Книга - Оно внутри меня

Оно внутри меня
Анастасия Завитушка


Ульяна замечает у себя на руке под кожей странную шишку, которая двигается и прячется внутри. Это одновременно пугает и завораживает главную героиню. И всё начинается именно после того, как она нарушает правило отца, – не возвращаться домой одной и той же дорогой.





Анастасия Завитушка

Оно внутри меня





I


– Дурак, – Ульяна обиженно оттолкнула Игоря.

– Ну, прости же! Я не хотел, – виновато вымолвил высокий парень в безразмерном пуховике и попытался помочь подруге подняться на ноги. Они возвращались домой со школы и почти всю дорогу дурачились. Игорь, не желая причинять какой-либо вред, в шутку толкнул Ульяну, а она не устояла на ногах, поскользнулась и упала коленями прямо в слякоть. Узорчатые вязаные лосины напрочь промокли.

– Капец! – она захныкала, как ребёнок, ухватившись за рукав его пуховика и поднялась на ноги, оценивая масштабы происшествия.

– Хочешь, я понесу тебя на руках? – предложил он в надежде, что Уля простит его. И она знала, он сказад это в шутку, но, если она согласится, то он и впрямь подхватит, и потащит её, куда глаза глядят.

Мимо прошли две девочки, не старше двенадцати лет, взяв, друг дружку под ручки. Они искоса оглядели промокшую девушку и высокого парня в огромном пуховике. Отчего-то незнакомок насмешила эта ситуация и они захихикали в кулачки, всё время оборачиваясь.

– Сама дойду, – Ульяна двинулась вперёд, чувствуя себя полной дурой.

Из-за плохой погоды автобус увяз в снегу (который валил всю ночь, а под утро начал таять) в полукилометре от конечной остановки. Водитель-лентяй хотел сократить путь и проехать по не асфальтированной дороге, как он обычно делал, но не в этот раз. Поэтому Ульяне и Игорю пришлось тащиться оставшийся путь пешком. Они жили в частном секторе, но не далеко от города. Радовало только одно обстоятельство – школа отпустила детей на каникулы! Младшие классы ушли ещё на той неделе. А вот ученики одиннадцатого класса (выпускного класса) были вынуждены припереться в опустевшую школу в понедельник на целых два урока по физике и математике.

Ульяна Игея и Игорь Нечаев жили по соседству. Их разделяло в буквальном смысле всего несколько домов. Дом Ульяны Игея находился возле главной дороги. Дом Игоря располагался по другую сторону через дорогу. Их разделяли какие-то двести метров, не больше.

Игорь, всё ещё чувствуя за собой вину, двинулся вслед за обиженной подругой. Она остановилась – ей нужно было перейти на другую сторону. Для чего ей это понадобилось одному только Богу известно.

– Ты куда? – взволнованно поинтересовался парень. Из-под чёрной вязаной шапки торчали кончики светлых волос, которые нравились всем девочкам в классе. Да и вообще блондины привлекательней всего, по разумению Ульяны. Но сейчас она была на него так зла, так зла, что даже если Игорь признался бы ей сейчас в любви, всё равно бы послала его на все четыре стороны.

– Надо. – Угрюмо без объяснений бросила Ульяна, намереваясь перебежать дорогу в неположенном месте, где практически каждые две секунды пролетал автомобиль. Хоть кругом и стояла отвратительная слякоть, асфальт был исключением, он лишь слегка намок и потемнел. Дорога четырёх полосная, вроде не слишком широкая, но и не узкая, чтобы без опаски по ней перебегать. На самом деле Ульяна всегда так делала – она никогда не возвращалась домой, тем же путём каким уходила. Хотя бы немного, но ей необходимо было изменять маршрут, например, забежать в продуктовый магазинчик возле остановки.

– Ты хочешь перебежать на ту сторону? – Игорю совсем не понравилась такая затея, – Давай вернёмся до пешеходного перехода. – Предложил он, но Уля шагнула вперед, переступая бордюр, одной ногой. Проезжавшая мимо машина громко загудела. Водитель погрозил кулаком, но девушка этого не заметила, она была сосредоточенна, словно готовилась к старту на забег по времени. Ей и самой не хотелось этого делать, ведь асфальт слишком мокрый и любая машина просто не успеет вовремя затормозить. Она это прекрасно понимала. Но идти обратно до зебры в мокрых штанах, не вызывало у неё никакой радости и желания. Ульяна продолжала стоять одной ногой на проезжей части, другой – по колено в мокром снегу. Машины продолжали проноситься, не замечая странной парочки у дороги.

– Я не пущу тебя! – Игорь аккуратно обвил подругу за талию и оттащил обратно.

– Я не могу возвращаться этим же путём, – серьёзно произнесла она, но при этом, не сопротивлялась, – Я уже рассказывала тебе почему.

– Ты всё ещё веришь в эти детские сказки? – Игорь выпустил её из объятий, как только они оказались на безопасном расстоянии подальше от дороги.

Ульяна выглядела более чем серьёзной, при этом уставшей и вымотанной.

– Это не сказки.

Дело в том, что отец Ульяны был путешественником. Он любил бывать в разных экзотических местах и делать интересные снимки, которые после продавал в популярные того времени журнальные издательства и кстати за неплохие деньги. Ещё он писал статьи о местах, в которых смог побывать. Поэтому Ульяна практически его не помнила. Он умер, когда ей было семь лет, а младшей сестре Ники всего два. Хотя сама Ульяна не верит в его смерть, она считает его без вести пропавшим. Но об этом чуть позже.

Игорь бережно взял её за руку и потянул за собой вперёд.

С тех пор, как Ульяна стала добираться до школы и обратно домой самостоятельно, а это произошло ещё в седьмом классе, она неизменно следует одному и тому же правилу: возвращаться домой другим путём. Каким угодно. Например, можно просто перейти через дорогу на другую сторону или зайти в магазин за шоколадкой. Но НИКОГДА не возвращаться тем же путём, которым шла куда-либо. Это было главное правило отца. Он и сам всегда следовал ему и обещал ей, когда она подрастёт объяснить зачем и почему. Но, как вы уже догадались, не успел этого сделать.

– Что случится плохого, если ты просто вернёшься тем же путём? – Игорь знал об этой странности своей любимой подруги детства, но был явно поражён, что она всё ещё следует этому странному правилу. Она нехотя, но шла за ним, позволяя увести себя всё дальше. Ульяна и сама столько раз задумывалась над этим. Десять лет, долгие десять лет она неизменно следовала совершенно бредовому настоянию отца. Бредовому, и она сама это прекрасно понимала, но какая-то её часть верила и знала, что отец не стал бы смеяться над любимой дочерью, которую видел всего несколько раз в год, посвящая жизнь далёкой Африки, Палау, Японии, Перу и другим странам, о которых Ульяна даже и понятия не имела. И её вдруг озарило. Наверное, уже хватит! Хватить верить в отцовские бредни. Половина родни и знакомых считали его сумасшедшим.

– Я миллион раз возвращался домой тем же путём. И ничего, живой и невредимый, – как бы в доказательство Игорь сделал оборот вокруг своей оси, широко расставив руки, продолжая двигаться по намеренной траектории. – И все так делают, Уля. Все приходят домой той же дорогой, какой и уходили. И не стараются обогнуть старый дуб на горе или…

– Ладно! – Резко, даже удивившись самой себе, согласилась она, на некоторое мгновение, остолбенев от отчаяния. Именно отчаяние, это всё что она сейчас чувствовала. Она вся промёрзла, и ей хотелось домой. Оставалось всего каких-то метров сто и перебегать дорогу, чтобы потом снова её перебегать обратно, сейчас хотелось меньше всего… Всё надоело. Она сдаётся. Впервые за много лет она не станет сворачивать с пути, чтобы потрепать по голове соседского доброго пса по кличке Корнишон.

– Ну, вот и славно, – Игорь понимающе похлопал её по плечу, и они двинулись вперёд. Уже практически у самого дома Уля застыла словно вкопанная. Ей вспомнились слова отца, она услышала его голос буквально в своей голове.

Никогда не возвращайся тем же путём, что уходила. Никогда! Иначе они найдут тебя.

– Всё нормально? – Игорь помахал перед её лицом ладонью. Уля вздрогнула от звука его голоса, словно позабыла, что друг стоял рядом. Её мысли занимало другое. Когда-то отец рассказал ей, кто может найти её, если она всё же решиться вернуться домой тем же путём. Кажется, он назвал их Сулупы или Пулусы… Она никак не могла вспомнить. Если бы она только вспомнила, она обязательно загуглила бы. Улю привёл в чувство звук, который расслышала только она. Кто-то или что-то шевельнулся вблизи растущих кустов, часть снега с ветвей осыпалась.

– Уля?

Она зашипела на него, всё её внимание поглотили высокие кусты Корзиночной Ивы, растущие вдоль дороги. Это они, ждут, когда она вернётся домой. Небо заволокли тёмные тучи. Ощущение было будто уже вечер, хотя на часах не было ещё и двенадцати дня.

– Я не могу. – Голос девушки дрожал, да и сама она тряслась, как осиновый лист и виной тому были не только мокрые штаны, которые, казалось, начали покрываться коркой льда, но и дикий страх. Именно страх, что за ней могли следить никому никому не виданные твари из другого мира, о которых знал только её отец.

Игорь несколько секунд помялся и снова обнял подругу на этот раз за плечи.

– Я не дам тебя в обиду, обещаю. – На полном серьёзе произнёс он. И они медленно двинулись вперёд.




II


До дома оставались какие-то считанные метры, но Ульяну буквально тянуло назад. Ей то и дело кто-то мерещился в кустах. Хотя, если уж и рассуждать логически, то кто может залезть в заснеженные кусты? Небольшая собака или кошка? Вряд ли это человек…

В детстве отец рассказывал Ульяне о странных существах (толи Сулупы или Пулусы). И она всегда воображала себе маленьких злобных человечков, вроде карликов или гномов. Вот и сейчас невольно представила себе озлобленного карлика с ножом в руке, который только и ждёт пока она, отвернётся, чтобы напасть со спины.

Однажды Игорь уже отстоял честь Ульяны. Это произошло в седьмом классе. Один старшеклассник, проходя мимо, специально задел её плечом. Ну, знаете этот прикол тупых задир. В общем, она не удержалась на ногах и упала прямо на колени. Естественно все, кто это видел, тупо заржали, как кони. Все, кроме Игоря. Он хорошенько вмазал этому задире и с тех пор стал самым лучшим для Ульяны Игеи. Они и раньше были хорошими друзьями. С самого раннего детства. Но после этого ужасного происшествия он стал в её глазах настоящим защитником.

Уля знала, что если она сейчас начнёт упираться, и захочет вернуться, чтобы сделать крюк, то будет выглядеть в глазах Игоря полной идиоткой. И одному только Богу известно, с какой неимоверной силой пришлось ей справиться с собой и молча следовать за другом. Он много раз слышал эту историю о том, что Уле нельзя просто возвращаться домой. И никогда не перечил. Никогда. Но теперь они выросли. И по обыкновению, как все мальчишки, считал, что детские сказки должны оставаться в детстве.

– Видишь, ничего страшного не случилось, – он мило улыбнулся. Они уже подошли к калитке дома семейства Игеи.

– Ты прав, – Ульяна тоже улыбнулась, ей не терпелось поскорее оказаться в помещении, где тепло, уютно и, самое главное, безопасно.

– Привет, мои хорошие, – мама Ульяны расчищала мокрый снег во дворе. Заметив дочь и её друга, она прекратила занятие и подошла к калитке, краснощёкая от работы на морозе, – Игорь, заходи на чай.

– Здравствуйте, тётя Лиза, – он согласился на предложение. В прежние времена Игорь и Уля проводили друг у друга в гостях по полдня. А теперь практически всё время занимает учёба.

Прежде чем зайти в дом, Ульяна посмотрела в сторону растущих по периметру кустов. Никого, не увидев, переступила порог и наконец-то оказалась в тепле. В доме стоял аппетитный запах печёных пирогов. Ника сидела на диване, подогнув под себя ноги, и копалась в своём новомодном телефоне (который ей подарили на прошлый день рождения), заткнув уши наушниками. Впрочем, это было обыденное для неё состояние.

– Наконец-то каникулы! – восторженно произнесла мама, забегая последней и закрывая входную дверь, оставив снаружи промозглый холодный мир.

– Нам задали столько домашки, что назвать это каникулами сложно, – Ульяна скинула намокший рюкзак на пол. Освободилась от липкой куртки, холодных ботинок и убежала наверх, чтобы переодеться в сухую одежду.

– Игорь, проходи за стол, – дружелюбно позвала мама Лиза. Добрая мама Лиза. Так все Ульянины друзья называли её, потому что она и в самом деле была очень доброй и заботливой.

Когда Уля спустилась вниз, переодевшись в любимые шорты и футболку с изображением кота, мама и Игорь о чём-то увлечённо беседовали.

– Мои родители на эти выходные собираются посетить «Бинго-Бонго». Там открыли аквапарк, – отпивая из кружки чай, рассказывал Игорь. Мама Лиза с интересом кивала и тоже попивала чай.

– Мои подружки там были. Говорят, полный отстой, – оказывается Ника всё прекрасно слышала, хоть у неё в ушах и были вставлены наушники. Вообще, Ульяна заметила, что сестра так частенько поступает – затыкает уши наушниками и делает вид, будто слушает музыку, а на самом деле подслушивает чужие разговоры. Вот прям, как сейчас. Тем более что кухня и гостиная совмещены без какой-либо перегородки. Нике всего двенадцать, но Уля всё чаще поражалась сообразительности своей сестры.

– Ника, я сколько раз буду повторять; неприлично выражаться такими словами, особенно при посторонних людях, – скорее поучительно, чем строго произнесла Добрая Мама Лиза.

– Тётя Лиза, а можно мне ещё немного чаю? – попросил Игорь, когда Ульяна уселась за стол. Её ноги вплоть до самых бёдер всё ещё оставались холодными и красными, но кожа уже начинала гореть.

– Конечно, – мама Лиза вышла из-за стола и разлила по кружкам новую порцию чая. – Какие оценки за четверть? – поинтересовалась она у старшей дочери.

– Все четвёрки, кроме физики. Он всегда будет ставить мне трояки. Даже если я изобрету вечный двигатель или машину времени и мне присвоят Нобелевскую премию, – устало ответила Уля, помешивая ложечкой чай.

До одиннадцатого класса она стабильно числилась в рядах хорошистов. Но престарелая учительница по физике ушла на пенсию, и на её место пришёл новый педагог с говорящей фамилией – Акулов Юрий Олегович. Вы уже наверняка догадались, какое ему за глаза присвоили прозвище. Акула, самая настоящая Акула, которая жрёт, не переставая и не пережёвывая таких несчастных девочек, как Ульяна Игея. Поначалу всё шло относительно нормально, но после спора (из-за чего он начался Уля уже и не вспомнит) всё покатилось в тартарары.

– Может мне стоит поговорить с этим Юрием, как его там?.. – предложила мама с весьма настроенным видом.

– Олеговичем. – Подсказал Игорь, откусывая приличный кусок своего пирога.

– Олеговичем. Или может лучше сразу с директором? – Добрая Мама Лиза заботливо похлопала Игоря по плечу.

– Тогда лучше сразу мне не появляться на его уроках, – отмахнулась Уля. Как ей сейчас хотелось заткнуть уши наушниками и врубить любимый рок.

– Ну почему? Почему ты так говоришь? Нельзя просто сидеть и бездействовать, и позволять ему тобой помыкать… – не отступала мама.

– Это бесполезно. Курпатова от тоже валит. И его предки уже пожаловались. Всё без толку.

– Но Курпатов скатился по всем предметам, – встрял Игорь. За что Уля наградила его гневным взглядом под названием «А ты вообще, на чьей стороне?».

– Вот видишь! – воодушевлённо кивнула мама.

– Если вы хотите, чтобы он завалил меня двойками и колами, то, пожалуйста, дерзайте, – Уля обречённо покачала головой. Аппетит совсем пропал.

– А у нас ещё нет физики, – довольным голосом вставила свои пять копеек Ника.

– Ничего, как раз на следующий год и начнётся, – злорадно усмехнулась Ульяна. Сестрица что-то буркнула в ответ, но Уля её всё равно не услышала. Всё её внимание приковалось к окну за спиной Игоря. За стеклом стояло животное и наблюдало за ними. Это… волк?! Или просто похожая на волка собака? Животное стояло так близко, что практически касалось носом стекла и смотрело прямо на Ульяну.

– Ма-ам! – заворожённым голосом протянула она, не в силах отвести взгляд от животного.

– Что такое? – хоть мама Лиза и сидела боком, её боковое зрение не уловило ничего подозрительного.

– Там волк, – Уля указала на окно, и все мгновенно повернулись. Но там уже не оказалось ничего и никого, кроме заснеженных кустов шиповника, растущего аккурат под окнами. Животное, казалось, просто испарилось.

– Где волк?! – мама Лиза поспешила выйти из-за стола и подойти к окну. Игорь последовал её примеру. Единственный человек кому вообще было плевать – естественно, Нике. Она продолжала играться в своём телефоне. Уля, парализованная ещё секунду назад, мгновенно вскочила со стула, чуть ли не опрокидывая его на пол и подлетела к окошку.

– Там никого нет, – заключила мама Лиза с неким облегчением в голосе. – Это, наверное, соседский пёс с цепи сорвался. У них как раз волчья порода.

– Походу Улька уже совсем заучилась, – высмеяла младшая сестра старшую, на некоторое время, вытащив из одного уха затычку. – Теперь я понимаю, для чего придумали каникулы, чтобы люди просто не спятили.

Игорь и мама Лиза вернулись за обеденный стол, а Уля продолжала таращиться в окно. На улице было практически так же темно, как и вечером. Она оглядела снег возле дома, и он был не тронут ничьими ногами или лапами. Её одолело нехорошее предчувствие. А не связанно ли это с тем, что она нарушила правило отца?




***



Ночью пошёл град. Небольшие градинки успокаивающе стучали по стеклу окна. Мама Лиза топила камин вплоть до полуночи. По телевизору передали, что температура может опуститься до двадцати пяти градусов, а в некоторых западный районах области и до тридцати. Оставив настольную лампу включённой, Ульяна одела свою любимую тёплую пижаму и накрылась двумя одеялами, но всё равно продолжала мёрзнуть. Может она простудилась? Этого ещё не хватало. Она зарылась лицом в одеяло, чтобы тёплый воздух не уходил в пустую. И уже начала видеть первые сновидения, как почувствовала необычное ощущение в правой руке. Словно какой-то жук или паук ползал по коже. Уля мгновенно скинула с себя одеяла, пытаясь сбросить непрошеного гостя. Но вроде бы там никого и не оказалось. Померещилось? Такое иногда бывает. Почесав ногтями то место, на котором вроде бы что-то ползало, она снова зарылась в кокон из одеял и, уже через несколько минут, мерно засопела.




III


Неделя каникул пролетела невероятно быстро. Единственное запоминающееся событие, которое случилось с Улей в эти дни – поход в аквапарк, расположенный в большом торговом центре «Бинго-Бонго» вместе с Игорем и его семьёй. Конечно, мама Лиза настояла на том, чтобы и Ника сходила вместе с ними. Остальные дни Уля просидела дома за ноутбуком, как, наверное, и все современные подростки её возраста. Для гуляний уже слишком холодно. По крайней мере, ей не хотелось прийти в школу с отмороженным носом. Всю домашнюю работу, задаваемую на каникулы, успела выполнить в самый последний день. Мать не смогла убедить её, чтобы лично побеседовать с преподавателем по физике, но Ульяна клятвенно пообещала попробовать войти в его круг доверия, так сказать. Короче, подружиться с ним она пообещала. Хотя, видит Бог, каким образом это сделать, она понятия не имела.



Словно по закону подлости в понедельник первым уроком по расписанию поставили физику. Ульяна всегда сидела за третьей партой вместе с Аней Смирновой. Это её лучшая школьная подруга. Игорь, конечно, хороший друг и его она бы не променяла ни на кого, но он всё же был мальчиком. А девочку может понять только девочка. Наверное, Уля проводила бы с Аней и внешкольное время, если бы Смирнова не жила на другом конце города. Поэтому в основном они общались по интернету и пару раз в месяц встречались для прогулок по городу. В парке, если позволяла погода или ходили по магазинам, иногда ездили друг к другу в гости. Игорь всегда сидел за партой позади Ульяны.

Сегодня Аня запаздывала. Она прислала на телефон Ульяны сообщение с просьбой проинформировать об этом учителя. Прозвенел звонок. Юрий Олегович появился в кабинете ровно через секунду. Все лениво повставали со своих мест, приветствуя преподавателя.

– Юрий Олегович, – голос Ульяны прозвучал слишком звонко в тишине, когда все снова уселись на свои места.

– Слушаю тебя, – Учитель посмотрел на неё, сузив глаза, одновременно готовясь к уроку.

– Аня Смирнова опоздает, – Улин голос отчего-то дрогнул. Возможно, она даже боялась этого человека, хотя сама себе признаться в этом просто не могла. Да и с чего бы ей испытывать страх? Он обычный мужик, каких тысяча. Но всё же было в нём что-то противоестественное.

Акула просверлил Ульяну взглядом и вместо того, чтобы ответить, что-то более логичное в этой ситуации, он произнёс:

– Я не удивлён, – он поднялся с места, расстёгивая на ходу пиджак и расписывая доску формулами, привычный ритуал вначале урока.

Ульяна не решилась больше с ним о чём-то спорить. Ей хватило прошлого раза. Она смутно припоминала, из-за чего начался спор, но в итоге всё закончилось тем, что она теперь систематически получает трояки. Причём совершенно несправедливо.

– Не удивлён, – задумчиво повторил Юрий Олегович, усаживаясь за учительский стол и открывая учебник по физике. Ульяна снова задумалась над тем (хотя думать об этом сейчас было совершенно неуместно), чем он привлекает девушек? И это ещё несильно сказано! Каждая вторая школьница от мала до велика в него влюблена. Как говориться, далеко ходить не надо; Аня Смирнова и сама в него по уши втюрилась. А вот Ульяне он, напротив, был совсем неинтересен. Характер, как у дьявола. Высокомерный циник, каких поискать ещё. Доброго слова от него никогда не услышишь. Хотя, по внешней оболочке такое не скажешь. Уле хватило всего два месяца, чтобы почувствовать, насколько ядовиты его шипы. Да и к тому же он брюнет, а ей нравятся блондины. Возраст Акулова и вовсе определить не представлялось возможным. Ему смело можно дать и двадцать пять и тридцать пять.

– Я не удивлён, – уже в третий раз произнёс преподаватель, всё так же задумчиво, хотя в этот раз словно промурлыкал по-кошачьи от удовольствия. Он раскрыл классный журнал, видимо готовился кого-то вызвать.

– Почему? – спросил кто-то из одноклассников с последних парт. Уля мысленно окрестила его идиотом.

– Потому что девушки в вашем возрасте уже понимают для чего им предназначено место между ног, а вот мозгом ещё пользоваться не научились, – медленно, словно смакуя каждое слово, произнёс преподаватель всё тем же мурлычущим тоном. И почему-то именно в этот момент он посмотрел прямо на Ульяну. Заставив её покраснеть до кончиков волос, и поспешно опустить глаза. Но с чего ей краснеть? Она ничего постыдного не сделала. Многие парни в классе заржали, как кони, как над каким-нибудь пошлым анекдотом. Один из одноклассников даже толкнул в бок, рядом сидевшую одноклассницу, как бы намекая, что речь идёт о ней. Та в ответ дала ему смачный подзатыльник.

Ульяна ощутила неимоверное желание ответить что-нибудь в свою защиту, но вовремя стиснула зубы. Она обещала маме больше не спорить с ним вообще. Вместо этого Уля сердито сжала в кулаке шариковую ручку.

– Вы неправы, – послышался тихий, но уверенный голос с последней парты. Уля посмотрела на Игоря, искренно недоумевая, зачем он лезет в бессмысленный никому не нужный спор. – У нас девочки очень умные. Вы видимо имеете в виду каких-то других.

Физик как-то странно улыбнулся.

– Значит, вам повезло. Хотя я в этом очень сомневаюсь, – его прямо распирало от удовольствия спорить с учениками совсем на не школьные темы. Игорь собирался сказать что-то ещё, но физик резко переключился на урок. И, слава Богу.

Аня опоздала всего на десять минут, но Юрий Олегович всё равно заставил писать её объяснительную. Всё ещё с красными от мороза щеками она уселась на своё место. Уле искренне было жаль её по-человечески. Любить такого монстра нелёгкий труд. Но никто ведь не заставляет её любить именно Акулу. Возможно, когда они окончат школу, она переключится на кого-то более ей подходящего.





Учебный день близился к концу. И ничего не предвещало беды, если бы в середине последнего по расписанию урока в кабинет по математике не заглянул Юрий Олегович. Извинившись перед математичкой, он громко провозгласил, что ждёт Игея в своём кабинете после уроков. Настроение как-то сразу ухудшилось. И вообще, как-то на душе стало неспокойно. Что физику могло от неё понадобиться?

Взяв с собой подкрепление в виде Игоря и Ани, которая просто светилась от счастья ещё побыть возле своего любимого, Ульяна направилась в ненавистный ей кабинет.

– Свиту свою оставь за дверью, – серьёзно проговорил учитель. Игорь и Аня нехотя вышли вон из кабинета, оставив Улю один на один с чудовищем. Акулов скрестил на груди руки, откидываясь на спинку стула. – Так значит, я тебя валю, да?

Ульяна не сразу сообразила, о чём это он.

– Что? Простите…

– Ты присаживайся. Разговор у нас с тобой будет долгий и неприятный, – произнёс он без тени жалости. Во взгляде читалась огненная смесь удовольствия, надменности и циничности.

– Я постою, – неуверенно отказалась она.

– Так значит, я специально тебя заваливаю? – повторил учитель, медленно покачиваясь на стуле взад-вперёд, скрестив руки на груди, от чего рукава белой рубашки, казалось, не выдержат напряжения его бицепсов.

До Ули наконец-то дошёл смысл сказанного. Дожидаться ответа преподаватель не стал и злорадно продолжил:

– Твоя мама звонила мне сегодня. Она любезно объяснила, что именно я виноват, в том, что ты ни черта не знаешь.

Ульяна почувствовала, как лицо вспыхивает огненным пламенем. Ей хотелось экстренно исчезнуть, испариться, провалиться сквозь землю. Лишь бы не стоять здесь и сейчас под пристальным взглядом Акулы.

– Я только одного не пойму. С чего ты решила, что я специально занижаю тебе оценки? – учитель поднялся со своего стула. Вставив руки в карманы брюк, стал расхаживать по кабинету. Уля же боялась даже дышать, не то что бы шевелиться. Он зачем-то направился к двери, и Уля даже уловила запах его парфюма. Когда учитель прошёл подле неё, она вдруг подумала: «Протянешь руку, и Акула оттяпает кисть целиком.»

– Раньше у меня всегда были хорошие оценки, – сказала она в свою защиту, но голос прозвучал предательски тихо и надрывно. Физик вернулся к столу, опершись о край задом. Он скрестил руки и ноги. И теперь стал походить на телеведущего из таких передач, как «Пусть Говорят» или «Мужское и Женское».

– О да, я в курсе. Ознакомился с твоей успеваемостью за прошлый год, – с сарказмом продолжил он, – А давай поразмыслим логически, ваша престарелая учительница Зоя Филипповна завышала тебе отметки. Стоит принять этот факт. Уж и не знаю зачем она это делала. Может из жалости, может из-за доброты душевной, но со мной этот трюк не прокатит.

– Неправда, – всё что Ульяна смогла вымолвить. Она ощущала себя голой перед взбешённым быком, готовящийся кинутся на неё в любую секунду.

– Ладно, – его голос звучал совсем не по-доброму. Юрий Олегович решительно полез в ящик своего стола, – Спор бессмысленен. Давай здесь и сейчас ответишь на несколько вопросов, – он вытащил из ящика учебник по физике за десятый класс. У Ули немного отлегло от сердца. В физике она не дуб-дубом. – Возьми лист или… устно хочешь ответить? – Физик протянул чистый лист. Уля нерешительно взяла листок в руки и уселась за первую парту. В голове пронеслись тысячи абсурдных мыслей. Ведь можно было просто не приходить. Сбежать и всё. Завтра физики нет. А до следующего урока он возможно и забыл бы про неё. Она взглянула на преподавателя и поняла, что ничего бы он не забыл. Если бы она не пришла сегодня, то завтра он выловил бы её возле школы ещё до занятий и.... И что? Убил бы? Изнасиловал? Что?

– Что такое электрический заряд? – голос физика вырвал её из собственных мрачных рассуждений. Уля поспешно отыскала в сумке карандаш и начала строчить ответ. – Кратко, пожалуйста, – подождав несколько минут, продолжил, – Закон Кулона.

Уля помнила всё, что было пройдено за десятый класс. Поэтому она не сомневалась, что справится. Эта уверенность придала ей энергии и на какое-то мгновение она даже забыла о том, что находится в кабинете один на один с Акулой. Вскоре учитель перестал обращаться к учебнику и стал брать вопросы прямо из головы.

– Закон Ома для переменного тока. Формулы только. Закон электролиза. Тоже формулы.

Последние два задания – задачи. Не слишком сложные, но покорпеть над ними всё же пришлось. Физик сам забрал исписанный листок. Несколько минут нахмурено проверял. Что-то чиркал красной ручкой. Уля не могла прочесть по его лицу, справилась она или нет?

– Три из семи, – с довольным видом он вернул Уле лист, – Я думаю, ты и сама понимаешь, что это значит.

Уля заглянула в листок, исчирканный красной пастой. Не тронуты остались лишь: первое определение и две формулы. Всё остальное оказалось решено неправильно. Значит, так и есть бывшая физичка и в самом деле завышала ей отметки. И сейчас она по заслугам получает трояки.






***





Домой Уля вернулась в полном опустошении. Она хотела поговорить с мамой и попросить, чтобы она впредь не вмешивалась в её дела, но увидев усталое и измученное лицо матери, сжалилась над ней. В конце концов она хотела сделать, как лучше.

– Опять мальчик пропал, – не дожидаясь расспросов, произнесла мама. – Сегодня весь день пришлось проездить по его знакомым и родственникам. Полдня провела в школе, расспрашивая одноклассников. Это полный аут, я тебе скажу. Добиться чего-то от детей толкового невозможно. То одни видели его на пустыре, другие возле школы. И это всё приблизительно в одно и то же время. Кто-то вообще не заметил, что его не было в школе. Не дети, а полнейшее недоразумение. – Причитала мама, одновременно разогревая в микроволновой печи магазинные блинчики с творогом и выкладывая их на тарелки.

Добрая Мама Лиза или Елизавета Егоровна Игея (сослуживцы дали ей прозвище – Иголка) – офицер полиции розыскного отдела.

– Ника уже спит, – полушёпотом произнесла мама. На часах было всего восемь вечера. В этом вся прелесть того, что сёстры учатся в разные смены. Ника в первую, Уля во вторую. И в принципе они практически не пересекаются, только вечером и в выходные. Это огромный плюс, для всех. Матери не приходится выслушивать разборки, как это бывало раньше, – Как дела? – Она разлила по кружкам молоко и уселась за стол.

– Нормально, – произнесла Уля, хотя голос выдавал ложные нотки.

– Я же сегодня звонила твоему физику…

Уля хотела было задать вопрос; откуда ей вообще известен его номер, но тут же сама на него ответила. Офицер полиции может достать любой номер.

– Вроде адекватный порядочный человек, – продолжала мама. – Сказал, что поможет тебе подтянуться. Он ничего не говорил тебе?

Уля ответила не сразу. На самом деле сейчас ей хотелось кричать и бить посуду, но послушная девочка в ней победила.

– Ага, заставил меня выполнить работу, – тяжело вздохнув, ответила она.

– И как?

– Плохо. Из семи вопросов я смогла решить только три правильно.

Мама заботливо погладила дочь по голове.

– Значит, нужно просто больше заниматься.

– Я постараюсь, мам.





Прежде чем уснуть, Уля практически полчаса проворочалась в постели. Лунный свет освещал комнату, так что ей не пришлось сегодня зажигать лампу на столе. Она уже начала видеть сон, как вдруг неожиданно правая рука, в области, куда обычно ставят реакцию на Манту, начала неприятно зудеть. Уля недовольно с усердием поскребла это место ногтями. Чесаться перестало, но то, что произошло потом, заставило её буквально выскочить из кровати. Она уставилась на свою руку. Небольшой бугорок под кожей размером с горошину. Вот что она увидела. Хоть в комнате недостаточно светло, но образовавшуюся, неизвестно откуда, шишку на своей руке она разглядела отчётливо.

– Что за? – сердце бешено забилось. Под кожей ощущалось явное шевеление. Бугорок медленно пополз вверх. Ульяна накрыла его ладошкой, будто прихлопнула комара. Она ещё подумала, что спит и это всего лишь часть сна. Подняла ладонь, с опаской оглядела руку. Ничего. Бугорок исчез. Точнее… (её поправил внутренний голос) спрятался внутри мышц. Жуткое ощущение, знаете ли.




IV


– Игея! – проорал Акулов, стоило Ульяне переступить порог кабинета физики. Похоже, он не просто был зол, он был взбешён. Таким она не видела его никогда. Так и застыла на одном месте, боясь сделать и шагу. Что могло случиться за два дня? Контрольных работ не было… И с чего это он теперь орёт на неё при всём классе, что аж вены на шее вздулись?

– Игея, подойди сюда на минутку, – сквозь зубы прорычал препод. Уля направилась к учительскому столу, не чувствуя под собой пола. Краем глаза она заметила, что все одноклассники притихли и наблюдают исключительно за ней. Она снова ощутила себя голой перед взбешённым быком, ко всему прочему прибавилась ещё и публика. Коррида какая-то получается.

– Что-о? – кое-как выдавила из себя ученица, щёки её вспыхнули огненным жаром.

– То есть думаешь, я должен уделять тебе внимания больше, чем остальным, так? – если выражаться жаргоном, то учитель говорил «наездами» прям, как гопник.

– В смысле? – голос Ульяны дрожал. Она искренне недоумевала, в чём провинилась. Снова

– Я тебе сейчас скажу. Теперь каждый учебный день будешь приходить после уроков на доп занятия, – из его уст это прозвучало, как приговор. Уля, грешным делом, снова подумала на маму. – У меня Олимпиада на носу, а я должен с троечниками возиться! – взметнув руками, проворчал преподаватель и кажется, слава Богу, потерял к ней всякий интерес. Он вытащил из ящика классный журнал одиннадцатого «А» и раскрыл на нужной ему страничке.

Ульяна прошла к своему месту. Прозвенел звонок. Аня, сочувствуя подруге, похлопала её по плечу, но при этом мечтательно выдала фразу, которая Улю бесила больше всего, особенно если речь шла об учителе по физике: «Ах, как бы я хотела оказаться на твоём месте. Я даже немного испугалась, когда он заорал на весь класс, но он такой лапа, что на него просто невозможно долго смотреть без умиления».

«Ну и окажись!» – если бы Аня не была её подругой, наверное, Уля бы так ей и ответила.

И в самом деле, с чего вдруг среди всех троечников удача улыбнулась именно ей? Собственно, ответ не заставил себя долго ждать. Следующий урок по расписанию – русский язык. Где классная руководительница – Галина Геннадьевна поведала, как она любе6зно позаботилась об успеваемости любимой ученицы.

– Спасибо вам, Галина Геннадьевна, – с сарказмом вымолвила Ульяна, натянув искусственную улыбку. Почему все лезут в её жизнь? Ладно, мама, но классуха-то куда? Кто её просил?

– У тебя по остальным предметам хорошие оценки. Подтянешь физику, и глядишь, в конце года получишь губернаторскую премию, – улыбаясь во все зубы кудахтала Галина Геннадьевна в спину Ульяне, пока та готовилась к уроку. Премия, о которой идёт речь, выдаётся всем отличникам по окончанию школы в размере пяти тысяч, хорошистам – по две тысячи. Но больше Галину Геннадьевну интересовали собственная премия и, конечно же, престиж школы. И если хоть кого-то можно вытянуть из троек, то учителя цепляются за любую соломинку.




***





– Вы идите без меня, – произнесла Уля, намеренно замедляя шаг. Уроки закончились и все торопились по домам. Но только не она, ей придётся направиться в сторону адского кабинета – кабинета физики.

– Тебя подождать? – спросил Игорь.

– Не знаю, мне, наверное, придётся торчать там минут сорок, а может и час, – в последний раз Уля посещала допы (так школьники называют дополнительные занятия) в шестом классе по математике и то, потому что перед этим проболела целый месяц ангиной. Тогда дополнительные уроки длились от силы полчаса и не больше двух раз в неделю. И всё-таки Любовь Николаевна – учительница по математике – святая женщина, никогда не запрягала учеников до неврозов. В отличие от некоторых.

Ребята условились на том, что подождут Ульяну полчаса возле школы, а потом отправятся домой, если она не освободиться пораньше. Иначе они опоздают на свои автобусы. Анина маршрутка проезжала каждые два часа. Следующая, если она не успеет на эту, будет только в девять вечера. Сами понимаете зимой это уже довольно поздно. Автобус Игоря и, естественно, Ульяны ездил чуть чаще, примерно каждые сорок минут. Но в вечернее время, особенно в снегопады, транспорта могло и не быть вообще. А снег за окном валил сегодня весь день.

Ульяна, прежде чем войти в ненавистный кабинет физики, позвонила матери и предупредила, что будет дома позже из-за дополнительных занятий. Юрий Олегович что-то печатал в своём ноутбуке. На подошедшую ученицу он бросил, ничего не значащий, взгляд. Она уселась на первую парту возле выхода, подальше от этого тирана.

– Доставай тетрадь и ручку, – не отрываясь от своего дела, произнёс преподаватель. Ульяна вытащила из сумки всё необходимое, подмечая, что голос учителя стал немного добрее, чем был несколько часов назад. Немного добрее. Это позволило ей чуть-чуть расслабиться.

Через пять минут Юрий Олегович, наконец, закрыл ноутбук.

– Так. Сейчас пройдёмся по азам, так сказать. Посмотрю, что ты вообще знаешь, – и он начал задавать вопросы о темах, которые Уля изучала ещё в классе седьмом, когда физика у них только-только началась. С некоторой натяжкой, но ей всё же удалось ответить на все задаваемые учителем вопросы. Из трёх задач справилась с двумя. К третьей подобрала неправильную формулу, что и привело к неверному ответу.

Физик хмуро наблюдал за своей ученицей, пытающейся решить последнюю задачу. Когда она, наконец, поднялась с места. Её чёлка прилипла к вспотевшему лбу. Юрий Олегович проверил задания без тени одобрения. Уля разве что смогла уловить в его лице озадаченность, но и это вскоре исчезло. Последнюю задачу он безжалостно перечеркнул большим красным крестом и снова заставил её переделывать. Она подумала, что таким образом он её наказывает. В этот раз он грузно облокотился на парту и стал объяснять ошибки. Уля была благодарна за то, что он хотя бы не орал, как сегодня днём, а говорил спокойным выдержанным тоном.

– Ладно, на сегодня хватит, – произнёс Акулов. Её силы, казалось, подходили к концу. Ещё одну задачу она бы точно не осилила. – Я, кстати, забыл тебя обрадовать.

Ульяна устало бросила на физика недоверчивый вопросительный взгляд, убирая ручку и тетрадь обратно в сумку. Она так вымоталась, что, если бы сейчас учитель начал бы орать, ей было бы абсолютно равнодушно.

– Тебя и Трофимова я записал на участие в Олимпиаде по физике. Здорово, правда? – он собрал в стопку ученические тетради и погрузил в свою большую квадратную чёрную сумку, в которую легко уместился бы и ноутбук, но его он оставил на рабочем столе.

– Ага, – только и смогла выдавить из себя Ульяна. У неё не было сил с ним о чём-то спорить и доказывать, что ей это вовсе не надо и неинтересно. Это потом она будет размышлять; какая ещё Олимпиада?! Она путает формулы, а половины и вовсе не помнит, как выяснилось. Но сейчас единственное чего ей хотелось больше всего, так это покинуть школьные стены и поскорее отправиться домой. Закинув рюкзак на плечо, поплелась к выходу, даже позабыв попрощаться с преподавателем.



На улице, кажется, похолодало градусов на сто. Морозный ветер беспощадно дул в лицо – не продохнуть. Игорь и Аня, естественно, её не дождались. Наверняка они уже сидят дома перед телевизором или компьютером, пьют горячий чай и смотрят любимые сериалы.

До остановки всего метров пятьдесят, но и этого оказалось достаточно, чтобы продрогнуть до косточек. Она не могла даже вытащить мобильный и взглянуть на время, так сильно замёрзла. В общем, она стояла и ждала, пританцовывая, автобус, который невесть, когда прибудет. Казалось, проехали все возможные маршрутки, а вот автобус под номером восемьдесят появляться на горизонте никак не желал. Ей даже подумалось, что он где-то заблудился, как маленький брошенный котёнок. Хотя на самом деле это она была маленьким брошенным котёнком в такой-то мороз.

– Замёрзла?

Уля резко обернулась на голос, впервые секунды, не узнавая Акулова в строгом сером пальто, в обычной молодёжной, в каких ходят половина её знакомых ребят, вязанной шапке, в кожаных чёрных перчатках и в клетчатом шарфе, повязанном поверх пальто.

– Немного, – угрюмо отозвалась она. Челюсть дрожала сама по себе, и Уля никак не могла с ней совладать. Пританцовывать прекратила. Как выяснилось, Юрий Олегович тоже приезжал и уезжал с этой же остановки.

– Тебе на какой автобус? – спросил учитель.

– Восьмидесятый, – она вдруг подумала, что теперь ей придётся всё время ездить домой с учителем. Эта мысль ужаснула. Но она тут же отбросила её от себя. Ведь прежде они никогда не пересекались вне школы.

– Минус двадцать девять градусов, – кивая на Улин ответ, снова заговорил преподаватель, – Надо одеваться потеплее.

Если бы не жуткий мороз и непослушная челюсть, она обязательно бросила бы в ответ: «Если бы я заранее знала, какую вы готовите подставу, я бы одела два пуховика и мамину шубу, блин!» Но она лишь тактично кивнула, мол, сударь, вы, безусловно, правы. Ещё несколько минут они стояли рядом на расстоянии вытянутой руки. Он не замёрз. Под его пальто, наверное, была спрятана печка. Уле неожиданно захотелось прижаться к нему. Она даже подумала, возможно, он не такой уж и плохой, как все считают. Вскоре подъехал автобус под номером тринадцать, и Юрий Олегович уехал. Уля осталась одна.






***





В этот раз водитель автобуса снова отказался ехать до конечной остановки. Он невнятно объяснил оставшимся пассажирам, в частности Ульяне и какому-то старому деду, что боится поломаться, пока будет подниматься в гору. Поэтому довезёт только до магазина. Деду видимо было всё равно, а Ульяне не привыкать. За последние три-четыре года, она тысячу раз слышала эту фразу от ленивого водителя, который, скорее всего, просто не хотел ехать дальше и разворачивать автобус. На стоянке возле магазина развернуться было куда проще.

До дома оставалось приблизительно полкилометра. При таком холоде (в автобусе ей так и не удалось согреться) эти пятьсот метров кажутся в два раза больше. Безлюдье немного пугало, но ведь это и хорошо. Вряд ли кто-то высунет нос в такой-то мороз. Уля, зарывшись носом в горловине пуховика, быстро трусила вверх по дороге. За всё время проехал только один автомобиль. Проезжую часть от пешеходной тропинки отделял высокий сугроб. Видимо днем, здесь прошлась снегоочистительная техника. Как хорошо, что она больше не следует правилу отца, иначе бы ей пришлось перебирать дорогу, чтобы потом перебежать обратно. Бессмысленное занятие. Ульяна про себя усмехнулась. Бессмысленное занятие. Сколько раз из-за этого бессмысленного занятия она чуть не попадала под машину. Сколько денег спустила на всякие шоколадки, покупаемые в магазине, лишь бы следовать безумному завету.

Она уже видела калитку забора своего дома, как её что-то заставило остановиться. Снова кто-то или что-то пошевелился в кустах. Небольшая часть снега осыпалась, как и в прошлый раз. Хотя в этот раз снега было гораздо больше. Уля попыталась вглядеться. И вдруг поняла, что там слишком темно. Почему в кустах так темно? Вроде бы и фонари повсюду. А там темно. Несмотря на холод она стояла и как заворожённая, вглядывалась в кусты Плакучей Ивы. И, кажется, очень зря, потому что на этот раз куст снова дрогнул и снег осыпался целиком. Уля, кажется, даже вскрикнула от неожиданности, хотя сама этого не заметила. И кое в чём она была уверенна на сто процентов. Кто-то там притаился. В этих переплетениях ветвей. Кто-то тёмный и большой. Точно не птичка. И не карлик. Скорее великан, который согнулся в три погибели, чтобы уместиться там. Уля отшагнула назад и провалилась одной ногой в глубокий сугроб. Ногу тут же обожгло через промёрзшие вязаные лосины. Теперь она чётко видела глаза. Они таращились на неё из темноты.

В сильном испуге она буквально влетела домой, запирая дверь на все замки. Ноги гудели от скоростной пробежки, но пока Ульяна этого не замечала.

– Я уже собиралась за тобой ехать, – из кухни выглянула мама, протирая полотенцем белую тарелку, – Ты чего? – она заметила, что дочь смотрит в глазок.

Ульянино сердце билось с бешеной скоростью. Она была напугана и одновременно счастлива, что смогла убежать. Хотя за ней никто и не гнался. А даже если там кто-то и был, он остался за дверью, а она здесь в безопасности.

– Да… Всё нормально, – Уля принялась нервно раздеваться. – Просто я замёрзла. Там такой дубак, – быстро проговорила она, дрожащим голосом.

– А такое ощущение, словно ты увидела чудовище.

Уля чуть не проглотила язык. Если бы несколько минут назад ей в голову пришла мысль о чудовище, она бы описалась со страху. Это ведь совсем не смешно, когда за тобой кто-то следит вот так, притаившись в кустах. Она почувствовала себя добычей. Да-да, именно добычей какого-нибудь клыкастого хищника. Койота или медведя, чёрт бы их побрал.

– Кстати, соседи тоже видели волка. Наверное, пришёл из леса. Говорят, нынче еды мало. Вот они и идут к людям, – подтвердила мама Лиза догадки дочери. – Так что я подумала, будет лучше, если я буду забирать тебя со школы на машине, раз ты теперь так поздно будешь возвращаться домой.

Ульяна повесила пуховик и направилась в кухню. Ну, естественно это был всего-навсего лесной волк, отбившийся от стаи. Голодный лесной волк. И нарушенное правило отца, здесь не причём.




V


В очередной раз Елизавету Егоровну вызвали на дежурство. Поцеловав дочерей перед сном, она уехала на работу. Кажется, на часах было полдвенадцатого ночи.

Уля притворилась спящей, когда мама зашла в спальню и поцеловала её в щёку, но на самом деле сна не было ни в одном глазу. Как только дверь внизу закрылась, и раздался щелчок, Ульяне начали мерещиться какие-то звуки: шорохи, скрипы, даже на мгновение показалось, будто кто-то разговаривает, но это был всего лишь вой ветра за окном. В памяти постепенно стал всплывать кошмар детства. Она не хотела об этом думать. У неё не хватало мужества, чтобы об этом думать и одновременно не думать. Это был сон (по крайней мере она убедила себя в этом). Ей тогда было всего семь лет. Она проснулась от стонов. Стонал отец. Эти звуки она уже не сможет забыть никогда. Стоны человека, испытывающего нечеловеческую боль. Ему нездоровилось, после очередной поездки. Его всё время лихорадило. В бреду он постоянно повторял одно и то же: «Они придут за мной. Они уже идут».

Семилетняя Уля встаёт с кровати и направляется в родительскую комнату, чтобы разбудить мать, но той нигде нет. В этом кошмаре её не существовало вообще. В этом кошмаре была только Уля и больной отец. Он продолжает стонать, не кричать, а стонать, потому что кричать уже нет сил, изворачиваясь, лёжа на полу. И всё время произносит это слово. Уля не помнила какое именно слово. Словно кто-то позаботился, спрятав его где-то глубоко в подсознании. Это были имена тех, кто за ним должен прийти.

Тогда во сне Уля так и не решилась подойти ближе к отцу. Пусть это и был всего лишь сон, но страх был настоящим. Страх, который не проходит с годами. И здесь не поможет совет подружек; просто выглянуть в окно после кошмарного сновидения, и оно забудется.

– Они придут за мной, – вслух, сама того не осознавая произнесла она и провалилась в глубокий сон.






***





Во сколько мать вернулась, Уля не знала. Но когда её разбудил будильник, мама уже была дома и спала в своей комнате. Уля сама приготовила завтрак и растолкала младшую сестру, поторапливая в школу. Мама заботливо оставила на столе деньги на проезд дочкам, прежде чем лечь спать. Разделив сумму пополам, Уля вручила деньги Нике.

– Тебя проводить до остановки? – предложила она, влезая в валенки, в которых мама обычно убирает возле дома снег.

– Что я маленькая что ли? – заупрямилась Ника, закидывая за спину огромный рюкзак. Уля всё же вышла вслед за сестрой. Славу Богу, хотя бы утром автобус забирал с положенной остановки, и Нике не пришлось спускаться до магазина. Убедившись, что она уехала, Уля вернулась в дом. Ей нужно было сделать уроки, но вместо этого она затопила камин и так полчаса просидела, греясь подле него. Только потом отправилась наверх делать домашние задание.






***





– Короче, Том Клин должен проскочить между расщелиной между двух скал, – живо объяснял Игорь Ане, активно жестикулируя руками, – Я уже вчера прошёл этот уровень.

– Да блин, он не допрыгивает до туда, – возразила Аня, – Я уже раз сто пыталась.

– А ты ветку обрезала?

Ульяна плелась вслед за друзьями. Опять они о своих компьютерных играх. И чего все так тащатся от них? Она чувствовала себя третьей лишней, когда они начинали обсуждать свои игры. И уж поверьте, обсуждать они могли их часами.

Мимо проскочили младшеклассники. Один нечаянно наступил Ульяне на нос туфли, но даже этого не заметил и не извинился. Есть в этом мире то, что не меняется никогда. Например, наглые гиперактивные младшеклассники. Хотя вспомни, ты и сама была такой совсем недавно.

– Игорь! – Уля решила перекинуть его внимание на себя, обгоняя Аню на шаг вперёд. – А ты ничего странного возле своего дома не замечал?

– Нет, вроде. А что?

Они направлялись на урок литературы.

– Просто, – Уля пожала плечами, позволяя Ане снова её обогнать и затеять беседу о компьютерной игре. Может вчера ей и впрямь всё привиделось? И никто не прятался в кустах? Ведь если это был хищник, вряд ли бы стал просто смотреть на неё, не так ли? Скорее всего, она сама спугнула какую-то птицу. Например, ворону. Та взлетела, вот снег и осыпался. Да кого она обманывает?! Не было там никакой птицы! Не было. Зато были глаза. И только сейчас до неё дошло, что это были глаза не зверя, а… человека. Уля остолбенела от такой ужасной мысли. Она резко остановилась. Идущие за ней одноклассники врезались в её спину. Они недовольно пробурчали: «Чего встала тут?» Но Уля не обратила на них никакого внимания. Как же это было очевидно. Там был человек. Человек! Батюшки мои. И что он делал в кустах? Ждал её? Или просто так решил посидеть, притаившись в Плакучей Иве? Или прятался от кого? От всех этих мыслей у неё разболелась голова. Она нехотя двинулась вперёд.





– Сегодня будем повторять творчество Николая Васильевича Гоголя. В конце урока проведу небольшой опрос на оценку, – оповестила Галина Геннадьевна, сразу после того, как раздался звонок. Последние в класс зашли, опоздав на несколько минут, «крутые» девочки Наташка Рыкова и Дашка Ахимова, которые всегда были в тренде всех новинок, в сумочках у них вместо учебников – килограммы косметики, а в голове – одни мальчики.

– Побыстрее, девочки, – поторопила их учительница. Они, не торопясь уселись на свои места за первую парту, оглядывая класс ехидным взором. – Я не пойму, вы что курили? – заподозрила учительница.

– Нет, – ответила Наташка, совершенно непоколебимым тоном.

– Смотрите у меня, позвоню вашим родителям, – пригрозила Галина Геннадьевна. – Думаете, что от вас, не пахнет что ли? На весь кабинет запах стоит.

И это было правдой, даже Уля, сидящая за третьей партой, почувствовала запах курева.

– Да мы просто стояли возле мальчиков, которые курили, – в свою защиту бросила Даша.

Учительница, естественно, им не поверила, но дальнейшее обсуждение этой темы прекратила. Пригрозив тем, что скоро из-за таких, как они из школы запретят выходить абсолютно всем. Пока Ульяна всё своё внимание сосредотачивала на двух опоздавших идиотках; небольшой, размером с горошину, бугорок, снова образовался под кожей на правой руке. Не почувствовать это было невозможно. Уля сразу бросила взгляд на руку и, оцепенев от ужаса, так звонко шлёпнула ладонью, по образовавшемуся бугорку, что все находившиеся в классе на неё разом обернулись.

– Можно выйти? – не дожидаясь пока учительница даст добро, она выскочила из-за парты, роняя на ходу тетради, учебники и побежала к выходу. Стараясь держать правую руку, так чтобы никто ничего не увидел.

– Выйди, конечно, – учительница озадаченно поглядела вслед стремительно выбежавшей из кабинета ученице, которая буквально выбила дверь плечом, так что та с грохотом срикошетила об стену и захлопнулась обратно. Несколько секунд все удивлённо таращились на дверь. Галина Геннадьевна отошла быстрее всех, хлопнула в ладоши и приказала классу открыть учебники на странице 372.





Уля заперлась в туалете для девочек. Тяжело дыша, она уставилась на правую руку, где всего несколько секунд назад что-то вылезло. Оно шевелилось у под кожей, она это ощутила так же явственно, как если бы кто-то чужой ткнул пальцем. Из-за шлепка теперь на руке красовалось красное пятно в форме ладони, но никакого бугорка и в помине не было. Оно снова исчезло. Опять ушло внутрь! Спряталось в мышцах! Спряталось в ней!

– Что за чёрт? – произнесла она вслух. Немного переведя дыхание, посмотрела на своё отражение в зеркале. И только сейчас заметила, как сильно вспотела. Щёки красные, дыхание прерывистое, словно перед этим она пробежала сто километров. Что со мной творится? Что, чёрт возьми, со мной происходит? Умылась прохладной водой. Краснота лица спала, дыхание восстановилось, и через несколько минут она вернулась в класс.

– Всё нормально, Ульяна? – поинтересовалась учительница, как-то странно разглядывая её. Уля очень надеялась, что никто ничего не заметил. Но все таращились так, словно были в курсе происходящего с ней ужаса.

– Да, вполне, – она уселась на своё место, всё ещё инстинктивно прижимая правую руку к телу. Лишь бы оно снова не появилось.






***





– Ты сегодня какая-то замученная, – заметил физик, раздавая классу листовки с задачами, – Заболела что ли?

– Да нет, всё нормально, – Уля нервно хихикнула, вновь прижав к груди правую руку. На преподавателе была новая идеально выглаженная голубая рубашка.

– Здравствуйте, Юрий Олегович, – в класс вошла Даша в сопровождении своей лучшей подруги Наташи. Как всегда, на пять минут позже звонка.

– Я скоро за опоздания буду ставить двойки, – вздохнул физик. И почему он на них не орёт? По всей видимости, из-за коротких юбок и высоких каблуков. Да-да, так оно и есть. Все мужики на это ведутся. Вот если бы Уля, в своих зимних вязаных лосинах и в джинсовом сарафане поверх однотонной кофточки с короткими рукавами, опоздала на урок, он наверняка бы на неё наорал.

Даша бросила странный взгляд на Ульяну и уселась на своё место. Вообще, Уля заметила, что Ахимовой она почему-то не нравилась, хотя если однокласснице что-то от неё было нужно, то она с удовольствием общалась с Ульяной. Например, скатать домашку по химии или математике. А в остальном на Улю она смотрела с некой жалостью, иногда с усмешкой. Но сегодня был другой взгляд. И виной тому физик, который задержался возле неё немного дольше положенного. Потому что, как и Аня Смирнова, Дарья Ахимова была влюблена в Акулого по уши. Это был не секрет для всего класса. Но в отличие от Смирновой, она не сидела сложа руки и не вздыхала мечтательно. А, так сказать, действовала напролом – боевой макияж, безупречный маникюр, распущенные, мытые небось с раннего утра, волосы, естественно мини-юбка и блузка с глубоким декольте. Весь урок Дарья, то и дело, посылала физику многозначительные взгляды, при этом сексуально держа зубами кончик ручки и перекидывая под столом ноги, подражая героине Шэрон Стоун в том самом фильме. Но на удивление это никак не трогало Юрия Олеговича. Он спокойно продолжал вести урок. Разве что один раз наорал на Трофимова, из-за того, что тот игрался в телефоне.

– Тут всё неправильно, – подытожил физик, изучив тетрадку Ахимовой, которая облокотилась на учительский стол так низко, что можно было разглядеть какого цвета у неё бюстгальтер. Уля представила, как Дашка произносит: «Возьми меня, мой учитель!» и раздирает свою белоснежную блузку, как это делают боксёры, вовремя эмоционального боя. Уля невольно рассмеялась. Физик заметил это. Чёрт бы его побрал!

– Тебе смешно, Игея? – без капли веселья, спросил он, откладывая тетрадь Ахимовой на край стола.

– Нет, – она буквально проглотила смех, мысленно укорив себя за то, что не смогла сдержаться. Дашка стала похожа на обозлившуюся Бабу-ягу.

– Иди сюда с тетрадкой, – приказал Акулов. Уля нехотя поплелась со своей тетрадью через весь класс. С минуту она стояла и ждала пока учитель проверит её работу, исподлобья поглядывая в сторону Ахимовой. Та, скрестив руки, встала за спиной преподавателя и с надменным видом пожирала взглядом Ульяну.

– У тебя получше, но всё равно на четвёрку пока не дотягиваешь, – изрёк препод, протягивая тетрадь обратно, – О чём вы вообще думаете, девочки? – Акулов обернулся, бросил вопросительный серьёзный взгляд на Дашку, та лишь дебильно улыбнулась, состроив себя виноватой. – На носу экзамены. Год пролетит и не заметите. Уже одна четверть за плечами.

– О вас, Юрий Олегович, думаем, – Ахимова выплыла из-за его спины, произнося каждое слово, таким томным голосом, что аж противно стало. Улю и так веселила вся эта ситуация, так ещё и эта фразочка с неприкрытым навязчивым намёком. Да она же буквально предлагает ему себя!

– Ах, вот оно что, – Акулов воспринял её слова за шутку. Хотя, как вам известно, и Юрию Олеговичу это тоже известно, в каждой шутке есть долька… апельсина. И этот апельсин буквально брызжет во все стороны своими соками. И снова Уле захотелось смеяться. Она почувствовала, как щёки опять заливаются горячей краской. Прозвенел звонок. Урок закончился. Все поспешили прочь. Ура…

– Игея, останься на минутку, – попросил Юрий Олегович, не успела Уля отойти от учительского стола.

– А я? – с надеждой спросила Ахимова.

– А ты можешь идти, – добродушно улыбнулся физик, что ему совершенно несвойственно. Та недовольно фыркнула, проходя мимо Ули. Класс как-то быстро опустел. Даже Игорь и Аня ушли, не подождав Ульяну. Друзья называются.

– Иди сюда, – подозвал её физик, а сам полез в ящики стола. Уля послушно вернулась. Он вытащил стопку каких-то бумаг и вручил их Ульяне.

– Прошлогодние тесты по Олимпиаде. Дома порешай. В четверг принесёшь, я проверю, – и он улыбнулся. Он улыбнулся ей совершенно по-доброму. Уля аж опешила. Это привело её к неожиданному ступору и смущению. – Сегодня и завтра дополнительных занятий не будет.

Последняя фраза, как струя холодной воды в лицо, привела её в чувство и одновременно обрадовала. Не помня себя от счастья, Уля схватила стопку бумаг, запихала в рюкзак и попрощавшись, второпях убежала прочь. Она уже и не помнила, когда в последний раз покидала этот кабинет такой счастливой. Да и вообще школу в целом.






***





По всему городу были развешаны розыскные листовки с фотографией пропавшего мальчика, поисками которого занималась мама Ульяны Игея. Мальчика звали Даниил Корниев, ему всего восемь лет. Очередная такая же листовка, приклеенная на одну полоску скотча, болталась из стороны в сторону из-за порывов ветра, на Улиной остановке. Игорь и Аня разъехались по домам, видимо решив, что Уля снова ушла на дополнительные занятия по физике. Восьмидесятый автобус приехал на удивление скоро. И уже оказавшись внутри, она успела заметить Юрия Олеговича, который торопился на остановку. Он успел перебежать прямо перед носом автобуса. Всё это время она молча наблюдала за ним, а когда их взгляды неожиданно встретились, автобус тронулся.






VI


Уля набрала в поисковом окне «Шишки под кожей» и система тут же ей выдала больше 38 000 разных сайтов и более 237 000 весьма жутких фотографий. Она, конечно, могла поговорить об этой проблеме с матерью, точнее сказать должна поговорить, но что-то её останавливало. Для начала она хотела попробовать разобраться сама. Тем более, у мамы и так забот хватает, правильно ведь? Поэтому Ульяна пыталась найти хоть что-нибудь на просторах интернета. На одном из сайтов она прочла о папилломах, бородавках и щипицах, на другом – говорилось о страшных опухолях. Но всё это было не то. Шишка на её теле, которая появлялась дважды в одном и том же месте, двигалась. Словно была живая. Как какой-нибудь червяк. От таких жутких предположений становилось ещё страшнее. Что если это и вправду какой-нибудь глист, паразит или ещё чего похуже? И всё это началось с того момента, как она вернулась домой тем же самым путём, вопреки правилу отца. Надо было не слушать Игоря, а поступить, так как поступала всегда, с досадой подумала она.

Уля просидела допоздна и задремала прямо за включённым ноутбуком. На экране светилась статья о неких паразитах, откладывающих яйца под кожей животных и людей. Эти паразиты вполне себе комфортно растут и развиваются в живой плоти. На сайте имелось даже видео. Но опять же на её случай не похоже. Паразиты не могли перемещаться с молниеносной скоростью.

Если они найдут тебя – от них уже не скрыться. Они вычислят тебя по запаху, найдут твой дом и родных. Вгрызутся в тело и будут питаться твоей силой, пока не источат тебя до капли. Ты можешь кричать, вопить, призывая к помощи, но никто всё равно не услышит.

Уля пробудилась случайно. Ноутбук перешёл в спящий режим, комната погрузилась в полнейшую непроницаемую темноту. Она всё ещё сидела за столом. Левая нога затекла. Что-то разбудило её. Это что-то было здесь… в комнате… сейчас.






***





– Мне, кажется, тебе нужно всё рассказать маме, – посоветовала Аня, выслушав Ульянину историю о странной шишке под кожей, – Вдруг это что-то серьёзное. Я хочу сказать, главное, чтобы не оказалось поздно…

Они шли вдвоём по школьному коридору на урок математики. Игорь отправился в библиотеку, так как он был ответственный за школьные новости. Сегодня ему необходимо было распечатать несколько листовок в преддверии окончании осени – начала зимы, и развешать их возле главного входа. Состояться праздник должен через неделю в спортивном зале. Наверное, Уля решилась поделиться с Аней своей тайной, только потому что Игорь не находился рядом. В другой ситуации она не смогла бы ничего рассказать.

Все выходные Уля посвятила решению тестов за прошлый год, которые ей вручил Акулов. Дома дела обстояли намного лучше. Она справилась практически со всеми задачами. Но будьте уверены, Юрий Олегович найдёт к чему придраться.

Уже возле кабинета девчонки услышали недовольные возгласы одноклассников. Причина недовольства выяснилась довольно скоро. За столом математички Любови Николаевны сидел собственной персоной Акулов Юрий Олегович. Он довольно улыбался, встречая каждого вошедшего в класс, смакуя и произнося одну и ту же фразу: «И я рад вас видеть».

– Как вы уже догадались, Любовь Николаевна приболела, – как только все уселись на свои места, физик поднялся с места и встал перед классом словно дирижер. Даже руки так же поднял, – Так что сегодня я за неё, – он расстегнул пуговицы на пиджаке и принялся записывать мелом тему урока на доске. Уля снова хотела поговорить с подругой о своей проблеме, но увидев влюблённое выражение на лице Ани, поняла, что сейчас это бесполезно; она её просто не услышит.

Вскоре появился Игорь, держа в руках несколько, только что распечатанных, листов.

– Можно войти? Я плакаты распечатывал, – объяснил Нечаев, переводя дух. Библиотека располагалась на четвёртом этаже, а математика на втором. Уля была уверена, что Игорь бежал стремглав, перепрыгивая, через три ступеньки, лишь бы успеть на урок.

– Садись, – кивнул преподаватель и вернулся к столу, – Что? Все пойдут на праздник? – как-то не по-доброму ухмыльнулся он, спрашивая у всего класса.

В основном все согласно закивали, кроме парочки дебилов на задних партах. Они во всеуслышание заявили, что лучше будут бухать, чем танцульками заниматься.

– А я пойду, – промурлыкала Ахимова, не обращая ни на кого внимания. Она выпрямилась и снова стала вести себя, как героиня порнофильма, – Одену самое короткое платье, – в этот момент она обернулась, как бы намекая мальчикам, что они потеряли в своё время. Но всем было, мягко говоря, насрать, по крайней мере, так показалось Ульяне. Хотя она знала наверняка нескольких парней, которые с превеликим удовольствием замутили бы с Дашкой.

– Как говориться: хозяин – барин. Главное, чтобы трусы были чистые, – съязвил физик, и половина класса дико заржали, в основном мужская половина. На лице Ахимовой читалось негодование. Она недоумевала, как такой хорошенькой безупречной идеальной девушке в принципе возможно грубить?

– Ну, а вы-то сами пойдёте? – неожиданно спросил Игорь. Видимо заботясь об Ане, которая сама в жизни не осмелилась бы спросить. И Уле стало противно; одна, чуть ли не предлагает себя – возьми меня, вторая безумно влюблённая. Наверняка, дрочит себе под одеялом, когда родители спят, и представляет, как физик вставляет свой член в её секретное местечко. И сколько ещё таких влюблённых дурочек по всей школе, которые даже не задумываются над тем, что возможно у него есть девушка или, вообще, жена. Хотя кольца на безымянном пальце нет. А ему хоть бы хны, смеётся над глупыми малолетками, которых наверняка видит насквозь.

– К своему сожалению, да, – Юрий Олегович раскрыл учебник и стал расспрашивать учеников по пройденным темам.






***





– Я так рада, что он придёт на праздник, – мечтательно высказалась Смирнова, сжав кулачки. Математика благополучно завершилась и теперь все ждали пока химичка соизволит открыть кабинет и впустить внутрь учеников. Но учительница явно не спешила. Аня, совершенно идиотским взглядом, поедала физика, который что-то объяснял двум мальчишкам лет двенадцати, стоя возле двери кабинета математики. Уля закатила глаза; это когда-нибудь закончится? Или ей всю жизнь придётся лицезреть дебильное выражение, называемое влюблённым, на физиономии подруги? Её и так уже подташнивает от всего происходящего. Ещё и Акулов постоянно мельтешит перед глазами.

Аня-обычная и Аня-ВлюбленнаяПоУшиВФизика!!!, это абсолютно два разных человека. Первая – рассудительная, умная, со своим мнением, девушка. Вторая, которая стала проявляться всё чаще, полная дурёха, одурманенная надуманным образом красивого галантного обворожительного учителя. Ну да, в одном Уля ни могла не согласиться – он был красив. Притягательно красив.

– Ты даже не знаешь, есть у него девушка или нет, – Эту фразу Уля повторила два раза, при этом интенсивно трясся подругу за плечо.

– Что? – словно пьяная, находящаяся в какой-то прострации, переспросила Смирнова.

– Я говорю, ты даже не знаешь, может у него кто-то есть, – повторила Ульяна, поучительным тоном.

На этот раз до Ани точно дошёл смысл, сказанной фразы. Лицо стало серьёзным, а глаза покраснели и увлажнились, словно она вот-вот разревётся. Будто подруга задела старую никак не заживающую рану. Ей даже стало не по себе от Аниного взгляда.

– Ты должна у него спросить. – Медленно, как зомби, с нездоровым безумием во взгляде, произнесла Аня.

– Что?! – опешила Уля, не веря своим ушам, – Нет. Ни за что. Я не стану ничего у него спрашивать. Если тебе так интересно поищи в интернете, может он зарегистрирован где-нибудь.

– Я уже искала, – с досадой вымолвила та, – Страничка есть, но про отношения ни слово… Ну, пожалуйста, – Аня-обычная превратилась в очень Канючную, очень Нытиковую Аню. Даже Ника и то так не поступала, когда ей что-то было нужно от сестры. – Я прошу тебя. Умоляю! Плиз! – она вцепилась мертвой хваткой в Ульянин рукав. Глаза полные надежды буквально испепеляли её изнутри.

– Я не стану этого делать, – она замотала головой, не желая ничего больше слышать.

– Улечка, ну, пожалуйста. Ты же знаешь, у меня духу не хватит подойти к нему. А тебе ничего не стоит, – Аня продолжала трясти подругу за рукав, – Я больше ни о чём не буду тебя просить. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…

И чего её чёрт дёрнул заговорить об этой теме? Она-то хотела переубедить, открыть глаза, так сказать, подруге. Но вышло всё с точностью до наоборот.

– Нет, – твёрдо отрезала Уля, и резко выдернула рукав. И пусть Аня даже обидится, ей всё равно.

– Пожалуйста… – уже тихим потерявшим надежду голосом произнесла подруга в последней попытке. И Уля знала, что будет следующей стадией. Она обидится, как маленькая. Вот только дети отходят быстро, а она нет. Она будет дуться на неё целый месяц или год, пока сама не решит, что уже достаточно, – Если б ты была на моём месте, я бы…

– Да, блин! Что он подумает, если я спрошу о таком? – зашипела Уля. Она уже сама находилась на грани истерики. Любопытные одноклассники стали поглядывать в их сторону.

– Скажешь, что мы готовим сюрприз к празднику, поэтому нам надо знать, – на ходу придумала Аня.

– Какой сюрприз?

– Я позже придумаю. Ты главное спроси, – её глаза снова вспыхнули надеждой. Она сложила ладони вместе, как будто читала молитву.

Уля закрыла глаза и набрала полную грудь воздуха. Ещё раз мысленно обругав себя, за то, что сама подняла эту тему.

– Ладно, – с превеликими сожалением, приняв поражение, согласилась Уля, чувствуя себя поддавшейся на совершенно абсурдную авантюру.

– Иди, – Смирнова решительно подтолкнула подругу в спину. А сама, как на иголках принялась переминаться с ноги на ногу.

– Что? Прямо сейчас? – Уля не была готова к такому повороту событий.

– Ну, конечно, пока он не ушёл. Давай, – она снова несильно толкнула её. Ульяна заметила, что некоторые одноклассники, не скрывая любопытства, таращатся на них и о чём-то перешёптываются.

Против своей воли она двинулась в сторону, где физик до сих пор разговаривал с двумя мальчишками. Ей вдруг срочно захотелось в туалет. Живот больно скрутило. Но она подошла уже довольно близко, чтобы незаметно смыться. Несколько долгих мгновений никак не могла начать разговор, чтобы привлечь к себе внимание. Сердце сжалось в комок. Она обернулась; Аня всё ещё умоляюще держала руки и одними губами произносила: «Пожалуйста»

– Тебе чего, Игея? – голос Акулова заставил девушку резко обернуться.

– Э… Юрий Олегович, – Уля решила, что просто возьмёт и задаст этот грёбанный вопрос. И пусть он до конца жизни считает, будто это она в него втюрилась, – Мы готовим сюрприз к празднику…

– Так, – физик скрестил руки на груди. Школьники, с которыми он болтал, убежали по своим делам.

– И… – это же так просто. Она вся сжалась и зачем-то посмотрела учителю в глаза. Оказывается, они зелёные. Не чёрные, как у демонов, а зелёные. Вот такое противоестественное свойство. Перед тобой чёрт с рогами и копытами, но с красивыми зелёными глазами.

– Не томи, Игея. Скоро звонок, – он постучал пальцем по своим наручным часам. – Ты хотела задать вопрос по тестам. Что-то не понятно?

– Не совсем… Точнее, нет… Не насчёт тестов. У… – она всё ещё смотрела ему в глаза, как заворожённая и не в силах оторваться. – У вас есть… девушка? – последнее слово слетело с губ, как птица со сломанным крылом вниз с обрыва без шансов на спасение.

– Чего? – физик поражённо уставился на неё, уж от кого-кого, а от неё он такого никак не ожидал, – Зачем тебе это?

– Я же говорю… Для сюрприза… – наконец-то она смогла отвести взгляд в сторону, мимолётом обернувшись на Аню.

– Живо в кабинет! – Без прелюдий, небрежно схватив ученицу за предплечье, завел её в класс математики. Уля даже не успела сообразить, что произошло, и каким образом она очутилась в кабинете один на один с ним, – Ну, рассказывай, чего вы там со Смирновой затеяли?

Лицо физика стало серьёзнее некуда, не злое, слава Богу. Но и от такого выражения у неё по спине галопом забегали мурашки. Сейчас он выглядел ещё более ужасающе, чем, когда сердился.

– Да ничего мы не затеяли. Это сюрприз, – Уля пыталась совладать с трясущимися голосовыми связками, но удавалось это не особо хорошо. И она всеми силами старалась придерживаться плана. Я тебя прибью, Анька!

– Тогда для чего тебе эта информация? Учтите, я не в каких конкурсах, типа «Бутылочка», участвовать не стану, – заявил он, одной рукой опершись о стену. Теперь он буквально нависал над своей ученицей, как великан.

– Да нет, там всё прилично будет, – её щёки залились краской. Такой подставы от собственной подруги она никак не ожидала. А физик так и продолжал стоять, перегородив путь к выходу.

– Смотрите у меня, – грозно предупредил он и наконец-то опустил руку. – Всё, иди, сейчас урок начнётся, – сам он направился к учительскому столу. Уля ещё пару секунду неловко постояла, переминалась с ноги на ногу, и снова спросила:

– Так у вас есть девушка или нет? – в конце концов, не зря же она вытерпела все эти мучения.

– Конечно есть! – чуть ли не заорал он. Уля подпрыгнула от такого грубого ответа.

– А такое чувство, как будто нету! – в сердцах бросила она и вылетела вон из класса, разгорячённая, злая и трясущаяся от гнева.

После, Уля будет корить себя за то, что ляпнула такую ерунду учителю в глаза. Ведь он немаленький и наверняка додумался, что она имела в виду. А ввиду она имела, то состояние, когда человеку не хватает секса. Год назад она смотрела передачу (мама была на работе, а Ника в школе) о влиянии секса на организм человека. Так вот если секс отсутствовал, то, как правило, это выливалось в негативное настроение. Ну, так говорили в передаче. Сама она не могла знать наверняка. Секса у неё ещё ни разу в жизни не было.

– Ну что? – встретила её Аня, когда Уля вылетела из кабинета, краснощёкая с растрепавшимися волосами и с огромными оторопелыми глазами. Химичка уже открыла свой кабинет, поэтому коридор опустел. Все одноклассники зашли в класс.

– Да! – зло бросила Уля. Поганое настроение продлилось до следующего дня. Славу Богу, хоть дополнительных занятий по физике в этот день не было.




VII


Ещё до окончания уроков, Аня придумала, какой сделает сюрприз для физика.

– Я сочиню стих, – важно, но при этом шёпотом, произнесла подруга. Ульяна удивлённо вскинула одну бровь. Учительница по истории рассказывала о древней Японии, – Я придумаю такой стих, чтобы, услышав, его он всё понял.

Это идея воодушевляла её, но не Улю. Она знала – физик черствея старого куска хлеба, завалявшегося в хлебнице с прошлого года и никакие стихи, его не проймут.

– Но зачем? У него же есть девушка? – не выдержав, вновь заладила Ульяна. Учительница обратила на них внимание, замолчав на несколько секунд. Девушки перестали перешёптываться, но как только преподавательница продолжила историю о древних самураях, Уля тихо повторила, – У него же есть девушка. Опомнись, подруга. – Она больно ущипнула Аню за руку.

– Ай! За что? Я всё поняла, – та состроила многозначительное выражение лица, потирая ущипнутое место, – Ну, девушка – это же не жена…

Уля смотрела на подругу и не верила своим ушам. Во что превращала её любовь к учителю?

– Аня, – когда прозвенел звонок, Уля схватила за руку подругу и потащила прочь из кабинета, чтобы никто не стал свидетелем их разговора, – Ты совсем рехнулась?!

– Хватит мне делать больно! – Смирнова выдернула руку.

– Чего кричите? – следом их нагнал Игорь. Лично его, вся эта ситуация с Анькиной любовью, только забавляла.

– Просто хотела рассказать одну незатейливую историю. Год назад моя мама искала пропавшую женщину с малолетним ребёнком. Все думали, что они просто уехали куда-то. Но нет, – громко заговорила Ульяна трясущимся голосом от быстрой ходьбы и волнения, не поспевая за Аней, которая ничего не желала слушать. Поэтому Уля ощущала себя строгим родителем, отчитывающим своего чада за непослушание, – Через месяц их нашли убитыми в подвале заброшенного дома.

Смирнова резко остановилась, непонимающе уставившись на неё:

– Господи, Боже мой, а я-то здесь причём?!

– Знаешь, кто их убил? – Уля уже не могла; ей хотелось, как следует стукнуть подругу, чтобы та, наконец, очухалась.

– Какой-нибудь маньяк-психопат? – сделал предположение Игорь.

– Нет, это сделала жена! Она убила любовницу своего мужа, от которого та родила ребёнка. Она убила их обоих! Ни пощадила даже маленькую кроху! Хотя ребёнок ведь не виноват ни в чём…

– А да-да, припоминаю, что-то такое в новостях передавали, – утвердительно кивнул Нечаев.

Аня закатила глаза. До неё наконец дошло, что история имеет прямую отсылку лично к ней.

– Вот именно – жена! А я с его девушкой примерно в равных условиях, – высказалась она, скрестив руки на груди, и снова продолжила идти, но уже не так стремительно, как прежде.

– Ты даже не представляешь, что может сделать ревность с человеком! – поспевая следом, выпалила Ульяна. Ещё немного и она начнёт орать во всю мощь голосовых связок.

– Слушай, а я, кажется, допёрла, – Смирнова резко остановилась и произнесла это тонном, который Уле совершенно не понравился, – Ты сама в него втюрилась. Просто признай это.

– Да ты дура что ли?! – опешила она. Ей совершенно не нравилось ругаться с Аней, но видит Бог, это уже перебор. Они успели спуститься на первый этаж и уже направлялись к гардеробу. Все школьники, которые в этот момент проходили поблизости, оборачивались и с интересом глазели в чём сыр-бор.

– Тогда к чему всё это? – Смирнова выглядела совершенно непоколебимой. Человеком, который ни за что не отступит от своей цели.

– Короче, делай что хочешь, – Уля почувствовала укол беспомощности. Она обогнала Аню, оставив друзей далеко позади. Бедный Игорь не знал, как ему разделиться. Схватив куртку, Уля, на ходу одеваясь, выбежала из школы. Холодный воздух привёл её в чувство. Она стояла возле парадного входа и смотрела на темное небо. В конце концов, это Анина жизнь и только ей решать, какие совершать ошибки, а какие нет.




***




До дома Ульяну проводил Игорь, так что ей было совсем нестрашно. Хотя никаких таращащихся глаз и осыпающихся кустов не было и в помине, или она просто не обратила на это внимание. Все её мысли занимала недавняя ссора с подругой. Но, надо отдать должное, Игорь практически помог об этом забыть. Они шли вдвоем полкилометра за ручку, прямо как влюблённая парочка. Он даже поцеловал её в щёку на прощание. Это приятно удивило Ульяну. Ни то чтобы они раньше не целовались. Было дело. Когда им было по тринадцать лет, друзьям внезапно захотелось научиться французскому поцелую. Вот тогда-то они и помогли друг другу, так сказать, по-дружески. Но в этот раз всё было по-другому. Он поцеловал её с такой нежностью и любовью, что на какое-то время весь безумный мир замер.

Поэтому Уля вернулась домой в мечтательном расположении духа. Ника смотрела по телевизору какое-то очередное аниме. Мама на кухне жарила рыбу. В желудке у Ульяны заурчало. Но из-за того необычного состояния, в котором она сейчас пребывала, даже не заметила, как голодна.







Солнце заходит и восходит вновь. Каждый миг на Земле кто-то рождается, кто-то умирает. Это прописная истина. Это знает каждый ребёнок, как только приходит в наш мир. И каждый из нас глубоко внутри знает – есть другая сила, более могущественная, чем всё человечество в целом.






***





На дополнительные занятия, помимо Ульяны, стали ходить ещё пять человек, что весьма радовало. У Акулова не было возможности всё внимание концентрировать лично на ней.

– Первый тур городской Олимпиады будет проводиться четырнадцатого ноября, – во время урока сообщил Юрий Олегович, – У нас в запасе есть десять дней. Те ребята, которые участвуют, а из вашего класса это Ульяна Игея и Андрей Трофимов, – Андрей удивлённо выпрямился, похоже для него это оказалось новостью века, – Да-да, Андрей и ты тоже. Поэтому специально для вас я выбил дополнительные два часа с первой смены. Когда конкретно, я буду заранее сообщать.

Уля уже не чувствовала себя ни хорошо, ни плохо. Она и так уже жила в стенах школы. Что ей какие-то дополнительные два часа из первой смены? Подумаешь, теперь она будет приходить одной из первой, и уходить самой последней.

– Если кто-то забыл, то напоминаю – завтра праздник, по окончанию осени – начала зимы. Для старшеклассников организована дискотека. И никакого алкоголя, – серьёзно предупредил учитель. Кто-то из ребят недовольно запротестовал, но грозный взгляд Акулова пресёк возгласы негодования на корню.

Из-за подготовки к празднику дополнительные занятия были отменены, что ни могло не радовать Ульяну. В последнее время ей начали сниться сны, где она решает задачи по физике. Это очень кошмарные сны, потому что в них она всё время ищет нужную формулу и никак не может найти.



Весь следующий день проходил в ожидании праздника. Девочки на перебой обсуждали, что они наденут. Мальчики втихаря, планировали, как бы пронести чего спиртного. Смирнова весь день ходила какая-то загадочная. Что она там насочиняла, Ульяна так и не увидела. Но очень надеялась, что стих не будет напрямую адресован физику и, что Ане знакомы такие понятия, как «завуалировать», «замаскировать», «закамуфлировать».

Те, кто жил далеко от школы, принесли праздничную одежду с собой, кто-то сразу оделся. Таких, кто оделся на праздник сразу, было всего несколько человек, и в их числе была Смирнова. По мнению Ульяны, броский макияж, короткая юбка и высоченные лабутены (и где она их только откопала?) придавали её образу вульгарности. Выглядела она, мягко выразиться, как женщина лёгкого поведения. Но одноклассники мужского пола оценили её праздничный имидж довольными возгласами. Собственно, в этот день, так выглядела добрая половина школы. Наверное, единственный человек, который забыл вообще про праздник, была Ульяна. Она пришла на уроки, как обычно, в вязаных лосинах, джинсовом сарафане и голубой кофточке. И на фоне всего этого маскарада выглядела совершенно не из мира сего. Она даже подумывала о том, может ей вообще не стоит идти на праздник. Чего она там не видела? Одни и те же номера, которые показывают одни и те же ребята, который год подряд.

Собственно, она пошла на дискотеку только из-за друзей. Аня куда-то пропала минут на двадцать. Игорь и Уля сидели на лавочке, слушая как распинается завуч, а та похоже говорила и говорила. В спортивном зале собралось все три одиннадцатых класса. Несколько учителей для надзора за порядком, среди которых присутствовал и Акулов. Он стоял у дальней стены, скрестив на груди руки. Возле него тёрлась молодая историчка в аккуратном коричневом костюме, сшитым как раз на её миниатюрную фигурку. Она что-то без умолку щебетала ему на ухо, а физик лишь изредка улыбался и кивал. Уле больше всего хотелось домой. В подобных местах она чувствовала себя не в своей тарелке. Но всё же кое-что было занимательным – это наблюдение за одноклассницами, Ахимова и Рыкова о чём-то шептались. Дашка, как и обещала, нацепила блестящую мини-юбку. Она то и дело оборачивалась в сторону, где стоял физик с историчкой. Наверное, предположила Уля, та собирается пригласить его во время белого танца. Завуч закончила свою длинную заунывную тираду о предстоящих экзаменах и тэдэ и тэпэ и передела микрофон, нарядно одетой, девочке-ведущей из класса девятого, чтобы та уже наконец-то объявила танцы.

В это время как раз вернулась Смирнова. Уля заметила, что глаза у подруги покраснели. Мысленно сославшись на аллергическую реакцию на тушь, Уля не обратила на это особого внимания, в отличие от Игоря.

– Мать, ты чё бухнула? – заметил Нечаев. Только после этих слов Уля уловила лёгкий запах спиртного, смешанный с духами, исходивший от Ани.

– Немного, для храбрости, – хриплым голосом призналась она. Как раз в этот момент девочка-девятиклассница поднялась на сцену, чтобы объявить танцы, и Уля просто не успела ничего предпринять, – Ладно, ни пуха ни пера, – Смирнова отряхнула юбку и целеустремлённо направилась к ступеням сцены.

– К чёрту! – ответил Игорь. А Уля так и стояла, широко разинув рот от удивления, не в силах издать ни звука. Ладно, влюблённая Аня Смирнова могла совершить нечто непредвиденное или даже какую-то глупость, но пьяная влюблённая Аня Смирнова могла совершить роковую ошибку, о которой потом будет сожалеть всю оставшуюся жизнь.

– Её надо остановить! – Уля вцепилась Игорю в руку.

– Привет, народ! – Аня неуклюже на высоченных каблуках поднялась на сцену. Помахала рукой всем присутствующим, подошла к микрофону, забрав его у ведущей, которая удивлённо выпучила глаза. Ди-джей приостановил, только что заигравшую мелодию, – Хочу всех поздравить с праздником! – и вот сейчас Уля увидела, как сильно пьяна её подруга, – Чуваки, всех вас просто поздра-авляю-ю! – она хихикнула, одновременно икнув. Кто-то из зала крикнул: «И тебя с праздником!»





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/anastasiya-purinova/ono-vnutri-menya/) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.