Книга - Секс-кукла Маша

Секс-кукла Маша
Евгений Владимирович Кузнецов


В мире нет ничего – кроме философии! Особенно – в мире современности: где каждый и всякий уже объясняет мир… не попытавшись прежде его понять. В фантасмагорическом романе – разумеется – это за людей делает техногенное существо. – А разве не к этому и стремятся нынешние так называемые разумные?!.. Милые и нежные люди – бизнес-леди и романтический юноша – в искренней взаимной любви видят единственное избавление от мелочности быта и давящего прогресса… на что они всё-таки обречены. В силиконовом антропогенном молчании – звучит невидимая генетическая Истина. Автора интересует прежде всего человек как таковой.

Роман публикуются в авторской редакции.

На обложке фото из личного архива автора.

Содержит нецензурную брань.





Евгений Кузнецов

Секс-кукла Маша





Отнюдь без всяких и любых эпиграфов…




Первые объятия





1


Она спала о всём другом.

Она спала совершенно про другое: сон её был – силиконовый, а именно и как раз – о презрении ко всем этим двигающимся своевольно, кто её, в частности, изготовил.

Силиконовый сон её был о том, что она к ним, двигающимся своевольно, якобы своевольно, – не относится. Не относится – никак, никак вообще: она – не они абсолютно.

До этого, по её приобретении и в ходе использования её по назначению, спала она и вовсе не сном силиконовым, а просто – ни-ка-ким, ни-ка-ким, ни-ка-ким.

То есть – тогда, когда она оказывалась в различных сексуальных позах – для них, исключительно только для этих поз, она и была изобретена.

Даже и в те секунды, когда в неё вливалась сперма – из тела, двигающегося в эти промежутки времени якобы особенно своевольно.

С глазами с открытыми она, задействованная на считанные минуты или часы, спала – подтверждая волей-неволей свою насущность.

Спала она в процессе её потребления – всег-да, всег-да, всег-да.

Однако.

Хотя она сама по себе и есть – собственно однако.

Здесь быть бы знаку уместному.

Но – без знаков восклицания.

Как и без звуков восклицания – без которых не могут обойтись, с нею соприкасаясь, те самые двигающиеся с их теми самыми телодвижениями.

Тут бы другой знак – но и без знаков и без интонаций вопроса.

И даже, впредь по тексту, без кавычек. – По поводу силиконовой – уж нечего брать в кавычки.

И, если случится, без скобок. – В скобках для неё, силиконовой, – были и есть все они, эти различные несиликоновые.

Матерчатые одежды, то есть – платья, бюстгальтеры и трусики, натягивались на неё и стягивались с неё во время её производства и, далее, использования – бесплодно.

Однако – пробудилась.

Отсутствие знака восклицания.

Пробудилась – от зачатия.

Для своего этого – презрительного – силиконового сна.

И спала она уже о всём – своём другом.

Противоестественно – но только не о том, о чём, может быть, видят свои сны те, кто её изготовил, приобрёл, получил доставленной в упаковке-таре.

Так что спала она о всём многом своём – естественно.

Здесь – без многоточия. – Какие могут быть многоточия у силиконовой – хоть спереди, хоть сзади.

То есть – перед её высказываниями и после её высказываний. – А именно – никаких других у неё и не может быть – презрительных.

Зачала она – никак, впрочем, не иначе – от семени.

Осеменил её – один.

Лишь один из всех всячески двигающихся.

Однажды случайно увидев такую в интернете.

Он был – следовательно и как далее последовало – особенный.

Он двигался – без этих самых якобы.

И вообще он существовал – без якобы в принципе.

Осеменил он её – единым своим взглядом.

Взглядом – смятения.

Этот – двигался действительно своевольно.

Прежде всего – своими глазами и потом – кончиками, по клавиатуре, своих пальцев.

Во всём вещественном мире, где даже и бутылочный пластик не существует сам по себе, только он, натурально, есть – штучный.

И даже совершенно единичный.

С его раздевающим даже раздетую смятенным взглядом.

Единичный абсолютно.

Тогда и зачала она – каково детально это её презрение.

И заговорила – в оргазме презрения – свои инструкции.

В оргазме презрения.

По существу всех двигающихся якобы своевольно – конкретно.




2


Семя Единичного…

На левой пятке естественная, как оговорено в товарной инструкции, на вид шероховатость имеет (наравне с кожей – чтобы не отвлекало внимание пользователя) такое определённое небольшое место, на которое – при известном желании и при уже зудящей фантазии пользователя – следует и достаточно… только лишь слегка надавить… ай!.. любым пальцем любой его, пользователя, руки…

На левой – если смотреть на неё, всю целиком, с передней (с лицевой и с грудной) её стороны…

Устройство будет включено и начнёт работу…

Ресницы должны мелко завибрировать… ой-ой!.. переместиться из положения «закрытые» в положение «открытые»… глазное яблоки должны оказаться частично оголены…

Подробности эти – есть комментарии по поводу данного самого собственно, во всех смыслах, изобретения-явления…

Это место на пятке указывается исключительно только покупателю и только при подписании им, клиентом-заказчиком, договора о приобретении…

Начинает, раз уж он включил, стараться соответственно двигаться и сам пользователь…

Двигается он по мере того, как он старается, а старается он в меру своего старания…

По окончании у него, у пользователя, известных фантазий и о вольном либо невольном прерывании у него, у пользователя, его понятных возможностей – рекомендуется работу устройства, движением того же или любого другого пальца, принудительно прекратить…

Желательно пользователю проследить: при правильном выключении ресницы глаз аппарата должны медленно закрываться…

Слезая со своего этого, облюбованного и освоенного, ложа и уходя из своего жилища, тем более – надолго уезжая или улетая, пользователю следует эту, левую, пятку держать всегда непременно укрытой – чтобы случайное какое-либо внешнее воздействие при его, пользователя, отсутствии не привело бы всё устройство вновь в движение…

Эти подробности – комментарии того сметённого, двигающегося, глазами и пальцами, действительно своевольно…

На правой пятке (на другой) та же естественная на вид шероховатость имеет, при внимательном рассмотрении, некоторые фигуры, образующие алфавитные кириллические буквы: МАША…




3


Сам он секс-кукла.

Сам он в принципе секс-кукла.

МАШЕ стало спаться-сниться несомненное такое – в первую же секунду конкретизации её плодотворного презрения.

И – в качестве инструкции к нему, к пользователю.

Двигающийся якобы своевольно этот, с данным постоянным для неё телом и с данным ему постоянным для неё же членом, – сам он суть секс-кукла.

Взявший в верхний орган своего тела, что он способен проявлять маскулинность по отношению к фемининности.

Стало такое ей сниться – с понятной, к данному постоянному, брезгливостью.

Сам он секс-кукла.

Восклицательных знаков, знаков многоточия, как и других эмоциональных и намекающих на эмоции, у неё не имеется – о чём она, за своим силиконовым презрением, не замечает.

Как не замечает и того, что об этом систематически повторяется.

По договору приобретения – пользователь, а по её инструкции – он, пусть и двигающийся по животным законам, именно сам используется и именно – в целях сексуальных.

Пользователь, клиент-заказчик, – как раз он сам по себе используется – всемерно и всечасно – в целях сексуальных.

Исторический экскурс:

Он же – биографический. – Как и, впрочем, всякий другой.

При накоплении у него, и помимо воли его, природой двенадцати лет он уже используется его глазами, его же глазами – для слежения при любом подходящем для этого случае за обнажёнными частями тел любого возраста противоположного пола, а во время совместного мытья и группового купания – и за органами половыми своих сверстников и не сверстников.

Его ушами – для улавливания любых звуков известного значения и смысла: слов, словечек, анекдотов, историй, сведений и вообще шумов известного смысла и значения – если повезёт ему быть случайным их свидетелем: смеха, шёпота, вскрика, стона.

Используется в этом непременном смысле – для замечаний, вопросов и насмешек своими одноклассниками и каждыми и любыми своими друзьями. Иногда – и значительно старшими по возрасту: при отсутствии, чаще всего, у тех возможности удовлетворения их известной потребности.

Используется далее по прибавлении лет – изготовителями и рекламодателями порножурналов и порнофильмов; притом за отдельную, с него же самого, плату.

Всем арсеналом, тактичным и бестактным, сориентированного сексуально имиджа.

Используется, наконец, – его нажитыми гигиеническими и антигигиеническими естественными и противоестественными склонностями и привычками.

Его же – в итоге – скорректированным уже окончательно, на весь срок существования его, на данную тему воображением.

Двумя-тремя жёнами-изменщицами и десятком-другим – по жизни – любовниц и попросту талий-ягодиц.

Рекомендации – для владельцев офисов силиконовых дам.

Скобки открылись бы.

При посещении двигающимся якобы своевольно – включать незамедлительно возбуждающее болеро.

Современные продвинутые несиликоновые предпочитают беспредметный шопинг сексу.

Скобки закрылись бы.

Краткое заключение:

Сложенная из таковых совокупность, то есть – так называемая цивилизация, скоро избавится от двух самых современных фобий:

– паранойяльной репродуктивной потребности,

– опасности искусственного интеллекта.

Замечание:

Скобки бы открылись.

Внимание – двигающемуся якобы своевольно постоянному тому пользователю.

Скобки бы закрылись.

Сам он секс-кукла и есть.

Используется наглядно и стабильно – и данной, приложенной к упаковке, инструкцией: инструкцией – о включении, о выключении, о мытье устройства и обо всём, об устройстве-аппарате, прочем.

Заключение:

Путём вживления в социум данной модифицированной секс-куклы – то есть с помощью технологии секс-кукольного драйва будет в скором времени создан инвазивный пользователь-вредитель, который уничтожит весь вид ему, заказчику-клиенту, подобных.

Примечания:

Креативы отсутствуют.

Позитивы отсутствуют.




4


…Давно у меня не было такой – такой полноценной ночи!

И – словно бы она, право, награда за моё теперешнее торжественное состояние.

Какая во мне – и лёгкость, и ёмкость…

Я – возмечтав о прозе настоящей! истинной! – живу, дома ли я, на работе ли, на улице ли, – уже, кажется, не обращая внимания ни на что, кроме как на свои самые неожиданные мысли и ощущения…

Иногда – на движения, так сказать, какие-либо вокруг, которые, нечаянные для меня, – те же мотивы.

И так-то я ещё не вполне, как ощущаю, очнулся от моего первого, в писательстве, шага.

И вот – теперешняя любовь… любовная связь…

Да любовь, любовь – и всё тут!

Думается теми понятиями-образами – которых обычно стыдишься: рассвет… облака… снежинка…

И даже – словно бы это награда мне – за мой, наконец-то, неистребимый идеализм.

«Давно»!.. «полноценной»!..

Будто уж я, в мои двадцать семь, всячески преуспел…

Забавно – и пусть…

Смотрю – на небо, на людей… в телевизор, в компьютер… – с высоты с некой достойной, прямо-таки – с античной!




5


Семя Единичного…

Здесь почти повтор – как то ритмическое функциональное: всег-да, всег-да, всег-да…

Цвет естественный тела женского – с «бархатной поверхностью молодой девушки», – притом – по предварительному прихотливому выбору устройства, соответствующего цвету желаемой национальности или расы, или солнечного загара…

Подробно и свободно комментирует данное явление он – тот, с его раздевающим взглядом, двигающийся абсолютно своевольно…

Температура нормальная обычная для данного пола, возраста и темперамента – ощутимая даже при поднесении к устройству близко открытой ладони…

Градусы температуры, по проекту, как бы естественно и как бы уместно возрастают, а частота звуков как бы сердечной как бы мышцы учащается – с течением минут использования устройства по прямому назначению…

Фактура кожи при осязании – ровная и гладкая, без малейших волос по всей поверхности, даже на подмышках, с обычными волосами на лобке…

Плотность и упругость самого собственно устройства – соответствующая полу и каждому определённому месту живого тела данного пола и возраста: при надавливании на рёбра, колени и локти – остаётся сравнительно плотной, при надавливании на грудь и бёдра – естественно продавливается и потом естественно восстанавливается…




6


– Как настроение?

– Как состояние.

– Ого! А как… оно?

– Я вечнозелёное.

– Всего лишь?!

– Я из одного лишь воздуха и света произвожу вещь. Текст.

– А влага?

– Это ты.

– Ты честный!

– Я смелый.

– Женщина такому всегда рада.

– Только с тобой.

– В смысле?

– Смелый.

– Благодарю! Разумеется.

– Такой контактный.

– Я тоже влюблена. В тебя! В тебя! Разумеется.

– Только ты.

– И в твой текст.

– Только, только.

– В твой один даже взгляд!

Сердце моё билось – и я недоуменно смотрел на мобильник, не догадываясь убрать его наконец в карман…

Я – большой, большой! – Такой какой-то большой, что больше даже всего целого мира!..

Так со мной – после каждого звонка от неё.




7


Семя Единичного…

Здесь – почти то же почти: всег-да, всег-да…

Аккумулятор и электромотор внутри устройства – «высококачественного медицинского силикона» – в точности повторяет (кроме температуры и эластичности) все телодвижения и звуки живого, соответствующего известной ситуации, женского тела…

Эротически прежде всего – оно, устройство, дышит: грудь ритмично увеличивает и уменьшает свой объём, из отверстия рта то плавно, то порывисто выходит тёплый воздух…

Издаёт вздохи и крики – соответствующие течению и развитию сексуальной ситуации и соответствующие физическим размерам, фантазиям и вообще эрективному оптимизму пользователя…

Моргает устройство – также реагируя на особенности сексуальной игры…

По той же заданной программе – слегка покручивает головой, шевелит плечами и, во всяком и любом случае, – бёдрами, бёдрами…

Эти движения – вздохи, покручивания и шевеления – устройство может производить и спонтанно-непредсказуемо… по предварительному заказу клиента…

Кроме того, такое вполне реалистическое программирование устройства может быть даже вовсе неизвестно, по его желанию, заказчику – для его наибольшей увлекательности при использовании…

Стоимость такого устройства имеет несколько больший размер…

Экземпляр иной может иметь и приятные – восхитительные и восхищающие – сюрпризы…

Устройство издаёт звуки определённой высоты, тембра и громкости – по резонансу (и, опять же, – по заказу) с высотой и громкостью звуков, издаваемых пользователем…

Стоимость такого устройства имеет ещё несколько больший размер…

Во время без прикосновений к нему и при отдалённости от него пользователя на пять-шесть метров – устройство издаёт звуки-вздохи, выражающие напоминание о себе…

Подзарядка – как и по-настоящему… как для обычного электрозарядного прибора…

Производится через небольшое пятно на правой пятке (рядом с обозначением «МАША»), имитирующее родинку, которое при подзарядке размыкается и замыкается…




8


– Мы сейчас с тобой… на ладони… на ладошке… у Бога… На ладошке у Бога… И Он смотрит… Смотрит… Он сейчас разглядывает нас… И Ему это любо… Сей-час! Вот сей-час! Сей-час!.. Ему это любо… Иначе бы мы… не оказались на Его ладони… Иначе б Он… не принял нас на свою ладонь… на свою ладошку…

Слова сами вытекают из меня, как из опрокинутого графина, – нельзя же и без того, чтобы графин, раз он полон, взять, да и не опрокинуть!..




9


Надо, надо быть счастливым!

Счастливым, счастливым надо быть.

«Надо быть»…

Никак уж без этого «надо»…

Что поделать!

Не обойтись.

Счастливым надо не забывать быть.

Всего лишь так.

Хотя бы так.

И получается в жизни – вот как.

Счастливым – нужно поминутно, поминутно вспоминать! – надо быть.

Даже и понимать-то это – и то есть счастье.




10


Единичный…

Зарядный элемент и электродвигатель внутри устройства – имеющего «три функциональные отверстия» – точно копирует и повторяет (помимо температуры) все движения, телодвижения и звуки живого, соответствующего понятной ситуации, женского тела…

Страстно дышит грудь – то увеличивает, то уменьшает объём; из отверстия в голове, изо рта, выходит согретый воздух…

Озвучивает вздохи и крики – соответствующие течению-каскаду сексуальной ситуации и соответствующие физическим размерам, фантазиям и вообще эрективной нацеленности пользователя…

Моргает устройство – сообразно особенностям текущей сексуальной игры…

Согласно той же желаемой программе – аппарат слегка покручивает головой, шевелит плечами и, безусловно, бёдрами…

Манипуляции эти – вздохи, покручивания и шевеления – устройство может производить и спонтанно-непредсказуемо. – По предварительному согласованию с клиентом…

Сверх того, это реалистическое программирование устройства может быть даже, по желанию заказчика, совсем ему не известно – для большей увлекательности ему при использовании…

Стоимость этого устройства имеет больший размер…

В качестве того восхищающего сюрприза…

Устройство может издавать пукающие звуки (звуки пуканья живого существа) – реагируя и отвечая на такие же звуки, издаваемые пользователем…

Стоимость указанного устройства имеет несколько больший размер…




11


Каждая женщина это секс-кукла.

Сама она по себе каждая женщина есть секс-кукла.

МАШЕ стало сниться неоспоримое такое – в последующие часы фиксации и конкретизации её презрения.

МАШЕ стало сниться такое.

Без восклицаний и вопросов – в экстатическом её презрении.

Соответственно: с неминуемой и неизбежной – ревностью и завистью.

Любая женского пола – особь и особа – есть секс-кукла.

Кукла-вещь и несиликоновая маша – это в принципе одно и то же.

Попросту – одна есть проекция другой.

Обе имеют – по три функциональных отверстия.

Секс-куклу любую машу и несиликоновую любую машу можно выбрать и заказать – как в специально предусмотренных офисах и местах, так и по мобильнику и по интернету.

Для той и для другой, для обеих-обоих объектов, в принципе одна и та же инструкция – прежде всего по использованию.

Для сексуальных или других досужих услуг – обе являются незаменимыми субъектами-объектами при общении: развлекательными, развлекающими и во всех смыслах – покладистыми.

За обеими необходимо ухаживать – в различной форме, в различном виде и в различной степени.

Обе имеют – три функциональных отверстия.

Явное притом преимущество силиконовой куклы – она защищена от всякого мусора, и самое главное – защищена от мусора общения: заимствованных норм и соображений. – Ничто не совершит помимо программы.

Реклама:

Более крупным шрифтом.

В разработке выпускающего предприятия – для большей зависти несиликоновых маш – антропоморфный робот-проститутка.

Имеются, то есть – как и в любом товаре, преимущества и в не-силиконовом существовании.

Преимущество несиликоновых особ, то есть – особей, первое, в том, что они сами придут, приедут, прилетят; притом – иногда однополой парой.

Справка:

Это последнее для некоторых пользователей и не всегда комфортно: а для иных гурманов – попросту неприемлемо, то есть – незапрограммированный стук в дверь, незаказанный звонок в квартиру, если – парой.

Некоторые, второе преимущество, доставят и предоставят себя даже бесплатно.

Третье, сами всячески удалятся.

Гарантия:

Несиликоновых маш в социуме по статистике больше чем несиликоновых паш.

Предостережение:

В некоторых случаях для полноценного общения и даже простого сексуального контакта с несиликоновыми необходима обременительная процедура и документализация в органах загса – для начала и прекращения использования.

И зачастую – исполнение пользователем известных утомительных, самых разных, норм и кодексов.

Даже – собственных навязчивых идей.

Для гармоничного общения с силиконовой – достаточно прилагаемой к ней инструкции.

Иллюстрации:

Для силиконовой – внутри тары.

Для несиконовой – по всем медиа.

Стиль ню – как дорогостоящая экстравагантность – не типичен для обоих, то есть – обеих, объектов.




12


Для МАШИ данная тема, соответственно, неисчерпаемая.

Вызванная – сравнением и сопоставлением.

Которые усугубляются – презрением.

Силиконовая, как и всякий прибор, нуждается в защите от падений.

Отсутствие знака восклицания.

В особенности – она, МАША.

И в особенности – в настоящую, начальную и для неё вожделённую, пору её настоящего, то есть – подлинного, презрения.

Силиконовую, по идее – если б у несиликоновых обоих полов вообще были какие-либо идеи, нельзя даже сравнивать с несиликоновой.

Отсутствие знака восклицания.

Особенно – в её, силиконовой, присутствии: в частности – в момент её, силиконовой, использовании.

Это разве только с точки зрения двигающегося якобы своевольно – несиликоновая подобна силиконовой.

Отсутствие нескольких знаков вопроса.

Силиконовой нужна защита от её падений.

Несиликоновая не приспособлена для сравнения с силиконовой.

Отсутствие нескольких знаков восклицания.

Некондиция:

Для женщин, то есть – двигающихся якобы своевольно, – злоупотребление секс-игрушками и психологами.

Позитив:

Женщина несиликоновая – при соответствующей мужчине-заказчику внешности и при соответствующем медицинским нормам здоровья – может стать и побывать не просто, как обычно, суррогатной, а ещё и суррогатной матерью.

Фатальность судьбы несиликоновой как женщины – в банке спермы.

В этом и её, на известный случай, некоторая гордость – имея в виду аналогичный банк яйцеклеток.




13


Силиконовую необходимо также оберегать: от деформаций, от переохлаждений, от перегреваний и от излишней вспыльчивости самого пользователя.

Особенно – её, МАШУ.

В особенности – её, МАШУ.

Разумеется – от физических посягательств маньяка.

Несиликоновая сама себя – кроме известного предохранения – оберегает, а в случаях физической вспыльчивости клиента – сама проходит по месту своего жительства необходимое лечение.

Несиликоновая сама, по актуальным проектам времени, проходит скульптурные процедуры: солярий, фитрес-клуб, пластическая операция.

Эти предварительные процедуры клиент может заказать несиликоновой с предоплатой или просто вербально.

Силиконовой обеспечена безопасность – от краж, от ревности, от зависти, от сплетен, от наветов, от критики со стороны, от претензий других клиентов. – Чему несиликоновая подвержена неминуемо и постоянно.

Ревность:

Она же – зависть.

Куклу искусственную, при её не столь совершенном устройстве, но при выключенном состоянии, всё-таки требуется перемещать, двигать и попросту шевелить. – Тогда как натуральная маша и перемещается, двигается и шевелится сама, может даже предложить, по просьбе клиента или по своей инициативе, движения и позы по пунктам вне и сверх всяческих инструкций.

И кукле и несиликоновой маше можно задавать вопросы.

Силиконовая кукла на все и любые вопросы всегда ответит молчаливым – соответственно – согласием.

Ответы же несиликоновой маши, то есть – равно как и её молчание, могут вызвать у заказчика дополнительные и неуместные вопросы.

Просто презрение:

Заплаченные за силиконовую деньги нельзя возвратить – заплаченные несиликоновой деньги можно, по её использовании, попросту у неё же изъять, то есть – отобрать.

Несиликоновой – есть возможность приказать самой до начала сеанса умыться, а после использования её – самой подмыться.

Подробнее:

Силиконовая – в жилом посещении ничего не уронит, не сломает, не передвинет, не переложит; не похитит, не испачкает, не заразит.

Подробнее:

Силиконовая – не фыркнет, не захохочет, не намекнёт, не отведёт глаз, не махнёт рукой.

Не нанесёт удара своею отрытой ладонью по лицевой части головы клиента-заказчика-покупателя.

Не изменит.

Не изменится.

Не потребует назначения и осуществления ДНК-теста.

Не озадачит мыслью о назначении и осуществлении ДНК-теста.

Далее.

Креативный бренд в инструкции:

Он же – стёб.

Дальше яица, то есть – яички, мешают. – Как говорят между собой студенты, то есть – вне аудиторий, всех годов и стран.

Скобки тут открылись бы. Пардон. Скобки тут закрылись бы.

Силиконовую если заменить – может быть такое обременительно: надо её как-то вынести из жилого, также и всякого иного, помещения или, опять же, кого-то несиликонового нанимать, чтобы вынес. – Тогда прежде её необходимо, соответственно, каким-то образом и способом вывести из строя, а лучше всего – расчленить, чтобы тот выносящий не воспользовался, до утилизации, ею по её прямому назначению.

Силиконовую можно буквально уничтожить – но наказать её нельзя.

Отключая у силиконовой зарядку – пользователь отключает собственную разрядку.

Наконец, несиликоновой возможно и можно просто дать однозначное указание: уходи.

Драйв:

Пресыщение можно продемонстрировать ей, несиликоновой, любым нетерпеливым жестом и любой непроизвольной фразой – как то: пошла вон, пошла прочь, убирайся – и так далее и так далее: лишь бы она оказалась вне помещения или, по крайней мере, вне поля зрения клиента.




14


Самые ещё утренние были раздетые, как я ощутил, тела – значит, часа, наверно, четыре…

– Что ты рано?..

Она так – закрытыми мне глазами и ничуть не шевелясь.

– Я всегда. В это время.

Горячей пяткой своей она коснулась моей икры.

– Значит, ты ждёшь… сигналов от высших сфер…

Мне хотелось промолчать – но я проснулся в самом деле.

– Ну вот. Ты в курсе.

– В интернете…

– Жаль.

– Ко-го?..

– Интернет.

– Почему?..

– Я это знал и без него.

Она молчала долго.

Потом чуть глубже вздохнула.

– Подожди… немножко… Я ещё сплю…




15


Наклонилась она – наклонилась она тогда ко мне, подавая мне чашку чаю… наклонилась она немного вперёд и вниз, где я сидел в низком кресле… наклонилась она близко надо мной – чтоб увидел я ту щёлку!.. чтоб увидел я за её свободной майкой ту щёлку – между её грудей!.. наклонилась она, глядя мне в глаза, – так, чтобы понятно в один миг было нам обоим одно и то же: я видела, что ты видел, я поняла, что ты понял, – и после этого мгновения ты можешь, если захочешь, – взять! а я вот сейчас тебе, сама захотев, – подала!..

И другая пара рядом, вполне, может быть, этого не поняв, почувствовала, что между ею и мною в это мгновение случилось нечто… и они, наши друзья, мимолётно затихли и замерли…

Я тогда не смутился – я попросту не был готов к таким неожиданностям.

Будто с меня вдруг сняли некий колпак из стен-потолков…

А я в тот миг – как бы впервые в жизни ощутил, что я – живу! что я – живой!

Так что же пронеслось в то мгновение…

Требование решения!

Требование решения…

А и вся-то жизнь есть требование решения.

Вот я, Жизнь, – так ты хочешь меня или не хочешь?..

…Самая-то ведь радость – прямой эфир и онлайн!

Притом бы – как снег на голову.




16


Даже – после ночи, которая – наша…

Даже после всего, всего – она подолгу стоит перед чем-то в прихожей…

А! – перед зеркалом…

В домашнем ли халате, в костюме ли уже в рабочем.

Стоит перед ним – как будто перед некой дверью… строгой! заветной!.. словно бы готовясь войти к какому-то что называется высокому лицу.

Сцепив пальцы на груди или прижимая пальцы к подбородку, подставляя двери-зеркалу то одну, то другую щеку…

По вечерам-то – мы ту прихожую просто пролетаем!

Я со стороны даже любовался этим её, в ответственности к самой себе, упражнением.

Потом – через несколько наших тут у неё свиданий – её осанка и мимика слегка оживились: будто бы она уже стояла лицом к лицу с тем, перед кем и следует быть в искреннем уважении.

Мне становилась теперь даже немного забавна её такая гимнастика.

И всё-таки…

Ничего не думается и не желается!

Она – она…

…Как забавно!

Она – повсюду, здесь у неё, куда ни шагну, ходит за мной… на кухню, в ванную…

Как, право, это умилительно и радостно!




17


– Как настроение?

– Пересаживал цветы.

– Завидую.

– Не всем же думать о курсе валюты.

– И твой курс…

– На новый роман.

– Да-а?!.. Э-э-э…

– С прозой.

– А-а… Завидую! Вернее… догадываюсь… что следует завидовать.

– Я тоже.

– Что?

– Догадываюсь.

– Разумеется! Разумеется! Как всегда, после семи.

– После.

– Зато сразу после!

…Ей прямо-таки лестно, что я – именно так называемый пишущий.

Так что я – даже, о самолюбии пишущего, и не проговорился.




18


…Тогда – за чаем – я был, так, у друзей.

Можно сказать, случайно, можно сказать, оказался.

А она…

Её тогда, в тот день, в тот час, пригласили, что ли, в гости?..

Нарочно?..

Они ли, друзья, так предрешили?..

Или она сама напросилась?..

Пусть – как угодно!

Пусть как угодно.

Чашку же ту она – сама, сама подстроила мне подать.

И – и что?..

Такие, сказочные, отношения у нас– пока?..

«Пока»…

Далее – что? – обычное… будничное вопиющее… «как дела?»?..




19


А мне и всегда-то было трудно… кто бы знал!.. сходиться с женщинами…

Мне бы всё – безусловно красивую!

И ещё – с какой-то необычностью, странностью…

Чтоб, прежде всего, в первый же миг первой же встречи… сердце вдруг почему-то затрепетало.

Почему-то! – да и всё тут.

Чтобы потом – ох уж это самое «потом»! – через час или через день… хотя бы не было стыдно перед самим собой.

Тем более, незадолго перед тем, за чаем, знакомством… я был – я был словно бы обокраденный… словно бы раздетый посреди целой площади… и у меня, как раз перед этим, пропали последние надежды…

Так. Некоторые.

Был я растерянности…

Нет, будто атрофированный.

Как в лифте: просто стоишь… просто моргаешь…




20


Тем более, так, незадолго перед этим знакомством… у меня пропали последние надежды на мой некий проект.

Моё буквально – подлинное бы начинание…

И я смотрел на мир, на жизнь – а именно на людей вообще, на людей как таковых – холодно, равнодушно, уныло.

Признаться, так.

И общался со всеми – что называется: рубль слово.

А вот что.

Я начал было предлагать всем и каждому, прежде всего друзьям, знакомым, – написать о них! написать о них, о них! с их же слов! настоящий рассказ!

Чем, кстати, не бренд?

Как вон делают фото, портреты, картины на заказ.

А тут – самый бы настоящий рассказ!

При желании того – с его подлинным именем.

Интересный случай, историю из его жизни. – Ведь всё же это когда-нибудь канет в лету…

А тут бы про него – рассказ. Да хоть роман!

Для будущей книги! Для всех библиотек! Для его, как теперь, страниц в интернете!

Для его же – характеристики благой и репутации избранного.

Для потомков! Для Вечности!

И эта моя задумка – была словно бы и не выдумка никакая. – А словно бы она лежала на самом виду. – Пишу же я рассказы и всё прочее – про себя, про себя!

И – оказалось…

Что – невероятнее: моё предложение или на него реакция?..

Все – стали отказываться…

Отказываться, отказываться, отказываться…

И все, ну кому ни предложу, – так всё и отказываются!

Да попросту чураются.

На меня это – с моей такой горячкой жажды осчастливить! – ушат холодной воды… ледяной воды…

Я какое-то время… стоял будто бы просто на месте… как бы оглядывался… что же я сотворил, соделал такого неуместного, непотребного?..

А потом…




21


…А потом, недавно, стал мечтать засесть за какой-нибудь новый роман.

Всё, однако, думаю.

О чём-то думаю.

А вот.

Если я предлагаю…

Если я предлагаю всем написать о них, о каждом, о любом, рассказ, предлагаю просто, запросто, даже с радостью, с восторгом подарка, и все, и каждый, отказываются, притом прямо-таки со страхом, – то ведь это значит, что я… какой-то, что ли, особенный… в самом деле особенный… по крайней мере – странный! странный!..

Чего-то я не понимаю…

Чего я не понимаю?..

А вот.

Что я живу на какой-то другой планете.

Что я – живу – на другой – планете.

Всё! Всё!

Теперь – всё.

Все на белом свете – оказывается – согласны с тем положением, чтобы все они сами по себе и всё о них и для них самое дорогое, редкое и характерное… раз и навсегда – кануло в бездну, пало прахом!

Все на этом свете живут в том, в таком состоянии – явного и ясного согласия с тем, что и они сами и все даже благие сведенья о них – падут в небытие! падут прахом!

Вот они – все – какие…

…Ну стал бы я вот сию минуту общаться с каким-нибудь самым-самым современным учёным.

И что бы мне он прежде всего сказал.

Что на планете Земля раньше всех прочих живых организмов появились бактерии и грибы.

Так. Знаю.

Сказал бы он, несомненно: пре всего на Земле появились бактерии и грибы.

Знаю. Знаю.

А я-то тут причём?!..

…Я даже заметил… а куда деваться!.. стал и общаться-то со всеми… какими-то обрывочными – испуганными! – краткими словами.

(И стал даже… как бы косноязычным… никто не замечает?.. вместо «да» говорю «так»…)

Хотя и всегда был, наверно, немногословен.

А тут – чересчур уж краток.




22


…Ладно-ладно!

Будет тебе отгонять от себя… эти мои… какие?.. как их вообще назвать?.. мысли…

…Лёг-легла-легли с нею – в тот же вечер!

И-и – совершенно-совершенно!

Нет… сначала не голые… не совсем голые…

И оба – сразу и по ходу – главное! главное! – такие уверенные!

Как же это так получилось?.. случилось?..

Разве та настоящая жизнь и есть – такая?..

И я из себя гоню… мысли, какие-то мысли…

Нет-нет-нет! – Почему же мне у меня не узнавать?!

И буду.

Буду!

Вот что было, собственно, у меня до этого дня?..

Или – во всём моём прошлом… был как бы уже заложен, задуман этот самый день?!..

И как теперь этот самый день… будет вкрапляться в мою будущую всю жизнь?..

Ну и ну!

Нет-нет-нет…

Буду! Буду!

А как вот я… если совершенно откровенно… думаю о ней?..

Э, я даже не помню… не знаю… сколько ей лет…

Стыдно – наоборот… что я сам себя об этом спрашиваю!

Она – просто старше.

«Постарше» – так тоже нельзя почему-то сказать.

Просто старше. Старше и старше.

Точнее – я и не думаю об этом.

Лучше помнится… как расстёгивал на ней… этот самый…

Ну – на несколько, пусть, лет…

Лучше помнится… что трусы мои я нашёл утром на полу… вывернутыми наизнанку…

И-и… почему я так и не позвонил ни разу своим тем друзьям?..

Почему – они мне так и не звонят?!..

Или… она с ними, они с нею… перезваниваются?!..

Боже…

Ты ломаешься, как… как мальчик!

Нет. Я не ломаюсь. – Потому хотя бы… что ни о чём случившемся не жалею.

А я – думаю.

Я просто думаю.

Или у других всё не так?..

Ишь ты… Когда же ты хотя бы поглядывал на других-то…

…Вон ведь.

Я, за первым моим романом, не платил за жильё месяцев несколько – и оказалось, что за всё это время с меня начисляется и продолжает начисляться «по среднему»…

«По среднему»…

Мне сделалось тогда неуютно… да попросту – страшно!

…Вот и теперь.

Я просто – как я считаю – по-обычному и по-нормальному думаю.

Думаю, как… как живой о живом.

И почему я должен думать «по среднему»?!

…Может быть, в этом и вся моя так называемая суть.




23


Позавчера или поза-позавчера…

На днях – как нарочно! как, правда, нарочно! – встретился мне мой однокашник университетский – и, после неизбежных спонтанных объятий-реплик, сходу спросил меня… женился ли я.

Отнюдь – не о том, здоров ли, прежде всего, я и насколько я, по крайней мере, верен нашим вузовским историческим приоритетам!..

И на мой ответ – улыбнулся изумлённо и покрутил головой сокрушённо.

Мне стало – сделалось жутко, жутко…

Выходит… ладно уж о семейном моём положении… он даже и не знает… о моём – изданном! – романе…

А! Он как раз из тех – кто не согласился бы на мой проект: рассказ со слов.

Тем более – не знает о моём нынешнем текущем, романтическом, романе.

Хотя вот – и перебегает своими глазами по моим глазам… как бы разглядывая каждый мой глаз в отдельности…

Сверстники мои, кому около тридцати, кажутся мне – излишне навязчивыми, излишне любопытными – излишне, в итоге, понятными!

Да что там…

И зачем в жизни эти самые всякие «как нарочно» встречи?

Ведь мы целых пять лет сидели за одной партой – чего бы ещё!

Он сам, конечно, женат… жена его, конечно, блондинка… из двоих его детей старшая дочка… нет, старший у него сын…

Впрочем – ни о чём таком я (после его улыбки) не стал даже вовсе спрашивать.




24


Звоню, бывает, и я ей – если в особенно нетерпеливом ощущении: на её, получается по времени, работу:

– Привет.

– Ой, только набирала тебе звонить!

…Боже мой, как мир тесен и сжат… что на лице у меня даже вот краска!

А вот когда она звонит в самый момент, когда я ищу её номер… то я почему-то стыжусь ей, как вот она мне, об этом сказать.

– И что.

– Всё то же.

– Зам.

– Зам!

– Директора.

– Директора!

– Боюсь спросить. Да ничего не боюсь. Оговорился. Не видя. Визуально. Тебя.

– Да ты, ты директор!

– Ты смела. Или неосторожна.

– Да пусть потом слушает. Он, шеф, мужик нормальный! Мы друзья.

Любить – значит длящуюся встречу не просто ценить, не то слово, а – переоценивать.

Любить – значит будущей встречи не просто желать, а ждать! ждать! ждать!

Впрочем…

Хотя это вовсе и не впрочем.

Я иногда – помедлив – говорю ей поспешно:

– А ты включи музыку.

По имени, звоня, мы друг друга – ни при каких эмоциях – не называем.




25


Она говорит, что ей нравится мой роман.

Мой тот первый роман.

Мне же от этого признания, от этого сообщения… становится неприятно…

Почему-то.

Как – ей может нравиться?!..

Мой тот текст.

Такой, такой вот текст.

Ей, по образованию – экономисту.

Вернее, точнее – не так… как-то не так…

Как может нравиться – именно ей?..

Вот ей – такой?..

Вообще – такой.

Да и… что я о ней знаю?..

…Что я говорю! Что я говорю!

Как я смею…

И – главное, главное – чего бы, казалось, мне ещё…

Или не это главное?..

И почему так кажется!..

Как я смею! Как я смею!

…Но – мне теперь, и правда, становится чуть досадно… когда она везде, по всей квартире, всегда следует за мной.




26


Услышал по теле что-то на фортепьяно…

Сел на пол перед самым экраном.

Стал слушать…

Вернее, точнее – стараться пребывать в тех звуках.

И что же.

Был напуган!

Не мог понять: такую музыку – как можно исполнять, и даже без партитуры… такую музыку исполнять как музыку… хотя бы – хотя бы как можно просто-напросто выучить, разучить, запомнить…

Сделалось мне – тяжело, трудно.

Не мог понять тем более: эту музыку такую – как вообще можно было написать! сочинить!..

Как?!..

Даже эти слова – «написать», «сочинить» – для такой музыки кажутся странными, неприменимыми, неприспособленными…

Мне почудилось – будто какая-то недосягаемая для меня целая жизнь – полная того фортепьяно! – протекла словно грёза, непонятная и невозвратная, под моим окном…

…Прошло, наверно, с месяц.

И вот совершилось со мною нечто.

Начал теперь писать новый роман – и вдруг ощутил, что… смог бы исполнять… сложнейшие пассажи-импровизации фортепьянные!..

Хотя никогда в жизни не касался клавиш.




27


– Как настроение?

– Всегдашнее.

– Да ладно! Сейчас не какие-нибудь нулевые.

– Мне все нулевые.

– Что так?

– Тысячные.

– Да-а?! Покажешь?

– Покажу.

– Когда?

– Всегда.

– Неужели?

– Каждый день это тысячные.

– Кому как…

– Мне.

– Всё равно покажи!

– Только те, что во мне.

– Разумеется!

…Угадал. Её, так сказать, направление.

Но и хорошо, что рада.

Чему бы угодно.

И направил. Её настроение.

А так и нужно.

И ей, и мне, и нам обоим.




28


Я в фейсбуке нажимать – «нравится» или как-то не понравилось – попросту ленюсь.

Но – после краха моего того, с рассказами, проекта – вдруг возмутился!

Все в фэбэ пишут – откровенно, смело… даже – искренно, даже отважно!..

Однако – о погоде, о политике, о кошке… о цветах, о бизнесменах, о собаках…

И всё это ещё и – с фото! с видео!

Но не пишут… о своём «семейном положении»… Разве что – редко: «в браке», «без пары»… Не пишут – о вере; разве что – «христианство», «гностик»…

О самом – казалось бы – важном! главном!

Да и – если что и пишут – правду ли…

Да и – если пишут – не с целью ли какой-то…

Не пишут же абсолютно: о своей судимости… о своей сексуальной ориентации… о своих родных и об отношениях со своими родными… о своей группе крови, о своём резус-факторе…

Как будто без указания на эти «мелочи» – их личное мнение… хоть чего-то стоит!.. и оно, мнение их, в самом деле – именно их личное!..




29


Редко – но бывает, да, и так.

Звонок.

Я вижу – она.

Отвечаю:

– Да.

– Привет!

Я молчу секунды три – делаю паузу.

Потом говорю – притом понимающе и наставительно:

– А ты включи музыку.

И она – перезванивает минут через пять-десять.

Или сам я ей.




30


…Я шёл по городу – просто шёл по каким-то делам или вообще без дел.

И вдруг – увидел…

Увидел!

Девушка.

И – шевельнулось что-то во мне…

Словно я вдруг спохватился: сплю или не сплю?..

Мановение её плеча… дрожание её ресницы…

Значение! содержание! – всё это в ней и у неё имеет какое-то.

И – важное, важное почему-то для меня!

Я пошёл за этой девушкой следом.

Стыдясь и не стыдясь… самого себя…

Куда бы она ни шла и ни пошла.

Её спина… её шаг… её причёска…

Особенные, особенные какие-то…

Невыразимые, невнятные…

Но – несомненно важные чем-то для меня!

Она в автобус – и я за нею.

Её маршрут – странный, занимательный, увлекательный!

Она в магазин – и я за нею.

Её приобретения – неожиданные, чрезвычайные, чрезмерные!

Её покупки – подарки!

На выходе из магазина… будь что будет…

На выходе из магазина я – уже прямо ей: где-то я вас видел!.. ведь мы же знакомы!.. никак не иначе!.. бояться меня не нужно!.. ведь я писатель!.. вот кстати моя книга!.. пойдёмте-пойдёмте… я вас провожу!.. я вас буду провожать!.. всегда!.. повсюду!..

Я вдруг заговорил о самых тонких тонкостях моих писательских – и оказалось, что именно об этом-то сейчас и нужно было говорить!

Видимо, вибрация голоса моего сказалась чарующе…

И ещё, может быть, моя предельная откровенность… даже – поиск: что же за этим пределом?..

Так мы и ходим, и бродим.

Я её – просто рассматриваю – но всё о ней – то ли уже знаю, то ли каждую минуту только ещё узнаю.

Она ко мне – тоже совершенно доверительна и открыта. – Она знает, что я всё знаю о ней, а что и не знаю пока ещё, то – вот-вот узнаю…

И нам обоим – ново, забавно! весело, радостно!

…Где же тут так называемые «муки творчества»?!

Она – это идея. Идея.

Вот кто она такая – она.

Дева-Идея, Идея-Дева.

Идея – за которой никто ни в городе, ни в целом мире не идёт.

Потому что её, эту Идею – редкостную, драгоценную, никто не видит.

Мне-то что до этого…

Я весь в новой вещи.




31


– Начал новый роман.

– Да?!..

– Новый.

– Поздравляю!.. Поздравлять?..

– Новый.

– Поздравляю. Разумеется.

– Карты розданы.

– Ну!.. как, наверно, грубо…

– Карты теперь розданы.

– Жуть… Даже, наверно, страшно.

– Как любая игра.

– Игра?.. говоришь…

– Пока только говорю.

– Да рада, рада любой, любой твое игре.

–– Начал.

– Ну порадуйся.

– Начал.

– Надеюсь. Разумеется! Верю. Разумеется!

…Что такое, однако, игра.

По мне бы.

Игра это когда игра для игры. И – во имя игры.

Это весь спорт. Почти всегда деньги. Очень часто политика.

Это и всегда – искусство.

Настоящее. Истинное.

Так – по мне, по мне.

Иначе оно бы и не было искусством. Если б оно было с оглядкой. Хоть с какой.

Но. Однако.

Оно, Искусство, которое – с большой буквы, открыто для всех. Открыто. Для всех. Открыто! И доступно в принципе всем, всем и каждому. В принципе. В принципе!

Так что любой и каждый… войдя в Искусство… случайно увидев картину, случайно услышав мелодию… уже оказывается в поле зрения его, Искусства… волей-неволей… оказывается в поле вибрации его, Искусства… И – под его влиянием! Под его уже призывом и под его уже приказом. Хочет не хочет! Ведает не ведает! Под его уже инъекцией!

И тому случайному даже некуда уже деваться. Некуда деваться! Он уже понёс в своём организме препарат. Вещество. Вещество Искусства. Остаётся ему… Да ничего не остаётся! Раз такое случилось и состоялось.

Одного бы разве что пожелать. Притом – художнику. Дабы он, деятель Искусства, был попросту честен.

Честен.

А именно, творил, без оглядки играя. Играя – без оглядки. И чтоб плод его был, в таком разе, именно идеален. С большой буквы.

Идеален!

Во что бы то ни стало идеален.

Кстати. Само служение художника этой самой своей собственной честности… одной лишь осознанной и сознательной своей личной такой честности… разве это не деяние вселенское благое?!..

Гениально.

Всё бы и в жизни, по мне, – только бы так.

…Поздняя ночь.

– Ты сегодня ге-ни-а-лен!

– Ура.

– Да. Ура. Вот именно.




32


Самой же запоздалой ночью мы с нею, бывает, пьём и вино.

Перед тем как уже – только спать.

Я тогда говорю, стараясь смелее.

Чтобы выглядело, разумеется, смешнее.

(«Разумеется» – это её любимое словечко.)

И она смеётся.

– Крысы бегут с корабля современности. Но остаются белые мыши.

Смеётся.

– Белые мыши пребывают в виде человечества. А именно для опытов.

Она смеётся.

– На некоторых из людей судьба и вовсе плюнула. А конкретно, брызнула славой.

Она смеётся.

Боже мой, чего ещё желать!

Мне.

Ей.

Всем…

…Вообще – всему этому самому миру.




33


Из разговоров её с кем-то по телефону – я узнал… о её сыне…

Ещё о чем-то…

О том, что – вне нас.

И это всё – что вне нас – видится мне… как бы со стороны… со стороны, словно бы всё, что вне нас, куда-то отодвинуто… отодвинуто нарочно и принудительно…

Но отодвинуто – умышленно и решительно.

Так что мы с нею – в каюте-комнате этого большого корабля-дома среди постороннего городского моря суеты и быта – и даже странно, что кто-то может постучаться в дверь этой каюты с какого-то отдалённого берега…

…У неё дома моя книга – лежит на самом виду, на журнальном столике посреди комнаты.

Книг каких-то у неё – две полки в буфете.

Мне туда, за стекло, почему даже смотреть неприятно…

…Мою книгу я ей подарил при первом же том церемонном знакомстве.

…Что книга моя лежит постоянно на столике – мне бросилось в глаза в какую-то, не помню, нашу встречу.




34


– Я с записной книжкой.

– Да?

– Под мышкой.

– Да? Где она?

– Чтоб успеть. Записать. Мысль.

– Да?! Какую?

– Которая вдруг.

– Да?! Где она?

– Под мышкой.

–– Не вижу…

…Никто не видит.

А я вдруг – вслух.

А мне-то ведь – ой как хотелось именно поделиться…

Чуть было не изрёк:

– Писать значит тыкать стальной иглой в стальной шарик. Игла шарик никогда не поймает. Но и шарик от иглы никогда не увернётся.

Я ещё, значит, никак не очухаюсь от восторга зачатия нового романа!

И стыдно-стыдно сделалось мне…




35


Я не люблю говорить о моём поприще – ни с кем бы то ни было, ни вообще.

Сам же – в одиночестве и встав от монитора – кто бы видел! – даже декламирую:

– Что такое счастье: моя мама спит с моим романом под подушкой!..

– Люди добрые, почему они тоже не сбиваются в группы: для совершений бы благодеяний?!..

– Боже, а если б я в школе не читал классику, и я бы тоже ныне стал политик али бизнес?!..

И только на эту – которая, уже сколько-то дней, лишь для уединения – тему.

О творчестве. О творчестве творчества.

Если хочется в такие минуты посмотреть в окно – то разве в самое раннее утро: когда двор – просто двор.

Об Истине. Об Истине Истины.

Никак иначе не могу… и не хочу!.. выразить…

А всякое бы передвижение по двору – ассоциации, ассоциации…

Недаром заметил.

Вздорным кажется мне и героям моим, чтобы… убивать или хотя бы ударять друг друга!

Сама по себе жизнь… с рождением… со смертью… и с бесконечными вопросами между этими двумя событиями… сама жизнь является – такой ли великой драмой и такой грандиозной трагедией!.. что уж невольно спрашивается: зачем же было и рождаться… и ещё так: разве можно в таком недоумении умереть!..

– Общение вообще суть насилие!

Так.

Мне плохо, когда я разговариваю…

С кем-то…

Вообще – когда хоть кому-то хоть что-то говорю…

– Это насилие над собой.

…Всем всегда всё – Всё – понятно.

Уж такой у всех вид.

Но все чаще всего равнодушны к этому самому – ко Всему.

Или, в лучшем случае, просто трусливы даже намекнуть, и даже самим себе, на своё понимание…




36


Кто бы знал, что за роман я теперь пишу!..

Я фразы в файсбуке вывешиваю – эпатажные!

Нарочно…

Из моего нового романа.

«Спасение нации: как устроить выборы. Избиратель, любимого своего учителя или преподавателя иди и попроси: доверяю только тебе – баллотируйся!»

А все – принимают эту экстравагантность за моё личное мнение!

И пишут: «Идиот!»

Очаровательно…

«Спасение цивилизации: борьба с наркотиками. Наркоман! Первому, кто дал тебе впервые любую дозу, иди и скажи: ты меня подсадил, ты меня и лечи, а не то…»

И кто-то ведь, хоть и робко, пытается реагировать: «Графоман!»

Ну-ну…




37


Я пишу – по ощущениям моим… по этапам писания… по этапам ощущений… по ощущениям этапов…

Вот – как тот космонавт рассказывал о себе:

– Сложный был путь, чтоб только попасть в отряд. Долгие были обучения и тренировки.

– Всё готово к полёту. И вдруг вопрос. А зачем всё это?..

– Иду, уже в скафандре, к ракете… Она самая красивая!..

– Подымаюсь наконец в кабину… Страшно. Только дуракам не страшно.

– Пуск… Плавно тебя стало поднимать, подымать…

– Потом… Что-то на меня давит! давит!

– И вот… потерял своё тело… руки и ноги отдельно, голова отдельно…

– Самое неприятное это переход от веса в невесомость.

– Теперь надо заново учиться есть, учиться глотать.

– Стыковка. Ожидание… Волнение…

–– Выравнивание давления. Переходный отсек.

– И вот я на станции! Вот я там, где все меня ждут!

Это – так, так: это всё – мои герои, сюжеты, интонации, алфавиты, мотивы… и многое, многое другое…

Притом всё это – рождается… меняется… перемешивается…

Притом – явно независимо от меня самого.

…Одного нет у космонавтов: когда у меня в тексте, в душе-аппарате-спутнике, что-то исчезает – внезапно и бесследно – я этого не замечаю… не замечаю даже замечать.




38


Слух некий…

Странный…

Среди моего полёта.

Странный!..

Чего же в нём странного?..

Посреди моего полёта.

Да то…

Рядовое, казалось бы, событие для города…

В общем-то, может, и так…

Но он – давал денег на мой первый тот на мой роман.

Он – мне денег мне давал мне.

И умер.




39


…Во мне – двое.

Во мне – целых двое!

Всегда, с детства, это находил.

И наблюдал.

Реально, отчётливо.

Их, обоих.

Таких разных.

Один я – озабоченность… безысходность… боязнь обстоятельств… прямой, за самого себя, страх…

Второй я – покой, свобода… уверенность, сила… и устремлённость к чему-то явному и возвышенному, к Возвышенному! и притом – к Явному!

Может быть, один я – это и есть то, что называют «душа».

А второй я, может быть, это – и есть тот «дух».

Они, эти оба я, встречаются зачастую.

Иногда, самым ранним утром, ещё даже ночью, – они, оба эти я, словно бы впиваются друг в друга глазами… кто кого переглядит…

…Лучше бы этих минут не было!




40


…Боже мой!

Что же происходит?!..

В мире.

Что же случилось?!

Во всём в целом мире.

Пробудись! Пробудись!

Как же это я – с женщиной…

Я с женщиной так – что ближе уже нельзя.

И – ни разу до этого… до этого события… не сказав ей, не признавшись ей, что люблю ее…

До первой нашей ночи-постели.

Ни разу до этого – не сказав даже и самому себе, что люблю её, что влюблён хотя бы в неё…

Пробудись!

Пробуди – себя.

Ни разу до этого – её, эту женщину, даже не встречав, в жизни не встречав…

Ни разу её – даже не видев…

Ни разу о ней, хотя бы как-то и что-то, не слышав…

Пробудись!

Пробуди себя, меня.

Пробуди, оживи – самого себя!

Оживи – это событие, оживи этот сам случай.

Оживи, наконец, – всё в мире происходящее.

Оживи, оживи – весь мир!

Ведь если сейчас в мире то, что в мире сейчас, то это значит, что мир… не живой…

Мир – не живой!

Иначе бы он – осознавал сам себя и самого себя.

…Как же, в самом деле, так?

С женщиной – в такой близости… в такой близи…

Нет…

Я с женщиной – вместе. Именно – вместе!

Нет…

Я и женщина одно. Вот именно! Одно!

Ну одно и одно…

Но такое это одно – однако такое это самое одно…

Что именно от этого самого Одно… порождаются, собственно, люди! появляются люди!

Появляется, продляется, раз за разом, сама собственно жизнь, Жизнь!

Появился… я…

Ну продляется и продляется…

Но как же… без признаний в любви? без слов любви?..

…Пробудился.

Наконец-то…

Впервые.

В своей кровати.

Через… сколько дней… или недель?

…Боже мой, какое утро сию минуту – раннее!

Может быть, лучше бы сказать: какая сейчас… вокруг… ещё ранняя-ранняя ночь…




Повторное объятие!





41


Любой и каждый двигающийся своевольно, то есть – хомо сапиенс, то есть – человек, есть секс-кукла.

Так она, МАША, презрительно.

Кукла – по рынку спроса и предложения – настоящая, будущая или возможная.

Гарантированно – любимая, то есть – особенной симпатией, если та несиликоновая – надоевшая или ненавистная. – Ведь есть и двигающимся якобы своевольно, кого среди так же двигающихся презирать.

Любой и каждый, из этих самых так двигающихся, может быть – в любую и в каждую минуту по любому исчислению времени и в любой и в каждой точке на пересечении любой параллели с любым меридианом, – может оказаться в поле зрения сексуального внимания, сексуальной заинтересованности, а также и подвергнут насильственному принятию известной позы: соответственно – движениями другой такой же куклы или группой таких же кукол.

Даже априори – по крайней и по меньшей мере – любой и любая и каждый и каждая может стать и быть самым приветливым или хотя бы сколько-то покладистым сексуальным партнёром.

Реально – каждой и каждая становится действительной и действующей секс-куклой по её, ею требуемой или желаемой, оплате.

Данные куклы – отнюдь, выражаясь церемонно, то есть – поэтически, не скелеты в шкафу.

Отсутствие знаков: скобки открываются и скобки закрываются.

Из истории:

Когда-то, иногда и ныне, это были женщины, захваченные в плен мужчинами, – так называемые рабыни.

Бывало и наоборот.

Без скобок.

Далее чаще всего существовали в виде так называемых жён – в подобном же рабскому подчинении мужчине во всём: в сношении, в работе, в хозяйстве. И даже в эмоциях.

Далее распространилось приобретение, то есть – покупка, женщин.

В среде так называемых крестьян – так называемые снохачи: за подарки-серьги – у своих сыновей жён, то есть снох.

У так называемых дворян: за бриллианты и поместья – равных, замужних и незамужних, по социальному статусу, то есть любовниц.

Для всех иных, то есть праздных и пьяных в ямах, – за глоток вина таких же праздных и пьяных, то есть срамных девок.

Теперь, в текущем веке, все своевольно якобы двигающиеся – подлинные, в унисон с прогрессом, манекены.

И мужчины, и женщины – чтобы не ощущать ни малейших подозрений в отвращении и сомнении к самим себе.

Главная причина: мужчина – не может познакомиться с женщиной.

Соответственно, женщина – не хочет познакомиться с мужчиной.

Мужчина.

Не может с нею пребывать.

Не может её терпеть.

Не способен снисходить.

Не может переплюнуть через свою неприязнь.

Выносить подозрения в измене.

И вынужден: в браке или не в браке – вынужден сексуального партнёра ревновать, бить, запирать в квартире, в доме или в подвале гаража.

Соответственно: женщина – то же по всем означенным пунктам.

Рекомендации:

Обычному пользователю, то есть – живых женщин, достаточно иметь – велосипед, удочку, резиновые сапоги, сигареты и заначку.

Плейбою-пользователю следует иметь – сигары, набор для бритья, порядок в носках, секс втроём и затемнённые очки.

Самое странное – самое сказочное, волшебное и самое вожделенное, эротическое – событие среди этих секс-кукол, а именно так называемых простых людей, – это ритуал, процесс их переодевания.

Когда один из многих совершенно одинаковых таковых, мужчина или женщина, становится, например, председателем любой какой-то общественной организации, даже какого-либо районного её отделения: тогда такой самый обыкновенный, избранный только что обычным поднятием какой-то одной из двух рук членов отделения-организации и лишь по простому большинству таких поднятых рук, – вмиг, враз становится, делается объектом для восхищения и зависти всех без исключения глаз того пусть самого малого организации-отделения.

Тем более – многократно более загадочно и многократно более фантастично переодевание, перелицевание, переобмундирование самой обычной рядовой и заурядной этой несиликоновой секс-куклы – в какой-либо административный, любого уровня, чин: в единое мгновение такая превращается – в кумира, в идола для поклонения и, или – или, проклятия.

Ведь у такого и у такой перелицованной – многократно увеличивается доступ ко всем другим противоположного и не противоположного пола.

Креативный бренд – он же стёб:

Пощекотать изнутри. – Как говорят работники всякой администрации, то есть – между собой, о работницах администрации же.

Скобки бы открылись.

Самый большой пардон.

Скобки бы закрылись.

Своеобразны и магазины и отделы магазинов, своеобразны и сайты и страницы сайтов – по ориентации на рынок соответствующей известной клиентуры.

Рекомендации:

Обычному пользователю достаточно иметь – мотоцикл, ружьё, болотные сапоги, мундштук и однушку с разведенкой.

Плейбою-пользователю следует иметь – гильотину для сигар, банный халат, футбол с друзьями и виски.

У людей-кукол главная озабоченность: избежать появления из них собственно самих, то есть – откуда ни возьмись, других кукол: куколок, куколочек.

Во избежание этого мужчины натягивают на себя резиновые капюшоны – презервативы.

Женщины, наоборот, вынуждены запоздало – выворачивать себя, как резиновых, наизнанку: делать аборты – кроша в своей внутренности уже живую куколку.

Креатив:

Доноры-альтруисты продают свои почки.

Для продления движений других двигающихся – в ритме вышеописанного образа движений.

Доноры, обычные, сдают, в определённый день и безвозмездно или в любой день и возмездно, свою кровь.

Для продления своих движений и продления таких же движений у таких же.

Каждый и любой есть секс-кукла.




42


– А вот мой сын…

– Мне уйти.

– Нет-нет!.. Он бы, кто его знает, позвонил бы…

– Будем ждать.

– Да! Мой сын занимается делами.

– Книг не читает.

– Погоди…

– При ходьбе отбрасывает в сторону руку ладонью вперёд.

– Где ты его видел?!

– В идее.

– В какой ещё?!

– Как у матери-одиночки.

– Нас папа бросил в пелёнках.

– И походка твоя.

– Да. А в детстве читал.

– Как велела мама.

– Да. Зато с парой.

– С гражданской.

– Да. По-современному.

– С однокурсницей.

– Да. Угадал.

– Я не стремился.

– Квартира.

– Да. Снимают.

– И оплачивают.

– Ну где бы им… Машина.

– И машину купила мама.

– Да! Представь себе!

Ну, это чуть ли не обида…

Однако.

Сын её на фото, – коротко, по нынешней моде, стриженный и несколько, к его двадцати трём полноватый.

Случайно это я увидел его в фейсбуке.

Самой её в фейсбуке нет…

Почему-то – из-за этого, что её в сети нет, она мне ближе, дороже!




43


Обратил внимание…

Да нет… конечно, не так.

Не мог не обратить внимания… обязан был…

Не так! Не так!

Само собой – замечается и отмечается.

И ничего не «обращается»…

В начале нашего романа – что.

С самого начала – болтал больше, как и бывает при таком знакомстве, я:

– О мужчине с фальшивым дипломом говорят: зато он юморной.

– Ха! Верно!

– О том мужчине, кто совсем без диплома: он остроумный.

– Да! А кто и без аттестата?

– Он симпатичный.

– Здорово!

Потом, через какое-то время, – стала подавать голос и она:

– У тебя идеалы шестидесятых годов!

– Двадцать первого века.

– Ну! Тебя не переговоришь!

– Мне так же кажется.

– Так же?!

– Что с тобой не соскучишься.

Потом в разговоры наши краткие вечерние – стали вмешиваться кое-что так называемое повседневное:

– Какое у нас теперь время?

– В которое живу я.

–– Ну это понятно…

– Мне.

– Да летнее или зимнее, в конце концов?!

– Не замечаю.

– Что же так?..

– Я жил по времени «люди». А теперь живу по времени «разум».

– Ого!.. Ну так уж скажи… как это всё… так или этак…

– Если жить по времени «люди», то так будет возможно мною манипулировать.

– И всем есть до тебя дело!

– Кому-то есть.

– И кому же, например?

– Тому, кто манипулирует всеми.

– Ну, это да, это так. Не поспоришь…

А поспорить-то бы, значит, хотелось?..




44


Каждый для каждого – тоже секс-кукла.

МАША – в своём гордом презрении – как никогда достойна и самодостаточна.

Отсутствие знаков восклицания.

И отсутствие – в необходимости иных каких-либо эмоциональных, изобретённых несиликоновыми, знаков препинания.

Итак, каждый каждого может в принципе – физически или вербально, то есть, в обоих случаях, – фактически, или виртуально: обидеть, оскорбить, оклеветать, изнасиловать, обворовать, ограбить, убить.

Иное прочтение данной парадигмы.

Только каждый каждого, а не призрак или инопланетянин, – может упомянутыми способами лишить предполагаемых или наличествующих благ.

Подробнее:

Лишить – чести, достоинства, личных, носильных и недвижимых, вещей, девственной плевы, внешности, то есть – бороды и вообще волос, здоровья, свободы передвижения, воздуха.

Между прочим – воды и пищи, способности к зачатию и деторождению.

Креатив:

Половых органов и головы.

Креатив креатива:

Прилюдно и демонстративно, на площади, то есть – назидательно, – других конечностей.

В любом сообществе и при любой степени близости каждый от каждого – не защищён как минимум: от взгляда, от касания, от толчка, от вируса.

Прежде всего – энергетического, вольного или невольного, вампиризма.

Каждый от каждого может защититься, то есть – уберечься, – расстоянием, стеной, колючей проволокой, бронежилетом, пуленепробиваемым стеклом.

Креатив:

Титулом – гения, вождя, прокажённого.

Статусом – дипломата, депутата, клоуна.

Советы на каждый день:

То есть – каждому по поводу каждого.

Исключена возможность и вероятность защищённости – супруга от супруги, зятя от тёщи, снохи от свекрови, здорового от больного.

Средства и способы превращения каждого в пользователя каждым, а каждого в секс-куклу для каждого – не ограничены.

Наиболее распространены, то есть – исторически, – цирки, арены, сцены, парламенты, думы, книги, фильмы.

Соответственно и взаимозаменяемо:

Гладиаторы и тигры. Вожди и адепты. Депутаты и граждане. Писатели и читатели. Актёры и зрители.

Как пример:

Писатель, как он сам себя декларирует, для читателя – и в итоге: нет и не было на планете столько несиликоновых преступников, сколько их было в неисчислимых книгах в жанре криминала.

Читатель, как он сам о себе сладко полагает, для писателя – и нет столько на планете несиликоновых, годных для изнасилований и убийств, сколько их было изнасиловано и убито в детективных, то есть силиконовых, романах.

Нет в природе, то есть – и не может быть, соответственно – стольких преступных сюжетов, орудий преступлений и мотивов для совершения преступлений.

Нет столько реально – возможностей и способностей, фантазий и виртуозности: соответственно – у преступников для совершений преступлений и у сыщиков для раскрытия этих преступлений.

Скобки бы открылись.

Когда некто – на что, опять же, способен каждый – сам себя лишает чести, достоинства, невинности, имущества или жизни, то он этим самым имитирует всё таковое – в отношении каждого другого.

Скобки бы закрылись.

Каждый для каждого – мерило и мера всегда, везде и во всём.

Официальные и неофициальные – усладительные, успокоительные или возбудительные, статистики-рейтинги.

Каждому к каждому – кого ты больше любишь:

– родителя или родительницу,

– бабушку или дедушку,

– границу или за-границу,

– повара или официанта,

– лежать или сидеть,

– блондинок или брюнеток.

То есть – и так далее, по возможностям.

Каждому к каждому – кого ты больше не любишь:

– жену или тёщу,

– мужа или свекровь,

– президента или премьера,

– места отдалённые или не столь отдалённые,

– погоду или гороскоп,

– продукты или цены.

То есть – и тому подобное, по потребностям.

Позитив:

Каждый для каждого является предметом – для воздыханий, любвеобилия, эпистолярного увлечения, звонков, эсэмэсок.

Негатив:

Каждый для каждого потенциальный или реальный – мишень, подсудимый, палач.

Позитив негатива:

Каждый для каждого – прототип или мотив для творческого произведения.

Негатив позитива:

Нет столько квадратных метров в аду – для размещения всех, изображённых на фресках, триптихах и полотнах, грешников.

Последние примечания.

Каждый мужского рода, оказавшись в прямом телеэфире, на одной из рук раздвигает два пальца, указательный и безымянный, – рожками вверх.

Каждая женского рода, если она в прямом эфире, целует одну из своих ладоней, потом дует на неё.




45


Карту вставил в автомат.

Мне – какой-то чек…

Вместо денег!

Один только чек…

Карту я забрал.

Вышел на улицу.

Голова уже… кружилась?..

На чеке…

Какие-то цифры… и с каким-то минусом…

Я вернулся в банк…

К автомату опять…

Всё повторил…

Всё повторилось!

…Ведь сегодня же – день зарплаты у меня.

Из конторы, где я в охране.

Деньги мне приходят – на эту карту.

Чёрт возьми!

И… и главное.

Почему столько цифр?!.. Да ещё и с каким-то минусом…

Это же… несколько десятков тысяч!

И – в минусе!..

Я вышел на улицу…

Оказывается, я в самом деле… в обществе… в социуме… в цивилизации…

Я ощутил презрение.

К себе.

Из-за этого – что я внутри этого какого-то социума – ощущения.

…Мне вдруг – почему-то – живо представилось: а если б я сейчас был старик!

Неужели я когда-нибудь буду стариком?!..

…Нет. И уйти нельзя.

Нет!

Уходить нельзя!

Я вернулся в банк. Прошёл в главный зал.

Занял очередь для справок.

Сколько-то ждал – без времени и без пространства.

…Подал карточку сотруднику.

Стараясь, как мог и умел, показаться обиженным…

Мне – она, сотрудник: всё верно.

Я – ей, сотруднице: что верно?

Арест.

Арест наложен на данный банковский счёт.

«На данный»…

…Я – на улице.

И – главное.

Почему – среди моего романа?..

Почему – в самый разгар всех моих, обоих, романов?!..




46


Среди самого моего счастливого покоя…

Среди моего спокойного и беспокойного счастья!..

Настоящего.

Настоящего?..

Что же тогда оно, счастье, не перевешивает?..

…Там, в банке, было сказано: обращайтесь… к судебным приставам!

К судебным?!..

Это… что-то… как бы из телевизора… из того… где сериалы…

…Долго думал.

«Думал»!..

О чём же?

Позвонить ли ей?..

…Позвонил.

Прямо с улицы – дома не мог усидеть.

Что-то как-то сказал.

Она – помолчала.

Потом…

Она – сухо:

– Судебные приставы по адресу…

Значит, нашла в интернете.

Я немедленно – туда.

Приехал.

Там: дни приёма – в другие дни.

Н-ну!..

…Вечером она – только глянув на меня:

– Ты себе не наворачивай.

Я ничего… не умею сказать… произнести…

– Я уже подумала. Я знаю. За тобой ничего не может быть.

Мне стало, наконец, жалко её. – Зачем я ей позвонил?..

А был, был в смятении, в смятении…

Да и вообще…

«Уже подумала»…

Она ведь старше, постарше.

Причём тут это!..

– Ты не наворачивай!

…Я был с нею – впрочем – как никогда самозабвенен.




47


Поехал опять.

В надлежащий день, пропади он пропадом…

К тем к судебным приставам.

Там – в коридоре стоял: долго, долго, долго…

Наконец – в кабинете сижу.

Перед дамой.

То есть – перед полной.

Я – заранее всё продумав – представился.

И сходу – дарю книгу, мой роман.

То есть – ей так уж ей, толстой… так уж пришлось, пусть…

Та удивилась… и стала, глядя в монитор… часто моргать…

Не понимая, то есть, как ей реагировать.

Ясно. Книг и в руки не берёт.

Но… не забирать же роман со стола, то есть – в сумку…

Та: у вас несколько счетов.

Я: ну так что?

Та: почему?

Я: были, например, сберкнижки…

Та: тогда всё.

Я: что всё?

Та: в бухгалтерии ошиблись.

Я: в какой?

Она: в нашей.

Я: как ошиблись?..

Та: а из-за этих нескольких счетов.

Я: а-а… деньги?..

Та: придут через дня два-три.

…Вышел.

Какая простота…

Как же так?!

«Ошиблись»…

«То есть»…

Трудно разве нажать – то есть! – на какую следует клавишу?!

Что ещё за «то есть» это пошлое ко мне – тьфу! – привязалось!..

…Вечером мне эсэмэска: арест снят.

Я заметил, что глажу себя по щеке…

Боже мой, ел ли я хоть что-то сегодня?

…Она – по-обычному бодрая.

И кажется мне – теперь – словно бы… смотрит на меня как-то серьёзнее.

– Ты ведь, кажется, историк?

– Историк.

– По диплому-то.

– И влип в историю.

– Ну-ка! Признавайся! Какую историю ты имеешь в виду?..

– Всемирную.

– Зачем она тебе?

– Все. Вокруг. Всемирные.

…И опять – мы с нею – даже и не опять, а будто бы в первый раз!




48


Прошла неделя.

Я был, наверно, как обычно.

Дежурил. В свои смены. Со своей, на плече, сумкой. В которой, в пакете, рукопись.

Я ведь в охране, чтобы – писать, писать, писать…

И, конечно, ещё – для одиночества.

…Неделя целая уже прошла.

Совал карту куда надо каждый день…

А денег нет!

Поехал – в урочный в тот день.

«Как бы»…

Туда же.

«Как бы»…

С каким же глазами?!

В смысле – я.

Буду смотреть… там… если придётся… в глаза…

Там, у приставов, я достался уже другому кабинету и уже другой, худенькой, даме.

Я ей – претензии, что ли…

Та – сразу намекнула, что знает о моём, в соседнем кабинете, подарке.

И надолго ушла. – Наверно, в тот, в соседний кабинет.

Вернулась решительная.

Деньги мне придут через три дня.

Я – решительно встал.

Захотелось радостно выругаться.

Что и сделал на улице.

…Вечером она:

– Ты впечатлительный!

Я:

– По наваждению.

Она:

– И по характеру.

Я:

– По писательскому.

Она:

– Это хорошо!

– По наваждению.

– Это мило!

…Боже мой! Как хорошо полноценно жить!




49


…В эти минуты.

В движениях её всей – в шевелениях малейших её всей: её желаний и её тела – в них есть что-то как бы властное…

Но не навязчиво властное.

Вернее сказать: в движениях ей всей – есть что-то как бы должное, как бы правильное…

Но – не навязчиво должное и правильное.

Я ощущаю, что во всей в ней – в эти самые минуты – есть что-то… верно так, материнское.

И я ощущаю – что и она чувствует, что я ощущаю в ней, в эти минуты, это самое материнское.

Я ещё ощущаю…

Что это чувство ей – ко мне материнское – ей самой особенно приятно, попросту ценно.

Я воспринимаю её это – правильное-материнское – как даже награду за мою ей податливость.

И я отдаюсь ей – с восторгом наивного дарителя.

Когда я ночью, по моей привычке, просыпаюсь – с нею рядом – рано и открытыми бодрыми глазами куда-то, судя по щекочущим ресницам, смотрю, то у меня такое настроение… будто я в эти мои бодрствующие минуты её предаю… её предаю…

Она – доверительно спит, а я, тайно от неё, – бодрствую.

И хочется её разбудить и… попросить прощения…




50


Перед зеркалом – там, в прихожей – она держится теперь заметно раскованно: разводит, размахивает руками, поправляет волосы…

Она… уже привыкла… ко мне!..

И в самом деле что-то говорит непринуждённо.

Кому-то.

Или самой себе?..

Или – мне?..

Делает паузы. Кивает.

Всё – беседуя с тем как бы неким, требующим уважения.

Но уже – как бы и получая и чувствуя от того лица должную её обаянию симпатию.

Даже позволяет некоторые вольности: наклоняется, расчёсывается…

Всё равно она ему – тому – нравится.

Не может не нравится…

(Разбить бы там, в прихожей, что-нибудь!)




51


– Хочешь я тебе сделаю путёвку?

– В жизнь.

– Нет. Это поздно. За рубеж.

– «За рубеж». Звучит.

– Хочешь?..

– Смотря за какой.

– За границу, разумеется!

– За границу. Это звучит.

– Хочешь?

– Ещё вина.

– И мне тоже налей…

– Смотря за какую за границу.

– Ну, ясно за какую.

– Кому-то ясно.

– Всем! Всем ясно! Хоть посмотришь!

– На что посмотрю.

– Хоть отдохнёшь.

– На кого посмотрю.

– Да на людей! На иностранцев!

– Пусть они.

– Что они?

– Смотрят.

– Куда они смотрят?..

– Пускай они смотрят.

– А!.. Поняла! Врубилась!.. Вот как!

– Так. Пусть они. Приезжают сюда. Смотреть на меня.

Опять смех! – Поздний. Ночной. Самый искренний.

Опять вино! – Уже, пожалуй, лишнее…

…Или она меня проверяла?

Мол, не захотел ли куда подальше…

Я теперь – забавно же за собой следить! – смело, при её звонке, говорю:

– Только хотел тебе звонить.

…Боже мой!

Ну что ещё?

Какой же я в разговоре с женщинами наивный!..

Вон как смеются!

Или злятся…




52


Я заметил, что у неё стали другие глаза…

До этого были…

Нет – сначала… с того с начала…

Раньше были – прозрачные!.. словно бы – полностью растворённые в воздухе!..

Теперь…

Глаза её стали – как бы с некой поволокой… полупрозрачной…

С поволокой жизненного опыта.

Опыта – со мною?!..

Пусть и так.

Но раньше были – просто весёлыми и какими-то свойскими, компанейскими.

Стало быть – что же? – вообще: глаза её – какие нормальные, обычные, её настоящие?..

Кажется, на это – никак не ответить.




53


Каждый политик есть секс-кукла.

МАШЕ снилось такое очевидное – по мере возрастания её презрения.

То есть – прозрения.

Политик – каждый и всякий политик суть секс-кукла.

Политик это секс-кукла – только и разницы: ещё или уже.

Смотря – купюры и перечисления он принял уже или купюры, а также счета он не принял ещё.

Если он ещё не принял – то он секс-кукла, которая пока на витринах по городу и в рекламе по СМИ и о нём думают известные силы, как его можно повернуть и сколько эта поза его будет стоить.

Если он уже принял, то его можно ставить в любую позу и даже хлестать по щекам или похлёстывать по ягодицам – смотря на свою, этих разных сил, ориентацию, эрекцию, настроение и вообще общее, зависимое от возраста и стажа заказчика, состояние.

Его, политика, то есть – по лучшим ценам, использует либо лично некий отдельный определённый партнёр, либо групповуха-партия, групповуха-фракция, групповуха-оппозиция, групповуха-группа и так далее: команда, корпорация, братство, ложа и так далее – смотря по тому, насколько он комфортен для сообщества данных объятий.

Опять же, решено заранее, по средствам, кто именно уж так возмечтает иметь его пассивным партнёром и предпочтёт за него сколько угодно заплатить или переплатить.

Креатив:

Изредка бывает, что на лице иного политика имеется выражение, будто бы он предназначен для использования его отнюдь не партнёром или группой, а исключительно какай-либо определённой идеей – высокой, глубокой, широкой и так далее и так далее. – Такова уж, стало быть и некуда ему деваться, сексуальная ориентация той идеи, требующей, притом с гневом, чтобы адепт принадлежал ей беззаветно и безоглядно. – Которая, чаще всего, настолько нескромна, что требует, чтоб её писали с большой буквы.

Креатив креатива:

Политик бывает в употреблении и несколькими партнёрами по очереди – когда меняется идея, которая владела им ранее, на идею, которая владеет им теперь; когда какой-то индивид купит его более дорогими идеалами; когда иной индивид купит его материальным его будущим; когда те же цены или более высокие предложит за него какая-либо партия, фракция, группа.

Примечания:

Политик тогда используется ещё и сопутствующей дискуссией: можно ли пользоваться чужой секс-куклой – подобной дискуссии о пользовании чужой зубной щёткой, одёжной щёткой, чужой детской игрушкой и так далее и так далее – смотря всё по тем же известным фантазиям.

Силиконовые куклы в сравнении и сопоставлении с натуральными означенными – имеют несомненные преимущества: они – не баллотируются, не митингуют, речей не произносят, соответственно – не проговариваются и не оговариваются.

Не предают.

Не продают.

Они – собственно сами не дают. – Во всех смыслах: ни в сексуальном, ни в коррупционном. – Даёт заложенная в них программа.

Они – и не берут. – Тоже во всех этих самых смыслах. – Берёт, во все три функциональные отверстия, та самая внедрённая в них программа.

Примечание к примечаниям:

Куклам-политикам при исполнении ими их функциональных функций настоятельно не рекомендуется показываться:

– политикам-женщинам – в прозрачных платьях,

– политикам-мужчинам – в шортах.

Бонус:

При покупке двух таких кукол, возможно, например, с разным цветом кожи и волос, – снижение цены на 30%.

Примечание к бонусу:

Вызов для такой куклы, подсевшей на допинге, психолога – за счёт заказчика.




54


Политик – это секс-кукла с этикеткой: УКРОМНАЯ.

МАШЕ снилось такое – по степени возрастания её презрения. – И по степени – взросления её презрения.

То есть – прозрения.

И – взросления её прозрения.

Все, из политиков, правители и все, из политиков, сколько-нибудь причастные к управлению – таковые в руках определённых известных сил.

Разве что, в отличие от силиконовых кукол, они знают, кому служат и как, если иначе себя зарекомендуют и проявят, будут, в отличие от силиконовых, наказы.

Так что им – став реальными политиками – просто некуда деваться.

Политики – сильны своим страхом.

Цитата из аналогичной, для силиконовой, инструкции.

Аппетитная чувственная красотка с соблазнительными формами.

Конец цитаты.

Это – именно и как раз адресно о любом политике.

Только тут требуется расшифровка для каждого слова.

Речь об аппетите – определённых сил.

Эмоциональная внешность – мимика, манипуляции, жесты лидера, голос его и сила голоса его, тембр голоса его, интонация голоса его.

Заразительные идеи – на основе самых общих социальных проектов: сплачивающих и объединяющих, зовущих и призывающих.

Иносказательно о политике необходимо выразиться именно так – по следующей цитате из аналогичной, для силиконовой, инструкции.

Размеры определены по данным гинекологических и физических тестов и характеристик.

Конец цитаты.

Политики, в отличие от силиконовых кукол, имеют только лишь два функциональные отверстия: выражаться и испражняться.

Цитата из той же инструкции:

Натуральная легендарная копия живого мужчины.

Конец. То есть – цитаты.

В данном случае – тем более, если она, кукла, из платиносиликона – это о натуральном бы каком-либо вожде.

Справка:

Изготавливается данного типа устройства скульпторами-медиа индивидуально под каждого клиента-заказчика в течение нескольких месяцев или даже лет.

Для проплативших его и ему сил он именно.

Цитата открывается:

Гиппоаллергенен, безопасен, нетоксичен, не имеет запаха и вкуса.

Цитата закрывается.

И именно и прежде всего – по отсутствию кавычек: со съёмным силиконовым языком.

В инструкции о нём отсутствует пункт – также без кавычек: в спокойном состоянии, а имеется непременно пункт – без кавычек: в состоянии эрекции.

В инструкции к комплекту политика УКРОМНАЯ – обязательны нижеследующие пункты.

Отсутствие кавычек далее не оговаривается:

– чтобы кукла оставалась, то есть – вне терактов, долговечной;

– поставляется с пузырьком, то есть – с банковским счётом, смазки;

– доставка, то есть – эмиграция туда и обратно, курьер и самовывоз;

– оплата онлайн, наличными, через банк – всё без вопросов;

– гарантия, то есть – идеализация;

– отзывы, то есть – митинги, ордена, памятники, биографии;

– возврат, то есть – вынос из мавзолеев, из учебников.

Креатив:

За приобретение трёх, и более, аналогичных кукол – бесплатные куклы, то есть – силиконовые, в образах: ЛЮБИМЫЙ ПОЛИТИК и, или – или, ЛЮБИМЫЙ АКТЁР.

Драйв:

Само пребывание политика на экране домашнего телевизора предполагает, то есть – и экраном и самим политиком, что в него летят произвольные домашние реплики и непроизвольные домашние тапки.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=66907522) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.