Книга - Остров чудищ

Остров чудищ
Аманда Фуди


Магия Дикоземья #2
Вы думаете, море – это голубые волны и солнечные пляжи? Только не в Дикоземье! Баркли Торн выяснил это на своей шкуре. Здесь можно встретить чудищ вроде кошмараков, летающих полипопов и среброкитов – морских драконов. Вот только сейчас чудища Моря словно сошли с ума и стали нападать на острова и населяющих их людей. Но что хуже всего – проснулось легендарное чудище-кракен, которое может проглотить целый корабль. Если чудологи-стражи его не остановят, всё Море погибнет! Вот только как бесполеземец вроде Баркли, толком не владеющий своей ветряной магией, может помочь в таком серьёзном деле? Что, если ему вообще не по силам стать чудологом и он и вправду бесполезен для своего великого учителя и отважных друзей?





Аманда Фуди

Остров чудищ



Text © 2022 by Amanda Foody

Jacket illustration © 2022 by Petur Antonsson

All rights reserved, including the right of reproduction in whole or in part in any form.

© Дёмина А.В., перевод на русский язык, 2022

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023


* * *


ГОЛДИ И ПИЧ,

МОЕМУ ПЕРВОМУ ПИТОМЦУ И ВЫИГРАННОМУ НА КАРНАВАЛЕ ПРИЗУ —

ВЫ ОБЕ БЫЛИ ПРЕВОСХОДНЫМИ ЗОЛОТЫМИ РЫБКАМИ




Глава 1


Баркли Торн бежал так быстро, что едва не сорвался с края мира.

Вскрикнув от неожиданности, он резко свернул у самого обрыва и замахал руками, стараясь восстановить равновесие, но всё равно бухнулся задом в высокую траву и грязь. Затем, двигаясь уже куда медленнее и осторожнее, он подполз к краю, за которым ему открылось самое невероятное зрелище из всех, что ему приходилось видеть.

Оно было серым – бесконечные просторы серых вод тянулись до самого горизонта. За тринадцать недель пути Баркли успел повидать немало удивительного – самобытные деревни, огромные города и девственные леса, но лишь здесь он впервые ощутил себя на пороге настоящего приключения.

Они наконец достигли Моря.

– Это не Море, – сообщил Тэдж Мёрдок, остановившись рядом с ним. Тэдж тоже был учеником чудолога и вместе с Баркли видел легендарное чудище Леса. Но их отношения были далеки от дружеских. – Это залив, и он совсем не похож на Море.

Его слова задели Баркли за живое. Он этого знать не мог. Баркли был родом из Бесполеземья, так чудологи называли территории без магических чудищ, а если совсем точно – из Занудшира, маленького глупого городка на границе Леса – одного из шести Дикоземий, до которого отсюда было очень и очень далеко.

– А как тогда выглядит Море? – спросил Баркли. Если эта масса воды казалась ему необъятной, неужели могло быть что-то ещё крупнее? Боязливо сглотнув, он сместился ещё чуточку вперёд и высунул голову за край обрыва. До нахлёстывающих на скалы волн было не меньше пары сотен метров.

Тэдж закатил глаза:

– Поверь мне, когда мы доберёмся до Моря, ты сам всё поймёшь.

Так или нет, но Баркли не собирался доставлять Тэджу удовольствие испортить себе настроение. Он обернулся, проверяя, что рядом больше никого не было, и прошептал:

– Корень, ты должен это увидеть.

В тот же миг в ответ на его зов по другую сторону от Баркли возникло огромное существо, похожее на волка, с таким тёмным и густым мехом, что он напоминал клубы дыма от лесного пожара, с чёрными глазами и когтями и костяными шипами на позвонках.

Поначалу Баркли ужасно боялся люфтхунда, потому что всем жителям Бесполеземья с пелёнок внушали остерегаться любых чудищ и их опасной магии. Но сейчас он положил руку Корню на спину и доверчиво привалился к боку зверя.

– Ты когда-нибудь видел нечто подобное?

Корень, энергично замахав хвостом, мотнул головой.

Тэдж недовольно поморщился.

– Что такое? – спросил Баркли. Не то чтобы Тэджу нужен был повод, чтобы поворчать, но…

– Я дома, – пробурчал Тэдж, его недовольная интонация совсем не соответствовала словам.

– Я же просила! – рявкнула позади их учитель Руна Расгар. Она остановилась у обочины дороги, тянущейся вдоль обрыва. – Верни Корня в метку.

Руна была не из тех людей, чей приказной тон кто-то посмел бы проигнорировать. Она носила кожаное пальто и кольчугу воина, а правую сторону её лица рассекал жуткий бело-розовый шрам, отчётливо видимый на бледной коже. Руна была знаменитым чудологом-стражем, шестикратной чемпионкой по дуэлу и настолько устрашающей личностью, что заработала себе прозвище Сумеречный Клык.

Как обычно, Виола Дюмон, ещё одна ученица Руны, маячила позади неё и тоже осуждающе цокала языком.

Корень заскулил. Почти весь путь сюда прошёл по территории Бесполеземий, а потому их чудища практически не покидали своих меток – подобие золотых татуировок, где они пребывают в своего рода стазисе, скрытые от посторонних глаз. Баркли по опыту знал, как быстро всего лишь намёк на присутствие рядом чудологов заставляет бесполеземцев хвататься за факелы и вилы.

– Но мы за всё утро не встретили ни души, – запротестовал Баркли. – Корню хочется побегать. Нельзя ему…

– Боюсь, что нет, – Руна указала вдаль. – Встань и убедись сам.

Баркли поднялся и всмотрелся вперёд. Дорога спускалась к берегу, вдоль которого протянулась россыпь домиков, сложенных из покатых серых камней. Из их изогнутых печных труб поднимались столбики дыма.

Сердце Баркли возбуждённо забилось. Наконец их долгое путешествие подошло к концу.

– Прости, дружище, – сказал он Корню и вернул люфтхунда в метку на плече. Тот ещё недолго побродил туда-сюда по коже, будто выражая своё недовольство, но затем несколько раз повернулся вокруг своей оси и свернулся калачиком подремать.

Их группа начала спуск по извилистой грунтовой дороге.

Идущая рядом с Баркли Виола позвякивала на каждом шагу: её пальто было усыпано всевозможными брошками, пуговицами и значками, едва ли не полностью закрывающими собой ткань. Она утверждала, что они отвлекают её шкодливого дракона Митзи, иначе та постоянно кусала бы её за уши или волосы, убранные в тугие узлы по бокам головы. Правда, срабатывало это не всегда, и даже сейчас её светло-коричневая щека была слегка опухшей из-за ссадины, оставшейся от последней зубастой проказы Митзи.

– Как ты умудряешься везде находить грязь? – спросила Виола.

Одежду и руки Баркли действительно покрывал слой засохшей грязи. У себя на родине он бы уже впал в панику из-за нарушения одного из дурацких занудширских правил, запрещающих буквально всё, начиная с нечистоплотности и заканчивая икотой.

Но нынешний Баркли лишь пожал плечами.

– Почему ты соглашаешься со всем, что говорит Руна?

Смутившись, Виола принялась поправлять значки на пальто.

– Это не так.

– Это так, – пробормотал Тэдж.

– Может, найдёшь себе цветочки, чтобы их вытоптать? – огрызнулась на него Виола. – Или на солнышко пожалуешься?

Тэдж, как обычно, насупился и зашагал вперёд.

Вскоре они достигли деревни, оказавшейся унылым и грустным местом. Все двери и ставни здесь, похоже, были сделаны из вынесенной на берег древесины. По главной улице, тянущейся вдоль пляжа, бродили овцы и жевали редкую жёсткую траву, проросшую сквозь песок и между булыжниками. Воздух пах солью, весной и навозом, и последний перебивал почти все остальные запахи.

– Это Нигденкс, – сказала Руна. – Ближайшее к Морю бесполеземское поселение.

«Совсем как Занудшир», – подумал Баркли.

Здесь вообще много что напоминало ему о родном городе. Встреченные ими деревенские глазели с подозрением, что было неудивительно: даже без чудищ их группа привлекала внимание, начиная со встрёпанной ветром гривы чёрных волос Баркли и звенящей на каждом шагу одежды Виолы и заканчивая суровым взглядом Руны, что не выдерживал ни один торговец.

Заметив нарастающее вокруг них беспокойство, Руна остановилась перед причалом, заполненным занятыми своими делами моряками и рыбаками, и скользнула взглядом по неуправляемой шевелюре Баркли, вызывающему пальто Виолы, пока не остановилась на нейтральном синем свитере Тэджа.

Она указала на него:

– Пойди и узнай у этих моряков, сколько будет стоить проезд до острова Манси.

Тэдж ещё сильнее нахмурился:

– А Орла не может прислать за нами корабль? Никто здесь не согласится взять нас на борт.

– Орла занята. Нам придётся добираться самим.

Пока они спорили, один из моряков, здоровый мужчина с мотком верёвки на плече, врезался Тэджу в бок и как ни в чём не бывало пошёл дальше, оставив того прожигать взглядом его широкую спину.

– Лучше я схожу с тобой, – быстро добавила Руна. – Вряд ли нас тут будут долго терпеть.

Оставшись вдвоём, Баркли спросил Виолу:

– Что ещё за остров Манси? И кто такая Орла?

Как дочь Верховного чудолога, стоящего во главе всех чудологов, Виола хорошо разбиралась в таких вещах.

– На острове Манси расположено представительство Гильдии на Море, – деловито ответила она, – а Орла Скаддер – главный чудолог. – Главные чудологи руководили шестью отделениями Гильдии и подчинялись Верховному чудологу. – Ты и сам бы это знал, если бы потрудился прочесть заданное тебе Руной.

Баркли обожал читать и с энтузиазмом подходил к выполнению почти любого задания. Но так как он был бесполеземцем, по сравнению с Виолой и Тэджем у него были огромные пробелы в знаниях о Дикоземьях, и, чтобы их восполнить, Руна на время их путешествия задала ему проштудировать кучу литературы.

– Я и читаю, – возразил Баркли. – Но если мне придётся запомнить хотя бы ещё один факт о Великой войне капаму или Почесоточной чуме, моя голова точно взорвётся.

Один из рыбаков забросил на пирс рядом с тем местом, где они стояли, сеть с сегодняшним уловом, и по воздуху поплыла жуткая вонь. Сеть была не завязана, и ботинки Баркли и Виолы окатило волной из гниющей рыбы, оставляющей на досках причала склизкий след.

Виола, взвизгнув, отпрыгнула и застонала:

– Гадость!

Баркли зажал нос. Чтобы так вонять, эта рыба должна была умереть уже довольно давно. Есть её он бы точно не решился.

Рыбак при виде устроенного им бардака что-то пробормотал, – Баркли не понял, но посчитал это за извинение. Но затем мужчина как следует к ним присмотрелся, и его глаза испуганно округлились.

– Дриаф камади, – уже совсем другим, отрывистым тоном произнёс он, после чего выхватил из кармана игольчатую раковину, прижал её к груди и бросился наутёк.

Так как Баркли почти всё время проводил в компании Руны или других учеников, он часто забывал, что между собой они общались на магическом языке чудологов, благодаря чему прекрасно друг друга понимали, хотя и родились в разных концах света. Но этот рыбак был бесполеземцем.

– Ты знаешь, что он сказал? – спросил Баркли Виолу – она владела сразу несколькими наречиями разных земель.

– Я не знаю морской язык, но что-то мне подсказывает… что это был их вариант слова «чудолог». А его раковина напомнила мне твой амулет, что ты поначалу с собой таскал. От тебя ещё тогда воняло как от скунса, помнишь?

Щёки Баркли запылали. Даже после того как они с Корнем случайно стали партнёрами и ему пришлось бежать из Занудшира, Баркли ещё какое-то время таскал с собой амулет, что должен был отпугивать чудищ, ведь его путь лежал через обширный и жуткий Лес, кишащий этими самыми чудищами. Лишь позже он убедился в его полнейшей бесполезности и чуть со стыда не сгорел из-за своей прежней слепой веры в его мнимую силу.

– Никто в Занудшире понятия не имеет, что чудологи защищают их от чудищ. Там лишь знают, что чудища опасны, – горячо возразил Баркли. – Готов спорить, в Нигденксе точно так же.

Виола скрестила на груди руки:

– Наша работа – ни для кого не секрет, знаешь ли. Бесполеземцы просто неблагодарны. Ты сам видел, как тот моряк врезался в Тэджа. Он явно нарочно это сделал.

– В Нигденксе знают, что чудологи связаны с чудищами, отсюда их страх перед ними.

В Занудшире отношение к подозрительным путникам было куда хуже: максимум доброты, на какую те могли рассчитывать, – это что на них натравят стадо коз или забросают гнилыми овощами.

Виола пихнула Баркли локтем в бок:

– Ты их оправдываешь, потому что сам бесполеземец.

Её слова не должны были его задеть. Не только потому, что Виола лишь в шутку его подначивала, но и потому, что в самом Занудшире к Баркли относились ужасно ещё до того, как изгнать его из города. Но там были и хорошие люди, которых он всегда будет вспоминать с теплотой, вроде мастера Пилцманна, грибного фермера, или миссис Гавенер, библиотекаря, познакомившей его с захватывающим миром приключенческих романов. А самое главное – Занудшир был местом, где жили родители Баркли.

И где они были похоронены.

Легендарное чудище Леса по имени Гравальдор убило их восемь лет назад, когда разрушило город. Жители Занудшира ошибались насчёт многих вещей, особенно чудищ. Но Баркли понимал, чем был вызван их страх, и не считал себя вправе так уж сильно их осуждать.

Не желая делиться с Виолой своими сумбурными мыслями, Баркли побрёл вдоль берега. На пирсе Тэдж и Руна о чём-то горячо спорили с каким-то моряком. И хотя Баркли понимал Тэджа («Я не грублю, старик!» – закричал он и сделал руками грубый жест), но слова мужчины звучали как полнейшая тарабарщина. Его голос то возвышался, то затихал, как сами волны. Но, судя по сердитому тону, разговор не клеился.

По пляжу гулял холодный ветерок, и Баркли, спасаясь от него, нырнул за лежащий на песке корабль со сломанными мачтами и изорванными парусами. Здесь он с тоской обозрел не внушающую оптимизма окружающую обстановку: куда ни глянь, взгляд натыкался либо на мокрый песок, либо на грязную овечью шерсть, либо на потрёпанную мешковину. В небе кружили чайки, отбрасывая размытые тени на бугристую землю, а на горизонте клубились штормовые тучи.

Сейчас в Занудшире подходили к концу недельные празднества середины весны, во время которых горожане красили яйца в яркие цвета и развешивали их на ветки деревьев, усыпанных розовыми и оранжевыми цветами. Баркли один раз даже удалось уговорить мастера Пилцманна проникнуться фестивальным духом, и они украсили окна дома гирляндами из грибов.

В этом году в Занудшире праздновали без него.

«Ты теперь чудолог», – напомнил он себе, и эта мысль его обнадёжила, пусть и совсем немного. Потому что теперь стать чудологом было заветной мечтой Баркли. Он хотел защищать города вроде Занудшира и Нигденкса, пусть даже их жители никогда его за это не поблагодарят.

К тому же в Занудшире отныне ему были не рады. Там и так едва его терпели – сироту-оборванца, постоянно, хоть и не специально, нарушающего правила. Может, Баркли и питал к родному городу определённые тёплые чувства, но он никогда не чувствовал себя там своим.

Баркли смотрел, как Тэдж со стиснутыми кулаками утопал прочь от пирса, наорав на попавшуюся ему на пути овцу, хотя не то чтобы ей было до него какое-то дело.

Руна присоединилась к Баркли у лежащего корабля. Ветер успел растрепать её косу, так что мастеру пришлось выплюнуть попавшую в рот светлую прядь.

– К сожалению, сколько бы мы ни предлагали заплатить, никто не согласился перевезти нас через залив в Море. Все объясняют это надвигающимся штормом, но я сомневаюсь, что это единственная причина.

– Они просто напуганы, – пробормотал Баркли и мысленно поморщился: опять он защищает бесполеземцев, а ведь он даже никого здесь не знает!

Руна с мрачным видом отвернулась к воде:

– И не зря, учитывая, что я узнала.

Забеспокоившись, Баркли уже хотел её расспросить, когда метка кольнула его, как бывало всегда в преддверии опасности. В следующую секунду над пристанью разнёсся крик. Какая-то женщина скорчилась у штурвала одного из пришвартованных кораблей и отмахивалась от налетевшей на неё чайки. Только Баркли за всё их путешествие вдоль прибрежных скал ни разу не видел подобной чайки: она была как минимум раза в три крупнее, и у неё были четыре крыла и длинный и острый, как наконечник копья, клюв.

Потому что это была никакая не чайка. Это было чудище.

– Да, это нехорошо, – заметила Руна, но смотрела она не на пирс, а в небо.

Над ними кружила целая стая чудищ, такая плотная, что она затмила солнце не хуже штормовой тучи. А затем они все разом спикировали вниз.




Глава 2


Напоминающие чаек чудища обрушились на деревню, нападая на всё, что движется. Они пикировали и пронзительно пищали, породив взмахами двух пар крыльев целую пылевую бурю. Хозяева лавок с криками прятались внутри, а моряки, ища спасения, сигали в холодную воду. Овцы ринулись по дороге прочь, переворачивая и топча ящики, столы, тачки – всё, что оказывалось у них на пути.

Баркли и Руна нырнули под борт вынесенного на берег корабля.

БАМ! БАМ! БАМ! БАМ! – забили по доскам острые клювы чудищ, пронзая их насквозь. Баркли едва успел отпрыгнуть, иначе его бы тоже проткнули.

– Что это за чудища?! – прокричал он, закрывая руками глаза от поднятого песка. – И почему они напали на бесполеземский город?!

Чудища иногда разоряли курятники Занудшира, но он никогда ещё не видел такой полномасштабной атаки.

– Это шлёклювы, – ответила Руна. – И я не очень представляю, почему они здесь. Ладно один или два… но сотни? Найди Тэджа и Виолу, нужно защитить деревенских.

Сама она метнулась к воде и развела руки в стороны. Из залива в небо поднялась гигантская ледяная волна, заморозив с дюжину попавших в неё шлёклювов. Баркли восхищённо разинул рот. Они путешествовали вместе уже несколько недель, но он ещё ни разу не видел её чудищ или чтобы мастер пользовалась магией, а сейчас кончики её пальцев мерцали, будто окружённые облачками ледяной крошки.

Руна двигалась так быстро, что за ней едва можно было уследить. Уклоняясь и отпрыгивая от атак четырёхкрылых птиц, она добралась до кромки воды, её кольчуга засияла, как рыцарские доспехи, и Руна прикрыла убегающих по пляжу моряков ледяным туннелем…

Шлёклюв хлестнул крылом Баркли по груди, и тот, охнув от неожиданности, рухнул спиной на песок. ВШУХ! – шлёклюв едва не пронзил его длинным клювом, но Баркли успел откатиться. ВШУХ! – на этот раз чудище попало по шарфу, и голову Баркли дёрнуло вниз.

– Отгх!.. Эй!.. Стгх!..

Баркли попытался вырваться, но шлёклюв дико забился, его полностью белые глаза вращались в глазницах как безумные. Шарф натянулся, душа Баркли. Наконец он вытянул руку к шлёклюву и подумал: «Ветер!» Вырвавшаяся из его ладони воздушная спираль отбросила чудище.

Жадно хватая ртом воздух, Баркли вскочил и бросился на поиски друзей. Он быстро заметил Виолу: та съёжилась у кормовой части корабля, оберегаемая Митзи. И хотя Митзи была ещё совсем маленьким драконом – детёнышем, если точнее, – и шлёклювы заметно превосходили её в размерах, но они уступали ей в ловкости. Дракон молнией носился по воздуху, и ни одно дикое чудище пока не преуспело в попытке клюнуть его в серебристые крылья или схватить за перья на хвосте.

Виола магией призвала в ладони сгустки света, и от их мигания у Баркли даже слегка закружилась голова. Но на шлёклювов это, похоже, не подействовало, скорее наоборот: они ринулись к ней, как мотыльки, привлечённые огнём лампады. Виола завизжала и, потеряв равновесие, упала на пирс.

– Виола! – рванул к ней Баркли, ветром расчищая себе дорогу.

Она тяжело привалилась к нему. Митзи опустилась ей на плечо.

– Я не понимаю! – пропыхтела девочка. – Эти шлёклювы будто не в себе! С чего им…

– Не знаю, – ответил Баркли. – Но нам нужно найти Тэджа.

Он глянул в сторону загона для овец, где в последний раз видел ученика. Но Тэдж будто испарился.

– Скорее, – призвал Баркли, беря Виолу за руку, и они побежали к деревне. Митзи полетела следом.

Улицы Нигденкса теперь были засыпаны песком, перьями и осколками разбитых окон. Его жители отбивались от чудищ мётлами и удочками, пока шлёклювы продолжали дырявить стены их домов и другие поверхности.

– Вон он! – Виола указала за поворот, где Тэдж, прижатый к стене, сражался граблями с двумя шлёклювами.

Баркли отшвырнул птиц порывом ветра, попутно сорвав часть черепицы с соседних домов.

– Грабли? – накинулась Виола на Тэджа. – Ничего умнее не придумал?

На них спикировал новый шлёклюв. Грабли заискрили золотом, и Тэдж с громким треском стукнул ими по птице. Та со вскриком порхнула назад в небо.

– Они металлические, а потому проводят электричество, – пояснил Тэдж. Его чудище нэтермара представляло собой гигантскую электрическую миногу, благодаря чему он мог управлять водой и вызывать молнии.

Правда, ранить чудищ было не так-то просто, и они быстро исцелялись, поэтому Тэдж своим ударом добился лишь одного: шлёклюв очень и очень разозлился. Птица снова метнулась к ним, визгливым криком призвав себе в подмогу дюжину собратьев.

– Нас сейчас в шашлык превратят! – прохрипел Баркли.

– Нужно где-нибудь спрятаться, – Виола пихнула мальчиков в спины. – Вперёд! Шевелитесь!

Они побежали по широкой улице. Тэдж свернул к ближайшей двери и забарабанил по створке:

– Впустите нас!

Но никто не отозвался.

Магия Баркли наделяла его феноменальной скоростью, и ему бы не составило труда скрыться от птиц, но он не мог бросить Виолу и Тэджа. Поэтому он остановился посреди мощёной дороги, развернулся лицом к птицам, вскинул перед собой руки и сконцентрировался. «Ветер!»

В этот раз он призвал вихрь, что закрепился концом на земле и вытянулся вверх расширяющейся воронкой смерча. Она засосала в себя всех оказавшихся поблизости шлёклювов и вышвырнула их назад в небо. Но хотя опасность миновала, вихрь не спешил рассеиваться. А Баркли не мог его заставить.

Да, он умел призывать ветер, но тот по своей природе был неподконтрольной стихией, а чем мощнее магия, тем труднее её подчинять. Баркли осыпало обломками черепицы, осколками раковин и песком, вынудив его зажмуриться. Порывы были такой силы, что едва не сбили его с ног, и ему пришлось опуститься на колени. Казалось, сама земля содрогается. Сзади с грохотом что-то повалилось.

Прошла почти целая минута, прежде чем вихрь наконец стих и Баркли приоткрыл глаза. В домах вокруг, и без того исколотых клювами чудищ, теперь отсутствовали целые доски, большинство крыш тоже снесло. Всю улицу засыпало обломками и мусором, лишь там, где сидел Баркли, было чисто, как в глазу бури. О стае шлёклювов напоминали лишь редкие далёкие крики.

Но о том, что Нигденкс в безопасности, говорить пока ещё было рано.

– Берегись! – заорал Тэдж, и Баркли, обернувшись, увидел летящего прямо на него последнего шлёклюва.

Прямо перед Баркли что-то вспыхнуло – огонь!

– Что за!.. – он отшатнулся при виде выросшей между ним и шлёклювом огненной стены. Чудище испуганно каркнуло и улетело прочь, после чего огонь погас.

– Ты в порядке? – спросил кто-то.

Из проулка вышли двое: изнурённого вида мужчина с блестящим от пота бледным лицом, в изодранной рубашке и с мазком подсохшей крови на заросшей щетиной щеке и мальчик, на вид не старше Баркли, кудрявый блондин с поразительно светлым лицом – Баркли никогда ещё не встречал людей с таким оттенком кожи, похожим на маринованную капусту. Выражение его лица, наполовину скрытое высоким воротником шубы, было мрачным. Над кончиками его пальцев колыхались огоньки, пока он не стиснул их в кулак, гася пламя.

Эти двое только что спасли его, но Баркли, ещё не отошедший от потрясения, смог лишь дрожащим голосом спросить:

– К-кто вы такие?

– Такие же чудологи, как и вы, что, надеюсь, делает нас друзьями, – приветливо улыбнулся мужчина. – Разрази меня пламя, что эта улица тебе сделала? Никогда не видел ничего ужаснее, не говоря уже об этом помёте… Да я шучу! Хорошо, что вы не пострадали.

Баркли не мог согласиться. Свитер Тэджа был продырявлен в нескольких местах, из пучков на голове Виолы торчали перья и сучки, а на щеке самого Баркли ныл порез от какого-то обломка.

Виола округлила глаза:

– Но… вы ранены!

Проследив за её взглядом, Баркли увидел, что изорванная рубашка на боку мужчины пропиталась кровью.

– А, это? – мужчина со смешком вытер кровь, явив не открытую рану, а два круглых шрама, но они выглядели старыми, точно не сегодняшними. – Я владею целительной магией. К сожалению, непосредственно в бою от неё мало толку.

– Значит, это ты спас Баркли, – обратился Тэдж к мальчику, чья рука теперь была перемазана в саже. – И заодно вызвал землетрясение.

– Землетрясение? Я ничего не почувствовал, – мужчина с недоумённым видом склонил голову набок, после чего хлопнул мальчика по плечу. – Яша применил огненную магию. Вновь обставил своего мастера… что уже вошло у него в привычку.

Мальчик Яша лишь отмахнулся, как будто подобная демонстрация мощной магии была для него в порядке вещей.

– Мне просто повезло, что я тебя заметил.

– Но что вы делаете в Бесполеземье? – спросил Баркли.

– Мы только прибыли, – ответил мужчина. – Мы пытаемся вернуться в Море. Орла упоминала, что после нашего отъезда ситуация только усугубилась, и вот тому подтверждение! Чтобы целая стая шлёклювов терроризировала бесполеземское поселение – это уму непостижимо!

Похоже, с какими бы проблемами ни столкнулась главная чудолог Моря, она призвала на помощь не одну Руну.

Но прежде чем Баркли сумел уточнить, о какой «ситуации» шла речь, Виола подняла глаза к тёмному небу и сказала:

– Шлёклювы улетели. Нужно найти Руну.

– Руну? – Мужчина слегка нахмурился. – Вы же не имеете в виду Руну Расгар, Сумеречного Клыка?

– Да, она наш мастер, – объяснила Виола. – Идёмте с нами. Познакомитесь с ней.

Все вместе они вернулись к пляжу, где под прохладными лучами позднего солнца таяли творения ледяной магии Руны. Сама Руна ругалась с одной из местных на пирсе, точнее, кричала в основном последняя. Заметив их, Руна беззвучно позвала Тэджа.

Тот закатил глаза:

– Она плохо знает язык. Я сейчас.

Он оставил их дожидаться на краю деревни. После нападения шлёклювов дырок в Нигденксе стало больше, чем в тёрке для сыра. Половина лодок медленно тонула, а перепуганные овцы снесли почти все заборы.

– У тебя кровь идёт, – сказал мужчина Баркли и принялся рыться в своих бесчисленных карманах и рюкзаках, забитых чем-то под завязку. – Нет, лечи-молоко тут не подойдёт… О, мой удобный ножичек, а я везде тебя искал… Хм, двари, антидоты, трубка для подводного плавания и… Ага! Я знал, что у меня ещё оставалось!

Он с победоносным видом выудил откуда-то склизкий кусочек серебристой водоросли и приклеил его на щёку Баркли. От него пахло квашеной капустой.

Виола захихикала.

– Ты не против, если я тебя подлечу? Это займёт всего минутку, – пообещал мужчина, хотя Баркли предпочёл бы, чтобы его мнение спросили прежде, чем на лицо шлёпнули обрывок ламинарии. Чудолог поднёс ладонь к его щеке, и Баркли почувствовал, как по коже разливается приятное, успокаивающее покалывание.

– О, э-эм, спасибо, – поблагодарил он.

– Не за что! Мы, чудологи, должны присматривать друг за другом.

Пока мужчина его лечил, Баркли наблюдал за продолжающимся на пирсе спором, к которому присоединился Тэдж. В отличие от Руны, он не стал сдерживаться и немедленно заорал в ответ.

– Как думаете, у них всё нормально? – спросил Баркли.

Мужчина усмехнулся:

– А ты тоже всегда орёшь на собеседника, чтобы подчеркнуть ваше взаимопонимание?

– Но мы спасли Нигденкс от шлёклювов! – возмутилась Виола. – Они должны быть нам благодарны.

– А-а, боюсь, это так не работает. Но… хорошая новость! Твоя щека снова цела. Повезло, что у меня оставалось немного маринованного грязебоя. С ним и моей магией лучшего исцеления ты бы днём с огнём не сыскал.

– Спасибо, – повторил Баркли. – Но можно… это… снять?

Он безуспешно попытался отодрать со щеки склизкий кусочек грязебоя.

– Э-эм, не в ближайшие часы. Может, дни…

– Дни? – переспросил Баркли.

Хихиканье Виолы перешло в откровенный хохот, даже Яша улыбнулся.

– Он сам отвалится, когда придёт время. О, ну всё, держитесь теперь…

К ним направлялась разгневанная женщина, спорившая с Руной и Тэджем. Подойдя, она три раза ткнула пальцем в грудь Баркли, и, хотя ему не было больно, он невольно сглотнул: женщина была крупной и вела себя агрессивно, а Баркли даже на свои одиннадцать лет не выглядел.

– Я вас не понимаю! – сказал он, но за её криками его никто не услышал.

Тогда женщина, не обращая внимания на протесты Виолы и мужчины, схватила Баркли за запястье и потащила назад вглубь проулка.

– Н-не знаю, в чём дело, – забормотал, оправдываясь, Баркли, – я лишь хотел прогнать шлёклювов! Я защищал вашу деревню…

Он осёкся, увидев, куда женщина его вела: к полностью разрушенному дому, превращённому в гору обломков. Она продолжала кричать, но Баркли ничего не слышал. В памяти всплыли воспоминания о фестивале в Занудшире, когда его магия вышла из-под контроля и уничтожила гордость города – часовую башню. Для него это стало одним из худших моментов в жизни, когда все, кого он знал, разом от него отвернулись.

А теперь это?

Но даже если дом разрушил именно он, сейчас всё было иначе, не как в Занудшире. Ведь он спас Нигденкс. Но обступившая его разъярённая толпа так не думала. Все кричали на него, и, хотя Баркли не понимал ни слова, он всё равно задрожал под этим свирепым шквалом.

– Его вина? – заспорил Тэдж с другим жителем через дорогу. – Да если бы не он, вся ваша жалкая деревня сейчас бы выглядела точно так же!

На памяти Баркли, Тэдж ещё никогда за него не заступался, но сейчас он был слишком расстроен, чтобы испытать благодарность. Потому что Тэдж был прав. Жители Нигденкса должны были сказать ему спасибо, но вместо этого их недоверие к чудологам, скорее всего, только усугубилось.

Что-то ударило Баркли по спине, и, опустив взгляд, он увидел покатившееся по земле гнилое крабовое яблоко. Кто-то бросил им в него, совсем как в Занудшире.

Толпа расступилась, пропуская Руну.

– Идёмте. Нам явно тут не рады. И нам ещё нужно найти транспорт до Моря, пока этот шторм не налетел.

Даже если у деревенских были в запасе другие гнилые фрукты, они не осмелились швыряться ими в Баркли, пока тот шёл рядом с Руной. Она отвела его, Виолу и Тэджа назад к пляжу, где на пирсе их ждали чудолог с Яшей.

– Выше нос, парень, – сказал мужчина Баркли. – Ты справился с целой стаей, чего мне бы ни за что не удалось.

– А вы кто? – спросила Руна, внимательно всматриваясь в мужчину, будто пыталась вспомнить, где могла его видеть.

– Эдвин Ласк, – элегантно взмахнул он одной рукой, представляясь, а второй придерживая обрывки рубашки. – А это мой ученик Яша Робинович. Мы тоже ищем транспорт до Моря. – Он глянул вверх, на быстро растекающиеся по небу тёмные тучи. – Хотя погода, похоже, к тому не располагает.

– Вы знаете морской язык? А то у него проблемы с дипломатией, – Руна бросила недовольный взгляд на Тэджа.

Тот возмущённо насупился.

– Боюсь, моих познаний хватит разве что на заказ в таверне, – ответил Эдвин.

– Пойдёт, – проворчала Руна и, дав ему знак следовать за ней, потащила Тэджа за рукав свитера дальше по пирсу.

Баркли с тоской уставился в воду. Может, если бы он лучше контролировал свою магию, ему бы удалось изменить отношение местных к чудологам. С другой стороны, занудширские прогнали его, хотя он прожил там всю жизнь. Что, если его мечтам было не суждено осуществиться?

– Ой, да не куксись ты так, – заметила его понурый вид Виола. – Эти бесполеземцы ни за что бы тебя не поблагодарили, что бы ты ни сделал.

– Я считаю, у тебя очень мощная магия, – совершенно серьёзно сказал Яша. – Ты давно в учениках?

– С середины зимы, – вместо него ответила Виола, но Баркли был не против: сейчас он был не в настроении болтать. – А ты?

– Около года. Я начал, когда мне исполнилось одиннадцать.

– О! А я начала… – Виола оборвала себя на полуслове и неловко кашлянула. Прежде чем она стала ученицей Руны, у неё был другой мастер – Сирил Харлоу, злейший конкурент Руны. Но Сирил исключил Виолу, и для неё это была больная тема. – В смысле, ты наверняка знаешь и умеешь куда больше нашего. Меня, кстати, зовут Виола. Виола Дюмон. А это Баркли Торн…

– Дюмон, как Леопольд Дюмон? Верховный чудолог?

Виола смущённо кивнула:

– Он мой папа, да.

– Я слышал, у него три чудища мифического класса, – с сомнением протянул Яша. – Это правда?

«Он вообще моё имя услышал?» – подумал Баркли, стараясь не обижаться. Понятно, что Виола была куда более интересной персоной: её отец стоял во главе всех чудологов, а Баркли был простым мальчиком из Бесполеземья, едва способным применять магию, не круша всё вокруг.

Оставив их болтать в своё удовольствие, он плюхнулся на песок. Больше всего на свете сейчас ему хотелось побежать с Корнем, так быстро, что они станут едины с ветром и все проблемы останутся позади. Но с Нигденкса хватит потрясений на один день.

Вдруг кто-то похлопал его по плечу. Баркли обернулся. Позади него стояла старая женщина с лицом, похожим на волнующееся море: всё в бугорках и морщинах. Своей вязаной шапкой она напомнила ему миссис Гавенер из Занудшира.

Баркли внутренне напрягся, приготовившись к новой порции криков и обвинений.

Но вместо этого она протянула ему раковину вроде той, что сжимал в пальцах рыбак.

– Простите. Я… я лишь хотел помочь, – сказал ей Баркли, хотя едва ли она его понимала.

Старушка улыбнулась и вложила раковину ему в руку. Как подарок.

– Спасибо, – поблагодарил Баркли, хотя и знал, что как оберег она была бесполезна. Но эту раковину подарила ему жительница поселения, очень похожего на Занудшир, и это делало её невероятно ценной.

Старушка хотела что-то сказать, но, заметив приближающихся Руну, Эдвина и Тэджа, поспешила прочь.

– Хорошая новость, – сообщила Руна. – Мы нашли того, кто согласился отвезти нас к Манси.

– А плохая новость – что его голова ещё дырявее, чем эти лодки, – буркнул Тэдж.

За их спинами возник незнакомый мужчина – очень высокий и с напоминающим попугая чудищем на плече, чьи блестящие алые перья были точно в тон его рыжей бороде.

– Приветствую! – наклонился мужчина к Баркли, который едва доставал ему до груди. – Как я понимаю, у нас тут скопились чудологи в поисках судна. – Он улыбнулся, качнув зажатой между зубами деревянной трубкой. – Так уж вышло, что я сам чудолог. И я обожаю вести корабль в шторм.




Глава 3


Час спустя Баркли протягивал Яше деревянное ведро, пока того выворачивало наизнанку за борт «Беалах», корабля средних размеров с потрёпанными и сереющими парусами, сшитыми из нескольких кусков разных тканей. Беалах, она же говорун, – то самое напоминающее попугая чудище, – сидя у Яши на макушке продекламировала лимерик:

Мальчик один на корабль взошёл,
Не зная, сколь путь его будет тяжёл.
С зелёным лицом,
В обнимку с ведром,
Он точно другую б судьбу предпочёл.

Баркли попытался согнать птицу, но та не удостоила его и взглядом.

– Простите Беалах, – сказал капитан, стоя у штурвала на верхней палубе. Корабль был большеват для всего одного моряка, но капитан был таким огромным, что вполне мог сойти за две дополнительные пары рабочих рук. – Она всегда грубит детям. Уж очень их не любит.

Беалах, словно в подтверждение его слов, принялась клевать Яшу за уши.

– Уйди, – проворчал он, замахнувшись.

Беалах перелетела на плечо хозяина. Яша схватил предложенное ведро и склонился над ним, содрогаясь от нового приступа морской болезни, затем простонал едва слышное «спасибо», и Баркли, решив оставить его наедине с ведром, ушёл на нос к Корню. Тот, вывалив язык, щурился на морской ветер, раздувающий его густую чёрную шерсть.

– Ну как ты, дружище? – обратился к нему Баркли и, облокотившись о перила, почесал люфтхунда за ухом. Вся радость от первого грандиозного путешествия оказалась отравлена воспоминаниями об обозлённых деревенских жителях. С его изгнания из Занудшира прошёл целый сезон, и рана на сердце успела зажить, но сегодня с неё будто содрали корку.

Почуяв его грусть, Корень ткнулся носом Баркли в бок, задев лежащую в кармане раковину. Баркли вытащил её и задумчиво уставился на бесполезный подарок, не имеющий ничего общего с настоящими оберегами. Ей было самое место на дне.

– Ты так и таскаешь с собой эту раковину? – насмешливо ухмыльнулся Тэдж. Они с Виолой сидели на палубе.

Баркли торопливо убрал её в рюкзак.

– Я не… Я просто пока ещё её не выбросил.

Но он это сделает, как только они доберутся до Моря.

Тэдж на этом не успокоился и, переведя взгляд на Виолу, гаркнул:

– Сколько можно в неё пялиться? Я думал, ты давно уже её дочитала!

Виола подняла глаза от своего экземпляра «Журнала путешественника об опасных чудищах» Конли Мёрдока, чудолога, прославившегося захватывающими и рискованными экспедициями по изучению могущественных чудищ. Так, например, однажды он оседлал птеродрагина, а в другой раз помог акуле-крюку, страдающей от зубной боли. Но в итоге все эти дикие выходки привели его к гибели. Прошлым летом, после того как его предал напарник Сорен Рейкер, Конли канул в пасть Лохмордры, легендарного чудища Моря.

А ещё Конли Мёрдок был отцом Тэджа.

– Я прочла её всего пару раз, но мне ещё столько всего нужно запомнить, столькому научиться, если я хочу когда-нибудь быть избранной на должность Верховного чудолога, – ответила Виола. – Но я уберу её, если тебе это не по душе.

– Мне всё равно, – заявил Тэдж и, обхватив руками колени, хмуро уставился на воду.

Баркли тоже, пожалуй, стоило вернуться к учебнику, что дала ему Руна, называвшемуся «Девять ключевых событий истории чудологов (произошедших на самом деле!)» за авторством Груши Дудник. Но сейчас ему было не до уроков, поэтому он последовал примеру Тэджа и устремил взор за борт, гадая, когда серые воды залива наконец сменятся Морем.

Перед ними остановилась проходящая мимо Руна и упёрла руки в бока:

– Чем валяться без дела, как кучка приматоленивцев, взялись бы за тренировку. Вы неплохо проявили себя, защищая Нигденкс от шлёклювов, но ваша магия способна на большее.

Баркли встрепенулся, воодушевлённый обещанием магического урока.

– Виола, – перевела взгляд на девочку Руна. – Твои трудности сегодня объясняются тем, что у тебя нет опыта отражения атак сразу нескольких быстро движущихся объектов.

Виола сглотнула и принялась нервно теребить значки:

– Я… Всё было не так уж плохо. Я могла…

– На данном этапе ты умеешь призывать свет в ладони, – продолжила мастер, не обратив внимания на её смущённое лепетание, – но лишь в концентрированных дозах. Тебе пока плохо даётся освещение целой комнаты или пространства, и твоих сил хватает всего на пару минут. Поэтому тебе предстоит поработать над выдержкой, и тогда вскоре ты сможешь поражать все ближние объекты одновременно, а не по одному за раз.

Виола, взяв себя в руки, убрала «Журнал путешественника» в рюкзак и решительно кивнула:

– Хорошо.

– Тэдж, – обратилась к мальчику Руна. – Ты…

– С чего мне тренироваться? – перебил он. – Я и так сильнее всех здесь.

Брови Руны взлетели вверх.

– Забавно. А я думала, это я сильнее всех здесь.

Тэдж скрестил на груди руки, и Баркли фыркнул. Все трое прекрасно знали, что Руна была права.

– Ты свободно владеешь водной магией, – вернулась она к лекции, – но, чтобы применять электрическую, тебе необходим проводник. Поработай над тем, чтобы научиться порождать искры без помощи воды или металла. Начни с пальцев. Расположи их вот так, – она повернула ладони таким образом, чтобы её вытянутые указательные пальцы смотрели друг на друга, но между ними оставался маленький зазор. – И постарайся…

– Да, да, я понял, – Тэдж встал и побрёл в противоположный конец корабля.

– То, что я знаю его с пелёнок, не даёт ему права говорить со мной в таком тоне, – покачала головой Руна и повернулась к Баркли. – Теперь ты. Твоё задание будет немного иным. Тебе нужно поработать над контролем. Тогда ты сможешь останавливать свою магию до того, как она устроит подобие сегодняшнего разноса.

– Но ветром невозможно управлять! – Баркли понимал, что грубит ей, почти как Тэдж, и ему в принципе было несвойственно спорить на повышенных тонах со взрослыми, но он ничего не мог с собой поделать. – Я хочу сказать… я не думаю, что это возможно. Ветер не похож на свет, или воду, или лёд.

– Всем чудологам приходится учиться контролировать свою магию. А на это нужно время. – Руна обвела взглядом корабль, подхватила с палубы пробку от бутылки и протянула ему: – Возьми. Попробуй приподнять её над ладонью и удерживать с помощью ветра.

– Н-но ветер же не стоит на месте! – изумился Баркли. – У меня ни за что не получится!

– Стала бы я давать тебе невыполнимые задания? – многозначительно спросила Руна.

– Нет, но…

– Стала бы я давать тебе задание, если бы не считала, что оно тебе по силам?

Баркли вздохнул:

– Нет.

– Тогда за работу. Надвигается шторм.

Облака над ними сменили серый цвет на тёмно-фиолетовый, превратив небо в сплошной свежий синяк. Волны вокруг тоже стали выше и пенистее.

Раздражённый, хотя он ещё даже не начал тренировку, Баркли ушёл на верхнюю палубу, где на деревянной скамье, укрытый шерстяным одеялом, спал Эдвин. Нападение шлёклювов сильно его вымотало.

Баркли сжал в кулаке пробку. Он пока ещё был уверен, что воздушная магия была слишком дикой, чтобы её можно было контролировать, но, если это всё-таки было не так, получалось, жители Нигденкса обозлились на него за дело, а он сам был никудышным учеником стража, да и вообще любого чудолога.

Он обернулся, чтобы проверить, как справляются Виола и Тэдж. Виоле удалось расширить свои магические световые лучи до небольшого купола, а между пальцами Тэджа уже трещали искры.

Баркли перевёл взгляд на Корня, составившего ему компанию на палубе, и нерешительно спросил:

– Думаешь, у меня получится?

Корень гавкнул и повернулся вокруг своей оси. Баркли, подавив нервозность, призвал магию и приказал ветру подхватить с его ладони пробку, чтобы та повисла в воздухе.

Вместо этого её снесло в сторону, и она поскакала по доскам.

– Не повезло, – прокомментировал капитан, пока Баркли гонялся за пробкой.

Он кивнул, пристыжённый, что у его неудачи был зритель. Но призывать ветер он тоже научился далеко не сразу. Умение всегда приходит с опытом.

Но и вторая попытка оказалась не лучше. А во время третьей пробка улетела так высоко, что Баркли едва успел поймать её у самого борта, прежде чем она ухнула в море.

А Беалах тем временем завела новый лимерик:

Ох, как тяжко быть этим мальчишкой!
Он так долго возился с той крышкой.
Пока подругу окружало сиянье,
А друг разил молниями на расстояньи,
Его дар был, похоже, пустыш…

– Беалах! – рявкнул капитан. – Веди себя прилично. – Он повернулся к зардевшемуся Баркли: – У тебя мудрёная магия, вот и всё. Что у тебя за чудище?

Корень горделиво приосанился, когда понял, что говорят о нём.

– Люфтхунд, – ответил Баркли.

– Основной класс?

Чудологи делили всех чудищ на пять классов, в зависимости от их редкости и уровня магической силы.

– Вообще-то Корень относится к мифическому классу, – уточнил Баркли. К мифическому причисляли самых могущественных чудищ, не считая шестёрки легендарных. Капитан наверняка считал, что, раз какой-то ученик был не способен контролировать свою магию, его чудище должно было относиться к основному, а может, даже к классу компаньонов.

Но капитан восхищённо присвистнул:

– Впечатляет, особенно в твоём-то возрасте. Хотя чему я удивляюсь, у тебя же сама Сумеречный Клык в учителях. Беалах относится к компаньонам, а мне для получения гильдийской лицензии в юности катастрофически не хватило усердия. – Он протянул ему руку для пожатия. – Меня звать Улик О’Хара. Перевожу товары с материка на острова Моря.

– И на остров Манси тоже? – спросил Баркли, вспомнив упомянутое Виолой название столицы Моря.

– Так точно, сэр. Манси, Данси, Коуд, Глэннок – да вообще на все, если подумать. Но конкретно сейчас мы направляемся к Манси.

Баркли про себя задался вопросом, почему Тэдж счёл, что Улик не в своём уме. Он ничего такого не заметил.

– Долго ещё до него? – спросил он.

– Часа три, как только мы перейдём Смену.

– Смену?

– Начало Моря. Должна быть уже скоро… А! Вон она!

Улик указал вперёд, и по спине Баркли пробежал холодок, когда он собственными глазами увидел, о чём говорил капитан.

Посреди водной глади тянулась невидимая пограничная линия. По одну её сторону – где они плыли сейчас – вода была зеленовато-серой, а волны хоть и нахлёстывали, но явной опасности не представляли. Но по другую вода была такого тёмного оттенка синего, что казалась чёрной, а пенистые гребни волн взмывали и опадали, как под дыханием гигантского существа, скрывающегося под поверхностью. Сердце Баркли в страхе затрепетало.

Яша, лежащий грудью на перилах основной палубы, поднял голову и застонал.

– Повремени пока с тренировкой, – посоветовал Улик Баркли. – В Море всегда болтает, а с этим штормом мне может понадобиться помощь.

– Хорошо, – пискнул Баркли. Стоило догадаться, что Море будет выглядеть не менее зловеще, чем Лес, и он поёжился, наблюдая за спорым продвижением «Беалаха» к чернильной воде. Волны били по бокам судна, вызывая в памяти сцены из приключенческих книг с тонущими в бурю кораблями, но у Баркли никогда и мысли не возникало, что он может разделить судьбу их экипажей.

Улик подтолкнул Баркли и Корня своими массивными ладонями, подводя их под паруса:

– Стойте здесь. Будете помогать нам своей ветряной магией. И ты… девочка с драконом!

Виола прервала тренировку с Митзи и возмущённо закричала:

– Меня зовут Виола!

– Скоро стемнеет, так что встань на носу. А ты… Хмурняш!

Тэдж, сообразив, кого Улик имеет в виду, ещё сильнее нахмурился:

– Не называйте меня…

– Следи за чудищами. Шторм многих раззадоривает. А ты, э-эм… Тошный.

Яша вытер рот рукавом, словно был полон решимости сражаться, несмотря на зелёный оттенок физиономии.

– Ну, не заблюй мне всю палубу, – после недолгой паузы в итоге сказал ему Улик. – А вы, Леди Клык, вы можете…

Руна одарила капитана таким убийственным взглядом, что Баркли поразился, как тот не обратился ледяной глыбой.

– Не вам мне приказывать. Но я буду настороже.

Улик от её тона будто съёжился на несколько дюймов и пролепетал:

– Х-хорошо, мэм.

Они едва успели занять обозначенные позиции, когда «Беалах», опасно качнувшись, пересёк Смену и вышел в Море.




Глава 4


В одно мгновение атмосфера плавания изменилась. Волны, и до этого хлещущие по кораблю, стали намного яростнее, так что корабль замотало вперёд-назад, как маятник. Незакреплённые ящики и брезентовые мешки покатились и заскользили по доскам центральной палубы, вынуждая Тэджа и Яшу лавировать между ними. Баркли, чтобы удержаться на ногах, вцепился в перила, и от солёных брызг у него немедленно защипало глаза.

Корень заскулил, и Баркли поспешил вернуть его в метку.

– Держитесь! – гаркнул Улик и, утробно захохотав, раскрутил штурвал.

«Беалах» взлетел по высокой волне, и у Баркли сердце ухнуло в пятки, когда нос корабля, преодолев гребень, резко опустился. Возможно, мнение Тэджа об Улике было не таким уж ошибочным.

Над ними прогремел раскатистый гром, похожий на урчание голодного желудка. Метка Баркли кольнула, будто он нуждался в дополнительном напоминании об опасности их положения.

– Паруса, мой мальчик! – закричал Улик.

Баркли, мёртвой хваткой держащийся за перила, не догадывался, что капитан обращается к нему, пока тот не потряс его за плечо. Утвердив ноги для лучшего равновесия, Баркли осторожно отпустил перила и поднял глаза к парусам, щурясь от ревущего ветра и хлещущих по лицу полос.

Он поднял руки и уже приготовился призвать ветер, но перед глазами встал разрушенный дом в Нигденксе. Если магия Баркли снова выйдет из-под контроля, им всем конец.

– Ну же! Давай! – рявкнул Улик.

С выпрыгивающим из груди сердцем Баркли крепко зажмурился и подумал: «Ветер!» Из его ладоней вырвались два мощных порыва, надув паруса. Да так, что корабль рванул вперёд, как выпущенное из пушки ядро. Виола завизжала. Баркли врезался в Улика, что по ощущениям оказалось сравнимо с ударом о кирпичную стену. Скамейка, на которой всё ещё каким-то чудом спал Эдвин, заскользила от левого борта к правому, но чудолог продолжил храпеть как ни в чём не бывало.

Руна поднялась на квартердек к Улику и Баркли:

– Если шторм усилится, лучше будет развернуться…

– Развернуться? «Беалах» переживал и не такое! И, как видите, он всё ещё на плаву! – заявил Улик, и живая Беалах на его руке согласно крякнула. Затем капитан расправил плечи и с безумным блеском в глазах заорал: – Держитесь!

«Беалах» перемахнул через ещё один гребень, и Руне пришлось схватиться за край борта, чтобы не упасть.

– Послушайте! Если мы сейчас повернём назад, то можем успеть добраться до Нигденкса и…

– Эй! Хмурняш! – игнорируя её, закричал Улик Тэджу и указал вперёд: – Займись!

Баркли прищурился, пытаясь рассмотреть, о чём он говорит. Бурлящие воды на секунду рассёк огромный чешуйчатый хвост.

– Что это было? – перепугался Баркли. – Акула?

Улик усмехнулся:

– В этих водах вдосталь чудищ пострашнее акул. Это сланнтрамор – бронекит, иначе говоря. Он нас не тронет, если мы не тронем его. Но присматривай за ним, слышишь, Хмурняш?

– Только если вы перестанете меня так называть! – огрызнулся Тэдж. Тем не менее он встал у носовой фигуры в виде деревянного говоруна.

Внезапно воду прорвал высоченный гейзер, забрызгавший всю палубу. Баркли со смесью восторга и ужаса смотрел, как гигантская туша сланнтрамора выпрыгивает из глубины. Он ещё никогда не видел таких огромных чудищ – бронекит был даже крупнее напоминающих деревья штиервурмов, обитающих в Лесу. Всё его тело покрывали тысячи чешуйчатых пластин, переливающихся на свету, как перламутр.

Восхищение Баркли было недолгим.

– Так, а вот это уже нехорошо, – выдохнул Улик.

Падение сланнтрамора назад в воду породило огромную волну, окатившую корабль. Ботинки и штаны Баркли моментально промокли, пустые ящики на палубе закачались, как мочёные яблоки в бочке.

А хуже всего было то, что следом в тучах снова оглушительно громыхнуло и небеса разверзлись сплошной стеной дождя.

– Нам бы пригодился свет, – громогласно заявил Улик, перекрикивая шум бури.

Виола, поняв намёк, развела руки в стороны, и из её ладоней вырвались пучки света, окутавшие всё судно.

Баркли разинул рот: как Виоле удалось так быстро этому научиться?

– Подбавь ветерку, – глянул на него Улик.

Но новая попытка Баркли ни к чему толковому не привела: «Беалах» слегка ускорился, но при этом так сильно накренился, что зачерпнул много воды из очередной волны. Тэдж магией выплеснул часть её с палубы, но такими темпами и в таком шторме они точно рано или поздно утонут.

– П-простите, – извинился Баркли, стуча зубами от холода. – Я стараюсь! Я не знаю, почему…

– Неважно, главное – не останавливайся, – призвал Улик и кивнул на беспробудно спящего Эдвина: – Он что, умер?

– Он просто спит, – ответил Яша, стоящий у лестницы на квартердек с ведром в руках. – Так работает его целительная магия. Он был ранен во время нападения шлёклювов, и теперь несколько часов его и пушкой не разбудишь.

– Да уж, очень полезный навык, – проворчала Руна.

– Я могу помочь: подсветить, как Виола, огненной магией или…

– Так не болтай попусту! – перебил Улик. – Взбирайся скорее к нам!

Яша поднялся по ступенькам. Заметив ёжившегося Баркли, он скинул с себя шубу:

– На. Возьми. Она водонепроницаемая.

– А тебе не будет холодно? – заколебался Баркли, не привыкший к одолжениям. Особенно от тех, кто всё плавание мучился морской болезнью.

– Мне никогда не бывает холодно, – Яша сунул Баркли шубу и, пока тот благодарно её надевал, вызвал в ладонь пламя. Несмотря на дождь, от него ощутимо повеяло теплом. – Теперь послушай меня: чтобы контролировать магию, ты должен сначала взять под контроль себя. Подумай о том, что дарит тебе покой. И затем…

– Эй! Не стой без дела! – прикрикнул Улик на юного чудолога. – Если не можешь нас ускорить, хватай ведро и помоги Хмурняшу вычерпывать воду с палубы.

Яша с серьёзным видом кивнул Баркли, словно искренне верил, что у того всё получится, затем добрёл по воде до кормы и принялся черпать и выплёскивать за борт воду. Но ему явно всё ещё было нехорошо, потому что уже после второго опорожнённого ведра он внезапно прервался и склонился над ним, содрогаясь в приступе тошноты.

Баркли сделал глубокий вдох, надеясь, что это поможет ему собраться с мыслями, но лишь набрал полный рот дождевых капель, да и о каком успокоении могла идти речь, когда вокруг них была одна вода? Поэтому он решил последовать совету Яши. Что дарило ему покой?..

Первым, что пришло на ум, стали грибы. «Пуговичники. Чага. Траурный сморчок…»

Баркли мысленно себя одёрнул: речь шла о магии, а не о собирании грибов. Он никогда не станет хорошим чудологом, если не перестанет думать как бесполеземец. Поэтому он переключился на уроки.

«Великая война капаму, – принялся перечислять он про себя главнейшие, если верить учебнику, события истории чудологов. – Кислизняк-людоед. Убийство… – третье событие категорически не желало вспоминаться. – Убийство…»

– Не знаю, чего ты ждёшь, – закричал на него Улик, – но сейчас не время…

Отчаявшись напрячь память, Баркли перешёл к действию: «Ветер!»

Но вышло ещё хуже, чем в прошлый раз. Призванные им порывы оказались в два раза мощнее и не спешили ему подчиняться. Корабль сильно клюнул носом, мачта застонала, грозя переломиться, из-за наклонившейся палубы Баркли бухнулся на бок… а Яша перевалился за перила в море.

– Держи штурвал! – приказал непонятно кому Улик и с разбега нырнул за борт. Колесо штурвала бесконтрольно закрутилось, и «Беалаха» заболтало из стороны в сторону.

Баркли бросился к штурвалу и схватился за ручки. Колесо успело так сильно раскрутить, что его снова едва не сбило с ног.

– Берегись! – закричала Виола.

У Баркли не хватило времени среагировать, прежде чем ему по щеке хлестнуло чем-то влажным и склизким. Он инстинктивно отшатнулся, но это не уберегло его от удара по плечу, затем в бок. Вокруг ног что-то заплескало, и до Баркли наконец дошло, что на них падала рыба!

– Скок-рыба! – пояснил Тэдж.

Весьма точное название, учитывая, что дюжины этих рыб выскакивали из Моря на такую высоту, что доставали парусов. Успевшие запрыгнуть на палубу продолжили подскакивать, брызжа Баркли в глаза солёными каплями. Сидящая на одной из рей Беалах в ужасе каркнула, когда одна скок-рыба врезалась ей в крыло.

– Без паники, – призвала Руна, хотя для Баркли было уже поздно, ведь это по его вине они все скоро должны были пойти ко дну.

– Скок-рыбы так прыгают, только когда от чего-то спасаются! – закричал Тэдж. – А значит…

Его голос заглушило глухое и угрожающее урчание, донёсшееся из глубины.

– Что это было? – всполошилась Виола.

Руна убежала к корме и завертела головой, разглядывая волны:

– Улик! Ты…

– Эй! – ответил ей голос Улика. – Парень со мной, но мы тут не одни! Скиньте нам спасательный буй!

Руна сдёрнула со стены круг и швырнула в воду, после чего запоздало спросила:

– В смысле «вы там не одни»? Что ещё там с вами?

Ответом ей стал новый рёв, прозвучавший ещё громче и ближе, чем раньше. Виолу затрясло от страха, и её свет опасно замигал. Тэдж на носу застыл с открытым ртом и побелевшим от ужаса лицом.

– Что-то большое! – ответил Улик.

Руна треснула кулаком по перилам.

– Улик! Только не говори, что это Лохмо… – она оглянулась на учеников, и у Баркли кровь похолодела в жилах: она же не имела в виду Лохмордру, легендарное чудище Моря? – О чём предупреждала Орла…

– Нет, – ответил Улик, показавшись из-за перил. Яша безвольно висел у него на плече, как свежий улов. – Не думаю.

Он уронил мальчика на палубу, и тот, судорожно вдохнув, закашлялся водой. Улик же вернулся к штурвалу, и Баркли был только рад передать ему назад управление кораблём.

– Нам сейчас очень нужен твой ветер, мой мальчик, – мрачно и впервые за всё их знакомство очень тихо сказал ему Улик, явно не желая, чтобы кто-то ещё его слышал. – И мне всё равно, даже если корабль разорвёт пополам, но мы должны как можно скорее убраться отсюда.

– Что там? – прохрипел Баркли.

– Выгляни за левый борт.

Чувствуя, как сердце грохочет о рёбра, Баркли метнулся к перилам и всмотрелся в тёмные воды.

Из которых на него посмотрел глаз размером с весь «Беалах».

Баркли с криком отпрянул. Вопреки его надеждам и фантазиям, Море оказалось никаким не приключением, а кошмаром наяву!

«Ветер!» – подумал он, убежав назад под мачту, хотя ему было так страшно, что он готов был вопить это слово во всё горло. Как Улик и просил, Баркли даже не пытался сдерживать порывы – наоборот, вложил в них все свои силы, не обращая внимания на стоны и скрипы корпуса.

– Вот так! Отлично! – похвалил Улик.

Внезапно из морских глубин начало что-то подниматься, смахнув «Беалах» в сторону. Оно всё росло, и росло, и росло. Баркли едва удержался от нового вопля при виде морды чудища – огромной, как гора, длинной и узкой, как клюв, и покрытой жёсткой и бугристой серой кожей. Его хищные белые глаза скользнули по кораблю, пока не остановились на пальто Виолы, переливающемся в свете её магии.

– Это среброкит! – воскликнул Улик.

Среброкиты были известны как самые крупные чудища в мире.

Опомнившись, Тэдж закричал на Виолу:

– Погаси свет! Он кит-дракон и тоже обожает всё блестящее…

Среброкит медленно распахнул свою бесконечную пасть, явив гигантское чёрное нутро, обрамлённое острыми зубами.

– О, это совсем нехорошо, – пробормотал Улик, раскручивая штурвал всё быстрее и быстрее.

Виола отозвала свою магию, погрузив их во мрак. Баркли снова вскинул руки к парусам и призвал ветер. Оставшийся позади среброкит заревел, да так громко, что Баркли пришлось прерваться, чтобы зажать руками уши. Даже Эдвин приподнялся на скамейке, но тут же перевернулся на бок и снова сонно засопел.

Сверкнувшая в небе молния высветила из тьмы дёсны, зубы и горло. Затем что-то громко затрещало, и корабль залило светом: Тэдж швырнул в среброкита разрядом электричества, попав ему в правый глаз, и чудище взревело от боли.

Решив, по всей видимости, что жалкий перекус того не стоит, среброкит нырнул назад в глубину, подняв волну, которая подхватила корабль и понесла на огромной скорости прочь.

Но прежде чем среброкит окончательно скрылся, он всё-таки им отомстил: хлестнул напоследок хвостом, породив колоссальный водяной вал больше «Беалаха». Больше дюжины кораблей. Больше целой флотилии.

– Нехорошо. Нехорошо, – бормотал Улик, и Баркли приготовился к неизбежному концу.

Как вдруг Руна вытянула перед собой руки, и из кончиков её пальцев хлынула ледяная дымка. Она окутала всю волну до самого гребня, обратив гигантское цунами в ледяную стену за считаные мгновения до удара о корпус корабля.

Баркли обомлел: эта волна точно бы их убила, а Руна справилась с ней за секунду! Он всегда знал, что она была могущественным чудологом, не зря же о ней ходило столько слухов, но и представить не мог, чтобы кто-то мог быть способен на подобную магию.

А он свою даже контролировать не мог.

Руна, тяжело дыша, опустила руки.

– Сегодня мы не умрём, – объявила она, и, хотя у них впереди ещё оставалась пара часов плавания, в её голосе было столько уверенности, что Баркли безоговорочно ей поверил.

И не зря. Многим позже заката, когда на горизонте показалась тёмная нить суши, весь экипаж «Беалаха», за исключением Эдвина, победно взревел. Они пережили этот опасный вояж.

Но радость и облегчение Баркли портил язвительный голосок на краю сознания, напоминающий, что своим спасением они были обязаны вовсе не ему.




Глава 5


Эдвин зевнул и потянулся, сходя вместе со всеми на пляж острова Манси.

– Поверить не могу, что мы пережили подобное! Абсолютно невероятно!

– Мы пережили, – проворчал Тэдж, выдирая из своих светло-каштановых кудрей обрывки водорослей. – Вы всё проспали.

Но Эдвин на его замечание не обиделся:

– Боюсь, от меня всё равно было бы мало толку. Что целительная магия может противопоставить среброкиту?

– Вы вообще страж или кто? – огрызнулся Тэдж, чем заработал осуждающий взгляд от Руны. – Я просто не понимаю: я пересекал Смену миллион раз и в шторм тоже, но никогда не видел, чтобы столько чудищ нападало на корабль.

Баркли, чьё настроение тоже было весьма мрачным, молча шаркал по гальке. Не считая редких вспышек молний, на берегу царила темень. Дождь не спешил прекращаться, одежда Баркли под шубой Яши так и не просохла, носки при каждом шаге влажно чавкали.

А вот Улика столкновение со смертельной опасностью изрядно оживило. Он огладил свою шикарную бороду и со смехом подмигнул пришвартованному «Беалаху», будто они с кораблём замыслили какую-то весёлую проказу.

– Воодушевляющее вышло приключение! – заявил он во весь голос. – Ещё парочка таких, и нам и сама Полоса Кораблекрушений будет нипочём!

Баркли не знал, о чём он говорил, но сейчас ему хотелось одного: принять горячую ванну и лечь спать.

– Мы высадились на севере острова, – пояснил Улик. – До города отсюда около двух километров.

– Километров? – ужаснулся Баркли.

Руна вздохнула:

– Что ж, придётся пройтись. Ты как, Виола? Ты почти три часа применяла магию.

– Нет, я… Всё нормально. Я… справлюсь, – пропыхтела девочка и вытянула перед собой руки, но смогла вызвать лишь слабый мигающий огонёк.

– Давай я, – предложил Яша и зажёг в ладони пламя, прикрыв его второй рукой от капель дождя.

Виола устало его поблагодарила.

Забросив за плечи вещевые мешки и рюкзаки, их группа двинулась по выложенной камнем извилистой тропе посреди высокой травы. Баркли, желая побыть наедине со своими мыслями, замыкал шеренгу. Да, они благополучно пережили шторм, но он всё равно чувствовал себя виноватым, что всех подвёл.

Когда Руна предложила стать её учеником, он был на седьмом небе, уверенный, что ему наконец удалось найти своё место в мире. Но что, если он никогда не нагонит остальных? Что, если ему так и не удастся стать настоящим чудологом? Но долго заниматься самоедством Баркли не пришлось, потому что на тропе впереди возник огонёк.

Кто бы ни шёл им навстречу, он делал это очень и очень медленно. Подойдя, Баркли увидел старуху – пожалуй, самую старую из всех, что ему приходилось встречать. Морщинистое, как изюм, лицо обрамляли мелкие белые кудряшки, перевязанные шнуром в хвост, спускающийся до самых бёдер. На старухе был дождевик, под ним проглядывала коричневая шаль, которую легко можно было принять за рыболовную сеть.

– Да уж, вид у всех вас помятый, – хрипло, будто она наглоталась песка, сказала старуха. – Эдвин и Яша, рада снова вас видеть. И спасибо, что так скоро вернулись на Море. Надеюсь, я не отвлекла вас от более приятных путешествий.

– Глупости. Мы рады помочь, – жизнерадостно ответил Эдвин, словно они прогуливались в погожий денёк, а не переживали тяжёлые испытания.

– Руна! – недовольно выдохнула старуха. – Ты почему так долго? А то ты не знаешь, как чревато заставлять пожилых ждать!

Руна положила руки на плечи Баркли и Виолы:

– Орла, это три моих ученика: Виола Дюмон и Баркли Торн, а Тэджа ты и так знаешь.

Орла улыбнулась. Половина зубов у неё отсутствовала.

– О да, ворчливый сынок Мёрдока. Виола, я много слышала о тебе от твоего отца.

– Правда? – удивлённо спросила Виола.

– В основном хорошее, не переживай. И, значит, Баркли. Тебя я совсем не знаю. Откуда ты?

Он залился краской:

– Э-эм…

– Баркли родом из бесполеземского городка на приграничье с Лесом, – ответила за него Руна.

Чувствуя на себе любопытные взгляды Улика, Яши и Эдвина, Баркли ещё пуще зарделся.

– Ты проделал долгий путь! – заметила Орла. – Кстати, у тебя что-то на лице.

Баркли совсем забыл о куске грязебоя, красующемся у него на щеке, как гигантский серебристый прыщ.

– Нет-нет, не отдирай. Он сам отпадёт, когда настанет пора. И поверь мне, здесь на грязебой никто и глазом не моргнёт. Вот увидишь! Я Орла Скаддер, главный чудолог Моря.

До этого момента Баркли знал лишь одного главного чудолога – Казимира Эрхарта из Леса. Эрхарту так нужны были деньги, что он закрывал глаза на преступления своего спонсора Сорена Рейкера… Например, оба раза, когда тот напал на Баркли с целью украсть у него Корня. Эрхарт наказал Сорена только после того, как тот попытался вынудить Гравальдора стать ему партнёром, попутно едва не уничтожив весь Лес.

Имея за плечами подобный опыт, Баркли теперь сомневался, стоило ли ему доверять Орле. С другой стороны, Руна откровенно презирала Эрхарта, зато Орлу встретила с улыбкой, что говорило в пользу старушки.

– Рад знакомству, – вежливо сказал Баркли.

– Идёмте скорее, вам нужно поесть, – позвала Орла. – А то ещё подхватите смерть.

– Вы хотели сказать «простуду», – поправила её Виола.

Но Орла лишь пожала плечами:

– И её тоже.

Они очень медленно побрели за Орлой по тропе, пока не вышли к городу Манси. Баркли даже ненадолго забыл об усталости и самоедстве, окрылённый перспективой увидеть нечто новое и интересное. Но на улицах царил мрак, разбавляемый лишь удивительными фонарями, заполненными водой с примесью каких-то пятнышек, излучающих голубой свет.

Орла привела их к высокой башне на окраине города, что была даже больше часовой башни Занудшира. Открыв дверь, старуха пригласила их в уютный просторный зал, заставленный креслами-качалками, столиками и диванами. Тепло здесь поддерживал горящий камин, от которого почему-то несло чем-то землистым, как от свежевспаханного поля. По стенам висели рыболовные сети, ржавые якоря и раковины, а в самом центре спиральная лестница уходила как к верхним этажам башни, так и вниз, в подвал.

– Добро пожаловать в Морское отделение Гильдии, – объявила Орла. – А это Мёрф, он присматривает здесь за всем в моё отсутствие.

Баркли было решил, что она говорит о каком-то мужчине, но в зале никого не было, не считая огромного черепахоподобного чудища, греющегося у огня. Его панцирь украшали яркие спиральные узоры, а с верхней губы и до самого пола спускались роскошные серые усы.

Пока они рассаживались, Орла принесла стопку пледов и кружки с тёплым молоком. Вскоре четверо ребят уже сидели на диване, завёрнутые в многослойные шерстяные одеяла: Баркли без конца ёжился, Яша чихал, Тэдж не отрывался от кружки, а Виола спала без задних ног. Корень, Митзи и чудище Яши – белое создание, напоминающее кошку с остроугольными ушками, – присоединились к Мёрфу у камина.

– Мне очень жаль, что ваше путешествие вышло таким опасным, – сказала Орла, садясь в одно из кресел-качалок. – Но, боюсь, в Море настали тяжёлые времена.

– В своём письме ты упомянула атаки. Что именно происходит? – спросила Руна.

Зная, что Виола жутко расстроится, если пропустит этот разговор, Баркли пихнул её локтем, будя.

– С самого начала зимы Лохмордра поднимается из глубин и нападает на корабли и острова. Самым последним…

– Лохмордра? – громко переспросил Тэдж.

– Боюсь, что да. Кроме кораблей он практически уничтожил остров Келлигри. А до этого мы потеряли острова Слэйки и Коуд.

Тэдж притих. Для него наверняка стало шоком узнать, что чудище, убившее отца, теперь терроризировало его родину.

– Келлигри был вторым по численности населения островом после Манси, – продолжила Орла. – Тысячи людей лишились крова и были вынуждены перебраться на другие острова. Все наши гостиницы заполнены, дома местных жителей тоже. Моряки боятся выходить в долгие плавания из-за возможной встречи с Лохмордрой. За исключением, конечно же, Улика.

Улик просиял:

– Ничто не удержит меня и «Беалах» от открытых вод!

– Но проблема не только в Лохмордре, верно? – спросила Руна. – На Нигденкс, пока мы там были, напала стая шлёклювов. И ещё никогда я не видела в море столько чудищ, как сейчас за пару часов.

Орла кивнула.

– Все чудища стали агрессивнее, и мы не знаем почему. Лохмордра никогда не поднимался на поверхность, кроме как в середине лета и зимы, но даже тогда он, на моей памяти, ещё ни разу не нападал на остров.

– Мне так жаль, что мы не остались, – огорчился Эдвин. – Если бы мы знали, что Келлигри тоже окажется под ударом, мы бы ни за что не уехали.

– В этом нет вашей вины, – заверила его Орла. – И я призвала на помощь всех стражей, кого только смогла. Карина Северная прибыла пару дней назад. А Крамп и так здесь, где ему ещё быть. И…

– А что Верховный чудолог? – перебила Руна.

– О, ты же знаешь Дюмона. Он обещал прислать драги, которых я пока так и не получила. Но даже будь в нашем распоряжении все деньги банка «Аргентизавр», мы не можем начать восстановительные работы, пока не поймём первопричину этих атак.

– Хочешь сказать, совсем ничего не предвещало беды? Вы не заметили ничего странного или необычного?

– Ничего. По крайней мере, нам ни о чём таком не известно.

«Если они не знают, почему это происходит, – подумал Баркли, – это значит, что здесь небезопасно. Ни для кого». А после всего, что они пережили, уже просто добираясь до Моря, Баркли не горел желанием бросаться с головой в новые опасности. Но именно в этом состоял долг чудологов-стражей: защищать других, даже если это сопряжено с риском для себя.

В Занудшире Баркли из кожи вон лез, чтобы соблюдать все их многочисленные правила. Ему пришлось вымаливать себе место ученика, после чего он трудился в поте лица днём и ночью, доказывая, что достоин. Но его всё равно изгнали.

С Баркли достаточно неудач. И пусть ему придётся учиться и тренироваться в два раза больше, чем Виоле или Тэджу, чтобы нагнать их. Пусть ему будут противостоять хоть десять среброкитов. Он проявит себя как достойный страж, чего бы ему это ни стоило.

– Если гостиницы заполнены, где мы остановимся? – спросила Руна.

– Почти все стражи живут здесь, в отделении Гильдии, и для тебя у нас ещё найдётся свободная комната, – ответила Орла. – А что касается ваших учеников, мальчикам хватит места на чердаке над магазином Энсли Макгэннон. Виола, а ты можешь остановиться у моей подруги Лифень Хао. У неё есть домик для гостей.

– А ты, Эдвин, можешь пожить у меня, – жизнерадостно предложил ему Улик. – У меня на пляже есть лачуга, где я храню припасы. Будет, считай, в твоём полном распоряжении, я-то без конца мотаюсь туда-сюда и в основном ночую у себя на корабле.

Если Эдвина и не прельщала перспектива жить в лачуге, он никак этого не показал. Сам же Баркли, хоть и едва знал Яшу, обрадовался, что у него теперь будет ещё один собеседник кроме Тэджа с его неисправимым скверным настроением.

Час спустя Улик привёл троих мальчиков и их чудищ к магазину Энсли Макгэннон и, не стучась, под звон колокольчиков распахнул дверь, за которой их встретила невысокая женщина средних лет, с очень светлой кожей. На ней был толстый кардиган поверх ночной рубашки и очки с голубовато-зелёными, как обкатанное морем бутылочное стекло, линзами.

– Здравствуй, Улик, – сказала она. – Я всегда поражаюсь, видя тебя целым и невредимым.

– А я всегда поражаюсь, уже просто видя тебя! Ты ж и носа отсюда не кажешь, вечно сидишь в обнимку со своими мензурками и заумными приборами.

– Да я только рада такой жизни, хотя, признаю, не прочь обзавестись компанией. – Она обвела взглядом учеников, чьи волосы и одежда так и не успели просохнуть. – Только не говорите, что вы вышли в Море в такую погоду!

– Ты об этом жалком ветерке? – спросил Улик, а его голос почти заглушил грохот грома у него за спиной.

Энсли поджала губы и махнула мальчикам:

– Заходите скорее в тепло.

Устало пожелав Улику спокойной ночи, трое учеников зашли в торговый зал. Свет не горел, поэтому Баркли мог лишь предполагать, что тут продавалось, но пахло чем-то медицинским. Корень встряхнулся, послав во все стороны брызги, и чудище Яши отвернулось от него с оскорблённым видом.

Вслед за Энсли они поднялись по узкой скрипучей лестнице на чердак, где их уже ждали три постели. Здесь и одному человеку было бы тесно, не то что троим ребятам и двум чудищам, но Баркли так устал, что заснул бы и под боком Мёрфа на полу отделения Гильдии.

– Уверена, вам всем не терпится помыться, – сказала Энсли. – Я могу подогреть воду для ванны, но вряд ли её хватит на всех…

– Думаю, мы лучше сразу ляжем спать, если вы не против, – сонно произнёс Баркли, кладя рюкзак на подоконник. В окне царила темень, не считая ряда фонарей внизу вдоль улицы.

Внезапно вдалеке в свете лампы одного из них мелькнула какая-то тень, двуногая, но слишком большая, чтобы она могла принадлежать человеку. Баркли моргнул, и тень исчезла. Как же он устал, что ему уже начало видеться то, чего нет?

– Конечно-конечно, – прочирикала Энсли. – Тогда я вас оставлю…

Земля задрожала, прямо как в Нигденксе, только сильнее. Мебель затряслась, и с неё всё посыпалось, и Энсли тоже бы упала, если бы Баркли не подхватил её под локоть. Внизу что-то разбилось.

– Что происходит? – спросил прижавшийся к стене Тэдж.

Чудище Яши нырнуло под одну из кроватей, Корень в страхе отвёл назад и прижал к голове уши.

– Опять! – ахнула Энсли. – Ребята… ребята, сохраняйте спокойствие! Нам нужно быстро…

Но не успела она договорить, как тряска прекратилась. Все в комнате какое-то время молча переглядывались круглыми от страха глазами.

– Второй раз с начала весны, – пробормотала Энсли, поправляя на носу очки.

– В Море часто трясёт? – спросил Баркли.

– Никогда, – ответил Тэдж.

– Сейчас трудные времена, – сказала Энсли. – Я надеюсь, ваши мастера знают, что делают. Как бы Руну Расгар ни превозносили, но это неправильно – тащить с собой на опасное задание детей… Ох, это наверняка горшки с рябь-травой разбились, вот на что угодно готова поспорить…

Тяжело вздохнув, она отправилась вниз.

На чердаке на несколько секунд повисла зловещая пауза.

Наконец Тэдж буркнул:

– Чур кровать в углу – моя.

Яша посмотрел на Баркли и пожал плечами:

– Мне всё равно, выбирай, какая нравится.

Ответить Баркли не успел: Корень запрыгнул на кровать посередине, выбрав за него.

– Ты всю постель промочишь, – возмутился Баркли, но люфтхунд сделал вид, что не слышит, свернулся клубком в изножье, почесал за ухом и закрыл глаза.

Вспомнив о манерах, Баркли снял шубу и вернул её Яше:

– Спасибо ещё раз. Тебе лучше?

– Теперь, когда я на земле, да. Но мне обидно, что вам всем пришлось вкалывать, пока я, можно сказать, бездельничал. Даже хуже, Улику ещё и спасать меня пришлось.

– Ты не виноват, что плохо себя чувствуешь на кораблях.

Яша сжал кулак:

– Может, нет. Но я должен быть сильнее этого. Я знаю, что я сильнее этого.

Баркли растерялся. Удивительно, как при всём обаянии и даже легкомыслии Эдвина ему достался такой серьёзный ученик.

Размышляя, что бы на это ответить, он открыл свой рюкзак и застонал, обнаружив, что всё его содержимое промокло насквозь. Вздохнув, он перевернул его и вытряхнул на пол слипшийся ком одежды и распухший от воды учебник «Девять ключевых событий истории чудологов».

Вместе с ними выпала раковина, и Баркли не успел её спрятать или пнуть под кровать, прежде чем она попалась на глаза Тэджу.

– Да ты прямо без ума от этой раковины! – фыркнул он. – Теперь мне понятно, почему у тебя такие проблемы с магией. Сколько бы ты ни прикидывался, в душе ты всё ещё бесполеземец.

Густо покраснев, Баркли сунул раковину назад в сумку и запихнул её вместе с мокрой одеждой под кровать. Сейчас он сожалел, что ни один шлёклюв не насадил его на свой клюв, так ему было стыдно.

Если Яше и было смешно, он не показал вида. Или ученик Эдвина в принципе никогда не смеялся, Баркли за ним даже улыбки ещё не заметил.

Корень заинтересованно наблюдал, как Яша ставит на пол миску и насыпает в неё корм.

– Мотя, иди сюда, – шёпотом позвал Яша.

Его чудище высунуло голову из-под кровати, подползло к миске и шумно на неё дохнуло, поджигая корм. Баркли с Корнем от неожиданности вздрогнули. Лишь затем Мотя соизволила приступить к своему фламбированному ужину.

Тэдж застонал и отвернулся к стене.

Яша покосился на Баркли.

– Он всегда такой? – спросил он и закатил глаза, когда тот кивнул.

Баркли стало немного легче на душе: возможно, Яша и не считал его странным из-за бесполеземского происхождения.

«Всем чудологам приходится учиться контролировать свою магию», – заверила его Руна, когда они плыли на «Беалахе». Но вместо того чтобы принести успокоение, эти слова парализовали его страхом.

Потому что, если Баркли не научится контролировать свою магию, он не только никогда не станет стражем – он даже чудологом не сможет считаться.




Глава 6


Что-то грохнуло, разбудив Баркли и Корня. Кусок грязебоя при этом наконец оторвался от щеки Баркли и с влажным чмоканьем упал на подушку. Он сонно заморгал на Эдвина, стоящего в дверном проёме с непривычно серьёзным выражением лица. Несмотря на долгий сон, мужчина выглядел всё таким же потрёпанным жизнью, его волосы с проседью стояли дыбом, под глазами темнели круги.

– Что такое? – невнятно спросил Яша.

Тэдж по другую сторону от Баркли закрыл голову подушкой.

– Во время вчерашнего шторма Лохмордра напал на ещё один остров, – сообщил Эдвин. – Мы только узнали от первых выживших с Глэннока, но за ними наверняка последуют другие…

– С Глэннока? – Тэдж отбросил подушку и резко сел. – Вы уверены?

– Мне так сказали. Идёмте. Работа не ждёт.

Мальчики подскочили как ужаленные. Корень потянулся и зевнул во всю зубастую пасть, пока Мотя с высокомерным видом наблюдала со шкафа за торопливыми и неуклюжими спросонья сборами ребят. И десяти минут не прошло, как они бегом покинули магазин.

При свете дня у Баркли наконец появился шанс как следует рассмотреть Манси, и он с удивлением отметил, что город мало чем походил на Сикомор в Лесу. Прежде всего Манси был огромным. И очень, очень серым, так что каменные строения почти терялись на фоне бледного неба. Булыжники в мостовых чередовались с осколками ракушек. Деревья, соответствуя времени года, были голы. Но жители Манси боролись с блеклостью, раскрашивая входные двери в жёлтый, красный, зелёный и другие сочные цвета.

Да и пестрящие жизнью улицы тоже никто бы не посчитал скучными. Напоминающие пеликанов чудища разносили по воздуху письма и посылки, используя свои клювы вместо сумок (Корень облаивал каждого). Чудологи всех мастей и стилей одежды спешили по своим делам. Баркли заметил мужчину с очень тёмной кожей, тащащего за собой тележку, полную чудищ-моллюсков, ползающих друг по другу на длинных склизких ножках. Мимо прошла бледная веснушчатая женщина, на рюкзаке которой сидела рогатая выдра. А впереди у одного из фонарей стояла Энсли и кормила то, что по ночам излучало голубое сияние.

Но наибольшее впечатление на Баркли произвело здание Гильдии, возвышающееся над всем Манси. Каким же усталым он был вчера, раз не сообразил, что это был маяк? Вот только наверху башни ничего не светилось.

Внутри все столы и кресла были заняты чудологами и чудищами. Руна с Виолой тоже уже были здесь.

– Кто все эти люди? – шёпотом спросил Баркли Яшу.

– Стражи. Орла созвала их со всего света.

Баркли восхищённо закрутил головой по сторонам. Он ещё никогда не видел столько стражей в одном месте. Конечно же, он сразу узнал Эдвина и Улика, сидящих рядом на нижних ступенях спиральной лестницы. Рядом с Орлой стоял косоглазый старик с тростью, заросшей морскими раковинами. Перед камином нетерпеливо расхаживала женщина в фантастической мантии, расшитой переливающимися силуэтами всевозможных чудищ. Ещё одна женщина удобно устроилась на лапе своего большого коричнево-золотистого дракона.

Все они выглядели солидными и грозными, как Баркли и представлял себе стражей, хотя и уступали во внушительности Руне.

Пока чудологи общались между собой, Виола подозвала мальчиков присоединиться к ней за столиком в задней части зала.

– Это уже четвёртый остров, – пылко говорила женщина в мантии. – Осталось всего пять. Вы и так погасили маяк из страха, что он привлечёт чудище. Ждать больше нельзя. Нужно всех эвакуировать.

– Куда? – прогремел кто-то. – До Леса слишком далеко. И Эрхарт в любом случае не сможет всех у себя расселить…

– Пусть Верховный чудолог пришлёт драконов. Флотилии хватит…

– У драконов сейчас брачный сезон! – прошипела её соседка, гладящая напоминающее хамелеона чудище у себя на коленях. Его чешуйки без конца меняли цвет, подстраиваясь то под её загорелую кожу, то под длинные тёмные волосы, то под красную кожаную куртку. – Ты же не думаешь, что он…

– Достаточно, – оборвала их Орла. – Мы, морские, народ гордый. Мы пока не готовы бросить наши дома. – Затем она поделила стражей на группы и обратилась к первой: – Опросите беженцев с Глэннока. Вдруг они видели вчера что-то, что прольёт свет на происходящее. – Старушка повернулась к следующей части собравшихся: – Вы двое, доставьте Руну и Эдвина к району, где Лохмордра поднимался к поверхности, изучите там всё. Энсли даст вам полипопов на случай, если вы решите погрузиться. Но будьте осторожны, гиганточелюсти облюбовали себе воды вблизи Глэннока. А вы шестеро… С острова Орн поступили сообщения об атаке муирмару. Может, там что-то прояснится.

Все чудологи и чудища потянулись к выходу. Осталось лишь одно чудище – огромная змея, состоящая из одних костей, из-за чего каждое её движение сопровождалось тихим клацаньем по полу.

– А нам что делать? – угрюмо спросил Тэдж Орлу.

Руна цокнула языком:

– Прояви уважение к главному чудологу.

– Ладно. А нам что делать, мэм? – исправился Тэдж, хотя раздражённого тона не сменил.

Но Орла и глазом не повела, даже улыбнулась, явив одинокий передний зуб с прилипшим к нему кусочком водоросли.

– Вы четверо вместе с Уликом осмотрите руины Глэннока, может, найдёте какие-то подсказки, хотя надежды особой нет: судя по сообщениям, там мало что уцелело.

Несмотря на мрачность ситуации, сердце Баркли возбуждённо забилось. Это станет их первым полноценным заданием в качестве учеников стража. И первым его шансом проявить себя.

– А что именно нам искать? – с энтузиазмом спросил он.

– Всё, что покажется вам необычным, – ответила Орла.

– Но большинство из нас до этого даже ни разу на Море не были, – напомнила Виола. – Откуда нам знать, что здесь обычно, а что нет?

– С этим вам помогут Тэдж и Улик, – сказала Руна и быстро покосилась на Тэджа, который смотрел куда-то в пространство и едва ли вообще их слышал. – Ты справишься, Тэдж?

– Конечно, – тихо отозвался он.

До Баркли вдруг дошло, что Глэннок, по всей видимости, был его родным островом, и привычное раздражение на Тэджа уступило место сочувствию.

– Но я не хочу отправлять вас без лицензированного стража, – добавила Руна, – поэтому можете взять с собой Гоата.

– Гоата? – переспросил Баркли.

Костяная змея заползла Руне по спине и положила голову ей на плечо. У неё не было глаз, только пустые глазницы, но Баркли ясно ощутил на себе пронзительный взгляд чудища, и у него мурашки побежали по коже.

– Моего хаддис-с-са, – пояснила Руна, растянув финальную «с» так, что это прозвучало как шипение. За те недели, что Баркли был её учеником, он впервые встретился с одним из чудищ Руны: она не вызволяла их из меток, не желая привлекать внимание бесполеземцев.

– Почему не Клаву? – спросил Тэдж. – Гоат жуткий.

Гоат зазвенел, судя по всему, довольный комплиментом. Руна поскребла его кости под нижней челюстью.

– Поверь мне, Гоат куда дружелюбнее Клавы. К тому же она не любит со мной расставаться.

Баркли и Виола переглянулись, и по её лицу он убедился, что ей тоже было интересно узнать о чудищах Руны. Но расспросить её они не успели: Эдвин призвал Руну поторапливаться, и они отправились на своё задание.

Ученики плюс Гоат вышли за Уликом из отделения Гильдии. Путь их лежал через торговую улицу. Взгляд Баркли притянуло к себе объявление на стекле одного магазина, обещающее весеннюю скидку на все антикварные изделия из рептиловых и сумчатых чудищ, а ещё раскрашенная в блестящие красные и жёлтые полосы витрина «Эксклюзивных чудолакомств Филлитота» с навесом над входом, украшенным развевающимися лентами. Здесь также был свой «Драконий торговый центр», как в Сикоморе.

– Манси такой огромный, – не сдержался он.

– Это потому, что на Море проживает в двадцать раз больше людей, чем в Лесу, – сказала Виола.

У Баркли глаза на лоб полезли. Он знал, что Лес был малолюден – Сикомор был единственным поселением, а в Море насчитывалось целых девять островов, – но «в двадцать раз больше людей» представлялось какой-то совершенно безумной цифрой.

– Получается, это самое крупное Дикоземье?

– Нет, – засмеялась Виола. – Ну, по территории – да, но по населению самое крупное – это Горы. В столице Галуа проживает больше трёхсот тысяч человек. Это там я выросла.

Из Баркли так и посыпались вопросы. Какое Дикоземье самое маленькое по территории? (Тундра.) В скольких Дикоземьях она бывала? (В пяти – в Горах, в Пустыне, в Лесу, в Джунглях и теперь на Море.) Какое из Дикоземий ближе всех к Морю? (Лес, что поразило Баркли, ведь им потребовались тринадцать недель, чтобы сюда добраться.) Они уже поднялись на борт «Беалаха» и подняли паруса, но поток его вопросов не спешил иссякать.

В ясную погоду Море не выглядело столь угрожающим, как вчера. Его воды из чернильно-чёрных стали сапфирово-синими, и когда Баркли выглянул за перила, то различил прямо под поверхностью косяк красочных рыб. Но особенно ему был по душе сильный встречный ветер, создающий иллюзию быстрого бега.

Митзи пискнула у него за спиной и улетела на мачту, где устроила драку с Беалах за место на самом верху. Гоат, проникшийся симпатией к Тэджу, ползал за ним по пятам. Корень нарезал круги по палубе, но, заметив прохаживающуюся вдоль кормы Мотю, подошёл к ней и понюхал её зад. Та с возмущённым фырканьем убежала.

– Прости, – сказал Баркли Яше, который опять сидел в обнимку с ведром и особого восторга по этому поводу не выказывал. – Корень лишь хочет с ней подружиться.

– Ничто так не говорит о дружелюбных намерениях, как обнюхивание задов друг друга! – заявил из-за штурвала Улик.

Яша погладил своё чудище за ушами:

– Мотя просто стеснительная, как и большинство сминксов.

– Сминксы, кажется, относятся к мифическому классу? – спросила Виола.

– Верно. Мотя очень сильная. И немного заносчивая.

Мотя с величественным видом задрала нос, и Яша послушно почесал ей под подбородком.

Виола нахмурилась и стала что-то искать в своём рюкзаке. Баркли уже хотел спросить, что её так обеспокоило, когда она выудила тетрадь и объявила:

– Я понимаю, Баркли, что тебе предстоит ещё многое узнать о Дикоземьях, но у меня тоже есть задание. Мне нельзя отставать.

И она уткнулась носом в свои записи.

Баркли был привычен к холодности Тэджа, считавшего себя выше того, чтобы что-то разъяснять, но для Виолы подобное поведение было необычно. Зря он не захватил с собой учебник. С другой стороны, в плане магических основ он не узнал из него ничего стоящего. В последней главе, что он успел прочесть, тридцать страниц было отведено на рассуждение автора, что Почесоточную чуму вызвали вовсе не почесуны, а солнечное затмение.

Оставив Виолу заниматься своими делами, Баркли сместился ближе к Яше, чьё лицо приобрело оттенок водорослей.

– Ненавижу корабли, – пробормотал бедняга. – Даже дома их ненавидел.

– У вас тоже есть корабли? – Баркли не планировал наседать на Яшу с вопросами, но любопытство пересилило.

– Лодки главным образом. В Тундру входят несколько островов, но в основном люди живут на материке. И там очень холодно большую часть года. А зимой стоят полярные ночи, когда солнце не восходит и всегда темно.

Баркли разинул рот:

– Но как же вы путешествуете? Как вы вообще там живёте?

– Мы пользуемся огнём и магией. А ещё в небе иногда возникает разноцветное сияние, которое усиливает нашу магию. Есть чудища, которых можно встретить только в это время.

Оказавшись на Море, Баркли было решил, что уже немало повидал, но, послушав рассказы Яши и Виолы, внезапно ощутил себя совсем маленьким, крошечной песчинкой. Мир был куда больше и удивительнее, чем он себе представлял, и ему не терпелось побывать в каждом его уголке.

Час спустя стало очевидно, что они почти добрались до острова Глэннок, но не потому, что на горизонте возникла полоса суши, а потому, что в небо поднимался толстый столб тёмного дыма. Баркли ожидал увидеть город, но, когда они приблизились, их глазам предстали одни лишь разрушения.

Тэдж судорожно вдохнул, но не сказал ни слова.

Внезапно Баркли затопили страшные воспоминания о разорённом Гравальдором Занудшире. Баркли тогда было четыре года, и, хотя он больше не винил чудище в случившемся, вспоминать об этом было неприятно. А Тэджу только предстояло справиться с этой болью.

– Похоже, пирс уничтожен, – заметил Улик. – Придётся пересаживаться в шлюпку. Баркли, сбросишь якорь? Просто опусти тот рычаг, – указал он на левый борт.

Убедившись, что якорь надежно зафиксирован, все пятеро вернули своих чудищ в метки и расселись в лодке. Гоат вытянулся у них на коленях, впившись концами рёбер в бёдра Баркли.

По воде плавали пористые клочки чего-то белого. Баркли поначалу не обращал на них внимания, но чем ближе они подплывали к берегу, тем больше поверхность Моря становилась похожа на содержимое стакана с водой, куда вылили две банки краски и не размешали до конца. Гоат взволнованно заёрзал и отполз подальше от бортов.

– Что это такое? – спросил Баркли и потянулся к белой массе, но Тэдж молниеносно перехватил его за запястье.

– Не трогай, – прорычал он. – Это плакучая волна.

Баркли поёжился от жутковатого названия.

– Что это значит?

– Цветение воды, – объяснил Улик. – А точнее, водорослей. Когда их становится слишком много, мы называем это цветением. Конкретно это белое вещество – чудища начального класса. Причём они хищники, так что, если ты сунешь в них пальцы, они обглодают их до кости.

Баркли инстинктивно сместился к центру лодки.

– Я думала, плакучие волны возникают лишь два раза в год, – сказала Виола.

Разумеется, она слышала о плакучей волне. Один Баркли опять показал себя невежей.

Улик кивнул:

– Обычно их наблюдают только в середине лета и середине зимы. Именно тогда Лохмордра поднимается к поверхности, он-то и вызывает цветение.

Виола вытащила из сумки тетрадь и законспектировала слова капитана. Баркли снова пожалел, что не взял с собой ничего для учёбы.

Когда шлюпка въехала носом в песок, Улик выпрыгнул и оттащил её вместе с ребятами подальше от опасной белизны. Вся береговая линия была покрыта рыбьими скелетами.

Покинув лодку, они пошли в сторону города. Ну или к тому, что от него осталось. Глэннок раскинулся на равнине у зелёного луга, но сейчас почти все его улицы были затоплены. В лужах плескались крошечные водяные жучки и мелкие рыбоподобные чудища. Несколько зданий, судя по дыму, продолжали гореть.

– Их явно накрыло высоким приливом, – сказал Яша и указал сначала на одну длинную рытвину в земле, затем на ещё одну, дальше по дороге: – А это следы Лохмордры, когда он бил по домам.

Баркли с интересом изучил траншеи. Они не были похожи на отпечатки лап или когтей – он в жизни ещё не видел таких змееподобных отметин. Но Лохмордра не мог быть змеёй, иначе след бы не прерывался.

– Что собой представляет Лохмордра? – спросил он.

– Кракен. Гигантский кальмар, – мрачно ответил Тэдж, но иронизировать насчёт невежества Баркли не стал. Вместо этого он быстрым шагом пошёл дальше по дороге, не оставляя другим иного выбора, кроме как последовать за ним. Баркли мог лишь догадываться, куда Тэдж направлялся. Наконец он резко остановился перед домом, у которого крыша и фасад были практически смяты, так что всю лужайку засыпало щепками и осколками стекла. Уцелела только дальняя стена.

Баркли снова вспомнился его родной дом, уничтоженный Гравальдором.

– Тэдж, – тихо начал он, – мне очень жаль…

Но Тэдж, не слушая, полез по кучам из обломков стен и мебели.

– Стой! – позвал Улик. – Ты так шею себе свернёшь…

– Папа хранил здесь все свои бумаги. Карты, заметки. О Море, Лохмордре, острове Роан… Они могут нам пригодиться. Нужно лишь добраться до его комнаты. – Целью Тэджа был дальний угол дома, где, по всей видимости, находилась спальня его отца.

– Но там всё промокло, Тэдж, – мягко сказала Виола. – От бумаг, скорее всего, ничего не осталось.

– Нет! – огрызнулся он. – Нет, они всё ещё там.

Виола вздохнула:

– Ну, мы пока пойдём вперёд, будем искать подсказки.

Яша и Улик кивнули, и они вместе с Гоатом направились дальше, но Баркли задержался. Их отношения с Тэджем нельзя было назвать дружескими. Но у Баркли ничего не осталось от родителей, и он был бы бесконечно благодарен, если бы в прошлом кто-то полез в его разрушенный дом, чтобы добыть для него что-то на память о них.

Конечно, он понимал, что ситуация Тэджа была совершенно иной. Его воспоминания об отце не ограничивались парой размытых образов и чувств. Но они же не соревновались за самую печальную жизненную историю, а разбирать в одиночку завалы родного дома – такой участи мало кому пожелаешь.

Баркли перебрался по горе обломков к Тэджу, расчищающему себе путь от крошки черепицы и досок. Тот глянул на него и нахмурился, словно присутствие Баркли застало его врасплох.

Но вместо того чтобы коронно съехидничать, Тэдж указал на лежащую рядом балку:

– Помоги мне её поднять.

Они взялись каждый за свой конец и поднатужились. Под балкой оказалась тёмная влажная ткань, которая, возможно, когда-то была покрывалом. Тэдж отбросил её в сторону и опустился на колени перед металлическим сейфом.

– Есть! Это здесь… – Тэдж осёкся, обнаружив, что его дверца не заперта. Внутри было пусто. – Ничего не понимаю. Зачем ему забирать отсюда все свои бумаги?

– Может, он перепрятал их в какое-нибудь другое место в доме?

– Нет, нет. Мы просто… – голос Тэджа сорвался. – Давай просто ещё поищем.

– Хорошо, – согласился Баркли.

Полчаса спустя пальцы Баркли покрыли мозоли, всё тело ныло от усталости. Остальные наверняка уже дошли до конца города, может, даже обнаружили что-то важное. Ему хотелось на это надеяться, потому что их с Тэджем поиски не увенчались успехом.

– Бред какой-то! – возмущался Тэдж. – Только мы с отцом знали комбинацию к замку. И он все свои бумаги хранил у себя в комнате.

Только сейчас от этой комнаты остался лишь небольшой участок стены. Они переворошили почти все завалы, не считая тяжёлых потолочных балок. Повсюду стояли лужи, все поверхности покрывал слой пыли и грязи.

– Они должны быть здесь, – прошептал Тэдж.

– Ква.

Он разъярённо на него уставился:

– Что ты сказал?

Баркли вскинул перед собой руки:

– Я ничего не говорил.

Но он тоже услышал какой-то звук, напоминающий то ли урчание в животе, то ли отрыжку.

– Будем искать дальше, – заявил Тэдж, наклоняясь к балке, которая явно была слишком тяжёлой для них двоих, но Баркли всё равно присел, чтобы ему помочь.

– Ква.

– Так, это что сейчас было? – Тэдж выпрямился и закружил на месте, оглядываясь.

Но Баркли заметил её первым: на влажном камне в нескольких футах от них сидела зелёная жаба, вся в бородавках и с большим драгоценным камнем посреди головы.

– Это чудище? – спросил он. Жаб с камнями в голове ему ещё видеть не приходилось.

– Я о таких не слышал.

Тэдж наклонился, чтобы лучше её рассмотреть, и жаба тут же запрыгнула ему на тыльную сторону ладони. Он попытался её стряхнуть, но земноводное будто прилипло. Тэдж громко вскрикнул:

– Ай! Она… Кажется, она меня укусила! Сдери её с меня!

По кисти Тэджа начало расползаться что-то тёмно-фиолетовое.

– Не двигайся, я не могу… – Баркли потянулся, чтобы схватить жабу, но не успел и коснуться её, как она вдруг исчезла. – Что? Куда она делась?

Тэдж оглядел лужу, посреди которой они стояли:

– Видимо, упала.

– Я не слышал плеска.

– Я тоже, но… О нет. Да вы издеваетесь!

– Что такое? – всполошился Баркли.

Тэдж показал ему тыльную сторону правой ладони с тёмным пятном, оставленным жабой. А прямо под ним была ещё одна отметина, отливающая золотом. Метка чудища в виде жабы.

– Ты взял её в партнёры? – изумился Баркли. – Зачем ты это сделал?

– Я и не думал! Сдалась мне какая-то странная жаба…

– Ква!

Жаба возникла на плече Тэджа, хотя что-то подсказывало Баркли, что тот её не призывал. Сам Тэдж заорал и, дёрнувшись, плюхнулся в лужу.

– Что происходит?

Баркли обернулся на голос и увидел бегущую по дороге Виолу. Улик, Яша и Гоат спешили следом.

– Мы услышали ваши крики! Вы…

– Тэдж стал партнёром жабы, – сообщил Баркли. И, не удержавшись, хихикнул.

Тэдж едва не испепелил его взглядом:

– Я не…

– Чудище! Дай посмотреть! – воодушевилась Виола.

Ворча себе под нос, Тэдж встал, отжал капающий перед свитера и полез назад на улицу. Виола пару секунд смотрела на жабу у него на плече, после чего разочарованно выдохнула:

– Страшное какое.

– Это произошло случайно, – пробормотал Тэдж и попытался сбросить жабу, но та не сдвинулась. – Спрошу у Руны, как от неё избавиться.

– Чтобы избавиться от метки, понадобится чудище классом выше, – напомнила ему Виола. Достав из сумки «Журнал путешественника», она быстро его пролистала. – В описаниях чудищ нет ни одного упоминания жабы с камнем в голове. Или это лягушка?

Улик нахмурился:

– Я прожил тут всю жизнь и ни разу не встречал подобное чудище.

– Это всё очень интересно, – нетерпеливо вклинился Баркли, – но вы узнали что-нибудь насчёт атаки?

– Нет, – мрачно ответил Яша. – Да и узнавать нечего: тут всё разрушено! А что насчёт тех бумаг, что вы искали?

Тэдж скрипнул зубами:

– Они исчезли. Но клянусь, они были здесь. Либо их кто-то недавно забрал, либо…

– Виола? – раздался позади них сочащийся высокомерием девичий голос.

Они обернулись. На обочине стояла не одна, а целых три девочки.

Та, что заговорила, стояла в центре, скрестив на груди руки. У неё была смуглая кожа и металлический протез обтекаемых форм ниже одного колена. Рядом с девочкой стояло большое чудище-скорпион со стальным панцирем и таким же угрожающим, как выражение лица его партнёра, заострённым хвостом.

У девочки справа были длинные чёрные волосы, коричневая кожа и полное телосложение. На кончике её носа сидело маленькое пчелоподобное чудище, но по девочке было не похоже, чтобы она боялась его жала. Она даже улыбнулась им, явив ямочки на пухлых щеках, и помахала рукой, хотя Баркли впервые её видел.

Последняя из этой троицы сутулилась, будто не хотела привлекать к себе внимания. У неё была очень светлая кожа и тёмно-коричневые волосы, убранные в хвост. На её предплечье сидела сорока с большими умными глазами. Самое удивительное, что тени девочки и чудища постоянно двигались, хотя сами они не шевелились.

– Что ты здесь делаешь? – требовательно спросила первая девочка.

Виола долго не отвечала, только ошарашенно глазела на новоприбывших, и Баркли, не выдержав, шёпотом спросил:

– Кто они, Виола?

– Они мои… – Виола тряхнула головой и сглотнула. – Они ученицы Сирила Харлоу.




Глава 7


Вечером все семь учеников собрались в отделении Гильдии в ожидании прибытия с вестями остальных стражей.

Сирил Харлоу молча расхаживал перед камином. Он выглядел точно так же, как Баркли его запомнил: очень худой, с коротко остриженными коричневыми волосами и завешанный медалями и знаками отличия. Его лоб блестел от пота, и при других обстоятельствах Баркли бы решил, что ему нездоровится.

– С чего главному чудологу нанимать Сирила и Сумеречного Клыка? – прошептала самая приветливая из его учениц. Виола представила её как Хасу Маяни, а девочку с протезом звали Шази Эссам. – Она что, не знает, что они друг друга ненавидят?

– Может, ей всё равно, – отозвалась сутулая девочка с чудищем-сорокой. Виола её не знала. – На острова Моря нападает сам Лохмордра, думаю, она рада любой помощи.

– Ну, как бы то ни было, я не хочу уезжать, – проворчала Шази, точа одну из своих сабель. Баркли ещё никогда не встречал ребёнка, вооружённого мечом, а у Шази их было два. – У нас ушла целая вечность, чтобы сюда добраться.

– Откуда вы?.. – начал Баркли, но Виола на него шикнула.

То, что они сидели все семеро за одним столом, вовсе не означало дружескую беседу. Виола так вообще старалась смотреть куда угодно, только не на трёх учениц, и последние двадцать минут не отрывала глаз от «Журнала путешественника», хотя, как заметил Баркли, ещё ни разу не перевернула страницу.

Он ей сочувствовал: Виоле наверняка было нелегко снова встретиться с Сирилом. Для Баркли до сих пор оставалось загадкой, почему мастер в принципе её прогнал: он не знал более трудолюбивого и умного человека, чем Виола.

Но сейчас его больше волновало, что будет, когда вернётся Руна. В последнюю их встречу Сирил поддержал выдвинутое против неё обвинение в преступлении, которого она не совершала. Да и до этого ни для кого не было секретом, что Сумеречный Клык и Рассветный Рог друг друга не выносят.

Митзи же была рада старым друзьям и нарезала круги вокруг спиральной лестницы в компании чудища-пчелы.

Ведомый любопытством Корень, тоже игнорируя настрой Виолы, подошёл под столом к чудищу-скорпиону, что было почти размером с него, и уже наклонился, чтобы понюхать его зад, как скорпион дёрнул шипастым хвостом. Корень зарычал на него и убежал назад к Баркли.

– Всё хорошо, дружище, – почесал тот его за ухом.

Успокоив люфтхунда, Баркли достал из кармана пробку от бутылки, что дала ему Руна. Тэдж и Виола оба с блеском выполнили свои задания, и ему пора было нагонять. Но сколько бы он ни пытался заставить пробку зависнуть в воздухе, она всякий раз улетала в сторону и падала то на стол, то на пол.

После пятой попытки она приземлилась на колени сутулой девочки. Чудище-сорока хотело клюнуть пробку, но девочка успела её перехватить.

– Осваиваешь новый трюк? – спросила она Баркли.

– Не совсем, – пробормотал он, заливаясь краской. Виола пихнула его локтем в бок.

– Как тебя зовут? – продолжила расспросы девочка. – Я знаю этих двоих: он сын Конли Мёрдока, а она, ну… – она наклонилась и договорила уже шёпотом: – Думаю, меня взяли ей на замену.

Виола опять ткнула Баркли локтем, в этот раз заметно сильнее, так что он поморщился. Но обоюдная ненависть Руны и Сирила вовсе не означала, что их ученики тоже должны грубить друг другу. К тому же Виола сегодня повела себя не очень по-дружески.

– Я Баркли Торн, – представился он. – А ты?

– Сесили Ллорис. Это Уди. Он тенесорок.

Она погладила своё чудище по блестящим, будто лакированным перьям, и тень Уди на её коленях затрепетала от удовольствия.

Входная дверь отворилась, впуская в зал отделения Гильдии нескольких чудологов-стражей, среди которых – Орла, Руна и Эдвин. Они были так поглощены разговором, что не сразу заметили новоприбывших.

– …зря, – с горечью произнесла Орла. – Если Лохмордра так и будет подниматься на поверхность в разных местах…

– Но вы же должны иметь хоть какие-то представления, где он обитает? – перебил Эдвин.

Незнакомый чудолог из их группы фыркнул:

– Ты явно родом не с Моря, да, Ласк?

Обезоруживающая улыбка Эдвина стала немного вымученной.

– Конли… – начала Руна, но запнулась и кашлянула. – Конли утверждал, что у него есть идея, где обитает Лохмордра, но я не думаю, что он…

Она осеклась, заметив Сирила. Тот прервал своё кружение перед камином и припечатал её убийственным взглядом.

– А ты какого пучеворота тут делаешь? – прошипела Руна.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=68461316) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.