Книга - Перестройка. Как это было?

Перестройка. Как это было?
Дмитрий Куликов

Армен Сумбатович Гаспарян

Гия Саралидзе


Наш XX век. Как это было?
Новая книга серии «Наш XX век» посвящена эпохе перестройки. Интерес к этой теме в обществе не снижается. Историк Армен Гаспарян, политолог Дмитрий Куликов и радио-ведущий «Вести FM» Гия Саралидзе рассуждают о времени, когда СССР находился на грани экономического и социального кризиса.

• Что привело к необходимости такого масштабного реформирования страны?

• Были ли альтернативные варианты?

• Можно ли было избежать распада СССР?

Об этом и многом другом читайте в книге «Перестройка. Как это было?»





Армен Гаспарян, Дмитрий Куликов, Гия Саралидзе

Перестройка. Как это было?



© ООО Издательство «Питер», 2019

© Серия «Наш XX век. Как это было?», 2019

© Армен Гаспарян, Дмитрий Куликов, Гия Саралидзе, 2018


* * *




Предисловие


Более полутора лет каждую неделю в эфир радиостанции «Вести FM» выходит программа «Наш XX век», пользующаяся большой популярностью у слушателей. Этому есть два простых объяснения. Прежде всего – выбор тем для обсуждения, вокруг каждой из которых сложено немало мифов. Как это часто бывает, они становятся объектом многочисленных политических спекуляций и в нашей стране, и у наших «партнеров» по международной политике. И конечно же, ведущие, которые пользуются доверием слушателей. Мои друзья и коллеги Гия Саралидзе и Дмитрий Куликов хорошо знакомы аудитории по многочисленным теле- и радиоэфирам. Их взгляд на обсуждаемые темы всегда компетентен.

Мы говорим откровенно, даже если правда кому-то не нравится. Мы всегда оцениваем события в контексте эпохи и проводим параллели с днем сегодняшним. Мы разбираем мифы, показывая, как они складывались, и объясняем, почему они до сих пор существуют в общественном сознании. Но при этом мы не ставим перед собой задачу создать фундаментальный труд, который можно будет использовать как пособие для учебных заведений. Давайте откровенно: в формате еженедельной программы это просто невозможно. Мы лишь приглашаем слушателей к диалогу.

Многие из наших слушателей просили, чтобы мы выпустили материалы наших программ в виде книги. Что же, материала накопилось много, и было принято решение опубликовать целую серию. Обстоятельный разговор о проблемах страны и общества в контексте нашего прошлого продолжается теперь не только в радиоэфире.

Очередная книга серии «Наш XX век» посвящена эпохе перестройки. Интерес к этой теме в обществе не снижается. Что привело к необходимости такого масштабного реформирования страны? Были ли альтернативные варианты? Можно ли было избежать распада СССР? Нам бы очень хотелось, чтобы эта книга помогла читателю разобраться в происходивших процессах и сформировать собственное мнение.



Армен Гаспарян




Перестройка. Что это было?


Г. Саралидзе:

В некоторых источниках об апрельском пленуме ЦК КПСС 1985 года пишут так: «Вступление СССР в эпоху радикальных преобразований», а в скобочках приписывают: «перестройка». То есть начало перестройки относят все именно к этому пленуму. В марте 1985 года вместо умершего генерального секретаря ЦК КПСС Черненко был назначен Горбачев, и буквально через месяц состоялся этот исторический пленум, ознаменовавший начало перестройки. Что это было, с вашей точки зрения? Что произошло на пленуме?

Д. Куликов:

Мне кажется, что для номенклатуры, и прежде всего ее самого верхнего слоя – политбюро ЦК, Михаил Сергеевич Горбачев во многом стал пиар-проектом. После долгого правления Брежнева, массовых анекдотов о состоянии его здоровья, содержании его речей и т. д. После Брежнева быстро сменили друг друга Андропов и Черненко. Тогда появилась жесткая шутка о гонках на лафетах по Красной площади. Партии нужно было каким-то образом продемонстрировать омоложение. Это была самая важная задача. Те, кто был в возрасте, вообще не имели никаких шансов избраться новым генсеком, потому что нужно было поставить кого-то молодого. Это такая вынужденная задача, к содержанию политики не имеющая никакого отношения, но вместе с тем она во многом определила все последующее. На апрельском пленуме объявляется подготовка к XXVII съезду партии и провозглашается курс на перестройку. Впервые возникла такая вилка: до сих пор был застой, а теперь у нас будет модернизация. Появляются термины: ускорение темпов роста, ускорение научно-технического прогресса… Нужно было изменить хозяйственную политику очень сильно…

Г. Саралидзе:

Структурные, организационные, хозяйственные, социальные, политические изменения.

Д. Куликов:

Но все это прозвучало в рамках пиар-кампании. Очень важно было прокричать, а там будь что будет. Теперь-то уже понятно, что никакого плана, никакого проекта преобразований не было. Целей преобразования тоже не было. Где здравый смысл? Ни плана, ни проекта, ни цели у нас нет, а преобразование мы декларируем! Верх абсурда. Стоит ли удивляться, что все это привело к трагическому финалу в 1991 году?

Г. Саралидзе:

Хорошо, мы сейчас поподробнее поговорим об этом и о том, что было сказано на пленуме, о задачах, которые ставились, и какими эти задачи виделись тогда новому руководству. Армен, хочу, чтобы ты свою точку зрения высказал.

А. Гаспарян:

Благополучно прервали пятилетку пышных похорон, поставили действительно молодого, инициативного. Я согласен с коллегой. Абсолютно никаких альтернативных планов тогда не было. Можно, конечно, сказать, что Горбачева, выражаясь современным языком, пролоббировал Андрей Андреевич Громы-ко – это не принципиально. Потому что все равно кто-то из молодой команды должен был прийти.

Д. Куликов:

Жестче скажу: Андрей Андреевич как патриарх поддержал эту бессодержательную, пустую задачу – взять молодое лицо. Патриарх сам поддержал. Типа старики согласны.

Г. Саралидзе:

То есть я правильно понимаю, что по данному вопросу у них был, по большому счету, консенсус?

Д. Куликов:

Думаю, что так и было.

Г. Саралидзе:

То есть внутри было принято решение?

Д. Куликов:

Говорят, что новым генсеком мог стать первый секретарь Ленинградского обкома Григорий Романов, но это все остается на уровне разговоров. Просто была цель – поставить молодого, несколько иного. Это было важно.

А. Гаспарян:

Считается, что эту задачу сформулировал еще Андропов, который якобы и должен был начать процесс омоложения ЦК КПСС. Но в силу возраста и затяжной болезни он с этим не справился. Потом переходная фигура Черненко. И вот, наконец, наступает момент, когда должны выйти на сцену молодые. В чем главное отличие Горбачева? По сравнению с Брежневым, Андроповым и Черненко, он потряс устои ЦК КПСС тем, что говорил без бумажки. Для предыдущих генеральных секретарей это было дико. Они не помнили уже эпоху революционеров, когда выйти с бумажкой для нормального партийного оратора было позором. Наши генсеки привыкли нудно зачитывать текст – и тут выходит Горбачев, который пусть запинаясь, пусть местами неуверенно, но говорит. И делает это самостоятельно. Другой вопрос, что изначально, Дмитрий абсолютно правильно сказал, никакого четкого плана не было. Заявили о возврате к подлинному ленинизму. Что это означает? Что Брежнев, Андропов и Черненко опять извратили ленинизм. То есть в очередной раз – я уж не знаю, какой по счету, у нас извращают ленинизм. Потом выяснилось, что нужна какая-то другая плодотворная дебютная идея. И вот тут посыпалось как из рога изобилия. Хочешь – перестройка, хочешь – гласность, хочешь – ускорение. А паровоз-то дальше не поехал. Потому что нужна была реформа партийного аппарата. Горбачев ее вроде бы анонсировал: надо приводить молодых, старики не понимают изменившееся время, изменившиеся реалии. Но что получилось на самом деле? Ельцин, один из молодых, посмел покритиковать Горбачева за тоталитаризм – и тут же был буквально вышиблен из публичной политики. То есть декларировалось одно, а по факту оказывалось другое. Сама структура власти не позволяла тебе куда-то идти.

Г. Саралидзе:

Из того, что вы сейчас говорите, получается, что в руководстве, в элите было принято решение о необходимости омоложения. Но ведь это решение напрашивалось само по себе.

Д. Куликов:

Надо было продемонстрировать омоложение народу.

Я как раз в 1985 году в городе Днепропетровске все это наблюдал, когда перед армией немножко поучился в Железнодорожном институте. Туда Горбачев приезжал. Это была эйфория. Люди с восторгом рассказывали о том, как он выходил из машины, как жал руки. Как Раиса Максимовна зашла в магазин, как пожурила продавцов за то, что небогатый выбор конфет в кондитерском магазине на проспекте Карла Маркса. Все это передавалось из уст в уста с горящими глазами. В этом смысле народ с восторгом воспринял предложенную демонстрацию обновления. Это точно. И эйфория была довольно долгой. Я думаю, что она до 1987 года продолжалась…

Г. Саралидзе:

А эта эйфория возникла не из-за того, что их так красиво показали? Или люди ощущали, что так дальше жить нельзя, надо что-то менять?

Д. Куликов:

Понимаешь, что интересно? Ощущение, что надо что-то менять, было и у номенклатуры, и у народа. Но никто не мог сказать, что? именно надо менять, по какому плану. Ведь китайцы свои реформы во многом проделали на рефлексии, на осознании, на осмыслении того, что происходило в Советском Союзе. И решение китайцев разогнать студентов на площади Тяньаньмэнь, жестко очень разогнать, несмотря на то что им санкции, изоляцию Штаты объявляли в это время, – позволило им не скатиться в хаос, в который скатились мы. Ведь по большому счету за все правление Горбачева ни одно решение не было проведено в жизнь. Ни одно!

А. Гаспарян:

Гласность если только. И то с натяжкой: (а) он ли был инициатором и (б) он ли проводил.

Д. Куликов:

Ну а что это за решение такое? Можно говорить всем обо всем. Ну, наверное, да. Когда можно говорить всем обо всем, в том числе и о тебе, а ты на самом деле не знаешь, чего ты хочешь и что ты делаешь, то ты становишься первой жертвой. Первое, что гласность обнаружит, – твою же некомпетентность.

А. Гаспарян:

Что и произошло в результате.

Д. Куликов:

И неподготовленность. Конечно. Ну а еще предлагалось ускорение научно-технического прогресса и ускорение темпов продвижения по социалистическому пути. И что?

А. Гаспарян:

Ну, в какой-то степени вернулись к сталинской модели артели – кооперативному движению. Другой вопрос, что джинна выпустили из бутылки, но никто не знал, что с ним делать. Потому что никакого здравого объяснения процесса не было. Ленин же ничего не написал по поводу кооперативного движения. С чем сверяться? Никаких других источников знания не было. А старики в политбюро призывали во всем сверяться с Лениным. Вот в этом и состояла парадоксальность ситуации. Советское общество привыкло верить агитпропу и газетам, но в жизни видело совершенно другое. И что получается? Тебе с высокой трибуны рассказывают о том, что Владимир Ильич написал в 1922 году в письме товарищу Бухарину, о котором ты вообще ничего не знаешь, а ты видишь пустые полки магазинов и понимаешь, что надо что-то менять. А кто должен менять?

Г. Саралидзе:

Ну, пустые магазины увидели чуть позже.

А. Гаспарян:

Хорошо, возьмем книжные магазины, которые по формальному признаку были наполнены литературой, но вовсе не той, которую жаждал увидеть советский читатель.

Г. Саралидзе:

Так вот после 1985 года-то они и стали наполняться. Как раз с книжными магазинами все произошло быстро.

А. Гаспарян:

Правильно! Только это стало возможно с расцветом кооперативного движения, когда стала, скажем так, кооперативная литература издаваться. Государство это никак не контролировало.

Г. Саралидзе:

Дело в том, что они запустили механизм, который не могли контролировать. Они запустили механизм, в котором ничего не понимали…

Д. Куликов:

Я добавлю еще один момент. Не в том проблема кооперативного движения, что книжки стали печатать. Проблема развернулась в полный рост, когда отменили монополию на внешнюю торговлю. И все эти кооперативы, частные предприятия, которые создавались при заводах, при фабриках и при всем остальном, просто стали каналом слива всей продукции за рубеж по любой цене, потому что разница между валютой и рублем была колоссальной. Если ты тогда хотя бы чайники во Вьетнам продавал, то ты зарабатывал. А если на полученную за чайники валюту ты покупал видеомагнитофоны, которые можно было здесь по сумасшедшей цене продать, получалось, как Гия говорит, два конца.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/armen-gasparyan/perestroyka-kak-eto-bylo/) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.