Книга - Обитаемый купол

Обитаемый купол
Олоф Мун


Побег и ужас предстоящей жизни. Как только у нее хватило сил пережить все это? Сумасшедший друг детства, помешанный на мечтах быть рядом, только вдвоём всю жизнь. Семья, оказавшаяся в заточении. Девушка без имени, в быстро меняющихся событиях пытается спасти всех и выжить сама. Удастся ли ей выбраться из купола? Сможет ли сбежать из крепкой хватки Айвана?





Олоф Мун

Обитаемый купол





Глава 1. Прочь из дома




Ночь, жаркая летняя, и эта пугающая тишина. Мы крадёмся как мухи, вдыхая лёгкими тёплый воздух. Летом даже от воздуха душно, спасает лишь вода.

– Почему мы должны бежать в ту сторону? – я кричала это на ходу, но в ответ лишь вой ветра, который проносился рядом. Все сильно увлечены странным стремлением добежать до центра деревни, так что говорить сейчас что-либо было бессмысленно. На улице темно. Летние вечера после сорокаградусной дневной жары кажутся немного прохладнее, если ты не бежишь изо всех сил.

Мы передвигались по отдаленно знакомым улицам, мимо старых домов, перебегая из стороны в сторону, словно ночные воры или сбежавшие заключённые. Вскоре удалось миновать улицу и оказаться возле главной дороги. Справа выезд из городка, вдоль дороги тянется тропинка, она ведёт через пересечение нескольких улиц прямо к лесам. Тропинка слева направлена в центр, к железной дороге. Старенькое здание администрации и немногочисленные магазины, расположившиеся там; школа, банк, это и есть весь центр.

Впереди показался свет фар, а за ним и гул машин. Но это были непростые машины, они словно сошли с военных журналов. Мы уже двигались, параллельно дороги, к центру. Я схватила младшую сестру и отпрыгнула с ней в канаву. Мама, сообразив, потащила за собой бабушку. Желание спастись, когда дома оставаться было крайне небезопасно. Увидеть, как сарай на соседнем участке разрушило взрывом, стоило многого. Там в соседнем доме когда-то жил мой лучший друг. Потом мы переехали в другой город и совсем потеряли связь. Этот взрыв с лёгкостью мог разрушить наш дом. Остались бы на месте, и вот он шанс на верную гибель. В доме нет элементарного укрытия, вроде подвала, а если залезть в подпол, есть риск остаться придавленным, долгое время, или что ещё хуже, не выбраться вовсе. Вместо этого мужская часть нашей семьи, мамин муж, и мой молодой человек, достали из гаража старый мопед и поехали к вокзалу, чтобы узнать, есть ли там какое-то укрытие для людей, и что вообще происходит.

– Мама, сидите тихо, прошу, чтобы нас не заметили. – это были мои последние слова перед тем, как три грохочущие машины, которые выглядели один в один как танки, проехали над нашими головами. И как нам повезло, что существуют неровности земли, которые образуют канавы возле обочин дорог, и что люди еще не истребили все кустарники и деревья.

Один из танков решил проверить мастерство техники и, проехав над нами, снес дерево, которое мягко падало намна головы, задержавшись в сантиметрах надо мной и маленькой сестрой. Дрожь распространилась по всему телу, я крепко прижимала к себе пятилетнюю Луизу, изо всех сил желая ее уберечь. Но это дерево, не на шутку меня напугало. Дождавшись момента, когда последняя громадина удалится с дороги, я вылезла из-под навалившегося навеса, схватила сестру на руки и побежала что есть мочи. Мама следовала за мной, желая спастись, она тащила под руку бабушку, и та, несмотря на возраст совсем не собиралась сдаваться.

Почему мы вообще побежали навстречу неизвестности своим небольшим женским коллективом? Потому что получили долгожданное СМС от мужчин. Они уже добрались до вокзала и велели нам бежать до него как можно быстрее.

В душе? было что-то невероятное, когда мы заметили военные машины, движущиеся по направлению из города, из центра, мысли начали сразу одолевать: «что если наши не выжили? Солдаты проехали неспроста!» мама смотрела на меня глазами, одновременно полными надежды и страха, а я совсем не знала, что и сказать на это, чтоответить. Так, нам удалось перебежать перекрёсток и спрятаться возле небольшого, заброшенного белого дома, недалеко от вокзала, как и было указано в сообщении. Мы стояли рядом с ним и старались вести себя тихо.




Глава 2. Знакомство




Из всех мужчин на свете я больше всего доверяю отчиму и своему молодому человеку. С последним нас познакомили друзья, когда мы еще учились в разных школах. За время общения успели привыкнуть друг к другу, стали все чаще видеться, вместе ходить на тусовки, а потом и вовсе съехались, на третьем курсе университета. Тогда он и сделал мне предложение. Мама решила съездить на каникулах к бабушке, и забрать ее к себе как раз перед свадьбой. Как ни старалась объяснить родным, что свадьбы я не хочу, все было тщетно. Они словно ждали повод и едва держались, чтобы не предложить это самим. Мне кажется, еще не настало то время. Детей пока не планируем, а живётся нам и так неплохо. Снимаем квартиру в городе, у обоих уже есть накопления, так как работаем с первого курса. Но там, где я не вижу смысла, мама видит перспективы.

– Женатым дают ипотеку, как ты не поймёшь? – твердила мне мама,– Да и вообще, просидишь сейчас, а потом кто тебя замуж возьмёт?

Мой парень Евгений полностью согласен с этими словами, придерживаясь своих целей, укрепить наш союз, чтобы я уж точно не смогла от него сбежать. А я и не собиралась, просто мне нравится независимость, и желание оставаться в роли девушки пересиливает желание стать женой. Нет, меня не пугает замужество, со стороны того, что всё резко может измениться, и Женя станет не родным, заставит сидеть дома и убираться, и вот мы уже наряжаем детей в праздничные новогодние костюмы. Вовсе нет, мы оба адекватные, взрослые не по годам, и у обоих даже мыслей о продолжение рода пока не возникало. Разве что…

Иногда приезжаем вместе к моим родителем и там играем с сестрой. Луизе почти столько лет, сколько и нашим отношениям, и в шутку мы говорим о том, что если бы, у нас родился ребёнок вначале, это вполне могла быть Луиза. Девочка нас очень любит, часто звонит, спрашивая, когда мы приедем, готовит разные подделки, рисует, и все время просит маму разрешить хоть недолго пожить у нас. Забавная история. Однажды она оставалась с нами на несколько дней. Тогда мне пришлось отпроситься с работы. У отчима случился приступ, и мама повезла его в больницу. Они были вместе, после его операции, и потом еще весь период восстановления. А мы с Луизой читали сказки, смотрели мультфильмы, играли и делали все, что делают счастливые сёстры, хотя и разных возрастов. Я люблю всем сердцем эту девчонку, и видеть испуганное выражение на детском личике, ужасно ранит мои чувства. Страшно подумать, что творится в душе? у этого маленького создания.

Мама успокаивает бабулю, та хватается за живот. Она у нас крепкая, боевая. Бабушке всего шестьдесят пять. Всю жизнь занималась бегом и питалась по часам, отчего выглядит на десять лет моложе.

– Аннушка моя,– так говорил дедушка, когда они были вместе, а потом он изменил ей, и жизнь его пошла по наклонной. Бабушка Анна сдала в тот момент, но быстро взяла себя в руки, и погрузилась с головой в свой цветущий сад, большой огород и воспитание моей мамы. Дедушки уже нет с нами давно эта трагедия, его потеря прошла для меня по касательной, в силу небольшого возраста. Маму же это потрясение не обошло стороной, ранив в самое сердце. Она даже много раз предлагала бабушке переехать. Но все уговоры были напрасными. Бабуля не хотела и приводила множество аргументов, говорила, что не сможет в квартире, и что с трудом проживёт без всех своих друзей – пенсионеров. Отчего-то маме было неприятно это слышать, может, она хотела видеть свою родительницу каждый день рядом, боясь потерять и ее, а та словно пренебрегает нами.

– Ты прости меня доченька, я ведь хотела к вам переехать, но вот думала, старая такая буду только мешать, у вас там своя жизнь, дела. – Бабушка сказала это так неожиданно, у меня навернулись слезы. Мы сидели в кустах, под деревом рябины, возле белого домика, как нам и велели мужчины. Анна решила именно здесь признаться дочери в своих мыслях. Они обе расплакались. Маленькая Луиза спала, свернувшись в клубочек, у меня на руках.

Мы услышали неподалеку какие-то знакомые звуки. Это мопед, за ним еще что-то жужжащее. Красный трёхколёсный аппарат для перевозки людей. Обычное явление для туристических мест, но не для деревни. Может тут принято пользоваться таким транспортом как маршрутным такси? Не замечала раньше.

Женя на скутере один, он показывает нам садиться в пассажирский трицикл. Я несу малышку Луизу на руках, и только хочу расположиться на задних местах, как дедуля, который был за рулем, показывает сесть мне с ней вперед. Это разумно, можно было догадаться. Я ведь могу держать ее на руках, а мама и Бабушка поместятся сзади. Но дедуля пытается объяснить на пальцах, что он не повезет нас. И кладёт мою руку на ручку газа.

– А как же вы? – кричу я, но все напрасно. Он глухонемой и совершенно меня не слышит. Потом он показывает на бутылку с прозрачной жидкостью, и пальцем указывает на бак. Я понимаю, что топлива там лишь половина. А этого литра наверняка не хватит надолго.

Женя кричит, что надо ехать за ним. Мы трогаемся. Он научил меня водить мотоцикл. Поэтому я знаю, как работает эта техника, и придерживая малышку, обхватив ее одной рукой, осторожно дергаю ручку газа на себя, чтобы не отстать от Евгения. Луиза уже не спит, она проснулась, как только завёлся этот трицикл. Легонько облокотилась на меня и держится ручками изо всех сил. На улице душно, и ветра почти нет, мы двигаемся не так быстро, да и наш транспорт закрыт почти со всех сторон прозрачным навесом. Видимо, от дождя. Как бы он был, кстати. Скорее нет, тогда дорога была бы скользкой. Мы едем в полной темноте, ориентируясь на огонёк мопеда впереди. Слышно, как бабушка начала молиться. На душе становится спокойнее, но потом я замечаю, что мы отдалились от деревни и едем по загородной дороге. Совершенно темно, все фонари выключены, или их вообще нет. Мы двигаемся все медленнее.

Остановка на заправку, и вот уже знакомый силуэт выбегает из кустов. У него в руках огромная фляга. Это отчим, Олег. Мама выбегает к нему, пока Женя заправляет мопед. Потом он подходит с канистрой к нам и льёт весь оставшийся бензин в бак. Его тайный, быстрый поцелуй, чтобы никто не заметил, посылает по моему телу дрожь от кончиков губ. Странные ощущения чувствовать что-то знакомое через пелену адреналина.

Мне вспоминаются спокойные дни, когда мы часами напролёт лежали в кровати, и просто смотрели друг на друга. Он целовал мою шею, а я смеялась, от щекотки. Часто мы ходили в душ вместе, эти походы заканчивались чем-то необыкновенно приятным, но больше я любила лежать с ним в кровати и ничего не делать. Словно, читая мысли друг друга или представляя, что мы далеко, и не можем связаться, даже не было прикосновений. Потом все обретало какое-то волшебство, стоило ему только провести рукой по моей, или украдкой оставить поцелуй на плече.

Сейчас все по-другому, обочина, опустошённая загородная трасса, хотя его присутствие немного сглаживало страх, но в то же время чувство неловкости перед семьей из-за того, что он здесь. Да и перед самим Женей, ведь он поехал сюда из-за меня. Мы быстро продолжили путь. Отчим сел пассажиром на мопед, а мы остались на своих местах.

Дорога казалась бесконечной; то подъемы, то длинные спуски, на них лучше было не тормозить, так мы старались сэкономить топливо. Когда добрались до воды, до песчаного пляжа, и большого судна, на котором когда-то перевозили людей и машины через реку, стало ясно, что впереди только неизвестность. И вроде вокруг не было никого, не одной живой души. Но определенно чувствовался страх, что на нас нападут из-за мопеда и трёхколёсного мотоцикла, и что мы не успеем перебраться на другой берег, хотя сами даже не знаем зачем. Мысли рассеивали по всему телу панику, хотелось расплакаться и просто остаться на месте, ничего не делать. Но потом был еще один знак. Первые лучи солнца, рассвет, и новый день. Значит, мы пережили эту ночь. Самую страшную и запоминающуюся. Вот как бывает, когда случается апокалипсис, или война, мы сами не знали, как называть то, что с нами произошло, но цель была для всех единой, и не давала нам сдаться ни на секунду, так же как и оглянуться.

Мужчины поставили деревянный помост, между берегом и кораблем. Мы все забрались на него. Задачу облегчило отсутствие бортов, для легкой транспортировки машин. И вскоре весь наш транспорт был на качающемся от ветра, огромном судне. Ветер на рассвете, кто бы мог подумать. Не знаю, сыграло ли нам это на руку, но после того как Олег что-то сделал в кабине, судно тронулось, а мы уселись на старые доски. Луиза уже была на руках у мамы и мирно спала, а я подошла к Жене и тихо спросила.

– Куда мы?

– Мы спасаемся, говорят на том берегу бункер. Там можно укрыться.

– Как далеко он от берега?

– Нужно еще проехать.

– Топливо на нуле, у меня остался запас от того деда, примерно один литр.

– Вам хватит,– вмешался в разговор Олег,– а мы как-нибудь доберёмся.

Странно было слышать эти слова, но спорить не было сил. Вернувшись к маме и бабушке, я обняла сестру и заснула.




Глава 3. Остров


Солнце вовсю палило, я открыла глаза, щурясь от света, что-то мокрое касалось моей ноги и постепенно поднималось. Неприятное ощущение, я вскочила, поняв, что лежу на песчаном берегу, и прилив уже подобрался ко мне. Все тело болело, я лихорадочно стала смотреть по сторонам. Но увы, кроме кустов, и старой пристани, вокруг ничего не было.

Где все; мама, Луиза? Мне вдруг стало так страшно и одиноко, а если с ними что-то случилось, как я оказалась на берегу одна, да еще и сухая, явно не выплыла из воды.

Последнее в моей памяти было, как мы грузимся на судно. Но его и след простыл. Совершенно дикий берег пляжа. И что это там, вдалеке? Неужели это наш красный трицикл? Я бегу, хоть ноги и вязнут в песках, но я не могу остановиться, впереди решение многих проблем, вдруг они там, мои родные…

Но на удивление он совершенно пуст, стоит себе на траве припаркованный, словно кто-то его туда притащил. Ведь по такому песку он бы не ехал, да и бензина в нем было совсем немного. Может, поэтому его и бросили.

Мне хочется пить до безумия, солнце жарит во всю мощь. Открывая все прозрачные занавески, я ищу тот самый литр бензина в бутылке. И вот наконец-то нахожу его под сидением.

Руки трясутся, мысли разбросаны, но есть четкая цель – ехать, продолжать путь тогда, я смогу найти их. Сомнения есть, но лучше действовать, чем просто ждать!

Дело сделано, бак заправлен, тогда я поворачиваю ключ, вставленный в зажигании, и о чудо, я трогаюсь с места и мчусь по единственной дороге, прочь от берега, в надежде найти хоть кого-то из близких мне людей.

На горизонте поля, видимо, фермеры высадили здесь кукурузу. Значит, вблизи есть деревня. Я вижу женский силуэт с корзинкой у дороги. О наконец-то, это кто-то живой, и может быть, мне подскажут, где моя семья.

Женщина полная, волосы ее немного кудрявятся, а лицо серьезное, я останавливаюсь рядом, и она спрашивает, куда я направляюсь. Мне не остаётся ничего как ответить быстрое: «вперед». Тогда она садится рядом, ставя под ноги свою корзинку. Початки кукурузы торчат из нее. Женщина молчит, вытирая руки об коричневый фартук. На ней надеты штаны, серого цвета, и зелёная кофта с длинными рукавами, а на ногах кроссовки, в сеточку. Как раз для такой жары.

Я молчу, не знаю, как начать разговор, лишь смотрю на нее искоса, чтобы не смущать и одновременно разглядеть человека, но она, заметив мой взгляд, говорит: «Бензина осталось у тебя совсем мало! Выбирай; либо доехать туда, либо вернуться».

Но я не могу обратно, мне хочется закричать и зарыдать, а еще больше спросить, где мои родные, взяв ее за грудки. Со злобой посмотрев на нее, говорю: «Доеду и посмотрю».

Женщина долго молчит, а потом тихо произносит: «Не доедешь». Дальше все как в тумане, я ничего не помню и не осознаю, лишь чувствую, как сильные руки держат мое обмякшее тело и куда-то несут.

Открываю глаза и вижу, что нахожусь в комнате, где стены и полы сделаны из глины. Я снова отключилась и долго спала, голова раскалывается, хочется пить. В углу на столике стоит каменная чаша, наполненная водой. Целительная влага наполняет мой рот, льётся по горлу вниз, дальше попадая в желудок, и становится как-то тревожнее. Если минуту назад меня одолевало лишь сильное желание выпить воды, то сейчас я думаю о других вещах… Как я сюда попала?

Это чувство меня пугает. В чаше могло быть подмешано что угодно и опять сон, но ничего не происходит. Тогда я выглядываю из комнаты. В ней нет двери, а я все время лежала на тонком матрасе. В коридоре пусто. Лишь высоченные потолки и прохлада, я словно оказалась в садах Семирамиды.

И так оно и есть, кажется, я выхожу из здания, оказавшись на балконе, загруженном зеленью, осматриваюсь по сторонам. Огромное, многоуровневое сооружение из глины окружено водой со всех сторон. С одной стороны, видны огромные скалы, с другой стороны, пустыня. Я не могу поверить своим глазам. Мы были недавно в деревушке, переплыли реку, и кто мог подумать, что в одной из глубинок страны, будет невероятное чудо света.

Знакомый голос позади, мне хочется немедленно спрятаться, но я не успеваю, тогда женщина с корзинкой, та, которую я встретила у дороги, подходит ко мне и повелительным тоном говорит идти за ней.

В большом зале на разноцветных подушках расположилась моя семья. Я не верю своим глазам. Они все сидят на полу и смотрят на меня такими глазами, будто увидели приведение, а когда я подхожу ближе, мама плачет, а сестра быстро прыгает ко мне в объятия.

– Все хорошо, я же говорила, что мы найдём ее,– сказала женщина, обращаясь к Олегу. Мне непонятно, почему они общаются, неужели они знакомы? А зачем тогда было усыплять меня. Почему нельзя было просто сказать, что меня ищут и с родными все хорошо.

Она говорит мне сесть рядом, и мама, обняв меня, накладывает мне еду в тарелку. Вареная кукуруза, немного фасоли в томатной подливе, и свежие овощи. На низком, деревянном столе лежат лепешки и рыба. Мама говорит мне их не трогать. Она делает это тихо, чтобы никто не заметил, я оглядываюсь и вижу что той женщины рядом нет.

– Как вы здесь оказались? – спрашиваю я шепотом

Мама отвечает, что их усыпили на корабле, а потом они очнулись в комнатах. И я понимаю, что, не одна такая, пережившая это усыпление. Значит, их забрали, а меня забыли на берегу? Это странно, и зачем вообще было нас всех усыплять.

– Где Евгений? – спрашиваю я маму

– Его поселили к другим, молодым. Здесь все делится по возрасту. Только нам разрешили есть одной семьей здесь. Остальные едят в своих комнатах. И еще надо работать. Ты не бойся, работу дают по силам. Но мы будем видеться лишь за обедом. Такие правила. – мама говорила уже не шепотом, эту информацию, видимо, можно было разглашать, и она еще раз обняла меня. – Обед заканчивается доченька, мы должны идти, ты оставайся здесь, пока за тобой не придут. Завтра снова встретимся здесь.

После маминых слов я почувствовала тревожность. Бабуля обняла на прощанье, сестра поцеловала и дала в руку небольшой, золотой камешек. В голове было столько вопросов.

Я проводила взглядом семью. Олег почему-то был мрачен. Луиза помахала на прощанье, я ответила тем же и медленно приступила к еде. Что вообще все это значит? Почему я не могу быть с родными? И как понимать, что здесь все делится по возрасту. Мне казалось небезопасным задавать все эти вопросы маме, да и откуда она знала на них ответы, если сама находилась здесь дольше меня максимум на одни сутки.

Еда была вкусной, я съела все, что положила мама в тарелку, а потом в зал вошёл он.

Женя двигался медленно, как-то необычно, он подошел ко мне и тихо произнёс: «Привет, я рад, что ты нашлась». – Это было так странно, он не произнёс больше ни слова, увидев на столике не тронутые лепешки, он быстро спрятал их под одеждой. Я хотела было спросить, но посчитала это лишним, а рыбу, он начал быстро есть, словно в ней не было костей, стараясь проглотить ее как можно скорее. Потом быстро сказал мне: «Есть это нельзя, но и оставлять опасно!»

В голове складывался пазл. Не зря мама предупреждала меня. В еду что-то добавляли. И вскоре я в этом убедилась.

Пришла та самая женщина и повела по длинному коридору, миновав который мы вышли из здания и прошлись по мосту. Мост высился над водой и вел к отдельному стоявшему, большому каменному дому с колоннами на входе, и что самое удивительное в нем не было окон.

Внутри приглушённый свет и большой коридор без дверей. Стены были словно песочные, все выровнены песочной штукатуркой, и не единой двери, длинные пустые стены. Мы шли все глубже в сердце здания, тогда женщина обернулась и посмотрела на Женю.

– Что ты выбираешь,– сказала она,– Чем будешь заниматься сегодня?

Он странно себя повёл, хотел было потрогать голову или закрыться от меня, но потом сказал: «Сегодня я буду делать маникюр». Что? Маникюр? Хотелось заглянуть в лицо и спросить все ли хорошо, но я вовремя опомнилась, он ел запрещённую еду со стола, а она явно была чем-то накачена.

Я стояла и молча смотрела в пол, пока женщина провожала моего молодого человека по коридору налево, там виднелся дверной проход, завешанный тканью, и потом она вернулась за мной.– «Почему ты стоишь? Пойдем со мной, я покажу тебе его клиентку». – сказала она, словно так было надо.

Возле комнаты стояла рыжеволосая девушка, этот образ уже был в моей памяти, но я не могла вспомнить откуда, волосы распущены, на голове несколько розовых заколок, а в руках маленькая белая сумочка. На шее шарф из перьев, все это выглядело так, словно я попала в начало нулевых, когда была в моде безвкусица. И вдобавок ко всему на ней надета школьная форма. Мысли путались, может эта дамочка, играет в школьницу, или еезаставляют так делать?

Она отодвинула занавеску и зашла в комнату, там на полу сидел Евгений, в окружении различных баночек и аппаратов для маникюра. Рыжая протянула руки, а мне последовал толчок в спину, женщина проводник не отличалась дружелюбием,– Стой здесь и смотри, я скоро вернусь за тобой.– сказала она и удалилась.

Женя стал неловко пилить ногти дамочке в розовом, а та смотрела на него как зачарованная. Это все казалось нелепым, и я уже было хотела начать разговор, как женщина вернулась и потребовала, чтобы я пошла за ней.

– Чем ты хочешь заниматься? – сказала она без особого интереса

Я ответила, что могу шить. Она словно со злостью произнесла: «Ты можешь шить или хочешь шить?» – мне не оставалось ничего как просто ответить: «хочу». И мы пошли в комнату за углом.

– Вот ткани, все в твоём распоряжении, и остальное тоже. Я удаляюсь в другое здание, не вздумай глупить. – ну вот, наконец-то речь с угрозами, в моем сознании все встало на места. Мы здесь все подневольные, и она не смогла этого скрыть. Значит, мне ничего не остаётся, как шить.

Мне наивно даже подумалось, что хотя бы смогу улучшить свои навыки кройки, пока нахожусь в этом странном месте. Надеясь, что женщина останется со мной и поможет. Но тон ее ввёл меня в злые чувства. И ко всему прочему очень сильно захотелось пить.

В углу комнаты стоял лимонад, и пока я наливала себе стаканчик, успела рассмотреть помещение. На стенах по бокам висели стеллажи с различными нитками и иголками, у стен возле дверного проема стояли швейные машинки на тумбах, а к ним были приставлены стулья. Это, по всей видимости, были единственные стулья на все комнаты в этих зданиях.

Ткани стояли рулонами в стеллажах, и ряды их уходили далеко вглубь помещения. Выпив стакан лимонада, я заметила в углу манекен, потом подошла поближе и спустилась к серым штанам. Руки мои словно хотели изучить ткань на ощупь, было непонятно, из шерсти они сшиты или из хлопка. Я гладила их, примеряла, получится ли подшить и надо ли это делать, и когда дошла до карманов, рука соскользнула и коснулась чего-то твёрдого посередине.

В голове все путалось, но неужели это манекен, я отпрянула назад и упала. Тогда последовали знакомые ощущения, меня явно куда-то несли. А потом словно пробуждающая влага в лицо, и я уже стояла возле знакомой комнаты, маникюра.




Глава 4. Встреча




Большая ладонь закрыла мне рот рукой. Второй рукой этот неизвестный тихонько приоткрыл занавеску.

Рыжая стояла на коленях, словно кошка. Вытягивая вперед свои руки, она кралась к Евгению. Он не собирался сопротивляться. Хотелось закричать, когда ее руки оказались на его ширинке, но мне настолько сильно зажали рот, что не получилось издать и звука.

Бестия коснулась его губ своим ртом. Мне хотелось вырваться из крепких рук и объявить о своём существовании, но не удалось и пошевелиться, а потом случилось необъяснимое: посмотрев прямо в глаза, Евгений, словно не было этих лет, улыбался, на лице заметно наслаждение от мерзкой девицы. Он коснулся рукой медных волос, стал гладить голову, потом и вовсе закатил глаза от восторга и замычал.

Желание провалиться сквозь землю пересиливало порыв вмешаться и оттащить наглую мерзость, влепив смачную пощечину ему. Наоборот, хотелось испариться оттуда, и больше не встречать эту парочку.

Хватка ослабилась и я чуть не рухнула на землю. Мгновение и меня снова несли, только в этот раз я была в сознании. Густая копна кудрявых волос на голове, обнаженный торс, растяжки на накаченных плечах, вены на руках от напряжения, и такие знакомые глаза, словно мы уже где-то встречались. Он донёс меня до комнаты тканей и, поставив на ноги, взял за руку. Я двигалась за ним по узкому проходу, между стеллажей с тканями пока мы не уперлись вконец. Между крайним рядом тканей и стеной места почти не было, мы ютились, стоя так близко друг к другу. Света почти не было, и он, зажав свою голову с двух сторон руками, посмотрел на меня с ног до головы.

Я опустила глаза, взгляд упал на его штаны, о нет, они были ровно из той же материи, что и брюки на манекене, пазл в голове сложился. Мне стало стыдно и страшно в один момент.

– Не пей никогда этот лимонад,– сказал он так тихо. Но мне все равно показался знакомым этот голос.

– Кто ты? Я тебя знаю? – спросила я неуверенно.

– Да, знаешь, но наверняка не помнишь.

– Почему? Мы встречались раньше?

– Когда были детьми, ты младше, поэтому и не помнишь,– руками он закрыл свое лицо и крепко зажмурил глаза.

В голове мелькали события, кадры из детства, я бегаю по двору бабушки с каким-то мальчишкой, неужели эти кудри… Голова закружилась, к горлу подкатил ком и я чуть-чуть не упала на пол от таких новостей, сделав неуверенный шаг назад.

Его лицо, родные руки, я дотронулась до кудрявых прядей, а заключил меня в объятия. Мы точно были знакомы, всю жизнь и как странно ощущать его тепло, его прикосновения, поцелуи. Я забыла обо всем и погрузилась в новые эмоции. Росли вместе и снова встретились.

Но он вдруг отстранился от меня, схватил за плечи и стал быстро говорить о чем-то, предупреждать.

– У нас мало времени, скоро всех поведут на ужин, не ешь выпечку и фрукты, также не ешь рыбу и не пей лимонад. Встретимся в твоей комнате вечером, и поговорим еще. Есть ты будешь там же и не встретишься ни с кем по дороге. Будь уверена, и его ты не увидишь сегодня.

Айван, это был он, друг из детства, наши бабушки жили рядом.

Пока он вёл меня между стеллажами тканей обратно к выходу, держал за руку, казалось, не все потеряно, мысли хоть и путались, но держали ориентир туда, вглубь нашего детства в наши мечты, о том, что когда мы вырастим, поженимся и будем вместе навсегда. Неужели наши пути пересеклись в самый сложный момент. Сколько вопросов в голове, многое хочется узнать! Он тоже здесь в заложниках? А может, мы все и не в заложниках вовсе.

Перед тем как покинуть комнату Айван потянул меня за руку и крепко обнял, так словно мы прощались, или может быть, вновь приветствовали друг друга.

Хотелось улыбаться, как глупо, но когда он вышел, пришло осознание, что скоро вернётся та женщина. Я должна буду объяснить, чем занималась здесь все это время. Руки произвольно потянулись к ближайшему рулону ткани, я поторопилась разложить его на полу.

Шёлк противно голубого цвета, казалось, сложно сочетать хоть с чем-то. Накинув поверх рулоны бежевого и чёрного шёлка, я посмотрела на композицию с другой стороны. В противоположенном углу стоял настоящий манекен, только верхняя часть. Накинув на него комбинацию тканей, я сделала волны, накидку на одно плечо, пришпорив иголками к твёрдому основанию. Это могло стать неплохим платьем. В школе я мечтала стать модельером, настоящим дизайнером, а здесь, неплохие возможности. Жаль, нет достойного учителя.

Скоро пришла женщина проводник, взглянув на отпитый лимонад, она довольно усмехнулась. – Значит, жажда замучила? – сказала она с насмешкой.

Я молча кивнула, и она обратила внимание на мою работу. – Неплохо, останешься работать в этой комнате, приходить можешь, когда захочешь. Могу поставить тебе помощника, но это решим позже. И будь добра, в следующий раз сшей что-то действительно нужное, что могут носить люди, и лучше универсального размера чтобы подошло всем.

Мы шли по длинному коридору к выходу из здания, я заметила, что в комнате маникюра пусто, свет в ней больше не горит, а занавеска открыта. Стало мерзко, от сцены, которую я недавно видела здесь своими глазами, но в то же время я была благодарна Айвану, что не оставил меня в неведение.

В моей комнате, на столике в углу уже стояли тарелки с едой. Овощное рагу, снова рыба, свежие овощи и апельсин. Слова Айвана о том, что есть нельзя, забрались глубоко в мое сознание, я съела лишь овощи и рагу, все остальное было оставлять опасно, я помнила это со слов Жени, потому начала осматриваться в поисках места, куда можно спрятать остатки еды.

Комната почти пустая, из вещей в ней был небольшой матрас, на котором я уже спала, и столик, на нем стояла еда. В стене высоко было небольшое окошко. Но бросать еду в него было слишком опасно, не зная, куда, оно ведёт.

В голову не пришла идея лучше, чем просто пойти с тарелкой на открытую террасу и выкинуть еду в воду. Высунув голову в коридор, я огляделась. Было пусто, и вот уже был сделан первый шаг, как кто-то ловко схватил меня и затащил обратно в комнату.

– Что ты делаешь? – сказал Айван напугано.

Не знала, что и ответить, при ярком свете он казался таким красивым, я рассмотрела лучше его глаза, волосы, а потом словно пришла в себя и прошептала. – Надо избавиться от всего этого,– в руках было все, что не разрешалось есть с его слов.

– Кто тебе сказал, что надо избавляться? – прошептал он

– Он,– я немного помедлила, Айван все понял,– Когда та женщина привела его ко мне на обед. – виновато сказала я,

– Ясно, ты молодец, есть не стала. Только вот еду не та женщина собирает, поэтому не нужно с ней ничего делать.

– Ты собираешь все? Помогаешь ей?– страх и сомнения поселились в мыслях, не может быть! Он приближённое лицо женщины, которая вольна творить, что захочет! Не стоит ему доверять. Я отстранилась.

– Эй ты, же не думаешь, что я тебя предам? – сказал он, по-доброму.

Я помотала головой, не хотелось обманывать друга, но и доверять ему могла с трудом. – Где мои родные? Ты знаешь?

– Да, они в другом здании, где живут люди среднего возраста. С ними все хорошо, я навещаю их.

Он может держать с ними связь? – А кто живет в этом здании? – спросила я с интересом.

– Только ты,– ответил он спокойно, взял остатки моей еды и начал есть.

– Что ты делаешь? – воскликнула я, уставившись на него. Стало страшно, что он сойдёт с ума как Евгений, от этих злосчастных лепёшек, но Айван лишь достал из кармана спрей в странной алюминиевой упаковке, брызнул им в лицо и затем предложил мне лепешку.

– Все можно есть, благодаря этой жидкости, она обнуляет действие транквилизаторов. Если хочешь, можешь помочь мне съесть свой запас.

– И что за псих только придумал это,– воскликнула я и медленно, словно боялась доверять ему, протянула руку, чтобы взять лепешку. Тогда знакомая влага оказалась у меня на лице. Остальная еда была неплохой на вкус, ничем не отличалась от той, что была ограничена от разных добавок.

Мне было безумно интересно узнать, как он попал сюда и стал помощником этой женщины, а Айван, словно прочитав мой интерес, начал делиться другими подробностями.

Он рассказал, что я не должна была оказаться здесь. В наше судно была послана дымовая граната с сонным газом, а когда женщина, ее имя Елена, отвлеклась, Айван спрятал меня в кустах, вблизи берега. Не стал отвозить вместе со всеми, в надежде, что у меня получится сбежать. Был шанс, а я словно пошла на рожон и сама наткнулась на лапы этой мегеры.

– Уйти могут не все? Здесь держат насильно?

– Да, никто не может покинуть остров. А в том крыле ты живешь одна, потому что Елена видит в твоём появлении опасность. Думает, что ты через раз поддаешься усыпляющему дыму, и много видела в то утро, когда вы причалили к берегу. Есть угроза смуты, это никому не нужно, особенно опасна смута среди молодых. – он говорил все достаточно быстро, мне стало понятно, что у нас не так много времени.

– Как ты попал сюда? Почему ты ей помогаешь? – этот вопрос интересовал меня с самого начала. Положив руку на его кисть, так, казалось, беседа станет более откровенной, но нас обоих закружил чувственный порыв, знакомый, хотелось поцеловать его, и я коснулась его губ.

Поцелуй, он перевернул многое, мысли разлетелись в стороны словно игральные кости, они многогранны и несли за собой страхи вперемежку с другими чувствами, уже знакомыми мне.

Я сделала неправильный выбор, не нужно было уезжать от бабушки. Лучше остаться с Айваном, провести вместе всю жизнь, и просто быть рядом, хотя сомнения подсказывали, что желания эти не мои. Казалось, я поступаю неправильное, но сейчас, тело будто жаждало отдаться ему. Прикосновения к его сильным мышцам на груди, через хлопковую одежду, и уже тянула его за горлышко кофты на себя, как вдруг почувствовала влагу на лице.

Айван распылил жидкость и снова неловкость за этот неожиданный порыв, а он лишь притянул меня к себе и поцеловал.

– Я о тебе мечтал, а не о зомби. Поэтому лучше не поддаваться этим желаниям, а говори мне сразу, если почувствуешь.

Мне не хотелось отстраняться, я лишь прошептала,– Вот что было с ними?– имея в виду ту рыжую и своего бывшего.

– Не совсем. Они помешаны на этом и в настоящей жизни, и совсем не имеют друг к другу чувств.

– Что это значит? – я не понимала почему, он говорит такие вещи, хотя была почти уверена, это влечение не больше чем дурман.

– Она привыкла так жить и призналась об этом на опросе, занесло сюда случайно с мужчинами на лодке. А он… Не буду говорить ничего, не хочу ранить твои чувства. – Айван сказал это отстранённо, словно было что-то, что может ранить меня ещё больше увиденного.

– Ты это серьезно?– я не удержалась от вопроса, излишне эмоционального и отстранилась.

– Послушай, скажу лишь, им обоим нравится это, и вся еда им по душе, потому что понимают, какой приходит кайф. Ты не задумалась, почему ему привели ее? Почему он выбрал маникюрную? Елена посоветовала так сделать в первый день, и было то же самое, потом он съел все до последней крошки и на следующий раз, и попросился в ту комнату.

– И сегодня он ел все, что не съели мы за обедом. – произнесла я так тихо, стало ясно, эти вещества раскрывают нутро. Истинные желания. – Что он говорил тебе на опросе?

– Я не могу сказать, я не хочу, чтобы ты ненавидела меня за это. Послушай, завтра ты снова пойдёшь в швейную мастерскую, а сейчас должен идти, если получится, я еще навещу тебя. – в этот раз, я кинулась в объятия Айвана, как только встали на ноги. Мне не хотелось его отпускать. Одиночество меня совсем бы убило, если бы не шанс чувствовать тепло живого человека. Я быстро ослабила хватку, понимая, что ему нужно идти, а он, наоборот, обнял меня сильнее.

Как две души могут встретиться в таком месте, если лишь только в фантазиях, но как прекрасно было ощущать, что я здесь по-настоящему не одна, в этом испорченном мирке, который расположился в садах Семирамиды.

В тот вечер он ушел, я заснула с мыслями о том, как там живут мама, сестра и Бабушка. Меня успокаивал тот факт, что они предупреждены, разборчивы в еде, значит, здоровы, не глупят. Но страх, что мы, находимся в этом злополучном месте, не давал расслабиться ни на минуту.

Всю ночь мне снились кошмары. Я видела уже Айвана с этой рыжей девушкой, как Елена присоединяется к ним, и хлещет розгами, но потом облегчение, и я дрожащими руками словно убила их всех.

В поту и слезах, очнувшись в темной комнате, я увидела его и села рядом. Он обнял меня, от его присутствия сразу стало спокойно. Кошмары снятся от холода, Айван спокойно лёг на небольшой матрас, и мы молча смотрели в небольшое окно, на мерцающие звёзды. Это было лучшее мгновение за все время, что я находилась здесь, в этих звёздах чувствовалась капелька свободы.

Утром было неуютно, натянутая атмосфера давала о себе знать даже сквозь сон, я приоткрыла глаза и увидела как Елена, женщина имя которой мне стало известно, ставит еду на мой столик, а затем подсыпает мне что-то в графин с водой. Я тут же закрыла глаза, чтобы не выдать себя. «Она решила во что бы то ни стало меня накачать, но зачем ей это?» – мне хотелось разгадать загадку и одновременно не попасться в сети хитрой женщины.

Встав через четверть часа, я налила стакан и осторожно вылила почти всю воду в матрас, на котором спала. План должен был сработать, от жары, которая стоит здесь днём, влага успеет испариться.

Когда дело дошло до еды, все оказалось сложнее, но здесь теряться не стоило, я съела все, что было допустимо. Омлет из яиц, свежие Томаты и снова фасоль. А остальное я сначала думала не трогать, но вдруг ей взбредёт в голову проверить лично, как я справилась с завтраком. Тогда я взяла еду в карманы брюк, засунув небольшую гроздь винограда в карман, дольки яблока и крекеры, и осторожно вышла из комнаты. Я помнила, как пройти в то, отдельное здание по мосту, и отлично помнила слова Елены, что могу приходить в комнату шитья, когда захочу.

Стараясь не бежать, чтобы не привлекать внимание, я семенила ногами навстречу к долгожданному зданию прямо по мосту, целью моей было добраться до укромной комнаты тканей и не быть замеченной никем. Если меня поймают разгуливающей одной с набитыми карманами отравленной еды, навряд ли все будет продолжаться хорошо, скорее всего, эта странная женщина взбесится и накажет меня, а что ещё хуже, заставит есть порошок с транквилизаторами.

План был почти идеальным, кроме того момента, который я совершенно не предугадала. Войдя внутрь, я пошла по привычному коридору, который остался в моей памяти как единственный путь к швейной комнате. Но пролегал он через ту самую маникюрную каморку, возле нее уже шли дебаты между Евгением, оказавшимся еще тем извращенцем, и Айваном, уверявшим его, что другой еды не будет, ни фруктов, ни сладостей ему не полагается.

Заметив меня, тот словно взбесился и упал на колени, в мольбе простить его, и не обижаться за то, что я видела вчера.

Я стояла в полной растерянности, смотря на Айвана, потом собралась, взяла себя в руки и сообщила Евгению, что я знать не знаю, кто он такой, и удалилась. Он хотел побежать за мной и даже накинуться с кулаками, но Айван остановил его и с силой бросил на землю.

Страшно, мне было страшно, что он может сделать с ним что-то, от порыва злости. Меньше всего хотелось, чтобы из-за меня у Айвана были проблемы, еще и в таких условиях, но спокойствие и уравновешенность этого человека, убрали от меня все сомнения и я продолжила свой путь к швейной комнате.

В мастерской все словно застыло на своих местах, я быстро подошла к манекену и засунула внутрь его через небольшое отверстие внизу, всю добычу с завтрака, и смело взялась подбирать ткани для повседневной одежды, по поручению Елены. Голова была забита мыслями, что же происходит сейчас между Евгением и Айваном, но я старалась переключить мысли и перебороть желание выйти в коридор.

Из такого количества тканей бо?льшая часть была яркой, нарядной, необычайно красивых цветов. Натуральные шелка, а к ним подобранные шелковые нити, похожие по цвету, висели в ячейках на стене, а столько было повседневных тканей. И брючные, и хлопковые, флис для тёплой одежды, я с завистью смотрела на мягкие, словно детские, мне бы очень хотелось взять отрезок для пледа, чтобы не мерзнуть по ночам, но это было слишком опасно, а спрашивать эту женщину…

Мне бы не хотелось быть в долгу перед таким человеком, как Елена, рассмотрев ткани, я выбрала светло-бежевого цвета костюмный велюр, и представляя, какой получится из него рубашка. Одно из немногих, что я помнила из курсов по шитью, на которые совсем недавно записалась.

Когда отмеряла ткань, внутрь зашла Елена, рассмотрев меня с ног до головы, сказала надменным тоном: «А, ты уже здесь, сама пришла?»

– Да, вы ведь сказали,– начала я, но она быстро перебила: «Да, помню, что говорила, можешь приходить сюда в любое время».

– Спасибо,– ответила я коротко и снова приступила к делу. Тогда Елена обошла меня и спросила: «Ты хорошо позавтракала?»

– Более чем, спасибо,– тогда она, словно не желая уходить, добавила: «Советую тебе убрать эту ткань она для зимы и сшить наконец-то, комплект одежды по сезону, предположим для своей сестры».

Руки произвольно сжались в кулаки,– Зачем она упоминает мою малышку? Мне это совсем не нравится!– но вскоре запал прошёл, и я вспомнила про тайник в манекене. Вошла в ступор, замерла в ожидании, что эта злобная женщина подойдет к манекену и все раскроется от запаха продуктов, или вдруг она решит поднять его наверх.

В голове не было идеи лучше взять рулон и со злостью поставит его обратно в ряд к другим. Тогда Елена, как и было задумано, отвлеклась от манекена и обратилась ко мне с широко раскрытыми глазами. «Я тебя чем-то обидела?» – спросила она с недоумением.

Смотря на неё презрительно, я ответила: «Моя сестра тоже вынуждена замерзать по ночам?»

– Тебя это волнует? Когда ты в таком положении?

– Да, меня это волнует, я стараюсь пережить холод, но она совсем маленькая!

– Она находится в лучших условиях, у нее есть своя комната и мягкая кровать с одеялом, если хочешь такую же, тогда придётся идти на контакт. – сказала Елена язвительно.

– Я бы не отказалась от одеяла и только,– ответила я довольно дерзко

– Так сшей его себе! Тебя не смущает одиночество?

Елена сказала это так грубо, со злостью, но почему? Она злилась на мою нерешительность или дерзость? Было неясно, но я продолжила гнуть свою линию:

– Нет! Мне нравится быть наедине с собой, да и сюда идти недалеко.

– А ты знаешь, где живут остальные?

– Отчего же не догадаться? В этом здании их нет, значит, они находятся в другом.

– Ладно, хватит разговоров, давай каждый займётся своим делом, мне пора идти. – после этих слов внутри отрезало якорь и появилась надежда на то, что проделка с едой не будет обнаружена, кто знает, на что она способна.

В какой-то момент Елена повернулась и посмотрела в сторону манекена, она тихо сказала: «Будет время сшей мне такой костюм».

Я молча кивнула в ответ на ее просьбу, не сняв с нее мерок, это сегодня было бы на грани безумия, еле-еле выпроводив ее и отвадив от манекена, лезть на рожон.

Много времени прошло после ее ухода, я принялась шить плед из бежевой ткани в надежде, что Айван зайдёт позже и заберёт фрукты, так оно и случилось. Вскоре он пришёл, нервный и строго спросил меня, пила ли я воду.

– Пила,– сказала я и получила струю влаги из баллончика в лицо. После чего спокойно подошла к манекену и достала из него фрукты и печенье. У Айвана округлились глаза.

– Воду ты выпила, а фрукты есть не стала, на тебя и правда не действует то что она добавляет?

– Чему ты так удивлён?

– Дымовая шашка с газом сработала, да и ты как что-то съешь, теряешь контроль над собой.

– Нам обязательно это есть? – спросила я, указывая на еду, которую держала в руках.

– Нет, но я знаю, кому она необходима,– Айван взял все из моих рук и направился к комнате маникюра. Вскоре оттуда последовали радостные возгласы.

Айван вернулся и сказал, что рыжая заболела, а Жене, как назло, сказали не давать ничего из транквилизаторов в еде, чтобы проверить его нутро, сможет ли сделать все тоже если будет в сознании. Но его мотает так, что он готов родную мать продать, за очередную дозу. – Ну ничего эксперимент будет сделан позднее.

Мне стало не по себе от его слов, в голове стояло четкое понимание того, что я тут тоже эксперимент, иначе почему меня не подселяют к другим.

– Послушай, ты доверяешь мне?

– Да,– ответила я,– почему ты спрашиваешь?

– Не пей и не ешь больше то, что она приносит, Елена хочет выяснить, правда ли ты устойчива к этим препаратам. Нельзя сдаваться, раз уж ты гнёшь эту линию.

– Я не пила воду,– показалось, что он искренен и добр, и я несправедливо придумала этот обман.

– Что? – лицо его просияло,– Все ясно,– сказал Айван и тут же удалился.

Когда я осталась в комнате тканей одна, какое чувство смятения поселилось внутри, я не могла понять, радоваться мне такому другу, или подозревать его в сговоре с этой надзирательницей, но одно было точно, бдительность терять нельзя!..

Плед получилось сшить очень быстро, сделав отрез примерно половины от моего роста и трех локтей в ширину, подшила края. Он получился небольшим, но мне казалось я и так шикую, это излишество было лишь для того, чтобы отвести от себя подозрения.

Затем я достала несколько рулонов детской ткани и выбрала одну нежно-голубую на ощупь мягкую, нежнее льна, отрезала нужную длину и принялась делать выкройку. Вспомнив примерные мерки сестры, на глаз нарисовала выкройки рубашки и простых штанов, затем принялась сшивать костюм.

Я старалась успеть как можно быстрее, чтобы компенсировать время, которое ушло на болтовню с Айваном, и показать Елене, чем я тут занималась все это время.

Когда она пришла за мной, я стояла возле готового детского костюма и пледа, женщина неодобрительно посмотрела на меня, а потом надменно сказала: «Вот сейчас его девочке и отдашь», затем рядом появился Айван, и Елена указала ему на плед и велела унести его в мои покои.

Как было по-доброму, с ее стороны, думаю, что это намеренно, может, я кажусь необычной, когда еда не приносит должного эффекта.

Впрочем, мне до безумия хотелось узнать у семьи, как они отказываются от еды и не попадаются, и почему за ними не следят и наконец просто увидеть их.

Мы шли по коридорам, я несла в руках детский костюм и думал о том, как будет приятно, встретится с родными, но все омрачилось в тот момент, когда я увидела полный зал народу, отчего-то всех привели на обед именно сюда, и мои родные сидели за столом посередине, а Женя за последним столиком со своей новой дамой.

Я прошла к столику и встретить меня вскочила моя малышка Луиза. Я поцеловала ее и вручила подарок. Она вдвойне обрадовалась, заметив, одуванчик нашивку, на штанишках. Он был незаметно маленьким, висел на стене, вместе с другими нашивками, и хорошо вписывался в детский костюм, прячась на штанах, под рубашкой, которая накрывала его нижней частью.

Мама обняла меня с радостью. Непонятно отчего все пялились, словно я была какой-то другой, особенной. Немного отвлеклась и спросила: «Что вы делаете с едой, которую нельзя есть?»

Отчим сказал, что им, такую еду не дают, как и детям, лишь молодым приносят, но сама Елена сразу предупредила их, когда привела в этот зал впервые, устроила ликбез, что из еды есть разрешено, а что нельзя.

Странным казался тот факт, что Елена, не боясь того, что родственники поделятся со мной знаниями, открыла им секрет. А я думала, что это Айван предупредил мою семью. Ну что ж одна тайна раскрыта, хотелось бы раскрыть ещё одну.

– А что вы делаете днём?

– Мы в основном работаем, на поле с кукурузой, и на кухне, мы это готовим,– сказала мама, и в ее голосе слышалась пугающая неуверенность. – Ну это только первый день, вчера мы сидели в своих комнатах, и не выходи?ли. – призналась она.

Что тут за правила, и почему взрослые должны по-настоящему работать, а молодые лишь делают вид? Или только со мной так, а все остальные работают.

Было неясно, что происходит, сама задумка и верно ли движется план этой Елены, или я как гвоздь встала поперёк дороги.

На обеде была кукуруза в лепешках, я брала пример с родных, ела преимущественно ее, и свежие овощи. Затем к нашему столу подошел Женя, у него был жалкий вид, видимо, ему было мало утреннего пайка, и он решил восполнить утерянное, а может, и поделится со своей подружкой. Он фривольным тоном попросил отдать ему фрукты и Олег с дружелюбием протянул чашу, а когда тот удалился, в мою сторону последовал логичный вопрос: «вы что больше не вместе?»

Было сложно объяснить, его поведение, и то, что Евгений сидел за одним столом почти вплотную с рыжей девкой, и кормил ее сладким, словно хотел задобрить и взять что-то. Но я коротко подтвердила наше расставание и сказала, что давно должна была так поступить, но просто жалела утерянные годы.

Мама вдруг спросила, не знаю ли я, как выбраться отсюда. Ох, если бы мне было известно… Они сказали, что работают над планом. Это пугало.

– Пожалуйста, только будьте аккуратны,– я взяла за руки маму и отчима, а потом обняла бабушку и сестру.

Обед вскоре закончился, и всем было велено идти за Еленой, а мне одной возвращаться в швейную комнату.

Было странно и непонятно что это? Доверие, или безысходность, и зачем все люди были собраны здесь, когда всем принято есть у себя в комнатах. А я даже не смогла разглядеть их в приглушённом свете. Большой зал с глиняными стенами, все сидели на полу вокруг низких столиков, как делают это в восточных странах. На стенах висели факел с настоящим огнём, только они и освещали помещение. Было неясно все ли это люди, или только часть, но в основном присутствовали пожилые и средних лет люди. Вот бы узнать побольше о том, как все они попали сюда.

С этими мыслями я добралась до комнаты тканей и обнаружила там Айвана, он сидел у стены и посмотрел на меня, когда я вошла.

– Я ждал тебя, Елена повела всех в другой корпус, а меня оставила следить за этой парочкой,– он указал на маникюрную комнату.

– Послушай, Елену точно нельзя сдвинуть? Ты не можешь быть здесь главным?

– Тогда начнётся переворот, все сойдут с ума.

– Ну и что? Мы ведь можем сбежать!

– Не сможем, к сожалению, это место не предусмотрено для побега, все движимое конфискуют с острова неизвестные, и причём сразу же, словно работает магнит, нам ничего не остаётся, как жить здесь.

– И давно вы здесь живёте?

– Несколько месяцев.

– Но зачем ты тогда оставил меня на берегу, если знал, что с острова не выбраться?

– Это сложно, я не могу сейчас объяснить.

– Но как-то же можно решить все это?

– Зачем что-то решать? Ты пойми, если мы свергнем Елену, то окажемся с одичавшими людьми наедине на закрытом острове. Мы без нее даже не выберемся в поля. Она даёт всем по потребностям. Вот им, например, она даёт транквилизаторы и друг друга. – он указал в ту сторону, где находилась комната маникюра. – Людям среднего возраста она даёт работу, для них это важно, чтобы не свихнуться. Да и к тому же разрешает видеться тебе с семьей.

– Но мы ведь даже не знаем, что происходит с детьми. – я сказала это в порыве отчаяния, даже прикрикнула, потом замолчала.

– Ошибаешься! Мы знаем, что с детьми, они живут, ходят на занятия, учатся, развиваются и играют. Если ты будешь хорошо себя вести, как и остальные, то тебе будет разрешено встречаться с сестрой чаще. – Айван по-дружески приобнял меня за плечи, я стояла спиной к нему, потому что чувствовала стыд за эмоции. – Ты пойми, здесь безопасно, когда вы бежали сюда, что происходило там? Подумай хорошо обо всем, мне пора идти.

Он вышел из комнаты, а у меня остался странный, гнетущий осадок от нашего разговора. – Он не пробовал сбежать, так и думал сидеть здесь все время. И не говорит, как попал сюда, ведь несколько месяцев назад явно не было войны, там за периметром, мы бы знали, по новостям бы говорили об этом. Мне стало страшно, а что если там ничего нет, все исчезло, и мы всю жизнь будем обязаны здесь находится. И что лучше, правление диктатора или самоуправство сумасшедших наподобие, Евгения, который оказался совсем не тем, за кого себя выдавал.

Мне было над чем подумать, но еще в голове родился план, и я с нетерпением ждала прихода Елены. Достав несколько рулонов подходящей ткани. Я набросала примерные выкройки футболок на отрезах тканей, и уже к ужину была во всеоружие.

Елена зашла в приподнятом настроении. Меня это даже немного смутило.

– Ну что, как мой костюм? Ты что-то успела сделать? – спросила она с порога.

– Эмм,– помедлила с ответом, но потом продолжила,– чтобы мне начать делать для вас костюм, нужно знать ваши размеры.

– Так, давай снимем мерки сейчас,– сказала она так просто, словно и вправду пришла к портному.

Я согласилась и попросила ее залезть на небольшой стульчик для моего удобства, и сняла мерки, как и положено. Желание придушить эту женщину там было на грани со страхом потерять себя, свои моральные, человеческие устои, и я пересилила этот порыв, записала размеры карандашом на клочке бумаги, и сказала, что платье будет готово нескоро, так как это кропотливая работа.

– А это что за ткани? – Елена указала на лежавшие отрезы хлопка

– Это для повседневной одежды, скажите, для кого нужно сшить, и я буду делать,– я отвечала спокойно, размеренно, немного с наплевательской ноткой.

– Ну, делай для детей, как ты поняла, твоя сестра живет здесь не одна,

– Возраст, на кого первого шить?

– Делай такого же размера как на сестру, а там разберёмся. – сказала она и уже хотела было удалиться, но потом повернулась и добавила,– Ужин тебе принесут сюда.

Я молча кивнула и принялась делать выкройки. Мой план провалился, на что я надеялась, Елена не выложит мне все о тех, кто здесь находится, возраст детей, пол, вес, может еще и количество взрослых. Она неглупая баба. Спрашивать что-либо у Айвана тоже было опасно, если он не хочет выбраться отсюда, то вполне может заподозрить что-то и помешать моему плану.

Все же был в голове один вариант, сместить Елену, занять это место, убрать дурацкие правила, и отделить всех, кто мог бы нарушить спокойную жизнь в этом странном месте. Тогда не было бы надобности ходить по расписанию и видеться с родными лишь раз в день, наверное, я бы продолжила шить на всех, не теряя надежды выбраться отсюда.

Ужин мне принёс Айван, рыба с запеченными овощами, тыквенный суп и салат, и что самое странное никакой запрещённой еды. Я начала с салата, потому что к рыбе отношение было настороженное, когда она успела выйти из списка отравленной?

Айван с усмешкой на меня посмотрел и многозначительно произнёс: «Правда думаешь, что я могу принести тебе что-то из несъедобного?»

– Нет,– ответила я,– не знаю, что делает Елена, разве не задумано было травить меня этой гадостью повсюду? Вдруг сейчас она стоит рядом и пытается узнать, куда девается еда?

– О, да ты продумала все! Решила, что она может следить за тобой? А для чего же здесь я?

– Да, ты следишь за мной, хорошо, по ее приказу, но вдруг она тебе не доверяет?

– Я не глупец, чтобы не контролировать ее уровень доверия ко мне.

– Что это значит?

– Я слежу за ней, и сейчас,– он остановился и посмотрел приспособление на руке, похожее на часы, но находилось оно намного выше запястья, под локтем.

– Она на другом конце садов. А это значит то, что мы здесь совершенно одни.

Айван немного приблизился ко мне и провёл по лицу тыльной стороне ладони, я ела, но больше всего хотела пить. Ко всей жидкости теперь уж точно было напряженное отношение и я с удовольствием съела весь суп, чтобы хоть как-то пополнить запас воды.

– Знаешь, не могу поверить, что мы с тобой встретились здесь! Это словно судьба, ты веришь в судьбу?

– Мы сами творим судьбу, не так ли? – сказала я с ухмылкой, словно что-то поняла

– Да, безусловно, мы сами, все, что в наших силах. – подтвердил Айван

– А что, если мы здесь не одни? Если те двое из комнаты расскажут Елене про нас?

– Их там нет, все это здание совершенно пустое, а Елена,– он снова посмотрел на свой прибор на руке,– Она отправилась на поля с вечерней сменой рабочих.

– Мы можем пойти с тобой, куда захотим? – спросила я с неподдельным интересом.

– Нет, это исключено. У Елены есть такой же датчик, он находится на тебе, и она следит за каждым шагом, если из комнаты кто-то выходит, она тут же получает сигнал.

– Как тогда ты здесь сидишь со мной целыми днями?

– У меня такого датчика нет и не было.

– Почему?

– Потому что я появился здесь раньше Елены.

– В смысле? Как это произошло?

– Я плавал в реке, а потом приплыл к этому берегу, забрёл на остров и попал в эти сады. А потом появилась Елена и подумала, что я должен здесь быть как помощник. Сказал, что она должна держать связь со всеми, и будет следить за людьми и отчитываться. Мне было известно, что скоро здесь появятся люди.

– Кому отчитываться? Есть ещё кто-то?

Айван больше не говорил ни слова. Он молча смотрел мне в глаза.

– Ну конечно, есть,– произнёс он наконец,– Ты же не думаешь, что это все организовала Елена, с моей помощью? Я здесь как невидимка, понимаешь? Никто не знает о моем существовании, пока Елена не задаст неудобный вопрос верхним при встрече. Хотя стало ясно, что она намекнула на то, что обзавелась помощником. Они наверняка подумали, что им стал новоприбывший.

– Ну, значит, они знают о нас? О моей семье? Если в нас есть датчики,– эти слова я говорила с грустью в голосе, словно отчаялась в тот момент, но Айван постарался меня успокоить.

– Датчики не в вас, а на одежде, понимаешь?

– На одежде?

Он утвердительно кивнул.

– Давай я разденусь, где именно они находятся?

– Послушай, это ничего не изменит, честно я не смогу тебя никуда отвести, да и зачем? Нас заметят, и тогда все разрушиться. – он говорил эти слова печально, голос изменился, и я незамедлительно спросила: «Кто-то пытался сбежать отсюда?»

В тот день мой вопрос остался без ответа.






Глава 5. Размеренность


Жизнь шла своим чередом, я уже привыкла приходить каждое утро после завтрака в швейную мастерскую и заниматься раскройкой и шитьём костюмов. Елена редко появлялась у меня на глазах, как говорил Айван, у неемного дел. А вот он заходил часто. Мы вместе ужинали, иногда часами разговаривали, пока я занималась пошивом. Вспоминали детство, с грустью говорили о его бабушке, которой давно не стало. Он рассказывал, чем занимаются мои родные, и как сестра преуспевает в учебе, а я лишь слушала и была по-настоящему счастлива иметь возможность узнавать хоть что-то о жизни в том здании, кишащим людьми. Мне по-прежнему нельзя было выходи?ть никуда, кроме пирамиды, внутри которой находилась мастерская. Но по пути к ней я старалась рассмотреть всё.

На горизонте много воды, вдалеке растущие кустарники и пальмы. Каждый день я думала, как странно было оказаться на этом острове. Мы находились в средней полосе, но проплыв по реке оказались в пустыне, и в тропиках одновременно. Может, они вырубили нас и отвезли на другой конец света? Айван каждый раз игнорировал мои вопросы на эту тему, он избегал их любыми способами или просто уходил.

С семьей я также виделась раз в неделю. Все мы, как и ожидалось, потеряли счет времени, но были уверены, что провели в этом месте не один месяц. Елена перестала возить работников на поля, но предприимчиво сделала посадку картофеля на другой части острова, там, вдалеке за водой был кусочек земли, вернее, часть пустынного берега, а где как не в песке расти картофелю. Я узнавала это от мамы, отчим занимался строительством нового здания, я никогда его не видела, и Айван рассказал, что стройка располагается ровно за зданием, где живут все люди. Вскоре выяснилось, что у Елены, комната на верхнем этаже садов, прямо надо мной, а Айван живет в глубине пирамиды. Но все они бывают там так редко, предпочитая проводить время за своими прямыми обязанностями. Следить за населением острова.

С каждым днем, и с каждым походом в пирамиду, я удивлялась все больше. Место в комнате маникюра занял другой человек, не Евгений, а он и вовсе скоро исчез. Елена была озадачена более обычного, она дерзко отвечала мне, и даже не спрашивала про свой костюм, а я не шила его, занимаясь одеждой для похищенных людей. С каждым днем мне хотелось все больше узнать о тех людях, что живут здесь, хотелось найти их. Безумство порождалось в мыслях от безысходности. Бежать, но бежать с семьей, одной мне уходить нет смысла. Однажды я снова задала Айвану вопрос: «Неужели нельзя убрать этот датчик с одежды и сбежать?» Он лишь промолчал в ответ и отвёл глаза в сторону, потом последовал какой-то звуковой сигнал, и Айван поспешно посмотрел на свои часы.

Елена была на плантации с десятком работников, я видела, как они уплывают на лодке, когда шла в мастерскую. Я вскочила и хотела было ринуться за ним, узнать, что произошло, но остановилась на пороге, недоумевая над происходящим. «Что-то случилось на поле, но что могло там произойти? Может, кому-то удалось сбежать? Это слишком опасно, надеюсь, с мамой и отчимом все в порядке».– Жди здесь и не трогай свою одежду! Она возвращается слишком рано, что-то произошло.

«Если Айван резко удалился, потому что Елена возвращается. Значит, он явно не должен находиться здесь, его обязанность смотреть за населением в той части здания, и это может означать, что какой-то смельчак все-такисбежал отсюда. Но увидела Елена и вернулась. Тогда бы Айван тоже заметил побег, неужели у него нет связи с остальными датчиками?»

Страшно хотелось бежать со всех ног. Прыгнуть в воду и добраться до поля, а потом будь что будет, убраться бы с этого острова. И я бы так и поступила, но семья не должна из-за меня пострадать, оставаясь здесь. В голове была цель, побег, но план никак не мог построиться. Хотелось плакать от бессилия, но искра надежды проснулась внутри, когда я вспомнила об Айване, он ведь может помочь всем нам, помочь сбежать, и сам отправится с нами. «Главное – грамотно настроить его на эту великую авантюру, надо было придумать план, что-то сделать, может быть вывести из себя Елену?» С этими мыслями я стала ждать и ждала долго, Елена пришла за мной лишь утром, всю ночь я провела в швейной комнате. Спать на тканях не так уж и плохо, сильно нет разницы между тонким матрасом, но вот ощущать, что ты одна в огромной пирамиде в три этажа вверх, это по-настоящему страшно. Всю ночь снились кошмары про скорпионов, Евгения и его рыжую подружку, казалось, что они пришли и связали мне руки, а потом Елена начала выдергивать волосы с головы, пытаясь найти датчик.

Я проснулась в поту и увидела ее удивленную физиономию. Она смотрела, как будто видела привидение, а потом тихо спросила: «Ты что спала здесь всю ночь?»

– Да,– ответила я,– я заснула случайно

– И именно поэтому ты подстелила ткани на пол? Выглядит все так, как будто ты и собиралась здесь спать.

– Я не знаю, как это выглядит, но уверена, что вы не пришли за мной вчера!

Эти слова не сла?бо взбесили тучную женщину, и она подошла ко мне ближе и ядовито сказала: «Не твоё дело! Ты здесь никто!»

– А кем себя возомнила ты? Необъятной надзирательницей? Я могла бы спокойно уйти отсюда!

– Не смогла бы! Тебя бы опустили на этаж ниже, там есть парочка таких как ты! Теперь закрой рот и выметайся из комнаты, ты здесь больше не появишься!

Мне нужно было действовать, был риск, что после такой выходки Айван даже не сможет мне помочь, но если здесь каждый сам за себя, то я мало чем рисковала и продолжила идти на рожон.

– Рассказывай! Что здесь происходит? С чего мне слушаться тебя, кто ты вообще такая? И где я нахожусь?

– С чего вдруг ты стала такой любопытной? Да и кто давал право так разговаривать?

В этот момент Елена напоминала заместителя директора старшей школы. Та, похоже, отчитывала меня за прогул, а я стойко объясняла, что была в кабинете медсестры из-за того, что поранилась на физкультуре.

– Вы, видно были учительницей в прошлом? Думаете меня сейчас запугать?

– Что? Откуда ты.– она запнулась, а потом продолжила,– Ты мерзкая бунтарка, ты добилась своего! Будешь сидеть внизу!

Страшно, очень страшно, не понимаю, что там, внизу, но с другой стороны, я начинала узнавать, что там, кто-то уже сидит, тот, кто пытался сбежать, за эти несколько месяцев и, возможно, даже вчера развёл переполох. Был страх, что Елена отключит меня этим газом, но это слишком, тогда мы обе свалимся. Дело набирало обороты, и когда мы вышли из пирамиды и пошли по монолитному мосту песочного цвета, сделанному из огромных ровных до ужаса камней, я решилась на отчаянный шаг и прыгнула с него в воду. В тот момент, казалось, что терять уже действительно нечего и нужно закрепить своё место в подвалах здания садов. Сделать это можно было двумя способами, по моему мнению, первое: напасть на Елену, и скинуть в воду её, второе прыгнуть с моста само?й, имитируя попытку побега.

Не было уверенности, смогла бы я убежать в тот момент, мысли в голове обрели новое направление, показалось на мгновение, если получится сбежать, тогда будет легче вернуться за семьей и забрать отсюда, и можно разведать обстановку, но с другой стороны, что если не получится? Я действовала наудачу и предоставила развитие событий судьбе. Лететь было недолго, вскоре я почувствовала, как погружаюсь в живительную влагу воды, мне показалось, что я больше всего в жизни хотела раствориться в невесомости, и застыть так надолго, но воздух выходи?л из легких, и пришлось вынырнуть.

Я увидела силуэт Елены и принялась плыть изо всех сил в противоположную сторону, там, где виднелась пустыня, плавала я хорошо со школы, занималась с тренером, и чувствовала себя как рыба в воде. Но меня словно потянули ко дну, я не понимала, как будто ноги сковало, и все попытки освободится были обречены на провал, каким-то чудом удалось скинуть обувь, и это помогло, но сил поубавилось, и страх быстро окутал все тело. Потом всплеск воды неподалеку и снова что-то тянуло ко дну. Казалось, это были водоросли, и я руками пыталась от них отцепиться, но жалкие попытки вырваться из оков были провальными.

Я набрала побольше воздуха в легкие, и поддалась под воду этому мощному напору. То, что я смогла разглядеть там, под водой, лишило меня каких-либо чувств. За ноги меня тянули щупальца кальмара, запутанные в водоросли, я стала брыкаться, стараясь выплыть наружу, но лишь потеряла воздух, который большими пузырями выходи?л из легких. Красные, противные щупальца этого зверя ни на секунду не ослабляли хватку. В то же мгновение мне показалось, что все потеряно, и именно так я и погибну, здесь в водяной пучине, убитая огромным монстром. Стало понятно, почему отсюда не выбраться, и на прощание его лицо, и тело, мужественные плечи Айвана, накаченные руки в растяжках, обнаженная грудь и темнота.




Глава 6. Подземелье


Я очнулась в полумраке, лишь небольшое свечение лампы в коридоре давало возможность привыкнуть глазам и осмотреться.

Комната похожа на старую, только вот в ней нет окна. При слабом свете я заметила знакомый матрас, и плед, в который я была закутана.

Это мой плед, который я сшила, а на теле лишь незнакомая длинная футболка. Кажется, это однозначно вещь Айвана. Ноги сильно болели, а еще на мне не было абсолютно ничего кроме этой футболки. Я укуталась в плед сильнее, и заметила на ногах потеки крови. Она сочилась из ран. Множество круглых точек, кожа в тех местах была, словно вырвана крохотными кусками. Что это все значило, мне стало плохо, закружилась голова и я упала в обморок.

Когда очнулась во второй раз, комната по-прежнему оставалась темной и пустой, разве что в углу появился поднос с едой и графином воды. Я не решилась трогать ее, на случай если эта напыщенная Елена решила привнести свою лепту в приготовление еды, и подмешала мне дурман, но этот аромат был потрясающим.

Вскоре я увидела знакомую фигуру в полумраке. Айван стоял, не заходил в комнату и смотрел так странно, тогда я вспомнила, кто меня спас, в сознание восстановилась и ужасная сцена: щупальца тащат меня ко дну, тело невольно передернуло.

Айван наконец-то прошёл и сел рядом, он выглядел напуганным чем-то, словно важное решение ему давалось очень сложно.

– Что со мной? – спросила я, указывая на ноги, которые торчали из-под пледа

– Не стоило этого делать! Я даже не мог подумать, что ты можешь так поступить, это же равноценно самоубийству! – он осуждал меня всей душой, непонятно отчего он винит меня?

– Я ведь не знала об этих монстрах,– с недоумением ответила я

– Зачем ты вообще это устроила? Конечно, никто не распространяется о том, почему нельзя прыгать в реку, Елена любит понаблюдать, как погибают в лапах осьминогов беглецы. Я ведь предупреждал, что отсюда не сбежать!

– Но ты не говорил мне о местных подводных сюрпризах,– возмутилась я

– Потому что у тебя и так было слишком много вопросов! – сказал Айван с обидой в голосе. Я огорчила его, своим недоверием. Он так и сказал: «Ты вообще знаешь, что такое доверять людям?»

– Меня пугает то, что мы тут заключённые, даже ты сам, не имеешь права покинуть этот цирк, а почему нас тут заперли? Даже это неизвестно! – я была невероятно зла на все случившееся, что привело меня сюда. И теперь, раненая, почти беспомощная я корила себя за то, что находилась в этом месте и готова была выплеснуть всю злость на него, моего «спасителя». – И да, я, благодаря последним событиям разучилась доверять кому-либо!

Айван посмотрел на меня удивленно, потом тихо сказал: «Поешь, тебе надо набраться сил»,– он поставил поднос с едой поближе. Я медлила и не хотела задавать глупых вопросов. В конце концов, я нанесла достаточно обид своим отношением. Не стал бы он предлагать мне еду, если бы в ней был дурман. И я принялась есть. Стейк из рыбы, тушеные овощи, салат, и какая-то жидкость в стакане, отдалённо напоминающая вино. Прежде чем попробовать его, я посмотрела на Айвана.

– Можешь пить,– сказал он,– это гранатовый сок, полезен для крови.

Про кровь было замечено не зря, голова кружилась от каждого поворота, возможность встать казалось абсурдной, а после еды и вовсе было ощущение, что меня накачали какими-то препаратами. Но я боролась с этим чувством. Мне хотелось отвлечься, поговорить с Айваном, я задала вопрос про мои вещи.

– Ты переодевал меня?

– Да,– сказал он и отвёл глаза в сторону, «значит, он видел меня обнаженной»

– Спасибо, что спас и за футболку,– попытка приободрить его, удалась. С одной стороны, я была благодарна ему искренне, ведь Елена лишь осталась бы смотреть, как мое тело уносит в логово гигантский осьминог, да и с другой стороны, хорошо, что переодевал меня Айван, а не она.

– Твои вещи ещё не высохли, я принесу их к вечеру. – сказал он сухо и ушёл так резко оставив меня одну.

Из его рассуждений я поняла, что сейчас утро или обед следующего дня. Значит, я проспала около суток, в комнате было не понять, как и в коридоре, потому что не было доступа к свету, значит, меня заперли в подземелье.

Вещей нет, получается и датчиков на мне нет, и никто не следит, бежать в таком состоянии и правда глупо, почти невозможно, но вот попытаться найти тех, кого тоже заперли здесь, лишним не будет.

Осторожно, стараясь не делать лишних движений, я встала, замоталась пледом, соорудив при этом длинную юбку, и замерла на мгновение, чтобы переждать темноту в глазах, это от потери крови, вскоре картинка прояснилась и я увидела, что коридор пуст, значит, Айван ушёл, я выглянула. Длинный тоннель в полумраке вёл к выходу, а с другой стороны, была каменная арка, полностью похожая на первую, но уже с лестницей на горизонте.

По шагам стало ясно, что Айван направился к лестнице, тогда я пошла в противоположенную сторону. Странно было то, что во всем длинном коридоре была лишь моя комната, как будто других тут и вовсе не было. Но я решила, что сдаваться рано, и держась за стену, заковыляла в сторону выхода, там, как я и ожидала было разветвление, такой же коридор, как и первый, только расположившийся горизонтально, я заметила вход в комнату. Он не был завешан, как и мой, и я побрела ближе, чтобы узнать, есть ли там кто-то.

Чувство страха пронзало мой здравый смысл, а что если там сумасшедшие, или извращенцы как Женя, но я продолжила путь и наконец-то добралась до комнаты. Самым больши?м сомнением был риск стать замеченной Айваном в это время, тогда он обидится по-настоящему за такую выходку.

Там, на голом полу лежал силуэт мужчины, он, по всей видимости, крепко спал и не слышал, как я приблизилась.

– Эй, проснись,– сказала я,– Эй.

Он медленно открыл глаза и, приподняв голову, уставился на меня. – Кто ты?– спросил он

Мужчина, на вид лет тридцати с недавно отросшей бородой тёмного цвета с голубыми глазами. Он выглядел не то чтобы несчастным, скорее подавленным, одежда его была неопрятная, и не свежа на вид, но что-то притягивало к нему, словно внутренний покой. Волосы до плеч выглядели чистыми, густыми, пряди, заправлены за ухо.

– Послушайте, времени мало, мне нужно идти в свою камеру, просто ответьте, вы пытались сбежать? Почему вы здесь?

Он сначала в недоумение смотрел на меня, а затем осторожно сел, оперевшись на одну руку. Тогда, мельком, на другой руке я заметила шрам, и он тихо сказал: «Да, пытался, но ничего не вышло, они засунули меня сюда, сижу уже два месяца. А что ты здесь делаешь?»

– Я тоже пыталась сбежать,– немного наклонившись, я указала пальцем на ногу в ранах.

– Ты что, прыгнула в воду? С ума сошла?

– Я не знала

– Мой приятель погиб так на моих глазах, его утащило это чудовище. Как ты смогла отбиться?

Говорить про то, что меня спасли, было крайне непредусмотрительно, и я соврала: «Повезло, что оказалась близко к стене. Забралась обратно».

– Ты легко отделалась девочка. Я давно понял, что отсюда не сбежать.

– Они что-то сделали вам за побег? Кроме того, что поместили сюда?

– Нет, у них нет таких полномочий. Они лишь могут привести и увести, пода?ть еду, напичканную веществами, но тут такую не дают, можешь не бояться. Мы смирные, знаем, что стоит нам покинуть комнату, заорёт сирена, и они сразу примчатся сюда. Кстати, как ты вышла из своей комнаты?

Я немного помолчала, потом решила признаться: «Моя одежда намокла, датчики отслеживания остались на ней».

– Несовершенство системы. Лучше тебе идти обратно, иначе накачают этим дымом или зацепят датчиков на волосы.

– Последний вопрос, как именно вы пытались сбежать? – сказала я, уже делая небольшие шаги назад.

– Когда нас везли на поля, работать. С тех пор туда лишь берут стариков и женщин.

– Спасибо, я надеюсь, что мы сможем еще поговорить.

– Навряд ли, с одеждой тебе принесут новые датчики. Даже не думай приходить сюда с ними. У тебя еще есть шанс выбраться отсюда, можешь сказать, что оступилась и нечаянно упала в воду.

– Это вряд ли,– сказала я с улыбкой, и быстрыми шагами направилась обратно в свою комнату.

Он явно знал, о чем говорит, если его приятель погиб, а как он вообще оказался здесь?

Переживания были напрасны, никто не приходил еще полчаса, за это время я могла больше узнать от этого мужчины, но лишняя осторожность не помешает.

Айван пришёл с плохими новостями, Елена наказала всех, и теперь никто не мог видеться несколько дней. В том числе моя маленькая сестра с родителями.

Это несправедливо, потому что я пыталась уплыть, или из-за чего-то другого?

– Что произошло тогда, когда она неожиданно вернулась с полей? – я решила, что будет уместным задать такой вопрос Айвану прямо в лоб.

– Я не могу…

– Тогда не приходи больше, мне больно от что тебя словно нет рядом. Как я справлюсь с этим одна?

– Ты даже не представляешь как ты, чуть не подставила нас обоих! Я даже не в курсе, что ты успела наговорить Елене про нас!

– Ничего! Я же неглупая, я не пыталась покончить с собой, я пыталась бежать! Чтобы потом вернуться сюда за родными, и за тобой, как только найду выход!

– Тут нет выхода, мы просто должны жить и ждать, что будет потом. У тебя есть шанс вернуться наверх, но это опасно. Она не хочет и слышать о тебе, говорит, что не будет давать шанса, но в то же время понимает, что твои родные заподозрят неладное и вскоре начнут задавать вопросы.

– Значит, она здесь, чтобы всех успокаивать? Что будет, если все начнут бунтовать?

Он посмотрел на меня строго, нахмурившись, а затем спокойно сказал: «Таких подвалов, как этот очень много, хватит на всех, а она будет ждать следующего заселения».

Следующего заселения, зачем они собирают здесь всех? Как отбирают людей, почему мы попали сюда? Столько вопросов и совершенно нет ответов!

В голове появились мысли о том, что если будут ещё люди, можно узнать, как там происходят дела за пределами острова. Их появление будет значить многое, скорее всего, информация об этом острове так и продолжает гулять. «Стоп, а как мы узнали о нем? Надо срочно спросить это у отчима» – меня словно током пробило от той мысли, что я, раньше не узнала, кто дал идею бежать сюда.

Может, это был тот старик, который отдал нам свой трёхколёсный мотоцикл? Или Олег встретил ещё кого-то. Вот если бы была возможность выпытать все от Евгения, тогда бы все встало на свои места, зачем ему врать?

– Эй, ты меня слышишь? – отвлёк меня от размышлений Айван.

– Да, ты что-то говорил?

– Я про твою одежду, Елена сказала, что тебе сошьют новую, а твою сожгла.

– Отлично,– язвительно ответила я,– А кто сейчас работает в швейной?

– Твоя мама,– коротко произнёс он, и по телу у меня пронеслась дрожь. Как мама, почему она там? Хоть бы она не натворила глупостей.

– Эта Елена не думает, что у мамы появятся вопросы к ней?

– Нет, здесь только у тебя есть привилегия задавать вопросы, и тем более твоя мама проинформирована о том, что работаешь ты в другом месте. Елене очень понравилась идея с обновлением одежды для всех, поэтому она нашла человека, который умеет шить, и будет делать это без лишних вопросов.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/olof-mun/obitaemyy-kupol-67073712/chitat-onlayn/) на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.