Книга - Виктор Петрович Астафьев. Первый период творчества (1951–1969)

Виктор Петрович Астафьев. Первый период творчества (1951–1969)
Людмила Григорьевна Самотик

Татьяна Николаевна Садырина


В словаре-справочнике приводится информация о произведениях В. П. Астафьева первого периода творчества (1951–1969).

Представленные материалы свидетельствуют о том, что этот ранний период творчества Виктора Петровича нельзя рассматривать только как период ученичества. В нем определены все основные художественно-тематические, смысловые векторы творчества писателя, вырабатываются авторский стиль, оригинальная манера письма, самобытный взгляд и основные авторские принципы.

Для характеристики произведений в рамках словарных статей за основу берется в качестве канонического текста 15-томное издание собрания сочинений. В словарь включены также другие типы статей: обзорные и проблемные, издания и сборники. Издательский проект направлен на создание цельной концепции эволюции творчества В. П. Астафьева.

В реализации проекта участвовал большой исследовательский коллектив (имена авторов статей приводятся в Приложении 3).

Предназначается для широкого круга читателей и исследователей творчества В. П. Астафьева.

В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.





Виктор Петрович Астафьев. Первый период творчества (1951–1969): словарь-справочник

Авторы-составители Людмила Григорьевна Самотик, Татьяна Николаевна Садырина


Словарь-справочник посвящается творчеству выдающегося русского сибирского писателя Виктора Петровича Астафьева и является выражением признательности красноярцев








Авторы-составители

Л. Г. Самотик, Т. Н. Садырина



Руководитель проекта

Ю. А. Кирюшин

Рецензенты

О. В. Фельде, доктор филологических наук, профессор

Е. В. Осетрова, доктор филологических наук, профессор

Т. А. Бахор, кандидат филологических наук, доцент




Предисловие


Макроструктура словаря-справочника: Предисловие, Введение, Словарь и Приложения.

Основная часть словаря-справочника – статьи об отдельных произведениях писателя (248 наименований: один роман, шесть повестей, рассказы, очерки и статьи). В Словаре представлено 92 текста, относящихся к первому периоду творчества, из канонического издания (15-томного собрания сочинений). Остальные стоят за его пределами. Дополнительно включаются отсылочные словарные статьи.

Заглавное слово словарной статьи – заголовок текста с его жанровым определением. Жанр многих произведений В. П. Астафьева обозначается в литературе неоднозначно. Так, многие считают «Где-то гремит война» повестью, другие – рассказом. Сборник «Весенний остров» в Интернете назван романом…

Граница между очерком, художественным очерком и рассказом не определена, часть рассказов Виктора Петровича выросла из очерков. Некоторые рассказы характеризуются исследователями как новеллы, эссе, короткие рассказы, миниатюры, затеей и т. д. Мы определяем жанр согласно каноническому изданию. «Меня часто спрашивают на встречах и в письмах: что такое затеей? Чтобы избежать объяснений, первому изданию „Затесей“ (М.: Советский писатель, 1972) я дал подзаголовок „Короткие рассказы“» (Астафьев В. П. Комментарий // Собрание сочинений: в 15 т. Красноярск: Офсет, 1997. Т. 7: Затеей: семь тетрадей. С. 536–537).

Микроструктура словаря (структура словарной статьи) относительно свободна. Цель издания – информация, а не интерпретация произведений, поэтому максимально сокращены ссылки на литературу, изложение разных точек зрения. Рубрикация может включать в себя сведения о композиции, сюжете и хронотопе (художественном времени и пространстве), героях и т. п. В большем или меньшем объеме транслируются сюжет, фабула произведения. Пересказ текста Астафьева все равно, что передача стихов прозой. Однако для первого ознакомления с творчеством писателя коллектив посчитал это полезным.

Если были разные редакции одного текста, относящиеся к разным периодам творчества, то статья планируется одна по дате первой публикации, но в ней дается информация обо всех редакциях. Если это сопровождается разными заголовками, то основная (полная) словарная статья ставится под тем, который фиксирован в каноническом издании.

В Словаре помещены полные статьи о произведениях, включенных в 15-томное собрание сочинений, но есть примеры текстов, оставленных В. П. Астафьевым «за кадром». Это или значительные, с нашей точки зрения, рассказы, очерки, или типичные. Отсылочные словарные статьи приводятся в двух случаях: 1) ссылка на статью об этом же произведении с другим заголовком; 2) упоминание о нем в статье о сборнике, газете или журнале, в проблемной или обзорной статье.

Словарь включает в себя энциклопедические статьи разных типов.

Кроме словарного описания произведений, в издание включены аналитические статьи, непосредственно связанные с динамикой астафьевского творчества. Это статьи об издательствах и изданиях, сборниках, обзорные и проблемные статьи.



Статьи, посвященные издательствам, в которых В. П. Астафьев публикует свои произведения

Пермские издательства

1. «Большевистская смена», газета.

2. «Звезда», газета.

3. «Красное знамя», газета

4. «Ленинское знамя», газета.

5. «Молодая гвардия», газета.

6. Молотовское книжное издательство.

7. «Оляпка», альманах.

8. Пермское книжное издательство.

9. «Прикамье», альманах.

10. «Чусовской рабочий», газета.



Свердловские издательства

1. Свердловское книжное издательство.

2. «Урал», журнал.

3. «Уральский следопыт», журнал.



Другие периферийные издательства

1. «Красный Курган», газета.

2. «Сибирские огни», журнал.



Центральные издательства

1. «Детгиз», издательство.

2. «Детская литература», издательство.

3. «Знамя», журнал.

4. «Литературная газета», газета.

5. «Литературная Россия», газета.

6. «Молодая гвардия», журнал.

7. «Молодая гвардия», издательство.

8. «Московский комсомолец», газета.

9. «Мурзилка», журнал.

10. «Наш современник», журнал.

11. «Новый мир», журнал.

12. «Огонек», журнал.

13. «Охота и охотничье хозяйство», журнал.

14. «Сельская молодежь», журнал.

15. «Смена», журнал.

16. «Советская Россия», издательство.

17. «Советский писатель», издательство.



Обзорные и проблемные статьи

1. В. П. Астафьев как детский писатель (Г. Л. Гладилина).

2. В. П. Астафьев как критик: первый период творчества (А. Ю. Колпаков).

3. В. П. Астафьев как очеркист: начало творческого пути (Г. С. Спиридонова).

4. Выразительные средства языка произведений первого периода творчества В. П. Астафьева (И. В. Ревенко).

5. Дом как концепт, организующий прозу первого периода творчества В. П. Астафьева (И. В. Ревенко).

6. Особенности художественного решения темы войны в раннем творчестве В. П. Астафьева (Т. Н. Садырина).

7. Произведения В. П. Астафьева в школьном изучении: пермский период (Н.В. Лебедева).

8. Религиозная проблематика в творчестве В. П. Астафьева раннего периода (О. Ю. Золотухина).

9. «Таежный закон» в ранних произведениях В. П. Астафьева (Л. Г. Самотик).

10. Философская основа произведений В. П. Астафьева (Е. Н. Викторук).



Сборники авторские

1. «До будущей весны»: рассказы.

2. «Огоньки»: рассказы для детей среднего школьного возраста.

3. «Теплый дождь»: рассказы для детей.

4. «Зорькина песня»: рассказы для детей среднего и старшего школьного возраста.

5. «Стародуб»: повесть и рассказы.

6. «Солдат и мать»: повесть и рассказы.

7. «Звездопад»: повести и рассказы.

8. «След человека»: рассказы.

9. «Помню тебя, любовь»: повесть и рассказы.

10. «Весенний остров»: рассказы для среднего и старшего школьного возраста.

11. «Конь с розовой гривой»: рассказы.

12. «Поросли окопы травой»: рассказы.

13. «Синие сумерки»: рассказы.



Коллективные сборники, в которых опубликованы отдельные рассказы В. П. Астафьева, представлены в одной обзорной статье.

Некоторые недостатки издания, неизбежные при первой пробе жанра: несомненно, не все произведения писателя учтены; прямого соотношения между величиной статьи и значимостью произведения нет; неизбежны некоторый субъективизм оценок авторами отдельных статей и отдельные неточности.

Издание показывает, что уже в первый период творчества В. П. Астафьев выдвинулся как значительный писатель не только регионального, но и общероссийского уровня.

Традиционным приложением является раздел «Наши авторы». «Основные даты жизни и творчества В. П. Астафьева (до 1969)» расширены по сравнению с изданием «Дар слова»[1 - Сакова Н.Я. Основные даты жизни и творчества В. П. Астафьева // Дар слова: Виктор Петрович Астафьев: (к 85-летию со дня рождения): библиографический указ.: ст. / Гос. универе, науч. б-ка Красноярского края; Краснояр. гос. пед ун-т им. В. П. Астафьева. Иркутск: Издатель Сапронов, 2009. С. 9–33.]. Родственники Виктора Петровича представлены потому, что большая часть его произведений носит автобиографический характер. Список, составленный Н. Вершининой и опубликованный в Астафьевском ежегоднике «Стародуб»[2 - Стародуб: Астафьевский ежегодник: материалы и исслед. / Сиб. федер. ун-т, ин-т филологии и яз. коммуникации, Библиотека-музей В. П. Астафьева; гл. ред. и сост. Г.М. Шленская; ред. – сост. Н. Я. Сакова. Красноярск: ИПК СФУ, 2009. Вып. 1.252 с.], авторами уточнен и расширен. Указаний на прототипы в списке нет. «Многие считают, что в моих вещах все насквозь автобиографично. Они заблуждаются. Даже портрет бабушки в „Последнем поклоне“, который читатели рассматривают буквально, как фотографию моей бабушки Екатерины Петровны, содержит обобщения, черты пририсованные» (Астафьев В. П. Всему свой час. М.: Молодая гвардия, 1985. С. 8).

Список произведений В. П. Астафьева первого периода творчества позволяет по достоинству оценить творческую активность автора.

В создании словаря-справочника «Виктор Петрович Астафьев. Первый период творчества (1951–1969)» участвовали: МБУК «Чусовская районная центральная библиотека имени А. С. Пушкина» (директор Альмира Михайловна Кардапольцева), КГБУК «Литературный музей В. П. Астафьева», г. Чусовой (директор Владимир Николаевич Маслянка), ГКБУК «Пермская государственная краевая универсальная библиотека им. А. М. Горького» (заведующая отделом краеведения Яна Евгеньевна Араптанова), Библиотека-музей В. П. Астафьева, с. Овсянка, (директор Надежда Яновна Артамонова), Государственная универсальная научная библиотека Красноярского края (заместитель директора по библиотечной работе Оксана Владимировна Андроненко).



Л. Г. Самотик




Введение


Он – русский, российский писатель в полном объеме этого понятия.

Но в той же мере он сибиряк – и по рождению, и по устойчивому интересу к родному краю, и по складу индивидуальной культуры.

    В.К. Размахнина

В. П. Астафьев оставил потомкам замечательное творческое наследие. Писатель обладал словесным даром, отличающим настоящего художника, который заключается в способности зримо, узнаваемо и как будто просто передать картину, события личной и вместе с тем общей народной судьбы. Установка на подлинность (документальность / автобиографизм) становится одной из ведущих литературных тенденций в 60-е гг. XX в. Астафьев, как известно, начал творческий путь в 1951 г. рассказом «Сибиряк» («Гражданский человек»), продемонстрировав особую непокорность по отношению к устойчивому идеологическому канону соцреалистической литературы о войне. Таким образом, писательская индивидуальность формируется на протяжении первых десятилетий, в так называемый пермский период (1951–1969). Произведения Астафьева, становясь частью советской литературы с заданным тематическим диапазоном, одновременно определяют (не всегда, но в большинстве случаев) черты нового, «оттепельного» искусства.

Собственно, целью данного издания, характеризующего все произведения первого периода астафьевского творчества, была установка на выявление особых параметров авторского феномена, его динамики, этапов формирования творческой индивидуальности, оригинальности, а также на определение базовых ценностных аспектов и категорий регионального, национального и общечеловеческого содержания.

Авторы словаря опирались на периодизацию творчества В. П. Астафьева, предлагаемую исследователем П. А. Гончаровым, который обозначил три этапа писательской судьбы. Они определяются биографическим и, как следствие, географическим факторами. Привязка временного фактора к пространственному характерна для научной периодизации творчества многих авторов. Первый период – пермский (1951–1969), второй – вологодский (1969–1980), третий – красноярский (1980–2001).

Интересно заметить, что жизненный путь писателя имеет кольцевую композицию: первые годы жизни – до 18 лет – он провел в Приенисейской Сибири (Овсянка, Игарка, Красноярск), и последнее двадцатилетие жизни Астафьева тоже было связано с малой родиной. Проживая в Чусовом, Перми, Москве (учеба в 1959–1961 гг. на Высших литературных курсах), Вологде, Астафьев создает целый ряд произведений, попадающих под определение «сибирский текст». Ностальгическая нота, сибирские мотивы присутствуют и в «Царь-рыбе», и в «Последнем поклоне», и в «Оде русскому огороду», и во многих лучших астафьевских творениях. Сибирский код (пространство, пейзаж, мотивы, образы, язык) – это, по сути, главное, что отличает художественный мир писателя, становясь его доминантой.

Тематический диапазон астафьевского творчества неправильно, нецелесообразно ограничивать привычной маркировкой – «военная», «деревенская», «экологическая» проза: он писал о русской жизни, не делимой на мир и войну, город и деревню, природу и цивилизацию. Писатель показал все, чему сам был очевидцем, в чем участвовал, что пережил и о чем болело сердце. Бытийная проблематика включает и нравственный, и социальный, и натурфилософский, и христианский аспекты. Мотивы родства, благодарности, памяти, утраты духовных ценностей, распада человечности, наступления цивилизации на природу, трагических последствий социальных преобразований и войны и главный, на наш взгляд, мотив преодоления – мотив борьбы за жизнь в физическом и духовном смыслах – вот далеко не полный перечень всего, что определяет ключевые смыслы произведений Астафьева.

В словаре-справочнике представлены 92 произведения В. П. Астафьева, включенных автором в 15-томное собрание сочинений. Однако написано в этот период гораздо больше. В оглавлении отмечено 248 его текстов.

Издание вводит в научный и читательский оборот ряд произведений писателя, не отмеченных ранее в библиографии (всего 54). Впервые описание произведений сопровождается информацией о текстах в Пермском краевом архиве и в Архиве музея-библиотеки с. Овсянка. Уточнены некоторые связи между отдельными произведениями, история создания циклов «Затеей» и «Последний поклон» и др.

В. П. Астафьев не фигурирует как детский писатель в общих работах, нет и специальных монографических исследований (есть замечания у Е. Носова, А. Макарова и некоторых других), хотя значительная часть его произведений, особенно первого периода творчества, посвящена и предназначена детям (см. статью «В. П. Астафьев как детский писатель»). Его произведения предназначены для дошкольного возраста, введены в школьные стандарты для всех классов, рекомендованы для домашнего чтения, 22 включены в хрестоматии. В литературе и в Интернете есть достаточно работ методического характера (см. статью «Произведения В. П. Астафьева первого периода творчества в школе»). В. П. Астафьев проявил себя как публицист, значительная часть его статей посвящена проблемам творчества, особенно в первый период (см. статью «В. П. Астафьев как критик»).

До сих пор не оценены по достоинству многие астафьевские очерки (см. статью «В. П. Астафьев как очеркист»). Только в газете «Чусовской рабочий» за период с 1951 по 1955 г. он опубликовал под своим именем и псевдонимами около 100 фельетонов и очерков, которые, несомненно, оказали влияние на становление его идиостиля. Отмеченная многими назидательность его произведений, переходящая в дальнейшем в публицистичность, вероятно, идет в какой-то мере от очерковых текстов («.. закончить все же хочется мне не назиданием, а заветом…»). Часть рассказов вышли из очерков (очерк «Вдали синеет Кваркуш» стал рассказом «На далекой северной вершине»; очерк «Любовь к жизни» перерос в рассказ «Руки жены» и драму «Черемуха», очерк «Среди лагеря» стал рассказом «Среди лагеря»; очерк «След человека на земле» создал тональность и дал заголовок сборнику «След человека» и т. д.). Есть мнение, что «деревенщики» вышли из «Районных будней» В. В. Овечкина. У В. П. Астафьева рассказчик часто «человек со стороны» в варианте «вернулся я на родину». Такие признаки очерка, как подлинность имен, точное описание места и времени происходящих событий, опора на подлинные факты, конечно, связаны со стилем очерка. О первом своем рассказе «Гражданский человек» Виктор Петрович писал: «Лишь в одном месте я дал маху – перепутал название деревни главного героя, назвав ее Каменушкой, тогда как она оказалась Шумихой». Даже такая черта его творчества, как отмечаемая многими назидательность, связана не только с сакральным характером русской литературы. Назидание, очевидно, вслед за писателем, можно рассматривать и как отголосок очерковости. «Первым меня начал публиковать журнал „Смена“ – очерки и рассказы, житейские зарисовки. Типичные для того времени рассказы, бесхитростные по замыслу и исполнению, но непременно назидательные».

Недооценены, на наш взгляд, сборники первого периода творчества В. П. Астафьева как самостоятельные издания (имеющаяся литература не рассматривает их как целостные циклы, см. в статьях об отдельных сборниках). В первый период творчества В. П. Астафьевым созданы: роман («Тают снега»), шесть повестей («Перевал», «Кража», «Стародуб», «Звездопад», «Где-то гремит война», «Последний поклон»), рассказы, очерки, статьи. Ведущий и любимый жанр – рассказ, о чем писатель пишет неоднократно («О любимом жанре», «Рассказ – любимый жанр»). Большая часть рассказов публикуется в газетах, журналах. Но для автора очень важны сборники: это – книги. В первый период творчества В. П. Астафьев издает 13 авторских сборников и печатает рассказы в сборниках коллективных.

Большая часть сборников озаглавлена традиционно по ведущему рассказу. Размещен этот рассказ в самом начале сборника, задавая общую эмоциональную тональность («Теплый дождь», «Зорькина песня», «Стародуб», «Синие сумерки»), или в конце – как заключительный аккорд («До будущей весны», «Огоньки», «Солдат и мать»). В некоторых сборниках такое произведение стоит в середине композиции («Звездопад», «Весенний остров», «Поросли окопы травой»). Но два не имеют точного соответствия: пронзительный заголовок «Я помню тебя, любовь» и «След человека». Но в первом сборнике есть рассказ с соответствующим подтекстом – «Останутся воспоминания» (в дальнейшем получивший название «Бери и помни»). «След человека» ассоциируется с очерком «След человека на земле». Конечно, приходит опыт, мастерство писателя как прозаика растет (см. сравнение двух редакций в статьях «Тают снега», «Гражданский человек», «Стародуб» и т. д., статью «Выразительные средства языка» и др.). В этот период формируются основные типы героев. Любимые герои – бакенщики: «Огоньки», Изот Трофимович в первой редакции «Стародуба» и др.; затем в «Царь-рыбе» Павел Егорович; охотники (ср. легендарные охотники, пионеры Дикого Запада и национальные герои Дэйви Крокет, Дэниел Бун, Кит Карсон и др.), таежник-отшельник (Культя, затем Аким); отрицательные герои: приезжие горожане, для которых нет «закона тайги», – часто как совокупные герои без имени; выделяются особо ценимые личностные черты (в газете «Чусовской рабочий» В. П. Астафьев ведет рубрику «О людях хороших»): осознание себя как части природы, полное бескорыстие, готовность прийти на помощь; определяется основное место действия (тайга, берег реки – почти всегда это «пленер», вне жилого помещения), любимое время года – лето, время суток – раннее утро, восход солнца («Утро, какого в городе не бывает», «Земля просыпается», «Зорькина песня», «Утренняя песня», «Утром», в дальнейшем «Капля» и т. д.); большая часть действующих лиц – возрастные герои: дедушка, бабушка – внук, внучка («Огоньки», «Бабушка с малиной» «Бабушкин праздник», «Конь с розовой гривой», «Дед и внучка», «Дураки», «Двенадцать патронов и ни одной гагары» и т. д.). Складывается стремление писателя к разрушению советских стереотипов: картина войны как тяжелой работы, одним из первых он относит к трагичным ее последствиям не только погибших и увечных, но и тех, кто вернулся с душевной травмой («Горсть спелых вишен», «Ясным ли днем» и др.), в первый период – это преимущественно «война без войны». Место действия многих военных рассказов – госпиталь. Новый мотив, получивший резонанс, – «милость к падшим»: знаковым становится рассказ «Солдат и мать», который призывает отнестись по-человечески к матери предателя; в ряде рассказов герой видит в немце не только врага, а человека («Ария Каварадосси», «Последний кусок хлеба» и др.). Другой мотив, не менее острый – разрушение представления о «хорошем» народе, противопоставление положительного героя не отдельным «отщепенцам» – отрицательным героям, а одного человека всему селу. Но в «Стародубе» (1959) он несколько стирается тем, что действие обращено к прошлому, при этом село староверческое. Этот мотив прозвучит позже у В. Г. Распутина в «Деньгах для Марии» (1967). Формируется мысль единства жизни на земле: цветок стародуб на могиле Фаефана, кедренок на могиле Култыша («Стародуб»), затесь «И прахом своим» и др.

Формируется система поэтических антропонимов: широко используются просторечные и диалектные имена. Значительное количество действующих лиц в рассказах без имени (рыбак, дети, бабушка, пионеры и т. д.), в отдельных рассказах без личного имени все герои («Бабушка с малиной», «Дед и внучка» и др.). Явно пристрастие автора к старинным именам: Гаврила, Азарий («Перевал»), Арсений, Фиса в «Бери да помни», Мокрида, Никон – Амос, Фаефан в «Стародубе» создают образы старообрядцев и т. д.

Язык произведений первого периода творчества В. П. Астафьева выразителен и эмоционален, автор широко использует тропы и фигуры (см. статью: «Выразительные средства языка произведений первого периода творчества В. П. Астафьева»), пользуется разговорной лексикой, в речи персонажей есть профессионализмы, просторечия, диалектизмы, арготические слова. Диалектизмы представлены ограниченно, со специальными средствами введения их в текст. Представлены широко экспрессивный синтаксис, слова-интенсивы. Прозаические тексты организованы ритмически, используются аккомодация и аллитерация.

По подготовленному изданию мы можем заключить, что первый период творчества В. П. Астафьева нельзя рассматривать только как период ученичества. В нем определены все основные художественно-тематические, смысловые векторы творчества писателя, вырабатываются авторский стиль, оригинальная манера письма, самобытный взгляд и основные авторские принципы.



Л. Г. Самотик, Т. Н. Садырина




Все произведения В. П. Астафьева. Первый период творчества (1951–1969)





1. «Ангел-хранитель», рассказ


Рассказ впервые опубликован в газете «Литературная Россия». 1967.12 мая, 7 июля. Автор включает его в сборник «Синие сумерки» (М., 1968), а также сборники «Бабушкин праздник» (М., 1982, 1983) и «Далекая и близкая сказка» (Иркутск: Издатель Сапронов, 2008). В Амстердаме на голландском языке вышел сборник рассказов «Ангел-хранитель» (1984). В Государственном архиве Пермского края в личном фонде В. П. Астафьева хранятся рукописи двух редакций рассказа «Ангел-хранитель» под названием «Шарик – породистая собака».

Рассказ композиционно делится на две части, контрастные по тональности. Пафос первой части – трагический, второй – юмористический. Место действия – дом Потылицыных в селе Овсянка, образы-персонажи – члены небольшой семьи, оставшейся к моменту описания событий: дедушка, бабушка, Кольча-младший, Витя. Эпизодические герои: Кеша (двоюродный брат Вити, сын дяди Вани), Нюра – жена Кольчи-младшего («песельница и хохотунья»), упоминаются тетка Августа и тетка Апроня – родные сестры, дочери Потылицыных, сын тетки Августы – Алешка. Главные герои рассказа: бабушка, внук Витя и пес Шарик, которого бабушка звала насмешливо ангелом-хранителем.

В основе сюжета рассказ о тяжкой поре жизни Потылицыных – голодном времени, когда едва выживающая семья радуется принесенному в дом щенку Шарику.

Спасенный от гибели щенок возвращает в дом надежду на лучшее. Со временем все образуется, благодаря любимцу семьи жизнь снова бурно закипит.

Историческое время, к которому отнесены события первой части рассказа, это 1933 г., когда в Сибири свирепствовал голод. Это трагическое время художественно воплощено с помощью олицетворения (сразу захмурели и вроде бы состарились дома) и сравнения (Углы у них были, как челюсти у голодных людей, сухи и костлявы). Угасание жизни на селе отражают социально-бытовые перемены: перестали существовать заимки, пахотные поля превращаются в места для складирования вырубленного леса. Символичен эпизод воспоминания о гибели матери Вити – подробное описание покойной женщины с характерными натуралистическими деталями. Особое звучание приобретают в этом контексте слова: покойница, мертвая, черный день.

В этой части рассказа упоминаются так называемые верховские села, где жизнь сытнее. В Овсянке их так называют потому, что они находятся в верховьях Енисея. Это села в Ужурском, Новоселовском, Краснотуранском, Минусинском районах (топонимы).

Кульминационный эпизод первой части рассказа – возвращение бабушки из города, который не назван, но по описанию точно определяется город Красноярск. В Красноярск сельчане возили на продажу, в «Торгсин», все, за что можно было выручить деньги для покупки продуктов. Бабушка принесла из города большой каравай, чтобы подкормить ослабшего от голода дедушку и теряющего последние силы внука-сироту, но каравай оказался туфтой, начиненным мякиной. Портретные детали подчеркивают потрясение изголодавшихся дедушки (спина его, плечи, руки обвисали… будто сделался он тряпичный), бабушки (рот бабушки вдруг начал беззвучно шевелиться, сделался черным), Вити (я закричал).

Наивысшее напряжение уравновешивается явлением спасенного бабушкой щенка, брошенного хозяевами в снегу, лохматого комочка. Он пищит, барахтается и своей беспомощностью примиряет онемевших от горя голодающих дедушку, бабушку и внука. Спасенный щенок (чуда такая) стал хранителем измученной семьи: Знамение это мне вышло, в образе его ангел-спаситель явился.

Вторая часть рассказа наполнена движением жизни, пробуждением утраченной было энергии. Старшие дети Потылицыных, Августа и Ваня, делятся с родителями заработным пайком – ухой, кашей, горбушкой хлеба. Доставляет его Кеша, который, как уважающий себя чалдон, сплавляется к деревне на салике (вверх везет беда, вниз несет вода). Этот способ движения вниз по реке – характерная черта жизни сибиряков, предмет их особой гордости. Подросток Кеша лихо правит саликом (два скрепленных бревна) и приплавляет к берегу Овсянки с продуктовым пайком, где его ожидают бабушка и Витя.

Сцены, где главным героем является выросший Шарик, наполнены авторским юмором. Смешны картины «собачьей» жизни, рассказанные от лица Шарика. Монологи огромного пса контрастируют с серьезностью обстановки, что создает комический эффект. Центр бурлящей жизни – перипетии взаимоотношений бабушки и Шарика. Смешение высокого и низкого (молитвы бабушки и проказы пса) создает эффект неостановимости жизни в ее вечном движении.



См.: «Литературная Россия», газета. «Синие сумерки», сборник. В. П. Астафьев как детский писатель.




2. «Ария Каварадосси», рассказ


Астафьев и музыка – явление неразделимое. От природы наделенный большим лирическим даром, чутким музыкальным слухом, Астафьев чрезвычайно редко не говорил о музыке. Его герои поют и русские народные песни, и военные, и частушки, и романсы, и блатные песни, и лирические, и цыганские, и украинские… И слушают музыку.

Не отрицая языкового богатства, живости и образности слова, самобытности, автобиографичности астафьевских произведений, мы все больше убеждаемся, что его проза – это особый стиль, блестящее владение словом в его смысловом и звуковом облике. Сам он говорил о своей прозе следующее: «Лучше всего удаются вещи, написанные в один дух. Единым порывом, в которых мелодия рвет сердце, вздымает тебя на такие высоты, что ты задыхаешься от счастья. Разумеется, от этой музыки лишь частица малая, может, всего капля, упадет на бумагу и отзовется звуком в сердце читателя».

Рассказ написан в 1955 г. Этот рассказ стал первым произведением Астафьева, переведенным на другой язык – французский.

Впервые опубликован в газете «Красный Курган». 1959. 5 апреля. Также печатался в журнале «Прикамье». 1959. № 26. С. 51–54. Входит в сборник «Стародуб», 1960, сборник «Солдат и мать», 1961, и др. Включен в 15-томное собрание сочинений (Собрание сочинений: в 15 т. Красноярск: Офсет, 1997. Т. 1. С. 200–211). В Государственном архиве Пермского края в личном фонде В. П. Астафьева хранятся две рукописи рассказа «Ария Каварадосси», а также рукописный литературно-художественный сборник «Рассказы о войне», в состав которого входит рассказ «Ария Каварадосси». Составитель сборника В. П. Астафьев.

Ария (итал. aria – воздух) – вокальное произведение для одного голоса с аккомпанементом, соответствующее драматическому монологу, обычно в составе оперы, оперетты, оратории или кантаты. Художник Марио Каварадосси – герой оперы итальянского композитора Джузеппе Пуччини «Тоска», возлюбленный главной героини, осужденный на казнь и погибающий в конце оперы. В рассказе о войне автор большое внимание уделяет музыке, об этом говорит и название рассказа «Ария Каварадосси». Несмотря на военную тематику, почти половину рассказа занимают лирические отступления, насыщенные описаниями природы.

Фабула и сюжет произведения не совпадают. Автор рассказывает о событиях, которые произошли давно, весной сорок четвертого года. А вспоминает он об этом спустя 11 лет, в 1955 г. (именно тогда был написан рассказ).

Рассказ можно поделить на три части:

1. Весна в прифронтовой полосе.

2. Ночные песни.

3. Смерть певца.

Сюжет рассказа заключается в следующем: весной 1944-го военная часть после успешного наступления заняла оборону. В окопе, на давно не паханном поле, молодые солдаты наслаждались мгновениями весны: Стоишь, бывало, на посту или у стереотрубы, дежуришь, и такое раздумье возьмет насчет войны, насчет дома и всего такого прочего, что природу начинаешь чувствовать и понимать совсем не так, как раньше. Ну что для меня прежде могли значить эта верба, эта желтогрудая пичуга? Я бы и не заметил их. Однажды молодой солдат ждал свою смену и услышал, как в пехотной траншее кто-то запел. Солдат думал: Как же это я сам не догадался спеть эту песню! Ведь про себя-то я пел ее, дышал ею. Эмоции от услышанного переполняли молодого человека, он пошел делиться с товарищами своими впечатлениями. Вскоре послышалась другая песня, еще печальнее предыдущей. Итальянцы, сражавшиеся на стороне немцев, прокричали слова восхищения певцу. Немцам это не понравилось. Между союзниками завязалась перестрелка. Итальянцы перебили фашистов из заградотряда и сами сдались в плен. Русские солдаты расценили эти выстрелы как «посягательство» на «их» песню и бросились в атаку. Итогом схватки стала высота, которую русские долго не могли отбить у фашистов. Утром погибших солдат похоронили. Итальянца похоронили вместе с русским солдатом.

Автор описывает события, произошедшие в ту весеннюю ночь, и невольно ему вспоминается ария Каварадосси, которая пробуждает в людях чувство прекрасного и ощущение того, что мир создан для радости и любви!

Герой-рассказчик и его товарищи представляются мечтательными, грустными, уставшими от войны молодыми людьми. Они попали на фронт прямо со школьной скамьи или после ремесленного училища, не познав радости жизни, но все желали любить и быть любимыми, поэтому сочиняли истории о любовных приключениях. А старшие товарищи никогда не уличали нас в этой, если так можно выразиться, святой лжи! Они-то знали, что некоторым из нас и не доведется изведать невыдуманной любви.

Вне зависимости от возраста герои рассказа остаются людьми, которые тоскуют о любви, обычной человеческой жизни. Они измучены этой войной, для них песня стала воплощением чего-то душевного, лучшего в них, родного. И солдаты были готовы сражаться за возможность прикоснуться к этому чуду еще раз: Мимо меня промчались люди; кто-то из них крепко, по-русски, ругался и повторял: «Не трожь песню, гад! Не трожь!..» Я не помню, как очутился среди этих людей и помчался навстречу выстрелам. Я тоже что-то кричал и строчил из автомата. Впереди послышались голоса: «Мины! Мины!» Но уже ничто не могло удержать разъяренных людей.

Повествование ведется от первого лица, от лица солдата.

Просторечия и диалектизмы в рассказе не встречаются, вероятно, потому, что в рассказе практически нет прямой речи, даны несколько коротких реплик. Реалистическому изображению жизни на войне способствует использование специфических лексических средств, слов и словосочетаний: Выдолбили ячейку для стереотрубы и вывели траншею в ближний лог. Пальба на передовой была лишь в первые дни., агитмашина.



См.: «Красный Курган», газета. «Стародуб», сборник. «Солдат и мать», сборник. Молотовское книжное издательство. Коллективные сборники.




3. «Ах ты, ноченька!», короткий рассказ


«Ах ты, ноченька!» – рассказ, написанный в 1962 г. в Перми (Астафьев В. П. Ах ты, ноченька! / ред. Т. Раздьяконова; предисл. авт.; худ. В. Бубенщиков // След человека: рассказы. Свердловск: Свердловское книжное изд-во, 1962); относится к пермскому периоду творчества В. П. Астафьева. Первое отдельное издание «Затесей», куда входил этот рассказ, вышло в 1972 г.; включен в полное собрание сочинений В. П. Астафьева в 15 т. (Астафьев В. П. Ах ты, ноченька! // Собрание сочинений: в 15 т. Красноярск: Офсет, 1997. Т. 7: Затеей: семь тетрадей. С. 32–35). В Государственном архиве Пермского края в личном фонде В. П. Астафьева хранится рукопись рассказа «Ах ты, ноченька!».

Заголовок – строчка из народной песни, которую вспоминает автор, любуясь ночной природой во время рыбалки. Повествование от первого лица строится на основе описания эпизода рыбной ловли. Основным содержанием рассказа становится лирическое любование природой, наслаждение красотой ночного пейзажа.

Кроме строк, вынесенных в заглавие, звучит в исполнении повествователя фрагмент народной песни «Только есть у меня добрый молодец…». Музыкальность, песенность астафьевской прозы начала формироваться в ранний период творчества как одна из доминирующих черт стиля. В данной миниатюре это служит средством создания лирической интонации. Важными художественными особенностями становятся ночное пение птиц (куликов), курлыканье журавлей, упоминание цветов, которые в описываемом природном пространстве Урала называются купавками, а в Сибири – жарками. Цветы вызывают у рыбака прилив ностальгических чувств: «Сибирь, Родина моя!..»

В заключительной части рассказа – описание рыбацкой ночной трапезы у костра, ироническое заключение от лица ее участников: «В душе мы все – поэты».



См.: «Весенний остров», сборник. «Поросли окопы травой», сборник. «След человека», сборник.




4. «Бабушка с малиной», рассказ


Рассказ был написан в 1961 г. Впервые опубликован в газете «Звезда» (Пермь) от 12 августа 1962 г. Включен в собрание сочинений в 15 т. (Астафьев В. П. Бабушка с малиной // Собрание сочинений: в 15 т. Красноярск: Офсет, 1997. Т. 3: Пастух и пастушка: рассказы. С. 211–214). Вошел в следующие издания: Антология детского рассказа «Нашим ребятам» / сост. Л. И. Давыдычев, 7-й сборник для детей среднего школьного возраста. Пермь: Пермское книжное изд-во, 1963; Астафьев В. П. Весенний остров: рассказы для среднего и старшего школьного возраста. Пермь: Пермское книжное изд-во, 1964; Астафьев В. П. Конь с розовой гривой: рассказы. М.: Детская литература, 1970; переиздания 1984, 1990, 2005, 2006. В Государственном архиве Пермского края в личном фонде В. П. Астафьева хранится рукопись рассказа «Бабушка с малиной».

Название вызывает ассоциации с личностью бабушки писателя (именно так называл ее В. П. Астафьев в своих автобиографических произведениях), Екатерины Петровны Потылицыной. Произведение проникнуто лиризмом в описании главной героини.

При посадке в поезд, который стоит всего одну минуту, в толпе ягодников бабушка с полным туесом малины. Пытаясь протиснуться в вагон, она опрокидывает посудину, и вся малина, собранная за целый день неустанного труда, высыпается на перрон. Горю старушки нет предела. Дети искренне сочувствуют, но не знают, как ей помочь. Однако вошедший на одной из станций рыбак, узнав о случившемся, подсказывает ребятам, что каждому нужно отсыпать всего лишь горсть из своего ведерка «с копной» в туесок бабушке, и ребята с радостью наполняют туес до краев. Оказывается, помочь человеку иногда очень просто, нужно лишь немного поделиться своей «копной».

В качестве центральной детали – вынесенная в заголовок ягода малина. Не какая-нибудь другая (например, брусника…). Это придает особую напряженность тексту: малина в национальном сознании самая сладкая и желанная ягода (ягодка-малинка).

Художественное пространство рассказа представлено топонимами Уральского края: поезд следует по маршруту «Комарихинская – Теплая гора», разъезд, на котором в вагон садятся рыбаки, называется «Коммуна-кряж», рыбаки распевают песню «Соловей, соловей, пташечка» на свой лад, включая в нее названия станций: «Калино, Лями, Левшино! Комариха и Теплая гора!». Все это создает ощущение реальности происходящих событий.

Очень подробно выписан образ главной героини. Автор вводит ее в повествование с помощью слова старушонка, которое в словарях сопровождается пометой «разговорное» и «уничижительное» (Ефремова Т Ф. Новый словарь русского языка. Толково-словообразовательный. М.: Русский язык, 2000). Такое употребление окрашено теплым юмором автора по отношению к персонажу. Его героиня маленькая, старенькая: она копошится, у нее острое плечо, которым тем не менее она режет массы; подпрыгивает, как петушок.

Писатель использует такой художественный прием, когда подробности своей жизни персонаж рассказывает сам. В ходе повествования выясняется, что школьники встретили бабушку в лесу во время сбора ягод, и она поведала им свою историю: она пережила всех своих родных, любимый внук Юрочка погиб на войне. Все это усиливает эмоциональное воздействие на читателя. Откровения героини создают атмосферу душевной близости не только с персонажами, но и с читателем. Формируется мотив «война после войны».

Словесный портрет бабушки создается народноразговорными и диалектными средствами, паремиями, представленными в ее прямой и несобственно-прямой речи (.Я прежде проворная была! Ох, проворна! По два ведра малины в день насобирывала, а черницы либо брусники, да с совком, и поболе черпывала;…успела рассказать ребятам о том, что человек она ноне одинокий, пережила всю родову. Прослезилась, помянув внука Юрочку, который погиб на войне, потому что был лихой парень и не иначе как на танку бросился; Свету белого не видать мне, если вру и т. д.). Перед читателем предстает яркий образ женщины-труженицы, неунывающей, не сдающейся ни перед какими жизненными испытаниями. Тем не менее, казалось бы, пустяковое происшествие резко меняет ее настроение: в поезде бабушка выглядит подавленной, не вступает в разговоры, отрешенно смотрит в окно, как будто бы вместе с просыпанной малиной она утратила что-то важное и дорогое.

Психологическое состояние героини изображается путем описания внешних проявлений ее переживаний (оцепенела, схватилась за сердце, потрясенно смотрела на уплывающее красное пятно малины, губы дрожали, руки тряслись), ее действий (Стойте! Родимые, подождите! Соберу!), а также с помощью художественной детали. Такой деталью является описание фонаря с керосиновой лампой, висевшего на стене. Уже давно все пользуются электричеством, и фонарь никому не нужен, его просто забыли снять. Подобно никчемности фонаря, бабушка чувствует свою никчемность. Внутренний драматизм усиливается с помощью использования анафоры (Пусто в фонаре. Пусто в туесе. Пусто у бабки на душе), градации (случается авария, да что авария, просто трагедия!), метафоры (красное пятно малины мелькнуло зарницею и погасло).

Концовка рассказа проникнута чувством всеобщего счастья: счастливы дети, поделившиеся с бабушкой малиной, счастливы рыбаки, счастлива героиня. Главная мысль заключается в том, что состояние счастья испытывает не только тот, кто получает, но и тот, кто отдает. Все люди немного волшебники, и в их силах сделать человека счастливым.



См.: «Звезда», газета. «Весенний остров», сборник. Пермское книжное издательство. Коллективные сборники.




5. «Бабушкин праздник», рассказ


Впервые опубликован в журнале «Сибирские огни». 1968. № 1. Автор помещает его в сборники «Синие сумерки» (М., 1968), «Бабушкин праздник» (М., 1988), публиковался рассказ в региональных журналах «Енисей». 2002. № 4–5, и «День и ночь». 2006. № 5–6. Входит в состав большинства книг «Последний поклон» (кн. 1). Переведен на венгерский язык.

В Государственном архиве Пермского края личном фонде В. П. Астафьева хранятся рукописи двух редакций рассказа «Бабушкин праздник».

Основа сюжета рассказа – воспоминание Вити о том, как раз в два-три года собиралась вся многочисленная родня гостевать, точнее, праздновать день бабушкиного рождения. Подробное описание нескольких дней подготовки и «гостевания» пронизаны юмором и тонким лиризмом. События неспешно следуют одно за другим, разворачиваясь в эпическое полотно быта и уклада сибирского села.

События, предшествующие праздничному гостеванию, это две семейно-бытовые сюжетные линии родовы Потылициных. Одна из них— «рассказ в рассказе» о судьбе тетки Авдотьи, той самой, что жила от нас наискосок, младшая сестра дедушки. Типичность судьбы деревенской бабы подчеркнута фольклорно-поэтическим сравнением: Жизнь ее растрепана, как льняной сноп на неисправной мялке. «Растрепанность» жизни тетки Авдотьи передана с помощью стремительно-бурных, «боевых» действий по отношению к непутевому мужу Терентию. Эффект надрывного драматизма семейной нескладицы достигается с помощью глагольной градации: топтала, топтала; сорвалась на визг, хлопнула по морде – и повтором именных частей речи: боль, ненависть, нужда, одиночество, звериная тоска. Душевное равновесие наступало после «семейных бурь», свидетельством чего является «жалостная» песня, доносящаяся из прибранного в очередной раз дома тетки Автодотьи. Образы песни и дома – символы устойчивости уклада извилистой жизни героини.

Вторая сюжетная линия «предыстории» праздника зеркально отражает первую. Витя рассказывает о семейной ссоре дедушки и бабушки. Событие это редкое, потому так впечаталось в память. Тональность повествования о драматическом эпизоде жизни – юмористическая. В рассказе о примирении, которым «руководил» Витя, полно ироничных фраз (кругом тонкая политика) и сравнений (дедушка, как Илья-пророк, умчался на телеге).

Интонация Вити-рассказчика раскрывает глубинный смысл взаимоотношений мудрых дедушки и бабушки, утверждает традиционный закон (хозяином я в дому был и хозяином останусь).

Развитие сюжетного действия – три дня, проведенные в доме дедушки и бабушки, многочисленных гостей-род-ственников. С детальной подробностью выписан каждый день, темпоритм повествования замедляется. Описание приезжающих родственников представляет собой своеобразную летопись рода Потылицыных. Точно указана линия родственной связи, имена, место проживания: Кольча-старший приехал из города с женой Натальей… Дядя Вася с тетей Любой пришли с Базаихи пешком… Маня – тетка… с мужем Зыряновым приплыли на лодке от Майского шивера… Тонким лиризмом проникнуты речевые и портретные характеристики родственников (и седые мои дядья и тетки… молодели лицом).

В контексте повествования органично звучит внесюжетное отступление – перечень родовых колен села Овсянка. Это самая распространенная фамилия – Фокины, затем Шахматовы, затем – Потылицыны, а затем – Верехтины. Родословие Потылицыных записано в историю села.

Отдельный рассказ об отчаянной фамилии Верехтиных построен на основе контраста между ними и фамилией Потылицыных – главных героев «Бабушкиного праздника». Верехтины известны жестоким буйством в своих праздниках. Празднество в родове Потолицыных – душевная встреча близких людей. В день приезда мужики дружно ловят ельцов для праздничной ухи, а бабы сноровисто и ловко стряпают.

Повествовательный центр рассказа – описание сельского праздника, основанного на многолетних традициях семьи. Торжественная интонация сопровождает ритуал выхода к столу старших – дедушки и бабушки (немыслимо нарядные, важные). Непривычна лексика обращений (.милости прошу, будьте ласковы), неспешное молитвословие (взрослые перекрестились на образа), «церемониальное» вступление в роль главы рода Ильи Евграфовича Потылицына.

Описание переходит к богато накрытому праздничному столу, выписанному в традициях русской классической литературы. Прием олицетворения делает стол живым участником торжественного события (студень колыхнулся при появлении гостей в горнице и дрожью дрожит). Синтаксический параллелизм передает всеобщий восторг (капуста в пластах, соленые огурцы ломтиками, петух отварной, рыжики с луком, подрумяненные ельцы, рыбный пирог). Градация усиливает радость приехавших на праздник детей (шаньги, печенюшки, так и этак…).

Нравственное и эстетическое средоточие праздника – народная песня. Этот образ – символ русской души. Запевает бабушка, постепенно подхватывают гости и возникает обобщенная картина национальных традиций и семейно-родового уклада: в нашей избе началось повальное целование, объяснения в вечной любви, заглушаемое шмыганьем потылицынских носов.

Широкая и раздольная песня сменяется плясовой. Возникает образ односельчанина Потылицыных – Мишки Коршукова. Это сквозной образ книги «Последний поклон». На бабушкином празднике он гармонист, который задает тон неудержимому веселью: Гармошка со всхлипом, надрывом и шипом выдавала из дырявых мехов отчаянную плясовую. Гулянка вошла в самый накал. Кульминация рассказа передана с помощью разнообразных средств. Это и пляска до изнеможения, и разнобойный шум голосов, и пронзительная песня про трагическую любовь вора-бандита, и надрывные всхлипы дяди Левонтия (что такое жисть?) Картина семейного празднества разрастается до масштабов национального бытия.

Развязка действия – вечер праздничного дня (,гулянка постепенно шла на убыль), ночевка многочисленных гостей в родном доме и следующий день – проводины. Мотив родовой памяти – смыслообразующий в последних абзацах рассказа. Основной топос – сельское кладбище. Туда отправились приезжие родичи попроведать своих. Память о живых, память об ушедших делает членов семьи – родом, «фамилией». Интонацией спокойной торжественности наполнено перечисление тех родичей, которые один за одним вскоре отойдут в мир иной: дядяМитрий, тетя Мария, дядя Ваня, дети Кольчи-младшего. Светлой печалью пронизаны последние строки рассказа: все опять вместе… в единстве… – там, где нет ни болезней, ни печалей, ни воздыхания, но жизнь вечная.



См.: «Сибирские огни», журнал. «Синие сумерки», сборник. Концепт «дом» как организующее начало прозы В. П. Астафьева в первом периоде творчества.




6. «Без должной принципиальности», очерк


См.: В. П. Астафьев как очеркист.




7. «Белогрудка», рассказ


Рассказ «Белогрудка» был написан в 1961 г., в это время Виктор Петрович Астафьев учился на Высших литературных курсах в Москве. Впервые был опубликован в газете «Звезда» 3 сентября 1964 г. (Астафьев В. П. Белогрудка // Звезда. 1964. 3 сент.). В этом же году напечатан в журнале «Молодая гвардия» (Астафьев В. П. Белогрудка // Молодая гвардия. 1964. № 10. С. 162–165). Был включен в сборник «Весенний остров» (Астафьев В. П. Белогрудка // Весенний остров: рассказы для среднего и старшего школьного возраста. Пермь: Пермское книжное изд-во, 1964. 264 с.) и др. В Государственном архиве Пермского края в личном фонде В. П. Астафьева хранятся рукописи трех редакций рассказа «Белогрудка», изначально рассказ публиковался под названием «Сатана».

Выходец из далекой сибирской деревни, автор очень любил природу, поэтому главными героями его произведений, особенно для детей, часто становятся звери и птицы («Яшка-лось», «Стрижонок Скрип», «Капалуха» и др.). Природа мыслится, с одной стороны, как необходимое условие существования человека, а с другой – утверждается ее самоценность. Писатель выражает обеспокоенность бесцеремонным вторжением в нее человека.

Координатором художественного пространства в рассказе является описание крутого косогора вокруг двух сел, Вереино и Зуяты, которым начинается и заканчивается произведение, образуя кольцевую композицию.

Художественное время в произведении линейно: фабула и сюжет совпадают.

Сюжет рассказа заключается в следующем: в густолесье селится куница с белой грудкой. Через несколько лет она рожает кунят. Старательная и осторожная мать, куница бережет детей. Астафьев сразу же показывает читателю, что сама природа пытается защитить своих подопечных: Еловая и пихтовая крепь надежно хоронит от худого глаза и загребущих рук жильцов своих – птиц, барсуков, белок, горностаев. С большой симпатией пишет автор о главной героине – Белогрудке, описывая ее с помощью приема персонификации. Она ведь, как человек, все понимает и чувствует: Белогрудка… вся трепетала… Белогрудка совсем освирепела… Если бы Белогрудка умела кричать – закричала бы.

Имя персонажа символично: Белогрудка – это не только физическая характеристика, но и ассоциативные ряды: белый цвет – цвет чистоты, благородства; грудь – вместилище души, нравственность. Именно Белогрудка воплощает идею материнства, с которой связаны самоотверженность, любовь – все, что создает жизнь. Категория материнства является основополагающей в аксиологической системе мира В. П. Астафьева, доминирует в большинстве его произведений. Поэтому особенно показательно, что этическим образцом, выразителем этой идеи становится куница. Белогрудка любит своих детей, ласкает их: Мать грела их своим теплом, облизывая каждого до блеска.

Но злые мальчишки из деревни украли котят. Просто так, балуясь, не понимая, что причиняют горе живому существу и тем самым накликают беду на жителей деревень. Главная роль здесь отводится детям, и это не случайно. Ведь агрессия человека по отношению к природе оценивается автором как действие, свойственное неразумному дитя, который не ведает, что творит. Только неразумный человек, не научившийся пока (а самое страшное, если и в будущем не научится!) отличать добро от зла, может – без всякой нужды для себя, походя, из озорства – совершать насилие. Способность или неспособность к состраданию формируется в детстве. Мальчишка на гибель животного реагирует немногословно: Э, подох один. Проблема решается просто: Мальчишка взял котенка за лапку и кинул собаке. Вислоухий дворовый пес, всю жизнь просидевший на цепи и привыкший есть что дают, обнюхал котенка, повернул лапой и стал неторопливо пожирать его с головы. Драматизм ситуации изображается предельно лаконично. Особое значение здесь имеет наслоение и конкретизация деталей (собака стала не просто пожирать котенка, а неторопливо, с головы). Сцена дается как бы в восприятии Белогрудки, которая напряженно следит за происходящим из своего убежища, и в контексте эта деталь приобретает особенно зловещий и чудовищный смысл.

Драматизм подчеркивается обыденностью, с которой совершается жестокость. От человека зависит, станет ли эта обыденность нормой жизни. Здесь заключена глубоко философская мысль, неоднократно поднимаемая в произведениях русской классической литературы, о том, что, по выражению М. Ю. Лотмана, главное зло то, «которое даже не думает делать зло, а просто так живет».

После смерти детенышей куница начала мстить людям: В ту же ночь на селе было придушенно множество цыплят и кур, на высоком заплоте задавился старый пес, съевший котенка… «Это сатана! Накликали напасть!» – говорили люди, пытаясь поймать куницу. Конец у рассказа не мог быть другим – ее убили, потому что она уже никогда бы не оставила в покое своих обидчиков.

Небольшой по объему текст богат мотивами: мотив родительской заботы: Мать грела их своим телом, облизывала каждого до блеска и, когда котята чуть подросли, стала добывать для них еду; мотив жестокого отношения людей к природе и животным: Но беззаботный мальчишка поленился лезть в лесную крепь, бросил купят в овражке возле леса и ушел; мотив жизни и смерти:...Здесь их нашла и прикончила лиса… Белогрудку подкараулили, сшибли дробью с тополя возле старой церкви; мотив мести: В ту же ночь на селе было придушено множество цыплят и кур, на высоком заплоте задавился старый пес, съевший котенка… Утят, гусят находили в огородах и на улице задавленными. В крайних домах, что ближе к лесу, птица вовсе вывелась; мотив справедливости: Белогрудка еще не знала, что мальчишку, взявшего купят, пороли ремнем и приказали отнести их обратно в гнездо и др.

Основное повествование ведется от третьего лица, что позволяет выразить чувства и намерения Белогрудки. Позиция автора отчетливо представлена в характеристиках (мать грела их своим телом, облизывала каждого до блеска) и даже прямых оценках персонажа (она была старательная мать), в отказе от имен людей (слово с уничижительной в данном контексте семантикой мальчишка используется даже без синонимических замен). Только в конце рассказа неожиданно для читателя появляется авторское «я»: автор как будто вмешивается в объективный ход повествования, не в силах сохранить свою отстраненность от событий, чтобы подчеркнуть свое отношение к ним: И когда я бываю в этом селе и слышу густоголосый утренний гомон птиц, думаю одно и то же: «Вот если бы таких косогоров было побольше возле наших сел и городов!»

Рассказ В. П. Астафьева – это рассказ-предупреждение о том, что бездумное вмешательство в жизнь природы опасно не только для ее обитателей, но и для человека: До сих пор помнят в Вереино и в Зуятах Белогрудку. До сих пор здесь строго наказывают ребятам, чтобы не смели трогать детенышей зверушек и птиц.



См.: «Звезда», газета. «Весенний остров», сборник. В. П. Астафьев как детский писатель.




8. «Бери да помни», рассказ


См.: «Останутся воспоминания», рассказ.

Рассказ «Бери да помни» (см. «Останутся воспоминания»), 10 июня 1962 г.

В Государственном архиве Пермского края в личном фонде В. П. Астафьева хранятся рукописи трех редакций рассказа. Рассказ впервые опубликован в журнале «Молодая гвардия» (1962. № 11. С. 20–32) под названием «Останутся воспоминания». Под этим названием – в альманахе «Молодой человек». Пермь, 1962. Вып. 1. С. 135–149. Первая публикация под названием «Бери да помни» – в книге «Поросли окопы травой». Издавался почти во всех сборниках автора, переведен на несколько языков.

Неоднократно переиздавался: Помню тебя, любовь. Пермь: Пермское книжное изд-во, 1963. Поросли окопы травой: рассказы. М.: Советская Россия, 1965. Излучина: рассказы. М.: Современник, 1972. Ясным ли днем. М.: Советская Россия, 1989. На далекой северной вершине. Красноярск: Книжное изд-во, 1984. Синие сумерки: рассказы. М.: Советский писатель, 1989. Так хочется жить: повести и рассказы. М.: Книжная палата, 1996. Собрание сочинений: в 15 т. Красноярск: Офсет, 1997. Т. 3. Жестокие романсы. М.: Эксмо, 2002, и др.

Художественное место и время. Во временном отношении рассказ можно разделить на две части. Первая – прошлое (1945), вторая – настоящее (спустя 17 лет). Значительный временной разрыв высвечивает пиковые точки повествования – первую и последнюю встречи героев.

Пространственный локус рассказа также связан с двумя точками: украинское местечко, где разворачиваются события прошлого, и старинное районное село на реке Каме, где происходит последняя встреча.

Разрыв в пространстве и времени позволяет показать, как изначально далеки по своим человеческим качествам и представлениям о жизни были герои и как это отличие усилилось со временем.

Фабула рассказа посвящена истории любовных отношений героев. Арсений Каурин познакомился с Фисой летом сорок пятого года. Они вместе работали в библиотеке и долго засиживались по вечерам, пересчитывая книги. В один из таких вечеров Фиса попросила Арсения проводить ее до дому. По дороге Фиса сорвала яблоки с ветки и отдала одно Арсению со словами «Бери да помни». Эта детская игра так подходила к характеру Фисы! Арсений думал про нее: Чудная девка, непонятная, сумела сохранить все-все: чистоту, способность радоваться, без оглядки воспринимать мир и все в этом мире. О таких вот говорят: душа нараспашку. После боев и смертей, после госпиталей и пересылок его тянуло к этой светлой девушке, хотелось наговорить ей всяких нежностей, зацеловать, затискать. Он не мог всерьез сердиться на Фису из-за «растраченных» книг, потому она ангелица.

Арсений ловит себя на мысли, что уже не может не думать о девушке и его печалит расставание, потому что скоро всех девушек отправят по домам, а потом и их, ребят-нестроевиков. А расставаться совсем не хотелось, потому что как-то уж очень просто и прочно они встретились. Бродили, бродили по свету, колесили по земле, w бот круг замкнулся, w искать вроде бы уж больше ничего не надо.

Фиса напоминает о своем скором отъезде, и Арсений решается перейти к действиям: хватает ее, прижимает к себе, впивается губами в ее губы. Девушка осторожно отстраняется и сетует, что все он делает сердито, даже целует. Тогда он целует ее нежно и бережно и чувствует, как она тает в его руках, но как только Арсений становится настойчивее, девушка говорит, что еще никогда не была с мужчиной. Арсений удивлен, ведь она же военная, ведь кто хочет, тот всегда найдет. Но Фиса не обижается и отвечает, что все время ждала, ждала его, Арсения. «Так чего ж ты тогда?» – удивляется он и, сердито попрощавшись, уходит.

Фиса окликает его, но молодой солдат был самолюбивым парнем и считал себя чем-то оскорбленным, поэтому не возвращается. Поздно ночью он вернулся и высказал все темному окну. Он чувствует облегчение и прилив неслыханной нежности к себе, к Фисе, ко всему на свете. Только под утро он вернулся в свою квартиру, а утром проспал на работу, за что получил наряд вне очереди. Когда Фиса видит его с грязной тряпкой в руке, она бросается ему помочь, но Арсений сердито прогоняет ее.

Вечером он хотел извиниться перед Фисой, но она сделала вид, как будто ничего не произошло, Арсений почувствовал облегчение и слова извинения так и не произнес. Она стала прежней Фисой, но все-таки стала с Арсением сдержанней, никогда не позволяла ему перейти дальше поцелуев. А он не настаивал и упивался собственным благородством, думал, что, когда Фиса уедет, все пройдет.

И вот настал день отъезда. Фиса как никогда пристально вглядывалась в лицо Арсения, а он прятал глаза и старался балагурить, обещал писать. Но девушка чувствовала, знала, что ни одного письма он ей не напишет.

Спустя семнадцать лет Арсений Каурин, преподаватель педагогического института, плыл с группой туристов вниз по Каме. Туристы остановились в старинном районном селе. Арсению было поручено купить соленых огурцов на местном рынке. Здесь и произошла их с Фисой встреча. Она очень изменилась и только по глазам, в которых далеко-далеко еще таилось полудетское простодушие, по голубым глазам, как бы уже тронутым ранним инеем, узнал ее Арсений.

По дороге к пристани Фиса расспрашивала Арсения о его жизни, семье и скупыми словами поведала о своей несчастливой судьбе. На прощание она признается, что те вечера – самое лучшее в ее жизни.

Главные герои: Арсений Каурин, Фиса.

Второстепенные персонажи: сосед по квартире, попутчики Арсения по сплаву

Выразительные средства. Одним из основных средств выразительности в рассказе являются эпитеты: заросшим колючим можжевельником, с тяжелым кряхтеньем, обесцвеченные мелкие звезды, медовая пелена, безоблачный характер. В пейзажных зарисовках используется антропоморфная метафора (луна сомлела, задремала).

С помощью эпитетов (хрупкая, вешняя) и развернутой метафоры (дунь холодный ветер – и ничего не останется, все облетит, осыплется, завянет) В. П. Астафьев рисует портрет главной героини, особо отмечая непрочность женской красоты.

Использование контекстных антонимов позволяет акцентировать антитезу образов главных героев. Так, антонимы «пустяк – лучшее» позволяют понять, что «слепота» героини связана не столько с ее сожалениями о том, что когда-то не допустила близости с Арсей, сколько с расставанием с нежными воспоминаниями молодости, когда она приняла пылкие чувства солдата, истосковавшегося по женской ласке, за любовь.

При помощи парцелляции и неполных предложений автор передает смущение и дискомфорт героя от этой неожиданной встречи: —Да, трудная работа. Преподаю. В институте преподаю. Студенты, они, знаете…

Как средство усиления используется лексический повтор (бродили, бродили по свету; так тянуло обнять ее, так тянуло; я все ждала чего-то, все ждала; Фиса тоже смеялась, но глаза у нее были грустные-грустные).



См.: «Синие сумерки», сборник.




9. «Беседы о жизни» (заметки писателя о современной литературе), очерк


См.: В. П. Астафьев как критик.




10. «Большая помощь», очерк


См.: «Чусовской рабочий». В. П. Астафьев как очеркист.




11. «Больше внимания ремонту или использованию механизмов», очерк


См.: «Чусовской рабочий». В. П. Астафьев как очеркист.




12. «Больше жизни», короткий рассказ


«Больше жизни» – очерк-воспоминание, написанный в 1969 г. в Перми (Астафьев В. П. Больше жизни // Литературная Россия. 1969. 14 марта); относится к пермскому периоду творчества В. П. Астафьева; первое отдельное издание «Затесей», куда входил этот очерк, вышло в 1972 г.; включен в полное собрание сочинений В. П. Астафьева в 15 т. (Астафьев В. П. Больше жизни // Собрание сочинений: в 15 т. Красноярск: Офсет, 1997. Т. 7: Затеей: семь тетрадей. С. 425). В Государственном архиве Пермского края в личном фонде В. П. Астафьева хранятся рукописи двух редакций рассказа «Больше жизни» (заметки писателя о современной литературе), который имел первоначальное название «Учитель из Пензенской губернии».

Воспоминание, написанное от первого лица, напоминающее дневниковую запись, заключает в себе краткий эпизод из жизни писателя, связанный с учителем литературы и его уроком, посвященным М. Ю. Лермонтову. Биография В. П. Астафьева позволяет определить имя учителя литературы – это Игнатий Дмитриевич Рождественский. Он рассказывает историю неизвестного пензенского учителя, который пишет стихотворение, посвященное уходу из жизни М. Ю. Лермонтова, после чего в отчаянии совершает самоубийство, как бы реализуя фразеологизм «любить больше жизни». Основной идеей затеей является мысль о важнейшем влиянии поэтического и учительского слова на душу человека. Чувство любви в памяти повествователя объединяется в образах учителя, поэта, матери и родины.

Топоним: Пензенская область.



См.: «Литературная Россия», газета.




13. «Большевистская смена», газета


Газета начала выходить в Перми 3 февраля 1932 г., выходила по 1936 г. и далее с 20 января 1940 г. до конца 1941 г. Возобновила выход со 2 августа 1949 г. С момента образования до 15 ноября 1952 г. называлась «Большевистская смена», далее – «Молодая гвардия» (см. «Молодая гвардия», газета). До 1941 г. газета выходила как орган Пермского городского комитета комсомола, с 1941 г. – орган Молотовского, затем Пермского областного и городского комитетов комсомола.

Публикация В. П. Астафьева первого периода творчества



Настойчивость // Большевистская смена. 1952. 10 июля.




14. «Большой друг», рассказ


Дата первой публикации рассказа— 1958 г. (Большой друг // В. П. Астафьев. Нашим ребятам: сб. рассказов, очерков, игр и загадок для детей. Пермь, 1958. С. 117–121). Рассказ печатался в сборнике «Зорькина песня» (Астафьев В. П. Зорькина песня: рассказы для детей среднего и старшего школьного возраста / ред. Т. И. Вершинин; худ. В. С. Измайлов; худож. ред. М. В. Тарасова. Пермь: Пермское книжное изд-во, 1960. 114 с.). В Библиотеке-музее В. П. Астафьева (с. Овсянка) в личном фонде В. П. Астафьева хранится рабочий экземпляр сборника «Нашим ребятам» (1958) с авторской правкой рассказа «Большой друг».

Художественное пространство и время. Рассказ делится на две части, это рассказ в рассказе. Первая история происходит в лесном поселке в послевоенное время, зимой. Вторая – история, которую повествует герой, – там же, в предвоенное и военное время.

Сюжет. Основная история ведется от третьего лица. Но, благодаря описанию чувств лошади, возникает впечатление, что ее рассказывает герой произведения – конь Малахай. Вторую историю повествует уже не автор, а один из ее героев – Константин Федорович.

Повествование начинается с поэтического описания спящего поселка. Герой – конь Малахай – уже проснулся и следует по нему. Он везет бочку до конного двора. Его коновозчик Степка, не доехав до места назначения, бросает не стреноженного Малахая и бежит греться. А тем временем мимо проходят мальчишки, которые часто дразнят коня «водовозной клячей». В этот раз один из них ударил Малахая прутом. Ему понравилось бить коня. И мальчишка замахивается снова. Но его останавливает начальник лесопункта Константин Федорович. Он отнимает у мальчика прут, отпускает чресседельник и кормит Малахая хлебом.

Ребята уже ушли вперед. Константин Федорович догоняет их. Мальчики просятся в кошёвку (‘полузакрытые сани, предназначенные для перевозки людей’) и в разговоре называют Малахая плохим конем. Константин Федорович сердится и отказывает. Однако потом передумывает и соглашается подвести ребят. В пути он рассказывает историю Малахая.

Константину Федоровичу, тогда еще Котьке, подарили жеребенка в шесть лет. В начале знакомства жеребенок насмешил Котьку и из-за этого был назван самым смешным, по мнению мальчика, именем – Малахай. Котька рос. Рос и Малахай. Он уже стал помогать отцу Котьки возить бревна. Утром и вечером Котька виделся с Малахаем и угощал его хлебом или шаньгой (‘круглым открытым пирожком’).

Отец Котьки уходит на фронт. Котька бросает восьмой класс и сам начинает выполнять работу коновозчика, чтобы помочь маме.

Как-то Котька пришел в необычное время и сообщил коню, что отца убили на фронте. А на следующий день Котька и Малахай снова выходят на работу. Был уже третий, последний в этот день рейс. Котька прибавил ваз, и они пошли. На крутом склоне Константин не стал использовать тормоз, так как Малахай справлялся с дорогой и мог удержать воз. Но воз набирал скорость, а Константин не мог затормозить. Воз ударяется обо что-то, Котька падает, а Малахаю затормозить удается. Конь ржанием зовет электропильщиков и сучкорубов. Мальчика приводят в себя. Малахай падает.

Болеет конь месяц. Константин ухаживает за ним. После выздоровления лес на Малахае возить уже нельзя. Поэтому много лет Малахай выполняет несложные„но трудные домашние дела.

Ребята пристыженно молчали.

Языковые средства выразительности: автор смог передать атмосферу рабочего поселка, с его бытом и проблемами. Этому способствовует использование функционально окрашенной (профессиональной) лексики: конюховка, кошёвка, гужи, хомут; лесосека, лесопункт, навальщики, электропильщики и сучкорубы.

В речи героев используются слова и выражения разговорного стиля: привычка въелась, водовозная кляча (негативная окраска), ломоть хлеба, старина, побранив, вались в кошёвку, вдоволь нахохотался, добрая лошадь, летний выгон, до после войны отложить, мамка; живешь старина, живешь… В тексте есть фразеологизмы: пулей летит и др. Помимо этого, автор использует метонимию: лесной поселок спал, сравнение: хвостом, похожим на обтрепанную метлу; темными, похожими на сливы, глазами; олицетворение: у него [коня] тоже есть характер, и характер привередливый. Включение в текст данных выразительных средств позволило увидеть поселок и понять героя произведения (Малахая).

Образ коня раскрывает название рассказа – «Большой друг». Малахай всю жизнь верно служит Константину Федоровичу. Именно он достоин называться хорошим конем, другом. Основная тема произведения – тема дружбы, верности, преданности. Актуальна для текста мысль Антуана де Сент-Экзюпери «Мы в ответе за тех, кого приручили». Так и Константин, Котька, в ответе за своего Малахая, рисковавшего ради него собой. Не только Малахай большой друг Константина Федоровича, но и Котька – человек верный и благодарный – он не бросил своего коня и не позволяет его обижать.



См.: Коллективные сборники, «Зорькина песня», сборник. Пермское книжное издательство.




15. «Бродяга-песец», рассказ


Рассказ впервые опубликован в сборнике «Зорькина песня» (Астафьев В. П. Зорькина песня: рассказы для детей среднего и старшего шк. возраста / ред. Т. И. Вершинин; худ. В. С. Измайлов; худож. ред. М. В. Тарасова. Пермь: Пермское книжное изд-во, 1960. 114 с.). Он переиздавался в сборнике «Весенний остров» (Астафьев В. П. Весенний остров. Пермь: Пермское книжное изд-во, 1964. 263 с.) и др.

Художественное пространство и время. Оно четко определено. Действие происходит в двенадцатой школе на окраине города Игарки возле Медвежьего лога. Время действия – осень тысяча девятьсот тридцать девятого года.

Сюжет. Вначале автор рассуждает о перекочевках песцов, о возможной гибели, которая поджидает их, если звери пойдут через город. С этими перекочевками и связано повествование. Рассказ – воспоминание взрослого мужчины о случае из своего детства, когда он и его одноклассники имели полную возможность убедиться, что песцы – очень хитрые, блудливые зверушки и что они не переносят неволи.

Осенью, о которой идет речь, ученики организовали в школе живой уголок. Многие звери и птицы были в нем, но ребятам хотелось поймать еще белых куропаток, пушных зверьков и песца.

На уроке ботаники заметили школьники через окно, как на помойке промышлял отощавший в изнурительном пути белый песец. Ученики поймали его и оставили в живом уголке. Руководитель кружка, Зоська Мокрохвостов, не дал в тот день полюбоваться ребятам на их добычу. А на следующее утро выяснилось, что песец разломал деревянные клетки, съел все экспонаты и в форточку удрал. С тех пор и не было у нас в школе живого уголка. И правильно! Незачем держать птиц и животных в неволе. В этих строчках и заключена идея произведения.

Звучит в тексте и тема охоты, охотничьей чести. Ее автор выразил так: …среди этого снежного простора выследи хитрого зверька, добудь, тогда охотником называться будешь. А на перепутье, да еще голодного, да еще такой оравой – и медведя поймать можно, только чести-то сколько таким добытчикам? По-моему, нисколько.

Писатель достоверно показал картину жизни детей на окраине города, с их маленькими радостями, такими, как живой уголок и поимка песца. И то, чему научил песец ребят. Автор смотрит на всю ситуацию с высоты своего опыта и возраста.

Языковые средства выразительности. В рассказе используется функционально окрашенная лексика охотников – пошел песец через город. Повествователь сразу дает объяснение профессионализму «идут» – делают огромные перекочевки, никаких преград знать не хотят: город ли, вода ли, железная ли дорога – все равно пойдут. Это предложение представляет свернутый период: протазис (восходящее движение тона) и аподозис (нисходящее движение тона), отделяемые друг от друга паузой. По содержанию период характеризуется смысловой законченностью. Такая структура показывает целеустремленность животных, делает текст выразительнее.

Использует автор фразеологизмы и крылатые выражения: без страха и сомненья, на ловца и зверь, сколько душе угодно, рожки да ножки, на дорожку.

Лучше понять состояние зверей в рассказе помогает олицетворение: преград знать не хотят <…> идут, на смерть идут, как говорится, без страха и сомненья [песцы], много песца в ту осень пострадало из-за упрямства, песец догадался, песец простор белый любит, обеспокоенный щебет пичужек и злой, настороженный цокот белки. Используется писателем и лексический повтор: дистантный (идут… идут) и контактный: Видно, очень, очень любит свободу красавец песец.

См.: «Весенний остров», сборник. «Зорькина песня», сборник.




16. «Бурелом», рассказ


См. «Восьмой побег», рассказ.



В Государственном архиве Пермского края в личном фонде В. П. Астафьева хранятся рукописи пяти редакций рассказа «Бурелом». Изначально рассказ печатался под названием «Двое в беде».




17. «В дорогу дальнюю», очерк


См.: «Чусовской рабочий», газета.




18. «В зимнем лесу», очерк


См.: «Чусовской рабочий», газета.




19. «В лесном краю», цикл коротких рассказов


Цикл рассказов «В лесном краю» опубликован в журнале «Уральский следопыт» (Астафьев В. П. В лесном краю // Уральский следопыт. 1959. № 6. С. 76–79). Это три рассказа-миниатюры: «Дураки», «Утро, какого в городе не бывает», «Двенадцать патронов и ни одной гагары». Данную подборку можно считать одним из первых опытов В. П. Астафьева циклизации рассказов. Рассказы о боровой птице: о глухаре, об утках-кряквах, о паре гагар. Они объединены поэтическими картинами таежной природы, рассуждениями о том, что охота должна быть целесообразной, когда мясо добычи может быть употреблено в пищу. В целом цикл имеет рамочную композицию: первый и третий – об охотниках: любование птицей, ее повадками, сближением ее поведения с человеческим настроением. Центральный рассказ о рыбаках, встретивших уток в заливчике у берега.

Первый и третий рассказы состоят из трех частей: экспозиция в первом рассказе – описание токующего осенью старого глухаря, порыв внука его убить и назидание деда: делать этого не стоит, так как в пищу мясо старой птицы не годно, надо понять и пожалеть глухаря, чуящего, что не доживет до весны, и токующего, поющего свою последнюю песнь любви осенью. Бережное отношение к птице деда и внука вызывает ответное доверие ее к людям: «И вот каждое утро на заре к бане выходил старый песельник. Он не прилетал, а именно приходил и вспархивал на нижний сук листвени».

В третьем рассказе – описание конфликта гагар с людьми: они мешают людям своими криками, дед не может спать. Опять порыв внука убить гагар. Дед отказывается от этого, и парнишка решает сделать это сам.

Кульминация в первом рассказе – это выстрелы приезжих городских охотников, убивающих поющего глухаря. В третьем – это рассказ об охоте на гагар мальчика, выпустившего в них все 12 пуль, но так и не убившего птиц. Заканчиваются оба рассказа назидательными словами деда: в первом случае осуждающими охотников («Эх, дураки. Последнюю песню убили»), в последнем – объясняющие мальчику, почему его охота оказалась неудачной. В рассказе много подробностей охотничьего промысла: ружье на гагру нужно заряжать не пятеркой (калибр пуль), а «перваком». «Да и добудешь гагару, так ни к чему». Мясо ее мало пригодно в пищу.

Рассказы поставлены в таком порядке, что заканчивается цикл жизнерадостно, птицы живы. Оба эти рассказа по типу— повествование, в них герои совершают поступки, действуют. По жанру – это охотничьи рассказы. Концепция произведений – призыв к чуткому отношению ко всему живому. Первый рассказ написан от первого лица – подростка-таежника. Сказовая манера отражена в стилизации речи героя. Последний рассказ также от первого лица, подростка-охотника. Но это как бы воспоминание автора. Есть в тексте приметы времени и места: дровами топились пароходы, указано Заполярье. Здесь следует отметить противоречие между географическим понятием и региональным употреблением этого слова. С географической точки зрения Заполярье – это то, что находится за Полярным кругом (параллелью на широте 65,392°, выше которой бывают полярный день и полярная ночь). Заполярье – это зона тундры и частично лесотундры. Мы же видим в рассказе тайгу. В регионе к Заполярью относят всю территорию Крайнего Севера.

Центральный рассказ – это описание. Из города приезжают на берег таежной реки два товарища. И просыпаются – от тишины. Природа «благоговейно ожидала солнца». «Герои» – это цветы, они «тоже отдыхали в ожидании», туман: «над водой, словно полосы снежной поземки, летели его клочья. Задевая прозрачными крыльями кусты, туман застревал в них, густел, окуривая зелень как бы седым дымком… Сонный окунишка запутался в траве»… Рыбаки увидели парочку уток-крякв. Селезень и утка окунаются каждый по-своему, проявляя мужской и женский характер. И солнце встало… Поэзия раннего утра, просыпающейся природы будет еще не раз привлекать писателя. «Нет, такого утра в городе не бывает». В тексте много эпитетов, сравнений, используются олицетворение и инверсия.

Особенность текстов В. П. Астафьева – описание тайги не отстраненно, а через человеческое восприятие, сближающее всю «живую и неживую природу» и человека (то, что в живописи называется «лирическим пейзажем» – В. Поленов и др.). Все герои безымянны. Достоверность рассказов строится не только на пейзажных зарисовках, но и на описании отдельных профессиональных охотничьих приемов.

Сюжет рассказа «Дураки» затем используется автором в прологе повести «Стародуб», «Изот Трофимович» в первой редакции.



См.: «Уральский следопыт», журнал.




20. «В муках рожденный» (писатель о своем творчестве), статья


См.: «Урал», журнал.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/ludmila-samotik/viktor-petrovich-astafev-pervyy-period-tvorchestva-1951-19/) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.



notes


Примечания





1


Сакова Н.Я. Основные даты жизни и творчества В. П. Астафьева // Дар слова: Виктор Петрович Астафьев: (к 85-летию со дня рождения): библиографический указ.: ст. / Гос. универе, науч. б-ка Красноярского края; Краснояр. гос. пед ун-т им. В. П. Астафьева. Иркутск: Издатель Сапронов, 2009. С. 9–33.




2


Стародуб: Астафьевский ежегодник: материалы и исслед. / Сиб. федер. ун-т, ин-т филологии и яз. коммуникации, Библиотека-музей В. П. Астафьева; гл. ред. и сост. Г.М. Шленская; ред. – сост. Н. Я. Сакова. Красноярск: ИПК СФУ, 2009. Вып. 1.252 с.