Книга - Глазами суицидника

Глазами суицидника
Капан Паштиль


Мистическая фантастика, основанная на реальных событиях. Суицидник Симон устал жить на земле и закончил жизнь самоубийством. Но у его души, оставшейся без тела, проблем меньше не стало, наоборот, проблемы только прибавились, а потом ещё и приумножились. Какие удары примет на себя заблудшая и запутавшаяся душа и какие будет искать выходы? Какие новые навыки придется освоить, чтобы хоть как-то поправить положение. И есть ли вообще возможность искупить такой большой и страшный грех? Ответы на эти и другие немаловажные вопросы может подсказать вдова самоубийцы, которая имеет связь с любимым мужем через сновидения. Она помогла собрать материал из снов и необъяснимых явлений. Ну и фантазия автора, которая сплела череду событий в одну интересную книгу.





Капан Паштиль

Глазами суицидника





Часть 1


Глава 1 Начало после конца

Достижение желаемого результата всегда приносит радость, наслаждение и удовольствие. Приятно сказать, что я смог, я сделал, у меня получилось. Но вот как быть, если ты добился чего так долго хотел, но это не только не принесло тебе радость, но и сделало тебя несчастным. Человек выбрал неправильную дорожку и двигался к ложной, ненужной ему цели. Он искал способ свести счёты с жизнью, и искренне считал, что это единственный выход. Ему казалось, что нужно просто решиться войти в эту страшную дверь, с табличкой суицид. Но как только переступил порог, понял, что ожидания его обманули, потому что с оркестром никто не встретил, и цветы никто не подарил, да и вообще душевное спокойствие отсутствует. Более того, проблемы, от которых он бежал, сами собой не рассосались, а даже наоборот, положение критически усугубилось. Что-то изменить было слишком поздно, дверь за спиной уже захлопнулась, и весь дальнейший путь вместо ожидаемого чуда, феерии и благодати, становится одним сплошным горем и разочарованием. Теперь остаётся только одно направление, двигаться прямо, впитывая весь ужас и негатив, который лежит на этой дороге.

Наш герой, а лучше или правильнее антигерой Симон, в данный момент прибывает в потерянном состоянии. Такое бывает, когда человек потерял сознание, и только что пришёл в себя. Какой-то промежуток времени он находится в неведении, и пытается вспомнить, что вообще произошло. Осмысление пришло не сразу. До обесточенного Симона постепенно, словно в медленный компьютер, стали загружаться последние события. Мысли стали приходить в порядок, и он вспомнил что произошло. Его план сработал, он больше не уставший жить человек, теперь он что-то другое, пока не понятно что, но с этим он успеет разобраться. Симон посмотрел по сторонам, в округе никого нет, он один на пустыре, о своём деянии даже рассказать некому. Самое странное, что он не испытывает радости, хотя было сделано не мало, чтобы попасть в нынешнее состояние. Он проделал сложный путь, и совершил несколько попыток самоубийства, которые заканчивались провалом. Но теперь-то всё получилось, цель достигнута, вот только радости почему-то не много, да и общего духовного подъема Симон не испытывал. Удовольствие от достигнутого результата как-то быстро прошло, словно надоевшая игрушка, которая очень сильно манила в витрине магазина, а как только попала в детские руки, то показала себя совсем в другом свете, и уже не была такой привлекательной. Более того, она обычная, её подержали немного в руках, и бросили в угол к остальному ненужному хламу. Так и у Симона появились первые сомнения в правильности своего решения. Возник вопрос, что делать дальше? Сказочные перспективы перед ним не открылись, не на какой другой свет он не попал, а продолжает оставаться на этом. Наверное, надо было просчитать пару ходов вперед, когда он был ещё живым человеком, но он не задумывался о следующем шаге, да и что можно узнать о не известности? Тогда сознание рисовало хорошую картинку, а вот плохое почему-то в расчет не бралось, а зря. Что если всё так и останется? Что если так и придется бродить здесь среди людей, и не знать, что делать дальше? В глубине души начали скрести кошки. Совсем рядом лежит что-то не понятное, решил посмотреть повнимательней, приблизился. Боже мой, это же он, окровавленный, обезображенный и такой мертвый. Радость от выполненной задачи, как рукой сняло. Подкатил большой ком к горлу, еще несколько секунд душа Симона внимательно рассматривала тело и пыталась не заплакать. Но силы были не равны, отчаяние захлестнуло, и он заревел горючими слезами. Как оказалось он, очень сильно любил свое тело: «Зачем, зачем я это сделал?». Только сейчас Симон осознал, насколько он был не прав. Все жизненные проблемы, которые он не мог или не хотел решать по каким либо причинам, сейчас выглядят такими плевыми, и такими маленькими, что из-за них объяснить свое самоубийство даже выглядит смешно. Душа начинает метаться, что бы найти выход из этой ситуации. Тут прошло то всего пятнадцать двадцать минут, когда душа и тело были единым целым. Неужели ничего нельзя сделать? Но тело уже бездыханное, назад пути нет, черта уже пройдена. Эта черта, разделила жизнь на до и после. Вот теперь этого ПОСЛЕ, у Симона сколько угодно, а вот в ДО попасть, вообще без вариантов. По сути, ничего не изменилось в лучшую сторону, а вот то, что он совершил непоправимое, это факт. Ему становится страшно.

Место происшествия перестаёт быть пустым, начинают подходить первые люди. Многие с отвращением смотрят на безжизненное тело, один человек не удержал рвотные спазмы, и вывернул наружу содержимое своего желудка. Зрелище и вправду неприятное, кто-то из людей про-матерился, кто-то пожалел и посочувствовал. У души как-то не произвольно вырвалось: «Помогите, помогите, пожалуйста». Ни какой реакции, люди не видят и не слышат несчастного. Ой, не этого он ждал от ухода из жизни. По его расчетам он должен был попасть в большое и светлое будущее, а по факту пришёл в пугающую неизвестность. Что теперь делать дальше? Он пытался уйти от проблем, а получилось создать что-то большее, чем проблема, теперь совершен огромный грех.

Начали подъезжать машины. Следователи и транспортная полиция тоже прибыли, начались протоколы и другие бумажные работы. Так же приехала специальное подразделение скорой, так называемая труповозка.

– Это за мной, вернее за моим телом, – прокомментировал напуганный и растерянный Симон.

Без явного отвращения мало кто может взглянуть на тело. Только следователи и работники морга без эмоционально делают своё дело. Симон внимательно следил за их работой, и за своим телом, хоть оно больше душу и не удерживает, но уйти от него далеко ему почему-то боязно. Как будто это последнее что у него осталось, и оставлять без присмотра надолго нельзя. Сейчас очень обидно, что он совсем не дорожил своим телом, отныне он думает по-другому, теперь это самое дорогое, что у него осталось. Полиция закончила свою работу, и дала отмашку санитарам. Тело запаковали в мешок, и погрузили в машину. Симон еще раз с грустью и сожалением осмотрел место происшествия, и тоже направился в автомобиль. Двигатель труповозки завелся. Один из санитаров посмотрел на мешок, и сказал:

– Следующая остановка морг, конечная.

Ехали не долго, да вообще время сильно не ощущается. Такое чувство, что оно вообще остановилось. В голове рисуется следующая картинка. Школьник получил в четверти два, а лучше в полугодии, или вообще на второй год остался. И вот, он идет домой, ему нужно каким-то образом рассказать своим строгим родителям, о своей плохой успеваемости. И вот этот путь от школы до дома, он вообще безвременный, потому что о времени школьник думает меньше всего. Он даже хочет, что бы это объяснение с родителями было как можно позже. Для души Симона очень похожая ситуация, только перед кем ему держать ответ, он пока не знает.

Глава 2. Морг.

Машина остановилась. Два санитара вылезли, перегрузили тело на каталку и покатили вдоль коридора. Из разговора работников морга, стало понятно, что тело оформили как не известное. При жмурике не было ни одного документа, а это означает, что родным не смогут сообщить о гибели близкого человека. Значит вся его семья, пока будет считать Симона живым. Тем временем каталка доехала до места назначения. Тело достали из мешка, скрипнула дверь холодильной камеры, и уже окоченевшей труп отправился на новое место хранения. Симон осмотрелся, кажется его душа здесь не единственная. Да и глупо было думать, что в морге, при наличии других тел, он как душа будет в полном одиночестве. Все-таки связь между душой и телом, еще присутствует, по инерции что ли, даже когда этой связи уже фактически нет. Может это привычка, но сразу от тела никто не уходит. И вот еще что, возле целого и не разбитого тела, душе как-то легче и спокойней находится, это видно не вооруженным взглядом. Вот пожилой мужчина, лежит как живой, приятно посмотреть! И душа рядом задумчивая, но не жалкая точно. А вот не молодая пара, скорее всего после аварии, потому что тела с увечьями. Эти две души хоть и поддерживают друг друга, но держатся очень не уверенно. Но тело Симона конечно ни с кем не сравнить, изуродованное и обезображенное, стыдно даже рассказать о том, что произошло. Души как будто сами все понимают, и ни кто, ни о чем не спрашивает, хотя между собой они общаются. Симон увидел свободный не кем не занятый угол, он расположился там, что бы никому не мешать, и начал потихонечку переваривать происходящие. Да и вообще, исчезать и прятаться у него хорошо получалось ещё при жизни. Дело в том, что у него была фобия, мания преследования. Ему казалось, что за ним постоянно наблюдают, и пытаются обнаружить, поэтому в период обострения, он часами, а то и целый день мог просидеть в своём укрытии, в скирде с сеном. Это было очень удобное место, здесь был отличный обзор, а вот его самого не было видно, сухие листья травы хорошо маскировали прятавшегося. Здесь ему казалось что он был в относительной безопасности, по тому что никто его не найдет и не заметит. Именно в этом месте, он мог спакойненько бояться. Покидал укрытие только по темноте, когда у всех ограниченное зрение. Если в такие сложные дни, жена приходила к скирде при свете солнца, и пыталась уговорить мужа зайти в дом, то ему наоборот казалось, что она нарочно рассекречивает его местоположение. Это очень расстраивало Симона, он начал понимать, что никому нельзя верить. Со временем созрело решение, что он не доставит удовольствие своим придуманным врагам, и уйдет из жизни сам. После первой неудачной попытки суицида, его заперли в психиатрическую больницу. Там его немного подлечили, как все они думали, но на самом деле он просто затаился, и очень сильно жалел, что так бездарно была потрачена попытка самоубийства. План казался идеальным, и продуманным до мелочей. Но бдительная семья Симона, каким-то чудом умудрилась спасти суицидника, а быстро приехавшая скорая помощь, смогла откачать пострадавшего, и буквально достать его с того света. После выхода из дурки, пришлось стать осторожней. Больше так подставляться нельзя, больничку посещать совсем не хочется, поэтому следующие попытки суицида, были почти не заметны. Так что он знает, что такое конспирация не понаслышке. Вот и сейчас, по привычке или по выработанному инстинкту, он прячется от всех в уголке, чтобы никто не доставал, и не о чём не спрашивал. Жалко, что здесь нет стога сена, можно было бы спокойно сидеть одному и гонять свои мысли. Тогда он не нашел ничего лучше, как просто представить что он сидит внутри сеновала, и внимательно наблюдает за происходящим из своего воображаемого укрытия. Он заметил, что в морге есть тела, возле которых нет душ. Это было очень удивительно. Куда же они делись? И тут неожиданно для себя Симон услышал ответ.

– Души людей, которые закончили свой жизненный путь в отведенное для них время, встречают ангелы и ушедшие в более раннее время родственники, – это подошла одна из местных душ, наверное, увидела замешательство новенького и решила поговорить. Симон же молчал, у него шок. Общаться нет, не малейшего желания, но информация интересная, и он не стал мешать словоохотливой душе, говорить дальше.

– Вот видишь вон ту пару? Залетели под грузовик, лоб в лоб, сразу оба погибли. Они тоже находятся возле своих тел, тоже в шоке, их пока не встречают, потому что раньше времени покидают эту грешную землю. Я так понимаю, они не местные, и родственники на опознание еще не приехали. Пока их не опознают близкие, и своим плачем и горем не вызовут встречающих хранителей, то быть таким душам в подвешенном состоянии, не там и не здесь, в статусе застрявшие между мирами. У этой же пары, трагически совпали обстоятельства, они оказались не в том месте, и не в то время. А вот в твоем случае, все вышло не случайно, сам все сделал?

Симон молчит, не отвечает, у него и так прискорбное состояние, из букета тоски, печали и горя. Что он может ответить? Нужно какое-то время, чтобы привыкнуть и адаптироваться к новым реалиям, осознать все до конца. Он понимает что ошибся, но как это все воспринимать, и как себя вести он пока не знает. Его душа сейчас должна была быть, внутри своего тела, и как обычно передавать ему сигналы, выполняя работу где-нибудь на стройке, а в итоге единый механизм разделился, теперь тело отдельно, а душа отдельно. Всё это случилось из-за очередного эмоционального сбоя. Когда у Симона что-то не получалось, он начинал сильно расстраиваться, и его болезнь мания преследования начинала обостряться и быстро прогрессировать. Сразу же появляется ощущение, что он не один, и за ним наблюдает кто-то нехороший, и со злым умыслом. Просыпается страх, фобия усиливается, он хочет спрятаться. В такие моменты всегда приходит новая суицидная мысль, лучше один раз потерпеть, и больше не испытывать этого ужасного состояния. Вот такие решения циркулировали в его голове, но он ошибался. То человеческое состояние, которое он испытывал, это даже не сравнить с цветочками, так как было несколько путей выхода из сложившейся ситуации. А сейчас уже даже не ягодки, а прямо таки настоящие мощные плоды, потому что теперь нет возможности что-то исправить или изменить. И как дальше быть, и что дальше делать он не имеет ни малейшего понятия.

Словоохотливая душа, стояла и оценивала тело Симона, увидев его безучастие, потихонечку стала уходить в сторону. Напоследок она сказала:

– За тобой хранители не скоро придут, этого не случится до тех пор, пока твои родные не опознают твое тело. Только спустя сорок дней, наверху за тебя спохватятся, если живые люди конечно раньше не сообщат. Да, не удивляйся, только человеческий голос может создать нужные вибрации, и отправить их в космос. Там сигнал примут, и незамедлительно отреагируют, пришлют отряд встречающих. Ну а пока этого не случилось, ты будешь между мирами. Душа это приемник, а не передатчик. Мы души можем вибрациями общаться, но на очень короткие и не большие расстояния. А твой передатчик сломался, вон там, в холодильнике лежит. Пока твои живые не знают о твоей гибели, то и духовные тебя искать не будут. Так что тебе придется здесь одному побыть, тяжело тебе придется, держись.

– Куда уж тяжелее? – беззвучно сказал Симон первое, что пришло ему в голову.

Какое-то время все было тихо и спокойно. Он сидел в своем углу и обдумывал ту информацию, которой поделился общительный дух. Но вот в морге нарушилась безмолвная тишина, и началось какое-то движение, в помещение вошли люди. Это приехали на опознание чьи-то родственники, из разговора стало понятно, зашедшим людям сообщили, что ихние родители попали в смертельную автокатастрофу. Две души сразу забеспокоились. Невооружённым взглядом было заметно, что они узнали вошедших детей. Санитары подвели их к холодильной камере, и подняли простыни, показав лица двух покойников. Молодые люди, опознали своих мертвых родителей. И тут сразу началось, полились слезы, горе, плач, мамы и папы больше нет. Симон внимательно наблюдал, он прям, через себя пропустил, все переживание живых людей, и прочувствовал мандраж двух не упокоенных душ. Но еще он видел от взрослых детей, сигнал отправленный своим духовным родичам. Это не просто слова, это массовый избыток энергии, целый поток слов, эмоций, чувств, нескольких родственников уходящие куда-то в космос. То есть люди, не осознано отправляют сообщение своим прабабушкам или прадедушкам или тем, кто ушел с земли раньше, о том, что случилась беда, требуется их помощь и их вмешательство. Интересно, как долго будет обрабатываться информация, насколько быстро там соберут группу встречающих, и сколько пройдет времени до их появления здесь? Не успел Симон продумать мысль до конца, как в помещение морга что-то изменилось. Унылая и грустная обстановка стала наполняться, каким-то светлым чувством, воодушевлением, надеждой и верой. И это почувствовали все души в морге. Через мгновение появилось теплое свечение, и от туда пришли несколько светлых, чистых душ, из которых просто источалась любовь и доброта. Разбившаяся пара оживилась, они определенно знали своих встречающих. Теперь это было радостное свидание, и тут был совершенно другой мотив и сценарий встречи, чем несколько минут назад с живыми людьми. Эти две души так были очарованы происходящим, что создалось впечатление, как будто они забыли, о своей смерти, трагически случившейся накануне. Вообще, в присутствии встречающих, в округе создалась такая атмосфера любви и спокойствия, что даже Симону в углу со страшным грехом, стало немножечко легче. Разбившаяся пара пришла в себя, и сбившимися фразами пытались объяснить, какая с ними случилась ужасная трагедия. От этого стало казаться, что обстановка может накалиться. Но светлые встречающие души, несколькими фразами, и легкими прикосновениями не только успокоили запаниковавшую пару, но и без каких либо трудностей смогли вдохновить и воодушевить их. Долго вся эта компания задерживаться не стала, встречающие души, забрали двух несчастных с собой. Они все каким-то образом вошли в теплый свет, и в следующий миг исчезли. Все оставшиеся в морге души смотрели как заворожённые в то место, где только что закрылся проход, и только одна душа, которая разговаривала с Симоном, деловито прокомментировала происходящие:

– Ну вот, для этих двух кошмар закончен. Их забрали наверх, домой. В следующий раз спустятся к своим телам, что бы проводить их в последний путь. Заметили, какой резонанс? Живые плачут и прощаются, а небесные радуются встречи. Но в твоём случаи, будет не так.

Последняя фраза была предназначена Симону. Его бедного в углу, словно током ударило, он только немного успокоился и зарядился позитивом от радостной теплой встречи, а эта душа снова спускает его с небес на землю. Кстати, какое интересное выражение, только сейчас начал доходить истинный смысл этого словосочетания. С небес, где замечательно, спустился на землю, где не так хорошо. Настроение начало ухудшаться, светлой ауры, которую принесли с собой ангелы, больше не было. Массовое уныние снова начало заполнять помещение морга. Симон опять представил, что он спрятался в скирде с сеном, и сидя в своём углу, замкнулся, показывая всем своим видом о нежелании к дальнейшему общению.

Так прошел день. Мысли Симона путались, он пытался крепиться и не поддаваться нарастающей панике, но хватало одного взгляда на тело, и душу пронизывал стыд, теперь он совсем не гордился своим поступком. В морге же опять началось какое–то движение людей. Неужели еще кого-то опознавать приехали? Но кроме работников морга никого не было видно. Санитары подошли к холодильной камере, достали тело, и перегрузили на носилки. А это был труп того разговорчивого духа, и видно сразу как его душа помрачнела. Он посмотрел в сторону Симона, и увидел в его глазах не понимание, тогда напоследок душа объяснила суть происходящего:

– К сожалению, на опознание моего тела, никто не приехал, а этот морг очень маленький. Не известные трупы здесь слишком долго никто хранить не будет, трое суток максимум. Моё отведенное время здесь закончилось, теперь повезут в какой-то другой морг, долгосрочный, так что я меняю прописку. Ты ведь тоже без документов, значит, и ты здесь надолго не задержишься.

На пару мгновений он уставился на без эмоциональную работу санитаров, смотрел какими-то пустыми не видящими глазами, а потом перевёл взгляд на Симона ещё раз, и с жалостью, добавил:

– Ты маякни своим близким, сам расскажи, что ты умер, может, спохватятся, и начнут искать. Как бы тебе тяжело не было, лучше сразу признайся. Тогда будет легче, сверху придут хранители, помогут, простят, и успокоят. А так сорок дней маяться будешь, и то после этого тебя не сразу найдут, а только приступят к поискам. Встречающим ангелам для встречи с нами нужно использовать две точки, вход и выход. Если хранители не знают, где находится твоя душа, значит, они не знают где выход. В какой район им направлять точку выхода телепорта? Обычно ориентир идет на живых, они отправляют в космос сообщения о гибели голосовыми вибрациями, тем самым дают координаты встречающим, можно сказать прокладывают путь. А у тебя вообще перспектива вырисовывается, пожизненно быть без вести пропавшим. И как тебя будут находить, я даже не представляю. Зависнешь между мирами.

– И каким образом я смогу сообщить о своей гибели? Как мне добраться к моим близким и родственникам?– спросил Симон.

– Любая душа может перемещаться на небольшие расстояния силой мысли. Нужно просто представить себе то место, где тебе нужно оказаться, и сильно, прямо всем своим нутром захотеть попасть туда. Душа не такая тяжелая, как тело, все сделать более чем реально, нет ничего сложного. Главное сосредоточиться, и захотеть сделать это. Если внимание рассеянное, или слабое желание, можешь даже не пытаться, у тебя ничего не получится. Но если надумаешь, то можешь ощутить себя быстрой птицей, и стремительно лететь в нужную тебе точку. Понял?

– Теоретически понял, а вот как будет на практике, не знаю, – ответил Симон, а секунду подумав, задал ещё вопрос. – А как сообщить о себе? Меня никто не слышит, я пробовал разговаривать с живыми.

– Встретиться и поговорить с душой живого, ты можешь только когда он или она будет спать. У любого живого человека, душа выходит из тела на время сна, не полностью конечно, связь с телом остается. Душа как будто веревочкой за тело привязана. Увидишь спящего человека, сам все поймешь, там тоже не сложно, войдешь в сон, и побеседуешь. Ну, все, я бы с тобой ещё пообщался, но мне пора, меняют мое место жительства, прощай.

Он сделал грустную улыбку напоследок, и полетел вслед за санитарами, которые катили каталку, с его застывшим телом.

Глава 3. Телепортация.

Душа ушла, а Симон так и не спросил, как её звали при жизни. Ну да ладно, спасибо за информацию. Теперь есть небольшой багаж знаний, и есть кое какие идеи, как быть и как действовать дальше. План простой, сначала нужно как то попасть домой, для этого придется освоить навыки перемещения в пространстве, а после этого ещё научиться входить в контакт с людьми. Для этого нужно использовать единственный доступный инструмент, а именно проникнуть в сон живого человека. Но действовать будем по порядку, сперва попробуем телепортироваться домой. Душа и в правду не весомая, когда он перемещается по месту, то не чувствует ни какой тяжести, лени или усталости, все движения легки и свободны. Но вот оказаться в том месте, которое ты не видишь, в нескольких десятках километрах от тебя, это задача посложней. Нужна предельная собранность внимания. Симон решил попробовать собрать все свои мысли на своём жилище и на своей комнате. Сосредоточиться, не получается, чувство страха при встрече с любимой сбивает с толку. Даже зная, что она его не увидит и не услышит, он все равно испытывает тревогу. Ему самому на нее взглянуть стыдно и боязно. Надо как то справиться с собой, нужно совладать с эмоциями. Накосячил, ошибся, теперь придется держать ответ. Начал пробовать сеанс телепортации еще раз. Все мысли на доме и на комнате. Он хочет попасть туда, ему нужно быть в своей спальне. Представил образ быстрой птицы и её полёт, голубое небо, тьфу ты блин, и опять сбился. Небо и дом, это не то же самое. Надо пробовать еще раз. Симон поругал себя, что-то вроде: «соберись тряпка». Сосредоточился, все мысли воедино, представил себе место, дом, комната и мысленно подпрыгнул, оторвался от земли, и дал старт. Бабах, получилось. Ощущение чем- то напомнило спуск по трубе в аквапарке. Очень крутое чувство, аж дух захватывает, и если бы не его удрученное состояние, то он бы наверняка кайфанул от этого перемещения. Но в данный момент, это слегка отвлекло от пугающей его встречи. Симон стоял в самой середине своей спальни, в доме же было темно и тихо. Сейчас его семьи здесь нет, всё помещение пустует. Может быть так даже лучше, есть возможность побыть в тишине, не испытывая открытых негативных эмоций, а также чуть-чуть побродить по дому, успокоиться, осмыслить и подумать, всё таки здесь родные стены. Получается так, что ничего не приносит облегчения, Симона теперь постоянно преследует чувство вины. Не надо было себя убивать! Со смертью тела, дела лучше не стали, проблемы никуда не делись, всё его существование, одна большая проблема. Стало в тысячу раз хуже и тяжелее, а дальнейшая неопределенность, пугает сильнее, чем мания преследования. Слишком поздно до него дошло, что человек состоит из соединения души и тела. Тело это машина для управления, которая не хранит в себе информацию. Все эмоции находятся в душе. Какое же было глупое решение, свести счеты с жизнью. Все негативные чувства остались при нём, и никуда не делись, также продолжают лежать тяжёлым грузом, на его душе. Единственное он больше не испытывает голод, это одно из чувств, которое погибло вместе с телом. План не сработал, расчёты были не верные, всё должно было закончить одним махом, а получилось так, что он уничтожил единственный инструмент, которым можно было решить все проблемы. Образно говоря, Симон пытался потушить костер, бочкой бензина. Как же он был не прав. Есть ли выход из всего этого ада? Ад для души, Симон ощущает всеми своими клеточками. И это не черти, и не демоны, и не котлы кипучие, как пугают людей на земле. Это постоянно нарастающее и усиливающееся чувство страха перед дальнейшей неизвестностью. Только сейчас обходя свой дом, он понимает, что все жизненные проблемы были не серьезными. Никто не болел серьезным диагнозом, никого по закону не преследовали, у всех руки ноги были целые. Имелись финансовые задолженности, но это всего лишь временные трудности, пускай местами труднопреодолимые, но решаемые, на это свой поступок не спишешь. А вот теперь действительно настали проблемы, сильное напряжение или даже другое слово, которое ему сейчас трудно подобрать. И хуже всего то, что изменить больше ничего не получается, он сам себя вывел из игры.

Нет, в таком расположении духа, нельзя идти на встречу к семье. Если его супруги нет дома, значит, она у своей мамы. Следовательно, сейчас нужно телепортироваться к тёще. Симон посидел в нерешительности ещё какое-то время, и решил, что у тёщи он сегодня не готов появиться. Вся положительная мотивация давно иссякла, теперь же включился привычный пессимист. Симон ни нашёл ничего лучше, как отправился обратно в морг, поближе к своему телу, связь с которым он разорвал, но бросить его, по-прежнему не в состоянии.

Телепортация в морг, не вызвала никаких проблем. На это помещение даже концентрироваться не нужно, все мысли и так об этом жутком месте. Симон сразу занял свой угол, и стал потихоньку страдать и мучиться. Здесь сами стены пропитаны гнетущей обстановкой, как вообще можно настроиться на встречу с близкими людьми в таком окружении? Он непременно решил дождаться ещё одного прихода с неба, и ему повезло, в течение следующего дня в морге нарушилась тишина, появились люди с санитарами, что бы забрать и похоронить чьё-то холодное тело. И вот снова все пространство начало заполняться теплым светом. В комнате появилась позитивная энергетика, окружающая атмосфера стала уютной. Сверху спустилась душа с ангелами и хранителями, чтобы проводить тело в последний путь. Симон решил использовать момент, и зарядиться положительной энергией сопровождающих духов. Все благоприятные волны и вибрации, которые излучали пришедшие души, Симон максимально впитывал как губка. Он буквально наполнял свой сосуд, какой-то новой живительной силой. Все его кровоточащие душевные раны, на какое-то время приглушились, и ему становилось легче. Появилось воодушевление. Груз тяжкого греха, сейчас не казался таким мучительным, и скорее всего, есть способ искупить свою вину. Но вся это энергия стала потихонечку иссякать. Помещение покинули и холодное тело с родственниками, и его провожающая душа с хранителями. Симон знал, что через несколько мгновений, вся траурная обстановка, вернется на круги своя. Нужно использовать этот момент. Необходимо отправиться в дом тещи, пока его душа в более или менее сбалансированном состоянии. Решение пришло мгновенно, он представил нужный дом, сосредоточил все свои мысли на нужной комнате, и мысленно подпрыгнул. Получилось оттолкнуться от земли, и тем самым положил начало своему перемещению в пространстве. Симон снова прочувствовал полет, от которого дух захватывает, как будто бы пролетел на тарзанке. У него снова получилось поймать немного положительных вибраций. Чувство полета прекрасно. Если душа не обременена страшной виной, то это легкое состояние принесет бесконечное удовольствие и наслаждение. В случае же с Симоном, это небольшое отступление от его трагедии.

Он прибыл в тещин дом, в этом месте он никогда не чувствовал себя уверенно, и поэтому первое что он сделал, это выбрал самый тихий угол и забился туда. В этом доме очень людно, семья у тещи большая, да еще и его близкие человечки, жена, и двое детей тоже здесь находятся. Родственники перемещаются по дому, делают какую-то работу. А вот и его младшенький сынок, ему скоро исполнится два года. Топает еще не уверенной походкой. Они с женой очень хотели мальчика, так как старшая у них была девочка. Перед зачатием второго ребенка, было прочитано много информации, что бы получился именно пацан. Симону больше всего запомнился китайский календарь, для планирования пола ребенка. Они с женой тщательно высчитывали дни, что бы зачать в определенный период. Может стечение обстоятельств, а может и вправду китайский календарь помог, но на свет родился мальчик. Отец смотрел на него с большой любовью, и только сейчас до него дошло, что сынок остановился посреди комнаты, и тоже на него смотрит. Малой не просто случайно перевёл взгляд в угол, где притаилась не успокоенная душа, он смотрит папе прямо в глаза. По всей душе пробежал озноб, Симона начинает внутренне колотить. А сынок спокойно разворачивается и как ни в чём не бывало, уходит. Топает своими маленькими ножками в другую комнату. У Симона же, все мысли спутались, как же это понимать? Неужели он его видит? Так внимательно рассматривал. Не успел папа перевести дух, как увидел, что малыш топает обратно, но теперь он идёт не один, а ведёт за руку свою маму. Симона парализовало, он боялся шелохнуться, и просто мучительно наблюдал за происходящим, и со страхом ждал, что же будет дальше. А мать, ведомая ребёнком, двигалась туда, где притаилась испуганная душа. Малой опять смотрит Симону в глаза, поднимает свою руку, указательным пальцем показывает в угол комнаты и говорит: «Папа». Бах, и у Симона просто внутренний взрыв, а всё тело супруги покрылось мелкими мурашками. В следующий миг Симон машинально на инстинкте, переместился обратно в морг.

Такого мощного потрясения Симон никогда не испытывал. Как можно вообще такое выдержать? Сын его видит, и рассказывает об этом взрослым. Но кто поверит двух летнему ребенку? Супруга вроде бы что-то почувствовала, ему удалось увидеть её реакцию, и всю кожу в мурашках, но вряд ли она серьезно воспримет эту ситуацию, потому что никто не знает о его гибели. Она сейчас волнуется и переживает, ещё не погасла надежда, найти своего мужа живым и здоровым. А о том, что его нет в живых, она даже мысли не допускает. Открывшаяся правда будет суровой, как же он виноват перед ней, и перед своими детьми.

Симон начал анализировать своё маленькое путешествие. Можно отметить, что с телепортом он разобрался не плохо, но это единственный плюс, основная же задача не выполнена, с тёщиного дома сбежал, и в контакт соответственно не вошёл. Он, конечно, не ожидал такого поворота событий, и теперь в морге забившись в своем уголке, стал дальше заниматься самобичеванием. Но и здесь у него спокойно пострадать не получилось, по тому, что санитары пришли за его телом. Положенное время нахождения неопознанного тела истекло, и теперь его повезут совсем в другой город, где есть большой морг, который предназначен для длительного хранения трупов. Как его теперь смогут найти родные люди? Это осложняет положение еще больше. Господи, каких же дел, он наворотил, как же теперь все это расхлебывать? Если за несколько дней тело не смогли в соседнем районе найти, как его смогут отыскать в области? Расстояние больше сотни километров до дома. Тревога закралась в душу, теперь вряд ли найдут. Но делать нечего, душа Симона полетела потихонечку за санитарами, которые толкают скрипучую каталку на выход к труповозке. Тело погрузили в грузовую машину, душа расположилась рядом. Завёлся двигатель, и началось движение в новое место. В момент переезда он ничего не испытывал, только одну бесконечную опустошенность. Он просто как конвойный сопровождал свое тело в следующий пункт хранения. Больше всего запомнилось, в этой переправе из морга в морг, это будничность, и без эмоциональность персонала. Возможно вот эта безразличная атмосфера, передалась и его душе. Все просто тупо ехали. Долго ли коротко ли, а время в пути закончилось. Тело на каталке довезли до нового помещения. Здесь не было отдельных, персональных холодильных камер, сама комната была одним большим холодильником. Все что выделили холодному, закоченелому телу, это старый матрас и простынку, которой накрыли. Причем положили прямо на пол, штабелем, рядом с такими же неизвестными трупами. Тут обстановка намного тяжелее чем в предыдущем месте обитания. Сюда, наверное, хранители совсем редко спускаются, скорее всего, даже в порядке исключения. В этом месте тяжело будет найти источник для исцеления своих душевных ран, а что-то ему подсказывает, что ран, меньше не станет, они будут только добавляться. Здесь тоже хранение не бесконечное, если своевременно не найдут, то тело просто кремируют, и похоронят как неизвестного. А это прекрасная возможность подвиснуть между мирами, и для Симона это самый худший сценарий, чужой среди живых, не свой среди духовных. Нет, так не пойдет! Нужно прорываться к своим, и у Симона впервые спустя столько времени, появилась кое какая решимость. Он решил действовать следующим образом. Нужно обязательно присниться супруги, рассказать, что его больше нет в живых, и попросить, что бы она нашла его тело в областном морге, который находится очень далеко от дома. Вроде бы все просто, но всё это, как-то ещё нужно решиться сказать. Также Симон принял ещё одно решение, необходимо дождаться темноты, и только после ее наступления, можно будет отправляться к семье. Это нужно для того, что бы ни встретиться лицом к лицу с маленьким сыном. Он единственный из людей, кто видит его, и вряд ли папа выдержит очередной пристальный взгляд своего мальчика. Расчет простой, малыш должен спать в такое позднее время.

Глава 4. Симон во сне.

Наступила ночь. Симон еще немного помешкал, и набравшись духа, начал готовиться к телепортации. Смена обстановки, и пугающие перспективы придали решимости подвисшей душе, и проблем с перемещением не возникло, все получилось с первого раза. В доме у тещи еще есть вялое движение, жильцы смотрят телевизор, о чем-то разговаривают, готовятся ко сну. Симон опять занял свой прежний угол, и стал ждать полной тишины в доме. Он не обращал ни какого внимание, на мимо проходивших членов семьи. У него другая задача. Нужно попасть в Галушкин сон, именно так зовут его молодую супругу . Каким образом он будет проникать в сновидение, пока не понятно, и какую речь будет говорить, он тоже не знает. Но сообщить о случившемся всё равно надо. Симон решил попытаться, подготовить текст. Как ей сказать? «Привет, я умер». Нет, так нельзя, надо как-то помягче и с подготовкой. Да как вообще под такую новость, можно подготовить? Пока он думал и соображал, собирал отдельные фразы, и стал складываться в более или менее упорядоченный текст, в доме стало тихо, все уснули.

Симон встал, и покинул своё убежище. Потихонечку двинулся в сторону спальни. Прошел мимо зала, там, на диване засыпает старший брат. Посмотрев на него, Симон понял, как устроен сон человека. Это очень тяжело объяснить, как говорится лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Из груди только что уснувшего шурина, очень медленно, вверх стала подыматься душа. Но душа не открытая, не оголенная как у Симона, она у него в защитной оболочке, похожая на воздушный шарик, а точнее на околоплодный пузырь. У беременной женщины, в околоплодном пузыре, в околоплодной жидкости, находится эмбрион, или уже сформировавшийся ребенок. Напрямую женщина и ребенок не контактируют, только через пуповину. Очень похожее строение и у людей. Все думают, что человек состоит из двух частей, из души и тела, но есть еще третья часть, она называется защитная оболочка. Эта оболочка как прокладка или посредник между душой и телом. Сама оболочка связана с телом, но внутри себя удерживает душу. Если проводить сравнение с воздушным шариком, то душа это гелий который находится внутри шарика, газ не может самостоятельно покинуть шарик, так же как и душа не может покинуть защитную оболочку. Гелий поднимает шарик ввысь, до тех пор, пока не натянется ниточка, также и душа, вышедшая из уснувшего тела, стремится вверх, и растягивает защитную оболочку, как жевательную резинку. В общем, защитная оболочка как длинная пуповина, прикреплена к телу человека, но может растягиваться во время сна, и выпускать душу на прогулку, на ограниченное расстояние, словно домашнее животное на поводке. Так вот, из груди старшего брата Галушки, душа стала вытягивать защитную оболочку, и подниматься ввысь. Она не просто так туда стремится, что бы прогуляться или проветриться, наверху есть информационные потоки, которые по структуре чем-то похожи на радиоволны. Когда душа соприкасается с одним из таких потоков, она становится как антенна, воспринимает ту информацию, которой наполнен поток. Через защитную оболочку, как через кабель, информация передается прямо в мозг. Мозг в свою очередь начинает воспринимать картинки, и человек видит сновидение. Симон дождался, пока душа шурина встретилась с информационным потоком, и начала пропускать его через себя, теперь спящий брат видит сон. И вот что ещё понял Симон, чем длиннее растягивается оболочка, тем больше времени потребуется душе на возвращение обратно в тело. Значит чем выше уходит душа, тем крепче спит человек, и если душа находится рядом с телом, значит, сон будет очень чуткий.








Симон продолжил дальше своё движение по дому, вот уснули две младшие сестры Галушки. Они хоть и спят рядом, но ихние души растянули свои оболочки совсем в разные стороны, а также находятся на разной высоте, и информационные потоки у них тоже разные. По этой же причине, они не видят одинаковые сны. Как же все интересно, и гениально устроено. Этот вид буквально очаровывает и восхищает, просто дух захватывает. Симон добрался до самой последней комнаты, теперь он видит и Галушкин шарик на ниточке. Весь его интерес к происходящему моментально иссяк, любопытства тоже больше не было. Опять накатил тяжелый ком, напомнивший истинную причину, его здесь нахождения. Теперь ему нужно каким-то образом попасть в ее сон. Симон полетел вверх, что бы душа была ближе к душе, может быть там придёт нужная идея. Он поднимался вдоль её растянутой оболочке, и увидел что при его приближению к информационному потоку, тот не слабо увеличивается в размере. Если на земле поток казался чуть толще нитки, то полпути спустя он уже казался шире человеческого тела. А когда приблизился в плотную, поток уже был похож, на небольшую горную речку. Но и это было ещё не всё, от потока исходило сильное притяжение. То есть если не сопротивляться притяжению, оно тебя само втянет в себя. Поток будто приглашает Симона, стать его частью. Душа принимает это приглашение, и буквально сливается с этой энергией. И так, у него получилось соединиться с потоком. Теперь душу несет волной, прямо вовнутрь нужного ему шарика. Расстояние стремительно сокращается, еще чуть-чуть, еще немного, и он проникнет сквозь ее оболочку. Мысленно начинает делать обратный отсчет, три, два, один, контакт. Он в её сне, и она видит его. Вся заготовленная речь в один момент куда-то испарилась. Но тишина была не долгой, жена заговорила первой:

– Сима ты куда пропал? Почему не выходишь на связь? – эмоции над ней берут вверх, и она начинает плакать. – Мне очень плохо без тебя, я переживаю. Дети скучают, спрашивают, где папа?

Симон понимает, что нужно что-то сказать, потому что если он и дальше будет слушать слова сквозь слезы, то вообще не сможет проронить не словечка. Тут он собрал все крупицы своего мужества, и начал говорить.

– Прости меня, пожалуйста, я очень виноват. Ты сильная, ты совсем справишься и всё выдержишь. Не бросай детей, я всегда буду с вами…

– В смысле ты всегда будешь с нами?– перебила его Галушка на полуслове. – Ты куда пропал? Почему не появляешься? Никто о тебе ничего не знает, и никто ничего даже не слышал. Мы тебя не можем найти, ты как сквозь землю провалился. Тебе, наверное, плохо, лежишь где-нибудь, и никто тебе не может помочь, или тебя силой удерживают?

Дальше Галушка начала перечислять варианты, которые она надумала за несколько дней. А Симон так и не смог сказать ей правду. Он просто смотрел на нее испуганными глазами. Все что он смог выдавить из себя это слово « прости», и в следующий миг вышел из потока.

Оказался он сразу в морге, занял свой угол, мысленно накрылся сеном и загрустил. Как же тяжело на душе, это был самый тяжёлый разговор на его памяти. Каждый ее острый вопрос, как гвоздь вонзался в его сердце. Но самое главное то, что задача не выполнена, он так и не сказал ей, что его больше нет как человека, и он больше не сможет с ней быть физически. Сейчас странно оценивать и сравнивать то, что самостоятельно из жизни уйти смог, а честно признаться о суициде смелости не хватило. И смотришь на всё совершенно другими глазами, по другому относишься к своему телу. Оно как оказывается, всегда послушно выполняло все требования, и как Симон с ним жестоко обошёлся, за честно выполненный труд. Конечно же, с телом были и не приятные моменты, например, чувствовать физическую боль. Но если разобраться, это же, как датчик на машине, сообщает о той или иной не исправности, в данном случаи болезни. Душа же должна среагировать на сигнал, и принять решение благодаря накопленному опыту. Можно выпить таблетку, или натереть больное место мазью, или облегчить страдания уколом. Если совсем плохо, запишемся к нужному врачу, к стоматологу, к хирургу или терапевту. В общем, есть варианты действий, можно по-разному решить проблему. Но вот когда плачет душа, когда все эмоции отрицательные, и тяжкий грех давит негативными чувствами, как можно помочь себе в данной ситуации? Убить свое тело, и думать, что на этом все проблемы закончатся, было глупым и не правильным решением. Ко всем эмоциональным проблемам, которые он испытывал еще при жизни, добавилось чувство вины перед близкими, чувство страха и безысходности, и не понимании своих дальнейших действий. Симон впал в глубочайшее отчаяние.

Глава 5. Следователь.

Трудно сказать, как долго он сидел в углу, но к нему пришло понимание, что нужно посмотреть, как его поняла супруга. А если быть совсем честным перед собой, то ему стало казаться, что стены этого помещения стали по немного внедряться в его душу, и пытаются подавить его волю. От этого становится жутковато, и он просто нашёл причину, что бы хоть на чуть-чуть покинуть это место. Сосредоточился и в мгновение оказался у тещи дома. Начал наблюдать за происходящим из своего укрытия. Увидел Галушку с красными заплаканными глазами. Всё указывало на то, что она собирается куда-то ехать. Наверное, ему всё-таки удалось посеять зерно сомнения, в ее сознании. Симон недолго думая решил последовать за ней. Она вышла на остановку, немного подождала рейсовый автобус, и поехала на нём в районный город. У Галушки есть водительское удостоверение, и она хорошо водит автомобиль. Вот только машину Симон разбил. В тот момент его голову словно переклинило, и ему показалось, что за ним идёт погоня. Это была очередная, неудачная попытка суицида. Вообще все его загоны начинались одинаково. Первое что происходило, это какая-то стрессовая ситуация, а потом приходит она, бредовая мысль, которая занимает всю голову. В нормальном состоянии на такую незначительную идею, никто не обращает внимания. Но в стрессовой ситуации, из мухи можно сделать слона. Симон начал анализировать помутнение рассудка, и сравнивать его с лавиной. Во-первых, приходит бредовая мысль, словно со снежной вершины горы, начал падать небольшой комочек снега. Во-вторых, он начал обращать на эту мысль внимание: «а вдруг это правда?» Комочек начинает движение вниз, набирает скорость, обрастает снегом и становится большим. В-третьих, он нашел какое-то бредовое подтверждение своей мысли, и теперь начал искренне верить в нее. А дальше наступает паника, теперь он очень плохо контролирует ситуацию, всем рулит страх. Снежный ком стал лавиной, и обрушивает всю свою массу на ни чем не повинную территорию. Мания преследования работает приблизительно по такой схеме. Вот и он в тот день поверил в погоню, заметив, что один из попутных автомобилей, двигается за ним тем же маршрутом. Сначала он пытался уйти от не существующих преследователей, а потом паника накрутила сознание страхом до предела, и пришла идея самоубийства: «Крутану сейчас руль на встречную полосу, и сведу счеты с жизнью». И ведь шел на таран, но водители все какие-то умелые попадались, мастерски маневрировали и уходили от столкновения. Отчаявшись, он решил догнать попутную газель, и ударить ей прямо в бензобак. Расчет был на то, что если он не разобьётся сразу, то топливо загорится, и машина взорвётся. Но план опять провалился. Он разбил свой и попутный автомобиль, а сам получил всего пару царапин.

Мысли и воспоминания прервались, Галушка вышла из автобуса на центральной улице. Похоже, Симон догадался, куда она идет, здесь недалеко находится полиция.

В кабинете у следователя, сотрудник уголовного розыска помог Галушке составить заявление о пропаже супруга. Она отдала фотографию Симона, и рассказала, при каких обстоятельствах пропал, особые приметы Симона, рост, вес, цвет волос, а также в какую одежду был одет в день исчезновения. Ну вот, теперь его поиском займутся правоохранительные органы. Галушка вышла из здания полиции вся заплаканная. Она старается верить в лучшее, отгоняет все печальные мысли, которые закрадываются к ней в голову. Тяжело ей сейчас, но она сильная, она справится. Сколько же в ней любви, как он мог при жизни не замечать этого? Они конечно говорили, друг другу люблю, и чувства он к ней испытывал, но до конца не понимал, какая рядом с ним любящая его женщина. Как оказалось, это был его личный источник любви и радости, как же он мог поступить с ней таким образом? Теперь этот источник испорчен, он еще бьет ключом по инерции, понимает и чувствует что что-то не так, но пока не знает, что его отравили. Она, наверное, была дана ему в дар высшими силами, чтобы заполнить все пустоты любовью, которые образовались в недолюбленном детстве. И она заполнила все эти бреши, только чем он был так сильно занят, что не смог разглядеть этого? Почему ничтожный страх его глазами казался огромным, а большая любовь находящаяся рядом с ним, практически была не заметна? Почему он так не справедливо расставил жизненные приоритеты? Как так получилось, что сейчас ограниченный в действии, он хочет и может дать правильные ответы, а когда у него была свобода выбора действий, он этими вопросами даже не задавался. Нужно было любить и беречь то, что было у него в руках, а он что делал? Убивал себя. Сколько раз? Три, пять, и ведь страшно же было это делать, но одержимая идея каждый раз приходила в голову. Вместо того что бы отказаться от этого деяния, он ругал себя за слабость последними словами, то что не может даже сдохнуть как мужик. Почему в его сознании, именно эта мысль стала первостепенной? Вокруг было столько всего, чему он в принципе не уделял никакого внимания, или вообще не замечал как искреннюю и бездонную любовь своей супруги. Он у нее был первым и единственным мужчиной. Сейчас это такая редкость, не много представителей мужского пола, могут таким похвалиться. А у Симона она была, и дочку ему родила и сына. А что он? Как он отплатил за столь великие дары? У Симона было очень скверно на душе, он чувствовал себя предателем. Откуда взялась иллюзия, что после самовольного ухода из жизни все будет хорошо? Откуда? Хотя все его хорошее было рядом, надо было просто по шире раскрыть глаза, и понять, и увидеть, и почувствовать. Сколько славных лет можно было любить друг друга, растить своих детей, дождаться внуков, а возможно и правнуков. Ход мыслей оборвал тещин дом. Галушка вернулась домой, начала рассказывать все своей сестре. Сестра понимающе выслушала, поддержала, попыталась успокоить добрыми словами, насколько это возможно, и подытожила, что все будет хорошо.

– Не будет хорошо, – мысленно буркнул Симон, находясь уже на привычном для себя тайном месте. Но долго побыть в своём углу, ему не удалось, потому, как из соседней комнаты вышел маленький часовой, который одним взглядом вычислил местоположение отца. Ребенок не понимал, отчего все так ищут папу, он, между прочим, очень плохо играет в жмурки, и сидит хоть и в тихом, но довольно заметном углу. Малыш может и хотел бы сам подойти, но когда он смотрит на папу, у того становится неприветливый и отталкивающий взгляд, и ребенок замирает в нерешительности. Тогда он идёт за подмогой. Маму он звать не будет, она, почему то подыгрывает папе, и делает вид, что не видит его, поэтому надо показать его кому-то ещё.

Симон же, от такого пристального взгляда, готов вывернуться на изнанку, он в замешательстве, и совсем не понимает как себя вести. Сынок ненадолго уходит, но Симон не успевает опомниться, как малыш возвращается, держа за руку свою тетю, ту самую с которой только что разговаривала Галушка. Сынок подводит тетю до середины комнаты, затем показывает указательный палец в угол, громко и четко говорит: «Папа». Волна мурашек пробежала по всему тетиному телу, а душа Симона в момент перенеслась в морг, и оказался возле своего холодного тела.

Опять сбежал, не выдержал разоблачения ребенка. Кто бы мог подумать, что он так будет бояться человеческого взгляда. Но в этот раз, это уже не было так неожиданно. Возможно дело всё в том, что он стал потихонечку адаптироваться к своему нынешнему состоянию. Он начал осознавать и принимать свое текущие положение. На его душу давит великий грех, но теперь он, кажется, знает, как можно уйти от безысходности. А все, потому что он нащупал маленькую цель, он должен помочь своей супруге, пройти теперь уже через трудный и тернистый путь. Он должен хоть что-то для нее сделать, он хочет быть нужным и полезным. Для этого нужно использовать все возможные и доступные ему инструменты. От этой идеи в глубине души появился маленький огонек надежды, который начал немножечко греть душу. Это конечно был не свет в конце туннеля, а только пытающаяся мерцать маленькая искорка, но теперь Симон определил направление к своему спасению. А то, что это был верный путь, он вообще не сомневался. Впервые после суицида, он чувствует не только страх, но и что-то светлое. Нельзя упускать этот шанс, и нужно начинать исправлять свои ошибки. Самое трудное это сделать первый шаг, но этот шаг намного проще сделать, если ты знаешь в какую сторону идти. Теперь он знает, куда проложит свой курс, главное с него не сбиться. Что он может сейчас сделать? Для начала, наверное, попасть в сновидение, и честно во всем признаться. Это и будет первый шаг. Симон твердо решил сделать именно так, но отправиться к Галушке, только когда стемнеет. Очень уж не хотелось ему встречаться со своим маленьким сыном, потому что одним взглядом он разрушит всю хлипкую папину уверенность, которая только-только начала появляться. Как только наступила ночь, Симон телепортировался в тещин дом, занял свой угол, и стал ждать, пока все в помещении уснут. Сейчас он видит только тещину душу, которая покинула тело на время сна. Эта старая женщина всегда рано ложится, но и рано встает. Двадцать лет работы дояркой на ферме, внесли некоторые изменения в режим бодрствования и сна. Все остальные люди этого дома ложиться в кровати не спешили. Нельзя было сказать, что Симон ждал с нетерпением, пока все заснут. Он наоборот спокойно сидел, и не куда не торопился. Чем дольше Галушка не спит, тем дольше не будет разговора, который его так сильно пугает и беспокоит. Еще одна маленькая душа в оболочке, отделилась от тела, и отправилась в поток. Это уснула его маленькая доченька. Девочке недавно исполнилось шесть лет. Она пока еще ходит в садик, но уже записалась на подготовку в школу. В сентябре его ребенок должен пойти в первый класс. На Симона накатила волна воспоминания. Он столько раз представлял себе, как поведет ее за руку на первый звонок. Возможно, он был и не самым лучшим отцом, но любящим и заботливым. Часто отвозил ее в садик, если было время, то и забирал тоже. На поездку к бабушке, или к друзьям, или в магазин, могли поехать вдвоем, без мамы, совершенно спокойно, и без всяких истерик. Когда работал на грузовике, мог заехать домой, забрать дочурку, и она пол рабочих дня, ездила рядом с отцом, на пассажирском сидении. Она вообще была хвостиком, везде за ним бегала. Буквально недавно он сам ее спать укладывал, читал ей сказки, и она засыпала под звучание его голоса. Теперь она засыпает по другому, не так как раньше. Опять у Симона застонала душа, он расстроился, поругал себя в который раз за страшный грех, застонал и заплакал. Этот ребенок больше никогда не испытает радости, от общения, игры, или просто время препровождения со своим родным отцом. Сколько негативных последствий появится после его ужасного поступка. Пока Симон рассуждал и вспоминал прошлое, в доме больше не осталось ни одного бодрствующего человека, все спали. За всеми этими мыслями, он вообще отвлекся, и забыл истинную причину своего здесь появления. Внимательно посмотрел, и увидел душу Галушки в информационном потоке. Сейчас идеальное время для признания, нужно просто стать частью потока, и войти в ее сон. Но душа Симона не двинулась с места. Что-то тормозило его. А удерживала его растерянность и нерешительность. От недавней его уверенности не осталось и следа, мысли о дочке любимице сбили его с толку.

– Я не смогу, – тихо сказал Симон, – только не сегодня.

И не в силах больше терзаться, в мгновение телепортировался обратно в морг.

Глава 6. Гадалка.

Симон опять находился возле своего тела. В округе унылая и грустная обстановка. Везде, прямо на полу лежат покойники, а неподалеку находятся не упокоенные души. В это трупохранилище попадают все без вести пропавшие тела. Безымянные, либо не опознанные, каждый со своими страхами, и тяжёлыми думами. Между собой души практически не общаются. Никто свои жизненные промахи рассказывать не хочет. Симон вот о своем грехе вообще ни с кем делиться не собирается, ну и остальные, наверное, по такой же схеме рассуждают. В любом случае это не счастливые души, и почти все испытывают страх, от ненужности, и от неопределенности. Настроение у всех в лучшем случае грустное, во всех уголках помещения то и дело слышен душевный плач. Сами стены морга, пропитаны скорбью, печалью и мраком. Здесь вроде бы тихо, никто не шумит, но как же сильно давит на душу это тяжелая тишина. Есть словосочетание на земле «тихий ужас», вот это выражение, как никогда подходит под окружающую обстановку. Нет возможности действовать, не изменить ход событий, не вмешаться в ситуацию каким либо способом или маневром. Многим даже некуда идти, все, что они могут, это только ждать. Только у людей есть свобода выбора, и простор для выполнения всех своих желаний. Вот если бы у него был шанс снова стать человеком, ещё раз вместе соединить душу и тело, он бы все сделал совсем по-другому. Он бы использовал каждую возможность данную ему свыше. Но тело лежит холодное и увеченное, для жизни более не пригодное. Все что мы здесь имеем, это лежащие на полу трупы, страдающие души, и тихий ужас который удерживают стены этого помещения. Иногда, когда сверху приходят ангелы и хранители, за какой ни будь заблудшей душой, морг наполняется чем-то светлым, теплым, появляется надежда, успокоение. Но с их уходом, все это благополучие очень быстро проходит. Он может сравнить это с освежителем воздуха, в отхожем месте. После прыска благовониями, дышать хорошо и приятно, но через какое-то время смрад перебивает запах, и комната обретает свой привычный, вонючий запах. Вот в таких размышлениях Симон стоял возле своего тела еще какое-то время. В голове только один вопрос: «Есть ли на свете место, где я могу быть спокоен?». Не обязательно счастлив, сейчас он об этом не думает. Его единственное желание перестать испытывать все эти черные чувства, которые пропитывают его душу все сильней и сильней. Нет, возле тела нельзя так долго оставаться, слишком здесь угнетающая обстановка. Нужно отвлечься, что-то изменить, сбросить влияние этой душевной тяжести. К Галушке пока решил не идти, чувство вины перед семьей, чернят его душу ещё больше. Сегодня он отправится к маме, что бы посмотреть какова там семейная обстановка. Симон начал вспоминать перед собой дом, в котором живет его мать. Он представил себе то место, где он должен оказаться, сосредоточил внимание, мысленно присел и подпрыгнул. В следующие мгновение он покинул морг, и стремительно летел в потоке, устремляясь в ту точку дома, которую он задумал. Поток его выкинул в коридоре одного старенького дома. Первое что услышал Симон, это как мать ведет обеспокоенный разговор со своей дочерью, с его сестрой соответственно. Они обе куда-то собираются. Он услышал их разговор не сначала, и поэтому никак не мог уловить, смысл беседы. Но вот прозвучало слово гадалка, и все сразу стало на свои места. Симон ощутил приток новых чувств, ощущение надежды пропитали его душу. Они же могут сами узнать правду, о том, что его больше нет среди живых. Они скажут это вслух, тем самым позовут ангелов и хранителей, и за ним придут сверху, и помогут ему, и заберут его с собой. Перевяжут все душевные раны, и сама душа перестанет чернеть от самоедства и угрызения совести. Это был выход, самостоятельно Симон не в силах сказать правду, о своем самоубийстве кому-бы то не было. Главное в этот момент находится рядом с сестрой и мамой, что бы хранители его нашли и забрали. И он пошел вслед за своей родней. У Симона внутри разгоралась надежда, весь этот ад скоро может закончиться, и хуже та точно уже не будет. Он представил как мама и сестра расплачутся в унисон, придут хранители рода посмотреть и проверить что случилось, а Симон стоит рядом, и ждёт их. И все тогда всё поймут, и всё станет на свои места. Душу заберут на небо, таким, какой он есть, и помогут, и успокоят, и направят на путь истинный. Мысли его прервались, мать и сестра подошли к обыкновенному частному дому, и позвонили в звонок. Вышла женщина еще не старая, но уже давно не молодая, в какой-то загадочной и необычной одежде. Представилась женщина странным не славянским именем. Какое-то сомнение проскочило в сознании Симона, но быстро ушло на второй план. Внешний вид был не важен, его душа трепетала, еще немного, еще чуть-чуть, и за ним придут. Он был даже немного рад, что не Галушка первая узнает, не она вслух объявит о его смерти. Этих двух женщин он тоже любит, он тоже перед ними виноват, но не так как перед своей женой. Тем временем женщины собрались в комнате за столом, гадалка достала карты, и начала внимательно слушать суть проблемы, с которой к ней обратились.

– У меня пропал сын, – начала говорить мать низким голосом. – Можете ли вы посмотреть, что с ним, и где он находится? Жив ли вообще?

Из глаз старушки покатились слезы, а у Симона подкатил ком к горлу, его душа хотела плакать. Он сразу же попросил прощения у матери, и недолго думая покинул этот кабинет, или гадательное помещение, и вышел в другую комнату, что бы ни видеть реакции своих женщин, сейчас для них случится страшное. Симон судорожно ждал, но ничего не происходило. За дверью не слышалось не плача, не крика, а наоборот, пошла ровная и спокойная беседа. Либо эта гадалка сильнейший психолог, что так легко и просто успокоила двух женщин, либо там происходит что-то не то. Ужасная догадка его посетила: «Шарлатанка». Он вмиг вернулся в комнату, где были разложены карты таро, беседа подходила к концу. Мама достала из кошелька купюры, и отдала их гадалке. Та денежку, конечно, забрала, и заверила двух женщин еще раз:

– Живой он, не переживайте. Просто сейчас не может выйти с вами на связь. Скоро он сам объявится.

Такого Симон ни как не ожидал и не предвидел, вся его надежда упала и разбилась вдребезги. В космос полетели слова благодарности, вместо плохой вести и вызова хранителей. Очередной удар пришлось выдержать этой побитой испытаниями душе. Симон подошел вплотную к гадалке, и посмотрел ей прямо в глаза:

– Ты что издеваешься? С чего ты взяла, что я жив и здоров? Кто тебе подсказал, что я сам скоро приду?

Симон задал еще несколько отчаянных вопросов. Но эта шарлатанка, не видела и не слыша его, она также стояла на пороге, и продолжала мило улыбалась вслед двум довольным уходящим женщинам. А душа от безысходности продолжала отчитывать не чистую на руку гадалку:

–Считаешь что ты молодец? Думаешь, ты дала надежду двум этим женщинам, и всей моей семье? И стоишь такая довольная, с чувством выполненного долга.

Но она совсем не чувствовала его негодования, видимо дара общения с потустороннем миром, у неё не было ни какого. Его монолог постепенно затихал, он перестал говорить. Симон пошел вслед за своими родными женщинами. Сестра уже по телефону с кем-то разговаривает. Не трудно было догадаться с кем! Прислушался, конечно же, с Галушкой, она торопилась поделиться радостной для них вестью:

– Живой, живой Сима, гадалка четко увидела, – радостно говорила сестричка. Душа Симона и сама была бы рада поверить в это, но факты упрямая штука. Он ощутил резкий упадок сил. Такое бывает, когда у человека поднимается большая температура. Тело знобит, лихорадит, трусит. Очень не хорошее состояние, вряд ли кто-то о таком может без печали вспомнить. В случаи с телом, может помочь таблетка или укол, это облегчит и нормализует ситуацию. А вот чем можно помочь душе со страшным грехом, Симон просто не знал. Им был замечен ещё один парадокс, пока его родственники радуются, и не чего не знают о его смерти, душе очень плохо. Как только они узнают о гибели своего сына брата или мужа, то боль поразит уже всех живых, а у несчастной души будет облегчение, потому что его найдут, и ему помогут. Сил у Симона осталось только на то, что бы телепортироваться обратно в морг. Через мгновение он оказался в этом мрачном помещении. Как всегда забился в свой угол и заплакал. А потом он сидел, и долго ругал себя за сделанное самоубийство.

Глава 7. Кремация.

Сколько дней прошло после смерти тела, Симон счет не вел. Он не знал, сколько у него осталось времени, но его с каждым мгновением становилось всё меньше. Морг не будет хранить тело более сорока дней. На сорок первый день его просто сожгут, и что потом делать душе? Нужно с этим вопросом разобраться. Он слышал страдание одного духа, время содержания его тела в морге подходит к концу, и вряд ли его кто-то ищет. Сегодня его тело должны кремировать. Кремация, какое ужасное слово, от одной только мысли об этом, душу Симона начинает трясти. Ему этот процесс совсем не нравится. Тело не предназначено для сильного огня, не во время жизни, не после ее завершения. Даже представить страшно, как будет гореть то, что ему так дорого. Это тело давало ему столько радости и удовольствия, благодаря ему Симон мог познавать этот мир. Возможно, умершее тело и не будет испытывать боли, но стресс, который получит душа, наблюдая за кремацией, надолго оставит свой отпечаток. Как ему кажется, лучше спокойно наблюдать за тихой и мирной похоронной процессией, чем испытывать напряжение во время сжигания. Ну вот, в морге началось какое-то движение. Пришли санитары погрузили в гроб известное, но не востребованное тело, и повезли к выходу. Несколько душ тоже побрели вслед за санитарами. Симон не совсем понял, зачем души пошли, и решил пойти тоже. Ему нужна информация. Он должен знать о кремации больше, да и в группе душ как-то немного спокойней.

– Наверное, это была не самая лучшая жизнь, если даже похоронить по-человечески некому, – начал говорить дух, чьё тело везли в крематорий. Никто его не перебивал и не поддерживал, если бы не группа сопровождающих, можно было подумать, что он говорит сам с собой.

–Говорят, если идет обычное захоронение, то у души остается мостик между тем миром и этим, она всегда может прийти на землю к своей могилке. Можно вернуться, повспоминать, понаблюдать, помочь своим родственникам. Если тело придадут огню, то сожгут все мосты между двумя мирами для этой несчастной души. Но в моем случае совсем не обидно, возвращаться мне не к кому, да и вообще, очень хочется быстрей забыть эту жизнь, чтобы о ней ничего не напоминало. Остается только достойно вытерпеть процесс кремации, я долго был в этом теле, и мне неприятно думать, что сейчас от него останется один пепел.

Симон внимательно вслушивался в каждое слово, это были ценнейшие знания, которые он впитывал как губка. Тело довезли до крематория. От видимого спокойствия духа кремируемого тела, не осталось и следа. Он начал испытывать страх, как будто он не покинул тело, а до сих пор находится в нем. Он начал плакать, просил оставить его в покое, не нужно с ним так поступать. Но его из живых никто не слышал, наоборот, персонал мастерски и слаженно делал свою работу. Тело доставили в печь и закрыли крышку. Что дальше происходило с душой кремируемого, это было страшно. Стрессом это точно не назовешь, это что-то больше чем боль. Наблюдая за духом, Симон не мог понять он и вправду чувствует всё, что сейчас происходит с телом, или это такой сильный эмоциональный сбой. А возможно это и то и другое вместе взятое. Заговорил ещё один дух, участник сопровождения:

–Сейчас спустятся хранители, на такую боль ангелы не могут не среагировать, они заберут эту бедную душу. Симон вышел в другую комнату, он ни хотел больше наблюдать за страданиями этого несчастного. В коридоре он услышал разговор двух санитаров, тот который со стажем объяснял новичку:

–Эта печь разогревается до тысячи градусов, и труп там горит два часа. И то, до конца не сгорает, остаются некоторые кости, их потом как в блендере перебивают или перемалывают. И только после всего этого, останки пересыпают в урну с прахом. Симону стало дурно, он вмиг покинул это здание и оказался на улице.

–Надеюсь, я был здесь первый и последний раз, – сам себе сказал Симон

Если до посещения крематория, ему просто не нравилась эта процедура, то теперь, когда он сам всё видел, и эмоционально прочувствовал, он был просто в ужасе от такого способа утилизации. Он вспомнил одного покойника, который лежал как живой. Это было в первый день, когда Симон умер, так вот на него реально приятно было посмотреть. Души очень чувствительно и кропотливо относятся к своему телу. Если живые с уважением позаботились об умершем, то душа будет спокойна и радостно уходить на небеса. Когда человек где-то побывал в гостях, хорошо провел время, а после ухода, хозяева дома с благодарностью проводили гостя, то этот человек будет идти к себе домой с радостью в сердце, вспоминая прекрасный вечер. Точно также и душа радуется хорошему уходу, и огорчается плохому отношению, например, когда вас с гостей выгнали, или отнеслись не должным образом. Душа понесет наверх информацию, которая как семена передастся доброму и заботливому космосу. А вот что из них вырастет, то к этим людям, через какой-то период времени вернется. Симон сказал вслух старую русскую поговорку: « Что посеешь то и пожнешь». Он узнал все, что хотел о крематории, больше ему здесь делать не чего. В следующие мгновение он переместился обратно в морг. Симон остановился возле своего тела, внимательно осмотрел, и сказал:

– Только не кремация, я не хочу ещё раз испытать такой ужасный стресс, и у меня здесь слишком много не законченных дел, мне нужен мостик, по которому я смогу приходить, и помогать своей семье хоть каким-то образом. В морг стали возвращаться ранее ушедшие души. Симон ни хотел, ни с кем разговаривать, он переместился в свой угол и погрузился в собственные мысли.

Глава 8. Симон во сне 2.

За последние несколько недель душа Симона не испытывала положительных эмоций, если не считать гадалку которая вдохновила и сразу же разочаровала. Поиски тела не продвигались никак, за душой Симона тоже никто не приходил. Да и кто может прийти, о его смерти никому из родственников не известно, не ныне живущим, не ранее ушедшим. Если кремируют его труп, то живые родственники будут годами ждать вестей от без вести пропавшего. А что если хранители не могут видеть душу самоубийцы? Как ангелы смогут его найти без кремированного тела? Как святые лишенные всякого ориентира, смогут его обнаружить? Нужна будет полномасштабная прочистка местности, смогут ли они так сделать? Да и вообще будут ли они так делать? Нужна ли им в роду душа с таким великим грехом? Может ад это и есть, когда весь род от тебя отворачивается, и ты застрял один, между мирами. Тебе нет места с живыми людьми и с небесными душами ты тоже контакта не имеешь. Страшно осознавать что ни душу, ни тело так никто и не найдет. Отчаяние укоренилось в его сознании. Он начинает понимать, что у него закачивается вера. Ему становится тяжело перемещаться, и трудно сосредоточиться, и вообще такое ощущение, что стены трупохранилища вытягивают из его души остатки надежды, оставляя внутри только одну безысходность. Он устал страдать, корить себя за сделанный грех, мучиться от угрызения совести. Его душа начинает чернеть, и что будет дальше, одному только Богу известно. Такой ход событий Симона не устраивал. Ему нужно как-то изменить сложившуюся тенденцию, но у него практически нет рычагов управления. Всё что он может это войти в сновидение и честно рассказать о своей смерти. Нужно всего лишь набраться решимости, твердости и уверенности. Вот только где все взять эти чувства, если они просто отсутствуют. Сейчас для Симона прийти в Галушкин сон, и честно признаться в самоубийстве, не страшнее самой перспективы подвиснуть между мирами.

–Думаете трус? Может быть, но не спешите осуждать, не примерив мою обувь и не пройти в ней мой путь, – куда-то в пустоту выкрикнул Симон.

Это от отчаяния, но на душу подействовало положительно. Он начал вспоминать похожие по смыслу поговорки, «Осуждают по тому, что не понимают». Вот это тоже хорошая пословица, прям бальзам на душу. Вспомнил еще одну, « в годину смуты и разврата, не осудите братья брата». Симону стало казаться, что пословицы его понимают, а что нужно грешной душе кроме как понимание. Ему стало чуточку легче, может от волшебной силы этих словосочетаний, а может от того что он переключился от угрызения совести на что-то другое, а может быть и то и другое вместе взятое, но становится не так погано. Симону необходим источник, для черпанья хотя бы небольшой уверенности, нужен как глоток свежего воздуха. Ни одной больше поговорки на ум не пришло, решил вспомнить все самые хорошие дни которые у него были в жизни. В морге что-то хорошее вспомнить практически не возможно, и душа не желая больше находиться в такой гнетущей обстановке, телепортировался к Галушке в дом. Здесь атмосфера была намного лучше. Этим людям гадалка дала надежду, сладкую ложь. Человеку свойственно верить в лучшее, а если это еще и кто-то подтверждает, пусть даже шарлатан, который говорит тебе то, что ты хочешь услышать, и твоя вера, становится кое какой уверенностью. Вот и Галушка приободрилась, все плохие мысли отгоняет. Она твёрдо знает, что её муж жив, и что очень скоро он объявится. Её видимая бодрость передалась детям, а от детей по цепочке уже остальным членам семьи. Симон решил абстрагироваться, постараться думать только о хорошем. Как будто бы он живой, и просто смотрит телевизор, а рядом идет привычная домашняя суета. Галушка готовит кушать, дети играют в игры, теща смотрит на кухне сериалы. А он как бы пришел с работы, и отдыхает от тяжелого трудового дня. Сразу влиться в эту атмосферу у Симона не получалось, ему казалось что его сынок опять выдаст его присутствие. Но малыш, не обращал на него ни какого внимания. Постепенно Симон начал представлять сюжет, который он только что придумал. Он как актер вжился в эту роль, даже начал предугадывать ход событий. Сынок закапризничал, Симон говорит:

– Дайте ему бутылочку.

А Галушка как будто бы правда услышала его, сполоснула соску, и принесла её своему маленькому ребенку. Симон испытал кайф. Он как живой, его услышали и сделали, словно он решил мелкую бытовую проблему. Он помощник, он является частью этой общины. Таким образом, Симон врал сам себе. Это была сладкая ложь, по тому как душа его пока не чернела, а в тихой домашней обстановке даже немного успокоилась, хоть и на время. А ему очень нужен хоть маленький источник позитива, для сегодняшней ночи. Он войдет в сновидение Галушке, и все расскажет. Больше оттягивать нельзя, он инстинктивно чувствовал, что время заканчивается, и бездействовать больше недопустимо.

Ночь приблизилась быстро. Весь дом погрузился в тишину. В помещении не осталось ни одного бодрствующего человека. Симон начал движение в сторону своей спящей жены. Он сейчас очень сосредоточен, почти решителен. Он не отвлекается на спящих своих детей, чтобы не придаться очередному своему воспоминанию, и тем самым расстроить свои планы. Он не готовил речь как прошлый раз, сейчас самое главное, это войти в её сон. Он увидел её сонную, в ночной рубашке, такой красивой. В двадцать пять лет, и уже вдова, в мирное время, ужас, жесть, врагу не пожелаешь. Но это всё потом, не нужно отвлекаться. Его цель сейчас, это подняться ввысь, на уровень того потока, в котором сейчас находится душа Галушки. Симон начал движение вверх. Сомнение и колебание снова затрепетали в его душе. Но что то ему подсказывало, если не сейчас, то уже никогда, и через силу, борясь с самим с собой, он продолжал движение. Приблизившись к потоку, он сходу влился в него. Нельзя было медлить ни мгновения, потому как если бы он задержался хотя бы на чуть-чуть, то скорее всего опять бы струсил. Симон вошел в этот поток, как будто человек прыгнул с пирса в море, и его подхватила волна. Она понесла его в ту сторону, где находилась душа его супруги. Расстояние быстро сокращалось, еще немного и душа вместе с информационным потоком проникнет в закрытую оболочку, и будет полноправной участником сна. Можно начинать обратный отсчет, три, два, один, контакт. Он во сне…

Галушка сразу его увидела. Она внимательно посмотрела, и с её глаз покатилась слеза. Ему бы сейчас надо что–то сказать, успокоить её, но вместо этого он опустил взгляд и уставился в землю. Она расплакалась, а после вообще реветь начала. Сквозь плач и всхлипывания он начал слышать вопросы:

– Куда ты пропал? Что произошло? Тебя нет уже больше месяца, ты так надолго никогда не уходил. – Плачет, пытается успокоиться, сквозь слёзы начинает дальше расспрашивать. – Что с тобой? Где ты находишься? Как себя чувствуешь? Почему ушел?

А дальше началась истерика. Симон ни смог сказать, ни единого слова, он просто молчал, опустив голову боясь взглянуть ей даже в глаза. Он надеялся на один вопрос, она просто спросит, жив он или нет. Тогда бы он отрицательно помотал головой, на это ему бы сил хватило. Но Галушка этот вопрос не задаёт, её плач из глубины души говорит о страшном. Она чувствует, что случилось не поправимое, но отказывается в это верить, она хватается за соломинку, за малейшую надежду лишь бы все её догадки оказались не правдой, и спрашивать будет о чем угодно только не об этом. Симон чувствует её горе каждой своей клеточкой, он понимает её сейчас как никогда. Он ощущает её душевную рану, которая в скором времени станет бездонной. Он причина и создатель этой раны, и помочь ей больше ни чем не может. Им обоим стало понятно, что разговор зашел в тупик. Он ей не расскажет, она у него не спросит, дальше оставаться в сновидении не было никакого смысла. Своим присутствием он терзает две души, свою и Галушкину. Всё что сейчас можно сделать, это просто уйти. Но потрясения было настолько сильное, что он не смог сразу телепортироваться. Тогда он просто перестал удерживаться в сновидении своей супруги, и позволил потоку, или волне вынести его за пределы её защитной оболочки. Из сна он вышел, но отправиться в морг не получалось, где-то был сбой. Симон почему-то вспомнил, как он когда-то задремал на присядках на лавочке. Когда проснулся, резко попытался встать, но вместо этого упал. Ноги онемели, и совсем не слушались, пришлось подождать какое-то время, пока приток свежей крови пройдет по ногам, чтобы они снова обрели чувства и начали ходить. Вот и сейчас, что-то выбило его из колеи, со сновидения пришлось выходить другим способом, потому что телепорт не работает. Симон оглянулся в сторону своей супруги, и увиденное его очень удивило. Душа Галушки тоже поймала волну, и стала двигаться в его сторону, как будто она пытается догнать своего мужа. Вот тут Симон перетрухнул окончательно, потому, как расстояние между ними стало стремительно сокращаться. До этого он двигался навстречу закрытой оболочке, а теперь закрытая оболочка в потоке движется к нему. У Галушки определенно есть какой-то дар, она очень хорошо управляет собой во сне, расстояние до неё минимальное, ещё чуть-чуть, и они опять будут вместе в сновидении. Симон сосредоточился, и в тот момент, когда уже можно было начинать обратный отсчет, у него получилось телепортироваться обратно в морг.

Глава 9. Запасной план.

Симон опять в морге. Здесь не было ни какого улучшения, всё также тихо и ужасно. Он так и не смог признаться, это был последний шанс, которым он так и не воспользовался. Отчаяние захватило душу. Что дальше? Какие есть идеи? Куда идти, куда податься, каков дальнейший план действий? Опять одни вопросы, на которых нет ответа.

Гробовая тишина, нарушилась присутствием живых людей, это пришли работники морга. Они подходят к трупу Симона, и проверяют записи в книге. Один санитар говорит другому:

– Через три дня, этот труп кремируют.

Какие же всё-таки суровые люди, их хладнокровие не перестаёт его удивлять. Посмотрели, сказали и пошли дальше, а в одной душе очень сильно защемила тоска. Здесь его время нахождения, подходит к концу. Прошло уже тридцать семь дней после его самой большой ошибки, а сдвигов в поиске души и тела ни каких. Есть ли хоть малейшая надежда, что за оставшиеся три дня ситуация сможет каким-то образом измениться? Откуда может прийти помощь? И что ему делать, если за душой самоубийцы вообще не придут, даже после кремации? Нужен резервный план. Не оставаться же вечно в морге. Что он может сделать? Он может рассчитывать, что за оставшиеся три дня, с неба спустятся хранители за какой-нибудь найденной душой. Ему нужно будет подойти к ним, и честно всё рассказать, всё как есть, не боясь осуждения или негативной реакции ангелов. Они любят всех, они помогут, они не бросят. При этой мысли, где-то глубоко в душе опять засияла маленькая искорка, появилась надежда не быть брошенным. Это реально выход, запасной выход, на случай если труп все-таки сожгут, так и не опознав его. Симон приблизился к своему телу, и стал внимательно рассматривать его. Оно уже было само на себя не похоже. Мышц практически нету, осталось одна кожа, которая прилипла к кости. Теперь узнать тело, можно только по особым приметам. Даже если кто-то приедет на опознание, далеко не факт что в этом обезображенным поездом и временем трупе, кто-то сможет его узнать. Такого удара Симон точно не выдержит. Если представить, что его родные смотрят на его труп, и говорят что это не он, то для души это всё, конец, хуже не придумаешь. Новая волна страха пропитала душу Симона. Он теперь не хочет, чтобы его тело нашли, потому как его и в правду очень тяжело узнать. Он просто будет действовать по своему запасному плану, главное чтобы за эти дни хранители появились. Санитары покинули помещение, и больше никто не нарушал тишину. Симон предался воспоминаниям. Он мысленно вернулся в то время, когда это тело служило ему верой и правдой. Доставляло удовольствие и боль, сытость и голод, бодрость и усталость. Он мог утолить жажду, мог полюбить жену, носить на руках своих детей, мог употребить алкоголь, посидеть и облегчиться в туалете. Он мог делать всё, и хорошее и плохое. А сейчас трудно узнаваемое тело лежит такое холодное, такое чужое, и сильно деформированное. Симон смотрел с большим разочарованием, и согласился с тем, что тело более сорока дней держать нельзя. Оно портится, дальше просто не на что будет смотреть. Уже сейчас у живых людей, оно вызывает чувство отвращения. И он тоже перестал смотреть, направился и занял свой угол. Он просто подождёт, когда его труп кремируют, а дальше будет пробиваться к своим. Но идея о том, что живые родственники приедут, и не узнают тело, стала его постоянно преследовать. Этого он боялся больше всего. Он вспомнил своё состояние после вердикта гадалки, а это был совершенно чужой человек. Если свои родные признают его тело чужим и не знакомым, они размажут его душу окончательно. Он успокаивал себя, пытался переключиться на что-то другое, но эта мысль постоянно возвращалась к нему. Его очень пугал подобный расклад, такое развитие событий, не должно было произойти ни в коем случае. Получался какой-то замкнутый круг, чем дальше Симон гнал от себя эту мысль, тем быстрее она возвращалась. И он не способен был разорвать этот цикл. Раз за разом этот бумеранг возвращался и терзал его сознание. Так прошел день, до кремации оставалось сорок восемь часов. Теперь Симон ведет счет времени, это будут очень долгие два дня.

Но по закону подлости, или по хорошей работе молодого следователя, но на тридцать восьмой день после пропажи, полиция вышла на трупохранилище, которое находится на расстоянии более ста километров от места смерти. Офицер нашел похожий труп по приметам, и по одежде в которую был одет покойник в день пропажи. И надо же было такому случиться, что санитар, проходя мимо Симона, вслух сказал:

–Прикинь, спустя столько времени, этим трупом заинтересовались правоохранительные органы. Санитар сказал и ушел, удивившись конечно, а в одной душе находящейся рядом в углу, перевернулось все с ног на голову. Симон испытал огромную массу противоречивых чувств. Вроде бы появилось облегчение, что всё-таки нашли, у него будет всё правильно, традиционно, живые похоронят тело, а хранители придут и проводят душу домой. Но, а что если они не опознают тело? Этот вопрос не уходит из его мыслей. Он в очередной раз посмотрел на свой холодный труп и отчаянно сказал:

–Да я сам себя не узнаю! Я уверенный в том, что это моё тело, сейчас сомневаюсь, что и я им когда-то управлял, оно не узнаваемое. Как они смогут его опознать? Оно выглядит лет на двадцать старше.

Что же делать? Как правильно поступить? Отправиться еще раз к Галушке, дать ей какой-то сигнал. Но мандраж бьет такой, что вряд ли он сможет сосредоточиться, на чём либо. Остается просто сидеть и ждать, но это большая пытка. Даже люди говорят: «Нет ничего хуже, чем ждать и догонять». А ждать в стрессовой ситуации, в последние дни хранения своего тела, да еще и с перспективой быть не узнанным, для Симона это предел, пик испытания. Самое страшное, что его может парализовать, отчаяние может быть таким сильным, что душа может оцепенеть. В этом случае о запасном плане не может быть и речи. Он не сможет не двигаться, не говорить, не выпускать тонкие вибрации, ни на что не будет способен. От представленного ужаса Симон тихонько застонал. Сейчас даже возможность подвиснуть между мирами, не вызывает у него опасения. Хуже всего сейчас, это остаться душевным инвалидом, без какой либо посторонней помощи. Какое противоречие получается, еще несколько дней назад он хотел, чтобы его нашли, и все эти ужасные испытания закончились. Но вот когда, следователь нашел след, Симон испытывает новый страх, новые опасения. Неужели так теперь будет всегда? Любое новое действие в его сторону, будет нести очередной удар и мучения. С момента его рокового деяния, улучшений никаких не было. С каждым разом становилось только хуже и хуже. Пару раз, где-то в глубине души искрилась надежда, но она также легко тухла, как и загоралась. А может быть, санитар ошибся, и следователь нашел вовсе не его тело. Симон был в полицейском участке, хорошо запомнил кабинет следователя. Пришла идея переместиться туда, и лично проверить информацию. Он надеялся, что сможет собраться для такого важного дела. Нужно покинуть это место, отвлечься хоть ненадолго от горьких мыслей, и заодно уточнить, кого нашел следователь. Симон встал, сосредоточился, и мысленно подпрыгнул. И ничего не произошло, он попробовал это сделать второй, третий раз, но покинуть помещение морга, у души больше не получилось. У него больше нет возможности, пользоваться этим умением. Симону стало страшно, он деградирует, процесс саморазрушения запущен. Его душа чернеет. В таком темпе вся его сущность скоро станет черная как смоль, что приведет к полному оцепенению. Он заплакал, в тысячный раз пожалел о своём страшном поступке. Больше у него не осталось рычагов для управления, повлиять на ход событий он больше не в состоянии. Он сам себя лишил возможности действовать, и всё что сейчас можно сделать, это наблюдать, как действуют другие. Еще он может дать оценку этим действиям, но для него сейчас неважно как поступают, хорошо или плохо, правильно или ошибаются, с добром или с целью наживы. Всё потеряло, какой либо смысл. Он больше никто, пустое место, никому ненужная душа с огромным грехом. Паника начала перерастать в тихий ужас. Это самочувствие сейчас прекрасно дополняет всю суть обстановки этого помещения. Зловещая тишина, безысходность, и долгое, долгое ожидание. Симон растворился в отчаяние, он опять потерял счет времени. Всё в округе как будто остановилось, и он застрял в пространстве. Теперь он не в состоянии двигаться. Его душу словно приковали цепями к одному месту. Он стал узником трупохранилища, а в этих стенах, кроме отчаяния впитать в себя больше нечего. Более того, отчаяния в Симоне уже столько, что он сам уже своей черной энергией насыщает помещение. Какая интересная схема получается, с начало помещение в тебя вкладывается отрицательной энергетикой, а когда ты созрел, слился с окружающей обстановкой, то сам стал источником отчаяния. Теперь эти стены питаются от него отрицательными вибрациями. И в случаи Симона, хочется заметить, что помещение с вложениями не прогадало, не так уж много черни в его душу инвестировали, зато отдача теперь идёт колоссальная. Он словно генератор, вырабатывает упадок и панику, этот страх так и прёт из глубины души, и он ничего не может с этим поделать. А это здание с благодарностью принимает все его черные чувства. Вряд ли здесь люди смогут быть беззаботными. Даже если одному человеку завязать глаза, и он не будет знать, где находится, вся его легкость очень быстро закончится. Потому-что это здание охотно поделится с новым беспечным посетителем, порцией черни и негатива, источником которой он сейчас тоже является. Чем дольше этот человек здесь будет находиться, тем быстрее весь его оптимизм закончится, и вряд ли он сможет долго нести свой свет. Эти стены пропитаны противоположной энергией, и только сильный и уверенный в себе человек, сможет держать оборону перед этим помещением. Симон не является такой сильной душой, его воля и разум, практически покорились вибрациям этой комнаты. Есть еще шансы вырваться, и эта чернеющая душа хватается за эту светлую идею как за соломинку. Плохая была идея ждать здесь своего финала, и не стоило здесь на долго оставаться. Симон не оценил силу воздействия на душу этого помещения. Пока он покидал это место регулярно, то удавалось, сбрасывать невидимые путы, которыми его охватывало. Там за пределами морга, он мог получить разные чувства, не всегда положительные, но они были разные, меняющиеся. А здесь внутри, одна большая монотонная безысходность. Как же долго тянется время. Его план. «Б» не сработает, он не может перемещаться даже внутри помещения, как будто ядом отравили, и его парализовало, или вирус взломал программу, и он больше не может управлять своей душой. А что же дальше? Его душой также как и когда телом, будет управлять кто-то другой? Такое вообще возможно?

Скрипнула дверь. В морг зашли люди, много людей. Это за ним, инстинктивно подумал Симон. Он с трудом мог разобрать, кто за ним пришёл, всё его восприятие было размыто и смазано. Он смотрел на окружающий мир, как близорукий без очков, но Галушку он узнал даже в таком состоянии. Значит точно за ним. Рядом с женой идёт его сестра и её муж, а также следователь. Ну, вот и дождался, сейчас всё решится. Крупная дрожь овладела душой Симона, как будто его окунули в ледяную воду. Он очень надеется, что его узнают, он ни хочет быть навсегда прикованным к этому жуткому месту. Нет никакого желания быть пленником, и источником боли и страха для этого здания. Душа Симона начала неистово молиться:

– Господи, Отец мой Небесный, дай мне шанс. Я исправлюсь, я искуплю, я всё осознал, не надо больше испытаний, прошу тебя. Я хочу быть полезным. Прости меня, помоги мне, пожалуйста.

Душа Симона отчаянно молилась, из последних сил он вырабатывал тонкие вибрации, и вкладывал в эту молитву все остатки своих светлых чувств. Тем временем небольшая группа людей, двигалась в сторону одного окоченевшего труппа. Санитары открыли лицо, следователь сразу сильно засомневался, и сказал.

– Это, наверное, какая-то ошибка. Это пожилой мужчина, ему больше пятидесяти лет, мы же ищем средневозрастного, которому чуть больше тридцати.

После этих фраз, Симон начал рыдать. Ему показалось, что его душу положили под пресс, потому что стало очень тяжело. Он понял, что это конец, и больше не смотрел в их сторону. Поэтому Симон не видел что Галушка, преодолевая страх, посмотрела на зубы, нашла знакомую родинку, и сказала сквозь слезы:

– Это он, это Сима.

Плач двух женщин раздался в помещении. Они только что потеряли надежду увидеть своего брата и мужа живым. Симон на это ни как не отреагировал. В его душе, наверное, закончились эмоции, и хорошие и плохие. Он ощущает одну глубочайшую усталость. Единственное что он успел почувствовать, что помещение больше не питается его черной энергией, оно переключилось на его сестру и супругу. Комната начала поглощать всю печаль и боль двух безутешных женщин, наверное, горе людей ценнее, чем горе грешной души. А санитары, как охранники света, не разрешают, долго находится в морге. Они их очень аккуратно, и вежливо выпроваживают в безопасную часть здания. Всё-таки не просто так они здесь работают, наверное, у них есть чуйка, что нельзя здесь долго находиться. И вот в морге стало теплеть. Вибрации спокойствия, любви и умиротворения, стали наполнять это злое, воняющее негативом место.

–Это за мной,– сказал Симон улыбаясь.– Господь услышал мои молитвы, меня не бросили, меня заберут грешного.

Наконец- то пришло долгожданное облегчение, словно глоток свежего воздуха удалось вдохнуть задыхающемуся. Сил больше не осталось, Симон был в предобморочном состоянии. Он даже не пытался понять, кто из ангелов спустился за ним из рода. Последнее что Симон запомнил, это удаляющийся плач, и это не из-за того что плачущие девушки быстро уходили, а потому что душа Симона медленно отключалась. Неужели душа умеет терять сознание? Или он просто начал быстро перемещаться? Это был последний заданный вопрос , после которого он провалился в пустоту и забвение, словно человек, который мучился несколько дней бессонницей, смог наконец-то уснуть.




Часть 2


Глава 1. Райский сад.

Безмятежная тишина, стала потихонечку рассеиваться. Из забвения стали пробиваться греющие душу звуки. Первое что услышал, это приятное пение птиц. Дальше почувствовал легкое дуновение ветерка, который был наполнен запахом ароматных цветов. Солнышко ласково грело, тепло его лучей расходилось по всему организму. Недалеко послышался шум воды, наверное, это был небольшой ручеек, но его журчание приятно ласкало слух. Какое восхитительное пробуждение, даже появилось предвкушение от той картинки, которую он увидит, когда откроет глаза. Но открывать глаза он пока не торопился, и получал наслаждение от чувства осязания, уж очень хотелось понежиться в этом сказочном месте. Сонливость стала проходить, Симон приподнялся, и как хорошо выспавшаяся кошка, потянулся, прогнулся и открыл глаза. То, что он увидел, не только не разочаровало его, но и привело в полный восторг. Окружающие виды были великолепны, как цветущая душистая весна. Ярко голубое небо, можно даже сказать лазурное, такого необычного цвета Симон никогда не видел, ну или уж точно не замечал. Молодая трава, была насыщенного зеленого цвета. Но больше всего выделялось цветение всей округи. Все цветы кусты и деревья, нарядились в яркие краски. Каждое цветение, или процветание отдельно взятого цветка, было особым и неповторимым. Строение лепестков и расцветка, вроде бы похожи, но если приглядеться, имеют индивидуальное различие между собой. Движение в этой картине сейчас задавали птицы, много птиц. Их окрас имел все цвета радуги, они перелетали с ветки на ветку, и издавали прекрасное пение. Симон как завороженный смотрел на окружающие его виды. Нет ничего лишнего, множество красок не только не мешают друг другу, но и прекрасно дополняют общее зрелище. Восхитительные ощущения, все чувства, осязание, зрение, слух, просто кайфовали от этого места:

–Фен-шуй, мать его, – эмоционально выругался Симон, – здесь руку приложил настоящий специалист.

Какая красота, какое чудесное место, вот только одна проблема, он совсем не помнит, как здесь оказался. Симон сел на корточки, и попытался восстановить последние события, но совершенно ничего не мог вспомнить. Тут из-за кустов и деревьев, выбежала маленькая группа каких-то диковинных животных. Он сразу же обратил всё свое внимание на них. Они не вызывали опасения, напротив у них была очень смешная переваливающаяся походка. Ему пришлось невольно улыбнуться, и залюбоваться их движением. Чувство настороженности от потери памяти, как рукой сняло. Такая яркая живность, бегающая и летающая, да еще на таком ярком фоне, не могут не радовать глаза. Но что же всё-таки произошло, как он тут оказался? Приступов амнезии у него вроде бы не было! Хотя был один случай. Это было по очень большой пьянке. Была классная компания, отличный вечер, и ещё было очень много алкоголя. И вот утром Симон проснулся в незнакомой квартире, у незнакомых людей. Сидя на кровати, очень долго пытался вспомнить, что вчера произошло, и как он тут оказался. Последнее что помнил, это как он поспорил с одним из друзей, что выпьет залпом целый стакан крепкого напитка. И вот вечер для Симона как-то резко закончился. Вот до вот этого стакана он всё хорошо помнил, а после просто потушили свет. Сознание покинуло его, и что там происходило дальше, одному только Богу известно, ну и друзьям, наверное. Но тогда воспоминаниям мешал похмельный синдром и сильная головная боль. Сейчас же он чувствует себя прекрасно, движения легки и невесомы. Усталости вообще никакой не испытывает, состояние бодрое, настроение замечательное. Такое ощущение, что он находится в прекрасном сне, вот только сновидение очень реальное. С памятью какие-то проблемы, но в данный момент его это вообще не сильно заботит, потому что в нём стало просыпаться любопытство. Очень захотелось понять, где он находится. Поэтому Симон поднялся на ноги и пошел вперед. Сейчас он очень похож на исследователя, который попал в скрытое от посторонних глаз место. Ему всё интересно, вся местность для него это одна большая и приятная загадка, которую ему очень хочется разгадать. Главное для него сейчас это смотреть, слушать, и наблюдать. Эти действия для него сейчас первостепенны, проблемы с памятью и воспоминаниями ушли на второй план. Вот ещё что интересного заметил Симон. При его передвижении вся картинка как бы плавно переливается, вроде бы отличие небольшое, но общий вид меняется полностью. Почему-то Симону это напомнило калейдоскоп, когда при встряхивании стекляшки немного меняют положение, но узор становится совсем другой. Он как будто находится внутри такого большого калейдоскопа. Только здесь при смене картинки меняется еще и запах, и звук, словно добавляется одна какая-то новая нота, или новый аромат. И вообще другое состояние получается, чем несколько мгновений назад.

–Вот это меня накрыло, негромко сказал Симон. – Неужели наркота?

Он же никогда не употреблял, ну почти. В армии, пару раз пыхнули косячок, но это было очень давно. Может он стал суперменом? Ну а что, все чувства обострены, усталости не чувствуется, даже голод отсутствует.

–Наверное, меня похитили инопланетяне, и проводят на мне какой-то свой опыт, или эксперимент, – с юмором сказал Симон продолжая идти вперед, удивляться, и придумывать новые фантастические версии своего здесь нахождения.

В одной стороне он увидел очертание чего-то непонятного. Его взгляд уже адаптировался к постоянной перемене картинки, а вот это очертание не менялось, оно всегда было в одной поре. Недолго думая, он пошел в направлении этого не меняющегося предмета. Подойдя ближе Симон понял, что это какой-то путь. Не дорога, не тропинка, а именно путь. Дорога обычно состоит, из какого либо покрытия, из асфальта, бетона, или плиточки. Здесь был воздух другого цвета, как туман, Только этот туман был не простой бесформенной тучей, а как дорога, имеет строго определенные рамки, и ровной полосой уходит куда-то в невидимую даль.

–Ага, вот значит какие здесь магистрали, воздушные, на тучной основе, – Симон сам удивился своей проницательности, и тонкому юмору.

Ну раз это путь, значит он куда-то ведёт, и Симон решил узнать, что находится на том конце воздушной дороги. Как только он подошел к началу дороги, то почувствовал легкое притяжение. Этот путь словно приглашал его в путешествие. Симон не стал сопротивляться притяжению, напротив сделал решительный шаг на встречу, и его словно втянуло в туман. Это очень клевое ощущение, как будто скатился с ледяной горки, и вляпался в пушистый снег. Как только он пересек границу этой необычной дороги, то она сразу же издала вибрации, и отправила их куда-то вперед. Сравнить можно с веревочным мостом, если с противоположного края начинается движение, то из-за раскачивания моста, можно понять что кто-то на него вступил, даже если темно и ничего не видно. Это был примитивный пример, дорога же является более технологичной, но принцип такой же. На другой стороне дороги кто-то знает, что скоро у него будут гости. На какое-то мгновение Симон остановился, и прислушался к своим ощущениям. Всё вроде было спокойно, инстинкт самосохранения спал непробудным сном, поводов для переживания нет. Убедившись в безопасности, он больше не раздумывал, а двинулся вперед по маршруту. Скорость была не быстрая, потому как он не только шёл, но и внимательно осматривал диковинку. На какое-то мгновение ему показалось, что он стоит в плацкартном вагоне, и завороженно смотрит в окно. Окружающий вид, также плавно менялся, как и прежде, только если представить что он едет на поезде, это выглядит более естественно, одна картинка, медленно сменяет другую. Через небольшой промежуток времени, Симон уловил вибрации от дороги. Это могло означать только одно, с того конца пути, кто-то вышел ему на встречу. Он начал напрягать своё зрение, но расстояние было слишком велико, и рассмотреть, кого-либо было невозможно. Никакого страха или трепета у Симона не было, и сдавать назад он конечно не собирался. Напротив, ему показалось, что он знает того, кто идёт на встречу. По звуку шагов, можно определить близкого человека, так вот ему была знакома эта поступь. Это была не просто вибрация, это была информация, которую он принял как приемник, вот только в связи с неопытностью, он не может её расшифровать. Симон почувствовал легкое волнение, что-то ему подсказывало, что скоро состоится долгожданная встреча. И подгоняемый стремлением узнать, двинулся вперед по маршруту. Но тут ему дорога передала еще одну порцию вибраций. Симон остановился, и стал анализировать. Колебания имели совершенно другой характер. Если первые были спокойные и сдержанные, то сейчас это были особо активные и хаотичные волны. Значит, ещё один человек ступил на дорогу, и его Симон тоже знает. Он стал внимательно себя рассматривать, и пытался понять, как у него так получается, прочувствовать вибрации. Мурашки просто покрывали все его тело, оказывается, он чувствует кожей.

– Ничего себе, вот это технологии!– восхвалял Симон местных конструкторов. – Я не перестаю удивляться. Дорога с датчиками, передающая информацию о личности, которая идёт на встречу. И даже он, не имеющий ни какого опыта, и не понимающий как это работает, смог определить, что к нему идут на встречу два разных человека, две противоположные личности, но он их обоих знает, и будет очень рад их видеть.

Больше не задерживаясь ни мгновения, Симон ускорил шаг, что бы быстрее увидеть идущих. Ему даже показалось, что подул попутный ветер, а он словно кораблик, расправил все свои паруса и двигался на полном ходу, к долгожданной встречи. Больше не дрожи не мурашек он не испытывал, значит встречающих будет двое. Он всё время внимательно всматривался вдаль, и где-то далеко, ему удалось увидеть ели заметную точку, но пока только одну. Почему одну? Неужели его подводит чутьё? Симон пытается рассмотреть, или даже угадать, кто идёт к нему на встречу. Эх, ему бы сейчас бинокль, или подзорную трубу, он бы уже знал, с кем будет контактировать. Весь организм возбуждён, он испытывает массу эмоций. Внутри засело чувство трепета, это не просто встреча, это встреча после длительного расставания. Он не знает, откуда у него все эти ощущения, и по какой причине он не видел так долго этого человека, но знает что впереди радостные объятия. Нарастало нетерпение, очень захотелось приблизить момент как можно скорее. Приятное ожидание праздника, переполняло Симона. Точка постепенно увеличивалась, становилась выше и шире. Сейчас уже можно было рассмотреть силуэт, но определить кто это, по-прежнему не представлялось возможным. Симон случайно перевёл взгляд вдаль, и заметил ещё одну проявляющуюся точку, которая также двигалась в его сторону.

–Ага, – радостно вскрикнул Симон, – значит, я был прав, всё-таки два встречающих вышло мне на встречу. Только они вышли в разное время, и поэтому один ко мне ближе, а другой соответственно дальше. Чутьё не подвело, два человека. Первый начинает проявляться более явственно. Силуэт вроде бы мужской. В глазах аж зарябило, настолько сильно он напряг своё зрение. Невидимый барьер стал рушиться, и он начал различать части тела. Это мужчина, в годах, пожилой человек. Он, кажется, знает кто это, его словно обдало жаром, внутри что-то екнуло. Симон набрал полную грудь воздуха, и на выдохе, протяжно как закричит:

– Де-ду-шка…

Это был дед по папиной линии. Они наконец-то встретились и обнялись. Радости внука не было конца. А вот с дедом было, что то не то. Он вроде бы такой приветливый и заботливый, но в тоже время озадаченный. Симон сразу вспомнил, как в детстве потерял его командирские часы. Дело было на речке, рука у него тогда была тоненькая, ремешок на часах не охватывал плотно детское запястье, в общем где-то булькнули часики в течение, так и не нашли их в воде. Дед тогда сильно расстроился, наверное, память была какая-то с ними связана. Вот и сейчас тоже выражение лица, держится, пытается не показать истинный вид. Но Симон то видит, что-то не так, значит где-то накосячил, вот только где? И что он такого страшного сделал? Решил не тянуть резину, а сразу спросить напрямую:

– Дедуль, ты чего, не рад меня видеть?

Дед отвечает очень сдержанно:

– Я тебе Симончик всегда рад, вот только ты уж слишком рано домой пожаловал. Дела не доделал, основную задачу не выполнил, и самостоятельно завершил работу.

Симон насторожился, сто процентов накосячил, вот только он вообще не помнит где и что он сделал ни так. Пока Симон анализировал и переваривал информацию, к нему приблизился другой силуэт. Он так отвлекся встречей с дедом, и совершенно забыл, что приближалось две фигуры. Второй шёл с опозданием. Это был молодой мужчина, даже парень, шел быстрой уверенной походкой, с его лица не сходила улыбка. Симон узнал своего двоюродного брата Алика. Их обоих сразу же охватил восторг, чувство было настолько сильным, что Симон сразу же забыл за деда и за его настороженность. Он радостно бросился на встречу к брату. Подбежав к нему ближе начал кричать

– Алик, братишка.

А ему сразу же летит ответочка:

–Симон. Здорова брат, давно не виделись.

Братья добежали друг до друга, и крепко обнялись. В этот момент Симон был просто счастлив. Но подошел дед и повисла какая-то напряженность. Как будто бы начали сгущаться тучи. Наверное, предстоит какой-то серьезный разговор. Симон насторожился, заподозрив неладное, и тут что-то произошло необъяснимое. Он почувствовал, как в него вошло спокойствие, словно к нему подсоединили невидимую капельницу, и через неё влили дозу успокоительного. Вновь обретя спокойствие, Симон посмотрел на огорченного деда, а потом глянул на радостного и беззаботного Алика. Ему пришла одна мысль, и он аккуратно словно сапёр стал подбирать слова:

– И вправду давненько не виделись. А почему мы давно не виделись? Что нам помешало, раньше встретится? – И тут беспамятство немного отступило, и он кое-что вспомнил, внутри у Симона как-то всё нехорошо затрепетало. Окружающая среда мгновенно отреагировала, его буквально пропитали успокаивающие волны. Скорее всего, невидимые капельницы начали делать свою работу. Через мгновение он дальше мог трезво мыслить, без лишнего волнения. – А знаешь, почему мы так давно не встречались? Братик, ты же умер. Тебя же застрелили! А ты дедуль, умер через год после смерти Алика. Твоё сердце не выдержало потери внука. Вас же нет в живых!

– Ты тоже больше не человек, – беззаботно сказал улыбающийся Алик. – Добро пожаловать на небеса. Мы пришли встретить и проводить твою бессмертную душу.

Глава 2. Глава рода.

– Но почему, почему я ничего не помню? – сокрушался Симон.

– Позволь я тебе кое-что объясню, – начал говорить дед. – Это святое место, здесь нет место грубости, обиде, страху, и другим низменным чувствам. А в тебе Симончик слишком много ужаса и отчаяния. Ты не всё помнишь, потому что не сможешь принять адекватно всю информацию сразу. Даже если тебе сейчас отдать половину твоей жизненной памяти, то ты станешь злостным нарушителем этого святого места. Ты станешь источником страха, печали и боли. Всё, что здесь не приемлемо, ты принесешь в большом количестве. Это место, как ты уже, наверное, заметил, моментально вычисляет все недозволенные чувства, и гасит их на корню. При этом ты практически ничего не чувствуешь, только тишина, покой и гармония.

– Это как антивирус, находит в системе вредоносную программу, удаляет и лечит поврежденные материалы. – Алик вмешался в рассказ деда, что бы объяснить Симону на более доступном для него языке.

Дедушка недовольно посмотрел на Алика за то, что перебил, но замечание делать не стал, ему видимо тоже понравилась поправка внука. И он продолжил рассказ дальше.

– Страх и паника как саранча, очень быстро распространяются, и бесконтрольными такие чувства оставлять нельзя. Новоприбывших не устойчивых душ очень много, и не дай Бог, если они все запаникуют.

– Это как очистная система, возможно, чем-то похожа на пылесос, – опять вмешался в разговор Алик. – Пока сора не много, он успешно отфильтровывается. Но если мусор массово появится, то я думаю, системе как минимум тяжелей будет справляться. Зачем ломать исправно работающий механизм. Ты же при жизни помогал убираться по дому, принцип должен знать, чем меньше мусора, тем легче его убрать.

– А куда же девается весь отфильтрованный сор? – спросил у них Симон. Ответить хотели оба, но Алик был быстрее:

– О брат, для этого есть специально отведенное место, и жители там не такие приятные, как здесь. Да ты недавно оттуда вернулся, с планеты земля, и все земные дары принес с собой. Я называю земную жизнь концлагерем, там столько уязвимых мест и разных пороков, что не расстроить себе жизнь практически не возможно. Как бы тебе здесь тщательно не подготовили душу, всё равно её там что-нибудь да испортит.

Дед одним взглядом заставил Алика замолчать, и начал говорить сам:

– Слишком много не нужных для него сейчас сведений, – дальше дед перевел взгляд на Симона, и начал объяснять. – С этого момента начинается твой реабилитационный курс, и обучение. И так, первое правило, фильтр засорять нельзя. Страх, и все вытекающие из него чувства учись глушить сам, здесь тебе ничего не угрожает. Вся окружающая среда, питается любовью, и ты должен её питать тем же, а пока получается, что это место работает только на тебя, понимаешь?

– Да, но тяжело в один момент расстаться с привычками, которые у меня вырабатывались годами, в жизни на земле это называется инстинкт выживания.

– Мы все в курсе, мы там были, забыл? – спрашивает дед. – Каждого из нас также встречали, объяснили и направляли. От тебя никто не требует сходу во всем разобраться, но я же тебе говорю, курс твоей реабилитации начался, внимательно слушай, и во всё вникай, какие бы у тебя небыли наставники.

Тут снова в разговор вмешался Алик:

– Да ладно братка, расслабься, наслаждайся моментом. Вокруг приятная атмосфера, рядом с тобой любящие тебя души, ты не помнишь ничего плохого, кайфуй от всего происходящего.

Симон смотрит на своих родичей, у них как будто бы игра в хорошего и плохого полицейского. И в правду, брат здесь для моральной поддержки, так сказать источник оптимизма, Дед же, это местный гид и наставник, возможно ещё у них какие-то функции есть, которые пока скрыты. В принципе не всё так плохо, умер, конечно, неприятно. Но встретили, приняли, а что дальше будет, время покажет.

– А как я умер? – спросил Симон, попытавшись сохранить голос бесстрастным.

Алик с весёлостью, и даже со смехом отвечает:

– Тебя поезд сбил, сразу на глушняк, без вариантов, вроде бы даже боли не почувствовал, один удар, и всё.

Дед не был таким же довольным, но и от каких либо комментариев, он тоже воздержался. По его лицу было не понятно, как он к этому относится. Симона опять посетила невидимая капельница, и волны спокойствия наполнили всю его душу. Дед посмотрел на нас и говорит:

– Ну что ребята, двигаемся к главе рода, по пути и поговорим.

– А что у нас есть глава рода? – спросил Симон с большим удивлением.

– Конечно, – отвечает весело Алик, – те, кто родной по крови, попадает в своё родное подразделение. Прикинь если бы тебя пришли встречать не мы с дедом, а какие ни будь не знакомые души, капец ты бы обосрался!

Они вдвоём заржали. Впервые Симон почувствовал отток от себя. До этого ему компенсировали недостатки спокойствия, а тут он по-настоящему сам расслабился и рассмеялся, добрые чувства переполнили его, и окружающая среда, весь избыток забрала себе.

– Ага, вот значит, как это работает, – вслух сказал Симон, ни к кому не обращаясь. Дед сразу понял, о чём говорит внук, и начал объяснять подробней:

– Бестелесная душа, это чистая энергия. Она вырабатывает эмоции, и благодаря этим эмоциям, душа либо разгорается, либо тухнет. Если ты удручен, то это место искусственно поддержит, и не даст погаснуть пламени в твоей душе. Если ты весел, ты сам светишь ярко, и окружающая среда, с благодарностью примет весь твой переизбыток энергии, и уже ты питаешь это место. Я бы назвал это прекрасным взаимовыгодным сотрудничеством. Так души балансируют своими эмоциями, и благодаря этому месту, мы всегда стабильны, не бросаемся так сказать из крайности в крайность.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/kapan-pashtil/glazami-suicidnika/) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.