Книга - Медвежатник

Медвежатник
Мария Станиславовна Пастухова

Елена Михайловна Шевченко


Коля впервые празднует Старый Новый год. Он даже не знает, что это – Новый год состарился за две недели или это Новый год для Дедушки. И это еще не все. В этот день должна состояться свадьба бывшего дедушкиного соцработника тети Оли и его друга, великого механика Михеича. На свадьбе Коля тоже никогда еще не был, ведь ему только десять лет. И это еще не все. Самое главное – это подготовка к свадьбе, а Коля принимает в этом участие наравне с Дедушкиными друзьями. А это очень непростое дело, которое никак нельзя провалить. Таковы события детской повести «Медвежатник», продолжения историй про Колю и МишМиша Неликвида.





Елена Шевченко, Мария Пастухова

Медвежатник





Пролог


Коля уверенной походкой подошел к письменному столу, открыл новую тетрадь и ровным почерком вывел: «Старый Новый Год». На душе было легко. Он больше не боялся белого листа – известный страх начинающих писателей. Какой же он начинающий? Позади два произведения! Вот когда он только начинал писать дневник, тогда – да, он сомневался: надо – не надо. Но потом, когда Дедушка прочитал первую историю и сказал: «Коля, не бросай это дело. Это как судовой журнал. Мы же тут на даче, как полярники, дрейфуем на льдине», – и добавил, – «Какие же мы были дураки. Ничего не записали в свое время!» – Коля решил, ладно, не брошу.

Представляете, Коля в неполные одиннадцать лет умнее, чем Дедушка и его друзья в их 17?! «При чем тут судовой журнал?» – спросите вы. – «Это у них был «Бургас». А у Коли только чердак и дача». А я вам отвечу! Мы с Мишкой обсудили и пришли к выводу – жизнь человека автономное плавание, от неведомого к еще более неведомому. А потом его записи прочел Димка. И сказал: «Да ты, братец, писатель! Ничего–ничего. Пиши, как пишется. У тебя не дневник, а целая повесть. А в литературе можно делать, что Бог на душу положит. Можно и приврать, если надо».

Ну надо, так надо. Коля устроился поудобнее, потер ладошки, размял пальцы. И написал: «Все началось с того, что каникулы кончились».

– И кто будет читать эту дрянь? – раздался голос Мишки из–за Колиного плеча.

– Дрянь?! – возмутился Коля, – Я же ничего еще не написал.

– Да после этой фразы можешь ничего не писать. Каникулы кончились, Мементо мори. Дело дрянь.

В чем–то Мишка прав, подумал Коля. Тем более, как же это каникулы кончились, если Папа и Мама привезли тебе половину твоих друзей с целым котом в придачу.

Лучше бы не целого кота, а только хвост, – пронеслось в голове Мишки, но он отогнал эту мысль. Надо же Коле помогать писать, без него он не справится. Вслух спросил:

– Зачем ты врешь с первых строк? Родители привезли только Лакосту, а не половину твоих друзей.

– Именно половину, – возразил Коля, – Мои друзья – Левайса и Лакоста. И у них кот один на двоих. Я правильно написал: половину друзей и целого кота.

– А Лаврушку? Лаврентия? Ты забыл?

Коля отложил в сторону тетрадь. Придется объяснять Мишке:

– Лаврушка – один–единственный друг. Такой бывает только раз и на всю жизнь. А еще есть друзья, с которыми на каток и на рыбалку. С которыми можно все на свете.

– А я? – обиженно и тихо спросил Мишка. – Я тебе кто?

– Ты? – выдохнул Коля, – Ты что–то особенное, такое не у каждого в жизни бывает. Ты хоть и маленький плюшевый медвежонок, как кажется со стороны, но ты большое–пребольшое. Больше только Мама.

Мишка успокоился и удовлетворенно кивнул. Но с этих пор у него появилась присказка. Если он не хотел в чем–то помочь Коле или нагло тянул на себя одеяло, просто отказывался соблюдать правила совместного проживания (пересказывать секреты, делиться конфетами, убирать за собой фантики), он говорил:

– Я тебе не мать родная.

Крыть было нечем.

Коля перевернул страницу и решил начать сначала. С чистого листа. Только как начать, когда произошло все и сразу? Он вопросительно посмотрел на Мишку.

– Все смешалось в доме Облонских. Гости съезжались на дачу, – Димка вошел в комнату, постоял и тактично вышел – пусть Коля пишет.

– Все, как у нас, – согласился Коля.

– Знаешь, старик, в чем разница между гением и талантом? – Коля уловил интонацию Димки и Жеки, понял, с чьих слов МишМиш сейчас будет петь. Возражать не стал.

– Ну … не знаю.

– Чувством меры, мой дорогой. Гений напишет: «Гости съезжались на дачу». И больше не гу–гу. Хватит. А всякие таланты: «Все смешалось в доме Облонских». И целый роман в двух томах в придачу накропают. А если посмотреть, что там у них, у Облонских? Ни в какое сравнение с нами не идет!

– Так ведь то, что у нас случилось, бывает только раз в году. И не у всех. А роман это обобщение мирового опыта.

– Классика защищаешь?! Как это благородно, – и хотя Мишка сказал это с сарказмом, Коля записал эти слова. Потому что главное слово осталось за ним, за Колей. Коля опять перевернул страницу. Перед ним был белый лист.

– Тогда что же делать? – завопил Коля. – Я написал «Каникулы кончились», а ты сказал «Мементо мори». Про «гости съезжались» уже написано. Что же мне писать, по–твоему?

– Я думал об этом, старик, – Мишка повторял Дедушкину интонацию. – До того, как каникулы кончились, был длинный день. С него и начни. А про каникулы замни и плавно перейди к другому, и все получится.




Глава 1


И что же было в этот бесконечно длинный день? Была подготовка к свадьбе. Все шло по плану. И план этот был Дедушкин.

Мы все спозаранку собрались на военный совет. Дедушка с друзьями. И мы – Димка, Коля и Мишка. Натаныч был против нашего участия. Не то, чтобы категорически против, а сомневался, уместно ли присутствие детей. Но Егорыч сказал:

– Подручный материал нам сгодится.

Был длинный день. Подготовка к свадьбе. Так я написал в Дневнике. В то утро Дедушка был в положении Коли. Он лихо взял белый лист бумаги, не смущаясь взглядов присутствующих, вывел какую–то формулу.

– Что это за абракадабра? – выступил жених Михеич.

– Это уравнение с известными и неизвестными, – отозвался Дедушка. – Стандартная система доказательств при логическом ходе мысли нас приведет к искомому результату.

– С какими неизвестными? – с подозрением спросил Михеич.

Натаныч осадил его взглядом:

– Слушай Костяна.

Надо сказать, что наш Дедушка к каждому своему дню рождения придумывает и доказывает новую теорему. Это его подарок самому себе, вклад в науку, ну, как он говорит, обоснование своего присутствия в мировом пространстве. Хорошо, что эти теоремы не проходят в школе. А так бы у меня и друзей не осталось. Даже заучка Осиновская не обрадовалась бы таким подаркам.

А в то утро Дедушка спокойно объяснял:

– Нам известно, что свадьба должна состояться. Но что такое свадьба?! Никто из нас не знает.

Натаныч расправил плечи:

– Между прочим, я женат, хочу напомнить.

– Помню, – согласился Дедушка, – Но свадьбы у тебя не было.

– В наше время это было не принято.

– Что значит «наше», «не наше»? – возмутился Егорыч, – Время для всех, пока мы живы!

– Да, время общее, и сегодня у нас его в обрез, – примирительно продолжил Дедушка. – Для доказательства любой теоремы нужно определить главное. И с этого пункта начать наш план. А наш план в том, чтобы свадьба состоялась при любой погоде.

– А в чем проблема? – тихо вякнул Мишка, – Жених есть, невеста есть. И снег. И валенки.

Все вопросительно посмотрели на Дедушку.

– Не нравятся мне эти известные–неизвестные, – сказал Михеич, – Нельзя ли проще, Костя?

– Дела сердечные это непросто, – выступил Натаныч. – Стресс, сомнения, ложные тревоги.

– Не продолжай!

Было понятно, что у Михеича эти симптомы начались.

– Костян, – задумчиво выступил со своего места Егорыч, – Все, о чем говорит Жорка, прошлый век. Есть надежное средство, чтобы невеста не передумала. Никакая девушка не упустит фотосессии в роскошном наряде. Жених не имеет значения! Мой вклад в общее дело. – Егорыч достал пухлую пачку денег, – На Ольгино платье.

– Верно! – сказал Дедушка, – Михеич, хватай Ольгу, деньги и бегом в Москву за платьем.

Михеич с готовностью подскочил.

– Нет уж, – сказал Егорыч, – Нельзя, чтобы жених видел платье невесты до свадьбы. Ее будет сопровождать другой, доверенный друг.

– Да, – воспрял Натаныч, – Дела сердечные по моей части. Нужен специалист. С Ольгой за платьем еду я.

Откуда ни возьмись в его руках появился термос и походные стаканчики.

– По двадцать граммов. Для храбрости, – объявил он.

Мишка с Колей переглянулись. Вот кто Дедушкин ночной друг! Положительный Натаныч! Через мгновение Натаныч на такси укатил за тетей Олей, чтобы отправиться за платьем невесты. Нам оставалось только ждать.

Второй пункт подготовки свадьбы Дедушка без Натаныча не огласил. Мы слонялись по дому, ели овсянку и сосиски, чесали за ухом собак. И тут начались тревожные звонки Натаныча.

– Обошли чуть не сто салонов. Платьев тьма–тьмущая, денег с избытком. Но ни одно на Оле не сидит. Не подходят эти платья ее фигуре. И девчонки–сявки, – закричал Натаныч, – хихикают за ее спиной. Словом, Оля хочет купить платье, которое ей ни в какие ворота. Каждой девушке нужно свадебное платье, не обязательно его на себя напяливать, говорит, пусть на вешалке висит, а она на фото рядышком постоит.

Все притихли. Коля смотрел на Мишку. У того опустилась шерсть. Понятно, что Мишке грустно. Но почему? Платье – это же хорошо! Можно играть с ним, как с куклой. Обсудить это с Мишкой он не успел. Егорыч зарычал так, что все вздрогнули:

– Как можно было Жорке такое дело доверить?! Ясно же было, что он все провалит. Все не так! Лучше бы я сам на Ольке женился! Все не так пошло! С этой минуты командовать парадом буду я! – заявил Егорыч. – Костян телефонируй. Чужого платья нам не надо. Мы получше придумаем. Срочно всем возвращаться в штаб.

Егорыч бросился к себе на дачу. Не прошло и получаса, как к забору Егорычевой дачи бесшумно и бесцветно подъехала «Бентли». Из нее вышла … как это описать … Ворона в павлиньих перьях. Может, это так со спины смотрелось? С двумя огромными чемоданами. Она легко перекинула оба чемодана через забор. Как в шпионских фильмах, посмотрела по сторонам. И сама перемахнула через забор вслед за чемоданами. Дедушка, отбросив костыли, вылетел из комнаты, хлопнув дверью. Михеич схватил бинокль и вскарабкался на подоконник.

– С чердака удобнее подглядывать, – подал голос Мишка. И они рванули на чердак. В комнате остались только Димка с Колей. Димка потянулся к Дедушкиным сигаретам. Но, посмотрев на Колю, повертел пачку и положил на стол. Он был спокоен и невозмутим. Мишка успел спуститься вниз, чтобы быть заодно с Колей и Димкой, Димка в ожидании Мишки держал паузу.

– Это ЛаРе. Драматический сюжет «Деньги есть, платья нет». В результате Егорыч узурпировал право на наряд невесты. Выступил рыцарем на белом коне – вызвал из столицы знаменитую и замысловатую ЛаРе. А Дедушка откинул костыли и хлопнул дверью. Вернувшийся Натаныч застыл со стетоскопом. У кого он собирался слушать сердце? В тот момент все сердца на мгновение перестали биться. Димка невозмутимым тоном объяснил нам, что ЛаРе в их доме персона нон грата.

– Лариска Репкина. Та еще … При детях будет сказано … Но строчила она хорошо. Переделанные тряпки Егорыча шли в две цены на благо всего сообщества, – вступил Натаныч.

– И где благодарность? – вставил свой пятачок Мишка, – Что же дедушка костыли отбрасывает?!

– Тут дело непростое, – серьезно и обстоятельно начал рассказ Михеич, – Она была честной поганкой. Звезд с неба не хватала. Но сеяла радость вокруг. И вдруг она встретила Поэта. С большой буквы. Он что–то пьяно мычал, вдохновенно и дико. И все мы его признавали, хоть понять не могли. Мы дали ему титул Непризнанный признанный в нашей компании Гений. Еще бы немного усилий, мы бы вкурили, ой, дети, поняли бы его стихи. Но ЛаРе, она так подписывалась фломастером на перешитых джинсах и куртках, заграбастала его себе. И давай, как с фирмОй, строчить его стихи на своей швейной машинке. С годами она стала великим кутюрье. В результате – известный модный дом в Большом Сухаревском переулке и куча денег. Любой ее знает, если модник. А вот стихов Поэта никто так и не прочел. Кроме нас. Мы пели их на «Бургасе», еще до потопа. Но строчки смыло водой. А ее стежки и строчки вон какую славу принесли. А Поэт потерян. И поэзия ушла.

– Нужно вернуть поэзию вернуть из небытия, – решили одновременно Коля и Димка. И посмотрели на Мишку.

– А знаете, что скажу я, – цинично и нагло заявил МишМиш, – возьмем реванш. Пусть ее нехитрое искусство послужит на благо праздника. Пусть она облечет поэзией тетю Олю. И забудем былые грехи.

Все согласились. Но Коля потом спросил у Мишки:

– Неужели ты такой меркантильный? Тебе плевать на Поэта?

– Да, – ответил МишМиш. – Плевать, если это в интересах тети Оли. Ее я знаю. А его нет. Сам виноват.

И Коля подумал: «В самом деле».

Теперь примечание, которое оправдывает Мишкино поведение. И выводит на вселенские глубинные … Ну … Что–то такое … про мировой опыт.

Когда Мишка агитировал нас на создание всемирного детективного агентство по поиску пропавших животных (но это потом расскажу), давил на жалость и совесть, говорил, что это агентство по поиску пропавших душ, а мы все во главе с Димкой над ним нещадно смеялись, он совершенно серьезно сказал:

– Это важное дело. Равное тому, как поиск Поэта. Даже больше. Это поиск тварей бессловесных.

Вот как история с Поэтом запала в его плюшевую душу.

Забегая вперед, скажу, свадебное платье от ЛаРе вышло офигительным. Натаныч и Дедушка, когда это читали, согласились, что я поймал самую суть. Офигительное! Другого слова не подберешь. А Мишка опять загундел:

– Зачем ты опережаешь события?! Договорились же. Все по плану! Как Дедушка.

– Я от плана не отступаю, – отрезал Коля, – Но там на празднике не будет времени.

– Точно, – согласился Мишка. – Описывай во всех подробностях, пока время есть. Просто брякнуть «офигительное» мало.

Это было оранжево–красное сари с восточным орнаментом, блестками и цветами. И все это «хэнд мэйд», на живую нитку, такое платье не будет уныло храниться в шкафу, оно рассыпется на лоскуты и будет жечь сердца всю жизнь. Так сказала ЛаРе. И никакой фаты, – так сказала ЛаРе, – Тюрбан–корона и венчик из перьев.

Она вертела тетю Олю на табуретке, как большую куклу (в бинокль это отлично видно). И все, что оставалось от тети Оли не покрытое блестками, цветами, ЛаРе разрисовывала красками. И лицо, и уши, и шею, все, что попадало под руку.

Но была одна проблема – зима на дворе. И хотя тетя Оля уверяла, что в таком платье ей не страшно и не холодно ехать на поклон к Пушкину, иголки и булавки ей не мешают, это пустяки, ЛаРе приготовила ей мантию. Меховую, из обрывков разного меха, которые наклеила на … На что–то наклеила. Мишка не мог пересказать в точности (а только он присутствовал на примерке платья невесты). Но больше всего понравились ему золотые валенки. Их каждый может сделать. Берешь на любой станции валенки за полтинничек, галоши в сторону, баллончик золотой краски, чем на заборе пишут. И – все. Раз и готово. Только синим фломастером размашистую подпись остается поставить – ЛаРе. Словом, когда наша тетя Оля расхаживала на празднике в этом наряде, то заезжие московские гости (позже расскажу, не буду забегать вперед, в другой раз) цокали языком и говорили:

– Шикарная баба. Первый сорт.

Так о чем писать? Как Мишка оказался на примерках? Или перейти к следующей главе?

– Пиши в подробностях, – МишМиш положил лапу на тетрадку. – про это всем интересно.




Глава 2


Так вот когда Мишка выслушал рассказ Михеича про ЛаРе, он смылся подглядывать за этой ЛаРе с чердака. Оттуда перепрыгнул на верхушку своей елки. Но бинокль остался у Михеича, ничего не разглядеть. Мишка раскачивал верхушку елки, чтобы заглянуть на территорию, Егорыча. Сорвался, полетел, упал на спину Джокера и так оказался в центре событий.

– Это что еще такое? – спросила с хитрой мордочкой ЛаРе и подняла Мишку за одну лапу.

– Это? – засуетился Егорыч, – Медведь Костяна, то есть его детей. Внуков.

– Он в числе приглашенных? И где его костюм?

– Да он так, – замямлил Егорыч.

– А ля натюрель? То есть в голом виде пойдет на свадьбу? Когда же вы повзрослеете, мальчики?! Соблюдайте приличия.

Она из небытия нахватала хищными лапками бусин, перьев, кусочки замши. И вмиг соорудила замшевую курточку с бахромой и шлем–ирокез, как у индейского вождя.

Егорыч упаковал все это в красивый пакет и с Медведем вернулся на дачу к Дедушке. Дедушка выглянул в окно. Бесцветное «Бентли» стояло на улице.

– Она все еще здесь? – сухо спросил Дедушка.

– Понимаешь, Костян, – стал оправдываться Егорыч, – Она ответственный человек. И работящий, – Егорыч кивал на Мишку. Мишка кивнул в подтверждение.

– Понимаешь, она увлеклась, сейчас строчит шапочки для официантов. Говорит: красота в деталях. Я тоже думаю, что все должно быть в одном стиле.

– А официанты зачем? – простодушно спросил Михеич. – Мы с Олей сами. Пироги, холодец, капуста. Две ванны оливье.

– А селедка под шубой? – встрял Натаныч.

– Селедка под шубой! – с укором отозвался Егорыч. – Рыбка, может, всего–то зонтик хотела, а вы с ней так.

Всем стало неловко как–то.

– Это хорошо, что селедки не будет, от нее руки котом пахнут, кот – хвостом, мысль опять по кругу. Тьфу, на кота и на нее, на селедку, – вслух подумал Мишка.

А Коля? Что Коля? Кто думает о судьбе писателя, который должен услышать и отобразить каждый голос современности. А они говорят, все разом говорят, а ты, Коля, пиши и пиши.

– Я уже все заказал в ресторане, – продолжал Егорыч, – Не Золушку, принцессу замуж отдаем. Ольга и пальцем не пошевелит. Ты еще не женился, а уже ее в кухарку превращаешь! Кого?! Олю! А барбекю устрою сам. На Фабричной у меня уже все заряжено. Мясо будет великолепное. И официанты с иголочки.

Коля с Димкой выдохнули с облегчением. Хорошо, что на празднике не будет тети Олиной стряпни. А Мишка испугался слову «барбекю». Это шашлык из куклы Барби?! Димка объяснил, что это просто слово. Барбекю, барбершоп … «Барбишоп» Мишка понял: в этом магазине Барби покупают своих Кенов. Но Кью, Ай—Кью обидные слова для любой куклы, как ни крути. Плохое слово «барбикью». Зря Егорыч так выражается при детях.

– Можно переходить к следующему пункту? – спросил Коля Мишку.

– Как это? А костюм жениха?

– Ну знаешь! Все эти разговоры о нарядах только девчонкам интересны. А я пишу суровую прозу.

– Но тебе бы хотелось, чтобы какая–нибудь Оля Осиновская прочитала твои творения? – хитро подмигнул Мишка и прижал к себе пакет со своими свадебными шмоточками.

– Зачем ты при Димке говоришь про Осиновскую?

– Да что там! Мы ведь обсуждали его отношения со Светкой. Теперь никаких секретов. Все поровну, все по–честному, по–братски.

– Ладно, – согласился Коля, – Подпункт к платью невесты – костюм жениха.

Егорыч к прошлому дню рождения Михеича попросил своего папу прислать подарок. Папа Егорыча прислал белый джинсовый костюм. Натаныч хотел быть в доле, потому как у него не было своей идеи. Он пришел к Егорычу, увидел костюм, решил примерить его на себя. Джинсы сели, практически. А вот пиджак… Как Натаныч ни крутился, нижняя пуговка да и средняя на пиджачке не сходились.

– Пиджак можно носить расстегнутым, – заявил Натанч, забыв, что подарок Михеичу, а не ему

– И что это будет? Люди в белых халатах? – нагло заявил Егорыч, – Ты, Жорик, как тебя ни наряди, ничего из себя не представляешь. Стыдись! Тебе люди жизни доверяют, сердца, а ты брюшко отрастил. Ты великий человек, когда пациент под наркозом. Но когда больной очнется, он же захочет увидеть прекрасное. И этот белый пиджак должен пробуждать силы, обтягивать хищные, как у акулы, ребра, являть напор, азарт, человеческую мощь. А на тебе он просто безыдейная тряпка!

Натаныч обиделся тогда не на шутку.

– Ты считаешь, что бездельники украшают жизнь? А люди труда?! Как я?! Мавр сделал свое дело, мавр может уходить! Или как тенор?! «Тем и сладок, что исчезает навек в кулисах»?! А на большой сцене ты в белом джинсовом костюме?!

Натаныч хлопнул дверью. Вышло нехорошо. И костюм от них обоих уже невозможно было подарить Михеичу. Так он и остался в шкафу Егорыча. А тут бац! Свадьба. И костюм Михеичу в самый раз. В смысле к случаю.

Мишка поглаживал свой пакетик.

– Если честно, мне понравилась зеленоглазая ЛаРе. Может, она в душе поэт и есть. Как она все почувствовала сразу. Проникла в мою сущность, поняла, что я вождь.

Коля опешил, а Димка хмыкнул. Он присутствовал, когда Егорыч передал Дедушке слова ЛаРе. Она сказала: «Мальчики, вы все еще пребываете в детстве, вами по–прежнему управляет кто–то всесильный и неведомый из Страны плюшевых медведей». Мишка принял все это на свой счет. Всесильный и неведомый. Вождь!

– Все, – сказал Коля, – Больше про наряды и прочую белиберду писать не буду. Споры из–за пиджаков выглядят мелко.

– Старик, ты Чехова уважаешь?

Коля вздрогнул от вопроса Димки. Он не был близко знаком с этим писателем.

– «Остров Сахалин», «Палата номер шесть», «Чайка», масштабный писатель, – продолжал Димка. Он картинно расположился в дверях, выставив вперед ногу в новом замшевом ботиночке, – Так вот этот самый Чехов утверждал, что в человеке все должно быть прекрасно. И то, и се.

– И одежда? – с надеждой спросил Мишка.

– И одежда, – кивнул Димка.

Коля посмотрел на новые Димкины ботинки и задвинул свои ноги в нечищеных кроссовках.

– Быть можно дельным человеком и думать о красе ногтей, – Димка повертел своими холеными руками математика перед носами Коли и Мишки, те поджали лапы.

«Ну, ну», – подумал Мишка, – «Я не спущу обиды этому поэту. Тоже мне Пушкин нашелся». Словом, затаил Мишка плюшевую обиду.




Глава 3


– Следующий пункт, – сказал Дедушка суровым тоном и для солидности надел очки, почему–то солнечные, потому что обычные не носит. – Подружки невесты.

Все наклонились к листку с Дедушкиной формулой и признали, что без подружек нельзя.

– Но у Оли нет подружек! – сказал Михеич. – Откуда им взяться в собесе? Коллеги друг друга не видят, они всегда на задании, а подопечные …

– Выздоравливают, как мухи. Ищи, свищи, У них своя судьба, – вставил слово Натаныч.

Все затихли. Что же делать?

– И черт с ними, подружками! – вставил слово Егорыч. – Я могу быть дружком невесты.

Михеич запылал от ярости, но слов не нашел. А Натаныч ринулся на Егорыча.

– Ты, Леша, ходячая двусмысленность. Но сейчас твои колкости и шутки неуместны. Какой из тебя друг? Даже маленький?! Ты весь состоишь из сослагательного наклонения. Ты из той категории … Категории английских времен. Будущее в прошедшем. А по–настоящему, в реальности – будущий герой, который не сбылся.

Егорыч прыгнул на Натаныча, удар перехватил Михеич. Возникла бы потасовка, но Дедушка стукнул солнечными очками по столу.

– Стоп! – сказал он спокойно. – Драка совершенно не к месту. Я согласен по правилам – какая свадьба без драки?! Но в системе нашей теоремы она в конце доказательств. Сначала праздник, потом драка и возникновение участкового Опасюка с сумкой на тележке.

Все успокоились и признали правоту Дедушки, только Мишка спросил:

– В кино я видел участковых на мотоцикле с прицепом, в фуражке и с кобурой. Что же это за участковый с сумкой на колесиках?

Димка тут же объяснил, что Опасюку выдали такую форму. В нашем дачном поселке ничего не происходит. К чему пистолет? Что с ним делать? Разве что потерять. Свистка достаточно. С мотоциклом только позориться. Какой мотоцикл сравнится с мотоциклами дедушкиной компании. А вот прицеп участковому нужен. Сумка с колесиками годится. Опасюк появляется в конце праздника и собирает в эту сумку гостинцы домой.

– Хоть свисток по форме, как в кино, – успокоился Мишка.

– А как же быть с подружками для Оли? – нервничал Михеич.

– Сделаем из подручного материала, – кивнул Натаныч в сторону детей.

– Ой, – подумал Мишка, – Если он про Ссся, то это, конечно, резонно, тетя Оля с ней подружилась. Но как ее выпустить на мороз? И вдруг она в толпе потеряется…

– Ой, – хором подумали Коля и Димка. – Только не это. Они не будут переодеваться в девчонок.

Их страхи оказались пустыми. Натаныч открыл перед ними двери веранды и отправил на мороз. Им было велено лепить снежных баб.

Валять снеговиков умеет каждый дурак. Я бы не стал тратить время, чтобы описывать эти дела. Но МишМиш сказал:

– Напиши. Людям пригодится.

Думаете, подружками невесты стали уродливые снеговики с метлами и ведрами на головах? Нет. Никакой метлы не было. Никаких намеков. Что это за стихи «Ведьму замуж выдают»?! И про ведра забыть немедленно. Откуда столько ведер на даче!

Сначала мы быстро наваяли снежных баб. А потом стали делать, как обычно у Дедушки на даче, матрешек, ледяных дев. Мы разводили гуашь в горячей воде и поливали снеговиков. Вода застывала узорами. Дедушка с друзьями покуривали на веранде и мучили нас советами:

– Лей размашисто, чтобы был свободный фигуратив.

– Либер фигурасьон, – поправлял Натаныч, поправляя тех, кто поправлял нас.

– Про колористику не забывай.

– Мороз все спишет, – мудро заключил Михеич. – Как пойдет завтра снег … Хорош, ребята.

Мы разом повернулись. Друзья бросили сигареты в снег. Никому не хотелось, чтобы застукали.

– А что ты стоишь без дела? – нарушил тишину Егорыч, – Ты жених или не жених?! Дуй в гараж, готовь мальчишник.

– Безалкогольный, – съязвил Натаныч, намекая на кришнаитские убеждения Михеича, – Я поеду с ним. – Он стал надевать мотоциклетный шлем.

– Нет, – крикнул Дедушка, костыли разлетелись в разные стороны, – Ребята, давайте хоть раз в жизни не будем рисковать. Давайте приложим все усилия, чтобы не провалить это дело.

– Ну …, – протянул Натаныч, – Без мальчишника твоя теорема не сойдется. Ты сам говорил, нет ничего хуже незавершенной формулы. Смыслы теряются.

– От перемены мест слагаемых смыслы не меняются. Сначала сыграем свадьбу, а потом проведем мальчишник. Мне на днях гипс снимут.

– Опа! – хлопнул в ладоши Егорыч. – Это тоже повод – снятие гипса. Грандиозное событие. Так что, Жора, угомонись. Нельзя все мешать в одну кучу.

Мы отринули мысли о неге и взяли из рук Егорыча секретное оружие – лейку. Поверх узоров поливаешь простой водой, тогда все кафтаны снеговиков покрываются каплями стекляруса и сверкают так, что глаз не оторвать. Вместо ведер мы натыкали в головы снежных баб еловые ветки и сформировали короны, и тут опять пошла в ход лейка Егорыча, все заблестело. А над глазами–шишками приделали зеленые еловые ресницы. Теперь подружки невесты были что надо. Своими фигурами выгодно оттеняли тетю Олю. Мы еще не видели платье невесты, но понимали, что на их фоне тетя Оля точно не проиграет.

Когда мы закончили, нам захотелось чаю с чем–нибудь – конфетами, сушками, халвой, чем–нибудь.

Дедушка с компанией бодро ринулись на веранду сверяться с планом.

– На повестке дня – свадебный генерал, – объявил Дедушка.

– Положитесь на меня, – заявил Егорыч, – Я такого генерала достану, какого ни у кого не было.

Мишка заерзал. Неужели это плюшевое существо думало, что его выберут свадебным генералом. Это при живом академике, лауреате всего на свете, при величайшем кардиохирурге (подсказал Натаныч).

Однако с Егорычем, пострадавшим в этой истории, никто не стал спорить. Понятно, что он, как игрок, из любого положения найдет способ выйти победителем, требуя себе дополнительных поблажек и преференций (Мишка попросил написать это слово, ему нравятся такие слова, Коле тоже).

Егорыч в своей жизни играл всегда только белыми. Димка и Коля скисли. Понятно, что Егорыч позвонит своему папе, и тот пришлет на свадьбу генерала–генерала, шпиона–прешпиона, со свитой в штатском, которая вытопчет все дорожки до полного уничтожения и будет разнюхивать так, что все запахи исчезнут, будто у всего поселка насморк случился. А потом прозондируют все и вся.

Но Коля и Димка ошибались. Егорыч сделал такое! Не буду забегать вперед. Вы сами потом узнаете. И скажете, вы такое скажете!




Глава 4


Подарки невесте. Тете Оле в качестве приданного отдали все гаджеты, которые Мама много лет подряд привозила в подарок Дедушке. Они красовались в коробках. Трудно представить, что коробки могут кому–то понравиться, а тетя Оля их полюбила. До такой степени, что разлучать их с ней было бы бесчеловечно.

К тому же неизвестно, думал Коля, что так приглянулось Михеичу – она сама или механизмы, не будем забывать, что он знатный механик. Даже Мама согласилась бы с этим решением – отдать все эти штуки тете Оле, тем более что у тети Оли ныне самая крутая гарантийная мастерская, потому как Михеич – это полная гарантия навечно.

А по–хорошему, можно ей бы и робота подарить. Жека его перебрал, техномонстр больше не представлял угрозы, а тетя Оля с ним свыклась, как с рисоваркой, даже больше, чем с пельменницей, которая то плевалась фаршем, то мучнистым киселем. Но заметив хитрый взгляд механика Михеича, Димка за робота вступился:

– Это подарок Коле на Новый год. За четверку по географии.

Михеич спокойно кивнул.

– Нельзя его Михеичу, – объяснял потом Димка. – Он из любой «Явы» сделает «Харлей», так Дедушка говорит, дай только ему мясорубку и пару будильников.

– Ну и отдали бы, – сказал Коля, глядя на безмолвного робота, – Может, Михеич бы ракету в космос запустил? Добавил деталей от йогуртницы и авокадочистки, и все – готово, полетели.

– Ты что, – зашипел старший брат, – Михеич расчленит его на детали. Пусть мы не видим в этом наборе железок смысла. Но те, кто его создал, какой–то смысл вложили. Мы не нашли с ним общий язык, но это все равно разумное существо. И даже если это просто штампованный мусор за безумные деньги, это твой новогодний подарок, честно заработанный.

– Понял, – сказал Коля, – Этот гад будет со мной всегда.

Гад сверкнул глазками.

– Это остаточное явление электричества. Бесполезно надеяться, что он что–то понимает, – объяснил Мишка.

– Ладно. Жека потратил на него пол–дня, нечестно отдать его Михеичу, чтобы он его разобрал. Пусть остается. К тому же после каникул надо его показать Левайсе и Лакосте, иначе они не поверят.

Робот опять сверкнул глазом.

– Не поддавайся гипнозу, – зашуршал из–за подушки Медведь.

Дедушка прав, что механизмы порабощают человека. Техника человеку мстит. Месть робота была страшной. Жека молчал семь часов, пока собирал. Но робот так и остался монстром. Мишка и Коля спрятали робота в Дедушкином шкафу, чтобы он набирался ума–разума. В волшебный буфет для чудесного превращения робот в собранном виде не помещался.

– У Дедушки много скелетов в шкафу. Отличная компания для этого гада. Только не будите спящую собаку. Помнишь, – сказал Мишка, – Мы видели чучело у географички. Чучело и чучело. Хотя не туфтой набито, а настоящими опилками! – завистливо вздохнул МишМиш, – И робот той же породы. Нет в нем ничего человеческого. Может, Дедушкин шкаф с ним справится. Горбатого могила исправит.

Коля поднял взгляд на книжные полки. На месте словаря фразеологических оборотов зияла дырка. Понятно, Мишка дорвался до словаря.

– Знаешь, старик, – сказал Мишка, – Подарок для тети Оли мы так и не придумали. А надо. Все эти штуки хозяйственные, от всей семьи. А от нас что?

– Ну мы же хотели робота ей подарить. А вы отсоветовали. Михеич, может, его бы к делу приспособил.

– Михеич причем?! Мы же тете Оле должны подарок сделать.

– Я не знаю, что на свадьбу дарят. Папину я не видел, а Димка пока не женился. Ты же в цветочном магазине сидел, все слышал про такие дела.

– Ну … Деньги дарят. Бриллианты. Лимузины. Круизы.

– Миш, ты совсем крышей поехал?!

– Да, что–то я увлекся, магазин вспомнил, в прошлое окунулся. Не будем, как все, банальными. Нам нужен такой подарок, какого ни у кого никогда не было и не будет.

– Может, ей игрушку подарить? – Мишка поежился, но Коля не заметил, – Мне кажется, она такая, потому что у нее никогда не было игрушек, даже в детстве.

– Поздно начинать. Включи фантазию.

– А ведь ты уже придумал, – подозрительно посмотрел на Медведя Коля.

– Без меня никак, – МишМиш выдержал паузу, – Что ей дарят взрослые?

– Свадьбу.

– Свадьба – праздник на один день. А мы подарим вечный праздник. «Который всегда с тобой». То есть с ней. То есть с нами.

– Как это? – не понял Коля.

– Мы дадим ей бессрочный пригласительный билет на все наши праздники Старого Нового года. На каждые и навсегда. Ну как?

– Как это?

– Ну она каждый год будет приходить на наш праздник. Ты будешь уже, как Димка, или даже старше, – Коля попытался это представить, но удалось не очень, – А она будет приходить и приходить. Хорошая идея?

– Боюсь, Дедушке может не очень понравиться. Хотя он человек выдержанный и воспитанный, ничего против не скажет. Может, она потеряет этот билет через пару лет? Или забудет о нем? Смысл же был сбыть тетю Олю с рук. И вроде удалось. Дело на мази.

– Ага! – вздохнул Мишка, – Это мы сгоряча думали. И что в результате? Сбыли с рук? Так ей можно было какой мандат по блату устроить подальше, на 42?м километре, где ночью мост не перейти. Но мы же в атаку! Шашки наголо! И что?

– И что? – переспросил Коля.

– И тем самым от домашнего очага в нашем тихом семейном кругу мы кинули ее в самое пекло. В гараж к Хею—Михею. И все мы будем крутиться вокруг нее, на поклон к ней ходить. А она замуж выйдет, и неизвестно, вспомнит ли о нас. И добрым ли словом? А то вдруг: «Детям и игрушкам тут не место, от них только грязь». Мотоциклы отменит, заявит, что они неэкологичны, от них шум и выхлопные газы, природу пугают. Пересадит всех на велосипеды, выдаст сачки и панамки, – зловещие фантазии Мишки не знали предела, – И все. Век воли не видать.

– Ну и картину ты рисуешь, – забеспокоился Коля, – Если все так, то зачем бессрочный билет на новогодние праздники ей дарить?

– А в этом мой хитрый план. С одной стороны, ее задобрить, мол, мы к ней со всем респектом. А с другой – напоминание, чьи в лесу шишки, – Мишка глянул на свою елку.

Коля тоже посмотрел на свою бывшую, теперь Мишкину, елку. Шишек на ней было раз в десять больше, чем на других. Опять Дедушка оказался прав. Он смеялся над Колей и Димкой, когда они делили елки и привязывали ленточки, метили свои. И говорил, что это бессмысленное стяжательство, природу не перехитрить. На детской елке всегда больше шишек. Это было незаметно тогда, когда и Коля, и Димка были в категории «дети». Но теперь, когда Коля поделился своей елкой с Мишкой – результат налицо. Никогда на этой елке не было столько шишек. Хотя он считает себя взрослым, он из страны вечного детства. Но какой он взрослый? Учитывая его послужной список и стаж – да, ему от силы года три.

– Может, щенкам елки для урожая раздать? – подхватил Мишка, – Тогда точно все шишки в лесу будут наши.

– Это непрактично, – заявил Коля, – Собачий год – семь лет человеческой жизни. Через три года они будут старше Димки.

– Это вы не знаете, сколько ваших жизней в году плюшевого медведя, – подумал Мишка, но промолчал, пусть пока самая урожайная елка будет за ним тете Оле в острастку.

Ночью украдкой заскочила тетя Оля.

– Я тут понарошку. Меня как бы нет. Дети, вы спите. Мне с Мишей надо поговорить.

После этих слов Коля и Димка прислушивались в четыре уха. И даже щенки навострили свои ушки, но вели себя прилично.

– Миш, можно я твою елку по поводу свадьбы в аренду возьму?

– Почему непременно мою? – спросонья зажадничал Мишка.

– Она самая волшебная в лесу.

– Это да, – вздохнул МишМиш. – Бери. Кто же невесте откажет. Только скажи, зачем она тебе понадобилась.

– Ну …, – помедлила тетя Оля, – Мне по случаю свадьбы собес премию выделил. Все же я ему служила верой и правдой.

– Кому?

– Собесу.

– А …

– Так вот я на все деньги купила конфет в фантиках.

– Ну ты даешь!

– Понимаешь, мама меня одна растила. Денег было не слишком много. Но в получку всегда давала мне рубль. Можно было купить кусок пластового мармелада или халвы на развес. Барбарисок, ирисок, даже раковых шеек грамм триста. Но я была практичная и всегда брала соевые батончики и конфеты «Шалунья». Они без оберток. Дешевле. Раз в году в мой день рождения мама сама покупала мне конфеты. В фантиках. Я шла в классе между рядами и всех угощала. И все мне были рады. Это всегда был лучший день в году. Ну и еще когда нас с классом водили в театр, мама давала мне с собой карамельки «Взлетные», чтобы в антракте со всеми фантиками пошуршать. «Взлетные» – как в самолете, – сглотнула тетя Оля, – Я, правда, на самолете не летала, но если бы привелось, то все бы сделала, как надо. Карамельку за щеку и вперед.

– И что хорошего в этих самолетах?! – перебил Мишка. Тут Коля совсем проснулся. – Вот я однажды летел в Москву из самого Китая, с пересадками. И что? Темно и тесно. То холодно, то жарко, и никаких карамелек.

– Тогда ты меня понимаешь, – обрадовалась тетя Оля, – без конфет все не то. Но на свадьбе не положено раздавать конфеты, не по правилам. Вот я и придумала развесить на твоей елке. «Белочка», «А ну–ка отними», «Каракум», «Раковые шейки», «Снежок». Все в фантиках. Твоя елка сильная, не треснет. А гости, как станут хороводы водить, сами поснимают. Кому чего захочется.

– А твоя мама будет на свадьбе? – спросил Коля.

– Ой нет, – ответила тетя Оля, – Надо сначала дело сделать, чтобы по–серьезному, со штампом в паспорте. А уже потом хвастаться. Вот поженимся, купим Хею приличный костюм и поедем в Мурманск, знакомиться с мамой. На неделю поедем, ремонт на кухне делать. И еще балкон застеклим, так Хей говорит. Лампу поставим, как в оранжерее. Она, правда, электроэнергии жрет, как зараза, но зато всегда своя зелень, даже зимой, а у нас на Севере это не баловство. Все сделаем и соседей в гости позовем. Пусть видят!

– И будете чай с конфетами пить? – невесело спросил Мишка.

– Не только с конфетами. Хей со своей пасеки мед везет на всех. Мы желаем счастья вам, – затянула тетя Оля, – И оно должно быть таким, когда ты счастлив сам, счастьем поделись с другим.

– Да, – протянули Коля и Мишка.

– Да, – подтвердила тетя Оля, – И мама моя скажет: «Соседи, вы понимаете теперь, что Оля моя из нашего города уехала не потому, что здесь ее никто замуж не брал. У нас, конечно, тут и моряки, и рыбаки. Но только сколько в нашу гавань не заходили корабли, с алыми парусами никто не видал. Моя дочка не стала ждать у моря погоды, пошла сама свое счастье искать. Я ее такой воспитала, самостоятельной. И ведь нашла».

Тетя Оля схватила щенка, прижала к щеке, вздохнула и отпустила.

– И соседи скажут: «Да … Чудеса. Нашла все же работящего и непьющего. Хорошую ты дочку вырастила, Наталья Андреевна. Так по имени–отчеству маму мою назовут».

Что сказать? Собес не поскупился. Конфеты мы эти ели до весны. И даже, когда во всем Кратово снег сошел, у нас в еловых ветвях находился «Снежок» – от него щиплет на языке.

– Ну и чьи в лесу шишки? – поддразнивал Димка МишМиша.

– Ольгины, – признавал Мишка, засовывая «Взлетную» под язык.

Мишка так проникся историей жизни тети Оли и свадьбой, что задумался о судьбе Ссся. Верно говорит тетя Оля, у каждого должен быть свой дом. Ей–то не знать, она вон сколько после родного Мурманска по чужим домам мыкалась, пока к нам не прибилась.

Мишка тайно поговорил с тетей Олей о Ссся. Она никому не сказала об этом разговоре, Коля узнал случайно, не будем говорить при каких обстоятельства. Он знал, что Михеич при любви к механизмам имеет тайную страсть. И это пасека – у такого надежного человека, как Михеич, пчелы отлично зимуют, весной все живы и здоровы. Мишке давно было понятно происхождение Ссся на Дедушкиной даче, это Михеич в своей кожаной куртке или шлеме занес ее сюда. И надо вернуть ее в семью, то есть Михеичу в улей. Пришлось все сказать тете Оле. Тетя Оля обрадовалась:

– Выходит, я не сошла с ума. Думала, что в ухе жужжит. И варенье само пропадает. А это вот. Ваш Дедушка прав, всему есть разумное объяснение.

Она достала из своих, уже собранных вещей, козырную банку, красивую, с двойным дном, положила герань для обеззараживания и для красоты. Ссся залетела сама. Через толстое стекло они помахали друг другу с Мишкой напоследок, и тетя Оля спрятала банку в карман своей теплой дубленки.

– Каждому нужно иметь свой дом, – сказала она Мишке напоследок, – Каково по чужим углам скитаться, лучше тебе не знать.

И тут Коля совершил невозможное. Он выхватил банку из кармана тети Оли и выпустил Ссся. Она полетела к потолку, а потом к буфету, а потом села на Мишку.

– Ну и верно, – согласилась тетя Оля, – что ей до лета на пасеке делать? – и достала из сумки банку варенья. – Вот, она с черной смородиной любит.

С тех пор Мишка не поддерживал злых шуток про тетю Олю. Потом Мишка спросил Колю.

– Зачем ты это сделал?

Коля понял, что он про Ссся.

– Я подумал, как ты узнаешь ее из сотен других пчел на пасеке? К тому же туда без скафандра никак нельзя – покусают.

– Меня не покусают. И я узнаю ее из тысяч и миллионов, – Мишка развел лапами, представляя себе, что такое миллионы пчел. Коля тоже представил и вздрогнул. А МишМиш продолжил:

– И она меня узнает из сотен тысяч. Знаешь, сколько таких медведей? Я же серийный.

Коля помотал головой.

– И я не знаю. А она меня узнает. Потому что у меня имя есть. И отчество. И фамилия. Михал Михалыч Неликвид.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/elena-mihaylovna-shevchenko/medvezhatnik/) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.