Книга - Седмина пустошь

Седмина пустошь
Евгений Аркадьевич Нарута


Военно-криминальный роман, основанный на реальных событиях. Действие начинает разворачиваться на Северном Кавказе во время Второй чеченской войны, а заканчивается в Сибири.





Евгений Нарута

Седмина пустошь





Засада.


Сквозь звон в ушах и пелену, затмившую свет, как будто из далекого далека проявлялся треск автоматных и пулеметных очередей, а вместе с ним и ужасная боль в правой ноге и чей-то настойчивый голос, срывающийся на крик:

– Живой, живой?

Открыв глаза, и понемногу приходя в себя, он разглядел чумазое и в копоти лицо тормошившего его старлея .

– Очнулся соколик, давай, давай, вылезай, чего расселся?

– Нога. – простонал он.

Пол военного Урала распороло как консервную банку, фугасом, заложенным боевиками, а загнутым внутрь куском металла напрочь заблокировало ступню.

Лейтенант, мгновенно оценив ситуацию вогнал приклад калаша между педалями и железякой, затем используя ствол как рычаг крякнув рывком вогнул оторвавшийся пол обратно вниз, освободив тем самым зажатую ногу, а потом неожиданно резко дернув вытащил бойца из кабины горящего грузовика, повалившись вместе с ним в придорожную канаву.

Кузов чадил густым черным дымом обволакивая все вокруг.

Из зеленки нескончаемо били очереди разнося деревянные борта в щепки. Неожиданно послышался нарастающий гул винтов приближающейся вертушки, а затем свинцовый ливень обрушился на чахлые деревья и кусты, растущие вдоль дороги.

Истошный вопли: «Аллах акбар!», и выстрелы почти сразу прекратились, зато в кузове начали рваться боеприпасы. Сильно пахло порохом, бензином и кровью.

– Давай, давай, давай отсюда, двигаем, сейчас рванет, – прямо в ухо не сказал, а как-то выдохнул лейтенант.

Вертушка тем временем развернувшись пошла на второй заход ураганным огнем срезая ветки деревьев и заставляя вскипать землю.

Они отползли, и затаились в небольшом углублении среди кустарника.

Горящий Урал в клочья разносило взрывающимися в кузове боеприпасами. Метрах в двадцати, впереди на дороге на боку лежал раскуроченный БТР, из распахнутой задней двери которого свесилось изувеченное и неподвижное тело в камуфляже.

Неугомонный лейтенант, достав нож вспорол ему штанину, шнурки на ботинках, туго пережал жгутом выше раны ногу, ловко обмотал кровавое месиво ступни бинтом, а после достав шприц вогнал обезболивающее.

– Не горюй боец, жить будешь! – немного обрадованно почти пропел он, закончив процедуру, а после нахмурившись заключил, – А вот идти вряд ли.

– Оставь меня и уходи.

– Разговорчики рядовой, соблюдаем субординацию со старшим по званию. Что и как делать здесь решаю я!

Чуть подумав и осмотрев горящую технику, тоскливо добавил:

– Похоже, одни мы здесь уцелели.

Взрывы понемногу прекратились, хотя машины продолжали дымиться, издавая удушливый смрад горящей резины и горелого мяса.

– Ползти сможешь? – спросил лейтенант.

– Попробую.

– Давай, понемногу вон туда, – показал лейтенант взглядом в обратном направлении движения колонны; к повороту, где к дороге вплотную подступала густая зеленка.

Поползли, а обнаружив в густых зарослях низину, лейтенант, набросав в нее сухого хвороста скомандовал:

– Ныряй туда, я сейчас.

И исчез, уполз изгибаясь как уж в высокой траве. Немного погодя появился с охапкой зеленых веток, туго скрученных поясным ремнем, скатился вниз, а ветками прикрыл их обоих сверху.

– Надо переждать до темноты, а потом обратно к блок посту двинем: до него с десяток километров будет.

Достал фляжку, глотнул и протянув насмешливо вальяжно спросил:

– Кстати, представьтесь рядовой.

– Сергей Крупилин, механик-водитель, пятая рота девятого полка снабжения и сопровождения ВДВ.

– Серега значит, а я Андрей Щетинин; старший лейтенант спец. подразделения ГРУ. Можешь обращаться ко мне просто по имени, без звания.



Опять появилась вертушка, покружила над догорающей техникой и улетела.

Смеркалось, неожиданно совсем рядом раздался легкий хруст веток и послышалась чеченская речь. Лейтенант приложил палец к губам, Сергей кивнул, потом все постепенно стихло.

– Наши не скоро появятся: – задумчиво произнес Андрей, – как стемнеет двинем.

И двинули в обнимку, как только взошла луна. К утру, продвигаясь вдоль дороги и делая короткие остановки для передышки опять напоролись на боевиков. Их спасло лишь то, что в этот момент находились в придорожных зарослях делая передышку и не разговаривали, когда невнятно, сперва издалека, а потом все ближе послышался звук шагов.

Боевики двигались двумя небольшими группами из нескольких человек справа и слева вдоль дороги, тщательно осматривая прилегающие обочины, и неумолимо приближаясь. Лейтенант очень медленно и осторожно; словно боясь повредить приподнял единственный автомат, имевшийся у них, и когда расстояние до боевиков сократилось критически открыл огонь короткими очередями успев за пару секунд уложить всех пятерых идущих по их стороне дороги, и шестого на противоположной, который громко крича упал и какое-то время подергавшись затих. Еще несколько уцелевших, успели, залечь и открыли шквальный ответный огонь.

– Плохо дело боец; немного у нас патронов, – процедил лейтенант сквозь зубы. Расстегнул кобуру и протянул пистолет, – давай немного переползем, вон туда, где те, кого я повалил лежат – там нас не ждут. Если повезет, то пополним боекомплект. Ты напрасно не стреляй из этой пукалки – только патроны зря потратишь и этих друзей рассмешишь. Главное следи за тылом; они нас обязательно попытаются обойти. Сейчас я им гранатку в подарок подкину, а как рванет, так и передвинемся. Готов боец?

С этими словами лейтенант отстегнул гранату, снял чеку и очень метко; навесом, как баскетбольный мяч в корзину отправил ее на противоположную сторону дороги, откуда раздавались автоматные выстрелы. Последовавший за этим взрыв заставил стрелявших замолчать, и теперь, с другой, стороны дороги стали слышны стоны. За эти мгновенья, которые отвлекли чеченцев они успели переместиться, на несколько метров, приблизившись к телам убитых на дороге. После секунды тишины бешеный огонь обрушился на то место, которое они занимали прежде, полетели туда и гранаты, но к счастью, не очень метко, однако что-то прилетело и к ним вспоров правый рукав камуфляжной куртки лейтенанта, на котором появилось и начало расплываться темное пятно.

– Зацепили-таки суки, – с досадой ругнулся лейтенант, пошевелив и подвигав рукой, – а, ерунда, царапина, еще повоюем Серега, – сказал он, продолжая из-за небольшого камня лежащего на обочине наблюдать за противоположной стороной дороги, – наши совсем рядом, скоро на выстрелы должны подойти. Между тем, стрельба понемногу прекратилась и совсем стихла.

– Решают, что делать, – растолковал старлей, – всего два варианта у них – первый это попробовать обойти нас сзади, а второй это не связываться, и просто уйти. Есть правда и третий, – вызвать по рации подмогу. Эх, жаль у нас связи нет; обещали по прибытии выдать, да вот не доехали, – с досадой поморщился лейтенант.

С другой, стороны дороги снова раздались выстрелы, но какие-то ленивые.

– Проверяют, где мы, и сколько нас. А мы пока помолчим и патроны тратить зря не станем.

Между тем, вдали послышался натужный гул моторов, и стрельба боевиков сразу стихла.



– А вот и наши, – весело и нараспев проговорил лейтенант.



Увидев движение среди кустов на противоположной стороне дороги, лейтенант, приподнявшись сделал два одиночных выстрела. Гул, нарастая приближался и вскоре на дороге показалась колонна БТРов. Ведущая машина начала поливать из пулемета, на ходу из нее выпрыгивали бойцы в камуфляже и продвигались вслед за машиной используя ее как прикрытие, когда же колонна приблизилась, то лейтенант истошно закричал:

– Не стреляйте, свои, – повторяя эту фразу как заведенный беспрерывно.

Тут и Сергей заголосил изо всех сил в поддержку лейтенанту; рискуя сорвать свои голосовые связки. Наконец, стрельба стихла и со стороны бронетранспортера раздался усиленный мегафоном металлический голос:

– Очень осторожно, с поднятыми руками по одному выходите на дорогу.

Лежи пока, жди, когда я позову, сказал старлей осторожно приподнимаясь.



Но тут, с противоположной стороны дороги опять раздались выстрелы и, дернувшись, как будто получив удар в спину лейтенант упал на дорогу как подкошенный вытянув перед падением руки вперед. В БТР, видимо оценив ситуацию и сориентировавшись на выстрелы в ответ открыли шквальный огонь по стрелявшей стороне изо всех видов оружия. Свинцовый ливень изрешетил и даже заставил упасть некоторые чахлые деревья. Одновременно с этим, БТР гудя мотором двинулся вперед, а потом поравнявшись с лейтенантом и прикрыв его от нападавших бронированным корпусом остановился и начал быстро обволакиваться густым как туман облаком дымовой завесы. К лейтенанту подступили двое автоматчиков и подхватив под руки потащили к заднему люку машины.

– На обочине боец. У него ранение ноги, возьмите его, а я сам дойду, – воспротивился лейтенант, неуверенно вставая на ноги.

Наконец окутавшийся дымовой завесой БТР прекратил стрельбу и наступила тишина, нарушаемая лишь глухим рычанием мотора.



В тесной машине пахло соляркой, машинным маслом и порохом. Оторвавшийся от окуляров наблюдения военный, повернувшись спросил:

– Кто вы? Доложите.

– Старший лейтенант ФСБ Андрей Щетинин, а это механик-водитель рядовой Сергей Крупилин. Вчера продвигались по этой дороге в составе колонны обеспечения угодили в засаду, а сегодня вот еще раз.

– Я смотрю вы неплохо повоевали, – заметил, выслушав доклад Андрея офицер, а потом представился, – Майор Синцов командир колонны. – и продолжил, – Слушай лейтенант ты серьезно ранен, сейчас санитар повязку наложит, и я вас обоих отправлю в госпиталь. Там как, дальше по дороге чисто?

– До нашей разбитой колонны наверняка, а дальше кто его знает.

– Помогите ребятам до санитарной машины добраться и сразу возвращайтесь назад, – приказал майор автоматчикам.

Тряский и порядком помятый санитарный УАЗ со следами запекшейся крови на внутренней обивке мигом домчал до передвижного госпиталя. Дежурный военврач; усталый, с руками по локти в крови быстро осмотрев ранения и обновив повязки сообщил:

– Мы оказываем только первую помощь. Через полтора часа будет самолет; полетите в Москву, там в госпитале вас как следует подлечат. Ждите, скоро отправят.



И поднявшись ушел принимать раненных. После ухода врача, Сергей сперва неуверенно приподнялся на носилках, а потом поморщившись и сел.

– Где бы костылем разжиться, я ведь и сам могу передвигаться?

Андрей, бледный от потери крови встал, слегка пошатываясь дошел до ближайшей палатки и вскоре вернулся с костылем. Взлетно-посадочная полоса находилась метрах в трехстах от палаток. Время от времени рядом с госпиталем садились или взлетали вертолеты, но самолета не было. Наконец раздался приближающийся свист турбин военно-транспортного самолета и вынырнув из-под низких серых облаков, тяжелая военная машина, сделав круг начала плавно снижаться, а затем с визгом коснувшись выпущенными шасси взлетной полосы пробежалась, гася инерцию и наконец остановилась в нескольких ста метрах. Тотчас к самолету устремился топливозаправщик и крытые тентом грузовики.

Вышедший врач строго предупредил:

– Сперва разгрузка, потом посадка. На поле самостоятельно никому не выходить!

Из приземлившегося самолета по опустившемуся трапу строем вышло подразделение десантников. Забравшись в грузовики, десантники уехали. Подкативший следом погрузчик засуетился, вытаскивая из самолета тяжелые ящики с боеприпасами. Наконец самолет освободили, и началась погрузка. Судя по размерам фанерных ящиков, которые грузили в самолет из подъехавшего к трапу грузовика это был груз 200. Раненные курившие и разговаривавшие в ожидании отправки разом замолчали, наблюдая. Наконец появился дежурный врач и известил:

– Сначала тяжело раненные, потом те, кто может передвигаться самостоятельно.

В санитарных машинах всех доставили на посадку, а когда трап за последним закрылся, то самолет сперва засвистел набирающими обороты турбинами, затем стремительно разогнавшись взлетел и заложив вираж над взлетным полем лег на заданный курс. Спустя три часа самолет приземлился на военном аэродроме в Подмосковье.

Их разместили в одном госпитале и даже в одной палате на соседних койках. У старлея, кроме распоротого осколком гранаты предплечья под бронежилетом на спине оказался еще и огромный лиловый синяк от пули, угодившей в тот момент, когда он поднялся с поднятыми руками перед БТР.



На следующее утро, в палату пожаловал молодой офицер и осведомился:

– Кто здесь Щетинин?

Услышав ответ Андрея, подошел, присел на стул рядом с кроватью достал блокнот и представился:

– Капитан Савиков – военный дознаватель. Расскажите для рапорта подробно, что с вами случилось.

Андрей очень кратко поведал историю, как колонна, попав в засаду была уничтожена, как с раненым Крупилиным они приняли бой на дороге, охарактеризовал действия Крупилина как мужественные и решительные, заявив, что, Крупилин во время боя прикрывал с тыла, тем самым, не позволив боевикам обойти. Савиков внимательно все выслушал, делая пометки в блокноте, а после спросил:

– А где сам Крупилин?

– Я здесь, – отозвался Сергей. Офицер, сидевший спиной, обернулся, скользнул взглядом по подвешенной ступне и голени, из которых как из ежа иголки торчали стальные спицы аппарата Елизарова, покачал головой, затем встрепенулся:

– Ну что-же, – оба молодцы! Согласно сообщению майора Синцова, вами в неравном бою уничтожено несколько боевиков. Оба будете представлены к высоким государственным наградам, – закончил он вставая.

Крепко пожал руки, и пожелав скорейшего выздоровления покинул палату.



Просторная четырехместная палата, где их разместили была для легко раненных. Кроме Сергея, все остальные могли передвигаться, поэтому между перевязками проводили время гуляя по парку, примыкающему к госпиталю. Ранение полученное Крупилиным, хоть и было серьезным, но никакой опасности для жизни не представляло, представляя тем не менее неудобства. От неестественной позы с задранной кверху ногой затекала спина, справлять естественные надобности приходилось при помощи медсестры или товарищей по палате, принимать пищу лежа было неудобно, не говоря уже о нестерпимом зуде под наложенном гипсом.



По заведенному в госпитале распорядку, пациенты способные перемещаться, посещали врачей самостоятельно. Происходило это сразу после завтрака, и палата в это время пустела. Сергей, смотрел в окно, за которым виднелась верхушка качающегося под порывами ветра тополя, когда вошел седовласый мужчина.



– Скажите, а Андрей Щетинин в этой палате лежит?



– Он на перевязке, сейчас вернется.

В этот момент, дверь за спиной посетителя отворилась и в нее буквально влетел улыбающийся Андрей. На звук мужчина обернулся, и они тотчас обнялись с Андреем. Разомкнув объятья, посетитель сделал шаг назад и остановил взгляд на висящей на перевязи правой руке.



– Отец, это всего лишь царапина! Меня через два дня уже выписывают. Познакомься с моим боевым товарищем. Это Сергей Крупилин. Ему как видишь повезло меньше.



– Владимир Сергеевич, – представился посетитель.



– Сергей.



Осмотрев сложную конструкцию из гирь и противовесов, опутывающих ногу Сергея, Владимир Сергеевич вытащил из пакета, продукты, разложил их на тарелке и предложил:



– Угощайтесь Сергей.



В этот момент, в палату заглянула мед. сестра:



– Крупилин на осмотр!



– Надо Сергея отвезти, – сказал Андрей.



– Конечно, конечно. – согласился Владимир Сергеевич.



– Я сейчас ребят позову – мне одной рукой не справиться.



– Не надо никого звать, – решительно заявил Владимир Сергеевич, – показывай дорогу.



Койка, на которой лежал Сергей была на колесиках. Взявшись за ручки в изголовье, Владимир Сергеевич докатил кровать до дверей процедурной. Осмотр затянулся, – снимали повязки, и доктор долго колдовал со спицами, стягивающими раздробленные кости, подтягивая и отпуская гайки на стержнях. К тому времени, когда Сергей возвратился в палату, Владимир Сергеевич уже покинул госпиталь.

Андрея действительно выписали через два дня. Осколок гранаты, брошенной чеченским боевиком хоть и распорол предплечье нанеся ужасно длинную рану, но был неглубок, неопасен и не затронул важных сухожилий. Рану зашили, понаблюдали пару дней за заживлением, и направили пациента на амбулаторное лечение по месту жительства.



Кроме ордена, старлею присвоили внеочередное звание – капитан и предоставили отпуск по ранению. По этому поводу в больничной палате устроили отвальную. Владимир Сергеевич обеспечил вечеринку разумным количеством алкоголя, которое незаметно пронес, укрыв в коробке из-под торта.



Явившись после окончание отпуска за предписанием, получил предложение работать в столице. Высокий начальник, дал на размышление три дня. Эти три дня, провел, не размышляя на заданную тему. Первое, куда поехал, был госпиталь. Крупилина в палате не оказалось. Нашел его на территории, прилегающей к госпиталю. Грустный, небритый, с костылем, прислоненным к скамейке, он сидел один. Увидев Андрея, обрадовался.



– Привет!



– Поправляешься! – приветствовал Андрей подойдя к скамейке.



– Начал понемногу ползать, – неуклюже поднявшись сказал Сергей.



– Ничего, понемногу заживет.



– Немного конечно, заживет, – согласился нахмурившись Крупилин.



– Не переживай. Сейчас доктора чудеса творят.



– Ага, – кивнул Сергей, – жаль новые ступни еще делать не научились. А у тебя как?



– Собираюсь отправиться туда, куда не доехал.



– В Грозный отправляют, – удивился Сергей.



– Нет, не отправляют, но я рапорт подам.



– Силен, – протянул с уважением Сергей.



Уходя из госпиталя, добился встречи с врачом, но то, что услышал, не обнадежило. Через три дня, явившись в управление написал рапорт с просьбой отправить служить в Грозный. Высокий начальник, прочитав рапорт вскинул удивленно брови и не сказав ни слова подписал.



***

Аэродром, освещенный лучами почти летнего солнца, куда заходил на посадку военно-транспортный самолет был совсем не похож на тот, с которого в феврале их отправляли в московский госпиталь. Сверху все выглядело весьма умиротворенно, пока, стукнув шасси и пробежав по полосе АН-124 не остановился и не опустил трап у руин аэропорта.



Пронесшаяся война напоминала о себе останками изувеченных взрывами самолетов лежащих вдоль наспех отремонтированных взлетно-посадочных полос и зияющими между ними воронками. После приземления было приказано ожидать формирования колонны.



Места в кабине на этот раз не нашлось, поэтому трясся в кузове. Управление ФСБ, куда был откомандирован размещалось в «Доме правительства республики Чечни». За высоким бетонным забором, под усиленной охраной, состоявшей из трех блокпостов, расположился комплекс свежих бетонных зданий белого цвета. Въехав на территорию грузовик зашипев тормозами остановился на парковке.

– Вам в правое крыло главного корпуса, – сказал офицер и указал на четырехэтажное здание.

У входа в правое крыло, блестела золотом табличка: «Управление ФСБ России по Чеченской республике»

Кабинет начальника находился на втором этаже. В приемной за столом сидел молодой офицер.

– Капитан Щетинин, – представился Андрей, – мне к полковнику Масленникову.

– Минутку. – офицер вскочил, на секунду исчез за дверью, потом вышел и предложил:

– Заходите.

Просторное помещение с белыми стенами без излишеств. Коренастый, с выбритой до блеска головой, круглым загорелым лицом, лет сорока пяти, в камуфляже без знаков различия, хозяин кабинета оторвался от бумаг. Андрей протянул документы.

– Садитесь, – предложил полковник.

Взяв документы, бегло изучил, затем откинувшись на спинку стула заговорил речитативом, почти без всякого выражения, как будто читал давно наскучившую инструкцию.

– Обстановка напряженная, в одиночку покидать здание только в случае крайней необходимости. Основная задача – ликвидация командиров боевиков и предотвращение терактов. Недавно удалось покончить с Радуевым, но список еще большой. В основном работаем с местной резидентурой и пленными. Сейчас все на операции. К вечеру ребята вернутся, тогда и познакомитесь, а пока располагайтесь и изучайте. Вот вам ориентировки, – полковник пододвинул потрепанную серую папку, – остальное найдете в картотеке, – потянувшись нажал на кнопку. Входная дверь тотчас открылась.



– Знакомьтесь – капитан Щетинин Андрей Владимирович. Будет служить у нас. Обустройте его, – приказал полковник

– Лейтенант Степанов Георгий Яковлевич, – представился смуглый молодой брюнет.

Вышли из кабинета. Быстро шагая, лейтенант начал рассказывать, что находится за дверьми, выходящими в коридор, заканчивающийся лестницей.

– Картотека, – начал он, открыв ближайшую, – здесь хранятся протоколы допросов, видео записи, материалы на фигурантов разработок. Следующей лейтенант открыл дверь с надписью «комната отдыха № 1». В просторной комнате стояло восемь кроватей, застелено из них было только шесть.



– Для проживания можете выбрать любую из шести комнат отдыха,– во всех есть свободные места, – здесь столовая, – лейтенант вошел в помещение с обеденными столами и увидев молодую девушку, сидевшую с толстенной книгой у окна познакомил:



– Люба, это Андрей, он только что прибыл.



Девушка, оторвавшись от книги подняла на Щетинина большие светло-голубые глаза, и Андрей тотчас утонул в ее задумчивом взгляде, однако бойкий лейтенант, не дав ни секунды на дальнейшее знакомство стремительно повернувшись вышел из помещения, заполненного аппетитными запахами, и быстро шагая по-пустому гулкому коридору продолжил перечислять:

– Конференц-зал, душевая, спортивная, теперь пойдем на первый.

На первом этаже находились; оружейная, медицинский кабинет, материальный склад, комната отдыха караула, комнаты обслуживающего персонала, кухня. Зарешеченная лестница ведущая в подвал была под могучим замком, и находилась в непосредственной близости от тумбочки дневального.

– Внизу камеры с задержанными и комнаты для допросов, – пояснил Георгий. – ну вот и все. Автотранспорт на общей парковке, ключи от машин у дневального. Подкрепиться можно в любое время, рекомендую с этого начать, – улыбнулся напоследок лейтенант, и попрощавшись поспешил обратно в приемную.

Вернувшись на второй этаж, Андрей обследовал все шесть комнат для отдыха, и выбрал самую свободную, где, судя по застеленным кроватям жили четверо. Окна выходили в тенистый двор. В одном из шкафов обнаружил пачки со свежим постельным бельем и полотенца. Застелил выбранную кровать, бросил под нее пыльную дорожную сумку, взял полотенце, свежую футболку и беззаботно насвистывая отправился в душевую. Приняв контрастный душ, с удовольствием растерся свежим полотенцем, и внезапно почувствовал, что сильно проголодался.

Любу застал на прежнем месте и за тем же занятием. Девушка отложила книгу, поднялась и грациозно прошла за стойку. Перечислив блюда, спросила:

– Вам чего положить?

Андрей выбрал; щи, котлеты с пюре, компот и булочку. Поставил тарелки на поднос и отойдя устроился за ближайшим столом. Девушка, вымыв руки вернулась обратно к книге.



– Вы, одна здесь работаете? – полюбопытствовал, совсем не зная, как завязать разговор и проклиная себя за примитивизм подхода.

– Ну конечно же нет, – с досадой отозвалась девушка, не желая отрываться от внушительного фолианта.

«Похоже мне здесь не светит» – огорчившись подумал про себя, но не желая так быстро отступать пошел напролом.

– Роман читаете? – задал новый, и уже откровенно глупый вопрос.

Девушка с раздражением захлопнула внушительный черный переплет и отложив книгу в сторону пожаловалась:

– Римское право.

– Ого! – изумился, едва не подавившись свежей булочкой Щетинин, затем допил компот и очертя голову бросился в атаку, решительно заявив:

– У меня по Римскому праву была пятерка.

Глаза у девушки расширились от удивления, она улыбнулась и тотчас задала вопрос на засыпку:

– Скажите, а вы хорошо знакомы с обеими частями?

Лишь на секунду замявшись с ответом, вспомнил экзамен по правоведению в академии ФСБ и четко отрапортовал, кратко выдав основные постулаты:

– Римское право состоит из двух частей; частное и публичное. Публичное право определяет отношение между государством и частным лицом, частное же, определяет такие моменты как право на частную собственность, наследственность, и прочее, – затем остановился и немного переведя дух мягко спросил, – Вы какую сейчас часть изучаете и для чего вам это надо?

Девушка посмотрела на Андрея, отвела взгляд на книгу, пару раз провела по шершавому черному переплету изящной рукой, снова взглянула на Щетинина и ответила:

– Я заочно учусь на юридическом, а здесь по контракту.

– Люба, если хотите, то могу вам помочь, буду очень рад. У вас контракт когда заканчивается?

– Контракт на год, но его всегда можно продлить, – она помолчала и продолжила, – сейчас здесь стало тише, а первое время почти каждый день стреляли и кого-то из ребят убивали. Было так жалко, и хотелось уехать, но вот понемногу привыкла, – она виновато улыбнулась и спросила, – А вы, здесь надолго?

– Трудно сказать. Поживем-увидим.

– Хотите еще чего-нибудь?

– Нет, спасибо, все очень вкусно. – ответил, вставая, – пойду поработаю. Я в пятой комнате остановился, а вы?

Я, как и весь обслуживающий персонал на первом этаже, – уклончиво ответила девушка.

Уходить не хотелось, но оставаться и мешать тоже, поэтому взяв потрепанную серую папку, поблагодарил за обед, и перебрался в картотеку.

Устроившись у окна, открыл папку. Всю первую страницу занимал выстроенный в алфавитном порядке список из тридцати с лишним имен с указанием страниц, относящихся к тому или иному фигуранту. Начинался список с Басаева Шамиля Салмановича, за которым тянулся широкий кровавый след. Точное местонахождение неизвестно, лишь версия, что он в Грузии. В потрепанной папке встречались частые пометки карандашом, оставленные предыдущим владельцем. В конце материалов говорилось о полученном Басаевым тяжелом ранении в апреле 2000 года при прорыве из Грозного, ампутации ноги и неподтвержденных сведениях о смерти в результате осложнений после перенесенной операции.

Найдя ссылку на последний допрос, подошел к хранилищу видеокассет, выбрал нужную и вставил в видеомагнитофон. Экран монитора осветился, показав молодого чеченца с сильно разбитым лицом и перебинтованной культей правой руки. Назвав имя, фамилию, и прочие данные чеченец рассказал, когда и при каких обстоятельствах в последний раз видел Шамиля Басаева. По рассказу, выходило, что это произошло после ампутации ноги у Басаева в одном из горных сел, откуда Шамиля Басаева вывезли в неизвестном направлении на автомобиле УАЗ с номерными знаками российской армии. Басаев, судя по показаниям находился в крайне критическом состоянии, а позднее прошли слухи, что он скончался. Допрос был датирован маем 2000 года, а на кассете стояла пометка; «Копия для оперативной работы».

Тишину нарушил звук далекого взрыва. Выглянув в окно, затянутое пластиковыми жалюзи, за которым уже стемнело, увидел в горах полыхающее пламя. Вслед за взрывом послышалась стрельба из автоматического оружия, а спустя короткое время ожила и территория «Дома правительства». К армейским грузовикам бежали солдаты, запрыгивали в них, потом ворота распахнулись и вслед за ощетинившимся пулеметом БМП в темноту притихшего города выехали грузовики. Щетинин встал, и быстро, почти бегом, направился в приемную к дежурному. Лейтенант по рации терпеливо пояснял далекому собеседнику:

– Внутренние уже выехали, держитесь, скоро будут.

Из рации слышался искаженный треск стрельбы, ругань, крики и стоны. Подняв глаза на Щетинина, лейтенант сказал:

– Наши в засаду попали.

– Почему мне не сказали? – вспылил Щетинин. Я сюда не отдыхать приехал.



– Не кипятитесь капитан – еще повоюете. Вас никто не знает; запросто в темноте по ошибке могут шлепнуть. Завтра на оперативке со всеми познакомитесь и в курс дела войдете. Идите, не стойте у меня над душой, мне еще с ВДВ надо связаться.



Покрутив ручки рации, лейтенант принялся вызывать десантников.

Щетинин вышел, плотно закрыв за собой дверь, с трудом сдержавшись что бы не хлопнуть. Вернулся в картотеку и выключив свет прильнул к окну. Бой в горах разгорался, но было видно, как к выезду из города с разных сторон потянулись светлые нити фар, застрекотала в небе вертушка, очаг конфликта осветился запущенными осветительными ракетами. Наконец стрельба прекратилась, но место прошедшего боя освещалось до самого рассвета.

Утром разбудил голос, по громкоговорящей связи объявивший о совещании, которое состоится в конференц-зале в 09.00. Взглянул на часы – около восьми. Соседние кровати по-прежнему пустовали, из коридора доносился звук шагов, громкие разговоры. Оделся, заправил постель и только собрался выйти, как на выходе столкнулся с входящим в комнату высоким, коротко стриженным рыжим парнем лет тридцати в камуфляже и армейских ботинках, с пачкой черных полиэтиленовых пакетов в руках. Увидев Андрея тот от неожиданности, слегка смутился, но тут же оправившись протянул руку и представился:

– Антон.

– Андрей. – ответив на рукопожатие представился Щетинин.

Парень присел перед одной из тумбочек открыл ее и начал быстро складывать содержимое в пакет.

– Переезжаешь?

– Ага, только не я, – кивнул в ответ Антон, – четверо переехали; один в госпиталь, а трое двухсотыми домой полетят.

– Извини, не знал.

– Ничего, бывает и хуже, – ответил рыжий, просмотрел шкафы, затем обернувшись к Щетинину спросил, – твоего ничего по ошибке не взял?

– Нет.

– Ну, ладно, встретимся на оперативке, – хлопнув дверью боец вышел.

Комната опустела, Щетинину стало немного не по себе, поэтому сперва он присел, а потом резко встал и отправился завтракать.

В столовой было шумно, все столики заняты. Загрузив на раздаче поднос, подошел к ближайшему столу, за которым сидел мощный детина, увлеченно наворачивавший гречку с мясом, и спросил:

– Не помешаю?

Садись, чего спрашиваешь? – утвердительно кивнул тот, не отрываясь от тарелки.

– Новенький?

– В некотором смысле да.

– Откуда?

– Новосибирск.

– А я из Пскова. Бывал здесь раньше?

– В прошлый раз немного не доехал.

Закончив с остатками гречки, бугай отодвинул тарелку в сторону, тщательно вытер руки салфеткой, скомкав бросил ее на поднос с грязной посудой и спросил:



– Как зовут?

– Андрей.

– Я Федор, – представился он, протянув руку, – Будем знакомы.

Залпом выпив стакан крепкого черного чая, Федор поднялся и вышел из столовой. Конференц-зал представлял из себя просторное помещение с белыми стенами, и окнами затянутыми жалюзи. Центр занимали составленные столы. На стене, за столом, предназначенным для председательствующего, висел портрет президента, рядом стоял российский флаг. К тому моменту, когда Щетинин вошел, в комнате собралось около тридцати парней. Заняв ближайшее свободное место, узнал троих из собравшихся. Дверь за спиной открылась и тотчас прозвучала команда:

– Подразделение, встать, смирно!

– Вольно, садитесь. – сказал вошедший Масленников.

Полковник прошел к столу, и стоя сделал заявление:

– Вчера мы потеряли нашего товарища – капитана Сафронова Юрия Павловича, предлагаю почтить его память минутой молчания.

Все встали с шумом отодвинув стулья, возникла полная тишина, затем Масленников скомандовал:

– Вольно, садитесь. – сев за стол, Масленников продолжил, – хочу представить вам нашего нового сотрудника – капитана Андрея Щетинина.



Андрей встал, а полковник продолжил:

– Полгода назад, по дороге в наше подразделение, колонна, в которой находился капитан Щетинин, попала в засаду. Капитан вытащил из-под огня раненного рядового, вступил с бандитами в неравную схватку уничтожил нескольких из них, был ранен. Награжден орденом мужества, находился на излечении, а после выписки написал рапорт с просьбой отправить его сюда и вот теперь он с нами, – закончил полковник.

Последние слова полковника утонули в нарастающем одобрительном гуле, и раздавшимися в конце аплодисментами.

– Садитесь капитан, – предложил полковник и продолжил:

Сегодня из Москвы поступило сообщение, что исполняющим обязанности руководителя администрации Чечни в ближайшее время будет назначен Ахмат Кадыров. Соответствующий приказ президента готовится к публикации. У Кадырова имеется определенный авторитет и влияние, на бандитские формирования. Я попрошу это учесть и максимально использовать в оперативной работе, – полковник, сделав паузу спросил, – Что по вчерашней операции, в чем причина потерь? Доложите по порядку Иван Матвеевич, – обратился полковник к сидевшему ближе всех офицеру.

Коренастый, невысокий с невыразительным лицом офицер, поднявшись доложил:

– По поступившим оперативным сведениям о складе боеприпасов и бандитах укрывшихся в селе Алтын Юр, наше подразделение, разделившись на три группы скрытно выдвинувшись взяло под наблюдение подходы к селу. Ближе к сумеркам, не дождавшись боевиков, мы вступили в село, где при досмотре одного из домов было обнаружено оружие. Хозяина дома задержали, и направились в Грозный. При движении колонны вдоль ущелья произошел подрыв головной автомашины и обстрел, в результате чего мы потеряли лейтенанта Сафронова, еще трое бойцов были ранены. Прибывшими на помощь внутренними войсками и десантниками наша группа была деблокирована, а нападавшие рассеяны. Задержанный, получив тяжелые ранения, по дороге в город скончался. У меня все, – закончил офицер.

– Хочу напомнить, что передвижение в ночное время крайне опасно, поэтому отходить из села необходимо было в светлое время, предварительно вызвав саперов и связавшись с войсками. Какие есть предложения по этой операции? – поинтересовался полковник, осмотрев собравшихся. Щетинин поднял руку, и спросил:

– Разрешите?

Взглянув, Масленников ответил:

– Разрешаю.



Поднявшись, Щетинин поправил камуфляж, и заговорил:

Необходима новая, и более масштабная операция. Предлагаю; при поддержке внутренних войск и десантников полностью блокировав село произвести массовые обыски. Все мужское население, взяв под стражу доставить сюда и поодиночке допросить. Таким образом, мы нанесем психологический удар по бандитам, заставив их в следующий раз серьезно задуматься о последствиях нападений. Кроме этого, допрошенные раздельно могут запутаться в показаниях; косвенным образом противореча друг другу, чем можно воспользоваться в проведении дальнейших следственных мероприятиях. Я закончил.



– Есть другие предложения? – спросил полковник, но никто не проронил ни слова, – тогда приступим к разработке плана операции.

Ранним утром следующего дня, капитан Щетинин въехал в скандальное селение на броне головного БТР.

Туман, окутавший горы, облегчил задачу в обеспечении скрытности мероприятия и, помог сделать его результативным. Не ожидавшие появления военных, жители села по большей части находились в постелях, и оказались застигнуты врасплох. Пути отхода из села были блокированы подразделениями внутренних войск и десантниками. Взламывая прикладами автоматов ворота и двери домов, военные врывались в жилища и первым делом выводили мужчин, не давая им порой даже одеться, затем проводили жесткий обыск, а задержанных препровождали к грузовикам.

Неожиданность и молниеносность принесла плоды – во многих домах было обнаружено оружие. На все ушло немногим более двух часов, после чего оцепление было снято, а колонна, развернувшись направилась в Грозный. Комнат для задержанных в управлении ФСБ оказалось недостаточно, поэтому в здании наскоро были оборудованы дополнительные помещения. Мгновенно разлетевшаяся новость дошла до Ахмата Кадырова. Щетинин, не прерываясь проводил допрос за допросом, когда по внутренней связи вызвали к Масленникову.

– Разрешите? – спросил капитан, приоткрыв дверь и переступая порог кабинета.

– Заходи, садись. – предложил полковник.

Выражение лица и тон не понравились Щетинину, но войдя он сел, и замер в ожидании. Масленников медлил, но наконец собравшись, поднял на Щетинина глаза и произнес:

– Всех задержанных надо отпустить и принести извинения.

– Как, простите – не понял? – опешил Щетинин.

– Не моя инициатива. Звонили от Кадырова, а еще из Москвы, – признался полковник.

– Мы даже не успели всех допросить, – возмутился Андрей.

– Приказ сверху, и я не могу не подчиниться капитан.

– Мы не можем отпустить тех, у кого обнаружено оружие!

– Допросите только тех, у кого изъято оружие, а тех, у кого его не было отпустите немедленно. Кадыров сейчас находится здесь – в этом здании. Нрава он горячего и если мы не начнем выпускать задержанных, то он сам сюда заявится с минуты на минуту. Время, отпущенное нам на жесткие действия, капитан, к сожалению, истекло, и, если мы не подчинимся приказу, нас отстранят, – добавил полковник.

– Понял, разрешите идти?

– Идите, – отвернувшись к окну ответил Масленников.

Вернувшись в комнату для допросов, Щетинин просматривал список задержанных, когда зашел старлей, проводивший предыдущую операцию.

– Ну, что? – спросил Иван.

– Будем выпускать, но не всех. Давай их сюда по очереди – сперва вот этих, – Щетинин пододвинул старлею список с отмеченными фамилиями.

– Можно. – согласился тот.

Первым в комнату ввели совсем молодого, почти подростка парнишку. Предложив ему сесть, Щетинин зафиксировал в протоколе фамилию, имя, год рождения, извинился за задержание, и сказал, что тот свободен. Подобным образом успел пообщаться еще с пятерыми, когда на столе резко зазвонил телефон. Сняв трубку, представился. На другом конце провода, мужской голос с сильным кавказским акцентом сообщил, что с ним сейчас будет говорить Ахмат Кадыров. После недолгой паузы, в трубке раздалось:

– Полномочный представитель президента Российской Федерации по республике Ичкерия Ахмат Кадыров. Капитан, почему вы не выполняете полученный приказ?

– Выполняем, просто существуют некоторые формальности, которые мы обязаны соблюсти, в том числе и персонально принести извинения всем задержанным, этим я сейчас и занимаюсь.



– Всех задержанных, на стоянке ждет автобус, люди голодные, нервничают, не испытывайте мое терпение капитан. – заявил Кадыров, и положил трубку.

– Что, сверху припекло? – спросил Иван.



– Точно. Сколько их там еще?

– Семеро.

Закончив с последним, Щетинин связался с полковником и доложил.

– Всех отпустил?

– Осталось только четверо; те, у кого изъято оружие.

– Зайди ко мне.

– Слушаюсь.

Поднявшись из подвала, зашел в кабинет полковника. Масленников поднялся на встречу и застегнувшись сказал:

Пошли; к Кадырову приглашают – будем знакомиться.

Спустившись, вышли из здания, а после снова зашли, но через центральный вход.

В огромном кабинете, за большим лакированным столом сидел коренастый чеченец с седой бородкой лет пятидесяти. На нем был синий пиджак в мелкую темную полоску, белая рубашка, затянутая синим галстуком в белый горошек, а на голове малинового цвета тюбетейка, роскошно украшенная золотым восточным орнаментом. Голубые с прищуром глаза смотрели на вошедших хоть и строго, но в то же время с хитринкой и насмешливо.

– Проходите и представьтесь, – предложил Ахмат Кадыров.

– Полковник ФСБ Масленников Анатолий Семенович – руководитель местного отделения.

– Капитан ФСБ Щетинин Андрей Владимирович – опер уполномоченный.

– Почему бесчинствуете и не ставите в известность о проводимых масштабных операциях? – осведомился Кадыров. – Что за кавалерийские наскоки?

Пожав плечами, достаточно твердо, не опуская глаз полковник ответил:

– Никаких инструкций на этот счет к нам не поступало. Отвечаем за проводимые мероприятия исключительно перед своим руководством. В данном случае, вчера вблизи этого села погиб наш товарищ, трое ранены. Есть основания полагать, что офицер был застрелен одним из местных жителей. В четырех домах при обыске обнаружено оружие, хозяева задержаны и находятся сейчас под следствием.

– Ну, вот что, – все необходимые инструкции из Москвы вы в ближайшее время получите, а что касается задержанных, то распорядитесь, чтобы их немедленно доставили сюда. Полковник, связавшись по рации отдал распоряжении, после чего возникла пауза.

– Садитесь. – смягчившись предложил Кадыров, и продолжил, – Эту войну надо заканчивать. Я хорошо понимаю ваши эмоции, и то, что вы выполняли свой долг, но поймите и то, что, чиня беззаконие вы топчете авторитет местной власти и срываете процесс мирного урегулирования. В дальнейшем, предлагаю действовать исключительно совместно с чеченской милицией и местной службой безопасности.

Закончив, Кадыров нажал на кнопку селектора и приказал невидимому секретарю:

– Пригласите начальника отдела безопасности.

В кабинет вошел здоровенный бородатый детина в бронежилете и с автоматом на груди, а потом привели задержанных в селе. Ахмат Кадыров попросил Щетинина и Масленникова выйти и подождать в приемной. Ждать пришлось не очень долго, вскоре их пригласили.

– Они больше не будут стрелять в российских солдат, – кивнув на задержанных объявил глава Чечни обращаясь к Щетинину и Масленникову, – поэтому они свободны под мою личную ответственность.

Операция; закончившаяся вмешательством Ахмата Кадырова ввела «Управление ФСБ по Чеченской республики» в определенный ступор и замешательство относительно дальнейших действий, и вызвала среди бойцов некоторое уныние.



Ямадаевы

Не зная, чем заняться, в томительном ожидании действий и приказов, некоторые сотрудники подразделения проводили время в спортзале, некоторые в картотеке. Так прошло два дня, а на третий Щетинин был вызван в приемную к Ахмату Кадырову.

В просторной приемной было многолюдно. Навстречу Андрею поднялся средних лет чеченец и преградив дорогу представился:

– Руслан Алханов – руководитель охраны Ахмата Кадырова и «Органов Внутренних дел республики», – затем спросил, – Вы кто, по какому делу?

– Андрей Щетинин, капитан ФСБ. Меня вызывали.

Среднего роста, одетый по-военному с негустой, почти европейской бородкой, карими глазами и слегка тронутой сединой короткой стрижкой темных волос чеченец сказал:

– У нас для вас кое-что есть. Пройдемте в соседний кабинет.

Вышли в коридор, пройдя немного Руслан Алханов открыл соседнюю дверь.

В комнате, кроме стола и нескольких стульев ничего не было. Навстречу поднялся субъект, одетый весьма живописно. На ногах были стоптанные кирзовые сапоги; какие носили в Советской армии, в них были заправлены порядком потертые и сильно вытянутые на коленях джинсы, на плечах, одетый на голое тело серый заношенный пиджак в черную клетку, а лысую голову венчала неопределенного цвета выгоревшая на солнце тюбетейка. Густая рыжая борода скрывала пол лица, а глаза тревожно зыркали по сторонам, да и сам он казалось, дрожит, несмотря на жару, стоящую в комнате. Повернувшись к Щетинину, Алханов назвал имя чеченца:

– Вахит Черанаев.

Молодой чеченец заметно нервничал. Они сели за стол друг против друга, Алханов остался стоять, прислонившись к стене, и скрестив руки на груди. Немного помявшись, чеченец спросил:

– Я могу остаться неназванным?

– Разумеется, – пообещал Андрей.

– У меня есть информация по поводу братьев Сулима и Джабраила Ямадаевых.

– Какая?

– Они находятся сейчас в селе Саясян.

– Как много с ними бойцов?

– Сейчас никого, но завтра утром они оттуда уедут.

– Еще что-нибудь?

– Больше пока ничего. Я могу идти? – спросил Вахит.

Алханов ответил:

– Иди.

Дождавшись, когда дверь за чеченцем закроется Алханов занял его место за столом.

– Почему я, почему вы не обратились к Масленникову? – спросил Щетинин.

– Ты молодой и всего несколько дней здесь, поэтому в этом есть свой резон, – ответил Алханов и продолжил, – об этой информации никто не должен знать. Ямадаевы нам очень нужны. Парни они горячие, могут и пострелять, поэтому действовать нужно деликатно; ни о какой ликвидации и речи быть не может, только в крайнем случае. Как думаешь, справишься?

– А как мне это объяснить Масленникову?

– Об этом не беспокойся, мы с ним поговорим и все уладим. Масленников он скорее кабинетный боец. Главное не упусти время; действуйте быстро и осторожно, но по возможности без стрельбы.

– Ладно, – ответил Щетинин вставая.

Вернувшись в управление, прошел в кабинет полковника. Казалось, полковник его ждал и был в курсе, правда непонятно в какой степени. Не задавая лишних вопросов, спросил:

– Какая помощь тебе нужна?

– Карту можно посмотреть?

– Смотри.

Щетинин подошел к большой, и подробной карте, занимавшей почти всю стену кабинета, нашел село, изучил прилегающую местность, немного подумал и ответил:

– Шесть человек и три гражданские машины для решения оперативной задачи, а для прикрытия отхода бронетранспортер, и пару армейских грузовиков с солдатами.

– Выбирай тех, кто тебе нужен.

Щетинин, познакомившийся в ходе операции по зачистки со всеми назвал имена. Масленников по громкоговорящей связи вызвал всех отобранных в свой кабинет.

Времени на подготовку было в обрез, а план очень простой, но не гарантировал абсолютного успеха, поскольку предварительной разведки местности не проводилось и делать это было опасно – можно было засветиться и спугнуть Ямадаевых.

Выдвинулись глубокой ночью, на трех неприметных легковых автомобилях с гражданскими номерами. К селению, расположенному в горах вела всего одна дорога. Ответвляясь от петляющей по краю глубокого ущелья, она заканчивалась тупиком, упиравшимся в скалы. Добравшись до места, бесшумно распределились, надежно укрыли машины и заняв позиции начали ждать.

Серая сырая мгла, проникая сквозь плотную одежду вызывала озноб, время казалось бесконечным, а стрелки на светящемся циферблате часов почти не двигались, держа нервы в напряжении. К утру, оранжевое солнце начавшее лениво и нехотя; словно после сна подниматься из-за горных вершин, разогнало сумерки и утренний туман, осветило бархатисто зеленое поле с пробивавшимися из травы редкими белыми цветками, согрело теплыми лучами участников засады.

Щетинин вздохнул с облегчением, поскольку дневной свет был для них весьма кстати. Наконец послышался далекий шум мотора, и Щетинин, лежащий за камнем в высокой траве через бинокль, разглядел спускающуюся по горной дороге зеленую Ниву. Солнце, уже достаточно ярко светившее со стороны ущелья позволило разглядеть, что в автомобиле находится двое мужчин, но лица их из-за большого расстояния были расплывчаты. «Только бы это были они», – подумал Щетинин. Солнце било в глаза сидящим в автомобиле, и они опустили противосолнечные козырьки тем самым частично скрыв свои лица. Наконец, подпрыгивающий на колдобинах автомобиль приблизился настолько, что позволил разглядеть их лица.



«Это они», – понял Щетинин. Включив рацию, негромко произнес:

– Всем приготовиться.

Скрытые валунами у самого пересечения дорог, слегка присыпанные сорванной травой и затянутые маскировочными сетками автомобили Жигули были выбраны Щетининым не случайно. В отличие от Уаза, классические Жигули были ниже, и их было легче спрятать. Спускающийся с гор автомобиль приближался. Только одна мысль пульсировала, у Щетинина:



– Только бы не заметили.

Наконец, автомобиль проехал мимо, буквально вжавшегося в траву Щетинина и как только это случилось он крикнул:

– Начали!

Взревев мотором, автомобиль за рулем которого был Степанов, резко рванув с места выскочил из густо разросшейся зеленки на дорогу и встал как вкопанный поперек дороги, отрезав путь отхода Ниве. В ту же секунду, как с неба упав на главной дороге одновременно с двух направлений появились еще две машины и перекрыли движение направо и налево. Шестеро бойцов укрывшись за легковушками взяли под прицел заблокированную со всех сторон Ниву. Капкан захлопнулся. Во избежания путаницы мишень для каждого из офицеров была определена заранее. Остававшийся за валуном Щетинин, отследив ситуацию и убедившись, что братьям не проскочить включил мегафон на полную громкость и заговорил:

– Сулим, Джабраил! Я офицер ФСБ капитан Андрей Щетинин гарантирую вам безопасность. и предлагаю не делать необдуманных поступков. Если бы, у нас была необходимость в вашем физическом устранении, то мы могли, да и сейчас можем это сделать. Я действую от имени и по поручению Ахмата Кадырова и основной целью нашей встречи являются мирные переговоры. На ваших руках нет крови мирных жителей, поэтому вам предлагается сотрудничество. В случае, если это предложение вам интересно, то вы должны выйти из машины и положить свое оружие на капот, в противном случае вы будете уничтожены.

Закончив выступление, Щетинин отложил мегафон в сторону, взял автомат и наведя его на братьев замер в ожидании, осторожно выглядывая из-за камня.

Возникла томительная пауза. Находясь по дороге выше, за спиной братьев, Щетинин видел, как они, пригнувшись разговаривают между собой активно при этом жестикулируя. Наконец открылась дверца и высунувшийся Джабраил спросил:

– А если не договоримся с Кадыровым, что тогда, отпустите?

– Я думаю договоритесь! Персонально для вас подготовлены хорошие, особые условия, – успокоил братьев Щетинин.

– А если оружие не сложим, и с ним поедем?

– Я не могу рисковать жизнью своих бойцов, поэтому такой вариант не годится.

– Ладно, выходим, – ответил Джабраил.

Дверцы автомобиля с двух сторон одновременно открылись, и выйдя из машины оба брата положили оружие на капот.

– Теперь пять шагов вперед и, стоять не оборачиваясь, – крикнул в мегафон Щетинин.



Ямадаевы подчинились, после чего Щетинин, выскочив из-за укрытия выдернул из автоматов братьев рожки с патронами и бросил их в захваченный автомобиль, потом перебросил свой автомат за спину, подошел к Ямадаевым и предложил:

– Ну что, поехали?

– Поехали, – согласились братья, настороженно улыбнувшись в ответ.

Все уже расселись по машинам, когда Андрей, немного смутившись вдруг сказал:

– Я сейчас.

Офицеры удивленно переглянулись, но никто не обронил ни слова. Скрывшись в поле и став невидимым, Щетинин, впрочем, очень быстро, буквально через несколько секунд вернулся обратно, открыл дверцу Нивы, бросил что-то совсем маленькое на пассажирское сиденье, сел за руль и махнув рукой ожидавшим его товарищам крикнул:

– Поехали!

Кортеж, состоявший теперь уже из четырех автомобилей, тронулся в сторону Грозного.

Щетинин, включив рацию доложил:

– Операция прошла успешно, встречайте.



Это послужило сигналом и навстречу им, выдвинулись грузовики во главе с БМП. Такой небольшой моторизованной колонной они и въехали на территорию Дома Правительства.



Люба Чернышева.

Люба Чернышева, стройная девушка среднего роста, с короткими темно русыми волосами, на лице которой отсутствовали какие-либо следы косметики в возрасте немного за двадцать была единственной дочерью полковника ВДВ Чернышева, погибшего в Первую Чеченскую. Оказалась она в Грозном не случайно.

Мать ее, совсем недолго переживала о гибели супруга и вскоре закрутила бурный роман с одним из штабных офицеров, проживавшем на тот момент в военном общежитие. Уже вполне зрелая дамочка, однако с хорошо сохранившимися формами, она для укрепления отношений перетянула моложавого майора, который был моложе ее на несколько лет в благоустроенную трехкомнатную квартиру, доставшуюся ей от погибшего полковника, где проживала вместе с дочерью-подростком, а для закрепления отношений вступила с майором в брак.

Дочь, которой она и раньше-то уделяла не слишком много внимания стала ее сильно тяготить своим присутствием. В глазах у Любы мать читала открытое осуждение своей легкомысленности, а еще начала замечать откровенные взгляды, бросаемые новым супругом на взрослеющую и стремительно обретающую женские прелести девочку.

Люба закончила на отлично школу, поступила на юридический, но чувствуя себя лишней в доме решила его покинуть. Пользуясь помощью и поддержкой генерал-майора Николаева Степана Трофимовича; старого друга и сослуживца погибшего отца, она по его совету написала заявление в военкомат с просьбой призвать ее в вооруженные силы и отправить служить в Чечню, при этом Чечню, как место службы она выбрала вопреки Степану Трофимовичу, но тот, сперва попытавшись отговорить упрямицу очень быстро убедился в тщетности своей попытки и сдавшись махнул на это рукой.

Заявление было положительно рассмотрено и удовлетворено, но поскольку никакой воинской специальности у Любы не было, то служить она попала благодаря той же протекции в самое спокойное место во всей республике, на должность, совсем не требующую специальных знаний. Служба в Грозном была скорее скучна, чем опасна или романтична, но позволяла Любе чувствовать себя независимой и нужной.

Кухня столовой находилось на первом этаже, а вся приготовленная пища поднималась на второй этаж в специальном лифте. Мужчина шеф-повар составлял меню, которое ежедневно обновлялось и следил за приготовлением блюд. Кроме шеф-повара и Любы в процессе приготовления пищи принимало участие еще пятеро женщин и сержант контрактник, занимавшийся получением на складах и доставкой на кухню продуктов питания, он же делал и всю тяжелую физическую работу. Оборудованная по последнему слову техники кухня обладала всем необходимым, начиная с посудомойки и заканчивая овощерезкой и хлеборезкой. Офицеры после еды аккуратно составляли использованные тарелки в специальное окошко для грязной посуды, и оно опускалось вниз прямо в посудомойку. Дежурства в зале велись строго по графику, поэтому только раз в пять дней Люба поднималась наверх работать в качестве официантки, и на раздаче. Прибывший Щетинин, сперва вызвал у Любы раздражение своими банальными вопросами, но после произвел более благоприятное впечатление блеснув знанием «Римского права», а когда ушел, то даже и понравился своей ненавязчивостью и скромностью. Впрочем, мужским вниманием весьма симпатичная девушка была вовсе не обделена. Выросшая в военных гарнизонах, Люба хорошо представляла себе, чем может обернуться чрезмерная взаимность в общении с представителями сильного пола, поэтому всячески старалась дистанцироваться от ухажеров, а про Щетинина за четыре дня прошедших после последнего дежурства в обеденном зале Люба даже и забыла.

Следующее ее дежурство в зале случилось на пятый день, после прибытия Щетинина.

На завтрак в столовой было малолюдно, что случалось обычно, когда проводилась какая-либо очередная операция. В таких случаях, убывших снабжали сухим пайком. Шеф повар обычно получал сведения о примерном количестве, ожидаемых на завтрак, обед или ужин и исходя из этого рассчитывал количество продуктов. К обеду объем блюд, поднятых из кухни, сильно возрос, и сержанту Валентину Дмитриевичу пришлось изрядно попотеть, перетаскивая и расставляя тяжелые кастрюли с супами. Но все равно, на обед пришла едва ли половина от состава подразделения.

Время шло уже к ужину, когда дверь в столовую вдруг резко распахнулась и в зал шумно вошла большая группа сильно пропылившихся бойцов, а среди них и Андрей Щетинин, находившийся, судя по всему, в центре всеобщего внимания. Взяв подносы вошедшие выстроились в очереди на раздачу, Щетинин же скромно занял место самым последним, но всегда шебутной и самый подвижный из всех Жорка Степанов, который их и познакомил вдруг протестующе – шутливо завопил на весь зал: Герои России обслуживаются вне очереди, и встал сзади за сильно смутившимся Андреем, остальные же офицеры поддержав Степанова перестроились таким образом, что Щетинин оказался первым в очереди на раздачу.

– Чем порадуете? – немного сконфузившись спросил у Любы.

– На первое: борщ, на второе: котлеты, свинина, тушеная говядина. Из гарниров: пюре, гречка, рис. Из напитков: компот, чай, кофе и сок, – скороговоркой перечислила Люба все меню не сводя глаз, с совсем недавно прибывшего парня, успевшего судя по реакции окружающих серьезно отличиться и завоевать авторитет.

– А вы, лично, что порекомендуете?

Люба сперва слегка стушевалась, но потом наполнила тарелки по своему вкусу. Андрей, взяв поднос отошел и сел за стол лицом к раздаче искоса наблюдая за девушкой, потом принялся не спеша и с большим аппетитом есть. Вскоре к его столу пододвинули еще два, и присоединились остальные офицеры, шумно обсуждая детали прошедшей операции.

Андрей сидел за столом с отсутствующим видом, и девушка время от времени ловила на себе его взгляды. Наконец, зал опустел.

Люба вытерла столы и устроившись на любимом месте открыла Римское право.

Немного полистала, разыскивая нужный раздел, а найдя углубилась в изучение. От книги отвлек скрип двери и негромкий звук шагов. Подняв глаза, увидела перед собой Андрея.

Его волосы, аккуратно причесанные и уложенные на пробор были влажны от принятого душа. На нем была свежая армейская футболка с короткими рукавами, а правую руку он держал за спиной. Он стоял у стола, а поймав ее удивленный взгляд улыбнулся и не сводя с нее глаз медленно достал из-за спины правую руку в которой оказался чудесный белый цветок с двумя лепестками. Протянув цветок, он сказал:

– Это вам.

– Какая прелесть, – прошептала, просияв Люба. Взяв цветок, она поднесла его к лицу. Вдохнув, ощутила тонкий аромат. Белые лепестки обрамляла тонкая, нежная, зеленая кайма.

–Двулистная Любка, а еще этот цветок называют полевым жасмином и ночной фиалкой, – пояснил Андрей.

– Я никогда ничего подобного не видела, – зачарованно произнесла Люба.

– Совсем неудивительно. Эти цветы растут в горах, иногда встречаются с тремя лепестками, но, к сожалению, гораздо реже.

Люба стремительно вскочила, подбежала к стойке, взяла стакан, наполнила его водой и опустила в него чудный цветок. Вернувшись обратно, она поставила импровизированную вазу рядом с лежащей на столе книгой, на секунду замешкавшись, убрала книгу на подоконник и спросила:

– Хотите чаю?

– Не откажусь, – ответил, присаживаясь за стол Андрей.

Девушка засуетилась за стойкой, и вскоре появилась с заварочным чайником, потом принесла чашки и свежие пирожки на блюдце, села напротив и потупившись начала медленно помешивать чайной ложечкой в чашке с поднимавшимся над ней паром.

– Здесь так красиво в горах, – прервал молчание Андрей, – жаль я не могу вас пригласить на прогулку.

Потянулся за сахаром, и Люба увидела на его загорелый руке длинный белый шрам.

– Что у вас было с рукой?

– Пустяки: поцарапался на работе, – ответил он, улыбнувшись и сменил нежелательную тему разговора, – лучше расскажите, как вы здесь оказались. По велению сердца?

Люба нахмурилась, а потом спросила:

– Вы, смотрели фильм «Мама вышла замуж»?

– Смотрел, правда очень давно. Хорошая картина, замечательные актеры, но, наверное, немного грустная.

Люба согласно кивнула в ответ.

– А как вы проводите свободное время?

– Ну, развлечений здесь немного, но есть небольшой кинотеатр, хороший спортзал, иногда празднуем чей-нибудь день рождения, учусь вот, – кивнула она на книгу, – но в общем, конечно, скучновато. Здесь как в аквариуме; все у всех на виду, – пожала она плечами.



– Со временем все переменится, – уверенно заявил Андрей, упрямо сдвинув брови, – уже сейчас все меняется и никогда уже то, что было не вернется. – А какой у вас график работы?

– Раз в пять дней я в зале в качестве официантки, остальное время на кухне внизу. Один выходной раз в пять дней, но в выходные вообще не знаешь, чем себя занять.

– Кинотеатр работает каждый день?

– В общем да. Он находится в главном корпусе, и еще там есть небольшое кафе для офицеров.

– Когда у вас следующий выходной?

– Завтра.

Андрей немного задумался, а потом сказал:

– А ведь завтра суббота, и у меня тоже выходной. Может быть, сходим посмотрим какой-нибудь фильм?

– Можно, – согласилась Люба.

Внезапно завыла сирена, и проснувшаяся громкоговорящая связь металлическим голосом дежурного известила:

– Всем на выезд, всем срочно на выезд.

В коридоре тотчас раздался стук хлопающих дверей и топот ног бегущих к выходу бойцов.

Андрей, виновато улыбнувшись вскочил из-за стола:

– Извините Люба, мне надо идти. До встречи, до завтра.

Заскочив в оружейную, натянул бронежилет, схватил автомат и устремился к стоянке автотранспорта. У стоявшего рядом с автомобилями ФСБ новенького черного Гелендвагена, открылась дверца, и дорогу преградил Сулим Ямадаев. Его брат Джабраил сидел за рулем.

– Эй, давай к нам; у нас не так трясет, – предложил Сулим.



– Я со своими.

– Не волнуйся, это наша операция, а толковый офицер всегда полезней в руководстве, чем в окопе.

– Нет, не могу.

– Бюрократ, да? – в тоне Ямадаева послышалась неприязнь и плохо скрытая издевка, – Надо обязательно твоему начальству звонить? – заметив, однако негативную реакцию, на лице Щетинина смягчился и объяснил, – Капитан, мы едем в одном направлении и цель у нас одна. Давай не будем терять напрасно время. Садись, а по дороге я тебе все подробно расскажу. Как приедем на место, то можешь к своим перейти; они все равно еще ничего не знают.



Секунду поколебавшись Щетинин открыл заднюю дверцу внедорожника и сел в машину. Джабраил тотчас при топил газу и бесцеремонно подрезал армейский грузовик, подъезжающий к воротам.



– Мы договорились обо всем с Ахматом; теперь воевать вместе будем. Видишь, и машину нам уже приличную дали и даже удостоверения, – похвастал Сулим и продолжил, – знаем тут недалеко одно местечко со схроном оружия, которое долго не пролежит. Информация о том, что мы на стороне Кадырова, возможно, уже просочилась, поэтому завтра могут вывезти, или устроить горячую встречу.

– Где это? – спросил Щетинин.

– Небольшое село за перевалом. Оружие в доме, дом на окраине, но там, в этом доме и по ночам не спят.

– Наши об этом знают?

– Никто еще ничего про это не знает, – с нажимом произнес Сулим, – просто мы попросили поддержку, и как видишь нам ее дали.

– Надо остановить колонну и провести первоначальную разведку.

Включив рацию, Щетинин вышел на Степанова:

– Жора, как меня слышишь?

– Нормально. А ты где?

– Я в головной машине с Ямадаевыми. Предупреди всех, чтобы не спешили и встали, как только нас догоните. Мы будем ждать вас со включенной аварийкой, примерно за километр до объекта. Я осмотрюсь на месте и сообщу как обстановка.

– Понял, – ответил Степанов и вдруг попросил, – Щетинин, возьми меня с собой в разведку – я не подведу.

Андрей вопросительно посмотрел на братьев. Сулим, поймав его взгляд одобрительно кивнул. Щелкнул кнопкой, и переведя рацию в режим передачи ответил:



– Договорились. Готовься к пересадке. Встречаемся на перевале «Каменный». Колонна останется там, и будет ждать дальнейших распоряжений. Отбой связи.

Выключил рацию и обратился к братьям:

– Сколько боевиков, и сколько подходит к селу дорог?

– В самом доме, где находится оружие четыре человека, но в двух других еще по одному; они местные и ночуют дома. В село ведет одна дорога, она сквозная, а дальше уходит в горы.

Подъехали к перевалу и остановились в ожидании колонны, включив аварийку. Вскоре раздался гул моторов и подтянулись грузовики. Из кузова головного выпрыгнул Жорка Степанов, подбежал к Гелику, заглянул в окно, сел рядом с Щетининым и захлопнул дверь. Выключили фары, аварийку и очень медленно, в полной темноте, проехали примерно еще с километр. У небольшой развилки Джабраил съехал с дороги, остановил машину и сказал:

– Все, дальше лучше пешком.

Вышли, тихо прикрыли дверцы и ступая вслед за братьями отправились к селу. На счастье, ночь выдалась безлунная, а одинокие огоньки, светившие из окон домов, указывали правильное направление. Взяв, правее обошли село, и со стороны заднего двора подошли к нужному дому. Осмотрелись, затаившись среди камней. Щетинин заметил шевельнувшуюся тень у стены глинобитного сарая. Разбушевавшийся ветер, слегка завывая раскачивал чахлые деревья.

– Смена караула будет? – шепотом спросил у Сулима.

Тот кивнул головой. Отползли и Щетинин изложил план:

– Сейчас, я обойду сарай, и сниму часового. Когда на смену выйдет второй, то и его, потом войдем в дом и повяжем остальных. Ты, Жора, возвращайся к колонне и приведи две группы по пять человек; они займут места на въезде и выезде. Водители и остальные бойцы пусть ждут сигнала. Как закончишь, то возвращайся. Степанов, вскочив исчез в темноте. Вернулись к дому. Часовой, видимо замерзший, встал и начал ходить, разминая занемевшие суставы. Дав, братьям знак оставаться на месте, Щетинин подкрался к строению с противоположной стороны, потом скользнул вдоль стены до угла и прислушиваясь стал ждать. Вскоре услышал приближающиеся шаги, потом они на мгновенье прекратились, и снова раздались, но теперь уже затихая. Щетинин выглянул из-за угла, и увидел удаляющуюся спину. Замер, выждал, и в тот момент, когда чеченец, дойдя до угла, снова развернулся, повернувшись к нему спиной выскочил и тренированным ударом свалил боевика на землю. Навалившись сверху, заткнул часовому ладонью рот. Помахал братьям, и те подошли.

– Его надо унести отсюда, – прошептал Щетинин, – оттащите и возвращайтесь.



Ямадаевы переглянулись. Джабраил вытащил у лежащего брючный ремень, завел ему руки за спину и стянул их. Сулим, подобрал вязанную шапочку, разжал челюсти, и запихнул ее лежащему в рот. Взявшись за руки и за ноги, братья, отнесли часового от сарая, а после вернулись.

– Сулим, отойди подальше от дома и присядь; изобрази часового, а в случае, если что-нибудь спросят, то промычи в ответ нечленораздельно; как будто со сна. Я буду караулить у входной двери. Ты, Джабраил, на всякий случай встань у окон, – распределил обязанности Щетинин. Ждать пришлось долго, пока дверь не открылась и вышедший не спросил что-то. Сулим, закашлявшись ответил нечетко, и в этот момент Щетинин повторил нанесенный у сарая удар.

Братья, приблизившись уважительно посмотрели на Щетинина и связав оставили чеченца лежать у стены дома. Втроем, немного подсвечивая, бесшумно вошли в открытую дверь и обнаружив боевиков спящими, навалившись скрутили им руки и заткнули рты.

– Что дальше? – спросил Сулим.

– Будем ждать Степанова.

Степанов, шустрый как молния появился почти сразу, как только его фамилия была произнесена.

– Легок на помине, – усмехнулся Щетинин, – в двух других домах по одному человеку, а нас четверо, поэтому не станем ждать рассвета. Занимаем места у дверей, и я даю знак колонне входить в село. Разбуженные шумом эти двое попытаются улизнуть, вот тут-то мы их и возьмем. Ведите к первому дому.

Добрались. Судя по погасшим окнам в нем все спали.

– Мы со Степановым остаемся здесь, ну а за вами второй.

Братья ушли. Выждав немного, Щетинин, отошел от дома, включил рацию, и определил задачу:

– Входите колонной, но не сразу, сперва пошумите как следует; постарайтесь все село разбудить.

Немного времени спустя, вдали послышался гул моторов, перед въездом в село тарахтящие грузовики остановились, послышалось хлопанье дверей и голоса. Спавшие в доме проснулись, в окнах зажегся свет, тихонько скрипнув отворилась дверь и показалась голова в папахе. Не дав осмотреться, Щетинин схватил чеченца обеими руками за уши и рывком выдернул из дверного проема, подскочивший Степанов сорвал с плеча боевика автомат. Чеченец совсем не сопротивлялся и дал связать себя. Ямадаевы, к сожалению, сработали не так чисто; не став церемониться, они прирезали юношу из второго дома. Вскоре, бойцы грузили оружие, хранившееся в сарае. Захваченных боевиков по прибытии в Грозный разместили в комнатах для задержанных. Щетинин, не спавший уже две ночи подряд, добравшись до своей койки рухнул на нее как подкошенный и провалился в глубокий сон.

Ближе к вечеру, на дисплее мобильника Любы Чернышевой высветился неизвестный номер, слегка озадаченная она ответила на вызов:

– Алло?

– Люба, так мы пойдем сегодня в кино? – услышала она знакомый голос.

– Андрей, это вы? Как вы узнали мой номер?

– Люба, не забывайте, что я работаю в разведке. Так мы встретимся?

– Конечно, сегодня новый фильм привезли. Вы смотрели «Ворошиловский стрелок»?



– Люба, я уже давно ничего не смотрел.

– Начало сеанса в 20.00.

– Давайте я зайду за вами в 19.30.

– Договорились.

Комнаты обслуживающего персонала ФСБ размещались на первом этаже здания, и в отличие от комнат отдыха для офицеров были гораздо меньше, зато имели индивидуальные санузлы и напоминали скорее комфортабельные двухместные гостиничные номера. Соседка Любы в этот вечер была на дежурстве в зале, что оказалось весьма кстати. Люба, достала свое лучшее платье, туфли на высоком каблуке и небольшой набор косметики; решила привести себя в гражданский вид, от которого совсем отвыкла.

Закончив, осмотрела себя в зеркале, и осталась недовольна – платье и косметика на лице выглядели излишне яркими. Она уже подумывала; не стоит ли ей переодеться в привычный камуфляж, вместо туфель надеть кроссовки, косметику с лица смыть, когда в дверь осторожно постучали.

– Да, да, минутку, – досадливо откликнулась.

Настенные часы показывали 19.30. Времени на переодевание и смывку косметики не оставалось. Чертыхнувшись, захватила сумочку и отворила дверь в коридор, где с задумчивым видом, Щетинин рассматривал висевший на стене плакат. Услышав звук открывшейся двери, он обернулся и слегка остолбенел; перед ним стояла ослепительно красивая девушка.

На Любе было ярко-красное платье, в цвет ему туфельки на высоком каблуке и сумочка. Слегка тронутые розовой помадой пухлые губы призывно манили, а в ушах небольшими камешками сверкали подаренные отцом на совершеннолетие сережки. Заметив произведенный эффект, Люба смутилась, но отступать было уже поздно и некуда. Андрей, завороженный ее появлением, подошел, и протянул ей знакомый цветок, но теперь уже с тремя лепестками очень серьезно при этом сказав:

– Люба, вы прекрасней всех девушек на свете!

Девушка зарделась от смущения, ее губы тронула легкая улыбка, она осторожно взяла цветок, слегка коснувшись руки Андрея и ответила:

– Спасибо, – поднесла цветок к лицу, вдохнула нежный аромат и задорно спросила:



– Скажите, а как вам удалось найти цветок с тремя лепестками?

– О, это была необычная, но очень успешная войсковая операция, – уклончиво ответил Андрей лукаво улыбнувшись.

Взявшись за руки, они вышли под уже темное небо, покрытое сверкающими звездами, переполнявшее счастье заставляло их сердца биться в унисон, а руки их, соединенные переплетенными пальцами образовали неразрывную связь.

Теперь, все свободное время они проводили вместе, а спустя полгода поженились. Свадьбу сыграли в Новосибирске.

В качестве свидетеля со стороны жениха был Сергей Крупилин, а у Любы ее школьная подруга. Из гостей на свадьбу со стороны Любы кроме подруги был приехал генерал-майор Николаев Степан Трофимович, а свою мать Люба позвать не захотела. К Андрею приехали сестры с мужьями офицерами и детьми.

Гуляли шумно и весело. В просторном особняке всем хватило места, а крики «горько» звучали весь первый и еще два следующих дня после бракосочетания, пока последний гость не покинул гостеприимный дом Щетининых.



Медовый месяц молодые провели в Крыму, а после вернулись к месту службы. Соседку Любы переселили, и комната досталась молодоженам.




Возвращение.


Крупилин, провел в госпитале несколько месяцев, прежде чем был выписан и демобилизован по инвалидности. Получив кроме ордена еще и солидную выплату за ранение, он, возвратившись домой, обнаружил, что остался совсем один.

Девушка, узнав о том, что он с ранением находится в госпитале, не стала его ждать, и вышла замуж за местного предпринимателя, а друзья, переженившись уединились в семейном кругу. На его, в камуфляже, с орденом на груди, ковыляющего по улочкам поселка с палочкой, местные жители смотрели с жалостью и сочувствием, перешептываясь за спиной. Единственно, кто искренне ему обрадовался была мать, да и той спустя год с небольшим не стало – тревоги и волнения за сына не прошли даром.

Сперва ее скосил инсульт; обездвижив и приковав к постели, а потом, одной темной зимней ночью она тихо ушла, оставив его одного в старом, уже порядком покосившемся бревенчатом доме. Сняв и забросив подальше камуфляж, Крупилин переоделся в джинсы и спортивного покроя куртку, очень жалея, что не сделал этого раньше.

Доктор при выписке из госпиталя сказал: не сидите, и не ждите, когда поправитесь. Все в ваших силах. Двигайтесь, тренируйтесь, пытайтесь бегать, и хромота ваша со временем если и не пройдет совсем, то станет по крайней мере незаметна для окружающих.

И он не сдавался, став в местном спортклубе завсегдатаем. Хорошо сложенный и накаченный, он, обливаясь потом до изнурения поднимал штангу, беспощадно, вкладывая всю ярость утюжил грушу, нескладно прыгал и приседал, пока острая боль в ноге не заставляла остановиться. В конце концов, спустя год, смог отказаться от ненавистной палочки, продолжая тем не менее слегка прихрамывать при быстрой ходьбе.

Спортклуб «Качалка» посещали разные люди, в том числе и местные авторитеты, которые очень скоро его заприметили. В поселке, после опустошительной перестройки, пронесшейся в девяностые, с экономикой не заладилось. Многие предприятия закрылись, закрылся и авторемонтный завод, на котором Крупилин работал перед призывом в армию. Из депрессивного поселка, где бесперебойно функционировали только продуктовые магазины, да еще похоронное бюро, в поисках работы и лучшей жизни массово уезжала молодежь. Оставались только старики, перебивавшиеся кое-как на скромные пенсии, да и те постепенно уходили в мир иной, оставляя после себя заколоченные и никому не нужные ветхие дома.

Но все-таки, робкие ростки новой жизни начали пробиваться и в этих заброшенных землях. Открылась небольшая фабрика по пошиву спец. одежды. Заросшие бурьяном и борщевиком совхозные земли начали обживать заезжие фермеры, появилось даже охранное предприятие «Ястреб», курирующее едва затеплившуюся экономику района.

Однажды в спортклубе, когда Сергей переодевался, собираясь домой, в раздевалку вошел коренастый мужик средних лет с короткой стрижкой, и мощной бычьей шеей. Немного постоял, поигрывая в руках звякающим брелком, наконец протянул мощную короткопалую руку, и представился:

– Павел.

– Сергей.

Рукопожатие оказалось довольно крепким, а взгляд карих глаз цепким и изучающим.

– Домой собираешься?

– В общем да.

– Я подвезу, – предложил Павел

– Спасибо, я прогуляюсь, – вежливо отказался Сергей



– Поговорить надо, – упрямо не отставал мужик.

– Ну, тогда ладно, – согласился Сергей, натягивая куртку, – тогда поехали.

У входа в «Качалку» стоял слегка припорошенный снегом черный внедорожник. Пиликнув и мигнув огоньками автомобиль при их появлении открылся, и Павел предложил:

– Садись боец.

Сергей сел в машину, и напрягся, ожидая продолжения разговора и вопросов.

– Как нога?

– Спасибо, лучше.

– Как угораздило?

Подобных вопросов Сергей не любил, но ответить было надо, поэтому ответил максимально кратко:

– Фугасом.

– Ого! – раскатисто протянул Павел, – Серьезно.

Сергей промолчал. Между тем, смахнув дворниками с лобового стекла мелкие снежинки, Павел лихо, с пробуксовкой колес стартанул и вывел джип на заснеженную дорогу.

– Мне на Гагарина, здесь рядом.

– Да знаю, – отмахнулся Павел, и добавил улыбнувшись, – не бойся, не заблудимся. – а после небольшой паузы спросил, – Не скучно без дела?

– А что, есть какое нескучное?

– Есть, может даже и веселое; кому как покажется, – ухмыльнулся здоровяк, и продолжил, – а если подружимся, то вместе и повеселимся.

– А, конкретно?

– А конкретно, приходи завтра в кафе «Встреча» часам к девяти вечера, там все и узнаешь.



Скрипнув тормозами остановил машину напротив дома Сергея.



– Ну давай, до завтра Фугас.

Крепко пожал на прощание руку, и укатил в снежную тьму улицы, лишь местами прорезаемую желтыми фонарями.

– «Фугас», – повторил про себя Сергей и его слегка передернуло, но вместе с тем, осталось что-то теплое от этой встречи; как будто побывал в части, среди друзей, где почти у всех были прозвища.

Прозвища позволяли избежать путаницы в эфире, да и просто при общении в большом коллективе. Например, в его роте было четыре Сергея, но Крупилин, был только он один. Его позывной при общении по рации был Крупа. Другие имели схожие прозвища образованные обычно от сокращения фамилий. Так Мишка Сорокин – Сорока. Вовка Дегтярев – Деготь, Сашка Панфилов – Панфил. Правда, одного бойца по фамилии Рыбицкий почему-то звали Акула, но это скорее от того, что у Кольки никогда не сходила с лица широкая добродушная улыбка, обнажавшая ряд безупречно красивых зубов. В общем ничего оскорбительного в этом не было.

Кафе «Встреча» находилось недалеко – на улице Ленина – центральной улице поселка. На старинное, дореволюционной постройки здание, сложенное из побеленного кирпича с красивыми закругленными окнами, позднее был нахлобучен второй этаж из бревен, где устроена рабочая столовая. После вихрем пронесшейся по стране «Перестройки» столовая была приватизирована и превратилась в кафе. У кафе был отдельный вход, представлявший из себя уродливую деревянную пристройку сколоченную из посеревших, и никогда не крашенных досок.

Над крыльцом свисал покосившийся ржавый навес, украшенный мигающими огоньками от елочной гирлянды, а рядом стояли, курили, и разговаривали, сильно подвыпившие подростки. Увидев его, замолчав расступились.



По скрипучим деревянным ступеням, поднялся на лестничную площадку второго этажа, открыл дверь и вошел в зал, облицованный дешевым пластиком ядовито-желтого цвета с многочисленными пробоинами от спинок железных стульев, стоящих вплотную к стене. Столы в вытянутом помещении выстроились двумя рядами – вдоль окон и вдоль стены. На грубо сваренных из железных труб и, покрашенных в белый цвет вешалках, не хватало мест, многие сидели в одежде, или развесили ее на спинках стульев. Было сильно накурено, чересчур громко играла музыка, нервно-надрывный припев песни бесконечно и очень жалобно извещал про «белые розы на белом снегу», и также громко, стараясь изо всех сил перекричать музыку разговаривали посетители.

Подвыпившие мужики в валенках и ватниках устроились за сдвинутыми столами при входе, молодежь же, в большинстве своем независимо от пола одинаково одетая в вареные джинсы и сапоги – дутики сидела небольшими компаниями в глубине зала.

Несмотря, на стоящий в зале шум, все, как по команде на секунду умолкли, проводив Крупилина любопытными взглядами. Проход между столов вел к барной стойке, находящейся в конце зала в тесном закутке. Пройдя по залу, Сергей осмотрел собравшихся, но Павла среди них не было. За стойкой стояла крашенная под блондинку девица в белом клеенчатом переднике. На полках за ее спиной выстроились бутылки со спиртным.

Подойдя к стойке, попросил пива, решив дождаться Павла.

– Вам, наверное, туда, – кивнула девица на неприметную серую дверь рядом со стойкой, -проходите, вас ждут.

– Спасибо, – ответил Сергей.

Открыв дверь, шагнул в полутемное помещение. Центр зала, занимал бильярдный стол, ярко освещенный лампой в зеленом абажуре, а у дальней стены стояли два сдвинутых стола.

Четверо крепких парней, с короткими стрижками сидели друг напротив друга, а место во главе стола занимал сухощавый мужик с седыми волосами и в сильно помятом сером костюме. Павел сидел лицом ко входу. Отреагировав на появление Крупилина махнул рукой и крикнул:

– Давай к нам!

– Здравствуйте! – подойдя и обменявшись рукопожатием с Павлом поприветствовал остальных.

– Куприянов Валерий Васильевич, – приподнявшись из-за стола и протянув сухую, узкую ладонь представился обладатель серого костюма.

– Сергей Крупилин.

– Николай Синицын, можно просто Синица, – повернувшись назвался парень в черных джинсах, черном свитере с темно-серой полосой и светлыми почти под ноль стриженными волосами.

– Ефим Назаров, а короче Назар, – угрюмо обронил детина с круглым лицом и огромной пятерней, в которой ладонь Сергея просто утонула.

– Юрий Фомин, если хочешь, то Фома, – кивнул худощавый и самый молодой из всех за столом, рыжий парнишка в джинсах и темно зеленой рубашке навыпуск.

– Присаживайтесь Сергей, – предложил Валерий Васильевич, и обратившись к молоденькой девушке, сидевшей в дальнем углу с мобильником в руках, скомандовал:



– Галя организуй ужин.

Девушка тотчас подскочила и спрятав мобильник в карман фартука выскочила из зала.



– Молодец, что пришел, – обратился седой, – ты местный и наверное, знаешь кто мы, но все-таки немного расскажу: Я основатель и руководитель охранной компании «Ястреб». Оказываем услуги правового характера местным коммерческим и бюджетным организациям. Открылись сравнительно недавно, но под нашим контролем находятся уже практически все торговые точки поселка, а на некоторых из них организованы ежедневные круглосуточные дежурства, – Валерий Васильевич слегка кашлянул, и продолжил, – сам понимаешь продавщицам с пьяным мужиком, желающими умыкнуть поллитровку сунув ее в сапог или валенок справиться непросто, вот в этом – в соблюдении законности и правопорядка мы и оказываем помощь и поддержку предпринимателям. Да и в этом кафе, – Куприянов обвел широким жестом помещение, – молодежь порой так разгуляется, что не остановить без применения физической силы, поэтому, и здесь у нас есть пост. Работает у нас разный народ, но те, кто за этим столом – это костяк – оперативная группа для улаживания острых ситуаций. Для начала могу предложить работу на стационарных объектах. Список у меня в офисе, а потом, когда присмотримся друг к другу, то возможен переход в оперативную группу. Подумай, и если созреешь, то милости прошу к нашему шалашу. Сегодня пятница, а в понедельник с десяти я буду в офисе, который находится в здании администрации. Там на вахте тебе подскажут как меня найти. На этом деловая часть закончена, переходим к ужину. – торжественно закончил свою речь Куприянов и обратившись к Фоме попросил:

– Позови Галю, где она там пропала?

Фома скрылся за дверью и почти сразу, появился идя вслед за официанткой, которая катила перед собой блестящую тележку с горячим и выпивкой. Разгрузив содержимое на стол, поставив перед каждым из собравшихся тарелки и разложив столовые приборы девушка ушла. Быстро поужинав, Валерий Васильевич попрощался и пожелав всем хорошо провести время удалился. Как только дверь за Куприяновым закрылась, так некоторую скованность, за столом как рукой сняло. Оставшийся вечер прошел весело, а закончился далеко за полночь.



Проснувшись в холодной, и не протопленной избе, где вода в ведре покрылась тонкой коркой льда Сергей выскользнул из-под одеяла и повиснув на самодельной перекладине, прибитой над входной дверью, начал энергично подтягиваться, до тех пор, пока не почувствовал, что достаточно согрелся. Соскочив с перекладины, растопил плиту, поставил на нее сковородку, чайник, принес свежей воды, умылся, позавтракал, убрал постель. Выглянул в окно, откуда сквозь замерзшие стекла расцвечивая узоры льда пробивалось яркое солнце заливая дом теплым светом. По радио прозвучали сигналы точного времени. Взглянув на старенькие ходики, висящие на стене, подправил отстающие стрелки и подтянул гирю на цепочке. Натянул пуховик, и закрыв скрипучую дверь на хлипкий навесной замок, отправился в сторону центра, вспоминая прошедший вечер.

А, ведь весело погуляли. Померились в армрестлинг и ему удалось уложить всех, кроме Назара, потом разделившись на пары сыграли в бильярд.

По жребию в напарники достался Фома – самый результативный игрок, поэтому выиграли две партии из трех. Продолжили вечер в соседнем зале, где уже не оставалось свободных мест, а проход между столами заполнили танцующие пары. К концу вечеринки все, кроме него разъехались с девчонками на машинах. Предлагали подвести и его, но он отказался, решив прогуляться, благо до дома недалеко.

Затаившаяся боль от не сложившихся отношений с Верой все еще не отпускала, наполняя горечью воспоминаний. Поначалу, были частые звонки, нежные слова, признания в любви, но после того, как оказался в госпитале с серьезным ранением, звонки от Веры стали реже, тон суше, а потом и вовсе прекратились, а на его звонки она перестала отвечать. Щетинин, появившийся в госпитале после окончания отпуска по ранению, разрулил ситуацию.

– Позвони с моего телефона.



Вера не сразу поняла, кто звонит, немного растерялась, но после паузы сухо сообщила:

– Сергей, ты извини, но я замуж выхожу, ты поправляйся у тебя все будет хорошо. Прощай.

Скрип тормозов и резкий автомобильный сигнал вырвал из воспоминаний, заставив обернуться. В потрепанном синем жигуленке, сидел Фома.

– Далеко ли собрался? – спросил Фома, и предложил, – Садись подвезу!

– В центр за продуктами; в доме ни крошки не осталось, – объяснил Сергей, протискиваясь в распахнутую дверцу маленькой побитой машинки.

– А меня Васильич на объект вызвал, – огорченно сообщил Фома, – опять Колтунов загулял и на дежурство не вышел. Придется за него отрабатывать. Ты, определился? У нас завал; дежурить некому. Васильич нормальный мужик, но народ в команде почти одни пенсионеры – то заболеют, то запьют. Кстати, Галка на тебя запала. Ты чего вчера один ушел?

– Ничего, исправим, – улыбнулся в ответ Сергей.

Они повернули на улицу Ленина и Фома спросил:

– Тебя где высадить?

– Да можно здесь.

– В общем я полетел, Васильич на объекте ждет.

Сергей вышел из машины, захлопнул дверцу, и Фома укатил.



Галя… Только сейчас вспомнил посматривавшую на него вчера украдкой худенькую молоденькую девушку в белом переднике. Всего один вечер и столько знакомств.



Хандра внезапно отступила, и накатившее хорошее настроение не покидало Крупилина до самого вечера, чего давно не случалось.



В десять часов утра, в понедельник Крупилин распахнул входную дверь в двухэтажное, белого силикатного кирпича здание местной администрации. В небольшом холле, разделенном пополам блестящим железным заборчиком, рядом с вертушкой, в остекленной кабинке сидел пожилой, охранник с буденовскими усами, одетый в сильно смахивающую на спецовку черную куртку, на рукаве которой красовался круглый шеврон с изображением хищной птицы, а над нагрудным карманом желтая нашивка «Охранное предприятие Ястреб».

Проходящие через турникет показывали пропуска, некоторые просто здоровались. Увидев Сергея, охранник остановил вертушку:

– Куда, к кому?

– Мне к Куприянову Валерию Васильевичу.

Взглянув на листок, лежавший перед ним охранник, важно поправив усы спросил:

– Крупилин?

– Да, это я.

– Направо по коридору, шестой кабинет, проходи.

Подойдя к двери, коротко постучал и открыл. Одетый все в тот же мятый серый костюмчик Валерий Васильевич сидел за столом и изучал некий документ. Взглянув на открывшуюся дверь, пригласил:

– Заходи Крупилин!

Небольшой кабинет, выкрашенный масляной краской в бежевый цвет, занимал потертый канцелярский стол, вдоль стен несколько стульев. Справа от Куприянова обшарпанный коричневый сейф, а слева шкаф, за стеклянными дверцами которого канцелярские папки. Валерий Васильевич поставил на лежащем перед ним документе подпись, отодвинул бумагу, и сцепив пальцы рук на столе деловито начал:

– Хорошо, что пришел. Машина у тебя есть?

– Нет.

Тогда выбирай то, что поближе.



Порывшись среди вороха бумаг, Валерий Васильевич выдернул слегка мятый листок и пододвинул Сергею.

Это был перечень объектов, находящихся под охраной «Ястреба». Изучив список Крупилин спросил:

– А в больнице, что охранять?

– В больнице? – усмехнулся Куприянов. – Да есть что. Во-первых – порядок, – начал он загибать пальцы правой руки, – бывает посетители для скорого выздоровления пациента норовят протащить пол-литра. Некоторые из посетителей нетрезвые, являются когда захотят и тем самым мешают работе врачей. Во-вторых – материальные ценности в виде автомобилей скорой помощи и медицинских препаратов, среди которых есть и наркотические. Да, что говорить; народ наш такой, что один раз даже железную кровать разобрав пытались через забор утащить.

– Понятно, – ответил Сергей, устыдившись своего наивного вопроса.

– Зарплата у нас невысокая, но чего тебе дома сиднем сидеть, с народом все веселее -почувствуешь себя полезным. Бывает случаются и ЧП, требующие оперативного вмешательства, в таком случае ребята приедут и помогут разобраться. Выбрал что-нибудь?

– А все равно. – отодвинув листок ответил Крупилин.

– Ну и хорошо. Я сейчас Фому кликну. Он отвезет тебя на фабрику и организует спецодежду. А пока, ознакомься, заполни и распишись.



Куприянов пододвинул Сергею бланк трудового договора.

Едва Сергей успел заполнить договор, как в кабинет вошел Фома.



– Съездите на фабрику, и подберите Сергею комплект обмундирования, – распорядился Валерий Васильевич.



Фабрика по пошиву рабочей одежды находилась в бывшем «доме быта» поселка. Местный предприниматель приватизировал помещение швейного ателье вместе со всем имевшимся в нем оборудованием. Некогда в ателье шили свадебные платья и костюмы для новобрачных, но спрос на них постоянно падал, и изобретательный предприниматель организовал на доставшихся ему рабочих площадях пошив спецовок. Такой мудрый маркетинговый ход обеспечил предприятие стабильными заказами – спецодежда оказалась гораздо более востребована, нежели свадебные костюмы и платья.

После подбора необходимого размера и примерки костюма, девушка швея ловко пристрочила шеврон с желтой птицей на рукав, а на нагрудный карман надпись «Ястреб», после чего, не хитрое обмундирование для Сергея Крупилина было готово.



И начались дежурства. По выходным, не обремененные семьями молодые «Ястребовцы» устраивали шумные вечеринки в кафе, кроме этого, случались дни рождений и другие праздники, которые всегда отмечались коллективно. Дела в «Ястребе» шли хорошо, и спустя год с небольшим, Валерий Васильевич приобрел для охранного предприятия две новенькие «Нивы». Ключи от одной из машин передал Фоме, а другая машина досталась Сергею. Теперь Крупилин был в мобильной группе, выезжающей на улаживание конфликтов, случавшихся иногда в поселке. Как правило это были пьяные драки в магазине, или небольшие хищения материальных ценностей с того или иного объекта

Дом Правительства.



После Указа Президента России от 12 июня 2000 года о назначении Ахмата Кадырова Главой Администрации Чеченской республики, всем боевикам была объявлена амнистия. Братья Ямадаевы, официально вступившие в российскую армию, в августе выступили по телевидению, призвав соотечественников прекратить войну и сложить оружие. Уставшие от войны и кровопролития молодые бородатые парни начали выходить из лесов, спускаться с гор и массово разоружаться. Всем сложившим оружие предлагали работу в силовых ведомствах, а братья Ямадаевы, воспользовавшись ситуацией приступили к формированию собственного батальона, получившего позднее название «Восток»

Произошли изменение и в руководстве операцией. Изначально осуществлявшееся

Министерством обороны, с 22 января 2001 года руководство было возложено на ФСБ России. Основное пламя войны хоть и угасло, но многочисленные очаги продолжали тлеть, отзываясь мощными взрывами в крупных городах и на горных дорогах, в результате которых гибли российские солдаты и местные жители. Кроме этого, случались похищения с целью выкупа. Хотя похищения и являлись скорее уголовными преступлениями, но приходилось заниматься и этим, особенно, когда похищенными оказывались офицеры Российской армии.

Но, особую тревогу вызывал неизвестно где скрывающийся Басаев. По всему выходило, что он готовит серьезный теракт на территории Грозного, но подобраться к исполнителям не удавалось, хотя они и были где-то совсем рядом.

Тем временем, тщеславные и амбициозные Ямадаевы, получив полномочия и создав собственное подразделение совсем перестали делиться получаемой от перебежчиков информацией, стараясь заработать собственную славу в глазах главы республики.

Смелые и напористые, они не имели никакого понятия о целях и методах оперативно следственной работы. Столкнувшись с ожесточенным сопротивлением, братья даже не пытались захватить или установить наблюдение за тем или иным боевиком, а просто его уничтожали. Так случилось и в тот раз, когда братья без излишних переговоров поджарили из огнемета засевшего за толстыми каменными стенами чеченца.



Услышав за завтраком звуки далекой перестрелки Андрей бросился на выход, Степанов следом. Запрыгнули в УАЗ, и выехали в город. Было непонятно, куда ехать, где стреляют, но облако дыма и пламя поднявшиеся над крышами, подсказало правильное направление. К сожалению, опоздали, застав выгорающий изнутри дом.

На улице, у ворот, стояли три новеньких, черного цвета внедорожника Мерседес. За высоким забором, которым был обнесен дом у огня, грелись братья Сулим и Джабраил, а вместе с ними несколько бойцов батальона «Восток».

– Что случилось?

– А, капитан, привет! – откликнулся Сулим, а немногословный Джабраил лишь кивнул в знак приветствия, – Да засел тут, понимаешь один, совсем не хотел выходить из дома вот мы его и поджарили.

У ног Джабраила лежал еще дымящийся огнемет. Из дома выбивалось пламя, а жар не позволял приблизиться. Иногда в огне рвались патроны. Отойдя от дома на безопасное расстояние, Андрей начал осматривать прилегающий участок, собирая обрывки горелой бумаги, Степанов помогал, братья же, усмехаясь наблюдали.

– Не стоит так стараться; придут родственники с наследниками, подметут, помоют и наведут полный порядок. – обронил Джабраил.

Бородатые бойцы, по достоинству оценив шутку командира дружно и громко загоготали. Не обронив на шутку ни слова в ответ, Андрей изучал мощеный декоративными керамическими плитами просторный двор.

Плиты заканчивались у фруктового сада – дальше шла утоптанная земля, из которой поднимались тонкие стволы деревьев. У одной из плит, в том месте, где покрытие заканчивалось Андрей остановился, обратив внимание на почти незаметную черную щель в стыке. Вынув из ножен, армейский штык-нож, вставил лезвие в стык и подковырнув приподнял плитку. Подбежавший Степанов помог откинуть плиту в сторону. В открывшемся схроне оказались брикеты аккуратно сложенной взрывчатки. Судя по размерам тайника, ее здесь было не менее трехсот килограмм. Чеченцы, увидев это перестали смеяться и замолчали. Степанов удивленно присвистнул:

– Ого!

Андрей посмотрел на братьев и спросил:



– Интересно, для чего предназначалось такое количество взрывчатки?

Осмотрелся по сторонам; в глубине двора виднелся гараж с массивным замком на воротах. Степанов ни слова не говоря, снял с плеча автомат и несколькими ударами приклада сбил замок. Внутри оказался УАЗ с номерными знаками российской армии.

– Забирайте трофеи, – хмыкнул Сулим, – взрывчатка теперь не взорвется.

Летучий отряд «Восток» расселся по джипам с номерными знаками администрации и под громкие звуки чеченской песни льющейся из мощной аудио системы укатил.

Дом, вернее его внутренность медленно догорала. Пожар так и не перекинулся на кровлю; помешали массивные бетонные перекрытия. Щетинин продолжал задумчиво бродить по двору обращая внимание на несущественные мелочи, а Жора Степанов, который и ходить то, шагом, никогда не умел от избытка переполнявшего его организм адреналина вдруг заскучал. Подойдя, спросил:

– Что дальше будем делать командир?

Оторвавшись от мыслей, Андрей ответил:

– А что тут поделаешь? Вызывай саперов. Пусть осмотрят и задокументируют. Результаты ко мне на стол.

Саперы приехали быстро. Начали осторожно вытаскивать из тайника брикеты со взрывчаткой и обследовать с миноискателем каждый сантиметр двора. Посмотрев на их работу, Андрей сказал:

– Поехали в управление, здесь и без нас разберутся.

Возвратились в Дом правительства. Поймав вопросительный взгляд Степанова, сказал:

– В картотеке поработаю. Надо кое-что посмотреть.

Достав папку на Шамиля Басаева, начал просматривать сделанные записи, сличая их с обрывками обгорелой бумаги, собранными на пепелище. Прошло некоторое время, когда в коридоре раздались звуки шагов; судя по энергетике шел Степанов, а за ним грузно ступая и едва поспевая еще кто-то. Шаги приблизились, дверь в картотеку распахнулась, и в помещение вошел Степанов, а следом за ним невысокий коренастый военный.

Подойдя к столу, военный положил лист и попросил:

– Подпишите пожалуйста товарищ капитан.

Андрей, скользнул по заголовку; «Акт об изъятии».



В документе перечислялось изъятое; взрывчатка, автомобиль УАЗ, детонаторы и прочее обнаруженное в гараже, потянулся было подписать, но что-то кольнуло; что-то было в этом документе виденное ранее, вот буквально совсем недавно, вот только что. Осторожно отложив авторучку в сторону, впился взглядом в разложенные на столе обгорелые листки бумаги, и пододвинул их к рапорту, – точно, цифры совпадали.

В обгоревшем клочке сохранился столбец из цифр в три строки, а количество взрывчатки, обнаруженное в тайнике совпадало с самой последней строкой в записях, кроме этого перед трехзначным числом, перед тире стояла слегка обгоревшая, но вполне читаемая цифра 2, что совпадало с последней цифрой номерного знака автомобиля обнаруженного в гараже – 452. Это выглядело так:



– обгорелый лист, цифра 2 – 300.

– Что-то не так? – заволновался военный.

– Нет, все так, – успокоил Щетинин и попросил, – оставьте мне копию.

– Без проблем, – ответил за сапера Степанов.

Взяв акт, заправил в ксерокс и спустя пару секунд теплая копия лежала перед Андреем на столе.

– Что-нибудь еще? – спросил Георгий.

– Нет, теперь все, можете идти, – ответил Андрей, поставив свою подпись под актом и передавая его саперу.

Не возникни в доме пожар, можно было узнать и больше, но, к сожалению, нить поиска в очередной раз была оборвана; оставалось только гадать; где находится остальная взрывчатка и для чего она предназначена.

Приближался Новый 2003 год, до наступления оставалось всего несколько дней. В городе установилось странное затишье – уже несколько дней, не было слышно стрельбы и взрывов. Щетинина, странно наступившая тишина тревожит; вероятно, готовится что-то крупное, и чтобы не провоцировать ФСБ на ответные действия, боевики затаившись выжидают.

Отпуск у Любы и Андрея начинался с 28 декабря. Они уже сложили вещи в дорогу, собираясь ранним утром вылететь в Москву, а оттуда в Новосибирск, где Люба должна остаться, поскольку этот ее очередной отпуск переходил в декретный. Была пятница, – последняя рабочая пятница 2002 года, время обеда прошло, а ужин был еще не скоро.

Андрей с Любой сидели в столовой, пили чай и смеясь спорили; обсуждая имя для своего первенца. Андрей, заметив, что чайник опустел, взял его и отошел в глубину помещения за железную стойку раздачи собираясь наполнить чайник кипятком, не спуская глаз с Любы, сидевшей напротив входной двери, когда снизу, с первого этажа здания мирную тишину взорвала бешеная стрельба, от звуков которой зазвенели стекла в окнах столовой…

27 декабря 2002 года в 14.27. на территорию комплекса правительственных зданий республики Чечни въехали автомобили КАМАЗ и УАЗ с номерными знаками российской армии доверху начиненные взрывчаткой. Миновав парковку автомашины, не останавливаясь, на полном ходу устремились ко входу в центральное здание. Охрана, слишком поздно разгадав намерения открыла шквальный огонь, но не смогла предотвратить последовавшие вслед за этим два чудовищной силы взрыва, которые практически разрушили здание администрации выбив все окна, двери и снеся межкомнатные перегородки.

В результате взрывов погиб 71 человек: среди погибших три сотрудника ФСБ России. Общее число различной степени раненных и контуженных составило 640 человек.

Щетинина спасло то, что в момент взрыва он отошел от вылетевшей в результате взрывной волны двери, у которой за секунду до этого они сидели с Любой. Дверь в столовую находилась прямо напротив двери ведущей в картотеку, а окна картотеки выходили на парковку, на которой прогремели взрывы. Обе перегородки оказалась полностью разрушены, но все же они были прочнее дверей и значительно смягчили удар взрывной волны.

Отрыв из-под завалов, в бессознательном состоянии его доставили в Москву, а пришел в себя он лишь спустя две недели. Врачи констатировали контузию второй степени; не самую тяжелую, но имеющую достаточно серьезные последствия.

Прилетевшему из Новосибирска Владимиру Сергеевичу выделили место в общежитии при госпитале, и теперь он каждый день проводил у постели сына, тихим шепотом беседуя с ним как с ребенком и о чем-то спрашивая. Постепенно эти беседы начали проникать в погасшее сознание Андрея, обретая некий теплый смысл и в очередной раз, когда утром отец вошел в палату и произнес:

– Здравствуй сынок.



Андрей, придя в сознание открыл глаза и попытался ответить: отец, – но получилось только долгое и протяжное, – о, – не пожелавшее складываться в полное слово и от этого волна панического страха захлестнула его; он начал метаться в кровати, пытаясь встать, но и из этого ничего не вышло. Владимир Сергеевич, увидев его состояние, тотчас вышел из палаты и вернулся с врачом, который взглянув на диаграмму приборов, все сразу понял. Достав шприц, медик сделал инъекцию успокоительного, после чего Андрей быстро уснул.

– По-моему, Владимир Сергеевич, он вас услышал и попытался ответить, но у него это не получилось вот и занервничал. Не оставляйте его без присмотра, – предупредил доктор, – сейчас он отдохнет и завтра утром наверняка опять придет в сознание, поэтому вам тоже лучше отдохнуть. У него есть друзья, девушка? Если есть такая возможность, то пусть они напомнят о себе, но не сразу; пока еще он слишком слаб. Пусть сперва начнет говорить. У него посттравматический синдром, и вероятно первое время будет наблюдаться амнезия, но постепенно она пройдет. Общение с близкими поможет ему все вспомнить, вернув в реальность.

– Его жена погибла при взрыве, и они в этот момент были рядом. Как с этим быть?



Доктор задумался, грустно склонив голову набок, а потом поправив очки в тонкой золотистой оправе на переносице заговорил:

– Вы, знаете, память в таких случаях возвращается как бы издалека. Мозг обычно вычеркивает все события случившееся в момент и незадолго до получения травмы. Как долго он был женат?

– Немногим более года.

– Я думаю, про жену, и то, что она была с ним рядом он вспомнит не сразу, поскольку это самые поверхностные слои памяти, – они еще недостаточно укоренились в его подсознании. Сперва к нему будут возвращаться глубинные воспоминания; возможно из детства. Ни в коем случае не говорите ему ничего о тех, кого он потерял, пока он достаточно не окрепнет. Извините, но мне надо идти к пациентам. И вы, идите отдохните, – напомнил доктор на прощание.

Периоды возвращения сознания для Андрея были мучительны и кратковременны. Непрекращающийся гул в ушах не позволял ничего слышать, а сильные головные боли просто сводили с ума. Приборы контролирующие его состояния начинали разом пищать, и медсестра каждый раз вводя снотворное выводила Андрея из этого кошмарного состояния реальности отправляя обратно в глубокий сон.

Однажды, Андрей проснулся и повернув голову увидел отца, который сидел у кровати с газетой в руках.

– Оооотееец, – наконец удалось ему с большим трудом и сильно заикаясь протянуть целое слово.

Владимир Сергеевич от неожиданности выронил газету из рук, приподнялся со стула и тихо произнес:

– Сынок.

– Где я?

– В госпитале.

– А где Серега Крупилин?

– Он уже выписался.

Каждое произнесенное слово давалось с трудом; не желая складываться в единое из отдельных букв. Опять накатил шум, заложивший уши и пульсирующая головная боль вонзилась в мозг раскаленными иглами, жалобно запищали приборы, дверь в палату открылась, вошла дежурная сестра и привычно сделала инъекцию, опять погрузившую Щетинина в небытие.

Постепенно периоды бодрствования становились все продолжительнее, но он как будто до сих пор не осознавал, где находится и что с ним случилось. Спустя еще какое-то время, с помощью отца начал вставать с постели, и опираясь на его плечо медленно бродить по широким коридорам госпиталя. Прошлое всплывало отрывками и он, мучительно напрягаясь пытался сложить эти отрывки словно пазлы в единую картинку. Знакомые стены создавали некую зрительную ассоциацию и что-то напоминали. Однажды встретив в длинном коридоре, передвигавшегося с костылем парня с перебинтованной ступней, Андрей, снова вспомнив резко остановился, и повернувшись к отцу спросил:



– А где Крупилин?

– Он выписался и домой уехал. Тебе привет передавал, – как мог успокоил сына Владимир Сергеевич.

Что-то не складывалось в сознании у Андрея. Он остановился у окна, за которым находился небольшой парк и росли деревья. Голые ветви их едва качались под порывами слабого ветра, а газоны покрывал снег. По тщательно расчищенным от снега дорожкам бродили, или собравшись небольшими группами стояли, курили и о чем-то между собой разговаривали молодые ребята.

– Я хочу с ним поговорить, – заикаясь, и с большим трудом протянул Андрей.

– Обязательно, но не сейчас.

– Я хочу с ним поговорить, – уже более раздраженно повторил Андрей, и потом видя, что отец не реагирует на его просьбу завелся, переходя в истерику, и как маленький капризный ребенок начал повторять раз за разом, – я хочу поговорить с ним, я хочу поговорить с ним, я хочу поговорить с ним…



***



О теракте в Грозном Крупилин узнал из телевизионных новостей. Старенький, выпуклый, черно-белый экран, с мутным и дергающимся изображением показал огромную воронку перед зданием Дома Правительства Чеченской республики, а ведущий рассказал о подробностях случившегося, и об объявленном в республике трауре. Что-то оборвалось внутри, когда вспомнил, что на свадьбе Андрей рассказывал о том, где служит и чем занимается. Достал мобильник, полистал адресную книгу и найдя номер нажал на вызов. Равнодушный голос автоответчика сообщил: «К сожалению, телефонный аппарат вызываемого абонента выключен, или находится вне зоны действия сети». Потом повторил попытку, и повторял еще много раз, но безуспешно, ругая себя за то, что на свадьбе не узнал и не сохранил номер телефона Владимира Сергеевича.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/evgeniy-arkadevich-naruta/sedmina-pustosh/) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.