Книга - Император. Взрыв

Император. Взрыв
Юлия Григорова


Император #3
Продолжение книги "Император. Кипение". Избежав казни, Скерли пытается не идти на поводу у наследника Императора, ведь прекрасно понимает, что без нее его замыслы неосуществимы. Ей больше нечего терять, кроме своей жизни, и она с радостью готова вернуться в комнату с белыми стенами и дырками от пуль.У Геннадия вполне определенные планы, а непокорность и упрямство девушки не сильно помогают в их достижении. В разразившейся войне с младшим братом у наследника трона только одна цель – лишить Рейнхарда смысла продолжать борьбу. Каким путем пойдет Геннадий ради победы, какие союзы осмелится заключить и кому поверит? А на что готов каждый из участников войны ради достижения личных целей? Содержит нецензурную брань. Книга написана автором в самом начале творчества. Стиль изложения текста отличается от других книг автора.





Юлия Григорова

Император. Взрыв





Пролог. Скарлатина


Из зеркала смотрело чужое лицо. Макияж и прическа совершенно мне не шли, но моего мнения никто не спрашивал. Синяки мастерски замазали, я сама забыла про них, пока визажист не стала давить на кожу сильнее, вызвав приступ боли и заставив меня поморщиться. На разбитую бровь наложили швы, но врач сказал, что сделали это слишком поздно, скорее всего, останется шрам. Сейчас это место аккуратно загримировали, и в глаза оно не очень бросалось. Сил играть выбранную роль перед этими людьми нет, но впереди самое существенное событие, на котором нельзя ударить в грязь лицом и сорваться. А почему нельзя?

Предательские руки дрожали, выдавая нервное напряжение, пришлось сжать ладони в кулак и сложить на коленях. Так их поведение бросалось в глаза только визажисту и парикмахеру, перед которыми мне не обязательно изображать стойкую невозмутимость. Они – обслуживающий персонал и должны понимать мое положение. Наблюдая за тем, с каким спокойствием и равнодушием две женщины занимаются моим внешним видом, догадываюсь, что они не понимают.

– Нет, Кристина, – неожиданно раздается властный, но одновременно нежный голос женщины, заставляющий обратить на нее внимание немедленно. Парикмахер вздрогнула, отошла в сторону и перевела взгляд на миниатюрную блондинку в кресле посреди комнаты. На ее лице отражалось несвойственное ему раздражение, но мой взгляд в первую очередь задерживался на огромном животе. Пытаясь догадаться, на каком она месяце, я случайно понимаю, чем вызван негатив блондинки. – Она не должна быть похожа на меня, ты в своем уме? Сделай с ее головой что-нибудь другое, – фыркнула принцесса Елена, продолжая копаться в черной прямоугольной пластинке, очень напоминавшей телефон, но большего размера.

– Да, миледи, – проговорила смущенно парикмахер и оценивающе осмотрела мою голову. Сейчас волосы были не сильно завиты и аккуратно уложены с вплетенными в них розовыми цветами. Образ мне совершенно не шел, а вот женщине на кресле – наоборот, очень даже. В этот момент у нее именно такая прическа, но вместо цветов ряд прядей обвит серебряными нитями с поблескивавшими камнями. Супруга наследного принца была настоящей красавицей, с этим не поспорить, и даже Катрина ей в подметки не годилась. Меня представили девушке по настоящему имени, и ее брови в тот момент сразу сдвинулись к переносице. Создавалось впечатление, словно я одна до сих пор не понимаю, что такого в моем имени и продолжаю играть неизвестную мне роль. Правду принцу мог сообщить только один человек, и вот о нем думать совершенно не хотелось. Пока в голове складывалась лишь одна картина – Лорд Алистер раскрыл Геннадию мой секрет, чем спас от неминуемой казни или хотя бы отсрочил ее на неопределенное время. Что тогда грозит самому блондину за это? Главное, лишь бы не смерть. Сглатываю ком в горле, но это не помогает. На груди застыл тяжеленный булыжник, никуда не собиравшийся оттуда исчезать. Паршивое чувство, а самое ужасное, что никто вокруг не расскажет правду, пока не придет время, а значит, не лишит меня этой тяжести.

Вздохнув, парикмахер взялась за работу, продолжая издеваться над моими волосами, в то время, как визажист наоборот, закончила и сложила инструменты, кучу флакончиков и баночек в поясную сумку на молнии. Сделав перед принцессой реверанс, мастер тихо вышла из помещения. Теперь осталась только прическа, ведь наряд уже подобран и надет заранее. На данный момент мне все равно, что они делают, во что наряжают и как красят. Я должна быть мертва на протяжении нескольких часов, но по какой-то причине казнь откладывалась, и никто не озвучивал мне ее. Очень надеясь, что эта причина все же не носит важного для меня имени, стараюсь не думать о будущем, ведь его нет. По сути, сейчас я больше не человек, а просто ходячий труп, который зачем-то временно нужен принцу Геннадию в таком виде. Завернутая в красивую обертку и с красочной этикеткой поверх нее.

Сопротивляться, драться и проявлять явную агрессию нет сил, да и смысла. У гвардейцев численный перевес, они мужчины и способны справиться со мной, чтобы я не закатила. Знание принцем моего имени меняет все, ведь если он найдет мою семью, то может угрожать через них, и здесь руки просто опускались. Бороться с наследником трона слишком опасно, уж лучше бы он меня пристрелил.

Оставшись в одиночестве, парикмахер начала спешить, её движения ускорились. Работать под надзором титулованной особы для девушки сложнее, чем когда она делала прическу самой принцессе. Заколов последние локоны и проверив, что все держится, женщина развернула меня прямо на стуле лицом к дивану, а сама поклонилась, застыв в таком положении. Отложив черный прямоугольник на столик рядом, Елена оценивающе осмотрела результат, поглаживая ладонью подлокотник кресла.

– Встань, пожалуйста, – попросила она командным тоном, и я неожиданно вздрогнула. Парикмахер очнулась, стянула с моих плеч накидку, теперь мне ничего не мешает исполнить просьбу. На меня снова нацепили длинную юбку в пол, черного цвета, и серую плотную водолазку с очень высоким горлом, полностью закрывающим шею. Пусть синяки на ней прошли, осталась только парочка круглых, едва заметных, но специалисты решили перестраховаться. Завершал образ черный пиджак, но, как мне сказали, он будет под пальто и не сыграет роли, а в добавок к воротнику, шею должны обвязать шарфом.

– На такую прическу шапку надеть не получится, придется померзнуть. Я надеюсь сегодня не будет снега? – покачала головой Елена, а я невольно представила себя в новом образе, но с шапкой на голове. Действительно, вид и так дурацкий, куда еще больше уродства.

– Не обещали, – прошептала парикмахер, перебирая накидку руками и нервно ожидая в стороне. Когда принцесса удовлетворенно кивнула и махнула на дверь, женщина поклонилась, собрала вещи в сумку и поспешно покинула комнату, даже не бросив на меня прощального взгляда. Застыв на месте, какое-то время не знаю, стоит ли вернуться на стул или лучше продолжать стоять. Взгляд Елены такой, что бросает в дрожь, от него хочется завернуться в одеяло. Своего мужа она определенно стоит.

– Как тебе? – неожиданно спрашивает она. Моргнув пару раз, я уставилась ничего не понимающими глазами на принцессу.

– Простите? – переспросила я, надеясь получить ответ.

– Твой образ, как тебе самой? – брови невольно приподнялись, и мне пришлось обернуться к зеркалу и оценить итоговый результат. Удивляло больше то, что Елена задавала этот вопрос совершенно серьезно. “Она совсем с ума сошла?” – пронеслась в голове мысль, которую я постаралась отогнать, лишь бы случайно вслух не ляпнуть. Перед ней стоит приговоренная к смерти преступница, а она спрашивает у нее, как той нравится прическа и макияж? Нет, я ошиблась, наследника трона девушка не стоит.

– Какая разница, – честно отвечаю я, пожимая плечами и снова поворачиваясь к ней лицом. Положительно кивнув, Елена набрала в грудь воздуха, собираясь что-то сказать, но тут двери распахнулись и в помещение вошел принц Геннадий. Сделав невольно шаг назад, я вцепилась пальцами в край туалетного столика и только благодаря ему осталась стоять. Оценивающе осмотрев сперва жену, он улыбнулся ей, затем только обратил взгляд на меня. Этих несколько секунд хватило, чтобы взять себя в руки и надеть маску безразличия.

– Я вижу, леди Лей Мортанс готова, – спокойно проговорил наследник. – Елена, твои мастера постарались на славу, хоть в новостях и показали ее изувеченное лицо, лучше не заострять на этом внимания, тем более, что истинного виновника преступления казнить на камеру не удастся.

– Это действительно так необходимо? Ты посмотри на нее, да она в обморок упадет, стоит ей подняться на сцену, – поинтересовалась Елена, склонив голову и указав на меня ладонью. Мысленно поблагодарив ее за заботу, всеми силами стараюсь поддерживать прямую осанку, но в моем положении это трудно. Руки начали трястись, но дрожь не бросалась в глаза. Я оказалась права, мне снова придется принимать участие в казни, и на губах появилась неожиданная для меня самой улыбка. Если принц Геннадий хочет получить красивое шоу с моим участием, он его не получит. Я и так знаю свою судьбу и к чему приду в итоге, спастись в этот раз не выйдет. А значит, не важно, нажму на курок или нет, а так, я не стану палачом во второй раз, кто бы не выступал козлом отпущения. Очень надеясь, что на коленях у стены будет стоять совершенно неизвестный мне человек, любой другой преступник, который просто оказался в заточении не в то время, продолжаю держать маску полного безразличия.

– Иначе я бы этого не делал, ты же меня знаешь, – мило улыбнулся Геннадий, а я с трудом удержала брови на месте. Уж очень им хотелось взмыть куда-нибудь к волосам и остаться там от удивления. Не думала, что этот человек умеет так мило улыбаться, злорадно, хитро, ехидно – да, но не мило. Покосившись на меня, Елена что-то уловила и покачала головой.

– Знаю, но это не правильно, Ген, я бы хотела пойти с вами, – медленно Елена встала с кресла и выпрямилась, ростом она оказалась куда ниже меня и самого принца. Это что сейчас было вообще, жалость? Вот еще не хватало, чтобы жена наследника трона испытывала ко мне жалость. Не стоило меня с ней знакомить, это определенно ошибка Геннадия, которую он не признает.

– Лучше тебе остаться здесь, ради моего спокойствия и твоего здоровья, – положив ей руку на живот, снова приторно нежно улыбнулся принц, вызвав у меня очередную волну раздражения и приступ тошноты. Так и хотелось помахать у них перед носом ладонью и напомнить, что я здесь, приговоренная к смерти, между прочим, а не близкий друг семьи или родня. Словно прочитав мои мысли, Геннадий чмокнул жену в лоб, оторвался от нее и подошел ко мне так, что стал возвышаться примерно на голову, на расстоянии разница в росте не бросалась в глаза. – Ты уже проходила через это, думаю, мне не стоит проводить инструктаж второй раз, – честно признался он, еще раз оценивающе осмотрев мой внешний вид и остановившись на загримированной брови.

– Проходила через что? Мне так и не объяснили, причину отсрочки моей казни, привели сюда, подвергли полному медицинскому осмотру, словно вам правда важно мое здоровье. Вымыли, накрасили, причесали и нарядили. Я даже не знаю, что и подумать, к чему такие старания, если мою жизнь продлили всего на день или два? – пусть на самом деле сама прекрасно догадалась, но вслух мне никто так и не озвучил, для чего весь этот спектакль. Закатив глаза, Геннадий уперся указательным и большим пальцами в уголки глаз и потер переносицу. Елена рядом с ним хихикнула.

– Леди Лей Мортанс, давайте перестанем играть в эту игру, – неожиданно спокойно проговорил наследник, чем вывел меня из равновесия на пару секунд. Скорее всего, сыграло роль то, как он ко мне обратился, но я постаралась взять себя в руки. Сейчас Геннадий абсолютно прав, мы с ним знаем, что я все поняла и расставила по полочкам. Для меня осталось только два неразгаданных вопроса: откуда ему известно мое имя, и кто будет выступать козлом отпущения вместо меня? Ответ на второй откроется сам собой в ближайшее время, и я очень хочу, чтобы все мои подозрения не оправдались.

– Я не стану стрелять, в невиновного человека, и вы меня не заставите, – честно призналась я, надеясь прекратить весь этот фарс и вернуться назад в комнату с дырками от пуль на стене. Там я чувствовала себя в большей безопасности, чем здесь и сейчас, ведь никому и ничем не могла навредить. Тут же из меня снова хотят сделать палача, но если в первый раз у меня были причины нажать на курок, то сейчас их нет. Пусть Рейнхард думает обо мне все, что ему угодно, но я доверилась ему, как он просил, и где в итоге оказалась? Нет уж, совесть не будет пожирать меня за то, что я его не дождусь, пусть винит во всем только себя.

– Даже если я пообещаю вам, что в этом случае, вы пожалеете, что не были казнены вчера вечером? – усмехнулся принц, а в его глазах блеснуло отражение солнца из окна. В этих словах была угроза, но я пропустила ее мимо ушей. Бесполезно угрожать трупу. Хотят пытать меня? Пусть, мне уже все равно. Возможно, эти мысли проскакивают в голове только потому, что я еще не ощутила это на себе, но в тот момент я не боялась ничего, кроме смертного приговора Лорду Алистеру. О моем единственном страхе наследник трона узнать не должен, и только для этого приходится держать каменную маску безразличия на лице.

– Я уже об этом жалею. Вам нечем мне угрожать, – вложив в слова максимум спокойствия и уверенности, проговорила я, поймав суровый взгляд Елены на себе. Это что еще, ревность что ли? Нет, что-то другое. Усмехнувшись, Геннадий сделал шаг вперед, а мои ногти впились в столешницу столика.

– Вы так в этом уверены? – поинтересовался принц, вытащил из кармана телефон и принялся водить пальцами по экрану. Воцарилась давящая тишина, пока он не нашел то, что искал и не поднял взгляд обратно на меня. – Пока вы тратили прошедшие сутки на отмокание в ванной, проход медосмотра, и сон в, – Геннадий осмотрел комнату и остановился на замершей Елене, – слишком роскошной комнате, на мой взгляд. Я провел небольшое исследование, и очень многое о вас узнал, – синие глаза принца снова вернулись с жены на меня, а я лишь сильнее сжала край стола и почувствовала, как под ногтями образовались вмятины, – я не хочу вам угрожать, я хочу с вами договориться, ведь мне нужна ваша беспрекословная преданность, – я не смогла сдержать смешка, Елена обхватила свои предплечья руками, уверена, она чувствовала себя здесь лишней, но оставить мужа наедине со мной не рискнула.

– Вы никогда ее не получите, – мне не пришлось напрягаться, фраза оказалась произнесена от чистого сердца именно так, как должна была. Признаю, это оказалось жутко приятно, но камень с груди никуда не делся, и под ним в безумной агонии, из последних сил билось уставшее сердце. Нервы сдавали, держать себя в руках с каждой минутой все труднее.

– Я бы не был так в этом уверен, – он повернул ко мне экран телефона и запустил видео, на котором моя сестра мило беседовала с мужчиной в белой рубашке, и резала овощи, все происходило на большой кухне, судя по обстановке. Вполне логично, ведь Меланома работала поваром. Я не видела сестру больше трех месяцев, и сейчас, смотря на нее, не испытала тех радостных чувств, каких должна была. Может, покажи принц видео с отцом, что-то внутри всколыхнулось бы, но не это. Подняв взгляд на Геннадия, мысленно торжествую, ведь он прекрасно видел, что должного впечатления не произвел.

– Я же сказала, что вам нечем мне угрожать, – пожала я плечами и расслабила пальцы, отпустив край столика. – Я не спущу курок в этот раз, вы не заставите, можете пытать меня, убить всю мою семью, делайте, что хотите, мне все равно, – и я говорила это на полном серьезе. Смотря прямо мне в глаза, наследник трона не выглядел растерянным или проигравшим, наоборот, создавалось впечатление, словно этого он и ждал от меня.

– Геннадий, время, – подала голос Елена, привлекая к себе внимание мужа. Кивнув, он чуть обернулся на нее, а на губах появилась очередная приторно милая улыбка, от которой меня снова начало тошнить. Не стоило налегать на предложенные на завтрак блюда.

– Распорядись, пожалуйста, чтобы леди выделили комнату поскромнее, это слишком, – он обвел ладонью помещение, но принцесса отрицательно замотала головой и прикусила губу.

– Я могу попросить гувернантку переехать в комнаты прислуги на первом этаже, и поселить вместо неё, ничего скромнее в нашем крыле больше нет, – честно призналась она, поднимая со столика большой черный прямоугольник, названия которого я не знала.

– Хорошо, это подойдет, в случае чего леди Лей Мортанс окажет нам честь и прибежит к нашему сыну посреди ночи, – пожал плечами принц и подставил мне локоть, словно я намерена прикоснуться к нему. – И пусть ее всегда и везде сопровождают гвардейцы, – подняв указательный палец вверх, заметил принц, – причем, гвардейцы – женщины. Хватит мне одного влюбленного сотрудника дворца, – когда он это сказал, сердце сжалось еще сильнее. Мы оба знали, о ком были эти слова. Разыгрывать непонимание не было смысла.

– Что вы с ним сделали? – тихо проговорила я, не надеясь получить ответ. Елена кивнула, подтверждая, что поняла распоряжение мужа, а синие глаза Геннадия снова вернулись на меня. Мужчина ликовал, ведь все было произнесено именно сейчас, супруге, а не служанке или гвардейцу, или вообще по телефону, а в моем присутствии, с конкретной целью – незаметно вывести меня на разговор о том, что правда имеет значение.

– Я? Ничего, я его и пальцем не тронул. А вот люди генерала Климова очень много всего, я боюсь, все даже не смогу перечислить, – у меня перехватило дыхание, а пальцы с новой силой сжали край столика, они попали в оставленные там отверстия от ногтей. Самые страшные мысли стали реальностью, моя жертва оказалась напрасной. – Жаль, что вы не хотите спустить курок, как я планировал. Лорд Алистер очень просил, чтобы это были именно вы, – я не хотела ему верить, но знала, что под пытками блондина могли заставить сказать все что угодно, и это, в том числе. – Нам правда пора, позвольте проводить вас до лестницы, где ждет Лео, – локоть Геннадия приблизился на полметра ко мне, а я просто стояла, сжимала пальцами столешницу и не могла пошевелиться. Слезы сами собой наворачивались на глаза, но Елена заметила их первой, женщина достала из кармана розовый кружевной платок, подошла ко мне и аккуратно промокнула им уголки моих глаз.

– Так, вот слез не нужно, тушь потечет. Я не знаю, какую использовала Камилла, вполне возможно, не влагостойкую. Возьми, если что, аккуратно промокни или прикрой глаза, – скомандовала она, засунув платок мне в карман пиджака и похлопав по ладони, приросшей к столу. Вот так рушится вся оборона, выстроенная вокруг меня с особым трудом. Маска безразличия трещит по швам под напором слез.

– Скарлатина, он правда с большим желанием и наслаждением примет смерть от вашей руки, чем чьей-либо еще. И он очень хочет перед смертью увидеть вас в последний раз, это его желание, я клянусь вам, – слова Геннадия эхом повторялись в голове, а перед глазами встал момент, когда я в последний раз видела Лорда Алистера. Я хотела его спасти, но не смогла, а он хотел спасти меня, и сейчас желает убедиться, что у него получилось. Даже если и не надолго. Бросив на наследника трона испепеляющий взгляд, отцепляю пальцы от стола и обхватываю локоть принца ладонью. Улыбнувшись мне сдержанной и сухой улыбкой, Геннадий кивает супруге и ведет меня прочь из комнаты. Я с трудом сдерживаю слезы и не позволяю им появиться. Еще чего не хватало, разреветься из-за Лорда Алистера, будь он трижды проклят. Не мог просто принять мои старания и сидеть на месте, нет, полез спасать, когда его об этом никто не просил. Сжав сильнее локоть принца, набираю в грудь побольше воздуха и пытаюсь спихнуть давящий камень, успокоиться, расслабиться, взять себя в руки, но ничего не помогает. Надо охладить мозг, заставить его думать, а не чувствовать и не переживать. Мне терять нечего, я уже мертва, что еще со мной можно сделать? Пытать? Вперед, мне нечего скрывать, Геннадию, судя по всему, известно все и ничего нового я не смогу рассказать.

Пока мы идем по длинному коридору личного крыла наследника трона и его семьи, перед глазами проносится казнь Джефферсона. Сцена, балкон над ней, я с пистолетом, выстрел, а в голове рождается план. Хорошо, уважаемый принц, хотите сделать из меня палача? Пожалуйста. Хотите доверить мне пистолет перед толпой и кучей камер? Ваше желание для всех закон. Вот только стрелять в Алистера я не стану.




Глава 1. Капитолина


Круглый зал с окнами почти до пола, массивные резные двери с разных сторон. Красный ковер в самом центре, ровно под столом и креслами для высокопоставленных представителей разных стран. Таблички с именами и названиями на непонятных для меня языках. По стене на расстоянии метра друг от друга расставлены стулья с мягкими сиденьями и спинкой, витиеватыми ножками, специально для спутников представителей. Каждый был занят, свободных мест нет. Огромная хрустальная люстра на потолке ровно в центре комнаты, угрожающе нависла над столом. На протяжении всех заседаний, я сидела на своем стуле и представляла, как эта люстра срывается с потолка и падает, разбиваясь в дребезги. Люди за столом вскакивают с мест, начинается паника, вбегает охрана. Только этим и удавалось развлекать себя и не уснуть на длинных и бессмысленных заседаниях.

С самого начала, когда мне объявили, что сопровождать Императора на саммит буду я, для меня оставалось загадкой – почему именно я? Мои познания в интернациональном языке были настолько скудны, что кроме “Здравствуйте” и “до свидания”, я не знала ровным счетом ничего. Единственным разумным объяснением казалось только то, что сам личный помощник Императора должен был остаться для оказания помощи наследному принцу, а отпускать единственного, кто действительно был бы здесь на своем месте – он не захотел. На Лорда Алистера и так сваливали кучу работы, которую никто другой делать просто не хотел, и если послать его – Графу Юрию пришлось бы либо самому ее делать, либо переделывать после других сотрудников.

Вот так, сидя часами в круглом зале и слушая непонятную для меня речь представителей разных стран, я старалась не подавать виду, что вообще ничего не понимаю. Для нас – сопровождения, наушник с переводчиком не предусматривался, предполагалось, что мы тут исключительно в роли прислуги или секретарей. Остальные люди, что так же сидели на стульях у стены, наблюдали за происходящим с интересом и удивлением, ну да, они скорее всего знают язык, на котором ведется саммит, а не как я.

Выражение лица Его величества Императора Анатолия всегда оставалось каменным и безразличным. Он старался не показывать окружающим людям свои истинные эмоции, что было правильной позицией. Голова мужчины сейчас забита далеко не тем, чем должна. В последнем известии из дома Граф Юрий сообщил о том, куда отправили Рейнхарда и в чем его прилюдно обвинили. Для Императора – это стало настоящим ударом, а лишение третьего сына титулов за озвученное преступление, ни в какие рамки не шло. В столице творился какой-то хаос, а у него сейчас не было возможности взять решение проблем в свои руки.

По договоренности сторон, в здании, где проходил саммит, проживали представители стран и мы, в том числе, и в радиусе пяти километров от него, не работали никакие средства связи. Это было сделано, дабы предотвратить все возможные теракты. Чтобы связаться с кем-то – требовалось отъехать за пределы глушилок, а самим представителям стран и тем более Императору Российской Империи покидать пределы здания было запрещено ради их же безопасности. Сообщения передавались через нас – людей сейчас сидевших на стульях возле стены и других помощников, оставшихся в покоях. Они порой носились туда-сюда, отправляя и доставляя сообщения.

Чтобы покинуть здание, требовалось оформить разрешение и пропуск, что отнимало половину дня из-за сбора различных согласований служб безопасности. Помимо этого, конкретно у нас туго оказалось с транспортом. Ведь его не предоставляли, своего у нас не было, только самолет, из-за чего приходилось идти пешком. Собрав все эти факторы, Императором было решено максимально сократить количество таких походов, а следовательно и сообщений. Теперь, получив последние вести из дома, он определенно жалел о принятом решении.

Когда обсуждение на непонятном для меня языке стало более активным, кто-то даже начал повышать голос и выкрикивать с места, я догадалась, что мы снова уйдем из этого зала нисчем, а значит, не сможем отправиться домой в ближайшие пару дней, пока не будет назначено новое заседание. Ну не могли эти люди прийти к единому мнению и решению, всегда находился кто-то, не согласный, из-за чего им приходилось прерываться, расходиться по комнатам и составлять новые соглашения, придумывать варианты предложений и договоров.

Заседание закончилось на довольно повышенных тонах и не очень приятной ноте. Один из участников поднялся, попрощался и покинул зал. Я это поняла, потому что знала, как звучит фраза “до свидания”. Его примеру начали следовать и остальные представители стран. Когда со стула поднялся Император Анатолий, я поспешно встала и последовала за ним, игнорируя взгляды, брошенные нам вслед. Всю дорогу до выделенных покоев мы молчали. Охрана обступила Императора и двигалась на положенном от него расстоянии, стараясь не нарушать личного пространства, но и охраняя своим присутствием. Я плелась следом, стараясь лишний раз не отрывать взгляда от ковровой дорожки красного цвета. Здесь, в этом здании, в этом городе, да и наверное стране, на нас всегда и все смотрели искоса, с подозрением и настороженностью. Встречаться с такими взглядами и ловить их на себе не хотелось совершенно.

Только оказавшись в гостиной, Анатолий позволил себе хоть немного расслабиться и опустился в кресло, отложив планшет на столик рядом. Протерев руками лицо, он поставил локоть на подлокотник и показал на меня пальцем.

– Подготовь мне заключительную речь, и распорядись готовить самолет к вылету. Если следующее заседание закончится так же, я хочу улететь домой в тот же день. Из-за одного упрямца столько мороки, это какой-то ужас, – проговорил он, на что я судорожно кивнула и уже собиралась направиться к себе для выполнения поручения, но Анатолий продолжил, – нет вестей из дома? Никто не ходил за сообщениями?

– Нет, Ваше Величество, пока ничего не поступало, последняя информация о времени и дате казни Алистера Измайловского до Вас была доведена, – произносить имя Алистера оказалось довольно трудно, и я запнулась всего на секунду. Император это заметил, но никак не отреагировал, он еще по получении новости высказал все, что думает об этом событии. Никто из нас не верил в истинную виновность Лорда Алистера в измене, но раз приговор подписал Геннадий, у которого не должно было быть причин поступать так с этим человеком – то мы владеем не всей информацией, а жаль. Император тогда чуть не отдал приказ направить домой распоряжение об отмене казни, чтобы самому разобраться во всем, но советники остановили, ведь это решение подорвало бы доверие к приказам Геннадия, чего допустить нельзя. Жизнь какого-то специалиста, пусть и одного из лучших не стоит этого. Я тогда не сказала ни слова, одно дело, когда решают судьбы каких-то неизвестных тебе людей, и другое, когда названо или написано имя, которое ты слышишь, видишь и произносишь чуть ли не каждый день.

– Какой-то дурдом там происходит, надо было брать Рейнхарда с собой, я ведь думал над этим, он бы и с речами мог мне помочь, – недовольно пробормотал Анатолий, заставив меня замереть на полушаге и надеяться, что других распоряжений к уже полученным не добавится. Помолчав, Император повернул голову и уставился в окно, и спустя пару минут добавил, – пусть накроют на стол, – эта фраза позволила мне промолвить стандартное: “Да, Ваше Величество”, поклониться и покинуть комнату. Только оказавшись в коридоре облегченно выдыхаю и спешу выполнить распоряжения.

Мы провели в этом городе, вернее даже только в этом здании, слишком много времени. А учитывая последние новости из столицы, Император сам уже хотел вернуться домой и взять страну в свои руки. Что будет там твориться, когда это все-таки произойдет, я не знала, но очень надеялась, что наше возвращение будет совершено в ближайшее время и оно решит все накопившиеся там проблемы и закроет вопросы.




Глава 2. Скарлатина


В холле, перед большими резными дверьми дворца нас ждали два младших принца и выстроившиеся в ряд гвардейцы. Четверо из них держали в руках элементы верхней одежды, а стоило нам с Геннадием появиться на лестнице, выпрямились по стойке смирно. Рэймонд принялся одеваться первым, ему была предложена кожаная куртка чуть длиннее пояса и шарф. Шляпу, почти такую же, как носил Алистер, он откинул в сторону, заставив бедного гвардейца, лет восемнадцати, сбегать и поднять ее.

Лео поспешил надеть своё пальто, и пока мне помогали аккуратно обмотать шею шарфом, вызвался галантно подержать то, что выделила принцесса Елена – чёрное, шерстяное, приталенное пальто без пояса. Геннадий мешкать не стал, выхватил предложенную ему одежду, накинул поверх форменного облачения и положительно кивнул, не став застегивать пуговицы.

– Первая машина для нас с Рэем, вторая – вам. Не отставайте и помните, камеры будут следить за каждым вашим шагом, а если подлетают слишком близко – могут и разговоры записать. Советую помалкивать, – наследник бросил на самого младшего брата такой взгляд, словно готов прожечь его на месте, если тот ослушается и выкинет что-то не по протоколу. На самом деле, я удивилась тому, что Геннадий позволил нам с Лео ехать отдельно. Либо так он показывал доверие и пытался завоевать ту самую безоговорочную преданность, либо наоборот надеялся при помощи подслушивающих устройств в машине выведать новые для себя сведения. Просто так принц не совершил бы подобного просчета, а это именно он и был.

Геннадий подал знак и главные двери дворца распахнулись открывая нам вид на приготовленные машины. Выпрямившись, наследник трона вздернул голову и первым вышел на улицу по направлению к впереди стоящему автомобилю. Рэймонд сцепил руки за спиной и последовал за ним, но обошёл машину с другой стороны. Гвардейцы поспешили открыть перед принцами задние двери, и, как только они сели внутрь, захлопнули их.

Подставив мне локоть, Лео натянуто улыбнулся на камеру, как раз подлетевшую близко к выходу из дворца и пытавшуюся снять холл. Положив ладонь на его локоть, я попробовала ответить на улыбку, но вышло криво и не правдоподобно. После чего мы вышли на улицу и подошли ко второй машине. Первая тронулась как раз в тот момент, когда я забиралась на заднее сиденье, а Лео обходил автомобиль, чтобы занять своё место. Водитель сидел за рулём, и мы поехали следом, стоило гвардейцу закрыть дверь за младшим принцем. У меня складывалось жуткое ощущение, словно все это уже было, и на самом деле я просто вижу дурной сон. Прокручиваю в голове ранее произошедшие события, вспоминаю, как ехала на казнь Джефферсона. Верить в то, что все на самом деле, повторяется снова, но в этот раз с мешком на голове окажется другой человек – не хотелось. Руки дрожали, а камень с груди никуда не делся, он заставлял сердце противно болеть, и я ничего не могла с собой поделать. Уставившись в окно, наблюдаю за тем, как мимо проносятся голые стволы деревьев, окутанные слабым слоем снега. На ветвях он не задержался, или успел осыпаться, но почему-то снежных шапок нигде нет. Вид удручал и очень подходил сегодняшнему дню.

– Я хочу попросить у тебя прощения, – неожиданно проговорил Леотхелаз, очень тихо и аккуратно подбирая слова. Оторвавшись от вида за окном, я посмотрела на принца и поймала на себе взгляд водителя. Интересно, он сразу сообщит Геннадию, что у нас с его братом состоялся диалог, или тот позже попросит отчет? Пожав плечами, отворачиваюсь обратно к окну. Не знаю, за что Лео решил просить прощения, может за призывы идти на площадь в тот день, заставившие меня ослушаться команды Алистера. Ведь кто знает, как все обернулось бы, не приди я на встречу с наследником трона. Может, судьба могла распорядиться иначе, – нет, правда, я не должен был многого говорить, – продолжил настаивать Лео, словно ему нужно мое прощение для очистки совести. Вполне вероятно, парень корил себя за случившееся и так ему просто станет легче.

– Не берите в голову, сама виновата, – отмахнулась я, не повернув головы, и очень надеясь, что даже если этот диалог достигнет ушей Геннадия, то объясняться перед ним не придется, а сам он ничего не поймет. Помолчав еще какое-то время, Лео принялся нервно барабанить пальцами по ноге, пока я проводила взглядом, пролетающую мимо окон машины, камеру.

– Ты отвечаешь ему взаимностью? – неожиданно поинтересовался младший принц, и я уже не смогла на него ни посмотреть, водитель, кстати говоря, тоже, но буквально на секунду и сразу вернул внимание дороге. Вот и чего добивается Лео? Хочет отправиться следом за Джефферсоном и Алистером? Мне то путь на тот свет уже заказан. Или помогает старшему брату найти мои слабые места? Так тот и так их всех знает.

– Кому? – на всякий случай решила поинтересоваться я, хотя прекрасно понимала, о ком идет речь. На самом деле, я очень устала играть в эти игры, устала думать над каждым своим словом при разговорах, устала искать подвохи и скрытый смысл в словах оппонентов, хотелось плюнуть на все и говорить, что думаю в любой ситуации. Именно так было эти три с лишним недели, когда мы с Алистером оставались вдвоем. Да, мы почти не разговаривали, но когда начинали, я могла говорить все что угодно, не боясь последствий своих слов. Это было так приятно и расслабляюще, что сейчас, снова вернувшись в омут дворца, к необходимости думать над каждым словом, понимала, как хорошо мне было там, в комнате пять зед. Ведь даже в нашей переписке с Рейнхардом, мне, наоборот, нравились перепалки словами, размышления над каждой фразой, поиски скрытого смысла. Ведь и тогда, без строгой цензуры общаться с ним не получалось. Многого я не могла сказать принцу, даже если и хотела, слишком опасно.

– Не моему брату, – Леотхелаз не знал, как назвать Алистера, чтобы водитель не понял о ком идет речь, и логично предположил, что если он сократит список возможных претендентов, то я пойму о ком вопрос. Не знаю, догадался принц, что я сразу сообразила или нет, это не имело значения.

– Я не могу дать ответа на этот вопрос, – и тут я не лгала. Дав себе слово, подумать о чувствах потом, когда все устаканится, или же, когда буду уверена, что вот сейчас мне пустят пулю в голову, не хочу даже пытаться понять и разгадать, что означает давящее чувство в груди и ноющее от боли сердце при мыслях о блондине. Ведь не так давно все то же самое я испытывала, когда думала о Рейнхарде, или не тоже?

– Да и какая разница, – честно дополнила ответ и вернула внимание дороге. Положительно кивнув, Леотхелаз отвернулся в другое окно, и весь оставшийся путь молчал, грустно рассматривая виды.

Мы выехали из лесной полосы и следовали по улицам города, предусмотрительно перекрытым службой безопасности. Людей на тротуарах я так и не увидела и пыталась рассмотреть их в окнах домов, но шторы или закрытые ставни мешали это сделать. Все оказалось слишком знакомым, нас везли тем же путем, что и в прошлый раз. Может, это на самом деле дурной сон? А проснусь я в подвале книжного магазина, и ничего не случится. Геннадий не потребует личной встречи со мной, и Алистеру не придется спасать меня, и на него не падут никакие подозрения, и все закончится хорошо. Требования будут выполнены, мы отпустим Рэймонда, и я получу свободу от борделя.

Машина остановилась, Лео выбрался на улицу первым и открыл дверь мне. Если в прошлый раз репортеры могли и не догадываться, кто будет исполнять роль палача, ведь преступление, совершенное Джефферсоном задевало не только меня, то сейчас, все внимание камер оказалось приковано именно к моей персоне, как к главной жертве произошедшего похищения. И кто только придумал выставить все именно так? С трудом взяв себя в руки, принимаю помощь Леотхелаза и выбираюсь из машины настолько грациозно, насколько могу. Крепко сжав мою ладонь, принц положил поверх нее свою, и только после этого я поняла, как сильно она дрожит. Списав все на холод, стараюсь смотреть строго вперед, не обращая внимания на крутившиеся у нас над головами устройства.

Спина Рэймонда виднеется впереди, мужчина непринужденно выходит из переулка, приветствует толпу взмахом ладони и в несколько прыжков поднимается по ступенькам на сцену. Геннадия нигде не могу найти, должно быть, он пойдет сразу на балкон, где в прошлый раз сидел Император. Оттуда мне его не достать, но вот принц, раскрасивший мне лицо, будет стоять рядом и выстрелить в него, вместо Алистера, вполне возможно. От подобных мыслей, на губах появилась хитрая ухмылка, но я вовремя опомнилась и постаралась убрать ее. Будет не совсем корректно, если меня покажут на всю страну с таким выражением лица.

Мы идем медленно, каждый шаг дается с трудом и Лео не торопит меня. Интересно, его чувство вины прошло или усилилось из-за моих неоднозначных ответов? Хочу посмотреть на него и попытаться прочитать что-то на лице, но вовремя себя одергиваю. Сейчас не время глазеть по сторонам. За тем, как мы преодолеваем небольшой участок пути от машины до сцены может следить вся страна, кто знает, будут ли новостные каналы транслировать этот момент. Моя семья второй раз станет свидетелями того, как их дочь убьет человека своими руками.

Когда мы поднялись на сцену и встали слева от Рэймонда, я окинула взглядом ту самую площадь, так хорошо мне знакомую. Ведь в ожидании встречи с наследником трона, я изучала ее несколько часов, сидя на лавочке. Сейчас ничего не видно из-за людей, заполнивших все от заграждения и кордона гвардейцев, до стен окружавших зданий. Несколько камер зависли на приемлемом расстоянии, нас снимали с разных ракурсов, и внутренний голос подсказывал, что в кадре у всех пока еще мое лицо, а не чье-то другое.

Когда по ступенькам с противоположной стороны сцены поднялся еще один мужчина, я с трудом его узнала, ведь видела всего один раз в жизни. Встретившись с каре-зелеными глазами, оценивающе изучавшими меня с ног до головы несколько секунд, поежилась, но взгляда не отвела. Пусть знает, что мне все равно, я уже ничего не боюсь, а уж его тем более, кем бы он ни был. Толпа перед сценой взвыла приветственными овациями. Подняв руку, мужчина улыбнулся и замер посреди сцены, продолжая приветствовать людей. Представление начиналось, и мне на голову упали первые снежинки, моментально растаяв на волосах и лбу.

– И я приветствую вас, а также наших дорогих телезрителей и всех граждан Российской Империи, с вами снова я, Лиам Лей Клен, и я снова имею честь приветствовать вас всех еще и от имени Его Величества Императора и его семьи, – он демонстративно поклонился народу, от чего рев стал еще громче, но стоило парню поднять руку и резко опустить ее, голоса стихли и воцарилась несвойственная этому месту тишина. – Я уверен, что каждый из вас, прекрасно знает, для чего пришел сюда или включил канал с прямой трансляцией, но все равно я не могу не повторить, что сегодня, на этой сцене свершится правосудие, – голос мужчины разносился по всей площади, усиленный динамиками, микрофоном выступало небольшое устройство у него на ухе, сразу бросившееся мне в глаза еще в первый раз. Наблюдая за ним, подавляю желание фыркнуть и отвернуться, ведь от парня так и разило жизнерадостностью, он озвучивал событие, как праздник, а не казнь. – Со всем своим уважением, я передаю слово Его Высочеству наследному принцу Империи, Геннадию Фейну, – площадь снова взорвалась овациями, сам Лиам призывно похлопал в ладони, а мои предположения оправдались, Геннадий поднялся на балкон прямо над нами. Чуть подняв взгляд, мне удалось рассмотреть, как его облаченная в кожаную перчатку рука обхватила парапет.

– Вам всем хорошо известно имя Рейнхард Линкольн Фейн. Лишенный титула и всех связанных с ним привилегий, он не был отвергнут Императорской семьей, но не так давно сослан в исправительную колонию за свои преступления. Мы не хотели предавать их огласке и еще больше очернять имя нашего брата, но он объявил нам войну, вынуждая открыть всем глаза, – сжимая локоть Леотхелаза, я не понимала, почему речь идет о Рейнхарде, ведь не его должны будут казнить здесь и сейчас, к чему такие громкие слова и заявления? Покосившись на младшего принца, я поняла, что он находится в таком же неведении и удивлении. Брови Лео сдвинулись к переносице, но во всем остальном безразличная маска оставалась на своем месте. Смотреть на второго принца, рядом с ним, мне не хотелось. Стоило только увидеть его лицо, и перед глазами снова представал момент в комнате пять зед, когда он прижимал меня к кровати, сдавливал горло и рвал одежду. Поежившись, демонстративно отворачиваю голову и рассматриваю площадь. Пусть камеры и журналисты думают, что хотят при виде такой реакции. – Рейнхард Фейн убийца и насильник, – из толпы послышался рокот недоумения, – на его счету несколько десятков жертв при подавлении несанкционированного митинга, по его словам, оказывающих сопротивление аресту. После проведения расследования выяснилось, что все было совершенно не так, – у меня сердце опустилось куда-то в пятки, а трясти начало еще сильнее, в горле пересохло и жутко хотелось пить, а Геннадий продолжал, и никто не смел разговаривать даже шепотом, толпа в текущий момент словно застыла, смотря на человека на балконе с ужасом. – Последней каплей нашего терпения стала попытка Рейнхарда обесчестить любимую и уважаемую нами, кузину принца Леотхелаза – Леди Скарлатину Лей Мортанс, – у меня подкосились колени, но Лео вовремя вцепился в мою руку и поддержал за талию, не дав упасть. Я не могла поверить своим ушам. Очень хотелось поднять голову и уставиться на Геннадия, требуя объяснений, но до окончания казни никто не мог мне их дать. Если идею обвинить во всем Рейнхарда я подкинула ему сама, то какого черта наследник трона несет про меня? Кто это вообще придумал и с чего решил, что люди поверят в подобную ерунду? Судя по тому, как многие жители столицы, стоящие сейчас на площади бросают взгляды в мою сторону – они сами оказались в шоке. – Не получив желаемого и понеся за это наказание, Рейнхард Фейн не сдался и организовал похищение девушки, и к нашему счастью, сейчас она возвращена домой и находится в полной безопасности, – натянув на губы фальшивую улыбку, я посмотрела прямо в подлетевшую слишком близко камеру. Может, кто и увидит истинные чувства под этим гримом. Как отреагируют родители, что мое имя назвали в прямом эфире? Что скажут соседи и те из горожан, что знают нашу семью? Мне стало холодно в теплом пальто. Я не видела, как на балконе Геннадий подал знак, после которого на сцену с другой стороны в сопровождении гвардейцев начал подниматься Алистер, но стоило ему показаться, не смогла оторвать от парня глаз.

В отличие от Джефферсона, блондина никто не избивал, синяков или следов побоев я не увидела, но при одном взгляде на его лицо, сдержать эмоции у меня не получилось. Поднеся руку, я прикрыла рот ладонью, скрывая от общественности вырвавшийся наружу ужас и недоумение. Леотхелаз рядом нервно сглотнул, но больше никак не отреагировал. Алистера довели до центра сцены, надавив на плечи, поставили на колени, его руки оказались скованы за спиной. Бросив на них взгляд, вижу, как неестественно выгнуты пальцы, должно быть, их переломали, но это не самое страшное, что с ним сделали за эти дни.

На каждой щеке мужчины виднелось по ровному прямому порезу, они зашиты черными нитками крестообразным образом. Места, где нить проникала в кожу опухли и покраснели, где-то запеклась кровь. Кроме щек, блондину более грубо зашили рот, причем сделали это так, что ничего сказать сейчас он точно не сможет. О прежней привлекательности Алистера теперь стоит навсегда забыть, что, собственно не важно, ведь он должен умереть здесь и сейчас, на этой сцене. Представляя какую боль он испытывал когда ему резали щеки, а потом вставляли иглу, зашивая их, я поежилась и сжалась ещё больше, чуть ли не ощутив это на себе.

Самое ужасное оказалось то, как он смотрел на меня с того момента, как оказался здесь, и я попала в поле его зрения. Это был не тот взгляд, как перед поцелуем, а другой, так хорошо запомнившийся мне с самого начала нашего общения. Наполненный ненавистью и злобой, словно я бесила его больше всего на свете и будь его воля, задушил бы собственными руками. Почему-то, больно от этого взгляда не было, он наоборот придавал сил и помогал стоять на ногах, так и пытавшихся уронить меня на пол. Мне даже нравился этот взгляд.

– Перед вами, Алистер Измайловский, сотрудник канцелярии императорского дворца, доверенное лицо личного помощника Императора, человек, предавший нашу семью, вступивший в сговор с Рейнхардом Фейном и оказывавший ему содействие и помощь при похищении леди Лей Мортанс. Служба безопасности подтвердила эту информацию, и нашла подлинные доказательства участия Алистера Измайловского и в других преступлениях против Императорской семьи и лично самого Его Величества Императора Анатолия Фейна, – я уловила краем глаза движение руки Геннадия на балконе, он жестом указал в ту сторону, где как раз стояли мы с Лео. Вот зачем меня освободили от казни, наследник трона только что при помощи моего имени обвинил двух дорогих мне людей в преступлениях, наказанием за которые становится только казнь. – Сегодня мы окажем честь леди Лей Мортанс отомстить за свое похищение и привести приговор Алистера Измайловского в исполнение, – Геннадий поаплодировал сам себе, толпа на площади поддержала его. На лицо Алистера надели мешок, как и тогда, с Джефферсоном, а гвардеец с коробкой замер на краю сцены так, чтобы не загораживать зрителям заключенного. Застыв на месте, перевожу взгляд на пистолет. Если сейчас Лео отпустит меня, ноги точно подкосятся и я рухну прямо здесь. Надо взять себя в руки. Не представляя, что сейчас чувствует Алистер, хочется крикнуть ему, что я не буду в него стрелять, что ненавижу его, и какой же он дурак, что полез спасать меня. Вздернув подбородок, перевожу взгляд на Лео, тот положительно кивает и мы вместе подходим к гвардейцу. Я не успела ничего сделать, ни взять оружие, ни даже протянуть к нему руку, как где-то сбоку, ближе к противоположному концу сцены раздается оглушительный взрыв. В ушах появляется звон, бороться с которым нет сил и я просто сгибаюсь пополам, затыкая их ладонями и опускаясь на пол несмотря на поддержку Леотхелаза. Сразу после этого со всех сторон начинают стрелять. Вздрогнув, первым делом пытаюсь найти взглядом Алистера, пока вокруг переполох. Еще один взрыв и я вижу, как пламя вырывается с балкона прямо над сценой.

– Алистер, – не выдержала я, прижавшись к полу, стараюсь ползти в его сторону, но тут кто-то обхватывает меня за предплечья и прикрывает ладонью затылок. Стрельба вокруг продолжается, я вижу, как осколки кирпичей отлетают от стены прямо над нами. Лео срывается с места и прикрывает собой упавшего на живот блондина с мешком на голове. Волна облегчения охватывает меня, он хотя бы не стоит на коленях в качестве живой мишени. Продолжая зажимать уши ладонями, утыкаюсь лбом в холодные доски пола сцены, а тяжелое мужское тело прикрывает меня сверху, прижимая сильнее. Я не вижу, что происходит вокруг, слышны только выстрелы, взрывы, визг женщин и звон от первого взрыва, прозвучавшего слишком близко. Где-то не далеко мужской голос пытается отдавать приказы, но слова теряются в общем гуле.

– Миледи, нам нужно убраться со сцены, предлагаю аккуратно ползти к краю, вы сможете не поднимаясь с пола? – раздается голос Лиама у меня над ухом, заставляющий вернуться к действительности. Вот только я давно потерялась в пространстве и понятия не имею, где здесь край, а где нет. Только собираюсь что-нибудь ему ответить, как где-то рядом с нами происходит еще один взрыв. Сцена накренилась, и мы начинаем скользить по ней к стене. Пытаясь удержаться за доски, понимаю, что в перчатках никак не могу зацепиться и продолжаю сползать вниз, пока больно не ударилась плечом о брусчатку площади и кирпич здания. Парень приземлился прямо на меня, выбив воздух из легких и придавив своим весом. Чуть развернувшись, пытаюсь оценить ситуацию и найти взглядом Алистера, но кроме нас на покосившейся сцене больше никого нет. Сейчас она играет роль щита от выстрелов, все еще раздававшихся в непосредственной близости, а в стену над нашими головами периодически продолжают врезаться пули.

– Лорд Лей Клен, сюда, – кричит из переулка, где остались машины, гвардеец, он отрывается от стены и пригнувшись бежит в нашу сторону, пока другой прикрывает его из-за угла, но мы не успеваем подняться на встречу. Деревянные перекрытия балкона догорают, и он рушится прямо на нас.




Глава 3. Анна


Проститься с сыном мне не дали, не было возможности даже просто похоронить его по-человечески. Минингит истек кровью на главной улице, в снегу, и никто не успел ему помочь. Ко мне в больницу он попал уже будучи мертвым слишком долго. Мне не дали оклематься или хотя бы прийти в себя. Сразу после инцидента, повлекшего за собой смерть моего сына, монстр с зелеными глазами убил Седого на глазах у всех, кто был там в тот момент, произнес речь и гвардейцы без предупреждения открыли огонь. На территории колонии начался хаос, а нам с доктором Перевым пришлось разгребать весь этот мусор. В результате раненых оказалось куда больше, чем убитых, что радовало, но обыскали не всю колонию, а где-то еще идут противостояния с оставшимися верными руководству гвардейцами. Выстрелы периодически слышны, а я вздрагиваю каждый раз, когда их слышу.

Нас с доктором на всех не хватило, пришлось подключать к помощи других женщин из отдельного крыла. Вызвались не многие, но обрабатывать и перевязывать несложные раны они умели и сейчас значительно облегчали нам жизнь своим присутствием. Леон не покидал операционной, куда один за другим завозили отсортированных мною по тяжести больных. Тут и огнестрельные ранения, и множественные ножевые, переломы. Одна из женщин с трудом успевала мыть и стерилизовать оборудование после каждого пациента, что в текущих условиях казалось бессмысленным. Все кровати первого этажа здания больницы заполнились ранеными, а двери не переставали открываться, приводя новых изувеченных мужчин. Сбившись со счета на пятидесятом пациенте, перестала их считать. Вот что бывает, когда одному упрямцу неймется и он тянет за собой тех, кто в него бездумно верит.

К концу дня я устала, едва стояла на ногах, но работы оставалось еще очень много, что пришлось взять себя в руки. Только к следующему утру, спустя сутки после случившегося, все устаканилось, выстрелы прекратились и колония оказалась под полным контролем Рейнхарда Фейна. Лекарств на всех не хватило, пришлось пользоваться народными методами, но сейчас все, кто выжил, находился в стабильном состоянии, но почти каждый второй мучился от боли и первый этаж тонул в периодическом стоне.

Заглянув в операционную, вижу уснувшего прямо на полу в углу у шкафа Леона, уж он вымотался больше меня и отключился, как только позволила возможность. Женщина, что убиралась здесь на протяжении всего вчерашнего дня, куда-то испарилась, но судя по наведенной чистоте, дело свое сделала прекрасно. Мои помощницы тоже расходились, некоторые отпрашивались поспать, другие уходили без предупреждения. Оставаться в этом аде одной не хотелось, тем более глаза слипались и сон мне тоже не повредит. Скрывшись в ванной, я смываю с себя всю тяжесть прошедшего дня, вместе с чужой кровью и потом, и переодеваюсь в чистую форму. Их осталось не так много, разобрали быстро.

Облегченно вздохнув, смотрю на свое отражение в зеркале и понимаю, насколько сильно устала и как хочу спать. Глаза стали красными, помимо усталости, еще и от вечного напряжения. В приемном отделении недостаточно света, пришлось щуриться и всматриваться во все. Опустив крышку унитаза и использовав его в качестве стула, я позволила слезам скатиться по щекам, больше негде этого сделать. Плакать при заключенных, ставших жертвами в противостоянии принца, слишком унизительно. Своей личной комнаты у меня тоже нет, только общая, на четыре человека, а учитывая хаос и панику, соседки, скорее всего, сейчас прячутся именно там.

После суток столкновений и ведения огня между гвардейцами, зная, сколько было жертв, я не представляла, где искать тело сына. Когда все началось, его отнесли в морг, но затем туда поступало все больше и больше тел, маленькое помещение в подвале больницы было не рассчитано на такое количество. Его уже могли отправить в кремационную печь, или завалить остальными. Как бы сильно мне не хотелось попрощаться, копаться в трупах желания не возникало. Хуже всего для меня оказалось то, как Миша отреагировал на смерть сына. Он тогда тяжело выдохнул, кивнул, взял из рук принца пистолет, развернулся и ушел…Ушел в тот хаос, что творился на улице и больше сюда не возвращался. Я ведь даже не знала, жив ли мой муж или мне нужно оплакивать еще и его? Да, Мин совершил непозволительный поступок, обрек сестру на смерть, если бы ее личность раскрылась сразу, но Скерли повезло. Несмотря на это, Минингит все же наш сын, и я не понимала изменений в чувствах Миши к нему.

Да, он мог в нем разочароваться, но не перестал же любить? Как тогда объяснить полное безразличие после его смерти? У меня невыносимо сжималось сердце, стоило в очередной раз подумать, что моего старшего ребенка больше нет среди нас, и я даже не успела с ним проститься. Я не могла вспомнить, что сказала ему последним и когда это было. Слезы текли из глаз не переставая, они давно хотели, но долг перед жизнями других людей не позволял сорваться. Всему приходит конец, моей стойкости тоже. Нужно взять себя в руки и, не знаю, хоть пару часов поспать. Может подняться в кабинет доктора, там есть диван и он свободен, раз Леон спит в операционной. Да, я потеряла сына, но у меня еще есть две дочери, и нужно к ним вернуться.

Встав с унитаза, я всхлипнула последний раз, хорошо умыла лицо, но оно оставалось красным из-за слез. Не надеясь встретить кого-то в больнице, покинула уборную и сразу пошла на второй этаж, где находился кабинет доктора Перева. Сзади раздавались стоны, но краем глаза я увидела, что пара помощниц еще здесь и решительно ускорила шаг. Будем надеяться, женщины остались ответственные и помогут раненым, хотя бы до моего возвращения или пробуждения Леона. Оказавшись наверху, где звуков с первого этажа почти не слышно, я прислушиваюсь и понимаю, что здесь тоже раздаются голоса, но вместо стона, обычные разговоры. Замерев на пороге кабинета, прикладываю ухо в двери.

– Ты не понимаешь, они уже уходят, выгляни в окно. Берут все, что не приколочено к полу и сваливают. Твои сторонники пытаются их остановить, многие разворачиваются, но есть и те, кто прорывается и уходит. Этим сбродом тебе войну не выиграть, – голос своего мужа я узнаю везде, он жив, прекрасно, и первым делом пошел не оплакивать сына или хоронить его тело, а спорить. Судя по услышанным словам, спорил он с монстром с зелеными глазами.

– Мне что, самому у ворот встать? Какого черта, Олег? – голос Рейнхарда слышался отдаленно, видимо, принц находился дальше от двери в кабинет. Когда только он успел туда прошмыгнуть мимо меня со своим протезом вместо ноги? Слишком увлеклась работой, что не обратила внимания, иного объяснения у меня нет.

– Мои люди решают эту проблему, но вы сами сказали Крокодилу с Седым, что после захвата колонии заключенные могут быть свободны. Мне посылать сюда каждого, кто напомнит об этом? – в голосе третьего мужчины слышалось недоумение, он помолчал какое-то время, и всполошился. – Вот, начинается, я же говорил, сегодня прямая трансляция, Орлов писал об этом в телеграмме, но она не сохранилась во всей этой беготне.

– Я позову Анну, думаю, она должна это увидеть, – очнувшись, когда муж произнес мое имя, я сразу дернула за ручку, очень надеясь, что не буду обвинена в шпионаже. Стоило двери распахнуться, и взгляд присутствующих внутри четверых мужчин уставился прямо на меня.

– Что я должна увидеть? – оправдавшись таким образом, захожу внутрь и закрываю за собой дверь. В личности троих я не ошиблась, это и правда оказались мой муж, принц Рейнхард и майор Олег Деминов, а вот увидеть тут еще и полковника Потапова, руководителя этой колонии до вчерашних событий – не ожидала. Мужчина далеко за пятьдесят, лысый и без признаков растительности на лице ковырялся одной рукой со своим протезом, замещавшим вторую. Получалось плохо, но никто не предлагал ему помощи.

– Казнь нашей дочери, – злобно процедил сквозь зубы Миша, заставив мои брови приподняться. Переведя глаза на принца, буквально сверлю его взглядом, а в груди закончился воздух от возмущения.

– Я не это имела в виду, когда просила исправить ее пребывание во дворце, – с трудом процедила сквозь зубы, на что Рейнхард тяжело вздохнул и покачал головой. Он выглядел еще более усталым, нежели я. Так и не успел умыться и переодеться. Сидел в кресле на колесиках за рабочим столом доктора, вертясь из стороны в сторону в рваном в нескольких местах, и заляпанном грязью и кровью, плаще, волосы выбивались из хвоста, особенно самые короткие и торчали в разные стороны. На пряди, вылезшей ему на глаза, видны следы запекшейся крови. Только благодаря ей заметила разбитую бровь, но рана уже затянулась, должно быть, парень проходил с ней весь день. Оказывать ему помощь, даже если принц и ранен где-то еще, не хочется, пусть его друг, что спит в операционной, это делает.

– Как жаль, что я вас неправильно понял, – в голосе монстра с зелеными глазами слышалось не меньше раздражения, чем в моем. Хоть в чем-то мы с Его Высочеством солидарны. Пока мы препирались, майор прибавил звук телевизора, что висел между книжных полок на стене, а Миша шикнул на нас, призывая к молчанию. Уставившись в экран, не могу поверить своим глазам. Моя девочка выходит из дворца под руку с принцем Леотхелазом и перед ней открывают дверь автомобиля. Выглядит она настоящей принцессой: прическа, макияж, наряд, все аккуратное и свежее. Разве так ведут приговоренных к казни? Машина трогается с места и уезжает за территорию дворца.

– Для той, кого будут казнить, она выглядит неплохо, – озвучил мои мысли Миша, обхватив себя за предплечья и барабаня указательными пальцами по локтям. Это была его стандартная, защитная поза, хоть за кого-то из наших детей он волновался, и на том спасибо. Боль от потери сына и обида на мужа за его безразличие снова кольнули в сердце, но сейчас все внимание обращено на Скерли, я не могла оторвать взгляда от экрана, пусть там уже сменилась картинка на изображение репортера где-то в толпе на площади.

– Что конкретно было в той телеграмме, Олег? – поинтересовался Рейнхард, перекрикивая голос диктора и мешая вслушиваться в бесполезное освещение количества собравшегося на площади народу. Поморщившись, майор почесал переносицу.

– Я не запомнил, бегло пробежал глазами, выцепил дату и время казни и пошел дальше стрелять в своих друзей, – в его голосе слышалось осуждение, но принц никак на это не отреагировал, просто развел руками и развернулся больше к экрану телевизора. Изображение диктора сменилось съемкой сверху двух подъезжающих к площади машин. Камера все отдалялась и отдалялась, пока не показали столицу с высоты птичьего полета. Отыскав глазами стул для посетителей, я подошла и устроилась на него, даже не подумав спросить чьего-то позволения. Судя по недовольному взгляду Рейнхарда, брошенному в мою сторону всего на несколько секунд, его это не очень обрадовало.

– Ну а удалось бы договориться кое с кем, стрелять вообще не пришлось бы, но упрямцев среди наших друзей хватает, – разговаривать на эту тему в нашем с мужем присутствии принц не хотел, это читалось в глазах и тщательно подбираемых словах, почему в таком случае он просто не замолчал, оставалось загадкой.

– Нарушать данную присягу и предавать Императора немного трудно и не в моих правилах, – буркнул в ответ полковник с соседнего стула, возвращая протез руки на место и проверяя его работу. Пока они выясняли отношения, первая машина доехала до цели, из нее вышли двое мужчин и если один пошел сразу к сцене, то другой в сопровождении охраны из двух гвардейцев зашел в подъезд дома. Рейнхард сильнее напрягся и перестал отводить взгляд с экрана. Воцарилась тишина, которую никто не рисковал нарушить. Пока Скарлатина выходила из машины и медленно шла к сцене, я успела почувствовать, что задыхаюсь и постаралась продолжать дышать спокойно, но почему-то постоянно задерживала дыхание. Когда на сцене появился парень с каштановыми волосами и заговорил, я сжала руки в кулаки, прислушиваясь к каждому слову, но ничего существенного он не сообщил, зато передал слово главному диктору сегодняшнего представления. С каждым произнесенным принцем Геннадием обвинением, лицо Рейнхарда становилось все мрачнее. Когда же наследник трона назвал настоящее имя моей дочери и кем она приходится стоявшему рядом с ней парню, я невольно прикрыла рукой рот. Миша нахмурился и его пальцы сильнее сжали собственные локти, а потом на сцену привели осужденного и назвали его имя. Выражение лица монстра с зелеными глазами стало таким суровым, как бывают тучи перед грозой.

– Алистер? Тот самый Алистер, который должен проследить, что она в безопасности? – невольно вырвалось у меня, а взгляд сам перевелся на принца, застывшего в одном положении с самого начала речи брата. Очнувшись, Рейнхард посмотрел краем глаза на меня, но все его внимание оставалось прикованным к экрану.

– Ну, со своей работой он справился прекрасно, раз сейчас казнят его, а не ее, – заметил принц, а у меня просто челюсть отвисла, но возражений в голове не нашлось, – ты приказ Орлову успел отправить или тоже очень занят был? – бросил он в сторону майора, вздрогнувшего от неожиданности.

– Отправил, он должен будет увезти девчонку с казни, номер поезда он сообщил заранее, купил на него четыре билета, от нас требуется только его перехватить, – учитывая, каким взглядом меня наградил принц, майор зря вот это только что озвучил в нашем присутствии.

– Убийца и насильник значит, – тихо пробормотал полковник рядом со мной, косясь на Рейнхарда, – кто бы сомневался, – его слова невольно вызвали улыбку.

– Никого я не насиловал, и даже не пытался, – раздраженно отозвался принц, на секунду покосившись в сторону полковника. Пусть так, главное, что этот человек вернет мне дочь после произошедшей по вине сына оплошности. Тут на экране вблизи сцены раздался взрыв, из динамиков вырвался визг и трансляция прервалась, оставив нас в неведении, что же там происходит. Сидя на стуле и смотря на внезапно появившуюся дикторшу из студии, приносящую извинения за неполадки со связью, хочу задать главный вопрос, но муж меня опережает.

– Когда выдвигаемся, и где нам нужно перехватить поезд? – он слушал разговоры внимательней меня и сразу сообразил, что к чему. Посмотрев на него, принц покачал головой.

– Вот так просто? А кто-то не так давно говорил, что за мной никто не пойдет и прочую чушь, – буркнул он, пока майор принялся копаться в ящиках стола.

– А я за тобой и не иду, я, и те, кто захотят пойти со мной, идут за моей дочерью, раз она будет на этом поезде. Очень надеюсь, что показанные взрывы ее не задели, – он говорил прямо и уверенно, словно перед ним не сидел человек, обвиненный в массовых убийствах и покушениях на честь нашей дочери.

– Люди, верные мне, знают ценность Скарлатины, а учитывая, что только что открыл всей стране Геннадий, теперь и верные ему гвардейцы и служба безопасности будет охранять ее, как часть императорской семьи. Главное, чтобы у них получилось усадить ее на поезд. Олег, это кабинет врача, откуда у его карта, хватит ее искать, – рявкнул Рейнхард на продолжавшего обыскивать стол, майора. Недовольно окинув взглядом принца, тот тяжело вздохнул.

– Мы не можем увести всех гвардейцев на встречу поезда, только они еще не дали заключенным разворовать и утащить здесь все, – переключил тему майор, скрестив руки на груди и наблюдая за выражением лица Рейнхарда.

– Ты в огромной жопе, парень, признай это. А учитывая, что только что озвучили по телевизору, сомневаюсь, что в другом городе даже гвардейцы встретят тебя с распростертыми объятиями. Давай просто заберем мою дочь с поезда и уберемся куда подальше, – уставившись на мужа, я совершенно не ожидала от него таких выражений. Должно быть чаша терпения Миши перевесила и он не сдержался. Прекрасно понимаю его, стараюсь продолжать выглядеть уверенной, но глаза так и норовят закрыться. Усталость валит с ног.

– Кроме вашей дочери, у меня в столице еще и младший брат остался, которого я не могу подвести и оставить там. Сейчас нам важно обмануть основные силы армии Империи, которые скорее всего мобилизуют, и направить их не сюда, а по ложному следу, – он поставил указательный палец на стол, а сам оттолкнулся от подлокотника и встал на ноги, – чем выгодно оставаться какое-то время здесь – бомбить это место не будут. Стратегически важная точка, одна бомба и они потеряют шахты, тут все обрушится. Нам нужна карта, надо проработать маршрут и увидеть, где мы сможем безопасно перехватить поезд. Эта информация не должна покинуть стен этого кабинета, всем остальным говорим, чтобы готовились выступать в сторону Сахалина. Там вторая исправительная колония и логично, что мы захотим больше людей, захватив еще и ее, – создавалось впечатление, словно принц просто размышлял вслух, чем бесил моего мужа еще больше. Пока он говорил, даже полковник поднялся из-за стола, готовый идти куда-то из кабинета.

– Ау, меня кто-нибудь слышит? Прием. Вы идти куда собрались и с кем? С вашей армией в три калеки? Войска из Ломоносова сюда перебросят дня за два, может быстрее, зависит от наличия у них техники. А проверить, что вы не идете к Сахалину еще проще, достаточно одного вертолета, – не сдавался Михаил, привлекая всеобщее внимание в очередной раз. Уже мне самой начинало становиться стыдно за него, даже несмотря на логичность его слов.

– Мужик, без обид, но ты кто такой, раз так во всем этом уверен? – поинтересовался майор, застегивая форменную куртку и тоже готовясь отправиться прочь из кабинета.

– Я директор школы, – буркнул муж, а я с трудом удержалась, чтобы не издать смешок.

– Он прав, если вы хотите отвлекающий маневр – просто отправьте небольшой отряд на Сахалин, основными силами выдвигаемся в другом направлении, а часть пойдет останавливать поезд и потом присоединиться к ним. Те, кто пойдут к Сахалину, скорее всего, будут обречены попасть в плен, тем более, если распространите эту новость в колонии. В отсутствие здесь шпионов мне не очень верится, – поддержал Мишу полковник.

– Так, все, у тебя в кабинете есть карта, идем туда, там все и обсудим. Олег, ты пока сообщи гвардейцам, чтобы готовились покидать колонию. Будут спрашивать – запомни кто, и говори, что выдвигаемся к Сахалину за подмогой, – распорядился Рейнхард и направился в сторону выхода из кабинета. Я поднялась со стула, намереваясь последовать вместе со всеми, но муж остановил меня, взяв за предплечье.

– Оставайся тут и поспи, – скомандовал он, а я лишь отрицательно замотала головой, – не спорь, – возразил он.

– Я пойду с вами за Скерли, – заявила я, чем вызвала мимолетную улыбку на лице Миши. Все остальные мужчины покинули кабинет, и он рвался за ними, опасаясь, что принц решит не пустить его в новое место беседы.

– Хорошо, я за тобой приду, когда соберу группу и мы будем готовы, – неожиданно согласился муж, вызвав во мне лишь подозрение на этот счет. Решив не спорить, киваю и выпрямляюсь. Отпустив меня, он разворачивается и уходит, закрыв за собой дверь. Ну что ж, тут хотя бы есть маленький диванчик, смогу поспать с комфортом.

С того самого дня, как сестра вышла замуж за Императора, я ни на секунду не пожалела, что мой муж отказался от положенного нам титула. Пусть мы жили бедно, но оставались людьми, и Миша всегда хотел защитить семью от титулованных особ. Зная и изучая историю всех времен и народов, он не хотел втягивать детей в круговорот дворцовой жизни, и тем более, обрекать их на общение с людьми, как принц Рейнхард. Судьба сама распорядилась, что Скерли оказалась во дворце. Может, когда моя девочка снова будет с нами, мы вместе с ней уговорим принца плюнуть на все и скрыться. Ведь если он ее любит, как мне кажется, то пойдет на все ради ее счастья.

С этими мыслями я уснула на диване.




Глава 4. Лорд Алистер


Перед тем, как везти меня на площадь, гвардейцы не поскупились на обезболивающее, спасибо им за это. Сломанных пальцев я не чувствовал уже давно, боль от них затмевалась каждый раз, когда игла пронзала кожу, стежок за стежком. Рот зашили первым, наверное из расчета, что буду не так сильно орать после. Расчет сработал, и вместо крика, из моего горла вырывались лишь непонятные утробные звуки боли. Самое обидное, что мне не задавали вопросов, и я не понимал почему, да и не смог бы уже ответить. Может, Орлов отдал приказ зашить мне рот и ни о чем не спрашивать, я не знал, но факт оставался фактом, какие-то секреты Рейнхарда и Скарлатины я унесу с собой на тот свет.

После укола перестаю чувствовать и лицо, оно не реагирует на попытки улыбнуться или как-то на него воздействовать. В этом есть один главный плюс – я не чувствовал боли и это оказалось самым прекрасным ощущением после дикой ночи пыток в подземелье дворца. Кто-то из сторонников принца перед началом успел ввести мне непонятный препарат, он облегчил ход и заставил меня воспринимать происходящее, как иллюзию или обман воображения. Наверное, только благодаря этому пытки не сломили меня.

Помню, когда сидел в будке с экранами и наблюдал за принцем Рейнхардом, очень не хотел оказаться на месте того парня, бросившегося в столицу за невестой, прекрасно понимая, чем ему могут грозить задуманные действия. И вот, я на том самом месте и через несколько минут буду так же стоять на коленях, перед кирпичной стеной, а пистолет снова окажется в руках той самой блондинки. Настоящая ирония, но зато теперь я понимал, почему парень так поступил и ни на секунду не жалею о своем поступке, лишь бы эта гребаная блондинка выжила. Геннадий должен сдержать свое слово, только на это оставалось надеяться.

Когда меня подвели к сцене и я смог увидеть ее, сердце сжалось с такой силой, что захотелось попросить укол еще и в него. Как жаль, что действие обезболивающего не распространилось туда сразу. Девушке не шел макияж и новая прическа, она почти не была похожа на себя, но вся эта мишура хорошо скрыла ее синяки. Скарлатина едва стояла на ногах, а стоило гвардейцам поднять меня по ступенькам, мне показалось, что она вот-вот рухнет на пол сцены и сейчас держится вертикально только благодаря поддержке принца Леотхелаза. Я не мог отвести от нее глаз, а внутри бушевала ненависть, пожарче той, что была там всегда. Вот почему она меня не послушала? Самовлюбленная, самоуверенная девчонка, рвущаяся вперед, словно танк, несмотря ни на что. Вот ведь угораздило влюбиться, так угораздило, а главное за что? В ней ведь нет ничего особенного. Три с лишним недели рядом с ней сыграли злую шутку.

Принц Геннадий говорил речь, обвиняя меня в немыслимых преступлениях, частью которых я никогда не был, но сейчас уже все равно. Ведь он не мог просто всем заявить, что я на самом деле сделал и за что сейчас буду расплачиваться жизнью. Было бы забавно, открой наследник правду и заяви, что мне пустят пулю в голову только за то, что я не доложил о подмене девушки в поезде, ставшей началом и причиной всего остального.

Подошел гвардеец и надел мне на голову мешок, лишив возможности любоваться Скарлатиной, и я просто закрыл глаза в ожидании исполнения приговора. Представляя реакцию матери на происходящее, очень надеюсь, что она переживет это и сможет жить дальше. Дохода от сдачи дома ей должно хватить на обязательные траты и пропитание. Пусть бывшая герцогиня Измайловская ни дня не работала, но к скромному образу жизни за эти тридцать лет все же привыкла. Я жалел только о том, что так с ней поступаю, оставляю одну, после всего, что она для меня сделала. Ну и да, стоило осмелиться поцеловать Скарлатину раньше.

Сквозь плотную ткань мешка почти ничего не видно, но чья-то фигура загораживает свет, а значит прямо напротив меня встала девушка с пистолетом. Конечно, на самом деле я не видел этого, но прекрасно знал и представил себе ее. Вот она поднимает руку и направляет дуло прямо на меня, воображение довольно красочно нарисовало образ и даже подрагивающую от напряжения руку Скарлатины. Попытавшись улыбнуться, вспоминаю, что губы не шевельнутся, даже если их напрячь, ну и ладно, все равно она не увидит моей улыбки. Печально, что блондинка запомнит меня таким, после всех издевательств, что устроили в подвалах дворца, но только так я мог увидеть ее перед смертью, чего очень хотел.

Стоило мне приготовиться, как где-то недалеко раздался взрыв. Сцену тряхнуло и я не устоял на коленях. Из-за сцепленных за спиной рук, балансировать оказалось довольно трудно, но приложив усилия, заваливаюсь на бок и плечом врезаюсь в пол. Звуки выстрелов разносятся по площади, и первая мысль, что пронзает голову: “Скарлатина стоит прямо перед мной, спиной к толпе, отличная мишень”. Вместо слов с губ срывается только непонятное мычание. Ее голос сотрясает воздух, хотя бы пока она жива. Оттолкнувшись от пола сцены, пытаюсь скинуть наручники с рук. Благодаря сломанным пальцам они висят на запястьях больше для протокола, но из-за уколов ничего не чувствую и не могу понять близок ли к цели. Тут на меня налетает какой-то человек, судя по комплекции – мужчина, помогает подняться и поддерживая под руку, тащит в противоположный конец, дальше от Скарлатины.

– Ваше Высочество, сюда, вы не ранены? – раздается другой голос откуда-то сбоку, и меня подхватывают под правую руку. Чувствую себя тряпичной куклой, которую куда-то несут против ее воли, стараюсь успевать переставлять ноги. Второй мужчина пытается отстреливаться, выстрелы раздаются все ближе.

– Царапина, машины остались с той стороны, на чем его привезли? – голос Леотхелаза доносится слева, это он первым подхватил меня, а сейчас еще и стянул наручники с запястий, что позволило мне перекинуть одну руку через плечо второго подоспевшего мужчины. Мешок наконец сорвали с головы, позволяя увидеть царящий вокруг хаос. Где-то сзади раздался еще один взрыв, краем глаза вижу выбивающиеся из окон здания языки пламени. Люди на площади разбегаются в разные стороны, кто-то пытается спрятаться за фонтаном, прижавшись к тротуарному кирпичу и зажимая уши. Крики, визг, плач, выстрелы, голова идет кругом, а я хочу обернуться на сцену и очень надеюсь не увидеть там девушку. Лео продолжает тащить меня вперед.

– Да, за углом есть машина, – согласно кивает гвардеец и ускоряется, тут к нам подбегает еще один, он принимает меня у принца, пока тот бежит вперед к спрятавшейся машине.

– План был не такой, – недовольно бурчит только что присоединившийся крупный мужчина в гвардейской форме, но стоило мне на него посмотреть, то сразу увидел не вписывающуюся деталь – вместо одного глаза у него металлическая пластина. Быть солдатом гвардии Императора с таким дефектом он просто не может, и я вспоминаю, кто это.

– Вам, конечно, не впервой похищать членов Императорской семьи, но тащить с нами Лиама Лей Клена вообще не хочется, – пробормотал гвардеец, помогавший мне с правой стороны, и только после брошенного на него взгляда, я узнал капитана Орлова. Из-за шарфа, не по протоколу, обмотанного вокруг шеи и рта и очень низко натянутой фуражки узнать парня почти невозможно. Все гвардейцы сейчас на одно лицо из-за наступивших холодов и стандартного облачения, только шарф и выделяет его. Меня подводят к машине и усаживают на заднее сиденье, двигатель заводится в ту же секунду. Дейзи, а это именно он заменил принца и поддерживал меня слева, забирается ко мне, а Орлов запрыгивает на переднее. Перед капотом выскакивает какой-то гвардеец с отличительными знаками службы безопасности и машет руками, а я невольно прижимаю голову к коленям, чтобы моего лица не видели.

– Ты совсем сдурел? Не видишь, Его Высочество принц Леотхелаз ранен, нам надо в больницу, срочно, машину я верну, как только отвезем его, – выглянув из окна, крикнул парню Орлов, тот всматривается в водителя и отходит с дороги. Принц не мешкая трогается с места. Только когда мы выехали из переулка, я вернулся на сиденье и осмотрел собравшихся людей с возмущением в глазах, – выглядит скверно, может мне сесть за руль?

– Будет неправдоподобно, если он доложит, придется потом объяснять, почему мы остановились и поменялись местами, раз так спешим, может, чуть позже, когда скроемся из виду, да и я порядке, – поморщился Лео, а я увидел промокшую от крови одежду младшего принца в области правого плеча. Каждое движение, необходимое при управлении автомобилем дается ему с большим трудом. За изменениями на лице Леотхелаза я мог наблюдать благодаря отражению в лобовом стекле. Дейзи неожиданно повернул мою голову к себе и поморщился, рассматривая швы на губах.

– Шрамы останутся, надо будет еще промыть антисептиком, я с собой не захватил, – его голос хриплый и недовольный, но одно его присутствие здесь уже является главной причиной быть в столь дурном настроении. Как мужчина вообще вляпался во все это? У меня куча вопросов, но задать их пока не могу, но очень хочется.

– Очень надеюсь, что они ему язык не отрезали, я пытался взять дело себе, тем более, что я производил арест, но Геннадий назначил Семина, он тот еще фантазер по части пыток, благо в его подчинении есть один наш, иначе парня мы бы не узнали, – стянув с головы фуражку, пробормотал Орлов, следя за тем, как Дейзи достал нож и принялся аккуратно разрезать нить между моими губами и тянуть за освободившиеся края, снимая швы. Укол обезболивающего еще действовал, и я почти ничего не чувствовал, только как что-то холодное прикоснулось к коже. Стоило губам освободиться, и первое, что я выговорил, оказалось ее имя:

– Скарлатина, – мужчины все поняли, ещё бы, я же при двоих из них назвал ее своей возлюбленной. Дейзи сразу поднес палец к губам, призывая к молчанию. Вероятней всего, беспокоился больше о моем рте, лишние разговоры могли навредить еще не зажившим ранам. Губы пересохли, хотелось их облизать, но во рту образовалась такая же пустыня. Когда я пил в последний раз? Наверно в обед, почти двое суток назад, когда еще даже не приступал к составлению соглашения о неприкосновенности и не шел в кабинет наследного принца сдаваться ради гребаной блондинки. После ареста пить и есть мне не давали.

– Не хочу тебя расстраивать парень, но мы должны были спасать ее, но все встало с ног на голову. Почему Его Высочество бросился к тебе, вместо того, чтобы первым схватить девушку и увести к спуску со сцены, лучше спросить у него, ведь он стоял буквально в шаге от нее. Но, когда ее от пуль закрыл Лей Клен, мы уже ничего не могли сделать, он бы не отцепился, а тащить его с собой нельзя, сам понимаешь. Пришлось вытаскивать хотя бы тебя, – усмехнулся Орлов, а я так ничего и не понимал, уставившись на него и пытаясь расшифровать услышанное.

– Я поступил так, как должен был. Она этого хотела, и без него все равно не ушла бы, – прошипел Леотхелаз, сжимая зубы от боли, и морщась в очередной раз. Мне же почему-то хотелось улыбаться от услышанных слов. Попытавшись осмотреть рану на плече принца, Орлов едва задел его, но парень вскрикнул и потерял управление всего на пару секунд. Резко вывернув руль в нужное положение, облегченно выдохнул, но окинул капитана раздраженным взглядом.

– Ну, не мне перед Рейнхардом отчитываться, – пожал плечами мужчина, рассматривая приближавшийся вокзал. – Вот, остановите здесь, дальше они сами, давайте я сяду за руль и повезу вас в больницу. Оправдаем причину остановки, в случае чего, – указав нужную точку справа от дороги, капитан проследил за тем, с каким трудом Лео дался поворот руля. Остановив машину, принц обернулся на меня и Дейзи, его лицо оказалось перемазано в крови и поте, выглядело ужасно. Принц Леотхелаз в парне с трудом узнавался.

– Я присмотрю за ней, – проговорил он, прекрасно зная, что я хочу услышать. Кивнув в знак признательности, собираюсь покинуть машину, но Орлов напяливает мне на голову фуражку и отдает шарф.

– Обмотай щеки и шею, чтобы не бросались в глаза. Тебя скоро будут по всей столице искать. Удачи, – командует он, мы с Дейзи ничего не говорим и выходим на улицу. Оставшиеся в машине пассажиры мигом меняются местами, для этого Орлову пришлось выскочить и обежать ее кругом. Только после этого, автомобиль срывается с места и удаляется от здания вокзала. Я едва стою на ногах, сил почти нет. Обхватив меня рукой и закинув мою себе на плечи, Дейзи что-то кряхтит, но старается уверенно идти в нужном направлении, к перону. При встрече с людьми, он недовольно что-то бурчит слишком громко для беседы с самим собой и я понимаю, что он играет на публику, обвиняя меня в алкоголизме.

– Ты то как в это влез и откуда Орлов тебя знает? – поинтересовался я, стараясь произносить слова не шевеля губами и шепотом, но получалось плохо. Мы все это время пытались не привлекать внимания, обходили людные места или делали вид, словно я тот еще алкаш, пока наконец не добрались до выхода на перрон.

– А меня сдал Кирилл, со всеми потрохами, – недовольно буркнул Дейзи, и тут я заметил, что нам на встречу спешит знакомая фигура лысого мужчины, имя которого только что оказалось названным. Нахмурившись, Кирилл, помог товарищу поддерживать меня с другой стороны и насильно потащил к поезду, ускорив шаг.

– Вы же вроде спасали девушку, – проговорил он, пока Дейзи пытался отдышаться, отпустив меня и отстав на несколько метров сзади. Никто ему не ответил, ведь я старался лишний раз не открывать рта, – хорошо, а теперь сделай вид, что ты в порядке, минуты на три, – попросил он, остановился и выпрямил меня в полный рост, придерживая за спину. Усмехнувшись, я хотел сказать, что уже половина вокзала видела, как я с трудом переставляю ноги, но прикусил язык. Надо, значит надо. Кивнув, попытался опереться рукой о ближайший столб, но ладонь соскользнула и я чуть не грохнулся на бетон. Дейзи вовремя оказался рядом и подхватил. Пальцев я все еще не чувствовал, и ладоней вместе с ними, прекрасно, какое хорошее обезболивающее, полностью немеют конечности, в которые сделан укол. Пока мне возвращали вертикальное положение, Кирилл постучал в дверь вагона и она мигом открылась. Милая девушка, лет двадцати пяти, окинула взглядом парня, а затем и нас, сбоку от него.

– Добрый день. Вот их билеты, – протянул мужчина, улыбнувшись самой милой улыбкой, на которую был способен, а учитывая, что он больше походил на преступника, одним своим видом, получилось довольно плохо. Поспешно приняв бумаги, девушка пробежалась по ним глазами, сделала отметки и отошла в сторону, пропуская нас в вагон. Мне все это показалось слишком простым, неужели после случившегося на площади не перекроют выезд из столицы, не остановят поезда, не заставят проверять всех пассажиров? Таков протокол, именно так следовало бы поступить. И тут я понял, что отдать такой приказ некому. Пока информация дойдет до Генерала Климова или офицера, обладающего полномочиями, а тот отдаст соответствующее распоряжение, поезд будет за пределами столицы. Кроме офицеров гвардии приказ мог поступить от любого из принцев, но Леотхелаз ранен и едет в больницу, Геннадий был на балконе, с которого я отчетливо видел языки пламени, а вот где Рэймонд, и сообразит ли он, что нужно делать в такой ситуации – остается загадкой для меня. Пока Граф Юрий будет разбираться, что случилось, где члены императорской семьи и выяснять, что приказывать некому и следует обращаться к принцессе Елене – пройдет время. Полномочий отдавать такие распоряжения без подтверждения у него нет – ведь гвардия и служба безопасности не его зона ответственности. Сложности бюрократии в отсутствии принцев сыграют нам на руку, в данный момент.

Мы прошли узким коридором, на протяжении которого Дейзи поддерживал меня и шел полубоком, а Кирилл не давал завалиться назад. Остановившись у нужных дверей, мужчина открыл купе и затащил меня. Стоило нам оказаться в закрытом изнутри помещении, оба спутника с облегчением выдохнули и стянули верхнюю одежду. Спрятав форму гвардейца, Дейзи отобрал у меня фуражку и закинул ее подальше на верхнюю полку, а затем повернул к себе мое лицо, рассматривая оставшиеся шрамы и швы.

– Эти надо снимать, но придется наложить новые. Не думаю, что они стерилизовали нитку или тем более, иглу, которой все это делали. Вот здесь даже начинает гноится, выглядит скверно, – пробормотал он, пока я пытался рассмотреть отмороженные ладони со сломанными пальцами, а Кирилл поспешил достать бутылку воды и стаканы. При виде прозрачной жидкости, так призывно плескающейся перед глазами, пить захотелось сильнее.

– А с этим ты что-то сможешь сделать? – кое-как поинтересовался я, демонстрируя пальцы, на что Дейзи отрицательно замотал головой и посмотрел на Кирилла.

– Ты взял то, что я просил? – поинтересовался он, а тот усмехнулся и вытащил чемодан из-под своего сидения, оставив бутылку и стаканы на столе. Видимо, лысый парень давно устроился в поезде и только и делал, что ждал нас.

– Пять двадцати литровых бутылей? Нет, как-то стремно было катить их к вокзалу, я же шел пешком, – посмеялся он, но все же открыл чемодан и достал оттуда сверток со склянками и, на первый взгляд, медицинским инвентарем.

– И как нам теперь ехать? Трезвыми что ли? – буркнул Дейзи, раскладывая сверток на столе и вытаскивая кучу бутылочек с прозрачной жидкостью, шприцы, таблетки. В купе резко стало пахнуть, как в аптеке.

– Смею тебе напомнить, что алкоголь официально запрещен в нашей стране, еще удивительно, как вас не задержали на вокзале, когда ты всем направо и налево рассказывал, какого жалкого алкаша тащишь, – на мгновение брови Дейзи приподнялись, а Кирилл лишь положительно закивал. – Да, да, это обсуждали пассажиры, что прошли мимо, когда я вышел из вагона на ваши поиски, – недовольно покачав головой, мужчина с одним глазом вздохнул.

– Пальцы попробуем поправить и сделать подобие гипса, но я не хирург, шить, кстати, тоже не умею, но сделаю, что смогу. Не готовился к такому объему работ, – честно признался он, копаясь в пакете и доставая необходимые для предстоящего занятия вещи. Сглотнув ком в горле, понимаю, что обезболивающее может перестать действовать в любой момент, а значит нам лучше приступить, как можно скорее.

– Я все еще не понимаю, – честно признался я, но Дейзи замотал головой, а поезд резко тронулся, от чего мы слегка пошатнулись, и начал набирать скорость.

– Вопросы потом задавать будешь, дай сперва тебя подлатать, – и я не стал с ним спорить. Сейчас мне было достаточно того, что я знал. Скарлатину закрыл от пуль Лиам Лей Клен, я почти не знал его, но он был двоюродным братом Геннадия. Могло ли это значить, что принц держит слово? Ей ничего не должно грозить в столице. Да, и Леотхелаз обещал присмотреть за ней. За девушку вполне можно не переживать. Отвечать за мое исчезновение будут совершенно другие люди, и очень хочется, чтобы все обошлось без жертв, а главное – мы втроем должны убраться из столицы до того, как разнесут слухи, и меня будут искать во всех уголках страны.

Набрав в грудь побольше воздуха, я положительно киваю и отдаюсь полностью в руки Дейзи, готового к обработке ран на моем лице. Кирилл откинулся на спинку сиденья и уставился в окно, рассматривая проносящиеся здания. Мы еще не выехали за пределы города, но я уверен, мысленно парень был где-то далеко в сибири, подальше от гвардейцев, и всей, заваренной ими каши. Каши, ради спасения девушки, которая осталась там, а ее место, по чистому стечению обстоятельств, оказалось занято мною.




Глава 5. Леотхелаз


Орлову определенно стоило идти не в гвардию Императора, а на курсы актерского мастерства, причём преподавателем. По крайней мере, у меня сложилось такое впечатление, когда он выскочил из машины возле входа в больницу и в панике принялся отдавать команды, изображая из себя разгневанного офицера, у которого смертельно раненая важная персона в салоне. Подняв переполох и обратив на меня внимание чуть ли не всего персонала, он вернулся в машину и спокойно отправился обратно на площадь, откуда как раз в этот момент к зданию подъехали скорые. Причем не только машины, но и повозки с запряженными в них лошадьми. На сообщение о случившемся были брошены все имевшиеся в запасе силы и сотрудники, что не могло не радовать, ведь там остались мои братья, да и Эскей…

Имя и положение, приписанное Геннадием моей бывшей фаворитке обескуражили и слегка вывели меня из равновесия. Уточнить эту информацию все равно пока не у кого, но если это правда, то теперь я понимал, почему девушка так похожа на мою мать. Удивляло больше то, как она умудрилась попасть в академию фавориток и по чистой ли случайности была отобрана для отправления на мой день рождения? Загнав кучу вопросов в отношении блондинки куда подальше, до тех пор, пока не будет возможности их кому-нибудь задать, я наблюдал за тем, как склонившийся надо мной доктор проводил операцию.

Пуля не прошла на вылет, а застряла где-то в правом плече. Мне вкололи хорошую дозу обезболивающего и принялись ее доставать. Толком не понимая, что конкретно со мной делали, просто лежу на плоской койке под светящейся яркой лампой и морщу глаза, стараясь не смотреть на свет. Когда со мной закончили, то озвучили целый ряд рекомендаций и хотели даже в палату проводить, но я отмахнулся и осмотрел испорченную рубашку и пиджак. Где оставил верхнюю одежду в упор не помню, да и пока никуда из больницы уходить не собираюсь, ведь сюда должны будут поступить близкие мне люди.

Стоило выйти из операционной, и я понял, что не ошибся, покинуть здание в ближайшее время точно не выйдет. Вокруг творился настоящий хаос, а занимавшийся моим плечом врач сразу поспешил куда-то по коридору, заполненному гвардейцами. Часть из них просто стояла возле дверей по двое, причем почти у каждой палаты, другие помогали людям, выглядели которые не лучшим образом. Заметив меня, один из гвардейцев поднес руку к уху, надавил на наушник, вставленный в него и проговорил:

– Вижу Его Высочество принца Леотхелаза, он в коридоре на первом этаже, – поняв, что меня разыскивают, разворачиваюсь и спешу скрыться где-нибудь от внимательных глаз охраны, но не успеваю. – Ваше Высочество, – окликает меня этот мужчина, нагоняет и заставляет снова обернуться на него. – Ваше Высочество, Граф Юрий ищет вас, они с Его Высочеством принцем Рэймондом в кабинете главного врача на третьем этаже, вас проводят мои люди, – поспешно заявляет он, на что я ничего не говорю, киваю и снова иду вперед, надеясь оторваться от прилипшего человека, но тот не отстает, пока за моей спиной не появляются еще два гвардейца. Только после этого первый возвращается назад на пост. Закатив глаза, бросаю взгляд на свой вынужденный хвост и морщусь. Ещё не успел привыкнуть к постоянному сопровождению, приставленному братом несколько дней назад.

– Найдите мне рубашку и новый пиджак, – ослушаться приказа парни не могут, даже если и захотят. Запнувшись, один из них полез в карман за телефоном. Наверное, не хотел влезать в переговоры по рации с моим пустяком и решил выполнить распоряжение другими путями. Плечо болело, я старался им не шевелить, но периодически забывался, вот и сейчас, хотел ухватиться правой рукой за перила лестницы, но поморщился от боли и передумал. Надо узнать, где мой второй брат и неожиданно появившаяся кузина, уж в кабинете главного врача мне точно смогут дать ответы. Пусть с Рэймондом видеться и не хотелось, особенно после его трусливого побега со сцены сразу после взрыва, но придётся.

Может, не стоит туда идти? Если там ждут личный помощник Императора и брат, речь явно не пойдет о чем-то положительном. Вот только ответы о случившемся мне никто не даст, и лучше быть в курсе всего расследования и в случае чего, вовремя предупредить Орлова о грозящих подозрениях или опасности. Взбежав по ступенькам и перепрыгнув через три пролета, я оказался на нужном этаже и сразу увидел указатель к кабинету главного врача. Вся больница представляла собой пятиэтажное здание, и к моему удивлению, следов запущения или разрухи в нем нет. Стены чисто белые, словно заранее к сегодняшнему дню покрасили. Везде чистота и порядок, вдоль стен стоят скамейки с мягкими сиденьями, а по дороге к двери кабинета я увидел рекреацию с настоящим диваном, креслом и столом между ними.

Я давно не был в больнице, и с последнего визита впечатления остались самые худшие. Сейчас они постепенно менялись в положительную сторону, вот только оказался здесь в не очень удачный момент. Без такого наплыва раненых на площади оценить интерьер вышло бы лучше. Оказавшись перед нужной дверью, хотел постучать, но передумал. Людям внутри должны были передать, что я иду, они меня ждут, а если нет – я принц, вхожу куда хочу, это же не тронный зал или кабинет отца.

– Оставайтесь здесь, – приказал гвардейцам и переступил порог кабинета. Удивительно было то, что дверь не охраняла дюжина таких же парней в черно-желтой форме, хотя должны, раз внутри действительно оказался Рэймонд. Брат сидел на диване, справа от входа, закинув ноги на подкаченную к нему тумбочку. Его куртка валялась на подлокотнике, пиджак расстегнут, а в руке стакан с бурой жидкостью и кубиками льда. Внешних повреждений на нем нет, а судя по едва заметно влажным кончикам волос на лбу – он успел умыться. Представив, как должно быть выгляжу я, так и не добравшийся до раковины, отбрасываю эти мысли. Кому какая разница? Репортеры и так уже сняли меня во всех возможных ракурсах, когда я вытаскивал Алистера со сцены.

С левой стороны от входа стандартный письменный стол, два стула для посетителей и по другую его сторону рабочее кресло, где в данный момент сидел Граф Юрий с планшетом в руках. Стена напротив входа представляла собой длинный книжный шкаф, местами с пустыми полками. Стоило двери закрыться за моей спиной, личный помощник Императора оторвался от экрана и поднял на меня глаза.

– Вы ранены, Ваше Высочество? – поинтересовался он, а я сразу бросил взгляд на плечо, качественно обмотанное бинтами и снова поморщился, вспоминая ощущения, когда пуля угодила прямо в него.

– Царапина, меня уже зашили и обработали, дали кучу советов, которые я прослушал, заживет. Где Геннадий? – вот что сейчас самое главное. Задав этот вопрос, я подошел к гостевому стулу, напротив графа и устроился на нем так, чтобы быть боком к обоим людям в помещении и спиной к двери. Правда, за Рэем следить не обязательно, если в бокале алкоголь – его лицо мне ни о чем не скажет.

– Его, как и Генерала Климова, удалось вытащить живыми, но они в тяжелом состоянии. Его Высочество сейчас в операционной, я уже сообщил леди Елене, она приедет сюда, как только сможет. Все транспортные средства дворца были задействованы в церемонии казни и сейчас нужно выделить машину для нее, – спокойно пояснил Юрий, вернув взгляд на планшет, а его пальцы забегали по экрану. У меня перехватило дыхание, если Геннадий в операционной, есть ли шанс, что он может не выжить? Задать этот вопрос напрямую не решался, вдруг вызовет лишние подозрения в отношении меня.

– Какого черта это было? Отцу уже сообщили, я надеюсь? Он собирается лететь сюда? Пока нет Геннадия, кто всем руководит? – и это было только начало списка вопросов, что я собирался задать, но запнулся из-за поднятой ладони графа.

– Мы пытаемся во всем разобраться, но мои сотрудники просто захлебываются от поступающих задач. Из-за гибели ряда вышестоящих офицеров в срочном порядке необходимо переоформлять документы и приказы на других, – когда он это говорил, у меня в голове пронеслась мысль, что Юрий сам жалеет об отсутствии во дворце Алистера, выполнявшего такого рода работу в два счета. – Согласно внутреннему регламенту Императорского дворца, все руководство сейчас должно перейти к Его Высочеству принцу Дамиану, в нашем случае в силу его возраста, к его законному представителю – Ее Высочеству принцессе Елене, – процитирован он выписку из регламента, которую я и без него знал, подписывался под ней, когда она вступала в силу после рождения первенца наследника трона.

– Чушь собачья, – буркнул Рэймонд с дивана и сделал глоток. – После него по старшинству иду я, а значит, и командовать буду я, а не этот пиздюк малолетний или подстилка Гена, – чтобы сказать такое в присутствии личного помощника Императора Рэй должен был выпить пару бокалов, должно быть это не первый или он в конец осмелел после своего похищения.

– Ваша подпись, подтверждающая ознакомление, там стоит, Ваше Высочество, тут я ничего не могу сделать, – никак не отреагировал на услышанные слова Юрий, подняв взгляд поверх планшета на моего брата и осуждающе наблюдая за ним.

– Вот пусть отец прилетит и скажет мне это прямо в лицо, – вскочив с дивана, Рэй чуть не пролил остатки из бокала, но удержал его и осушил одним глотком. – Мало того, что меня похищают, шлюху, что прямым образом повинна в моем похищении ни то, что не казнят, так еще и ставят рядом со мной, приравнивают ее к нашей семье, а затем в меня еще и стреляют. Нет, с меня хватит, это все от недостатка контроля, развели нюни, вот террористы и распоясались, – взревел он, и благо, что не швырнул бокал куда-то в стену, а просто замахнулся им и сразу опустил руку, видя что-то только ему известное во взгляде личного помощника Императора. – А сейчас если еще она командовать будет, так вообще всю страну просрем, – добавил Рэй и плюхнулся обратно на диван, недовольно покачав головой.

– Юрий, ты не в курсе, моя бывшая фаворитка, которую Рэй обвиняет в своем похищении правда моя кузина, как об этом объявил Геннадий? – решил поинтересоваться я, стараясь перевести тему и не продолжать агрессивную беседу. Брат в это время полез в тумбочку и я увидел, как он снова наполнил бокал. Так вот где в кабинете главного врача больницы спрятан запрещенный алкоголь, ну ну.

– Насчет личности девушки мне ничего не известно, но я точно могу сказать, что приказ о неприкосновенности Скарлатины Лей Мортанс был подписан Его Высочеством принцем Геннадием и официально зарегистрирован. А из архивных данных, я могу подтвердить, что фамилию Мортанс носила сестра вашей матери. Так что, если эта девушка действительно та, чьим именем ее назвали, то вполне вероятно, – запутанно ответил на мой вопрос Юрий, и я почему-то поверил в услышанное. Эскей и правда моя двоюродная сестра, это объясняет ее схожесть с матерью и в принципе объясняет, почему Геннадий вдруг решил обнародовать эту информацию. Уже много слухов ходит о личности таинственной блондинки, которую так хотят похитить прямо из-под носа императорской семьи.

– Да кем бы она ни была, шлюха, она и есть шлюха, надеюсь ее там раздавило под балконом, обрушился он славно, – снова подал голос брат с дивана, качая головой и делая очередной глоток новой порции.

– Не хочу вас расстраивать, но леди Лей Мортанс жива и легко отделалась, лорду Лей Клену досталось больше, у него сотрясение мозга, но жить будет, их разместили в одной палате, потому что привезли вместе, а на тот момент одноместных палат уже не осталось, – я облегченно выдохнул и это оказалось слишком заметно. Рэй осуждающе посмотрел в мою сторону, заставив вжать голову в плечи, и тут у Юрия зазвонил телефон. Взглянув на имя абонента, он принял вызов и включил громкую связь. – Есть хоть какая-то информация? Их Высочества принцы Рэймонд и Леотхелаз очень хотят знать, кто виноват во всем этом бардаке, – проговорил грозно граф, протерев уголки глаз пальцами. Не помню его среди присутствующих на площади людей, а значит личного помощника либо вытащили в выходной из дома, благодаря чему он так быстро оказался здесь, либо он взял последнюю машину и примчался сюда неизвестно зачем. Первый вариант был более правдоподобен.

– Добрый день. Генерал Карпов, служба безопасности, – представился человек на том конце провода. Я попытался вспомнить, как он выглядит, но названая фамилия никак не ассоциировалась ни с одним известным мне человеком. – Взорвали четыре заряда, они были заложены в основании сцены, под балконом, в фонтане и в канализации рядом со сценой, сами снаряды не уцелели, принцип, по которому был осуществлен взрыв пока не известен. Мы исследуем остатки. Судя по траектории стрельбы, огонь вели с крыш или из окон чердачных помещений зданий напротив. Их сейчас обыскивают, но учитывая, что на крышах были и наши люди, найти следы будет проблематично. Все завалы разгребли, тела последних жертв и раненые будут доставлены к вам в ближайшее время, нам не хватает транспорта, – отчитался он, а я мысленно усмехнулся, стараясь не издать ни звука. Еще бы они нашли какие-то следы, в службе безопасности одна треть солдат предана организатору происшествия. Меня не вводили в курс дела, но на очередной тренировке Орлов предупредил, что на казни надо быть готовым ко всему. Акция была нацелена на спасение Эскей, ее планировали отправить к Рейнхарду, подальше от других моих братьев. Пусть я не знал девушку достаточно хорошо, но краткого разговора с ней в машине перед казнью хватило, чтобы понять – она не позволит себя увести, если оставить Алистера на сцене. Беспокоиться о приговоренном к смерти преступнике в начавшемся хаосе гвардейцы не стали бы. У них первостепенная задача – защита титулованных особ и первых лиц государства, все силы были брошены на спасение Геннадия и тех, кто оказался на балконе в момент второго взрыва. Не бросься я к Измайловскому – неизвестно, чем бы все это закончилось для него.

Нет, конечно сторонники Рейнхарда не стали бы стрелять по одному из своих, но шальные пули никто не отменял, вон, в меня даже попали. А огонь велся с обеих сторон, гвардейцам было бы наплевать. Я просто обязан был вытащить его, думал Эскей бросится за мной, но вмешался Лиам, увы.

– Вы хотите сказать, что у вас даже нет предположений, кто виновен во всей этой ерунде? – крикнул Рэй, повысив голос специально, ведь он пытался докричаться до микрофона в другой части комнаты. Помолчав какое-то время, генерал довольно громко причмокнул, раз даже нам стало слышно.

– Есть пара теорий, Ваше Высочество, но пока доказательств нет и я бы предпочел не озвучивать их ради безопасности и профилактики утечки информации, – завуалированно озвучил он, а я понял, что генерал пытался сказать – не буду ничего говорить, в наших рядах предатель. Это очень плохо, особенно если вскроется личность Орлова, ведь он ключевой игрок Рейнхарда в гвардии Императора, а теперь и в столице вообще. Раз Лорда Алистера нет, только он может руководить ведением игры от имени брата. Мне же не хватало смелости, да и жизненного опыта.

– Профилактики утечки информации? – недоуменно повторил Рэймонд и приподнял брови, сделав очередной глоток, он поморщился. – Это ты так шпионаж называешь? Давайте все откроем уже глаза на правду и честно признаемся – это все дело рук Рейна, не так ли? Где этот тип, что в сговоре с ним, которого казнить должны были, – задумавшись, он вспомнил, – Лорд Алистер, его нашли? – у меня похолодели кончики пальцев. Очень надеясь, что причиной тому открытая форточка на окне, а не страх перед ответом, я прячу руки в карманы брюк. Догадаться останавливать поезда и искать в них пленника за столь короткий срок никто не мог, ну или хотя бы не должен был. Капитан мог сделать что угодно, дабы скрыть побег Алистера, даже подсунуть гвардейцам случайный труп, но вот изуродовать его аналогичным образом будет проблематично.

– Многие тела сильно обезображены, я не смог его опознать, на всякий случай мы перекрыли выезды из города и проверяем всех, кто пытается уехать, но сейчас таких желающих нет, – уклончиво отозвался генерал, а мне не понравился злой огонек в глазах брата. Допив содержимое стакана одним глотком, он встал с дивана и поставил руку на пояс, словно собеседник мог его видеть.

– Значит, вы хотите сказать, что человек, приговоренный к казни мог сбежать? – хотелось усадить Рэя обратно и заткнуть ему рот, но я не мог так поступить.

– Есть такая вероятность, – честно отозвался генерал.

– Где сейчас Рейн? Мы можем с ним связаться? – развел руками брат, уставившись на Юрия, тот откинулся на спинку стула, рассматривая его с нескрываемым любопытством.

– По последней информации, поступившей нам от оставшихся верными гвардейцев, армия Рейнхарда планирует выдвинуться в сторону острова Сахалин с целью пополнить свои ряды заключенными оттуда, – проговорил генерал и запнулся, когда Рэй недоуменно вскрикнул:

– Что? – уставившись на графа, он был настолько ошарашен и зол, что создавалось впечатление, словно брат прямо сейчас наброситься на личного помощника Императора. – Армия Рейнхарда? Откуда у него армия? – разразился Рэй вопросами, которые родились и в моей голове, но логически сложив информацию от Орлова, я понял больше, чем брат.

– Его Высочество принц Рэймонд еще не был проинформирован о случившемся бунте в исправительной колонии, где содержался Рейнхард, эта информация держалась в секрете Его Высочеством принцем Геннадием, – сразу поспешил все объяснить Юрий, а генерал на том конце замолчал, понимая, что сболтнул лишнего.

– Мой изгнанный брат захватывает исправительную колонию, организовывает мое похищение, если это действительно он был, а то я запутался уже, и собирается идти захватывать вторую колонию, а мы сидим тут и языками чешем? – взревел Рэй, сделав несколько шагов вперед так, что оказался почти вплотную к моему стулу, вот только меня он не замечал и смотрел исключительно на графа.

– Силы его армии не многочисленны, там по большей части заключенные и несколько гвардейцев, они не дойдут даже до парома на остров в суровых зимних условиях, но в Ломоносове объявлена мобилизация нескольких частей регулярной армии для подавления этого бунта. Маршал Коротков занимается этим вопросом, – оправдался генерал, а у меня просто шла кругом голова. Нет, будучи младшим принцем Империи я прекрасно знал, что на территории столицы действует только гвардия и служба безопасности. Размещение армии страны здесь недопустимо по какому-то закону, не помню, какому, оттого все основные воинские силы расположены на другом конце страны, в образовательной столице, если так можно назвать второй по величине город – Ломоносов. Именно там и базируется большая часть верхушки армии.

– Передайте Маршалу, что теперь я занимаюсь этим вопросом. Нечего медлить, пусть поднимет самолеты и просто разбомбит эту колонию к чертям собачьим, – взревел Рэй и все же швырнул бокал прямо в стену за спиной Юрия. Даже не вздрогнув, когда стакан разлетелся на осколки и осыпался на пол, граф отрицательно качал головой.

– Мы не можем их разбомбить, сейсмическая активность, которая будет вызвана взрывами похоронит еще даже на половину не выработанные шахты, где и трудились заключенные. Придется вложить слишком много денег на восстановление текущего состояния и неизвестно, окупится ли это, если Его Величество не сможет заключить международный договор, – его спокойствию можно только позавидовать, я же очень захотел покинуть кабинет, но сделать это сейчас – привлечь к себе лишнее внимание взбешенного Рэя. Что его так задело? Что наш брат не корчится в шахтах среди преступников, а захватил колонию? Или он правда думает, что именно Рейн был инициаторов его похищения, что в принципе логично, если исполнители – это Эскей и Лорд Алистер.

– Хорошо, – выдохнул Рэймонд, но сдаваться не собирался, – куда он там отправиться собирается? На Сахалин? Вот его и разбомбите, не дадим пополнить армию. Пусть ценное вывезут, а остальное к чертям уничтожить, чтобы ему не досталось, – заявил брат и уставился на графа так, словно сейчас сам его разбомбит, прямо в кабинете. Сидя в десяти сантиметрах от него, я уже ощущал запах алкоголя, пусть и находился примерно на уровне пояса, а не рта.

– Ваше Высочество, мы не можем исполнить ваш единоличный приказ в сложившейся ситуации. На вас не была оформлена довер….– голос генерала из трубки говорил адекватные слова, даже я, не очень смыслящий в законах, это понимал, но Рэй резко ударил кулаком по столу и мужчина замолчал.

– Да какая к черту доверенность, мое свидетельство о рождении – моя доверенность, я сын Императора, мать вашу, или бомж из подворотни? Пока Геннадий не может отдавать приказы, командовать вами буду я, и плевать я хотел на ваши регламенты и желание подстилки Гена. Я сказал – бомбите, иначе я сейчас приеду туда, где вы находитесь и лично покажу, как это нужно делать, – вот теперь он начинал меня пугать. Аккуратно поднявшись со стула, кладу руку на плечо брата, пытаясь его успокоить, но Рэй лишь скидывает мою ладонь и бросает испепеляющий взгляд.

– Мне нужно подтверждение приказа от второго члена Императорской семьи для его легитимности, – выговорил наконец генерал, а я скривился, услышав новое для себя слово. Вот тут-то взгляд Рэймонда стал еще более суровым и направлен оказался конкретно на меня. Сглотнув ком в горле, пытаюсь ответить ему тем же, но явно сдаю позиции. Покосившись на графа, в очередной раз поражаюсь безмятежности личного помощника.

– Вы сообщили о ситуации нашему отцу? – повторил я свой вопрос Юрию, на что тот кивнул.

– Да, мы передали сообщение с пометкой срочно, но не знаем, когда он его получит, – честно отозвался мужчина, заставив меня тяжело вздохнуть. Я не знал, правда ли Рейн собрался на сахалин или это лишь отвлекающий маневр, но я был полностью уверен в том, что он не знает, кого Орлов посадил на поезд. А значит, в первую очередь, брат побежит встречать именно его, надеясь найти в одном из вагонов Эскей. Если он и пойдет на Сахалин, то не скоро, и бомбежка не должна навредить ему и его планам.

– Леотхелаз Фейн, подтверждаю, – проговорил я, переведя взгляд на Рэя и видя удивление в глазах брата. Он не ожидал от меня поддержки и готов был сейчас сражаться до конца. У меня же был свой расчет, если Рэй и правда решит занять место Геннадия на время его отсутствия и сможет убедить всех, что лучше это будет он, чем беременная женщина, то после сегодняшнего брат должен считать, что я поддержу его и в других вопросах. Значит, он будет мне доверять, и у меня будет доступ к важной информации, которая поможет Рейнхарду. Воцарилась тишина, граф недоуменно смотрел на меня, а генерал по ту сторону связи обдумывал услышанное или просто не мог поверить своим ушам. Не знаю, как долго продолжалось это молчание, мои ладони снова успели замерзнуть, но теперь я не решался убрать их в каманы. Наблюдая за выражением лица брата, пытаюсь понять ход его мыслей, но из-за выпитого им алкоголя, это остается для меня секретом.

– Слышали? Бомбите, а я пойду холодный душ приму, назначьте совещание со всеми участниками процессов, я должен быть в курсе всего, – распорядился Рэй, развернулся и пошел прочь из кабинета, громко хлопнув дверью. Оставшись со мной наедине, граф недовольно чмокнул.

– Я назначу совещание, вы пока свяжитесь с маршалом и объясните ему ситуацию, пусть сам принимает решение, исполнять приказ или нет, – проговорил мужчина, после чего повесил трубку и посмотрел на меня. – Не мне вас осуждать…– начал было он.

– Так нужно, – сразу отрезал я, надеясь, что не придется ничего объяснять. Возможно я ошибался, но мне было не жаль. Ну погибнут там пара тысяч преступников, какая разница? Рейн и без них выиграет свою войну, ну или они все равно погибли бы на ней. Если солдаты будут грамотно сбрасывать бомбы – то нефтерождения не пострадают, они расположены на отдаленности от самой колонии, я это помнил, видел на карте. Только Юрий собирался что-то мне сказать, как дверь кабинета снова без стука распахнулась, но на пороге стояла Елена.

– Где он? – с ужасом в голосе проговорила женщина, даже не войдя в кабинет. При виде ее заплаканного лица, без косметики, мне стало даже жаль девушку. Стянув с головы шапку, покрытую легким слоем еще не успевшего растаять снега, она принялась снимать верхнюю одежду и сделав два шага внутрь, скинула ее на диван. Очнувшись, граф встал из-за стола, обошел его и сделал приглашающий жест обратно в коридор.

– Я вас провожу до его палаты, сейчас его там еще нет, но после операции Его Высочество переведут именно туда, – когда они скрылись в коридоре, я остался один. Осмотрев еще раз помещение, не хочу находиться здесь, да и в больнице есть еще один человек, которого стоит проведать. Выйдя в коридор натыкаюсь на гвардейца, протягивающего мне вешалку с одеждой. Недоуменно уставившись на него, вспоминаю приказ раздобыть рубашку и пиджак. Ничего себе, исполнил все же.

– Благодарю, – отзываюсь я. Ну ладно, сперва переоденусь, умоюсь и только потом пойду искать палату Скарлатины Лей Мортанс, моей двоюродной сестры.




Глава 6. Скарлатина


В последние дни на меня свалилось много чего, но вот обрушившийся балкон стал кульминацией событий. Перед глазами крутился тот самый момент, когда рушатся перекрытия и все, что когда-то было над нами, летит вниз. Как выжила? Не знаю, но очень хотелось умереть там под завалом и посмотреть на выражение лица принца Геннадия, когда бы он услышал эту новость. Не случилось, главный ведущий казни прикрыл меня своим телом и получил большую часть повреждений. Я же отделалась переломом руки, вывихнутым плечом и крошечным рубцом от ожога в области брови, как раз над тем местом, где планировалось образование шрама. Замечательно, так к возвращению принца Рейнхарда сама на себя перестану быть похожа и он меня просто не узнает при встрече. Откинув эти мысли, я опомнилась, действительно, чего это я, мне же на тот свет в ближайшем будущем отправляться. Больше ничего, кроме казни, на меня сваливаться не будет.

Когда я в первый раз пришла в себя, в палате никого не было, но через приоткрытую дверь в коридор отчетливо слышалась больничная жизнь, причем, довольно активная. Бегали люди, раздавались объявления по громкоговорителю, кто-то кричал, и не только от боли, а подзывая врачей или медсестру. Именно тогда мое пробуждение и заметил какой-то доктор, провел очередной осмотр и огласил диагнозы. Сотрясения мозга нет, и на том можно закончить, все остальное несущественно. Соседу по палате повезло меньше, про него мне тоже рассказали, но в тот момент я не знала, кто он и не слушала. Мало ли, с кем в одну комнату меня положили, в голове ни на секунду не проскакивала мысль, что это тот самый человек, что прикрыл меня и принял удар на себя.

Когда я проснулась второй раз, в помещении стоял полумрак. За окном легко угадывалась покрытая снегом улица. Ближайший фонарь светил в другую сторону, но все же задевал часть подоконника. Дверь все еще приоткрыта и первое, на что падает мой взгляд – две женщины в форме гвардейцев по ту ее сторону. Приказ Геннадия выполнили, приставили ко мне охрану определенного пола. Усмехнувшись, морщусь от неприятного ощущения в области брови и тянусь почесать там, как чья-то ладонь останавливает мою руку.

– Врач сказал повязку не трогать, еще есть возможность, что ожог пройдет и ничего не останется, – спокойно проговорил мужской голос, в котором я с легкостью узнала принца Леотхелаза. Переведя взгляд на него, понимаю, почему сразу не заметила присутствия парня. Стул стоял возле изголовья кровати, я же в самый первый момент посмотрела на окно в ногах и дверь – с другой стороны. Привстав, подтягиваю под спину подушку и принимаю больше сидячее положение, и тут же вспоминаю про сломанную руку. Окинув наложенный гипс, неуклюже шевелю пальцами и приподнимаю брови. Боли не чувствую, разве это нормально? Только сейчас замечаю, что правая рука Леотхелаза тоже лежит на перевязи. Целым со сцены принц не ушел, а я снова прокрутила в голове произошедшие события.

– Алистер, – вырвалось у меня, но парень поднес указательный палец к губам и покосился на приоткрытую дверь, я запнулась и уставилась на него в ожидании завуалированного ответа.

– Его еще не нашли, но тебя он второй раз не похитит, можешь не беспокоиться. По приказу Геннадия, эти две милые леди будут сопровождать тебя везде и всегда. У них есть пара сменьщиц, – очень своевременно сообщил он, на что я облегченно выдохнула. Если бы блондин погиб или что-то в этом духе, Лео мог прямо сказать. Истолковав его слова как хорошую новость, благодарно киваю. Теперь наследному принцу точно нечем мне угрожать, нет рычага давления и ничего делать, против моей воли он не заставит. Хочет пытать? Пусть пытает, хочет казнить – вперед. Вот бы сказать спасибо тем, кто устроил взрывы и помог Алистеру избежать казни.

– Что это было? – поинтересовалась я у принца, предварительно хорошо подумав. Нет, в моем желании узнать о случившемся нет ничего подозрительного. Вполне естественная реакция девушки, чуть не погибшей под балконом и обстрелом во время массового мероприятия в центре столицы.

– Мы не знаем, сейчас ведется расследование и пока тот еще бардак. Рэймонд взял все в свои руки, – последняя фраза не обнадеживала, скорее наоборот вызывала ужас и негодование. – Геннадий еще без сознания, его операция только что закончилась, он сильно пострадал, как и несколько высокопоставленных лиц Империи, – пояснил он, а я обратно сползла спиной на кровать, приняв горизонтальное положение и уперевшись головой в подушку. Новости не очень радостные, да и мне все равно. Ну не Геннадий, так Рэймонд, наконец, исполнит задуманное, изнасилует меня и казнит за свое похищение, блеск.

– Прекрасно, – только и смогла выговорить я, закрыв глаза на несколько минут.

– Врач сказал, что если ты захочешь, он может тебя выписать. Перелом руки можно лечить и во дворце, да там и лечить нечего, как и ушибы, а места в палатах сейчас очень востребованы. Если что понадобится – можешь обращаться к своим охранникам, – кивнув в сторону девушек у двери, усмехнулся принц, вызвав на моих губах улыбку, – они и транспорт до дворца организуют, и поесть, и все что захочешь, – сообщил он, чем честно меня удивил. Повернув к нему голову, открываю глаза и замечаю вторую кровать, ближе к окну. Профиль лежавшего там человека знакомый, но не могу его узнать из-за повязки и заклеенных пластырями ссадин на лице. Удивительно, как нас еще разметили в одной палате. Помнится, у мамы в больнице были строгие правила в отношении разнополых больных в одном помещении. Проследив мой взгляд, Лео поморщился, но потом почесал переносицу и вернул внимание мне.

– Его подержат здесь какое-то время, сотрясение и переломы, жить будет, но в следующий раз будет несколько раз думать, прежде, чем спасать незнакомых девушек, – в голосе Лео слышалась насмешка, ему не нравилось, как поступил мой сосед по палате. Из услышанного смело делаю вывод относительно личности парня – Лиам Лей Клен, ведущий казни и тот, кто прикрыл меня от пуль и накрыл собой, когда обрушился балкон.

– Интересно зачем он это сделал, – не подумав проговорила я и запнулась. Нет, ничего секретного не сказала, роль, которую я сейчас играла, вполне подходила под произнесенные слова. Вот так всегда, нужно снова думать, что говорить, это бесит.

– Мы же семья, – усмехнулся Лео, вызвав во мне еще больше недоумения, – он кузен Геннадия, а ты – моя, так что, все мы связаны, – пояснил он, но я почему-то чувствовала другой подвох во всем этом. Совсем забыв о том, как меня на всю страну назвали родственницей одного из принцев, хватаюсь за голову здоровой рукой и представляю, какой переполох поднимется дома. Сейчас все решат, что моя семья богата и побегут просить у отца денег. Жуть. Уставившись на Лео, хочу спросить, правда ли это или Геннадий просто затыкал дыры в сценарии для граждан страны, но такой вопрос выбьется из сюжета. Настоящая кузина принца не станет спрашивать подобного. Вздохнув, положительно киваю. – Ты бы поступила также, – продолжил принц, неожиданно подмигнув мне. Ну уж нет, спасать неизвестного мне парня, которого я вижу второй раз в жизни – точно не стала бы. Но тут почему-то вспомнился Алистер, ведь за проведенные по вечерам в комнате пять зед недели я так почти его и не узнала. Можно смело сказать, что он насколько же неизвестен мне, как и Лиам Лей Клен, за одним исключением – в Алистере я была больше, чем уверена и доверяла ему даже свою жизнь.

– Я поняла, – ответить мне было больше нечего, потому просто прикрыла глаза, но спать не хотелось. Мало того, что за прошлую ночь я хорошо выспалась в огромной кровати, плюхнувшись на которую, провалилась в сон моментально из-за жуткой усталости. Ночь после камеры и сутки за ней были слишком наполнены мелочными событиями, выматывающими и физически, и эмоционально. Так еще и после казни валялась без сознания какое-то время. Усталости теперь не ощущается вообще, энергия бьет ключом, стоит на что-то ее потратить, раз пока казнить меня не будут. – Можешь попросить их принести мне одежду, стоит пройтись, – честно попросила я, осматривая комнату и не находя своих вещей. Приподняв одеяло вижу, что лежу в белой ночнушке. Когда только успели меня переодеть.

– Об этом уже позаботились, за той дверью уборная, там найдешь все необходимое. Ничего не бойся, – указав на дверь, почти напротив кровати соседа, проговорил Лео, и неожиданно для меня, поцеловал в лоб, затем встал и вышел из палаты. Принц задержался возле гвардейцев у входа, перекинулся парой слов, после чего скрылся из виду. Снова оставшись в обществе соседа по палате, облегченно вздыхаю и смотрю в потолок. Валяться вот так бессмысленное занятие, да и живот урчит от голода, может, здесь есть где перекусить. Можно попросить милых дам за дверью принести, но мне неловко их беспокоить.

Встать с кровати оказалось труднее, чем я предполагала. Это только на ней я была полна сил и не ощущала дискомфорта от полученных травм. Стоило пошевелиться и все ушибленные места отразились знакомым болезненным ощущением. Как же я от него устала. Оказавшись в уборной, включаю свет и осматриваю отражение в зеркале. Небольшой компресс над бровью, приклеенный пластырем бросается в глаза. Он занимает большую часть кожи и других обожженных участков я не вижу. Аккуратно умывшись, стараясь не задевать это место, осматриваю помещение и вижу висевшие на двери вешалки. Один комплект одежды – мужской, это сразу бросается в глаза, а вот второй больше подходит мне. Оба были запакованы в прозрачный пластиковый пакет. Стянув больничную рубашку, обращаю внимание на появляющиеся синяки, больше всего они оказались видны на том боку, которым упала со сцены, выглядели ужасно.

Поморщившись от вида отражения в зеркале по пояс, распаковываю нужный костюм и надеваю его. Волосы грязные, но принимать здесь душ и мыть голову не хочу. Теперь я и правда похожа на члена императорской семьи. Костюм явно не из моего бывшего шкафа, там ничего такого не было. Должно быть, снова пожертвования принцессы Елены. Темно-бордовые классические брюки и приталенный пиджак, темно-синяя шелковая блузка. Размер подошел, что удивительно, ведь супруга наследного принца явно меньше меня по комплекции. Ну не в магазин же за этим нарядом бегали гвардейцы? Откинув посторонние мысли, выхожу из уборной и подхожу к выходу из палаты.

Девушки по обе стороны от двери напряглись, как только я появилась на пороге. Вытянулись и вздернули головы, словно изображая статуи. Осмотрев коридор в обе стороны, пытаюсь сориентироваться в какой части больницы нахожусь и где здесь что искать. Да, а какая разница? Почему бы просто не походить по зданию, когда еще представиться такая возможность. Как очнется Геннадий, загонит меня назад в подвал. Пока этого не случилось, нужно ценить хотя бы фантомную свободу. Было очень интересно, в какой момент гвардейцы остановят меня, хотелось проверить уровень дозволенного.

Коридоры больницы показались ужасно красивыми. Вокруг все было такое чистое, что мне не верилось в предназначение здания. Сравнивая с тем, в каком состоянии пребывало мамино место работы в последний раз, когда я там была – земля и небо. Логично предположить, что в абы какую больницу представителей императорской семьи явно не повезут, даже в столице, но встретив в коридоре первого этажа не очень богато одетых людей, удивилась еще больше. Количество гвардейцев вокруг поражало, но и его можно объяснить. После событий на площади, в этом здании собрались почти все Фейны, и их можно убить одной мощной бомбой. При таких мыслях мне стало дурно от нахождения здесь, но я отогнала их и направилась изучать второй и третий этажи.

Если на первом была хоть какая-то жизнь, то на остальных царила пустота. Встречались только гвардейцы, стоявшие у закрытых дверей палат. Я не знала такого количества титулованных персон, сколько насчитала предполагаемых больных, и то, это если в каждой комнате находилось по одному человеку, а не по двое, как было в нашем с Лиамом случае. Причем парня, закрывшего меня от пуль, никто не остался охранять, ведь обе женщины в форме сейчас чинно вышагивали за мной, возвышаясь на целую голову. Видимо, его жизнь ценят меньше тех, кто скрывался в палатах второго этажа.

Поднявшись на третий и вывернув с лестницы, я неожиданно застыла, при виде целого кардона из гвардейцев. Мужчины стояли в ряд таким образом, что открывался узкий проход в зону отдыха примерно в центре коридора, оттуда раздавались приглушенные, не совсем понятные звуки и музыка. При моем появлении гвардейцы напряглись, но увидев сопровождение из своих коллег, заметно расслабились, ближайший парень, лет двадцати даже улыбнулся. Сглотнув появившийся в горле ком, аккуратно прохожу вперед и заглядываю в проем между ними. Внимательные глаза охранников наблюдали за мной, но их вполне можно понять. После случившегося на площади и явного просчета службы безопасности, с каждого спросят вдвойне, если с охраняемой ими персоной что-то случится.

За кордоном на широком кожаном диване, присутствие которого в общественном месте стало для меня еще большей неожиданностью, сидел мальчик. На вид ему было лет пять, шесть, не больше. Короткие черные волосы спадали на глаза, в руках у ребенка зажат большой черный прямоугольник, очень напоминавший телефон, но размерами сильно его превосходящий. При виде ребёнка невольно вспомнился ученик из борделя, он на него был очень похож, когда уходил в себя, склонялся над рисунком, и не обращал внимания ни на что вокруг. Так и тут, но мальчик смотрел исключительно на предмет в руках. Ни няни, ни прислуги, никого, кроме гвардейцев рядом не оказалось – это выглядело странно.

–Добрый вечер, – тихо поздоровалась я, делая аккуратный шаг за спины гвардейцев в то время, как мои две охранницы остановились ровно напротив крайних мужчин. Не знаю, откуда солдаты знали меня и почему позволили пройти сквозь оцепление, но никто не остановил, и я восприняла это, как разрешение. Оторвав взгляд от черной пластинки, мальчик поднял на меня синие глаза, по которым становилось очевидно, кто сейчас перед мной. – Почему ты здесь один? – я немного запнулась, раздумывая, не сочтет ли ребенок неуважительным обращение к нему, и не прикажет ли вместо отца казнить меня на месте.

– Здравствуйте, я не один, со мной Питер, Джек, Джеймс и Марти, – показав на спину каждого из гвардейцев, проговорил мальчик, чем вызвал во мне даже уважение. Не многие мои самые младшие ученики запоминали людей по именам. Должно быть это его постоянная охрана и мальчик к ним уже привык.

– А меня зовут, – я запнулась, не зная, как представиться, но вспомнив, что тайну моего имени выдали и скрывать его не имело смысла, расслабленно выдохнула, – Скерли.

– Принц Дамиан, – представился ребенок, чем вызвал у меня еще большую улыбку, его даже имя научили говорить только вместе с титулом.

– Можно мне присесть? – положительный кивок и я устраиваюсь на тот же диван, но в метре от него. – А что ты делаешь? – ребенка его уровня мне определенно нечему учить, но почему-то казалось как-то не правильно, что он сидит тут один и смотрит на черную пластину.

– Смотрю мультики, – отзывается принц и возвращает внимание экрану. Проследив за его взглядом, понимаю, что предмет на самом деле и есть увеличенный телефон, и Дамиан сейчас смотрел на нем что-то, как Алистер показывал мне кино. Приподняв брови, хмыкаю.

– Так это же не интересно, – ну вот не заинтересовало меня такое занятие. Пусть блондин пробовал несколько разных фильмов, но меня не зацепил ни один из них, однако я молча посмотрела все от начала и до конца, не жалуясь, и не выражая недовольства. Все же, Алистер старался…

– Почему неинтересно? – ребенок уставился на меня так, словно я сказала какую-то глупость и перевернула весь его смысл в жизни. Стало даже немного стыдно за свои слова. Прикусив губу, пожимаю плечами.

– Разве читать не интересней, – тут я запнулась, понимая, что здесь, в больнице, детских книг точно не найти. Мимика ребенка оказалась настолько живой и естественной, что я невольно умилилась. Кто бы мог подумать, что у черствого и расчетливого Геннадия растет такая лапочка. – А, или ты наверно просто еще не умеешь, да?

– Я умею читать, – резко ответил Дамиан на мой вопрос, вызвав очередную порцию положительных эмоций и улыбку. Конечно я спросила его только чтобы удостовериться в подозрениях. Будущий Император должен был уметь читать и в пять лет, как мне казалось, – просто не люблю, и мама разрешила смотреть мультики, она редко разрешает, и редко дает мне планшет, – оправдался ребенок, в очередной раз возвращая внимание экрану. Так вот как называется этот большой телефон, надо запомнить. Прищурившись, я тяжело вздыхаю и облокачиваюсь на спинку дивана.

– Эх, жаль здесь нет книг, я бы тебе непременно что-нибудь почитала, и доказала, что это куда интересней этих вот картинок. Ведь когда читаешь, в голове сами по себе появляются образы, ты сам придумываешь их, а здесь все сделали за тебя и ограничили твое воображение готовыми сценами, – наверно не стоило говорить подобных слов пятилетнему ребенку, не думаю, что он меня понял. Подумав какое-то время, Дамиан ткнул пальцем в экран и картинка с мультиком пропала, затем он проделал еще какие-то махинации, а когда появился белый фон и пустая строка в центре, протянул планшет мне.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/uliya-grigorova/imperator-vzryv-66204444/chitat-onlayn/) на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.