Читать онлайн книгу "Бытие"

Бытие
Марк Чирков


Что мы знаем о магии? Она всегда была для нас чем-то таинственным, удивительным и для многих желанным. Мы часто представляем, что маги живут беспечной жизнью, их ничего не беспокоит и они всегда счастливы. У них есть свои проблемы, но их чудесный и совершенный мир даёт им возможность с легкостью их решать. Для нас маги живут в отдельном волшебном месте, которое намного интереснее, чем наш мир. Сама магия – это дар, который каждый хотел бы получить. Но что если на самом деле у магов нет отдельного волшебного мира, и сама магия – это вовсе не дар? Что если эта удивительная сила создает больше проблем и похожа больше на проклятие? Что если магия – это раковая опухоль, которая съедает человека изнутри? Захотим ли мы тогда получить эту «волшебную силу»? Готовы ли мы поставить на кон свою жизнь, чтобы уйти от мира и от самого себя? Я, однозначно, готов.





Марк Чирков

Бытие





Посвящается тебе.



Пролог



Основано на реальных событиях.




Введение



– Мы готовы? – Сергей Семёнович поправил очки и внимательно посмотрел на своего собеседника.

– К чему, доктор? – Адам сидел напротив, его руки были связаны рукавами рубашки, а на глазах была намотана повязка из бинта.

– К разговору, разумеется. Я здесь за этим. – Сергей Семенович постарался сделать свой голос ровным. Это был его первый сложный пациент.

– Я не собирался ни с кем вести разговор, с чего вы решили что он состоится? – Адам удивленно поднял брови.

– Потому что вам это нужно. Я хочу разобраться в данной ситуации и уж тем более я не хочу навредить вам. Возможно, нам удаться понять всё, а я смогу помочь. Вы хотите покинуть это заведение?

– Не уверен, что после всего случившегося есть смысл выходить.

– Да бросьте, к чему находится в этом злополучном месте? Даже меня угнетают эти стены, не говоря уже про вас. К тому же, возможно, я смогу чем-то помочь здесь. Я, конечно, не всесильный, но кое что могу. Например, хотите покурить?

– Я не курю. – покачав головой ответил Адам.

– Прекрасная привычка, а я вот не могу отказаться. Быть может есть что-то, что вас смогло бы порадовать?

– Хм… – Адам опустил голову и хорошенько подумал. Негатив к доктору пропал. Что-то в нём было, он не был похож на всех прежних докторов, в голосе которых всегда слышалось пренебрежительное отношение ко всем что их окружает. Да и к тому же, ничего уже нельзя было изменить, что есть то есть. И, находясь в этой поганой обстановке, быть может было что-то, что сгладит фатальность всего произошедшего. – Я бы не отказался от чашечки кофе.

– Что ж, – Сергей Семёнович задумался. Просьба мелочная, но старшие коллеги посчитают его дураком, что он лебезит перед пациентом. С другой стороны, желание заработать повышение и сбежать из этой дыры было куда сильнее. – Думаю, что это можно устроить…

– Но только вареный кофе. Я не хочу даже видеть то пойло, что пьют ваши санитары.

– Это будет не так просто. Я выделю для этого свою пачку, а потом организую личный кофе. Какой кофе предпочитаете, Адам?

– К чему все эти заморочки?

– Я всего лишь хочу услышать вашу историю, и взамен на услугу рассчитываю, что мы побеседуем с вами.

– Разве моя история имеет такой интерес, что вы готовы организовать мне кофе? Никто из пациентов не имеет такой роскоши.

– Я считаю, что ваш случай весьма уникальным. Во всяком для меня. Да и угощать кружечкой кофе я могу и за свой счет. Не велика проблема.

– Что ж, тогда вареный кофе и точно не наше производство. Лучше всего Итальянский.

– Губа не дура! Ну хорошо. Итальянский так итальянский. Но сегодня Вам придётся довольствоваться тем, что есть. – Сергей Семенович встал, и подошёл к выходу открыл дверь. – Игорь, сходи пожалуйста в наш кабинет и попроси у Галины Николаевны сделать для меня кофе. Она знает.

– Хорошо, Сергей Семенович. – раздался низкий мужской голос.

Дверь закрылась и доктор взглянул на своего пациента. Человек , лет тридцати, продолжал спокойно сидеть на стуле. Его невозмутимый и спокойный вид немного настораживал молодого доктора. Вообще, рассказы об этом человеке пугали парня, но желание сделать что-то стоящее в своей карьере вынудили зайти его в «клетку с тигром». Поправив свои очки, он вновь сел за стул и постарался расслабиться.

– Док, не нервничай, прошу. Я не собираюсь тебя убивать или делать хоть какие-то попытки. Мне это не к чему.

– Что ж, спасибо за столь открытый ответ. Кофе скоро принесут. Так что я выполнил свою часть сделки. Может быть мы начнем пока разговор.

– Зачем мне что-то рассказывать? Вы мне всё равно не поверите. Порой я сам себе не верю.

– С чего вы взяли? Быть может я отнесусь к вашим словам максимально серьезно. Дайте мне шанс. Ну что, начнём?

– Начнём, но если кофе не будет, то быстро закончим.

– Договоривлись.

– Что Вы хотите услышать? С чего мне начать свой «увлекательный рассказ»?

– Дайте подумать… Любая история начинается с начала, расскажите с чего всё началось. Что, по вашему мнению, послужило точкой отсчета ? – Сергей Семёнович открыл блокнот и щелкнув ручкой приготовился делать пометки.

– Оу… хотите услышать всё с самого начала? Что ж, придётся набраться терпения, это долгая история, очень долгая.

– Я не спешу.

– С чего всё началось…




Глава 1



Я очень хорошо помню день, мгновение, когда впервые открыл глаза. Из-за сильного головокружения у меня не сразу получилось сфокусировать на чем-то свой взгляд. Всё было такое расплывчатое, что я с трудом мог осознать где нахожусь. Черное пятно увиденного, отчаянно сопротивлялось принять хоть сколько-нибудь понятное очертание. Инстинктивно я перевернулся на бок – это далось с трудом. Первое, что бросилось мне в глаза был пол. Несколько минут я лежал и разглядывал блестящие, уложенные ёлочкой деревяшки. До меня не сразу дошло, что я нахожусь на полу. Кое-как присев на четвереньки, я, превозмогая сильную головную боль, приподнялся и огляделся. Окружающий мрак медленно начал принимать различные формы, вырисовывая понятные предметы: стены, потолок, шкаф, дверь… Смотря на них, практически бездумно, безучастно, я с трудом воспринимал происходящее. Это была комната. Обычная комната. Сморщившись, я сделал над собой усилия и встал. Ватные ноги не слушались, отчего пришлось прислониться к стене. Немного отдышавшись я огляделся по сторонам и только тогда понял, что место мне не знакомо. Я даже не знал, как я здесь оказался. Стараясь не издавать лишнего шума, я тихо обошёл комнату, пытаясь восстановить в памяти вчерашний день, но к своему удивлению, не смог этого сделать. Странное ощущение пустоты сменилось сначала тревогой, а затем страхом. Я ничего не помнил. Кое-как справляясь с участившимся сердцебиением, я испугался. Поддавшись панике, я забился в угол и закрыл лицо ладонями, в надежде на то, что все происходящее сейчас – просто страшный сон, который вот-вот закончится. Но пробуждения не происходило. «Почему я ничего не помню? Я..? Кто я?» Посмотрев на свои руки: широкие вытянутые ладони и длинные, узловатые пальцы, я совсем их не узнал. Это были руки чужого человека, не знакомого для меня. Прикоснувшись ими к лицу, я почувствовал колючую щетину на подбородке. Мне тут же захотелось посмотреть на себя, понять как я выгляжу. Взяв себя в руки, я принялся искать зеркало. Не включая свет, я с опаской обходил комнату за комнатой и, в конечном счете, убедился, что дома никого нет. Зеркало удалось найти в прихожей и, собравшись с духом, с легкой опаской, я подошёл к нему ближе. Тогда я увидел в отражении молодого парня. Бледное, худощавое лицо, с впалыми скулами, темными кругами под глазами и явно проступающими морщинами, казалось очень уставшим. Зелёные глаза смотрели напряжённо, почти враждебно из-под нахмуренных бровей. Чуть наклонившись к зеркалу, я снова прикоснулся к лицу рукой, провёл по тёмным, взъерошенным волосам. «Это я». Внимательно изучив себя, не найдя на теле никаких царапин, синяков и шишек, я принялся осматривать свою одежду. Я был босым, в простой чёрной футболке и не менее простых чёрных брюках, что давало мне надежду на то, что я мог быть хозяином данного места. Обретя лицо и, возможно, дом, возникло желание узнать, кто я и что произошло. Ответ на первый вопрос должен был быть где-то в стенах этой квартиры. Моя уверенность привела меня обратно в комнату, в которой я очнулся.

Открывая все шкафы и ящики, я пытался найти хоть что-то, что могло бы помочь вспомнить своё прошлое. Но, на удивление, не только в этой комнате, но и во всей квартире не было ни одного документа, фотографии, записки или клочка бумаги хоть с каким-нибудь номером телефона или адресом. Шкаф в прихожей был наполовину пуст: вещи, наполнявшие его, были аккуратно разложены по полкам, выдавая любовь их владельца к порядку. Немногочисленная верхняя одежда висела в соседнем отделе. Меня переполняли противоречивые чувства. С одной стороны я хотел узнать, что внутри, с другой стороны, ощущение, что это чужие вещи, останавливали меня. Наконец, я решил осмотреть карманы брюк и пальто. Безрезультатно.

Относительно «живым» местом среди бесчисленных комнат была кухня. Справа у входа расположился холодильник, следом за ним – кухонный гарнитур со встроенной техникой. Далее вдоль стены шла барная стойка. Я моментально отметил, что возле неё стояло только один стул. Уже что-то. Подойдя ближе, я с интересом начал заглядывать в шкафы и ящики, с немногочисленной кухонной утварью и долгохранящимися припасами. Очередь дошла и до холодильника, который, как оказалось, ломился от содержимого.

При виде такого изобилия страх и головная боль тут же сменились сильным голодом, и я жадно набросился на еду. Я так хотел есть, что уплетал её абсолютно холодную и продолжал осматривать кухню.

Напротив кухонной зоны, вдоль противоположной стены стоял диван, а в самом центре просторной комнаты расположился большой стол, на котором стояла кружка с засохшими остатками кофе внутри. Я внимательно изучил кофейную чашку, но ничего не обнаружив решил вернуть её на тоже самое место.

Я прекрасно понимал, что человек не может быть незамеченным, он всегда оставляет следы. Кружка с кофе, стул – это тоже следы, хоть и незначительные, но способные привести к владельцу и к его прошлому. Во всяком случае, так я пытался себя успокоить, находясь в той квартире. Не особо у меня это получалось. Но потом, я четко решил, что в квартире должна была быть зацепка и я просто обязан был её найти. Мне казалось, что подсказка лежит на виду, просто, поддавшись панике, я упустил её. С другой стороны, если мне не удастся здесь ничего найти, в конце концов, есть соседи. Кто-кто, а они уж точно должны всё друг о друге знать. А если уж совсем прижмет, я твердо решил, что обращусь в полицию. Сидя на диване, в тот момент, мне казалось, что сложившаяся последовательность шагов была более чем логична, и встав с дивана я отправился проверять квартиру заново.

В одной из комнат, которая, похоже, служила кабинетом, прямо за дверью я нашел большой, сделанный из толстого массива дерева комод. Понятия не имею, как я умудрился пропустить такого внушительного исполина. Тщательно обследовав верхний ящик, я обнаружил запрятанный между книгами маленький потертый ключ. О, я так обрадовался этой находке, казалось, что я вот-вот открою ящик Пандоры. Задвинув ящик обратно, я тут же увидел на последнем из них замочную скважину. «Здесь должно лежать что-то личное», решил я. Мои руки тряслись от волнения, мне казалось, что вот-вот найдутся важные зацепки, а вполне возможно ответы на мои вопросы. Вставив ключ, я повернул его несколько раз и замок издал щелчок. Схватившись двумя руками за изящные золоченые ручки, я потянул их на себя. То, что оказалось внутри шокировало меня: ящик полностью был забит деньгами. Не знаю сколько времени я таращился на содержимое комода. Мне было сложно поверить, что такое может быть. Все купюры выглядели как настоящие, и имели идеально-гладкий вид. Словно они были из банка и человеческая рука никогда не встречалась с ними. Я испугался, чего уж там. Быстро заперев ящик и вернув ключ на прежнее место, я решил повременить с обходом соседей и тем более с походом в полицию. Откуда в этом доме такая огромная сумма денег? А что, если это был мой дом, а эти деньги нажиты нечестным путем? Вдруг я вор или, еще хуже, больной психопат-убийца? Сев на пол и прислонившись к стене, я пытался хоть как-то себя успокоить, но не способность ответить ни на один из десятков возникающих в голове вопросов, лишь мешало и сбивало с толку. «Нужно время, нужно просто немного подождать и память наверняка вернётся. Спешить не стоит», всё что я смог придумать для своего успокоения.

Пожалуй, именно в этот момент и появился на свет Безымянный.

Я действительно не спешил. Но день сменялся днем, а память не возвращалась. На тот момент, самый мучительным для меня стал вопрос: хороший я или плохой? Никаких преступных мыслей в голове не возникало, что давало надежду на лучшее, однако сомнения, вызванные недостаточным количеством аргументов терзали день ото дня все сильнее. А деньги, были главным аргументом для сомнения.

Тем не менее я был убежден, что квартира принадлежала мне – одежда, которая висела в шкафу, идеально сидела на мне. Тоже самое можно было сказать и об обуви. Решив на время для собственной и, возможно, чужой безопасности, стать затворником, я старался избегать частого столкновения с людьми и выходил на улицу крайне редко и исключительно по ночам, чтобы насладиться свежим воздухом и отдохнуть от квартирных стен. Время шло быстро, а я продолжал откладывать вопрос денег и себя самого. В целом, такая обстановка устраивала, за исключением странного ощущения. Иногда я ловил себя на мысли, что меня словно не существует вовсе. Не имея прошлого, настоящего и будущего, восприятие себя теряется. Да, за весь тот период я не взял себе имя. Звучит странно, но я просто-напросто не видел в этом нужды. Имя дают для того, чтобы другие люди могли как-то к тебе обращаться, а ко мне некому было обращаться. Моим единственным развлечением были книги, которые я читал с жадностью. И пожалуй, самое любимой была библия. Я долго анализировал её, и пытался понять. Что-то в ней было.

Я продолжал жить в квартире, читать книги и гулять по ночам, от скуки, конечно.

В тот день, очередной раз выбравшись на ночную прогулку, я наслаждался осенней прохладой. Подставляя лицо обжигающему холодом ветру, мне хотелось раствориться в нем и в тишине неосвещенных скверов. Город ночь определенно украшала. Темнота искусно скрывала все раны и язвы улиц. Не было видно ни ветхих построек, ни старых заброшенных долгостроев, ни огромных безвкусных торговых центров – все это приобретало иной вид. Блуждая по городскому лабиринту и пристально вглядываясь в каждым дом, я пытался уловить в нем хоть что-то знакомое. Хоть что-то, что разбудит во мне какие-нибудь чувства, или переживания. Ничего, ни одно из этих уродливых зданий, не вызывало никаких эмоций, никаких воспоминания. И хоть, после очередного столкновения с взглядом прохожих появлялось лишь разочарование, я продолжал смотреть на них, в надежде узнать близкого человека. Безрезультатность раздражала, отчего приходилось выбирать менее людные маршруты.

Знаете, я ведь совсем не считал, сколько времени существовал в этом небытии пустой квартиры и не менее пустого города. Казалось, что прошла уже целая вечность. Чувство совершенного опустошения и разбитости усиливались с каждым днём. Отсутствие прошлого лежало тяжелой ношей на плечах, делая невыносимым моё настоящие и невозможным будущее. Казалось, будто это и есть ад, который никогда не закончится. Мысли в голове были рассеянными, я отчаянно цеплялся за каждую, в надежде, что она сможет привести его хоть к какому-нибудь воспоминанию. Ничего. Не представляя, что делать и как жить дальше, я бесцельно брел по пустой улице.

От бесконечных раздумий меня отвлёк странный звук, всколыхнувший ночную тишину. Вздрогнув от неожиданности, я огляделся. Вокруг не было ни души. Пожав плечами, и не найдя ничего, что могло бы издать такой гул, я, неторопливо продолжил свой путь по парку. Поднявшись на небольшое возвышение и обойдя крепостную стену, я спустился к небольшой реке. «В этой части города мне не приходилось бывать», – не узнавал место, в котором оказался.

Речушка медленно текла вдоль поросшего кустарником берега. К нему из-за низких ветвей деревьев выходила узкая тропинка, окруженная пышными зарослями неухоженного парка. Деревья извивались словно змеи, переплетая друг друга, а трава была такой дикой, как будто никогда не приминалась под стопой человека. В центре этих «джунглей» раздался тот звук и, остановившись я прислушался. Гул, скорее похожий на вибрацию, доносился откуда-то справа. Превозмогаемый любопытством, я решил попробовать найти его источник.

Пришлось приложить немало усилий, чтобы пробраться через густые заросли: казалось, будто деревья нарочно преграждали путь, то и дело норовя хлестнуть веткой по лицу. Наконец, пройдя весь этот терновый путь, я увидел перед собой старый, разрушенный фундамент вероятно стоявшего тут когда-то здания. С интересом разглядывая заброшенные руины, я с удивлением обнаружил, что звук доносится именно отсюда. Легкая вибрация, пробежавшая по земле, будто где-то в ее глубинах билось самое настоящее сердце, заставила меня замереть от удивления. Не веря своим глазам, я присел и нерешительно коснулся тонкими пальцами вибрирующей земли, как вдруг гул внезапно пропал, словно его и не было вовсе. Под тяжестью ладони почва, покрытая тонким сухим мхом, достаточно сильно просела, что показалось странным. Земля была теплой, слишком теплой для столь прохладной осенней ночи. Надавил чуть сильнее и, мои кончики пальцев нащупали твердый предмет вытянутой формы. Вытащив находку и стряхнув с нее лишнюю грязь, я с удивлением обнаружил, что держит в руках каменную статуэтку со строгим, мудрым человеческим лицом и непонятной символикой, канвой очерчивающей его. Полупрозрачный камень в лунном свете издавал чуть заметное сияние, а теплота исходившая от него, приятно согревала ладонь. Мастерство, с которым была выполнена статуэтка, поражало: она была покрыта тончайшей сеткой витиеватых узоров, напоминающей причудливые картины, которые способен создать лишь мороз на стекле. Ни в одной прочитанной мной книги, не встречалось ничего подобного.

Я не знал, как поступить с найденным артефактом. Забирать домой вещицу, которая могла представлять историческую ценность было неправильно, да и зачем она мне? Я не коллекционер. Но с другой стороны, оставлять её в земле, было бы глупо, а обращение за помощью могло повлечь массу вопросов к нашедшему артефакт личность, чего мне, конечно же, не хотелось.

Сделав пару шагов вперёд я замер, увидев перед собой плотный слой тумана. Он, ровным кольцом окружал со всех сторон, создавая впечатление возникшей из неоткуда стены. Мурашки, пробежавшие по спине, не заставили себя долго ждать – слишком недейственно выглядела предавшая взору картина. Тогда я впервые задумался, что просто теряю рассудок, а странная статуэтка в руках заставляла поверить, что это правда.

Именно я услышал его.

– Я знаю, чего ты хочешь…, -внезапно раздался чей-то шепот, заставивший мои волосы встать дыбом. Я в ужасе попятился назад и, судорожно оглядываясь по сторонам, надеялся увидеть говорящего, но безрезультатно: густой туман надежно скрывал собеседника. Не в силах выдавить из себя ни слова, я просто стоял как вкопанный. Словно добыча перед смертоносным взглядом хищника.

– Я могу тебе это дать… но я бессилен без твоего согласия, -голос говорил обрывисто, словно каждое слово стоило ему титанических усилий.

– Что тебе от меня нужно? – испуганно прошептал выдавил я из себя.

– Кровь… Взамен на нее я подарю тебе новую жизнь.

Произнеся это, голос затих. Наваждение прошло так же внезапно, как и появилось, и я ,ошеломленный, стоял посередине заросших руин, не мог понять, что только что произошло. Туман рассеялся, и все вокруг стало, как прежне. «Что…что это было?». В голове творилась полная неразбериха: бесчисленные вопросы сменяли друг друга, мешая сосредоточиться на чем-то одном. Все случившееся казалось безумным и нереальным, однако в его руке по прежнему был идол.

– Это все галлюцинации, нужно поскорей вернуться домой, – испуганно пробормотал я вслух, озираясь по сторонам. Бросив статуэтку на землю, я уже не хотел её взять себе. Надеясь, что избавившись от неё, пройдет и страх, но страх, не ушёл. В моей жизни ничего не происходило, я так устал от бесконечно одинаковых дней, что не смог отказаться от удовольствия почувствовать что-то, кроме пустоты. На мгновение, я почувствовал себя живым. Вернее, я почувствовал свой первый вздох и ощутил боль, словно мои легкий раскрылись, как раскрываются у новорожденных. Я просто сидел на фундаменте и боялся уйти.

Предложение новой жизни для было крайне заманчивым, даже несмотря на абсурдность происходящего. «Может быть это какое-то воспоминание?». Взглянув на статуэтку, которая выглядела предательски реально, я всерьёз подумал, что сошел с ума. Что я болен и это все производит у меня в голове. Я вновь взял статуэтку в руки и задумался. «А даже если я и сошел с ума, то что я теряю? Кому я сделаю хуже, если подыграю?». Страх незаметно сменился интересом. Тогда мне казалось, что я слетел с катушек, так стоило ли пытаться найти происходящему здравое объяснение?

Достав из кармана небольшой складной ножик, который скорее выполнял роль аксессуара, нежели оружия, я быстро провел лезвием по большому пальцу левой руки. Выступившие капли крови упали на лицо каменного идола и его глаза, к изумлению парня, сверкнули ярко-зеленым пламенем. Оно было таким ярким, что я отпрянул назад, и, споткнувшись, упал навзничь, ударившись головой о выступающие из земли корни старого дерева.

* * *

Лишь с первыми лучами солнца сознание вернулось. Затылок ныл не переставая и любое прикосновение к нему сопровождалось тупой болью. Пальцами нащупав на затылке большую шишку, я горько вздохнув, решив, что кому, кому, а мне с головой нужно бы поаккуратней. Встав на ноги и оглядевшись, продрогший до костей я обнаружил, что идол исчез. На месте, откуда мне удалось достать небольшое каменное изваяние, песок лежал нетронутым, а на руке не было ни единого следа пореза. Ничто не указывало на ночное происшествие и парень, не веря своим глазам, присел на корточки и начал копать землю в том месте, где вчера была обнаружена статуэтка. Я четко помнил каждую деталь произошедшего, помнил свой страх и удивление, которые неотступно сопровождали меня этой ночью.

Вымотанный безрезультатными поисками, ослабленный ужасной головной болью и осенним холодом я решил, что, скорее всего, это все мне привиделось после того, как случайно споткнулся и упал, ударившись о корни. Покачиваясь от головокружения, я стал прокладывать обратный путь. Деревья уже не преграждали дорогу, давая пробраться без особых усилий. Выбравшись на открытый участок, я осмотрелся и, убедившись в отсутствие людей, неспешным шагом побрел в сторону дома. Грязный, уставший и разочарованный, тогда хотелось добраться до своего убежища, не встречая не единого человека на пути.




Глава 2



В дверь постучали.

– Сергей Семенович, я принёс кофе, как Вы и просили.

– А, да Игорь, прошу, проходи

В кабинет вошёл высокий, крупного телосложения мужчина и поставил на стол чашку.

– Как и обещал, кофе прибыл. – утвердительно, с улыбкой, заключил доктор.

– Док, ты же не думаешь, что я смогу пить его с завязанными руками? Или ты будешь поить меня? – Адам вопросительно наклонил голову.

– Об этом я не подумал. Игорь, развяжите ему руки, у меня нет никакого желания поить его.

– Вы уверены в этом? – удивленный санитар уставился на доктора.

– Определённо. Он всё равно дальше коридора никуда не убежит.

– Как скажите. – сурово ответил Игорь и аккуратно развязал рукава рубашки.

Адам опустил руки вниз, и спустя пару минут, поднял их – потягивая в разные стороны.

– Эти рубашки чертовски неудобны. Все руки затекли. – Адам потянулся к столу и аккуратно нащупал руками кружку. Взяв чашку двумя руками, он поднёс её к губам и отхлебнув немного, поморщился. – Извини, конечно, док, но кофе помои. Не представляю как ты можешь пить это. Очень надеюсь, что в другой раз будет лучше.

– Чем богаты, тем и рады. Это тебе не итальянский кофе. Скажи спасибо, что принесли хотя бы это.

– Спасибо. Я уже и не думал, что хоть что-то меня здесь сможет порадовать. – Улыбнувшись Адам поставил чашку на место.

– А если продолжишь свой рассказ, то я принесу кофе получше.

– Тогда я продолжу, с твоего позволения. На чём это я остановился, ах да…



С того момента прошло около двух месяце. Наступил декабрь. Люди готовились к новому году, католики праздновали Рождество. Я же не разделял всеобщего праздничного настроения. Наблюдая с высоты своей квартиры за суетливыми людьми, я в глубине души завидовал столь простому человеческому счастью. Временами мне очень сильно хотелось, чтобы мою головню занимали те же мысли, что мысли снующих по улицах прохожих. Найдя лазейку на крыше собственного дома, мои вылазки в город стали происходить чуть реже. Вид, открывавшийся отсюда, захватывал дух, а желающих посидеть на ней ночью в мороз не было, что делало это место идеальным.

В своих бесконечных размышлениях я то и дело возвращался к той самой ночи. Несколько раз я приходил к старому фундаменту в попытках отыскать хоть какую-то зацепку, указывающую на реальность произошедшего. Даже несмотря на безрезультатные поиски, я, неоднократно прокручивая в голове все подробности, никак не мог выбросить произошедшее из головы. В конце концов, это было единственное столь яркое воспоминание в жизни. Каждодневные многочасовые размышления о случившемся вошли в привычку и переросли в навязчивую идею. Слепая вера в чудо помогала засыпать и просыпаться, давая надежду на то, что однажды жизнь изменится к лучшему.

В какой-то момент, я стал ловить себя на мысли, что приходится делать над собой усилие, чтобы не думать об этом. Приходилось загружать себя мелкими каждодневными заботами, чтобы отвлечься от бесконечного круга одних и тех же размышление, но каждый раз не приносил желаемого результата. И сколько бы голос разума не твердил о том, что все это было не более, чем наваждением, что-то внутри продолжало это отрицать. Эта ночь вселяла надежду, от которой я не был готов отказаться.

Сейчас, сидя на крыше, я наблюдал за окном соседней панельки, в котором маленькая кучерявая девчушка, стоя на подоконнике, наклеивала вырезанные из бумаги снежинки на стекло. Рядом стоящая мама, придерживала ее за пухлые ножки, чтобы та ненароком не упала. В комнате напротив отец семейства собирал искусственную елку и о чем-то оживленно беседовал с женой. Увлеченные, они жили в своем мире, не подозревая о том, что по соседству существует сотня таких же беззаботных, как они. Кто знает, может однажды память ко мне вернется и я окажусь хорошим человеком и тогда, со спокойной душой, жизнь тоже займет свое место в одном из окон. Так я думал тогда, сидя на крыше.

Закутавшись в высокий воротник своего пальто, я вздохнул. У меня не было уверенности, что я действительно хочу именно этого. Такое желание возникло от отчаяния, что в моей жизни не происходило ничего, и я цеплялся за любую возможность что-то изменить. Я хотел, нет, жаждал, чтобы в моей жизни что-то произошло.

– Скорей бы, -прошептал я, с грустью разглядывая упавшую на рукав идеально ровную блестящую снежинку.

– А разве ты куда-то спешишь?– неожиданно раздалось в ответ.

– Кто здесь?? – Испугавшись, я оглянулся по сторонам, но никого не увидел.

Тем временем собеседник, игнорируя его вопрос, продолжал:

– Всему своё время, мальчик, всему свое время. Людям не хватает терпения и умения ждать.

– Ждать? Я жду чего-то ровно столько, сколько себя помню, – пытаясь скрыть свое волнение и растерянность за легкой насмешкой, он тихо спросил, – кто ты такой? Ты Бог? – В голове у меня возникли библейские события, когда Бог являлся пророкам и они могли лишь слышать его.

– Бог?! О нет, я дух.

– Дух? -Переспросил я, поднимаясь и решив на всякий случай проверить всю крышу на наличие людей. Я испытал странное чувство, похожее на разочарование, от пришедшей мысли в голову, что происходящее с ним сейчас скорее всего чей-то глупый розыгрыш.

– И что же духу от меня нужно? – я продолжал тянуть время. Не было до конца уверенности, что говорящий со мной голос был похож на тот, который я слышал у реки. Но упускать возможность поговорить с ним, было бы глупо с моей стороны. Мой вопрос едва ли ввел собеседника в замешательство, и он тут же нашел, что ответить:

– А ты, как я погляжу, человек дела? Что ж, слушай. – и хоть голос говорил спокойно, но при этом нельзя было не заметить его снисходительную интонацию, – Мы с тобой можем помочь друг другу. Я могу передать тебе очень ценные знания, научить тебя применять их в жизни, что однажды сделает тебя очень могущественным человеком.

– О каких знаниях ты говоришь?– заглядывая за последний выступ, за которым мог бы спрятаться разыгрывающий со мной человек, я понял, что на крыши никого не было.

– Я говорю о магии.

– Магии не существует, – отрезал я. Мне казалось это каким-то нелепым бредом. Не часто тебе говорят о магии.

– Конечно,-подтвердил голос,– но позволь поинтересоваться, с кем, по-твоему, ты сейчас разговариваешь?

– Ну, скорее всего, это последствия амнезии. А может быть я слишком сильно ударился головой, ну, или, на худой конец, я просто шизофреник, – В тот момент, мне показалось, высказать свои мысли было вернее всего.

– Вполне возможно, -подтвердил голос, – но тогда тебе точно не о чем переживать, ибо нездоровому рассудку нечего терять в этом мире.

– Хорошо, – решил было подыграть, предполагая, что где-то неподалёку от меня без проблем можно спрятать пару камер и микрофон, – чего ты хочешь взамен? – спросил я, усаживаясь обратно на свое любимое место.

– Чтобы ты освободил меня. Все дело в том, что знания, которыми я обладаю должны иметь носителя. Я не могу уйти на покой, пока не найду своего последователя, но, к сожалению, при жизни я не успел этого сделать – она оборвалась слишком внезапно. Из-за того, что они не были переданы, я не могу умереть. Находится вечность в небытии – невыносимое мучение. Я предлагаю тебе прекратить мои страдания, в обмен на знания, которые наделят тебя огромной силой.

– Подожди, то есть ты хочешь умереть и просишь меня тебе в этом помочь?

– Именно.

– Неужели это твоё «небытие» такое плохое?

– Ты не понимаешь, о чем говоришь, мальчик. Вечность в одиночестве – хуже смерти.

– Допустим, я соглашусь освободить тебя, – я не видел смысла припираться, вспоминая, что проведённое мною в одиночестве время нельзя было назвать счастливым, – Что я отдам взамен за твои…– немного запнувшись -…знания?

– Они обострят твой ум, но навсегда отнимут эмоции и чувства. Ты не будешь испытывать страх, ярость, гордыню, ненависть, но вместе с тем ты никогда не сможешь почувствовать любовь, радость или счастье. Избежать этого нельзя, рано или поздно твои чувства исчезнут и вернуть их будет невозможно. Но если же ты будешь сопротивляться этому, то сила уничтожит тебя.

– И я окажусь в небытии?

– Да, если к этому моменту не сумеешь найти преемника.

– Не самая радужная перспектива.

– Это сила, как и любая другая, по-своему опасна, но если разумно ей пользоваться, то она очень щедро наградит своего владельца. Дав свое согласие, ты сможешь вознестись над людьми на высоту подобно той, на которой стоишь сейчас. Но ты должен понимать, что если оступишься, то сорвешься вниз и погибнешь. Подумай, готов ли ты к падению?

Я посмотрел вниз… Улицы были пусты. Боялся ли я смерти? Да, пожалуй, так же, как и все люди. Да и жизни, признаться, боялся ничуть не меньше. Немного помолчав, мною был дан ответ:

– Я так или иначе умру однажды.

– Что ж… Перед тобой стоит серьезный выбор, и ты должен понимать это. Сейчас ты должен принять решение. Если ты откажешься, то я навсегда исчезну из твоей жизни.

Повисло молчание. Я обдумывал сказанное голосом. Небытие пугало. Находясь сейчас в неком его подобии, я больше всего не хотел бы остаться в нем навечно. Отказавшись, возможно, со временем мог мне удалось бы вернуться к нормальной жизни, устроиться на работу и завести семью. Но, что если память не вернётся ко мне никогда и я не смогу жить, зная своё прошлое? Это будет обозначать только одно – моя жизнь будет вечно находится на периферии нормального существования. На тот момент жизнь меня не радовала, признаться я не испытывал к ней вообще никакого интереса. То, что происходило на крыше явно выходило за рамки обыденности, но на тот момент я был не против. Вне зависимости от того розыгрыш ли это или я просто сходил с ума, я всё же решил рискнуть. Вернее, меня тогда совершенно не интересовало это. Пожалуй, единственное, что меня волновало, это в чем суть знаний, о которых говорит голос и какой именно силой они способны наделить.

– Простите, с вами всё в порядке? – разрезал густую пелену тихо проплывающих мыслей женский голос.

Я обернулся и увидел перед собой темноволосую девушку в больших круглых очках на пол-лица. Отчего-то первым делом в глаза бросились светлые отросшие корни волос неожиданной гостьи и та небрежность, с которой был смастерен хиленький пучок на ее голове. Взгляд девушки был напуганным, и она даже слегка отпрянула в сторону, когда мне удалось прийти в себя.

Появление людей здесь в такое время было неожиданным. Настолько неожиданным, что я совершенно забыл про разговор с голосом.

– Что вы здесь делаете? – пренебрежительно бросил я вопрос. Я никогда не испытывал особо теплых чувств к посторонним людям, что уж говорить про тех, кто явно портил столь важный момент.

– Мы пришли посмотреть на ночной город – погода ведь прекрасная… – совсем растерялась девушка.

– Вы здесь живёте?

– Нет, но дверь была открыта.

– Тогда я не понимаю, почему вы вообще пришли сюда?

– Но…

– Никаких «но» – советую уйти самим, иначе рискуете нарваться на грубость и быть вышвырнутыми насильно, – сделав вид хозяина крыши, я встал и яростно посмотрел на напуганную посетительницу.

Не дожидаясь обещанного, девушка молча поспешила к выходу. Я не сразу заметил, что она была не одна. В какой-то момент мне даже стало неловко, что я так грубо ответил, но в тот момент манеры, меня, волновали меньше всего.

Следом за первой девушкой сразу же поторапливаясь другая, примерно такого же роста, но со светлыми волосами. Она так быстро шмыгнула за дверь, что я не успел разглядеть ее лица. Очевидно, все это время она тихо стояла за спиной своей подруги, боясь вмешаться в разговор.

Чувство тревоги, сопровождающее изо дня в день, вновь сжало сердце. Подумав, что это связанно с неожиданным визитом девушек, я отправился за ними, чтобы знать наверняка, уйдут они или нет. Но те, решив не проверять серьёзность намерений, моментально скрылись с поля зрения.

«Ты тут?» – осторожно, словно боясь кого-то спугнуть, я задал вопрос в никуда. Ответа не последовало. Постояв немного у двери, терзаемый мыслями о помешательстве, я решил, что пора покинуть крышу. Уже было взявшись за ручку двери, мне пришла мысль, что даже если всё это просто чья-то шутка, я не готов так просто это спустить. Я замешкался. Уныло опустив голову, через силу я всё же приоткрыл дверь и, оценив все оставшиеся вопросы к духу как незначительные, произнес тихим голосом: «Я готов!».


Глава 3



– Как Вы достали ключи от крыши? – Сергей Семенович, прервал своего собеседника.

– Никак. Я сломал замки и поднялся наверх.

– Почему же Вы решили это сделать?

– Я выносил мусор, и увидел проход наверх. Мне стало интересно, а звонить в управляйку я не хотел. Пошел на наглость.

– Интересно. Скажите, Адам, вы чувствовали что-то, когда появился этот самый голос?

– Нет, ничего.

– А откуда шёл звук? Быть может вы слышали его внутри себя, или он доносился с определённого места?

– Голос был повсюду. Сложно сказать с какого места он доносился, но обходя крышу, он не менялся. Словно голос был всегда рядом со мной.

– Вас не смутило, когда голос упомянул про магию?

– Меня это скорее позабавило.

– Почему вы тогда не отказались? Магии ведь не существует и вы это прекрасно знаете? Не наивно ли было давать своё согласие вот так просто? Вы даже не узнали кто ваш собеседник и что конкретно он хочет предложить.

– Вам когда-нибудь предлагали заниматься магией?

– Нет, никогда.

– Мне до этого момента тоже не предлагали. И возможно, я как и вы, рассуждал именно так. Но когда ты слышишь это от духа, когда тебе всерьез предлагают этим заняться – всё меняется. Тебе словно говорят, что есть дверь в другой мир и я помогу тебе открыть её. Что-то внутри тебя разжигает азарт и ты уже не хочешь упускать шанс из рук.

– Хорошо, спасибо. Что было дальше?

– Дальше…



Наступил январь. Запасы, найденные на кухне уже полностью подошли к концу и не найдя другого выхода, я был вынужден воспользоваться деньгами, к которым еще не так давно обещал никогда не прикасаться. Не без мук совести пришлось прибечь к этой крайней мере, чтобы закупиться продуктами и хоть какими-нибудь книгами. Сидеть в пустых стенах было невыносимо, ведь ни телевизора, ни компьютера в ней не было. Из техники, позволяющей контактировать с внешним миром, был только телефон, по внешнему виду напоминающий очень старый и дорогой экспонат музея: с вычурно изгибающейся трубкой, изящными цифрами на круглом циферблате и завитым в спираль проводом. До недавнего времени я был готов дать руку на отсечение, что эта штуковина не работает. Какого было моё удивление, когда я, интереса ради, решил в этом убедиться. Услышав на другом конце провода гудки, я еще раз обследовал квартиру на предмет наличия хоть каких-нибудь номеров. Но безрезультатно. Звонить было некому. Но сейчас это уже не волновало, как прежде.

Вернувшись из магазина с покупками, захлопнув ногой дверь, я разделся, умылся, и взяв из пакета бутылку молока и новую книжку, направился прямиком в спальню. Впервые побывав в магазине, я испытал волнение, схожее, пожалуй, с тем, которое испытывает студент, читающий доклад перед аудиторией. Выбирая продукты, я то и дело ловил на себе взгляды и вскоре начало казаться, что все люди смотрят на меня, разглядывают и оценивают. Пришлось быстро расправляться с покупками и лишь придя домой, я смог почувствовать невероятное облегчение.

Поправив подушки, я устроился поудобней и повертел в руках купленный томик. Прочитав несколько страниц, стало понятно, что меня начинает клонить в сон, но я, не сдаваясь, из последних сил пытался осилить сложный, витиеватый слог. Быстро проиграв этот бой, я сморенный теплотой постели и мягким светом лампы, задремал.

Ничего не снилось. Сонный окружающий со всех сторон мрак, не пугал, а умиротворял. В какой-то момент, я почувствовал как растворяюсь в нём и становлюсь его частью. Я позволил себе развариться окончательно и насладится безмятежностью пустоты, как вдруг, где-то внутри меня, я услышал знакомый прерывистый голос.

– Торопись. Достань для меня древнюю рукопись, в которой содержится ритуал способный установить между нами связь. Медлить нельзя. Сил у меня мало, каждый контакт с тобой даётся мне с большим трудом. Ты найдёшь ее в смотровой башне, в той, которая стоит у устья реки. Будь осторожен. Оставайся незамеченным.

Голос затих, и я почувствовал несильный толчок в грудь и, испытав жгучее, пугающее чувство падения с большой высоты, проснулся. Рывком сев на кровати, я увидел, что на улице уже было темно. Удивляться происходящему у меня, честно говоря, не было ни сил, ни настроения, поэтому отложив в сторону книгу, я ещё раз, чтобы не забыть, проговорил про себя все, что сказал мне голос во сне. Часы показывали три ночи. По словам духа откладывать было нельзя. Перебарывая лень, потянувшись, я нехотя поднялся с нагретой кровати и пошел собираться.

Постаравшись одеться максимально неприметно, я накинул на себя темное пальто и, натянув на свои костлявые руки перчатки, вышел из дома.



***

– Прошу прощения, Адам, Вы решили выйти из дома, ночью, только потому что Вам приснился сон? – доктор постарался сделать вид, что его совсем это не удивляет, а он спрашивает это лишь для уточнения.

– Да, совершенно верно

– Но… но почему? Это ведь просто сон…

– Вы правы док, это был всего лишь сон. Но череда прошлых событий заставили меня отнестись к этому намного серьёзнее. К тому же это была отличная возможность убедиться схожу я с ума, или всё происходит взаправду. Что я терял?

– По всей видимости ничего.

***

Город в такое время был практически безлюден. И хоть окна в квартирах давно погасли, а встретить прохожего было бы сейчас настоящей неожиданностью, всё же я шел с опаской, прокладывая путь через дворы, чтобы исключить малейший шанс встретить проезжающую мимо машину. Искренне недоумевая, к чему такая секретность (ведь не всё ли равно остальным, куда и зачем мог направляться человек), он озирался по сторонам и обходил места с немногочисленными круглосуточными магазинами.

Пройдя ряд спальных районов и пустующих в это время суток заснеженных парков, я вышел к берегу реки. Отсюда открывался вид на старую крепость, внутри которой величественно возвышался огромный белокаменный собор, похожий на покрытый блестящей глазурью пряник. Вид дополняли новогодние гирлянды, украшавшие не только мост, но и аллею, раскинувшуюся на другом конце берега. Тысячи маленьких огоньков мерцали, искрясь на покрытых инеем деревьях.

Нужная башня находилась слева от храма и, в отличии от него, совсем не освещалась. Судя по внешнему виду, она, в отличие от остальных частей крепости, за всё своё существование ни разу не подвергалась реставрации и сейчас своим видом мало напоминала оборонительное сооружение. Я ни раз ходил мимо этой башни и она никогда не вызывала у меня интереса.

Насладившись сказочным видом ночного города, я решил продолжить свой путь и уже было направился в сторону моста, как неожиданно вспомнил, что этот участок напичкан камерами и пройти его незамеченным не удастся.

– Что же делать? – прошептал себе под нос , озираясь по сторонам, в поисках решения.

Река пронизывала город насквозь, деля его пополам, отчего избежать мостов было невозможно.

– Остаётся только по льду, – решил я и, спустившись к реке, внимательно ее осмотрел. Она была вся вдоль и поперек исполосована идеально ровными линиями, которые могли остаться только от пары лыж, и усеяна многочисленными тропами. Уже второй месяц стояли морозы, поэтому в надежности льда сомневаться не приходилось. Тем не менее страх меня не покидал. Поэтому я аккуратно сделав первый шаг, затем второй, третий, и лишь, когда убедился в надежности маршрута я рванул вперед, стараясь находиться ровно под тенью моста. Оказавшись на другом берегу, я прямиком отправился к месту назначения.

Башня, вернее то, что от неё осталось, возвышалась на холме и, по всей видимости, ранее выполняла дозорную функцию. Крыши у нее не было уже давно, а часть стены обвалилась вместе с бойницами и этажами. Сейчас оборонительное сооружение походило на песочный замок, пострадавший от внезапного набега морской волны. Впрочем, единственные «набеги», которые имели здесь место, совершались по обыкновению местными пьянчугами и кроме них до башни никому дела не было.

Именно в этом месте, была сокрыта ценнейшая, по заверению духа, книга. Но где именно, я не имел ни малейшего представления. И как вы уже заметили, док, я не особо верил что что-то найду. Радовало лишь то, что башня была невелика. Мне не придётся тратить всю ночь на поиски того, чего возможно и не было. К тому же мне было важно отыскать книгу до того, как начнет светать, чтобы успеть добраться до дома.

Первым делом, я внимательно осмотрелся вокруг. Большая часть пола была покрыта толстым слоем переливавшегося в ночном свете снега, в то время как у самого края стены виднелся небольшой участок, укрытый горкой песка. Восприняв эту очевидную разницу как знак, я принялся перерывать насыпь голыми руками, надеясь, что ценная книга попросту укрыта под слоем свежей, еще не подмерзшей земли. Почему никто не позаботился о надежной защите ценного артефакта, в тот момент меня не особо это волновало. Как говорится, хочешь что-то спрятать, положи на видное место. Примерно так я рассуждал в ту ночь. Помимо этого меня совершенно не смутило, что в такие морозы песок не замерз и оставался довольно мягким. Словно его не так давно туда положили.

Какого же моё удивление было, когда мои рассуждения оказались верными а сон не оказался моими бреднями. Песок скрывал тяжелый деревянный ящик, с массивными медными ручками по бокам. Я поднял крышку ящика, которая моментально поддалась при легком касании. Внутри, кроме квадратного предмета, обернутого в черную плотную ткань, ничего не было. Было не сложно догадаться, что это и есть книга. Я взял сверток и, чуть откинув край материи, убедился, что держу в руках книгу. Посчитав правильным не открывать ее без разрешения голоса, я сунул её подмышку и поспешил обратно к реке. Конечно, интерес был немаленький, но во сне я не слышал ни слова о открытии книги, мне было поручено её забрать и не более.

Задание было выполнено, оно оказалось довольно простым, что меня немного позабавило. В приподнятом настроении я наслаждался приятным хрустом снега под ботинками. Не могу сказать точно, но тогда я уже прошёл добрую половину, когда на мгновение мне показалось, что позади проскользнула тень. Я обернулся. Никого не было. Мне хотелось было продолжить свой путь, как краем уха я услышал хруст приминаемого снега. Снова повернувшись, я отчаянно пытался разглядеть человека, идущего за ним по пятам, но безрезультатно. Никого не было, я клянусь. В тот момент, я стоял как вкопанный и слушал приближающиеся звуки, но в округе не было не единого живого существа. Возникло неприятное чувство тревоги. Звук становился все отчетливей, говоря о приближении невидимого существа. Сердце сжалось и я, быстро сунув книгу в пальто, бросился бежать. Холодный морозный воздух обжигал легкие, но , не обращая на это внимания, я решил как можно скорее добраться до другого берега. Что-то внутри подсказывало, что встреча с невидимкой ничем хорошим не закончится. И я не ошибался.

Неожиданно, что-то схватило меня за ногу и со всей силы рвануло назад. Вскрикнув, я поскользнулся и, больно ударившись локтями, распластался на льду. Мгновенно перевернувшись на спину, я огляделся, но вокруг опять никого не было. Мне хотелось было успокоить себя тем, что я сам по невнимательности поскользнулся, однако четыре свежие параллельные неглубокие царапины на ноге говорили об обратном. Тут у меня уже не было сомнений, что мне просто привиделось и показалось. Быстро поднявшись, я рванул со всех ног в сторону противоположного берега. Когда до него оставалось чуть больше метра, я ускорился еще сильнее, как вдруг на глазах лед передо мной начал трескаться, отрезая меня от спасительно берега. «Невозможно!» – с ужасом пронеслось в моей голове, но тут же я был снова схвачен, подкинут, и с головой погружен в воду.

Шокированный болью, которую может причинить ледяное речное течение, я отчаянно задергал руками и ногами, стараясь как можно быстрее освободиться от невидимых рук. Но с каждой секундой остервенелого сопротивления воздуха становилось всё меньше, а результатов это не приносило: кто-то или что-то продолжало меня удерживать. Уперевшись свободной ногой в каменистое дно, я начал ползти по нему к берегу, помогая себе руками. Книга сильно мешалось, я решил освободить себе руки. На последнем издыхании, я вытащил книгу из пальто и швырнул её в сторону берега. Как только послышался глухой стук книги о землю, существо ослабило стальную хватку, и перепуганный, мокрый я выполз на берег, рухнув в снег, показавшийся мне теплым после ледяной воды.

Не чувствуя ни рук, ни ног, я понял, что еще мгновение и я отключусь и вряд ли уже когда-нибудь смогу очнуться. Через силу, превозмогая боль от судорог, я поднялся на ноги, взял синими от холода пальцами проклятую книгу и побежал в сторону дома.

Пробегая дом за домом, я молился, чтобы мне хватило сил добраться до квартиры. Так, в полусогнутом состоянии, мне удалось миновать несколько кварталов. Тело разогрелось, отчего было легче переносить холод. Но тут, за моей спиной, я снова почувствовал присутствие опасности. Неожиданно, как по команде, городские фонари все до одного погасли, погрузив улицы в кромешную тьму. Я отчаянно простонал. Сердце, и без того бьющееся в сотню раз быстрее обычного, сейчас готово было выпрыгнуть из груди и я отчетливо слышал в висках свой бешенный пульс. Меня накрыла волна неописуемого страха и из последних сил я рвал вперед со всех ног. Пробегая один дом за другим, я и думать забыл об осторожности, камерах и случайных прохожих. В тот момент, когда, как мне казалось, на кону стояла моя жизнь, все остальное теряло значение. Я потерял над собой контроль, и уже не мог заставить себя остановиться и успокоиться. Мои ноги все бежали и бежали, не разбирая дороги в ночной мгле. Утерянное самообладание вернулось к мне лишь тогда, когда я, неудачно скользнув ногой в выбоину на дороге, со всего разбега упал плашмя на посыпанный песком асфальт. Замерзший, и с ног до головы покрытый сосульками, я попытался встать, но ноги не слушались, а руки, сведенные судорогами, отказывались сгибаться.

Как дальше развивались события я не помню. Ни раз мучая свою память, я мысленно возвращался в ту ночь, в надежде понять, что со мной происходило. Но у меня ничего не вышло. Сознание вернулось, когда я в порванной одежде, без пальто, весь в крови буквально заполз в лифт своего дома и нажал кнопку своего этажа. Что именно с произошло, я не понимал. Меня колотило от холода и страха. Я боялся абсолютно всего, но конкретно чего не мог понять. С трудом сняв с себя затвердевшую на морозе одежду, я бросил ее прямо у входной двери.

Я практически дополз до спальни и, закинув книгу под кровать, укутался с головой в одеяло и погрузился в глубокий сон.










Глава 4



– Так, что же тогда Вы встретили ночью?

– Я же говорил, я так и не смог выяснить. Что-то необъяснимое и страшное.

– Вы могли бы сравнить с чем-нибудь этот страх?

– Хм… я никогда не пытался сравнить его с чем-то. Могу лишь сказать, что тогда меня пробрало до самых костей. С одной стороны ты знаешь, что опасность рядом, но ты не видишь её.

– Похоже на паническую атаку?

– Что?

– Паническая атака. Когда человек испытывают её, он не знает чего именно он боится, в то же время боится он очень сильно.

– Возможно это можно сравнить с этим.

– Хорошо, но что же оказалось в той самой книге, ради который вы так рисовали?

– Терпение, доктор, всему своё время.



Я проснулся от назойливо светившего в лицо яркого луча солнца. Сморщившись, я отвернулся и накрылся одеялом с головой, в надежде ухватиться за ускользающий от меня сон. Но тот улетучился, словно дым, оголив суровую реальность событий прошлой ночи. Сжавшись, я вдруг что больше всего на свете я хотел бы, чтобы произошедшее со мной вчера оказалось лишь плодом фантазий или, чтобы этот кошмар не оказался реальностью. Не открывая глаз, я вытащил из-под одеяла руку и попробовал нащупать книгу, которая, судя по воспоминаниям, должна была находиться под кроватью. Не обнаружив под ней ничего, я не без облегчения вздохнул. Может оно и к лучшему: не придётся мучиться и пытаться найти всему логическое объяснение. Я лениво потянулся и, понежившись в кровати, сел, поморщившись от неприятной боли во всем теле и изумленно уставился на одеяло: оно было практически все перепачкано кровью. По телу пробежали мурашки. Все-таки логическое объяснение придётся поискать. Откинув его, я обнаружил четыре глубоких пореза на ноге и множество ссадин и царапин по всему телу. «Крепко же мне досталось», подумал я. Книга всё таки лежала под кроватью, правда немного дальше, чем мне казалось.

Усевшись на пол, я внимательно рассмотрел её. Судя по тому с каким трудом она попала в мои руки, ее содержание должно быть поистине уникальным. Наученный горьким опытом, я не спешил ее открывать. Что-то подсказывало , что эта обожженная и обернутая кожей стопка бумаг помимо бесценного опыта может принести и серьёзные проблемы. К тому же я хорошо помнил инструкции от своего нового знакомого. Слово «открыть» там не значилось.

Поэтому я принял решение отложил книгу, и содрав с кровати запачканное постельное белье, направился в ванную по пути захватя из прихожей оставшиеся на полу сырые вещи. Засунув их в машинку, я бросил мимолетный взгляд на зеркало, отметив про себя, что лицу досталось гораздо меньше в сравнении с остальным телом. Перепачканный, я принял душ, морщась от жгучей боли при соприкосновении воды с ранами. Книга ни на секунду не выходила из моей головы. Всё это время меня просто распирало от безумного любопытства, схожего разве что с детским интересом к исследованию, когда ребенок яростно пытается получить какую-то вещь, но получив её, не знает что с ней делать и кладет обратно, как ненужную и бесполезную безделушку. Изо всех сил я старался отвлечься, переключить своё внимание на что-то другое, но мысль о том, что в соседней комнате лежит столь необычная и наверняка ценная вещица, которую он толком даже не осмотрел, не давала покоя.

Душ расслабил меня и тело опять отозвалось болью и усталостью. Какое-то время я пытался себя чем-то занять и даже поесть, но аппетита не было. Поэтому я решил, что раз тело требует отдыха, значит, ему надо дать отдохнуть столько, сколько необходимо. Я лёг спать. Мне снился сон, но он был таким размытым, что я ничего не запомнил. Проснувшись ближе к ночи и с трудом встав, я отправился на кухню, чтобы сделать себе чашку кофе.

Когда я заправлял кофемашину, меня неожиданно осенило. Меня это так удивило, что моя рука дернулась и я рассыпал кофе. Я вспомнил, что мне снился Голос и что-то говорил. Не было ясности и четкости, как в прошлом сне, но я мог поклясться, что точно слышал его. Отчаянно пытаясь вспомнись, что именно говорил Голос, я начал ходить из угла в угол. Постепенно, в моей памяти стали всплывать отрывки слов, которые складывались в логическую цепочку.

Согласно сну, мне, нельзя было трогать книгу сейчас. Чтобы обряд прошёл как надо, я должен был начать голодовку. Кроме воды и напитков, мне было нельзя ничего есть. Голос как-то объяснил причину такой подготовке, но мой мозг отказывался вспоминать. Я никогда не был привязан к еде. Если я не ел, то воспринимал это спокойно. Сев на диван, я подумал, что отказываться в такой момент было бы глупо с моей стороны. Поэтому я принял решение голодать. Больше недели я ничего не ел, кроме воды, и когда у меня стали появляться первые приступы галлюцинации, я понял, что больше не смогу.

Я пришел в комнату и взглянул на книгу. Она по прежнему лежала на полу, её так и никто не тронул. Набравшись смелости и откинув все сомнения я, наконец-то, взял рукопись в руки. От неё шёл приятный терпкий запах кожи и чернил, каким не могла похвастаться ни одна современная книга. Прикосновение к бархатистому переплёту показалось мне похожим на прикосновение к женскому телу. Не придав этому особого значения, я даже не попытался разобраться в своих ощущениях сосредоточившись на ее внимательном изучении. Осмотрев обложку со всех сторон, я, проведя по ней рукой, решил не медлить больше ни минуты и аккуратно приоткрыл ее. В тот момент я почувствовал совершенно не свойственный старым книгам запах, который показался до боли знакомым. Несколько минут туманные образы еще издевательски вертелись в моей голове, но я никак не мог вспомнить, где приходилось встречать этот аромат. Вскоре до меня дошло, что этот терпкий запах был нечем иным, как запахом духов. Женских духов. Как-то раз, в городе я встречал молодую девушку с подобным ароматом. Она шла впереди, и каждый порыв ветра приносил с собой этот горьковато-сладкий аромат… Я невольно стал восстанавливать картину той встречи, но она была столь мимолётна и незначительна, что я тут же себя одернул и вернулся к изучению книги.

Большая часть страниц оказалась настолько сильно повреждена, что невозможно было разобрать ни букв, ни рисунков. Но урон был нанесен не водой, как следовало того ожидать, а огнем, в котором та, очевидно, побывала ранее. Удивительно но, вчерашние купания практически не оставили на ней ни единого следа. Пролистав обожженные страницы одну за другой, я наткнулся на уцелевшие фрагменты, где текст, практически отсутствовал, уступая место зарисовкам, которые напоминали работу ученого-фанатика. По всей видимости, они иллюстрировали какой-то обряд. Возможно именно тот, что должен был установить связь с Голосом, позволив напрямую общаться с ним. На одной из таких страниц я увидел рисунок, напоминающий атом, в центре которого, вместо ядра был изображен человек. На внешней стороне девяти эллипсов, образующих траекторию движения частиц, схожих с электронами, располагались свечи. Внимательно изучив схему и находящиеся рядом заметки на незнакомом языке, я отметил, что рисунок, казался нетрудным и повторить его можно было без особого труда. Я был убеждён, что основная суть кроется не в нем, а в сопровождающем его тексте, поэтому особой опасности в его воспроизведении я не видел. Решив попробовать начертить на полу изображённый в книге атом, я направился на поиски того, что могло помочь справиться с этой задачей. Свечи довольно быстро нашлись в комоде с деньгами, а вот отыскать то, что могло оставить след на паркете, оказалось труднее, чем показалось на первый взгляд. Красок дома не было, а оставлять несмываемый след от маркера на полу совсем не хотелось. На удивление мне нравился паркет и я до сих не мог относится к квартире, и вещей в ней, как к своим. Поэтому старался пользоваться аккуратно – было бы некрасиво портить чужой паркет.

Немного поразмыслив, я зашёл на кухню и в одном из ящиков нашёл пачку муки. «Сойдёт», подумал и вернулся в спальню. Расположившись на полу, я не торопясь принялся за дело. Формируя овал за овалом, я то и дело обращался к книге, желая воспроизвести рисунок с максимальной точностью. В какой-то момент я впал в какое-то маниакальное состояние. Я был словно одержим этим рисунком. Каждая линия, каждая точка отзывалась внутренним звоном в моей голове. Закончив, я отряхнул от муки руки и, довольный своей работой, расставил по местам свечи. Мне нравилось, то что получилось. Но моя одержимость не пропала. Словно инстинкт, я стал чувствовать, что необходимо мне делать дальше. У меня было уверенности, что это правильно, но я решил попробовать.

В комнате был полумрак, но серовато-синие сферы отчетливо читались на полу. Взяв спички, я зажег каждую свечу. Вы даже не представляете, какие ощущения я испытывал, зажигая каждую свечу. Что-то немыслимое, не знаю как описать.

Я, словно завороженный, смотрел на пляшущие огоньки. Подождав ещё несколько минут, мне вздумалось повторить рисунок.

Потому я сел в центр круга и закрыл глаза. Доносясь будто из далека я услышал Голос, он тихо бормотал что-то на языке, которого я ни разу не слышал. От волнения я затаил дыхание, боясь шелохнуться. Голос замолк. Звенящую тишину прервал странный негромкий звук, напоминающий проезжающую вдали гоночную машину. Через несколько секунд лицо обдало легким ветерком, словно этот болид только что на огромной скорости пронесся где-то неподалеку. Я был уверен, что мне показалось, но приоткрыв глаза, я вздрогнул от неожиданности – мимо моей головы действительно что-то пролетело. Внимательно вглядываясь в темноту и пытаясь разобрать, что происходит, я вскоре увидел, как нарисованные моей рукой кольца, были приведены в движение неизвестной силой. За считанные секунды они развили бешеную скорость, а легкий звук от их вращения превратился в настоящий гул. Кольца крутились так быстро, что в какой-то момент вокруг меня создалась сфера из голубоватого света, за которую я не мог заглянуть. Рисунок и пол пропал, и мне на мгновение показалось, что моё тело повисло в воздухе, а затем резко, будто под ним убрали невидимую опору, я стремительно полетел вниз. Окружающая материя клокотала, словно голодное хищное существо, поглощающее все живое. Я падал и ощущал, как темнота сгущается вокруг, становясь осязаемой. Протянув перед собой руки, я мог прикасаться и управлять ею, словно разлитыми в воде чернилами. Проносясь с огромной скоростью сквозь толщу беспросветной темной пустоты, я заметил впереди неяркие отблески света, напоминающие грозовые отблески на дождевых облаках. За ними виднелась крохотная белая точку, невероятно быстро увеличивающуюся в размерах. Свет, исходивший от неё, острыми лучами разрезал мрак и ослепил глаза. Я невольно зажмурился, сдерживая выступившие от яркого света слёзы.

– Добро пожаловать, -внезапно раздался голос.

Я открыл глаза. Падение завершилось так же внезапно, как и началось. Немного пошатываясь от неожиданного завершения полёта, я решил осмотреть. Тьма исчезла, уступив место совершенно иному пейзажу. Вокруг раскинулся большой яблоневый сад. В воздухе стоял сладковатый запах полевых цветов и нагретых солнцем сочных трав. Жужжание насекомых сливалось с заливистым пением птиц и убаюкивающим шуршанием листвы. Деревья своими широкими кронами прикрывали лазурное небо, а солнце, сиявшее сквозь ярко-салатовые листья, разукрашивало землю пятнистым узором.

– Где я?

– В моей тюрьме, – последовал короткий ответ. Сейчас обычная прерывистость Голоса пропала.

– Твоя тюрьма выглядит весьма недурно, -заметил я, разглядывая большие алые яблоки, висевшие на ветках,– здесь очень красиво.

– Красота-это иллюзия. Все здесь – плод моего воображения.

– А так и не скажешь… Можно?– спросил я протягивая руку, желая прикоснуться к зелёной листве.

– Конечно, -снисходительно разрешил Голос и продолжил, – Все, что ты видишь вокруг себя – это мой маленький мир. Небытие. Я в нем хозяин и волен делать все, что захочу. Вот только желать чего-то я перестал в тот момент, когда мое сердце перестало биться. Весьма иронично, не правда ли?

– Скорее грустно, – с сочувствием ответил я, наслаждаясь прохладой под тенью одной из яблонь, – И давно ты здесь?

– Достаточно давно для того, чтобы мечтать о смерти. Но вернёмся к нашему делу, ты ведь здесь за этим. Готов закончить начатое?

– Готов. – у меня уже не было никаких сомнений.

– Что ж. Тогда слушай меня очень внимательно. Ты вступаешь на опасный и неведомый путь и обрекаешь себя на аскетизм, ибо сила, которую ты принимаешь не терпит измены и убивает всякого, кто предаёт ее. Можешь считать это своей платой. С этой минуты я буду всегда с тобой. Я стану твоим наставником и буду сопровождать тебя до тех пор, пока не передам тебе все те знания, которые держат меня здесь. Готов ли ты к этому?

– Готов – но, не выдержав, я с улыбкой добавил, – А ты готов?

– Да, готов, – после небольшой паузы задумчиво ответил Голос, – Единственное, о чем я буду жалеть, это том, что все, что ты сейчас видишь вокруг себя, исчезнет вместе со мной, потому как ни один мир не может существовать без своего создателя. Каждый чем-то жертвует, я в том числе.

– Договор кровью подписывать будем?– я действительно считал, что в подобных вещах всегда используется кровь.

– Нет, – не понимая иронии своего подопечного абсолютно серьезно ответил голос, – мы поступим, как древние: разделим пищу в знак обретенного союза. Сорви яблоко.

– Серьезно?– я не смог сдержать улыбки, -яблоко?

– Да, этого будет вполне достаточно.



Я был очень удивлен. Яблоко казалось совсем не солидным. Не знаю почему, но мои стереотипы требовали некой помпезности. Но спорить я не стал. Яблоко, так яблоко. Встав, я выбрал самое спелое на вид.

– А как же ты?

– Я сделаю это вместе с тобой.

– Но как? Ты ведь дух.

– Здесь я бесплотный, но не беспомощный. Сейчас, к примеру, я стою позади тебя. Я воровато обернулся через плечо, но никого не увидел.

– Уже перед тобой. Не переживай, я научу видеть тебя иначе, и ты сможешь увидеть не только меня, но вещи куда более удивительные, -утешал голос и я почувствовал, как что-то взяло яблоко из моей руки. Оно повисло в воздухе, и я удивленно таращился прямо перед собой.

– За наш союз! – торжественно произнёс голос.



Я увидел, как с хрустом от яблока отделился приличный кусок и исчез в пустоте. Яблоко, висевшее в воздухе, медленно подплыло ко мне.

– Да, за союз, -неуверенно проговорил я, аккуратно беря яблоко из невидимых рук. Надкусив его, я удивился тому, насколько вкусным оно оказалось. Никогда прежде мне не доводилось пробовать такие вкусные яблоки. Признаться и по после не удавалось найти что-то схожее. От удовольствия я закрыл глаза, не подозревая, что в этом мире я их больше не откроет.


Глава 5



– Честно говоря, тяжело поверить во всё то, что я сейчас услышал.– Сергей Семёнович сделал несколько отметок в своей записной книге.

– Я сразу же об этом сказал вам. Вы всё равно попросили рассказать.

– Адам, вы не подумайте, что я не верю вам. Скорее это сложно воспринимать, особенно такому человеку как я. – доктор постарался сделать свой голос мягче и тише.

– Такому, это какому? – Адам поставил чашку на стол.

– Я стараюсь объяснить всё научным языком, найти объяснение тому, что слышу и вижу. То что говорите вы… здесь сложно найти научное объяснение. – Сергей Семенович старался говорить, обходя острые углы. Ему казалось, что это как-то может задеть пациента.

– Согласен. Я и сам не могу найти всему этому объяснение. Но что есть, то есть. Мне здесь не зачем вам придумывать. – Адам развел руками. Он был совершенно спокоен.

– Понимаю…

– Да ладно вам, док, я знаю что вы всё воспринимаете это как бред. Я бы и сам не поверил.

– Это не совсем так. Но я хочу разобраться.. Скажите, вас не смутило, что книга была обгоревшей, а часть с обрядом, которая была нужна вам, уцелела. Странное совпадение, не кажется?

– Может быть и так. Признаться, я не думал над этим, в те моменты я надеялся открыть мир совершенно иначе и увидеть хоть какой-то смысл в своём существовании. Вряд ли меня заботили подобные вещи.

– А те чувства, которые вы испытали, когда совершали этот странный обряд, они понравились вам?

– Определённо. Я нашёл в них что-то родное и затягивающее.

Сколько я пролежал? Кто ж его знает, мне показалось, что больше двенадцати часов. Меня разбудил голос. Он раздался резко и я вскочил с пола, оглядываясь и не понимая, что происходит. Я не разобрал сказанного, но как только открыл глаза, тут же ощутил чье-то присутствие. Комната была пуста, и откуда доносился голос, было непонятно. Тело все ещё болело, а голова гудела. И хоть особых перемен после проведенного обряда не было видно, меня не покидало ощущение, что изменения всё же произошли. Присев, я первым делом подобрал с пола книгу и провел ладонью по переплету. По спине пробежала приятная дрожь, чувства от прикосновения к ней казались иными, более… совершенными. Меня поразили эти ощущения, пожалуй, слишком сложные, для столь просто действия. Проводя пальцами по корешку, я снова почувствовал знакомый сладкий запах, который словно усиливался от тепла рук. Я ощущал каждый миллиметр шероховатой поверхности. Со мной такого никогда не случалось. А с вами? Мне стало интересно, сколько ещё в нашем огромном мире таких маленьких, но удивительных вещей, на которые мы никогда не обращаем внимания… Мои размышления прервали.

– Вставай! У нас много дел и совсем нет времени думать о всякой ерунде. – Голос говорил спокойно, но на этот раз я уловил нотку требовательности, которой ранее не замечал.

И только тогда я понял, что все это время ощущал тягостное, непривычное присутствие Голоса в своей же собственной голове. Осознание того, что теперь я делю свое сознание с кем-то еще, приводило меня в настоящее замешательство. Было неясно, как себя вести, что делать и как Голос будет реагировать на моё поведение. От этих мыслей появилось чувство дискомфорта.

Встав с пола, я, слегка пошатываясь, направился в сторону ванны. Холодный душ был необходим, чтобы освежить голову, исправность работы которой сейчас подвергалась сомнению. Ступая босыми ногами по кафелю, я окинул взглядом достаточно невзрачные, стены коридора и остановился. Казалось, будто вокруг всё стало насыщеннее и ярче, словно кто-то сорвал пелену с глаз.

В голове была полная неразбериха, и мне оставалось надеяться, что вода быстро приведёт меня в чувство. Но надежды не оправдались. Ощущения от соприкосновения воды с телом удивили не меньше, чем ощущения от соприкосновения пальцев с книжным переплетом. Стекая густыми и нежными струйками, она обнимала потерявшегося в них человека. Омывая каждую клетку тела, вода убаюкивала, успокаивала, рождала заново. Впервые в жизни я ощутил, как вода любит, как она ласкает моё тело. Так не может ласкать ни один человек, ни одно живое существо. Я поймал себя на мысли, что впервые за несколько лет меня смог поразить окружающий мир. Скучные и серые обыденные вещи неожиданно заиграли новыми красками. Сейчас, стоя под душем, забыв обо всём на свете, мне казалось, что сегодня начинается настоящая, интересная жизнь. Словно, именно сегодня, я родился. Я помню всё до мелочей, тогда в моей голове пронесся вопрос: «А может быть и не было меня?». Но вернуться к реальности помог Голос.

– Мне вот интересно, долго ли ещё ты собираешься изучать стену? – его голос звучал прямо в моей голове. Я чувствовал, что источник был именно там.

– Просто… Слишком много мыслей в голове. – Я старался уйти от темы.

– Например? – Голос продолжал настаивать и проявлял интерес.

– Трудно объяснить…– я смутился. – Ты разве не слышал?

– Я не могу читать твои мысли.

– Как же ты догадался, о чем я думал, когда проснулся? – Я был очень рад, что хотя бы мои мысли, останутся наедине со мной. Отсутствие личного пространства меня напрягало.

– Ты так таращился на книгу, что трудно было не догадаться. – В его голосе слышались нотки издевательства, но я не стал реагировать на него. – Так все же, какие мысли тебя беспокоят?

– Моё тело… оно ведет себя очень странно, чувствует то…

– Чего раньше не чувствовало, – закончил за меня Голос

– Да, точно. Ты знаешь, что это? –с интересом спросил я. Меня удивило, что ему знакомо это чувство. В тот момент мне казалось, будто только я один могу чувствовать такие мелкие детали.

– Конечно. То, как ты видишь, чувствуешь и слышишь теперь – результат вчерашнего обряда. В твоём организме пробудились те части, которые до этого дремали. Мы все через это проходили.

– Если честно, сначала я думал, что мне это все приснилось.

– Отчасти ты прав. Позже я расскажу тебе об этом. Но я рад, что по итогу ты жив и здоров.

– Погоди, погоди! – я удивленно поднял бровь,– почему тебя это удивляет? То есть я мог умереть?

– Да, но я был уверен, что ты справишься с этим. А я не ошибаюсь. Хватит терять время, идём! Мне необходимо многое рассказать.

Я вздохнул. Мне хотелось поподробнее узнать, что произошло. Да и мысль о том, что я могу умереть меня немного напрягало. Но я повиновался и, накинув халат, вышел из ванны и отправился на кухню.

Оказавшись наедине с собой, по обыкновению я уселся в своё любимое красное кресло и закинул ноги на стол. Тяжелые шторы были распахнуты и комнату заполнял мягкий солнечный свет. Он двумя огромными прямоугольниками ложился на деревянный пол и, преломляясь, падал на полки шкафа, заваленного грудой книг. «Надо будет обязательно навести тут порядок» подумал я и закрыл глаза. Наслаждаясь спокойствием, я всё решил задать давно возникший у него вопрос:

– Когда я забрал книгу и поплыл обратно, меня что-то схватило за ногу. Я уверен, что это было какое-то существо. Почудиться такое не могло. Я чуть не утонул. А после, когда я уже выбрался на берег, меня вдруг охватила настоящая паника. Я бежал, а упав, потерял сознание. Очнулся же я уже весь в крови. Что все это было?

– Скажем так, все это одновременно и существует, и нет. Книга, которую ты добыл, уникальна. Но могу сказать, что если это самое страшное, из того, что тебе пришлось пережить в ту ночь, то тебе очень сильно повезло. Некоторым приходилось сталкиваться с вещами похуже. В твоём же случае, можно сказать, что книга приняла тебя, по всей видимости, ты ей понравился, – хмыкнул Голос.

– Почему ты заранее не предупредил меня об этом? – возмутился я.

– Потому что тогда ты отказался бы. – Спокойно признался голос.

– Прекрасно. – меня поразило, с какой легкостью мой наставник это произнес.

Повисла небольшая пауза. Я сидел и смотрел в стену, стараясь осмыслить всё происходящее. В какой-то момент моя жизнь резко поменялось, и я пытался понять в какой именно момент. Когда я перешёл эту черту?



– А как книга оказалась в башне? – Я решил продолжить тему, чтобы не было молчания.

– Как она там оказалась я не знаю. – Совершенно спокойно признался Голос.

– А как ты о ней узнал?

– Почувствовал. Раньше она была скрыта от моего взора. Думаю, что на неё было наложено сильное заклятие и только сейчас оно спало.

– Его кто-то снял?

– Нет, не обязательно. Предполагаю, что спало оно от старости.

– Заклинания стареют?

– Всё в этом мире стареет, заклинания – не исключение. Просто стареют они гораздо медленнее.

– Но что мне с ней теперь делать? Большая часть страниц сожжена, так что…

– Как сожжена? – перебил Голос. Его интонация практически не изменилась, так что едва ли можно было понять, был ли он действительно удивлен услышанным. – Очень жаль потерять столько уникальных обрядов. Но основную свою функцию она выполнила. Можешь оставить ее у себя, теперь ты её хозяин.

– Ты знаешь, что за обряды там были? – Я надеялся, что мой учитель расскажет мне какие-нибудь интересные обряда. Уж сильно мне понравился процесс.

– Нет, но ещё при жизни мне доводилось слышать о ценности этой рукописи. Жаль, что мне так и не удалось подержать её в руках. Но давай немного поговорим о более важных вещах, – перевёл тему Голос и выдержал паузу, словно ставя точку на беспрерывном потоке вопросов. Убедившись, что я приготовился слушать, он продолжил: – Я постараюсь сейчас рассказать тебе основы моих знаний. Многие считают это магией и волшебством, я же тебя уверяю, что это ни что иное, как наука. Вся суть заключается в том, что весь мир состоит из одного вещества, частицы, которого есть везде и во всем, что нас окружает. К сожалению, мудрецы вашего мира пока не догадываются о его существовании. Это связано с тем, что частицы вещества настолько малы, что ни одно изобретение людей, не способно его обнаружить. Отсутствие знания об этой частице делает картину вашего научного мира неполной. Именно поэтому людям зачастую не удаётся объяснить причину многих явлений. Вся ваша наука основывается на поверхностных знаниях и не может понять даже элементарных вещей. Например таких, что у человека помимо физического тела, есть ещё и астральное, которым ты, кстати, научишься управлять. Это умение открывает огромные возможности, начиная с выхода за пределы своей физической оболочки и заканчивая управлением другими физическими телами. Тебя всюду окружают механизмы, а чтобы их контролировать достаточно лишь понять, как они работают. У тебя появились вопросы? – Голос замолк.

Сказанное привело меня в ступор. Ещё несколько минут он собирался с мыслями, совершенно не зная с чего начать. У меня было много вопросов, десятки, а может и сотни, но когда мне выдалась возможность я не знал что спросить. Сейчас мне кажется это такой глупостью… Но спустя несколько минут, я, наконец, спросил:

– Вещество и астральное тело связаны?

– Именно. Фактически, управляя астральным телом, ты взаимодействуешь с этим веществом.

– То есть научившись управлять этим веществом, я смогу управлять чем угодно? Даже людьми?

– Да. Но перед этим, ты должен научиться управлять собой, своим организмом. Это позволит лучше переносить всевозможные нагрузки.

– Мне казалось, я достаточно выносливый.

– К сожалению, нет. Как и все люди. Ты чувствуешь проблемы со здоровьем лишь благодаря знанию симптомов. Ты не можешь почувствовать каждый отдельный орган, и ты не способен прогнозировать и предотвращать болезни. А следовательно, ты крайне слаб и уязвим.

Я встал со стула, решив перебраться на пол. Я уселся в горячий солнечный прямоугольник, спиной облокотившись на шкаф, и ощутил обжигающее тепло солнечных лучей на своей коже. Он закрыл глаза.

– Погоди, а всё, что связано с пентаграммами, заклинаниями и обрядами это всё выдумка?

– Не совсем. Подобное существует и успешно практикуется и по сей день. Но я бы назвал это второстепенными, упрощенными знаниями. Эти «заклинания» любой, даже не приобщенный к магии может прочесть в книгах. Маги, пользующиеся ими зачастую совершенно не представляют, как все это работает и откуда все это берется, они лишь выполняют указания, как инструкцию. Они не могут сами создавать заклинание, а в этом случае найти их слабые места очень легко. Я бы назвал такую магию искусственно-созданной, не способной отразить всю полноту знаний. И это можно назвать своего рода учением, так как создается ощущение, что знания сверхъестественны и являются чем-то чудесным. Даже само слово «магия» не имеет ни малейшего отношения к этому.

– Хорошо. Ты сказал, что подобный вид знаний существует и сейчас. Ты знаком с людьми, которые владеют ими? – мысль о существовании подобных людей меня сразу же заинтересовала.

– Нет. Я чувствую магию в этом мире, но не знаю, кто является ее носителем.

У меня было много вопросов, и выбрать нужный и правильный было сложно, а порой я не знал, что спросить. Тогда наступало молчание, которое вскоре прерывалось Голосом, решившим рассказать что-нибудь ещё. Лежа на полу, я упивался спокойствием и переполнявшей меня радостью: я был тем ребенком, который, получив желаемое, радуется ещё больше, понимая, насколько риск и упорство были оправданны.








Глава 6



– Результатом обряда было то, что этот самый дух стал жить у вас в голове? – Сергей Семенович недоумевающе переспросил.

– Это не совсем так. Скорее между нами установилась сильная связь. Дух оставался всё там же, но при этом был со мной.

– Любопытно… А что касается ваших ощущений, можете поподробнее описать, что именно изменилось?

– Сложно объяснить, так чтобы другой человек понял. Разве можно объяснить слепому, какого это видеть? Или немому, объяснить какого это говорить? Здесь точно так же, это надо испытать, чтобы понять полностью. Но это необычные ощущения. Трогая книгу, твои пальцы словно становятся очень маленькими, настолько маленькими, что ты чувствуешь каждую ворсинку обложки. С водой же наоборот – словно ты становишься таким огромным, что вода затекает в каждую клетку твоего тела. А цвета… Это как добавить яркости в телефоне… Всё это довольно скудные сравнения. Они не способны даже приблизить к пониманию того, что со мной происходило. Может быть это шестое чувство? Или седьмое? Я не знаю – пожал плечами Адам.

– Тем не менее, мне стало чуть понятнее. Спасибо. О чем же Вы еще спрашивали духа в тот день?

– Признаться, я уже не помню. Было много вопросов, и много глупых вопросов, но какие именно – это не имеет никакого значения.



После недолгого сна я сидел на балконе и, откинувшись на спинку кресла, держал горячую чашку кофе в руках. Удивительно, но нескольких часов мне хватило, чтобы набраться сил. Ночной прохладный ветер обдувал своей свежестью и очищал голову от всего лишнего. А горячий напиток согревал тело изнутри. Я наслаждался.

Уже несколько дней прошло с тех пор, как был совершён обряд, и связь с духом была успешно установлена. Голос старался особо не тревожить меня, так как считал, что организм, а самое главное сознание, должны привыкнуть к изменениям. Да и, сказать честно, мне самому нужно было свыкнуться с тем, что теперь уже больше не удастся побыть наедине с самим собой в полном смысле этого слова.

– Ты тут? – аккуратно, словно боясь потревожить, спросил я.

– Я всегда тут, так что можешь не спрашивать. – ответил Голос.

– Я ещё не привык… Когда я раскрыл книгу, я почувствовал сладкий запах, похожий на аромат женских духов. Ты не знаешь, откуда он? – поинтересовался я, любуясь видом звёздного неба. Почему-то тот аромат меня не отпускал. Мне казалось странным, что он остался на книге так долго.

– Думаю, тебе показалась, так как парфюма как такового в то время, когда появилась книга, ещё не существовало.

– Странно, потому что я чувствую его всякий раз, прикасаясь к ней.

– Кто знает, что может преподнести книга своему новому владельцу. Но раз запах не был отвратительным, то, скорее всего, это добрый знак.

– Откуда вообще она взялась? – меня не устроил этот ответ, но я решил сменить тему и больше никогда не спрашивал своего учителя об этом.

– Книга? О, её написал один старый и могущественный маг. Признаться, я запамятовал его имя. Но, как и любой древний артефакт, она имеет множество тайн и загадок, которые уже никому не удастся раскрыть.

– Откуда же ты вообще узнал про её существование?

– О ней рассказал мне мой учитель. Он был одним из тех, кто внёс определенный вклад в её написание. – Голос был расположен к разговору.

– Твой учитель? Расскажешь о нём, и о себе заодно? – я решил попытать удачу и воспользоваться хорошим настроением своего учителя. Конечно же, мне было интересно откуда Голос. Я не скрывал своего интереса.

– Что ж… сейчас нам некуда спешить. Хорошо! – рассудил дух. – Начну, пожалуй, с себя. У меня не было родителей, вернее, они были, но погибли, когда я ещё был ребенком. Моё детство, как и любое детство сироты, началось на улице. И конечно, как и любой сирота того времени, я воровал еду на рынке. Только таким способом и удавалось добывать пропитание, чтобы не умереть от голода. Жизнь в те времена была сложная, и на бездомных детей всем было плевать – у каждого были свои голодные рты. С каждым годом бесчисленные ряды беспризорников пополнялись новичками. И хоть мы и были совсем юными, у нас тем не менее были свои общины. Новеньких брали в одну из таких общин и делали частью банды, обучая ремеслу – воровать тоже надо уметь, знаешь ли. Мы всегда старались быть сплоченными и выручать друг друга по мере своих сил и возможностей…

Я так и провел бы всю свою жизнь, если бы однажды на рынке не появился очень богатый и влиятельный человек. Денег у него с собой было столько, что украв лишь один кошелек, я мог бы полжизни прожить в сытости. А это – единственное, что беспокоило любого мальчишку, жившего на улице. Конечно, я знал, что шел на огромный риск, но соблазн был слишком велик. Естественно, как и подобает глупому мальчишке, я попался в тот момент, когда моя рука крепко вцепилась в кошелек этого богатого господина. Чудом мне удалось ускользнуть от разъяренной толпы, набросившейся на меня в угоду богачу. Тем не менее, продолжить свою жизнь в этом городе я уже не мог: объявленный в розыск я не смог бы и сделать пары шагов, не попавшись в чьи-нибудь хваткие и преданные закону руки, которые без колебаний отправили бы меня на виселицу. Воров ненавидели все горожане, так что шансов на спасение в этом городе у меня не было. Мне пришлось покинуть родные места. Это было мучительно. Никто не хотел помогать и принимать беглеца. Каждый житель понимал, что если человек так отчаянно бежит из города, то он явно там что-то натворил, а значит может принести с собой немало бед. Мне приходилось заниматься попрошайничеством, чтобы кое-как сводить концы с концами. Ночью я воровал на огородах и тут же, боясь быть замеченным, бежал в другую деревню, чтобы меня не обнаружили. Я прошёл два десятка деревень, может и больше, я уже не помню. Мои скитания продолжались до тех пор, пока я не наткнулся на большое поместье. Оно расположилось на отшибе, так что поблизости не было ни единой деревни. Огромное, здание напоминало небольшой форт, или даже замок за счет пристроенной сбоку башни.

Помимо дома там было несколько деревянных построек, но что находилось в этих постройках и самом дворе, мне было неведомо, так как высокий забор не давал рассмотреть что-либо, кроме козырьков покатых крыш. Я знал, что соваться в это место нельзя, но голод сильнее рассудка, и потому я полез вовнутрь. Перебравшись через стену, я тут же был схвачен. Меня окружило несколько одинаково одетых людей. Все они были очень молоды, примерно моего возраста, может чуть старше. Я не понаслышке знал о жестокости мальчишек, сорванцов и бродяг, подобных мне, и потому был готов к издевательствам и избиению. Но они меня не трогали, и лишь с любопытством разглядывали, пока сквозь них, подобно великану, не прошел он – мой Учитель. Сначала он расспросил меня о том, откуда я родом, как здесь оказался и куда держу путь. И я, сам не зная почему, рассказал ему всё как есть, не подумав даже что-либо утаить. Учитель, как и столпившиеся вокруг меня дети, слушал молча, не перебивая и не задавая вопросов. А когда я окончил свой рассказ, он предложил стать его учеником. Конечно же, я с радостью согласился на его предложение. Хоть я и не знал, что меня ждёт, я прекрасно понимал, что я получу крышу над головой, пропитание и одежду.

Как оказалось позже, я попал в самый настоящий монастырь магов. Встретившие меня там дети обучались магии (как вы ее теперь называете) и я, дав согласие стать учеником, так же как и все начал обучаться этой науке. Раньше я мельком слышал о существовании подобных монастырей. Практически каждый уличный мальчишка знал, что где-то далеко есть место, куда берут только сирот. Конечно же, в душе мы грезили попасть туда, хотя лично я старался как можно меньше думать о таком, потому что, признаюсь, считал все эти рассказы сказками. На тот момент я был уверен, что вся моя жизнь пройдёт на улице. Но судьба распорядилась иначе.

Именно там начался мой долгий и сложный путь. Поначалу мне нужно было освоить курс общих правил и физической подготовки. И только потом, спустя полгода, мне предстояло попасть в одну из групп. Каждая из них имела свой уклон и в каждой дети обучался чему-то особенному. В одной, к примеру, учились варить и приготавливать различные травы – исцеляющие и помогающие человеку преодолеть боль и поправить здоровье, в другой -предсказывать судьбу, в третьей-взаимодействовать с природой, а в четвёртой учились применять магию в бою. Мне удалось попасть в группу, отвечающую за боевую магию, чему я был несказанно рад.



Наша группа состояла из семи человек, четырех девочек и трёх мальчиков.  Несмотря на сходство наших способностей, Учитель, помимо того, что связал нас всех воедино, превратив в единый организм, старался выделять наши индивидуальные особенности и реализовывать их в магии. Так, мне досталась работа с астральными проекциями, так как из-за слабого физического тела у меня отлично развилось астральное. Учились мы с разной скоростью. Девчонки очень быстро и хорошо схватывали все азы колдовства, а также они хорошо понимали процесс взаимодействия сил. Мы же, мальчишки, всегда от них отставали, да и зачастую вели себя как дети.

Надо сказать, что это были самые счастливые времена в моей жизни, счастливее я и не помню… Мы часто ходили в деревню и разные города, там мы помогали людям, тем самым оттачивая своё мастерство на практике. Таким способом мы зарабатывали, и должен сказать, зарабатывали неплохо. Учитель собирал деньги на еду и обеспечение нашего быта, а остальные же деньги отдавал нам на карманные расходы. К тому же, в определенные дни нам разрешалось ходить в соседние деревни и города не по делу, а ради развлечения – на ярмарку, к примеру. Мы выходили в города ночью. Перед дорогой мы собирались в круг, совершали таинство и каждый превращался в свое тотемное животное. Эта была необходимая мера предосторожности, необходимая, чтобы скрыть наш дом. В таком виде мы добирались до городов, чтобы никто не знал, откуда мы пришли. Везло тем ребятам, чьим тотемным животным была ворона, собака, кошка, ну или на худой конец крыса. К таким зверям люди относились очень спокойно, и в зверином облике можно было бегать по ярмарке, не опасаясь людей. Мне же повезло меньше других – моим тотемным животным был барсук, так что порой мне хорошенько доставалось от местных жителей. Но я не отчаивался: в городе всегда было весело и интересно, а спустя время, мы, возмужав, стали заглядываться на городских девок… Но, знаешь, несмотря ни на какие увеселения, мы с радостью возвращались домой к своему Учителю. Хоть он и был строг, но все же он очень любил нас. Это понимали и ценили все, и потому никто даже не думал бросить наш общий кров.



Но и счастливые времена не вечны.

В один день, вернувшись с очередной ярмарки, мы не обнаружили Учителя дома. В его комнате, которая находилась в небольшой башне, мы нашли письмо. В нем он обращался к нам, сожалея о том, что должен покинуть нас, и отмечая, как важно сохранить наше братство и продолжать развиваться в колдовстве. Причины своего ухода он не раскрыл. Для всех учеников, включая меня, его уход стал огромной потерей. Но найти Учителя было невозможно, ведь мы совершенно не знали его. Никто и малейшего представления не имел кто он такой, не говоря уже о его прошлом.

С его исчезновением настали темные времена. Совершенно неготовые к самостоятельной жизни, мы учились справляться без наставника, и далеко не всегда успешно.

Прошли годы, все ученики разбрелись по разным городам, поселкам и стали жить отдельно. Вот так наше братство распалось, и мы не смогли исполнить завет нашего Учителя. Что касается меня, то я не смог уйти из крепости, так как считал ее своим домом. По крайней мере, другого у меня не было. Да и опыт бродяжничества не сулил легкой жизни в городе.

Спустя несколько лет до меня дошел слух о жутких убийствах, совершенных преимущественно в лесах. Люди рассудили, что это были не просто убийства, а жертвоприношения и ополчились против нас, магов, решив, что именно мы «чернокнижники» являемся виновными в этих злодеяниях. На нас объявили охоту. Моих братьев и сестер отлавливали и с огромной жестокостью убивали. Я чувствовал смерть каждого из них, так как нас, как я уже упоминал, словно братьев-близнецов, связал Учитель. Погибая, его воспитанник поровну разделял между своими братьями и сёстрами свою силу.

Я был убежден, что нам необходимо собраться вновь. К сожалению, остальные ученики не разделяли моего мнения, считая, что таким образом лишь увеличат шансы на гибель. Я неоднократно связывался с ними, в надежде убедить их в обратном, но всякий раз получал отказ, а то и вовсе не получал никакого ответа. При этом я чувствовал, как нас становится все меньше и меньше. И вот пришел тот час, когда однажды я проснулся в холодном поту и понял, что остался один. Вместе с горем я ощутил и огромную силу, которая наполняла меня. Впрочем, сила эта не могла восполнить утрату: все эти люди были для меня единственными родными, и в час, когда ко мне пришла огромная сила, я понял, что лишился всего, что было мне по настоящему дорого. К счастью, о моем существовании никто не знал, поэтому я решил вести затворническую жизнь. Я жил в башне Учителя много лет и практически не выходил оттуда, превратившись в книжного червя, не интересующегося ничем кроме своего ремесла. Но постигая мудрость, я понимал, что я должен передать свои силы кому-то ещё. С каждым днем эта мысль беспокоила меня все сильнее и сильнее, и несмотря на охоту, я решил во что бы то ни стало найти приемника.

Ради этого я покинул свою крепость и отправился в город, но, к своему удивлению, не нашёл ни одного сироты, и, потратив на поиски несколько дней, я отправился обратно домой.

На следующее утро, разбуженный шумом во дворе, я выглянул в окно и увидел толпу людей, окруживших башню. В их глазах кипела ненависть, злоба и жажда моей скорейшей смерти. Вся башня была обложена хворостом и деревянная крыша с легкостью загорелась от огненных стрел. Помню, что в тот момент меня охватила ярость. Выйдя из физического тела, я решил принять бой и отомстить за всех своих близких. Никто из них не вернулся домой. Отвлечённый битвой, я, позволив своему гневу взять надо мной верх, не заметил, как огонь сжёг башню, а вместе с ней и моё тело.

Я умер. По крайней мере, я так думал, пока не обнаружил, что все ещё существую. Я мог мыслить, но не мог чувствовать. Вокруг была лишь тьма и тишина…

Когда проповедники рассказывают своей пастве про ад, говоря про ужасные мучения, которые испытывает каждый грешник, они даже не представляют с какой радостью я бы принял подобную участь. Огонь и издевательства – не самое страшное, что может ждать человека. Пустота – вот истинный ад, способный свести с ума кого угодно. Все эти мучительные тысячи лет я существовал на границе между жизнью и смертью, отчаянно пытаясь найти ученика, чтобы тот смог продолжить моё дело. Ведь именно дело моего Учителя держит меня здесь, именно оно сводит меня с ума каждую минуту моего существования. Я не испытываю эмоций, но я все же рад, что встретил тебя, по-своему, но рад …



И пусть большая часть моих знаний безвозвратно утрачены, уцелевшие крупицы я всё же тебе передам. Возможно, очень надеюсь на это, тебе удастся отыскать остальные знания и тогда ты станешь могущественным колдуном. Ты моя последняя надежда. Если ты будешь предусмотрительнее меня, то сможешь сохранить свои силы в тайне. Я так любил свой дом, так был уверен в его неприступности, что совершенно забыл позаботиться о своей защите и потерял всё… Пусть моя история послужит тебе уроком.










Глава 7



– Я хочу ещё кофе. – Адам прервался и повертел в руках пустую кружку.

– Он же не понравился вам. – Улыбнувшись ответил Сергей Семёнович.

– Да, не понравился. Но это всё же кофе. Судя по всему вы не собираетесь быстро уходить, поэтому мне нужно отвлечься.

– Может быть принести поесть? Мы сидим уже несколько часов, вы не проголодались?

– Нет, я не голоден, спасибо.

– Игорь! – крикнул доктор.

– Да, Сергей Семенович? – поступил тут же ответ из-за двери.

– Принеси пожалуйста ещё кружку кофе.

-Хорошо. – раздались грузные шаги в коридоре.

– Адам, могу и я попросить Вас, кое о чём? – Доктор понизил голос и чуть наклонился.

– Я слушаю, док. – Совершенно спокойно ответил Адам.

– Разрешите мне покурить здесь? До конца рабочего дня осталось пару часов, и мне не хотелось бы прерывать ваш рассказ.

– Валяйте, я не против.

– Спасибо.



День, знаменуемый восходом солнца, наполняет мир светом, вместе с которым к людям приходят чувство защищенности и безопасности. Ночь, очерчивая границы между чередой дней, таит в себе нечто завораживающее и опасное. Нечто, приводящее большинство людей в трепет. Вероятно, это чувство было знакомо ещё нашим предкам и теперь срабатывало на уровне инстинкта. Но я, не смотря на подсознательный страх перед неизвестным, только ночью чувствовал себя в безопасности. Солнце, своим ярким светом, раскрывало меня перед миром, выдавая на показ. А я не любил обращать на себя внимание, поэтому все реже выходил днём на улицу. Теперь мой режим дня был совершенно противоположен режиму обычного человека: день был предназначен для сна, ночь – для бодрствования.

– Я всё хотел узнать, где ты сейчас находишься? Что это за место и как оно устроено? – наслаждаясь традиционным ночным кофе на балконе, я обратился к Голосу.

– Не вижу смысла объяснить то, что никогда тебе не понадобиться. Ты должен усваивать только ту информацию, которая будет для тебя полезной. – Голос, как всегда, был невозмутим.

– Да-да – протянул я. – А я вот может хочу быть разносторонне развитым.

– Что за глупость, – не раздумывая ни секунды, отозвался Голос. – Ваше общество считает, что эрудированный человек – это идеальный человек. С самого рождения вам в головы вбивают то, что человек должен знать всего по чуть-чуть. На самом же деле это губительный путь для любого разумного существа. Ни один эрудит не является мастером своего дела, так как он знает всё лишь поверхностно. Человек должен разбираться в чем-то профессионально, он должен быть мастером, чтобы хоть что-то представлять из себя. Я хочу, чтобы ты был мастером в своем искусстве. И я хочу, чтобы ты был самым лучшим. А для этого тебе не надо быть кузнецом, так как это все равно не поможет твоей деятельности – только голову забьет.

– Если это губительный путь, почему же общество выбрало его? – я продолжал тему , чувствуя заинтересованность Голоса в этом вопросе.

– Общество часто ошибается. Но в этом случае никто ничего не выбирал, этот путь был навязан, так как такими людьми легче управлять. Но я здесь не затем, чтобы мы разговаривали на подобные темы, давай лучше займёмся делом.

– Хорошо, с чего мы начнём?

– С пробуждения твоего астрального тела. Этот момент самый важный в жизни каждого человека, то, что по-настоящему отличает его от животного, позволяя не только использовать, но и создавать. Это его второе, истинное рождение, без которого он не сможет узнать свой рок и прожить полноценную жизнь. Существует два способа, пробуждения. Первый, самый простой, обратиться за помощью к носителю знаний: волхву, шаману, жрецу, друиду, колдуну – в разных народах, таких людей называют по-разному. С их помощью человек пробуждался через обряд имя наречения. К сожалению, этот способ нам не подходит, поэтому нам придется прибегнуть ко второму способу-мы попробуем вместе выйти в астрал, что приведет к пробуждению. Для этого мы используем портал, который ты начертил на полу для обряда. Он усилит нашу связь. Правда, он нужен лишь для первого выхода и тренировок, впоследствии ты сможешь выходить в астрал в любом месте. Но запомни раз и навсегда, что как только ты выйдешь в астрал, контроль над телом ты потеряешь, и оно будет абсолютно беспомощно. Стоит всегда правильно выбирать места, чтобы его не обнаружили. Не повторяй моих ошибок… – Голос замолчал, то ли чтобы придать своим словам большую значимость, то ли сожалея о прошлом.

– Погоди. Нам и для этого ничего больше не понадобится? Не знаю, свечки там, сушеные кроличьи лапки, кровь единорога или, что еще сложней, кровь девственницы? – суровость моего учителя меня настораживала и я старался как-то разбавить обстановку.

Голос вздохнул в знак неодобрения подобных шуток:

– Видимо это неизбежно…. Что ж, лучше мы потратим время сейчас, чтобы не возвращаться к этой теме. Безусловно, обряды с использованием дополнительных ингредиентов практиковались, но это примитивная и слабая магия. Мы с тобой будем работать с энергией, и ничего лишнего нам не надо – все есть вокруг тебя.

– Странно, ведь у большинства людей именно такое представление о магии, – я пожал плечами и сделал глоток кофе.

– Ничего странного в этом нет. Виной неправильного представления является война.

– Война?– уж чему-чему, а войне я был удивлен.

– Да. Самая масштабная война между магами и людьми. Не находишь забавным, что помимо науки, вы не знаете даже свою истинную историю?

– Признаюсь, забавного тут не так много.

– Возможно. Страшно представить, сколько событий канули в лету, сколько всего было стерто со страниц истории руками победителей. На моей памяти не было более жестокой и кровопролитной войны.

– Сложно поверить, что людям удалось победить.

– Маги никогда не готовились к войне. Магии обучались как искусству, а не как военному ремеслу. Все их колдовство было направлено на помощь людям, но никак не против них. Да и было магов значительно меньше, чем простых людей, а как тебе должно быть известно, порой качество уступает количеству. Истинных мудрецов было ещё меньше и никто, даже они, не могли себе и представить, что им придётся сражаться друг против друга. Но вернёмся к ложным представлениям. Все события развивались настолько стремительно, что маги, неся огромные потери, не успевали подготавливать учеников. Именно тогда они были вынуждены прибегнуть к созданию системы слов. Ведь заклинание – это набор определенных слов, своего рода стих, в который закладывался ключ, активирующий все произносимое.

– То есть, они упростили и ускорили процесс передачи знаний.

– Именно. Но им пришлось пожертвовать самым важным-смыслом. Простые заклинания хоть и имели силу, но не передавали всю суть и сложность работы с материями.

– Погоди, а почему вообще началась война? Неужели с тех самых убийств в лесу?

– Мы так точно и не узнали. Невозможно даже сказать какой город первый поднялся против магов, настолько это произошло неожиданно. Вполне возможно, что именно с тех убийств, вызвавших появление нелепых слухов. Люди поговаривали будто маги воровали юных дев и детей для пополнения собственных сил и занимались прочей ересью. Маги пытались убедить людей в обратном, но это не увенчалось успехом, что привело, сначала, к мелким стычкам, затем к восстаниям, а потом к кровопролитной войне. Люди очень жестоко расправлялись с магами, численность которых уменьшалась на глазах. Конечно магами завладел страх и желание выжить. Они приняли решение, что необходимо набрать как можно больше учеников, способных противостоять людям. Система слов, позволяла в кратчайшее время подготовить их. Конечно, они были слабее обычных, но всё же могли дать отпор.

– Но они все равно проиграли?

– Представь, вместо постижения энергии, которая занимала годы, человеку просто давали книгу, в которой были расписаны заклинания. В отряды, то и дело, набирали, кого попало – людей совершенно недостойных и отвратительных. Получив силу, эти выродки начали использовать её как захотят, невзирая на правила и устои, они стали порочить саму Природу – источник всей энергии. Именно они посеяли раздор в рядах магов, что лишь ухудшило их положение. Выжившие предпочли уйти в подполье, чтобы спрятаться от преследований. Люди же, вернее их короли, которые, возможно и заварили эту кашу, решили стереть эту войну со страниц истории, дабы больше никто не знал о существовании греховной, по их мнению, силы.

– А королям то чем маги не угодили?

– Тем, что они всегда были нейтралитетом, понимаешь? Они никогда не поддерживали правителей, если те использовали власть в корыстных целях. Маги всегда выступали против тирании. Естественно, короли хотели удержать власть любым способом, и они добились этого, после войны им уже никто не мешал править так, как им взбредет в голову.

– Не понимаю, как так получилось, что народ пошел против магов, если те всегда их защищали?

– О, поверь мне, людям очень легко что-то внушить. А если к этому добавить ещё и гремучую смесь из страха и ненависти, то результат не заставить себя долго ждать.

– Но хочется мне того или нет, но все же я должен признать, что отчасти вина за все эти происшествия лежала и на магах. Когда люди стали относится к ним чуть ли не как к богам, то вместо того, чтобы объяснить, что маги – далеко не боги, они с радостью начали потакать этому. Более того, некоторые маги действительно возомнили себя богами и отказывались воспринимать действительность. Вскоре уже никто не подвергал сомнению особое место магов в этом мире, так как и сами они не сомневались в своей исключительности. Глупцы.

– Почему же ты считаешь их глупцами?

– На то есть несколько причин. Во-первых, они не видели ничего плохого в своем возвышении и свято верили, что отношение людей к ним никогда не изменится. Трудно представить, что люди пойдут войной на богов. Во-вторых, поверив в свою исключительность, они наивно полагали, что не могут совершать ошибок. Создав Систему Слов, никто не удосужился её проверить и разобраться, как она повлияет на ход войны. Знаешь, порой мне кажется, что их совершенно не интересовала война и уж тем более им было без разницы, как она закончится. Вероятнее всего, с помощью новых магов, они лишь сделали отвлекающий маневр, а сами подготовились к уходу в другой мир.

– Другой мир? – упоминание о другом мире меня удивили гораздо сильнее, чем упоминания о войне.

– Да, помимо вашего мира существует и другой мир, мне о нем практически ничего не известно. Я лишь знаю, что он такой же материализованный, как и этот, но что там есть и где он находится, я не ведаю. Считается, что мудрецы собрали все свои знания и унесли в тот мир, чтобы обычные люди не смогли добраться до них. Возможно, это и был их план, а возможно – простое бегство. Поговаривали, что в том мире есть огромная библиотека, в которой хранятся все знания, в том числе знания Земли и все её тайны.

– А ты знаешь, как туда попасть? – с интересом спросил я, представляя перед собой бесконечные стройные ряды древних книг и манускриптов, хранящих ценнейшие сведения.

– Конечно нет. Раньше существовали некие порталы, но сейчас они закрыты. А если их и откроют, то я все равно не узнаю об этом, так как не имею о них ни малейшего представления и сомневаюсь, что хоть кто-то в этом мире сможет рассказать о них больше… -Голос затих на несколько секунд, задумавшись над чем-то, но после продолжил,– Многие знания утратились навсегда, даже я не смогу обучить тому, что умели мудрецы. Но я научу тебя работать с астральным телом, больше мне нечего тебе предложить.

– Знаешь, даже это уже весьма и весьма неплохо,– я ободряюще улыбнулся, но это не сработало и Голос оставался всё таким же серьезным.

– Это ты пока так считаешь. Наступит время и тебе будет мало этого, ты захочешь большего. Власть, которой наделяет эта сила может свести с ума даже сильного духом человека. Но, кто знает, возможно, тебе удастся контролировать себя – время покажет.










Глава 8



– Я не очень понимаю, о каком времени говорил Голос? В истории нет упоминаний о подобной войне. – Доктор пододвинул новую чашку с кофе Адаму. Она была горячей и от неё шёл слабый аромат жженых зёрен.

– Признаться, я и сам не понял, о чем именно шла речь. Но он утверждал, что всё это правда. – Адам взял чашку и немного отпив, поморщился и поставил чашку обратно.

– Вы ему верите?

– Не знаю… даже если это было – что с этого?

– А как же существование другого мира о которым вы упомянули?

– Я ничего об этом не знаю. Мы говорили о другом мире, но путь туда никто не знает. Якобы были сведения, но не более того.

– Я заметил вы часто разговаривали с голосом.

– Это так. Поначалу, разговоров было немного, но со временем мы стали общаться больше. Это помогало укреплять связь. Да и первые дни мне нельзя было заниматься.

– Почему?

– Мой организм, по объяснению Голоса испытал стресс. Чтобы обучение имели результат надо было дать время восстановиться организму.

– Занятно.



Ночь шла своим чередом. Голос закончил историю и замолчал, не то предавшись воспоминаниям, не то о чём-то упорно размышляя. Как бы то ни было, я решил ему не мешать и, задержавшись на балконе, наслаждался ночной свежестью.

В отличие от своего учителя, я совершенно не спешил приступать к обучению – мне надо было больше времени, чтобы осознать происходящее. Я всё ещё с трудом мог поверить, что я действительно встретил неведомое существо, которое теперь находится в голове и к тому же собиралось учить творить уму непостижимые вещи. Все рассказанные истории, не укладывались в голове. Могло ли все, начиная с таинственного учителя и истребления его учеников, заканчивая целой войной против магов, развернувшейся, по всей видимости, на огромных территориях, исчезнуть бесследно? Но голос был прав в том, что об этих событиях нельзя было найти ни строчки ни в исторической, ни в научной литературе. Никаких зацепок, никаких намёков – ничего. И если допустить, что Голос не лукавит, то выходит, все люди жестоко и несправедливо обмануты, лишившись по чьей-то прихоти представлений о своем истинном прошлом, об истории, и, в конце концов, о себе. От подобных мыслей у меня шли мурашки по коже.

Сама же магия и возможность ее использования не воспринималась мною всерьёз. Разум твердил, что всё это обыкновенный обман. Я даже щипал себя несколько раз в попытках убедиться в нереальности происходящего. Представляете? Но пробуждающие щипки не помогали, да и подсознательно я всё же надеялся, что все это было правдой. Усиливал это ощущение сам Голос, который отвечал, реагировал и был живым. Конечно, я рассматривал вариант того, что просто схожу с ума, но Голос был слишком живым. Во всяком случае я был в этом уверен.

– Давай начнём, – внезапно, мои размышления оборвал дух. Я даже подумал, что он сделал это специально – Садись, скрести ноги, сейчас мы приступим к тренировкам.

– Вот так?– я с трудом скрещивая ноги в позу лотоса, которые ещё предательски сильно болели после недавнего ночного забега, уселся в позу лотоса.

– Да, -отозвался Голос.

– Почему именно в эту позу? Она какая-то особенная? – в надежде, что у него есть другие варианты я руками поглаживал горящие от боли ноги.

– Нет, просто при таком положении меньше всего затекают ноги. Вернее они затекают, пока не привыкнут. В мое время её называли позой познания. Ее использовали оттого, что даже в расслабленном состоянии, когда человек теряет сознание, тело продолжает находиться в таком положении. Полезная вещь и с точки зрения эстетики.

– Откуда ты знаешь все эти слова? – внезапно в мою в голову пришел вопрос. – Почему-то до этого, я не акцентировал внимания на этом. Хотя спросить об этом было бы логичнее всего.

– О чём именно ты говоришь?

– Я говорю о том, что ты жил довольно давно, а выражаешься достаточно современно. – на секунду мне представилось, что я смогу загнать своего учителя этим элементарным вопросом в угол, но Голос тут же рассеял все сомнения:

– Ах, ты об этом! Всё дело в том, что я выражаюсь совершенно не так, как ты слышишь. Более того, и ты для меня выражаешься по-иному. Между нами тысячи лет и конечно существует пропасть в языке, культуре и мировосприятии. Но так как мы общаемся с помощью сознания, то языковой барьер мы переступаем с лёгкостью. Видишь ли, наше сознание очень интересное устройство – оно способно фильтровать речь. В нашем случае оно работает как переводчик.

– То есть оно переводит абсолютно всё? Каждое моё и твоё слово? – усаживаясь на пол и принимая правильное положение, я уже принял поражение и продолжал спрашивать лишь для вида.

– Конечно же, иначе мы не смогли бы понять друг друга.

– Ну, я, собственно, готов, – сопротивляться больше не было смысла и мне пришлось принять всё то, что со мной происходило.

– Для начала закрой глаза и расслабься. Слушай внимательно меня и только меня. Не задавай мне никаких вопросов и не отвлекайся на посторонние звуки. Сконцентрируй всё своё внимание на мне. Делай только то, что я тебе говорю. Для начала забудь, что тебя окружает. Сейчас нет твоей комнаты, твоей квартиры и нет этого дома. Ты должен всё выкинуть из своей головы. Нет ничего, кроме тебя. Постарайся чётко представить это.

Закрыв глаза, я с неохотой принялся выполнять поставленную задачу. Долгое время не получалось даже на секунду приблизиться к требуемому результату – в голову то и дело лезла всевозможная ерунда и я, словно не контролируя себя, поддавался и постоянно уходил мыслями в сторону. Мне в какой-то момент стало казаться, что надо мной глумиться и я занимаюсь ерундой. Интересно, как все это выглядит со стороны? А если все сработает и я стану настоящим магом? Что тогда? Смогу ли я повлиять на ход истории, развитие всего человечества? Сотни праздных беспорядочных мыслей яркими вспышками проносились в моём сознании. Спустя четверть часа, я все-таки понял, что попросту тратит время и решил приступить к делу. Выкидывая из головы одну бестолковую мысль за другой, я пытался взять под контроль все происходящее в моей голове. Но задача была не из легких. Казалось, Голос требовал нереального. Ведь просто представить исчезновение вещей, квартиры и всего остального недостаточно, фактически в это необходимо поверить – иначе воображаемая картина будет неполной, искаженной. Я старался мысленно вспомнить и восстановить детали своего кабинета – расположение мебели и вещей. Затем, восстановив примерный вид комнаты, я постарался представить остальную квартиру: мебель, занавески и расположение десятка других мелочей. Только после того, как перед глазами, словно на карте, появилась чёткое изображение всей квартиры, я принялся воспроизводить в памяти остальной дом и прилегающий к нему двор. Конечно, чёткого рисунка не вышло – все детали то и дело расплывались. Мозг просто отказывался держать все подробности одновременно на виду. Сделав бесчисленное количество попыток и не получив нужного результата, я плюнул и набросал легкие контуры подъезда и ближайшей к дому улицы. Посчитав дело сделанным, я принялся всё удалять, начиная как раз с тех мест, которые получились хуже всего. Один за другим в голове исчезали воображаемые им предметы: горящие фонари, деревянные скамейки, мокрый асфальт, бордюры и многое другое.

Но оглянувшись в поисках очередного объекта для уничтожения, я замер в нерешительности. Хоть картина была несуразной, она вдруг ожила перед глазами. Словно мне удалость уловить маленького, придуманного мира. С исчезновением очередного фонаря, маленькая улица становилось темнее, а без скамеек и детской площадки двор совсем опустел. На секунду стало ужасно жаль расставаться с тем, что я создавал с таким трудом. И пусть это место было напрочь лишено обитателей и едва ли могло претендовать на место райского уголка, мне всё-таки хотелось налюбоваться им вдоволь. Сейчас не было ничего, что могло бы помешать наслаждаться своим трудом. Время остановилось. Даже Голос не имел здесь никакой силы и не смел вмешиваться в этот тихий процесс мироздания. Всё здесь было прекрасно – кривые деревья, неровная дорога и неказистые скамейки. И хоть для кого-то, этот мир мог показаться мрачным и неказистым, мне он нравился. Что уж говорить, я настолько проникся собственным миром, что ощущал ответственность за его существование. Словно теперь, я не мог просто так бросить его на произвол судьбы .

Прогуливаясь по расплывающейся красками, словно после прошедшего ливня, улице, я уловил свой голос, доносившийся будто из старого уличного громкоговорителя: «Быть может и наш мир – это не что иное, как фантазия какого-то существа, именуемого всеми Богом? Вполне возможно, что он так долго продумывал все детали в своей голове, что ему понадобилось на это семь дней. Вдохнув жизнь в свою фантазию, он поселил этот новый мир в своей голове, который впоследствии стал существовать сам по себе. И, быть может, поэтому Бог видит все и знает все. Он сценарист и единственный зритель своего выдуманного спектакля».

Голос в громкоговорителе захрипел и я, выйдя из-под гипноза собственных размышлений, понял, что совсем забыл о поставленной перед ним задаче. Я так сильно погрузился в это мир, что уже не был уверен, что хочу выйти из него. Но передо мной стояла задача и я должен был её выполнить. Я собрался с силами и, максимально сосредоточившись, продолжил удалять всё из головы.

Удалять было куда проще, чем создавать. Любой предмет по моему желанию тут же мгновенно исчезал. Несмотря на внутреннее сожаление и нежелание избавляться от своей работы, я всё же твердо решил удалить все без остатка. Но, как только с улицей было покончено, перед ним возникла новая проблема – детально вырисованная квартира. Чем четче были прорисованы предметы, тем сложнее было с ними расстаться. Передвигаясь из комнаты в комнаты, я мысленно брал каждую вещь в руки и делал выбор, удалять ее или нет. Мне хотелось оставить чуть ли не все вещи. Но, окинув взглядом все сохраненные безделушки, я понял, что в сумме все эти материальные вещи не представляют никакой ценности. Так, предмет за предметом, удалось выкинуть из головы всё ненужное. С легким сердцем за пару минут я стер практически всю свою квартиру. Оставалось сделать последний шаг – расстаться со своим кабинетом.



Здесь, как обычно, было тихо и спокойно. В углу стояло кожаное кресло и небольшой столик, который, казалось, никогда не покидала пустая кружка из-под выпитого кофе. На стенах были темные обои, которые прятались под темно-коричневыми стеллажами, доверху забитые прочитанными им книгами, листами и папками, которые я лично положил сюда, надеясь создать уют в пустой квартире. Возле окна всё так же монолитом стоял рабочий стол, засыпанный бумагами.



Раньше, я не задумываясь выкинул бы всё на помойку. Сейчас же в голове они приобрели особую важность. Удалив их из головы, я, почему-то, боялся потерять их на самом деле. Пожалуй, если бы я начал выполнение задания с этой комнаты, то едва ли смог продвинуться дальше стадии гедонистического миросозерцания. Однако теперь, имея небольшой опыт, я знал, что нужно делать. Стараясь не медлить более ни секунды, я вновь сконцентрировался. Враз, как по приказу, вещи стали пропадать, рассыпаясь в труху, уносимую вызванным воображением моим ветром. Наконец, больше ничего не осталось. Только я и пустота.

– Кажется, получилось… – осторожно, словно боясь всё разрушить, я дал знать Голосу о выполнении задания.

– Долго же пришлось тебя ждать,– моментально отозвался учитель. – Созданный собственными усилиями мир прекрасен, не правда ли? Но теперь перейдем к следующему шагу. Ты должен точно так же, как ты избавлялся от ненужного материального хлама, избавиться от себя.



«Вот это ты мне задал задачку», подумал про себя я. Не буду скрывать – я напрягся, пытаясь воспроизвести все черты своего тела. Юношеское лицо больше всего привлекало, пожалуй, живыми, ищущими зелёными глазами. Исписанное тонкой сеткой морщин, оно выдавало эмоциональность. Темные волосы, острые скулы, тонкие губы, уверенный подбородок: как только в голове появилась чёткая картина, словно отражение в зеркале, я без промедления принялся стирать получившийся образ. Узловатые пальцы на руках стали рассыпаться на песчинки, подобно вещам из кабинета. Постепенно сантиметр за сантиметром я исчезал. Перестав контролировать процесс, я уже просто наблюдал за происходящим. Уцелела лишь голова. Сложнее всего было стереть собственное лицо, что можно было бы приравнять к уничтожению собственного «Я». Но останавливаться было поздно. И вот под действием невидимого удара голова, как фарфоровая статуэтка, покрылась сеткой мельчайших трещин. Кожа начала скручиваться тонкими слоями, оголяя мышцы. Затем уже и ткани начали отходить от костей, мелкой пылью растворяясь в темноте вслед за кожей. Все это время глаза, будто смотрящие с вызовом на невидимого врага, теряли свою яркость и, в конце концов, потухли, поглощенные тьмой. Единственным же напоминанием о былом образе остался белый, крепкий череп. Он некоторое время просто висел в пространстве, сопротивляясь приказу. Затем, раздался хруст, и вдоль него появился жирный раскол, который, словно река, отпускающая свои рукава в разные стороны, образовал новые, более мелкие трещины. На миг я почувствовал боль, которая тут же исчезла, как только череп разлетелся на мелкие кусочки и растворился в пустоте.



Всё исчезло. Я уже не видел и не чувствовал себя. От меня остались лишь мысли, в которые вторгался непонятный, нагнетающий страх. До этого я не испытывал ничего подобного – словно отправившись в долгое путешествие, я пришёл туда – не зная куда и нашёл то, не зная, что. Проваливаясь в пустоту все стремительнее, я упорно продолжал искать себя.

– Что ж, с этим ты справился быстрее, чем я ожидал, -раздался Голос,– тебя нет, есть только мысли. И теперь тебе необходимо заново создать себя. Но, ты должен создать лишь поверхностный контур, накинув одежду, но не заостряя внимание на деталях.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=68506029) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.



Если текст книги отсутствует, перейдите по ссылке

Возможные причины отсутствия книги:
1. Книга снята с продаж по просьбе правообладателя
2. Книга ещё не поступила в продажу и пока недоступна для чтения