Книга - Информационные риски и информационная политика Церкви XXI века

Информационные риски и информационная политика Церкви XXI века
Евгения Евгеньевна Жуковская


Монография подготовлена по итогам проведения масштабного социологического исследования, посвященного анализу информации и ее влиянию на современного человека, а также на социальные институты. Особое внимание уделено присутствию Церкви в публичном поле, ее информационной политике. Рассматриваются традиционные методы информационной политики, как они видоизменяются в сложном обществе. Впервые в социальной науке обоснован «информационный риск» и даны описания трех типов информационных рисков.

Информационная политика Церкви осмысляется сквозь призму социологических концепций и теорий. Церковно-коммуникационная деятельность Церкви раскрывается читателю в новом ракурсе. Доказывается, что к медийной работе этого мощного религиозного института применимы положения известных социальных мыслителей: Дж. Александера, У. Бека, Ж. Бодрийяра, П. Бурдье, Э. Гидденса, М. Кастельса, а также российских социологов М.К. Горшкова, С.А. Кравченко, М.М. Мчедловой, В.В. Петухова, А.В. Тихонова.

В формате PDF A4 сохранен издательский макет.





Евгения Евгеньевна Жуковская

Информационные риски и информационная политика церкви XXI века




Управление рисками в информационной политике института Церкви на примере Московского патриархата




Пролог


Сегодня информация не только влияет на каждого из нас, но фактически становится рискологическим явлением. В результате возникает социокультурный и информационно-политический запрос, порождающий поиск новых стратегий и решений в сфере управления информационными потоками. Не остается в стороне от этих процессов и Русская Православная Церковь, поскольку ее жизнедеятельность напрямую связана с просветительством, распространением информации, содержащей Евангельские ценности.

Читателям будет небезынтересно осмысление религиозного поля Российского государства в контексте информационной политики Русской Православной Церкви, а также ее влияния на социальные процессы российского социума. Среди социальных рисков сегодня особое место занимают информационные риски трех типов: информационные риски, обусловленные смешением объективной и виртуальной реальности; информационные риски, вызванные развитием информационно-коммуникационных технологий; информационные риски религиозному интересу. На них невозможно не реагировать, поскольку они касаются всех в сложном социуме, в том числе и религиозных институтов.

Разработка проблематики управления информационными рисками трех типов включила в себя фундаментальное исследование, вобравшее эмпирические данные, анализ которых позволил подготовить управленческие решения в сфере информационной рискологии. Уникальным подходом к данному научному эксперименту можно назвать использование при анализе информационных рисков и их соприкосновении с публичным полем Церкви методологии сразу нескольких социологических концепций: социологии управления, рефлексивной социологии, культуральной социологии.

В частности, в контексте современной информационно-коммуникационной деятельности Московского патриархата была обоснована тенденция к переоткрытию традиционных инструментов информационной политики: пропаганды, цензуры, идеологии. Сегодня они подчас приобретают черты рекомендаций и используются в качестве «мягкой силы», в публичном дискурсе звучат в полемичном ключе и транслируются в социальное поле через общественные дискуссии о традиционных ценностях.

Особенностью данного социологического исследования стало сопоставление проблематики управления информационными рисками с информационно-политической деятельностью института Церкви и фокусированию внимания на таком типе информационного риска, как информационный риск религиозному интересу. В последние годы социальная активизация Русской Православной Церкви позволяет говорить о появлении в ее публичном поле следующих рискологических ситуаций: информационные риски религиозным ценностям и нормам; информационные риски критики как со стороны иных религиозных, так и светских акторов; информационные риски провокаций и скандалов.

Ранее под таким углом зрения ни деятельность Московского Патриархата, ни тем более ее информационная политика в социологической науке и, в частности, в социологии управления, не рассматривалась. При этом важным аспектом анализа стали не искусственно смоделированные ситуации, а разбор примеров из жизни Церкви последних десятилетий. Подобный подход к совмещению теоретических знаний с конкретнымии ситуациями позволил продемонстрировать, чем могут быть полезны на практике положения научных концепций, как они в реальности сопрягаются и приобретают новое звучание.



    Владимир Романович ЛЕГОЙДА,
    кандидат политических наук, профессор кафедры мировой литературы и культуры МГИМО МИД РФ, председатель Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ




Предисловие


Актуальность темы исследования. В сложном обществе характер информации имеет принципиальное значение – она влияет на социальный климат общества. В этих условиях усиливается роль информационной политики, поскольку индивидуальные и коллективные акторы обладают набором инструментов управления информацией. Это дает им возможность не только распространять информацию, но и всякий раз работать с ней во взаимодействии с реципиентами. При этом в контексте управления информацией особо актуализируется проблематика управления рисками, возникающими как в результате развития массовой самокоммуникации отдельных акторов[1 - См.: Castells, М. The Rise of the Network Society. Wiley-Blackwell, 2010. P. 27.], так и информационной политики институциональных структур. Проблема информационных рисков рассматривается автором в исследовании как феномен рискогенных ситуаций, содержащихся в современном перенасыщенном информацией обществе, которому присуща глоболокальная специфика.

Исходя из тезиса В. А. Ядова о том, что «для современной социологии настал период гуманизации, переориентации от рационального познания глобальных проблем к познанию и пониманию локальных общностей, специфики меньшинств повседневных социальных практик, обращение к микроанализу социальных феноменов»[2 - Ядов В. А. Стратегия социологического исследования. Описание, объяснение, понимание социальной реальности. 3-е изд., испр. М.: Омега-Л, 2007. С. 19–20.], дается научное обоснование информационным рискам и формам управления ими. Данная научная парадигма может способствовать совершенствованию управления его гуманизации, что положительно влияет на функциональность смыслопроизводящих институтов. Эта необходимость подчеркивается А. В. Тихоновым в контексте социетального феномена управления (по происхождению и по роли), «которую оно выполняет в человеческой деятельности»[3 - Тихонов А. В. Социология управления. Теоретические основы. М.: Канон+, 2009. С. 11, 20.].

Проблематика управления рисками в информационной политике сегодня актуальна для самых разных институциональных структур. В то же время особым интересом анализа может стать функционирование институтов, генерирующих информацию и имеющих относительно закрытую форму. Как правило, они по ценностной сути консервативны, имеют четкую иерархичную структуру и склонны к административному регулированию своей информационной деятельности. К таковым, в частности, относятся институты Церкви, называемые Э. Дюркгеймом «моральными общинами», члены которых объединены в силу того, что они одинаковым образом представляют священное и мирское, воплощая эти представления в идеологических проявлениях[4 - См.: Durkheim, E. The Elementary Forms of the Religious Life. New York: The Free Press, 1965.].

Автор исследует информационную политику религиозной организации – Московского патриархата, представляющего институт церкви в России. За многовековую историю он претерпел существенные изменения в системе своего управления. Зародившись на Руси как часть Константинопольского патриархата, сегодня Русская Православная Церковь осуществляет информационную политику, транслируя ее через разветвленную систему представительств на всех континентах земного шара. В монографии уделено внимание ее информационной политике, управлению ее специфическими рисками в пределах Российской Федерации.

Управление рисками в информационной политике института Церкви связано с основным вектором ее общественной деятельности – работой с информацией, производством базовых смыслов и идей, распространением этой ценностной информации как можно большему числу людей.

Степень разработанности проблемы. Многогранность темы востребована выделением нескольких групп источников. К одной из них отнесены работы, анализирующие информационную политику Русской Православной Церкви в историческом и социокультурном аспектах. В настоящее время обзор трудов, посвященных феномену использования Московским патриархатом инструментов в его информационной политике, немногочислен. В советский период в связи с доминированием коммунистической идеологии, ограничениями в действиях со стороны государства, Русской Православной Церковью фактически выпускались только настольные календари, «Журнал Московской Патриархии» и «Богословский вестник».

Ситуация начала меняться в преддверии празднования тысячелетия крещения Руси 1986–1988 гг. Этот период ознаменован медиабумом как внутри Московского патриархата, так и в светском сегменте общества. Круг проблем становления церковной медиаиндустрии, взаимодействия со СМИ, медиакоммуникации постсоветского времени рассматривался, как правило, в публицистических материалах. Между тем, в первое и второе десятилетия XXI века вышло в свет несколько научных работ, появившихся в результате участия ученых в международных и отечественных конференциях[5 - См.: Легойда В.Р. Нравственное измерение должно присутствовать в общественной жизни // Журнал Московской Патриархии 2010, № 1; Легойда В.Р. Религиозный дискурс в современных СМИ: Можно ли говорить о христианстве в эпоху секуляризма // Церковь и время. Научно-богословский и церковно-общественный журнал, 2006, № 2 (35); Легойда В.Р. Зачем зашифровывать Патриарха? // НГ-Религии, 18.08.2010. http://www.ng.ru/ng_religii/2010-08-18/3_shifr.html; Малухин В.Н. Русская Церковь, светские СМИ и христианские ценности в постсоветской России // Церковь и время. Научно-богословский и церковно-общественный журнал, 2006, № 2 (35); Щипков А.В. Религиозное измерение журналистики. М.: РПУ, 2014; Щипков А.В. В преддверии постсекулярной эпохи // Интернет-портал «Религия и СМИ» (religare.ru), 18 ноября 2012 года. http://religare.ru/2_98011.html; Щипков А.В. Церковь перед угрозой секулярной реформации// Интернет-портал «Религия и СМИ» (religare.ru), 1 июня 2012 года. http://religare.ru/2_94875.html; Zhosul E. Orthodox Christianity and Mass-Media Afer Socialism // Religious Impacton Journalistic Cultures. Reading materials. Moscow, 2014. Прутцкова А.С., Чапнин С. В. Журналистика церковная в России. Православная энциклопедия, T.XIX. С. 389–392.].

Теме взаимоотношений Церкви и средств массовой информации посвящен раздел «Церковь и СМИ» в монографии Н. А. Митрохина[6 - См.: Митрохин Н. А. Русская православная церковь: современное состояние и актуальные проблемы. М.: Новое литературное обозрение, 2006.]. В 2010 году в Санкт-Петербургском государственном университете защитил докторскую диссертацию «Формирование системы церковной периодической печати в России XIX – начала XX веков: историко-типологический анализ» К. Е. Нетужилов. Тема информационной политики Русской Православной Церкви в разных ракурсах рассматривалась в ряде диссертационных исследований[7 - См.: Иванов Н. Л. Светская пресса как субъект взаимодействия государства и церкви в современной России / Диссертация на соискание степени кандидата филологических наук, Санкт-Петербургский государственный университет, СПб., 2011; Хомченко О.В. Религиозная проблематика в массовой газете (на примере «Петербургского листка» 1864–1905) / Диссертация на соискание степени кандидата филологических наук, Санкт-Петербургский государственный университет, СПб., 2012; Медведева Л.И. Книгоиздания Русской Православной Церкви 1945–2009 / Диссертация на соискание степени кандидата филологических наук, Российская государственная библиотека, М., 2012; Верещагин И.Ф. Церковно-епархиальная периодическая печать в общественной жизни российской провинции во второй половине XIX – начале XX вв. (на материалах Европейского Севера России) / Диссертация на соискание степени кандидата исторических наук, Северный (Арктический) федеральный университет имени М.В. Ломоносова, Архангельск, 2013; Лысенко Н.А. Идеал сибирского священника-миссионера в официальных периодических изданиях Русской православной церкви второй половины XIX – начала Х в. / Диссертация на соискание степени кандидата исторических наук, Новосибирский государственный педагогический университет, Новосибирск, 2015.]. В последнее десятилетие анализ присутствия Московского патриархата в социальном пространстве постсоветской России стал темой диссертационных работ на соискание докторских и кандидатских степеней политических наук нескольких исследователей, и с каждым годом интенсивность обращения к этой теме возрастает[8 - См.: Смирнова М. И. Государственно-церковные отношения в России как фактор политики / Диссертация на соискание степени кандидата политических наук, Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации”, М., 2013; Топольян А.П. Русская православная церковь в модернизационных процессах современной России (политологический анализ) / Диссертация на соискание степени кандидата политических наук, Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации, Южно-Российский институт-филиал, Ростовна-Дону, 2013; Растимешина Т.В. Политика российского государства в отношении культурного наследия Церкви / Диссертация на соискание степени доктора политических наук, Московский государственный областной университет, М., 2012; Церпицкая О.Л. Православная духовная миссия в контексте глобальных модернизации иных процессов / Диссертация на соискание степени доктора политических наук, Санкт-Петербургский государственный университет, СПб., 2012; Горкунова П.И. Формирование социально-политической доктрины Русской Православной Церкви / Диссертация на соискание степени кандидата политических наук, Северо-Западная академия государственной службы, СПб, 2011; Семёнова Д.М. Русская православная церковь как актор конструирования политической идентичности в современной России / Диссертация на соискание степени кандидата политических наук, Пермский государственный национальный исследовательский университет, Пермь, 2011; Вовченко Б.В. Церковь и государство в учении современной Русской православной церкви / Диссертация на соискание степени кандидата политических наук, Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова, М., 2010; Федорченко Е.Н. Политико-правовые аспекты православного мировоззрения в контексте современной политической культуры России / Диссертация на соискание степени кандидата политических наук, Ставропольский государственный университет, Ставрополь, 2006.]. Однако в блоке социологических специальностей данным вопросам уделялось крайне мало внимания: в 2005 г. в Саратове состоялась защита исследования А. А. Яковлева[9 - См.: Яковлев А. А. Государственная политика современной России в отношении Русской Православной Церкви (социологический анализ) / Диссертация на соискание степени кандидата социологических наук, Саратовский государственный университет имени Н.Г. Чернышевского, Саратов, 2005.] и в 2010 г. в Краснодаре И. Н. Сидорова[10 - Cм.: Сидоров И. Н. Социально-философские аспекты мировоззрения Русской Православной Церкви в постсоветской России. / Диссертация на соискание степени кандидата философских наук, Краснодарский государственный университет культуры и искусств, Краснодар, 2010.].

В настоящее время к информационным рискам принято относить риски, связанные с информационной безопасностью и компьютерными технологиями, электронными системами. Управлению подобными рисками посвящено несколько диссертационных исследований Воронежского государственного технического университета, в котором присуждались степени кандидатов технических наук[11 - См.: Дешина А. Е. Управление информационными рисками мультисервисных web-систем при многовекторных ddos-атаках / Диссертация на соискание степени кандидата технических наук, Воронеж, 2015; Ермилов Е.В. Анализ и управление рисками нарушения информационной безопасности критически важного объекта / Диссертация на соискание степени кандидата технических наук, Воронеж, 2014.].

Еще одну группу источников представляют исследования российских социологов, анализирующих динамику рискогенных проявлений в религиозной плоскости современного социума России и остального мира. Особо отметим работы Ж. Т. Тощенко[12 - См.: Тощенко Ж. Т. Теократия: фантом или реальность. М, Academia. 2007.], В. И. Гараджи[13 - См.: Гараджи В. И. Политика и религия // Наука и религия, 1991. № 3.], И. Г. Каргиной[14 - См.: Каргина И.Г. Метаморфозы христианства на фоне постмодернистского пейзажа // Политические исследования, 2012. № 5.; Каргина И.Г. Социологические рефлексии современного религиозного плюрализма. Монография. М.: МГИМО-Университет, 2014.], Р. А. Лопаткина[15 - См.: Лопаткин Р. А. Конфессиональный портрет России: к характеристике современной религиозной ситуации. // Вопросы религии и религиоведения. М.: ИД «МедиаПром»; Изд-во РАГС, 2009.], М. П. Мчедлова[16 - См.: Мчедлов М. П. Религия в духовной и общественно-политической жизни современной России. М.: Изд-во «Научная книга», 2005.], М. М. Мчедловой[17 - См.: Мчедлова М. М. Религия в жизни россиян // Российская повседневность в условиях кризиса. М.: Альфа-М., 2009.].

Следующая группа источников сосредоточена в работах, анализирующих новые реалии информации и информационной политики в эпоху глобализации. Эти процессы не могли не сказаться на информационной политике Русской Православной Церкви. Среди многочисленных исследований нельзя не выделить труды Н. Лумана, в которых представлен системный подход к информации[18 - См.: Луман Н. Медиа коммуникации. М.: Логос, 2005.; Луман Н. Реальностьмассмедиа. М.: Праксис, 2005.], М. Кастельса, обосновавшего сетевой подход к исследованию информационной политики в условиях становления глобальных реалий. Ему же принадлежит концепция массовой самокоммуникации[19 - См.: Castells, М. The Rise of the Network Society. Wiley-Blackwell, 2010.].

Наконец, к заключительной группе источников о современных усложняющихся рисках отнесены наиболее значимые зарубежные авторы: У. Бек[20 - Cм.: Бек У. Общество риска. На пути к другому модерну / Пер. с нем. В.Седельника и Н.Федоровой; послесл. А.Филиппова. М.: Прогресс-Традиция, 2000; Beck, U. World of Risk. Cambridge: Polity Press, 2010.], Э. Гидденс[21 - См.: Гидденс Э. Судьба, риск, безопасность // Альманах Tesis, 1994, № 5.], Н. Луман[22 - См.: Луман Н. Понятие риска // Альманах Tesis, 1994, № 5.]. В России проблематикой риска активно занимаются О. Н. Яницкий[23 - См.: Яницкий О. Н. Социология риска. М.: Издательство ZVS, 2003.], С. А. Кравченко[24 - См.: Кравченко С. А. Риски в нелинейном глоболокальном социуме. М.: 2009; Кравченко С.А. Социология риска и безопасности. М.: Юрайт, 2016.], Ю. А. Зубок[25 - См.: Зубок Ю. А. Феномен риска в социологии. Опыт исследования молодежи. М.: Мысль, 2007.].

Все перечисленные научные труды касаются отдельных аспектов представляемого исследования. Однако риски в контексте проблемы информационной политики института Церкви никем ранее не рассматривались. Значительная часть материала по церковно-информационной политике собиралась автором эмпирическим способом, который удалось использовать, работая в Управлении делами Московской Патриархии и отвечая за развитие информационной деятельности епархий Московского патриархата. Кроме того, впервые собраны и проанализированы с помощью контент-анализа решения органов высшей церковной власти[26 - Поместных Соборов, Архиерейских Соборов, Священного синода.], связанные с издательской и информационной сферой, начиная с 1905–1906 гг., когда действовало Предсоборное Присутствие, готовившее Всероссийский Собор 1917–1918 гг., и вплоть до 2015 года.

Цели исследования – определить возможности использования социологического инструментария для анализа рисков информационной политики Московского патриархата. При этом особый акцент сделан на анализе социальных рисков, с которыми сталкивается Русская Православная Церковь в своей информационной политике, а также зависимости управления рисками от типов информационных рисков.



Задачи исследования:

1. Используя рискологический инструментарий, провести систематизацию рисков, в результате чего предложить понятие «информационный риск», отражающее новые вызовы как сакральным, так и светским ценностям граждан России.

2. Выявить адекватность традиционных инструментов информационной политики – цензуры, пропаганды, идеологии – современным реалиям и определить степень использования их смыслопроизводящим институтом Церкви в условиях глоболокальной специфики сложного социума.

3. Обосновать применение научно-понятийного аппарата социологии рефлексивного модерна Э. Гидденса, рефлексивной социологии П. Бурдье, культуральной социологии Дж. Александера в контексте информационно-политической деятельности Русской Православной Церкви.

4. Опираясь на методологический инструментарий Н. Лумана, У. Бека, Э. Гидденса, определить типы информационных рисков и дать конкретное описание их специфик и влияния на информационную политику Московского патриархата.

5. Предложить и обосновать инструментарий управления информационными рисками, адекватный социально-исторической перспективе существования в России смыслопроизводящего института Церкви, в том числе применимого в ситуациях информационных рисков провокаций и скандалов в контексте религиозного интереса (П. Бурдье).



Объект исследования – информационная политика, применяемая Московским патриархатом в современных реалиях.

Предмет исследования – управление рисками, с которыми сталкивается Русская Православная Церковь в своей информационной политике, обусловленной производством базовых идей, передачей ценностной информации как можно большему числу людей.

Методология исследования. Исследование базируется на теоретических основаниях социологии управления в информационной сфере[27 - См.: Тихонов А. В. К проблеме методологических уровней анализа управления // Управление: интеллект и субъективность. СПб.: Изд-во СПбГПУ, 2002; Тихонов А.В. Опыт социолого-культурологического исследования проблем реформирования властно-управленческой вертикали // Вестник Института социологии, 2014, № 3 (10); Тихонов А.В. От социологии менеджмента к социологии управления // Социс, 2011, № 2; Тихонов А.В. Социология управления. Теоретические основы. М.: Канон+, 2009.], а также на рискологической парадигме – в той ее части, где затрагиваются проблемы информации и коммуникации, развития информационных технологий и процессов, значение религиозных институтов в современном мире.

Методология рефлексивной социологии, а именно труды У. Бека[28 - См.: Beck, U. DieGesellschafdesWeniger. Der geplatzte Traum vom Aufstiegsland Deutschland. // ZDF, 17. Januar 2005; Beck, U. Gottistgef?hrlich // DieZeit, 2007, Nr. 52, 23; Бек У. Космополитическая перспектива: социология второй эпохи модерна / Социологическая теория: история, современность, перспективы. СанктПетербург: «Владимир Даль», 2008.; Бек У. Общество риска. На пути к другому модерну / Пер. с нем. В.Седельника и Н.Федоровой; послесл. А.Филиппова. М.: Прогресс-Традиция, 2000.], Э. Гидденса[29 - См.: Гидденс Э. Устроение общества: Очерк теории структурации. М.: Академический проект, 2005; Гидденс Э. Ускользающий мир. М.: Издательство. Весь Мир, 2004; Гидденс Э. Девять тезисов о будущем социологии // THESIS: теория и эмпирия экономических и социальных систем Т.1, 1993, № 1.], Н. Лумана[30 - Cм.: Luhmann, N. Beobachtungen der Moderne. VS Verlag f?r Sozialwissenschafen; Aufage: 2. (2006); Luhmann N. Die Religion der Gesellschaf. Suhrkamp, 2002; ЛуманН. Введение в системную теорию. М.: Логос, 2007; Луман Н. Дифференциация. М.: Логос, 2006; Луман Н. Общество как социальная система. М.: Логос, 2004.], позволили провести анализ, выявивший три типа информационных рисков сложного социума и предложить способы управления ими. Опираясь на труды Г. Лассуэла[31 - См.: Ласвель Г. Техника пропаганды в мировой войне / Сокращенный перевод с английского в обработке Н. М. Потапова с предисловием М. Гуса. Государственное издательство отдел военной литературы Москва-Ленинград, 1929.], М. Скэммелла[32 - См.: Скэммелл М. Цензура и ее история. http://www.hrights.ru/text/b4/Chapter5.ht], Т. М. Горяевой[33 - См.: Горяева Т. М. Политическая цензура в СССР. 1917–1991 гг. / 2-е изд., испр., М.: Издательство. РОССПЭН, 2009.], И. Н. Панарина[34 - См.: Панарин И. Н. Информационная война, PR и мировая политика. Учебное пособие для высших учебных заведений. М.: Горячая линия – Телеком, 2006; Панарин И.Н. Информационная война и геополитика. http://fanread.ru/ book/4201530/?page=1], через призму традиционных инструментов информационной политики, пропаганды, цензуры, идеологии, проанализированы реалии, в которых сегодня существуют религиозные институты.

Методология П. Бурдье[35 - См.: Бурдье П. О телевидении и журналистике / Пер. с фр. Т. Анисимовой, Ю. Марковой; Отв. ред., предисл. Н. Шматко. М.: Фонд научных исследований «Прагматика культуры», Институт экспериментальной социологии, 2002.] использовалась при исследовании возникновения рисков символическому капиталу. В авторской интерпретации предлагается концепция возникновения в сложном обществе информационных рисков религиозному интересу, от которых зависит символический капитал Московского патриархата и, следовательно, эффективность его информационной политики.

С помощью методологии культуральной социологии Дж. Александера[36 - См.: Александер Дж. Смыслы социальной жизни: Культурсоциология. [Текст]/ пер. с англ. Г.К. Ольховикова под ред. Д. Ю. Куракина. М.: Изд. и консалтинговая группа «Праксис», 2013.] удалось изучить феномен скрытых символов в информационно-политической деятельности смыслопроизводящего института Церкви, а также обосновать примеры, когда управление информационными рисками способствует выявлению в культуральном пространстве России (особенно в регионах) скрытых символов. Это, в свою очередь, способствует преодолению в малых городах и поселках городского типа недоверия к церковному руководству и общественному служению Московского патриархата.

Кроме того, исследовательская работа основывается на методологическом анализе сложного, информационного общества, общества риска, сетевого общества, открытого общества: З. Бауман[37 - См.: Бауман З. Индивидуализированное общество / Пер. с англ. под ред. В. Л. Иноземцева. М.: Изд-во “Логос”, 2002; Бауман З. Мыслить социологически: учеб. пособие: пер. с англ. / Ред. пер. А.Ф. Филиппов М.: Аспект Пресс, 1996; Бауман З. Текучая современность. СПб.: Питер, 2008; Бауман З. Философия и постмодернистская социология // Вопросы философии, 1995, № 3; Бауман З. Философские связи и влечения постмодернистской социологии // Вопросы социологии. Т.1, 1992, № 2.], Д. Белл[38 - См.: Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования. М.: Издательство «Academia», 1999.], Г. Дебор[39 - См.: Дебор Г. Общество спектакля. Пер. с фр. / Перевод C. Офертаса и М. Якубович. М.: Издательство «Логос» 1999.], И. Пригожин и И. Стенгерс[40 - Cм.: Prigogine, I. and Stengers, I. Order out of chaos. Man’s new dialogue with nature. Toronto-New York-London-Sydney: Bantam books, 1984.], Э. Тоффлер[41 - См.: Тоффлер Э. и Х. Революционное богатство. М.: АСТ, 2008; Тоффлер Э. Третья волна. http://www.umk.virmk.ru/study/VMK/LITERA/Tofer_Tretiya_volna.pdf; Тоффлер Э. Шок будущего. М.: АСТ, 2002.], Дж. Урри[42 - См.: Урри Дж. Социология за пределами обществ: виды мобильности для XXI столетия [Текст] / пер. с англ. Д. Кралечкина; Нац. Исслед. Ун-т «Высшая школа экономики». М.: Изд. Дом Высшей школы экономики, 2012.]. Особое внимание уделено методологическим подходам, содержащимся в теориях, связанных с информационными процессами, протекающими в современном социуме и порождаемыми информационным пространством, а также возникающими в нем рисками: М. Кастельс[43 - См.: Кастельс М. Галактика Интернет. http://i-u.ru/biblio/download.aspx?id=4290 Кастельс М. Информационная эпоха. http://www.telecomlaw.ru/studyguides/Kastel.pdf], М. Маклюэн[44 - См.: McLuhan, H.M. The Gutenberg Galaxy: The Makingof Typographic Man. L.: Routledge&Paul, 1962; Маклюэн М. Понимание медиа: внешние расширения человека. М.: Гиперборея, Кучково поле, 2007.], У. Эко[45 - См.: Эко У. Отсутствующая структура. Введение в семиологию. ТОО ТК Петрополис, 1998; Карьер Ж-К, Эко У. Эко У. От Интернета к Гуттенбергу: текст и гипертекст. http://www.philosophy.ru/library/eco/internet.html], Ю. Хабермас[46 - См.: Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие. СПб.: Наука, 2006; Хабермас Ю. Философский дискурс о модерне. Пер. с нем. М.: Весь Мир, 2003.], Ж. Бодрийяр[47 - См.: Baudrillard, J. LaGuerreduGolfen’apaseulieu. Paris, 1991; Baudrillard, J. Pour une critique de l’еconomie politique du signe. Paris, 1977; Baudrillard, J. Simulacresetsimulation. Paris, 1981; Бодрийяр Ж. В тени молчаливого большинства / Пер. Н.В.Суслова. Екатеринбург: изд-во Уральского университета, 2001; Бодрийяр Ж. К критике политической экономии знака. М.: Академический проспект, 2003.].

Помимо этого автор обращался к методологическому инструментарию отечественных экспертов в области информатизации современного общества: Б. А. Грушина[48 - См.: Грушин Б.А. Массовое сознание. М.: Изд-во политической литературы, 1967; Грушин Б.А., Оников Л.А. Массовая информация в советском промышленном городе / Под. ред. Б.А. Грушина, Л.А. Оникова. М.: Политиздат, 1980.], Л. М. Земляновой[49 - См.: Землянова Л.М. Журналистика и коммуникативистика. Концептуализация медийных процессов в современной зарубежной науке. М.: МедиаМир, 2012.], В. Л. Иноземцева[50 - Cм.: Иноземцев В.Л. Современное постиндустриальное общество: природа, противоречие, перспектива. М.: Логос, 2000; Иноземцев В.Л. Новая индустриальная волна на Западе. // Под ред. В.Л. Иноземцева. М.: Academia, 1999.], М. М. Назарова[51 - См.: Назаров М.М. Массовая коммуникация и общество. Введение в теорию исследования. М.: Аванти плюс, 2004.], А. В. Назарчука[52 - См.: Назарчук А.В. Этика глобализирующегося общества. М.: Директмедиа Паблишинг, 2002.], А. В. Соколова[53 - См.: Соколов А.В. Общая теория социальной коммуникации. Учебное пособие. СПб.: Издательство Михайлова В. А., 2002.], Ф. И. Шаркова[54 - См.: Шарков Ф.И. Коммуникология. Энциклопедический словарь-справочник. М.: Дашков и Ко, 2013; Шарков Ф.И. Коммуникология. Основы теории коммуникации. М.: Дашков и Ко, 2012; Шарков Ф.И. Коммуникология. Энциклопедический словарь-справочник. М.: Дашков и Ко, 2013; Шарков Ф.И. Коммуникология. Социология массовой коммуникации. М.: Дашков и Ко, 2010.], И. И. Юзвишина[55 - См.: Юзвишин И.И. Информациология. М.: Информациология, 1996.].

Методы исследования. При написании исследования использовался метод включенного наблюдения, благодаря которому удалось установить латентные, скрытые от внешних исследователей факторы, влияющие на принятие решений в медиасфере Московского патриархата. Кроме того, проводились экспертные интервью с сотрудниками Московского патриархата, использовался контент-анализ СМИ перестроечного и постперестроечного времени, а также середины 2000-х годов, архивных официальных документов Русской Православной Церкви. Итоги данных исследований позволили выявить влияние внешних и внутренних факторов на информационную политику Церкви, на возникновение информационных рисков и способы управления ими. Помимо этого настоящий социологический анализ основан на вторичном анализе данных социологических исследований М. К. Горшкова, И. Г. Каргиной, М. М. Мчедловой, В. В. Петухова.

Научная новизна. Монография раскрывает сферу информационной рискологии применительно к религиозной сфере деятельности. В частности, выявлены трансформации информационной политики Московского патриархата в условиях информационно открытого сложного социума, переосмыслены понятия и практики цензуры, пропаганды, идеологии.

Сформулировано понятие «информационный риск», предложено выделение трёх типов информационных рисков политики Московского патриархата, вызванные информатизацией, виртуализацией, открытостью, рефлексией религиозных институтов в публичном пространстве.

Обозначены проблемы и уязвимости информационной политики Московского патриархата в 1990-х–2000-х гг., причины её конфликтогенности, а также векторы её переосмысления в 2010-х гг.

Обоснован механизм управления информационными рисками для Московского патриархата, предложены инструменты консолидации паствы, преодоления отчуждения и формирования доверия; проанализирована информационная работа смыслопроизводящего института Церкви в регионах и скорректированы её принципы. Тем самым доказано, что научное обоснование механизмов управления рисками информационной политики позволяет Русской Православной Церкви распространять свои ценности в общественном дискурсе России.

Проведенное исследование позволяет сделать несколько выводов.

1. В сложном обществе информационная политика Московского патриархата имеет социодинамичный характер, в результате чего происходит переоткрытие традиционных методов информационного воздействия на внешнюю среду. Цензура становится гибкой, рекомендательной; пропаганда основывается на популяризации позитивных свидетельств о деятельности Церкви; идеология – полемичной и транслируется через общественные дискуссии о традиционных ценностях.

2. В медиасреде появились качественно новые риски. В сложном обществе наблюдается феномен информационного риска трех типов: информационные риски, обусловленные смешением объективной и виртуальной реальности; информационные риски, вызванные развитием информационно-коммуникационных технологий; информационные риски религиозному интересу.

3. В 1990-х и в 2000-х гг. Церковь целенаправленно не учитывала наличие информационных рисков в своей информационной политике, допуская наступление информационных конфликтов. Переосмысление информационной политики Московского патриархата в 2010-х гг. способствует концентрации его символического капитала (религиозного толка), позволяющего реализовывать властные притязания в мировоззренческом поле российских православных верующих.

4. Обоснованное управление информационными рисками переориентирует информационную политику Церкви на консолидацию паствы и способствует формированию доверия в регионах среди той части паствы, которая, согласно социологическим исследованиям последних лет, в настоящее время находится в позиции отчуждения Московскому патриарх ат у.

Эффективность распространения в общественном дискурсе религиозных ценностей и норм повышается, когда Русская Православная Церковь основывает свою информационную политику на анализе информационных рисков и научно обоснованных инструментах управления ими.

Теоретическая значимость исследования. Информационные процессы, в которых основным актором является Русская Православная Церковь, впервые осмыслены с точки зрения социологической науки. Проанализированные труды зарубежных и российских ученых, посвященные проблемам сложного общества, рискологии, информационной политики, позволили системно подойти к тому, как Московский патриархат производит священные смыслы в условиях информационной и ценностной конкуренции. Это вводит в систему церковной коммуникации наработки современной социологической науки и располагает к изучению внутрицерковных процессов научную общественность.

Значительная часть материала по церковно-информационной политике обработана автором в результате систематизации источников. С помощью контент-анализа впервые собраны и проанализированы решения органов высшей церковной власти, связанные с издательской и информационной сферой, начиная с 1905–1906 гг., когда действовало Предсоборное Присутствие, готовившее Всероссийский Собор 1917–1918 гг., и вплоть до 2015 года.

Практическая значимость результатов. Проведенное исследование позволяет познакомиться со спецификой информационной работы Русской Православной Церкви, сравнить ее с функциональностью светских смыслопроизводящих институтов российского общества. Использование в информационной работе инструментария управления информационными рисками может способствовать повышению профессионального уровня тех, кто задействован в сфере церковной, а также светской медиакоммуникации.

Апробация результатов. Созданы специализированные учебные курсы «Пресс-служба в Церкви», «Решения органов церковного управления новейшего периода», «Приходское СМИ: от объявления до медиахолдинга», «Информационная деятельность в решениях органов церковного управления 2009–2015 гг.», «Русская Православная Церковь и медиасфера» для программ в светских высших учебных заведений и для программы повышения квалификации сотрудников информационных подразделений епархий Русской Православной Церкви.

Подготовлены методические рекомендации по организации епархиальной пресс-службы[56 - Жуковская Е.Е. Методические указания по организации работы епархиальных пресс-служб. М.: Управление делами Московской Патриархии, Синодальный информационный отдел, 2010.] и рекомендации по освещению в епархиях решений органов церковного управления «Церковная информация»[57 - Жуковская Е.Е. Церковная информация. Рекомендации по освещению в епархиях решений органов церковного управления. М.: Управление делами Московской Патриархии, 2013.], а также сборник рекомендаций по информационной деятельности православных приходских общин «Приход в медиамире. Пособие по информационному освещению деятельности православных приходских общин и организации информационной работы в приходах»[58 - Жуковская Е.Е. Приход в медиамире. Пособие по информационному освещению деятельности право-славных приходских общин и организации информационной работы в приходах. М.: ИК «Просветитель», 2016.].

Апробация пройдена в Московском православном институте святого Иоанна Богослова (2010–2013 гг., 2017–2018 гг.), в Общецерковной аспирантуре и докторантуре имени святых Кирилла и Мефодия (2013–2015 гг., 2018 г.) в рамках учебных курсов по социологии журналистики, информационной безопасности и медиакоммуникации, а также программ, посвященным актуальным проблемам взаимоотношений Церкви с обществом и СМИ.




Глава I. Институт Церкви в сложном обществе: вызовы новой генерации информационных рисков





§ 1. Переоткрытие факторов цензуры, пропаганды, идеологии в информационной политике Церкви


В условиях сетевого общества информационная политика становится определяющей во многих социальных процессах. Изменения мирового масштаба затрагивают культурно-институциональные черты современного российского социума: ведущим актором стала информация, она влияет на индустриальную культуру, новое социальное и техническое разделение труда. Информационализм, убежден М. Кастельс, сегодня присущ не только экономике, но и широкому спектру областей общественной жизни. В меньшей степени к нему восприимчивы культура и религия, которые укоренены в традиции и являются ее носителями и проводниками между прошлым и будущим[59 - См.: Кастельс М. Информационная эпоха. http://www.telecomlaw.ru/studyguides/ Kastel.pdf].

Информационная политика – это искусство маневра между теми идеями, которые с позиции института Церкви нужно адаптировать (внедрить, распространить) к социальной среде (пастве), и реальными ценностными установками общества, порой от этих идей существенно отличающимися. Авторитарный принцип управления информационной средой неминуемо ведет к недовольству и неприятию идей, воспринимаемых как навязанные извне стереотипы. Не приемлема для общества усугубляющая аномию информационная анархия, так как она потенциально угрожает существованию социума и подрывает функциональность институтов. Эффективность информационной политики как религиозных, так и светских смыслопроизводящих институтов, крайне важна для формирования национальной идентичности, предрасположенностей к свободе и ответственности. Эта эффективность измеряется гармоничной циркуляцией информации в социуме, когда идеи воспринимаются членами общества без внешнего принуждения.

Роль информационной политики Московского патриархата значительна. «Повышенные значимости религиозного фактора и религиозных ценностей в современных социальных и политических практиках, конкурирование религиозных смыслов в сфере публичной и международной политики, – отмечает академик М. К. Горшков, – коррелирует с необходимостью оптимизации управленческих стратегий и технологий для обеспечения ценностного единства и стабилизации социальной системы»[60 - Российское общество и вызовы перемен. Книга первая / под. ред. М.К. Горшкова и В.В. Петухова. М.: Весь мир, 2015. С. 166.].

Управление информационными процессами эффективно, когда оно строится на балансе высшей политической воли и мировоззрении социума. Подчас органы власти воздействуют на социум посредством социальных институтов: они способствуют адаптации управленческих решений государства и Церкви к жизни. И наоборот, действие масс убедительнее для власти не когда люди прибегают к радикальным мерам, а когда высок уровень самоорганизованной инициативы, которая поддерживается социальными группами, что способствует общественному единению и функциональности общества в целом.

Между акторами и объектами информационной политики могут складываться разные взаимоотношения, флуктуирующие между авторитарно-тоталитарными демократическими полюсами (П. Сорокин)[61 - См.: Сорокин П. Социальная и культурная динамика. СПб.: РХГИ, 2000.]. В своей деятельности организации используют совокупность инструментов и методов, что позволяет им упорядочивать их внутренние процессы и проводить свою политику за ее пределами, взаимодействовать с другими социальными группами и общностями. В рамках каждой целевой области политики (экономической, социальной, религиозной, информационной, научно-технической, военной), внутренней или внешней сфер, вне зависимости от субъекта (государства или организации) смысл политических преобразований подчиняется следующим задачам:

• урегулирование проблем, преодоление затруднений и противоречий между всеми заинтересованными участниками общественных процессов;

• определение значимых ориентиров для власти и различных социальных групп;

• запуск решений, направленных на улучшение состояния акторов и объектов, а также общественных явлений.



Как отмечает американский социолог Д. Истон, ключевым свойством внутренней организации политической системы является «исключительно гибкая способность реакции на условия своего функционирования». Разнообразные механизмы позволяют преодолевать возмущающие воздействия среды, а также «регулировать свое поведение, трансформировать внутреннюю структуру и даже изменять фундаментальные цели»[62 - Истон Д. Категории системного анализа политики. http://www.tinlib.ru/politika/ politologija_hrestomatija/p4.php].

Департаменты по информационной политике или специализированные сотрудники существуют в большинстве смыслопроизводящих организаций. Как правило, информационно-коммуникационная деятельность ведется ими довольно разнообразно. Американский теоретик массовой коммуникации Г. Лассуэл в социально-коммуникативных процессах выделял три основные функции: информационную, корреляционную и познавательно-культурологическую.

По его мнению, проводимая кем бы то ни было политика управляема не только внешними обстоятельствами (строится исходя из внешних факторов и условий), но и поведением того, кто ее проводит. В 1939–1940 гг. Г. Лассуэлл выдвинул идею пятивопросной коммуникативной модели: Кто говорит? – Что сообщает? – Кому? – По какому каналу? – С каким эффектом? Впоследствии она легла в основу всей информационной политики и используемых для ее управления методов: пропаганды, рекламы, маркетинговых коммуникаций, связей с общественностью. Спустя почти 30 лет, в 1967 году, он сформулировал ее следующим образом: «Кто, с какими намерениями, в какой ситуации, употребляя какую стратегию, достигает какой аудитории, с каким результатом»[63 - Lasswell, H. В. The Structure and Function of Communication in Society. The Communication of Ideas. http://www.themedfomscu.org/media/elip/The%20 structure%20and%20function%20of.pdf].

Исследователь собрал воедино те подходы, которые к середине XX столетия накопились в области коммуникации. Также был проанализирован опыт специалистов сферы связей с общественностью, пропаганды и иных областей информационной политики XIX столетия по созданию «климата доверия» населения вокруг президентской деятельности[64 - Например, на это в начале XIX века была направлена деятельность А. Кендалла, готовившего третьего президента США Э. Джексона к различным публичным выступлениям.], разоблачение общественностью махинаций и злоупотреблений игроков большого бизнеса и утверждение прав и свобод рабочих[65 - На рубеже XIX–XX веков такие журналисты стали именоваться «разгребателями грязи».], проведение психологических атак во время Первой и Второй мировых войн[66 - Особых успехов в Первую мировую войну достигли Великобритания и США, также отдел службы военной пропаганды был создан во Франции. Германия активно вела информационное противоборство в тылу врага, что привело к разложению частей армии союзных противников по целому ряду направлений. Например, в Ирландии, в России. Однако самой Германии не удалось избежать информационного поражения, в результате которого революция против кайзера произошла и в Германии. К моменту начала Второй мировой войны Германия развернула полномасштабную информационную агрессию против Англии, Франции и СССР, позволившую взять под тотальный контроль ведение военных действий и исключившее на первом этапе какую бы то ни было возможность взять противникам управление ситуацией в свои руки. См.: Панарин И.Н. Информационная война, PR и мировая политика. Учебное пособие для высших учебных заведений. М.: Горячая линия – Телеком, 2006.].

Нельзя не вспомнить, что многие политические решения принимались государством или оппозиционными силами под информационным воздействием, а также благодаря общественной поддержке, завоеванной через средства массовой коммуникации, ведь от контролера информационных потоков во многом зависит исход действий. Размышляя над способами информационной политики, российский исследователь И. Н. Панарин подчеркивает: «Познать состояние и динамику общественного мнения – это значит выполнить основное требование, необходимое для правильного принятия политического решения»[67 - Панарин И.Н. Информационная война, PR и мировая политика. С. 247.]. При этом люди, как правило, выносят суждение о событии только после получения информационного сообщения о нем. Поскольку чаще все это происходит через средства массовой коммуникации, вместе с описанием факта приходит комментарий. От заложенной в него оценки – очень позитивная, позитивная, нейтральная, негативная, очень негативная – зависит реакция общественности[68 - Панарин И.Н. Информационная война, PR и мировая политика. С. 248.].

Религиозные институты в современном обществе представлены довольно широко. Их главная функция – обеспечить религиозный интерес в контексте рисков религии. «Религиозный интерес в социологическом понимании, – отмечает П. Бурдье, – зависит от того, насколько данная религия способна упростить материальную и символическую власть»[69 - Бурдье П. Генезис и структура поля религии // П. Бурдье. Социальное пространство: поля и практики. М.: Институт экспериментальной социологии. СПб.: Алетейя, 2007. С. 30.]. По большей части они многоструктурны и существуют в разных частях мира, объединяя значительное количество последователей. Каждый из них разделен на несколько частей. Это разделение обусловлено несколькими причинами:

• расхождение в учении, касающееся интерпретации священных ценностей;

• присутствие в разных странах и регионах земного шара;

• специфика языковых, богослужебных, ценностных традиций.



Первая причина не позволяет исследователю анализировать деятельность института Церкви в его целостности, так как фактически в мире существует несколько институтов Церкви. У каждого из них своя уникальная история, свои формы работы.

Среди Православных Церквей нет расхождения в учении. Однако и ее не представляется возможным анализировать как единый институт, так как мировое православие состоит из пятнадцати самостоятельных Церквей[70 - Константинопольская Православная Церковь, Александрийская Православная Церковь, Антиохийская Православная Церковь, Иерусалимская Православная Церковь, Русская Православная Церковь, Грузинская Православная Церковь, Сербская Православная Церковь, Румынская Православная Церковь, Болгарская Православная Церковь, Кипрская Православная Церковь, Элладская Православная Церковь, Албанская Православная Церковь, Польская Православная Церковь, Православная Церковь Чешских земель и Словакии, Православная Церковь в Америке.], не имеющих единой организационно-правовой структуры. Более того, некоторые из Православных Церквей включают граждан разных государств, при соблюдении единых канонов и правил они отличаются друг от друга историческими условиями, национальными признаками, богослужебной традицией. Религиозное знание имеет свою специфику даже у разных социальных слоев. «Заслуга Макса Вебера состоит в том, – отмечает К. Манхейм, – что в своей социологии религии он отчетливо показал, как одна и та же религия зачастую различно воспринимается крестьянами, ремесленниками, торговцами, знатью и интеллигенцией»[71 - Манхейм К. Идеология и утопия // К. Манхейм. Диагноз нашего времени. М.: Юрист, 1994. С. 12.]. В связи с этим в данном исследовании Московский патриархат интерпретируется как самостоятельный институт Церкви, со своими порядками и устоями.

Особое внимание в монографии уделено информационной политике Московского патриархата, проводимой на территории Российской Федерации, а также информационным рискам, с которыми он сталкивается, и информационным рискам, которые являются рукотворными – порождаются его политикой. Прежде чем перейти к предмету данного исследования видится необходимым проанализировать политическую и общественную ситуацию, в которой оказалась Русская Православная Церковь в период перед развалом СССР, в 1990-е и первое десятилетие 2000-х гг.

Ряд исследователей считает, что резкое ухудшение жизни граждан России и стран СНГ после распада Советского Союза спровоцировало людей к поиску корней, самоидентичности, обращению к традиционным ценностям. Соглашаясь с данным тезисом, можно предположить, что подтолкнули к тому не только социальнополитические и экономические кризисы Российского государства. Прошедшие незадолго до того торжества в честь тысячелетия крещения Руси напомнили гражданам о том, что русская цивилизация выросла из «крещальной купели» великого князя Владимира, выбравшего для себя и своих подданных православную веру. Религия в условиях острой фазы кризиса и реформ, в череде нахлынувших страхов, стрессов, неуверенности в завтрашнем дне воспринималась людьми как фактор спасения от самых разных природных и социальных опасностей. Благодаря информационной политике Церковь стала значимым фактором социально-политической консолидации. Можно утверждать, что Русская Православная Церковь выполняет функции «мягкой силы» для поддержания цивилизационного единства россиян. Несмотря на вызовы секуляризационного давления глобализации, количество верующих не уменьшается.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=66994568) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.



notes


Примечания





1


См.: Castells, М. The Rise of the Network Society. Wiley-Blackwell, 2010. P. 27.




2


Ядов В. А. Стратегия социологического исследования. Описание, объяснение, понимание социальной реальности. 3-е изд., испр. М.: Омега-Л, 2007. С. 19–20.




3


Тихонов А. В. Социология управления. Теоретические основы. М.: Канон+, 2009. С. 11, 20.




4


См.: Durkheim, E. The Elementary Forms of the Religious Life. New York: The Free Press, 1965.




5


См.: Легойда В.Р. Нравственное измерение должно присутствовать в общественной жизни // Журнал Московской Патриархии 2010, № 1; Легойда В.Р. Религиозный дискурс в современных СМИ: Можно ли говорить о христианстве в эпоху секуляризма // Церковь и время. Научно-богословский и церковно-общественный журнал, 2006, № 2 (35); Легойда В.Р. Зачем зашифровывать Патриарха? // НГ-Религии, 18.08.2010. http://www.ng.ru/ng_religii/2010-08-18/3_shifr.html; Малухин В.Н. Русская Церковь, светские СМИ и христианские ценности в постсоветской России // Церковь и время. Научно-богословский и церковно-общественный журнал, 2006, № 2 (35); Щипков А.В. Религиозное измерение журналистики. М.: РПУ, 2014; Щипков А.В. В преддверии постсекулярной эпохи // Интернет-портал «Религия и СМИ» (religare.ru), 18 ноября 2012 года. http://religare.ru/2_98011.html; Щипков А.В. Церковь перед угрозой секулярной реформации// Интернет-портал «Религия и СМИ» (religare.ru), 1 июня 2012 года. http://religare.ru/2_94875.html; Zhosul E. Orthodox Christianity and Mass-Media Afer Socialism // Religious Impacton Journalistic Cultures. Reading materials. Moscow, 2014. Прутцкова А.С., Чапнин С. В. Журналистика церковная в России. Православная энциклопедия, T.XIX. С. 389–392.




6


См.: Митрохин Н. А. Русская православная церковь: современное состояние и актуальные проблемы. М.: Новое литературное обозрение, 2006.




7


См.: Иванов Н. Л. Светская пресса как субъект взаимодействия государства и церкви в современной России / Диссертация на соискание степени кандидата филологических наук, Санкт-Петербургский государственный университет, СПб., 2011; Хомченко О.В. Религиозная проблематика в массовой газете (на примере «Петербургского листка» 1864–1905) / Диссертация на соискание степени кандидата филологических наук, Санкт-Петербургский государственный университет, СПб., 2012; Медведева Л.И. Книгоиздания Русской Православной Церкви 1945–2009 / Диссертация на соискание степени кандидата филологических наук, Российская государственная библиотека, М., 2012; Верещагин И.Ф. Церковно-епархиальная периодическая печать в общественной жизни российской провинции во второй половине XIX – начале XX вв. (на материалах Европейского Севера России) / Диссертация на соискание степени кандидата исторических наук, Северный (Арктический) федеральный университет имени М.В. Ломоносова, Архангельск, 2013; Лысенко Н.А. Идеал сибирского священника-миссионера в официальных периодических изданиях Русской православной церкви второй половины XIX – начала Х в. / Диссертация на соискание степени кандидата исторических наук, Новосибирский государственный педагогический университет, Новосибирск, 2015.




8


См.: Смирнова М. И. Государственно-церковные отношения в России как фактор политики / Диссертация на соискание степени кандидата политических наук, Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации”, М., 2013; Топольян А.П. Русская православная церковь в модернизационных процессах современной России (политологический анализ) / Диссертация на соискание степени кандидата политических наук, Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации, Южно-Российский институт-филиал, Ростовна-Дону, 2013; Растимешина Т.В. Политика российского государства в отношении культурного наследия Церкви / Диссертация на соискание степени доктора политических наук, Московский государственный областной университет, М., 2012; Церпицкая О.Л. Православная духовная миссия в контексте глобальных модернизации иных процессов / Диссертация на соискание степени доктора политических наук, Санкт-Петербургский государственный университет, СПб., 2012; Горкунова П.И. Формирование социально-политической доктрины Русской Православной Церкви / Диссертация на соискание степени кандидата политических наук, Северо-Западная академия государственной службы, СПб, 2011; Семёнова Д.М. Русская православная церковь как актор конструирования политической идентичности в современной России / Диссертация на соискание степени кандидата политических наук, Пермский государственный национальный исследовательский университет, Пермь, 2011; Вовченко Б.В. Церковь и государство в учении современной Русской православной церкви / Диссертация на соискание степени кандидата политических наук, Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова, М., 2010; Федорченко Е.Н. Политико-правовые аспекты православного мировоззрения в контексте современной политической культуры России / Диссертация на соискание степени кандидата политических наук, Ставропольский государственный университет, Ставрополь, 2006.




9


См.: Яковлев А. А. Государственная политика современной России в отношении Русской Православной Церкви (социологический анализ) / Диссертация на соискание степени кандидата социологических наук, Саратовский государственный университет имени Н.Г. Чернышевского, Саратов, 2005.




10


Cм.: Сидоров И. Н. Социально-философские аспекты мировоззрения Русской Православной Церкви в постсоветской России. / Диссертация на соискание степени кандидата философских наук, Краснодарский государственный университет культуры и искусств, Краснодар, 2010.




11


См.: Дешина А. Е. Управление информационными рисками мультисервисных web-систем при многовекторных ddos-атаках / Диссертация на соискание степени кандидата технических наук, Воронеж, 2015; Ермилов Е.В. Анализ и управление рисками нарушения информационной безопасности критически важного объекта / Диссертация на соискание степени кандидата технических наук, Воронеж, 2014.




12


См.: Тощенко Ж. Т. Теократия: фантом или реальность. М, Academia. 2007.




13


См.: Гараджи В. И. Политика и религия // Наука и религия, 1991. № 3.




14


См.: Каргина И.Г. Метаморфозы христианства на фоне постмодернистского пейзажа // Политические исследования, 2012. № 5.; Каргина И.Г. Социологические рефлексии современного религиозного плюрализма. Монография. М.: МГИМО-Университет, 2014.




15


См.: Лопаткин Р. А. Конфессиональный портрет России: к характеристике современной религиозной ситуации. // Вопросы религии и религиоведения. М.: ИД «МедиаПром»; Изд-во РАГС, 2009.




16


См.: Мчедлов М. П. Религия в духовной и общественно-политической жизни современной России. М.: Изд-во «Научная книга», 2005.




17


См.: Мчедлова М. М. Религия в жизни россиян // Российская повседневность в условиях кризиса. М.: Альфа-М., 2009.




18


См.: Луман Н. Медиа коммуникации. М.: Логос, 2005.; Луман Н. Реальностьмассмедиа. М.: Праксис, 2005.




19


См.: Castells, М. The Rise of the Network Society. Wiley-Blackwell, 2010.




20


Cм.: Бек У. Общество риска. На пути к другому модерну / Пер. с нем. В.Седельника и Н.Федоровой; послесл. А.Филиппова. М.: Прогресс-Традиция, 2000; Beck, U. World of Risk. Cambridge: Polity Press, 2010.




21


См.: Гидденс Э. Судьба, риск, безопасность // Альманах Tesis, 1994, № 5.




22


См.: Луман Н. Понятие риска // Альманах Tesis, 1994, № 5.




23


См.: Яницкий О. Н. Социология риска. М.: Издательство ZVS, 2003.




24


См.: Кравченко С. А. Риски в нелинейном глоболокальном социуме. М.: 2009; Кравченко С.А. Социология риска и безопасности. М.: Юрайт, 2016.




25


См.: Зубок Ю. А. Феномен риска в социологии. Опыт исследования молодежи. М.: Мысль, 2007.




26


Поместных Соборов, Архиерейских Соборов, Священного синода.




27


См.: Тихонов А. В. К проблеме методологических уровней анализа управления // Управление: интеллект и субъективность. СПб.: Изд-во СПбГПУ, 2002; Тихонов А.В. Опыт социолого-культурологического исследования проблем реформирования властно-управленческой вертикали // Вестник Института социологии, 2014, № 3 (10); Тихонов А.В. От социологии менеджмента к социологии управления // Социс, 2011, № 2; Тихонов А.В. Социология управления. Теоретические основы. М.: Канон+, 2009.




28


См.: Beck, U. DieGesellschafdesWeniger. Der geplatzte Traum vom Aufstiegsland Deutschland. // ZDF, 17. Januar 2005; Beck, U. Gottistgef?hrlich // DieZeit, 2007, Nr. 52, 23; Бек У. Космополитическая перспектива: социология второй эпохи модерна / Социологическая теория: история, современность, перспективы. СанктПетербург: «Владимир Даль», 2008.; Бек У. Общество риска. На пути к другому модерну / Пер. с нем. В.Седельника и Н.Федоровой; послесл. А.Филиппова. М.: Прогресс-Традиция, 2000.




29


См.: Гидденс Э. Устроение общества: Очерк теории структурации. М.: Академический проект, 2005; Гидденс Э. Ускользающий мир. М.: Издательство. Весь Мир, 2004; Гидденс Э. Девять тезисов о будущем социологии // THESIS: теория и эмпирия экономических и социальных систем Т.1, 1993, № 1.




30


Cм.: Luhmann, N. Beobachtungen der Moderne. VS Verlag f?r Sozialwissenschafen; Aufage: 2. (2006); Luhmann N. Die Religion der Gesellschaf. Suhrkamp, 2002; ЛуманН. Введение в системную теорию. М.: Логос, 2007; Луман Н. Дифференциация. М.: Логос, 2006; Луман Н. Общество как социальная система. М.: Логос, 2004.




31


См.: Ласвель Г. Техника пропаганды в мировой войне / Сокращенный перевод с английского в обработке Н. М. Потапова с предисловием М. Гуса. Государственное издательство отдел военной литературы Москва-Ленинград, 1929.




32


См.: Скэммелл М. Цензура и ее история. http://www.hrights.ru/text/b4/Chapter5.ht




33


См.: Горяева Т. М. Политическая цензура в СССР. 1917–1991 гг. / 2-е изд., испр., М.: Издательство. РОССПЭН, 2009.




34


См.: Панарин И. Н. Информационная война, PR и мировая политика. Учебное пособие для высших учебных заведений. М.: Горячая линия – Телеком, 2006; Панарин И.Н. Информационная война и геополитика. http://fanread.ru/ book/4201530/?page=1




35


См.: Бурдье П. О телевидении и журналистике / Пер. с фр. Т. Анисимовой, Ю. Марковой; Отв. ред., предисл. Н. Шматко. М.: Фонд научных исследований «Прагматика культуры», Институт экспериментальной социологии, 2002.




36


См.: Александер Дж. Смыслы социальной жизни: Культурсоциология. [Текст]/ пер. с англ. Г.К. Ольховикова под ред. Д. Ю. Куракина. М.: Изд. и консалтинговая группа «Праксис», 2013.




37


См.: Бауман З. Индивидуализированное общество / Пер. с англ. под ред. В. Л. Иноземцева. М.: Изд-во “Логос”, 2002; Бауман З. Мыслить социологически: учеб. пособие: пер. с англ. / Ред. пер. А.Ф. Филиппов М.: Аспект Пресс, 1996; Бауман З. Текучая современность. СПб.: Питер, 2008; Бауман З. Философия и постмодернистская социология // Вопросы философии, 1995, № 3; Бауман З. Философские связи и влечения постмодернистской социологии // Вопросы социологии. Т.1, 1992, № 2.




38


См.: Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования. М.: Издательство «Academia», 1999.




39


См.: Дебор Г. Общество спектакля. Пер. с фр. / Перевод C. Офертаса и М. Якубович. М.: Издательство «Логос» 1999.




40


Cм.: Prigogine, I. and Stengers, I. Order out of chaos. Man’s new dialogue with nature. Toronto-New York-London-Sydney: Bantam books, 1984.




41


См.: Тоффлер Э. и Х. Революционное богатство. М.: АСТ, 2008; Тоффлер Э. Третья волна. http://www.umk.virmk.ru/study/VMK/LITERA/Tofer_Tretiya_volna.pdf; Тоффлер Э. Шок будущего. М.: АСТ, 2002.




42


См.: Урри Дж. Социология за пределами обществ: виды мобильности для XXI столетия [Текст] / пер. с англ. Д. Кралечкина; Нац. Исслед. Ун-т «Высшая школа экономики». М.: Изд. Дом Высшей школы экономики, 2012.




43


См.: Кастельс М. Галактика Интернет. http://i-u.ru/biblio/download.aspx?id=4290 Кастельс М. Информационная эпоха. http://www.telecomlaw.ru/studyguides/Kastel.pdf




44


См.: McLuhan, H.M. The Gutenberg Galaxy: The Makingof Typographic Man. L.: Routledge&Paul, 1962; Маклюэн М. Понимание медиа: внешние расширения человека. М.: Гиперборея, Кучково поле, 2007.




45


См.: Эко У. Отсутствующая структура. Введение в семиологию. ТОО ТК Петрополис, 1998; Карьер Ж-К, Эко У. Эко У. От Интернета к Гуттенбергу: текст и гипертекст. http://www.philosophy.ru/library/eco/internet.html




46


См.: Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие. СПб.: Наука, 2006; Хабермас Ю. Философский дискурс о модерне. Пер. с нем. М.: Весь Мир, 2003.




47


См.: Baudrillard, J. LaGuerreduGolfen’apaseulieu. Paris, 1991; Baudrillard, J. Pour une critique de l’еconomie politique du signe. Paris, 1977; Baudrillard, J. Simulacresetsimulation. Paris, 1981; Бодрийяр Ж. В тени молчаливого большинства / Пер. Н.В.Суслова. Екатеринбург: изд-во Уральского университета, 2001; Бодрийяр Ж. К критике политической экономии знака. М.: Академический проспект, 2003.




48


См.: Грушин Б.А. Массовое сознание. М.: Изд-во политической литературы, 1967; Грушин Б.А., Оников Л.А. Массовая информация в советском промышленном городе / Под. ред. Б.А. Грушина, Л.А. Оникова. М.: Политиздат, 1980.




49


См.: Землянова Л.М. Журналистика и коммуникативистика. Концептуализация медийных процессов в современной зарубежной науке. М.: МедиаМир, 2012.




50


Cм.: Иноземцев В.Л. Современное постиндустриальное общество: природа, противоречие, перспектива. М.: Логос, 2000; Иноземцев В.Л. Новая индустриальная волна на Западе. // Под ред. В.Л. Иноземцева. М.: Academia, 1999.




51


См.: Назаров М.М. Массовая коммуникация и общество. Введение в теорию исследования. М.: Аванти плюс, 2004.




52


См.: Назарчук А.В. Этика глобализирующегося общества. М.: Директмедиа Паблишинг, 2002.




53


См.: Соколов А.В. Общая теория социальной коммуникации. Учебное пособие. СПб.: Издательство Михайлова В. А., 2002.




54


См.: Шарков Ф.И. Коммуникология. Энциклопедический словарь-справочник. М.: Дашков и Ко, 2013; Шарков Ф.И. Коммуникология. Основы теории коммуникации. М.: Дашков и Ко, 2012; Шарков Ф.И. Коммуникология. Энциклопедический словарь-справочник. М.: Дашков и Ко, 2013; Шарков Ф.И. Коммуникология. Социология массовой коммуникации. М.: Дашков и Ко, 2010.




55


См.: Юзвишин И.И. Информациология. М.: Информациология, 1996.




56


Жуковская Е.Е. Методические указания по организации работы епархиальных пресс-служб. М.: Управление делами Московской Патриархии, Синодальный информационный отдел, 2010.




57


Жуковская Е.Е. Церковная информация. Рекомендации по освещению в епархиях решений органов церковного управления. М.: Управление делами Московской Патриархии, 2013.




58


Жуковская Е.Е. Приход в медиамире. Пособие по информационному освещению деятельности право-славных приходских общин и организации информационной работы в приходах. М.: ИК «Просветитель», 2016.




59


См.: Кастельс М. Информационная эпоха. http://www.telecomlaw.ru/studyguides/ Kastel.pdf




60


Российское общество и вызовы перемен. Книга первая / под. ред. М.К. Горшкова и В.В. Петухова. М.: Весь мир, 2015. С. 166.




61


См.: Сорокин П. Социальная и культурная динамика. СПб.: РХГИ, 2000.




62


Истон Д. Категории системного анализа политики. http://www.tinlib.ru/politika/ politologija_hrestomatija/p4.php




63


Lasswell, H. В. The Structure and Function of Communication in Society. The Communication of Ideas. http://www.themedfomscu.org/media/elip/The%20 structure%20and%20function%20of.pdf




64


Например, на это в начале XIX века была направлена деятельность А. Кендалла, готовившего третьего президента США Э. Джексона к различным публичным выступлениям.




65


На рубеже XIX–XX веков такие журналисты стали именоваться «разгребателями грязи».




66


Особых успехов в Первую мировую войну достигли Великобритания и США, также отдел службы военной пропаганды был создан во Франции. Германия активно вела информационное противоборство в тылу врага, что привело к разложению частей армии союзных противников по целому ряду направлений. Например, в Ирландии, в России. Однако самой Германии не удалось избежать информационного поражения, в результате которого революция против кайзера произошла и в Германии. К моменту начала Второй мировой войны Германия развернула полномасштабную информационную агрессию против Англии, Франции и СССР, позволившую взять под тотальный контроль ведение военных действий и исключившее на первом этапе какую бы то ни было возможность взять противникам управление ситуацией в свои руки. См.: Панарин И.Н. Информационная война, PR и мировая политика. Учебное пособие для высших учебных заведений. М.: Горячая линия – Телеком, 2006.




67


Панарин И.Н. Информационная война, PR и мировая политика. С. 247.




68


Панарин И.Н. Информационная война, PR и мировая политика. С. 248.




69


Бурдье П. Генезис и структура поля религии // П. Бурдье. Социальное пространство: поля и практики. М.: Институт экспериментальной социологии. СПб.: Алетейя, 2007. С. 30.




70


Константинопольская Православная Церковь, Александрийская Православная Церковь, Антиохийская Православная Церковь, Иерусалимская Православная Церковь, Русская Православная Церковь, Грузинская Православная Церковь, Сербская Православная Церковь, Румынская Православная Церковь, Болгарская Православная Церковь, Кипрская Православная Церковь, Элладская Православная Церковь, Албанская Православная Церковь, Польская Православная Церковь, Православная Церковь Чешских земель и Словакии, Православная Церковь в Америке.




71


Манхейм К. Идеология и утопия // К. Манхейм. Диагноз нашего времени. М.: Юрист, 1994. С. 12.