Книга - Дети богов. Чемпионы

Дети богов. Чемпионы
Михаил Викторович Шинкин


Тьма и хаос непознанного ужаса постепенно накрывают собой и без того шаткий мир. Лишь утерянные технологии Древних, коих называют Богами, могут отсрочить падение человечества. В попытках завладеть дарами Богов воины института ТМ вступают в противостояние с людьми, одаренными милостью древних. Но это всего лишь начало, поскольку из теней доносится душераздирающий шепот.





Михаил Шинкин

Дети богов. Чемпионы





Глава 1




Преображенный спустился из своего экипажа, способного вызвать зависть у любого коллекционера редких автомобилей. Свита тихо сошла за своим господином. За их спинами тянулся огромный изогнутый туннель длиной не менее полутора километров, уходящий далеко вверх, на поверхность.

Встретить преображенного вышел человек в бежевой парке. Телосложение встречающего было достойно самого заядлого атлета, а волнистая темно-рыжая грива волос могла вызвать приступ зависти у любой девушки. Глаза излучали обманчивое добродушное приветствие. И хотя Нагал был весьма рослым для своего народа ? высотой со среднего мужчину поверхности, ? ему все равно пришлось немного приподнять подбородок, чтобы встретиться с человеком взглядом.

? Хеллоу, ? поздоровался потомок Геракла.

? Рад приветствовать вас, ? практически на идеальном английском ответил на приветствие Нагал.

? Я проведу вас через эти чертоги, ? грек указал на дверь, предлагая войти в лифт.

Далее предстоял спуск на массивном грузовом лифте, что мог выдержать несколько танков. Нагал находил это приспособление жалкой пародией на родное окружение. Даже этот туннель, что явно сооружали минимум год, вызывал лишь иронические нотки в его душе.

Внизу перед эскортом предстала типичная двадцатипятитонная дверь, далее внутренний шлюз и еще одна массивная дверь. Молодняк вокруг Нагала тихо посмеивался над подобным убожеством. Грек же никак не реагировал на высказывания спутников Нагала, да и вряд ли он знал их родной язык: какое-то щебетание на краю слуха!

Преображенный надменно брел вперед. Грек лишь умилялся этой напыщенной важности: Нагал словно пытался превзойти ростом потомка Геракла.

Преторианцы преображенного отставали от него лишь на шаг. Каждый из них был неописуем по-своему. Все они подверглись влиянию даров древних: того, что запретно, того, во что можно только верить!

Они, как и их учитель, нарушили наложенные табу на священную неприкосновенность наследия богов. И теперь их вера ? наука и продвижение всего вида вперед! К сожалению, данное рвение поддерживало крайне небольшое количество населения земного шара.

Сотрудники комплекса старались обходить мимо данную делегацию и не смотреть лишний раз на жителей подземного мира.

За последней дверью ждал воздушный проход, за коим виднелась система искусственных пещер. Несколько тоннелей размерами до полукилометра пересекались еще парой, формируя своеобразную сетку. В проемах сетки были размещены металлические здания, стоящие на массивных пружинах, объединенные специальными гибкими соединениями.

Преображенный заинтригованно ждал встречи с Саламандрой ? человеком, назвавшим своим именем целую организацию. Разумеется, Нагал, как и многие другие, не знал настоящего имени этого человека. И что больше всего будоражило преображенного: даже хладнокровные не смогли разузнать историю происхождения этого жителя поверхности.

Единственно, что с уверенностью можно сказать: Саламандра единственный, кто пошел гораздо дальше контакта с дарами древних и решил поднести данный подарок предков обществу. Жаль, но само общество активно сопротивлялось столь великому великодушию. И именно столь схожая проблема привела к сегодняшней встрече.

Разведка и шпионы передали много легенд о появлении Саламандры. Все они сходились лишь в одном: этот человек побывал там, куда лишь хладнокровные осмеливались заглядывать лишь на мгновение; он лицезрел кошмары космического масштаба, но и познал поистине райские наслаждения, что не могли оставить человека в здравом, привычном для общества уме. Путь его просвещения начался с испытания, давшего ему право получить божественный дар практически у самых ворот Ада, в жерле вулкана.

Нагал слышал об этой древней машине, охранявшей один из даров: нагаподобное существо, порождение самого жерла вулкана, обвивало деяние богов семью кольцами в полной тишине, что нарушало лишь успокаивающее хлюпанье магмы.

Кожа человека, что осмелился бы предстать перед защитником дара, должна была обуглиться уже на подходе к нему, а легкие почернеть. Любой намек на такие мучения заставлял повернуть обратно соплеменников Нагала и хладнокровных. Наверное, именно из-за этого институт и не завладел этим даром, буквально лежащим на блюдечке перед всеми.

Человеку стоило лишь коснуться дара, и дьявольский страж заключил бы его во все сжигающие объятия своего хвоста. Но Саламандра поднялся из жерла вулкана, окутанный шкурой убитого зверя.

«Истинна ли эта легенда? Даже у меня ушли минуты на познание дара богов! Жители поверхности переносят принятие дара гораздо тяжелее, зачастую летально. И к тому же сразу же сразить эту неустанную машину смерти? Можно ли это вообще сделать без помощи сил…» ? Нагал постарался выгнать опасные мысли из головы, дабы не привлекать к себе ненужного внимания. К тому же он подошел к брифинговому залу.

Зал, рассчитанный не менее чем на сотню человек, был устроен по принципу греческого амфитеатра, внизу которого находился стол для основных членов заседания.

В помещении находилось всего пять человек: два близнеца, что стояли неподалеку от кресла своего работодателя; лысый мужчина, что буквально укутался в свой макинтош, словно что-то пряча; загорелый мачо средних лет в рубашке нараспашку и сам Саламандра, восседавший во главе стола для переговоров.



Мягкое освещение достаточно расслабляло, но при этом не убаюкивало, настраивая на спокойный лад работы. К каждому креслу прилагались наушники с микрофоном; на центральном же столе находились классические микрофоны перед каждым стулом; пара бутылок газированной и простой воды стояли по обе стороны стола.

Верхние части трибун скрывались в легком сумраке, что резко перетекал в кромешный мрак, что даже Нагал не мог в нем ничего различить. Но преображенный все же на секунду сосредоточил свое внимание на тьме, о чем сразу же пожалел. Нежелательный взгляд был устремлен на него в ответ, от чего Нагал отступил на пару шагов от порога, а его свита опасливо посторонилась еще дальше.

Преображенный, морщась, потер висок и все же перешагнул невидимый предел, отделявший его от зала заседаний. Нагал также взял с собой пятерых своих последователей, остальным же приказал ждать за дверями.

Нагал знал, что у Саламандры гораздо больше приближенных, одаренных милостью богов, но в настоящее время здесь находилась лишь малая их часть.

Взгляды адептов Нагала и близнецов встретились и не расходились на протяжении всех переговоров. Загорелый мужчина блистательно улыбнулся, но заметя, что гости на него не реагируют, предпочел переброситься парой слов с человеком в макинтоше, от чего последний лишь тяжело вздохнул. Грек прошел прямо во главу стола и сел по правую руку от Саламандры, по левую же расположился человек в макинтоше, близнецы приблизились к стулу практически вплотную, словно гвардия. И лишь загорелый мужчина достал сенсорный телефон и стал на нем что-то оживленно тыкать.

? Благодарю, Эварист! ? Саламандра кивнул в знак признательности греку.

Нагал не спеша сел на свой стул, оценивающе рассматривая Саламандру. Все его тело было перебинтовано бинтами с целебными маслами и травами; одежда носила крайне свободный характер и по сути дела прикрывала лишь гениталии и могучую грудную клетку; лицо же скрывалось под маской прокаженного, по всей видимости, сделанной из кости и покрашенной в цвет восходящего солнца; саму же голову покрывала фиолетовая куфия, упирающаяся в чешуйчатый плащ.

Нагал отметил про себя, что, по всей видимости, легенды не до конца врали: этот человек явно получил страшнейшие ожоги, что до сих пор не позволяли восстановить кожу и требовали тщательного ухода.

Саламандра что-то сказал по-английски, и мужчина в макинтоше абсолютно пустым, безэмоциональным голосом перевел:

? Приветствую вас, просвещенный владыка подземного мира.

? Разрешите так же поприветствовать вас! Однако я не владыка. ? Нагал, явно польщенный данным началом переговоров, улыбнулся. Лучше. Я ученый! – преображенный нажал комбинацию кнопочек на небольшом приборчике, прикрепленном к нижней челюсти. ? Я думаю, мы обойдемся без услуг вашего помощника. Мой переводчик вполне хорошо синтезирует вашу речь в обе стороны.

? Хорошо, ? Саламандра облокотился на стол, сложив пальцы в замок. ? Тогда опустим все остальные любезности. Как я мог заметить, наши с вами цели не сильно различаются. Мы оба заинтересованы в совершенстве нашей расы.

? Вы верно заметили.

? Но и мы оба встречаем препятствия на своем пути. У вас ваши религиозные мотивы, что не позволяют пользоваться древними забытыми технологиями…

? Дарами богов! ? перебил Нагал.

? У меня же… юридические границы государств, ? словно, не заметив высказывания преображенного, продолжал Саламандра. ? Многие страны не позволяют моей организации проводить раскопки, объявив нас экстремистами. Ваши сородичи так же неохотно допускают нас до артефактов, что находятся на поверхности. И еще все осложняет семья. А вернее, ее младший представитель со своим институтом ТМ.

? Я, кажется, знаю, о ком вы говорите. И могу точно заверить, что это не его личные цели. Скорее кто-то из его подчиненных яро желает завладеть всеми возможными дарами богов!

? Да. И все еще осложняется тем, что институт заключил договор с «кротами»…

? Не самое лестное обращение к моему народу, ? поморщился Нагал.

? Русалами и ООН о том, чтобы все найденные артефакты, способные улучшить человеческую природу, были переданы в его собственность, ? закончил Саламандра, все еще продолжая не обращать внимания на вставки Нагала.

? Могу заверить, что письменного подтверждения ваших слов я не видел. Однако слышал неофициальный указ, способный послужить доказательством данного, не самого приятого события.

Наступила тишина, что нарушалась лишь активным постукиванием пальцев загорелого мужчины по экрану телефона. Нагал был даже не против его игры, поскольку этот звук позволял отвлечься от теней по краям зала, что то и дело пытались просочиться своими хищными членами к заседавшим. Последователи преображенного периодически отвлекались от своей немой дуэли с близнецами и настороженно оглядывались по сторонам.

? Остались лишь жалкие остатки, – Саламандра решил первым продолжить беседу. ? Одну из технологий недавно обнаружили в районе гор Унтерсберга. Я несколько удивлен, что эта территория не входит в вашу юрисдикцию, особенно если учитывать легенды о том месте.

? Я слышал ваши легенды о Карле Великом и его бороде, гномы… Если первое забавное предание, то второе ? весьма оскорбительное заявление о моем народе. Это место у нас считается священным из-за нахождения там дара богов! И действительно многие из моих соплеменников не осмеливаются приближаться туда, дабы не стать жертвами этого потрясающего наследия. В итоге, чтобы избегать лишних проверок местности и контакта, по документам эта территория не считается нашей. Но это лишь номинально. Многие из мест, где раньше находились дары, так же были запретны для нас.

? Да, а жителей поверхности тогда можно допускать до столь опасных артефактов и наблюдать, что с ними произойдет? ? в голосе Саламандры звучал укор.

? Моего народа в разы меньше вашего. Мы более значительно развиты. И стоим куда выше в иерархии власти, ? Нагал не оскорбился на столь нелестное замечание, поскольку и вправду зачастую еще в своих работах сравнивал жителей поверхности с лабораторными крысами; в лучшем случае с не самыми плохими рабами.

? Ваш Дар нашел институт. А вы прекрасно знаете, чем это заканчивается.

? Да, ? кисло подтвердил Нагал.

? К нашему великому счастью, эта зона теперь свободна от туристов уже три недели. Там вспыхнули некие «религиозные» волнения. Власти пока не справляются с ситуацией, поскольку это не единственный центр недовольства. У нас есть время на то, чтобы проверить, на что способна эта технология. Главное, чтобы институт не отреагировал слишком быстро. Если он заметит опасность использования артефакта, то может оставить на потом переговоры с государством и перейти к активным действиям.

? Я сделаю так, чтобы мои соотечественники также не обращали лишнего внимания на пересечение священных земель.

? И у меня будет еще одна просьба: мне необходима аудиенция у хладнокровных!

Нагал аж поперхнулся от такой наглости:

? Это будет нелегко организовать.

? Если мы хотим успеха в развитии нашей цели, нашей расы, то это требуется, ? настоял Саламандра.

? Я посмотрю, что смогу сделать…

? Хорошо! У нас времени не много. Эварист!

Эварист устало посмотрел на Саламандру. Ему не надо было слышать дальнейших слов. Он уже знал, что от него хотят.




Глава 2




Эварист закрыл за собой пассажирскую дверь-трап. Окинув взглядом тридцать восемь человек, что расположились на сидячих местах, «опасный» багаж, баки с топливом и заправочным шлангом, закрепленные у служебной двери-трапа, потомок Геракла направился в кабину пилота.

«Если повезет, то хотя бы несколько человек из них переживет слияние с технологией», ? Эварист не желал заострять свое внимание на тех, кого он скорее всего больше никогда не увидит, дабы лишний раз не чувствовать угрызений совести.

Буквально обрушившись на сиденье второго пилота, грек поздоровался с Хамилькартом.

Лысый мужчина в макинтоше, имеющий целый набор кибернетических улучшений, проронил линевую просьбу, что помехами вырвалась из-под его лицевой маски:

? Прошу, не изображай из себя пилота. Оставь это дело профессионалам, ? Хамилькарт протянул греку небольшую книжку. ? Основы управления самолетом в картинках.

Эварист кисло ухмыльнулся и, подержав брошюрку в руках, бросил ее себе за спину.

Первый пилот, как истинный фортепьянист, стал играть на всевозможных частях пилотажной панели. И под его дирижированием самолет ожил. Эварист не раз убеждался в том, что Хамилькарт искусен практически в любой технике.

Планировалось, что Airbus CN-235 долетит до Унтерсбергских гор за одиннадцать часов, с учетом двух посадок по пути для дозаправки.

? Полет будет долгий. Поспи.

? Отличное предложение, ? согласился грек и постепенно погрузился в забытье.



Эварист был счастлив отправиться вместе со своими коллегами на Сицилию. Он аккуратно положил чемодан в багажник автомобиля, тем самым оставив свой дом далеко позади на ближайшие полгода.

Стерев пот со своего лица, он почувствовал облегчение от того, что смог освободить руки от багажа, хотя Дамокльз с легкостью забросил в автомобиль и более тяжелую ношу. Он любезно уступил Эваристу место на переднем сиденье у водителя, зная его проблему с укачиванием.

Зозимос докурил тонкую сигаретку, ожидая напарников, и спрятал в маленькую коробочку, не желая мусорить. Как старший в этой компании он нес полную ответственность за данную археологическую экспедицию от Афинского археологического общества.

В этот раз приятелям предстояла не типичная для них работа. Обычно сфера их деятельности ограничивалась древними достопримечательностями Греции. В этот раз руководство Афинского археологического общества заключило договор с итальянской группой археологов и обещало им помощь своего персонала. По итогам данного соглашения Эваристу и двум его приятелям надлежало направиться на Сицилию.

Было решено воспользоваться паромом из Патры в Бриндзи. Эварист, конечно, изнемогал на борту судна. Выпив целую кучу противорвотных таблеток и даже больше, он все равно чувствовал предательский ком в горле, что давил из желудка.

После этого его ждала передышка в Бриндзи. И пока его коллеги пользовались некоторыми увеселительными услугами, что есть в каждом городе, Эварист отлеживался в номере, ожидая путешествия на автомобиле до Реджо-ди-Калабрии с последующей переправой в город Мессина.

Прямо в порту их встретил некто Камилло, который представился членом экспедиционной группы. Он не дал им отдохнуть, утверждая: «Время ? деньги». Правда, подобная спешка себя не окупила, поскольку пришлось пару раз останавливаться на ночлег, да и просто дать прийти в себя Эваристу.

Камилло оказался вполне себе милым человеком среднего возраста с венецианскими корнями. Во всяком случае, торговые нотки в его речи так и норовили показаться.

Эварист с разочарованием заметил, как вулкан Этна скрылся за поворотом и сменился на простую горную гряду. Она была завораживающая и грандиозная, но так и не смогла затронуть грека за душу. На второй день пути горы остались далеко позади, а местность приобрела холмистый характер.

Конечным их пунктом назначения являлся административный округ Кальтаниссета. Группа итальянских археологов располагалась именно там.



В группе состояло всего восемнадцать человек. И оборудование итальянцев вызвало приступ зависти у греков. О каких только вложениях могло говорить наличие грузовых автомобилей и броневика? Зозимоса, глядя на всю эту технику, лишь ласково провел рукой по дверце своей легковушки, словно пытаясь успокоить ее.

Но не только техникой могла похвастаться итальянская экспедиция: с ними здесь расположилось значительное количество обслуживающего персонала.

Руководитель итальянской группы представился именем Сесилио. Этот мужчина средних лет так же, как и простые рабочие, не стеснялся и ходил в одних шлепанцах и шортах, обвязав запачканную рубашку вокруг пояса, демонстрируя свой стальной торс. Черные очки «капелькой» и соломенная шляпа закрывали большую часть его лица. Пистолет удобно укрылся в кобуре справа.

Эвариста удивило, что здесь все при себе держали оружие. И многие могли похвастаться далеко не простыми пистолетами.

? Это для защиты от террористов и прочих экстремистов, ? на идеальном английском пояснил Сесилио. Зозимоса скромно признался, что тоже припрятал три мелкокалиберных пистолета у себя в рюкзаке, что всегда держал под рукой. Это открытие поразило Эвариста и Дамокльза.

? То, что мы находимся далеко от эпицентра событий, не отменяет меры простой предосторожности. Всего за прошедший месяц у нас в Греции было свернуто несколько агрессивных оккультных точек, некоторые из которых не относились даже к язычникам! ? попытался оправдаться перед коллегами Зозимоса.

? Это еще ничего! Лично я слышал, что сам Святой Престол обеспокоен столь ненормальной активностью и готов предпринять контрмеры. Ибо одно дело ? столкновение великих религиозных конфессий за столом переговоров и обсуждение их догм; другое же ? появление множества оккультных сообществ по всему миру с совершенно неясными мотивами! ? поделился слухами с коллегами Сесилио.



Место работы представляло собой древние раскопки, известные еще с начала XXI века, что в свое время забросили из-за изрядной загадочности и простого отсутствия финансирования. И буквально недавно, всего четыре месяца назад, появились деньги на их возобновление. К сожалению, источник финансирования оставался неизвестен.

Кто считал это стоянкой первобытных людей, кто древним лабиринтом, кто древней крепостью; самые смелые даже предполагали, что это древний бункер или метеостанция, уходящая глубоко в слои земли. Ответа не могли дать даже сейчас, в самый разгар работы.

Некоторое время греческая команда находилась на поверхности, знакомясь с планами и местностью. Затем она стала погружаться глубже и глубже в подземелье. В итоге товарищи буквально там и обосновались на ночлег.

Коридоры и залы поражали. Создавалось ощущение, что раньше все эти ровные стены не были голыми, возможно, даже носили облицовку на себе.

? Говорят, что здесь были древние и непостижимые технологии! Так, где же хотя бы какие-то следы? ? посмеивался над одной из теорий Эварист.

? А сколько, по-твоему, нужно времени металлическим или же каменным структурам, чтобы превратиться в пыль без реставрационной поддержки? – буркнул рядом сидящий незнакомый итальянец. Грек не нашел что ответить на это.

Иногда встречались настоящие чудеса: неясное свечение в конце туннеля, что отпугивало простых рабочих и привлекало людей с высшим образованием; или же переливающийся агрессивными цветами шар, пролетающий в центре стоянки. Именно из-за этих явлений раскопки и велись со столь медленной скоростью: большая часть рабочих отказывалась спускаться ниже «безопасной» отметки.

? Я смотрю, они вас не пугают, ? Зозимоса с вздрагиванием наблюдал, как стайка шаров размером с кулак в хороводе скрылась в потолке. Он даже не хотел знать, каких усилий ему стоило подавить тот первобытный ужас перед необыденным и не унести отсюда ноги.

? Никак нет, ? нарезая сыр, проронил Сесилио. Он достал из рюкзака фляжку с вином. Эварист и его товарищи уже пробовали его вино, но, к сожалению, не смогли достойно оценить все тонкие нотки дорогого напитка, чем немного расстроили Сесилио. За время экспедиции они все время удивлялись историям руководителя итальянской группы. Иногда казалось, что он рассказывает то, что видит прямо сейчас. Но его блистательная улыбка всегда переводила его повести в расслабляющую шутку.

? Они были всегда. До вас. Будут и после. Раз это есть, значит, так и должно быть. Не надо бояться естественного, ? дружелюбно высказал свою точку зрения о плазмоидах Сесилио.

Наконец они дошли до той глубины, куда воздух проникал с трудом. Пришлось использовать кислородные маски и специальные герметичные палатки. Понадобилось не менее трех заходов, чтобы собрать все необходимое у критичного уровня. Экспедиция двинулась дальше, внимательно записывая каждый свой шаг и снимая все на своем пути. Обстановка менялась крайне лениво: коридоры и залы носили тот же самый характер, что и ранее. Лишь изредка в некоторых местах они становились неоправданно высокими. Два раза группа наткнулась на места обрушений стен, что не выдержали напора грунтовых вод, и в итоге помещение становилось котлованом с заплесневевшей водой. Свет от фонаря отказывался достигать глубины этих озер.

В один прекрасный день группа исследователей наткнулась на вертикальную шахту, резко уходящую вглубь. В одной из ее стен виднелась ниша, идущая на всем протяжении вниз, при ближайшем рассмотрении в ней виднелись следы крепления лестницы, что, по всей видимости, за многие столетия сгнила.

Мало кто из членов экспедиции обладал навыком скалолазания. Опыт имелся у Сесилио, еще двух итальянцев и у Эвариста, что еще со времен института стал активно посещать скалодром.

Группа спустилась в пустоту. Тьма с трудом разрезалась лучами фонарей, неохотно демонстрируя древние ровные стены. Лишь редкое падение капелек воды с движениями людей нарушало многовековую тишину.

Как только ноги коснулись пола, археологи аккуратно огляделись, боясь сделать лишнее движение. Только после изучения обстановки они подали сигнал, чтобы к ним спускали дополнительные материалы.

Группа передала восторженные сообщения и фотографии своим коллегам наверху: гладкий пол, покрытый тонким слоем неясного налета с еле заметными зигзагообразными линиями, тоньше острия ножа. Данные узоры перетекали и на стены, внезапно обрываясь немного выше человеческого роста.

Впереди лежал всего лишь один коридор. Команда установила кислородную палатку и устроилась на привал.

? Насколько же велико желание зачерпнуть хотя бы кусочек этого материала! ? практически пищал один из итальянцев. ? Этого хватит, чтобы перевернуть мир!

? Даже не думайте, ? сурово приказал Сесилио. ? Безопасность прежде всего. Мы не знаем, что это за материал. Благо, нет никакого радиационного фона! К тому же не стоит разрушать чужие святыни.

? Чужие святыни?

? Не спорьте.

Эварист лежал на боку, стараясь задремать. Параллельно он пытался понять, что говорят потомки римлян на своем родном языке.

? Что же будем делать дальше?

? Пойдем по туннелю вперед. Если же запасы кислородных баков снизятся на треть, то повернем обратно и пошлем дронов вперед.

? Но у нас же нет больше дронов! Последний из них вышел из строя два дня назад!

? Верно, ? мрачно согласился Сесилио. ? Значит, придется покинуть пределы шахты и послать запрос на дронов военного образца с лучшей системой изоляции.



Как только группа археологов восстановила силы после спуска, она выдвинулась вперед. К их удивлению, путь в этот раз оказался гораздо проще и быстрей ? свет от фонарей через несколько метров уперся в огромную дверь высотой не менее двух метров. Прямо перед дверью появился неприятный тревожный свет, что резко исчезал, если пересечь некую невидимую линию.

Люди замешкались. Все чувствовали какую-то угрозу, что отзывалась на уровне животных инстинктов. И тут Сесилио смело пошел вперед.

? Стойте, сэр! ? постарался остановить его один из археологов. ? Вы же сказали, безопасность прежде всего!

? Это должен сделать кто-то! ? с силой вырвал руку руководитель из рук итальянца.

Все затаили дыхание. Сесилио остановился у двери и достал из кармана что-то, очень напоминающее стальную трубку с 12 отверстиями по бокам и двумя шестигранными основаниями.

Далее произошло нечто необъяснимое: все на мгновение потеряли зрение и слух, будто бы пятибалльная волна оглушила их.

Когда у Эвариста прояснилось в глазах, то двери уже не стало. Если бы не защитный шлем, то он явно потерял бы слух на ближайшие часы. Сейчас же в ушах стоял страшный звон, а все звуки доносились словно далекое эхо.

Сквозь слезы в глазах грек увидел Сесилио, что уже находился внутри огромного зала и приближался к маленькой пирамидке.

По шатающейся походке итальянца было видно, что он так же оглушен, а его левая рука повреждена, словно в ней что-то взорвалось.

Сесилио безбоязненно снял с себя шлем кислородного костюма; словно зачарованный он взирал на древний артефакт. Итальянцы, закричав, побежали прочь, Эварист же от ужаса упал назад, не имея способности двинуться.

Сесилио остановился и огляделся, словно ожидая кого-то увидеть в пульсирующем бирюзовом свете пирамидки. Но видимо, узрев нечто невидимое для грека, возложил целую ладонь на артефакт.

Эварист дальнейшего не видел: он бежал к тросам из шахты. Грек увидел, как в вышине мелькают лучи от фонарей двух более шустрых археологов. Правда, это было недолго: их от взора Эвариста закрыл целый рой мелких и крупных светящихся шаров, что горели агрессивно-ядовитыми цветами. Они целенаправленно спускались вниз.

Эварист смог перебороть себя и не закрывать от страха глаза. Он с практически нечеловеческим визгом понесся обратно в зал, ощущая себя загнанным животным.

Когда грек оказался в помещении с пирамидкой, то не смог найти Сесилио и другого выхода. Куда он пропал? Да важно ли это сейчас?!

Недружелюбно настроенные огоньки теперь двигались не только со стороны шахты, но также повылезали из стен. Бирюзовые ручейки пульсирующими движениями побежали от пирамидки, а металл, из которого состоял зал, начал дышать. Дуновения движений комнат отдавали жесткими барабанными ударами в ушах Эвариста; угрожающе светящиеся плазмоиды разъедали сквозь слезы глаза. Грек потерял опору под ногами от движений пола и упал навзничь, неловко ухватившись за артефакт.




Глава 3




Сколько он себя помнил, его всегда называли Шмелем. Что одноклассники в школе, что сокурсники в институте, что и братья по оружию. Был ли это столь тонкий намек на его далеко не самое спортивное телосложение или же черно-желтый шарф, что он носил с детства? Сложно сказать. Сам же он себя считал мужчиной в самом расцвете сил, и небольшой слой жировой прослойки его далеко не беспокоил, наоборот, он находил это пикантным.

Шмель и его товарищи сейчас находились в районе горы Унтерсберг. Где-то в глубине горы скрывались древние мраморные карьеры, волочащие свое существование еще со времен Римской империи. Ходили слухи, что прииски оканчивались далеко не тупиками, а переходили в ужасающие по своему духу Коловратские и знаменитые ледяные Шеленбергские пещеры, где, якобы, живут гномы и кобольты.

К сожалению, ночь не позволяла оценить всю красоту окружающей природы. Тьма и клубящийся туман лишь добавляли таинственности этому месту, предвещая что-то нехорошее впереди. Да и времени, как и возможности, насладиться классическими красотами мистической природы у Шмеля не нашлось.

И сейчас мирную таинственность нарушила истинная мерзость, с которой Шмеля и однополчан отправили справиться: культ, один из множества неясных культов, проповедующих евгенику и поклонение запретному, что выходило далеко за известные каноны религиозных догматов, охвативших многие части мира.

В некоторых странах правительству удавалось договориться с ними, переводя в статус государственных организаций, постепенно задавливая их своим влиянием; где-то совершались полицейские и военные облавы; но встречались и такие как Унтерсберг. Ничто не предвещало столь агрессивный рост инакомыслящих, что как меланома захватили значительную область. Мирное место как по мановению волшебной палочки обратилось в сущий кошмар.

Под покровом ночи товарищи проникли в деревушку. Местные спали мирным сном. В редком окне горел свет.

Пустынные улицы когда-то мирной деревушки наводили грусть. «Культисты» не позаботились не то, что о камерах, но даже часовых не расставили!

Разведчики прошли мимо старинной дальнобойной батареи ? послевоенного памятника ? и направились к слабо слышным голосам.

В какой-то момент разведчики нашли братскую могилу. Рвотные позывы сразу же оправдали себя у Шмеля и еще одного его однополчанина. В этой выгребной яме были свалены трупы местных людей, но не только их. Поверх них находились расстрелянные и порубленные тела «культистов», многие из которых все еще сжимали оружие. Заинтригованный взводный приказал продолжать разведку.

Через несколько минут он смог узреть через камеры, установленные на шлемы солдат, разрушенную церквушку. На ее фундаменте высился паскудный, наполовину разрушенный алтарь, что вгонял в дрожь молодого клирика ? члена разведотряда.

Около трех десятков хорошо вооруженных мужчин окружили опрокинутый алтарь. Они безмолвно наблюдали за тем, как горит богохульная святыня. Треск пламени доносился до ушей разведчиков. Однако в нем слышалось не приятное урчание костра с пикника, а ужасающие аккорды смерти.

? Возвращайтесь, ? приказал взводный.

? Так точно, ? отчеканил ответственный за группу.

? Спокойно, брат, ? товарищ Шмеля постарался успокоить клирика, но не успел положить ему руку на плечо. Клирик нажал на курок. Пуля ударилась о статую и громко отстучала к ногам толпы.

Настала гробовая тишина, даже костер замолчал.

Разведка кинулась врассыпную. Каждый пытался выбраться как мог. Речи о взаимовыручке даже не шло. Они и так были удивлены, что зашли так далеко.

Прошло всего полминуты, и Шмель услышал жалобный крик неподалеку. Затем выстрел на другой стороне деревни, и опять лишь звуки ночи.

Он с клириком выбежал практически на окраину деревни. За зданием виднелись спасительные валуны. Было ли это нужное направление? Наплевать! Главное, покинуть это проклятое место!

Тень преградила им дорогу, наставив на них свой автомат. Клирик взвыл в ужасе от увиденного. Шмель же не имел такой возможности за его спиной.

Перед глазами пролетели забавные студенческие годы и жалкие дни существования в школе. И в Шмеле что-то сломалось: он толкнул клирика на противника, а сам упал в сторону, как всегда поступал на футболе, когда стоял на воротах.

Не понятным для себя движением он смог откинуть гранату в сторону двух тел и даже выдернуть из нее чеку.

Взрыв прикончил клирика и неизвестного человека, Шмель же отделался осколком в ноге. От ощущений острой боли и увиденной крови парень потерял сознание.



Шмель пожалел о том, что очнулся. Как только в голове стало хоть как-то проясняться, голень завопила от раздирающей на части боли. На ране красовалась импровизированная повязка, пропитанная чем-то алым. Этого хватило для того, чтобы Шмель вновь отключился еще на пару часов.

При повторном пробуждении он постарался не терять сознания от изрядной впечатлительности. Молодой человек поднес руку к лицу и постарался сосчитать пальцы: вроде сознание в относительном порядке, да и пальцы на месте. Точно не больше одиннадцати. Через непривычно бледную кожу просвечивали пульсирующие вены.

Собравшись с духом, Шмель заставил себя изучить обстановку: его поместили в комнату размером со среднестатистическую спальню. Недорогой интерьер отдавал домашним теплом. Единственно, что портило приятный деревенский дух, ? заколоченные окна и решетка вместо двери. За ней стоял деревянный стул. По всей видимости, для охранника.

В спальне находилось еще двое мужчин неоднозначной внешности. Один спал, другой старался вслух прочитать одну из книг со стеллажа. Его речь чем-то напоминала французскую.

Человек, заметив пробуждение Шмеля, мгновенно отложил книгу в сторону. Узкая заросшая физиономия появилась над раненым парнем.

? Пьер… Пьер… ? мужчина похлопал по пухлым щекам Шмеля. Молодой человек огрызнулся, недоумевая, почему «Пьер»?

Мужчина постарался заговорить на немецком. Но это радужное начало сразу же оборвалось после единственного слова, что знал Шмель на немецком: «Ду хаст».

Разочарованный отсутствием нормальной коммуникации мужчина разбудил своего огромного приятеля.

Как оказалось, второй сокамерник владеет английским, и «тройка» Шмеля позволила построить мало-мальский диалог.

Постепенно Шмель смог понять, что Десито ? худой и Дельрито ? огромный, члены французского отряда спецназначения. Учитывая абсолютную их несхожесть с мексиканцами, Шмель сделал вывод, что это не их настоящие имена.

Их подразделение прибыло сюда незадолго до прибытия взвода Шмеля. Они совершили идеальную операцию против сектантов, засевших в деревне. Но потом прибыли другие люди: не «культисты», но и не австрийские военные. Незваные гости оказались куда лучше организованы, чем «культисты», а некоторые из них владели непонятным оружием. В итоге французов осталось всего двое. Над ними сжалились и посадили в импровизированную тюрьму, что до этого соорудили сектанты.

? Почему Пьер?

Десито рассмеялся: оказывается, Шмель напомнил ему Пьера из «Войны и мира». Молодой человек не знал, находить ли оскорбительным это сравнение.

Как понял Шмель, после неудачной разведки прошло немного меньше суток. Похоже, никто не спешил спасать его.

Прошло еще несколько часов перед тем, как к ним пришли. Шмель уже стал свыкаться с обстановкой и с запахом импровизированного туалета в углу у окна.

Пришедшие без разговоров забрали Дельрито, затем ключ вновь проскрежетал в решетке, и наступила тишина.

Она продолжалась неопределенное время: Десито сел на своей кровати с отчаянным видом ожидания. Шмель ощущал, что ему также стоит чего-то опасаться.

Затем пришли за Десито. Француз сам встал и обреченно вышел, напоследок обнадеживающе подмигнув Шмелю. И вновь ожидание… в молчании.

Шмель чувствовал, как на него накатывает волна истерии, а в глазах скапливаются слезы. Наконец, дошло дело и до него. Все шло по тому же алгоритму.

Сперва они вышли на улицу. И вновь ночь: прекрасный горный воздух, невероятно холодное небо и теплый уют деревушки.

Шмеля посадили в простенький местный джип и повезли. Городок закончился практически мгновенно. И сразу же началась мрачная пещера, достаточно широкая, чтобы пропустить автомобиль. Джип ехал ровно по наспех проложенной дороге, лампы с периодичностью в десять метров рассеивали тьму по бокам, а фары пронзали ее впереди.

Поездка продолжалась не очень долго. И как только они остановились, Шмеля грубо выпихнули из автомобиля и более не трогали.

Когда молодой человек приподнялся над полом, то узрел перед собой человека, закутанного в черно-синюю тогу, словно Аид из древнегреческих мифов. Телосложение было достойно Геракла, а волнистая грива вызвала приступ зависти у самого Шмеля. Глаза излучали добродушное приветствие в смеси с печалью.

? Хеллоу.

Шмель недолго думая поздоровался на ломаном английском.

Атлет помог Шмелю подняться. Молодой человек не испытал удовольствия, когда пришлось опереться на стальное предплечье.

? Как тебя зовут?

? Пьер, ? фыркнул Шмель.

? Эварист, ? представился атлет.

Шмель промолчал. Ему было все равно. Ему хотелось, чтобы все это быстрей закончилось. Он не ожидал ничего хорошего. Но страх уже успел улетучиться, оставив после себя лишь пустоту.

Эварист не спеша повел Шмеля вперед, параллельно стараясь поддерживать теплую, даже дружескую одностороннюю беседу обо всем и ни о чем. Но он делал это неумело, а в чертах его лица читалось настолько выраженное чувство сожаления, что даже неокрепшая интуиция Шмеля стала сигналить о новой опасности.

? Смотри! ? Эварист указал на небольшую пирамидку, что больше напоминала несуразную глыбу.

Шмель внимательно посмотрел на артефакт, затем на грека, снова на глыбу, опять на грека: «Что за идиотизм?»

? Парень, ты даже не имеешь представления о том, что это. Может, тебе и повезет. Прости! – атлет с силой подтянул Шмеля к артефакту. Тот рефлекторно постарался сопротивляться, но споткнулся обо что-то мягкое: мимолетный взгляд, и Шмель увидел на полу пещеры Десито и Дельрито, чьи лица были искажены от ужаса и боли.

Эварист ловким и очень сильным движением руки придавил Шмеля к камню:

? Может быть, тебе повезет? ? вновь повторил грек.

Только теперь Шмель понял, что эта пирамидка была далеко не декорацией: ее поверхность впилась в кожу, словно паразит. Ранее незаметные живые ручейки переросли в настоящие лазурные реки, что резко изменили угол своего бега и направились к свежему телу. Это ощущение чужеродного и живого дало новый прилив паники у Шмеля.

Но Эварист был тверд: его рука не дрогнула под всеми потугами истерично бьющегося Шмеля.

? Будь молодцом, парень, переживи это!

Эварист отпрянул, отпустив Шмеля. Тот все так же продолжал лежать на поверхности пирамидки. Лазурные языки отказывались отпускать его. Прошло лишь мгновение, а возможно, и вечность, для кого как ? пирамидка освободила Шмеля. Молодой человек колобком скатился с наклонной стенки.

Эварист наклонился над ним и проверил, дышит ли он? Убедившись, что Шмель все еще жив, грек подхватил его обмякшее тело на руки и понес к джипу.




Глава 4




? Беспокойно спишь, Пьер, ? Эварист промокнул марлей лоб Шмеля. Молодой человек раскрыл воспаленные глаза, не понимая, день сейчас или ночь, и вообще сколько времени он был без сознания?!

Эварист разбинтовал ногу, чтобы осмотреть рану. Шмель набрался смелости, чтобы самому взглянуть на нее, но грек удержал его голову. Шмелю показалось, что Эварист выглядит довольным:

? Ходить сможешь. Ногу тебе не отсекут. Я рад, что ты выжил, ? Эварист подставил к кровати стул и сел на него. Достав энергетический батончик, он предложил его молодому человеку, на что Шмель просипел что-то невнятное в ответ. Грек пожал плечами и сам с удовольствием принялся уплетать лакомство.

? Вижу, тяжело. Мне тоже было тяжело. Но не беспокойся, раз ты пережил воздействие этой древней технологии, то дальше будет все хорошо. К сожалению, уже дюжину моих людей она отвергла, ? Эварист с тихой досадой посмотрел в сторону.

Шмель вновь постарался проронить пару невзрачных слов, пользуясь мгновенным замешательством Эвариста. Но речь его пока звучала лишь как нечленораздельное ворчание.

? Должен сказать, тебе повезло: я первый раз вижу, чтобы у людей возникали регенеративные возможности.

Шмель устало, с непониманием посмотрел на Эвариста.

? Видишь ли, это… скажем, наследие наших предков… Оно бывает весьма разнообразное. И зачастую носит весьма милитаристический характер. Но это не про данный случай. Я даже рад, что мы можем найти что-то, что способно исцелять, а не только создавать убийц.

Эварист замолчал и прислушался.

? Слышишь? – грек привстал со стула. ? Лопасти… Звук рассекаемого воздуха. ? Потомок Геракла со скоростью рыси отпрыгнул в сторону, и вовремя: крыша не успела застонать, она завопила от того, что ее пробила груда металла. Щепки разлетелись в стороны, шкафы попадали. Шмель успел прикрыть лицо рукой и с ужасом увидел в своей кисти огромную заостренную деревяшку, что целилась ему прямо в глаз.

Машина смерти, что сперва в дыму походила на бесформенный конгломерат железа, выпрямилась во весь рост. Пол не смог выдержать ее тяжести, поэтому он, жалобно скрипя, прогнулся под ней, и доски с треском лопнули. Чудовище ушло в него по колено, достав землю. Шмель все еще не мог оправиться от шока. Да что там оправиться! Он не мог дышать: огромный боевой экзоскелет чуть не превратил его в лепешку!

Бездонное жерло оружия угрожающе уставилось на него.

? Ой, все! ? все, что успел произнести последний, мимолетно вспомнив всю свою жизнь и даже больше.

Экзоскелет взвыл и отпрянул, как ошпаренная кошка. Стены словно картон погнулись и порвались под его давлением, уродливая расщелина в полу потянулась за монстром.

Эварист выступил против чудовища. Тога грека преобразилась: она обволокла его всего, превратив в подобие живого металла: лазурные ручейки заструились по поверхностям его мышц, выплескиваясь с его тела, желая ужалить монстра.

В определенный момент, когда потомок Геракла буквально вырвал нагрудную броню противника, Шмель понял, что монстр все же был человеком. В любой другой момент он не смог бы сдержать рвотных позывов от увиденной жестокости; но сейчас боль от раны в руке с лихвой перекрывала требования желудка.

Эварист, расправившись с противником, вновь вернулся к Шмелю:

? Идем со мн… ? грек не успел договорить, стена разверзлась, и из нее вырвался новый экзоскелет. Словно носорог он снес Эвариста и скрылся с ним от взора Шмеля за пределами дома.

Шмель с трудом сполз на искореженный пол и спрятался среди разбитых шкафов и остальной поломанной мебели, надеясь на то, что изувеченный дом никого больше не заинтересует.

Сражение продолжалось не более пяти минут. Пара шальных снарядов угодила в дом, не задев Шмеля. Та часть деревни, что открылась ему в результате обрушения стены, пылала. Безмятежное небо лишь наводило дополнительной жути на фоне всего этого кровопролития.

Звуки боя резко оборвались с последним выстрелом. Наступила гробовая тишина, которую нарушало постанывание искалеченного дома. Шмель съежился в комок, поглядывая на улицу, где стали собираться монстры в железных костюмах.

Чудовищ возглавлял мужчина в простой военной форме. Без всяких выделяющихся черт, он вполне мог затеряться среди толпы обыкновенных людей. Он выглядел жалко и ничтожно посреди этих боевых машин. И все же в нем было что-то, что явно выделяло его среди этих чудовищ. Шмель поймал себя на мысли, что не может запомнить лица этого человека. При каждом повторном взгляде оно словно новая личина.

Мужчина внимательно слушал доклад воинов, осматривая измученную от боев деревушку. Наконец его взгляд устремился в сторону дома, где прятался Шмель. И у того внутри все замерло. Он всем своим естеством ощущал, как это существо остановило на нем свой взор, несмотря на расстояние и весь царивший здесь хаос.

Подчиняясь беззвучному приказу, один из экзоскелетов направился в сторону укрытия Шмеля. Он пробрался в строение и откинул в сторону импровизированное укрытие. Холодные визоры пронзили, словно наточенные ножи. Шмель смог заставить себя лишь заслонить лицо рукой, дабы не видеть чудище.

Солдат молча сжал руку, которой закрывался Шмель, и бесцеремонно потащил его за собой, словно плюшевую игрушку, не особо беспокоясь о том, что она может сломаться по пути.

И вновь Шмелю пришлось почувствовать вкус земли, когда его бросили к ногам обыкновенного человека.

? Данный материал забрать, ? кивнул в его сторону человек.

? Мы можем выдвигаться к нашей цели? ? один из монстров поравнялся с мужчиной. И почему-то это чудовище ужасало гораздо меньше, чем этот, ничем не примечательный господин.

? Идемте.

Монстр двинулся за своим господином, предварительно отдав приказ, чтобы Шмеля «упаковали».




Глава 5




Он очнулся в палатке. Через полузакрытый вход проглядывало жаркое полуденное солнце. Рядом стоял стул с водой; недалеко от него шкафчик с медицинскими препаратами. Прошло немного времени, и к Эваристу пришли с обходом.

Медик со страхом глядел на него. Тем не менее он изобразил какую-то мышиную возню у постели больного.

Эварист так и не получил объяснения тому, как он оказался на поверхности. В лагере остались лишь сами археологи; простые же рабочие поспешно покинули его, побросав все свои инструменты.

Грек почти сразу же смог встать на ноги. Самочувствие у него было, как после тяжелого похмелья. Вдобавок ко всему ему страшно хотелось есть; поэтому он направился в столовую. В ней не было ни души.

Эварист сам приготовил себе еду. Пообедав, грек понял, что все еще голоден. Он снова приготовил еды, затем еще и еще. Он ел не переставая. Никогда в жизни он не наблюдал у себя такой булимии.

Двое итальянцев со страхом наблюдали за ним издалека. Грек решил не обращать на них внимания и продолжил набивать живот.

Наконец нашелся тот, кто осмелился к нему подойти. Он беспринципно надавил дулом пистолета Эваристу в висок. Грек выронил ложку, боясь даже покоситься на человека рядом с ним. Солдат бросил ошеломленный взгляд на груду пустых тарелок, лежавших перед греком, и еще сильней надавил на висок.

Как только Эварист ощутил холод наручников на запястьях, его сопроводили на улицу. Уже под палящим полуденным солнцем грек осознал, что пропустил многое: прибытие целой роты военных. Солдаты, лишенные опознавательных знаков, с закрытыми противогазами лицами, встали поодаль от пленника и направили в его сторону автоматы. Эварист недолго жарился под солнцем, его грубо затолкали в бронетранспортер. Последнее, что он увидел, исчезающую полоску света, когда двери сомкнулись, и в воздухе послышалось шипение. Наступил сон.

Дальнейшие дни, недели, а может, месяцы прошли в полном забытье: наркотики и иные транквилизаторы делали свое дело. Грек помнил, что ему было минимум все неприятно. Может, даже к лучшему, что все это прошло как сон. С ним разговаривали, он старался что-то отвечать. Но ему казалось, что его собеседники оставались не удовлетворены.

Наступил день, когда ему дали шанс прийти в себя.

Его аккуратно усадили на стул; охранники покинули зеркальное помещение. Эварист обнаружил себя абсолютно голым в холодном помещении из зеркал. Кто-то томно дышал в микрофон.

? Хватит! ? не выдержал грек однотонного дыхания.

? Что вы нашли на раскопках? ? послышались слова на греческом с явным акцентом Северной Европы.

? Пещеры, воду, летающие шарики, ? дерзко признался грек. В одном из зеркал Эварист обнаружил на своем левом предплечье большую родинку в виде расплывшейся кляксы. Но его сразу же отвлек голос:

? Что еще?

? Ничего!

? Отвечайте на наши вопросы! Ваше тело оказалось абсолютно бесполезно для нас. Если не желаете сегодня закончить в качестве комбикорма для скота, то советую сотрудничать.

? Но я ничего не знаю! Я простой археолог! Там действительно была лишь пещера с древними затопленными развалинами и огромным количеством летающих шариков!

? Очень печально, ? голос затих. И Эварист ощутил, что в помещении что-то меняется. Невидимая опасность стала заполнять комнату.

Лишь одна маленькая неосвещенная точечка где-то за приборной панелью и тень, что находилась между сиденьем стула и передней царгой, послужили проходом. Силуэт из живого металла буквально выпал из точечки, как плод из утробы. Оно не знало, что делать. Оно было столь же изумленно, как и люди, замершие вокруг. Палач в ступоре сжал пальцами микрофон.

Кусочек существа заострился и проделал маленькую дырку между камерой и контрольным помещением. Газ быстро заполнил всю комнату, и палачи сами скорчились в конвульсиях от своего же яда. Распахнулись механические двери, но охранники не были готовы к тому, что воздух здесь будет отравлен. Они успели лишь схватиться за горло и в мучениях упасть на пол.

Существо двинулось дальше, ища выход. Тревога зазвучала не сразу: видимо, охрана, видевшая все произошедшее через системы наблюдения, была слишком ошеломлена.

Спокойствие продолжалось меньше минуты. Звуки сирены огласили весь комплекс, а освещение сменило мягкие оттенки света на тревожный красный. Автоматические пулеметы высунулись из пола, а солдаты в простых экзоскелетах военного образца поспешно бежали навстречу существу. Существо же не знало жалости: как настоящий лев рвет газелей, оно рвало и сталь, и человеческую плоть.

Оно вырвалось наружу, одновременно ужасаясь самому себе и радуясь! Палящее солнце слепило глаза; пустыня грозной стеной смерти охватила маленький оазис жизни. Но существо не видело в этом преграды для себя!



Эварист выругался из-за того, что позволил себе на мгновение потерять сознание. Скинув с себя громоздкую железную тушу, он сразу же ушел в тень. Не успел грек раствориться, как землю сотрясли громогласные сабатоны, и два новых монстра сменили убиенное им чудовище. Они тщательно обследовали весь близлежащий район, но не найдя противника, молча забрали тело своего собрата и двинулись куда-то дальше по дороге.

Грек решил не следить за ними и предпочел разыскать Хамилькарта. Рыская в тенях, периодически натыкаясь на тела своих подчиненных, потомок Геракла достиг Airbus CN-235. Маскировка Хамилькарта сработала как всегда безупречно: монстры не нашли их транспорт.

Войдя в кабину, Эварист обнаружил Хамилькарта, увлеченно смотрящего в один из своих дендритов. Грек окликнул его, но пилот даже не пошевелился, завороженный процессом. Из дендрита доносились какие-то невнятные звуки, и Эварист решил подойти поближе, дабы понять, что так заинтересовало его друга.

Оказалось, что дендрит, который так настойчиво сверлил взглядом пилот, раскрылся подобно хищному цветку; на том месте, где должно находиться цветоложе, светился маленький экран размером с кисть взрослого мужчины.

Происходящее на нем приманило внимание и Эвариста. Ему было любопытно вновь увидеть старых знакомых. И если одного он признал из-за того, что даже усовершенствованная подземным народом техника Хамилькарта не могла развеять иллюзию, скрывающую лицо, то второго выдал номер на наплечнике.

? Благодарю за отчет, ? Ерофей совершил еще один круг почета вокруг пирамидки, изучая ее настолько тщательно, насколько было возможно бесконтактным путем. ? Грузите!

? Вы уверены? ? еще раз спросил Анатолий.

? Да, ? Ерофей сдержанно вздохнул. ? Договор с «кротами» уже достигнут по поводу данной их реликвии.

? На словах. Но все еще не подписан, ? подчеркнул первый воин ТМ.

? Проследите лично за погрузкой! ? уже на повышенных тонах добавил Ерофей.

? А тот парень?

? Ему… Ему повезло, ? заключил Ерофей. ? Он не погиб от контакта, что значительно уменьшает потерю наших ресурсов. Всех, кто сдался в плен, также забираем.

? Еще кто-то выжил?! ? Эварист отдернул за плечо Хамилькарта, на что пилот криво улыбнулся, от чего греку стало не по себе.

? Нет.

Экран разделился на семь маленьких картинок. Они быстро бежали, перебирая своими миниатюрными лапками. Адские титаны не обращали на них внимания. Лапки легко миновали откидные мосты и нашли свои цели.

Пленники не заметили, как на них запрыгнули маленькие существа. И когда острые коготки впились им в затылки, было уже поздно отбиваться. Шесть крохотных хлопков сразу же привлекли внимание титанов, но они не успели спасти заключенных. Воин ТМ безучастно посмотрел на разорванные от взрывов головы и поспешил связаться с Анатолием.

? Пленники мертвы, ? спокойно отрапортовал первый воин Ерофею.

? Неужели? ? холодно отозвался Ерофей. Безликая фигура исчезла из области обзора.

? Дьявол! ? воскликнул Хамилькарт, когда его паучка-шпиона приподняли за одну из лапок.

? Не люблю, когда мне показывают, что я бываю беспечным, ? произнес в объектив Ерофей. Паучок взорвался миниатюрным огненным шаром, но Ерофей даже не отдернул руки.

? Взлетаем! Взлетаем! ? уже чуть не хлопая по спине приятеля, закричал Эварист.




Глава 6



В отрочестве Эварист не любил шумных компаний, предпочитая им активный образ жизни и некоторые экстремальные виды спорта. Грек крайне редко посещал ночные клубы и избегал любых злосчастных мест. Максимум, что он мог себе позволить ? это посещение кафе или ресторана, или же антикафе.

С тех пор утекло много воды. Эварист кардинально пересмотрел свои взгляды на жизнь. И заслуга этому ? вся та гниль, что потомок Геракла смог повстречать за прошедшие годы. Он познал, что распутство и разврат всего лишь умеренная вседозволенность, слеза чистой росы по сравнению с той болотной мутью, что лежит глубже этих далеко не самых страшных пороков. При этом он не забывал и о своем теле, с каждым днем все больше и больше приближаясь к Гераклу.

Ему стоило огромных усилий вытащить в общество Хамилькарта. Последний и до слияния с технологиями древних был крайне нелюдим, предпочитая обществу науку, а после вообще решил ото всех оградиться. Как Саламандра вышел на него – загадка, которую он унесет с собой в могилу.

И сейчас, здесь, в сияющем подвале, под музыкальную какофонию и пьянящий аромат радости и смеха, Хамилькарт чувствовал себя не в своей тарелке. Он скрывал себя под черным макинтошем, сев спиной к танцевальному залу, буквально вжав голову в плечи так, что из-под воротника торчал лишь один нос. На свои искусственные глаза он надвинул черные очки, стараясь не беспокоить механическую сетчатку светомузыкой.

Его противоположностью были два брата-близнеца, что расположились по углам их барного столика. Их стиль total white и total black так и притягивал взгляд.

Эварист же не был столь необычен, как его друзья. Он предпочел белые шорты с бежевыми кроссовками и джинсовую куртку на цветастую майку, что так и норовила порваться под напором его могучих мышц.

? Долго ли мы еще будем здесь? ? упадническим голосом вопросил Хамилькарт, особо не ожидая положительного ответа.

? Да мы пришли… ? начал Адриан.

? Тридцать минут назад, ? закончил за него Дарси.

Хамилькарт лишь тяжело вздохнул.

? Приободрись, дружище! ? потрепал его за плечо Эварист. ? Кто знает, когда мы еще отдохнем?

? Мы уже бродим по различным барам и клубам целых три недели! ? как бы в упрек отклонил дружеский жест Хамилькарт. ? И это после нашего провала… Твоего провала!

Грек в замешательстве вернулся на свой стул, но не уступил:

? Если появился еще один человек, переживший слияние, ? это не поражение. А то, что он пока не за нас ? это исправит время.

? Если он останется живой в застенках института ТМ, ? снова попытался обрушить всем настроение Хамилькарт.

? Не переживай, ? похлопал Хамилькарта по плечу Эварист, уже не смотря на товарища, заприметив на танцполе себе цель.

? Иди, ? устало отмахнулся Хамилькарт.

Братья внимательно следили за греком, не переставая восхищаться его грацией, коей нельзя было ожидать от человека таких габаритов. Сами же они не спешили выходить в свет. Они изначально даже не хотели идти сюда после бурной ночи и не менее грозного утра. Поэтому заманчивые взгляды красавиц не соблазняли их.

? Сколько? ? Адриан оценивающе смотрел на девушку, что выбрал Эварист, ничуть не боясь ее смутить столь пристальным взглядом.

? Сотка, ? дал заключение Дарси.

? Вы опять? ? Хамилькарт пересилил себя, чтобы посмотреть на танцпол.

Эварист с сияющей улыбкой подошел к столу.

? У вас будет сотка?

Хамилькарт мрачно усмехнулся, а Дарси и Адриан по очереди протянули по пятьдесят долларов. Поблагодарив товарищей, грек удалился к избраннице, исчезнув вместе с ней где-то на верхних этажах.

? Здесь слишком бедно, ? выказал неудовольствие брат в белом.

? Во вчерашнем заведении мне понравилось больше, ? согласился брат в черном.

Они вопросительно стали сверлить взглядом Хамилькарта. Но последнему было уже не до них: маленький дендрит вылез из-под его воротника и заполз в ушную раковину.

?Сейчас выйду наружу, ? ответил он на какое-то сообщение.

? Ну, похоже, наша сиделка нас покинула, ? бросил чаевые на стол Дарси, зовя с собой Адриана покинуть это помещение.

Хамилькарт обошел здание, зайдя в переулок, куда явно выкидывали отходы из кухни клуба. Там никого не было, только пара ворон жадно делила труп мертвой крысы. Редкие окна выглядывали из серых стен домов, и большинство из них были завешаны намертво. Еще раз убедившись, что здесь не завалялось какой-нибудь влюбленной парочки в помоях ближайшего бака, Хамилькарт вернулся к разговору.

? Да! ? Один из дендритов выполз из-под плаща и раскрылся в сияющем цветке перед его лицом.

? Хамилькарт! ? Саламандра во весь рост возвышался на экране, стоя поодаль от транслятора. Теплые цвета языков пламени сменялись на нем абсолютно угрожающей тенью; его руки обкусывались огнем из жаровней, но он и не думал убирать их, продолжая держать вытянутыми над углями; две девы обвились вокруг его могучего тела. ? Нагал добился моей аудиенции у хладнокровных.

? Добился? ? с сомнением вопросил Хамилькарт. ? Его положение, конечно, весомо среди кротов. Но не настолько, чтобы получать разрешение на посещение земель хладнокровных. Ему кто-то явно помогает.

? Она запланирована через четыре дня.

? Понял, ? Хамилькарт повинно приклонил голову за то, что прервал Саламандру, но все же осторожно продолжил: ? И все же разрешите заметить, если вас действительно допустят взглянуть, а тем более прикоснуться…

? Ты рад тому, что наследие предков дало тебе?

? Да.

? Желаешь, чтобы все человечество в независимости от теплоты кожи и места обитания имело возможность получить подобное?

? Да!

? Тогда меньше рассуждений! ? немного помедлив, Саламандра продолжил: ? Пусть Эварист отправляется в Накарам дека Шахар!

? Разве наш мачо не справляется с вербовкой?

? Напротив, он считает, что нам уже стоит пополнить свои ряды!

? Эй ты! Жук из подворотни! ? раздались голоса за спиной Хамилькарта. ? Все любители провести хорошо время здесь платят нам!

Хамилькарт, игнорируя невидимых для него людей, внимательно слушал Саламандру, и только когда его грубо толкнули, его окуляры встретились с четырьмя парами нахальных глаз. Парни в весьма разношерстных нарядах замешкались, когда увидели необычный вид человека, которого они потревожили.

? Правда, не все заслуживают наследие! ? Саламандра отключил транслятор.

? А ты заслуживал его, когда пришел ко мне? ? прозвучала тьма. Саламандра продолжил держать руки над жаровнями, наслаждаясь всем спектром испытываемых ощущений, и лишь прекрасные девы в ужасе еще сильней прильнули к его телу, ища защиты.

? Прошел весь путь, полностью отдаваясь греху, не скрывая тех своих затаенных желаний, что могут ужаснуть самый изуверский интеллект!

Саламандра молчал, взирая на то, как языки пламени обгладывают его руки. Как бы девушки не вглядывались во тьму, они не могли различить там хотя бы малейшего намека на чье-либо присутствие. Но оно там было.

? Ты имеешь благородную и опасную цель, ? слова глухо раздались у правого уха, нимфы не могли даже вздохнуть, глядя в пустоту. ? Желаешь привести уравнение не к общему наименьшему знаменателю, а к наибольшему.

? Что я должен делать? ? не менее пусто донеслись слова из-под маски прокаженного.

? Я хочу услышать ответ, ? костяная маска с заостренными чертами выплыла из-за правого уха человека. Витая практически перед ликом Саламандры, личина клоуна носила столь же безмятежный характер, как и маска прокаженного напротив нее.

? Я его получил сам!

? Да, простой человек собственноручно уничтожил машину древних и пережил адские недра вулкана! ? издевательски рассмеялась маска. ? Эти сказки не для меня!

? Я видел существ, прошедших через ваш мир, существ, уничтоживших богов! Я пережил тех, кто всю свою жизнь готовился мимолетно взглянуть за грань! Я там сам оказался!

? Много гордого и пустого «Я», ? раздосадованно покачалась маска. ? Мне это было известно тогда, известно и сейчас. Какое было твое слово и какое осталось сейчас?

? Нет. Не заслуживал.

? Верно, ? ухмыльнулась хищнической улыбкой маска. ? Ты жертва, прошедшая путь. Ты отринувший службу своим богам. Ничтожество, что в отчаянии коснулось запретного и выбрало правильный ответ тогда и сейчас! ? маска проскользнула в огонь, и ее гримаса стала плавиться в ужасающих формах. Ее пустые глаза вытекли и мелкими ручейками спустились по уголькам к краям жаровни, образовав две черные пластины, темнее, чем сама тьма.

Саламандра взял их в руку. Ему не требовалось лишних объяснений. Он знал, что от него хотят.



Эварист ехал, пока стрелка бензобака не опустилась практически до нуля и не загорелась раздражающая лампочка. Грек проигнорировал это и смог преодолеть еще пятьдесят километров, когда, наконец, стрелка последний раз судорожно дернулась, и машина заглохла. Наконец он смог отпустить руль, что всегда держал прямо. Сцепление и коробка передач облегченно вздохнули, поскольку Эварист ранее особо не водил.

Грубая педаль внедорожника перестала больно сопротивляться босой стопе, а ремень безопасности предательски натирать все на своем протяжении. Потомок Геракла облегченно выдохнул, когда смог избавиться от ремня безопасности.

Солнце не менее четырех часов жарило руки; заслонка от света спасала лишь глаза. Пришел момент, и небесное светило нехотя накренилось и колобком укатилось за небосклон. Сразу же повеяло холодом; горячий автомобиль стал быстро остывать.

Эварист откинулся на спинку сиденья, пытаясь осознать прошедшие часы. Перед его глазами мелькали смутные образы ужасов и кошмаров, что впечатлили бы даже средневекового пыточника. И непосредственным участником этих видений выступал сам грек.

Потомок Геракла взирал на темно-синее бархатное небо: некоторые сияющие звезды застыли неподвижно, другие же выписывали воистину неправдоподобные фигуры, несвойственные небесным светилам. В пустыне начинало быстро темнеть, и граница горизонта быстро размылась, так что нельзя было понять, где кончаются небеса и начинаются песчаные барханы.

Эварист вышел из автомобиля. Обыск не дал ничего полезного, даже носового платка, чтобы хоть как-то прикрыться. Оставаться на месте рядом с холодным железом также не сулило ничего хорошего; да и автомобиль, скорее всего, отслеживался.

Не видя иного выхода, Эварист обреченно побрел дальше, ровно в сторону по направлению бампера. Так вероятность дойти куда-нибудь увеличивалась.

Песок подло расползался под ногами, а каждый проклятый бархан осыпался. Холод сковывал все члены; а ветер, как пыточная плеть, хлестал по ягодицам. В определенный момент грек сдался и без сил повалился на ледяную песчаную поверхность.

Эварист не видел самого себя и старался уверить себя, что вся эта легкость и грация, с которой он пересекает пустыню, всего лишь чудесный сон, а он на самом деле сейчас отдыхает в археологическом лагере.



Пробудившись от забвения, он обнаружил себя в затхлом темном переулке между двумя домами классической африканской архитектуры.

Солнце уже встало, и его лучи окрашивали верхушки двух- и трехэтажных зданий в приятный желто-костяной цвет. По улице, в которую упирался переулок, маячили различные люди, одетые в простую одежду.

Эварист узрел на себе темно-синюю тогу с легким металлическим оттенком. Одежда, конечно, на старый манер, но она ему приглянулась.

Какая тога? Какой город? Пустыня? Да! Это все кислородное голодание на дне раскопок, и скоро его приведут в чувство! А если это все правда? Кто его принес сюда?

Грек лежал на утоптанной пыльной земле, глядя на чистое синее небо в зазоре между крышами. Капельки пота медленно покрывали потомка Геракла от непривычной жары.

Машинальным движением рука стала стирать неприятную липкую влагу. На левом предплечье что-то помешало: родинка увеличилась до размера половины руки, и из нее вырастала тога. Эварист замер, пораженный этим. Мир вновь потемнел перед глазами.

Снова вернувшись в реальность и убедившись, что обстановка не поменялась, грек пообещал себе держать себя в руках. Голод начинал давать знать о себе.

Первым делом он стал искать местные органы власти. Не привлекать к себе внимания было несколько сложно: странная одежда и белый цвет кожи давали о себе знать, а попытки заговорить и вовсе отпугивали людей. В результате полиция нашла его сама, когда он пытался напиться воды из местного фонтана.

Стражи порядка с учтивой грубостью проводили грека в участок. Благо, не бросили в камеру, как бродягу. Пошел долгий и нудный разговор на ломаном английском.



Эварист узнал, что он находится в небольшом шахтерском городке Западной Сахары, располагающейся не так уж далеко от великой Марокканской стены. Наиболее значимой достопримечательностью этого поселения служил самый длинный в мире конвейер.

Мирная и тихая жизнь редко нарушалась проверками из столицы. Иногда сюда забредали даже иностранцы с разных концов Земли. Простые же работяги трудились не покладая рук вдали от бурлящего мирового котла.

Потомок Геракла оказался в одном из немногих административных зданий, что находились в этом рабочем городке. Как и положено для подобных общин, в нем было весьма уютно.

Эваристу показалось, что все в этом селении знают друг друга в лицо. И вполне возможно, поскольку табличка на стене, указывающая количество жителей, не достигала отметки даже в пять тысяч человек.

Пока полицейский связывался с греческим посольством Марокко, грек жадно глотал похлебку, что ему любезно предоставили, после чего с радостью отведал чая. Его конский аппетит вызвал подозрение у людей: не болен ли он?

Эварист наотрез отказался менять свою тогу на более удобный вариант одежды. С ним решили не спорить, дабы не травмировать уже пошатнувшуюся психику. К тому же скоро он станет заботой уже греческого посольства.

Далее грека отвели в медкабинет, где предстояла беседа с доктором.

Эварист попросил, чтобы ему дали раздеться за ширмой, мотивируя это некими религиозными взглядами. Это дало ему лишних пару минут, чтобы самому осмотреть руку. Тога просто всосалась в пятно.

Некоторое время Эварист в ступоре сжимал свое левое предплечье. В чувство его смог привести только голос доктора из-за ширмы.

Врачебный осмотр не нашел каких-либо существенных травм, кроме невероятных размеров родимого пятна на левом предплечье. Доктор заподозрил меланому, но грек успокоил его, что это у него с рождения.

Как только Эварист вновь скрылся за ширмой, якобы одеться, пятно снова покрыло его тело в виде тоги.



Вечером по направлению солнца Эварист смог примерно объяснить, откуда он пришел. Разведка на единственном вертолете действительно смогла найти в пустыне практически полностью занесенный песком внедорожник.

Эвариста разместили в небольшом домике ? гостинице для редких приезжих. На нижних этажах она больше служила таверной для местных. Веселые выкрики на арабском языке и умеренное убранство номера ничуть не смущали его и не мешали погрузиться в долгожданный спокойный сон.

К середине последующего дня к нему зашел полицейский и попросил никоим образом не покидать здания и ждать представителя греческого посольства, что уже вылетел за ним. Эварист был не в себе от счастья, отчего не мог и минуты усидеть спокойно, наяривая круги по скромной комнатушке.

После неплохого обеда, впечатлившего официанта, потомок Геракла все же решился проигнорировать просьбу полицейского и прогуляться вокруг дома. Не пропустит же он прилет вертолета? И тогда закрались первые подозрения: грек заметил на всех улочках, ведущих к его временному жилищу, большое число служителей закона. Казалось, что вся полиция этого городка собралась здесь!

Ради интереса грек постарался пройти за «кордон», но ему вежливо отказали, обосновав это скорым прибытием представителя посольства. Эварист живо изобразил радость, что внутри уже загасла и сменилась тревогой.

Вернувшись в свой приют, грек сел на подоконник, хорошо видя со второго этажа две из четырех прилегающих улиц. Мысли текли одна за другой, и паранойя начинала брать верх: вероятность того, что кто-то из греческой дипломатической миссии вылетел бы сюда ради одного человека так скоро, с учетом тяжести времен, ничтожно мала; скорее всего, его самого погрузили бы в грузовик и посылкой отправили в греческое представительство.

Эварист зажмурил глаза, надавив на них большим и указательным пальцами, стараясь вспомнить название организации, чье название видел недавно: «ГЕНОМ».

Грек ранее видел данное название в газетах и слышал о нем в новостях. Эти буквы не один раз мелькали перед его глазами ранее, ничем не заостряя на себе внимание. Но сейчас они начинали вызывать страх.



Менее чем через полчаса по городку разнеслась тревожная молва: некое невиданное чудовище разгромило гостиницу, тяжело ранило одного из полицейских и исчезло без следа. Также пропал иностранец, видимо, растерзанный этим монстром; правда, его останков так и не нашли.

Всего через какие-то минуты возник слух об ограблении продовольственного магазина в другой части поселения, а также похищении грузовика.

Многие видели неясный облик темно-синего переливающегося металла: слишком быстрого, чтобы можно было различить его форму, и чересчур пугающего, чтобы вдохновить воображение на поистине ужасные образы.

Опоздавшие всего на час «представители греческой дипломатической миссии» позаботились о том, чтобы данный слух не вышел за границы городка; даже залитая в интернет невразумительная запись существа исчезла без следа.



Эварист пришел в себя за рулем и чуть не потерял управление. Благо на дороге не было и половины загруженности привычных европейских магистралей, иначе бы произошло непоправимое. Всего в трехстах метрах от грузовика тянулся конвейер, что на таком расстоянии походил на тоненькую черную ленточку на фоне песка.

Потомок Геракла стал сбрасывать скорость, отпустил газ и нажал тормоз лишь тогда, когда стрелка скорости достигла ничтожно-неприличной отметки. Автомобиль замер, и грек машинально дернул за ручник, поскольку помнил, что часто видел, как это делают водители.

Сердце норовило выпрыгнуть из груди, по кистям стекал холодный пот. Эварист старался смотреть прямо перед собой вдаль и перевести дыхание.

Тога зашевелилась, погружая в некое подобие металлического кокона истерично замершего грека. Потомок Геракла постарался содрать с себя одежду, но она сопротивлялась.

Промелькнула разумная молниеносная мысль: признать и не сопротивляться, ? сама суть Эвариста страдала и готова была сломаться в любой момент. Грек еще раз вздохнул и постарался расслабиться.

Наконец он постарался снова сдвинуть машину с места. За десяток попыток он практически угробил сцепление, но грузовик тронулся.

Куда теперь? Домой? Из Африки? Как?

Размышления оборвались, когда над ним промчался самолет. Пески взметнулись ураганом ввысь. Все вновь померкло; в ушах раздался душераздирающий свист. Тога сработала отменно и защитила Эвариста. Он ощутил ошпаривающий холод, когда механизм покрыл его.

Грек осторожно поднялся на ноги, находясь в десятке метров от пылающего автомобиля. Может, тога и смогла выбросить его из грузовика, но не спасти от контузии: пустынные барханы перед глазами словно ожили, а душераздирающий свист все еще терзал уши. Впереди из-за горизонта показалась неясная фигура, что так подло сливалась с общим расплывчатым окружением. Самолет заходил на повторный заход.

Грек не смог даже частично оценить обстановку: его отбросило на второй план внутри собственного разума. Холодный расчетливый механизм взял управление на себя, выполняя давно установленные программы. Эварист сейчас мог лишь наблюдать, ужасаясь неправдоподобности ситуации.

Образ данного детища человеческих рук, что предстало перед Эваристом, еще долго обещал преследовать его в ночных кошмарах. Это существо было не отвратительно, а именно отвратно ? само надругательство над человеческой природой и генно-инженерной мыслью. Но оно не смогло противостоять облачению Эвариста. Новое несовершенное оружие ничего не могло противостоять тому, что насчитывало много тысячелетий.

Потомок Геракла не мог осознать своих движений. Слишком отточенные и молниеносные для человека. И когда он внезапно обнаружил себя буквально за тварью ГЕНОМА, то потерял сознание от содеянного.

Придя в себя, потомок Геракла обнаружил, что стоит над истерзанным телом твари ГЕНОМА. Пиксельная одежда чудовища на столь близком расстоянии скорее смешила, чем скрывала в песках. Самолет улетел. И лишь песчаные воронки и разорванный асфальт говорили о том, насколько упорно пытался пилот поразить цель. Однако Эварист не помнил, как спасался от атак самолета.

Еще раз взглянув на мерзость, лежащую у его ног, грек без сил повалился с ней рядом на асфальт.



Также обнаружив себя где-то в переулке, как и в первый раз, он, пошатываясь, встал на ноги. Сплюнув от неприятного вкуса во рту, словно он ел до этого сырое мясо, Эварист понял, что попал в весьма густонаселенный город. Здесь иностранцев было уже больше, и он не столь откровенно выделялся среди толпы. В итоге грек достиг портов, откуда надеялся покинуть эти выжженные солнцем земли.

Позаимствовав себе одежду из сада какого-то дома, благополучно убежав от собаки, Эварист наконец смог избавиться от навязчивой тоги: она вновь всосалась в пятно под рубашкой.

Последующие дни он занимался попрошайничеством и мелкой тяжелой физической работой. Наниматели с подозрением глядели на его тощее тело, но столь же настороженно отдавали ему деньги за смену, когда потомок Геракла выполнял свою норму. Грек сам не понимал, как у него с легкостью выходит переносить те ящики, что ранее он мог лишь кантовать. Иногда он заглядывал себе под рубашку и видел, как по всему телу пробегают полосы темно-синего металла. Когда же грек отдыхал, то эти извилистые ручейки пропадали.

К сожалению, Эварист заметил, что очень медленно копит деньги, поскольку большую их часть приходилось тратить на еду. В итоге он стал покупать энергетические батончики, что быстро утоляли его голод. Благо на ночлег особо тратиться не приходилось, и спал он в доках, укутавшись в морские сети.

Через три недели Эварист смог купить себе место на барже, что отправлялась в Грецию. Явно нечистая на руку команда согласилась предоставить ему данную услугу, как и десятку других беженцев, с условием того, что они не будут мешаться под ногами. На некоторых особо привлекательных беженок они заискивающе поглядывали. Могли ли они захватить его в рабство? Грек об этом не задумывался.

Греку пришлось еще две ночи перебиваться в негостеприимных доках, ожидая намеченной даты.

В день отплытия Эварист решил позволить себе посетить относительно сносное портовое заведение, поскольку смог скопить хотя бы небольшую сумму для нормального завтрака.

Грек сел за свободный стол на веранде, подальше от общих разговоров, но опять-таки не слишком далеко для подозрений. Спросив совета у официанта о заказе, он попросил наиболее часто заказываемые блюда.

Через некоторое время в кафе зашел мужчина в черном макинтоше. Моряки косо поглядывали за тем, как он взял у стойки легкий алкогольный напиток и подсел к греку, предварительно поставив стул спинкой к остальному заведению.

Глаза внезапного соседа были скрыты под круглыми винтажными очками с зажимом для носа. Но даже солнцезащитное стекло не могло полностью замаскировать механические окуляры.

? Прошу прощения, здесь еще много места! ? сдержанно намекнул грек, не скрывая своей неприязни.

? Простите мою настойчивость, но разве два европейца не могут спокойно побеседовать в столь далеких краях от родных земель? ? парировал незнакомец.

Эварист молчал, не зная, что делать дальше. Его пятно никак не реагировало на незнакомца.

? Хамилькарт, уроженец штата Вирджиния, из местечка Магнолия, ? как по протоколу представился человек в макинтоше.

? Я думаю, у вас слишком необычное имя для тех краев, ? осторожно заметил Эварист.

? Да, ? согласился Хамилькарт. ? Но я там как-то бывал, ? пробив кончиками пальцев по стакану короткую мелодию, гость решил перейти прямо в наступление. ? Не садитесь на корабль! В нейтральных водах вас будут ожидать неприятности.

Опешивший от такого откровения Эварист смог задать лишь один-единственный вопрос:

? Почему я должен вам верить?

? Наивный вопрос. Нет! Не должен!

И только сейчас грек заметил, как к нему под одежду проник механический дендрит. Он осторожно высовывался из-под скатерти, присосавшись точно в центр родинки. Эварист попытался вскочить, но Хамилькарт резко схватил его за руку, жестко сжав запястье. Его хватка была слишком сильная для столь тщедушной руки, что потомок Геракла даже не смог приподняться. Сидевшие в заведении моряки решили не обращать внимания на перепалку между двумя незнакомцами.

? Не беспокойтесь. Это перестраховка, чтобы технология, кою вы получили в дар, не восприняла меня как агрессора. Я кратко введу вас в курс дела. Я член общества людей, что схожи с вами. Мы также имели физическое взаимодействие с технологиями древних. И как ни прискорбно, есть люди, что крайне интересуются подобными индивидами, как мы. И мы… Вернее, мой наниматель считает, что все заслуживают шанс получить подобное наследие наших предков.

? Предки? Наследие?

? Не вдавайтесь в этот вопрос.

? Вы один из этих… экстремистов-сектантов?

? Нет, ? решительно отрезал Хамилькарт.

? Что вы хотите?

? Мы хотим помогать таким как мы. И объединяем их в одно общество, что готово помочь миру эволюционировать. И вы, Эварист, как раз подходите нам.

? А если я не хочу состоять ни в каком обществе?

? Куда же вам тогда податься? Электронные небеса следят за вами!

? И сейчас?

? Нет. Сейчас мы с вами здесь пустое место для любого объектива в этом порту, для любого спутника в небесах! Для любого устройства наземных и подземных жителей. Нас нет! А эти люди вокруг… Им нет до нас дела. Они даже не видят мой щуп, что у вас сейчас в руке.

? А можете придержать эту «завесу» подольше?

? Если вы согласны присоединиться к нам.

? Я, пожалуй, пока воздержусь.

? Тогда какой смысл мне вам помогать?

? Вы же сами сказали, что желаете помогать себе подобным!

Потомок Геракла вздрогнул, когда Хамилькарт кончиком указательного пальца приспустил очки чуть ниже на переносицу, и механические глаза стали фокусироваться на собеседнике для его детального изучения.

Хамилькарт молча достал красную книжечку с надписью, сделанной в две строки на верхушке обложки: ????????? ?????, ???????? ??????????, внизу ? ??????????, в центре же сиял герб третьей греческой республики; из-под первой страницы высовывалась пара карточек и приличная пачка денег в евро.

? Думаю, Саламандра не обратит внимания на эти мелкие растраты, даже если я не приведу вас с собой, ? дендрит отсоединился от пятна Эвариста. ? В конце концов, есть резон в ваших словах. Да и деньги из бюджета уже выделены.

? Благодарю, ? грек принял дар, невольно сжимая левое предплечье освободившейся рукой. Он не знал, что больше болело ? запястье или же предплечье. Эварист осторожно встал из-за стола, так и не притронувшись к еде.

? Постойте,? окликнул его железный голос. ? До скорой встречи! ? постарался дружелюбно попрощаться Хамилькарт.



Эварист проснулся от того, что кто-то аккуратно приоткрыл дверь. Замок тихо щелкнул под легкими движениями щупа, тонкая полоска холодного света проскользнула в номер.

Потомок Геракла без страха смотрел, как из-за стены вышла фигура, взяла стул и села напротив него. Девушка продолжала мирно спать на груди грека. Женская и мужская одежда перемешалась по всей комнате, и Эварист чувствовал приятную усталость.

? Отдых окончен. Нам пора, ? Хамилькарт покосился на обнаженное тело девушки, затем на остатки белого порошка на тумбочке и две соломинки. ? Она же проснется?

? Не сейчас. ? Эварист со счастливой улыбкой провел рукой по темным волнистым волосам партнерши по постели.

? Это вредит твоему организму.

? А наследие? ? мечтательно произнес Эварист.

? Оно не спасет от сифилиса. Одевайся! ? Механические дендриты расползлись по всему номеру, ища одежду Эвариста и бросая ее практически ему в лицо.

Грек нехотя собрался. Еще раз взглянув на девушку, он попросил у Хамилькарта еще десятку сверху. Его друг сухо посмотрел на потомка Геракла, и механическое щупальце бросило на тумбочку запрошенную сумму.

Хамилькарт немного отстал от Эвариста, собирая свои дендриты под макинтошем, и нагнал лишь на первом этаже, где грек уже вежливо попрощался с усталым ресепшеном, предупредив, что номер еще занят.

Выйдя на улицу, грек заметил пару полицейских машин и несколько карет скорой помощи.

? Это твоих рук дело?

? Саламандра сказал, что не все достойны наследия.

? Но не тебе было решать, действительно ли так.

? Я уже один раз решил вместо него, ? мрачно, с ударением на каждое слово произнес Хамилькарт. ? И не прогадал.




Глава 7



Шмель очнулся. Сказать, что у него болело все ? это значило ничего не сказать. У него выло все тело. Он с ужасом обнаружил, что к нему подключено множество непонятных приборов неясных форм и различных размеров. В каждой доступной вене торчали иглы и катетеры.

Хотя молодого человека и не привязали к кровати ремнями, шевелиться не возникало желания, поскольку даже простое движение одним пальцем вызвало непередаваемую боль, подкреплявшуюся чувством металла в теле в тех местах, где входили иглы.

Оставалось лишь двигать глазами и рыдать от тяжелой судьбы. И неясно, от чего текли слезы: от страданий или же от ламп холодного свечения, что равномерно висели на протяжении всего потолка. Хотя в помещении температура находилась в приемлемых значениях, Шмель чувствовал некую неловкость от того, что лежит раздетый без покрывала.

Следили за ним? Ждали ли его пробуждения? Он не знал. Однако Шмель смог превозмочь боль в ушах, когда услышал, как раскрылись механические двери и кто-то вошел в палату.

Две фигуры в противочумных костюмах подошли к нему. Но поскольку свет слепил, отражаясь от наполированного пола, Шмель не мог рассмотреть их.

? Вытащите из него все! ? прозвучал властный голос. Сразу же раздался топот еще нескольких пар ног, и медики поспешно стали доставать иглы и катетеры из Шмеля, посадив его на край кровати. Один из них накинул на него простыню, другой аккуратно, даже ласково придерживал за плечо, чтобы Шмель не упал. Эти люди также скрывались в противочумных костюмах.

? Анатолий! Он ваш! Не отягощайте меня более этим материалом! ? один из людей неспешно удалился из палаты.

? Когда можно будет его забрать? ? раздался приглушенный маской голос.

? Когда пожелаете, ? заискивающе ответил врач.

Анатолий грубо схватил Шмеля подмышку и поставил на холодный белоснежный пол. Он так и вывел его из палаты в более просторное помещение.

В нем виднелись двери в другие комнаты, около каждой находился медицинский пост, но не за каждым сидел член младшего медицинского персонала.

Кто-то угодливо подкинул Шмелю мягкие белые тапочки, снял простыню и одел пушистый, очень походивший на банный халат. Гигант все это время поддерживал Шмеля. Молодой человек и не думал сопротивляться этому мужчине ростом более двух метров.

Они прошли дальше мимо остальных палат и постов. По исходившим звукам из некоторых дверей становилось ясно, что там кто-то находится. Но этот странный шум не походил на человеческий и почему-то резал слух. И далеко не факт, что их могла издавать техника. Шмель покрепче закутался в халат.

Они зашли в шлюз. Двери аккуратно закрылись, и началась дезинфекция. Шмелю это не понравилось. Но Анатолий не обращал внимания на его то жалобные, то гневливые вопли. Он полностью прошел дезинфекцию. И когда двери открылись, Шмель первым вывалился из шлюза и повалился на пол.

Гигант помог встать молодому человеку и усадил его на стул, после чего занялся собой. Он избавился от защитного костюма и выбросил его в желтый контейнер.

По телосложению гигант соответствовал древнеримскому гладиатору. Но не тому, что сошел с викторианских картин, а истинному, чьи мускулы были спрятаны под надежным защитным слоем жира. При этом толстым Анатолия у Шмеля язык не поворачивался назвать. Когда же он обратился в строгий деловой костюм, какие-либо намеки на лишний вес исчезли. Остался лишь высокий статный мужчина.

? Как называется эта фирма?

Шмель проронил что-то нечленораздельное, что-то напоминающее звуки, которые издает крупнорогатый скот.

? Ральф Лорен тебе о чем-то говорит?

Шмель издал тот же звук.

? Да чем же интересуется сейчас молодежь!? Небось только компьютерные игры и булочки! ? посетовал Анатолий.

? Ну да, ? замешкавшись, признался Шмель.

Он заметил, что у гиганта были большие добродушные голубые глаза, аккуратно зачесанные русые волосы, по всей видимости, уложенные с помощью пасты, и достаточно простое радушное лицо. Ничто не выдавало в нем убийцу.

? Что ты хочешь?

? Домой.

? Это, к сожалению, ? Анатолий посмотрел на желтый контейнер, дабы не встречаться взглядом со Шмелем, ? это теперь невозможно. Твой дом здесь. Сегодня тебе дадут подписать контракт. Ты же его подпишешь?

Услышав в вопросе Анатолия довлеющий приказ, Шмель лихорадочно закивал головой.

? Как тебя зовут?

? Пьер.

? Пьер? ? усмехнулся гигант. ? Ты, видимо, не догадываешься, но у нас есть на тебя полное досье. Ну ладно, пусть будет по-твоему. Многие мои коллеги не любят, когда их называют по именам, а предпочитают прозвища.

? И какое у вас? ? осторожно поинтересовался Шмель.

? Первый воин.



Шмелю подобрали подходящую одежду. Не столь дорогую, как у Анатолия, но удобную и практичную. Нашли комнату, не уступающую номеру в трехзвездном отеле.

Везде его сопровождал молчаливый гигант, что изредка отдавал приказы обслуживающему персоналу, а остальное время читал электронную книгу на своем смартфоне и нетерпеливо поглядывал на часы.

Помещения выглядели крайне однообразно и строго, через равные участки стояли столы с цветами или же мелкими статуэтками, кулеры и висели картины. Окна не встречались. Гигант объяснил это тем, что они находятся под землей.

Наконец Шмеля проводили на некую тренировочную площадь. Тут потолки были гораздо выше, чем в остальных частях этого комплекса. Из окна виднелось двухкилометровое поле, разделенное на множество тренировочных зон. Здесь члены подразделений воинов ТМ могли оттачивать свои навыки до совершенства. Стены площади состояли из двадцатиметровых плит, в поддержку им шли колонны ренессансного типа, испещренные эзотерическими символами. Шесть мегалитических барельефов, изображающих символ института ТМ, выступали на каждой стороне площади.

Они спустились вниз на лифте, и Анатолий провел Шмеля по большинству зон. Не заходя в них, он кратко объяснял, что здесь происходит. Но детальные объяснения Шмеля мало волновали, да он и не понимал их, он видел лишь различные варианты борьбы и боя.

Наконец они остановились в одной из секций, где практиковались рукопашные виды боевых искусств. Здесь находилось всего десять человек: у восьмерых происходил спарринг, двое же отдыхали. Анатолий подвел Шмеля к одному из последних.

Мужчина с атлетическим телосложением сидел на небольшой железной скамейке. Пот стекал с его носа и падал на грубые ботинки. На спине мужчины виднелись резкие шрамы, словно от когтей тигра. Волосы дубового цвета, постриженные полубоксом, подчеркивали его скулы. И одна отличительная черта запомнилась Шмелю навсегда: глаза! Механические глаза. По движениям диафрагм сразу же можно было заметить, как человек фокусирует на тебе взгляд. У Шмеля в голове промчался скрипящий звук шестеренок, что никогда не смазывались машинным маслом, когда человек обратил свое внимание на него.

? Здравствуй, Аксентий! ? Анатолий протянул руку солдату, тот, немного помедлив, сжал ее, и гигант помог ему подняться. Аксентий был на полторы головы ниже гиганта, но такой же широкоплечий.

? Анатолий! Я, пожалуй, не буду обнимать тебя. А то еще запачкаю твои тряпочки, ? Аксентий постарался ухватить кончиками пальцев рукав пиджака, но гигант ловко отдернул руку, лишь улыбнувшись в ответ.

? Это то, о чем ты мне говорил? ? механические глаза на мгновение блеснули в сторону Шмеля.

? Да, ? Анатолий ответил достаточно громко и жестко, чтобы у Шмеля пропало желание возмущаться после не столь лестного обращения.

? Сколько?

? Пришли мне официальный запрос на почту, на следующий день будет и сумма.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=68695914) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.