Книга - Зов извне

Зов извне
Кристина Тарасова


Бывало ли с Вами, что полет на самолете завершался в другом мире? Со мной вот такое произошло. Говорят, душа на грани смерти идет на свет, а моя пошла на зов. Потому вместо обломков самолета после катастрофы, я очутилась рядом с разгневанным двойником. Как оказалось, его убили оборотни, заполонившие этот проклятый мир. Как Вы понимаете, я была, мягко говоря, удивлена. Помимо этого, мир был втянут в войну, а мне великодушно выделили место на передовой. Нечисть, призраки, тотемы и прочая фауна здешнего мира, и это только за четыре дня! Но я не унываю! Ведь существует пророчество, в котором прописан план действий. Только, кажется, я что-то упускаю…





Кристина Тарасова

Зов извне





Пролог


Она бежала, не разбирая дороги. Русые волосы, наскоро зачесанные в хвост, растрепались и били ее по лицу. Каждый новый прыжок через очередной валун отдавался болью в босых ногах. Окровавленные ступни жгли, но останавливаться было нельзя.

Девушка на скорости обернулась, пытаясь уловить движение. Совсем рядом слышался скрежет зубов и пощелкивание челюстью. За деревом мелькнула тень. Молодая женщина взвизгнула и рванула еще быстрей, стараясь не замечать, как колит бок от продолжительного бега.

Путь ее лежал в лес. К многовековым деревьям, в которых можно спрятаться от погони. Лес она знала хорошо. Еще один прыжок, и девушка оступилась, кубарем полетев вниз.

Раздавшийся хруст веток подсказал, что преследователи ее настигли. Сделав кувырок, она вскочила и обернулась. Девушку обступили.

Звери, гнавшие человека, были небольшими – доставая среднестатистическому представителю человеческой расы от силы до колен. Покрытые гладкой темно-синей шерстью, хищники имели длинное тельце на широких лапах. Морду с вытянутой приплюснутой челюстью покрывали черные хаотичные полоски. Их отличием, наряду с прекрасной плавучестью, являлись торчащие саблевидные клыки.

Данные звери не отличались силой, перекрывая эту ошибку природы прекрасной выносливостью и неплохой регенерацией. По большей части они обитали в речной местности, однако могли совершать набеги за дичью и в лес, обладая высокой скоростью. А благодаря тонким когтям эти хищники являлись также отличными скалолазами.

Шесть пар глаз цвета индиго разглядывали свою жертву. В середине стоял вожак. Разумные глаза рассматривали девушку, трое других находились за спиной. А еще два зверя подтягивались, цепляясь за толстую кору веток, нависающих над человеком. Осмотрев ее, вожак приоткрыл челюсть. Раздались четкие последовательные звуки, обозначающие приказы. Стая встрепенулась.

Девушка попятилась, но успела сделать лишь пару шагов, когда на нее запрыгнули двое хищников сверху. Острые зубы вонзились в руку, прорубая кость. Следом почувствовалась невыносимая боль в области бедра. Отрывающийся шматок собственной плоти заставил девушку упасть и взвыть. Это послужило сигналом остальным.

Звери окружили человека, нанося все новые раны. Жертва отбивалась окровавленными руками от обступивших монстров. Очередной крик отчаянья и сильный толчок, заставивший одного из хищников отступить. Вожак заинтересованно наблюдал за безуспешными попытками молодой женщины выжить.

Раздался утробный рык, и глаза девушки наполнились неестественным животным блеском. Она бросила затуманенный взор на вожака. Еще один щелчок его клыков, и звери отступили. Красные струи стекали по телу девушки. Она дрожала и вздрагивала от слабости и кровопотери, не оставляя попыток встать. Скрежет зубов заставил ее ускориться.

– Люди не могут уйти от нас, Вандиама.

Человеческая речь звучала заторможено, искажаясь в глотке зверя. Часть букв проглатывалась, но общая суть уловима.

Глаза девушки снова блеснули синим, а затем она неосознанно вскинула голову и зашипела, образуя складки на носу. Вместе с нечеловеческим звуком раны ее стали затягиваться. Кровь продолжала свой бег по ее телу, сливаясь на землю, огибая новоприобретенные шрамы. Глубокие раны сужались, покрываясь коричневой коркой. Мягкая кожа, омытая обильным кровопусканием, стала грубеть. А тонкие волоски удлинялись, преобразуясь в шерсть. Руки ее стали увеличиваться, а ноги неестественно выгибались. Изменения тела заставляли девушку податься вперед, вставая на четвереньки. Лицо также претерпело изменения – челюсть расширялась. Десна заныли от увеличивающихся окрепших зубов, меняющих свое привычное местоположение. Не став дожидаться полной трансформации, девушка совершила нечеловеческий прыжок, запрыгивая на дальнее дерево. С рычанием звери бросились за ней.

Лес здесь стоял густой. Высокие деревья тянулись ввысь спиралеобразными витками мощных стволов. Оттого девушка поднималась по ним, как по ступенькам не сбавляя скорость. Изогнутые густые ветви, образовывали заковыристые барьеры. Длинные же серебристые лианы, свисавшие почти до пола, позволяли перепрыгивать с одного ствола на другой.

Однако, не умея управлять своим новым телом, девушка быстро выдохлась. Меняющиеся кости забирали много сил, а не до конца излеченные раны мешали маневренности. Один из хищников рванул вперед, предварительно просчитав ее путь, тем самым заставив человека замешкаться.

Подоспевшие звери настигли ее, сбивая с ног.

– Банвар, помоги мне! – в панике закричала девушка, падая камнем вниз.

Она пыталась ухватиться за лианы и попадающиеся на пути ветви. Вместе с корой деревьев девушка содрала несколько удлинившихся ногтей и получила новые хлесткие удары, но так и не сумела смягчить приземление.

Восставшее против нее тело разламывало кости. Она корчила лицо от парализующей боли в спине, не в силах встать. Помимо этого падение выбило почти весь кислород из легких, и девушка открывала рот как рыба, выкинутая на берег. Руки ее тянулись к горлу. Пальцы вздрагивали, поддаваясь предательским изменениям, оставляя порезы на коже.

Пока девушка боролась за вздох, ее вновь настигли. Стая накинулась на нее. В агонии девушка извивалась и пыталась уклониться от острых когтей и укусов. Слезы застилали взор, но пощады ждать не приходилось.

Через несколько минут звери покинули это место. На земле лежала молодая женщина. Над ней искрящимися лентами свисали лианы рядом стоящего дерева. От ветра ветви сгибались, опуская серебряные прутья все ниже, озаряя их багровыми пятнами. При сильных порывах воздуха они хлестали по телу и лицу, оставляя порезы на нежной коже. Но тело не чувствовало боли, не выражая никакой реакции. Оставаясь безмолвным к жгучим ударам, олицетворяя протест безжизненным равнодушием.




Глава 1


– Всем привет! С Вами Алексия Ровина, и Вы на канале «Скучный экстрим».

Приходилось говорить громко, чтобы – был слышен через шум окружающего ветра.

– В прошлом выпуске мы уже доказали, что плавание с акулами оказалось неудобным, некомфортным и утомительным мероприятием. Железные клетки настолько толстые, что сразу понятно, что бояться нечего. Да и раскормленные акулы подплывали с ленцой.

Я театрально поднесла ладонь ко рту и похлопала по губам, закатывая глаза, продолжая:

– Скучно!

Плавно нажала на джойстик квадрокоптера, отдаляя камеру от лица. Взору зрителям предстала живописная картина. За мной виднелась зеленая долина, обрамленная голубой полоской близлежащей реки. Солнце в зените подсвечивало меня в шлеме. Свободной рукой я опустила на глаза специальные очки и подмигнула, зазывно улыбаясь. Далее отдалила дрон на большее расстояние, чтобы в кадр попал биаплан, на котором я и стою.

– Сегодня мы поговорим о прогулке по крылу, или «Винг Вокинг[1 - Винг Вокинг (Wing-walking) – это прогулка по крыльям биплана во время полёта. (Здесь и далее – примечание автора.)]»!

Показательно приподняла трос, которым меня прикрепили к специальной стойке.

– Наш полет будет проходить… Если честно, я не помню на какой высоте, да и скорость тоже неважна. Оставлю вот здесь ссылку с инструктажем, если интересно.

– Все готово, мисс, – прозвучал голос пилота.

Мужчина отточенными движениями сноровисто запрыгнул и сел за штурвал.

– Давайте посмотрим, насколько прогулка в небесах будет экстремальной.

Я приблизила дрон и отсоединила камеру, прикрепляя ее к шлему, и продолжила прямой эфир.

Самолет разгонялся. Эти несколько секунд мой взгляд был прикован к горизонту. Лучи солнца выглядывали из просветов кучевых облаков, подсвечивая затейливые формы. Я чувствовала вибрацию от небольших камушков, попадающихся на пути железной махины. Неустойчивое положение ухудшало обзор, а затем биаплан стал подниматься. Прохладный воздух кружил вокруг, проникая под одежду, оставляя за собой легкий холодок. Спустя пару минут, я сделала несколько шагов вперед к краю.

Я старалась не смотреть под ноги – на крыло самолета, представляя, что лечу самостоятельно. Впереди было бескрайнее небо, и я одна в нем. Резкий подъем, заставил заскользить по крылу. Приблизившись к стойке, приготовилась, согласно договоренностям. Еще один подъем пришпилил меня к не самой удобной железке.

– Сейчас начнется аттракцион, – говорила я на камеру. – Сначала несколько поворотов, а затем мне обещали незабываемое пике.

Первый крен заставил замереть в неудобном положении. Обзор больше не завораживал. Окружающая действительность скорее начала напоминать топографическую карту. Четко разделенные участки, очертания леса, города, бежевые полосы тропинок и темная прямая – магистраль.

– Становится скучно, – заметила я и опустила камеру к тросу.

Затем отстегнула карабин. Следующий поворот пошел веселей. Я неосознанно вцепилась в стойку рукой, практически повиснув на железной балке. На долю секунды приятная щекочущая рябь в купе с завораживающим чувством прокатилась по телу. Это были короткие мгновения, когда я чувствовала себя живой.

Биаплан выровнялся, снова плывя по воздуху параллельно земле. Я еще раз подошла к краю крыла и уставилась вперед. На этот раз даже не пытаясь высматривать что-то вокруг, а отдаваясь чувству полета без страховки. Прежде чем волна ощущений стала притупляться, пилот решил начать снижение.

Я отступала назад спиной медленно, наблюдая за увеличением угла спуска. Сопротивление воздуха ускорило мое движение и заставило отлететь назад, попутно цепляясь за стойку, к которой меня и пришпилило в итоге. Заняв более-менее удобное положение, засмеялась и перехватила камеру, показывая зрителям, что происходит вокруг.

Перед глазами виднелась земля. Она стремительно приближалась. А воздух, который я вдохнула несколько секунд назад, не желал выходить из легких, ударяя в голову. Напряжение росло, а пальцы стало ломить. Только сейчас я осознала, что впивалась ими, заставляя скорее всего побелеть костяшки. Мы как будто камнем падали вниз, небольшая дрожь в теле показывала мое возбужденное состояние. Казалось, я не дышала.

Когда летчик почти приблизился к земле, он выровнял штурвал и снова задрал нос самолета, поднимая нас ввысь. Быть может, мы не так уж и приблизились, а так только казалось. Но это было приятно. Когда вновь вернулась возможность полноценного вздоха, я отлепилась от железки и прошла вперед, вытянув камеру.

Голубая даль манила. Внизу блестела речушка, прорезая сквозь лес заковыристый путь. Легкая дымка заволокла травянистую местность. А золотистый луг, поддавшийся порыву ветра, будто плыл. Потоки воздуха раскачивали колосья, создавая волну. Приятная нега расплылась по коже.

Спокойное ровное движение в воздухе говорило о том, что полет подходит к концу. Я легла у стойки, свесив ноги по обе стороны от нее, и направила камеру на себя сверху.

– Итак, подытожим, – задумчиво сказала я, всматриваясь в облака. – Сам Винг Вокинг на любителя экстрима не произведет впечатление. Конечно, отсоединение от страховки сделает прогулку нескучной. А так… – произнесла я, пожимая плечами. – Здесь красиво, высоко, все дела, но безопасно, как при просмотре облаков из иллюминатора. В общем, с Вами была я, Алексия Ровина, и это канал «Скучный экстрим». Ах да, и не вздумайте это повторить!

Я опустила руки рядом с собой и вздохнула. Снова внутри ничего. Полет закончился, опасность миновала, и появилась апатия. Как меня достала эта пустота.

Самолет приземлился. Я встала с крыла и нацепила улыбку.

Рядом с посадочной полосой виднелся лимузин. Ну что ж, видимо Максу сообщили о прямом эфире. И верно, меня встречал личный шофер. Он покачал головой и спросил, когда я подошла:

– Алексия, что ты вытворяешь?

– Тебе за нравоучения не доплачивают, – отрезала я, усаживаясь в машину, и добавила: – Закрой перегородку.

Ян ухмыльнулся и отсалютировал. Он работал у нас давно, когда еще был жив папа. Знал меня неплохо и привык к моим выходкам. Собственно, потому и ему позволялось многое. Это был самый близкий мой человек.

Пустырь сменился, за окном мелькали улицы незнакомого города чужой страны. Сюда мы приехали по делам Макса. У него было их очень много, в отличие от меня, потому что мои давно и успешно передали ему. Это было веление отца – муж, по совместительству его протеже, должен заправлять компанией, а я… Казалось, мы с папой были совсем чужие, а Макс заменил родного дитя.

Когда-то все было иначе. Наша семья всегда была дружной. Папа не баловал нас своим присутствием в связи с постоянными разъездами, но я всегда чувствовала его поддержку. Да и мама компенсировала нехватку второго родителя. Мы были очень близки, общаясь скорее как подруги. Мама смогла найти подход к пятнадцатилетнему подростку.

Но все изменилось враз. В тот вечер мы с мамой возвращались домой. Воспользовавшись папиной занятостью, мы провели выходные вдвоем в загородном доме. Ласковое солнце и теплый денек подогревали наше настроение. А подступающий закат подгонял домой. Оживленную беседу прервал оглушительный автомобильный сигнал.

Обрывки памяти доносят панический взгляд мамы, ее ногу, вжимающую педаль тормоза, и жуткий стук, перерастающий в скрежет. Мама вскрикнула и качнулась вбок, а в стекле, покрываясь сеточкой, отражался переворачивающийся мир. Находясь под действием центрифуги, я прикрыла глаза и лишь жмурилась от ударов, наносимых взбесившейся машиной. Очередной толчок принес новую боль в плече, на которое я приземлилась при остановке. Еще один рывок, и машина остановила движение, паркуясь на двери с моей стороны и блокируя выход.

Кое-как развернувшись и сумев отстегнуться, увидела маму. Ремни безопасности на водительском сидении удерживали ее надо мной. С трудом я встала и высвободила маму, но, стоило это сделать, как она застонала и свалилась, не сумев удержаться. Рухнув, я скорчилась от боли, схватившись за ушибленный затылок. Мама помогла мне подняться, однако сама едва ли стояла уверенно. Голос ее был взволнованный и слабый, но звучал успокаивающе, что не давало мне впасть в панику. Хотя тело предательски вздрагивало – приходило осознание того, что произошло.

Мама в моих глазах была героем. Она смогла встать, упереться в сиденье и выбить остатки лобового стекла. Только в этот момент я увидела у нее кровь. Черная накидка до того момента маскировавшая пятно, от резких движений сбилась, явив взору багровую часть блузы, бывшую ранее светло-серой.

Я плохо помню, как мы выбрались и оказались на земле. Мама стремительно теряла силы. Вот она помогала мне выбраться из машины и позвонила в скорую, а вот, уже не в силах идти, упала. Я бросилась к ней и пыталась остановить кровотечение, плохо понимая, что для этого необходимо делать. Мои руки вжимались в рану, а дрожащие от напряжения пальцы буквально чувствовали, как из мамы выливается жизнь. Она тоже это чувствовала и даже успела проститься. Мне этого так и не удалось. Давясь слезами и всхлипывая, я пыталась ее подбодрить, так и не успев сказать самого важного. Когда пульсирующий поток перестал врезаться в мои ладони, я перешла к непрямому массажу сердца. За этим меня и застали врачи, приехавшие глубокой ночью. Они смогли оттащить меня от мамы только после того, как вкололи успокоительное. Папу я увидела в больнице, он долго обнимал меня, гладя по голове, пытаясь поддержать, но голос его периодически срывался. Это вызвало приступ истерики, сопровождающийся вызовом медсестры и приемом лекарств. Кажется, с того дня появилась отстраненность.

Дальше все пошло кувырком. Авария стала трагедией для нашей семьи. Чтобы пережить гибель жены, папа убрал все напоминания о ней. Сначала мы перестали говорить о маме, затем были выкинуты все ее фотографии и вещи. Следующим ударом для меня стал переезд. Мы с папой совсем отдалились. Вышло, что вместо одного родителя, я будто потеряла обоих.

Новая обстановка и знакомства могли бы отвлечь меня, но лишь погрузили в пучину дикого одиночества. Возвращаясь в новый шикарный дом, прощаясь со своими «липовыми» друзьями, оставаясь наедине со своими мыслями, я оплакивала нашу старую жизнь и потихоньку замыкалась в себе. Дежурная улыбка стала постоянной, сама я считалась главным весельчаком в любой компании, а дома сходила с ума. Отец сторонился меня, пропадая на работе.

Постепенно чувство горя перестало быть таким острым, а тоска ушла. Вместо этого пришло безразличие. Отрешенность сменила гнев, а апатия – желание все исправить. Но я по-прежнему сбегала из дома при любой возможности. Побеги создавали иллюзию мнимой причастности к всеобщему веселью.

Время шло. Папа перестал пропадать на работе, отсиживаясь в своем кабинете, но теперь к нему постоянно приходили коллеги. Так в нашем доме появился Ян. Отец приставил его ко мне в качестве охраны.

– Твой громогласный протест слишком безмолвный, – сказал он, спустя месяц сопровождений по злачным местам.

– И что это значит?

– Ты пытаешься привлечь внимание мелким хулиганством, странными знакомствами и игнорированием наставлений. Твои выкрутасы выглядят нелепо на фоне твоих сверстников. Глупо и недостаточно для пробуждения интереса, а учитывая здоровье отца – безответственно. Придумай что получше.

– Не твое дело, – дерзила я в ответ, но призадумалась.

Слова засели в голове и направили на поиски правды. Оказалось, Ян не врал – у отца слабое сердце. В день нашей аварии, узнав, что мама погибла, а я в больнице, у папы случился первый приступ. После похорон – второй, и врач посоветовал ему сменить обстановку. Так как гибель мамы мне и самой далась нелегко, отец решил не тревожить меня волнениями еще и за его жизнь. Это переворачивало все его поступки.

Все снова изменилось. Я больше не пропадала на гулянках и перестала попадать в неприятности. Расстаться с этим было легко – все равно это не приносило никакого удовольствия.

Первая работа, переезд на съемную квартиру, выходные с папой. Тихая размеренная жизнь. Жизнь, где так и не нашлось ничего интересного.

Через пару лет папа снова попал в больницу с приступом, а вернувшись, твердо намерился устроить мою жизнь и передать в хорошие руки. Так как я была с этим не согласна, у нас в отношениях снова возник разлад. Дошло до того, что с работы меня «попросили» уйти добровольно, а поиск новой затянулся. Влиятельность отца в городе и его рекомендации отказать мне, отпугивали всех работодателей, однако скандалить я не спешила. Ян предположил, что это доведет отца до больницы, а проверять верность его утверждений не хотелось.

Работы не было, денег не осталось – из квартиры пришлось снова возвращаться в отчий дом к радости родителя.

Поначалу мы жили втроем: я, папа и Ян. А позже каждый день стал захаживать папин верный помощник. Сначала появлялся лишь днем, затем засиживался допоздна, а после и вовсе ему выделили комнату.

Я невзлюбила его сразу. Улыбчивый, крепкий мужчина с цепкими глазами вызывал во мне раздражение. Все было в нем слишком правильным. Его манеры, тон, учтивость. Конечно же, он приглянулся отцу, и тот решил, что свести нас – гениальная идея. На этот раз я взбунтовала, но папа заявил, что лишит меня всего и передаст Максу, потому что тот сможет продолжить семейное дело.

Без скандала не обошлось. Он был бурным и долгим, а закончился вызовом врача – отцу стало плохо. Чуть позже в палате я дала обещание дать свое согласие на свадьбу.

Видя мое недовольство, в дело вмешался Ян. Он объяснил, что лишаться и отца, и наследства из-за нежелания выйти замуж глупо. Особенно, учитывая, что всегда можно развестись. Эта мысль слегка успокаивала в день регистрации брака.

Казалось, передав меня в надежные мужские руки, отец успокоился и посчитал, что исполнил предназначение. Ему становилось все хуже, и через несколько лет его не стало. Меня вновь с головой накрыла тоска. Никого в этом мире не осталось. Я замужем за чужим человеком, а самый близкий друг – это охранник отца. Чувство никчемности и бесполезности накрывало с головой.

Как ни странно, выйти из депрессии помог Макс. Он отправил меня в кругосветное турне. Ну, точнее муж купил билет только к теплым странам и всего на неделю, но по прибытии я отправилась дальше уже с Яном.

Так началось мое путешествие. Мой видео-дневник и поиски самой себя. Но самое главное – поиски впечатлений, красот, видов, даривших хоть какие-то эмоции. Пусть и кратковременные. На фоне серых будней это были яркие вспышки.

– Вижу, ты собираешься разводиться? – спросил Ян, спустя несколько поездок.

– Где опять я поступаю недальновидно?

– Ты нашла кого-то лучше?

Видя, как я хмурюсь, он добавил:

– Макс неплохой мужик, статный, интересный и головастый. К тому же тебя любит, и не смотри так на меня. Что тебя не устраивает?

– Я не люблю его.

– А разве он просил об этом? Может его любви хватит на двоих?

Доверившись Яну, вопрос о разводе по приезду я не поднимала. Постепенно я научилась быть женой. Теплый и спокойный брак без страстей. Привычный и уютный. Однако несколько лет назад у Макса появилась другая. Его любви не хватило на двоих.

Я узнала обо всем случайно. Негаданный визит в гостиницу, нежданная встреча. Воркующий Макс с какой-то девицей, повисшей на нем прямо у стойки регистрации, вызывал гнев. Не знаю даже, что поразило меня больше: сам факт измены или неожиданно нахлынувшие чувства. Сначала была вспышка злости. Хотелось кричать. Подойти к парочке и хорошенько врезать. Вместо этого я ушла, так никого и не оповестив о своем визите.

Тем не менее, Макса я не осуждала. Наша семейная жизнь мало была похожа на предел мечтаний. Говорят, мужчине нужна муза, иначе он чахнет. Что ж, я ею никогда не была. Поэтому, отложив ненавистную сцену в дальний уголок сознания, я продолжила играть в счастье. Однако на душе осталась щемящая помесь обиды и боли. Наверное, во мне помимо привязанности к мужу таилось нечто большее, то, чего я и не знала до той поры. Осознание этого было удивительным, но больше бесполезным.

Чтобы давящие чувства не переросли в уныние и ощущение полной ненужности, я решила выбивать негатив встрясками. Так появилась идея экстремального туризма, прекрасно вписавшегося в мой видео-канал.

Резкая остановка привела в чувства. Мы прибыли к месту назначения. Пятизвездочная гостиница располагалась недалеко от аэропорта и была оснащена всем необходимым для удобства элитных постояльцев, начиная с гольф-клуба и заканчивая вертолетной площадкой. Верхний номер с огромным балконом и видом на скалистое прибрежье конечно же принадлежал чете Ровинов. То есть нам. На меньшее Макс не согласен. Впрочем, как и я.

В гостиной слышался командный голос мужа. Очевидно, решает какие-то рабочие моменты.

Я проскользнула в комнату и вышла на балкон. Серые величественные хребты устремлялись ввысь, завораживая своими высотами. Их острые заснеженные гребни были окутаны пеленой тумана. Водная гладь отражала зеленую подошву, утопающую в пучине, а вершина пронзала облака. В совокупности все это создавало иллюзию бесконечности горного склона. Свежий воздух освежал, заставляя слегка ежиться.

Теплый пуховый плед, накинутый на плечи, заставил вздрогнуть. А следом я почувствовала на себе крепкие руки мужа. Я закрыла глаза и приготовилась. Макс же уткнулся мне в затылок и сделал медленный глубокий вдох.

– Я рад, что ты жива, – сказал он после длительной паузы. – Все это было глупо. Безответственно. И опасно!

С каждым словом руки сжимали плечи все сильнее. Я открыла глаза и вырвалась из объятий, разворачиваясь. Брови, сведенные вниз, и паузы после каждого слова приводили в ужас подчиненных. Мне этого не понять.

– Ты всегда так говоришь. Но видишь? Я жива.

Я отмахнулась, отодвигая мужчину и входя в гостиную. Чашка горячего кофе, приготовленного ранее, манила своим ароматом. У Макса много преимуществ, но его внимательность и заботливость не знала границ. Жаль верность не входила в число добродетелей.

– Если тебе плевать на себя, так подумай о компании, – удивил муж.

– А я-то причем? Фирмой занимаешься ты. Я в лучшем случае…

– Твои выходки наносят ущерб репутации, – перебил меня Макс. – Инвесторы не желают вкладываться. Я долго выстраивал стратегию, создавая репутацию солидной фирмы, но твои экстремальные шоу портят весь имидж.

Я присвистнула и покачала головой.

– Значит, мы терпим убытки, и виновна в этом, по-твоему, взбалмошная владелица?

– Не «по-моему», – скривился мужчина, – мои-то акции растут.

– Ну, вот и хорошие новости.

Я уткнулась в чашку, отхлебывая кофе.

– Зачем ты так рискуешь? – Макс подошел ближе, всматриваясь в меня, будто стараясь найти ответ в моих глазах. – Тебе плевать на себя, на фирму. На меня тоже?

– Ты не причем.

– Ну конечно, «не причем», – усмехнулся он, – будто когда-то было иначе.

– Мой канал подразумевает опасность, – напомнила я.

– Значит, пора его закрыть! – рявкнул мужчина.

– Что еще предложишь? Или это приказ?

Муж покачал головой и собрался уйти, оставляя вопрос моей деятельности снова открытым. На пороге он остановился и бросил через плечо:

– Давай разведемся?

Тихий тон сбивал с толку, заставив меня слегка отшатнуться. Когда-то я сама хотела развестись, но потом… Мы столько лет вместе. Наш брак хотел отец, да и эта привязанность, граничащая с любовью. Нет, я не готова его отпустить.

– Алексия!

Макс повернулся и задал вопрос громче. Я в ответ лишь отрицательно замотала головой.

– Но почему? Это не жизнь, – хмыкнул он. – Ты любишь меня?

Я открыла рот, но слова потерялись. Проблема в том, что я и сама не знаю этого.

– Я не согласна на развод, – произнесла я.

– Так я и думал, – Макс кивнул и грустно улыбнулся. – Если ты хоть немного меня любишь, то согласишься.

Мужчина снова отвернулся, устремляясь к двери.

– Завтра я свяжусь с адвокатом, – услышала я, прежде чем дверь за ним закрылась.

Я так и стояла, глядя ему в след. Он уходит? Осознание никак не приходило. Звуки как будто исчезли, а глаза доносили до сознания лишь дверь. Первым порывом было желание броситься за мужем.

«Может, я что-то не так поняла? Глупости! Что тут можно понять «не так»? Нет – мой муж от меня уходит…»

Качнуло. Пробежала дымка, слегка затуманивающая обзор. Я несколько раз сморгнула, пока не поняла, что глаза застилают слезы.

«Он спрашивал о любви. Может, еще возможно что-то исправить? Сказать, что я люблю его… А если он уходит к кому-то?»

Неприятный ком добавил болезненные ощущения. Я с силой сжала челюсти и зажмурилась, выдавливая слезы. Накатила обида и злость.

«Макс уходит!» – Кулаки сами собой сжались. – «Ну и черт с ним!»

Вновь посмотрела на дверь. Он решил сказать мне о разводе, пока мы в отеле? Рассчитывает, что мы проведем последнюю ночь вместе? Или хочет, чтобы я ночевала в гостиной? Ну, уж нет! Я залпом допила кофе и со стуком поставила чашку на стол. Затем схватила телефон и стремглав вышла из номера, попутно набирая Яна.

Услышав мою просьбу, которая на этот раз звучала скорее как приказ, он снова начал взывать к разуму:

– Что бы у вас там не произошло…

– Мне плевать через сколько плановый рейс! Я хочу домой! Сейчас! Закажи чартерный. Я не останусь с ним в отеле!

Через пару часов я сидела на борту, рассматривая туманные сгустки виднеющихся облаков. Мысли возвращались к Максу. Злость никак не отступала, хотя где-то в глубине души мне было его жаль. Мы никогда не были по-настоящему близки, но проститься с ним?

Грохот, похожий на удар в гонг заставил вернуться в реальность и вжаться в кресло. Еще секунда и лайнер тряхнуло так, что пришлось с силой упереться ногами в пол и схватиться за подлокотники. Раздался жуткий скрежет, а затем моргнул свет. Я пристегнула ремни безопасности, понимая бесполезность действий. Самолет накренился, а осознание того, что мы падаем, заставило сердце замереть.

«Я не готова! Я не хочу умирать!» – в полной тишине вопило сознание.

Это была единственная мысль, затмевающая все остальные. Это не прибавляло оптимизма.

Вновь шатнуло, принося неприятные ощущения безысходности. Следующий толчок застал меня врасплох – когда я пыталась перехватиться покрепче. Рука соскользнула, а моя голова нашла твердую поверхность. Удар принес успокоение в виде бессознательности.




Глава 2


Я слышала шепот. Невнятный набор шипящих звуков, который раздражал мое сознание. Я не понимала, что говорят, но безмолвно молила о спасении неизвестного.

Было холодно, тело обдувало, а спину ломило. На лице периодически ощущались хлесткие удары. Они меня и привели в чувство.

Зажмурив глаза, прикрыла их руками и отвернулась, чтобы осмотреться. В глазах рябило. Мушки смешались с обзором. Проморгавшись поняла, что пелена никуда не делась. Сиреневая дымка витала в воздухе. Точнее сам воздух был такого цвета!

Вокруг был лес, а сама я лежала под деревом, лианы которого меня и ударяли. Перекатившись, я села, разглядывая свои отчего-то босые ноги.

Затем заприметила махровый ковер обычно зеленой травы, сквозь который сейчас проглядывал золотистый отлив. Поднявшись, пригляделась к деревьям. Передо мной возвышались многовековые стволы причудливых форм с извилистыми ветвями. Длинные лианы их свисали почти до земли. Они искрились серебром, создавая блики.

Кора дерева тоже была странной – светло-серая, но местами прозрачная. В ней просвечивались огненные прожилки. Переливы их сочившегося потока напоминали лаву. Они проходили от самой кроны дерева и расширялись книзу. Свет от них был настолько яркий, что корни рассматривались даже сквозь землю. Тонкие струящиеся нити, перекрещиваясь с корнями других деревьев, создавали подсвеченную сеть.

Разглядывая местность, я заметила, что за мной тоже наблюдают. В корнях дерева, расположенного неподалеку, было углубление. В черной дыре просматривалась хищная морда неизвестного зверя. Два немигающих глаза, казалось, излучали свет, а огромные клыки торчали вниз, превышая длину самой морды.

Животное замерло, а я начала медленно пятиться. Однако звуки, раздающиеся сбоку, заставили остановиться и повернуться.

В моем направлении бежал еще один зверь, комплекцией не меньше волка. Периодически срываясь на прыжки, животное не пряталось. Массивные лапы разрывали почву при соприкосновении. При скорости его передвижения можно было рассмотреть лишь синеватый отблеск шерсти и глаза цвета индиго.

С рыком зверь сделал прыжок, а я, взвизгнув, отпрыгнула к дереву. Неудачно зацепившись за какую-то корягу, свалилась на рыжие корни. Ожидая расправы от монстра, мигом вскочила и огляделась. Зверя нигде не было, нора тоже пустовала. Заглянув за лианы, мешающие обзору, я увидела животных. Один из них кувыркался на земле, склонив морду вниз и разрыхляя носом почву. Второй зверь сейчас в блаженстве перекатывался на спине. Ничего не понимая, я нахмурилась и закрылась лианами как шторой.

Что происходит? Где я? Да черт с ним где, кто это? И что мне теперь делать? Бежать или прятаться?

Придя ко второму варианту, начала пятиться, стараясь отыскать в этом гребаном лесу пути отступления. Однако вновь наткнулась на препятствие. Передо мной стояла…я! Мы застыли напротив друг друга. И если я была в шоке, мой клон был зол.

– Какого черта ты влезла в мое тело? – услышала я, потеряв последние крохи понимания происходящего.

Глаза мои округлились. Хотя куда, казалось бы, куда уж больше?

– А ну, убирайся!

Двойник угрожающе приблизился и протянул руку, как будто собрался выдернуть меня из тела. Я попыталась увернуться, но не успела. Однако рука прошла сквозь меня, заставив девушку зарычать от досады.

– Что ты делаешь? – очнулась я, вскрикнув, – Ты кто такая?

– Я?

Девушка словно испугалась собственного крика, затем посмотрела мне за спину. Ожидая подвоха, я не обернулась, а она продолжила тише:

– Надо уходить, пока банвары не переключились на тебя.

– Кто?

– Вон те звери, – кивнула она мне за спину, – пошли!

Клон направился вглубь леса, а я все-таки решила последовать за ней, не желая быть растерзанной неизвестным животным.

– Тебе какое дело до меня? – продолжила я странный диалог, догоняя ее.

– До тебя никакого, – буркнула она, не сбавляя темпа, – но я не хочу, чтобы ты испортила мое тело. А банвары это могут! Поверь мне!

– Что за чушь ты несешь? – возмутившись услышанному бреду, я остановилась.

Некоторое время девушка бежала вперед, но затем обернулась, будто кто-то позвал ее. Заметив, что я не следую за ней, двойник стал приближаться.

– Это не чушь! – сказала она. – Несколько часов назад банвары напали на меня и растерзали, оставив умирать под деревом. И когда я уже смирилась с происходящим и собиралась покинуть этот чертов мир, почувствовала, что мое тело двигается! Решила проверить и что же увидела? – девушка вновь повысила голос. – Как ты это сделала? И почему ты выглядишь, как моя копия.

Я ошарашено смотрела на свое отражение и думала, что для меня опаснее эта сумасшедшая или те звери. Из двух зол…

– Не очень понимаю, о чем ты, – аккуратно начала я, понижая голос и подбирая слова. – Я летела в самолете, и нас начало трясти, а потом я отключилась.

– Ты умеешь летать?

– В самолете, – дополнила я с заминкой, заметив недоверие, а потом продолжила свою историю: – Очевидно, меня выбросило, но каким-то чудом мне удалось выжить. Возможно, деревья смягчили удар. Не знаю, куда делся самолет и где нахожусь, но это мое тело.

Какое-то время девушка молчала, напряженно думая, а через время произнесла, покачав головой:

– Ты не права. Скорее всего, Банвар ошибся. Но сейчас нужно уходить отсюда.

Идея показалась мне дельной. Поэтому, не уточняя, что за «банвар» мелькает в ее рассказах, я ее поддержала, но уточнила:

– Ты знаешь, куда идти?

– Да, за лесом будет река. За ней заканчивается периметр, а там и до дома недалеко.

Решив не вдаваться в подробности, я последовала за ней. Попутно прикидывала, что происходит и где я. Навевало мысли о бермудском треугольнике. Пусть мы далеко от тех островов, но кто сказал, что гиблое место, в котором исчезают люди – единственное на свете? Мне не давала покоя раздражающая пелена сиреневого тумана и местная флора и фауна. Что за неизведанные звери и завивающиеся светящиеся деревья? Впрочем, девушка впереди тоже волновала.

«Как мы можем быть так похожи? И почему ее рука прошла сквозь меня? Неужели она призрак? Или мне показалось? Раньше, правда, не казалось, но прежде я и не билась головой так, чтобы не заметить, как теряется самолет, в котором я лечу».

Лес стал редеть, лианы, подсвеченные солнцем, раскачивались все сильней, отражая сотни бликов. Появился белесый берег реки, у которого я запротестовала и потребовала передышки.

Согнувшись пополам, я жадно втягивала густой, отчего-то сладковатый воздух.

– Я… не могу так много… бегать! – с придыханием заявила я.

– Тем более, тебе не место в моем теле, – отозвалась спутница.

– Да что ты заладила? – не выдержала я, выпрямляясь. Затем схватилась рукой за бок и прищурилась. – Ты осознаешь, что несешь? Ты местная ненорма… Это что за черт?

Последнее высказывание относилось к тому, что мой взгляд нарвался на окружающую действительность. Светлый песчаный берег прерывался прозрачной светло-молочной полоской, коей, по-видимому, являлась местная речка. Прервав себя на полуслове, я приблизилась. По мере отдаления от берега, белизна воды проглядывалась все отчетливей. Хаотичные пурпурные потеки в толще вод выделялись яркими пятнами, приковывая взгляд. Темные подвижные тени казались живыми, стремящимися вглубь. На поверхности же оставались лишь крупинки завораживающих проблесков.

Наблюдая за игрой света, я взглянула наверх. Сначала показалось, что небо равномерно заволокло лиловой светящейся пленкой. Присмотревшись же, увидела голубое пространство, усыпанное светлыми фиолетовыми точками.

– Где я? – только и смогла вымолвить я.

Я могла поверить в чертовщину и неизвестность, в странных обитателей, но, черт возьми, отсутствие солнца и небо в горошек?

– Мы в лесу Диварэ. Недалеко от владений Банвар, – ответила девушка, косясь на меня.

– Почему все необъяснимое ты называешь этим словом? Странные животные – банвар, фиолетовое царство с белой рекой – опять банвар! Это какое-то местное обозначение? Или божество?

– Ты что прямиком из подземелья? Чудная ты. Идем.

Она вновь прошла вперед, а мне пришлось следовать за ней. На вопросы мои она не реагировала, а косилась как на сумасшедшую. Видимо, роли поменялись.

Через время появилась натоптанная тропинка, которая сменилась широкой дорогой из каменной кладки. Вскоре мы проходили по улицам города. Закругленные двухэтажные домики, огороженные плетенками, больше походили на небольшие башни с открытыми настежь ставнями и небольшими дымоходами. Местами каменные пласты домов были укрыты живой изгородью, на подоконниках в глиняных горшках стояли цветы. В целом вид пригорода был уютный, но приметивненький, да еще и необитаемый к тому же.

– И где все?

– Скорее всего, ждут моего возвращения в обители старейшин.

– Старейшины? Что у вас тут за порядки каменного века?

Заметив меняющееся настроение моей новой знакомой, решила сменить тему:

– А почему все тебя ждут? И откуда?

– Меня ждали на обряд посвящения.

Прежде, чем я успела дослушать повествование, если оно, конечно, предполагалось, мой клон застыл, став походить на статую. Брови взмыли вверх, а глаза расширились.

Я по инерции обернулась на то место, что испугало девушку. По тропинке шло несколько высоких поджарых мужчин. Лиц не разглядеть. Одеты они были в темные балахоны, обвязанные на поясе, наподобие хитонов[2 - Хитон – мужская и женская нижняя одежда древних греков. Льняная или шерстяная рубаха, чаще без рукавов; подпоясывался с напуском.].

– Вандиама! – недовольно выкрикнул один из них.

– Бежим, – пискнула моя спутница и бросилась по дороге.

Отчего-то я решила последовать ее примеру. Макс удивился бы, увидев мое послушание. Но сейчас этому способствовала паника, вселившаяся в девушку при виде этих мужчин. Рванув с места, я пыталась не потерять двойника из вида. Сначала она бежала по единственной дороге, а затем стала петлять, ловко перепрыгивая через ограды. Мне приходилось следовать за ней, попутно запинаясь оголенными ногами и непрестанно чертыхаясь. Периодически мы выбегали на мощеную дорожку и вновь скрывались в подворотнях. В ушах свистел ветер, а глаза совершенно перестали фиксировать происходящее, сосредоточившись на поиске мест, куда можно безболезненно наступать. Немудрено, что в какой-то момент я потеряла из вида знакомый силуэт.

Пробежав еще несколько поворотов, я очутилась перед оживленной площадью. Людей было много, их взгляды были обращены к высокому зданию с остроконечной крышей, увидеть больше отсюда было невозможно. С другой стороны, разглядывать местные достопримечательности было как-то некогда.

Не привлекая внимания, я вышла на тротуар, огибая толпу, не представляя в каком направлении теперь нужно двигаться. Впрочем, долго размышлять об этом не пришлось. Из ближайшего переулка вышли несколько мужчин. По грозному виду те самые, от которых мы убегали. Пискнув, я сделала резкий поворот и… Собственно это все, что я успела сделать, потому что была схвачена и развернута цепкой рукой.

– Вандиама, стой! – приказал один из преследователей.

Худоватое бледное лицо было разгневано, а брови спустились почти на глаза, выражая недовольство.

Он убрал руку, поправляя бляху на плече. Огромный мутный камень, отдаленно напоминающий сапфир, скреплял темно-синюю ткань, кулем сидевшую на жилистом мужчине.

Его приятели тоже были худощавы и в странных одеяниях. А в целом вид имели заурядный. При других обстоятельствах я не обратила бы на них внимания.

– Куда ты собралась? – возвратили меня в реальность. – Тебя все ждут!

– Я не Вандиама, – призналась я, прижав руку к груди.

– А ну, марш на площадь!

– Поймите, здесь какая-то ошибка!

– Ты будешь спорить со МНОЙ?

Угрожающие нотки начали раздражать.

– Да послушай ТЫ! – рявкнула я, взмахнув руками. – Я не Вандиама и не понимаю, ни куда ты меня ведешь, ни кто ты вообще такой.

Мужчина пораженно замолчал. А на заднем фоне я увидела перешептывающихся остальных. Другие люди тоже стали обращать на нас внимание, потому что я услышала радостные возгласы с ранее названым именем.

– Я не представляю, как сюда попала, – чуть тише продолжила я, – и что вам от меня нужно.

– Гард, – позвал один из тех, что стоял сзади. – Возможно, ее дух не до конца окреп.

Гард на миг задумался, а затем кивнул. Потом обхватил меня рукой, будто обнимая, и улыбнулся наблюдателям.

– Как бы там ни было – нам нужно идти. Поговорим в келеасе.

Никуда идти я не собиралась, поэтому уперлась в плечо и вновь взвизгнула. Затем оттолкнулась от объятий. На помощь к Гарду вышел другой преследователь.

– Не бойся, – удивил он меня. – Я Фарлам. Мы отведем тебя к шаману в келеасе. – Мужчина указал крышу здания в центре площади. – Он сможет тебе все объяснить.

Голос отчего-то успокоил. А разговор о том, что меня ждет объяснение, внушал оптимизм. Еще раз злобно взглянув на Гарда, я перевела взгляд на Фарлама. Может не такой уж он и неказистый.

Когда мы шли, толпа расступалась, пропуская нас. Неосознанно я всматривалась в чужие лица, но хоть они и были доброжелательные и улыбчивые – все были мне незнакомы. Двойника тоже нигде не было видно.

Впереди виднелось изогнутое остроконечное здание. Плавный изгиб строения огибал площадь с двух сторон полукругом, увеличивая высоту здания к центру. Под шпилем огромным горельефом выступала приплюснутая морда зверя. Банвар, как назвал его мой двойник.

Он был вырезан из серо-синего корунда неизвестной породы. Хаотичные полосы вокруг глаз, созданные с помощью черных прожилок, придавали мистические нотки. Огромные саблевидные клыки, размером с два меча, внушали страх. Перед каменным хищником основали площадку, где сейчас стояло несколько человек в длинных одеяниях.

Неожиданно из толпы вышла старуха. Она выделялась на фоне общей доброжелательной приветливости своим изучающим взглядом и недоверчивостью. Седая голова с потрепанной шевелюрой дополняла морщинистое лицо и высвеченные подслеповатые глаза от прожитых лет.

– Ты пришла с миром или погибелью? – спросила она, преграждая путь.

– Простите? – удивилась я.

– Отстань от нее, Марпа, – вступился Фарлам. – Она сама не своя. Не до тебя ей.

Однако старуха не сводила с меня глаз.

– Твой дух силен, но я вижу лишь путь саморазрушения, – прищурившись, сказала она, а потом заголосила на всю округу: – Так зачем ты явилась в наш мир?

По коже пробежала рябь. Она знает? Видя мой ступор, за меня ответил Фарлам:

– Она родилась, чтобы защищать вас! – С этими словами мужчина подтолкнул меня вперед, отодвигая старуху.

– Я? Защищать? – очнулась я, на ходу выспрашивая окружающих и не находя ответа. – От кого?

Не замечая ничего вокруг, я чуть не свалилась, наткнувшись на ступеньку. Люди в одеяниях повернулись. Ими оказались три женщины и мужчина. У женщин на лбу красовались фероньерки[3 - Фероньерка – женское украшение в виде обруча, ленты или цепочки с драгоценным камнем, жемчужиной или розеткой из камней, надеваемое на голову и спускающееся на лоб.] с огромным сапфировым камнем. Лицо мужчины было разукрашено: глаза пересекала черная толстая полоса, а над правой бровью изобразили четыре красных изгиба, словно кровавые следы от когтей.

– Это шаман, – возвестил мой двойник, появляясь из ниоткуда.

– Где ты была? – нахмурилась я.

– Тише ты, все подумают, что ты, то есть я – сумасшедшая.

И действительно сопровождающие начали коситься в мою сторону, пытаясь понять, к кому я обращаюсь.

– Я убегала от них. – Вандиама указала на моих провожатых. – А потом очутилась у шамана, но, по-моему, он шарлатан.

– Точно! – вспомнила я, зачем взобралась на эту площадку и прошла к шаману. – Мне сказали, что Вы поможете.

– Молитвами Банвара, – загадочно протянул этот тип и указал на неприметную дверь. – Идем.

Вандиама прошла за ним первой, предварительно закатив глаза, я завершала процессию. По плохо освещаемому коридору мы прошли в тусклое убогое помещение, наподобие кельи, где меня усадили на стул. Попутно я рассказывала о полете на самолете и происходящему после пробуждения. Шаман тем временем кружился вокруг с пучком подожженных трав, бормоча себе что-то под нос. На вопрос, что происходит и как вернуть все на свои места, мне не ответили.

– Вы вообще меня слушаете? – не выдержала я, отмахиваясь от дымка, исходящего от палочки.

– Банвар исцелил твое тело – я очищаю твой дух. А тебе не мешает омыться и привести себя в порядок.

Шаман указал на таз с водой, на дне которого лежала губка. Мне предстоит мыться здесь? Решив возмутиться этому позже, перешла к насущному вопросу, добавив суровости:

– Вы не отвечаете, потому что не знаете, что произошло?

– Вандиама. – На этом я поняла, что здесь мне не помогут. – Ты прошла первую часть инициации. Банвар исцелил твои раны, теперь нужно укрепить его дух в тебе. Только тогда ты станешь полноправным носителем Духа!

– Я просто хочу домой!

– Банвар спас тебя, но может и передумать, если ты не завершишь ритуал.

– Я могу умереть? – завопил стоящий рядом призрак, а я «перевела» ее вопрос шаману.

– Еще никто не отказывался от ритуала, – ответили нам, пожимая плечами.




Глава 3


– Ты должна завершить ритуал, – взмолился двойник, при этом зрачки ее расширились. – Ты станешь носителем, и мы сможем попросить Банвара вернуть все на свои места!

Я задумалась от мысли о новых перспективах.

«Звучит заманчиво. Завершить непонятную инициацию и вернуться домой. «Нет!» – одернула себя. – «Это звучит бредово! Какие-то Духи, местность, животные и призраки. Как это могло со мной произойти?» – я потерла виски.

Если на секунду предположить, что все это правда, и этот Банвар действительно засунул меня в чужое тело, то где мое? Очевидно, что в разрушенном самолете! Может я умерла и, по-видимому, попала в ад?»

– И что, по-твоему, меня ждет, если я вернусь в свое тело после крушения? – усмехнулась я.

– Банвар все исправит.

Лаконично. Черт его знает, то ли правда так верит в этого Банвара, то ли последствия ее мало беспокоят.

Что ж, прикинем возможные исходы. Если ритуал не завершить, то…

«Да ничего не будет, потому что это не правда! – вопил внутренний голос, но его перебивал другой: – А вдруг, все же, правда? Тогда я умру. А если завершить ритуал? Тогда я вернусь домой. А если мое тело мертво, то не вернусь и останусь здесь!»

– Если ты не завершишь ритуал, нас обеих не станет.

Слова Вандиамы подтверждали мои опасения, впрочем, вопрос о ритуале уже был мною закрыт.

Понадобилось какое-то время, пока я смогла дурацкой губкой оттереть всю грязь и рассмотреть множественные шрамы на теле. То, что их раньше не было, сомневаться не приходилось. Все это только укрепляло в мысли, что тело не мое.

Когда я вышла, была уже ночь, однако народ до сих пор толпился в ожидании. Как объяснила Вандиама, инициация происходит не часто, и люди будут ждать хоть целый день. Смысл этих слов я поняла гораздо позже.

При моем появлении одна из женщин подошла ко мне и, церемониально взяв за руку, сопроводила к небольшому возвышению у горельефа, где ждали две другие. Видимо, они исполняли роль жриц. Сейчас морда зверя, исполосованная темными линиями казалась еще более зловещей. Прозрачные кристаллы вместо глаз смотрелись черными дырами, а клыки мерно светившиеся теплым светом, мешали сосредоточиться.

Женщины встали рядом со мной, не замечая устрашающего действия монстра. Они смотрели на шамана, который прошел ближе к толпе.

– Сегодня мы станем свидетелями рождения нового носителя! Нового защитника! – громогласно объявил он.

– Похоже на шоу, – фыркнула я, не выдержав.

– Люди бояться вас, – неожиданно ответила жрица, наблюдая за толпой. – После случившегося они должны верить, что носители – защитники.

– Иначе вас начнут истреблять, – вмешалась вторая женщина.

Пока шаман говорил, жрицы подвели меня к рельефной морде хищника.

– Ты должна пустить кровь, – заявила одна из них, указывая на клыки.

Огромные зубы были заточены книзу. И без того свирепый образ предо мной стал еще более угрожающим.

– Не вздумай, – сказала Вандиама, заметив, что я озираюсь в поисках отступления. – Нам это нужно! Или ты хочешь умереть?

Сглотнув, я медленно вытянула дрожащие руки, подставляя каждую под выступы в виде клыков. Кончики их, ощущавшиеся на моих раскрытых ладонях, были острые и мне это не нравилось. Толпа затихла и замерла в ожидании. Я же не могла решиться, проклиная все и всех. Затем подняла голову, чтобы еще раз взглянуть на банвара. В глубине прозрачного стекла, заменившего глаз хищника, виднелось мое озадаченное лицо. Внезапно отражение выскочило за пределы морды зверя, заставив меня вздрогнуть. Руки инстинктивно потянулись к лицу, натыкаясь на колющие камни. Резкая боль пронзила ладони, прежде чем я одернула руки. Из горельефа же выплыл довольный напугавший меня силуэт Вандиамы.

Толпа загудела, а меня настигло легкое головокружение. Посмотрев на ладони, заметила небольшие порезы.

– Поздравляю, Вандиама! Теперь ты – носитель Духа Банвар! – перекрикивал шаман шум в голове.

Он что-то говорил, но меня отвлекли искрящиеся огни вдалеке. Синие искры просачивались со всех уголков. Тонкий мерцающий шлейф приближался ко мне ровным строем, освещая площадь. Постепенно стал проступать силуэт животного, видимого мною в лесу. Приобретая форму, огни ускорили бег – на меня надвигался Банвар. Дух был больше реального зверя, и торчащие клыки выглядели еще более устрашающими. Банвар не мог похвастаться грациозностью, да и мускулистостью не отличался, но пугала его прыть. А еще от него веяло силой.

Руки обожгло. Казалось, ладони накалились. Я подняла их перед собой и увидела небольшие струйки стекающей крови. По мере близости Банвара приходило онемение, а струйки замедлялись. Вспомнились слова шамана об исцеляющих способностях зверя.

Наконец, Банвар приблизился. Он возвышался в шаге от меня, изучая. Не смотря на то, что зверь, по сути, состоял лишь из лучей света, я видела, как шерсть его раскачивалась на ветру.

Осторожно, невзирая на страх, я медленно протянула руку к морде. Дух дернул ноздрями и слегка склонил голову. Внезапно справа от меня появилась вспышка света. Вихрь рыжих искр напоминал взрыв фейерверка. Фонтан света приближался так стремительно, что добравшись до нас, так и не приобрел очертания.

Я успела лишь отскочить, когда светящийся сноп врезался в ощетинившегося Духа. Банвар отлетел от удара, рассеявшись по площади, а огненные искры снова приближались к нему. Они не успели вновь врезаться в Банвара. Тот, не приобретая форму, ринулся в атаку. Над головами толпы проносились синие и рыжие огни, сопровождаемые рычанием, но люди этого не замечали. Они продолжали слушать вещания шамана. Лишь Вандиама заворожено смотрела на взбесившиеся искры.

В какой-то момент все смешалось, огни скакали в хаотичном порядке, разбрасывая друг друга по площади. Очередное столкновение. Сноп синих искр брызнул, а затем стал отдаляться, призывая за собой и рыжее мерцание.

– Что произошло? – Вандиама почему-то решила поинтересоваться у меня. – Инициация состоялась?

Я почувствовала вновь занывшие порезы на ладонях, но в ответ лишь пожала плечами.

– Кто это был? – выспрашивал меня двойник, перекрикивая шамана.

– Откуда мне знать? – прошипела я в ответ. – Сама бы у них спросила.

– Приветствуем нового стража! – донесся до меня голос шамана.

Затем он подошел ко мне и схватил за руку, поднимая ее к небу. Отчего-то по телу пробежали мурашки.

– Какой к черту страж? – сама не зная у кого, поинтересовалась я.

Снова раздался гул, а затем сотни рук поднялись в воздух, провозглашая Банвара.

Шаман посмотрел на меня с упреком. Через какое-то время ему надоело развлекать народ и меня, наконец, отпустили. Тем не менее, когда я уходила, жители города еще оставались на площади.

Благодаря Вандиаме мне удалось добраться до ее жилища. Дом был из разряда охотничьих. Добротный, прохладный и слегка мрачноватый. В целом это был островок флоры и фауны, ограниченный каменными пределами и частично загубленный. Рога над камином, чучела диких животных в обрамлении озелененной стены не вязались с обликом уютного пристанища. Впрочем, второй этаж выглядел приемлемо. Текстурная отделка разбавляла обстановку, а меховые накидки на мебели на ощупь были мягкими. Шкура же служила скорее утеплением, чем элементом декора.

На ней было приятно сидеть после сумасшедшего дня, наслаждаясь мятежными брызгами огня в камине. Треск головешек успокаивал, позволяя обстоятельно обдумать произошедшее. Вандиама неприкаянно бродила по комнате, пытаясь сдвинуть тот или иной предмет. Последние пару часов она безуспешно боролась с резной фигуркой неведомого животного.

– Объясни мне, что произошло на площади? – устав ломать голову, спросила я единственного собеседника.

– Банвар по какой-то причине ушел, – бросил клон через плечо.

Я закатила глаза, потому что «ушел» и «сбежал» – все-таки разные понятия. Однако двойник решил не брать это во внимание, продолжив, как ни в чем не бывало, не отвлекаясь от своего занятия:

– И, тем не менее, мы живы.

Утверждение призрака было спорным. По крайней мере, по отношению к ней. Но в чем-то она права.

– Выходит, злосчастная инициация завершена?

Вандиама пожала плечами.

– Зачем вообще она нужна? Что-то типа ритуала? Что она дает?

– Инициированный получает регенерацию, реакцию и скорость.

– Не хило, – я присвистнула, затем спросила, заподозрив подвох: – И все это взамен нескольких капель крови?

– Это завершающая часть, – устав бороться со статуэткой, заявила девушка и повернулась со вздохом. – Инициация – это испытание. Если ты его проходишь, то да – тебе нужно лишь завершить слияние при помощи крови.

– А что включала проверка?

Вандиама помрачнела. Нежелание отвечать мне было понятно, учитывая, что передо мной лишь тень человека. Так или иначе, это не остановило меня от дальнейших расспросов.

– Это как-то связано с твоими шрамами? – пришла догадка. – Расскажи, как ты их получила?

– Утром Гард и его помощники отвели меня в лес, – решилась девушка, сделав глубокий вдох. – Место выбрано не случайно. Диварэ… Деревья, что питают солнце. Что может олицетворять круговорот жизненной энергии лучше, чем диварэ, верно?

Вопрос прозвучал так искренне, будто ответ на него сейчас жизненно важен. По поведению Вандиамы несложно было догадаться, что именно там произошло нападение, о котором она рассказывала днем. Очевидно, девушка не желала мысленно возвращаться в тот момент. Я проигнорировала ее вопрос, задав свой:

– Зачем они это сделали?

– Эта была проверка веры. Я должна была верить, что Банвар меня спасет. Я поняла это позже, когда… – Она отвернулась, обняв себя за плечи. – Я хорошо знаю лес, но Гард лучше.

– Причем тут Гард?

Вандиама посмотрела на меня, как на умалишенную.

– Да кто же ты, если не знаешь таких вещей?

– Скорее – откуда? – поправила я, скривившись. – Расскажи мне все так, будто я неразумное дитя.

Я мысленно усмехнулась. В точности наоборот я просила поступать мужа. Мысли о нем отогнать удалось с большим трудом.

Девушка нахмурилась и посверлила меня взглядом, но позже сдалась.

«Ну, совсем, как Макс», – промелькнуло в голове.

Однако мысль ушла, заняв место рассказом двойника. Вначале разговор не складывался, потому что любое ее объяснение вызывало все новые вопросы. В итоге Вандиама начала с самого начала.

В Дарбисе, местности, в которой я очутилась, не все могут пройти инициацию. Эта привилегия, дана лишь людям с особыми генетическими отклонениями. В их организме могут проходить мутации, которые позволяют человеку пройти обряд объединения с Банваром. Таких людей называют носителями. Уже в раннем детстве они могут отличаться от сверстников ускоренной реакцией и силой. Тем не менее, не каждый из них может пройти инициацию. Для кого-то она завершается фатально. По этой причине были созданы этапы, укрепляющие веру людей в Банвара, начиная с проповеди и демонстрации, заканчивая проверкой этой веры.

Последний этап перед инициацией самый сложный. Он направлен на высвобождение внутренней энергии, связанной с призывом Банвара. Если это происходит, то начинается трансформация. Тело меняет форму, ускоряются все физиологические процессы, включая выносливость, скорость, регенерацию.

– Ваша местность заполонена оборотнями! – бурно отреагировала я.

– Кем?

– Всю жизнь я считала, что это сказки, выходит, вы существуете? – озвучила я свои мысли. – Боже, во что я влипла – я же теперь одна из вас? Или нет? Возможно отказаться от этого?

– Невозможно избавиться от того, с чем ты родился.

– Но я с этим не рождалась!

Вскрик повис в воздухе, как финальная нота, эхом растянувшаяся в голове. Я в сотый раз прокручивала события, пытаясь понять, как же это могло произойти, но не находила ответа. Очевидно, Вандиама также терялась в догадках. И если я не понимала, где нахожусь, то мой двойник вообще не мог быть уверен в своем существовании.

– А что за стражи? – перешла я спустя время к другому волнующему вопросу.

Девушка вновь вскинула брови в удивлении.

– Дарбис, как и многие другие города, граничит с пустошью. Носителей призывают охранять мирных людей от созданий, которые прячутся за периметром.

– И что это за создания?

– Я никогда их не видела, это порождения тьмы. Говорят, что они живут прямо под землей и могут рассыпаться в пыль, а некоторые из них умеют летать.

– И ты собиралась стать стражем? – я пораженно поднесла руку ко лбу. – Ты сумасшедшая?

– Это мой долг! – гордо заявила Вандиама, ударив кулаком по своей груди.

– Да, я поняла. А что находится за этим периметром? – вновь предприняла я попытку понять свое местоположение.

– Ничего. Пустошь. – Девушка вскинула руки.

– А за ней?

– За ней ни-че-го.

– Ну как может быть ничего? Дальше же что-то есть?

– Там погибшие государства. – Собеседница начала злиться. – А дальше вновь пустошь и периметр. Что тебя интересует?

Поняв, что по-другому ничего не добиться, я наугад запросила карту, которую на удивление быстро получила. Не смотря на то, что ожидания мои были схожи с реальностью – увиденное поразило.

Вместо привычных материков на карте были изображены совершенно другие. В середине был небольшой материк. Его окружали владения трех неизвестных стран, разделенных океаном. Двойным пунктиром вокруг каждого государства была обведена линия границ, обозначающая территорию периметра. Далее шла пустошь и проклятые земли.

– Вандиама, – изумленно прошептала я, – как же я сюда попала?

К сожалению, ответить на этот вопрос она не могла. Знания ее не были столь обширны. Неожиданно в голове прозвучал голос старухи на площади. Она спрашивала, зачем я пришла в этот мир. Не возникало сомнений, что она что-то знает.

Услышав о моем желании встретиться с Марпой, Вандиама удивилась. Сначала тому факту, что я о ней слышала, а потом тому, что надеюсь узнать у нее ответы.

– Она не от мира сего, понимаешь? – Призрак покрутил пальцем у виска.

– Значит, у нас есть общее, – усмехнулась я.

– Да она совсем со сдвигом.

«В городе-то, где живут оборотни?» – подумалось мне.

– Ты не должна идти к ней.

– Слушай, с чего ты решила, что я спрашиваю твое разрешение? – поразилась я, а затем решила объясниться, чтобы смягчить резкость. В конце концов, Вандиама – единственная, с кем я могу быть откровенной: – Она поняла что я – не ты, и про другой мир говорила. Даже если она ничего не расскажет, что мы теряем?

– Время! Время мы теряем!

Девушка закружила вокруг меня. Причем ее ходьба стала все больше походить на скольжение призрака.

– Ну да, у тебя-то времени теперь совсем нет.

– Ох, Банвар, дай мне сил! – взвыла девушка, сдаваясь. – Потом не говори, что я не предупреждала.




Глава 4


Идти пришлось довольно далеко – в самую глушь.

На окраине Дарбиса расположился овраг. Над ним растянулся провисший деревянный мост. И хоть опоры были достаточно крепкими, а канаты вполне толстыми, желания идти по нему не было. Виной тому, была, возможно, пропасть, а может вид, который открывался за мостом.

Впереди нас ждал утес. Причем склон его снизу был так сужен, что вообще не понятно, как такая глыба еще не канула в бездну! Так мало того, на этом каменистом шедевре еще и дом расположился. Ветхий и частично покрытый мхом, но все еще жилой дом. Он стоял посреди многолетних деревьев все с той же удивительной серебряной кроной. Сумеречный свет же рассеивался за счет подсвеченных стволов.

В целом выглядело все достаточно зловеще, но мне нужны были ответы и, вразрез с мнением Вандиамы, я верила, что могу получить их здесь.

Переход через пропасть дался достаточно трудно. Фиолетовые пятна в белесых волнах ярко выделялись с высоты. Их мелькающие движения в совокупности с раскачивающимся мостом кружили голову. Я безумно боялась, что упаду или, что проломился доска, или, что сам мост никогда не закончится. Так что, взобравшись на другой конец оврага, дом не казался таким уж пугающим, как раньше. Он, по крайней мере, стоит на земле.

Первое, что бросилось в глаза – это странная тропинка. Она была бы вполне привычной, если бы вместо принятой прямой не извивалась зигзагами и неуместными поворотами. Переглянувшись с Вандиамой, я в удивлении вскинула брови, а та в ответ удовлетворенно кивнула. Отмахнувшись от нее, пересекла расстояние напрямик, минуя дорожку.

Следом выявилось еще одно своеобразное архитектурное решение. Визуально соразмерность конструкции была под большим сомнением – прямых линий, как таковых, не было. По сути, каждая стена имела свои непредвидимые изгибы. Своеобразие материалов также поражало – дом был сооружен вперемешку из камней и булыжников. Местами это были огромные валуны, а где-то больше напоминали гальку. Ощущение, что в ход пошло все, что попало под руку.

Я еще раз скептически осмотрела конструкцию и поднялась на крыльцо по скрипучим ступенькам. Постучала и стала ждать. Вандиама без умолка костерила меня, скрашивая время ожидания. Через пару раздражающих минут, я постучала интенсивнее. Еще через пять решила, что старуха может быть глуховатой и затарабанила со всей дури.

– Вот люди, – послышался ворчливый голос со стороны улицы. – По тропинкам не ходят. В пустой дом стучат. Разговаривают сами с собой.

Я отошла на несколько шагов и стала присматриваться к абсолютно пустой местности. Но сколько я не вглядывалась, вокруг не было ни души.

Неожиданно на одном из деревьев неподалеку зашевелились лианы. За ними показалась и сама старуха. Марпа вальяжно разлеглась на ветке, а ногой отодвинула лиану. В одной руке она держала чашку, забавно оттопырив пальцы, другую руку она небрежно закинула под голову.

– Марпа? – поразилась я.

– Странная ты. – Старуха чуть не поперхнулась отпитой жидкостью. – Разве ты не ко мне шла?

Я неопределенно кивнула. Словно дождавшись сигнала, старуха подтянула одну из лиан. Тряхнула, проверяя на прочность. Привычно обхватила ее ногами и скатилась вниз, как по канату.

Я отметила, что из чашки не вылилось ни капли. Вандиама тем временем вновь покрутила пальцем у виска, не сводя с меня глаз. Так, что было не понятно, кого из нас она имеет в виду.

– Ну, ты идешь? – голос Марпы раздавался уже рядом со входом.

«Шустрая бабка».

Тем временем старуха прошла внутрь дома, кивком приглашая за собой.

Убранство дома отличалось своей мрачностью. И дело было не только в ветхости и тусклом свете. Покосившиеся стены и заваленные полы, конечно, нервировали мою тягу к прекрасному, но вот что по настоящему напрягало, так это разные аксессуары, развешанные повсюду. Похожие штуки я видела разве что в детских книжках у ведьм. Пучки трав, обереги, зубы на веревочке, непонятные символы и многое другое.

Я проходила их с опаской, а Вандиама задерживалась у каждой странной вещицы, так что наше пребывание в этом доме грозило затянуться.

– Как тебя звать-то?

Хозяйка темного логова вынырнула так неожиданно, что напугала до чертиков. Я приложила руку к груди и сделала несколько глубоких вдохов, а потом вопросительно посмотрела на Марпу.

– Я Вандичку вот с таких лет знаю. – Старуха опустила ладонь к полу. – Все эти кутята при мне выросли. Уж смогу вас отличить.

Вандиама скривилась и фыркнула.

Я округлила глаза, но потом поняла, что говорится это без злости. Вспоминая рассказы об изменениях здешних людей, возможно «кутята» – это вполне безобидно.

– Вы их воспитывали? – поинтересовалась я.

– Упаси, Банвар! – вмешалась моя спутница. – Следит она за всеми. Ходит и вынюхивает.

– Нет, конечно. – Старуха жестом пригласила меня на кухню. – Я предпочитаю сама все видеть, нежели слушать россказни стражей, как остальные глупцы.

– Ну, началось, – протянула Вандиама.

– Будешь ливарэ? – скрываясь из вида, спросила Марпа.

Пока я проходила за ней в комнату и думала, что ответить, старуха живо передвигалась по кухне с прытью молодой женщины. От шкафчиков к столу, снова к шкафам. Проведя ревизию полок, достала банку с какими-то маринованными растениями, наподобие водорослей, только насыщенно фиолетового цвета. Вытащила несколько листьев и забросила в кружки, залив холодной водой, и протянула напиток.

Я с опаской взяла кружку. Прозрачная вода местами стала мутнеть. Туманные белые пятна разрастались. Дымка окутывала растения, а те в свою очередь теряли свою густую темноту. Листья светлели. Через несколько мгновений по воде прошла рябь. Уже светло-сиреневые растения пускали волны, а от напитка пошел дымок. Происходила какая-то невероятная реакция. Ливарэ отдавали энергию и нагревали воду. По комнате поплыл насыщенный терпкий запах.

Марпа вытащила из своей кружки водоросли и протянула ложку мне. Пока я неуверенно вытаскивала размякшие листики, старуха с наслаждением отпила напиток.

– Ливарэ, – протянула она, смакуя напиток, – это наше тепло и свет. То, что заменило нам солнце. Ли – давать, варэ – тепло. А ливарэ питаются от корней диварэ. Ди означает поглощать. – Ты пей, пей, – напутствовала Марпа без перехода.

Я осторожно сделала маленький глоток.

– Так как тебя зовут? – повторила она вопрос.

Жидкость, по консистенции напоминала сироп. Первые капли были обманчиво безвкусными. Затем рот налился сладким нектаром с выраженными кислыми нотками. В меру бодряще и не слишком приторное послевкусие.

– Меня зовут Алексия, – я продолжила, дождавшись удовлетворенного кивка: – Вы знаете, откуда я и как сюда попала?

– Чтобы ответить на твои вопросы, нужно слегка уйти от этой темы.

– Зачем?

– Чтобы углубиться.

Я переглянулась с призраком, корчащим рожи.

– Ты все еще ждешь ответы? – ворчливо отозвалась Вандиама.

– Хорошо, – протянула я, отмахнувшись от слов призрака. – И откуда же мы начнем?

– Ксин говорил, что ты ничего не знаешь о нас.

– Кто такой Ксин? – поинтересовался двойник.

– Ты у меня спрашиваешь? – не выдержала я.

– Кто здесь? – нахмурилась старуха, а потом вскочила: – Неужто Вандиама?

Пока я подбирала слова, Марпа тревожно прошлась по комнате и снова села, заговорив торопливо и с грустью:

– Что ж она не ушла-то? Бабка рассказывала, что неупокоенная душа будет скитаться по свету и ждать милости Духов. – Марпа вздохнула, а потом рявкнула: – Чего расселась тут?

Я вздрогнула, а Вандиама отпрыгнула причем очень неудачно. Будучи призраком, она проскочила сквозь стену, оказываясь за пределами видимости.

– Тебе все уголки обходить надо в поисках тенебиса, – продолжала разглагольствования старуха, общаясь с пустотой.

– А что такое тенебис? – вкрадчиво, поинтересовалась я, надеясь не попасть под раздачу.

– Так просто и не сказать.

– Попробуйте сложно, – хмыкнула я.

– Что ж, дитя, с чего ж тебе начать-то?

Под размышление старухи, я наблюдала возвращение чертыхающейся Вандиамы.

– Наш изученный вдоль и поперек мир всегда оставлял много тайн. Аномалии, как называли их светлые умы, или тенебис.

Понимая, что мне мало что дал такой ответ, Марпа горестно вздохнула, покачав головой. А затем продолжила, меняя поведение. Да так, что я только хлопала глазами, поражаясь смене настроения. Легкое местами придурковатое повествование сменилось непривычной серьезностью.

– Это явление включает в себя всю невидимую энергию и материю, которая нарушает механику и основы законов. – Пока мы замерли с открытыми ртами, старуха продолжала: – Когда мы отдалились от Пака Калюмов…

– Что такое «Пака Калюмов»? – опомнилась я.

– Калюм – это светило, дающее тепло и энергию, а Пак – это семейство.

– Семейство? Не понимаю. Земля вращается вокруг Солнца…

– Земля возможно, – невозмутимо ответила Марпа, – но Вивикантем долгое время жил среди россыпи Калюмов. Он купался в их лучах, не зная мерзлоты.

– Вы хотите сказать, что я… – Лицо непроизвольно скривилось, – прилетела на самолете на другую планету?

– Ты с другой планеты? – удивилась Вандиама.

– Ксин предупреждал, что твой разум не готов к принятию. Но это еще не вся правда.

Казалось, старуха сожалела. Я провела рукой по лицу и зажмурилась, пытаясь разложить информацию. Сделала глубокий вдох. Не помогло.

– Чтобы понять, что произошло, тебе нужно узнать историю Вивикантема.

– Это, типа, ваша планета? – я нервно повысила голос на выдохе, открывая глаза.

Не замечая моего ошарашенного взгляда, Марпа подскочила и прошла в другую комнату, забыв пригласить за собой. Но мы все равно последовали.

Пройдя коридор, старуха зашла в захламленную комнату. Множество книг на полках вдоль стен. У окна стояла подставка с коллажем из плакатов с набросками, таблицами и формулами. Всюду разбросаны скомканные листы, а массивный стол был завален бумагами и рисунками. Марпа одним движением скинула с него все, заставив меня отпрыгнуть. Затем старуха резво закружила по комнате, раскладывая на стол какие-то талмуды, бумаги и схемы. По итогу передо мной предстали картины вселенной, и они не были похожи на видимые мною когда-либо. По рисункам, подкрепленным словами Марпы, можно было понять, что Вивикантем является планетой, не имеющей отношения к солнечной системе.

Здешняя галактика отличалась обилием звезд – Паком Калюмов. Калюмы были разделены на пары. И все вращалось. Маленькие вокруг больших. Большие вокруг друг друга. И Вивикантем «гулял» по орбите двух слитых звезд.

Я взяла другой рисунок, который разительно отличался от предыдущих. Одного из Калюмов не хватало, на его месте было изображено облако, а другие звезды стали более отдаленные от центра. Сама планета более не находилась на орбите слившихся Калюмов.

– Что произошло? Куда делся Калюм?

– Произошло расширение и, как следствие, взрыв, – прозвучал ответ. – Он повлек за собой мощнейший выброс энегрии, сбивший траекторию Пака и Вивикантема. Нам повезло, что импульс не уничтожил планету. Однако он согнал ее с орбиты, отдаляя от источника тепла. Световой год увеличился, или, точнее, исчезло само понятие времен года, – глаза старухи затуманились, она, не мигая, смотрела сквозь меня.

– Вы так говорите, будто видели все это.

– Духи, – ответила Марпа спустя время, черт его знает, что имея в виду. – Предки, знали о возможности взрыва, учитывая скопления звезд вокруг. Они создали подземный мир со своей экосистемой, согреваемой толщами ядра.

– Тебе все это интересно? – привлекла мое внимание Вандиама. Честно говоря, я успела о ней забыть. – Лучше спроси, кто такой Ксин.

Этот вопрос давно сидел и в моей голове, но сейчас меня волновало иное.

– Почему Вивикантем не замерз вдали от Калюмов? – вновь проигнорировала я двойника.

– Взрыв привел к образованию светлых сгустков.

– Светлых? – Я села прямо на ворох скинутых бумаг, вспоминая все, что когда-то слышала о космосе. – Вспышка сверхновой высвобождает выброс энергии и образует черные дыры, разве нет?

– Скорее – светлые. Дыры и сгустки. И много энергии, не имеющей материальной основы. Эта энергия дала новую жизнь. – Марпа присела на колени, рядом со мной. – Растения изменились, научились вырабатывать собственное излучение и становиться источниками тепла. Пока люди прятались под толщей земли, планета училась жить, меняя законы природы и создавая невиданные ранее формы жизни.

– Банвар – одни из них?

– Не совсем. Он – ничто иное, как часть аномалии – тенебиса.

Понятней не стало. Видя это, Марпа встала и вновь принялась раскладывать рисунки. Я тоже нависла над столом. Однако теперь и Вандиама с интересом всматривалась в картинки. В них, по сути, изображалась модель вселенной. Скопления объектов, планет, созвездий, галактик, метагалактик.

– Весь мир имеет свои законы, обоснованности и закономерности. Но существуют места, где происходят искажения, сбои и дефекты пространства. Все это происходит под воздействием неких сил. Тенебис. Он не изучен, потому что не поддается расчетам. Он выделяет энергию, тонкой невидимой паутинкой охватывая весь мир, не являясь материальной субстанцией. Тенебис можно приравнять к энергоинформационной системе, являющейся Разумом вселенной. При взрыве Калюма заряженные частички Тенебиса разбросало по Вивикантему.

– То есть Банвар – Высший Разум? – ахнула я.

Вандиама присвистнула. А я вновь перестала обращать на нее внимание.

– Он отделившаяся часть Тенебиса, слившаяся со зверем. Один из Духов нашего мира. Попав к нам, они воссоздали условия для жизни, независящие от Калюмов. Людей же, впитавших крупицы энергии, называют носителями.

– Подожди. – Я вдавила ладони в голову и закрыла глаза, будто это могло помочь восприятию ее слов. – Один из Духов? Их много?

– Здесь их пять, но я знаю, что существуют и другие. У вас им поклонялись, как тотемам.

– У нас? – Я открыла глаза. – Откуда ты это знаешь?

– Моя бабушка была носителем Духа Салерон. Их знания велики. И пусть сама я не носитель, Духи говорят со мной. Один из них поведал о твоем приходе.

– О моем? – Я подскочила на месте. – Значит, это не было ошибкой?

– Тенебис не допускает ошибок.

Некоторое время мы помолчали. Голова разрывалась. Я рассматривала рисунки, силясь понять, как же так вышло?

– Зачем я здесь? И как вернуться обратно? – вновь спросила я спустя время.

Старуха противно засмеялась, вскинув голову. Смех поглотил кашель, а последующие слова подтвердили мои опасения.

– Ты полагаешь, тебе есть куда возвращаться? – хриплый голос заставил поежиться.

– Я не понимаю, – пролепетала я, отрицая происходящее.

– Банвар мог призвать твою душу только в случае, если ей некуда было возвращаться.

Не смотря на то, что я теоретически рассматривала такой вариант, меня качнуло. Верить в то, что назад пути нет, не хотелось. Внезапно возникший шум в ушах сопровождался воспоминаниями привычной жизни и знакомых людей. Да, я всегда чувствовала себя там не к месту, но прощаться с прежней жизнью была не готова.

– Банвар решил, что ты поможешь Вивикантему больше, чем Вандиама.

– Помогу в чем? – В ответ Марпа загадочно развела руками и добавлять явно ничего не собиралась. Недоверие и гнев слились в тугой комок. – Банвар решил, да? А зачем мне это?

– Глупая! Ты ничего уже не исправишь, пойми, наконец! Банвар мог призвать тебя, только если ты умерла.

– Я жива! – оспорила я заявление.

Разумность доводов никоим образом не нашла отклика в душе. Мне сложно было проникнуться ее словами. Я была в бешенстве от происходящего, а в ушах звенели молоточки. Как я могу с этим смириться? Поверить в то, что прошлое навсегда вычеркнуто? Я не смогу поговорить с Яном. Макс… Он не дождется моего ответа. Может, мы могли бы исправить все? Чертов самолет, чертов рейс. Гребанный Банвар!

Я выбежала из дома старухи, не замечая ничего вокруг, даже не заметив переход через мост. Оказавшись за пределами оврага, смогла выдохнуть и начать озираться в поисках направления.

Не особо видя альтернативы, отправилась к жилищу Вандиамы, где принялась придаваться отчаянию. Дом был пуст, но меня это не смущало. Проходя в чужую спальню, я со злорадством подумала, что теперь являюсь хозяйкой всего этого. Осознавать это было горько. Отчасти было жаль и Вандиаму, а винила я во всем Банвара.

Неутешительные думы о родном доме вызывали досаду. Я жалела себя, удивляясь возникшим слезам и мыслям. Жизнь казалась пустой и безликой, сейчас все виделось не так. Жила ли я вообще? Ведь за время, проведенное здесь, мне довелось пережить больше эмоций, чем за несколько лет.

Я так и уснула, сокрушаясь о прошлом и прощаясь с ним. Мирясь с мыслью, что отныне Вивикантем – мой мир.

Разбудил меня громкий продолжительный стук. Знакомых у меня здесь немного. Возможно, гости пришли к Вандиаме? Очевидно, что это точно не она сама, но кто? Настойчивость слегка пугала.

Наскоро одевшись, спустилась вниз и замерла под дверью, вслушиваясь в звуки на улице.

– Вандиама? – Голос был знаком. – Я чувствую тебя.

Слова заставили отшатнуться.

– Это Фарлам, – донеслось из-за двери. – Открывай.

– Я плохо себя чувствую. – Это было первое, что пришло в голову.

Открывать совершенно не хотелось. Срочно нужно было что-то придумать. И как назло идеи куда-то запропастились.

– Если ты не откроешь, мы разнесем тут все к чертовой матери! – гаркнул Гард.

Его-то голос ни с кем не спутаешь!

Он начал отсчет, и прежде, чем прозвучало «три», я открыла дверь нараспашку, сверкая глазами. Передо мной стоял Гард и его свита.

– Чего раскомандовался? – возмутилась я, снова наблюдая, как вытягиваются лица, окружающих мужчин.

– Пора отправляться на периметр!

Меня со злостью схватили под локоть.

– Какой к черту периметр?

Боевой настрой куда-то улетучился. Я вспоминала рассказ Вандиамы о защитниках и совершенно не желала становиться одним из них.

– Я не могу.

– Твое мнение очень важно для нас, – буркнул Гард и выволок меня из дома.




Глава 5


Периметр – это, по сути, устойчивое название города, где расположился гарнизон, отделяющий от пустоши жилые районы. Таких периметров было три, они находились на рубеже Владений Банвар, Кардал и Голеаз. Это как раз те самые страны, которые я не смогла распознать на карте. Они в свою очередь были щитом для равномерно удаленного от них материка – Люверена – государства, где не правил единый Дух. Место, где люди и представители всех Духов вершили законы, собирая при необходимости некий Кюльвет, мысленно обозначенный мною как саммит.

Родной город Вандиамы являлся одним из пограничных городов перед гарнизоном Банвар. Не смотря на это путь к периметру был извилистым. Традиционно новоиницированные собирались в Люверене для присяги верности. То есть из Дарбиса наш путь лежал в самую отдаленную точку от периметра.

Преодолеть дорогу предстояло на чем-то вроде поезда, так как нам нужно было по пути собрать новообращенных по территории всех Владений Банвар. Моим сопровождающим был Гард и Фарлам. Причем, если Гард ехал на правах командующего, Фарлам оказался таким же новеньким, как и я. Новоиницированных собирали скопом, раз в год, потому некоторые к моменту вступления в стражи были более адаптированы. Однако разница уже через полгода оказывалась столь несущественна, что это не принимали во внимание.

Все это я узнала по пути в Люверен от Фарлама, который всю дорогу провел в моем купе. Впрочем, спрашивать его обо всем, что происходит вокруг, я начала еще в момент, когда нас переодетых в хитоны, провожал народ на площади под благословения шамана.

Вначале я старалась обходиться без вопросов, но постепенно любопытство брало верх. Особенно, когда мы подошли к платформе.

Перед нами стоял поезд. Правда, очень необычной формы. Нос, чем-то напоминающий самолет, был очень длинным и плавно изогнутым, удлиняясь книзу. Узкая кабина водителя, защищенная огромным толстым стеклом, располагалась в середине. А сверху над ней синхронно нависли выпуклые элементы, наподобие воздухозаборников в машине.

– Что это? – удивилась я, указывая на них.

– Это форсунки, выпускающие газ, – объяснил Фарлам.

– Газ?

– Ну конечно, из супла распыляются газовые потоки, обволакивающие судно.

– Но зачем?

– Образовавшая пленка помогает нам двигаться сквозь толщи воды.

– Мы будем плыть под водой? Куда мы направляемся?

Оказалось, что путь наш будет проходить под землей. Убежище, что создавали люди, когда взорвался Калюм, было закрыто за ненадобностью. Позднее уже его переконструировали под огромную железную магистраль и пустили гидроизолированный поезд. Понадобилось это ввиду того, что периодически дорога проходила сквозь водяные препятствия. Но основным из них был, конечно, проезд через океан к Люверену.

Периодически еще на территории Банвар мы делали остановки, подбирая новеньких. Возраст был разный, однако я не заметила, чтобы был хоть кто-то моложе двадцати. Они с воодушевлением ожидали прибытия поезда. Дружелюбные лица, наполненные нетерпением, заполняли вагон.

Когда поезд стал нырять под воду, почувствовался небольшой толчок. В окне отобразились мутные потоки местных белесых вод. А затем стекло покрылось тонким строем пузыриков. Как объяснил Фарлам, пузыри – газовая прослойка из тех самых форсунок. Она помогает поезду преодолеть сопротивление воды.

Не меньше часа мы провели под толщами океана, после чего приехали к пункту назначения. Гард растворился в толпе, а Фарлам подхватил мои поклажи и первым прошел на перрон.

Вокзал находился под землей, хотя поняла я это не сразу. Воздух был свежим, сладким, а арка выхода оплеталась зелеными природными побегами. Платформа представляла собой сад с ароматными цветами. Вместо небосвода расстелилась золотая подсвеченная паутина.

– Диварэ прекрасны в это время, – проследив за моим взглядом, подсказал Фарлам.

– Это и есть корни диварэ? – поразилась я, вспоминая корни деревьев, встреченных мною на поверхности у того самого дерева с длинными серебристыми лианами, где умерла Вандиама.

Мужчина улыбнулся своим мыслям и пошел веселее.

– Что смешного я сказала?

– Знаешь, раньше ты скорее перерыла бы всю библиотеку, чем задала вопрос. Ты была зазнайкой. – Он подмигнул. – Да и слегка задавакой, если на то пошло.

– Прости?

Получилось скорее вопросительно, мне нечего было сказать. Вместо ответа снова широкая улыбка.

– Я понимаю, что диварэ всего лишь сохраняют остатки энергии ливарэ, – перевел тему Фарлам, устремляя взор на корни. – Что это всего лишь круговорот. Ливарэ дает энергию диварэ, а те в свою очередь пропитывают ею почву. Дают жизнь новым росткам, но… это завораживает.

Я посмотрела наверх. Золотистые вьюны расползались по своду тоннеля яркими щупальцами. Расплетая ослепляющие узоры на просторах, казалось, всего подземелья.

Не понимая общей сути тогда, я закрыла вопрос кивком, соглашаясь с последним высказыванием. Только позднее я узнала, что ливарэ в целом является разновидностью сложных водорослей. При созревании на стебельках образуется пыльца, защищенная капсулой. В этой капсуле содержатся вещества, толкающие семя ввысь, по аналогии гелия в воздушном шарике. Как только капсула попадает в верхние слои атмосферы, она лопается. От взрыва семена рассыпаются на небосклоне в виде туманности. Она-то, по сути, и является энергией и светом, заменяя, солнечный свет – свет Калюма.

Однако постоянная энергия ливарэ привела бы к разрушению. И Вивикантем изменил свойства некоторых деревьев – диварэ. Их крона покрыта чешуйками. Когда воздействие света становится слишком длительным, эти самые чешуйки закрываются, оберегая лианы от увядания. Лишняя энергия, вместе с некоторыми полезными веществами уходит в почву через корни, тем самым подпитывая новые ростки ливарэ. Как только диварэ стабилизируется, чешуйки вновь раскрываются. Такой вот странный водоворот. Вивикантему, потеряв Калюм, пришлось стать самодостаточным, компенсируя недостающие элементы для выживания.

Не спеша, мы вышли из тоннеля в город. Нашему взору предстали сотни многоэтажек. Высокие строения этажей в тридцать возвышались над землей. Люди сновали, спеша по своим делам. Люверен был таким знакомым, и именно это меня удивило. После всего, что произошло, казалось, что привычным вещам нет больше места.

– Не плохо после нашей глуши, а? – сказал Фарлам и улыбнулся, обозревая окрестности.

Пока к нам присоединился Гард и остальные банваровцы, я рассматривала город. Конечно, были отличия. Главным из них была дорога, которую таковой трудно было назвать. Она скорее напоминала мост, проходящий от одного дома к другому. Извилистая трасса, нависшая метрах в трех над людьми. Сверху ездил транспорт, похожий на машину, но не являющийся таковым. Это были плоские длинные аппараты, передвигающиеся по рельсам. Присмотревшись, я увидела, что по бокам моста также предусмотрены две колеи. Чуть позже оказалось, что по ним ходят мини-вагоны. По их краям располагались скобы, они накидывались на конструкцию, приводя транспорт в движение.

На таком вот вагоне и мы отправились в путь. Скорость местного «трамвая» поражала. Через полчаса мы преодолели не меньше ста километров, по крайней мере, по ощущениям. Так вот спустя полчаса мы приехали к трехэтажному дому, который по факту ничем не отличался от любой гостиницы в нашем мире.

Нас разместили в одном блоке и выделили полчаса на сборы. Расселение было сумбурным. Пока до меня дошла очередь выдачи ключей, время было на исходе, потому я просто закинула вещи и выбежала к остальным.

И мы вновь отправились в путь, правда уже налегке и пешком, да и идти пришлось недалеко. Буквально через два квартала мы остановились у многоэтажного строения.

Черное изогнутое здание, над крышей которого по бокам нависли две дуги. Они синхронно изгибались и спускались вниз, соединенные стальными балками. К первому этажу между ними вставили ассиметричный козырек, а сами балки трансформировали в мраморную лестницу. Отделка нижнего этажа была из зеркал. Их сконструировали хитрым образом, под определенными углами, создавая видимость парящего здания, и только та самая лестница выделялась, призывая ввысь.

Гард остановился, разворачиваясь к нам, жестом призывая к вниманию.

– Это келеас Люверена. Место, где все едины. – Послышалось несколько смешков. – Завтра в три часа восхода я жду вас здесь…

– Во сколько? – переспросила я, но в ответ лишь шикнули.

– Здесь вы все дадите обещание верности главам Кюльвета и начнете новую жизнь. – Голос Гарда стал тверже. – Помните – лишь от вас зависит ваше будущее.

Новоизбранные загудели и с воодушевлением ринулись вперед.

– Куда они? Он же сказал – завтра.

– Завтра клятва, – ответил Фарлам. – Сейчас нас ждет приветствие.

Я кивнула, будто что-то поняла и прошла вслед за остальными. Вместе с нами к келеасу также подтягивались разномастные группы людей. Думаю, другие избранные, потому что одеты они были, как и мы, в хитоны. В городе, насколько я видела, простой народ носил нормальные человеческие одежды.

Холл келеаса был огромным. Официальный интерьер в сером и желтом камне, подсвеченный тысячами светильников и собравший десятки колонн. На мраморном полу был расстелен темно-серый ковер. Строгость же разбавили вставками с рельефной росписью. На другие этажи вела каменная на вид бесконечная лестница. Нас провели по ней в малый зал через длинный коридор с бесчисленным множеством дверей.

Зал был без окон и совсем небольшим. Сразу от входа начинался спуск крутыми ступеньками. По ходу спуска расположились три ряда кресел разных цветов: желтый, синий и красный. В соответствии с цветами хитонов, мы и расселись. В самом низу метрах в трех от кресел шел небольшой подъем наподобие сцены. А вдоль стены натянули серый экран.

Как только мы расположились по местам, свет стал приглушенным, а со стороны экрана, тонувшего в темноте, послышался голос.

– Вивикантем. Наша любимая земля. Наша планета. Дом.

Включился экран, отображающий счастливые лица и десятки мелькающих городов. Города сменили прекрасные пейзажи местных красот.

– Нашим предкам Духи, что пришли в Вивикантем, даровали силы. Но их отличия разделили нас. Мы забыли о том, что довелось пережить нам всем вместе.

Яркая вспышка на экране и картинка сменилась. Безмятежность заменили катаклизмы и разрушения, толпы испуганных людей. Темные тоннели, грязь и скорбь.

– Всего три с половиной века назад мы смогли отстроить наш дом заново. И все-таки наш мир стал иным. Города объединились в соответствии с силами Духов, отвергая иные касты. Образовались пять истинных государств.

Появилось изображение карты Вивикантема. Пять огромных материков. Не считая владений Банвар, Голеаз и Кардал, о которых рассказывал Фарлам, на карте также обозначались Владения Рованды и Салерон.

– Последователи Духа Рованда получили наибольшие ресурсы, которые позволили процветать континенту и завоевывать новые территории.

И действительно, наибольший участок суши принадлежал им.

– Однако Салерон обладали разрушительной силой, с которой Рованда не могла совладать. Салерон вторглись на чужую территорию. Вопреки нашим законам, они обратили мощь Духа на Рованду. За считанные дни Салерон поглотил их.

Картинка пришла в движение. Салерон стал серым, расширяясь в сторону границ Рованды, пока серый цвет не затмил материк полностью. Затем подсветились владения остальных Духов. Полупрозрачные тени красных, желтых и синих цветов двинулись на Салерон.

– Мы объединились против агрессора, но было уже поздно. Рованда была разрушена. Тогда на войне был созван первый Кюльвет, и первым его решением было уничтожение касты Салерон. К несчастью, перед смертью Салерон обрушили проклятье на Вивикантем. Полчища тварей заселили некогда цветущие земли, уничтожая все на своем пути, погребая заживо людей в толщи земли, сея разрушение и ужас.

Голос сопровождали жуткие картины хаоса. Паника, страх.

– Лишь часть из нас вернулась домой, а от жителей Салерон и Рованды не осталось ничего. Лишь пустошь. Однако оказалось, что проклятие на этом не завершилось. Монстры, уничтожившие Рованду, выжили, скитаясь по окрестностям пустоши и совершая набеги на владения остальных каст. Мы защищали наши земли, призывая Духов, обращаясь в зверей. Человечество, став свидетелем войны неведомых им сил, поддалось панике. Вскоре по всему миру началось истребление носителей. Это существенно повлияло на расстановку сил. Потери были слишком велики. Теперь мы могли лишь сдерживать нападения тварей. Лишь спустя 20 лет мы смогли научиться жить вместе. Образовался новый Кюльвет, в состав которого теперь вошел человек. Наши силы с каждым годом растут. Мы смогли отогнать проклятых существ за границы наших владений, и помощь каждого из нас неоценима.

Резкая вспышка света ударила по глазам, заставляя зажмуриться. Темный экран поплыл вверх, открывая другую часть сцены. Сейчас на ней стоял мужчина. Со стороны желтых рядов послышался шепот.

– Меня зовут Паристон. – Поднимая руку вверх, мужчина призвал всех к тишине. – Я являюсь гласом Голеаза в Кюльвете. Все это должно служить напоминанием вам. Уничтожение может грозить каждому, и неважно сколь вы сильны. – Мужчина прошелся, оглядев толпу, и повысил голос: – Извлечение ошибок – вот главная задача истории. Запомните, что лишь вместе мы можем противостоять всему.

Я посмотрела на толпу. Все слушали вполне внимательно, а вот реакции были разные. Кто-то кивал словам, например Фарлам и еще несколько мужчин из «желтых», некоторые хмурились, в основном «красные», были и те, кто кривился. В целом единения этот Паристон пока не добился. Сама в душе отклика я не нашла, но призыв не воевать друг с другом мне импонировал. Еще минут 40 глава Голеаза развлекал толпу, после чего попрощался с нами до завтра.

Нас отправили в гостиницу, где я напомнила Фарламу, что он должен зайти заранее. Понять во сколько сбор мне так и не удалось, однако меня заверили, что времени много и на отдых, и на сон.

Тяжело в чужом мире. Выходит, что носители гнобили людей, Рованда притесняла остальных, Салерон истребил Рованду, сам Салерон был уничтожен носителями, а носителей почти выкосили люди. Круг замкнулся.

– Как же меня угораздило сюда попасть? – пожаловалась я пустоте, вспоминая о Вандиаме. Не то, чтобы с грустью, но хоть было с кем поговорить.

Я распаковывала вещи, все также обдумывая. Выходит, носители стерегут периметр от тех самых тварей, которые уничтожили целый континент. И я должна завтра принести клятву этому? Впрочем, сказать можно что угодно…

Пока я привела в порядок вещи и себя, уже стемнело. Желудок настойчиво напомнил о себе, потому в поисках пропитания, я спустилась вниз. По гулу голосов мне удалось найти местный ресторан, где сейчас был банкет. Организован он был в честь новоизбранных.

Кушали все в основном стоя, разбившись на кучки, хотя столы присутствовали. Варвары! В любом случае, очевидно, что главным был не ужин, а знакомство. Громче всех были банваровцы. Не то, чтобы я на вид различала касты, просто эти люди были в поезде. Мы даже знакомились, помнится, правда запомнила я лишь четверых, не считая Фарлама и Гарда.

Одной из них была Турия. Несмотря на исходящее дружелюбие, в ее глазах читался вызов. Она ходила со свитой еще двух девушек, которые следовали за ней по пятам. Она сразу сказала, что относится к Веа Банвар, за что получила уважительные кивки. Понятия не имею, что это значит. Были еще близняшки: Юлира и Алия. Неизвестно кто из них кто, но на весь вагон слышались их споры и выкрикивание имен. А еще был Герон. Не смотря на небольшое занудство, показался отзывчивым парнем, хотя и любителем поучать окружающих.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/kristina-tarasova/zov-izvne/) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.



notes


Примечания





1


Винг Вокинг (Wing-walking) – это прогулка по крыльям биплана во время полёта. (Здесь и далее – примечание автора.)




2


Хитон – мужская и женская нижняя одежда древних греков. Льняная или шерстяная рубаха, чаще без рукавов; подпоясывался с напуском.




3


Фероньерка – женское украшение в виде обруча, ленты или цепочки с драгоценным камнем, жемчужиной или розеткой из камней, надеваемое на голову и спускающееся на лоб.