Книга - Каждому по делам его

Каждому по делам его
Валентина Георгиевна Панина


Виктор едет в тайгу и берёт с собой Риту, дочь местного главаря преступной группировки. В тайге происходит трагедия и Рита погибает. Илья Исаевич Кричевский, по кличке Барон, в отместку за дочь приказывает своим подельникам взять жену Виктора и отдать браткам. Виктор начинает мстить за жену и не замечает, как втягивается в этот процесс и остановиться уже не может. Кричевский придумывает для Виктора страшную смерть.





Валентина Панина

Каждому по делам его



Глава

I

Волк помнил своё родное логово, где делал первые шаги, где мать-волчица кормила его с братьями тёплым вкусным молоком, за которое приходилось бороться с ними. Отец всегда лежал снаружи и охранял свою семью. Однажды раздались оглушительные выстрелы, логово заполнилось едким дымом, волчонок испугался громких звуков и забился в самый дальний угол, за корни дерева. Незнакомый едкий запах щипал в носу. Человек заглянул в логово, протянул руку, схватил одного волчонка, бросил его в мешок, потом схватил второго. Волчонок слышал, как отчаянно пищали его братья. Потом наступила тишина. Его не заметили в тёмном углу, за корнями. Испуганный и голодный щенок долго ждал, когда придёт мать. Волки не возвращались. Волчонок заскулил и, не дождавшись, матери, уснул.

Наступил вечер. Луч уходящего за горизонт солнца заглянул в логово, волчонок проснулся, встал и потихоньку вышел. С опаской обнюхал землю вокруг, везде были незнакомые запахи, перемешанные с запахами матери и отца. Волчонок погрыз палочку, сорвал травку, пожевал её и вернулся в логово.

Лес окутался непроглядной тьмой. Волчонок сидел в высокой траве сбоку от входа и вдруг почуял родной запах. Припадая на одну ногу, вернулась мать. Она зашла в логово и легла. Щенок, заскулив, кинулся к ней, уткнулся носом ей в живот и, причмокивая, стал жадно пить молоко, отрывался, смотрел на мать и снова припадал к соску. Ночь прошла спокойно, щенок сладко спал, прижавшись к тёплому боку матери. На рассвете волчица вдруг зарычала, вскочила, схватила щенка за загривок и метнулась из норы. Волчонок закрыл глаза и поджал лапы.

Она бежала сквозь кусты, несла щенка вглубь тайги. Волчица знала, если человек нашёл логово, то непременно вернётся и для того, чтобы выжить, она должна уйти подальше от этого места. Она тащила щенка очень долго, время от времени ложилась, зализывала рану на ноге и, отдохнув, брала щенка за загривок и снова шла по кустам, обходя буреломы, уносила своё потомство в безопасное место. Волчица нашла новую нору под большим корнем вывороченного ураганом дерева. Первое время они голодали, пока рана у волчицы затянулась. Однажды она принесла зайца и положила его перед щенком. Волчонок схватил его зубами за шкуру, потаскал по траве, поиграл и, притомившись, отошёл в сторону, лёг и уснул. К осени рана у волчицы затянулась и уже не беспокоила. Однажды ночью волчица взяла подросшего и окрепшего за лето волчонка на охоту. Они зашли в село и зарезали овцу. Он впервые участвовал в охоте и рвал своими крепкими зубами живую плоть. У него от вкуса крови мутилось в глазах, а в брюхе он чувствовал сытую тяжесть.

В тайгу возвращались мимо старого логова, которое уже заросло травой. Волчица легла в траву перед входом и затихла. Волчонок подошёл и лёг рядом. Вдруг волчица подняла голову и насторожилась. Недалеко от них на поляне появилось стадо оленей. Волчица встала и медленно через кусты, окружавшие поляну, стала подбираться к ним. Выскочив на поляну, она огромными прыжками понеслась к животным. Олени сорвались с места и понеслись от волчицы, она настигла оленёнка, вцепилась в горло и порвала его. Когда волчонок подбежал, оленёнок лежал зарезанный. Мать учила волчонка охотиться. Волчица была ещё молода и сильна, каждая охота венчалась успехом. Волчонок рос не по дням, а по часам. Ему уже было восемь месяцев, и теперь он помогал волчице расправляться с намеченной жертвой. Волчонок был пока ещё прибылой, но рослый и крепкий.

Каждый день они выходили на охоту. Волчица бежала впереди, высматривая добычу, волчонок трусил следом за матерью. Однажды они бежали по зарослям кустарника, волчица учуяла запах животных и остановилась. Невдалеке, на поляне, паслось стадо лосей, она стала подкрадываться, высматривая подходящую жертву. Прибылой волчонок крался следом за волчицей-матерью. Она сорвалась с места и большими прыжками понеслась к стаду, молодой волк последовал её примеру. С рыси волчица перешла на шаг, огромный самец с ветвистыми мощными рогами, склонив голову, пошёл на неё. Стадо сбилось за его спиной в кучу. Волчица, ощерив пасть с огромными крепкими клыками и вздыбив загривок, приготовилась к прыжку. То, что произошло дальше, на всю жизнь врезалось в память волчонка и изменило его жизнь.

Треск ломающихся веток под мощной мускулистой тушей, топот и налитые кровью глаза огромного лося, вопль волчицы, отброшенной мощным ударом копыт. Волчонок отбежал подальше, сел и стал наблюдать, как вожак лосиного стада топчет крепкими копытами, добивая волчицу, фыркая и кося кровавым глазом. Он поднимался на задние ноги и всем своим весом обрушивался на волчицу. Волчонок зажмурился, запах животных сводил его с ума, у него желудок скрутило от голода. Волчица лежала без движения. Он развернулся, и пошёл в тайгу. Волчонок долго бродил по тайге в надежде поймать хотя бы зайца на ужин, но, не поймав никого, сел и тоскливо с отчаянием завыл.


***

Осиротевший молодой волк подрос, он расширил и углубил логово под корнями упавшего дерева. Ему пошёл третий год, он был одинок. Непримиримыми врагами стали его сородичи. Впервые он увидел следы от тяжёлых лап и почуял запах чужой стаи неподалёку от своего логова. Стая нарушила его владения, но волк не стал их преследовать. Они снова появились через три дня, ночью. В ночной тишине при яркой полной луне, волки тихой рысью бежали мимо его логова, старый вожак, две волчицы и два прибылых. Волк выскочил из логова им наперерез. Вожак с волком остановились друг против друга, оскалив морды, ни один не поджал хвост и не отвёл взгляд. Самки стояли в стороне. Вдруг, молодая самочка подбежала к волку, виляя хвостом, отпрыгнула, приглашая к весёлой игре. Волк покосился на неё, она свалилась на спину с ласковой покорностью, поджала лапы.

Волк отвлёкся на молодую соблазнительницу и очнулся, когда почувствовал клыки на своей холке, рвавшие его шкуру. Волк вырвался и отскочил в сторону, приняв боевую стойку. От тяжёлого прыжка вожака волк не удержался на ногах, второй рывок пришёлся рядом с горлом. Вожак не устоял бы в схватке перед яростью раненого молодого волка, если бы не волчицы, которые кинулись вожаку на помощь. Молодой волк долго отбивался от преследователей, нанёс страшную рану старшей волчице. Потом скуля, он долго полз по снегу, оставляя кровавые следы. Отлежавшись, волк, еле волоча задние лапы, уходил подальше от своего логова. Он забился в густом мелком кустарнике, разрыв снег и листву, пахнущую прелью. Раны кровоточили. Волк зализывал их, на охоту ходить не мог, его мучил жар, и волк жадно хватал пастью снег. Раны мучили его всю зиму, волк ослаб и перестал брезговать падалью. Он был покалечен и обречён на одиночество. Вороньё над ним каркало в ожидании, когда он околеет. К лету все раны затянулись, волк начал охотиться сначала на зайцев и мышей, но вскоре окончательно окреп.

К следующей зиме он заматерел, крепкие ноги легко несли его мощное тело во время охоты. Он почувствовал себя в тайге хозяином. Теперь волк без страха отстаивал свою территорию, а к его логову никто не смел приблизиться. Зима прошла незаметно, нехватки пищи у волка не было. К весне он всё чаще вспоминал заигрывания молодой, лукавой самочки.

Со дня сотворения мира лес жил по своим законам. Сильный ? убивал слабого, не из вражды, а так повелела жизнь, одни погибали, другие рождались. Но каждый год в назначенный Природой весенний день, лесные обитатели сходились парами для любви – самой чистой и высокой, ибо служила она не удовлетворению похоти, а зачатию новой жизни, которая придет на смену старой. Волк был молод и силён, почувствовав томление, он принюхивался к весенним запахам, садился и заводил свою страстную песню.

В ночной тиши, когда деревья отбрасывали в лунном свете причудливые тени, издалека раздался тоскующий вой одинокой волчицы. Она звала, и до него долетала томящая сладостная песня. Волк узнал голос, он стоял и слушал пронзительную, завораживающе красивую призывную песню волчицы, его напрягшиеся ноги деревенели, а зов природы заставил сорваться с места и большими махами бежать к молодой самочке.

Волк – животное моногамное. Сформированная пара фактически всю жизнь остаётся вместе, пока обстоятельства высшей силы не разлучат их. Видимо лукавая самочка, вторая по рангу волчица была готова для воспроизводства потомства, и поэтому, её призывный вой раздавался далеко по тайге. Волк нёсся навстречу страстному зову. Лапы крепко держали послушное мощное тело.

Бой с вожаком закончился быстро, волчицы старого вожака не защитили. Настал конец силе и власти старого волка. Вожак издох. Жизнь молодого волка изменилась, к нему вернулись его владения, лежавшие в окрестностях его родного логова. Настало его время продолжить род. В его логове появились трое щенят. Волк приносил еду и кормил семью, но один щенок по неизвестной причине вдруг издох. Но беда не ходит одна. Волк с волчицей нарушили тайну логова! Старая тощая корова забрела в кусты, рёбра торчали, а в глазах тоска. Волки почуяли её запах, напали с двух сторон и без труда завалили. Услышав приближающийся собачий лай, волки ушли вглубь леса, таща в зубах щенят, но собаки настигли волков, в схватке погибли оба волчонка.

От собак они ушли, но волчица сильно пострадавшая от собачьих клыков, упала. Волк собачью стаю уводил от волчицы за собой. Собаки гнались за ним, не отставая, инстинкт самосохранения гнал его вглубь тайги. Стараясь скрыть следы, он спустился в овраг к ручью и прыжками побежал по воде. Когда собаки отстали и их лай затих вдали, волк вернулся к волчице, но она лежала без движения. Волк понял, что опять остался один. Он сел и завыл. Его прощальная песня длилась долго. Потом он съел зайца, которого принёс своей волчице, лёг рядом с ней и, положив морду на лапы, закрыл глаза.

С гибелью подруги, он снова остался один. У зверя, как и у человека должен быть дом, куда он может вернуться, чтобы отдохнуть, вывести потомство или зализать раны. Волк просыпался с восходом и шёл на охоту. Однажды он встретил одинокую волчицу. Он подошёл к ней, волчица его не отвергла. Волк привёл её в своё логово. У них появилось потомство, волчата подросли, и их стая становилась угрозой для посёлка. Охотники устроили облаву, из которой удалось спастись только волку и волчице. Прошло несколько лет, но волчица не приносила больше потомства. Вскоре они уже не могли охотиться на крупных животных, силы были уже не те. Однажды волки вышли на охоту, увидели людей, и волчья злоба закипела, загривок у волка встал, пасть оскалилась, и они с волчицей прыжками понеслись к людям. Выстрел остановил их и заставил убегать через лог. Волчица упала и тут же издохла. Волк лёг рядом с ней, но, увидев людей, встал, отбежал на пригорок и сел, наблюдая за людьми.

Опять волк остался один. Он был уже стар. Шерсть местами вытерлась, местами висела грязными клочками, она уже не вырастала и не грела его, часть зубов были поломаны. Охотиться в одиночку на крупных животных не хватало сил, а на мелких зверьков ловкости. Присоединиться к какой-нибудь стае он не мог, ни одна стая его не примет. Волк шёл по следу людей. Поздняя осень оказалась необычно холодной, иногда выдавались тёплые дни, но ночи постоянно были морозными и, чувствовалось, приближение зимы. День подходил к концу, уже отчётливо ощущалось усиление холода, волк чувствовал это подушечками лап и кончиком носа. Он бежал по тонкому слою снега, из пасти вырывался пар, чем морознее становилось, тем пар становился гуще. Волк, преследовавший людей, тяжело дышал. Ему трудно было бежать, он был голоден, а добыча к себе не подпускала.

Люди убили его подругу, и теперь волк преследовал их, чтобы отомстить. Вдвоём они могли задрать косулю или зайти в посёлок и зарезать овцу, а одному всё это не под силу и он переполненный злобой с вздыбленным загривком шёл за людьми, выжидая момент, чтобы напасть. Свалявшийся и заледенелый мех, цепляясь за кусты, оставлял на них серые грязные клочки шерсти. Иногда волк давал себе отдохнуть, но люди удалялись быстро, и ему приходилось вставать и бежать трусцой, чтобы догнать их. Волк надеялся, что ему повезёт, и кто-то из людей станет, наконец, его добычей. Он не ел уже третьи сутки, вокруг ни зайца и никакой птички не видно, а люди всё идут, и упустить их никак нельзя.

На протяжении многих лет волк с волчицей были самыми безжалостными, самыми хитрыми, самыми удачливыми хищниками-убийцами. Их жестокость не оставляла ни малейшего шанса на выживание у преследуемого животного. Они уходили от любой опасности, волк мог учуять любой хитро спрятанный капкан. Охотники не раз брали его на мушку, но волки уходили от людей целыми и невредимыми. Охотники удивлялись способностям, которыми обладали звери, строили догадки их неуловимости и испытывали неосознанный страх. Об этом страхе не говорили открыто, но в одиночку или в темноте старались не ходить.

Волки часто заходили в посёлок, забирались в овчарню и резали овец, телят и, даже, собак. Подруга волка была мощной волчицей, она могла овцу закинуть на спину и убежать с ней от преследователей. Когда волки стали старыми, начали промахиваться, добыча от них уходила, им пришлось охотиться на зайцев, мышей и прочую мелочь. Тяжело дыша, скрываясь за кустами, волк бежал за людьми.


Глава

II

Рита жила весело – друзья, вечеринки, дискотеки. Окончила институт, но работать не торопилась, у неё же есть папа, который для единственной дочери денег не жалел. Он купил ей квартиру, обстановку и машину. Днём Рита отсыпалась, а с наступлением вечера, как наркомана тянет к наркотику, так её тянуло на дискотеку. Друзей у Риты было много, а молодого человека, того, единственного, встретить, пока не случилось.

С красивыми девушками Виктор давно не связывался, пустая трата времени. Им всем принцев подавай на белых конях. Некоторые уже сороковник разменяли, а своих запросов не умерили. Не пришлось бы им искать своих лысых принцев на танцах, где всем за пятьдесят. Виктор сидел в ресторане за столом в самом углу большого зала. Он, в ожидании своего заказа, рассматривал публику собравшуюся отдохнуть от трудовых будней. Заиграла музыка. К его столику подошла вызывающе яркая девушка. Виктор посмотрел на неё, в первую очередь ему бросились в глаза её губы, пухлые с розовой помадой, блестящие и манящие. Она пригласила Виктора на танец. Он оторвал взгляд от её губ, окинул девушку оценивающим взглядом, встал, взял её за руку и повёл на танцпол.

– Вас как звать чудное видение? – поинтересовался Виктор во время танца.

– Рита! А вас?

– Меня Виктор!

– Вы здесь часто бываете, Рита!

– Я не люблю два вечера подряд отдыхать в одном и том же месте, чаще всего бываю на дискотеке.

– А я не люблю молодёжные тусовки, да и в ресторан захожу не часто. После работы иногда забегаю поужинать, но чаще всего ужинаю в кафе, недалеко от дома.

Подняв взгляд, Рита увидела лицо своего партнёра по танцу: уверенный взгляд, и идеально очерченные, безумно чувственные губы, которые ей вдруг захотелось попробовать на вкус. Танец завершился, партнёры замерли фактически в объятиях друг друга – тела максимально приближены, руки Риты лежат на плечах Виктора, его руки обхватывают талию Риты, и взгляд глаза в глаза! Неожиданно Рита обвила обеими руками его шею и прильнула к его губам, Виктор ответил и когда зал им зааплодировал, очнулись, улыбнувшись друг другу. Рита спросила:

– А вы чем занимаетесь?

– Танцую с вами!

– В смысле, где работаете?

– В полиции!

– Клёво! Я буду вашим осведомителем! Папа будет в шоке!

– А кто у нас папа?

– Кричевский Илья Исаевич! Знаете такого?

– Ещё бы! А ваш папа не закатает меня в асфальт за вас?

– Думаю, что он не обрадуется, но точно не закатает! – Рита хихикнула, – а сколько вам лет?

– А это зависит от ваших намерений! – улыбнувшись, сказал Виктор.

– На дискотеки ходите?

– Для дискотек я стар!

Музыка заиграла снова, но Виктор взял Риту за руку и повёл к своему столу.

– Рита! Ваши друзья не обидятся, что вы их бросили?

– А я их не бросила! Просто ушла с вами!

Рита сразу для себя решила, что Виктор предназначен только для неё и это не подлежит обсуждению. Ей нравилось, что он старше неё, рослый, лет тридцати, приятной наружности. Она не остановится ни перед чем, чтобы завоевать этого мужчину. Виктору Рита тоже понравилась, жены у него не было, но он не торопился отзываться на Ритины призывы, боялся её крутого папы, который, как выяснилось, был криминальным авторитетом, о котором он был наслышан в силу специфики своей работы.

Виктор работал в следственном отделе полиции центрального района города. Сразу после армии его туда устроил приятель его отца полковник Расторгуев Николай Николаевич. Отца уже несколько лет нет в живых, а полковник считает себя обязанным присмотреть за Виктором, если надо, помочь советом. В личную жизнь Виктора Николай Николаевич никогда не лез, но на работе, иногда пробегая мимо, спрашивал:

– Как дела-нормально-молодец! – И, не дожидаясь ответа, бежал дальше по своим делам.

Виктор не боялся, что Илья Исаевич убьёт его за Риту, скорее наоборот, боялся, что он заставит жениться на ней. Женитьба в планы Виктора пока не входила. Жену он представлял себе тихой, домашней, а Риту с её весёлым независимым нравом Виктор не видел своей женой, да и вообще не видел чьей-либо женой. Она была слишком свободолюбивой девушкой и вряд ли сможет измениться для семейной жизни. Виктор представил, что его ждёт, реши он на ней жениться.

Илья Исаевич вскоре узнал, что дочь в очередной раз влюбилась, и в кого? В мента! Новое увлечение выдавали её сияющие от счастья глаза, яркий, возбуждённый румянец щёк, и та торопливость, с которой дочь старалась как можно быстрее уйти из дома, скрыться от вопросительного взгляда отца. Илья Исаевич был заботливым и любящим отцом, и его терзали мысли: как могла его дочь увлечься ментом? Что это за человек? Чего ожидать от очередного романа своего дитяти? У неё уже были периоды страстной влюблённости, а вслед за ними горькой, безутешной разочарованности со всеми вытекающими последствиями: морем слёз, депрессией. Он всей душой желал, чтобы дочь нашла своё счастье, вышла бы замуж и подарила ему внуков.


***

Илья Исаевич Кричевский в девяностые был рядовым бойцом в городской криминальной группировке. Но, вскоре, его перестало это устраивать, он решил расправиться со своим шефом и занять его место. Илья долго думал, как это сделать, чтобы не попасть под подозрение у своих подельников. Однажды он поехал к ресторану на разведку. Ресторан располагался на центральной улице. Подходы к нему были со всех сторон, а вот на освещении сэкономили и с задней стороны ресторан освещён не был. Там был большой двор, а за ним начинались жилые дома. В этом ресторане его шеф ужинал каждый вечер. Ресторан принадлежал его другу, с которым Труба познакомился и закорешился на зоне.

Илья припарковал свою машину ближе к жилым домам, подальше от посторонних глаз. Подошёл к ресторану, встал за углом в темноте и стал ждать приезда Никиты Алексеевича Трубникова, своего шефа. Он уже стал замерзать, когда появилась машина шефа. Илья дождался, пока водитель припаркуется и неспеша пошёл к машине. Водитель и Трубников вышли из джипа, они узнали Илью, он помахал им рукой. Когда они отвлеклись, закрывая двери машины, он открыл ураганный огонь по ним из АКСУ. Камер видеонаблюдения нигде не было. Убедившись, что оба, водитель, который исполнял роль охранника и Труба, главарь городской криминальной группировки мертвы, преступник, хладнокровно расстрелявший своих подельников, быстро скрылся с места происшествия. Добежал до своей машины и поехал к знакомой, чтобы обеспечить себе алиби, на всякий случай.


***

С Ириной Илья расстался не так давно, сказав ей, что она ему надоела. Ирина обиделась и вышвырнула его из квартиры, выкинув следом за ним его ботинки и куртку. Илья вспомнил, как он неспешной походкой без суеты и нервозности уходил от Ирины. Он спиной чувствовал, что она смотрит ему вслед из окна. Вот он остановился у машины, потопал, стряхнул снег с ботинок, задрал голову, нашёл окно Ирины и помахал. Улыбнулся, сел в машину и, подмигнув пару раз габаритными огнями на прощание, быстро исчез за углом её дома. Илья умел разговаривать с женщинами, и был уверен, что Ирина поверит всему, что он ей скажет. Припарковав машину на стоянке перед домом, он пошёл к подъезду. Теперь для него было самым главным, чтобы Ирина была одна, а остальное дело техники, вернее его словоблудия. Он позвонил в дверь, подождал, позвонил ещё раз и, услышав тихие шаги за дверью, приготовился вручать три гвоздички, которые он прихватил, заехав по пути в первый попавшийся цветочный магазин, чтобы легче было разговаривать. Дверь открылась, Ирина посмотрела на него удивлённо. Илья с улыбкой протянул ей цветы. Она взяла их и с силой хлестнула его букетом по лицу.

– Сволочь! Какого хрена тебе от меня понадобилось? Чего припёрся? – возмущённо закричала она.

Илья всё что угодно мог предположить, но такой встречи точно не ожидал. Он решил, во что бы то ни стало попасть к Ирине в квартиру, а там он придумает, как остаться на ночь. Он схватил её за талию, поднял и вместе с ней зашёл в прихожую, пнул ногой дверь, чтобы она закрылась, только тогда поставил Ирину на пол и укоризненно сказал:

– Ирочка! Мне кажется, у тебя сильно испортился характер. Ты никогда не была такой резкой и, тем более, не поднимала на меня руку!

– Знаешь, я до сих пор помню, как ты бросил меня, сказав, что я тебе надоела! Я чуть не сдохла от горя! А теперь ты приходишь ко мне и вижу по твоим бесстыжим шарам, что тебе от меня что-то нужно!

– Ира! Ты угадала! Мне без тебя плохо! Прости меня, а? Не гони!

– Опять врёшь, Кричевский?

– Ни, боже мой! Зачем мне это? Мириться я пришёл!

– Ох, и скользкий ты тип! Нутром чувствую, что врёшь, но очень хочется поверить! Ладно! Проходи! – сказала Ирина, отходя в сторону и пропуская Илью в комнату.

После гибели главаря Никиты Алексеевича Трубникова, образовалась четвёрка, претендующая на его место. Правая рука Трубы Сергеев Дмитрий по кличке Чемпион, Алексей Васильев по кличке Зверь, Тимофей Булыжников по кличке Булыга и Илья Кричевский по кличке Барон, который слыл умным, хитрым и жестоким. Вскоре погиб Чемпион, подобная участь постигла и Булыгу, Зверь прожил чуть дольше, но вдруг его машина взорвалась вместе с ним у подъезда его дома. Барона никто не заподозрил, потому что он всегда крутился среди своих. Теперь он возглавил группировку. Даже, если кто-то и подозревал Барона в том, что остальные претенденты на место главаря погибли не без его помощи, никто не решился озвучить эту мысль. У Барона появился помощник Фома и группа телохранителей.


***

Виктор, как и любой мужчина, не устоял перед чарами Риты. Однажды после ресторана Рита напросилась к нему в гости и, только за ними закрылась дверь квартиры, она начала его откровенно соблазнять. Трепетная волна одновременно коснулась обоих, их губы слились в долгом, чувственном поцелуе. Желание стало неукротимым, когда он почувствовал, как её рука скользнула по его бедру, поднялась и задержалась внизу живота, а пальцы проникли под ремень. Виктор быстро сдёрнул с Риты платье, погладил стройные ноги, прижался губами к плоскому животику с еле заметными кубиками. Он подхватил её на руки и понёс в спальню. Ещё мгновение и оба, распалённые страстью, отдались друг другу. Виктор мысленно отметил, что такого яркого и безумного секса у него никогда не было.

У Риты было много знакомых парней, которые пытались склонить её к близости, но Рита отделывалась от них шуточками. Виктор быстро узнал о её многочисленных поклонниках, но, пока не замечал, чтобы кто-то к Рите заглядывал на огонёк, пока он носился по городу по делам службы. За год, что длился их роман, он ни разу не застал Риту с кем-либо, но сомнения почему-то вдруг возникли. Она сама была в этом виновата: вела себя развязно, обнималась и целовалась с друзьями, могла напиться, и грязно пошутить. Виктору это не нравилось, но уйти от неё он не мог, потому что был влюблён в неё, очарован её способностью поднять ему настроение своими любовными играми.

Однажды, когда Рита с друзьями уехала к подруге на дачу, он бродил по городу, мысленно представляя её в постели с другим мужчиной. Сердце его сжалось, и он ощутил такую боль, что потемнело в глазах, но вдруг возникла злость на себя, на свою независимую подругу, которая как кошка, гуляет сама по себе. Он решил, что Рита обманывает его так же, как это бездонное небо, которое кажется совсем рядом, только руку протяни, но протягивая руку дотянуться до него невозможно, так же как волшебный свет Луны, покровительницы всех влюблённых обманчивый и рвущий душу влюблённому без взаимности. Виктору была непонятна тайна, заключенная в этой девочке, чем она удерживает его сильного здравомыслящего мужчину около себя. Он остановился, прикрыв глаза рукой.

– Будь проклят этот лживый, подлый, красивый мир вместе с его прекрасной половиной человечества, такой же лживой недоступной пониманию мужчины! – с горечью подумал он.

И вдруг рядом услышал нежный девичий голосок:

– Мужчина! Вам плохо? Может, «скорую» вызвать?

Мгновение он непонимающе смотрел на девушку, а затем прошептал:

– Не надо мне «скорую», девочка! Шла бы ты по своим делам!

Едва взглянув в глаза Виктору, Олеся поняла, что попала в беду. Глаза, обрамлённые длинными ресницами, казалось, смотрят в самую душу. Невозможно было определить новые ощущения, наполнившие её и воспламенившие кровь. Интуиция ей подсказывала, что пропала она окончательно и бесповоротно. Чётко очерченные слегка полноватые губы притягивали, Олесе захотелось к ним притронуться, он выглядел потрясающе и сексуально.

– Вы на меня смотрите так, словно я с другой планеты! – сказал Виктор и, сдвинув брови, хмуро посмотрел пристальным взглядом на девушку.

– У вас неприятности? Давайте я провожу вас до скамейки, вы посидите и вам легче станет! – предложила она.

Вдруг его лицо исказилось таким гневом, что Олеся отступила от него на шаг и приготовилась бежать. Но Виктор помолчал, сжав бледные губы, потом, едва разлепив их, раздражённо сказал:

– У меня всегда неприятности! Это моё второе имя. Грёбаная жизнь! И не надо со мной разговаривать, как с больным!

О, боже! Даже его голос был необычным. В ней пробудились эмоции, которых раньше она за собой не замечала! Он не только потрясающе выглядел, но и говорил низким голосом с хрипотцой, от которого у неё мурашки побежали по коже. Олеся понимала, что в её интересах сбежать прямо сейчас от этого мужчины, для собственного блага, но почему-то не смогла себя заставить это сделать.

– Но, должна быть очень веская причина, чтобы на вид крепкий мужчина оказался в таком состоянии! – прошептала дрогнувшим голосом девушка.

Его прямые черные брови поднялись вверх, обозначив на лбу горизонтальную морщинку, он посмотрел на неё долгим, пристальным взглядом и насмешливо фыркнул.

– Ох, женщины! Сатанинское отродье! Погибель вы наша!

– Это вопрос спорный, не будем сейчас об этом! Пойдёмте, вон скамейка, вам надо посидеть! – предложила Олеся.

– Это не вопрос! Это утверждение! По собственному опыту знаю! – буркнул Виктор, остановившись рядом с девушкой около лавочки.

Она не была красавицей, как его Рита, но в ней была какая-то загадка и воплощённая женственность, она, скорее всего, сама не осознавала этого. Девушка, наверное, пришла бы в ужас, узнав, о чём он сейчас думает. Ему хотелось обнять её и никогда от себя не отпускать, такой уютной она ему показалась. Боль от воспоминаний о Рите вдруг ушла куда-то вглубь. Виктор посмотрел в лучистые глаза девушки и губы его растянулись в улыбке, которая всегда преображала его лицо и привлекала девушек.


***

Олеся жила с отцом в маленьком посёлке в четырёх часах езды от города. Отец работал на заводе, дежурил в проходной с тех пор, как зрение стало падать, и он уже не мог работать на станке. В свободное от работы время зимой, он сидел у телевизора, летом – ехал на дачу и копался в земле, выращивая огурчики и помидорчики. Там у него росла огромная яблоня, его гордость, на которой были настоящие красивые крупные яблоки. Приезжая на свой маленький участок с небольшим домиком, он в первую очередь подходил к своей яблоне, гладил её шершавый ствол своей натруженной рукой и разговаривал с ней.

Олеся окончила торговый техникум с отличием, но о дальнейшей учёбе не думала, нужно было работать. После долгих поисков работы она однажды встретила одноклассника, который был охранником в продовольственном магазине. Он пообещал похлопотать о её трудоустройстве и вскоре Олесю приняли на работу.

Через некоторое время этот одноклассник потребовал плату за свои хлопоты и был очень удивлён, что ей удалось до таких лет сохранить невинность. Парень сразу обратил внимание, что ей неприятно, когда он ругается матом, и старался при ней этого не делать. Секс на Олесю не произвёл впечатления, кроме неприятных ощущений. Одноклассник стал оказывать Олесе знаки внимания: то конфеты подарит, то цветы, то в кино позовёт. У Олеси никаких чувств к нему не возникло и, однажды, она сказала:

– Я с тобой в расчёте за помощь! На большее не рассчитывай, у меня другие планы.

– Если ты не будешь со мной, вылетишь с работы в два счёта! – пригрозил одноклассник.

Как раз сегодня перед работой Олеся поссорилась с отцом, и настроение у неё было ниже плинтуса, и неизвестно как бы сложилась её дальнейшая жизнь, если бы в этот момент не попался ей одноклассник под горячую руку.

– Да, пошёл ты, вместе со своей работой! – зло сказала Олеся. Она поняла, что, если сейчас она не расставит все точки над i, то её затянет это болото и одноклассник от себя не отпустит, потому что уже сейчас он смотрит на неё, как на свою собственность.

Олеся с отцом жили в маленькой двухкомнатной квартирке. В последнее время отец часто ругался, высказывая, что "ТАК " жить они стали благодаря правительству, которое довело людей до такой жизни.

– Жить ТАК – это как? – поинтересовалась Олеся. – У нас есть квартира, работа, дача!

Отец разъярился и закричал на дочь, что случалось с ним крайне редко.

– Я всю жизнь горбатился у станка, потерял здоровье, выполняя и перевыполняя планы, а в результате, что! Заработал пенсию, на которую не прожить и приходится продолжать работать, чтобы свести концы с концами?!

– Папа! Все так живут! – возразила Олеся.

– Не все! Посмотри вокруг! Я даже не имею возможности дать тебе нормальное образование! Я всегда был передовиком производства, у меня полный сундук грамот и благодарностей, а что мне с них!

Олеся решила, что пора уходить из дома. Получив расчёт на работе, послала подальше своего одноклассника, собрала свои вещи и уехала в город. Там сняла квартиру и устроилась на работу. Она шла домой, когда увидела мужчину, прикрывшего рукой лицо и, решив, что мужчине плохо, подошла, чтобы помочь.

– Вас как зовут? – неожиданно поинтересовался Виктор, в упор, рассматривая её лицо, и окидывая взглядом стройную фигурку в неброском, но модном платьице чуть выше колен.

– Олеся.

– Живёт в белорусском Полесье, кудесница леса Олеся, – процитировал Виктор слова известной песни с улыбкой и взял девушку за руку, она вздрогнула, но руку не отняла.

Несколько секунд она изумлённо смотрела на него, а потом рассмеялась так мелодично, что Виктор тоже, глядя на неё, засмеялся. Ему вдруг захотелось подхватить её на руки и закружить. Он подумал, может, предложить Олесе погулять, в отместку Рите, что та предпочла поездку с друзьями, оставив его в одиночестве. Рита знала, что Виктор её любит и всё, что бы она ни сделала, простит. Пока он стоял и молчал, Олеся смотрела на него, потом улыбнувшись, сказала:

– Я всё-таки отвлекла вас от грустных мыслей!

– Ну, коли вы решили мне помочь, может, тогда погуляем?

Они гуляли допоздна, потом Виктор проводил Олесю до дома. У подъезда, взяв её за плечи, он привлёк девушку к себе и прижал к груди. Она, подняла голову, взглянула в его восхитительные глаза, способные наполнить женщину трепетом без единого произнесенного вслух слова. Одна мысль о нём заставила облизнуть внезапно пересохшие губы.

– О боже! – подумала она, – неужели это происходит со мной?

– Расслабьтесь, – прошептал Виктор ей на ухо, – я не буду напрашиваться к вам на чай.

Олеся отстранилась от него, но по тому, как он напрягся, она поняла, что про чай он сказал не просто так, он ждал приглашения и не привык, чтобы женщины отказывали ему. Честно говоря, Олесе хотелось ощутить, каково это, быть прижатой стальными руками к его твёрдому, горячему телу, но она знала, куда могут привести такие удовольствия. Олеся сразу поняла, что она не его поля ягода. Он её использует и бросит, а ей вовсе не хотелось этого. Она знала, что мужчины могут начать отношения, не испытывая любви к партнерше, и спокойно уйти, когда им надоест или встретят новую пассию. Женщины устроены по-другому. Она в каждом мужчине видит своё будущее и сразу начинает строить планы и грезить о большой и страстной любви.

Не дождавшись приглашения, Виктор открыл перед ней дверь подъезда, предварительно попросив номер телефона. На его губах блуждала улыбка. Он решил, что Олеся ему послана в утешение за Ритины поступки. Та стервозная девочка крутила им, как хотела, и обуздать её не было никакой возможности.

Виктор пришёл домой, устало снял ботинки, швырнул их в угол прихожей и, не надевая домашних тапок, прошёл на кухню, достал из шкафа начатую бутылку коньяка, сел в кресло и закурил. Он с наслаждением выкурил сигарету, запивая каждую затяжку глотком коньяка. Допив коньяк, он бросил ёмкость под ноги, откинулся в кресле и закрыл глаза.


***

Виктор стал встречаться с обеими девушками, о женитьбе не думал. Олеся была девушкой тихой, шумных компаний сторонилась, крепких напитков не пила, спокойная, домашняя. С Олесей он отдыхал. Они встречались, гуляли, потом он провожал её до подъезда, прижимал к себе на минутку, открывал дверь подъезда и она уходила. Виктор всё чаще стал замечать на её лице недоумение, но она, по-прежнему, молча, разворачивалась и скрывалась за открытой перед ней дверью. Виктор не торопил события, но однажды он пришёл к ней без предупреждения. Олеся открыла дверь, увидев еле стоящего на ногах пьяного Виктора, вопрос сорвался с её губ:

– Что-то случилось?

– А должно было? – поинтересовался Виктор, подняв правую бровь.

– Ты никогда дальше подъездной двери не проходил, вот я и решила, что у тебя что-то случилось.

– Нет, просто очень захотелось тебя увидеть.

– Проходи! – Олеся отступила от двери, пропуская Виктора в квартиру.

Виктор подошёл к Олесе, обнял, она засмеялась, обхватив его руками за шею. Он наклонил голову и поймал её приоткрытые губы, она тут же стихла под его поцелуем. Олеся навоображала себе, что поцелуи Виктора будут совершенно особенными, но оказалась не готова к такому водовороту наслаждений, к тому, как закружится её мир. Она крепче прижалась к нему. Он скинул на пол куртку, снял ботинки, подхватил её на руки, отнёс на кровать, уложил поверх покрывала и навалился на неё. Виктор овладел ею без всяких прелюдий. Ей не было особенно хорошо, но это даже показалось ей не важным. Её пьянили объятия, о которых она мечтала, его сильные руки, его поцелуи от которых мурашки бежали по коже. Для неё было важно чувство подчиненности его рукам, его телу, его желаниям больше физического наслаждения. Она могла позволить себе стать слабой рядом с ним, хотя бы ненадолго. Так давно она сказала себе, что ни один мужчина больше не подберётся к ней близко, и вот, это снова случилось. Целовалась Олеся неумело, но скоро вошла во вкус, закрыла глаза, расслабилась, настраиваясь на одну с ним волну. В её движениях появилась страсть, она отдалась во власть ощущений. Утром Олеся торопливо одевалась, а Виктор смотрел на неё и удивлялся самому себе. Где восторг и опьянение? И почему-то после проведённой вместе ночи наутро хотелось перед ней извиниться.

С тех пор Виктор в любое время мог к ней прийти и всегда его ждал ужин и ночь полная нежности. Она ждала его всегда, а он по несколько дней даже не звонил.

А Рита… это ураган…, это солнечный удар…, это стихия, эта непредсказуемая в своих поступках и желаниях девочка. Она легко могла ему наставить ветвистые рога и объяснить это желанием его украсить. Виктор любил жизнь, со всеми её красками, звуками и запахами. Он любил окружающий его мир, со всеми его красотами и безумствами. Эта девочка была красивой и совершенно недоступной для его понимания. И он любил её. Любил, как утренний рассвет, как тревожный загадочный закат, как звёзды, как шорох леса и, наконец, как тайгу, куда он ездил не столько на охоту, сколько побродить среди кедров-исполинов и послушать завораживающие звуки леса. Рита была ему нужна, и он хотел, чтобы Рита была всегда рядом и была только с ним, но это было невозможно. Она принадлежала только себе, а остальные появлялись вокруг неё, когда это соответствовало её планам. В её планах и Виктору находилось место, но нарушать их ради него Рита не собиралась. Он чувствовал, что её сердце бьётся не в такт с его сердцем, что в её голове роятся её собственные мысли, может, маленькие, но её собственные. А главное, он понимал, что никогда на ней не женится, но и как будет жить без неё, не представлял, но догадывался, что будет трудно. Она своим появлением перевернула всю его жизнь, иногда она бесила его своей непредсказуемостью. С тех пор, как они встретились, он жил, как на вулкане и не знал, когда рванёт. Она могла в любой момент сорваться и убежать на дискотеку, на любую тусовку, да куда угодно, но всегда возвращалась к Виктору и за один единственный её поцелуй он прощал ей всё.

Да! Эта девочка не видела ничего особенного, если она проведёт время с парнем, когда Виктору дела не позволяют девушку выгулять. Но работа есть работа и Виктору приходилось как-то успевать с решением проблем на работе, чтобы не заставлять Риту ждать. Её отец уже намекал ему о женитьбе на Рите, обещая карьеру и в приданое новый большой дом в элитном коттеджном посёлке. Виктор отшучивался, а с Ритой ему не хотелось говорить о будущем, да и смысла не было, она не подходила для создания семьи.

И, как-то неожиданно для самого себя, брошенный Ритой в очередной раз ради весёлой компании, Виктор сделал предложение Олесе. В её глазах зажглись радостные звёздочки, и она согласилась выйти за него замуж. Виктор долго потом был удивлён на самого себя, за такой неожиданный порыв, и пытался понять, что его мотивировало на такой поступок. Может, таким образом, хотел отомстить Рите? Признаваться, что сглупил, ему не хотелось, и он ответил сам себе, как можно тверже:

– Скорее да, чем нет! Хотел отомстить! Только как бы мне эта месть боком не вышла! Ладно, не так страшен чёрт, как его малюют!


***

Виктор женился, но что-то у них не срасталось. Его новая жизнь была пресной, хотя к Олесе у него претензий не было, она домашняя, уютная, но с Ритой лучше. Рядом с Ритой жизнь кипит ключом, и вечно чувствуешь себя, как на пороховой бочке. При всех своих достоинствах Олеся не выдерживала сравнения с Ритой. И это им признанный факт. Возвращаясь, домой, после любовных утех с Ритой, Виктор даже не пытался придумать причину своей задержки допоздна, а Олеся не спрашивала.

Олеся по утрам вставала рано, чтобы успеть приготовить завтрак. В этот день, как всегда, встала рано, приготовила завтрак и села за стол в ожидании, когда Виктор выйдет из душа и придёт на кухню. За завтраком Виктор посмотрел на жену долгим изучающим взглядом и подумал:

– А волосы у Олеси хороши, густые, ровные, приятного пшеничного цвета, и на солнце отливают золотом, да и глаза у неё красивые.

Олеся, как будто прочитав его мысли, спросила:

– Стародубцев! Какого рожна тебе надо?

– Ты о чём? – удивлённо поинтересовался Виктор.

– Ты знаешь, о чём! И не делай такие удивлённые глаза! Сколько можно бегать по бабам? Что со мной не так?

– Олеся! Не говори ерунду! И с тобой всё в порядке! Просто у меня такая работа, я все двадцать четыре часа на службе!

– Не ври мне, Витя! На работе ты до шести, за редким исключением!

– Ты меня проверяешь?

– Ни в коем случае! Просто звонила несколько раз по делу, но твой Алексей мне говорил, что ты уже ушёл домой!

– Я ему башку оторву, чтобы не врал!

– Себе оторви, Стародубцев, а то совсем заврался, жеребец неугомонный!

– Милая, да ты охренела! Наезжаешь на мужа, как здрасьте! – блеснул карими глазами и лукаво улыбнулся жене Виктор.

– У каждого свои недостатки! – Олеся встала, взяла кофейник, налила себе остывший кофе, отхлебнула и посмотрела на мужа.

Виктор сидел, задумавшись, он плохо помнил их первую ночь, потому что в тот вечер много выпил. Помнил, как отнёс Олесю в комнату, положил на кровать, но не набросился на неё, а сделал, что от него ждали без вожделения и заснул, даже не поняв, сорвал цветок или это случилось ещё до него. Тогда его не волновало, что у Олеси до него было, потому и не озаботился. И утром спрашивать не стал, да и зачем? А, сейчас вдруг захотелось спросить. Кто до него прикасался к её обнажённому телу, заставляя набухать и твердеть вишенки на её полной груди, кто гладил её бархатную кожу, ощущая волнующую упругость мышц? Видимо всё это было написано у него на лице, потому что Олеся ухмыльнулась и, гордо подняв голову, встала, отошла к окну и отвернулась от него.

Виктор посмотрел на неё и подумал: – «А она у меня хорошая, добрая, заботливая, даже симпатичная на внешность, но пресная, без изюминки – скучно мне с ней. И пять лет назад так было, и сейчас почти ничего не изменилось. Привык я к Олесе, притерпелся».

Но вряд ли это можно было назвать достижением. Не любил он её…, но сейчас ему вдруг захотелось осчастливить жену, вроде как, прощения попросить за своё равнодушие. Виктор иногда видел, как в её глазах загоралась страсть, и слышал её тяжёлое дыхание, но это его не заводило и, он ловко избегал близости. Супружеский долг исполнял иногда, но без огонька. Ему казалось, что Олесю всё устраивает. Детей       у них не было и Виктор, даже не задумывался, почему. Он не ревновал Олесю и в её жизнь, не связанную с домом, старался не лезть.

В рабочее время Виктор был занят служебными делами, ничуть не переживая за жену. И, чуть ли не впервые за пять лет в нём пробудилась ревность. Олеся, может, и не любимая жена, но принадлежит ему, и ей никак нельзя заводить романы на стороне. А если вдруг завела? Почему она так спокойна, когда он приходит поздно? На него вдруг накатила злость, он даже сжал кулаки, она его собственность и до неё никто не смеет дотронуться! Все эти мысли у него пронеслись в один миг, он тут же встал из-за стола, подошёл к ней, обхватил за плечи и прижал к себе. Виктору стало жаль Олесю, она показалась такой несчастной, но, как всегда, молчала, никаких упрёков, свои обиды она привыкла прятать глубоко в душе. Он повернул её к себе лицом, и прошептал:

– Прости меня, пожалуйста…, я, гад! Я вижу, что тебе со мной плохо. Я привык жить один и вот уже пять лет пытаюсь приучить себя к семейной жизни, но у меня пока плохо получается.

– У тебя бы получилось, если бы ты меня любил! – грустно сказала Олеся и опустила глаза.

– Олеся! Ты не права! – он подхватил её на руки и понёс в спальню.

Виктор осторожно положил Олесю на кровать и лёг рядом. Он тихо гладил её по волосам и целовал. Щёки у неё запылали, он провёл рукой по её груди и почувствовал, что её вишенки отвердели, она растерянно улыбнулась. Виктор перевернулся на живот, подмял её под себя и предался любви, по-звериному, без стыда и укора. Он не мог устоять перед желанием почувствовать её, и сделать так, чтобы в глазах её загорелись счастливые огоньки. Когда Олеся издала протяжный стон, который не заставил себя долго ждать, он понял, какой скотиной был, забывая, что рядом с ним живёт женщина, которой хочется ласки и внимания не меньше, чем ему самому.

После любви он лежал ленивый и сонный с неторопливыми мыслями об их с Олесей жизни без влечения, без страсти, без чувственности с его стороны и полной ожиданий со стороны жены. Он вспоминал любовные игры с Ритой, её страсть и изобретательность. Его переполняла грусть, а Олеся смотрела на него счастливыми глазами. Виктор встал с постели, быстро оделся, чмокнул её в плечо, и сказал:

– Прости, но мне надо идти! Дел полно!

Олеся вышла в прихожую проводить его. Когда он уходил, она нежно провела рукой по его плечу. Виктор вышел из квартиры и, спускаясь по ступенькам, думал, что бы это значило: то ли Олеся благодарила его за доставленное удовольствие, то ли от любви к нему, а может, это порыв нерастраченной нежности. Ему было стыдно, за своё отношение к жене.


***

Иногда у нас вдруг возникает желание что-то изменить в своей жизни. Ну, если не многое поменять, то, хотя бы, что можно. Утром Виктор проснулся, окинув комнату сонным взглядом, уставился в потолок и стал его изучать. Сегодня наступил тот самый пресловутый понедельник, с которого люди чаще всего решаются внести в свою жизнь что-то новое, чтобы её разнообразить. Для нерешительных людей специально существует каждую неделю понедельник. Виктор тоже созрел для перемен. Он лежал и думал с чего бы начать менять свою пресную, неинтересную и однообразную жизнь? Ему совсем не хотелось вносить радикальные изменения, но можно попробовать внести хоть что-то новое.

Он сбросил с дивана голые волосатые ноги, поскрёб в затылке, вместо гимнастики помахал руками, потом неожиданно рухнул на пол и отжался несколько раз. Поднялся, взглянул на себя в зеркало, пригладил пятернёй вихры на голове и с чувством исполненного долга отправился в душ. Олеся уже ушла на работу, и Виктор завтракал один, на столе стоял завтрак, прикрытый салфеткой. Он положил перед собой газету и, запивая бутерброд кофе, глазами шнырял по строчкам. На одном сообщении глаза его замерли, он прочитал: «В Госдуму внесен законопроект об уголовной ответственности за склонение к самоубийству и содействие ему» и у него возник вопрос: «А установление размеров пенсий и стоимости услуг ЖКХ попадут под эту статью?» Но, решив, что это вряд ли, он свернул газету, выбросил в мусорное ведро и отправился на работу.

Зашёл в кабинет, сел за стол, достал из сейфа папки и только открыл одну из них, резко открылась дверь, и в кабинет влетел запыхавшийся Алексей Стрельцов, напарник Виктора.

– Упал-отжался! – скомандовал Виктор.

– Вот- вот! И ты туда же!

– Куда же? Ты чего такой запыхавшийся и взъерошенный? За тобой кто-то гнался? – поинтересовался Виктор.

– Почти! Я вчера получил от полковника последнее предупреждение! Он сказал, если ещё раз опоздаю на работу – уволит к чёртовой матери!

– Так и сказал «к чёртовой матери?» – уточнил Виктор.

– Нет! Он сказал круче, но у меня язык не поворачивается повторить!

– Ты его не послал? – пошутил Виктор.

– С ума сошёл? Его как пошлёшь, так сам вперёд побежишь дорогу показывать!

– Знаешь, есть анекдот про мужика, который опоздал на работу. Босс выговаривает ему: – Мало того, что вы плохо работаете, так еще позволяете себе опаздывать. На вашем месте я бы вообще в таком случае не являлся на работу. – Это вы… – со вздохом произносит опоздавший, – а у меня чувство долга есть…

– Это ты сейчас к чему рассказал?

– Да к тому, что пора перестать бояться начальства или постарайся не попадаться ему на глаза! Не так страшен чёрт, как его малюют! Сам подумай, что он тебе может сделать? Премии лишить? А ты хоть помнишь, когда последний раз её получал? Или боишься, что уволит? А кто работать будет? Думаешь, он сам побежит искать и опрашивать свидетелей? Столько лет в ментовке, пора привыкнуть и не бояться! Начальник начинает ценить работника по-настоящему только тогда, когда тот отсутствует…

– Не в ментовке, а в полиции! – поправил Алексей.

– А в чём фишка? Что изменилось?

– Да ничего не изменилось! Как были надо мной все начальники, так и остались! Попробуй тут не попасться на глаза! Вот ты, например, тоже мой начальник! Я даже позавтракать не успел, как старался не опоздать! – пожаловался Алексей.

– Включай чайник, страдалец, вон на полке банка с кофе, рядом бутерброды лежат, мне Олеся приготовила, ешь!

– Везёт тебе, Витя, у тебя жена заботливая, бутерброды тебе делает!

– И не только бутерброды! – сказал Виктор.

– Ну, само собой! Одними бутербродами сыт не будешь! – хохотнул Алексей.

– Ты сейчас о чём это? – хмыкнул Виктор.

– Именно о том, о чём ты и подумал! – заржал Алексей.

– Шалопай, ты, Лёшка! Ладно, ешь быстро, да за работу!

– Нашу работу никогда не переделать! – тяжело вздохнув, сказал Алексей.

– Тут ты прав, но будем стремиться! Кстати, ты зачем Олесе говоришь, когда она мне звонит, что я ушёл домой?

– А что я должен говорить? Ты же говоришь: – «Всё, я пошёл домой!»

– Больше, Лёша, так не говори, а то станешь короче на целую голову!

– А, что говорить?

– Говори, бегаю свидетелей опрашиваю или начальник вызвал! Короче, ты меня понял? Мне нужен надёжный напарник!

– Надёжный! – это про меня, – широко осклабился Алексей.

В кармане у Виктора зазвонил телефон. Он вытащил его и увидел, что звонит его друг, Гоша Беркутов. Здоровый парень тридцати двух лет, заядлый охотник и закоренелый холостяк. Дружили они с Виктором с первого курса и после окончания института не потеряли друг друга. У Гоши сеть магазинов с автозапчастями. Живёт один в двухкомнатной квартире. Гоша радостно поздоровался и сказал:

– Витёк! Есть предложение немного проветриться, съездить на недельку зайцев погонять по тайге! Ты как, готов?

– А, поехали! Отдохнём, постреляем, таёжным воздухом подышим.

Виктор отключил телефон и сообщил Алексею:

– Друг зовёт в тайгу, на охоту!

– Э-э-э-э! Мы так не договаривались! Ну, всё! Мне звездец! Все шишки от полковника будут мои! – расстроено воскликнул Алексей.

– А ты уворачивайся! Вали всё на меня, потом разберёмся!

Виктор поднялся из-за своего стола. Алексей уставился на него с открытым ртом перед поднесённым к нему бутербродом.

– Пошёл к полковнику проситься в отпуск! – доложил Виктор.

Не успел он уйти, как резко открылась дверь, и ввалился участковый, Леонид.

– Привет трудовому народу! Мужики помогите! – воскликнул участковый.

– Что случилось? – поинтересовался Виктор.

– Понимаете, какое дело! Привела ко мне женщина потерявшегося четырёхлетнего ребёнка, чтобы, значит, я нашёл его родителей! А как я их найду, если ребёнок в четыре года не знает своей фамилии! Спрашиваю, как маму с папой звать? А он мне – маму – коза, а папу – дебил немощный. Ну и где их искать?

Алексей с Виктором взорвались хохотом. Леонид послушал их заразительный смех и тоже заржал. Когда отсмеялись, Виктор сказал:

– Подержи пацана у себя в участке, родители сами прибегут! Лёха! Я к полковнику!


***

За несколько дней до отъезда в тайгу Виктор стал готовиться к походу. Это был не первый выезд, и поэтому у Виктора снаряжение было и карабин «Вепрь» для охоты на крупных и средних животных, лежал в сейфе вместе с патронами. Виктор начал всё, по заранее составленному списку, складывать в рюкзак, чтобы ничего не забыть. Тайга, это место с красивыми пейзажами, но и множеством опасностей. Когда всё было готово к поездке, позвонил Гоша, его голос звучал взволнованно.

– Витя, прости, друг! Меня тут кое-какие козлы озадачили, я пока не могу поехать в тайгу!

– Что-то серьёзное? Помощь нужна?

– Серьёзное, но помощь, пока не нужна, разберусь сам! Мне неудобно перед тобой Витя, ты, наверное, уже собрался, настроился?

– Не бери в голову, я Риту с собой возьму! – захохотал Виктор.

– Ну, тогда скучно тебе точно не будет!

– Да уж, с Ритой не соскучишься! – согласился Виктор. – Гоша! Тебе точно не нужна моя помощь, а то я поездку могу отложить, мне не к спеху!

– Точно не нужна! Мы с тобой зимой как-нибудь выберемся на недельку, езжайте, удачной охоты!

Виктору в удовольствие было забраться в тайгу, подышать вольным, хвойным воздухом, отдохнуть душой от мирской суеты. Он считал, что пожить в тайге – для здоровья лучше всякого санатория. Для неподготовленного человека поход в тайгу может закончиться трагически. Виктор старался ничего не забыть, правда, сейчас, была ещё поздняя осень, и снега почти не было. Он положил в рюкзак карту, навигатор, спички, мощный фонарик и всё остальное по списку, а запасных батареек для фонарика не нашёл. Он отодвинул рюкзак в угол, бросил на него тёплые вещи и пошёл в прихожую. Олеся, увидев приготовления Виктора, спросила:

– Уезжаешь?

– Да, в тайгу, – кивнув, ответил Виктор. – На неделю.

– С кем?

– С мужиками!

– Мужиков Ритой зовут?

– Олеся! Не начинай! С женщинами в тайгу не ходят! С Гошей мы идём!

– Витя! Возьми меня с собой, пожалуйста!

– С ума сошла? Это же тайга!

Виктор снял с крючка куртку, надел, обулся и буркнув:

– Я в магазин за батарейками, – вышел из квартиры.


***

Он купил батарейки, заехал к Гоше, узнать, как у него дела. У Гоши он засиделся, они обсуждали бандитский наезд на Гошу, ближе к вечеру поехал к Рите. Он снова задержался у неё. Они лежали в постели, её пальчики беспорядочно блуждали по его груди. Пальцы у Риты длинные, изящные, ноготки акриловые, на каждом по цветочку. Такими пальцами удобно играть на фортепьяно. Она склонилась над ним с ласковой улыбкой на губах, нежно поцеловала в губы. Он обнял её, и принял её волнующий и возбуждающий поцелуй. Рита расслабленно откинулась на подушки, её пальчики накручивали завитки волос, дорожкой уходящие вниз.

– Твою жену Олеся зовут? – вдруг спросила Рита.

– Ну, да! А тебе зачем? – Виктор резко повернулся на бок, и удивлённо посмотрел на Риту. – Почему ты спрашиваешь?

– Дикая у вас семейка! – сказала Рита, скептически глядя на него.

Виктор вскинул брови.

– Возможно, я и похож на дикаря, когда вижу тебя, и меня с дикарем ты сравнила небеспричинно, а Олеся тут каким боком, чем она провинилась? Она абсолютно спокойная и рассудительная женщина!

– Ага! Рассудительная! Она сегодня пришла ко мне и набросилась! Глаза бешеные! Кричит! За волосы меня схватила!

Рита обиженно смотрела на Виктора, вспоминая свою встречу с Олесей.

– Она меня шлюхой малолетней обозвала!

– А, почему она тебя обозвала? – поинтересовался Виктор.

– Как почему? Из-за тебя! – воскликнула Рита, подняв аккуратные бровки вверх.

Виктор продолжал смотреть на Риту вопросительно–удивлённым взглядом, дополняя его лёгкой ироничной усмешкой. Рита самая лучшая и самая странная женщина из всех, с кем его жизнь в своё время сводила. Она поняла, что должна что–то сказать и буркнула обиженно:

– И не шлюха я!

– Не бери в голову, радость моя, Олеся погорячилась!

– Откуда она знает, где я живу?

– Если мне не изменяет память, я ей твой адрес не сообщал!

– Может, она следила за тобой?

– А тебя это напрягает? – поинтересовался Виктор.

– Конечно! Она же пришла и схватила меня за волосы! – возмутилась Рита, капризно надув губы.

Виктор сел на кровати, и в раздумье стал с силой тереть свой заросший за день щетиной подбородок. Он, ничего не понимал. Ему казалось, что он хорошо знает свою жену, не могла она устроить из-за него скандал. Они жили каждый своей жизнью, она никогда не проявляла особого интереса к его занятиям вне дома. Сначала Олеся его поздние появления дома оправдывала его работой, потому что иногда его вызывали, даже, среди ночи, а потом она привыкла, что Виктор приходит домой ночью.

– А, она трезвая была? – спросил он Риту, пытаясь как-то объяснить поведение жены.

– Трезвая!

– Интересно, какая муха её укусила? – озвучил он свои мысли, удивлённый ревностью Олеси.

– А я знаю?

Видимо, жена, всё-таки, интересовалась его жизнью, и ей было небезразлично, где и с кем он проводит вечера, а иногда и ночи. Для него это было новостью и даже пролилось бальзамом на его мужскую гордость. Теперь он в другом свете увидел свою жену и это ему понравилось. Он вспомнил, когда собирал рюкзак для похода, Олеся спросила, не с Ритой ли он идёт в тайгу. Тогда он не обратил на это внимания, а теперь до него дошло, что она знает про Риту, и, даже, успела к ней наведаться и потаскать за волосы.

– Ну, Олеся! Ну, тихоня! Ну, удивила! – воскликнул он, хохотнул и покачал головой.


***

Виктор тихо вставил ключ, повернул его, открыл дверь. Зашёл в прихожую, Олеся спала чутко, и он старался её не разбудить. После того, что сегодня ему рассказала Рита, ему стыдно было смотреть жене в глаза. Закрывая за собой дверь, он случайно лязгнул ей. Снял куртку, повесил на крючок, развернулся, собрался снять ботинки, чтобы пройти на кухню и увидел Олесю. Она стояла в дверях на фоне включенного ночника, в прозрачном пеньюаре, под которым ничего не было. Ночник освещал её фигуру, на которой остановился взгляд Виктора и кровь начала закипать. В руках у Олеси была тарелка.

– Ты что, здесь стояла всю ночь? – поинтересовался Виктор.

– А тебя разве интересует, что я делаю по ночам, когда ты ходишь по шлюхам? Я твоя жена и ты мне ответишь за каждый вечер, проведённый вне дома! – она замахнувшись, запустила в него тарелку. Та, просвистев мимо уха, ударилась в стену, и осколки полетели на Виктора.

– Олеся?! Не зверствуй! А, если бы ты попала мне в голову?

– Если бы я хотела попасть тебе в голову, то попала бы, можешь не сомневаться!

– Да? Давай всё-таки ты будешь тарелки бросать не в меня, а просто в стену!

– Не дождёшься! Я их буду бросать в тебя, и кто не спрятался, я не виновата! Тебе нужна тихая, домашняя женщина, чтобы готовила, убирала, стирала, ни о чём тебя не спрашивала и ждала твоего прикосновения, как манны небесной? Не получится!

– Олеся! Зачем ты так?

– Как так? Ты зачем на мне женился, если по шлюхам ходишь?

– Рита не шлюха!

– Теперь в твои поздние возвращения тебя будет встречать тарелка в голову!

– А, когда все тарелки кончатся, что будешь делать? Простишь?

– Пристрелю, как бешеного жеребца!

– У тебя есть из чего?

– Найду! Это не проблема! Но я бы предпочла что-нибудь романтичное. Жертва чахнет, тает и тихо уходит в мир иной на руках у товарищей по службе.

– О, боже! На ком я женился! Олеся, успокойся, прошу тебя! Ну, хочешь, давай разведёмся!

Она так взглянула на Виктора, точно он предложил Родину продать за смехотворную цену.

– Ага! Помечтай, пока в сознании!

– А я и не знал, что у тебя такой скверный характер!

– Да ты вообще меня ещё плохо знаешь! Всё-таки я была законченной дурой, сидя в четырёх стенах, ожидая тебя с гулянок.

– Детка! Давай мы ничего не будем менять в своей жизни!

– Я тебе не детка! Ты свою шлюху, так называй!

– Олеся! Я тебя не узнаю! Откуда ты всего этого набралась?

– То ли ещё будет! – пообещала ему жена.

Он посмотрел в её глаза и увидел огонь, бушующий в их тёмной штормовой глубине. Нерешительно подошёл, не опуская глаз, медленно приподнял ладонями её грудь и дотронулся губами раз, другой, третий… Она воодушевлённая собственной смелостью, подняла голову и встретилась взглядом с Виктором. Он сноровисто снял с неё рубашку, подхватил на руки и отнёс в спальню. Быстро скинув с себя одежду, лёг рядом, прижав к себе молодое упругое тело, которое тут же устремилось навстречу, требуя любви, и стал нежно гладить. Нетерпеливые поцелуи Виктора, кружили её голову и лишали рассудка. Она боялась самой себе признаться, что вновь мечтает испытать то сладостное чувство, которое он подарил ей утром. Он зарылся лицом в её густые, пахнущие мятой волосы, и накрыл её своим горячим телом. Олеся охнула и крепче прижалась к нему.


***

Самая гадкая черта в человеке – это предательство. Но есть ещё и преданность. Слова похожи, но смысл, как небо и земля. В их семье эти две противоположности до сих пор уживались исключительно благодаря тому, что Виктору было безразлично, чем занята Олеся в его отсутствие, а в Олесе бунтарские чувства были пока ещё в зародыше, но уже сейчас было понятно, что они не предвещают ничего хорошего. Олеся быстро поняла, что Виктор женился на ней не по любви, но думала, что её любви хватит на двоих, а когда поняла, что ошибалась, решила, что должна родить ребёнка и тогда Виктор угомонится. Шло время, а забеременеть не получалось. Олеся пыталась понять, чем она так прогневила небеса. Вроде ничего плохого за свою жизнь не совершила, никакой подлости никому не сделала. Она не могла припомнить ни одного плохого поступка, за который Бог её так наказывал. И Олеся решила бороться за своё счастье.

Тогда, пять лет назад, Рита, не сказав Виктору ни слова, уехала отдыхать на юг. Виктор обиделся и женился на Олесе. Однажды он приехал в супермаркет за продуктами, список которых Олеся утром положила ему в карман куртки, загрузив пакеты в багажник, сел за руль, но уехать не успел. Из магазина вышла Рита, увидев Виктора, быстро подошла и села к нему в машину. Виктор, улыбаясь, смотрел на неё, а Рита быстро обняла его и поцеловала так, что у него дух захватило, потом перебралась к нему на колени, нащупала рычажок сбоку от сиденья, опустила спинку сиденья. Красивое платье плотно облегало её большие, упругие на вид и на ощупь объемности. Волосы распущены, глаза горят, губы трепещут в ожидании поцелуя, грудь манит. Окна в машине тонированные, Виктор заблокировал двери…. Его рука скользнула под платье…

Когда всё закончилось, он сообщил Рите, что женился, но Рита, усмехнувшись, спокойно сказала:

– Я знаю.

– И тебе всё равно?

– Я замуж не тороплюсь. Надеюсь, ты будешь мне уделять внимание, хоть иногда?

Виктору казалось, что Рита его не любит, и ему было обидно, что он безразличен ей до такой степени. Ей, видимо, просто нравилось с ним заниматься сексом. Он её устраивал как мужчина, но она была с ним только телом, для души у неё были многочисленные друзья и подруги. А её душа постоянно требовала развлечений, чего Виктор ей дать не мог, да и не любил он дискотеки. На следующий день они снова встретились, потом ещё и ещё… Риту устраивали такие отношения, а его и подавно. Однажды после их встречи, когда Виктор собрался уезжать домой, она сказала:

– У меня есть парень, у нас серьёзные отношения и я собираюсь замуж!

Вскоре Виктор узнал, что Рита вышла замуж. Они продолжали встречаться, но теперь гораздо реже. Рита не смогла от Виктора отказаться так же, как и он от неё. Он, в нечастые их встречи, страстно целовал, гладил её округлости, сдерживая свою страсть, чтобы продлить минуты счастья. Он обнажал её неспеша, с трепетом овладевал ею, празднуя свою победу, когда видел её довольную улыбку и блестящие глаза.

И, когда Гоша сообщил, что не сможет поехать в тайгу, Виктор, во время очередной встречи с Ритой, ради шутки, поинтересовался:

– Хочешь поехать со мной в тайгу на недельку?

– Хочу!! – воскликнула Рита, и в глазах заплясали радостные искорки.

– А, как же муж?

– Имею я право съездить, развеяться, тем более, что муж меня оставил на долгое время в тоске и отчаянии. А вообще, я поняла, что он за папины деньги стерпит всё, что угодно!

– Рита! Ты серьёзно хочешь пойти со мной в тайгу?

– Стародубцев! Ты сам предложил, а теперь начинаешь отговаривать?

– Каюсь! Предложил не подумав! Но, предупреждаю, будет нелегко, это тайга!

Рита оказалась авантюристкой и с радостью согласилась на новое приключение.

– С тобой мне не страшно! Пострелять дашь?

– Дам, если пообещаешь слушаться беспрекословно!

– Ну, ясен пень! Буду!

Они поехали с Ритой по магазинам, чтобы купить ей необходимые вещи для похода. Виктор написал ей список, по которому она должна всё собрать.

Он тщательно готовился к этому походу! Ему не приходилось ходить по тайге с женщинами, но он уже настроился на эту поездку и не мог себе отказать в такой малости, как побродить по тайге и показать Рите какая она, настоящая тайга с её неповторимым воздухом, её мощью и её непредсказуемостью.

Наконец настал час отъезда. Виктор вынес из квартиры рюкзак, карабин, уложил всё в багажник, сел за руль. Ключ на старт! Пока двигатель урчал-прогревался, ещё раз мысленно пробежался по списку, все ли взял. Проверил в кармане документы, быстро перебрал в уме: патроны, спички, топор, фонарик, палатка, вроде ничего не забыл. Машина прогрелась, и Виктор поехал к Рите. Она ждала его, стоя у окна. Виктор зашёл в квартиру, взял её рюкзак, пересмотрел все вещи и убедился, что Рита ничего не забыла, потом проверил, как она одета, обнял её, поцеловал, и, улыбнувшись, закинул рюкзак Риты себе на плечо. Они вышли из квартиры и отправились в путешествие навстречу своей судьбе.




Глава III


В притаёжном посёлке, в охотхозяйстве получили разрешение и поехали к местному жителю Никитичу. Виктор с другом Гошей всегда останавливались у него, когда приезжали на охоту. Дом у Никитича был большой, а жил он один уже не первый год, поэтому он всегда был рад постояльцам. Никитич научил их обрабатывать шкурки соболей. Гоша быстро овладел этой наукой и не доверял обработку шкурок Виктору. Гоша всегда сдавал шкурки сам и знал точно, сколько денег получит за пушнину. Некоторым неопытным охотникам просто не терпелось вывернуть пересохшую шкурку мехом наружу, чтобы прикинуть, на какую сумму она «потянет», шкурка ломалась и теряла свой товарный вид. Многие были охотники-любители, они не знали, что шкурку надо подержать на морозе, а потом занести в помещение и выворачивать.  Вначале Виктор с Гошей тоже так делали, пока Никитич их не научил всяким тонкостям.

Виктор с Ритой остались ночевать у Никитича. Он подошёл к Виктору, достал папиросы, закурил, пыхнул дымом пару раз и сказал:

– Витёк, а хошь, я тебе чё-то покажу?

– Ну, давай, Никитич, показывай!

– Пойдёмте со мной! – Никитич махнул им рукой, и пошёл по тропинке в конец огорода.

Он привёл их на большую поляну, остановился, повёл рукой и гордо сказал:

– Видел, какой у меня рассадник?

Виктор окинул взглядом посадки молодого кедрача.

– Никитич, а тебе это зачем? У тебя тайга можно сказать за огородом, а ты его весь засадил кедрачом! Ему ещё расти, и расти, пока первая шишка появится! Ты, Никитич, сколько лет запланировал прожить?

– Ничё, Витёк! Сам не доживу, внукам достанутся. А мне здоровье уже не позволяет по тайге бродить. Старею.

– Это, Никитич, потому, что ты бобылём живёшь!

– Не знаю, Витёк, я один привык жить.

– Ты же ещё не старый, тебе бы хозяйку в дом, молодую!

– Да есть у меня женщина, иногда навещаю её. Ладно, пойдёмте ужинать, да спать, завтра утром рано вставать.

За ужином Виктор с Ритой сидели сонные. Никитич посмотрел на них, встал из-за стола и проводил своих гостей в их комнату, вышел и закрыл за собой дверь.

Сонное настроение у Виктора мигом улетучилось, а тело наполнилось прежней упругостью, здоровым желанием незамедлительно обхватить Риту, прижать к себе, насытиться её молодым упругим телом с красивыми изгибами, выпуклостями и другими соблазнительными местами. Рита быстро разделась и нырнула под тёплое одеяло. Виктор скинул с себя одежду и оглядел себя со всех сторон.

– Рита! Я где-то вычитал, что учёные доказали удивительную вещь. Оказывается, в каждом из нас, хомо сапиенсов, живёт до десяти процентов неандертальца! Я вот смотрю на себя и думаю, в каком месте во мне начинается неандерталец? Как ты думаешь?

– Стесняюсь сказать! – хохотнула Рита.

– Добрая ты у меня, девочка! – расцвел широкой довольной улыбкой Виктор, – но женщины всё-таки интереснее и разнообразнее, хотя в них тоже десять процентов неандерталок. Кстати! У моего друга Гоши недавно был случай: пришла молодая негритянка, за какой-то деталью для машины. Мы их по старинке зовём неграми, я так и не смог понять главного: страна Нигерия есть, а негров, хоть обыщись, ну нигде нет…

– Любимый! – перебила его Рита, – мы сегодня будем философствовать или ты уже ляжешь, и мы начнём искать, в каком месте в тебе неандерталец?

Рита лежала перед ним совершенно голая, слегка прикрыв себя одеялом, из-под которого было видно, где начинается соблазнительный треугольничек. Она томно провела рукой по груди, потом медленно по животу и переместила руку на бедро. Виктор быстро прыгнул к ней в кровать, обхватил её, прижал к себе и тяжело задышал в ухо.

– Рита… сладкая моя…какая же ты красивая… я соскучился…

Волосы у Риты распущены, глаза горят, губы трепещут в ожидании поцелуя. Он целовал её с чувством, крепким поцелуем, как вино двадцатилетней выдержки. Виктор придвинулся ближе, она ощутила тепло его бедра. По телу прошла волна легкого блаженства. Он гладил её с трепетом, с каким человек берёт в руки святыню. Рука его медленно спустилась вниз по бедру, снова устремилась вверх. Медленно, плавно, завораживающе. Возбуждение усилилось, когда его рука мягко легла на живот, нежно прошлась по нему круговым движением и переместилась ниже. Потемневшие от страсти глаза, смотрели на неё с любовью и нежностью.

– Сладкая моя, любимая! – Виктор прильнул к её губам.

Она кончиками пальцев коснулась его груди, зарылась лицом в тёмные завитки волос. Он что-то прошептал ей на ушко, покрывая поцелуями её шею и лицо…

Уставшие, они быстро уснули. Ночь пролетела незаметно. Рита проснулась от того, что Виктор нежно взял в ладонь её грудь, потрогал пальцем вишенку на груди, после чего Ритин организм моментально отозвался на его ласки, она шевельнулась, с закрытыми глазами, накрыла ладонью его руку, потянулась к Виктору. Он понял, что можно… Она тонула в его объятиях и чувственности. Он целовал её, словно утверждая своё право собственника, целовал её долгими, страстными поцелуями. Он целовал её за умение удивлять, за то ощущение чуда, которое происходило каждый раз, когда он слышал сладостный стон, что ласкал его мужскую гордость. Он любил её всю, со всеми её достоинствами и недостатками. В такие минуты он чувствовал себя абсолютно счастливым. Виктор осторожно накрыл её своим телом. Рита ощутила его жар, их возбуждение достигло неведомой силы, исчезло ощущение реальности. Трепеща от сладостных ощущений, Олеся обхватила Виктора за шею и прильнула к его губам. Он, простонав, зашептал:

– Рита, ты чудо, сокровище моё!

Они лежали, обнявшись, и тяжело дыша.

– Ритка, как же мне хорошо с тобой! – он расцвел широкой довольной улыбкой.

Рита лежала, молча, с закрытыми глазами и с улыбкой на губах, положив руку ему на грудь, привычно наматывая на пальчик чёрные колечки волос. Раздался стук в дверь, Никитич крикнул:

– Молодёжь! Подъём! Пора ехать!

Они встали, завтрак их уже ждал на столе. Рита с Виктором сели завтракать, а Никитич, получив оплату вперёд, пошёл прогревать свой УАЗик. Они позавтракали, вышли на улицу, загрузились в машину к Никитичу и он поскакал по разбитой лесовозами дороге в тайгу. По просьбе Виктора Никитич вёз их в зимовье. Рита кувыркалась по салону и ругалась, как мужик. Виктору было смешно и они с Никитичем потешались над ней. Плохо ли, хорошо, но в тайгу к зимовью они всё-таки добрались. Никитич высадил их, задерживаться не стал, развернулся и отправился домой, а Виктор с Ритой, набросив на себя рюкзаки, пошли к избушке. Вокруг неё кругом рассыпана шелуха, видимо заготовители кедровой шишки совсем недавно отсюда уехали.

Оказавшись посреди безбрежного моря тайги, Рита почувствовала себя неуютно, как будто со всех сторон ей угрожала опасность. Она прислушивалась к каждому шороху и старалась от Виктора не отходить. Он, увидев её испуганное лицо, взял за плечи и, заглянув в глаза, прошептал:

– Да ты боишься, девочка моя!

– Конечно, боюсь! Я же первый раз в тайге! – Рита пожала плечами.

– Не бойся! Я тебя в обиду никому не дам! Сейчас зайдём в избушку, разведём огонь, согреемся, и все страхи пройдут! В первый раз всегда бывает страшно!

Виктор открыл щеколду, в зимовьях замков не бывает, и распахнул дверь. Они зашли в избушку, там было холодно, Рита покрутилась, осмотрелась.

– Это чья избушка? – поинтересовалась она.

– Общая! В ней охотники отдыхают, сборщики кедровой шишки, сейчас мы тут поселимся.

– Мы здесь жить будем?

– Нет! Мы сегодня переночуем, а завтра пойдём в тайгу, и ночевать будем в палатке.

– А мы в палатке не замёрзнем, ведь почти зима?

– Я тебя согрею, девочка моя! – Виктор подошёл и обнял её, она прижалась к нему, ей было уютно и спокойно в его объятиях. Они постояли минутку, потом Виктор отстранился, снимая рюкзак, пошёл к полатям, поставил рюкзак и занялся печкой. Рита поставила свой рюкзак на стул и стала наблюдать, как Виктор разводит огонь в печке.

Он поджёг лежавшие там дрова, достал котелок и, решив экономить воду, вышел на улицу набил котелок снегом, вернулся и поставил на печку таять, чтобы вскипятить и заварить чай.

Когда закипела вода, Виктор заварил чай и разлив его по кружкам, положил в котелок кругляшек замороженных щей, которыми их снабдил Никитич, разогрел их и разлил по чашкам, достал ложки и пригласил Риту к столу. В избушке стало тепло, они сняли куртки и шапки. Он достал фляжку с коньяком и они, сделав по глотку, стали есть. Для Риты это было как приключение, она никогда не была в тайге и в зимовье, всё это видела только в кино, глаза у неё блестели от предвкушения чего-то необычного и интересного. Она посмотрела на Виктора и улыбнулась.

– А, почему ты со мной пошёл в тайгу, а не с Олесей?

– Я даже не буду говорить «угадай с трёх раз», потому что ответ ты и сама знаешь! Я тебя люблю! Мне неделя без тебя – целая вечность!

– А, если не секрет, зачем женился?

– Затмение нашло! – фыркнув, с усмешкой сказал он.

После ужина Виктор вышел на улицу, вымыл снегом котелок и набил в него снега на утро. Рита захотела прогуляться вокруг избушки. Они вышли, постояли, посмотрели на кедры, которые вершинами упирались в небо. Виктор показал Рите следы соболя, который здесь пробежал недавно. Вспомнил рассказ одного охотника, с которым они с Гошей пересеклись здесь.

– Нам с Гошей тут однажды охотник рассказал историю о лосихе. Охотник стал замечать, что к его избушке приходит каждый день лосиха. Постоит и нехотя уходит. Охотник видел, что лосиха слегка прихрамывает. Время шло, охотник и лосиха привыкли друг к другу. Стала лосиха подходить к избушке ближе. Стоит, смотрит своими огромными, печальными глазами и вздыхает. Привык охотник к ней, придёт с охоты и глазами ищет лосиху, ждёт. К тому времени она уже у него с руки хлеб ела. Закончился сезон охоты, охотник стал собираться домой, радовался, что скоро родных увидит, а сердце болело и в мозгах, как гвоздь, застряла мысль, как он лосиху одну оставит. Дома, как-то ночью собаки подняли шум. Вышел охотник за ворота и глазам своим не поверил. Стоит перед ним лосиха и смотрит на него своими бездонными глазами. Охотник остолбенел. Его избушка, в которой он жил в сезон охоты от деревни была за сотню километров. Как лосиха нашла дорогу? Зачем пришла? Лосиха мимо охотника прошла в открытые ворота и, не обращая внимания, на лающих собак, улеглась на охапку соломы. Охотник заметил, что лосиха прихрамывать стала сильнее. Утром он отвёл лосиху к ветеринару, он осмотрел ногу лосихи и обнаружил затянувшуюся старую рану. Внутри раны находилась пуля, которая доставляла ей нестерпимую боль при ходьбе. Ветеринар пулю вытащил, вскоре нога у лосихи зажила, но уходить от охотника она не захотела.

– Вить! Неужели это реальная история, а не охотничья байка? – поинтересовалась Рита, – это же у рыбаков есть байка: рыбак показывает, какой длины поймал рыбу, аж рук не хватает, а свяжи ему руки, два кулака вместе сожмёт и покажет, с какими огромными глазами была рыбина. – Рита засмеялась.

– За достоверность не ручаюсь, но чего только в жизни не бывает. Лосихе нужна была помощь, вот она и прибилась к человеку, а потом привыкла. Пойдём в избушку, холодно уже.

Пока было в избушке тепло, они постелили на нары спальники, разделись и легли. Ночь в зимовье под лесным пологом в таинственном мраке глухой тайги, с причудливыми отблесками печного огня на бревенчатых стенах Рите показалась сказочной. Виктор повернулся к ней, обнял, прижал к себе и стал целовать осторожно и нежно, потом все горячее, руки гладили её горячее тело, задерживаясь на больших округлостях груди. Она ему отвечала, поцелуи были такими жаркими и страстными, что ей хотелось, чтобы эти минуты продолжались как можно дольше. Наконец их тела сплелись, и Рита на гребне волны наивысшего наслаждения вдруг подумала, что её муж так не умеет любить, как Виктор. Немного отдышавшись и отдохнув, Виктор сказал:

– Рита! Нам надо забраться в спальники, ночью будет холодно голым спать, оденься во что-нибудь.

Виктор встал, подбросил дров в печку, надел тёплое бельё и залез в свой спальник.

Утром они встали, позавтракали, заготовили дрова, набили их в печку и оставили рядом целую охапку. Надели рюкзаки и отправились вглубь тайги. Виктор свой охотничий карабин держал наготове. Они медленно продвигались, иногда обходя завалы бурелома, иногда лезли по ним, рискуя переломать ноги. Рита стойко переносила все тяготы перехода, только ругалась:

– Стародубцев! Мать твою в тайгу! Я думала мы как в лесу походим, на природу полюбуемся, а тут такие завалы, хрен полюбуешься, башку бы не сломать!

– Ритка! Ты чего ругаешься, как грузчик? Мы же никуда не спешим, можем остановиться и полюбоваться природой!

– Ладно, Стародубцев, не бери в голову! Иди вперёд, я рядом!

В этот день им не повезло и обещанной Рите зайчатины им попробовать не удалось, обошлись своими запасами. На поляне развели костёр, поужинали, потом сидели у костра и смотрели на огонь. Трещит костёр, освещая стволы дремлющих исполинов, искорки-звёздочки стремительно улетают в чёрную высь. Виктор налил ещё чаю, сделал несколько глотков и сказал:

– Мне Илья Исаевич, твой заботливый папа сказал, что за счастье я должен бороться. Вот я с тех пор об этом думаю и никак не пойму: с кем мне бороться за своё счастье?!

– Ой, я тебя умоляю! Если ты счастлив, то постарайся просто сохранить то, что имеешь!

– А, если, то, что я имею, всё время пытается от меня ускользнуть, тогда что делать?

– Тогда либо попытайся удержать, либо смирись с потерей! Memento mori – помни, что смертен, и радуйся жизни, – сказала Рита, обхватив почти горячую кружку с чаем двумя руками, глядя на огонь.

– Да ты философ! – Виктор посмотрел на Риту, приподняв бровь вверх.

– Я, может, не очень умная, но что не дура, я это точно знаю! – хохотнула Рита.

Они услышали жуткие завывания. Рита оглянулась, испуганно посмотрела на Виктора и прошептала:

– Это неприкаянные души тут бродят, затерявшиеся в тайге? И что они ищут? Дорогу домой или кого бы сожрать?

– Думаю, что это волки, но они боятся огня и к нам не подойдут, а медведей нет, они все уже по берлогам спят.

– Чёт мне страшно!

– И это мне говоришь ты, которая так рвалась в тайгу? Не бойся, у нас есть карабин! Давай устраиваться на ночлег.

Виктор устроил уютное непродуваемое гнёздышко под небольшим разлапистым деревом, недалеко от которого горел костёр, и тепло от него ощущалось в их спальном месте. Пошёл снег, сначала медленно кружились снежинки, а потом он стал падать всё гуще и гуще. Ветви кедров задерживали полёт снежинок. Проверив ещё раз снаряжение, карабин и патроны, стали укладываться спать. Виктор карабин положил рядом с собой. Рита долго ворочалась, вздыхала, прислушивалась к ночным таёжным звукам, потом обхватив Виктора рукой, прошептала:

– Я что-то не могу заснуть.

– Это нормально, зло всегда не дремлет! – хмыкнув, сказал Виктор.

– Гад ты, Стародубцев! Чтоб ты жил на одну зарплату! – Рита прижалась к Виктору и уткнулась носом в его спальник.

– Так я уже! Только и её не всегда вовремя платят!

Он лежал, вспоминал, как однажды они с Гошей приезжали сюда на охоту. Шёл Виктор, задумавшись и вдруг, как будто кто-то его толкнул в бок, он остановился, осмотрелся, поднял глаза вверх, а там, на толстой ветке, под которой Виктор должен был пройти, лежит рысь. А рысь нападает всегда сверху, но тут произошло замешательство, рысь спрыгнула с дерева и большими прыжками унеслась в чащу. Надо за Ритой присматривать, думал он, чтобы такая зеленоглазая киса не свалилась ей на голову.

А снег всё шёл и шёл, падая хлопьями, шипел в костре. Сон всё-таки сморил Риту, Виктор придвинулся ближе к мирно сопящей Рите и тоже уснул.

Встали с рассветом. Было тихо, ничто не нарушало безмолвия: кругом голубоватый снег ещё не освещённый солнцем, на деревьях снежные шапки. Тайга без конца и края. Никогда тайга не отпускала охотника с пустыми руками. После прошедшего ночью снега звериных следов не было видно. На многие километры раскинулась величавая, бесконечная чёрно-синяя тайга, слегка прикрытая за ночь снегом.

В следующие два дня они видели много заячьих следов, но ни одного зайца не подстрелили. Рита возмущалась:

– Стародубцев! Что это за охота? Где зайцы? Где обещанное «пострелять»?

– Радость моя! Ты почему такая кровожадная? Ходи, наслаждайся природой, дыши свежим воздухом, он полезен для твоего цвета лица! – успокаивал её Виктор.

– И что? Для этого я должна была тащиться в такую даль?

– Не переживай! Будут тебе зайцы!

Третий день они шли по тайге не спеша, особых планов у них на эту поездку не было. Шли по навигатору, цель была дойти до избушки лесника. Там Виктор планировал переночевать, а на следующий день возвращаться назад к зимовью. День клонился к вечеру, надо было искать место для ночёвки. Виктор увидел речку и решил остановиться недалеко от неё на полянке в окружении низкого кустарника. Только свернули к полянке, как Рита, шедшая позади Виктора, дурным голосом закричала:

– Волки!! Витя-я-я-я, волки!!

Виктор обернулся. Два матёрых волка неслись прямо на них. Он удивился, потому что волки почти никогда не охотятся на людей. Рита быстро пробежала вперёд и остановилась перед Виктором. Виктор развернулся, сорвал с плеча карабин, вскинул и прицелился. Передний волк остановился в тридцати метрах от них, почти боком к Виктору. Виктор мгновенно выстрелил, волк, взвизгнув, подпрыгнул и скачками понёсся прочь, другой пустился за ним. Волки исчезли в небольшом овражке, заросшем мелким кустарником. Виктор, повернувшись к Рите, сказал:

– Стой здесь, я сейчас! – и кинулся к оврагу, вслед за волками.

– Я не останусь здесь одна!! – закричала Рита и побежала следом за ним, но увидев волка, остановилась за кустами.

В глубине оврага, один волк лежал на боку, по-видимому, уже мёртвый, а другой лежал рядом с ним, положив морду на лапы. Увидев Виктора, волк нехотя поднялся и потрусил прочь. Отбежав метров на пятьдесят, волк сел на склоне у раскидистого куста. Виктор подошёл к волку, лежавшему на склоне оврага, убедившись, что волк точно издох, он, устроившись за кустами недалеко от убитого волка, стал ждать, когда отбежавший матёрый подойдёт к своей подруге. Но волк выл низким и протяжным голосом, перебегал с места на место, но не приближался. Виктору ждать надоело, он выстрелил, волк сделал прыжок в сторону и скрылся. Тут из-за кустов высунулась испуганная мордашка Риты, она осмотрелась и, оценив обстановку, как безопасную, выдвинулась из-за куста, подошла и присела рядом с Виктором около убитого волка.

Все это время Виктор был как в забытьи, но вдруг опомнился и пришёл в восторг от своей неожиданной добычи. Только настоящие охотники способны оценить радость Виктора. И какой волк, вернее волчица! Матёрая, огромная, правда, старая! Виктор сказал, показывая на волчицу:

– Они на нас хотели напасть, потому что старые, им уже не под силу завалить крупное животное, да и за зайцами уже не угнаться. Видишь, какая у волчицы шкура облезлая? Кстати, шкуру надо с неё снять, нам на ночёвках пригодится.

Рита помогла Виктору подвесить волчицу к ветке дерева и Виктор, достав из-за голенища берцев охотничий нож, стал снимать с волчицы шкуру. Он долго провозился, потому что первый раз этим занимался, опыта не было, но всё-таки справился. Он видел, как это делают опытные охотники. Когда, наконец, Виктор управился с этим нелёгким делом, он очистил шкуру, как смог поскоблил ножом мездру, свернул и привязал к Ритиному рюкзаку.

Рита возмутилась:

– Стародубцев! С ума сошёл? Как я понесу такую тяжесть?

– Рита! У меня её положить некуда, а бросать такой трофей грех! Я потом что-нибудь придумаю!

– Тогда этот трофей будет мой!

– Ритка! Ты чудовище!

– Ничуть! Я, конечно, не красотка и строптива, как коза, но местами интересна… плюс красивые глаза! – Рита захохотала.

– Да пошутил я, девочка моя! Мне для тебя ничего не жалко! С тебя поцелуй… нет два!

– Одного хватит за глаза, – возразила Рита.

– Ну, не жмотничай! – попросил Виктор, схватил Риту в охапку и стал целовать.

Вокруг шумит бескрайняя тайга, кругом снег, холод, а Виктор счастлив, что здесь, в тайге, Рита уж точно не убежит от него на какую-нибудь тусовку.

Ночевать они расположились на полянке. Поставили палатку под небольшой развесистой елью, где было сухо и комфортно. Недалеко от поляны журчала речка. Медведи в это время уже залегли в берлоги, но стопроцентной уверенности у Виктора не было, что не бродит где-нибудь по тайге шатун, который за лето не набрал достаточно жира и не до сна ему теперь, но озвучивать свою мысль не стал, чтобы не напугать Риту. Медведи огня не боятся, но ночевать с костром перед палаткой как-то спокойнее. Виктор развёл костёр, положив в него сухие стволы сломанных на части деревьев, чтобы хватило на всю ночь. Всё-таки это тайга и он решил судьбу не искушать. Рядом с собой положил заряженный на крупного зверя карабин. Ночь прошла спокойно. Большая круглая луна странно выделялась на тёмном, ночном небе. Тайга затихла, как будто заснула, неслышно было ни шороха, ни звука. Виктор часто просыпался, проверял костёр, подправлял стволы, внимательно вглядывался в темноту, освещая пространство фонариком, и снова осторожно ложился, чтобы не разбудить Риту.

Утром, на рассвете, Виктор встал, набрал воды в котелок и поставил его на костёр. Пока вода закипала, он пошёл по кустам, чтобы наломать веток смородины на чай. Когда чай заварился, он разбудил Риту. Она выползла из палатки сонная, посидела с закрытыми глазами, как бы досыпая, пока Виктор не подошёл к ней и не приложился поцелуем к её губам. Рита открыла глаза, улыбнулась, оттолкнула его, встала и пошла к речке, умываться. Вернулась окончательно проснувшаяся и посвежевшая, с блестящими глазами. У Виктора уже был готов завтрак. Они не спеша поели, попили смородинового чаю с конфетами, выкурили по сигаретке и стали собираться в путь. Виктор собрал палатку, свернул спальные мешки, привязал их к рюкзакам, и потихоньку пошли, посматривая по сторонам в поисках зайцев. Следов зверушек было много, но никого нигде не видно было.

К Ритиному рюкзаку кроме спального мешка была привязана шкура убитой волчицы, а у Виктора, как и положено охотнику полный набор нужных в тайге вещей. Идти по завалам было тяжело. Только они отошли от своей стоянки, как три крупных глухаря недалеко от них поднялись и расселись на ветках невысокого дерева. Рита повернулась к Виктору, показала рукой в сторону глухарей.

– Стародубцев! Ты обещал дать мне пострелять! Вон, птички, какие крупные, дай стрельнуть!

– На, стрельни! Только не торопись, поймай птичку в прицел, задержи дыхание и медленно нажимай на курок.

Рита взяла карабин, прицелилась и выстрелила. Глухари взлетели с ветки и скрылись за кустами. Виктор, борясь с искушением тоже пострелять, забрал у Риты карабин.

– Тоже мне, стрелок! Вернёмся из тайги, я тебя поведу в тир, чтобы ты научилась стрелять!

– Да, чему там можно научиться в твоём тире?

– Для начала пойдём в тир, а потом я тебя свожу на настоящее стрельбище, где будешь стрелять по банкам из настоящего оружия!

– Стародубцев! Ловлю на слове! Ты, правда, научишь меня стрелять?

– Гадом, буду!

– Стародубцев! Ты уже гад, потому что потащил девушку в тайгу, а стрелять не научил!

Виктор закинул карабин на плечо и пошёл дальше, оставляя следы через заснеженный лес. После Ритиного выстрела Виктору уже небыло смысла охотиться на глухарей, пришлось бы далеко бежать за ними, да ещё с полной выкладкой. Рита, слегка наклонившись вперёд под тяжестью рюкзака, шагала следом за Виктором. Зима, по-настоящему, ещё не вступила в свои права. Тонкий слой снега переливался и искрился под лучами солнца, а из-под него выглядывала замёрзшая трава, которая под ногами хрустела и ломалась. Они шли, ориентируясь по навигатору, их цель была дойти до избушки лесника, там переночевать, вернуться в свою избушку, куда их привёз Никитич, а оттуда вернуться в деревню. По навигатору до избушки лесника было небольшое расстояние, но в тайге нет асфальтированных дорожек. Приходится идти через кусты и завалы и уж точно, не по прямой.

Кусты затрещали, и Виктор с Ритой увидели, как на поляну, метрах в пятидесяти от них, выскочил марал, подняв свою величавую голову, вытянул шею и неожиданно затрубил, буквально через минуту издалека отозвались подобной песней. Внезапно раздался резкий рёв, Виктор вздрогнул, а Рита отбежала и спряталась за его спину, глядя испуганными глазами на марала. Рядом с маралом с шумом ломающихся веток, как ураган, из кустов вылетел огромный медведь, который, видимо, за лето не набрал достаточно жира и не залёг в берлогу на зиму, он набросился на марала. В прыжке медведь свирепо вцепился в бедро маралу. Марал резко прыгнул в сторону, медведь отлетел, но снова кинулся на животное, схватив его за холку. Марал взметнулся вверх и ударил хищника копытами с такой силой, что медведя отбросило в сторону. Не желая терять добычу, хищник снова набросился на марала и сбил его с ног, схватив зубами за горло, он передними лапами сдирал с него шкуру. Через некоторое время хозяин тайги, фыркая и упираясь в тушу, с аппетитом отрывал куски, вылизывая выступающую кровь.

Виктор с Ритой, как зачарованные, смотрели на этот поединок. Но вдруг Виктор спохватившись, схватив Риту за руку, быстро потащил подальше от этого места. Они бежали быстро, как только могли, нагруженные рюкзаками. Виктор тащил Риту за собой за руку. Вдруг зверь, услышав шум, резко поднял голову и посмотрел на убегающих людей. Он встал на задние лапы и заревел, что было мочи, бросив свою добычу, понёсся сквозь кустарник, ломая ветки вслед за ними. Огромная туша прытко неслась за людьми, защищая свою добычу.

Виктор кричал:

– Рита! Быстрее! Господи! Помоги! Курить брошу! Клянусь! Только помоги, Господи!! Рита! Как ты?

– Я сейчас помру! У меня уже сил нет бежать!

– Держись, девочка моя!

Виктор понимал, что убежать от медведя у них не получится. Рита зацепилась за сучок, упала, Виктор не удержал её. Он сорвал с плеча карабин, прицелился в медведя. Рита уже почти поднялась, когда оказалась с медведем на одной линии огня, Виктор резко крикнул:

– Лежать!!

Рита рухнула на землю. Медведь встал на задние лапы и с рёвом пошёл на них. Рита визжала, Виктор выстрелил медведю в грудь, ближе к левой подмышке, в сердце, медведь взревел, но продолжал идти, тогда Виктор выстрелил ещё, потом ещё. Зверь в ярости бросился на грохотавшие выстрелы. Из раскрытой пасти раздавался яростный рёв, летели брызги кровавой пены. В своей ненависти к людям, и смерть не могла его остановить. Виктор прицельно послал пулю. Зверь покачнулся. Заплетающиеся лапы затоптались на месте, вот-вот завалится, но через секунду он выправился, и вздыбился. Виктор вскинул карабин в намерении последним выстрелом уложить шатуна. В упор грохнул выстрел, однако пуля не остановила медведя. Он словно и не почувствовал удара, в своём стремлении подмять человека, но следующий выстрел остановил его. Медведь рухнул на Риту и одной лапой рвал одежду на боку девушки. Она закричала, срываясь на хрип.

– А-а-а-а-а-а-а!! – кричала Рита, вздрагивая в предсмертных судорогах.

Под тяжестью зверя хрустнули её косточки. Медведь никак не издыхал, вздрагивал всей тушей, чем причинял, ещё большее страдание умирающей девушке. Виктор, подлетел к зверю, подставил ствол к башке, ещё вздрагивающему в предсмертном издыхании, медведю, и выстрелил. От выстрела туша перевернулась, освобождая бездыханную Риту. Виктор осторожно снял с Риты рюкзак, поднял её на руки и отнёс в сторону, от околевающего зверя. Взял её за руку, она повисла как плеть, не живая. Расстегнул Ритину куртку, приложил ухо к груди: ничего не прослушивалось, сердце молчало. С минуту стоял на коленях над ней, и внезапно таёжная тишина разорвалась ужасающим криком:

– Ри-и-и-и-та-а-а-а-а-а!!

Затухающий взгляд глаз цвета спелых маслин смотрел на кроны кедров. Она не слышала голос Виктора. Сознание покинуло её, голова безжизненно склонилась набок. Кровь, струйкой вытекала у неё из уголка рта. Виктор склонился к Рите.

– Рита… девочка моя… прости… не уберёг… Ри-и-и-та-а-а!! – кричал охваченный горем Виктор. Закрыв лицо руками он рухнул и завыл, не хуже того волка, который потерял свою волчицу. Он долго лежал, уткнувшись головой в снег, руки, закрывающие лицо замёрзли, и он их уже не чувствовал. С трудом поднявшись, он посмотрел на Риту. Бессильно заскрипев зубами, тихо застонал и снова заплакал. Рыдания сотрясали его, руки рвали вокруг него застывшую траву вместе со снегом, в глазах у него потемнело, ему хотелось умереть рядом с Ритой, чтобы не чувствовать этой боли, этого горя.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=64885041) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.