Книга - Миг и вечность. История одной жизни и наблюдения за жизнью всего человечества. Том 7. Часть 10. Преодолевая трудности. Часть 11. Достижения и превратности судьбы

Миг и вечность. История одной жизни и наблюдения за жизнью всего человечества. Том 7. Часть 10. Преодолевая трудности. Часть 11. Достижения и превратности судьбы
Евгений Петрович Бажанов


Многотомник «Миг и вечность» посвящен рассказу о жизни и творчестве Натальи Евгеньевны Бажановой – политолога, историка, экономиста, публициста, педагога, дипломата, внесшего выдающийся вклад в изучение международных отношений, мировой экономики, этносов, стран, цивилизаций. При этом, хотя Н. Е. Бажанова находится в центре повествования, акцент сделан также на описание и анализ нашего многообразного, противоречивого, сложного и очень интересного мира.

Седьмой том включает в себя части 10 и 11. В части 10 автор вспоминает жизнь собственной семьи, страны и всего человечества в 1993 году. Действие разворачивается в Москве и в Израиле, который чета Бажановых тогда посетила.

Часть 11 посвящена 1994–1996 годам, в которые Бажановы напряженно трудились, занимались исследованиями, организовывали научные форумы, активно общались с внешним миром, участвовали в политической жизни России и одновременно стоически переживали удары судьбы – гибель брата Натальи Евгеньевны, инсульт ее мамы.





Евгений Бажанов

Миг и вечность. История одной жизни и наблюдения за жизнью всего человечества. Том 7. Часть 10. Преодолевая трудности. Часть 11. Достижения и превратности судьбы


День ото дня твой образ краше И чувства все за гранью слов, Звезда по имени Наташа, Моя Великая Любовь!

    Александр Корнеев

Бог наделил нас чувствами, чтобы мы могли рассказать о своей любви близким. Богатство, которое я нажил в своей жизни, я не могу взять с собой. Все, что я унесу с собой, – это лишь воспоминания, связанные с любовью. Вот настоящее богатство, которое должно следовать за вами, сопровождать вас, давать вам силы идти дальше.

    Последние слова Стива Джобса, основателя компании Apple




© Бажанов Е. П., 2017

© ООО «ИТК «Дашков и K°», 2017





Часть 10

Преодолевая трудности





Глава 1. Противостояние


Мы вступили в 1993 год. Он получился сложным, полным драматизма и даже трагичным как для страны в целом, так и лично для нас. Начну со страны.

С одной стороны, российские магазины стали прихорашиваться и заполняться товарами, с другой – в обществе возникло шокирующее социальное расслоение. Меньшинство, в основном связанное с властью, сказочно обогатилось и вело разнузданно шикарную жизнь. А большинство из-за галопирующей инфляции лишилось накоплений прошлых лет и прозябало на мизерные зарплаты. Многим ее платили нерегулярно, появилась и увеличивалась армия безработных. Сохранялся кое на что дефицит. Помню, в апреле 1993 года стоял в колоссальной очереди за бензином, не выдержал, купил горючее с рук у спекулянтов втридорога, причем с другим октановым числом, 95-м вместо 92-го.

В апреле состоялся всенародный референдум, высказавший одобрение курсу Ельцина. Казалось, политические страсти, несмотря ни на что, должны улечься, Россия закрепилась на реформенном пути. Но уже 1 мая на площади Гагарина произошло побоище с участием ОМОНа и оппозиционных демонстрантов. В ход пошли прутья, заточки, камни, стекла. Пострадало более 80 милиционеров. Верховный Совет немедленно поддержал демонстрантов.

На протяжении последующих месяцев напряженность возрастала и в начале октября обстановка взорвалась. Распущенный указом Ельцина парламент развязал настоящую войну. Бандитские формирования и толпы недовольных граждан бросились на штурм мэрии, потом попытались захватить телецентр «Останкино». К вечеру появилось ощущение, что власть перешла к оппозиции. Ельцин нигде не появлялся, не было видно ни милиции, ни армии. Телепередачи велись из запасных студий под огнем. Е. Гайдар призвал безоружных людей идти к главному зданию мэрии на Тверской и защищать демократию, «ибо власти не в состоянии это сделать». Народ собрался у мэрии и стоял там, абсолютно незащищенный, всю ночь напролет.

Я предложил Наташе присоединиться к несшим вахту у мэрии, супруга эту идею отмела. Мы остались дома, но не спали, слушали радио «Свобода», другие станции. Ближе к утру зазвучали сообщения, что армейские части движутся в сторону Москвы. Тут же последовали опровержения, уже рассвело, когда «Свобода» констатировала, что в городе по-прежнему не видно ни военных, ни милиции. Но они вскоре все-таки появились, и в 8:00 начался штурм «Белого дома» с применением танкового огня. Ухало так, что было слышно за многие километры. Я поехал на Б. Козловский, собрался с коллегами в кабинете. Посовещавшись, приняли решение закрыть Дипакадемию на три дня. И правильно сделали, так как и после падения «Белого дома» в городе продолжалась перестрелка, снайперы палили с крыш домов.

Помогло введение чрезвычайного положения и комендантского часа. В стране установилось единовластие. И мы ощущали удовлетворение. Говорили друг другу: не работает в нашей стране парламентская система, разогнанный Верховный Совет ничего, кроме отвращения, не вызывал.

Некоторые демократы требовали самых жестких кар в отношении путчистов и им сочувствовавших, обвиняли Ельцина в непростительном либерализме. Мы же президента оправдывали, объясняя его линию рядом факторов. Во-первых, Ельцин, видимо, осознавал, что раскручивание маховика насилия неизбежно приведет к всеобщему хаосу и озлоблению, к гражданской войне, остановить которую можно будет только кровавой диктатурой. Во-вторых, президент не был уверен в лояльности силовых структур. В-третьих, Ельцин не мог не сознавать, что недовольство реформами распространилось и в народе, и большинство людей не поддержат жестких карательных мер властей против оппозиции, выступавшей под популистскими знаменами. В-четвертых, Ельцина сдерживал, очевидно, и Запад, страшившийся гражданской войны в ядерной державе. В общем, как бы там ни было, Ельцин проявил гибкость и великодушие к проигравшей стороне. Обстановка стабилизировалась.

А мы продолжали наблюдать окружающую жизнь и не переставали удивляться. Недавний товарный голод в основном ушел в прошлое. У каждой станции метро, на площадях, улицах, в скверах открывались рынки, возводились магазины, павильоны, палатки. Они под завязку были забиты ширпотребом и продовольствием. Многие изделия не отличались приличным качеством, пищевые продукты подчас представляли опасность для здоровья. Но все-таки прогресс был налицо. Ведь еще два года назад граждане дрались в очередях за хлебом, туалетной бумагой, мылом и обувью.

Удивляло и другое. Хотя цены к тому периоду подскочили и уже сравнялись со среднеевропейскими, народ «рубил» все подряд, скупал товар чуть ли не тюками. А как же то обстоятельство, что 2/3 населения России живет ниже черты бедности? – задавались мы вопросом. И приходили к выводу, что российская статистика врет. В советские времена она умышленно преувеличивала доходы населения, теперь же – преуменьшала, но без умысла, просто не в состоянии была верно подсчитать. Ведь почти все россияне так или иначе утаивали доходы. Человек, скажем, числится научным сотрудником с зарплатой в 100 долларов. А, кроме того, о чем статистика знать не может, он подрабатывает частным извозом и по ночам за хорошую плату сторожит ларек. Не поддавались учету и левые доходы портных и слесарей, певцов и сиделок, художников и прачек. Кое-кто приворовывал, другие получали взятки и т. д.

В конце 1993 года состоялись парламентские выборы, которые со всей очевидностью продемонстрировали, что народ, несмотря на появление товаров и некоторые другие перемены к лучшему, все-таки отвернулся от либеральных, прозападных реформаторов. На выборах победили коммунисты и ЛДПР, партия шоумена Жириновского, выступавшего под экстремистскими, националистическими лозунгами. Как заметил один мой приятель, «Жириновский озвучивает то, что большинство думает. Поэтому он победил, и в любом случае и ВПК, и КГБ вернутся к власти. У нас иначе не может быть». Словно в воду глядел.

Действительно, наш народ продолжал жаждать палки, хозяина и с подозрением и неприязнью воспринимать внешний мир. Такой настрой охватывал все слои населения. Помню, по телевизору показали пресс-конференцию митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла. Говорил он складно, четко и вроде разумно. Но подспудно сквозили все те же традиционные идеи об исключительности русского народа, его уникальной духовности, сплоченности и о бесчисленных врагах Родины, стремящихся нас уничтожить. В каждой фразе – знакомые мотивы великодержавия, антидемократизма, нетерпимости к иным взглядам, враждебности к внешнему миру.

Удивительно, думал я, почти целое столетие православную церковь давили и душили, она познала все ужасы тоталитаризма и, казалось, должна была бы осознать необходимость свободы и демократии хотя бы ради собственного выживания и процветания. Ан, нет. В обществе в условиях коммунистической диктатуры смогли все-таки прорасти идеи демократии, гражданских свобод. В церкви же все осталось по-прежнему. Как и в XIX столетии, она говорит о соборности, самодержавности святой Руси, ее особом пути, об антихристах в обличье и Запада, и Востока.

Во время пресс-конференции митрополита женщина из зала обругала «навязанные извне реформы». Публика встретила эти слова громом аплодисментов. Реформы, их инициаторы, сторонники превратились в глазах большинства в антироссийские орудия Запада.

В дополнение к сказанному выше приведу некоторые из наших дневниковых записей о событиях в России в 1993 году.


1 января 1993 года

Итак, минул еще один год нашей жизни. Он был достаточно успешным для нас, хотя и тяжелым, драматичным для всей страны. Россия корчилась в судорогах экономического кризиса, политического противостояния, идеологической сумятицы, социального недовольства. И до сих пор путь «в прекрасное будущее» не найден. Веками ищет его Россия, да все никак не найдет. Общество традиционно расколото на западников и славянофилов, рыночников и сторонников управления экономикой с помощью кнута, демократов и тоталитаристов. И примирения иначе, как через диктатуру, добиваться не удавалось. Только диктатура устраняла полный хаос в обществе, производстве и умах. Такой мы народ, не желаем меняться, не любим работать, обожаем жаловаться, имеем страсть запугивать других, повелевать ими. Хотя и в собственных делах не способны навести порядок.


3 января 1993 года

Из-за пребывания дома и исключительно развлекательных программ по телевидению стало складываться впечатление, что все бури в России позади. Страна пойдет по пути к стабилизации, экономическому процветанию.

Это, конечно, иллюзии. Проблем масса и от них в течение длительного времени никуда не деться.


23 января 1993 года

Повсюду бойкая уличная торговля. Торгуют яблоками (от 180 до 400 руб.), грушами (500 руб.), хлебом, пирожками, сигаретами, масса книг. Но больше всего в лотках иностранного спиртного, сладостей. На Новом Арбате расположились новые валютные рестораны. Но в целом город становится все обшарпаннее, убогим, грязным. Народу и в транспорте, и на улицах еще больше, чем во время империи и тотального дефицита. Зачем же столько людей едет в Москву, и какого черта они бродят по улицам?


31 января 1993 года

С экономикой в стране все хуже: по данным ЦСУ, производство сократилось в 1992 году почти на 20 %, цены выросли в 28 раз. Жизненный уровень упал на 1/3 (включая потребление многих товаров). Рекордными темпами растет преступность. Не утихают межэтнические конфликты. Демократы и вообще власти воруют, добиваются привилегий. Именно коррупция подорвала власть коммунистов, противопоставила народ КПСС. Теперь о коммунистах забыли или вспоминают с ностальгией. Если народ и не взбунтуется, то оппозиция может вызвать хаос (путем перевыборов, референдумов и т. п.). В любом случае ситуация выглядит мрачно, почти безнадежно. Неужели опять диктатура?


7 февраля 1993 года

В стране разброд. Сейчас сцепились из-за референдума. Ельцин желает, чтобы народ определился: «за президента он или за парламент?». Хасбулатов кричит: «Не нужен народу референдум, давай перевыборы всех!».

Видимо, приближается новый виток конфронтации. Никак политики не договорятся, куда двигать Россию. А она сама ударилась в коммерцию, приплюсовав это новое занятие к привычным – пьянству и лености, ожиданию «манны небесной» сверху.


11 февраля 1993 года

В стране ситуация не лучше. Цены в январе скакнули на 33 %. 75 % москвичей недовольны жизнью. Руководители ведут борьбу вокруг референдума по Конституции РФ. Проводить или нет? На Ельцина жмут, но он не сгибается.


21 февраля 1993 года

В стране полный бардак. Ельцин цапается с Хасбулатовым, идут бесчисленные круглые столы, коммунисты провели съезд и высунулись из нор; офицерское собрание, несмотря на запрет министра Грачева, устроило совещание и грозит взять власть в свои руки. А экономика катится вниз, цены растут, народ возмущается. Кто-то же хапает бешеные деньги. Национализм усиливается, всеобщая злоба тоже нарастает. Несчастная страна. Никак нам не удается создать себе нормальную жизнь.


23 февраля 1993 года

Ездил стричься в ЦК, к Оле. 50 руб. (+50 руб. на чай). А в городе 300 руб. Зашел в буфет. Встретил тех же рабочих, гардеробщиц, буфетчиц, что работали в цековские времена. Любопытно! И Валю Верченко – вечную сотрудницу 3-го подъезда. Она и в ЦК непонятно чем занималась. Что же сейчас делает?


13 марта 1993 года

…Прошел безумный и бессмысленный чрезвычайный Съезд народных депутатов. Опять оплевали Ельцина.


21 марта 1993 года

Противостояние между ветвями власти нарастает. Б.Н. Ельцин подписал ряд указов, урезающих полномочия парламента и усиливающих власть исполнительных органов. 25 апреля – голосование о доверии президенту.

Оппозиция немедленно вылезла на экраны телевизоров: Зорькин, Руцкой, прокурор Степанков (от него не ожидали). Обвиняют президента в нарушении Конституции. На сегодня назначена Чрезвычайная сессия Верховного Совета. Б.Н. Ельцин правильно поступил. Только есть ли ему на кого опереться?


25 апреля 1993 года

Поучаствовали в референдуме. Голосует очень много народу, мы и не ожидали. Ситуация на участке спокойная, тихая. Политических страстей не ощущается. Мы проголосовали по системе «да, да, нет, да». Доверие Ельцину, его соц. – экономической политике, «нет» его перевыборам и «да» перевыборам народных депутатов. Все наши родные голосуют так же. Но удастся Ельцину победить – не ясно. Очень много недовольных инфляцией.

После участия в референдуме пошли на Ленинские горы, на Смотровую площадку. Там полно людей, бойко идет торговля сувенирами, несколько пар молодоженов распивает шампанское.

Натулька зашла в церковь. Пешком вернулись домой. Поражает то, что улицы, клумбы, склоны холмов завалены мусором: бумагой, бутылками, прутьями, коробками и т. п.


27 апреля 1993 года

Приехал на Кузнецкий мост. Походил по магазинам. Есть шикарные. Забиты товарами. Овощной ломится, и цены гораздо ниже, чем на уличных толкучках. Но длиннющие очереди.

В 10 утра поменял в книжном магазине 20 долларов на рубли. Курс 820 (при покупке 870). Бо?льшую сумму пожалел – обесценение рубля происходит 2 раза в неделю, на торгах.

…Участвовал в официальном ланче с коллегами. Все поносили на чем свет стоит Ельцина. Одни – интеллигентнее, другие – совсем грубо.


28 апреля 1993 года

Идет обсуждение итогов референдума. Хасбулатовцы, естественно, поражения не признают, хотя оно сокрушительное. Ельцин готовит, я думаю, удар (после окончательного подведения итогов).


2 мая 1993 года

Из теленовостей вечером узнали, что вчера на площади Гагарина произошло побоище ОМОНа с коммунистически-националистическими демонстрантами. Последние спровоцировали драку и были к ней весьма подготовлены (прутья, заточки, камни, стекло). Пострадало 80 представителей милиции. Один – в критическом состоянии в госпитале.

После референдума было такое благодушное настроение. Казалось, что Россия все-таки утвердится на пути реформ, наберет теперь ветер в паруса. Но, увы, в воздухе вновь запахло жареным. Верховный Совет выступил в поддержку демонстрантов, сегодня весь день у «Белого дома» идет прокоммунистический митинг.


6 мая 1993 года

По телевидению показывали заседание Верховного Совета – опять поносили исполнительную власть, опять ложь, подтасовки. И предрекание гражданской войны.


10 мая 1993 года

Слушали радио – речь шла о Победе 1945 года. Патриотизм после развала СССР, ослабления России и раскола в обществе на «демократов» и «патриотов» вновь в почете. В отличие от 1 Мая демонстрации и митинги обошлись без кровопролития. Власти сделали уступку – пропустили антиельцинскую демонстрацию на Красную площадь. Демонстранты не задирались. Ельцин и его команда верховодили церемониями на Поклонной горе. Хасбулатовцев туда вроде бы не допустили.

Общество остается расколотым на ненавидящие друг друга лагеря. Все зависит от экономики – пойдет вверх, и страсти поутихнут. А тенденции к этому есть – магазины потихоньку заполняются товаром. И это признают уже все. Только зарабатывай! Но как?


9 октября 1993 года

Неделя была драматичной. В прошлое воскресенье парламент перешел в наступление. Воодушевленный поддержкой толпы, прорвавшей кордоны ОМОНа вокруг «Белого дома», Руцкой призвал штурмовать мэрию, а затем и телецентр «Останкино».

К вечеру, казалось, что власть переходит к оппозиции, к ее бандитским формированиям. Ельцин не появлялся, телепередачи велись под огнем из запасных студий, армии и милиции не было видно. К тому же Гайдар призвал безоружных людей идти к главному зданию мэрии на Тверской, ибо власти не в состоянии сами защитить демократию. Народ собрался и стоял там абсолютно незащищенным всю ночь. Правда, ночью пошли сообщения, что армия приближается к городу.

Тем не менее утром «Свобода» передала, что в городе не видно ни войск, ни полиции. Но в 8:00 начался штурм «Белого дома». Ухало так, что слышно было на Б. Козловском. Я поехал на работу, и мы решили на 3 дня закрыть Академию. Наверное, правильно сделали. Даже после падения «Белого дома» в городе стреляли с крыш домов снайперы. Помогло введение чрезвычайного положения и комендантского часа. Обстановка успокоилась. В стране теперь единовластие. И мы, как это ни странно, довольны. Не работает в нашей дикой стране парламентская система. Разогнанный парламент, кроме отвращения, ничего не вызывал.

Конечно, проблемы не сняты. Они впереди, ибо экономика падает, ножницы в доходах растут, недовольных в обществе масса (и реформами, и развалом СССР, и внешней политикой).


2 ноября 1993 года

Смотрели по телевизору, как журналистка Б. Куркова жевала жвачку, рассказывая о страшном поведении силовых структур во время недавнего путча и об абсурдном либерализме правительства в отношении основной массы путчистов. Думаем, либерализм объясняется четырьмя факторами:

1) собственным нежеланием Ельцина раскручивать маховик насилия, которое очень быстро перерастет в беззаконие, а оно – в гражданскую войну или необходимость установления кровавой диктатуры (как альтернативы гражданской войне);

2) влиянием Запада;

3) ненадежностью силовых структур, не на кого опереться;

4) неуверенностью в симпатиях населения к нынешнему режиму, тем более к карательным мерам с его стороны.


4 ноября 1993 года

Читаем газеты. Разные любопытные вещи. Например, о том, как высокие чины ельцинской администрации привезли в страну авантюриста Якубовского собирать компромат на Руцкого – Хасбулатова и компанию. И как вывозили все подряд из страны. Детективная комедия!

Приближенный к президенту генерал мечется по стране, пытаясь уйти от погони КГБ, ОМОНа, пограничников и даже ГАИ. Вот это президентская власть! Да есть ли у нас власть в стране вообще? И на что у лидеров уходят силы, время, деньги! Эти типы сначала бежали из Москвы на арендованных BMW в Сочи, оттуда на самолете Тер-Петросяна в Ереван, там их чуть не приостановили российские (!) пограничники. В конце концов смылись на частном самолете в Абу-Даби, так их к тому же чуть не сбили турецкие ПВО. Прочли и противно стало. Вся эта мерзость борьбы за власть.


7 ноября 1993 года

О прошедшем дне. Ходил к метро «Университет» кое-что подкупить для дня рождения (т. е. для ужина с участием гостей). Там, как всегда, столпотворение, толкотня и грязь. У каждой станции метро, да и во многих других местах (на улицах, площадях, у универсамов), открыты подобные рынки, и повсюду толпы людей. Спрашивается: откуда у народа столько денег? Ведь все всё покупают при том, что якобы 2/3 населения живет ниже черты бедности. Видимо, врет статистика. Раньше она преувеличивала успехи, сейчас приуменьшает, но не в результате умысла, а из-за несовершенства.

Многие российские граждане или воруют, или утаивают доходы. Человек, который официально зарабатывает эквивалент, скажем, 100 долларов, тащит с работы еще на 100 долларов, плюс охраняет частный ларек, возит пассажиров на собственной машине, дает частные уроки, переводит иностранцам и т. п. Но как бы там ни было, товар сметается с прилавков с огромной скоростью, несмотря на цены, которые теперь не ниже американских.

Зато товаров теперь море, большинство импортные. Конечно, множество подделок, порченых продуктов, но все-таки это не 1990–1991 годы, когда шаром покати было в магазинах.

…Пришли гости. Говорили о политике, о бесперспективности реформ из-за нашего народа, а равно из-за наших политиков (амбициозных ничтожеств и жуликов или же истуканов-фанатов). Но все же оптимизм сохраняется – общее направление, по мнению всех, правильное. И к старой лжи никто возвращаться не хочет. Много говорила Вика, и удивительно, как мы, не сговариваясь, высказываем одинаковые мысли.


31 декабря 1993 года

…Торговля идет повсюду. У метро «Университет» лавки забиты импортным товаром, и берут его мешками. Действительно ли наши люди бедны? Или такие разговоры блеф? Берут шоколад, спиртное, фрукты, мясо. Высококачественные импортные товары продаются по следующим ценам: виноград – 15 тыс. руб. кг (это где-то 12 долларов, курс сейчас 1 доллар = 1280 руб.), помидоры – столько же и т. д. И тем не менее стоят люди в очереди.

Поражает и другое – невероятная грязь, несуразное расположение палаток, машин, проходов. Все непродуманно, глупо, неудобно. И при этом дико скользко, прямо каток. Люди изо дня в день падают, расшибают лбы, и никто пальцем не пошевелит: ни власти, ни торговцы (они же такие прибыли делают, неужели нельзя раскошелиться немного, скинуться на дворника, порошок и т. п.?).

В метро тоже тучи народу. Такие же тучи на «Юго-Западной». Долго ждал автобус, идущий в Теплый Стан, но удалось даже сесть. Около Анюткиного дома зашел в универсам. Он действительно изменился, и в лучшую сторону, за те 2 года, что я там не был. Вместо вони и пустых полок – чисто, более-менее красиво и масса хороших товаров. Хотя опять же народ метался в поисках хлеба – его-то как раз и не завезли. А так: и спиртное, и конфеты, и колбасы, и мясо в изобилии. Очереди у прилавков 10–15 человек. Для предновогоднего дня – ничего. Разве сравнить с прошлым.




Глава 2. Наш дом – наша крепость


Пертурбации в стране, конечно, создавали нашей семье проблемы, вынуждали порой в прямом смысле этого слова бороться за существование, но мы безмерно любили друг друга, ставили семейные дела на первое место, жили дружно и потому чувствовали себя, как в крепости, справлялись с любыми невзгодами. Мы постоянно проводили время с Наташиной мамой Ниной Антоновной (хотя и были прописаны в разных районах Москвы). Совместно вырабатывали программу действий, линию поведения, методы и способы решения всех проблем.

Бытовые неурядицы захлестывали. Натуля мучилась с ремонтом квартиры, приобретавшим перманентный характер. После смены труб и батарей у нас установилась такая холодина, что приходилось обогреваться с помощью газовой плиты и ходить по квартире в свитерах, а то и в пальто.

Лето проводили в Троицкой, на даче Наташиных родителей. Последние несколько километров до дачи приходилось преодолевать фактически по бездорожью. Машина прыгала через ухабы, проваливались в ямы, напарывалась на булыжники.

Сама дача была тоже примитивной – домик без отопления, хозблок, с высокой примесью железа водопроводная вода только летом, постоянные перебои с электроснабжением. Но зато тишина, чистый воздух, красивые леса, пение соловьев весной, ежи и белки в кустах. Наташа и Нина Антоновна не столько отдыхали там, сколько вели хлопотное хозяйство, с моим участием огородничали и садоводничали: ухаживали за кустами смородины и крыжовника, сажали картошку, снимали урожаи яблок и т. п. Мастеровитый сосед Евгений Степанович Чигирин построил нам уютный хозблок: кухня, столовая, туалет, душевая. С первыми же холодами мы с дачи съезжали. В холодный сезон лишь изредка проводили выходные дни в доме отдыха, в основном же сидели в Москве.

Много забот доставляла автомашина «Волга». Она постоянно ломалась, иногда в самых неподходящих местах. Как-то остановилась у Каменного моста, рядом с Боровицкими воротами Кремля, которыми пользовались начальственные лимузины. Все находившиеся поблизости гаишники и даже переодетые в гражданское агенты спецслужб бросились приводить мою «Волгу» в чувство. Долго ничего не получалось, пока какой-то умелец-таксист не устранил неисправность в карбюраторе.

Обычно чинили мы «Волгу» у приятеля, Петра Григорьевича Нестерука, за городом, пропадая там порой сутками. Но, несмотря на ремонты и ухаживания, машина продолжала хандрить. А когда она все-таки двигалась, на пути вырастали гаишники, одновременно и суровые, и смешные. Однажды милиционер тормозит меня на Рублевском шоссе и приглашает к себе в будку. Показывает запечатленный на мониторе мой автомобиль, превышающий скорость. Требует заплатить штраф в 150 рублей. Я объясняю, что деньги у жены, бегу в машину. Вернувшись, протягиваю стражу порядка сторублевку и четыре десятирублевки. Присовокупляю еще две монеты достоинством в 5 рублей каждая. Увидев презренную мелочь, гаишник вздрагивает и отчаянно и в то же время сочувственно вскрикивает:

– Ах, ты такой бедный! Тогда давай поделим 150 рублей пополам, мне половину и тебе половину.

Я изображаю удивление:

– А мне-то за что? Я нарушил закон, и мне еще деньги!?

Гаишник, озадаченный, чешет в затылке. Я же продолжаю разить его железной логикой:

– И потом, почему вы должны страдать, вы же закон не нарушали!

Этот аргумент неотразим. Гаишник, признавая свое интеллектуальное поражение, потупляет голову и сгребает купюры и монеты в карман. А я с чувством честно выполненного гражданского долга возвращаюсь за руль.

Вскоре меня опять тормозят у того же поста ГАИ. Оправдываясь, замечаю гаишнику, что в принципе являюсь образцовым водителем, меня уже год не останавливали. Ласково улыбаясь, страж порядка изрекает:

– Что же тебя останавливать, если у тебя «Волга», да еще с багажником на крыше! Кому же охота связываться с лохами?

Хотя я и лох, но через какое-то время следует очередное торможение по воле блюстителя дорожного движения. Гаишник козыряет, представляется и интересуется, почему превышаем скорость. Утверждаю, что мне это несвойственно, ибо теща не любит быстрой езды и за любое превышение готова придушить. Услышав мое признание, гаишник хватается за кобуру пистолета и кричит:

– Где теща? Быстрее! Хватай ее!

Ошеломленный, я пытаюсь охладить пыл милиционера:

– Да я же пошутил!

– Хороши шуточки! Знаете, сколько есть случаев удушения водителей за рулем!

Еле убедил офицера оставить мою безобидную тещу в покое.

А еще мы часто болели. Лечились в основном сами, с помощью блестящего терапевта Нины Антоновны. Натуля, однако, стала испытывать интерес к целителям-экстрасенсам. К одному ездила долгие месяцы в далекое от нашего дома Выхино, да еще и мучилась с подачи целителя на строжайшей диете.

При этом мы постоянно принимали гостей – и в московских квартирах, и в Троицкой. Тепло общались с семьей Наташиного дяди Г.А. Кленовского, с моими близкими – сестрой Викой, ее мужем Анатолием, племянницей Анютой и ее семьей (они вернулись из долгосрочной командировки в Норвегию в июле 1993 года). В ноябре 1993 года случилась трагедия – погиб двоюродный брат Натули Володя Кленовский. Нашли его на подмосковной железнодорожной станции с пробитой головой. Преодолеть шок от случившегося было архитрудно.

Предлагаю читателю выдержки из дневника, касающиеся наших семейных дел в 1993 году:


1 января 1993 года

…Встречали Новый год дома. Натуленька, Нина Антоновна, я, Хонг Сонг Гюн (корреспондент южнокорейской газеты «Кенхен синмун»), его дочь, студентка консерватории. Сели за стол в 21:00. Натуля приготовила шикарный ужин, но ей самой почти ничего есть нельзя – она на диете, рекомендованной врачом. Бедненький зайчик!

Поболтали, посмотрели телевизор, довольно скучные программы, при этом никакой политики. А я политическую программу намеревался записать. Зато сделал видеозапись нашего вечера, несколько фотоснимков. Хонг с дочкой уехали в 1:30. Я их посадил в такси. От Ленинского проспекта до станции метро «Академическая» за 1 тыс. руб. (еще год назад это стоило бы 2 руб. от силы). На улице очень похолодало, наверное, –15 °С. Замерз. Зато красиво: белый, свежий снег повсюду.

Посидели немножко еще, убрали со стола (мое участие чисто символическое). Я спал на раскладушке в гостиной. Натуленька и Н.А. еще не встали. Пора браться за дело, настроен в этом году трудиться на полную катушку.

Вчера беседовал по телефону с И. Кравченко, Симой Самуиловной, В.С. Мясниковым, В.Ф. Ли, Ф.И. Куликовой. Нам звонили и говорили с автоответчиком А. Медяник, Л. Куликова, В. Набоков. Пытались приехать Нестеруки.


2 января 1993 года

В 17:30 отправился в консерваторию. Костик Орбелян пригласил нас на свой концерт. Мы в свою очередь предложили поехать с нами дочери господина Хонга. Натулька осталась дома, ей и так приходится каждый день мотаться в Выхино к врачу.

На дворе дикая холодина, ниже –20 °С. Доехал на троллейбусе до «Ударника», оттуда пешком. Здание консерватории старинное. Несколько обшарпанное, но все же производит впечатление. Тем более что у него такая история! Зал был полным, билетов в кассе не было. Среди публики немало иностранцев, но все (и наши, и не наши) выглядят довольно убого. Или это из-за холодов людям не до нарядов?

Сидели в 6-м ряду, с краю. Костик – дирижер, держится прекрасно. Солидно, красиво, уверенно. Играли Моцарта, Паганини, Гайдна. Слушая Паганини, представлял (вспоминал) Рим.

Отвез девушку домой. Она такое запуганное существо! При любом вопросе вздрагивает. Выпили чай у Хонга. Живут они убого, экономят, угощают чаем с кусочком сахара. У дочери нет головного убора, варежки для осени, а не зимы. Хонг все жалуется, что они едят только рис, а мы, мол, шикуем. Может, и в самом деле надо прижаться?

Дома посмотрели телевизор и поговорили втроем с Натулькой и Ниной Антоновной.

Сегодня с утра Наташенька уехала к врачу, я ее проводил до остановки. Пока зайчик лечится, сел за работу. Н.А. спит еще.


3 января 1993 года

На улице холодина, дома тоже. Жжем газ и держим включенным обогреватель.

Прерывал запись – проводил Наташеньку до станции метро «Университет». Она поехала к врачу. Как выяснилось, на улице не так уж и холодно, теплее, чем вчера.

…Приезжали П.Г. Нестерук с Андреем, привезли соленья, яблоки, варенье, водку. Мы им ответили шампанским и красной икрой. Работал до 23:00, потом смотрели телевизор. Беседовали с Наташенькой.


4 января 1993 года

День рождения моей Дорогой Лапуленьки. Милого, хорошего песика, которого я безумно люблю. Быстро летит время. Еще вроде совсем недавно праздновали день рождения Наташеньки в Сан-Франциско – в Сосолито (в ресторане с Таней Иванченко, куда вдруг ворвалась толпа туристов). Помню, как покупал собачку снупика, шарики и цветы на ул. Честнат, сыры в магазине Liberty House. А ведь тогда Наташеньке было менее 33 лет.

Мы вернулись в Москву, когда Кисочке было 32 года! Праздновали 33-летие на Планетной, когда я подарил две восковые циферки-тройки, они до сих пор стоят в шкафу. Затем отмечали дни рождения в Китае – остались фото празднования. Я покупал в «Дружбе» всякую всячину, много красивых цветов.

Как быстро летит время! И как безмерно счастлив я с этой золоткой, этим необыкновенным, милым созданием! Увы, не удалось мне стать начальником, дать Кисочке то, что она так заслуживает – королевского положения. Буду стараться делать то, что могу.

Вчера Наташенька опять ездила к врачу. Яработал дома. К 6 вечера направились в гости к родителям моей секретарши Насти Васильевой. Посидели у них на Каховской улице. Наташенька ничего, кроме свеклы, не ела. Вернулись около 10:30 вечера. Встал сегодня в районе 7 утра.

Да здравствует день рождения!!!


6 января 1992 года

4-го, в день рождения Лапулечки, я с утра купил пять гвоздик у ст. м. «Университет» (по 100 руб. за штуку), поставил их рядом с кроваткой, усадил там же зайца, присланного Таней Иванченко, подписал открыточку (фото – мы вдвоем в Сиднее).

Разбудил Солнышко, поцеловал и направился к 12:00 к В.А. Лякишеву. Это генеральный директор иностранной фирмы, приятель В. Жарихина. Беседовали на различные деловые темы – Артюша, Гарик и т. д., решили сосредоточиться на мелких, практических делах. Скажем, организация поездок иностранцев к нам в страну (туры по глубинке и т. п.). Оставил для Володи Лякишева факс, который уже 10 дней безуспешно пытаюсь отправить на Тайвань.

К пяти вечера прибыл на Кутузовский, чуть позднее подошла Наташенька-именинница. Пришли И. Дворникова, а затем Аня Щербакова (которая опять принесла бутылку французского коньяка и шоколадку). Хорошо посидели, пошутили. Подарили Ане и Биллу Поттеру альбом «Русская православная церковь», попросили Аню передать папку с рукописями в издательство Калифорнийского университета.

Проводили гостей и остались с Ниной Антоновной.


7 января 1993 года

Рождество по православному стилю. В этот день женились Папочка и Мамочка. Кстати, год не помню, надо спросить у Викули.

Вчера Натуленька ездила к врачу, вернулась к 17:30.


8 января 1993 года

Рано утром встали и направились с Наташенькой к ее врачу. Решил хоть раз сопроводить моего Котеночка. Народу в метро по случаю выходного дня было немного. Сидели. Но ехать до безобразия долго. Пересадка на м. «Лубянка», оттуда – в Выхино. Далее автобус. Район серый, убогий, запущенный.

Подождал Наташеньку у дома врача, зашел в магазины. Продуктов минимум, очередь за синюшными курами по 240 руб. за кг. Вместе с Натуленькой купили бутылку водки «Мельников» (0,7 л) за 700 руб. «Лимонная» была за 421 руб.

Поехали домой. Пытались купить газеты. Увы, кроме полупорнографических листков, ничего не встретили. Да еще «День», шизофреническое издание, видели. Так ничего и не приобрели.


10 января 1993 года

Вечером смотрели с Натулькой телевизор. Сегодня проснулся в районе 9. Сел за работу. В 12:00 разбудил Наташеньку. Поболтали, в 13:00 Натулька уехала к врачу, а я вернулся к писанине.


19 января 1993 года

На днях оформили приватизацию квартиры.


21 января 1993 года

Наташенька опять ездила к своему экстрасенсу. Была уже 27 раз, осталось 18 раз. Ужас, как много! Ежедневно надо повторять труднейший маршрут: дом – ст. м. «Университет» – ст. м. «Лубянка», пересадка, далее до ст. м. «Выхино» (бывшая «Ждановская»), оттуда на переполненном троллейбусе 8–9 остановок, плюс пешком минут 5–6. И это при гололеде и слякоти. Плюс один раз в неделю голодовка. Ничего не есть, лишь пить воду. В остальные же дни – строгая диета, без мяса, рыбы и прочих нормальных вещей.

Лапочка уже мечтает о том моменте, когда купит себе любимые сыры, поест крабов (я сегодня купил в «Океане» на Комсомольском проспекте 6 банок экспортного варианта крабов «Chatka» по 1500 руб. за банку. Никто не брал, так что без очереди).

Бедненький зайчик, мучает себя! Мне так жалко свое солнышко! Но Наташенька у меня упорная, не отступится!

Так разболелась голова, что не смог даже Наташеньку проводить до м. «Юго-Западная», куда она ездила вечером за лекарством. Из-за этого испытываю острое чувство стыда.

Рано лег спать, в 21:30, и вот в результате ночью проснулся, бодрствую с 2:30.


29 января 1993 года

…Натуленька в очередной раз посещала врача и сейчас вот голодает. Это последняя голодовка, а к врачу еще придется 9 раз ездить.

25 января был у Викули с Толей, отмечали 81-ю годовщину со дня рождения Папуленьки. Смотрели фильм Анютки об их жизни в Норвегии. Девочки, Мариша и Юля, совсем уже большие.


31 января 1993 года

Наташенька продолжает мотаться к врачу. Осталось семь раз. Она значительно и как-то неожиданно, буквально вчера-сегодня, очень похудела, осунулась. Но стала еще красивее.

А я толстый, с одышкой. Из спорта – лишь 15 минут зарядки утром, да и то устаю после этого.


7 февраля 1993 года

Папуля ушел из жизни 18 лет назад. Огромный срок. А было бы Папуленьке чуть больше 81 года. Как стремительно пролетели эти годы!

Вспоминать тяжело, не буду. Лучше делать это в день рождения Папуленьки, в любые другие дни, но не в этот.

В отличие от предыдущих дней, сегодня решил вести здоровый образ жизни. Поехал с Натуленькой в Выхино, к врачу. На улице приятно – чистый снежок, –5 °С. Наконец прогулялся. В дороге до 50 минут, пешком 40 минут, пока ждал Лапочку. Даже взбодрился. Только бы взяться за ум в смысле физкультуры и спорта!

Вернулись, поели. По дороге купили квашеную капусту, свежие яблоки, черный хлеб без очереди.


17 февраля 1993 года

Подхватил грипп в тяжелой форме, болею целую неделю. Очень беспокоился, чтобы Наташенька от меня не заразилась. Но, слава богу, тьфу-тьфу, пока нет. Хорошо, что она каждый день из дома уходит. На улице сильный мороз, который должен убивать микробы. Мороз, кстати, был такой, что тяжело переносить даже в доме. В гостиной у нас вообще не топят (авария и т. п.), уже дней пять там, как на улице. Мы вывезли из гостиной телевизор, закрыли туда дверь, и живем в спальной и на кухне. Это не очень удобно – я пишу на кухне, не даю Натуленьке развернуться. Выхода, однако, нет. Сегодня вечером обещали потепление, может быть, смогу вернуться в гостиную.

Вчера получили наконец карточки в 1-ю поликлинику. Мы опять там! Смогли прожить без нее (и других поликлиник) два года. Сделал В. Гудименко через своего шефа Л. Немировского. Врач – все та же Парамонова. Будем звонить.


21 февраля 1993 года

Сегодня с Наташенькой в последний раз ездили к ее целителю в Выхино.

О погоде: было очень холодно всю неделю, и у нас в большой комнате не топили. Мы туда и не входили. Теперь 0 °С, в комнате затопили, и я опять работаю там. На дворе снежно, бело, и уже это приятно.

Да, в 1-ю поликлинику нас взяли, пойдем на днях к терапевту.


28 февраля 1993 года

В пятницу ходили в поликлинику, к нашему прежнему участковому М.И. Парамоновой. Там все по-прежнему: чисто, аккуратно, пусто, знакомые лица. Мы туда вернулись почти через два года.

С Натуленькой пошли пешком через Ленинские горы до остановки на Мосфильмовской. Там сели на троллейбус, доехали до Киевского вокзала. Оттуда – опять пешком.

Натуля купила черную икру в киоске – 25 тыс. (? 37 долл.), большая банка. Хотели обменять доллары, но курс самый высокий 665. А я хотел больше. На бирже сейчас 600, но, думаю, завтра рубль понизится. Тогда и обменяю.

На Кутузовском отдохнули, поели, поговорили с Ниной Антоновной и пошли пешком до Киевского вокзала, оттуда метро, до «Парка культуры». Снова пешком до ст. м. «Фрунзенская».

В субботу ездили к Никитиным за город. Уже третий день идет снег. Москва наконец впервые в этом году выглядела по-настоящему зимней. Бело, красиво. Поэтому путешествие было приятным. В электричке сидели и читали. Но она было переполнена, как всегда.

У Никитиных пировали и смотрели старые фильмы. Привезли им подарки.


16 марта 1993 года

Сегодня 25 лет нашей совместной с Натуленькой жизни!!! Серебряная свадьба!!!

К сожалению, вчера так испортили настроение, что никак не могу отойти. Даже цветов Лапочке не купил. Безобразие!

Насколько быстро бежит жизнь. Трудно поверить, что тот день 16 марта в «Аисте», а затем в ресторане «Метрополь» был столь давно. Все вроде бы произошло лишь вчера. Вынули свадебные фотографии, расставили их на серванте. Выглядят до сих пор новенькими. И на них наши родные: Папуленька, Мамуленька, Евгений Павлович. Из друзей с того времени уцелели лишь Ефремкины. Остальные исчезли из нашей жизни: Моисеевы, Цыбулевский, Лопухинский, Натулькины подруги. Есть еще М.С. Капица, но он от нас далек.

…Отрывался от дневника, зачитывал Натуленьке записи о 16 марта, сохранившиеся с прошлых лет. Это были 1969, 1970, 1975, 1978, 1979 и некоторые другие годы. Почему-то не нашел дневников за последние, московские годы. Хотя они где-то есть, я же их вел. Почитали, и сразу на душе потеплело. Сегодня обязательно надо поснимать на видеокамеру.

Кстати, в гости мы ждем Нину Антоновну, Викулю с Толей, Иру Рахманину со Славой Ивановым. До начала зайдет господин Хонг в связи с диссертацией. Возможно, в другой день устроим 25-летие для остальных друзей. Принимать большую компанию сразу просто нет сил.

Хорошо бы, конечно, в такой день путешествовать, скажем, по Европе или отдыхать в Сочи. Но с милой, как говорится, и в шалаше рай. Интересно, что сегодня, в отличие от предыдущих дней, сияет солнышко, плюсовая температура. Не были, правда, на улице: какой там воздух? Весенний?

Было бы здорово, если бы все были сейчас живы и мы собрались бы большой семьей. Но, увы, прошлого, ушедшего не вернешь.

Будем готовиться к вечеру. Еще раз да здравствует наш замечательный праздник!!! Ура!!!

Да здравствует моя Любимая Натуленька!!!


21 марта 1993 года

Одиннадцать лет назад умерла Мамуленька. Пойду сегодня на кладбище.

О прошедших днях. На праздновании серебряной свадьбы 16.III у нас были: Нина Антоновна, Викуля с Толей, Ира Рахманина со Славой Ивановым, Володя Абакумов (Наташа в Перми). Посидели хорошо и весело. Подарил Натуленьке деньги на покупку шубы. Это подарочек к серебряной свадьбе.


18 апреля 1993 года

Сегодня были на Университетском. Отвезли нас сюда Нестеруки, которые еще вчера заехали на Кутузовский. Привезли кулич, яйца и т. п., освященные в церкви.

…Натулька же ездила в Троекурово с Н.А. и семьей Дворниковых. Вернулась в 18:00 (на обратном пути они были на Кутузовском, обедали). Пошли вдвоем погулять, на улице солнечно и свежо. Снег сошел, высохло. Выступила и грязь – клумбы завалены бумагой, тряпьем.


29 апреля 1993 года

Сегодня с 9 утра до 17 вечера занимался машиной. Взяли ее из гаража с Петром Григорьевичем, поставили аккумулятор, помыли, повезли в Одинцово. Там П.Г немного с ней повозился, я подкачал колеса. Топлива не было, лишь 5 л дал П.Г.

Мотался по городу, искал бензин. В конце концов на Минской улице стал в колоссальную очередь. Вскоре выяснил, что есть только 95-й и 76-й. 93-й придерживают в преддверии повышения цен. Купил с рук у молодых спекулянтов, которые без очереди набирают бензин из колонки. Так канистра стоит 40 руб. ? 20 л = 800 руб. Я купил за 5 тыс. Причем 95-й бензин это дорого и вредно для машины. Сейчас поедем за газом.


2 мая 1993 года

Продолжу о вчерашнем дне. После рынка заехали в валютный. Киска купила сырку. Далее – к Н.А. И на дачу. Солнечно, свежо. Пробивается зеленая травка, набухли почки на деревьях. Вереницы машин на Успенском шоссе. У развилки, где раньше стояла скульптура «Олени», свернули на Ильинское шоссе. Там пустынно. Почти нет машин и людей. Доехали хорошо. Машина шла на газе и не глохла. Кстати, газ – 23 рубля за литр. И заправка (в четверг) заняла 15 минут.

На даче замечательный воздух. Евгений Степанович сделал вставной шкаф и утеплил спальную на 1-м этаже. А наверху пришлось ставить на место кровать и вообще убирать. От свежего воздуха закружилась голова и не смог начать работать.

Сегодня утром сделал зарядку, вскопал картофельное поле. Н.А. суетилась на кухне и сажала семена цветов. Наташенька привела в полный порядок дом. Ходили за водой. Солнечно, тепло, поют птички, тишина. Здесь – рай. Только вот работать надо больше.


8 мая 1993 года

Сегодня выехали на дачу, уже часов 5 как здесь. В Москве не могу заснуть даже по ночам, здесь свежий воздух действует как снотворное. Благодать. Солнце, тепло, тихо, зелено. В мае ни разу пока не выпал дождь. Сплошное солнце.


10 мая 1993 года

Вчера гуляли с Натулькой по полянам, дышали свежим воздухом, беседовали. Выкопал два куста черной смородины (нелегкая задача). Впервые в мае прошел дождик с грозой. Посвежело. Домой вернемся только завтра вечером.


11 мая 1993 года

Мы все еще на даче. Замечательный воздух, цветут деревья, благоухает черемуха, поют соловьи. Тишина – сегодня здесь почти никого нет.


3 июля 1993 года

…11 июля из Норвегии возвращаются Анютка, Дима, Марина и Юля. После 6 лет. Теперь надо их устраивать. Может быть, в Сингапурское посольство?


19 сентября 1993 года

Выехали вчера из дома поздно, так как я после бессонной ночи спал до 13:00. Заехали по дороге в магазины, накупили горы продуктов. Цены только за август выросли на 30 %. Доллар же Центробанк путем различных махинаций удерживает на неизменном уровне уже 3 месяца. В итоге доллар подешевел, на него можно купить теперь гораздо меньше, чем полгода назад.

На дачу добрались к шести вечера. Очень холодно, дождливо.


27 сентября 1993 года

Ездили на дачу – с пятницы вечера по вечер субботы. Было холодно, но в доме хорошо. Заплатили 500 тыс. руб. за построенный для нас санузел (туалет, душевая). Кстати, курс доллара, после двухмесячной стабильности, поднялся сразу на 200 руб. (!). Натульке удалось с рук обменять 100 долл. по курсу 1 долл.:1450 руб. А официально меняли 1:1300; 1:1350.


9 октября 1993 года

Мы находимся на даче. Приехали вчера в темноте. Уже с неделю на дворе стоит бабье лето. Сухо, красиво, солнечно, голубое небо.


7 ноября 1993 года

Отметили мой день рождения. Сели за стол: Натуля, Нина Антоновна, Викуля, Толя, Сережа и Ира Дворниковы. Обед получился красивый и обильный, напитков полно. Пили виски, пиво, вино, шампанское, ели колбасы, соленья, овощи, зелень, красную икру. Затем грибной жульен, куриные грудки, торт с чаем. В заключение смотрели готовый фильм об Израиле и наш фильм об Израиле. Хотел я (первоначально) снять на пленку день рождения, но не хватило сил. Ничего, зачем плодить бесконечное количество пленок?

Викуля с Толей уехали в 23:00, Дворниковы – через полчаса. День рождения получился отличный благодаря моей женушке, которая трудилась как пчелка, да еще произнесла великолепные тосты, в том числе о душах родителей, всегда остающихся с нами.

Легла Наташенька, все убрав с помощью Н.А., в 4 утра (если не в 5). Н.А. осталась у нас. Я встал первым, поел и собираюсь работать на кухне.


8 ноября 1993 года

День объявлен праздничным. Вчера просидели весь день дома. Устроили себе шикарный, из остатков деликатесов, обед с двумя бутылками шампанского. Немного посмотрели собственные фильмы по Израилю, я передал письмо в Израиль через В. Гудименко, после чего лег спать.

Проснулся, когда уже стемнело. Н.А. уехала на такси домой, а я сел наконец за статью для Asian survey. Сделал китайскую часть, а заодно смотрел различные программы по телевидению.

За прошедшие два дня были звонки: Ира Рахманина (неоднократно), Петр Григорьевич, Сима Самуиловна, Ю.В. Куркин, А.В. Торкунов, Анютка, Дима. Натульке вроде становится лучше. Она, лапонька, всю неделю простуженная на ногах провела.


18 ноября 1993 года

Трагедия. В ноябре погиб Володя Кленовский. Нашли на подмосковной ж/д станции с пробитой головой, на той, где он и быть не мог, т. е., видимо, убили и выкинули. Судя по всему, у Володи было с собой 150 тыс. руб. (около 120 долл.). Трагедия ужасная, не хочется даже думать на эту тему. Завтра похороны. У Володи остались жена Лариса и двое детей – 18 и 14 лет.


21 ноября 1993 года

Позавчера были морг, кладбище, поминки. Слезы, нервотрепка и дикая холодина. На Домодедовском кладбище чуть не окоченели. Температура, видимо, под –20 °С. Пришлось много идти по голому полю, стоять. У меня одна ступня полностью замерзла.

На поминках пили водку стопками, ели. Затем на такси вернулись домой. С Ниной Антоновной. Я завалился спать в 12 ночи, а проснулся в 11 утра! Такого со мной еще не бывало.

В доме холодина. Опять авария, не топят, а на дворе –15 °С. День провожу более продуктивно: составлял планы, подготовился к работе, поразмышлял о вопросах бизнеса, привел в порядок пару полок в спальной. В 19:00 придет В. Бахуров.


26 декабря 1993 года

Хотели поехать куда-то на Новый год, но дорого, от 40 до 60 долларов в сутки в доме отдыха. Это абсурд. Поэтому останемся, очевидно, дома.


30 декабря 1993 года

28 декабря, в день рождения Мамульки, после участия в марафонском ректорате поехал в Донской монастырь. У плитки – снег, я его немножко разгреб и поставил цветы: белые и красные гвоздики с веточками елки. Чуть-чуть обрезал, чтобы не украли. Постоял, вспоминал Мамулькину жизнь, включая ту ее часть, о которой я так толком ничего не узнал: детство, молодость.

Люди столь скрупулезно изучают свои корни, устремляясь в глубь веков, а я даже о собственных родителях не удосужился узнать как следует. А теперь где и как узнавать? Ведь мы не поддерживаем связей ни с кем из двоюродных и т. п. родственников.

Для меня источник один – Викуля, но и с ней не нахожу времени поговорить, расспросить. Кое-что о молодости, о знакомстве с Папулей Мамочка рассказывала в Боткинской больнице, уже будучи в тяжелом состоянии.

Какие у нас были хорошие родители, и как стремительно, словно мгновение, пролетела их жизнь! И все. Эта жизнь никогда уже не повторится. Тяжело даже думать на такие темы.

Собраться вечером 28-го не удалось, хотя и планировали. Неожиданно заболела Наташенька – гриппозное состояние, горлышко, кашель, слабость. Пришлось трубить отбой. Решили встретиться 25 января 1994 года, на день рождения Папульки.

Днем ездил в ДА на Остоженку. Поставил зачет слушателям спецгруппы по АТР, получил зарплату (98 тыс., первая часть была 150 тыс., итого примерно 250 тыс.), взял заказ для руководящего состава ДА (27 тыс. – судак, семга, бут. шампанского, конфеты, печенье, чай, еще что-то), купил единые проездные на январь, вернулся домой.

Выпили купленное (в нашем магазине) по 1225 руб. молдавское вино. По нынешним ценам копейки, поэтому взяли 25 бутылок.


31 декабря 1993 года

Вчера утром возился с бумагами, планами, газетами, в 14:00 выехал к Анютке. По дороге купил подарки: по две коробки дорогих (6 и 3,5 тыс. руб.) конфет для Мариночки и Юленьки. Им же купил популярные сейчас шоколадки Bounty, Twigs, Mars и еще что-то (по набору каждой). Плюс мандарины (2800 руб. кг), итальянское шампанское (3300).

В 16:00 подошел к их дому. Анютка прикатила девочек на санках. Очень милые, симпатичные создания. Дома вручил им конфеты. Вначале они как бы не обращали на подарки внимания, реагировали вяло. А потом принялись уплетать шоколадки одну за другой.

Анютке я подарил 1 тыс. долларов, пусть будут у них денежки, ведь Викуля вынуждена им помогать, а ей зарабатывать приходится тяжким трудом. Папуля и Мамуля были бы довольны моим поступком.

Пришел Дима, распили шампанское, поели и поговорили о житье-бытье. Они заинтересовались идеей переезда в Монтерей, на работу к W. Potter. Надо пробивать этот вопрос.

К 20:00 я вернулся домой. Наташенька бедненькая так и болеет – улучшения нет. Почти весь день проспала. У нее это бывает редко. Значит, действительно стало худо.

Явился Хонг, принес бутылку «Chivas Regal», половину мы вместе и «раздавили». Он также оставил для Нины Антоновны коробку мармелада (очень красивую) и коробку печенья. Сидели долго, шутили, разговаривали, пили. Я уже до этого «угостился» шампанским (у Анютки).

При Хонге звонила Аня Щербакова. Договорились, что мы приедем 14 марта на 4 недели в Монтерей + 2 недели проведем в других районах США. Приглашение придет в середине января. Днем был факс от Bruce Potter. Там тоже неплохие новости: он приглашает и в Гарвард, и в Salt Lake-city. Надо договариваться с ректором и начинать готовиться к поездке.

Легли спать поздно. Сегодня утром я опять за столом, привожу в порядок досье, читаю материалы ТАСС, газеты. Сделал два звонка: Ю.М. Мельникову, В.С. Мясникову (по 1 часу). Наташенька, бедненькая, спит. Утром попила чай и опять легла.


1 января 1994 года

Итак, Новый год начался. Целый день вчера готовились. Натулька и Нина Антоновна стряпали, я копался в материалах, приводил все в порядок.

Накрыли на маленьком столике, сели за него в 22:00. Сначала уничтожили закуски: красная икра, красная рыба, колбаса, маслины, кв. капуста, вареная картошка. Позднее Натулька принесла судака по-польски. Натулька и Н.А. запивали французским коньяком, я – виски («Chivas Regal»). Немного поснимал на видео, сегодня надо будет взглянуть, что получилось.

За едой наблюдали, что происходит на TV экране. Посмотрели приключенческий фильм (США), шоу Задорнова, который в нашем стиле доказывал, что россияне живут гораздо лучше, чем делают вид и, кроме того, как не работали, так и не работают. После Задорнова с обращением выступил Ельцин, коротким и с акцентом на приятные эмоции. Под звон курантов мы выпили итальянское сладкое шампанское. Просто прекрасное. Натуля нас с Ниной Антоновной благословила, поцеловала, а затем прослезилась. Я опять снимал происходящее на видео.

После 12:00 пили чай с конфетами и мармеладом, смотрели «Огонек» и т. п., переключая программы. Ничего выдающегося не увидели. Понравилось лишь то, что не было на экране ни политики, ни политиков. Только известные ведущие, киноартисты, певцы, простые люди из глубинки.

Досидели до 3 ч ночи. Были звонки: И. Симакова, В. Абакумов, Ли («Сеул синмун»), сообщивший, что 1.I.94 вышла Натулькина статья. Звонили мы: Хонгу, Т.Л. Улицкой, еще кому-то.

Я лег в столовой, мои расположились в спальной. Вот встал и сразу сел за работу. Столько болтался последние дни декабря, что уже тянет к творчеству, к труду вообще.

На дворе настоящая зима – все белым-бело. Снег только выпал, чистый, пушистый. И его очень много. Это создает праздничное настроение. Если бы только Наташенька не болела! Будем сидеть дома, надо лечить свою кошечку.




Глава 3. На трудовом фронте


Натуля продолжала трудиться в Институте востоковедения. Трудилась активно и эффективно. Помимо несложных заданий от начальства, регулярно печаталась и в России, и за рубежом. И это все больше раздражало бездарных начальников, на фоне моей жены они смотрелись жалко: писали мало и плохо, глупо и коряво, их, естественно, никто не хотел печатать. Бездарям хотелось как-то приструнить Наташу – и за спиной ее критиковали за то, что она нерегулярно ходит на работу, печатается в иностранных СМИ и издательствах. Сами начальники в институте появлялись только для того, чтобы посплетничать и выпить. Наташа открыто им об этом говорила. Отомстили Натуле тем, что на аттестации в конце 1992 года ее утвердили на должность старшего научного сотрудника, но разряд занизили, дали 13-й (вместо возможного 15-го!).

Я очень разозлился, готов был придушить эти убожества, но Натуля меня успокоила, и мы вдвоем сосредоточились на развитии науки в Дипломатической академии, где моя жена стала работать по совместительству на должности главного научного сотрудника.

Мы регулярно проводили различные форумы, при этом возникали порой осложнения. Так, в начале 1993 года канадское посольство попросило организовать в Дипакадемии выступление своего министра иностранных дел госпожи Макдугалл. Мы согласились, стали готовить мероприятие. И вдруг меня вызывают к руководству кадровой службы МИДа. Оказывается, российский посол в Канаде доложил: «Дипакадемия вымогает у канадской стороны 1500 долларов за выступление Макдугалл». Я прояснил ситуацию: деньги нужны на оплату приема с угощениями, включая дорогое спиртное. Кадровик успокоился, но все же велел написать объяснительную записку.

Замяли это ЧП, а тут новое. По договоренности с канадским послом мы пригласили на выступление Макдугалл и на прием М.С. Горбачева. Он принял приглашение и на приеме находился, наряду с Макдугалл, в центре внимания. А на следующее утро мидовское начальство накинулось на меня с бранью: «Как посмел позвать такого нехорошего человека! Не дай бог, Ельцин узнает»!

Пришлось писать вторую объяснительную записку. Сослался на канадского посла, он, мол, хотел видеть на приеме Горбачева. Посла мидовцы тоже «допросили». Тот кивал на меня. В общем, виноватого не нашли, и вскоре об инциденте забыли.

18–19 марта 1993 года мы провели необычное мероприятие – конференцию «Проблемы и перспективы развития неправительственных связей между Россией и Тайванем». Это был период «медового месяца» между Москвой и Тайбэем. Развал коммунистического режима и приход к власти в России демократов вызвал на Тайване эйфорию. Гоминьдановские власти острова вознадеялись, что в их противостоянии с коммунистическим материковым Китаем Москва может теперь взять сторону Тайваня. Тайваньцы принялись «окучивать» российскую «грядку». И кое-что у них получалось.

На первых порах российские демократы увлеклись идеей тесного сотрудничества с островом. Тайвань представлялся идеальным экономическим партнером, который мог стать важнейшим в Азии источником инвестиций и проводником российского проникновения на рынки стран Азиатско-Тихоокеанского региона. Эти надежды подпитывались щедрыми обещаниями и энергичной лоббистской деятельностью тайваньцев в России.

Теплые чувства демократов в отношении Тайбэя усиливались «общностью идеологических ценностей, поддержкой тайваньцами российских реформ, уверенностью молодых кремлевских реформаторов, что будущее Китая принадлежит не компартии, а гоминьдану, правящей партии на острове»[1 - Проблемы и перспективы российско-тайваньских отношений: Материалы конференции. М., 1993. С. 17.]. Тайвань привлекал внимание россиян и как образец успешного развития экономики и социальной сферы, как экзотический объект туризма. Кроме всего прочего, в Москве говорили, что России не стоит отставать от США, которые имеют весьма интенсивные связи с гоминьдановским режимом, а КНР мирится с этим.

Московский мэр Г. Попов посетил Тайбэй и в ходе визита встретился с диссидентом Эр Кайси, заочно приговоренным в КНР к смертной казни. В зарубежной прессе появился снимок Г. Попова, пожимающего руку Эр Кайси со словами: «До встречи в Пекине!». Китайское руководство было взбешено, и не только этим. Один из приближенных Б. Ельцина Олег Лобов в тот период активно мотался на Тайвань, встречался с его высокими представителями и на самом острове, и в третьих странах. Ходили слухи, что тайваньцы щедро материально стимулировали Лобова, в результате чего он подписал с Тайбэем рамочное соглашение. Одобренное указом Ельцина 2 сентября 1992 года, соглашение выглядело почти как дипломатическое признание Кремлем гоминьдановского режима.

Под нажимом Пекина соглашение было, по сути, дезавуировано новым указом Б. Ельцина, от 15 сентября 1992 года, который и стал основой российской политики в тайваньском вопросе. В указе было четко зафиксировано: «В отношениях с Тайванем Российская Федерация исходит из того факта, что есть только один Китай. Правительство Китайской Народной Республики является единственным законным правительством, представляющим весь Китай. Тайвань является неотъемлемой частью Китая. Российская Федерация не поддерживает официальных межгосударственных отношений с Тайванем…»

В дополнение к этому указу Москва обязалась воздерживаться от контактов с Тайбэем на уровне выше заместителя министра правительства, не использовать государственные символы при осуществлении любых связей с Тайванем, включая воздушные, морские и другие перевозки, не иметь военных контактов с островом.

Когда МИД России одернул Лобова и настоял на отмене первого указа, Лобов возглавил Московско-Тайбэйскую комиссию по неправительственным связям с островом. Совместно с этой организацией и задумали мы конференцию, на которой предстояло обсудить, как конкретно, в каких формах и масштабах, на каких направлениях следует развивать сугубо неофициальные российско-тайваньские связи.

Финансировали мероприятие тайваньцы, причем деньги, 50 тыс. ам. долларов, передали лично Лобову. А готовила конференцию Дипакадемия, от предоставления помещений до обеспечения участников питанием, транспортом и т. д. Расходы были немалые, с Тайваня ожидалась высокопоставленная и весьма многочисленная делегация. Мы с коллегами добивались от Лобова денег, он же расставаться с ними никак не желал. В ходе нашего рандеву в Кремле Лобов заявил:

– Борис Николаевич не поощряет использование валюты.

Покинув лобовский кабинет, мы долго недоумевали: а что же Борис Николаевич предполагает делать с полученной из-за границы валютой? Наполнять ею карманы чиновников?

В конце концов Лобов с Дипакадемией поделился, правда, себе оставил 2/3 суммы. Конференция же прошла успешно. Народ съехался со всех концов необъятной России – и дальневосточные губернаторы, и предприниматели с Урала, и ученые из Петербурга. И, конечно, широко была представлена Москва. Состоялось много выступлений, все хвалили Тайвань за выдающиеся достижения в экономической и социальной сферах, и все в разных формах и под разными предлогами просили у тайваньцев денег. Одни – на привитие в России интереса к китайской культуре, другие – на создание совместных предприятий, третьи – на увековечение памяти покойного тайваньского премьера Цзян Цзинго, проведшего молодые годы в СССР. Тайваньцы обещали быть щедрыми в обмен на дружбу, расширение рамок взаимоотношений по примеру их отношений с США, Японией, некоторыми другими государствами.

На конференции присутствовали и представители КНР, которые никаких претензий не высказали. А российские мидовцы Дипакадемию похвалили и дали «зеленый свет» развитию наших контактов с Тайванем. В стенах Академии появились тайваньские стажеры, в большинстве своем из их МИДа. Развивался обмен делегациями с научными и учебными центрами острова. Уже сразу по окончании конференции наш тайваньский друг профессор Мин Цзи оставил следующее послание:



Уважаемый господин Бажанов!

Как мне было приятно опять встретиться с вами в Москве!

Прием, который устроила Ваша Наташа, потряс меня до глубины души. Она не только великий ученый, но и фантастический кулинар. И красавица!..

У меня к Вам большая просьба: примите, пожалуйста, мисс Фу Цзюнь-жу, дочь моего друга г-на генерала Фу Цзя-линя. Она окончила университет в Тайбэе с хорошими оценками. Ее очень интересуют русский язык, русская литература и искусство, и она хотела бы учиться в аспирантуре Вашей академии, начиная с сентября сего года.

К письму приложены ее диплом, вкладыш с оценками университета и другие документы. Убедительно прошу принять ее в Вашу академию, сперва на подготовительный курс русского языка, желательно сроком на год, и, если это будет возможно, затем в аспирантуру. Помогите ей также, пожалуйста, решить вопросы жилья и обеспечения всем необходимым для жизни. В начале июня с большой надеждой мы будем ожидать приглашение для нее, чтобы заблаговременно оформить необходимые документы.

С уважением и почтением,

    проф. Мин Цзи

В дальнейшем такого рода просьбы от тайваньцев поступали все чаще и чаще.

Вскоре после конференции мы с Натулей опубликовали ряд статей, в которых освещалась тайваньская проблема. Китайские дипломаты статьи хвалили, просили продолжать в том же духе «на благо отношений между КНР и РФ». Однажды нас пригласили на ужин в китайское посольство два советника, предложив захватить с собой кого-то из друзей. Мы пришли на ужин с молодым преуспевающим бизнесменом. В разгар трапезы бизнесмен поинтересовался, отчего Тайвань намного опережает КНР в экономическом развитии. Советники напряглись и смолкли, пока один из них не нашелся:

– Чанкайшисты, удирая с материка, захватили с собой несметные богатства, валюту, золото, музейные редкости. На украденном и стали строить свое благополучие.

Нам пришлось подтвердить правильность этого «анализа». Но бизнесмен продолжал напирать, указывая на прорывы тайваньцев в сфере высоких технологий, на успешное решение на острове социальных проблем. Советники не очень убедительно отбивались от каверзных вопросов.

Провожая нас после ужина к машине, один из советников шепнул мне на ухо:

– Скажи своему приятелю, чтобы он впредь не ставил нас в тупик. Комната, где мы ужинали, прослушивается, вот нам и пришлось нести всякие благоглупости о Тайване, выглядеть простофилями.

Набирало обороты и научно-образовательное сотрудничество Дипакадемии с КНР: мы обменивались делегациями, лекторами, исследователями и стажерами с ведущими китайскими вузами и научными центрами. Представитель агентства «Синьхуа» Чжу Иньчжи арендовал в нашей академии помещение под служебный офис, организовал для китайских журналистов несколько ознакомительных поездок в Россию.

Принимали мы в этот период и американцев, добиваясь практической отдачи от контактов. Получалось далеко не все. В очередной раз прибыл профессор С. Норвуд, наш знакомый из Калифорнийского университета в городе Сан-Хосе. Постарались окружить гостя максимумом внимания, тратили на него собственные деньги, я организовывал ему лекции, сам выступал на них в роли переводчика. Тем не менее вскоре с Норвудом поссорились. Он, как и ранее, поносил на чем свет российских демократов-реформаторов, утверждал, что они толкают Россию в бездну. Мы спорили с профессором и расстались с ним холодно.

Следующий американский гость, тоже старый знакомый, вице-президент Сан-Францисской торговой палаты Гарик Орбелян, в свою очередь, разочаровал. Мы надеялись с его помощью привлечь в Академию финансовые ресурсы, а Гарик, напротив, толкал нас на расходы. Он не уставал уговаривать нас приглашать из Калифорнии лекторов, президентов корпораций и банков. Мы оплачиваем визитерам из-за океана авиаперелет, гостиницу, местный транспорт, а они за то учат слушателей Дипакадемии премудростям рыночной экономики и демократии. Естественно, о подобных уроках за счет ДА не могло идти и речи.

Наряду с организацией научных форумов и развитием международных связей Дипакадемия всерьез озадачилась в тот период вопросом участия в аналитической работе МИДа. До этого, как уже упоминалось, ученые ДА от случая к случаю направляли в Министерство справки, но они, как правило, оставались незамеченными. Когда же начальство наши писания замечало, то не всегда их одобряло. Как-то в 1993 году заведующий языковой кафедрой Дипакадемии опубликовал в прессе статью с критикой российской политики в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Статью показали министру, и Козырев прямо на ней начертал: «Никаких дельных советов от Дипакадемии не поступает, только пустая критика».

Заметно активизировалась в 1993 году работа аспирантуры/докторантуры, диссертационных советов Дипакадемии. Вслед за Ким Дэ Чжуном к нам потянулись другие соискатели ученых степеней из Южной Кореи. Защищались их дипломаты, журналисты, политические деятели. Кроме южнокорейцев появились в аспирантуре представители Китая, Афганистана, Сирии, Палестины, США. За учебу они платили Дипакадемии хорошие деньги.

Казалось, что Дипломатическая академия преодолевает кризис идентичности и финансового голода и набирает обороты. Но нежданно-негаданно произошел новый срыв.

В мае 1993 года ректор О.Г. Пересыпкин сообщил, что собирается ехать послом в Египет и якобы внес мою кандидатуру на пост ректора. Получилось все совсем иначе. В Дипакадемии имелись люди, которые регулярно передавали в кадры МИДа компромат на Пересыпкина, обвиняли его в коммерческих махинациях. Упор делали на уже упоминавшийся частный вуз МАДИКС. Слушателей, мол, обучают в Дипакадемии, а деньги достаются учредителям МАДИКСа во главе с Пересыпкиным.

В конце концов доносы возымели действие. О.Г. Пересыпкина временно отстранили от занимаемой должности, в Академии появился и.о. ректора Сергей Каллистратович Романовский. Пересыпкина же вызвали на Коллегию МИДа для окончательного решения вопроса. Накануне заседания мне позвонил приятель – помощник замминистра по кадрам Кунадзе – и предупредил, что МИД собирается напустить на Дипакадемию прокуратуру. То есть тучи сгущались.

О.Г. Пересыпкин знал, что его собираются «топтать», но рассчитывал на поддержку многих, чуть ли не большинства членов Коллегии. Те, однако, подвели. Главы кадровой и финансовой служб министерства обрушились на ректора с нападками. Едкие реплики в его адрес отпускали заместители министра и руководители ряда подразделений. Только ректор МГИМО А.В. Торкунов дипломатично поддержал коллегу, выразил понимание трудностей, переживаемых Дипакадемией, как и всей высшей школой страны. Так же поступил и замминистра Б.Н. Пастухов.

Меня задели несправедливые упреки в адрес шефа. Получив слово, я рассказал о катастрофическом финансовом положении Дипакадемии, об усилиях Пересыпкина исправить это положение, о его популярности в коллективе. Министр Козырев слушал меня с выражением удивления на лице, а когда я закончил, воскликнул:

– Странное выступление проректора, Вы сами-то не причастны к МАДИКСу?

– Причастен, – признался я.

– А, ну тогда все ясно! Надо будет и с вами разбираться! – резюмировал министр и продолжал, – удивительное дело, за все время Пересыпкин ни разу не был у меня на приеме. Понимаю, что к министру не так просто попасть. Но вот ректор МГИМО Торкунов находит же возможности, приходит!

Козырев явно был задет поведением Пересыпкина, и не без оснований. И я, и мой коллега, проректор по кадрам Емельянов, давно уговаривали Олега Герасимовича встретиться с министром, но он отмахивался: что, мол, с мальчишкой встречаться! Пересыпкин не считал Козырева серьезной фигурой – ни с точки зрения дипломатического опыта молодого мининдел, ни по причине его прозападно-либеральной идеологии. К тому же Пересыпкина привечал оппозиционный глава российского парламента Р.И. Хасбулатов, которому даже приписывали слова: «Пересыпкин должен быть министром иностранных дел»! Возможно, Козырев знал о связях Пересыпкина с Хасбулатовым, и это усиливало недовольство министра ректором.

В общем, Пересыпкина официально освободили от должности, а Романовского назначили ректором. Я очень переживал, переживаю до сих пор – Олег Герасимович был хорошим начальником, такие редко встречаются.

Приведу здесь описание тех неприятных событий, которое содержится в книге самого Олега Герасимовича:



«На май 1993 года была намечена международная конференция на тему «Россия и арабский мир: перспективы взаимовыгодного сотрудничества». Был создан подготовительный комитет, в состав которого я был включен как специалист по арабским странам. Конференция состоялась 21–22 мая в «Белом доме», который в то время занимал Верховный Совет России. За столом президиума сидели Р. Хасбулатов, вице-президент Александр Руцкой, банкир Виктор Геращенко, саудовский бизнесмен Камель Ибрагим и др.

На следующий день в Дипакадемии появился заместитель министра по кадрам Георгий Кунадзе, который пришел на эту должность из Института востоковедения РАН. Был собран ученый совет, на котором он сообщил, что в МИД поступила информация о нарушении в Дипакадемии финансовой дисциплины и в этой связи для проверки назначается специальная комиссия, а ректор временно отстраняется от работы. Ученый совет безмолвствовал. Только профессор Владлен Сироткин, ныне покойный, открыто выступил в мою защиту, заявив, что причиной отстранения ректора являются политические мотивы.

В «Московском комсомольце» появилась статья, в которой говорилось, что ректор О. Пересыпкин создал в рамках Дипакадемии коммерческую структуру и имел в виду резко за ее счет разбогатеть. Действительно, я создал в Дипакадемии МАДИКС – Московскую академию дипломатической и консульской службы, которая планировала на коммерческих условиях учить всех желающих иностранным языкам, протоколу и другим тонкостям общения с иностранцами. Именно таким путем я считал возможным сохранить уникальный преподавательский состав Дипакадемии. Преподаватели, особенно языковых кафедр, получавшие мизерную зарплату, уходили в коммерческие структуры и частные учебные заведения, выраставшие как грибы после дождя. Перед нами стоял вопрос выживания, и МАДИКС, по моему мнению, помог бы пережить тяжелый период разброда и шатаний. Более того, МАДИКС создавался с разрешения руководства МИДа и еще не начал работать, поэтому упрекать меня вряд ли было возможно.

Отстранение меня от работы не прошло незамеченным. Оказалось, что я довольно известный в Москве человек. За время работы ректором я активно выступал в СМИ, писал книги, был членом Союза журналистов и Союза писателей, членом правления десятка Обществ дружбы с арабскими странами, выступал с лекциями в Москве и других городах. Группа послов арабских стран посетила МИД и просила разъяснять ситуацию: арабы показывали статью в лондонской газете на арабском языке «Аль-Хаят», в которой утверждалось, что ректора О. Пересыпкина убрали потому, что он как председатель Совета Императорского православного Палестинского общества потребовал от Израиля вернуть русские земельные участки и недвижимость. Появились статьи в мою поддержку в газетах «Правда» и «Труд». Совет ИППО выступил в мою защиту, и, наконец, я сам написал короткое письмо Б. Ельцину с просьбой восстановить меня на работе.

Руководство МИДа того периода не ожидало, видимо, такой огласки и решило пойти на мировую. В начале июля 1993 года меня пригласили в отдел кадров МИД России и предложили написать заявление с просьбой освободить от работы ректора Дипакадемии по собственному желанию и прекратить публичную полемику. В обмен обещали взять меня в центральный аппарат МИД России и ровно через два года отправить послом в хорошую арабскую страну. Я согласился.

Вскоре состоялось заседание Коллегии МИД России, на котором Г. Кунадзе нудно читал написанный кем-то доклад о финансовых нарушениях в Дипакадемии. Первым не выдержал замминистра Борис Николаевич Пастухов.

– Скажите, Пересыпкин украл что-нибудь или нет? – спросил он.

– Нет, не украл, – растерянно сказал Г. Кунадзе. – Но комиссия продолжает работать.

В мою поддержку выступил приглашенный на заседание коллегии проректор по науке Евгений Петрович Бажанов, принятый в мае 1991 года после долгих проволочек в МИДе и отказов ЦК КПСС, где он работал. Мой давний друг Виктор Викторович Посувалюк, бывший в то время директором Департамента Ближнего Востока и Африки, сказал, что он готов взять в свой департамент такого специалиста, как О. Пересыпкин.

Сергей Каллистратович Романовский на этом же заседании Коллегии был назначен на должность ректора Дипломатической академии МИД России.

Я проработал ректором Дипакадемии семь лет. Эти годы были сложными и тяжелыми для России, нашего народа, МИДа и Дипакадемии. Мне удалось в этот сложный период сохранить уникальный профессорско-преподавательский состав, по мере возможностей совершенствовать учебный процесс и адаптировать учебные программы к новым политическим реалиям, открыть закрытое учебное заведение и вывести его на сотрудничество с мировыми научными и образовательными центрами. Как говорится, «один в поле не воин», и вряд ли мне удалось бы решать такие масштабные вопросы без заинтересованной поддержки большого коллектива. Посильную помощь оказывали мне преподаватели и административно-технические сотрудники, и я не хотел бы кого-то выделять особо, чтобы ненароком не обидеть других»[2 - Пересыпкин Олег. Из дальних странствий возвратясь… М.: Восток – Запад, 2010. С. 61–64.].



* * *

Когда Сергея Каллистратовича Романовского назначили ректором, ему уже стукнуло 70 лет, и это был человек старой закалки. Работал на комсомольских, затем государственных постах, водил дружбу с членами высшего советского руководства Шелепиным и Семичастным. После того как тех сместил Брежнев, «полетел» и Романовский. Но до дна не долетел, сделали его послом – в Норвегии, Бельгии, Испании. В промежутке успел побывать на хорошей должности в Москве.

По своим политико-идеологическим установкам Романовский резко отличался от Козырева. Запад оставался в глазах нового ректора противником, слово «либерал» воспринималось им как ругательное. Романовский, однако, имел давние связи с министром, и тот поручил ему важную миссию – как следует перетряхнуть Дипакадемию, а может быть, и закрыть ее. Позднее Романовский признавался, что пришел именно с намерением положить конец существованию нашей организации, но постепенно убедился в ее полезности, стал бороться за укрепление позиций и престижа Дипакадемии. При этом в мидовских кругах продолжала тогда муссироваться идея о вливании Дипакадемии в состав МГИМО в качестве научного центра и курсов по повышению квалификации дипработников.

Начал новый ректор с кадровой перетряски. Убрал с руководящих должностей тех, кто имел отношение к МАДИКСу и состоял в близких отношениях с Пересыпкиным. Похоже, хотел избавиться и от меня, но что-то ему помешало. Взамен отстраненных выдвинул другие кадры. Первым проректором назначил главного антагониста Пересыпкина завкафедрой международного права В.И. Кузнецова – человека в высшей степени неприятного, амбициозного, злобного, вероломного, реакционного, который, в частности, откровенно враждебно воспринимал меня и научное подразделение Академии.

Другим проректором стал А.А. Ашихмин, выдвиженец из слушателей партийного набора. В профессиональном отношении был слабоват, но зато умел втереться в доверие к начальству своей услужливостью и притворной преданностью. На него работал и фактор происхождения – Ашихмин в прошлом являлся функционером обкома КПСС в Свердловске, входил якобы в «уральскую мафию» Ельцина и теперь постоянно намекал на свой доступ в Кремль. Ашихмину поручили кадровые вопросы, а также изъятые у меня международные связи (при том, что он не владел иностранными языками и вообще очень смутно представлял себе внешний мир).

С помощью Ашихмина Романовский освободил от проректорства Наталью Петровну Гераскину, добрую, гибкую, неконфликтную женщину. Начал Ашихмин с того, что снял фотографию Гераскиной с Доски почета. Ее функции стали одну за другой передавать вышеупомянутому Кузнецову и в конце концов должность проректора по учебной работе упразднили. Ашихмин, однако, не оставлял Гераскину в покое и в дальнейшем, после ее перехода в научное подразделение.

Как-то Ашихмин спрашивает меня, знаю ли я, что моя подчиненная Гераскина ездила недавно в США. Отвечаю, что она в отпуске, который может проводить в любой точке земного шара, причем без уведомления администрации Дипакадемии. Разве есть закон, запрещающий трудящимся отдыхать за пределами Москвы? Ашихмин соглашается, что такого закона нет, но, переходя на шепот, уведомляет меня, что, будучи за океаном, Гераскина критиковала ректора Романовского. Откуда это известно? Получена официальная депеша из посольства СССР в Вашингтоне. Приходится высказывать изумление:

– Сейчас такие времена, что российские граждане на каждом перекрестке громогласно костерят президента страны. То же самое делают телевидение и пресса. Все это воспринимается как законное и нормальное явление. А тут вдруг оказывается, что критика ректора Дипакадемии – большой криминал. И наши дипломаты в Вашингтоне не жалеют государственных средств и собственного времени для информирования Родины о такой «угрозе национальной безопасности»!

Романовский сделал еще ряд довольно странных назначений, чем не способствовал повышению качества учебного процесса. А вот с хозяйственником отгадал. Прежнего проректора по хозяйственным вопросам В.И. Рудакова справедливо освободил от должности. Тот мало что делал и с пренебрежением относился к профессорско-преподавательскому составу и его нуждам. В ужасном состоянии пребывало хозяйство Дипакадемии. На одном из ректоратов Романовский назвал академическую столовую «хлевом» и потребовал привести ее в «человеческое состояние». Рудаков отрезал: «Это невозможно!». Аналогичным образом реагировал он на другие поручения и призывы.

В процессе поиска замены Рудакову Романовский обратился за помощью ко мне. Я рекомендовал сначала одного, потом второго приятеля, имевших определенный опыт хозяйственной деятельности. Ректор одобрил обе кандидатуры, но приятели, увы, сдрейфили, после длительных колебаний один за другим отказались. Причем первый из них, Володя Куликов, еще и обвинил меня, что я «пытался его подставить», работенка, мол, ужасная.

В конечном счете Романовский нашел в высшей степени достойного кандидата, Анатолия Александровича Иллюка. Он проработал в Дипакадемии 12 лет, вплоть до 2006 года, и сделал для развития нашей организации больше, чем кто-либо другой. Начал, кстати, со столовой, которую очень быстро привел в приличное состояние.

Обратил свой взор новый ректор и на науку. Сразу же посетил Большой Козловский переулок. Обошел все кабинеты, познакомился с сотрудниками, поинтересовался, кто чем занимается, удивился почему-то наличием у одного из исследователей бороды. Ужаснулся состоянием служебных помещений. Заинтересовался сауной, которая принадлежала бывшему проректору по хозяйственным вопросам. Поклялся ее закрыть, но не сделал этого и вообще больше никогда об этой сауне не вспоминал.

Заглянул новый ректор и в музей Дипакадемии, располагавшийся в третьем корпусе на Б. Козловском. На стенах там висели фотографии выпускников ДА, ставших впоследствии послами СССР и стран-союзников, таких насчитывалось более 300 человек. На стеллажах лежали огромные альбомы, каждый из которых был отведен под фотографии всех выпусков Академии с 1940-х годов и до наших дней.

Романовский выразил удивление:

– Зачем вы держите подобный хлам?

– Как зачем? Это же история Дипломатической академии и то, чем мы можем гордиться. Когда показываем музей посетителям, в том числе иностранным, они проникаются уважением к нашему вузу!

Мои доводы Романовского не убедили, он недовольно фыркнул и обещал «разобраться» с музеем. И, действительно, разобрался – альбомы были уничтожены, фотографии на стенах оставлены без присмотра. Часть их со временем исчезла, остальные (уже после ухода Романовского с ректорского поста) сорвали и перевезли на Остоженку.

По настоянию ректора началась переаттестация кадров в научном отделе. Некоторых сотрудников, действительно нерадивых, уволили. Кто-то, от кого тоже следовало освободиться, сумел найти подход к ректору и уцелел. Скандал возник в связи с неким Дико. Он числился в научном отделе, но на службе не появлялся. Я его и в глаза никогда не видел. Прежний ректор Пересыпкин велел мне не беспокоиться о трудовой дисциплине Дико. Тот, мол, специализируется на проведении общественных форумов, вне рамок ДА, пусть и продолжает.

Романовского такая ситуация не устроила, тем более что он, как оказалось, знал Дико по прошлой жизни и за что-то его очень не любил. Гнев обрушил прежде всего на меня, как, мол, допускаю такое безобразие? Мы попытались Дико уволить, но оказалось, что это сделать непросто. Дико забросал письмами министра иностранных дел и другие высокие инстанции, понося Романовского на чем свет стоит, называя его «ретроградом, бездарностью, профаном в науке» и т. п. Одновременно подал на Дипакадемию в суд за нарушение законодательства и выиграл тяжбу. Романовского оштрафовали. Уволился Дико гораздо позднее и по собственной воле.

В целом переаттестация мало что дала, ни структура научного отдела, ни его деятельность по-прежнему никого не удовлетворяли. Сотрудники эпизодически готовили аналитические справки для МИДа, также эпизодически проводили научные мероприятия (конференции и семинары). Вот, пожалуй, и все. В основном же каждый занимался личными делами. Один превратил кабинет в коммерческий офис. Нанятые им на собственные деньги секретарши с утра до вечера вели по телефону распродажу товаров со склада. Другой месяцами пропадал в загранпоездках. Третий просто гулял. Как-то я заинтересовался, почему отсутствует молодая сотрудница, позвонил ей домой. Трубку снимает мама, и на просьбу позвать дочь к телефону откровенно сообщает:

– А ее нет, она на пляже.

Звоню еще одной сотруднице. Та, оказывается, в бассейне. Были и такие, которые, числясь в Дипакадемии, на самом деле трудились в других организациях – банках, турфирмах, частных вузах. Выяснилось, например, что скромный, застенчивый, немножко даже подобострастный рядовой сотрудник нашего научного отдела ведет вторую жизнь, в которой он могущественный, авторитарный и очень высокооплачиваемый декан частного университета. Но этот хоть был связан со сферой образования и науки.

В конце концов у меня возникла идея, поддержанная Романовским, упразднить научно-исследовательский отдел (НИО) и создать новую научную структуру – институт. Такой «маневр» позволял на законных основаниях избавиться от балласта и попытаться сформировать дееспособный коллектив, нацеленный на решение серьезных задач.

На создание института ушел почти год. К объективным трудностям примешивались сугубо субъективные. Так, проректор по кадрам Ашихмин регулярно терял передававшийся ему пакет документов по институту. Первый проректор Кузнецов не терял документы, но держал их месяцами, а потом возвращал с требованиями коренной переделки. Он также настоял, что по уставу директором института может быть только проректор по науке. Иначе, заявлял Кузнецов, директор будет пытаться вывести институт из-под контроля ректората и вообще «украсть» его у Дипакадемии.


* * *

В заключение этой главы привожу дневниковые записи, дополняющие картину наших с Натулей трудовых будней в 1993 году:


6 января 1993 года

5 января утром поехал в ДА, где с 10:00 до 14:00 участвовал в круглом столе для консульских работников (это учебная нагрузка по кафедре Ю.М. Мельникова). Далее – совещание на Остоженке по аттестации (выясняется, что ее скорее всего не будет).


19 января 1993 года

18 января кафедра международных отношений Ю.М. Мельникова поддержала мою кандидатуру на ученое звание профессора, завтра необходимо утвердить на заседании Ученого совета Дипакадемии. Собираю документы.


21 января 1993 года

Сегодня я с утра был на работе, беседовал с коллегами. Пришла тайваньская аспирантка Юй Миньлин. Проговорили пару часов. Толковая девица. Писала магистерскую диссертацию на Тайване по Белинскому! Похвастался ей статьями на Тайване – она говорит, что «Чжун’ян жибао», увы, никто не читает. Похвалила за интересный рассказ, говорит, пишите для Foreign Affaires и других американских журналов. К 15:00 поехал на Ученый совет. Меня рекомендовали на ученое звание профессора. 22 «за», 3 «недействительных» (остальные голосования в этот день имели подобные результаты). Просидели долго. Обычные демагоги (Кузнецов и т. п.) качали права, пытались разобраться с коммерческими структурами. Я, как всегда, помалкивал.


23 января 1993 года

…С утра испортили нервы подчиненные. Научно-исследовательский отдел был почти пустым. Стал писать служебные записки на выговора. Потом потек народ. Выкурил одну сигарету и уже к полудню в очередной раз болела голова.

К 14:00 поехал в МИД, беседовал с двумя канадскими советниками (дамами) о выступлении их министра в ДА 4.II.93. Потом встретил И. Лебедева, начальника Историко-документального управления (ИДУ), он рассказал, что приезжает профессор Городецкий из Израиля. Просил поселить его в общежитии ДА.


29 января 1993 года

Всю неделю мотался, высунув язык, – встречи, разговоры, заседания. Так переутомился, что сегодня решил отдышаться.

Во вторник были с Натулькой на приеме в австралийском посольстве, участвовали в четверг в заседании у А.С. Дзасохова и пр. Готовим ряд конференций – с США, Испанией, Болгарией, Тайванем. 4 февраля выступает мининдел Канады.

Был в гостях Ши Цзэ (КНР). Собираются приехать Гарик Орбелян, профессор Скотт Норвуд, Ким Дэ Сун.


30 января 1993 года

Готовим представление в Минобразования на меня на ученое звание профессора.


3 февраля 1993 года

Очень неприятными и суетными были понедельник и вторник. В понедельник опять непрерывный поток посетителей на работе – сотрудники, просители и т. п. Отсутствовал А. Гордиевский, а он нужен был в связи с подготовкой визита в ДА канадского мининдел Макдугалл.

К 15:00 вызвали в МИД, в кадры. Беседовал с Г.А. Черноволом, зам. нач. кадровой службы. Тема: жалоба посла России в Канаде Белоногова, он возмущается, что мы запросили у канадцев 1,5 тыс. долларов за аренду зала для выступления министра. Объяснил, что берем не за аренду, а за расходы на прием. «А, вы прием устраиваете, – воскликнул Черновол, – другое дело». Просил объяснительную написать на имя нач. отдела кадров В.Ф. Кеняйкина.

Поехал на Остоженку. Ректора нет. Проректоры уже были в курсе (Н.П. Гераскина, А.А. Ашихмин). После длительной болтовни поехал домой. От курева здорово болела голова – теперь одной сигареты достаточно, чтобы голова раскалывалась.

Утром написал объяснительную записку, приехал на работу, показал Гераскиной, напечатал, стал поджидать ректора. Повалил народ, звонки. Наедине с собой и минуты не побыл. Ректор подъехал к 14:00, все ему рассказал, дал проект записки. Он одобрил, отослали с Оксаной в кадры (вместе с приглашением на прием для кадровика).

Потом ужасный обед в столовой (омерзительная пища), опять встречи (китаец, Гордиевский и т. п. и т. д.). Вернулся домой. Наташенька уже была дома. Ей осталось 5 раз в Выхино. Скорее бы прекратить эти мучительные поездки и диету!


7 февраля 1993 года

Прошедшая неделя была суматошной из-за выступления в ДА мининдел Канады Макдугалл. Убил в общей сложности около сотни часов на это дело. Прошло ничего, но зачем все это? По моей инициативе на приеме побывал М.С. Горбачев, так мидовские чиновники подняли шум: зачем, что подумает Ельцин?! Абсолютно рабский народ, и реформы у нас невозможны. Это факт, который подтверждается ежедневно.

В дополнение к канадке, провозился с адвокатом из С.-Фр. Дэвидом Стрэндом. Субботу провел дома. Написал две статьи. Сегодня в четыре дня приезжает тайванец Дай Ванцинь. Поедем встречать в аэропорт. Кстати, я ему гостиницу «Москва» через Жарихина забронировал.


11 февраля 1993 года

Понедельник и вторник (8 и 9 февраля) были заполнены на работе встречами, делами, суетой настолько, что домой приходил измочаленным. В понедельник, в частности, неожиданно участвовал во встрече с преподавателем из Ю. Африки. 22-го он выступит на семинаре. Появилась какая-то зацепка для связей с этой весьма загадочной страной. По договоренности с гостем подготовил письмо его ректору и статью для публикации. Думаем пригласить его с женой домой.

Во вторник принимал Пола Коула из «РЭНД корпорейшн», прочитал лекцию по истории России двум девушкам-иностранкам, занимался тайваньской конференцией.

7 февраля вечером встретили тайваньского профессора Дай Ванциня в аэропорту, отвезли в гостиницу «Москва». Она поразила тем, что среди постояльцев почти исключительно кавказцы. Фойе выглядит пусто и голо. Давно, лет 20 назад, заходил в эту гостиницу в последний раз. А в 1960-х годах, во время учебы в институте, бывал в «Москве» регулярно – в ней любил останавливаться Папуля, когда приезжал в Москву. И была она тогда начальственной, престижной. Сейчас совсем иная атмосфера.

Тайваньцу в «Москве» оказалось дорого, перевели его утром в наше общежитие на Преображенке. Бесплатно. Завтра еще и машину обещали подать для поездки в аэропорт. А в понедельник вечером Дай Ванцинь гостил у нас на Университетском. Натуля, как обычно, закатила шикарный ужин.


28 февраля 1993 года

С. Норвуд будет гостем Дипакадемии две недели. Сейчас готовим сразу две конференции: одну во Владивостоке, по АТР, вторую в Москве, по Тайваню.


13 марта 1993 года

Была страшная суета – конференция по Тайваню (Макаров, Лобов, совещания, добывание денег и т. п.), далее штатное расписание, аттестация, беседы, факсы. Устал страшно.


21 марта 1993 года

17-го начал работать с тайваньской делегацией. Беседовал с тайваньцами в ДА, обговаривал все детали программы. 18–19 марта прошла конференция «Проблемы и перспективы развития неправительственных связей между Россией и Тайванем». Мероприятие крупное, отняло много сил и нервов. С нашей стороны участвовало в общей сложности около 200 человек. Была информация о конференции по телевидению. Дал знакомый тележурналист, который рекламировал в основном себя. Дипакадемию упоминал лишь вскользь.

Я два дня напролет как проклятый исполнял функции ведущего. И, по-моему, плохо. Не слушался язык, был скован. После окончания устроили прием, затем тайваньцы потащили нас в ресторан. Я повез всю компанию не туда, куда надо. С трудом нашли нужный ресторан в Колпачном переулке. Очень солидное заведение и с хорошей едой.

Устал так, что не досидел до конца. Тайваньцы продолжали петь песни (любимое их занятие), а я на «леваке» за 2 тыс. (!) рублей вернулся домой и в изнеможении упал в кресло.

Деньги мы так еще от А.И. Лобова не получили. А.Н. Макаров обещал перевести 3 млн руб. в понедельник, остальное – потом. Обращался к тайваньцам с просьбой повлиять на Лобова. Они даже не среагировали. Вообще дикие жмоты. За все наши хлопоты и, несмотря на жалобы на отсутствие в Дипакадемии денег, получили по приемнику (мини). Зато Су Ци расхваливал статьи Натули на Тайване, другие тоже похваливали. Организовывать конференции подобно этой надо не с Лобовым, а без него, и, вообще, только самостоятельно.

18-го пришел журнал Asian Survey с нашей статьей. Вроде ничего. Подарил тайваньцам – Линь Бичжао, Су Ци, Дай Ванциню, Хан Суньлиню, Лэн Хошую.

Впереди новый ворох дел, от которых я уже устал. Телефон дома звонит, просто не переставая, и мы не поднимаем трубку, записываем на пленку. Просьбы накатываются волнами, цунами.


24 марта 1993 года

Дни вновь были суетные. В понедельник подбивали бабки конференции с тайваньцами; во вторник провели аттестацию в НИО, ездил с китайцами из посольства (Ши Цзэ и первый секретарь) в ресторан. Они также пригласили В.С. Мясникова и Н.А. Симония. Пили вино, китайскую водку «Улян’е», пиво. Еда так себе. Ресторан – убогая комнатка в Институте повышения квалификации учителей, метро «Аэропорт». В.С. Мясников дал высокую оценку внешней политике КНДР.


25 марта 1993 года

Сегодня получил диплом (аттестат) профессора. В Комитете образования в торжественной обстановке, даже розу подарили. Датирован аттестат 18 марта 1993 года. Вот я и профессор. Ожидал с нетерпением, но получил и особого удовольствия не испытываю. Цель достигнута, и хочется чего-то нового.

Во второй половине заседала аттестационная комиссия, а затем делили премии по тайваньской конференции. Мне – 75 тыс. рублей. Лобов 3 млн перевел, плюс будет еще 2 млн рублей. Это на конференцию в Хабаровске. Ответ положительный оттуда получен. Надо сообщить в Монтерей.

Завтра приезжает Норвуд, затем появится Гарик Орбелян. Толку от этих визитеров, правда, очень мало.


4 апреля 1993 года

Устал от гостей. Поссорился вчера с этим поганым шпионом Норвудом. Явился сюда и вел себя так, как будто он граф в стране дикарей. Бесконечно рассказывает нам что делать, поливает российское правительство и предрекает гражданскую войну. Пусть убирается.

Приехал Гарик Орбелян. Он будет висеть на шее три недели. И тоже, видимо, пустой вариант. Вскоре явится целая ватага корейцев и прочих студентов-аспирантов. Придется повозиться и с ними.


10 апреля 1993 года

Гарик Орбелян повис на шее. Принимали дома, поил его и ораву в ДА, возил на такси. Бахнул на Гарика (не считая банкета дома) 12 тысяч руб. Возникнут и новые расходы.

Читает Гарик лекции ужасно. Просто позор. Двух слов связать не может, я уж не говорю о мыслях. Ни о каких делах, сотрудничестве, тем более приглашениях в С.-Фр., он не говорит. Долбит лишь одно и то же – зови в гости представителей корпорации «Бехтель» и т. п. На осень, пусть читают лекции. Объяснения, что они нам не нужны, не помогают. Тезис о том, что мы хотим не тратить деньги (у нас их нет), а зарабатывать, пропускается мимо ушей. Ректору ничего не подарил, к нам в гости пришел с духами и палкой салями. С американцами нечего иметь дело. Пустая потеря денег, времени, сил. Жлобы самопоглощенные, самовлюбленные и наглые.

То, что Гарик и другие делали для нас в Сан-Франциско, думаю, было не на их деньги и не из любви к нам. Все они, конечно, работали и работают шпионами и стукачами, причем на примитивном уровне.

Единственное заинтересовавшее предложение Гарика – статья для San Francisco Chronicle о китайцах в России. Правда, об оплате он не заикается.

У Хонга умерла мама, он срочно выехал в Ю. Корею. Просил, однако, защиту диссертации не переносить. Вернется 21 апреля. Мы документы продолжаем готовить, но когда подготовится к защите он сам?

На улице опять похолодало. Выпал ночью небольшой снежок. Настроение среднее. Потерял всякую надежду чего-то добиться значительного в жизни. Просто существую, пытаюсь что-то заработать для своей женушки, устроить ей поездки за рубеж.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/e-p-bazhanov/mig-i-ve-41856741/) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.



notes


Примечания





1


Проблемы и перспективы российско-тайваньских отношений: Материалы конференции. М., 1993. С. 17.




2


Пересыпкин Олег. Из дальних странствий возвратясь… М.: Восток – Запад, 2010. С. 61–64.