Книга - Шедевры немецких классиков

Шедевры немецких классиков
Райнер Мария Рильке

Иоганн Фридрих Шиллер

Генрих Гейне

Иоганн Вольфганг Гёте


Стихи немецких поэтов-классиков привлекли меня сказочностью, таинственностью сюжетов, мистикой с элементами ужаса, завораживающей образностью и разнообразием тем, у Гейне ещё и искромётным юмором, иногда мрачным. Стихи захватывают и переносят в фантастический мир волнующий, пугающий, пробуждающий новые, ранее неведомые эмоции, ощущения и чувства. Рильке удивительный поэт. Лучше Марины Цветаевой о нём не скажешь: "Вы – воплощенная поэзия, должны знать, что уже само Ваше имя – стихотворение… Вы – воплощенная пятая стихия: сама поэзия». Я специально оставил первые варианты переводов, чтобы читатель видел, как не просто передать суть и дух стихов этих поэтов. Кроме того, неточные переводы порой красивее точных. Я не знаю ни одного перевода стихов Рильке, сделанного Цветаевой, и только два Пастернака, дружившего с Рильке. Видимо, любовь к поэту мешала переводам. Романтика Шиллера прекрасна и возвышенна. Приятного чтения.





Генрих Гейне, Райнер Рильке, Иоганн Гёте, Иоганн Шиллер

Шедевры немецких классиков





Иоганн Вольфганг Гёте


(1749 – 1832) немецкий писатель, драматург и поэт, вошедший в историю мировой литературы. Родился  28 августа 1749 года в Германии, в городе Франкфурт-на-Майне. Рос в уютной обстановке, полной любви и понимания. С раннего возраста пристрастился к литературе. Начинает писать стихи с десятилетнего возраста.  С 1756 по 1758 года юный Гете ходит в среднюю школу, а затем переводится на домашнее обучение. Мальчик изучал иностранные языки, естественные науки и увлекался рисованием. Помимо этого в домашнее обучение входили занятия конным спортом, фехтованием, танцами, а также игрой на пианино и виолончели. Осенью 1765 года Гете поступает в Лейпцигский университет, который считается одним из самых лучших в Германии. Гете не удается окончить вуз. Из-за обострения туберкулеза летом 1768 года юноше приходится вернуться в родной город. Из-за того, что Иоганн вернулся во Франкфурт без диплома, начинаются разногласия между отцом и сыном. В 1770  году Гете в надежде получить юридическое образование отправляется в город Страсбург: на новом месте будущий писатель начинает интересоваться химией, медициной, а также филологией. С 20-летнего возраста он начинает писать поэму «Фауст». Это произведение отражает литературные взгляды поэта, которые менялись на протяжении писательских лет. Впервые отрывок из «Фауста» публикуется в 1808 году. Целиком  книга вышла в 1832 году. Вторым популярным мистическим произведением Иоганна Гете является баллада «Лесной царь», написанная в 1782 году. В 1832 году весной Гете простудился во время прогулки в открытой карете. 22 марта великий поэт умер из-за остановки сердца.




Ночная песнь странника


Uber allen Gipfeln

Ist Ruh,

In allen Wipfeln

Spurest du.

Kaum einen Hauch .

Die Voglein schwiegen im Walde

Warte nur, balde

Ruhest du auch.

Подстрочник

Над всеми вершинами

покой.

Во всех верхушках (деревьев)

ощутишь ты

едва ли дуновение.

Птички смолкли в лесу.

Подожди только: скоро

Отдохнёшь ты тоже.

перевод Лермонтова

Горные вершины

Спят во тьме ночной,

Тихие долины

Полны свежей мглой.

Не пылит дорога,

Не дрожат листы

Подожди немного,

Отдохнешь и ты.

А.А. Фет писал: «Лермонтов перевел известную пьесу Гете «Uber allen Gipfeln»; но уклонился от наружной формы оригинала. Что ж вышло? Две различные пьесы, одинаковые по содержанию, но не имеющие по духу, а затем и по впечатлению на читателя, ничего общего. Гете заставляет взор наш беззаботно, почти весело скользить по высям гор и вершинам неподвижных дерев. Утешение: Ruhest du auch приходит к вам почти неожиданно и застает вас под влиянием объективного чувства. У Лермонтова с первого слова торжественная тишина осени заставляет предчувствовать развязку». Я пытался следовать за автором.

Мой перевод с рифмовкой по оригиналу:

Горы. На вершинах

Тишь, покой;

Шелохнуть не в силах

Лес листвой.

Птицы не тревожат,

Ночь весёлым пеньем;

Наберись терпенья,

Отдохнёшь ты тоже.

***

вариант первый

Ночью на вершинах

Царствует покой.

Ветерок  не в силах

Шелохнуть листвой.

Птицы не тревожат,

Лес весёлым пеньем;

Наберись терпенья,

Отдохнёшь ты тоже.

Пытались перевести это стихотворение:

Брюсов

На всех вершинах

Покой;

В листве, в долинах

Ни одной

Не дрогнет черты;

Птицы спят в молчании бора.

Подожди только: скоро

Уснешь и ты.

***

Анненский

Над высью горной

Тишь.

В листве уж черной

Не ощутишь

Ни дуновенья.

В чаще затих полет…

О, подожди!.. Мгновенье –

Тишь и тебя… возьмет.

***

мой вольный перевод песни уставшего от жизни странника:

С гор ни дуновенья,

Царствует покой;

Смолкло птичье пенье -

В тишине лесной;

Дремлют  на погосте

Камни и кресты…

Скоро вечным гостем,

Будешь здесь и ты.

Думаю, читателю стали понятнее трудности, которые приходится преодолевать переводчику.

***




Вода и вино


Нем  тот,  кто только воду пьёт –

Как рыба, что в воде живёт.

Вино всех делает глупцами,

Как пьяниц, спящих под столами.

Чтоб быть всегда  самим  собой -

Вино пей смешанным с водой.

На немецком:



Das Wasser allein macht stumm,

das beweisen im Wasser die Fische,

Der Wein allein macht dumm,

das beweisen die Herren am Tische,

Daher, um keines von beiden zu sein,

trink' ich Wasser vermischt mit Wein.



Johann Wolfgang von Goethe, (1749 – 1832)

***




Лесной царь


Мой перевод баллады:

Кто скачет так поздно в ночной тишине?

Отец и ребёнок на резвом коне.

Отец  обнимает ребёнка  рукой,

Чтоб чувствовал он и тепло и покой.



«Зачем, оробев, лицо прячешь, сын мой?»

« Не видишь, отец, Лесной Царь за спиной?

Смотри! Он в короне, с пушистым хвостом».

«Мой сын, то белеет туман над кустом».



«Иди ко мне, мальчик, иди дорогой!

Пестреют цветы на поляне лесной,

Мы будем в чудесные игры играть,

Наряд из парчи приготовила мать».



«Неужто, не слышишь, что Царь говорит?

Послушай, что шёпотом он мне сулит».

«Мой сын, успокойся, не бойся, сын мой,

То ветер шуршит облетевшей листвой».



«Пойдём со мной, нежный! Всем сердцем любя,

Дочурки мои будут нянчить тебя.

Пляшите, водите ночной хоровод -

Упляшитесь, ляжете спать без забот».



«Отец, неужели, сквозь сумрак теней

Не видишь Царя и его дочерей ?»

«Я вижу всё точно, поверь мне, родной,

То ивы мерцают седою листвой».



«Тебя полюбил, не отдам никому,

Не хочешь охотою – силой возьму».

« Отец мой, отец мой, меня Царь схватил,

Он сделал мне больно, терпеть нету сил!»



Отцу стало жутко, стрелою летя,

Он слышит, как стонет в объятьях дитя.

Когда, обессилев, домой прискакал,

В руках его мёртвый ребёнок лежал.

***

Erlk?nig

Wer reitet so sp?t durch Nacht und Wind?

Es ist der Vater mit seinem Kind;

Er hat den Knaben wohl in dem Arm,

Er fasst ihn sicher, er h?lt ihn warm.



Mein Sohn, was birgst du so bang dein Gesicht? —

Siehst, Vater, du den Erlk?nig nicht?

Den Erlenk?nig mit Kron’ und Schweif? —

Mein Sohn, es ist ein Nebelstreif. —



“Du liebes Kind, komm, geh mit mir!

Gar sch?ne Spiele spiel ich mit dir;

Manch bunte Blumen sind an dem Strand,

Meine Mutter hat manch g?lden Gewand.”



Mein Vater, mein Vater, und h?rest du nicht,

Was Erlenk?nig mir leise verspricht? —

Sei ruhig, bleibe ruhig, mein Kind;

In d?rren Bl?ttern s?uselt der Wind. —



“Willst, feiner Knabe, du mit mir gehn?

Meine T?chter sollen dich warten sch?n;

Meine T?chter f?hren den n?chtlichen Reihn,

Und wiegen und tanzen und singen dich ein.”



Mein Vater, mein Vater, und siehst du nicht dort

Erlk?nigs T?chter am d?stern Ort? —

Mein Sohn, mein Sohn, ich seh es genau:

Es scheinen die alten Weiden so grau. —



“Ich liebe dich, mich reizt deine sch?ne Gestalt;

Und bist du nicht willig, so brauch ich Gewalt.”

Mein Vater, mein Vater, jetzt fasst er mich an!

Erlk?nig hat mir ein Leids getan! —



Dem Vater grauset's, er reitet geschwind,

Er h?lt in den Armen das ?chzende Kind,

Erreicht den Hof mit M?he und Not;

In seinen Armen das Kind war tot.

Построчный перевод:

Кто так поздно скачет сквозь ветер и ночь? Это отец с ребенком.

Он крепко прижал к себе мальчика, ребенку у отца покойно, ребенку у отца тепло.

– Мой сын, что ты так робко прячешь лицо? – Отец, ты не видишь Лесного Царя?

Лесного Царя в короне и с хвостом?  – Мой сын, это полоска тумана!

– Милое дитя, иди ко мне, иди со мной!  Я буду играть с тобой в чудные игры.

На побережье моем – много пестрых цветов, у моей матери – много золотых одежд!

–Отец, отец, неужели ты не слышишь,  что Лесной Царь мне шепотом обещает?

– Успокойся, мой сын, не бойся, мой сын,  в сухой листве – ветер шуршит.

– Хочешь, нежный мальчик, идти со мной? Мои дочери чудно тебя будут нянчить,

мои дочери ведут ночной хоровод,  – убаюкают, упляшут, упоют тебя.

– Отец, отец, неужели ты не видишь  – там, там, в этой сумрачной тьме, Лесного Царя дочерей?

– Мой сын, мой сын, я в точности вижу: то старые ивы так серо светятся…

– я люблю тебя, меня уязвляет твоя красота! Не хочешь охотой – силой возьму!

– Отец, отец, вот он меня схватил! Лесной Царь мне сделал больно!

– Отцу жутко, он быстро скачет, он держит в объятьях стонущее дитя,

доскакал до двора с трудом, через силу – ребенок в его руках был мертв.



перевод Жуковского

Кто скачет, кто мчится под хладною мглой?

Ездок запоздалый, с ним сын молодой.

К отцу, весь издрогнув, малютка приник;

Обняв, его держит и греет старик.



"Дитя, что ко мне ты так робко прильнул?"

"Родимый, лесной царь в глаза мне сверкнул:

Он в темной короне, с густой бородой".

"О нет, то белеет туман над водой".



"Дитя, оглянися; младенец, ко мне;

Веселого много в моей стороне:

Цветы бирюзовы, жемчужны струи;

Из золота слиты чертоги мои".



"Родимый, лесной царь со мной говорит:

Он золото, перлы и радость сулит".

"О нет, мой младенец, ослышался ты:

То ветер, проснувшись, колыхнул листы".



"Ко мне, мой младенец; в дубраве моей

Узнаешь прекрасных моих дочерей:

При месяце будут играть и летать,

Играя, летая, тебя усыплять".



"Родимый, лесной царь созвал дочерей:

Мне, вижу. кивают из темных ветвей".

"О нет, все спокойно в ночной глубине:

То ветлы седые стоят в стороне".



"Дитя, я пленился твоей красотой:

Неволей иль волей, а будешь ты мой".

"Родимый, лесной царь нас хочет догнать;

Уж вот он: мне душно, мне тяжко дышать".



Ездок оробелый не скачет, летит;

Младенец тоскует, младенец кричит;

Ездок погоняет, ездок доскакал…

В руках его мертвый младенец лежал.

Выводы Марины Цветаевой о переводе Жуковского: Вещи равновелики. Лучше перевести «Лесного царя», чем это сделал Жуковский, – нельзя. И не должно пытаться. За столетие давности это уже не перевод, а подлинник. Это просто другой «Лесной царь». Русский «Лесной царь» – из хрестоматии и страшных детских снов. Я всё же попытался перевести точнее Жуковского, приблизить перевод к оригиналу.




Майская песня


Как чудно светит

Мне небосвод!

Сияет солнце,

А луг цветёт!



Ветвей цветенье,

Улыбки лиц,

Полёт и пенье

Ста тысяч птиц,



И радость, радость

В груди любой,

Под солнцем счастье

Земли родной.



Любовь, с любовью

Приди ко мне,

Белесой дымкой

Ты в вышине!



Благословляешь

Нас на лету.

Поля и пашни,

Весь мир в цвету.



Моя девчонка,

Жарчей  огня!!

Сияют глазки,

Люби меня!



Как жаворонок -

Петь песни рад,

Как розы утром

Свой аромат,



Тебя всем сердцем

Одну люблю.

Дари мне радость,

Я всё стерплю



Для новых песен.

В сиянье дня

Счастливой будь и

Люби меня.



Mailied (J.W. Goethe)



Wie herrlich leuchtet

Mir die Natur!

Wie glaenzt die Sonne!

Wie lacht die Flur!



Es dringen Blueten

Aus jedem Zweig

Und tausend Stimmen

Aus dem Gestraeuch,



Und Freud und Wonne

Aus jeder Brust.

O Erd, o Sonne!

O Glueck, o Lust!



O Lieb, o Liebe!

So golden schoen,

Wie Morgenwolken

Auf jenem Hoehn!



Du segnest herrlich

Das frische Feld,

Im Bluetendampfe

Die volle Welt.



O Maedchen, Maedchen,

Wie lieb ich dich!

Wie blinkt dein Auge!

Wie liebst du mich!



So liebt die Lerche

Gesang und Luft,

Und Morgenblumen

Den Himmelsduft,



Wie ich dich liebe

Mit warmem Blut,

Die du mir Jugend

Und Freud und Mut



Zu neuen Liedern

Und Taenzen gibst.

Sei ewig gluecklich,

wie du mich liebst!

***




Дикая роза


Мальчик розу увидал,

Розочку на пустоши.

Юную, красивую,

Быстро к розе подбежал,

Рассмотреть поближе

Розу, розу красную,

Розочку на пустоши.



Говорит: «Я отломлю –

С куста Розочка, тебя!»

Отвечает: «Уколю,

Я обид не потерплю,

Будешь помнить ты меня,

Розу, розу красную,

За укол и боль, виня».



Мальчик розочку сорвал,

Нет розы в чистом поле;

Острый шип не помогал,

Жалила его – ломал,

Не боялся боли.

Розу, розочку сорвал,

Мальчишка в чистом поле

***

Heidenroesslein



Sah ein Knab' ein Roesslein stehn,

Roesslein auf der Heiden,

war so jung und morgenschoen,

lief er schnell, es nah zu sehn,

sah's mit vielen Freuden.

Roesslein, Roesslein, Roesslein rot,

Roesslein auf der Heiden.



Knabe sprach: Ich breche dich,

Roesslein auf der Heiden!

Roesslein sprach: Ich steche dich,

dass du ewig denkst an mich,

und ich will's nicht leiden.

Roesslein, Roesslein, Roesslein rot,

Roesslein auf der Heiden.



Und der wilde Knabe brach

's Roesslein auf der Heiden;

Roesslein wehrte sich und stach,

half ihm doch kein Weh und Ach,

musst' es eben leiden.

Roesslein, Roesslein, Roesslein rot,

Roesslein auf der Heiden.

***




Прекрасная ночь


Домик  милой покидаю,

Лунный свет течёт с небес

Еле слышно, я  шагаю

Через дикий, тёмный лес.



Луч луны проник в дубраву,

Указав пути мечтам,

А с берёз летит на траву

Листьев сладкий фимиам.



Тело радует прохлада,

Как прекрасна эта ночь!

И душа, и сердце  рады,

Все тревоги – мимо, прочь.



Ночь достигла совершенства;

Таких тысячу ночей

Променял бы за блаженство

Ночи – с милою моей.



„Die schoene Nacht“ 1809

Nun verlass’ ich diese Huette,

Meiner Liebsten Aufenthalt,

Wandle mit verhuelltem Schritte

Durch den oeden finstern Wald:



Luna bricht durch Busch und Eichen,

Zephyr meldet ihren Lauf,

Und die Birken streun mit Neigen

Ihr den suessten Weihrauch auf.



Wie ergoetz’ ich mich im Kuehlen

Dieser schoenen Sommernacht!

O wie still ist hier zu fuehlen,

Was die Seele gluecklich macht!



Laesst sich kaum die Wonne fassen;

Und doch wollt’ ich, Himmel, dir

Tausend solcher Naechte lassen,

Gaeb’ mein Maedchen Eine mir.

Прекрасная ночь" 1809

***




Блаженное желание


С мудрым, речь веди о счастье,

Толпы глупые охают,

Жизнелюбы  жаждут страсти,

В жарком пламени сгорают.



Полюбив, ты,  став желанным,

И родишься, и рождаешь,

С непонятным чувством – странным,

Ночью, как свеча пылаешь.



Тьма ночная, от сиянья,

С плеч спадает тяжким грузом,

Вспыхнут новые желанья,

Выше брачного союза.



Не пугают расстоянья,

Окрылён, спешишь, летишь,

Жадешь света, от сиянья

Его пламени – сгоришь.



Если стать таким не смеешь,

Лучше смерть!  Прими конец.

Ну, а если, не сумеешь,

Тогда жалкий ты глупец.

.

Selige Sehnsucht

Johann Wolfgang von Goethe



Sagt es niemand, nur den Weisen,

Weil die Menge gleich verhoehnet,

Das Lebend’ge will ich preisen,

Das nach Flammentod sich sehnet.



In der Liebesnaechte Kuehlung,

Die dich zeugte, wo du zeugtest,

Ueberfaellt dich fremde Fuehlung,

Wenn die stille Kerze leuchtet.



Nicht mehr bleibest du umfangen

In der Finsternis Beschattung,

Und dich reisset neu Verlangen

Auf zu hoeherer Begattung.



Keine Ferne macht dich schwierig,

Kommst geflogen und gebannt,

Und zuletzt, des Lichts begierig,

Bist du Schmetterling verbrannt.



Und so lang du das nicht hast,

Dieses: Stirb und werde!

Bist du nur ein trueber Gast

Auf der dunklen Erde.

***




Встречи и прощанья


Рассвет, прощанье – я тоскую.

Стон в тесно сжавшихся сердцах:

Какой восторг от поцелуя!

Какая боль в твоих глазах!

Ушёл. Смотрела, став незримой,

Глазами влажными от слёз:

Какое счастье быть любимым!

Какой восторг любить всерьёз!



„Willkommen und Abschied“ (J.W. Goethe)

Doch ach, schon mit der Morgensonne

Verengt der Abschied mir das Herz:

In deinen Kuessen welche Wonne!

In deinem Auge welcher Schmerz!

Ich ging, du standst und sahst zur Erden

Und sahst mir nach mit nassem Blick:

Und doch welch Glueck, geliebt zu werden!

Und lieben, Goetter, welch ein Glueck!

Точность подстрочника!

***




Моё сердце, что с тобою?


Моё, сердце, что с тобою?

Что так мучает тебя?

Стала жизнь твоя другою! -

Не могу узнать, любя.

Всё ушло, что ты любило,

Всё, предав себя, забыло,

Всё и радость, и тепло …

Как до этого дошло!



Юность манит, в ней отрада,

Стан прекрасен, нет стройней,

Доброта и нежность взгляда

Манят силою своей?

Я, смиряя нетерпенье,

Убежать подальше рад,

Но она в одно мгновенье

Возвращает, вновь, назад.



С этой девушкой волшебной

Связь вовек не разорвать,

Прихожу к ней ежедневно,

Против воли, не сбежать;

Должен жить в волшебном круге,

Возвращаясь вновь и вновь.

Унижаюсь, как прислуга!

Отпусти меня, любовь!



Neue Liebe, neues Leben

Herz, mein Herz, was soll das geben?

Was bedaenget dich so sehr?

Welch ein fremdes, neues Leben! —

Ich erkenne dich nicht mehr.

Weg ist alles, was du liebtest,

Weg, warum du dich betruebtest,

Weg dein Fleiss und deine Ruh —

Ach, wie kamst du nur dazu!



Fesselt dich die Jugendbluete,

Diese liebliche Gestalt,

Dieser Blick voll Treu und Guete

Mit unendlicher Gewalt?

Will ich rasch mich ihr entziehen,

Mich ermannen, ihr entfliehen,

Fuehret mich im Augenblick,

Ach, mein Weg zu ihr zurueck.



Und an diesem Zauberfaedchen,

Das sich nicht zerreissen laesst,

Haelt das liebe, lose Maedchen

Mich so wider Willen fest;

Muss in ihrem Zauberkreise

Leben nun auf ihre Weise.

Die Veraendrung, ach, wie gross!

Liebe! Liebe! lass mich los!

***




К луне


Вновь в долину с дальних гор

Льёшь безмолвный свет,

Дай моей душе простор,

Ей пределов нет;



Ты взглянула – ласков взгляд,

Взор спокоен твой,

Вижу, что глаза следят

За моей судьбой.



В сердце эхом каждый миг,

Грусть с весельем в нём,

Боль и радость я постиг,

Покидая дом.



Поспеши, река, бежать!

Никого, друг мой,

Я не буду целовать

С радостью такой.



Это было только раз,

Вдруг, сказала – Да!

Буду помнить в смертный час,

Память навсегда!



Мчится речка всё быстрей,

Потеряв покой,

Речка, песенкой своей

Поделись со мной.



Пой зимой –  под вой ветров,

Пой, не замолкай,

И весной, среди цветов,

С песней пробегай.



Тот блажен, кто, суету,

Для любви забыл,

В верном сердце чистоту,

Дружбы сохранил.



Днём, в чём нашей жизни суть,

Не понятно нам,

Счастье в грудь находит путь

Только по ночам.



An den Mond



Fuellest wieder Busch und Tal

Still mit Nebelglanz,

Loesest endlich auch einmal

Meine Seele ganz;



Breitest ueber mein Gefild

Lindernd deinen Blick,

Wie des Freundes Auge mild

Ueber mein Geschick.



Jeden Nachklang fuehlt mein Herz

Froh- und trueber Zeit,

Wandle zwischen Freud und Schmerz

In der Einsamkeit.



Fliesse, fliesse, lieber Fluss!

Nimmer werd ich froh,

So verrauschte Scherz und Kuss,

Und die Treue so.



Ich besass; es doch einmal,

Was so kuesstlich ist!

Dass man doch zu seiner Qual

Nimmer es vergisst!



Rausche, Fluss, das Tal entlang,

Ohne Rast und Ruh,

Rausche, fluestre meinem Sang

Melodien zu,



Wenn du in der Winternacht

Wuetend ueberschwillst,

Oder um die Fruehlingspracht

Junger Knospen quillst.



Selig, wer sich vor der Welt

Ohne Hass verschliesst,

Einen Freund am Busen huelt

Und mit dem geniesst,



Was, von Menschen nicht gewusst

Oder nicht bedacht,

Durch das Labyrinth der Brust

Wandelt in der Nacht.

***




Баллада Фульский король


Мой перевод

Король жил в Фуле милой

С любимою женой,

В предсмертный миг  вручила

В дар кубок золотой.



Он с ним не расставался

До края наполнял,

Когда, вдрызг, напивался,

Держа в руках, рыдал.



Час смерти не был страшен,

Что было сосчитал.

Всё кроме этой чаши

Наследникам раздал.



Созвал, сверкая, оком

Он, чуя смертный час,

На берегу высоком

Друзей в последний раз.



Пью с вами на просторе,

Последний мой глоток.

И бросил чашу в море,

В бушующий поток.



Дар море  подхватило,

И бросило на дно,

Тут смерть глаза закрыла,

Пить перестал вино.



Es war ein Koenig in Thule,

Gar treu bis an das Grab,

Dem sterbend seine Buhle

einen goldnen Becher gab.

Es ging ihm nichts darueber,

Er leert' ihn jeden Schmaus;

Die Augen gingen ihm ueber,

So oft er trank daraus.

Und als er kam zu sterben,

Zaehlt' er seine Staedt' im Reich,

Goennt' alles seinen Erben,

Den Becher nicht zugleich.

Er sass bei'm Koenigsmahle,

Die Ritter um ihn her,

Auf hohem Vaetersaale,

Dort auf dem Schloss am Meer.

Dort stand der alte Zecher,

Trank letzte Lebensgluth,

Und warf den heiligen Becher

Hinunter in die Fluth.

Er sah ihn stuerzen, trinken

Und sinken tief ins Meer,

Die Augen thaeten ihm sinken,

Trank nie einen Tropfen mehr.

Заветный кубок

Перевод Тютчева:

Был царь, как мало их ныне, —

По смерть он верен был:

От милой, при кончине,

Он кубок получил.



Ценил его высоко

И часто осушал, —

В нем сердце сильно билось,

Лишь кубок в руки брал.



Когда ж сей мир покинуть

Пришел его черед,

Он делит всё наследство, —

Но кубка не дает.



И в замок, что над морем,

Друзей своих созвал

И с ними на прощанье,

Там сидя, пировал.



В последний раз упился

Он влагой огневой,

Над бездной наклонился

И в море – кубок свой…



На дно пал кубок морское, —

Он пал, пропал из глаз,

Забилось ретивое,

Царь пил в последний раз!..

‹1829›

***




Ученик чародея


Баллада

Наконец – волшебник старый

Отлучился мне на счастье!

Будут призраки и чары

Это время в моей власти.

Я заклятья знаю,

Медлить  зря не буду -

Сил, ума хватает,

Сотворю, сам, чудо.



Рек истоки,

Ключ, как хрусталь,

С гор ручьи в даль,

Убегают,

Пусть обильные потоки

Бочку в бане наполняют.



Ко мне, старая метёлка!

В эти тряпки наряжайся,

Будь слугой, не стой без толка,

За работу принимайся.

Будешь в бочку бегом,

Не жалея ног,

Носить воду горшком,

Не ленись, я строг.



Рек истоки,

Ключ, как хрусталь,

С гор ручьи в даль

Убегают,

Пусть обильные потоки

Бочку в бане наполняют.



Гляньте, трудится метёлка!

Носить воду она рада,

Чтобы было больше толку,

Подгоняю её взглядом.

Вот бежит второй раз,

Бочка до краёв,

Потом вылила в таз,

Он купать готов.



Плохо дело!

Нет посуды,

Вода всюду!

Вот, проклятье! –

Колдовать решил я смело,

Но забыл слова заклятья!



Стой, слуга, вновь стань метлою,

Как назначено природой.

Издеваясь надо мною,

Слуга – веник  носит воду!

Вновь вбегает человек,

Не моргнул и оком.

Ах, бежит вода ста рек,

На меня потоком.



Надоело!

Нет терпенья,

На мгновенье -

Дай пощаду!

Но, увы,  всё хуже дело!

Дик лицом! Пугает взглядом!



О, чудовище из ада!

Хочешь дом залить водою?

Вижу, всюду водопады,

За порог бегут рекою.

В ответ, злая метла,

Мне в лицо хохочет!

Вновь такой, как была,

Снова стать не хочет!



Без промашки,

Схвачу цепко,

Очень крепко.

Если справлюсь,

Тогда, злая деревяшка,

Топором с тобой расправлюсь.



Вижу, ходит метла вяло.

На неё бросаюсь смело,

А когда на пол упала,

Разрубил её умело.

Вот отличный удар!

Стало две части!

Их  вручили мне в дар,

Видимо, на счастье.



Горе, горе!

Части встали,

Побежали

За водою.

Они снова полны прыти!

Силы высшие, спасите!



А они бегут резвее,

Страх какой! Везде потоки,

Зал, ступени всё мокрее,

Мастер мой, не будь жестоким,

Приходи скорее,

Мне не справиться,

Призраки сильнее,

Не избавиться.



Станьте части,

Вновь метлою.

За водою -

Сгиньте чары,

Вызвать вас своею властью

Может только мастер старый

Johann Wolfgang von Goethe.

Der Zauberlehrling



Hat der alte Hexenmeister

Sich doch einmal wegbegeben!

Und nun sollen seine Geister

Auch nach meinem Willen leben.

Seine Wort' und Werke

Merkt ich und den Brauch,

Und mit Geistesstaerke

Tu ich Wunder auch.



Walle! Walle

Manche Strecke,

Dass, zum Zwecke,

Wasser fliesse

Und mit reichem, vollem Schwalle

Zu dem Bade sich ergiesse.



Und nun komm, du alter Besen!

Nimm die schlechten Lumpenhuellen;

Bist schon lange Knecht gewesen;

Nun erfuelle meinen Willen!

Auf zwei Beinen stehe,

Oben sei ein Kopf,

Eile nun und gehe

Mit dem Wassertopf!



Walle! walle

Manche Strecke,

Dass, zum Zwecke,

Wasser fliesse

Und mit reichem, vollem Schwalle

Zu dem Bade sich ergiesse.



Seht, er lauft zum Ufer nieder;

Wahrlich! ist schon an dem Flusse,

Und mit Blitzesschnelle wieder

Ist er hier mit raschem Gusse.

Schon zum zweiten Male!

Wie das Becken schwillt!

Wie sich jede Schalle

Voll mit Wasser fuellt!



Stehe! stehe!

Denn wir haben

Deiner Gaben

Vollgemessen!-

Ach, ich merk es! Wehe! wehe!

Hab ich doch das Wort vergessen!



Ach, das Wort, worauf am Ende

Er das wird, was er gewesen.

Ach, er laeuft und bringt behaende!

Waerst du doch der alte Besen!

Immer neue Guesse

Bringt er schnell herein,

Ach, und hundert Fluesse

Stuerzen auf mich ein.



Nein, nicht laenger

Kann ich's lassen;

Will ihn fassen.

Das ist Tuecke!

Ach! nun wird mir immer baenger!

Welche Miene! welche Blicke!



O du Ausgeburt der Hoelle!

Soll das ganze Haus ersaufen?

Sehe ich ueber jede Schwelle

Doch schon Wasserstroeme laufen.

Ein verruchter Besen,

Der nicht hoeren will!

Stock, der du gewesen,

Stehe doch wieder still!



Willst's am Ende

Gar nicht lassen?

Will dich fassen,

Will dich halten

Und das alte Holz behaende

Mit dem scharfe Beile spalten.



Seht, da kommt er schleppend wieder!

Wie ich mich nur auf dich werfe,

Gleich, o Kobold, liegst du nieder;

Krachend trifft die glatte Schaerfe.

Wahrlich! brav getroffen!

Seht, er ist entzwei!

Und nun kann ich hoffen,

Und ich atme frei!



Wehe! wehe!

Beide Teile

Stehn in Eile

Schon als Knechte

Voellig fertig in die Hoehe!

Helft mir, ach! ihr hohen Maechte!



Und sie laufen! Nass und naesser

Wird's im Saal und auf den Stufen.

Welch entsetzliches Gewaesser!

Herr und Meister! hoer mich rufen! -

Ach, da kommt der Meister!

Herr, die Not ist gross!

Die ich rief, die Geister,

Werd ich nun nicht los.



"In die Ecke,

Besen! Besen!

Seid's gewesen.

Denn als Geister

Ruft euch nur, zu seinem Zwecke,

Erst hervor der alte Meister."

***




Кладоискатель баллада


Жил с протянутой рукою,

В сердце боль не утихала,

Бедность радости мешала.

О богатстве я мечтал.

Чтобы справиться с судьбою,

Я на всё пойду, не струшу.

Рад отдать за деньги душу! -

Кровью клятву написал.



Шёл кругами тёмной ночью,

Звал себе на помощь пламя,

Засевал поля костями.

Завет выполнив – точь в точь,

Я увидел свет воочью.

Клад, считая делом чести,

Стал копать на этом месте,

Чернотой пугала ночь.



Свет увидел из просторов,

Он пришёл звезде подобный

Из глубин далёких, злобных,

Тут полночный час настал.

Стало всё доступно взору,

Засияла тьма ночная -

Чашу, полную до края

Светом, юноша держал.



Глаза дивные, нет краше,

Под венком из трав сплетённым;

Свет, той чашею рождённый,

Разогнал весь мрак собой.

Ангел пить велел из чаши;

Я подумал: мальчик этот

Полон радости и света,

Значит добрый, а не злой.



Пей отвагу жизни ясной!

Тогда истину узнаешь,

Оставь место, где копаешь,

Вновь сюда не приходи.

Не ищи здесь клад напрасно

Днём работа! Гости – после!

Радость в праздник! Будни постны!

Исполняй слова мои.

Der Schatzgr;ber



Arm am Beutel, krank am Herzen,

Schleppt ich meine langen Tage.

Armut ist die gr;;te Plage,

Reichtum ist das h;chste Gut!

Und, zu enden meine Schmerzen,

Ging ich, einen Schatz zu graben.

Meine Seele sollst du haben!

Schrieb ich hin mit eignem Blut.



Und so zog ich Kreis; um Kreise,

Stellte wunderbare Flammen,

Kraut und Knochenwerk zusammen:

Die Beschw;rung war vollbracht.

Und auf die gelernte Weise

Grub ich nach dem alten Schatze

Auf dem angezeigten Platze;

Schwarz und st;rmisch war die Nacht.



Und ich sah ein Licht von weiten,

Und es kam gleich einem Sterne

Hinten aus der fernsten Ferne,

Eben als es Zw;lfe schlug.

Und da galt kein Vorbereiten;

Heller ward;s mit einem Male

Von dem Glanz der vollen Schale,

Die ein sch;ner Knabe trug.



Holde Augen sah ich blinken

Unter dichtem Blumenkranze;

In des Trankes Himmelsglanze

Trat er in den Kreis herein.

Und er hie; mich freundlich trinken;

Und ich dacht: es kann der Knabe

Mit der sch;nen lichten Gabe

Wahrlich nicht der B;se sein.



Trinke Mut des reinen Lebens!

Dann verstehst du die Belehrung ,

Kommst, mit ;ngstlicher Beschw;rung,

Nicht zur;ck an diesen Ort.

Grabe hier nicht mehr vergebens:

Tages Arbeit! Abends G;ste!

Saure Wochen! Frohe Feste!

Sei dein k;nftig Zauberwort.




Иоганн Фридрих Шиллер


Иоганн Кристоф Фридрих фон Шиллер 1759-1805 – немецкий поэт, философ, драматург, теоретик искусства, историк, врач. Один из ярчайших представителей немецкого романтизма и гуманизма. Наряду с Г. Э. Лессингом и И. В. Гете был основоположником немецкой классической литературы. Родился в небольшом немецком городе Марбах-ам-Неккар, в семье небогатого полкового фельдшера и дочери пекаря-трактирщика. Начальное образование будущий классик получил у местного пастора, потом четыре года латинской школы. В 1772 году Фридрих с отличием сдал все четыре выпускных экзамена. Это обеспечило ему место в военной академии. Однако сам Шиллер обучение в «Высшей школе Карла Святого» не оценил. Будучи зачисленным на юридическое отделение, Фридрих, тогда мечтавший стать священником и питавший неприязнь к юриспруденции, за два года из отличника превратился в худшего ученика. В 1775 году академию перевели в Штудгарт, а в 1776 году Шиллер перевелся на медицинский факультет, где посещал лекции немецкого философа Якова Абеля. Тогда же юноша всерьез увлекся поэзией. В 1780 году Фридрих Шиллер окончил академию и получил место полкового врача в Штутгарте. Годом позже Шиллер завершил свою первую драму «Разбойники», которую ему пришлось публиковать за свой счет. Драма понравилось директору Мангеймского театра. Постановка имела успех у публики. Чтобы попасть на спектакль в Мангейм, Шиллер ушел в самоволку, за что получил 14 дней гаупвахты и запрет на написание всего, кроме сочинений по медицине. В сентябре 1782 года сбежал из владений герцога Вюртембергского в Пфальц. Он скрывался под вымышленным именем в окрестностях Мангейма. Тогда же начал работать над трагедией «Коварство и любовь» и издал «Заговор Фиеско в Генуе». Год прожил в доме знакомой, откуда был вынужден уехать. В 1783 году сделал первые наброски исторической драмы «Дон Карлос», для работы над которой изучал историю Испании. Несмотря на успех постановки «Коварство и любовь», премьера которой состоялась в 1784 году, Шиллер продолжал скитаться и нищенствовать. Осенью он обратился к обществу поклонников своего творчества в Лейпциге. В марте 1785 года глава общества Готфрид Кернер выслал Шиллеру вексель, чтобы тот мог рассчитаться с долгами и организовал переезд драматурга. В 1787 году Шиллер уехал в Веймар, литературный центр, где познакомился с главными немецкими литераторами своей эпохи. Это знакомство заставило драматурга пересмотреть собственное творчество, и Фридрих почти на десять лет оставил художественную литературу. Он погрузился в изучение истории, философии и эстетики. После публикации в 1788 году «Истории отпадения Нидерландов» Шиллер снискал славу выдающегося историка и с помощью друзей, среди которых был Гете, получил место профессора истории и философии в университете Йены. В 1791 году Шиллер заболел туберкулезом легких, из-за чего был вынужден прекратить преподавание и снова попал в нищету. В 1799 году Шиллер вернулся в Веймар, где при поддержке меценатов начал издавать несколько литературных журналов и вместе с Гете основал Веймарский театр. В 1800 году он закончил работу над пьесой «Мария Стюарт», которую задумал еще в 1780-х. В 1802 году Шиллеру было пожаловано дворянство. А в 1805 году, в возрасте 45 лет, он умер от туберкулеза, обострившегося после сильной простуды.

Свои первые произведения, перенасыщенные пафосом и высокопарными фразами, сам Шиллер впоследствии не будет воспринимать всерьез. За время своей творческой деятельности написал тридцать восемь стихотворений, ряд философских работ, эссе, несколько исторических исследований. Был назначен профессором истории Йенского университета. Редактировал несколько литературных журналов. Произведения Шиллера переведены на многие языки мира, в том числе на русский: «Буря и натиск»; «Разбойники»;

«Коварство и любовь» и другие.

Многие композиторы вдохновлялись творчеством поэта. Одной из самых знаменитых стала «Ода к радости», которую Бетховен положил на музыку и включил в свою знаменитую Девятую симфонию. Среди других композиторов, вдохновленных текстами Шиллера, следует отметить Шуберта, Шумана, Верди, Россини.




Встреча




В кругу подруг блистала красотою,

Прекраснее найти я не сумел,

Как солнышко манила за собою

Стоял вдали, но подойти не смел.

Страданием я был лишён покоя,

Когда на эту красоту смотрел;

Вдруг, вознесла крылатая фортуна

И я ударил пальцами по струнам.



Что чувствовал в те дивные мгновенья,

Когда запел, давно забыл о том.

Я новый звук в себе нашёл для пенья,

С тех пор боль сердца изливаю в нем.

В моей душе закончилось терпенье

Она оковы порвала рывком.

Чтоб, проникая в самые глубины,

Звук разбудил, в них спящие  картины



Потом, когда замолкло это пенье,

Я снова душу к телу приковал,

И в ангельских чертах  любви, боренье

Стыда и сладострастья увидал.

Пришёл от сладких звуков в восхищенье,

Казалось мне, что в небесах порхал.

Был для блаженных душ, тот звук, не внове,

Я вновь его услышал в тихом слове:



«А сердце верное о чувствах не кричит,

Страдая безутешно, тихо плачет;

Оно в любви покой и верность  чтит

Страданья для него не много значат.

Сорвав, цветок любви, его хранит,

Чтоб заслужить внимание удачи.

Любовь – сокровище, прими, не прекословь

Любовью, отвечая на любовь».

Die Begegnung

Noch seh’ ich sie, umringt von ihren Frauen,

Die herrlichste von allen, stand sie da.

Wie eine Sonne war sie anzuschauen;

Ich stand von fern und wagte mich nicht nah.

Es fasste mich mit wolllustvollem Grauen,

Als ich den Glanz vor mir verbreitet sah;

Doch schnell, als haetten Fleugel mich getragen,

Ergriff es mich, die Saiten anzuschlagen.



Was ich in jenem Augenblick empfunden,

Und was ich sang, vergebens sinn’ ich nach.

Ein neu Organ hatt’ ich in mir gefunden,

Das meines Herzens heil’ge Regung sprach;

Die Seele war’s, die Jahre lang gebunden,

Durch alle Fesseln jetzt auf einmal brach,

Und Tuene fand in ihren tiefsten Tiefen,

Die ungeahnt und guettlich in ihr schliefen.



Und als die Saiten lange schon geschwiegen,

Die Seele endlich mir zureucke kam,

Da sah ich in den engelgleichen Zuegen

Die Liebe ringen mit der holden Scham,

Und alle Himmel glaubt’ ich zu erfliegen,

Als ich das leise, suesse Wort vernahm –

O droben nur in sel’ger Geister Choeren

Werd ich des Tones Wohllaut wieder hoeren!



Das treue Herz, das trostlos sich verzehrt,

Und still bescheiden nie gewagt zu sprechen:

Ich kenne den ihm selbst  verborgnen Werth,

Am rohen Glueck will ich das Edle raechen.

Dem Armen sei das schoenste Loos bescheert,

Nur Liebe darf der Liebe Blume brechen.

Der schotnste Schatz gehoert dem Herzen an,

Das ihn erwiedern und empfinden kann.




Перчатка




Гордясь своим зоосадом,

Осанкой и пышным нарядом,

Сидел король Франц, вокруг,

Служившие верно короне,

Бароны, а на балконе

Красивых дам полукруг.



Король дал знак – выпускать зверей.

Ворота открылись, из клетки своей,

Степенно шагая,

Рыча и зевая,

Людей оглядев,

На землю ступил дикий лев.

Затёкшие, вытянув  члены,

Он лёг посредине арены.



Король слову, зная,  цену,

Рукою второй раз махнул,

Слуга снова дверь распахнул -

Взревев, словно гром,

В неё тигр сиганул

На арену огромным прыжком.

Льва, увидев, ревёт,

Тот на лапы встаёт,

На шее вздымается грива -

Тигр сник,  отошёл боязливо,

Сразиться со львом не посмел,

Кося глаза молча смотрел,

Признав без сражений и споров

Вассалом себя, льва сеньором.

Слизнув языком с губ пену,

В сторонке лёг на арену.



С усмешкою, глядя на сцену,

Король даёт пальцем знак  слугам своим

И два злобных барса, один за другим,

На тигра пошли в атаку,

Жаждая крови и драки.

Он, выбежав барсам навстречу,

Их душит в объятьях, и лапами бьёт.

Могучий Лев с рёвом на лапы встаёт,

Вмиг, замерли звери в испуге;

В ареной, очерченном круге,

Легли, не посмев льву перечить.



Когда прекратилась схватка,

С балкона упала перчатка,

Легла между тигром и львом,

Заахали дамы кругом.

Мой рыцарь, Делорж, наступил твой час,

Смеясь, Кунигунда сказала:

Ты клялся в любви ко мне, множество раз,

Чтоб  силу  её я узнала,

Прошу мне перчатку вернуть.



И рыцарь бегом отправляется в путь,

Идёт вниз по лестнице, в клетку;

Пройдя меж зверей твёрдым шагом,

Он их, поразив отвагой,

Поднял перчатку кокетки.

Сердца гостей ужас сковал,

Когда меж зверями стоял.

Когда хладнокровно вернулся назад,

Хвалили его отовсюду,

Готова обнять Кунигунда,

Сулит ему счастье её нежный взгляд,

Но рыцарь, пылая от гнева,

Перчатку швырнув в лицо девы,

Сказал, встав с красавицей рядом:

–От вас, не нужна мне награда -

Сказал и ушёл тотчас.

Der Handschuh

Vor seinem L;wengarten,

Das Kampfspiel zu erwarten,

Sa; K;nig Franz,

Und um ihn die Gro;en der Krone,

Und rings auf hohem Balkone

Die Damen in sch;nem Kranz.

Und wie er winkt mit dem Finger,

Auftut sich der weite Zwinger,

Und hinein mit bed;chtigem Schritt

Ein L;we tritt

Und sieht sich stumm

Ringsum

Mit langem G;hnen

Und sch;ttelt die M;hnen

Und streckt die Glieder

Und legt sich nieder.

Und der K;nig winkt wieder,

Da ;ffnet sich behend

Ein zweites Tor,

Daraus rennt

Mit wildem Sprunge

Ein Tiger hervor.

Wie der den L;wen erschaut,

Br;llt er laut,

Schl;gt mit dem Schweif

Einen furchtbaren Reif

Und recket die Zunge,

Und im Kreise scheu

Umgeht er den Leu,

Grimmig schnurrend,

Drauf streckt er sich murrend

Zur Seite nieder.

Und der K;nig winkt wieder,

Da speit das doppelt ge;ffnete Haus

Zwei Leoparden auf einmal aus,

Die st;rzen mit mutiger Kampfbegier

Auf das Tigertier;

Das packt sie mit seinen grimmigen Tatzen,

Und der Leu mit Gebr;ll

Richtet sich auf, da wirds still;

Und herum im Kreis,

Von Mordsucht hei;,

Lagern sich die greulichen Katzen.

Da f;llt von des Altans Rand

Ein Handschuh von sch;ner Hand

Zwischen den Tiger und den Leun

Mitten hinein.

Und zu Ritter Delorges, spottenderweis,

Wendet sich Fr;ulein Kunigund:

»Herr Ritter, ist Eure Lieb so hei;,

Wie Ihr mirs schw;rt zu jeder Stund,

Ei, so hebt mir den Handschuh auf!«

Und der Ritter, in schnellem Lauf,

Steigt hinab in den furchtbaren Zwinger

Mit festem Schritte,

Und aus der Ungeheuer Mitte

Nimmt er den Handschuh mit keckem Finger.

Und mit Erstaunen und mit Grauen

Sehns die Ritter und Edelfrauen,

Und gelassen bringt er den Handschuh zur;ck.

Da schallt ihm sein Lob aus jedem Munde,

Aber mit z;rtlichem Liebesblick –

Er verhei;t ihm sein nahes Gl;ck –

Empf;ngt ihn Fr;ulein Kunigunde.

Und er wirft ihr den Handschuh ins Gesicht:

»Den Dank, Dame, begehr ich nicht!«

Und verl;;t sie zur selben Stunde.




Надежда




Пока люди живы, стремятся они,

Настигнуть мечту вековую;

Считают, что в будущем лучшие дни,

Охотясь на цель золотую.

Состарившись, станет мир вновь молодым,

Все мы улучшения жизни хотим.



Надежда по жизни ведёт за собой,

С весёлым ребёнком играет,

А юношу манит своей красотой,

Со старцем лечь в гроб не желает.

Когда он в могиле навеки уснёт,

Надежда в душе, как цветок, расцветёт.



И это поверьте не самообман,

Придуманный мозгом в смятенье.

Нас сердце зовёт, словно в бой барабан,

Жить верой, не зная сомненья.

И внутренний голос вещает о том,

Что душу надеждой и верой спасём.

***

Hoffnung

Es reden und tr;umen die Menschen viel

Von bessern k;nftigen Tagen;

Nach einem gl;cklichen, goldenen Ziel

Sieht man sie rennen und jagen.

Die Welt wird alt und wird wieder jung,

Doch der Mensch hofft immer Verbesserung.

Die Hoffnungf;hrt ihn ins Leben ein,

Sie umflattert den fr;hlichen Knaben,

Den J;ngling locket ihr Zauberschein,

Sie wird mit dem Greis nicht begraben;

Denn beschlie;t er im Grabe den m;den Lauf,

Noch am Grabe pflanzt er – die Hoffnung auf.



Es ist kein leerer, schmeichelnder Wahn,

Erzeugt im Gehirne des Thoren.

Im Herzen k;ndet es laut sich an:

Zu was Besserm sind wir geboren;

Und was die innere Stimme spricht,

Das t;uscht die hoffende Seele nicht.




Пилигрим




Странствуя, бродил в истоме,

Не жалея юных дней

Я, оставив в отчем доме

Танцы юности своей.



И наследство, и пожитки -

Всё оставил и был прав,

Заменили мне убытки

Посох и весёлый нрав.



Мне надежда дала силу,

Вера двигала вперёд,

«Странствуй» мне она твердила,

Путь – дорога на восход.



И однажды, днём чудесным

Подойдёшь к златым вратам,

В них войдёшь тогда небесным

Всё земное станет Там.»



Всюду – бодрый, и разбитый

Я на месте не стоял.

Шёл, но оставалось скрытым

То, что я найти мечтал



Не давали горы ходу,

Брод в реке бывал глубок,

Находил меж скал проходы,

Строил мост через поток.



Раз, пришёл к реке глубокой,

Что струилась на восток

И, себя вверяя року,

Смело бросился в поток.



Он понёс, ласкал волною,

Пока в море не попал.

Пусто было предо мною,

Ближе к цели я не стал.



Путь туда, увы, не знаем,

Никогда и высь небес

Не коснётся земли краем,

То что, Там, не будет здесь.

Der Piligrim

Noch in meines Lebens Lenze

War ich, und ich wandert’ aus,

Und der Jugend frohe Taenze

Liess ich in des Vaters Haus.



All mein Erbteil, meine Habe,

Warf ich froehlich glauben hin,

Und am leichten Pilgerstabe

Zog ich fort mit Kindersinn.



Denn mich trieb ein maechtig Hoffen

Und ein dunkles Glaubenswort,

„Wandle,“ rief’s, „der Weg ist offen,

Immer nach dem Aufgang fort.



„Bis zu einer goldnen Pforten

Du gelangst, da gehst du ein,

Denn das Irdische wird dorten

Himmlisch, unvergaenglich sein.“



Abend ward’s und wurde Morgen,

Nimmer, nimmer stand ich still,

Aber immer blieb’s verborgen,

Was ich suche, was ich will.



Berge lagen mir im Wege,

Stroeme hemmten meinen Fuss,

Ueber Schluende baut ich Stege,

Bruecken durch den wilden Fluss.



Und zu eines Stroms Gestaden

Kam ich, der nach Morgen floss;

Froh vertrauend seinem Faden,

Warf ich mich in seinen Schoss.



Hin zu einem grossen Meere

Trieb mich seiner Wellen Spiel;

Vor mir liegt’s in weiter Leere,

Naeher bin ich nicht dem Ziel.



Ach, kein Weg will dahin fuehren,

Ach, der Himmel ueber mir

Will die Erde nicht beruehren,

Und das Dort ist niemals hier!

***




Прошение




Беру перо, хочу писать,

Но порчу зря бумагу.

Где в опустевшем сердце взять

Для дум и чувств отвагу?



Не влить замёрзшею рукой

В стихи тепла и света,

Не любящий мазни такой,

О, Феб, согрей поэта.



Скребёт кухарка целый час,

Спасенья нет от скрипа,

А мне пора, зовёт Пегас

В Испанию к Филиппу.



Сажусь бесстрашно на коня,

Секунды не считаю.

Пегас в Мадрид принёс меня,

У замка оставляю.



Спешу, о, чудо! Там вдали,

Чудесное созданье –

Таясь, принцесса Эболи

Ждёт принца на свиданье.



Она трепещет, дрожь в ногах,

Объятья крепче стали,

Восторг горит в её глазах -

Его полны печали.



Триумф в любви потряс её,

Страсть рвётся на свободу!

Проклятье! Мокрое бельё

Бросает прачка в воду.



Всё, грош  поэзии цена,

Бог с нею! Замки  тают…

Пусть драмы пишет сатана,

Когда  бельё стирают.

***




Чужестанка


В долину к бедным пастухам,

Весной, под пенье жаворонка,

Как чудо в сказке, по утрам

Являлась хрупкая девчонка.



У пастухов была чужой,

Никто не знал, откуда родом

Оставленный, её ногой,

След – пропадал с её уходом.



Цветы и сладкие плоды

Несли невидимые слуги,

Вечнозелёные сады,

Взрастили их под солнцем юга.



Дарила, каждому, весной

Цветок и плод своей рукою.

Счастливым уходил домой -

Мальчишка и старик с клюкою.



Хранится в памяти веков

И то, как любящих встречала:

Прекраснейший из всех цветов,

Благословляя их, вручала.

Das Madchen aus der Fremde



In einem Tal bei armen Hirten

Ersehien mit jedem jungen Jahr.

Sobald die ersten Lerchen schwirrten,

Ein Madchen schon und wunderbar.



Sie war nicht in dem Tal geboren,

Man wusste nicht, woher sie kam,

Und sehnell war ihre Spur verloren,

Sobald das Madchen Abschied nahm.



Sie brachte Blumen mit und Frichte

Gereift auf einer andern Flur,

In einem andern Sonnenlichte,

In einer gluchlichern Natur.



Und teilte jedem eine Gabe,

Bem Fruchte, jenem Blumen aus;

Der Jungling und der Greisam Stabe,

Ein jeder ging beschenkt nach Haus.



Willkommen waren alle Gaste,

Doch nahte sich ein liebend Paar,

Dem reichte sie der Gaben beste,

Der Blumen allerschonste dar.




Цветы


Дети солнца молодого,

Поля –  праздничный убор

Цветы – радость для любого,

Ласков к ним природы взор.

Мил наряд, расшитый светом,

Флора красит разным цветом,

Её краски дар богов.

Дети вёсен  – хороши,

Но остались без души,

Плачьте,  ваш удел суров.



Поют песни жаворонки

Ночью плачут соловьи,

Тянут нежные ручонки

К вам сильфиды, ждут любви.

Зачем в чаши и короны,

Манит взгляды дочь Дионы

Разжигая пыл в крови?

Плачьте дети вёсен нежных!

На полях земли безбрежных

Вам отказано в любви.



Но таясь от взгляда няни,

Запрет матери был строг,

Я, пока цветы не вянут,

Подарю любви залог:

Речь его души безмолвна,

Но для сердца полнокровна,

Для тебя венок совью,

Величайший из богов

Воплотил в листве цветов

Всю божественность свою.

Die Blumen

Kinder der verj;ngten Sonne,

Blumen der geschm;ckten Flur,

Euch erzog zu Lust und Wonne,

Ja, Euch liebte die Natur.

Sch;n das Kleid mit Licht gesticket,

Sch;n hat Flora Euch geschm;cket

Mit der Farben G;tterpracht.

Holde Fr;hlingskinder, klaget!

Seele hat sie Euch versaget,

Und ihr selber wohnt in Nacht.



Nachtigall und Lerche singen

Euch der Liebe selig Los,

Gaukelnde Sylphiden schwingen

Buhlend sich auf Eurem Scho;.

W;lbte Eures Kelches Krone

Nicht die Tochter der Dione

Schwellend zu der Liebe Pf;hl?

Zarte Fr;hlingskinder, weinet!

Liebe hat sie euch verneinet,

Euch das selige Gef;hl.



Aber hat aus Nanny;s Blicken

Mich der Mutter Spruch verbannt,

Wenn Euch meine H;nde pfl;cken

Ihr zum zarten Liebespfand:

Leben, Sprache, Seelen, Herzen,

Stumme Boten s;;er Schmerzen,

Goss Euch dies Ber;hren ein,

Und der m;chtigste der G;tter

Schlie;t in Eure stillen Bl;tter

Seine hohe Gottheit ein.

***




Мужицкая серенада


Глянь в окно! Повсюду мрак.

Под дождём и громом

Я торчу, среди собак,

Два часа за домом.

Тучи, небо набекрень,

Дождик льёт, как в судный день.

Приодет для вечеринки!

Брюки нужно выжимать

И на новые менять

Шляпу, куртку ботинки!

Дождик, гром и суматоха -

Глянь в окно, мне очень плохо!



Ради Бога, пожалей!

Мне и страшно и обидно,

Ночь черна без фонарей!

Ни луны, ни звёзд не видно.

Я о камни спотыкаюсь,

Рву одежду и ругаюсь,

Говорю, помилуй, Бог!

Кругом изгородь, и рвы,

Не сносить мне головы,

Не спасти ни рук, ни ног.

Это ужас, а не ночь!

Чертыханьем, не помочь!



Будь ты проклята! Окстись!

И прими в объятья!

Есть молитва – помолись,

Или ждёшь проклятья?

Человеком пора стать,

Хватит дурака валять,

Чего я дожидаюсь?

Унижаясь перед тобой,

Люблю летом и зимой,

Видно, зря стараюсь!

Мочи нету, так продрог!

Видно  хочешь, чтоб я здох!



Гром грохочет, чуть живой!

Где набраться силы?

Эта ведьма кочергой

Меня благословила.

А могла бы пожалеть,

Холод, дождь пришлось терпеть,

Мне из – за плутовки!

Погоди же!  Злись, не злись,

Без меня теперь резвись

Злобная чертовка!

Холод, ветер, дождь стеной,

До свиданья, я – домой.



Baurenst;ndchen

Mensch! Ich bitte, guck heraus!

Klecken nicht zwo Stunden,

Steh ich so vor deinem Haus,

Stehe mit den Hunden.

‘s regnet, was vom Himmel mag,

‘s gwittert wie zum J;ngsten Tag,

Pudelna; die Hosen!

Platschna; Rock und Mantel, ei!

Rock und Mantel nagelneu,

Alles dieser Losen.

Drau;en, drau;en Saus und Braus!

Mensch! ich bitte, guck heraus.



Ei zum Henker! guck heraus!

L;scht mir die Laterne –

Weit am Himmel Nacht und Graus!

Weder Mond noch Sterne.

Sto; ich schier an Stein und Stock,

Rei;e Wams und ;berrock,

Ach, da; Gott erbarme!

Hecken, Stauden ringsumher,

Gr;ben, H;gel kreuz und quer,

Breche Bein und Arme.

Drau;en, drau;en Nacht und Graus!

Ei zum Henker, guck heraus!



Ei zum Teufel! guck heraus!

H;re mein Gesuche!

Beten, Singen geht mir aus,

Willst du, da; ich fluche?

Mu; ich doch ein Hans Dampf sein,

Fr;r ich nicht zu Stein und Bein,

Wenn ich l;nger bliebe?

Liebe, das verdank ich dir,

Winterbeulen machst du mir,

Du vertrackte Liebe!

Drau;en, drau;en Kalt und Graus!

Ei, zum Teufel, guck heraus.



Donner alle! Was ist das,

Das vom Fenster regnet?

Garstge Hexe, kotigna;,

Hast mich eingesegnet.

Regen, Hunger, Frost und Wind

Leid ich f;r das Teufelskind,

Werde noch gehudelt!

Wetter auch! Ich packe mich!

B;ser D;mon, tummle dich,

Habe satt gedudelt!

Drau;en, drau;en Saus und Braus!

Fahre wohl – Ich geh nach Haus.

***




Игра в жизнь


Вам хочется в шкатулку  заглянуть?

Здесь жизнь и мир в миниатюре

Через мгновение увидите в натуре;

Не стойте близко, чтобы видеть суть,

Любовь для вас  зажжёт в театре свечи,

А Купидон огнём осветит путь.



Пустою сцена жизни не бывает:

Ребёнка мать приносит на руках,

Мальчишка прыгает, став юношей летает,

Мужчиною становится в боях.



Здесь каждый  счастье силою берёт,

Но узок путь для каждого на скачке:

Сгорают оси колесниц в горячке,

Герой пробьётся, слабый отстаёт,

Излишне гордый вызывает смех,

И только умный обгоняет всех.



А женщины теснятся у барьера,

Стать нежной и изящною наградой

Для победителя любая будет рада.



Das Spiel des Lebens

Wollt ihr in meinen Kasten sehn?

Des Lebens Spiel, die Welt im kleinen,

Gleich soll sic eurem Aug’ erscheinen;

Nur m;;t ihr nicht zu nahe stehn,

Ihr m;;t sie bei der Liebe Kerzen

Und nur bei Amors Fackel sehn.



Schaut her! Nie wird die B;hne leer:

Dort bringen sie das Kind getragen,

Der Knabe h;pft, der J;ngling st;rmt einher,

Es k;mpft der Mann, und alles will er wagen.



Ein jeglicher versucht sein Gl;ck.

Doch schmal nur ist die Bahn zum Rennen:

Der Wagen rollt, die Achsen brennen,

Der Held dringt k;hn voran, der Schw;chling bleibt zur;ck,

Der Stolze f;llt mit l;cherlichem Falle,

Der Kluge ;berholt sie alle.



Die Frauen seht ihr an den Schranken stehn,

Mit holdem Blick, mit sch;nen H;nden

Den Dank dem Sieger auszuspenden.

1796

***




Раздел земли


Зевс крикнул людям:–  мир вам отдаю,

Делите землю и в надел берите,

Дарю в наследство собственность мою,

Одно условие:  по –  братски разделите.



Как оказалось всем нужна земля,

Взялись за дело люди с интересом:

Взял пахарь  пашню  и с травой поля,

Охотник поспешил заняться лесом.



Купец берёт товар и прячет в склад,

Вино, из всех ценнейшее, Аббаты,

Король дороги и мосты присвоить рад,

С торговцев  подати берут солдаты.



Всё разделили – тут пришёл поэт,

Издалека, услышав голос вещий,

Глядит, а для него подарка нет,

Хозяин был уже у  каждой вещи.



О, горе мне! Забыт один из всех,

За что, мой Бог, наказываешь сына?

Пав ниц, он плачет: расскажи,  в чём грех,

Зевс, объясни в чём строгости причина.



Поэт, не нужно ссориться со мной,

Где был, когда делили люди землю,

Поэт сказал: – Тогда я был с тобой.

Другого Бога, верь мне, не приемлю.



Был на лице твоём влюблённый взгляд,

Небес гармония затмила всё другое,

Был опьянён тобой – в том виноват,

Поэтому и потерял земное.



Что делать роздан мир, не утаю:

Земля, охота, рынок мне – чужие.

Когда захочешь, буду ждать  в раю,

Ты будешь там, где никогда другие.

Die Teilung der Erde



Nehmt hin die Welt! rief Zeus von seinen Hoehen

Den Menschen zu, nehmt, sie soll euer sein.

Euch schenk ich sie zum Erb und ewgen Lehen,

Doch teilt euch bruederlich darein.



Da eilt was Haende hat, sich einzurichten,

Es regte sich geschaeftig jung und alt.

Der Ackermann griff nach des Feldes Fruechten,

Der Junker birschte durch den Wald.



Der Kaufmann nimmt, was seine Speicher fassen,

Der Abt waehlt sich den edeln Firnewein,

Der Koenig sperrt die Bruecken und die Strassen,

Und sprach, der Zehente ist mein.



Ganz spaet, nachdem die Teilung laengst geschehen,

Naht der Poet, er kam aus weiter Fern.

Ach! da war ueberall nichts mehr zu sehen,

Und alles hatte seinen Herrn!

Раздел земли

Weh mir! So soll ich denn allein von allen

Vergessen sein, ich, dein getreuster Sohn?

So liess er laut der Klage Ruf erschallen,

Und warf sich hin vor Jovis Thron.



Wenn du im Land der Traeume dich verweilet,

Versetzt der Gott, so hadre nicht mit mir.

Wo warst du denn, als man die Welt geteilet?

Ich war, sprach der Poet, bei dir.



Mein Auge hing an deinem Angesichte,

An deines Himmels Harmonie mein Ohr.

Verzeih dem Geiste, der, von deinem Lichte

Berauscht, das Irdische verlor!



Was tun! spricht Zeus, die Welt ist weggegeben,

Der Herbst, die Jagd, der Markt ist nicht mehr mein.

Willst du in meinem Himmel mit mir leben,

Sooft du kommst, er soll dir offen sein.

1795

***




Рыцарь Тогенбург


«Рыцарь, любящей  сестрою,

Я согласна быть,

По – другому, став женою,

Не смогу любить.

Не грущу при расставанье,

Не спешу встречать,

Плачь, и глаз твоих страданье,

Не могу понять.»



Слушал молча, без проклятий,

Выпив боль до дна,

Крепко, сжав в своих объятьях,

Сел, на скакуна,

А потом, призвав дружину

Из Швейцарских мест,

Поскакал он в Палестину,

На груди был крест.



Совершил своей рукою

Много славных дел;

Налетали враги роем,

Был могуч и смел.

Страх при имени героя

В сердце мусульман,

Но, от боли нет покоя,

Горем сгорблен стан.



Год прошёл, и на мгновенье,

Не сумев уснуть,

Он решил без промедленья

Отправляться в путь.

Выгнув парус, ветер реет,

Вдаль корабль несёт,

Там её дыханье веет,

Край родимый ждёт.



Вот и замок, он в ворота

Бился и стучал,

Отворив, ему их, кто то,

Громко закричал:

«Той, которую ты ищешь,

Больше в замке нет,

Вчера стала она нищей -

Приняла обет».



Больше Тогенбург не видел

Ни коня, ни лат,

Дом отца возненавидел,

С ним всё, чем богат.

И теперь живёт безвестным,

Он в родных краях,

Одевавшийся прелестно,

В рясе, как монах.



В келье, спрятавшись от взглядов,

Для родных погиб,

Монастырь монахинь рядом,

Среди старых лип;

От рассвета до заката,

Лучший из мужчин,

Тайной думою объятый,

Там сидит один.



Вера в нём неугасима,

Сутки напролёт,

Смотрит на окно любимой,

Неустанно ждёт,

Чтоб окошко отворилось,

Следом за зарёй,

Лицо милой появилось,

Возвратив покой.



Успокоившись, ложится,

Чтобы крепко спать,

Встать с зарёй, потом молиться,

Новой встречи ждать.

Так сидел он, глядя в дали,

Много – много дней,

Без тревоги и печали,

Думая о ней.



Чтоб окошко отворилось,

Следом за зарёй,

Лицо милой появилось,

Принеся покой.

Но однажды стал недвижным,

Бледным мертвецом,

Он, увидев неподвижным

Милое лицо.

Ritter Toggenburg

»Ritter, treue Schwesterliebe

Widmet Euch dies Herz,

Fordert keine andre Liebe,

Denn es macht mir Schmerz.

Ruhig mag ich Euch erscheinen,

Ruhig gehen sehn;

Eurer Augen stilles Weinen

Kann ich nicht verstehn.«



Und er h;rt's mit stummem Harme,

Rei;t sich blutend los,

Pre;t sie heftig in die Arme,

Schwingt sich auf sein Ro;,

Schickt zu seinen Mannen allen

In dem Lande Schweiz;

Nach dem Heil'gen Grab sie wallen,

Auf der Brust das Kreuz.



Gro;e Taten dort geschehen

Durch der Helden Arm;

Ihres Helmes B;sche wehen

In der Feinde Schwarm,

Und des Toggenburgers Name

Schreckt den Muselmann,

Doch das Herz von seinem Grame

Nicht genesen kann.



Und ein Jahr hat er's getragen,

Tr;gt's nicht l;nger mehr,

Ruhe kann er nicht erjagen,

Und verl;;t das Heer,

Sieht ein Schiff an Joppes Strande,

Das die Segel bl;ht,

Schiffet heim zum teuren Lande,

Wo ihr Atem weht.



Und an ihres Schlosses Pforte





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/genrih-geyne-31864444/shedevry-nemeckih-klassikov-67034224/) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.