Книга - Гонка героев

Гонка героев
Руслан Альфридович Самигуллин


Действие романа происходит в недалёком будущем Российского государства. Нищета и полная стагнация приводит к голоду, локальным конфликтам и повсеместному бандитизму. Для снижения протестных настроений раз в год проводится грандиозное шоу под названием «Гонка героев». В ходе шоу двадцать самых опасных и жестоких преступников проходят несколько этапов в надежде спасти свою жизнь и получить свободу. В течение всех трёх дней за ними будут охотиться профессиональные «охотники», а также любой гражданин вправе сам расправиться с любым из участников, получив при этом солидное вознаграждение. Героям предстоит выдержать тяжёлые испытания в надежде победить в шоу и остаться в живых, но и это ещё не всё. Перед ними стоит цель изменить жизнь целого государства.





Руслан Самигуллин

Гонка героев





Пролог


Боль в ноге отдавалась волнами при каждом шаге. Сил уже не было. Да и если признаться честно, то воли к жизни тоже. Сколько бессмысленных смертей и сколько разрушенных судеб? Именно сейчас, именно в самом конце пути Артур остановился.

– Господи, что же мы наделали? – подумал он и обвёл глазами бесконечный мегаполис, уходящий своими краями далеко за горизонт.

Сотни пожаров полыхали на улицах Новой Москвы. Яркие вспышки молний били из-под чёрных тел огромных туч, а проливной дождь и неутихающий ветер создавали истинную картину ада, воцарившегося на земле. Что же рождает в человеке такую непоколебимую волю? Что заставляет идти вперёд даже тогда, когда весь мир оказался против? Нельзя отступить, нельзя сдаться, но каждый новый шаг приводит к ещё более разрушительным последствиям, толкая человека на край необъятной пропасти.

Если бы он знал ещё неделю назад, чем обернётся жестокая ирония судьбы, он бы не раздумывая смело плюнул в лицо тому человеку, который осмелился сказать ему правду. Впрочем, что такое правда? Мы верили в то, что делаем всё ради правды и справедливости. Однако сейчас на пороге конца Артур понял одну простую истину – либо убиваешь ты, либо умираешь сам и другого в этом чудовищном параде смерти не дано.

На карту оказалось поставлено всё, но он проиграл. Тонкая струйка крови стекала по разбитому виску, а сердце отбивало неумолимый барабанный ритм. Секунды на циферблате наручных часов неумолимо приближались к нулю. Действие препаратов, замедляющих яд, практически сошло на нет. Крики. Повсюду слышались душераздирающие крики раненых и хлопки оружейных выстрелов. Всполохи плазменных зарядов тут и там озаряли бесконечные улицы города. Будто бы весь мир погрузился в пучину хаоса. Гигантская пружина расправилась стремительно. Настолько сильно, что захлестнула в водовороте всех и каждого. Адский огонь вознёсся из глубин преисподней, не оставив шанса на спасение. Мы сами виноваты во всём, но всегда есть и те, кто будет в ответе.

– Если бы ты встретил себя тогда, ещё до того, как всё это стало необратимым? Что бы ты сказал? – подумал Артур и, выждав ровно секунду, тихо ответил, – Я бы сказал: «беги!»




Глава 1. Чёрный день


– Чёртова осень! Я ненавижу осень, – застёгивая ворот длинного серого плаща, выругался Артур.

Его чёрные волосы намокли и слиплись от маслянистой плёнки грязных капель, падающих с чернильного неба. Почему-то он не особо жаловал форменные головные уборы, являющиеся обязательной частью полицейского мундира, но в остальном, несмотря на видимую поношенность и лёгкие потёртости, форма была весьма ухожена. Яркий значок отдела полиции северного административного округа Новой Москвы сверкал на груди, а на поясе неизменно болтался новёхонький плазменный пистолет, которыми за последний год вооружили всех стражей правопорядка. Уж что-что, а оружие сотрудникам силовых ведомств выдавали исправно, в отличие от всего остального. То ли они боялись общественных волнений, то ли просто потому, что этих игрушек накопилось так много, что склады оказались переполнены. В любом случае Артур уже давно свыкся со своей работой и ролью рядового служителя фемиды в насквозь прогнившем государстве, управляемом болванами, по крайней мере так считало подавляющее большинство его сограждан да и, чего греха таить, сам Артур.

Струи проливного дождя лили уже несколько дней кряду. Словно всё вокруг было погружено в серую пелену уныния и безысходности. Свинцовые тучи неподвижно висели над головами, выливая из себя бесконечные потоки ледяной воды. Они будто зацепились своими брюхами за шпили огромных небоскрёбов, утыканных по всему городу.

– Не-на-ви-жу, – процедил Артур, наступив порвавшимся ботинком в очередную лужу, и тут же почувствовал, как мерзкая холодная жижа просочилась внутрь.

Найти хорошую обувь нынче было очень тяжёлой задачей, а вот купить её – это уже было чем-то совершенно нереальным. Проще было достать какой-нибудь ствол и нож, нежели действительно хорошую одежду. В современной Москве единственным разумным выходом стал натуральный обмен. Товар в обмен на товар, если говорить проще. Словно бы вернулись те стародавние времена, о которых ещё в детстве Артуру рассказывал его дед. Он с отвращением вспоминал о талонах на продукты, о тотальном дефиците всего и вся. Кто же мог знать, что буквально через столетие, вместо путешествий к новым неизведанным мирам далёкого космоса мир вернётся к той же точке. Правда, кого обманывать? Люди упали настолько низко, что и думать об этом сейчас не хотелось.

Ко всему прочему сегодняшняя смена выпала неожиданно. Заболел коллега по службе, и Артура включили в ночной патруль, совершенно не посчитавшись с его мнением, и уж тем более с тем, что на сегодня у него были планы провести время с очередной красоткой, которую он подцепил в одном из местных баров. Девушка оказалась совершенно не против отдаться ему для любовных утех, конечно же, не бесплатно. Он прекрасно знал одну прописную истину – в этом мире нет ничего бесплатного, всё покупается и продаётся. Вопрос исключительно в цене…

Возле ближайшего центра сдачи биологических жидкостей как всегда толпилась огромная очередь из серых пожухлых фигур. Часть из них стояла прямо под проливным дождём, стараясь как можно сильнее укутаться в насквозь промокшую одежду. Судя по всему, для них это место было последней надеждой заработать хоть какие-то деньги или получить немного еды. Есть ли у них семьи? Или же весь мир сводится к моменту принятия во внутрь наркотиков или алкоголя, дабы забыться в пелене помутнения и быстро уходящей эйфории? Артур предпочитал не думать об этом. Порой, поймав очередного мелкого воришку, он понимал, что иного пути существовать у этого человека просто-напросто нет. Украденная буханка хлеба даст бездомному силы на ещё один день бесконечной борьбы за выживание.

Город сиял сотнями тысяч холодных огней, разрезаемых падающими с неба бесконечными струями воды. Контраст грязных улиц и блестящих небоскрёбов, гордо возвышающихся над трущобами, с каждым годом лишь усиливал желание навсегда покинуть эту богом забытую страну. Ярко сверкая навигационными огнями, словно бы в насмешку над теми, кто был внизу, по небу проносились дорогие флаеры. Наверняка их счастливые владельцы даже не задумываются о том, что творится под брюхом их машины. Тамошний мир ограничен роскошными апартаментами в центре Новой Москвы и загородными виллами на периферии области, подальше от любопытных глаз. Мягко говоря, Артур недолюбливал полёты. Сродни фобии это вызывало неподдельный страх и отвращение к тем толстосумам, которые сейчас проносятся над его головой.

Сквозь треск радиоэфира полицейского передатчика постоянно слышались голоса диспетчеров центра и постов, контролирующих самые опасные районы некогда прекрасной столицы некогда великого государства. Последнее время обстановка на улицах накалялась с поразительной быстротой. Несколько раз противостояние доходило до массовых побоищ с применением оружия и дубинок. К сожалению, смерти участников по обе стороны баррикад уже перестали быть чем-то необычным. Правительство всеми силами старается держать ситуацию под контролем, периодически бросая кость в виде мелких налоговых послаблений и без того голодному населению, убеждая при этом в непременно наступающем светлом будущем.

Артур продолжал внимательно вглядываться уставшими глазами на толпившихся у входа людей. Долгая ночная смена близилась к концу, и в скором времени он с удовольствием окажется в маленькой квартирке, сданной в аренду государством словно подачка голодному псу. Там он забудется беспробудным сном, перед этим залив в себя не одну бутылочку горячительной жидкости.

Крепкий алкоголь уже давно стал отличительной чертой нашего народа, и чем больше приходилось затягивать пояса, тем лояльнее власть относилась к продажам этого яда и противоядия от скуки в одном флаконе. Уже несколько лет существовала государственная поддержка подобных предприятий, дабы их продукция никогда не уходила с почти пустых полок магазинов. Доблестные законотворцы и производители алкоголя, разумеется, были за одно, зарабатывая на этом невообразимые капиталы и наслаждаясь жизнью, пока все остальные дохнут на улицах бесконечного серого города.

По долгу службы Артуру приходилось держать язык за зубами. Он отдавал себе отчёт в том, что люди, выпавшие из обоймы бездушной системы, остаются практически без средств к существованию и вынуждены драться между собой за крошку хлеба. Так или иначе, но десятилетиями отлаженный механизм перемалывал всех, хотят они того или нет. Вопрос оставался в том, станешь ли ты частью системы или же до конца своих дней будешь влачить жалкое существование на задворках жизни. А уж продолжительность этой самой жизни могла зависеть от случайной пули наркомана или бандита, выпущенной из пистолета в тёмном переулке. К сожалению, это случается слишком часто, и даже целое полицейское управление столицы не способно предотвратить и половины из них.

Оплавленный окурок обжёг пальцы, и Артуру пришлось выбросить столь желанную сигарету.

– Пора, – подумал он, садясь в патрульную машину.

Повернув ключ зажигания, Артур был готов сорваться с места, лишь бы поскорее убраться из этого мрачного квартала, но, к удивлению, услышал громкое чихание мотора и противный лязг каких-то деталей.

– Чёрт, – выругался он, раз за разом пытаясь вновь провернуть ключ, – только не сейчас.

Машина предательски отказывалась заводиться.

– Ну давай же, чёрт тебя подери, сраный драндулет! – зло пробурчал Артур, но, осознав тщетность дальнейших попыток, с ненавистью ударил ладонями по приборной панели, словно бы надеясь, что это хоть как-то сможет помочь.

От удара включился приёмник. Артур вздрогнул.

– А я им и говорю: «Вы стали победителем!» – донёсся весёлый голос и звуки аплодисментов невидимой толпы. – «Сам господин Орловский был удивлён и выделил ещё сто миллионов в качестве главного приза», – продолжал тот же голос, – «и в эту самую минуту мы с вами вновь стали свидетелями рождения звезды на небосклоне нашей прекрасной элиты. И пусть она сейчас не до конца понимает своего счастья, мы возрадуемся за неё!»

Вновь из радиоприёмника полился рокот ликующей толпы. Лёгким движением переключателя, Артур перенастроился на другую волну. Из динамиков раздался приятный голос и музыка всем известной молодой звезды эстрады. Таисия Вивальди пела о бесконечной любви и самопожертвовании ради мужчины, который, по сюжету песни, бросил бывшую возлюбленную ради плотских утех с другими женщинами и мужчинами.

На удивление песня оказалась действительно красивая, хоть и не лишённая наивности, однако сейчас были дела поважнее, нежели сидеть и слушать бесполезную музыку. Артур ещё немного покрутил ручку приёмника и понажимал сенсоры дисплея, стараясь найти хоть что-нибудь стоящее, но на всех других частотах оказались помехи.

– Хм, странно, – хмыкнул он, стараясь вспомнить, когда последний раз в эфирах многочисленных радиостанций он мог услышать простое шипение вместо голосов дикторов, пытающихся втюхать слушателям очередную бесполезную вещь по средствам радиомагазинов.

– И помните, вас предали и обманывают, – раздался странный голос из динамиков.

Артур попытался изменить волну, однако и на других частотах продолжал вещать тот же самый голос:

– Они забрали у нас всё, дети умирают от голода, только вместе мы сможем побороть их, вступайте в наш….

Голос резко сменился громким шипением и всполохами радиоволн. Он ещё немного покрутил барашек приёмника и не добившись успеха буркнул: – Чушь какая-то, ну и пёс с ним.

Передав по рации диспетчеру информацию о поломке, Артур вышел из машины и, достав очередную сигарету, вновь уставился пустым и уставшим взглядом на толпу снующих туда и сюда чёрных фигур.

Неожиданно позади раздался грохот разлетающегося в дребезги стекла. Трель звуковой сигнализации мгновенно разошлась по узким улочкам. Пробурчав что-то нечленораздельное, Артур выбросил в лужу тлеющую сигарету и, достав из кобуры плазменный пистолет, осторожно направился в сторону источника звука. Миновав один дом и завернув вправо, он увидел разбитую витрину старой кондитерской, в которую переделали старый пристрой к радиовышке давно обанкротившегося предприятия. Яркая неоновая вывеска мерцала в такт разбивающимся об асфальт каплям проливного дождя. Несколько букв были разбиты и померкли во тьме переулка, а остальная часть говорила о том, что название магазина звучит «Сл дкие бу чки тёт Марии».

– Сомнительное название, впрочем для подобного места, наверное, сойдёт – подумал про себя Артур и, немного улыбнувшись, направился дальше.

Внутри магазина явно что-то происходило. Оттуда доносились обрывистые звуки и шебуршание. Ему даже показалось, будто кто-то болтается на проржавевшей мачте. Но тень мгновенно исчезла, а разглядеть подробнее мешал непрекращающийся дождь и сумерки.

– Полиция Москвы! – закричал Артур и, взяв в свободную руку фонарь, направил яркий свет вглубь витрин. – Выходите с поднятыми руками!

Шорох мгновенно стих. На секунду всё замерло, вновь наступила тишина. Только сейчас стало понятно, что трель сигнализации уже давно не оповещает своим звоном окрестные дворы. Под ногами хрустело разбитое стекло. Тяжёлые ботинки Артура ступали как можно тише, однако каждый шаг отдавался громким эхом. Яркий луч фонаря выхватывал из тени странные силуэты. Чёрные фигуры, готовящиеся к броску, мгновенно таяли как только на них попадал свет и превращались в очередной стеллаж, напичканный разным электронным барахлом и не проданной за день выпечкой.

– Сдавайтесь, магазин окружён, – Артур уверенно прокричал в темноту водя стволом пистолета из стороны в сторону, – иначе мне придётся применить силу…

Чуть слышный голос заставил повернуться.

– Сейчас! – выкрикнул кто-то из темноты, и громоздкая чёрная фигура мгновенно сбила Артура.

От неожиданности пистолет выпал из рук, укатившись за один из десятков прилавков.

– Бежим… – раздался тот же самый голос, и две чёрные фигуры бросились на утёк.

– Чёрт, – выругался Артур, быстро поднимаясь на ноги.

Искать пистолет времени не было и, кинув что-то оскорбительное в адрес бандитов, он бросился в погоню. Видимо, призывы к сдаче и угрозы окружения не особо напугали воришек. Сломя голову они неслись по узким улицам. Уж в чём, а в прыти они не могли ровняться Артуру. Годы упорных тренировок давали результат, и, несмотря на тяжесть бронежилета и дополнительного снаряжения, Артур умело сокращал дистанцию, настигая воришек. Подбадривающие возгласы раздались из толпы, продолжавшей стоять возле медицинского центра, вдоль которого происходила погоня. Как ни странно, но они были направлены не к стражу правопорядка, а к убегающим от него преступникам.

– Бегите от этого сукина сына! – кричали они. – Давайте, давайте!

Убегая, один из преступников чуть было не попал под колёса жёлтого авто-такси, везущего по улицам мегаполиса очередного клиента. Резко затормозив, машина, как и полагается заложенной в неё программе, просигналила протяжным гудком и моргнула фарами. Инстинктивно уходя от удара, громоздкая фигура бугая повалилась на капот, чуть было не разбив лобовой стекло.

– Куда прёшь, козёл? – крикнул бандит, но мгновенно заметил, что водительское кресло было пусто и управление отдано автопилоту.

Громко чертыхаясь, бугай попытался разбить окно водительской двери, дабы попытаться уйти от погони, угнав столь сомнительное авто. К его огромному разочарованию, даже после пары увесистых ударов стекло электрокара осталось невредимым.

– Бежим, времени нет, этот гад ещё преследует нас! – закричал его подельник, фигура которого была стройнее и легче.

К счастью для Артура, грабители ненадолго замешкались, однако вскоре, так и не добившись нужного результата от бездушной машины, вновь бросились вдоль улицы. Погоня продолжалась уже немногим больше квартала, пока на соседних домах не запрыгали лучики сине-красной палитры. Вой полицейской сирены раздался неожиданно, вводя замешкавшихся грабителей в ступор. Прямо перед ними, переливаясь десятками моргающих огней, словно из ниоткуда вынырнула патрульная полицейская машина.

– Всем оставаться на месте! Полиция Новой Москвы! – раздалось из встроенного динамика и разнеслось по всей улице, отражаясь эхом от высоких домов.

Двое людей в чёрных масках остановились. Дальше бежать не было смысла. На их чёрных одеждах запрыгали зайчики лазерных целеуказателей полицейского оружия, наставленного вышедшими из машины стражами правопорядка. Задыхаясь от столь продолжительного забега, позади бандитов резко возник Артур. Мгновенно одна из красных точек перекинулась на него. Инстинктивно Артур вскинул руки вверх, дабы не схлопотать шальную пулю.

– Руки вверх, мрази! – выкрикнул один из полицейских. На вид ему было не больше двадцати. На нём красовался новёхонький форменный костюм с жетоном, блестящим в огнях проблесковых маячков.

– Это, кажись, свой, – с нотками неуверенности бросил его коллега.

– Свой, – подтвердил Артур и опустил руки.

Бравые парни-полицейские были не с его участка. Лицо молодого парнишки казалось знакомым, но времени рассматривать детали у Артура не было.

– Не стреляйте, – выкрикнул один из грабителей, когда они оба подняли руки вверх, – мы не преступники, мы просто хотели найти еды, пожалуйста, не стреляйте.

Судя по страху в голосе, это и вправду были перепуганные бездомные, коих в этих местах водилось хоть пруд пруди.

– Думали уйти от меня? – зло хихикнул молодой полицейский, – хер вам!

Его напарник стоял не двигаясь, старательно удерживая на мушке две фигуры. Даже с приличного расстояния можно было разглядеть седину, торчащую из-под форменного головного убора, и покрытое морщинами лицо. Он выглядел полной противоположностью своему молодому коллеге, подошедшему вплотную к одному из бандитов.

– Нужно вызвать транспорт и отвезти их в участок, – немного отдышавшись, проговорил Артур, доставая силовые наручники.

– Оставь это, – неожиданно весело произнёс молодой страж порядка, – кому будет охота разбираться с этим биомусором? – он небрежно указал стволом пистолета на стоявших молча грабителей.

– Мы просто хотим есть, – произнёс один из них, – мы не хотели никому навредить.

– Навредить… – усмехнулся полицейский и с размаху ударил рукоятью пистолета по лицу одного из задержанных, посмевшего открыть рот. – Да ты знаешь, на чью территорию ты забрался, тварь? Ты знаешь, что я не досмотрел последнюю серию гонки героев из-за такого отребья как ты?

Услышав эти слова Артур непроизвольно подёрнул плечами, но постарался не подать виду. Стоящий рядом бугай сделал шаг вперёд и хотел защитить своего друга, но тут же прогремел выстрел, и он, как подкошенный, упал на мокрый асфальт.

– Молодец, дядя Боря, – подмигнул своему напарнику молодой полицейский и ещё раз ударил продолжавшего стоять перед ними человека.

Теперь Артуру удалось рассмотреть разбитое лицо парня. Он оказался темнокожим молодым человеком лет двадцати-двадцати пяти отроду. Одет тот был в местами разодранную грязную куртку, очевидно видавшую лучшие времена. Нос его показался необычно большим, но, скорее всего, это было вызвано переломом, так как из него хлестали струи тёмной крови.

– Ты знаешь, кто я такой, мразь? – спросил полицейский, схватив темнокожего грабителя за ворот и приставив дуло пистолета к лбу.

– Мы просто хотели есть, – дрожащим голосом произнёс парень.

– Меня зовут Кирилл, мразь, – нисколько не скрывая надменности, зло процедил полицейский и уже хотел было нажать на спусковой крючок, как вдруг резкий удар выбил пистолет из руки.

– Ты что творишь, падла? – взвизгнул полицейский.

– Не смей, хоть это и преступник, не тебе решать жить ему или умереть, – заявил Артур.

– Да кто ты такой? – рявкнул Кирилл и уже был готов ударить Артура, но вдруг сильная боль в ноге заставила его согнуться и потерять равновесие.

Полицейский плюхнулся в лужу, обхватив больное колено, куда мгновение назад пришёлся удар тяжёлым ботинком. Воспользовавшись замешательством, чернокожий парень ловко запрыгнул на стоящий рядом полусгнивший остов автомобиля и, словно гимнаст, перепрыгнул высокий забор.

Несколько выстрелов пронеслись ему вслед, но, судя по всему, так и не достигнув цели, растворились в непроглядных чернилах ночи, собственно как и сам силуэт беглеца.

– Видишь, что ты натворил, грёбаный козёл? – поднимаясь из лужи, но уже не решаясь на ответные действия, с обидой в голосе закричал Кирилл. – Да ты знаешь, кто я?

– Нет, – спокойно ответил Артур, – да и кто бы ты ни был, пацан, я не позволю тебе просто так убивать людей.

– Пацан?! – не своим голосом заверещал Кирилл. – Дядя Боря, дай мне пистолет, я пристрелю этого урода!

Он потянулся за пистолетом в тот момент, когда ещё два полицейских автомобиля показались в конце переулка.

– Сука! – выругался Кирилл, – повезло тебе, тварь, но с этого момента ходи и оглядывайся, не долго тебе осталось.

Закончив фразу, он демонстративно плюнул прямо на ботинки Артура и, сверкнув глазами, направился искать свой пистолет.

– Мы ещё поквитаемся, обязательно поквитаемся, – зло бурчал полицейский, рыская по земле, пока приближались автомобили департамента

Ничего не ответив, Артур направился навстречу прибывшим экипажам, оставляя своего нового знакомого копошиться в слякоти в поисках оружия.

_______________________



После недолгих расспросов и составления подробного рапорта в участке, облачившись в гражданскую одежду и сдав оружие, Артур вышел на улицу.

Там до сих пор было темно и пасмурно, зато холодный и противный дождь наконец-то прекратился. Конечно, сейчас это уже практически не имело значения, так как дорога до дома пролегала по бесконечно тянущимся под землёй зевам тоннелей метрополитена. Глубоко вдохнув воздух сырых улиц, Артур направился к ближайшей станции. Пока он спускался по эскалатору вниз, в голову лезли гадкие мысли по поводу сегодняшней ночи. Очень странным выглядело поведение тех преступников, что вначале действовали как заправские ниндзя, а потом выдавали себя за простых бездомных, идущих на преступление из-за пресловутого куска хлеба.

Внизу эскалатора, в своей будке мирно дремал охранник, абсолютно не заботясь о происходящем вокруг. На стене главного вестибюля красовалась большая картина местных художников, не нашедших в своих головах ничего умнее, чем нарисовать внушительный женский бюст и добавить надпись «Помни они ждут тебя». В добавок к этому, стена была изрисована надписями, гласившими о том, что здесь был Вася, Петя, Коля и тому подобные отбросы местной шпаны.

В душе словно нагадила куча кошек, в крайней степени страдающих диареей. Артур испытывал глубокую внутреннюю пустоту, и чем больше он пытался найти в сумрачных каменных стенах метро то, что могло отвлечь от неприятных мыслей, тем сильнее она ощущалась. Перед ним остановился ржавый, исписанный уродливыми граффити червь подземного поезда, обдав тоннельным вихрем. Томительные чувства на время улетучились, оставляя усталость и желание выпить.

Последнее время, особенно после ухода некогда любимой жены и единственного ребёнка, Артуру приходилось достаточно часто прикладываться к бутылке в поисках правды и забвения на её дне. Конечно, слово «приходилось» было выдумано никем иным как самим Артуром. Оно являлось не более чем оправданием в череде серых будней, скрашиваемых случайными связями и алкоголем. Мир давно перестал быть чем-то прекрасным и волшебным, таким, каким он казался в беззаботном детстве много-много лет назад. Да и было ли это детство? Артур очень сильно сомневался. Почти с младенчества ему досталась судьба изгоя. Ему не было и девяти, когда родители бросили его на произвол судьбы.

– Они просто не вернулись домой, чёрт подери, – Артур мысленно прокрутил заезженную пластинку в голове, словно стараясь ответить на один и тот же вопрос, преследовавший его всю сознательную жизнь… – Просто не вернулись…

Скитавшись несколько лет по городу в нищете и голоде, он был отправлен в приют, где по достижению совершеннолетия у него было всего-навсего два пути. Первый вёл в беспросветное дно социального общества к бандам и наркотикам, порочной любви, яркой, но короткой жизни, наполненной всеми грехами современного общества. Второй же наоборот мог сделать из него человека. Именно так Артур и оказался в рядах служителей закона. К сожалению, реальность значительно отличалась от всего того, что показывают в кино про бравых полицейских, спасающих жизни и дерущихся с преступностью. Самым главным отличием стало отношение общества. В мире, где каждый человек выживает на пределе своих возможностей, тонкая грань закона пересекается уж слишком часто. Порой казалось, будто всё общество скатилось в доисторическую эпоху палеолита, где главное правило гласило: «Убей, иначе сам станешь чьей-то добычей». Как известно, человек может приспособиться ко всему даже лучше любого таракана, однако именно это и рождало в обществе ненависть к служителям закона. Можно ли винить человека за то, что тот пошёл на ограбление для того, чтобы накормить своих маленьких детей, находящихся на грани голодной смерти? Но и оправдать его тоже нельзя, иначе весь мир скатится в пучину хаоса и беззакония.

Громкое шипение открывающихся дверей поезда вывело Артура из глубоких мыслей. Он даже не заметил, как промчался по тёмным и извилистым тоннелям с десяток километров.

– Станция «Верхние Лихоборы». – в вагоне раздался электронный голос, – Уважаемые пассажиры, о подозрительных предметах сообщайте машинисту. Следующая станция «Селигерская».

Артур вышел из вагона на перрон и побрёл в сторону давно вышедшего из строя эскалатора. Точно так же, как и на всех остальных станциях, грязные стены были «облагорожены» непристойными надписями и художествами местной шпаны. Никуда, конечно, не делись надписи о том, что некая Ксюша является представительницей древнейшей профессии, а Косой-лох.

Разбитый местами кафель уже десятки лет не видел даже намёка на маломальский ремонт. Возле одной из сводчатых колонн, образующих купол станции, прямо на грязном полу сидели несколько человек, тряся пустыми банками из-под консервов.

– Люди добрые, да хранит вас Бог, подайте бедным несчастным инвалидам, – голосили они.

– Парень, парень, – схватив Артура за штанину, обратился к нему один из бродяг, – ты знаешь кто я такой?

Артур недоумённо пожал плечами и уже был готов одёрнуть ногу, как вдруг лицо человека действительно показалось немного знакомым.

– Да, да… – улыбнувшись продолжил бродяга, – я тот самый, кто почти остановил «героя» в прошлом году. Меня показали по всем каналам. К сожалению, вместо щедрой награды, обещанной этими ублюдками, я лишился ног, а «героя» добили эти сукины дети, охотники, – с нескрываемым разочарованием и злобой добавил бродяга и смачно плюнул на и без того загаженный пол.

– Да, кажется, я тебя вспоминаю, – небрежно бросил Артур, одёрнув штанину.

С трудом сдерживая нахлынувшие эмоции и отвращение ко всему на свете, Артур всё же постарался не показывать их скрыв за маской безразличия. Он прекрасно понимал, что ни этот бродяга, ни тот полицейский, которого он ударил, не знали причин такой ненависти к столь обожаемому всеми шоу, бесконечно транслируемому по федеральным каналам.

– Подай несчастному, – бродяга настойчиво тянул свою банку, на дне которой звенело несколько монет, – никто не застрахован от такой участи, друг.

Артур никогда не шёл на поводу у подобного рода публики, но сегодня не смог просто пройти мимо. Его терзало желание загладить вину перед ночными событиями, приведшими к никому не нужной смерти и насилию. Конечно он был в этом не виноват, но всё же душа не лежала спокойно. Будто внутренний голос говорил о чём-то, возможно, это была игра воображения и излишняя по нынешним меркам, совестливость.

– Никто… – буркнул в ответ Артур и высыпав из кошелька остатки мелочи, направился прочь.

Вслед он услышал одобрительный возглас того бродяги и укоризненные восклицания других, обвиняющих его в скупердяйстве.

Выйдя со станции на улицу, он заметил, как кромешная мгла ночного города постепенно начала рассеиваться, уступая свои права новому дню. Идти домой совершенно не хотелось. На душе до сих пор было погано. Повсюду огромные головизоры неспешно транслировали свои рекламы. Эти проекторы усеивали ночной город, заменяя своим свечением давно сгоревшие уличные фонари. Неоновые рекламы предлагали всё, что только можно представить и, вне всякого сомнения, по самым низким ценам. Яркие этикетки известных брендов сменяли друг друга. Счастливые лица обладателей новых флаеров, продаваемых по заоблачным ценам, улыбаясь смотрели с экранов, словно насмехаясь над жителями бедных районов. Полулегальные психостимуляторы в открытую рекламировались в сочетании с фразами типа «Познай жизнь» или «Открой дорогу в неизвестное». Улыбающиеся обнажённые девицы, имеющие непропорционально большую грудь, посылали виртуальные воздушные поцелуи немногочисленным прохожим. Всё это не вызывало ничего иного, кроме отвращения и острого чувства тоски.

Долго разбираться с внутренними сомнениями Артур не стал и уверенно направился к ближайшей работавшей забегаловке. Хотя слово «ближайшей» было не совсем уместно, скорее, к единственной, кто ещё осмеливался работать даже глубокой ночью. Хорошо известная на всю округу вывеска «Голодный карась» как всегда ярко горела и зазывала затерявшихся в предрассветных сумерках посетителей.

– О, а вот и наш любимый гость пожаловал, – добродушно воскликнул бармен, как только прозвенел колокольчик над открытой дверью. – А я уж думал ты сегодня не придёшь, – протирая очередной стакан, добродушно добавил Анатолий, – что будешь пить, Арти?

Длинные рыжие усы и немного растрёпанная, плохо ухоженная борода бармена прекрасно сочетались с полным, словно надутый пивом бочонок, пузом и добродушными глазами. У Анатолия была достаточно глупая, но при этом абсолютно безобидная привычка коверкать имена всех без исключения посетителей и превращать их в уменьшительно-ласкательные формы. По началу это казалось неприятно и не уважительно, но со временем все привыкали и даже начинали относиться к этому с улыбкой. Всем своим видом Анатолий вызывал доверие и чувство дружелюбия, однако несмотря на это Артур прекрасно знал, что под стойкой у этого милого и отзывчивого дядьки скрывается крупнокалиберный дробовик. Так сказать, подарок от шефа особо буйным клиентам.

– Тяжёлая ночка выдалась? – спросил Анатолий и, не дожидаясь ответа, налил в рюмку пурпурною-красную настойку.

– Да есть немного, – согласился Артур, усаживаясь за кресло прямо перед барной стойкой.

– Эээ, а я тебя знаю – повернувшись к Артуру, пьяным голосом, еле ворочая языком, промямлил сидящий рядом пьянчуга.

Не обращая внимания, Артур одним взмахом опустошил полную рюмку. Тут же по телу начало разливаться долгожданное тепло и спокойствие. Он был в своей тарелке.

– Слышь, я с тобой разговариваю, козёл – заплетающимся языком вновь пробурчал сосед по стулу.

Артур не обращал внимания. За дальним столом сидела компания и что-то бурно обсуждала, постоянно жестикулируя и выдавая крепкие словечки. С десяток пустых бутылок стояло у них под ногами и ещё несколько катались по полу.

– Да я тебе отвечаю, в этом году они начнутся раньше, – голосил бас какого–то верзилы.

– Да ты всё гонишь, – ответил ему более тонкий по интонации, но не менее противный голос второго.

– Я тоже слышал, говорят там даже будет нечто новое, но что именно, держат в секрете до открытия гонки, – подхватил спор третий.

Замахнув вторую рюмку, Артур спросил Анатолия:

– О чём те парни?

– Ах эти, – вздохнул бармен, – они весь вечер только и делают, что спорят про эту глупую игру. То и дело трындят о том, что в этом году её якобы должны начать раньше, будет нечто и всё в таком духе…

– Ммм, – многозначительно хмыкнул Артур, глядя, как наполняется очередная рюмка и как по её краю стекает янтарная капля.

– А что ты о ней думаешь, Толь? – хоть Артур и до боли в печёнке не любил эту тему, однако алкоголь на пустой желудок сделал своё дело.

– Чушь всё это, – с неприязнью ответил бармен, – кровь ради запудривания мозгов у народа – вот что это. Жестокость одних и глупость других на потеху быдлу перед экранами головизоров.

– Да, – согласился Артур и вновь поднял очередную рюмку. – Народ всегда был и будет глупым стадом.

– Ну стадом – не стадом, это уж не нам решать, с чуть заметным осуждением пробурчал Анатолий и тут же спросил: – Я тут слышал что вы на днях опять митингующих разгоняли?

– Да, – заметно захмелев ответил Артур, ставя пустую рюмку на стол, – опять эти голодранцы за мир во всём мире выходили, не забывая при этом разнести пару зданий и сжечь с десяток машин. Но ты заешь, как в старой доброй поговорке: «Бороться за мир – это всё равно, что заниматься любовью, пропагандируя девственность», – сказав это Артур громко рассмеялся.

Анатолий его не поддержал, лишь смерил своим обычным взглядом и потянулся за очередной бутылкой. Бармен уже давно привык к своей неизменной роли слушателя чужих мнений и бесконечной тирады душевных переживаний клиентов.

– Эй ты, козёл, – вновь проснувшись, промямлил сосед по стулу и небрежно положил руку на плечо предмету своего пьяного интереса.

Резким движением Артур схватил пальцы руки пьяницы и с хрустом вывернул кисть, заставив грохнуться со стула и завыть от резкой боли.

– Никогда не называй меня козлом, – сквозь зубы процедил Артур.

– Ааа, больно, – только и смог выдавить из себя вмиг протрезвевший мужчина, – я же это, ну, ты ж понимаешь, как бы… – запинаясь, бормотал он, пытаясь оправдаться.

– Арти, на сегодня с тебя хватит, – покачав головой произнёс Анатолий, демонстративно убирая пустую рюмку.

– Да, пожалуй, ты прав – согласился Артур, отпустил незадачливого пьяницу и, встав с кресла, немного пошатываясь, направился к выходу.

Гулкие возгласы вновь пронеслись по бару. Они исходили от сидящей за дальним столом компании. Прямо перед ними висела плазменная панель. На её огромном экране вместо очередной рекламы никому не нужной ерунды включили нарезку самых эпичных и глупых моментов из последних эпизодов шоу «Гонка героев».

– Ты смотри, смотри на этого придурка, – голосил один из них, тыча пальцем в экран.

На экране как раз шёл эпизод, как два сезона назад оставшийся последним в живых участник старался оторваться на угнанной спортивной машине от преследовавших его броневиков, даже не подозревая, что прямо за поворотом его встретит самый что ни на есть настоящий танк. Выстрел и вместо «героя» остались пылающие обломки, ярко разлетающиеся в разные стороны под хохотание пьяного быдла.

– Не повезло ему, – заливаясь смехом подытожил один из них.

– Да он просто трус, я бы на его месте задал им жару, – подхватил другой.

– Ну-ну, да ты бы наложил в штаны, как только увидел первого охотника, – улыбаясь, добавил третий, и вся компания громко захохотала.

Артур осуждающе посмотрел в их сторону и, проворчав себе под нос что-то нечленораздельное, вышел из бара.

На улице уже светало. Диск солнца понемногу поднимался из-за горизонта, но висевшая над городом вечная дымка смога не позволяла ему одарить землю своим теплом.

Дорога до дома не заняла и пяти минут. Обветшалая панельная высотка так привычно разглядывала пустую улицу зевающими окнами. Звон ключей, открытая дверь, лай соседской собаки – всё казалось далёким и абсолютно пустым в унынии одиночества, так старательно прикрываемым часами алкогольного забвения.

Как были сняты ботинки, штаны и рубашка осталось за кадром внутреннего сознания. Желанная кровать нежно окутала тело и погрузила в царство спокойствия и призрачного счастья, царившего за гранью реальности на противоположной стороне бытия.




Глава 2. Все мы люди


Сон был единственным местом, где душа находила спокойствие. Там отступали тревоги, порой даже снились прекрасные сны. В них не было боли, нищеты, страданий и мук. Мир казался совершенно иным. Полная противоположность реальности манила и затягивала, заставляя поверить в своё существование. К сожалению, сон был прекрасен ровно настолько, насколько и оказался хрупок. Подобно хрустальному бокалу он разбился на бесчисленное количество блестящих осколков, разлетающихся по твёрдой поверхности холодного пола. Даже звон, звучащий в голове, показался настолько реальным, что противиться ему не хватило сил. Мощный рывок, сопровождаемый сильным ударом, вырвал из томительного забытья. Артур мгновенно открыл глаза, но ещё один удар чем-то твёрдым заставил его свалиться с кровати и рефлекторно закрыть лицо ладонями.

– Ааа, проснулся, сучёнок? – в ушах прозвенел знакомый голос, тот самый, что ещё не успел забыться в постоянном потоке новых звуков.

– Дядя Боря, по-моему этот урод попросил ещё! – злорадствуя, выпалил Кирилл и, замахнувшись деревянной битой, вновь ударил Артура.

Сильнейшая боль сковала мышцы и разнеслась по всему телу. Над ним склонились те самые полицейские, которых он встретил ночью, но сейчас они были одеты в черные куртки. Их лица оставались открыты, значит, скорее всего, они не боялись случайных свидетелей. На поясе у обоих поблёскивали новейшие модели плазменного оружия, которое ещё только-только начало поступать в силовые структуры. Достать такие игрушки на чёрном рынке было просто невозможно, а уж вынести из участка, не сдав под охрану, и вовсе считалось уголовным преступлением.

Основным достоинством этого оружия было то, что с его помощью стрелок не оставлял абсолютно никаких следов. Ни одна баллистическая экспертиза никогда не сможет доказать причастность его владельца к тем или иным преступлениям, не говоря уже об оставлении гильз на месте кровавой расправы.

К сожалению, рассуждать сейчас, откуда у этих двоих с собой служебное оружие, было некогда.

– Что ты делаешь? – окровавленными губами и прошептал Артур.

– Что я делаю? Что делаю, мразь? – заверещал Кирилл, – ты, сука, полез не в своё дело, ты унизил меня, и это тебе слишком дорого обойдётся!

Очередной удар не заставил себя ждать.

– Ну как, а?! Ещё хочешь? Сейчас ты так же уверен в том, что поступил правильно?

– Я не позволил тебе просто так убить человека, – страшная боль мешала говорить. – Остановись пока не поздно…

– Ты ещё думаешь мне указывать, тварь? – вновь воскликнул срывающийся противный голос, – я на всегда заткну твой поганый рот!

Полицейский размахнулся и со всей силы ударил Артура в то место, где мгновение назад находилась его голова. К удивлению, дубинка лишь отскочила от твёрдого пола, так и не достигнув желанной цели.

Перекатившись по полу, Артур оказался рядом с прикроватной тумбой. Не раздумывая, он поднял её и кинул в удивлённого столь стремительной реакцией противника. Расколотые об его голову доски полетели во все стороны.

– Ааа… – закричал Кирилл, на миг потеряв ориентацию в пространстве, – стреляй в него!

Плазменные выстрелы гулким эхом пронеслись по коридорам ещё спящего дома. Хрустальная ваза, до этого мирно стоящая на подоконнике, с тонким звоном разлетелась сотнями осколков. Этот звон пронёсся в голове Артура совершенно привычно и знакомо. Словно тоже самое он и видел в своём сне. Как жаль, что боль настойчиво уверяла в реальности происходящего.

Сгустки ионной плазмы вырывались из ствола орудия стараясь пронзить цель чудовищной температурой. Их звучание значительно отличалось от старомодного порохового выстрела и скорее походило на шипение ядовитой змеи. К сожалению для самого стрелка, все выстрелы прошлись мимо. Даже сам Борис не понял, как за его спиной возник Артур и схватил за шею, пытаясь обездвижить и выхватить пистолет.

Кровь из рассечённого лба заливала дикие, выпученные от ярости глаза Кирилла. Не разбирая ничего, он выхватил своё оружие и несколько раз выстрелили в направлении звука.

– Я убью тебя! – кричал он, продолжая судорожно нажимать на курок. – Ты сдохнешь, тварь!

Тяжёлые удары от гасящих энергию пуль проходили по телу Бориса выжигая плоть. Его фигура стала невольным щитом, вставшим между Артуром и смертью. Плазма с лёгкостью прожгла бы и его, к счастью, пистолет не был выставлен на полную мощность, дабы не переполошить спящих соседей.

Одного движения хватило на то, чтобы поймать выпавший из рук Бориса пистолет и сделать единственный выстрел. Удивлённые глаза Кирилла навсегда застыли в непонимании и ужасе. Его лицо перекосила отвратительная гримаса, а из отверстия во лбу брызнула багровая кровь. В комнате повисла мёртвая тишина. Всё стихло так же внезапно, как и началось. Стало слышно даже, как за разбитыми окнами подвывал осенний ветер.

Вся комната оказалась перевёрнута вверх дном, а в центре лежало два бездыханных тела. Едкий запах гари от плазменных снарядов и запечённой крови резко ударил в нос. На крики и звуки выстрелов начали стягиваться встревоженные соседи. Входная дверь оказалась выломана, и из проёма виднелись взгляды испуганных и в тоже время любопытных людей. Одеты они были в чём попало. Кто-то, видимо в спешке, только и успел натянуть на себя полосатую пожелтевшую майку, другой оказался в старом махровом халате, ещё двое и вовсе практически в одних трусах. Впрочем, сейчас это было совершенно не важно. Истинный интерес для них представляло творившееся ещё минуту назад кровавое действо. Процветающая повсеместная жестокость уже практически никого не удивляла, но натура человека никогда не перестанет интересоваться чужими трагедиями.

– Вызовите полицию! – небрежно крикнул Артур толпящимся у его квартиры зевакам и направился в ванную, пытаясь остановить кровь из рассечённой раны.

_______________________



Не прошло и десяти минут, как за окнами раздались привычные гудения полицейских автомобилей и карет скорой помощи, а над домом взвился боевой дрон-перехватчик.

Грохот тяжёлых металлических ног вперемешку с топотом более лёгких ботинок не заставил себя ждать.

– Туда, – за дверью раздался голос одного из соседей, скорее всего, указывающего полицейским нужную дверь.

– Полиция новой Москвы, – выламывая остатки двери, произнёс электронный голос штурмового робота, – руки вверх, вы арестованы, любое неповиновение немедленно приведёт к смерти.

Помимо него, в квартиру вломился целый отряд до зубов вооружённых людей. Спорить с ними или доказывать штурмовому роботу свою правоту сейчас было, мягко говоря, преждевременно. Артур покорно лёг на живот, сложив руки за спиной.

– Это он? – спросил незнакомый, но уже человеческий голос.

Ответа Артур не услышал. На его запястьях хрустнули браслеты силовых наручников и мгновенно вкололи дозу релаксанта, дабы обездвижить и без того намертво скованные руки.

– Прогрессивные технологии, чёрт, – про себя выругался Артур, почувствовав лёгкое покалывание и предательски приятное онемение в конечностях. – Никогда не думал, что придётся самому вот так испытать нечто подобное. Это всё ерунда, лишь временная мера, – мысленно говорил сам себе, стараясь при этом сохранять хладнокровие.

Собрав все свои силы в кулак, и Артуру скорее всего удалось бы разорвать стягивающее поле наручников. Благо силовые показатели искусственного протеза руки позволяли это сделать. Но был ли в этом смысл? Податься в бега и жить словно крыса были не лучшим вариантом. К тому же оборона от явного нападения никогда не считалась преступлением. Уж в этом-то он точно не сомневался.

Мощные захваты штурмовых роботов подхватили его и поволокли на выход из квартиры. Артур не сомневался, что после недолгого разбирательства всё встанет на свои места. И, получив ни к чему не обязывающие извинения, он будет отпущен на все четыре стороны, да ещё и крошечную премию получит.

– А этих куда? – спросил чей-то голос из-за спины, скорее всего рассматривая лежащие на полу трупы.

– Этих вези в морг, они нам ещё понадобятся, – скомандовал другой.

Его тон и фраза показались необычными в подобной ситуации, но думать об этом сейчас не было ни желания, ни возможности. Любопытные взгляды соседей по подъезду облепили Артура и полицейских роботов, непринуждённо волочивших задержанного.

– А я тебе говорила, что он из этих, – настоятельно, со свойственной жёнам укоризненной манерой пробубнила подошедшая дама, на волосах которой виднелись разноцветные бигуди.

– Да–да, я не раз видела этого пьянчугу, – подтвердила взявшаяся из неоткуда бабка, – ошивается тут со своими бабами, поделом тебе наркоману…

– Расступиться, дайте дорогу, разойтись по своим квартирам, – электронным голосом, абсолютно без интонации проговорил робот, спускаясь по узким лестничным маршам.

Прямо возле подъезда стоял полицейский фургон, переливаясь синими и красными фонарями.

– Почему они не уточнили моего имени, номера моей идентификационной карты? – мысленно спрашивал сам себя Артур, пока его грузили в кузов.

Неприятная вонь мочи и блевотины царила внутри. Всё было обито металлическими листами и ребристыми решётками из толстой арматуры. Прямо перед ним встал робот, удерживая в руках автомат. На его лице, хотя можно ли это назвать лицом? Скорее, на том месте, где должно быть лицо, сверкали несколько тусклых лампочек и объективы тактических камер мониторинга. Почему-то именно сейчас Артуру захотелось увидеть перед собой пусть и суровое, но всё же человеческое лицо.

Фургон тронулся с места. Пока они находились в пути, Артур постоянно думал, анализировал сложившуюся ситуацию. На первый взгляд всё было достаточно просто и понятно. Но, с другой стороны, столь внушительное внимание в виде штурмовых роботов, направленных на его захват, вызывало подозрения. За почти двадцать лет службы ещё ни разу ему не доводилось видеть эти устройства при обычном бытовом конфликте, пусть даже и со стрельбой. Уж слишком криминогенная обстановка творилась вокруг, чтобы вот так просто разбазаривать силы. Чаще всего эти машины использовали для подавления вооружённых восстаний, прокатившихся несколько лет в самых больших городах нашей Родины, но угасших столь же стремительно, как и начавшись.

Машина мчалась по полупустым в утренний час проспектам бесконечного города. На улицах практически никого не было. Ночные банды и мелкие воришки уже забились по своим логовам и ночлежкам. Добропорядочные жители ещё только просыпались, дабы отправиться на набившую оскомину работу. И только колонна спецавтомобилей выделялась из общего трафика. Где-то там, по ту сторону железной обшивки автомобиля, тусклое солнце освещало собой жёлтые пейзаж давно вступившей в свои права осени. Его лучи иногда пробивались внутрь фургона, осторожно касаясь кожи и холодного металла. Они украдкой сползали по броне робота и весело перепрыгивали на хмурое лицо Артура.

– Вот и новый день, – подумал он.

_______________________



Взвизгнув тормозами, машина остановилась. Дверь фургона отворилась, и сквозь проём полился свет утреннего солнца.

– На выход, – скомандовал начальник караула и, не церемонясь, схватив за ворот куртки, вытащил Артура из кузова.

– Полегче, – огрызнулся тот, давая понять, что подобное обращение его не устраивает.

Хоть сейчас и не стоит направо и налево во всё горло кричать о том, что он тоже является сотрудником силового ведомства, но и терпеть унижения и явную грубость тот не собирался. В ответ полицейский что-то хмыкнул, но всё же отпустил ворот куртки.

Артура отвели в комнату для допросов. Он хорошо знал это место. В здании, где располагался его участок, было точно такое же. Некогда абсолютно белая комната сейчас больше напоминала грязный чулан. Стены уже давно потеряли всю белизну и теперь больше казались грязно-жёлтыми, а местами и вовсе лишёнными какой бы то ни было краски. Свет лампы нарочито был приглушенным, что ещё больше усиливало давящий эффект. Артуру не раз доводилось видеть, как людей, страдающих клаустрофобией закрывали в подобном помещении и заставляли признаваться в немыслимых грехах, тем самым улучшая статистику самих правоохранителей. За исключением металлического стола и стула мебели больше не было. Без лишних слов его усадили на стул и пристегнули к нему ещё одной парой силовых наручников.

Ждать долго не пришлось. Пару минут спустя, в помещение вошёл незнакомый человек. На вид ему было около пятидесяти. Морщины и аккуратная седина придавали и без того серьёзному лицу ещё больше важности и статуса. На плечах поблёскивали полковничьи погоны и нашивки центрального департамента новой Москвы.

– Назовите Ваше имя, – не церемонясь начал полковник, вальяжно расхаживая перед столом, всем своим видом давая понять, кто хозяин положения.

– Артур Громов, старший сержант, личный номер 3725…

– Достаточно! – резко оборвал полковник. – Вы осознаете всю тяжесть совершенного Вами преступления?

– Это была самооборона, – твёрдо заявил Артур, не поддаваясь на провокации.

Многие годы службы научили его всем хитростям допросов. И просто так признаваться в том, чего не совершал, дабы помочь закрыть очередное муторное дело своим коллегам, он решительно не собирался.

– Самооборона говоришь, – почти сразу перейдя на «ты», продолжил полковник, – ну с этим мы, конечно, разберёмся. А теперь расскажи мне, товарищ Громов, откуда в квартире, где нашли два трупа наших лучших оперативников, взялся почти килограмм синтетических наркотиков и с десяток упаковок пластичной взрывчатки?

Артур оторопел. Все его надежды на быстрое разбирательство рухнули в одно мгновение. Мир немного зашатался и начал затуманивать сознание, но, взяв себя в руки, он постарался сдержать нахлынувшие эмоции.

– Полнейшая чушь! – воскликнул Артур, – эти подонки ворвались ко мне, чтобы поквитаться за ночное дежурство. Я не дал им убить человека, вот они и…

– Ну-ну, ночное дежурство, – с сарказмом повторил полковник, – теперь скажи, что ты тут совершенно не причём и злые полицейские решили просто так подставить простого мирного гражданина. А если я расскажу, что именно ты и пытался вчера совершить теракт и уничтожить пусть и старую, но всё же рабочую телевышку? Или что ещё хуже, с помощью неё ты собирался транслировать преступные призывы к восстанию?

– О чём вы? – неуверенно спросил Артур, пытаясь понять суть слов настойчивого обвинителя.

– А то ты не догадываешься? – продолжил полковник. – Когда полиция начала погоню, ты оказал ей яростное сопротивление и скрылся. Благо ненадолго, – усмехнулся обвинитель, – ты даже не представляешь, в какие игры играешь. За смерть двух полицейских тебе грозит высшая мера. Уж в этом–то можешь не сомневаться.

– Я сотрудник полиции Новой Москвы, моё имя Артур Громов, меня подставили, – как можно убедительнее заявил Артур и для пущей уверенности ударил металлическим кулаком по столу, сделав в нём небольшую вмятину.

Обвинителя это совершенно не смутило. Даже факт того, что ещё секунду назад вполне исправные силовые наручники оказались бессильны, не произвёл совершенно никакого эффекта.

– Подставили сотрудники… – насмешливо повторил полковник, – да ты знаешь, сколько раз за день я слышу подобный бред? Каждый убийца, каждый террорист, каждый хренов несостоявшийся революционер говорит одну и туже фразу, что его подставили. Судя по всему, мне теперь остаётся только похлопать тебя по плечу, пожелать всего хорошего и отправить домой, ты так себе это представляешь?

Артур с нескрываемой яростью смотрел на ведущего допрос офицера, однако никаких активных действий не принимал. Сейчас это было лишнее и могло только навредить. Гораздо важнее было собрать как можно больше информации, а уж потом, не торопясь принять нужное решение.

– А нет, – хитро прищурившись, продолжил полковник, – не просто отпустить, это же будет некультурно с моей стороны, ещё лучше если я приду к тебе домой, уложу спать, подверну одеяло и прочитаю на ночь сказку? Хера лысого, ублюдок, ты меня понял?

– И всё же, меня подставили, – не обращая внимания на оскорбления, ответил Артур, – те двое пришли, чтобы поквитаться со мной за прошлый вечер, об этом можете прочитать в моём рапорте.

– Рапорте, – усмехнулся полковник, – нет никакого рапорта, сынок, и ты не работаешь в полиции, мы опросили все департаменты новой Москвы, разослали кучу запросов, тебя там никто не знает.

– Это бред! – не выдержав, выпалил Артур, – мой личный номер 372…, – сильный удар в лицо помешал закончить фразу.

– Заткнись, гнида, – теперь уже совершенно другим, холодным тоном прошипел полковник, – ты обвиняешься в убийстве двух офицеров полиции, хранении наркотиков и терроризме. Каждое из предъявленных обвинений грозит смертной казнью, но ты умудрился собрать целую коллекцию, с чем я и поздравляю!

– Я не виновен! – только и сумел повторить Артур, пока очередной удар не заставил упасть со стула.

– Увести эту сволочь, – скомандовал полковник, и в мгновении ока в комнате оказались ещё трое полицейских.

Подхватив лежащего на полу человека, они, не церемонясь, поволокли его в камеру.

– Не дёргайся, а то хуже будет, – приговаривал идущий впереди сержант. – Говорят, ты нашего там завалил, это большая ошибка.

– Я и есть ваш, меня хотели убить, я полицейский, – бормотал Артур.

– Ну да, а я Ленин. – грубо ответил сержант, – Заткнись и не заставляй нас сделать тебе больно.

– Я говорю правду, позвоните в мой участок, назовите фамилию Громов и вам подтвердят кто я такой.

Не ответив, сержант развернулся и сильно ударил в живот резиновой дубинкой. Дыхание мгновенно перехватило. Ноги начали подкашиваться, но сильные руки полицейских не дали остановиться или упасть. Одним выверенным ударом Артур в мгновение ока мог сломать шейные позвонки ударившего его полицейского, однако это лишь усугубило бы его положение.

– Нет, сначала нужно всё хорошенько обдумать, – бурчал себе под нос Артур, непроизвольно считая количество шагов и запоминая извилистые повороты.

– С террористами разговор короткий, таких как ты тут презирают, но, к счастью, долго это не продлится, – удовлетворённо высказался сержант, – вот мы и пришли, – добавил он.

Раздалось режущее ухо скрежетание металла. Дверь камеры с трудом распахнулась, приветливо принимая нового жильца.

– Пошёл, – рявкнул сержант и Артура силой впихнули внутрь.

Он упал на холодный пол. Дверь за его спиной мгновенно захлопнулась и послышался звон ключей, проворачивающих тугой замок. Мысли в голове проносились с огромной скоростью. Перемешиваясь и сворачиваясь в неописуемые фигуры, они были почти недосягаемы и в тоже время совсем близко. Сильная боль и страх не позволяли мыслить логично. Всё кажущееся элементарным вдруг приобрело странную неописуемую форму.

– Кто это у нас здесь? Новый постоялец? – неожиданно раздался незнакомый голос, – Гордый бунтарь или попавшийся на очередном убийстве маньяк, а, нет… ты, наверное, просто невиновный, да, невиновный, просто невиновный, как и я, – подытожил голос, согласившись со своими же железными аргументами.

Собрав силы в кулак, Артур встал с пола. Всё тело изнывало от усталости и тупой боли. Он оглядел камеру. Она оказалась вполне типичной, если не принимать во внимание усиленную защиту маленького окошка и титановую пластину входной двери. Конечно, сбежать отсюда, проковыряв ложкой стену, как в каком-то старом фильме, который Артур смотрел ещё будучи ребёнком, уже не получится. В центре камеры стоял вмонтированный в пол металлический стол с деревянной лавкой. Справа от входа прямо в полу виднелось отверстие, служившее сортиром, а в дальнем углу стояла двухъярусная металлическая кровать. На её вершине, словно на троне, восседал чернокожий парень и пристально рассматривал своего нового соседа.

– Я тебя спрашиваю, мудила, кто ты такой? – повторил незнакомец.

– Артур, меня зовут Артур, и, если ты ещё раз назовёшь меня плохим словом, я утоплю тебя в очке унитаза.

– Да ладно, ладно, – сменив тон и улыбаясь продолжил тараторить парень, – я же это, ну ты знаешь, просто пошутил, так сказать, хотел завести светскую беседу.

В его голосе совершенно не чувствовалось злобы. Он не вызывал отвращения или чувства вражды. Само по себе это не являлось чем-то сверх необычным, но только не для самого Артура. Очень редко подобные фокусы, а уж тем более с арестантами, не вызывали желания хорошенько приложиться к улыбающейся физиономии.

– Сейчас у меня нет настроения шутить, – огрызнулся Артур, – я тут по ошибке, так что новые знакомства мне сейчас не нужны! Понял?

– Не кипятись, я сам сюда только сегодня заехал, а так я вольная птица, – дружелюбно пробормотал чернокожий парень.

На первый взгляд ему было около тридцати-тридцати пяти. Чёрная кожа ярко выделялась на фоне белёсой штукатурки стен камеры. Его хрупкая, но одновременно гибкая и, можно было сказать, атлетичная фигура вначале показалась довольно несуразной. В добавок этот странный парень обладал яркими зелёными глазами и искренним взглядом, который никак не уживался с тюремной робой, болтающейся на нём как на вешалке.

Спрыгнув с кровати, парень подошёл к Артуру и, протянув руку, представился:

– Милен, да, Милен, так меня зовут.

– Я тебе уже сказал, что новые знакомые мне не нужны, – грубо ответил Артур и, даже не подумав жать протянутую руку, повалился на свободную койку.

– Ну и нравы, – одёргивая руку буркнул Милен и вновь взобрался на второй ярус.

Воцарилась тишина. Однако она не была той тишиной, в которой порой приятно побыть каждому, рассуждая о чём-то приятном или действительно важном. Сейчас она давила не хуже автомобильного пресса, созданного утилизировать приходящие в негодность старые машины, всё чаще заменяемые флаерами. А касательно нашей «любимой» страны – просто приходящие в негодность и заменяемые пешими прогулками под проливными дождями и снежными буранами.

Не прошло и пяти минут, как чернокожий парень попытался вновь завести беседу.

– А я тебя знаю, да знаю, – произнёс он, – ты тот полицейский, что не позволил им убить меня также, как они хлопнули моего друга. Конечно, из-за тебя я оказался здесь, но и на том спасибо, тут немного лучше, чем в сырой могиле, да и кормят не настолько отвратительно, как на воле, да, на воле…воле…Хочу на волю…

Краем уха Артур слышал странный монолог сокамерника, его жалобы на суровую реальность и несправедливость бытия, но сейчас мозгу требовался только сон и ничего более. Мгновение спустя он уже погрузился в томительную пучину беспокойного забвения, прерываемого лишь ужасными кошмарами.




Глава 3. По ту сторону


Прошёл день, а может и больше. Часов тут не было. Да и нужны ли они были? Каждое движение секундной стрелки давалось бы с огромным трудом, непоколебимо отчитывая драгоценные мгновения жизни. Дневной свет в малюсеньком окне оказался отсветом искусственной голограммы, созданной для того, чтобы транслировать наивные призывы отказаться от насилия и соблюдать законы.

«Запомни тебя ждут дома…» гласила одна из постоянно всплывающих надписей, сопровождаемых голограммным изображением счастливой девушки с двумя маленькими детьми, держащими её за руки.

– На волю с чистой совестью, блин, – хихикнул Милен, разглядывая через окошко мерцания голограммы, – и кого интересно хотят перевоспитать такими глупыми лозунгами? – ехидно пробурчал он. – Они сами довели народ до ручки, а теперь отлавливаю нас как бешеных собак. Не, так дело не пойдёт, мы им покажем, обязательно покажем, да…

Милен демонстративно помахал кулаком в лицо улыбающейся девушке, смотрящей на него с огромного экрана, далеко за зарешёченным окном. Артуру это показалось даже забавным. Понемногу он уже начал привыкать к неординарным выходкам сокамерника, однако всё же старался сохранять нейтралитет. Он никогда даже подумать не мог, что придётся вот так коротать время в ожидании непонятно чего, да ещё и в компании мелкого воришки.

– Ты можешь подтвердить, что те полицейские просто так убили твоего друга? – спросил Артур, решив воспользоваться последним шансом.

– А что это даст? – недоверчиво поинтересовался Милен. – Те парни не особо–то и прятались после того, как продырявили Макса.

– Но ты же видел, что я полицейский?

– Я видел лишь то, что ты был одет в полицейскую форму, а подобные шмотки достать на чёрном рынке не такая уж и проблема.

– А как же быть с пистолетом?

– Игрушка, – отмахнулся Милен, – а если и нет, даже его можно купить, просто обойдётся это в круглую сумму, только и всего.

– А что ты сам делал в той лавке?

– Булочки кушал, – отшутился Милен, – что ещё по-твоему делают ночью в кондитерской?

Ответ хоть и казался до боли банальным, однако правды в нём было не больше, чем повидла в пирожке, купленном в привокзальной столовой. Снаружи послышался звон ключей и с громким скрежетом дверь камеры распахнулась.

– Эй ты, как ты там, Громов, на выход, – скомандовал всё тот же голос сержанта.

В голове промелькнула тень надежды на то, что они всё же образумились. Она была столь желанна и одновременно столь же фантастична. Ему хорошо известно, что те, кто попадают по ту сторону решётки, крайне редко вновь оказываются на свободе. Артур, не раздумывая, вышел из камеры. На его запястьях вновь загудели силовые наручники. Простота и надёжность были сильной стороной пенитенциарной системы второй половины двадцать первого века. Гениальное изобретение подобных устройств сводилась к одной простой истине, что стоит только пересечь периметр зоны, как эти самые безобидные наручники превратятся в крошечное взрывное устройство в миг лишающее беглеца конечностей, не говоря уже о желании на сопротивление.

– Идём, – с презрением скомандовал сержант и направился в сторону кабинетов администрации департамента.

Артура довели до небольшого кабинета, в центре которого находился стул, окружённый толстыми прутьями решётки. Его усадили и плотно закрыли калитку на внушительного размера замок.

– Бить, похоже, не собираются, – сделал для себя вывод Артур, оглядев помещение и немного поёрзал на неудобном стуле, уж очень тот был холодный и маленький.

Предварительно постучавшись, в кабинет заглянул худой мужчина в круглых очках и сером застиранном пиджаке. Почему-то в глаза сразу бросилась забавно блестящая в свете лампы лысина, лишь с краёв окантованная тонкими седыми волосинками. Сложившаяся ситуация ничуть не располагала к улыбке, но удержать предательски ползущие вверх края губ было невозможно.

– Что Вас так позабавило? – робко, с чувством напряжения в голосе спросил вошедший, словно бы уже желая вновь оказаться за дверью, но сделать это помешали стоявшие за спиной мужчины в форме охранников.

Артур предпочёл промолчать пока не удостоверится в целях визита незнакомого человека.

– Здравствуйте, – вежливым тоном произнёс мужчина, словно бы начиная диалог с чистого листа, – меня зовут Гавриил Петрович, я Ваш назначенный адвокат.

Артур смерил взглядом хилого и очевидно несильно уверенного в себе человека. Гавриил Петрович непроизвольно подёрнул плечами и замер в ожидании какой-либо реакции.

– Назначенный адвокат, – повторил Артур, – а можно Вас попросить оставить нас наедине? – спросил он, обращаясь ни то к адвокату, ни то к стоящим за его спиной охранникам.

Один из охранников неодобрительно сверкнул глазами и хмыкнул. Его пальцы отбивали ритм по шоковой дубинке, висевшей на поясе.

– Да не, что вы, – поняв суть сомнений произнёс Артур, – я же в клетке, а если вы не уйдёте, то я не смогу в полной мере посветить своего адвоката в суть произошедшего, и тот останется не у дел. Ведь так, Гавриил Петрович?

– Да–да, пожалуйста, – промычал адвокат, – обводя взглядом здоровых мужчин в форме и сильнее прижимая к груди папку с документами.

Пробормотав что-то себе под нос, охранники вышли за дверь, оставляя Артура и Гавриила Петровича один на один.

– Я присяду? – словно спрашивая разрешения, произнёс адвокат и сел за стол, стоящий практически в другом конце комнаты. – Мне удалось бегло ознакомиться с материалами Вашего дела, господин Громов, и, если честно, человека, совершившего такое серьёзное преступление мне ещё не доводилось защищать.

– Совершившего преступление!? – не выдержал Артур, спокойствие и юмор мгновенно улетучились, уступая место раздражению, – я ничего не совершал и то, что там написано – это всё чушь… Кто-то оклеветал меня, кому-то нужно было запихнуть меня сюда.

– Конечно-конечно, – тут же осёкся Гавриил Петрович, – совершенно очевидно, Вы этого не совершали, но как мне это доказать?

– Сделайте официальные запросы, в базе данных есть вся информация, – старясь сдерживать нахлынувший из ниоткуда гнев, выпалил Артур, – в моём департаменте подтвердят, кто я такой!

– Я, я это уже сделал, господин Громов, и, к глубочайшему сожалению, не смог найти о Вас никакой информации, – оправдываясь, развёл руками адвокат.

– Этого не может быть, просто бред какой-то, – упёршись лбом в холодную решётку, выдохнул Артур, – это невозможно…

Хоть адвокат и вызывал насмешки и пренебрежение, однако говорил он, скорее всего, правду или, по крайней мере, его заставили сказать это. Не силой, а просто обманом.

– Я сожалею, господин Громов, – взяв себя в руки, продолжил Гавриил Петрович, – в деле есть ряд неопровержимых доказательств двойного убийства полицейских, психо-стимуляторы и взрывчатка. Исходя из всего этого можно предположить, что судья будет склоняться к смертной казни, но, если вы сознаетесь, раскаетесь, согласитесь сотрудничать со следствием и дадите показания, благодаря которым удастся выявить ещё несколько членов террористической группировки, то тогда мы вполне можем рассчитывать на пожизненное, а лет через двадцать пять уже и условное освобождение.

– Какой к чёрту группировки! – не своим голосом взревел Артур, подрываясь со стула, – я сам служитель закона, я невиновен! Слышишь?

На громкий шум в комнату незамедлительно вбежали охранники и, выхватив шоковые дубинки, особо не раздумывая, начали бить ими через решётку падающего на пол Артура. Гавриил Петрович вскрикнул и поскорее поспешил удалиться, забыв даже свой портфель.

– Не дёргайся, а то хуже будет, – зло прошипел охранник, пристально глядя на закатывающиеся от боли глаза Артура.

Мир почернел, наливаясь болью и бессилием.

_______________________



Очнуться удалось спустя пару часов. По крайней мере, по внутреннему ощущению прошло именно столько. Встроенной в стену галопроекции виртуального циферблата не оказалось, и уж тем более в камере не нашлось места механическим часам с забавной кукушкой, вылетающей из их деревянного, слегка потрёпанного корпуса и оповещающей звонким чириканьем об окончании очередного часа. Артур никогда и не видел подобных часов в реальности, но архивные фильмы и просто старые картинки изображали подобные устройства. Непонятно, почему сейчас он вспомнил именно о них. Ведь выражение «поехать кукушкой» вполне себе можно было в скором времени применить к нему самому.

– Ооо, я уж подумал, будто они тебя, это, – заметив, как начал ворочаться сокамерник, заголосил Милен и провёл тыльной стороной ладони по шее, – кирдык.

Артур попытался встать с неудобной узкой кровати. Тело казалось чужим. Мышцы сводило судорогами, и они не хотели подчиняться. Сосед по камере, как всегда, сидел на втором ярусе, то и дело пялясь на светящийся неон голограммы.

– Что они тебе сказали? – поинтересовался Милен, – они ведь тебя не отпустят, я прав?

– Не отпустят, – на выдохе с трудом согласился Артур.

Приложив уйму усилий, ему всё же удалось подняться на ноги. Пошатываясь, он побрёл к умывальнику и обрызгал ледяной водой лицо. В покрытом паутиной трещин и сколов зеркале, наглухо вмонтированном в стену, на него смотрел будто бы совершенно другой человек. Глаза были жутко красными. Под ними красовались огромные синяки и кровоподтёки. Бровь оказалась разбита, а волосы стали больше напоминать слежавшиеся комки чёрных водорослей.

– Хреново выглядишь, брат, – угадав мысли самого Артура, произнёс Милен, – и всё же, что они тебе сказали?

Артур продолжал вглядываться в зеркало, не обращая внимание на соседа по камере. До конца не верилось в то, что он видит в отражении именно себя самого, а не потрёпанного жизнью оборванца с бесконечных улиц мегаполиса. Словно тот, кто был в отражении насмехался над ним, вызывая одновременные чувства ненависти, отчаяния и жалости.

– Ну давай, друг, не тяни, – не унимался Милен. – Поди предлагали сознаться во всех смертных грехах? От перехода улицы на красный свет до покушения на президента?

– При чём тут он? – не выдержав, пробурчал Артур.

– Как причём? – искренне удивился Милен, – да сейчас львиная доля всего населения страны только и мечтает о его смерти. – Тирания правительства заставила нас жрать из помойки собственное дерьмо, в то время как они там шикуют и живут на широкую ногу.

– Ну и в чём же дело? – усмехнулся Артур, – почему он до сих пор жив, если каждый первый хочет его смерти?

– Дело в таких как ты, да-да, именно таких как ты, – с укоризненной ноткой парировал сокамерник, – такие идеалисты и служители фемиды – есть гарант его власти. – Вооружённые до зубов полицейские, армия, чёртовы убийцы – все вы являетесь не более чем его ручными псами, что загнали свободный народ в нищету и голод. Он держит вас только для того, чтобы сохранить свои баснословные капиталы и удержать власть в стране.

– Ты ошибаешься, я стою на страже закона и порядка, – возразил Артур, – я пытаюсь сохранить мир от войны.

– Мир от войны? Ха-ха, посмотри на себя, – в голос рассмеялся Милен и резко спрыгнул с кровати. – Ты сам попал под колёса системы, которую так расхваливаешь. Об тебя вытерли ноги и использовали как презерватив, выкинув в помойку к таким как я, но это только начало, мой друг. Они никогда не дадут тебе выйти отсюда. Ты сдохнешь в этих стенах точно так же, как и я.

Конечно, Артур сейчас ненавидел своего сокамерника. Его слова больно отдавались в душу. Но самым страшным было то, что именно эти слова сейчас являлись той самой правдой, в которую так не хотелось верить. К сожалению, суть правды и заключается в том, что она не требует в себя верить, она просто есть и всё. А уж принять её или остаться в своём выдуманном мирке – дело каждого.

– Если ты такой умный и так сильно ненавидишь мир, то почему сам не пытаешься изменить его? – Артур постарался взять себя в руки и не проявлять ненужных эмоций.

– Знавал я одного такого, кто пытался…Арест, суд, инъекция и готово, – хихикнул Милен. – Анархистом был или как сейчас модно говорить – революционером. Верил в то, что может победить эту машину и сделать мир лучше. К сожалению, не успел, да и кто знает, что твориться в головах у этих людей…Проще жить одним днём, как я.

При этом Милен как-то странно взглянул на Артура, словно выжидая нужную ему реакцию. Хотя, возможно, это была лишь маска придурковатого парня, затерявшегося в своих же больных фантазиях.

– Неужели ты сам никогда не хотел другой жизни? – спросил Артур, – не хотел нормальной семьи, свой дом, детей?

– Посмотри на меня, ты думаешь, что такому как я получится пробиться в этой жизни? Я вырос на улице, приятель, начал воровать ещё раньше, чем ходить. Что я могу получить от жизни? Конечно, я верю, что когда-нибудь удастся ограбить какого-нибудь толстосума из правительства и, если меня не поймают и не убьют, – мечтательно произнёс Милен, – я смоюсь из этой насквозь прогнившей дыры на белоснежный пляж тропического острова. Найду себе красивую пышногрудую аборигенку и заживём, да, ещё как заживём…

– Пышногрудую аборигенку, – непроизвольно повторил Артур. Почему-то ему вспомнилась Аня. Даже спустя столько лет он всё ещё любил её. Десятки женщин, с кем приходилось делить пастель, были умнее, красивее, состоятельнее, но даже все вместе взятые они не шли ни в какое сравнение с ней. Артур никогда по-настоящему не верил в любовь, но тех чувств, что некогда пылали между ним и Анной, он не испытывал больше никогда. После её ухода осталось лишь разбитое сердце и вечная пустота. Мир рухнул в одночасье. Трагедия унесла всё, чем до этого жил Артур. Вся правда и осколки счастья оказались на дне очередной бутылки крепкого алкоголя, заливаемого каждый день после изнуряющей службы. Нечто в его душе тогда надломилось, и даже спустя годы облегчение так и не пришло. Он винил весь мир. А больше всего себя…

– Да, сейчас было бы не плохо оторваться с какими-нибудь девчонками, – продолжил мечтать Милен, выводя Артура из томительных мыслей. – Бывал я как-то в одном борделе. Чёрт, как же он назывался, хм, а, вспомнил – «Шальные губки». Вот там было реально круто. С той девчулей мы устраивали такое. Короче, снимаю я с неё трусы…

– Хватит, – одёрнул его Артур, – мне сейчас не до твоих историй.

– Да ладно, я же просто хотел повеселить тебя, а то ты стоишь, как унылая какашка, да, какашка, какашка, – вновь хохотнул Милен и стремительно забрался на верхнюю койку.

– А ну заткнуться! – из коридора раздался свирепый голос охранника и по металлической двери ударили чем-то увесистым.

В камере вновь воцарилась тишина.

– Нам никогда не выйти отсюда, – тихо прошептал Артур, словно бы соглашаясь со словами своего случайного друга по несчастью.

Теперь уже Милен решил ничего не отвечать. Скорее всего, он продолжал путешествовать по лазурным берегам в своих фантазиях, а по факту лишь вглядывался пустым взглядом в постоянно меняющиеся надписи яркой голограммы. Сейчас на ней был изображён строгий мужчина, указывающий пальцем и надпись: «А ты встал на путь исправления?»

_______________________

Так прошло ещё около недели. После очередной встречи с тем самым адвокатом, Артур окончательно убедился, что надежды на объективное расследование нет. Словно весь мир ополчился против него. Странным было то, что на его ничем не примечательную личность потрачено не мало сил и средств, дабы стереть все следы прошлого. Не осталось даже пресловутого номера кредитной карточки, не говоря уже о долголетней истории безупречной службы. Даже имена друзей и начальников, с которыми некогда служил Артур, и то оказались удалены из системы. По крайней мере, так звучало из уст нерадивого адвоката.

– Выхода нет, это финал, – думалось с болью и страхом. Хотелось закричать, а может даже и расплакаться как девчонка-подросток, но вместо этого Артур со всей силы ударил кулаком о стену, с которой тут же на пол посыпалась штукатурка.

– Завтра суд? – спросил Милен, не покидая своего поста на втором ярусе кровати.

– Да.

– Тогда времени у нас совсем нет, совсем нет, нет… – как обычно с незатейливой загадочностью пробубнил сокамерник.

– На что нет? – слегка раздражённо поинтересовался Артур.

– Как на что? – вдруг нарочито удивлённо переспросил Милен, и на его устах возникла странная улыбка, – на побег конечно, а ты думал я реально собираюсь гнить в этих стенах? Нетушки, хрена лысого, меня там ждёт чернокожая красотка…красотка, да, именно красотка…

– Какой к чёрту побег? – не веря своим ушам выпалил Артур, – отсюда сбежать не реально или ты захотел раньше времени получить пулю в башку?

– Ну если ты ещё громче будешь орать, то сейчас сюда точно ворвутся вооружённые охранники и выбьют из нас всё дурь, выбьют, да, выбьют… Хм, кстати, сейчас было бы неплохо достать дурь, – хихикнул Милен, – ах да, о чём это я, – продолжил он. – Если не завтра, то уже никогда. После приговора тебя отвезут в тюрьму, а вот оттуда уж дорога будет заказана лишь на небеса. Так что не глупи…

Слова Милена показались как всегда странны и прямолинейны, но не лишёнными смысла. Надеяться на оправдательный приговор было по меньшей мере глупо. Единственным способом доказать свою невиновность являлся побег и поиск того, кто заварил эту кашу.

– Ну, что решил? – нетерпеливо спросил Милен, – хочешь пулю сейчас на пути к воле и с надеждой на удачу или немного погодя в какой-нибудь дыре, но уже как преступник и террорист?

– Я докажу им, кто есть на самом деле! – твёрдо заявил Артур и тут же спросил, – и как ты думаешь свалить отсюда?

Милен помолчал и, словно собравшись с мыслями, выдал:

– В здании полно охраны, но завтра сразу после суда тебя этапируют на машине в федеральную тюрьму.

– Ну и? – нетерпеливо произнёс Артур.

– Не перебивай меня, ты сбиваешь с мысли, – огрызнулся Милен и заговорщическим тоном продолжил, – такой шанс упускать нельзя, но мне нужно ещё подумать, да, подумать, подумать… – затараторил он.

– Не тяни, или говори как мы уберёмся отсюда, или не пудри мозги своими бреднями, – не менее грубо ответил Артур, – сейчас, как ты заметил, не самое лучшее время для того, чтобы нести всякую чушь.

Милен ничего не ответил. Он будто бы вновь ушёл в себя, провалившись в чреду глубоких мыслей, казавшихся Алексу полной ахинеей. Конечно, в глубине души ему безумно хотелось верить в призрачную свободу, отдаляющуюся с каждой минутой, проведённой в этом ужасном месте. Его сокамерник вновь запрыгнул на верхний ярус и продолжил молча вглядываться в неоновые голограммы. Очередная глупая надпись гласила – «Осуждённый, помни! Только примерное поведение приблизит день твоего освобождения».

– Идиот, – разочарованно подытожил Артур, и тяжело вздохнул, – а я уж и вправду поверил, что у нас есть шанс.

Смириться с судьбой было очень тяжело, но осознание неизбежности проявлялось всё чётче и чётче. Выхода не было. Да и с другой стороны, мир не особо будет переживать из-за столь незначительной потери. Что такое крошечная жизнь одинокого человека по сравнению с тысячами смертей от голода и разрухи, утопивших некогда прекрасную страну в пучине ада? Артур умыл лицо холодной водой, но облегчения от этого не почувствовал.

В камере приглушили свет, словно бы указывая на наступление ночи. К сожалению, для её сидельцев разницы практически не было. Яркий неоновый свет от окна всё так же продолжал заливать камеру разными красками. На мгновение картина стала словно волшебной. Частички пыли крошечными вихрями пролетали сквозь лучи холодного света. Они напоминали хлопья белёсого снега, танцующего замысловатый танец и неторопливо опадающего на землю. Всё казалось настолько простым, насколько и красивым. Когда разум находится на грани и уже кажется, что ты вот-вот сойдёшь сума, начинаешь видеть вещи, которые никогда не замечал прежде, а даже если и видел, то просто проходил мимо, погрязнув в бесконечной рутине бестолкового существования. Возможно, об этом сейчас думал и несуразный сосед по несчастью. Милен был очень странным типом. Он мог часами молча смотреть в одну точку, находящуюся по ту сторону окна камеры. Что он там видел? Да и видел ли что-то, кроме своих сумасшедших идей, оставалось загадкой. Вообще сейчас весь мир казался странным. Грань добра и зла, правды и подлой лжи стёрлись в людях, не вызывая ничего кроме отвращения и злости. В итоге злость оставалась лишь только к самому себе.

Завтра день страшного суда. Артур прекрасно понимал, что это его последний шанс на оправдание, которое он не получит. До конца не верилось, что один день, одно событие может вот так сильно изменить жизнь и поставить человека по ту сторону всего того, что он некогда поклялся защищать даже ценой собственной жизни.

Спать совершенно не хотелось. В голову постоянно лезли пугающие мысли. Неужели он больше никогда не увидит Анну? Никогда не почувствует прикосновение её сладких губ? Не коснётся нежной кожи? С другой стороны, даже будучи на воле, даже прожив тысячу лет он и так бы не испытал всего этого как бы сильно ни хотелось. Тот день, что разделил судьбу на до и после. Если бы они тогда оказались в другом месте или хотя бы на несколько минут позже… Жизнь могла стать другой. Чудовищная случайность, помноженная на кровожадность одних и желание жить у других. Оправдать или осудить тех людей невозможно, но и понять Артур был не в силах. Судьба не оставила ему надежды. Но, как ни крути, человек упрямое существо, он верит. Верит даже в то, что произойти никогда не сможет…

Под тяжестью тяжёлых мыслей ему всё же удалось провалиться в тревожный сон, а Милен так и остался сидеть и молча вглядываться в туманное будущее, ждущее их обоих.




Глава 4. Нет пути назад


– Громов, на выход, – раздался противный голос из коридора и лязгнули механические затворы.

Дверь распахнулась.

– Ну что, брат, похоже, сегодня будет долгий день, – улыбнувшись, проговорил Милен и, спрыгнув со своего насиженного места, похлопал сокамерника по плечу, – удачи!

Артур уже почти привык к странным выходкам своего товарища по несчастью, порой они казались ему забавными. Милен был странным парнем, может отчасти грубым, глуповатым, ворчливым, но всё же в нём было нечто доброе, нечто незримо притягивающее других людей. Но в целом, не исключено, что это было обманчивыми эмоциями. Чувством, возникающим у людей лишь когда они попадают в безвыходную ситуацию, в которой любой человек, встречающийся на нелёгком пути, становится чуть ближе, даже вопреки здравому смыслу.

Артур остановился и кинул через плечо:

– И тебе удачи…

Его вели по нескончаемым коридорам и витиеватым лестницам. Силовые наручники больно сдавливали запястья, не давая ни на секунду забыть, что он здесь никто иной, как пленник. Не более чем очередная жертва огромного бездушного механизма, шестерёнки которого перемалывают всех, кто попадается на их пути.

Всё заседание прошло как в тумане. Строгий судья преклонного возраста и внушительных размеров, облачённый в чёрную мантию, искусно делал вид, что внимательно слушает стороны, но по факту то и дело всматривался в планшет, лежащий на его столе. Картинки полуобнажённых девиц, извивающихся в весьма пикантных позах, то и дело сменяли друг друга на экране. Судья то хмурился, то наоборот немного улыбался, при этом не забывая кивать в такт пламенной речи прокурора. Зал суда был не сказать, что полон, однако практически все свободные места оказались заняты абсолютно не знакомыми Артуру людьми.

Все они пристально, с плохо скрываемым осуждением смотрели в сторону обвиняемого. В их глазах ясно читалось осуждение столь бесчеловечного поступка. Перед глазами мелькал прокурор, с пеной у рта рьяно доказывающий виновность подсудимого во всех смертных грехах лишь с целью получить очередную звёздочку на погоны. Звучал тонкий голосок адвоката, старающийся убедить присяжных в том, что подсудимый в полной мере осознал вину и раскаивается, моля о пощаде и вечном заточении в неволе.

Куча несостыковок и смутные показания разных свидетелей даже не насторожили судью, не говоря уже о пересмотре дела. По ходу судебного разбирательства выяснилось, что двое полицейских были вынуждены отправиться на задержание преступника, который ночью совершил ограбление кондитерской лавки, но сумел скрыться, оказав сопротивление представителю власти. В ходе задержания оба полицейских были хладнокровно убиты гражданином Громовым. Также в деле имелись письменные показания соседей по дому, в которых подтверждалась отрицательная характеристика подсудимого и его непомерная тяга к алкоголю и антиправительственные взгляды.

– Какая чушь, – сквозь зубы процедил Артур, глядя на безразличный вид федерального судьи, – мрази…

Информация о том, что он до того рокового утра и сам являлся полицейским, вне всякого сомнения, в деле не фигурировала. Скорее, наоборот, там было ясно и чётко написано единственное слово – безработный, а это значило – бездельник и потенциальный преступник.

Представление цирка шапито, как его окрестил про себя Артур, закончилось настолько же очевидно, насколько заканчивается какая-нибудь мыльная опера про влюблённых, нашедших в конце последней серии друг друга. Вопреки призрачным надеждам, коими сам себя лелеял Артур, приговор оказался суровым. Волей судьи и кучки абсолютно не заинтересованных людей, пришедших на заседание в надежде получить хоть какие-то кредиты на еду и наркотики, Артур был приговорён к смертной казни в федеральной тюрьме Новой Москвы.

– Ну вот и всё, – с тоской подумал он, – механизм правосудия сработал, все довольны, все на выход…

Страха не было. Отчаяние не пришло. Скорее, наоборот, настало неописуемое чувство пустоты и бессилия. Словно всё вокруг потеряло всякий даже мимолётный смысл. В один момент всё в этом мире стало неважным, словно незримый кукловод выключил свет в каморке деревянных кукол, одной из которых сейчас стал и сам Артур. Даже положенное по регламенту последнее слово не было предоставлено. Да и был ли в нём смысл? Громкий удар маленького молоточка решил исход заседания, и все участники начали расходиться.

– Ну пойдём, дружок, теперь ты не наша забота, – ехидно сказал один из подошедших охранников и подтолкнул Артура к выходу из зала.

Он не сопротивлялся. Хотелось как можно скорее оказаться на открытом воздухе. Покинуть это затхлое помещение и в последний раз оказаться не окружённым стенами. Глупые мечты несчастного человека.

Его конвоировали по замысловатым коридорам и, наконец, вывели из здания на парковку служебного транспорта, где радушно ожидал встречный караул федеральной тюрьмы.

– Забирайте это отребье, – по-будничному пробубнил начальник охраны и передал конвоирование своим коллегам.

Артуру на мгновение показалась довольно знакомой фигура одного из встречающих людей в зелёной форме тюремных служащих. На них были надеты специальные кевларовые жилеты, а лица скрывали чёрные маски. Яркие нашивки с изображением колючей проволоки и высоких сторожевых вышек ясно свидетельствовали о конечном пункте назначения.

– Идём, – грубо скомандовал один из них, – карета подана, нехер тут прохлаждаться.

Диск неумолимо скатывающегося за горизонт солнца скрылся за шпилями огромных серых небоскрёбов. На улице стояла промозглая осенняя погода. Пронизывающий ветер качал провода и огромные билборды навязчивой рекламы, в которой утопала безликая столица. Мелкий противный дождь накрапывал с безграничного свинцового неба, словно оплакивая участь мелких людишек, живущих под ним. Но даже эта унылая картина, особенно после долгого времени, проведённого в камере, не вызывала отвращения. Артур остановился, наслаждаясь запахом прелой листвы, сбиваемой дождевыми каплями с засыхающих деревьев. Он хотел почувствовать лёгкое дуновение ветерка, ласкающего загрубевшую кожу, но уткнувшийся в спину ствол автомата ясно дал понять, что времени наслаждаться жизнью больше нет. Впрочем, как и самой жизни.

Прямо у здания был запаркован грузовик службы конвоирования и два патрульных автомобиля полицейского департамента. Несколько вооружённых людей стояли возле них и приветливо покачивали оружием в руках, указывая на то, что любая попытка к бегству не приведёт ни к чему хорошему, лишь к очередной грамоте за поимку или предотвращение побега особо опасного преступника.



– Не хватает красной дорожки, чтобы почувствовать себя VIP фигурой первой величины, какой-нибудь смазливой кинозвездой или на крайний случай голосистой певичкой, – подумал Артур, но решил деликатно промолчать.

– Грузи его, – скомандовал один из автоматчиков и распахнул кузов автозака.

Привычные ароматы пота и мочи вновь ударили в нос, заботливо приглашая наслаждаться ими до самого конца поездки.

– Давай-давай, нехер тут думать, мы за тебя уже всё подумали, – грубо заголосил автоматчик и, схватив Артура за шиворот, подтолкнул в кузов. – Ну, а ты что стоишь как истукан? – автоматчик обратился к охраннику, выводившему осуждённого из здания, – давай полезай к нему и, если начнёт дурить, ты это, – он показал какой-то странный жест, и тут же добавил, – ну ты знаешь, при попытке к бегству напишем.

Сопровождающий Артура человек молча кивнул и ловко забрался внутрь. Дверь кузова закрылась. Зарычал мотор и машины тронулись с места под вой полицейских сирен.

Окон в кузове не было, и видеть, где они проезжают, было невозможно. Сейчас Артур отдал бы всё, лишь бы последний раз взглянуть на грязные улочки своего родного города. Увидеть простых людей, живущих хоть и нищей, но всё же свободной жизнью. Было странным, ведь ещё пару недель назад он даже не задумывался о подобных мелочах. Не замечал тех мелких моментов, из которых и складывается прелесть жизни. Наверное, именно об этом чувстве и говорят люди, находящиеся на смертном одре – чувстве радости самых элементарных вещей, проходивших мимо без остатка и внимания. Сложно было передать весь спектр эмоций отчаяния и горечи, испытываемой Артуром.

Силовые наручники продолжали монотонно гудеть, больно сжимая затёкшие запястья. Сидевший прямо перед ним охранник очень странно косился на небольшую металлическую дверь, отделяющую кузов грузовика от кабины, где сидел водитель и сопровождающий его офицер.

– А теперь время шоу, – до боли знакомым голосом бросил охранник и сорвал чёрную маску с не менее чёрной кожи лица.

Совершенно необъяснимо как, но им оказался Милен. Удивлению не было предела, особенно принимая во внимание то, что он остался в наглухо закрытой камере тюремного блока департамента полиции. Но Артур привык всегда в первую очередь верить глазам, а уж потом допытывать сознание в поисках рационального объяснения происходящего. Сейчас времени на всё это не было. Милен вскинул автомат и разрядил половину обоймы, буквально расплавляя замок клетки.

– Что за…? – не успел закончить фразу сидящий впереди офицер, как получил по лицу стремительно распахнувшейся створкой решётки и рухнул на пол.

Водитель уже хотел было нажать на педаль тормоза и дёрнуть руль вправо, прижимаясь к обочине, но раскалённый ствол автомата почти мгновенно возник возле его виска.

– Мы едем дальше! – как можно свирепее и твёрже скомандовал Милен.

Не решаясь оказать сопротивление, водитель тут же вернулся на свою полосу и выровнял скорость. Грузовик ехал ровно в центре колонны. Спереди и сзади, сверкая яркими сине-красными сигналами, мчались патрульные автомобили. Огромные пробки, растянувшиеся на нескончаемые километры, были бичом всех современных мегаполисов. Усталые лица их водителей привычно угрюмо провожали взглядом три автомобиля с громким сиренами, мчащиеся по выделенной полосе.

– 372, у вас всё в порядке? – раздался голос в рации.

– Так точно, всё хорошо, 372, – не растерявшись ответил Милен.

– 372, мы слышали хлопки, приказываю остановиться, – не унимался голос.

– Тревога! – неожиданно вскрикнул водитель прямо в радиоэфир.

– Чёрт… – выругался Милен и ударом приклада вырубил его, одновременно перехватывая руль.

Грузовик дёрнулся в сторону и чуть было не опрокинулся от резкого манёвра. Встречный поток в панике бросился в рассыпную, сигналя клаксонами и мигая фарами. Лишь по счастливой случайности им удалось в считанных сантиметрах разминуться с тяжёлым танкером, неторопливо плывущим по автостраде.

– Ну что ты расселся, друг? – крикнул в кузов Милен, пересаживаясь на водительское сидение, – неужели ты думаешь, я и дальше буду всё делать только в одиночку?

Артур не нашёл, что ответить.

– Ключи от наручников у того парня, – Милен указал на лежащего прямо в проходе офицера, – давай уже шевели булками, да-да шевели, сегодня наш день, яяяхххууу!

Он вновь резко дёрнул руль и до упора вжал в пол педаль газа. Грузовик взревел словно дикий буйвол, снося с дороги идущую вереди патрульную машину, что пыталась прижать их к обочине. Та на огромной скорости вылетела с дороги и уткнулась носом в бетонное ограждение.

В радиоэфире раздался испуганный крик:

– 372, приказываю немедленно остановиться, иначе мы открываем огонь!

– Ну-да, ну-да, – пробухтел Милен, глядя в зеркало заднего вида.

Тем временем, нащупав ключи, Артуру удалось скинуть так сильно сдавливающие браслеты силовых наручников. Руки затекли и по началу даже не чувствовались кончики пальцев, но сейчас это были сущие пустяки по сравнению с заваренной ими кашей.

– Как ты смог выбраться из камеры? – спросил Артур, – ты же должен быть в тюрьме…

– На это нет времени, мой друг, – улыбаясь ответил Милен. – Забери у него оружие и постарайся скинуть хвост, а не то нам обоим, ну ты понял, –привычный жест ладонью по шее и улыбка завершили не то просьбу, не то приказ.

Артур поднял пистолет и машинальным движением проверил боезапас. Крошечное табло рукояти пистолета указывало на полный боекомплект, но одновременно предупреждало об отсутствии разрешения на использование оружия гражданским лицом. К счастью, Артуру не составило абсолютно никакого труда обойти хитрую систему блокировки. Уж слишком много лет он прослужил в рядах доблестных правоохранителей.

– Мастерство не пропьёшь, – подумал Артур, усмехнувшись, когда на рукоятке пистолета мигнула зелёная лампочка.

Не без труда ему удалось открыть замок и распахнуть створку задней двери фургона. Полицейская машина держалась позади, метаясь из стороны в сторону и стараясь обойти грузовик. Артур прицелился и сделал несколько выстрелов по колёсам. Пули должны были перебить лёгкую покрышку, но бортовой компьютер системы безопасности автомобиля успел среагировать и выставить защитные экраны.

– Чёрт, – выругался Артур, глядя как пули отскакивают от титановой брони.

В ответ тут же раздалось несколько выстрелов, пули которых ушли в сторону, не задев грузовик.

– Ну мы ещё посмотрим, кто тут лучший стрелок, – бросил Артур и перевёл пистолет на автоматический огонь.

Машины мчались на огромной скорости, лавируя между встречным потоком. Ни светофоры, ни сигналы других участников движения не могли остановить погоню.

– По нам стреляют, стреляют, – верещал в рацию полицейский, – срочно нужна помощь, сейчас!

Перекрёсток за перекрёстком оставались позади. Ещё несколько выстрелов из пистолета попали в цель, но не смогли серьёзно повредить полицейскую машину. Артур как мог старался не попасть в водителя. Несмотря на это, в замен получал щедрые очереди из автомата. К счастью для беглецов, тюремный фургон был оснащён неплохим бронированием и без особого труда выдерживал прямые попадания из штурмовой винтовки. Без сомнения, разрабатывая столь нужные правоохранителям технологии, создатели машины даже не предполагали, чем обернётся их излишняя забота о безопасности.

– Направо, давай направо, – крикнул Артур, стараясь занять как можно более выгодную позицию для ведения огня.

Милен, не раздумывая, выкрутил руль, и машина, визжа горящей резиной, устремилась к выезду на кольцевую дорогу, опоясывающую собой столицу.

Прямо на въезде их ждала ловушка из наскоро выставленных поперёк дороги патрульных автомобилей.

– Держись! – предупредил Милен и ещё крепче обхватил руль. Сигнал системы, предупреждающей о неминуемом столкновении, противно зазвенел в кабине. Ремни безопасности автоматически вжали водителя в кресло. Автоматика торможения уже хотела начать принудительную остановку, но Милен вовремя сумел дотянуться до кнопки отключения. В их сторону полились сверкающие в огне выстрелов смертоносные кусочки металла, с громкими хлопками разбиваясь о кузов несущейся на встречу машины.

Осознав, что преступники не остановятся, полицейские бросились в разные стороны. Рыча металлическим сердцем, тяжёлый грузовик с оглушительным грохотом врезался в баррикаду, раскидывая патрульные машины, словно гигантский шар для боулинга раскидывает лёгкие кегли. Искорёженные автомобили отлетали в разные стороны, осыпая лежащих на асфальте людей кусками стекла и пластика. Сильный удар сбил Артура с ног и чуть не выбросил из кузова через распахнутую створку. Вслед за уносившимся грузовиком посыпались выстрелы. Они напоминали детские хлопушки, удаляющиеся с каждым мгновением всё дальше и дальше.

– Кажется, прорвались, – радостно вскрикнул Милен ровно в тот момент, когда прямо перед грузовиком вздыбился асфальт. Покрытие дороги в мгновение напомнило исполинского змея, тело которого раскинулось по всей линии горизонта. Куски земли, словно мелкая шрапнель, полетели в лобовое стекло, заслоняя обзор.

– Это ещё что!? – испугано воскликнул Милен, пытаясь высмотреть источник опасности.

Артур мгновенно понял, что странный звук, который изначально показался далёким шелестом листьев, принадлежит лёгкому армейскому беспилотнику.

Очередной взрыв ракеты раздался у правого переднего колеса и чуть было не опрокинул тяжёлую машину. Милену с трудом удалось вовремя вернуть управление и миновать столкновение с рядом идущим автопоездом. Чёрное тело стальной птицы пронеслось прямо над дорогой. Блеск кузова в лучах заходящего солнца сверкал огненными вспышками, ослепляя глаза.

– Мы у них на прицеле… – заверещал Милен, глядя на то, как боевая машина, развернувшись, вновь принялась пикировать прямо на шоссе.

К тому моменту Артур уже смог добраться до кабины.

– По моей команде выворачивай руль вправо, – холодным тоном скомандовал Артур, – ты меня понял?

Милен лишь молча кивнул и вжался в руль, стараясь объезжать несущийся со всех сторон встречный транспорт. Тем временем приборы наведения беспилотника взяли цель на сопровождение. Несмотря на то, что она двигалась в плотном потоке вечерних заторов, боевая система наведения без труда могла найти её даже с расстояния в несколько десятков километров, а уж уничтожение таковой является делом техники.

Когда цель оказалась захвачена, а система получила разрешение на уничтожение, две ракеты сошли с креплений и понеслись прочь, оставляя за собой белые дымные дорожки.

– Сейчас! – закричал Артур и резко дёрнул руль, опережая реакцию Милена на долю секунды.

Возможно, именно это и спасло их от неминуемой смерти. В последнее мгновение грузовик дёрнулся вправо, резко меняя траекторию. Идущий рядом с ними бензовоз, к сожалению, не обладал подобной манёвренностью. Одна из ракет попала прямиком в цистерну. Чудовищный взрыв раздался прямо посреди магистрали. Огромный столб огня, будто вырвавшегося из жерла вулкана, озарил вечернее небо. Вслед за этим всё вокруг заволокло чёрным дымом. Ещё несколько машин охватил пожирающий огонь, создавая цепную реакцию и хаос.

Тем временем грузовик службы конвоирования съехал с основной магистрали и направился в сторону жилых секторов восточных трущоб мегаполиса.

– Кажется, получилось, – радостно заметил Милен, глядя в зеркала заднего вида.

В них не было видно ничего, кроме огромного столба чёрного дыма, вздымающегося вверх на несколько километров. Надежда почти мгновенно сменилась разочарованием, перерастающим в ужас. Нечто чёрное вновь блеснуло на фоне чудовищной катастрофы и направилось прямо в сторону беглецов.

– Не получилось, чёрт, не получилось! – В панике закричал Милен, – Он сейчас нас догонит.

– Не сбавляй скорости, двигайся только вперёд, мы прорвёмся, – как можно увереннее заявил Артур, и, подняв валявшуюся на полу обойму от плазменного пистолета, направился к задней двери.

По расчётам Артура ракет остаться больше не должно, но бронебойные снаряды встроенной пушки без труда превратят любую цель в решето, так что действовать необходимо стремительно. Вновь распахнув заднюю створку кузова и прицелившись, он открыл шквальный огонь по стремительно приближающейся машине. Поток автомобилей уже был не настолько плотный как на шоссе, и это давало пространство для манёвра. Их грузовик метался из полосы в полосу, то и дело стараясь объезжать сигналившие им легковушки и фургоны.

– Там тоннель, – радостно воскликнул Милен, устремляя машину прямо к въезду.

Но радость оказалась недолгой. Не хватило каких-то считанных метров. Грохот тяжёлых выстрелов буквально в клочья разорвал колёса грузовика. Машина, слегка качнувшись, спустя всего лишь мгновение, дикой лошадью встала на дыбы и опрокинулась. С жутким скрежетом и яркими выбивающимися из-под кузова искрами её протащило по асфальту с десяток метров.

Мир перевернулся несколько раз. К горлу подкатила рвота, а острая боль сковала тело.

_______________________



Артур увидел Анну. Она была как всегда прекрасна. Точь в точь как в тот день, когда они познакомились. Кажется, это было где-то в парке. Совершенно обычный день перестал быть таковым, когда их взгляды встретились. Они приблизились в неистовом танце чувств и эмоций. Артур почувствовал её томное дыхание. На душе стало необычайно легко и приятно. Прикосновение её пальцев по огрубевшей и покрытой глубокими морщинами коже лица отдавались в сердце приятными отзвуками, заставляющими его биться чаще. Вокруг раскинул свои ветви тернистый лес. Они стояли на опушке, обнявшись и наслаждаясь багровым закатом далёкого светила. Её глаза бездонной синевой прожигали в сердце не заживающую рану. Рану, которую совершенно не чувствовалось, рану, которая впитывала странные ощущения давно потерянной любви, вновь нахлынувшей с новой силой.

– Я люблю тебя, – прошептали его губы, и он подался в надежде поцеловать Анну.

Её палец, прижатый к губам, остановил его.

– Ты справишься, я знаю, – ласково и при этом в абсолютно не свойственной её характеру манере прошептала Анечка, – только не сейчас, только не тут, тебе нужно идти, ты должен…

– Его уже не вернуть!

Она провела рукой по лицу, заставляя прикрыть глаза. Взамен тихо шуршащей под натиском лёгкого ветерка опушки таинственного леса Артур услышал громкие крики людей. Их были сотни, а может и тысячи. Какофония душераздирающих голосов больно резала слух. То и дело повсюду вспыхивали адские огни далёких пожаров. Звуки выстрелов, плачь не родившихся младенцев. Если бы Артур был верующим человеком, то непременно решил, что оказался в самом настоящем аду.

– Блин, чёрт подери, возможно именно это место и предначертано в конце пути, кто знает? – решил для себя он и постарался осмотреться.

Вместо лёгкости забвения пришла боль. Страшная боль, ставшая уже чем-то привычным и совершено неотделимым от повседневного существования. Повсюду продолжали кричать люди. Их было не так много, как в видении, но именно их крики заставили сознание вернуться в суровую реальность.

Грузовик службы конвоирования лежал на боку. Из его кабины вырывались огненные языки алого пламени. Ещё несколько искорёженных автомобилей оказались разбросаны перед въездом в тоннель. Судя по звукам, в них ещё оставались раненные люди. Повсюду творился хаос и неразбериха.

– Ты жив, друг? – раздался знакомый, ставший уже почти родным голос.

Это был Милен. На его теле висела разодранная форма сотрудника тюрьмы, но в целом он казался вполне невредимым.

– Я уж подумал, что тебе каюк, – улыбаясь, он изобразил закатывающиеся глаза.

На темнокожем лице это выглядело жутковато, но времени на дурачество не было. Милен подхватил Артура, помогая подняться на ноги. Совсем рядом загудели полицейские сирены и загрохотали выстрелы.

– Они уже здесь, нужно уходить в тоннель, – Милен кинул взгляд на приближающихся со стороны въезда вооружённых людей, – там у нас возможно будет шанс.

Нога жутко болела и Артуру приходилось всё время прихрамывать, однако врождённая сила воли и внутренний страх не давали остановиться. Несколько неприцельных выстрелов брызнуло в их сторону. Яркие лучи плазменных снарядов тяжёлых автоматов осветили полумрак исписанного граффити тоннеля.

– Ого, похоже они и вправду взялись за нас всерьёз, – подметил Милен, взглянув на очередную вспышку, – я и не знал, что теперь полиции разрешено использовать подобное оружие.

– Разрешено только в крайних случаях, – буркнул Артур и сделал несколько ответных выстрелов из своего пистолета, дабы хоть как-то замедлить преследователей, – а мы, судя по всему, именно таким случаем и являемся!

Выходы из тоннеля мгновенно оказались оцеплены вновь прибывающими экипажами полиции, стянутыми со всего города. В небе вновь показались патрульные беспилотники и флаеры центральных государственных телекомпаний, ищущих материал для вечернего выпуска новостей.

– Сюда, – Милен указал на ничем не примечательную дверь служебного тоннеля, уводившего куда-то вниз.

Дверь оказалась заперта, но одного единственного выстрела хватило, чтобы сбить ржавый замок. Зев старинного, давно не обслуживаемого, тоннеля уходил в бездонную черноту. Извиваясь винтом, хлипкая лестница спускалась вниз и растворялась во тьме. Выбирать времени не было, и беглецы исчезли в тоннеле, предварительно забаррикадировав за собой дверь.

Мгла давила со всех сторон. Затхлый запах сырости и плесени пропитывал узкие своды тоннеля. Противные пищащие крысы бегали повсюду. Их маленькие тушки мягким ковром устилали всё, куда бы не ступила нога Артура. Постепенно глаза начали привыкать к темноте, но ни единого источника света не было. Словно они оказались в бескрайнем космосе, не имеющем ни границ, ни времени, ни смысла.

– Ты хоть знаешь, куда мы идём? – спросил Артур, стараясь стряхнуть очередную крысу, намертво прицепившуюся к его ботинку.

– Туда, где нас для начала не пристрелят, – отшутился чернокожий парень, совершенно невидимый в царившей темноте.

Существует расхожее мнение, что если чернокожий парень улыбнётся во мраке, то будет видно лишь его белоснежную улыбку и белки глаз, однако с реальностью это не имеет ничего общего. Кроме давящей темноты вокруг не было ничего, за что можно было ухватиться и понять реален ли окружающий мир.

– Как ты смог выбраться из камеры? – поинтересовался Артур, стараясь хоть как-то завязать разговор, – Как оказался среди охранников? И вообще, кто ты такой?

– Это долгая история, – словно улыбаясь во тьме, проговорил Милен, – с детства улица научила меня быть наблюдательным, быстрым и никогда не надеяться на удачу. Всё, что я знал в жизни – это голод, боль и лишения. Я никогда не имел дома и любимых. Всю жизнь приходилось выживать вопреки всему. Любая слабость непременно приведёт к смерти, а пожить я ещё хочу, да, хочу, хочу…

– Я тебя понимаю, – согласившись, добавил Артур.

– Чёрта лысого ты меня понимаешь, – огрызнулся Милен, – из-за таких как ты и этих ублюдков из правительства мы обречены на всё это. Посмотри на них, посмотри, в какой роскоши живут эти сволочи в то время, как нам приходится жрать ошмётки из мусорных баков? А вы словно ручные псы охраняете их богатство взамен на подачки своих хозяев.

– Я защищал народ, – холодно ответил Артур, – я защищал закон.

– Народ, закон, какие громкие слова маленького человека, блин, вот ты и оказался с народом, – не унимался собеседник, – теперь ты увидишь плоды своих трудов.

– Ты так и не ответил мне, как у тебя получилось выбраться из камеры? – ещё раз спросил Артур, настойчиво требуя ответа.

– Дело техники. – успокоившись, произнёс Милен и продолжил рассказ о подвиге, которым и сам гордился. – Со второго яруса кровати было прекрасно видно все перемещения дворовых охранников, кроме того, пока ты спал своим сладким сном и, посапывая, портил воздух, я перетёр куском бечёвки прут решётки. Предупреждать тебя заранее было слишком опасно, да и к тому же я не до конца был уверен, можно ли было тебе доверять. Когда тебя увели на суд, я смог перебраться на крышу, оттуда в комнату ожидания конвоя. Ну а дальше просто не повезло одному парню, что пошёл справить малую нужду. Он так и не узнал, что прилетело ему в голову…

– Хм, видимо, я недооценил тебя, – хмыкнул Артур, – но тебя бы и так отпустили, кража – не такой страшный проступок как побег, зачем ты пошёл на всё это?

– Они никогда меня не отпустят, – горестно сознался Милен.

– Почему?

– Им известно, что я знаю, где находится сопротивление, и они сделают всё, чтобы я выдал эту информацию, а потом заставят вздёрнуться прямо в камере.

– Сопротивление? – удивился Артур, – это всё чушь, какое ещё на хрен сопротивление?

– Это не чушь, – обиженно хмыкнул Милен, – тысячи людей объединены лишь одной целью – перевернуть устои насквозь прогнившего общества и вернуть надежду простым людям.

– Ты говоришь о революции?

– Я говорю о справедливости.

– Только не в этой стране, чёрт, – Артур запнулся о какую-то железку и чуть было не грохнулся в растекающуюся на полу жижу.

– Постой, ты слышишь? – Милен мгновенно остановился, прислушиваясь к далёкому гулу.

– Что это? – замерев и тоже прислушавшись, спросил Артур.

– Да это же звук поезда…

– Поезда?

– Ну, метро, ёлки-палки, – радостно заявил Милен, – кажется, у нас появился шанс.

Пройдя ещё по меньшей мере около пятисот метров, они вновь оказались возле двери. Лучи тусклых ламп казались ярче тысячи солнц, больно ударив в привыкшие к тьме глаза. Металлическая перегородка не была закрыта, а лишь оказалась завалена кучей старого и никому ненужного хлама, горы которого стали привычной картиной всего метрополитена. Навалившись всем телом, вдвоём им удалось отодвинуть часть мусора и выбраться из тоннеля. Перед глазами оказалась унылая картина полузаброшенной станции. Повсюду были всё те же обветшалые своды, некогда расписанные яркими и наверняка красивыми рисунками, от которых остались лишь измазанные грязью и красками блеклые напоминания. Ютясь как можно ближе друг к другу, на перроне лежало множество бездомных. Их помутневшие от алкоголя и наркотиков взоры без какого-либо интереса скользнули по взявшимся из ниоткуда и перепачканным грязью оборванцам.

И вправду, вся тюремная роба Артура, а вместе с ним и костюм офицера конвоирования Милена, сейчас больше напоминали лохмотья и прекрасно сочетались с грязными лицами их владельцев.

– Мы справились, – выдохнул Милен и похлопал по плечу своего бывшего сокамерника.

– Да, – устало подтвердил Артур, оглядывая платформу станции.

– Похоже, тут наши дороги расходятся… – Милен протянул испачканную грязью руку, – глядишь, может быть, пути ещё пересекутся, друг.

Артур молча пожал её и направился к краю платформы. Гул приближающегося поезда и поток толкаемого им по туннелю воздуха обдали станцию. При всём своём унынии она оказалась вполне себе действующей и это не могло не радовать, ведь теперь шансов затеряться в необъятном мегаполисе становилось на порядок больше.

Не долго думая, он сел в первый же вагон и, особо не разбирая направления, двинулся навстречу неизвестности.




Глава 5. Заказ есть заказ


– Вы только посмотрите на это…, – произнёс человек, сидевший в огромном кресле, и с восхищением развёл руками в стороны словно указывая на стену, – какой типаж, какая воля к жизни, вы гляньте, что они делают…

Множество плазменных панелей головизоров, из которых состояла стена огромного кабинета, транслировали одну и туже картину. Погоня снималась с десятков камер дорожной сети и полицейского дрона. Прорыв баррикады, выстрелы и взрывы, скорее, напоминали вырезки из дорогого блокбастера, нежели реальные сьёмки побега особо опасных преступников.

– Вот это я понимаю, действие, – продолжал человек в кресле, – это не та херня, что мы видели в прошлом сезоне – прятки в канализации, глупые переодевания и тому подобные попытки скрыться от моих охотников, – усмехнулся человек в кресле.

– В любом случае, рейтинги нашего шоу продолжают показывать уверенный рост. – Голос секретарши был слегка заискивающий, но всё же уверенный. – Миллионы просмотров в интернете и по всем федеральным каналам держат нас на первом месте. Пока ещё ни одному другому проекту типа «Последний-мёртвый» или уж на крайний случай какой-нибудь там «Выживальщик», даже близко не светит возможность оспорить наше лидерство.

– Я знаю, милая, я знаю, но всё же, заполучив к следующему сезону этих парней, мы в прямом смысле взорвём медийное пространство и уж наверняка обеспечим себе безбедную старость.

Девушка чуть слышно хихикнула в такт словам горячо обожаемого шефа. Тот же в свою очередь словно голодный пёс, облизывающийся на жирный шматок мяса, смотрел на пылающие останки грузовика и две убегающие в тоннель фигуры. На вид человеку в кресле было около пятидесяти. Подтянутая фигура и ухоженное лицо подчёркивали высокий статус, а вычурный бардовый пиджак, вышитый на заказ дорогим кутюрье, лоснился и поблёскивал в свете плазменных экранов.

– Рудольф Владимирович, следующая серия уже на подходе, а этих людей даже не поймали, – девушка поспешила отговорить его от столь поспешных желаний, – да и откладывать выпуск нельзя, Вы же прекрасно знаете условия нашего контракта…

– Милая Машенька, безусловно, ты права, – он ласково дотронулся рукой до пышной груди девушки, затем, опускаясь ближе к бёдрам, провёл ладонью между её ног, – но ты, наверное, забыла о том, что я всегда получаю желаемое.

Сдавленный стон вырвался из груди девушки, а его ладонь мгновенно оказалась влажной.

– Вы умеете добиваться, – превозмогая сладостные стоны произнесла девушка, – но как нам быть? Выпуск уже через пару дней…

– Оставь это мне. Думаю, некоторые люди окажутся весьма заинтересованы в этом вопросе, – отпустив девушку, он поднял трубку телефона и набрал хорошо известный номер.

– Но это… – начала было девушка.

– Заткнись! – неожиданно резко оборвал её фразу человек в кресле, и, мгновенно сменив тон, добавил, – от тебя, милая, зависит только рейтинг и мой досуг, так что пока можешь сходить в душ…

Фыркнув что-то не членораздельное, девушка направилась к выходу из кабинета…

_______________________



Перед окном вагона то и дело мелькали уносившиеся в даль туннельные лампы. В голову лезли противные пугающие мысли. Сердце сжималось в тревоге и продолжало набивать беспокойный ритм. В голове крутились одни и те же мысли – куда бежать и где найти укрытие?

Вернуться домой было бы самой большой глупостью, которую сейчас можно было совершить. Где сейчас живёт Анна – неизвестно, да и приняла бы она его спустя столько лет или же наоборот сдала полиции, было под большим вопросом. Оставался только сводный брат, с которым Артур не общался добрый десяток лет. Его они вряд ли могли так быстро найти. Ни фамилия, ни что-либо иное не связывало их. Но и огромной братской любви между ними тоже никогда не наблюдалось. Михаил винил Артура во всех смертных грехах, выпавших на его нелёгкую долю. И даже десятки попыток наладить отношения не приводили ни к чему, кроме очередной драки и разбирательств. Как бы то ни было, сейчас именно он мог оказаться тем единственным шансом на спасение, которое уготовила судьба.

– Станция «Котельники», дальше поезд не идёт, просим вас покинуть вагоны, – безучастным голосом объявил автоинформатор, и перед Артуром распахнулись двери вагона.

Очередная станция совершенно ничем не отличалась от сотен подобных. Её убранство находилось в упадке даже не смотря на то, что та была построена одной из последних, ровно тогда, когда люди ещё верили в светлое будущее этой страны.

Подняв воротник, быстрыми шагами Артур направился к выходу на поверхность. Непреодолимое желание вдохнуть чистый воздух не давало покоя. Как известно, воздух уже давным-давно перестал быть чистым, но всё же было нечто такое, что заложено природой в каждого человека – стремление к свободе, стремление к жизни.

Плотные облака неспешно ползли по свинцовому небу, с которого накрапывал мелкий и холодный дождь. Его капли разбивались о грязное лицо стоящего посреди улицы человека. Он ненавидел осень, но сейчас она не казалась мерзкой и угрюмой, даже несмотря на всю серость окружающего мира. Промозглый ветер неприятно раздувал одежду и проникал сквозь промокшую тюремную робу. Капли смывали грязь, накопившуюся внутри самого Артура. Словно вымывая грехи, раздирающие душу изнутри. Возможно, это был всего лишь самообман, просто лживая попытка успокоить себя перед лицом страха, но ничего иного не оставалось.

Нужно было идти. Уж слишком подозрительно выглядел в это время одинокий человек, да ещё и в подобном одеянии. Впрочем, в этих местах тюремная роба являлась отнюдь не самым плохим вариантом.

– Эй, только откинулся что ли? – из-за спины раздался неприятный прокуренный голос. – Есть чё закурить?

Артур развёл руками, показывая, что кроме одежды сейчас у него нет вообще ничего.

– Да ты не ссы, братан, я к тому, что на… – он протянул смятую пачку, из которой торчал пожелтевший фильтр дешёвой сигареты, – угощайся, – добавил незнакомец и улыбнулся неприятным оскалом.

Он выглядел как совершенно обычный, если так можно было сказать, оборванец. Недельная щетина рыжих волос смотрелась неухоженной, лицо покрывали глубокие морщины, а в потускневших глазах виднелись отпечатки нелёгкой судьбы. На голове красовалась красная вязанная шапка с почти стёртой надписью «Добрый фей». Забавный головной убор наверняка был украден у какого-нибудь нерадивого подростка, нежели действительно принадлежал этому мужчине. Уж очень сильно он контрастировал с феями, не говоря уже про их добрые качества. В глаза так же бросились длинные волосы мужчины, словно из старых фотографий музыкантов семидесятых прошлого столетия. Опасности он, скорее всего, не представлял, по крайне мере, так подсказывал многолетний опыт работы на улице.

Артур достал предложенную ему сигарету. Щелчок видавшей виды бензиновой зажигалки породил крошечный огонёк, тут же перекинувшийся на табак, завёрнутый в бумагу. Глубокий вдох едкого дыма оказался приятнее относительно свежего воздуха, то и дело перемешивающегося с выбросами десятков заводов и фабрик. Хотелось поднять взор и увидеть яркие звёзды, но тяжёлые тела чёрных смоляных туч заслоняли бескрайнее небо.

– Таким как мы нужно держаться вместе, только так мы – сила, а иначе эти суки победят, – хриплым голосом пробурчал мужчина, смачно потягивая дым своей сигареты.

На всякий случай Артур кивнул в знак согласия, хотя на самом деле даже не представлял, кого имеет ввиду его новый собеседник.

– Меня Евгением звать, кличка – Монах, – гордо представился мужчина и протянул руку.

В ответ Артур тоже представился и сдержанно пожал холодную кисть.

– Гляжу, тебе совсем хреново, братан, – заглядывая в уставшие глаза, произнёс мужчина, – ты смотри, если что, тут есть местечко, где таким как мы не дадут пропасть, но оговорюсь сразу, – он немного нахмурился, – придётся выполнять кое-какую работёнку…

Что за работёнка Артур уже примерно и так понял. Скорее всего, это будет нечто типа продажи наркотиков, бандитизма, вымогательства или банальный угон флаеров или древних бензиновых автомобилей. Каждый из вариантов был не хуже и не лучше предыдущего, однако совершенно не подходили в сложившейся ситуации.

– Конечно, если ты умеешь работать с компьютерами, то есть более высокооплачиваемый труд, – словно прочитав мысли добавил Монах, – но судя по твоему виду, оружие тебе намного ближе, чем галопроцессоры и виртуалка. Да я и сам нихера в этом не смыслю, – рассмеялся собеседник, – так что мы и в этом с тобой похожи.

Артур сделал вид, что благодарен за столь щедрое предложение, и обещал непременно подумать. По долгу службы он прекрасно знал, как подобные знакомства в последующем приводят безмозглых людей в местные банды, а спустя непродолжительное время в сырую яму.

– Да чё тут думать, братан? Сам же видишь, – он указал рукой куда-то в сторону огромных панельных домов, ютящихся на окраинах гигантского мегаполиса, – мы никому там на хрен не нужны. – Даже если ты будешь тут подыхать с голоду, им будет насрать, понимаешь?

Уж в этом-то Артур был полностью согласен. Ему самому приходилось не раз наблюдать, как быстро люди скатываются по крутой траектории в нищету и отчаяние. Как женщинам для того, чтобы прокормить своих детей, приходилось торговать своим телом, стоя под проливными дождями и промозглыми ветрами. Как брошенным детям приходилось воровать и убивать ради куска хлеба. Тогда думалось, будто люди сами виноваты в том, на что они идут, однако сейчас эта теория уже не казалась чем-то незыблемым. Весь мир трещал по швам, уводя землю из-под ног.

– А если боишься ментов, то у нас с ними свой базар, рука руку моет, – усмехнулся Монах, – тем более сюда они предпочитают как можно реже совать свои продажные носы. Наверное, боятся оторвать свои жирные жопы от стульев в тёплых кабинетах, суки, – выругавшись, он бросил тлеющий окурок прямо на землю и презрительно раздавил тяжёлым ботинком.

Грубость по отношению к бывшим коллегам хоть и была для Артура неприятна, однако доля истины в ней всё же присутствовала. Спорить и что-либо доказывать никто не собирался, но и затягивать разговор становилось опасно.

– Мне, правда, нужно идти, – проговорил Артур, завидев вдалеке полицейский патруль.

– На случай, если передумаешь, – подытожил Монах и, словно по волшебству, в его руках блеснула визитка, – там тебе подскажут путь, – добавил он и, развернувшись, растворился в ночи.

Разглядывать кусочек пластика не было ни времени, ни желания. Выкинув её в первую попавшуюся на пути урну, Артур зашагал в сторону ближайшей от входа в метро улицы.

Узкие закоулки веяли враждебностью и холодом. Повсюду высились безликие тела высоченных зданий, превратившихся из некогда шедевров архитектуры в покрытые плесенью трущобы. Одинокие автомобили и грузовики социальных служб неспешно блуждали по артериям спящего мегаполиса. Гудя гравитационными двигателями, в небе изредка проносились частные флаеры.

– Наверняка, сейчас, – думал Артур, – там очередной зажравшийся богач, везущий одну или две элитных проститутки, смотрит вниз и ухмыляется тем, что целый город лежит у его ног и подвластен воле, выраженной в пачке грязной бумаги с кучей нулей и единиц.

От всех этих мыслей становилось только хуже и тревожнее. Гудение этих крошечных летающих машин разбивалось и отражалось от стен бетонных шпилей огромных небоскрёбов. Их силуэты подсвечивали неоновые огни реклам, изо всех сил старающиеся прикрыть уродство города. Дорогу Артур помнил плохо, всё же время брало своё, но страх и постоянная опасность быть схваченным или, чего доброго, убитым случайным прохожим за отказ дать денег на новую дозу, придавали сил истощённому организму. Миновав несколько кварталов, ему наконец удалось найти нужный дом, так старательно прятавшийся за спинами своих бездушных собратьев. Очередная безликая башня стыдливо ютилась на задворках жилых кварталов.

Группа силуэтов толпилась на некогда бывшей детской площадке, ставшей под покровом ночи пристанищем местных «аборигенов». Компания громко смеялась и всем своим видом выпячивала вызывающий настрой. Звон разбивающихся об асфальт пустых бутылок эхом облетал спящие округи. Дым дешёвых сигарет и громкие ругательства завершали ночную картину. Местная шпана не отличалась от любой другой, а уж таковой Артур повидал не мало. Мелкие преступления и нарочитое хулиганство – вот их удел. Можно ли их винить в таком выборе жизни? Отсутствие воспитания, а, возможно, и родителей, призванных дать им то самое воспитание, неимение денег, хоть какой бы то ни было перспективы в жизни – вот бич современной молодёжи. Отсюда и исходит тяга к преступлениям. Какова вина голодного в том, что он хочет наесться? Если повсюду голод, людям и животным приходится идти на самые отчаянные меры, дабы сохранить свою бесцельную жизнь…





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=66610936) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.