Книга - Отпусти меня, Удача!

Отпусти меня, Удача!
ЧУДОВИ-ЩЕ


С детства родители говорили мне не ходить в лес. Тем более не ходить в него с кем-то. Откуда же мне было знать, что они волновались не за меня, а за тех несчастных, что окажутся в лесу вместе со мной?!

Содержит нецензурную брань.





ЧУДОВИ-ЩЕ

Отпусти меня, Удача!





Глава 1: Бесконечная тупость любви


Меня зовут Мирт, я живу в одной деревеньке на самой окраине королевства и сейчас я чрезвычайно влюблён. Я понимаю, что я не должен испытывать этих странных чувств, я понимаю, что не должно моё сердце преисполняться радостью, а в следующий миг уже грустить… Но я не могу ничего поделать, все мои мысли только о ней и это противно… это глупо… но это так, и не могу я ничего с этим поделать, как бы не пытался, мне хочется подойти и сказать ей, что я люблю её… люблю по-настоящему, без капли лжи и обмана.

И сейчас я собираюсь это сделать, в этот самый момент…

А может завтра? Всё-таки никуда она не денется, в одной же деревне живём…

А что если ей кто-нибудь другой признается в любви, и она согласится? Что я тогда делать буду? Анариэль может и согласиться, всё-таки она ведь не знает о моих чувствах… и на меня она, кажется, почти не смотрит, а шанс, что ей признается кто-нибудь другой очень велик.

Я видел, как Джокеус подбивал к ней клинья… а она так ему мило улыбалась…

Чёрт! Больше медлить нельзя, если не сейчас, то, когда же ещё?! Надо, обязательно надо попробовать, обязательно сейчас, или я всё упущу, а что будет если она выберет его? Я же буду страдать при виде этой парочки я же буду сам себя ненавидеть, а братишка будет смеяться надо мной, только он знает, что я чувствую по отношению к ней, сам догадался мелкий засранец и спросил меня ночью, когда мы собирались ложиться спать, в тот момент моё сердечко было максимально уязвимо и все мысли были только о ней, так что я всё ему разболтал, а он сказал решиться и признаться ей во всём, сказал, что так появится шанс, что она может по дурости свое растеряться и согласиться со мной встречаться… мелкий засранец… но кажется он прав!

Я стою сейчас за старенькой избушкой посреди деревни, прямо у центральной площади, где располагается самый большой колодец в деревне, Анариэль сейчас стоит там и разговаривает с какой-то бабушкой… такая заботливая, наверное спрашивает как у бабушки здоровье, и чем можно помочь… всё-таки Анариэль такая добрая… ох, совсем я ей не пара, ох ну совсем… но а вдруг растеряется?

Всё-таки признаться в любви, это всё равно, что контракт: если она согласится, то у меня будет шанс, можно будет на всю деревню рассказать, что она встречается со мной и тогда она не сможет сразу меня бросить, но всё-таки… как же это чертовски плохо и мерзко… но так у меня хотя бы появится шанс… стоп, но ведь если она согласится, тогда я буду зависим от неё, ведь получается, что я обнажаю перед ней буквально свою душу, и милости выпрашиваю, чтобы она была со мной… если она согласится, то и впредь, что бы она не попросила, я буду как собачка идти и делать всё что она попросит, при этом радостно виляя хвостиком… но чёрт возьми, я же буду этому даже рад!

Эти чувства точно не нормальны, не приворожила ли она меня? Да нее… нафиг я ей нужен, за ней же столько мальчиков бегает, вот Джокеус, например… а-а-а-а-а-а.... всё, я больше не могу, либо сейчас, либо никогда!

Вперёд, Мирт! Ты храбрый! Ты мужчина! Пошёл и признался!

Да… так и сделаю…

– Э-э-э… Анариэль… Привет!

– Э-м… Привет… Мирт, кажется?

О боже… она знает моё имя!

– Да! Тут такое дело… ну-у…

– Эм… не мог бы ты поторопиться? У меня есть ещё дела…и просто некогда с тобой говорить, ты уж извини…

Анариэль разворачивается и собирается уйти, но разве я могу это допустить?! Нет, не могу, ведь во второй раз у меня решимости не хватит!!!

Я схватил её за руку и сразу об этом пожалел… она развернулась ко мне… глаза сверкают, словно она вот-вот набросится на меня и собственноручно задушит! И я опешил на миг и этого мига хватило, чтобы она вырвала из моей ладони свою руку…

Она смотрит на меня так, словно вот-вот ударит, и я вдруг начинаю понимать, что совершенно не знаю эту девушку и стоило бы с ней хотя бы немного познакомиться и пообщаться прежде, чем признаваться в любви…

– Чего. Тебе. ОТ МЕНЯ. Надо?! – не говорит, а шипит она…

Моя внутренняя чуйка кричит, буквально визжит внутри меня: чтобы я бежал отсюда как можно скорее, и при этом не оглядывался и вовсе про этот случай забыл, как про нелепый кошмар… но Анариэль так красива, когда злится… боже, я не могу оторвать взгляда от её горящих пламенем глаз…

– Я люблю тебя, Анариэль!!! – выпалил я, и ноги сами собой приготовились бежать…

Боже, что я творю?!!!

– Чего?! – Анариэль удивилась не меньше моего.

– Ну… ты мне нравишься…и не хочешь ли ты… ну…

– Встречаться с тобой? Я?! Ты что… дурак? Я же совершенно не знаю тебя… я вообще впервые с тобой разговариваю и то, что я тебе нравлюсь… мне это конечно льстит… но я не верю тебе!

– Что?! Но я на самом деле люблю тебя, если хочешь я могу доказать! Что угодно… только скажи, и я всё сделаю, ведь я на самом деле люблю тебя!!!

Анариэль улыбнулась, и я должен был бы заметить странность её улыбки, но я всё благополучно прозевал и странность её улыбки пролетела сквозь мой разум, оставив там лишь один крошечный след подозрения…

Анариэль впервые мне улыбнулась, и я был этому до безумия рад!




прошла неделя



За это время я только чем не занимался: я рубил дрова, таскал воду, мыл полы, я дарил Анариэль ягоды и цветы, я не оставлял её ни на миг, каждую секунду пытаясь доказать свою любовь… И кажется у меня что-то начинает получаться, ведь Анариэль становится всё мрачнее, и она в последнее время всё чаще молчит, принимая от меня подарки и всё меньше заставляет меня работать по её дому… мне кажется, или я вот-вот завою её маленькое сердечко?! Ха-ха-ха… да я просто самец… хе-хе…

– Нам нужно поговорить, Анариэль!

Я встретил её у того же колодца, в центре деревни, когда она пришла за водой… Почему-то в последнее время она перестала просить меня таскать воду и занялась этим сама… как странно… да в общем-то неважно…

Я специально дожидался её у этого колодца несколько часов, всё ждал пока она придёт, и вот я встретил её и время разговора пришло!

– Анариэль… милая… – я сказал это, и она словно на миг передёрнулась… может мне показалось?

– Так вот… милая Анариэль… – снова передёрнулась? Наверное, у меня просто богатая фантазия.

– Мне кажется я уже достаточно доказал свои чувства и мне хотелось бы… чтобы ты приняла мою любовь и.… давай уже начнём встречать Анариэль!!!

Анариэль словно на миг побледнела и малость задумалась…

– Нет… я.... – но вот лицо её вновь просветлело и даже складочка на лбу разгладилась… она даже заулыбалась, что-то увидев за моей спиной. Я обернулся и увидел, что в нашу сторону направляется Джокеус… этот уродец… шествует так медленно, мерзкой походкой вразвалочку… идёт прямо к нам…

Какого хрена ему надо, да ещё и в такой момент?!

– Ёу, всем здрасьте! Как делишки?

Подошёл ко мне вплотную и руку свою противную мне на плечо положил и Анариэль примерзко улыбнулся…

Разве можно это вообще терпеть? А Анариэль вся покраснела… стоит и тоже ему улыбается… Надо бы ей напомнить о нашем разговоре!

– Анариэль! Так что же ты решила? – я руку Джокеуса с плеча сбросил, а он даже и не заметил, лишь смотрит на Анариэль удивлённо… а потом на меня взгляд свой перевёл.

– Э-э-э.. а о чём это вы тут ребятки беседуете?

Ребятки?! Мы же с тобой погодки!!! Нам всем тут по пятнадцать вообще-то, вонючий гоблин!

– Мирт хочет, чтобы я стала его девушкой…

Офигеть?! Зачем ты ему об этом говоришь Анариэль… О, чёрт!

Джокеус заржал, да так, что даже за живот схватился, стоит и обхохатывается…

– Ну понимаешь-ли… ха-ха-ха… ох… понимаешь-ли Мирт… дружище…

Ага, как же. В гробу я такого друга видал!

– Понимаешь ли, Мирт…тут такое дело. Вообще-то Анариэль мне тоже нравится, и я тоже хочу, чтобы она стала моей девушкой… это значит, что у нас с тобой возникли определённые разногласия… смекаешь?

– И что? – я смотрю с вызовом, сдаваться я не собираюсь… пусть он выше и сильнее, пусть и приходится мне смотреть на него снизу-вверх, но я люблю эту девушку, и вот так вот просто от своих чувств отказываться не собираюсь!

Я даже сжался слегка… приготовился к удару, так сказать. Ну а вдруг? От этого гоблина всего можно ожидать....

– А то… мой, мелкий…ДРУГ… что нам нужно испытать мужество друг друга, чтобы понять, кто из нас достойнее, ты же согласен с этим, а? Мне кажется, что эта красавица заслуживает лучшего!

Анариэль от такого комплимента даже вся вспыхнула. Ох, чёрт! Неужели ей нравится Джокеус? Чёрт! Но я всё равно буду бороться за неё и тогда она поймёт, насколько же я лучше этого болвана!!!

– Да, я согласен! Так что же ты предлагаешь?

– Я предлагаю нам с тобой отправиться в тихий лес… и тот, кто зайдёт дальше, не испугается и не убежит, тот и окажется более достойным, а?!

– Но старшие запретили детям ходить ту…

– А ты разве дитя? Неужели ты испугался, а Мирт? Ну тогда уж извини… кажется мы все понимаем, кто здесь более достойный, он приблизился к Анариэль и положил ей руки на талию… а она словно и не возражает вовсе. Ну уж нет!

– А на руки убрал, паскуда такая!!!

– Чего ты сейчас сказал?!

Джокеус угрожающе повернулся ко мне и руки с талии Анариэль, пусть и нехотя, но всё-таки опустил. Скотина!

– Я сказал, что согласен с твоим предложением. Когда ты хочешь пойти в лес?

– Ха… вот значит как… ну хорошо… щенок, не думай, что я забуду оскорбление!

– Я не боюсь тебя, Джокеус!

– Ну хорошо-хорошо, завтра рано утром, пока старики ещё спят, тогда и выйдем. Идёт?

Он протянул мне руку, и я пожал эту здоровенную лапу, а он стиснул мою ладонь так, что я чуть не вскричал от боли… но вовремя сумел сдержаться… после этого рукопожатия рука у меня стала вся красная и даже пульсирует как-то странно.

Ублюдок!!!




утром, на следующий день



Он сказал, что это будет испытание для нас двоих, но почему-то здесь его приятели… так значит Джокеус даже слово своё сдержать не в состоянии! Гоблин…

– Почему они здесь? – я рукой указываю в сторону двух парней, они приятели Джокеуса, и по какой-то странной причине, в тихий лес они отправились вместе с нами. Так почему же?

– Они пойдут с нами на всякий случай, никто же не знает почему старики не отпускают нас в этот лес, может нам потребуется помощь, если, допустим, волки нападут.

– Волки?!

– Да не боись ты так, Мирт! Волки не нападают на большое скопление народа, чего же ты сразу побледнел, а? – говорит один из парней, по имени Комуро, он самый противный гад во всей деревне, и хитрый как шакал… он второй человек во всём мире, которого я жутко ненавижу! Почему именно второй? Так Джокеус на первом месте, оттуда его никому не сместить.

– На самом деле, не волнуйся, Мирт. Я не более твоего хочу тащиться в эту глушь, но тогда удастся выяснить, от чего такого нас оберегают родичи, – вставил своё слово второй парень, по имени Вехутан… я вообще впервые вижу, как он говорит, обычно всегда молчаливый он стоит где-то в стороне и слушает взрослых, а тут вдруг решил ослушаться. Удивительно, ведь он сын старосты и такое непослушание… и хмурый он совсем какой-то. Может с отцом поссорился?

Ладно, мне то что с этим делать? Если бы пошёл только Комуро, то я бы плюнул на всю эту затею… этот парень лучший друг Джокеуса и выслужиться перед ним Комуро был бы только рад, так что хреновая идея была бы, но с нами Вехутан… значит всё не так уж и плохо, пусть этот паренёк и хмурый, да и странный какой-то, но точно надёжный!

– Хорошо… пойдёмте…




через два часа, где-то на самом краю тихого леса



– Стоп, думаю мы отошли достаточно далеко… – говорит Джокеус, резко остановившись и обернувшись ко мне, ведь я иду за ним следом.

– Ты что, уже сдаёшься? – с подозрением спрашиваю я.

Всё-таки это странно, ведь причин для паник совсем нет, кругом лишь деревья да высокая трава, нам по пояс. Нет в этом лесу никаких страшных штук… правда мы не так уж и далеко зашли, может всё дело в том, что ожидает нас впереди?!

– Ты что, совсем мудак? – Джокеус неожиданно схватил меня за рубаху, притянул к себе и с размаху ударил лбом прямо мне по носу. Нос резко хрустнул, меня слегка оглушило, но острая боль быстро вернула назад в чувство и вот тогда-то я заорал…

– Заткнись! – Джокеус, поморщился и с силой оттолкнул меня. Я сумел сделать шаг назад, но ноги не послушались, и я запнулся, кубарем покатившись по земле.

– Батюшки… какой же ты слабак!

Я попробовал встать, но получилось хреново… вместо этого я смог лишь слегка приподняться на локтях и мутным взглядом оглядеться вокруг. Честно говоря, я с трудом понимаю, что сейчас происходит… Джокеус меня бьёт… Комуро стоит рядом с ним и мерзко лыбится… Падаль!

А Вехутан… он отошёл в сторону и старается не смотреть, но по его напряжённой спине я понимаю, что находиться ему здесь точно неприятно… но мне от этого не легче…

Сраный ублюдок!

Он с Джокеусом заодно… видимо Джокеус подговорил этих двоих, чтобы они пошли с нами, сделав вид, что всё в порядке… а потом старикам наплетут, что я сам где-то запнулся и неудачно так упал… Комуро конечно никто не поверит, но вот Вехутану…

Ублюдки!!!

– Да ты ещё и тупой вдобавок… неужели не видишь, что Анариэль ты противен? Неужели не понимаешь, что ей на тебя абсолютно наплевать?! Ты так достал малышку, что она попросила меня с тобой поговорить! Как вообще можно быть таким придурком? А, Мирт, чего же ты молчишь? Или сломанного носа достаточно, чтобы ты навсегда заткнулся и отстал от Анариэль? А как же та любовь, про которую ты трепался на всю деревню?! Щенок, Кайла Дровосека… т-ц… только потому, что ты его сын, я не выпорол тебя посреди деревни!

А я молчу. Молчу и терплю, пока моя рука медленно спускается за пазуху и крепко сжимает рукоять охотничьего ножа.

Подарок отца.






Глава 2: Встреча со Зверем


Так вот… лежу я значит на земле. Достаю нож из-за пазухи. И казалось, что это очень оригинальная и уникальная идея – наброситься на него с ножом и дать отпор… зарезать… но как всегда, план оказался весьма глупым и провальным. Стоило мне только встать, наброситься на него, как я сам вдруг осознал насколько наивна моя идея, ведь двигался я ужасно медленно и неуверенно, поэтому Джокеус без труда поймал мою руку, выкрутил мне запястье и нож свалился на землю, а я получил хороший, мощный удар в щёку. Да такой силы, что меня свалило на землю.

Я ощущаю, как болезненно ломить челюсть. В голове гудит страшно! Ах… я чувствую себя ужасно несчастным и при этом невероятно злобным.

А Джокеус смеётся, смеётся и его друг Комуро. Они ржут как угорелые и смотрят на меня с каким-то непонятным чувством, и ничего не говорят.

Джокеус смотрел на меня ещё какое-то время. Но ему стало вдруг, как будто тошно от всей этой ситуации, поэтому он сказал:

– Пойдёмте ребята… бросим это ничтожество здесь, всё-таки скоро проснутся родичи и не хотелось бы, чтобы они забеспокоились, узнав, что мы ушли сюда.

И они в трём направились обратно в деревню, по той тропе, по которой мы шли сюда.



А я лежал. Смотрел им вслед, когда случилась одна непонятная и пугающая странность. Ко мне, из кустов, медленной походкой, вразвалочку, но очень величественно вышел здоровенный чёрный медведь. Он был просто огромным! Видом своим внушал страх и ничего более. У него были ярко-зелёные вдумчивые глаза.



Этот медведь подошёл ко мне, обнюхал, всмотрелся в мои глаза… сейчас, когда он был рядом, я ощущал от него идущий лесной дух… его влажное дыхание оставляло на моём лице капельки влаги.

А я сидел, не двигался, и думал, что же этот медведь сейчас сделает со мной.

Неужели пришла моя смерть?

Медведь отвернул от меня свою голову, и направился в ту сторону куда ушли Джокеус, Вехутан и Комуро.

Сначала он шёл медленно, не издавая почти никакого звука, но в какой-то момент он бросился вперёд, как чёрная молния, очень быстро, в одном огромном рывке… он набросился сзади на Джокеуса, повалил его, разрывая когтями спину парня, затем медведь перевернул его и вцепился в шею. Всё произошло настолько быстро, что Джокеус успел лишь издать один жалобный всхлип… он не успел даже закричать.

Комуро и Вехутан отскочили, не понимая, что вообще происходит, действуя на одних инстинктах, они смотрели на медведя и в их глаза отражался немой вопрос и потерянность.

Я так же сидел в стороне, и молча глядел на это.

А медведь, медленно, и вообще никуда не торопясь, сжал посильнее челюсти на горле Джокеуса.

Джокеус попробовал закричать, попытался сбросить медведя с себя, но попытка эта была настолько ничтожной, настолько жалкой… что я чуть не засмеялся. Странный то был позыв, но мне вдруг сделалось невероятно смешно.

Медведь резко поднял морду вверх, вырывая из шеи Джокеуса здоровенный шматок мяса. Джокеус перестал брыкаться. Перестал визжать и просить о помощи, он затих и лишь кровь, пульсируя, вырывалась из его горла. Медведь преподал к этой ране и слизывал кровь своим длинным и тонким языком. На улице было весьма холодно, поэтому от раны на шее шёл едва видимый белый пар… настолько была горячей кровь…

В этот момент Вехутан и Комуро осознали всю опасность ситуации и совершенно чётко поняли, что им не светит ничего хорошего. Комуро сообразил первым. Он бросился вперёд, ни о чём не думая, не крича о помощи, не привлекая к себе внимание, он просто бросился со всех ног вперёд, тихо бормоча про себя:

– Твою мать… твою мать… твою мать…

Вехутан бросился следом за Комуро, что было большой ошибкой, ведь медведь тоже кинулся за Комуро… но раз Вехутан оказался ближе, то он сменил свою жертву. Медведь повалил Вехутана, стал бить в голову парнишки огромными лапами, когтями рассекаю нежною плоть, безобразно царапая глаза… Вехутан завизжал, жалобно, противно… он не издал ни одного членораздельного звука, а вскоре и вовсе затих… может мощные лапы медведь проломили лицо Вехутана, а может и Вехутан просто не выдержал боли и отключился… но это сейчас уже и не важно, ведь медведь бросился за Комуро.



Зверь бежал со страшной скоростью. И хоть я и не видел Комуро, но… через пару минут, я услышал звук. Я услышал Крик. Яростные вопли. Это продолжалось целую вечность, когда в какой-то мимолётный миг на лес вдруг опустилась тишина.



Я вновь увидел медведя спустя какое-то время. Вся его морда была заляпана кровью, она блестела и лоснилась на солнце, была ужасно липкой и грязной и при этом казалось, что медведь… счастлив. Он подошёл к Вехутану, и не торопясь стал рассматривать его, ходить вокруг, обнюхивать. Затем он уткнулся носом в голову парня, тщательно обнюхал, удостоверяясь, что Вехутан не шевелится и не представляет опасности, а затем медведь откусил ему ухо…

Он хрустел ухом Вехутана, и смотрел на меня.

В этот миг я не думал вообще ни о чём. У меня не осталось ни паники, ни радости, ни злости. Я так же молча смотрел в глаза медведю. Огромные. Зелёные. Как и у меня.

Он так же смотрел на меня, когда доедал второе ухо Вехутана.



Трапеза медведя продолжалась долгие часы. И я не представляю сколько времени прошло, не знаю сколько я просидел недвижимый в лесу, но когда медведь наконец закончил и от Джокеуса и Вехутана почти ничего не осталось, лишь жалкие обглоданные трупы, и когда медведь наконец скрылся в кустах и больше не показался, уже смеркалось, небо потемнело и вот-вот должна была начаться ночь.



Я встал с земли. Одежда моя пропиталась чем-то вонючим и липким. Она прилипла к телу, и с каждым шагом ощущалась как что-то противное и чужеродное. А я шёл… шёл обратно в деревню, по-прежнему не думая вообще ни о чём, во мне ничего не осталось… ни страха, ни злости, ни радости. Я шёл в деревню, не мысля ВООБЩЕ НИ О ЧЁМ.

И единственное, на чём задерживалось моё внимание, единственное на чём я его заострял – это на дорогу. На то, как под моими ногами проминаются листья, как хрустят сухие ветки, на то, как я отвожу руками листву непослушных кустов, чтобы пройти дальше. Я обращал внимание даже на птиц, которые гугукали где-то надо мной, высоко в ветвях. Я обращал внимание на стрёкот насекомых, который не смолкал ни на секунду, но порой казалось, что его и вовсе нет, а в лесу царит тишина… но стоит лишь о нём вспомнить, как пожалуйста! Ты вновь начинаешь его слышать. И вот таким образом я добрался до деревни, и на самом подходе к ней увидел толпу селян. Они зажигали факелы, и старшие мужчины ходили между ними, и о чём-то негромко говорили.

Я медленно подошёл к ним, и они заметили меня. Стали кричать. Бросились ко мне. Схватили, стали осматривать… поморщились от страшной вони, что шла от меня… да, запах этот отнюдь не приятен, он пропитал меня всего.

Они смотрели на меня и в их глазах играла тревога, ничем не прикрытая, не скрытая, а явная, как луна над нашими головами. И особенно заметной она была в глазах родителей Вехутана, Джокеуса и Комуро. Они кричали на меня. Они трясли меня. Они требовали, чтобы я рассказал им сию же секунду где сейчас находятся их дети, и почему они не вышли из леса вместе со мной… Мне кажется, что они прекрасно понимают, что их дети… мертвы. Они прекрасно это понимают, но признать это… они пока боятся.

Все требовали от меня ответов. Требовали от меня, чтобы я указал им где сейчас Джокеус, Вехутан и Комуро… но всё что я смог в этот момент – это указать на лес и пробормотать:

– Они там… на нас напал медведь… они остались там…

В этот момент я возненавидел себя из-за ложной постановки слов… я сказал им, что их дети остались там, словно они сделали это сами, словно они по прихоти и молодой дурости своей решили заночевать в лесу. И своими словами, я только что дал родителям Вехутана, Джокеуса и Комуро… я невольно дал им надежду, что их дети живы.

Я видел эту надежду в их глазах, и когда они, вместе с отрядом селян, бросились в лес, я слышал вдалеке их гневные вопли:

– Этим дуракам достанется сегодня крепко, о-ох достанется!!!

За это мне стало невероятно стыдно.

Мои родители тоже были в толпе селян. Был там и мой отец. Когда все убежали в лес, они остались здесь, и подошли ко мне молча. Мой отец не был тревожен. Он не был зол. Он не плакал, он не возмущался, он… был серьёзен как никогда.

Отец подошёл ко мне совсем близко. Положил руку на плечо, и сказал:

– Пойдём домой… кажется тебе необходимо хорошенько помыться и сменить одёжку…

Мать стояла рядом с отцом, и так же, как и он, была очень задумчива и спокойна.

Мы пошли домой, где меня встретил Себастьян и в отличие от родителей он был взволнован, он схватил меня за руку, передёрнулся от страшной вони, и спросил очень невинно, очень тревожно, глядя прямо мне в глаза:

– Что произошло? Почему ты весь… в крови, братик? Что ты делал там… в лесу?

Отец оттолкнул брата мягким, но твёрдым движением, и сказал:

– Пока отстань от него. Дай отдохнуть. А потом… если захочет… он всё тебе расскажет, а за одним расскажет и нам, – последние слова отец выговорил твёрдо, почти припечатав.

Я отправился в нашу с братом комнату. Стянул с себя липкую одежду. И улёгся на кровать. Укрылся одеялом. И постарался заснуть.

Удивительное дело, но сон пришёл ко мне сразу. Без промедлений. Без ночных терзаний. Он просто пришёл ко мне, стоило лишь захотеть, и я отключился мгновенно, больше не думая ни о чём, желая раствориться в этом сне… и больше не проснуться.




Глава 3: Они из тех, кто не бросит меня…



Спустя одну ужасно долгую неделю



– Я ненавижу тебя!!!

– Как странно… а ты мне нравишься, Анариэль…

– Что?! Да как ты только удумал… что я… с тобой?! После того, что было?! Вот скажи… как ты смог выжить? Почему зверь… только тебя не тронул?! Почему он умер… а ты сейчас стоишь тут, такой мудак и смотришь на меня и ещё в любви смеешь признаваться?!

– Нет… не в любви, ты мне просто нравишься… нравилась, любовь же что-то большее. А теперь уйди с дороги, я устал, был сложный день… я хочу домой.

– Тварь! Ты слышишь меня, Мирт? Ты тварь!!! Ты должен был сдохнуть… а ты вернулся…

А он нет. И какое мне дело теперь до твоего обожаемого Джокеуса? Он умер, и я не собираюсь горевать по нему и тем-более мучиться угрызениями совести за то, в чём нет и крупицы моей вины. Разве виноват я в том, что мне с рождения везёт как последнему демону…

Бреду домой, а из головы её образ не выходит. Она очень красива. У неё голубые глаза. Когда она радуется, они становятся как небо в солнечный и ясный день, такие синие-синие… манят и скрывают что-то недостижимое… когда она смотрела на Джокеуса у неё были именно такие глаза.

Когда она смотрит на меня, она похожа на ведьму и вместо недостижимого неба, там скрывается морская бездна и тьма.

Я знал, что она возненавидит меня, когда вернусь. Я знал это, но всё равно надеялся, что ошибаюсь.

Подхожу к дому. Вижу светлое пятно, которое выбегает из двери. Оно подбегает всё ближе и становится чётче. Это Себастьян. Братишка.

– Ну как на охоте? Сумел кого-то убить?

– Нет, убить никого не смог… никто не попался, в лесу до сих пор тишина… словно все звери притаились, наверное тот зверь до сих пор ошивается где-то вокруг…

– Зверь значит… Брат, а ты знаешь, что тебе никто не верит?! Никто бы не смог уйти от зверя, если бы он…

– … если бы он самом деле пришёл, да? Послушай… – сажусь на корточки, чтобы быть с ним на ровне… как это странно, ему уже вроде двенадцать, а ростом он чуть выше моего живота. Смотрю внимательно в его огромные глаза. Они карие, храбрые и зоркие… в отличие от моих, полу-слеповатых… – Себастьян, мне совершенно наплевать, что обо мне думают другие… но мне очень тошно, если во мне начинаешь сомневаться ты… Понимаешь?

– Да… но соседи ругались с матерью… а к отцу приходил староста… они тоже кричали, староста ушёл весь красный и дверью хлопнул так, что она чуть с петель не слетела…

– Ясно… это плохо. А что родители? Они до сих пор на моей стороне… или…

– Иди к ним и узнай… они ждут тебя.

– Хорошо… – снимаю тяжеленный корзину с плеча. – На вот, держи и отнеси домой.

Себастьян приподнял крышку корзины и улыбнулся…

– Ты и в правду везучий братец… ты же вроде на охоту собирался…

– Да, но почему бы после неудачной охоты не пойти и не порыбачить, а?

– Действительно…

Себастьян убежал в дом, показывать матери мой улов. Я медленно шагаю следом, прислушиваясь к голосам.

– Мааам, смотри, что Мирт притащил!!!

– Ох… здорово, иди на кухню, почисти и разрежь её…

Как только я вошёл, мать стала смотреть лишь на меня, Себастьян ошивается рядом, стараясь привлечь хотя бы какое-то внимание к себе и моему улову… но мама смотрит лишь на меня… смотрит с грустью и сочувствием…

Прошло совсем немного времени, всего лишь неделя. Тела Джокеуса, Вехутана и Комуро не были найдены взрослыми в лесу. Вся деревня смотрит на меня косо, подозревая в убийстве, ведь все они видели, что я вернулся из леса в крови, хотя ран на мне не было.

Они все ненавидят меня. Считают убийцей. А я каждый день пропадаю в этом проклятом лесу, надеясь наткнуться на их пропавшие тела, или хотя бы на Зверя… я точно не справлюсь с ним, но так хотя бы сдохну и всё это наконец-то прекратится.

И сильнее всего меня тяготят не косые взгляды селян, а глаза родной матери, что полны сомнений…

– Что случилось, мам? – спрашиваю я.

– Пойдём к отцу, – говорит она, – нам нужно… поговорить.

Её глаза блеснули, она отвернулась, скрывая слёзы, и направилась в их с отцом комнату.

Там отец сидит у окна, свет падает на него, освещая серебряные пряди там, где раньше были волосы темнее вороньего крыла.

– Садись, – говорит отец и указывает на соседний стул.

В комнате больше нет стульев, поэтому мать садится на их с отцом общую кровать.

– Приходил староста… – начал отец.

– Я знаю, – оборвал я. – Чего он хотел?

– Что бы мы отдали тебя… на общий суд, завтра, вечером.

Они хотят убить меня. Нет, скорее хотят узнать правду. Куда же делись их дети? Кто их убил?! Они не поверят мне… ведь никаких останков не осталось… но скорее всего буду пытать, пока не выяснят правду… ту правду, которой не существует, но которую они так жаждут услышать… а затем они обвинят меня во всех грехах и повесят на какой-нибудь ветке, да повыше, чтобы все видели…

– И что же вы решили, родители?

Боже… останьтесь на моей стороне! Я не справлюсь, если и вы встанете против меня…

Отец что-то прочёл в моём лице и его тяжёлый взгляд превратился в сочувствующий, и мне стало ещё тяжелее.

– Конечно, – говорит мать, – мы не бросим тебя!

– Тебе нужно бежать прочь из деревни, – говорит отец, – но тебя поймают… либо хищники сожрут по дороге…

– Либо бандиты глотку перережут, – вторит отцу мать.

– Поэтому вы решили… – я уставился на родителей, которые вмиг перестали казаться добрыми дядюшкой и тётечкой. Вместо этого они смотрят на меня кровожадно, наглядно давая понять, что вообще ничего хорошего меня в будущем не ждёт. Я смотрю на них, и жду, когда они продолжат свою речь, ожидаю, так сказать, худшего, ведь мыслей у меня на этот счёт особо то и нет, напротив, такое чувство, словно в ловушку угодил.

– Я честно не знаю, что мне делать дальше… – прошептал я, не в силах больше терпеть. – Не тяните уже, ведь я вижу, что у вас есть какие-то мысли на этот счёт!

– Какой ты торопливый, однако… – говорит отец. – Неужели мы с матерью тебя так плохо воспитали?

– Нет…я…

– Не ругай его, Генрих! Мальчик просто расклеился, – мать встала с кровати, подошла ко мне и руку на плечо положила, всем своим видом давая понять, что дарует мне свою любовь и поддержку. Вот за что я её и люблю – она в любой непонятной херне всегда на моей стороне. Хотя я знаю, что она сомневается, я знаю, что она не верит мне… но защищает… и будет защищать до конца, потому что я её сын.

– Балуешь ты его… эх, ну да ладно, – отец внимательно посмотрел на меня. Не знаю, что он ищет в моих глазах, но выдержать его взгляд я не смог… такое неприятное чувство, словно другой человек заглядывает тебе прямо в душу, и пытается отыскать там какую-то грязь… хочешь, не хочешь, а взгляд отведёшь… такое можно выдержать, если только ты твёрдо веришь в себе… я же ощущаю всю свою бескрайнюю слабость… столько сомнений в душе, столько неуверенности и смятения…

Отец тоже увидел это и громко хмыкнул.

– Ты тот ещё слабака, сынок!

– Генрих… – в голосе матери столько недовольства, что его можно резать, а мне так стыдно… ведь чувствую я, что недовольна она не только потому что отец нагрубил мне, а потому, что он сказал правду, о которой она и сама думала, но не решалась сказать.

– Тихо, Клава, я не закончил!

Мать противно поморщилась. Кому понравится, когда его затыкают?

– Да, ты абсолютный слабак! Но ты и не должен быть сильным…

– Что?!

– Тут всё очень просто, сынок… для того, чтобы стать сильным, нужно встретить трудности на своём пути… а где тебе взять эти трудности, если всю твою жизнь мы с матерью заботились о тебе? Мы решали за тебя все твои проблемы, и ты вряд ли когда-нибудь раньше задумывался насколько слаб твой дух… до того момента, пока не столкнулся со Зверем… я до сих пор не понимаю, почему ты остался жив…

– Да я тоже не понимаю отец! Я уже устал это повторять… Я не знаю почему он не сожрал меня!!!

– Тише-тише… – мать погладила меня по плечу, в тщетной попытке успокоить.

– Я помню сын, – продолжает отец. – Ведь ты повторяешь это уже несколько дней, и я верю тебе… другое дело, что тебе совершенно не верят другие люди и их можно понять. Ты ушёл вместе со своими друзьями в лес, но вернулся только ты один. Ты сказал, что на вас напал зверь, но на тебе не было ни одной царапины, а в лесу не нашли никаких следов боя… только очень много крови, в которой кстати и был ты, словно тебя в неё макнули… и тут выводы напрашиваются сами собой! Именно поэтому тебе придётся защищаться, тебе придётся наконец-то стать сильным, сын!!! Мы не бросим тебя, не бросили до сих пор… я написал своему старому другу, он… что-то вроде волшебника, прикидывается великим магом, хотя на самом деле обладает лишь зачатком дара… он скорее просто шарлатан, но ему можно доверять и его образ жизни – это вечные странствия, что наиболее подходит для тебя в этой хреновой ситуации.

– Неужели мне придётся уехать…

– А ты послушай до конца и не перебивай! Боже правый… весь в мать… в общем, завтра, рано утром он будет ждать тебя на тракте не далеко от деревни… подойдёшь туда, и он тебя встретит. Мы с матерью собрали для тебя кое-какие деньги… немного тёплых вещей, еды и надёжную флягу с водой… тебе придётся не легко первое время, но знай, что это куда безопаснее, чем оставаться здесь! Ты ведь понимаешь это?

– Понимаю, – ответил я. Ведь и вправду, пусть и не хочется покидать дом, но родители нашли единственный верный вариант… так на них и соседи перестанут недобро коситься, ведь я уйду и скоро обо мне забудут, и может в другом месте мне повезёт куда больше, чем здесь… эх, если бы не этот проклятый Зверь, то моя спокойная жизнь осталась бы прежней!

– Ага, вижу, что ты готов… – отец ободряюще кивнул мне, встал со стула и направился прочь из комнаты. Но прежде чем выйти, он остановился и сказал, не оборачиваясь:

– Если кто-то вздумает обидеть тебя, как-то нагрубить или не дай бог начнут угрожать… то смело можешь валить всё на меня и во всё горло кричать, что твой отец Генрих лесоруб, сейчас придёт и всем жопы надерёт, слышишь меня?!

– Ага…

Отец ушёл на работу, ведь он приходил домой лишь на время обеда. Мать ещё какое-то время посидела со мной. Она плакала, говорила какой я у неё уже больший и сильный… говорила, что ни смотря ни на что я справлюсь и выдержу любые невзгоды. Мне вдруг стало так неловко, так захотелось встать и уйти… но я остался, ибо не хотел и не собирался обижать матушку, которой сейчас и так нелегко, ведь я понимаю, что сейчас она пытается успокоить не меня, а себя. Она пытается как-то справиться с тем, что придётся отпустить меня…

Я сидел на месте, ждал пока она перестанет рыдать, и уйдёт на кухню, заниматься той рыбой, что я принёс.


***

К своему огромному стыду, я вдруг осознал, что мне совершенно нечем заняться. Я пришёл к банальному выводу, что сейчас проходят мои последние мгновения дома. Я не являюсь чрезвычайным оптимистом, поэтому здраво рассудил, что вряд ли я вернусь из своих странствий живым и вообще, совершенно непонятно – вернусь ли в принципе.

Больше меня не будут защищать и оберегать родители, а это значит, что придётся как-то выживать самому… в принципе, об этом мы только что беседовали с отцом и возвращаться к этой теме я считаю излишним.



Так вот, мне было невероятно, безобразно и невыразимо скучно… я слонялся по дому, от одной стены к другой, переходил из одной комнаты в другую, и нигде не мог найти себе какого-либо занятия.

Мне вдруг стало так одиноко… и это дело усугубилось тем, что я начал предполагать, что домой уже не вернусь, а последние мгновения здесь, среди родных и близких, будут иметь неприятный привкус скуки и печали…

Как это часто бывает, когда нуждаешься в человеческом тепле, помощи и поддержке, приходит близкий человек, который отдаёт всего себя без остатка, лишь бы ты был счастлив… мне на помощь пришёл мой младший брат, юный Себастиан!

– Слушай, братишка… может прогуляемся до речки и искупнёмся, а? Ведь такая жара на улице, да и тебе, вроде как, больше нечем заняться… ну так что, пойдём, а? – Этот малый умел говорить со скоростью звука, и часто, для того чтобы разобраться в его щебетании, требовалось не мало практики и умения и ещё пару мгновений на раздумье, чтобы все слова маленького негодника соединились в голове во что-то логичное, цельное, и имеющее смысл…. когда до меня наконец-то дошло, что он хотел сказать, то Себастиан уже за руку меня тащил по направлению к речке… и боже мой, как же я был ему рад и признателен в этот момент… маленький братец, с которым мы часто ругаемся из-за своих мелких обид, в этот миг стал для меня настоящим героем!



Мой мозг отключился на время. Это похоже на автопилот. Тело двигается. Я куда-то иду, говорю с Себасом… но это и не я вовсе, а лишь моё тело.

Мысли же мои при этом витают где-то в совершенно другом месте. Я всё думаю, когда же мой братишка успел так вырасти… он уже такой большой, говорит так весело и необычно, спасает своего старшего брата от скуки и грусти… матери с отцом по дому помогает. Он кажется мне улучшенной версией меня же самого. Он такой, каким бы я мечтал быть! Он умный, весёлый, заботливый и добрый. Он такой какой есть, и таким он стал не благодаря мне, а скорее вопреки. Я часто сидел с ним пока он был совсем крохой, а после я часто маячил где-то рядом, в качестве плохого примера для подражания… и отец часто ссылался на меня, когда ему был срочно нужен пример, как не стоит себя вести. И тогда он говорил:

– Посмотри какой у тебя угрюмый брат, Себастьян! Он вечно ходит хмурый, с такой кислой рожей, что люди от него шарахаются… никогда не делай так, Себастьян, вместо этого лучше улыбайся! Широко и ярко! По-доброму улыбайся, чтобы люди видели твою улыбку, согревались от неё, как от солнечного света!!! Тогда они к тебе потянутся… Ты понимаешь меня, Себастьян?

– Ага…

– Посмотри, как много врёт твой брат, Себастьян! Он так сильно заврался, что никто уже не доверяет ему… да и он сам себе уже не доверяет!

– А как это, пап?

– Всё очень просто, Себастьян! Он так заврался, что и сам уже не знает, где правда, а где ложь… ах-ах-ах-ха…

– Ах-ах-ах-а…

– Гады такие… – громко возмущался я, а они на это лишь громче ухахатывались! Гады!

– Но знаешь, что Себастьян… – вдруг отсмеявшись говорил мой отец.

– Что? – Себастьян всегда внимательно слушал отца, всегда готовый постигать примудристи… которых, к слову, этот старикан никогда не говорил!

– На самом деле, Себастьян… наш Мирт делает всё это специально!

– Да ну?! Но зачем же ему это?!

– И вправду, зачем же мне это?! – злорадно спрашивал я.

– А всё для того, чтобы люди не говорили с ним! Всё для того, чтобы люди избегали его! Ведь несмотря на весь свой грозный вид… твой братишка, Мирт, очень слаб внутри! Он так боится довериться людям, что решил их избегать, решил настроить весь белый свет против себя… ведь он, почему-то решил, что так ему будет лучше…

– Как грустно отец… – Себастьян состроил грустную гримасу, но в глазах его плясал счастливый огонёк.

– Но знаешь, что, Себастьян?!

– Что?

– Мы не позволим Мирту стать нелюдимым изгоем!!! Мы его ни за что не оставим! Мы не бросим его! И пусть он продолжает выпендриваться, и строить хмурые рожи… в ответ на это мы поступим хитре… мы как возьмём его и крепко-крепко… обнимем!!!

– Неееет!!! Отстаньте от меня два извращенца!!!! Мама, спасааай! Они с ума сошли, вот честное слово!!!

Я вспоминал прошедшие деньки. И чем больше я вспоминал, тем больше уверялся в том, что мои родители всегда любили меня и выступали на моей стороне…

А тем временем ноги, под чутким руководством Себастьяна, привели меня к реке, где мутная, слегка серая вода, блестела на солнце, где шелестела от ветра сочная трава, и несколько скрюченных от старости деревьев, согбенно росли на берегу.




Глава 4: Здрасьте…


Я плаваю в воде, она холодная и бодрит, а телу настолько приятно, что я начинаю испытывать счастье. Никогда не любил долго плавать, но сейчас мне не хочется выходить из воды, пусть здесь и совершенно нечего делать. Я плаваю на спине, медленно вдыхая и выдыхая, не позволяя своему телу уйти на дно, пока мои мысли витают где-то далеко.

Слышу крик Себастьяна:

– Отпусти меня!

Слышу всплеск воды.

Это заставляет меня мгновенно сменить положение с горизонтально лежачего на вертикально стоячее. Сразу нахожу источник шума и причину его возникновения. Незнакомый мужчина схватил моего младшего брата, прижал к себе и держит, не позволяя сбежать. Этот мужчина не затыкает моему брату рот, не бьёт его и не насилует, он позволяет Себастьяну кричать и брыкаться, а всё потому, что Себастьян ему и не нужен, ему нужен я. Это нападение на моего брата лишь способ спровоцировать меня бежать к нему. И это способ рабочий – ибо никто не смеет трогать моего брата! Я иду к нему. Иды быстро, на ходу просчитывая шансы победить в этой драке, а в том, что она будет, я даже не сомневаюсь, ведь я узнал его – это отец Комуро.

Я не люблю драки, ненавижу участвовать в них, но сейчас понимая всю неизбежность ситуации, у меня не зародилось даже капли волнения. Я вышел из воды и крикнул:

– Отпусти моего брат, уёбок!

И он отпустил. Себастьян побежал со всех ног, обнажённый, как и я, он даже не думал напялить на себя одежду, ведь сейчас, похоже, что на кону стоит моя жизнь, и брат это понимает и бежит в сторону деревни, за отцом, в надежде привести подмогу и меня спасти.

– Ну и зачем вы это сделали? – спросил я, невольно обращаясь к этому человеку на вы, хотя уважения к нему не испытываю, это скорее отпечаток моего воспитания.

А он подошёл. Мне пришлось поднять голову, потому что отец Комуро высокого роста, да и в плечах он вышел не узким. По всем габаритам и стандартам он больше меня раза в три.

– Где мой сын, ушлёпок?

– В лесу, я уже говорил вам это.

– Ты врёшь! Его не было там! Мы перерыли всё, заглянули под каждый камень и куст… там нет даже следов драки, нет и следов медведя! Так где мой Комуро? Отвечай! Чья кровь была на тебе, когда ты пришёл!!!

– Эх… мне надоело повторять и оправдываться. Всё что я сказал – это правда, и больше мне не о чем с вами говорить.

– Тогда я выбью из тебя правду! – он замахнулся, собираясь отвесить мне пощёчину, но слабость таких габаритов заключается в медлительности, поэтому я видел, как напряглись его мышцы и поднялась рука, я знал, что это произойдёт и я был к этому готов.

Я тоже напряг мышцы, тоже замахнулся рукой. Вся разница между нами в том, что я быстрее и в моей руке камень, который я незаметно поднял со дна, когда шёл к берегу. Камень полетел в отца Комуро не очень сильно и быстро, но учитывая расстояние и то, что камень прилетел мужчине прямо в глаз – это оказалось весьма существенно.

– Твою мать, проклятый щенок… – отец Комуро схватился за голову руками.

Эта здоровенная сволочь почему-то решила, что ему всё сойдёт с рук, и нападение на моего младшего брата, и жажда убить меня, отомстив за смерть сына. Эта здоровенная ублюдочная тварь почему-то решила, что он может делать всё что захочет. А оказалось, что нет и сейчас я упиваюсь моментом его боли и бью правой рукой в его пах.

Однако я тоже переоценил себя.

Отец Комуро поймал мой руку, резко завернул в бок вырывая плечо из сустава. Я оказался на земле, голый и шокированный, а ему это оказалось мало, и он видимо решил отбить мне почки, ведь своими огромными лапами он колотит именно по ним. Я лежу и чувствую лишь боль. Мне уже наплевать, потому что нечем дышать. Я знаю, что этим он не ограничится, знаю, что это конец, ведь он больше не задаёт вопросы, ему совершенно наплевать, что стало с его сыном, ведь он пришёл сюда для забоя моей бедной тушки.

Я не злюсь. Боль не даёт места другим эмоциям. В глазах разрастается и застилает всё кровавая пелена. За ней, удивительно чётко и прекрасно я вижу Зверя. Тот самый огромный чёрный медведь, с родными зелёными глазами медленно приближается ко мне. Он идёт по берегу, не торопясь, но и немедля. Он идёт убивать, а для этого не нужно торопиться.

Сустав на моей руке встал на место. Удары, равно как и боль перестали восприниматься. Я стал больше. Мою идеально-белую кожу покрыл толстый слой меха. На лапах вытаращились чёрные длинный когти. Зубы превратились в клыки, и даже сама челюсть стала немного выпирать вперёд, ведь зубов в ней стало в два раза больше.

Отец Комуро отпрянул. Он шокирован и не понимает, что сейчас вообще происходит, не понимает точно так же, как и его сын неделю назад. Это сравнение настолько огромно, что веселит. Я бью лапой, когтями рассекая его лицо. Мой вес увеличился раз в шесть, такими лапами можно ломать деревья. Не удивительно, что отец Комуро повалился на землю, оказавшись ко мне задом. Это всё напрасно, ведь он открыл мне спину. Я разрываю её когтями, я смеюсь, а из моей пасти вырывается лишь звериный рёв.

Он охает. Он кричит. Он бешено брыкается подо мной и пытается сбежать. В какой-то момент даже перевернулся и открыл мне шею и лицо, я с радостью вонзил в них клыки, разгрыз плоть до кости, горячая кровь полилась в мою глотку. Я пью её и на душе возникает удивительное удовлетворение.

Отец Комуро больше не шевелится. Совсем не шевелится. Вообще-вообще. А я сижу рядом с ним, уже обгрызенным. Мне ужасно скучно, но при этом как-то пусто в моей голове, поэтому и делать ничего не хочется, нет никаких планов, нет никакого желания. Что весьма странно, но мне кажется это лишь отдалённо, а чтобы разобраться с этой мыслью более детально… на то нет сил. А шерсть втягиваются в кожу. Куда-то исчезают когти и клыки. Я становлюсь меньше, постепенно втягиваясь. И вот, я сижу перед телом отца Комуро, весь в крови и слегка потерянный. Но уже человек.

– Значит это произошло снова, – говорит отец, я повернулся к нему, он стоит у меня за спиной, абсолютно спокойный, что меня в этой ситуации весьма сильно злит.

– Скажи честно, отец. Ты знал об этом ещё тогда?

– А ты думал почему мы с матерью были на твоей стороне?

– Ну… потому что вы любите меня?

– Не без этого, но ещё дело в том, что мы с мамой такие же, как и ты. Мы раньше жили в одном племени, но сбежали и решили жить с людьми, ведь в нашем племени… скажем так, что не всё там нам нравилось. Были кровавые ритуалы, от которых мы не были в восторге.

– Значит… я не изгой.

– Нет, ты изгой! Просто ты такой не один, мы, можно так сказать, семейка изгоев.

Отец улыбался. Он протянул мне руку и помог встать. Похлопал меня по плечу.

– Умойся, Мирт, нужно смыть с себя кровь пока мухи не налетели, от них потом не отделаться, кусаются страшно…

Я так и сделал, после чего стал натягивать на себя одежду, ведь по-прежнему был абсолютно голый. Сейчас мне стало за это стыдно, но вот минуту назад, до прихода отца, моя нагота не смущало меня. Видимо мой внутренний зверь уже каким-то образом влияет на меня.

– Скажи, – говорю я отцу, – а как часто ещё это будет происходить?

– Теперь намного чаще. Пусть сейчас ты и можешь становиться Зверем сам, по собственному желанию, но теперь будут случаться такие моменты, когда ты не сможешь контролировать его. Он всё также будет отзываться на твой призыв, просто ещё начнёт этот призыв провоцировать, будешь чаще злиться, особенно в полнолуние… бывают такие моменты, когда просто сходишь с ума, на стены лезешь от безумной жажды кого-нибудь убить.

– Это ужасно… – всё что сумел я выдавить из себя.

– Ох, Мирт… – отец подошёл ко мне и обнял. – Ты можешь думать, что это страшное зло и проклятье, но это твоя природа, способность твоего рода, и нет ничего в этом плохого, конечно можно иной раз сорваться и натворить страшных дел, но если соблюдать осторожность и учиться контролировать свой гнев, то эта способность становится настоящим даром. Она ни раз и ни два выручала нас с мамой, и выручит в будущем тебя…

– Хорошо, пап… а есть ли какие-нибудь… правила, которые мне нужно знать?

– Есть. Самое главное из них – всегда доедай своего врага!

– Фууу… какая гадость!

– Да, гадость, но ты же съел отца Комуро, и даже не поперхнулся, тоже самое ты сделал и с теми парнями… а мы с мамой лишь замели следы.

– Так это были вы! А я-то всё гадал, почему селяне не нашли тела… но когда вы успели?!

– Сразу, как ты ушёл оттуда. Мы были там, наблюдали…

– И вы не остановили меня?!

– Рано или поздно превращение случилось бы! И те парни заслуживали этого, так что брось притворяться неженкой и сваливать на нас с матерью выдуманную ответственность за свои же поступки!

– … как скажешь…

На душе паршиво, но он прав.

– Пойдём со мной, я провожу тебя, Мирт.

– Проводишь… куда?

– Тебе пора идти.

– Но я думал, что это… будет утром.

– Планы изменились, как ты видишь, – отец рукой махнул на разделанный труп.

– Хорошо… пойдём.

Мы обходили деревню по дуге, никто не встретился из селян нам на пути. Сейчас большая часть жителей пропадает на полях. Остальная же пропадает дома, работает по хозяйству, лишь старики бездельничают, но они редко выходят из деревни. Поэтому мы были одни. Шли молча до самого леса, затем отец остановился у кустов, зашёл в один из самых неприметных, нагнулся и вытащил серый рюкзак.

– Это тебе… мама кое-что собрала в дорогу. Конечно очень жаль, что вы не сможете попрощаться, но она не могла выйти из дома сейчас. Начнётся шумиха, если бы кто-то заметил, что ты пропал, а она перед этим уходила в лес.

– Да… но ведь Себастьян наверняка привлёк много внимания, когда звал тебя.

– Слегка, пару мужиков видели, но… это оставь мне и не волнуйся. А теперь… обнимемся что ли.

Отец крепко, по-отечески, обнял меня. Поцеловал сначала в правую щёку, потом в левую, затем в лоб. Подержал меня несколько минут за плечи. В этот момент мы оба пытались запомнить друг друга, смотрели в глаза. Но миг закончился, отец отпустил меня. Хлопнул по плечу и направился домой. Я посмотрел пару минут в его могучую спину, и тоже пошёл своим путём.

Через самый краешек леса проходит тропа, которая ведёт на каменную дорогу, а та в свою очередь идёт на тракт. Мы с родителями ещё вчера обговорили, что утром мне нужно будет пойти через лес на дорогу, где меня будет поджидать странствующий маг… отец говорил, что он шарлатан. Интересно, на сколько это правда… и какой он из себя.

Путь прошёл быстро, ноги сами несли меня. Пусть и страшно покидать дом, но есть какое-то странное возбуждение, вперемешку со страхом перед неизведанным и бескрайней дорогой.

Когда тропа закончилась, я увидел небольшой фургон с крышей, запряжённый двойкой лошадей. За поводьями виднелся человек, закутанный в просторный плащ и с широкополой шляпой на голове. Я подошёл ближе и сказал погромче, чтобы меня заметили:

– Здрасьте…

Фигура вздрогнула и повернулась ко мне. Это была пожилая женщина. Она улыбалась:

– Я так понимаю, что вы молодой человек и есть тот самый Мирт!




Глава 5: Учитель


Она женщина. Пожилая. Скорее бабуля или старушка.

– Меня зовут Мирт! – говорю, стараясь совладать с голосом, при этом казаться дружелюбным и постарше, в моей голове старость – это опыт, это то, что может этой женщине понравиться, но, к сожалению, я не стар.

– А меня зовут Кира, приятно познакомиться, молодой человек! Я так понимаю, ты явно не меня ожидал здесь увидеть?

– Не вас. Отец сказал, что меня будет ждать какой-то волшебник-шарлатан.

– Его звали Гюнтер, он был моим мужем, и совсем не шарлатаном, а магом-иллюзионистом.

– Вот как, значит был…

– Да, он умер месяц назад.

Это конечно очень грустно, но кое-чего не объясняет.

– Но почему вы здесь?

– Жду тебя, вместо моего мужа. Понимаешь, Гюнтер был дружен с твоим отцом и с радостью согласился бы помочь тебе, но он умер, и послание твоего отца получила я. Поэтому не обессудь, но я решила тебе помочь вместо моего мужа, мне кажется это добрый поступок, за который я, сейчас, не должна перед тобой отчитываться. А ты, вместо того, чтобы расспрашивать меня почём зря стоя на месте, мог бы сделать это сидя рядом со мной на фургоне, пока кони будут вести нас в дальние дали, подальше от это дыры. Что на это скажешь?

– Да, пожалуй, я сяду.

И я сел, а Кира, не задумываясь и не ожидая чего-то, быстро ударила вожжами коней и те побежали дальше, перейдя на быструю рысь. Сидя на фургоне я чувствовал каждую кочку, каждую неровность, каждую ухабину и задница моя отзывалась болью от каждого такого твёрдого прыжка, когда меня подбрасывало и жёстко опускало обратно на деревянное сидение.

Подумал вдруг о её имени. Кира.

– У вас имя девочки, а не старушки.

– Но когда-то я была девочкой и мне это имя подходило, неужели сейчас мне нужно его менять просто из-за предрассудков едва знакомого мальца?

– Да нет, просто решил как-то продолжить беседы, а получилось совсем глупо.

– Это точно, лучше не делай так больше, если у тебя нет чего-то конкретного, о чём ты хотел бы поговорить.

– Но у меня есть.

– И что же это?

– Вы. Кто вы такая? И куда мы сейчас едем? И что за это фургон такой?

– Сколько вопросов, но давай я попробую отвечать на них постепенно. Начнём сначала, кто я такая. Я Кира, как я уже сказала. Я уже старушка, как ты уже заметил. И я путешествую в этом фургоне уже тридцать лет, раньше путешествовала вместе со своим мужем, Гюнтером, а теперь путешествую одна. Куда мы с тобой едем? Мы едем с тобой куда угодно, или туда, куда занесёт нас свободный ветер.

– Ясно. Можно ещё один вопрос?

– Задавай.

– Почему вы считаете мой дом дырой?

– Потому что считаю его дырой! Мне не нравится твой дом, и знаешь почему? Потому что ты, Мирт, бежишь оттуда, а я тебя спасаю.

И я заткнулся, бесспорно принимаю логику слов Киры. И наш путь начался.

Несколько дней подряд мы путешествовали в её фургоне, не заезжая в города и деревни, останавливаясь под открытым небом, спали у костра, когда не было дождя и ветра, в иных случаях ночевали в фургоне, который внутри оказался весьма вместительным, ведь в нём хранилось несколько объёмных сундуков с вещами, таких длинных и широких, что мы на них и спали, постелив пару толстых одеял поверх.

Всё было хорошо и эти три дня прошли спокойно. Мы разговаривали с Кирой обо всём, в частности о моём доме и родителях. Я поведал ей почти всю свой жизнь. Она была хорошим слушателем, но не спешила раскрываться передо мной, а я и не давил на Киру, пусть она сама решает, что хочет рассказать, а что вольна скрывать.

Вся эта жизнь в поездке была пропитана свободой, той самой свободой, когда сам выбираешь как тебе жить, что тебе говорить, что носить и куда идти.

И так продолжалось ровно до того момента, пока не наступило полнолуние. Вернее, всё произошло за пару часов до него, когда был прекрасный закат, мы уже разбили небольшой лагерь и разожгли костёр на ночь, когда Кира вдруг подошла ко мне с верёвками в руках и сказала:

– Идём к дереву, Мирт, сегодня ты проведёшь ночь связанным и пусть мне это и не нравится, но по-другому я не смогу спать спокойно.

– Потому что я Зверь? – несмотря на полное понимание ситуации, я не смог сдержать обиду, и эта обида отразилась в моём голосе.

– Именно так, Мирт. Потому что ты Зверь, и если ты сейчас не согласишься на это, то дальше будешь путешествовать один.

В этот момент во мне взыграла гордость.

– А если и так?

– Хорошо, я не держу тебя! Можешь уходить прямо сейчас, но уходи как можно дальше, ибо если произойдёт что-то страшное этой ночью, и ты нападёшь на меня… я не буду сдерживаться и один из нас умрёт, потому зверь может быть неуправляем!

– Он лишь недавно пробудился во мне и пока поддаётся моему контролю!

– Это ничего не меняет. Либо ты соглашаешься, либо мы прощаемся, но также имей ввиду, что ты останешься один, тебе будет негде укрыться, у тебя нет денег и ты не в состоянии защитить себя, в тех случаях, когда Зверь будет отсыпаться.

Как же я ненавижу такие моменты, когда вся вера в человека и уважение покрываются трещинами сомнения, как какой-нибудь глиняный кувшин, перед тем как развалиться на части. Можно этот кувшин попытаться скрепить, намазав глиной и повторно обжечь, но в большинстве случаев сосуду конец, как конец и дружбе, когда своему близкому другу перестаёшь верить. И сейчас надо бы по-хорошему уйти от Киры куда-нибудь и продолжить свой путь одному, но я не готов и вряд ли долго протяну, именно поэтому я и говорю:

– Хорошо, я согласен.

И мы вместе идём к здоровенному дубу неподалёку, так чтобы Кира видела меня, сидя у костра. И она крепко привязывает меня к стволу, оставляя одного, но перед тем как уйти как-то грустно бросает через плечо:

– Воды не проси, еды тоже, подходить к тебе до утра я не буду, ведь зверь хитёр, и я ему не доверяю.

А я не доверяю тебе Кира и в этот самый момент я, вдруг, решился уйти от тебя! Сразу, как только мы остановимся в следующем городе или деревне за припасами. Но тебе я сейчас этого конечно же не скажу, а просто останусь стоять на месте, несмотря на холод, темноту и жучков, что со ствола дерева ловко заползли мне за шиворот. За всё это я конечно же буду благодарить тебя! Всю эту ужасную ночь!

Кира жарила кусок мяса на костре, я сглатывал обильную слюну, ведь сильно проголодался, и никто не догадался меня покормить, вернее она испугалась, а теперь я вынужден терпеть. Куда же делась вся моя свобода, за эти пару часов?

А вот исчезла она к чёртовой матери! И что-то больше не особо маячит на горизонте! А ночь сделалась страшной, я стою в полумраке связанный и слышу завывания каких-то неведанных тварей. Почему-то мне не пришло в голову, что не я один в полнолуние схожу с ума. А тем временем я стал сильнее. И ёбанная ярость переполняет меня! Мне хочется разорвать эту сраную верёвку, добраться до Киры и откусить ей башку!!! Мышцы напрягаются до предела, верёвка жалобно трещит, но не рвётся… почему-то она стала жечь мою кожу, нестерпимо, противно, ужасно, словно сейчас начнёт вплавлять в мясо, пока не дойдёт до костей.

Я вспомнил Вехутана и это отрезвило меня. Никогда ранее я не вспоминал его, но сейчас его бледное испуганное лицо само пришло в мою голову и уже не хочет оттуда уходить. Этот парень был ни в чём не виноват, скорее всего Джокеус и Комуро подговорили его, может даже пригрозили, пусть Вехутан и предал меня, но мы не особо-то и были друзьями. Получается, что я убил его просто так, ни за что, просто потому что в тот момент я был в ярости. Верёвка повисла на мне, я перестал рваться на свободу и мышцы на руках и ногах словно бы сдулись, давая телу возможность напитать меня всей той болью от невероятно крепкой верёвки, что разрывала мою кожу. Теперь я, наверное, похож на кусок мяса, наверняка следы от верёвки испещряют мою кожу. Эта верёвка точно не обычная! Обычная бы не выдержала столько ярости…

Тем временем Кира встала, я вижу её силуэт на фоне горящего костра. Она стоит ко мне спиной и внимательно смотрит в темноту. А затем случилось необычное, её руки покрыл огонь и из них выскочили два огненных зверя. Это были здоровенные, сияющие красным, лисы, они бросились вокруг Киры в хоровод, и так и бежали вокруг неё постепенно отдаляясь всё дальше и дальше, пока не отбежали настолько, что я смог увидеть лишь пятна света вдалеке. А затем пришёл крик. Звериный вой. Кто-то стонал вдалеке, прерывисто визжал и хрустели деревья.

Две огненные лисы вернулись назад к Кире, они прильнули к ней, своими огненными мордочками упёрлись в её старческие шершавые руки и исчезли. А я остался стоять на месте, жутко заинтригованные. Я слышал от родителей, что в мире существуют маги, и если это только что передо мной была не она, тогда что это было? Фокус? Не похоже.

В какой-то момент я заснул. Не знаю, как это получилось. Просто повис на верёвках и отключился. Видимо сон настиг меня даже в такой неловкой позе, видимо ему совершенно плевать лежу ли я на спине, или стою привязанный к дереву.

Но когда я открыл глаза, то было уже утро. А проснулся я потому что Кира отвязывала от меня верёвку, и чтобы не свалиться на землю, неожиданно потеряв опору, мне пришлось срочно восстанавливать равновесие, а ноги мои затекли за ночь, и было это невероятно больно, поэтому первое время, как оказался на свободе, я просто прыгал и бегал вокруг дерева, пытаясь восстановить кровоток. А затем дал знать о себе и мочевой пузырь, как-то одновременно с животом, что громогласно заявил о себе, дав чётко понять, что его не кормили уже слишком давно.

Кира накормила меня остывшим мясом, при этом ни слова не сказала. А я ел и тоже молчал, ровно до того момента как мы снова отправились в путь.

– Скажи мне пожалуйста, – начал я. – Ты ведь маг, да? Я видел, как ты применяла то огненное нечто прошлой ночью, это было красиво, и я так понимаю, что это спасло наши жизни от хищников?

– Ну насчёт жизней ты конечно перебарщиваешь, максимум они бы убили только меня, а ты, разорвав верёвку окончательно бы разобрался со всеми, если бы они вообще тебя тронули, что мало вероятно. А по поводу того, что я маг, то да, я и правда маг, только вот меня никто никогда этому не учил и единственное заклинание, которое я знаю это

"Защитная огненная техника двух блуждающих огней", его я и применила прошлой ночью, и даже его я выучила случайно, когда Гюнтер подарил мне свиток с заклинанием на день рождения. Старый дурак потратил на него все наши деньги, но этот подарок я ценила, несмотря на все трудности во время его изучения.

– Воу-воу-воу… всё ясно. Даже очень. Можете больше ничего не рассказывать.

– До сих пор злишься на меня за прошлую ночь?

– Есть немного. Вернее много и даже очень.

– Оправдываться я не буду, даже не надейся! Я уже давно собиралась сказать тебе, что тебе придётся продолжить путь одному, в скором времени, ведь дальнейшее твоё нахождение рядом со мной несёт в себе некую угрозу, которую я уже не могу выдерживать.

– Вы помогли мне сбежать из родного дома и теперь бросаете?

– Точно, ведь я считаю, что сделала для тебя достаточно. И моя доброта на исходе, пусть тебе и кажется, что я тебя предаю, но и ты меня пойми! Мне сложно мириться с мыслью, что Зверь внутри тебя может в любой момент вырваться наружу и сожрать меня! Это страшно, Мирт!

– Хорошо. Я понимаю тебя и не осуждаю, но это неприятно слышать, так что давай больше не будем об этом говорить. Лучше скажи мне, когда я должен покинуть тебя?

– Как только отъедем подальше от того леса, желательно на какое-нибудь мирное с виду поле, тогда можешь идти.

Так мы и сделали. Кира на прощание мне бросила:

– Береги себя! И ПОЖАЛУЙСТА, ПОПЫТАЙСЯ НА МЕНЯ СИЛЬНО НЕ СЕРЧАТЬ! ПРОЩАЙ, МИРТ!!!

И вот, я со своим малочисленным скарбом, в количестве одной дорожной сумки от матушки, стою на пыльной дороге и пытаюсь понять куда дальше пёхать.

И вот я один. Свободен. Делай что хочешь! Иду я по дороге. Иду так, до самого вечера и ни черта не происходит! Ровно до того момента пока не наступает ночь.

Я сижу у костра, совершенно один. Слышу вдалеке вой. Звери бегут вокруг. Замирают. Подходят совсем близко ко мне. У них жёлтые глаза, луна отражается в них. Они кружат вокруг, а я напрягаюсь всё сильнее, они ведь понимают, что я один, и видимо чувствуют, что я не смогу дать отпор. А разве я не смогу?!

Они кинулись на меня, а я превратился в Зверя. Одним махом став в шесть раз больше и в сотни раз сильнее. Волки вцепились в меня зубами, вцепились когтями в мою шкуру, но пробить её им оказалось не по силам! Я резко повожу плечами, бросаюсь на лапы и несколько прыжков делаю вперёд, а затем разворачиваюсь обратно, окончательно скинув с себя волкодавов. Им этого мало, они отлетели, но не упали и не ударились, а мягко приземлились на лапы, и всё только для того, чтобы броситься на меня вновь. Их много я не могу сосчитать. Успеваю лишь замахнуться лапой и ударить, задел лишь одного, слышу, как он заскулил и всё… на меня бросились все остальные. Они пробуют меня клыками. Пытаются разорвать. Догрызть до тёплой мягкой плоти. У них ничего не получаются, я брыкаюсь, бегаю, резко останавливаюсь, кручусь вокруг себя. Сбрасываю их снова и снова, но они лишь мягко приземляются и набрасываются на меня вновь. Всё продолжается пока особенно крупный волчара не бросается мне на спину, он впивается клыками в мою шею, и я чувствую неимоверную боль, ведь эта тварь прокусила шкуру!

Падаю на спину. Волк не успевает отскочить и оказывается подо мной. Я неимоверно тяжёлый. Он скулит, пытается вырваться, но ему удаётся лишь слега пошевелится. Я чувствую, как подо мной хрустят его кости. Пока я лежал на спине, пытаясь умертвить здоровенного волчару, мелочь не мешкала, они вцепились в меня со всех сторон, желая прокусить.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=67973912) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.