Книга - Сквозь туманы. Книга 1

Сквозь туманы
Диана Билык


Тайны тьмы и света #1
Анна Савина отправляется в южный город по рядовому заданию: написать статью о призраке Туманной долины. Во время расследования журналистка сталкивается с необычными историями, погружается в атмосферу мистики и оказывается в центре нелепых и странных событий.Не станет ли написание статьи ловушкой? И можно ли любить, когда все обстоятельства против?1 книга дилогии.





Диана Билык

Сквозь туманы





Глава 1


С этой истории все началось.

© Диана Билык



Сквозняк легкой прохладой резвился в кабинете: с тихим шелестом цеплял жалюзи, хлопал страницами блокнота, будто крыльями птицы, и растаскивал по столу старые вырезки из газет: «Призрак Туманной долины вернулся!», «Очевидец лишился дара речи», «Туманные аномалии», «Что скрывает Туманная долина?», «Детские шалости закончились трагедией»… Через открытое окно с дороги доносилось расшаркивание машин и редкие взвизгивания клаксонов. Ветер трепал густые шевелюры каштанов, отчего они ворчливо перешептывались.

От волнения и сосущего под ложечкой предчувствия Анна работала вяло, в который раз перечитывала заготовку статьи и была недовольна результатом. Все поглядывала на стопку газет и не могла понять, почему ее так трясет. Бережной поручил новое рядовое задание, но ехать придется в юг, в Прибрежный. Совсем не хотелось.

Она так углубилась в раздумья, что подскочила, когда на столе пронзительно звякнул мобильный. Увидев имя на экране, хотелось забросить телефон подальше, но Анна потянулась к нему и пальцами случайно зацепила вырезки. Те расплылись под ногами серым озером, выхватив наверх один из самых диких опусов, что можно было придумать: «Призрак забирает души грешников».

– Да?! – прикрыв глаза, Анна не стала поднимать бумаги, откинулась затылком на кресло и приготовилась выслушать очередной маразматический выпад напарника.

– Савина, – проскрипел голос Максима, – Не берись за статью в Прибрежном! Скажи, что не потянешь. Об остальном я позабочусь… – в трубке коротко пикнуло, повисла тишина.

Камаев! Как же задолбал! Что б тебя!

Водитель издания и частый сопровождающий Анны в командировках. Макс вечно придирался к любой мелочи, путался под ногами и мешал. Когда нужно было опросить очевидцев, пугал их, отчего люди замыкались. Простые люди натурально шарахались от мужика с хмурым взглядом и кучей претензий. Подозрительный, как олень, сверкающий пятками от шороха в кустах. Савина всегда считала его трусом, не более.

Судя по звонку – у великовозрастного придурка опять включилась паранойя. Анна лишь отмахнулась на телефон и, скрипя зубами, продолжила работать.

На подоконник спикировал белый голубь. Хохлатая голова с любопытством сунулась в открытое окно, а глазки-бусинки серьезно взглянули на Анну. Слишком серьезно. Создалось впечатление, что пернатый решил поговорить по душам.

Савина потянулась к спинке стула, отчего голубь насторожился и, шаркнув коготками по пластику, бросил несколько невнятных птичьих слов.

Задержав дыхание, Савина аккуратно вытащила фотокамеру из чехла и, не делая резких движений, запечатлела пернатого гостя.

Голубь, долго разглядывая кабинет и хлопающий на столе блокнот, прошелся по жестяному водосливу. Коготки неприятно заскрипели.

– Кыш! Фотосессия окончена! – взмахнув рукой, пригрозила Савина.

Пернатый, вальяжно расправив крылья, тут же сорвался с карниза. Напоследок обронил обиженное «Урр».

Пока Анна чистила неудавшиеся фото, задумалась.

Было в предстоящей поездке в Прибрежный нечто настораживающее, только не получалось понять, что именно. Ощущение не отпускало с самого утра. Оно сковывало мышцы, даже пальцы стали холодными и влажными. Сложив камеру на место, Анна смахнула невидимые пылинки со стола и зависла.

Призраки! Как же. С десяток. Летающие по крыше в белых простынях. У-у-у… Хотелось истерически засмеяться. Надоело сочинять сказки, вот бы чего-то настоящего, таинственного. Но это скучная жизнь. Откуда тут взяться мистике? Из опасностей лишь антисанитария.

К обеду стало душно. Понимая, что из текущей статьи все равно ничего достойного не выйдет, Анна выбросила листы с наметками в корзинку и подошла к окну, чтобы глотнуть свежего воздуха.

Знакомый голубь сидел на проводах и чистил перья.

Над головой что-то щелкнуло, оглушая. Анна подскочила и прижала к груди ладони. Птица камнем полетела вниз, угодив в куст жасмина. Ветки закачались будто на пружине, а тельце голубя с раскрытыми белоснежными крыльями застряло между ними. В окно потянуло запахом паленых перьев.

Савина сглотнула и с трудом переставила онемевшие ноги, чтобы запереть окно. Как назло, кондиционер в ремонт забрали, придется в духоте сидеть. Жутко-неприятное зрелище и вонь отвратительная. Сердце тревожно забилось в груди.

Вытянув из сумочки влажные салфетки, Анна аккуратно протерла лицо, шею и декольте. Казалось, что запах облепил кожу и впитался в поры. Ощущение грязи не покидало и через пятнадцать минут после.

Все сегодня раздражало: невнятное задание, звонок Макса, жара и духота, а еще эта мертвая птица… Для полного счастья осталось сходить к шефу в кабинет, пропахший старой рыбой.

Савина достала из сумочки раскладное зеркальце и проверила: ровно ли уложены волосы. Улыбнулась через силу измученному отражению. Перетерпеть всего несколько минут. Взять папку и пройтись в конец коридора. Всего-то.

Голубые глаза смотрели из отражения недоверчиво, брови сходились на переносице. Анна еще сильней растянула фальшивую улыбку, отчего родинка спряталась в морщинке возле губ. Хлопнув зеркальцем, бросила его на столешницу и поспешила к двери.

Все равно другого выхода нет. Нужно идти!

В кабинете главного редактора ожидаемо разило лежалой рыбой. Поморщив нос и стараясь ни к чему не прикасаться, Анна прошла дальше.

Шеф взглядом пригласил ее сесть.

– Анна, отнесись серьезно к поездке в Прибрежный. – Бережной отклонился на спинку, отчего кресло взвизгнуло. – А не как в прошлый раз. Последний шанс тебе даю.

Савина аккуратно опустилась на стул, зажав в руках бумаги. Она не заметила, как пальцы побелели. Одернулась, когда боль прострелила кисти.

– Я все сделаю, – тихо пробормотала.

Редактор наклонил голову, его едва прикрытая лысина блеснула на солнце. В желтых выцветших глазах читалась глубокая усталость.

– Очень надеюсь, потому что на твое место тысячи желающих. Не справляешься – бросай работу, выходи замуж, нянчи детишек. Кто мешает?

– Я справлюсь.

Бережной кивнул и на некоторое время замолчал, словно думал, что такое придумать для подчиненной, чтобы веселей было.

– Ладно. – Шеф тяжело выдохнул, будто ничего экстраординарного в его лысую голову так и не пришло. – Съездишь, посмотрим, как напишешь отчет и статью, а потом буду думать, что с тобой делать.

– Максим со мной? – чисто для проформы спросила Савина, в душе радуясь, что не потеряла работу. Сейчас любая копейка дорога, она должна взять себя в руки и сделать невозможное.

Геннадия Петровича хорошо дернуло.

– Одна поедешь.



– Вы озеро имеете в виду? – уточнила Анна после некоторого промедления.

– Конечно, как всегда, – сказала, приподняв бровь. – Вы же меня знаете, – Анна мягко улыбнулась, пытаясь расслабиться и не накручивать себя лишними мыслями. Напряжение, исходившее от шефа, чуть не искрило в воздухе. Она его всегда опасалась, сама не знала почему. Внутреннее чутье какое-то.

– Я тебе попозже на е-мейл пришлю еще одно небольшое задание. Личное, – Бережной говорил сухо, четко расставляя ударения. От его слов по телу бежали мурашки. Вечно Максим наговорит глупостей, а Анна подсознательно сражается с его же страхами. Та-а-ак! Нужно успокоиться. Что ж в груди так сдавило?

– Все сделаю, – тихо ответила Савина и собралась уже уходить, но шеф остановил жестом.

– Справишься, выделю тебе кабинет и подниму зарплату. Я знаю, как для тебя это важно сейчас. Все, иди. Бумаги оставь на полке.

Уложив документы в ровную стопку, Анна быстро пошла к двери. Бережной бросил в спину:

– Но никто не должен знать, что я дал тебе еще задание. Ясно?

Она кивнула, а в душе было такое смятение, что хотелось отказаться. Спокойно. Нужно просто дышать.

– Анна? – Геннадий Петрович встал и шагнул ближе. – Это очень серьезно. Я надеюсь, ты не будешь рисковать и не станешь болтать лишнее? – последние слова звучали угрожающе. Она знала его связи и возможности. Сглотнув горечь во рту, кивнула и быстро покинула кабинет.

Выдохнула в конце коридора.

Кто-то неожиданно потянул за рукав блузы. Обернулась – Максим.

– Чего тебе?! – выдавила Савина и отстранилась.

– Аня, я не шучу! Я знаю, что ты скептически относишься к моим предупреждениям, но поверь сейчас, прошу тебя, – он с опаской оглянулся, словно ожидал увидеть за спиной чудовище, но там было пусто.

– Отстань, параноик! – Анна попыталась высвободить руку, но Камаев еще крепче сжал пальцы и оттянул ее ближе к окну, в тупик коридора.

– Откажись! – как змея, прошипел водитель. Несколько черных прядей его волос упали на глаза, от этого он выглядел еще более сумасшедшим. – Думаешь, просто так тебя одну отправляют? Это сговор, настоящий сговор. Ну, что ты такая доверчивая? Аня!

– Макс, отпусти, а то закричу, – сипло выдавила Савина. Все еще подкашивались ноги, грудь сжимало тисками. Нужно просто дышать.

Водитель ослабил хватку, подошел к окну и открыл его.

– Подыши, белая стала, как молоко. Я ведь прав, ты знаешь, и потом будешь жалеть, что не послушалась, – он приблизился. – Я всегда готов помочь. Позови меня, если нужно будет, – Анна отодвинулась. С одной стороны, ее возмущало, что он вмешивается, с другой – откуда он знал, что шеф даст ей личное задание? Но относиться серьезно к словам ненормального она все равно не могла, последние месяцы у Максима было слишком параноидальное поведение. Надоел.

От свежего воздуха стало легче.

– Все, я ушла, не хочу больше тебя слушать, – Анна развернулась, когда Макс совсем тихо, прошептал:

– Ты вспомнишь меня, но будет поздно.

Вернувшись в кабинет, Савина долго не могла прийти в себя. Снова появилось ощущение сладкого сиропа на руках: пальцы склеивались, кожу стягивало. Это безумно раздражало.

Она поплелась в уборную и долго натирала ладони мылом, но это не особо помогло. Вернувшись к столу, Анна разложила бумаги стык в стык, поправила ручки и карандаши, чтобы стояли ровным веером в стакане, одернула кривую полоску жалюзи. Но состояние покоя не возвращалось. Пальцы дрожали, в груди стояло противное ощущение непорядка и неправильности. Словно ее окунули в чан с грязной водой и заставили стоять на солнце и обсыхать.

Анна вернулась домой поздно ночью и сразу завалилась спать. Чемоданы стояли под стенкой, документы и билет лежали на тумбочке. С будущим проводником связались, договор был подписан еще в офисе.

***

Луна освещает долину и четырех людей в серых плащах, стоящих полукругом на каменной площадке. Их лица скрыты капюшонами.

В центре, на небольшом постаменте, видны очертания широкой чаши, отливающей серебром.

Ветер блуждает между людьми и путается в ткани их одеяний.

Над площадкой возвышается силуэт, как тень, и сквозь его эфирное тело можно увидеть деревья и очертания гор. Силуэт колышется, выгибаясь в сторону, и раздваивается. Затем съезжает в комок, едва ли похожий на фигуру человека.

Накатывает шорох. Кажется, звук идет со стороны долины, напоминая шум ливня.

Это шепчутся люди.

Тень утробно рычит и отходит назад, пропуская к чаше остальных. Их тела движутся плавно, словно летят в воздухе.

Шепот не прекращается.

Усилившийся ветер играет плащами, отчего они раскрываются за спинами людей, как крылья раненых птиц.

– Шее… – хрипит тень и взмахивает руками-рукавами, будто из черной шифоновой ткани, разрезанной на тысячи полосок.

Первый человек выходит вперед, поднимает правую руку. В зажатых пальцах ярко вспыхивают искры – на лезвии клинка танцуют блики лунного света.

– Прими мою кровь! – восклицает он, протягивая левую ладонь над глубокой чашей. Голос сливается с громким ритуальным шепотом, утробным рычанием тени и шелестом леса.

Резкий рывок. Бурая в полутьме кровь течет ручьем из кулака, огибает запястье и стремительно капает в чашу. В черном днище эти капли почти незаметны. Они скворчат, напоминая звук воды, падающей на раскаленный лист железа.

Вздыбливаются клубы белесого дыма. Они кружат внутри чаши и, переваливаясь через край, сползают вниз и тянутся к ногам силуэта.

Соприкосновение и толчок. Фантом качается, но не падает, а вырастает в размерах почти вдвое.

– Ше… – шипит создание.

Человек опускает окровавленную руку и, передав клинок следующему участнику ритуала, отходит во мрак. Беспрерывно слышится его надрывный, искаженный болью, говор.

Остальные повторяют за первым, выходя вперед по очереди. Они продолжают шептать бессвязные слова, похожие на нестройную трагичную песню. Их голоса звучат волнообразно: то громко, то почти неслышно, а иногда шепот перетекает в крик.

Тень уже высится над чашей густым черным мороком с лохматыми лентами рук, и все таким же полупрозрачным силуэтом, через который просвечивает луна и долина. Тонкая нитка реки, что словно пронзает черный туман, кажется трещиной на холсте с живописным пейзажем.

Белое марево, вытекающее из чаши, меняет цвет на густой серый, а после смешивается с пламенным, разбавляется синим и фиолетовым, вскоре и вовсе становится непроглядно черным.

И уже антрацитовый едкий дым стелется по земле, связывая все пять фигур.

Тень делает шаг вперед, берет кинжал из рук последнего человека, поднимает лезвие вверх, выкрикивает неясное слово и рывком вонзает клинок себе в грудь.

Яркий всплеск слепит глаза. Гортанный вой смешивается с криком людей.

Черная волна из груди тени захлестывает ее и толчками, похожими на гейзер из смолы, вырывается вперед, в чашу. И, когда тьма набирается до краев, она соскальзывает с кромки сосуда и устремляется к людям. Их тянет к постаменту черной ниткой, все ближе и ближе, как марионеток. Они сникают: кто-то падает, кто-то выгибается, кто-то расслаивается и распадается на куски. И лишь остатки тел пропадают с густым черным туманом.

Хлопок, и все стихает. Ни ветра, ни крика, ни шороха. Только черный великан смотрит вниз и воет неземным, чуждым голосом.

Тень понемногу растворяется: стекает густым вязким потоком на площадку. Вверх поднимается пар, и долина окунается в непроглядную серую мглу. Кажется, мир замирает, время замедляет ход, в какой-то миг совсем останавливается, и наступает…

Первый луч солнца касается верхушки горы, затем устремляется в самый центр сосуда, освещая пустую площадку из черного камня. Только сейчас можно заметить тысячи тонких трещин – паутину времени – рассекающих чашу.

Туман рассеивается. Он проникает в каждую клеточку бытия. Природа выдыхает, и осторожно продолжает ход. Ветер нежно касается верхушек деревьев, кружева листьев кротко перешептываются, река всхлипывает берегами и убегает за горизонт, разрезая долину на две части.

И уже теряется интерес, и сон начинает пропускать Анну в реальность, как в последний момент она замечает эфирную дымку в стороне, летящую в сторону мрачного леса. Кажется, не по вкусу ей солнечный свет.

***

Перрон был окутан утренним туманом. Плотный холодный воздух забирался под одежду и уничтожал сон. Бросало в дрожь, не то от неприятной влажности, не то от неоправданного волнения.

Анна выдохнула, обняла себя за плечи, снова посмотрела на двери, ведущие к вокзалу. Никого.

Несколько человек пробежали мимо, волоча тяжелые сумки по плитке. Проводница с шикарной грудью сказала, что у провожающих есть еще пять минут, чтобы попрощаться с родными. В стороне обжималась парочка влюбленных.

Савина натянуто улыбнулась, все эти яркие отношения – иллюзия. Все заканчивается, когда начинается быт. Вот в чем надо проверять любовь. Дисциплина, порядок, контроль. А сейчас так мало мужчин с хорошими качествами. А терпеть носки под кроватью и незакрытый тюбик зубной пасты – это выше ее сил, лучше уж быть одной.

Девушка обняла парня за шею и прошептала «люблю тебя», да так громко, что и Анна и проводница расслышали. Хотелось прыснуть смешком, но Савина сдержалась. Кому нужен скептицизм? Пусть верят в сказку, если им хочется. Жаль только больно потом разочаровываться. Проводница заулыбалась, даже кашлянула в кулачок, отошла в сторону, поправляя темно-синюю форму, что почти трещала по швам от ее полноты. Тоже еще одна из палаты «верю в любовь». Только Анна для себя уже давно все решила.

Отбросила мысли о приторных отношениях и снова уставилась на вокзальные двери. Савина надеялась дождаться Карину, которая обещала проводить, но жутко задерживалась. Уезжать на две недели и не увидеться – было жестоко даже для Анны. Хотя она не особо привязывалась к людям, но Карина единственная мирилась с ее бзиками и никогда не упрекала в навязчивой чистоплотности.

Савина разочарованно выдохнула и шагнула в сторону вагона.

– Аня!

Оглянулась. Подруга бежала со стороны перехода, перепрыгивая через несколько плиток сразу, и махала усиленно рукой. Уже вблизи Анна рассмотрела ее раскрасневшиеся щеки. Вороньи волосы беспорядочно торчали. Давненько она не видела Кори такой. Может, около полугода назад, когда ее бросил очередной придурок.

– Опоздала. Сори-сори! Плохо спала всю ночь, – протараторила Карина и небрежно чмокнула Анну в щеку. Затем вытерла бусинки пота со лба, все еще хватая ртом воздух. Выцветшая, наспех одетая, футболка, давно уже смирилась с участью тряпки, измятые джинсы, которые потерлись на коленях, будто умоляли отправить их на помойку, а еще запыленные кроссовки, мечтали о хорошей щетке.

– Я заметила, – буркнула с улыбкой Анна, – действительно торопилась.

– Так! Даже не начинай! – взъерошилась Карина и полезла обниматься. – Я буду скучать, Савуня. Обещай, что не встретишь там красавчика, не влюбишься, а вернешься в Центральный. Ко мне. Мы лучше здесь поищем себе жениха. Город же большой, на всех хватит. Я без тебя жить не смогу.

– Это признание? – захихикала Анна, пожимая плечи подруге и осторожно отстраняясь. Не хотелось ехать измятой.

Несколько секунд они молчали. Савина засмотрелась: в соседний вагон опоздавшие пассажиры грузили бесформенные баулы. Зачем столько брать с собой в дорогу? В голову впилась знакомая мысль: на тот свет все с собой не утащишь. Хмыкнула, а ведь и правда. Зачем тащить то, что не можешь поднять? Может проще оставить и забыть?

Карина задумчиво переводила взгляд с Анны на поезд. Савина потерла ладони, сбивая ощущение грязи.

– Что-то сказать хочешь? – спросила она, а сама мысленно уже была в купе и доставала влажные салфетки. До колик и раздражения по телу растекалось ощущение немытости, будто через переполненный кипящий котел выплескивается и проливается на пол лишний бульон.

Карина блеснула темными глазами и закусила губу.

– Сон приснился нехороший, предчувствие такое… гадкое, – промямлила она.

Анна прыснула смешком. Подруга решила заделаться родственницей Камаева?

– Ты же не суеверная. Никогда не думала, что веришь в сны, – Савина потрепала девушку за плечо. Карина опустила голову и медленно выдохнула.

– Как знаешь. Но будь осторожна. Обещай.

Проводница негромко шмыгнула носом, показала знак рукой, что пора уже зайти в вагон.

– Кори, конечно! Даже не сомневайся. Я с таким гидом заключила договор! С ним ничего не страшно. Соседка посоветовала, говорила, что лучшего мне не найти.

– Иногда опасности есть там, где мы их не ждем.

Анна вгляделась в глаза Карины. На густо-черных радужках танцевали солнечные зайчики.

– Кто украл мою подругу? Где бесстрашная Карина? А ну, возвращай ее!

– Что-то сердце не на месте, – тревожный взгляд Карины скользнул по лицу и впился в глаза. – Прямо горечь во рту после ночи. Никогда такого не было, – она приложила руку к груди и снова выдохнула.

Анна поцеловала подругу в щеку и со словом «глупости» забралась в вагон.

– Спасибо, что успела! Не забудь, что сенполии поливать нужно раз в три дня, остальные цветы по необходимости.

– Помню-помню, – махнула ладонью Кори и отвернулась, показывая свой точеный профиль. Так жаль, что ей не везло с ухажерами. Вечно одни циники попадались. Анне хотелось верить, что девушка обязательно встретит того самого. Иначе и быть не может. Сама хоть и не верила в любовь, но подруге желала лучшее.

Из громкоговорителя скрипучий женский голос объявил об отправлении. Анна отступила глубже в тамбур, но Карина вдруг притормозила ее:

– Отменить поездку нельзя?

Брови поползли на лоб от удивления, голова мотнулась из стороны в сторону. Карина глянула вдоль вагона и нервно пригладила растрепанные волосы. Снова посмотрела в глаза: во взгляде читалась искренняя тревога.

– Как приеду на место, позвоню, – бросила напоследок Анна и отошла за проводницу.

Поезд тронулся, Савина осталась в тамбуре одна: долго смотрела в грязное запотевшее окошко, за которым мелькали столбы и деревья. Утреннее солнце пронизывало стекло и засвечивало глаза. Анна зажмурилась, выдохнула неприятный осадок от встречи с Кариной, и побрела к своему купе. Теперь уже поездка не казалась такой радужной. Да и еще этот Камаев со своими страстями. А от подруги, тем более, такого не ожидала. Прямо сговорились!




Глава 2


Аня

Анна стоит посреди пшеничного поля укрытого тяжелым свинцовым небом. Духота не дает дышать.

– Не уходи! – кричит девушка.

Слова дробятся далеким эхом:

– Ди… ди… ди…

Русые волосы треплет порывистый ветер. Анна смотрит в небо и снова кричит:

– Где ты?! – звуки голоса исчезают за горизонтом. – Ты… ты…

Голени неприятно обдает холодом, пальцы тонут в грязи.

Вдалеке появляется клуб пыли. Он налетает сильным вихрем и сбивает с ног.

Анна, размахивая руками, падает в густую и липкую грязь, что мигом обсыхает и, растрескавшись, стягивает лицо.

Боль растекается по телу горячей волной.

Кусочки кожи падают в руки: сухие хлопья, смешанные с глиной, мелкими камушками и песком. И совсем не противно. Девушка смотрит на них, словно это драгоценности, не понимая, что происходит.

Где-то вдали, на горизонте, проявляется контур силуэта. Туман съедает его голову, размывает туловище и расстилается по земле белым молоком.

С трудом поднявшись, девушка бежит к человеку. Он поможет! Ноги заплетаются и не слушаются. Она должна догнать его!

Дымка качается, фигура поднимает руку и машет. Прощается.

– Сто-о-ой!

Девушка бежит, а фантом удаляется. Его ладонь колышется туда-сюда, будто метроном. За несколько секунд силуэт становится точкой и вскоре совсем сливается с линией горизонта.

– Нет! – кричит Анна, протягивая руку…

***

– Девушка! – кто-то цапнул Анну за плечо.

Открыв глаза, Савина уставилась в полку для багажа. Вот что значит ехать плацкартом: никакой гигиены, никаких удобств. Хорошее место она даже не выбирала, хотя и работала в престижном журнале, потому что сейчас все деньги уходили в семью. Позволить себе роскошь, в виде элитного купе, у Анны не хватило бы наглости.

Женщина-проводница, упираясь грудью в перегородку, постучала по часам на запястье. Скоро прибытие, поняла Анна по ее взгляду и, когда осталась одна, накрыла лицо ладонями.

В вагоне было душно: липкая влага собиралась на крыльях носа и над губами. Как же неприятно! До мерзкого покалывания в кончиках пальцев. А еще странное волнение стискивало сердце и не давало свободно дышать.

Вчера, пока поезд стрелой летел в Прибрежный, Анна читала статьи про озеро и Туманную долину. Нужно было отметить важные детали, чтобы понимать, что искать, что спрашивать у свидетелей, на что обращать внимание. Но мысли невыносимо рассыпались: никак не получалось сосредоточиться. Как нарочно, слова Карины и Максима переплетались в голове в жуткий комок опасений и едва ли не резали невидимым лезвием душу. Нельзя поддаваться пустым страхам! Ведь обычное дело: сходить к озеру и написать о нем. Что может быть проще? Но в груди рос тяжелый камень, и почти не получалось дышать, потому подготовку статьи пришлось отложить, и до конца дня всматриваться в мелькающие пейзажи за окном. Изредка Анна прислушивалась к разговорам соседей о бытовых проблемах и всяческих сплетнях, что навевали жуткую скуку.

Взгляд то и дело цеплялся за красочный горизонт. Анна фотографировала через стекло. Широкие поля, усыпанные нежно-голубым леном напоминали ей призрачную свободу, в которой погрязло человечество. Ведь люди только думают, что они хозяева жизни, а на самом деле все повязаны работой, обязательствами, обещаниями и отношениями. Анне нравилось думать, что она вольна выбирать, что ей делать и когда, но последнее время накатывала странная тоска, и где-то в глубине души просыпалось ощущение, будто ей чего-то не хватает. Признаться себе, что любви, Анна не хотела – слишком глупо, да и мечтать о принце, как Кори, она не умела и не собиралась.

Луговые просторы плавно перетекли в широкое водохранилище, что окрасилось утренним солнцем в темно-бордовый, словно на горизонте разлили цистерну крови. Над водой стояли рыбаки и рассеяно смотрели вдаль. Тонкие удилища свисали, как нити кукловода. Казалось, дернет хозяин за веревочку – игрушки запляшут, как свихнувшиеся.

Утренняя мгла сгустилась, и пейзажи смазались туманом, будто край города облили молоком.

Сосед по купе, сухопарый седовласый мужчина, слез с полки и потянулся открыть форточку.

– Девушка, не просквозит? – обратился к Ане.

– Нет, – ответила она сухо и сглотнула тошнотворный ком в горле. Нужно заставить себя встать и умыться.

Сквозняк ласково гладил волосы. Русые локоны лезли в глаза и налипали на лицо. С полей доносился пряный запах цветов, что перебивал неприятные ощущения. Стало свежо и легко, хотя душу не покидало гадкая тревога. Возможно, послевкусие ото сна, а может предчувствие – то самое, что невидимой занозой застряло под ребрами и мешало дышать.

Внизу копошилась мамочка с пятилетним малышом. За вчерашний день Анна наслушалась и капризов, и просьб, и даже истерик молодой женщины. Ребенок вел себя неподобающе: все время баловался, и это невероятно раздражало.

– На отдых? – вдруг спросил мужчина-сосед, когда Савина осторожно сползла со своего места и присела на край полки.

– Не совсем. По работе, – Аня нашла в сумочке полотенце и зубную щетку и тепло улыбнулась собеседнику.

Работать приходилось с разными людьми, и общение было обязательным, хотя поначалу Анне хотелось, как страус, спрятать голову в песок. Теперь она не притворялась, безумно любила свое дело и вела себя с незнакомыми людьми открыто, а тогда было трудно выползать из панциря: все время боялась, что люди начнут лезть в душу и нарушать ее личный покой. Позже она уже свободно общалась и с деревенским дедушкой, и с замороченным избалованным подростком, потому что они были ей одинаково интересны. Для статей, для фото, для себя. Красоту можно найти в разнообразии. Единственное, что ее раздражало в командировках: отсутствие гигиены. А с фобией, что преследовала с детства, это переносилось с каждым разом все трудней.

Анна осторожно пробралась к выходу из купе. Целительная вода должна снять напряжение, пусть и ненадолго. Этого хватит, чтобы доехать до отеля и не позеленеть от тошноты.

– Прибрежный – странный городок, – пробормотал мужчина, обращаясь к Анне. Он задумчиво пригладил пальцами закрученные усы и, поблескивая черными глазами из-под густых серебристых бровей, смотрел на нее с неожиданным интересом. Савина не сильно хотела разговаривать, но если это поможет делу – придется.

– И в чем же странность? – поинтересовалась она.

Сосед пожал плечами.

– У нас много разных мифов. Надуманных, жутких и шокирующих. Особенно в районе Северного. Я заметил, что вы изучали вчера наши легенды.

– Думаете, есть среди них и правдивые истории? – Савина вернулась в купе. Если она сможет привезти из Прибрежного сенсацию или хотя бы частично реальную сказку, то получит приличную премию, а это сейчас очень важно. Она сможет помочь больному отцу.

Соседка снизу резко передвинулась и, зацепив ногу Анны, глянула искоса на мужчину. Ее маленький сын со спутанными после ночи кудряшками уплетал очередную булку и с набитым ртом проговорил:

– Ма, сказку… – за сутки поездки он повторял это уже столько раз, что Анна даже не удивилась, но реакция мамочки настораживала.

Женщина цыкнула, отчего мальчишка запнулся и виновато прижался к стене.

– Любит разные сказки и легенды слушать, приходится придумывать, – буркнула мамаша.

– Там, где маленький мальчик встретил… – попытался малыш.

– Да, – перебила его мама. – Доедай! Сейчас уже вставать будем, а дома все тебе расскажу, – потрепав сына по румяной щеке, женщина фальшиво улыбнулась. Мальчик радостно закивал и стал дожевывать остатки булки.

Общение с детьми было для Анны из категории неопознанного. Она как-то не сталкивалась с малышами такого возраста. Сестер и братьев у нее не было, а единственная подруга, как и она, была не замужем. Так что скудным опытом можно посчитать ее редкие встречи в подъезде с соседом-школьником, который каждый день выгуливал коротконогую собаку, а та вечно гадила у выхода. Анна не ругалась, хотя домашних животных за мерзкий запах ненавидела, да и к детям, которые не могут уследить за своими питомцами – относилась не лучше.

Но поведение мамаши Анне показалось странным и неискренним. Что плохого в том, что ребенок любит сказки? Сложно придумать, что ли? Сложно рассказать, когда ему хочется? Вот так и начинаются комплексы: когда на твое пожелание мать шикает и просит помолчать. Но судить Анна не собиралась, потому не стала акцентировать внимания. Ни вчера, ни сегодня. Но зато поняла, что этот разговор – шанс что-то узнать, ведь, похоже, ее соседи по купе – местные из Прибрежного и могут поделиться ценными историями для статьи.

– А вы что-нибудь слышали о Туманной долине? – спросила Савина.

Женщина уставилась в окно и повела плечом.

Анна дернулась от такого неуважения, но промолчала. Отметила, как стало тихо в соседних купе.

– Нехорошее место, насколько знаю, – сказал мужчина. – Там без вести пропавших очень много. Говорят, это старые слухи, да и часто люди по своей глупости попадаются. Лес не любит, когда им пренебрегают. Можно верить, а можно нет. Все, пора собираться! – он поспешно поднялся и завозился с дорожной сумкой.

Анна поняла, что больше ни он, ни соседка ничего не скажут. И это было странно. Обычно люди охотно делятся всякими страшными историями да и замечательно их приукрашают домыслами. Но это не тот случай, здесь все иначе: будто жители напуганы и боятся, что за слова будут наказаны.

Женщина молчала и смотрела в окно, будто там было что-то невероятно интересное. А, когда мальчик стал нетерпеливо дергать ее за рукав, обернулась, и Анна увидела, как сильно незнакомка сжимает губы. Так делают, когда знают что-то, но не хотят говорить. Или опасаются. Можно даже не пытаться спрашивать, все равно увильнет от ответа.

Анна поспешила в конец вагона. И почему она вчера не поняла, что ее соседи местные? Было бы больше времени осторожно выяснить. Вдруг получится еще поговорить, нужно поторопиться.

Посмотрев на себя в мутное зеркало, Аня легонько встряхнула головой. Волосы смялись и торчали, как перья взбесившегося петуха; под глазами залегли серые мешки, будто она прилично вечером выпивала; губы распухли и заалели, словно она не в поезде ехала всю ночь, а целовалась. Сжавшись от чувства мерзости, Анна медленно выдохнула и прижала локти к себе сильней, чтобы не коснуться случайно грязной стены туалета. Сил не обращать внимание на антисанитарию и неприятные запахи не хватало. Даже дышать получалось с трудом, казалось, что все это впитывается в кожу, чтобы потом преследовать.

Анна долго намыливала руки, растирала каждый палец и умывала лицо. Хоть сдирай – не помогало.

Внезапно сдавило виски, и в уши прорвался пронзительный свист. Савина резко дернулась и стукнулась локтем о двери. Вскрикнула от боли, но свой голос не расслышала, он словно провалился в пустоту. Показалось, что стены стали смещаться, наезжая друг на друга: застучали тамбурины, колотушки, затренькали невидимые струны. В голове звенела музыка: тягучая, мрачная и волнующая.

Повозившись с замком, Анна вывалилась в коридор, едва не упав лицом вниз и чуть не угодив головой в окно. Исчезли голоса пассажиров и монотонный стук колес. Забарабанив по стеклу кулаком, она поняла, что не слышит ничего кроме трели в голове. Какое-то сумасшествие! Так не бывает!

Поезд качнуло, Анна с трудом удержалась на ногах. Переливы в голове резко смолкли, и внешние звуки, как волна цунами по морскому берегу, ударили по ушам. Савина непроизвольно согнулась и коротко вскрикнула.

– Девушка, вам скоро выходить, – проводница протиснулась в узкий тамбур и, звеня ключами, закрыла уборную. – Все в порядке?

Анна кивнула, стиснув зубы. Не говорить же, что у нее музыкальные галлюцинации? Собралась с духом, ведь знала, что сейчас совсем нет времени на размышления, да и никто ее не поймет. Она помнила эту музыку. Помнила! От этого осознания стало еще страшней.

Сложив наспех постель, Анна тщательно проверила документы и деньги и выглянула в окно. Тревога лилась горечью по сосудам, и не получалось ее усмирить. Сердце билось в груди, словно сломалось – будто собиралось проломить ребра и выскочить. Может, вернуться домой? А как же папа? Его лечение? Ведь эта командировка – шанс хорошо заработать, она не может отступить. А музыка из кошмаров – это просто немыслимое и непонятное совпадение. Игры подсознания.

Соседи топтались у выхода купе. Заводить разговор о долине Анна не пыталась, да и сейчас больше беспокоили галлюцинации, чем задание. Мальчишка все норовил залезть на сидение в обуви. Это немного напрягало: своим детям она такого не позволит, а чужим делать замечания не станет.

Толпа пассажиров скапливалась в одном месте, и Анна решила, что лучше подождет, пока все выйдут, чем касаться потных и грязных тел.

Неожиданно соседка по купе потянула ее за локоть:

– Слушайте, – женщина осмотрелась, и, убедившись, что нет лишних ушей, тихо добавила: – Не ходите туда. Это нехорошее место. Болтают, что опасно очень. Нехорошее… не ходите.

Отпустив Анну, она схватила сына за руку и быстро потащила его в узкий проход. Малыш взвизгнул от негодования и ритмично застучал туфельками по настилу.

Савина застыла в недоумении. Она боялась шевельнуться и провалиться во мрак от напряжения, казалось, что она еще спит. Прикосновение женщины, будто горячим паяльником, прожигало кожу.

С трудом придя в себя, Анна выбралась на улицу. Соседи по купе затерялись в толпе, да и выспрашивать о легендах долины больше не хотелось. Усталость подкашивала ноги, потому, справляясь с раздражением, Савина решила все тревоги отставить в сторону, позже она разберется, где правда, а где ложь. Сейчас, немедленно, хотелось в душ, переодеться в свежую одежду и перекусить.

Но страхи возвращались. Кололи под грудью, застывали комком ваты в горле и покрывали кожу липкой испариной.

Аня никогда бы не подумала, что выполнить простейшее задание будет так сложно в самом начале, и это она еще не ступила на берег озера. Почему Макс говорил об опасности? Что он знал, и о чем утаивают местные? Чего они боятся?

Утренний ветер бесстыдно вцепился в локоны, закрутив с ними непонятный разуму танец. Анна стянула волосы в пучок и быстро заплела косу. Все равно бесполезно, поможет минут на пять: слишком ровные, расплетутся, и снова продолжится безобразие.

Одни приезжие выходили из вагонов и, мерно покачиваясь, просачивались в толпу; другие задерживались на платформе, и будто пластиковые манекены застывали в одной позе: то ли справляясь со сном, то ли собираясь с духом, чтобы решиться шагнуть в кутерьму города.

Бетонная плитка змейкой звала на пешеходный мост, входы в вокзал заполнялись людьми, что просачивались сквозь узкие двери. Мерный гул голосов и шорох шагов нарушил гудок электровоза. В нос врезался глубокий запах сырости и прелости, отчего Анна поморщилась. В воздухе плавал утренний туман: невесомый, как тюль.

На стоянке возле темно-синей тайоты ее ждал молодой загорелый мужчина лет тридцати, в легкой шведке и светлых брюках из тонкого котона. На его правой руке Савина заметила обручальное кольцо.

– Я – Стас, – он протянул широкую ладонь и улыбнулся крупными губами.

– Анна Савина. Приятно познакомиться, – пожав шершавые пальцы, вгляделась в лицо водителя. Он казался открытым и добродушным. И, что не могло не радовать, аккуратным. Чисто выбрит, одежда выглажена, воротник белоснежный, и пуговицы все наглухо застегнуты, несмотря на жару. Для Анны это было важно. Сотрудничать с неряхами – то еще испытание.

– Как лучше поехать: через суматошный город или по окраинам, где есть на что посмотреть? – у него была очаровательная улыбка с ровными белоснежными зубами, но он сильно вытягивал шею и напоминал из-за этого настоящего нарцисса. Хотя Анна быстро поняла, что гордыня у мужчины напускная. Просто для проформы – дистанция для клиента.

– Лучше второе, – мягко ответила Савина.

Всю дорогу Анна не выпускала фотоаппарат из рук и наслаждалась красотой города. Поляны цветов, невероятные запахи разнотравья, лохматые, зеленые деревья, от великанов и до карликов, реки и озера с мерцающей на солнце водой. Давно Анна не чувствовала себя так хорошо. Душа рвалась сделать что-то из ряда вон выходящее. Например, закричать, да только статус не позволял. Но улыбку и удивленные глаза она, все же, скрыть не смогла. Это немного расслабило после тяжелой ночи в поезде, и настроение понемногу улучшилось.

Заселившись в отель, Анна в первую очередь приняла душ, а потом спустилась в кафе, чтобы встретиться со Стасом и договориться о походе. С ним была худая девушка со светлыми, почти снежными, волосами. Как оказалось, жена и менеджер их фирмы – Лена.

Соседка Оксана в прошлом году ездила в Прибрежный на отдых и ей очень понравился поход с проводником фирмы «Вперед» – Денисом Разумовым. Она говорила, что мужчина сопровождает группы не только в горы, по знаменитым тропам и дорогам, но и в дикие места, куда другие не соглашаются ходить. Анна об этом вспомнила случайно, быстро выпросила номер и, повезло, проводник сам ответил на звонок. Договор подписали заранее, шеф настоял, и теперь две недели мужчины обязаны сопровождать ее по городу и, конечно, сводить в Туманную долину. Правда, Разумов отреагировал на заказ странно – долго молчал в трубку, а потом неожиданно отрезал, что перешлет бумаги по факсу и сразу прервал связь. А Савина и рада: после двух часов на телефонной линии и полученных десятков отказов, готова была согласиться на что угодно и за сколько угодно.

У стойки скопилась небольшая очередь. Было жутко душно. Она сторонилась людей, чтобы не касаться их грязной и липкой от жары одежды, протерла поднос салфеткой: всегда носила их с собой – антибактерицидные. Кори вечно смеялась над ее чрезмерной чистоплотностью, но Анна ничего не могла с собой поделать: стоило только выбраться из стерильно-чистой квартиры, начинало выворачивать от неприятных и мерзких ощущений. На лице, на пальцах, на всем теле. Будто мелкие насекомые расползались по коже и разносили гадость, покрывая прыщами, пятнами и некрозами.

Анна вздрогнула от разгулявшегося воображения, и тяжело выдохнула, потому что знакомо сдавило виски и грудь. Хоть бы сейчас не начались музыкальные галлюцинации. Голод – не шутки. Чай и бутерброд с утра – не считаются.

Кто-то сзади беспардонно толкнул в бок и наступил на пятку. Анна отстранилась, но промолчала. Ей всегда не хватало смелости отвечать таким наглецам.

Разномастная толпа за спиной мерно покачивалась и несносно гудела. Анна опустила глаза, решив, что сейчас правильней взять себя в руки, чем спориться и выяснять отношения с беспардонными людьми.

Взяла несколько салатов, отбивную, гарнир из картошки и кофе. На секунду задумалась, не добавить ли десерт, но ее кто-то тронул за плечо.

– Наверное, стоит взять еще пончики в сиропе, – колоритный зеленоглазый мужчина ухмылялся, показывая, что она задерживает остальных. Его поднос до невозможности оказался забит едой, тарелки едва не падали на пол, сгрудившись друг на дружку.

Анна, не ожидая от себя, выпалила:

– Еще соус возьмите, а лучше минералочки, иначе плохо с желудком будет – не переварится тяжелый белок. И, – она обратилась к раздающему десерты, – мне два пончика с вишневым повидлом.

Расплатившись и считая себя победителем в короткой перепалке, Анна гордо подняла подбородок и ровной походкой пошла к столику. Немного потряхивало от волнения, но она была собой довольна. Хоть здесь не проявила слабость и поставила на место грубияна. Савина редко позволяла себе сарказм или споры на людях, еще с детства привыкла скрывать чувства и эмоции. Но такие личные маленькие изменения радовали.

Стас и Лена бурно беседовали, но притихли, когда она подошла ближе. Анна обратила внимание, что они себе ничего не заказали.

– Нам принесут, – сообразил Стас. – Ешь, с дороги ты самая голодная. Мы так – только перекусить.

Савина аккуратно расставляла тарелки и изредка поглядывала на кассу. Громадный мужчина в джинсах и синей футболке, приставший с пончиками, направлялся к их столику. Оглянувшись, Анна прикинула, с кем он может сидеть. С мамочками и детками справа? Явно ему там сесть негде. С левой стороны бурчала по телефону бабулька, чуть в стороне ребята уплетали вареники. Тоже не к ним, слишком невероятно. Может, за то пустое место?

– А мне свои тарелки поставить некуда, – хмыкнув, блондин пододвинул еще один стул к столу и стал выкладывать блюда.

Стас и Елена захихикали.

Анна залилась краской. Ее бесило, когда над ней подшучивали, особенно, если это малознакомые люди.

– Для вашего аппетита нужен стол побольше, – сказала, одарив наглеца скупой улыбкой, и уставилась в его глаза. Зеленые, будто примятая трава на лугу.

Сдавив чашку с кофе, Анна поймала на себе изучающий взгляд блондина. Он назойливо скользнул по лицу, спустился по плечам и застыл в районе декольте. И мужчина так сладко облизнулся, что мурашки побежали по коже. Извращенец! Щеки горели от смущения и стыда. Вот ведь неприятный тип. Нужно успокоиться, а то станет красной, как помидор. Кто он такой? И что ее так задело? Анна засмотрелась на его руки: реки вен и рельефы пальцев, загорелую кожу и крошечные точки родинок, будто пятна корицы. И почему красивые мужчины всегда такие неприятные и наглые? И некстати вспомнился Камаев, будь он неладен!

Анна сделала глоток терпкого кофе, не обращая внимания на то, что он слишком горячий. Она приехала работать, а не спориться, потому неприязни придется отставить. Кем бы ни был этот мужчина в синей футболке! Но червячок дурного предчувствия зашевелился и напомнил о себе, отчего стало до ужаса плохо – будто выкачали весь воздух из груди и ударили битой по затылку.

– Анна – это Денис Разумов, твой проводник и хозяин нашей маленькой фирмы, – сказал, усмехаясь, Стас, и Савина поперхнулась.

– Похлопать? – с издевкой прыснул зеленоглазый.

– Не стоит, сама справлюсь, – хрипло выдавила Анна, резко поставив чашку на стол. Капли кофе расплескались по белоснежной скатерти. – Надеюсь, нам не придется нести с собой мешок еды, чтобы вас прокормить? – она прищурилась и растянула губы в ехидной улыбке.

Мужчина, впиваясь крепкими зубами в куриную ножку, довольно промычал в ответ. Стас и Лена молча пили сок и жевали булочки, только в их глазах читался искренний смех. Анну задело, что на ее колкость никто не отреагировал, а, кажется, наоборот – она всех только развеселила.

Продолжив обед, Савина исподлобья разглядывала неприятного блондина. Выбирать не приходилось, поменять проводника она уже не успеет да и личные предпочтения в работе недопустимы.

– Можно на «ты», – вдруг сказал Разумов и поднял голову.

Анна опешила, не зная, что ответить. Осторожно кивнула и принялась отрезать кусочек аппетитной отбивной. Уставившись в тарелку, она чувствовала, как взгляд проводника чуть не выжигает на ее коже дорожки. Не повылазит?!

– У нас еще не было таких интересных заказов, – протянула Елена, вытирая салфеткой тонкие пальцы.

– Обычно туристы, приезжие, гости города, но чтоб журналисты, – вклинился Стас, откидывая назад нависшую на лоб челку.

– Я не совсем журналист, – настороженно поглядывая на Дениса, спокойно сказала Анна.

Закончив с обедом, она почувствовала, что раздражение стало отпускать. Чего только не скажешь на голодный желудок. Как же на нее это непохоже!

– Ты же статью писать будешь? – уточнила Лена, с интересом глядя на огромный фотоаппарат Анны.

Проводник доедал остатки салата и тихо бурчал себе под нос какую-то песню.

– Да, но я специализируюсь на фото, статья – это добавка, как приправа в салате, – объяснила Анна и бросила быстрый взгляд на Разумова. Будто ждала от него нападок, будто чувствовала, что такое дерзкое знакомство – не все, на что он способен. Но Разумов молчал и, опустив голову, ковырял вилкой пустую тарелку.

Анна продолжила:

– Журнал «Тайны и Приключения» – развлекательный. Мы собираем интересные истории, необычные происшествия, исторические загадки. Моя рубрика «Загадки природы».

– Журналистка – одним словом, – подытожил с коротким смешком Денис, небрежно бросив вилку на стол. Он поднял высокий бокал с апельсиновым соком, чтобы запить обед. Прозрачные капли стекали по стенкам снаружи и переливались на свету, как кристаллы.

Анна настроила фотоаппарат и сделала несколько снимков.

– Пусть так, – пролистала снимки, выбрала самый удачный, а потом показала экран Стасу и Елене. Они присвистнули. Денис потянулся и тоже любопытно заглянул в окошко камеры.

Макросъемка капель сока на стенке бокала, что словно бусины собрались вокруг стеклянного тела, – олицетворяли нежность; мужская рука – силу. Ее выразительно подчеркивала россыпь нежных бисеринок. Получилось очень атмосферное фото. Анна сама не ожидала такого результата.

Денис приподнял брови и открыл рот, чтобы что-то сказать. Наверняка очередную издевку, но в сумочке Анны зазвонил телефон. Извинившись, она отошла к окну.

– Как ты? Что делаешь? – послышался веселый голос подруги.

– Ничего особенного, – протянула Анна, стараясь выровнять дыхание. Как же этот Разумов ее раздражал! Своими улыбками, подначками и взглядами из-под густых бровей.

– Встретилась с проводником? Он красавчик? – затараторила Карина. Прямая, как двери.

Анна посмотрела на Дениса. Столкнувшись с ним взглядом, смутилась, сказала в трубку неловкое «да-а-а», затем тут же поправилась: «Встретилась» и отвернулась к окну. Легкое беспокойство вызвало мурашки по коже, но близкий голос вернул к реальности:

– Аня, ты тут?

– Кори, я побегу. Мне работать нужно. Позже еще поговорим. Люблю тебя.

– Конечно! И я тебя! Люблю-прелюблю! Только завтра я уезжаю, и вряд ли свяжемся раньше, чем через неделю, – игриво протянула Карина.

– А куда это ты?

– На работе путевку подарили.

Вяло выслушав историю подруги о внезапной радости, Анна отбила связь и вернулась к столу. Что там говорила Кори на прощание, она не разобрала. Не могла никак избавиться от ощущения, что Денис ведет себя фальшиво, даже чем-то напомнил ей соседей по купе. Чувство такое, будто скрывает что-то. Ведь с чего бы такое напряжение с заказчицей? Знал же, что это она у стойки, знал и все равно подстегнул. Она ведь жалобу написать может, а еще лучше выкатить разоблачающую статью про их фирму. Или он настолько гордец, что уверен в своем успехе на сто процентов? Вон как глазками стреляет в ее сторону!




Глава 3


Аня

Ночной город светился неоновыми огнями, будто фонариками на елке. Соленый воздух проникал в каждую клетку тела, и хотелось дышать глубже и глубже. Верхушки деревьев монотонно шуршали, распространяя вокруг дивный ванильный аромат.

Именно так пахло лето. Настоящее, цветущее, поющее и обнимающее плечи.

Августовские прибрежные вечера славились неповторимостью: чудесными оттенками неба и тихими звездопадами; славились они и прохладой, что приносила покой разгоряченному телу после жаркого дня.

Сердце Анны выстукивало аритмичный танец последние несколько часов. Какое-то дикое ощущение беды не отпускало и сдавливало грудь. Нельзя думать о словах Камаева. Нельзя! Нельзя считать, что подруга или случайные соседи в поезде могут что-то особенное почувствовать, и что к этому нужно прислушиваться. Они же не пророки! Да и какие пророки в наше время? Одни самозванцы! Ничего жуткого не происходит и не произойдет, она уверена. Хотя в глубине души ей хотелось найти настоящую сенсацию, но вся ситуация пугала до чертиков. Собрать бы чемоданы и сбежать домой, но Анна знала, чем это грозит: увольнением. Потому взяла с себя слово, что не ответит ни на один звонок Максима, пока не вернется домой: хватит с нее страшилок.

Спокойно выдохнула, словно это обещание решило проблемы, и пошла дальше по тротуару.

Было безлюдно и тихо.

Перед лицом Анны мелькнула тень, почти зацепив щеку. Летучая мышь? По телу разлетелись тысячи невидимых иголок, в позвоночник будто вошел железный прут. Высокий свист разрезал вечерний покой, и Савина, прижав руки к груди, подпрыгнула от ужаса. Деревья тряхнули листьями, сыпнув ей на голову пыль и труху, а затем вечер снова окунулся в ватную тишину.

Только сердце Анны продолжало оглушительно выстукивать румбу.

Ты уже рядом… я чувствую…

Показалось кто-то шепчет за спиной. Анна обернулась, накрыв губы ладонью.

Никого. Это просто шелест листьев исказился в слова, и только!

Неоновый свет фонаря освещал дерево, тень от веток падала на плитку и походила на скрюченные руки старухи. Вот-вот дотянуться и задушат. Где-то вдалеке едва слышно стучала колотушка, в ритм вплетался тонкий голосок флейты.

Анна посильней запахнула ажурное болеро и побежала в сторону кафе. Как же было зябко, будто спину окатили ледяной водой. Или это от страха мороз по коже?

Музыку из кафе «Гавань» было слышно еще за квартал. Густые басы выбивали в ночном воздухе прорехи. Город вторил им звоном трамвая, шарканьем редких автомобилей и едва слышной бранью собак.

Анна, выстукивая каблуками по ступенькам, взбежала наверх и распахнула двери. Облегченно выдохнула и затравленно обернулась на улицу. Никто не преследовал, это просто ее больное воображение. Нет никаких призраков! И не будет! Почему не согласилась, чтобы Разумов забрал ее из отеля? Уперлась, как истеричная девчонка.

В лицо дунуло теплым дымным воздухом с терпким привкусом алкоголя и апельсинов. На потолке кафе сверкал зеркальный шар, отбрасывающий сотни зайчиков на стены и рассыпающий радужные бисеринки на лицах и одежде посетителей. Гул голосов напоминал пчелиное жужжание и с трудом пробивался сквозь громкую музыку.

Вдоль стен за столиками сидели гости: румяные и растрепанные хмельным вечером. У бара танцевали пары. Анна приметила среди них проводника с рыжеволосой девушкой. Денис выделялся приличным ростом и широкими плечами, а партнерша тонкой талией и роскошными бедрами. Разумов повернулся и, слегка наклонив партнершу, провел рукой по ее худому плечу.

Дыхание стало вязким, а сердце Анны заколотилось быстрее. Быстро отвернувшись, она прищурилась и плавно прошла в центр залы. Да мало ли мужчин, что так грациозно танцуют? Очередной смазливый задавака. Нужно просто не реагировать на его издевки и работать, ради этого она сюда и приехала. А то, что Денис еще себя покажет, сомнений не было.

Супруги Левины расположились за большим столом с правой стороны. Стас махнул рукой, приглашая Анну.

Придерживая юбку темно-синего платья в пол и стараясь не запутаться босоножками в складках, она подошла ближе. Благодарно улыбнувшись, присела на пододвинутый водителем стул.

– Как отдохнула? – спросил он.

– Неплохо, если не считать, что было лишь два часа, чтобы поспать и привести себя в порядок, – Савина показала на свой наряд, дернула пальцем русый локон, который завился в спираль и спрятался за спиной.

Левин откупорил темную бутылку с вином, и наполнил ее бокал. Рубиновая жидкость заплескалась, оставляя кровавые потеки на стенках.

Стас и Лена уже хорошо разогрелась: с легкостью шутили и рассказывали задорные истории. Анна же слегка зажималась. Странная тревога в душе не давала покоя. Закрадывалась дурная мысль, будто скоро что-то произойдет. Словно весь ее путь – заранее продуманный план. Но кому это нужно? Интуиция кричала: «Камаев прав!», что в его словах есть смысл и стоит опасаться этой истории, что не просто так снился сон подруге и соседи по купе не просто предупреждали. Но логика смеялась в лицо и уверяла, что это глупости и паранойя. А еще нелепые совпадения. Призраков не бывает! А дикие долины обычно невероятно красивы и потерять шанс сделать фото Анна не могла. Не хотела. И Денис волновал: его поведение и дерзкий взгляд из-под пшеничных густых бровей. Как его выдержать все эти дни?

А еще смущал слишком открытый вырез на платье! Карина постаралась: настояла на этой покупке. Хорошо, что Анна болеро захватила, но в помещении было довольно душно: пришлось снять и делать вид, что не обращает внимания на голодные взгляды мужчин.

Савина смахнула волосинку со щеки, выбралась-таки из прически, и пригубила вино. Прохладный, терпкий напиток с тонкими нотками вишни охладил горло, но потом разлился в животе приятным теплом.

После выпитого бокала стало намного легче: щеки запылали, немного отлегло беспокойство. Савина сжала кулак на коленах и взяла с себя очередное слово не раскисать, даже если Разумов продолжит ее подначивать. А он продолжит!

– Анна, ты замужем? – спросила Лена, машинально теребя обручальное кольцо.

– Нет, – улыбнулась Савина. Чтобы не залиться краской уставилась на бокал и, выпив еще вина, добавила: – Пока и не собираюсь.

За спиной кто-то громко захохотал, привлекая к себе внимание. Многие в зале обернулись, и Анна тоже. Денис с девушкой все еще танцевали: ее волосы цвета меди метались в бешеном ритме.

Музыка гулко отбивалась в груди и погружала гостей в какой-то необъяснимый транс.

Анна засмотрелась. Несколько легких поворотов: рыжая выгнулась, откровенно раскрывая глубокое декольте. Денис придержал ее спину. Девушка тут же поднялась, слегка коснувшись пальцами лица мужчины. Он отступил, удерживая ее за руку, затем резко притянул к себе. Огненные волосы обняли его грудь и крупные плечи. Они закружилась так мягко и эротично, что у Анны защекотало под ложечкой. Лишь на секунду неосознанно представила себя на месте партнерши, и по телу прошел разряд приятного тока. Еще чего не хватало!

Резко отвернувшись, Анна собразила, что жутко раскраснелась. Хорошо, что Елена со Стасом были заняты друг другом и ничего не заметили.

Денис, увлеченный танцами, звонко смеялся. Бархатный голос сливался с музыкой, и Анне показалось, что она его где-то уже слышала. Будто необъяснимое дежавю. Словно она тут уже была и слышала такой же голос.

Когда песня закончилась, Анна вжалась в спинку стула и скомкала платье на коленах, чтобы избавиться от покалывания в пальцах. Она не видела, но чувствовала, что Денис под руку со спутницей направлялся к столику.

– О, наша дорогая заказчица, – развязным тоном проговорил проводник, усаживая рыжую рядом с собой, как раз напротив Анны.

– Это та девушка, которая приехала писать статью про заброшенное болото? – писклявым голоском протараторила его спутница. Савина только выгнула бровь. Что за глупость?

– Озеро, – буркнула Анна и уставилась в тарелку с салатом. Решила не продолжать перепалку с проводником, им еще в поход идти вместе. Стас и Лена переглянулись и тихо хихикнули.

– Да, это именно она, – сухо отчеканил Денис. – Просто некоторые думают, что могут найти невероятное в простых вещах. В обыденных. Вещах. И очень ошибаются, и… зря тратят время! – последние слова он, будто нарочно подчеркнул.

Савина подняла на него удивленный взгляд. Зеленые глаза пронизывали и будто осуждали. Платит она хорошо, что его не устраивает? Мужчина поджал губы, словно пожалел, что сказал это, затем отвернулся и продолжил ухаживать за своей пассией.

Некоторое время они сидели молча, изредка перебрасываясь смущенными взглядами. Стучали вилки, цокали бокалы, голоса гудели в груди и отдавались несвойственной вибрацией, отчего у Анны кружилась голова. Хорошо, что она сидит, а то свалилась бы на смех проводнику и его компании. Анна старалась не смотреть никому в глаза, не хотелось навязываться или, тем более, доказывать, что она серьезный человек, а не искатель приключений. Потому она разглядывала посетителей и пыталась унять взбесившееся сердце в груди. От его грохота стало дурно, будто на нее надели металлическое кольцо и затягивали, затягивали, затягивали…

Савина понимала, что поступает глупо и ей сейчас лучше налаживать контакт с людьми из Прибрежного, чтобы узнать, как можно больше про озеро. Но за время дороги в поезде она так устала, что ничего не хотелось. Завтра примется за работу, никуда туманная тайна от нее не убежит. Тайна! Ага, как раз. Насмотрелась она таких историй уже сотни, так что вряд ли здесь что-то ее удивит.

В зале тихо играла мелодичная музыка, по стене бродили перламутровые блики от зеркального шара. Постепенно Левины с проводником разговорились и принялись обсуждать недавний поход в Северный. Что это за место Анна не представляла, но по описаниям там тоже было интересно. Она старалась не встревать в разговор, а просто наблюдать и пытаться понять, что за люди – ее спутники и не ошиблась ли она, выбрав их для похода и сопровождения.

Разговор о долине с озером больше не развивался, что Анну радовало.

Через какое-то время напряжение и вовсе спало, и темы ушли в свободное русло. Даже Савина включилась в последние новости о перемене климата по планете и политических настроениях их страны.

Рыжая все время переключала тему на свой любимый бизнес и без умолку щебетала о новых веяниях моды. У Марины, так ее представил Денис, было собственное ателье, наверняка кем-то подаренное. Такие всегда живут за чей-то счет. Стиль одежды девушки казался вычурным и ярким, но, возможно, он так воспринимался из-за консервативных вкусов Анны. В голове, все же, промелькнула мысль о том, что она не смогла бы себе позволить покупать платья у такой «красотки», но вслух Савина не рискнула это говорить. Очередной спор ей ни к чему.

Разумов, казалось, игнорировал Анну, поддерживал разговор в основном с друзьями и изредка отвечал на нелепые шутки Марины. Лишь иногда с прищуром посматривал в сторону Савиной. Неприятно становилось от этих взглядов, невидимое стальное кольцо на груди стягивалось и, казалось, ребра сейчас затрещат и она зайдется предсмертным хрипом. Почему он себя так ведет? Оставалось надеяться, что это первое впечатление, и в дальнейшем их отношения сгладятся. Нужно всего лишь насобирать нужной информации в городе и сходить к озеру.

Елена заинтересовалась историями, которые Анне приходилось уже публиковать в своей колонке. Савина с открытой душой делилась впечатлениями и самыми громкими случаями. А потом вспомнила, как сбегала от надоедливых селян, когда каждый пытался рассказать о своей нелегкой судьбе, и это растянулось на несколько суток. В деревне все зациклились и будто повторяли заученный сюжет из книги. На третьей истории Анна улыбалась, а на десятой едва сдерживала смех. Они с Максом тогда знатно смотались, едва не застряв на выезде в весенней грязевой ванне возле подлеска. Камаеву пришлось около часа отгребать лопатой слякоть, а потом в салоне стояла жуткая вонь. Анна поморщилась от воспоминаний. Оказалось, что за лесом была ферма и дождевая вода смывала перегной на дорогу.

Заметив, как скептически выгибает бровь проводник, Савина замолчала и пригубила вино.

– А сколько жителей в той деревне? – поинтересовалась Лена. – Может, у них коллективные глюки?

– Именно! – улыбнулась Анна. – Они в колхозе выращивали мак, тогда мы их и раскрыли. Напарник отошел в кустики и заметил алые пятна среди зерновых культур. Дальше уже жителями занимались правоохранительные органы. Я только написала статью о массовом помешательстве, естественно опустив детали о наркотиках.

Денис выпустил смешок, будто бросил пригоршню презрения в лицо.

– Приврала, – заключил он.

– Недосказать, не значит обмануть.

– Естественно. Желтая пресса всегда так делает. Говорит только то, что ей выгодно и немного, – подчеркнул, – перекручивает факты. А было хоть что-то, что соответствует тематике твоей колонки? Тайны, необычное? У-у-у…

– Только рассказы людей, а им верить…

– То есть доказательств у тебя нет? И все, что ты пишешь в статьях, да, я читал, просто вранье.

Он прав: истории больше походили на мифы и легенды, и подтверждений не было, Анна и сама никогда не воспринимала их всерьез, но обвинения Дениса раздражали. Работу она любила, тем более, радовала хорошая зарплата, которая позволяла восполнить прорехи в семейном бюджете. А пока болеет папа, о лучшем и мечтать не стоит. Ей приходилось немного приукрашивать рассказы очевидцев, но выслушивать упреки от человека, который не понимает причин, было неприятно. Анна опустила голову и повела плечом. Стоит ли отвечать?

Соседняя компания расшумелась. Сначала бурно кричали: «С днем рождения!», потом активно выплясывали, в конце стали нестройно петь в караоке. Савина раздражалась от шума и зевала от усталости. Да и беседа оборвалась внезапно из-за балагана. Все перебросились многозначительными взглядами и принялись доедать салаты и мясное, что подали к столу. Все это в прикуску с терпким вином, что ощутимо разгоралось в крови, и Анна чувствовала только неприятное жжение в груди и животе.

Проводник со спутницей отправились танцевать в глубину зала. Супруги, улыбнувшись Анне, последовали их примеру.

Пользуясь моментом уединения, Савина захватила сумочку и вышла на улицу, чтобы подышать свежим воздухом. Жжение не отпускало, словно ребра окольцевало металлическим прутом и он все туже и туже стягивался. Вино притупляло это ощущение, но не снимало полностью. Ноги, будто набили ватой – еле передвигались. Шатаясь, Анна выбралась по коридорам на улицу.

Лестница вывела в просторный дворик, освещенный высокими фонарями. Савина присела на невысокий заборчик, ограждающий клумбу с изысканными гладиолусами и осторожно выгнула спину.

Небо укрывало город насыщено-синего цвета платком с россыпью ярких серебряных точек. Мягкая тишина с поскрипыванием сверчков в траве убаюкивала, от этого в голове мутилось и хотелось прилечь на постель. Нужно выдержать эту встречу, а потом будет время для отдыха.

Морской воздух пах утренней росой и оседал на языке соленым вкусом. Стало немного легче, давление из груди постепенно уходило вниз и расплывалось уколами в кончиках пальцев. Всего лишь нужно было освежиться. Возможно, нервное и физическое перенапряжение сказалось, плюс климат другой – непривычный. А еще проводник! Ну, и дерзкий же и неприятный тип попался. Анну не покидало плохое предчувствие на счет него.

Дверь хлопнула, и Савина непроизвольно обернулась. В проеме, закрывая собой свет, падающий на ступеньки, появился Денис. Ну, вот, легок на помине. Анна, держи себя в руках! Она сжала сумочку, отчего кожа под пальцами неприятно заскрипела.

– Шумно? – спросил проводник, усаживаясь рядом и вольготно вытягивая перед собой длинные ноги в светлых брюках.

Анна нехотя кивнула и прикрыла глаза, сдерживаясь, чтобы не сказать колкость. Нужно как-то учиться с ним общаться. Иначе работать будет невыносимо. Она так с Максом долгое время не могла свыкнуться. И раздражение на напарника мешало не только работать, но и жить.

Глянула на проводника. Он скрестил руки на рельефной груди и шумно выдохнул.

– Хороший сегодня день. Если бы погода продержалась сухой подольше.

– Почему?

– Просто в дождь в долину лучше не спускаться. Скажи, Анна, ты уверена, что хочешь этого?

Савина замялась. Не хотела, потому что в походе антисанитария, комары и прочие гадости, но выбора особого не было.

– Уверена.

– Какой смысл рисковать, если можно и так приврать? Там ведь не пляж, красотка, – он глядел не в лицо Анне, а на плечо, скользя взглядом по спине и волосам. Савина почти физически чувствовала прикосновение его глаз.

– Ты хочешь отказаться?

– Есть некоторые сомнения. Не думал, что ваша фирма пришлет тепличное растение в тяжелый поход.

Анна промолчала, до хруста сжав зубы. Доказывать, что она справится, не хотелось. Страх и так подгибал колени, и переубеждать человека, который заведомо причислил ее к слабакам, не в ее правилах. Пусть. Ей, главное, пережить эти две недели.

Хотелось побыть одной, и она всем видом это показывала, а Денис молчал и нагло разглядывал ее. Анна отвернулась, но всем телом чувствовала его взгляд. Глазки не поломай!

Накатывало раздражение, и тиски усиливали давление. Анна сжала кулак и уколола себя ногтем в ладонь. Помогло на секунду, затем все вернулось. Только в добавок к горлу подкатила тошнота.

Вздохнув, Анна приподнялась:

– Пойду, воды попью.

– Постой! Я принесу, – мужчина придержал ее теплой ладонью.

От легкого прикосновения локоть пронзило невидимой иглой. Савина одернула руку, едва не выпустив резкое «ой!». Денис ничего не заметил и, взбежав по ступеням, пропал за дверью.

Анна потерла место, где Разумов прикоснулся, и встряхнула плечи. Наверное, статическое напряжение.

Жаль, нет родных рядом. Папа хоть и не позволял нежности, но всегда мог подсказать и поддержать в трудную минуту, а маминых теплых объятий хватало с головой. Как же хотелось домой! Сейчас, как маленькая девочка, закуталась бы в одеяло и нырнула маме под руку, только бы стало легче.

Анна чувствовала, что этот город странно влиял на нее: будоражил, спутывал мысли, заводил в тупик. Никак не могла понять почему, но от этого только горше стало.

На локте пульсировала точка. Долго кололо, будто кончик иглы сломался и остался под кожей. Что за ерунда?

В сумочке запиликал телефон. Анна выудила и, не глядя, ответила:

– Да? Папа? Приве-е-ет. Неожиданно. А я только о тебе вспоминала.

– А я о тебе, – приглушенным голосом откликнулся отец. Он еще что-то говорил, но линия преломилась и не получилось разобрать слова.

– Звук не очень, говори громче, – Анна встала с заборчика и прошлась по тропинке.

Ночной воздух охлаждал, бросало в мелкую дрожь. В трубке заскрежетало, слова отца прорывались через один:

– Анна… не…

– Что ты говоришь? Ничего не разберу, – глянула на экран: антенна была почти на нуле.

Приложила аппарат к уху и снова попыталась разобрать речь, но услышала лишь рваное хрипение. Почти сразу линия оборвалась. Несколько раз Анна набрала сама, но в трубке звучали короткие гудки.

– Что-то со связью, – пробормотала Савина, но сердце уже беспорядочно ударялось в грудь. Отец звонил ей крайне редко. Их отношения напоминали больше любовь на разных краях пропасти: никогда никаких теплых слов, никаких объятий или нежностей. Но Анна все равно его любила, потому что лучшего советчика и друга у нее не было. А вдруг снова криз? Вряд ли. Мама бы звонила.

Набрала ее. Короткие гудки впивались в перепонки и Анна без малого запаниковала.

Еще раз. И еще набрала. Бесполезно. Антенна погасла и не возрождалась.

Было далеко за полночь. Пустынная улица ярко освещалась, склонившимися над тротуаром фонарями. В высоких домах редко горели окна.

Анна решила, что пора уже распрощаться с ребятами в кафе и попытаться отдохнуть, но вряд ли получится уснуть после звонка. Развернувшись, она чуть не врезалась в Дениса. Тот от неожиданности вцепился в ее плечо рукой и едва не выронил бутылку. Анну пронзило новым разрядом тока от его прикосновения.

– Зачем так пугать? – подшутил Разумов.

– Зачем так подкрадываться? – неуверенно проговорила Анна.

Пожав плечами, он мягко отстранился и протянул воду.

– Держи. Я тебя проведу. Лена со Стасом уже ушли и передавали извинения, что не простились с тобой.

– Спасибо, – Анна жадно напилась и, когда возвращала бутылку, позволила себе посмотреть в зелень глаз проводника. – А как же хозяйка ателье?

– Маринка? – Денис махнул рукой и выгнул бровь. – Дочка мэра? Веселушка еще танцует. У нее запала до утра хватит, – улыбнулся накось. – Так что, идем?

– Ладно.

– Твоя накидка, – Разумов протянул болеро, которое она оставила на стуле, и Анна благодарно улыбнулась.

Приятно стало от его внимания, хотя покой не возвращался.

Подавив дрожь, Савина оделась и запахнула кружевные полы посильней. Тревожным колокольчиком душу мучила мысль об отце. Анна успокаивала себя, что в этом районе не ловит сеть, но волнение все равно накатывало, будто цунами. Оно уничтожало ее равновесие, словно мощная волна стирает с земли дома. Если отцу станет хуже, успеет ли вернуться в Центральный? Даже думать об этом не хотелось.

Денис прошел чуть вперед и остановился. Его взгляд задержался на декольте Анны, что скрывалось под вязаным кружевом. Фонарь бросал свет сквозь листья и окрашивал бледное лицо проводника полосами, отчего он казался нереальным, почти сказочным. Светлые волосы покрывали уши и мерцали в темноте золотом.

Анна выступила вперед. Придется идти с ним. Не одной же добираться до отеля? Ночь, да и город чужой. Страшно. Особенно после диких свистов над ухом и странных голосов. А еще отсутствие сети пугало. Вдруг потеряется, как потом связаться хоть с кем-нибудь?

По спине скользнул холодок. Показалось, что кто-то идет следом и шуршит подошвами.

Савина резко обернулась. Никого. Только ее и Дениса вытянутые тени сплелись на дорожке в черное ветвистое дерево.

– Хочешь зайдем на побережье? – неожиданно спросил Разумов. Его голос заметно смягчился.

– Можно, – неуверенно сказала Анна, сдерживая неприятный трепет. Колени сгибались с трудом, а чтобы пальцы сильно не дрожали, она сложила руки перед собой, крест-накрест.

– Почему ты говорил, что я ничего не найду возле озера?

Денис заметно дернулся.

– Паршивое там место, и ничего особенного и фантастического нет, – ответил быстро и, спрятав взгляд, стал рассматривать пальцы.

Лунный свет оттенял тропинку глубоким сине-зеленым, высокие деревья расстилали под ногами широкие тени.

– А что за легенды?

Анна много перечитала, но хотелось услышать от местного, что он думает об этом.

– Всякую чушь несут, – не стал уходить от разговора Разумов. – Не думай, что наш город чем-то отличается от тех, в которых ты бывала. Люди везде одинаковы. Или фантазеры, или видят необъяснимое под действием горячительных.

– Но, что хоть рассказывают о долине? Пока мне не удалось ни одной достойной легенды услышать. Все только и говорят, что там опасно, но почему-то не конкретно. Те несколько историй, что я в старых газетах нашла, ну, очень дивные. А потом провал, будто о странном озере забыли.

– Кто говорит, что там опасно? Кто-то кроме меня? – оживился Разумов, придвинувшись.

Шаг сбился с ритма, и они слегка коснулись бедрами. Денис придержал Анну за руку, и она чуть не пискнула от очередного укола.

Что это?

– Кто говорил? – переспросил Денис, почти остановившись.

– Да так, – Савина повела плечом. – В поезде ехала с семейкой. Они, конечно, странные были, но на первый взгляд, казались, вполне рассудительными.

– Не верь первому встречному, не маленькая же, – ухмыльнулся Разумов и отстранился. Его глаза блеснули в свете фонаря изумрудами.

– Послушаюсь твоего совета, – хохотнула Анна, – и не буду тебе верить.

– Мне можно, – обиженно сказал проводник. – Я плохого не пожелаю.

– Вот и посмотрим.

Когда они вышли к берегу, свежий и легкий воздух сменился плотным и тяжелым. Анна подумала, что из-за сильной влаги у воды. Поежилась, болеро уже не сохраняло тепло, становилось жутко холодно.

Денис шел рядом, шаркая носками туфель по плитке и изредка откидывая упавшие ветки.

Небо кофейно-молочного оттенка расстилалось по горизонту, будто покрывало. Рыжие, бурые и коричневые облака нависали над водой. Рассеянный лунный свет окрашивал индиго воду цветными полосами: крупными мазками, словно масляной краской. Темная гладь манила, а кремовые волны гладили берег.

Анна по привычке взялась за бок, где обычно висел фотоаппарат, но, к сожалению, на ужин его не брала. Расстроено вздохнув, она подтянула длинное платье до колен, скинула босоножки и подошла к воде.

– Слушай, я эти места знаю отлично, – заговорил Денис, бросив в воду небольшой камушек. – Ничего ты здесь не найдешь. – Вода тихо трепыхнулась.

– Может, и не найду. Значит, отдохну и с людьми пообщаюсь, – пробормотала Анна первое, что пришло в голову. – Да и хорошие фото на дороге на валяются, а дикие долины всегда очаровательны и прекрасны.

– Так зачем в чащу переться? – возмутился Разумов. Снова замахнулся, на этот раз камень хлюпнул и заглушил шептание волн. – Ты не представляешь, что там за место.

– А зачем ты соглашался на эту работу, если не хочешь идти?

Денис сжал губы и отвернулся.

– Ты что-то не договариваешь, – предположила Анна.

– Много ты понимаешь.

– Я хорошо разбираюсь в людях, и у тебя все на лице написано. Тебе что-то известно об этом озере?

– Глупости! – отмахнулся проводник.

– А здесь я чувствую ложь.

– Ну, да, издержки профессии, – хмыкнул Денис и отошел в сторону, слово сбегая от взгляда. Набрал новую порцию камней и замахнулся.

– При чем здесь моя профессия? – Анна решила идти до конца. – Возможно, это ты врать не умеешь?

Разумов не ответил. Одарил ее высокомерным взглядом и отвернулся.

Как странно, что человек, который подписал договор о походе, сам же от него и отговаривает.

Плотный воздух запирал дыхание, ток простреливал в руки и ноги. Анна выпустила платье, ткань потянулась за водой и мокрой полоской, будто змеей, обвила лодыжку. Сумочка полетела вниз, Денис среагировал и схватил ее прежде чем она коснулась морской глади. Анна попыталась что-то сказать, но в горле застыл горький ком. Заложило уши. Губы Дениса шевелились, но не получилось разобрать и слова.

Мир ушел из-под ног. Анна пошатнулась, хватая ртом воздух, а потом зашлась кашлем, раздирающим и рвущим на части.

Мелькали фонари, темнота несколько раз сменилась слепящим светом.




Глава 4


Дэн

Приступ начался на пляже. Девушка задыхалась, а Денис жутко испугался и не сразу сообразил, что делать. Он пытался спросить, что случилось, но Анна не отвечала. Закатывая глаза, она осела в воду, но Разумов вовремя поддержал ее.

Подхватив заказчицу на руки, Денис побежал в сторону отеля.

Дорога петляла под ногами, будто змея, тропинки то сужались, то расширялись, ветер хлестал по щекам и развевал волосы, отчего те лезли в глаза.

В переулке, когда Анна перестала кашлять, Разумов остановился и опустил ее на ноги. Придержал за плечи, чтобы не упала. Заказчица была в сознании, но не отвечала на вопросы и стеклянным взглядом смотрела ему в лицо.

Денис достал из кармана телефон и вызвал скорую. Перевел дыхание. Затем подхватил девушку и побежал дальше. Нужно добраться до основной дороги, а это еще несколько кварталов.

От Анны приятно пахло клубникой со сливками. Это неожиданно взволновало Разумова, по телу расползлась теплая истома, и сердце зашлось в груди глухим стуком. Не время для симпатий, он не для этого ввязался в этот поход. Нужно успокоиться. Все женщины устроены одинаково. Красивые – обычно глупые, а умные и красивые – как занозы, с ними жизнь покажется невыносимой. Да и у Разумова были принципы: не то, чтобы никаких отношений на работе, скорее, никаких серьезных отношений вообще.

Но эта девушка зацепила его. Стоило глянуть на ее вздернутый подбородок и услышать мелодичный голос издали, он едва успокоился от волнения. Пришлось даже выйти из кафе ненадолго, чтобы прогнать наваждение, и вернуться к стойке обозленным, потому что напряжение в бедрах было слишком очевидным. Он ведь с ней даже не познакомился тогда, один раз только по телефону говорили, когда заключали договор! И Дениса это злило. Простая с виду женщина, ничего особенного, но отчего к ней так манит? Странное предчувствие останавливало дыхание и превращало его в подростка, который не умеет сдерживать свои желания. А еще этот ее взгляд… Глубокий, пронзительный и светлый, словно в нем застыло облако. Разумов отряхнулся. Теплая волна захлестывала и забирала покой. Не стоило соглашаться, не стоило с ней знакомиться. Ведь чувствовал, что что-то не так, будто сердце подсказывало, что он попадется в ловушку.

Худая рука Анны болталась и касалась его бедра, и чтобы не ударить случайно, Денис переложил ее себе на грудь. Едва пальцы девушки коснулись тела, легкий разряд тока прошил кожу и застыл меж лопаток горячей иглой. Савина хрипло выдохнула и хлопнула ресницами, но глаза не открыла. Хорошо, что она сейчас слышит, как бешено стучит его сердце, иначе подумала бы чего лишнего.

Денис притормозил возле панельного дома.

Прижался к дереву у подъезда, притянув Анну к себе. Нужно немного снять напряжение с рук и успокоиться. Глубоко вдохнул, но пожалел об этом. Запах, от которого сносило крышу уже несколько часов, словно проникал сквозь кожу. Взгляд скользнул по контуру манящих губ, пересчитал пышные ресницы и провалился в ложбинку между налитых грудей. Так не должно быть! Разумов скрипнул зубами и зашипел невнятные ругательства. Ну, кто его дернул подписать этот договор? Не сны, это уж точно…

Посмотрел на Анну: луна осветила изгиб ее плеча и часть лица. Волосы растрепались из прически и переливались на лунном свете бронзой. Захотелось коснуться пальцами, перебрать их, почувствовать мягкость. Денис убрал спутанные локоны на одну сторону и замер, когда девушка захрипела и выгнула от боли спину.

Что с ней? Чем она больна?

Не хватало, чтобы с заказчицей что-то случилось за эти две недели. Мало ему проблем. Да и за все отвечать придется, а он не мог подвести Настю.

Набравшись сил, Разумов побежал дальше. На дороге его уже ждала скорая.

Врач, скептически выглянув из-под челки, сказал, что у девушки всего лишь паническая атака, плюс сыграло то, что они выпили в кафе много вина. Из-за этого медсестра смотрела на Дениса осуждающе, а Анне приписали хороший уход и покой, но укол обезболивающего сделали. Что они несут? Какая еще атака? Это больше походило на астму. Девушка чуть не умерла у него на руках! Денис до сих пор не мог прийти в себя. Может он слишком грубо и резко с ней разговаривал? Нет! Это глупо. От обычного рабочего диалога еще никто ласты не склеил.

Домой девушку отпустили сразу, почти вытолкав из отделения: приписали крепкий сон и порекомендовали побольше положительных эмоций. Все стандартно. К больнице как раз подъехал Стас, и они отвезли Анну в отель.

Она спала у него на руках и больше не кашляла и не тряслась, но перекладывать ее на сидение Денис не решился. Пусть поспит. Пришлось всю дорогу вдыхать сладко-пряный аромат ее волос. Девушка мирно сопела, кутаясь лицом в его футболку, а Разумов смотрел в окно и считал звезды. Одна-две-три… сотни, тысячи… Тепло женского тела продолжало его безумно волновать, будто нарочно. Он едва сдерживал себя, чтобы не запустить пальцы под откровенное декольте. Стас неправильно поймет, да и Анна не одобрит, это уж наверняка.

Когда они приехали в отель, Денис поблагодарил Стаса и сразу отпустил его домой. В номере не посмел девушку раздевать. Босоножки, кажется, остались на пляже. Сумочку швырнул на комод и, аккуратно уложив Анну на постель, укрыл одеялом. Ринулся в ванную и долго отмокал под ледяной водой, уперевшись лбом в стену душевой. Не должно так быть! Не бывает так!

Когда вытирался, услышал, как Анна закашлялась. С трудом напялив на мокрое тело брюки и рубашку, выбежал в комнату. Девушка спала, но стонала во сне, а Дениса преследовали гнусные и пошлые мысли. Хотелось приникнуть к алым губам, попробовать на вкус ее поцелуй. Хотелось сжать в своих объятиях и подарить ей ночь полную страсти…

Разумов открыл окно и долго принимал на лицо холодный воздух прибрежной ночи. Укусил до крови кулак, похлопал себя по щекам, но ее запах все равно преследовал и собирал тяжесть внизу живота. Клубничный аромат впитался в кожу и путал мысли. Никогда еще Денис не чувствовал себя таким беспомощным и слабым.

Только к рассвету Денис задремал на полу, прижавшись спиной к кровати. Так было легче. Он хотя бы мог не смотреть на нее, но все равно слышал густое дыхание, которое заставляло сердце биться быстрей.

– Денис? – просипела Анна и коснулась его плеча. Глаза открыть было трудно, солнце из окна слепило и выжимало слезы. Разумов отряхнулся и пересел на табурет у стены, чтобы быть подальше от девушки. Будто это могло спасти от невероятного неправильного влечения.

– Давно это у тебя? – обеспокоенно спросил Денис осипшим голосом. Девушка осознанно обвела взглядом комнату и, зажмурившись, отвернулась от окна.

– Анна? – повторил Денис.

– Нет – это впервые, – слабо ответила она.

Сейчас, после тяжелой ночи, Разумов с трудом представлял, что будет дальше. Спину сковало, будто после затяжного похода в горы, руки все еще дрожали от напряжения и раскалывалась голова от недосыпа. А еще волновало странное тягучее ощущение в груди, словно все это закончится очень плохо.

Анна глядела на него голубыми глазами, а ему хотелось провалиться на месте от собственных мыслей и нелепого желания ее обнять.

На прикроватной тумбочке стоял графин с водой. Девушка вдруг потянулась, чтобы достать его, но Денис опередил. Подскочил, как ошпаренный, сам от себя не ожидая. Руки заметно дрожали, когда он протягивал ей стакан.

– Спасибо, – хрипло сказала Анна и, утолив жажду, вернулась на подушку.

– Сможешь говорить?

Девушка кивнула.

– Отложим поход, пока тебе лучше не станет, – высказал свою мысль Денис и вернулся на табурет. Тот беспомощно захрустел под его весом.

Неправильно, но Разумов даже радовался, что заказчице нездоровится, может, есть шанс все отменить. Может, есть возможность исправить его ошибку и отменить договор? Тогда Анна уедет домой, а он избавиться от преследуемого его желания уложить ее в постель.

– Нет, я в порядке, – отрезала Савина.

– В порядке? Я не понимаю. Ты испугалась? Что случилось на пляже? Что еще за «паническая атака»?

– Не знаю, – девушка откашлялась, – мне берег очень понравился. Расстроилась, что фотоаппарат не взяла, – она улыбнулась уголком губ. Хватает еще сил шутить. Знала бы она, что ему пришлось пережить за эту ночь. Негодяйка! Приехала и нарушила его покой.

Денис задумался. Это совершенно не походило на страх или панику, диагноз словно взят с потолка, и от этого ему становилось не по себе. Где-то глубоко пульсировала страшная мысль-догадка, но он даже не хотел осознавать ее и отогнал прочь.

В дверном проеме появился Стас. Заспанный и замученный.

– Аня, как ты?

Девушка вымучено улыбнулась и кивнула.

Водитель обратился к Денису:

– Едем? У меня телефон уже красный – Лена с ума сходит, что я за руль второй раз за сутки после пьянки сел, а мне еще тебя забросить домой.

Денис встал, со скрипом отодвинул табурет к стене. Анна поморщилась.

– Да, пора. Приеду через пару часов, покажу тебе округу. Отдыхай, – он долго смотрел на заказчицу. Так хотелось понять, о чем она думает, какие чувства испытывает, но кроме сухого болезненного взгляда ничего не видел. А желание, будто дикая птица в клетке, рвалось на свободу вместе с горячим дыханием. – Фотоаппарат не забудь, – бросил напоследок, стараясь как можно теплее улыбаться, и закрыл за собой дверь.

Так или иначе, нужно работать, хочется ему или нет, и вредить ей, намеренно, Денис не собирался. А утолить жажду похоти можно и по-другому.

На ресепшене Разумов попросил персонал отеля присматривать за клиенткой и, если что, сразу вызвать его. Придется джип с ремонта забрать раньше времени: Стаса дергать каждый раз неудобно, у него своих заказов хватает. Савина все же была его личной клиенткой, и Ленива впутывать он не собирался.

Легкая утренняя поволока тумана расстилалась по двору отеля, даже в ней Денис смог разглядеть оттенки ее лазурных глаз. Издевательство какое-то!




Глава 5


Аня

После ухода мужчин Анна еще какое-то время дремала. Когда тело стало ломать от долгого лежания, она выползла из-под одеяла. Распахнула обе форточки и, принимая на лицо порцию жарких солнечных лучей и прохладное прикосновение ветра, долго дышала полной грудью. Почему щипало губы и в животе приятно томилось тепло? В чем причина?

Первое, что сделала, даже не умываясь, это позвонила домой. Ответила мама и успокоила Анну. Папа был в отъезде с утра и забыл дома мобильный. Ничего страшного не случилось, и отец хорошо себя чувствовал. А почему вчера звонил, мама не знала.

Напряжение отпустило, и Савина взялась за работу.

Ответила на несколько писем по е-мейлу, связалась с офисом. Голова была слегка затуманенной, говорить не особо хотелось, все еще пекло в глотке, потому она обошлась несколькими пояснительными предложениями, конечно же, опустила историю с «приступом».

Телефон запиликал. Она автоматом приняла вызов.

– Аня, привет! Прошу тебя, брось все и вернись домой, – протараторил Максим.

– Продолжаешь?! – раздраженно выдохнула Анна и потерла переносицу. – Я же ясно дала понять, что твой маразм выслушивать не буду! – неужели, и правда, он верит в эту чушь? Призраки, духи, что там еще? Бред сивой кобылы.

– Как ты не понимаешь? Кто-то за этим стоит! – запищал голос в трубке. – Это рискованно, даже больше… – он замялся, а затем спокойней заговорил: – Думаешь, Бережной просто так не пустил меня с тобой?

– Ты уже говорил! Прекрати, Макс! Ну, это уже переходит всякие границы. Кто стоит? Ничего не вижу страшного. Обычное озеро, только и всего! Легенды надуманные, как всегда.

– Аня-а-а, – застонал он. – Ты заблуждаешься. Если что-то скрыто не значит, что его вовсе нет. Уезжай оттуда! Немедленно!

– Скажи точней, – уже на грани истерики закричала Анна. – Если есть, чего боятся, признайся, что это? Конкретней! Все меня пытаются напугать! Достали! Вот честно! – последние слова почти пропали – связки не смыкались после приступа. Анна прокашлялась, прикрыв трубку ладонью.

– Просто я не докопался еще, – тише заговорил Макс, – но интуиция кричит мне, что тебе туда нельзя. Считай, что это шестое чувство.

Анна не удержалась и прыснула:

– Твое шестое чувство преследует меня уже второй год! Отстань! Параноик! Твоя опека уже утомила. Когда я готовила «Серебряные нити», ты тоже говорил: «Там опасно. Не ходи туда, не ходи сюда», – перекривила его.

– Но… – промямлил Максим.

– Нет! Не звони мне больше!

И нажала «отбой». Теперь даже, если Анна будет наверняка знать, что на озере есть опасность – все равно пойдет туда. Просто, чтобы доказать себе и другим, что не трусиха. Плюс премию никто не отменял за хороший материал, потому что все эти фальшивые истории надоели. Вон, даже проводник вчера весь вечер сыпал, что она обманщица, а сам что-то скрывает…

Анна задумалась, что Денис был слишком обеспокоенный утром. Ну, стало заказчице плохо, довез ее домой, она уснула. Что тут такого страшного? Допрос с пристрастием устроил! Еще один Макс?

Около месяца назад они с Камаевым были в командировке, на заброшенном гранитном карьере, который вода из реки Вильги наполнила до краев. Река протекала чуть в стороне: грязная и покрытая ряской уже вначале лета, от нее несло прелостью и гнилью. Камыш разросся в густую стену по берегу, вода только в самых широких местах реки, и та стоячая. Настоящий рассадник лягушек и комаров.

А загадка была в чем? В чистой воде в карьере, который находился буквально в десяти-двадцати метрах от речушки.

Анна тогда наслушалась от жителей столько колкостей в свою сторону, что было тошно. Местные только и говорили, что журналисты зря приехали.

Селяне приходили к воде в любое время суток, купались в чем попало и тут же мыли животных после пастбища, и карьер все равно оставался чистым и прозрачным. Зрелище еще то: из воды торчат головы коров, а рядом плавает женщина в цветастом халате. Комично, но Анне тогда было не до смеха. Два дня спать в машине, все тело искусано комарами, от которых ни мази, ни спреи не помогали, купаться лишь в этом «чистом» карьере, где плавают парнокопытные, и ничего не узнать.

А еще этот Максим, вечно ноющий и предостерегающий.

Статья провисала, они уже собирались уезжать домой, а потом Анне вдруг пришла в голову замечательная мысль: проверить под водой.

Пришлось биолога вызвать, чтобы изучить состав, а Макс с аквалангом исследовал дно. Там и обнаружилось, что в камне есть серебряные жилы. Анна была зла, что причина оказалась такой банальной. А еще больше злило, сама она не могла посмотреть под водой, все фото делал Камаев, так как Анна не умела плавать и панически боялась глубины.

Боязнь воды – один из ее детских страхов. На этот раз она должна справиться сама. Обязана. Спасибо Бережному, что придержал Макса.

Хотя у Анны подкашивались ноги от одной мысли, что придется нырять. Надеялась, что можно довериться проводнику, но сейчас и это было костью в горле. Его чуть ли не искрило от неприязни к ней. Спасибо, хоть помог на пляже.

Анна уже собралась выходить из комнаты, как снова зазвонил мобильный.

Неужели, Макс решил перезвонить?

Глянула на экран. Он подсветил имя звонившего: «Папа».

– Привет, так рада тебя слышать!

– Анна, мне нужно с тобой поговорить, – не здороваясь, начал он.

– Конечно. О чем?

В дверь постучали.

– Секунду, пап.

Анна открыла, не спрашивая, – это был Денис, и рукой пригласила его войти. Отметила слегка взъерошенные светлые волосы и ярко-зеленые глаза. Его взгляд странным образом притягивал, Анна с трудом отвернулась и посмотрела в окно. В трубке повисла тишина.

– Папа, ты тут? Я слушаю.

Снова появились колючки в кончиках пальцев и опоясывающее давление в груди, будто плохое предчувствие преследовало ее именно рядом с Разумовым.

На другой стороне линии застыло напряжение.

– Говори, – повторила Анна.

Тишина почти цокала коготками по сердцу. Затем линия оборвалась, запиликав короткими рваными гудками. Савина попыталась перезвонить, но бесполезно.

– Да, связь у нас не очень, – сказал Денис, глянув исподлобья.

– Я заметила. Уже второй день с отцом не могу поговорить. Ты не знаешь, интернет есть в отеле?

– Должен быть, нужно уточнить на первом этаже. Ну, что идем? Самочувствие как?

– Спасибо, уже намного лучше, – Анна почувствовала, как по щекам ползет смущение, захватила фотоаппарат и вышла следом за Разумовым.

На ресепшене пообещали, что интернет будет доступен к обеду. Анна в холле еще раз попыталась набрать отца, но сеть обрывалась.

Они пошли по знакомой тропинке к морю, хотя при дневном свете она казалась совсем другой – чуть шире, выше и просторней. По бокам раскинулись шикарные цветущие кусты, что скрывалась в тени высоких ив и акаций. В воздухе витал легкий аромат розового масла. Солнце приятно прогревало тело и ласково щекотало ресницы лучами, просачивающимися сквозь ветки и листья. В полдень придется прятаться в помещении от прибрежной жары, но еще есть несколько часов насладиться свежим воздухом.

Это так непривычно. В Центральном всегда прохладно: частые дожди и морось, а здесь – настоящий тропический рай.

– Давно ты работаешь проводником? – спросила Анна, осторожно ступая по плиткам. Через подошву чувствовалось, как они накалены солнцем.

В конце дорожки показалась синяя гладь моря, соленый воздух катался на языке.

– С восемнадцати, – сухо ответил Денис. Он чуть ускорил шаг, и Анне показалось, что эта тема ему неприятна. Теперь до неприличия было любопытно, но догонять и настаивать на ответе не стала. Она сюда не любезничать приехала, а работать.

Можно ли ему доверять?

Разумов шел уверенно, слегка покачивая бедрами. У него была очень крепкая фигура, но не грузная, а гибкая, почти как у удава. Мускулистые плечи лоснились на солнце загоревшей кожей, выделяясь на фоне ярко-лимонной футболки. Пшеничные волосы, что немного прикрывали уши, разлетались на ветру. Денис согнал надоедливую мошкару от лица, а Анна невольно представила, как эти крепкие руки несли ее вчера от берега, и краска стыда в миг добралась до ушей, а пульс застучал в висках.

Савина вцепилась в камеру, пытаясь прогнать желание сфотографировать проводника. Он не должен видеть ее симпатию, только не он. Денис потрепал челку, затем неожиданно обернулся. Анна даже зарделась оттого, что так явно рассматривала его. Еще сильнее залилась краской, когда он растянулся в ухмылке и повел бровью:

– Ты говорила, будешь любоваться природой, – подмигнул и пошел дальше.

Анна смутилась, но ничего не ответила. Сфокусировала камеру на красном бутоне розы. Наверное, ее щеки сейчас были такого же оттенка, как и эти лепестки.

Денис молча ждал неподалеку, а когда Савина догнала его, он все еще хитро улыбался. Самодовольный какой!

Разумов пропустил Анну вперед. Она понимала, что он намеренно сделал это. С одной стороны, приятное тепло волной окатило грудь, с другой – интуиция сжала легкие и перехватила дыхание.

До края дорожки оставалась пара шагов, потому Анна побежала вперед и перепрыгнула три ступеньки, разделяющие тропинку и пляж. Благо бриджи и майка позволяли свободно двигаться.

У воды обернулась. В нефритового цвета радужках Дениса плясали задорные огоньки. Вчера рычал, а сегодня, будто сменил тактику. Нет-нет, в игры с кукловодами Анна уже давно не играет. Последний кому доверилась, был Никита. Отношения с ним зашли слишком далеко и, когда позвонила его жена, Анна поклялась себе, что доверять мужчинам больше не станет. Даже самым близким. А ведь Никита и был близким: учились в одном классе и сидели лет шесть за одной партой. Потом разлука в пять лет: институт, работа. Встретились случайно у кафе. И завертелось. Анна потеряла голову, не заметив, как запуталась в ловко расставленных сетях. Больно было выбираться из них, потому теперь она не подпустит к себе мужчину просто так.

На лежаках отдыхали молодые пары, по кромке воды бежали три спортивные девушки, один парень, внушительных размеров, разминался у турников. Чтобы развеять грустные мысли и напряжение, Анна принялась фотографировать.

Погрузившись в работу с головой, почти забыла о проводнике. Только поймав его в объективе, снова почувствовала прилив жара к щекам, но все же сделала несколько снимков. Для истории.

Разумов стоял у воды и смотрел вдаль, спрятав руки в карманах светлых джинсов. Волны набегали на берег и почти дотягивались до его ног. Динамика всегда ее завораживала. Анна сделала еще фото покрупней – в профиль. Светло-русые волосы развевались на ветру, будто танцуя, ткань футболки очерчивала его торс, отчего мужчина казался еще крупней и рельефней. Задерживаться взглядом на снимке Савина не стала. Денис еще возомнит чего лишнего.

Заметив, что Разумов направился к ней, перевела камеру на другой объект: худую высокую девушку с яркими рыжими волосами.

– Ты решила из меня фотомодель сделать? – подтрунил проводник.

– Я фотографировала воду, ты так – попал в кадр, – выкрутилась Анна, все еще удерживая в объективе идущую по берегу красотку. Лицо показалось смутно знакомым, а когда она еще и повернула к ним, Анна поняла, что это Марина: та самая дочка мэра, которая вчера выплясывала с Разумовым в «Гавани».

– Денис! Приветик! – рыжая мигом повисла на шее проводника и, не стесняясь, чмокнула его в губы. Разумов приобнял ее и тепло заулыбался.

Анна сделала несколько снимков, почувствовав укол неправильной ревности. У нее уже выработалась привычка фотографировать все, что движется и не движется. А сейчас это еще и спасало от накатывающего раздражения, и злости на себя за симпатию к чужому мужчине. Хотелось прыгнуть в воду: смыть всю грязь, что прилипла по дороге на ее тело, и остудить необузданные мысли.

Рыжая, наконец, обратила на нее внимание:

– Анна, и вы тут? Приходите сегодня на вечеринку на площади.

– Что будете праздновать? – уточнила Савина, удаляя неудачные фото.

– День города! Вы не знали? Папа будет речь толкать, – девушка прижалась к Денису, как родная. – Ты же придешь? – обратилась к мужчине.

Разумов пожал плечами.

– Ну, приди-приди, ну, пожалуйста! – затараторила Марина, морща обсыпанный веснушками нос.

– Постараюсь. Это как заказчица пожелает, – Денис, глянув на Анну, отцепил рыжую от себя и аккуратно отодвинул. Показалось, что к хозяйке ателье он относится довольно холодно. – Прости, Марин, но нам пора.

– Да, конечно. Я искупаюсь и потом тоже на работу. Клиенты ждут! – девушка побежала дальше и скинула на деревянную лежанку легкий сарафан. Анна сфотографировала ее еще несколько раз, когда та направлялась в воду.

– Ты снимаешь все подряд? – вдруг спросил Денис.

– Только то, что мне кажется интересным. Твоя девушка довольно яркая.

Жаль, глуповатая.

– Марина – просто знакомая, – невзначай бросил он.

Будто это что-то меняет.

Анна непроизвольно хмыкнула и направилась к тропинке.

– Можно идти, я уже все сделала, что хотела. Давай лучше обсудим детали похода.

– Как скажешь, – холодно ответил Разумов и двинулся следом.

Такие типы, как Денис, всех своих подружек называют «просто знакомыми». Да и вообще Анне это не интересно, с чего это он решил уточнять? Через две недели она уедет, потому смысла в каких-то симпатиях нет. Дома ее ждут пустая квартира, больной отец и много часов для самопоедания.

По дороге к отелю Савина сделала еще несколько снимков. Дольше всего настраивалась у длинных ветвей ивы. Денис молча стоял в стороне, прислонившись к стволу соседнего дерева.

– Ты проголодалась? – спросил он, когда Савина сложила фотоаппарат. Эти слова прозвучали так просто, по-домашнему, волна странного тепла и волнения пробежала от груди до кончиков пальцев.

– Да, очень даже, – призналась Анна.




Глава 6


Аня

Знакомая кафешка с очень вкусными пончиками гудела голосами громче Прибрежного вокзала. Анна чувствовала себя неловко, особенно после вчерашнего знакомства с Разумовым. Но Дениса словно подменили. Он усадил ее на уютное место у окна, а сам пошел за едой.

Его крупная спина выделялась в толпе, и не наблюдать за ним было сложно. Чтобы отвлечься, Анна достала из чехла камеру и задумалась, что снять. Она не могла увлечься местным мужчиной. Никак не могла. Карина, как в воду глядела.

Анна стала пролистывать старые снимки и наткнулась на изображение Дениса на пляже. Засмотрелась. Кажется, даже на расстоянии его зеленые глаза были ярче изумрудов.

– А что? Получился неплохо, – высказался проводник, заглянув через плечо. И как он умудряется появляться так внезапно?

– Да… кхм.., но можно и лучше. Вот. Здесь мне больше нравится, – Анна проклацала вперед и остановилась на портрете в профиль. Там же на берегу. Пшеничные волосы Дениса в лучах солнца переливались золотом. Взгляд вперед, задумчивый и спокойный.

– Пожалуй. – Он присел напротив и, раскладывая покупку, поглядывал из-под челки, отчего Аня еще больше смутилась.

Сырники в сиропе, сок и несколько пончиков в пудре. Выкладывая последнее, Денис растянулся в белозубой улыбке, а Савина покраснела.

Разумов вдруг подобрался и серьезно сказал:

– Я тут подумал. Может, я тебе расскажу подробно об озере? И не будем туда переться? Гиблое место, идти далеко. Лучше повожу тебя по нашим красивым достопримечательностям. У озера почва… мм… как это помягче сказать? Паршивая.

Второй или третий раз Денис пытается отговорить ее от похода, при этом теряя хороший заработок. Он одет просто, ходит пешком – значит, деньги нужны. Ведь не просто так в восемнадцать лет идут работать.

Слегка мотнув головой, Анна показала, что против, и принялась поедать сырники.

– Ты не понимаешь! – неожиданно вспыхнул Разумов, заставив людей за соседним столиком обернуться. По сведенным бровям ясно было, что молчаливый ответ ему не понравился, или не устроило то, что Анна отказалась.

Денис спохватился и чуть тише добавил:

– Там горная местность, много обвалов, рыхлая почва, люди туда не ходят. Ты кажешься разумной и серьезной. Зачем тебе такой риск?

– Это моя работа, и мне нужно сделать снимки, иначе смысла не было приезжать.

– Что у вас за придурки в издательстве сидят, что посылают молоденькую и неопытную журналистку на такое опасное задание? У вас что крепких мужиков не нашлось?

– Среди фотографов только женщины. А ты, подписывая договор, думал, что приедет мужлан с камерой?

– Я ничего не думал, – буркнул проводник и подвинул тарелку поближе. Ковырнул вилкой сырник. Тот развалился надвое. – Я могу отказаться.

– Не можешь. Либо тогда тебе придется платить неустойку. Найти быстро другого проводника я вряд ли смогу, а мне дали всего две недели на поездку.

Разумов покачал головой и довольно улыбнулся на одну сторону.

– Нужно будет – заплачу. И да, ни быстро, никак не найдешь.

– Что ты имеешь в виду?

– Никто не пойдет туда. Мало того, что зона закрыта по закону…

– Мне кажется, ты преувеличиваешь, – перебила Анна, пережевывая еду. Слова приглушились. Взяла сок, покачала стакан. Глоток сока показался ядом. Она очень устала от разговоров об опасностях, которые больше казались бредом.

Денис так и не притронулся к еде.

– Нет, я пытаюсь предостеречь… – наконец процедил он.

– Боишься?

– Чего? – Разумов выгнул бровь. Он смотрел серьезно, взгляд острый – словно кинжал.

– Ну… за свою жизнь, например, – уплетая пончик, предположила Анна. Вытерла салфеткой прилипшую на губы пудру.

– Меньше всего, – тихо сказал проводник и нехотя начал есть.

Анна исподволь наблюдала за ним. Ей показалось, что Денис решил уйти от разговора. И не ошиблась: он долго молча ел и избегал взгляда. Ну уж нет! Не сейчас. Все становится только интересней! Да и он явно знает больше, чем говорит.

– Я найду другого проводника, уверена, в вашем городе их полно. Курортный район, горы, много туристов и желающих. А цена, которую предложу, определит смельчака. Не верю, что ты единственный, кто знает туда дорогу.

Разумов поперхнулся, стрельнул грозным взглядом и порывисто высказался:

– Вы, городские, такие наивные. Живете в каких-то чудесных сказках, втюхиваете людям в головы надуманные истории. Обязательно же надо, чтобы с вами возились и нянчились.

– Я не просила, – возмутилась Анна, – со мной нянчиться.

– Какая мы нежная, – покривлялся проводник.

– Какая ты нежная! – поправила почти криком Савина. – И не втюхиваем, если уж на то пошло, а забиваем голову.

– А! Я в этих ваших журналистских штучках не понимаю. Хочешь идти? Пожалуйста! Да хоть щасс..! – Денис хотел встать, но маленький для его роста стол задержал движение.

– Что у вас тут? – появившись в проходе, весело проговорил Стас. Он положил руку Разумову на плечо и мягко усадил его на место. Тот подчинился.

– Все хорошо, – спокойно ответила Аня, подарив проводнику многозначительный взгляд. – Твой коллега предложил прямо сейчас выдвинуться в поход, чтобы, наконец, показать мне таинственное озеро, от которого, кажется, сам давно потерял сон. Денис, это детская травма, признайся? – по сжатым добела губам Разумова Анна поняла, что ударила в цель. – Ты один из тех выдумщиков, чьими историями забиты старые газеты? Ду-у-ухи, при-и-и-зраки! Как страшно!

Денис встал и, откинув руку друга, быстро убрался из кафе. Колокольчик на дверях нервно заметался из стороны в сторону.

– Зачем ты так? – присев, спросил Левин. – Не было повода на него все перекладывать, а возле долины действительно опасно.

Анна смутилась и тихо пробормотала:

– Да, я знаю. Грунт нестабильный, – и потупилась в тарелку. Обиделся! Как девчонка, в самом деле!

– Денису пришлось с мэром договариваться, чтобы тебя туда повести – там ведь закрытая зона. Он не просто переживает, но и отвечает за тебя головой. – Стас смахнул челку со лба и, взяв пончик с тарелки Разумова, добавил: – Ладно, не бери в голову. Остынет. Какой у нас там график? Я эту неделю занят, но Денис на связи. Если мобильный не работает, звони через стационар на ресепшене. А с Разумовым я поговорю. Нашел время для истерики!

– Сегодня можно не сопровождать меня, – Анна слабо улыбнулась. – Я пока список адресов составлю и отдохну. Мне нужно немного привыкнуть к вашему климату.

– Привыкнешь, – подбодрил Стас, доедая пончик Разумова. Крупные губы припорошило пудрой, отчего Анне стало смешно, но она сдержалась, а лишь показала, что стоит взять салфетку.

Извинившись перед Левиным и оставив его с завтраком наедине, Савина вернулась в отель.

Тяжелый воздух номера наполнял легкие, не насыщая кислородом, потому приходилось делать дополнительный вдох. Словно чья-то рука схватила за шею и душила не щадя. Кондиционер усиленно наполнял комнату прохладой, но Анна не чувствовала облегчения. Свежесть словно покинула ее, и на плечи навалился невидимый груз.

Постояв некоторое время у окна, Анна смотрела вдаль и не могла понять, что ее так сильно беспокоит. Реакция Дениса, ее недомогание или слова Камаева? В душе разливалась кислота отчаяния – нельзя было отступать, но на сердце горело желание развернуться и уехать домой. Не нужны никакие деньги, не нужные премии и повышение, лишь бы не терпеть давление от незнакомых ей людей и осознавать, что с ее чистоплотностью поход будет настоящей пыткой. Да и страх оставался страхом, он будто сорняк пустил в душе корни и скоро заплетет так, что воздух перекроет. Все вокруг как нарочно сговорились! Ничего не хотелось делать, даже шевелиться.

Сегодня нужно было начать опрашивать людей, хотя по настроению Дениса Анна допускала, что многие воспримут тему озера также, как он. И боялась этого больше всего. Почему-то ни почва, ни обвалы ей не казались опасностью, она не придавала этому значения, даже смешно стало от нелепости страшилок. А вот игнорирование местных приведет к тому, что ей придется додумывать историю, а сочинять в этом случае было неприятно. Да и что там за «гиблое место»? Неужели и правда она столкнется с неведомым?

Казалось, прошло минут тридцать, пока она размышляла и разглядывала парк возле отеля. Солнце поднялось высоко и распластало горячие лучи по всему небу. Стояла аномальная для августа жара. Такая плотная, что казалось, взмахни рукой, и воздух ошпарит кожу. Тонкое невесомое марево плясало над газоном, превращая клумбы в размытые яркие пятна.

Анна принялась выгружать утренние фото в ноутбук. И сразу же наткнулась на Дениса.

Преследует?

Но удалять снимки не стала, перебросила их в папку «Мужчины». Решила, что такие удачные грех уничтожать.

Улыбнулась собственной глупой мысли. Денис – привлекательный, ее даже тянуло к нему, что совершенно невозможно, но это напыщенное, скептическое и надменное поведение настораживало и отталкивало. Да и вообще, ей никто не нужен! Это сейчас он кажется милым и аккуратным, а потом как начнет носки по квартире разбрасывать, тюбик зубной пасты оставлять открытым да тарелки по всему дому разносить. Зачем ей такое счастье?

Анна взяла телефон и попыталась позвонить подруге, но набора не было, сигнал сети мигал слабой полоской. Интернет так и не включили. Казалось бы, крупный город, а связи нет, будто они в каменном веке. Спускаться на ресепшн Анна не захотела, села за работу, которую не успела сделать в поезде. Набросав примерный список вопросов для статьи, она выписала на отдельный лист адреса очевидцев и свидетелей. Их было немного: всего пять. Отметила, что нужно съездить в редакции двух местных газет и еще в архив, в который с офиса не смогла дозвониться.

Когда Савина закончила с подготовкой, солнце повернуло на запад, и она решила, что можно спокойно пройтись по воздуху. Фотосессия отлично расслабляла нервы и отвлекала от всяких мусорных мыслей. Ощущение грязи на руках и под ногтями омерзительно раздражало. Но не будешь же стоять под душем сутками, соскребая с себя невидимую нечистоту? Лучше просто переключить внимание.

Дверь распахнулась, и на Анну дохнуло теплым, плотным воздухом. В нем витал запах роз и хвои, знакомый соленый вкус защекотал язык. На улице все еще было жарко, люди почти не ходили по тротуарам, несколько машин одиноко стояли на парковке, дожидаясь вечерних прогулок.

Внутренний двор отеля напоминал оазис. Тихий, спокойный и манящий. Трепыхалась вода в фонтане, рассыпая перед лицом прохладные капли, под деревьями прятались постояльцы, будто грибы под ивами после дождя, густой газон расстилался мягким ковром и приятно проминался от каждого шага.

Под деревьями отдыхали люди. Анна прошла вперед, задумавшись, найдет ли она в Прибрежном тех, кто расскажет об озере? Хватит ли ей времени, которое дал ей главный редактор? И хотелось бы услышать не то, что она и так уже знает, из газет и статей, а желательно что-то свежее и интригующее. А главное – настоящее. Найти бы реальных очевидцев, если, конечно, на озере действительно есть призраки и духи.

Анна чуть не засмеялась нелепой мысли. Каждый раз, когда сталкивалась с мистическими темами, очевидцами были либо алкоголики, либо одинокие старушки, которые жаждали внимания. Иногда попадались психически-больные люди, а реже встречались дети – те еще фантазеры, но на них и реагировать было легче. А вот когда у здоровых взрослых крыша съезжает – это уже ненормально и слушать без улыбки их бредни та еще пытка.

Даже если Савина ничего не найдет, провести две недели на курорте – тоже бонус. Хотя сейчас он был очень некстати. Болезнь отца прогрессировала, и Анна слишком волновалась за него. Сейчас бы рядом быть, а она на море развлекаться собралась. Сколько не пыталась набрать родных в течении дня – в телефоне звенела тишина, успокаивал только короткий разговор с мамой.

Расстелив покрывало, Анна разместилась под разлогим кленом, тень которого широким ковром расплылась по траве.

Прислонившись спиной к дереву, Савина стала искать «жертву» для снимков.

Возле лавочки шумели ребята чуть старше школьного возраста. Недалеко от Анны, на траве, расположилась пожилая парочка, а с ними двое детишек, что юрко гоняли мяч по газону и слишком часто прибегали «попить водички!». Справа на другой лавке сидел мужчина лет под сорок и увлеченно читал книгу. Подальше, в глубине парка, под тенью каштана, пряталась еще одна группа молодежи. Время от времени с их стороны долетал звонкий девичий смех.

Анна сделала несколько снимков, но почувствовала скуку – все это было так банально. Прохожие тоже не остались без внимания. Еще сохранила фото неба и крон деревьев. А еще донимала жара. Воздух так накалился, что казалось сейчас лопнет и зальет всех кипятком.

Любитель почитать шумно захлопнул книгу и засмотрелся на играющихся малышей. Затем его взгляд задержался на веселой компании, после чего переместился на Анну.

Она не сразу сообразила, что он таращится на нее так нагло, даже оглянулась, не смотрит ли он куда-то вдаль. Смутилась и отвела глаза, уставившись в экран камеры. Боковым зрением заметила, что мужчина встал и направляется к ней.

– Добрый день, – сказал он мягким и низким голосом.

Анна кивнула, слегка улыбнувшись и тихо проговорила: «Здравствуйте». Вытянула спину и задержала дыхание, готовясь отшить рискового ухажера. А что ему еще нужно? Такие моложавые старички вечно липнут, как мухи на мед. Только успевай отбиваться.

– Вы же корреспондент журнала «ТИП» Анна Савина? Верно?

– Да, – она засуетилась. Хотела подняться, но мужчина остановил ее и присел рядом, на корточки:

– Нет, нет, отдыхайте! Я владелец этого отеля – Владимир Корин, – он протянул руку для пожатия. – Буду рад ответить на ваши вопросы и показать окрестности. У нас много людей останавливается, знаю уйму историй, смешных и не очень.

Какая удача! И бывает же такое! Анна крепко пожала шершавую руку мужчины и заглянула в его серые выцветшие глаза под густыми бровями с проседью.

– Мне сегодня везет, – расщедрилась на улыбку Анна.

– Вот и отлично! – он уселся поудобней. – Спрашивайте!

Владимир с виду казался простаком, не верилось, что огромное здание отеля его владение. Округлый нос блестел от пота, светлые короткие волосы переливались медью. Кожа на щеках, как глянец: ухоженная и почти светилась изнутри. Он был в хорошей физической форме: подтянутый, а на руках выделялись приличные мышцы. Такой, если схватит за шею – легко сломает ее. По возрасту Анна дала бы ему около сорока, но наверняка ему больше. Сеточка морщин, что расчерчивала лоб, была глубокой.

У Анны в сумке зазвонил телефон.

– Ой, извините, – она поднялась и, когда Корин добродушно кивнул, отошла в сторону. Звонил Бережной.

– Есть новости? – прохрипел редактор.

Анна представила, как он привычно откинулся в кресле и подбросил мягкий теннисный мячик. Он часто так делал, чем жутко раздражал. Но начальству все можно.

– Работаю, все в порядке. Пока новостей нет, только наметки. Как раз сейчас общаюсь с владельцем отеля.

– Отлично, – буркнул невнятно редактор. – А когда к озеру пойдешь?

Анна вспомнила Дениса и поежилась. Несколько дней в его обществе – та еще пытка.

– Пока точно не знаю, скорее, в конце недели. Сначала здесь все, что можно, выясню. Сегодня День города, надеюсь, что мне удастся поговорить с важными людьми.

– Хорошо, работай. Отчеты присылай на мейл. И еще, я вышлю попозже тебе фото, мне нужно, чтобы ты нашла один минерал. Но ты помнишь условия, – он замолчал, а у Анны по телу пробежала странная неприятная волна. То ли это влияние предупреждений Макса, то ли предчувствие, то ли сам Бережной говорил так, словно стоял вопрос жизни и смерти. – Будет тебе надбавка, если справишься. Но смотри, узнает кто – обещаю неприятности. И лучше не шути.

– Да, конечно, – почти пискнула Анна и сразу попрощалась.

Сглотнув неприятный осадок от разговора с боссом, она вернулась к собеседнику. Сердце неудержимо стучало в горле и эхом гудело в ушах.

– Еще раз извините, – она уселась на коврик и скрестила ноги. Подготовила диктофон и блокнот с вопросами. И, чтобы не растягивать удовольствие, сказала: – Расскажите о Туманной долине.

– Вы с берега – да в прорубь! – усмехнулся Владимир. – Я здесь несколько лет живу, купил вот себе головную боль, – он махнул в сторону отеля. – Не скажу, что не слышал ни разу про долину, но и заметил, что жители стараются о ней лишний раз не говорить. Да и сам я, если честно, никогда там не был и как-то не тянет.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/diana-bilyk/skvoz-tumany-30810936/chitat-onlayn/) на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.