Книга - Отдана чудовищу

Отдана чудовищу
Катя Лоренц


– Пап, – красавчик выпускает меня из рук. – Я должен жениться на этой страшиле? Ты только посмотри! Она ж худая как доска, слепая как крот!– Заткнись, Глеб! Будет так, как я сказал! Мне нужен внук. Чистокровный оборотень! Она подходит! И это не обсуждается! – потом обращается ко мне. – Так что, Олеся? Ты согласна? Выйдешь за моего сына? Спасёшь свою землю, своего отца? Не позволишь своим сородичам пресмыкаться передо мной? – я медлю с ответом. Мстислав кивает на папу. – Убей его!– Нет! Я все сделаю. Я выйду за вашего сына.***Приказы отца не обсуждаются. Мне пришлось жениться на страшиле (со слезами на глазах). Тогда еще я не знал, что ради нее, мне придется противостоять самому злу. Моему отцу.Мстислав, мой отец – первый оборотень. Ему более двух тысяч лет. И чтобы поддерживать его жизненные силы, ему нужны такие энергетические батарейки, как Олеся.





Катя Лоренц

Отдана чудовищу





Глава 1


– Я оделась. Можешь смотреть.

Мой друг, Влад, повернулся. Для меня он представлялся безликим пятном. Пока я не надеваю огромные очки.

Вот ведь странность. До первых дней менструации у меня было отличное зрение, а как только мне исполнилось тринадцать, я стала слепее крота. Но в облике волчицы я прежняя, могу рассмотреть пылинку за сотни верст.

Поэтому я и не люблю быть человеком. Могу неделями проводить в шкурке белой волчицы. Не чувствую своего уродства. Нескладная, худая как доска, с белой блестящей кожей и фиолетовыми глазами на пол-лица, с белыми как снег волосами, я далеко не красавица, но Влад смотрит на меня как то странно. Отчего на бледной коже появляется румянец.

Моя подруга Маша, считает что он меня любит. Я ей не верю. Меня невозможно полюбить. Будем честны. Я просто страшненькая. Я уже свыклась, что останусь старой девой. И даже то, что мой отец альфа, меня не спасет.

Деревья редеют. Уже видны крыши наших домов. Мы живём обособленно, в чаще тайги. Люди сюда практически не заходят. Иногда кто-то из наших идёт к ним, чтобы продать шкурки зверей, травы. Дорогие изделия, обработкой которых занимается Влад. Он говорит, что людям нравятся эти красивые камушки и они дорого платят за них. Мне их не понять. Для меня, как и для всех наших ценнее другое. Было бы что поесть, где поспать и что надеть.

Влад подарил мне такое кольцо. Честно говоря, я была больше рада шоколаду, что он привозил из города. Не понимаю, зачем надевать на палец его, оно ощущается чужеродным, сковывает движения. Поэтому ношу его на шее.

Впереди поляна, а дальше начинаются наши дома. Я торможу и прижимаюсь к дереву. Впереди незнакомец.

Я никогда не видела такого красивого мужчину. На нем майка без рукавов, и я могу рассмотреть огромные мышцы, как надувные. Одной рукой он сжал свой кулак, отчего его мышцы заиграли. Я так хочу прикоснуться к нему, что аж пальцы жжет. Хочу проверить, реальный ли он, или это всего лишь плод моего воображения. Его взгляд с ненавистью смотрит куда-то вниз. Опасный. Мужественный. Мое сердце готово выпрыгнуть из груди, а щеки пылают огнем, я ничего не вижу вокруг. Только его.

Прижимаюсь спиной к коре дерева, пытаюсь унять непривычное волнение. Меня бросает то в жар, то в холод и трудно дышать. Приходится напомнить себе кто я. Что такой невероятный красавчик никогда и не посмотрит на меня.

– Олеся! Что происходит? Все наши валяются на земле, не встают. Ты слышишь? Они хотят убить твоего отца! – тряхнув головой, прогоняю странный морок. Смотрю на поляну.

– Отец. Что делать с альфой? – спрашивает красавчик бархатным хрипловатым голосом. По моей коже бегут мурашки, волоски встают дыбом, а сердце замирает. Я заставляю себя сосредоточиться и не смотреть на красавчика. Рядом с ним стоит странный мужчина. С такими же волосами как у меня, собранными в хвост. У него цепкий ледяной взгляд, пронизывающий холодом.

Я замечаю отца, лежащего под ногой красавчика. Моего сильного папочку, которого никто из наших не мог одолеть в бою, победил этот красавчик. Сволочь!

Да как он смеет? Я бегу к нему. Влад кричит: «Стой! Олеся!» Но меня уже не остановить.

– Пап!

Хочу упасть на колени проверить жив ли он, но меня ловят за руки. Два верзилы. С облегчением понимаю, что отец дышит. Папа смотрит на меня, и в его глазах блестят слёзы. Он пытается встать, но красавчик давит ногой вниз, прижимает отца к земле. Оглядываюсь вокруг, хочу попросить помощи у наших. Они стоят на коленях, покорно опустив голову.

– Что здесь происходит? Кто вы такие? – Блондин с хвостиком подходит ко мне, оценивающе смотрит на меня.

– Я, Мстислав. Эта территория принадлежит мне. И эти оборотни, теперь, мои рабы.

– Мы живём здесь столетиями. Эта земля нашей общины! Убирайтесь отсюда! Да отпустите меня! – вырываю руки из плена верзил, и тру плечи. Сволочи! Скорее всего, появятся синяки.

– На колени! – гремит приказ мужика с хвостиком.

– Ага! Сейчас! Разбежалась! – он смотрит так проникновенно, словно душу выворачивает, ноги слабеют, но я не позволяю себе упасть. Волчица готова покориться, но я против!

– Хм, – дурацкий хвостик потирает подбородок. – Интересно. Ты не подчиняешься. Ты первая на кого не действует мой приказ. Кто ты? – я открываю рот, чтобы послать его, но тут выбегает Влад с криком:

– Олеся! Не смейте её трогать! – он подбегает к нам. Белесый командует: «на колени» и друг покорно опускается.

– Кто ты, Олеся?

– Я дочь альфы! И требую, чтобы вы отпустили моего друга и убрались отсюда.

– Требует она! – иронично говорит главарь. Его шайка ржёт дружным басом.

– Отец. Так что делать? Убить его? – красавчик надавливает ногой, и папа стонет.

– Нет! – я бегу, запрыгиваю на красавчика сверху и калачу руками. Хочу сделать ему больно, но эта груда мышц не пробиваема.

– Отпусти его! Скотина! Чудовище! – он хватает меня за шкирку и вытянув руку держит за как щенка. Я болтаю ногами, руками, пытаюсь попасть по его холеной роже, но быстро сдаюсь. Очки запотели, я выдохлась. Раздавлена, унижена. Не знаю как сражаться с этим беззаконием, как спасти жизнь отца. Дурацкий хвостик, Мстислав, так, кажется, его зовут, подходит ко мне.

– Ты хочешь чтобы отец жил? Чтобы мы оставили вашу общину и ушли?

– Да.

– Тогда у меня к тебе предложение, Олеся. Видишь ли. Это мой сын, Глеб – он кивает на красавчика. – И я давно ищу ему жену. Чистокровную волчицу. Ты подходишь.

– Пап, – красавчик выпускает меня из рук. – Я должен жениться на этой страшиле? Ты только посмотри! Она ж худая как доска, слепая как крот!

– Заткнись, Глеб! Будет так, как я сказал! – Мстислав с гневом смотрит на красавчика. – Мне нужен внук. Чистокровный оборотень! Она подходит! И это не обсуждается! – потом обращается ко мне. – Так что, Олеся? Ты согласна? Выйдешь за моего сына? Спасёшь свою землю, своего отца? Не позволишь своим сородичам пресмыкаться передо мной? – я медлю с ответом. Мужик с дурацким хвостиком кивает на папу. – Убей его.

– Нет! Я все сделаю. Я выйду за вашего сына.

Мстислав довольно ухмыляется, а мой нежданный негаданный жених, сжимает с силой кулаки.

– Раз все разрешилось, позвольте я провожу отца и отпустите людей. – предлагаю я, стараясь не смотреть на злого красавчика.

– Позволяю, – снисходительно разрешает будущий свёкр. Высокомерный самовлюблённый, считающий себя главным. Так хочется послать его, но мое честолюбие будет стоить слишком дорого. Глеб убирает ногу. Я помогаю отцу встать. У него сломана нога, регенерация ещё не прошла.

– Влад, Костя. Помогите. Отнесите его в дом.

Мою спину жжет взгляд Глеба. Я передергиваю плечами, сгоняя неприятные мурашки.

Папу заносят в дом. Здесь, как и во всех других, нет излишек, дорогого интернета. Все по минимуму. Русская печка, моя комната и комната папы. Его укладывают на деревянную кровать, папа стонет.

– Я сейчас! Заварю тебе чай с травками. Это поможет заглушить боль.

– Стой, Фиалка. – папа ловит меня за руку. – Не нужно. Тебе необходимо бежать. Возьмешь под матрасом деньги. Там хватит на первое время.

– Пап ты что? А как же ты? Другие оборотни? Он же убьет тебя.

– За меня не беспокойся. Я прожил долгую жизнь. Главной целью было тебя вырастить. Ты то, что держало меня на Земле, после смерти моей Алёнушки, – он взял с прикроватной тумбочки портрет мамы, провел по снимку пальцем, с нежностью смотрел на нее.

Мамы нет уже десять лет. А отец так и не забыл её, не вступил в новые отношения. Хотя желающих было предостаточно.

– Я не могу, – сглотнула комок слез. Я ведь в тайне мечтала, что однажды, меня кто-нибудь так полюбит, как любил отец. Но пожертвовать им? Как мне потом жить с таким грузом?

– Я всё устрою. Не для такого чудовища растил свою девочку, – продолжает настаивать отец.

– Пап…

– Всё, я сказал! Это приказ, Олеся! – Папа уснул, после выпитого чая.

Я мыла посуду, переживала сегодняшний день снова и снова, когда в дом вбежала раскрасневшаяся Маша. Её пышная грудь часто вздымалась, а глаза лихорадочно блестели.

– Леся! Это правда? Ты выходишь замуж за Глеба? Того приезжего красавца?

– Да.

– Поздравляю! – она обняла меня. – Такого красавчика отхватила!

– Не с чем поздравлять.

– Я не поняла. Ты что не рада?

– Чему радоваться? Я этого не хочу! Он чуть отца моего не убил. Людей на колени поставил. Пришел на нашу землю и ведёт себя здесь как хозяин. Я и согласилась, чтобы папу не трогали. Это было условием Мстислава.

– Чудачка ты! Да я бы все на свете отдала, чтобы такой красавчик на меня посмотрел. А ты женой будешь.

– Не нужна я ему. Ему отец велел. Будь его воля, он бы шею мне свернул как цыпленку.

– Ерунда! Ты бы видела на каких машинах они сюда приехали. А кольца видела какие? Влад такие никогда не делал.

Машка ещё долго трещала о плюсах нежеланного для меня брака. Я пошла в сени, покормить наших кур. Так Машка шла за мной и говорила не умолкая. Какие у него сильные руки, какой зад. А ноги. Я все больше раздражалась.

– Слышь. Страшила, – услышала я бас Глеба, но сделала вид, что не слышу его. – Оглохла что ли? – он открыл калитку, в два шага догнал меня, схватил за руку, развернул к себе лицом.

– Я к тебе обращаюсь. Ты что, к тому же глухая?

– Что надо? – поджала губы. Мало того, что он обзывает меня, так ещё и при Маше. А я итак комплексовала по поводу своей внешности. Он унизил меня, перед подругой.

– Откажись от свадьбы.

– Как? Ты же слышал, что он убьет отца?

– Да перестань ты прикрываться отцом! На тебе даже престарелый слепой не женится. А тут такой вариант нарисовался. И как удачно все складывается!

– Да лучше престарелый слепец, чем такое чудовище как ты! – что я ему сделала? Почему он так жесток со мной? Глаза Глеба зло сверкнули. Он схватил меня за шею и приподнял.

– Откажись.

– Твой отец. Сам его и переубеди.

– Его приказы не обсуждаются.

– Высокие семейные отношения? – ухмыльнулась я. Глеб отшвырнул меня. Падая, перевернула на себя воду для цыплят.

– Сделаю тебе ребенка, так и быть! И больше, чтобы мои глаза тебя не видели! – он ушел, громко хлопнув калиткой.

Так и быть?! Одолжение мне делает? А меня он спросил? Мне это надо? Ребенок должен рождаться в любви, как у моих родителей. А не по приказу.

Вся мокрая грязная, упала на согнутые колени лицом и заревела.

А может и правда сбежать?

– Леся, – ласково приговаривает Маша, поглаживая меня по спине. – Не стоит плакать из-за всяких уродов. Прости, я тебе не поверила. Теперь вижу какой он, – я вытерла слёзы. Совсем забыла про подругу. Допустила, чтобы меня жалели.

Я поднялась. Маша помогала мне отряхнуться.

– Не стоит. Я сейчас переоденусь, – прикусила щеку изнутри, чтобы не давать волю слезам. Так легко плакать, когда тебя утешают. Так же было, когда я тосковала по маме. Чем больше меня жалел папа, тем больше я рыдала. Но с таким хамским отношением к себе, никогда не сталкивалась.

Я знаю, что не красавица, слышала иногда перешептывания наших старых кумушек. Они сетовали на то, что я так и останусь одна. Но в лицо вот так открыто называть меня «Страшилой», никто не осмелился. Может, потому что боялись отца.

И самое ужасное, что при первом взгляде на Глеба, когда я ещё не знала кто он и зачем пришел, я любовалась им.

– Придурок! – Маша заботливо вытерла слёзы с щек. И поспешно обняла меня. – Ты самая красивая, самая добрая, Лесь, – взяла меня за лицо, заставляя смотреть на нее. – Не слушай никого! – Маша смотрела перед собой, в ее зеленых глазах бушевала жажда мести.

О, нет. Я знаю этот ее взгляд. Так она смотрела, прежде чем пойти ругаться с теми камушками.

– Ну я ему сейчас устрою! – Маша резко развернулась и ушла. Я хотела бежать за ней следом, чтобы предотвратить катастрофу, но меня окликнул отец.

– Олеся! – яростно крикнул он. – Ты меня опоила каким-то сонным зельем? – отец стоял на крыльце, скрестив руки на груди.

– Пап. Тебе нужно было поспать. Регенерация так быстрее пройдет. Прости, мне нужно Машу догнать.

– Нет, – он схватил меня за руку и потащил в дом.

– Да где он? – посматривал в окно.

– О ком ты?

– О Владе.

– У меня созрел план. Я вызвал его по рации, – рации у нас были на случай, если чужаки придут к нам. Видимо, в этот раз не помогло.

В окне мелькнула рыжая шевелюра друга.

– Рассказывай! – приказал отец, как только он зашёл в дом.

– Они поселились в доме на окраине. Его охрана хорошо охраняет периметр. Веселятся с нашими девушками, хлещут настойку Никитичны. На рассвете уезжают. Вместе… – Влад опустил голову, его скулы заострились. – С Олесей.

– Хрена с два им! А не Олеся! Значит план такой. Васька пусть поджигает джип их главного… – отец пощёлкал пальцами в воздухе. – Как его?

– Мстислава? – с ужасом произнесла я.

– Точно! Они все сбегутся на шум. Ты в это время берешь Олесю и убегаете через болота на север. Есть у меня друг. Альфа Майкл. Он как раз вернулся из Америки. Он поможет. Его тоже достал Мстислав. Он давно зовёт меня в сопротивление. Его дочь Лулу открыла такое в Мексике. Теперь собирают оборотней в России. Мстислав творит беззаконие по всему миру. Но я думал наша хата с краю. Что до тайги они не доберутся. Ошибался. Не важно. Влад, ты всё ещё настроен серьезно в отношении Олеси?

– Да. – твердо ответил друг.

– О чем вы? – переводила с одного на другого взгляд. Но они словно не замечали меня.

– Пап! – я топнула ногой и сжала кулаки. Меня достало что все за меня все решают. У них какие-то тайны от меня. Хотя ни один, ни другой никогда ничего не скрывали.

– Леся, – Влад бледнея взял мою руку в свою. – Сегодня, перед нашей прогулкой, я попросил руки у твоего отца. Люблю. Тебя.

– Что? – хотелось прочистить уши, меня просто оглушили его слова. Любит? А Маша говорила, она хорошо разбирается в мужчинах, а я не слушала.

– Я люблю тебя, – повторил он смелее. – Давно. И ни отдам этому качку! – он обнял меня, поцеловал в макушку. Влад был обычного роста, но выше меня на пол головы. Тело жилистое, худое. Но не в этом дело. Я осторожно отодвинулась, не зная как начать неприятный разговор.

– Влад. Я не могу. Ты для меня друг. Просто друг. И я не люблю тебя. Прости.

– Можно подумать, этого Глеба ты любишь!

– Нет. Ты сам знаешь, почему я согласилась. Я не могу бежать. И рисковать жизнью отца.

– Леся. Так надо. Мы дадим им отпор. Они сейчас напьются и будут слабыми. Спящими их возьмём. Но надо, чтобы ты ушла. Через тебя, они смогут воздействовать на меня.

– Точно тебе ничего не грозит?

– Конечно, Фиалка. Ты же знаешь, твой папа непобедим. Просто они застали меня врасплох, – я сомневалась. А что если я совершаю самую ужасную ошибку?

– Верь мне, Фиалка, – он с горячностью схватил мои руки. – Твоя мама всегда верила, и ты верь. Я справлюсь.

Деревья мелькают передо мной. За моей спиной слышится взрыв. Джипы горят.

Влад отстаёт. В облике волчицы я сильнее, выносливая. Никто меня не догонит, самая верткая в бою, самая зоркая. Настоящая дочь Альфы. Я бегу так быстро, как только могу, чтобы не думать, чтобы не сметь сомневаться. Верить в отца. Чтобы не вернуться назад.

Покидать любимые места, где провела всю свою жизнь – невыносимо тяжело. Словно кусок души вырываешь. Я трясу головой, прогоняя боль. Мы забираемся на самый высокий холм, откуда видны наши дома, чтобы проститься навсегда.

Огненные лучи рассвета лижут покосившиеся крыши домов, ползут дальше. На столбе, по которому Влад залазил на эту масленицу, за коробкой конфет для меня, висит окровавленный отец. Даже через несколько километров вижу, его заплывшее от ударов лицо. Он поднимает голову и смотрит в мою сторону.

– Уходи, – шепчет одними губами.

– Пошли, Олеся, – Влад толкает меня серой мордой в бок.

– Я не могу. Он обещал, что ничего не случится. Только при таком условии я согласилась бежать. А он… Он умрет!

– Он знал, что ничего не получится, но если бы сказал, то ты бы не ушла. Вышла бы за этого качка замуж, и мучилась бы всю жизнь. Идём! Он дал много денег. Мы сможем прожить.

– Он меня обманул!

– Нет! Я не хочу его смерти. Только не папа. Я возвращаюсь.

Обратно я бегу ещё быстрее. Лапы буквально горят, а язык пересох, от того как часто дышу.

– Ну что? – слышу голос Мстислава. Оборачиваюсь в человека, подхватываю черный с капюшоном плащ, надеваю на себя.

– Она не придет. Виталий! Кончай альфу. И жги дома.

– Стойте! Я здесь! – ступаю босыми ногами по мокрой траве, слышу трехэтажный мат Глеба. Похоже он не рад моему возвращению.

Для него женитьба на мне это наказание. Что ж, будущий дорогой муженёк. Жди! Я превращу твою жизнь в ад, так же, как ты превратил мою в пепелище.

Мстислав подходит ко мне, смотрит сверху вниз янтарными глазами с желтыми вкраплениями. От него исходит тяжёлая аура. Он, не касается, но я будто в размере уменьшаюсь. Не могу выдержать. Отворачиваюсь.

– Твое слово ничего не значит, Олеся? Вернулась. Молодец, посмотришь как отец подохнет.

– Пожалуйста. Не нужно! Я прошу. Умоляю! – отца спускают со столба. Один из верзил, хватает его голову. На расстоянии двух метров слышу хруст.

– Нет. Пожалуйста! Остановитесь, – я падаю на колени, не слушая возгласов «Дочка, не унижайся». Вцепляюсь до белых костяшек в штаны Мстислава. Меня трясет от рыданий, а слёзы катятся беспрестанно, перед глазами белое пятно. Наши люди притихли. Никто не рискует противостоять ему и этой шайке отморозков. Помощи ждать не откуда.

Мстислав наклоняется, хватает меня за подбородок.

– Последний шанс, Олеся. Будь послушной, или я вернусь сюда. И не оставлю камня на камне.

– Я буду! Обе-ещаю, – судорожно всхлипываю, чувствую облегчение.

– Собирай вещи. Глеб, – он щелкает пальцами. – Проводи невесту.

Под зорким взглядом Глеба собираю вещи. Сумку с травами, свою одежду-балахоны. Он забирает у меня рюкзак и говорит:

– Зря вернулась. Сама себе подписала приговор.

Я молчу. Сил огрызаться нет, да я и боюсь. Двери черной машины открывает один из бугаев.

– Олеся! – с надрывом кричит отец, шагает ко мне, но дорогу ему преграждают два верзилы.

– Можно попрощаться? – ни на что не рассчитывая, спрашиваю у Мстислава. Он благосклонно кивает. И я бегу к отцу.

– Пап, – вдыхаю такой родной запах, пытаясь запомнить его. Не знаю, сможем ли мы увидеться. Возможно, я в последний раз обнимаю его.

– Фиалка моя. Зачем вернулась, – он гладит меня по спине.

– Леся, – присмиревшая Маша, дёргает меня за рукав и взволнованно кусает губу.

– Возьми меня с собой. Я всегда мечтала жить в цивилизации. Пожалуйста.

– Можно мне забрать с собой подружку?

– Только если прислугой. Согласится она прислуживать тебе?

– Да! – Маша с горячностью отвечает за меня. – Я и вещи собрала, – поправляет рюкзак на плече.

– Хорошо.

Я, вместе с Машей, сажусь на заднее сиденье, Глеб за руль. Повернувшись, провожаю потемневшего отца. Он словно вмиг постарел, выглядит осунувшимся. Провожаю родные места, страшась предстоящей судьбы.

– Не расстраивайся, – Маша обнимает меня. – Всё будет хорошо. Это всего лишь свадьба. От этого не умирают.

– Ты думаешь? – Глеб смотрит в зеркало. – Я бы не был на месте Олеси так самоуверен.

– Это твоя будущая жена! Мать твоего ребенка. Научись её уважать.

– Ты это говорила, когда пришла ко мне вечером.

– Зачем ты напросилась к нам в услужении?

– Я не позволю обижать её.

– Не забывайся! – Глеб не повышает голос, но по моей коже бегут мурашки. Я толкаю Машу в бок, призывая не ссориться. Это ничего не даст.

– Ты едешь к нам в дом в качестве прислуги. Ещё раз услышу такой тон, пойдешь пешком в свою глушь.

Моя боевая подруга тут же присмирела, смущённо опустила взгляд.

– Простите, господин Руд. Я поняла вас, – округлившимися глазами смотрю на подругу. Неужели так хочется в город? Она и раньше мне об этом рассказывала, но чтобы она была такой шелковой ради того, чтобы выбраться из «глуши»!

– Маша, ты чего? – шепчу ей на ухо.

– Не дрейф, подруга. Мы ещё покажем этому качку, где раки зимуют!

Мы подъезжаем к огромному особняку. Глеб нажимает на пульте кнопку. Тяжёлые чугунные ворота открываются. Маша смотрит распахнув рот, её глаза довольно поблескивают.

– Какая красота! – она в восхищении обходит фонтан с фигурой волка, из рта которого льется вода. Внутри дома пол покрыт мраморной плиткой, всё сияет чистотой, холодностью.

– Боже, Олеся! Как же тебе повезло. Я так за тебя рада, – Маша приобнимет меня.

Я не разделяю её восторга. Мои мысли занимает тревога об отце. Как он? Все ли с ним хорошо. И что теперь с ним будет? Его унизили перед всей общиной. Надеюсь, его не выгонят. Но закон то жесток к альфе, который проиграл. Большинство оборотней ценят его, признают главным, но всегда найдется тот, кто захочет его свергнуть, занять его место.

Я неуверенно топчусь на месте. Я здесь не к месту. Как резиновые грязные сапоги посреди роскошного убранства. Вычурный дворец станет моим склепом. Стены давят на меня. Я сутулюсь, снимаю запотевшие очки и вытираю о край одежды.

Дышать становится все сложнее. Когда слуга с вежливым равнодушием просит мое «пальто», вконец тушуюсь и неуклюже снимаю, передаю драповую короткую куртку.

Мне неуютно, оттягиваю рукава вязаной кофты, скрывая дрожащие, похолодевшие пальцы.

– Константин, – обращается Глеб к выделенному слуге. – Покажи ей, – тыкает в меня пальцем, – хозяйскую комнату на втором этаже. – смотрит мне в глаза, адресуя дальнейшую фразу мне. – Подальше от меня. Надеюсь, наше общение сведётся к минимуму. – мне хочется наорать на него. Открыть Глебу глаза на то, что он далек от моего идеала. Но вместо этого говорю с полным холодом и пренебрежением в голосе.

– Я тоже на это рассчитываю. Хотелось бы пореже видеть твою надменную рожу, – глаза Глеба вспыхнули. Он посмотрел на меня уничтожающе. Я прикусила язык, но было уже поздно. Чувствую на спине озадаченный и удивленный взгляд Маши. Сама не знаю что со мной творится. Потребность язвить и причинить другому боль, появилась вместе с Глебом.

– Пойдёмте, госпожа…

– Измайлова. Олеся, – подсказала я.

Маша шла за мной следом, лучась от торжества.

– А ты куда? – остановил её Глеб. – Твое место во флигеле для прислуги.

Маша понурила голову. Мне захотелось провалиться сквозь землю. Я никогда не ставила себя выше других, не бравировал положением дочери альфы. А теперь моя подруга будет мне прислуживать.

Глеб поднимается следом за мной. Я ощущаю его взгляд у себя на попе. От этого, ноги превращаются в две левые, и я оступаюсь, чуть не падаю. Он ловит меня, схватив за талию.

– Более неуклюжей и нескладной девушки, не встречал за всю свою жизнь, – пробасил он возле моего уха. – За что мне такое наказание? – Я повернулась, оперлась на холодный мрамор перил.

– Много нагрешил, дорогой будущий муж? – я видела как его перекосило от одного упоминания о нежелательном положении. Вот его больное место. Получила хоть какое-то удовлетворение за то, что лишили меня дома, оторвали от отца. Но торжествовать пришлось недолго. Глеб белоснежно оскалился.

– Вот именно! Муж! А дело жены молчать в тряпочку, уважать супруга. И раздвигать ноги при первом требовании, – мои щеки запылали от возмущения. Я замахнулась, чтобы врезать наглецу. Он перехватил мою руку и больно сжал. – Ещё только раз замахнешься – я вырву твою костлявую руку! Ты! Всего лишь инкубатор. Как только родишь наследника, так вылетишь отсюда пулей. Я выполню волю отца. Каких бы мучений мне это не стоило, – впервые мне захотело выругаться. Его слова, почему то больно ранили меня.

Рожу. И меня разлучат с малышом? Мне это не нравилось. Надо что-то придумать. Я не оставлю этому чудовищу своего малыша.




Глава 2


Олеся

– Доброе утро, соня, – просыпаюсь от голоса Маши. Она заходит в дом с подносом в руках. Сажусь на кровати, тру глаза беру очки с тумбочки и надеваю. Могу в полной мере оценить форму Маши. Она ставит поднос на тумбочку и крутиться передо мной.

– Нравится? – черная форма с белым воротничком идеально сидит на красивой фигурке подруги.

– Тебе всё идёт. Хоть в простынь нарядись.

– Как дела?

– Ели уснула. Кровать слишком мягкая, обстановка непривычная, – и я полночи лила слёзы в подушку.

– Тебе не нравится жить здесь? – она осмотрела шикарную просторную комнату.

– Я по дому скучаю, по папе. По лесу. А у тебя как дела? – отпила глоток чая.

– Константин этот, запряг меня по полной. Столько работы дал. А ты знаешь, я не особо люблю это все. Маникюр испортила, пока перемыла всю посуду, пока вытерла всю пыль. Сегодня ещё больше работы.

– Так давай помогу? А то со скуки с ума сойду.

– Ты лучшая в мире подруга! – Маша обняла меня и поцеловала в щеку.

Я мыла окна, чувствуя как от работы прихожу в себя. Маша сидела на диване с ногами, втирая крем в руки.

– Смотри какое раздражение от моющих, – она продемонстрировала мне руки. Я только хотела сказать, чтобы она отдыхала, что мне только в кайф работать, как в гостиную вошёл Мстислав.

– Что здесь происходит? – холодным тоном спросил он, уставился на Машу. Потом на меня. – Ты невеста! Хозяйка в этом доме. Ты не имеешь права марать руки. Я жду тебя за столом. Пришла организатор свадьбы. Нужно обсудить какое платье тебе подойдёт, как ты хочешь украсить дом, какие блюда лучше заказать. Сначала устроим помолвку. Так же, познакомишься с нашими гостями.

Мстислав сидел во главе стола. Как только я вошла, он указал мне на место рядом с собой. Глеб сидел напротив. С ним рядом невероятно красивая роскошная женщина. Я, открыв рот, рассматривала стильно одетую гостью.

– Оксана. Познакомься. Это Олеся. Невеста Глеба.

Девушка приоткрыла ярко красный рот и с удивлением посмотрела на моего жениха.

– Ты женишься? – в ее голосе было столько боли. Ясно, что между ними что-то было. Она больше подходила Глебу. Красивая, ухоженная. Она влюблена в него. Они отлично смотрелись вместе. В отличии от нас. Более несуразную пары трудно представить.

– Да. – дальше беседа шла о приготовлениях к свадьбе. Она задавала кучу вопросов. Какого дизайнера я предпочитаю? Как будто по мне не было видно, что я далека от модных тенденций.

Во время разговора Мстислав вышел из комнаты и Оксана тут же изменилась, перешла с официального тона на личный.

– Глеб, дорогой. Ты женишься на ней? А как же я? Чем я тебя не устраиваю? Ты же знаешь, я хотела бы выйти за тебя.

– Я исполняю волю отца.

– Это из-за того, что моя бабушка была человеком? – под радостный визг Оксаны, он перетащил её к себе на колени. Схватился за огромную грудь.

– Видишь, Олеся, это сиськи. То, чего тебя лишила природа. Пусть я и женюсь на тебе, но и от нее не откажусь. Я мужик и мне не чужда жажда прекрасного, – почему мне больно смотреть как он тискает Оксану и смотрит на нее похотливо?

Мне до жути захотелось, чтобы он так же смотрел на меня. Так же гладил по ноге. Я резко встала, стул со скрежетом отъехал в сторону, привлекая внимание увлёкшейся парочки.

– Знаете, Оксана. Вы меня не устраиваете как организатор. Хватит с вас обязанностей ублажать моего будущего мужа в кровати.

– Что? – та растерянно захлопала длинными черными ресницами.

– Что-что. Я не нуждаюсь в ваших услугах! – Глеб проводил меня с раскрытым ртом, продолжая сжимать коленку красотки. Я шла, держа беспристрастное лицо, но как только зашла к себе в комнату, упала на кровать и дала волю слезам.

В груди было непривычно жарко, тесно и больно. Боже, только не это! Неужели я влюбилась в него? Но как так получилось? Он же обращается со мной хуже, чем со скотом. Обзывается и всячески унижает. То, что он открыто показал мне, свою любовницу о многом говорит.

– Мне не нравится что рукава у этого платья длинные и подол ниже колена. Уродское, – хмурится Маша. – Будь у меня такие деньги, я бы тебе лучше выбрала, – я тяжело вздыхаю и падаю на кровать, подпираю лицо руками.

Маша права. В этом платье я бледная как моль, точнее приведение. Ещё эти кружева трут тело, раздражает.

– Я готова поспорить. Это платье выбирала одна из любовниц Глеба. – я хмурясь. Зря я поделилась с Машей своими переживаниями. Дурная привычка все ей рассказывать.

– Поздно уже искать что-то другое. Скоро люди придут на помолвку. Не удобно заставлять их ждать.

Я опустила глаза, их опять щиплет от слез. А на душе тяжёлый камень.

– Олеся, ну ты чего? – Маша приобняла меня за плечи.

– Не хочу идти. Глеб опять начнет меня унижать. Даже тебе не понравилось платье. А он! Да возле него такие красотки. Возьми хотя бы эту Оксану. И послать его не могу. Мстислав больше не будет давать мне шансов. Убьет отца, а наших всех разгонит.

В дверь деликатно постучались и тут же вошёл Константин.

– Госпожа Измайлова, – поклонился он. – Пора. Внизу вас ждёт жених. Нужно, чтобы вы вместе встречали гостей. – он переводит взгляд на подругу. – А вы, Мария, что здесь делаете? Рук итак не хватает. Соберётся больше двухсот гостей, – я тут же оступилась. Не люблю быть в центре внимания. А сегодня придется.

Невыносимые шпильки. Как женщины на них ходят? Спускаюсь, придерживаясь за перила, чтобы не полететь кубарем. Белое платье, украшенное бриллиантами мерцает в ярком свете. Оно красивое, но не для меня. Я теряюсь на его фоне. Глеб стоит ко мне спиной, заложив руки за спину. С каждым шагом я все ближе к нему. И сердце начинает биться сильнее.

Ему невероятно идёт костюм. Пока спускаюсь, рассматриваю благородный профиль, сильные руки и широкую спину. Увидев меня, он предлагает мне руку.

– Ты прекрасно выглядишь, Олеся, – так странно идти с ним под руку, чувствовать его горячую кожу. Трясу головой, чтобы согнать морок.

– Что? А где же Страшила?

– Сегодня ты официально станешь моей невестой. Я был не прав. Приношу свои извинения, – не верю ни единому слову. Он затеял какую-то новую игру.

Мы стоим у входа, приветствуем гостей. Их очень много. Невыносимо. Мои ноги начинают гудеть от длинных шпилек и я опираюсь на руку Глеба.

– Устала? – его заботливый тон действует на меня как красная тряпка на быка.

– Вот только не нужно быть обходительным и учтивым. Скажи, что ты задумал? Ты отравил еду? Или сегодня придут с полсотни твоих любовниц. К чему мне быть готовой? – спрашиваю между приветствием гостей. «Здравствуйте! Добро пожаловать. Мы очень рады.»

На автомате говорю эту фразу и перевожу взгляд на прибывшую гостью. Оксана. Мысленно шиплю её имя.

Она в ярко красном платье, с глубоким вырезом, в котором видна почти вся ее огромная грудь. Я видела как изменился Глеб. Его взгляд стал хищным, словно он готов набросится на нее, порвать на куски.

Такой жалкой я себя никогда не чувствовала. Вот как должен смотреть мужчина на девушку, с каким желанием. И мне это не светит. Оксана торжествующе улыбнулась.

– Позвольте представить моего спутника. Стас.

Глеб перевел все свое внимание на него. От Глеба исходила такая мощная энергетика, что у меня пробежал мороз по коже.

– Довольно! – пробасил он, как только гости скрылись из виду. – Пошли в зал. – Глеб стал чаще прикладываться к бокалу, то и дело находя взглядом Оксану. Её громкий наигранный смех и откровенный наряд привлекал внимание всех мужчин. И Глеба тоже.

– Внимание! – Мстислав постучал по бокалу ложкой, обращая внимание на себя. Гости затихли. – Как вам уже известно, мы собрались не просто так, а по важному поводу. Глеб, – Мстислав кивнул.

Глеб опустился передо мной на колено и раскрыл бархатную коробочку.

– Измайлова Олеся, согласна ли ты, стать моей женой? – мне все не нравилось. Что мой будущий свекор устроил спектакль из помолвки, что Глеб не может сказать ему нет, так же как и я. А больше всего не нравились те чувства, что я начала испытывать.

Пауза затянулась, гости начали перешептываться и хихикать.

– Олеся? – я посмотрела на Мстислава, который взглядом четвертовал меня. Если я откажусь при таком огромном количестве людей, он мне это не простит. Будет мстить.

– Да. Я согласна.

– Наконец-то, – прошептал Глеб сквозь зубы, надевая мне на палец кольцо и фальшиво улыбаясь.

Потом его рука схватила меня за шею сзади, а вторая легла на талию. Губы все ближе, я чувствую его дыхание на своих, его запах вскружил голову до разноцветных пятен перед глазами.

– Что ты делаешь? – спросила с мольбой в голосе.

– Поцеловать надо. Традиция такая, – его губы касаются моих, я взята в кольцо сильных рук. Язык таранит меня. Все тело прошибает молния и разливается приятное тепло. Из осторожного поцелуя он превращается в настойчивый, а руки прижимают меня все сильнее. Я буквально лишаюсь чувств. Так сильно. Остро. Сладко. Хочется ещё. Мы не можем оторваться друг от друга.

Я с жадностью обшариваю его тело, а его рука съехала с талии ниже. Мы как два одержимые, вгрызаемся друг в друга и нет сил остановиться.

– Ну все, Глеб. Хватит, – останавливает нас Мстислав, тронув его за руку.

Я как пьяная. Пошатываясь, смотрю на него расфокусировано. Мне приходиться вцепиться в его рукава, чтобы устоять. А его взгляд! Так же он смотрел на Оксану.

Глеб сам сбит с толку, выглядит озадаченным. Смотрит то на меня, то на отца.

– Я… Мне нужно… – что сказать не знаю. Как оправдать свое поведение? Он меня с завидным упорством макает в грязь, а я охотно принимаю его поцелуи, отвечаю. Где моя гордость?

Убегаю на балкон. Губы хранят его вкус, а тело горит непривычным огнем прикосновений сильных мужских рук.

Мой первый поцелуй. Разве о таком я мечтала? Подарить его тому, кто угрожал отцу. Кто был так жесток со мной.

Выдыхаю горячий воздух, смотрю на небо цвета индиго, с россыпью ярких звёзд. Вечерний воздух охлаждает горящие от стыда щеки. Полная Луна посеребрила кончики деревьев. Смотрю в лес, мечтаю о том, как снимаю это ужасное платье, вызывающее раздражение и оборачиваюсь в волчицу. Бегу по мягкой траве. Слышу её дурманящий запах, тихий шелест листьев и уханье совы. Нет никаких проблем. Только я и природа, с которой я сливаюсь воедино.

В нос заползает отвратительно-сладковатый запах. Оксана. Моя спина напрягается, а внутри как лавина растет ярость и раздражение.

– Ты ведь понимаешь, что он поцеловал тебя лишь за тем, чтобы я приревновала? – вполне возможно, что она права. А я то придумала, что это было искренне, что он целовал, потому что хотел. А все так просто объясняется. Я же видела как он ревновал. Я всего лишь способ задеть Оксану. – Но все напрасно. К такой как ты не ревнуют. Ты мне не соперница, – разворачиваюсь на пятках.

– Всё сказала? Терпеть не могу людей, которые думают, что планета крутиться вокруг них, исключительно потому что они так хотят.

– Какая ты дурочка, – улыбается как маленькому ребенку. – Дай я тебе кое-что объясню. Ты будешь женой, бременем, которое придется нести несчастному Глебу. А я буду той, которую он будет любить. Его счастьем, отдушиной. И как думаешь? Кто первой родит ему наследника? Ты или я?





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/katya-lorenc/otdana-chudovischu-68446273/chitat-onlayn/) на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.