Книга - Место, которого нет

Место, которого нет
Вист Братья


Альпы, 1936 год. Высоко в горах, в особо труднодоступном районе случайно обнаружены необычные развалины, форма и размеры которых поражают воображение. Двое археологов из Парижа обнаруживают, что информации об объекте нет ни в одном из источников. Как будто его не существовало.Дальнейшее расследование приводит исследователей к удивительному открытию: история средневековой Европы писалась не только европейцами. Чей-то хитроумный ход существенно повлиял на ее развитие, и нити тянутся в далекий Китай к временам династии Мин.Неожиданно оказывается, что за открытием следует другая, более глубокая тайна, скрытая в самом предназначении крепости, а своими действиями археологи затронули чьи-то могущественные интересы.Острое противостояние с непонятным врагом, яркая любовная история, тайные архивы монахов-бенедиктинцев и, наконец, логика и дедукция приводят археологов к ужасающему выводу – Европа уже много лет живет на «пороховой бочке» и достаточно одной искры, чтобы произошло непоправимое.





Братья Вист

Место, которого нет

Авантюрно-исторический роман



«Он вобрал в себя знания, доступные лишь

Всевышнему. Храните его и да будут благословенны ваши души».

    Из древних монастырских рукописей






Глава 1


Он растерянно крутил головой. Сквозь темные очки было совсем плохо видно, и они постоянно запотевали. Но попытки снять их ни к чему хорошему не приводили, становилось еще хуже – снег остервенело сек роговицу. Если бы не было ветра, он бы как-то приспособился. Если бы не было тумана, он бы знал, куда идти. Если бы взял палатку, то давно бы залег пережидать непогоду. Будь он глупцом, то остался бы на вершине и уже бы, наверное, замерз. Не возьми тогда брат его в горы, то, возможно не стал альпинистом. Если бы брата не похоронила лавина, он бы не превратился в альпиниста-одиночку. Много, много если…

Альпинист, стиснув зубы, двинулся дальше. Вот все прелести зимнего восхождения – неустойчивая погода, ветер и снег, снег, снег… Свежий, рассыпчатый, в него проваливаешься иной раз по пояс. При такой погоде его грань сливается с облаками – приходится держаться ближе к скалам. Альпинист скорее чувствовал, чем видел сбоку от себя бездонную пропасть, уходящую куда-то вниз, в серое никуда. Он выбрался из каменного мешка под самой вершиной, но легче не стало. Ему предстояло преодолеть бурелом из мелких кривых сосен, плотно стелящихся по скальному карнизу. Эти высокогорные джунгли из стланика настоящая беда даже летом. Каждый шаг давался с трудом, лабиринт из веток заставлял работать не только ногами. Колючие прутья лезли в лицо, за них постоянно цеплялся рюкзак, силы тратились больше обычного, но он почувствовал, что согрелся. Это было важно. И если он достиг леса, то значит, высота не более двух тысяч метров и у него есть шанс выбраться из этой переделки живым. Опять же, если не заблудится окончательно. Настораживало, что карниз, по которому он шел, начал снова забирать вверх, но возвращаться не было сил.

Неожиданно скала отступила вправо, и перед ним возник широкий простор. Обрыв также пропал из виду. Альпинист решил идти прямо, через мелколесье, которое изрядно поредело, и можно было найти проход между деревьями. Туман тут плыл клочьями и тоже стал менее плотным. Внезапно ему показалось, что впереди мелькнуло большое темное пятно. Спотыкаясь и падая, он зашагал быстрее. С каждым шагом пятно увеличивалось, а размытые контуры приобретали очертания, сначала вытянутые, неясные, а потом они враз превратились в стену. Высокую, рукотворную. В этом не было никаких сомнений, уже отчетливо различались огромные камни-мегалиты, лежавшие в ее основании.

Он вышел, добрался! Хвала Деве Марии! Она, его покровительница, заступилась за него перед Всевышним. Альпинист ринулся вперед обнять камни, но вскоре его шаги замедлились. Теперь, с близкого расстояния ему бросились в глаза и некоторые детали. Он рассмотрел, что стена абсолютно безжизненна, ее верх разрушен, а это могло означать только одно – перед ним просто развалины. Ни единого живого следа вокруг, лишь громадные, надутые ветром горы снега подпирали стену со всех сторон.

Неожиданно нахлынула беспомощность, усталость вмиг скрутила альпиниста и тут же обволокла полным безразличием. Глядя в одну точку на серой стене, он ощутил приближение конца…

Но сдаваться ему не хотелось. Во что бы то ни стало нужно найти выход из ситуации. Он должен срочно справиться с упадком духа! Блуждающая тревожная мысль внезапно остановилась на карте. Во всем есть свой положительный эффект – развалины помогут сориентироваться на местности!

Альпинист стал обходить стену, чтобы понять конфигурацию сооружения и затем найти его на плане. Но чем дальше пробивал глубокую траншею в снегу, огибая развалины, тем меньше понимал, куда его занесло. Стена, высотой не менее десяти метров, действовала угнетающе. Ни бойниц, ни ворот, и только многочисленные контрфорсы, как черные отмороженные пальцы, ощетинившись, торчали во все стороны. Закрадывалась мысль, что вся эта мощь в свое время служила лишь прелюдией для чего-то более серьезного, прятавшегося в облаках.

Сдвинув на лоб очки, альпинист достал карту, точную, топографическую, но сколько взгляд ни блуждал по трепещущей от ветра бумаге в попытках рассмотреть какие-нибудь строения, в радиусе десятка километров от покоренной им вершины ничего не было. Он был уверен, что не прошел и половины взятого за ориентир расстояния. Спуск длился не более пяти часов, и вряд ли ему удалось выйти за пределы намеченного круга. Альпинист чуть не отшвырнул карту, волна усталости вновь стала накатывать на него. Но остатки тренируемого годами чувства самосохранения победили, и он, сжав зубы, ринулся снова месить перину снега вокруг загадочного строения: контрфорсы один за другим, обломки стен, лабиринт из каких-то мелких разрушенных построек. Здесь снега было еще больше – альпинист уже не шел, а практически плыл, наваливаясь на упругую преграду всем телом.








Внезапно за одним из изгибов он увидел в стене темное отверстие – невысокий прямоугольник, в который нельзя было пробраться, не пригнувшись. Таинственный лаз вел вовнутрь основного строения. Заглянув туда, альпинист увидел, что и там полно снега, но его можно расчистить и сделать убежище, чтобы заночевать. И здесь было тихо. Ранее ему не раз приходилось коротать время в снежных пещерах. Некое подобие улыбки появилось на его истрескавшихся губах.

Войдя в тоннель и включив фонарик, он стал продвигаться вглубь каменного массива, по пути оценивая, как лучше обустроить временное жилье. Вдруг впереди забрезжил свет, и он увидел ведущие вверх ступеньки. Наполовину засыпанные снегом, они шли наружу, опять во вьюгу, в холод. Альпинист поежился, туда идти явно не хотелось. Отвернувшись, он стал прикидывать, сколько снега куда перебросить, чем уплотнить его. Но взгляд опять упал на ступеньки, и он ощутил, что те непостижимым образом зовут и манят его. Не отдавая отчета, альпинист направился к ним, быстро поднялся и вышел на жесткий упругий снег. Ветер тут дул с особой силой, и пришлось согнуться пополам, чтобы не быть снесенным. Сколько хватало взгляда, кругом было бело. Стараниями стихии снег приобрел здесь самые причудливые очертания, вокруг громоздились громадные наросты и глубокие провалы.

Сквозь прищуренные глаза альпинист рассмотрел, как снежное поле вдали обрывалось обломками стен. Он стоял внутри вытянутого сооружения, словно на вершине какого-то неведомого плато. Его края уходили в стороны и растворялись в тумане. Что могло скрываться за столь причудливыми формами, кто придумал воздвигнуть столь непонятное строение и какой век виноват в этом? Что за прихоти судьбы уготовила ему история, доведя до столь плачевного состояния? Но главное – почему нет развалин на карте? Обуреваемый вопросами, альпинист машинально сделал шаг в сторону. Жесткий наст, казалось бы прочно лежащий перед ним, неожиданно треснул, и путник с ужасом почувствовал, как опора в одно мгновение ушла у него из-под ног.

…Ощущение реальности медленно возвращалось к нему. Смахнув с лица обжигающий снег, альпинист с трудом осознал, где находится. Он лежал, скрючившись, вниз головой, на дне глубокого колодца. Где-то метрах в пяти над ним, на фоне ног, зияло отверстие, в которое ему удосужилось провалиться. Стены колодца были неровные, покрытые снегом. Снег и спас мужчину, он упал в него, как в перину. Собрав остатки сил, он приступил к подъему.

Пытаясь зацепиться за камень, руки нащупали под снегом толстую палку. Он потянул ее, и в руке оказалось нечто, от чего сердце бешено заколотилось. Большая берцовая кость. Человеческая. Осторожно расчистив снег, он обнаружил, что из стены торчало огромное количество подобных костей. Не было никаких сомнений, что они того же происхождения. Обглоданные черепа, оскалив свои зловещие улыбки, лежали вперемешку с иными костями, остатками одежды, кожаных сумок, патронташей, ржавыми остовами сгнивших ружей. Дрожащими пальцами альпинист начал очищать стену с другой стороны, но там его поджидало то же самое. Неужели он провалился в огромную братскую могилу?! Ужас обуял альпиниста, истошный вопль вырвался у него из груди и громогласно прокатился по стенам колодца, но лишь новый колючий снег осыпался ему в лицо. Несчастный, не разбирая пути, бросился вверх – быстрее прочь из этого гнилого места. Из-под ног на дно летели камни, черепа, сгнившие приклады, ржавые стволы… Всю жизнь он считал себя храбрецом: опасности нужно преодолевать, а не бежать от них, но сейчас альпинист боялся смотреть вниз, будучи уверен, что набитые снегом безглазые останки злорадно смеются ему вслед…




Глава 2


Был вечер, и стрелки на больших наручных часах показали ровно семь. Скрипнули тормоза, и из такси вышел мужчина, в меру подтянутый, выше среднего роста. Его длинное приталенное пальто было сзади изрядно помято. Он поднял голову и из-под полей широкополой шляпы внимательно оглядел фасад дома. Самый обычный, таких на бульваре Сен-Мартен немало, но все же этот был немного выше. Взгляд мужчины был настороженным, а плотно сжатые губы выражали готовность. Впрочем, он сам не знал к чему. Таксист хлопнул дверкой багажника у него за спиной, и два больших рыжих чемодана, все в наклейках, шумно опустились на тротуар. Через минуту мужчина, присев между ними, рывком поднял тяжесть и направился к ближнему подъезду…

Последние ступени – и чемоданы наконец можно опустить. Мужчина разогнул спину. В позвоночнике чуть хрустнуло, но это не стоило внимания. Волновало иное. Что ждет его дома?

И вдруг волна запахов из далекого прошлого. Ах, да – мадам Комсю, как всегда, хозяйничает на своей кухне! К едва уловимому запаху сырости примешались аппетитные нотки хорошо прожаренного бекона. По всей видимости, с овощами. Конечно же, старушка, притушив огонь под сковородой, и в этот раз не смогла отказать себе в удовольствии. Пристроилась подслеповатым глазом к замочной скважине. Увидела его, входящего в подъезд, со своей кухни и бегом к двери. Как же! Такое удовольствие. Столько времени не видела Винсента Тюдро. Стоит сейчас, согнувшись пополам, в своих истертых тапочках, затаила дыхание.

Винсент взялся за большую медную ручку, неспешно вставил ключ в узкую щель. Два натуженных щелчка, и высоченная дверь неохотно открылась. Закрывать ее он не стал – пусть старушка прикоснется к потаенному, заглянет в соседнюю квартиру.

С замиранием сердца Винсент переступил порог, по скрипучему паркету проследовал в гостиную. Повернул голову к зеркалу. На него настороженно смотрел светлый шатен с серо-зелеными глазами. Узкое бронзовое лицо было основательно покрыто рыжеватой бородой. Грустные глаза из-под густых хмурых бровей встретились взглядом с хозяином. Давненько он не видел себя целиком. Даже непривычно как-то…

Винсент решительно направился к окну и раздвинул шторы. Прочь тоска, долой уныние, он вернулся домой! Лучи яркого света ворвались в комнату, и сразу меланхолия необжитого жилья стала сдавать позиции. Чехлы с мебели друг за другом отправились в коридор, и пустовавшая корзина для грязного белья наконец очнулась от многолетнего сна. Двери в соседние комнаты со скрипом, но были распахнуты, и только два огромных чемодана нерешительно остались стоять посреди гостиной. Их распечатывание было отложено на потом.


* * *

Потом наступило нескоро. Сначала проснулся голод, и Винсент сбегал на соседнюю улицу к бакалейщику Антуану. Затем обнаружилось отсутствие спичек, и он посетил табачную лавку, что на углу с Бушардон. После этого ему показалось правильным достать из сетки пахнувший пекарней багет и съесть половину. Чуть утолив голод, Винсент поставил варить фасоль. Далее пришла очередь ножа, который оказался тупым, картошки с овощами, длинных копченых колбасок. Когда же на улице зажглись фонари и из-под крышки стал распространяться божественный аромат кассуле, ожидание настоящей трапезы достигло апогея. Чтобы немного отвлечься, Винсент раскрыл свежий номер «Le Figaro».

Неожиданно заскрежетал входной звонок. Газета с парижскими сплетнями легла в сторону, и хозяин квартиры с удивлением направился к входной двери. Звонок еще раз настойчиво протрубил свой мотив.

– Что вам нужно? – настороженно спросил Винсент, приложив ухо к облезлой краске и думая, что пора бы вставить глазок.

– Обход! – раздалось из-за двери.

Голос сквозь толстое добротное дерево показался знакомым. В самом деле, кому еще, как не его старым друзьям, пристало стучаться в столь поздний час. Винсент щелкнул задвижкой.

На пороге стоял и улыбался невысокого роста знакомый толстячок. Его уши слегка топорщились, в широко поставленных глазах светилась радость. В руках он держал бумажный пакет, по форме напоминающий бутылку вина.

Винсент тоже растянулся в улыбке.

– Ты?! Ну, давай, входи! Какими судьбами, Майкл?

Хозяин раскрыл объятия другу. Тот оглянулся по сторонам и шепотом произнес:

– Как и сказал, делаю обход.

– И как часто?

– Третий день подряд. Честно говоря, уже и не надеялся увидеть свет в твоем окне. Не думал, что смогу прижать тебя, особенно такого бородатенького.

– Извини, не успел побриться. Но похоже, что-то случилось?

– Возможно, что да…

– А именно?

– Ты приехал…

– Это, конечно, событие, но судя по твоим глазам, не главное.

– Да. Мы тебя заждались.

– Кто это мы?

– Я и мой напарник – Хельмут.

– Немец?

– Он такой же немец, как я американец.

– Значит, все-таки немец.

Майкл недовольно взглянул на друга.

– Ладно, не обижайся, это я так, проехали, – усмехнулся Винсент. – Так что там у вас?

– Может, сначала войдем?

И толстяк, не дожидаясь ответа, устремился по длинному коридору на запах кассуле. Войдя в гостиную, он осмотрелся по сторонам.

– Давненько я у тебя не был. Ничего не изменилось… Пакетик возьмешь?

– Спасибо.

– А в кабинет можно?

– Заходи, пожалуйста.

Майкл заглянул в ближайшую дверь.

– Свежих артефактов и здесь я что-то не вижу…

– Вон они, посреди комнаты еще стоят, – и Винсент кивнул на два чемодана.

– Отлично, будет чем заняться после того как…

– Как что?

– Как мы выпьем за твой прошедший!.. – гость озорно подмигнул хозяину, – и заодно обсудим одно дельце, мсье лейтенант.

– Отставной, но все равно приятно, – Винсент раскрыл пакет. – О, «Шато О-Брийон», 1930 года! Знал, чем угодить. Видимо, дело серьезное…

– Да уж, не шуточное.

– Хорошо, располагайся, я сейчас.

И вот хозяин внес большой поднос, уставленный всякими яствами – пахучими сырами, вареньем из инжира и виноградом, и конечно, глиняной кастрюлей, из которой распространялся главный аромат вечера. При виде ее гость ощутил, как давно он не ел.

– Накладывай скорее!

– Ты, вероятно, все-таки знал, что я буду? – с удовольствием заметил Винсент.

– Чувствовал, что вернешься к своему дню рождения.

– Ну, извини, немного опоздал…

Налив вино, они подняли бокалы к свету. Переливы темно-бордового цвета заиграли сквозь толстое пузырчатое стекло. Майкл произнес:

– Твое здоровье. За твои?…

– Тридцать шесть.

– Как быстро летит время! Казалось бы, только вчера ты спас бедного американца, обогрел, приютил…

– Не преувеличивай.

– Но накормил, это точно.

– Было дело. Ладно, что там у тебя, выкладывай.

Майкл вздохнул и, пригубив вина, начал:

– Только обещай, что все останется между нами.

– Ты же меня знаешь. Никому ни слова…

– Это я так, на всякий случай. Значит, слушай, – гость понизил голос и подался вперед. – Мой напарник и, как ты говоришь, «немец» Хельмут – альпинист, и очень хороший. Он ходит в горы круглый год, причем всегда в одиночку. И недавно ему абсолютно случайно посчастливилось стать обладателем некоей тайны. Судя по всему, очень серьезной.

– То есть ты ее не знаешь?

Американец на секунду задумался, чувствовалось, что он взвешивает каждое слово.

– Можно считать, что так. Но не в этом дело. Он готов посвятить в нее меня и тебя заодно.

– А меня зачем?

– Ему нужен археолог твоего уровня. Речь идет об одном объекте.

– Где?

– В Альпах…

Винсент посмотрел на друга долгим взглядом и вдруг прыснул от смеха. Казалось, более смешного ему слышать не приходилось.

– Сама наивность! – на его глазах выступили слезы, он все никак не мог успокоиться. – На дворе 1936 год, а им тайна в Альпах! Ну, сказанул!

Американец непонимающим взглядом долго изучал бурную эмоцию француза.

– Винс, по-моему, ты преувеличиваешь, – наконец пробормотал он недовольно. – Высокогорья изучены не более, чем глубины океана.

– В каком конкретно месте эта тайна находится?

– В районе Альпенбурга[1 - Здесь и далее многие географические названия, касающиеся Альп, а также карта местности, изменены.], высоко в горах.

– О-у, Альпенбурга! Тогда другое дело. Тогда, думаю, стоит рассмотреть это дело под иным углом, – и Винсент снова потянулся за бутылкой.

– Хватит ерничать, более того, я тебе скажу, он кому-то наступил на пятки…

Но француз, наливая вино, пропустил это мимо ушей. Он пребывал в состоянии куража, замешанном на хорошей порции доброго вина. И к тому же ему так не хотелось вновь бросаться в объятия экспедиционной жизни. Опять палатки, спальные мешки, алюминиевые кружки. Он только пару дней, как избавился от всего этого.

– Нет, – сказал он твердо, – здесь истоптан каждый метр.

Майкл отпил большой глоток вина.

– Хельмут был на восхождении зимой, – начал он, чеканя каждое слово, – спускался с вершины, попал в облако и сбился с пути. Ему просто посчастливилось заблудиться там, куда просто так не попадешь. Когда он наткнулся на это, то был в шоке.

– Ну и что?

– Винс, тебя что, лавры первооткрывателя больше не влекут?

– Первооткрывателя чего?

– Такого большого, необычного, загадочного… – надув щеки и широко раскрыв руки, американец попытался изобразить сказанное.

– Ага, все-таки в курсе. А конкретнее можно?

– К сожалению…

– Похоже, кто-то виляет туда-сюда хвостом, – Винсент уже начинал терять терпение. – Так ты знаешь или не знаешь, о чем говоришь?

– Не до конца. Он конкретно не сказал. Я тебе передал в точности, как он описывал это мне, слово в слово…

– И жест в жест…

– Верно! Но потому, как у Хельмута при этом горели глаза, даю голову на отсечение – это достойно внимания.

– То есть он не захотел конкретизировать, что его так впечатлило?

– Сказал, что при встрече…

– Нехороший мальчик!

– Альпинист…

Винсент стал ходить по комнате взад-вперед. Инстинкт ищейки помимо воли вновь пробуждался в нем, но так мучительно не хотелось расставаться с негой большого города.

– Майкл, но ведь твой друг это НЕЧТО уже открыл?

– Да, но одно дело найти, другое – распаковать и грамотно преподнести. Ох, чувствую, будет сенсация! – американец, похоже, сдаваться не собирался. – Если, конечно, успеем.

Однако Винсент опять не поинтересовался, что может значить последняя фраза.

– Ты что, веришь в чудеса? – вместо этого спросил он.

– Нюхом чую, здесь что-то есть!

Сказав это, Майкл вдруг схватил Винсента за бороду.

– И я не отпущу ее, пока ты не скажешь «да» или хотя бы, что тебе это интересно.

– Хорошо, мне это интересно, но я все равно не хочу. Тем более, что я уже давно себе кое-что присмотрел, – хозяин квартиры, изловчившись, доверительно приобнял гостя. – Ты представь себе – новый Бугатти, ярко-красного цвета, «Type 57»… и не собираюсь, чтобы он полгода пылился в ожидании, пока его хозяин соизволит спуститься с гор.

– У тебя есть прекрасный выход.

– Какой?

– Взять его с собой.

Винсент смерил друга уничтожающим взглядом.

– Ты, Майкл, открылся мне с новой стороны… Ладно. Когда твой турист готов уделить нам внимание?

– Альпинист, – американец отпустил бороду. – Он назначил встречу на завтра в шесть часов вечера. Я договорился еще до твоего приезда. Чувствовал, что все сложится.

– Тогда давай выпьем за его здоровье… – вздохнул Винсент.




Глава 3


Все парижские подъезды на одно лицо. Немного другой цвет стен, иная плитка на площадке, вместо кактуса – фикус, но трещины те же и легкий запах сырости как печать благородного происхождения. Майкл уже устал звонить и сгоряча стукнул по двери кулаком. Вот, называется, договорились, ровно шесть, а его нет. Дверь неожиданно приоткрылась, и возникла узкая щель. Одновременно с этим сбоку послышался щелчок задвижки, и вслед за ним из соседской двери показалась нечесаная голова старика, одетого в полосатую пижаму. Сквозь толстые очки он подслеповатым взглядом уставился на двух молодых людей.

– Мы к Хельмуту, – сообщил соседу Майкл.

Голова тут же беззвучно спряталась за дверью. Друзья переглянулись.

– Входим? – предложил Майкл.

– Ну… давай.

– Ты первый.

– Хорошо.

Винсент открыл дверь и заглянул вовнутрь. Обычная парижская квартира с дощатым полом и высокими потолками. Темный извилистый коридор уводил в бок. Где-то в глубине квартиры горел свет.

– Странно, обычно он не забывает закрывать двери и свет экономит, – Майкл шел вторым, выглядывая из-за широких плеч друга.

Последний поворот, и большая гостиная вынырнула из темноты. Здесь день так и не начался. Тяжелые шторы, навевая грусть, стелились вдоль окон до самого пола. Но не это было главным. Посреди комнаты стоял крепкий стол, к которому была привинчена канцелярская лампа с железным абажуром. Не выключенная, она ярко освещала пол и дверь в коридор. Свет от лампы ударил по глазам вошедших, но это не помешало им сразу заметить царящий в комнате бедлам. Пол был засыпан кипами бумаг, вываленных из всех ящиков, полок и окружающих шкафов. Пару этажерок лежали плашмя поверх общего хаоса, а перевернутое кресло торчало из-за стола своими облезлыми ножками. Логически напрашивалось продолжение, и у Майкла закралась мысль о самом худшем. Он дал Винсенту первым заглянуть за стол, но тот прошел не останавливаясь, и американец вздохнул с облегчением – похоже, обошлось.

Винсент дошел до стоявшего на уцелевшей этажерке телефона и снял трубку.

– Какой здесь адрес?

Майкл назвал.

Не прошло и часа, как в коридоре раздались неторопливые шаги. Первым в комнате появился крепко скроенный мужчина с черным ежиком на голове и такими же щеткоподобными усами. Он шел, выставив напоказ сквозь расстегнутые полы плаща свой округлый живот. За ним гуськом двигались еще два детектива.

– Комиссар 7-го округа, Готье. Со мной мои помощники, – представился он хриплым голосом, – а вы, я так понимаю, те, кто вызвал полицию?

– Да, это мы, – ответил Винсент.

– Очень хорошо. Показывайте, где тут у вас трупы, пострадавшие, раненые!

Винсент недоуменно переглянулся с Майклом.

– Нет? Мне передали, что тут разбойное нападение, – продолжил комиссар, осматривая помещение.

– Да нет, никто, к счастью, вроде не пострадал. По крайней мере, таковых здесь нет.

– В таком случае почему вызывали? Вы хозяева квартиры?

– Нет…

– Понятно. Тогда что вы здесь делаете?

– Вот это как раз мы и пытаемся объяснить, – вмешался в разговор Майкл. – Мы пришли на встречу к нашему другу, Хельмуту – хозяину квартиры. Приходим, а здесь такое.

– Как вы сюда вошли?

– Дверь была открыта.

– Прекрасно! Вы здесь в первый раз?

– Нет, приходилось бывать ранее…

– Визуально можете определить, что пропало?

– Пропал хозяин квартиры.

– Почему так думаете?

– А разве окружающая обстановка не говорит об этом? – Майкл обвел рукой вокруг себя.

– Не знаю, это может быть все, что угодно…

– Но нам, кажется, с ним что-то произошло.

– Для этого требуются доказательства.

– Какие еще доказательства?! Если нам назначена встреча, мы приходим, а его нет, и в квартире был обыск…

– Молодой человек, мой опыт подсказывает, что чаще всего это оказывается обыкновенным раскардашем, устроенным не в меру перебравшим хозяином. Как, вы говорили, его зовут?

– Хельмут…

– Да, Хельмут мог сам разбросать в сердцах свою утварь, хлопнуть дверью и убежать. Свет даже не выключил. Преступники так не поступают.

– Но если бы в сердцах, – вернулся к разговору Винсент, – то на полу бы лежали и другие вещи, например подушки с дивана или посуда, а так, насколько я вижу, кто-то рылся именно в бумагах.

Комиссар смерил выскочку уничтожающим взглядом. Затем отправился к работающему возле входной двери дактилоскописту. Перемолвившись с ним парой слов, он вернулся и уже более миролюбивым голосом сказал:

– Обнаружены следы взлома замка. Поэтому оформляем незаконное проникновение в квартиру. Будете у нас в качестве свидетелей. Заодно и отпечатки пальцев сдадите.

– А как же все-таки с пропажей хозяина квартиры? – не успокаивался Майкл.

– Когда вы его видели в последний раз?

– Неделю назад…

– Неделю… неделю… – детектив задумчиво почесал затылок. – Я, кажется, знаю, кто его похитил…

– Да вы что? – встрепенулся Майкл. – Кто?

– Марсияне. Забрали его, как человека, узнавшего тайну Красной планеты. Будут его там допрашивать на предмет того, что он замыслил, – хихикнул комиссар в свои густые усы, – и вообще о том, что знает человечество[2 - «Война миров» Герберта Уэллса была необычайно популярна в тридцатые-сороковые годы. В 1938-м созданная Орсоном Уэллсом радиопостановка романа, первая часть которой была стилизована под «репортаж в прямом эфире» об инопланетном вторжении, вызвала панику в ряде районов США. Радиопостановка 1949 года в столице Эквадора вызвала смятение среди жителей, а позже гнев и погром радиостанции, повлекшие гибель шести человек.]. Так что не он последний. Готовьтесь…

Комиссар переступил через кипу бумаг на полу и под озадаченными взглядами двух свидетелей направился в другую комнату. Оттуда второй помощник кивнул ему головой. Пару минут спустя комиссар позвал туда Майкла с Винсентом.

Войдя в спальню, археологи увидели стоявшего возле стены сотрудника полиции с лупой в руке. Слегка пригнувшись, он осматривал замок вмонтированного в штукатурку небольшого сейфа. Тот был вскрыт, рядом на полу стояла большая картина. По всей видимости, она и прикрывала собой сейф.

– Подходите, взгляните, – пригласил комиссар свидетелей, и рукой в перчатке пошире открыл дверцу, – ничего не удивляет?

Майкл с Винсентом подошли к стенке. Внутри железного ящика лежала толстая пачка франков, немного долларов, пара золотых часов.

– Следы вскрытия сейфа тоже налицо. Я думаю, моя версия про марсиян становится все более правдоподобной. И вы не догадываетесь, что их тут могло интересовать?

– Абсолютно нет, – Майкл пожал плечами. Про план стратегического захвата Марса он промолчал.

Комиссар измерил его недоверчивым взглядом и продолжил:

– Но в любом случае нам будет необходимо провести еще расследование, чтобы принять решение о возбуждении дела по статье об исчезновении человека. Пока прямой связи между взломом и, как вы говорите, пропажей хозяина квартиры я не вижу. Скорее всего, это произошло в его отсутствие. В момент проникновения в квартиру его здесь не было. Как вы правильно заметили, – и он обернулся к Винсенту, – были бы следы борьбы. Например, подушки с дивана валялись на полу. Хотя подождем с другими фактами. Быть может, он к тому времени и сам отыщется. Но я бы не переживал особо. Мое мнение – он просто загулял. Так что я порекомендовал бы поискать его среди друзей. Будет какая-нибудь информация, я вам сообщу. И будьте всегда на связи, мало ли что!


* * *

Исчезновение немца очень взволновало Майкла. Хельмут был педантичный и обязательный человек. К тому же альпинист. А альпинисты люди суровые, в хорошем смысле слова, принятое решение будут исполнять свято. Исчезнуть перед назначенной встречей – для этого должны быть очень веские причины. Скорее всего, даже не связанные с его волей. А может, даже и с жизнью… Поэтому намеки комиссара Готье на поиски среди друзей американец воспринял скептически. Он был уверен, что результат будет нулевым. Винсенту такая категоричность показалась странной, но вдаваться в подробности было некогда. Все мысли француза были заняты другим французом – под его окнами со вчерашнего дня красовался новый блестящий Бугатти.

На третий день после несостоявшейся встречи в квартире на Сен-Мартен раздался телефонный звонок. Винсент бросил взгляд на неразобранные чемоданы и, пообещав себе самому, что это последний день его праздной лени, взял трубку. Послышался взволнованный голос Майкла:

– Винсент, ты не мог бы срочно подъехать к комиссару?

– А ты где?

– Я уже тут.

– А что случилось?

– Давай при встрече…

Через полчаса на свободном месте возле комиссариата 7-го округа припарковался красный спортивный автомобиль. Под завистливые взгляды курящих возле входа детективов молодой подтянутый человек хлопнул дверью машины и устремился в учреждение.

Майкла Винсент нашел в кабинете на втором этаже. Его друг сидел с унылым видом на потертом стуле возле не менее пошарпанного стола. Его всегда задорное круглое лицо заметно осунулось. Он исподлобья наблюдал за комиссаром, что-то строчившем на машинке Olivetti в лучах настольной лампы. Из-под усов комиссара торчала сигарета. Незажженная. Готье бросил короткий взгляд на Винсента и продолжил стучать пальцами по блестящим клавишам. Майкл, увидев друга, улыбнулся, но улыбка была не радостная, натянутая.

Винсент сел на свободный стул под стенкой. И пока детектив допечатывал «чистосердечное признание», «явку с повинной», «протокол следствия» или что-то иное, он беглым взглядом осмотрел помещение. Карта Парижа, истыканная флажками; несколько фотографий из богатой событиями жизни комиссара; пара дипломов и боксерские перчатки украшали одну стену. Другую занимал высокий резной шкаф с полками, заваленный папками и конвертами до самого потолка. В центре шкафа под стеклом в рамочке стоял портрет Эжена Видока[3 - Эжен Франсуа Видок – 23.07.1775 – 11.05.1857 гг. – французский преступник, ставший впоследствии первым главой Главного управления национальной безопасности Франции. Считается «отцом» уголовного розыска в его современном виде.].

Наконец детектив поставил последнюю точку и, вытянув бумагу, откинулся на стуле. Чиркнув спичкой, он прикурил и стал молча перечитывать написанное. Густой дым заклубился перед ним в лучах настольной лампы. Оба гостя молча ждали, когда хозяин кабинета удосужится обратить на них внимание.

Готье дочитал документ и передал его Майклу. Тот, сопя носом, стал изучать бумагу.

– Давайте выясним, с какой целью меня вызвали в столь чудесное место? – не выдержал Винсент.

– Сейчас и до вас дело дойдет, – бросил комиссар кратко.

Американец, поморщив лоб и почесав подбородок, закончил чтение.

– И? – спросил Готье.

– Ну… если…

– Так, тогда подписывайте.

Майкл вздохнул, нехотя взял ручку и вставил ее в чернильницу.

– Давайте, давайте, сейчас перейдем к вашему алиби.

– Алиби? – встрял в разговор Винсент.

– Ну, да, – промолвил его друг, – меня тут кое в чем подозревают.

– Ах да, вы же не в курсе, – комиссар повернулся к Винсенту. – У нас тут открылись новые обстоятельства. Очень серьезные. Во время проведения следствия на месте преступления нами была изъята ореховая трость…

– Альпеншток, – поправил его Майкл.

– Да, именно он. С латунным наконечником. Так вот, на нем в неровностях и впадинах обнаружены следы свежей крови. Видимо, в спешке пытались их стереть, но тщательности не хватило. На трости, то есть альпенштоке, присутствуют отпечатки пальцев двух человек. Одни, я так понимаю, принадлежат хозяину трости, а вторые, – он посмотрел на Майкла, – вашему другу.

– Я же уже объяснял. Да, я держал в руках этот альпеншток, когда Хельмут хвастал своим последним значком[4 - В то время на альпенштоки собирали и вешали специальные металлические значки из тех мест, в которых побывали.] из… – взволнованный Майкл чуть не проговорился про Альпенбург, но вовремя спохватился, – из гор.

– Не стоит так нервничать. Я вас еще ни в чем не обвиняю, а только высказываю подозрения. К тому же вы сказали, что на последние двадцать четыре часа у вас есть алиби от вашего друга. Это так? – и детектив опять обратился к Винсенту.

– Да, все это время мы провели вместе.

Комиссар многозначительно поднял брови и понимающе улыбнулся.

– Мы собрались по случаю моего возвращения из Танзании. Изрядно выпили, и он, естественно, остался у меня. А на следующий день мы пошли к Хельмуту.

– А кроме вас кто-то может засвидетельствовать все это?

Винсент задумался.

– Ах, ну да, как же! У нас в доме живет старушка, очень любопытная. Обычно она не пропускает ни одного важного события, происходящего в подъезде. Так что, я думаю, она сможет подтвердить день и время прихода, а также ухода Майкла. Тем более, что она обитает на нашей площадке, как раз напротив моей двери.

– Хороший свидетель. Грамотный. Надеюсь, он вам поможет. Если, конечно, следам крови не более трех дней. Но экспертиза все установит.

– А что, есть основания считать, что Хельмута стукнули тростью? – поинтересовался Винсент. – А где же, извините, тело?

– А тело завернули в ковер и вынесли. И если этот факт будет установлен, то вполне обоснованно можно полагать, что убийцу он знал. Следов борьбы то нет.

– Простите, но почему ковер, а не ковер-самолет или например…

– Молодой человек, если я что-то говорю, то делаю это отнюдь не огульно, – Комиссар раздраженно затушил окурок в стоявшей рядом пепельнице. – Ковер в кабинете был. Мы установили это в момент осмотра помещения. На полу осталась четкая линия от мусора, который из-под ковра не выметался.

Винсент взглянул на Майкла.

– Это правда?

Тот безвольно кивнул головой.

– Да, настоящий персидский ковер. Хельмут его купил на барахолке пару лет назад.

– Вот видите, предполагаемая картина убийства на лицо, – окончательно добил американца комиссар Готье, – так что молитесь Богу, чтобы кровь была свежая.

– И как долго нам ходить под этим дамокловым мечом? – не выдержал Майкл.

– Этого у нас во Франции не знает никто. Наша страна не из тех, где спешат, так что, извините, придется помучиться. На этом все, вы пока свободны, – детектив сделал особый упор на «пока». – Я имею ввиду вас, Майкл. Рекомендую быть всегда на связи. Мой телефон у вас есть, если куда едете, то будьте добры – перезвоните. Ваш у меня тоже имеется, если что, я вас вызову, а может…

Он недоговорил, но о чем он хотел сказать, оба гостя поняли без слов. Майкл с понурой головой вышел из кабинета. Винсент по-дружески обнял его за плечи. Глядя им вслед, комиссар Готье усмехнулся сквозь свисающие усы и потянулся за пачкой сигарет.


* * *

Шла третья неделя после злополучной несостоявшейся встречи. Несмотря на то, что считается – время лечит, а проблемы имеют свойство рассасываться, это был, совсем не тот случай. Майклу казалось, что пружина, наоборот, все сильнее сжимается, момент истины приближается, а его беспомощность лишь усугубляет наступление конца. От напряжения он перестал толком спать, скинул несколько килограммов веса, забросил дела, и лишь количество пустых пачек из-под сигарет неуклонно росло у него на подоконнике. Поэтому, когда в очередной раз они встретились с Винсентом, под робкой весенней тенью платанов бульвара Сен-Мартен, последний моментально почувствовал, что все плохо. Свернув в сторону улицы Ланкри, они дошли до Шато д`О и, сделав поворот, уже приближались к площади Республики. Все это время Майкл на вопросы друга отвечал односложно, никуда заходить не хотел, и даже чашечка кофе «о'ле» его не прельщала. В конце концов, француз не выдержал:

– Слушай, янки. Может, у вас в Америке и принято ходить молча по улицам, но для Франции это нонсенс.

Такое обращение на Майкла подействовало. «Янки» его Винсент еще не называл.

– Я, конечно, здесь пока еще в гостях, но зачем же так?

– А как ты хотел? Только янки может отказаться от чашки кофе, проходя мимо настоящего парижского бистро. А ну давай, выкладывай, что у тебя там?

– Меня мучает неопределенность. С одной стороны, я понимаю, что нахожусь под колпаком у вашей, – он сделал ударение на «вашей», – полиции, а с другой, меня грызут сомнения иного рода.

– Какого?

Майкл замялся, но взглянув на решительно настроенного Винсента, продолжил:

– Имел ли я право утаивать существенную информацию от Готье, если дал слово никому не говорить.

– Ты про Альпенбург? Я заметил, как ты замялся.

– Нет, про карту Альпенбурга.

– Карту? – Винсент остановился. – Ты знаешь про какую-то карту и мне об этом ни слова?

– Я обещал…

– И что это за карта?

– На ней нанесена точка, где находится объект.

Француз смерил американца презрительным взглядом.

– Может, ты утаил от меня и что собой представляет этот объект? – брезгливо спросил он. – А на самом деле знаешь намного больше? Тогда тебя должна мучить совесть в первую очередь передо мной.

– А перед комиссаром не должна? – с надеждой спросил Майкл.

– Да забудь ты про него! Пусть и дальше курит и строит версии. Лучше давай, выкладывай подробности. Карта какая?

– Обычная, топографическая, которую носят с собой альпинисты. На ней написано «Окрестности Альпенбурга». В одном месте на ней стоит значок. Маленький.

– А какой он формы?

– Просто квадратик, заштрихованный от руки. Миллиметров пять на пять.

– Понятно. Нам это ни о чем не говорит. Так ты думаешь, те, кто делал обыск, искали именно эту карту?

– Подозреваю, что ее.

Винсент задумался, и теперь уже он шел молча.

– Ты хорошо запомнил, где стоит квадратик?

– Мне кажется, что да.

– Нарисовать сможешь?

– Если карта будет точно такая.

– Поехали, я знаю, что делать.

И они быстрой походкой направились к ближайшему метро.







Где-то здесь и происходили события…




ДНЕВНИК ХАТИДЖЕ. ОТРЫВКИ

Авторы заранее приносят извинения за упрощенный стиль перевода, так как многие словесные обороты турецкого языка им неизвестны, и большая часть текста переведена не дословно, а весьма приблизительно.



Я никогда не поверю в то, что можно полюбить мужчину потом. Сначала свадьба, пышная, чтобы запомнилась на всю жизнь. Подарки, которые должны растопить сердце. Хитрые евнухи, расплывающиеся в подобострастных улыбках. Череда наложниц, желающих угодить новой госпоже. От такого хоровода голова идет кругом, и даже красивый вид сквозь тонкий шелк на воды Босфора не радует глаз. Осталось всего десять дней, как мне предстоит стать законной супругой великого визиря…




Через пять дней у меня свадьба. Весь город кипит этим событием. Мне пошили самое красивое платье из всех, когда-либо существовавших на земле, но я не могу смотреть на него. Так же, как и на моего будущего благоверного. Я не люблю его, никогда не любила, а сейчас просто ненавижу. Что делать?…




Мне не хочется верить, что можно прожить счастливой всю жизнь, не любя своего мужа. Да и, вообще прожить… Сегодня я отчетливо поняла это, прощаясь с Николой. Его светлый лик отныне будет сопровождать меня всегда. Почему есть страны, в которых тебя не связывают цепями будущего замужества, лишь только ты постигла первые строки из Корана.

Я влюбилась в неверного. Через пять лет замужества. Пять долгих ненавистных лет я провела в гареме этого ужасного человека, который даже моего отца всегда презирал. Разве можно с ним жить дальше? Ах, Никола! Он был с визитом у нас. Гостил несколько дней, а сейчас живет на вилле сразу за городской стеной. Вчера я видела его в последний раз у нас в саду. Среди белых роз мое сердце обливалось кровью, и он предложил нам сбежать. Но это невозможно. Это нарушение всех неписаных правил. Он долго убеждал меня, что правила создаем мы сами, что если отцу по закону можно убивать своих братьев, то наш побег – это сущий пустяк. Это не измена супругу, а лишь восстановление справедливости.




Может, Никола прав, и мне действительно следует пойти на это? Морально я уже готова на все. Его расчеты верны. Послезавтра отправляется большой обоз с товаром на север, и мы могли бы легко раствориться в нем. Моя верная Фидания готова передать Николе записку. Она такая самоотверженная, как и ее имя[5 - Фидания (араб.) – преданная, беззаветная.].




Назад пути нет. Завтра утром мы с Фиданией будем на КапалыЧарши[6 - Большой базар Стамбула, один из самых крупных крытых рынков в мире.], поедем пораньше, чтобы был запас времени, пока нас спохватятся. Никола будет ждать нас среди лавок с тканями. Сначала мы потеряемся среди них, а потом нас пересадят в большие кувшины, закупорят ложной крышкой и засыплют доверху зерном. Таких кувшинов будет два – я беру с собой мою преданную наложницу. Два среди десятков подобных…




Столько времени прошло, пока я смогла продолжить свой дневник. Знала бы, что сложится так, возможно, поступила бы по-иному. Видимо, Аллаху было угодно низвергнуть свое нерадивое дитя с вершин заоблачных грез в пучину реальности…

Однако если по порядку, то в кувшине оказалось ужасно тесно. Повернуться можно было с трудом. Ехать нам предстояло несколько часов, пока не выедем за пределы тщательного контроля. В горшке просверлили несколько маленьких дырочек, чтобы мы не задохнулись. В них можно было и смотреть, что происходит вокруг. Первый досмотр у городской стены – самый тщательный. Потребовали разрешение от арпа-эмини-интенданта, ведающего поставками зерна. Бумага была, но все равно толстый полицейский продолжал придирчиво рассматривать груз. Его отъевшееся лицо мне было хорошо знакомо – сам субаши[7 - Высокий полицейский чин в Османской империи.] в тот день возглавлял караул. Тряс своим толстым брюхом перед обозом. Во мне все похолодело. Он хитрый, но жадный, любит большой бакшиш. Наконец я увидела, как жменя талеров скрылась в его руке, и телеги тронулись через ворота.

За окном начались сплошные поля и сады. Вот смешно – крохотная дырочка в стенке кувшина в тот момент стала для меня окном! Обоз качался, а мне думалось – скоро мы покинем дальние заставы и уедем в горы. Там сможем пересесть на коней, и нас уже не догнать. Через несколько дней наш отряд достигнет Адриатического моря, а дальше распущенные паруса, и мы на родине Николы.

Вот наступил момент, когда ветер наконец пахнул мне в лицо. Верхом на белом коне я могла видеть рядом профиль моего возлюбленного. Наши кони неслись с немыслимой скоростью навстречу горам. Маленький отряд, словно вихрь, проникал все дальше вглубь ущелья. Душа пела, светило солнце и хотелось смеяться.

Вдруг с боковой горы нам наперерез стали спускаться странные люди в черном. Их лица до глаз были закрыты плотными мантиями. Их было не так много, но они были хорошо вооружены. Мы понимали, что наш единственный шанс – добраться до перевала быстрее их, там может стоять гарнизон, который защитит нас. Увы, надежды вскоре рухнули – их кони оказались свежее наших. Силы также были неравны – у нас всего трое всадников с легким оружием, включая Николу, а их аж десять вооруженных до зубов головорезов. В самом узком месте мы расстались с двумя преданными воинами. Они остались, чтобы задержать погоню, но смельчаков хватило ненадолго, нас снова преследовали. Лошади были на издыхании, а до перевала еще так далеко.

Нам преградили путь круговым «танцем» лошадей, вырваться было невозможно. В их руках появились сети, и первым был низвергнут Никола. Нас тоже стащили на траву. Как я не билась, но все было тщетно. Их даже не остановило, когда я выкрикнула кто я.

Несколько часов они везли нас обратно вниз по ущелью, перекинув как мешки поперек лошадей. Я не слышала ни слова от наших пленителей, кто они! Как и не видела их лиц. Потом нас с Фиданией, связанных, держали в большой палатке с кляпами во рту. Но рядом не было Николы. Вскоре за пологом палатки началась какая-то суматоха, и они заговорили. Мороз пробежал у меня по коже – я узнала голос самого коварного и нечистого из всех отъявленных негодяев. Худшее трудно себе представить, если по мою душу прислали правую руку моего благоверного…





Глава 4


Щетки еле успевали сметать потоки воды, внезапно обрушившиеся на лобовое стекло. От недостатка кислорода мотор натужено рычал, но пока справлялся с крутой дорогой. Винсент, почти прижавшись к рулю грудью, высматривал неожиданно возникающие перед машиной повороты. Стекло постоянно покрывалось испариной, и его время от времени приходилось протирать. Сидевший рядом, вспотевший от напряжения Майкл помогал, чем мог – держал тряпку для стекла и советовал, куда поворачивать. В минуты затишья, когда дорога на время становилась прямой и дождь слегка затихал, американец давал волю чувствам, вспоминая Франсуа Лемье, потомственного блюстителя погоды из Центрального метеорологического бюро Франции, который предрекал друзьям яркое солнце в горах. Собственно говоря, под этот прогноз они и подстроили свою экспедицию. Всю предыдущую неделю в Альпах лил дождь, и вот только сейчас им наконец удалось вырваться в направлении гор.

Дождь превратился в мелкую морось, и стало чуточку веселее. Майкл даже начал насвистывать что-то из чардаша. Но длилось это недолго, вскоре они въехали в густой туман, и видимость пропала окончательно. С трудом удавалось различать даже ближайшие столбики, ограждавшие пропасть и выплывавшие навстречу, словно памятники секундам. Скорость упала настолько, что спидометр перестал ее чувствовать и показывал «0».

И как только их угораздило поддаться на «блудливые» слова этого Франсуа! Разве можно было верить рыжему блондину с лоснящимися щеками и старомодным зализанным вихрем на лбу, к тому же поедающему луковый суп за их счет?! За все время пути по серпантину им навстречу попалась всего пара машин, едущих вниз, в долину. А их какой черт зовет испытывать судьбу в обратном направлении? И что даст им эта поездка? Практически втайне от комиссара, сообщили ему только, что едут на несколько дней в Альпенбург «на воды». Обещали быть на связи и регулярно посещать почту на предмет возможных сообщений из Парижа. Оба посчитали, что нельзя сидеть сложа руки, необходимо действовать. Иного пути, как начать собственное расследование и понять, за что мог поплатиться Хельмут, они не видели. Купив карту «Окрестностей Альпенбурга», археологи предприняли то, что собирались сделать еще месяц назад – выехали в Альпы.

Неожиданно глаза кольнул яркий свет. Было столь непривычно, что Винсент поневоле зажмурился и чуть не зацепил очередной столбик. Мимолетная вспышка повторилась через мгновение, но водитель уже был готов – солнцезащитный козырек от фирмы «Кайзер» занял место на лбу француза. Еще несколько крутых поворотов, и голубое небо разорвало месиво из клубящихся облаков. Партнеры, преисполненные восторга, наблюдали, как прямо по курсу, на фоне безоблачного неба на них надвигается могучая белая шапка.

– Ассамбуко, – завороженно произнес Майкл, – главная гора региона, три с гаком тысячи метров.

– Красивая штучка!..

Через несколько километров мимо них промелькнул столбик с сорванным указателем, и сразу за ним появился большой поросший травою холм, над которым возвышались темные черепичные кровли.

– Наша деревня, – многозначительно заметил Майкл, тыча пальцем в точку на карте, лежавшую у него на коленях.

– Надеюсь, духовой оркестр уже в сборе…

Но деревня к приему гостей явно не была готова. Невзрачные серые дома, плотно прилепив свои облезлые стены друг к другу, сурово всматривались в чужаков. Ни один ставень не был открыт навстречу въезжавшей ярко-красной машине, ни единая труба не теплилась животворным дымом. Деревня словно вымерла. Дорога извилисто стала подниматься по безлюдным улицам.

– Славная деревенька, – заметил Винсент.

– А что, я ориентируюсь по карте… – стал оправдываться Майкл.

– Да, в принципе, нам все равно.

– Ну и слава богу…

В этот момент гармония вымершего селения была нарушена. За очередным поворотом показалась небольшая площадь. Посреди нее на большом бревне, ссутулившись, сидели три старика и придирчивым взглядом сопровождали машину. И сразу же в приоткрытые окна ворвался запах свежеиспеченного хлеба, а до слуха донесся удар колокола. Шпиль церкви промелькнул между домами, в одном из них на втором этаже распахнулись ставни, и вынырнувшая из окна грудастая загорелая брюнетка, не церемонясь, вылила тазик прямо перед машиной.

– Жизнь, оказывается, есть и в этом забытом Богом месте! – радостно воскликнул Винсент, включая щетки, чтобы смыть со стекол мыльный раствор.

– Эх! А ты заметил, какая «бобриха» нас пометила?! – многозначительно причмокнул Майкл, вывернувшись назад и продолжая высматривать, не появится ли вновь горная красавица в окне.

– Впереди развилка, смотри на карту, – попытался вернуть Винсент штурмана к дороге.

– Нам по левой, – не оборачиваясь, кинул американец через плечо.

– По левой так по левой…

Машина нырнула вбок и покатилась под гору. Деревня закончилась, и воздух сразу наполнился иным ароматом. Смешение запахов старого сена и свежесобранного навоза служили явным доказательством ошибочности первого впечатления о деревне. Вскоре навстречу попалось большое стадо пятнистых коров, гонимое несколькими пастухами – совсем еще мальчишками. Одетые почти одинаково, в бесформенные пиджаки с большими накладными карманами и широченные брюки, едва достающие до щиколоток, они умело справлялись с возложенными на них обязанностями. Темные глаза из-под густых бровей пытливо рассматривали незнакомую машину, медленно пробивавшую себе дорогу в потоке парнокопытных. Один из мальчишек остановился и от восторга сдвинул назад свою огромную кепку. Роскошный черный чуб вывалился из-под нее и закрыл пастуху глаза. Тот засмеялся, обнажив белые зубы, и зачесал вихрь, но он упал снова.

– Ты заметил, какие тут все чернявые? – Винсент удивленно проводил взглядом пастуха. – И здоровые…

– Дети гор! История замыкается сама на себя.

– Интересно, какая тут предыстория?

Оба на время замолчали. Долина перед ними раскрылась в полной красе. Цепочка высоких, покрытых снегом гор окружала ущелье со всех сторон, но ледяная Ассамбуко господствовала надо всем. Густые леса задирались высоко по склонам, почти до грани еще не растаявшего зимнего снега. Они же плотными рядами спускались на дно ущелья к извилистой бушующей реке. Дорога параллельно склону тоже устремлялась к ней, к старому каменному мосту.

– А наш парижский друг не такой уж недотепа оказался, – вдруг вспомнил Майкл про Франсуа, вынимая из брезентового ранца солнцезащитные очки.

– Ах, Париж, Париж, где ты? – на секунду взгрустнул Винсент.

– Однако тут тоже недурно! – апеллировал американец, рассматривая горы с горба моста.

Договорить он не успел, потому что его вдруг подбросило к потолку. В машине все подлетело, или почти все. По крайней мере, так ему показалось. Сквозь бешенную тряску, которой не было конца, он слышал истошный вопль Винсента:





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/vist-bratya/mesto-kotorogo-net/) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.



notes


Примечания





1


Здесь и далее многие географические названия, касающиеся Альп, а также карта местности, изменены.




2


«Война миров» Герберта Уэллса была необычайно популярна в тридцатые-сороковые годы. В 1938-м созданная Орсоном Уэллсом радиопостановка романа, первая часть которой была стилизована под «репортаж в прямом эфире» об инопланетном вторжении, вызвала панику в ряде районов США. Радиопостановка 1949 года в столице Эквадора вызвала смятение среди жителей, а позже гнев и погром радиостанции, повлекшие гибель шести человек.




3


Эжен Франсуа Видок – 23.07.1775 – 11.05.1857 гг. – французский преступник, ставший впоследствии первым главой Главного управления национальной безопасности Франции. Считается «отцом» уголовного розыска в его современном виде.




4


В то время на альпенштоки собирали и вешали специальные металлические значки из тех мест, в которых побывали.




5


Фидания (араб.) – преданная, беззаветная.




6


Большой базар Стамбула, один из самых крупных крытых рынков в мире.




7


Высокий полицейский чин в Османской империи.