Книга - Красная стрела и многое другое

Красная стрела и многое другое. Детектив
Александр Абрамович Козлик


Детектив о работе следствия и другие рассказы, основанные на реальных уголовных делах. Исторические рассказы о криминале и следователях, а также о службе в армии и охотничьи байки.





Красная стрела и многое другое

Детектив



Александр Абрамович Козлик



© Александр Абрамович Козлик, 2022



ISBN 978-5-0055-8848-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero


Детектив « КРАСНАЯ СТРЕЛА»

и многое другое.




КРАСНАЯ СТРЕЛА


Предисловие автора:

Беспредел, идущий со стороны правоохранительных органов, суда – ведет к ответной реакции. Пока они носят импульсивный, не организованный характер, но, если не обращать на это внимание, ситуация может значительно обостриться. Где-то на Дальнем востоке, группа мальчишек взяла в руки оружие и начала расправляться с сотрудниками милиции (теперь полиции), из-за неправомерных действий оперативников при задержании и насилии при допросах: из них выколачивали нужные показания. В Дагестане ведется настоящая война с полицией. Уже имеются случаи убийства следователей и судей из-за фальсификации уголовных дел. В то же время, пытаясь обелить себя, власть все больше привлекает к уголовной ответственности сотрудников милиции (полиции) и бывшие коллеги фабрикуют уголовные дела уже в отношении своих товарищей. Зоны отбытия наказаний для бывших сотрудников растут с каждым днем, растет и число недовольных правосудием. По данным, которые привел президент, только 10—15% населения доверяет суду.

Естественно, что такое положение дел с правосудием можем привести к взрыву.

Эта книга является попыткой предупредить, чем все может закончиться, если не принять меры к строгому соблюдению законодательства, создания настоящей судебной системы, а не фарса, при расследовании и рассмотрении уголовных дел. Как писал еще в советское время в своей книге «Записки диссидента», Андрей Альмарик: «В советских политических процессах есть сюрреальный элемент – жуткий и комический: обвиняемому, следователю, адвокату, прокурору и судье совершенно ясно, что все, кроме разве деталей уже заранее решено, что-то может изменить только покаяние и предательство, а не вовсе юридическая доказанность или недоказанность того или иного эпизода, все тем не менее стараются соблюдать предписанные юридические процедуры, как бы участвуя в странной пародии на настоящее следствие и суд».

К сожалению, теперь это можно фиксировать во всех судебных процессах, не зависимо от того, политический он или уголовный.




Глава первая: Арест


Полковник запаса Николай Иванович Кузнецов, в этот солнечный летний день, встал рано. На даче он был один. Жена уехала в город, еще вчера, а сын, тот вообще, появлялся на даче очень редко, лень ему было ездить. В свои 60 лет, Николай Иванович выглядел довольно бодро, старая закалка помогала. Прослужил он в спецназе свыше 30 лет и привык постоянно поддерживать свою физическую форму. Со спортом дружил, и утро всегда начинал с зарядки. Ростом он был 175 см, плотный, мускулистый, без всякой жиринки, спокойно пробегал пяток километров, в качестве разминки. На даче сделал для себя небольшой спортзал и туда постоянно заглядывал, поэтому и болезни пока обходили его стороной.

В это воскресенье, Николай Иванович решил заняться вплотную баней, что-то она дымить начала. Позавтракал и пошел в баню, стал обдумывать с чего начать и в чем причина. Тут вдруг, раздался звонок, с улицы.

«Кого это так рано принесло?» – подумал Николай Иванович и направился к калитке. Только открыл, а там «маски-шоу», как теперь их кличут. Его на землю положили и рассыпались по двору, дом штурмом берут. Обалдел Николай Иванович, ничего понять не может. Наконец, поднимают его и показывают постановление на обыск, где указано, что он подозревается в совершении покушения на убийство некого Бориса Гогия. Об этом, уже несколько дней трубили по радио и телевидению. Этот Борис Гогия, был олигарх, один из приближенных к президенту, проживал в их поселке, недалеко от дома Николая Ивановича. Пару дней назад был взрыв на дороге, но судьба, видно, была благосклонна к олигарху, и он уцелел, пострадала только автомашина, она бронированная была.

Обыском у Николая Ивановича руководил начальник отдела МВД полковник Пивнюк Петр Тимофеевич. Он стоял перед Николаем Ивановичем и с усмешкой его рассматривал. Затем, с такой же усмешкой сказал: «Ну, как Николай Иванович, будем признаваться или отпираться».

Все мог ожидать Николай Иванович, армейская служба многому научила и приучила ко всяким неожиданностям. Но, находясь на пенсии, Николай Иванович расслабился, человек к хорошему ведь быстро привыкает, а тут такое, убийство, надо же. Поведение полковника взбесило Николая Ивановича: «может, изволите объясниться, полковник, или как вас там зовут». Все его существо вскипело, кровь к голове прилила и даже в дрожь бросило. Такое поведение Николая Ивановича понравилось Пивнюку, главное ведь, выбить подозреваемого с первых же минут из своего состояния покоя, ошарашить его, а затем начать «веревки вить».

«Ну, так, где мы оружие храним, взрывчатку?» – спрашивает он.

Молча, смотрел на него Николай Иванович и стал приходить в себя, все-таки он во многих «горячих» точках побывал и не в таких еще ситуациях. Пенсия, пенсией, а закалку не пропьешь, это на всю жизнь остается.

«Какое оружие, какая взрывчатка, что за бред вы несете?», – спрашивает он.

«Ну что ж, если не понимаете, мы начнем. Николаев, пригласите понятых, и начнем обыск», – сказал Пивнюк.

Через некоторое время во дворе появляются соседи: Николай и Вера. Жили они рядом, хорошо знали друг друга, заглядывали в гости, иногда и по стопочке пропускали. Неудобно перед ними, да и Николай с Верой чувствовали себя очень скверно.

Тут и крик раздался одного из сотрудников: «Нашли оружие». В бане и нашли. Заходят все в баню, впереди понятые идут, а там, один из сотрудников указывает, в углу предбанника, в ящике, лежит автомат с магазином и какая- то коробка.

Пивнюк медленно поворачивается к Николаю Ивановичу и спрашивает: «А это, что такое?». «Не знаю», – отвечает Николай Иванович. Он действительно ничего понять не мог, откуда взялся автомат и что за коробка. Открывают коробку, а там еще парочка гранат. «Ну и дела, – подумал Николай Иванович, – откуда все это появилось».

Понятые, Николай и Вера, стояли бледные, взволнованные. Они никогда не думали, что у них такой сосед, с виду ведь, мужик ничего, спокойный.

Перешерстили всю дачу, больше ничего не нашли. Составили протокол и в наручниках, повезли Николая Ивановича, в управление.

Пивнюк Петр Тимофеевич, полковник милиции, начальник отдела МВД, начинал свою службу в 70-х годах прошлого столетия.

В советское время служба в милиции была приличной работой. Насмотревшись фильмов о работе милиции, Петр решил бороться с преступностью. Отец у него работал механиком на заводе, а мать, на том же заводе – сборщицей аппаратов. Выбор сына был одобрен родителями. Парень вырос действительно на загляденье: высокий, стройный, физически крепкий и главное толковый. В среднюю школу милиции, на оперативный факультет, поступил без особых затруднений. После окончания школы был направлен в один из районных отделов милиции гор. Москвы, на должность, тогда она называлась, инспектор уголовного розыска. Так назывался и фильм, который привлек его на эту работу. Назначение на эту должность его очень прельстило, и он рисовал себе различные героические картины своей служебной деятельности. Но действительность оказалось несколько иной. Первое задание, которое ему поручил начальник розыска, был прием заявления от гражданки о совершении разбоя. Она возвращалась поздно вечером домой, с работы. В подворотне к ней подскочил парень с ножом в руках, приставил нож к горлу, забрал сумочку, а там паспорт, пропуск на работу и вся зарплата. Петр принял заявление и пришел к начальнику. Тот прочитал и говорит: «Ну, ладно, бери его себе, посмотрим, может, проявится где-нибудь». «Так зарегистрировать надо», – говорит Петр. « Иш ты, какой грамотный, разбоев у нас и так уже 6 зарегистрировано, а прошло всего полгода. В прошлом году было совершено 8 разбоев, осталось 2, в запасе на полгода, да и это полный «глухарь», раскрыть его практически невозможно. Видно залетный какой-то забрел к нам. Так, что бери заявление и держи у себя, если что проявится, тогда и работать начнем. Понял?». «Все понял», – отвечает Петр и вышел из кабинета начальника совершенно ошарашенный. Вернулся к себе в кабинет, а там уже команда «оперов» собралась, смотрят на него и смеются. Ничего понять не мог Петр. Он полагал, что сейчас же соберется бригада, разработают план оперативно-розыскных мероприятий и начнут «землю рыть», все перевернут и преступник будет найден. А ему тут разъясняют, что не столько раскрывать придется, сколько прятать заявления, что преступность – это плановость, если в прошлом году было 9 преступлений, то в этом 8 должно быть и так далее. « А если больше будет?» – спрашивает Петр. «Значит, выгонят, – отвечают ему, – надо больше профилактикой заниматься», и смеются. «Мы коммунизм строим, а при коммунизме преступлений не должно быть, все сознательные будут». « А если не сознательные преступники появятся?» – спрашивает Петр. «Их лечить придется, значит, они, психически, не нормальные», – отвечают Петру.

Стал Петр внимательно присматриваться ко всему, парень он был толковый и быстро все усваивал. Ему не зазорно было лишний раз сбегать в магазин, подобрать нужные продукты. А как водку разливал! Даже сам начальник заметил: « Ровно разливаешь, рука твердая, начальником будешь».

Умение предугадать желание начальника, готовность к любой работе и безропотность во всем, помогли Петру. Через год он уже стал старшим инспектором уголовного розыска, хотя и опыта не было, и другие кандидаты были лучше. Его предпочли всем другим.

Без отрыва от производства, заочно, Петр окончил Высшую школу милиции и к 35 годам был уже начальником уголовного розыска районного управления милиции, с перспективой назначения на должность заместителя начальника районного управления. Но тут, неожиданно, развалился Союз, демократия, новые подходы к оценке работы милиции и Петр растерялся. Почувствовал себя не в той «телеге», не знал куда идти и в каком направлении двигаться. Неожиданно предложили перейти в Министерство и Петр согласился. Стал заместителем начальника отдела, но потом понял, что это было ошибкой, большой ошибкой. Здесь он просто застрял. Да. Он стал начальником отдела, полковником. Но! Его бывшие коллеги за короткий период, рванули вверх по служебной лестнице. Стали начальниками управлений, начали «крышевать» бизнес в своем районе, понастроили дворцы, накупили квартиры, здесь и за рубежом, завели молоденьких любовниц, а он застрял. Все делили власть, деньги, еще чего-то, а он – ничего. Да, с ним считались, его боялись и – все.

Дело олигарха Бориса Гогия, было тем делом, которое предоставляло ему возможность рвануть вверх, генеральские погоны, соответствующая должность начальника управления министерства. Ведь этот Борис, был не просто Борисом, он был личным казначеем семейства Самого. Да, да, Самого. Ему об этом сразу же дали понять, и объяснили, что от успеха раскрытия этого преступления, зависит его дальнейшая карьера. Петр Тимофеевич Пивнюк это усвоил, хорошо усвоил. Ему было совершенно наплевать на полковника Кузнецова Николая Ивановича, его заслуги, возраст и прочее. Он был готов шагать по таким головам столько, сколько придется. Он был готов на все. Поэтому, когда поступило сообщение от агента, что недалеко от олигарха проживает полковник спецназа, который мог совершить это нападение, он долго не задумывался. Агент сообщал, что когда выпивал с полковником, тот очень резко высказывался в адрес олигархов и заявлял, что их надо уничтожать, так как живут они за счет народа, да и имел место небольшой дорожный конфликт с охраной Гогия. Это решило судьбу Кузнецова Н. И.

К аресту, Петр Тимофеевич подготовился хорошо, надо было действовать наверняка, ошибки быть не могло. Сценарий должен быть расписан и согласован со следствием.

А следствие возглавил старший следователь по особо важным делам Пупченко Олег Петрович. В противоположность своему оперативному коллеге – это была молодая поросль. Все «зубры» из следствия прокуратуры разбежались: кто ушел на пенсию, кто ушел зарабатывать деньги в коммерцию, а кто – в адвокатуру. В общем – разбежались, а на их место в руководство пришли те, кто и не мечтал никогда об этом, так как по своим профессиональным качествам, ну не как не могли быть руководителями, тем более следствия, просто не способны. Но так случилось, что они стали начальниками, фортуна повернулась к ним лицом. А на их место набрали «мальчиков и девочек». Представляете, следователь по особо важным делам Генеральной прокуратуры, 25-летний мальчик. Смех, да и только. Но получались слезы. Дефективные начальники и вчерашние школьники – это лучшее следствие в стране. Ну, да ладно, вернемся к нашему герою.

Олег, после окончания школы, поступил на юридический, в Иркутский университет и после его окончания пошел работать в прокуратуру, а там его зачислили в следствие и направили работать в заштатный сибирский городок. В прокуратуре работало всего три следователя, все «мальчики», но пришли чуть раньше его. Особо тяжких преступлений в городке не происходило. Самые сложные дела – это нанесение тяжких телесных повреждений, полученные во время драки. Да и то, это была не подследственность прокуратуры, но забирали их из милиции, чтобы чем-то загружать своих следователей. Иначе всех выгонять надо было бы. Вот в такой рутине работал Олег в течение года и не мечтал о лучшем. Неожиданно судьба резко у него изменилась. Следствие Генеральной прокуратуры стали собирать бригады, для работы по сложным делам. Из различных районов России затребовали по одному следователю для работы в этих бригадах. Лучших ведь не отправляют, они для себя нужны. Вот и откомандировали самого молодого в Москву, пусть учится. Вернется – хорошо, опытный следователь будет, а не вернется – не велика потеря. Таким образом, и попал Олег в Москву. Стал работать в отделе по борьбе с коррупцией. Люди серьезные по делам проходили и вначале, когда они в кабинет заходили, у Олега мышцы ног судорогой сводило, моментально хотелось вскочить и поприветствовать. Но время шло, и Олег стал привыкать к своему положению и своей значимости, ему это нравилось все больше и больше. Главное, это было уловить, куда ветер дует, то бишь, чего начальство хочет и через два года, Олег был зачислен в штаты Генеральной прокуратуры на должность следователя по особо важным делам, а еще через год, назначен старшим группы.

Дело по раскрытию покушения на олигарха Бориса Гогия, было первым делом, которое он возглавил, и Олег хорошо понимал, что от раскрытия, зависит его дальнейшая карьера.

В этом интересы Пупченко О..П. и Пивнюка П. Т. сходились полностью, и им обоим было совершено, безразлична судьба Кузнецова Н. И., а чувство справедливости, у них было совершено отрафировано.

В этот день Николай Иванович чувствовал себя, как в тумане. Его доставили в управление и начали допрос. Вперед пошли оперативники, они требовали признания вины и подробности совершения покушения. Николай Иванович пытался объяснить, что он не имеет никакого отношения к данному покушению, но его объяснение вызывало только усмешки. Ему объясняли, что им уже все известно, они могут сами ему все рассказать, как готовили это покушение, ему надо только подтвердить. Про адвоката речь вообще не заходила – это ведь не допрос, а вообще «дружеская» беседа. Только к вечеру появился следователь и с ним «подручный» адвокат. На вопрос, может ли он предложить защитника, для представления своих интересов, Николай Иванович ответил, что у него нет адвоката. Тогда в дело вступил адвокат, которого пригласил следователь. Адвокат внимательно его выслушал и заявил, что раз у него изъяли оружие, то вина его все равно будет доказана, поэтому лучше пойти на сделку со следствием, признать вину, получит меньший срок. Николай Иванович стал убеждать адвоката, что его вины нет, а как появилось у него оружие на даче, он сам понять не может. На что адвокат, ему сказал: «Как знаете, вам решать». Затем последовал короткий допрос, где зафиксировали отказ Николая Ивановича от показаний, велели подумать, хотя он утверждал, что не совершал преступлений и отправили в КПЗ (камеру предварительного заключения). По дороге, опера опять его старались убедить в том, что надо признаваться. И поздно вечером он попал в камеру. Одиночная камера 3 на 4 метра, деревянные нары, стол и унитаз. Зато никого не было и можно было привести мысли в порядок. Николай Иванович никак не мог понять, откуда появились автомат и гранаты. Неужели это сын принес? Не должен. Его никогда не интересовало оружие. Конечно, Николай Иванович слышал об «оборотнях в погонах» и не мог представить себе, чтобы так, в наглую, подложили ему оружие. Но другого ничего не получалось. Зачем? Ему было невдомек, что показатели в работе и необходимость раскрытия данного преступления, любым путем, могло быть причиной его задержания. Уснуть он уже не мог, но мысли хотя бы пришли в порядок. Надо вызвать своего адвоката, с ним переговорить и определить линию защиты.

С утра опять появились оперативники, свозили в больницу, получили справку, что с таким здоровьем, ему только и в тюрьме сидеть. По дороге, все обрабатывали: «признавайся, так лучше будет». Особенно старался один из них, тот, который обнаружил оружие в бане. Потом выяснилось, что фамилия его, Пинов. Николай Иванович не ввязывался в разговор, только смотрел на них и никак не мог понять, откуда такие подонки берутся. Можно было понять, если бы это были бандиты, но тут свои, с виду нормальные ребята. Для тех никаких критериев нет, моральных принципов не существуют, главное – «бабки». Но эти, якобы беспокоятся о государственных интересах, а принципы те же. Видно, это и объединяет настоящих «ментов» и бандитов. Цель определяет все и они ни перед чем не останавливаются.

К обеду доставили к следователю для предъявления обвинения о покушении на убийство банкира и хранение оружия. Николай Иванович потребовал своего адвоката, своего хорошего знакомого: Соловьева Петра Федоровича. Тот всю жизнь работал адвокатом, сразу после окончания университета. Познакомились они в бане, оба любители попариться, там и встречались раз-два в месяц, а летом, Петр Федорович приезжал к нему на дачу.

После того, как Николай Иванович указал конкретную фамилию адвоката, следователь вынужден был сделать перерыв и вызвать Петра Федоровича. Тот быстро приехал, переговорили и решили пока никаких показаний не давать, воспользоваться ст.51 Конституции, чтобы Петр Федорович смог оценить обстановку. Затем повезли Николая Ивановича в суд. Там судья, такой же «мальчик», без всяких лишних разговоров быстро определил, арест, да и на другое рассчитывать не приходилось. Уже ночью доставили Николая Ивановича в следственный изолятор. Там поместили в камеру-одиночку, на спецблок. Николай Иванович служил во внутренних войсках, поэтому относился к «БС», т.е. «бывшим сотрудникам», хотя вообще-то должно переводиться как «безопасное содержание». Помещать его вместе с уголовниками не имели права. Этим и объяснили одиночную камеру, что кроме него, нет бывших сотрудников. Но Николай Иванович понял, что это было испытание воли. Первый день он просто лежал пластом, кушать не хотелось. В голове все вертелся вопрос: «Почему он, за что, что он такого сделал?», но ответа, не находил. В конце концов, пришел к выводу, что надо бороться, брать себя в руки и бороться, другого пути нет. И следующее утро уже началось с зарядки, тренировки. Потребовал книги и стал читать. Стало немного легче. Через день приехал Петр Федорович и рассказал, что задержали еще и сына. Хотят вменить ему оружие. Якобы, нашли какого- то свидетеля, которому сын, Лешка, хвастался оружием. Это ошеломило Николая Ивановича, удар был нанесен ниже пояса. Этого допускать никак нельзя было. Решили, что, несмотря на то, что оружие подбросили, Николай Иванович признает свою вину по хранению оружия полностью, с условием, чтобы выпустили сына, а по покушению – не признает. С этим и поехал Петр Федорович в следствие.

Обрадовались следаки, примчался в изолятор сам Пупченко. Опять завели свою песню, мол, если оружие твое, то ведь и с такого стреляли. Николай Иванович с адвокатом потребовали проведение баллистической экспертизы по оружию и сравнению его с гильзами, найденными на месте совершения покушения. На том и остановились. В этот же вечер, к нему в камеру поместили и соседа. Бывший опер, стал жаловаться, что посадили его за то, что дал задержанному по морде. Подробно так излагал свою историю, жаловался, просил совета и сам, между тем, интересовался делом Николая Ивановича. Еще через день, еще один бывший опер появился. Стали вдвоем обрабатывать Николая Ивановича, при этом друг на друга кивают, что доверять нельзя. Как у Мюллера со Штирлицем: никому верить нельзя, только мне можно. Понял Николай Иванович, что попал в «пресс-хату», так называют камеру, где обрабатывают заключенного несколько агентов.

Потекли тюремные будни: никто не вызывал, не интересовался, только «барабаны» на ухо шептали, но Николай Иванович особенно внимания на них не обращал, отмалчивался. Через несколько дней, после признания Николая Ивановича по оружию, сына отпустили. Видно не очень хороший свидетель был. Это хоть успокоило. Периодически, навещал его адвокат, Петр Федорович и через него стало известно, что вызывают всех его знакомых, пытаются нащупать хоть какие-либо связи с криминалом. Но судя по всему, не очень получалось. Да иначе не могло быть. Какие связи, человек давно на пенсии, жил себе потихоньку и никого не трогал.

Каждое утро он просыпался с мыслью, как это могло произойти, почему и не находил ответа. Эти мысли сверлили постоянно голову: в камере и часовых прогулках в каменном мешке и только книги, отвлекали немного. Читал все подряд: фантастику, приключения, философские трактаты и православную литературу.

Шло время, а у следствия в доказательствах был только автомат с гранатами и нового ничего не находили. Торопясь раскрыть дело, сделали серьезную ошибку. Отпечатков пальцев на оружии вообще не было никаких, видно, перед тем, как подбросить автомат, тщательно его протерли. Результаты экспертизы, по отстрелянным гильзам, показала, что изъятый автомат на месте преступления, не использовался.

Но было признание Николая Ивановича, что оружие его, отрицать это уже смысла не было. С адвокатом, разработали версию, что привез оружие из Чечни, на всякий случай, для защиты от возможного нападения террористов. Николай Иванович длительное время воевал в Чечне и они, действительно, могли ему мстить.

Целый год длилось следствие, в это время к Николаю Ивановичу применили весь комплекс «следственно-оперативных» мероприятий: шантаж, угрозы, провокации с подделкой документов и допросов, «стукачи» и пресс-хаты, но Николай Иванович оказался стойким мужиком, ничего у них не получилось.

Делать больше было нечего и Пупченко решил направить дело в суд: ведь уже отчитались, о раскрытии. При окончании, Николай Иванович, вместе с адвокатом, заявили ходатайство о рассмотрении дела с участием суда присяжных. Это для Пупченко с Пивнюком было весьма неприятным сюрпризом, суд присяжных ведь не управляем, ему не прикажешь. Попытались направить дело в военный трибунал, но не получилось, ведь Николай Иванович уже давно пенсионер. Так, что теперь предстоял суд присяжных.




Глава вторая. Суд


Суд присяжных вновь возродился в России в конце 90-х годов и сразу же заявил о себе, как независимый и трудно управляемый, со стороны государства. Тем более, что сотрудники прокуратуры, представляющие обвинение, были просто не готовы к данной работе. Необходимо было обладать знаниями психологии, риторики и права: уметь во время процесса влиять на мнение присяжного в отношении подсудимого и доказать его участие в совершенном преступлении. Таких людей в прокуратуре не было, их надо было готовить заранее, но у нас ведь: «пока гром не грянет, поп не перекрестится». Поэтому не удивительно, что пошли оправдательные приговора. Но постепенно положение несколько выровнялось, научились работать с присяжными, их заинтересовывать, создавать общественное мнение в отношении подсудимых. Но все равно, сложности оставались и большинство оправдательных приговоров, выносили именно суды присяжных.

У адвоката Николая Ивановича, Петра Федоровича, сомнений в оправдании подзащитного в суде присяжных, в отношении покушения на убийство, не было. Слишком хлипкими были доказательства, оставалось только оружие. Признание вины по владению оружием в ходе следствия, делало невозможным отказ от данных показаний. Поэтому сомнений в приговоре, к лишению свободы, не было. Оставалось только бороться за минимальное наказание.

Отбор присяжных прошел довольно быстро, особых расхождений у прокуратуры и защиты, не было. Двенадцать отобранных человек, должны были решить судьбу Николая Ивановича.

Накануне начала судебного заседания, Николай Иванович не смог уснуть, в голове постоянно крутилась одна и та же мысль: «почему он, за что?». Свыше 30 лет безупречной службе было отдано Родине, нигде не прятался, не кривил душой, побывал во всех горячих точках и не раз рисковал собой. Чем же он заслужил такое отношение к себе со стороны Государства?

Обвинение построило свои доказательства на личности обвиняемого, на его нетерпимости к олигархам, которое он никогда не скрывал и очень резко высказывался в их адрес: « Таких паразитов давить надо!» и на его конфликте с охраной олигарха. За несколько месяцев до совершения покушения на Гогия, Николай Иванович возвращался домой по дороге. В это время мимо проезжал Гогия с охраной. Дорога была узкой и шла вдоль канавы. Водитель начал сигналить Николаю Ивановичу, чтобы тот уступил дорогу, но для этого Николаю Ивановичу надо было бы спуститься в канаву, чего он не захотел делать и продолжал идти по дороге. Тогда водитель слегка наехал на Николая Ивановича и тот, развернувшись, ударил палкой по стеклу автомашины. Охранники выскочили и хотели избить Николая Ивановича, но Гогия высунулся и крикнул: «Не трогайте, дурака». Его просто столкнули в канаву и проехали мимо. В гневе, Николай Иванович выскочил вновь на дорогу и крикнул: «Я еще разберусь с вами». Этот конфликт и лег в основу обвинения, как мотив совершения преступления. Кроме того, обвинение доказывало, что Николай Иванович обладает большими организаторскими способностями, высокими профессиональными знаниями, способен организовать и совершить данное покушение. Оказывается, что не всегда высокий профессионализм приносит пользу.

Защита же стремилась доказать, что Николай Иванович никогда и ни к кому не применял физическое насилие или какие-либо реальные угрозы, которые могли угрожать жизни и здоровью. Имевшие место высказывания, носили абстрактный характер и вызваны были стремлением к правоте и справедливости.

С этих позиций и были допрошены многочисленные свидетели по делу, и никто не привел какого-либо реального факта участия Николая Ивановича в покушении на убийство Гогия.

После окончания судебного следствия и выступления прокурора, защиты и самого Николая Ивановича, присяжным было предложено ответить на следующие вопросы, которые касаются покушения на убийство и отдельно в приобретении, хранении и ношении оружия:

– Доказано ли что деяние имело место?

– Доказано ли, что это деяние совершил подсудимый?

– Виновен ли подсудимый в совершении данного деяния?

– Заслуживает ли он снисхождения?



После небольшого совещания, присяжные единодушно вынесли вердикт о невиновности Николая Ивановича в покушении на убийство и виновности в приобретении, хранении и ношении оружия и заслуживающим снисхождения.

Приговор, как и предполагали, гласил: три года лишения свободы и с отбыванием наказания в колонии общего режима. Судья, очевидно, по просьбе великих мира сего, определил, по максимуму.




Глава третья. Зона


Вместе с адвокатом «касатку» (кассационная жалоба) подали, но они, как и предполагали, вышестоящий суд оставил приговор без изменений. Через две недели повезли Николая Ивановича на «зону». Так уж повелось в России, что за истекшее столетие, почти половина населения прошла через «зоны». Страшные сталинские годы, сотни тысяч безвинно загубленных жизней, и все во имя «государственных» интересов. Вроде бы, возродилась новая Россия, но принципы правления остаются те же. Чем же руководствуются сотрудники, когда для раскрытия преступления, они бьют и пытают людей, добиваются признания вины? Их влекут премии, новые должности, очередные звания? Наверняка это главное, но прикрываются все одним – «государственными» интересами: «вор должен сидеть в тюрьме». Так докажите, что он вор, покажите свое профессиональное умение, но не фальсифицируйте, не превращайтесь сами в преступников. С такими мыслями ехал Николай Иванович в Мордовию. Монотонный стук колес, навевал тоску и уныние, сто лет прошло со времен Столыпина, а вагоны, почти, не изменились, даже название сохранилось.

По прибытию на «зону», прошел карантин. «Зона» оказалась большой, на 1500 человек. Все бывшие «менты», «комитетчики», налоговики и военнослужащие внутренних войск. Соседями по бараку оказались трое молодых, по сравнению, с ним, ребят. Все отнеслись к нему с уважением и понятием, ведь с каждым из них государство обошлось жестоко, перечеркнув нормальную жизнь, разрушив все, что было.

Сергей Котовский, 30 лет от роду, бывший старший опер по особо важным делам. Был женат, ребенок 5 лет. Однако, как только его арестовали, жена забыла про него. Баба видная была, мужики и так вились вокруг нее, а как только его не стало, тем более запестрили. Всеми фибрами души, старался забыть жену, только дочку было жалко, отца ведь никто не заменит. Посадили его за превышение полномочий с применением насилия. Статья 286 УК РФ, стала весьма распространенной среди работников милиции. Видно, в следственном комитете Генеральной прокуратуры появились новые показатели работы – это число привлеченных «ментов» к уголовной ответственности. С этой целью следователи стали поднимать материалы, по которым было отказано в возбуждении уголовного дела за несколько лет и по которым проходили «менты». Отменяли постановления, возбуждали уголовные дела и направляли в суд. Там штамповали приговора, и «зон» для «ментов» стало не хватать.

Но в случае в Сергеем, все было несколько сложнее. Занимался он раскрытием убийства некого коммерсанта и наткнулся на «комитетчиков». Стал копать и установил связь между погибшим и «старшими братьями». Его предупредили, чтобы не лез, куда не следует. Не послушал. Тут и возбудили уголовное дело, мало того – арестовали, хотя дело было два года назад, и впаяли, почти по максимуму – 5 лет. Суд превратился в настоящий фарс: никаких доказательств вины Сергея, мало того, эксперт отрицала наличие каких-либо телесных повреждений у потерпевшего, но, тем не менее, судья с «чистой» совестью определила ему 5 лет лишения свободы, не зажмурилась даже, и спит спокойно.

Второй – Адык Хаджиев, чечен, 38 лет, бывший боксер, бывший сотрудник милиции. Был на стороне федералов еще в первую чеченскую, вынужден был бежать после отступления войск. Работал в Твери, опером. Во вторую чеченскую вернулся, но стал чужим для своих, не приняли его и при первом же случае, просто подставили. Якобы за взятку отпустил бандита: деньги у него не нашли, но для нашего правосудия, это не обязательно, осудили на основании показаний свидетеля. Дали 4 года лишения свободы.

Адык был зол на весь белый свет, при воспоминании о суде, трусить его начинало и белым становился. «Всех убью, – кричал он, – жить не буду, но со всеми рассчитаюсь. За что посадили?». Горячий мужик, да и только. Смеяться над ним нельзя было, уж очень он обижался. Он не русский. Это с русским подраться можно, потом распить бутылку водки и другом станешь, а чечен обиду держать будет, пока не отомстит. А может так и надо.

Третий – Павел Кашин, 33 лет, бывший спецназовец внутренних войск, снайпер. Под два метра, здоровый, сил девать не куда, а спокойный, как мамонт. Во время второй чеченской, в перестрелке со снайпером, победил. Оказалось, что убил он девушку. Стали утверждать, что она никакой не снайпер, а мирный житель. Руководство сдало его, лишь бы замять скандал и посадили его за неосторожное убийство на три года.

Все трое сблизились между собой. Лидером, негласно, стал Николай Иванович, не только из-за звания и возраста. Он был всегда спокойным, выдержанным, рассудительным, вселял уверенность в окружающих, как говорится, вселял: «веру в светлое будущее». Хотя каждый из них понимал, какое может быть будущее, после судимости. Жизнь надо начинать сначала.

По вечерам, усевшись в уголке, беседовали о многом, что волновало их. Больше всего волновали дела, и постоянно возникал вопрос, почему так несправедливо государство обошлись с ними, ведь верой и правдой служили государству, а оно, в лице своих опричников, растоптало их, особо не задумываясь.

Адык, все время кипятился и твердил: «Мстить надо, мстить надо, нельзя прощать надругательство над собой, за нами остальные пойдут».

Николай Иванович все больше отмалчивался, но мысли о месте волей- неволей приходили к нему. Он понимал, что это означает вступить в борьбу с государством, а такая борьба, почти, никогда успехом не заканчивалась. Государство всегда побеждало, начиная еще с древних времен. Он гнал эти мысли от себя, но горячность Адыка ему нравилась. Павел и Сергей, посмеивались и подзуживали Адыка: « Давить их надо, давить!» День за днем, время шло, его ведь остановить нельзя. Первым на УДО (условно-досрочное освобождение) пошел Павел. Обменялись адресами, обещали встретиться у Николая Ивановича после освобождения. Затем должен был освобождаться условно-досрочно Николай Иванович, но …, следствие про него не забыло. Ведь расследование дела о покушении на олигарха ничем не закончилось. Процесс провалился, и карьера Пупченко и Пивнюка зашаталась. Им вновь было заявлено, что дальнейшая их судьба зависит от раскрытия данного дела. Ими были отработаны остальные версии, но так и не удалось нащупать что-либо реальное. И как ни странно, они опять решили вернуться к Николаю Ивановичу. Вышли на суд и задробили ему условно-досрочное освобождение. Опять вокруг него завертелись «стукачи» зоны, пытаясь наладить контакты. Николай Иванович сразу понял, откуда ветер дует, раз стали ворошить прошлое.

Задумался Николай Иванович, мало того, что осудили неправедно, так еще и спокойно жить не дают. Не он один страдает, вокруг него уже не единицы, не десятки, а сотни лиц, безвинно осужденных. И все это только во имя благополучия тех, кто обязан строго соблюдать законы, судьбы людей их не волнуют, а президент и правительство спокойно смотрят на это, ничего реального не предпринимают. Молодая демократия в России не в силах противостоять нарушениям прав человека. Главным направлением стало, как и в советские времена, «интересы государства». Но под этими интересами скрывались мелкие корыстные интересы карьеристов, их стремление к власти. Стали опять, как в 30-е годы прошлого столетия, появляться дела, построенные по сюжету следователей. Направлены они были на аресты «криминальных авторитетов», но при этом, стремились придать делам общественный резонанс, привлекая заведомо невиновных лиц: работников милиции, высокопоставленных чиновников, кого сдавало руководство, и чем громче были имена, тем звонче было дело и обещало быстрое продвижение по служебной лестнице.

Адык и Сергей были возмущены положением дел у Николая Ивановича и всячески его поддерживали. Тут им попалась на глаза книга: «Белый крест», о создании организации в одной из латиноамериканских стран, из полицейских, борющихся с судебным произволом и бандитами. Они сами создали свой суд, разбирали быстро и жестоко, мстили за произвол и погубленные жизни.

Так и родилась в их головах идея о создании комитета по борьбе с судебным и следственным произволом. Они понимали, что борьба будет жестокой, бескомпромиссной и обреченной на поражение. Но, несомненно, привлекшей к себе внимание общественности и потребовавшей внесения серьезных изменений в законодательство и реорганизацию судебных, следственных и милицейских органов. Защищавших, прежде всего, права человека и именно, в этом должны быть заключены основные интересы государства. Другого пути, чтобы привлечь внимание и принятия мер, Николай Иванович и его друзья, просто не видели.

Сергей был осторожен в принятии окончательного решения, он отлично себе представлял развитие событий, но его обида была сильнее его. Он служил честно и добросовестно, что теперь его ждет? Жена взяла развод и вышла замуж за другого. Приезжала к нему и обещала дать денег, если он откажется от дочки, ее новый муж хочет удочерить ее, и они собираются уехать заграницу на постоянное проживание. Послал ее, куда подальше Сергей, но злость и обида, душили его.

А Николай Иванович уже то же определился и решил, что пора разрабатывать структуру новой организации. Пришлось вспоминать методы работы подполья во время Великой Отечественной войны и лекции в Академии.

Лучшей структурой были «пятерки». Когда каждый из пятерых подбирал себе надежных друзей, также не более пятерки и возглавлял ее, т.е. был руководителем и так далее, рождалась пирамида. В случае провала, выявлялась только одна пятерка, все остальные не знали друг друга. Проникновение агентов было затруднительно, так как руководитель сам определял степень надежности каждого.

Предстояло разработать программу комитета, ее задачи и цели. Но прежде всего, необходимо было подобрать свою «пятерку», которая положит основу всей организации. Павел уже на воле и неизвестно было, как он воспримет такое предложение, да и нужно ли это было ему. Сергей еще окончательно не определился, только Адык был готов, хоть завтра приступить к работе. Но его горячность и язык могли подвести, его следовало еще приучить к дисциплине. При этом не следовало забывать, где они находятся. Обстановка на «зоне» была сложной, несмотря на то, что все «бывшие», много было таких, которые готовы были продать друга, брата и родных, лишь бы выбраться на «волю». Приходилось быть очень осторожным. Очевидно по заданию следствия, вокруг него много еще таких «друзей» крутилось. Тем не менее, именно здесь и проявлялась истинная натура человека. Николай Иванович стал присматриваться к окружающим. Так он познакомился с Петром Константиновичем Барановым. На «воле» Баранов работал заместителем начальника по безопасности у олигарха Ивановского Николая Александровича. Тот был достаточно самостоятельным человеком, здравомыслящим и не всегда шел на поводу у чиновников, любителей подкормиться за чужой счет. Это не всем нравилось и к нему стали подбираться наши правоохранительные органы. Зацепили Петра Константиновича, рассчитывая, что тот сдаст своего «хозяина». На сделку со своей совестью Петр Константинович не пошел, и его осудили за халатность: один из его охранников, по пьяной лавочке, застрелился из служебного оружия, которое было выдано ему по личному разрешению Петра Константиновича. Дали ему три года, за несговорчивость. Петру Константиновичу было около 50 лет. Возраст, почти, такой же, как у Николая Ивановича, бывший начальник криминальной милиции одного из районов гор. Москвы. По характеру они были схожи и поэтому быстро сошлись и часто стали проводить вместе время. У Петра Константиновича подходил срок УДО, и он рассчитывал, что его отпустят, похоже, было, что про него уже забыли. Империя Ивановского все-таки была развалена, но еще оставались «островки», которые возглавляли близкие к Ивановскому люди. Эти люди его не забывали на «зоне» и он рассчитывал, что после освобождения, помогут с работой. К власти, Петр Константинович относился крайне негативно, но высказывался всегда иносказательно, не забывая, где он находится. Но обида за «посадку» чувствовалась во всем его поведении. Перед судом, Петр Константинович немного волновался, а вдруг вспомнят про него, но все обошлось и его освободили. Перед расставанием, обменялись адресами и решили встретиться. Мечта была общая: хорошенько попариться и выпить по 100 грамм на «воле».

В это же время, появляется на «зоне» Пивнюк П. Т. Вызывает на встречу Николая Ивановича и пытается внушить ему, что с ними бороться бесполезно, надо признать, что он совершил покушение, тогда они могут сделать ему поблажки, даже срок не увеличат, а так, найдут, за что зацепиться и добавить. Не стал Николай Иванович с ним разговаривать, выслушал все и сказал: «делайте что хотите, раз совесть позволяет», и ушел.

Но тут повезло Николаю Ивановичу, не все же время черная полоса длится. Не стало руководство дожидаться очередного «раскрытия» покушения на Гогия, отстранили Пупченко и Пивнюка от расследования данного уголовного дела.

Подошло время освобождения, и Николай Иванович поехал домой.

Семья тепло встретила Николая Ивановича: жена и сын вовсю старались, чтобы он поскорее забыл тот кошмар, через который ему пришлось пройти. Сын рассказал, как его задержали и поместили в КПЗ, допрашивали почти сутки, вынуждая дать показания, что отец с кем-то встречался, чего-то готовил, проверял оружие. Следствие пыталось определить круг его знакомых, чтобы добыть нужные им показания. Только после того, как Николай Иванович дал признательные показания, что оружие его, сына выпустили и пригрозили, что к нему могут еще вернуться. Из разговора с сыном, Николай Иванович понял, что тот поражен тем, что произошло, особенно беспределом со стороны следствия и оперативников. Он никогда не встречался с нашим правосудием и методы его работы, поразили до глубины души. Сын решил покинуть Россию и уехать жить за рубеж, независимо куда, лишь бы, не здесь. Сын окончил Академию им. Баумана, учился в аспирантуре и разослал везде письма с просьбой о поступлении в магистратуру университетов. Он стал уговаривать и Николая Ивановича уехать в Америку. Там уже жили дальние родственники, и могли помочь с переездом. Николай Иванович пообещал сыну подумать.

Воспоминания о происшедшем давило на сердце, особенно мысли, что его сделали преступником. Освободился он накануне 9 мая. Обычно, сослуживцы по Афгану собирались на праздник в Москве. Но Николай Иванович не пошел на встречу – ему было стыдно. Многие понимали, что такое у нас правосудие и не обращали внимание на судимость, но были и такие «доброжелатели», которые хорошо знали Николая Ивановича и в душе были довольны, тем, что с ним случилось. Хотя их было меньшинство, но Николай Иванович никого не захотел видеть и не выслушивать никаких сочувствующих слов. Он уединился у себя на даче и с удовольствием занялся ремонтом. Николай Иванович стремился забыть все, отторгнуть от себя прошлое, но от себя ведь не сбежишь, голову не отключишь. Точно так же, когда он находился в СИЗО, каждое утро мысли возвращались к уголовному делу, вновь он возвращался к прошлому.

Адык появился на даче совершенно неожиданно. Он только освободился, ехать ему было не к кому, и решил он приехать к Николаю Ивановичу, посоветоваться, что делать дальше, как жить. Николай Иванович обрадовался Адыку, тот стал ему как сын, который разделил его страдания. Затопил баньку, хорошо попарились, выпили и опять Адык заговорил о беспределе, который творится в стране. Выслушал его Николай Иванович и прямо спросил: «А ты готов отказаться от всего, ради борьбы с этим беспределом?» Тот не колеблясь ни минуты, ответил: «Да!».

Это «Да!» неожиданно сработало, как клапан, который открыл движение, и Николай Иванович сказал: «Ладно, завтра поговорим». Он решился. То, что долго и, подспудно, зрело, наконец, достигло своего предела. Николай Иванович решился. Сын уже уехал заграницу учиться и больше его ничего не сдерживало. Жена поймет, она привыкла ко всему, в худшем случае, уедет к сыну.

В эту ночь Николай Иванович уснуть не смог. Прежде всего, нужно было достать деньги. Без них создать организацию и привлечь к ее работе людей, было невозможно. Даже минимальные затраты были непосильны для военного пенсионера, их только на сигареты и хватало и то, если самые дешевые покупать. Тут он вспомнил о Баранове Петре Константиновиче, решил с ним связаться, может, чем поможет. Уснул только под утро, усталый от всех мыслей.

Адык утром был как «огурчик». Николай Иванович предложил ему отдохнуть и пожить с ним на даче. Тот с удовольствием согласился, так как спешить было некуда. Чечня не горела желанием его видеть, хотя обстановка там менялась к лучшему. Но Адык был в обиде на земляков за «посадку», да и за все житье такое.

Николай Иванович позвонил по телефону, который ему дал Петр Константинович и с радостью услышал его голос. Они тут же договорились встретиться вечером и посидеть в ресторане. Петр Константинович выглядел презентабельно и ничем уже не напоминал зека, с которым он общался на «зоне». Ресторанчик был небольшой, уютный. Сели в уголке, сделали заказ и стали осторожно прощупывать друг друга. Петр Константинович рассказал, что друзья его не забыли, работает он генеральным директором охранного предприятия. Клиенты все свои, так что работы хватает. Бывший хозяин живет за границей, но бизнес здесь поддерживает, через подставных лиц. Самому в России появляться нельзя, опричники рыщут. В свою очередь Николай Иванович рассказал, что проживает на даче, отходит от прошлого. Петр Константинович предложил ему идти к нему работать заместителем, обещал хорошую зарплату. Между тем Николай Иванович рассказал, что приехал Адык и все горит желаем отомстить за беспредел правосудия. Сказал больше для того, что выяснить, как среагирует Петр Константинович на такое заявление. На что Петр Константинович, спокойно так сказал: «Не мешало бы». Тогда Николай Иванович в лоб и спросил у него: «А ты бы согласился?». Тот задумчиво посмотрел на Николая Ивановича и ответил: «Подумать надо». И действительно ведь: «Подумать надо». На том и расстались, договорились встретиться через неделю. Николай Иванович понял, что Петру Константиновичу надо подготовить почву для серьезного разговора.

Неделя прошла в мучительных размышлениях, ведь предстояло от всего отказаться, от спокойной пенсионной жизни, забыть семью, даже подставить жену и сына, хотя они ни в чем не были виноваты. Но то, что творилось в стране, вызывало жгучий протест и требовало коренных изменений. Президент стоял на позиции: «Лес рубят, щепки летят», тем самым фактически закрывал глаза на творимый беспредел в правоохранительных органах и суде. Его ссылки на то, что суд разберется, выглядели смехотворно, так как суд ничего не решал, он просто штамповал приговоры. Прокуроры, представляя обвинение, порой даже не знали суть его, так как не успевали прочитать и судья без зазрения совести, подсказывал ему, на что необходимо обратить внимание. Процесс превращался в фарс, с заранее известным результатом и все участники процесса, это понимали.

Трудно было решиться на то, чтобы отказаться от обычной, нормальной жизни, после тридцатилетней армейской службы и трех лет «зоны», Николай Иванович совсем не хотел туда возвращаться. Но задавал себе вопрос: «Если не ты, то кто?» Да, борьба с государством обречена на поражение, но она привлечет всеобщее внимание, вначале появятся сотни сторонников, затем тысячи, сотни тысяч и тогда государство вынуждено будет принять меры по защите человеческой личности и уважение прав человека и гражданина.

От всех невеселых мыслей отвлекал Адык. С его энергией и жизнелюбием, трудно было оставаться грустным. Они много стали ездить по городу и Николай Иванович с удовольствием, знакомил его с памятными местами столицы.

Через неделю, как и обещал Петр Константинович, раздался звонок. И они вновь договорились встретиться. В этот раз Петр Константинович пригласил его к себе на дачу, по всей видимости, где он и гарантировал конфиденциальность.

Петр Константинович сразу же заговорил с Николаем Ивановичем откровенно и спросил его, готов ли он к созданию такой организации и как он себе все это представляет. Николай Иванович откровенно ответил ему, что, по его мнению, создание очередной оппозиционной партии ни к чему не приведет. Появятся просто еще одни очередные болтуны, их и так хватает. Необходимо создание некой военной организации, призванной запугать продажных судей, следователей, сотрудников прокуратуры и милиции. Тогда реакция государства будет быстрой, жесткой и направленной на ликвидацию организации. В свою очередь, это привлечет всеобщее внимание общественности и тогда уже будет невозможно оставить все без изменений. Поэтому о создании организации, необходимо во все услышании объявить по Интернету и через оппозиционные газеты. Представить программу организации, ее цели и пути достижения. Опять был взят тайм-аут. Нужно было опять все обмозговать. Прошла неделя, и встретились там же. Петр Константинович пришел хорошо подготовленным, с конкретными предложениями. Структуру организации одобрили и решили, что Петр Константинович войдет в «пятерку» Николая Ивановича, но о нем никто не должен знать, даже из его членов, только Николай Иванович. Петр Константинович берет на себя материальное обеспечение организации, идеологию и пропаганду. За Николаем Ивановичем – ведение военной стороны, подготовка и проведение акций по запугиванию сотрудников правоохранительных органов и судей. Необходимо было подготовить список незаконно осужденных и лиц, которые вели данные уголовные дела, а также программу организации. Предстоял организационный период.




Глава четвертая. Начало деятельности


Задачи предстояли очень сложные: прежде всего, предстояло подобрать людей, которые заложат основу всей организации, станут корнем будущего дерева. Николай Иванович переговорил с Адыком, тот с восторгом воспринял его решение. Решили, что ему лучше всего ехать в Чечню, там много рисковых людей, там оружие. Николай Иванович долго и серьезно беседовал с Адыком, необходимо было приучить его к конспирации и дисциплине. К его удивлению, Адык оказался толковым парнем, несмотря на свою горячность, он правильно воспринимал основные правила, тут пригодился опыт его работы в правоохранительных органах. Задачи, которые он поставил перед Адыком были: создание боевых «пятерок», добыча оружия, для снабжения всей организации. Борьба должна была вестись не с властью, не с государством, а именно с правовым беспределом на местах сотрудниками правоохранительных органов, прежде всего следователей и судей. Для этого необходимо было подобрать людей, которые смогли бы заниматься сбором оперативной информации: устанавливать виновных, проводить проверку их биографии, роль в фальсификации уголовных дел. Поэтому в каждой «пятерке» должен быть человек способный к серьезной оперативной и аналитической работе. Озадаченный всем этим, Адык уехал, а Николай Иванович решил выехать для встречи с Сергеем Котовским и Павлом Кашиным. После освобождения, он с ними не связывался, необходимо было выяснить, как идут у них дела, как устроились. Павел Кашин, пока не давал о себе знать, и поэтому можно было заниматься подбором людей. Позвонил по телефону, который ему дал Сергей. Оказалось, что тот уехал в Волгоград, где работает и живет. Павел Кашин обосновался в Твери. Николай Иванович решил съездить к ним и переговорить лично.

Павел искренне обрадовался встрече. Он работал в охранном предприятии, не женился, да и девушки у него постоянной не было. Судя по всему, после столь напряженной жизни, всех передряг, Павел отдыхал душой и телом и не был готов к самопожертвованию. Павел любил красиво пожить, хорошо одеться, посидеть в ресторане. Видный и красивый парень привлекал к себе внимание женщин, которые вешались на него и, конечно, денег на все это не хватало. Николай Иванович решил пока ни о чем не говорить с Павлом, тот был явно не готов к работе.

Затем он поехал в Волгоград, к Сергею. У того дела складывались совсем не важно. Жена от него ушла и с ребенком уехала за границу. Сергей, все же, решил, не препятствовал выезду дочери, но разрешения на удочерение ее новому мужу, не дал. В Волгограде, Сергей хотел создать свою фирму по торговле стройматериалами, выложил все имевшиеся у него наличности, но прогорел. Конкурентов оказалось много, а опыта – мало. Стал перебиваться случайными заработками, да и немного злоупотреблять спиртными напитками. Выхода из создавшейся ситуации, он не видел и махнул на все рукой. Николай Иванович также не стал с ним беседовать по поводу организации, обещал подумать, чем сможет ему помочь. Договорились, что, если что у Николая Ивановича появится что-то конкретное в плане работы, он ему позвонит и Сергей приедет сам в Москву. С такими, не очень обнадеживающимися данными, Николай Иванович вернулся домой.

Через некоторое время позвонил Петр Константинович и предложил встретиться. На встречу, он принес с собой программу комитета. Выяснилось, что создание комитета получило одобрение и финансовую поддержку у деловых людей. Поставили перед ними задачу перевести идею, в практическую плоскость. Кто стоял за спиной Петра Константиновича, Николай Иванович не стал выяснять, это было не к чему, лишнее знание, иногда вредит голове. Надо было начинать создание организации.

Программа комитета звучала так: «комитет создается не для борьбы с государством и его структурой. Цель комитета – это защита прав человека, которые он получает с момента своего рождения, и никто не вправе, в том числе и государство, их нарушать. Наоборот, государство в своей деятельности, обязано, прежде всего, оберегать неприкосновенность человеческой личности. В связи с этим, комитет ставит перед собой задачу, всеми доступными методами, бороться с имеющимися нарушениями в области прав человека. Существующее, в настоящее время, в нашей стране, правосудие, является фарсом, издевательством над человеком и его правами. Комитет направляет все свои усилия на борьбу с оборотнями правосудия: оперативниками, следователями, прокурорами и судьями, именно с теми, кто обязан, согласно своим должностным инструкциям, защищать человека и его права, однако в своей деятельности, постоянно их нарушает, в угоду своим корыстным интересам.

В своей деятельности, комитет использует прессу, Интернет и другие доступные средства информации для информирования общество о своей деятельности. С этой целью, комитет публикует имеющуюся у него информацию о выявленных нарушениях прав человека со стороны работников правоохранительных органов и суда. Предлагается сотруднику, в определенный срок, устранить допущенные нарушения. В случае игнорирования данного предупреждения, комитет принимает меры принуждения, вплоть до физического уничтожения», и т. д. Программа комитета состояла из нескольких печатных листов, что-то наподобие программы КПСС, только значительно меньше и по существенней.




Глава пятая. Зарождение организации


Теперь предстояло основное – перевести разговоры, в дела. Николай Иванович решил вызвать к себе тех, кто уже был проверен временем и местом пребывания. Он знал, что Павлу и Сергею довериться можно. Во всяком случае, они могут повернуться и уйти, он знал, что они больше никого в это дело не посвятят.

Через неделю, на даче у Николая Ивановича собрались Сергей, Павел и Адык. Жена Николая Ивановича уехала к сыну, заграницу и никто не мог им мешать. Затопили баньку, попарились и на трезвую голову, спиртное Николай Иванович убрал, хотя не все одобрили такое новшество, но сначала надо было решить основной вопрос, а потом уже все остальное.

Николай Иванович начал без предисловий и открыто сразу заявил, что есть организация, которая поставила перед собой задачу бороться за права человека. От тех, кто согласится в ней работать, потребуется самопожертвование. Кто не готов к данной работе, должен сразу заявить об этом, они расходятся и забывают обо всем, о чем здесь говорили. Адык, как и ожидал Николай Иванович, сразу с восторгом заявил, что он давно об этом мечтает и готов к работе. Сергей и Павел молчали. В конце концов, Сергей заявил, что жизнь у него и так не задалась, может теперь смысл появится, и он готов участвовать в работе комитета. Тогда и Павел заявил, что он не «лысый», своих друзей не бросает, раз надо, так и он готов. Николай Иванович понял, что он не ошибся и стал им разъяснять, что за комитет создан, его задачи, цели и структуру. Прежде всего, он предупредил, что «состав «пятерок», которые они будут создавать, должны знать только они, в случае раскрытия, сгорает только «пятерка», которые знают друг друга. Крупных военных мероприятий предпринимать никто не собирается, поэтому знать всех никому не надо. Решили, что, прежде всего, необходимо собрать информацию по делам и «оборотням», подбирать кандидатов в свои «пятерки». Сбор наметили раз в месяц у Николая Ивановича, в случае необходимости, по условной фразе, сбор срочный. Адык работает на Кавказе, открывает охранную фирму, финансированием ему помогают. Сергей и Павел переезжают в Москву, где их также устраивают в охранные фирмы. Сергей предложил организовать детективное агентство, под прикрытием которого, можно заниматься сбором нужной информации. Эта идея понравилась Николаю Ивановичу, и он ее одобрил.

«Ну, а теперь можно и расслабиться», – сказал Николай Иванович и вытащил «беленькую» и очень холодненькую. Вечер закончился чудесно, как говорится: «цели определены и задачи поставлены».

Теперь предстояла встреча с Петром Константиновичем и отчет о проделанной работе. В этой раз, они встретились на нейтральной территории, в одном из маленьких кафе. Николай Иванович рассказал подробно, что им сделано и как они распределили обязанности. Петр Константинович назвал фирму, куда должен устроиться Павел, выделил деньги на повседневные нужды. Очень ему понравилась идея Сергея об образовании детективного агентства, это было как раз то, что не хватало. Петр Константинович обещал обеспечить работой Сергея, так что тому надо создавать свою фирму, но быть очень осторожным в подборе кадров, чтобы из посторонних никто не затесался. Кроме того, он обещал прислать Сергею толкового аналитика. Перед ними теперь стояла первостепенная задача – это сбор информации по уголовным делам. Петр Константинович взял на себя анализ прессы и Интернета за несколько лет. После чего, необходимо было отобрать 10 уголовных дел, имеющих наибольший общественный резонанс, по которым необходимо было установить, кто занимался их расследованием и рассмотрением в суде. Петр Константинович предложил Николай Ивановичу стать консультантом в одном из банков, что позволит ему быть свободным по времени и выезжать, когда возникнет необходимость для подготовки операции и быть финансово обеспеченным. Петр Константинович сам работал на аналогичной должности, что позволяло ему встречаться и общаться без всяких подозрений. Они оба отлично понимали, что с момента заявления о создании данного комитета, начнется активная работа по их поиску, а в случае проведения военных акций, вся мощь и сила государства будет направлена на их поимку и уничтожение.

Сергей образовал свою фирму, ему действительно подбросили клиентуру и в сравнительно небольшой период времени, фирма разрослась до 5 человек, все бывшие опера, достаточно высокой квалификации. Как и обещал Петр Константинович, ему прислали толкового аналитика.

В течение полугода напряженной работы, было отобрано порядка 30 уголовных дел. Большую часть, взяли по материалам прессы. Затем, в результате фильтрации, были отобраны те дела, где речь шла о фальсификации и выполнении, чьих либо заказов: государства, чиновников, конкурентов. При отборе были задействованы адвокаты, которые досконально знали дела, кто в них заинтересован и каким образом, они были сфальсифицированы, как проходил суд. Чтобы не вызвать подозрения, были задействованы официальные гражданские учреждения: комитет за гражданские права и др. Туда были внедрены в качестве помощников и секретарей свои люди. Они не знали, для кого они работают, да и не обязательно было слишком расширять состав комитета. Люди с удовольствием этим занимались, т.к. благородная цель всегда в России привлекала внимание.

Таким образом, было отобрано 10 уголовных дел.

Дело олигарха Константинова Феликса Петровича.

Судьба этого человека, вначале, складывалась очень удачно. По ней можно было писать биографию о том, как важно было очутиться в нужное время, в нужном месте. Конец 80-х и начало 90-х годов его застало в нефтяной отрасли. Все приближенные к «царю», имели полную возможность участвовать в разграблении народного достояния и страны, так называемой «прихватизации». «Свита» этим воспользовалась в полной мере и за короткий срок, они становились миллионерами и затем уже миллиардерами. Нефть прогоняли через зарубежные фирмы, и процент прибыли увеличивался в несколько раз, а нахождение фирм заграницей, позволяло уходить от налогов. В числе этих приближенных и был Константинов Ф. П. Деньги росли у него в геометрической прогрессии. Но власть поменялась и старых «царедворцев» стали оттеснять от кормушки. Не всем это понравилось, но кто-то, поумнее, не стал протестовать и отошел тихо в сторону, а кто-то стал бастовать и даже попытался сопротивляться. Константинов был толковым и не жадным мужиком. Он создал свою «империю», где работники получали зарплату в два раза выше, чем по стране, обеспечил своим бесплатную медицину и образование. Выделял деньги на обучение и подготовку своих кадров не только в стране, но и за рубежом. Поэтому люди уважали и ценили его.

Однако у олигархов настает такой период в жизни, когда деньги уже перестают их интересовать и волновать. Период зарабатывания и увеличения прибыли идет уже автоматически, главное, разработать было систему контроля и учета. И Константинов такую систему создал. То, что его отодвинули от кормушки, ему очень не понравилось, а создание своей «империи», показало ему, что он сам может управлять не хуже других, пришлых. Потянуло к власти. Денег было достаточно, а люди, представляющие эту власть – продажны. Константинов решил «пойти во власть». Он предпринял мероприятия по раскручиванию себя в качестве кандидата в президенты страны. Реакция со стороны действующего президента, последовала незамедлительно. Государство есть государство и в течение короткого времени от «империи» Константинова остались только «пух да перья». Сам он был арестован и осужден по максимуму, на 10 лет. Криминала за ним хватало, за такой короткий период времени, никто честно такие деньги, какие были у него, заработать не мог. Но этого, кому-то показалось мало, чтобы добить его окончательно, тут же по надуманным обстоятельствам, сфабриковали еще одно уголовное дело и добавили еще 8 лет. Власть решила, что за 18 лет про него, наверняка, уже забудут. Не для кого, не было секретом, что это, второе дело, заказное. Если из 10 воров, один только осужден, а 9 – не тронули, то всем становится ясно, кого именно требовалось убрать.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/aleksandr-kozlik/krasnaya-strela-i-mnogoe-drugoe/) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.