Книга - Колье

Колье
Татьяна Богатова


Ни хозяева дома, ни их гости не предполагали, во что выльется новогодний праздник. На виду у всех пропадает колье главной героини. Фамильная драгоценность станет причиной детективного расследования во время новогодней ночи. Родственники, ненавидящие друг друга, прежде соблюдавшие приличия, станут срывать свои маски. Открытие тайн может перевернуть жизнь почти каждого из собравшихся за столом. И буквально в шаге от завершения расследования произойдёт событие, после которого померкнет кража колье.





Колье



Татьяна Богатова



© Татьяна Богатова, 2021



ISBN 978-5-0053-3946-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero




Глава 1


Илона остановилась возле приоткрытой двери в кабинет проектировщиков, услышав голос Стаса.

– Ничего себе! Предложение!

– Да я и сам ещё не до конца уверен, стоит ли, – густой, чуть приглушённый баритон принадлежал Вадиму, двадцативосьмилетнему инженеру, время от времени оказывающему архитектурной мастерской «Архпроект», владельцем и руководителем которой являлся отец Илоны, услуги по разработке сложных проектов металлоконструкций.

– А отец что говорит? – заинтересованно вопрошал Стас.

– Говорит, попробуй.

– Значит, доверяет тебе?

– Вроде бы, да…

– Если так, то без его поддержки ты точно не останешься, – горячо воскликнул Стас. – Он всегда сможет помочь.

– Помочь сможет, – усмехнулся Вадим, – вот только если уж я рискну, то рассчитывать на его помощь было бы, по меньшей мере, безответственно. Придётся всё решать самому.

– Ну и дерзай!

Илоне показалось, что стук её растревоженного сердца могут услышать молодые инженеры за дверью.

«Предложение!» – взвизгнула она мысленно, осторожно притрагиваясь тонкими, длинными пальцами, с французским маникюром, к белой, пластиковой двери, чтобы не позволить ей закрыться. Однако, опасения девушки оказались напрасны, по той простой причине, что доводчик на двери вечно не работал. Стасу и двум другим проектировщикам, делившим с ним кабинет, было решительно всё равно, закрыта дверь или распахнута настежь. После того как два раза отремонтированный доводчик вновь вышел из строя, на него махнули рукой.

«Неужели, предложение?!» – задыхаясь от восторга, Илона устремилась в кабинет отца, хотя перед этим намеревалась зайти к Стасу, в надежде увидеть Вадима. Она бы послушала разговор и дальше, но рисковала оказаться застигнутой Еленой, менеджером из туристической фирмы, которой как раз приспичило пойти покурить в специально отведённое для этой цели место на лестничной площадке, у окна в конце коридора.

«Ишь, поскакала, – проводила завистливым взглядом Елена высокую, стройную Илону, с распущенными волосами, наполовину закрывающими русой пелериной белую блузку, с длинными рукавами, заправленную в узкую, лиловую юбку из атласного крепа, плотно обхватившую круглую, выпуклую попку и ладные, крепкие бёдра. – Всё Стаса пасёт. Делает вид, будто бы он ей не нужен, а сама так и следит, чтобы на него никто глаз не положил. Ну что же, парень верное направление выбрал. Глядишь, вскоре заделается зятем Игоря Владимировича, а там и до главного инженера проекта недалеко. Алтухову скоро восемьдесят, пора на покой. Тут Стасик и обозначится».

Елене было невдомёк, что пасёт Илона вовсе не однокурсника Вадима, Стаса – высокого, с широкоплечим, накачанным торсом, курносого блондина, с коротко подстриженными волосами, а самого Вадима.

Архитектурная мастерская функционировала под чутким руководством Игоря Владимировича Матусевича с середины девяностых годов. Бывший архитектор процветающего до той поры предприятия «Гражданпроект» уволился в своё время, вслед за волной сокращённых сотрудников. Однако, в отличие от них, дальновидный Матусевич дождался этапа, когда оставшиеся на работе сотрудники заполучили акции, по которым они приобретали право собственности на некоторую часть помещений предприятия, занимавшего некогда огромное, шестиэтажное здание в центре города, напротив крытого продуктового рынка. Приходившаяся на каждого оставшегося работника площадь, даже после увольнения двух третей персонала, оказалась довольно незначительной, поскольку большая часть досталась руководству «Гражданпроекта» и немногочисленным приближённым. Тем не менее, Матусевич вовремя подсуетился, воспользовавшись затруднительным материальным положением большинства счастливых обладателей акций, с помощью средств, любезно и дальновидно предоставленных ему тестем, скупил акции, и вскоре оказался собственником шести кабинетов, в одном из отсеков пятого этажа. В этих помещениях Игорь Владимирович, спустя год после увольнения, организовал своё детище – архитектурную мастерскую «Архпроект». Три комнаты из шести Матусевич предусмотрительно сдал в аренду, на средства от которой он благополучно содержал свою семью, в течение года, пока не открыл собственное предприятие.

Новоиспечённый директор расчётливо нанял работников, придерживаясь разумного минимума. Бухгалтер, главный инженер проекта (ГИП) и два архитектора. Все, кроме бухгалтера, оказались бывшими сотрудниками «Гражданпроекта». Только лишь Стас Плотников пришёл в «Архпроект» шесть лет назад, после окончания технического университета, получив специальность инженера-строителя. Он был сыном друзей супругов Матусевичей. Старшие Плотниковы несколько лет назад переехали в Абинск, город в Краснодарском крае, унаследовав дом после смерти родителей отца Стаса и открыли небольшой бизнес. Единственный сын Плотниковых, Стас, жил после отъезда отца с матерью со своей бабушкой. Помимо того, что она тяжело болела, пожилая женщина наотрез отказалась переезжать вместе с дочерью и её мужем в Абинск. Будучи в то время десятиклассником, Стас остался с ней и в течение четырёх лет ухаживал за бабушкой до самой её смерти. Научился хорошо готовить, после успешного окончания школы без труда поступил в университет. Отслужив после учёбы год в армии, Плотников оказался в числе сотрудников «Архпроекта». Специалист из него получился замечательный, и Матусевич неоднократно хвалил сам себя, что не ошибся, рискнув принять на работу молодого человека без опыта. Таким образом, немногочисленный коллектив мастерской, в составе ведущего инженера и двух архитекторов, под руководством многоопытного Алтухова, успешно справлялся с объёмами работ, которые обеспечивал, благодаря приобретённым ранее знакомствам, чутью и хватке, сам Игорь Владимирович.

Сын Матусевичей, Илья, не проявив ни малейшего интереса к специальности отца, нашёл себя в роли коммерческого директора магазина бытовой техники. Дочь Илона, у которой технические дисциплины вызывали недоумение и испуг, закончив филологический факультет педагогического университета, получила специальность учителя русского языка и литературы. Однако, о работе в школе даже не помышляла и вскоре обосновалась в «Архпроекте» на должности, громко именуемой «руководитель проектов», исполняя при этом, скорее, функции секретаря. Это не смущало её ни в коей мере. Добросовестно исполняя необременительные и как правило, хорошо оплачиваемые, секретарские обязанности, Илона создавала благоприятную обстановку для работы своего отца. Время от времени, молодая женщина, то ли в шутку, то ли на полном серьёзе, делала вид, будто пытается следить за соблюдением сроков исполнения проектов, в соответствии с названием своей должности. Умудрённый опытом Алтухов, посмеиваясь про себя, потакал дочери своего руководителя, с готовностью предоставляя ей план развития проекта. Оба архитектора пожимали плечами, либо раздражались, а чаще всего, откровенно отсылали назойливую начальницу к тому же главному инженеру, вызывая тем самым, негодование влюблённого в Илону Стаса.

Илона привыкла к Стасу, как привыкают к любимой с раннего детства игрушке. С ним было удобно и весело. Они вместе ходили в танцевальные клубы и рестораны, проводили выходные дни в загородных пансионатах, разделяя общее увлечение горными лыжами, несколько раз отправлялись на Домбай и с удовольствием спали, время от времени, каждый раз исключительно по желанию самой Илоны, поскольку инициатива Стаса далеко не всегда находила отклик у девушки. Стас боготворил её и предложил Илоне замужество три года назад, как только они впервые стали близки. Илона ответила, что спешить с браком не стоит, но и не отказала восторженному поклоннику, пообещав ему вернуться к вопросу о создании семьи в будущем. Когда Стас изредка напоминал ей об этом, Илона удивлённо спрашивала, что его не устраивает в их отношениях. Получив в ответ упоминание о детях, она решительно отказывалась в ближайшие пять лет обзаводиться потомством и вновь откладывала разговор о браке на неопределённое время. Плотников вздыхал, мучился, но не настаивал, опасаясь вызвать у нежно обожаемой возлюбленной раздражение, и уж тем более, никогда не помышлял о расставании с ней.

Несколько месяцев назад Илона увлеклась приятелем и однокурсником Стаса – Вадимом Литвиновым. Матусевич привлекал Вадима для исполнения работ повышенной сложности по проектированию металлоконструкций. Компетентных специалистов подобного рода в городе почти не было. Игорь Владимирович, без колебаний увеличив штат сотрудников, непременно принял бы Вадима на работу. Однако, молодой человек предпочитал работать индивидуально, исполняя проекты вместе со своим отцом, благодаря которому он довольно стремительно приобрёл необходимый опыт. Индивидуальный предприниматель Сергей Литвинов разрабатывал проекты не только в городе и области, но и в других регионах, отдавая предпочтение дорогостоящим, и оставляя менее значительные на откуп своему сыну, чтобы тот, что называется, набивал руку.

Илона никак не обозначала проявления своих чувств по отношению к Вадиму. Во-первых, потому что рядом всегда оказывался Стас, которого девушка ни за что не стала бы подвергать испытаниям ревности, невзирая на её уверенность в исключительной привязанности возлюбленного к ней. А во-вторых, Илона была горда и ни в коем случае не собиралась первой идти на сближение с Вадимом. К тому же, её увлекала игра в случайные, пылкие взгляды, недомолвки, полунамёки. В общем, всё то, что не состоялось у неё в начале сближения со Стасом, с которым она была знакома с раннего детства.

Когда семьи Матусевичей и Плотниковых дружили, Илона и Стас были ещё детьми и оба скептически относились к подшучиванию взрослых, по поводу их женитьбы в будущем. После отъезда родителей Стаса, они долгое время не виделись. Учились молодые люди в разных университетах. Стаса, ко всему прочему, поглощали заботы о бабушке. А Илона вела образ жизни хорошо обеспеченной, немного легкомысленной молодой девушки, проводя свободное от учёбы время в клубах и путешествиях. Поклонников у неё было множество, вот только ни один из них не затронул сердце Илоны настолько, чтобы вызвать её взаимность. Знакомство со Стасом возобновилось во время начала работы Илоны в «Архпроекте». Какие уж тут недомолвки и полунамёки, когда молодой человек с первого дня окружил возлюбленную вниманием и заботой. Девушке сделалось настолько тепло от радостного обожания парня, что она сама не заметила, как привязалась к нему. Сейчас, спустя три года, пыл Стаса нисколько не угас, а что касается Илоны, то их отношения стали ей немного приедаться. То ли Стасу следовало быть настойчивее в завоевании возлюбленной, то ли Илоне требовалось серьёзно переосмыслить свои дальнейшие намерения по поводу Стаса, тем не менее, отношения застыли на какой-то неопределённой стадии. Им требовалось, либо развитие в сторону создания семьи, либо прекращение.

Как раз в такой, неблагоприятный для Плотникова момент, произошло знакомство Илоны с Вадимом. Девушка была почти на сто процентов уверена, будто она влюблена в него. Малейший доброжелательный жест или слово со стороны Вадима воспринималось ею как проявление к ней симпатии. Илона считала, что только лишь приятельство Литвинова со Стасом удерживает первого от решительного шага навстречу ей.

***

Прежде чем Илона скрылась в дверях кабинета директора, её проводил заинтересованным взглядом звукорежиссёр расположенной на шестом этаже радиостанции. Компания, включающая в себя три радиостанции, самый известный новостной сайт города и рекламное агентство, занимала ровно половину помещений шестого этажа. Попасть в эту часть здания можно было только через пятый этаж, на котором находились архитектурная мастерская и ещё несколько предприятий. Звукач, как именовали его на радио, даже ускорил шаг, словно пытаясь догнать привлекательную девушку, красиво выступавшую стройными ногами в тёмно-серых колготках большой плотности. Непрозрачность колготок в должной мере компенсировалась длиной юбки до середины бедра и высотой каблука чёрных туфель.

– Папа, ты занят? – спросила Илона, входя в кабинет, который отец занимал вместе с Алтуховым.

– Нет, моя дорогая, – Матусевич с удовольствием обернулся на нежный, с еле уловимыми капризными нотками, голос девушки.

Моложавый пятидесятивосьмилетний мужчина, подтянутый, слегка худощавый, с аккуратной, классической стрижкой на чёрных, с лёгкой проседью, волосах, смуглым лицом, на котором заметнее всего выделялись удлинённый, прямой нос и яркие, внимательные, тёмно-карие глаза, с обожанием и гордостью глянул на дочь. Не будучи похожей на отца, тем не менее, Илона удивительным образом унаследовала его тип красоты. Утончённые черты, правильный овал слегка зауженного лица, огромные, карие глаза, маленький рот, с губами немного тонкими, однако, такой привлекательной формы, что от них было глаз не отвести, особенно при разговоре.

– Папуль, мне надо срочно с тобой поговорить, – грациозно опустилась в кресло рядом со столом директора Илона.

– Я в твоём распоряжении, – ласково улыбнулся Матусевич.

– А Владимир Петрович…, – мотнула головой в сторону стола Алтухова дочь.

– Не волнуйся, он уже ушёл. И возвращаться сегодня не собирался.

Илона удовлетворённо кивнула. Ей не терпелось завести разговор с отцом и она уже намеревалась упросить бухгалтера Наталью Львовну на полчаса предоставить в её распоряжение кабинет, в котором находились рабочие места обеих женщин.

– Слушаю тебя, дочка.

– Папочка, помнишь, ты говорил, что собираешься пригласить на новый год наших ближайших родственников? Ну, тех, кто не разлетится по миру на новогодние каникулы.

– Вообще-то, – откинулся в кресле из тёмно-коричневой кожи невозможно элегантный Матусевич, как всегда одетый в костюм с обязательным галстуком, – это была идея нашей мамы.

– Понятно, – ухмыльнулась Илона. – Ей невтерпёж похвастаться новой квартирой.

Несколько месяцев назад Матусевичи завершили отделку огромной, двухуровневой квартиры, на шестом этаже элитного, одноподъездного дома в благоустроенном районе города, с крупнейшим торгово-развлекательным центром, рыночным комплексом и множеством престижных новостроек.

– Будем снисходительны, – добродушно улыбнулся отец. – Чем ей ещё заниматься?

– Это да! Кстати сказать, обустройство квартиры – нормальное хобби, вместо этих её дурацких кукол. Теперь, когда отделка закончена, мамуля снова примется изобретать для них наряды.

– Точно! Она уже накупила кучу новых кукол, безжалостно расправившись с их костюмами и творит модели собственного изобретения.

– Хоть бы уж не заваливала ими гостиную, – раздражённо фыркнула Илона. – Зачем тогда стоило оборудовать её в таком супер-современном стиле, если там торчит этот стеллаж с манекенами.

– Это её гордость, – притворно вздохнул отец. – И ты сама понимаешь, что мама не может не похвастаться своим рукоделием перед гостями.

– Кстати, о гостях…

– Ты хочешь пригласить ещё кого-нибудь, кроме родственников? – догадался отец.

– Вот именно, – неожиданно для Игоря Владимировича замялась дочь.

– А что тебя смущает? Ты же наверняка Аринку захочешь пригласить?

– Конечно, – горячо воскликнула девушка. – она же моя единственная подруга!

– И вдобавок – рассмеялся отец, – она единственная, кто внимательно относится к увлечению мамы.

– Это точно! Можно подумать, что Арина без ума от этих кукол, их чепчиков и шляпок.

– Ну, она просто воспитанная девочка, – проницательно подчеркнул Матусевич. – Но маме приятно, что будет кому её похвалить. К тому же, Арина прекрасно сбавляет градус пафосности жены твоего брата.

– Лианка с Ильёй, наверняка, умотают куда-нибудь в Чехию или на морской курорт.

– Не думаю, что Лиана упустит возможность полюбопытствовать в числе первых. А до наступления нового года она вряд ли получит приглашение посетить нас. Ты же знаешь, что наша мамочка может предоставить квартирку на суд зрителей, исключительно в торжественной обстановке. К тому же, Лиана с Ильёй наверняка прикинули, что стоимость поездки во время новогодних праздников превышает все разумные пределы.

– Это точно, они ещё те продуманы. У них всегда и всё рассчитано.

– Но мне показалось, – внимательно глянул отец, – что ты хочешь поговорить о ком-то ещё. Речь идёт о Стасе, не правда ли?

– О Стасе? – изумляя отца, рассеянно переспросила Илона. – Ну да, вот только у меня относительно него несколько другие планы. Я бы сказала, специальные.

– Как мне кажется, – подмигнул ей отец, – ему давным-давно пора сделать тебе предложение.

– Папуль, ну ты опомнился! – воскликнула Илона. – Да он сделал его ещё три года назад, как только мы снова начали с ним общаться.

– И ты до сих пор раздумываешь? – расхохотался Матусевич. – Девочка моя, он без ума от тебя. Это же видно невооружённым глазом. И материально Стас вполне способен обеспечить тебе достойную жизнь. Он и так хватается за все проекты. А уж если вы поженитесь, Стас и вовсе будет носом землю рыть ради тебя.

– Пап, вообще-то, я собираюсь поближе свести его с Ариной.

– Зачем это?!

– Ну, чтобы… ему не было так… тоскливо, после того как я выйду замуж за другого.

– Опаньки!

– Да, папуль, Аришка всё равно одна. И я убеждена, что они со Стасом сумеют со временем поладить.

– Так-так. Ладно, оставим на время твою безумную затею свести подругу со своим парнем и перейдём к главному вопросу. За кого это ты собралась замуж?

– Вадим собирается сделать мне предложение, – выпалила Илона.

– О, как, – удивлённо приподнял бровь отец.

Однако, Илоне показалось, что его удивление было наигранным или ей хотелось так думать.

– Да, пап, и я намерена его принять, потому что… он… Вадим… он… просто супер!

– Это он сам тебе сказал? Не то, что он супер, разумеется, а о предложении.

– Нет, – опешила Илона. – Я случайно услышала как он говорил об этом со Стасом.

– Нормальный ход! И как при этом повёл себя Стас?

– Призывал действовать посмелее, – хохотнула девушка.

– Дочур, а со Стасом всё в порядке?

– Да успокойся ты, пап! Вадим наверняка не сказал, кому он собирается делать предложение. Просто намекнул, что собирается жениться.

Илона не стала выспрашивать у отца подтверждения тому, что она слышала, будто Вадим заручился его поддержкой, в надежде, что Матусевич сам раскроет карты. Однако, отец молчал, а Илона прекрасно знала, что бесполезно вызывать его на откровенность, если он сам не захочет рассказать. Причём не помогали, ни лесть, ни хитрость со стороны дочери. Поэтому Илона терпеливо ожидала дальнейшей реакции отца.

– Знаешь, – задумчиво произнёс Матусевич, – я по меньшей мере, озадачен, если не сказать больше. Получается, что Вадим не в курсе того, что ты встречаешься со Стасом? Полагаю, это исключено. Они же друзья, ну или во всяком случае, приятели. Не может такого быть, чтобы Стас ему не сказал.

– Пап, ну конечно же Вадим знает обо мне и Стасе!

– Тогда тем более непонятно!

Илона перевела дух, собираясь с мыслями. Ей упорно казалось, будто отец, который наверняка беседовал о женитьбе с Вадимом, немного издевается над ней, испытывая её, либо провоцируя на что-то. Тем не менее, ответить она решила честно.

– Папка, ты только не смейся надо мной, ладно?

– Илонка, вообще-то, я и не собирался.

– Ну так вот, пап, – заволновалась девушка, – ты просто послушай меня внимательно и не перебивай! Хорошо?

– Конечно, я же пообещал, – ответил отец, слегка недоумевая про себя.

– Он необыкновенный, пап! Вадим, он, знаешь, просто как принц, самый настоящий, о котором мечтают абсолютно все девушки, даже если и не признаются в этом сами себе. И он, видишь ли, друг, каких мало. Вадим понемногу подготавливает Стаса, но не говорит ему всего до конца.

– Вот это мне как раз и непонятно, – не выдержал Матусевич.

– Ну что тут непонятного?! Вадим не может быть до конца уверенным, что получит от меня согласие. Он же понятия не имеет, как я на самом деле к нему отношусь. И в случае моего отказа, поймёт, что я люблю Стаса и уйдёт в сторону, чтобы нам не мешать. Хотя, – хитро улыбнулась Илона, – я не буду против, если Вадим попытается меня завоевать.

– И как ты себе это представляешь? Затеет драку со Стасом?

– Пап, почему сразу драку? Разве нет других способов завоевания? Будь спокоен, Стас при этом точно не пострадает.

– У меня создалось ощущение, дочь, что всё это как-то запутано, либо притянуто за уши. Ну да ладно, оставим пока Стаса в покое. Давай-ка поподробней о Вадиме. Он говорил тебе, по меньшей мере, что он тебя любит? Или хотя бы, что ты ему нравишься?

– Пока нет. Но ты знаешь, пап, – заторопилась с объяснениями Илона, – в этом не было необходимости.

– Впервые слышу, чтобы девушке не хотелось услышать признание в любви.

– Да не в этом дело! Ну как ты не понимаешь?! Он такой деликатный…

– Осторожный, ты хочешь сказать?

– Осторожный, только не в чувствах!

– А в чём?

– В отношении к созданию семьи. Он очень серьёзно к этому подходит. Вадим не раз повторял при мне, во время наших общих разговоров с ним и Стасом, что мужчина не имеет права создавать семью, прежде чем не будет способен должным образом обеспечить жену и будущих детей.

– Вот как? – с большей степенью заинтересованности спросил отец.

– Именно! Вадим говорит, что непременно должен привести любимую женщину в свой собственный дом.

– И он у него есть?

– Понятия не имею. Пап, но мне всё равно! Я же говорю тебе, что люблю его! Он умный, деликатный и… такой красивый. Он так на меня смотрит, пап! Он всегда поднимается, если я захожу к ним в кабинет, а они со Стасом в это время сидят.

– Может быть, он всего-навсего, воспитанный молодой человек? Ты хочешь сказать, что Стас не поднимается при твоём появлении?

– Стас подскакивает, но не потому, что он настолько воспитанный. Он просто рад меня видеть, только и всего.

– Ха, ты считаешь, что этого недостаточно? И в тоже время, готова принять вежливость Вадима за любовь? Девочка моя, тебе не кажется, что ты заблуждаешься?

– Нисколечко! И вежливость тут совершенно не при чём. Пап, если бы ты только видел, как он на меня смотрит! Это просто восторг, благоговение. Ну я даже не знаю, как ещё выразиться. Я же говорю тебе, он принц, благородной крови. Точнее и не скажешь.

– Хорошо, – вздохнул отец, – принц, так принц. Что же ты, собираешься и Вадима к нам пригласить?

– Конечно, пап, это самое главное, о чём я собиралась тебе сказать. Я хочу, чтобы он сделал мне предложение в присутствии всех наших близких. Пусть Лианка позеленеет от злости, увидев какой мужчина мне достался. И после того как она окрутила Илью, больше не говорит о том, что на свете не осталось достойных неженатых мужчин.

– Илона, ты ведёшь себя как ребёнок, который заставляет родителей подарить ему дорогую игрушку на день рождения прямо в детском саду, в присутствии целой группы детей?

– Я не ребёнок, папочка, – сурово сказала Илона, – а взрослая женщина. Я люблю Вадима и хочу прожить с ним всю свою жизнь.

– Дочка, а ты не думаешь, что Стасу будет тяжело? Может быть, в таком случае, не приглашать его?

– Пап, ну как ты себе это представляешь?! Ни с того, ни с сего, всех пригласить, а Стаса нет?! К тому же, чем скорее он узнает обо всём, тем лучше. Так он быстрее с этим справится. И я уверена, что Арина ему поможет. Она девушка добрая и к тому же, умная. Она сумеет найти подход к бедному Стасу и не позволит ему натворить никаких глупостей.

– А ты не боишься какой-нибудь неожиданной выходки со стороны Стаса, в случае, так называемого, публичного предложения Вадима?

– Нет, папуль, – уверенно ответила Илона, – он на это не способен. Стас будет тихо страдать, да и только. У него не тот характер, чтобы затеять драку или выкинуть ещё что-либо вульгарное.

– Ну-ну, – задумчиво постучал пальцами по поверхности стола отец, тем не менее, осознавая справедливость слов Илоны, поскольку и сам придерживался в отношении Плотникова подобной точки зрения. – А если Стас всё узнает до нового года?

– Тогда, – беспечно пожала плечом Илона, – у него будет возможность отказаться от приглашения. Вот и всё!

– Может быть, Вадим, действительно, сделает тебе предложение ещё до праздника?

– Это будет замечательно!

– А как же твоя идея устроить грандиозный спектакль перед родственниками? – спрятал ухмылку в уголках губ Матусевич.

– Я попрошу Вадима повторить, – затаённо улыбнулась девушка. – Надеюсь, что после моего согласия, он не будет против.

– Ну значит, договорились? – подвёл черту под разговором слегка озадаченный отец. – Ты передаёшь приглашение Арине, а я приглашаю Стаса и Вадима.

– Папулечка, ты прелесть, – радостно вскочив, Илона перегнулась через стол и чмокнула отца в щёку.




Глава 2


Илона тут же устремилась на третий этаж, чтобы пригласить свою подругу на новогоднее празднование, до которого оставалось меньше двух недель.

Арина работала ведущей на радио, в компании, объединяющей несколько средств массовой информации. Десять лет назад, девушка, в то время десятиклассница, оказалась на радиостанции, услышав о конкурсе ведущих, и была принята, поскольку разительно отличалась от остальных претендентов на должность грамотной речью и глубоким голосом, очаровывающим с первых секунд его звучания. Успешно совмещая работу на радио с обучением на филологическом факультете педагогического университета, Арина получила специальность учителя. Однако, продолжала оставаться «голосом» одной из популярнейших радиостанций города.

Множество городских радиостанций, не входящих в состав холдинга, неоднократно пытались переманить уникальную ведущую. Но руководитель чутко держал руку на пульсе, в корне пресекая подобного рода посягательства. Арине Дивеевой неизменно назначалась максимальная должностная ставка, регулярно начислялись премии и оплачивались гонорары за озвучивание рекламы. Безусловно, это не было супер-доходами, но тем не менее, заработки девушки оказывались выше тех, на которые она могла бы рассчитывать, работая в школе.

Исключительность широко известной ведущей заключалась в том, что в отличие от всех остальных диджеев, выпускающих в эфир музыку, рекламу и принимающих заявки на поздравления, Арина владела эфиром, в буквальном смысле этого слова. Не заполняя пустяковым трёпом перерывы между музыкальными композициями, девушка увлекала радиослушателей вслед за собой, своими эмоциями, чувствами, заинтересованностью. При этом, она не подстраивалась под слушателей, не заигрывала, но и не заставляла подозревать, будто она относится к ним без должного уважения и с насмешливостью. Арина удивительным образом подчиняла себе радиослушателей. Тон проведения эфира напрямую зависел от её настроения. Иногда он бурлил и искрился весельем, порой исходил печалью и грустными размышлениями, а временами приобретал черты философских рассуждений. Но никогда радиослушатели не ощущали равнодушия со стороны ведущей. Арина вертела ими, словно ребёнок, с увлечением изучающий новую замысловатую игрушку. Задавая вопросы дозвонившимся в прямой эфир, девушка не только выясняла их музыкальные пристрастия, но и раскрывала людей, которые начинали говорить о своих чувствах, своём отношении к любви и ко многому другому. И всё это происходило в строгих временных рамках формата радийного эфира, не ущемляя музыкальную составляющую и не накладываясь на рекламу.

Реклама как раз и являлась тем основным преимуществом, ради достижения которого, за Ариной гонялись другие радиостанции. Заказывающие рекламу предприятия шли в буквальном смысле на Дивееву. Шквал звонков и как следствие гарантия того, что эта радиостанция наиболее популярна среди слушателей, в те дни, когда Арина вела эфир, кардинальным образом влияли на продаваемость рекламного времени.

***

С Илоной Арина подружилась в выпускном классе. Арина училась в одной из школ, с наиболее сильным педагогическим составом, поскольку она находилась рядом с домом, где жили Дивеевы. Илона перешла в эту школу после того, как со скандалом покинула платное учебное заведение, в котором, как казалось, ей не уделяли соразмерного оплате внимания.

Арина оказалась первой и единственной подругой Илоны Матусевич. Окружающих непомерно удивляло, что стало связующим звеном таких разных по характеру девушек. Относившаяся ко всем с дружелюбным вниманием, Арина до момента встречи с Илоной ни с кем близко не сошлась. Арина, при всей доброжелательности, всегда держала дистанцию и категорически не хотела делиться своими мыслями и переживаниями. Это казалось противоестественным, вызывая обиду и поэтому все считали её гордячкой, полагая, будто она относится к людям с пренебрежением.

Причиной закрытости девушки оказалось полудетское огорчение. В возрасте одиннадцати лет Арина поделилась с одноклассницей, сидевшей с ней за одной партой, восторгом, который она испытывала по отношению к мальчику из параллельного класса. В тот же день, так называемая подружка, поспешила сообщить об этом мальчику, в присутствии его друзей. Увлечённый обсуждением компьютерной игры, парнишка отмахнулся от известия. Однако, оказавшиеся свидетельницами разговора, девочки из параллельного класса сделали Арину объектом насмешек. Ко всеобщему изумлению, она отнеслась к издевательству довольно равнодушно, во всяком случае, так казалось со стороны. Девочка не злилась, не плакала, не огрызалась. Арина всего лишь отстранилась ото всех, прекрасно чувствуя себя в одиночестве. Вскоре, легкомысленная соседка по парте перешла в другой класс, с математическим уклоном, а все остальные забыли о произошедшем с Ариной. Кроме самой Арины.

Должно быть, именно поэтому, в своё время, девушке пришлась по нраву работа на радио. С необычайным ощущением душевного комфорта и доброжелательным интересом Арина Дивеева принимала звонки, выслушивала откровения радиослушателей, внимательно расспрашивала их, пытаясь утешить, порадовать, либо встряхнуть, в режиме короткого эфирного времени, приходившегося на каждого из них. При этом она с удовлетворением отмечала, что никому из позвонивших нет никакого дела до того, что чувствует сама Арина, и что ни одному человеку не придёт в голову требовать от неё ответной откровенности.

Когда в класс пришла Илона, всем стало совершенно ясно, что именно она является настоящей гордячкой, а совсем не Арина. Проигнорировав недоброжелательно настроенных одноклассников, Илона потянулась к Арине Дивеевой, удивительным образом сразу же ощутив её расположение. Арина с благожелательным участием отнеслась к Илоне, для которой существовала единственная тема для разговоров – она сама. В свою очередь, благодарная Илоне за то, что она не пытается влезть к ней в душу, не требуя взамен на свои откровения ответных рассказов, Арина чувствовала себя с ней спокойно и безопасно. Девушка прикрылась обретённой подругой, словно щитом, от навязчивого стереотипа, гласившего, что надо непременно с кем-нибудь дружить, проводить время, сплетничать. В отношениях двоих главенствовали события в жизни и чувства Илоны. И что характерно, это полностью устраивало обеих, как саму Илону, так и Арину. Вторую даже в большей степени.

***

Осторожно заглянув в выпускающую аппаратную радиостудии, Илона поймала приветливый кивок Арины, приглашающей её пройти в помещение, оборудованное пультами для выпуска в эфир музыки и рекламы.

– Аришка, – шёпотом заверещала Илона, – как здорово, что ты сегодня работаешь! А то бы я не вытерпела до вечера!

– Привет, Илона, – улыбнулась миловидная девушка, со стрижкой «короткий боб» на тёмно-русых волосах, бледно-голубой водолазке из тонкого кашемира и узких джинсах. – Заходи, у меня до половины первого Москва вещает, моего эфира нет.

– Ой, привет, – опомнилась Илона.

– Садись, – кивнула Арина в сторону небольшого диванчика, на котором ведущие отдыхали во время ночных эфиров, когда удавалось выкроить несколько минут и сменить кресло за пультом, на более удобное место.

– Нет, Ариш, я ненадолго, – отказалась Илона, намереваясь, передав подруге приглашение, вновь вернуться в мастерскую, в надежде застать там Вадима.

– Ты чего сияешь? – невольно улыбнулась Арина.

– Ой, Ариш, тут такие дела намечаются!

– Что за дела?

– Ну мы с тобой потом подробно поговорим. А пока, приглашаю тебя к нам на встречу нового года. Вернее, приглашает папа, ну и мамуля, конечно, будет тебе рада.

– Илон, ты меня врасплох застала с приглашением, – растерялась Арина, у которой не было определённых планов на новогоднюю ночь, однако, теплилась смутная надежда.

– Аришка, отказ решительно не принимается! Во-первых, неужели ты лишишь мамулю удовольствия похвастаться перед тобой новыми экземплярами кукол?

– Растерзанных и обновлённых? – рассмеялась девушка.

– Ага, – довольно кивнула Илона. – Ну отделкой наших апартаментов тебя не удивить. Ты у меня не по этому делу.

– Это точно. Но ты ведь подскажешь, на что мне следует обратить внимание, чтобы Людмиле Леонидовне было приятно?

– Ой, да не парься, Ариш, забей ты на это! Там главное, знаешь что намечается?

– Ну что? – оживлённо спросила Арина.

– Аринка, только пообещай, что придёшь, ладно? Мне непременно надо, чтобы ты была рядом в такой день!

– Да что там намечается-то? Говори! А то умру от любопытства!

– Так ты придёшь?!

– Ну как я могу кинуть Людмилу Леонидовну, с её куклами, на растерзание Лиане? О, кстати, Лианка с Ильёй будут или умчатся заграницу?

– Будут-будут, – подтвердила с непонятной для Арины гордостью Илона. – Все будут! И братец с женой, и тётушка моя любимая с мужем, и мой двоюродный брат с молодой невестой, и… Все должны присутствовать на таком торжестве!

– Илон, так что мы собираемся праздновать, помимо нового года? – улыбалась Арина, предположив, что подруга наконец-то позволила давно влюблённому в неё Стасу предложить ей руку и сердце.

– Ты не ответила, что согласна прийти!

– Скорее всего, я приду, Илона.

– Что значит, скорее всего?!

– Ну мне надо кое-что уточнить. Просто, может быть, мне потребуется попросить тебя о приглашении ещё для одного человека.

– Аришка, – завизжала Илона, – и ты?!

– Что значит, и ты?

– Похоже, что у тебя намечается на новогоднюю ночь то же самое, что и у меня?!

– А что же всё-таки намечается у тебя?

– Вадим собирается сделать мне предложение, – выпалила наконец Илона.

– Вадим…, – сглотнув ком в горле, Арина уставилась на подругу широко раскрытыми, тёмно-голубыми глазами.

– Ну да, – подтвердила сияющая Илона, – Вадим Литвинов!

– А… как же… Стас? – с заминкой проговорила Арина.

– Ну, как, Стас?! – пожала плечами Илона. – Да никак, – беспечно рассмеялась она следом. – Я же ему ничего не обещала. Попереживает и перестанет. Конечно, я не хочу, чтобы он долго переживал, поэтому и собиралась отвлечь его немного. Тебя вот хотела попросить, чтобы ты, ну… как бы, занялась им… У тебя же всё равно никого нет. Но если ты с парнем собиралась прийти, то тогда я Стаса приглашать не буду.

– Нет-нет, – поспешила разуверить её Арина, – какой там парень! Так, … несерьёзно…

– Точно? – с сомнением переспросила Илона, впервые в жизни обратив внимание на эмоциональное состояние растерявшейся подруги.

– Точнее не бывает, – уверенно сказала Арина, справившись с собой. – Приглашай, пожалуйста, Стаса. Ну и я непременно буду… одна, вернее, при нём…

– Нет, ну я стопудово твоих планов не нарушу? – продолжала Илона.

– Стопудово, – кивнула Арина.

– Спасибо, Аришка, – обняв, затормошила её Илона, к удивлению подруги проявив не свойственную прежде ласковость по отношению к той. – Ладно, я пошла.

– Илона, – окликнула Арина, задавая следом вопрос, не дававший ей покоя, – а когда Вадим сказал тебе об этом?

– Да он не мне сказал, – обернулась от двери Илона. – Он с отцом моим прежде поговорил, ну …, что предложение собирается делать. Представляешь, – шагнула она к подруге, – какой он деликатный, … старомодный даже, – хихикнула девушка. – Согласись, сейчас такие редко встречаются, правда?

– Это уж точно, – почти безуспешно пытаясь скрыть сарказм в голосе, проговорила Арина. – Уникальный экземпляр!

– Он классный, Аринка, – мечтательно закатила глаза Илона.

– Скажи, пожалуйста, – вновь задержала её Арина, – а ты к Стасу совсем ничего не чувствуешь?

– Понимаешь, – задумчиво произнесла Илона, – к Стасу я привыкла за эти три года. Как бы, мне хорошо с ним, в постели там, ну и вообще. Но в тоже время, я по нему не скучаю. Позвонит, поговорю, а сама звонить забываю. Думаю, а чего без толку звонить, если завтра увидимся.

– А с Вадимом у тебя как?

– Вадим мне сразу понравился, как только он в мастерскую пришёл. Но он всё время, знаешь, какой-то отстранённый был. Ну вернее, это я так считала, что отстранённый. А на самом-то деле, это просто у него, видимо, такая врождённая деликатность.

– Илона, – печально сказала Арина, – а тебе не кажется, что он собирается жениться из меркантильного интереса?

– Почему это мне должно так казаться? – тонко улыбнулась Илона.

– Не настораживает, что он сразу заговорил о браке с твоим отцом, а не с тобой? Тебе-то он, по крайней мере, сказал, что любит?

– Ариш, в этом-то и вся фишка, – засияла Илона.

– В чём?

– Ну как же ты не понимаешь? Я же тебе объясняю, насколько Вадим обходительно себя повёл. Если бы он начал, что называется, обхаживать меня, то это и было бы первым признаком, что он испытывает материальный интерес. Окрутил девушку и дальше, дело в шляпе, топай к папе, – рассмеялась Илона, поймав рифму во фразе. – А он влюбился и собирается просить моей руки…

– При этом не зная, что ты испытываешь к нему?

– Ну совсем не догадываться он тоже не может, – лукаво улыбнулась Илона.

– Подожди, – внезапно осенило Арину, – а как ты вообще узнала об этом, если он с тобой не говорил?

Илоне внезапно пришла в голову мысль утаить от подруги, каким образом она узнала о намерении Вадима и девушка ответила, пожав плечам:

– Отец сегодня сказал.

– Надо же, – изумилась Арина. – А про Стаса отец спрашивал?

– Конечно, спрашивал!

– И что ты?

– Сказала как есть, что люблю Вадима, что Стас…

– Илона, прям-таки и любишь?

– А что тебя удивляет?

– Ну ты просто никогда не говорила.

– Я говорила, что он мне нравится. Разве ты не помнишь?

– Помню, но это совсем другое дело. Ты говорила, что вам оказывает услуги парень и что он тебе нравится, но чтобы полюбить…

– Хочешь сказать, что на это требуется время?

– Н-не знаю, – замялась Арина, – наверное, не всегда.

– Вот и у нас получилось так. Понравились друг другу, а потом, раз, вспышка и любовь! А ты чего так разволновалась? За Стаса что ли переживаешь? У тебя будет возможность его утешить.

– Илона, прекрати, – осадила её Арина.

– Прости, пожалуйста, – опомнилась Илона. – Просто ты так говоришь обо этом…

– Это ты меня извини, пожалуйста, – примирительно сказала Арина, уверенно подчеркнув следом. – А переживаю я не за Стаса.

– Поняла, Аринка, – довольно улыбнулась Илона. – Спасибо, что волнуешься за подругу. Но у меня всё сложится отлично! Надеюсь, тебе не придёт в голову отказаться от приглашения?

– Разумеется, нет, – уверенно сказала Арина, затаённо улыбаясь следом. – Я не собираюсь пропускать такое событие, как предложение руки и сердца моей единственной подруге.




Глава 3


– Вадим, привет, – раздался в сотовом радостный голос Стаса.

– Привет… Стас, – с заминкой ответил Вадим.

– Ты что, опять с этим торговым центром паришься? – почувствовал отстранённость приятеля Стас.

– Ага, с ним…

– Что, Данила-мастер, не выходит у тебя каменная чаша? – попытался Стас подбодрить друга шуткой.

– Не выходит, – воскликнул Вадим, – хоть ты тресни! А как ты угадал, что это чаша?

– Да не угадывал я ничего, – оторопел Стас. – Просто так пошутил…

– А попал в точку, – усмехнулся Вадим.

– То есть?

– Крыша у этого торгового центра предполагается в виде перевёрнутой, овальной чаши.

– Ничего себе! – изумился Стас. – Огромное здание и под такой формы крышей!

– В этом и состоит главная проблема. Никак не сконструирую оптимальное расположение металлоконструкций.

– Кто же выдумал такую дурацкую форму?

– Как кто? Заказчик, разумеется. Форма не дурацкая, а наоборот, самая безопасная для этого рода строений. Вот только сконструировать её оказалось непросто. Начали турки, потом передали москвичам. Теперь вот, объявили конкурс в нашем городе.

– Вот это да, какие проектанты были! И неужели ни у кого не получилось?

– Представь себе, нет.

– А Сергей Иванович смог бы?

– Папаня? Ну во-первых, он сейчас с металлургическим комбинатом плотно завязан. А во-вторых, я вообще-то потому за этот проект и взялся, что собираюсь сделать его самостоятельно, без помощи отца.

– Хочешь сказать, – усомнился Стас, – что Сергей Иванович даже подсказывать тебе откажется?

– Дело не в этом, Стас, – воскликнул Вадим. – Папа смотрел его одновременно со мной. И мы оба пришли к такому выводу, что корпеть над ним, делая расчёты бесполезно. Нужна оригинальная идея, своего рода фишка.

– Вадим, я бы помог, только вот ты сам знаешь, не силён я в металлоконструкциях.

– Да что ты, Стас! Спасибо, конечно, только у тебя самого на работе дел хватает. Да и необходимости такой нет. Я сам прикидываю, и так, и эдак. Но озарение пока не пришло.

– Напрягаешь «Автокад» *?

– Пока что, мозги напрягаю, но безрезультатно. Прикидываю различные варианты. Не складывается конструкция, и всё тут.

– А сроки?

– Жёстких сроков нет. Представители заказчика, после стольких неудавшихся попыток, прекрасно осознают, что устанавливать временные рамки не имеет смысла. Поскольку, проект в первую очередь творческий.

– А нельзя изменить конструкцию кровли?

– В том-то и дело, что нельзя. Заказчик упёрся, считая подобную конструкцию наиболее безопасной.

– В чём же безопасность, – усмехнулся Стас, – если её даже разработать никто не может? Разве не было подобных конструкций?

– Таких – нет, Стас. Москвичи попытались взять за основу что-то типа циркового купола. Заказчик разнёс их в пух и прах. А по турецкому проекту он даже сделал модель и продемонстрировал на её примере возможные риски обрушения. Оказывается, заказчик не просто податель идеи, а сам довольно опытный конструктор.

– А чего же тогда он сам не делает этот проект, если такой опытный?

– Видишь ли, получается, что опыт для данного проекта – штука практически бесполезная. Он это прекрасно понимает и говорит, что ищет, так называемую, свежую струю в среде проектантов.

– Значит, и опыт Сергея Ивановича не пригодится?

– Отец сказал, что нет. Ну то есть, пригодится, конечно, в том плане, что сына-то он всё-таки кое-чему научил. А вообще, он тоже делает ставку на меня.

– Да уж, Вадим, неплохо было бы поднять этот миллионный проект. Деньги серьёзные.

– Я забыл тебе сказать, Стас, что вознаграждение увеличили до полутора.

– Да ты что?! Вот здорово!

– Дело за малым, – рассмеялся Вадим, – осталось только проект разработать и полтора миллиона мои. В стоимость входит, разумеется, не только кровля, но и весь комплекс. Однако, как ты понимаешь, всё остальное не составляет проблемы. Главное – крыша.

– У тебя точно получится, Вадим! Я в тебя верю!

– Спасибо, Стас!

– Сможешь тогда первый взнос за дом внести.

– Взнос я бы мог ещё в прошлом году сделать. У меня полтора уже есть.

– А чего же ты?!

– Вообще-то, я не успел, замотался с проектом на комбинате. Там тоже серьёзный был, и главное, срочный. Мы с папаней вдвоём еле успели. Сутками от ноутов головы не поднимали. А потом я передумал покупать дом в пригородном посёлке. Решил взять квартиру в малоэтажке на Мирном. Там в доме всего четыре квартиры и с коммуникациями дело обстоит получше, чем в том посёлке, что я раньше присмотрел. Ты же знаешь, что такой дом как у брата, и тем более, как у родителей, я ещё долго не смогу себе позволить. Вот и решил предпочесть дому квартиру.

– Да уж, обустраивался бы побыстрей и на Аринке женился. А то смотри, надоест ей ждать и выйдет за кого-нибудь.

– Ну выйдет, значит, не судьба…

– Вадь, ты достал уже со своим пессимизмом!

– Стас, да при чём тут пессимизм?! Не могу я семью создавать на пустом месте, не обеспечив жену и будущих детей жильём.

– Ну надо же, как тебе твоя бывшая голову задурила!

– Хватит, Стас, прекрати о ней!

– Как же не говорить, если ты любую женщину под её мерку подгоняешь! Подумаешь, кинула тебя одна стерва, так ты теперь всех такими же считаешь!

– Стас, да ведь она была не так уж и не права…

– В чём, Вадь?! В том, что ждала от двадцатилетнего парня брюлики в подарок и трёхэтажный дом на день свадьбы?

– Ну это было её право. И вообще-то, это совершенно нормальное желание по поводу дома.

– Но не в двадцать же лет!

– У Сашки уже в двадцать пять была собственная квартира и двое детей.

– Сравнил! Брат твой кто?! Супер-программист. Тут без вопросов. Я и сам твоего Сашу уважаю. Всего добился самостоятельно. Он, кстати, сколько в Москве поработал? Полгода, кажется, прежде чем вернулся в нашу область?

– Да, сказал, что в Москве растить детей просто невозможно. Природа нужна. А Саша сейчас замечательно дистанционно работает. И дом у него, и детей уже четверо.

– Всё это хорошо, Вадька, да только ты всех девушек под одну гребёнку не меряй. В особенности Аринку свою. Она у тебя классная! Давно бы женился и голову девчонке не морочил. Вы же любите друг друга, так чего тебе не хватает?

– А ты сам чего на Илоне не женишься?

– Она пока детей не хочет, а жениться я ей давным-давно предложил. Но знаешь, я твёрдо решил, что на новый год ей ещё раз предложение сделаю. Уже официально, в присутствии родителей.

– Когда мы в гости к ним пойдём, что ли?

– Ну да, – смущённо подтвердил Стас. – Уж при родителях она точно не отвертится.

– Честно говоря, я не хотел идти. Собирался вдвоём с Аринкой новый год встретить. Но неудобно Игоря Владимировича обижать. Он же от чистого сердца пригласил. И к тому же, теперь уж точно пойду, чтобы твоё предложение не пропустить.

– Насмехаешься, Вадимон?!

– Нисколечко, – рассмеялся Вадим. – Надо же мне знать, как это делается, прежде чем Арину замуж звать. Вот на тебя посмотрю…

– Да ты за столько лет всё позабудешь!

– Что ты имеешь в виду?

– Пока хату купишь, пока ремонт, то да сё. У нас с Илонкой уже куча детей будет, а ты всё сомневаться будешь, согласится Арина выйти за тебя, если у тебя квартира окажется не триста квадратов, а всего двести.

– Стас, ну хватит уже читать мне нотации!

– Вадька, да никакие это не нотации. Я просто понять не могу, если ты любишь Аринку, то почему не можешь привести её в родительский дом? Три этажа, почти в центре города. У тебя на втором своя кухня, ванная, две комнаты. Что ещё надо для создания семьи?!

– Стас, – сурово оборвал его Вадим, – будет так как я решил. На Арине женюсь, только когда у меня будет собственное жильё.

– Если подходить с твоими мерками, то получается, что мне и вовсе не светит получить согласие Илоны, поскольку, у меня в активе только лишь обычная двушка. Пусть даже и собственная.

– Я не могу решать за тебя, Стас.

– Нет, всё-таки, как ты считаешь? Выходит, мне и предложение не стоит делать?

– Стас, я повторяю, что не вправе принимать решение за тебя. Ты встречаешься с Илоной… кажется, три года?

– Ну да.

– И за это время ты не успел понять, как она отнесётся к твоему предложению?

– Честно говоря, – погрустнел Стас, – не знаю… Но зато я совершенно точно знаю, – воодушевился приятель, – с каким восторгом отнесётся к твоему предложению Арина. Она же без ума от тебя! Разве ты не видишь?! И я больше, чем уверен, что ей наплевать на то, есть у тебя свой дом или нет.

– Ладно, Стас, – примирительно, но неумолимо ответил Вадим, – довольно говорить о пустом. Приходи лучше к нам, покачаемся в тренажёрке. Я как раз от своего проекта отвлекусь.

– Спасибо, Вадим, давай лучше завтра, как договаривались. Сегодня не смогу. Я кстати, звоню, чтобы тебя в клуб пригласить, вместе с Илоной и Ариной. Пойдём, заодно развеешься. Ты же ни разу с нами не ходил, всё тебе некогда, всегда в работе.

– Нет, Стас, в клуб действительно не получится. На тренажёрах позаниматься часок это одно, а зависать допоздна в клубе я не могу себе позволить. Помимо торгового центра у меня два мелких проекта, тысяч по семьдесят каждый. Отец за такие не берётся, а мне в самый раз, особенно, когда их много. Они, конечно, не настолько трудоёмкие, но время отнимают.

– Ну как знаешь. А я с девчонками схожу. Честно говоря, Илона уже сгорает от любопытства познакомиться с таинственным парнем подруги. Правда, она мне не особо верит, что таковой существует. Убеждена, что у Арины никого нет. А та, в свою очередь, не хочет ей ничего говорить и меня просила хранить в тайне ваши отношения. Только вот не знаю по какой причине.

Вадим не поддержал разговор о взаимоотношениях Арины с подругой и Стасу ничего не оставалось, как продолжить.

– В общем, пусть Аринка развеется, пока ты корпишь над своими проектами. Привет ей передать? – ухмыльнулся Стас.

– Эй, друг, ты что-то слишком заботишься о моей девушке!

– Разве? – невинно уточнил Стас.

– Не прикидывайся! Сколько ты мне в последнее время по ушам ездишь насчёт Арины, чтобы я женился поскорей?! Создаётся впечатление, будто ты сам к ней неравнодушен.

– Да ладно тебе, Вадим! Просто я к Арине действительно очень хорошо отношусь, за то, что она тебя, такого упрямого и бестолкового, любит. А ревновать это скорее мне тебя следует.

– К кому это? – удивился Литвинов.

– А кто при появлении Илоны подскакивает как ужаленный?!

– В смысле, встаю? А что тут особенного, подняться при появлении женщины? Вежливость и не более того. С ней иначе невозможно, она у тебя какая-то рафинированная. У меня даже сложилось впечатление, что она довольно капризная.

– Есть немного, – с улыбкой, которую Вадим ощутил даже по телефону, согласился Стас. – Но она… такая красивая…

– Просто ты её очень любишь, – с уверенностью заключил Литвинов. – Давай, Стас, счастливо вам повеселиться!

– Ну пока! Спасибо! До завтра, Вадим!

– До завтра, Стас!

***

Арина отказалась пойти вместе с Илоной и Стасом в танцевальный клуб. Она никак не могла опомниться после сообщения подруги о том, что Вадим собирается делать ей предложение.

«Этого просто не может быть, – недоумевала девушка. – Илона что-то не так поняла! Хотя… ей ведь отец сказал. Ну это же надо! Мне ни слова о женитьбе, а Илоне сразу решил предложение сделать! Неужели, дело в том, что мы с ним почти сразу стали близки, а Илона, в отличие от меня, держит его на коротком поводке? А с другой стороны, не может Вадим не знать, что она со Стасом живёт. Ничего не понимаю! Неужели, это материальный интерес?! Хотя, Вадим то и дело повторяет, что мужчина просто обязан к моменту создания семьи иметь собственное жильё. Что это? Отговорки, чтобы не жениться на мне? Какая же я глупая?! При чём тут материальный интерес и его увиливания?! Влюбился он в Илону, вот и всё! Интересно, как бы она поступила, если бы знала, что мы с Вадимом… А что, мы с Вадимом?! Любим друг друга?! Не тут-то было! Если бы он любил, то не делал бы предложения Илоне! И в этом случае, не имеет никакого значения, знает о нас Илона или нет».

В отличие от девушки, её подруга и Стас замечательно провели время. Взволнованная перспективой предстоящего предложения, тем не менее, в клубе Илона пребывала в состоянии весёлого возбуждения и после полуночи, к величайшему удовольствию Стаса, уехала к нему домой до утра. Уже наступила суббота и молодым людям не было необходимости спешить на работу в «Архпроект». Завтракая после проведённой ночи, Илона с тёплым сожалением поглядывала на суетившегося в кухне Стаса. Поджаривая для неё хлеб в тостере и подливая кофе, молодой мужчина окидывал возлюбленную восторженным взглядом. Илона, тем временем, размышляла:

«Как с ним приятно! До чего же жаль, что я не смогу оставаться любовницей Стаса, после того как выйду за Вадима! А хотя… почему нет? О чём это я?! Стас ни за что не согласится. Да и кто знает, вспомню ли я о нём, после того как пересплю с Вадимом. Судя по всему, он предполагает оказаться изумительным любовником. А Стас… ну ничего, может, его и в самом деле Аринка утешит. У неё же всё равно никого нет. Хотя Стас как-то говорил, будто видел её с парнем и даже собирался вчера пригласить их обоих в клуб. Но как всегда, ничего не вышло. Выдумывает Стас, никого у неё нет. Неужели она бы мне не сказала?!»

***

Арина не спала всю ночь, попеременно, то принимаясь плакать, то обессилев от рыданий, лежала неподвижно и не переставая думала о предательстве Вадима. Утром насилу дождалась, чтобы не побеспокоить его раньше десяти часов. Едва стрелка достигла ожидаемой цифры, Арина набрала номер Литвинова. Голова раскалывалась после бессонной ночи и не приходило ни одной мысли по поводу того как следует начать разговор. В результате девушка смогла только жалобно выдавить:

– Привет…

– Привет, Ариша, – радостно, но несколько торопливо отозвался Вадим.

– Не разбудила я тебя?

– Нет, что ты! Честно говоря, даже не ложился. Торопился проект доделать. А ты с Илоной и Стасом вчера нормально повеселилась?

– Я не ходила.

– Вот как… А Стас говорил, что Илона тебя звала…

– Звала, – тускло ответила Арина. – Только мне без тебя не хотелось идти. Ты же давно обещал, что мы непременно сходим вместе, и всё никак не получается.

– Аринка, прости, но до нового года точно уже не получится. Мне ещё один проект надо срочно доделать. А в понедельник придётся в командировку в Старый Оскол смотаться, вместо отца. Папаня на комбинате завяз, никак не сможет вырваться.

– И сегодня не приедешь ко мне? – тихо спросила Арина.

– Прости, Ариш, ну никак!

– Ну да, тебе хотя бы немного поспать надо.

– Да какое там поспать?! Проект надо закончить. Если только прямо за ноутом усну, – улыбнулся Литвинов.

– Вадим, ну так же нельзя, сутками не спать!

– Ничего со мной не сделается. Сейчас надо момент ловить, когда в конце года многие организации стараются деньги освоить, заказы делают. Надо иметь запас на тот случай, если придётся сидеть без работы.

– Вадь, да вы с отцом никогда не останетесь без работы. Таких спецов как ты и Сергей Иванович можно по пальцам пересчитать.

– Аринка, это же замечательно, когда много работы! Мужчина должен зарабатывать деньги, семью обеспечивать. Ну скажи, разве я не прав?

– Прав, конечно, – грустно согласилась Арина. – Только, Вадь, – у девушки от тоски неожиданно осип голос, – я очень скучаю…

– Аришка, ну не обижайся, пожалуйста! Давай, я завтра попробую вырваться к тебе на часок.

– Нет, Вадюш, таких одолжений мне не надо, – отвердела голосом Арина. – К тому же, завтра я работаю. Так что, доделывай свой проект и не забывай отдыхать.

– Арин, ну зачем ты так, про одолжение?!

– Прости, – торопливо извинилась Арина. – Вадимка, у меня временами возникает такое чувство, будто я тебе навязываюсь, отвлекаю, мешаю.

– Ариш, не говори ерунды! Ты прекрасно знаешь, что я тебя люблю!

– Не уверена…

– Ну хватит, – безжалостно перебил её Вадим, – давай отложим выяснение отношений до другого раза.

– Да может, нет никакого смылся их выяснять, – уверенно заключила Арина, с болью подумав о предстоящем предложении Илоне. – Мы и увидимся, наверное, теперь только у Матусевичей.

– Скорее всего, – облегчённо, как показалось Арине, вздохнул Вадим.

– Ну ладно, счастливо тебе всё доделать. До нового года!

– Спасибо, Ариш! Не обижайся, ладно? Я тебя люблю!

– Не буду… Пока!



* «Автокад» (AutoCAD) – программа для архитектурного проектирования.




Глава 4


Арина с Вадимом познакомились чуть больше года назад.

Однажды, возвращаясь в одиннадцатом часу домой в маршрутке, Литвинов услышал позади себя разговор двух парней.

– Слышь, вон та, глянь, выходить сейчас будет. Прикид у неё…

– Чё прикид? Пуховик, да джинсы…

– Да не девка, придурок! Вот эта, возле второй двери… Секи, шуба норковая, сумка… Мож брюлики в ушах, отсюда не вижу…

– Блин, пока эти брюлики пристроишь! А дозу без бабла не дадут.

– В сумке, по любому, бабло есть.

– Сейчас бабки у всех на карточке.

– Ни хрена! Бабы всё равно наличку носят. Это у мужиков-подкаблучников как не было копья в кармане, так и сейчас нету…

– Ладно, пошли за ней.

Женщина, в чёрной, норковой шубе, с кожаной, коричневой сумкой, с ярко-синим, отороченным золотистой каймой, шёлковым шарфом на голове, с интересом посмотрела на молодого человека в кресле возле самой двери. Она отметила его сразу, как только он вошёл в маршрутку пару остановок назад. Рост, явно выше ста восьмидесяти, длинные, крепкие ноги в джинсах и стильных, зимних ботинках, кожаная, тёмно-коричневая куртка, с меховым воротником. Головного убора на нём не оказалось. На коротко подстриженных, тёмно-русых волосах поблёскивали редкие снежинки, от которых через несколько секунд не осталось и следа. Сейчас, когда у женщины появилась возможность получше разглядеть его лицо, она с удовольствием отметила тип мужской красоты, который ей всегда нравился. Слегка вытянутый овал немного полноватого за счёт щёк лица, высокий, открытый лоб, хорошей формы и средней полноты губы, ровный, прямой нос и необычайно доброжелательный, располагающий взгляд тёмно-карих глаз, в обрамлении коротких, пушистых, тёмных ресниц и ровными дугами чёрных бровей над ними. Женщина смутилась, осознав, что не может оторвать взгляд от молодого человека и только тогда сообразила, что он очень похож на её мужа в молодости.

Вадим выскочил из автобуса, вслед за женщиной и наркоманами, буквально в последний момент, перед тем как захлопнулись двери. До дома оставалось ещё три остановки, да и мороз стоял нешуточный, но Вадима необычайно встревожил услышанный позади него разговор. И он решил проводить женщину, следуя на небольшом расстоянии.

Словно почувствовав его взгляд, женщина обернулась и, совершенно не обратив внимания на приближающихся к ней парней, встревоженно и торопливо ускорив шаги, чуть оскальзываясь на крепко утоптанном, золотисто поблёскивающим под освещением уличных фонарей снегу, заспешила по пустынной улице. Наркоманы, решив, что женщина устремилась от них, без промедления рванули к ней. Нагнав их, Вадим успел оттолкнуть одного, который уже нацелился вырвать у намеченной жертвы сумку. Отлетев далеко вперёд, парень плюхнулся на твёрдый снег, стесав себе подбородок. Намереваясь, припугнув второго, обратить его в бегство, Вадим недооценил негодяя. Услышав вскрик женщины: «Берегитесь!», Литвинов сумел увернуться от коварного удара. Прежде чем Вадим отделал нападавшего несколькими ударами в лицо, тот успел рассечь ему чем-то острым ладонь правой руки. Этим предметом был осколок керамической плитки, то ли оказавшийся у подонка с собой, то ли случайно им подобранный. Выронив от неожиданности осколок, неуклюже растопырив руки, налётчик не сделал попытки защититься от града сыпавшихся на него ударов. В пылу избиения мерзавца Вадим не придал значения струившейся из его ладони крови, обильно заливавшей лицо наркомана и приводившей в ужас женщину. Она вновь закричала: «Звоню в полицию!», то ли для того, чтобы обратить нападавших в бегство, то ли, чтобы прекратить, как ей показалось, жестокое избиение. Её окрик возымел нужный эффект, и через некоторое секунд наркоманов и след простыл. Только тогда женщина сообразила, что приняла кровь из раны защитившего её молодого человека за последствия его ударов по лицу подонка.

– Можете подержать руку немного на весу? – участливо спросила она.

– Да вы не беспокойтесь, – сказал Вадим, разглядывая рассечённую ладонь, тем временем, соображая как лучше остановить кровь.

Прежде чем он успел вытащить из кармана носовой платок, женщина проворно достала из своей сумки пачку влажных салфеток. Немного промокнув кровь двумя салфетками, она приложила к ране стопку остальных, остававшихся в пачке. Недолго думая, женщина стянула с себя шёлковый шарф и невзирая на протесты Вадима, перевязала ладонь поверх салфеток.

– Ну вот, – удовлетворённо сказала она, – кровь немного остановили. До дома хватит, а там дочка сделает вам перевязку.

– Ну что вы?! Зачем я буду вас беспокоить?!

– А кого же вы намерены побеспокоить? – с удивлением, строго спросила женщина. – Свою жену или может быть, маму?

– Жены у меня пока нет, – невольно улыбнулся в ответ на её суровый тон Вадим. – А вот мама действительно разволнуется, если увидит.

– Как это, если увидит?

– Я, можно сказать, отдельно живу, на втором этаже частного дома. А родители на первом. Но если сумею незаметно проскользнуть к себе, то сам и перевяжу руку.

– Хотите сказать, – неожиданно с насмешкой поинтересовалась женщина, – что у вас имеются бинты и дезинфицирующие средства?

– Вообще-то нет, – вновь улыбнулся Вадим.

– Вот видите, – с удовлетворением заключила женщина. – Так что, без возражений следуйте за мной. К тому же, – улыбнулась она, – раз уж вы спасли меня, то просто обязаны довести дело до конца и проводить до самого дома.

– Хорошо, – согласился Вадим и обернулся, отыскивая свою сумку-планшет, которую выронил в самом начале драки.

Подобрав её, Вадим с сомнением глянул на женщину. Почувствовав его колебания, она улыбнулась:

– Не отказывайтесь, прошу вас. Идёмте! Рану действительно надо обработать как можно быстрее. Дочь сделает это намного лучше меня.

– Она у вас медработник?

– Нет, но первую помощь оказать сумеет. Спасибо вам огромное за то, что спасли меня.

– Спас я скорее всего, вашу сумку, за которой они охотились.

– Откуда вы знаете?

– Слышал, как они переговаривались в автобусе.

– Ещё раз сердечно благодарю вас! Извините, не спросила вашего имени.

– Меня зовут Вадим, – просто представился Литвинов.

– А меня Екатерина Алексеевна. Идёмте, здесь совсем недалеко. Вот ведь, пришлось задержаться на работе, доделывая бухгалтерскую отчётность. Муж в ночную смену, а то бы он непременно встретил меня на остановке. И ведь строго-настрого велел взять такси. Так нет, я беспечно решила, что доберусь без происшествий.

– Не переживайте, всё закончилось хорошо.

– Да, только если не считать вашей руки.

– Ничего страшного, заживёт.

– Знаете, Вадим, – задорно улыбнулась женщина, – я сначала на этих подонков никакого внимания не обратила. Мельком глянула, подумав, что они случайные прохожие. А вот вас я ещё в автобусе заприметила и удивилась, что вы идёте за мной.

– Вы решили, – улыбнулся в ответ Вадим, – что это я вас преследую?

– Нет, конечно, – рассмеялась Екатерина. – Дело в том, что внешне, вы точная копия моего мужа в юности. Поэтому я и удивилась.

Между тем, они оказались перед дверью подъезда дома, в котором жили Дивеевы. Проворно выудив из сумки небольшую связку ключей, Екатерина приложила один из них к замку домофона. Распахнув здоровой рукой дверь, Вадим придержал её для женщины. Дверь в квартиру открылась прежде, чем Екатерина успела позвонить.

– Мама, – шагнула назад, давая дорогу входившим, стройная девушка, в серой водолазке и светлых, узких джинсах. Её худощавая, слегка удлинённая в верхней части тела фигурка, с узкими бёдрами, неожиданно уравновешивалась бесконечной длины ногами, ровными, почти без изгибов, что создавало иллюзию их некоторой полноты или по меньшей мере, основательности. Стоя на полу в одних тонких гольфах, девушка от волнения покачивалась, приподнимаясь на носках, словно пытаясь получше рассмотреть провожатого матери, вслед за ней вступившего в прихожую. – Ну как же так?! Не отвечаешь на звонки! Папа мне уже весь телефон разбил, спрашивает, где ты!

– Ой, дочь, – Екатерина Алексеевна растерянно оглянулась на Вадима, словно ища поддержки, – а я действительно не слышала.

Литвинова поразила схожесть тёмно-голубых глаз матери и пытливо разглядывающей его девушки.

– Опаньки, – усмехнулась девушка, – теперь понятно, кем ты оказалась так увлечена.

– Арина, – возмущённо укорила мать, – что ты себе вообразила?! То, что вы с папой волновались за меня, не даёт тебе права…

– Мам, да ты что?! – расхохоталась девушка. – Я же ничего такого не имела в виду. Просто удивилась, откуда взялся этот внебрачный сын нашего папки!

Тем временем, проворно скинув шубу и сапоги, женщина вновь обернулась на молчаливо скрывающего удивление Вадима, соображая, что ей следует сделать прежде всего: приструнить дочь или извиниться за её шокирующую откровенность перед гостем.

– Дочь…

– Мам, ну разве ты не видишь? – встряхнув тёмно-русыми волосами, с изумительно идущей ей стрижкой «короткий боб», Арина устремила на молодого человека свой синий взгляд. – Он же выглядит в точности как на той фотографии, что папа из армии тебе присылал.

– Так, Ариша, – опомнилась наконец мать, – все действия по сличению сходства настоятельно прошу отложить на потом. А сейчас, пожалуйста, окажи молодому человеку помощь. Его зовут Вадим, – Екатерина кинула взгляд на Литвинова. – Кстати, а эта прямолинейная девушка, моя дочь Арина. К твоему сведению, Ариша, Вадим защитил меня от наркоманов, которые нацеливались вырвать у меня сумку.

– Проходите уже, отважный рыцарь, – приблизившись к Литвинову, Арина осторожно потянула с него куртку, обратив внимание на обмотанную шарфом матери руку молодого мужчины. – Мам, папе позвони, срочно! Он там на работе с ума сходит! – воскликнула она, обращаясь к матери и успокоила Вадима, который смутился от того, что девушка помогает ему снять куртку. – Не напрягайся ты так. Вот, сняли аккуратненько. Повесить можешь сам… Проходи, пожалуйста. Не надо обувь снимать.

Арина завершала бинтовать его руку, когда Вадим внезапно почувствовал волнение, то ли от тонкого аромата её волос, то ли от внимательного касания синего взгляда.

– Спасибо, – чуть хрипло проговорил он. – Ты так ловко всё сделала, даже боли не почувствовал. Может быть, – улыбнулся Вадим, – у тебя есть способность излучать анестезию? Ты врач?

– Я диджей на радио, а по специальности учитель.

– А где ты научилась перевязывать раненых?

– С детства умею. На кошках тренировалась.

– На кошках? – рассмеялся Вадим.

– Ага, – улыбнулась Арина, – и на собачках тоже. Брат всё время таскал. Они как нарочно всё время ему попадались. Ну понятно, гонял с мальчишками по подвалам, да мало ли где. Вот Макс подберёт на улице раненого зверька, пожалеет и домой тащит.

– Так у вас была куча домашних питомцев? – весело предположил Вадим.

– А вот и нет, – хитро улыбнулась Арина. – Макс притаскивал питомца и тут же о нём забывал, уверенный, что в моих руках он не пропадёт. Я сама принималась их лечить, даже маму не допускала. Она только относила потом к своей подруге, которая в нашем доме живёт. А то у папы на шерсть аллергия.

– Значит, – продолжал хохотать Литвинов, – зоопарк собирался у соседки?

– Конечно же, нет, – рассмеялась в ответ Арина, – мы с мамой не настолько жестоки, чтобы жалеть животных за счёт других. Они жили у Тамары, пока я их лечила, а потом родители отвозили в деревню, к бабушке с дедушкой. А там уж они пристраивали излишки зверья по соседям. Некоторые, кому требовалось, даже спрашивали: «не прислал ли Макс с Ариной ещё котёнка или щенка». Обычная история, – подмигнула девушка, – мы в ответе за тех, кого приручили или вылечили, – вновь расцветая улыбкой, добавила она от себя.

– Подожди-ка, – сообразил Вадим, у которого фраза из «Маленького принца» Экзюпери вызвала определённые ассоциации, – ты действительно работаешь на радио?

– Да, – пожала плечами Арина, назвав радиостанцию, голосом которой она являлась.

– Так ты – Арина Дивеева?! – воскликнул Литвинов.

– Она самая.



***

Оба одновременно вспомнили, когда и при каких обстоятельствах, прозвучало выражение Экзюпери. Вадим услышал его несколько лет назад, позвонив в прямой эфир самого популярного в городе радиоканала. Он сам не осознавал точно, что заставило его сделать звонок. Сперва Вадима привлёк необыкновенный голос, звучавший в эфире, между музыкальными композициями. Однако, услышав доброжелательный отклик девушки, он не сразу нашёлся, что сказать. Через несколько секунд смятения Вадим неожиданно попросил у ведущей разрешения вместо включения очередной радиокомпозиции задать ей вопрос. Не выказывая удивления, Арина согласилась. И после этого Вадим спросил, какие слова она могла бы сказать другу, с которым предстоит расстаться на долгое время. Настроение радиослушателя удивительным образом совпало с эмоциональным состоянием самой Арины. В голосе молодого человека ей послышались такие нотки безнадежности, что девушка невольно ощутила непреодолимое желание помочь, вытащить его или хотя бы попробовать утешить.

«Иногда, – отозвалась радиослушателю Арина, проницательно уловив причину его переживаний, – в отношениях двоих наступает такой момент, когда тот, от кого уходят, пытаясь удержать разлюбившего, с последней надеждой говорит ему, будто мы в ответе за тех, кого приручили. Бежит за ним, падая в ноги и цепляясь за края одежды. А потом, если уходящий, проявив милосердие, остаётся, тот кто молил внезапно осознаёт, что ему становится невыносимо от этого подобия взаимности, горько от проявления жалости. И что от того, кто раньше любил, восхищался тобой, трепетал, осталась всего лишь оболочка, та самая одежда, за которую ты отчаянно цеплялся, будто в попытке остановить лавину с гор, неумолимый водопад, одним словом, крушение мира. Вот только почувствовать это подвластно не всем, а лишь самым сильным. И тогда покидаемый принимает решение отпустить другого, ради себя самого, чтобы не утонуть, захлебнувшись в тоскливом потоке сочувствия».

Пытаясь подбодрить позвонившего, Арина удивительным образом принесла успокоение самой себе. А ведь буквально вчера ей казалось, что мир вокруг неё рухнул. Дима Стрельцов оказался первым, в кого она влюбилась по-настоящему. Это была не полудетская, школьная влюблённость, а чувство, поглотившее её целиком, от полных возлюбленным мыслей до каждой клетки тела, желающего его.

Стрельцов занимал должность начальника отдела рекламы. Пока Арина училась в университете, она вела эфир на радио только по субботам и воскресеньям. Редко появляясь на радиостанции, девушка почти не обращала внимания на молодого мужчину, старше её на пять лет, за которым прочно закрепилась слава ловеласа. Почти весь без исключения женский коллектив, от замужних дам до одиноких девушек, был очарован Стрельцовым. Арина недоумевала, что они все находят в мужчине среднего роста и телосложения, с тёмно-каштановыми, слегка вьющимися волосами, оттеняющими белую кожу, покрытую едва заметными веснушками. На последнем курсе обучения у Дивеевой появилась возможность работать на радиостанции гораздо чаще. Как только она появлялась на работе, Стрельцов, будто намеренно, каждый раз оказывался на её пути. Встречаясь с Ариной, Дима одаривал её ослепительной, белозубой улыбкой, похожей на дежурный оскал преуспевающего американского парня, у которого всё о-кей. Девушка была совершенно уверена: у ловеласа нет ни малейшего шанса, что она попадёт под его чары.

Арина пропала, когда однажды вечером Стрельцов зашёл к ней в выпускающую аппаратную за полчаса до окончания её эфира. Она мельком глянула на него, когда он опустился на диван и закинув ногу на ногу, всем своим видом показал, что намерен дождаться завершения эфира. Однако, спустя минуту Арина вздрогнула от прикосновения его губ к своей высокой шее сзади. Она чуть запнулась, заканчивая фразу. Тем же вечером Стрельцов увёл Арину в расцвеченный красками золотой осени парк. Он почти не умолкал на протяжении двух часов, расспрашивая девушку о ней самой, с мягким юмором рассказывая о себе, читая Арине басни на испанском языке. Он читал, тут же переводил, мастерски изображая при этом персонажей.

Отношения Арины с Димой продлились около года. Ей казалось, что для Стрельцова она единственная женщина на земле. При встрече на работе он не сводил с неё восторженного взгляда, к великой зависти влюблённых в него поклонниц. Они с Ариной обошли все городские парки, выставки фотографий и живописи, кинотеатры и ночные клубы. Эрудированный, разговорчивый и доброжелательный Дима везде чувствовал себя в своей тарелке, заинтересовывая и развлекая Арину. К тому же, он каким-то непостижимым образом угадывал момент, когда им обоим становилось невмоготу быть на людях и нестерпимо хотелось уединиться. Они уединялись, в страстном влечении едва успевая добираться, то домой к Арине, то в квартиру к одному из друзей Димы, либо попросту до ближайшей гостиницы. К себе домой Дима не позвал её ни разу, отговариваясь тем, что живёт он вдвоём с неработающей матерью, знакомство Арины с которой должно состояться в ближайшее время и в обстановке исключительно торжественной. Но знакомство так и не состоялось.

Всё закончилось буквально в один день, когда в рекламное агентство пришла новая сотрудница на должность ушедшего в декрет менеджера. Не было ни её истерик, ни его объяснений. Стрельцов просто перестал замечать Арину, окружив вниманием красавицу, самозабвенно смотревшую на него, приоткрыв свой сексапильный ротик. Тогда Арина вспомнила доносившиеся до неё ранее обрывки разговоров о том, как Дима расставался с очередной пассией, которые она обычно пропускала мимо ушей. Теперь она сама оказалась в роли бывшей пассии. Улучив момент, когда Стрельцов остался в одиночестве, Арина, переступив через гордость, попросила его вернуться. В ответ он потрепал её словно ребёнка по щеке и ухмыльнулся:

«Ариш, я тебя прошу, давай не создавать друг другу проблем. Нам ведь было хорошо».

«Б-было хорошо? – споткнулась на полуслове Арина. – Нам всего лишь было хорошо?»

«А что, разве плохо?»

«Дима, а слова твои, что любишь, разве они ничего не значат?»

«Ариш, ну зачем так драматизировать? Мне хотелось сделать тебе приятное, только и всего».

«Спасибо, Дим, сделал» – развернувшись на сто восемьдесят градусов, Арина ушла. Она могла бы поклясться, что услышала вслед вздох облегчения Стрельцова.

Первым порывом Арины было уйти с радиостанции, поскольку ей казалось невозможным работать в одном здании со Стрельцовым. Однако, преодолев первоначальное стремление, она постепенно переболела, сбросила с себя морок влечения к Диме. Теперь Арине снова казалось странным, что во внешности Стрельцова вызывало в ней такой восторг. Его личностных качеств она старалась не касаться, между тем отдавая должное эрудированности и развитому уму Димы. Наблюдая со стороны, как он обхаживает очередную подружку, Арина с горечью думала, что никакого рода предостережения не свернут девушек с дороги в глубокий, до краёв наполненный очарованием, омут под названием «Дима Стрельцов».



***

«Надо же, – сокрушалась по ночам Арина, – снова я попалась в ту же ловушку! Почему я решила, что Вадим другой?! Что его слова значат больше, чем слова Стрельцова! Дима говорил „люблю“ для того, чтобы сделать мне приятное. А Вадим?! От тоже часто повторяет, однако, гораздо чаще твердит о том, что прежде чем создавать семью, мужчина должен приобрести жильё и построить надёжную материальную основу. Неужели, теперь он изменил своим принципам и собирается жениться на Илоне без собственного дома? Эх, я сама виновата во всём! Почему бы мне, в ответ на его рассуждения об обеспечении семьи, не сказать прямо, что для меня это совершенно неважно?! Что больше всего на свете я хочу быть с ним! Мы оба не нищие, и уж конечно, смогли бы достойно содержать семью и наших будущих детей. Но сказать об этом, означает, не что иное, как попросить: „Возьми меня замуж!“ А я никогда не смогу произнести этого. Несмотря на то, что жизни без него не представляю. Надо же! Наши отношения с Вадимом продлились ровно год, почти как и со Стрельцовым. Что со мной не так?! Ну с Димой понятно, после меня он сменил уже третью. А сколько их было до того, не хочется даже и думать. Но Вадим… он же не такой. Или всё же, точно такой же?! Неужели он, как и Дима, легко произносит слова любви, не придавая им никакого значения?! Зачем он говорит мне „люблю“, если сам при этом собирается жениться на Илоне?! Неужели, всё дело в том, что мы с Вадимом стали близки, а Илона держит себя с ним словно недоступная принцесса?! Но Вадим не может не знать, что Илона со Стасом! Стас с Вадимом друзья, ну или по крайней мере, приятели. А может быть то, что у Илоны есть кто-то как раз и заводит Вадима?! Тьфу ты, ерунда какая! Зачем я всё это выдумываю?! Когда причина лежит на поверхности. Всё дело в том, что Вадим влюбился в Илону, только и всего. А что же теперь будет со мной? А со мной, – горько усмехнулась Арина, – как сказал когда-то Дима, было хорошо. И не более того».

Так и не осмелившись напрямую спросить Вадима об истинных намерениях относительно Илоны и себя самой, скрепя сердце, Арина решила дождаться празднования Нового года у Матусевичей.




Глава 5


– Вета, как замечательно, что ты приехала пораньше, – обняла Илона высокую женщину, с внимательным взглядом ярких, тёмно-карих глаз, обрамлённых пушистыми ресницами, под чёрными дугами бровей. – Мне непременно надо рассказать тебе кое-что важное!

– Кажется, я догадываюсь, о чём ты собираешься мне рассказать, – ласково улыбнулась покрытыми вишнёвой помадой губами первая гостья Матусевичей.

– Папуля не удержался? – предположила девушка, помогая тёте снять чёрную шубу из норки, необычайно лёгкую и повеявшую на Илону вкусным морозным ароматом.

– Нет, – удивилась Иветта, которую все в семье называли по-домашнему Вета, – Игорь мне ничего не говорил.

Иветта, младшая из двух сестёр Игоря Матусевича, была в семье всеобщей любимицей. Все, от родителей до племянников, обожали эту жизнерадостную, сорокавосьмилетнюю женщину, необычайно интересную собеседницу, всегда откликающуюся на просьбы о помощи, будь то материальная, либо помощь мудрым советом.

– О, какой у тебя сногсшибательный наряд, – воскликнула Илона, оглядывая платье, цвета красного вина, из вискозы с шёлком, безупречно облегающее волнительную, виолончелеобразную фигуру Иветты, с высокой грудью, чётко обозначенной талией, плоским животом и полновесно-округлыми бёдрами.

– Это не новогодний, – звонким колокольчиком рассмеялась Иветта. – В этом платье я собираюсь помочь Людмиле в кухне. А вот это я попрошу тебя где-нибудь пристроить, – подала она девушке пластиковый, прозрачный кофр, в котором искрилось серебристыми блёстками ярко-синее платье.

– Не волнуйся, – просияла девушка, – всё будет в полном порядке. Платье дождётся тебя на втором этаже в моей комнате. Веточка, только пообещай, пожалуйста, что ты хотя бы на полчасика сбежишь от мамы, чтобы мы с тобой могли посекретничать.

– Полчаса не обещаю, – оглядывая себя в зеркале, с правой стороны от входной двери, ведущей в огромную комнату-студию, объединившую пространство прихожей, гостиной и кухни, посередине которой уже готовился принять на себя праздничные яства, покрытый белоснежной скатертью с серебряной вышивкой стол, в форме овала. – От Люси надолго не вырвешься. Но пятнадцать минут у нас точно будет.

– Веточка, я тебя обожаю, – чмокнула Илона в смуглую щёчку тётушку, которая тем временем поправляла расчёской стильно подстриженные, короткие, чёрные волосы.

– Кстати, – вспомнила Иветта, – бабушка передала тебе кое-что…

– Что это?! – нетерпеливо перебила племянница и тут же спохватилась следом. – Ой прости, как там Ираидочка? Как тётя Инесса?

– Бабуля – прекрасно. Как всегда, бодра и весела. Инеска, как всегда, мигренит и хандрит.

– И даже перспектива женитьбы Ивана не улучшила её настроения?

– Перспектива женитьбы Вани, – снова звонко расхохоталась Иветта, – только усугубила её депрессию.

– Ой, ну какая же она пессимистка! Пришла бы к нам, встретить новый год, глядишь, и настроение бы улучшилось.

– Да что ты, девочка моя милая?! Тогда бы настроение оказалось испорчено у всех остальных присутствующих. Нет уж, пусть Инеска проведёт новогоднюю ночь по традиции, с мамой. У них как-то получается ладить друг с другом. Должно быть потому, что Инесса – любимый ребёнок мамы, которая никогда не пытаясь переделать её, воспринимает такой, как она есть, жалеет и оберегает. Ну а сестра, со своей стороны, необычайно это ценит.

– Вот как удивительно, вы родные сёстры, а характеры у вас ну совершенно непохожи! Честно говоря, тётя Инесса выбивается изо всей родни. Ираидочка – оптимистка по жизни, папуля – тоже, ну о тебе, нашем семейном солнышке, нечего и говорить.

– Спасибо, моя красавица, – нежно прижала Иветта племянницу. – Так что, всем будет лучше, если Инесса останется дома. Опять же, не забывай, что они с Людмилой питают друг к другу стойкую неприязнь.

– Ха! Ты называешь это неприязнью?! Да это самая настоящая ненависть! Никогда не могла понять, чем она вызвана.

– И не стоит обращать на это внимание, – отмахнулась Иветта, пытаясь перевести разговор в шутку. – Это совсем не ненависть, а чистейшей воды глупость. Инессу, видите ли, возмутило, что брат женился на женщине, имя которой не начинается на букву «И».

– И правда, глупость несусветная, – подхватила Илона. – Кстати, всё забываю спросить, чья это была идея, всех детей и внуков называть именами, которые начинаются на «И»?

– Бабули, конечно же! Это она придумала с именами, решив продолжить семейную традицию, которую инициировала её мама, Изольда, назвав дочь Ираидой. Однажды, наша мамочка даже папе предложила сменить имя Владимир на Иннокентий.

– Ничего себе! И что дедушка?! Возмутился?

– Ничуть не бывало. Он посмотрел на жену, эдак насмешливо, приподняв чёрную бровь, ну и она тут же поняла, что дальнейшие разговоры на эту тему бесполезны.

В это время со второго этажа спустилась мама Илоны, дородная, пятидесятишестилетняя женщина, с прекрасно сохранившейся бело-розовой кожей на немного полном лице, обрамлённом пышными, волнистыми, прикрывающими уши, русыми волосами, без малейших признаков седины. Людмила Леонидовна обнялась и расцеловалась с сестрой своего мужа, к которой относилась, как и все представители клана Матусевичей, с искренним теплом.

– Ну что, Людочка, показывай свою новую кухню, – улыбнулась Иветта. – И начнём творить.

– Вета, милая, как ты видишь, кухня у нас не отделена от гостиной, и поэтому не предназначена для того, чтобы жарить и парить здесь целыми днями. Все горячие и заливные, мясные и рыбные блюда Гоша заказал в ресторане.

– Ну что же, – кивнула гостья, – но надеюсь, что овощи для салата можно будет приготовить на вашем кухонном полигоне?

– Ах, дорогая моя, всё уже приготовлено. Мультиварка отлично с этим справилась. Селёдку для шубы я почистила. В общем, все ингредиенты ожидают только твои золотые ручки, после волшебства которых будут красоваться на столе, до тех пор, пока гости всё не съедят.

– Ой, ну мне тут и делать особо нечего, – всплеснула руками Иветта, – шуба, «Оливье» и «Цезарь» с креветками.

– Как это нечего делать?! Мы с Илоной ни за что не сможем так аккуратно нарезать «Оливье» и так замечательно оформить шубу в виде розы.

– Кстати, а как же вы обходитесь без горячего в обычные дни?

– Почему обходимся? – удивилась Людмила Леонидовна. – Нас очень выручает мультиварка. Две мультиварки. А когда требуется запечь в духовом шкафу мясо или приготовить блинчики, то на выручку приходит наш добрый гений Наташенька.

– Насколько я помню, она помогает тебе по дому уже лет десять?

– Более пятнадцати, – с улыбкой поправила Людмила.

– Ну что же, не будем терять время, – заключила Иветта. – Приступим, а то не успеем к приходу гостей.

– Виктор придёт, как договаривались, к девяти?

– Забыла предупредить, Людочка! Виктор не сможет. Он уже с самого утра, с восьми часов заступил на дежурство, на сутки. К сожалению, у руководителя областного МЧС тяжело заболел отец. Поэтому Виктору, как его заместителю, придётся провести этот день и новогоднюю ночь, соответственно, на работе. Но мне не привыкать.

– А Всеволод не передумал? Может, они с Юляшей всё-таки приедут к нам?

– Нет, Людочка, у них там собирается молодёжная компания.

– Как всё-таки Севочка рано женился! Мальчику двадцать один год!

– Ну что же я могла поделать? – слегка нахмурилась Иветта. – Поставили меня перед фактом, что они, видите ли, друг от друга без ума.

– Кстати, Вета, – прекратила рассуждения о женитьбе сына тёти Илона, зная, что Иветта не в восторге от его раннего брака, – а как Севе удалось избежать участи получить при рождении имя на букву «И»?

– Очень просто, – вернула себе хорошее расположение духа Иветта. – Он же младший из внуков Ираиды. К тому времени, как он родился, все благозвучные имена на «И» разобрали. Вот я и выбрала имя, которое понравилось нам с мужем.

– О, я помню, как была недовольна Ираида, – воскликнула Людмила. – Она настаивала, чтобы ты назвала сынишку Иннокентий.

– Опять Иннокентий?! – рассмеялась Илона.

– Почему опять? – удивилась мать.

– Вета рассказывала, что бабушка просила дедулю сменить имя Владимир на Иннокентий.

– Как же, помню я эту историю. А когда Иветта с Виктором решительно отказались называть сына Кешей, предложила назвать его Игорем, как и твоего отца.

– Но у нашей Веты твёрдый характер, – Илона обняла Иветту за талию сзади и прижалась к ней.

– Ладно, мои дорогие, – ласково улыбнулась Иветта, – пора приступать к работе.

– А куклы?! – спохватилась Людмила. – Может быть, ты сперва посмотришь, какими уникальными экземплярами я пополнила свою коллекцию?





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=64333616) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.