Книга - Тишина или молчание

Тишина или молчание
Анастасия Янке


Чем отличается тишина от молчания? У каждого человека к этому вопросу – свой ответ. Измена, как пережить и не ступить на этот путь. Где правильный сценарий любви и семьи? Остросюжетный роман с историческим наклоном поможет вам взглянуть на все эти ситуации под другим углом. Соотнося современную жизнь с бытом казачества шестнадцатого века. Идеальная семейная жизнь главной героини Виктории рассеивается, как очередная мечта, о рифы реальных взглядов на отношения. Вас ждёт захватывающая история о цене измены и стоимости иллюзий.





Анастасия Янке

Тишина или молчание





Глава 1


– Вика, проверь ещё раз, ты точно ничего не забыла?

– Пойду пройдусь по квартире, посмотрю внимательно, – ответила я и поднялась на седьмой этаж нашего дома.

Предвкушая предстоящую поездку, я, как всегда, испытывала радостный трепет и, разумеется, лёгкое волнение. Улыбнувшись уголками губ, я прокрутила в голове поведение своего мужа. Он переживает, но, как типичный мужчина, не показывает это, прикрывшись маской строгости и дотошности относительно нужных в дороге вещей.

Забыла представиться: меня зовут Вика. Мне двадцать пять лет. Моей дочке Лене три года, и она потихоньку начала осваиваться в детском коллективе садика – со всеми вытекающими из этого последствиями в виде драк, укусов и первой любви с мечтами о замужестве. Почему-то в этом возрасте дети считают себя очень взрослыми и непременно хотят пожениться после садика с другом по группе. В нашем случае это кавалер по имени Богдан.

Моего мужа зовут Влад, он симпатичный блондин не очень высокого роста. У нас хорошая семья, на зависть друзьям и соседям. Как обычно бывает в подобных ситуациях, без «но» тут не обойтись. Все семьи идеальные, когда на них смотришь со стороны, но стоит немного отодвинуть шторку приличия и показной благонадёжности, как сразу начинают выплывать свои подводные камни и бытовые неурядицы. В нашей семье это был алкоголизм мужа.

Наши отношения начинались с очень сильной влюблённости, безграничной романтики, кучи цветов и клятв верности под луной. В те годы казалось, что на свете есть только мы вдвоём, и Земля вертится лишь для нас. Мы поженились, когда мне было девятнадцать лет, а ему двадцать четыре. Переехали в другой город от моих родителей, так как Владу предложили хорошую работу. Он монтажник высокотехнологичных установок электрического типа – название его профессии я запоминала достаточно долго. Я в то время училась на экономическом факультете на бухгалтера, перевелась на заочное отделение и поехала за любимым в новый мир под названием завтра.

Немного освоившись на новом месте, мы взяли кредит в банке и открыли небольшой продуктовый магазин. Вскоре муж ушёл с работы и посвятил себя нашему скромному бизнесу. Благодаря совместным усилиям и трудолюбию, магазин стал приносить приличную прибыль – и вместе с ней у него появились новые друзья и поводы выпить: изначально по праздникам, потом каждый день по чуть-чуть. Доза увеличивалась незаметно. Когда я начинала бить тревогу и просила не пить хотя бы пару дней, он проявлял агрессию, и моя радость от совместно проведенного времени сходила на нет. Разумеется, без скандалов не обходилось; он постоянно кричал, что я преувеличиваю, не даю ему нормально жить, что в первую очередь он мужчина и должен общаться с себе подобными. А я, по его мнению, должна к этому относиться, как к норме. Но терпеть каждый день запах перегара и дебильные поддатые шутки мне не нравилось. Как говорится, чужой пьяный мужик – весёлый и классный, а свой – дурак дураком. Соответственно, с моей стороны были предприняты военные меры в виде сбора чемоданов. Я оставила Влада наедине с его дерьмом.

Через несколько месяцев мы помирились с условием, что он бросит пить, когда я рожу ребенка. Беременность проходила очень сложно, меня воротило от одного вида выпившего мужа. Но как только доченька появилась на свет, с алкоголем он действительно завязал и теперь не пьёт, а если выпивает, то только по очень значительному поводу. Всё-таки нужно верить своему любимому человеку и обязательно давать последний шанс! Возможно, именно он приведет к счастливой жизни. А как мы знаем, счастье у каждого своё. Для закрепления результата мы недавно купили новую машину. У меня прав нет, а для него это новая взрослая игрушка и лишняя причина не открыть бутылку пива жарким летнем днем.

Я немного отвлеклась от причины нашей поездки. Родители Влада погибли в автомобильной катастрофе, когда ему было шесть лет. С тех пор его воспитывала бабушка, она умерла уже после нашего знакомства. О матери с отцом у него осталось не много тёплых воспоминаний и поломанная детская психика одинокого загнанного зверька, который одновременно и тянется к людям, и закрывается в своей скорлупе, боясь, что он к кому-то привяжется, а эти люди сделают ему больно, уйдя в неизвестность и оставив его одного в водовороте жизни. Эти качества по сей день присутствуют в его характере и проявляются то независимым поведением, будто никто ему не нужен и все мешают, то большим всплеском любви и боязни остаться одному без нас с дочерью. Про периодически всплывающую ревность я вообще молчу, так как максимально оградила себя от особей противоположного пола, чтобы ни в коем случае не дать повода для скандала.

Буквально месяц назад – спасибо социальным сетям! – нам написала родная тётя Влада, сестра его мамы, и пригласила к себе в гости в станицу возле Краснодара. Нужно заметить, что мы ни разу не виделись, но, конечно, знали о её существовании – бабушка рассказывала. Мама мужа – настоящая кубанская казачка. Выйдя замуж за его отца, она уехала в Украину, где мы сейчас и проживаем. Разумеется, от общины казаков большой радости не последовало, так как она должна была выйти замуж за другого парня. В конечном итоге её просто вычеркнули из жизни всей родни. Сейчас, когда всё старшее поколение отошло в мир иной, тетя Люда (так зовут тетю Влада) нашла его, чтобы познакомиться и рассказать о семье.

Пройдясь по квартире, отключив все электрические приборы и проверив вещи, спускаюсь вниз. Влад катает Лену на качелях на детской площадке, попутно отвечая на все крайне важные вопросы, рождающиеся в её голове. Смею заметить, их очень много, причем она задаёт следующий вопрос, еще не дослушав ответ на предыдущий. Её возраст можно назвать возрастом болтунявого болтуна.

– Ну всё, в путь, – сказала я, подойдя к ним поближе.

Мы загрузились и поехали. Дорога нас ожидает не слишком долгая – всего пятьсот пятьдесят километров, в пути примерно десять часов не торопясь. В магазине остался продавец, так что количество дней отпуска можно не ограничивать. Станица находится на берегу Азовского моря, купаться будем много: сейчас август, жара немного спала, но вода прогрелась очень хорошо. По дороге мы погуляли по Ростову-

на-Дону. Очень красивый город, когда есть возможность, мы всегда заезжаем на набережную.

Вот мы и на месте. Красивая, уютная станица, небольшая по размеру – приблизительно домов семьсот-восемьсот. Чувствуется близость моря: легкий влажный ветерок слегка лохматит волосы. Нас встретили во дворе уютного домика – в этой местности такой дом называется курень. Познакомившись и пройдя в дом, сели к столу. Беседа текла своим чередом, было необычное ощущение, когда людей вроде бы и не знаешь, но все ровно они тебе близки по духу. Вечером вышли на улицу прогуляться.

Мы стояли возле двора, когда к нам подъехала машина. Два молодых парня поздоровались с дядей Колей, увидев меня, сняли кепки. Дядя с Владом зашли в дом за формой для выставочного зала музея, а я осталась на улице.

– Привет! Вы в гости приехали? Или такие красивые девушки решили к нам жить перебраться? – сказал темноволосый высокий парень, который представился Артёмом.

– Ну, я думаю, у вас и своих красивых девчонок хватает – и без нашего переезда. Или казачество обеспокоенно поднятием демографии страны? – улыбнувшись, ответила я.

– Лично меня этот вопрос крайне интересует, я даже могу помочь стране с выполнением плана по этому делу. Казак всегда готов. Если в этом вопросе у тебя проблемы, ты обращайся. Судя по тому, как ты быстро затронула эту тему, едва узнав моё имя, тебя она крайне беспокоит. Подмигни, как будешь готова, и я тут же прилечу на крыльях долга перед родиной и природой.

После этой фразы раздался звонкий смех. Я была готова провалиться сквозь землю от стыда. Очень давно меня так не осаживали, я и подумать не могла, что разговор может принять такой оборот. Я хотела просто огрызнуться, чтобы не лезли с лишними вопросами, и не пришлось отчитываться перед мужем, почему я с ними говорила. А теперь стою с красными щеками, которые ярко рдеют на моем белом лице в контрасте с черными длинными волосами. Что теперь ему ответить? Что я не так выразилась? Оправдываться и выглядеть совсем дурой?

Я решила просто отвернуться, гордо задрав подбородок. Хорошо, что на моё спасение во дворе послышались голоса дяди и мужа. Они вынесли костюмы и пожали друг другу руки. Артём спросил у Влада:

– Вы надолго здесь? Как насчёт рыбалки на море? У меня шхуна, могу организовать завтра вечером вылазку с ночевкой.

У мужа от восторга в зобу дыханье сперло. На какой-то момент мне показалась, что сейчас он начнет пританцовывать на месте, радуясь удачному предложению. Влад – рыбак, каждое воскресенье он проводит на водоёме, независимо от времени года и погоды. Но у нас есть только реки и озёра, а тут – море. Разумеется, он не откажется.

– Конечно, с радостью! – ответил Влад.

– Нужно будет кальмаров разморозить для наживки, – подсказал дядя Коля. – Только я не смогу завтра поехать с вами, но вы с Викой вместе обязательно езжайте. Артёму я доверяю, как сыну.

– Не думаю, что это хорошее предложение. Тетя Люда может обидеться, и Лену с ночевкой в море брать не нужно. Я останусь дома с ребёнком, а вы сами, – ответила я, абсолютно не желая куда-

то ехать с этим самовлюблённым типом, в глазах которого читалось чувство вседозволенности и презрения ко всему, что находится вне его интереса. Одним словом, он мне не нравился, от него исходила какая-то опасность, ощущаемая на подсознательном уровне, будто кожей.

– Я тебя не узнаю, ты же всегда с удовольствием рыбачила! Почему сейчас нет? – сказал Влад, удивлённо посмотрев на меня.

– Тем более, чтобы Люде не было скучно, оставьте ей Лену, она будет рада, – поддакнул ему дядя.

Артём лишь криво усмехнулся и подмигнул мне. Его взгляд – это отдельная тема. Обычно тёмно-

карие, практически чёрные глаза немного пугают и гипнотизируют одновременно. Прекрасно, передо мной стоит обладатель как раз таких глаз, с которым мы мило побеседовали о сексе ровно через пять минут после знакомства, причём по моей инициативе. Я, видно, не выспалась, раз говорю такие глупости на ровном месте. Но все смотрели на меня в ожидании ответа, поэтому пришлось говорить:

– Да, конечно, от таких предложений не отказываются. Встретимся завтра.

– От моих предложений вообще сложно отказаться, – ухмыльнувшись, ответил Артём и понес свои костюмы в машину.




Глава 2


Артём захлопнул дверцу внедорожника и взглянул в сторону новых знакомых. Нажав педаль газа и двинувшись в путь, он задумчиво сказал Сергею:

– Ничего такая, симпатичная, а главное – скромная девчонка. Выглядит молодо, а уже ребёнок есть. Когда только эти женщины все успевают?

– Зачем она тебе? Какая рыбалка, с чего вдруг такая щедрость на развлечения?

– Не знаю, как-то само вырвалось. Хотя почему нет? Сам давно в море не выходил, а тут повод хороший.

– А может, тебе просто приглянулась чужая жена? Имей в виду: наши предки после истории с совращением чужой женщины заставили бы тебя принять обед безбрачия. Перспектива как-то не очень – ради одной ночи, а может быть, просто десятиминутного раза на всю жизнь отказаться от секса.

– Да ладно тебе, в двадцать первом веке живем. Традиции уже не настолько сильные, и церковь более лояльна. А если они не венчаные – то вообще не супруги, а живущие в блуде сожители. Так что не считается.

– Так значит, зацепила деваха? Только когда успела – за три минуты разговора, что ли?

– Знаю, звучит как бред, и сам не верю в эту ерунду. Но когда увидел её, что-то ёкнуло, даже разговаривать не нужно было – как будто заранее знаешь, что она тебе интересна. Завтра посмотрим на нее поближе.

– А мне кажется, ты просто жиру бесишься. С твоим финансовым состоянием и уважением среди сородичей можешь любую выбрать из нашей и соседних станиц. Нет же, сидишь бобылем. Ну, я, конечно, молчу о ваших встречах с Нелькой, хотя кто тебя знает – может, женишься на ней из чувства благородства, ты у нас в последнее время парень непредсказуемый, – Сергей звонко рассмеялся.

Артём с кривой усмешкой ответил:

– На таких, как Нелька, женятся, если только она – единственный шанс спасти свою жизнь.

Но в сексе хороша, чертовка.

– Ну, насчет того, что хороша, большая часть мужского населения уже знает, потому что попробовала. Я надеюсь, для тебя это не секрет.

– Не надо меня держать за слепого придурка. Просто с ней удобно пересекаться раз в неделю; никому ничего не должен, нет никакой ответственности за то, что попортил девку. Ты же знаешь, как у нас с этим строго, а жениться нет абсолютно никакого желания.

– Ну, насчёт раза в неделю – стареешь, батька, – Сергей вновь разразился раскатистой волной смеха.

– Да пошёл ты. Если бы я не знал тебя столько лет – уже убил бы давно. Но я тебя прощаю и доверю тебе важную миссию – помочь мне завтра поближе познакомиться с Викой. Кажется, так её зовут.

– Слушай, это всё, конечно, хорошо. Но у неё есть муж, и вряд ли он оценит твоё рвение к ней. Несмотря на нашу многолетнюю дружбу, ради твоей прихоти я не хочу становиться соучастником скидывания трупа в море. На помощь в её изнасиловании тоже не рассчитывай. Да и тебе не кажется, что это бред? Зачем столько трудностей? Нельке лучше позвони, если пар нужно сбросить. Кстати, ты забыл про закон гостеприимства?

– Ничего лишнего, и тем более криминального не будет. Просто немного пригляжусь к ней. Я начинаю догадываться, что в тебе пропал дух авантюризма. Даже немного досадно, что ты думаешь обо мне как о насильнике и убийце, – сказал Артём, слегка толкнув Сергея кулаком в плечо.

– Ладно, выкладывай свой план «Барбаросса», но знай, что мне всё это заранее не нравится, и я всей своей красивой натурой против.

– Ага, очень красивая натура, я аж слепну от её

изумительного сияния. Ладно, слушай, всё гениальное просто.




Глава 3


– Ты о чем так серьёзно задумалась? – спросил Влад.

– Да так, о бренности бытия, – отшутилась я.

– Скоро собираться, ты вещи приготовила? Ночью в море холодно, и дождевики нужно взять. Вдруг ветер, волна поднимется?

– Всё готово. Я поеду в шортах, а там переоденусь в спортивный костюм.

– Ну, тогда в путь.

Нас довезли до пристани, где была пришвартована шхуна. Артём помахал с носового отсека судна и жестом показал подниматься по трапу. Улыбка не сходила с его лица, а обнажённый торс был впечатляюще подкачан.

Забравшись на палубу, мужчины поздоровались и завели спокойную беседу про рыбалку, снасти и так далее. Я же просто любовалась бесконечным морем и виднеющимся вдали горизонтом. Возле самого уха раздался шёпот:

– Через час будет ещё красивее: солнце начнет тянуться к закату.

От неожиданности я отодвинулась, а точнее – отпрыгнула в сторону.

– Нельзя так пугать! – оглянувшись на Артёма, сказала я.

– А, вас, наверно, не предупредили, что помимо вашей персоны здесь ещё люди есть – для обслуживания ваших потребностей? – он смотрел на меня выжидающе, слегка прищурив глаза от морских бликов.

– Ну, начну с того, что это вы нас пригласили, причём желанием я не горела, поэтому обслуживание «наших потребностей» не должно вам приносить ничего, кроме радости, – ответила я, выдавив из себя кривую фальшивую улыбку во весь рот.

Артём встал, провёл по своим волосам рукой и хитро прищурился.

– С удовольствием, мисс, всегда к вашим услугам. Чай, кофе, коньяк, виски, могу даже предложить морской водички.

– Спасибо, не нужно, очень мило с вашей стороны. Будет лучше, если вы просто отойдёте от меня на приличное расстояние, чтобы у моего мужа не возникло лишних вопросов.

– Могу дать гарантию, что у мужа даже мыслей о тебе не возникнет ближайшие часов шесть. Давай на ты? К чему эти лишние приличия?

Он показал рукой в сторону носовой части шхуны. Влад был там с Сергеем, они перевязывали снасти, добавляя дополнительные крючки и проверяя прочность лески. Он был полностью поглощен процессом, и меня невольно посетила мысль о том, что я проведу эту ночь в одиночестве под плеск моря. Но это в общем-то не плохо. Мне всегда комфортно наедине с собой, а тут ещё шелест морской волны – отличный фон для размышлений о природе простых вещей.

К примеру, есть много слов, которые мы ежедневно употребляем на автомате, не задумываясь об их истинном смысле. Часто говорим «Я тебя люблю», а ведь слово «люблю» для каждого человека значит что-то своё. В подростковом возрасте все учили стишки про любовь, вроде: любовь зла, полюбишь и козла; любовь не картошка – не выкинешь в окошко; от любви до ненависти один шаг – и тот налево. Всё это – прописные истины. Но что же есть любовь на самом деле? Как лично я могу её о характеризовать? Ведь она к каждому человеку особенная – к маме, ребёнку, мужу, любовнику, у кого он есть. Всем им мы говорим «Я тебя люблю», но при этом испытываем разные чувства. Так почему же слово всего одно? Разве я могу этих людей любить одинаково? Какое значение каждый из нас вкладывает в это чёртово слово? Что вкладываешь ты? Мозг потихонечку закипал в поисках ответа на этот глупый вопрос. И наконец вывел моё личное решение: я люблю человека только тогда, когда его жизнь мне дороже моей собственной. Ответ вполне устроил моё сознание, всё стало легко: если я готова за человека отдать жизнь, то я его люблю, если не готова – то это симпатия.

– Вика, всё в порядке? – услышала я отдалённый голос, вырвавший меня из плена моих мыслей, и повернула голову на звук. Влад стоял недалеко от меня и открывал бутылку пива.

– Да, я задумалась. Всё хорошо. Ты решил отметить рыбалку? Может, выход в море с незнакомыми людьми в пьяном состоянии – не самое лучшее решение?

– Успокойся. У меня отпуск, что ты опять начинаешь? Ты не можешь спокойно отдыхать? Вечно

какая-то дёрганая, правильная, вся жизнь по шаблону. Я не успел подойти – ты уже своим выражением лица всё настроение портишь. Давай мне ещё нотации прочитай. Не могу я с мужиками посидеть под рыбку? Что мне теперь, под юбку к тебе залезть, чтобы тебе всё нравилось? Или ты меня позорить будешь своим высокомерием ко всему земному? Ну конечно, ты же у нас богиня! Тебе чужды чужие развлечения, это же выходит за рамки твоей ответственности перед людьми.

По повышенному тону и оскорбительным претензиям ко мне я поняла, что бутылка далеко не первая, и даже не вторая. Блин, когда он успел? Я просто задумалась и немного отвлеклась. Опять куча претензий, причём не обоснованных. Я даже ничего не сказала из того обидного, что могла и хотела бы сказать. На глаза навернулись слезы, в горле встал ком. Я проводила взглядом его удаляющуюся фигуру – снова молча. Спорить с ним в таком состоянии было бесполезно. Разговаривать, в принципе, тоже. За прожитые совместные годы я научилась молчать, когда нужно, чтобы конфликт не перерос во что-то большее. Он до утра останется при своём мнении – ему это выгодно. Я обижусь и пущу всё на самотёк, не мешая ему развлекаться. Утром будут извинения и неумелые попытки поговорить по душам. У нас это давно уже не получается. Почему эта мысль появилась только сейчас? Ведь действительно, уже долгое время, когда я хочу что-то сказать, тщательно подбирая слова, чтобы не обидеть, он переходит на крик, начинается скандал, я узнаю о себе много нового и неприятного, начинаю плакать – не могу это контролировать, слезы просто сами катятся. В итоге я никогда не могу договорить до конца то, что хотела. Мы ругаемся в хлам, и, помимо изначальной проблемы, на меня падает ещё куча негатива, о котором я даже не подозревала. Проходит время, мы миримся, но поговорить так и не получается. В итоге любое замечание, вроде этого сегодняшнего, воспринимается более остро, чем могло бы.

Неужели у этого человека вообще нет мыслительного процесса? Только привязанность к бутылке? Мы далеко от берега; на борту, помимо него, ещё трое чужих мужчин, я – одна женщина – и он, пьяный в умат. И куда же делась его всепоглощающая ревность? Ушла в корень вредной привычки? Я вообще не хотела сюда ехать. К чему этот цирк? Ну и пил бы себе один под рыбку, как говорит. Нет, давай смотреть правде в глаза: он просто не знал, понравится ли ему новая компания. Если бы не понравилась, то он играл бы роль любящего мужа, и мы провели бы этот вечер на палубе вместе. Но видать, ему всё понравилось, он напился и будет дальше пить до утра. Что тут буду делать я, его совершенно не интересует. Моё мнение – тоже. Сейчас он непременно сильно обидится на моё выражение лица и будет меня избегать, или того хуже – в открытую при всех отчитывать. Этот вариант самый ужасный, но в текущей ситуации вполне возможен. Нужно меня принизить при всех, почесать свое эго при мужиках. Всё, успокойся, откуда столько плохих мыслей? Это всего лишь обычная ситуация, просто друг друга не поняли. Может, я правда слишком сильно на него давлю, всё-таки борьба с привычкой – дело сложное, поэтому он периодически срывается.

С моря подул пронизывающий холодный ветер. Уже давно стемнело, и на крыше судна зажегся опознавательный фонарь. Сбавили ход, и шхуну мирно покачивало на довольно сильных волнах. По телу побежали мурашки, и я машинально обняла себя обеими руками за плечи. Мне навстречу шёл Сергей. Подойдя поближе, он сказал:

– Вика, спускайся в каюту, сейчас здесь прохладно. Ты в одних шортах, там хоть одеяла есть. Может, поспишь немного. На столе чай горячий в термосе. Ты кушать не хочешь? Они там улов хотят пожарить на уличном мангале.

С другой стороны палубы доносился весёлый смех и пьяное бурное обсуждение чего-то.

– Нет, спасибо, я не голодна. Но с удовольствием переоденусь, я с собой костюм тёплый взяла. Куда можно пройти?

– Вот там, – он показал рукой в сторону, – есть небольшая дверь. Спустись вниз по ступенькам, там две каюты и гальюн. Не заблудишься, открыта всего одна каюта.

Он виновато улыбнулся, и я поняла, что наш с мужем разговор состоялся при свидетелях.

Я пошла в указанном направлении со смешанным чувством стыда и злости на то, что вызываю жалость в сложившийся ситуации. Настроение упало в ноль, но лучший способ не показывать свое задетое самолюбие и ощущение ненужности на этом мероприятии – держать голову прямо, сделать, как говорится, морду кирпичом и с улыбкой пройти мимо, как будто ничего не произошло. Почему я так сильно завишу от чужого мнения? Ведь понимаю же своим умом, что людям будет интересно меня обсудить не более чем несколько минут, а потом все вернутся к своим делам и проблемам. Как говорила моя бабушка: «Радуйся, если о тебе говорят – значит, ты чего-то стоишь. Молчание с комплиментами – для мертвецов».

С этими мыслями я спустилась вниз в полутёмное тесное помещение, отделанное белым пластиком ещё советских времён. Нужная дверь каюты открылась легко. Внутри царил приятный полумрак; небольшой, накрытый светлой скатертью стол действительно был заставлен сладостями, термосом, посудой – в общем, всем, что нужно для чаепития. Сбоку к стене была прикреплена цепями кровать – здесь её называют шконка. С другого края стояла тёмная ширма. Общий вид был достаточно уютен. Уют добавлял ковёр с высоким мягким ворсом на полу. Закрыв дверь на большой внутренний засов, я действительно почувствовала себя в безопасности, и волна расслабления прошла по моему телу, благодаря чему настроение заметно улучшилось. Захотелось разуться. Отбросив сумку со своими тёплыми вещами, я с удовольствием легла на ковёр. Он был настолько мягким, что я принялась, как в детстве, плавно двигать вверх и вниз раскинутыми в стороны руками и ногами. Улыбаясь сама себе, я подумала: вот дура, тебе двадцать пять лет, у тебя уже дочь в сад ходит, а ты тут на ковре плаваешь, но блин… хорошо-то как!

Я нехотя встала, достала из сумки вещи. Лёгким движением сбросила с себя холодный, слегка подмокший от брызгов волн топик, в ту же кучу отправила лишний бюстгальтер – всё равно в водолазке и олимпийке никто не заметит его отсутствие, а эта упряжка для женщин мне всегда не нравилась. Шорты я стянула тоже достаточно быстро.

Внезапно я ловлю на себе ощущение чьего-то

взгляда и оглядываюсь, покрывшись мурашками ужаса. Облокотившись на угол ширмы, на меня смотрит Артём. Слегка прищуренный взгляд, довольная ухмылка на губах. В полумраке каюты он выглядит как хищник, готовый к прыжку на легкодоступную добычу. В сложные моменты в голове за микродоли секунд проносятся сто пятьдесят мыслей разного направления. Безуспешно пытаюсь прикрыть грудь и одновременно нижнюю часть тела, одетую в кружевные трусики танга. «Чтобы под шортами не выделялись», – так я подумала утром.

Молчание. Сделав шаг назад, дотягиваюсь до сумки с вещами, краем глаза оглядываю пространство на наличие тяжёлого предмета, которым можно было бы отбиться, если потребуется. Напряжённая тишина угнетает, молчание не позволяет понять его реакцию и, соответственно, продумать дальнейшие действия. Сзади стена. Дверь на задвижке. Я, по-моему, в западне. Кричать нет смысла. Кто мне поможет? Пьяный муж? А вдруг друзья Артёма придут и помогут ему? Мы просто смотрим друг другу в глаза. Я открываю замок сумки, не отводя взгляда. Один его резкий прыжок – сумка лежит на полу, я прижата к стене между его мощными руками. Он наклоняется к моему уху и шепчет, обжигая дыханием:

– Мне так больше нравится. Не нужно спешить, как я и обещал, твой муж ещё несколько часов будет занят.

Он наклоняется к моей шее и нежно проводит по ней губами сверху вниз. Одной рукой сильно прижимает мои бедра к себе. Судя по отчётливо выпирающей ширинке, мой импровизированный стриптиз произвёл на него впечатление. Догадаться о его намереньях не сложно. Слегка массируя мои ягодицы одной рукой, вторую он всё еще держит на стене, не давая мне возможности вырваться, и продолжает монолог:

– Я по-прежнему к твоим услугам.

Набравшись смелости и всячески скрывая панику, я делаю лицо, будто ничего не происходит. Отвечаю:

– Отпусти. Ты мне мешаешь одеваться. Здесь холодно.

– Так я и предлагаю согреться.

Убрав руку со стены, он кладет её мне на грудь и начинает водить пальцем вокруг соска – очень нежно, слегка дотрагиваясь, как будто меня задевает крыло бабочки. При этом мои бедра он трогает с явным нажимом, из-за чего у меня складывается ощущение, будто со мной два разных человека одновременно.

Мой организм так явно хочет ему ответить, что от возбуждения даже шевелятся волосы на голове. Мой муж был моим первым и единственным мужчиной, и я никогда не испытывала такой резкой вспышки гормонов. Голова кружится, но я беру себя в руки. Ещё пару минут, и это будет не изнасилование, а очень даже желанный акт. Опустив голову как можно ниже, чтобы у него не было возможности меня поцеловать, отвечаю:

– Я не нуждаюсь в тебе как в объекте согревания. Ты мне не нравишься. Отойди. Или мне закричать?

– Ну, кричать здесь совершенно бесполезно. Я сделал очень хорошую шумоизоляцию. Люблю эмоциональных женщин.

– Как я понимаю, фраза «чужая жена» тебя тоже не останавливает?

– Но ты же говорила о повышении демографии в стране, я создал тебе все условия.

Подняв пальцы ближе к шее и дойдя до моего подбородка, он пытается поднять мою голову вверх. Я сопротивляюсь. Отвечаю:

– Не хочу лишних и глупых разговоров, просто отойди. Ты же не хочешь, чтобы завтра вся станица знала о твоём поведении с гостями? А тем более, дядя Коля, которому ты очень близок, как он сказал.

– Нет. Не хочу отходить. Мне всё нравится, и я никуда не спешу.

Его руки виртуозно блуждают по всему моему телу, оставляя на моей коже полоски жара от прикосновений. Очень приятно, но если я это не остановлю, последствия могут быть катастрофическими. Ещё чуть-чуть – и я буду под ним чувствовать себя вполне счастливо. Поэтому попробую поменять тактику.

– Что я должна сделать, чтобы ты испарился?

– Ты действительно этого хочешь? Твоё тело говорит совсем обратное.

– Ты не знаешь моё тело. Поэтому не нужно утверждать несуразности. Ответь на вопрос.

– Ну, думаю, поцелуя на первый раз будет достаточно.

– Нет.

– Повторюсь: я никуда не спешу.

Мысли в голове только одни: нужно это остановить, пока не поздно. Подобие моих трусиков уже потихоньку спускается вниз – медленно, но неумолимо. На мои попытки отпихнуть его руками нет никакой реакции – наши силы не равны. Он резким движением одной руки подхватывает мои бедра и бросает меня на кровать, накрывая собой. Маленькое пространство комнаты к этому располагает. Мои ноги оказываются вместе, благодаря чему получается хорошенько пихнуть его в живот и вытянуть руки вперёд, чтобы не подпустить его ближе.

– М-м-м, какая ты строптивая оказалась. Не надо будить во мне зверя, я люблю непослушных девочек. Просто поцелуй, и закончим всё это, или начнём заново – как карта ляжет.

Я в это время лежу, раскорячившись. Руки начинают неметь от неудобного положения. В голове два полушария работают одновременно, но в разных направлениях. Одна часть говорит: «Нет, не целуй его. Ты замужняя женщина, мать, не порть себе жизнь и репутацию. Неизвестно, какие будут последствия у этой ночи». Другая сторона утверждает: «Успокойся, это всего лишь поцелуй, он ни к чему не обязывает. Ведь ты же хочешь? Так почему нет?»

Но мой синдром отличницы и хорошей девочки даёт сигнал языку:

– Я тебе сказала нет. Отойди. Ты с первого раза не понял?!

– Жаль, конечно. Ты хорошо подумала?

– Да.

Он встаёт и направляется к выходу из каюты. Возле дверей оборачивается и говорит:

– Попей чай. Ты не ела с вечера. Не бойся. Ты здесь в безопасности.

Ответить я, разумеется, не успела. Он вышел. Немного опешив от неожиданного поворота событий, я встала и принялась быстро одеваться. Не осталось и намека на желание полежать на ковре или просто находиться в этом помещении.

Поднявшись на палубу, я пошла искать своего мужа. Он спал на корме, скрючившись на деревянной лавочке и издавая пьяный храп и какое-то непонятное бормотание. Бутылок на полу было не счесть. Чтобы пройти, приходилось отодвигать их носом кроссовка. Впервые я ощутила такое омерзительное чувство стыда, глядя на Влада. Он окончательно упал в моих глазах. Обесценились все хорошие воспоминания и светлые чувства к нему. Розовые очки слетели, и я увидела просто эгоиста и алкоголика, который, прикрываясь масками любви и нежности ко мне, загнал меня в рамки для своего комфортного житья. С этим неприятным ощущением я вернулась на место, где ещё недавно любовалась закатом.

Ночь. Вдалеке светит огромная луна, и очень ярко горят тысячи звёзд. Больше никого нет. Я не знаю, куда делись люди, которые тут находились, да и видеть их нет ни малейшего желания. Уставившись в темноту, я слушаю шелест как будто живого моря, и у меня нет ни одной мысли – только чувство, что что-то изменилось.

Мне на плечи лёг тёплый плед, и сбоку поставили кружку горячего чая. Я даже не хотела оборачиваться, чтобы посмотреть, кто это сделал. Явно не мой муж. Судя по тому, что человек никуда не отходил, а просто молча стоял, стало понятно, что это Артём. Его голос вскоре развеял все сомнения.

– Просыпаться всегда больно, но только глядя правде в глаза ты сможешь найти нужное решение. Прости, если обидел. Я бы тебя не бросил. В следующий раз буду вести себя более деликатно.

– Да пошёл ты.

И он ушёл. Я слушала звуки его шагов и очень надеялась, что он доберётся до того места, куда я его мысленно отправила.

Рассвет забрезжил незаметно, потянув с моря довольно прохладный ветер. Судно начало движение, скорее всего, к берегу. Скоро эта идиотская ночь закончится, и всё вернётся на круги своя.

Мы пришвартовались. Я молча и не оглядываясь вышла на шатающийся трап. Прощаться с кем-то не было ни малейшего желания. Влад не просыпался, да я и не будила. Видеть его полупьяную морду было бы отвратительным началом этого утра. На берегу, задремав в машине, ждал дядя Коля. Открыв заднюю дверь, я увидела, как он одним поднятием брови задал мне немой вопрос, и ответила:

– Влад перебрал. Спит там.

– Ну, тогда его мальчишки потом добросят до дома, как отойдёт. Не расстраивайся, дочка. Казаки с алкоголем временами дружат очень крепко. С каждым бывает. Главное, что ты там была в безопасности. Артём бы тебя в обиду не дал.

В моей голове вертелась мысль: как бы мне обезопасить себя от самого Артёма? Но, разумеется, озвучивать её я не стала.




Глава 4


Следующие несколько дней прошли в бесконечных извинениях, заискивающих взглядах, уверениях в вечной любви и верности до гробовой доски от моего мужа. Но это почему-то не цепляло. Мне уже не хотелось, как обычно, оправдывать его, вставать на его место и смотреть на эту ситуацию с мужской стороны. Как говорится, когда тебе сломают руки, всё заживёт, простится, забудется, но обниматься больше не захочется.

Леночка радовалась каждому дню в бесконечных развлечениях, гостях и купаниях. Она так сильно загорела, что ещё неделя – и у меня дома будет жить негритёнок. Родственники мужа наперебой мне доказывали, что я не права и очень строга к нему. Ведь он так искренне раскаивается и любит нас. Как это видела я со своей стороны? Нет никакого сожаления, просто жить без конфликта ему намного приятней. Да и если говорить честно, нарисовалась ещё одна проблема в виде моих постоянных мыслей об Артёме. Вся та ситуация постоянно прокручивалась в моей голове, вызывая у тела соответствующую реакцию. Хотелось только одного – скорее вернуться домой и забыть всё как страшный сон, считать своего мужа лучшим на свете, жить его и ребёнка интересами – в общем, вернуть всё на круги своя.

Утро началось стандартно – с завтрака и обсуждения планов на вечер. Разговор прервал стук в дверь и следом её скрип. Как и положено, в небольших селениях двери на замок закрываются только на ночь или в отсутствие дома хозяев. В комнату зашёл Артём. Поздоровавшись со всеми, сел за стол. У меня чуть с языка не сорвалось: лёгок на помине, только о тебе думала. Слава богу, эта фраза осталась только в мыслях. После обычных приветствий и типичных расспросов о жизни, он обратился к нам с Владом:

– Вы ещё не заскучали в веренице гостей и прогулок? Как насчёт более азартного времяпровождения?

Влад заёрзал на стуле в ожидании ещё одного повода напиться и сказал:

– Мы всегда за! Вновь на рыбалку?

– Нет. Хочу вас поближе познакомить с нашей историей и бытом. Ты, кажется, сюда приехал в поисках своих корней?

– Я весь внимание.

– У нас намечается реконструкция на заброшенной станице. Это не далеко – километров сто двадцать отсюда. Там восстановлены сцены быта конца шестнадцатого века. Поедем компанией человек тридцать, разыграем небольшие сражения за землю, как положено, в национальных костюмах и по всему казачьему распорядку. Выезжаем завтра в пять утра. В общей сложности дня на два. Вы за?

– Конечно, мы с вами!

Здесь мне уже пришлось вмешаться:

– Ну, во-первых, не мы, а ты за. Во-вторых, езжай, я с удовольствием помашу тебе платочком у избы на прощание и буду с нетерпением ждать возращения. А мне хватило рыбалки, увольте, пожалуйста, с реконструкции.

– Раз уже начали о традициях, то у нас принято не платочком махать, а запрягать лошадь, вести её к мужу, держа поводья подолом юбки. Перед выездом обязательно поклониться коню с пожеланиями лёгкой дороги и просьбой сберечь путника, затем поклониться родителям, чтобы усердно молились в его отсутствие, и лишь потом поцеловать его. Ну, если хочешь, следом помаши платком.

– Очень полезная информация, но она мне не пригодится, – процедила сквозь зубы я.

– Без тебя это всё не получится, – на мой удивлённый взгляд Артём продолжил: – В истории человечества все заслуги, битвы, разделы земель совершались лишь во имя женщин. Что нам делить в твоё отсутствие?

Я опешила от этой шуточной наглости. Но Влад продолжил разговор, обращаясь уже ко мне:

– Вика, давай поедем?! Тем более, скоро домой возвращаться. Пусть это будет завершающая эмоция отпуска.

Это удар ниже пояса: он отлично знает, что я хочу домой. И ставит твёрдое условие, завуалированное под вопрос. Что я должна сказать? Правду? Что если ситуация с Артёмом повторится, я уже не даю никакие гарантии остаться верной женой? Неужели Влад не видит, как тот смотрит на меня? Неужели не чувствует моё состояние, когда Артём рядом? Сколько сил мне понадобится, чтобы сдержаться? А если не получится? Ну что ж, пусть это будет выбор моего мужа. Я мысленно снимаю с себя всю ответственность и задаю вопрос:

– Ты правда этого хочешь?

Влад отвечает:

– Конечно.

Артём, улыбаясь, утвердительно кивнул. У каждого из нас были свои цели на эту поездку: Влад хотел получить повод к дальнейшим пьяным гуляниям, я – скорее вернуться домой. Но что хочет Артём? Ладно, завтра станет ясно.




Глава 5


Утро добрым не бывает – это мой жизненный девиз, особенно когда меня будят в пять утра. Я зашла в комнату, где спала Лена, и тихо поцеловала её в животик. Потом нанесла сонный макияж под названием «хай так». Лёгкий спортивный костюм, удобная майка, кроссовки. Всё, красавица готова покорять вершины исторического прошлого. Ещё ничего не началось, но скорее бы всё закончилось.

На улице нас ждало несколько внедорожников. Забравшись на заднее сидение машины и положив голову на плечо Владу, я продолжила досматривать сны под монотонное урчание мотора. Проснулась оттого, что машина остановилась, и на меня подул лёгкий ветерок из окна, открытого почему-то с моей стороны. Показалась голова Артёма:

– Ну всё, приехали, просьба покинуть комфортный транспорт и пересесть на привычный.

Я молча вышла из машины. Настроение не улучшилось, сна оказалось катастрофически мало для моего организма. Разумеется, я была настроена увидеть какие-нибудь остатки развалин, но никак не конный двор на небольшой приличной ферме. Обращаясь к толпе стоящих рядом людей, я сказала:

– Что-то не тянет на шестнадцатый век! Или цивилизация до казаков дошла намного раньше, чем до всего остального мира?

Ответил Артём (но впрочем, кто бы сомневался?):

– Мы сейчас возьмём коней и поскачем прямиком в век шестнадцатый – на хороших вороных, с ветерком, как положено. Ты же не собиралась подъехать к памятнику культуры и бытности народа на современной машине? Это непременно бы обидело наших предков, для которых верный конь был дороже любви жены. Так что игра начинается здесь. Тебе помочь в выборе скакуна?

Отвратительный вопрос, впрочем, как и вся эта дурацкая ситуация. Я бы сейчас с удовольствием устроила чисто женскую истерику с криками: «Почему меня не предупредили? Верните меня туда откуда забрали! Я не хочу никакую лошадь! И вообще последний раз я на неё садилась, когда мне было пять лет и мы с дедушкой гуляли на набережной!» Но, к сожалению, истерикой можно заработать только статус дуры, поэтому улыбаемся и машем.

Вывели стадо лошадей. Хотя, по-моему, это называется косяк… Нет, косяк – это про рыб, стадо – про овец… толпу коней – тоже не подойдёт… Блин, как же называют группу этих животных? Почему у меня в голове всегда так много лишних мыслей? И вообще – какая разница, как их назвать? Вспомнила. Табун. Вот моя первая маленькая победа. Только почему-то легче не стало. Что делать дальше?

Подошёл Влад.

– Как дела? Ты что-то бледная. Всё нормально?

Точно. Это гениально. Мне нужно сейчас закосить под смертельно больную и избавить свою судьбу от этого поворота. Мой муж умеет подавать хорошие идеи, даже не желая этого.

– Голова кружится. Какое-то состояние непонятное, бросает то в жар, то в холод. В общем, неважно как-то.

Сергей и Артём были свидетелями нашего милого и очень заботливо-нежного разговора с мужем. Сергей вмешался:

– Сзади колонны будут идти брички – небольшие телеги с продовольствием. Давай я постелю тебе кошму, и ты приляжешь, чтобы верхом не ехать. Всё равно сейчас будем назначать ответственных за обоз.

Артём не промолчал:

– Конечно, хорошая идея. Она лишь слабая женщина, не приспособленная к трудностям пути, даже не претендует на звание казачки, которые в седле с пяти лет. Думаю, это хороший вариант.

Мой синдром отличницы и кредо «всё могу и не пожалуюсь» моментально взбунтовались. Признать себя никчёмной барышней – это ниже моего достоинства. Это крах моего самолюбия. Значит, выходим из этой ситуации так же быстро, как в неё попали.

– На телеге будет сильнее укачивать, наверное. Я лучше верхом.

– Как скажешь, любимая. Ты у меня сильная. Справишься, – ответил муж.

– Пойду подберу тебе спокойную лошадь, – сказал Артём.

– Зачем спокойную? Дайте мне, пожалуйста, нормальную, достойную.

О господи! Что я сейчас говорю? Я вообще в своём уме? Интересно, вернусь ли домой живая?

Артём ушёл, Влад с ним. Мой мозг начал усиленно работать: как на неё забираться? Нужно вспомнить какой-нибудь фильм и залезть эффектно, с чувством знатока. Из всех фильмов на ум пришла только «Екатерина Вторая» известной недетской отрасли. И на коне она далеко не ездила, а занималась определённого вида извращениями. Браво, теперь я всю дорогу буду вспоминать фильм и надеться, что меня не изнасилует конь. Зачем я тогда вообще смотрела его с Владом? Есть кино такого плана, что тебе определённо неприятно, но ты продолжаешь смотреть – это как запретный плод для подсознания.

Повели за поводья серую кобылицу. Уже хорошо, одной проблемой меньше.

– Ставь ногу в стремя, а вторую закидывай через седло. Я буду держать лошадь, – сказал Артём.

Я молча кивнула и гордо подошла. Но тут образовалась проблема номер один: стремя находилось достаточно высоко. Я запуталась в своих ногах. Какую из двух я должна туда поставить? Стою, смотрю в бок кобыле – всё так же гордо. Молчу.

– Ставь левую ногу, а правую закидывай, – подсказал Артём, улыбаясь во все тридцать два зуба.

Влад стоял позади меня. Его вид мало отличался от моего.

Первую ногу я закинула. И – аплодисменты, нарисовалась проблема номер два: чтобы закинуть вторую, мне не хватает сил, роста или растяжки. Не знаю, чего не хватает, но попа тянет обратно к земле. После нескольких моих попыток одолеть седло в прыжке, подошёл Сергей и руками подтолкнул мою пятую точку на место, где ей положено быть. Лошадь начала шевелиться. Я – потихонечку сходить с ума. Артём сказал тихо, спокойно, даже без сарказма:

– Погладь её шею, она улавливает, что ты боишься. Марта хороший друг. Не обидит. Лошади чувствуют людей. Она знает о тебе больше, чем все мы.

Я так и сделала, а она пошевелила ушами. Я не знала, чем закончится сегодняшний день, но дурное настроение отпускало. Все отошли. Мы двинулись в путь. К высоте мирно покачивающейся лошади немного привыкаешь. Нервный паралич отпускает. Есть время подумать.

Вообще, ситуация обидная: залезть эффектно получилось, но о грации и красоте и речи не шло. Одним словом, шоу удалось. Было неприятно оттого, что Влад стоял и молча безучастно смотрел на все мои безрезультатные попытки. Сейчас он спокойно скачет впереди с мужиками. Хоть бы обернулся и проверил, как я там. Но оживлённая беседа с себе подобными более приятна и не вызывает напряжения. Вновь появилось чувство, что я лишняя. Почему мне здесь так нужно его внимание? Ведь дома спокойно обхожусь без него. Зачем требую, чтобы был рядом? Одиночество аж свербит. Хочется постоянного подтверждения, что он меня любит. Нужно посильнее в себе покопаться, уж очень нестандартная реакция.

Где-то впереди запели довольно ритмичную хоровую народную песню – очень приятными голосами. Я скакала в середине колонны. Все передвигались на небольшом расстоянии друг от друга.

Природа вокруг была, как говорится, «от Христа». Высокие горы с достаточно обильной растительностью. Пение птиц и жужжание насекомых. Тело потихоньку наполнялось радостным трепетом и немым восторгом. Хотелось поделиться со всем миром своим ликующим настроением. Разумеется, когда ко мне приблизился Артём и завёл непринуждённую беседу, он вызвал не раздражение, а скорее наоборот – желание пообщаться.

– Как дела? Как самочувствие? – спросил он.

– Спасибо, намного лучше. Красиво тут очень, любой недуг отпускает, – рассмеялась я.

– Ты не против компании моей скромной персоны? Или помедитируешь, глядя на природу?

– Почему нет. Мой муж, как я понимаю, вновь сильно занят. Не знаешь, где он? Что-то не вижу.

– Он перелез в обоз для управления бричкой.

– Странно, почему-то не сказал.

– Они там с мужчинами решили начать заранее праздновать еще не одержанную победу, в общем, для храбрости в новом начинании.

Меня снова накрыло волной негатива. Уже не сдерживая своё раздражение, я выпалила:

– Как меня это всё достало! У него дома нет таких больших проблем с алкоголем. А здесь я забыла, как он выглядит в адекватном состоянии. Я хочу скорее уехать и по возможности никогда сюда не возвращаться. Казачество – это вечная пьянка и праздник. Как вы тут все живёте без цирроза печени?

– Я смотрю, твои знания о казаках ограничиваются лишь просмотром популярного фильма «Тарас Бульба».

– Мне достаточно того, что я вижу: постоянные гости и посиделки, соответственно, хорошие поводы выпить.

– Давай я тебе расскажу о традициях чуть-чуть побольше? На реконструкции пригодится.

Моё молчание он расценил как согласие. Пусть говорит, хоть будет повод зацепиться за слово и выпустить пар в споре.

– Казаки – это дух, а не нация. Поэтому казаком может стать абсолютно любой человек, который с нами един в вере и в помыслах. Один из главных девизов такой: «Дружба – обычай; товарищество – традиция; гостеприимство – закон». Приехавший к тебе гость считается посланником бога. На стол выставляется только самая лучшая еда. В ход идут все доступные развлечения. Глава семьи уступает гостю своё место на пиршестве в знак особого почёта. Только по истечении трёх дней хозяин может поинтересоваться целью его визита. Раньше – нет. Поэтому казаки, выезжая по делам в другие станицы, никогда не брали с собой еду и другие припасы. Закон святости гостя действует до сих пор по всему региону. От этого и поговорка: «Только бурка казаку в степи станица, только бурка казаку в степи жена». Говоря об алкоголе – в наших традициях обязательно нужно его предложить и поставить на стол. Как поведёт себя гость – это его выбор, и он не обсуждается. А говорить, что все казаки – пьяницы и гуляки, неверно. У нас очень строгая дисциплина почёта к старшим: ты не сможешь даже закурить, если рядом батька или дядька[1 - Прим. автора: батька – мужчина, годящийся по возрасту в отцы. Дядька – мужчина старшего возраста. Эти слова – выражение уважения. Слово «мужик» в казачестве считалось оскорблением, следовало говорить «мужчина».], не говоря уже о том, чтобы выпить. Мы действительно любим веселиться и балагурить – это наследственное. Наши предки праздники отмечали весело: сегодняшний день всегда может стать последним. Кстати, пьянство было большим позором, людей с такими проблемами хоронили вместе с самоубийцами за воротами кладбища и никогда не отпевали в церкви. А если казак выпил во время военного похода, его отправляли на виселицу без разбирательств.

– Очень интересно, я правда многих вещей не знала. Но я не могу понять одного. Казаки – всегда вольные люди, вас даже крепостное право не коснулось. Ведь сюда бежали от ареста все преступники и разбойники. Как вы с ними справлялись? Или их просто не принимали?

– Всё достаточно просто: если человек един с нами мыслями: Не убей[2 - Прим. автора: нужно убить врага, если он посягает на землю и отечество. Убийство мирного человека – грех.]. Не кради[3 - Прим. автора: это правило касается только своих. Обокрасть врага считается честью.]. Не блуди. Трудись по совести. Не завидуй другому. Прощай обидчиков. Заботься о своих детях и родителях. Дорожи девичьим целомудрием и женской честью. Помогай бедным[4 - Прим. автора: казаки всегда подают людям, если те просят. Считается, что просить милостыню стыдно, и казаки боятся до этого опуститься. Говорят: «Лучше всю жизнь давать, чем один раз попросить».]. Не обижай сирот и вдов. Защищай отечество от врагов. Крепи веру православную. Если

кому-то можно, то нам нельзя – мы казаки. Это десять христианских заповедей, немного поправленных под нас. А тех, кто не соглашался с нашими правилами, просто вешали.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=66611778) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.



notes


Примечания





1


Прим. автора: батька – мужчина, годящийся по возрасту в отцы. Дядька – мужчина старшего возраста. Эти слова – выражение уважения. Слово «мужик» в казачестве считалось оскорблением, следовало говорить «мужчина».




2


Прим. автора: нужно убить врага, если он посягает на землю и отечество. Убийство мирного человека – грех.




3


Прим. автора: это правило касается только своих. Обокрасть врага считается честью.




4


Прим. автора: казаки всегда подают людям, если те просят. Считается, что просить милостыню стыдно, и казаки боятся до этого опуститься. Говорят: «Лучше всю жизнь давать, чем один раз попросить».