Книга - Записки отдыхающего

Записки отдыхающего
Юрий Валентинович Дрождинин


Книга об отдыхе. Обычном отдыхе немного необычных людей на обычном курорте Крыма в 2020 году. Море, солнце и вино напомнят Вам и о Ваших приключениях на юге. Отдыхайте!





Юрий Дрождинин

Записки отдыхающего



Многое давно уже забылось,

О многом же хотелось умолчать,

Многое хотелось бы придумать,

Но было так, ни дать, ни взять…




Начало


Наконец-то свершилось! Мы решились поехать на юг. На этот раз снова в Крым, но уже вдвоем. К тому же нынче десять лет официальным отношениям. Но это только официальным. Вместе мы четырнадцать. Копили года четыре. Почему так долго? Зарплата у нас, конечно, не мизерная, но и особо не разбежишься. Откладывали, но понемногу. Бывало, кстати, и так, что все накопленное мгновенно тратилось на решение внезапно возникших и более насущных проблем. У нас, собственно, и получается ездить на юга примерно раз в четыре года.

До этого наша коллега предложила нам попробовать отдых в селе Береговое, в котором она проводит лето уже который год подряд. Мы долго сидели на сайтах гостевых домов и выбирали больше не по расположению, а по цене. Желательно по невысокой цене. В итоге выбрали дом, который называется «Гриновские берега». Понимаю, что должно быть «Гриневские», но, видимо это перевод с украинского. На фото это был розовый (видимо, считалось, что алый) трехэтажный дом с мощными балконами на втором и третьем этажах. Нам стразу захотелось номер с балконом, и чтобы по голове никто не ходил. Хозяйку звали Стелла Анатольевна, а ее мужа – Валерий. Мы созвонились. Вернее, созвонилась жена через свои WhatsApp-ы. Стелла трещала в трубке так, что было слышно из кухни. Договорились о сроках и предоплате. Жену хозяйка на южный манер уже называла «Мариночкой», я же заочно фигурировал в качестве «Юрочки». Обменялись контактами и перевели денежки. Февраль оказался трудным по деньгам, но хорошо, что коротким. Короткий он всегда. Кстати, после новогодних праздников по деньгам трудный он тоже достаточно часто.

Уже на момент покупки билетов до Феодосии у жены закрались сомнения. А они в мошеннической России могут закрасться у кого угодно. Так вот, билеты, которые мы распечатали после перевода своих кровных, несколько отличались от привычного вида билетов для поездок по основной части России. И компания там стояла не РЖД, а какой-то «Гранд-Экспресс-Сервис». Я же всегда думал, что «Российские» – единственный монополист на железной двухлинейке. Соответственно, перед самой поездкой я вступил в активную онлайн переписку с сайтом поставщика услуг, которые заверяли нас, что «все будет хорошо» и отправляли нас на те же три буквы (сайт РЖД), говорили, что всегда рады помочь, что утрясут все мировые проблемы, но вот по вашему вопросу нам нужно немного подождать…

Кроме того, обнаружилось, что на разных сайтах великого цифрового пространства время отправления и прибытия нашего многоколесного транспортного средства отличается друг от друга. За пару нервных дней нас уверили, что с нами свяжутся, не будут спать ночами, но проблему решат, даже если для этого нужно будет немного приостановить вращение Земли. Хотел бы я при этом на них посмотреть, но жене было не до смотрин, и она одноручной пилкой по моей шее и вздрагиваниями во сне хотела добиться четкой определенности.

Сразу скажу, что шея моя до сих пор цела. Забегу вперед и скажу, что все дело в итоге оказалось в том, что отдельные вагоны и даже целые поезда скупают у РЖД некие арендаторы, полностью контролирующие иногда целые направления движения поездов. Именно такой компанией и оказалась «Гранд Экспресс», содравшая деньги с нашей карты.

Несмотря на вроде дистанционное разрешение этого дела, жена разработала план «Б» на случай, если обозначенного поезда вообще не окажется на перроне в указанное время. Это же нормально в России – составлять несколько планов по поводу одного реального события. Женин план состоял в трате потерянных дней на посещение церквей и монастырей Ярославля и, видимо, обращение к Богу «за покарать» ненавистных коммерсантов-мошенников (да простят меня не атеисты). Как вы уже понимайте, из количества следующих страниц, плану «Б» не суждено было сбыться, но любимая до последнего несла на себе крест переживаний.


* * *

Так вот, в свободное от работы время, ближе к лету, мы ходили и присматривали себе в секонд-хендах панамки и шлепки. Для подпитки в дороге, как обычно, были выбраны кофе и роллтоны, огурцы и помидоры, плавленые сыры и сырокопченые колбасы. В качестве увеселительных мероприятий в дороге было решено взять немножко коньяка, который после закупки мы тут же выпили за день до поездки. Для досуга закупили различные сканворды и их разновидности. Я даже взял свою старую Nokia и наушники для прослушивания радио в поездке.

Наконец, мы очень задешево купили небольшой чемоданчик и стали предвкушать. Предвкушение состояло в том, что жена составляла все время расширяющийся список необходимых покупок. Я же ходил по комнате, делая круговые движения согнутыми в локтях руками, и потрясал воздух железнодорожными «чух-чух – чух-чух».




Сутки № 1


Накануне жена, мастер укладывать неукладываемое и сжимать несжимаемое, все же пришла к выводу, что нам необходима еще одна тара, в качестве которой мы достали небольшой Мишкин рюкзачок. В него мы отправили почти все съестное. Важно, что эту ношу я должен был нести у себя на спине. «В случае чего, еще полдня выживу» – думал я.

Коньяк был куплен снова, потому как какой же праздник без спиртного. Какой праздник? – Смотри выше. У нас с женой буквально тут намечалась розовая или оловянная свадьба. Так что, вроде небольшой юбилейчик. Короче, все запихали в рюкзачок, что я нес на спине, в важную сумку с деньгами и документами, что несла жена, и в чемоданчик, что отказывался ехать по нашим дворовым тротуарам и с удовольствием оттягивал при ходьбе мою руку. Покидая квартиру, мы вырубили воду и свет, открыли холодильник – все равно там ничего не было. На автобусной остановке жена вдруг всполошилась по поводу выключения газа. Я тут же начал вздымать руки вверх и приговаривать слово «Бум», чтобы сгустить краски, хотя точно видел, что кран был перекрыт. Видимо, я немного переборщил, и когда попытался ее успокоить, то получил во взгляде хорошую дозу электроэнергетика.

На автовокзале обнаружилось, что имеющаяся актуальная информация о расписании экспрессов на паре-тройке первых сайтов оказалась неверной. Тогда, чтобы точно успеть на поезд, мы поехали на небыстром автобусе под именем «103». В салоне я попытался было подключить наушники к телефону, но спутавшееся устройство отказывалось признавать доисторический звонильный агрегат. Короче, не подошло, не совместимо. А дома проверить была не судьба?

В Кирове докупили воды, печения, сахара и книжку для удовлетворения читательских потребностей жены. Скушали по неплохому данару и сели в очень душный вагон. Я моментально вспотел и не знал, в какое прохладное место себя деть. Нашел форточку в окне вагона и открыл ее. Ситуацию это практически не изменило. Только когда жена начала обмахиваться блокнотом так сильно, что иногда свежие живительные струи воздуха достигали моего плеча, я начал верить в лучшее.

Сразу после отправления вера становилась сильнее, но спасение не приходило. Еще и проводник сказал, чтобы мы закрыли все форточки, так как кондиционер не желает с нами сотрудничать. Примерно через полчаса после отправления, когда моя отвага промокла процентов на семьдесят, кондиционер в вагоне начал побеждать духоту. Пот на майке тихонько начал охлаждать мою спину. Мы перекусили мясом, который тесть закоптил нам в дорогу, и мокрыми помидорами с хлебом. Запили все это кофе с крекером и занялись решать свои ребусы. Жена буквенные – сканворды, я числовые – судоку. Я сверху, она снизу. Мы всегда берем в плацкарте верх и низ, чтобы у нас был свой «домик».

Вскоре дежурная лампочка нашего плацкартного отделения стала светить ярче. Произошло это только потому, что за окном заметно потемнело. Мы еще раз попили кофе с треугольниками сыра и попытались начать дремать. Тут же включится основной свет, и в окне уже можно было видеть только свое отражение. Спать при таком свете было не в кайф. Леса и болота Нижегородской области скрылись за окном в непроглядной тьме, и мы снова взялись за гелевые ручки решать свои ребусы.

Лишь после того, как глаза уже почти выпали на бумагу, мы подумали о сне. В окно особо не смотрелось по нескольким причинам. Во-первых, ничего не видно. На этом, в принципе можно было бы и остановиться. Но, судя по предыдущему предложению должно быть как минимум «во-вторых». А вот и оно: во-вторых, не первый раз за кучку лет мы едет по данному маршруту. Вряд ли в этих далеко не «Собянинских» местах что-то кардинально изменится. Да и просто изменится. Без «кардинально». Есть еще и «в-третьих». Да, в детстве нам нравилось смотреть в окно, нравилось узнавать во внешнем мире все новое, неизведанное. С возрастом потихоньку начинаешь понимать, что внешний мир далеко не так интересен, как мир внутренний. Разглядывание утробы самое себя и окружающих дает куда большую пищу для мозга. Так же как и реакция на происходящее не где-то далеко , а прямо здесь и сейчас. Не зря же многие молодые люди при взрослении сейчас начинают «искать себя». Правда, в основном безрезультатно.

Уснуть мы долго не могли. Видимо, возбуждение от состоявшегося начала поездки все еще искрило нейронами в наших мозгах. Жена, не надеясь на лучшее, обдумывала порядок посещения церквей в Ярославле с заездом в Великий Новгород и к Мишке в Москву. А мне вдруг сначала вспомнилось детство и все родные и знакомые, которых уже с нами нет. Потом представилось будущее – что мы должны приехать в Москву в 5 утра, минус позавтракать, минус утренние процедуры, плюс нервозность машиниста, что дергал наш состав во все стороны так сильно, что ни в коем случае нельзя было оставлять полную кружку с кофе на столике. Надо бы поспать, чтобы встать пораньше…




Сутки № 2


Короче, мы ничуть не выспались. Сидя с кружками приостывшего кофе, опухшими узкими щелками глаз пытались прочитать названия московских пригородных платформ. Отпущенные нам для пересадки на другой поезд 9 часов мы давно уже решили потратить на пешую прогулку по столице нашего государства. Но для начала надо было оставить основную часть нашего багажа в камере хранения. К сожалению для жены, советской тетки «Вас много, я одна тут работаю» на Казанском вокзале не оказалось. Вместо этого солидную часть помещения занимали непонятные автоматические камеры с невероятно сложной для обычного человека инструкцией. Я знал, что жена легче познакомиться с какой-нибудь теткой и оставит у нее свой багаж, чем доверит его бездушным роботам. Однако доверие к людям в наше время оказалось ниже и мы не без ропота оставили значительную часть сумок внутри холодной стальной конструкции. С тяжелым сердцем и легкостью в руках спустились в метро.

Вынырнули мы из подземелья достаточно быстро на площади Пушкина. Жена по давнему уже обычаю сфотографировалась с великим поэтом, и мы направились гулять по малым и большим переулкам внутри Садового кольца. В отличие от подземного царства, наверху царила невероятная тишина, прерываемая в основном лишь пением птиц. Как-то и не верилось, что мы почти в самом центре столицы. Поразило обилие электросамокатов, стоящих на привязи практически на каждом углу. Изредка какой-нибудь джигит пролетал по тротуару на своем электрическом двухколесном коне, обдавая нас потоком прохладного утреннего воздуха.

Плутая по узеньким улочкам, мы вышли к Патриаршим прудам. Вернее к последнему из бывших трех. Хотя название так и осталось во множественном числе. Мы обошли вокруг по гравийной дорожке, смотря на чистящих свои носы лебедей. Памятник Крылову был на реставрации. Не смотря на достаточно ранний час, представители Средней Азии деловито расхаживали и коротко переговаривались за заградительной реставрационной сеткой. Местные жители добавляли в утреннюю картину свой колорит в виде испражнений своих четвероногих питомцев.

Прочитав историю возникновения прудов и их названия, мы свернули на Малую Бронную и не спеша потопали в сторону Тверского бульвара в тени старинных зданий древней столицы. Маленький желтый тракторок обогнал нас, поливая дорожку и тротуар водой, предупреждая о предстоящем зное. В щели между домами било в глаза поднимающееся светило всех времен и народов.

На информационной ленте ТАСС у памятника Тимирязеву мы узнали, что в финал Евро-2020, вышла Англия. Правда, как и с каким счетом она обыграла датчан, не сообщалось. Вдоль Никитского бульвара мы обнаружили вереницу домов, в которых проживало множество важных и знаменитых людей от исследователей Арктики до великих артистов. У памятника Гоголю на скамейке дремала «мертвая душа» без ботинок.

Далее мы свернули на Арбат. Тот, который старый. Утром он был неинтересен. Почти все еще было закрыто. Изредка попадались спешащие на работу люди, для которых Арбат был просто кратчайшим путем. Кто-то нехотя открывался, перекрикиваясь с соседями по бизнесу на незнакомом нам языке. В это раннее время голодных и жадных голубей на брусчатке было больше чем людей. В конце улочки ступни в моих сандалиях начали воспламеняться, и мы, купив в окне раздачи Макдональдса по блинчику с кофе, уселись на скамейку у дома, где когда-то жил Пушкин, отгонять учуявших съестное голубей.

Далее от величественного здания Министерства Иностранных Дел, в зеркальных окнах которого пытались разглядеть Лаврова, мы двинули по Садовому кольцу. В связи с все уменьшающимися тенями зданий все больше чувствовался безжалостный ультрафиолет, вызывающий все увеличивающееся потоотделение. Почти перебежав Москву-реку по Крымскому мосту, мы повернули в спасительную прохладу зеленых насаждений парка Горького. Близость реки не охлаждала, а наоборот почему-то усиливала жажду. Уставшие от уже более десятикилометровой прогулки в не особо предназначенной для этого обуви ноги усадили нас на скамью взирать на баржи, проплывающие мимо Министерства Обороны Российской Федерации.

Немного помяв свои зады на советских деревянных брусках мы прошли под пешеходным мостом и неожиданно оказались совсем рядом со съемочной площадкой Доброго Утра от Первого канала. Конечно, это была не совсем неожиданность. Мы знали, что передача всю неделю снимается где-то в районе парка отдыха, но где конкретно – неизвестно. И вот мы стоим на возвышении, а внизу у самой реки целая площадка с камерами, микрофонами, проводами, кранами, операторами и осветителями. Мы послушали милую песенку о золотой свадьбе и насмотрелись на Светлану Зейналову с Романом Будниковым и с их огромным букетом ромашек в честь праздника семьи как в прямом эфире так и вне его. Жена была в немом восторге от близости к происходящему здесь и сейчас на федеральном канале. Грубо говоря, чуть не обосс… Светлана сначала подарила букет Роману, а Роман передарил его девушке Наташе, что пела песенку. Было еще два молодых человека имена, которых я не запомнил. Один аккомпанировал певице на синтезаторе, второй перебирал струны контрабаса, но без подключения. Он был нужен только «для массовки» в кадре. Жена уставилась на ведущих. Я же смотрел, как легко оператор управляется с краном, как сидит, покачивая головой, звукач в наушниках, как одновременно все заняты своим делом безо всякой суеты. Лишь изредка на площадке было слышно: «10 секунд», «Переключаем»…

Перекинувшись парой фраз и пожеланий с оказавшейся тут же случайно теткой, мы повернули назад. Побродив еще немного вокруг фонтанов и клумб парка Горького, направились вдоль реки. Прошли мимо Третьяковской галереи, где мы помочили ноги в Сухом фонтане. Мимо памятника Петру I, стоящему на огромном корабле с движущимися на ветру бронзовыми флагами.

Солнце сверху поджигало серьезно. Мое белое кожаное покрытие уже отливало красным и отдавало болью. Всего три градуса к югу в совокупности с аномально жарким летом давали свой результат. Поэтому, когда мы проходили мост влюбленных, я нервно кусал свои обветрившиеся сухие губы и искал глазами какую-либо тень. К сожалению, сквер 800-летия Москвы, как видимо и значительная часть города, оказался на реставрации, и я, в каком-то тумане, вышел на Большой Москворецкий мост, где были пойманы первые порывы свежего ветра. Вид, конечно, был завораживающий. Впереди виднелось место паломничества всех туристов, посещающих нашу столицу. К удивлению, я не обнаружил на площади большого количества китайцев, как это было раньше. Отметил так же, что мавзолей все еще посещают. Для жены же просто побывать в Москве и не посетить Красную площадь, было чем-то, по крайней мере, странным. За стенами Исторического Музея мы вошли в Охотный Ряд и спустились в метро.

На вокзале мы купили бутылку воды и почти сразу ее приговорили. В зале ожидания было душно. Далеко не сразу нашли сидячие места и дали ногам взвыть от удовольствия. Никто на скамейках никакую дистанцию и не думал соблюдать, для этого нужно было расширять сам вокзал. Да и маски носили не все. Через некоторое время стали думать о еде. Жена прошлась по вокзальным столовкам, смотря на ассортимент и цены. Ей приглянулась «Русская кухня», но нам там отказали из-за отсутствия QR-кода, который действовал на то время в заведениях московского общепита.

Зато в последней забегаловке представители Северного Кавказа, заправляющие на кухне, ничего не хотели слышать о московских правилах. «Наверно, вас еще на штрафовали» – подумал я. Пришлось, правда, отказаться от салата, который на кассе из капустного превратился в «золотолистный». Мы взяли по куриному супчику и лепешку. Суп, кстати, оказался вкусным до неприличия. Я даже поднял большой палец кверху. Черная борода за раздачей улыбнулась.

Электронная ячейка без проблем отдала нам свои вещи, и мы снова уселись в душном зале. Я не мог долго сидеть и иногда прогуливался по вокзалу, так как при этом потел меньше. Или чувствовал, что меньше. Как оказалось чуть позже, электроника срабатывает не всегда. Какая-то женщина, боясь опоздать на поезд, вместе с сотрудниками вокзала некоторое время пыталась вскрыть заупрямившуюся ячейку. Сотрудники перекладывали ответственность за происходящее друг на друга и пытались дозвониться до начальника. Крайним оказался слесарь с монтировкой, который и разрешил ситуацию. Я рассказал об этом случае жене и глаза ее потемнели.

Походив везде и всюду, я обнаружил, что на улице не так душно как в зале и предложил жене сменить место дислокации. «Только там сидеть негде», – предупредил я ее. Видимо, жена тоже больше устала от духоты, чем от ходьбы, и согласилась. Мы вышли из зала под тень навесной крыши Казанского вокзала. Жена, до сих пор переживавшая о странных билетах и плане «Б», увидела на вагоне большой логотип компании «Гранд Экспресс» и успокоилась. Но, как обычно, не насовсем. Мне кажется, женщины вообще не способны успокаиваться насовсем. Особенно те, у кого дети.

– Мама, можно я тут посижу? – канючил маленький мальчик, показывая на небольшой приступок киоска, за который мы спрятались от солнца.

– Нет, тут очень грязно! – воспитывала бабушка.

– А вон та тетя сидит, – кивал мальчишка на мою жену, которая толи оперлась, толи полусидела на вожделенном парапете.

– Все равно тут грязно!

– А как она сидит тогда? – не унимался малыш.

– Она вытерла, я видела! – нашлась мама, слегка покраснев.

Паренек лизал мороженое, но сладость от «посидеть» была намного круче и он продолжил:

– Тогда вытрите и мне!

Мама с бабулей выложили салфетками несколько десятком квадратных сантиметров и посадили ребенка на выступ. Тот, добившись своего, победоносно оглядывал толпу. Однако, сидеть, пусть и маленькой попке, на узенькой и очень наклонной плоскости было совсем не удобно и победоносный взгляд угас быстрее, чем растаяло мороженное. Парень проиграл и слез. Ветер подхватил салфетки и загнал их под состав.

Примерно через час открылась дверь в вагон. С первым же путешественником при проверке документов произошла небольшая заминка, и любимая покрылась мелкой дрожью.

Успокоилась она на 99% только после того, как мимо состава медленно двинулась платформа. Мы переоделись и перекусили. Духота понемногу начала растворятся. Я залез наверх, открыл судоку, но цифры перебегали из квадрата в квадрат. Вследствие ночного недосыпа, семичасового пешедрапа и душного ожидания я вырубился на пару часов.

Где-то около пяти вечера я встал и пошел умываться. Оба туалета были в конце вагона. Зеркало сообщило мне, что лицо и шея безнадежно сгорели. И это всего за один день на 55 параллели! Что же будет на юге?!

Мы решили попить чай. Вдруг обнаружилось отсутствие сахара, а чуть позже и нехватка хлеба. Пришлось на первых же двух станциях менять золотые слитки на необходимую продукцию. Вперемешку со сканвордами пили чай с лимоном. Есть от усталости особо не хотелось, но доедали плавленый сыр с зеленью, так как «испортится же!». Иногда я давал глазкам отдохнуть от очков и посматривал в окно. Самые красочные территории, привлекающие мой взгляд, это были магазины и кладбища.

Напротив нас расположились немногословные отец с сыном. Подросток наверху не вынимал из рук телефон. Его папа отгадывал японские кроссворды, в перерывах заваривал пюре и о чем-то напряженно думал, смотря в одну точку. Сын почти ничего не ел – был сыт играми и видосами.

На верхней боковушке в одиночку ехал еще один подросток со складным велосипедом, который он поначалу хотел запросто пристроить у нас в проходе. Он так достал всех в начале поездки со своим транспортным средством, что я чуть было не отправил его на нем до самого Крыма, однако посоветовал поставить велик в тамбуре, в конце вагона, но парень отказался. В конце концов, они с проводником умудрились запихать двухколесник в какое-то техническое помещение.

Я не сразу и понял, что тетка на нижней боковухе не совсем трезва. Она громко объясняла по телефону маме и паре ближайших плацкартов, что «ей уже 35, и она может делать все, что хочет, а остальные пусть закроют варежку». В перерывах между разговорами включала на всю катушку какие-то бандитские сериалы. Канал «НТВ» отдыхал. Жена, набравшись смелости, сделала ей замечание. К моему удивлению, та не послала любимую и даже сказала: «Извините».

Но радость была не долгой. Завесившись простыней, но, не прикрыв окно, как в театре теней тетка тянула водку из горла, ходила курить в туалет и, забыв про извинения, снова потрясала воздух воплями бандитов и ментов. Второй раз жена нарываться не стала. Мы, раскачиваясь на своих полках, стали готовиться ко сну. Позднее, глухой ночью лихая тетка вышла на станции «Лихая».

Если я утомил, не переживайте, дальше дни будут короче. С астрономией не поспоришь…




Сутки № 3


Проснулся в шесть, умылся, выпил кофе и любовался сладко спящей женой, складывая циферки в клеточки. Жена проснулась в Ростове. Мы позавтракали, открыв паштет и колбасу. Затем пялились в окно, любуясь неохватными гектарами пшеницы и глядящими на нас в ответ желтыми лицами подсолнечника. Потом снова залегли за свои журналы.

Подошел какой-то сотрудник поезда и спросил наше мнение о работе проводника. Мы ответили, что нас все устраивает. Сотрудник занес данные жены, сказав, что такой порядок, оставив ее безо всякой защиты персональных данных. Удовлетворенный проделанной работой, проверяющий пошел отчитываться перед своим начальством.

Тетку на боковушке сменил молодой контрактник, едущий на службу, который тут же разговорился со своим соседом. Так мы узнали, что велосипедист живет в Москве, но у них есть дача в Крыму, куда он едет отдыхать. Выигрывал соревнования. Велосипед для тренировок. Хочет учиться на полицейского. При этом он угощал служивого свежими огурцами. Тот слушал и хрустел. Папа напротив продолжал молча разгадывать «япошек». Его сын, просидевший всю ночь в телефоне, спал.

В 11 часов весь вагон резко проголодался. Мы тоже заварили по бичу и перекусили. Жена все время наблюдала за парочкой, которая выбегала курить на каждой остановке и возвращалась с полторашкой пива.

В вагоне было много детей, которые, отрываясь от своих гаджетов на станциях, выпрашивали у своих мамаш всевозможное мороженное. Особенно соблазнительное «разводилово на бабки» было в виде стенда напротив купе проводника с чипсами со вкусом чипсов и мармеладками в красочных упаковках. Дите подводило маму к этому стенду, показывало пальчиком на товар и делало страдальческое лицо. Если мамаша мешкала с решением о покупке, дите пускало слезу и подавало голос.

Жена гоняла на телефоне шары, я укладывал цифры в клетки, в конце концов, уложил самого себя. Мы немного вздремнули пока на станции «9 км» сорок минут перецепляли локомотив.

– Мама, смотри мы едем в обратную сторону! – кричали дети на весь вагон.

Нумерация вагонов и вправду поменяла свое направление.

– Мы правда едем обратно? – спросила меня жена.

– Да, просто в Крыму сложная обстановка и туда решили никого не пускать, – попытался пошутить я и тут же понял, что зря.

– Просто локомотив поставили с другой стороны… Мы просто заехали задом на техническую станцию и теперь точно поедем в Крым… – теперь я делал все, чтобы пылающий взгляд жены хоть немного остыл.

Нас действительно повезли задом наперед, но, оказывается, это обычная практика переставлять локомотивы на технических остановках. На самом деле все оказалось еще понятнее, хотя об этом я узнал значительно позднее – нас просто пересадили с электровоза на тепловоз, так как железнодорожные пути на Крымском мосту и в восточной части полуострова пока не электрифицированы.

В три часа дня на 15 минут я вышел на последней остановке бывшей РСФСР – «Тамань». С невидимых еще морей в лицо дул сильный ветер. За спиной невероятными выкрутасами виднелись развязки автомобильных дорог, у которых с 2018 года появился еще один поворот – на Крым.

В половину четвертого мы въехали на стройку века – Крымский мост. Жена прилипла к окну. Параллельно шла автомагистраль. Бетонка внизу иногда сменялась водой, но ничего сверхъестественного не происходило.

– А где такая хрень полукруглая? – вопрошала жена.

– Арка?

– Ну да.

– Будет! – обнадеживал я, – Чуть дальше…

Долго мы шли достаточно невысоко над водой. В какой-то момент снизу снова показалась земля.

– Тут же, остров посередине пролива еще какой-то! – вспомнил я, – Поэтому пока земля идет.

Но было видно, что жена почему-то ожидала нечто большего. «Насколько же наорались об этом мосте в СМИ, что у людей теперь депрессия». Вскоре мост стал заметно приподниматься над водой.

– Смотри, смотри, наверное, сейчас будет! – крикнул я уже отчаявшейся жене.

К любимой снова вернулась вера. Арка длиной 200 метров пролетела перед окнами очень быстро. Пока жена понимала, что она уже посмотрела то, что так ждала. Мост снова опустился и уже скоро мы были на полуострове. До самой Керчи железка с двух сторон была закрыта высоким серебристым забором. «Чтобы никто не видел, как мост строили или чтобы и космоса было видно куда бомбить?». Смотреть в окна уже не было никакого резона, и мы обременились следующей проблемой.

А проблема состояла в том, что хозяева гостевого дома не хотели почему-то встречать нас с вокзала. «У нас трансфер только с аэропорта!». Город Феодосию, куда прибывает наш поезд, мы не знали, сами не местные, да еще и добираться от Феодосии до Берегового, где находился наш дом, надо было как-то непонятно. Единственное, что нам было известно по рассказам нашей коллеги, которая любила отдыхать в Береговом, что нужно садиться на автобус № 4, однако, где проходит его маршрут – объяснить по телефону никто не брался. «На крайняк, возьмете такси, около 1000 будет» – инструктировала нас и коллега Лена, и хозяйка Стелла.

В Керчи вышли наши соседи напротив. Папа вдруг впервые за всю поездку обратился к нам и пожелал счастливого пути. Я даже вздрогнул. За ними потянулся и паренек-контрактник. По мере продвижения по полуострову напряжение от неизвестности дальнейшего маршрута росло. Я даже решился спросить московского паренька с местной дачей, но он толи от испуга, толи от надобности сошел сразу после Керчи на станции «Семь колодезей». Мы остались одни. Смотря на жену, я понял, что ответственность за «добраться до гостиницы» полностью придавила мои плечи. И тут в голову пришла мыслишка. На предпоследней станции нас должны были мариновать целых 45 минут. Думаю, за это время можно будет спросить местное население о способах и возможностях добраться до места нашей дислокации. Даже, если для этого придется купить ведро алычи. Или чем они там торгуют. Поделившись данной идеей с женой, я ее несколько успокоил, и мы начали потихоньку собираться, дожевывая остатки еды.

Во Владиславовке (а это и была та самая остановка) я выскочил из вагона, воровато озираясь в поисках местных проводников. Высокий загорелый мужик, стоящий рядом с вагоном, оглядел меня и, словно прочитав все мои мысли, молвил:

– На машинке не желаете?

Я опешил и удивился и собрался за одно мгновение.

– Сколько до Берегового?

– 700.

– Всего? – вырвалось у меня, о чем я тут же пожалел. «Еже ли тыща от Феодосии, то тут должно быть все полторы» – промелькнуло в голове у меня чуть раньше.

Мужик, видимо тоже понял, что сплоховал, но так как цена уже названа и по всем правилам торгов уже не может быть повышена, лишь пожал плечами. «Мол, не хотите – не надо…»

– Да, да, конечно мы поедем, – поспешил я застолбить водилу, – Ща, только за женой сбегаю!

Уже через пять минут мы, сидя в автомобиле, слушали лекцию о том, «какие же мы молодцы, что вот так решились поехать, а то стояли бы сейчас еще минут сорок как дебилы, да еще полчаса перлись бы до Феодосии, да и как оттуда добираться, а тут доедем за 20 минут!»

Я сидел в маске рядом с водителем и смотрел на дорогу. Знал, что все южане очень разговорчивы, но на «дебилов» почти обиделся. Мужик посмотрел на меня: «Да сними ты уже эту тряпку. У нас этой заразы нет. Откуда ей тут взяться? Море же кругом. Это все происки правительства. Сидят там у себя!..»

Я не за рулем. На чужом полуострове. Я повиновался. «Вдруг не туда увезет?!» Мужик опять прочитал мои мысли: «Вон оно, ваше Береговое», – указывал он налево от дороги, – «Какой у вас адрес?» Жена назвала адрес, и водитель стал вбивать его в телефон, совершенно не смотря на дорогу. В какой-то момент мне захотелось поменяться с ним местами, но за секунды до столкновения, он то отпускал немного газ, то уходил со встречки, видимо оттягивая наш конец.

Мужик таки довез нас прямо до ворот гостевого дома. «Ишь, под старину отделали», – разглядывал он фасад. Пока мы расплачивались, забирали багаж и благодарили, таксист достал из багажника полторашку и торжественно объявил: «Свое! Деревенское! Настоящее! Не вода! Пробовать надо!» Я успел лишь хлопнуть глазами и почувствовал, что вместо ручки от чемодана у меня в руке оказалась пробка от той же полторашки, наполненная какой-то жидкостью. «Это десертное», – пояснил он, – «есть еще сухое». Мы выпили по пробке и согласились на сухое, расставшись с еще одной купюрой. «Если надо привезу, сколько надо привезу, поедите обратно – позвоните – довезу, куда надо довезу!» – продолжал мужик издеваться над нашей усталостью. Он записал свой номер на листочке, вручил его жене и заверил, что он все и всех знает. «Только позвоните! – все будет» – он потряс указательным пальцем и укатил.

Дом снаружи был выкрашен в розовый цвет с персиковым оттенком. На втором и третьем этаже висели белые балконы с широкими перилами. В двухметровой стене виднелись подделанные по старину полукруглые ворота и калитка темно-коричневого цвета с металлическими заклепками. На калитке скотчем был приклеен листок: «Есть свободные номера» и пара телефонов. Мы подошли к калитке и подергали ее. Она не открывалась. Жена заметила справа от входа переговорное устройство. Мы позвонили и назвали свои имена. На том конце что-то защебетало и попросило подождать.

Дверь щелкнула и перед нашим взором появилась немолодая женщина со всклоченными волосами и какой-то желто-зеленой мазью на морщинистых щеках. Одета она была в светлую футболку, синие бриджи и шлепки.

«Ой, вы уже приехали? Мариночка, Юрочка, как хорошо! – она перехватила мой взгляд, – вы не смотрите, это я кожу немного подмазала, завтра уже все сойдет… Пойдемте, я вам сейчас все покажу. Кстати, дверь открывается так – одновременно наживайте вот эти три циферки». Она несколько раз растопырила пальцы, показывая нам код. Я сложил цифры в мозговую ячейку памяти. «Пойдемте! – и она тут же тормознула, – Так, вот здесь у нас ванночка, чтобы ноги мыть, когда придете с пляжа или еще откуда, обязательно споласкивайте ноги, потому что песок – это кошмар, ребята, какой-то!». «Вон там у нас кухня, – кинула она на дорожку, уходящую налево и за угол, – я чуть позже ее покажу». «Так, – поднялась она на крыльцо, – тут мы снимаем обувь». «Снимаем, снимаем! – проговорила Стелла двум оторопевшим туристам, – и проходим дальше». На крыльце стояли этажерки под тапки. На некоторых стояли шлепки и босоножки. «Мы тут не одни» – пошутил я сам себе и прошел в дверь за хозяйкой. «Вот здесь мы сейчас оформимся, – показала хозяйка на маленькую гостиную, выкрашенную в синий цвет, – или сначала в номер?». «Давайте сначала в номер», – она не дала нам ответить, но я заметил в гостиной стойку, широкий кожаный диван над которым висела какая-то картина. Напротив окна стояло пианино, на крышке которого по краям расположились два баяна. Мы стали подниматься по узенькой, но симпатичной деревянной лесенке. Стены лестничных пролетов и коридоров были выкрашены в теплый желтый умиротворяющий цвет. Мы поднялись на третий этаж. Сразу налево была деревянная дверь в наш номер. А номер на двери был 10.

Стены комнаты были насыщенного свекольного с малиновым оттенком цвета. На контрасте с коридором по глазам прямо-таки резануло. Мы знали по фоткам на сайте, что каждая комната покрашена в свой цвет. Но ожидать такого не могли – ни за что бы жилую комнату я не стал красить с такой оттенок. Первое, что я сразу с удовлетворением приметил, в туалетной комнате была душевая кабинка.

– Мы не ждали вас так рано, поэтому нагреватель не включали, – Стелла воткнула вилку в розетку, – а, кстати, как вы так быстро доехали?

– А вот! – загадочно и торжественно улыбнулся я.

Далее мой взгляд упал на огромную застеленную кровать и еще одну односпальную, на которой был только голый матрац. Стелла опять перехватила мой взгляд:

– Ну, вот видите, это трехместный номер, но я пошла вам навстречу и только двоих вот вас поселила, а номер трехместный и эта кровать пусть тут постоит, куда ж ее девать…

Далее она показала нам холодильник, небольшой столик с двумя табуретками, телевизор, кондиционер и махнула рукой в сторону балкона.

– А сеточка у вас на балконной двери зачем? Комары? – спросила жена.

– Ну да, комары. Вы понимайте, их раньше не было, а тут просто лето такое, видите, но их немного, почти нет… Кондиционер при открытой двери не включайте!

– Знаем, не дураки, – подал я голос.

– Ну, все, ребята, там сейф, вот к нему инструкция. Старый пароль к Wi-Fi не работает, там что-то сломалось, а вы же понимайте, эти айтишники – им бы только деньги с нас содрать, поэтому Валера все сам поставил, и там в коридоре новый пароль висит.

– Ясно, – а сам подумал: «Разберемся!»

– Слушайте, только дыни в номере не ешьте, потому что потом такой запах – это какой-то кошмар, ребята, ничем его потом не выветрить. Так, пойдемте, оформимся, достаточно одного паспорта.

– Извините, Стелла, а вино в номере пить можно? – с надеждой спросила жена.

– Нужно!!!

Жена вызвалась оформляться. Я занялся распаковывание чемоданов. Расставлял все по полкам и тумбочкам. Помимо всего перечисленного рядом с дверью был еще небольшой шкаф с тремя ящиками и большим зеркалом. В один из ящиков я сразу запихал помпезное покрывало с кровати. Жена что-то задерживалась. Я почти все разобрал и почитал правила проживания. Затем, следуя алгоритму, ввел в сейф новый код и закрыл в нем рулон туалетной бумаги. На тот момент в моей голове он был самым ценным предметом. Далее выполнил все шаги для открывания и сейф открылся. Для уверенности попробовал еще раз – все работает. Рулон оставил в сейфе.

Пришла жена. Длительное ее отсутствие объяснялось тем, что Стелла показывала жене кухню и обеденную зону.

– И что там?

– Да нормально все. Сам потом увидишь.

Мы приняли душ. Ну как приняли. Напор воды, как и на всех курортах нашего юга, был настолько мизерным, что мы просто везде стали сырыми. И потом все это вытерли полотенцами. Достали, наконец, фляжку с коньяком и чокнулись за прибытие. Я выглянул на балкон, выходящий во внутренний двор. Весь балкон был чем-то загажен и по нему ползали пауки. Я поморщился. После второго дзыня, несмотря на поздний час, решено было прогуляться для знакомства с прилавками, торгующими закуской.


* * *

Село Береговое расположилось вдоль побережья по одну сторону от трассы Е97. По другую сторону были только пляжи и море. Вдоль берега, то есть с севера на юг, село протянулось на три с лишним километра. Почти на всю его длину вдоль трассы расположились ларьки, бутики, магазинчики, столовые, пиворазливательные, шаурмапокупательные и музыкально-развлекательные. В общем, как и в любом месте общипывания туристов. Чуть в глубине стояли трех-четырех этажные отели первой линии с видом на море. Еще дальше – двух-трех этажные гостевые дома. В глубине одноэтажные домики сдавали на лето свои комнаты. Не все участки, правда, были застроены. Нередко на болотистой почве был воткнут только забор с номером телефона. На некоторых же участках шла грандиозная стройка. Ну как шла. На летний период была почти заморожена. Но перспективой потрясала. На паре строительных объектов заморозка затянулась и вместо недостроенной террасы виднелась растяжка опять же с местным телефоном. Встречались даже такие дома, первый этаж которых снимался отдыхающими, второй облицовывался, водоснабжался и канализировался, а на уровне третьего лишь торчали бетонные строительные балки.

В ширину село сужается с севера на юг с 1 км до 200 метров. Такая вот трапеция. Мы жили на севере, где поселок упирался в озеро Кучук-Ащиголь. До моря по прямой было 700 м. До ближайших торговых рядов столько же. Мы специально выбирали, чтобы было местечко потише. Ну, переборщили немного, бывает. Люди и мимо нашего дома топали…


* * *

Вечерний курорт был на высоте. В уши гремела музыка с живым пением, в нос бил запах шашлыка со специями, в глазах маячили нетрезвые туристы. Над головами у нас кружила мошкара. Цены нас неприятно удивили. Нам намекали, что в Крыму дорого, но чтобы настолько! Поход за продуктами мы решили провести по принципу рекурсии: сначала идем в одну сторону, спрашивая и запоминая цены, а возвращаясь обратно, покупаем товар там, где цена на него ниже.

Тротуар в некоторых местах вместо широкой плитки превращался в узенькую дорожку из мелкого гравия. Отдыхающих было достаточно много, и мы быстро устали пробиваться между вальяжно прогуливающихся тел, одетых кто в вечернее платье, а кто в одни плавки. Масок действительно никто не носил, а на продавцах она лишь изредка угадывалась. В конце концов, усталость за весь этот день победила, и мы достаточно быстро развернулись, купив помидор, яиц, воды, растительного масла, пачку сосисок и две шаурмы, которые нам отдали бесплатно в виду отсутствия сдачи.

– Завтра занесете! – уверил нас высокий кулинар-продавец кавказской национальности.

«Ничего себе, доверие. Хотя, наверно, по нашей еще белой коже, он понял, что линять отсюда мы будем не завтра. Однако три сотни на дороге не валяются…»

Кстати, бросилось в глаза то, что все цены и в магазинах, и в киосках, и у просто торгующих на улице людей были круглые. Я не видел и дальше ни одного ценника, заканчивающегося девяткой!

Мы пришли домой и допили коньяк с шаурмой. И то и другое оказалось очень вкусным. Жена свалилась спать, а я улегся смотреть последний четвертьфинал высшей лиги КВН.




Сутки № 4


Будильник прозвенел в пятнадцать минут шестого. Через пять минут электрический чайник, один на пять комнат, стоящий на подносе в коридоре, автоматически отключился. Я отхлебнул кофе и пошел совершать туалетные процедуры. Затем вместе с женой с продуктами в руках спустились вниз. Крыльцо главного входа было завалено комариными трупиками. Мы надели шлепки, обогнули дом и, пройдя мимо мангала, попали на внутренний двор. В центре дворика находились две небольшие искусственные лужи, которые на сайте гостевого дома назывались прудами. Кстати, оборудованы эти лужи были по последнему слову дизайна. Рядом с пластиковыми камышами росли живые цветочки с травкой. На воде плавали кувшинки. Везде были какие-то элементы: камушки, лягушки с короной на голове, большая поганка с гномиком. В центре даже был маленький фонтанчик с подсветкой. В общем, чудесненько. Дополняла всю эту картину настоящая жаба, нырнувшая при виде нас на глубину. Жена чуть не выронила яйца.

За «прудами» стояла скамья-качели, что символизировало место для отдыха взрослых. Местом же для развлечения детей являлась самая обыкновенная песочница. Справа стоял трехэтажный домик меньшего размера по сравнению с основным корпусом. На первом этаже собственно и жили хозяева. Второй служил для съема комнат. Третий был пока не жилой. Слева длинное одноэтажное здание и было тем местом, куда мы направлялись.

Помещение было разделено на две зоны. Одна, где режут, моют, варят и жарят. Это собственно кухня. В ней стоял общий холодильник, обычно набитый до отказа. На дверце скотчем были приклеены правила пользования кухней и обеденной зоной. Рядом внизу приютилась мусорка. У окна были расположены две мойки с сушилками, у стены две газовые плиты на 4 конфорки каждая и микроволновка, напротив – шкаф для хранения посуды. Под мойками была полка, где в отдельных пластмассовых корзинках хранился разнообразный скарб каждого номера: масло, картошка, специи, яйца и прочее снадобье, не вошедшее в общий холодильник и не требующее заморозки. Там же находились кастрюли и сковородки.

Обеденная зона была большего размера и включала в себя пивной набор зеленых пластиковых столов и стульев «Оболонь». В углу стоял торговый холодильник «Coca-Cola» с напитками, подавляющую часть которых составляли алкогольные. На боковой стенке холодильника скотчем был приклеен прайс-лист. Рядом стояла древняя радиола, наверху которой расположился двухкассетный магнитофон-приемник. На стенах были развешены старинные ходики, пионерские барабаны и горны, а также керамические игрушки. Довершая старину, между стенами и потолком развесились многочисленные паутины. Настоящие!

На кухне вовсю уже орудовала тетка из Кировска Мурманской области. Я назвал ее «мурманчанка». Она показалась мне скромной и немногословной женщиной, что нам с женой очень даже симпатизировало. Они жили здесь уже чуть больше недели. Их пятеро: она с мужем, дочь и пара внуков.

Все ножи на кухне были, мягко говоря, тупые. Самое обидное, что я перед дорогой не наточил и наш собственный нож. И теперь под лезвиями все мялось и крошилось. Сковородки было всего две: маленькая и побольше. Ясно, что без антипригарного покрытия. Пока мы решили ими не пользоваться и сварили по паре яиц и сосисок, намазали на хлеб паштет и заели все это помидором. Затем, согласно «кухонным» правилам, как можно старательней все за собой вымыли и вытерли. Быстренько собравшись в номере, мы отправились к морю.

Пляж, в том месте, где мы перешли дорогу по светофору, состоял из трех слоев: сначала после травы шел песок, затем песок вперемешку с ракушечником и у самой воды были только ракушки. Вода была невероятно прозрачной, но больше всего порадовало нас, что совсем не было медуз, от которых в свое время я отбывался на западном побережье Крыма и курортах Краснодарского края. Было, правда, одно неудобство: через пару метров от кромки воды начинались груды тяжелых, плоских, острых и скользких камней. Буквально на первом же заходе я оцарапал ногу, хотя и заметил это лишь на следующий день.

Три часа мы купались и загорали. В перерывах между заплывами я решал свое судоку или лежал с закрытыми глазами, слушая шум прибоя, жена старательно сканвордила или нежилась, слушая легкий ветерок. И народу на пляже было не то чтобы много. Все просто было обалденно. Мы на море! Мы отдыхаем! Кайф!!!

Ближе к одиннадцати часам, когда солнце начало жечь наши еще неокрепшие тела, мы свернулись. К тому же у меня не было головного убора, который мы хотели приобрести здесь. Жене, как обычно, надо было исследовать побережье на случай «а вдруг там лучше», и мы немного прогулялись вдоль моря. В принципе, все побережье был сплошной пляж без всяких разделителей и платных мест. Купайся и загорай, где хочешь. Большой плюс. Приметили местечко, где человеческих тел было меньше всего. Возвращаться на основной пляж было уже неохота и мы, перебежав трассу в неположенном, но очень удобном для нас месте, вернулись домой и приняли душ.

Так как продуктов мы вчера впрок почти не закупили, то создание обеда собственными руками пока решено было заменить посещением одного из учреждений общественного питания. Заодно надо бы дойти за продуктами до супермаркета и рынка.

Когда все открыто и все на виду, то самые низкие цены обнаруживаются по большему скоплению людей. Дешевую по туристическим меркам столовку мы нашли достаточно быстро. И называлась она просто: «Еда». В ней были заняты почти все столики. Столовка по соседству, где котлета стоила всего на пять рублей больше, пустовала, хотя и работала. Мы стойко выстояли очередь и с наслаждением перекусили борщом, правда без сметаны – она уже успела кончиться. Я взял рожки с тефтелем и сок каркаде, жена – плов и компот.

До рынка было еще не близко, но желудок уже не ныл. А рынок был как рынок. На трех квадратах лавок по всей длине и плюс по периметру не было свободного места. Жена выторговала мне желтую панаму с зелеными кактусами. Тут же мы купили картошки и пару персиков. В супермаркете по соседству взяли воды, гречки, пачку спагетти и серебренного молотого перца. Серебренного, конечно по цене. На обратном пути заглянули в мясную лавку, осмотрели ассортимент и купили немного мяса и лука. Сегодня в магазинах нас попросили надеть маски. «Какая-то директива пришла или проверками пугнули» – решил я объяснить неожиданное изменение.

Дома после двух бокалов «красного сухого деревенского» мы завалились отдыхать. Матрац, я вам скажу, в номере отменный, а вот с подушками беда. Не подушки, а притычки какие-то. Только мы завалились, как какой-то мужик с триммером через пустующий участок от нашего дома в это самое время решил, видимо, принять у себя финал «Евро-2020» и подготовить поле. Шесть часов подряд он вылизывал свой запущенный участок, жужжа в наши уши через открытую балконную дверь. Жаждущая отдохнуть в тишине жена была мягко сказать раздосадована и, не смотря на свою скромность, сыпала в адрес косильщика весьма нелестные слова. Ну, раз поспать не удастся, то мы листали страницы своих книжек. Вдруг позвонил брат. Так как связь очень дорогая и у меня только за соединение не только вылетят все деньги, но и уведут в минус, то отвечать я не стал, но расстроился. Что могло приключиться? Ближе к шести вечера незаметно подкрадывающийся голод внезапно напал на обомлевший от горизонтального положения желудок.

На плите уже стоял пяток кастрюль, в которых варилось что-то. Жена нарезала и отбила мясо. В виду отсутствия молотка, отбивать пришлось тупым ножом. Получилось неплохо. Затем она закинула спагетти в кастрюлю, масло на сковородку и стала жарить и варить. Я как обычно был на подсобках: подай – унеси, вымой – порежь, поцелуй – обними. Поужинали мы знатно: жаренные отбивные из свиной шеи со спагетти, черным перцем, желтым помидором, белым хлебом и кофе.

После ужина жена решила, что никуда сегодня уже не пойдем, не смотря на то, что я уговаривал ее отдать кавказцам деньги за шаурму. «Вдруг вычислят и ночью зарэжут!» Ладно, решили поесть персики на балконе. Балкон с одной стороны был закакан гнездящимися на крыше голубями, а основная его часть была захвачена паутиной, с которой на нас недобро смотрели пара сотен глазиков. Мы вернулись в комнату и скушали фрукты за просмотром телевизора.




Сутки № 5


Сегодня встал в пять. Опроцедурился и пошел готовить омлет с сосисками и помидорами. На кухне в такую рань никого не было. Вскоре спустилась жена, приготовила бутерброды с паштетом и налила кофе. Мы быстренько позавтракали и собрались на пляж.

Еще вчера нами было присмотрено немноголюдное местечко и разведана практически прямая дорога от дома до моря, покрытая очень мелким гравием. Вначале пути нас приветствовал своим воркованием крымский голубь или вяхирь. «Уху-ух-уу-уху» – раздавалось в ранней тишине. «Это он тебя встречает», – почему-то говорила жена. Затем, проходя мимо солидных домов с автоматическими воротами и солнечными батареями на крыше, мимо стен с вылепленными львами и витиевато коваными калитками, мы выходили близко к озеру, где слышали очень быстрый пересвист «пирим-пирим-кр-кр-пирим-пирим-пирим-крык». И так много раз и быстро. Я долго пытался разглядеть птичку среди травы и белых лебедей, но все усилия так и остались тщетны. Далее концерт подхватывали ласточки. «Вик-чи-вик-вик» – быстро чивкали они, сидя рядами на проводах. Тут же по правую руку за простым сетчатым забором виднелся полузаброшенный огород с рядком засохшей картошки, морковки и свеклы, еле заметных в такой же пожухшей траве. Далее мы шли мимо трех огромных гостиных домов, фасад которых представлял собой живую стену из роз. Здесь мы ненадолго задерживались, так как жене нужно было проверить запах красных и розовых цветков, которые так и склонялись к ней. Далее нам нужно было нарушить ПДД, так как никакой зебры через трассу не было, а до ближайшей в обход полкилометра топать. Вообще-то у остановок общественного транспорта должны быть расположены пешеходные переходы, а тут вот как хочешь. Кстати, переходить где попало скоростную трассу в Береговом – очень распространенная практика. Иногда и по зебре, но на красный – хоть бы что. Да и вообще было ощущение, что за порядком в селе смотрит мафия, а не полиция. Первая так и чувствовалась, поэтому второй нигде не было видно.

Солнце второй день подряд поднималось в ряби маленьких облачков, что только что приехавшим белокожим тварям было даже на руку. Ветер сегодня был чуть сильнее вчерашнего и набегающие на берег небольшие волны шипели и рокотали. «Кыш-кыш», – как будто бы говорило море. Но назло этим уговорам мы расположились достаточно близко к воде и до половины одиннадцатого предавались тому, для чего, собственно, и приехали. Во время очередного сушки после купания меня укусил слепень. Похоже, что Юг без насекомых ушел в прошлое.

В какой-то момент к нам бесцеремонно прошаркал по ракушкам мужик, положил на край полотенца красивую черепашку на какой-то визитке и отошел к следующим загорающим. На бумажке был написан примерно такой текст: «Я инвалид. Глухонемой. Работы нет. Купите черепашку. Черепашка издревле была символом мудрости и благосостояния. Всего 150 р. Да воздадутся ваши молитвы… и т.д.». Жена что-то прониклась и мы решили купить игрушку, которая на проволочках смешно болтала головой и ножками. Мужик обошел небольшой круг и вернулся к нам. Я протянул ему деньги. Он откланялся, но забрал у нас визитку. Большинство даже не обратило внимания на черепашек и продолжало нежиться на солнце.

На перегородке переодевалки был приделан красочный стенд об охраняемых видах местной флоры и фауны. Я тут же сообщил жене, что здесь водятся желтобрюхие полозы, после чего она еще долго и пристально всматривалась в краснокнижные заросли морского синеголовника.

На обед мы сварили гречки, порезали последние пол-огурца и разогрели остатки вчерашнего мяса. После обеда разлеглись на постели. Черепашку мы поставили на верх холодильника. Оттуда она наблюдала за нами. Жена вздремнула, а я читал легкий детективчик. Мама через контакт не отвечала.

Повалявшись еще немного, мы двинули на рынок за овощами. По дороге заглянули в экскурсионную палатку, где нам подробно начали рассказывать о предлагаемых турах. Причем, так подробно, что еще чуть-чуть и ехать было бы совсем не зачем. Мы подметили для себя один из туров на будущее. «Надо всегда знать, что из себя со всех сторон представляет то место, где ты отдыхаешь», – говорила мне жена.

На рынке сначала взяли черешни и пару персиков. Потом долго выискивали низкую цену за помидоры. Меньше сотни никто не давал. В конце прилавков какая-то бабка согласилась на девяносто.

– Помидоры свежие, только что с огорода, – приговаривала продавщица.

Собственно, нам несвежих и из инкубатора никто не предлагал.

– Нам килограммчик, пожалуйста, – попросила жена.

Бабка вдруг прищурилась.

– Откуда вы к нам? Не из Кирова, случайно?

– Как вы узнали? – оторопела жена, – по говору, наверное, да?

– Ну да, ну да. У меня отец оттуда. За годы все может поменяться, а вот говор… Давайте-ка я вам за восемьдесят отдам!

Мы так обрадовались, что купили у бабки и огурцы, и лук, и зелень.

– Уважаемый! Разрешите обратиться, – окликнул меня чей-то грубый голос сзади.

Я оглянулся и увидел и даже унюхал давно небритого и не мытого человека в клетчатой рубахе.

– Разрешаю! – съязвил я.

– Пожалуйста, 10 рублей, ну чего вам стоит, – попросил мужик.

Денег у меня не было, и я только развел руками.

– Что ему там надо, денег? – спросила наша бабка-продавщица.

Я кивнул.

– Иди сюда, дам. А то, небось, трубы-то горят! – крикнула она рубахе.

Укроп, правда, жене не совсем понравился, и она докупила его у другой бабки. На выходе из рынка мы взяли еще у одного мужика копченого окуня. На обратном пути заглянули в киоск, торгующий соусами и маслами.

– Все натуральное, муж сам готовит, попробуйте!» – предложила толстая тетка грузинской национальности.

Она капнула жене на тыльную сторону ладони немного красного соуса. Мы слизали, закивали головой и заугукали. Потом – желтого. Реакции не последовало, потом зеленого. Закивал только я один, но быстро прекратил, так как мое мнение значило не много.

– Мы возьмем только красный соус, – решила за нас жена, – Сколько?

– Одно 150, а если возьмете все три, за 400 отдам!

– Куда нам экое чудо? – настаивала жена.

– Как хотите, – обозлилась тетка.

Потом в магазинчике купили яиц и куриную грудку, а в хлебной лавке взяли горячую поджаристую лепешку. Так же завернули (а надо было именно завернуть метров на пятьдесят) во вчерашнюю шаурминскую. Я протянул деньги:

– Мы вам должны были.

Кавказец нахмурился, задумался на пару мгновений и проговорил, улыбаясь:

– Сейчас даже и не вспомню!

«Еще бы» – подумал я – «у Вас вон сколько народу! Да и пара дней уже прошла…»

«Дурак!» – шла параллельная мысль – «Можно же было не отдавать!!!»

Не отдать я не мог. Толи мама так родила, толи вырос такой, толи слов назад не вернуть.

Дома, отойдя немного от дневной жары, мы решили продолжить охлаждение в море. Вечером отдыхающих на пляже было намного больше, а море неприлично теплее. Объяснялось это просто: большинство отдыхающих вели вечерний и ночной образ жизни и просыпались лишь к обеду, а море стало теплее, потому что нагрелось за день от солнца!





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=66842498) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.