Книга - Ученик запретного племени

Ученик запретного племени
Игорь Ташин


Вот ведь бывает так: живёшь, никого не трогаешь, стараешься выглядеть незаметней тонкой травинки в огромной степи, как вдруг тебя вырвет смерч и зашвырнёт в самую гущу событий, от которых зависит судьба целой галактики… После последней войны, едва не уничтожившей человечество, прошло несколько тысячелетий. Люди вышли в Большой космос. Организованы новые сообщества. Но… всегда находятся алчущие абсолютной власти. Талантливый инженер-исследователь оказывается втянутым в неприятную историю – попавший в его руки артефакт грозит всему миру. Пытаясь скрыться на материке древнего народа, он попадает в поле зрения спецслужб могучей организации. Помощь приходит неожиданно, а с помощью и возможность кардинально изменить свою жизнь и обрести древние знания и навыки. С этого момента и начинаются его приключения.





Игорь Ташин

Ученик запретного племени





Небольшое предисловие


Этот роман нельзя рассматривать, как серьёзную научную фантастику, несущую футуристические идеи. Он родился под влиянием творчества Гарри Гаррисона, Франсиса Карсака и других фантазёров, без которых жизнь была бы скучна; из историй, рассказанных моей дочке, чтобы развлечь её и повеселиться вдвоём. Уже позже истории выстроились в одну линию, обросли подробностями… и, как обычно во всех моих историях, герои живут совершенно независимо от автора, на огонёк забегают те, кого не звали, а главное: все поступают так, как им заблагорассудится. Не судите их строго.



Дочери моей, Лене, посвящается эта книга в память о детстве.




Пролог




Большинство людей не подозревало, откуда появились ромахи на Земле. Казалось даже, они жили тут всегда – да так оно и было на самом деле. Ромахи уже были ромахами задолго до того, как первый предок человека взял в руку палку. По поводу палки – это если верить Дарвину, которому я лично, не верю. Просто никто не знал, что существовал еще один – седьмой материк, скрытый от землян в одном из измерений и сообщавшийся несколькими подпространственными коридорами в районе Бермудских островов.

Человечество в своей истории наделало немало ошибок. А виной всему алчность, нетерпимость, жажда власти… Тёмная сторона, одним словом – та самая, что живёт в каждом: все беды от неё, стоит лишь позволить ей захватить душу.

И вот, когда люди в своей непримиримости и упрямстве разожгли костры ксенофобии и не могли больше сдерживать силы разрушения и зла, когда различия между религиями и мировоззрениями дошли до критической точки – вспыхнула Последняя Война. В считанные часы были разрушены крупнейшие города, гибли целые народы и страны – огонь ядерной катастрофы, как метла самого дьявола, прошелся по планете, уничтожая всё живое…

Победителей в таких войнах не бывает.

Остатки человечества – жалкая горстка случайно выживших – увидела все и ужаснулась… И не научилась ничему.

Одичавшие банды продолжали убивать друг друга, теперь уже за кусок хлеба, за власть над территорией, а иногда просто так: за то, что они – чужие.

Из ниоткуда появился новый материк – Ромалия. Так его называли ромахи. Они быстро навели порядок, никто и оглянуться не успел. Для начала, уничтожили всё оружие – оно просто перестало быть, и никто не мог понять – как. Земля, воздух и вода были очищены, новые животные и растения множились и росли повсюду. Строились поселки, в которые потянулись люди. В каждом жилом месте присутствовали представители от ромахов – кураторы, которые следили за порядком и не допускали бесчинств. Бандитов и нарушителей не уничтожали, не наказывали, а отлавливали и проводили с ними собеседование в исправительных участках. Странно, но после этого люди кардинально менялись, становились милыми и приветливыми, хлопот больше не доставляли.



Минуло много лет; организовалась Федерация Независимых Государств. Были отстроены города, восстановлены, не без помощи ромахов, знания, развёрнуты чистые производства, с одним отличием – оружия никто не производил, и воевать не собирался. И тогда все ромы ушли на свой материк. Людям на нём разрешали селиться на тридцати-сорока километровой зоне вдоль берега и делать там всё, что им угодно, а дальше шли девственные леса древних – Запретная Зона. Никто из ушедших туда не возвращался. В дела людей ромахи вмешиваться практически перестали и люди жили так, как им хотелось, а значит, не всегда по совести – тёмная сторона никогда не дремлет.

Прошли века…



Повсеместно утвердилась власть единственной религии двуединого бога: сына Ло и дочери Гар. Служители нового культа несли добро и справедливость, по крайней мере, многим хотелось в это верить.

Были открыты новые законы мироздания, созданы немыслимые технологии. Люди вышли в большой космос. Началось освоение новых миров. От перспектив кружилась голова…

Незаметно Земля стала второстепенной аграрной планетой с невысокой плотностью населения, малозначительной в структуре Федерации. Многие просто забыли о ромахах. А те жили, ничуть не меняясь и не вмешиваясь в чужие проблемы. Себя, правда, в обиду не давали.

Таинственный народ – эти ромахи.



Люди, по своему обыкновению, нашли самый простой выход из создавшейся ситуации: когда какое-либо явление невозможно объяснить или взять под контроль, его объявляют, негласно запретным. Ромахов невозможно было объявить вне закона официально – они человеческих законов просто не замечали в буквальном смысле. Не так, как это принято у политиков: говорить – одно, делать – другое и думать – третье; совсем не так. Они игнорировали их полностью и жили по своим правилам и понятиям, руководствуясь лишь своей моралью и принципами.

С ними вообще невозможно было что-либо сделать, кроме одного – предать их забвению. Ведь к популярности они не стремились, в дела людей не лезли и жили довольно замкнуто на своих землях.

Сначала ромахи исчезли из учебников по истории.

Это самое простое – к такому в человеческой цивилизации прибегали постоянно, переписывая историю сообразно моменту и желаниям писавших.

Потом появились… как дикое, самобытное племя. По одной из версий европейского ученого Фридриха Герша, ромахи были мутантами, оставшимися в наследство от Последней Войны. Его не опровергали.

Пусть живут, как хотят – им разрешили… не в силах запретить.

В ученых кругах говорить о ромахах считалось дурным тоном.

Они стали неофициально запретным племенем.




Глава 1

Гнус умер – Альберт становится «Гнусдвой» – Разборки в «Третьем раунде» – Неожиданное спасение


Мужичонка был мелкий, хлипкий с виду, но из породы "двужильных". Его тонкое и живое лицо, закаленное ветрами и солнцем, принимало деятельное участие в разговоре. Словно в зеркале, в нём отражалась буря чувств и эмоций. Соломенного цвета волосы, вперемешку с пегими клочками, создавали впечатление плохо скошенного поля. Причем, поля довольно грязного, засаленного и нечесаного – если конечно чесаные поля встречаются на свете. По всему видно, человек этот в недавнем прошлом прошел через множество лишений и преград в запретке – это она так метила незваных гостей.

Переминаясь с ноги на ногу и стреляя по сторонам выгоревшими серыми глазами, словно опасаясь нападения, он нервно теребил полу своей видавшей виды замшевой охотничьей куртки и глухо бубнил простуженным голосом:

– Ну, так что, берешь или нет, вещь- то стоящая, не поделка, какая…

Его собеседник – высокий, худощавый человек, закутанный в фиолетовый плащ жреца Логарского Храма, лениво отвечал, словно отмахиваясь от надоедливой мухи:

– Отдохни, Гнус, ведь сам знаешь – без разрешения его святейшества Правящего Настоятеля, я подобные вопросы не решаю. Тем более, нужна еще проверка – вдруг ты наc хочешь фальшивкой порадовать? А?

Гнус, как его называл храмовник, торопливо сделал охранный жест левой рукой:

– Да что ты, бог с тобой, ведь не в первый же раз я вам доста…

Ойкнув, он поперхнулся последним словом и удивленно осел на землю прямо к ногам своего собеседника. Из правого уха торчал арбалетный болт, а изо рта на землю побежала алая струйка крови.

По всему было видно, Гнус умер.



Еще три дня назад, пробираясь через мрачные дебри запретки, Гнус даже представить себе не мог, какой конец ожидает его.

Несколько месяцев было потрачено на подготовку и осуществление этого последнего похода. Карту он, как обычно, составил по рассказам лесного ромаха, разумеется, не особо точную, но уж какая есть.

Хорошо еще, что ромы вообще с ним разговаривают. Когда-то, он оказал одному из них небольшую услугу и теперь при случае мог потрепаться с ними в кабачке на правах старого знакомого.

Ромы помнят добро, сделанное для их племени, а самое интересное – все как один знают об этом. Словно у него клеймо на лбу поставлено. Чудно…

Из отложенных ранее денег он взял необходимую сумму для приобретения охранно-маскировочных средств – различного рода зуккеры, этреккеры и прочая электронная чехарда, которая, однако, помогала пройти и вернуться туда, откуда не возвращаются…

Как тяжело было пробираться через ад, называемый Запретной Зоной, оставленный в наследство Земле цивилизацией прапращуров лесных ромахов.

Те, одичав, утратив почти все корни со своими предками, к другому берегу прибиться так и не смогли. А скорее всего, просто не захотели. Скучно им с нами.

Ни один, из известных Сообществу, миров, так и не смог даже приблизиться к пониманию этого древнейшего во Вселенной народа. Ни один не смог вникнуть в их психологию, объяснить их возможности и технологические достижения.

Да и кто может понять – ну почему?! Почему существо, способное силой мысли уничтожить боевой скутер, а обреченного страшной болезнью на смерть – вылечить, или рассчитать курс внутригалактического прыжка без компа (играючи, в уме!) – почему эти самые суперсущества, место которым на вершине мироздания, предпочитают вершины огромных деревьев. Живут укладом жизни диких, примитивных лесных племен. В охоте признают только лук, нож и копьё. И владеют ими мастерски. А необходимые им для жизни вещи приобретают в городах, продавая дичь и шкуры и никогда не торгуя своими фантастическими возможностям.



Случается, ромы выделяют некоторых людей. Нет, конечно, дружбой это назвать нельзя, но всё же – выделяют. Именно таким человеком и был Гнус. Не тот – продиравшийся через дебри Запретной Зоны и убитый арбалетной стрелой на площади, а совсем другой: милый, тихий, интеллигентный человек, замкнутый в своих мыслях и не навязывающий никому своего общества.

Свое неблагозвучное имя он получил после приезда в Руну – своего рода, столицу Ромалии, хотя никакого административного и иного государственного деления в Ромалии не существовало.

А произошло его "крещение" довольно шумно.

Не успел он подыскать недорогое жильё и выйти поосмотреться в город, как его задержали два местных менялы и потребовали возмещения причиненных убытков – якобы, занимал у них деньги, на какую-то экспедицию… Ничего не понимая, он пытался объяснить тот факт, что прибыл в Руну не далее, как вчера днем. Зовут его никак не Гнус, а Брукс – Альберт Брукс, и ни в каких экспедициях он не участвовал, а соответственно не мог нанести ущерб столь уважаемым господам… Дело едва не дошло до поножовщины. Лишь вмешательство шерифа помогло предотвратить назревавшую расправу.

Досконально изучив эмиграционную карту и получив его согласие на дактилоскопию в местном участке, менялы несколько поостыли. Ответ с идентификационного терминала несказанно поразил всех – он действительно не являлся человеком, на которого был похож, как брат-близнец.

– Я же говорил вам, – твердил один из приятелей менял, – это не Гнус. Гнуса убили сегодня на площади, сам видел: хрясь – и стрела торчит из уха. Кровищи натекло… Ясное дело – ромахов работа. Зря он в запретку шастал – всё за этими диковинками охотился… Вот ромы его и порешили. Глупый Гнус…

Не самая лучшая эпитафия.

– Гнус? – удивленно спросил новичок.

– Да, Гнус, – раздраженно отвечал меняла, – такой же мерзавец, как и ты, наверное… Гнус-два! – и нервно хлопнув дверью, выбежал вон из участка шерифа, не потрудившись даже извиниться.

Новичок благоразумно решил не затевать скандала на незнакомой территории, хотя менялу мысленно зачислил своим врагом. Он недолюбливал, когда его оскорбляли. А тут еще это сходство.

Кличка прилипла моментально. Вначале его так и называли: «гнусдва» – в одно слово. Получалось нечто среднеженского рода, непонятное и странное: « …у Гнусдвы спроси… …Гнусдву не встречал?..» Но вскоре "фамилия" исчезла, и он остался просто Гнусом, совсем против такого обращения не возражая – это очень помогало его планам затеряться на новом месте.

Прошло несколько месяцев.

Гнус обустроился. Он приобрел необходимые ему для работы вещи и целыми днями не выходил из своей конуры.

Но деньги кончались. Пришлось заняться поисками работы, способной не только доставлять удовольствие, но и кормить.

Когда удавалось, он ремонтировал кухонное оборудование в трактирах или настраивал музыкальные и игровые автоматы. Механиком Гнус слыл знатным. Да вот беда – не так много техники, нуждающейся в ремонтах, находилось на руках окружающих, да и ломалась она редко. Чаще, перебивался менее интеллектуальными заработками. Всеобщего уважения, правда, не снискал – виновата замкнутость и отчуждённость поведения, но на это ему было плевать. А всё дело в ромах – ромы его замечали…

Так прошло несколько лет.



Гнус сам не понимал, из-за чего ромы не чурались его общества и даже могли пропустить с ним по кружечке пива или избавить от очередной болячки на теле своим невесомым прикосновением.

С одним из них – Риуром, он встречался особенно часто – два, три раза в месяц, не реже. А познакомились они так.

Гнус, оказавшись на мели, подрабатывал подметальщиком в трактире "Третий раунд", где Риур продавал хозяину дичь. Однажды, уже незадолго до закрытия заведения, уставший до одури от работы Гнус, занимаясь уборкой, случайно опрокинул кувшин с пивом прямо на колени Риуру. Все так и притихли в зале – каждому известно – ромы оскорблений не прощают, а расплата наступает немедленно. Гнус же, внутренне уверенный в благородстве ромов, обезоруживающе улыбнулся :

– Извините, сударь, честное слово не имел дурного умысла, простите мою неуклюжесть, не хотел, право не хотел…

– Я знаю, – невозмутимо произнес ром. Отряхнул мокрые штаны и добавил: – Ты, когда закончишь метлой махать – подходи, пивка попьем, познакомимся поближе…

Зал вздохнул с облегчением. В присутствии ромахов люди, по большей части, всегда находились в некотором напряжении. Но запретить истинным хозяевам Ромалии делать или не делать того, что они хотели, не мог никто. Если ром желал сидеть в кабаке – он сидел в кабаке и тут уж ничего не попишешь.

Гнус в тот вечер допоздна просидел с Риуром, угощаясь пивом. В третьем часу ночи, нетвердо держась на ногах и обнимая ромаха за плечи, он называл его Ри и утверждал, что лишь Ри и понимает его в этой жизни.

Вот с того самого дня сначала Риур, а за ним и другие ромы, заходившие опрокинуть стаканчик-другой дешевого красного вина или душистого пива, стали отличать Гнуса среди прочего люда. Иногда угощали пивом. А изредка даже снисходили до беседы неторопливой, спокойной и гладкой, которая, казалось, снимала некую тяжесть с души и вселяла даже уверенность в лучшие времена.



Перемены действительно наступили.

Однажды Риур, получив от хозяина плату за прекрасную радужную форель, сидел в уголке у маленького круглого окошка расстеклованного цветным витражом и потягивал свое любимое светлое пиво. По обыкновению он пригласил и Гнуса разделить с ним скромную выпивку. Гнус конечно был бы рад – да случилась работа. Два фермера подрались, опрокинули стол… битая посуда и прочее. Поблагодарив Риура за приглашение, он сказал:

– Сейчас приберу мусор и с удовольствием посижу – отдохну с тобой. У меня и работа закончилась уже. Вот Тибро – сменщик мой – запаздывает. Ты уж извини.

Риур, как и все ромы, ценил вежливость. Он степенно кивнул и коротко ответил:

– Жду.

В это время дверь в трактир с треском распахнулась и в зал вкатилась ватага крепких, загорелых, коротко стриженых парней, явно навеселе, с намерением продолжить попойку. Бесцеремонно расталкивая присмиревших посетителей, они проложили дорогу прямо к стойке, где нагло потеснив всех вокруг, потребовали:

– Эй, хозяин, текилы нам и не меньше ведра!

Прозвучавший из уст главаря заказ их чем-то рассмешил, и все бритоголовые дружно заржали.

Хозяин – человек многоопытный и всякого повидавший на своем веку, был не робкого десятка. И далеко не хлипкого. Не случайно стену его трактира украшали гордые вымпелы и кубки чемпионатов по боксу – правда, определенной давности, но всё же… Так что он, не робея, выбил пробку, ударив ладонью о донышко у двадцатилитрового бочонка с водкой и, протянув его на вытянутой руке бритому, произнес:

– С тебя две сотни, приятель. Заплати. Я не отпускаю в кредит.

Тут уж и вовсе в зале всё стихло. Даже эти тупоголовые жеребцы, кажется, поняли – что-то назревает. Они перестали хихикать, злобно насупились, оскалились – просто собаки взбесившиеся, да и только.

– Ты нас, похоже, хочешь обидеть недоверием, толстая крыса? А не боишься и вовсе остаться без монет, а?! Мы тебя живо разведем, не успеешь гукнуть.

Самый рослый верзила потянулся и, перехватив из руки хозяина бочонок, попытался запустить его прямо в стойку, но не успел, а удивленно хрюкнув, стал заваливаться на бок. Хозяин, ловко подхватив откупоренный бочонок, поставил его под стойку и с изумлением воззрился на Гнуса.

Дело в том, что именно Гнус, не ожидая от себя такого, ударил молодца прямо по почкам кленовой ручкой от швабры – крепко ударил – и теперь стоял, растерянно глядя на банду, надвигавшуюся прямо на него.

– Соберите мусор и быстро все вон отсюда, – раздался тихий, спокойный голос со столика от окна. – Я говорю один раз, бритая шваль, не забывайте.

Тихий, вроде бы, голос, но его услышали все в зале.

Бритые в ярости уставились на Риура, который, даже не приподнявшись со стула, таранил их тяжелым, немигающим взглядом.

А взгляд рассерженного ромаха – вещь трудноперевариваемая, надобно сказать. В девяноста девяти и девяти десятых процентов из ста, человек не бросается прямо на тяжелый танк, желая его остановить.

Но, то ли бритые выпили слишком много, то ли понадеялись на свою коллективную силу и защиту сильных покровителей, а может неученые еще… Одним словом вся компания, достав ножи и кастеты, гурьбой кинулась к столику у витража.

Почти все в трактире понимали, что Риур мог бы разделаться с бандой, даже не вставая с места. Но знали также и то, что ромахи пользуются тайными силами исключительно редко.

Риур легко вскочил с места, изогнулся, гибкий как кошка и в руке его блеснул длинный, тяжелый охотничий нож – особое оружие, которое, как говорят «люди знающие», ромы делают сами из обычных подшипников скольжения, в своих лесных мастерских.

Бандиты явно не ведали, что творят. Ромах был одномоментно всюду. Его длинные светлые волосы, забранные в хвост, ветром рассекали воздух трактира. Вот пригнувшись от удара и нырнув под руку первого нападавшего, лезвие, казалось лишь слегка, коснулось его живота… руки с кастетом другого, горла третьего… И на пол вдруг повалились внутренности вместе с отрубленной рукой и фонтанами крови.

А Риур продолжал этот, невиданный никем, танец смерти.

Главарь кинулся на него, растопырив широко руки – в каждой было по длинному стилету. Но не успел он подскочить и на три шага, как прямо в сердце ему вошел нож, воткнутый по самую рукоять. Никто не умеет метать ножи лучше ромаха. Риур кувыркнувшись, оказался рядом со своей жертвой и вырвав свое смертоносное оружие обернулся.

Бандиты, узрев безвременную кончину своего главаря, в ужасе улепетывали, даже не прихватив раненого приятеля с отрубленной рукой. Тот, потеряв сознание, медленно истекал кровью на полу, среди пары дружков, которым повезло ещё меньше.

– Извини, уважаемый. Намусорил. Вот тебе за выпивку и беспокойство, – произнес Риур, обращаясь к хозяину. Он положил на стойку деньги, поглядел с уважением на Гнуса, обессиленно прислонившегося к стойке, и вышел в ночь.



На другой день Гнус сидел в любимом трактире и наливался мнимой храбростью из глиняной кружки, когда к его столику легко скользнул Риур и присел напротив.

– Ну, как самочувствие после вчерашнего веселья? – с интересом спросил он, придвигая свою кружку и наливая в нее пенистый золотистый напиток.

– Не нужно об этом, Ри, – Гнус тоскливо оглядел полупустой еще зал, отхлебывая изрядный глоток. – Я лишь только собираюсь обдумать положение, так у меня по костям холод. Тебе-то что, ты неприкасаемый – это раз, живешь не в городе – это два. А я теперь всё равно, что покойник с отсрочкой похорон. Ведь эти жлобы – из банды Мексиканца, а один из тех, которым ты жизнь сократил до минимума – их бригадир. Вот так-то.

И Гнус продолжил цедить пиво, мрачно покачивая головой.

– Я могу помочь с этим, – бесцветно произнес Риур. – Охранять тебя постоянно у меня, конечно, времени нет, но если хочешь, можешь пойти со мной. Отсидишься в моей берлоге, пройдет время. Искать перестанут, у них других хлопот прибавится. Они НАМ уже надоели. Они перестали уважать ромахов.

– НАМ? – понимающе хмыкнул Гнус. – Ну, значит хана Мексиканцу, если он надоел ВАМ.

– Это точно, – спокойно подвел черту под приговором Риур. – Ну, так что ты решил?

– Да я с удовольствием, если не помешаю, – застенчиво отвечал Гнус.

– Договорились, – кивнул головой Риур. – Утром выходим. Ты пока вот что, собери-ка свое барахлишко, которое поценнее, и спрячь за Южными воротами. Ну, а потом подтягивайся сюда в таверну. Тут переночуем – я снял комнату. Выходим с петухами.

Гнус только благодарно кивнул, допил пиво и прошел мимо стойки по коридору, вроде приспичило ему по нужде.

«А парень не так прост», – отметил для себя Риур. Он знал, что за туалетом была дверь черного хода.




Глава 2

Засада, где не ждали – Ультиматум – Разговор в храме


«Повезло, господи, как повезло-то, а…» – думал Гнус, пробираясь по узким переулкам в свою конуру, которая располагалась в Шанхае – проклятом всем белым светом районе, где порядочные люди старались не появляться даже среди бела дня в присутствии друзей-тяжеловесов. Но были и преимущества – жильё тут стоило истинные гроши, а разыскать тебя могли с большим трудом по очень хорошей наводке.

Гнусу – типичному представителю нижних слоев – это все было на руку.

Для человека постороннего, да еще вдобавок непривычного к подобным местам, эти трущобы могли показаться диким нагромождением разнообразных хибар, наползающих друг на друга и похожих, как братья. Но Гнус прекрасно ориентировался в этой планировке и вскоре подошел к одному, ничем не примечательному на общем фоне, строению.

С обветшалых стен кусками свисала отвалившаяся штукатурка – остаток роскоши прежних времен. Фасад неоднократно перекрашивался в различные цвета – очевидно, красили краской, которую удавалось стащить либо достать за бесценок. Ныне он выглядел словно полинялая газета. Размытые дождями и обожженные солнцем стены, вызывали сомнение в их надежности, но всё же стояли, давая приют бедолагам, которым не слишком повезло в жизни.

Гнус отворил покосившуюся дощатую дверь, хлипко болтавшуюся на одной петле, поднялся по разбитой лестнице на второй этаж и хотел уже вставить ключ в старенький, но довольно надежный замок, однако не сделал этого. Что-то его насторожило. Он не мог дать себе однозначный ответ, что именно, просто Гнус привык доверять своим чувствам.

Общение с ромахами не прошло для него даром, он быстро учился. Теперь, стоя перед своей, вполне обычно выглядевшей дверью, он закрыл глаза, расслабился, как учил Ри и представил себе: вот он входит в дверь, неслышный и невидимый…

За столом сидели двое, рядом с дверью стоял еще один – мордатый и самоуверенный амбал в свободной позе мясника-забойщика во время обеденного перерыва. Двое за столом аккуратно перебирали нехитрые пожитки Гнуса, откладывая в сторону его бумаги и документы… Они открыли его сейф!? Это совсем непросто. Замаскированный под старую тумбочку, изготовленный из многослойной высоколегированной стали и титанового сплава и оснащенный новейшим электронным замком, сейф был его гордостью. Значит ребята – профи и высокого уровня. Доигрался! Ну, ничего не поделаешь, нужно сматываться и побыстрее.

Гнус мысленно прошел сквозь стену и вернулся в тело.

Недаром он столько тренировался – новообретенная способность, возможно, спасла ему жизнь. Гнус медленно, чтобы не шуметь, повернулся и двинулся к выходу, но доска под ногой предательски заскрипела – конспирации конец. Дверь распахнулась и "мясник" осклабился в довольной ухмылке.

– Он тут, шеф, а я думаю, кто это топочется?

Какие еще гениальные думы теснились в его голове, он сообщить не успел, поскольку Гнус неожиданно выбросил обе руки вперед. Одна – раскрытой пятерней ударила по глазам, а вторая – кулаком врезалась в солнечное сплетение. Амбал осел на пол, растерянно и грузно, а Гнус в это время, перепрыгивая сразу через три ступеньки, вылетел на улицу, свернул за угол и дунул на максимальной скорости по переулку, справедливо рассуждая, что первую помощь пострадавшему окажут коллеги по цеху. Преследования он не опасался, полагая, что нежданные гости вряд ли смогут так же хорошо знать все множество незаметных проулков и сквозных дворов, в которые он сворачивал, при всякой удобной возможности, запутывая следы. Поэтому разряд электрошока, полученный им, когда он выскочил из-за очередного угла, был совершенно неожиданным. Неожиданным, но очень болезненным – перед глазами запрыгали "чертики" и Гнус отключился.



Сознание возвращалось медленно и неохотно. Вместе с ним вернулась жуткая боль, разламывающая голову на куски – очевидно электрошок был с сюрпризом – инпаром средней мощности, и то, что люди, захватившие его, пользовались подобным оружием, говорило не в пользу Гнуса. Инпары – индукционные волновые парализаторы – штука сама по себе дорогая, требующая большой энергии от очень дорогих аккумуляторов. А такое оборудование бывает у сотрудников двух агентств – либо это люди из ФББС – Федерального Бюро Безопасности Содружества, либо они работают на логарских жрецов. Тогда дело совсем дрянь, так как с последними было и вовсе не договориться. Единственно, что искренне удивляло Гнуса – зачем он понадобился столь влиятельным людям. Ведь он – мелкая сошка, клошар, перебивающийся случайными заработками и слоняющийся по всей стране в поисках впечатлений и хлеба насущного. Никаких крупных грехов за ним не водилось. Он не грабил местных филиалов федеральных банков, не воровал сокровищ из жреческих святынь… Что могло понадобится им от него?.. Все эти мысли промелькнули в голове Гнуса, пока он лежал с закрытыми глазами и старательно делал вид, что всё еще находится без сознания.

– Я вижу, вам уже лучше?

Голос был мягким, с приятным тембром. Такому голосу хочется сразу довериться и рассказать всю историю своей жизни. Особенно, если он подкреплен воспоминаниями об индукционном парализаторе, и если твоя эрудиция может подсказать еще пару интересных изобретений последних лет, располагающих к откровенности.

Гнус приоткрыл глаза, огляделся и попытался сесть, прислонившись к стене. Эта попытка стоила новой волны оглушающей боли. Из горла Гнуса невольно вырвался хриплый стон, больше напоминающий воронье карканье. Перед глазами всё закачалось.

– Не волнуйтесь, это скоро пройдет, – продолжал всё тот же голос.

Гнусу почудились насмешливые интонации, но он был слишком слаб, чтобы достойно ответить. К нему подошел уже знакомый амбал и без особых церемоний влил ему в рот что-то обжигающее, но приятное. По телу разлилась теплая волна и голове сразу стало полегче.

– Это шотландское виски двенадцатилетней выдержки. Вам нравится? Вижу вы уже в состоянии если не отвечать, то, по меньшей мере, слушать. Итак, чтобы сразу расставить все точки над "и", я поделюсь с вами определенной информацией.

Этот, подчеркнуто вежливый господин в безукоризненном костюме с безукоризненными манерами и речью, уже порядком достал Гнуса, но он решил, молча слушать и копить силы.

– Простите, сударь, нельзя ли еще глоточек, – невольно вырвалось из его нахальной глотки. – Думаю, это значительно улучшит мое восприятие всего происходящего.

– Извольте, господин Гнус, или лучше сказать – Маэстро.

Гнус так и застыл с поднятым стаканом в руке. Потом отпил маленькими глотками половину и поднял глаза:

– Я внимательно вас слушаю. Продолжайте.

А в голове тем временем уже бешено завертелись мысли. Итак, Маэстро… Значит им известно о нём практически всё. Ну и что? Ничего криминального, с точки зрения официальных властей, он не делал… Официальных властей… Да эти самые власти даже не подозревают о его существовании. А вот Лавка – подозревает. Значит эти люди из Лавки? Неужели они всё еще не могут простить ему бегство двенадцатилетней давности… Двенадцатилетней… Парадокс, в аккурат тогда и разлили этот напиток, которым его теперь потчуют… Ведь он всё объяснил тогда в письме. Ну, устал человек, на грани срыва, можно сказать, находился. И врачи это подтверждали. Денег он у них не брал, карточку кредита оставил уничтоженную, вместе с письмом и рапортом… Просто тихо ушел… Хотя понимал, из Лавки не уходят…

– Вы меня слушаете? – донеся до него бархатный голос.

– Извините, отвлекся… последствия, знаете ли. Так о чём мы говорим?

– Мы говорим о причинах, по которым собственно и состоялась наша встреча. Так вот, мы – не из Лавки. Но информацию о вас мы получили оттуда.

– Неужели это возможно, – с деланным сомнением спросил Гнус.

– Как видите. Нет никого выше, единственно – бога. А Лавка – да, контора очень солидная и много нам помогает в разрешении, хм, определенных проблем околонаучного характера.

– Значит вы от жрецов, – утвердительно произнес Гнус. – Поскольку бесам Лавка не подчиняется. А у жрецов, я слышал, везде свои руки.

– Совершенно верно, сударь, мы – представители логарских жрецов. – Красавчик в дорогом костюме, старательно выделил название ордена.

– И попрошу, впредь, говорить о данной организации с должным уважением. Мы понимаем друг друга? – Он пронзительно уставился на Гнуса стальными глазами.

– Без вопросов, разумеется, да собственно я – со всем моим уважением и, если хотите, пониманием…

– Довольно! – Резко оборвал его Красавчик.

«И где они берут таких, стандартных», – подумал Гнус. – «Наверное, у них там целая ферма есть по разведению»…

– Итак, вы не отрицаете того, что Гнус и Маэстро, или если хотите – Альберт Брукс – одно лицо?

– Да.., то есть, я хотел сказать – нет, не отрицаю.

– Ну, что ж, тем лучше, – продолжал Костюм, явно любуясь собой со стороны. – Да и на самом деле, глупо было бы отрицать, а вы человек исключительно умный, как мы слышали, не так ли?

– Да что вы, сударь, когда это было? Много лет прошло с тех пор, я уж и знания подрастерял и отстал от новинок. Алкоголизм, опять-таки, донимает. А вы об уме, – настороженно запричитал Гнус.

– Неужели так сильно отстали, – удивился Костюм под номером два, который до сих пор молча сидел в углу и слушал. – А вот мне кажется, что память действительно вам изменяет, – и он бросил перед Гнусом журналы, а среди них – "Бимолекулярные полиморфные системы" за текущий месяц, который они, засранцы, конечно достали из его сейфа. А он про этот журнал совсем забыл.

– Странную литературу, доложу я вам вы в своем странном шкафчике храните, для алкоголика и бродяги, конечно, – с издевкой произнес Костюм номер два.

– Что вам от меня надо? – угрюмо спросил Гнус.

– Ну, сотрудничество конечно, что ж еще? Консультации по ряду интересующих нас проблем, экспертиза, если хотите…

– Да ничего я не хочу! – внезапно сорвался Гнус – Я б вас всех, гадов…

– Фу, как неинтеллигентно, – поморщился Красавчик. – А мы к вам со всей, можно сказать, душой… Да у тебя выбора никакого нет, мразь! – неожиданно заорал он, пиная Гнуса пяткой под рёбра. – Мразь, дерьмо!! – продолжал расходившийся спекулатор.

– Ну ладно, хватит, – строго приказал ему Костюм-два. Он как видно и был старшим, среди этой приятной компании.

– А, что до вас, Маэстро, то хочу вам сообщить, что мы прекрасно осведомлены о месте нахождения госпожи Сары Брукс – в девичестве – Янг, и ее дочери – ей сейчас уже четырнадцать, если я не ошибаюсь. Прекрасный возраст…

В голове у Гнуса образовалась ватная пустота. Ну вот и всё, дальше шутить нет никакого смысла. Дальше шутить он просто не может. Храмовники – люди исключительно опытные, мог бы понять – раз они это затеяли, значит, уверены в успехе. Дальше, он будет, как овечка, выполнять всё, что ему прикажут. Прикажут, дерьмо жрать – будет жрать… Они знают о Саре и Люси… Вот и всё – отпрыгался, мужик, на воле.

– Я готов… сотрудничать. – Гнус сам не узнал свой сиплый голос и опустил голову.

– Вот и ладненько, вот и хорошо… Нам, на текущий момент, от вас нужно следующее…



Гнус шел на непослушных, до омерзения ватных ногах совершенно не разбирая дороги. Просто шел. А мысль всё металась по замкнутому периметру с тремя сторонами: на одной – Сара и Люси, на другой – предательство и требование стать шпионом, на третьей – его глупая и никчемная жизнь.

Глупой и никчемной она стала казаться всего несколько минут назад, а до этого, жизнь ему нравилась. Хорошо было, просыпаясь утром, сознавать себя хозяином собственных поступков, ни от кого не зависеть, наслаждаться свободой. Это очень важно для человека – чувствовать себя свободным. И Гнус чувствовал… Совсем еще недавно, но теперь, кажется, что это было так давно. Значит, он ошибался. Значит, всегда был зависим от привязанности к жене и дочери, которых оставил, чтобы не причинять им боль. В надежде на то, что без него их жизнь будет лучше. Иногда, это самая большая жертва – отказаться от любви… Как давно это было. Незаметно для себя, Гнус вышел к морю.

Покатые спины волн угрюмо катились к берегу. Солнце уже разорвало финишную ленту горизонта, окрашивая кипящим золотом и волны, и песок, и Гнуса, сидящего на этом песке, и ничего не видящие, выгоревше-голубые глаза, в которых отражалось двумя маленькими солнышками…



Уже поздним вечером Гнус появился в "Третьем раунде", нашел взглядом Риура, одиноко сидящего за початой бутылкой красного вина и, усевшись за его столик, заказал большой штоф текилы. Напьюсь, решил он, а там видно будет. Гнус сознавал всю слабость подобной позиции, но на это ему было глубоко наплевать.

Риур пристально посмотрел на товарища, помолчал немного, как бы оценивая положение. Гнус, тем временем, опрокинул в рот первую рюмку и, не закусывая наполнил вторую.

– Неприятности? – спокойно поинтересовался Риур, – Я вижу, у тебя прибавилось несколько ссадин на лице, и рёбра болят, если мои чувства меня не обманывают.

– Не обманывают, Ри. Извини, приду в себя немного, соберусь с мыслями и всё тебе расскажу, как на духу. Не могу я жить с этим. А ты уж сам решай, как быть, – и Гнус отправил вторую рюмку вслед первой. И налил снова…

"В себя" он пришел, молча опорожнив запотевший штоф на треть. После этого достал измятую пачку "Честера", закурил и начал говорить тихим, ровным голосом, ничего не скрывая, без прикрас. Он рассказывал Риуру историю всей своей жизни, как на исповеди, и с каждым словом ему становилось всё легче, словно он сбрасывал с души непосильный груз.

История получилась долгой.

Когда он закончил, Риур некоторое время хранил молчание, внимательно вглядываясь в лицо Гнуса, словно видел его впервые.

– И что ты решил? – наконец поинтересовался он.

– А что я могу решать, я ведь гнус – низшее существо. Единственное, что могу, так только укусить побольнее. Вот это я и сделаю. Но для начала разыщу жену с дочкой и отправлю их подальше. У меня остались кое-какие деньжата в Австралийском независимом – должно хватить. Думаю, в одном из новых миров найти их будет затруднительно даже для Логарского ордена.

– Ты не горячись, лады? Допивай свою водку и больше сегодня о делах ни слова. Завтра нам выходить рано, долго не засиживайся, Альберт, а я пойду. Комната номер 13.

– Как обычно, – ухмыльнулся Гнус, – … то есть, как выходить?! Так ты, что же, возьмешь меня с собой, после того, что я тебе рассказал?

– Почему нет, – улыбнулся Риур, – разве друг может помешать в дороге? – И он отправился к лестнице, ведущей наверх в номера.

– Друг… – обалдело, уставившись ему в спину, прошептал Гнус, – Альберт… Я – друг ромаха. Дела…



Вечером того же дня, в одной из приемных Логарского храма, состоялся разговор, имеющий к делу Альберта Брукса прямое отношение. За массивным столом из резного мореного дуба в глубоких мягких креслах сидели три человека. Это были: уже известный всем Злобный Красавчик, Костюм-два и его святейшество Правящий Настоятель Храма – весьма влиятельная величина в жреческой иерархии. Теплый свет свечей выхватывал из полумрака древнюю обстановку, под стать столу. Стены украшали гобелены с религиозными мотивами. На одном из них, монах в фиолетовых одеждах, воздев руки к небу, провожал в полет целую армаду космических кораблей. Вокруг стояла умиленная паства, обливаясь слезами радости – ведь с этой минуты бессмертная вера Истинного Бога – Ло-Гара, начнет свое победоносное шествие по Вселенной.

– А вы уверены, что ваш план сработает? Больно просто всё получается, – в который раз уже выразил сомнение Настоятель.

– Всё великое просто, – небрежно отвечал банальностью Костюм-два, медленно потягивая из широкого тонкого стакана коньяк, согретый теплом ладоней.

Злобный Красавчик сидел скованно, помалкивая в своем кресле и судя по виду, чувствовал себя отнюдь не так свободно как его шеф. Он старательно поддерживал впечатление исполнительного простака, который чтит и боится начальство, а комфорт ощущает только вдали от стен храма. Ведь храм – "это святое"…

– Посмотрим, посмотрим, – задумчиво пробормотал Настоятель, – а мне, всё же, кажется, что вы недооцениваете этого отщепенца. Как его – Гнус, да?

– Совершенно верно.

– Ну, так вот. Вы просто мало сталкивались с людьми, отмеченными вниманием ромахов.

Костюм-два, снисходительно посмотрел в сторону Настоятеля. Ой-ля! Этот святоша будет учить его работе! Куда катится мир? Но вслух, сказал:

– Ваше святейшество…

– Оставьте это, – раздраженно отмахнулся Настоятель, – Мы тут одни… Давайте без титулов и по существу.

– Если по существу, то я уверен, что этот Гнус, будет ботинки мне лизать до конца своей жизни. Он на своей семье повёрнут, все психотесты это подтверждают. На этом крючке будет сидеть и не рыпаться. И потом – кто такие для него эти ромахи? Чужаки… Почему он должен быть с ними честен и благороден? Совсем не должен, а скорее наоборот, они, супермены желтоглазые, должны будить в нём раздражение и зависть. В вас ведь будят?

– Не забывайтесь!

– Простите, я исключительно с точки зрения мотивации человеческих побуждений…

– А если его раскроют?

– Не должны, ромахи настолько самоуверенны…

– Их самоуверенность, имеет полное на то основание, – с ненавистью процедил священник.

– Возможно, – кивнул головой Костюм-два, – возможно. Но ведь в данном случае – они сами его пригласили, он к ним в доверие не втирался… Одним словом, чего гадать, поживем – увидим.

– Увидим ли?.. И, как скоро?

– Мы сделали всё от нас зависящее, – пожал плечами Костюм-два, – остается только ждать результатов.

– Значит будем ждать, – постно вздохнув, подвел итог Настоятель, – и уповать на волю божью.

А еще просил не лицемерить, подумал Костюм. Все они одинаковы…



Его звали Майкл Гелин и костюмы он терпеть не мог, но вынужден был их носить для создания респектабельного, серьезного имиджа. Он был начальником службы безопасности Логарского храма, но не простого храма, каких на Земле сотни, а единственного, который ромахи разрешили построить в Ромалии. Именно потому его должность несла с собой как привилегии, так и неприятности, причем последние явно превалировали над первыми. Жрецы просто не могли жить с мыслью о существовании ромахов – ведь те их в грош не ставили. Мало того – самим своим существованием ромахи девальвировали идею об исключительности и всемогуществе жрецов, а, следовательно, и самого бога, которому те служили. Но изменить положение храмовикам было не под силу. Все последние технологии людей, когда дело касалось ромов, оказывались детскими игрушками. Взять к примеру оружие – на Земле так и не смогли наладить его производство. Любое, мало-мальски серьезное оружие, кроме холодного и относительно безобидных полицейских парализаторов, разрушалось в процессе изготовления, причем, вместе с изготовителями. Огнестрельное, лазерное, плазменное, химическое, психокинетическое, взрывчатые вещества… Что только не пытались производить – результат один. Бах! И готово. Критерий, по которому оружие определялось как оружие был один – если это оружие, то готовься получить БАХ! Экспериментировать желающих не было. Если оружие пытались завезти с других планет – шатл просто не мог совершить посадку. Как это удавалось – оставалось загадкой, а Земля имела репутацию "заколдованной" планеты. И, как не пыжились жрецы, но хозяевами на Земле они себя не чувствовали. Последней идеей жреческого конклава было использовать достижения ромахов против ромахов. Естественно, косвенным путем. Следовательно, необходимо раздобыть их технологии, а если не выйдет, то хотя бы изделия их технологий.

Именно такая задача и стояла перед Майклом Гелиным, ни много ни мало, а приоткрыть завесу тайны, над которой земляне бились уже много веков. И козырной картой в игре жрецов против ромахов, по замыслу разведотдела службы безопасности, должен был стать Альберт Брукс – бывший эксперт по технологиям внеземных цивилизаций.

Двенадцать лет назад Брукс работал на закрытый исследовательский центр – Лавку – так называют подобные учреждения, но, "по причинам личного характера", как гласила выписка из его досье, неожиданно пропал без вести. Позже был обнаружен и идентифицирован в Ромалии, как бродяга и "опустившаяся деградирующая личность под именем Гнус". Разумеется, он ни в малейшей степени не был бы интересен ни для Лавки, которая давно списала его со счетов, ни для службы безопасности храма, если бы не одно но. Брукса отмечали своим вниманием ромахи, а такие люди автоматически попадали в поле зрения секретных служб. И само собой, не было ничего удивительного, что среди небольшого количества подобных граждан, он был единственным, хотя и бывшим, но всё же специалистом, причем, судя по служебным отзывам – высочайшего класса, каких на Земле по пальцам пересчитать. Представьте себе приятное удивление Майкла Гелина и Злобного Красавчика, который, кстати, был начальником разведывательного отдела, когда они обнаружили в конуре Брукса сейф, оборудованный новейшим электронным замком, подборку специализированных научных изданий по интересующему их вопросу, а также мини-комп, достаточно современный и мощный, способный работать с любыми новейшими программами. Из этого следовало только одно – Альберт Брукс и по сей день оставался ведущим специалистом в своей области. А ведущий специалист в области внеземных технологий, отмеченный дружбой ромахов, иначе, как подарок судьбы расцениваться не мог. Оставалось одно – заставить Брукса работать на себя. И тут очень пригодились сведения о жене и дочери, к которым он, якобы, питал самые нежные чувства и которых оставил по неизвестным причинам двенадцать лет назад… С годами люди становятся особенно сентиментальны.

Брукс сломался практически сразу, эффект был подобен нокауту. Он, словно в трансе, согласился выполнить любое задание, подписал все бумаги, молча выслушал инструкции и даже не стал противиться вживлению радиомаяка, хотя процедура выполнялась не в стационаре и была довольно болезненной.

Вот почему Майкл Гелин мог позволить себе, попивая хороший коньяк, снисходительно слушать Настоятеля. Он был уверен в успехе операции на девяносто девять процентов и грелся в лучах грядущей славы.




Глава 3

Через запретку – Жак Дюссо и его хозяева – Рыжик, Свистун и другие обитатели – Дом над озером


Покидая ранним утром гостеприимный трактир, друзья не стали беспокоить хозяина, а просто оставили деньги в номере на столе. Это тоже была отличительная особенность жизни в Ромалии – никто и никогда не возьмет деньги ромаха, если у него нет на них прав. Так что Риур был уверен – деньги найдут трактирщика и недоразумений не будет.

Солнце, свежее и умытое ночным дождем, только начинало свой дневной путь. В придорожной траве всюду поблескивали водяные капли. Листва, освеженная влагой, сбросив пыль, упоенно дышала и радовалась жизни. Крупные улитки деловито ползли по делам, оставляя за собой серебристые дорожки. Веселые воробьи собирали дань с неосторожных червяков и гусениц, которым не так повезло этим утром. По всякому удобному случаю, они затевали шумные драчки, скорее из азарта, без особой надобности.

Начинался новый день, обещающий много впечатлений.

Альберт, невзирая на выпитую вчера водку и все злоключения, неожиданно чувствовал подъем. Конечно, Ри, приложил к этому руки (причем в буквальном смысле, увидев утром его изрядно потрепанную физиономию) и снял чудесным образом похмельные страдания своего товарища. Но дело было не только в этом. Альберт верил, Риур поможет решить его проблемы, и эта вера давала ему надежду на лучшие времена.

Так они и шли по дороге, наслаждаясь ласковым утром. У каждого за плечами был небольшой рюкзачок со спальником и запасом продуктов на день. Больше, как утверждал Риур, им не понадобится. На следующий день они уже должны быть на месте. Древняя дорога, мощенная диким камнем, слегка забирая на восток, уходила к горизонту. По обочинам росли апельсиновые рощи, перемежаясь с огромными ореховыми деревьями, под которыми так приятно отдыхать в жаркий полдень. Вообще, природа Ромалии отличалась девственной красотой и благородством, присущим так же и ее коренным жителям. Справедливости ради нужно заметить, что и среди простых переселенцев тут встречались аборигены в сто сороковом колене. Ведь многие люди, еще в незапамятные времена, случайно попадая в зону действия пространственного коридора, навсегда оставались жить на этой земле.

Они подошли к самой границе Древнего Леса – так ромахи называли Запретную Зону – уже под вечер, когда над дорогой повисли сумерки.

– Заночуем тут, – решил Риур. – Ночью в лесу особенно опасно.

– Разве для тебя существуют опасности? – удивлённо спросил Альберт.

– Для меня – нет. А ты точно дальше зудящей опушки не пройдешь.

– Зудящей опушки?.. – озадаченно пробормотал Альберт. – Я не хочу думать об этом сегодня, я подумаю об этом завтра.

– Я подумаю об этом завтра, – поправил Риур, – а пока давай соберём хворост для костра, скоро стемнеет. Ты ведь любишь жареные сосиски?

Вечер был просто великолепен. Они сидели у костра, жарили восхитительные копченые сосиски и запивали их крепким цейлонским чаем. У Ри, оказывается, был с собой замечательный чайник и кружки из знаменитого легкопористого стекла. Секрет его производства был утерян в давние времена. Стекло это по прочности не уступало металлу, а напитки в нем долгое время сохраняли собственную температуру. Незаметно ночь окружила их со всех сторон. Над головой зажглось звёздное покрывало. Даже теперь, когда звёзды стали гораздо доступнее, это зрелище не потеряло красоты и величия. Человек, как и раньше, чувствовал перед звёздами ничтожность своих помыслов и поступков. Эти спутники вечности очищали душу, принося в нее раздумья, покой и свет. Разговор не клеился, каждый думал о своём. Постепенно они совсем замолчали, глядя на языки пламени. Костер догорал. Мысли текли вяло…

– А как тебя звали друзья в школе? – неожиданно поинтересовался Ри.

– Меня… Что? А… Они называли меня Эл.

– Просто Эл?

– Реже – Хитрый Эл… А в Лавке – Маэстро… Но это кодовое имя.

– Можно, я тоже буду звать тебя Элом?

– Конечно, если тебе нравится.

– Мне нравится.

– Тогда зови.

– Спокойной ночи, Эл.

– Спокойной ночи, Ри.



Проснулся Альберт от веселого мотивчика, который Ри мурлыкал себе под нос, занимаясь завтраком. На вертеле над костром уже зарумянился упитанный кролик. Судя по всему, Риур времени зря не терял. Альберту стало неловко – он не привык бездельничать за чужой счет. Выбравшись из спальника, такого уютного, невесомого и теплого ему вдруг жутко захотелось есть. Аромат над поляной стоял волшебный.

– Доброе утро, Ри. Чего не разбудил, я бы помог… Пахнет обалденно, я, кажется барана готов проглотить.

– Доброе утро, Эл. Помочь еще успеешь, а барана нет – есть кролик. И если ты поторопишься, возможно, тебе маленько перепадет. Я, знаешь ли, тоже голоден. Прогулка и сон на свежем воздухе… Одним словом, беги к ручью умываться и присоединяйся, – с этими словами Ри отхватил своим тесаком изрядный ломоть крольчатины и незамедлительно набил ей рот. По округе разнеслось аппетитное чавканье. Эл помчался к ручью и уже через минуту чавканье из соло переросло в дуэт. Они сосредоточенно жевали, пока последняя косточка не была обглодана с тщательностью, достойной голодного термита. После чего Риур разлил по кружкам чай и в полном блаженстве друзья начали прихлебывать ароматный напиток.

Вот так сидеть, пить чай, дышать свободно, а вечером глядеть, покуривая на звёзды и мечтать… Возможно это лучшая пора моей жизни, а я даже не узнаю этого – подумалось Альберту, но он тут же вспомнил мерзкую компанию из богоугодного заведения и хорошего настроения как не бывало. Риур, всё подмечавший и чувствующий гораздо острее профессионального психоаналитика, нарочито громко причмокнул, как бы от избытка чайного удовольствия, отставил в сторону опустевшую чашку и успокаивающе похлопал Альберта по плечу:

– Не горюй, брат, всё встанет на круги своя… Так учит история, а история не ошибается. Она только дополняется новыми фактами и, опираясь на них, по-новому освещает события о которых, казалось бы, известна самая истина. Из чего следует, что всякая истина может быть подвергнута сомнению. Кроме всего прочего, не забывай, что и в наших с тобой силах формировать эти новые факты. Таким образом, мы с тобой самые, что ни на есть, настоящие творцы истории. Хочешь видеть события неизменными – будь статичным наблюдателем, хочешь перемен – будь поклонником динамики и хозяином положения. Ни при каких условиях не позволяй ситуации брать над тобой верх. В этом случае, даже проиграв, ты сохранишь самоуважение и достоинство, которые помогут выиграть в будущем.

– Красиво излагаешь, ты не доктор философии, случайно?

– Любой доктор философии рядом со мной мальчишка, – самодовольно заявил Риур. Причем, если быть серьезным, то Альберт понимал – так оно и есть на самом деле. Куда уж всем профессорам всех универов мира до этого совершенного мозга с его знаниями и опытом. Риур только с виду в общении прост, но это не примитив интеллекта, а чудовищно красивая законченность скульптур Родена. Осязаемая незавершенность оставляет место фантазии, а завершенная утонченность отсекает всё мирское и плотское. Полёт души. И именно такой полет чувствовал каждый мало-мальски близко знакомый с Риуром.

– Так ты думаешь, всё образуется?

– Если сам этого захочешь… В меру наших совместных сил, разумеется, – усмехнулся Риур. – И уж конечно полную гарантию освобождения от болезни даёт только гробовщик. Всё знать – жить будет неинтересно.

– Я бы сейчас маленько поскучал, – с сомнением в голосе заметил Альберт.

– Ну, уж нет. Не бывать тому, – весело бормотал Риур, собирая тем временем вещи в рюкзак, – ты лучше барахло пакуй и не расслабляйся. Карма тебя найдет, не переживай, похороны будут пышными…

– Типун тебе…

– А вот это, не надо. Мне еще зудящую поляну заговаривать.

– Да, что это за поляна такая?

– Доживешь – увидишь. Ну, ты готов? Тогда пошли…



Майкл Гелин выслушал доклад, не перебивая. Прошелся по кабинету.

– Продолжайте наблюдение. О любых новостях, я подчеркиваю, – он выдержал паузу, закурил, выпустил струю ароматного дыма и пристально взглянул на видеостену, – о любых, понимаете?.. Докладывать немедленно. Пока всё. – Гелин отключил связь и задумчиво откинулся в кресле, рассеянно наблюдая за кольцами дыма. Всё вроде бы шло по плану, слишком даже гладко шло и это беспокоило, вселяя тревогу и неуверенность. Он был опытным разведчиком, зубы съел на диверсионных операциях, мог выкрасть буквально всё, если конечно вес похищаемого не превышал веса маленького айсберга, но сейчас, в простой на первый взгляд ситуации, его не покидала нервозность… Слишком гладко, для опыта Майкла Гелина. Слишком…



Злобный Красавчик тоже отключил свой фон, и нехорошая усмешка тронула его тонкие губы. Ситуация развивалась великолепно. Шеф, несмотря на свой опыт, пока ему полностью доверяет – чудненько! Главное – довести дело до конца, чтобы его настоящие хозяева остались полностью довольны, иначе… Он зябко повел плечами, стараясь даже не думать о последствиях провала. Вот, кстати… Нужно сообщить им последние новости, подумал он и быстрым шагом прошел в свою комнату. "Клопов" у него не было – одно из немногих помещений, которые не контролировались. На всякий случай Красавчик включил поисковый анализатор на брелке с ключами и проверил комнату еще раз. Всё чисто, ну да береженного бог бережет. Могли ведь и подселить “насекомое”. Красавчик не верил никому и никогда – только благодаря этой врожденной особенности он добился своего положения. И, конечно, хозяева подпихнули плечиком, правда настолько корректно и аккуратно, что сам адмирал, назначивший его на должность начальника разведотдела, радовался, что его посетила столь блестящая мысль.

Красавчик достал из шкафа со спортинвентарем свою любимую теннисную ракетку, которую особенно берег – якобы слишком дорогая – произвел над ней пару манипуляций и стал ждать. Через некоторое время в центре комнаты начал образовываться сгусток темноты правильной многогранной формы. Из темноты выглянуло Нечто – поскольку это паукообразное восьмиглазое существо с длинными лапами – четыре сверху, четыре снизу – не определялось ни одним каталогом. Дряблая бородавчатая кожа синевато отсвечивала. Вся покрытая подсохшей слизью она отражала свет и казалась сталистой и очень грубой. Так и было на самом деле.

Красавчик склонился в низком поклоне не смея поднять глаз.

– Встань, человек. Зачем ты вызвал на связь и отвлек Нас от медитации, – глухо разнесся по помещению голос восьмилапого монстра. Очевидно, что язык давался ему с трудом. Слова тяжело с придыханием вырывались из его пластинозубой слюнявой пасти. Четыре глаза невозможной черноты впились в лицо Красавчика. Четыре других, тем временем пристально осматривали помещение, словно ожидая подвоха.

– Я осмелился вызвать вас, уважаемый Шна, чтобы порадовать хорошей вестью. Посланец, призванный достать необходимую вещь, уже в пути. Мне известен каждый его шаг. Лишь только искомый предмет окажется в моих руках, я тут же извещу вас, и вы сможете, наладив канал, забрать его. – И Красавчик снова поклонился.

Паук некоторое время помолчал, обдумывая информацию, а затем важно произнес:

– Хорошо. Я доволен твоим рвением, продолжай нам служить и получишь власть и бессмертие, как договаривались. Но ошибок больше быть не должно. Та безделушка, переданная тобой в прошлый раз, оказалась банальным поясом наслаждений. Из-за нее ты убил прекрасного поставщика. Такая торопливость до добра не доводит. А твой провал станет и нашим провалом. И помни, если предашь – тело твое, клетка за клеткой, столетиями будут разрывать медленно и мучительно. Мы отыщем тебя где угодно, ты не сможешь умереть, чтобы уйти от наказания. Слишком многое поставлено на карту. Люди, как тараканы, ползут по Галактике. Нас это беспокоит – того и гляди они поползут по Вселенной, а это недопустимо. Но мы не готовы к войне. Шербахи слишком давно не воевали, слишком давно. Наш народ, самый древний в этой части Вселенной, стал малочисленным и ленивым. Нам необходим Предмет Власти над пространством. Но он есть только у наших древнейших врагов, а единственный выход в их мир – у вас на Земле. Без Предмета Власти мы бессильны. Помоги нам и ты получишь взамен весь мир…

– Я сделаю всё от меня зависящее, уважаемый Шна, – осмелился прервать паука Красавчик, – чтобы вы получили ваш талисман. Но не забывайте своего скромного слугу. Время на Земле летит так быстро… – намекнул он в конце разговора.

– Ты получишь эликсир жизни и пройдешь ритуал омоложения, когда это будет необходимо. А сейчас прощай. И сообщай все важные новости. – С этими словами, тварь растаяла, а темный сегмент комнаты посветлел и приобрел свой обычный вид.

– Как одинаково мыслит мое руководство, – с издевкой прошипел Красавчик, – все хотят узнать хорошие новости…



Злобного Красавчика звали Жак Дюссо. Он родился в Европе, получил хорошее образование и профессию менеджера гостиничного бизнеса. Родители умерли, когда ему исполнилось двадцать восемь – погибли в автокатастрофе. Богатого наследства они не оставили, но отец считал, что сделал для сына главное – дал ему образование, свидетельством которого являлся диплом с отличием из лучшего колледжа округа. Он радовался успехам сына, Жак быстро делал карьеру, но… Можно сказать, что папе повезло, он умер счастливый, не зная, что в тридцать пять его сын, в один не самый светлый день своей жизни потерял работу без права найма в филиалах корпорации "Хилтон". Не утешало даже то, что причина была приятной, насколько приятной может быть причина увольнения: большой начальник уличил его в любовной связи со своей юной супругой. Тридцать пять – возраст солидный. Ему светила лишь должность в третьеразрядном мотеле. Всё остальное в его бизнесе принадлежало "Хилтону". Земля – планета маленькая. Жак понял, что ждать от жизни подарков не приходится, нужно их делать самому себе, причем по возможности не разбираясь в средствах. Он совершил пару удачных налетов на казино, однако и тут фортуна была немилостива – на третьем преступлении его вместе с напарником арестовали и препроводили в тюрьму. Фемида не знает компромиссов, а по закону за организацию банды и три тяжких преступления против частной собственности, по совокупности, ему насчитали сорок два года принудительных работ с отсидкой на астероиде ZEK-045. Это был финиш…

И тут наконец-то Жаку действительно пофартило. Во время доставки в места заключения их корабль целиком захватили неведомые твари. Сопротивления не было, так как не было возможности его оказать. Всех спеленали в силовые коконы, а корабль неведомым образом оказался вообще в другой галактике. Их изучали. Вылущили из них всю информацию, какой они обладали, словно семечки из шелухи. Потом их тестировали по довольно странной системе. В живых оставили одного Жака – остальных же, прямо на его глазах освежевали, как баранов и поместили в холодильник. Тюремщики были плотоядны – к чему пропадать хорошей пище?.. В тот день Жак поседел. Позже ему восстановили и слегка повредившийся рассудок, и цвет волос… Он стал верным псом своих новых хозяев, ни на минуту не забывая про то, с какой легкостью был захвачен земной полицейский корабль и про холодильник, которого удалось избежать. Пока…

Его повелители, шербахи, как они себя называли, для начала вплотную занялись восстановлением личности Жака. Затем настала пора обучения. Гипношлем, специально сконструированный для земного мозга, выжимал его, как половую тряпку. К концу дня, Жак уже не соображал, кто есть, кто и просто валился на пол от усталости и приступов жуткой головной боли. Однако наступал новый день, и всё начиналось сначала. По- своему, шербахи были даже добры к нему. Он жил в относительном комфорте: чистая одежда, удобное жильё с бассейном, хорошая сытная пища… Но объём информации, которую необходимо было усвоить, настолько превышал все мыслимые человеческие пределы, что иного пути, кроме как пройти через все муки усиленного гипнообучения, не было. И Жак терпел и учился, тем более выбирать не приходилось.

Так прошло два года. Среди людей уже немногие могли бы даже приблизиться к Жаку по способностям к быстрому анализу, а знания в физике и биохимии просто обгоняли человечество на тысячелетия. Однако организму пришлось заплатить огромную цену – сейчас Жак походил скорее на старика-развалину, нежели тридцативосьмилетнего мужчину. И тут он получил первый сеанс омолаживания. Его тело стало двадцатилетним, сильным и ловким. Мышцы, каких он не имел даже в молодости, перекатывались под кожей, а жизнь бурлила и рвалась наружу. Это напоминало чудо из чудес, и Жак понял, что не владеет и сотой долей знаний своих повелителей. Теперь уже двойной страх прочно держал его у ног шербахов – потерять жизнь в жутких муках и потерять возможность жить вечно…

Облагодетельствованный шербахами, Жак Дюссо готов был теперь на что угодно, лишь бы угодить своему начальству. Он понимал, что ему отводилась особая миссия, однако до сих пор не догадывался, чем иным, кроме как выступить в роли бифштекса, он может быть полезен столь могущественным существам. Однако процесс его подготовки был практически завершен, и настало время узнать свое предназначение. Всё оказалось неожиданно банальным и одновременно не слишком радостным. Жак узнал, что у шербахов были древние и непобедимые враги – ромахи. По словам новых господ, ромахи являли собой постоянную опасность. Они оказывается, уже вмешались однажды в ход развития вселенской истории, остановив экспансию шербахов по Вселенной, освободив порабощенные миры, включая и землян. Отбросив их в пределы небольшого сектора галактики Шер, ромахи не уничтожили своих врагов полностью, такова была основа их философии. Только по этой причине шербахи получили возможность дальнейшего развития, но они не могли смириться с подобным ходом дел. Затаившись, посвятив тысячелетия исследованиям и экспериментам, шербахи надеялись отыскать оружие против Повелителей Пространства – ромахов, но… Предмет Власти над пространством оставался по-прежнему недоступным и далеким, как и тысячелетия назад. Это было поистине загадочное достижение на уровне колдовства, в которое шербы не верили.

Ромахи, скрывшись в другом измерении, оставили несколько пространственных колодцев. Единственный из известных находился на Земле, где-то в Запретной Зоне Ромалии. Шербахи не знали, почему ромы выбрали именно Землю, но главное заключалось в том, что в месте контакта ромов с другим измерением была возможность достать это технологическое чудо – Предмет Власти. Без него у шербов шансы на победу равнялись нулю. А тут еще и люди начали колонизацию своей галактики…

Задача Дюссо была сверхсложной – достать Предмет любой ценой. Он стал козырным тузом в колоде, которой шербахи начинали очередную игру против ромахов.



Вот уже полдня, как они вошли в этот реликтовый лес. Перед лесом шла полоса отчуждения, шириной метров сто, которую сделали ромахи, по слухам несколько тысячелетий назад. Альберт знал о ней раньше, но видел впервые. Уж неизвестно, как это у них получилось, но только полоса эта представляла собой спекшуюся и спрессованную невероятным давлением до состояния камня, черную и гладкую поверхность, которая раньше была землей. Даже кусочка выковырять невозможно, лучше и не пытаться. Ничего не растет на этой полосе, ни травинки. И через каждые двести метров расставлены предупреждающие таблички из вечного пластика на трех языках: интерлингве, русском и английском. И на всех языках, одно и то же предупреждение: "Запретная Зона! Не приближайтесь к Древнему Лесу! Вас ждет встреча со смертью!" И череп с костями… Не слишком весело было Альберту, когда он увидел эти таблички. Но Ри уверенно пошел вперед, ориентируясь на огромную сосну, выделявшуюся из океана гигантов.

Да, такого "леса" Эл никогда не видел и увидеть на Земле просто не мог. Это была вотчина ромахов. Стволы деревьев вздымались ровными колоннами на две, а то и три сотни метров, иные же достигали нескольких десятков метров в толщину! В нижнем ярусе было сумрачно, но всё же солнце добиралось и сюда – лес был очень воздушный, прозрачный, поскольку большинство деревьев были сосны и кедры. Прекрасные гиганты с красноватой, потрескавшейся местами корой, величественно вздымали свои раскидистые кроны. Воздух, напоенный сосновой хвоей, казалось, тек с гигантских ветвей и вселял покой и уверенность. Между широко стоящих друг от друга деревьев, из хвойного покрова росли красивые папоротники и хвощи внушительных размеров. Между ними пробивались и молодые сосенки, робко взирая на своих могучих собратьев. Орешник, отвоевав себе пространство приглашал угоститься крупными, с куриное яйцо орехами. Где-то в верхних ветвях слышалась птичья возня. Басовито гудели пролетавшие мимо мохнатые шмели. Было очень хорошо…

– Только ты не расслабляйся, – неожиданно предупредил Ри. – Держись ко мне поближе и постарайся настроиться на лес, как я тебя учил, помнишь? Пусти свою маленькую половинку вперед, а другая пусть станет лесом, воздухом, солнцем… Пусть маленькая половинка, как антенна вбирает в себя отражение окружающего эмоционального фона и передает большой. Это трудно, но ты всё равно должен учиться. Со временем эта способность придет к тебе и ты даже замечать ее перестанешь, как слух или зрение. Без этого тут не выжить. Этот лес таким создан – он не принимает чужаков… Старайся. – И Риур ободряюще улыбаясь пошел вперед.

Альберт, не замедляя движения, постарался на ходу собрать из кончиков пальцев и послать маленький кусочек своей энергии вперед, прислушиваясь к ощущениям. Получилось не слишком здорово – неожиданно, стоявший у дороги хвощ всосал ее всю и даже развернулся за новой порцией. Голова закружилась. Эл опешил, такой реакции он никак не ожидал, в особенности от хвоща.

– Они прожорливы, – весело говорил Ри. – Ты будь с ними поосторожней. И не нужно такие большие поля создавать – поле должно быть маленьким и слабым, едва заметным. Понял? А уж если тебя жрут – не стесняйся, дай в ухо. Острым и хлестким лучом, вот так примерно, – с этими словами он ударил своим биополем по хвощу-вампиру с такой силой, что тот на глазах съежился и тут же вернул Альберту его кусочек энергии. Альберт подобрал его и соединил с основным полем. – Я верю, ты научишься. Мало кто из людей способен учиться. Ты – можешь: способности есть. Ну, потопали…

Понемногу у Альберта стало получаться. Это было еще очень далеко от совершенства, но он начинал чувствовать вливающуюся в него жизненную силу леса и солнца. Маленькое поле-радар он приспособился не гнать впереди, а медленно крутить вокруг себя, словно самолетик на веревочке… Альберт хранил в памяти восторженное чувство из детства – летящий в его руках самолет… Теперь он с таким же восторгом крутил слабенькое поле, которое едва касаясь окружающего мира передавало ему множество впечатлений. Большинство из них были незнакомы и не фиксируясь пролетали мимо. Риур молча шел рядом с видимым удовольствием наблюдая за успехами своего друга. Так, не торопясь и без приключений они подошли к покатому холму. Нечто новое в ощущениях заставило Альберта остановиться и прощупать "биорадаром" холм впереди. Поле свое в данном случае он сфокусировал в виде тонкого лучика, едва заметного… Лучик нарисовал ему в воображении два светлых облачка. На первый взгляд, то что скрывалось за холмом, было настроено дружелюбно. Альберт вопросительно поглядел на Риура. Тот только кивнул улыбаясь в ответ и двинулся вперед…



Кап-кап, кап-кап, кап-кап… Вода стекала со склона холма в ложбину. Ее набралось очень много. Так много, что она становилась интересной для окружающих – ведь река в трех километрах, а озеро еще дальше… Когда воды много – всегда интересно. Но склон был грязный. Горячие ветра высушили траву. Когда трава погибла, склон стали размывать дожди. Грязь текла вниз, а там, в ложбине собиралась, вперемешку с сухой травой, корнями и cламом. Слам остался от других, из-за него и погибла трава. Теперь оставшийся слам, стекая после дождя в ложбину, красил и склон и воду в маслянисто-черный цвет с радужными разводами. Нехорошо пахло, склон был испорчен, вода испорчена…

– Что это?

– Это лужа.

– Такая большая?

– Такая большая.

– Я хочу похлюпать в ней.

– Этого нельзя.

– Почему?

– Хвост намокнет.

– Намокнет хвост?

– Да, намокнет.

– Ну и что? Я могу его высушить на солнце.

– Нельзя сушить грязный хвост.

– Тогда дай мне мыла.

– Мыло кончилось.

– Я хочу похлюпать!

– У нас нет мыла.

– Всё равно!

– Нельзя…

Стоя в тени густого кустарника, Альберт, не веря своим ушам, с интересом прислушивался к этому разговору, который вели между собой две… белки! Да, на первый взгляд, это были белки, только раз в пять больше обычных белок. И еще, судя по их разговору, они мылись с мылом, которого на данный момент у них не хватало!

– Привет, Рыжик. Привет, Фея. Что же вы не зайдете за мылом ко мне? Я вам на большой ветке целый склад полезных вещей оставил: мыло, аптечку… Нет, вы только взгляните, как вы озадачили моего друга. У него сейчас челюсть выскочит, – раздался рядом веселый голос Риура.

– Привет, Ри. Мы вас давно почувствовали, – вежливо поклонилась большая белка. – Не хотели вам докучать…

– Он, друг? – поинтересовалась белка-ребенок, по имени Рыжик.

– Да, он мой друг.

– Он очень похож на других, – отозвалась белка-мама. – И мысли у него почти чужие…

– Это ничего, просто он не обвыкся еще, первый раз в нашем лесу, понимаете? Но вы ему помогайте, хорошо? А я вам выделю мыло и сахар. Ты ведь любишь сахар, Рыжик?

– Люблю, если его запивать холодной водой. Сахар вкусный, – облизнулся Рыжик.

– Значит договорились. Сообщите всем белкам, чтобы не обижали моего друга, Альберта, – подвел итог переговоров Ри.

Альберт стоял, всё еще не в силах прийти в себя, оглушенный открытием. Он-то считал людей единственными разумными обитателями Земли. Ромахи не в счет, они ведь не земляне в полном смысле этого слова. Их родина далеко… Но разумные белки?!.. Такое открытие и через несколько часов после прохода в запретку! Что же ждет его дальше?..

– Здравствуй, Альберт. Значит ты, друг Ри? Ри – наш друг, ты – друг Ри, значит мы – твои друзья. Почему ты молчишь? – поинтересовалась Фея.

– Извините… Км-хм… Здравствуйте.., – Эл слегка закашлялся и посмотрел на Фею, – а вы действительно… белки?

– До сегодняшнего дня были белками, – слегка обидевшись, проговорила Фея. – Разве не похоже?

– Да нет, ну что вы, просто я не знал ничего о разумных белках, простите…

– Во-первых, мы все на ты в Древнем Лесу, все белки и ромахи. А других друзей в лесу нет. А во-вторых, я совсем не обиделась. Просто мне не кажется странным то, что белки разумны. Вообще, все животные разумны, только в гораздо меньшей степени, чем белки. Белкам повезло, они – друзья ромахов. И ромахи научили нас многому, например говорить, стать больше, или мыться мылом, когда это необходимо. Понимаешь меня, Альберт?

– Если я твой друг, Фея, то зови меня Эл… Да, кажется, понимаю, хотя и не всё. Но ты упомянула, что друзей других нет. А кто же есть?

– Есть враги – шипастые кошки, дикие собаки… Есть пища – птицы, крупные жуки, кролики. Их жалко, но они совсем чуть-чуть умные. А белки должны много есть, после того как стали большими. Мало одних орехов и грибов. И еще – чужие… От них одни неприятности. Ломятся, словно буйволы, все рушат, пачкают. Вот и на том холме, приземлились на своей железяке, ничего не видят вокруг, начали что-то искать… Тут гуда их и сгубила. Все разрушились и их птица тоже. Все превратились в слам. Холм погиб на годы… Глупые чужаки. Но их обычно Лес быстро убивает. Если ты не родился тут, то выжить очень тяжело.

– Я кажется, начинаю кое что действительно понимать, – задумчиво произнес Альберт. – Чужаки – это люди? И они пытаются что-то найти в лесу, да?

– Люди, – кивнула Фея. – Хотя иногда…

– Не только люди. Бывают всякие чужие… Ну, ты потом узнаешь про всё, – нетерпеливо проговорил Рыжик. – Сейчас побежали к дому Ри. У него много сахара. Сахар вкусный…



– Вчера утром он пересек границу запретки. Ситуация развивается в соответствии с планом. Сигнал был потерян, но вы ведь знаете, что оттуда…

– Да, да, мне известно, что ни одно излучение не проходит из этой "черной дыры". Вы уверены в том, что ваш, гм… посыльный достиг Запретной Зоны и проник на ее территорию?

– Разумеется. Вы, я надеюсь, не думаете будто я пытаюсь ввести вас в заблуждение, Ваше Святейшество? – Майкл Гелин задал Настоятелю вопрос, который однако прозвучал скорее как утверждение его непоколебимого рвения и порядочности.

– Не думал и не думаю… Если у меня возникнут подобные подозрения, вы об этом узнаете. А теперь поподробней обрисуйте всю ситуацию.

Эти слова прозвучали как скрытая угроза: “Вот только попробуй, допусти провал операции и с тобой будут разговаривать совсем по-другому!”

Настоятель явно нервничал и Гелин насторожился. Чутьё его не подводило в подобных делах. С чего бы это настоятелю в самом начале акции проявлять такую тревогу? Угрозы, пусть и завуалированные совсем не в духе святого отца. Следовательно… А что собственно "следовательно"?.. Верховное руководство?.. Вмешательство политиков?.. Неизвестная ему, третья сила?.. Гелин молниеносно прокручивал в мозгу возможные варианты интриг, в коих был достаточно сведущ, но… Он был совершенно прав относительно третьей силы, однако ответа – однозначного ответа – не было, да и быть не могло. Поскольку Гелин не знал ничегошеньки ни о шербахах, ни о миссии Жака Дюссо, которого искренне считал ограниченным подонком, но исполнительным и полезным для дела.

Настоятель тоже ни о чём не догадывался. Да и как ему было догадаться, что последней ночью Дюссо основательно покопался в его голове. Просто Его Святейшество проснулся в огромной тревоге и сразу же после завтрака вызвал Гелина к себе с докладом. Тревога Настоятеля была необходима Дюссо, для того чтобы постепенно сформировать недоверие к начальнику службы безопасности. Тогда потеря “ценного агента” и ответственность за провал операции целиком будет возложена на Гелина, а ему, Жаку Дюссо, возможно удастся остаться в тени. Ведь гарантии благоприятного для шербахов похода Брукса за известной вещью нет. Скорее это один из многих вариантов. Не исключено, что всё придется начинать сначала. Образ исполнительного, в меру сообразительного и умеренно туповатого работника, давала Дюссо возможность снять с себя серьезные подозрения в предательстве. Проверки на психотомографе он не опасался… А когда Брукс вместе с находкой исчезнут прямо из под носа спецслужб, предателей будут искать именно здесь. И Гелин, с его биографией звездного бродяги, идеально подходит на роль ренегата. Мало ли где могли завербовать известного разведчика…



– Берегись! – крикнул Рыжик и со всей силы толкнул Альберта, отчего тот повалился на землю.

Секундой позже, над местом, где он стоял со свистом рассекая воздух пронеслось нечто блестящее и молниеносное.

– Бог мой, что это было? – Альберт сидел на траве, ничего не понимая и только хлопал глазами.

– Свистун, – равнодушно пожав плечами, отвечал Рыжик.

– Свистун?.. Ага, ну я так и думал, что свистун… Скажи мне пожалуйста, ты, рыжая самоуверенная белка, а что такое, этот свистун?

– Никто из белок не видел всего свистуна целиком. Только блеск. Но если ты не успеваешь пригнуться, он отрывает тебе голову и уносит ее с собой. Вредный… – спокойно отвечал Рыжик. – Ну вставай, чего расселся, пойдем дальше, берлога Ри уже недалеко. Сахара хочется. И похлюпать. Рядом с домом Ри есть отличное озеро, он его сам надумал. – С этими словами Рыжик уверенно встал на тропу и бодро зашагал вперед.

– Надумал озеро… А свистун? – Поинтересовался Эл, поднимаясь и опасливо поглядывая по сторонам.

– Вот глупый! Свистун больше одного раза за день не нападает.

– Силы, значит, копит?

– Возможно и копит, а скорее всего его каждый раз переносит.

Рыжик старался быть вежливым и отвечать на вопросы Альберта, но озабоченный беличий вид говорил о том, что больше остального, его занимает приближение к жилищу Риура. Однако Альберт, как и всякий нормальный человек, страдающий любознательностью, от которой возможно зависела его жизнь, не унимался:

– Как это – переносит? Это куда же?

– Ну, не знаю… Наверное туда, где нет сейчас другого свистуна.

– Значит другой на нас может напасть?

– Я же объясняю, это место на сегодня освистано, больше ни один свистун на нас не нападет… сегодня. Мы – тоже освистаны. Понял?

– Вот теперь, понял, – сказал Эл, не поняв, на самом деле ничего из беличьего объяснения и решив, что непременно должен выяснить у Ри всю подноготную про этого таинственного свистуна.

– Только один вопрос…

– Хоть два…

– Спасибо… Так вот, а почему я не почувствовал приближение свистуна?

– А он свистит быстрее, чем ты чувствуешь.

– Понятно… А далеко до дома Ри?

– Нет, километров пятнадцать-двадцать.

– Это называется недалеко?!

– Ну конечно, мы только до быстрой сосны дойдем, это с полкилометра отсюда, и считай уже на месте.

– А Ри, он будет дома?

– Думаю, да.

– А что это за быстрая сосна?

– Послушай, – Рыжик остановился и неодобрительно осмотрел Альберта снизу доверху, – это был уже пятый вопрос… дойдем – увидишь. Нетерпеливый…

Больше не говоря ни слова, Рыжик целенаправленно зашагал вперед по тропинке. Эл покорно побрел следом, пытаясь делать всё так, как учил его Ри: "Ты, Эл, ступай с Рыжиком домой, а мне нужно заглянуть в поселок… Нет, тебе в поселок пока нельзя… Опасности?.. Нет, с Рыжиком безопасно, он очень умный", – так говорил Риур, прежде чем ушел с Феей по другой тропе. Что ж, наверное Ри знает, что делает.



Быстрая сосна оказалась ничем не примечательным деревом. Единственное ее отличие от соплеменников заключалось в довольно вместительном дупле, расположенном на уровне земли. При желании в это дупло можно было бы въехать на небольшом сельхозтракторе с прицепом. Хотя нет, стандартный прицеп полностью вряд ли бы вошел, если только с небольшой тележкой. Эл всё еще не мог понять, чем сосна может помочь в сокращении времени их перехода, но благоразумно решил не задавать "очень умному Рыжику" дополнительных вопросов. И так уже он зарекомендовал себя полным невежей. Попробовала бы эта белка покрутиться в моём мире, в утешение себе подумал Альберт, но тут же вынужден был признать, что невозмутимый Рыжик пожалуй сможет освоиться где угодно.

– А что такое бог? – Неожиданно спросил Рыжик, останавливаясь перед быстрой сосной.

– Бог… – Не сразу вникая в смысл вопроса переспросил Эл. – А к чему… то есть я хотел сказать… Что именно тебя интересует?

– Ты не только нетерпеливый, ты еще и непонятливый, – неодобрительно покачал головой Рыжик с видом – "А чего вообще можно ожидать от человека?"

– Я не непонятливый, – начиная злиться процедил Эл, – просто вопрос слишком неожиданный и сформулирован расплывчато…

– Разве? Я, по-моему, предельно ясно выразился – что такое бог.

– А с чего ты решил спросить о боге?

– Когда на нас напал свистун, ты произнес: "бог мой…" Я обдумал эту идиому применительно к нападению свистуна и не смог найти ответа. Решил у тебя спросить. Так всё-таки, что такое бог?

– Во-первых, если уж на то пошло, то не что, а кто, а во-вторых, бог – это высший разум… или возможно – сила, которая вершит законы мироздания и распоряжается всеми судьбами. В том числе и твоей.

– Значит, если ты меня убьешь – я чисто для примера, не обижайся – а после этого вдруг нарушишь закон мироздания, допустим начнешь живых шмелей кушать – ты будешь богом?

– Да нет, Рыжик, ты не так меня понял совсем. Понимаешь, бог – он во всём. В тебе, во мне, в шмеле и в солнце, в воздухе и в воде. Он вдохнул в нас жизнь и подарил нам этот мир. Бог слишком всемогущ, чтобы размениваться на мелочи…

– То есть, ты хочешь сказать, что жизнь мне подарила какая-то высшая сила и теперь управляет моей судьбой?

– Примерно, да.

– Ты не только нетерпеливый и непонятливый, ты еще и глупый. Даже я отлично знаю, что жизнь мне подарила моя мама, не без помощи папы конечно. И бог тут совершенно ни при чём.

– Нет, это ты не понимаешь! – горячо возразил Эл. – Бог дал вам – белкам разум, вдохнул в вас душу…

– А, так бы и говорил сразу. Я понял – бог, это ромахи…

– А… Чёрт!

– Что такое чёрт?

– … – Некоторое время Эл молча смотрел на Рыжика, не в силах отвечать, а потом вдруг неожиданно улыбнулся и ответил: – Черт? Это примерно то же что и свистун. Он – вредный. Любит пакостить. Никто его не видел, но все про него знают… Ну, и как мы будем добираться до жилища Ри?

– Это очень просто. Мы войдем в сосну. Внутри держись за мой хвост и смотри моими глазами – ты ведь домика Ри не видел никогда. Сам ни о чём не думай.

– Действительно, просто. Ну пошли, давай свой хвост, белка бестолковая.

Эл всё еще не мог понять, что же их ждет в дупле. Какое-то транспортное средство, не иначе.

– Сам ты… – донесся возмущенный протест Рыжика.

Окончания фразы Эл уже не слышал. Когда они вошли под своды огромного дупла, по всему телу тут же пробежались мелкие иголочки и в воздухе запахло озоном. Вокруг сгустилась непроницаемая темнота. Он постарался ни о чём не думать, как советовал Рыжик и своим маленьким полем подключился к его зрительным рецепторам. Тут же Эл словно во сне увидел скалистый берег, озеро внизу, а над берегом и озером нависало огромное дерево – наверное самое большое из виденных им здесь. причем росло оно не вверх, а скорее вдоль над озером, и образовывало как бы огромное кольцо. Только после завершения этого кольца, крона устремлялась к небу, венчая дерево огромными раскидистыми ветвями. Необыкновенная, просто неземная красота всей картины, делала ее нереальной и сказочной. Но не успел Альберт обо всём этом подумать, как темнота начала рассеиваться, забрезжил свет и показался выход из дупла.

– Выходи, прибыли, – услышал он голос Рыжика.

Ничего не понимая, Эл вышел из дупла обратно и обомлел – это было совсем другое дупло, в другой, похожей сосне. А перед глазами, чуть подальше к востоку, над красивейшим голубым озером парило кольцо дерева-гиганта, вросшего своими громадными корнями в гранитный утес.

– Как же это, – растерянно пробормотал Эл, щурясь после темноты. – Так мы что, уже… прибыли?

– Вот и выясняется наконец, кто из нас бестолковый, – ехидно заметил злопамятный Рыжик. – А я вроде бы объяснил, мы воспользуемся быстрой сосной. Но это явно недоступно пониманию некоторых присутствующих, не будем показывать пальцем, кому именно.

Потрясённый Эл ничего не ответил на этот выпад, чем явно разочаровал Рыжика. Они двинулись к озеру, по едва заметной тропинке, которой как видно не часто пользовались. Трава была едва примята. Чем ближе подходили они к гигантской сосне, тем более величественно она выглядела. Эл подумал о том, что нигде не сталкивался с информацией о таких деревьях. Но это было вполне объяснимо. О Зоне вообще практически ничего не было известно. Ведь любой скутер или самолет не мог снизиться ниже отметки восемь километров, а у границы запретки его просто плавно отворачивало от курса. Снимки же Зоны с высоты давали всегда одну и ту же картину – большое зеленое пятно без каких либо оттенков. Ромахи никому не позволяли совать нос в свои дела.

Подойдя вплотную, Эл наконец смог полностью оценить размеры сосны. В диаметре она у основания достигала не менее двадцати пяти – тридцати метров, а кольцо ствола над озером в окружности метров двести и столько же в высоту. Таким образом общая длина ствола получалась около четырехсот метров. Невероятно!

– Как тебе мой домик, дружище?

Эл оглянулся на голос и увидел на берегу озера улыбающегося Риура.

– Я пока домика не вижу, но дерево – это потрясающе!

– А это и есть мой дом. Или берлога, если тебе так больше нравится. Заходи, располагайся, чувствуй себя… как дома.

– Но, куда? – Эл недоуменно оглядывая ствол пошел по кругу. Шершавая красно-коричневая кора была совершенно гладкой, без единого выступа и сучочка. Обойдя вокруг древесного монолита, Эл непонимающе посмотрел на Риура.

– А ты попроси, чтобы она впустила тебя, – продолжал веселиться Риур.

– Хватит дурачиться. Сначала свистун, потом эта белка меня доставала, а теперь ты принялся?

– Свистун? – озабоченно переспросил Риур. – Я же им строго-настрого запретил к вам даже приближаться… Рыжик, а где это было?

– У третьей приграничной быстрой сосны. Ри, ты ведь ничего не сделаешь свистуну? Он нас просто попугал немного. – Рыжик умоляюще смотрел на Риура.

– Нет, не сделаю, я его тоже немного… попугаю.

– Ну, Ри… Без свистунов будет скучно. А потом, он мог и ошибиться, ведь первым Эл шел, свистун его за чужого принял. Всё ведь хорошо…

– Будь по-твоему, пусть живет, – Риур добродушно махнул рукой. – Ты похлюпать хотел, вот и иди, хлюпай.

Услышав это приглашение, Рыжик кубарем скатился со склона и с разбегу нырнул в воду. Через минуту он вынырнул, довольно отфыркиваясь и хлопая по воде лапами и хвостом.

Одна мысль вдруг заинтересовала Альберта:

– Ри.

– Да, Эл?

– Я вот подумал. Рыжик всю дорогу мечтал, как бы ему "похлюпать", но пока ты не пригласил, в воду не лез. Отчего?

– Видишь ли, Рыжик очень способный конечно и многое умеет, но договариваться с обитателями озера для него затруднительно. Вот он и ждал, когда я его приглашу.

– А что, в озере серьезные обитатели?

– В нашем лесу все серьезные. Можешь попытаться прощупать. – Риур сделал приглашающий жест в сторону озера.

Эл за последние несколько минут даже забыл о своем биолокаторе и теперь смущенно старался исправить ошибку. Риур настаивал на постоянном контроле за окружающим миром, а он отвлёкся. Отпустив маленькое поле Эл сфокусировал его в тонкий лучик и попытался проникнуть им в толщу воды. Он тут же натолкнулся на массу мелких и безобидных существ – рыбешки, жуки, личинки какие-то… Общий фон биосферы был благожелателен. Эл двинулся дальше, вглубь озера и поразился его глубине. Несколько сот метров, не меньше. К сожалению его локатор был слишком слаб, однако на границе своих возможностей, Эл почувствовал в глубине нечто темное и злое. Как будто какое-то огромное существо, не смеющее приблизиться к берегу изливает поток черной энергии… А вот и еще одно, не менее грозное и злое, приближается к первому. Неожиданно пришелец с молниеносной скоростью напал на соперника и закипела невиданная схватка. Волны злобы и ярости заполнили всё пространство. Испуганные обитатели шельфа бросились врассыпную и только Рыжик счастливо хлюпал, не обращая ни на что внимания.

– Ну, как тебе мое озеро? – отвлек Альберта от схватки голос Риура.

– Да там просто мясорубка! Один монстр пожирает другого. Жуть!.. Послушай, Ри…

– Да?

– Мне Рыжик сказал, что ты надумал это озеро. Как это?

– У Рыжика несколько упрошенный лексикон, но в принципе всё верно. Это озеро, сосна и гранитный склон – мое творение, если можно так выразиться.

Риур с гордостью оглядел свои владения.

– Ты кто – бог?!

– Глупость какая… И откуда вы, молодой человек, набрались этой пошлости?.. Бог… Скажет тоже… И до чего вы люди, все похожи друг на друга – только столкнетесь с необъяснимым и масштабным явлением, как тут же готовы псалмы петь. Лучше пораскинь мозгами, Маэстро!

Последние слова отдавали явной насмешкой.

Эл покраснел от такой дружеской выволочки. Да что же это он на самом деле! Он ведь ученый, а не послушник в фиолетовой рясе. Да, воспитание и идеология не могут не сказываться… Однако церковные догмы никогда не волновали его воображения, а что касается всех культовых служителей, то они вообще вызывали чувство гадливости…

– Ты меня неправильно понял, Ри. Я в переносном смысле…

– Я правильно тебя понял… И ты в этом не виноват, прости, погорячился… Ты, Эл, как и всякий продукт своей среды, обладаешь всеми ее признаками в той или иной мере. И разумеется, ты не знаком с историей религии Земли. Об этом позаботились жрецы-доброхоты. Как каждый культ, ненавидящий в душе все остальные и стремящийся к пальме первенства – логарские служки медленно, но наверняка искоренили в истории все следы конкурентов. Так что люди даже не подозревают о языческих культах, о христианстве, исламе, буддизме, индуизме… не говоря уже о различных течениях и примитивных верованиях, которые начисто исчезли в горниле Третьей Мировой Войны. Эта война явилась просто панацеей для новой религии – Логарской Церкви, которая, по сути, является неким уродливым гибридом христианства, индуизма и первоязычества… Но, как учит история, когда любая церковь добирается до власти, она ее уже не выпускает из рук тысячелетиями, поскольку церковь – это хорошо организованный и дисциплинированный авторитарный клан, созданный для подчинения и поклонения большинства кучке "посвященных". Спекулируя на естественных человеческих чувствах: поисках смысла жизни, страха перед смертью и обещая ему "царствие небесное", а непокорным "муки адовы", церковь цепко держит руки на пульсе истории и следит за малейшим его отклонением, вовремя предлагая очередное "лекарство против страха", в виде очередных толкований и откровений. Вот так! А ты говоришь – бог! Смешно…

– Значит… бога нет? – бесцветно пролепетал Альберт.

– Кто сказал, нет? – удивился Риур. – Ты ищи его, ищи, обязательно. И найдёшь со временем. Он рядом, всегда рядом, всю жизнь, а большего я тебе не скажу – извини. Сам думай.

Альберт слушал Риура, не понимая многих терминов, но в душе зная – тот прав. Ну, ничего. Он будет учиться, думать… И будет искать. В конце концов средняя продолжительность жизни человека – сто пятнадцать, а ему всего тридцать пять…




Глава 4

Дюссо в панике – Сара на новой родине – Эл проходит спецподготовку – Клан Хранителей Равновесия


Жак Дюссо был напуган до икоты.

Утром между ним и его шефом – Майклом Гелиным – состоялся разговор, не суливший ничего хорошего в дальнейшей карьере начальника разведотдела лучшему тайному агенту шербахов. Нет, разумеется, сами шербахи тут ни при чём. Гелин даже не подозревает об их существовании. Но вот внезапное исчезновение Сары Брукс вместе с дочерью прямо из-под носа ищеек Дюссо – это фиаско, каких в логарских храмах не прощают.

Дюссо, несмотря на всю его сверхчеловеческую подготовку, не мог прийти в себя от неожиданного провала. А то, что это именно провал, он знал на все сто – обманывать себя Дюссо привычки не имел. Когда из-под опеки прекрасно подготовленной бригады специальных агентов исчезает объект их слежки – случайностью это не назовешь. В особенности если объект этот – женщина, живущая тихой, размеренной жизнью и воспитывающая несовершеннолетнюю дочь.

Он еще раз перечитал рапорт своего сержанта. С точки зрения службы придраться было не к чему. Квартира была нашпигована "жучками" по самое некуда. Сару Брукс вели, как резидента разведки вражеской конфедерации. Все контакты Сары Брукс могли вызвать подозрения разве что у параноика-диверсанта, которому всё равно кого взрывать: заведующая западным сектором административной библиотеки, где работала Сара… продавец из музыкального магазина… рассыльный из пиццерии… служащий телефонной компании… Довольно большой список, куда были включены все потенциально возможные связные Альберта Брукса. Все они уже по три раза проверены-перепроверены, все на месте, со своими детьми, женами и любовницами сидят по домам и ночным клубам, тянут свое пиво, закусывают солёными сухариками и даже не подозревают об исчезновении основного козыря в игре: "жрецы против ромахов". А для Дюссо – и это по-настоящему плохо – игра называлась: "шербахи против ромахов". Если на первую, ему было по большому счёту – плевать, то вторая… Нет, нет, нужно еще раз всё перепроверить. Не может исчезнуть бесследно человек, не оставив после себя никаких следов. Если только… Но об этом Дюссо старался не думать. Вмешательства ромахов исключать было нельзя, но эта версия уже на крайний случай…



Сара Брукс в это время уже пережила и приняла как должное свое внезапное перемещение. Когда она уснула в своем доме, как обычно пожелав дочурке спокойной ночи, а проснулась в совершенно незнакомом месте, на чужой постели, ее охватила паника. Еще большая паника уже граничащая с помешательством подняла бурю в ее голове, когда Сара посмотрела на окно во всю стену и увидела незнакомые хвойные деревья с голубой корой, бирюзово-зелёный океан, две огромных луны; розовую и фиолетовую, да чужое солнце в небе! Она подумала, что сходит с ума, но тут в комнату вбежала Люси с криком: "Мама, а ты видела…". В это время заработал кристаллофон, объяснивший необъяснимое. Это была первая "встреча" Сары с исчезнувшим мужем за последние двенадцать лет. Затаив дыхание она слушала Альберта. Люси, совсем не помнившая отца, тоже не отрывала глаз от видеостены.

– … думаю, простите меня. Я не мог поступить иначе, родные мои. Продолжать работу – значит погубить миллионы ни в чём не повинных людей. Я не в праве был жертвовать их жизнями ради своего благополучия, да и не было бы этого благополучия, поступи я тогда иначе… Ты замечательная, Сара, ты самая честная и умная из всех людей на свете. Я всегда гордился тобой. Ты поймешь меня, я знаю. А рассказать о причине я не мог. Тебя ведь наверняка прогоняли через детектор…

Сара вспомнила все унижения, которые ей пришлось вынести после исчезновения мужа. Она ненавидела его тогда! Со временем у нее возникла мысль, что у Эла должна была быть серьезная причина для такого поступка. Но тогда!..

– … уничтожил все результаты экспериментов, а сам объект опытов слегка переделал и он стал не опасней поварешки. Никто бы кроме меня не догадался. После моего исчезновения, работа была остановлена, как не перспективная и сдана в архив. Вот собственно и всё. Но я хочу, что бы вы знали – все эти годы вы были со мной в моём сердце. Жизнь бродяги швыряла меня по многим закоулкам Земли. И вот, когда я нашел наконец настоящих друзей, от меня потребовали, чтобы я предал их. Потребовали те же самые люди, которые раньше ждали результатов моих исследований. В случае моего неподчинения они грозили расправой с вами. Но, на этот раз, негодяи просчитались. У моих новых друзей – ромахов, силы куда больше, чем могут вообразить себе логарские служки… Так вот, вы теперь в безопасности, на Полане – самой лучшей планете нашей Галактики. Полана под защитой ромахов, хотя это и не афишируется. Не спрашивайте, как вы там оказались – я всё равно не смог бы объяснить. Будьте счастливы. Жаль, нам не быть вместе – у меня совсем другой путь, опасный для тех, кто рядом».

По щеке Сары скатились слезинки и она улыбнулась. Даже не подозревая о том, на душе её все эти годы лежал тяжёлый груз – она думала, что Альберт погиб и тело его не найдено.

Кристалл с письмом от мужа разъяснил ситуацию, а кредитная карточка с солидным счетом, внушили уверенность в завтрашнем дне… Утром, проснувшись в своем новом доме на новой планете – Полане – за несколько десятков парсеков от Земли, Сара шла знакомиться со своими новыми соседями. Планета была теплая, зеленая и чистая, с голубыми реками, синими морями и лазурным небом. Люди на этой планете не двигали технологический прогресс, не ссорились с природой. Они предпочли цивилизацию биологического пути развития. Полана была чиста как от промышленного шлака, так и от духовного шлака теологов-философов из логарских храмов – их отсюда вышибли лет триста тому. С тех пор никто не скорбел об их отсутствии. Все необходимые для жизни вещи, включая здания, печатали принтеры. Культ потребления в этом мире презирался – жителям Поланы чуждо стяжательство. Одежда была проста, практична и вынослива. Утилизация отходов была полная – всё использовалось как вторичное сырьё. Специалисты с Поланы ценились на вес золота в любом уголке Галактики. Только они могли исправить нарушенную биосферу, вырастить лес на камнях и лечить океаны планет от губительных болезней.

Сара знала – она и дочь будут счастливы на новой родине.



– Попробуй еще раз. У тебя обязательно получится. Пора бы знать, я в таких делах не ошибаюсь.

– Нет, не могу сейчас. Давай перекурим.

– Ну, покури, покури… Пора бы избавляться от этой привычки.

– А сигареты?

– Ах, тебе еще и сигареты? – Риур насмешливо прищурился и стал разглядывать свои чистые, отполированные ногти. – А сам-то, что? Не можешь?

Альберт раздраженно смотрел на наставника. Он устал.

Вот уже три недели с утра до вечера Эл занимался с Риуром, приобретая новые навыки и знания, которых раньше ему и за четыре жизни было не получить. Занятия под гипнопапоротником, "надуманным" Ри специально для него: история Земли и религии, философия, космография, спецмаскировка, теория оружия, тактика ведения партизанской войны, диалекты интерлингва, спецоборудование, зоопсихология и еще десяток "необходимых" предметов по пять часов в день перекачивались в его голову. Занятия по материализации мысленной энергии – и это самое сложное… управление волновой энергией, гипносенсорика, ментальная психолептика, уроки по невиданным способам борьбы под руководством Ри и общеразвивающие физические упражнения под присмотром неутомимого Рыжика… Еще никогда в жизни Элу не было так интересно и тяжело одновременно. На все вопросы ученика – "А зачем", следовал один и тот же ответ учителя – "Так надо", после чего занятия возобновлялись с удвоенной нагрузкой. …"Раз задаешь вопросы, много лишних сил остается"… Эл перестал задавать вопросы и редко упрямился, вот как сейчас, но ему ужасно хотелось курить, а избавляться от глупой, вредной привычки он не спешил.

Риур ему помогать не будет, ясно…

Значит, придется обходится своими средствами. Альберт сосредоточился, закрыл глаза и представил себе пачку сигарет из витрины бара "Третий раунд"… Вот она – нераспечатанная, новенькая пачечка "Честера". Осталось только завернуть ее в волновое поле, так… теперь сканируем и копируем ее… Эл протянул руку… Раз! В руку ткнулся приятный коробочек со знакомой черной надписью на белом фоне. Сбоку на красном вымпеле возвышалась золотистая корона.

– Оп-ля! Вот она, родимая! – восторженно завопил Эл и тут же распечатал заветную пачку. Щёлкнула зажигалка. Ароматный дымок поплыл волнами по комнате.

– Давай и мне, что ли?

– Ты же критикуешь "вредную привычку". А сам?

– Мне не вредно, мальчишка, я курил когда прадедушка твоего прапрадеда еще в пеленки мочился, понял? А потом, должен же я проверить, как ты справился, может у тебя водоросли вместо табака набиты.

С этими словами Риур аппетитно затянулся и выпустил сразу четырнадцать тонких колечек синеватого дыма подряд. Эл с завистью вздохнул, глядя на такое искусство.

– Научишь?

– Ты вначале научись кроликов без силка ловить. Куряка… Но табачок неплохой, турецкого, правда, многовато… Ну, всё – покурили, пора и продолжать. Ты готов?

– Готов.

– Тогда, поехали…



Вечерами они отдыхали. Пили чай, сидя на террасе и любовались бликами звезд на лунной глади озера. По воде всё время пробегали круги, изредка раздавался громкий всплеск – играла рыба. Крупных тварей Эл отгонял подальше от берега, внушая им ужас; так требовал наставник "с целью тренировки".

Жили они в сосне – это дерево было настоящее чудо. Внутри вертикального ствола находилась винтовая лестница, ведущая наверх к горизонтальной части ствола – жилым комнатам, мастерским и складским помещениям, в которых было навалены кучи непонятного барахла на стеллажах. Ствол сосны сам открывал вход в этот "дом", когда хозяин касался его открытой ладонью. Риур "побеседовал" с деревом и сосна стала пропускать Альберта тоже. Комнаты были небольшими, но уютными с круглыми отверстиями вместо окон, конечно без стекол. Стёкла заменялись силовым полем, которое генерировала сосна. Поле это не пропускало никаких материальных частиц, а при необходимости снималось и устанавливалось при помощи всё той же ладони. Чудесным было и то, что вся мебель была продолжением самого дерева, органично вписываясь в интерьер древесных сводов. Любимым помещением была роскошная терраса-гостиная с окном во всю стену. Пол устилал китайский шелковый ковер пятисантиметровой толщины. Еще там был изумительной красоты столик, четыре кресла и стойка с баром, где можно было заварить чай или угоститься напитком покрепче. Но Эл практически спиртного не пил – не хотелось. Одна из стен была экраном, рядом стояла приставка с фильмотекой и приемник интервидео. Гостиная освещалась мягким рассеянным светом, лившимся из десятка китайских фонариков. Электричество вырабатывала всё та же сосна, преобразуя волновую энергию эфира. Вся пыль и грязь удалялась сама собой при помощи мощных фильтров. Воздух всегда оставался свежим, с тонким хвойным ароматом. Одним словом – мечта, а не дом.



Вечер начался обычно. Они удобно устроились в креслах с чашками любимого цейлонского чая. Эл настроился поболтать ни о чём, просто наслаждаясь отдыхом и покоем. Неожиданно Риур включил видеостену.

– Я хочу, чтобы ты посмотрел, – сказал он, набирая код канала "Новости из Сиднея", – тебя это в первую очередь касается.

Диктор на экране передавал обычную информацию сопровождая ее документальной съемкой, которая, не задерживаясь пролетала мимо. Пожары в центральной части материка – принимаются все меры для тушения и эвакуации животных… две яхты столкнулись во время ежегодных гонок на приз "Золотой парус", пострадавших нет, яхтсмены спасены… летняя жара привела к увеличению потребления пива на двадцать три процента… пропала бесследно архиватор западного сектора административной библиотеки Сара Брукс с дочерью Люси, полиция ведет поиски, не исключается версия о причастности к пропаже женщин очередного серийного убийцы, проявите внимание и осторожность при контакте с незнакомцами…

Альберт резко повернулся и вопросительно посмотрел на Риура.

– Всё в порядке, малыш, твое письмо дошло до адресата. Они на Полане, в полной безопасности и максимальном комфорте. Жрецов туда не пускают, найти их не смогут. Ты доволен?

Не в силах говорить от неожиданно нахлынувшего волнения, Эл благодарно кивнул и отвернулся к окну.

– Не переживай так, – серьезно заговорил Ри. – Ты всё сделал правильно и тогда и сейчас. Вы еще увидитесь и будете счастливы вместе, обещаю. Конечно в том случае, если ты выживешь после тренировок, – закончил он шуткой. – Ты меня слышишь, ученик?

– Спасибо, Ри. У меня словно камень с души упал. Спасибо…

– Надеюсь, что теперь успехи в постижении новых знаний станут более значимыми? Недаром же я столько времени на тебя ухлопал? – смущенно ушел в сторону Ри от столь сильного проявления благодарности. Его просто захлестывала волна обожания, исходившая от Альберта и он чувствовал себя не в своей тарелке.

– А зачем ты вообще со мной возишься? – поинтересовался Эл, не рассчитывая, впрочем, на откровенность. Но он ошибся. Риур решил поведать наконец ему свои виды на их дальнейшую деятельность.

– Я мог бы ответить тебе – "из альтруизма", и ты мне поверишь. Однако, сомнения и вопросы останутся. И правильно. Альтруисту претит делать из человека – супермена с возможностями колдуна вуду, поскольку человек этот поневоле станет в чем-то несчастным. И у меня есть свой интерес, он у нас общий. Говоря "у нас", я имею в виду две цивилизации: ромахов и человечество в целом. Ты знаешь принцип ромов – не вмешиваться в ход истории ни при каких обстоятельствах. Всякое общество само должно пройти свой путь и если ему суждено погибнуть, значит так тому и быть. Человечество стало единственным отклонением от этого принципа – ромы вмешались и вытянули его, уже обреченное, из выгребной ямы. Возможно, это было ошибкой, но слишком много общего между ромахами и отдельными людьми, такими, как ты например. Правда, само человечество, испокон веков боролось с отклонениями в своих рядах. Всех нестандартно мыслящих объявляли ведьмами, колдунами, слугами антихриста и сжигали, топили, вешали… Изменилась мораль и нестандартных стали величать шарлатанами, аферистами и опять-таки врагами церкви, отлучая их от общества и осуждая на презрение и одиночество… Когда-то, на заре истории, ромахи "сеяли" по Вселенной зёрна разума, надеясь со временем на создание вселенского содружества. Эта идея являлась утопией, но порой хочется помечтать… Используя подручный биоматериал Земли, человеку был дан шанс. Люди – любимые дети ромахов, поскольку мы очень похожи и по облику и по духу. Но дети вырастают из детских шалостей, начинают делать серьёзные глупости… Дважды человечество стояло на грани самоуничтожения и дважды ромахи спасали его. Тебе уже известно об этом. Я повторяюсь лишь затем, чтобы ты знал – у нас есть общие интересы, не связанные отдельно с Землей или даже с человечеством в целом. Это интересы Вселенной… Не считая себя вправе быть судьями, ромы никогда не уничтожали никаких миров, даже когда миры эти являлись явным порождением зла и хаоса. Кто вправе судить?.. И ромы лишь ограничивали такие миры в пространстве, локализуя проблему, но не ликвидируя ее причину. Такой проблемой в свое время была цивилизация шербахов – почти столь же развитая техно и био, как и сами ромахи. Почти столь же древняя. Отличием была агрессивность данного общества, вылившаяся в невиданную во Вселенной экспансию и порабощение многих цивилизаций, в том числе и земной. Но ромахи вытеснили этих агрессоров в пределы небольшого сектора галактики и заперли их в нём. А заперев – забыли. А шербахи не вымерли, не затеяли междоусобицу. Напротив, они все силы положили на выход из блокады. И вышли наконец. Но как высокоразвитая цивилизация, шербахи не забыли урок, полученный однажды. Они не спешат начинать наступление не заручившись реальным шансом на победу. А шанс этот может дать только Предмет Власти над пространством. Пока эта технология им недоступна – они бессильны, но стоит шербахам получить ее и последствия непредсказуемы; начнется очередная галактическая бойня. Мы этого не хотим.

– Скажи, Риур, а как давно вы разрушили планы этих… шербахов, да? На кого они похожи?

– Смотри. – Риур набрал код на пульте. Стена осветилась древними документальными кадрами. Альберт заморожено застыл в кресле.

Через полтора часа он попросил выключить ЭТО и надолго замолчал. Перед глазами стояли кадры разрушенных городов и целых планет, армада космических вражеских кораблей, жуткий облик жестоких поработителей.

– Они всегда съедают побежденных? – Спросил наконец он.

– Нет, только когда кушать хочется. А кушать они любят. Особенно разумных… Ты пойми, не это главное. Люди тоже когда-то друг друга кушали. Это вопрос этики и морали. Главное, что шербахи пожирают цивилизации. Целиком, не оставляя им шансов. Последняя попытка была около трехсот тысяч лет назад. С тех пор они не высовывались.

– Ри, а предмет… это та самая безделица за которой жрецы меня послали сюда?

Риур, минуты полторы с изумлением разглядывал Альберта, словно видел его впервые. – Безделица, – пробормотал наконец он, покачав головой. – Милый! Да за эту безделицу, шербахи вашу галактику готовы по кусочкам размолоть и сквозь сито просеять. Вот что такое, эта безделица! – Он фыркнул и прошел к стойке бара. Послышалось аппетитное бульканье в стакан.

– И мне пожалуйста, того же, – попросил Эл.

Риур пожал плечами, но наполнил две емкости и вернулся к столу. В широких больших стаканах плескалось грамм по сто пятьдесят золотистого напитка. "Бренди", – подумал Эл, взял стакан всей ладонью и с удовольствием вдохнул аромат. По телу пробежала волна солнечного тепла.

– Хочешь посмотреть на него? – Неожиданно предложил Риур.

– На кого?..

– На кого… на Предмет конечно, на что же еще!

– Ты хочешь сказать, что у тебя в сосне спрятана вещь из-за которой могут уничтожить нашу галактику?.. – Эл одним махом опрокинул содержимое стакана в рот. – Хочу! – выдохнул он.

– Тогда смотри.

С этими словами, Риур протянул вперед руку. Из ладони вверх полился поток изумрудного света, в ответ на который раздался мелодичный звон и откуда-то с потолка прямо на руку Риура легло Предмет Власти. Именно легло, плавно и не назойливо, тут же браслетом охватив запястье своего хозяина и окружив его изумрудным ореолом. Выглядел браслет завораживающе. Эл еще никогда не видел такого абсолютно черного цвета. Время от времени по браслету пробегали рубиновые и изумрудные искры, словно стайки рыбок в пруду, они проплывали по поверхности и растворялись в этой немыслимой черноте. От Предмета Власти веяло древностью и силой. Эл, затаив дыхание долго рассматривал его не произнося ни слова.

– А как он… работает? – спросил наконец он. – И что можно делать с его помощью?

Риур не отвечал, задумчиво глядя на свое запястье, наконец оторвавшись от своих мыслей ответил словно невпопад:

– Ты первый человек за пять тысяч лет, увидевший Предмет Власти… Обладающий его силой – равен богу. Он может всё. Свернуть галактику до размеров баскетбольного мяча, зажигать и тушить звёзды, проникать в любой уголок Вселенной в долю секунды и воздвигать силовые барьеры на десятки парсеков… Я могу лепить из пространства и разрушать пространство… Нет невозможного и это пугает. Даже меня… А "работает"… работает отсюда, – Риур постучал себя указательным пальцем по лбу, – и настроено – сюда. Кроме меня, он просто уничтожит любую разумную материю, даже ромаха. Тот, кто коснется его, просто перестанет быть. Понимаешь меня? Его невозможно изготовить или "приручить". Его можно только надумать, разумеется обладая соответствующим опытом, ментальными возможностями и знаниями. Только каждый, обладающий силой и только сам для себя… А эти придурки – шербахи, всё еще надеются его украсть. Идиоты. Да ни один индивидуум, заведомо агрессивно настроенный, не сможет даже одну молекулу связать, из которых он создан. Эманации зла и насилия несут свой заряд, уничтожающий саму идею добра и созидания, поля которых связывают кольцо. Потому его нельзя использовать во зло.

– Здорово! – Только и произнес восхищенный Эл. – Но ты спрячь его пожалуйста туда, гм-м, где оно находилось до этого, а то я в его присутствии чувствую себя, как на выпускном экзамене в колледже по предмету, который плохо знаю. Даже в животе засосало. Без него спокойней, ладно?..

– Ладно, – улыбнулся Риур, вытянул вперед руку и браслет, освободив запястье, легко поднялся в изумрудном ореоле к потолку, где растаял с мелодичным хрустальным звоном. – Я показал его тебе, чтобы подчеркнуть всю важность нашей будущей совместной работы.

– Риур, по сравнению с тобой, я даже не цыпленок рядом с коршуном. Какой от меня прок, до сих пор не понимаю… Постой-ка, ты сказал, что этот Предмет Власти ни один человек не видел пять тысяч лет?!

– Я не говорил, что именно этот.., но да, ты прав. А что?

– Но ведь ты еще говорил, что кольцо подчиняется лишь своему создателю. Получается… А сколько тебе лет, Риур?

– Много… Но меньше, чем ты думаешь. Я не сидел тут все эти годы, я путешествовал по Вселенной. Возникали отдельные проблемы, которые необходимо было устранять. Время относительно. Я был в отъезде семьдесят лет, а на Земле прошли столетия.

– Теория относительности, ясно. А кому ты показывал его в последний раз?

– Он был хорошим парнем, честным, справедливым и с выдающимися задатками… Сын плотника. Я начал его учить… Но беда была в том, что он был еще не готов… Ничего не понял, одним махом желал всех сделать счастливыми и праведными, всё испортил и сам погиб… Да ладно, не будем о грустном, вернемся к нашим баранам, как говорили древние. Ты, кажется, хотел узнать свои перспективы на будущее, ученик? – Риур хитро прищурился и снова стал похож на рубаху-ромаха, молодого веселого гуляку, каким его знал Альберт раньше.

– Хотелось бы, ваше святейшество Властелин Предмета… Понятно теперь откуда легенды и суеверия берутся.

– Альберт, ты не прав. Мы никому ничего не показывали и не рассказывали. Хотя, шила в мешке не утаишь… Ну так вот, планы такие…

И Риур поведал Альберту свои планы.

Риур, оказывается, был членом могучего клана ромахов – клана Хранителей Равновесия. В этот клан можно было попасть одним единственным способом – создав свой собственный Предмет Власти. А создать его мог лишь очень добрый и справедливый индивидуум, достигший вершин знаний в области квантовой физики. Клан этот являлся своего рода гарантом стабильности во Вселенной, и всякий раз вставал на пути разбушевавшихся звездных стихий и цивилизаций-разрушителей. На текущий момент перед Риуром стояла задача предотвратить вмешательство шербахов в развитие цивилизации людей. Люди, жадные до знаний и жизненного пространства, активно колонизировали свободные от разумных обитателей планеты. Будучи очень молодой и неискушенной расой, они даже не подозревали об опасности в лице древних и жутких паукообразных монстров.

– Нам необходимо будет выявлять случаи вмешательства шербахов и оперативно принимать соответствующие меры. Для начала займемся Землей, а дальше – вся Вселенная у наших ног! Дело опасное, непростое, но интересное и благородное. Мне нужен напарник из… людей. Ты, как?

– Я с тобой, Ри, если только смогу…

– А чего тогда спрашивал?.. Будь другом, плесни мне еще из графина, кажется я полюбил этот сорт…




Глава 5

Дюссо идёт по следу – Горгона и бессмертие


Вот оно!

Догадка, молнией пронзила мозг Жака Дюссо. Балансируя на грани двойного провала всей операции, Дюссо, не надеясь более на сотрудников, сам лично, словно гончая, взявшая кровавый след, шел по стопам Альберта Брукса. Сложность была лишь в том, что след этот был оставлен давным-давно.

Опытного разведчика с самого начала не устраивали формулировки кадровика и психоаналитика в характеристиках из личного дела Брукса. Он видел этого парня. Из его нервов веревки можно вить! А когда Дюссо попытался незаметно покопаться в голове Брукса, то неожиданно наткнулся на мощнейший природный психоблок, который отличает самые сильные личности. А они пишут: "… психически нестабилен… подвержен вспышкам агрессии в отношении младших сотрудников… трудоголик, но периодически впадает в депрессивное состояние…" Ну и так далее в том же духе на десяти страницах печатного текста… Да, какого чёрта! Это сухие, ничего не значащие фразы чиновников, дрожащих за свое кресло. Они больше всего боятся прозевать у своих подопечных начальную стадию шизофрении. Либо некомпетентность решений, приведших впоследствии к неприятным инцидентам. Все характеристики на сотрудников примерно одинаковы, за исключением тех, о ком побеспокоились в верхах. А если и проскочил какой лестный отзыв – так его и убрать недолго, благо дело под рукой…

И Дюссо, имеющий широкий допуск и обширные связи, вместо изучения дела, отправился в архив отдела научных разработок, где добросовестно начал переворачивать кипы отчетов, покрытых слоем пыли двенадцатилетней давности. Он был человеком наблюдательным, с острым и аналитическим умом, и потому его не устраивала версия нервного срыва у Брукса, в результате которого последний погубил карьеру, оставил жену с ребенком и пустился во все тяжкие. Нет, тут явно пахло саботажем и нежеланием продолжить работу. Не случайно ромахи приметили его – они всегда примечают блаженных и совестливых… Но какая же именно работа оттолкнула Брукса от лавки? Конечно же та, которая показалась ему опасной для окружающих. Наверняка он, как человек высокого интеллекта, постарался запутать следы на случай проверки его работы сотрудниками спецслужб. Спецы естественно проверяли, но… отчет говорит сам за себя: "… таким образом, незавершенных работ, представляющих перспективное направление для дальнейших исследований, не выявлено… Расследование прекращено, дело отправлено в архив…" Дата. Подпись… И это удача для Дюссо. Удача, что дело вел олух, мечтающий поскорее настрочить отчет и отправиться с подружкой в ночной клуб, на танцпол, потрясти костями с последующими, весьма сомнительными удовольствиями. Не будь этого, Дюссо не оставалось бы ничего другого, как утереть сопли и отправиться к шербахам на экзекуцию, поскольку Брукса он упустил, это точно. Но, вот удача! Упустив Брукса, он похоже набрел именно на ту вещь, за которой гонялся уже пару столетий…

"Нет, Брукс действительно умница, это же нужно, так всё завернуть! Жаль, жаль, что раньше я не знал этого фантика, иначе парился бы он у шербахов в перековке. Хозяева сумели бы из него дурь выбить, и мог получиться прекрасный сотрудник… хотя, а на кой мне конкуренты?" – Так думал, ухмыляясь, Дюссо по дороге к архивариусу.

– Девушка, мне пожалуйста дело № 3774/2RN. Вот мой допуск. Перебросьте его на диск, я хочу дома поработать… Что вы говорите? Ну разумеется, милочка, конечно проверяйте… Ах, какие глаза!.. Вам говорили, что они похожи на васильковую поляну? Муж говорил? Могу признать, с мужем вам повезло. Он совершенно прав, и я его понимаю… Готово? Спасибо, лапушка, с меня причитается. До свидания".

Церемонно откланявшись и засовывая на ходу пластиковый пакетик с микродиском в свой бумажник, Дюссо уже продумывал очередные шаги для успешного завершения своей миссии. Он знал, что заполучить объект исследований было практически невозможно. Безрезультатное окончание работы для лавки значения не имело. То, что обернулось неудачей сегодня, завтра могло стать сенсацией, и лавка свято блюла интересы корпорации власти. Однако Дюссо не признавал слова "невозможно". Он решительно взялся за дело.



– Эл?

– Да, Ри.

– Ты не ответил мне на последний вопрос.

– На какой?

– Кончай прикидываться, ученик! И не нужно делать вид, что ты так увлечен этой новой игрушкой.

Эл, который с неподдельным азартом метал ножи в манекен, выращенный для него из кабачка наставником, неохотно оторвался от занятия и подошел к Риуру. Тот сидел на прогретом солнцем валуне у самой воды и рассеянно швырял в озеро плоские камушки. Камушки едва касаясь поверхности неслись по глади озера, оставляя за собой правильные концентрические круги – иногда по тридцать-тридцать пять, иногда меньше. Альберт присел рядом и тоже метнул плоскую гальку "на счастье". "Счастье" получилось гораздо менее впечатлительным нежели у Риура. Всего девять кругов.

– Что конкретно тебя интересует, Ри? Дело очень старое – двенадцать лет прошло.

– Конкретно – следующее: что тебя, как специалиста по внеземным технологиям, напугало в последних исследованиях, это во-первых, а во-вторых – что именно ты исследовал, откуда оно попало в ваши руки и как выглядело?

– Не могу понять, чего ты прицепился к этому дерьму, извини за грубость, а?

– Не извиню! А раз прицепился, значит нужно. Ты будешь говорить, или нет?

– Ну изволь. Итак, по порядку. Объект исследований был доставлен в лабораторию откуда-то с Каллисто. Как тебе, конечно, известно, на Каллисто сейчас проводятся широкомасштабные разработки алюмосиликатов, необходимых в космосудостроении. Масса редкоземельных минералов, титан, молибден, иридий, палладий… да чего там только нет. А поскольку Земля, как планета аграрная, на которой запрещены геологические разработки, в настоящее время нуждается в экспорте для пополнения бюджета, эти промыслы – весьма доходная отрасль в ее экономике.

Находку обнаружили в новой шахте на глубине около ста пятидесяти метров в слоях, возраст которых около двухсот-трёхсот миллионов лет, не меньше. А произошло это при трагических обстоятельствах. Ремонтник, пытаясь запустить сломавшегося робота, обратил внимание на блестящий предмет, застрявший в зубьях алмазного, прошу заметить, бура. Предмет этот намертво заклинил рабочий агрегат и робот встал. При помощи соответствующего инструмента, рабочий освободил бур от помехи и принес неизвестный предмет в помещение отдыха. До тех пор, пока он находился в скафандре, эта штука никак на него не реагировала. Но когда парень переоделся, дезактивировал находку в камере и попытался взять ее в руки – он мгновенно умер. Вскрытие показало, что все органы двадцатипятилетнего рабочего были словно состарены, полностью изношены и разрушены. Сердце перестало биться, мозг истлел и погиб и всё это за считанные секунды! Не приходится удивляться, что после такого случая, соблюдая директиву правительства "Об артефактах, принадлежащих чужим цивилизациям" и предельную осторожность, руководство разработок приняло соответствующие меры. Предмет этот запаковали в керамический контейнер, затем в свинец и уж затем доставили в местный филиал ФББС, откуда он и попал в нашу Лавку.

Мне не сразу поручили работу над проектом "Горгона", так была названа находка. До меня с Горгоной пытался разобраться профессор Стаут.

Неожиданная трагедия всполошила всю Лавку. В лаборатории, где Стаут вел ряд программных экспериментов, нашли его тело, точно в таком же состоянии, как и того рабочего. Никаких следов насилия и внешнего вмешательства и в то же время всё оборудование лаборатории разрушено в радиусе трех метров от предмета.

Можешь представить себе мою "радость", когда на следующее, после происшествия, утро шеф вызвал меня в кабинет и поручил Горгону мне. "Но, прошу вас, соблюдайте крайнюю осторожность в этой важной работе," – напутствовал меня этот лицемер. А сам-то даже из лабораторного корпуса убрался, сославшись на срочный вызов к руководству. Но мне было не привыкать. Я вообще философски подхожу к жизни – чему быть, того не миновать! Верно?.. Ты безусловно знаешь, сколько хлама тащат из космоса. Человечество – не единственная цивилизация, почтившая эту Вселенную своим присутствием. Чаще всего приходится тратить время на пустышки; ничего не значащие безделушки. Однако, встречаются и настоящие сенсации. Так, при помощи находки с Марса, в свое время смогли разработать технологию производства керамила, из которого теперь изготавливают корпуса всех космических кораблей и без которого трансэмиссионые прыжки в пространстве, а, следовательно, и межзвездные путешествия, были бы невозможны. Но я отвлекся… Да, так вот, получив это задание, я отвоевал себе лабораторию с системой безопасности два зет – выше не бывает – и приступил к изучению материала, которого было совсем немного. Из уже проведенных экспериментов следовало, что Горгона ничего не излучает сама и поглощает без следа все известные виды излучений. Все волны без остатка тонули в ней, как в болоте, а она не реагировала. То есть, совсем никак. Например, Горгона поглощала двести тысяч килокалорий тепла, а температура на ее поверхности не повышалась даже на одну десятую градуса. Или жесткое рентгеновское излучение – я до сих пор не могу понять, куда оно девалось, но исчезало бесследно! Поразительное создание, не знаю уж чьего разума, ставило в тупик… Я не говорил как она выглядит? Нет? О, она была красива, по-своему конечно. Её форма напоминала овальный конус с диагонально усечённой вершиной. В нижней части с двух сторон находились углубления для ладони и семи пальцев. Семи! Один этот факт мог повергнуть в изумление любого исследователя. Ведь семипалые цивилизации не обнаружены. Даже следов никаких… причем ладонь, если судить по форме углублений, должна быть очень узкой, а пальцы раза в два длиннее человеческих. Сталисто-белая поверхность матово светилась, не отражая бликов. Позже я выяснил; она была защищена многослойным мономолекулярным покрытием! Ничего удивительного, что алмазный резец не оставил на ней даже царапины. Одно это могло свести с ума, но я не сдавался. Часами просиживал в лаборатории, пытаясь проникнуть тайну Горгоны. И это мне удалось! Причём помогли опыты с белыми мышами, они навели меня на мысль, безумную вначале, которая и оказалась ключом к разгадке. Дело в том, что мыши совершенно спокойно могли соприкасаться с этой смертоносной машиной, оставаясь живыми и здоровыми. Горгона находилась в герметичной камере и мыши часами ползали рядом с ней и даже искали убежище в ее углублениях. Я руководил манипуляторами с расстояния семь метров, укрытый бронированной плитой и слоем свинца. Однажды, усадив мышку на вершину конуса я неожиданно для себя очень живо представил, как беру Горгону в руки, втискивая свои ладони в отверстия с боков… Она отреагировала мгновенно! Затрещал сигнальный звонок. Все стрелки приборов, следящих по микродатчикам за состоянием здоровья мышей зашкалили и опустились на ноль. Все мыши были мертвы! Такого эффекта я не ожидал. Ты конечно понял уже, на что среагировала эта убийца – на мое биополе, которое я невольно направил лучом к ее анализаторам, но в то время я даже не подозревал у себя подобных способностей. Я повторил эксперимент с использованием в качестве подопытных объектов черных тараканов, и дважды насекомые погибали, даже не успев испугаться. Это была разгадка. С Горгоной нужно попытаться договориться. Я не буду долго рассказывать о днях, которые складывались в недели пока я нашел тот ментальный канал, который позволил мне управлять этим чудовищным оружием. А то, что это именно оружие у меня не оставалось никаких сомнений. Мне были неизвестны все его возможности, но при полевых испытаниях, совершенно случайно, я уничтожил жизнь на целом атолле и в радиусе десяти миль вокруг него в Тихом океане. Меня это потрясло и напугало, начальник потирал руки… Главное, что это оружие действовало на Земле! Ты понимаешь, о чём я? Ведь ромахи позаботились о мирном статусе планеты. За это вас ненавидят лютой ненавистью, как политиканы всех мастей, так и мафиозные группировки. И вдруг такой подарочек… Мне кажется, что мысль уничтожить Ромалию была первой из тех, что посетили голову нашего руководства. Но… Машинка перестала работать. Навсегда. Невзирая на круглосуточную охрану и бронированные камеры, исключающие возможности диверсии, она отказалась мне подчиняться, более того, она стала совершенно безопасной, как елочная игрушка из супермаркета. Я, разумеется, ничего не понимал, разводил руками и огорченно ахал, уговаривая дать мне еще время. Мою голову перетряхнули, словно корзинку с покупками и время дали. Но всё было бесполезно. Горгона не желала больше никого убивать, и точка! Ты догадался, почему это произошло? Нет? Потому, что специалист по внеземным технологиям, Маэстро, мысленно влез в святая святых – в блок питания этой твари и отключил его навсегда. Кстати, блок питания у адской машинки вечный, черпает энергию прямо из эфирных полей и это еще одна фантастическая технология. До сих пор не верю в то, что мне это удалось. Раскодировать защиту и запустить ее можно только одной эмоцией – радостным удивлением Люси Брукс. К тому времени я научился немного воспринимать эмоциональный настрой психополя окружающих, а при необходимости запоминать и воспроизводить его. К их проверке у мозгоправов на детекторах, я установил себе такой психоблок, что его можно было только из арбалета вместе с мозгами вышибить. И всё удалось! Горгона "умерла", меня проверили и признали полушизоидом на грани помешательства, а мой начальник получил приказ об увольнении. Самое время было сматываться. Остальное ты знаешь. Саре я не мог ничего рассказать, так как был уверен, ее в покое не оставят, как и меня впрочем… если я не исчезну. И я исчез…

Закончив свое довольно длинное повествование, Альберт откинулся в кресле и стал молча потягивать чай с лаймом, который незадолго до этого заварил Риур, внимательно следивший за рассказом. Оба некоторое время молча пили чай и курили. Каждый был наедине со своими мыслями. Эл разволновался, невольно перелистав события прошлого, и на него накатила волна ностальгии. Он вспоминал былое: как они дурачились с Сарой на аттракционах в парке, кормили лебедей булкой, катались на водных лыжах… Вспомнилось чувство безмерного удивления и гордости, когда он впервые взял на руки малышку Люси… Как они были счастливы тогда!

Мысли Риура были совсем о другом. Он рылся в кладовых своей тысячелетней памяти, стараясь вспомнить всё, что ему было известно о семипалой расе. Конечно же, ромахи знали неизмеримо больше; по сравнению с ними земляне были младенцами. Но раса, с изделием которой столкнулся Эл, ушла с горизонта истории по неизвестным причинам задолго до того, как ромов можно было причислить к разумным существам. Да, разумеется, они сталкивались со следами синдов – так называлась раса семипалых – гораздо больше, чем люди. Но ромахи так и не смогли однозначно ответить на вопрос, к какому типу цивилизаций принадлежали эти продревние. Было известно несколько фактов. Во-первых, то, что цивилизация синдов царила повсеместно во Вселенной, начиная с приблизительно одного миллиарда лет назад. И ее экспансия продолжалась на протяжении семисот миллионов лет! Цифра сама по себе невероятная, но находки это подтверждают. И самое интересное, что все синды, где-то около трехсот миллионов лет назад, внезапно исчезли неизвестно куда, уничтожив перед этим по возможности все следы своего пребывания. Во-вторых, синды не были агрессивным народом. Об этом говорил сам факт того, что раса на протяжении семисот миллионов лет существовала рядом с зарождающимися мирами и не пыталась их уничтожить, как это делали, например, шербахи. А оружие?.. Что ж, оружие ведь служит и для обороны. Да и образец оружия ли изучал Эл. Вполне возможно, что назначение этого изделия было совершенно другим. А то, что оно убивало? Ну ведь и в холодильнике, например, можно людей замораживать насмерть, если использовать его с этой целью. Но тот факт, что эта Горгона несла массовую гибель на планете, "стерилизованной" ромами, говорил сам за себя. Потенциальная опасность этой находки была огромной. И Риур принял решение:

– Мы с тобой должны разыскать эту находку с Каллисто и изолировать ее в Ромалии. В противном случае она окажется в руках шербахов. – Эл с изумлением смотрел на учителя, ничего не понимая, а Риур, распалясь, продолжал вещать, меряя комнату быстрыми шагами. – У меня уже есть факты того, что на Земле работает резидент шербов. То, как тебя инструктировали перед заброской, говорит об ориентации поисков на Предмет Власти – изделие, о котором кроме шербахов никому неизвестно. Следовательно, их агент работает в среде логарских жрецов, либо в службе безопасности храмов, занимая там значительный пост. Его необходимо ликвидировать, но перед этим обязательно допросить. Это наша задача номер два. Мы можем действовать как нелегально, так и полулегально – всё зависит от тебя. Подготовка твоя на начальном этапе уже подходит к концу. Ты можешь вернуться "в лоно церкви" как двойной агент, а если сомневаешься в себе… ну что ж, тогда я выковырну из твоего плеча их маячок, поменяем тебе идентификационную карту, имя и прочее и будем работать нелегалами. Как тебе эта перспектива?

– А разве мне поверят, после того как Сара исчезла?

– Поверят, куда они денутся. Сам посуди. Исчезла Сара с ребенком, причем как раз в тот момент, когда ты с ромом отправляешься на задание охранки. Что можно подумать?.. Конечно же то, что ты раскололся, всё разболтал лесным братьям, и они в благодарность отправили тебя с женой и ребенком куда-нибудь в теплое местечко, до которого жрецам не добраться. Так ведь?

– Примерно да.

– Теперь первый вариант твоего возвращения. Исчезла твоя жена и дочь, которые являются гарантами твоего послушания, но ты этого якобы просто не знаешь, а преданно продолжаешь служить ордену лицемерных прагматиков, наивно полагая, что они сдержат все свои обещания… Такой ход они просчитают без труда, поймут, что ты ведешь двойную игру и заподозрят неладное.

– Пожалуй…

– Но есть еще один вариант – ты приходишь, приносишь безумно ценную для них вещь и затеваешь торг, предварительно признав тот факт, что тебе всё известно о жене и дочери и что виновник их исчезновения именно ты! Не ромахи – а ты сам заранее подготовил им пути к отступлению, просчитав возможность такого развития событий. А перед этим, неплохо было бы провести небольшую демонстрацию силы… Да им деваться будет некуда! И ты с деньгами, в белом смокинге героем едешь на заслуженный отдых. Разумеется, после блестяще выполненного задания.

– Но как же…

– А так же. Ты ведь не считаешь, что у нас кроме самодельных ножиков нет ничего интересного?

– Я так и не считал никогда.

– Ну так вот, мы подкинем твоим логарским друзьям… – при этих словах Эл поморщился, словно ему на язык выдавили лайм без сахара, – одну-две интереснейших вещицы, в принципе безобидные, назначение которых они будут определять лет двести, не меньше. Например дифференциальный накопитель материи. Этакая чертовинка, способная растворять стены направленным лучом, правда, не далее сорока метров, но им-то откуда про это известно? Верно?

– А ты не боишься недооценить способности экспертов?

– Нет, не боюсь. Вот ты у нас эксперт – скажи сам, что ты об этом думаешь. – С этими словами Риур вышел за дверь и вскоре вернулся, неся в руках вещь, чем-то похожую на диск для метания. В центре была сделана удобная рукоятка, а на обратной стороне находился небольшой пультик. Риур взял диск за рукоять положив его на предплечье и нажал на пультике несколько кнопок. Загорелось табло и из диска показалось голубое свечение, распространяющееся направленным конусом метра на четыре. Риур захватил в конус прекрасное кресло и оно бесшумно исчезло.

– Зачем!? Такое хорошее кресло было, а ты…

Риур щелкнул переключателем, и кресло восстановилось в прежнем виде, ничуть не пострадав. Он усмехнулся и поглядел на Эла.

– Ну как? Впечатляет?

– А… И каково же его истинное назначение?

– А ты еще не догадываешься? Назначение то же, что в любом накопителе информации. Только он не информацию накапливает, а материальные объекты. До трех тысяч тонн. Затем нужно менять обойму накопления.

– Погоди, погоди… А масса? Ведь масса всегда остается неизменной? Или не остается, я уже ничего не понимаю.

– А если ты не понимаешь, то они и подавно не поймут. Куда им с Маэстро тягаться… – Риур помолчал немного, давая Альберту возможность переварить новую информацию. – Так что ты обо всём этом думаешь?

– Думаю, пробьемся! Только ты меня должен просветить по всем областям шпионской деятельности, выдать реквизит, то есть я хотел сказать – экипировку и поставить передо мной задачу в подробном изложении на двадцати листах печатного текста, – шутливо закончил Эл, скрывая свое невольное волнение.

– Интересно, – фыркнул Риур, – а чем мы по-твоему занимаемся последние полтора месяца? Голубей гоняем? Да ты уже готов, не хуже Джеймса Бонда.

– А это кто такой?

– Был у людей такой герой-разведчик в конце двадцатого и первой половине двадцать первого веков. Пока война не началась. После войны о нём забыли. А жаль, мне он нравился…Я тебе про него потом кино покажу.

– Риур, я вот хотел спросить…

– Да?

– А как выдерживает телесная оболочка такое время не старея?

– То есть, как нам удается жить так долго?.. Это очень просто. Вначале мы сохраняли собственные тела, проводили омолаживающие процедуры и прочее. Но вскоре поняли, это ведь крайне нерентабельно и жизнь действительно надолго такими методами не сохранить. И тогда мы стали по мере необходимости выращивать себе новые, методом клонирования. А информацию из хранилища в мозг при помощи гипновода перекачать несложно, ты и сам знаешь. Остается только покинуть в астральное тело и перейти в новое. Пара пустяков. У меня, например, это уже, наверное, пятнадцатая оболочка. Вообще, у нас хорошие организмы – цепь генных модификаций и улучшений дают о себе знать; при нормальной жизни мы вполне можем протянуть лет восемьсот, а бывает и вдвое больше, но временами происходят несчастные случаи. От несчастья ведь никто не застрахован. И тогда приходится ждать – некоторое время – без тела болтаться: пока «новый Риур» не подрастет. Часть информации теряется – что делать, мы свои базы данных с жизненным опытом копируем, конечно, в облаке, но бывает всякое…

Альберт ошарашено молчал. Так вот оно, решение проблемы бессмертия! Элегантно и просто. А люди всё еще на стадии сохранения первичной оболочки, органы в банках выращивают, биопротезы ставят, избранные живут за большие деньги по двести-двести пятьдесят лет и считают это пределом возможного… Он грустно улыбнулся.

– Знаешь, ученик, я примерно представляю себе твои мысли: вот, дескать, такие-сякие, решили для себя проблему бессмертия, а с братьями меньшими делиться секретом не хотят. Угадал?.. Но только ты пойми, правильно пойми – каждый народ достоин той жизни, которую себе создал. И это правило не изменить, как бы мы ни пыжились. Ты молод, я имею в виду вашу расу, многое закрыто от твоих глаз. А у нас уже был опыт осчастливливания младших братьев. До сих пор все ромахи не в силах забыть те последствия, но лучше об этом тебе не знать пока. Как-нибудь потом расскажу. А люди – они и так уже рядом. Пройдет еще сто-двести поколений и вы будете по-настоящему готовы. И озарение вместе с возможностями придет… Разумеется, тех, кто с нами это не касается – если они с нами, значит они уже готовы. Об этом говорят, как их способности, так и восприятие мира. Ромы чувствуют таких людей за версту… И тебе подберем "костюмчик", если сам захочешь конечно.

– А бывает, что отказываются? – Эл удивленно смотрел на Риура, не веря своим ушам – отказаться от бессмертия?!

– Каждый человек волен сам решать, когда настанет его пора уходить. Вмешиваться в его решение мы не вправе. Например, недавно.., но впрочем это к делу не относится… В общем и целом мы обсудили стратегические вопросы, – Эл почувствовал в словах Риура некоторое облегчение, переходящее в шутливый тон, – и пришли к взаимному пониманию и соглашению. Осталось оговорить детали, но это уже частности, которые мы решим в рабочем порядке. Теперь слушай мой приказ, ученик. Сейчас закончишь чаепитие, уберешь посуду и отправляешься спать. Завтра один день на сборы и детальную подготовку к операции… "Достать Горгону", подходит?.. Послезавтра утром выходим. Вопросы есть?

– Никак нет, вашбродь!

– Вольно, можно ослабить ремень и покурить.




Глава 6

Майкл Гелин анализирует – Возвращение агента – Конец Мексиканца – Настоятель приоткрывает карты


Майкл Гелин был собой недоволен, причем, уже очень давно.

Когда ему предложили место начальника службы безопасности Логарского Храма, это показалось хорошим выбором. После всех лет скитаний по незнакомым мирам из одной колонии в другую, всё больше по диким, необжитым планетам, где в данный момент назревала или развивалась заварушка и вдруг жизнь на Земле, где и оружия-то серьезного нет, где всё тихо, спокойно, без войн и катаклизмов… Это было похоже на заслуженный отдых. И он согласился. Теперь Гелин знал – это была ошибка.

Непримиримая, скрытая от глаз, но ни на минуту не прекращающаяся война между жрецами и ромахами могла доконать кого угодно; даже такого закаленного в полевых условиях разведчика, каким являлся Майкл Гелин.

Самое главное, что война эта была похожа на борьбу океанских волн с волнорезом. Волны делают миллионы назойливых попыток сокрушить преграду, а волнорез даже не замечает их героических усилий. Так и жрецы, подобно волнам, проявляют неослабевающий пыл в создании и раздувании интриг и хитростей, на которые ромахам просто тьфу и растереть! Ромахи как жили в своих лесах, так и живут и занимаются тем, чем им хочется заниматься в данный момент.

Гелин уже давно понял, что весь примитивизм скромной жизни этого загадочного племени, скрывает в себе как высшую мудрость, так и высшую силу, которую люди и обретут, быть может, но не раньше, чем победят в себе все известные пороки. А для этого нужна целая вечность, не меньше.

Вот и теперь, эта операция "Маэстро", на которую Настоятель возлагает такие надежды, скорее всего окончится ничем. А убедил Настоятеля в успешном завершении операции, он – Майкл Гелин. И неважно, что идея и разработка принадлежали его заместителю – спросят с него, как с человека, ответственного за возможный провал и слабую подготовку. Вдобавок еще, загадочное исчезновение жены и дочери этого алкоголика Брукса – единственной страховки, на которую можно было бы рассчитывать и на которой, в случае провала, была возможность отыграться, бросив ее, как кость голодному псу, этим логарским святошам. Гелину не нужно было объяснять, как жрецы воспримут это исчезновение – естественно, как личное оскорбление, нанесенное ромахами умышленно. А от Дюссо никаких вестей. Не иначе, этот дебил решил отсидеться, пока буря уляжется. Наивные надежды ограниченного кретина.

Гелин неоднократно пытался проанализировать, из-за чего он продолжает держать возле себя эту жестокую и тупую гадину, и каждый раз приходил к убеждению, что Дюссо, как ни крути, но на своем месте, причем с работой его зам справляется довольно неплохо, и нареканий, по большому счёту, на него нет. Разве что излишняя жесткость с подчиненными и нескрываемое раболепие по отношению к начальству, которое Гелин, как настоящий солдат, терпеть не мог…

Вот такие невеселые мысли теснились в голове начальника службы безопасности, когда прозвучал срочный вызов по интеркому.

– Гелин слушает, – недовольно процедил он, нажимая клавишу связи, и в тот же момент позабыл про всё на свете.

– Докладывает дежурный по пульту, сержант Дронин. Пять минут назад зафиксирован и идентифицирован радиомаяк номер 25-01. Сигнал поступает со стороны запретной зоны в восточном направлении древнего тракта. Вы приказали докладывать в любое время…

– Иду, – только и сказал Гелин, отключив связь и почти бегом направляясь к помещению дежурной службы, где находился центральный пульт. "25-01 – это же номер маяка Маэстро! Наконец-то победа! Победа!" – бешено стучало в голове Майкла Гелина, когда он несся по пожарной лестнице, не в силах дождаться медлительного лифта.



– Нет, Эл, вертолет они за тобой высылать не будут, – говорил Риур, деловито шагая рядом и давая Альберту последние наставления перед решающей встречей. – И скутер тоже не будут. Они само собой ждут не дождутся, когда же ты появишься и бросишься им на грудь со слезами радости, но рисковать засветить агента, прошедшего запретку и вернувшегося… нет, до такой глупости они, я думаю, не дошли.

– Будем надеяться, – нарочито бодро отвечал Эл. Он еще не мог свыкнуться с мыслью, что теперь является помощником могучего клана Хранителей Равновесия, резидентом которого был Ри, а потому немного дрейфил.

– Ты, главное, помни всё, чему тебя успели научить, не нервничай и действуй по обстановке. И не забывай – все эти ничтожества, копошащиеся в своей навозной куче, не стоят того, чтобы из-за них пульс учащялся… Враг справа! – Неожиданно громко скомандовал Ри.

Альберт даже не мог понять, когда он успел выхватить один из своих метательных ножей, сделать кувырок в сторону и послать смертоносный снаряд в противника. Прошло не больше секунды, а в горле… чучела торчала одна рукоять.

– Вот видишь, – одобрительно заметил Ри, подходя к чучелу и вынимая нож, – а совсем недавно ты даже представить не мог, что будешь на такое способен. И ведь это ерунда, по сравнению с теми возможностями, которыми ты теперь располагаешь. Эти стервятники считают тебя дохлятиной, и не заметят, когда добыча превратится в охотника.

– Ри, а откуда тут учебное чучело?

– Я Рыжика послал вчера вечером, чтобы он поставил. Подумал, будем с тобой идти, ты будешь нервничать, и лишний раз убедиться в собственном умении, для тебя не лишнее. Разве нет?

– Ры-ж-и-к.., – улыбаясь, протянул Эл, вспоминая пушистого приятеля-тренера, который заставлял прыгать по веткам и семь потов с него сгонял. – Значит, он постарался такую рожу жуткую нарисовать?

– Точно, – улыбнулся Ри. – Жаль малыша, ему сейчас не позавидуешь. Как только я освободил бельчонка от обязанностей твоего телохранителя, за него тотчас Фея взялась. Она – дама с весьма консервативными и пуританскими взглядами. В настоящее время Рыжика воспитывают. – Риур подчеркнул последнее слово и многозначительно посмотрел на Эла. Друзья дружно расхохотались, поправили заплечные сумки и зашагали по древней дороге к Руне, где Альберта ждали, не могли дождаться, злые костюмы, фиолетовые плащи и прочая мелочь, которую он, как-то вдруг совсем перестал бояться.



Гелин раздраженно смотрел на Настоятеля, который менторским тоном снова повторил:

– Я не понимаю, почему вы не желаете выслать за этим м-м… Бруксом, да?.. Почему вы не пошлете за ним вертолет? – Настоятель обратился с вопросом, делая вид, что плохо помнит фамилию, и такая мелкая сошка, как какой-то там агент, не заслуживает его особого внимания.

Гелин утвердительно кивнул, что мол, да, действительно, фамилия агента – Брукс, а сам подумал: "Перестраховывается, сволочь. Просит послать вертолет, прекрасно зная, что я этого не сделаю. А случится что – тут же скажет, что он-де меня предупреждал!" Вслух же Гелин повторил то же, что и раньше:

– Мы, как я уже объяснял, не можем посылать вертолет по нескольким причинам. Прежде всего, это риск выдать нашу заинтересованность человеком, который вышел из Запретной Зоны. Вы не забыли, что случилось с тезкой нашего Гнуса? А ведь тот даже не был нашим агентом – просто продавал нам товар из Зоны. (Сам Гелин не верил в причастность ромахов к убийству Гнуса, полагая это местными разборками, но усиленно поддерживал официальную версию, которая была на руку фиолетовым кровопийцам.) Вы говорите, вертолет? Возможно, Ваше Святейшество забыло, что для ромахов вертолет повернуть легче, чем мне высморкаться? А вдруг у Брукса в руках действительно ценный груз, а мы его подставим и потеряем и груз, и агента? Если вы берете на себя такую ответственность (знай наших!), то отдайте приказ, и я его выполню.

– Ладно, ладно, – недовольно поморщился Настоятель, – у вас опыта больше, это ваша работа, наконец. Поступайте, как знаете. Хотя, я бы на вашем месте…

– Если я больше не нужен Вашему Святейшеству, разрешите мне удалиться. Необходимо предпринять меры для подстраховки Брукса на территории города. Мало ли, что может произойти. Хотелось бы избежать сюрпризов.

– Ступайте, – важно кивнуло фиолетовое чучело. – Но в случае изменений в обстановке, докладывайте немедленно!

– Ну, разумеется, разумеется, – уже в дверях кинул выходивший Гелин, презирающий и Настоятеля, и себя, за то что вынужден ему подчиняться.



К вечеру, когда огромное солнце, цвета расплавленной меди, медленно погружалось в океан, два усталых путника вошли в каменные ворота древнего города Руна. Их экипировка была самой обычной для этих мест: потертые джинсы, заправленные в черные сапоги из мягкой воловьей кожи, охотничьи кожаные куртки, надетые поверх хлопковых однотонных рубах, за плечами рюкзаки, на поясе солидные ножи, а в руках по большой связке кроликов на продажу в любимом трактире. Но вот состав маленькой группы сразу привлекал к себе внимание: человек с ромахом вместе – такое не часто встретишь. Запылённая одежда и лица говорили о том, что они были в дороге, как минимум, день-два, а, следовательно, нуждаются в горячем душе, хорошем ужине и чистой постели. Два верзилы в серых джинсовых костюмах, слоняющиеся неподалеку, при их появлении, тут же оживились – один из них отправился следом, а другой куда-то убежал.

Альберт и Риур спокойным шагом прошли по Дубовой аллее и свернули к трактиру "Третий Раунд", однако не дойдя до цели пути метров двести, неожиданно были остановлены большой группой коротко стриженых особей мужского, преимущественно, пола. Всех отличали угрюмые лица, на которых читалось полное отсутствие интеллекта, и крутые загривки. Большинство из них были одеты в темные кожаные штаны, клетчатые рубахи и обуты в тяжелые солдатские ботинки. Руки, почти все, скромно прятали за спинами.

– Эти? – Спросил у товарища, стоящего позади, здоровенный латинос, с длинными, в отличие от других, смолянисто-черными волосами перетянутыми красной лентой. На ленте гордо красовалось изображение разъяренного быка готового к атаке.

– Эти, – просипел стоящий сзади и на всякий случай отодвинулся вглубь коллектива. Он уже видел, чем кончаются заварушки с ромахами, и не желал участвовать в этом еще раз.

Эл и Ри остановились, спокойно оглядывая компанию, преградившую им дорогу, и в этот момент Эл с удивлением осознал, что он нисколечко не волнуется, а напротив расчетливо прикидывает возможное развитие событий. С такой же расчетливостью тикают старинные часы швейцарских мастеров, не торопясь и не опаздывая, а именно так, как надо.

– Что нужно? – равнодушно поинтересовался Риур, в упор разглядывая верзилу с головы до ног.

– Что нужно? – Нехорошо усмехаясь, переспросил верзила. – Лично мне нужно насадить твою долбанную синюю башку на кол и выставить посреди площади, чтобы больше ни одна лесная жаба не могла нос высунуть без моего разрешения. Я понятно изъясняюсь?

– Более чем, – коротко ответил Ри.

Эл, словно сторонний наблюдатель смотрел на эту сцену. Огромный, смуглый, килограммов под сто пятьдесят весом и больше двух метров роста Мексиканец, а это был именно он, и Риур – невысокий – всего сто шестьдесят сантиметров, худощавый, со слегка голубоватой кожей и глазами цвета спелого крыжовника, которые начинали темнеть от ярости. А Эл знал, когда глаза рома темнеют от ярости, это очень плохо для тех, на кого эта ярость направлена. Поэтому он ничуть не удивился, когда после слов – "более чем" – последовал совершенно ужасающий, молниеносный удар ногой прямо Мексиканцу в челюсть. Бил Риур не в прыжке, а с растяжки на вертикальный шпагат упираясь второй ногой в землю. Удар был настолько силен, что бандита просто швырнуло в воздух и отбросило метров на пять-шесть назад, на толпу своих подчинённых, в которой он падая проделал значительный проход, прежде чем рухнуть на землю.

Толпа на несколько секунд остолбенела. Их огромный вожак валялся на земле с развороченной башкой, а изо рта вытекала черная кровь. Судя по неестественно вывернутой голове, шея была сломана. И самое страшное то, что он даже не успел руки поднять, хотя до сегодняшнего жизненного опыта, слыл умелым и непобедимым бойцом.

– Желаете продолжения? – всё так же равнодушно поинтересовался Ри. Судя по реакции банды, то да, они желали продолжения, хотя это и было очевидной глупостью, после только что проведенной демонстрации силы. Но чего можно ожидать от ограниченных дуболомов? И дуболомы напали. В спрятанных за спину руках заблестели кинжалы, ножи, дубинки и кастеты. Риур, нехорошо улыбаясь, тоже достал свой длинный охотничий нож.

Конечно же, ромах мог бы без малейшего труда уничтожить всю банду применив свои феноменальные способности. Например, лишить их всех разума, сбить с ног мощным силовым полем, черпая энергию прямо из эфира, или поразить негодяев энергетическим зарядом прямо в сердце… но так уж устроены ромахи, что никогда не пользуются без крайней нужды тайной силой, а предпочитают бой на равных. Это сродни спортивным состязаниям, когда альпинисты, рискуя жизнью, из последней мочи карабкаются в гору, куда на вертолете могли бы подняться за две минуты.

Эл стал рядом с ним, обнажив из новеньких ножен тяжелый широкий тесак, со слегка наклонённым от середины вперёд, расширяющимся лезвием. Такой нож носит название: «кукри», или «крыло смерти» и ведёт родословную из Непала. Это оружие ему давно нравилось, а теперь он управлялся с ним достаточно виртуозно, для новичка конечно, как говаривал Ри. И драка началась!

Эл еще не освоил в совершенстве технику взрывного ускорения жизненных процессов организма, которой блестяще владел Ри, и потому в драке играл довольно пассивную роль, стараясь подстраховать учителя и не пропустить шальной удар со стороны банды. А Риур, выбросивший в кровь лошадиную дозу адреналина и ускоряющих ферментов, двигался подобно молнии, поспевая везде и раздавая удары без всякой жалости. Эл знал, что для Риура все события, протекающие вокруг, как бы замедлились в три-четыре раза, а такая скорость восприятия, плюс фантастическое владение всеми видами рукопашного боя, делали его неприкасаемым для противников.

Их атаковали сразу четыре человека, среди которых была одна женщина. Здоровенная деваха с огромной грудью, затянутая в черную кожу, вырвалась вперед и попыталась ткнуть в ромаха ножичком. Ей Риур просто перерезал глотку вскользь одним движением и толкнул тело в толпу. Продолжением того же удара он снес пол черепа следующему противнику, а третьему всадил пятку в промежность с такой силой, что тот рухнул замертво и уже не вставал. Один из нападавших пришелся на долю Эла. Это был жилистый и подвижный мулат, вооруженный толстым железным прутом-заточкой и кастетом. Белки глаз его бешено вращались, а изо рта неслась отборная ругань. Он прыгнул на Эла, замахнувшись для удара заточкой сверху и одновременно отводя руку с кастетом назад, чтобы бить снизу. Эл отбил заточку обушком своего тесака и вовремя перехватил руку с кастетом, выворачивая ее вверх и в сторону. Затем резко присел-выпрямился и сломал эту руку о свое плечо. Бандит взвыл, но в этот момент Эл ударил его тяжелой рукояткой в висок, и тело, обмякнув, повалилось на землю. А Риур в это время продолжал кровавую бойню. Против него вышли два человека с мини-арбалетами и были несказанно удивлены тем, что ловкий ромах поймал голой рукой одну стрелу и отбил ножом другую. Но долго удивляться им не пришлось, так как одному в глаз воткнулась его собственная стрела, а другому – нож ромаха. В это время послышались свистки патруля храмовой стражи и топот конских копыт. К месту драки приближался большой конный отряд человек в пятнадцать, и бандиты кинулись врассыпную, пообещав напоследок "переломать им все кости при следующей встрече". Риур подхватил с земли кроликов и потащил Эла в сторону в тень густого кустарника. На поле боя остался лежать Мексиканец и шесть его товарищей, без малейшей надежды на выздоровление.

– Хорошая драка, – прошептал Риур, – жаль быстро кончилась, но ничего, они ее не скоро забудут.

– Как ты думаешь, нам ее те два типа в серых джинсах организовали?

– Думаю, серые джинсы организовали нам защиту патруля. Нисколько не сомневаюсь, что это были стукачи службы безопасности из храма и поджидали они именно тебя. А бандитам, скорее всего, сообщил их приятель, случайно увидевший нас по дороге к трактиру… Раньше они себе такого не позволяли. Ромахи их не трогали несколько лет, а примитивный мозг без тренировки быстро забывает усвоенный раннее рефлекс… Но вот шериф и патрули из храма совсем перестали исполнять свои обязанности, или кто-то специально хочет вызвать недовольство и массовые беспорядки среди простого люда. Я даже подозреваю, кто именно.

– Жрецы?

– А то! Посуди сам: бандиты притесняют поборами и грабежами, власти бездействуют, а кое-кто распускает слухи, что виноваты во всём ромахи. Именно они, якобы, расплодили такое количество банд, с которыми плохо обеспеченным патрулям не справиться. Вот у ромахов есть всё, но делиться они не хотят… И так далее, и тому подобное. Простые люди – просты. Они верят в любую чушь, если ее приправить соусом правдоподобности. А бандиты более чем правдоподобны. Вот так-то, ученик.

– А смысл?

– С недовольными легче справиться – наведи подобие порядка, и тебя тут же причислят к чудотворцам.

– Не знаю, как там с чудотворцами, да и знать не хочу. У меня после дороги и этой драки все кишки к желудку прилипли. Хочу есть, пить, под душ хочу, а потом в постель. До утра я, естественно, в храм не сунусь. Объясню, что не мог бросить тебя, не вызвав подозрений.

– Милый! Да они уже о драке во всех подробностях знают, и поводов для подозрений у них будет больше чем достаточно! Одно то, что ты рядом с ромахом плечом к плечу дрался… И потом, этого мулата ты разделал слишком красиво для дилетанта…

– Ты думаешь? – Краснея от удовольствия переспросил Эл. – А мне показалось, что ты и не заметил.

– Не заметишь тут, когда у парня кость трещала, будто ты ее в тисках дробил… То, что тебя будут подозревать, это как раз неплохо. Тем больше будет доверие после проверки на детекторе. Ладно, пошли кроликов продадим, пока они не протухли. – И друзья зашагали к манящему огоньку над дверью трактира…



– Если я правильно осведомлен, то агент, вместо того чтобы бежать с докладом на полусогнутых, учинил драку с рекордным количеством трупов, а после этого преспокойно напился-наелся в трактире и завалился спать?! Поздравляю вас, Гелин! Вы отправили на задание, от которого, возможно, зависит наше ближайшее будущее, исключительно исполнительного человека.

Настоятель возмущенно мерил широкими шагами пол приемной, не останавливаясь ни на минуту. "Уже доложили! Вот жизнь, стукач на стукаче сидит и стукачом погоняет," – подумал Гелин, которого срочно вызвали с докладом к Настоятелю, а вслух сказал:

– Я прекрасно понимаю ваше нетерпение, но на самом деле всё не так уж плохо. Вы ведь знаете, Брукс не кадровый агент корпуса безопасности. Да он и не мог быть им по причине того, что кадровых спецов ромахи раскусят сразу; настоящему разведчику даже на пушечный выстрел не приблизиться к Запретной Зоне. В том и состоит вся прелесть ситуации, что ромахи сами изначально выбрали Альберта Брукса в друзья-товарищи, а уж затем наша служба предприняла шаги для его вербовки. И ожидать от Брукса профессиональных действий, по меньшей мере… Ну да ладно, я не об этом хотел сказать. Как следует из доклада службы наружного наблюдения, Брукс вошел в город не один, а с тем самым ромахом, который и увел "прятать" его в запретку. В таком случае Брукс поступил совершенно правильно – ведь не мог же он сказать: "Погоди, дружище, я сбегаю на минуту в храм доложусь начальству, а уж потом мы пивка выпьем". Кроме всего прочего есть договоренность о том, что он будет ожидать контакта в своем доме, чтобы не вызывать лишних кривотолков визитами в храм. Руна – город маленький, а Брукс раньше не отличался благочестием. Я лично собираюсь посетить его под маской клиента по ремонту бытовой техники. И последнее, наконец. Вы не обратили внимание на то, что в драке, которая стоила бандитам семерых, Альберт Брукс дрался плечом к плечу с ромахом против целой банды! Вдвоем! И они победили. А ведь не подоспей патруль – кто знает – возможно эти двое перебили бы всю банду? Это совершенно не входит в наши планы временной дестабилизации обстановки в городе. Уже завтра все горожане будут пересказывать друг другу это событие, которое наверняка обрастет новыми подробностями и ромахи будут выглядеть героями… Кстати, Брукс дрался отменно и лично уложил Живчика, а ромах… – кого бы вы думали? Нет, не угадали – самого Мексиканца!





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=64359916) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.