Книга - Путь домой. Год надежды

Путь домой. Год надежды
Наталья Щёголева


Убить и быть убитым – таков план Виктора. Восстановить друга в правах на титул предков – такова надежда Жана. Однажды проснуться и обнаружить, что её замужество, это лишь кошмарный сон – такова мечта Анны. Хоть чаяния этих людей отличаются так сильно, их судьбы остаются переплетёнными, ибо они прописаны в одном и том же пророчестве, которое, словно маяк, освещает их путь домой. В этой книге это пророчество явит себя миру.События разворачиваются в альтернативном мире, общественный строй которого соответствует примерно XVII веку Западной Европы.Это вторая книга из трех. Её события разделены на три части, названные именами тех, кто окажется в центре внимания: Виктор, Жан, Анна. Но, несмотря на это разделение, сюжет остается сквозным.





Наталья Щёголева

Путь домой. Год надежды





I. Виктор. Глава 01. Чудо.


«Этого человека остановит только смерть!» – помнится так заявил Эжен, говоря про герцога Бетенгтона. Тогда, уже больше месяца назад, неугомонный брат всё-таки заставил Виктора серьёзно подумать над вопросом – как, каким образом «стереть с лица земли это чудовище».

«Чудовище» – Виктор поймал себя на этом слове и усмехнулся. Тянет ли герцог на звание чудовища? «Нет, вряд ли. Мелковат… Но в главном Эжен был прав. Этого человека остановит только смерть! Почему же для меня всё ещё так трудно убить его? Ведь у Глена, созданного Эженом, так много возможностей! Пырнуть кинжалом, да хоть сколько много раз… Отравить… Задушить спящим… Почему?.. Эжен, почему для твоего Глена это всё остаётся проблемой?! Я-то думал, что умер тогда вместе с тобой, брат! А Глен, праиэр герцога, должен быть способен и не на такое! В чём же проблема?! Что же ещё должно произойти, чтобы я, наконец, решился?!?»

Виктор горестно вздохнул и обратил взгляд к такому тяжёлому сегодня небу: «Значит пока остаётся только один путь: найти возможность сразиться с ним открыто. Убить и быть убитым… Вот решение всех моих проблем. Да и не только моих… Скорей бы уж…»

Со для гибели Эжена прошло тридцать три дня. Тридцать три дня глухого одиночества, жизни после смерти.

Груанга, прессованные шарики из диковинной травы, взращённой в далёкой стране Чжунго, продолжали прилежно делать своё дело, искажали черты лица Виктора в уродливую маску Глена. Неприятные ощущения от этого действия груанга давно стали привычными. Надо было лишь не забывать поддерживать этот эффект, проглатывать очередную порцию не реже одного раза в пять дней. Так что Хуан-Глен Горрадо, новоиспечённый праиэр герцога Бетенгтона, крепко стоял на ногах и, что называется, «из первого ряда» наблюдал за тем, как Его Светлость воплощает в жизнь планы своей мести графу де Лаган.

Первой и самой лёгкой добычей стал Антуан. «Подумать только, герцог даже предложил этому идиоту усыновление!» – мысленно усмехнулся Виктор. «Как бы безумно это сначала не звучало, но, если подумать… Герцог всё-таки смог выбить почву из-под ног этого моего братца. Так чего же он от него хочет?! Довести до самоубийства, или правда… усыновить? Н-да, его позабавили бы оба варианта…»

А пока герцог приставил к Антуану своего праиэра Пита. Именно Питу герцог поручил ни на секунду не выпускать Антуана из виду, даже более того, жить за его счёт, всё время быть у него на виду и тем самым постоянно служить живым напоминанием о событиях Рунда. И Пит с блеском справляется с этой задачей. Он вцепился в Антуана смертельной хваткой, умудряясь находить его даже там, где его нет… Пит крепкий орешек! Антуану с ним не справиться.

Все остальные гигантские усилия герцога были поделены между поисками графа де Лаган с Генрихом Раем и беглецов – Жана, Анри и Марианны. Но если первые изредка всё же попадали в поле зрения герцога, ведь граф был человеком ярким и хорошо известным в обществе, то вторые словно сквозь землю провалились. Ведомые Франсуа, взращенным в вечных странствиях потомственным артистом, беглецы надёжно скрылись за вуалью фрагийских дорог. Оставалось только устраивать на них ловушки. И за этот месяц удалось организовать такие капканы около каждого из четырёх малых имений графа де Лаган – Валеньи, Лорн, Брасьон и Гурье. По крайней мере, так думал герцог. Ведь Его Светлости не дано было знать, что раз уж в Лорн и Брасьон поработал сам Глен, там всё не так уж и безоблачно…

Присматривать за «охотничьими угодьями» во Фрагии был оставлен Рон, самый гадостный праиэр. А сам герцог решил вернуться в Брианию. Если в отношении будущего у него сложилась вдохновляющая картина, то в настоящем выросла одна настолько огромная проблема, что её-то решение не терпело никакого промедления. И имя ей Хуан-Глен Горрадо, обретённый в Рунде новый праиэр.

Уважение герцога к нему росло гораздо быстрее, чем доверие, и Виктор это чувствовал. Глен не рвался вперёд, не стоял позади, почти не разговаривал, но если начинал говорить, то остальные замолкали, и даже герцог не мог не прислушиваться к его словам. У его нового слуги обнаружилась редкостная интуиция на людей, и это давало ему власть над ними. Всякое поручение герцога Глен выполнял точно и с минимальной затратой сил и времени.

Эта глухая сила нового праиэра отпугивала герцога от мысли сделать его своей правой рукой, ведь он, герцог, никак не мог разгадать этого человека. Хоть Глен был предсказуемым и исполнительным гвардейцем, всё равно с него не спадала вуаль таинственности. Его Светлость не переставал приглядываться к нему, часто и подолгу говорил о нём с Филом, но картина не желала становиться яснее. Откуда в этом странном испайронце такая образованность?! Три языка и владение их грамотами это большая редкость. Откуда такое мастерство владения своим телом и, кажется, любым видом оружия? Другим людям на это и всей жизни не хватало. Если же к этому прибавить и вышеупомянутую силу воздействия на людей, становилось страшно. И, наконец, эти синие глаза близнецов! Шутка природы?!

Нет, герцог не спешил с выводами, а тем временем его гвардия без него, молча, выбрала Глена вожаком. Герцог сделал это открытие позднее, чем ему это хотелось бы, и в первый момент это даже напугало его. «Так ещё немного и в пору будет задать вопрос, кому именно подчиняются мои люди?!» – с содроганием подумал герцог в тот момент. Вот так Глен превратился в главную проблему, и её надо было решать в первую очередь.

Виктор это понял и удивился, поймав себя на мысли, как мало это его трогает. Он жил сумрачным настоящим и горьким прошлым, а в будущее шёл как бы спиной вперёд. Если бы герцог знал, что пугающая таинственность испайронца была всего лишь тенью невыплаканных слёз… В это время Виктор как никогда был близок к краю пропасти: полное безразличие к себе, к жизни, никаких желаний, душу окутал кромешный мрак… Он, как и герцог, отлично понимал, зачем все они едут в Брианию, в Бетенгтон, но даже это его не волновало. Но, может быть, Виктор всё-таки был не до конца честен с собой?

Сейчас он подъезжал к Бетенгтону по той самой дороге, по которой уже скоро два месяца назад уезжал Жан. Листва богатого сада, окружавшего дворец, стала ещё более сочной и густой, а белоснежные стены главного здания, столь странные для брианской земли, всё также нетерпеливо выглядывали в просветы деревьев, словно и правда старались поскорее увидеть гостей. Виктор знал, что здесь выросли Жан и Анри, и теперь даже позавидовал им. Эти бугристые поля с игриво разбежавшимися по ним рощами непонятно почему показались Виктору до боли знакомыми. А если бы сегодня ещё и небо было ясным, как же красиво было бы…

И неожиданно, словно коршун над жертвой, в его голове пронеслась мысль: «Здесь и умереть бы!..» В тот же миг на сердце стало особенно холодно. Нет, и здесь его не покинет чувство бездомности и одиночества. Странно, оказывается, в глубине души он надеялся на это большое чудо. Чудо…

– Как тебе Бетенгтон? – голос Фила вернул Виктора к реальности.

– Здесь хорошо, – тускло откликнулся Виктор.

– И только-то?! – разочаровался Фил.

Виктор поднял на него непонимающий взгляд.

– В Рунде ты был другим. Вот что я хочу сказать, – Фил посерьёзнел и понизил голос, – Ты жутко постарел за те дни, что я тебя не видел, парень. На тот свет торопишься?

Брови Виктора сдвинулись, и он кинул мимолетный взгляд в сторону кареты герцога: «Я не видел Фила неделю, и он заметил, что я не я, а вот герцог это упустил. Или нет?..»

– Эй, приятель, ты словно и не рад меня видеть, – Фил снова призвал к себе внимание называемого Гленом, – А почему бы тебе не поинтересоваться, мол, где тебя в последнее время носило, дружище?

В ответ Виктор криво усмехнулся:

– Ты скажешь, что ездил по делам герцога, и это правда.

От тона, каким были произнесены эти слова, Фил невольно поёжился. Называемый Гленом явно не желал поддерживать эту беседу, но Фил ещё не сказал главное и потому не позволил товарищу вернуться к созерцанию местных красот:

– А я кое-что узнал о твоей блондинке. Ты слышишь? Я говорю о де Шероль.

Вот тут-то, наконец, в глазах называемого Гленом мелькнула тень интереса, и Фил понял это как призыв к действиям:

– Тебе надо перестать по ней сохнуть. Она, видно по всему, счастлива со своим мужем. Да, точно. Они объехали уже едва ли ни пол Фрагии, и везде их видели очень даже жизнерадостными.

– А сейчас они где? – хмуро поинтересовался-таки Виктор.

– Не знаю. Я в принципе не ими занимался.

– А кем? – так уж и быть уточнил Виктор, раз уж Фил так старательно напрашивается на этот вопрос, почему не уважить человека?

И в этом Виктор оказался прав. Фил сразу стал очень серьёзным, даже подался ближе и голос понизил едва ли не до шёпота:

– Обещай не бить меня!

На лице называемого Гленом наконец-то отразилось удивление. Заметив это движение его бровей, Фил удовлетворённо кивнул:

– Так, человеческие эмоции тебе ещё не чужды, и то ладно.

– За что именно мне тебя бить?

– Наоборот! – тут же запротестовал Фил, – Давай! Обещай этого не делать! Хорошо?

– Хорошо, я тебя просто прирежу, – мрачно пошутил в ответ Виктор.

– О, так ты и шутить не разучился? Вот только юмор у тебя какой-то замогильный… Ладно, сойдёт, – вынужденно кивнул Фил.

– Что это ты сегодня вдруг взялся косить под лекаря? К чему бы это такая забота? – Виктор прямо развернулся к товарищу и потребовал ответа.

– Честно?

Называемый Гленом промолчал, мол глупые пустые вопросы его внимания не заслуживают, и Фил вдруг горестно вздохнул:

– Помни своё обещание. Что-то мне говорит, что в ближайшее время мне придётся очень резво от тебя бегать.

– Обещание? Прирезать тебя? Прямо сейчас? – ещё более мрачно усмехнулся называемый Гленом.

– Помни, я уже извинился!!! – отнюдь не поддержал эту шутку Фил.

– Ты мне сейчас странно напоминаешь одного человека, – при этом Виктору вспомнился Эжен, – Он тоже заранее брал обещание не наказывать его, если чувствовал за собой вину.

– И что?

– Он плохо кончил, – отрезал Виктор и так прекратил этот никчёмный разговор.

Фил подарил ему долгий взгляд и согласился-таки отступить, отстать, и почти сразу оказался среди рядовых гвардейцев герцога, которые встретили его весёлыми возгласами.

Но Виктор всё-таки не пропустил мимо ушей слова Фила: «Он выполнил какой-то приказ герцога, касающийся меня. Это вряд ли мне понравится, так по крайней мере думает Фил. Не понравится до такой степени, что он побаивается моего гнева. Догадывается ли Фил о том, кто я? Пока нет, в худшем случае он на пути. Герцог? Тоже нет… Не думаю, что узнай Фил правду, он стал бы просить у меня прощение за содеянное. Значит, дело касается не меня, а Глена. Ну, а на этого типа мне наплевать… А вот это ты зря, брат», – возразил сам себе Виктор и подавил тяжёлый вздох.

В этот раз въезд герцога в замок был не таким торжественным, как в предыдущий, ведь теперь здесь не было Генриха Рая… Всё прошло даже как-то буднично, если не сказать мрачно, ни собравшиеся очень тихие слуги, ни тревожный ветерок, ни тяжёлое небо – никто и ничто не радовалось этому событию.

«А как бы эти люди встретили Рая, Жана и Анри?» – невольно задумался Виктор, глядя на напряжённые лица слуг, пришедших к парадному крыльцу дворца. Казалось, что все они были очень напуганы этим нашествием. Да и шутка ли, гвардия герцога увеличилась вдвое! Где их размещать? Чего от них ожидать?

А тем временем слуги усердно провожали взглядами каждое новое лицо, и Виктору в свою очередь не удалось избежать этого гнетущего приветствия. Более того, он ощутил странной силы дискомфорт, в какой-то момент ему даже показалось, что с него слетела маска Глена. Ему потребовалось усилие, чтобы отдать себе отчёт в том, что происходит. Теперь он был уверен, что, по крайней мере, одна пара глаз вцепилась в него просто смертельной хваткой, но чья, в этот момент выяснить было невозможно.

Бедняге Уильяму, ставшему после отъезда Рая главным управляющим замка и всего владения Бетенгтон, пришлось изрядно потрудиться, размещая вновь прибывших. Отдельных комнат на каждого не было, и потому он должен был по ходу дела соображать, кому какой долг уважения следует отдавать. В результате гигантского напряжения ума ему всё же удалось решить эту проблему оптимальным образом: Фил и Глен были поселены в отдельных соседних комнатах в левом крыле замка. Ещё две комнаты были оставлены на случай приезда Рона и Пита, а остальных разместили по двое, по трое, и больше, в зависимости от наспех выясненного ранга. Отметим тут один факт, который скоро обнаружил и Виктор. Несмотря на острую нехватку места, Уильям всё же не счёл возможным поселить хоть кого-нибудь в опустевшие покои Жана и Генриха Рая. Это было смелым решением, неожиданным для этого с виду хрупкого пожилого человека.

Пока дворцовая прислуга совершала подвиги по расселению прибывших, пока конюхи отчаянно старались найти место для столь же большого числа новых коней, на кухне полным ходом шло сражение за приготовление обеда. Здесь тоже были огромные проблемы, и главная – откровенно не хватало продуктов на столько ртов. Но страх перед гневом герцога был куда сильнее отсутствия провизии, и потому в спешном порядке были забиты несколько баранов и совершен набег на придворцовую деревню. Так или иначе, но к указанному часу все приехавшие с герцогом были приглашены к обеду.

В главной гостиной дворца накрыли громадный стол, который просто ломился от разнообразных яств, всё, как любит Его Светлость. К этому столу герцог пригласил и своих праиэров, Фила и Глена, и это стало большой неожиданностью, ведь грозный господин позволял праиэрам разделять с ним трапезу только в исключительных случаях, например, когда у него было особенно хорошее настроение, или же когда ему было что сказать или… показать. Так как первое случалось крайне редко, Виктор припомнил недавние извинения Фила и резонно рассудил, что именно сейчас ему и следует ждать сюрприз.

Но события развивались очень неспешно. Герцог поднял тост за счастливое возвращение в родной дом, не забыв при этом послать проклятие не очень приветливому в этот день небу, и после этого предался сладостным воспоминаниям о безоблачных днях своего проведённого здесь счастливого детства. Когда хотел, он умел говорить необыкновенно красочно и живо, и как не сопротивлялся Виктор, этот рассказ всё же очаровал его и заставил вслед за герцогом превратиться в озорного мальчугана, бегающего по этим полям наперегонки с ветром. Как само собой разумеющееся, в этих грёзах рядом с Виктором оказался и Эжен, они вместе, две зеркальные половинки одного целого, то ныряют в реку, то карабкаются по раскидистым деревьям…

И вдруг сквозь этот туман пробилась на первый взгляд безобидная фраза герцога.

– Детка, а подай-ка Глену вон тот салат, – обратился герцог к служанке.

Виктору потребовалось усилие, чтобы понять, что его так насторожило – эти слова герцог произнёс по-фрагийски! Чего ради здесь, в Бетенгтоне, говорить на фрагийском?! И в следующий миг его взгляд упал на худые белоснежные кисти рук, поднесшие ему салат. Вид этих почти детских рук заставил Виктора содрогнуться. Он медленно поднял глаза и увидел то, что уже предполагал увидеть. Маги!!!

Ни жива, ни мертва, она стояла рядом, и было видно, что всё её силы в этот момент были направлены только на то, чтобы не выронить салатницу и достойно справиться со своими обязанностями. Посмотреть на Виктора в этот миг было для неё смерти подобно.

Вот оно! Вот за что Фил заранее просил у него прощение! Маги здесь, и сделано это из-за него, из-за Виктора?!

Осознав это, юноша почувствовал, как в нём начала закипать лютая ярость. Его брови сами собой сдвинулись в грозовые тучи, а рука медленно поднялась и решительно отстранила предлагаемое угощение. Боковым зрением он заметил, как Маги вздрогнула и тут же отступила.

Безмолвно наблюдавшие за этим герцог и Фил, казалось, были удовлетворены, правда каждый по-своему. Герцог весело рассмеялся и вернулся на брианский:

– Глен, ты зря отказываешься от салата. Это творение рук твоей маленькой фрагийки воистину изумительно. Рецепт она привезла вместе с собой из не столь далекой Фрагии.

– Благодарю, Ваша Светлость, но с меня уже достаточно, – холодно отозвался называемый Гленом.

– Конечно, конечно, как знаешь. Никто не собирается кормить тебя насильно. В любом случае, имей в виду, ты всегда можешь рассчитывать на добавку, верно, Маги? – герцог продолжал открыто наслаждаться моментом.

Маги не поняла его слов, и только различив в чуждой ей речи своё имя, поспешила присесть. Виктор снова бросил на неё беглый взгляд и понял, что этот бедный ребёнок в довершение ко всем своим несчастьям в самом деле не знает брианский, да и чему тут удивляться… Виктору уже была более чем понятна, причина появления здесь маленькой горничной, и теперь ему потребовалось сделать над собой нечеловеческое усилие, чтобы всё же удержать себя в руках.

– Ваша Светлость, позвольте спросить? – против ожидания Фила, голос Глена не утратил свойственной ему твёрдости.

– Конечно, спрашивай, – благосклонно позволил герцог.

Наблюдения за Гленом и Маги очень его развлекали. Он уже понял, что его расчёт оказался абсолютно верен – Маги станет для таинственного слуги отличным поводком.

– Ваша Светлость, это ведь служанка дома Рельгро. Что она делает здесь? Этот ребёнок не знает брианский, так хрупок и беспомощен. Какой от неё здесь прок?

– Этот, как ты говоришь, ребёнок очень исполнителен и неболтлив. Редкие и очень ценные качества для служанки. Что же касается её службы Рельгро, думаю, тут она ничего не потеряла. Дом Рельгро в Рунде опустел, хозяева покинули его, и сейчас там холодно и голодно, не так ли, крошка?

Маги снова поспешила присесть, по-прежнему не рискуя кинуть на Виктора хотя бы беглый взгляд.

Внешне казалось, что обед закончился в том же русле, что и начался, но это только внешне. Запланированный герцогом сюрприз состоялся, и его организатор остался весьма довольный собой: «Да, Фил был прав, лучшей плети для этого загадочного слуги мне днём с огнём было не сыскать. Ха, да и сам Глен воспринял появление здесь этой девчонки именно так, надо отдать ему должное. Что ж, Бог даст, это ещё мне послужит!»

После обеда герцог приказал Глену и Филу проверить, как размещена гвардия, кони, при этом Филу было предложено показать Глену дворец. Выслушав распоряжения господина, праиэры поклонились и вышли прочь.

Всю анфиладу второго этажа до боковой лестницы они прошли молча, и тут Фил, наконец, не выдержал. Он резко остановился и преградил Глену дорогу:

– Его Светлость велел мне показать тебе дворец, и раз уж мы здесь, лучше отсюда и начать. Вон с того балкона можно увидеть добрую треть земель Бетенгтон.

Что ж, Виктор медленно развернулся к Филу и ничего не сказал, только взгляд его тёмно-синих глаз, словно раскалённый прут, впился в душу Фила. Тот почувствовал, что стал покрываться холодным потом, и не выдержал этого убийственного молчания:

– Не смотри на меня так! Я ведь уже попросил у тебя прощение!

– А я что-нибудь тебе обещал? – хмуро поинтересовался называемый Гленом.

– Ну… – у Фила земля горела под ногами, – А что такое, собственно говоря, произошло? Герцог повелел привезти её, вот я и сделал это. Кстати, её не пришлось уговаривать, вот совсем-совсем не пришлось. Ты бы видел, как эта девчонка обрадовалась мне, а ещё больше моему предложению приехать сюда. Так что же не так? Ведь вы, кажется, были друзьями в Рунде… Глен?!!

Но называемый Гленом даже не моргнул в ответ, только взгляд его синих глаз стал ещё более ядовитым.

– Ну, хорошо, ударь меня, если хочешь! – едва ли не с отчаянием в голосе взмолился Фил.

Виктор ответил не сразу, но когда заговорил, Фила прошиб озноб:

– Позволь мне предположить, что у тебя когда-то была мать, была и женщина, которую ты любил. Я ни за что на свете не поверю, чтобы такой человек как ты, дожив до тридцати двух, ни разу не любил по-настоящему. А теперь представь эту женщину на службе герцога, в постоянном окружении наших шакалов. Ну как? Эта картина ласкает глаз?! – Виктор сделал шаг ближе и перешёл на шепот, от которого Филу стало жутко, – Ты либо просто отказался подумать, либо подумал слишком хорошо. И если мне и хочется выбить из тебя душу, так это за то, что именно ты надоумил герцога отдать тебе такой приказ, и только ради того, чтобы посадить меня на короткий поводок, решился подвергнуть этого ребёнка смертельной опасности.

Оглушённый Фил превратился в статую. Виктор же смерил его презрительным взглядом и поставил точку:

– Если ты сделал это, не подумав, значит, ты не так умён, как то мне казалось до сих пор. Если же, в чём я почему-то уверен, это было твоё сознательное решение, какого чёрта ты набиваешься мне в друзья? По жизни у меня всегда было очень мало друзей, но никого из них нельзя было бы назвать глупцом или подлецом. Я всё сказал. У меня есть только одна маленькая просьба. Постарайся пореже попадаться мне на глаза, это ради твоего же блага.

Сказал, как отрезал, а уже в следующим миг отвернулся и начал быстро спускаться по лестнице, оставив сражённого наповал Фила в беспросветном одиночестве. Именно в беспросветном! Фил ожидал подобного разговора и как-то готовился к нему, но с Гленом всё всегда разворачивалось какой-то третьей неожиданной стороной. Вот и теперь, Фил чувствовал себя стёртым в порошок, в пыль. Виктор нащупал самые тонкие струны души Фила и безжалостно порвал их.

Да, он бережно хранил в своём сердце образ белокурой девушки, отвечавшей ему двадцатилетнему взаимностью, но волею родителей ставшей женой другого, деспота и тирана… И он помнил ласковые прикосновения рук безвременно ушедшей из жизни матери, ей было всего лишь двадцать пять. Молодая, прекрасная, полная жизненных сил она была зверски замучена одурманенной хмелем толпой не в меру развеселившихся дворян. Его, семилетнего мальчугана, в железных тисках зажала бабушка, сама прятавшаяся тогда в тёмном чулане. Только это и спасло юного Филиппа. Бабушка скончалась в тот же день, не перенесла гибель дочери… «А теперь представь эту женщину на службе герцога, в постоянном окружении наших шакалов…» – эти слова Глена нанесли Филу сокрушительный удар. «Как бы и правда я не сотворил беды!!!» – загудело в голове Фила.

Ему потребовалось немало время, чтобы взять себя в руки. На душе было холодно и промозгло: «В самом деле, что происходит? Меня тянет к этому человеку, и я сам вырыл ему яму! Чёрт побери, Глен, я скорее глупец, чем подлец!»

Выйдя на балкон, Фил без труда смог найти глазами Глена. Оказалось, что тот взял в проводники Уильяма, и в этот момент старый верный слуга рода Гейсборо обстоятельно знакомил его с другими слугами и домом в целом. Они вели оживлённую беседу, нередко посмеивались, и Фил вот уже в который раз изумился самообладанию Глена. Он ли лишь несколько минут назад устроил ему, Филу, такую отповедь?! Сейчас по двору дворца ходил совершенно другой человек, только в его походке да сутулой спине чувствовалась безмерная усталость. Можно было предположить, что Глен забыл о Маги, о Филе, о герцоге и теперь был всецело поглощён знакомством с новой обстановкой. А у Уильяма от такого внимания и участия, казалось, даже крылья выросли за спиной. Но в отношении Глена Фил снова ошибся. Тот почувствовал на себе его взгляд и ответил на него, да так, что Фил невольно поспешил спрятаться за косяк…

Ещё одна пара глаз неусыпно следила за Гленом весь день. Это юная Маги. От её внимания не ускользнула перемена в отношениях Глена и Фила, и ей не надо было объяснять причину этого. Она всё понимала, чувствовала, и тревогу, и смятение, и боль Виктора, и теперь только ждала. Она знала, верила, что в конце концов он придёт к ней, придёт сегодня. И это предчувствие её не обмануло.

В дверку её маленькой каморки, внешне мало отличавшейся от её прежнего жилища в доме Рельгро, постучали на вечерней заре. Она как раз стояла у окна и дивилась изысканности красок неба. Облачная пелена вдруг разорвалась, и закатное солнце подпалило косматые громады туч адским огнём, но в душе Маги полыхало куда как более мощное пламя. В дверь вновь постучали.

Маги знала, кто это, но открыть не могла, ноги отказались слушаться её. Это был Виктор. Он стоял и ждал её ответ. «О Боже, любимый, открой сам!» – взмолилась она мысленно, и Виктор будто услышал эту мольбу. Дверь тихо скрипнула и легонько подалась внутрь. Не почувствовав сопротивления, она приоткрылась чуть шире.

– Маги?.. – робко позвал её Виктор.

Девушка вздрогнула всем телом и рухнула на стул, благо оказавшийся рядом.

Что ж, дверь раскрылась полностью, и… на пороге появился Виктор. Вот он, такой желанный и страшный миг! Наконец-то Маги видит эти удивительные синие глаза! «Свершилось! Ещё жива?! Правда?! Да, похоже, да. Как же хорошо!!!» – и девушка светло улыбнулась. Что ж, Виктор не устоял и тоже улыбнулся, если, конечно, кривую гримасу Глена можно назвать улыбкой. Всё-таки он рад видеть это белокурое зеленоглазое чудо! Очень рад!

Так справившись с волнением первого момента встречи, Виктор снова обрёл способность двигаться. Он плотно закрыл за собой дверь и… замер в нерешительности. Ему потребовалась почти две минут, чтобы, наконец, отважиться подойти к девушке. Она, ни жива, ни мертва, встала к нему навстречу и невольно прижала руки к груди, отчаянно надеясь, что это поможет её сердечку не разорваться: «Он здесь!!! Так близко!!!» Она уже чувствует его запах, его тепло!!..

А Виктор сокрушённо покачал головой и робко коснулся плеча Маги, словно желая проверить, не сон ли это. Ещё миг, и… юноша решился. Он взял её за плечи и привлёк к своей груди. Могла ли Маги мечтать о большем счастье?! Утонуть в его таких желанных объятиях?! Вот то, ради чего она не побоялась ринуться навстречу неизвестности и предприняла невиданное для многих других служанок путешествие. Вот то, за что и жизнь отдать не жалко! Маги как могла сильно прижалась к самому дорогому на свете человеку и затихла. Виктор же, до глубины души растроганный этим её ответным порывом, ощутил ком в горле. Его маленькое чудо снова с ним…

Сколько они так стояли, крепко обнявшись, чутко прислушиваясь к дыханию друг друга, трудно сказать. Пусть для них время и остановилось, но для остального мира…

Наконец, Виктор очнулся, чуть отстранился. Маги тут же вскинулась, заглянула к нему в глаза, но она ещё не была готова отпустить его. Что ж, они так и продолжили стоять, обнявшись. Виктор нежно коснулся белоснежного чепца своего зеленоглазого сокровища и тихо произнёс:

– Прости меня, Маги…

При таких его словах девушка вздрогнула и чуть отстранилась:

– О чём ты?

– Прости меня за то, что ты оказалась здесь.

– Я тебя не понимаю, – и Маги невольно ожесточилась.

Теперь она уже сама отстранилась от Виктора, он не возражал.

– Ты просишь у меня прощение, я правильно тебя поняла? – уточнила-таки Маги, – Но за что? Ведь, я уверена, ты меньше всего на свете хотел увидеть меня здесь… Я это почувствовала сегодня в столовой, – и Маги неловко усмехнулась, – Нет, если уж на то дело пошло, то это я должна просить у тебя прощение. Да, наверно можно сказать, что я поступила как самовлюблённая дура. Но мне было жизненно необходимо увидеть тебя! Я нуждалась в этом, как в воздухе! И Фил приехал за мной, я уверена, потому что услышал мои молитвы. Ты понял? Я появилась здесь по своему желанию, так и знай!

– Маги, ты не представляешь, что ты говоришь, что ты наделала!!! – в голосе Виктора ясно звучал ужас.

Но это лишь заставило Маги принять ещё более воинственный вид:

– Нет, я представляю, что сделала. Я теперь точно знаю, что нужна тебе, не меньше, чем ты мне. Я единственный на свете человек, который знает тебя и понимает. А ты… Ты всё, что у меня есть в этой жизни. Понял?! Относись ко мне как тебе угодно, как к сестре… или, в конце концов, как к ребёнку, которого ты упорно во мне видишь, только не гони, не заставляй меня пожалеть о содеянном. Для меня нет дороги назад.

Взгляд Виктора стал невыносимо печальным, но на душе у него действительно потеплело. Эти долгие недели его поддерживала только одна мысль – он может и должен защитить оставшегося у него единственного брата, Жана, и его друзей, он нужен им. Но сейчас перед ним стоял человек, о котором он на самом деле умудрился забыть! И которому действительно был очень нужен! Его сердце дрогнуло. Движимый единым порывом, он опустился на одно колено и трепетно припал к её рукам, а ошеломлённая Маги… забыла, как дышать.

Виктор поднял на неё влажные глаза только через пару минут, посмотрел и тихо произнёс:

– Я не знаю, чем заслужил такой подарок, но в одном уверен, он слишком велик и бесценен, чтобы я мог его принять…

Маги страшно испугалась правильно понять его слова, и тогда он вдруг улыбнулся:

– Но я несказанно благодарен тебе за то, что ты сказала, милая моя Маргарита… Ты права… Я рад тебе.




I. Виктор. Глава 02. Возрождение.


По приезду в Бетенгтон герцог отправил свою гвардию в отпуск, предоставил людям свободу сроком на неделю, а сам предался неторопливому течению провинциальной жизни: визиты к соседям, одинокие прогулки, долгие часы за чтением в своём кабинете.

Что ж, для большинства гвардейцев этот отпуск стал приятной неожиданностью, тем более что им при этом даже выплатили жалование за истекший период текущего месяца. И многие тут же покинули Бетенгтон. Одни уехали, чтобы повидать родственников, другие – просто прогуляться. Но нашлись и те, кто остался, благо здесь, в Бетенгтоне, можно было продолжать вольготную жизнь за счёт господина.

Проведя в раздумьях бесконечно длинный день и бессонную ночь, взвесив все за и против, Виктор тоже решил попытаться пожить в своё удовольствие, и Маги здесь пришлась как нельзя кстати. А Фил… Мысли о нём Виктора не волновали.

Уже на следующее утро Виктор сделал с точки зрения Маги нечто сказочно прекрасное…

Она старательно попалась ему на глаза сразу после завтрака.

– Доброе утро! – улыбнулась Маги.

– И правда, доброе, – на губах Виктора мелькнула тень улыбки, – Слушай, Маги, я собрался прогуляться. Хочешь со мной?

Девушка ещё не решилась поверить своим ушам, но всё же кивнула, мол почему бы и нет, и Виктор, всё такой же мрачный, сделал головой жест, приглашающий её следовать за ним.

«Что?! Правда?!? Это на самом деле?!! Он возьмёт меня с собой?!!» – оглушительном звоном неслось в голосе Маги, а ноги тем временем делали то, что должно, не позволили этому близкому к панике ликованию упустить такой и правда радостный шанс побыть рядом с любимым. Виктор шёл быстро, не рассуждая и не оборачиваясь, а Маги мчалась за ним едва ли не в припрыжку. «Вместе!!! Мы вместе!!!» – отстукивали каблучки её башмаков, и вера в реальность этой сказки начала крепнуть.

Вот так, вместе, они вышли из дворца, пересекли парадный двор и заявились на конюшню, чем едва ли не перепугали здешних конюхов. Ещё бы, они только-только поздравили себя с тем, что покинувшие дворец гвардейцы увели и своих коней, а значит и работы стало много меньше, а тут вдруг вторжение этого грозного праиэра, от которого бог знает чего надо ожидать. Говорит со странным акцентом, смотрит так, что взглядом прямо-таки испепеляет, и даже Фил, похоже, готов перед ним спину гнуть! С таким человеком надо быть очень осторожными. Так что не удивительно, что никто не решился помешать называемому Гленом выбрать самого красивого, самого крепкого коня. А когда этот странный праиэр взялся сам его оседлать, все конюхи выстроились вдоль стен конюшни, не веря своим глазам. Чтобы праиэр сам седлал коня?! Дело неслыханное! Маги не понимала речь конюхов, но по одобрительным жестам и взглядам догадалась, что умения этого праиэра их очень удивили. А может быть, удивило и что-то ещё? Кто знает?

Маги тихо стояла в сторонке и, затаив дыхание, ждала, когда Виктор закончит с этими приготовлениями. Ждать пришлось не долго. И вот уже Виктор вывел выбранного красавца из конюшни и жестом подозвал Маги.

– Ты умеешь держаться в седле? – вдруг спросил Виктор.

– Нет, – честно призналась Маги и тотчас страшно испугалась.

Что если теперь он откажется от мысли брать её с собой?!

Виктор уловил этот её испуг и теперь улыбнулся теплее, хотя всё ещё оставался мрачным.

– Иди сюда.

Едва дыша, Маги подошла ближе. Виктор дал ей в руки повод коня и сказал:

– Иди к воротам. Я тебя догоню.

Изумлённая Маги не могла оторвать взгляд от спины Виктор и перевела дыхание, только когда он скрылся за поворотом: «Странный он сегодня какой-то… Он вообще так изменился…»

Но… так или иначе он велел ей идти к воротам. Взгляд Маги обратился к коню.

– Ты такой большой! Большой и красивый! Неужели ты меня будешь слушаться?

– Его зовут Вихрь, – вдруг услышала Маги приветливый голос Фила.

До сих он наблюдал за этими сборами Глена издалека, но теперь, верно угадав замешательство девушки, решил подойти ближе. Маги так обрадовалась этой встрече, что едва не рванулась навстречу, благо в последний момент вспомнила о возложенной на неё важной миссии присмотреть за вороным гигантом. Фил ответил девушке благодарной улыбкой:

– Глен выбрал, пожалуй, лучшего коня в конюшне герцога, и этот строптивец ему очень благодарен.

– Благодарен? Ты так думаешь?

– Я это вижу, – веско кивнул Фил и тут же добавил, – Признаюсь, я очень удивлён. Вихрь страшно своенравен в выборе всадников. Да, не удивляйся, здесь выбор за ним. Например, с герцогом у них взаимная нелюбовь.

– Как можно не любить такого красавца?!

– Ты это о герцоге? – Фил лукаво сощурился.

Маги от души рассмеялась:

– О коне, конечно же.

– А, – якобы только теперь понял Фил, – Думаю, тут всё очень просто. Этого коня жеребёнком воспитал Жан, и кроме него конь признаёт ещё только двух людей, Анри и Рая. Даже мыть себя разрешает только одному единственному конюху Полу, кажется. Мыть, чистить это да, а вот на спину нет, даже этому малому не позволяется.

– Вот как?!!

– Поль говорит, что Вихрь очень тоскует. Кто знает, может быть, этим-то объясняется его сегодняшняя покладистость.

Сам ободренный такими наблюдениями Фил даже решился потрепать холку коня, но тот откровенно не ободрил такую фамильярность, очень грозно фыркнул и начал нервно переступать задними ногами.

Маги напряглась.

– Ничего-ничего, не бойся! – Фил поспешил успокоить девушку, но сам счёл за благо чуть отойти, – Глен знает заговоры на коней. Раз он дал тебе повод, значит Вихрь не причинит тебе вреда. Чтобы заставить его пойти, чуть потяни повод на себя…

– Не идёт… – растерялась Маги.

– Тогда жди Глена здесь, а мне пора… – и Фил исчез так же неожиданно, как и появился.

А Маги сокрушённо повела головой. Она поняла, что Фил просто сбежал, и ей стало очень досадно, ведь она понимала, что эти двое, Глен и Фил, её могучие друзья, повздорили именно из-за неё. Девушка повернулась к коню и в задумчивости коснулась его шеи. Конь не шелохнулся. Это придало Маги уверенности.

– Ты очень умный, Вихрь. Ты друг брата Виктора, верно? Может быть, ты это почувствовал? Хороший… Пойдёшь со мной? Пожалуйста! Нам надо вон туда, ведь и ты давно не гулял?..

Вихрь словно понял свою маленькую собеседницу и, чуть кивнув головой, медленно пошёл вперёд, чем привёл Маги в бурный восторг. Так эта странная пара и направилась к воротам, и со стороны казалось, что это конь ведет на прогулку свою маленькую белокурую подружку, впрочем, очень может быть, что так оно и было на самом деле. И Маги это вполне устраивало.

Через какое-то время на параллельной аллее она заметила Фила, тот сделал жест, мол я же тебе говорил, что всё получится, но на этот раз приближаться не стал. Что ж, Маги весело помахала ему рукой и продолжила своё победное шествие.

Виктор догнал её только у ворот. К его спине был крепко-накрепко прикручен какой-то мешок. Так же за спиной Виктор пристроил и шпагу. Такое Маги видела впервые и, задавшись вопросом, зачем он так сделал, быстро нашла догадку – если ты скачешь верхом, расположенные так вещи не будут мешать бегу коня. Но это имеет смысл, если скакать быстро. Маги доводилось наблюдать издали, как её госпожа маркиза де Рельгро со своей лучшей подругой графиней де Шероль, словно сказочные воительницы, летают по лугам Эпинэ верхом на своих прекрасных конях. «Он хочет скакать так же быстро?! А как же я?!» – ужаснулась девушка, но уже в следующий миг, не спрашивая её согласия, Виктор легко закинул Маги на спину коня, прямо в седло, так что девушка и не успела испугаться. Страшно довольная, она шустро перекинула ногу, благо широкая юбка этому не мешала, расположилась поудобнее и схватилась за переднюю луку. Сам же Виктор взял повод и пошёл рядом, всё такой же мрачный, погружённый в какие-то свои невеселые мысли. Так, молча, они и покинули придворцовый парк и вышли в поле.

Новый день обещал быть тёплым и солнечным. В лазурном небе неспешно плыли белоснежные громады кучевых облаков. Прозрачные берёзовые рощи, разбежавшиеся по холмистым полям, радовали глаз свой кружевной изысканностью, а по густому покрывалу луковых трав разбегались мягкие волны. Это был очень красивый край!

Абсолютная счастливая Маги вдохнула полной грудью и снова перевела взор к Виктору. Он по-прежнему шёл рядом, чуть впереди. Восседая верхом на этом прекрасном коне, сейчас девушка видела только шляпу любимого. «А хотелось бы больше…» – лукаво заметил её внутренний голос и тут же подсказал тему для разговора.

– Виктор, – робко позвала Маги.

Юноша вздрогнул всем телом, остановился и медленно развернулся к ней.

– Кажется, уже целую вечность я не слышал это имя, – тихо произнёс он, Маги даже заметила, как дрогнул его голос.

– Виктор, ты знаешь, чей это конь?

– Как чей? Герцога, конечно. Он позволил брать любого, кроме трех, особенно им любимых.

– Значит этот не любимый.

– Да, уж, мне сказали, что он с характером, никому не позволяет себе оседлать, а заняться его воспитанием здесь некому. Хотя, признаться, я удивлён. По мне так нет смышленее и покладистее животного, – и вдруг чуть оттаявший грозный Глен ласково погладил Вихря по гриве.

– Виктор, это конь Жана. Может быть, в этом ответ?.. – Маги решилась-таки поделиться с ним таким ошеломляющим открытием.

От неожиданности юноша даже остановился:

– Ты уверена?!

– Да, Фил сказал, что это Жан его воспитал, и кроме него Вихрь признает ещё только Анри и Генриха Рая.

Теперь Виктор посмотрел на коня так, словно в первый раз его увидел.

– Вот это сюрприз, так сюрприз! – удивлённо выдохнул он, – Оказывается, моё положение здесь хуже, чем я наивно полагал. На какие ещё привязанности Жана я здесь обречён выйти? Этот конь просто-напросто понравился мне…

– Видно это неминуемо, – осторожно заметила Маги, – Вы ведь с Жаном близнецы, как и с Эженом.

При упоминании имени Эжена Виктор вновь потемнел. Он не ответил Маги. Молча взобрался на спину коня позади девушки и плотнее надел шляпу:

– Ну что, Вихрь, посмотрим, какой ты вихрь?

С тем Виктор одной рукой взял поудобнее поводья, другой прижал к себе Маги, и уже в следующий миг дал коню команду перейти на рысь. Маги оцепенела. Верить ли всему этому?! Не сон ли это?! Нет, это не сон!!! Она ощущала Виктора необыкновенно близко!!! Его сильная рука не позволяла ей упасть, быстро научила двигаться в такт движению Вихря. И в то же время он уверенно правил этим огромным конём. «С ума сойти!!!» – только и гудело в голове потрясенной Маги.

Приятный утренний ветер ласкал лицо, создавая иллюзию полета. Они неслись и неслись вперёд, в такую прекрасную даль. Этот человек может всё! «Ты мой рыцарь! Виктор, ты мой Бог!!!» – трепетала девичье сердечко, и последние тени страха растаяли без следа. Рядом с ним, вот так, как сейчас, да хоть на край света!!!

Сколько это продолжалось, сказать трудно, но в конце концов впереди показалась маленькая извилистая речка. У неё Виктор решил остановиться. Он легко спрыгнул на землю и посмотрел на Маги:

– Ты ещё жива?

Маги с удовольствием заметила, как это путешествие освежило её рыцаря.

– Конечно жива! – охотно откликнулась девушка.

– Молодчина! – похвалил её юноша и протянул к ней руки, предлагая сойти на землю, – Давай же, смелее! Перекидывай ногу и прыгай ко мне!

При этом на странном жутковатом лице Глена появилась такая смущённая улыбка, словно он не был уверен, сможешь ли Маги это сделать, решится ли, и тогда ведь предстоит как-то иначе ей помочь. Но сегодня безмерно счастливая Маги была готова на всё, так что она лихо перекинула ногу через шею коня и, недолго думая, бросилась прямо навстречу протянутым к ней рукам её рыцаря. Конечно же он легко поймал её и тут же поставил на землю. Поставил, ободряюще потрепал по плечу, а уже в следующий миг словно… снова забыл о ней.

Он тяжело вздохнул, огляделся вокруг и направился к речке. Та озорно перекатывала маленькие разноцветные камешки и зазывно подмигивала, играя бисером солнечных зайчиков. Виктор какое-то время смотрел в воду, потом, вдруг вздрогнув, присел прямо на траву, возле поваленного дерева, да так и замер.

От долгой езды верхов совершенно не привыкшая к этому Маги сейчас едва не падала от усталости, а её ноги начали предательски дрожать. И кто знает, при других обстоятельствах, может быть, девушка и позволила бы себе поддаться этой слабости, а то и слезу бы пустила, но сейчас, увидев, как самый дорогой ей человек вот так сильно поник, она совершенно забыла о себе. Если в эту минуту кого и надо было пожалеть, спасать, точно не её.

Она здесь, рядом с ним, теперь они не одиноки… Вот только, похоже, ещё надо как-то это объяснить и ему. Так что Маги поборола охватившие её было робость и трепет, приблизилась к Виктору и опустила на бревно, около которого он затих. Живописный ручей никак не мог выпросить у неё хоть сколько-нибудь внимания, хоть самую малость. Нет, все её мысли были обращены к любимому.

Он сидит рядом, такой тихий, печальный, неподвижный… и Маги поддалась велению сердца, коснулась его плеча. Он не шелохнулся. Тогда её рука скользнула к его волосам, щеке, снова на плечо…

– Милый, не надрывай себя. Дай мне половину твоей печали…

Виктор вздрогнул всем телом и, может быть, чуть раздражённо развернулся к своей зеленоглазой фее. Правда, если раздражение и было, то оно испарилось в тот же миг, как их глаза встретились. Ведь Маги всеми силами души хотела помочь! А он…

К Маги обратился взгляд бездонных синих озер безысходной тоски. Девушка ужаснулась всей душой и, поддавшись внутреннему порыву, схватила любимого за плечи. Движимая горячим желанием спасти утопающего, Маги всей душой кинулась в этот океан бездонного горя, и… Виктор не выдержал. Уже в следующий миг он уронил свою голову ей на колени, обнял её тонкие ножки и… заплакал. Беззвучно заплакал, только плечи вздрагивали. Это потрясло Маги до самой глубины души. Она изогнулась над ним, словно голубица накрыла крылами, и… тоже заплакала…

Течение времени замечал разве что ручей. Для Маги и Виктора оно остановилось… Они уже вместе сидели на бревне. Виктор накинул на плечи девушки свой камзол и нежно прижимал её к себе. Их слёзы уже давно высохли. Так, забыв обо всём на свете, они сидели, прислушиваясь к ударам сердца и дыханию друг друга.

– Маги, – наконец, тихо позвал девушку Виктор.

– Да? – Маги встрепенулась.

– Расскажи мне, как ты сюда приехала.

Маги с готовностью кивнула, но ей всё-таки потребовало несколько секунд, чтобы собраться с мыслями:

– Со дня твоего отъезда прошло двадцать два дня… Да, столько, когда приехал Фил…

– И всё же я обязательно его поколочу! – вдруг вспылил Виктор.

– Хорошо, как хочешь, – хихикнула Маги, – Но знай, что после и я задам тебе взбучку.

Виктор даже заглянул ей в глаза, не шутит ли она? Но нет, похоже, не шутит, и тогда юноша тяжело вздохнул:

– Маги, нельзя так слепо доверяться каждому, кто даст тебе медовый пряник. Фил гладко стелет, но… Знаешь, как говорят? Дорога в ад выстлана благими намерениями.

– И всё же ты не справедлив к нему. Фил хороший человек.

– Хороший… – усмехнулся Виктор, – А ты знаешь, что этому хорошему человеку приказано следить за нами?

– Да, я знаю. Но тебе не стоит его опасаться…

– Знаешь?.. – уже в который раз удивился Виктор, – Да, мне бы уже пора привыкнуть к твоему всезнайству.

Конечно, Маги была рада и пошутить, но именно эту тему ей не хотелось переводить в шутку, а потому она решительно развернулась к Виктору и очень серьезно повторила:

– Фил тебе не враг!

– Ты уверена?

– Да!

– Почему?

– Ну… Я же сказала. Он хороший человек! А ещё, он очень тебя уважает…

– А остальное женская интуиция?..

Маги расценила эти слова как издевку, но на этот раз это её только порадовало. Виктор оживал прямо на глазах.

– Я простая служанка, и мне бывает очень трудно правильно выражать свои мысли, но я уверена в своей правоте…

– Ну, подруга, с этим у тебя проблем нет, – вдруг прервал её Виктор.

«Что? Снова издевается?!» – промелькнуло в голове Маги, и она даже заглянула в его глаза, но нет, в этот раз он был серьёзен. Угадав её вопрос, Виктор кивнул и тут же поинтересовался:

– Ты ведь умеешь читать?

Эта его серьёзность неожиданно смутила девушку, она только и смогла, что кивнуть в ответ.

– Так я и думал, – губы называемого Гленом тронула улыбка, – Так что не прибедняйся понапрасну. Далеко не каждая служанка умеет читать, так размышлять, и так говорить… Так что ты хотела сказать насчёт своего обожаемого Фила? Прости, я перебил тебя.

Маги благодарно улыбнулась и обратила взгляд к искристой глади ручья, у которого они всё ещё сидели:

– Просто я думаю… Если в этой стае волков ты и можешь с кем-то сойтись, так это только с Филом. У этого человека большое доброе сердце. Я заметила, даже когда его поступки кажутся грубыми, а то и жестокими, за ними всегда скрывается желание помочь людям, защитить…

– Кто ищет, тот найдёт, – снова усмехнулся Виктор.

– Вот как?! Ты думаешь, что занимаюсь самообманом?! – возмущённо вскинулась Маги, – А знаешь ли ты, что он сам ко мне подошёл и сказал, что ему нечего с тобой делить! Ты понимаешь? Он не отказался от этого приказа только потому, что не хотел, чтобы на тебя день и ночь пялился кто-то другой. Я хочу сказать, что он готов вести двойную игру, то есть не выполнять этот приказ герцога в прямом смысле.

– Да, да, конечно. Наши комнаты соединены подсматривающим глазком, у моей тени появилось имя, но всё это мне только кажется… – не без сарказма кивнул Виктор, но и Маги упрямства было не занимать:

– Фил хороший человек, поверь мне! Рядом с ним мне так же безопасно, как и с тобой!

– А-а… вот это и правда сильный довод, – и Виктор невольно рассмеялся, но заметив, что Маги обиженно насупилась, честно постарался взять себя в руки, – Ладно-ладно, я тебя слышу… Но вот только этот… хороший человек не подумал, что я, как и он, не смогу всё время быть рядом с тобой, и… – Виктор с досадой пнул неосторожно оказавшийся рядом камень.

Тронутая такой искренней тревогой за неё, Маги всё же не собиралась отступать:

– Не надо так сгущать краски! Ни к чему это! Все в этом дворце относятся ко мне очень даже мило, если бы я ещё понимала их язык, то здесь было бы даже лучше, чем у Рельгро. Это верно! Я не лукавлю! Что до Фила, он сказал, что не будет ходить за нами по пятам…

– … только по возвращению во дворец ты должна будешь ему рассказать, где мы были и что делали?.. Так?

Маги ничуть не смутилась, напротив, тут же деловито кивнула:

– Да, так. И что мне сказать ему сегодня?

– Что хочешь, – отмахнулся Виктор и развернулся к ручью.

– Тебе правда всё равно?! – и Маги лукаво сощурилась, – Не надо… «так слепо доверяться каждому, кто даст тебе медовый пряник».

Услышав собственные же слова, некогда оброненные в адрес Маги, Виктора на мгновение замер, но почти сразу же кивнул и невольно улыбнулся:

– Ты так же упряма, как и Эжен… Ладно, давай на время забудем о Филе и… пройдёмся что ли…

Они шли вдоль ручья пешком, наслаждаясь обрушившимся на них покоем, а умный конь тихо плёлся следом. Где-то в лазурной синеве неба заливался жаворонок, а трава вокруг буквально звенела от песни счастья, дружно исполняемой полчищами кузнечиков.

– Маги…

– Что?

– Если я правильно понял, то ты участвовала в спасении Марианны, верно?

– Ты всегда всё правильно понимаешь? – лукаво усмехнулась девушка.

– Пытаешься льстить? Или издеваешься? – в тон ей откликнулся и юноша.

На это Маги не стала отвечать, лишь кокетливо повела головой, мол решай сам. Что ж, он тут же уступил и решился вернуться к прерванной теме:

– Расскажи мне, как это было. Как ты встретилась с Эженом?

Маги кинула на Виктора опасливый взгляд: «Говорить про Эжена?! Это ведь может причинить ему новую боль!!!», – но всё же не посмела ослушаться, – «Ладно, я рядом. Вместе мы со всем справимся!» – так рассудила Маги и с головой нырнула в ещё такие свежие, такие яркие воспоминания. Она решила рассказать о своей встрече с Эженом так подробно, как это только возможно – не упустила ни одного прозвучавшего тогда слова, оброненного взгляда и жеста – поделилась всем, что ей пришлось тогда заметить, пережить. Нарисованные ею картины оказались такими яркими, живыми, что время обратилось вспять. Виктор весь превратился в слух, и против опасения Маги, её рассказ доставил ему большое удовольствие.

– Вот это и всё. Как-то длинно получилось, хотя наше с ним знакомство и было таким коротким, – и Маги печально вздохнула.

– Спасибо, – как-то непередаваемо мягко поблагодарил Виктор.

И душа Маги снова запела, затрепетала. О это прямо-таки вселенское счастье!!! Ей вдруг захотелось закричать на весь мир: «Я люблю этого человека!!! Я так сильно его люблю!!!» Захотелось взлететь в лазурную высь, или броситься бежать наперегонки с ветром. Захотелось очутиться на руках Виктора, обнять его крепкую красивую шею и коснуться губами его щеки, лба, губ, пусть и изуродованных маской Глена, неважно, ведь это он, её Виктор!.. Но… всё это было… немыслимо, и тогда её восторг обратился лишь маленькой невинной шалостью. Она схватила горсть мелкой гальки и закинула её в ручей. Камушки озорной стайкой взметнулись в воздух, и ручей принял их со сладким причмокиванием.

– Ой, руки испачкала… – тут же спохватилась девушка, – Подожди минутку.

И Маги бросилась к ручью, но, быстро ополоснув руки, она заметила, что Виктор мостится под большим камнем, видно решив отдохнуть. Тогда Маги снова опустила руку в ледяную воду и замерла: «Как же всё дивно!!!»

Но тут вдруг её заставил вздрогнуть неожиданный треск ломающихся веток, а за ним раздалась крепкая брань. Девушка тут же обернулась и с изумлением увидела, как Виктор выкарабкивается из какой-то ямы.

– Что случилось?! – воскликнула Маги, подлетая к своему рыцарю.

– Хотел бы я это понять, – Виктор отряхнулся и теперь с огромным любопытством рассматривал так странно распахнувший ему объятья крутой берег ручья, – Только я собрался облокотиться на этот камень, а он возьми и окажись какой-то тряпицей, а за ней дыра… Эй!!! Маги, ты только посмотри, что здесь!!!

Маги ощутила, как по её спине от страха забегали мурашки, но у неё и мысли не мелькнуло отстать от Виктора. Так вслед за ним она и оказалась… в довольно просторной пещере. Потребовалось несколько секунд, чтобы глаза привыкли к царящему здесь сумраку и, наконец, различили… грубо сколоченные стол, кровать, три табуретки и даже что-то напоминающее тумбочку. На кровати и под ней лежали сплетённые из трав коврики, а в дальнем углу на хорошо выметенном полу валялся какой-то мусор: частично обработанные бревна, стружка от них, непонятного назначения тряпьё, камни… От удивления Виктор даже присвистнул:

– Никак нас угораздило найти логово самого лешего!!!

Маги же от восторга всплеснула руками и уже бросилась всё осматривать. Над столом нашлась лучина, а в каменной стене углубление, которое очевидно должно было быть чем-то вроде камина.

– Это и правда чьё-то жилище, верно?! – тут же начала она делиться впечатлениями, – Только вряд ли речь про лешего! Всё это дело рук людей… Правда думаю, что здесь никогда не жили постоянно, и к тому же, похоже, что хозяева уже очень давно здесь не появлялись. А ты как думаешь, Виктор? – Маги демонстративно провела пальцем по столу, тем показывая, какой мощный слой пыли его покрывал, и развернулась к своему рыцарю.

Он в ответ согласно улыбнулся и в задумчивости обронил:

– Странно, здесь всё устроено так, как если бы это сделал я… И здесь вполне можно жить, а, как думаешь?

И Маги смущенно прыснула: «Жить вместе?!»

Но Виктор не заметил это неожиданное веселье своей подруги, ведь его внимание уже привлекло к себе… зеркало. Да, над тумбочкой в скалу было вставлено небольшое зеркало, такое запыленное, что его не сразу и заметишь. «А что, если?.. Верно! Почему нет?!» – пронеслось в сознании юноши. Он быстро договорился сам с собой, кинул на Маги лукавый взгляд и вдруг направился к выходу, только в последний момент обронив:

– Я сейчас.

Маги ещё не успела сообразить, что это он надумал, «ведь не бросит же он её здесь!», как Виктор уже вернулся, неся в руках прихваченный из дворца мешок, который некоторое время назад он успел снять со спины и приладить к седлу Вихря.

– Ты, наверно, проголодалась? Уж, прости. Давай-ка наверстаем упущенное, – ответил он на вопросительный взгляд девушки и передал ей этот мешок.

Маги даже захлопала в ладоши от восторга. Оказывается, её сказочный рыцарь предусмотрел и это! В мешке нашлись и овощи, и хлеб, и даже большой кусок вяленого мяса, а ещё крепко закрытая бутыль вина. Конечно же девушка сразу же принялась собирать на стол, а Виктор какое-то время понаблюдал за её ловкими движениями и вновь вернулся к своим мыслям. Он подошёл к зеркалу, осторожно вытер его и посмотрел на своё отражение.

– Маги.

– Что? – тут же откликнулась та.

Она сразу же развернулась и увидела, как Виктор рассматривает себя. Он не стал оборачиваться к ней:

– Ведь Глен по-настоящему уродлив. Как ты вообще можешь на него смотреть?

– У него очень красивые глаза, – не сразу ответила Маги, – Но ты прав, мне милее другое лицо.

– А я уже стал его забывать, – Виктор кивнул сам себе и одним быстрым движением что-то отправил себе в рот. А уже в следующее мгновение… взялся за волосы парика.

– Ты уверен?.. – встревожилась Маги.

Но сейчас Виктор её не слушал. Он уже бросил парик на тумбочку с непередаваемым наслаждением взъерошил свои волосы, а потом принялся растирать лицо. Только через минуту, а то и две он снова глянул на себя в зеркало и горько усмехнулся:

– Человек, рассказавший нам с Эженом про груанга, говорил, что как-то сам прожил на ней два года. Всё-таки я сомневаюсь, что это не оставляет никаких следов. В конце концов мы ведь с Эженом не знали, как он выглядел до тех его двух лет с груанга. К тому же он был из тех, кто не особо заботился о своей внешности… Возможно, когда мы снова встретимся с Жаном, то уже не будем близнецами. Если, конечно, когда-нибудь встретимся… – горько усмехнулся юноша и снова взялся растирать лицо.

Маги тихо присела на табуретку и, словно завороженная, не сводила с него глаз. Наконец, сам себе улыбнувшись, Виктор подошёл к столу.

– Так, что тут у нас? – при этом он ещё раз от души взъерошил свои давно не мытые волосы и подмигнул Маги, – Мне плевать, чем всё это закончится. Сейчас я хочу быть собой. Мне осточертел Глен, я соскучился по Эжену и чертовски рад видеть тебя, Маги, – он едва-едва удержался, чтобы не назвать ее сестрёнкой.

Но Маги не находила сил разделить эту его радость. Да, она, наконец-то увидела настоящее такое красивое, такое светлое лицо Виктора. Но сейчас её внимание приковали к себе… его белоснежные виски!!! Седина в двадцать лет!!!

Заметив её молчание, Виктор взглянул на неё и сразу понял, в чём дело:

– Не бери в голову. Дураком был…

– Что?! – Маги правда не поняла.

– Давай есть, – Виктор уже сел.

– Это тогда?!.. – решилась-таки уточнить девушка.

– Да… – в голосе Виктора открыто позвучала досада.

Маги не сдержала горький вздох. Тогда Виктор взял её маленькую ручку и заглянул ей в глаза:

– Моё ты маленькое зеленоглазое чудо. Спасибо тебе за то, что ты есть, за мои сегодняшние слёзы спасибо! Кажется, ты научила меня жить. Я понял, снова ощутил, что я не ополовиненный, а целый.

Маги не понимала его и потому, невольно, нахмурилась. А Виктор по-доброму усмехнулся:

– Ты… именно ты вселила в меня уверенность в то, что Эжен жив. Как же я был глуп!!!

– Виктор! Я?.. – изумлению Маги не было предела.

– Да, чудо моё, ты! Ты воскресила во мне моего Эжена, мою вторую половину, и я вдруг почувствовал, что он жив.

– Виктор…

– Да, я снова Виктор, – веско кивнул юноша.

– Виктор, мне трудно это говорить, но ведь Эжен…

– … жив!!! – перебил её юноша, – Он обещал мне умереть своей смертью. А это был не тот случай!

Маги сокрушённо повела головой, но больше перечить не решилась. Пусть думает так, раз так ему легче. Виктор понял её.

– Он жив, сегодня я это понял. Время и тебя в этом убедит, – он нежно потрепал её по плечу и кивнул на стол, – Ладно, давай перекусим?

Маги с удовольствием взяла протянутый ей хлеб, но всё же не этим были заняты её мысли. Она жадно изучала дорогие её сердцу черты.

– Как же ты должно быть устал от этой маски! – наконец, обронила она, – Носить её и днём, и ночью. Это ужасно!

Виктор согласно поджал губы, кивнул и тут же возразил:

– Но у меня было несколько случаев отдохнуть. Не волнуйся. Теперь я доиграю эту игру.

– Теперь я боюсь ещё больше!

– Не смей! Кому же я тогда буду плакаться в жилетку? – шутливо погрозил ей пальцем юноша и тут же снова улыбнулся, – Нет, Маги, жизнь только начинается. Ты мне веришь?

– Конечно! – охотно откликнулась Маги, – Но почему?..

– Что почему?

– Ну… Почему просто не убить герцога? Не это ли решение всех проблем?

– И это говорит моя Маги?! – изумился Виктор.

– Да, я! – гордо вскинулась девушка, – Почему ты не сделаешь это? Ты ведь так близок к нему сейчас.

Что ж, Виктор нахмурился:

– Видишь ли, это очень непросто сделать…

– Но это по силам тебе!

– Ах, Маги. Если бы! – и Виктор сокрушённо вздохнул, – Я очень слаб. Я не могу отравить его, ударить в спину, а на честный бой вызвать его просто невозможно. Порой меня даже охватывает отчаяние. Я в курсе его дел, я вижу, как мастерски он плетет свои козни, но помешать… Два кошмара преследуют меня неотступно, это мысль о том, что либо в один прекрасный день с меня слетит парик, и я тем самым подарю себя этому зверю, либо когда герцог доберётся до кого-нибудь из дорогих мне людей, я не окажусь рядом. И тогда все эти недели, подобные годам, всё это окажется тщетным!

– Именно это я и хотела тебе сказать! – и Маги придвинула свой стул ближе к нему, – Ты всего лишь человек, не бери на себя слишком много!

– Да человек, – юноша встал, прошелся по пещере и, наконец, сокрушённо развёл руки, – Но я не вижу другого выхода! Виктор ещё не может отсюда выйти иначе, как, не превратившись в Глена. Я не могу убить герцога, я не знаю где Жан, Анри с Марианна, Рай… родители, наконец.

– Но этих-то ты наверняка можешь найти дома. Ведь ты уже знаешь, где твой дом!

– Как знаю и то, что их там нет. Граф спрятал графиню от глаз герцога… Нет, Маги, ещё не настал момент прощания с Гленом.

– О, Виктор, мне так тревожно за тебя…

– Как и мне за тебя, – грустно улыбнулся Виктор, – Но мы не должны становиться от этого слабее, верно?

* * *

Во дворец они возвращались уже на закате. Огромный багровый диск солнца коснулся горизонта, и всё вокруг вдруг стало необыкновенно ярким и резким.

– Или, или… – вздохнула Маги.

– Ты о чём? – наклонившись к её уху тихо поинтересовался Виктор.

– Контрасты. Вся жизнь одни контрасты, – отозвалась-таки Маги.

Сделать это, подобрать правильные слова, оказалось неожиданно трудно, ведь в эту минуту она была безмерно счастлива – он так близко! Она ощущает его дыхание!!! Как же это…

– К чему эта грусть? Ведь сейчас всё… хорошо? – Виктор прочитал её мысли и ещё крепче прижал к себе.

Да, он и без слов понял, что этот живописный закат напомнил его спутнице о её тоскливом бытие во дворце, где она немая, словно рыба, и чужая, как лебедь среди ворон.

– Научи меня брианскому! – вдруг вскинулась Маги.

«Вот как?! Похоже мы с тобой и правда думаем хором!» – мысленно усмехнулся Виктор и тут же кивнул:

– Давай попробуем, но я не знаю, какой из меня учитель… Кстати, смотри, кто это? Фил!

И правда, в ручье стоял Фил и мыл своего коня. Дорога пробегала мимо.

– Подъедем? – встрепенулась Маги.

– Нет, – спокойно решил Виктор.

– Он хороший, – возразила Маги с деланной детской интонацией.

– Может быть, но он решил, что я на него сердит, не стоит его разочаровывать, ведь Глен и так уж слишком сложен. Поговоришь с ним во дворце.

– Так ты на его не сердишься?! Правда?! – радостно заёрзала Маги.

– Сержусь, и ещё как сержусь! – усмехнулся Виктор, и тут он издал какой-то странный звук, от которого конь под ними заржал, а вот конь Фила в испуге отскочил в сторону, обдав хозяина фонтаном брызг.

Только теперь Фил заметил Виктора и Маги. Виктор успокоил Вихря и направил ко его дворцу. А Фил… он проводил их долгим взглядом, вытер лицо рукавом рубашки и пошёл ловить своего испуганного коня…






I. Виктор. Глава 03. Упущенный шанс.


Ночью Виктору не спалось. Возбуждение от прогулки с Маги, воскресшие картины его жития с Эженом никак не давали ему покоя. Маги, сама не ведая как, словно сняла с его шеи удушающе тугую петлю, и он снова почувствовал вкус жизни. «Может ли быть такое?! Как это вдруг получилось?!!» Виктор не сопротивлялся своему плаванию по волнам памяти, и это было много приятнее и полезнее сна.

Уже перевалило далеко за полночь, когда вдруг что-то вывело юношу из сладкого забытья. Он сел на кровати и прислушался. Его внутренний голос никогда не поднимал ложную тревогу, и сейчас надо было лишь распознать причину. Вроде тихо, темно. Взгляд Виктора скользнул по периметру комнаты, и вот оно – из-под стены напротив его кровати пробивается слабый свет. Но в этом месте нет двери!

Свет сочился из узкой щели, которая вскрылась после того, как ещё днём Виктор скатал лежавший там куцый коврик. Юноша взял шпагу, соскользнул с кровати и на цыпочках подошёл к стене. Свет из щели дрожал, менял силу, но главное, он был там, где ему не положено быть! Босые ноги ощущали сквозняк, и источник был в этой щели! Или это только кажется? Тогда Виктор припал ухом к стене.

Так прошло несколько минут. Наконец, свет заметно потускнел, и юноша ясно расслышал удаляющиеся шаги. Только теперь он обнаружил, что его лоб покрылся холодным потом. «Это ведь внешняя стена! Стены этого дворца пронизаны тайными ходами!?! Кто-то приходил ко мне и… отказался от мысли войти! Герцог?!» – и Виктор содрогнулся всем телом.

Он подошёл к окну, открыл его и вдохнул полной грудью. «Вот это сюрприз! Ай да Бетенгтон! А Рай и Жан с Анри об этом знали? Вот интересно-то! Нет, жаловаться на скуку не приходится. Почему я уверен, что это был герцог? Он приходил, но не вошёл… Что у него на уме?! Чёрт побери, и как мне теперь здесь спать?! Стоп, если не спать, то…» И Виктор развернулся к стене, общей с комнатой Фила: «Надеюсь, этот «хороший человек» в этом не замешан?»

Нет, Фил спал, в этом не представляло труда убедиться, воспользовавшись тайным глазком, соединявшим их комнаты. Виктор даже позавидовал своему приятелю, ему-то теперь не до сна. Он достал из кармана платок и закрыл глазок. После этого зажёг свечу и вернулся к таинственной стене.

«Да, здесь должна быть дверь. Камни, как камни. Здесь дверь… иначе, зачем было приходить и стоять так долго… Здесь дверь…» Виктор стал водить свечой вдоль щелей и скоро обнаружил, что искал. Прямоугольник два на три камня очевидно и был тайной дверью. Тогда, оставив свечу в покое, Виктор взялся ощупывать эти камни, тихо простукивать, надавливать. Он уже был близок к отчаянию, когда случайно с досадой пнул в нижний край камня справа, и.. камни вдруг подались в комнату, обрисовав угаданную дверь. Сердце заколотилось с такой силой, что уже было готово выпрыгнуть из груди. Снова мелькнула мысль о Филе. Нет, никто не видит, даже луна убежала с неба.

Что ж, Виктор решился. Он сильнее нажал ногой на камень, и дверь открыла зияющую дыру во мрак. Заглянуть в неё оказалось очень трудно, так сильны были тиски страха, но любопытство всё же одержало верх, и слабый свет свечи чуть прояснил тайну. Это был узкий совершенно тёмный проход, который в двух шагах справа куда-то сворачивал. Виктор вернулся в комнату и… перекрестился. Он решил не пускаться в путешествие по этой «дороге в преисподнюю» прежде, чем не разберётся, как эта дверь закрывается. Повторно жать на уже утонувший камень было бесполезно. Тогда Виктор сделал самое естественное. Он просто взял и толкнул дверь от себя, и она поддалась. Едва слышный щелчок и вот уже всё как прежде, словно произошедшее – это лишь кошмарная выдумка воспаленного воображения.

Но начало уже положено. Виктор взял ножи, обмотал сапоги какой-то тряпицами и вновь открыл дверь…

* * *

– Доброе утро! – Маги выпорхнула из-за угла прямо перед Виктором.

– Ух ты! Перепугала до смерти! – улыбнулся он в ответ.

– Как дела?

– Превосходно!

– Оно и видно, – заметил неожиданно подошедший Фил.

Виктор резко развернулся к нему и чуть сощурился:

– Ты наблюдателен.

– Здесь не нужно особой наблюдательности, – Фил подмигнул Маги и снова обратился к называемому Гленом, – Я буду около пяти у мельницы. Не разминемся?

Брови Виктора удивлённо приподнялись, а уже в следующий миг он подался ближе к Филу и понизил голос:

– Ты знаешь, что делаешь?

– Да, – чуть смущённо кивнул Фил.

– Почему? – Виктор не спускал c товарища глаз.

– Просто… просто, мне нравится Маги, – несколько нервно рассмеялся тот и поспешил уйти.

Уже будучи в седле, Маги ответила Виктору за Фила:

– Вчера вечером мы говорили с ним… Ты первый из его товарищей, за кем ему поручили так следить. Ему интересно всё, что касается тебя, но не до такой степени. Он тебя уважает, а я верю ему.

– Не очень-то убедительно, – заметил Виктор, – Не боишься ошибиться?

– Нет, я не ошибаюсь.

– О как?! Даже завидно…

Они вновь приехали в свою пещеру, и Виктор вновь стал собой. Маги приняла это его превращение с огромной радостью и благодарностью, но как только волнение чуть улеглось, она наконец-то решилась на давно мучавший её вопрос:

– Ты сегодня спал? У тебя очень усталый вид.

Виктор искренне удивился и благодарно улыбнулся в ответ:

– Может ли что-нибудь укрыться от этих зелёных глаз?

Конечно же, этот вопрос не требовал ответа. Юноша уже достал прихваченную им бумагу, перо, чернила. Маги с изумлением следила за его действиями.

– Ты живешь в этом дворце неделей больше, чем я и, наверно, знаешь его лучше. Давай-ка попробуем нарисовать его план. Мне очень надо кое в чём разобраться…

Маги охотно подключилась к этой игре, и общими усилиями спустя часа два они нарисовали-таки довольно подробный план дворца Бетенгтон.

– Но зачем тебе это? – наконец, не выдержала Маги, – Я уверена, память у тебя хорошая, и эти рисунки…

Виктор не решался признаться, как не решался и приврать, он понимал, что Маги этот фокус не пройдёт.

– Говори! – уже потребовала она.

– Видишь ли… Этот дворец испещрён тайными ходами. Я сегодня познакомился с ними… – на лице Виктора читалась досада.

Он был прав, это напугало девушку, она тут же страшно побледнела:

– Как?! Как именно ты об этом узнал?

– Увидел свет в стене…

– У тебя в комнате?! Ну же, не молчи!

– Да.

– О Боже!

– Только не надо так волноваться. Сегодня я проверю твою комнатку, – и Виктор взял её за плечи, но это не очень успокоило девушку.

– Значит, к тебе сегодня приходили?! Герцог?! Ночью! С добром так не ходят!

– Маги! Не заставляй меня пожалеть о сказанном! – нахмурился Виктор.

Но девушка словно не слышала его:

– Это был герцог?

– Возможно… Я ещё не уверен.

– Вот так однажды ночью можно и не проснуться… – и Маги трагически всплеснула руками.

– Я этого ждать не стану. Эта ночь много мне дала.

– Значит ты… ты вошёл в эти ходы?!.. – догадалась Маги.

Что ж, Виктор кивнул и чуть смущённо повёл головой. Он и правда начала сожалеть о сделанном признании, но тут вдруг Маги встрепенулась:

– Скажи, а в комнату герцога так тоже можно войти?

– Ночью, к спящему?.. Я тебя правильно понял?

– Но ты!.. – Маги густо покраснела и отвернулась.

– Я чертовски хочу спать, – сжалился Виктор, – Пару часов… Позволишь?

Маги медленно развернулась, и Виктор поймал её удивлённый взгляд.

– Конечно!

А уже в следующий миг Маги бросилась стелить кровать. Чуть раньше она уже успела найти здесь кое-какие одеяла, и сейчас это пришлось как нельзя кстати. Виктор, и правда очень уставший, с большим удовольствием наблюдал за девушкой.

– Какая же ты прелесть, Маги…

– Да, – деловито согласилась она, но уже в следующий миг, осознав, что могло бы стоять за его словами, Маги чуть покраснела, – Да?

Брови Виктора сразу же сдвинулись, он рассердился на себя за то, что забыл, как сложно она к нему относится.

Рассердилась на себя и Маги, но как можно отказать себе в надежде?

– Всё готово. Давай, ложись, – сурово приказала она Виктору.

Тот на какой-то миг замешкался:

– А ты не заскучаешь?

– Нет. Ложись, – Маги уже отошла к столу и взялась прибираться на нём.

Виктору стало очень неуютно. Что за чудо свалилось на его шею! Насколько приятно, настолько же и боязно. Слишком уж страшно поранить это нежное сердечко:

– Маги… – позвал он и, не зная, что же сказать, оборвал сам себя.

Девушка словно поняла его, на миг замерла и, наконец, развернувшись, лукаво улыбнулась:

– Ты теряешь время. Спи, пока я согласна тебя покараулить.

И напряжённость спала сама собой, как-то в миг. Они рассмеялись, и, наконец, Виктор лёг…

* * *

В замок Виктор и Маги возвращались уже на закате. Они не спешили, обоим одинаково не хотелось снова надевать маски, ходить по краю пропасти, играть с огнём… Эти последние минуты они дарили друг другу словно великое сокровище, но это было между слов, а на словах… Виктор учил Маги брианскому.

Оказалось, девушка уже успела нахвататься кое-каких знаний, да и Фил по дороге в Брианию преподал ей несколько уроков, так что девушка уже могла понимать простейшие фразы и даже довольно чисто произносить их. Обучение началось не с нуля.

– А ты способная ученица! – искренне похвалил её Виктор.

Дорогой они покрутились возле мельницы, но Фил так и не показался им на глаза. Маги встревожилась, на что Виктор просто ответил:

– Чему быть того не миновать.

– У тебя странная манера успокаивать, – усмехнулась Маги, но, как ни странно, спокойствие её рыцаря быстро передалось и ей.

– Виктор…

– Что?

– Ведь тебе теперь не придётся спать… Что если к тебе снова придут и на этот раз войдут?.. Страшно подумать!

– А ты не думай. На сегодня я вполне выспался, так что повода для беспокойства нет.

– Нет? Но ты тогда наверняка сам пойдёшь гулять по этим проходам!

– Скорее всего…

– И после этого ты говоришь, что повода для беспокойства нет?!

– Нет. Знаешь ли, в этом лабиринте очень легко разойтись, это, во-первых. Во-вторых, я вооружен, а значит и недосягаем, это без ложной скромности. Верь мне, я знаю, что говорю, и я верю в свои силы.

– Да, я верю… Но разве нет опасности, что ты там просто заблудишься? Как ты будешь там ориентироваться, в полной темноте?..

– Ох, Маги, я уже сто раз пожалел, что признался тебе. Язык мой враг, – горестно вздохнул Виктор.

– И всё же?

– Я хорошо знаю дворец! Подумай сама я вчера не заблудился, а уж сегодня я… Сегодняшние наши с тобой рисунки закрыли немногие пробелы, так что, если считать шаги и держать в руках компас, проблем нет.

– Компас? Что это?

Виктор беззвучно рассмеялся и достал из кармана маленький прибор, крохотную круглую коробочку вроде часов с одной стрелкой внутри. Маги молча ждала объяснений.

– Возьми её, держи крепко и смотри на стрелку.

И Виктор заставил коня сделать плавный круг.

– Ну? Поняла?

– Это же чудо! – Маги с восторгом открыла для себя назначение таких странных «часов», – Откуда это у тебя?

– Раздобыл недели три назад. Выменял на кожаный пояс у одного ростовщика. Как в воду глядел… Ну, я ответил на твои вопросы? – и Виктор снова спрятал компас в карман.

– А Фил, если он заметит, как ты уходишь из комнаты?

– Не ты ли мне все уши прожужжала, что Фила опасаться не стоит? Ладно, ладно. Я позабочусь о его неведении. Не волнуйся.

– Как странно ты в себе уверен! – в голосе Маги слышалось искреннее восхищение.

– Просто нет никакого повода для беспокойства.

– Он всегда есть… – Маги никак не могла унять свое воображение, но Виктор решил закрыть эту тему, и они вновь вернулись к урокам брианского…

* * *

Этот день окончился обычным ужином, а ночью… эту ночь Виктор потратил на проверку правильности нарисованной карты. Сменив сапоги на прочную ткань, вооружившись ножами, свечами и огнивом, он провёл в лабиринте долгие часы.

Сначала он решил более внимательно изучить стены ближайших к его комнате ходов, а уж потом двигаться дальше. И такая скрупулёзность почти сразу дала свои ценные плоды – Виктор нашёл ещё пару потайных замков. На его счастье, за дверями, которые открыли эти тайные механизмы, он никого не встретил – жители дворца крепко спали, даже не подозревая о том, что некто «двуликий» готовит для них весёлые времена. Отоспаться Виктор смог, лишь скрывшись в потайной пещере у ручья, и Маги чутко сберегла его сон.

Так прошло три дня – ночью Виктор изучал лабиринт, а почти всё дневное время суток проводил с Маги, благо герцог не требовал постоянного присутствия Глена рядом. Если подумать, со стороны герцога это было странно. Если он вернулся в Бетенгтон для того, чтобы определиться со своим отношением к новому праиэру, то разве ж не логично было бы проводить с ним побольше времени, изучать его, так сказать? Но нет, возможно, Его Светлость тоже соблазнился желанием пожить в тишине, в своё удовольствие, поразмыслить без спешки… Кто знает, так ли это, но жизнь в Бетенгтоне и правда текла своим ровным, очень даже спокойным чередом.

Вот так, никогда не знаешь, где найдёшь, где потеряешь.

Пожалуй, эти дни стали самыми счастливыми в жизни зеленоглазой фрагийки. Она изо всех сил старалась не думать о будущем, потому что ничего хорошего ожидать не приходилось, слишком уж опасную игру затеял Виктор, слишком опасен герцог… Главное, это такое сказочно прекрасное настоящее! Маги была рядом с самым дорогим её сердцу человеком! Была нужна ему! Становилась ему близка… О, было бы так всегда, а если иначе, то только лучше! Но и мечтать-то Маги не очень себе позволяла, ведь всякий раз солнце неминуемо ныряло за горизонт, и надо было возвращаться во дворец. Так было и в этот раз…

Виктор только-только успел сойти с коня, как к нему подбежал Том, курносый мальчишка со странно торчащими в стороны ушами, что делало его по-своему очаровательным.

– Господин Глен, вас герцог зовёт к себе.

Виктор снял с седла Маги и развернулся к Тому.

– Куда это «к себе»?

– В зал для фехтования. Он какой-то злой сегодня. Приказал найти вас и сразу прислать к нему. Он…

– Ясно, – Виктор резко оборвал Тома и обратился к Маги на фрагийском, – Меня герцог зовёт. Похоже, соскучился. Иди к себе, не волнуйся. За ужином встретимся.

– Герцог?!

– Я не хочу, чтобы ты ходила за мной. Ясно? – тут же нахмурился Виктор.

– Да, – очень неохотно согласилась Маги.

– Вот и умница, – сразу же оттаял юноша.

Он отдал поводья коня подоспевшему Полу и пошёл за нетерпеливым Томом. Маги с опаской посмотрела ему вслед, и тут её осенила блестящая идея. Она схватила всегда такого приветливого с ней Пола за руку:

– Что тебе, крошка? – охотно откликнулся конюх.

– Пол, миленький, что сказать Том? – говорить по-бриански было ещё так трудно.

– Герцог зовёт Глена.

– А потом? Том говорить… Много говорить… Очень быстро говорить, – Маги старательно пользовалась преподанными ей уроками брианского, но получалось пока не очень складно, слишком уж сильно разволновалась.

– Он сказал, что герцог ждет Глена в фехтовальном зале и очень зол.

– «Фехтовальном зале»? «Зол»? Пол, миленький, я не понимаю!.. – взмолилась девушка.

– Вот беда с тобой. Но сейчас ты, слава Богу, понимаешь значительно больше, чем неделю назад, – ласково улыбнулся в ответ конюх.

– Пол! – Маги с трудом уловила общий смысл этой тирады и поняла, что это ещё не было ответом на её вопрос.

– Хорошо. Герцог ждёт Глена там, – Поль поднял руку и указал на высокие окна дальнего флигеля, – Фехтовальный зал.

Маги кивнула.

– Герцог зол, – и Поль скривил свирепую гримасу.

Девушка в ужасе присела и уже в следующий миг побежала к этому залу. Увидев это, Пол сокрушённо повёл головой. Он ведь понял, что Глен запретил Маги за ним ходить, а тут вон как вышло. Но догонять и останавливать эту бойкую девчушку этот уже не молодой конюх не стал.

Уже через минуту Маги робко заглянула в створ дверей зала для фехтования. Она бы предпочла пристроиться у окна, ведь Виктор не велел здесь появляться, но, на беду, цветные витражи были почти непрозрачны. Просто стоять в дверях, плохая идея, слишком уж заметно получается, поэтому девушка юркнула во внутрь, под укрытие глубокой ниши за воинскими доспехами, и уже оттуда позволила себе осмотреться.

Раньше Маги считала самым большим и красивым дворцом в мире дворец маркиза де Рельгро в баронии Эпинэ. Несмотря на скромный статус этого поместья, предки маркиза вложили большие средства, чтобы построить для себя и своих потомков именно дворец – такое множество богато меблированных залов и комнат для гостей, отлично продуманные хозяйственные постройки – всё в Эпинэ приводило Маги в восторг. Но дворец Бетенгтон в один миг затмил те впечатления, низведя их до уровня чего-то провинциального, едва ли не игрушечного.

По дороге в Брианию Фил, желая развлечь свою юную подругу, красочно рассказал ей все известные ему легенды, овевающие имя дворца и поместья Бетенгтон. Многое из услышанного тогда, Маги восприняла как сказку, местами страшную сказку, но, переступив порог этого дворца девушка сразу изменила своё мнение. Бетенгтон не просто мог быть местом действия тех жутких историй, он, совершенно наверняка, им и был. И открытие тайных ходов только укрепило эту веру девушки.

Грандиозность некоторых помещений дворца заставляла сердечко маленькой служанки прямо-таки замирать в благоговейном трепете. Этот зал, точно был одним из таких мест – громадный, сумрачный даже несмотря на обилие зажжённых факелов, ведь потолок был невообразимо высок, и эта высота грозила раздавить смельчака, дерзнувшего поднять к нему глаза. Массивные потолочные перекладины стягивали грозные каменные стены словно оковами. Огромные выцветшие гобелены больше походили на знамёна давно сгинувших вражеских армий. А, может быть, какие-то из них и были такими знамёнами?

Его Светлость герцог стоял возле резного столика и был такой же грозный, как и этот зал. Его расстёгнутая рубашка обнажала волосатую грудь, а буйная шевелюра непривычно взлохмачена. У Маги тут же мелькнула мысль, а не пьян ли этот человек? Что привело его в такое состояние? Алкоголь или… запах крови? Ведь справа от него, у стены, один гвардеец перевязывал другого и ещё двое раненых ждали своей очереди. Похоже, эти ребята сильно пожалели о том, что остались проводить отпуск здесь, во дворце. Под ногами герцога валялась окровавленная шпага. Как же это всё неприятно… нет, страшно!!! Мысли девушки тут же обратились к Виктору: «Но где же он?!» Маги даже решилась чуть выйти из своего укрытия, так сильно ей захотелось найти ответ.

И в этот момент из дальней от Маги двери в зал вошёл Виктор.

– Ваша Светлость звали меня?

«Как я умудрилась его опередить?!» – изумилась Маги и юркнула за колонну.

Герцог начал было наливать в бокал вино, но, увидев Глена, приостановил это своё занятие и поднял на него тяжёлый взгляд:

– Мне надоели эти ослы. Они даже не знают с какого конца держать шпагу. А я хочу настоящего боя! С тобой!

– Ваша Светлость желает потренироваться?! – вкрадчиво уточнил Виктор.

– Я желаю боя!!! – взревел герцог.

Он неожиданно раздумал заглатывать вино, и уже полный бокал с сильным звоном покатился по полу.

Что ж, Виктор не заставил себя упрашивать. Он быстро скинул камзол и перевязывал голову чёрной лентой. Уже всей гвардии Бетенгтон был знаком этот жест. Он давал понять, что Глен готов к решительным действиям. Маги с замирающим от страха сердцем снова отважилась выглянуть из-за колонны – она должна была видеть, что здесь происходит! И тут на её плечо легла тяжёлая рука Фила. Девушка была так напряжена, что едва не вскрикнула от такой неожиданности.

– Ну-ну, не надо так пугаться! – Фил дружелюбно улыбнулся ей, говорил он по-фрагийски, – Хочешь посмотреть?

Мани тут же кивнула.

– Тогда пойдём ближе. Скоро здесь будет много зрителей. Надо успеть занять хорошие места.

И правда, только сейчас Маги обратила внимание, что количество людей в этом зале быстро растёт. Желающих присутствовать на этом бою оказалось неожиданно много. Это были прежде всего мающиеся от безделья гвардейцы, которые теперь осмелели, ведь с появлением Глена герцог уже вряд ли вспомнит о них. Простые служители дворца тоже решились полюбопытствовать. Были среди них и женщины. Все эти непрошенные зрители спешили занять лучшие места в двух противоположных концах зала, в небольших притворах, отгороженных от основного пространства несколькими ступенями и ажурными решётками, в основном состоящими из кольев и пик.

– Зачем все эти люди идут сюда?! – вырвалось у Маги.

– Посмотреть, – просто ответил Фил, уже увлекая Маги за собой.

– Но почему?..

– Что? А… Видишь ли, девочка, твой Глен – это же ходячая легенда. Всем известно, что он большой мастер подраться. Но и герцог не промах, особенно когда он в таком состоянии… Битва обещает быть славной.

– Это… в первый раз?

– Нет, во второй.

– Во второй?!!

– Да, а ты не знала? Один раз они уже сходились, в Грандоне, и это было что-то, скажу я тебе!.. Глен откровенно едва не убил герцога. Нет, скорее всего убил бы, если бы не странная случайность. Вмешались жандармы, они решили, что это дуэль. Длинное же тогда было разбирательство, но да герцог и себя отмыл, и своего праиэра… Признаюсь, я очень удивился! Отмазать слугу, который едва его не убил… Это не очень-то в духе герцога. К тому же, скажу, честно, мне тогда, во время того их боя, в какой-то момент даже показалось, что Его Светлость испугался… Может быть, ему понравилось это чувство?.. Ну, всё. Смотри, детка, не кричать!

Фил крепко сжал плечи Маги, поставив её перед собой, так сказать, в «первый ряд». Маги взглянула на этого своего друга с чувством огромной благодарности, и снова обратила взгляд к центру зала. Сейчас её отделял и чуть скрывал лишь редкий строй копий, служивших декоративной оградой.

Виктор, как и герцог, разделся до рубашки и теперь направился к стойке со шпагами.

– Бери острую, слышишь?! – настиг его приказ герцога.

Что ж, Виктор скрыл довольную ухмылку. Уже в следующий миг он, будучи полностью готовый к бою, развернулся.

Герцог тоже вооружился и уже с большим нетерпением ожидал, когда же Виктор приблизится.

– Ваша Светлость, вы не слишком пьяны? – спокойно поинтересовался называемый Гленом, – Может быть, отложим?

– Заткнись, гадёныш! Сейчас я сотру тебя в порошок! – глухо зарычал герцог.

– Вы хотите меня убить? – Виктор уже стоял напротив, но шпагу ещё не поднимал.

Этот его вопрос прозвучал словно раскат колокола, звонко, дерзко, веско.

Герцог осёкся. А ведь и правда, ему в самом деле нужна смерть этого праиэра? Что хотел сказать Глен? То ли, что знает о таком подспудном желании герцога?

– Я хочу размяться, – глухо откликнулся герцог.

– Что ж, я к вашим услугам, – голос Виктора был всё так же спокоен и потому особенно силен в эту минуту.

Они замерли друг против друга, и атмосфера в зале стала быстро накаляться. Уже через несколько секунд, стало казаться, что между застывшими в центре поединщиками начали проскакивать молнии, но те всё ещё оставались недвижимыми, словно превратившись в статуи.

– Вот тебе и битва! Сейчас они так и свалятся замертво. Или они просто уже передумали драться? – выдохнул Пол Эквайн, оказавшийся неподалеку от Маги и Фила.

Да, он всё-таки соблазнился мыслью заглянуть сюда. Маги снова не поняла его слов, но на этот раз перевод ей не понадобился, она и сама думала о том же.

То, что герцог и правда может передумать сражаться, никак не входило в планы Виктора, он не мог упустить такой шанс, и потому решился бросить вызов. Его лицо вдруг просветлело:

– Что ж, Ваша Светлость, давайте продолжим однажды начатое. Помнится, нас грубо прервали. Прошу вас, – и Виктор криво усмехнулся.

Казалось, герцог ждал именного этого толчка, и уже в следующий миг он ринулся на Виктора. Тот точно принял удар и сразу сделал ответный выпад. А Маги вцепилась в руку Фила и дальше её хватка становилась только крепче.

Этот поединок с самого начала принял бешеный темп. Герцог был необычно возбужден и рвался в бой, словно взбешённый тигр. Под этим яростным напором Виктор не дрогнул, и в свою очередь так отвечал герцогу, что всем, даже самым неискушенным зрителям, скоро стало ясно, что дерутся они насмерть, и на чьей стороне перевес, сказать ещё нельзя.

– Фил! – шепотом позвала Маги, – Как?!

– Не знаю, детка, – обронил Фил, не смея отвести взгляд от сражения.

– Так же, как и в тот раз?..

– Нет. Сегодня герцог сильнее…

– Чем Глен?!!

– Нет, чем в тот раз. Молчи!

Герцог и Глен крутились подобно смерчу. И скоро двадцатилетняя разница в возрасте напомнила о себе. Виктор был заметно ловчее, выносливее и обладал отменной реакцией. Если к этому добавить и то, что силой он почти не уступал герцогу, то станет ясно, что над Его Светлостью начали собираться тучи.

Почувствовав за собой перевес, Виктор окончательно отринул всякие сдерживавшие его прежде барьеры. Он больше ни на миг не давал герцогу спуску, ни секунды передышки. Герцог уже начал бледнеть от ужаса, дыхание сбилось, и теперь все его силы уходили только на то, чтобы защищаться. Он был хорошим фехтовальщиком, но старость не в состоянии тягаться со столь дерзкой молодостью.

– Такого я ещё не видел! Чёрт побери, что он делает!!! – не выдержал Фил, – Глен потерял голову! Он же убьет герцога! И, похоже, хочет этого!?!

– Фил?! – Маги взмолилась, чтобы он перевёл ей свои слова.

Фил понял её и невольно погладил её по голове:

– Признайся, детка, откуда в твоём друге такая ненависть и желание убить герцога?!

Маги оцепенела: «Убить?! О Боже, помоги ему сделать это!!!»

В этот момент шпага герцога переломилась, и он отскочил в сторону, как ужаленный. Нет, он не ждал пощады, у него даже не мелькнуло мысли остановить поединок. Он кинулся к копьям и, уже вновь вооруженный, вдруг стал недосягаем для Виктора с его вдруг ставшей короткой шпагой.

Почувствовав этот перелом в сражении, герцог сверкнул глазами и нервно рассмеялся:

– Это ещё не конец, малыш!

Виктор и сам это понял. Ему было необходимо тоже добраться до копья, но герцог, утомлённый пораженческими чувствами, теперь решительно преградил ему дорогу и начал неумолимо наступать. Тому приходилось лишь уворачиваться, прыгать… достать герцога он не мог. И тут Виктор сообразил, как помочь делу. Увернувшись от очередного удара, он вдруг бросился бежать. К тому моменту, когда герцог понял в чём дело, Виктор уже подлетел к ограде, за которой теснилась толпа зрителей. Те шарахнулись от него прочь, а Виктор схватил один из кольев решетки и, с силой рванув к себе, оторвал.

Толпа зрителей восхищенно ахнула.

– Сзади!!! – закричала Маги, и Виктор едва успел развернуться, чтобы принять удар подлетевшего герцога.

Ответный удар отбросил Его Светлость на середину зала. Воспользовавшись этой паузой, Виктор взглядом выхватил из толпы Маги и Фила. Они стояли неожиданно близко к нему, и Виктор, гневно сверкнув глазами, рыкнул на Фила:

– Уведи её!!!

Большего сказать он не успел, ведь герцог не давал о себе забыть. Бой снова пошёл на равных. Копьё Виктора было чуть длиннее, но менее крепкое, оно зловеще сгибалось при каждом новом ударе. Герцог проявлял неожиданную для себя готовность при необходимости даже подпрыгнуть, а гнев будил в нём всё новые и новые силы, но и Виктор спуску не давал. Прежде ему не приходилось так драться на копьях, его богатая на приключения жизнь ещё не успела преподнести ему такой урок, и потому сейчас приходилось учиться на ходу. Копье герцога было подобно смерчу, Виктору чудом удавалось отслеживать его движения, и даже как-то отвечать. Мысль о том, что, быть может, ему больше не представится такой случай отправить герцога на тот свет, заставляла забыть об усталости, ему даже в какой-то момент показалось, что в него вселились силы Эжена и, быть может, Жана.

– Они оба упадут замертво, я такое уже видывал… – кто-то зашипел позади Маги.

– Заткнись! – тут же огрызнулся Фил.

Вдруг герцог нанёс Виктору удар наотмашь, и тот, конечно, приняв его своим копьём, оказался снова безоружен. Его копьё переломилось. А герцог, издав торжествующий рык, крутанулся вокруг себя, при этом его копьё грозило Виктору смертельным ударом в пояс, но тот сделал невозможное, он вдруг взлетел в воздух почти на высоту своего роста, оказавшись над копьём, перевернулся и точно бы встал на ноги, но так случилось, что как раз в этом месте была лужа пролитого прежде герцогом вина. Виктор поскользнулся и очень нехорошо рухнул на спину. Удар головой об пол оглушил его, и в этот момент он был совершенно беззащитен.

– Нет!!! – закричала Маги в ужасе.

Герцог замер над Виктором. Крик Маги долетел до сознания Виктора словно из заоблачной дали, герцог казался ночным кошмаром, тело еще отказывалось слушаться воли своего хозяина. Герцог стоял над Виктором с копьём в руке, готовым вонзиться в грудь жертвы.

– Нет!!! Не троньте его!!! – отчаянно закричала Маги, изо всех сил вырываясь из рук Фила.

И тут вдруг взгляд Виктора прояснился и калёной стрелой вонзился в самую душу герцога.

Ещё минута, подобная году, и вдруг герцог ощутил сильное внутреннее смятение. Он и позже неоднократно задавал себе вопрос, что же произошло в тот момент? Что его остановило? Но не мог найти ответ. Его копьё упало на пол. Герцог не обронил ни слова, обвёл зал мутным взглядом и… стремительно вышел прочь.

Только теперь Фил отпустил Маги, и она со всех ног бросилась к с трудом поднимающемуся Виктору, а толпа непрошенных зрителей всё ещё продолжала стоять, не смея сдвинуться с места.

– Как ты?! Цел?! – с замирающим сердцем Маги попыталась помочь Виктору встать, но он резко вырвал свою руку.

До его сознания начало доходить понимание того, что он снова упустил уникальный шанс, шанс отомстить за все беды своей семьи, и гнев бросил его в жар.

– Почему ты здесь?! Я думал, ты меня поняла! – вспылил он на попавшую под руку Маги.

– Я поняла, что ты не хотел, чтобы я не приходила сюда, но я не могла… – растерялась Маги.

– Не могла!?! – повторил Виктор холодящим душу тоном.

– Да! – вдруг вскинулась Маги, – Пойдём! Ты должен прийти в себя. Слышишь? Пойдём!

Это был приказ, столь неожиданный для этого хрупкого создания, и, после минуты колебания, Виктор к удивлению всех зрителей, подчинился. Он встал, подхватил камзол и покорно пошёл следом за своим зеленоглазым чудом.

– Вот кто здесь сильнее всех! – усмехнулся Фил.

Эти слова стали сигналом к тому, чтобы зрители начали расходиться.




I. Виктор. Глава 04. Ночные кошмары.


В душе Виктора полыхало пламя гнева, ослепляющая злость, адская горечь несбывшейся надежды убить герцога. Ему выпал такой шанс положить всему этому конец! Но вот снова провал! И всё как прежде… Почему удача так насмехается над ним?! Сколько ещё придётся ждать нового шанса?!..

От такой безмерной досады Виктор впал в какое-то оцепенение. Он покорно делал всё, что ему велела Маги, и спустя час, умытый и сытый переступил порог своей комнаты. Маги всё ещё оставалась рядом. Пристроилась за столом, сложила руки на коленях и затихла.

– Всё, Маги, иди к себе. Слышишь? – попросил её Виктор, – Спасибо тебе за всё… Иди к себе.

– Нет, я буду рядом с тобой. Тебе надо поспать! Давай, ложись! – и Маги указала ему на уже расстеленную постель.

– Я нескоро усну. Иди, – тяжело вздохнул юноша.

– Нет! – отрезала Маги и упрямо отвернулась к окну.

Виктор уже хотел было рассердиться на неё, но не смог. Есть ли в этом равнодушном мире человек ближе ему, чем Маги? Кому ещё он нужен? Так сильно нужен? Он тихо подошёл к ней, обнял за плечи. Маги резко развернулась, и их глаза встретились.

– Ты очень помогла. Спасибо тебе! А теперь ступай, – попросил он тихо-тихо, нежно-нежно.

– Нет! – нахмурилась Маги в ответ, – Тебе надо выспаться. А я постерегу твой сон.

Виктор ещё какое-то время отчаянно искал нужные слова, но в итоге сделал то, чего сам от себя не ожидал, нагнулся и поцеловал своё зеленоглазое чудо в лоб.

– Тебя отнести? – лукаво поинтересовался он.

Это так смутило бедняжку Маги, что весь её упрямый запал в тот же миг растворился без следа. Она совершенно потеряла себя. «Как это?! Что же это?!» – загудело у неё в голове.

– Ну же! Ступай! – и Виктор легонько подтолкнул Маги к двери.

Что ж, девушка уступила. Совсем потерянная она встала, кратко присела, такова уж сила привычки служанки со стажем, и едва слышно произнесла:

– Спокойной ночи, – в глазах девушки заблестели слёзы.

– Это ещё что такое? – встревожился юноша.

Маги шмыгнула носом и отвернулась.

Нет, этого Виктор никак не могу допустить. А потому он просто взял девушку на руки и понёс в её комнатку. А она… снова забыла себя от счастья! Снова оказаться у него на руках?!! О прекрасное мгновение – остановись!!!

По дороге они столкнулись с Филом, тот что-то хотел сказать, но, заметив притихшую на руках Виктора Маги, счёл за благо посторониться.

– Вот так история!.. – только и выдохнул он удивлённо.

Виктор уложил Маги на кровать и присел рядом:

– Спи, давай, чудо моё. Я подожду, пока ты уснёшь.

– Тогда я не усну, – тут же строптиво выдала Маги.

– Вот ты как?! – возмутился юноша.

– Не расстраивайся так! – Маги взяла его руку в свою, – Ты сделал всё, что мог!

– Может быть… Не уверен… Умоляю тебя, спи!!! – Виктор мягко отстранился и постучал рукой по её подушке.

Что ж, Маги сжалилась, светло улыбнулась и закрыла глаза. Минуты две Виктор наблюдал на её лице безмятежную улыбку и не заметил, как и сам стал улыбаться. Быть здесь и сейчас, только в этом моменте, рядом с Маги! Юноша вдруг осознал, как его греет такая мысль, но пойти дальше, позволить этому бутону распуститься в прекрасный цветок, он не успел. Этот хрупкий мираж вдруг вспугнула сама Маги, точнее, её слова, которые она произнесла, не открывая глаза:

– Графиня де Шероль не знала тебя! И ты тоже, ты не знал её… Это правда! На самом деле ты мой!

«Анна?!» – Виктор невольно содрогнулся и отнял у Маги свою руку. Её глаза уже раскрылись, а с лица слетела улыбка. Взгляд Виктора похолодел, но Маги всё же рванулась в запретную дверь:

– Ты всё ещё любишь её?! Да?!

Виктор выдержал её огненный взгляд, только брови заметно сдвинулись:

– Маги, если вопрос ставится так, то мне придётся…

– Что?! … отвернёшься от меня? – и Маги резко села на кровати, – Перестанешь замечать?! Она так сильно околдовала тебя?!

– Маги…

– Ты не знаешь её и никогда не знал!!! Она же вышла замуж за другого! Пойми же, наконец, ты ей безразличен! А вот для меня ты самый самый!!! Слышишь?! Никто никогда не будет любить тебя так, как люблю я!!! Ты ведь это уже знаешь, верно?!!

Виктор встал, но Маги рванулась следом, даже встала с кровати:

– Я сегодня чуть не умерла от страха за тебя! Если бы случилось самое ужасное, я бы тоже не стала жить!!! Слышишь?! Мне нет жизни без тебя!!!

Взгляд Виктора стал невыносимо печальным.

– Спи, Маги… – и, больше не глядя на неё, Виктор вышел прочь.

А Маги… она рухнула на кровать и так сидела словно оглушённая минут пять. Она ни о чём не думала, ничего не видела и не слышала. Время остановилось, и всё потеряло смысл. Всё. Ночь. Луна. Мрак… И вдруг из этого мрака поднялось во весь свой огромный рост непередаваемое чувство утраты, безмерной потери, и… Маги взорвалась. Она схватила подушку в охапку и рухнула на кровать. Слёзы… море слёз хлынуло из её глаз, заливая её надорвавшееся сердечко.

«Какая же я дура!!! О Боже, почему же ты не дал мне ума?! Зачем я не сдержалась?! Зачем это случилось?! О, дура я дура! Невыносимая дура!!! Это надо же было его оттолкнуть от себя как раз в тот момент, когда он был так ко мне близок. Близок как никогда. Ведь я была ему нужна! Он не играл со мной!.. О чём ты, Маги?!» – тут же оборвала она сама себя, – «Да я уже давно ему не чужая, но он всё ещё любит эту графиню, уж её!!! Нет сомнений, он всё ещё любит её, только её!!! Да, я права. Но зачем было об это говорить вслух?! Дура!!! Какая же я дура!!! Чего же я добилась? Он теперь будет от меня бегать как от огня! И мне придётся начинать всё с начала, только теперь он будет осторожнее, он будет просто бояться меня… Да, бояться, даже больше, чем герцога. О, я идиотка! Теперь я осталась совсем одна. Совсем… А, надежда?! Надежда на что?! Что за вопрос?! Ох… Надежда… хоть ты, молю, не оставь меня!.. Анна далеко, с другим… Виктор должен будет её забыть, ведь рядом буду я… О Боже, о чём я!? Как мне теперь быть?!!»

Вот так Маги и плакала, безутешно плакала, но скоро в мыслях её сквозь эту плотную пелену ядовитого тумана безответности, отверженности стали прорываться картины недавних событий. Вот Виктор, сильный, ловкий, отражает удар герцога, увидел её и, нет сомнений, он испугался за неё! Да, поэтому он просил Фила увести её прочь. А как же она боялась! Этот страх за него просто испепелил ей душу. «Виктор!..»

Вспомнилось, как в пещере он показал ей своё настоящее лицо. «О, это лицо!» Может ли что-нибудь быть прекраснее, милее её сердцу?! «А эта его седина?! Чего же ему стоила гибель Эжена, страшно подумать! О Боже, за что ему всё это?!..»

Или вспомнилось, как нежно он поцеловал её в лоб, бережно взял на руки… «Как же спокойно рядом с ним. Какая же я дура!!!…»

Маги не заметила, когда уснула, и сон этот был подобен кошмару. Дорогой сердцу образ Виктора то и дело загораживался тенью герцога. Да и сам Виктор… теперь он только отворачивался, только хмурился… И эта досада в его взгляде… Этот сон не принёс ей ни малейшего облегчения.

Маги проснулась резко, словно от толчка, и села на кровати. В голове страшный гул, в глазах туман. Подойти к окну оказалось трудно, мешала неожиданная слабость в ногах. Но осознав, что солнце уже высоко, девушка тут же встрепенулась, всё-таки у неё были кое-какие обязанности… Да, но… что же теперь делать? Как быть?! Маги ощутила такой страх, ей было так стыдно показаться на глаза Виктора, что это никакими словами не передать. «Ох!.. Зачем же я так?! Зачем?!» – горестно вздохнула девушка и смахнула всё-таки сорвавшуюся с ресниц слезу.

Но чувство долга снова напомнило о себе. Всю свою жизнь юная служанка жила в рамках правил, прописанных для горничных дома Рельгро. Теперь её служба здесь, в Бетенгтоне. Маги заставила себя подойти к зеркалу, заглянуть в него, и в тот же миг её объял неподдельный ужас. Она отказалась признать себя в этом смотрящем из зеркала прямо на неё чудовище. Веки, наполненные слезами, приобрели водянистый оттенок и отказывались открывать глаза. Всё лицо покрылось воспаленными пятнами, а губы опухли и совсем потеряли форму. В этом изображении никак нельзя было признать себя, никак!

– Уродка!!! Сумасшедшая!!! – зашипела на себя Маги и бросилась умываться.

Спустя несколько минут она вновь боязливо заглянула в зеркало. Стало лучше, но эта болезненная ночь всё ещё слишком откровенно рисовалась на её лице. Маги в отчаянии села на кровать: «Только не плачь! Хватит уже! Слышишь? Всё!!!» – приказала она себе, но злость на себя грозила вновь вылиться в слёзы.

И в этот миг в её дверь постучали. Маги замерла. Стук повторился. Маги не могла даже предположить, кто бы это мог быть, но открывать было страшно, слишком страшной она себя ощущала. Стук снова повторился, и дверь толкнули. Маги затаилась. Только через минуту послышались удаляющиеся шаги, и Маги наконец поняла – это был Фил… Фил! «Постучит ли когда-нибудь в эту дверь Виктор?» Маги почувствовала, что в горле снова встаёт тяжёлый ком слёз, и предприняла новую попытку взять себя в руки…

Прошло еще около двух часов, прежде чем Маги решилась покинуть свою каморку. Солнце уже поднялось к зениту. Девушка рассеянно поплелась к кухне, ведь время утренней уборки комнат она пропустила. Что же делать сейчас? Самой найти старшую горничную и принять наказание, или всё-таки спрятаться? Ну нет! Не для того она решилась покинуть комнату. Но самой напрашиваться на выговор… Зачем? Есть дела поважнее. Например, надо бы выяснить, чем же занимается Виктор. Он уже позавтракал? Наверно… Но тогда, где он сейчас может быть?..

– Маги! – сзади подбежал белокурый лопоухий мальчуган. Он был возбуждён много больше обычного.

– Том? Доброе утро! – обрадовалась Маги.

– Ты знаешь, что творится?! – мальчишка даже стоять на месте не мог.

– Творится? – Маги ухватилась за это слово, она ещё не знала его значение в брианском языке.

– Ну, это… произошло. Знаешь, что произошло?

– Произошло? Что ты говоришь?

– Ты ещё не знаешь?! Весь дворец бурлит!!!

– Том, милый, говори просто. Что значит «бурлит»? Что случилось? – взмолилась Маги.

– Привидение!!! – продолжал едва ли не кричать сверх всякой меры возбуждённый мальчишка.

– Привидение? – Маги и это слово не знала по-бриански, – Что это такое?

– О, чёрт! – разозлился Том, – Ты ничего не понимаешь!

– Что?

– Что, что… – Том посмотрел на Маги с искренней досадой, – Ведь не дура, наверно, раз с Гленом водишься.

– Пошёл вон, щенок! – вдруг рявкнул на него подошедший Фил.

Том от неожиданности и страха даже присел.

– Ты бы за неделю жития во Фрагии и двух слов связать не смог бы. Не смей больше ругать Маги. Понял? А теперь прочь с моих глаз!

Том вложил руки в ноги и в миг испарился. Ничего не понимающая и потому очень сконфуженная Маги развернулась к этому грозному праиэру:

– Привет, детка, – Фил улыбнулся ей. Теперь он заговорил на фрагийском, – Как дела?

– Хорошо, а у тебя? – Маги тоже была очень рада его видеть.

– Грех жаловаться. Ты где пропадала всё утро?

– Ты искал меня? Зачем?

Фил усмехнулся:

– Н-да, вы с Гленом стоите друг друга.

Маги нахмурилась, но всё же нашла в себе силы спросить:

– А он где?

– Уехал, – и Фил махнул рукой куда-то за пределы дворца, – Да не расстраивайся ты так. Сегодня это ненадолго. Герцог взял его с собой на прогулку.

– Герцог?! Взял с собой?! – пуще прежнего нахмурилась Маги.

– Да. Ревнуешь? – лукаво усмехнулся Фил и тут же ободряюще коснулся плеча девушки, – Да не переживай ты так. Сегодня Его Светлость трезв.

Маги от этого известия легче не стало. «С герцогом!» – гудело у неё в голове. Она даже развернулась в сторону главной аллеи, словно это могло ей помочь увидеть Виктора.

– Ну, так, где же ты пропадала? – чтобы добиться её внимания Фил даже обошёл её.

– Что? – наконец вспомнила о нём Маги, – Это Глен просил меня найти?

– Нет, не просил, – неохотно признался Фил, – Просто я подумал, что, может быть, без него тебе будет скучно, – Фил говорил удивительно просто, и Маги невольно изумилась, как ей легко с этим человеком, как спокойно.

– Фил, почему ты так хорошо ко мне относишься? – вдруг решилась спросить Маги.

– А почему я должен относиться к тебе плохо? – и Фил тепло улыбнулся, – Мадемуазель явно не желает отвечать на мои вопросы. Но и не гонит, и то ладно…

– Ты очень хороший человек, Фил, – Маги подарила ему благодарный взгляд, но, вдруг смутившись этого своего порыва, отвернулась и, после секундной заминки, медленно пошла по аллее. Фил не отставал. Мысленно порадовавшись этому, Маги снова ожила, – Фил, а что хотел сказать Том? Что его так встревожило?

– Откуда мне знать, что он хотел сказать? – отмахнулся Фил.

– Что значит ghost? – всё-таки осталась на своём Маги.

– Привидение. Это он тебе нашептал?

– Да…

– Вот ведь бестия!

– Так почему он вдруг заговорил про привидение? Фил, я вижу, ты знаешь!

– Да, знаю.

– Тогда объясни, пожалуйста! – Маги остановилась и обратила к Филу полный мольбы взгляд.

Праиэр сокрушённо вздохнул, но ответил не сразу, какое-то время он думал о своём, возможно, подбирал подходящие слова, и, наконец, решился:

– Сегодня ночью как минимум в трех местах дворца видели призрак Эжена.

– Эжена?! Призрак?! – изумлению Маги не было предела.

– Да. Ты и правда ничего не слышала?! – в свою очередь удивился Фил.

– Я их не понимаю… Эжен приходил? Что это значит?

Фил как-то растерянно усмехнулся:

– Честное слово не знаю.

– Тогда расскажи мне всё по порядку! – взмолилась Маги.

– Хорошо… – легко согласился Фил, – Первой об этом заявила Элис, кухарка, прямо во время завтрака, когда добрая половина прислуги и почти все гвардейцы были в нижней столовой. Ты бы её видела в тот момент! Глаза от ужаса огромные, словно те плошки, язык заплетается так, что и двух слов связать не может… Я ещё подумал, вот что мучается, дура! Зачем вообще нам на глаза полезла? А она возьми и заяви, мол видела ночью Эжена Ровиньоля, брата близнеца господина Френсиса. Понимаешь, что значит такое заявление?

– Не уверена…

– Его Светлость строго настрого запретил гвардейцам произносить имя Эжен, и уж тем более Эжен Ровиньоль. Это запрет под страхом порки! После того, как троих несдержанных на язык и правда отменно высекли, гвардейцы отлично усвоили это правило. Я уверен, никто из них даже между собой это имя в Бетенгтоне не произносил. И вдруг его называет Элис!

– Ну, может быть, кто-то всё-таки проговорился?.. – рискнула предположить уже побледневшая Маги.

– Да какой там проговорился, – отмахнулся Фил, – Пока гвардейцы хватали ртом воздух, боясь даже глянуть в мою сторону, местная прислуга уже бросилась учинять Элис допрос. Оказалось, что дело было так. Вчера вечером Элис задержалась на кухне, занималась стряпней. Вдруг слышит странный грохот позади, словно все кастрюли упали разом. Она развернулась и видит, из стенного шкафа выходит её молодой господин, Френсис.

«Тсс… Не кричи, Элис! Я тебе зла не желаю», – говорит он ей.

«Как вы здесь оказались, господин Френсис?!» – спрашивает она.

«Я не Френсис, Элис, я его брат близнец, Эжен. Эжен Ровиньоль».

«У вас ведь нет братьев!..» – возразила она.

«Есть, Элис, есть» – перебивает её призрак, – «Френсис ведь не родной сын герцога. Нас с ним разлучили в детстве. Я погиб лишь недавно, и виноват в этом герцог. Вот мой тебе приказ – завтра ты передашь всем, что не будет покоя ни герцогу, ни прихвостням его!»

Фил так вошёл в раж, изображая этот диалог в лицах, что даже самому стало смешно. Но тут он поймал себя на мысли, что такое поведение не очень-то к лицу праиэру, и постарался дальше вести себя посолиднее:

– Ясное дело, дурёха Элис онемела от ужаса. А Эжен тем временем ушёл в соседнюю, тупиковую комнату. Опомнившись, Элис бросилась за ним, а там и пусто, нет никого… Вот и думай, как в этому относиться, – Фил сконфуженно усмехнулся, – То, что она признала в нём Френсиса, говорит за то, что это был один из близнецов. Но… признаться, всё-таки я бы ей не поверил, если бы не другое…

– Что?! – Маги не пропускала ни слова.

– Её вдруг поддержал Джек. Этого пьянчугу несло по нижнему коридору западного крыла, когда, по его словам, прямо перед ним возьми и возникни Эжен. Джек сразу назвал его Эженом. После заявления Элис, и этот вдруг осмелел…

– Он гвардеец? Был в Рунде?..

– Да, верно, это один из гвардейцев. Эжен дьявольски рассмеялся ему прямо в лицо. А потом изрёк: «Беги от герцога, иначе умрёшь мучительной и долгой смертью! Это тебе обещаю я!» – и снова рассмеялся. Джек от страха там и упал в обморок, да такой глубокий, что очнулся только утром, точнее его нашли лежащим в том коридоре.

– Не то… – задумчиво обронила Маги.

– Ты о чём, детка? – не понял Фил.

– Не думаю, что свидетельство Джека-пьяницы прибавило тебе веры в слова Элис. Ты говорил о трех случаях?

Фил кивнул.

– Ты права, крошка, вот именно этот третий случай и не даёт мне покоя.

– Так говори же!

– Ох какая же ты не нетерпеливая, Маги! Ну да ладно. Этот призрак приходил и к Уильяму. Да, верно, к управляющему Бетенгтоном. Старик рассказал об этом с большой неохотой, даже с опаской. Но рассказать рассказал, а, значит, своё дело сделал. И знаешь ли, здесь я уже и правда теряюсь, даже не знаю, что и подумать. Когда среди ночи Уильям проснулся, этот Эжен уже был в его комнате. А ведь старик божится, что комната была заперта изнутри на засов! Уильям тоже признал в нём Френсиса, а тот вдруг представился Эженом да возьми и выложи ему всю эту историю. Понимаешь? ВСЮ, начиная с того, что Френсис один из выкраденных в младенчестве четырех близнецов, и заканчивая Рундом. Изложил всё сжато, но верно! Мол, двое из четырех уже мертвы, и эти мертвые решили вступиться за живых. Этот Эжен намерен сдержать данное герцогу обещание, что он не позволит Его Светлости скучать, для того и заделался призраком.

– С ума сойти?! – ошеломленно выдохнула Маги.

– Вот и я о том же! – тут же кивнул ей Фил, – Особенное впечатление на Уильяма произвело упоминание имени Генриха Рая. Конечно, посещение Бетенгтона графом де Лаган и Антуаном де Валеньи ещё не забыто. После того случая осталось великое множество вопросов. Никто ничего не понял, а герцог, конечно же, не стал себя утруждать какими бы то ни было объяснениями. Теперь же Эжен всё расставил по своим местам. Уильям с большим трудом воспринял всё услышанное. Так они проговорили довольно долго… Эжен открыто потребовал, чтобы Уильям всё это рассказал прислуге дворца. Среди прочего было сказано, что призрак обещает не трогать тех, кто не переступал дорогу его брата и Рая. А вот гвардейцам и герцогу он пообещал, что превратить их жизни ад. Уильям клянется, что всё было более, чем реально, но… Этот Эжен тоже исчез бесследно! Старик говорит, что отвернулся к окну лишь на минутку, но этого хватило, чтобы Эжен пропал, испарился или… Что там делают призраки, растворяются? Трудно предположить, что Уильяму всё это приснилось, слишком уж точно и много он узнал про Рунд. Я уверен, никто ни гвардейцев не позволил бы себе такую болтливость! Но ещё труднее поверить в существование призрака. Хотя… от этого Эжена можно всего ожидать…

– Что?! Ты хочешь сказать, что ты готов поверить?!.. – искренне удивилась Маги.

– Поверить? – Фил усмехнулся, – Я пока подожду. В рассказе Уильяма есть одна очень важная деталь. Он сказал, что у Эжена заметная седина на висках…

– Да… Вот это новости! – Маги с трудом перевела дыхание, – Местная прислуга слишком много хотела узнать. Но чтобы таким странным образом!.. Даже жутко! Фил, а мёртвые и правда могут приходить к живым?

– Ну… – праиэр растерянно повёл плечами, – Говорят, что могут… Не знаю, если это вообще призрак…

– А кто же ещё?

– Я говорю, что призрак седой! Понимаешь? Мой внутренний голос говорит мне, что это важно, а он редко ошибается! Ну да ладно. И не волнуйся ты так! Тебе-то Эжен войну не объявлял.

Маги сделала вид, что согласилась с ним, благодарно кивнула, а сама призадумалась: «Получается, уйдя от меня, Виктор отправился пугать людей. Он решил таким образом оживить Эжена! Безумец!» Да, на душе стало ещё более неспокойно, чем было до встречи с Филом.

Какое-то время они шли молча, каждый погружённый в свои тяжёлые размышления. Их путь пролегал по боковой аллее дворцового парка, под сводами раскидистых тополей, которые заботливо отгородили эту парочку от тяжести хмурого неба. Вдруг Маги резко остановилась и развернулась к Филу:

– А герцог обо всём этом уже знает?

– Да, если сейчас на прогулке Глен ему рассказал.

– Я уверена, он рассказал, – Маги горько поджала губы.

Фил сощурился, какое-то время пытливо всматривался в лицо своей спутницы и, наконец, решился:

– Маги, как у вас с Гленом?

– Ты о чём? – не поняла Маги, но сердечко у неё сжалось.

Фил заметил это её смущение и дружелюбно улыбнулся:

– Ладно, ладно, детка, я в ваши отношения не лезу. Только ведь не могу не заметить, ты очень его изменила. Глен просто расцвел, помолодел лет на десять. Это видно с первого взгляда. Диву даюсь! Как это тебе удалось? Хотя… У вас много общего, что верно, то верно…

– Что за сказки ты здесь сочиняешь?! – Маги сверкнула глазами и уже хотела сбежать от Фила, но в этот миг обнаружила, что навстречу им идёт Виктор.

Это открытие в тот же миг сделало её ноги деревянными.

– Привет! – Виктор пожал руку Фила, а на Маги даже не глянул.

Фил заметил это:

– Уже вернулись. Как прогулка?

– Хорошо, – Виктор кивнул в сторону Маги, по-прежнему не глядя на неё, – Она всё знает?

– Да… – Фил едва успел догадаться, что речь идёт о призраке.

– Ясно. Я всё рассказал герцогу, – как само собой разумеющееся заявил Виктор.

Фил невольно посмотрел на Маги, оказывается, она уже очень неплохо знает Глена.

– И как впечатление Его Светлости? – поинтересовался он мгновением позже.

– Он в шоке, – в уголках губ Виктора мелькнула усмешка, – Не знаю, поверил ли он, но это очень его обеспокоило. Он велел, чтобы я нашёл тебя, и мы вместе явились к нему.

– Ясно.

– Ты же понимаешь, на днях соберётся вся гвардия, а тут это… Эжен и без того изрядно потрепал нам нервы в Рунде, но это будет похлеще.

– Да, но верится с трудом…

– Найди Уильяма, Элис и Джека… Его Светлость желает выслушать их лично.

– Понял… – кивнул Фил и, махнув Маги рукой, свернул в соседнюю аллею.

Маги и Виктор остались наедине. Маги потупила взор.

– Прошу, прости меня за вчерашнее, – тихо попросила она, – Забудь мои слова, пожалуйста.

– Я всё понял, Маги, – голос Виктора был суров.

Но девушка всё-таки отважилась поднять на него свои зелёные глаза. В них снова начали собираться слёзы. Ей ответил безмерно печальный взгляд тёмно-синих глаз юноши.

– Мне дорога наша дружба, – Виктор понизил голос и придвинулся к Маги, чтобы она могла лучше его слышать, – Маги, но я всего лишь человек.

– Я больше не стану сыпать соль на твои раны! – рванулась к нему навстречу Маги, – Прошу! Прости! И… не бойся меня…

Виктор смягчился:

– Верно, я очень боюсь тебя, чудо моё. Ну да, ладно… Пойдём, я провожу тебя в дом, кажется, дождь собирается.

И верно, с небес начали срываться одинокие слезинки, и некоторые из них умудрялись пробивать крону тополей.

– Не слишком ли опасную игру ты затеял? – робко поинтересовалась Маги.

– Не слишком. Я уже знаю лабиринт, как свои пять пальцев, – Виктор шел рядом, на девушку не смотрел.

– А если герцог начнёт на тебя охоту? – Маги едва сдержалась, чтобы не коснуться его руки.

– Это я на него начал охоту, и ему придётся попотеть, бегая от меня. Он больше не будет драться с Гленом, значит пришло время ему встретиться с моим братом.

– Ты уверен?

– Да. А после нашего последнего поединка, я уже точно не смогу убить его спящим, ты же понимаешь…

– Ты и раньше не мог, – горько усмехнулась Маги, – Почему порядочным людям так тяжело живётся?

Виктор вскинул голову и, так глядя в небо, вдруг заявил:

– У меня созрел план. Борьба с призраком объединит герцога с Гленом, и… если ни Эжену, так Глену удача точно улыбнётся.

Маги испуганно остановилась. Виктор, заметив это её движение, наконец, развернулся к ней:

– Не переживай ты так. У меня всё под контролем. Я только хотел сказать, что, пожалуй, приму предложение Фила.

– Предложение Фила?

– Да, он давно пророчил мне место Ламороу. Я, наконец, согласен. Я знаю, как это сделать, и я хочу это сделать.

– Что?! Как?!

– Глен! – с террасы раздался голос Фила.

– Мне пора, – улыбнулся Виктор и ускорил шаг.

Маги же осталась на месте. «Что он задумал?» – этот вопрос в разных вариациях гудел в её голове весь остаток дня. Но ещё больше её занимало другое – похоже, Виктор пошёл на мировую, а это значит, что она ему по-настоящему нужна! Что ж, есть чему порадоваться…

* * *

Герцог в присутствии Виктора и Фила внимательно выслушал рассказы Элис, Джека и особенно Уильяма, после чего этих последних отправил от себя. Виктору и Филу же было приказано остаться.

– Ваше мнение, – Его Светлость поднял тяжёлый взгляд на самых умных из своих слуг. Оба молчали. Тогда он сам сделал выбор, – Глен.

Называемый Гленом выглядел растерянным:

– Что тут сказать, Ваша Светлость? Ясно, что, либо нас взяла в оборот нечистая сила, либо кто-то очень мастерски разыгрывает.

– Нечистую силу отметаем! – приказал герцог.

Виктор согласно кивнул.

– Воля ваша. Тогда что мы имеем? Все трое сходятся в одном – у призрака лицо близнецов, он называет себя Эженом. Это может означать лишь одно, мы имеем дело либо с Антуаном, либо с Жаном.

– Нет, черт побери! – герцог встал и раздражённо прошёлся по комнате.

– Почему нет, Ваша Светлость? – удивился Фил.

– Этот… призрак, говорит с акцентом, верно? Значит это не Фрэнк. Антуан говорит по-бриански с очень заметным акцентом, но он под присмотром Пита. Пит написал, что везёт Антуана на юг Фрагии. Странная затея… Но в любом случае, Пита здесь нет, значит нет и Антуана.

– А если предположить, что Антуан сбежал от Пита. Или даже убил его? – решился предположить Глен, – Такое ведь возможно?

– Не думаю. У Антуана кишка тонка убить Пита. Раз не смог сделать это до сих пор, значит не способен, – отмахнулся герцог, – Я верю Питу! И так… Какие ещё соображения?

– Но тогда почему не Жан? Акцент ведь можно и придумать, – заметил называемый Гленом.

Такие слова заставили герцога призадуматься, его брови едва ли не сошлись, а с уст вдруг сорвалось:

– Этот мальчишка прожил в этом доме большую часть своей жизнь, если бы он знал… Нет! – вдруг вскинулся Его Светлость, – Думайте дальше! Какие ещё у вас есть соображения?!

– У призрака серые виски… Но вы серьезно думаете, что эти трое могли принять графа де Лаган за его сыновей? Ведь разница в возрасте двадцать лет!.. – называемый Гленом даже позволил себе усмехнуться, но тут же стал серьёзным, – Ладно, оставим пока в покое личность этого призрака. Признаться, сейчас мне гораздо интереснее не кто, а как? Как этот кто-то это делает?! Смотрите, он передвигается практически бесшумно. Элис не заметила, как он ушёл. Уильям тоже. Причём этот последний находился с ним в одной комнате, и дверь была и осталась запертой изнутри!

– По-твоему это… возможно? – сощурился герцог.

Виктор непонимающе повёл головой:

– Ваша Светлость, согласитесь, легче поверить в их безумие, чем в то, что они говорят.

– Значит, у тебя нет идей, – тяжело подвёл черту герцог, – Фил, есть что добавить?

Но Фил лишь беспомощно развёл руками. Что ж, герцог даже не пытался скрыть свою растерянность и… Да, он был очень зол, и даже напуган. Его праиэры поняли это, и как будто разделяли эти чувства своего господина.

– Ладно, вы свободны. Хотя нет… Пока я не разберусь в этом деле, сделайте всё возможное, чтобы во дворце не возникла паника, – распорядился герцог.

– Это трудная задача, Ваша Светлость, – обронил Фил.

– А я не говорил, что она лёгкая, – огрызнулся герцог, – Всё. Убирайтесь! Хотя нет, Фил, задержись.

Называемый Гленом сдержанно поклонился и закрыл за собой дверь. О, как бы Фил хотел сейчас быть рядом с ним, а не здесь, в кабинете герцога! Ведь он прекрасно понимал, о чём сейчас пойдёт речь – Его Светлость наверняка пожелает услышать свежий отчёт о наблюдениях за Гленом. Что ж, Фил оказался прав и приложил все мыслимые усилия, чтобы скрыть, как сильно ему уже надоели такие допросы. Но в тот момент, когда герцог потребовал, чтобы Фил даже ночью не смыкал глаз и присматривал за Гленом, Фил не выдержал:

– Ваша Светлость, сжальтесь, я всего лишь человек! А человеку сон необходим!

– Я удвою тебе жалование, если ты не поспишь грядущие две ночи. Ещё вопросы есть? Тогда свободен.

Фил низко поклонился и, наконец, покинул ненавистный кабинет. Приказ усилить слежку за Гленом, не спать даже ночью, мягко говоря, не обрадовал его. «Разрази гром этого герцога! Сколько же можно?! Его раздирают сомнения, а мне приходится следить за другом, точнее за человеком, которого я бы хотел называть другом! Чёрт побери, Ваша Светлость! За десять лет моей службы вам я впервые встретил такого человека, и вы упорно возводите между нами барьер. Я понимаю, не в ваших правилах допускать дружеские отношения между слугами. Разделяй и властвуй – вот ваш девиз, но всё же… Это же моя жизнь!» Фил шёл анфиладой второго этажа, совершенно не разбирая дорогу, а в этот момент даже с досадой ударил кулаком в очередной дверной косяк. Его злость требовала выхода.

А тем временем… дождь так и не собрался, плотная пелена облаков уже успела в нескольких местах порваться, и из этих дыр озорно подмигивало солнце. Его лучи лились в окна дворца, возводя яркие стены света между угрюмыми закоулками мрака. Так, ныряя из дня в ночь, Фил прошёл ещё пару комнат и уже собрался повернуть к лестнице, когда вдруг его окликнул Глен. Оказалось, что он уютно расположился на подоконнике одного из открытых окон и так, залитый светом, был почти незаметен, хотя… Фил всё же покорил себя за невнимательность.

Называемый Гленом сменил позу, предлагая Филу подойти и разделить его общество. Фил не заставил себя упрашивать.

– Как герцог? Рвёт и мечет? – усмехнулся Виктор.

– Вроде того, – согласился Фил, с удовольствием вдыхая свежий воздух полной грудью, – Правда, признаюсь, я ожидал от него более яркий спектакль.

– А ты ему зачем был нужен? – Виктор чуть сощурился.

Фил ответил не сразу. Он развернулся к Глену и какое-то время смотрел на него молча, а потому нехотя поинтересовался:

– А ты как думаешь?

– Ты предлагаешь мне угадать? – Виктор удивлённо повёл бровью.

– Да.

– Ты и правда этого хочешь?

Этот вопрос смутил Фила. Он лишь кивнул, только позже поняв, что в этот момент Глен давал ему шанс не говорить правду, но Фил упустил эту возможность.

– Герцог в тебе ошибается, Фил, – вдруг заявил Виктор.

– Что ты хочешь сказать?

– Ты непростительно искренен с человеком, которому тебе поручено вынести приговор.

И Фил почувствовал, как по его спине пробежали мурашки. Виктор же развернулся к окну и, уже глядя в сад, произнёс:

– Герцог сейчас очень нуждается во мне, но боится мне довериться, поэтому тебе и перепала эта неблагодарная работенка последить за мной. Верно я понял?

Фил уже откровенно поёжился:

– Ты считаешь, он в тебе нуждается? А не наоборот? Может быть, ты ему мешаешь? – Фил напряжённо ждал ответ.

– И это тоже. Я многим мешаю уже одним своим существованием… – легко согласился называемый Гленом.

Фил чувствовал ужасную неловкость, он уже не знал, что ему говорить, стоит ли вообще говорить.

– Порой мне становится страшно, – наконец выдохнул он, – Иногда кажется, что ты знаешь наперёд, кто что подумает, сделает…

– Ты сам знаешь, что это не так. Если бы я мог угадывать чужие мысли, предвидеть будущее, скольких бы ошибок я смог бы избежать, – Виктор горько поджал губы, и Фил, заметив это его движение, кажется, вдруг сам ощутил неимоверную тяжесть непоправимых утрат, терзающих душу Глена. Но Виктор не позволил Филу задержаться на этой мысли, – Сейчас герцогу нужно чётко знать кто свой, а кто чужой. В стане «своих» сейчас прибываешь только ты. Пит и Рон очень далеко, а меня герцог продолжает опасаться, думаю из-за того, что видит во мне некоторое сходство с близнецами. Верно? Его пугает, что человек подобный мне, уже почти занял место Ламороу, при этом он сам до сих пребывает в тяжких сомнениях. Не так ли? А ты сам, Фил, ты разве не провидец? Не ты ли предрекал мне место Ламороу ещё при жизни того? Вот так, всё просто и сложно одновременно.

– Может быть, так, но ты ещё не занял место Ламороу, – лукаво заметил Фил, – Хотя не скрою, эта история закончится либо так, либо очень плохо для тебя.

– Позволь опять напомнить тебе твои же слова, быть вашим вожаком дело не сахарное, так что же хуже для меня?

На этот раз Виктор был абсолютно серьёзен, и Фил снова остро ощутил за этими словами огромную недосказанность и досаду, что он опять не в состоянии понять всего. Но ему было также очевидно, что сейчас не время ломиться в закрытую дверь души этого человека, и потому Фил поспешил чуть изменить тему:

– Но в этой истории с призраком… ты правда чувствуешь себя в силах помочь герцогу?

– Не знаю. Если провидению будет угодно, мы справимся с этим.

– Тогда ещё один вопрос, ты-то сам как думаешь, это мистика, или чья-то ловкая шутка.

– Шуткой я бы это не назвал, но и для мистики оснований маловато, этих Лаганов слишком много.

– Было слишком много. Теперь в живых только два близнеца из четырех и граф. Хотя мне трудно понять, как бы человек мог бесшумно ходить сквозь стены.

– Верно, дружище, пока мы это не узнаем, мы по-прежнему будем исполнять роль дичи в этой игре. Что ж, пойдём, и сами осмотрим эти таинственные места?

И Фил согласно кивнул.

Глен и Фил провели за этим занятием несколько часов, они обследовали каждую щель на кухне и в комнате Уильяма. Конечно же, эти их действия привлекли внимание всего дворца. Каждый слуга знал, что эти двое, удостоенные почетного звания праиэров, умеют соображать за десятерых, и потому была реальная надежда, что им удастся раскрыть эту тайну. Но… эти надежды оказались тщетными.

Узнав о их деятельности, герцог пожелал лично их выслушать, но к сказанному утром мало что прибавилось.

– Складывается впечатление, что призрак в самом деле ходит сквозь стены, – смело заявил называемый Гленом.

При этом герцог метнул в его сторону острый раздражённый взгляд, но прерывать не стал, позволил повторить уже услышанное ранее. Новых деталей, подробностей праиэры пока раздобыть не смогли.

Весть о том, что труды Глена и Фила ничем обнадёживающим не увенчались, разлетелась по дворцу, словно пожар, его обитателей начало лихорадить. Тогда Виктор решил взять на себя смелость, созвать всех слуг вместе в нижней столовой, и обратился к ним с краткой речью:

– Да, мы пока не можем объяснить, что произошло прошлой ночью, но в любом случае, повода для паники нет. Да, нет! – Виктор возвысил голос, – Вспомните, что рассказывал Уильям, призрак обещал не трогать тех, кто не пересекал дорогу Рая и Френсиса. Призрак грозил неприятностями герцогу, а не всем вам. Вот она, человеческая природа, у вашего господина проблема, а вы каждый схватился за свою шкуру, будто она на вас загорелась. Теперь подумайте, чего бояться вам!? Как я понял, Френсис и Рай здесь жили как в раю, всеми любимые и почитаемые. Эжена же вы и вовсе не знаете. Надо ли ещё что-нибудь говорить? От себя добавлю, что в Рунде Эжен показал себя человеком, умеющим держать своё слово, и если это и правда Эжен, пусть и в образе призрака, то он, я уверен, останется верен себе. Так что спите спокойно.

– А мы?! – не выдержал один из гвардейцев, побывавших в Рунде.

– А вы, то есть МЫ… – называемый Гленом выдержал паузу, тем самым подчеркивая свою принадлежность к гвардейцам герцога, – Мы должны особенно усердно помолиться перед сном. Тем же у кого нервы слабые, советую не спать в одиночестве… Очень возможно, что этот призрак больше не появится.

Одних эти слова приободрили, другим стало печально, но всё же спокойнее, видимо уверенная сила Глена как-то передалось и им. Герцог тоже слышал эту речь, конечно же тайно. Он заметил произведённый ею эффект и мысленно даже поблагодарил Виктора за это.

– Вот зачем ты нужен Его Светлости, – усмехнулся Фил чуть позже, когда они уже заканчивали с ужином, – Похоже, ты здесь единственный, кто может как-то предотвратить панику.

– Не знаю, не знаю, – вздохнул Виктор.

Тут Маги, наконец, решилась к ним подойти.

– Привет! – улыбнулся ей Фил.

Виктор тоже подарил ей слабую улыбку.

– Привет! – Маги была очень серьёзна, – Глен, ты здесь хорошо говорил, убедительно, но…

– Что «но»?.. – не понял Виктор.

– Хоть мало что поняла, но догадаться могу и… Знаешь что? Меня это не успокоило. Я ужасно боюсь! Слышишь, я очень-очень боюсь этого призрака! Меня приводит в отчаяние одна только мысль о том, что вот-вот наступит ночь…

– Ты к чему клонишь? – Виктор нахмурился, – Я же ясно сказал, тебе нечего бояться.

– Нечего?! Не держи меня за дуру! Я из Рунда! Я тебе друг, друг человека, который здесь произносит такие речи. Ты не хочешь меня понять?! Я боюсь! Я ужасно боюсь!!!

В глазах Маги даже появились слёзы:

– Глен, я не хочу ночью оставаться одна! Позволь мне переночевать в твоей комнате. Глен…

Виктор чуть не подпрыгнул от радости, но внешне это выразилось только в крайнем смущении.

– Но Маги, – называемый Гленом выразительно покосился на Фила, – Почему бы тебе не попроситься к кому-нибудь из женщин?

– Да любая из них трясется побольше моего. Глен, не прогоняй меня! – взмолилась девушка.

– Но, Маги… видишь ли… – Виктор явно не находил нужный слов, – Я сплю не совсем один, – и он вновь глянул на Фила.

Маги перехватила этот его взгляд, с недоумением посмотрела на Фила и снова обратилась к Виктору:

– Как это «не совсем один»?! У тебя появилась… женщина?..

– Тфу-ты чёрт! Маги! – и Виктор с досадой тряхнул головой, – Это что, уже ревность? Ещё таких спектаклей мне не доставало!

– Но тогда… я не понимаю, – Маги очень смутилась, но было видно, что она ещё не готова сдаться, – Глен, я прошу защиты, но ты мне отказываешь и оправдываешь это более чем странно. Что происходит?

Виктор стушевался под таким напором. Было видно, ему потребовалось сделать над собой большое усилие, чтобы, наконец, ответить:

– Маги, детка, если хочешь, пожалуйста, располагайся на эту ночь в моей комнате, но при этом ты должна иметь в виду, что тебе придётся находиться под надзором сразу двух мужчин. Возможно, это тебя не смутит, ведь вы с Филом как будто друзья.

Изумрудные глаза Маги изумлённо округлились. И Фил не выдержал:

– Так ты и это знаешь?! Когда?!

– Когда я нашел эту дыру в стене? – уточнил Виктор, – Да в первый же день. Тебя это устраивает? – Виктор изобразил на лице некоторую неловкость.

– Но что заставило тебя это сделать?

– Искать и найти? Просто я знал, как ко мне относится герцог, и потому допускал такую мысль…

– Что?!! Фил!!! – Маги медленно всем телом развернулась к Филу.

– Разрази вас гром! – и Фил ударил кулаком по столу, – Я не намерен из-за вас терять покой и сон. Можешь законопатить этот глазок… – Фил вскочил и едва ли не сбежал из столовой.

Маги сконфуженно поджала губы и развернулась к Виктору. Тот едва заметно улыбался ей (но как бы Маги хотелось увидеть его настоящую улыбку!).

– Какое же ты чудо, Маги! – едва слышно шепнул Виктор, даже взял её за руку, – Как эта мысль пришла в твою очаровательную головку?

Маги смущённо улыбнулась в ответ:

– Сегодня у меня было достаточно много времени, чтобы подумать.

– Да у тебя талант думать.

– Просто… я понимаю тебя.

И тут Виктор невольно отпустил её руку, словно обжёгся.

– А ты не боишься? – сощурился он.

– Чего? – на этот раз Маги боялась его понять.

– Чего? А говоришь, что понимаешь… – Виктор подавил вздох, – Я говорю о досужих сплетнях, которые пойдут по дворцу после этой ночи.

И Маги беззвучно рассмеялась: «Ох, не об этом ты меня спрашивал, милый!» Но вслух произнесла другое:

– Ты забыл? Я ведь их не понимаю! Так что мне плевать, кто там что говорит. Честно!

– Ну зачем же так грубо? – не вольно улыбнулся Виктор.

– Я горничная, мне можно.




I. Виктор. Глава 05. Тайна лабиринта.


К тому времени, когда дворец начал отходить ко сну, Виктор и Маги уже успели обсудить, как им казалось, все возможные варианты событий грядущей ночи. Они старательно закрыли глазок, соединяющий их комнату с комнатой Фила, сговорились об условном сигнале, которым Виктор предупредит Маги о своём возвращении – он особенным образом постучит и ещё моргнет свечой. Об этом они не только сговорились, но и дважды прорепетировали. В случае же, если кто-то явится без таких предупреждающих сигналов, Маги сразу поднимет страшный шум, а если дверь всё же придёт в движение, девушка убежит из комнаты.

Да, этой ночью бесстрашная юная фрагийка должна будет остаться на страже в комнате Виктора, дожидаться, пока он вернётся из своей «призрачной» прогулки. Это представлялось несложной задаче, тем более что Маги смогла поспать днём.

– Ты самая смелая девушка из всех, каких я встречал в своей жизни, – совершенно искренне произнёс Виктор.

– Я сильно тебя разочарую, если скажу, что всё-таки боюсь? – лукаво улыбнулась Маги, – Я ужасно боюсь за тебя!

Виктор поверил ей и благодарно кивнул. Ведь он уходил в лабиринт дворца Бетенгтон в своём истинном обличье, и скорее всего в эту ночь бродить он там будет не один. Виктор и сам испытывал сильный страх, но вот это он решил скрыть от своей боевой подруги:

– Я же тебе говорил, что знаю этот лабиринт, как свои пять пальцев. Не волнуйся за меня! Главное не усни!

Маги кивнула как могла бодро. Виктор ещё раз проверил свою готовность к походу: сапоги обмотаны крепкой тряпицей, камзол вывернут, испытанный способ близнецов переодеваться, ножи за поясом и в сапогах, а шпага за спиной – так труднее выхватить её при необходимости, но за то она точно не будет цеплять на стены узких коридоров лабиринта. Если уж и придётся драться в самих коридорах, то точно не на шпагах, но взять её всё-таки очень захотелось. И конечно же, Виктор уже вернул своему лицу облик близнецов Лаганов.

Маги жадно следила за его приготовлениями, а когда он закончил, не выдержала, рискнула-таки подойти и попросить:

– Обними меня, пожалуйста…

Это было очень смелым решением, после вчерашнего-то срыва, но сейчас, когда они вместе уже встали на край пропасти будущей ночи… Виктор обратил к Маги взгляд своих синих глаз, и ощутил такой искренний, такой горячий отклик, что не стал ни усложнять, ни, тем более осуждать, просто крепко-крепко прижал Маги к своей груди…

Вот так они простояли минуты две, достаточно долго, чтобы Виктор начал ненавидеть себя за то, что втянул этого ангела в такое рискованное дело, а Маги ощутила, что все её страхи напрасны – Виктор очень-очень ею дорожит, быть может, уже любит, и эта мысль, вдруг придала ей сил. Девушка мягко отстранила от себя самого дорогого на свете человека и твёрдо посмотрела ему в глаза:

– Иди же. Я не подведу. И ты меня не подведи! Обязательно вернись! Слышишь? Обещай мне!!!

Виктор благодарно улыбнулся и кивнул в ответ.

– Нет! Поклянись вернуться! – ещё жёстче потребовала Маги.

Виктор невольно рассмеялся:

– Похоже, у меня просто нет выбора. Клянусь!

* * *

Виктор решил начать с Фила. Ещё за ужином он позаботился о том, чтобы создать у своего приятеля дремотное состояние, незаметно подсыпал ему снотворное. И правда, когда Виктор с тихим шелестом открыл тайную дверь в комнату Фила, тот уже почти спал, но бывалый вояка отреагировал даже на столь незначительный шум, а, увидев, как вдруг стена разверзлась и из неё вышел Эжен, Фил и вовсе потерял сон. Он в ужасе замер, казалось, прирос к кровати. Виктор тоже не двигался, а тем временем стена за ним тихо закрылась.

– Ну, здравствуй, Фил, – Виктор заговорил по-фрагийски тихо, но очень вкрадчиво.

Фил вдруг вспомнил, чему его учили в детстве, и поспешил перекрестить Виктора. Тот беззвучно рассмеялся.

– Спасибо. Теперь ты видишь, я не от дьявола.

– Что тебе надо? – наконец, выдавил из себя Фил.

– Уничтожить герцога, – просто ответил Виктор, – Герцога и тех, кто ему помогает.

Фил ещё больше напрягся, оказывается, это ещё было возможно. Виктор вновь стал серьёзным:

– Герцог лишил моё детство родительского тепла, нищим послал бродить по миру. Прошло почти двадцать лет, а он продолжает лишать мою семью спокойного сна. Согласись, это не может продолжаться вечно. Я обещал устроить ему весёлую жизнь, а я держу свои обещания. Для начала сведу с ума его гвардию. Тех же, кто не согласится уйти от него по-хорошему, я просто убью.

Рука Фила уже вибрировала, едва ли не рвалась к эфесу шпаги, но он пока держался, не брал её в руки. Какая-то часть его сознания рассудила, что вряд ли он будет быстрее призрака, к тому же, разве шпага опасна для пришельцев с того света? А другая часть и была бы рада проверить эти догадки, но уже успела признаться себе, что телом овладела странная слабость…

– Не бойся… пока не бойся меня, Фил. Я пришёл сказать, что ты записан в число тех, кто умрёт… не первым.

Услышав такое, Фил горько усмехнулся:

– С чего это вдруг такая милость? И значит ли это, что мне отказано в праве просто уйти?

– У тебя всегда есть такое право, но ты ведь им не воспользуешься, верно? Ты не из тех, кто бегает от проблем. Мне теперь очень хорошо видно, кто есть кто, и кому что уготовано. Знай же, я лишь орудие руках судьбы. Сказано, тебе пока не стоит меня бояться, потому что ты умрёшь только после Глена, – Виктор невесело улыбнулся, – Так что береги его, как себя.

– Слова, слова… – Фил попытался-таки подняться на ноги, но те отказывались его слушаться, снотворное всё-таки давало о себе знать, но для самого Фила причина такой слабости была непонятна, а потому и пугающей. Что ж, ему пришлось отказаться от мысли встать, и тем более драться, прямо сидеть тоже было уже непросто, – Эжен… я не верю в призраков… Докажи, что ты именно Эжен!

– А оно мне надо?! Доказывать тебе что-то… Впрочем… Что именно убедило бы тебя?

Фил хитро сощурился. Ему припомнилось как Маги получила из рук Виктора кусок пирога, тот, в их первую встречу. Он видел это собственными глазами, так как тогда именно ему было поручено подсматривать за «гостем».

– Ведь там, в Рунде, и ты был другом Маги, не так ли?

– Она милая девушка, глупо спорить, – кивнул призрак.

– Тогда скажи, что между вами произошло, когда ты впервые оказался в доме маркиза де Рельгро.

Брови Виктора удивлённо изогнулись: «Прости, а тебе это откуда знать?! Тебя там не было! Хотя… Значит, это ты подсматривал за нами!? Какая новость! Значит герцог поручил это именно тебе, а сам тем временем очаровывал Антуана? Что ж…»

– Ладно, изволь, я угостил девчонку пирогом, а она отплатила мне тем, что назвала имя своего господина. Ты удовлетворён?

Фил открыто читал в глазах Виктора презрение, от чего у него побежали мурашки по спине. Он больше был не в силах смотреть в эти синие глаза.

– Убивать ты меня не собираешься, это я понял. Тогда что тебе от меня надо? Зачем пришёл?! – вскипел праиэр.

– Я не привык стрелять в спину. Теперь я тебя предупредил, считай, дал шанс… вывернуться… Когда вокруг тебя начнётся хаос, начнут исчезать, погибать, сходить с ума твои подчинённые и друзья, знай, у тебя есть шанс спасти тех из них, кому ты дашь возможность уйти от герцога… Это касается всех.

– Так уж и всех? Ты, кажется, пытаешься сказать, что и после смерти не изменил своим принципам. Тогда твоя рука не поднимется на Маги, не так ли?

– Это ей решать. Захочет уйти, будет жить спокойно. А если нет, то уж как получится. Здесь всё просто. Кстати, ты помнишь, что мой брат Виктор погиб годом раньше меня? Так вот, мы с ним решительно намерены дать Жану возможность продлить род Лаганов, и возможности для этого у нас есть.

– А Антуану?

– Антуан уже в аду, – холодно отрезал Виктор.

Фила неудержимо клонило в сон. Чтобы не свалиться ему пришлось тяжело опираться уже на обе руки. Но голова его ещё соображала, и он снова ухватился за соломинку.

– Я верно тебя понял, ты взялся за нас вместе с Виктором? Тогда почему его сейчас нет рядом с тобой?

Виктор сощурился.

– В данный момент, он держит в оцепенении обитателей соседней комнаты.

Фил понял, что речь идет о Глене и Маги, и невольно повернулся в сторону закрытой дырки в стене. В тот же миг ему на голову свалился его же сапог. Что бы утратить связь с реальностью Филу уже большего и не надо было. Но Виктор всё равно счёл нужным углубить насильственный сон несчастного товарища.

* * *

Виктор уже успел навести фурор в нескольких частях дворца, до смерти перепугав гвардейцев герцога, и уже возвращался к своей комнате, когда за ближайшим поворотом увидел свет маленького фонаря. Его сердце оборвалось. Да, ему не удалось разминуться с герцогом.

Виктор отпрянул назад, но герцог успел заметить отблеск его свечи.

– Стой! – зашипел Его Светлость.

Но Виктору совсем не хотелось принимать вызов в таком узком месте, и он прибавил шагу. Где-то впереди, за вторым поворотом, был длинный нисходящий коридор, ещё пара поворотов, а там и довольно большой зал, зал в подземелье. Виктор решил, что это будет лучшим местом, чтобы дать герцогу, как хочется думать, последний бой. Скоро пришлось перейти на бег. Приободренный тем, что призрак явно боится его, герцог не отставал. Виктор уже давно задул свою свечу и сунул её в карман. Света от факела герцога вполне хватало.

Поворот, ещё, и вот уже юноша, словно ветер, влетел в долгожданный зал, сразу метнулся влево, но тут вдруг запнулся о какой-то выступ на полу и рухнул. Падение получилось очень болезненным. Он ещё не успел сообразить, что произошло, как проход за ним со страшным грохотом закрылся, и в тот же миг Виктора окутал кромешный мрак.

Юноша с силой протёр глаза. Нет, бессмысленно! Абсолютная слепота! Откуда-то издалека, словно с другого света, до слуха Виктора донеслась крепкая брань герцога. Скоро не осталось никакого сомнения, для герцога случившееся тоже явилось полной неожиданностью.

«Теперь надо выяснить, кому из нас повезло больше», – мысленно усмехнулся Виктор.

Было ясно, что герцог изо всех сил пытается открыть дверь, об этом красноречиво говорили страшной силы удары и изысканные ругательства. Виктор невольно рассмеялся: «Похоже, Его Светлость, в деле запугивания обитателей дворца вы решили попотеть за двоих. Флаг вам в руки!»

Удары усиливались, что говорило о том, что герцог уже близок к отчаянию. Он совсем не задумывался о том, что этот шум способен поднять на ноги весь Бетенгтон. Главное – добраться до врага и уничтожить его! Уже одна только мысль о том, что «призрак» знаком с секретами лабиринта лучше его, герцога, могла довести его до безумия. Знал бы он, в каком замешательстве пребывал в этот момент сам «призрак».

Возблагодарив Господа за удачное падение, голова, руки, ноги целы, Виктор решил попробовать зажечь свою свечу. Нащупать её за пазухой, достать огниво труда не представило, и уже очень скоро в руке Виктора затеплился спасительный огонёк. Можно оглядеться.

Он сидел на полу, покрытом гигантскими мраморными плитами. Чтобы пробить мрак и осветить потолок или хотя бы противоположную стену света свечи катастрофически не хватало. Да, это был именно тот зал, где Виктор намеревался дать герцогу решающую битву. Осознание того, что и эта возможность накрылась, наполнила сердце молодого война горечью разочарования.

Судя по всему, герцог полностью разделял это его чувство. Он проявлял прямо-таки чудеса настойчивости. Всё ещё лелея надежду открыть дверь, в раз превратившуюся в глухую стену, Его Светлость тщательно простукивал камень за камнем, а как только это надоедало, снова начинал биться в неё всеми возможными способами и, конечно же, громогласно ругаться. В любой момент тайна этого прохода могла раскрыться, и тогда их шпаги встретят друг друга. Понимая это, Виктор решил лучше осветить зал. Ещё раньше он нашёл здесь, в нише противоположной стены, несколько сухих факелов. Зажечь несколько из них и вставить в специальные петли на колоннах – дело нескольких минут. Стало светло, и Виктор получил возможность осмотреться.

Да, очень мрачное место. Старинные доспехи грозной армией стояли вдоль стен, словно рыцари древности застыли на страже покоя этого места. Воинственные гобелены и знамена тяжело хранили в своих складках пыль всех дорог мира, а тяжёлый свод, казалось, должен непременно раздавить непрошенного гостя. Настроением, этот зал напоминал зал для фехтования, но был много-много мрачнее. Даже воздух здесь был какой-то «старый», сухой, душный. «Хорошо, хоть крыс не видно!» – Виктор нашёл-таки повод для радости, но тут удары герцога вновь вернули его к действительности. Его Светлость продолжал требовать встречи, и Виктор вдруг испытал страстное желание помочь ему. Здесь, сейчас они должны раз и навсегда положить конец их вражде.

Оказавшись у столь «гостеприимной» двери, Виктор вновь обернулся. Да, здесь, у стены, гораздо спокойнее и, если так можно выразиться, уютнее. Но оставаться здесь навечно совсем не хотелось. Одного взгляда на дверь хватило, чтобы понять, что просто так вытолкать её не под силу даже циклопу. Надо искать потайной замок. Тогда Виктор тоже принялся прощупывать, простукивать ближайшие стены, но старался он делать это как можно тише, чтобы герцог не догадался, что его противник в ловушке. Так шли долгие минуты, может быть, даже часы, и ничего.

Наконец Виктор в изнеможении опустился на пол. Он заметил, что чуть раньше герцог тоже стих. Что же дальше?!

«Да, такому склепу позавидует любой король», – тяжело вздохнул юноша.

Эта дверь закрыта наглухо. Конечно, через каждые полтора метра по периметру зала куда-то в глухую темноту уходили такие же ходы, но их было десять только в одной стене, и ещё прежде Виктор пробовал пройти по нескольким из них. Ему тогда удалось вернуться только благодаря клубку ниток, к помощи которого он благоразумно прибегнул, найти там другой выход он не смог, пока не смог…

Сейчас же у него не было клубка и не было времени. Он не знал, как долго находится здесь, но в любом случае скоро или уже очень скоро рассвет. Дворец забурлит, обнаружится исчезновение Глена, бедной Маги придётся в оправдание сочинить какую-нибудь небылицу, если конечно, ещё прежде она не умрёт от переживаний за него. «Маги, бедная Маги…» – Виктор тряхнул головой, – «Нет. Нет времени изучать эти лабиринты, надо уйти так, как пришёл. Это дверь, а, значит, она должна открываться. Стоп! А как я умудрился её закрыть?! Как?!» – напряжённо соображал Виктор, – «Как?! Запнулся… Да, будь оно неладно! Но обо что?!»

Юноша стал внимательно осматриваться. Нет, пол совершенно ровный, ни малейшего выступа. «Но я запнулся!» – это Виктор помнил более, чем отчётливо, – «И именно это закрыло дверь!» Сомнений быть не могло. Что ж, Виктор почти лег и стал изучать каждый камушек, каждую щель. И его терпение, наконец-то, было вознаграждено! Неожиданно камень под левой рукой качнулся. Ощутив это движение, Виктор инстинктивно обернулся к двери, ожидая в открывшемся проёме увидеть искривленное яростью лицо герцога, но ничего подобного не случилось, дверь осталась закрытой.

Тогда Виктор аккуратно ножом поддел камень, и вынул его. Свет факела тут же нырнул в образовавшуюся нишу и вырвал из её темноты туго перевязанную стопку бумаг. Юноша с замирающим сердцем достал этот сверток и положил рядом, на пол. Всё, в остальном ниша пуста. Но если ключ к выходу и существует, но должен быть здесь, в этом углублении, других идей просто нет! Рассудив так, Виктор, принялся предельно внимательно ощупывать, надавливать, простукивать стенки ниши, и скоро нашёл-таки ответ на эту загадку – некоторые из камней внутри могут двигаться!

– Вот оно! Рычаги!!! – юноша не сдержал вздох огромного облегчения. Теперь он был уверен, одна из комбинаций надавливаний на эти рычаги обязательно откроет эту злосчастную дверь. Но тут его взгляд упал на прежде вынутые из тайника бумаги. Решение пришло само собой, и вот уже лента, стягивающая эти бумаги, упала на пол. Похоже, они были оставлены здесь не один десяток лет назад, об этом говорила их ветхость, но развернуть их всё же удалось, и Виктор увидел каллиграфический почерк неизвестного писателя. Первым на себя обратило внимание письмо, страшное содержание которого заставило «призрака» содрогнуться:

“Дорогой мой сын, надеюсь, ты всё же не последний из Гейсборо! Эти бумаги подтверждают твои права на обладание землями, простирающимися сейчас над твоей головой, этим замком, и ещё многими богатствами, хранящимися в наших фамильных тайниках. Точнее они подтверждают твоё происхождение, но права… Прости своего несчастного отца! Я так и не сумел отстоять их. Через несколько часов я умру, умру в безвестности, бесправный… Но прежде, чем проститься, я должен тебе рассказать, что за беда нас постигла. Вся моя семья, начиная с твоего деда, стала жертвой интриги Бенедикта Барнса. Он бастард моего отца, рождённый служанкой по имени Тереза Хелбент. Я благодарю небеса за то, что они надоумили меня спрятать тебя в семье моего верного друга, о котором не знают даже мои брианские друзья. Он дал мне обещание, что, если я не вернусь, он воспитает тебя, как своего сына, и посвятит в кошмар твоего происхождения не раньше, чем тебе исполнится двадцать лет. Тогда, я очень надеюсь, ты сможешь понять и принять это. Я, Артур Гай Гейсборо, завещаю всё, что у меня осталось, честь, совесть и эти документы, а с ними все права тебе, единственному на сегодня законному, но подло обобранному прямому потомку Реджинальда Гай Гейсборо, моего отца. Сын мой, Генрих Гай Гейсборо, знай, я всегда с тобой и верю, ты вернёшь себе своё, это твой долг перед лицом наших предков. Об одном только заклинаю, сделай это, не проливая крови потомков Барнса, иначе ты ввергнешь свою семью в пучину проклятья Терезы ещё на пять поколений вперёд. Я говорю прежде всего о сыне Бенедикта Карле-Бенедикте, он младше тебя на два года. Уверен, он займёт место отца и станет следующим самозванным герцогом Бетенгтоном, возможно, у него появится сын. Моя душа страшно болит, но в то же время она взывает к тебе – сын, не окропи свои руки их кровью! Барнсы вернут тебе твоё доброй волей. Вам будет дан шанс на примирение, единственный шанс на все семь проклятых поколений рода Гейсборо. Иначе вы обречены. Так предсказала Эрна. Я отказался смириться, принять её предсказание и попытался сам что-то исправить. Но от судьбы не уйдёшь. Теперь, когда я вижу, как верно она видит будущее, заклинаю тебя, не оступись, выполни ею предсказанное. Бесконечно любящий тебя твой отец

Артур Гай Гейсборо,

Герцог Бетенгтон”.

«ГЕРЦОГ БЕТЕНГТОН!” – эхом отозвалось в голове Виктора, “Артур Гай Гейсборо. ГЕЙСБОРО! А какое полное имя у герцога? Карл-Бенедикт Гай Гейсборо герцог Бетенгтон!!! Да, черт побери! Да!!! Значит, он является потомком Барнса… лжеГейсборо?! А настоящий последний Гейсборо где-то скитается по миру?! Очень может быть!!! Да… А я чуть было не поверил, что это я Гейсборо, благо мне двадцать лет… Да, Артур верил, что это письмо прочтёт его сын, а прочёл я. Что ж, теперь одно из двух, либо надежды покойного не сбылись, либо я найду его сына. Кстати, одного достойного Генриха я уже знаю».

Мысль о Генрихе Рае очень позабавила Виктора, но он решил поразмыслить об этом позже, а пока просто бегло просмотрел бумаги. Да, среди этих документов было много более чем интересных, особенно порадовала Виктора подробнейшая схема лабиринта замка. Именно замка, но в очертаниях всё-таки угадывался и ныне существующий дворец. Виктор уже знал, что замок Бетенгтон был превращён во дворец сравнительно недавно, в результате грандиозной перестройки, которую предпринял отец нынешнего герцога. Ещё было приятно увидеть отменного качества карту окрестностей, она до сих пор почти не устарела. И здесь снова интрига – несколько мест отмечены загадочными крестиками. Но если уж про интригу, то венцом таковой стало таинственное послание, составленное в нехитрых по строю, но очень замысловатых по содержанию стихах. Каждое слово этой поэмы тут же словно калёным железом врезалось в память Виктора. Написано это было опять же Артуром и обращено к сыну:

«Послание старой ведьмы Эрны, знающей прошлое и будущее. Здесь сказано, как ты, Генрих, вернешь себе своё. Надеюсь, ты поймёшь её лучше, чем я.

Похоть, страсть и гибель замок разобьют,

Их пути сомкнутся, ненависть им друг.

Не осесть туману на земле чужой,

Не убить тумана дружною мечтой.

Ураган срывает с дерева плоды,

Ветви обрубает, души рвёт в куски.

Жёлуди в полёте. Клён в лесу родном.

Остров на болоте, граб и дуб на нём.

Две бескрылых птицы на камне и в воде.

Летом снег ложится, носится во мгле.

Пламень плесневеет, но водой омыт.

Тьмой надежде к миру путь почти открыт.

Утром ночь сменилась. Вороньё летит.

Как гитару, песня сойку защитит.

В дождь ли, в лунном свете золото мелькнёт.

Сталь конец положит, всех в одно сведёт.

Песня вспомнит чудо и в туман нырнёт,

Спящего разбудит, льва в кулак возьмёт.

Пятый плод поднимет тот, кто обретёт,

Остальные примут, рука руку жмёт.

Каждому по паре, стаю свет зовёт,

Пятым, умирая, снег печать сорвёт.

Только через пламя, ад прошедших мук,

Все придёт к началу без горя и разлук.»

«Разрази меня гром, если это всё не важно для нас!» – Виктор чувствовал, как бешено забилось его сердце, – «Важно, очень важно!!! И именно поэтому это должно остаться здесь. Я приду за всем этим позже, либо… меня опередит сын достойного Артура. А сейчас пора подумать о возвращении. Бедняжка Маги и так должно быть натерпелась страхов».

Теперь предстояло только найти нужную комбинацию надавливаний на эти загадочные рычаги. Уже вторая попытка Виктора нажать них привела к желаемому результату. Глухая стена вновь стала открытым проходом! Герцога на пороге не было.

«Вот и ладно. Сейчас совсем не до него», – с облегчением вздохнул Виктор и принялся наводить порядок. Предстояло затушить факелы и, главное, спрятать в тайник найденные бумаги. Камень, хранитель печали Артура Гай Гейсборо, встал на своё место, вновь чуть выступая из пола, и так заметен он был, что Виктор ужаснулся. Он попробовал наступить на камень. Нет. Стоит твёрдо. «Ну что же, стоял же он так прежде, и я прежде не обращал на него внимания. Да будет так. По крайней мере, потом не будет проблемы с его поисками».

Всё, всё в порядке. Виктор ещё раз бросил взгляд на свою несостоявшуюся могилу и, сменив факел на свечу, пустился в обратный путь.




I. Виктор. Глава 06. Подарок герцогу.


Если бы Маги могла хоть на малую долю предположить, на сколько трудной окажется эта ночь, она ни за что на свете не согласилась бы на этот план Виктора, и даже больше того, она бы костьми легла, но не отпустила бы его в лабиринт.

«Сидеть в приглушённом свете масленой лампы и не спать – да это же проще некуда!» – помнится, так она восприняла просьбу Виктора, ведь ей уже ни раз доводилось проводить бессонные ночи. Но одно дело, когда ты чем-то занята, будь то приготовление пищи, или пошив одежды, но совсем другое просто сидеть и ждать. Пляска маленького огонька лампы завораживала и убаюкивала лучше любой колыбельной. Не прошло и часа такой вахты, а Маги уже была готова на стенку лезть, локти кусать от злости и досады, так сильно её стало клонить ко сну. Что ж, в ход пошли наклоны, приседания, ходьба от стены к стене, и конечно же танцы, но и этого хватило ненадолго. В какой-то момент девушка поймала себя на том, что просто стоит и качается с закрытыми глазами, другими словами, спит стоя, и такая злость её обуяла! «Виктор надеется на меня! Я обещала не подвести! А сама вытворяю такое?!» Но дать себе хотя бы мысленную оплеуху, Маги не успела, потому что… именно в этот миг случилось ЭТО!

Прямоугольник два на три камня пришёл в движение, а через вскрытые им щели полился свет то ли от факела, то ли от свечи. «Никакого предварительного сигнала ведь не было? Ни света, ни стука? А что, если я просто не заметила, проспала?!» – Маги судорожно искала и не находила ответ, а тем временем дверь медленно, но верно открывалась. И тогда девушка решила сделать то, что в этот момент ей больше всего хотелось – закричала!

– Ой, мамочки!!! Караул!!! Спасите!!! Призрак!!!

В эту выдвигающуюся дверь уже полетел стул, а за ним и керамическая чашка.

– Глен, просыпайся же!!! Глен!!! Призрак!!! – что есть сил кричала Маги, обливаясь слезами страха.

Она уже распахнула входную дверь и теперь трепетала на пороге, готовая выскользнуть в коридор сразу, как исчезнут последние сомнения в том, что это не Виктор. Но тут раздался щелчок, и тайная дверь совершенно определённо вернулась на своё место. От щели к щели скользнул луч призрачного света… «И всё?!?» – загудело в сознании Маги. Этот вопрос с трудом пробился сквозь громыхание её перепуганного сердечка.

Но вот минута, вторая, и дышать стало легче. Тишина? Да, полная тишина. На её крики о помощи никто не откликнулся. Может быть, оно и к лучшему? Маги знала, что Фил беспробудно спит. «Если меня кто и слышал, то… Нет, точно никто не слышал! В этой части дворца просто никого нет!» – в тот момент девушка не взялась бы ответить, успокоила ли её такая мысль, или напротив, испугала. Впрочем, она и не стала рассуждать на эту тему, а просто быстро закрыла дверь за засов.

«Главное, теперь ясно, это был не Виктор! Герцог? Виктор почему-то уверен, что именно Его Светлость хранит тайну лабиринта. Тогда это был он?! Значит сейчас он тоже там, в лабиринте?!» – от таких мыслей Маги снова бросило в жар. Если в начале своей вахты она умудрилась даже не вспоминать о герцоге, то теперь найти управу на взбудораженное воображение не было никакой возможности. Один плюс, теперь уж точно было не до сна…

Тут вдруг взгляд упал на часы, стоявшие на каминной полке. Они как ни в чём ни бывало продолжали тикать. «Как я раньше их не замечала?!» – изумилась и даже обрадовалась Маги, словно в этот момент обрела-таки поддержку друга. Но этот друг оказался страшно медлительным и невозмутимым. Минутная стрелка только-только подползала к отметке, указывающей на час ночи. И когда это всё-таки случилось, где-то на птичьем дворе, встрепенулись звонкие петухи. «Только час ночи! До утра ещё целая вечность…» – с ужасом осознала Маги.

И снова ей пришлось «поблагодарить» герцога за то, что он скрасил это ужасно тяжёлое ожидание – уже где-то через четверть часа Маги различила отдалённый грохот. Желание докопаться до его природы заставило девушку приложить ухо к стене, и да, так стало слышно лучше, даже почудилась какая-то очень слабая дрожь в теле дворца. «Виктор ли это вошёл в раж? Но что такое он должен вытворять, чтобы так… Или… Что, если они с герцогом всё-таки встретились?! И всё же… Что надо делать, чтобы вызвать такой шум?!» – Маги прижала обе руки к груди, и вся превратилась в слух. Эти звуки-удары то стихали, то появлялись вновь и порой были слышны много лучше тиканья часов. А уж как они будоражили и без того взведённое до предела воображение! Пусть в отличие от прочих перепуганных обитателей дворца Маги даже не думала о призраках, но её страхи были вряд ли меньше. Девушка отчаянно молилась и вслушивалась, вслушивалась, героически не позволяя своим страхам сорваться с цепи. Но, наконец-то, эти далекие, так тревожащие душу звуки стихли и… возникла вера в то, что они больше не повторятся.

Когда небо на востоке начало светлеть, Маги уже успела под корень сгрызть ногти на обеих руках и разорвать в мелкую крошку те два больших листа бумаги, который неосторожно нашлись на столике около кровати. Нет, она не плакала. Испепеляющий страх за Виктора уже преобразовался в решимость действовать. Да, Маги уже во всех подробностях восстановила в своей памяти подробности начертанной Виктором карты лабиринта, нашла в сундуке три большие свечи и огниво и проверила, что это сокровище вмещается в большой карман её передника.

«Если с рассветом Виктор не вернется, я пойду его искать!» – твёрдо решила Маги. Эта её решимость даже на какое-то время окрылила, подменила страх на отвагу, но данное Виктору обещание обязательно дождаться восхода солнца, всё-таки подрезало эти крылья отчаянной храбрости, позволило и разуму подать голос. И вот он-то напомнил, что в её руках слишком мало сил. Когда Виктор готовился к своему походу, Маги дерзнула и сама опробовала механизм тайной двери, но ей едва-едва хватило сил, чтобы привести в действие потайной рычаг. «Этот лабиринт сделан точно не женщинами и не для женщин…» – помнится обронил Виктор, наблюдая за её немощными попытками. «Эдак я могу оказаться там запертой!» – заявил сейчас голос разума, но сердце Маги тут же решительно возразило, – «Если он там… Если ему нужна помощь… Я буду рядом с ним!!!»

Вот такие и подобные мысли неслись в белокурой голове маленькой зеленоглазой горничной, а взгляд её был прикован к очертанию потайной двери. И вдруг она заметила, что утренняя заря уже так ярко осветила комнату, что… «Да ведь я уже при всем желании не замечу его световой знак!» – поняла Маги. Значит, скоро, очень скоро надо будет принять решение.

«Виктор!!! Ты ведь знаешь, как сильно я тебя жду!!! Только будь жив!!! А со всем остальным мы справимся!!!» – вот такую молитву вознесла Маги, прежде чем решиться погасить лампу.

Маленький жёлтый огонёк мигнул в последний раз, и тот же миг раздался долгожданный характерный стук! За ним шорох. Дверь в стене тихо отворилась, и в её проеме появился… Виктор!!! Маги ахнула и уже в следующий миг бросилась к нему на шею.

– Ты жив!!! Вернулся!!! Хвала Всевышнему!!!

Дверь тихо закрылась.

– Ну, ну, тихо… Я здесь, с тобой, – Виктор аккуратно взял Маги за подбородок и заглянул в её заплаканное личико, – Всё хорошо!..

Изумрудные глаза Маги светились огнём прямо-таки вселенского счастья:

– Живой!!! Вернулся!!! – девушка снова крепко-крепко прижалась к его груди, так сильно ей хотелось ещё и ещё раз убедиться в том, что это наконец произошло.

И Виктор дрогнул, обнял её в ответ также крепко и тихо шепнул на ухо:

– Ну что ты , глупенькая?! Разве ж я мог оставить тебя одну!?

Обоим потребовалось время, чтобы справиться с радостью этого воссоединения, поверить в его реальность. И вот они уже сидят рядышком на кровати, Виктор нежно обнимает свою героическую подругу за плечи, она, безмерно счастливая, прислушивается, наконец, не к своему, а его сердцебиению, всеми фибрами души ощущает его тепло.

Но время не стоит на месте. Вот-вот солнце выглянет из-за горизонта, снова появится Глен и отправится разгребать последствия этой кошмарной ночи. А пока Виктор ещё свободен быть собой, пока он ещё рядом, и Маги решилась задать так вымотавший её вопрос:

– Что случилось, Виктор?! Прошу, расскажи.

И Виктор ответил сразу, без оглядки, легко и просто:

– Я попал в какой-то каменный мешок, эдакую ловушку, вошёл, а дверь и закрылась. До сих пор удивляюсь, как я смог открыть её вновь! Видно, помогла твоя молитва.

– Я и правда, очень-очень за тебя переживала!

Виктор благодарно кивнул:

– Я… уверен, меня спасло только то, что ты меня ждала!..

«И я так сильно хотел к тебе вернуться!» – мысленно продолжил мысль Виктор. Он не решился произнести это вслух. Только крепче прижал к себе Маги:

– А ты-то как? Как прошла ночь? Ты… в порядке?

Маги подняла на него свои изумрудные глаза и, смущенно улыбнувшись, кивнула. О сладкий миг! Миг, когда тебя накрывает одновременно и великая сила, и великая слабость, когда ты теряешь связь с реальностью, и всё же решается отдаться на волю удивительному такому яркому порыву…

И надо же было такому случиться, что именно в этот миг дверь затряслась под сильными громоподобными ударами:

– Глен!!! Вставай!!! Слышишь?! Вставай!!!

Голос был грубый и малознакомый. Маги остолбенела.

Виктор в тот же миг отправил в рот шарик гру и выхватил из-за пазухи парик.

– Кто это, чёрт бы тебя побрал?! – закричал в ответ юноша.

– Голбрау я. Не узнал?

Это был один из числа тех гвардейцев, которые на эту неделю покидали Бетенгтон.

– А ты кричи ещё громче, чёрт!!! Что это вообще в твою башку взбрело поднимать шум в такую рань?! Неужели напился с утра по раньше?! – продолжал огрызаться Виктор, а сам мысленно вёл счёт времени: «… двадцать, двадцать один…» – надо было выждать полную минуту, дать гру время подействовать нужным образом и превратить лицо в маску Глена.

– Какой там напился?! Когда это я начинал с самого утра?! Скажешь тоже… Тебя это… Герцог зовёт! Понял?!

Чувствовалось, что резкий тон праиэра поубавил гонору у этой ранней птахи.

– Понял я, понял. Жди! – рыкнул Виктор.

Он уже был почти готов: «… сорок пять, сорок шесть…». Порядок в одежде уже наведён. «… пятьдесят три, пятьдесят четыре…». Взгляд скользнул к Маги, и только сейчас Виктор сообразил, что забыл затаиться от неё. Он знал, что наблюдать за процессом изменения лица очень неприятно, и до сих пор ни разу не позволял Маги видеть это. Но сейчас… Девушка выдержала это испытание достойно, на её лице не отразилось ни тени страха или отвращения. А заметив, что он смотрит на её, девушка даже нашла силы улыбнуться и тихо шепнула:

– Всё в порядке! Ты готов! – она даже показала большой палец вверх, так ей хотелось приободрить его.

Виктор перехватил эту руку и крепко пожал, а уже через пару секунд взялся за дверную задвижку, но в комнату гостя не пустил:

– Ну? Что случилось? Отвечай!!!

Было видно, что притихший Голбрау черпает силы смотреть прямо в глаза Глена только из воспоминаний о том, что именно привело его сюда:

– Так это… Его Светлость собирает… приказал собрать гвардию во внутреннем дворе.

– Ты правда здорово испуган, или мне это только кажется? Чего ради? – Виктор смерил гвардейца презрительным взглядом.

Голбрау невольно содрогнулся. Будучи на редкость суеверным человеком, он был так сильно впечатлен услышанным от своих товарищей, что в этот момент просто не нашёл нужных слов, чтобы озвучить такие новости. Он только беспомощно пару раз открыл и закрыл рот.

– И сколько вас уже вернулось? – сжалился Виктор.

– Ну… сейчас уже десятка два, может быть, и больше. Ведь велели к полудню сегодняшнего дня…

– Знаю.

– Так… ты идёшь?

– Перестань так трястись! Смотреть противно.

– Но ведь… ПРИЗРАК!!! Наш господин проклят!!!

– За словами-то следи! – грозно осадил подчинённого Виктор, – Лучше скажи, ты у Фила был?

– Пока нет. Мне приказано вас обоих…

– Благо глотка в тебя ещё та… – усмехнулся Виктор.

Голбрау принял эти слова за похвалу и даже попытался заглянуть в комнату праиэра, но Виктор плотней прикрыл дверь:

– За Филом я зайду сам. А ты лети вниз, передай Его Светлости, что мы сейчас будем. Ты ещё здесь?! Я не ясно выразился? Проваливай!

Голбрау быстро отдал низкий поклон и отправился восвояси при этом его как-то странно бросало из стороны в сторону, словно эти стены по очереди покусывали его за пятки. «Вот, оказывается, как страх заставляет людей танцевать!» – усмехнулся Виктор и вернулся в комнату.

– Всё хорошо! – синие глаза Виктора улыбались.

Он приблизился к застывшей на кровати Маги, взял её голову своими сильными руками и заглянул в её восхитительные изумрудные глаза:

– Тебе надо хорошенько отдохнуть. Обязательно поспи. Обещаешь?

Маги кивнула:

– А ты?

– А я пойду будить беднягу Фила. Этой ночью я душевно съездил ему по голове. Надо бы извиниться. Верно?

Маги печально улыбнулась в ответ, кивнула и тут же схватила его за руку:

– Погоди! Ещё только одну минутку! Ты должен знать, что сегодня ночью в эту комнату кто-то приходил потайным ходом!

Виктор тут же всем своим видом дал понять, кто готов слушать, и Маги кратно, без лишних эмоций, рассказала, как это было. Она лишь хотела, чтобы он знал, ведь это могло быть важным. Виктор кивнул, взял её за руку и пожал, сделал это не столько сильно, сколько… нет, такое не передать словами. Если возможно разговаривать через рукопожатия, то это именно такое разговор и был – он очень захотел ещё раз поблагодарить её за самоотверженную верность, смелость и, конечно-то сообразительность, в конце концов он хотел восполнить её силы. И у него это получилось, вот только, ему самому показалось это недостаточным, а потому он вдруг нагнулся и поцеловал Маги в щёчку.

Сделал это, улыбнулся девушке кривой улыбкой Глена и направился к выходу. А Маги прижала ладонь к этой щеке, и безмерно счастливая замерла.

Скоро после того, как Виктор закрыл за собой дверь, она услышала страшной силы удары. Оно конечно понятно, что это он так стал ломиться в комнату Фила, но Маги всё-таки не удержалась, чтобы не выглянуть в коридор. Конечно же Виктор заметил её и сразу же замахал на неё рукой, приказывая скрыться. Что ж, Маги с досадой подчинилась и вовремя. За дверью, в которую бился Виктор, послышались шаркающие шаги Фила, и скоро она отворилась.

– Ты?! – было видно, что Фил ещё продолжает спать на ходу.

– Я, – отозвался Виктор и, не дожидаясь приглашения, вошёл в комнату товарища.

Фил не возражал, посторонился, и теперь всё его усилия были направлены на то, чтобы прояснить зрение и сознание. Виктору пришлось самому закрыть дверь:

– А ты мастер поспать, как я погляжу! Пора бы уж очухаться. Или ты приболел?

Рассеянный взгляд Фила, наконец, различил кувшин с водой, и это породило разумное желание умыться. Но прежде, Фил напился, а уж потом смочил лицо, шею и только после этого снова развернулся к Виктору.

– Мне казалось, ты вчера не был пьян, – задумчиво обронил называемый Гленом.

– Пьян? – взгляд Фила стал заметно яснее.

– Так крепко спать можно либо с похмелья, либо…

– Не хотел бы я повторения такого сна, – Фил не скрыл горестный вздох, – Если ты думаешь, что это я своей волей так вырубился, то глубоко ошибаешься.

– Тогда что же случилось? – и называемый Гленом всем своим видом показал, что очень хочет услышать честный ответ. Впрочем, он сам первый и не выдержал, – Уж не приходил ли ОН и к тебе?

– Он? Это призрак что ли? Ты его имеешь в виду? – сразу ожил Фил.

Называемый Гленом веско кивнул.

– А что значит «и к тебе»? Он, что, был и у тебя?

– Значит, и у тебя, – эхом откликнулся Виктор.

Фил хлопнул по столу кулаком:

– Значит, он был у обоих. Договорились. Выкладывай.

– Мне нечего, – Виктор чуть растерялся.

– То есть как нечего? Он был у тебя или нет?

– До этого момента я в этом сомневался…

На лице Фила отразилось искреннее непонимание.

– Видишь ли, посреди ночи меня разбудила Маги. Она была очень испугана и судорожно зажигала свечу. Я с трудом успокоил её, и только после того, как высохли её слёзы, я смог узнать, что стало причиной такого её страха. Она уверяла, что видела, как часть стены пришла в движение. Маги сказала, что несколько камней, словно дверь, стали выдвигаться, но, когда она зажгла свет, эта странная дверь закрылась. Честно говоря, я ей не поверил. Но тебе, как я вижу, это кажется похожим на правду?

Фил развернулся к окну и застыл. Справедливо заподозрив, что его товарищ может вот так созерцать окружающий пейзаж сколь угодно долго, Виктор позволил себе нарушить молчание:

– Слушай, Фил, выкладывай, что с тобой происходит, и учти, что у нас мало времени.

– Почему? – только сейчас Фил вспомнил, как настойчиво Глен стучал в дверь.

– Гвардия от страха близка к помешательству. Сегодня день возвращения гуляющих. Возвращение уже началось, и вновь прибывшие, кажется, испуганы больше тех, кого мы видели вчера за ужином. Герцог всех собирает во внутреннем дворе. За мной прибегал Голбрау…

Фил сокрушённо поджал губы и снова крепко задумался.

– Фил, – Виктор снова напомнил о себе.

– Боюсь, если ты не дашь мне несколько минут, я не смогу быть тебе полезен.

– О чём ты?

– Несколько минут! – отрезал Фил, и, больше не обращая на Глена внимания, схватил нож и бросился к правой стене. Он действовал очень точно. По всему было видно, что он знает, что ищет, но Глен, казалось, отказывался его понимать. А тем временем Фил планомерно изучал глубину щелей острым лезвием ножа.

– Фил…

– Видишь ли, можешь считать меня сумасшедшим, но и в моей комнате, где-то здесь, стена открывалась, с той лишь разницей, что из неё вышел Эжен и соизволил со мной пообщаться, после чего я, убей меня, не помню, как заснул. Так… Здесь… Кажется здесь!

Фил сделал шаг назад и указал на камни стены:

– Здесь тайная дверь. Даю руку на отсечение.

– Даже так? – усмехнулся Виктор, – Не боишься остаться без руки?

Фил бросил на него нервный взгляд и почувствовал, что на душе стало немного легче.

– Признаться, это открытие позволило мне вздохнуть свободнее. Ведь не будь здесь двери, значит Эжен и правда ходит сквозь стены. А воспользоваться потайными ходами может и человек.

– Человек…

– Да, ты ведь и сам говорил, что Лаганов слишком много.

– Я слышал, что уже не слишком.

– Достаточно, – Фил стал проворно одеваться, – Вчера вечером я был готов поспорить, что это граф…

– Да? А теперь?

– А теперь… Да, он сед, но он и молод, либо граф помолодел, либо у меня в голове было очень мутно. Меня так сильно клонило в сон…

Фил подарил Глену пристальный взгляд. Тот, казалось, ушел в себя, тщательно переваривая услышанное.

– Глен… Ты меня вообще слышишь?!

– Да, очень хорошо, – Виктор подошёл к стене и тоже стал её рассматривать, водя пальцами по щели.

– Она должна как-то открываться, – уверенно заявил Фил, – Но я никогда не имел дела с такими штуками…

Он тоже подошёл к стене и начал давить на камни. Глен же тем временем зажег свечу, поднес её к предполагаемой двери, и пламя тут же заметно отклонилось, что привело Фила в бурный восторг. Теперь он с удвоенной энергией принялся искать ключ к разгадке. Виктор решил помочь и, как бы между делом, поинтересовался:

– Слушай, Фил, раз уж этот призрак соизволил с тобой поговорить… О чём была речь?

– О чём? – Фил бросил на друга свойственный только ему долгий взгляд, – О тебе и Маги, если хочешь… – и кратко пересказал свой разговор с призраком.

Виктор слушал его и удивлялся, как этот человек, будучи уже под хмелем снотворного, умудрился так отлично всё запомнить, слово в слово, да ещё и кое-какие выводы по пути сделать. Чтобы других гвардейцев привести в панический ужас даже говорить не требовалось, но Фил был не из таких. Он рассказывал, а сам ни на миг не прекращал поиски потайного ключа. Оно ведь как – если есть дверь, то должен быть и способ её открыть!

Но время шло, и энтузиазм Фила быстро найти замок от этой двери заметно поубавился.

– Нам пора вниз, – напомнил Виктор.

– Да… Но как она открывается? – взгляд Фила продолжал сверлить стену.

– Да чёрт с ней! Главное, по-моему, ты правильно угадал. Теперь хоть ясно с чем мы имеем дело. Идём! – и Виктор даже сделал пару шагов к выходу.

– Но всё же…

Фил стоял к Виктору спиной и потому не мог заметить, как тот вдруг лукаво улыбнулся:

– Послушай, Фил, это дело ни одной минуты. Сейчас здесь, – Виктор вернулся к стене, – Сколько не мозоль глаза, ничего нового ты не увидишь. Этим, – Виктор с силой пнул стену, при этом он стоял к ней спиной, и бил, как будто, наугад, – мы займёмся позже.

Но тут Фил вдруг сменился с лица, словно за спиной его товарища возникло мифическое чудовище. Продолжая свою роль, Виктор шарахнулся в сторону, а тем временем тайная дверь бесшумно разверзлась. Вспомнив, как в своё время он сделал подобное открытие, юноша невольно содрогнулся.

– Что ты сделал?! – шепотом спросил побледневший от страха Фил.

– Кажется, только пнул… – выдохнул как будто столь же испуганный Глен.

– Свят, свят… – и Фил невольно перекрестился.

А Виктор же уже решился подойти к этому ходу:

– Заглянем?

– Нет!.. – Фил попятился назад, – Закрой её!

Виктор вспомнил, что ему-то довелось открывать эту тайну ночью, и это было гораздо большим испытанием. Но что делать… Он взял свечу и сам заглянул в открывшийся проход.

– Здесь узкий коридор… Сквозняк сильный.

Что ж, Фил тоже отважился заглянуть в открывшийся проход и тут же отпрянул прочь. Глен задул свечу.

– Ты прав, нет ни малейшего желания туда лезть. Но как она закрывается? – Глен осмотрел стену и нажал прямо на дверь. Та тихо поддалась.

А тем временем Фил протёр глаза:

– Кошмар!!!

– Не ты ли радовался тому, что здесь есть ход?

– Да… Но теперь я и правда готов допустить мысль о призраке. Это какие же нервы надо иметь, чтобы ходить там!?

«Спасибо за комплемент, дружище!» – мысленно смутился Виктор, а вслух заметил:

– Знаешь, какая мысль пришла мне в голову? Ведь, похоже, герцог знает об этих ходах.

– Думаешь?! – Фил пытливо сощурился.

– Уже почти уверен. Помнишь, как он слушал рассказы Уильяма и Элис, какие вопросы задавал? И ведь он сразу отмел мистику.

– Да. И он предпочёл сохранить свою тайну! – в голосе Фила ясно была слышна обида.

– Верно, – Виктор согласно кивнул и тут же встрепенулся, – Но нам пора. Идём?

* * *

Во внутреннем дворе дворца Бетенгтон собралось уже около четырех десятков гвардейцев. Все страшно возбуждены. Это было ясно уже потому, что они все умудрялись говорить одновременно, что породило густой, нечленораздельный гул, плотно заполнивший колодец двора, и настойчиво стучащийся во все выходившие сюда окна и двери. Белёсый утренний сумрак почти рассеялся, взошедшее солнце уже позолотило верхние этажи дворца и самые высокие из каминных труб, но страхи прошедшей ночи не позволяли перепуганным людям принять эту магию начала нового дня.

Виктор и Фил не удержались, чтобы не подойти к одному из окон второго этажа и не бросить на эту закипающую бурю хотя бы беглый взгляд.

– Ума не приложу, как их можно вразумить, если герцог и на этот раз предпочтёт не открывать тайну существования ходов, – тяжело вздохнул Фил. Он кинул на Глена вопрошающий взгляд и увидел, как тот согласно кивнул.

– Глупо было собирать их здесь. Слишком тесное место… Да и самого герцога не видно, – заметил Виктор, – Кажется, для начала, он намерен дать попытать счастья нам.

– Да уж, «счастье»! Мне это мало льстит, – обронил Фил, и тут же, поймав за хвост уже давно дразнившую его мысль, поинтересовался, – Как думаешь, стоит ли нам самим рассказать этой толпе о нашем открытии?

– Думаю… нет. По крайней мере, пока не станет ясно, что иного пути нет.

– А тебе это ещё не ясно? Я неплохо знаю Голбрау и остальных, будь уверен, так настроена добрая половина этих болванов.

– Вот именно. И ты объяснишь им, что во дворце и правда нет безопасного места? В твоих ли силах убедить их в том, что они имеют дело не с привидением? Как мы докажем, что этими ходами пользуется обыкновенный человек? У нас у самих пока лишь одни предположения и догадки…

Фил понимающе поджал губы, а Виктор уже продолжал:

– И потом, попробуй представить, как к нашему заявлению отнесётся Его Светлость! Чем больше я о нём думаю, тем больше убеждаюсь, что он с этой игрушкой так просто не расстанется. Если я не ошибаюсь, и он ещё вчера додумался до того, что сегодня пришло в твою голову, то я готов предположить… нет, уверен, что прежде, чем открывать эти карты, он попробует сыграть в них сам.

– Сам пойти на охоту за призраком? Ты серьёзно?! – Фил недоверчиво сощурился.

Виктор уверенно кивнул, чем сильно смутил товарища.

Какое-то время они шли молча, а гул испуганной толпы только нарастал. Фил уже чувствовал, как по его спине бегают предательские мурашки, а он был не из тех, то легко смиряется с такой своей слабостью. Ему требовался чёткий план действий, но…

– Пусть так, – наконец, произнёс Фил, – Тогда что же делать нам? Я в тупике!

– Успокойся, – неожиданно улыбнулся Виктор, – Мы лишь слуги герцога, всего лишь люди. Если он предпочтёт остаться в стороне, мы с тобой просто сделаем то, что в наших силах. Об остальном пусть голова болит у него.

Брови Фила чуть приподнялись, он остановился и подарил Виктору свой долгий взгляд:

– А как бы ты отнёсся к тому, чтобы эти твои слова услышал сам герцог? – спустя несколько секунд поинтересовался Фил.

– Ему это было бы полезно, ты не находишь? – усмехнулся Виктор.

– Слугам редко позволяется роскошь судить хозяев, и это никогда не бывает безопасным.

– Ты и я себе это позволяем, и не только в силу немого разрешения на то герцога.

– Такое… не принято говорить вслух, – нахмурился Фил.

– Я позволяю себе роскошь быть откровенным с тобой, – сейчас синие глаза Виктора были почти чёрными, – Наша с тобой сила в способности думать, и герцога это очень выручает, это очень облегчает его жизнь. Сколько проблем за него решают Рон, Пит, не говоря уже о нас с тобой? Чёткое разделение труда, он создаёт проблемы, а мы их разгребаем. Вот и сейчас, смех и грех, идём и ломаем себе голову, как бы это исхитриться и сохранить эту охваченную паникой толпу как гвардию герцога, как не дать ей вырваться из этих стен, разбежаться. Не знаю, как тебе, но мне это кажется забавным.

Серые глаза Фила заметно расширились, было видно, он не упустил ни одного слова, но что-либо произнести в ответ не спешил.

– Ты так на меня смотришь, словно я сделал для тебя открытие, – усмехнулся Виктор.

– Я не понимаю…

– Кого?

– Тебя… себя…

– Ничего удивительного. Я тоже плохо понимаю себя. Вот, например, сейчас, как бы я хотел предоставить этой толпе повод растерзать герцога, так я на него зол, в прочем, это, как и ты… Но что-то мне подсказывает, что я поступлю наоборот и сделаю герцогу подарок, за который тот должен будет щедро расплатиться, – опять усмехнулся Виктор. Теперь его синие глаза открыто смеялись.

Фил вновь поймал себя на мысли, что эти глаза странно похожи на глаза близнецов, но Виктор не позволил ему задержать на этом внимание. Уже в следующий миг он толкнул приземистую дубовую дверь и решительно вышел во двор. Фил сокрушённо повёл головой и тоже переступил порог.

Их появление было тотчас замечено, и гул людских голосов стал быстро стихать. К тому моменту, когда Виктор и Фил оказались в центре толпы, во дворе уже воцарилась гробовая тишина. Не в пример Филу, Виктор был удивительно спокоен. Он медленно обвёл собравшихся здесь гвардейцев своим смеющимся взглядом, но начать говорить не спешил. Его вдруг потешила мысль, что, если бы сейчас перед этими людьми он предстал в своем истинном обличье?.. Пришлось напомнить себе, что момент-то серьёзный, не время предаваться фантазиям. Ведь в этой звенящей тишине уже начинали проскакивать молнии.

– Вы уже много говорили. Теперь слушайте меня, – наконец, заговорил Виктор, и его голос звучал спокойно, веско, он не допускал ни малейшей возможности что-нибудь ему возразить, – Вы все прямо сейчас собираете всё самое необходимое и начинаете готовить коней к дальней дороге. В полдень мы все покинем дворец. Это приказ. И учтите, узнаю, что кто-нибудь из вас продолжает распространяться на известные темы, обещаю так приласкать, что он будет это помнить даже на том свете! – к концу речи его взгляд и голос налились металлом. Эти его последние слова стали мощным толчком к действиям.

Мысль о том, что очень скоро они покинут это проклятое место, вернула людей к жизни. Они чувствовали в Глене несгибаемую волю, и ещё не забыв свои страхи, уже видели в этом человеке единственный путь к спасению.

Фил не верил своим глазам. Ещё минуту назад бурлящая толпа вдруг присмирела и уже была готова внимать каждому слову Глена. Как, когда им успела передаться его спокойная вера в то, что всё ещё не так уж и плохо.

– Ты, ты, ты и ты, – Виктор жестко указал рукой на Голбрау и ещё троих, как он знал, особо крикливых и склонных к панике людей, – На это время вам лучше бы забыть, что у вас есть языки. Я всё сказал. Вы слышали мой приказ! А теперь выполняйте!

И Фил с огромным удивлением увидел, что ни у одного гвардейца не мелькнуло даже слабого порыва воспротивиться, усомниться в праве Глена отдавать приказы, такие приказы. Толпа пришла в движение. Убедившись в том, что этот процесс стал необратим, Фил обратил изумлённый взгляд на Глена. Синие глаза того снова смеялись.

– Ты замечал, – тихо произнёс Виктор, – Чем больше голод, тем меньше надо, чтобы его утолить?

– Но, чтобы так!? Ничего не объясняя!?

– Они сейчас жаждут спасения, а не объяснения. Они ещё не созрели для вопросов и тем более для ответов. Ладно. Подлей в это пламя побольше активности, организуй их, пусть каждый будет при деле. Мы проведём несколько дней в полях. Нужна еда и что-то для ночлега… А я пойду и улажу всё это с герцогом, – и Виктор протянул Филу руку.

Тот принял её и не сдержал усмешку:

– Хорошо. Бог с тобой! Я сделаю, что ты говоришь. Удачи!

Виктор благодарно ударил его по плечу и направился к покоям герцога.

«И, правда, зачем ему, мне всё это надо?» – задумался Фил, провожая друга взглядом, – «Какая-то идиотская игра. Ах, да! Вспомнил! Герцог хорошо платит!» Фил горько усмехнулся и пошёл к конюшням. Он уже вполне владел собой и прекрасно знал, что делать. Вот что Виктор подарил ему и гвардейцам – определённость, пусть лишь не насколько часов, но он лишил их проблемы выбора.

Герцог всё видел и слышал, и он бы не смог объяснить, какое чувство его охватило, когда он увидел, как неожиданно просто Глен взял контроль над ситуацией в свои руки. После мига оцепенения Его Светлость ощутил что-то очень похожее на панику: «В сложившейся ситуации гвардия подчиняется только Глену! Тут я бессилен. Я стал причиной их бедствия, и они уже за это ненавидят меня. Но это лишь значит, что я гол, как… Чёрт побери этих Лаганов!»

Герцог не успел справиться с этим смятением до появления Виктора, и тот действительно застал все эти невесёлые думы герцога красочно написанными на его красивом лице.

– Я всё слышал! – обрушился Его Светлость на своего праиэра, – Что ты себе позволяешь?! Кто дал тебе право распоряжаться моими людьми?! – криком герцога вопило его больное самолюбие.

Виктор почувствовал это, и ему стало даже жаль Его Светлость. «Нет, эта история не скоро закончится», – стрелой пронеслось в голове юноши, – «Ведь я мог, видит Бог, мог направить эту толпу против герцога, и они стерли бы в порошок и его, и все наши проблемы. Он не дался бы без боя, пролилась бы кровь, но их всё же достаточно много… Почему я этого не сделал? Потому же, почему я сохраню ему его гвардию. С той лишь разницей, что отныне она станет слушать меня не меньше, чем его. Да, я слишком слаб, чтобы уничтожить этого человека достойными его способами! Но это не значит, что правила этой игры задает только он!» Эти мысли наполнили сердце Виктора горечью досады на себя, и в то же время решимостью действовать.

– Я жду объяснений! – лицо герцога уже стало багровым от злости.

– Для этого я и пришёл, – устало, с какой-то печалью в глазах, произнёс называемый Гленом.

Они говорили долго. Виктор с огромным трудом пробился сквозь плотную пелену гнева герцога и всё же заставил себя выслушать. Ему удалось залечить уязвленное самолюбие Его Светлости, только после этого тот оказался в состоянии внимать голосу разума.

– Как я понимаю, вы намерены решать эту проблему с призраком один на один, без какой-либо помощи с нашей с Филом стороны, верно? Тогда всё, что мы можем для вас сделать, это сохранить для вас вашу гвардию, а для этого просто необходимо увести их из дворца.

– Как тебя понимать? Что значит «без вашей с Филом помощи»? Договаривай!

– Ваша Светлость, вам будет неприятно это услышать, но… Соглашаясь служить вам верой и правдой, мы обязались быть честными с вами. Жаль, что вы не взяли такого же обязательства по отношению к нам.

– Что?!! Что ты себе позволяешь?!

– Вы знаете, что дворец пронизан потайными ходами, верно?! И вы знаете, что этой тайной владеют ваши враги, так?! Вы знали это с самого начала, но предпочли оставить нас с Филом в неведении. Какой тогда теперь с нас спрос?

В первый миг герцог остолбенел. Он впился глазами в Глена, но тот не дрогнул, даже ни разу не моргнул. Его Светлости стало очень не по себе.

– Откуда знаешь ты?! – едва слышно выдохнул он.

– Не я, а мы, мы с Филом! Сегодня утром именно Фил рассказал мне, как ночью к нему приходил призрак. Этот призрак вышел из стены! Нам потребовалось некоторое время и удача, чтобы убедиться в том, что это не было его ночным кошмаром. В его комнате есть потайная дверь! А за ней неизвестно какой длины коридор… Сделать это открытие нам помог, наверно, просто случай, очень уж хитро спрятан там замок, – Виктор выдержал убийственную для герцога паузу и продолжил уже значительно спокойнее, пожалуй, даже устало, – Что же теперь? Ещё одна ночь, и на утро дворец опустеет, вы останетесь совершенно один. Положение не исправить, даже если вы расскажете людям правду. Вы это понимаете. Поэтому я осмелился отдать от вашего имени приказ к отъезду. Но быть ли тому так на самом деле, решать вам.

Герцог был ошеломлен и пристыжен. Тот, в ком он до сих пор сомневался, сейчас буквально спасает его. Да, все складывалось так, что герцогу не оставалось ничего лучшего, как положиться на слово Глена через три дня вернуть ему гвардию в здоровом виде, правда, в любом случае после этого надо было быть готовыми уехать из этих мест.

Герцог ещё долго допытывался, как Глен собирается осуществить свой план, что он вообще может противопоставить страху перед призраком. В итоге Глен был вынужден признаться, что целиком полагается на удачу, правда после того, как Глен расписал какого цвета его удача, герцог лишний раз убедился, что его слуга обладает странной силы какого-то полу-интуитивного, полу-опытного знания человеческих душ, и был вынужден в свою очередь признать за ним эту силу. Герцог уже был готов дать добро на то, чтобы его гвардия переселилась на эти дни в его охотничьи угодья и побыла там под присмотром Глена, но тут его второе Я напомнило ему, как он однажды доверился Генриху Раю в деле воспитания Френсиса и Анри. Эта мысль сделал два пируэта, настойчиво напоминая герцогу про его обет никому не доверять, но голос разума оказался сильнее.

– Почему я должен на столько тебе верить? – всё же спросил герцог.

«Потому что, достойный Артур Гай Гейсборо просил не убивать вас! Но согласитесь, глупо упускать такой шанс лишить вас рук и ног, заменив их протезами. Ведь просто лиши я вас этих гвардейцев, вы в миг обрастете новыми. Нет уж, только так я вырву из вас жало, не убивая вас», – Виктор криво усмехнулся и произнёс:

– Вам придется утроить мне жалование. Согласны?

* * *

Дворец кипел предстоящим отъездом гвардии, и это деятельность не приводила к разрушениям только потому, что организатором выступил Фил. Приготовление провизии, палаток, коней – всё это требовало рабочих рук. Вновь прибывающие сразу же подключались к делу. Им не позволялось вникать в причину столь массового исхода, только перевести дух и сразу за дело. Фил поспевал везде.

Наконец появился и Глен.

– Уладил? – с большим интересом поинтересовался Фил.

Его позабавила мысль дать сейчас отбой.

– Да. Всё в полном порядке. Едем, – спокойно откликнулся называемый Гленом.

– А ты… ты сказал герцогу о нашем открытии?

– Прости, я не устоял перед искушением выразить ему наше с тобой неудовольствие, и он это проглотил. Так что, мы на коне, дружище!

– Это называется на коне?! – усмехнулся Фил, но спорить не стал.

Виктор понял, что всё ладится и без него, и позволил себе найти Маги. На самом деле, девушка только этого и ждала, так что Виктор нашёл её много быстрее, чем ожидал, и они вместе уединились в её каморке.

– Значит, уезжаешь… – тяжело вздохнула Маги, не зная, как начать разговор.

– Да… – Виктор вдруг тоже ощутил странную робость, – Ты… Вот что… Спи только здесь. Здесь хода нет.

– Ты думаешь…

– Нет, конечно, нет. Просто я хочу, чтобы ты не боялась своей постели и хорошенько отдохнула. Поверь мне! Я говорю правду. Здесь герцог не появится, да и вообще, ты ему не нужна.

– А вот ты… – Маги тяжело вздохнула, – Какое счастье, что эта суматоха поднялась не раньше твоего возвращения. Я говорила с прислугой, все смертельно перепуганы и не только твоими шалостями. Говорят, всю ночь нижние этажи дворца содрогались от страшных ударов и нечеловеческих воплей. Отголоски этого я уловила даже в твоей комнате. Мне почему-то кажется, что это не твоя работа.

– И ты, как всегда, права. Это герцог постарался. Думаю, он нашёл какой-то камень, потому и получилось так громко. Бился он в ту дверь славно! Ещё бы, его так разозлило то, что я от него ускользнул, – кивнул Виктор.

Брови Маги удивлённо приподнялись:

– Но как же все эти перепуганные бедняги дотерпели до рассвета?

– А ты представь, ночь, дворец во власти злой силы, да и призрак велел не рыпаться. Разве затаиться это не лучший способ спастись?.. – Виктор вдруг стал печален, и Маги снова поняла его.

– Ты сегодня мог уничтожить герцога одним движением руки, одним словом, ан нет…

– Я кое-что нашел сегодня ночью, и думаю, именно это "кое-что" не позволяет мне убить герцога, уже дважды спасло его от моей руки. Да, я дважды и правда мог его убить! Я был так близок! Но теперь склонен думать, что здесь промысел рока. Если ему суждено умереть, так это от руки другого человека…

– О чём ты говоришь?! О ком?! – изумилась Маги.

– Расскажу по возвращении. Мне пора… – Виктор чуть склонился и вдруг тихо-тихо спросил, – Маги, ты будешь меня ждать?

– Что?! Конечно!!! Всегда!!! – так же тихо откликнулась Маги, и Виктор всем сердцем ощутил, что это абсолютная правда. И вот ведь, оказывается, это больше не пугает его!

* * *

К полудню, к великой радости прислуги, полсотни гвардейцев герцога покинули дворец Бетенгтон. Ведомые Гленом и Филом, они отправились в охотничьи угодья. Виктор был прав, величие изумрудных лугов юга Бриании, их широта и жизнерадостная теплота скоро превратили в прах зубодробительные страхи прошедшей ночи. Но это было только началом… Виктор ехал во главе этой гвардии и не переставал молить Господа простить ему дерзость его планов и ниспослать в помощь мудрость и удачу…

А во дворце так же горячо ту же молитву возносила маленькая горничная Маги – она молилась за его удачу, всей душой, всем сердцем!




I. Виктор. Глава 07. Предчувствие.


Генрих Рай только что завершил свой утренний туалет, привёл в порядок постель и теперь в задумчивости стоял у окна. Все его действия до сих пор не были очень уж бесшумными, то стул пригрозит упасть, то вода с восторженным звоном ринется на встречу тазу, но все страхи Рая разбудить графа де Лаган оказались напрасными. Тот спал как убитый.

А за окном уже светало. Правда, эта пустынная улица Туманной Гавани, также, как и граф, ещё не была готова пробудиться. Совершенно застывшая картина, словно холст художника. Не удивительно, что её созерцание скоро наскучило Раю и обратило его внимание от мира внешнего к миру внутреннему, к воспоминаниям о недавнем прошлом.

Уже минуло больше пяти недель с того дня, когда граф встретился с бароном Парадессом в Рунде. На следующее после той встречи утро на их тайную квартиру вновь явился Карлос. Он ворвался подобно урагану и уже с порога сразил Рая вопросом:

– Что граф сделал с бароном?!

– В каком смысле? – и правда не понял Рай, – Объясните толком, что случилось!

– Именно! Что?! – Карлос был скорее растерян, чем сердит, как то показалось в первый момент, – Сразу, как граф ушёл, барон заперся у себя в комнате и запретил кому-либо его тревожить. Он отказался от обеда и ужина. Сегодня утром я силой пробился к нему и, о Боже! Что я увидел! Барон бледен, как смерть, лицо опухшее, а глаза… Словно он всё это время плакал. Плакал!!! Вы понимаете?! За всё время моей ему службы я ни разу не видел и слезы на его лице! Он ровно никак не реагировал на моё появление. Признаться, я чувствую себя полным идиотом, до такой степени не знаю, что и думать… Что всё это значит?!

– Лишь то, что я попал в цель, – граф неожиданно возник за спиной Карлоса.

Он тоже только-только вернулся и теперь начал спокойно раздеваться, его шляпа и плащ уже разместились на отведённых для них местах. Но взбудораженный Карлос не мог даже на месте стоять, его едва ли не потряхивало:

– В какую цель? Ваше Сиятельство, объясните! Что происходит!?

– Успокойтесь, друг мой, – граф примиряющей улыбнулся и жестом предложил Карлосу присесть, – Видите ли… Чтобы залечить гнойник, сначала надо его вскрыть, верно? Ваш господин не успел убить в себе человека, ему не дало это сделать его страшное прошлое. Я предложил ему честно посмотреть на то, как он своими руками угробил всё самое ценное в его жизни. Это суровое испытание. Если он справится с ним достойно, то, как знать, может быть, ему ещё пожмут руку его племянники.

– Что?! – Карлос посмотрел на графа так, словно заподозрил его в безумии, – Да ведь…

– Я сказал, может быть… – теперь граф и опустился на стул. Он ответил только через несколько секунд, – Несмотря на помощь нам вы странно привязаны к барону. Думаю, не ошибусь, если скажу, что сейчас вы его единственная опора… Так что… Примите совет друга. Увозите барона в Испайру. Позаботьтесь о том, чтобы путешествие его было спокойным. Чем дальше он окажется от герцога, тем целее будет. А там, того гляди, и оклемается, снова станет человеком…

Рай помнит долгие взгляды, которыми обменялись граф и Карлос. Старый испайронец низко поклонился, и был таков. В тот же день барон покинул Рунд…

Генрих Рай провёл в обществе графа де Лаган уже больше пяти недель, стал его ближайшим компаньоном, делил с ним стол и кров, и всё это время неустанно изучал этого человека, отца четырех близнецов. Многое уже открылось. Граф умел быть жёстким, как гранит, и нежным как прикосновение майского ветерка; неприступным, как древние боги, и жизнерадостным, озорным, словно ребёнок. Для врагов он мог быть ночным кошмаром, а для друзей домашним очагом.

Уже в который раз Рай обратился к идее, пришедшей ему на ум ещё тогда, в первые дни их знакомства. Все сыновья графа очень похожи на отца не только внешне, но и внутренне, но тем не менее каждый из близнецов взял от него и особенно, по-своему, развил в себе какую-то свою черту характера, и это определило его индивидуальность.

Фрэнк мог искренне радоваться миру и доверять ему, словно мир и правда платит ему взаимностью. Да, именно неумолимая вера в добро, вот что всегда было путеводной звездой Фрэнка. Рай по-прежнему относился к нему как к сыну, бережно храня в душе его лучезарную улыбку. Кто знает, узнал ли бы учитель своего ученика в том, кто сменил имя Френсис на Жан?..

Эжен смел и самоуверен до безрассудства, кажется, он даже не допускал мысль, что какой-то из его замыслов может быть обречён на провал, и конечно же это остроумие, такое дерзкое и искрометное в его версии. Эжен… Рай никак не мог смириться с мыслью, что больше не услышит колкий язык этого нахала. По убеждению Рая, такие не умирают, но… Рай встряхнул головой и продолжил своё развлечение-рассуждение.

Виктор. Рай почти не знал его, одна встреча, один разговор и красочные оды в его честь, блестяще исполненные Эженом, да и Карлосом. Но всё же Рай чувствовал, что именно этому человеку граф передал свою мудрость и силу духа. Вспоминая ту единственную встречу с Виктором после того, как тот так лихо выпорхнул из окна гостиной дома Рельгро, Рай не мог не признать, что ещё тогда эта спокойная, глубокая сила, которой светились синие глаза юноши, делала его старше братьев и больше похожим на отца.

Антуан. Ах, Антуан. Похоже он выбрал себе в подарок гордость. Имея в багаже всё богатство рода Лаганов, он вытянул самый блестящий цветок, и его слепящие краски извратили красоту дара любви, верности, чести… Граф по-прежнему не упоминал об Антуане, а тот по-прежнему старательно избегал встречи с отцом… Да, тогда, уже больше пяти недель назад, в Рунде Антуан просто сбежал, узнал о приезде отца в город и сбежал, и с тех пор пересечься с ним так и не получилось…

Вот такие они близнецы, похожие и непохожие одновременно. Все благородны, добры, умны, смелы и упрямы… и всё это граф, сейчас крепко спящий на не расправленной кровати.

Он вернулся далеко за полночь и, не желая будить Рая, так и лёг, предварительно постелив на покрывало свой плащ. Это чем-то напомнило Раю Эжена… Что ж, брианец в очередной раз усмирил своё любопытство, не позволил себе гадать, где того носило все прошлые сутки, и вновь обратился к летописи недавних событий.

Теперь припомнилось, как они приезжали к графине де Лаган в Валеньи, к этой необыкновенно красивой, доброй и мудрой женщине, которая сразу приняла его как лучшего друга. В этом чета Лаганов не переставала изумлять Рая. К тому времени граф уже рассказал Раю, что горе потери детей в своё время едва не лишило его жену жизни, тогда она надорвала своё сердце, и с тех пор граф тщательно оберегал её от каких бы то ни было сильных переживаний. Этого же принципа, как видно, придерживался и Антуан. К моменту приезда графа Антуан уже успел улететь прочь, но матери ничего не сказал, не посмел сказать. Конечно же, чуткое материнское сердце невозможно обмануть, и граф нашёл жену очень обеспокоенной. Почти сразу же она начала допытываться, не знает ли муж, что случилось с их сыном. Очень скоро она решила, что графу известно много больше, чем он говорит, и потому она вцепилась в него мёртвой хваткой:

– Ален, я же тебя очень хорошо знаю, ты снова пытаешься уберечь меня от каких-то неприятных новостей, верно? Но как ты не понимаешь, что я всё равно всё узнаю, рано или поздно узнаю! Зачем же заставлять меня изнывать в муках неизвестности?!

Это Рай услышал, нечаянно оказавшись под окном комнаты графини.

Но граф был неумолим. Весть о бегстве Марианны из-под опеки барона и прочих рундских событиях ещё не скоро достигнет её ушей, так размышлял граф. И всё же… И всё же он решил подстраховаться и нашёл способ, ничего конкретно не объясняя жене, уговорить её тайно переехать к её близкой подруге баронессе Матильде де Пуар, уже пожилой, но неизменно сердечной и умной женщине.

Граф и Рай сами проводили графиню к её новому месту жительства.

Припомнилось и как супруги прощались, благо Генрих Рай был невольным свидетелем того разговора.

– Что ж, вы снова уезжаете, – прекрасные карие глаза графини были чуть влажны, – Вы уже много лет учите меня ждать, ждать и ждать… Чего же мне ждать в этот раз? Сын потерял себя и мечется в безумных бегах. Да и вы втянуты в какую-то невеселую историю, колесо которой, похоже, и придавило нашего бедного мальчика… А теперь вы и из меня делаете тайну, спрятали и вновь исчезаете в никуда. Не жестоко ли это?

Граф чувствовал, что графиня уже не надеется услышать прямой ответ, и позволил себе дать слабину. Он стоял прямо перед женой, держа её руки у своей груди, и в этот момент понизил голос едва ли не до шепота:

– Дорогая моя, прости, если мои слова и правда прозвучат жестоко, но я умоляю тебя ещё раз, очень надеюсь, в последний раз – потерпи! Когда я вернусь, я сделаю тебя… счастливой… Это я обещаю.

Брови графини удивлённо изогнулись.

– Антуан, – тут же напомнила она.

– Ему предстоит стать мужчиной.

– Так помоги же ему!

Но в ответ граф лишь коснулся губами руки жены:

– Любимая, всё будет хорошо!

– О, Ален! Вот так всегда… Обещаешь сделать меня счастливой? Хитрый. Ведь знаешь, как я счастлива просто видеть тебя, – мягко улыбнулась графиня и тут же стала очень серьёзной, – Но в этот раз, запомни и ты мои слова – если ты вернёшься без нашего сына… если ты не поможешь ему, я не протяну тебе руки. Запомни это!

Но, несмотря на категоричность этих слов, графиня не отняла у любимого мужа руки, напротив, ответила ему крепким-крепким рукопожатием. И он ободряюще улыбнулся ей в ответ. Но что это было? Обещание выполнить этот её наказ? Почему-то Рай сомневался, а теперь даже больше, чем тогда, ведь за это время они так и не встретили Антуана, и, если уж честно признаться, даже не пытались искать его…

Ох, Антуан, Антуан… Раю и самому не очень-то хотелось думать о нём. Парень переживает? И слава богу, значит совесть в нём ещё жива. Отправился в разъезды в обществе какого-то кавалера де Ригори? Но этот молодой дворянин очень понравился графине, а это о многом говорит. Стало быть, нужно время и…

Как-то в разговоре один на один за бокалом вина граф назвал всю эту ситуацию затяжной болезнью:

– А чтобы по-настоящему справиться с болезнью, надо найти и уничтожить её причину, верно? Так вот, имя этой причине – герцог Бетенгтон. В этом начало и конец нашей беды!

«Стало быть, найдём и уничтожим эту первопричину, и тогда наши мальчишки смогут вернуться к родительскому очагу…» – расслышал тогда Рай и всем своим видом дал графу понять, что в этом деле они верные союзники.

К родительскому очагу… Да, за это время Генриху Раю представилась возможность прикоснуться к этому очагу, и это стало таким ценным, таким греющим душу опытом. Валеньи… да и потом по дороге к баронессе де Пуар у них было несколько удивительных вечеров семейного уюта и тепла, когда время льётся в такт потоку лунного света, а для понимания друг друга, ощущения близости не нужно никаких слов. В такие вечера Рай открыл для себя в графе бесконечно любящего мужа, а в графине узнал ту богиню, которой преклонялся этот человек, и которая так помутила разум герцога. Рай, словно умирающий от жажды путник, с великим удовольствием пил из родника семейного тепла Лаганов, но не мог напиться. Он чувствовал, что уже крепко накрепко связан с ними, и эта связь делала его странно счастливым, по-настоящему живым. Как же зацветет их сад, когда под его сень вернутся Жан, Анри и Виктор…

При таких воспоминаниях Рай не удержался, чтобы не кинуть благодарный взгляд на спящего графа, человека, который стал ему близок, как брат… Тут ему припомнилось и ещё одно открытие, сделанное в те же незабываемые вечера. Оказалось, что граф очень даже хорошо играет на гитаре и приятно поёт. Когда же Рай не преминул заметить это вслух, граф только рассмеялся:

– Да я почти не умею держать гитару в руках, а петь… Ах, господин Рай, слышали бы вы как этот инструмент звучал в руках Ромена де Монсар! Это была божественная музыка! А когда Арабелла начинала петь под его аккомпанемент, мир превращался в Райский сад!

– Как, сударыня, вы поёте?

– Пела, – печально улыбнулась тогда графиня, – И говорят, хорошо пела, но я потеряла голос уже много-много лет назад…

– … когда оплакивала наших сыновей, – закончил за неё граф, – Да, дорогая, я всё рассказал господину Раю.

– В самом деле?! – графиня подняла на Рая изумлённый взгляд, потом вновь посмотрела на мужа, – Но вы бы не стали это рассказывать просто так. Господин Рай брианец… Уж нет ли каких-нибудь вестей от герцога?!

– Нет, – улыбнулся граф и снова запел, не дав жене возможности сильнее потянуть за верно нащупанную ею нить. Да и после того случая графу удалось не возвращаться к этой теме.

Позже на вопрос Рая, к чему такая скрытность, не лучше ли было бы всё же рассказать графине хоть какую-то часть правды, граф ответил:

– С графиней не бывает полуправды, а для всей правды время ещё не пришло. Сейчас она многое передумает, сопоставит, кое до чего догадается, кое-что заподозрит и тем самым подготовит себя к принятию моих слов. Я ей всё расскажу, и произойдёт это скорее всего ещё до возвращения Жана и Виктора. Но… не сейчас…

«Не сейчас…» – Рай вновь развернулся к графу, – «А что мы имеем сейчас? Было решено, что я узнаю, чем живёт дворец Бетенгтон, а он, граф…»

Тут граф потянулся и неожиданно ясно открыл глаза.

– Доброе утро, – Рай поприветствовал это пробуждение улыбкой, – Как спалось?

– Замечательно, – граф, на вид совершенно выспавшийся, уже сидел на кровати, – А вам? Я вас не разбудил своим поздним возвращением?

– Нет, – солгал Рай, – Как наши дела? Вы нашли то, что искали?

– Да, и то, как мы этим воспользуемся, зависит только от нас, – граф подошёл к тазу с водой и уже принялся умываться. Попутно он кинул на Рая лукавый взгляд, – Могу ли я просить вас первым поделиться со мной вашими открытиями?

– Что ж, извольте, – Рай присел на подоконник, сложил руки на груди крест на крест и, наблюдая за действиями графа, начал свой отчёт, – Герцог во дворце, можно сказать, один. Вся его гвардия где-то в лугах. Её туда увели Глен и Фил.

– Виктор и Фил, – поправил граф.

– Да, – улыбнулся Рай, – Признаться, интересное это занятие нищим оборванцем пробираться в дом, где прожил добрый десяток лет как хозяин. Должен сказать, нравы там пока не испортились, и приняли меня хорошо. Забавно, о Викторе там говорят едва ли не шепотом, с прямо-таки благоговейным почтением. Такой портрет получается, прямо умудрённый опытом ни одной жизни, потёртый всеми ветрами мира вожак стаи шакалов герцога. А ведь ему ещё нет и двадцати одного! Женщины на кухне словоохотливы, вот уж отдушина домашних сплетен. Они-то мне всё и рассказали. Оказывается, Виктор дрался с герцогом, да так страшно, что это едва не закончилось смертью одного из них.

– Кого? – граф уже присел на стул напротив.

– Сначала герцог ходил по краю пропасти, а потом он едва не убил Виктора. Тот, поскользнувшись, очень плохо упал, почти потерял сознание, и герцог его пощадил.

Граф отшвырнул от себя полотенце.

– Герцог… Так драться с человеком, которому он почти доверил свою гвардию?! Это странно…

Рай согласно кивнул:

– В тот вечер Виктор был не первым, с кем герцог скрестил шпагу. Сначала под раздачу попали несколько гвардейцев из рядовых… Помню, герцог и в былые времена любил превращать тренировки в серьёзные бои. Я сам в таких участвовал пару раз. Ох, какое же это тогда было для меня искушение!.. А теперь это сомнительное удовольствие перепало и Виктору. Я уверен, он сражался всерьёз. И мне страшно представить, насколько горьким для него стало поражение.

Граф тоже сокрушённо вздохнул:

– Хотел бы я поклониться тому человеку, который так хорошо научил Виктора драться! Герцог всегда был очень опасным противником… Впрочем, не мне вам об этом рассказывать. Но, Генрих, вы не сказали, почему Виктор и Фил увели гвардию в луга. Что произошло?!

– Вы, как всегда, зрите в корень! – было видно, что Рай уже давно ждал возможности коснуться этой темы, – Во дворце произошло нечто… прямо-таки мистическое! Эту историю мне поведали шепотом, с постоянной оглядкой и откровенным страхом в глазах. В рассказанное очень трудно поверить, потому прошу вас, прежде чем судить о том, что я скажу, выслушайте меня до конца.

– Очень интересное начало. Что ж, я ведь во внимании.

Рай тоже присел ко столу:

– Дворец растревожило появление призрака Эжена!!! Представляете?!! Две ночи на пролёт он являлся самым разным людям в самых неожиданных местах самым непонятным образом!!! И всё обещал лишить герцога и его прихвостней покоя. Да, это ему удалось с блеском! Как я понял, после второй ночи только железная воля Виктора смогла предотвратить панику. Это он отдал гвардии приказ покинуть дворец, и именно он стал первым праиэром и возглавил этот исход. Гвардия подчиняется ему беспрекословно, и герцог этому никак не препятствует. Как вам такие новости?! Честно говоря, я ещё не решил, как к этому относиться.

Граф нахмурился и делиться своими соображениями не спешил, потому Рай счёл возможным продолжить думать вслух:

– Призрак ли это Эжена?.. – спросил он сам себя, – То, что творит этот призрак, очень в духе Эжена, и впервые его назвал Эженом человек, который прежде даже не подозревал о его существовании. Призрак оказался очень словоохотливым, и теперь вся прислуга в общих чертах знает, что произошло в Рунде между герцогом и близнецами. Это всё очень похоже на Эжена, но всё же я должен признаться, что я никогда прежде серьезно не думал, что души умерших до такой степени вхожи в наш мир. Все эти сказки о домовых и приведениях…

– Я тоже скорее допущу, что этим развлекается Виктор. Похоже, он мог бы, смелости и ума хватило бы, – веско кивнул граф.

– Виктор?! Похоже, я выразился недостаточно чётко. Этот призрак ходит сквозь стены! Понимаете?! Сквозь стены!!! – и Рай сконфуженно улыбнулся.

– Но это реальнее, чем вы думаете, – совершенно серьёзно возразил граф.

– Что?! Вы серьёзно?! – Рай ещё надеялся, что граф шутит, но нет.

– Значит я прав, вы и правда даже не подозреваете о том, что дворец Бетенгтон пронизан сетью потайных ходов.

– Что?! – Рай даже привстал от изумления, – Потайные ходы?!

– Да.

– Но… – Рай невольно развёл руками, – Признаться, я поражен… А откуда знаете вы?!

– Эта тайна открылась мне в те далекие времена, когда я искал своих сыновей… Была ли это случайность?..

– И что это за случайность?

– Позвольте мне рассказать это позже. Сейчас главное, я знаю лабиринт.

– Лабиринт?! Почему же вы раньше не сказали мне об этом?! – в голосе Рая отчётливо зазвучали нотки обиды.

– Простите, но я не был уверен, что моим воспоминаниям можно доверять. Не хотелось вас напрасно обнадёживать. Я потратил весь вчерашний день на воскрешение этих моих воспоминаний. Для начала надо было найти вход в него… Короче, теперь я уверен, мы там не заблудимся.

– С ума сойти! – усмехнулся Рай, – Всё же мне трудно поверить в то, что я, прожив в Бетенгтоне столько лет, даже не подозревал об этом, а Виктор, будучи здесь лишь несколько дней, не только проник в эту тайну, но и сумел так ею воспользоваться.

– Значит, вы уже успели отмести мысль о проделках призрака? – улыбнулся граф.

– В своё время Эжен старательно убеждал меня, что от Виктора можно ожидать не менее безумных фокусов, чем от него самого… Но позвольте, если это он… он же сам и обуздал поднятую им панику! Это он увёл из дворца гвардию! Что за игру он затеял?

Граф глубоко задумался, но Раю не терпелось:

– Ваше Сиятельство! Ален, прошу, не молчите!

Тот тут же встрепенулся:

– Это всё, что вы узнали? Вы ничего не забыли мне рассказать?

Рай на секунду призадумался и всё-таки нашёл, что добавить:

– Ну, разве что ещё только одно. Это Маги. Да, мне рассказали, что грозный Глен дружит с некой маленькой фрагийкой, Маги, специально для него привезённой из Фрагии. Я видел её лишь издали. Это ещё совсем ребёнок. Она плохо говорит по-бриански и потому почти ни с кем не общается, разве что с Гленом, да ещё с Филом. Эти её друзья и её поставили в глазах прислуги рядом с собой… Я думаю, она могла бы нам рассказать много интересного…

– … тем более, что это, похоже, именно та Маги, которая помогла Эжену вызволить Марианну, – заметил граф.

– Да, очень может быть, – согласился Рай, – Но, сударь, так что же вы думаете о действиях Виктора? Почему он так противоречит себе?

– По всему видно, он умный человек, и я скорее соглашусь предположить, что мы просто чего-то не знаем. Признаюсь, Генрих, в мою душу закрались сомнения. Не лучше ли будет прежде встретиться с Виктором или хотя бы с этой Маги?

– С Виктором? Я бы рад, но для этого нам придётся отправиться в луга, либо дожидаться возвращения гвардии. Так что, нет, я против! Судьбе было угодно подарить нам такой шанс, герцог во дворце, по сути, один! Мы знаем лабиринт! Что это если не великая удача?!!

– Вы забываете, что и герцог знает о лабиринте, – веско возразил граф.

– Что?! Вы в этом уверены? – такая мысль Раю в голову прежде не приходила.

– Да, – отрезал граф, по своему обыкновению ничего не добавляя.

– Граф я вас не понимаю, – не постеснялся признаться Рай.

– Мой друг, герцог хоть и один, но ждёт нападение из лабиринта, значит, мы лишены эффекта неожиданности. Это плохо.

– Но мы что же, вдвоём не справимся с ним?! – тут же возмутился Рай, – Сударь, я отказываюсь вас понимать! Разве что-нибудь изменилось?! Разве герцог не заслужил смерти от наших рук? Разве он ещё недостаточно убедительно доказал нам, что только это может остановить его преследования вашей семьи? Гибель Эжена! Анри едва не погиб! Сейчас он с Жаном и сестрой в бегах, и только Богу ведомо что с ними… Виктор ходит по краю пропасти! Наконец, Антуан…

– Что Антуан? – глаза графа сверкнули недобрым огнём.

– Я и прежде имел возможность убедиться с том, что у вас с ним непростые отношения, но теперь… Эта пропасть между вами… Уверен, герцог приложил руку и к этому. Нет, хоть убейте меня, но я не понимаю, что вас останавливает. Что до меня, то я дозрел, я готов убить его даже спящим! – Рай в сердцах вскочил и стал мерить комнату широкими нервными шагами.

Граф какое-то время следил за его движениями и, наконец, произнёс:

– У меня плохое предчувствие, Генрих! Мне трудно это объяснить, но поверьте мне на слово, в своей жизни я редко пренебрегал подобным предостережением своего ангела хранителя, и всякий раз после такого пренебрежения я попадал в плохую историю. После последнего раза я зарёкся противоречить этому голосу.

– И всё же я настаиваю! – продолжал кипеть Рай, – Выразите свои сомнения в словах! Нет?! Тогда послушайте меня. Виктор подарил нам такой шанс! Прислуга дворца ненавидит герцога. Если кто и пришёл бы ему на помощь, выступил бы против меня, так это гвардейцы, а как раз их-то и нет во дворце! Наше появление не станет для герцога большой неожиданностью? Но вспомните, мы с самого начала настраивались на это. Мы всегда исходили из того, что нам, возможно, придется столкнуться со всей его гвардией. Нет, медлить нельзя! Никто не сказал мне точно, как надолго гвардейцы покинули дворец, поэтому если действовать, то действовать уже сегодня. Нет никакой надобности собирать и вести в Бетенгтон армию. Мы легко справимся и вдвоём! Ну же, сударь, возразите мне!

Граф печально рассмеялся:

– Ах, Генрих, Генрих, уже в который раз вы заставляете меня почувствовать стыд. Вы для моих сыновей гораздо больше отец, чем я. Вы поставили Жана и Анри на ноги, а я не смог сделать того же для Антуана. И теперь, вы рвётесь из-за них в бой, а меня терзают сомнения. Что ж, признаю. Мне нечего вам возразить. Будь, по-вашему. Давайте обсудим детали…

Рая очень смутила эта речь графа, смутила и польстила одновременно. Не всякий человек, особенно дворянин, смог бы вслух произнести такие слова, признать правоту другого и не затаить обиды. А граф тем временем достал из кармана измятый лист бумаги, развернул его на столе, и Рай получил возможность увидеть нечто похожее на карту и без труда узнал в ней план окрестностей дворца Бетенгтон. Граф ткнул пальцем в правый нижний угол листа и произнёс:

– Вход в лабиринт здесь…




I. Виктор. Глава 08. Покушение.


План графа де Лаган и Генриха Рая был прост: под покровом ночи с помощью потайных ходов проникнуть во дворец, найти герцога и так же тайно увести его из дворца. Да, на этом этапе придётся применить силу. А потом, уже за пределами лабиринта, предложить герцогу выбор, поединок, либо просто смерть.

Честно сказать, вот здесь заговорщики споткнулись. Оба не желали даже допустить мысль о том, что герцог сумеет одолеть в поединке сразу обоих, но, когда граф всё-таки заставил Рая всмотреться в этот маловероятный вариант исхода их сражения, Рай… Сначала Генрих Рай вообще отстранился, мол нечего попусту тратить время, ведь такой вариант в принципе не возможен, но после минутного раздумья хлопнул ладонью по столу и решительно заявил, что они не в праве давать герцогу даже малейший шанс на спасение, ибо это станет смертельной угрозой для оставшихся Лаганов и их друзей. Пора себе признаться, что раз уж они решились на убийство, то надо действовать наверняка, другими словами, просто убить, и он, Рай, готов взять это на себя. Он тут же напомнил графу, да и себе, о том, что когда-то был отличным наёмным убийцей. Такие воспоминания ожесточили его сердце и окончательно утвердили в принятом решении.

Но граф всё-таки понял, что его брианский друг хорохорится. Пусть он когда-то и был убийцей, но даже среди людей такого ремесла встречаются обладающие своим внутренним кодексом чести, и граф был уверен, Рай из их числа. Чтобы сейчас он не говорил, как бы не выгибал грудь, просто убить безоружного врага для него так же трудно, как и для графа, если вообще возможно. Поэтому с самого начала возникла мысль вооружить герцога, и тем развязать себе руки. В конце концов дать этому гаду право умереть со шпагой в руке, разве ж это не милость?! И тем не менее, граф заставил и Рая, и себя пройти этот путь до конца, и в итоге они договорились, что в случае, если тот, кого герцог выберет в противники, проиграет, второй не станет принимать бой, а просто пристрелит герцога из арбалета.

Как бы то ни было, этой ночью герцог должен умереть. И произойти это должно без свидетелей – это столь же важное условие. Нет свидетелей, нет обвиняемых. Только в таком случае брианская машина правосудия не зацепит какого-нибудь невинного бедолагу из числа служителей дворца. Поэтому всё должно произойти за пределами дворца, в безлюдном месте.

Таков был их план, и выполнить его они решили только вдвоём, даже лакеев не взяли с собой. Всё тот же принцип – никаких свидетелей! Только так должно произойти то, «чего никогда не было».

До входа в лабиринт они добрались скоро после заката. Это место изначально задумывалось как тайное, никому неведомое. Те, кто создал лабиринт, подошли к делу очень основательно, и не поленились прорубить в недрах земли проход далеко за пределы дворца, выведя его в ущелье дикого ручья. Место это было дикое, скалистое, заведомо непригодное для земледелия. Так что поблизости никогда не было ни деревни, ни даже захудалого сарая. Здесь, под прикрытием раскидистых ив, граф и Рай оставили своих коней.

Вход в лабиринт скрывала настолько густая завеса плюща, что пробраться через неё было очень непростой задачей, которую впору было бы назвать настоящей битвой. Тугие прутья этого неприхотливого растения так упрямо не желали расступаться, словно возомнили себя строгими постовыми, в чьи обязанности входил строжайший досмотр путников, обыск и изъятие всего лишнего. Рай оказался совершенно не готов к такому «обыску», и к моменту, когда эта завеса всё-таки осталась позади, уже буквально полыхал от раздражения и досады. И тем контрастнее выглядело сосредоточенное спокойствие графа де Лаган, который уже был занят делом: он быстро зажег две свечи, пристроил их в крытые подсвечники, и вот уже протягивает один из них Раю. Тот устыдился своей вспыльчивости и с чувством большой признательности принял этот «светоч», тем более что там, впереди, их поджидала прямо-таки могильная тьма. Граф и Рай обошлись без подбадривающих слов, просто обменялись понимающими взглядами, и.. в путь!

Против ожидания Рая туннель здесь оказался довольно широким, позволил идти по нему плечом к плечу. Так, ведомые неверным светом свечей и своим желанием убить герцога, граф и Рай зажали страх в кулак и положились на удачу.

Сколько они так шли? Час? Два? Вряд ли так долго, но ведь порой ход времени измеряется не шагами, а ударами сердца. Секунды превратились в минуты, а те в часы… Хруст песка под ногами, капли воды, срывающиеся с низкого свода, холодящее душу эхо этих звуков, вязкая глухая темнота и впереди, и позади. Мир сжался до размера маленького уголка подземелья, освещённого свечами, мерцает, грозит вот-вот и вовсе схлопнуться. И что тогда?.. Хоть человек и рождён для того, чтобы в конце концов умереть, каждый хочет отодвинуть этот роковой рубеж подальше и всё-таки пройти свой путь… вообще, идти по этому пути возможно только пока горит свеча, которую кто-то для тебя зажег и вложил в твои руки.

Поймав себя на такой аналогии, Рай горько усмехнулся: «Видать, старею. Слишком часто стал задумываться о смысле жизни». И его внутренний голос, поддержав этот шутливый тон, тут же поинтересовался, мол, а когда это случилось впервые? Ответ Рая удивил, так как заставил его нырнуть в глубокое детство. Жуткий вопрос «зачем вообще жить?» впервые всплыл в сознании маленького Генриха под впечатлением мрачных сказок, услышанных от отца. Тот почему-то решил, что его семилетние дети, приёмный сын и родная дочурка, уже достаточно взрослые для того, чтобы прикоснуться к жутким событиям жестокой старины, где было так много отрубленных голов, крови, предательства и горькой несправедливости. Даже больше того, концовку доброй половины тех сказок нельзя было назвать хорошей, ведь цена за победу над злом, оказывалась слишком высокой, и маленький Генрих не мог с этим смириться…

Но главное, действия тех историй происходили в старинном замке, напоминающем вековое дерево, изъеденное муравьями, ибо в стенах того замка была сокрыта густая сеть тайных ходов. Рай и не подозревал, что ещё помнит эти детские впечатления, а с ними и некоторые подробности тех сказок. И сейчас его вдруг прожгла сумасшедшая мысль, такая яркая, что он даже остановился. Ему вдруг показалось, что тем призрачным замком отцовских сказаний был замок Бетенгтон! Да, именно замок, который позже, превратился во дворец. Но поймав вопрошающий взгляд графа, Рай тут же встряхнулся, пресёк эти мысли. Не время и не место делиться подобного рода открытиями, тем более, если это лишь плод разыгравшегося воображения.

Туннель был длинный, шли они медленно, и мысли Рая снова вернулись в то же русло. Теперь он сосредоточился на том, чтобы заставить себя маленького вспомнить внешний облик того замка, где был убит король Синий Лёд, где рыцарь Чёрное Сердце обезглавил своего брата, а лорд Длинный Меч писал своей принцессе… Что если за этими именами стоят реальные люди и события?

Отец… Он был обыкновенным крестьянином, жившим заботами о семье и уже тем счастливый. Да, Рай знал, что когда-то в молодости его отец участвовал в какой-то войне, но в какой, где?.. Отец наотрез отказался рассказывать, пообещав только, что сделает это в день двадцатилетия Генриха, но он не успел выполнить своё обещание. Смерть настигла его за два дня до назначенной даты… Нет, вряд ли сказки покойного Джона Рая имели какую-нибудь связь с реальностью. Чем больше Генрих думал об этом, тем меньше себе доверял. Это всё обстановка, обстоятельства…

Граф тоже не смог миновать встречи с прошлым. Он вдруг ощутил себя двадцатисемилетним осиротевшим отцом, только-только узнавшим тайну этих ходов. Вот он, молодой, страшно злой, идёт по этому туннелю и отчаянно сражается со своим извечным врагом – боязнью темноты. Только надежда на то, что где-то там впереди, во мраке этого лабиринта, сокрыто то, что поможет ему найти потерянных сыновей… Только эта надежда придаёт ему силы не повернуть назад и броситься что есть сил бежать прочь из объятий мрака. Тогда, как и сейчас, его вела надежда, верная спутница всей его жизни. «Ты найдёшь там то, что поможет тебе справиться с герцогом!» – так сказал человек, подаривший ему план лабиринта. Этот человек умер в тот же час, и граф так и не узнал, что же конкретно он должен был искать здесь. В те дни, уже столь далекие и сейчас вдруг так ясно воскресшие в памяти, граф не мог отделаться от ощущения, что он бездарно теряет здесь время, его душило беспокойство об украденных детях и больной жене, и это якобы бездействие просто сводило его с ума. Знал бы он тогда, что спустя восемнадцать лет ему придётся напрячь свою память, чтобы вспомнить утерянную карту во всех подробностях, вспомнить опыт тех блужданий по этим норам, чтобы, наконец, воспользоваться этим, в принципе, всё с той же целью, возвращения сыновей домой, в семью…

А тем временем подземный ход стал совершенно сухим, кладка стен более добротной.

– Ваше Сиятельство, – вдруг решился нарушить молчание Рай, – Вы ведь впервые попали сюда где-то в возрасте Виктора?

– Я был старше его лет на семь.

– Ах вот как… Но всё равно, это очень серьезно испытание для молодой души!

– Да уж… Впечатлений хватило на все эти годы, – согласился граф.

И в этот момент свет их свечей словно растворился. Его слабая попытка осветить вдруг улетевший ввысь свод и разбежавшиеся в стороны стены не могла увенчаться успехом. Рай от неожиданности даже отпрянул назад.

– Что за чертовщина!!! – испуганно выдохнул он.

– Не волнуйтесь! – рядом раздался ободряющий голос графа, – Это всего лишь большой зал. Сейчас я подсвечу…

Оказалось, что граф успел когда-то припрятать здесь несколько факелов. Чтобы зажечь один из них потребовалось меньше минуты, и наконец Рай увидел, что находится в довольно просторном зале, тяжёлый свод которого поддерживают десятка два массивных колонн. На стенах развешаны давно утратившие краски тканные полотнища, бывшие когда-то изысканными гобеленами и военными знаменами. Может быть, изначально у них и была цель украсить это место, но теперь они только наводили дополнительную жуть. Ту же роль играли и несколько десятков рыцарских доспехов, расставленных вдоль стен. В первый момент Рай даже принял их за людей. А в довершение такой вот мрачной картины ещё и эти зияющие тьмой дыры в стенах, очень похожие на окна в преисподнюю. Впечатление крайне угнетающее.

– С ума сойти!!! – ошеломлённо прошептал Рай, – Неужели мы под дворцом?!

– Да почти… Это сердцевина лабиринта, – граф вышел на середину зала и высоко поднял факел, – Добрая половина этих ниш на самом деле ходы и только два из них ведут к цели: один во дворец, другой к выходу, остальные тупиковые. Они бесконечно петляют, и я не уверен, что оттуда можно выбраться. Даже по карте это было трудно сделать. Диву даюсь, зачем люди вообще это сделали. Тут есть над чем поразмыслить на досуге… Не зажигайте больше факелов. Мы здесь не задержимся.

– Но мне было бы приятно знать, что где-то позади нас ждёт свет, – вздохнул Рай, – Ведь мы планируем возвращаться этой дорогой, верно?

Граф на какое-то время замер, после чего медленно развернулся к Раю:

– А ведь это хорошая идея, мой друг! Согласен, давайте оставим здесь свет.

– Вы так думаете? – удивился и обрадовался Рай.

– А почему нет? Мы ведь вернемся и сможем его потушить. А если и нет, они просто погаснут сами. Мне нравится ваша идея. Кстати, давайте я вам кое-что покажу, может статься, потом у нас не будет для этого времени.

Граф подошёл к единственной сплошной стене и, высоко подняв факел, постарался осветить украшающий её барельеф:

– Мне кажется это герб, герб рода Гейсборо, но я не уверен. В таком исполнении я больше нигде его не видел.

Рай подошёл ближе и тоже смог разглядеть на стене изображение огромного щита, три лилии на нем, две шпаги, ещё какие-то детали, напоминающие не то горы, не то крылья птиц.

– Да, это герб герцога, – согласился Рай, – Но во дворце наверху нет ни одного изображения этого герба, разве что на первой странице в летописи семьи. Не знаю почему, но герцог предпочитает пользоваться вензелем вместо герба… Да и чёрт с ним!

Граф кинул на барельеф ещё один взгляд и пошёл следом за Раем, который явно намеревался зажечь ещё пару факелов с тем, чтобы оставить здесь побольше света. Граф не мог не заметить, как печален и бледен стал его друг, но решил унять своё любопытство и не стал сейчас задавать какие-либо вопросы. В конце концов, находиться здесь то ещё удовольствие…

– Сударь, – вдруг встрепенулся Рай, – Поправьте меня, если я ошибаюсь, но тремя факелами явно уже воспользовались. Это вы?

– Нет, не я, – тут же откликнулся граф, – Кому-то тоже приходила в голову мысль осветить этот зал, и случилось это недавно. Надеюсь, это был Виктор, а не герцог.

– Постойте, кто-то из них был здесь после вас? То есть сегодня?!

– Нет, не так. Я оставил эти факела здесь восемнадцать лет назад, ещё во время моего первого визита сюда, и они очень хорошо сохранились, не правда ли?

– Сударь, тогда… Вы ведь не застали герцога во дворце. Зачем же вы потратили так много времени на изучение этого лабиринта? – Рай всё-таки решился озвучить давно мучавший его вопрос.

– Это давняя и очень странная история, друг мой, – горько усмехнулся граф и достал из-за пазухи карманные часы, – Когда вы говорите обитатели дворца отходят ко сну?

– Через час после захода солнца. Через два уже точно все спят. Дни сейчас длинные. У нас не приветствуется попусту жечь свечи.

– Тогда уже можно выдвигаться.

Граф с нескрываемой тревогой окинул уже довольно хорошо освещённый зал и честно постарался взбодриться:

– Вас посетила хорошая мысль – оставить здесь свет. Он согреет наши души… Дальше пойдём при свечах.

– А вы точно знаете куда идти?

Граф ободряюще улыбнулся и после недолгих раздумий подошёл к одному из тёмных отверстий в преисподнюю. Рай следовал за ним словно тень. Свечи уже вновь зажжены, но углубляться в этот более узкий чем прежде проход так не хотелось.

– Убейте, не понимаю, почему вы выбрали именно эту дыру? – невесело заметил Рай.

– Хороший вопрос. Смотрите и запоминайте вот это, – граф указал на характерный, с первого взгляда не приметный, рисунок камней, – Это путь во дворец, а теперь взгляните точно напротив и на две ниши правее, это выход на свободу. Запомнили? Может пригодиться…

– Очень кстати. Благодарю, – невесело рассмеялся Рай.

А граф уже ступил под низкий свод коридора, ведущего среди прочего и к спальне герцога. Этой ночью они намеревались положить конец столь затянувшейся войне, и были уверены, что для этого у них есть все шансы, гвардии нет, а значит герцог один. Всё в полном порядке!

Но судьбе было угодно сыграть с ними злую шутку. В этот день солнце село в грозовые тучи траурного цвета, оно опалило их края и скоро скрылось во мгле. А уже через час поднялся сильный ветер, и даже самому неискушенному наблюдателю стало ясно, что ночью будет если не ураган, то страшной силы ливень. Так оно и случилось.

Поглотившие солнце тучи добрались до этих мест за пару часов до полуночи, и страшные раскаты грома соединились с мощными ударами в ворота дворца. Это вернулась напуганная грозой гвардия. В такую погоду никому не хотелось оказаться без крыши над головой, и потому Глен и Фил решили вернуться чуть раньше намеченного ими ранее срока, истекавшего утром следующего дня. Только их кони переступили границу парка, как начался дождь, и тут к бабке не ходи, все понимали, что скоро он превратится в настоящий водный шквал, так что люди стремглав бросились под навесы.

– Всё хорошо, что хорошо кончается! – порадовался Виктор, сходя на землю.

– Да, уж, едва успели! – Фил был рядом и полностью разделял радость товарища.

Оба праиэра с удовлетворением наблюдали, как пришедшие с ними гвардейцы несутся под крыши конюшен, увлекая за собой коней. И, как ни странно, действия эти, несмотря на внешнюю суетливость, были довольно организованными, никто никому не мешал, всё происходило в едином слаженном порыве. Тут рядом с Гленом и Филом появился старший конюх Пол Эквайн:

– Господа, я позабочусь о ваших конях, – бесстрастно заявил он и, не дожидаясь разрешения, взялся за поводья.

– Очень мило, – Фил проводил его вполне довольным взглядом и вдруг душевный хлопок по спине заставил его вздрогнуть всем телом.

– Чего ради ты застыл?

Это был называемый Гленом. Он даже не пытался скрыть свою радость и сейчас тянул Фила под укрытие:

– Давай же, старина, поспешим! Чего зря мокнуть?

Фил и не думал сопротивляться, и вот они уже дружно нырнули под навес, раскинутый над крыльцом правого хозяйственного крыла.

– До чего же приятно сознавать, что в эту мерзкую ночь тебя ждет сытная еда и тёплая кровать! От таких мыслей я чувствую себя почти счастливым! А Фил? Что скажешь? – продолжал озвучивать свои мысли Виктор.

– Скажу, что полностью с тобой согласен, – усмехнулся Фил, удивляясь такой детской восторженности друга.

– Да уж, только идиот стал бы возражать!..

И тут вдруг мир озарила ослепительная вспышка молнии, и почти сразу оглушительный раскат грома заставил людские сердца в ужасе замереть, а следующей реакцией стало желание срочно проверить, живы ли они ещё?! А вот Виктора, напротив, встреча с этим буйством стихии повергла в неописуемый восторг, и он от всей души рассмеялся, да так заразительно, что и Фил тоже не выдержал.

– Со счастливым возвращением! – робкий голос Маги каким-то чудом всё-таки сумел обратить на себя их внимание.

Виктор тут же развернулся, и кривое лицо Глена выразило радостное удивление:

– Маги!!! Как дела?!

Изумрудные глаза девушки сияли огнём прямо-таки вселенского счастья:

– Мне казалось, что вас не было целую вечность! Я так соскучилась!

– Я тоже! – Глен положил руки ей на плечи и, чуть нагнувшись, заглянув в глаза, – Я, правда, чертовски рад тебя видеть!!!

– Та-ак! – тут же протянул Фил и лукаво усмехнулся, – С вашего позволения, я удалюсь. Глен, если герцог пожелает тебя видеть, я дам знать.

И, не дожидаясь ответа, Фил скрылся за дверью. Виктор и Маги проводили его благодарными взглядами. И в этот миг мир снова едва не раскололся от нового ужасной силы раската грома. От такой неожиданности и страха Маги юркнула в объятия Виктора и крепко-крепко прижалась к его груди. Через миг она опомнилась и собиралась уже отстраниться, но обнаружила, что Виктор тоже обнял её, поглаживает по волосам, и… не отпускает! Возможно ли такое?!? Маги подняла на него изумлённый, благодарный взгляд, и, о чудо, Виктор не отвёл свой взгляд!

– Не бойся, милая! Я с тобой! – шепнул он в ответ.

Вот теперь Маги и правда оказалась близка к обмороку! Но Виктор пришёл ей на выручку. Он уже пристроил её руку на своём локте и повёл внутрь, на кухню.

По всему дворцу уже горели свечи, масляные лампы, а кое-где и факелы, прибывшие гвардейцы тесными группами шли в том же направлении что и Глен с Маги, ведомые всё тем же настойчиво заявлявшим о себе чувством голода. Замечая Маги, робко прижавшуюся к Глену, гвардейцы не скрывали улыбок, и кое-кто из них даже приветливо подмигивал девушке. И никому не пришло в голову фыркнуть во след этой парочке, мол вообще-то ходить прилюдно вот так, обнявшись, не принято, непристойно. Это ведь был Глен, первый праиэр. Кто ему указ кроме Его Светлости?!

– Ничего не понимаю, – не выдержала Маги, – Что с ними произошло? Всё так резко изменилось…

– Всё изменилось как надо, – так же тихо откликнулся Виктор и нежно накрыл её руку своей, – Спасибо тебе!

– Мне?! За что?

– За то, что не дала мне пойти к герцогу. Ужасно не хочется сейчас его видеть.

Маги понимающе кивнула. И Виктор поверил ей – да, она понимает его лучше, чем кто бы то ни было другой! Как же уютно, тепло, радостно держать это зеленоглазое чудо за руку! И что особенно согрело душу юноши, так это то, что в ней не нашлось и тени прежнего страха… Страха? О чём речь? Нет, от прежней боязни как-то поранить Маги, не осталось и следа. Виктор и правда очень скучал по ней, а сейчас безмерно рад быть рядом. Это всё, что ему надо! Это чистая, искренняя правда!

– Как твои дела? Чем ты занималась? Я хочу знать всё, – мягко потребовал юноша.

– Как всегда… Сходила пару раз в нашу пещеру, похозяйничала там. Не переживай! Я уверена, за мной никто не следил! А в остальном почти всё время провела в своей комнате. Старшая горничная сократила мои обязанности до уборки пыли в пустующих покоях Френсиса и Генриха Рая… А как твои дела? Я смотрю, тебе удалось расположить к себе гвардейцев.

– Да, теперь они все мои, – без ложной скромности заявил Виктор.

– Но их хозяин по-прежнему герцог, – решилась-таки возразить Маги.

Она подняла на любимого свои зелёные глаза, и в тот же миг утонула в бездонной синеве его глаз. Виктор ободряюще кивнул:

– Дело не окончено, это верно, но меня они теперь слушаются так же беспрекословно, как и его. Согласись, для начала это уже немало.

– Ты уверен, что у тебя хватит сил на это? Это же жутко тяжёлый груз.

Виктор лишь крепче прижал её руку к себе…

Идея уединиться в комнатке Маги очень приглянулась обоим. Пока девушка собирала причитающуюся Виктору еду в большую корзину, он отдал несколько распоряжений, и вот уже они одни. Никому на свете Маги не прислуживала с таким удовольствием! Правда скоро Виктор все-таки уговорил её тоже присесть за стол. Он ел с огромным аппетитом и попутно красочно рассказывал своей боевой подруге, чем развлекался эти дни. Маги слушала, широко распахнув глаза, и не упуская ни одного слова, позволяя своему богатому воображению живо рисовать картины пребывания гвардии в лугах. Маги словно своими глазами увидела, как Виктор угомонил особенно паниковавших, заглушил в душах людей суеверный страх, нашёл, чем занять своих подчиненных… Сейчас он позволил себе расслабиться, говорил без деланного испайронского акцента и, кажется, ещё минута другая, решится избавиться и от маски Глена. А как была счастлива Маги!..

И надо же было чтобы именно в этот момент в дверцу комнатки Маги грубо постучали.

– О чёрт!!! – Виктор крепко выругался и уже в следующий миг рванулся к двери, – Сейчас я его разорву на части! – шутливо бросил он Маги.

Маги тихо рассмеялась, но сердечко её всё же испуганно дрогнуло.

Это оказался Джек Грей, и по его лицу сразу стало ясно, что произошло нечто из ряда вон выходящее.

– Глен, герцог зовёт всех наверх! Нападение!!!

– Нападение?! – Виктор решил, что ослышался, он едва не произнёс вслух: «Какое нападение, когда я здесь?!» – Успокойся и расскажи толком, что произошло?

– Я сам не знаю! Но почти все уже там, наверху, в покоях Его Светлости! Приказ явиться туда всем, во всеоружии! Я уверен, даже слышал пару выстрелов…

Виктор бросил на Маги тревожный взгляд, попытался ободряюще улыбнуться, но лицо Глена не очень слушалось его. Ещё миг, и от него осталось лишь воспоминание, а сердечко Маги оборвалось в страшной тревоге. Оставаться здесь и ждать? Нет, это не про Маги! Хоть издали, но она должна всё видеть и знать!..

* * *

Виктор добрался до поля битвы, как уже и ожидал, далеко не самым первым. В просторной столовой кипело настоящее сражение. Несколько зажжённых богатых канделябров позволили Виктору быстро сориентироваться, и сердце его сжалось от ужаса. Рай и граф (что это граф, Виктор понял сразу, как увидел лицо этого человека) вдвоем сражались против всё прибывающих и прибывающих гвардейцев герцога.

«О, Боже!» – в душе Виктора поднялся глухой рокот, и в следующий миг, наплевав на всё, он бросился бы в самую гущу схватки, но его остановила железная хватка герцога:

– Не лезь, там без тебя хватает! – Его Светлость вцепился в руку Виктора.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/natalya-schegoleva/put-domoy-god-nadezhdy/) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.