Книга - Проект «Новая Земля»

Проект «Новая Земля»
Давид Муате


2125 год. Уровень мирового океана поднялся на десятки метров. Сохранившиеся клочки суши перенаселены. Лишь немногие избранные – Неприкосновенные – живут под куполом, не знают нужды, любуются растениями и питаются свежими овощами. Остальные – Серые, обитатели трущоб, мечтают лишь о выигрыше в лотерею, гарантирующем место на «Новой Земле».

Каждую неделю миллион счастливчиков получает шанс начать жизнь с нуля. Огромные космические ковчеги отправляют колонистов на далёкую планету, где есть всё, чего так не хватает на загрязнённой и затопленной Земле: чистый воздух, плодородные почвы, возможность стать фермером и зажить счастливо. А Земля освобождается от множества лишних ртов.

Пятнадцатилетняя Исис Мукеба – одна из немногих Серых, кому посчастливилось учиться в школе. Но однажды она сталкивается – в прямом смысле – с Орионом Паркером – наследником самого богатого человека на Земле. Подружившись, они понимают, что не такие уж и разные, а позже открывают страшную тайну проекта «Новая Земля». Правда ли, что после долгого перелёта миллионы страждущих обретают новый дом?

Давид Муате (родился в 1977 году) – автор детективов и серии фантастических романов «Миры Альянса», обладатель множества литературных премий. Среди многочисленных наград «Проекта „Новая Земля“» – книги, которая сочетает школьную лавстори, приключения, антиутопию и социальную драму – Prix Sesame, Prix Histoires d'Ados и другие. Давиду Муате удалось создать «Мы» эпохи Греты Тунберг – и уже одно это делает роман «Проект „Новая Земля"» обязательным чтением для всех неравнодушных от тринадцати лет.

Экологический sci-fi продолжает серию антиутопий «КомпасГида», в которой вышли «Девочка из башни 330» Тимоте де Фомбеля, «Тени Радовара» Марлус Морсхёйс и трилогия «Томас Дримм» гонкуроского лауреата Дидье ван Ковеларта.





Давид Муате

Проект «Новая Земля»


Эпеа, Инес и Пьеру



Originally published under the title New Earth Project by David Moitet



© Didier Jeunesse, 2016

© Издание на русском языке, перевод на русский язык, оформление. ООО «Издательский дом «Тинбук», 2021




Пролог


Лето 2115



Артур Паркер был на седьмом небе от счастья. Сегодня, после многолетних усилий, первый космический ковчег наконец предстанет перед публикой. Паркер лично поприветствовал каждого из гостей, поднявшихся на борт небольшого шаттла. Президент Соединённых Штатов увлечённо беседовал с президентом Европы. Чуть поодаль представитель Северо-Африканских Эмиратов и его китайская коллега любовались Землёй.

В иллюминатор были видны мириады звёзд, но все инстинктивно оборачивались на родную планету. Паркера это не удивляло. Он единственный смотрел вдаль…

– Великолепно, не правда ли? – спросил он, тоже подходя к иллюминатору.

– Невероятно, – согласился президент России.

– Невероятно, господин Юшов, что мы все объединились вокруг одного проекта.

– Да. И это благодаря вам, Артур. NEP[1 - NEP – New Earth Project, проект «Новая Земля». – Примеч. авт.] спасёт нашу прекрасную планету. Ваше имя войдёт в историю.

– Впереди ещё долгая дорога, но направление выбрано верно. Смотрите, мы приближаемся к ковчегу.

Все взгляды устремились к гигантским строительным верфям, мимо которых скользил шаттл.

– Вы можете наблюдать разные этапы производства космических ковчегов. Тот, что сейчас перед вами, будет готов не раньше чем через год.

Кто-то восхищённо присвистнул.

– Всё полностью автоматизировано. Участие людей сведено к минимуму. Это позволяет избежать ошибок. Ну и не рисковать человеческими жизнями, конечно.

– Это и есть ковчег? – спросила китайская руководительница.

– Да. КК-001, первый из многих. Мы облетим вокруг, чтобы вы разглядели его в деталях. Я позволил журналистам тоже приблизиться к нашим верфям, так что их кораблей будет много.

Шаттл снизил скорость и аккуратно поднырнул под ковчег.

– Это чудо техники, – прокомментировал Паркер. – Настоящий город, в котором есть всё необходимое для долгого путешествия на Новую Землю.

Главы самых могущественных государств мира с детским любопытством прильнули к иллюминаторам, разглядывая длинный цилиндр, которому предстояло добраться до экзопланеты[2 - Экзопланета – планета, находящаяся вне Солнечной системы. – Примеч. перев.] Эпсилон 145В, называемой также Новая Земля. На протяжении последних тридцати лет все они вкладывали немало денег в NEP – New Earth Project – проект, целью которого было способствовать переселению земных колонистов в другую планетарную систему, в эльдорадо, полное надежд.

Земля достигла своего предела. Глобальное потепление, загрязнение, а главное – перенаселение поставили под угрозу то хрупкое равновесие, которое природа создавала миллиарды лет. Разумеется, существовали разнообразные экологические инициативы, пытавшиеся спасти то, что ещё можно было спасти, однако все находившиеся на борту корабля знали, что NEP – это единственное решение. Если вкратце, проект заключался в том, чтобы каждую неделю отправлять на Новую Землю миллион колонистов.

Эта планета, в десять раз превосходившая размером нашу, могла без труда вместить всех поселенцев, которые получали шанс стать фермерами и выйти из безнадёжной нищеты, охватившей большую часть человечества.

Безумный проект, затеянный самым богатым человеком мира, бизнесменом Артуром Паркером, теперь находился на финальной стадии. Когда-то Паркер, владевший заводами, где трудилось множество роботов, сумел собрать за столом переговоров глав всех государств и убедил их объединить ресурсы для освоения нового мира. И вот через несколько часов первая партия колонистов навсегда покинет Землю с сердцами, исполненными надежды.

– Как видите, ковчег имеет цилиндрическую форму. Он постоянно поворачивается вокруг своей оси, что создаёт внутри искусственную гравитацию. Невозможно несколько лет жить в невесомости…

– Невероятно. Какая огромная штуковина, – присвистнул президент России.

– Примерно пять километров в длину, господин Юшов. Это необходимо, чтобы разместить миллион колонистов. В центре ковчега находится большая теплица. Во время полёта там будут выращивать овощи и зелень. А ещё мы пересадили в неё вековые деревья. На борту ковчега есть всё необходимое: больницы, кинозалы, торговые центры. Мы хотим, чтобы такое длинное путешествие прошло как можно лучше.

– А ковчег можно будет использовать повторно? – забеспокоился президент Соединённых Штатов.

– Мы надеемся. Нужно выпустить ещё сотни, чтобы каждую неделю бесперебойно отправлять новые партии поселенцев. Примерно через двенадцать лет первый ковчег вернётся на Землю. И снова отправится в путь. А потом снова…

На несколько секунд Паркер оставил гостей и наклонился к своему пятилетнему сыну Ориону. Мальчик, за которым присматривала няня, тоже прильнул к иллюминатору, сжимая в руке игрушку.

– Ну, Орион, тебе нравится это зрелище?

Малыш кивнул.

– Очень красиво!

– Когда-нибудь ты сменишь меня на посту главы NEP. Мы спасём планету, сынок!

– Да, отец, – застенчиво ответил Орион.

Это был хорошенький мальчик с волосами, золотыми, как пшеница. В его тёмно-синих глазах светился живой ум.

– А что это за маленький кораблик, который летит к большому? – спросил Орион.

Артур Паркер нахмурился. Чей-то шаттл опасно приблизился к ковчегу.

«Наверняка кто-нибудь из этих чёртовых журналистов, которые из кожи вон лезут, чтобы показать больше, чем остальные», – подумал бизнесмен.

Он включил рацию.

– Нита, тут у нас один слишком любопытный папарацци крутится возле ковчега. Свяжитесь с ним и напомните, чтобы следовал утверждённому маршруту.

– Конечно, сэр.

Через некоторое время снова послышался голос пресс-атташе. Судя по интонации, тот был всерьёз взволнован.

– Мы не можем с ним связаться. Кажется, он отключил радио. Я попрошу корабль охраны вмешаться?

Паркер колебался.

– Сэр?

– Нет, Нита, оставьте его.

– Но, сэр, возможно, это террорист. Нам же поступали многочисленные угрозы…

– Я сказал, оставьте!

Главы государств с удивлением смотрели на Паркера. Все слышали этот странный разговор.

Но бизнесмен лишь улыбнулся в ответ. Улыбка не сошла с его лица, даже когда шаттл взорвался, подлетев почти вплотную к ковчегу.

– Боже мой! Террорист-смертник! – воскликнул президент Европы.

– Какой ужас! – ахнула китайская руководительница.

Разлетевшийся на мелкие кусочки шаттл-камикадзе бесшумно растворился в космическом пространстве. В межзвёздной пустоте звуки не распространяются. Ковчег ничуть не пострадал от атаки. Только на месте взрыва слегка оплавилась краска, но роботы из службы техподдержки уже закрашивали это пятно.

– Кораблик, который сделал «бум», не разбил большой корабль?

Паркер, торжествуя, обернулся к Ориону.

– Вот именно, сынок! Видите, дамы и господа, как прочен наш ковчег. Он сконструирован так, чтобы выдерживать метеоритные потоки. Ничто не помешает первой партии поселенцев покинуть сегодня Землю. В том числе и жалкие экстремисты, считающие, что мы не должны пускаться в это дивное приключение.

– Смешно, – заметил мальчик. – Маленькие роботы покрасили большой корабль, и теперь там как будто нарисована буква «О» – как в Орионе.

Паркер раздосадованно взглянул на ковчег. Действительно, дроны техслужбы использовали краску слегка другого оттенка. Это ему не понравилось. Паркер любил совершенство. Надо будет сказать пару ласковых ответственным за логистику. Но всему своё время. Через несколько минут ему предстоит произнести речь, которую услышат миллиарды…

– София, займитесь Орионом…

– Меня зовут Соня, – ответила няня.

– Неважно. За работу.

Паркер повернулся спиной к сыну и направился к ожидавшим журналистам.




1. Исис


Десять лет спустя – 2125 год



По утрам я люблю поваляться. Эти минуты, украденные у дня, когда бесконечно оттягиваешь момент выползания из-под тёплого одеяла. Приятно представлять, как остальные уже суетятся, пока я продолжаю пребывать в сладком ночном бездействии. К сожалению, это довольно редкое удовольствие…



Меня зовут Исис[3 - Исис – восходящее к древним грекам и принятое в некоторых европейских языках написание имени египетской богини Исиды [Исет по-древнеегипетски]. Согласно популярным представлениям, египтяне отождествляли бога Осириса, супруга Исиды, с созвездием Ориона. – Примеч. ред.]. Сейчас, когда я в одних трусах и лифчике валяюсь на животе поперёк кровати, трудно поверить, что я – надежда семьи. Однако это так. Что касается моего наряда, то у меня есть смягчающие обстоятельства: в Нью-Йорке стоит удручающая жара. Кажется, раньше, до этого долбаного потепления, климат здесь был более умеренным. Но теперь меньше сорока градусов летом не бывает, да и зимой не холоднее двадцати пяти. И это просто невыносимо. Конечно, у обитателей куполов таких проблем нет. В их гигантских домах установлены кондиционеры… Но это другая история. И потом, у меня правило: никогда не говорить о Неприкосновенных раньше десяти утра. От мыслей об этих богачах у меня всегда портится настроение. Кстати, а который час? Я пытаюсь разлепить веки. Свет, похоже, вознамерился выжечь мне сетчатку. Уже день? Я снова закрываю глаза. Потом, потянувшись, встаю. За окном светло. Однако пелена смога так плотна, что определить время по солнцу невозможно. Мы вообще понимаем, что оно взошло, только когда начинаем задыхаться от жары. Я зеваю. Вчера засиделась допоздна. А сегодня у нас контрольная по математике, которую мне никак нельзя пропустить.

Надо сказать, что дети бедняков, вроде меня, обычно не имеют права ходить в школу. Учёба – это для тех, кто родился и живёт под куполами. Для Неприкосновенных. Несколько лет назад, заботясь о справедливости и создании социальной мобильности, правительство решило открыть доступ к образованию избранным детям из неблагополучных районов.

Нас тестируют целых три года – с шести до девяти лет. Потом лучшие получают право учиться вместе с Неприкосновенными. Из всего нашего квартала выбрали лишь двоих. Меня и моего приятеля Флинна, о котором я расскажу попозже. Когда школа – это привилегия для избранных, ты, конечно, делаешь всё возможное, чтобы не упустить свой шанс. Ведь если ты не получишь диплом, то никогда не сможешь вытащить близких из нищеты.

– Исис опоздает в школу!

Существо, которое так гадко вопит, – это мой младший брат Зак, шести лет. Довольно неприятный тип, хотя родители считают, что «неприятный» – слишком мягкое слово. Я нащупываю скомканные носки и запускаю Заку в голову.

– Отвали, садовый гном!

Он без труда уворачивается. Просто я ещё едва продрала глаза. Иначе бы он так легко не отделался! Я лениво поворачиваюсь к будильнику, уверенная, что Зак меня разыгрывает.

– Разрази тебя цунами!

Вы, наверное, не в курсе, но для нас это – самое страшное ругательство. Ведь мы живём в плавучих трущобах Нью-Йорка, в самой большой из них, с восточной стороны. Из-за глобального потепления уровень океана поднялся на двадцать метров, и манхэттенские небоскрёбы частично ушли под воду. Я живу в Зоне Затопления, небольшой плавучей деревеньке, прилепившейся к одному из них. Как вы понимаете, мы тут не слишком любим цунами.

Если я блестяще закончу учёбу, у меня, возможно, будут средства, чтобы оплатить нам жильё в надводной части небоскрёба. А ещё лучше – на твёрдой земле. Но чтобы это удалось, сейчас я должна выпрыгнуть из постели на четвёртой скорости, иначе я пропущу контрольную, из-за которой и проспала.

– Я видел твои сиськи! – кричит мой придурочный братик.

Когда живёшь в крошечной квартирке, можно забыть о личном пространстве. Я строю ему страшную рожу и спешно натягиваю одежду. Она, пожалуй, уродлива. Серая блузка и юбка того же цвета. Я не очень аккуратно завязываю галстук и кидаю в сумку всё, что мне пригодится сегодня.

Менее чем через секунду я вихрем проношусь по нашей кухне-гостиной-столовой площадью десять квадратных метров, целую в лоб маму и лечу к выходу, как ракета.

– Ты не выпьешь настой водорослей? – кричит она мне вслед.

– Некогда! Опаздываю! – бросаю я на бегу.

Петляя между хижин, сколоченных из разных обломков и мусора, я включаю свой внутренний хронометр. Успеваю впритык. До школы около двух километров. А у меня осталось всего десять минут, чтобы добежать до ворот. Я прибавляю скорость, не обращая внимания на окрики прохожих, с которыми сталкиваюсь на каждом повороте. Некоторые ругаются, но большинство узнаёт мою форму и относится с пониманием. В основном люди гордятся, что одной из обитательниц квартала для бедных позволено ходить в школу.

Я люблю бегать. Это один из тех редких моментов, когда я чувствую себя свободной. На выходе из Зоны Затопления я оборачиваюсь. Рука Статуи Свободы выступает из воды под углом в сорок пять градусов над лесом лачуг, карабкающихся друг на друга. Монумент рухнул лет двадцать назад, как говорят, из-за ржавчины и волн. Я видела Статую Свободы только на фотографиях. И дорого бы дала, чтобы хотя бы разок полюбоваться на неё в реальности. Знаю, это невозможно. Разве что во время цунами, прежде чем волна поглотит нас всех…

Я уже на твёрдой земле. Здесь удерживать равновесие легче, чем на плавучих понтонах, и я ускоряюсь. Через пару минут наконец вижу школу. Ультрасовременное здание нелепо выделяется среди остальных построек. Однако правительство настояло, чтобы смешанные школы находились не под куполами. Ведь это доказательство, что дети из бедных кварталов имеют доступ к образованию. А доказательство должно быть на виду. Хотя, по-моему, они просто не хотят, чтобы мы проникли под их купола.

Несмотря на все мои усилия, я, кажется, не успела. Подставляю сетчатку к сенсору на входе и слышу вердикт:

– ВЫ ОПОЗДАЛИ, ИММАКУЛЕ-СИССИ МУКЕБА! – объявляет компьютер, прежде чем открыть дверь.

Ну вот. Теперь вы знаете моё настоящее имя: Иммакуле-Сисси. Мои родители, должно быть, перебрали этого мерзкого картофельного самогона в тот день, когда его придумали. Понятно, почему я предпочитаю, чтобы меня звали И-Сис…

Я забегаю во входной шлюз и останавливаюсь перед испарителем. Закрываю глаза. Дезинфицирующий пар наполняет кабину. Ненавижу его запах! Но принести какую-нибудь заразу Неприкосновенным – об этом не может быть и речи… После обязательной санитарной процедуры я наконец попадаю в школьный двор. Наш класс находится в другом конце школы.

Я несусь вокруг здания.




2. Орион


Орион нервно барабанил пальцами по подлокотнику кресла. Он сидел в машине, ожидая Миранду Бергсон. Орион взглянул на часы. Они опоздают! И зачем только отец согласился на просьбу миссис Бергсон? Её семья тоже была богатой, хотя, конечно, не могла похвастаться таким состоянием, как Паркеры. Но уж деньги на собственного шофёра у них точно были. Тем не менее мать Миранды сумела договориться, чтобы Орион каждое утро заезжал за её дочкой. Миранде, которая липла к нему как пиявка, такое положение было явно по душе. Все знали, что эта красивая (даже очень) девушка к нему неравнодушна. Миранду, с глазами, голубыми, как вода в бассейне, и длинными светлыми волосами, можно было даже принять за сестру Ориона, настолько они были похожи. Однако её поверхностность и эгоцентричность, умение всё на свете сводить к своей маленькой персоне ужасали Ориона. Он никогда не говорил об этом, разумеется. Как сказал бы отец, это «противоречит правилам этикета…».

В ожидании девушки Орион рассеянно блуждал взглядом по обширному владению Бергсонов. Почти такому же обширному, как у его семьи. Оно находилось на вершине холма, в центре Купола номер один, самого престижного в стране. Великолепный сад, бесконечный бассейн, дом, напоминавший европейские дворцы эпохи Возрождения. Всё купалось в мягком искусственном свете, имитировавшем солнечное освещение, который испускала поверхность Купола. За пределами охраняемой территории Неприкосновенных солнце всегда было скрыто непроглядным смогом. Но здесь, под Куполом, всё было прекрасно, ярко, безупречно. Так что царивший снаружи хаос почти забывался. Почти.

Наконец появилась Миранда. Она шла по дорожке к машине походкой египетской принцессы, совершенно не заботясь о том, чтобы, например, взглянуть на часы. Орион вздохнул.

– Привет, Орион.

– Привет, Миранда. Мы опаздываем.

– Ах, ну какое это имеет значение? Мне нужно было попробовать сделать новую прическу, – произнесла девушка, любуясь своим отражением в стёклах бронированного автомобиля. – Я ведь должна отличаться от остальных, раз уж нам навязывают эту ужасную одинаковую форму. У меня получилось, как ты считаешь?

– Неплохо, – вежливо согласился Орион, приглашая её войти.

– Что касается опоздания, то я доверяю Оскару. Он нагонит, как всегда. Правда, Оскар?

– Да, мисс Бергсон, – ответил шофёр, тоже помогая Миранде сесть в машину.

Хотя, судя по часам, это была практически невыполнимая задача, даже если пренебречь всеми ограничениями скорости.

С приглушённым шорохом машина тронулась, водородный двигатель мягко заурчал. В этот час автомобилей на улицах было немного, и Оскар домчался до выезда из-под Купола в рекордные сроки. До школы оставалось несколько сотен метров. Орион нажал на кнопку затемнения окон.

– Никогда не понимала, зачем ты это делаешь, – произнесла Миранда, которая каким-то чудом оторвалась от зеркальца в телефоне (разумеется, последней модели).

– Не хочу начинать день с созерцания нищеты и грязи, – ответил Орион.

Машина замедлила ход, потом и вовсе остановилась. Орион нахмурился.

– Мы уже приехали, Оскар?

– Нет, мистер Паркер. У нас небольшая проблема. Пробка.

– Только этого не хватало! – раздражённо бросил Орион.

Он снова сделал стёкла прозрачными и выглянул наружу. Улицу полностью перекрыл грузовик с бесплатной едой, которую раздавал NEP. Около сотни человек толпились вокруг. Давка была как на футбольном матче. Казалось, эти оборванцы готовы порвать друг друга за энергетический батончик или коробку сушёных насекомых.

Орион оглядел обветшалые небоскрёбы, улицы, усыпанные отбросами, и людей, которые нервничали всё сильнее. У них над головами на огромном экране, занимавшем всю стену полуразрушенного здания, сияла реклама NEP.



Участвуйте в грандиозном розыгрыше!

Возможно, именно вы войдёте в число 200000 американцев, которые уже на этой неделе отправятся на

НОВУЮ ЗЕМЛЮ.

Напоминаем:

выигравший имеет право взять с собой семью, а по прибытии получит дом и участок в 10 гектаров.

На Новой Земле вы больше

НИКОГДА НЕ БУДЕТЕ ГОЛОДАТЬ!


Дальше следовали фотографии: улыбающиеся колонисты среди пышной растительности, освещённые мягким светом двух солнц. Новую Землю ещё совсем не успели загрязнить… Было что-то неприличное в контрасте между кричащими красками рекламы и окружающей нищетой всех оттенков серого. Орион невольно поморщился.

Миранда попыталась завязать разговор, проследив за его взглядом:

– Ты был вчера на отправке космического ковчега № 522?

– Разве я смог бы этого избежать? Отец даже устроил торжественный приём с участием президента – в честь десятилетия NEP… Он и правда считает, что спасает мир этой своей программой колонизации.

– А ты так не думаешь?

– Да, да, разумеется.

– NEP, по крайней мере, позволил пятистам миллионам несчастных отправиться к лучшей жизни…

– Да-да, только для этого им пришлось навсегда покинуть Землю и отдать шесть лет жизни на очень-очень долгое путешествие. Не уверен, что смог бы пойти на такие жертвы, – задумчиво произнёс Орион.

– Но с нами этого никогда не случится! Мы же Неприкосновенные! А не…

Она презрительно махнула рукой в сторону толпы, которая между тем волновалась всё сильнее.

Сотрудники NEP, раздававшие продукты, отказывались открывать двери грузовика, пока люди не успокоятся. И это грозило плохо кончиться…

– Оскар, – повелительно бросила Миранда. – Нельзя ли как-нибудь проехать? Мы опоздаем уже второй раз за неделю.

– Кажется, это будет сложновато, мисс Бергсон.

– Дайте нам есть! – заорал кто-то из толпы.

– Откройте этот проклятый грузовик!

– Никакого чувства собственного достоинства. – Миранда брезгливо передёрнула плечами. – Как же они плохо воспитаны!

– При всём моём уважении, мисс, – неожиданно возразил Оскар, – думаю, они просто очень голодны.

– Тогда они должны работать! Только и всего! Поезжайте вперёд, Оскар, бронированная машина заставит их отступить.

Оскар колебался. У него не было никакой охоты прорываться сквозь толпу. Во-первых, он не хотел подвергаться опасности по прихоти этой избалованной девчонки, чьи капризы ему приходилось терпеть каждое утро. Во-вторых, он понимал этих людей. Однако сильнее всего было в нём желание сохранить работу. Ведь без неё он станет таким же униженным бедняком, готовым драться за энергетический батончик.

Наконец двери грузовика открылись, и раздача началась. Точнее, началась давка. Люди отпихивали друг друга, работая локтями. Те, кому удавалось получить вожделенную коробку с продуктами, спешили убежать прочь, чтобы кто-то более сильный не вырвал у них добычу. Несколько человек упали и были тут же затоптаны толпой. Всё это продолжалось лишь пару минут, затем двери грузовика вновь закрылись.

Запас еды закончился. Раздались гневные выкрики. Люди, которым ничего не досталось, не хотели возвращаться домой с пустыми руками.

– У нас больше ничего нет! – извинялся шофёр грузовика. – Всё кончилось!

Но обезумевшие от голода люди не слышали. Они начали раскачивать машину, и та опасно накренилась.

– Да поезжайте же, Оскар! – взвизгнула Миранда. – Если вы раздавите кого-то из этих дикарей – тем хуже для них!

– Этого не потребуется, мисс Бергсон. «Эмпэ» на подходе.

МП – это моторизованная полиция. Хайтек-роботы, выпущенные на заводах Паркера, полумотоциклы-полугуманоиды. Они всегда приезжали в считаные секунды. Затем задвигали колёса в спины и начинали перемещаться на двух ногах. Они были быстры, сильны и безжалостны. Их изобретение стало настоящей революцией в работе полиции, сделав ненужными людские силы, которые использовались раньше.

Пятеро МП распределились вокруг грузовика. Послышались крики. Все знали, что с этими машинами шутки плохи. Их жестокость ни для кого не была секретом.

– ПРИКАЗАНО РАЗОЙТИСЬ. ЧЕРЕЗ МИНУТУ НАЧНУТСЯ ЗАДЕРЖАНИЯ.

Гнев толпы молниеносно сменился страхом. Через полминуты пространство вокруг грузовика опустело. Лишь двое по-прежнему оставались на месте. Парнишка лет десяти ползал по земле, собирая крошки растоптанного батончика, которые тут же отправлял в рот. Чуть в стороне сидела на тротуаре старая женщина. Она плакала. Это не были какие-то демонстративные рыдания. Нет. Просто слёзы отчаянья, которые тихо текли по увядшим щекам. Орион вдруг почувствовал взгляд этой женщины, обращённый к их машине. Ему показалось, что она смотрит ему прямо в глаза. Ему, Неприкосновенному, который вчера объедался дорогими птифурами, тогда как она умирала от голода. Орион знал, что это невозможно. Что она не видит его сквозь затемнённые стёкла бронированной машины. И тем не менее почему-то понимал, что её отчаявшийся взгляд будет потом преследовать его много ночей подряд.

Оскар дождался отъезда МП и молниеносно преодолел оставшееся расстояние до школы. Они опоздали.

Миранда и Орион устремились к дверям для Неприкосновенных. Никакого контроля сетчатки, никакой дезинфекции. К тому же их вход находился рядом с классом. Но в коридоре Орион вдруг резко затормозил и повернул обратно.

– Ты куда? – удивилась Миранда.

– Иди, я догоню. Забыл сумку в машине.

Орион вернулся. Оскар уже собирался уезжать. Забыть сумку. Это было на него совсем не похоже. Орион содрогнулся, вспомнив глаза старой женщины. Схватил сумку и бросился догонять Миранду.

К его огромному удивлению, какая-то серая тень, возникшая словно ниоткуда, бросилась ему наперерез и врезалась в него на полном ходу. Орион, вскрикнув, упал на спину.




3. Исис


«Школа – это святилище, где стираются классовые различия и каждый может расширить поле своих возможностей». Таков девиз нашего учебного заведения. Звучит просто супер. Жаль, что не имеет ничего общего с реальностью…



Кажется, я никогда в жизни не бегала так быстро. Опоздать – это позор. Остался ещё один поворот – и я на месте. На полной скорости огибаю угол здания.

Ай! Что за чёрт?!

Я всегда хорошо рассчитываю траекторию движения. И этого препятствия точно не должно было оказаться на моём пути. Я на земле, напротив меня – другой ученик, тоже упавший на пятую точку. Мы врезались друг в друга, причём весьма сильно. Кажется, он тоже бежал. Ничего страшного, скажете вы?

Да, кроме того факта, что я сбила с ног не абы кого. А Неприкосновенного. Не уверена, что он оценит пятна на своей безупречной белой форме. Я бросаю взгляд на его лицо и еле сдерживаюсь, чтобы не выругаться. (Я часто ругаюсь, но никогда не позволяю себе этого в школе.) Мало того, что мой путь пересёкся с Неприкосновенным. Так это ещё и не просто какой-то Неприкосновенный. А Орион Паркер, сын Артура Паркера, самого богатого человека на планете.

Я невольно бросаю взгляд на табличку, висящую над входом в школу. Эти слова, набранные красным цветом, напоминают всем выходцам из низших кварталов, что любой физический контакт с Неприкосновенными строжайше запрещён:



Нарушение этого правила

ВЛЕЧЁТ ЗА СОБОЙ СТРОГИЕ САНКЦИИ,

вплоть до исключения из школы.


В одну секунду все мои мечты лопаются как мыльный пузырь. Прощай, квартира на твёрдой земле, интересная работа, достаточное количество пищи… Меня выгонят из школы, потому что я сбила с ног Ориона Паркера. Представляю разочарование родителей. Как я им объясню, что всё испортила, поскольку не услышала будильник? Засиделась допоздна за уроками, надеясь получить самую высокую оценку? Я уже слышу нашу старую соседку с её грошовыми нотациями. «Лучшее – враг хорошего. Довольствовалась бы оценкой поплоше. Я всегда говорила, что у тебя не получится закончить эту школу для богатеньких».

Да, конечно. Но так уж я устроена. Ненавижу проигрывать. Хочу быть лучшей. И делаю всё, чтобы этого добиться. Не обращая внимания на всяких там соседок. И, надо сказать, чаще всего мне это удаётся. Но сейчас может случиться катастрофа: я так боюсь показаться слабой, а слёзы предательски подступают к глазам.

– Всё в порядке? Тебе больно?

Мой мозг с трудом расшифровывает слова Ориона Паркера. Я сплю? Или он действительно сейчас поинтересовался, как я себя чувствую? Должно быть, стукнулся головой, бедняга.

– Э-э-э, да, я в норме. Извини, пожалуйста. Мне правда очень жаль.

Да уж, жаль. А что ещё я могу сказать? Я совершила ошибку и очень дорого за неё заплачу.

Вдруг я вижу, что к нам направляется Миранда, эта маленькая язва. Тут же вспоминаю, что они с Орионом каждое утро вместе приезжают в школу. На машине, которая стоит как десяток квартир на твёрдой земле. Ненавижу эту девицу. Она красива, богата, перед ней – блестящее будущее. Что не мешает ей быть ужасно противной и при этом очень посредственно учиться. Увидев нас обоих на земле, она восклицает:

– Ты совсем чокнутая?! Что случилось? Эта замарашка дотронулась до тебя, Орион? Ты в порядке?

– Мы столкнулись у дверей. Это моя вина. Я не смотрел, куда иду.

– Твоя вина? Ты бредишь? Она заслуживает исключения за то, что натворила. Я расскажу директору.

– Нет!

Я изумлённо прислушиваюсь к этой сюрреалистической дискуссии. Орион действительно сказал «нет»?

– Что значит нет?! – визжит Миранда, и её кукольное личико краснеет от возмущения. – Ты же не позволишь этому ничтожеству прикасаться к тебе?! Ей уже невероятно повезло, что она дышит одним воздухом с нами…

– Нет. Ты понимаешь, что я говорю? Это моя вина. Её не исключат. И директору никто ничего не скажет.

– Но…

– Миранда, я ненавижу, когда меня пытаются заставить делать то, чего я не хочу. Ты мой друг. И я рассчитываю, что ты будешь уважать моё решение. Я хочу, чтобы ты дала слово.

Миранда оборачивается и смотрит на меня со всем презрением, на которое способна. Клянусь, в её мелком умишке хранятся просто неиссякаемые запасы этого чувства. Я лишь секунду выдерживаю её взгляд, потом опускаю глаза, понимая, что моё будущее решается здесь, на крыльце школы.

– Что же. Если тебе так угодно, Орион, то я даю слово. Но тебя, Исис Мукеба, предупреждаю: если осмелишься задержать на мне взгляд дольше двух секунд, я позабочусь о том, чтобы тебя водворили обратно в загаженный квартал к другим Серым!

Да, Неприкосновенные зовут нас Серыми. Из-за цвета нашей формы. Но не только. Это ещё и цвет мира, в котором мы живём. Химическая пыль оседает на всём. На зданиях, на тротуарах, даже на людях. У обитателей низших кварталов землистый цвет кожи, а одежда, которую они носят десятилетиями, постепенно тоже теряет свой цвет. Да и зачем выбирать оттенки, если они никогда не заиграют в солнечных лучах? В Зоне Затопления я одна из немногих, кто вообще задумывается о том, как одеваться (за пределами школы, разумеется). Я отлично вижу, что окружающих это удивляет. Но я такая. Люблю отличаться от остальных. Это касается и внешности. У меня длинные чёрные волосы и смуглая кожа, которая выгодно подчёркивает мои зелёные глаза. И если судить по взглядам, которые бросают на меня парни, я даже красивая… Что до Миранды, если она хочет унизить меня, называя Серой, то пусть старается сколько влезет. Я чувствую себя какой угодно, только не Серой.

Во мне тысяча и один оттенок, которые только и ждут, чтобы вырваться на свободу.

Орион встаёт на ноги и не задумываясь протягивает мне руку, чтобы помочь подняться. Табличка, повешенная над входом в школу, делает своё дело: нельзя прикасаться к Неприкосновенным. С извиняющейся улыбкой я шарахаюсь от его руки и быстро вскакиваю сама.

В молчании мы пересекаем коридор, ведущий к классной комнате, и, постучав, заходим. Учитель бросает на нас строгий взгляд.

– Вы знаете, сколько времени?! – раздражённо интересуется он.

Но, увидев Ориона, быстренько смягчается.

– Извините, сэр, – говорит тот. – Мы задержались из-за массовых беспорядков. В нескольких кварталах отсюда.

– Все трое? – удивляется преподаватель.

– Да, все трое, – подтверждает Орион.

Учитель ни за что не осмелится поставить под сомнение слова Ориона Паркера.

В полной тишине мы занимаем свои места. Неприкосновенные – справа, я – слева. Уроки у нас совместные, но серое с белым никогда не смешивается, нет. А то вдруг наша нищета окажется заразной? Я мысленно благодарю Ориона Паркера. Сегодня утром он меня дважды спас. Не верится, что такое возможно. Слегка поворачиваю голову в его сторону. И меня тут же пронзает взгляд Миранды. Хорошо, что в её глаза не встроен лазер, иначе меня бы размазало по спинке стула. Да, несомненно, сегодня я обрела «подругу»…




4. Исис


Я ни разу не покидала пределы Нью-Йорка. Куда-то ездят только те, у кого есть деньги. Когда я была помладше, меня это расстраивало. Но лишь до тех пор, пока я не открыла, что книги вполне могут компенсировать нехватку впечатлений. Перелистывая страницы, я совершила уже не одно кругосветное путешествие…



Вечером, после уроков, меня провожает Флинн. Тощий как жердь, и с вечной усмешкой на губах. Длинные каштановые волосы в беспорядке падают на плечи. Кажется, для него дело чести – никогда не причёсываться. «Это моя дикая натура», – постоянно повторяет он. Мы с Флинном – единственные обитатели Зоны Затопления нашего возраста, кого отобрали для учёбы в смешанной школе. За его расхристанным внешним видом скрывается очень умный парень. В математике он силён почти так же, как я. Почти. Но это не самое главное. Флинн – мой лучший друг. Человек, которому я рассказываю всё. Он мне как брат. Ну, я, конечно, не имею в виду своего младшего брата – злобного гнома, который отравляет мне жизнь с утра до вечера без выходных…

– Ты сегодня легко отделалась, – поддразнивает меня Флинн.

– Ты считаешь?

– Второе опоздание за неделю. Это может тебе стоить нескольких баллов в конце месяца…

На фоне катастрофы, разразившейся утром, опоздание выглядит милым анекдотом. Я через силу улыбаюсь.

– Я сказал что-то смешное? – удивляется Флинн.

– Нет. Просто вспомнила, что произошло перед этим. Я сбила с ног Ориона Паркера. Представляешь, плюхнулся прямо на задницу…

– Ты меня разыгрываешь?..

Я в красках описываю ему все детали нашего столкновения.

– Не-ве-ро-ят-но! – произносит Флинн, чеканя каждый слог. – Когда расскажу пацанам…

– Никому ты ничего не расскажешь.

– Издеваешься? Сначала сообщаешь сенсацию года, а потом просишь хранить её в тайне?!

– Да, именно.

– Ты жестока, Иммакуле-Сисси…

Я отвешиваю ему хороший удар кулаком в плечо.

– Ай!

– Ты знаешь, что я не выношу, когда меня так называют!

– Да. Но меня это веселит.

– Посмотрим, как ты посмеёшься, когда тебе нужна будет помощь на уроке литературы, а я тебя пошлю куда подальше!

– Но ты ведь никогда так не поступишь, правда?

За разговором мы не заметили, как дошли до Зоны Затопления. Несмотря на гигантские волнорезы, установленные в километре от берега, море сегодня неспокойно, и наша маленькая вселенная ходит ходуном от волн.

– О, опять блевать, – вздыхает Флинн, который плохо переносит качку.

Я уже вижу свой дом. Меня совсем не радует перспектива до конца дня терпеть выходки моего чокнутого братца. Поэтому я предлагаю Флинну проведать нашу плантацию. Две минуты спустя мы уже выводим лодку из потайного укрытия и отчаливаем.

Три года назад, исследуя заброшенные здания (надо же чем-то заниматься помимо уроков), мы с Флинном обнаружили лазейку в один затопленный дом. Только последний этаж ещё возвышался над водой. Разумеется, мы устремились в найденный проход, хоть это и могло плохо кончиться. Внутри мы наткнулись на настоящее сокровище – старую библиотеку, почти поглощённую океаном. Большая часть книг уже ни на что не годилась, съеденная солью и водой. Но несколько верхних полок уцелело.

Интернет даёт нам доступ к бескрайнему морю информации – намного превышающему то, что человек способен прочитать за всю свою жизнь. Но мне почему-то гораздо приятнее шелестеть бумажными страницами.

Флинн, прирождённый коммерсант, мгновенно оценил, что наша находка не стоит ни гроша. И тут же потерял к ней интерес. Все бедняки крутятся как могут. И мы не исключение. Любой предмет, найденный в руинах старого Нью-Йорка, имеет рыночную стоимость. Говоря «рыночная стоимость», мы имеем в виду одно: ЕДА!

– Книги больше никого не интересуют, – прагматично заметил Флинн.

Тем не менее я несколько раз возвращалась к этой библиотеке. Я быстро поняла, что она имеет довольно узкую специализацию. Тут были в основном книги по экологии. Про уважение к природе, про медленный распад экосистем и тому подобные вещи, которые люди так и не смогли до конца уложить в голове. Видя нынешнее состояние планеты, я думаю: не лучше ли было начать интересоваться всеми этими вопросами немного раньше? Вместо того, например, чтобы запускать космические корабли к Новой Земле, находящейся на расстоянии четырёх световых лет отсюда. Только представьте, более 30 % почвы ушло под воду за один лишь прошлый век… Но я отвлеклась.

Читая эти старинные книги, я наткнулась на несколько статей, объяснявших, как заниматься сельским хозяйством, имея весьма ограниченные средства. Изначально данные разработки предназначались, очевидно, для территорий, которые когда-то называли «странами третьего мира», – Африки, Азии и всё такое… Хорошенько изучив вопрос, я устроила на крыше того затопленного здания маленькую экспериментальную ферму, надёжно скрытую от посторонних глаз. Я перепробовала множество разных методов, но реально сработали только два. Во-первых, аквапоника[4 - Реально существующий способ ведения сельского хозяйства, сочетающий аквакультуру (выращивание водных животных] и гидропонику (выращивание растений без грунта]. – Примеч. ред.]. Это когда заводишь аквариум с рыбками и их испражнения служат удобрением для растений. Ёмкость с саженцами помещается прямо над аквариумом. Поливаешь их водой оттуда, почва её фильтрует, вбирая все полезные органические вещества, а потом, уже очищенную, возвращает обратно рыбам. Овощи, выращенные по такой системе, получаются крепкими и сочными. Поначалу Флинн лишь насмехался надо мной: «Невозможно ничего вырастить на этой почве, отравленной кислотными дождями, моя бедная Исис. Все это знают. Земля уже давно бесплодна».

Сложнее всего оказалось найти семена. Много дней подряд мы обшаривали помойки, окружающие большой Купол, прежде чем наткнулись на парочку гнилых овощей, откуда потом терпеливо выковыряли все семечки. С рыбами дело обстояло гораздо легче, разумеется. Когда живёшь на воде, рыбалка – один из расхожих способов добыть немного белка. Хотя, увы, поймать что-нибудь удаётся всё реже. Отец говорит, что рыбы делаются хитрее с каждым новым поколением. А я думаю, что просто вода становится грязнее, а её обитатели – малочисленнее. Мы поселили тех, кого нам посчастливилось поймать, в старом аквариуме, найденном, разумеется, в одном из брошенных домов, и приступили. В течение нескольких месяцев мы терпеливо, каждый день, приносили из школы в рюкзаках по горсти украденной с клумб земли и складывали в ящики для посадок.

Когда моя система заработала и мы собрали первый урожай, Флинн был поражён до глубины души. Постепенно мы усовершенствовали конструкцию и теперь кормим несколько семей, начиная с наших собственных, разумеется.

Есть ещё один действенный способ выращивания овощей, но о нём я расскажу в другой раз, потому что мы уже подплываем к нашей секретной плантации. В этом районе Манхэттена больше никто не живёт. Фундаменты стали хрупкими от воды, и дома могут обрушиться в любой момент. Поэтому селиться здесь запрещено. Мы выбрали здание, с виду наименее повреждённое. Ну и не особо высокое. Ведь лодка доставляет нас только на пятый этаж, а дальше приходится подниматься своим ходом.

Каждый раз, когда мы наведываемся на ферму, как мы её называем, я ужасно боюсь обнаружить, что кто-нибудь там побывал и украл наши драгоценные овощи или – ещё хуже – разорил конструкции для их выращивания.

После подъёма на десять этажей ноги у меня гудят. С Флинном совершенно невозможно карабкаться наверх не бегом. И в этом упражнении, признаю, он часто побеждает…

Я вздыхаю с облегчением, удостоверившись, что всё на месте. Нас ждут прекрасный зрелый кабачок и два помидора.

– Хвала тебе! – произносит Флинн.

Покормив рыб, я снимаю овощи и бережно укладываю в рюкзак.

Потом мы оба какое-то время смотрим на океан, развалившись в двух старых шезлонгах, которые притащили сюда. Вдалеке огромные волнорезы пытаются смягчить колебания океанского настроения и уменьшить качку. Они похожи на зубы акулы, которая терпеливо ждёт, пока поблизости проплывёт неосторожная добыча. По другую сторону защитного барьера беснуются вспененные валы, соревнуясь, кто дотянется до небес.

Я закрываю глаза и представляю себе, на что этот пейзаж был бы похож, омытый лучами солнца. Точнее – пытаюсь представить. Потому что никто из нас никогда не видел настоящего солнца, только в кино.

Флинн берёт меня за руку. Я инстинктивно её отдёргиваю и, подмигнув, говорю:

– Пора возвращаться.

Насколько я помню, Флинн всегда был немножко в меня влюблён. Я его обожаю, но, к сожалению, не разделяю этих нежных чувств. Я никогда не решалась открыто признаться ему в этом – из страха сделать больно…




5. Исис


Я возвращаюсь домой, нагруженная кабачком и помидорами, которыми надеюсь всех осчастливить. Но, видимо, сейчас неподходящий момент.

– Что-то случилось? – спрашиваю я, увидев мрачное лицо отца.

Он опускает голову и молчит. Вместо него отвечает мать:

– Сегодня утром папе опять не удалось наняться на работу.

Уже второй раз за неделю. Нет работы – значит, нет еды. В наших трущобах деньги давно не в ходу. Люди, способные работать, приходят на центральную площадь и выстраиваются в очередь, ожидая, что работодатели завербуют кого-нибудь на стройку или завод. В удачные дни работа достаётся всем и каждый приносит домой немного еды. Правительство называет это «исключительной гибкостью кадровой политики». Я называю это рабством, чем сильно раздражаю отца. Но сегодня вечером у меня нет охоты вступать с ним в бессмысленные споры. У него такой побитый вид. И я сильнее, чем когда-либо, осознаю, насколько родители нуждаются в том, чтобы я успешно закончила школу. Я просто обязана вытащить их из нищеты. А значит, я должна быть более серьёзной. Например, ставить два будильника вместо одного. И главное – никогда больше не прикасаться к Неприкосновенным. Если меня вытурят из школы, отец этого не перенесёт.

Внезапно я чувствую себя ужасно глупой со своими ничтожными овощами. Я кладу их на стол. Мать бросает на меня полный благодарности взгляд. Сегодня у нас будет хоть какой-то ужин…

– Наверное, завтра повезёт, – говорю я отцу.

Он горько улыбается.

– Конечно, моя дорогая. Как любил повторять твой дедушка, надо всегда верить в лучшее. Он был смелым человеком. Мужественным.

Таким мужественным, что умер от истощения, не дожив до пятидесяти. Я его уже не застала. Мне бы не хотелось, чтобы отец закончил так же.

– Чёртовы роботы.

– Не надо, Исис. Это прогресс. И всё тут.

Несколько лет назад роботы достигли такого совершенства, что теперь постепенно вытесняют с производства живую рабочую силу. Началось это ещё в прошлом веке с простых профессий, требующих большой физической силы. Но машины становятся всё более ловкими и уже многое делают лучше людей. Да и как конкурировать с куском железа, способным не жалуясь пахать двадцать четыре часа в сутки! Так что работы всё меньше, а рабочих рук – столько же… Ну а работодатели, не желая решать эту проблему, просто требуют от людей трудиться с той же скоростью, что и роботы. Нередко рабочие падают от изнурения прямо на ленту конвейера.

– Завтра попытаю счастья на бесплатной раздаче продуктов от NEP, – предлагает мать.

– Нет, Сандра. Ты же знаешь, я не хочу, чтобы ты туда ходила, – возражает отец. – Это опасно. Люди готовы на всё ради жалкого энергетического батончика. Завтра я просто встану пораньше, чтобы быть уверенным, что меня выберут.

Мать вздыхает. Пораньше. Сегодня папин будильник прозвонил в три часа ночи. Куда уж раньше-то?

– А как твой день, дорогая? – спрашивает он. – Всё хорошо?

– Э-э-э, да… Да, хорошо!

Я плохо умею врать, но сейчас никто не обращает внимания на мой фальшивый тон, так что всё к лучшему… Сейчас я бы не могла рассказать им, что была на волосок от исключения.

– Думаю, я хорошо написала контрольную по математике.

– Отлично, – рассеянно произносит отец. – Отлично.

– У меня тоже хорошая новость, – сообщает вдруг мама.

Все поворачиваются к ней.

– Пришло ежегодное послание от вашей тёти Лили!

Зак отрывается от конструктора, с которым играл, и присоединяется к нам. Учитывая крошечные размеры комнаты, для этого ему даже не нужно никуда идти, достаточно просто развернуться в нашу сторону. Тётя Лили. Младшая сестра матери. У меня о ней очень смутное и не сильно приятное воспоминание. Девять лет назад она попала в число счастливчиков, выигравших один из первых тиражей NEP. Вместе с мужем и сыном она получила билет на ковчег, направлявшийся к Новой Земле. Вот уже три года, как они прилетели. И каждое лето Лили отправляет нам небольшую весточку. NEP вынужден ограничивать частную переписку между Землёй и её далёким двойником, поскольку связь очень дорогая. Не понимаю, как передача информации может столько стоить. Хотя, конечно, я разбираюсь не во всех тонкостях космических путешествий.

Мама выводит сообщение на наш экран, заряжающийся от ветряного двигателя на крыше хижины.

Ловлю себя на том, что в глубине души желаю, чтобы батарея оказалась разряжена. Нет никакой охоты лицезреть тётю Лили, расписывающую своё счастливое житьё, тогда как мы тут практически подыхаем с голода.

Маленький видеоролик похож на тот, что она присылала в прошлом году. Лили немного постарела. Набрала вес (с нами этого точно не случится). Она показывает нам свою ферму, домашних животных, сына Джеймса, который тоже чертовски вырос. Мы видим, как он, обнажённый по пояс, валит лес. Он стал таким большим и сильным… Что-то меня беспокоит. Никак не могу понять, что именно. Но мне вдруг начинает казаться, что это очень важно. Я хмурюсь. И изо всех сил вглядываюсь в происходящее на экране. Что же не так? Тётя Лили улыбается, её муж тоже… Мать смотрит на эту идиллию со слезами на глазах.

– Мы их когда-нибудь увидим? – спрашивает Зак.

– Так, всё. Я – спать.

– Но, Исис, мы ещё не поели!

– Я не голодна. К тому же мне надо ещё немного позаниматься.

Разумеется, это неправда. Про голод. Не про уроки. В животе урчит, но я думаю о родителях и брате, которые сегодня вообще ничего не ели. Я-то хотя бы пообедала в школе. Так что пусть разделят между собой те крохи, которые я принесла. А я наверстаю завтра, в столовой…

В любом случае я не желаю ещё раз пересматривать блокбастер «Тётя Лили счастлива, эпизод третий». Даже под пыткой…




6. Исис


Я должна быть лучшей. Справляться с заданиями раньше остальных, понимать быстрее, схватывать на лету. Это мой долг перед родителями. И перед всеми детьми из Зоны Затопления, которые никогда не будут ходить в школу.



Начинается новый учебный день. Мне кажется, мой желудок завывает на весь класс, так я голодна. Я, разумеется, не подаю виду, но думаю только об обеде. Интересно, сколько «серых» учеников сейчас испытывают то же самое? Я бросаю взгляд на Неприкосновенных. Вот уж кому точно чужды заботы о хлебе насущном. Пухлые щёки, расслабленные позы. И тут я замечаю, что Орион смотрит на меня. Он улыбается. Я резко оборачиваюсь, уверенная, что кто-нибудь – скажем, Флинн – обезьянничает за моей спиной. Но нет. Флинн спокойно слушает учителя. Машинально я уже собираюсь застенчиво улыбнуться Ориону в ответ. Но в последний момент удерживаюсь.

Что на меня нашло?! Ведь это всё равно что заключить сделку с врагом!

Представляю лицо Флинна, если он узнает, что я улыбнулась Неприкосновенному! Однако, признаюсь, поведение Ориона Паркера вывело меня из равновесия. Может, он замышляет какую-нибудь пакость? С Неприкосновенными надо всегда держаться настороже. Это закон. Я снова думаю о своём безработном отце, о наших скудных ужинах, о хижине, сделанной из отбросов… Всё это – вина таких людей, как Орион! Людей, которые нещадно эксплуатируют нас, чтобы сохранить свой маленький рай… Мне больше не хочется улыбаться. Мой резервуар гнева вновь наполнен. Со всем этим я почти забыла, что помираю с голоду. Где-то на заднем плане звучит монотонный голос препода. Не в моём стиле – быть невнимательной на уроках. Надо сосредоточиться.

Это не наш учитель. Он заменяет мадам Глэйе, которая, видимо, заболела. Никогда бы не подумала, что эта мощная, словно выбитая из камня женщина тоже может болеть. Но она отсутствует уже два дня. Учителя, который её заменяет, зовут Ван Дуйк. Смешное имечко. Хотя, конечно, Иммакуле-Сисси ничем не лучше… Он невысок ростом, очень молод и непрерывно теребит молнию на кофте, когда говорит.

Нечто вроде нервного тика. Поначалу меня это немного раздражало, но теперь я привыкла. У него очень короткая стрижка, практически под ноль, выражение лица – приветливое, а вот глаза – пронизывают насквозь, словно он читает твои мысли… И, разумеется, в этот момент Ван Дуйк поворачивается и смотрит прямо на меня. Я чувствую, как мои щёки начинают пылать. И почти перестаю дышать. Неужели он догадался, что я думала о нём? К счастью, у смуглой кожи есть одно преимущество: когда краснеешь, это не особо заметно.

– Мисс Мукеба, поздравляю вас, – говорит преподаватель. – Ваша работа по математике набрала 96 баллов из 100. Сейчас разошлю проверенные контрольные вам на планшеты, сможете ознакомиться с результатами.

Я снова начинаю дышать. Он не читает мои мысли. Провожу пальцем по цифровой парте, и экран зажигается. Я внимательно изучаю свои ответы, чтобы понять, где именно упустила недостающие 4 балла. Нахожу ошибки и обещаю себе больше их не повторять.

– Средний уровень – примерно 75 баллов, – уточняет учитель.

Сбоку экрана тут же высвечиваются результаты класса. Преподавательский компьютер реагирует на его слова как на команду и молниеносно дополняет их необходимой информацией. Очень удобно. Я часто пытаюсь представить себе, как проходили уроки в прошлом веке. Я где-то читала, что ученики пользовались бумагой и карандашами! Сейчас это уже невозможно, ведь на планете почти не осталось деревьев.

Бросаю взгляд на результаты – и вдруг вижу, что я не лучшая в классе! Кто-то набрал больше баллов. Кликаю на графу 95-100. И машина выдаёт два имени. Моё и Ориона Паркера. У него на один балл больше, чем у меня, – 97. Я невольно оборачиваюсь к нему. К моему огромному удивлению, Орион уже смотрит в мою сторону. Поймав мой взгляд, он слегка пожимает плечами.

Как бы я хотела стереть эту победоносную улыбочку с его лица! Он даже не догадывается, что это значит для меня – быть первой… Добиваться лучших результатов, чем Неприкосновенные, – мой единственный шанс когда-нибудь оказаться среди них и вырвать нашу семью из низших кварталов.

И есть ещё кое-что… Каждый раз, когда препод оглашает результаты и я оказываюсь первой, я чувствую, как самодовольные и презрительные взгляды Неприкосновенных слегка затуманиваются. Я – камешек в ботинке, ничтожная песчинка, нарушающая, однако, их сытый покой. Я раз за разом доказываю, что можно быть умным, даже если ты не родился под Куполом. И вот сегодня Орион Паркер собственной персоной лишил меня этого маленького удовольствия.

Затылком я чувствую его взгляд. Но уже не решаюсь обернуться. Что за игру он ведёт?

– Ну что же, с математикой на сегодня всё, – говорит Ван Дуйк. – Остаток дня предлагаю посвятить практике.

Я начинаю слушать внимательнее. Неподвижно сидеть на стуле – не очень естественно для меня. Поэтому я всегда с нетерпением жду практических занятий. Спортивные или художественные, они в любом случае позволяют немного подвигаться. Я ловлю каждое слово учителя.

– Это задание довольно необычно. Думаю, такого у вас ещё никогда не было. Задание – моя личная инициатива. Речь пойдёт о некой социальной практике.

Социальная практика? Что за бред? Никогда не слышала ни о чём подобном. Тут, к счастью (или, скорее, к несчастью), Ван Дуйк объясняет, что имеется в виду.

– Я заметил, что и в вашем классе, и во всей школе существует некоторая враждебность между учениками…

Миранда поднимает руку.

– Извините, мистер Ван Дуйк, я не совсем понимаю, о чём вы. Мы отлично ладим друг с другом.

– Позвольте мне всё-таки закончить, мисс Бергсон. Я говорю о том напряжении, которое существует между учениками из низших кварталов и теми, кто живёт под Куполом.

В классе поднимается ропот. Разумеется, напряжение существует. Мы друг друга искренне ненавидим.

– Думаю, враждебность возникает исключительно из-за того, что вы плохо знакомы друг с другом. Этому способствует сама структура школы. Ведь вы всегда разделены – и на уроках, и во время практических занятий. Но, напоминаю, смешанные школы были созданы как раз для того, чтобы наладить связи между разными социальными слоями. А не наоборот. По итогам сегодняшней практики каждый обитатель Купола должен будет написать эссе, сравнив свои представления о низших кварталах с тем, что он увидел в реальности. Для учеников из кварталов – задание то же, только про Купол. С организационной точки зрения всё просто. После обеда часть учеников из кварталов поведёт своих одноклассников из-под Купола к себе домой. А другая часть – отправится в гости под Купол.

Ропот перерастает в шквал протеста.

– Не имеете права! – надрывается кто-то из Неприкосновенных. – Вы не можете позволить Серым проникнуть под Купол! Это запрещено!

– Я получил разрешение.

– Но Неприкосновенные не могут заявиться к нам в своей безукоризненной форме, – возражает один из Серых, живущий в полузатопленном небоскрёбе. – Да их просто растерзают без суда и следствия!

– Я всё продумал, – отвечает учитель. – И раздобыл запасную форму. Так что сегодня некоторые из вас поменяют цвет.

Это он, конечно, ляпнул не подумав. Миранда приходит в такое бешенство, что становится красной, как помидор с моей секретной фермы.

– Завтра вы отчитаетесь перед классом о том, как прошла сегодняшняя социальная практика. Обращаю ваше внимание, что оценки за это задание имеют двойной коэффициент. Итак, вот пары. Флинн и Миранда отправляются под Купол. Катрин и Андреа – тоже. Орион и Исис – в Зону Затопления…

Я стекаю на стул. Орион Паркер! Со мной! В Зону Затопления! Убиться можно! Этот Ван Дуйк, должно быть, накурился зелёных водорослей! Он продолжает объявлять пары, совершенно не обращая внимания на бурные протесты. Мой мозг работает на всю катушку. Какой сегодня день? Вторник. Ну разумеется, это должно было выпасть на вторник… Я пытаюсь сообразить, как расхлёбывать эту кашу. Но понимаю лишь одно: ближайшие несколько часов будут самыми ужасными в моей жизни.

Тут желудок напоминает мне, что я ничего не ела уже сутки. Звенит звонок. Проклиная Ван Дуйка и его безумную затею, я вместе с остальными устремляюсь к столовой. Все разговоры, разумеется, об одном – нашей социальной практике.




7. Флинн


– Ну, ты идёшь? Или будешь торчать здесь, как придурок?

Флинн вздохнул. В форме Неприкосновенного, которая болталась на нём как на вешалке, он чувствовал себя страшно глупо. Больше всего он боялся, что кто-нибудь из друзей увидит его в таком виде. К счастью, до Купола они добрались в машине. И за всю дорогу не сказали друг другу ни слова. Флинн украдкой рассматривал Миранду. Надо же было такому случиться, что из всех Неприкосновенных ему досталась именно она! Повезло как утопленнику! Флинн заранее готовился к худшему.

Автомобиль миновал пост контроля и затормозил. Миранда вышла, Флинн последовал за ней, волоча ноги.

– Ну, вот мы и внутри, – произнесла девушка. – Ты рад, что удостоился чести попасть сюда?

Флинн хотел ответить что-нибудь язвительное, но не мог сосредоточиться – созерцание неба захватило его целиком. Он, конечно, знал, что это иллюзия – огромные экраны, имитирующие синеву небосвода, с лёгкими пушистыми облаками, сквозь которые пробиваются лучи солнца. Но оторваться от этого зрелища было всё равно невозможно.

– Закрой рот, а то люди подумают, что ты увидел привидение!

Флинн сжал челюсти. И усилием воли заставил себя перестать таращиться вверх. Опустив голову, он обвёл взглядом окружающий пейзаж. Снаружи Купол выглядел гигантской полусферой, более десяти километров в диаметре, чью вершину скрывала завеса смога. Со временем Флинн научился просто не замечать эту тёмную конструкцию, нависавшую над городом. И он никогда бы не мог подумать, что внутри так… лучезарно.

– Мы немного пройдёмся, чтобы ты мог осмотреть квартал, – любезно предложила Миранда.

Флинн послушно поплёлся за ней. Вокруг всё было чистым, просто вылизанным. На дорогах – ни одной ямы и выбоины. А главное – повсюду растения! Флинн за всю жизнь не видел столько зелени. Снаружи Купола сохранилось несколько чахлых деревец, которые, разумеется, не шли ни в какое сравнение с теми, что росли внутри.

«Исис лишилась бы рассудка, увидев такое! – подумал Флинн. – И обязательно попыталась бы собрать с них семена!»

– Чего это ты улыбаешься? – спросила Миранда.

– Так, ничего. Вспомнил кое о ком. Тут красиво.

– Ты ещё ничего не видел. Это квартал служащих. Я живу чуть выше, на холме.

– Вон в том дворце?

– Нет, там живёт Орион.

– Ну и ну!

Миранда надулась. Ей было обидно, что у неё не самый большой дом под Куполом. Флинну это показалось ужасно глупым. Неужели она не может радоваться тому, что есть?!

Они проходили мимо высокого забора, защищавшего чьё-то владение, и Флинн подскочил, когда услышал громкий лай.

Собака! Он не видел их целую вечность! В низших кварталах всю живность давным-давно съели. Даже крысы казались желанной добычей. А здесь люди не только сами ели досыта, но и могли прокормить домашних животных. Другой мир. У ограды стояла женщина.

– Здравствуйте, – сказал Флинн.

– Добрый день, – улыбнулась она.

У неё были длинные чёрные волосы и прекрасные миндалевидные глаза.

– Слюни подбери! – прошипела Миранда, не сбавляя шаг.

Флинн догнал её, бросив последний взгляд на женщину. Та была красива. Конечно, с Исис не сравнить. Но тоже очень хороша.

– Почему ты не поздоровалась? – спросил он, удивлённый невоспитанностью Миранды.

– Здороваться с домашней прислугой? За кого ты меня принимаешь?!

Флинн аж споткнулся. Прислуга? У богатых даже слуги красивые… Они шли дальше, и его восхищение постепенно сменялось другими чувствами. В первую очередь, надо признать, это была зависть. Зависть ко всем, кому посчастливилось жить здесь. Кроме того, ему открылось более глубокое понимание социальных процессов, происходящих вокруг Купола. Флинн осознал, что люди, обитающие в этом раю, ни за что на свете его не покинут. На их месте он бы тоже до смерти бился, защищая подобную привилегию. Только, увы, он не был на их месте. Поступив в смешанную школу, он получил, конечно, призрачный шанс когда-нибудь заработать достаточно, чтобы купить крошечную квартирку под Куполом. Зато он почти наверняка будет работать здесь. А это уже немало.

Флинн предполагал, что, попав под Купол, испытает сильный гнев. И был удивлён, почувствовав лишь покорность судьбе, слегка сдобренную надеждой. Он любовался всеми чудесами, скрытыми за непроницаемыми сводами Купола, и думал лишь о том, как ему повезло увидеть это своими глазами.

– Вот мы и дома, – сказала Миранда. – Я пригласила друзей.

Вокруг бассейна резвилось несколько подростков. Миранда одолжила Флинну плавки и показала маленькую кабинку, где он мог переодеться. Зайдя внутрь, парень принялся озадаченно разглядывать смехотворную полоску ткани, лежавшую у него на ладони. Океан уже давно превратился в огромную жидкую помойку, и Флинн никогда не купался. Еженедельные уроки плаванья в школе он тоже не посещал. Так что ему ни разу в жизни не приходилось надевать плавки. Флинна приятно удивил приём, оказанный Мирандой. Поду мать только – даже пригласила его к себе! Не желая показаться неблагодарным, он решил всё-таки натянуть на себя странный эластичный лоскуток. Плавки были ему на несколько размеров малы. Но, может, здесь, под Куполом, так модно? Он обернул полотенце вокруг бёдер и пожал плечами.

«Зато хоть разок искупаюсь по-человечески…» – промелькнуло в голове.

Флинн вышел из кабинки и присоединился к ребятам, ждавшим у бассейна с бирюзовой водой.

– Окунёмся? – предложила Миранда.

Полотенца были сброшены на газон, и гости приблизились к бортику. Сначала Флинн отметил новое для себя ощущение – травы под босыми ногами – странное, но приятное. И лишь потом обратил внимание, что больше ни у кого нет столь комичного одеяния, каку него. На молодых людях были длинные кальсоны, на девушках – идеально сидевшие купальники, выгодно подчёркивавшие фигуру.

– Ну, ты идёшь? – поторопила Миранда.

– Как-то не хочется, – пробормотал Флинн, рискуя показаться глупым.

Но у хозяйки были другие планы. Она бесцеремонно сдёрнула с него полотенце. Раздались смешки. От неожиданности и досады Флинн застыл неподвижно. Миранда быстро щёлкнула его на телефон и замелькала пальцами по экрану.

– Готово! – вскоре объявила она. – Выложено в социальную сеть Купола.

– А как ты подписала? – промурлыкала её подружка.

– «Купальный костюм Серого. Мало денег – мало плавок!» – провозгласила Миранда, гордая своей остроумной формулировкой.

Смешки переросли в громовые раскаты хохота. Флинн кипел от негодования. Он подобрал полотенце и попытался прикрыться. Но дело уже было сделано. И всё же он обязательно поквитается с этой заразой!

Ловко она его унизила! Секунду-другую Флинн всерьёз хотел влепить Миранде пощёчину. Но сдержался. Она была Неприкосновенной, он – Серым. И безукоризненная форма, которую одолжил Ван Дуйк, ничего не меняла. Если он поднимет руку на Миранду, его тут же выгонят из школы.

Опустив голову и провожаемый потоком острот, Флинн поплёлся в кабинку, чтобы переодеться. Интересно, что он будет рассказывать завтра в докладе? Единственная мысль поддерживала его. Флинн мстительно надеялся, что Исис, проводя экскурсию по трущобам, как-нибудь задаст жару этому гнусному Ориону Паркеру…

Снаружи раздался голос взрослого:

– Миранда? Ты не в школе?

Флинн услышал, как юная стерва рассказывает матери про социальную практику Ван Дуйка.

– Серый под Куполом?! В нашем саду?! – взвизгнула мадам Бергсон. – Да этот учитель спятил!




8. Исис


Куда ни глянь – всюду полуразрушенные здания, скучные лица и всё погружено в серый туман. Химический смог, окутывающий планету, словно ощупывает каждый квадратный сантиметр своими липкими пальцами. Я наловчилась отыскивать крупицы цвета в недрах вечной серости. Возможно, это просто вспышки моей фантазии, а на деле – лишь более светлые оттенки серого. Но я рада и этому.



– Забавная идея отправить нас в гости друг к другу. Не находишь?

Я смотрю на Ориона Паркера и пожимаю плечами.

– Ну, если это развлечёт наших учителей, то почему бы и нет. А о чём ты напишешь в своём отчёте?

– Смотря по обстоятельствам.

– Каким обстоятельствам?

– Ну, например, будешь ли ты по-прежнему показывать то, что я и сам вижу каждый день из окон своей бронированной машины, или наконец решишься провести меня в свою вселенную.

«Провести меня в свою вселенную…» Я хмурюсь.

– Слушай, выражайся нормально. Высокий слог в Зоне Затопления не в ходу.

Мраморное лицо Ориона остаётся неподвижным. Ужас, как меня бесит его спокойная уверенность!

– Я хочу воспользоваться случаем, чтобы узнать, как вы живёте, – добавляет он. – Думаю, другой подобной возможности в обозримом будущем не представится. Например, мой отец точно будет в бешенстве, узнав, что я разгуливал тут без телохранителя.

Я внимательно смотрю на него. Высокий, хорошо сложенный, но без излишеств. С прекрасными синими глазами. Одетый в униформу Серого, он даже красив… Мой взгляд опускается ниже и упирается в дорогие ботинки. И я тут же спохватываюсь. Этот человек никогда не будет одним из нас…

– А почему ты хочешь узнать, как мы живём?

– Чтобы почувствовать себя в вашей шкуре. Понять, что делает вас порой такими агрессивными…

– Агрессивными? Издеваешься? Это вы нас ненавидите! Смотрите как на неполноценных! Вышагиваете в своей белой форме, будто на параде! Даже в столовой вас кормят лучше…

– Что касается школьных обедов, то это вопрос адаптации наших желудков. Мы не привыкли к той пище, которую употребляете вы.

– Ну да, конечно… и ты веришь в эти глупости…

Продолжая подобного рода дискуссии, я веду Ориона всё дальше, в недра Зоны Затопления. Мы лавируем между лачуг, беспорядочно лепящихся друг к другу. Иногда проходы между ними так узки, что мы не можем протиснуться вдвоём.

– Ты меня здесь проводишь уже второй раз, – замечает Орион. – Это, конечно, настоящий лабиринт, но я уже начинаю в нём ориентироваться.

– Молодец. Ну а что ты хочешь увидеть?

– Например, место, где ты живёшь.

– Я? Ты… Ты имеешь в виду мой… дом?!

Орион кивает.

Я погружаюсь в раздумья. У меня нет никакой охоты показывать ему нашу хибару. Зачем? Чтобы он потом, смеясь, рассказывал своим дружкам, что я сплю в крохотной комнатушке вдвоём с братом? А каморка родителей так мала, что, когда они ложатся, их головы и ноги упираются в стены?

– Нет, это невозможно, – отвечаю я.

– Ладно. Тогда покажи мне ваш рынок. Место, где вы покупаете еду. Должно же здесь быть нечто подобное, нет?

Рынок? Почему бы и нет. В этот час там не особо опасно.

– Хорошо. Идём.

Я выхожу из жилых кварталов Зоны Затопления и направляюсь в торговую зону. Мы проходим мимо бесчисленных ларьков, где в основном мастерят мебель и одежду – из отбросов, найденных либо на помойках, окружающих Купол, либо в необитаемых районах старого Нью-Йорка. Орион смотрит во все глаза. Такое впечатление, что он даже наслаждается этим бардаком и хаосом. Наконец мы попадаем на рыночную площадь. Это огромная плавучая платформа, освобождённая от самодельных лачуг. Сейчас здесь топчутся несколько продавцов со своим жалким товаром. Кто-то продаёт кур – это для богачей. Но в основном предлагают рыбу и сушёные водоросли.

– Кислотный дождь мне на голову! Как же здесь воняет!!! – Орион зажимает нос.

Я не могу удержаться от смеха. Он так комично гримасничает… к тому же сейчас я, по крайней мере, уверена в его искренности. Действительно, рыба на рынке не всегда свежая. И здесь нет ни холодильников, ни льда, а жара стоит не ниже тридцати пяти градусов… Так что можете представить себе этот запашок…

Увидев, что я смеюсь, Орион тоже разражается хохотом.

– Когда ты смеёшься, у тебя не такой холодный вид, Исис Мукеба.

– Не такой серый?

– Сегодня я тоже сер, разве нет?

– Только снаружи.

Я поспешно перевожу тему и начинаю описывать Ориону местную экономику. Он задаёт кучу вопросов, я пытаюсь отвечать. Он выглядит реально заинтересованным. Мило общается с людьми, которых мы встречаем. Если честно, я испытываю некоторое облегчение. Я боялась, Паркер будет вести себя как великий государь… Ну ладно, ладно, можно даже признать, что сейчас всё вообще довольно неплохо. Когда мы уже собираемся уходить с рынка, я замечаю группу молодых людей, бросающих на нас взгляды исподлобья.

– Что за парни тусуются там, у моста? – спрашиваю я старого продавца водорослей, с которым немного знакома.

– Не знаю. Торчат тут с обеда. Я никогда раньше их не видел. Наверное, из другого квартала.

Я подмигиваю старику, и тот улыбается в ответ, показывая все свои зубы… Целых два зуба, которые ещё у него остались.

– Кажется, тут у вас туговато с дантистами? – пытается сострить Орион.

Но мне совсем не хочется смеяться. Во-первых, он действует мне на нервы своим занудством. Во-вторых, те мутные типы, которых я заметила, тащатся за нами по пятам. Чего им нужно? Они узнали Ориона?

– Давай быстрей, – говорю я, не реагируя на его тухлую шуточку.

Нахмурившись, Орион ускоряет шаг. Я иду кружным путём, чтобы сбить с толку преследователей. Бросаю взгляд на часы. Бог ты мой! Время летит с бешеной скоростью. Я должна как-нибудь избавиться от Ориона… иначе опоздаю.

Мы выходим на маленькую площадь, окружённую довольно высокими развалюхами. Самые богатые из нас (или наименее бедные – это зависит от точки зрения) могут себе позволить строить дома в несколько этажей, из настоящего деревянного бруса… Я собираюсь нырнуть на одну из плавучих улочек, но тут чернокожий громила преграждает мне путь. Один из той компании с рынка. Резко поворачиваюсь в надежде улизнуть. Но меня ждёт неприятный сюрприз: мы окружены.

– В чём дело, мальчики? Заблудились? – интересуюсь я.

К нам приближается второй тип. Невысокий, до тошноты безобразный и воняющий, словно куча тухлых рыбьих потрохов!

– У нас что, потерянный вид?

– Просто вы не отсюда. И мне не хочется, чтобы у вас были неприятности.

Небольшой взрыв смеха.

– А мы напоролись на актрису, пацаны!

– Чего вам надо? – спрашиваю я, чувствуя, как в моих глазах вспыхивают молнии.

– Мы не выносим тех, кто якшается с Неприкосновенными… если ты понимаешь, о чём я.

Моё сердце начинает бешено колотиться. Как они догадались, что Орион – Неприкосновенный? Я тут же понимаю, какие неприятности обрушатся на меня, если с ним сейчас что-нибудь случится.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=66644648) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.



notes


Примечания





1


NEP – New Earth Project, проект «Новая Земля». – Примеч. авт.




2


Экзопланета – планета, находящаяся вне Солнечной системы. – Примеч. перев.




3


Исис – восходящее к древним грекам и принятое в некоторых европейских языках написание имени египетской богини Исиды [Исет по-древнеегипетски]. Согласно популярным представлениям, египтяне отождествляли бога Осириса, супруга Исиды, с созвездием Ориона. – Примеч. ред.




4


Реально существующий способ ведения сельского хозяйства, сочетающий аквакультуру (выращивание водных животных] и гидропонику (выращивание растений без грунта]. – Примеч. ред.