Книга - Своих не бросают

Своих не бросают
Владимир Андреев


Рассказ о крупных потерях государственной собственности за рубежом. Особенностью книги является подробное описание и расшифровка сложных схем хищений.Потери активов и поражающая коррупция – не вершина преступного айсберга. Выясняется, что хищение организовано иностранными спецслужбами. В современной отечественной литературе нет такого глубокого расследования на актуальном материале. В книге есть описание боевой операции из времён Афганских событий, где были добыты ценные документы противника.





Своих не бросают



Владимир Андреев



Фото обложки Sammy-Williams Сайт: Pixabay.com



© Владимир Андреев, 2022



ISBN 978-5-0055-9079-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero


Все персонажи и события в произведении вымышлены, любое совпадение с реальными людьми, компаниями и событиями является случайным. В жизни всё гораздо серьёзнее.




Предисловие


Мы часто встречаем в средствах массовой информации многочисленные сообщения о посягательствах на государственную собственность. Актуальность этой темы объясняется большим интересом общества к масштабам похищенного. Фигурируют огромные суммы сворованного и вывезенного за рубеж, но сами механизмы хищений и противоборство с мошенниками остаются вне поля новостных лент, скрываясь за общими фразами.

В этой книге в жанре реального (а местами, даже шпионского) детектива, логически выверенно, с аргументами, цифрами, фактами – и при этом доходчиво и с неподдельными эмоциями – рассказывается о том, как растаскивалось по частям государственное предприятие с богатейшей историей, которое по праву считалось одной из опор отечественной экономики.

Особенностью книги является подробное пошаговое описание сложных схем хищений, применяемых современными мошенниками, и расшифровка этих хищений, созданы точные психологические портреты героев и антигероев событий.

Но растаскивание многомиллиардных активов и поражающая воображение коррупция – далеко не вершина преступного айсберга. Выясняется, что хищение проходило организованно, в интересах снижения экономического потенциала страны, под контролем иностранных спецслужб.

Степень опасности в противостоянии им соизмерима с участием в военных действиях в период афганской войны, куда автор погружает читателя, проводя параллели между делами нынешними и событиями тех лет. Две истории из разного времени, с которыми знакомит нас автор, неожиданно окажутся тесно связанными между собой.

Афганские события описывают реальную боевую операцию, в ходе которой, в результате героических действий наших солдат, были добыты ценные документы противника.




Ищите женщину


На заседании высокой Правительственной комиссии по развитию промышленности, транспорта и технологий первый заместитель председателя правительства Сергей Иванов жёстко отреагировал на неожиданное заявление о том, что у внешнеэкономического объединения «Русмашимпорт» отобрали огромное здание выставочного центра и отдали его под «мелкие торговые точки», а само общество подлежит банкротству.

Эта новость разрушала стройную концепцию развития станкостроительной отрасли, которую уважаемая комиссия как раз и собиралась утвердить, и в которой «Русмашимпорту» отводилась заглавная роль. Над концепцией не один месяц работало несколько министерств, поскольку она обеспечивала – не меньше и не больше – независимость промышленности страны от Запада.

Всегда спокойный, первый зампредседателя правительства на глазах менялся в лице. В зале запах тонкого и дорогого парфюма, исходивший от дорогих костюмов чиновников, стал вытесняться запахом липкого пота. В повисшей в зале гнетущей тишине было явственно слышно, как в закрытые оконные рамы уважаемого сановного здания бьется, пытаясь вырваться наружу, сбежать от праведного гнева, оказаться где-то далеко-далеко от этого места, панический страх. Страх за свои карьеры, которым переполнялись сидящие в зале и одновременно возвышающиеся над остальными россиянами тела сановников. Их напугал не столько сам неожиданно вскрывшийся факт порождения ими очередного мертворождённого проекта, сколько боязнь свалиться со своих высот – к тем самым россиянам, от которых сановники уже оторвались и которые давно превратились для них в безликие статистические цифры.

Зампред отрубил: «Выставочное здание станкостроительной промышленности в Москве должно быть возвращено для тех же целей, для которых его государство и создавало. То есть под выставочный комплекс станкостроительной промышленности. Если надо будет, дадим поручение силовым структурам, устроим «маски-шоу».

Первый зампред правительства с высоты своего положения просто не мог знать, что первопричиной, приведшей к принятию такого решения, был спор за женщину. Вернее, конфликт в элитном ресторане, когда гендиректор «Русмашимпорта» Башкиров, явно не рассчитав сил и возможностей, очень грубо, на повышенных тонах общался с одним из высокопоставленных чиновников Минпромторга РФ, не поделив с ним эту самую женщину. Разгоревшийся спор не завершился в стенах закрытого для простого люда ресторана, а продолжился на других, более высоких уровнях.

Драка была до полного уничтожения. Сегодня не стреляются из-за дам на дуэли, сегодня применяют другие, гораздо более изощрённые методы. Курок дуэльного пистолета был спущен на заседании Правительственной комиссии по развитию промышленности, транспорта и технологий. Выстрел был хорошо рассчитан, рука не дрожала, мушка прицела легла чётко в прорезь прицельной планки, всё было рассчитано до мелочей, даже место выстрела было выбрано идеально, а в секундантах оказался сам первый заместитель председателя правительства. Своевременно сказанная на заседании Правительственной комиссии фраза об исчезновении активов общества, которым управлял Башкиров, ударила по нему наотмашь. Складная концепция развития станкостроительной отрасли, над разработкой которой день и ночь трудился гоcударственный аппарат, оказалась под угрозой разрушения, поскольку обнаружилась полная нефункциональность общества Башкирова, которое должно было обеспечить её исполнение. Как тонко, как ювелирно был сделан выстрел: и фамилия не была названа, но противник, одной ногой уже вошедший в высшие эшелоны власти, получил смертельное ранение – без права на ответный выстрел…

А эта женщина, первопричина всего случившегося, живёт себе, скорее всего, делает пластику, реновацию губ, увеличивает части тела… И даже не подозревает в своей постоянной борьбе за молодость, что этот, несомненно, приятный для неё, но банальнейший конфликт двух уже немолодых мужей, облачённых в мундиры власти и носивших крылышки Гермеса, приведёт к принятию столь высокого решения, которое породит мощную цепную реакцию. Что вскроется хорошо отлаженная схема масштабных хищений у государства зарубежного имущества. Что будут сорваны уже налаженные планы вхождения в высшие эшелоны власти жуликов топ-уровня. Будет возбуждена череда уголовных дел и судебных процессов, сопровождаемых шлейфом эпизодов продажности милицейских чиновников и вольности судебных решений. Последует паническое бегство фигурантов этих процессов за рубеж, появление уголовных приговоров.

Скрытый от посторонних глаз, банальный инцидент приведёт к смерти одного из фигурантов и к череде загадочных смертей других, наиболее значимых участников и свидетелей обнаруженных хищений. И даже к выявлению агентов ряда зарубежных спецслужб, очень близко подобравшихся к элите нашего государства, к первым его лицам. Покажет пренебрежение этой самой элиты к работникам, которые сумели вскрыть глубоко и тщательно запрятанные схемы махинаций и обеспечили возвращение государству многомиллиардных активов.

Словом, Аннушка уже разлила масло…

Ирония заключается ещё и в том, что идею искать женщину, как первопричину, во всех сложных ситуациях, предложили миру французы – и именно во Франции начал раскручиваться весь этот маховик.

Громкое решение Сергея Иванова привело к тому, что гендиректор внешнеэкономического объединения «Русмашимпорт» Башкиров был уволен, совет директоров возглавил заместитель министра промышленности и энергетики Российской Федерации, а в руководство структурой были направлены новые сотрудники.

Сергей Добрыгин появился в «Русмашимпорте», когда в нем уже работали недавно переведённые: Денис Александрович Давыдов – первый зам генерального директора лизинговой компании (Сергей знал его как обладателя уникальных организаторских способностей и высочайшего авторитета среди коллег) и Юра Юрьев – сотрудник безопасности этого же предприятия с богатым опытом оперативной работы. Настолько богатым, что среди товарищей его ходили легенды, о том, что Юра в те далёкие времена службы оперативником был отмечен наградами за поимку агентов спецслужб иностранных государств.

Появление Добрыгина не было добровольным. Он не выходил из строя, как это делают добровольцы, делая шаг вперёд, поддавшись внутреннему порыву, когда требуется осознанное решение совершить полный опасности и, возможно, смертельный подвиг. До этого Сергей работал в авиакомпании, куда был направлен для решения её финансовых и долговых проблем. Там уже начала сбываться его детская мечта о небе – он учился на лётчика и брал первые уроки управления вертолётом.

…Сергей держал штурвал вертолёта. Только что летчик-инструктор посадил его на место второго пилота и передал управление красивейшей машиной Ка-32. Вертолёт летел вдоль горы Фишт, которая выделялась на фоне горной гряды большим красным пятном. Местная легенда гласила, что именно к этой горе был прикован древнегреческий герой Прометей, осмелившийся похитить огонь Гефеста и передавший его людям. Именно здесь Прометей терпел бесконечные мучения, когда к нему прилетал орёл и выклёвывал его печень. Большое красное пятно на горе сквозь века несло память о мучениях титана.

Чувство первого полёта переполняло Сергея, но пятно не отпускало, притягивало к себе взор. Красивая легенда манила. Сергей предложил подлететь поближе и перемахнуть гору сверху. Но легендарный ас-инструктор велел оставаться на курсе и поведал другую, не менее кровожадную и не такую далёкую историю, случившуюся в этом месте.

– Не надо туда лететь. В прошлом году вертолёт с опытнейшим экипажем разбился именно в этом месте. У горы появляются внезапные сильные восходящие потоки. Экипаж такого же красавца Ка-32, подлетев близко к горе, попал в сильный, внезапно возникший восходящий поток, который бросил вертолёт на гору. Вертолёт разбился и упал в ущелье на глубину 120 метров, куда практически не поступает свет.

Он назидательно продолжил:

– Пилот при полёте в горной местности должен учитывать особенности горного микроклимата и воздушных потоков. Ветер в горах дует не так, как внизу.

Мобильный заиграл известную с детства мелодию из мультфильма «Ну погоди!». Это означало, что разговор предстоит с генеральным. Сергей передал управление командиру и ответил на звонок.

– Тебя срочно вызывают в Москву, к акционеру, – сразу же, без предисловий, сообщил шеф.

– Что случилось?

– Я сам ничего не понимаю. Срочно – и всё. Билет на самолет я тебе уже купил, рейс через час. Так что лети сразу в аэропорт.

Командир запросил «добро» на посадку вертолёта в аэропорту, но аэропорт отказал. Возникал риск не успеть на рейс.

– Вызывай такси, – командир указал адрес в городе Сочи, – это недалеко от аэродрома, и пробок там не будет, успеешь. Заодно отработаем с тобой заход на посадку по-афгански. Принимай управление.

Вертолёт подлетал к месту. Добрыгин уже видел внизу прибывшее такси. Таксист стоял рядом с небольшой площадью, с высоты она показалась Сергею слишком маленькой для Ка-32.

– Давай, как я тебя учил, заходим с боевого разворота, – прозвучал в наушниках голос командира.

Руки и спина мгновенно взмокли. Сознанием Серёга понимал, что не один в машине, есть кому помочь, но одно дело – когда тебе рассказывают, инструктируют, и другое – делать всё самому. Обернулся назад, посмотрел на техника. У того был совершенно спокойный взгляд, как будто вертолётом управлял не новичок. Эта уверенность успокоила.

Под ошарашенным взглядом таксиста вертолёт, резко спикировав и развернувшись в воздухе, мягко коснулся земли. Сергей понимал, что этот сложный и эффектный манёвр сделал не он, он только слушал командира и немножко сам в нём участвовал, но от того, что Сергей только что пережил, чувства переполняли, хлестали по нему, ослепляли радостью, окрыляли.

Сергей снял наушники, выскочил из вертолёта и бросился к такси – времени до вылета оставалось совсем мало. Вертолёт мгновенно взмыл в воздух, набирая высоту, и оставил его наедине с таксистом.

– В аэропорт, и как можно быстрее! – бросил Сергей ошалевшему парню. – Сможешь так же быстро и эффектно? Только смотри – без аварий, без ваших джигитских штучек.

Таксист всю дорогу не мог отойти от увиденного: впервые он подбирал пассажира не с обочины у дороги или с адреса – в этот раз пассажир свалился к нему, в прямом смысле слова, с неба. Парень больше смотрел не на дорогу, а на Добрыгина. Сергей сидел на заднем сиденье, и поездка по городу с водителем, чья голова постоянно была повернута назад, сильно напрягала.

В Москве сообщили о переводе в «Русмашимпорт», даже не особо интересуясь согласием, то есть – совсем не интересуясь. А ему так хотелось получить корочки пилота, и это было так реально! Да и вертолётная компания уже была вытащена из долгов, впереди маячила спокойная интересная жизнь. Но решением начальства крылья были подрезаны, и планы по освоению вертолёта накрылись.

Оказалось – это Давыдов настоял на переводе Добрыгина в «Русмашимпорт». Мол, имеется многолетний опыт в экономической и финансовой сферах, в финансовом оздоровлении и восстановлении компаний. Ему бы тогда прислушаться к звякнувшей в душе струнке, ещё с Афгана предупреждающей о близкой опасности. Упереться бы всеми руками и ногами. Разве мог Добрыгин знать, что решение о переводе изменит всю его жизнь, затянет на долгие десять лет, сыграет незавидную роль в его судьбе. Разве можно всё, что случится в последующем, было предвидеть… Компания собралась интересная, все уже знали друг друга, не были молодыми и непугаными воинами, и это обнадеживало.

Приоритетным направлением деятельности общества были определены возврат незаконно отчуждённых активов, потерянных в 2004—2007 годах, и восстановление коммерческой деятельности предприятия.




Афганистан


Афган в воспоминаниях всегда ассоциируется с жарой, но в день той операции жары не было. Январь, в горах холодно, особенно ночью. Связистам хорошо, в их КУНГах-радиостанциях тепло, а пехота, сапёры, десантура – грейся у буржуек, у костров, жмись теснее.

Накануне выезда на операцию был строевой смотр. Командир очень доходчиво ставил задачу убывающим на боевую операцию девятерым таким же «дисциплинированным», как наш воин, дембелям: «Всем желаю вернуться живыми и без потерь, ну, а если что – без обид».

Солдат его понимал. Это было честно. Он не был образцовым солдатиком, который сидит в штабе и преданно заглядывает в глаза любому офицеру. Не был паинькой, а за «боевые» хватался охотно, даже жаждал их, ему этот драйв был нужен, ему его не хватало.

Казарменные будни – это было не его. Сидеть в казарме, когда за «колючкой» гремела войной Чарикарская «зелёнка», пылила колоннами трасса Хайратон – Кабул, было неуютно и стыдно.

Свою опасную ратную работу сапёра он знал досконально, потому что тонкости военной специальности постигались и оттачивались им не на учебных, а на боевых минах, что придавало уверенности и хладнокровия при несчётных минированиях и разминированиях бесконечных дорог, горных троп и всевозможных ловушек. Хитрости многообразных взрывных устройств не были для него неразрешимой головоломкой.

После возвращения с «боевых» ему заслуженно присваивали сержантское звание, а за время нахождения в казарме так же заслуженно лишали его… Он мог сказать трусу, что тот – трус, независимо от звания, и это не всем нравилось. И, конечно, ничто не могло заставить его подчиняться или выполнять приказы труса. А солдаты знают всё обо всех по своему «солдатскому телефону». Он имел право на такие поступки, был, как говорится, стреляный: его солдатскую шкуру уже дырявили, имелись два боевых ранения. Однажды испугался и набросился на лейтенанта-земляка, который сказал на строевом смотре, что комиссует солдата из армии за его хромоту: он, мол, армию позорит, мол, есть в России-матушке ещё и здоровые воины. Хромота не была врождённой, она была приобретена здесь, в Афгане: не вынутые хирургом осколки от разорвавшейся мины, прочно засевшие в ноге, болезненно отзывались при ходьбе.

Вне боевого времени для солдата быстро находили замену казарме – полковую гауптвахту. Сапёрный полк стоял отдельным гарнизоном, поэтому гауптвахта была своя. Вначале её роль исполняла вырытая в земле яма, потом построили помещение.

Единственное, что смущало солдата накануне этой боевой операции – то, что время его действительной военной службы закончилось с последним боем кремлёвских курантов, оповестившим о начале нового календарного года. Это означало, что командир не имел законного права посылать его в бой. Но он осознавал необходимость своего участия в этом неожиданном и наспех готовившемся боевом выходе – в полку прошла большая ротация личного состава, много грамотных толковых бойцов демобилизовались, а прибывшее с Союза молодое пополнение ещё было необстрелянное. Молодые солдаты были ещё напуганы свалившейся на них действительностью, они только в штатном расписании значились сапёрами, но ещё не стали таковыми по сути, им ещё предстояло пройти необходимую подготовку, обучение, знакомство с местной спецификой, плавный ввод в боевые действия. Появление таких бойцов, уже принявших присягу и готовых исполнять приказы, но с мозгами ещё недавно гражданских, невоенных людей, на этой конкретной боевой операции неизбежно привело бы к излишним жертвам.

Наутро техника выстроилась в колонну. Началось то, что было привычным и знакомым.

Выдвинулись в сторону Кабула. Там же и переночевали. Ещё два дня добирались небольшой колонной до Газни. Стоянка была между Гардезом и Газни, недалеко от озера Шаран. Здесь окончательно сформировалась колонна участников операции.

Утром тронулись в путь. Вышли из Газни, повернули на Ургун. Первыми шли БМР – боевые машины разграждения – и танки с тралами, за ними БРДМ (бронированная разведывательно-дозорная машина), бортовой номер 452 полкового взвода инженерной разведки. Его БТР шёл где-то двенадцатым. Вдруг впереди, за поворотом, взрыв! По звуку «итальянка» – итальянская пластиковая фугасная мина. Столб дыма… Подъехали. 452-й завалился на бочок, колесо вырвано, а он этот БРДМ в Союзе получал. Водила несильно пострадал, а пулемётчик Мишка Агеев контужен. Кстати, парень служил в штабе полка писарем. Должность золотая. С большим трудом перевёлся в разведку. Героизм? Романтика?

Первая ночёвка в ущелье. Ещё день пути. Колонна огромная, ползёт едва-едва. Дороги почти нет. Сапёры периодически спускались с брони, вручную щупами проверяли дорогу. Обнаружили несколько «итальянок». Почти в сумерках остановились на ночлег. Выставили боевое охранение. Спали в БТРе и в кузовах машин. Холодрыга. В горах снег. Утром подъём. Народ тянется к ПХД и «в кусты».

Вдруг раздаётся характерный свист, который ни с каким другим не спутаешь, – мины. Затем несколько взрывов. И тут же – цепочка выстрелов, явно пушечных. Заработал пулемёт в сторону наших. Появились раненые. Подбили бензовоз, но водитель под обстрелом смог отогнать вспыхнувший бензовоз на безопасное расстояние, прежде чем тот взорвался.

От мин лучше всего прятаться под техникой. Она летит сверху, куда упадут следующие мина или снаряд, непонятно. Они со старым проверенным другом Володькой Васильевым так и сделали – засели между колесами БТРа. Один из выстрелов попал в артиллерийскую установку «Нона». Та загорелась. Внутри остался раненый механик…

Обстрел закончился, но никто не высовывался. Все понимали, что боекомплект может рвануть. Только афганские солдаты ходили, не прячась. И тут «Нона» взорвалась. Разлетелась в клочья. Движок выкинуло в сторону афганцев, и он накрыл одного, кашеварившего у костра.

Постепенно народ повылезал из укрытий. Невдалеке догорал бензовоз, повсюду валялись обломки от «Ноны» и останки механика. Стали перевязывать раненых. Ещё нескольких раненых из боевого охранения спустили с гор.




Игры у престола


Дела, если можно назвать делами несколько коробок непонятных бумаг, принимали у исполнительного директора, который тут же уехал в Швейцарию, отключив телефоны. Самого генерального – Башкирова – на месте уже длительное время не было. Разобраться в вопросе, который был определён как приоритетный, сильно мешала скудность документов и нежелание прежнего руководства и бухгалтера компании делиться информацией.

Первое же ознакомление с небольшой кучкой документов внешнеторгового объединения показало, что «Русмашимпорт» был уникальным, действительно легендарным предприятием с богатейшей историей, за которое незазорно было побороться. Его создали в далёкие тридцатые годы по распоряжению руководства Советского Союза с первоначальной целью импорта в СССР металлообрабатывающего оборудования – как технической основы индустриализации страны. Индустриализация, как воздух, необходима была новому государству для выхода из кризиса, образованного войнами и революциями.

На тот момент «Русмашимпорт» решал стратегическую задачу оснащения строящихся отечественных заводов прогрессивным металлообрабатывающим оборудованием. Делалось это в кратчайшие сроки и на выгодных коммерческих условиях. В эти же годы создавался мощный оборонный потенциал страны, для чего закупались сложные высокоточные станки в США, Германии, Италии, Франции, Швейцарии. Практически «Русмашимпорт» с первых же дней своей деятельности обеспечивал развитие основных стратегических отраслей страны.

Каждый лист деловой переписки скупым казённым языком говорил о величии этого предприятия. Оказалось, что «Русмашимпорт» поддерживал деловые связи с фирмами и организациями 90 государств мира. Коммерческая сеть объединения охватывала 45 стран Европы, Азии, Африки, Америки и Австралии, включала 39 агентских фирм, 20 технико-коммерческих центров, 16 акционерных обществ и совместных предприятий, учреждённых при участии «Русмашимпорта».

Общество владело по всему миру широкой сетью демонстрационных залов, складов, цехов предпродажного и гарантийного сервиса, складов запасных частей к поставляемому оборудованию. Действовала развитая дилерская сеть, в которой были заняты высококвалифицированные специалисты объединения и заводов-поставщиков, а также местные коммерсанты. Они хорошо знали особенности каждого конкретного рынка и оперативно устраняли возникающие проблемы.

«Русмашимпорт» восхищал! Он не был простым предприятием, коих много и которые появляются и исчезают с видимых горизонтов. В нём была сконцентрирована история – история становления и развития нашей промышленности, дипломатии, история нашей страны, её заслуженного авторитета на международном уровне.

Временно разместились в старой промышленной зоне Москвы, в здании, которое некогда было счетно-вычислительным центром завода. Цеха завода, как и сам счётно-вычислительный центр, следуя требованиям времени, были переоборудованы под современные офисы, сверкали стеклянными стенами. Всю эту новодельную «красоту» окружали величественные немолодые деревья. Извилистая речка отделяла зону от общей Москвы. Ощущение спокойствия окружило Добрыгина: посреди шумной Москвы он оказался спрятан лесным массивом и речкой от свойственной столице суеты. Будто очутился на острове, в окружении тишины, прерываемой песнопением лесных пичуг.

Вечерами, когда офис пустел, уставшие друзья делились сваливающейся на них нескончаемой информацией.

– Оказалось, – с интересом рассказывал Юрий, – что в советское время «Русмашимпорт» был овеян славой русской разведки. Объединение служило площадкой для поставки за рубеж представителей спецслужб. В интернете я наткнулся на сообщение о том, что в семидесятых «Русмашимпорт» был причиной многочисленных шпионских скандалов: его сотрудники выдворялись из ряда стран за шпионскую деятельность.

– Это были годы противостояния СССР и США, самый разгар холодной войны в условиях железного занавеса, – ответил Сергей всплывшим в памяти стереотипом. – Взаимный шпионаж тогда был обычным явлением. «Русмашимпорт» позволял легально под видом специалиста внешнеторговой деятельности послать в длительную командировку за рубеж разведчика.

– Получается, легендарное внешнеэкономическое объединение, насчитывавшее в прежние годы до 900 уникальных высококвалифицированных специалистов, часть из которых были разведчиками, ныне арендует помещение и размещается на двух рабочих столах…

– И произошло это не в чубайсовские 90-е, для которых было характерно масштабное хищение, а в 2005 году, во времена президентства Владимира Путина, – уточнил Сергей и продолжил: – Некогда значимое для станкостроения страны предприятие, определяющее потребности стратегической отрасли, практически перестало существовать. Все его многочисленные и дорогостоящие зарубежные и российские активы испарились.

– Но есть и плюс: нам теперь точно известно, что объединение владело многочисленной собственностью в Москве и за рубежом, – вмешался Давыдов, – но что это была за собственность, где она находилась, какие адреса?

– Понятно, что собственности было много, и кому, как не нам, людям, искушённым в следственных действиях, предстоит её установить, – иронизировал Добрыгин. – Но, если серьёзно, совершенно бессмысленно просто осознавать, что где-то есть много собственности. Нужны специалисты, надо возбуждать следственные действия, понадобятся грамотные юристы.

– Нам точно известно, что объединение ранее имело в собственности выставочный комплекс в Москве, состоящий из трех зданий, с площадью более 16 тыс. кв. м, а также гаража и хозяйственного здания, – убеждённо настаивал Давыдов. – Да, и это был уникальный комплекс – единственный в мире, построенный специально для демонстрации станкостроительного оборудования: с подъёмными механизмами и всем необходимым оснащением, переговорным комплексом и офисным центром. Комплекс позволял проводить полномасштабные тематические выставки на протяжении всего календарного года.

– Комплекс никуда не исчез, – Юра прикрыл рукой рот и неожиданно сладко зевнул, на его уставших глазах появились слёзы. – Он по-прежнему находится на улице Профсоюзной, но принадлежит теперь какому-то ООО «Техмаш».

В окна заглядывала огромная луна, поднимающаяся над городом. Через зеленоватые стекла она казалась крайне загадочной, отражаясь в окнах зданий, напоминающих и промышленные корпуса, и современные офисные здания одновременно.

– Сколько времени уходит у тебя на дорогу домой? – спросил Сергей у Юры.

– Около двух часов, посплю в электричке. Совершенно непонятно, как «Русмашимпорт» лишился этого уникального объекта. Как без средств мы будем разбираться, искать и возвращать зарубежную собственность? Где брать юристов, на что нанимать персонал?

Вопрос, озвученный Юрием, не был праздным. Денежных средств на развитие не выделялось. Приходилось рассчитывать только на себя. Положение усугублялось тем, что общество «Русмашимпорт» не осуществляло какой-либо деятельности, у объединения на счетах не было средств, но имелись огромные долги. По этой причине не было возможности получить собственное персональное рабочее пространство под вверенное предприятие, все остались работать в прежних своих компаниях; точнее, Сергея перевели в лизинговую компанию, где он возглавил отдел оценки рисков. «Русмашимпорт» был для них как бы дополнительной нагрузкой. Они оказались в «Русмашимпорте» на условиях совместительства, без отрыва от основной работы, с символической оплатой. Это нельзя было назвать нормальными условиями для деятельности, которая требовала полной отдачи и высоких профессиональных качеств.

Нехватка времени ощущалась просто катастрофически, становление процесса оценки рисков в лизинговой компании забирала у Сергея всё рабочее и не рабочее время. Отдел был новый, сотрудники, набранные в отдел, не обладали должной квалификацией в силу своего родства с руководством. Обучение нуворишей требовало времени и не было особо эффективным. Но скидок никто не давал, результаты и по отделу оценки рисков, и по «Русмашимпорту» требовали в полном объёме.

Добрыгин тогда уже понимал, что решение руководства бросить их одних на таких условиях в «Русмашимпорт» очень напоминало затыкание дыры. Руководство либо не верило в положительный исход дела, либо приняло неверное решение. Такая мощная легенда, как «Русмашимпорт», некогда витавшая в самых верхах нашей внешнеэкономической политики, требовала к себе более уважительного отношения. На восстановление легенды необходимо было бросить и средства, и мощные силы.

– В конце концов, государство должно, просто обязано уметь себя защищать – не только на военных фронтах, но и на других, в том числе внешнеторговых, – говорил Сергей Давыдову.

***

Запросы в Росимущество, как акционеру объединения, о предоставлении сведений об активах предприятия, в том числе за рубежом, не дали результатов. Руководитель территориального управления Росимущества России госпожа Потерянова отказывалась от встреч, а другие представители информацией особо не делились. Это было странно по нескольким причинам: во-первых, объединение предоставляло отчёты в министерство о своей деятельности на протяжении длительного времени, а во-вторых, представители Росимущества входили в совет директоров объединения, в его ревизионную комиссию.

Неожиданно выяснилось, что Росимуществу правительством России было поручено создать реестр недвижимых активов, принадлежащих РФ за рубежом, и на эти цели из бюджета страны были выделены большие средства. Это давало надежду на то, что в одном из сейфов Росимущества пылится полный список зарубежного имущества, принадлежащего «Русмашимпорту», со всеми их адресами, мощностями, ценами. Давыдов, Юрьев и Добрыгин бросились в Росимущество. Обращались во все отделы, департаменты, к заместителям. Прямого отказа чиновников в предоставлении информации не было, но и помощи должной они не оказывали. Выяснилось, что поручение правительства России министерством выполнено не было, реестр не был создан. Надежды не оправдались.

Появление в «Русмашимпорте» нового руководства не прошло незамеченным старой гвардией объединения.

– Я знаю, вернее будет сказать – мы знаем, что вас интересует, – сказал Сергею немолодой, уже седой собеседник, одетый в вышедший из моды, но добротный костюм английского покроя. – Я, конечно, могу перечислить все активы, которые вы ищете, но будет лучше, если вы сами всё прочтёте в документах.

Сергей просто не мог поверить в услышанное. Этот аристократической внешности человек, бывший сотрудник «Русмашимпорта», так легко открывал двери, которые, казалось, были замурованы.

– Я очень рад нашему знакомству. Вы сказали – «мы». Кого вы имели в виду?

– Уважаемый Сергей Иванович, я могу сказать вам, что старания ваши по выяснению случившегося в «Русмашимпорте», ваше возмущение по поводу всего случившегося с объединением получили должную оценку у бывших сотрудников «Русмашимпорта», которые и делегировали меня на встречу с вами.

– Не можете ли вы рассказать, что произошло с архивом?

– Я понимаю, этот вопрос интересует вас в первую очередь. Архив был вывезен в промышленную зону, в район станции метро «Нагорная», где пребывает и по сей день. Я вам дам точный адрес.

– Вы передаёте нам эту ценную информацию совершенно безвозмездно, почему?

– Молодой человек, мы поняли, что появились люди, которым небезразлична судьба «Русмашимпорта». Нам нравится ваша позиция. Мы вам доверяем. Моё личное мнение, которое я составил о вас во время этой нашей встречи, также является весьма положительным. Мне кажется, что вы обязательно добьётесь результата. «Русмашимпорт» продолжит свою деятельность, а посягнувшие на него понесут заслуженное наказание. Я попрошу вас обратить внимание на дочернее общество «Русмашимпорта» – ООО «Конструкторский центр». Именно через него были выведены наиболее дорогие зарубежные активы объединения.

Сказанное этим мудрым человеком заслуживало внимания. Сергей ещё раз, как и в начале разговора, с почтением пожал сухую, уже не крепкую руку собеседника.

– Наша встреча не последняя, я обязательно познакомлю вас со своими коллегами, которые в меру своих знаний с превеликим удовольствием окажут вам посильную помощь. Мы ждём от вас вопросов.

Это была удача, которую ищут, в которую верят, когда оказываются в безвыходной ситуации. Бескорыстное желание ветеранов помочь значительно ускорило восстановление деятельности предприятия.

В Москве, в районе станции метро «Нагорная», на заброшенном заводе был найден архив общества. Сергею, как когда-то Али-Бабе, открылась полная сокровищ пещера сорока разбойников. Помещение было довольно большое, а вместо золота, жемчугов и бриллиантов оно было завалено тоннами старых бумаг. Он понимал их ценность: где-то среди этих залежей, пахнущих пылью и плесенью, ему и его друзьям предстояло разыскать бумаги, что откроют путь к уже не сказочным, а настоящим сокровищам.

Открыли несколько коробок. Из них выглядывали корешки аккуратных международных контрактов, пухлые тома приказов по объединению, папки с переписками, с тематическими журналами, личные дела сотрудников.

С фотографий смотрела ушедшая эпоха. Сергей увидел давнего поклонника России – президента Франции Валери Жискар д’Эстена – на открытии мощнейшего пресса, установленного нашими работниками во Франции. На одной из фотографий зарубежной делегации Сергей обнаружил знакомое лицо Николая Ивановича Рыжкова, ещё молодого, ещё не знающего, что он станет последним председателем Совета Министров несуществующего уже СССР. Архив их ждал, он многое хотел рассказать, а им хотелось его услышать.

Рассказы бывших сотрудников говорили о беспрецедентных масштабах хищений всех активов объединения, включая зарубежные. Убежденность и та горячность, с которой они об этом говорили, вызывали доверие. По их рассказам получалось, что хищения происходили практически во всех странах мира с высокоразвитой индустрией. Друзья окунулись в архив и через несколько дней держали в руках документы, подтверждающие слова заслуженных аксакалов внешнеторговой деятельности.

Документы архива показали невероятные масштабы похищенного. Выяснилось, что «Русмашимпорт» был обладателем не только двух видавших лучшие годы офисных рабочих столов, но и огромной собственности за рубежом. Ушедшая эпоха внешнеторговой деятельности через переписку, через приказы и указания, докладные и прочую документацию разговаривали с ними, доводили до сознания, с какой мощью они столкнулись.

Документы показывали, что на правах акционера объединение владело примерно двадцатью зарубежными обществами, в числе которых было расположенное в Париже общество «Маш-Франс». Оказалось, что французское общество имело в собственности огромные и дорогущие активы: четыре квартиры в 16-м округе; в 15 км от Парижа, в Лонжюмо, – земельный участок площадью 10 тыс. кв. м с технико-коммерческим центром площадью 6,3 тыс. кв. м; земельный участок площадью 20,5 тыс. кв. м со складским помещением и бюро в Сандувиле – площадью 10 тыс. кв. м…

– Слушай, Юра, да окна этих квартир на Булонский лес и Триумфальную арку смотрят. Представляешь? Даже в горле пересохло.

– В этом я тебе помогу, – сказал Юра, доставая из портфеля две бутылки пива, – давай-ка «полирнём» эту новость пивом.

Пиво приятно пробиралось сквозь стоящую в горле архивную пыль, наполняло добром и расслабляло.

Сергей вспомнил и поделился с Юрой мыслью о том, как ещё неделю назад они не могли пробить несуществующую, но ощутимую стену. Бред какой – никак невозможно было найти концы активов. Но теперь на руках и номера исходящих документов, и отчёты, и фамилии чиновников, и переписка – с числами, с датами; всё аккуратно, всё досконально, всё с подписями. Все эти стены уже в прошлом, теперь будет легче.

Допили пиво. Если бы кто заглянул в это время в архив, то увидел бы следующую картину: двое подозрительно весёлых, представительных, казалось бы, мужчин, перепачканных пылью, восседают на куче бумаг в комнате без окон с бутылками пива в руках, радуясь, как пионеры во время сбора макулатуры, и, перебивая друг друга, показывают что-то в пачках старых документов.

– Вот они! А вот ещё! – на разные лады приговаривали эти двое чудаковатых мужчин. Напряжение, наполнявшее их всё это время, спадало.

Общество «Маш-Франс» участвовало в капитале компании «Маш-Бель».

Бельгийское общество «Маш-Бель» имело в собственности земельный участок площадью 0,7 га с главной конторой, демонстрационным залом, торгово-техническим центром, ремонтными мастерскими в Брен-ле-Шато.

В Италии, в Милане, находилось общество «Машитальяна». Общество имело в собственности технико-коммерческий центр площадью 3,4 тыс. кв. м, девять жилых квартир и восемь гаражей.

В другой части Европы, в Норвегии, располагалось принадлежащее «Русмашимпорту» общество «Маш-Норге». В собственности его значились: здание общей площадью 4,6 тыс. кв. м, включая 510 кв. м офисных помещений, 2,1 тыс. кв. м складских помещений, 2 тыс. кв. м производственных помещений с демонстрационным залом.

Недалеко от Норвегии, в Финляндии, «Русмашимпорт» владел контрольным пакетом акций общества «Маш-Финляндия». Обществу принадлежали земельный участок площадью более 3,2 га; основное производственное здание площадью около 2,2 тыс. кв. м; дополнительное производственное и складское здание площадью 1,7 тыс. кв. м.

И даже в Англии «Русмашимпорт» числился обладателем пакета акций Лондонского банка. Пакет акций, принадлежавших объединению, оценивался почти в 800 тыс. английских фунтов стерлингов.

На американском континенте, в Канаде, в Торонто располагалось другое дочернее общество – «Маш-Канада», которое владело двухэтажным зданием площадью 5,5 тыс. кв. м, включающим в себя главную контору, демонстрационный зал, технический центр, производственные мастерские; земельным участком здесь же, площадью 8,5 тыс. кв. м; земельным участком для хранения оборудования в Оквиде – пригороде Торонто площадью 22,2 тыс. кв. м; а также четырьмя жилыми домами в Торонто. «Маш-Канада» участвовало в капиталах компаний: «Маш-Мехико» и «Маш-Америка», зарегистрированном в штате Делавэр.

***

География и объёмы активов – этих производственных зданий, складских помещений, домов, квартир, гаражей, земельных участков, расположенных в столицах и индустриально развитых районах наиболее развитых стран мира, – которыми владел «Русмашимпорт», оказались потрясающими. Только теперь друзья начали осознавать всю масштабность аферы, с которой им предстояло разбираться.

Документы из архива однозначно свидетельствовали о том, что вывод зарубежных активов проводился в период деятельности Башкирова на посту генерального директора. Продажа активов велась по заниженной стоимости, передача и переуступка акций зарубежных компаний происходила практически безвозмездно, на нереальных, фантастических условиях, без отражения их в учёте объединения.

Из документов следовало – и это было непостижимо! – что дорогущие зарубежные активы были проданы через ООО «Конструкторский центр» буквально за копейки. Так, компания «Маш-Франс» была продана за 7,6 тыс. рублей, «Маш-Бель» – за 800 рублей, «Маш-Норге» – за 400 рублей, «Маш-Канада» – за 1,2 тыс. рублей, «Маш-Финляндия» – за 1,6 тыс. рублей. Пакет акций банка в Лондоне – за 7,2 тыс. рублей.

– Во сколько же должен был оценён наш родной рубль, чтобы, например, французское общество со всеми его парижскими квартирами с прекрасными видами, гектарами французской земли, офисными и логистическими центрами близ Парижа могло быть продано за семь с небольшим тысяч рублей?! – восклицал Сергей, узнав о цене сделок.

– Представить такой бриллиантовый курс рубля невозможно, но порадоваться за наш рубль повод есть, – вторил ему Юрий.

Исходя из прочитанного, нетрудно было понять, какова была роль Башкирова, но требовалось разобраться, каким образом совершались столь наглые сделки по продаже акций предприятий с валютными многомиллионными активами за смешные, символические цены.

Давыдов считал, что такую операцию, как вывод активов из-под контроля влиятельных структур, могла провернуть только крепкая, сплочённая команда под прикрытием чиновников не средней руки, а только самого высокого уровня, как минимум – министерского. Противопоставить им Давыдов ничего не мог. Ресурса, которым обладала новая команда, здесь явно не хватало. Пришлось обратиться в правительство, где была получена поддержка. Сергей Иванов подписал поручение правительства Российской Федерации, которое предписывало Минпромторгу России, Минэкономразвития России, МВД России, Росимуществу соблюсти интересы Российской Федерации в ОАО «ВО «Русмашимпорт».

Вот теперь можно было развернуться! Опираясь на поручение, Сергей сделал многочисленные запросы: в Минэкономразвития об оказании содействия в получении от зарубежных торговых представительств РФ информации о дочерних обществах «Русмашимпорта», в Минпромторг, Минфин, в торговые представительства РФ в странах, где были дочерние общества «Русмашимпорта», – о разъяснении положения дел в этих структурах.

В результате были получены приватизационные акты «Русмашимпорта». Торговые представительства РФ предоставили свои документы, которые содержали полную информацию об активах, имеющихся у объединения в собственности.

Была инициирована проверка общества Счётной палатой РФ, и высокий аудит уже официально заявил о фактах незаконного отчуждения активов.

На основании проверки первичных материалов департаментом экономической безопасности МВД России следственный отдел при ОВД района Китай-город города Москвы возбудил уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного частью 4 статьи 159 УК РФ (мошенничество, совершённое организованной группой, либо в особо крупном размере), по факту мошеннического завладения имуществом ОАО «ВО «Русмашимпорт».

***

Махинаторы, не дожидаясь уголовных процессов, сделали очень грамотный, прямо-таки фантастический ход.

Управление приватизации федерального имущества включило объединение «Русмашимпорт» в список обществ, подлежащих приватизации, и выставило его на приватизационные торги.

Такой сценарий развития событий приводил к смене собственника, то есть, к практической передаче «Русмашимпорта» от государства в руки мошенников за символические 9 млн рублей. Да, надо признать, это был неожиданный и сильнейший ход. Он перечеркнул бы всю работу по возврату государству активов, позволил бы скрыть масштабное хищение, закрыть уголовное дело и обелить мошенников.

Но противники не учли, что у «Русмашимпорта» был Юра Юрьев. Анализируя варианты развития событий, он обнаружил на приватизационных сайтах информацию о том, что в скором времени пройдёт аукцион по продаже акций «Русмашимпорта».

Этот неожиданный и нереальный факт нужно было обмозговать. Торги должны были стартовать совсем скоро, требовалось найти срочное и неординарное решение.

– Совершенно ясно, что Башкиров не был первой фигурой в мошеннической схеме по уводу активов «Русмашимпорта», – начал Юра, как только закрылась дверь в кабинете Давыдова. – Организовать в такой короткий срок торги – это не его уровень.

– Верно, – согласился Денис Александрович, – задача не его уровня, и это не так просто сделать. Здесь видна работа влиятельного чина Росимущества.

– Без Росимущества не обошлось, – продолжил Юра. – Скрытое хищение активов произошло в период, когда представители Росимущества входили в состав совета директоров объединения и, кроме того, они всячески замалчивают наши запросы.

– Всё это косвенно подтверждает, что Башкиров действовал в связке с влиятельным представителем Росимущества, – резюмировал Давыдов. – Что будем делать, у кого какие мысли?

– Нужно обратиться в Росимущество с требованием о снятии с приватизационного аукциона акций «Русмашимпорта». В требовании сослаться на поручение правительства, – предложил Сергей.

– Серёга! Это не даст результата, – возразил Юра. – Росимущество проигнорирует или затянет запрос, даже несмотря на поручение Иванова об оказании содействия.

– Мы сделаем это, даже если знаем, что не получим желаемого, – настаивал Сергей. – Сделаем это чисто протокольно. Чиновники Росимущества станут уязвимы: они прекрасно понимают, что после продажи акций будет разбор полётов. После нашего обращения к ним появятся претензии в игнорировании требований поручений правительства Российской Федерации.

– Хорошо, делаем запрос, – принял решение Давыдов. – Сергей, займись этим, приложи к письму копии поручений правительства.

– Я сделаю запрос, но, напомню, это не даст результата, мы потеряем объединение. У нас совсем нет времени.

– Нужно найти решение, что-то противопоставить мощному ходу опытных и, как мы видим, всемогущих аферистов, – размышлял вслух Денис Александрович. – Официальное обращение в правительство или в другие структуры не поможет – пока документ пройдёт все бюрократические согласования, утечёт много времени. Мы не успеем.

– Можно войти стороной в аукцион, – предложил неожиданное решение Сергей. – Для этого надо решить две проблемы: нужно найти средства и определиться с государственным предприятием, которое будет участвовать в аукционе на нашей стороне. Документы для аукциона мы подготовить успеем, время позволяет, но можем столкнуться с тем, что устроители аукциона их забракуют по надуманным поводам. Мы, конечно, опротестуем на всех уровнях это решение. Но торги уже пройдут, победитель будет определён, мы потеряем «Русмашимпорт» и просто будем бить по хвостам. Мы, конечно, выиграем все суды, но объединение к этому времени будет перепродано – неоднократно, да ещё в офшорах.

– Чтобы не терять времени, готовьте документы для участия в торгах. Может, пойдём этим путём. Юра, нужна будет защита наших документов в торгах от произвола. Продумай решение этого вопроса.

Откровенно говоря, это были полумеры, не дававшие положительного результата. Обсуждали в тот день разные варианты, но безуспешно.

Однако выход всё-таки нашёлся.

Давыдов принял единственно правильное и неординарное решение, которое позволяло в короткие сроки вмешаться в торги. Он придумал обратиться за помощью к тому самому высокопоставленному чиновнику, с которым Башкиров не поделил в ресторане пышногрудую красотку. У этого человека была личная заинтересованность в нанесении вреда Башкирову, и он уже сделал в свое время первый выстрел на заседании Правительственной комиссии по развитию промышленности. Но Башкиров успешно оправился от того удара и готовил свою, не менее мощную атаку, после которой все ранее предпринятые попытки чиновника по уничтожению Башкирова оказывались бесполезными, а сам Башкиров за бесценок становился легальным обладателем всего достояния «Русмашимпорта», при этом его уголовное преследование прекращалось. В итоге в этой негласной, скрытой от большинства, но известной узкому кругу влиятельных лиц, битве победил бы Башкиров. Он наносил ощутимый вред репутации своего противника.

Необходимо было довести до высокопоставленного чиновника эту информацию. К тому времени он ещё выше забрался по карьерной лестнице и обрёл ещё большее влияние. Довести до него информацию следовало неофициальным образом, что значительно ускоряло возможные ответные действия.

Результат обращения был потрясающим.

Практически мгновенно «Русмашимпорт» оказался исключённым из списка объектов приватизации, что дало возможность продолжить работу по возврату активов.

Аудиторы Счетной палаты РФ проводили свою работу в «Русмашимпорте». Они оказались настоящими знатоками своего дела, Сергей с удовольствием с ними взаимодействовал, подбрасывал всё новые и новые факты. Масштабы похищенного, тот цинизм, с которым были произведены хищения, поражали опытных аудиторов.

– Ну, так каково же ваше мнение о произошедшем? – спросил аудитор Сергея.

Сергей сел и, задумавшись, откинулся в кресле.

– Моё мнение ничего не решает. Без сильных мира сего это дело невозможно было провернуть. А это означает, что решать будут другие. Но вот для того, чтобы наше мнение было услышано, придётся потрудиться: составить такой громкий доклад и так громко его представить, чтобы он не растворился в текучке, а мощно взорвался! Да так рванул, чтобы его услышали даже те, кто не хочет ничего слышать.

Такое тесное сотрудничество с аудиторами Счётной палаты РФ позволило значительно расширить и конкретизировать понимание произошедшего в объединении. Аудиторы готовили свой отчёт, обещающий стать сенсационным…

Коллегия Счётной палаты РФ прошла на редкость эмоционально. Давыдов на этой коллегии представлял «Русмашимпорт» и выступал с докладом о произошедшем в обществе. Потрясающий во всех отношениях доклад Давыдова и отчёт аудитора, который со своей стороны отрапортовал о наглом по своей сути, масштабном хищении российских активов за рубежом, произошедшем в наиболее развитых странах мира – в Канаде, Франции, Финляндии, Норвегии, Италии, Англии, Германии, Сербии и в других странах, – вызвали шок у членов высокой Коллегии.

В своём докладе Давыдов очень эмоционально рассказал, что с 2005 года деятельность «Русмашимпорта» из процветающей стала убыточной. В течение этого года руководителями ОАО «ВО «Русмашимпорт» были ликвидированы и проданы акции, вклады, доли участия в 13 иностранных компаниях. Он старался выложить всё, что удалось выяснить, до самой незначительной мелочи.

Без эмоций, но от этого ещё более жёстко звучал отчёт аудитора, сообщавшего, что ценные бумаги, доли, паи и акции дочерних компаний ОАО «ВО «Русмашимпорта» были проданы за бесценок. Продажа производилась без решения совета директоров общества, в том числе, без участия представителей собственника – Российской Федерации (Росимущества). Сделки были осуществлены без учёта рыночных цен. Стоимость имущества, находящегося на балансах дочерних иностранных компаний, при продаже также не учитывалась. Государству был нанесён многомиллиардный ущерб.

– Этого не может быть! – экспрессивно отреагировал на все услышанное видавший виды председатель Счётной палаты РФ Сергей Степашин.

Результаты проверки Счётной палаты с отчётом о выявленных нарушениях были представлены министру экономического развития и торговли РФ Эльвире Набиуллиной. О фактах хищения член Совета безопасности РФ, председатель Счётной палаты РФ Сергей Степашин также поставил в известность заместителя председателя правительства РФ Игоря Сечина.

По результатам работы Коллегии Счетной палаты последовали два высоких поручения Сечина о принятии мер к возврату активов.

Давыдов со своей командой громко и открыто заявили о себе. Их услышали на самом верху.

***

Они собрались в переговорной комнате. Помещение было богато украшено найденными многочисленными реликвиями. На стенах аккуратно висели грамоты, свидетельство высоких достижений общества, на полках стояли кубки и знаки наград многочисленных международных промышленных форумов, выставок, победителем которых в лучшие свои годы заслуженно был признан «Русмашимпорт». С появлением реликвий помещение преобразилось, в нём появилась значимость. В центре комнаты у стола для переговоров стояли трое мужчин, они были уверены в себе, уверены в правоте своего дела. Они были в той возрастной категории, о которой говорят, что они ещё молоды, они были крепко сбиты, имели вид людей опытных, стойких и закалённых.

– Во всей России не найти второй такой группы, сочетающей в себе везение, профессионализм и находчивость одновременно, – Давыдов сделал короткую паузу. – Но надо признать, нам повезло.

Давыдов смотрел на двух мужчин, стоящих у стола, в одном из них угадывался опытный следак, другой своими манерами больше походил на аристократа. «Такие нравятся женщинам», – подумал он. Давыдов понимал, что этим парням подвластно многое, они многое умеют, они готовы к битве. Он продолжил:

– Мы работаем уже не один месяц, и на сегодня вопрос с отсутствием финансов в объединении стоит очень остро. Мы подошли к такой черте, когда для развития успеха обществу нужны специалисты. Нам требуются юристы, для возобновления коммерческой деятельности нужны логисты, плановики и другой персонал. Развитие коммерческой деятельности предполагает наличие продажников. На текущие расходы и оплату налогов нужно где-то брать средства.

– Вопрос можно решить через возврат суммы НДС. В учёте обнаружилась к возврату огромная сумма этого налога – 26 млн рублей, – произнёс Сергей. – Для старта такой суммы было бы более чем достаточно.

Давыдов вопросительно посмотрел на Сергея:

– В чем же дело?

– Мы здесь столкнулись с неразрешимой задачей: налоговая отказывается их возвращать. На текущую дату мы добились того, что налоговые органы признали всю сумму к возмещению, но предлагают засчитать обязательства по налогу НДС в счёт будущих платежей компаний.

– Каких будущих платежей? – произнёс неуверенным голосом Юра, – «Русмашимпорт» не ведёт никакой коммерческой деятельности и не может при такой схеме рассчитывать на получение средств.

– Понятно только одно, что решить эту проблему можно будет только в самой налоговой, – проговорил Давыдов. – Сергей, включай своё неотразимое обаяние, пламенное красноречие, вооружайся поручениями правительства и готовься к встрече с начальником налоговой инспекции.

– В налоговой в последнее время я частый гость.

– И что? – улыбаясь спросил Юра. – Да я просто так поинтересовался.

– Познакомился с прекраснейшей девушкой.

– Вот, узнаю брата Серёжу, – уже открыто смеялся Юра.

– Возглавляет корпоративный отдел. Узкие чёрные брюки, открытая блузка, ямочки на щеках, огромные глазища, копна русых волос, а голос – заслушаешься, каждое движение – само изящество. Сегодня встречаемся.

– Жертвую двумя билетами в ложу на премьеру в театр, раз такое дело, – улыбнулся Давыдов, протягивая билеты.

– Ваша щедрость не знает границ, – Сергей взял билеты. – А если она не пойдёт?

– Вернёшь мне стоимость билетов, – поддержал шутку Давыдов. – Там большая цифра.

Вечером Сергей ожидал девушку у входа в театр, премьера была нашумевшая, и вечер обещал сложиться прекрасно.

Огромные глаза он увидел сразу. Девушка была одета для театра, длинное вечернее платье, высокие каблуки, никаких украшений. Изящная походка говорила о том, что его избранница умела носить вечерний наряд. Сергей с удовольствием отметил это.

Он подошёл к ней и неожиданно поцеловал, и в тот самый момент, когда он это делал, его взгляд упёрся в… Давыдова. От неожиданности он резко отпрянул от прекрасного лица.

Всё было так внезапно – и этот поцелуй, и взгляд Давыдова…

Девушка же, не ожидавшая ни поцелуя, ни, тем более, такого резкого, даже, наверно, грубого его прерывания, находилась в совершеннейшем недоумении. Если натиск с поцелуем она могла объяснить и знала, как на него реагировать, то это выражение лица Сергея, которое она расценила, как отвращение, вызвало полный шок. Она не могла себе представить, что может вызвать такое чувство.

Она просто стояла ошеломлённая и смотрела в глаза Сергея.

Надо было срочно спасать положение.

– Боже, вы нежны и прекрасны, как роза, ваши глаза горят, как огни. Верите?

– Нет. – Она мотнула головой, её волосы протестно вздёрнулись.

«Со стороны это выглядит изящно. Давыдов наверно радуется произведённому эффекту. Какого черта он здесь появился!» – проносилось в голове Сергея.

– Не сердитесь, – в тихом его голосе звучали добрые нотки. – Но, может, мне удастся переубедить вас.

– Я не понимаю, поясните.

– Мы, мужчины, боимся красивых женщин, до ужаса, а уж поцеловать, тем более. Мы буквально теряем рассудок, когда так близко видим эту нежность губ. Я, конечно, извиняюсь за свой поступок, но ничуть не раскаиваюсь.

Сергей лукавил, он знал о своём каком-то магическом влиянии на слабый пол. Когда входил в общественные места, он ловил на себе любопытные женские взгляды. Женщины, девушки разных возрастов отрывались от своих дел и дум, их руки тянулись к волосам, они инстинктивно поправляли причёску, принимали выгодную для них осанку, оценивающе разглядывали его, кто открыто, кто-то – незаметно. Сергей привык к этому.

Он с интересом наблюдал, как менялся взгляд женщин в тот момент, когда он здоровался с ними. Он элегантно протягивал открытую ладонь руки, как это делали аристократы в прошлом; абсолютно все женщины – всех сословий и возрастов – осторожно и нежно клали в ответ пальцы своей ладони сверху в его ладонь, часто с удивлением для себя, но все они принимали этот приём, и все они опускали глаза как делали Наташи Ростовы, Натальи Гончаровы в прошлом. Их никто не учил этому красивому женскому жесту, они никогда не делали этого раньше и, может быть, они никогда не сделают его в будущем, но их руки во время протягивания для привычного сегодня рукопожатия сами переворачивались, пальцы расслаблялись и оказывались в ладони Сергея. Где-то в глубине, на уровне культурного кода был заложен в них этот красивый женский жест исчезнувшего времени, но всегда готовый к проявлению при первой возможности.

– Серёжа, я вижу, вы не очень-то желаете сказать правду. Надеюсь, вы мне её позднее раскроете, – девушка опустила глаза, пальцы её руки остались в ладони Сергея.

Девчонка была умна, она не купилась на сладкий елей Сергея, но её ответ не отвергал продолжение знакомства.

Взволнованность не сошла с лица девушки, и, наверно, это выражение лица – удивления, смущения, в сочетании с её красотой возымели действия на звезду-актёра, исполнявшего главную роль в спектакле. Всё действие он превратил в театр для одного зрителя, все свои монологи он произносил в её адрес. Что не осталось не замечено залом.

Позднее, ночью, когда они, лёжа в постели, делились своими первыми впечатлениями друг о друге, Сергей открыл ей правду этого первого их поцелуя.

Смеясь, она стучала своим кулачком по его плечу, рассказывала о том, как она, вся возвышенная в предвкушении встречи с театральными кумирами, пережила страшный ужас, подумав, что может вызвать такое неподдельное отвращение мужчины.

Смеялись оба.

Страницы желтой прессы уже на следующий день пестрели фотографиями неизвестной прелестницы – новой возлюбленной известнейшего актера.

***

Кабинет начальницы налоговой инспекции поразил их масштабами и роскошью, Богатая обстановка – дубовая мебель, кожаная обивка, книги дорогих издательств, на стенах картины, на рабочем столе бронзовые статуэтки. Завершала всё увиденное огромная «плазма». Настоящий кабинет буржуа. «Русмашимпорт» выглядел на этом фоне несравнимо жалко, это предопределяло разность взглядов и предвещало трудные переговоры. Но наши герои располагали мандатами от Сергея Иванова и Игоря Сечина, обладателей огромной власти и авторитета, предписывающими оказывать им всяческое содействие.

Сергей в красках довёл до высокопоставленной чиновницы информацию о свершившемся в «Русмашимпорте» воровстве и о выявленных неслыханных масштабах хищения. Он сообщил об утраченных объектах недвижимости в Милане, Хельсинки, Осло, Париже, Торонто, Лондоне, Мюнхене, Москве, в других городах и странах, о том, что правительство Российской Федерации сменило правление компании «Русмашимпорт», приняло безоговорочное решение о возврате активов и держит исполнение этого решения на своём контроле.

Таким образом, Сергей предстал не просителем, а представителем вышестоящей структуры – правительства Российской Федерации, – и чиновница это приняла. Он передал ей копии поручений правительства и попросил поставить автограф на вторых копиях.

Налоговая, не имея практики возврата средств по налогу, в то же время не могла пойти против поручений столь влиятельных лиц, коими были Иванов и Сечин. В поручениях стояла фраза: «Оказывать всяческое содействие „Русмашимпорту“ в возврате активов государства». Сергей готовился к длительной беседе, но было видно, что после вручения документов и красочного рассказа о хищении государственных активов начальница налоговой серьёзно задумалась, как поскорее решить данный вопрос.

Сергей нагнетал обстановку, рассказывая, как докладывают «наверх» обо всех возникающих проблемах, о конкретных лицах, игнорирующих поручения правительства. Это был блеф в интересах дела, и он сработал. Точнее, это не был блеф в полном смысле этого слова – примерно раз в месяц министерства и органы, упомянутые в поручениях правительства, делая свои докладные, запрашивали у «Русмашимпорта» отчёты о проделанной работе – однако на этом вся их активность и заканчивалась. Несомненно, в очередной отчёт был бы включён отказ начальника налоговой в возврате НДС, если бы он был получен. Но как отреагировали бы «наверху», было неясно.

Начальница вызвала в кабинет юристов и других высокопоставленных коллег для разработки юридически правильного решения поднятого Сергеем вопроса.

Сергей ещё раз продемонстрировал своё красноречие, рассказывая, на какие цели «Русмашимпорт» собирается тратить полученные живые деньги возвращённого налога на добавочную стоимость. Сергей был давно в своей профессии и умел затронуть патриотические нотки людей в разных структурах. Его речь была наполнена словами: честь, родина, патриоты, новые времена, истина и тому подобными.

Сотрудники налоговой очень быстро заняли позицию «Русмашимпорта» – и решение было найдено. «Русмашимпорт» получил на свой счёт 26 млн рублей.

***

Стало гораздо легче дышать. На предприятии появились средства, можно было набирать сотрудников в штат, в первую очередь грамотных юристов. Потребность в них была огромной. Предприятие подвергалось постоянным судебным преследованиям со стороны мошенников. Они забросали объединение претензиями по сфальсифицированным долгам.

Противник не сдавался. После поражения, полученного на приватизационных торгах, он сменил тактику – стал атаковать общество в судах. Теперь план башкировцев заключался в доведении «Русмашимпорта» до банкротства, чтобы через эту процедуру завладеть обществом и прекратить уголовное преследование в отношении себя.

Нападение противник организовал масштабное. Количество нелепых претензий и судебных заседаний постоянно росло. Те огромные средства, которые были некогда выведены мошенниками из объединения, были теперь использованы против самого «Русмашимпорта».

Но сейчас и общество не было стеснено в средствах, оно могло даже заняться планированием основной для «Русмашимпорта» деятельности – поставкой станков на российские заводы. Давыдов сразу охотно к этому приступил. Появились опытные логисты, принятые на работу коммерсанты выстраивали бизнес-схемы поставки оборудования, налаживались деловые связи с авиационными заводами. Легенда внешнеторговой деятельности оживала на глазах. Новый персонал с уважением воспринимал прошлое объединения и не без трепета относился к принятым на работу для передачи преемственности поколений заслуженным ветеранам «Русмашимпорта», прислушиваясь к их несомненно полезному мнению.

Из-за многочисленных судебных претензий для возрождения бизнеса были вынуждены открыть новое юридическое лицо со схожим названием.

К тому же, надо было продумать пути защиты полученных от налоговой миллионов, а также входящих денежных потоков от возрождаемой коммерческой деятельности. Положение могло быть осложнено наложением на счета «Русмашимпорта» арестов по сфабрикованным мошенниками обязательствам. Нельзя было допустить, чтобы мошенники получили эти средства, чтобы они в очередной раз в результате своих преступных схем обогатились за счёт объединения.

По сути получалось, что легальное и легендарное государственное предприятие пряталось от мошенников, сбежавших от следствия за границу! Парадокс, но таковы наши законы, так нелепо государство защищает свою экономику.

«Русмашимпорт» порадовало своих новых руководителей – оно оказалось полностью жизнеспособным. Под новым управлением объединение ощутимо улучшило свои финансовые показатели. Коммерческая деятельность Давыдова давала результаты. Величина чистых активов впервые за шесть лет показала положительную динамику. Значительно были снижены обязательства компании. А ведь они только начинали…

Давыдов продвигал бизнес-идею «Русмашимпорта» как системного интегратора для предприятий отечественной промышленности в области технологического перевооружения. Такой статус предполагал консолидацию заказа, формирование партий однотипного оборудования и, как результат, получение эксклюзивных цен от фирм-изготовителей технологического оборудования, что, в свою очередь, давало нашим заводам, как конечным потребителям, снижение закупочной цены на станочное оборудование.

Но для полного возрождения объединения необходимо было обезопасить общество от действий мошенников, вернуть выставочный комплекс в Москве и, по возможности, зарубежные активы.

Ключи к решению этих вопросов лежали в архиве, необходимо было залезать с головой в эти бумажные копи. И началось для Сергея: день-ночь-день-ночь-пыль-пыль-пыль от старой ржавеющей макулатуры – и опять день-ночь…

***

В летнем городе стояла отличная погода, год выдался необычайно тёплым. Люди разъезжались в отпуска к ласковым морям – за новыми впечатлениями, новыми эмоциями, новыми силами. Те, кто оставался в городе, заполняли по вечерам кафешки, девушки наряжались во что-то головокружительное. А Сергей сидел в архиве, зарабатывая экзему на руках, перебирая тысячи тысяч листов, выискивая проливающие свет на хищение документы, которые оперативно передавались в следственные органы.




Крысы в закромах родины


Сотрудник следственного отдела при ОВД района Китай-город Москвы оказалась грозной тёткой. Она очень серьёзно занялась делом и проводила допросы со специфической профессиональной жёсткостью.

– Твоё место в тюрьме, и я сделаю всё, чтобы ты там оказался, – говорила следователь Башкирову во время проведения допросов.

Однако спустя непродолжительное время контакт со следователем был потерян. Объяснилось все прозаично: оказалось, она сама была арестована при получении взятки в другом расследуемом ею уголовном деле…

А уголовное дело обрастало фактами. Раскопки в архиве не были напрасными, дело получило более значимый статус. Оно было передано в Следственный комитет при МВД России. Следствие возглавил следователь по особо важным делам с Газетного переулка города Москвы.

В ходе разбора архивных документов стало совершенно ясно, что активы «Русмашимпорта» были потеряны в 2005 году в результате проведения мошеннической схемы при оплате долговых обязательств по контракту, заключённому ещё в советское время, в 1989 году, с немецкой компанией Kunkel & Со KG – о поставке оборудования Абаканскому сталелитейному заводу. Стряхивая пыль с документов, Сергей обнаружил, что сумма долговых обязательств по этому контракту составляла всего 7 млн немецких марок, то есть примерно 4,5 млн евро. Нужно было разобраться – каким образом этот небольшой для «Русмашимпорта» долг мог его разорить?

Этот и другие интересующие Сергея и его соратников вопросы неожиданно удалось задать самому Башкирову при встрече. Инициатива исходила от Башкирова. Он просто позвонил в «Русмашимпорт» и предложил переговорить.

Встреча проходила в тихом офисе «Русмашимпорта», в кабинете Давыдова. Кабинет освещался естественным светом – большое окно занимало практически всю стену. С той стороны окна в кронах больших деревьев гулял непоседливый ветерок, перемешивая и волнуя кроны исполинов, не давая им успокоиться. Казалось, те тоже нетерпеливо ожидали разгадок накопившихся тайн. Через зеленоватые стёкла проникал приглушённый солнечный свет, придавая ещё больше красоты кронам волнующихся деревьев.

Переговорщики расположились за предназначенным для таких мероприятий столом. Башкиров оказался достаточно высоким, бледным и худощавым человеком, с восточным, абсолютно безэмоциональным лицом. Одет он был в серый дорогой костюм. Сергей поймал себя на мысли, что у него не возникло неприязни к этому человеку, скорее, тот вызывал любопытство. Однако Сергей понимал, что перед ним – настоящая коварная змея.

Через лишённую растительности черепную коробку Башкирова тянулся безобразный шрам, как он пояснил – после операции по удалению опухоли. При этом Башкиров не был человеком, который, будучи больным, из последних сил бодрится и всем своим видом показывает, что он всё ещё в силах. Он не выглядел сломленным и испуганным, напротив – производил впечатление уверенного и образованного человека. Его взгляд, его осанка говорили о том, что за его спиной стоят влиятельные люди. Не похоже было, что Башкиров планирует выходить из игры. Разговаривал он сухо, всем видом демонстрируя своё превосходство над собеседниками, свою недосягаемость и неуязвимость для простых смертных.

Бывший генеральный директор «Русмашимпорта» преподносил случившееся, как совершенно невинный случай, произошедший помимо его воли. Ведь он же старался, как мог, чтобы сохранить активы и ценности объединения – как в стране, так и за рубежом.

– В силу своего здоровья, я не буду многословен, – сделав упор на слове «здоровья», Башкиров продолжил:

– В апреле 2005 года «Русмашимпорт» получил от швейцарской компании «S. Industrial AG», как от правообладателя долговых требований компании Kunkel & Со KG, требование на 14 млн евро о добровольном исполнении решения третейского суда, состоявшегося ранее в Германии. В случае неисполнения этого требования «S. Industrial AG» высказал намерение обратить взыскание на зарубежные активы объединения.

Несмотря на то, что Башкиров собирался быть краток, ему предложили кофе. Башкиров согласился и вернулся к беседе:

– После получения претензии от «S. Industrial AG» я поручил своему коммерческому директору, Бугоркину, принять меры, исключающие потерю активов. Бугоркин заключил сделку репо, то есть, сделку купли-продажи с правом обратного выкупа, с акциями зарубежных дочерних обществ, временно продав их в дочернее общество – «Конструкторский центр». Акции продали для того, чтобы иметь возможность в любой момент выкупить их по той же цене, по которой они были проданы, поэтому сделка никакого ущерба «Русмашимпорту» не нанесла.

Он был самоуверен, принимая своих собеседников за людей, которым можно было предложить такую сырую версию. Почему нет? Ведь ранее у него это получалось с другими. Сергей понимал, что Башкиров умалчивает о том, что в апреле под задуманную схему хищения зарубежных активов он, превышая полномочия, зарегистрировал общество «Конструкторский центр» без какого-либо одобрения со стороны совета директоров.

– И всё же, что-то не сходится в этом деле, – подавшись вперёд, сказал Сергей.

– Что именно?

– Доля «Русмашимпорта» в обществе «Конструкторский центр» составляла 99,5%. Остальная доля, 0,5%, номинально принадлежала ООО «Физические системы», которое возглавлял представитель армянской диаспоры Вартан Поросов. Какая необходимость была во введении собственником Вартана Поросова в «Конструкторский центр»?

Вошла секретарь и принесла кофе. Эта передышка дала возможность Башкирову подготовить ответ на неудобный вопрос. Отпив кофе, он сказал:

– Поросов был представителем армянской компании, занимающейся производством на американской базе, но с армянской основой, числового программного обеспечения для станков. «Конструкторский центр» создавали для продвижения этой товарной группы на российском рынке, производственной частью должны были заниматься «Физические системы» Поросова.

Сергей переглянулся с Давыдовым. Складная история получалась, но они уже понимали, что она – лживая. Им было известно, что жена директора ООО «Физические системы» была однокурсницей Шаблонского и Думатиса, которые являлись заместителями Башкирова в «Русмашимпорте». Кроме того, бухгалтерский учёт в ООО «Физические системы» на условиях совместительства вёл бухгалтер «Русмашимпорта». Гендиректором «Конструкторского центра» был назначен заместитель исполнительного директора в «Русмашимпорте» Думатис. Башкиров обо всём этом, естественно, умолчал, а Давыдов с Сергеем не стали говорить ему о своих знаниях. Они же не собирались показывать все козыри, которые уже были у них на руках.

Все эти факты давали совершенно другую картинку произошедшего, кардинально отличную от той, которую представлял Башкиров. Он создал видимость, что «Конструкторский центр» юридически контролировался двумя участниками, а практически оказывалось, что контролировал это общество только он – Башкиров.

Вопросы вызывал и необычайно большой уставный капитал «Конструкторского центра».

– Зачем в «Конструкторском центре» был создан такой большой уставный капитал? – спросил Сергей. – Вы переводите в уставный капитал «Конструкторского центра» 37 млн рублей, и с такой же суммой вводите в общество зарубежную компанию «Machinen Tools Ltd».

Лицо у Башкирова побледнело. Это было уже трудно объяснить.

– Я получил служебную записку заместителя по развитию Шаблонского о необходимости увеличения уставного капитала «Конструкторского центра» за счёт привлечения компании «Machinen Tools Ltd». Доля «Русмашимпорта» в 99,5% делилась пополам с компанией «Machinen Tools Ltd».

«От кого могла появиться такая записка у Башкирова, – подумал Сергей, – конечно, от его родственника Шаблонского. Круг посвящённых узок». Но вслух этого не произнёс.

– Необходимость привлечения объяснялась тем, что эта компания и её владелец, Брахмапутра, являлись давними партнёрами «Русмашимпорта», – продолжил Башкиров, – а объединению нужна была компания с прозрачной и понятной историей для правительственного агентства США, контролирующего законность импортных сделок. Финансовая база должна была быть достаточна для того, чтобы участвовать объединению и компании в равных долях. Компании «Machinen Tools Ltd» и «Русмашимпорт» должны были владеть равными долями.

Он сделал небольшую паузу и продолжил.

– Очень быстро из Великобритании поступили деньги от «Machinen Tools Ltd». Уставный капитал «Конструкторского центра» составил уже 74 млн рублей, – продолжал гнуть свою линию бывший генеральный директор.

Вопрос Сергея, конечно, был крайне неудобен для Башкирова. Было ясно, что после развала «Русмашимпорта» мошенники готовили для себя новую площадку для бизнеса и насыщали её деньгами. Простая проверка движения денег по счетам показала, что для этого перевода из Великобритании мошенники использовали средства не компании «Machinen Tools Ltd», а средства «Русмашимпорта». Башкиров, конечно, не собирался озвучивать этого.

Было заметно, что беседа приняла неудобный для Башкирова оборот. Его речь стала более резкой и отрывистой. Возможно, он заметил недоверие к своим словам со стороны собеседников.

– Вскоре против «Русмашимпорта» по решению Московского арбитражного суда началось исполнительное производство в пользу «S. Industrial AG», – Башкиров начал поглядывать на часы, как бы намекая, что у него нет времени для продолжения разговора. – Я не мог ничего сделать и как-либо помешать, так как был официально предупреждён судебным приставом о недопустимости уклонения от исполнения российских судебных решений, вступивших в законную силу.

От Сергея не ускользнули ни резкость тона Башкирова, ни его поглядывание на часы, но поговорить с человеком, который ограбил «Русмашимпорт», послушать его версию было очень и очень интересно. Да и Башкиров, несмотря на свои демонстрации, не уходил, скорее всего, ему хотелось хоть что-то выведать, выяснить, что из тайного стало явным.

– Все денежные средства, находившиеся на счетах «Русмашимпорта», включая 60 млн рублей «Конструкторского центра», поступившие на счета «Русмашимпорта» по двум контрактам, были арестованы и перечислены на счёт особого отдела службы судебных приставов по городу Москве. Таким образом, были утрачены денежные средства не только «Конструкторского центра», но и индийского партнёра – Равиндрана Брахмапутры.

Конечно же, Башкиров стал уверять, что именно это помешало исполнить контракты для «Конструкторского центра» «Русмашимпортом», так как поступившие от него средства были арестованы и переведены судебными приставами в швейцарскую компанию «S. Industrial AG».

– Осенью мне стало ясно, что у объединения нет реальных рыночных перспектив. Судебные власти арестовали и продали на публичных торгах практически все имеющиеся активы и ценности «Русмашимпорта».

Вопросы по «Конструкторскому центру» были токсичны для Башкирова, он недвусмысленно дал понять, сославшись на утомление, что ему трудно вспоминать эту историю, но узнать, что творилось вокруг общества, через которое были похищены зарубежные активы, было крайне важно для Сергея.

– Один вопрос: скажите, каким образом был потерян контроль над обществом «Конструкторский центр»? – Сергей отошёл к окну, подальше от Башкирова, оставляя ему больше места, как бы расслабляя его.

Комментируя факт потери контроля, Башкиров изложил складную версию последовательных действий и своё якобы сопротивление этому:

– Я и так много вам наговорил. В декабре Вартан Поросов проявил твёрдую волю продать свою долю 0,5% в «Конструкторском центре». «Русмашимпорт» не мог выкупить эту долю, к тому же, нарастало напряжение с Равиндраном Брахмапутрой, потерявшим в «Конструкторском центре» свои деньги.

Теперь команде Сергея становилось понятно истинное предназначение участия Поросова в «Конструкторском центре». Его доля была инструментом для потери контроля «Русмашимпорта» над этим обществом. Она должна была отойти второму участнику, полностью подконтрольному Башкирову, передав ему большинство голосов.

Башкиров продолжал:

– Я предложил одному своему приятелю спасти положение – выкупить долю Поросова. Однако через несколько дней Равиндран Брахмапутра выкупил у приятеля долю, заплатив ему 550 тыс. долларов США. Я таких денег дать не мог. В результате, был потерян контроль над «Конструкторским центром» и его дочерним обществом ВТО «Русмашимпорт», так как Равиндран Брахмапутра стал владеть большим пакетом голосов, чем «Русмашимпорт».

Сергею хотелось броситься на Башкирова, хотелось крикнуть ему, глядя прямо в глаза, забрызгивая эту мразь слюной: «Хватит врать! Нам известно, что для этого выкупа использовались деньги, выведенные тобой из дочернего французского общества „Маш-Франс“. Что этот факт полностью разбивает твою версию о непричастности, и, наоборот, делает тебя активным участником мошенничества». Но Сергей молчал. Чтобы не выдать своего волнения, он отвернулся к стене-окну, за которым жил своей жизнью и поражал красотой московский лес.

– Впоследствии я никак не мог помешать Брахмапутре, который выиграл в Москве арбитражный суд, обязывающий «Русмашимпорт» вернуть «Конструкторскому центру» около 60 млн рублей.

В этом месте Сергей мысленно отдал должное таланту мошенников. Это была интересная конструкция. Мало того, что деньги сначала выводятся из «Русмашимпорта» в специально созданное для реализации мошеннической схемы общество «Конструкторский центр», а затем по подложному договору возвращаются в «Русмашимпорт», прямо под арест судебных приставов, после чего совершенно легально оказываются на счетах подконтрольной им компании «S. Industrial AG», так в дополнение законно, от имени «Конструкторского центра», мошенники через суд получили право потребовать от «Русмашимпорта» ещё 60 млн рублей.

– Брахмапутра также распорядился о реализации пакетов акций дочерних компаний, проданных ранее «Конструкторскому центру» по балансовой стоимости, – продолжал Башкиров. – И в этом случае я ничего не мог сделать, так как процесс принятия решений в «Конструкторском центре» фактически исключал участие «Русмашимпорта» в управлении этой структурой. Впоследствии Брахмапутра не допустил представителей «Русмашимпорта» до управления «Конструкторским центром».

Башкиров посмотрел прямо на Давыдова – и вдруг сделался вялым, его глаза погасли. Змея была сломлена: она увидела перед собой стреляных змееловов. Змея ещё могла бросаться и кусаться, но уже осознала, что броски будут блокированы, а попытки укусить – бесполезны.

Денис Александрович, задумавшись, недоверчиво качал головой.

– Сможете объяснить, откуда взялась такая большая сумма долговых претензий к «Русмашимпорту»? – задал он, наверно, самый неудобный вопрос.

Эти последние слова Башкиров оставил без ответа, сославшись на усталость.

– Что ж, эта встреча многое нам прояснила, – закончил беседу Давыдов.

***

Вот такую версию представил Башкиров. Эта складная, на первый взгляд, ода являлась при более пристальном рассмотрении абсолютной чушью. В рассказе Башкирова были явные нестыковки.

– Как говорил Марк Твен: «Сначала должны быть факты, а потом их можно переврать», – сказал Сергей, когда Башкиров ушёл.

Умалчивание, недомолвки, откровенное враньё – всё было настолько очевидно, что они, перебивая, показывали друг другу эту явную фальшь, которая плавала на поверхности, как субстанция коричневого цвета в проруби.

И этим Башкиров хотел прикрыться?

Юра, тыча пальцами в устав «Русмашимпорта» и подшивку протоколов заседаний совета директоров, показывал отмеченные им строчки документов:

– Башкиров не согласовывает с советом директоров создание общества «Конструкторский центр», как того требовал устав! Совет директоров был лишь позднее поставлен в известность! Он переводит зарубежные активы в «Конструкторский центр» без решения совета директоров! Совет даже не оповещается об этом!

У Башкирова в этот момент времени, несмотря на расстояние, наверняка горели щёки и уши, настолько эмоционален был Юра.

– А что вы думаете о его шраме на голове? – спросил Давыдов.

– Я не удивлюсь, если он поддельный, как и весь его рассказ, – ответил Сергей.

– Мы изучали архивы, – говорил далее Юра. – Документы изобличают Башкирова и прямо кричат о том, что во всех решениях по «Конструкторскому центру» Башкиров уклоняется от подписания документов. Почему он это делает? Почему перекладывает ответственность за подписи на своего зама по коммерции – Бугоркина? Ответ здесь только один – потому что знает, что творит беззаконие. И Бугоркин, подписывая документы, знает о преступлении. Вспомните, что говорил его коллега, в беседе с которым Бугоркин открылся: знал, мол, чем занимается Башкиров, и мог бы много чего порассказать, но опасается за свою жизнь.

В этом Бугоркин окажется прав. Он неожиданно и скоропостижно умрёт от внезапной легочной инфекции, как только начнёт давать показания следствию, и это будет не единственная смерть в этом деле.

– Перелистывая протоколы собраний участников «Конструкторского центра», – продолжал Юра, – мы увидели, что Башкиров лично, сам, собственноручно утвердил изменение в уставе «Конструкторского центра», и теперь для принятия решения больше не требуется одобрение всех участников. Это исключило возможность, как ранее, блокировать решения не в пользу «Русмашимпорта». Для принятия решения стало достаточно простого большинства. И Башкиров, конечно же, умалчивает об этом крайне важном своём поступке в предложенной им версии.

– Мы сравнили даты сделок по переводу акций зарубежных активов в «Конструкторский центр» с протоколами заседаний совета директоров, – вмешался Сергей, – и обнаружили, что зарубежные активы были переведены в «Конструкторский центр» в тот момент, когда совет директоров принял решение о возврате «Русмашимпортом» государству акций зарубежных компаний. Как реагирует Башкиров? Он не предпринимает никаких действий к возврату переданных в «Конструкторский центр» акций зарубежных компаний для их последующей передачи государству. А ведь абсолютно ничто не мешало Башкирову, полностью контролирующему «Конструкторский центр», потребовать от своего заместителя и одновременно генерального директора «Конструкторского центра» Думатиса возврата назад в «Русмашимпорт» акций зарубежных компаний. Вместо этого Башкиров вносит изменения в устав «Конструкторского центра», в результате которых контроль над обществом со стороны «Русмашимпорта» оказался потерян.

– Обсудите все эти вопросы со следствием, думаю, им будет интересно, – Давыдов делал какие-то пометки в своём ежедневнике.

– И уже совсем необъяснимо, с точки зрения здравого смысла, – продолжил Сергей, – почему в период, когда судебными приставами было возбуждено исполнительное производство против «Русмашимпорта», и счета общества оказались под арестом, подконтрольный Башкирову «Конструкторский центр» перевёл 60 млн рублей на счета «Русмашимпорта». Прямо под арест! Но если повнимательней присмотреться, мы увидим, что 60 млн рублей окажутся впоследствии у Башкирова, и «Русмашимпорт» останется должен еще 60 млн рублей подконтрольной Башкирову компании «Конструкторский центр».

Использование мошенниками больших цифр при уплате долей «Конструкторского центра» ещё ранее натолкнуло Сергея на мысль, что вряд ли они задействовали свои личные средства и вряд ли эти средства были у них в необходимом количестве. Скорее всего, это были средства «Русмашимпорта», ведь только эта компания в поле их влияния обладала необходимыми ресурсами.

Сергей в очередной раз полез в архив объединения. Для подтверждения этой версии необходимо было проанализировать исходящие платёжные документы «Русмашимпорта» того времени. Прямого перевода средств в интересующие фирмы обнаружено не было. И было бы удивительно, если бы эти переводы существовали. Наши мошенники использовали цепь фирм-прокладок. Для отслеживания цепочки перечислений необходимо было получить доступ к архивам банков, в которых были открыты счета фирм, куда перечислялись средства объединения. Возможностей таких у Сергея не было, и он обратился со своими догадками к следователю. В результате Сергею удалось восстановить всю цепочку движения денег, организованную Башкировым от «Русмашимпорта» через многочисленные фирмы-прокладки и фирмы-однодневки. Наглядно и документально была подтверждена версия, что доля «Machinen Tools Ltd» в «Конструкторском центре» была оплачена денежными средствами «Русмашимпорта», а при выкупе Брахмапутрой доли «Конструкторского центра» у Поросова мошенники использовали средства французской компании «Маш-Франс», которая была подконтрольна гендиректору «Русмашимпорта» Башкирову.

– И, как особый штрих, – говорил Юра, – анализ учредительных документов компании «Machinen Tools Ltd» показал, что она никак не могла быть компанией с понятной историей и с равными финансовыми возможностями с «Русмашимпортом», как это преподносил Башкиров. «Machinen Tools Ltd» была создана совсем недавно, в английском офшоре, имела уставный капитал в 10 тыс. евро, к тому же – не оплаченный, обороты были незначительными, в её документах отсутствовали сведения об участии в других компаниях и, в частности, в «Конструкторском центре». И тем более эта компания не могла быть давним партнёром «Русмашимпорта», за которую её выдавал Шаблонский, так как настоящая компания «Machinen Tools Ltd» была образована гораздо раньше, и была компанией индийского права, а не английского.

Эта информация позволила позднее разобраться еще в одном мошенничестве и блокировать его. Оказалось, что офшорная компания «Machinen Tools Ltd» предъявляла к «Русмашимпорту» многомиллионные валютные требования не по своим контрактам, а по контрактам одноименной индийской компании «Machinen Tools Ltd», прав на которые не имела. Просто, используя схожесть в названии, еще при Башкирове мошенники пошли в суд и получили исполнительные листы.

– Особо обращает на себя внимание тот факт, что вокруг «Конструкторского центра» собралась тёплая компания, состоящая только из родственников и друзей Башкирова, – продолжал делиться своими умозаключениями Юра. – Родственниками были Башкиров и Шаблонский, их жёны были родными сёстрами, а Думатис оказался однокашником Шаблонского. И все они поддерживали дружеские отношения семьями. Посторонним был только Бугоркин, и ему отвели опасную роль подписанта документов.

Башкиров, как и практически любой начальник, предпочитал выбирать себе людей, которых знал ещё по предыдущей работе, знал, как родственников, кодекс чести которых не был обременён моралью и какими-либо нравственными ограничениями, что позволяло им участвовать в процессе изъятия у государства всего того стоящего, до чего они могли дотянуться.

К моменту беседы с Башкировым должность гендиректора в «Конструкторском центре» исполняла Емелина – его советник и наиболее активный участник организованной им преступной группы. Этот факт противоречил заявлению Башкирова о том, что Брахмапутра не допустил представителей «Русмашимпорта» к управлению «Конструкторским центром».

Все эти нестыковки не говорили, а прямо-таки кричали о том, что именно Башкиров, совершенно не опасаясь высокого руководства, похищал активы «Русмашимпорта». Было совершенно очевидно, что дела обстояли совсем не так, как он пытался представить, то есть совершенно не так. Нужно было поделиться документами и своими соображениями со следствием.

Оставался вопрос о том, как долги по контракту, заключённому с немецкой компанией Kunkel & Со KG, из 4,5 млн евро превратились в 14 млн евро.

Непонятной казалась и бездеятельность совета директоров во время хищения активов. Это подтверждало опасение, что действовали ещё некие третьи влиятельные силы.

Чтобы размотать этот клубок складной башкировской лжи, для вскрытия всех противоречий пришлось перерыть архив, провести анализ большого количества документов, переговорить с десятками ветеранов, провести огромное количество встреч – как с российскими, так и с зарубежными должностными лицами. Сергей в тот период практически потерял счёт времени.

***

Там, за окнами кабинетов, текла жизнь, менялись президенты, уходили в мир иной церковный и литературные патриархи, появлялись новые, гремели теракты и олимпиады, путал планы людей разразившийся в мире финансовый кризис. В России впервые за 15 лет вносились изменения в Конституцию об увеличении срока президентских полномочий с четырех до шести лет. Новый президент РФ одним из главных тезисов своей программы объявил борьбу с коррупцией. Сергей верил. Он всё глубже погружался в это запутанное дело.

Следствие провело допросы Думатиса, Бугоркина, Башкирова, других бывших сотрудников «Русмашимпорта», ведущих учёт активов в обществе. Шаблонский к тому времени сбежал от следствия в Израиль, куда позднее подастся и Башкиров.

Количество томов в деле увеличивалось, а конца его всё ещё не было видно. Сам факт наличия в деле зарубежных компаний сильно затягивал уголовный процесс, так как требовал проведение официальных протокольных запросов в другие страны через Министерство юстиции РФ. Этот процесс занимал несколько месяцев, и только по одному запросу. Дело же требовало многочисленных запросов, оно было сложно и тщательно спланировано мошенниками. Выяснилось, что захват активов не был спонтанным: был разработан подробный план – дорожная карта всего процесса.

***

Скрупулёзно, шаг за шагом, восстанавливались события в «Русмашимпорте». Аппетиты преступной группы, методично, настойчиво поедающей слона по частям, были неутолимы. Перелистывая попавшие в руки – найденные, полученные, добытые – документы, Сергей, будто в кино, наблюдал, как Башкиров, организовав хищение государственной собственности в стране и за её пределами, переваливал свой Рубикон, свою точку невозврата в предательстве Родины. Сергей наблюдал падение этого бывшего офицера, получившего научную степень в стенах Московского военного института Федеральной пограничной службы РФ. Специфика службы выпускников этого военного вуза предполагает защиту родных рубежей. Действительно, здесь было чему удивляться. Кандидат военных наук Башкиров для реализации планов по завладению госсобственностью прибёг к услугам уже сплочённой команды с опытом перехвата российских государственных активов.

В документах «Русмашимпорта» стали появляться новые фамилии. Так в поле внимания Сергея попали основные исполнители мошенничества.

Немецкий адвокат, представитель известной адвокатской конторы Берлина, господин Пригожин. Бывший помощник прокурора военной прокуратуры города Москвы, ставший адвокатом Московской областной коллегии адвокатов, Антон Кормилец, который ранее оказывал юридические услуги «Кросинвестбанку», где Башкиров был председателем правления и акционером.

Юра выяснил, что Башкиров и Кормилец приятельствовали. Кормилец уже имел опыт перехвата государственных активов – при его участии были похищены в столицах ведущих стран мира магазины русской книги государственного предприятия «Межкнига». Сам же Кормилец, по данным Росреестра, оказался совладельцем здания бывшего офиса государственного предприятия «Межкнига» в центре Москвы.

Щедрую оплату услуг Кормильца Башкиров решил за счёт «Русмашимпорта». В головном офисе «Русмашимпорта» ему был выделен отдельный кабинет. Жену Кормильца Сергей обнаружил в штате «Русмашимпорта» на должности заместителя начальника договорно-правового управления, где ей была отведена роль документарного и юридического сопровождения этой мошеннической схемы. В это же время на горизонте «Русмашимпорта» появляется земляк Башкирова и однокашник Шаблонского по МГУ Николай Собляков со своей командой, также принимавший ранее участие в проекте по перехвату активов государственного предприятия «Межкнига».

Ему тоже выделяется в «Русмашимпорте» отдельный кабинет, финансирование за счёт «Русмашимпорта», для видимости и с ним заключается ни к чему не обязывающий договор.

Вместе с Собляковым в «Русмашимпорте» возникла Емелина. Её также обеспечивают деньгами за счёт «Русмашимпорта». Башкиров заключает с ней по сути фиктивный договор на оказание консультационных и информационно-технологических услуг. На самом деле, оплачивается разработка планов по выводу активов. Через короткое время Сергей обнаруживает её уже в штате государственного объединения, где она становится советником Башкирова.

***

Собляков разработал планы по перехвату активов и бизнеса легендарного государственного предприятия в пользу Башкирова. Были подготовлены и представлены стратегический план сроком действия в пять лет и тактический план сроком на год.

Когда планы оказались в руках Сергея, он поразился их формату. Собляков при составлении не предполагал, что планы будут читать не посвященные в мошенничество лица, поэтому они были откровенными и удивляли своей подробностью и наглостью. Документы представляли собой тщательно проработанные бизнес-планы, насыщенные цветными графиками и схемами, где на грамотном финансовом языке с Ebitda и прочей соответствующей лексикой выстраивались направления ударов. Особенно умиляло в планах то, что для захвата государственных активов они прямо указывали использовать средства самого государственного предприятия «Русмашимпорта». Такая же схема будет отработана и при захвате зарубежных активов объединения.

Планы ставили амбициозные цели повышения социального статуса Башкирова: «стать обеспеченным, почитаемым, включённым в систему высших органов власти Российской Федерации». Предполагалось в короткие сроки сосредоточить у Башкирова на пяти банковских счетах не менее 30 млн долларов США. Источниками средств были выбраны «Русмашимпорт» и государственная компания по поставкам вооружения. Мошенники в своих планах предусмотрели собственную защиту и устранение с пути неугодных, для этого предполагалось создание боевого подразделения.

Сергей обратил внимание на то, что позаботился Собляков и о себе – разработал свой план личного финансового благополучия, где прямо отметил, что его финансовые потоки зависят от «Русмашимпорта» и его дочерних зарубежных компаний «Маш-Финляндия» и «Маш-Франс». Собляков не собирался упускать такой шанс. Как опытный интриган, обслуживая Башкирова, он не собирался отдавать последнему всю добычу.

Эта склонность Соблякова к составлению подробных планов по каждому поводу сыграет с ним злую шутку, а для наших друзей будет серьезным подспорьем в возврате активов, ведь им не нужно будет домысливать, додумывать шаги мошенников. Всё было подробно расписано Собляковым и хранилось в изъятом у него компьютере – абсолютно всё, буквально по дням и по часам, с процентами исполнения и ответственными за это лицами.




Финляндия, Франция… Далее везде


Прекрасно составленные планы с нанесёнными, как на боевых картах, направлениями главных ударов, сулившие мгновенное обогащение, не могли не понравиться Башкирову, и организованная преступная группа начала действовать.

Все ещё живы…

Вечер был дождливый, Сергей проводил его дома в одиночестве, события, в которые он оказался погружен, захватили и не отпускали. По карнизу барабанили капли, он лежал на диване и глядел в потолок, начатая бутылка виски стояла у изголовья. На белом потолке, как на белом экране кинематографа, перед ним мелькали кадры увлекательного детективного фильма. На этом экране мошенники обрели свои лица, характеры, появились их голоса…

– Начнём с увольнения персонала, – возвещал главарь Башкиров к собравшимся в его кабинете подельникам. – Назовём это оптимизацией, на самом деле, нам надо убрать лишних людей, знакомых с ситуацией, для сокрытия наших настоящих целей…

Воображение Сергея рисовало жуликов в пиратских одеждах: они были грязны, с обросшими сальными волосами, до зубов, вооружённые пистолетами, роль стола в кабинете замещала бочка пороха. В углу на большом фикусе сидел попугай.

– Во избежание возможного сопротивления команды, я упраздняю отдел, контролирующий зарубежные общества, увольняю этих сотрудников! – стукнул своим костылём о пол Башкиров.

– Но они все заслуженные работники, много лет посвятившие свою судьбу внешнеторговой деятельности, высококлассные специалисты. Могут взбунтоваться, – подала писклявый голос единственная женщина в стане пиратов Емелина.

Она была пёстро разодета. На голове турецкий тюрбан с облезшими перьями, короткие волосы, как пружины, торчали из-под него. Щёки были ярко намазаны свеклой, а губы черной помадой. Немыслимой формы жакет накрывал бесформенную, едва прикрытую грудь. На коротких ногах надеты широкие зелёные шаровары, заканчивающиеся на толстых икрах. Затем шли сползшие жёлтые чулки и туфли с загибающимися носами и стоптанными пятками…

– Тысяча чертей, всех списать на берег! – рычал Башкиров. – Нам не нужна прозрачность, румпель тебе в глотку! Весь функционал от этих людишек передаётся тебе! Ты теперь принята на корабль в штат команды…

– Сделать запросы во все подконтрольные зарубежные общества о предоставлении полных сведений о них на текущую дату… – продолжал отдавать команды главарь. – Эту вертихвостку Емелину, чтобы не растлевала мне команду, отправить в загранкомандировки в разведку, по дочерним обществам. Где на месте определиться с планом захвата. И чтобы без плана не возвращалась, сучка!

В углу попугай заорал: «Пиастры, Пиастры»!

Башкиров, сняв бандану с головы, почесал грязными пальцами свой безобразный шрам на голове, зло осматривая присутствующих. Его глаза выкатывались из орбит.

– Дон, позвольте предложить вам на финскую посудину «Маш-Финляндия» на должность капитана моего слугу Охотова, – заговорил пират Собляков с подобострастной улыбкой и с лошадиной мордой. – Я его давно подобрал, обласкал, доверил мои компании, он без промедления выполнит все мои приказы.

Собляков смотрел снизу вверх на своего главаря, согнувшись в раболепной позе.

– Это направление для вас очень важное, монсир. Тем самым вы скрыто и совершенно безболезненно захватите важный плацдарм, с которого вы, прекраснейший и смелейший, сможете успешно развивать наступательные операции на зарубежные активы… – продолжал, сгибаясь всё ниже и ниже, докладывать свой план Собляков. – Финской посудине предлагаю отвести заглавную роль в захвате активов в Финляндии, Франции, Норвегии. Мы притащим туда много пороха и всё взорвём к чёртовой матери! Пускай наши враги захлебнутся в своей беспомощности. Средства «Маш-Финляндии» мы направим на захват активов в Канаде.

Собляков посмотрел с экрана в глаза Сергея и тихо, чтобы не слышал главарь, произнёс:

– Деньгами этой компании я оплачу свой личный бизнес.

Сергей очнулся, посмотрел на бутылку и произнёс вслух:

– Наверно, в таких случаях принято говорить: «Надо меньше пить!».

Помолчал немного, неожиданно его охватило волнение: если убрать всю пиратскую мишуру, то в принципе все так и было. Нужные люди на ключевые посты расставлены, ненужные уволены, перехват управления в «Русмашимпорте» произведён.

Сергей встал с дивана, взял телефон, нужно было поделиться посетившими его мыслями с Юрой. Про пиратов он разумно решил умолчать.

Юра добавил к рассказанному Сергеем:

– Дружище, мошенники воспользовались тем, что государство не владело полной информацией о своей заграничной собственности. Парадокс, но это так. Реестр российской зарубежной собственности не был составлен, несмотря на то, что правительством были выделены огромные средства на его создание. Росимущество, поглотив выделенные средства, так и не составило этот реестр.

Можно было по-разному относиться к данному факту, но Сергей, потерявший свою наивность в архивах объединения, заподозрил, что реестр не был составлен не случайно. И он поделился этой мыслью с Юрой.

– Чиновники Росимущества своим бездействием обеспечили скрытность наступательной операции мошенников, – ответил Юра. – У тебя, я смотрю, сегодня разгрузочный день, и ты свободен от прекрасного пола. Подумай тогда о контракте с компанией Kunkel & Со KG.

– Это контракт, по которому мошенники решили создать искусственные долговые претензии к обществу? Контракт с требованиями к «Русмашимпорту» на сумму 7 млн немецких марок? Который был заключен ещё в советское время, в 1989 году, о поставке оборудования Абаканскому сталелитейному заводу?

– Да. В этом контракте, в его запятых кроется вся разгадка ребуса, но самого контракта в нашем обществе нет. Нет его и в архиве, я уже искал и ничего не нашёл.

– Я займусь этим.

Сергей отключился. На экране телефона мигал значок непрочитанного сообщения. Помедлив, Сергей открыл его.

«Я скучаю», – прочитал он.

Сергей начал поиски с Государственного архива Российской Федерации, самого главного архива страны. Чего мелочиться? Самого контракта Сергей не нашёл и там, но в документах Минстанкопрома СССР обнаружилось постановление Совета министров СССР – высшего на тот момент коллегиального органа исполнительной и распорядительной государственной власти в стране – о постройке цеха тяжелого литья на Абаканском сталелитейном заводе. Это оказался удивительно масштабный проект, достойный большой страны: он включал в себя не только приобретение у германской компании Kunkel & Со KG самой линии тяжёлого литья, но и строительство цеха под эту линию, строительство жилого сектора для работников этой линии со всей инфраструктурой – магазинами, школой и дошкольными учреждениями. Эти поиски в Государственном архиве дали неожиданный и очень важный результат.

Выходило, что «Русмашимпорт» принудили расплатиться не по своим обязательствам, а по государственным.

Сергей поделился этим открытием с Юрой.

– Дело в том, – объяснял Сергей своему товарищу, – что в период правления Бориса Ельцина Россия взяла на себя обязательство о погашении всех долговых обязательств СССР перед иностранными партнёрами, независимо от того, на какую территорию было поставлено оборудование, даже если поставка была осуществлена не в Российскую Федерацию, а на территорию других, образовавшихся после распада СССР государств.

– Даже на Украину? – Спросил Юра.

– Да хоть в Украину, – ответил Сергей. – Россия всё равно признавала этот долг за собой.

Он продолжал:

– Вторым и обязательным условием для признания долга государственным, помимо признания самого факта поставки оборудования, было то, что эти контракты должны были быть исполнены в рамках постановлений Совета министров СССР. Другими словами, если контракт исполнялся по распоряжению Совета министров СССР, «Русмашимпорт» не платил сам по такому долгу – это делало государство. Государство в таких случаях выдавало в рамках международной договорённости в формате межправительственной организации Парижского клуба государственные долговые облигации с различными сроками погашения. «Русмашимпорт» только подтверждал наличие долговых обязательств, предоставляя контракты и передавая держателям долга государственные долговые облигации.

– Получается, ты в Государственном архиве выяснил, что контракт с немецкой компанией Kunkel & Со KG относится именно к таким государственным долговым обязательствам, так как он полностью соответствовал требованиям, предъявляемым к государственному контракту. То есть оборудование было поставлено на завод, и оно было поставлено на завод во исполнение постановления высшего коллегиального органа исполнительной и распорядительной государственной власти – Совета министров СССР. Ты, Серёжа, гениальный гений, это не долг «Русмашимпорта», это государственный долг.

– Согласен с тобой во всём, – поддержал шутку Сергей.

– Вот только скромный ты какой-то, раскрепостись, раскройся.

Поход Сергея в архив оказался не лишним – было получено ещё одно подтверждение невиновности «Русмашимпорта», а вместе с ним появилась и надежда на возврат активов.

Продолжая своё расследование, Сергей неожиданно выяснил, что сам проект мнимых долговых обязательств по контракту с немецкой компанией Kunkel & Со KG был разработан не Башкировым, а группировкой, занимающейся мошенническими схемами с долгами бывшего СССР через получение государственных долговых облигаций.

***

– Здравствуйте, меня зовут Дмитрий. Я знаю, чем вы занимаетесь, и у меня есть, что вам рассказать, предлагаю встретиться и переговорить, в телефонной трубке звучал уверенный мужской голос.

Неожиданный звонок: с незнакомого номера, незнакомый человек… что может сулить такой звонок?

– Очень интересно, но сразу много вопросов. Кто вы? Чем можете нам помочь? И почему хотите оказать нам помощь? спросил Сергей.

– Скажем так: мне есть за что не любить Башкирова, и я с удовольствием помогу вам.

Это могла быть ловушка, – а могла быть и действительно интересная история с продолжением.

– Давайте так, раздался голос в телефоне, прерывая мысли Сергея, – чтобы вас заинтересовать, я вышлю вам на электронку копию одного документа. Ловите!

На почту мгновенно пришла копия договора переуступки долга «Русмашимпорта» компании «September Finance Ltd».

Договор был безумно интересен и, конечно, требовал пояснений.

– Чтобы развеять все ваши сомнения: у нас есть общий знакомый, это шеф вашей лизинговой компании, он может за меня поручиться.

Хорошо, сказал Сергей, – давайте встретимся.

– Приходите завтра в одиннадцать часов в мой офис, – и собеседник указал адрес на Смоленской площади.

На следующее утро Сергея встречал довольно молодой мужчина. Небольшого роста, с неспортивной фигурой начинающего полнеть человека. Одет был небрежно, как одеваются богатые люди, знающие себе цену и не сильно задумывающиеся о том, какое впечатление они производят. Чего не скажешь об окружающем его вышколенном персонале – блестящем и мгновенном в исполнении.

Сергей узнал в нём сына одного из крупных банкиров нашей страны и, чтобы сомнений не было, спросил Дмитрия об этом напрямую.

Парень подтвердил правильность мыслей Сергея. Он не кичился родством, сказал, что имеет свой бизнес.

– Давайте позавтракаем, – предложил он.

– Хорошо, я съем яичницу с беконом, на десерт торт «Наполеон» и кофе.

Почти мгновенно стол был сервирован. Разговор продолжился непринуждённо, за завтраком.

– Я дам вам информацию, которую, может быть, вам удастся использовать. Как говорится – фамилии, телефоны, номера, явки… В обмен я не прошу ничего. Считайте это моей местью Башкирову.

Он подозвал помощника, велел принести документы. Мгновенно слугой с раболепной улыбкой на стол была положена папка с документами.

Сергей ел свою яичницу.

– Посмотрите их. Я пытался перекупить долг «Русмашимпорта». Была проделана большая работа, отработана схема. Проведены переговоры, получены все необходимые согласия. Башкирову в этом схематозе отводилась формальная роль – лишь за вознаграждение подтвердить от имени «Русмашимпорта» наличие долговых обязательств у объединения по контракту от 1989 года и предоставить контракт. Проект был полностью готов, уже была зарегистрирована за рубежом компания «September Finance Ltd» и подготовлены документы на двух языках о переуступке прав на долговые обязательства в эту компанию. Но Башкиров на этом этапе отодвинул нас – разработчиков схемы – в сторону, воспользовался наработкой и организовал самостоятельный проект. Он воспользовался нашим проектом с компанией «September Finance Ltd» и ввёл в игру свою компанию «S. Industrial AG». А меня не так легко провести.

Дмитрий рассказывал Сергею о своей мошеннической схеме таким тоном, будто речь шла о чём-то обыденном.

– Я наблюдал за вами, и, Сергей, позвольте мне сделать вам подарок, – Дмитрий опять подозвал одного из помощников. Тут же появилась небольшая картина. Это был вставленный в рамку плакат, на котором бросался в глаза лозунг: «Мы всё вернём назад!». Над лозунгом в краповом берете, поверх повязанном цветастым русским платком, с автоматом на плече, через это самое плечо на зрителя строго смотрела молодая славянская дивчина. Всё это – на красном фоне.

– Я искренне желаю Вам удачи.

– Сильный плакат… – оценил подарок Сергей.

– Он получил главный приз на международной выставке социальных плакатов в Лондоне. Теперь он ваш.

***

– Как ты можешь объяснить такое беспардонное и пренебрежительное поведение Башкирова по отношению к «партнёрам»? – спросил Давыдов, когда Сергей рассказал ему о прошедшей встрече. Давыдов пришёл к Сергею в кабинет с бутылочкой коньяка в руке.

По бутылке, скорее напоминающей графин, можно было понять, что её содержимое относится к дорогим коньякам.

– Такое наглое решение о перехвате проекта не могло остаться безнаказанным для Башкирова, продолжил он. – У него появились влиятельные и опасные враги. Чистая посуда у тебя найдётся?

– О, неплохой напиток! – доставая стаканы и блюдце с орешками, сказал Сергей.

– Неплохой?! Да этот благороднейший из напитков, рождённый в провинции Коньяк! В регионе Шампань! Он производится ограниченной партией, используются ягоды, собранные исключительно на собственных плантациях винограда, бутылки нумеруются! – Денис Александрович явно был доволен преподнесённым уроком эстетизма. – Элитный!!! А он говорит – «неплохой». Надо было к тебе с армянским прийти.

– Был неправ, сиюминутно перенастрою вкусовые рецепторы на вкушение сложного аромата виноградных спиртов, насыщенных райскими фруктами, и подготовлю себя к божественному опьянению, – попытался исправить Сергей свою оплошность. – Лимона нет?

– Твоё здоровье! Лимон портит коньяк, на, попробуй финики, – Давыдов положил на блюдце великолепные огромные финики, которых Сергей не заметил сразу, увлёкшись разглядыванием бутылки.

Он пригубил. Напиток действительно был царский.

– На рынке долгов бывшего СССР аккумулировалось много миллиардов валютных средств. На этом рынке обогатилось множество экс-сотрудников КГБ СССР, и ныне высоко поднявшихся, – не торопясь, возвращаясь к поставленному вопросу, произнёс Сергей.

– Эти ребята умеют добиваться своих целей, обучены достигать их любыми способами, – поддержал его Денис Александрович, – и они вряд ли простили бы такое отношение к себе.

– Возможно, такое откровенно наглое решение было принято не им, а лицами, прикрывающими его в Росимуществе, – сделал предположение Сергей. – То есть это решение другого уровня.

– Не думаю, что уровень прикрытия у Башкирова был высокий, максимум – министерский чиновник, уровня начальника управления, – возразил Давыдов. – На этом уровне не будут мериться силами с силовиками, пускай и бывшими.

– В таком случае получается, что решение принимал сам Башкиров. Он сам – бывший силовик, взвесил риски и пошёл на обострение, – Сергей смотрел на опустевший стакан. – Возможно, этим объясняется и возникшая у Башкирова внезапная смертельная болезнь. Вроде он не жаловался ранее на здоровье.

– Ты так думаешь?

– Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам, – Сергей пожал плечами. – Возможно. А как было на самом деле, мы не узнаем.

– В этом случае мне его искренно жаль, – тихо произнёс Денис Александрович. – Не смотри на бутылку и на пустой стакан. Попробовал элитного – и хватит, сейчас принесу другой, не такой элитный, но тоже отличный.

Эти люди, так и не простившие Башкирову его выходку, в отместку помогали впоследствии разбивать в судах атаки башкировцев на «Русмашимпорт». Совершенно бесплатно они выделяли настоящих, грамотных адвокатов, с помощью которых нейтрализовывались возникающие в судебных процессах угрозы. От этих юристов Сергею становилось известно, какую позицию в суде примет судья, какие суммы задействованы противниками для получения нужных решений. Это были мощные, сильные парни, независимо от того, носили они брюки или юбки. Им всё было известно, и они умели противостоять судебному беспределу.

***

«Башкиров и Ко» старательно рисовали бантики на скисшем торте. Весь фокус придуманной аферы состоял в том, что долги перед фирмой Kunkel & Co KG были погашены ещё в 1993 году.

Создание фиктивного долга бывшего СССР было делом трудным: нужно же пройти согласование в Минфине РФ, Минэкономразвития РФ, во Внешбанке, где все долги бывшего СССР были уже описаны и согласованы на всех уровнях. Лица, которые занимались аферами с долгами бывшего СССР, обнаружили и воспользовались тем, что в учёте «Русмашимпорта» этот погашенный долг продолжал числиться.

– Причина в том, – объяснял Сергей Давыдову сложившийся казус, – что в своё время правительство Черномырдина приняло решение о выделении четырех миллиардов рублей на погашение долга немцам, но не через «Русмашимпорт», который являлся стороной контракта, а напрямую заводу, которому «Русмашимпорт» поставил оборудование, то есть, «Абаканвагонмашу». Деньги выделялись целевым ассигнованием из федерального бюджета, чтобы завод произвёл морские контейнеры и в последующем реализовал их уже по отпускной цене со своими накрутками в счёт погашения указанного госдолга. Но так как в реестрах долгов бывшего СССР этот долг был закреплён за «Русмашимпортом», он продолжал числиться непогашенным.

В принципе, государственных мужей можно понять: они не стали переводить всю сумму долга немцам, а, перегнав деньги на завод, обеспечили его заказом, дали заработок работягам и рассчитывались с немцами уже готовой продукцией, которая стоила дороже выделенных на её производство средств. Но чиновники не довели всю схему до конца – не сообщили «Русмашимпорту» о погашении долговых обязательств по контракту с фирмой Kunkel & Co KG. «Русмашимпорт» в результате не убрал из своего учёта долговых реестров этот конкретный долг.

– В прямом и переносном смысле получилось по-черномырдински: хотели, как лучше, а получилось, как всегда, – констатировал Денис Александрович.

– Именно этот факт вычислили и решили использовать мошенники, специализирующиеся на рынке долговых обязательств бывшего СССР, – улыбнувшись давыдовскому каламбуру, продолжил Сергей, – они планировали всего лишь воспользоваться фактором времени: всё, мол, с 1993 года подзабыто, прошло 12 лет. Мошенники хотели добиться, чтобы государство второй раз, в 2005 году, выплатило им на подставную фирму уже оплаченный долг, размер которого составлял около 7 млн марок ГДР. Они могли озолотиться примерно на 4 млн евро.

Расшифровка этой схемы привела Сергея во Внешбанк. Он искал документы по погашению долга. Уже нашёл договор о поставке контейнеров, от управления железной дороги Абакана получил транспортную документацию по перевозке контейнеров до Российских морских портов, встретился и переговорил с немецкими представителями – получателями этих контейнеров, нашёл в Торговой палате документы судебных споров, которые разбирали неоплату немецкой стороной перевозки партии контейнеров. Даже Германия предоставила запрошенную сопроводительную документацию поставки контейнеров, у Сергея на руках было подписанное Черномырдиным распоряжение о выделении средств, а Минфин и Внешбанк, назначенные как орган контроля исполнения российских обязательств по долгам бывшего СССР, не давали никакой информации.

В самом Внешбанке была запланирована и организована постоянная реорганизация отделов, занимающихся долгами бывшего СССР. Они преобразовывались, а документы по долгам бывшего СССР передавались из одного отдела в другой новым сотрудникам. Документы при этом часто терялись, и новые сотрудники уже не могли досконально владеть информацией. Дошло до того, что для получения долга, считавшегося долгом бывшего СССР, достаточно было представить ксерокопию своих прав на долг, и даже контракт представить не в подлиннике, а в ксерокопии.

«Сколько валютных миллионов ушло тогда по фиктивным документам», – подумал Сергей.

Но он уже понимал, что долг перед фирмой Kunkel & Co KG был признан государственным, а не долгом «Русмашимпорта». Все найденные документы показывали, что долг был погашен, долга не существовало.

Не захотев ограничиться формальными функциями в разработанной мошенниками схеме, специализирующимися на долгах бывшего СССР, Башкиров и Ко раскрутили наработку и увеличили объём долга. Они отработали план создания контролируемых судебных претензий к ОАО «ВО «Русмашимпорт» по долгам перед фирмой Kunkel & Co KG с последующим получением судебного решения, обязывающего «Русмашимпорт» к оплате, возбуждением исполнительного производства и, в конечном итоге, захватом комплекса зданий в Москве, присвоением зарубежных компаний, имущества и бизнеса «Русмашимпорта».

***

Изучая документы прошедших судов, Сергей с Юрой обнаружили, что судебные претензии были грубо сфальсифицированы. Настолько грубо, что становилось даже обидно за, назовем их так, «партнёров». Они обратили внимание на то, что с момента погашения долга в период с 1993 по 2003 год стороны не поднимали вопрос о наличии задолженности и не принимали никаких действий по её урегулированию. Ну, хотя бы для вида накидали бы в архив документов! И этого не сделали…

Юра обратил внимание на то, что судебные процессы в России проходили по 2—5 минут, несмотря на огромную сумму долга.

– Претензии по такому долгу легко можно было разбить в любом суде, даже просто сославшись на сроки исковой давности! – не говорил, а восклицал он. – Не оговаривают в судах даже то, что Россия взяла на себя обязательства по долгам бывшего СССР и погашала их в рамках международной договорённости в формате Парижского клуба.

– А наши «партнёры» имели по два высших образования, и каких! Физмат и физтех, коэффициент интеллекта IQ – зашкаливающий, – вторил ему Сергей. – И не заявили в судах об очевидном, так подставились, такие ляпы! Удивляет, что они не боялись последствий. Ну, никто же не поверит, что по неопытности или по незнанию не заявлялись в судах с этими очевиднейшими вопросами. Явно были уверены, что аудита их действий не будет. Почему были уверены, кто стоит за ними!?

Работа с судебными документами дала ответ на вопрос, как незначительная задолженность в учёте «Русмашимпорта» в 7 млн немецких марок была увеличена до 14 млн евро.

Была найдена ксерокопия дополнительного соглашения к контракту от 1989 года с компанией Kunkel & Co KG. Само дополнительное соглашение было датировано 1998 годом. И наконец-то был получен ответ на вопрос, каким образом был увеличен долг.

– Обрати внимание на название немецкой компании в соглашении, – показывал Сергей документ Юрьеву. – Открыто, не таясь, вместо прежней компании Kunkel & Co KG, которая, как мы уже выяснили, к 1998 году перестала существовать, стороной дополнительного соглашения используют новую, с похожим названием, – Kunkel Technologie GmbH.

– Вот они и попались! – обрадовался Юра. – Да это ж доказательство против них.

– Почему ты так думаешь? – спросил его Сергей.

– Посмотри, они в судах должны были потребовать предоставить доказательства правопреемственности этой компании к компании Kunkel & Co KG. Это азбука для юриста. Но этого сделано не было.

Согласно допсоглашению, «Русмашимпорт» якобы признавал увеличение кредиторской задолженности по договору на сумму понесённых контрагентом юридических издержек и штрафных санкций за несвоевременную оплату. Долг за счёт этих издержек и штрафных санкций в соглашении увеличился до 16,8 млн немецких марок.

Как знак «STOP» на скоростной трассе, бросались в глаза проценты и пени за просрочку поставки оборудования, которые составляли в дополнительном соглашении 18% в валюте, что просто немыслимо при заключении валютных контрактов. Была заменена и арбитражная оговорка: согласно внесённым изменениям, «Русмашимпорт» и Kunkel & Co KG якобы договорились разрешать теперь все судебные споры в Германии. Все документы существовали только в виде ксерокопий.

– Об этом они позаботились, IQ хватило, – сыронизировал Юра.

– Они даже не оспаривают сумму долга! – обратил Сергей внимание юристов на немыслимую величину процентов и пени в соглашении. – Все документы в судебных делах представлены только в ксерокопиях, подлинников нет. Документы подписаны умершим лицом. Согласно утверждённому и неукоснительно соблюдающемуся в обществе порядку подписания контрактов, контракт должен был быть подписан двумя подписями, а в нашем случае мы видим только одну.

Дополнительное соглашение было подписано бывшим заместителем гендиректора «Русмашимпорт», который к моменту совершения мошеннических действий покинул этот мир. Подписывать такие соглашения не входило в круг его должностных обязанностей, и старые сотрудники Русмашимпорта в один голос утверждали, что он ни за какие коврижки мира не подписал бы такой левый документ. Это был человек старой, уходящей формации, понимающий место «Русмашимпорта» в отрасли и готовый отстаивать интересы страны в любых условиях и на всех уровнях.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/vladimir-andreev-31880725/svoih-ne-brosaut/) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.