Книга - Рассеянные по Вселенной

Рассеянные по Вселенной
Эйльем Лард


Семнадцатый век до нашей эры. Таинственные времена расцвета и падения могущественной и прекрасной Атлантиды. Ужасная катастрофа, названная Смещением, уносящая миллионы жизней, прокатывается по Вселенной. Её причины таятся в невидимой области Лимба. Пытаясь помешать принудительной эволюции живого на Аэрте, иноземные жрецы Атлантиды и его последователи серьёзно угрожают планам эфраимов. Но силы неравны, и над жрецом Фэйром и его возлюбленной Элеаной нависает смертельная опасность. И когда кажется, что их жизни повисли на волоске, на помощь приходят Ведущие иных Рас. На Зэйте спустя четыре века отважные потомки альтэйцев ведут непримиримую борьбу с местными теократами. Проекция этих событий находит своё отражение и современном мире. Легендарная организация Ананербе (Аэнэ-Арбэ) под руководством одного из потомков атлантов пытается создать для фашистской Германии летательный аппарат «Фантом» (альтэйский планетарный катер), способный внезапно появляться в глубоком тылу противника.





Эйльем Лард

Рассеянные по Вселенной





ЧАСТЬ ПЕРВАЯ Катастрофа



Пролог

Страшной силы удар обрушился на ничего не подозревающую планету. Последовавший за ним грохот оглушил всех тех, кто каким-то чудом ещё оставался в живых, – казалось, что вся планета раскололась надвое. Вершины соседних гор перестали существовать, – их многотонные каменные глыбы, увлекая за собой жилые постройки, стремительно понеслись в долины. Прочные ажурные мосты, переброшенные между скалами, ломались, будто хрупкие веточки. Всю землю сотрясало так, что люди падали с ног. Некоторые из них больше не поднимались, так и оставаясь лежать посреди обломков каменных зданий. Мир, словно гигантский организм, прощался с жизнью, содрогаясь в своих предсмертных конвульсиях. Змеевидные глубокие трещины поползли по долине и оттуда вместе с облаками пара начинали бить фонтаны густой багровой лавы. Высвободившиеся из недр планеты огнедышащие лавовые реки вытекали на цветущие массивы и поджигали леса. И разверзся ад. Видимость упала до нуля. Весь воздух наполнился едким дымом и гарью. А затем начался рассвет. В короне мечущихся ярчайших протуберанцев поднималось внезапно возбудившееся светило. Ярко-лазурная ослепляющая и огнедышащая стена рассвета сжигала всё на своём пути. Радиационные ловушки магнитосферы планеты ярко вспыхнули зелёно-фиолетовым сиянием. Магнитное поле мира резко ослабло, и Единая Сеть сразу же перестала существовать. Как будто миллионы живых голосов, отчаянно вскрикнув, оборвались на взлёте, и их магнетические искорки навечно угасли. И наступила полная Тишина. Она поглотила, вобрала в себе всё, заполнило пространство своей мерцающей траурной белизной, и всё живое тотчас же омертвело.

Внезапно раздался громкий хлопок и высоко в небе, покидая подпространство, возник многоместный планетарный катер. Он покачнулся и начал стремительно падать на землю. Пилот, не растерявшись, снова запустил роторную рамку, но разогнать её для повторного перехода не успел. Силовой поток подхватил крестообразный аппарат и, что было сил, швырнул его на близлежащие скалы. Раздался ужасающий треск. Верхняя полусфера, усеянная мозаикой фотоэлементов, лопнула, и большой сферический аккумулятор из стеклоподобного материала резво покатился в долину, до тех пор, пока встречный камень не расколол его на множество сияющих осколков. Голубые молнии, обретших свободу, разрядов дополнили картину трагедии. Боковая дверца катера резко распахнулась, и на горный уступ вывалился окровавленный человек в лётной форме. Он попытался подняться на ноги и что-то прокричать, но изо рта хлынул поток горячей крови. Никто из экипажа не пережил столкновения. Ярко-лиловые кляксы разбрызганной повсюду крови быстро темнели на воздухе, превращаясь в липкие подтёки цвета маренго…

… Последние острые лиловые искорки погасли в розовом многогранном кристалле. Рыжеволосая девушка бережно поставила маайлэнг на подставку; она уже, наверное, в седьмой раз сопереживала этим ужасным событиям, но каждый раз они снова и снова захватывали всё её внимание, пробуждая ноющее желание приоткрыть тайну своего происхождения. Эти ужасающие картины прошлых лет пробуждали в ней скрытую энергию, доступную лишь немногим и эта энергия должна скоро ей пригодиться. Она знала, что до той долгожданной встречи, до тех волнующих событий, которые наверняка поменяют всю её жизнь остаётся сделать всего лишь один шаг. И этот решительный шаг ей надлежит совершить этим, только зарождающимся, днём…




Глава 1


… И пришёл тогда на Землю Мессия. И Имя своё светоносное он сохранил в тайне глубокой. И он пришёл, чтобы каждый мог уверовать в Свет Истинный потаённый. Ибо Свет этот был в нём самом…

***


Аэрта, город вблизи полюса холода. 5757 г. от Рождения Эа

За окном стояла кромешная тьма. Хотя совсем недавно был полдень. В гостиной приятно пахло хвоей от ещё не разобранной новогодней ёлки. Каникулы уже закончились, но из-за сильнейших морозов в школу никто из учеников не ходил. Мама с бабушкой возились на кухне, и оттуда приятно пахло куриным бульоном и жареными гренками с чесноком. Я же лежала на широком диване и расставляла своих многочисленных куколок, придумывая им из своей головы какие-то причудливые немыслимые имена. Хорошо, что сегодня не придётся выходить на улицу. Терпеть не могу всех этих долгих одеваний.

Я вспомнила, как вся закутанная шерстяными платками, как кукла лежала в санках, а бабушка везла санки куда-то, чтобы показать меня местному врачу. Из открытых мест на теле оставались только глаза. Холод обжигал виски и от моего дыхания реснички на глазах покрывались толстым слоём инея и … и я подумала, что когда-то в мире произошла чудовищная ошибка, – в этих суровых заснеженных краях не должны жить люди.


Тэя, Ареал Тэйви. 2087 г. от Рождения Эа

И без того длительная чёрная ночь казалась воистину нескончаемой. В соседней комнате мирно дремала супруга. Ничего удивительного, – её Кровь позволяла Хаэнси Эвиа сохранять спокойствие даже в эти тревожные минуты.

Предчувствие смертельной опасности, зародившееся вчера в его голове, резко усилилось. Энхайве приподнялся со своего ложа и с силой потёр виски, но боль ненадолго стихнув, проявилась снова. Обычно вслед за предвидением какого-либо события возникало и решение о том, что требовалось сделать, чтобы к нему подготовиться или указание о том, каким образом следует немного скорректировать грядущее. Но в этот раз решение не приходило. Вместо ответа в голове воцарилась звенящая пустота. И что было значительно хуже, – источник, откуда исходила угроза, было невозможно локализовать. Казалось, что грядущая смертельная опасность равномерно разлилась по Вселенной, наполнив собой каждый атом бескрайнего звёздного пространства, и теперь холодно взирала колючими глазами звёзд на суетно мечущихся обречённых живых существ. Безысходность, – вот как следовало называть это вселенское состояние. Никогда ещё Мастера Предсказаний Серо-Голубые Тэйви не были столь беспомощны, не ведая, что же делать дальше. Подобная пространственная неопределённость свидетельствовала о мощи Источника Индетерминизма, сравнимой разве, что с Высшими Доминионами великой Лестницы Миров, с сияющими Мирами Ведущих. Мастер Энхайве подумал даже о скрывающихся в Тени Лимба «богах» Аэрты, но не захотел уподобляться религиозным фанатикам Эйнзи, денно и нощно взывающих к Ведущим нашим Крылатым, дабы защитить Тэю от аэртийской скверны. С неопределённостью по срокам дело обстояло несколько лучше, но одновременно и страшнее. ЭТО должно было случиться в ближайшие дни.

Тэйви Энхайве ещё раз прокрутил в голове вчерашнее обращение главы Серо-Голубого Клана Энгельхарда.

– Энгарим, все вы, конечно же, ощутили эту надвигающуюся со всех сторон клубящуюся Стену Мрака, от которой айраим наполняются неизведанным нами доселе ощущением крайней опасности. В ближайшее время во Вселенной что-то произойдёт. Будет ли это событие необратимым пока неизвестно. Тем не менее, мы не желаем нагружать Единую Сеть предсказаниями, устрашающего характера, дабы не притягивать нежелательные события, но замалчивать о предчувствиях наших Мастеров мы не вправе.

И поскольку эта опасность угрожает всей нашей Вселенной, массовая эвакуация жителей Тэи бесполезна. Более того, посылать в ближайшие дни свои айраим в дальние межзвёздные переходы, мы считаем крайне опасным.

После чего Совет продолжился, и ведущий Ауми Роу перевёл свой взгляд на, расположившегося в противоположном углу зала от Тэйви, Мастера точных вычислений в мантии ультрамаринового цвета. Ауми знал насколько Тэйви и Анви не переносят присутствие друг друга. Но надо было выслушать и оппозиционную точку зрения, ведь предсказания и расчёты всегда не без основания считались двумя крылами предвидения грядущих событий.

– Теперь пусть Анви Ларге вкратце поведает нам о результатах, произведённых Кланом вчерашних расчётов.

Угловатый главный Вычислитель не спеша поднялся со своего места:

– Энгарим, наши наблюдения за звёздными системами не выявили абсолютно никаких отклонений в движении небесных объектов. Все световые эффекты, вызванные смещением светил, показывают, что взаимная ротация солнц в светящемся лабиринте галактики происходит в строгом соответствии с рассчитанными нами вчера параметрами. Мы проделали тщательные расчеты, которые однозначно доказывают, что никаких катастрофических столкновений в ближайшее время не произойдёт. Что касается других миров, то самые чуткие Хранители Чистого Сознания – Эсси в один голос утверждают, что на всех наших станциях абсолютно спокойно …– он сделал некоторую паузу. – За исключением некоторой тревожности среди Ваэнди и Тэйви…

Головная боль внезапно сошла на нет, словно пришедшая волна освежающей кристально-чистой воды омыла сознание.

– Вот оно и свершилось! – с ужасом подумал Тэйви.

И это понимание эхом прокатилось по всей Сети, многократно усилившись, как сорвавшаяся с вершин снежная лавина.

За окном неожиданно стало светлее. Но это было не утро. Звёзды в один миг перестали существовать. Теперь весь ночной небосвод мерно светился какой-то немыслимой блеклой перламутровой радугой. И в этой молочно-перламутровой небесной субстанции происходило довольно странное движение. Цветные слои непрерывно перемешивались, вращались. Словно разноцветные краски под действием скрытого миксера растворялись в белой густой субстанции, оставляя тонкие радужные следы. Фиолетовая Луна резко увеличилась в размерах и засияла огромным багрово-красным ореолом ионизированного ксенона. Огромные ярко-лазурные протуберанцы взметнулись из недр Аудэ в хромосферу. Потоки Солнечного Ветра устремились к планетам. И радиационные ловушки магнитного поля Тэи засияли невиданным доселе фиолетово-зелёным сиянием, подобно гигантскому ночному светильнику. А затем, невесть откуда возникшая первая гравитационная чудовищная волна достигла поверхности Тэи.

За несколько минут до удара Тэйви буквально стащил супругу с постели, и они бросились к стоящему на широкой террасе эльгеора планетарному катеру. Здесь их и настиг катаклизм. Они увидели, как далеко внизу, что-то с грохотом треснуло, и змеящиеся широкие трещины, расколовшие долину на острова, начали наливаться багровым огнём кипящей лавы. Сверху посыпались камни, и ищущим спасения людям пришлось плотнее прижаться к скальному склону. Когда камнепад ненадолго прекратился, терраса перед ними перестала существовать и вместе с ней где-то внизу разлетелась на части и надежда на спасение. Сеть передала из восточных ареалов Ауми, Эсси, Ваэнди и Эльвиа предсмертные крики тысяч людей, застигнутых врасплох жёстким, всё-выжигающим излучением Аудэ. А потом, когда Сеть перестала существовать, всё разом оборвалось, и разлилась Тишина. Взяв в руки радиопередатчик, Энхайве набрал частоту Ауми и облегчённо вздохнул, услышав сквозь непрекращающиеся помехи долгожданный голос.

– Уходите, все! Немедленно уходите с Тэи, – успел сказать Ауми, а потом его слова потонули в сполохах помех, и что-либо разобрать стало уже невозможно.

Но эта искусственно-созданная связь наполнила Тэйви чувством сопричастности к единой общности людей, несломленных ужасной катастрофой и продолжающих бороться за своё выживание. С трудов сохраняя равновесие на узком уступе, Энхайве решительно посмотрел вниз. До земли было около двух с половиной лиг. Воспользоваться нестабильным силовым мостом казалось полнейшим безумием. Но другого выхода из ловушки не существовало. Зажмурив глаза, они спрыгнули на, несущую вдаль, невидимую дорогу. Им повезло, – пяти минут временной стабильности антигравитационного поля оказалось достаточно, чтобы спланировать к противоположной долине эльгеора, куда не проникли смертоносные лавовые щупальца. Хотя в конце полёта, двигаясь уже по инерции, когда их внезапно и резко выбросило из силового потока, они крепко приложились об острые обломки упавших с вершин каменных исполинов. После чего Хаэнси Эвиа уже не могла передвигаться самостоятельно. Прихрамывая на одну ногу, она буквально висела на плечах Энхайве, который упрямо шёл по направлению к озеру. Надо было успеть до рассвета, ибо Тэйви уже знал, что он с собой принесёт.

Выйдя в долину, на берегу озера он увидел юношу в серо-голубом балахоне. Обеими руками он обхватил свою голову. Его глаза были широко раскрыты, и в них явственно читалось нарастающее безумие. Неподалёку от него, о счастье, стоял планетарный катер с распахнутым люком. Энхайве помог супруге подняться в многоместный катер, затем пошёл за юношей. Но тот брыкался, что-то бессвязно бормотал, перемежая слова со всхлипами, и Тэйви пришлось ввести в своего соплеменника по Клану двойную дозу парализующего раствора. После чего он перетащил его в салон и, задраив люк, набрал на сенсорном экране координаты Элиоссы. Затем включил на полную мощность ротор катера и нажал педаль акселератора. В это время целая серия подземных толчков сотрясла всё вокруг. Направляющие ротора накренились и рамка, пронзительно взвизгнув, задела нечто постороннее. Энхайве смертельно побледнел, но к своей чести не утратил контроль над своим сознанием. А оно в этих экстремальных условиях работало превосходно, подсказывая Тэйви в эти критические минуты правильную последовательность действий. Он до конца нажал педаль акселератора, затем резко отпустил её и добавил мощности разрядам из аккумулятора. Рамка вновь бесшумно закружилась и, достигнув, наконец, нужных оборотов, вытолкнула катер через Пустоту к заветной Элиоссе. Обессиленный Энхайве чуть прикрыл глаза и ему показалось, что он находится в Синем эльгеоре Эа и слушает прекраснейшее диминуэндо органной музыки.

– Энхайве, да, очнись же, наконец!

Голос супруги слышался где-то издалека, словно под слоем воды, но ему так не хотелось выходить из объятий этого умиротворения, где звучит прекраснейшая музыка, и больше ничего на свете ему не было нужно.

– Тэйви, мы гибнем! Спаси!

Энхайве открыл глаза. Его руки инстинктивно потянулись к лицу, к разбитым в кровь губам. И он с удивлением уставился на этот лиловый сок, перешедший с лица на руки.

– Энхайве, Элиосса под нами.

– Что!?

Воздух стремительно вытекал из планетарного катера, который вращался по орбите, пятьсот лиг не достигнув цели. Ещё пятнадцать минут и можно будет уже не дышать. Он ещё не знал тогда, что, введённые в блок памяти, координаты Элиоссы уже не соответствуют новому положению планеты. Тэйви окровавленными руками перевёл катер на ручное управление и медленно привёл в движение рамку ротора. Затем накренил направляющий контур под углом к орбите и начал медленно спускаться к атмосфере, ввинчиваясь в неё по широченной спирали.

Одиннадцать. Десять. Девять… Оставшиеся для жизни минуты таяли, словно снежинки на руках.

– Кровь Дракона!

Незакреплённый ремнями молодой Тэйви свалился на Энхайве, временно выбивая его из кресла.

Семь. Шесть. Пять…

Зелёный шар Элиоссы нарастал на экране, заполняя собой уже всё видимое пространство.

Но очень, очень медленно.

Четыре. Три… Пора!

Энхайве вдавил педаль акселератора в пол, нажал на экране рунический символ автопилотирования и бессильно откинулся на спинку кресла. Он снова пребывал в объятиях любимой музыки и поэтому не почувствовал, как катер ужасно тряхнуло, когда тот совершил жёсткую посадку на Элиоссу.


Зэйта. 2469 г. от Рождения Эа

Вайге прибавил шагу и начал торопливо спускаться по дороге, ведущей от его дома к возвышающейся в лиге отсюда мощной городской стене. Он быстро перешёл по деревянному шаткому мостику через узкую речушку, больше напоминающую собою быстрый ручей с мутной коричневатой водой. В это время из низких серых дождевых туч посыпались мельчайшие пылинки воды. Они были настолько мелкими, что даже не чувствовались, попадая на кожу, и на фоне серого небосвода их невозможно было увидеть. Казалось, что их существование можно было бы и не замечать. Однако резко подувший со стороны столицы ветер понёс эту холодную морось прямо в лицо юноше, и он сразу же набросил капюшон на голову. Его водоотталкивающий плащ тотчас же заблестел от потока небесной влаги. Глинистая дорога постепенно размокала, и Вайге пришлось чаще смотреть себе под ноги, чтобы не поскользнуться.

Уже подходя к холму, на котором высился огромный город, путник увидел, как жители пригородов по одному и попарно входят через стрельчатые высокие западные ворота.

– Ах, да, сегодня же в Зале Славы будет проходить заседание расширенного Совета, – вспомнил юноша.

Не так давно Вайге исполнилось двадцать лет, и он мог уже посещать заседания Совета. Но посещать службы и заседания Советов в Храме у Вайге никогда не было ни малейшего желания. Не то, чтобы он сторонился существующего уклада общественной жизни страны, просто он привык больше пребывать на свежем воздухе, а стоять в переполненном людьми зале и слушать речи, большинство которых, как под копирку, носили ритуальный пафосный характер, ему было невмоготу. И не дойдя двухсот метров до западных ворот Зоргва, он резко повернул по известняковым плитам направо к огромному каменному сооружению. Туда, где его уже с нетерпением ждали…




Глава 2


… И повстречался Ему на дороге безлюдной странник седой усталый. И испросил Его путник уставший, согбенный:

– Дай мне, Учитель, света своего путеводного негаснущего хотя бы частицу малую, чтобы смог я не сбивать ноги свои боле о камни придорожные во тьме земной, всеобъемлющей, а идти на свет этот зовущий прямиком в Царствие Небесное.

И ответствовал ему Мессия:

– В каждом из вас Свет чистый потаённый имеется. И кто познает сей Свет в себе самом, сам будет этим Светом познан. И тем самым к жизни истинной вечной причастен будет…

***


Элиосса, Поселение Каэмми (Живые Земли). 2384 год от рождения Эа


Из дневников Алины Вэйст

Я проснулась, едва золотой солнечный лучик прикоснулся к моим глазам. Сладко потянувшись, я позвала свою амми:

– Лаура…

– Я здесь, Алина. Пора вставать; завтрак уже на столе.

– Сейчас, амми, я только досмотрю вчерашнюю сказку…

Я уже взяла с полки маленький розовый кристаллик, чтобы узнать, чем же закончились приключения отважного Странника, но тут в комнату вошла амми и строго сказала:

– Алина, твой фруктовый брэйк остывает. Не забывай, у тебя сегодня знаменательный день, – сегодня ты идёшь в Школу. Нам нужно собрать для тебя всё необходимое. И, пожалуйста, называй всех по именам, чтобы не прослыть некультурной девочкой.

Помню, как мы долго упаковывали все мои вещи в большой чёрный контейнер, а потом мы вместе с отцом и матерью, с трудом разместившись в салоне небольшого катера, разом перенеслись куда-то в неведомый зелёный край. Туда, где располагались многочисленные здания Школы, окружённые высоким железным забором, расписанным сверху донизу весёлыми красками и картинками.

Нас встретил высокой седой старец в простой серой мантии. Он вежливо поздоровался с моими родителями, а потом обратился ко мне:

– Хэй, Алина Вэйст. Добро пожаловать в свой новый дом, в волшебную страну сокровенных знаний.

Голос старца мне понравился, но мне показалось, что внутри его затаилась холодная голубая льдинка.

Миновав высокие резные ворота, украшенные большими золотыми розами, мы пошли через обширный тенистый парк по длинной тропинке к Школе. Не доходя до здания Школы, мы повернули налево и увидели огромную плоскую гору. Подойдя поближе, я поняла, что это вовсе не гора, а множество маленьких кубических домиков, одной стеной прилепленных к серому бетонному монолиту. Я тут же придумала им название – «Кубики». По высоте домики располагались в несколько ярусов и с верхних ярусов вниз спускались каменные ступеньки с перилами. Домики были также раскрашены весёлыми красками и имели большие окна, выходящие на три стороны. Возле некоторых из них на площадках сидели дети с маайлэнгами в руках.

Когда мы, наконец, пришли, Учитель ласково спросил меня о том, какой цвет мне больше всего нравится, и я честно ответила, что для меня все цвета по-своему хороши. Не ожидавший такого ответа, Учитель немного задумался и выбрал для меня опрятный домик на самом высоком ярусе эльгеора учеников. Его стены и дверь были окрашены в белый цвет.

Потом мы вышли во двор, чтобы я смогла попрощаться со своими родителями. Помню, что мне стало вдруг неимоверно грустно, и я, схватив амми за рукав платья, со слезами на глазах тихо прошептала:

– Амми, ну пожалуйста, не уходи… Я буду очень скучать по тебе.

Тогда Лаура с тревогой посмотрела на окружающих людей, затем строго сказала мне:

– Алина, не надо сцен, ты уже вполне взрослая девочка, тебе уже целых пять лет. Здесь, вот увидишь, тебе будет гораздо лучше, чем дома. Здесь множество ярких игрушек и целая библиотека интересных сказок. И… мы с Варти будем приходить к тебе в гости.

А потом отец отозвал меня в сторону и, глядя в глаза, размеренно произнёс:

– Моя любимая дочь, всегда помни то, что я тебе сейчас скажу. В Школе старайся ничем не выделяться от других девочек. Подмечай их манеры, копируй их. Будь всегда, как они, пожалуйста, Алина, прошу тебя, это очень важно. От этого зависит наша с тобой дальнейшая судьба. Обещаешь мне, дочь?

– Хорошо, авва. Я обещаю… – утирая рукавом слёзы, пролепетала я.

Тогда я ещё была этаким шустрым зверьком несмышлёнышем и не понимала, о какой судьбе говорит отец.

***

Они очень редко навещали меня в Школе. Моя амми Лаура при наших встречах была очень холодна со мной, словно я внезапно стала ей чужой и безразличной. Это неудивительно, ведь Лаура была из рода Аанта, древнего рода второй волны переселенцев с Тэи. Её предки были не то гартами, не то даже энгарим Клана Ваэнди. А когда мне исполнилось семь лет родители пришли ко мне в последний раз, и больше я их никогда не видела. На мои вызовы они не отвечали.

В школе все считали меня какой-то странной. Мои зелёные радужки глаз, унаследованные от отца, и непонятно от кого доставшиеся мне необычные золотисто рыжие волосы сразу же бросались в глаза всем ученикам. Большинство детей здесь были черноволосыми с миндалевидными чёрными глазами и очень бледной кожей. Все они были очень похожи друг на друга, и я не сразу научилась разбираться в их клановой принадлежности.

На уроках истории нам рассказали, что на Тэе принадлежность к Клану и Ареалу были очень важны. Здесь же на Элиоссе, где географические зоны мира уже не соответствовали в точности Знакам Крови, принадлежность к Клану не упоминалась, и имена Кланов заменялись вторыми именами (фамилиями), указывающих на род Элиоссы. Таких родов было множество, и наш род назывался Вэйст. Потом мне объяснили, что эти имена родов несут в себе пятизначный цифровой код.

Меня часто вызывал к себе на приём местный лекарь Ронгерт, которого учителя между собой называли странным словом «эсси». Он внимательно осматривал меня, помещал мою голову под какой-то вращающийся металлический колпак, усеянный синими кристалликам и металлическими проводами, подолгу смотрел на монитор и тихо качал головой. Он всегда держался от меня на расстоянии, и мне иногда казалось, что он почему-то боится меня, словно я какая-то заразная.

Каэйры тоже весьма часто навещали меня. Был ли всё время рядом со мной один и тот же каэйр, или каждый раз приходили ко мне новые, фиосс их Зелёных разберёт. И сколько их всего обитало на Элиоссе, никто из поселян не знал, может лишь пара десятков, а может и несколько миллионов. На этот вопрос, сами каэйры предпочитали отвечать весьма уклончиво: «Нам неведом счёт, и мы никогда, в отличие от вас, не учились считать», «Мы – Семена Жизни и Имя наше – Легион!», «Нас столько же, сколько мельчайших капелек в бескрайнем океане воды». Каэйры вели со мной сокровенные задушевные беседы, засоряя магнетические звёзды моего айри своими бессмысленными притчами. И меня страшно бесило то, что от этих вездесущих тварей невозможно было нигде укрыться.

Помню ещё из своего далёкого дошкольного периода, как я беззаботно валялась на лесной лужайке, играя со своим домашним зверьком – пушистым фиоссиком по кличке Пуша. Я грелась на летнем солнышке, вокруг стрекотали какие-то насекомые, а фиосс весело бегал вокруг меня и призывно лаял, приглашая с ним поиграться. Я не сразу почувствовала чьё-то присутствие, а когда повернула голову, то увидела справа от себя, какое-то необычное струение воздуха. Так бывает, когда тёплый воздух выходит из окна наружу холодной зимой. Потом в этом потоке замерцали крохотные зелёные искорки, они закрутились в воздухе, превращаясь в большое облако вязкого зелёного тумана. Сперва я очень испугалась, а потом вспомнила, что амми рассказывала мне о Духах Жизни, которые живут в лесных чащах и любят появляться перед поселянами в похожем на людей обличье. Вот и сейчас такой оборотень или каэйр, как его называли поселяне, предстал передо мной в виде высокой черноволосой женщины в мерцающем зелёном платье.

– Хэй, Алина, – мелодично пропела фея. – Я смотрю, ты совсем не испугалась меня, малышка.

Пуша вскочил на лапы и тихо, но злобно зарычал на гостью, явившуюся из ниоткуда. Помню, я ответила, что я уже не малышка и скоро пойду в школу. А тебя я знаю, сказала я ей, ты – каэрь, лесной дух. Фея звонко рассмеялась в ответ:

– Умничка, Алина. А у меня для тебя подарок.

И она протянула мне мерцающий зелёный листочек.

– Это не обычный листок, а волшебный, – весело сказала она. – Если захочешь меня увидеть снова, крепко сожми между ладоней этот листочек и произнеси волшебные слова «Квэрионсоархэо, появись!» и я тотчас же приду к тебе, девочка. Но только никому не рассказывай, пожалуйста, про мой подарок, иначе он потеряет свою волшебную силу.

Я едва сдержалась тогда, чтобы не сказать ей, что вряд ли захочу её увидеть снова. Ещё тогда в далёком детстве я прочувствовала весь этот приторно лживый пафос речей Зелёных. А пользоваться радиопереговорными устройствами меня к тому времени научил мой отец Варти.

***

Только, когда мне исполнилось двенадцать лет, я, наконец, узнала, почему я так сильно отличаюсь от других. Ранним утром перед занятиями в школе меня разбудил вызов на раудэре, – радиопереговорном устройстве. Я подумала, что это отец наконец-то вспомнил обо мне, и решила не отвечать. Но потом всё же поднялась с постели и включила тумблер связи.

– Алина! – прозвучал хриплый старческий голос. – Я отец Ваарта, твой дед. У меня для тебя есть подарок по случаю твоего двенадцатилетия. Подойти, пожалуйста, к забору, туда, где начинается овраг, и растут два высоких тиса. Я уже там и жду тебя. Только прошу тебя быстрее, чтобы меня не заметила охрана.

Когда я подошла к забору в условленном месте, то там никого не оказалось. Сильно разозлившись на то, что я клюнула на чью-то неуместную шутку, я собралась уже идти на занятия, как вдруг кто-то негромко окликнул меня по имени. Я повернулась и увидела согбенного старца в зелёной маскировочной форме. Его редкие седые волосы развевались на утреннем ветру. Всё лицо старца было изрезано глубокими морщинами. На вид старику можно было дать все двести – триста лет, что говорило о том, что он уже давно стоит на пороге телесной трансформации, готовясь стать Хранящим Молчание.

– Прости, Алина, что не мог прийти к вам с Ваартом раньше. Меня всё время держали взаперти. Только недавно, когда они поняли, что я больше не опасен для них, я вышел на свободу, чтобы уйти из этого мира навсегда, – в уголках глаз старика наметилась блестящая слезинка. – Возьми, это тебе небольшой подарок. Это фильм об Аэрте, – нашей с тобой настоящей родине, которую я никогда не видел и уже не увижу. А этот кулон мне передала моя амми. Я уже и забыл, как её звали, столько лет минуло с тех пор, когда она покинула меня и вернулась на Аэрту. Она просила меня перенестись на Тэю и в Ареале Ксиорре рядом с Храмом Жизни найти тайник одного из энгарим Изумрудно-Зелёного Клана. В этом тайнике находятся дневник и ключ Трёх Рас. Этот кулон при приближении к тайнику начинает ярче светиться. Таким образом, можно без труда обнаружить это тайное место. Но я так и не смог перейти на Тэю. Мне это было строжайше запрещено под угрозой принудительной отправки на Лорену на вечное поселение. Теперь только на тебя вся надежда, Алина. Когда ты окончишь школу, ты должна будешь перенестись на планетарном катере в Ареал Ксиорри и там отыскать этот тайник. Это очень важно. Об этом просила моя амми. И самое главное, – спрячь эти вещи, как можно надёжнее, иначе гарты или Зелёные отберут их у тебя и уничтожат точно также, как они уничтожили все мои надежды на счастливую семейную жизнь.

Я взяла в руки небольшой маайлэнг и повесила на шею кулон. Я была сильно потрясена услышанным.

– Я тоже аэртийка? Но ведь моя мать энгара Ваэнди.

– Да, Алина. Наша Кровь сильнее Крови Детей Дракона. Помни об этом, Алина. Она всегда поможет тебе в беде и дай тебе бог, чтобы ты увидела неописуемые красоты нашего родного мира.

Это откровение и обрадовало, и расстроило меня одновременно, поскольку в Школе нам объясняли, что большинство аэртийцев являются дикарями, варварами, людьми с недоразвитым мыслительным аппаратом. Почему же мне о моём происхождении никто раньше не говорил ни родители, ни учителя, ни каэйры?

– Но как тебя зовут, дед? И почему отец ничего не рассказывал мне о тебе?

– Своего имени я тоже уже не помню. А сыну и его энгаре я больше не доверяю. Их сломали правители Элиоссы, – погасили в них живую человеческую душу и теперь Ваарт и Лаура преклоняют свои колени перед этими мерзкими тварями – каэйрами. Не поддавайся, Алина, на их обещания и посулы. Помни, они очень коварны.

– Я уже знаю об этом, дед. Спасибо тебе за подарок.

– Ну и молодец, Алина. А теперь прощай. Прощай навсегда!

– Я всегда буду помнить тебя, дед, и хранить твой образ в своём сердце. Я обещаю тебе, что выполню наказ твоей матери.

– Спасибо, Алина.

Старец отвернулся и, опираясь на старый, видавший виды, посох, медленно поковылял прочь и скрылся в высоких зарослях грязного придорожного кустарника.

***

Однажды с группой учеников я изучала систему Знаков Крови живых существ Аэрты, в том числе и народов, живущих на ней людей. После уроков одна девочка начала меня дразнить «рыжей аэртийской дикаркой». Это вывело меня из себя, и я сильно ударила обидчицу ранцем по лицу. Нас вызвали к Учителю, и я, размазывая слёзы по лицу, начала объяснять собравшимся, что аэртийцы вовсе не дикари и многие из нас превосходят гартов своими способностями. Учитель внимательно посмотрел мне в глаза, а затем сурово спросил:

– Ты действительно считаешь, что бить одноклассниц по лицу признак высокого ума и культуры общения?

Помню, я покраснела, но быстро нашла, что сказать:

– Я никому не позволю оскорблять память о моих предках. Пусть мы лишены магнетического чутья, но мы в отличие от вас всегда помним и почитаем своих родителей.

Учитель в ответ усмехнулся самыми уголками губ и похвалил меня:

– Молодец, Алина. Ты умеешь за себя постоять. Только, прошу тебя, впредь не прибегай к таким крайним мерам, а то мне придётся изолировать тебя в лечебных палатах. А насчёт наших отношений между родителями и детьми, – это вопрос очень серьёзный, к которому мы вернёмся примерно через год. А пока лишь скажу, что если детей долго воспитывать в родительском Очаге, то они не раскрывают себя полностью, как самостоятельные творческие личности, а начинают копировать айраим своих родителей и это наносит непоправимый вред их будущей взрослой жизни. Дети, привыкшие к помощи своих родителей, становятся неприспособленными к самостоятельной жизни и пасуют перед неожиданными трудностями на их Пути. Наша древняя история знает немало примеров таких деградировавших, правивших Тэей, семей.

Эти слова Учителя глубоко запали мне в айри, и я была очень благодарна своему школьному Учителю, что он так откровенно и спокойно поговорил со мной этим вечером.


Тэя, Ареал Эсси. 2073 г. от Рождения Эа

– Мы провели тщательное исследования тела энгара, покоящегося в биосаркофаге в Приёмной Башне, и пришли к выводу, что его айри с изменёнными магнетическими рисунками оказало косвенное воздействие на мозг. Его архаичные зоны заметно активизировались, и их сигнал стал напоминать реакцию аэртийцев.

– Вы полагаете, что этот магнетический импринт передастся и на мозг граайля?

– Пока точно не знаю, но и такого варианта развития событий, конечно же, исключать не следует. Помните, в поликристаллической книге «Айрицеон», которую Ио передали нам, говорилось о странной передаче состояний от одних аэртийцев к другим, при которой затылочная часть их мозга сильно активизируется, а Поле Дыхания начинает резко увеличиваться в размерах. Информационная ёмкость, равно как и скорость передачи информации (битрэйт) невероятно низки. Но это касается только информации, передаваемой по магнетическим каналам. А что если существует другой, нам неведомый канал информации, скажем, специфический резонансный способ передачи-приёма жизненного опыта, доступный лишь аэртийцам? Из-за магнитного поля Аэрты им недоступна дальняя магнетическая информационная связь, но вполне допустимо, что природа компенсировала этот недостаток иным способом.

– Однако приём любой информации извне должен изменять магнетический рисунок айри, не так ли?

– Что касается наших айраим это неоспоримо, но вот с неразвитыми аэртийскими айраим всё намного сложнее. Часть приходящей по особым каналам информации может вообще не усваиваться активным сознанием аэртийца, а загружаться в подсознательную область его айри.

– Вам известен способ дистанционного лечения айри в случае необходимости?

– Я предлагал лучший способ решения проблемы, – отправить его айри на Лорену. Там местные Мастера Ио разобрались бы, что к чему и очистили айри от занесённой инфекции.

– Вы же знаете, что объект «С» крайне необходим сейчас в другом месте. Только энгар его Крови и уровня может решить эту деликатную проблему.

– А что если этот магнетический импринт активизируется там, в благоприятной для него среде и это приведёт не только к провалу миссии, но и к дальнейшим непредсказуемым последствиям?

– Да, нельзя исключить такую возможность. Именно поэтому мы и постарались совершить некоторые упреждающие действия: организовать повседневный контроль над объектом «С» и по возможности изолировать его от этой, как вы выразились, благоприятной среды. Меня больше всего беспокоит другое, – то, что Источник, поддерживавший специфическую активность объекта «А», до сих пор не обнаружен. Эта активность не могла бы долго проявлять себя в чуждой, неблагоприятной для неё среде.

– Вы полагаете, что Источник находится вне объекта «А»? Вы это серьёзно?

– Я полагаю, что этот неведомый нам Источник находится даже вне нашей Вселенной.

***

Странный золотистый Бэйт-Шаар, выведенный на орбиту Алинера, четвёртой планеты системы Элиоссы, ударил в чёрную Пустоту мощным лазурным разрядом, и Пустота тотчас же отозвалась на призыв, засияла радугой, обнажая сверкающий Тоннель.

Бэйт-Шаар подплыл к, искрящемуся лазурными сполохами, сильно ионизированному, входу межзвёздного портала, и Пустота радостно втянула золотистый шар в свои объятья, чтоб через несколько минут выплюнуть его обратно на другом конце галактики. Спустя некоторое время Тоннель бесследно исчез, вернувшись в Пустоту.

Экипажу неслыханно повезло – вторая планета, несмотря на бескрайние болота, оказалась вполне пригодной для заселения. Приземлив разрядную Станцию, экипаж начал распаковывать контейнеры с оборудованием и обустраивать временный лагерь. Так началась история Зэйты. Правда один член экипажа в чёрно-золотой мантии знал, что всё закончится благополучно, но он не спешил делиться своими знаниями с остальными, во избежание вопроса «А откуда, энгар, у вас эти знания?».

***


Аэрта, город вблизи полюса холода. 5764 г. от Рождения Эа


Из дневников Алины Вэйст

В школе я училась хорошо. А вот с одноклассницами подружиться, почему-то, никак не получалось. Все считали меня ненормальной и воображалой. Как-то раз я по секрету рассказала одной из них, что я не человек, а оборотень, что на самом деле я дочь пумы и только кажусь человеком. Вначале она приняла это серьёзно, даже подыгрывала мне в тех сценах, которые мы разыгрывали у меня дома. Но потом, поссорившись из-за уличного котёнка, моя бывшая подруга рассказала о моей «тайне» всему классу. С тех пор меня постоянно дразнили «пума», «алина-вралина», постоянно спрашивая, не отрастают ли у меня по ночам шерсть и когти. Чтобы хоть как-то вернуть себе репутацию я стала больше проводить время с мальчишками, даже записалась в спортивную секцию восточных единоборств и часто дралась с девчонками, отпускающими в мой адрес очередные «дразнилки». Меня и мою маму часто вызывали в школу за плохое поведение и двойки по литературе. Я принципиально не читала школьную литературу, предпочитая упиваться фантастикой. Я даже придумала себе целый фантастический мир, где я являлась жрицей, повелевающей тысячами преданных мне людей. Однажды тесно подружившись с парнем, я пришла к нему домой. Я рассказала ему о своем фантастическом мире, думая, что он разделит со мной эти волшебные картины иной реальности, но он только делал вид, что слушает меня, а сам завалил меня на кровать и начал нахально лапать. После того, как он получил сначала ладонями по ушам, а потом ногой по мужским органам, он страшно обозлился и сказал, что я шизофреничка и моё место в психбольнице, что я начиталась ненужных книжек и вообразила себя невесть кем, вместо того, чтобы заниматься тем, чем занимаются все нормальные подростки.

Я не помню, как добежала домой и, рыдая, закрылась в своей комнате. На вопрос матери, что случилась, я грубо попросила её отстать от меня. Потом ночью со мной случилась настоящая истерика и на утро меня в первый раз привели к психиатру.

***

Вокруг была кромешная тьма. Вначале ему даже показалось, что веки всё ещё закрыты. Он моргнул, затем, ещё раз. Нет со зрением, хвала Крылатому, было всё в порядке. Странник попытался пошевелиться… и не смог. Руки и ноги были плотно привязаны к койке мягкими ремнями.

– Кровь Дракона, что там ещё случилось? Эй, есть тут, кто поблизости? – на всякий случай прокричал он на аэртийском.

– А очнулся, бродяга, – хриплый голос Брата Ависцермона проявился в тишине зала. – И не ори ты так. Мёртвые, как правило, так не кричат.

– Какие к хлэйфу мёртвые? Эсси, ты чего кайриотля накурился? Она уже в Храме?

– Кто? А-а… эта рыжая? Она всегда здесь, никуда не исчезала, – Ависцермон зажёг световой зелёный кристаллик и, поднеся его к лицу Странника, внимательно посмотрел ему в глаза.

– А ну быстро развяжи меня, лекарь. Мне нужен Грэйф и срочно.

– А Отец наш Крылатый тебе часом не нужен? Спокойно, не дёргайся, эти ремни очень прочные, специально для тебя подбирали. Через час к тебе придёт один из Чёрных Мастеров, он тебе всё и расскажет. А это мой подарок тебе – в руке Брата Ависцермона появился шприц. – Да не дёргайся ты так, это всего лишь пока активизирующая смесь для странников, вроде тебя.

***

На огромном из орехового дерева рабочем столе не было знакомой серебряной фигурки дракона и это не укрылось от внимательных глаз лара. Его собеседник то же заметил блеск удивления, промелькнувший в огромных тёмных радужках миндалевидных глаз своего бывшего ученика.

– После ваших неслыханных экспериментов, поставивших на уши всю Сеть, меня возвращают обратно. Я уже сдал дела преемнику – Ауми Альвэрману. А сейчас слушай меня внимательно и запоминай. В городе тебе показываться нельзя. По посёлку можешь бродить только ночью. Через полгода на морском катере тебя тайно переправят в Мархаджакали, там отыщешь то, что нужно для работы и переедешь в Аль-Бион. Там и встретишься с ней.

– Почему она не вернулась, как было обещано Зелёными?

– Ты меня не перестаёшь удивлять, Ксиорри. Ты что и вправду думаешь, что её тело способно родить ребёнка в отсутствии айри. Минимум пять лет она будет жить с сыном в другом мире.

– В каком?

– Ты думаешь, они мне об этом сообщили. Это теперь тайна за семью печатями. А, что делать с вашим сыном вообще никому непонятно. Ты хоть представляешь себе, что за айри заселится в его тело?

– Но за это время можно было переместиться сюда и вернуться обратно.

– У её Кураторов были другие мнения на этот счёт.

– Дайте, мне только до них добраться, – подумал Лунный Жрец.

– Мой друг, ты забыл надеть на голову свою диадему. Поосторожней, прошу тебя, с подобными мыслями. А то и вправду вместо Аль-Биона полетишь на Лорену.

– Хорошо, Грэйф. До встречи на Тэе.

Ауми Грэйф как-то странно посмотрел на Лунного Жреца, но ничего не сказал, лишь ещё больше сгустил маскировочный туман над некоторыми своими магнетическими звёздами.

***

Он вышел из Храма, когда полная Луна, значительно уменьшив свои видимые размеры, была уже почти в зените. Надвинув капюшон серо-голубого балахона глубоко на голову, Странник скрыл свою приметную диадему с ярким изумрудом. Свежий морской воздух приятно наполнял его лёгкие. Ему было очень хорошо после пыльных затемнённых подвальных комнат Храма оказаться на воле и ощутить бескрайний простор зелёного острова.

– Бреду глубокой ночью при свете местной Луны, словно мертвец, восставший из своего саркофага, – мрачно подумал Странник.

И в этом была прискорбная доля правды. После двухчасовой беседы с Мастером его, наконец, освободили от оков. И когда Странника оставили одного в комнате, где покоились приёмные биометрические саркофаги, он долго ещё стоял у одного из них, глядя через прозрачный верх крышки на закрытые веки своей любимой и единственной, ожидая, что вот сейчас они дрогнут, приоткроются лукавые зелёные глаза, и знакомый голос насмешливо произнесёт:

– Эй, тебе ещё не надоело прожигать меня своим взглядом? Лучше бы пошёл в сад и принёс мне пару спелых максинов, а то я целую вечность уже ничего не ела.

Странник вспоминал недавние и такие далёкие встречи у моря, заново переживая каждое мгновение этих встреч. Ощущения вновь оживали в нём, наполняя его теплом воспоминаний… и тянущей болью разлуки.

Странник не спеша пошёл по дорожке между домами посёлка. Все окна были тёмными, нигде не горел свет, – рыбаки и сервы вставали рано и теперь отдыхали.

Внезапно он почувствовал, что в одном из домов что-то происходит. Что-то внутри него подсказало, что стоит подойти поближе. И хотя Странник нисколько не сомневался, что его сородичи сейчас тайно следят за ним, охраняя его и тщательно контролируя каждый его шаг и вздох, он всё же приблизился к тёмному окну небольшого рыбацкого домика. Его тут же охватило жаром, идущим изнутри дома, и он услышал лёгкое поскрипывание ложа и приглушённые сладострастные стоны. Лар почувствовал, как внутри его айри вновь распускается цветок. Тот самый огненный цветок, что подарила ему напоследок Аэви и которого так боятся его хладнокровные наблюдатели. Улыбнувшись, он отошёл от окна и усилием воли постарался приглушить охвативший его жар. Переключив сознание на составление плана своей миссии, Странник тотчас же восстановил внутреннее равновесие и быстро зашагал туда, где слышался громкий рокот прибоя, перекатывавшего мелкую прибрежную гальку. Там он сел на отполированную морем сухую корягу, снял диадему и погрузился в размышления.

Встретившиеся на его обратном пути поселяне с удивлением посмотрели на странного лара, но ничего не сказали, лишь приветственно поклонились и пошли по своим делам, несколько раз оглянувшись. Странник научился чувствовать их удивление, начал замечать в поселянах то, что раньше ускользало мимо его внимания. Он ощущал их маленькие радости и в душе разделял с ними глубокую печаль. Благодаря Аэви, лар научился различать свои чувства и даже выучил несколько аэртийских слов, которые означали некоторые эмоциональные состояния. Он прочувствовал на себе, что означают такие слова, как гнев, страх, тоска, удивление, радость, любовное влечение и блаженство. И ещё огромное множество их различных оттенков, которым пока нет названий. Лар понял, что природа сильно обделила гартов, сделав их холодными, лишённых живых эмоций, высоко разумными существами. И поэтому в его родном языке и не было слов, означающих эмоциональные оттенки, а существовало всего два слова: фау (состояние зверя) и фаульри (животно-эмоциональные состояния человека) и всё.

Поселяне, видевшие ночью странника в храмовой одежде, который очень напоминал собой погибшего лара, про себя прозвали его Лунным Жрецом, или по-альтэйски – Вэйтларом, за что сам лар был им премного благодарен. Это прозвище надолго закрепилось за Странником и заменило ему его настоящее имя на туманных берегах далёкого Аль-Биона.


Элиосса, Аольриэм. 2392 г. от Рождения Эа

Из дневников Алины Вэйст

По древней традиции Тэи учеников, достигших тринадцати лет, собирали в огромной пещере, где они получали своё настоящее Имя. Я не видела смысла в этом ритуальном действе. Меня вполне устраивало моё имя. И, в конце концов, я убедила учителей и Кураторов, чтобы меня освободили от этого процесса и оставили мне имя – Алина.

В тринадцать лет я познакомилась с одним парнем. Его звали Ау’Тэллар и он был родом с заснеженного Лау-тэ-Виля. Он переехал на Элиоссу в трёхлетнем возрасте вместе со своими родителями. Ау’Тэллар сильно отличался от местных гартов и сразу понравился мне. У меня нашлось с ним много общего, и я тогда твёрдо решила создать по достижению своего брачного возраста с ним семейный Очаг. Несмотря на запрет Учителей, я пригласила лаутэйца к себе в домик. Однако наше уединение на самом интересном месте было прервано, появившейся из ниоткуда, парой каэйров. На этот раз они предстали перед нами в виде поспешно слепленных зелёных облаков со свисающими из них тонкими щупальцами. Они убедительно и проникновенно попросили моего парня помочь им найти в парке сбежавшего от них крэйба. Я начала орать на Зелёных, что в жилище нельзя входить никому и, что они грубо нарушают Кодекс Школы. Я попросила Ау’Тэллара проигнорировать их просьбу, мол, этот крэйб никуда не денется и быстро найдётся с помощью поискового кристалла. Но один из Зелёных, извинившись, вежливо произнёс, что в противном случае они будут вынуждены пустить в ход щупальца с парализующим ядом и сообщить старшим Учителям о нашей беспрецедентной выходке.

Больше я о Ау’Тэлларе ничего не слышала. По слухам, его на следующий день после нашей встречи перевели в другую школу, находящуюся за три тысячи лиг на западном материке Элиоссы. Я спросила Учителя, почему здесь всё решают эти иноземные Кураторы. На что Учитель, помявшись, сообщил, что это является важным пунктом договора, заключённого триста лет назад между гартами и каэйрами на Элиоссе.




Глава 3


… И те, кто до старости глубокой Любовь в сердце своём сохранят, Истинно живыми в Свете нарекутся, а те, кто без Любви истинной Богу поклоняться будут лишь для того, чтобы грехи свои низменные замолить пред ликом Его навеки духовно мёртвыми так и останутся.

***

Здесь воистину совершались великие Таинства Жизни. Переливы всевозможных зелёных оттенков от светло-салатового до насыщенного изумрудного цвета заполняли собой всё пространство этого сказочного места. Казалось, что весь мир представляет собой единый массив зелёноватой клубящейся биоплазмы. Сгустки зелёных облаков, которые не имели ни постоянной формы, ни стабильности зелёноватой окраски, клубились, сплетались, разделялись, кружились, то создавая немыслимые причудливые полотна, то вдруг исчезая из виду, оставляли после себя полупрозрачные разреженности. Менялась и освещённость. Там, где солнечные лучи касались зелёной биоплазмы, активность её бурления в разы возрастала. Больше всего это перемещение зелёных масс аэрогеля напоминало одновременно идущие процессы конденсации и возгонки. Густые зелёные капли медленно формировались на остром конце какого-то невидимого зелёного сталактита, закутанного густым зелёным дымом. Некоторое время они неспешно вытягивались, повисая на тонкой удлиняющейся зелёной паутинке и затем, наконец, отрывались и падали вниз. Тут же в полёте они таяли, и от них шёл клубящийся лёгкий зелёный дымок, который снова поднимался кверху, конденсируясь в капли и так без конца. Иногда длинные тонкие струи закручивались блестящими спиралями, похожие на гигантские свёрла. Ничего знакомого, что мог бы выделить глаз постороннего наблюдателя, здесь не было. И поэтому созерцатель никогда бы не смог описать все нюансы происходящих здесь процессов. Да и подходящих слов для описания у него вряд ли бы нашлось. Но посторонних глаз здесь быть не могло. Крэмль-Тойр недаром считался святая святых жизнеобильной Каарны. Лишь сами местные Хранители Жизни разбирались в нюансах происходящих здесь Таинств. Они знали, что крэм – Семена Жизни представляли собой дымящиеся крохотные капельки, а иногда и споры насыщенного хвойно-зелёного цвета, а биоматериал, «почва» – клегма была обширным постоянно колышущимся массивом светло-салатового цвета. Чудесный изумрудный оттенок появлялся только у полностью сформировавшихся живых организмов.

Тихая, еле слышная музыка заполняла собой всё пространство Крэмль-Тойра, входя буквально в плоть и кровь, стремящегося к жизни, биоматериала. Но музыка здесь была весьма странная и обладатели музыкального слуха, привыкшие к доминированию темперированного строя, сочли бы её, мягко говоря, вычурной. И это было правдой, ведь эти акустические звучания вовсе не предназначались для чьих-либо ушей, – они создавали специальную волновую среду для деления живых клеток. И модуляции, и тембр этих причудливых мелодий весьма способствовали этому тонкому процессу. Да и сами живые клетки здесь сильно отличались от живых элементов в других мирах, хотя бы тем, что не имели защитных мембран, и в их строении присутствовало минимальное количество органелл. Другими словами, разделительные функции, в виде посредничества различных мембран, фактически отсутствовали, и органические молекулы контактировали друг с другом исключительно через многочисленные функциональные силовые поля, которые и управляли различными процессами на клеточном уровне. Зато, в большом количестве присутствовали переносчики кислорода, а также вещества, способные расщеплять азот и углекислоту. Их роль исполняли, окрашенные в различные оттенки зелёного цвета органические комплексы магния, причём, не только хлорофилл, но и другие соединения, не известные ни аэртийцам, ни даже гартам.


Каарна, Крэмль-Тойр. 2084 г. от Рождения Эа

В замкнутом пространстве пещеры в небольшом озерце, больше напоминающим собой бассейн с пузырящейся водой, медленно и грациозно плавали обнажённые женщины. Они, то тёрлись друг о друга тугими тёплыми бёдрами, то попарно нежно гладили подруг по чёрным распущенным волосам. Их трудно было различать, настолько они были похожи друг на друга.

– Айсиа, ты не находишь, что вода сегодня, как никогда подходит для наслаждения жизнью в полном объёме?

– Нет ничего прекраснее, чем прикасаться к тебе своими упругими сосками, подруга.

– Архэосы Тэрры высоко оценили бы подобное купание и не прочь были бы присоединиться к нашей компании. Может позвать их сюда?

– Кстати, айсиа, а ты случайно не в курсе, что они там затеяли неподалёку от Мархаджакали?

– Айсиа, мы же договорились, что о делах будем говорить не здесь, а на Летающей Станции.

Надо ли теперь добавлять, что сама вода в бассейне светилась изнутри мягким зеленоватым цветом, а женские тела были хотя и совершенными, но всего лишь временно существующими объёмными копиями аэртиек. Слово же «айсиа» не было именем; – имена у каэйров были чересчур длинными и труднопроизносимыми. «Айсиа» на местном диалекте Всеобщего Языка означало «сестра». Каэйры не хотели признаваться друг другу, что им нравилось пребывать в телах аэртиек и ощущать ни с чем несравнимое волнение от соприкосновения плоти.


Зэйта. 2469 г. от Рождения Эа

– Братья и сёстры, друзья и близкие, в этот знаменательный день вспомним же тех отважных людей, которые стояли у истоков, давших нам свободу и независимость. Братья и сёстры, давайте же почтим память героев прошлых веков храмовой песней номер четырнадцать.

Зал Славы наполнился лёгкой органной музыкой и нестройным хором голосов. Когда последние отзвуки храмового гимна затихли под сводами Храма, наступила полная тишина. После продолжительной паузы, в ходе которой люди, вероятнее всего, обращались памятью в своё далёкое прошлое, послышались тихие приглушённые мягкой обувью шаги, и в Зал со стороны нефа через потайную дверь вышел хрупкий юноша со светлыми волосами, облачённый в черный балахон, перевязанный толстым плетёным шнуром ярко золотого цвета. В руках он нёс неяркий факел, которым стал зажигать огромные свечи, расположенные по бокам зала и тянущиеся вверх на добрых три метра. В передней части зала сразу стало светлее.

С верхней галереи, где скрытно располагались стрелки с лучевыми парализаторами, свешивались огромные полотна праздничных знамён. На золотом фоне флагов был изображён чёрный дракон, прижимающий к земле своей мощной когтистой лапой воина в красной накидке, кольчуге и шлеме. Длинное чёрное копьё воина было сломано пополам, а белый бездыханный конь валялся неподалёку.

Перед аудиторией высилась огромная пятиметровая золотая статуя дракона. Дракон расправил в стороны свои мощные перепончатые золотые крылья, немного пригнул голову и, казалось, внимательно рассматривал каждого из собравшихся в зале людей. Перед его огромными вытянутыми лапами располагался высокий трон, обшитый чёрным бархатом и украшенный золотыми руническими знаками. Перед троном лицом к собравшимся поселянам стоял верховный правитель, старший Вазарри, облачённый в золотую сутану с угольно-чёрными вставками. Владыка был крупным видным мужчиной средних лет с необычными для гартов светлыми золотистыми волосами. Скуластое волевое лицо, серые холодные внимательные глаза, подчёркивали образ человека, рождённого повелевать. Голос у правителя Зэйты был громким и твёрдым, под стать его внешнему облику:

– Братья и сёстры, наш небесный Отец, Ведущий наш Крылатый вчера благословил нас на строительство новой четырёхполосной магистрали, которая соединит Аульберг и Айлэг через ряд навесных мостов, проходящих над топью. Ударные передовые бригады бионов уже возложили первые опорные блоки для этих мостов. К концу этого года мы сможем не только быстрее достигать Айлэга, но и увеличить объём горючего газа, поставляемого в Зоргв добытчиками из северных окраин ампельглата. Братья и Сёстры, давайте же дружно восславим Отца нашего Крылатого храмовой песней номер тридцать один.

Обычно женщины и мужчины даже на расширенное заседание Совета собирались в разных залах. Но сегодня был особый случай, который позволял всем собраться вместе.

После недолгих дебатов и принятия прошений от поселян Владыка снова покинул свой трон и торжественно объявил:

– Братья и Сёстры, на этом наш Совет закончен. Мы желаем всем вам всегда чувствовать поддержку наших Ведущих, и убедительно просим вас не забывать Их в своих вечерних молитвах. Ваузэ!

Совет в Зоргве закончился, но вазарри не спешили расходиться. Когда последние персоналии из числа паствы покинули Зал Славы, вазарри вышли через потайной вход в небольшой, покрытый серой брусчаткой внутренний дворик. Там их уже ждал громадный планетарный катер чёрного цвета с шестью золотыми направляющими дугами.

Тринадцать членов Совета и семеро приглашённых неспешно заняли в нём свои места. И катер, стремительно набрав обороты, тотчас же перенёс их в тайное место, расположенное на южном полушарии планеты, о котором знали лишь немногие.


Аэрта, город вблизи полюса холода. 5767 г. от Рождения Эа


Из дневников Алины Вэйст

После окончания школы я решила поступить на юридический факультет местного университета, чтобы, получив диплом, заполнить освободившуюся нишу в этой огромном имперском механизме, под названием «государство». Слава Богу, благодаря врачам и таблеткам мои приступы истерики сошли на нет, и помощь психиатров уже не требовалась. В университете я увлеклась модной в то время тантра-йогой, и это стабилизировало мою психику. Я твёрдо наметила себе после окончания университета перебраться в столицу и поэтому все предложения местных студентов по созданию прочных семейных уз решительно отметала в сторону.

Огромный серебристый диск, кварцевое дно которого было прозрачным и всегда направленным к планете, медленно вращался по эллипсоидальной орбите вокруг Каарны на высоте семи тысяч лиг. Снизу в днище Летающей Станции бил широкий столб зелёного света, по которому свободно могли перемещаться разумные обитатели этого мира. Обычно на Станции царил покой и умиротворение, но только не сегодня.

– Они предали нас! Эфраимы обещали, что Смещение не коснётся зелёной Каарны. И что теперь, – два полюса нашего мира покрылись льдом. И все находящиеся там Семена Жизни находятся на грани гибели.

Внезапно вокруг странного, усеянного острыми шипами, устройства, похожего на увеличенный в десять раз плод аэртийского каштана, засияла яркая золотая аура, разогнавшая полумрак Летающей Станции, и безжизненный сухой голос произнёс:

– Успокойтесь, вы, презренная тля. Никто не собирается предавать нашему Дару ваши бесчисленные яйца. Они живы, и образовавшиеся цисты прекрасно сохранятся в холоде. Откат от ударного действия нашей арды всего лишь снизил вашу чрезмерную активность и всем от этого будет только лучше.

– Но Кариолла будет разгневана!

– Нам больше нет дела до Зоарим. Теперь мы сами Повелители этой Вселенной и творцы грядущих событий. И будьте добры, впредь обращаться к нам с должным почтением, если хотите сохранить природу на Аэрте.


Зэйта. 2469 г. от Рождения Эа

Зэйта была воистину затерянным миром*, расположенным весьма далеко от планетарной системы Аудэ на другом краю галактики. Плохо освещаемая из-за постоянной облачности небольшим жёлтым солнцем, планета была немного меньше размером, и сила притяжения на ней так же значительно отличалась от других миров, заселённых гартами. Две Луны – тёмно-красная Сиарра и бледно оранжевая Вэйла сменяли друг друга на сумрачном ночном небосводе Зэйты.

Полярные области планеты представляли собою подвижные ледники, огромные языки которых зимой сползали в более южные районы, слизывая и ломая редкие деревца и кустарники, а весной интенсивно таяли, затопляя холодной водой околополярные низменности. Одно единственное внутреннее море занимало одну пятую часть мира, и оно было очень солёным, несмотря на то, что в него впадало множество пресноводных рек и речушек. Лесных массивов как таковых не было, были лишь заросли низкорослых кустарников с серо-зелёной чахлой листвой. Но главной «достопримечательностью» этого затерянного мира были, конечно же, ампельглаты. Эти огромнейшие топкие непроходимые болота, представляющие собой вязкую взвесь глины в воде, наполненную к тому же пузырьками горючего газа, занимали собой большую часть планеты. На этих гиблых местах ничего не могло расти, поскольку поверхность болот постоянно бурлила, меняла свою консистенцию, взрываясь грязевыми гейзерами и образуя воронки. На отдельных островках, на красных каменистых россыпях стабильной материковой суши умудрились вырасти и окрепнуть семь городов Зэйты, соединённых между собой весьма протяжёнными трассами. Столица единой страны Зэйты – белокаменный Зоргв был окружён со всех сторон мощными городскими стенами. Животный мир Зэйты был весьма беден, местная орнитофауна включала в себе лишь несколько сот видов небольших перелётных птиц. Зато здесь в изобилии водились драконы.

(* Слово «зэйта» в переводе с альтэйского имеет два значения: первое, – Мир, хранимый Ведущими и второе, – затерянный, отдалённый мир. Примечание автора.)

***

Когда Вайге ещё учился в Школе, ему рассказали, что где-то в прибрежные топи ампельглата, недалеко от Зоргва упал с неба, сияющий синим цветом, драгоценный камень айфранг. И говорили, что этот камень может исполнять любые желания. Говорили шёпотом, что многие газодобытчики видели не раз его сияние. Вот только подойти к нему ночью они боялись. А днём его света не было видно. Рассказывали также, что его охраняет страшное чудовище, которое способно ползать по ампельглату, как змея, и не проваливаться в трясину. Вайге поверил этим слухам и страшно захотел найти легендарный айфранг. Никому ничего не сказав, он в одиночку вошёл в ампельглат, перепрыгивая с кочки на кочку, выискивая сияние айфранга, но, конечно же, ничего не увидел. Разочарованный он прыгнул обратно к берегу, но промахнулся и по пояс провалился в трясину. Он помнил, как ему рассказывали Учителя и старшие товарищи, что, попав в объятья ампельглата, ни в коем случае нельзя дёргаться, пробовать выскочить из трясины. Что нужна длинная палка, которой кто-либо мог тебя вытащить. Но рядом не было ни палки, ни друга. Не было рядом и растущего дерева. Тогда Вайге вцепился обеими руками в прибрежную траву, и, несмотря на порезы, плавно без пауз начал подтягивать себя к берегу и каким-то чудом вырвался из трясины. Он никому не рассказывал, как ему было страшно, находясь по пояс в ампельглате.

***

Вайге с усилием отодвинул мощный входной засов и толкнул от себя тяжёлую бронзовую дверь. В огромном вытянутом в длину помещении стоял приятный полумрак. Его действительно ждали и ждали с нетерпением. Все семеро были в сборе: близнецы Тиль и Тэль, красавица Аресса, Зэтис, Каунэйда, Рина и Легро.

Вайге переступил через порог и, подмигнув своим старым знакомым приятелям, весело произнёс:

– Ну что, братва, порезвимся?

Затем он открыл ещё одну тяжёлую дверь, ведущую в соседнее огромное круглое помещение стометрового радиуса. Огромный купол этого тренажёрного зала представлял собой решётчатую полусферу с частыми и прочными пересечёнными металлическими дугами, через которую на них укоризненно смотрело серое и угрюмое небо Зэйты. По периметру весь загон был хаотично уставлен, скреплёнными между собой, деревянными балками, на которых явственно виднелись, оставленные не так давно следы зубов и когтей.

Бионы уже закончили свою работу и разошлись по домам. Теперь можно было приступать и к своей работе. Вначале он открыл клетки с взрослыми драконами. Тиль и Тэль неуклюже проковыляли мимо Вайге, потеряв к нему тотчас же всякий интерес, с трудом протиснув свои грузные тела со сложенными крыльями в дверь зала. А затем, мощно взмахнув крылами, взмыли к противоположной стене загона, уселись на прочные деревянные насесты и принялись по-птичьи чистить свои чешуйки и перепончатые фасции огромных когтистых лап.

Затем настал черёд Арессы. Эта молодая драконесса (ей недавно исполнилось шесть лет) была весьма требовательной и агрессивной особой. Свой первый полёт в годовалом возрасте она совершила, спикировав на грудь толстому и сварливому дядюшке Джебу, биону-уборщику. Чем он не угодил Арессе никто так и не понял. Но Вайге то знал, что утончённо чувствующей чистюле Арессе не понравился запах жевательной смеси, которую иногда употреблял дядюшка Джеб. Вцепившись когтями в его грудь, она, что было сил, боднула его своим бронированным лбом между глаз, чем и отправила биона в глубокий нокаут. По счастью ничего страшного помимо гематомы, расплывшейся на оба глаза, с бионом не случилось. Но после этого Арессу решили строго наказать. Её собирались приковать за лапы к стене и выгуливать только на специальном поводке с парализующими иглами. Находившийся там по окончании школы, Вайге встал грудью за Арессу и ценой яростного скандала с первым помощником начальника стражи Дэн Курцем юноше удалось защитить драконессу от наказания с обещанием взять её воспитание в свои руки. Тем самым Вайге в один день обрёл для себя верного друга и злейшего врага. Драконесса глубоко прочувствовала случившееся, и теперь они крепко сдружились. Но, что касается воспитания, то скорее Аресса собралась воспитывать самого Вайге, чем позволять ему воспитывать и дрессировать себя. Вот и сейчас, стоило юноше открыть клетку и призывно посмотреть ей в глаза, драконесса демонстративно отвернулась, однозначно давая понять, что её надо было выпускать первой.

– Ну что ты, Аэви, не стоит обращать внимание на подобную ерунду… ну, ладно, извини, а теперь посмотри, что я тебе принёс!

Вайге знал, что драконесса обожает кальвеоны и протянул ей сочный фрукт, недавно сорванный им с дерева. Аресса повернулась и, яростно посмотрев Вайге в глаза, злобно зашипела, низко пригнув к земле голову. Вайге, оторопев, инстинктивно сделал полшага назад. Даже малыши перестали жевать сочные побеги местной ксайвы, высунули из клетки свои любопытные мордашки и во все глаза уставились на неё.

– Ну что же опять ей не так? – сокрушённо вздохнул Вайге, потом, наконец, сообразив, выразил всем своим лицом восхищение красотой и грацией Арессы, неспешно преклонил одно колено к земле и грациозно протянул ей фрукт.

На один кратчайший миг ему показалось, что серые губы драконессы растянулись в довольной улыбке. Она вытянула их в направлении к Вайге, и её чёрный узкий язык вместо того, чтобы взять фрукт с ладони юноши, нежно облизал его щёку.

– Да, уж, кто кого тут собрался дрессировать, непонятно, – приходя в себя от изумления, подумал Вайге.

Драконесса была действительно прекрасна. По драконьим меркам, конечно. Грациозные изгибы линий тела, развитые мышцы лап, резко очерченные красивые крылья. Даже тёмно-серая кожа имела несвойственный другим драконам изумрудный отлив. Её миндалевидные глаза, словно дивные полупрозрачные дымчатые опалы цвета морской волны с чёрными точками зрачков посередине, холодно и в то же время очень внимательно смотрели на Вайге. В этом взгляде Вайге порой даже чудилось человеческое тепло и отзывчивость. Ему вдруг вспомнилась забытая сказка, рассказанная матерью в далёком детстве, о том, как айри Странника после долгих скитаний по мирам соединилось с телом молодой драконессы. И не найдя в себе достаточно сил, чтобы прервать контакт айри с телом, драконесса стала лидером своей стаи.

Настала очередь молодняка. Он с трудом оторвал от земли крошку Куню (так сам Вайге ласково-лаконично величал Каунэйду) и поднял её на руки. Молодая самочка попыталась выскользнуть из его рук, не понимая, что с ней собираются делать и, изогнув шею, вопросительно и тревожно поглядела на Вайге. Он с силой подбросил её вверх. Неуклюжее создание в ответ пискнуло что-то невразумительное, распустило свои неокрепшие крылья, но не смогло лечь на поток, бесстрашно опереться на него внутренней стороной своих крыльев с вогнутыми перепонками, прочувствовать его направление, чтобы затем плавно набрать высоту и, завалившись на одно крыло, грузно плюхнулось на землю.

– Лишь бы она себе крыло не повредила, – не на шутку испугался Вайге.

Аресса всё это время старательно делала вид, что не замечает усилий Вайге, хотя сама искоса наблюдала за происходящим.

– Эх, Куня-макуня, – произнёс Вайге, аккуратно ощупывая ей крыло. – Форма у тебя сегодня далеко не лётная. Надо будет сказать сегодня же Брэйну, чтобы посадил её в отдельную клетку и поменьше давал корма, а то совсем располнела толстушка. Ну, ничего, малышка, скоро ты будешь порхать у меня, как ночные крыланы.

Вайге был занят Куней и поэтому не уследил того момента, когда Аресса поднялась в воздух, насколько отточено и неслышно она это совершила. Только воздух слегка колыхнулся, да быстрая тень стремительно скользнула по полу. И теперь молодая драконесса грациозно нарезала круги под куполом зала, то отвесно пикируя вниз, то резко набирая по крутой спирали высоту. Памятуя о её капризном своенравном характере, Вайге пришлось приостановить занятия и во все глаза смотреть за полётом Арессы. Причём наблюдал не только он один. Каунэйда застыла, как древнее изваяние, и, не отрывая своих изумлённых глазёнок от мелькающей то здесь, то там крылатой бестии, заворожено смотрела вверх. А затем вдруг быстро засеменив по ковровой подстилке пола, словно по взлётной полосе, захлопала что было сил своими крылышками, подгребая воздух, и оторвалась от земли… но только для того чтобы через пару мгновений снова плюхнуться на согнутые лапы. Вайге показалась, что в уголках её миндалевидных глаз блеснула слезинка глубокого разочарования.

С остальными молодыми дракончиками дела обстояли получше.




Глава 4


И спросили ученики Мессию:

– Учитель наш, как познать нам то, что не от мира сего, что сокрыто семью печатями от разумения нашего?

И ответствовал им Света тайного Посланник небесный:

– Прежде всего (хорошо) познайте тех, кто перед ликом вашим пребывает и всё тайное тотчас же вам откроется, ибо тайное и явное прочно связано друг с другом веригой единою…


Элиосса, Каэмми. 2399 г от Рождения Эа


Из дневников Алины Вэйст

Я так и не встретила свою амми Лауру Вэйст после окончания школу. Меня сразу же забрали к себе каэйры и решили надёжно упрятать меня в четырёх прочных стенах, изолировать меня от всех остальных. Но по счастью на Элиоссе после того, как вскрылись нарушения Договора, разгорелся конфликт между Ваэнди и каэйрами. И мои родственники по материнской линии в основном для того, чтобы насолить Зелёным, выпросили у Совета Тэи разрешение и поселили меня в своём доме. Там я, хотя и была под двойным присмотром, всё же могла выходить туда, куда я захочу. Тогда я приехала в Вандэхарг, – город, где располагался правительственный дворец Ваэнди, и попросила Главу нашего Ареала разрешить мне на неделю посетить Тэю для того, чтобы посетить её подземные храмы и ближе прикоснуться к культуре Мастеров Эа. Мне ответили, что по закону никому не запрещено свободно перемещаться на планетарных катерах куда угодно, но мы не можем нарушить наш Договор с Зелёными. По условиям Договора всю аэртийскую родовую линию на Элиоссе курируют каэйры и именно они несут ответственность за вашу безопасность перед Советом Альянса. И хотя они неоднократно нарушали принятые Альянсом договорённости, альтэйский Совет не одобрит нашего решения отпустить вас на Тэю даже временно, а каэйры перестанут снабжать гартианские поселения биологическими активаторами, что значительно снизит наши урожаи, и наступят голодные времена, как это было во времена освоение земель Элиоссы. Мы не можем рисковать нашими поселянами и многочисленными эмигрантами, поскольку хорошо знаем мерзкий характер этих зелёных медуз.

Тем временем каэйры осаждали Совет с тем, чтобы отправить меня на одну из своих Станций и даже пытались выкрасть меня и увезти силой. Зачем я им была ТАК нужна, я не знала. Я больше думала о своих планах. Мне срочно нужен был планетарный катер. Мой отец Варти учил меня им пользоваться, и я была уверена, что смогу улететь на нём. Катер был у старика Ваэнди, живущего по соседству и, чтобы заполучить летательный аппарат, мне потребовалась помощь. Сам Ваэнди Кроуфт ни за что бы мне его не дал даже с обещанием возврата, а ложиться в постель с этим дряхлым стариком было выше моих сил. И тут я вспомнила о Ау’Тэлларе.

Но где его искать? Я расспрашивала о нём моих бывших Учителей, но они лишь разводили руками и явно не хотели мне помогать. Помог случай, – как-то в городе состоялся большой музыкальный вечер. Открытая площадка собрала вокруг много людей, в том числе и приезжих. Внезапно в толпе я увидела лаутэйца. Моё сердце сильно забилось, когда я его увидела. Я уже собралась его окликнуть, но подойдя поближе, поняла, что ошиблась, и это был вовсе не мой школьный товарищ. По счастью я не растерялась и, подойдя к нему, вежливо поздоровалась:

– Хэй, лаугар! Прекрасная музыка, не правда ли? Я никогда не была в Храме Музыки и слышала эту мелодию только в записи, но вживую она звучит просто бесподобно.

Лаутэец удивлённо уставился на меня, не сводя глаз с моих ярко-рыжих волос, предательски вылезших наружу из-под платка:

– Хэй, аэртийка. Меня зовут Лай О’Рэн. И я тоже впервые слушаю эту мелодию вживую и восхищён этим чудесным исполнением. Но как ваше имя?

– Я думала, что о потомках первой аэртийки знают все. Меня зовут Алина, и я проживаю в селении Каэмми, что в пригороде. Простите меня, лаугар, но не знаете ли вы вашего соотечественника Ау’Тэллара? Мы с ним вместе учились, а потом судьба развела нас в разные стороны.

– Вам повезло, Алина, я знаю почти всех лаутэйцев на Элиоссе. Мы хорошо знакомы с Ау’Тэлларом.

– И где же он сейчас?

– Конечно же, у себя в Кэйвиальде, у него там большой дом на берегу реки Вайенги.

Я сразу поникла духом:

– Кэйвиальд. Это же у фаувна на рогах. Мне не в жизнь туда не добраться даже на аввихэйльде.

– Зачем же пользоваться машиной, когда можно за пять минут долететь на катере?

– Лай О’Рэн, ну кто даст аэртийке планетарный катер?

Лаутэеец задумался и весело сказал:

– Ну что ж я не прочь сделать своему сиару приятный сюрприз. После концерта я отвезу тебя к нему домой, а потом верну тебя обратно. Я даже звонить ему не буду.

– Ой, как это мило! Вы просто прелесть! – вне себя от счастья я обняла лаутэйца и расцеловала его в губы.

***

Поздно вечером мы пили эйхелес за столом у Ау’Тэллара. У него действительно был большой дом, и он уговорил своего друга остаться с ними до утра. Надо ли говорить, что мы с Ау’Тэлларом спали вместе в соседней комнате. А потом все трое перенеслись в Каэмми, и я познакомила их со своими домочадцами Ваэнди. Потом, проводив Лай О’Рэна, Ау’Тэллар пошёл к моему соседу Ваэнди и очень долго торговался с ним по поводу планетарного катера. Наконец, взмокший и разгорячённый после продолжительных споров со стариком Ау’Тэллар посадил меня в катер и напомнил мне, как им пользоваться. В конце концов, я, хоть и не без труда, научилась вызывать на экране нужные программы перебросок, а также освоила на всякий случай аварийный переход на ручное управление. Ау’Тэллар даже доверил мне довезти его до дома и снова принялся уговаривать провести с ним ещё одну ночь. Он даже предложил создать с ним негасимый семейный Очаг. Я не отказала ему, но ответила, что сначала мне нужно уладить кое-какие дела на Тэе. Он дал адрес местных Ваэнди, дальних родственников Кроуфта, которым я должна передать какой-то большой пакет в обмен на возможность немного погостить у них. Возвращаясь домой, я перешла на ручное управление и весьма жёстко посадила катер прямо в заросли кустарника, недалёко от Каэмми и быстро замаскировала катер ветками от посторонних глаз. Потом вернулась в посёлок и сразу же крепко уснула.


Зэйта. 2469 г. от Рождения Эа

Весь мир был единой страной, государственным строем которой была диктатура теократии. Страной правил совет тринадцати старших вазарри. Вазарри также были жрецами Храма Крылатых Ведущих, потомки золотисто-чёрных Эйнзи. У них не было своих имён. Все к ним обращались «вазарри». Древнее слово «вазарри» означало «говорящий с Ведущими». В каждом из семи городов Зэйты был свой правитель само собою тоже вазарри. Ниже рангом были шахри – управляющие-функционеры, которые отвечали за развитие экономики и промышленности на Зэйте. За безопасность отвечала служба безопасности Мира. Начальник стражи – архазэль Эрлингерт входил в тайный Совет Зэйты.

Дети с четырёх лет учились и жили в специальных монастырях, где их обучали не только учителя, бывшие Ауми, Анви и Ксиорри, но и жрецы Храма – вазарри. История была переделана. Мастер Ио Ри Эйнар, принесший смуту на Тэю и ослабивший веру в Ведущих, стал главным предателем человеческого рода.

– После этого предательства, поставившего под сомнения для всей Сети благостность дел и слов наших Ведущих Крылатых, Зоарим отвернулись от гартов и перестали с ними общаться, – утверждали вазарри. – Это произошло, поскольку на Тэе в те времена ещё не было Клана Жрецов, которые могли бы исправить ситуацию. А когда он появился, Жрецы стали изгоями, над ними смеялись. Жрецы Храма стали отшельниками. Но их вера крепла, и однажды они создали свой Орден и вышли из единой Сети. И тогда Ведущий наш Крылатый указал Жрецам новые земли обетованные, где каждый мог обрести полную свободу и независимость, а также покровительство и полную защиту со стороны Ведущих. Они устремились, позвав за собой истинно верующих, туда, где Жрецы снова могли явственно слышать советы Ведущих и направлять всех жителей к светлому будущему.

– Потом, когда Ведущие откроют обратный путь, – говорили вазарри своей пастве. – Мы вернёмся на поверженную Тэю и принесём всем заблудшим альтэйским айраим благостную Весть о грядущем восстановлении настоящей Свободы.

Но миф о свободе на Зэйте испытывал значительно кризис из-за сокращения срока жизни, и как следствие, по причине растущей смертности среди населения. Первая телесная трансформация гартов проходила на Зэйте болезненно и искажённо. Многие Хранящие Молчания погибали. Умирали и сами гарты, едва достигнув трёхсотлетнего возраста. Второй телесной трансформации – перехода в Ваграйм не было вовсе. Ареалы захоронений росли.

Создание сети силовых мостов на Зэйте стало невозможно из-за постоянных сдвигов в земной коре. Поэтому силовые мосты были лишь в специальном лётном павильоне в столице – в Зоргве. По отполированным бетонным желобам, – местным дорогам передвигались скоростные транспортные средства, работающие на природном горючем газе, добываемом из ампельглата. В результате Смещения, как утверждали вазарри, координаты миров изменились, и стало невозможным использование Крылатых Башен для переброски айраим. К тому же Жрецы считали ошибочным решение гартов о Вечном Странствии. Посылки айраим вслепую к чужим мирам считали делом неугодным Ведущим. Поэтому на Зэйте не возводили Крылатых Башен. Да и плотный облачный слой препятствовал выходу айраим за пределы Зэйты. Из-за нестабильного магнитного поля планеты единой Сети на Зэйте не было, все использовали портативные радиопередатчики, но способность чувствовать магнетические звёзды айраим у местных гартов осталась, и на близком расстоянии они так же, как и на Тэе, прекрасно чувствовали мысли друг друга и видели чужие внутренние образы, как свои собственные.

Праздничных дней на Зэйте стало значительно больше. К традиционным Дням Спокойной Воды и Бушующего Огня прибавились многочисленные памятные и религиозные праздники: День Независимости Зэйты, День Великого Исхода в Земли Обетованные, Ночь благословения Зэйты Отцом нашим Крылатым, Заольгарм, – День, когда Ведущие Крылатые передали жрецам Эйнзи свитки с руническими знаками Всеобщего Языка. Правда, на Тэе на всех картинах при передаче алфавита Крылатыми были изображены мудрейшие старцы Ауми в белых одеждах, но на Зэйте вазарри решили, что чёрно-золотые одеяния будут выглядеть куда более эффектнее, нежели белые.

Клановые имена и цвета были принудительно вычеркнуты из памяти населения. За упоминание этих слов или ношение одежды национально-кланового цвета следовало строгое наказание. Это не распространялось на жрецов вазарри, которые хотя и не называли больше себя Эйнзи, хранили традиции, используя чёрно-золотые клановые одежды. Но, тем не менее, храмовники активно использовали специфические клановые способности в своих целях. Так, несмотря на провозглашённую свободу брачных отношений, контроль над генофондом всё же тайно осуществлялся бывшими Ксиорри, и, когда они забраковывали какие-либо потенциальные брачные узы, жрецы, огласив Волю Крылатых, отказывали паре в создании своего Очага. Но такие случаи по понятным причинам происходили крайне редко.

Так, прадед Вайге тоже был энгаром Ксиорри, которого Эйнзи уговорили помочь с адаптацией людей к новому миру, контролю над рождаемостью, ну и, конечно же, для выращивания пятидесяти тысяч долговечных граайлей «фэйровского» типа для переселенцев с Тэи.


Тэльвауз

В роскошной летней круглой беседке с колоннами, увитыми кустовыми акселиями, цветущими оранжевыми многолепестковыми бутонами, вокруг овального стола стояло двадцать кресел, который в настоящий момент все были заполнены. В этом удалённом городе, в южном зелёном Тэльваузе, куда не ведут автомагистрали, правителям можно было беседовать, не боясь, что их услышит кто-либо посторонний.

– Энгарим, верные Сыны Ведущего нашего Крылатого, вот уже почти четыреста лет обживаем мы свой новый дом, указанный Отцом нашим. Многое сделано для того, чтобы наш народ обрёл, наконец, понимание настоящей свободы и равенства. Люди снова обратили свои взоры к Храму, и Вера в их сердцах засияла, как в древние века, свободные от Серебряно-Чёрной скверны некромантов Ио. Золотое солнце нашей Веры затмило собою радугу всех Кланов. Теперь различия по Крови уже не являются приоритетными для социальной жизни населения Зэйты. Да и сама наша Кровь претерпела существенные изменения под влиянием инопланетного фактора. К сожалению, эти влияния имеют и обратную негативную сторону. Среди населения распространяются слухи о невозможности второй телесной трансформации на Зэйте. Наши бывшие Ксиорри безуспешно пытаются решить эту проблему. Но я сильно подозреваю, что их попытки, – это лишь ширма, а на самом деле они из-за свойств своей Крови просто не желают найти требуемое решение данного вопроса. Созданный нами миф о переходе айраим из умирающих тел сразу же в Мир Крылатых трещит по швам. Народу нужен новый миф, который будет не так легко опровергнуть. Займитесь этим, Вазарри, – Верховный Жрец кивнул в сторону почтенного старца, известного своей религиозной фанатичностью и верностью миссии Эйнзи. – Что же касается распространения ереси, то давно уже пора со всей строгостью Закона положить конец остаткам почитателей чистой Крови иных Кланов. Шахри Антэзио, доложите высокому собранию о тревожных событиях прошлой недели.

Глава Палаты хариев прокашлялся и, взяв в руки бледно-розовый маайлэнг, зачитал:

– Два дня назад неизвестные в серебристых масках осквернили памятник Ведущим в Мальборге, забросав его склянками с чёрным, трудно смывающимся соком ксепры. Вчера во время службы в пещерном храме недалеко от столицы произошёл взрыв. Лишь по счастливой случайности никто из вазарри не пострадал. В этот же день, вечером трое неизвестных, связав стражника, освободили из темницы некого Хайда, бывшего Лауви, подозреваемого в хищении неодима с наших военных складов. Для тех, кто не знает, напомню, что этот металл – важная составляющая для производства лучевого оружия.

– Что скажете на это, Дэн Курц? – Верховный Жрец с яростью посмотрел на помощника Службы Безопасности. – И где, хлэйф подери, сам Эрлингерт? Почему его нет здесь среди нас?

Высокий, атлетически сложенный воин по-кошачьи мягко и бесшумно поднялся со своего кресла:

– Ваше святейшество, по вашему указанию архазэль Эрлингерт лично расследует обстоятельства взрыва в Храме, о результатах которого он доложит вам тотчас же, когда они появятся. Что же касается вашего первого вопроса, то стражник опознал среди предложенных ему изображений, одного из нападавших. К великому сожалению, его крепко приложили головой о стену и извлечь образы нападавших из его айри наш Эсси так и не смог, к тому же все преступники были в этих треклятых серебристых масках. За подозреваемым цеаром на бронемашине уже отправлен отряд городской стражи. Я уверен, что бессонная ночь пребывания в подвалах Серой Башни развяжет ему язык, и мы скоро узнаем, кто стоит за всеми этими беспорядками.

– Но вы уже два года не можете обезглавить свору этих подпольных хлэйфов. Два года беспорядки только усиливаются, вызывая у местного населения большие сомнения в надёжности нашей системы безопасности. То, что они совершают всё это скрытно, и то, что никто и никогда не видел лиц этих цеарим, говорит об их умелой организации и наличию завербованных ими людей среди служителей безопасности. Бывшие энгарим, не имеющие Крови Эйнзи, составляют верхушку этих террористов. Тотальная проверка на детекторах теми, кто был когда-то Эсси, ничего не показала. Они научились блокировать свои специфические магнетические зоны.

– У нас есть свой План ликвидации подполья, но он пока засекречен. Мы терпеливо ждём, когда внедрённый нами агент будет располагать достаточными сведениями для ликвидации всей верхушки этой преступной организации.

– Хоть одна хорошая новость за сегодняшний день.

– Чего же они хотят, Вазарри? – спросил один из хариев.

– Конечно, того, что и все бунтари – власти. Прикрываясь словами о равенстве для всех слоёв населения, они требуют создать коалиционное правительство, чтобы расшатать устои, подорвать стабильность. Они сами не понимают, что, расшатав устои, мир Зэйты провалится в топкое болото вседозволенности и анархии и бывших любимцев народа просто сметут вырвавшиеся на волю преступные элементы. Мы им дали всё: свободу, возможность вступать в брак по любви, широкое участие в Советах. Кем бы они стали в других мирах? Служителями лечебниц на Лорене, безвольными помощниками каэйров на Элиоссе или же мутантами в Лау-тэ-Н’Аусе? А может быть они предпочли бы медленно сходить с ума на Аэрте?




Глава 5


…И спросил его Ученик:

–Учитель, как мне подавить в себе позывы плоти моей, чтобы не препятствовали они более совершенствованию Духа моего всё-созерцающего?

И ответствовал ему Мессия:

– Тот, кто подавляет силой воли своей природу страсти земной в себе самом, тот боится плоти своей, и она начинает господствовать над ним при помощи страха, умом порождённого. А тот, кто воспылает к плоти, природой порождённой, любовью неземной, тот рабом её до скончания века своего краткого так и останется. Ибо не может дать природа вещей земных удовлетворения полного для Души бессмертной.

***


Элиосса, Альканс. 2087 г. от Рождения Эа

Каррелу шёл шестнадцатый год, когда по галактике пронёсся Катаклизм, произошло Смещение. Этот памятный день он запомнил надолго. Ночью его едва не сбросило с кровати. Дом сотрясло так, что с полок посыпались кристаллы и посуда. Он, ничего не понимая, выбежал во двор. Население посёлка тоже уже не спало. Вся земля под ногами содрогалась, словно оживая. Повсюду раздавались частые сильные хлопки, а высоко в небе одна за другой зажигались фиолетовые вспышки. Каррел не сразу сообразил, что это из Пустоты выходили планетарные катера, ведь эти вспышки должны быть у самой земли. А потом прямо над крышами посёлками с низким утробным воем пронёсся наклонённый крест планетарного катера с дымящейся обшивкой и рухнул в лес за посёлком, ломая стволы высоких деревьев. Каррел одним из первых прибежал к месту падения летательного аппарата. Небольшой, весь почерневший от прохода через атмосферу, катер уткнулся сильно погнутой одной из четырёх дуг в мягкий мох небольшого болотца. Сломанная лиственная крона белоствольной наксиеры укрыла собой фотоэлементный слой крыши катера, оторванный штырь верхней антенны с многогранным кристаллическим навершием валялся в десяти метрах от катера. С места слома ствола наксиеры одна за другой, словно девичьи слёзы, устремлялись вниз мутные капли сока, которые грозно шипели, попадая на всё ещё раскалённую обшивку катера. Дверь люка наклонно стоящего катера находилась на высоте трёх метров и Каррел, недолго думая, снял с себя рубашку из плотной ткани и обмотал её вокруг правой руки. Затем, ловко забравшись на нижний сук сломанной наксиеры, перепрыгнул с него на бортик катера и, что было силы, рванул ручку двери на себя. Дверь люка даже не шелохнулась, видимо герметизирующая прослойка обуглилась и намертво заклинила дверь катера.

– Сколько же у них осталось кислорода? – мрачно подумал юноша, обстукивая кулаками дверь и вытаскивая из щели фрагменты обугленной резины. Неожиданно его стук привёл к тому, что внутри катера упало что-то тяжёлое и ручка двери начала медленно поворачиваться изнутри. Он ещё раз дёрнул на себя дверь и из катера прямо ему на руки выпала женщина со спутанными чёрными волосами, вся в многочисленных ссадинах и кровоподтёках. Из одежды на ней была лишь короткая полупрозрачная ночная рубашка, словно эта женщина вбежала в свой катер прямо из постели. Женщина судорожно и глубоко вдохнула воздух и обмякла на руках у Каррела, потеряв сознание. К тому времени уже прибежали другие поселяне. Они споро соорудили из полотна прочной ткани импровизированные носилки и бережно уложили на них ещё двух мужчин, извлечённых из катера. Женщину же Каррел понёс в посёлок на руках. Женщина была красивой. Полные бёдра, выделяющаяся талия, большая грудь, пухлые чувственные губы, утончённые черты лица. Женщина была, несомненно, гартианкой, но Каррел так и не мог понять, к какому же Клану она принадлежит, уж очень необычным было сложение её тела. И оно надо признаться честно очень взволновало молодого Каррела. У него до этого момента жизни, конечно же, были женщины, но все местные гартианки, бывшие переселенки из Клана Ваэнди, были чрезмерно субтильными, а их холодные руки, медлительная текучесть движений и чересчур внимательные большие глаза не нравились пылкому и шустрому Каррелу. Юноше порой небезосновательно казалось, что в них не было ни капли душевного тепла, а был лишь один расчётливый ум, которым они пользовались, обменивая совместную ночь с ним на его захватывающие рассказы о далёкой Аэрте. Часть этих рассказов он сочинял сам, насмотревшись, доставшихся ей от исчезнувшей амми, старинных маайлэнгов.

Во время Смещения всех местных каэйров, словно ветром сдуло, и Каррел беспрепятственно уложил женщину в свою ещё не остывшую постель. После чего смыл спиртом с неё кровь и, вдоволь налюбовавшись её обнажённой красотой, всё же, скрепя сердце, накрыл её тёплым пледом, а сам расстелил себе в подсобном помещении большое пуховое одеяло и провалился в сон.

Утром он встал и пошёл проведать спасённую гартианку и сразу понял, что с ней далеко не всё в порядке. У женщины поднялся жар, она ворочалась, металась головой по подушке, всё время повторяя какое-то незнакомое ему слово «энхайве». Он поставил разогреваться свой завтрак на индукционную печь, а затем взял концентрированный настой местной лечебной травы, пропитал им кусок пористой ткани и аккуратно положил компресс на горячий лоб женщины.

Она пришла в себя лишь под вечер. За это время Каррел сбегал в посёлок и узнал об ужасной трагедии, случившейся этой ночью на Тэе и о том, что многие альтэйцы пытались бежать с неё на Элиоссу. И многие не долетели. По радиосвязи известили, что спасатели прочёсывают всю планетарную систему вблизи Элиоссы, разыскивая пропавшие без вести планетарные катера в слабой надежде, что хоть кого-то из экипажа удастся спасти. Затем ошарашенный этой новостью Каррел зашёл к местному лекарю, который поведал ему, что младший из Тэйви скончался в палате от многочисленных переломов позвоночника, так и не приходя в сознание. Состояние второго гарта было тяжёлым, но поправимым. Больше всего, пострадал мозг пилота и его контакт с айри был сильно нарушен. Для нормализации его вестибулярного аппарата и психики потребовалась помощь квалифицированного Хранителя Чистого Сознания, то есть Эсси, которого уже вызвали из города по радиосвязи.

Когда Каррел вошёл в комнату, гартианка открыла свои глаза, и он заметил, как они расширились, при виде его.

– Энхайве… мой супруг. Что с ним?

– Хэй, сиэра, – любезно поприветствовал её Каррел. – Вы не представляете себе, как я рад, что с вами всё в порядке.

Каррел не спешил делиться с вдовой плохими новостями, благоразумно полагая, что волноваться в таком состоянии ей не следует.

– Я, – энгара, – надменно произнесла гартианка. – А ты кто? На Ксиорри ты совсем не похож. Ты мутант с Левиора? Кровь Дракона, ты – аэртиец! Не может этого быть, как ты здесь очутился?

– Прошу прощения, энгара, – грациозно поклонился изумлённый Каррел. – Вы правильно заметили, что я не Ксиорри, поэтому я и не смог понять, к какому альтэйскому Дому вы принадлежите. Что касается меня, то моя амми Элеана была родом с Аэрты.

– Ах, вот оно, что! Элеана… шестнадцать лет назад вся Тэя… Тэя. Вы уже знаете о трагедии?

– Да, энгара. Мне уже рассказали в посёлке. Кстати моё имя – Каррел, Каррел Вэйст к вашим услугам, прекрасная энгара.

– Хаэнси Эвиа, – назвала своё имя женщина, пытаясь встать с постели. – Это молодой Клан, в нём пока ещё только два колена. Не мудрено, что ты ещё не сталкивался с энгарим Хаэнси.

– Поверьте мне на слово, энгара. Это самый прекрасный Знак Крови, что я когда-либо встречал в своей жизни.

Каррел протянул ей руку, пытаясь помочь ей подняться на ноги, но та отвергла этот знак внимания.

– Юноша, не будете ли вы так любезны, сходить и подобрать мне в посёлке какую-нибудь чистую женскую одежду. Я не хотела бы предстать перед вашими глазами, сиар, в своей ночной рубашке.

Каррел попытался было возразить, что столь чудесную фигуру, которую он изучил этой ночью во всех деталях, не стоит скрывать под покровом деревенского платья, но вовремя осёкся и пошёл к соседям за одеждой. К тому же её обращение «сиар», которое относится только к близким друзьям, тронуло пылкое сердце юноши, отозвавшись там многократным эхом любовных фантазий. Конечно, он предпочёл бы, что бы ему сказали «аэви», но с этим, видимо, придётся пока повременить.

После того, как с нарядом было покончено, они сели за стол пить крепкий эйхелес. И гартианка, внезапно взяв Каррела за руку, тихо сказала:

– Я благодарна тебе, мой спаситель, за то, что ты вернул меня к жизни. Но ответь мне только предельно честно, – энгара внимательно посмотрела ему в глаза. – Что случилось с моим супругом? Не бойся, я – Хаэнси и поэтому достаточно сильна, чтобы принять любую правду.

Каррел склонил низко голову, чтобы не смотреть в чёрные миндалевидные глаза Эвиа, и тихо произнёс:

– Очень сожалею, энгара, но лучшие лекари посёлка так и не смогли вернуть айри в его тело. Мне очень не хотелось говорить всё это вам, прекрасная энгара, но я готов вместо него всегда быть с вами, Эвиа, отныне и навеки.

Юноша с пылом посмотрел в глаза Хаэнси.

Но… увидел в них лишь недоверие и надменность.

– Наивный мальчик, вы ошибаетесь. Мой супруг жив. Магнетическая связь говорит мне о том, что его айри всё ещё пребывает в теле. Хотя сигнал этот какой-то странный. Не могу понять, в чём тут дело.

Каррелу, которому вовсе не понравилось, как его назвали, тут же выпалил:

– Но выжил только пилот. Второй Тэйви умер ещё в катере.

– Бедный Тэйви! Он не выдержал всех ужасов Катаклизма. Да хранят светлые звёзды его чуткое айри! Однако мой супруг и был пилотом этого катера.

– Я бы решил, что он ваш отец, – поникшим голосом пролепетал Каррел.

Энгара в ответ слабо усмехнулась самым уголком своих чувственных губ:

– Мой супруг Энхайве ненамного старше меня. Эта моя Кровь – Хаэнси делает меня визуально моложе. Мне почти сорок лет, так что между нами лежит огромная пропасть, не забывай об этом, сиар. В твоей жизни ещё встретится настоящая любовь, и ты непременно услышишь в полночной тишине тихое «аэви».

***

На следующее утро Эвиа навестила своего супруга. И вернулась в дом Каррела вся расстроенная и в слезах. Гартианка сняла платье и села на застеленную постель, оставшись в той самой ночной рубашке, в которой она прилетела на Элиоссу. Каррел, работавший рядом с домом в оранжерее, почти сразу же вошёл вслед за ней. Эвиа, постоянно всхлипывая и размазывая рукой по лицу слезы, сдавленно произнесла:

– Я не понимаю, что с ним. Такое впечатление, что его айри словно не в состоянии управлять ни телом, ни речью. Мозг утратил полное магнетическое сцепление с айри, и речь Энхайве превратилась в полнейшую бессмыслицу. Одни фразы моего супруга, не заканчиваясь, резко обрывались, и он начинал говорить совершенно о другом, при этом взгляд Тэйви всё время блуждал по сторонам, не в состоянии сфокусироваться даже на моём лице. Лечащий его местный Эсси был способен лишь на то, чтобы сокрушённо разводить руками. Энхайве даже не сразу узнал меня. А узнав, понёс какой-то бред, обвиняя меня в том, что я втайне от него нарушаю обет нерушимости Брачных уз. Нет, лучше уж гибель в катере, чем такое существование! Теперь, если только не свершится чудо и местные Эсси не помогут его айри восстановить контроль над телом, его наверняка отправят на Лорену.

Каррел опустился перед ней на колени и попытался утешить Эвиа:

– Не переживайте, милая энгара, вот увидите всё наладится. В полдень Эсси поговорит с Хранителями Жизни, и они все вместе поставят на ноги вашего супруга. Возьмите чистый платок, и, прошу вас, не плачьте, а то затопите своими слезами всю комнату, и мы захлебнёмся.

Эвиа, слегка улыбнувшись, взяла юношу за запястья и с благодарностью посмотрела ему в глаза. Каррел чуть подался вперёд, и её волосы слегка коснулись лица юноши. Каррел вновь почувствовал, как жар неистового желания, поднимаясь из потаённых глубин тела, вырывается наружу, сокрушая на своём пути все препятствия. Этот огненный поток влился в Поле Дыхания находящейся рядом Эвиа, и она полностью потеряла контроль над собой. Кровь Хаэнси настойчиво билась в её висках и подсказывала ей, что надо всего лишь резко ударить Каррела обеими раскрытыми ладонями по ушным отверстиям, и он тут же от неё отстанет. А затем решительно поставить этого наглого аэртийца на своё место. Но Эвиа уже не хотела отталкивать от себя юношу, наблюдая как бы со стороны, как его умелые сильные руки гладят её открытые полные бёдра, мнут её пышные груди, забираются в самые тайные складки её тела. А потом ей, по своей природе не способной впадать в эти аэртийские состояния возбуждения, внезапно передался его неистовый пыл, который накрыл бушующим пожаром всю её с головой, заставляя бледнеть, стонать и сокращать мышцы, чтобы, в конце концов, вместе с ним испытать неповторимое блаженство… которое тут же из неё бесследно исчезло, как только Поля Дыхания их айраим перестали соприкасаться.

***

Когда Эвиа открыла глаза, Каррела уже рядом не было. Не было его и в доме, – Хаэнси точно знала об этом, даже не вставая с постели. Она не спеша встала и с некоторой брезгливостью надела на себя подаренное ей платье.

Она впервые в жизни ощутила в себе некую двойственность. Её телесная половина ощущала себя просто прекрасно, ей давно не было столь хорошо. Она словно парила высоко над землёй, упиваясь полётом и лёгкостью в каждой клеточке своего тела. Эвиа никогда не получала от своего мужа и десятой доли того, что дал ей этот незнакомый аэртиец. Но её чистая Кровь Хаэнси утверждала обратное: то, что произошло с Эвиа просто отвратительно. Это же надо было допустить, чтобы какой-то безродный аэртиец (!), которого она знает всего два дня, затащил её – ХАЭНСИ (!!!) в свою постель.

– Надо же, какая я всё-таки глупая флурица, – подумала вдруг Хаэнси. – Не смогла вовремя понять, что мой несчастный покалеченный супруг, Мастер Энхайве, предсказал мне этим утром моё близкое будущее.

Сколько же прошло времени? Она увидела висящий на стене, разделённый на многочисленные сектора, круг. В центре круга находилась маленькая зелёная Элиосса. На нижнем чёрном секторе мерцали искусственные звёзды. По верхним секторам плавно клонился к своему закату яркий световой кружочек, символизирующий местное жёлтое солнце. Когда она вошла в дом, световое пятно было в одиннадцатом секторе, а теперь оно сияет себе уже в четырнадцатом. Следовательно, это их безумство продолжалось целых три часа!

И всё же Эвиа недаром была чистокровной Хаэнси, и поэтому план дальнейших действий тут же предстал перед её глазами во всей своей красе.


Зэйта. 2469 г. от Рождения Эа

Все города Зэйты, за исключением города-призрака Тэльвауза связывались между собой скоростными автомагистралями. Под слоем гладкого бетонного покрытия, по всей протяжённости трассы располагались небольшие генераторы анти-поля, питаемые электрическим подземным кабелем. Профиль трассы напоминал собой вогнутый жёлоб, чтобы машины, разогнавшись до большой скорости, не вылетали с трассы. Кроме того, на днищах машин, в том числе и на междугородных многоместных аввихэйльдах, располагалась платформа, способная удержать в воздухе над дорогой вес машины. Аэродинамический двигатель, скрытый в передней части капота, работающий от сферического аккумулятора, позволял машине, не знающей что такое колёса, трение и сцепление с дорогой, набирать весьма внушительную скорость, а регулируемый экран на днище машины позволял транспортному средству моментально затормозить или резко ускориться.

***

С Гертой Вайге познакомился, когда ездил на своей машине – околоземном катере на воздушной подушке по делам в Эльмаглис. Он остановился у местного ваззари, а вечером пошёл на местную тусовку, где и познакомился с Гертой. На следующий день они вместе встречали восход солнца на живописном берегу Ленги. Вайге предложил Герте создать с ним семейный Очаг, и она не отказала ему, но сказала, что сначала нужно познакомить его с её отцом. Глядя в её серые глаза, теребя её чёрные короткие волосы, Вайге подумал:

– Какое счастье, что я родился не на Тэе.

Они сели в машину и поехали за город к её отцу.

Обычно после Школы юные зэйтяне начинали вести самостоятельную жизнь в построенном местными бионами жилище. И то, что Герта осталась жить рядом в пристройке со своим отцом Лангертом, немало удивило его.

– Авва, познакомься это сиар Вайге, – представила мужчин друг другу Герта. – Вайге, это мой отец Лангерт.

Вайге по своей природе хорошо разбирался в Знаках Крови и сразу же определил, что предки Лангерта были Лауви. Потом Лангерт пригласил его за стол в саду и угостил крепким ароматным эйхелесом.

– Ты хорошо чувствуешь Знаки Крови и, наверное, безумно рад, что женишься на моей дочери, а не на предназначенной тебе твоими Кровниками служительнице Храма Музыки, не так ли Вайге?

– Вы же знаете, сиэр, что на Зэйте повсюду свобода выбора, хвала Отцу нашему Крылатому.

– Свобода, – как бы пробуя на вкус это слово, и, морщась как от сока неспелого лэйма, процедил Лангерт. – Мой юный друг, взгляни на небо, что ты там видишь?

– Сиарру, облака, звёзды, – не понимая, к чему он клонит, пролепетал Вайге.

– Там за стеной тумана, удалённые от нас огромным количеством лиг, сияют миллионы миров и каждый из них неимоверно прекрасен и несёт в себе такие знания, доступ к которым, увы, утрачен.

– Да, но нас учили в Школе, что сверхдальняя магнетическая связь нам не доступна, а лучевой перенос айри невозможен из-за плотной атмосферы Зэйты – повторил, заученные в школе, фразы Вайге.

– А ты приглядись внимательнее к ночному небу, юноша, взгляни на Сиарру…

– Сиарра! – вдруг внезапно осенило Вайге. – Вы думаете, что…

– Теперь, когда ты это понял, ответь мне на простой вопрос, Вайге, – почему за триста пятьдесят лет, что мы живём на Зэйте, никто не воздвиг Крылатую Башню на Сиарре? Ведь на ней нет атмосферы.

– Но ведь это крамола! Вазарри, конечно же, не хотят встречаться вновь с альтэйскими энгарим, подчиняться их жёстким Законам Крови. Мы не хотим, чтобы нашу Свободу снова ограничили и лишили нас благословения наших Ведущих, – пылко возразил Вайге.

– Никогда не говори «мы», – жёстко оборвал его напор Лангерт. – Говори только от своего айри. Ты бы сам, Вайге, хотел бы посетить другие миры, наполнить свою душу иноземной красотой, пообщаться с местными гартами, заново открыть для себя вычеркнутые из книг, как крамольные, древние знания? Молчишь, ну да ладно, хорошо, хоть ты начал задумываться, критически осмыслять вбитые тебе жрецами проповеди. Другие в твоём возрасте не могут, увы, уже и этого. Я рад, что у моей дочери будет весьма достойный её супруг, тем более Ксиорри.




Глава 6


…И напутствовал последователей своих верных Мессия:

– Пусть тот, кто в поиске усердном пребывает, не перестаёт искать до тех пор, пока не найдёт. А когда он, наконец, найдёт, то будет изумлён безмерно, ибо то, что он найдёт, будет тем, чего никогда не видел глаз человеческий, и чего никогда не слышало ухо чуткое, и чего никогда не касалась рука натруженная. А найдя это, он примет его с благодарностью и обретёт его, ибо поймёт нашедший, что этот дар невидимый и неощутимый ему одному предназначен Светом чистым всевышним…


Элиосса, Альканс. 2087 г. от Рождения Эа

Связь с Тэей оборвалась, и поэтому долгое время никто не знал, что там происходит. Ещё два катера удалось вытащить с орбиты Элиоссы, но, к сожалению, удалось спасти лишь одного гарта из Клана Ауми. Он и рассказал подробно о том, какие ужасы всем им пришлось испытать и что скоро поверхность Тэи превратится в выжженную безжизненную пустыню. Элиоссцы узнали, что все альтэйцы прятались от пожаров в пещерных системах недалеко от подземных озёр, что многие жители Тэи погибли и продолжают гибнуть …

Связь вновь появилась только спустя одиннадцать дней после катастрофы.

***

Она знала то, о чём даже не догадывался наивный Каррел. Хаэнси сразу поняла, что за аэртийцем должны были внимательно и ежечасно наблюдать, причём как Зелёные, так и местные Ваэнди. Она внимательно осмотрела комнату. То, что находилось в других комнатах, ей было совершенно неважно. Не заметив ровным счётом ничего подозрительного, Хаэнси задала себе вопрос, – а где бы ты сама спрятала видеорегистрирующие кристаллы, чтобы они все отмечали, но, чтобы их ни за что бы не обнаружили? Отвечаю: Раз – глазок регистратора не должны никогда закрывать посторонние предметы, так что, скорее всего, он наверху. Два – рядом с тайником не должно быть предметов, которыми часто пользуются, иначе его рано или поздно обнаружат. Три – поскольку глазок регистратора всё же имеет блеск, рядом с ним должны находиться блестящие ненужные предметы, ибо подобное маскируется подобным. Хаэнси ещё раз пробежала глазами по комнате и сразу же заметила на противоположной стене запылённые полки с пустыми стеклянными бутылями. Ага!

Она подошла поближе и внимательно осмотрела полки. Полки были деревянными и покоились на прочных кронштейнах. Сами же кронштейны держались на двух винтах, ввинченных в деревянную стену дома. Шляпки винтов были из нержавеющего сплава и сильно блестели. Вот оно! Шляпка одного из винтов была аккуратно заменена кристаллической, собирающей свет, линзой. Этот серебристая кристаллическая полусфера фактически не отличалась по виду от остальных шляпок, если не присматриваться к ней. Каррел, конечно же, не присматривался. Она кончиком ногтя аккуратно нажала на глазок, и направляющая пружина выдавила из паза в стене цилиндр видеорегистратора. Хаэнси вытащила чёрный кристалл с записью и положила его на стол. Затем, начала рыться в своей сумке, куда она в спешке успела-таки затолкать свои наиболее ценные вещи. Она извлекла из сумки семейный альбом на кристаллических пластинках и небольшое видеоустройство, позволяющее просматривать записи на кристаллах и записывать новые. Эвиа вставила найденный иссиня-чёрный кристалл в камеру аппарата и принялась смотреть непристойную видеозапись. Затем она вновь открутила запись на момент прихода Каррела в дом и, нажав соответствующую клавишу на пульте, безжалостно стёрла всю запись до того момента, когда она по её вине оборвалась. Она была чистокровной Хаэнси и поэтому не спешила возвращать видеорегистратор в его родное гнездо.

– Я бы на их месте поставила второй видеорегистратор прямо напротив первого, чтобы контролировать сохранность его содержимого. И оставила бы открытой лишь точечную щель, чтобы видеть только первый тайник.

На второй стене ничего не висело, и Эвиа начала ощупывать каждый сантиметр её отполированных досок. Она бы никогда бы не нашла второй тайник, если бы не знала, где точно нужно искать. Если бы Эвиа не была бы Хаэнси, она бы ограничилась простым стиранием лишней информации. Но Кровь Хаэнси подсказала ей, что следует просмотреть и эту видеозапись.

– Кровь Дракона! – воскликнула гартианка. – Вот же хитрецы! Не иначе каэйры постарались.

Широкофокусный глазок регистратора отмечал не только сохранность тайника, но и часы, так чтобы запись шла в реальном времени. Хаэнси пришлось долго помучаться с устройством этих часов, чтобы перевести время на три с половиной часа назад и поставить ускоренный ход времени, чтобы к закату солнца они смогли бы показывать правильное время, а потом незаметно для соглядатаев вернуть их в привычный режим. Только после этого она вставила оба регистратора в свои гнёзда и при помощи пульта снова возобновила запись. По счастью для неё, каэйры не любили постоянно идущих радиосигналов с видеорегистраторов, – они плохо влияли на Семена Жизни. Поэтому Зелёные предпочитали, чтобы их следящие устройства передавали всю информацию через каждые восемь часов.

Пришедший домой, Каррел даже не заметил того, что часы сильно отстают. Ослеплённый любовью, он радостно произнёс:

– Хэй, Аэви! Ты стала ещё прекрасней, моя энгара. Ты знаешь, я уже успел сильно соскучиться по тебе, пока собирал фрукты в саду нам на ужин.

Он приблизился к сидящей за столом Эвиа, желая её нежно обнять и поцеловать в такие женственные и чувственные губы, но женщина внезапно выбросила вперёд обе ладони и оттолкнула юношу от себя.

– Вы забываетесь, сиар, – ледяным голосом процедила Эвиа. – Вы не в джунглях Аэрты. Не забывай, пожалуйста, что я всё-таки энгара и мне понадобится время, быть может, половина вечности, чтобы привыкнуть к тебе, юноша. А тебе предстоит ещё долго менять себя и своё поведение, чтобы быть вместе со мной, хотя бы иногда.

Каррел просто оторопел от такой отповеди. Никогда ещё в жизни он не сталкивался со столь резкими женскими переменами и пребывал в шоковом состоянии.

– Очнись, сиа-ар! – внезапно сменив грозный тон, на мелодичное звучание в голосе, пропела энгара. – Забирай корзинку с фруктами и воду, и пойдём в лес. Я желаю ужинать на природе, подальше от этих запылённых и неубранных комнат.

***

Они сели прямо на траву, расстелили перед собой импровизированную скатерть из полотна авизента и поставили на неё корзинку с едой. Эвиа теперь старалась не приближаться к Каррелу ближе, чем на полметра. Хаэнси отчётливо понимала, что стоит только подпустить аэртийца к Полю Дыхания своего айри, как он снова без труда овладеет ей, поэтому она умело дистанцировалась от юноши, но и не хотела чрезмерно обижать его своим врождённым высокомерием.

Хаэнси внимательно просканировала пространство айри-искателем и, оставшись удовлетворённой результатом, вынула из сумки две металлических диадемы, одну надела себе на голову, другую протянула Каррелу. Тот недоуменно уставился на Эвиа с застывшим на губах невысказанным вопросом.

– Надевай. Быстро! – прошипела гартианка. – Ты что совсем ничего не соображаешь, аэртиец? Мог бы давно уже понять, что за сыном Элеаны будут следить лучшие специалисты своего дела. Помни это всегда! Нам сильно повезло, что мне удалось стереть запись сцены, в которой в главных ролях были мы с тобой, но большего я сделать для тебя ничего не смогу. Ты даже не представляешь себе, сколько шуму бы поднялось вокруг после просмотра этого классического сюжета вашими дорогими Кураторами и старостами. Завтра же я переберусь в дом к Ваэнди, и не вздумай туда приходить. Я сама тебя найду для встречи где-нибудь в безлюдном месте. Я всё сказала. Больше об этом ни слова. А теперь разом снимаем защиту от сканирования, а то за нами пришлют патрульный катер.

После ужина, который очень понравился энгаре, Хаэнси Эвиа, прикрыв свои красивые бёдра на всякий случай большим платком, напомнила Каррелу о хронологии появления молодых Кланов Тэи:

– Каррел, ты, должно быть, в Школе плохо слушал своих Учителей и не смотрел требуемых школьных курсом маайлэнгов, если не помнишь, кто такие Хаэнси. Ну, так слушай теперь меня:

– В тысяча четыреста восемьдесятом году от Рождения Эа на Тэе появились Кланы: Леварри, Ксиорри, Анви и Эйси, в тысяча девятьсот шестидесятом году – Ваэнди, Каурси, Эйнзи и Тэйви, а в двухтысячном году – Хаэнси, Коэнси, Эльвиа и Лауви.

Эльвиа, – это непревзойдённые Мастера Сети. Гарты Тёмно Фиолетового Клана в своём северном Ареале возвели прекраснейший Дворец из фиолетового виэланга, крупного аметиста насыщенно фиолетового цвета. И ежечасно по пять минут наполняли всю Сеть прекраснейшей музыкой, пропущенной через аметистовые кристаллические плиты. Вишнёво-коричневые Ваэнди – Повелители Стихий. На восточной оконечности нашего единого материка Ваэнди воздвигли Храм Семи Ветров и установили чашу с трёхцветным огнём на скалистом берегу, к которой ведут каскады каменных ступеней. Ваэнди, – Мастера арды, они прогнозируют погоду и управляют стихиями. Салатовые Каурси не хуже каэйров умеют переносить генетическую информацию при помощи высокочастотного излучения. Чёрно Золотые Эйнзи способны беседовать с Зоарим. Серо-Голубые Тэйви – Мастера Предсказаний. Ярко Оранжевые Лауви – Мастера лучевой техники и волновых процессов. Коэнси – Мастера систематизации и интеграции. Именно они систематизировали и сжали до объёма двухсот маайлэнгов все накопленные двумя Расами Знания о нашей Вселенной. Серебристо-Серые Коэнси нашли способ ускоренной интеграции Знаков Крови, который они хотят применить в Вельте для создания нового аэртийского народа, – хранителей Знаний. Коэнси помогли Ваэнди в деле коллективного управления ардой и осуществили на Тэе ещё много славных свершений. Ну а Хаэнси, их клановый цвет – тусклое зеленоватое золото, – это прирождённые правители. Они почти все являются лидерами, хариями. Они точно знают, что и в какой последовательности нужно осуществить, принятие решения у них занимает доли секунды. Запомни это, Каррел и больше не делай попыток брать меня своей силой и энергией. Я сама, когда мне это будет нужно, приду к тебе, сиар.

Этой ночью они не спали, до утра бродя по лесным тропинкам и беседуя о всяких незначимых пустяках, а потом Эвиа собрала свои вещи в дорожную сумку и ушла в соседнее поселение к знакомым Ваэнди, чтобы вернуться к Каррелу только через месяц.

Разлучившись с Эвиа, Каррел не находил себе места и лишь обещание встречи от неё и обещание не встречаться первый месяц от него держали в нём зверя, рвущегося из него наружу, на стальном поводке.

– Эвиа, Эвиа, Эвиа-а-Аэви, Аэви, Аэви, – повторял Каррел перед сном имя гартианки, словно волшебную мантру.

Волны, идущие от Каррела, захлёстывали её особенно по ночам. Эвиа просыпалась, ощущая в себе снова уже знакомую раздвоенность. Ей хотелось снова увидеть Каррела и она же сильно боялась этой встречи. Смятение мешало ей полноценно отдыхать ночью и сосредотачиваться днём. Она, Хаэнси, не могла найти иного способа, чтобы защититься от этих волн, как только навсегда покинуть Элиоссу. А через месяц она внезапно поняла…


Тэя, Ареал Эа. 2400 г. от Рождения Эа


Из дневников Леварри Аэрбио

Перед тем, как забрать Алину и перенестись к Крылатой Башне, у меня было два часа времени, чтобы ознакомится с содержанием сверкающего шарика, найденного в песке, близ развалин Корума. На всякий случай я выставил таймер сигнального устройства на полтора часа, чтобы прервать глубокий транс, если просмотр кристаллической записи сильно затянется. Я удобно расположился в тени скал, напротив того места, где когда-то срывался с гор знаменитый водопад Ареала Эа, взял маайлэнг в ладони и закрыл глаза.

Море разноцветных флагов развевалось над Корумом. Звучала бравурная музыка, и вспышки фейерверков украшали вечернее небо. Был Праздник Неба. Лучшие мастера полётов Леварри и Авви демонстрировали публике своё высокое мастерство. Сначала ансамбль Эа исполнил прекраснейший гимн покорителей Неба. Затем темп музыки сильно замедлился, и высоко в небо взмыли танцующие пары в клановых разноцветных одеяниях. Они, то кружились попарно, то взявшись за руки, создавали сложные геометрические узоры. Юноши высоко подбрасывали своих партнёрш вверх и те, совершая в свободном падении немыслимые красивые фигуры, расправляли крылья ксаэльгайры и плавно опускались на силовой поток. Потом в небо взлетели, наряженные в яркие люминесцентные одеяния, воздушные акробаты. Они, набрав огромную скорость, взлетали ввысь, как от трамплина, оттолкнувшись от силового моста и, падая, демонстрировали захватывающие кульбиты и сальто. Потом музыка снова сменила темп на более зажигательный и ритмичный, и над восьмью секторами Корума взмыли вверх лучшие воздушные фехтовальщики шестнадцати Кланов. Попарно сражаясь на лучевых парализаторах, они легко уклонялись от разящих ударов противника, нанося в ответ свои быстрые уколы. В конечном итоге остались двое участников они и разыграли между собой главный приз – золотую статуэтку летящего дракона. В этот раз приз достался фехтовальщику в белой мантии. В резком выпаде, рискуя сбиться с потока, Ауми всё же удалось слегка задеть опытного Мастера Авви, и неотразимая Эа Диона увенчала его голову венком лазурной имры. Летающие гарты соревновались между собой также и в скорости передвижения в потоке и в прыжках в высоту. Потом в воздух поднялись исполнители опасных трюков Мастера Полётов. На встречу Леварри с большой скоростью летели шары, наполовину наполненные светящейся краской. Их траектории не поддавалась расчёту, и только реакция и отточенное практикой чувство дистанции позволяла шустрым Леварри уклоняться от встречных предметов. Звуки сначала смолкли, а потом из тишины возникло крещендо тревожной музыки, и на уже потемневший небосвод взлетел непревзойдённый легендарный Мастер Полётов Леварри Вэйльим. Его ксаэльгайра сильно отличалась от других, – яркая кобальтово-синяя с серебристыми прожилками в отражённом свете она приобретала ярко-фиолетовый отлив. Вся публика с замиранием сердца наблюдала за его немыслимо красивыми, сложными и всегда рискованными фигурами полёта. Особенно всех впечатлило стремительное кружение по широкой узловой спирали вокруг силового моста и плавное возвращение обратно с гордо расправленными крыльями ксаэльгайры. Затем Мастер Вэйльим снова взмыл высоко вверх, так высоко, что на ночном небе был заметен только его серебряный медальон. Музыка вновь стихла, и это послужило командой для техников Авви, которые тут же отключили силовой генератор поля. Мастер расправил крылья ксаэльгайры и вместе того, чтобы плавно спланировать вниз, продолжил исполнять сложные спирали в отсутствии поля! Как ему удавалось ловить восходящие потоки и подниматься ввысь оставалось загадкой. Но это было и было потрясающе! Все ярусы Корума взорвались бурным ликованием. Трёхцветные фиолетово-чёрно-белые флажки ожили в руках зрителей. Завершал праздник парад наездников на драконах. Лазурные гиганты с наездниками в чёрных балахонах с яркими золотистыми вставками, совершив в воздухе крутой вираж, описали круг над трибунами, а, затем…

Затем, увы, раздался предупредительный звонок, сообщающий мне, что пора отправляться за Алиной. Я в своё время читал лекции Мастера Вэйльима об искусстве полётов вне поля. Но одно дело читать и совсем другое просматривать запись. Мне сейчас же неистово захотелось повторить его трюки по горячим следам, но время оставалось катастрофически мало и я, сокрушённо махнув рукой, втиснулся в кабину своего катера и нажал на сенсорном экране багровое пятно Ареала Ваэнди.




Глава 7


… И возжелали Архонты всесильные, Тьму на Землю принесшие, отнять у душ человеческих мысли полёт, ничем не ограниченный. И послали Архонты завистливые ангелов своих падших, ими совращённых, к дочерям человеков, дабы те могли взять некоторых из них себе, чтобы поработить их души через наслаждение плоти, утоления жажды полного дать не могущего. И не удалось Архонтам замысел свой осуществить коварный, поскольку слепыми во Тьме, ими созданной, они стали и не ведали более, что мысли полёт неотъемлемый душ человеческих не природой мира грешного, но Светом бескрайним вечным порождены были…


Элиосса, Каэмми. 2400 г от Рождения Эа

Я уже знала, где располагаются видеорегистраторы и научилась их легко обманывать. Когда я ложилась в постель и делала вид, что уснула, я, не поворачиваясь лицом к камере, вытаскивала из-под подушки хитроумный пульт и выключала запись. С этого момента камеры всё время транслировали одну и ту же картинку, как я спокойно лежу в постели и сладко сплю.

Вечером я стала собирать в дорогу свои вещи, укладывая их в один переносной контейнер. Я планировала перенестись на Тэю глубокой ночью, но к моему величайшему разочарованию, в этот же вечер за мной прилетели посыльные Куратора с явным намерением забрать усыплённую меня на планетарный катер, чтобы тайно отвезти на Станцию к своим повелителям. Но к этому я была готова. А произошло это так:

В дверь тихо постучали. Я быстро засунула контейнер с вещами под кровать и на цыпочках подошла к входной двери.

– Кто там?

– Хэй, Алина, нас послал к вам Куратор Шаэрэнаувиотхеондо, чтобы подарить вам в знак своей глубочайшей признательности эту прекраснейшую амфору с нектаром высокогорного эдальшэнкса.

Пришлось открывать. Я вовсе не хотела обижать своего Куратора, чтобы он не смог заподозрить нечто неладное. К тому же нектар в дороге не помешает, подумала я. Я открыла дверь и широко раскрыла глаза от удивления.

На пороге стояли два прекраснейших юноши. Смазливые личики, курчавые золотые волосы, атлетически сложенные фигуры и, конечно же, длинные пальцы с аккуратно подпиленными ногтями, – всё это было при них. Но самым удивительным было то, что прямо из спины у них росли огромные белоснежные птичьи крылья, края которых волочились прямо по земле.

Один из птероандров мелодично пропел:

– Вот, возьмите, прекрасная Алина, этот воистину божественный напиток. Разрешите, я украшу этой изящной амфорой ваш стол.

– Да, конечно, правда, время сейчас позднее. А я завтра с утра хотела поехать в город, – сказала я, намекая на быстрое расставание.

Но не тут-то было.

– Прекрасная, Алина, – зазвучал второй крэйб. – Куратор велел, чтобы вы оценили его нектар. Ведь это он сам лично готовил его по своей старинной семейной рецептуре.

– Интересно, кого это бесполое существо называет «своей семьёй»? – с иронией подумала я.

– Но я только, что поужинала и не хочу смешивать повседневное с экзотическим. Давайте я оставлю этот божественный напиток до утра. А утром, обещаю вам, позвоню Куратору и выражу ему свои восхищения. Договорились?

– Милая, Алина, – произнёс первый крэйб, кладя мне руку на спину и начиная меня ею ласкать. – Извините, но мы не можем ослушаться своего Повелителя.

– Алина, мы нижайше просим, – второй крэйб опустился передо мною на колени, положив ладони мне на бёдра и крепко их сжав. – Разделить с нами этот нектар и превратить этот вечер в незабываемую феерию любви и нежности.

– Хлэйф бы вас подрал, похотливые твари, — подумала я, одним движением сбрасывая с себя ночную рубашку.

Я уже догадалась, что эти крэйбы прилетели ко мне не просто так. Что, скорее всего, им приказали захватить меня силой и перевезти, во что бы то ни стало, в любом виде на Станцию, и я решила изобразить, будто необычайно возбуждена их ликами и ласками и теперь уже согласна абсолютно на всё.

– Идёмте с-со мно-ою, – сказала я с томным придыханием в голосе, прижавшись оголённой спиной к одному из них, интенсивно вращая бёдрами. – Но сначала выпьем вашего напитка.

Я быстро достала с полки три чашки. Одну из них, в которой был недопитый эйхелес, я взяла себе.

– Нет, – кокетливо проговорила я. – Я передумала. Вначале мы попробуем моего волшебного напитка, поднимающего мужскую силу на высоту… на высоту Храма Неба.

Я достала закупоренную бутыль со снотворным, не отличающегося по своему виду от настоя эйхелеса, и разлила его по двум чашкам и сделала вид, что налила и в третью.

– Поехали!

Мы дружно и звонко соединили в едином движении навстречу наши фарфоровые чашечки и осушили их до дна. Выпив остатки настоя эйхелеса, я, развязано смеясь, начала играть с ним в игру «поймайте фиоссика». После того, как они меня через двадцать минут всё-таки настигли, я обняла их за крылья и потащила за собой в постель. По счастью они оба уже клевали носами. Так, что наша оргия получилась весьма непродолжительной.

– Ау, проснитесь, мальчики. Ау… ну, противные… Мы так не договаривались. А… слабаки, – поняв, что они уже захрапели, повалившись друг на друга и разметав по широкой постели свои белоснежные крылья, я быстро оделась. Затем я сняла с керубим и присвоила себе их лучевые парализаторы, которые они самонадеянно не пустили сразу в ход. Посмотрев на себя в зеркало, нацепила на шею поисковый кулон. Осторожно, чтобы не разбудить полураздетых юношей, вытащила из-под кровати контейнер с вещами, набросила на себя сверху голубой дождевик и опрометью бросилась к катеру. Даже не снимая с него ветки, вся дрожа от того, что могло бы со мной случиться этой ночью и, пылая от лютой злобы в отношении мерзких и отвратительных каэйров, я протиснулась в кабину катера и набрала обновлённые координаты Ареала Ксиорри на Тэе.

***

Гартианка ещё раз перепроверила свои результаты. И снова индикатор датчика загорелся ярким лазурным светом.

– Кровь Дракона, – выругалась про себя энгара. – Вновь я вляпалась по самые уши, словно слоунф в ампельглат. Теперь без посторонней помощи мне ничего не исправить. Всё равно теперь все обо всём узнают. Остаётся лишь одно – ломать все устои и нагло идти напролом. Всё же я – Хаэнси. А это значит, что предстоящий позор я могу обратить вселенским триумфом.

Но кто же мог подумать, что через шесть лет ей снова придётся рожать. У гартианок редко бывает, что удаётся родить второго ребёнка. Рождения третьего ребёнка в Очаге история Тэи исчисляла единицами. И вот эта непредсказуемая аэртийская Кровь поправила статистику в свою пользу.

– Так, спокойно, – рассуждала вслух Хаэнси Эвиа. – У Каррела половина Крови от энгара, следовательно, её ребёнок будет лишь на четверть аэртийцем. И дай удачи, Наш Крылатый, чтобы эта аэртийкая четверть стала полностью подавленной доминирующими альтэйскими генами от двух энгарим. Тогда можно будет без труда официально причислить ребёнка к Дому Хаэнси. Она сделает всё, чтобы доказать право ребёнка на альтэйское гражданство. А пока нужно будет немедленно, во избежание скандала по поводу нарушения ей Брачного Кодекса, официально расторгнуть брачные узы с бывшим супругом, в виду его несостоятельности, и взять над ним опеку. И только после этого объявить о предстоящем рождении ребёнка. А потом уже никто не станет обращаться к Анви или Ксиорри, чтобы точно рассчитать день зачатия. А сейчас нужно встретиться и обговорить с Каррелом его роль, которую он должен сыграть точно по её сценарию. Ни о каком новом Брачном Ритуале с аэртийцем и речи быть не может. Это было бы вопиющим нарушением Традиции, граничащим со святотатством. Это событие вызвало бы всенародный нездоровый резонанс в Сети и клеймо позора до тех пор, пока она не обратится в Хранящую Молчание.

Энгара достала из сумки радиопереговорное устройство и, выставив на нём частоту приёмника аэртийца, нажала клавишу вызова.

***

Они встретились с Каррелом в условленном месте, в самой чаще заповедного леса каэйров и, оставив на себе лишь металлические диадемы, снова слились воедино, полностью растворяя себя в безбрежном океане любви. А когда их Поля Дыхания снова разъединились, Эвиа негромко сказала:

– У меня через семь с половиной месяцев родится ребёнок.

– И ты всю ночь молчала об этом, Аэви? Я просто счастлив, что теперь мы сможем уже не скрываться друг от друга, и никогда больше нам не придётся играть по этим мерзким чужим правилам.

– Успокойся, сиар. Всё не так просто. Ребёнка я оставлю себе, и он станет полноправным настоящим Хаэнси. Извини, но ему будет лучше не знать, кто его отец. Ты будешь видеть его, приносить ему подарки, если поклянёшься не раскрывать тайны его происхождения. Обещаешь?

– Ты меня убиваешь своими переменами, Аэви-энгара. Почему мы не можем создать свой Очаг, как все другие семьи? Я сделаю всё, чтобы добиться признания официального супружества для нас, Аэви.

– Ты? Сделаешь? Не лги себе, Каррел. Я – Хаэнси. Неужели ты думаешь, что я не рассмотрела пристально все имеющиеся у нас варианты. Или ты сомневаешься в моих способностях? Или ты думаешь, что я не хочу быть с тобой рядом? Разве эта ночь не лучшее доказательство тому? Но почему же ты тогда не думаешь о судьбе нашего ребёнка. Я – Хаэнси и я сделаю всё возможное для того, чтобы НАШ ребёнок был полностью свободен и счастлив. Ты ведь тоже этого хочешь, не правда ли?

– К чему спрашивать о том, что и так очевидно, Аэви, – грустно промолвил Каррел. – Я прошу тебя лишь об одном, – назови нашего сына Вальтером. Я услышал это чудесное имя во сне, в котором мы с тобой жили вместе.

– Твои эротические фантазии во время сна очень плохо на меня влияют, Каррел. Извини, но я не могу по понятным причинам позволить ребёнку носить аэртийское имя. Давай назовём его просто Ваартом, пусть он будет Хаэнси Ваарт. По-моему, очень красиво звучит. Не правда ли?

– Разве я могу спорить с чистокровной Хаэнси?

– Хвала Крылатому, хоть что-то ты начинаешь понимать. Значит, не зря я с тобой вожусь. А теперь слушай меня, Каррел, внимательно и запоминай, что ты должен будешь для нас всех сделать.

***

– Внезапное появление энгары Хаэнси на Элиоссе спутало нам все карты. Чересчур умная и расчётливая Дочь Дракона, – это очень опасно.

– Но в двойне опаснее её тандем с аэртийцем. Это сродни Катаклизму.

– Придётся помочь Эсси и ускорить выздоровление Тэйви Энхайве. Пришлите из Каррео-Тойра всё необходимое для инъекции.

– Да, Архэос, при помощи такой активизации жизненных сил мы вылечим его тело, возможно, вернём в строй и мозг, но что касается его айри, тут возможны большие проблемы. К тому же известие о том, что у его супруги скоро родится ребёнок и не от него, а от аэртийца и вовсе доконает его ослабленное айри.

– Это уже не наши проблемы. Пусть Дети Дракона сами разбираются с его айри. У них накоплен большой опыт решения подобных проблем на Лорене.

– К нашему сожалению, у Хаэнси должен родиться мальчик.

– Не так всё плохо, Крифтаундиоархеонэ, теперь у нас будет несколько вариантов для достижения цели. Мы заставим Каррела выполнить нашу просьбу, иначе он навсегда потеряет Хаэнси. А если и это не удастся, то возьмём себе его сына и сделаем из него свою послушную куклу. Нам позарез сейчас нужна ни разу не носившая в себе плод девушка гибридной крови с аэртийским компонентом. Но об этом никто из Детей Дракона не должен догадаться.


Аэрта, Крэмль-Сква. 5772 г. от Рождения Эа

Из дневников Алины Вэйст

Окончив местный университет и получив диплом юриста, я твёрдо решила перебраться в столицу империи, чтобы обустроится здесь, перевезти сюда свою амми и найти новых друзей и единомышленников, чтобы помочь мне понять, кто же я есть на самом деле и откуда во мне периодически возникают эти странные видения и кошмары. Но действительность, как часто с ней и случается, оказалось не столь радужной, как я это себе видела, находясь на другом конце протяжённого государства.

Юристов в столице оказалось пруд пруди, а зарабатывать в частных юридических консультациях жалкие гроши означало похоронить все свои планы. Поэтому пришлось идти на компромисс со своей моралью и стать личной помощницей женатого генерального директора одной продвинутой иностранной фирмы и днём работать в его юридическом отделе, а вечерами отрабатывать квартиру, которую этот директор втайне от своей жены снял для меня. Зато свободное от директора время я занималась любимым занятием, – тратила деньги на всяческие курсы и тренинги и даже вошла во внутреннюю закрытую группу космической астрологии, где за большие деньги мне рассказывали, кем я была в прошлой жизни и как мне теперь искупить свои грехи и отработать свою тяжеленную карму. Моё сознание сильно захватила эта секта и особенно в этом преуспела пожилая женщина – руководитель этого центра, автор многих книг и только новое увлечение тантрической космогонией помогло мне освободиться от этих оков. Как говорится «клин вышибается клином». Но этот новый клин также оказался инородным телом, насильно проникающим в меня. К тому же эти тантрические упражнения, чем-то действительно перекликающиеся с моими видения из прошлой жизни, нередко оканчивались откровенными оргиями, и мне пришлось искать новый клин для того, чтобы разорвать и эту привязанность.

А потом случилось так, что жена моего директора прознала, что вечерние задержки её мужа никак не связаны с его работой, и меня отправили на год в ссылку, работать в филиале этой фирмы в глухой провинции.


Из дневников Леварри Аэрбио

Так случилось, что мне пришлось оставить свою научную работу и довольствоваться случайным заработком. Но на курсы ко мне шли лишь единицы. После бума десятилетней давности, когда к нам на курсы приходило до трёхсот учеников в квартал, наступило затишье. Занятия стали носить индивидуальный характер и проводиться у меня на съёмных квартирах. Всё своё свободное время я посвящал написанию своих книг об альтэйском языке и о тайных знаниях древней гартианской Расы. Долго так продолжаться не могло. И вот однажды на одном из литературных кружков, на котором я также читал свои стихи, я познакомился с отягощённой лишним весом никудышной самостийной поэтессой, которая, тем не менее, была владелицей продвинутой фирмы. После совместного посещения ресторана, а затем и её загородной виллы, началось второе рождение моей карьеры. Сначала я работал у неё на фирме, выполняя разовые поручения, потом, наконец, получив от директрисы хорошую рекомендацию, устроился в отдел продвинутого государственного учреждения, которое через три года было выкуплено частной фирмой и отдел, в котором я работал, был расформирован и закрыт из-за низкой прибыли. Тем не менее, работа на высококлассном импортном оборудовании очень помогла мне не только получить высокую квалификацию продвинутого специалиста, но и осуществить нужные экспериментальные работы для дела всей моей жизни, направленного на возвращение моего айри обратно на Тэю.




Глава 8


… Истинно говорю вам:

– Не приобретайте друзей своих богатствами земными, но только ценностями вечными из сокровищницы духа небесного. Ибо те, кто уверует в речи ваши, к обретению знания истинного призывающие, пойдут за вами в обители вечные, а те, кто лишь за богатства пойдёт вслед за вами, тот и против вас пойдёт за богатства большие, поскольку вера истинная от золота суетного зародиться не может…


Зэйта. 2469 г. от Рождения Эа

Однажды, подойдя к дверям драконьего питомника, Вайге увидел щуплого подростка в тёплой чёрной куртке из мягкой ткани с надвинутым до самых губ капюшоном. Он стоял, вальяжно прислонившись спиной к стене и, молча, ждал, когда Вайге приблизится к двери.

– Хэй, Вайге! Ты точен в своём прибытии, как скоростной междугородний аввихэйльд.

Незнакомец вёл себя как-то странно, и Вайге решил просто проигнорировать его приветствие, войти в питомник и плотно закрыть за собой дверь. Но паренёк преградил ему путь:

– Весьма невежливо с твоей стороны, Вайге, не отвечать старым знакомым.

– Прости, но я тебя не знаю. Кто ты такой и что тебе здесь нужно? Ты, что не знаешь, что вазарри не разрешают посторонним посещать драконарий?

– Ва-зар-ри, – с усмешкой процедил незнакомец. – Ты ошибаешься, Вайге, ты часто видел меня в Зоргве.

– И как же твоё имя, мальчик? – спросил Вайге и тут же резко выбросил левую руку вперёд, пытаясь сбить с головы наглеца капюшон.

Но шустрый юнец ловко уклонился в сторону.

– Теряешь свою реакцию, Вайге, – ухмыльнулся подросток. – А что касается имени, то у меня его нет.

С этими словами он снял капюшон, и его чистые золотые волосы рассыпались по узким плечам его чёрной куртки.

– Кровь Дракона, – только и смог вымолвить потрясённый Вайге. – Вазарри!

– Нет, я пока не вазарри, но скоро им буду, – твёрдым голосом будущего правителя Зэйты сказал паренёк, зажигавший свечи в Зале Славы.

Конечно, Вайге, равно как и всё население Зэйты, знал в лицо этого щуплого паренька, – четырнадцатилетнего преемника Трона.

– Можешь звать меня просто Эйни. Это имя мне нравится больше других. А теперь, Вайге, покажи мне своих энграйфим.

– Пойдёмте, ваше святейшество, – сказал Вайге, пропуская паренька вперёд. – Я давно уже здесь не был, ездил по делам в Мальбург, и драконы соскучились по полётам. Так, что сегодня порезвимся на славу.

Как только захлопнулась входная дверь, Эйни, мягко положив руку на локоть Вайге, тихо сказал:

– Я прошу тебя, сиар, когда мы будем с тобой вдвоём, не величать меня этими противными титулами. Для тебя я просто Эйни и, если ты захочешь стать моим другом, можешь обращаться ко мне – «сиар».

– Будь по-ваше… то есть, будь по-твоему, Эйни, пойдём откроем клетки, а то летунам уже не терпится расправить свои крылья. Но только, Эйни, все энграйфим остались далеко на Тэе. Это не привезённые альтэйские драконы, а местные. Вот познакомься, этих двух гигантов зовут… – Вайге осёкся и, словно что-то вспомнив, улыбнулся. – Нет, Эйни, сначала я представлю тебя Арессе. Она – … Ну, ты и сам скоро всё поймёшь.

Аресса не сводила своих настороженных глаз с незнакомца с необычными золотистыми волосами. И когда он приблизился к ней, громко зашипела, по-змеиному часто выпуская и пряча свой узкий чёрный язык.

– Какая красавица! – ничуть не испугавшись, восхищённо произнёс Эйни. – Можно я её поглажу.

На языке Вайге вертелась банальная фраза «Можешь, а заодно и покормишь», но он не стал её озвучивать, а тихо сказал:

– Чуть позже, сиар, когда она поймёт, что мы друзья.

Драконесса, как будто почувствовав, что о ней говорят, и отзываются, в общем-то, хорошо, заметно успокоилась и вопросительно поглядела на Вайге:

– Ну, ты, тормоз, думаешь открывать мою клетку или нет?

– Одну секунду, Аэви. Эйни, отойди, пожалуйста, чуть в сторону, а то Аресса немного стесняется тебя.

Драконесса не спеша, грациозно выбралась из клетки, даже не коснувшись телом её металлического каркаса и, не оглядываясь, вошла в зал для полётов. Молодые люди тоже поспешили вслед за ней и заворожено смотрели, как Аресса нарезает круги и спирали под огромным решётчатым куполом.

– Постой, пожалуйста, здесь, я выпущу остальных. Не бойся, Тиль и Тэль, хотя и большие с виду, но спокойные и уже объезженные драконы. На чужих людей они уже не кидаются.

Но стоило только Вайге выйти за дверь, как Аресса тут же спикировала вниз и, распахнув свои сильные крылья, замахала ими на Эйни, словно пытаясь свалить его с ног этим воздушным потоком.

Но будущий вазарри слегка подвернул обе стопы внутрь, приседая, чуть согнул ноги в коленях и тем самым смог легко устоять на ногах. А потом посмотрел Арессе в глаза и, улыбнувшись, сказал:

– Ты очень красивая, Аресса. Я хочу с тобой тоже подружиться. Возьми, – это тебе. Эйни достал из кармана спелое яблоко и протянул его драконессе.

Арессе не хотелось обижать друга Вайге, тем более такого бесстрашного юношу, но брать подарок из чужих рук она не могла. Поэтому она тактично дождалась возвращения Вайге и только после его кивка «Возьми, не бойся!» она взяла угощение.

Когда они вновь подошли к клеткам, Эйни рассказал своему новому знакомому о случившемся в зале и Вайге, усмехнувшись, объяснил ему:

– Аресса испытывала тебя, и если бы ты испугался или не удержался бы на ногах, ты, как бы, перестал бы для неё существовать.

– Постой-ка, Эйни, – смутное подозрение зародилось в голове у Вайге, и он, нехорошо прищурив свои глаза, быстро спросил подростка. – А как же ты решился один прийти сюда так далеко от стен Зоргва, где тебя может поджидать засада цеарим?

Эйни поправил свои сбившиеся золотые волосы, и, весело подмигнув Вайге, сказал:

– Пойдём, покажу.

Они вышли за дверь и Эйни негромко свистнул. Ближайшие кусты раздвинулись, и из них вышел стражник плотного телосложения в камуфляжной форме с заряженным лучевым парализатором в руках.

Он отдал честь сыну старшего вазарри и, по-военному чеканя каждый слог, доложил:

– Всё в порядке, аузарри. Ничего подозрительного в радиусе четырёхсот метров от объекта не обнаружено. Продолжаем вести наблюдение.

– Свободен, – махнул рукой подросток и, взяв Вайге за плечо, снова вошёл с ним в питомник. – Остальные четверо стражников тоже поблизости. Так что всё под контролем.

– У них, что, на голове защита? Я не чувствовал их айраим, когда подходил к питомнику.

– Наверное, – отмахнулся Эйни. – Меня мало интересуют технические детали их маскировки. Мне больше всего на свете хочется научиться летать… хотя бы, как вазарри – верхом на драконах.


Тэя. Ареал Ксиорри. 2400 г. от Рождения Эа

Из дневников Алины Вэйст

Я решила сразу же исполнить задуманное и даже совсем забыла о том, что на Тэе в это время может быть день. День чересчур яркий и обжигающе знойный. Но по счастью, когда роторная рамка катера замерла, рассвет в Ареале Ксиорри ещё не наступил. Я очень аккуратно сошла с катера и осмотрелась. Фиолетовая луна ярко освещала гористую местность, и поэтому вокруг всё было видно, словно днём. Пустынный безжизненный пейзаж, скалы и, занесённые вулканическим пеплом и песком долины и то, что когда-то было дном полноводных рек и озёр, – всё это мертвенно покоилось в абсолютной тишине, не нарушаемой ни птичьими трелями, ни завыванием ветра. Бывший Ареал Жизни предстал передо мной в своём обновлённом состоянии. Я очень надеялась, что тайник Фэйра не окажется занесённым тоннами песка, иначе моей лопаткой его не откопать. Первым делом надо было найти Храм Жизни, точнее то, что от него осталось. По счастью его изумрудно-зелёные развалины открылись моему взору, как только я зашла за ближайшие невысокие скалы. Рядом я увидела широкий вход, ведущий куда-то вниз под землю. Я достала свой кулон и увидела, что он еле-еле светится. Когда я пошла в сторону Храма Жизни, свет и вовсе погас. Следовательно, надо было идти в противоположном направлении. Так, постоянно сверяясь с индикатором, сокрытым в кулоне, я нашла, укрытое плитами, место на склоне горы. Кулон над этим местом светился так ярко, словно маленькое солнышко. Я быстро отодвинула в стороны плиты и начала копать глинистую почву. Наконец моя лопата наткнулась на что-то твёрдое, и я вне себя от радости, достала на свет большую бронзовую шкатулку. Открыв крышку, я увидела кроваво-красный маайлэнг, закутанный со всех сторон защитной пузырчатой плёнкой. Я тут же села на кусок плиты и, взяв в руки эту кристаллическую книгу, приготовилась войти в транс для просмотра её содержимого. Но транс почему-то не наступал. Может кристалл разрядился? Такое иногда с ними случается, но я же явственно чувствую, что иголочки разрядов бьют в мои ладони. В чём же дело? Я ещё раз попробовала отключить сознание, полностью сосредоточившись, на своём внутреннем экране. Но на нём не было ни единого образа, лишь периодически возникала светящаяся рябь, как это бывает у неисправного экрана, давно отслужившего свой срок годности. Зато я заметила нечто любопытное, – недалеко от меня прятался кто-то весьма осторожный, с любопытством разглядывая меня во всех деталях. Я открыла глаза и быстро, чтобы наблюдатель не заметил, положила маайлэнг в свою сумку. После чего я резко поднялась на ноги и быстро пошла к планетарному катеру.

Разумеется, меня тотчас же окликнули:

– Хэй, прекрасная дочь Аэрты. Моё имя Аэрбио, Леварри Аэрбио сэт инклайв, – произнёс на чистом Всеобщем Языке спешащий ко мне человек в голубом одеянии.

Я неспешно повернулась к нему лицом и пристально посмотрела в его огромные чёрные радужки миндалевидных глаз. Хорошо сложенный высокий энгар одиннадцатого колена своего Клана был с головы до ног покрыт голубой ксаэльгайрой. На ногах его были надеты плетёные кеорты. Очевидно, что этот энгар, равно как и другие Леварри, был из тех альтэйцев, кто предпочитал полёты в искажённом поле с риском для своей жизни пешему ходу по скальным осколкам и песку. Я озвучила ему комплимент по поводу его прекрасного имени и назвалась сама. Он спросил меня, что привело меня на Тэю. Его глаза лучились необычайно радостью нашей встречи, и я честно ему всё рассказала. Ну, или почти всё. Я опрометчиво распахнула полы своего дождевика, чтобы показать ему свой поисковый кулон. Но энгара куда больше заинтересовали мои груди, меж которых этот кулон покоился. Я почувствовала, как его тело стремительно оживает, и лазурная льдинка в его голове начинает медленно таять. Рассказав мне причину моей неудачи с маайлэнгом, он вызвался помочь мне и просмотреть его содержимое у себя дома, а потом снова встретиться на этом же месте, чтобы рассказать мне содержимое этой записи. Я, немного поколебавшись, согласилась, хотя страшно боялась навсегда утратить заветный маайлэнг. Надо было его чем-то привязать к себе, а то, кто их знает этих чересчур прагматичных альтэйцев, – вдруг они решат не посвящать меня в свои заумные тайны. По счастью ничего придумывать мне даже и не пришлось. Аэрбио сам предложил мне подняться в пещеру, где, якобы, можно встретить живого дракона. Я тут же изобразила из себя наивную и доверчивую аэртийскую поселянку, забывшую начисто все нюансы истории Тэи, и пошла, сгорая от напускного любопытства, вслед за ним, чтобы хотя бы одним глазком посмотреть на живого настоящего ангрэйфа. В пещере всё произошло, как я того и ожидала. Но, по правде сказать, и мне мой партнёр доставил немало неземного наслаждения. Его изощрённые альтэйские ласки и неистовый напор настоящего Мастера Полётов были столь упоительными, что я решила покувыркаться с ним на соломенной подстилке лишние полтора часа. После чего, я была уже твёрдо уверена в том, что смогла привязать его к себе на добрую половину вечности. Когда пришла пора временно расстаться, я чувственно поцеловала Аэрбио в губы и, войдя в салон планетарного катера, перенеслась в Ареал Ваэнди, где уже начало светать.

Сверхяркая лазурная каёмка уже пылала под чёрным небосводом. И я с отчаянием в сердце понимала, что если я не найду входа в подземные штреки Ваэнди, то я вживую запекусь в планетарном катере или мне придётся возвращаться туда, где всё ещё была спасительная ночь. Я очень хорошо знала, чем грозит пребывание на поверхности после рассвета. По счастью приземление моего катера заметили, и пара Ваэнди буквально втащила меня в какой-то лаз, да ещё помогла укрыть мой катер серебристой металлической фольгой.




ЧАСТЬ 2 ПРОБУЖДЕНИЕ



Пролог

Яркий зелёный ландшафт покрывал собой всю территорию этого удивительного края. Его ограждали самые высокие на планете горы, которые надёжно препятствуют проникновению знойных ветров из пустыни. В этом жарком и влажном климате всё растёт и размножается с поразительной быстротой. Непроходимые, переплетённые лианами, вечнозелёные леса изобиловали яркими экзотическими кустарниками, цветами и животными. Серебристые нити водопадов несли с гор нескончаемые потоки воды, резко увеличивающие свою активность в сезон дождей. Всюду капала, сочилась и лилась вода. Гвалт от мелькающих в кронах деревья макак лишь изредка прерывался громким курлыканьем самцов павлина.

Самка дымчатого леопарда, словно пятнистая кошка, нежась, ёрзала спиной по жухлой траве, подставив своё брюшко с едва заметными сосками лучам солнца, только, что не мурлыча от удовольствия. Но вот ветер поменялся и, втянув ноздрями воздух, самка почувствовала приближение стаи мускусных оленей и в одно мгновение беззаботная умиротворённая кошечка превратилась в свирепого безжалостного охотника. Мощные длинные прыжки не могут помочь ей в погоне за смертельно напуганными оленями на открытой местности, и она отчётливо поняла, что решать проблему обеда необходимо здесь в лесу. Стремительный точный прыжок на молодую важенку, которая немного замешкалась у переплетённого лианами деревца, не определившись в какую сторону ей бежать, и вот уже мощные когтистые лапы завалили важенку на траву, а острые иглы клыков самки леопарда впились ей в шейную артерию, даря важенке быструю безболезненную смерть.




Глава 1


И напутствовал своих Учеников Мессия:

– Остерегайтесь тех, кто лишь называет себя отцами святыми, тех, кто любит говорить речи длинные напыщенные на собраниях народных и на пирах застольных, тех, кто молится усердно богу за обретение благ мирских, – всем им воздастся в мере полной за лицемерие их. Ибо настоящий пастырь, – это пастырь живых, а не мёртвых.

***

Подсечка. Уход от выпада левой руки. Круговой хлёсткий удар подошвой в голову с разворота. Блок предплечьем. Попытка захвата ноги. Резкий рывок на себя с освобождением от непрочного захвата.

Противник уступал ему в силе, но был подвижнее и техничнее. Великолепная растяжка позволяла ему хорошо работать ногами, блокировать удары в грудь и самому наносить хлёсткие ошеломляющие удары. Соперник грамотно выбирал позицию и соблюдал должную дистанцию, чтобы избежать захвата, чтобы более сильные руки не опрокинули его на землю. Пару раз ему удавалось захватить руку или ногу противника, но каждый раз тот своим резким движением срывал захват и тотчас же уходил в сторону. Да и приблизиться к сопернику на расстояние захвата всегда мешала, согнутая в колене, чуть приподнятая ударная правая нога. Соперник прекрасно сохранял равновесие, и он не знал, как тут можно атаковать. Захватить выставленную ногу не удавалось, – противник тут же ставил её на землю, и с разворота сильно бил левой ногой боковым ударом по печени. Когда же он пытался обойти соперника, стоящего в этой странной стойки цапли, с фланга, то следовал разворот левого бедра и мощный удар правой ногой в висок.

Схватка продолжалась уже четверть часа, но Эйни всё ещё порхал вокруг Вайге, ища бреши в его закрытой оборонительной стойке. Вайге лучше читал в айри Эйни его намерения и прекрасно маскировал свои.

– Вот так, нападай! Ещё раз!

Реакция у Эйни была просто великолепная. Потом он внезапно застонал и, согнувшись, схватился за колено. Вайге сразу же открылся и поспешил другу на помощь и сразу же пропустил удар ногой с подъёма в солнечное сплетение. Теперь уже Вайге согнулся, тщётно пытаясь сделать вдох.

– Этому приему меня научил Дэн Курц. Прости, сиар, – застенчиво улыбаясь, сказал старший сын Правителя. – Правда, удар должен следовать не в сплетение, а чуть ниже – в пах.

– Грязный приём, – выдавил, с трудом восстановив дыхание, Вайге, хорошо зная о полном отсутствии элементарной порядочности у первого помощника архазеля.

– Мальчики, вам не надоело месить друг друга ногами. Эйни, мне Вайге на сегодняшний вечер нужен живым и полным сил. Не забывай об этом, сиар, а то я не посмотрю на твой титул и вырву все твои чудесные волосы.

– Не переживай, Герта, если с ним что-нибудь случится, будешь жить со мной во Дворце и не испытывать недостатка ни в чём.

– Поговори ещё у меня, аузарри, – вплотную подступая к Эйни, сказал Вайге. – Разве ты не понял, что я поддавался тебе. Сейчас я тебя буду бить уже по-взрослому.

Быстрый выброс правой рукой вперёд был лишь отвлекающим маневром. Эйни, улыбаясь, отбил его и сразу же оказался спиной на земле, срубленный резкой и сильной задней подсечкой. Вайге обозначил удар в голову и протянул руку своему другу:

– Вставай, сиар, обед стынет. Герта не будет второй раз всё подогревать.

После обеда Эйни уехал со своей свитой во дворец. А Вайге повёз Герту в Эльмаглис.

***

Вечером, когда обе луны, – красная Сиарра и оранжевая Вэйла, с двух сторон засияли на ночном небе Зэйты, они сидели втроём на открытой веранде возле дома и пили крепкий эйхелес с какими-то пряными добавками, явно располагающими собеседников к откровенным беседам.

– Авва, наш герой сегодня уложил будущего наследника всея Зэйты на обе лопатки. По-моему, это хороший Знак, однозначно свидетельствующий о том, что власть скоро сменится.

– Ну, ты прямо какая-то экстремистка, альми. Не успела окончить школу, а уже призываешь к свержению теократов. В тебе явно говорит материнская Кровь Тэйви. Если твоё предсказание сбудется, то ты станешь главным Оракулом Зэйты, и поток людей, желающих только припасть к твоим стопам, будет тянуться на несколько лиг, – пошутил Лангерт. – А если говорить серьёзно, то просто замечательно, что Вайге так сильно подружился с Эйни. И в том, что сам аузарри стал духовно ближе к народу, а не к Ведущим я вижу очень хороший для всей Зэйты Знак. А теперь, альми, ступай на кухню и приготовь всем максинового сока со льдом, нам надо с Ксиорри потолковать наедине по-мужски.

И Лауви Лангерт поведал Вайге всю страшную историю становления теократии на Зэйте. Отец Герты рассказал о действующей системе пыток и репрессий, неугодных правительству, свободно мыслящих и творческих энгарим, о религиозном одурманивании, лишённого надежды связаться с другими мирами, населения. Лидер Серебряных Масок открыл Вайге тайну о том, что никакой связи с Ведущими на Зэйте вовсе не существует и всё, что говорят жрецы в Храмах – сплошной обман и мистификация. В конце он сообщил о своевольном избрании лишь угодных правительству хариев в Палаты Правления, рассказал о борьбе, которая велась и ведётся поныне с прибравшими в свои руки власть над миром жрецами Зэйты и их архазелями.

В конце беседы у Вайге сильно закружилась голова, и только нежные объятья полусонной Герты восстановили его душевное равновесие, возвысив магнетические звёзды его айри на новый уровень своего свечения.

Из дневников Леварри Аэрбио

Из моего давнего прошлого мне досталась в наследство высокая магнетическая чувствительность. Учась в школе, я буквально чувствовал спиной, что творится на задних партах. В особенности если кто-то замышляет совершить против меня какую-либо пакость: например, желает привесить мне на спину какой-нибудь клочок бумаги с плоской шуткой или пульнуть в меня из самодельной рогатки. Когда я начал заниматься восточными единоборствами, чтобы хоть как-то защитить себя и своих друзей, мне не составляло труда считывать намерения соперника и упреждать его удары. Но самый расцвет моих странных способностей настал, когда я начал вести курсы по развитию этих странных способностей у аэртийцев. Входя в моё Поле Дыхания, они без труда усваивали уроки, но стоило им работать в парах между собой, как возникали ошибки. Конечно, мои методики закреплялись в их, так не похожих на альтэйские, айраим, но не всем ученикам хватало усидчивости и терпения, чтобы доучиться до конца трёхмесячного цикла занятий. Я демонстрировал ученикам «чудеса» владения даром магнетической чувствительности, но достигнуть моего уровня им, рождённым в магнитном поле Аэрты, естественно никому не удавалось. У этого дара была и обратная сторона. Я не мог без приступа сильнейшей головной боли близко подходить к высоковольтным линиям электропередач. Не мог долго находиться в библиотеках, в гипермаркетах, на стадионах из-за высокой концентрации активных магнетических звёзд айраим, а во время грозы с раскалывающейся на части головой валялся на диване с самодельным мельхиоровым обручем на голове, не в силах укрыться от магнетизма разрядов.

Почему-то на курсы ко мне приходили преимущественно женщины. Вот и последний раз из семи человек, был всего лишь один парень, который тоже покинул нас через месяц.

К тому времени я уже очень многое вспомнил из своей «прошлой жизни», подробно записанной в айри. Многое из того, что вспомнил, я систематизировал и записал. Но то, что случилось в процессе обучения в последней группе, перевернуло всё.

Субтильная черноволосая девушка Карина помогала мне организовывать занятия, готовить иллюстрационные материалы, множить информационные письма. Мы часто встречались с ней в свободное от работы время в том числе и в домашней обстановке и обсуждали планы предстоящих занятий. По счастью она совсем не интересовала меня, как женщина, поэтому нашим беседам не мешали эмоциональные всплески. Я рассказывал ей многое из Всеобщего Языка, о Тэе и о гартах, умолчав, конечно же, о происхождении своего айри. Карина очень запала на мои знания и даже ушла из дома, поселившись в городском районе, недалеко от меня. Как-то раз она разоткровенничалась, и мне открылась её ужасная тайна. Слушая её страшный рассказ, я вспомнил, что когда-то давно, около трёх с половиной тысяч лет назад, находясь в Вельте, я уже слышал нечто подобное от некого Ксиорри Айлериона, рассказавшего мне о криотах. Карину в шестнадцать лет сбила машина. Чтобы спасти несчастную девушку врачам пришлось сделать ей сложнейшую операцию, и медики все как один говорили, что если даже она и выживет, то останется инвалидом до конца своих дней. Но однажды в реанимации, где лежала Карина, внезапно выключился свет, и сквозь наркоз девушка увидела рядом с собой какое-то странное зеленоватое свечение. Она почувствовала, как что-то незримое входит в неё и бесследно растворяется в её теле. После этой ночи на удивление всего персонала больницы, с Кариной стали происходить чудеса оздоровления, и даже повреждённые внутренние органы полностью восстановились. Карина долгое время не знала о том, что она криота. Чужеродное Семя Жизни, заселенное в неё, никак себя не проявляло. И лишь совсем недавно Карину стали посещать видения из жизни каэйров, и кто-то незримый сказал, что теперь она уже не Карина, а Эркфисса. Карина подробно описала мне эти сцены. А то, что она не смогла описать словами, передалось мне магнетически, и я вдруг воскресил в себе, нет, не страницу, а гигантский информационный массив, знания о другой Расе бесполых существ, которые кто-то помог мне хорошо забыть.

***

Точно рассчитав координаты перехода, Анви совместно с Эльвиа ввели целевые координаты в управляющие блоки планетарных катеров.

Одна за другой в чёрной вечной ночи расцвели яркие фиолетовые вспышки. Их бы сопровождали бы громкие хлопки, если бы они случились в атмосфере, а не в безвоздушном космическом пространстве. Один за другим из Пустоты вынырнули огромные серебристые катера и надёжно спрятались от всё-сжигающих лучей Аудэ в тени Альсиэты. Перейдя на ручное управление, катера легли на стационарные орбиты, позволяющие им всегда находиться в тени небесного тела, пока ярко-бирюзовые лучи гигантского светила продолжали вспенивать и плавить солнечную сторону планеты. Теперь Альсиэта медленно поворачивалась вокруг своей оси, демонстрируя, застывшим в космосе, летательным аппаратам различные виды своих полурасплавленных материков. Но эти виды мало интересовали пилотов. Они терпеливо ждали, когда Альсиэта повернется ещё на десять градусов.

– Первый, пошёл!

Люк одного из планетарных катеров открылся, и огромная ракета высунула наружу свою хищную морду. Не долетев до цели сто метров, она включила носовой лучемёт, и мощный столб направленного света прожёг глубокую дыру в Альсиэте, не достигнув лишь несколько лиг до её расплавленного ядра. Ракета вошла в эту дыру, как иголка в масло и, достигнув требуемой глубины, на некоторое время успокоилась. Пока Альсиэта совершала свой полный оборот, десятки тысяч ракет, словно гигантские гвозди прошили её мантию и равномерно со всех сторон обосновались вокруг её ядра. Вторая часть «Гармадэона» завершилась, и над Альсиэтой остались висеть только два катера. Потом пришёл черёд Бэйт-Шааров. Шесть гигантских сферических, покрытых зеркальными отражателями, разрядных станций расположились равномерно вокруг обречённой Альсиэты. Два Бэйт-Шаара зависли над полюсами планеты, остальные крестом расположились над её экваториальным поясом. Одновременный залп из всех станций привёл к тому, что из мест контакта разрядов с литосферой в космос устремились фонтаны горячей плазмы. Залпы следовали один за другим, не прекращаясь не на секунду, и уже через несколько минут, вся планета превратилась в гигантскую багрово пылающую каплю. Распространяющаяся от Альсиэты волна нестерпимого жара достигла серебристых катеров, но пилоты всё же успели подать команду взрывателям ракет, после чего катера тотчас же провалились в спасительную Пустоту. Поэтому лишь, находящиеся на ночной стороне Тэи, наблюдатели смогли увидеть в мощные оптические приборы торжество альтэйской мысли. То, как включённое поле атомизации с Бэйт-Шааров диспергировало взорванную Альсиэту на мельчайшие капельки, которые тут же, охлаждаясь, становились микроскопической пылью, окружившую плотным диском лазурное светило. Бэйт-Шаары так и не смогли вернуться на Тэю. Выполнив свою задачу, они сгорели, прошитые насквозь мириадами раскалённых частиц.


Элиосса, Каэмми. 2088 г. от Рождения Эа

Когда-то в этом утопающем в пышной зелени сказочно красивом поселении каэйры обустроили огромные плантации и оранжереи. По весне белолепестковое море цветущих фруктовых деревьев наполняло своим ароматом всё вокруг и притягивало под свои кроны влюблённые пары не только поселян, но и приезжих из Вандехарга. Посёлок не зря был назван Каэмми – живые земли, – любая ветка, воткнутая в землю, моментально приживалась здесь благодаря активным биокластерам, привозимых из Каррео-Тойра. Но после того как альтэйский Совет ограничил каэйров в их правах, чётко разделив ареалы на гартианские и прочие, сады постепенно начали вырождаться, а в оранжереях перестали цвести экзотические, привезённые из других миров, растения. Глава поселения Ваэнди Арлэнио попытался решить эту проблему при помощи арды и улучшения климатических условий, но Ваэнди не слишком преуспели, – урожаи с каждым годом становились беднее, но никто не собирался переименовывать поселение.

Поселившаяся год назад, эмигрантка с Тэи, благодаря своим неординарным дипломатическим способностям, добилась участия некоторых каэйров в возрождении былой славы местных садов, но теперь она была постоянно занята, появившимся на свет сыном.

– Скажи а-вва, ав-ва. Не хочет. Весь в мать, иногда мне кажется, что он нарочно игнорирует меня. Типичный Хаэнси.

Скрытое под слоем пелёнок крохотное создание, словно почувствовав, что про него говорят и говорят не лестно, сморщилось и громко проявило свой высокий голос.

– Ошибаешься, Каррел. Наши младенцы не орут так часто и громко. Типичная аэртийская несдержанность, – возразила Эвиа, беря малыша на руки и начиная качать.

– Может, положишь его спать в тёмную комнату? А то мне скоро надо ехать назад в Альканс.

– Каррел, успокойся. Прошло всего три дня с тех пор, как мы встречались с тобой в саду.

– Аэви, а мне показалась, что прошла половина вечности, как ты любишь говорить.

– Кроме того, вчера из лечебницы вышел мой супруг. К счастью его смогли поставить на ноги. И теперь он поселился на другом конце посёлка. Каррел, пожалуйста, не делай такую кислую физиономию. Я очень виновата перед ним. Эта моя вина, что его айри никак не восстановит былую связь с телом. Не переживай, я всё уже решила для себя. Вчера я подала прошение альтэйскому Совету на разрыв брачных уз. Через полгода Совет удовлетворит мою просьбу, и мы сыном переедем на Тэю, а Энхайве будет долечиваться на Лорене. Потом я вызову тебя к себе в Ареал Хаэнси.

***

– Хэй, Энхайве. Давай пообедаем вместе. Я сейчас накрою стол.

– Хэй, Эвиа. Право же не стоит тратить время своё драгоценное время на меня. Я уже здоров и могу позаботиться о себе сам.

– Энхайве, ещё раз прости меня. Я не хотела причинить тебе боль. Я очень благодарна тебе, что ты спас меня. Если б не ты, мы бы погибли тогда в термосфере Элиоссы.

– Эвиа, я тебя ни в чём не виню. Я всё предвидел ещё тогда в первый день на Элиоссе, но я готов продолжить с тобой жить вместе на Тэе, если ты забудешь всё это, как кошмарный сон.

– Спасибо, Энхайве. Но вначале тебе нужно окончательно прийти в себя. Я буду ждать твоего полного выздоровления.

***

Через полгода долгожданное кристаллописьмо от Совета было доставлено в Каэмми. Совет ответил, что для процесса расторжения брачных уз Эвиа и Энхайве вызывают в Ареал Ксиорри. Что же касается сына Хаэнси, то для того, чтобы Ваарт смог прилететь с ними на Тэю потребуется разрешение Куратора ареала – Мастера Крифтаундиоархеонэ.




Глава 2


И сказал Мессия:

– Тот, кто найдёт себя в себе самом, тот и найдёт всё мирское недостойным его. Земля и Небо растворятся перед его взором, и он истинно живой не увидит смерти, но войдёт в царствие вечное света истинного изначального…

***


Тэя, Ареал Ио. 1488 г. от Рождения Эа

Фиолетовая луна ярко освещала стены Храма Ночи, выложенные из грубо отёсанного чёрного базальта. Её свет отражался в серебряно-зеркальных вставках на чёрных балахонах, образующих широкий замкнутый круг, фигур. Посреди круга находился саркофаг и в нём под лёгким саваном белого траурного цвета лежал гарт. Глаза его были закрыты чёрной повязкой, а голова его была плотно стянута металлическим обручем с многочисленными острыми шипами, торчащими, по счастью гарта, наружу. Поэтому он не чувствовал ни мыслей своих Братьев, ни видел того, что происходило вокруг него.

Двое Братьев взяли саркофаг на руки и бережно опустили на его дно неглубокой ямы, а затем начали быстро забрасывать яму комьями влажной земли. Прошло три с половиной часа, Луна уже успела скрыться за эльгеором, а круг Братьев вокруг ямы так и не размыкался. Неподвижно лежащий в саркофаге Ри’Арцэйнв чувствовал лишь холод мокрой глины, пробивающийся сквозь саван, видел лишь воспоминания, в виде фиолетовых контуров и всем своим айри ощущал тонкую связь с Ваграймом, окружавшим его повсюду. Он слышал внутри себя многоголосый шёпот тысяч голосов, идущих отовсюду, который медленно сводил с ума. Каждый из них пытался что-то сказать заживо похороненному гарту, но его слабый голос терялся в общем монотонном гуле голосов. Ри’Арцэйнв буквально задыхался без притока информации из Сети, и он судорожно цеплялся за магнетические звёзды своего айри, чтобы они случайно не изменили своего свечения. После некоторого времени, показавшемуся Ри’Арцэйнву вечностью, откуда-то с Небес раздался громоподобный призыв Магистра:

– Айви ваграйм, тэйфиаух раунси ви реэльзэ заурэ хэй! (Соединённый с Ваграймом, услышь меня и восстань из Тьмы!)

Магистр внимательно посмотрел на синий кристаллик своего кулона, и сказал:

– Брат Ри’Арцэйнв, ты успешно прошёл второй круг посвящения.

И бесшумно растворился в ночной тьме. Испытания продолжались.


Из священной Книги Ордена «Зоарим»:

1. Лестница Миров не имеет ни начала, ни конца.

2. Число её ступеней бесконечно, но светильник нашего внимания вырывает из тьмы лишь пять из них.

3. Миры Ведущих расположены на самой верхней ступени Лестницы Миров из тех, которых мы видим.

4. Но у наших Ведущих, есть также свои Ведущие.

5. Все арии являются Ведущими и Ведомыми одновременно.

6. Свет отделяет нас от Ведущих, и он же доносит Вести от них.

7. Мы Ведущие для самой нижней, видимой нами, Ступени.

8. И между нами и нашими Ведомыми лежат Отражения.

9. Растворяясь в Свете, мы приближаемся к Ведущим.

10. Входя в Отражения своего мира, Ведущие приближаются к Нам.

11. Ведущие через Свет создали наши миры.

12. Мы через Отражения создаём миры свои.

13. То, что нами воспринимается, как Свет, Ведущие называют Отражениями.

14. Ведущие не видят наших Отражений, ибо они для них скрыты во Тьме.

15. Каждый арий вносит свой вклад в Отражения.

6. Пренебрегая своим единством, арии в Отражения вносят Искажения.

17. Искажения в Свете привносят в него Тень.


Элиосса, Каррео-Тойр. 2088 г. от Рождения Эа

– Мы не можем отпустить тебя с ребёнком обратно на Тэю. Тебя одну – пожалуйста, хоть сейчас. А ребёнок должен оставаться на Элиоссе, – жёстко сказал Мастер Крифтаундиоархеонэ, который по случаю этой встречи принял облик главы альтэйского Совета Ауми Бенхаима.

Этот облик лишний раз убедил Хаэнси Эвиа в извращённых представлениях каэйров относительно культуры общения.

– Это ещё почему?

– Во-первых, это огромный риск. Ты ведь прекрасно знаешь, что находиться сейчас на Тэе, особенно детям смертельно опасно. Во-вторых, мы будем курировать вашего сына, также, как и Каррела. Мы не хотим осложнений, вызванных непредсказуемыми действиями аэртийца, и вы это в полной мере на себе уже испытали. Не так ли?

– Вы действительно полагаете, что я, Хаэнси, смогу на это согласиться?

– В противном случае, уважаемая энгара, мы будем вынуждены исполнить пункты нашего Договора с Советом Тэи, и ваш мезальянс с аэртийцем перестанет быть тайной для всех. И тогда Сеть снова содрогнётся от этих новостей и многие серьёзно будут в очередной раз поговаривать о грядущей аэртийской экспансии в другие миры.

– Но мой сын на три четверти энгар и небольшой процент аэртийской Крови не имеет никакого значения для его будущего социального статуса.

– Не смешите меня, Хаэнси. Ваш сын не энгар и даже не гарт. Разве в вашем любовнике вы чувствуете Кровь энгара? Да она вся подавлена аэртийскими генами, поскольку в этой Крови заключён опыт всех предыдущих поколений. Она сильнее вашей Крови, даже если её совсем чуть-чуть. И ваши соотечественники никогда не примут вашего сына, как гарта, чтобы вы там им не говорили. Вам всё равно придётся оставить вашего сына для обучения на Элиоссе.

– Зачем вам мой сын? Я не собираюсь отдавать его вам для ваших чудовищных экспериментов.

– О, не беспокойтесь, энгара. Вашему сыну ровным счётом ничего не угрожает. Его Кровь, тело и айри останутся такими же, как были. Это я вам обещаю. И он сможет вернуться к вам на Тэю, когда повзрослеет, если конечно он сам этого захочет.

– Не юли, Зелёный! Повторяю свой вопрос. Для чего вам мой сын?

– Видите ли, энгара, мы способны изучать редкую Кровь, не прибегая к анатомическим операциям или лучевому сканированию. Мы хотим изучить, как влияют друг на друга гены энгарим и аэртийские гены, как будет формироваться личность вашего сына и магнетические звёзды его айри под влиянием этого фактора.

– То есть вы хотите превратить моего сына в наглядное пособие для ваших головастиков и большую часть своего свободного времени он будет вынужден проводить в ваших лабораториях? А моё согласие вы вообще спросили?

– Успокойтесь, энгара, и не передёргивайте, пожалуйста, мои слова. У каждого в жизни наступает такой момент, когда возникает дилемма и приходится выбирать. Так вот, сиара, выбор у вас на сегодняшний день, к сожалению, не очень богатый. Надеюсь, вы понимаете меня правильно. И не думайте, что мы такие ничтожные, мелкие и безобидные существа, что нас можно раздавить одним нажатием ногтя. Мы – Повелители Жизни. Мы оберегаем жизнь во всех её проявлениях и управляем жизненными процессами. Но ведь старение и телесная трансформация тоже части этих процессов. Посмотрите на себя внимательно в зеркало. Что вы в нём видите? Цветущую энгару, в которой сильная Кровь Хаэнси пока ещё постоянно омолаживает организм. Но стоит случиться чему-то непредвиденному и дремлющие в вас гены старения начнут резко ускорять ваш жизненный цикл. Достаточно лишь одному синтезированному нами вирусу подключиться к этим генам, как вы из надменной и сильной Хаэнси превратитесь в дряхлую старуху, мечтающей поскорей отправиться в ваши Сумрачные Ареалы к Хранящим Молчание. Я не буду сейчас показывать вам этих своих маленьких друзей. Я лишь покажу на мониторе ваше будущее в ускоренном режиме, которое в реальности может занять всего несколько лет. Смотрите же, Хаэнси, во что вы можете превратиться по своей глупости.

Хаэнси по своей Крови была стойкой и не поддавалась впечатлениям, но то, что она увидела, заставило её содрогнуться и плотно закрыть глаза. Это было в высшей степени мерзко и отвратительно.

– Но это всего лишь картинка, — подсказывала Хаэнси Эвиа её верная Кровь. – Нарисовать можно ещё и не то.

– Вы и Элеану, грязные твари, этим же шантажировали, чтобы заставить её сотрудничать с вами?

– Значит, это правда, что аэртийские Кровь и семя заразны. Вы безумна, Хаэнси. И вас после всех тесных контактов с вашим Каррелом придётся принудительно отправить на Лорену.


Зэйта. 2471 г. от Рождения Эа

Пришло время готовить Арессу к полётам с наездником. Вайге подошёл к драконессе и, слегка поклонившись, радостно объявил:

– Хэй, Аэви! Знаешь, сегодня я очень хочу полетать вместе с тобой. Надеюсь, ты мне это разрешишь? Правда тебе придётся надеть эту упряжь. Извини, но такие правила. Они, увы, не мной написанные.

Драконесса с любопытством скосила взгляд на Вайге и, обнюхав упряжь, громко фыркнула и мотнула головой.

– Ну, только не надо капризов, Аэви. Ты же не хочешь, чтобы я слетел с тебя во время полёта и разбился. А эти ремешки я потом с тебя сниму. Обещаю это.

Вайге всегда казалось, что ей нравится, когда он говорит ей слово «обещаю», во всяком случае, Аресса сразу успокаивалась и становилась покладистее. Вот и сейчас она позволила Вайге продеть упряжь через голову и туго затянуть страховочные ремешки с петлями.

Аресса не собиралась изменять своему привычному стилю полёта, совсем не считаясь со своим наездником. Вместе с драконессой они совершали немыслимые пируэты и петли. Вайге то оказывался вниз головой, то жадно хватал воздух ртом, когда она пикировала к земле, чтобы в самый последний момент резко набрать высоту. Давно Вайге не приходилось испытывать такого экстрима. Она очень умело вписывалась в повороты, огибая на большой скорости потолочные балки, и Вайге ни разу не пришлось направлять её в нужную сторону, натягивая поводья. В конце тренировки Аресса выразительно посмотрела на входную дверь. Ну, давай, мол, теперь полетаем на воле. Вайге тотчас же стушевался. Закон строго-настрого запрещал тем, кто не был вазарри летать на драконах. Нарушение этого закона граничило со святотатством и за это полагалось строгое наказание. Дрессировщики типа Вайге могли объезжать драконов только в закрытых павильонах. Смотреть за этими учебными полётами могли только вазарри.

Он понимал желание Арессы, но знал, что Закон не делает никому исключений. Но как этой объяснить драконессе? Вайге подошёл к ней и нежно погладил её по шее.

– Извини, Аэви, но тебе придётся летать с другим человеком. Ты ему нравишься, и он мой друг. Ты ведь знаешь, что такое «друг», – Вайге внимательно посмотрел в глаза Арессы. – Его зовут Эйни. Ты его помнишь?

Аресса не понимала или не желала понимать. Она странно посмотрела на Вайге и снова мотнула головой в сторону двери.

– Завтра придёт Эйни. Помнишь, какой он смелый и тактичный мальчик. И вы полетаете с ним здесь и на воле.

***

– Хэй, Вайге.

– Хэу, аузарри.

Поскольку Эйни пришёл не один, а со свитой, это вымышленное имя Вайге пришлось временно забыть до лучших времён.

– Хэй, Аресса! – Эйни, улучшив момент, когда стража отвернулась, разглядывая драконов, поклонился.

Аресса узнала Эйни и кивнула головой и сразу же перевела взгляд на людей в защитной форме:

– А этим, что здесь понадобилось?

Аресса прекрасно помнила яростные нападки Дэн Курца, и теперь военная форма прочно ассоциировалась у неё с грядущими неприятностями.

– Будьте добры, аузарри, скажите своим людям, чтобы отошли чуть назад, а то Аресса может случайно задеть их крылом. Сначала мы повторим с Арессой вчерашние элементы полёта. А потом настанет ваш черёд, аузарри.

– Всем два шага назад! – громко скомандовал наследник Трона, чем вызвал уважение во взгляде Арессы, которая в это время покидала свою клетку.

Эйни, не отрывая своего взгляда, следил за каждым движением летающей пары, и в его взгляде чувствовалось восхищение и лишь немного мальчишеской зависти.

Теперь, когда Аресса вошла во вкус, можно было сменить наездника. Вайге натянул поводья и чуть надавил головой на шею Арессу, приказывая снижаться. Но не тут-то было. Аресса резко рванула в сторону, едва не выбросив наездника из седла и начала нарезать плавные круги под куполом зала. Пришлось пойти на хитрость.

– Извини, Аэви! – прошептал её на ухо Вайге. – Я больше не могу терпеть. Мне надо срочно отойти. Пожалуйста, опустись на землю.

К счастью драконесса поверила и опустилась на землю и приготовилась снова взлететь одна.

– Погоди немного, Аэви. Теперь очередь моего друга, – сказав это, Вайге накинул на её ошейник, привязанный к длинной прочной верёвке.

Вайге оставил для Арессы десять метров свободы, а остальную верёвку смотал в бухту и взял в правую руку.

– Садитесь поудобнее в седло, аузарри. Аресса готова.

Эйни подошёл к драконессе, но она вдруг завалилась на бок, вытянув морду, и, отвернувшись от людей, закрыла глаза. При этом хвост продолжал с силой бить по земле.

Вайге подскочил к Арессе и зашептал:

– Аэви, ты выставляешь нас в неприглядном свете. Так не подобает вести себя в присутствии высокопоставленных лиц.

Аресса скосила на него глаз и схватила зубами верёвку, пытаясь сорвать её с себя.

– Что с ней? Она больна? Эй, драконер, хватит уже шептать свои молитвы, возьми в руки кнут и проучи её, как следует, – прокричал архазэль, подходя к драконессе.

– А ну, назад. Кто дал вам право открыть рот? – заорал Эйни. – Я полечу без страховки.

– Простите, аузарри. Но я не могу допустить этого. Это очень опасно, – летать на этой неподготовленной и неадекватной ящерице. Ваш отец…





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/eylem-lard/rasseyannye-po-vselennoy/) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.