Книга - Нойоны. Гроза на востоке

Нойоны. Гроза на востоке
Александр Юрьевич Бауров


Нойоны #3Современный фантастический боевик (АСТ)
Над Эрафией грянул гром – грозной лавиной обрушилась на королевство кровожадная орда орков Кревланда. Эдрику III все сложнее удерживать страну от хаоса. Гримли Фолкин и его друзья по Военной академии Клекстона оказываются на передовой большой войны и понимают, что за неорганизованной толпой варваров стоит направляющая рука бессмертных. Разведчики Ивор Итон и Лазарен стараются всеми силами остановить конфликт, пока тот не принял всемирного масштаба, а в это время союз южных стран все глубже увязает в неоплатных обязательствах перед нойонами.





Александр Бауров

Гроза на востоке



Оформление обложки Антонина Калласа



© Александр Бауров, 2016

© ООО «Издательство АСТ», 2016


* * *


Любовь не уживается со страхом.

    Сенека






Глава 1


Северная Таталия, Пятый путь Лун, 989 год н. э.

«В начале было Слово, и Слово было…» – Мадивьяр Локхед закашлялся и закрыл книгу. Плотная кожаная обложка, отличная бумага. С недавних пор проконсул руководил цензурой Таталии. Он давал разрешения на продажу и создание списков-копий любых текстов в стране. Через руки советника проходили десятки трудов, религиозных, научных, политических. Кто-то считал себя новым пророком, кто-то гением алхимии, кто-то будущим королем, и все эти амбиции тяжким грузом ложились на плечи Мади.

Сейчас он разбирался в религиозных и мистических трудах. Было его любимое время года – поздняя весна, время отдыха. По крайней мере, брат, консул Артур Локхед, называл отъезд из столицы отдыхом. Но Мади в последнее время занимали совсем другие мысли.

В этом красивом и далеком от столичной суеты, раскинувшемся у южных отрогов Великого Хребта имении, он после долгой разлуки встретился с семьей, обычно проводившей здесь все лето. Его жена, дети, сестра жены, целая орава малолетних племянников и даже двоюродные внуки. Иногда из Асанны в сопровождении свиты и стражников заезжал Артур. В такие дни обычно закрытое имение Локхедов становилось местом паломничества местной знати.

Мадивьяр любил играть с детьми, а те любили, когда глава семьи становился просто добрым дедушкой – сидел по вечерам у камина и рассказывал интересные истории. Как советник консула по иностранным делам Мади бывал во всех странах мира и самых дальних уголках. Ему тоже было приятно рассказывать малышам о разных народах, описывать красоты стран, которые ему пришлось повидать на своем веку.

Но детей больше увлекали истории о древних воинах, правителях и царствах прошлого, о любви и великих свершениях. Когда речь шла о канувшей в лету Империи Солнца, о нойонах и магах Севера, Мади говорил, что нельзя считать кого-то злодеем, а кого-то героем. Великие ордена чародеев столь недосягаемы в своем могуществе, что разобраться в том, кто на самом деле хорош, а кто плох, не могут даже взрослые…

Неожиданно Локхед понял, что ему все сложнее отвечать на такие детские вопросы. По утрам, глядя в зеркало, Мади все чаще спрашивал себя – почему же все так произошло, есть ли в этом его вина? Он думал об изменениях, произошедших за последний год после окончания войны с Фолией.

Мади отложил книгу и, выпив воды из стоящего рядом на столе золоченого кубка, решил прогуляться. «Проклятые подземные писаки, где они только берут эту свою бумагу? Столь ценный и дорогой продукт!» – думал он, оглядев нагромождение темных переплетов. «Подземными писаками» проконсул именовал отшельников, обитавших у минойского города Врата Толосс. Они вели затворнический образ жизни – не общались с минотаврами и троглодитами пещер, ни во что не ставили правителей Асанны. Неизвестным способом, предположительно из особых пород грибов, они делали бумагу и записывали на ней свои философские и религиозные тексты, а затем отправляли в мир с кем-либо из многочисленных последователей. Они свято хранили тайну производства своих свитков, и дознавательная контора ни у одного схваченного проповедника не смогла выбить описания этого процесса.

В последнее время антиправительственный тон отшельнических речей стал пугать хозяев Асанны. Простые таталийцы относились к отшельникам очень уважительно, а их основной труд «Книга Миров» был почти в каждой семье, независимо от достатка. Хотя его издание никогда не поощрялось – ни собственно правительством консулов, ни влиятельными членами совета. Один из последних, вновь чем-то дополненных образцов «Книги Миров» и лежал сейчас на столе у Мади. Из дворца торопили с решением…

Артур дал понять брату, что пора бы подумать о полном запрете деятельности толосских мудрецов, все более смахивающей на опасное сектантство и ересь. Это поставило Мади в неловкое положение. С одной стороны, его брат, да и весь Совет, ждали лишь повода, чтобы начать репрессии против отшельников, с другой стороны, их произведения были во многих известных домах, и это могло привести к определенным трудностям. Даже здесь, на вилле у Мади, было несколько десятков их рукописей, и сам Артур во время редких визитов любил их перелистывать.

Проконсул накинул на плечи бархатный плащ с тончайшим песцовым кантом и вышел в сад, который тянулся до самой реки. Тут росли апельсиновые, мандариновые, лимонные деревья и даже редкие в этих местах яблони. У самой воды покачивались на ветру завезенные из Карна кусты золотисто-зеленой сомы. Садом занималась жена Мади, ей помогали сорок садовников.

Мади очень любил свое имение. Пять сотен крестьян и ремесленников, что жили на его земле, хорошо отзывались о хозяине. Он был добр и заботлив, никого не изводил на работах и даже вызывал лекарей, чтобы раз в год делать осмотр поселян.

Но просто пройтись вечером по саду и подышать свежим воздухом – такой роскоши советник позволить себе не мог. Едва он ступил на кипарисовую аллею, как его догнал племянник – молодой человек лет двадцати, которого родственники давно хотели пристроить в посольство в Карнской Империи.

– Дядя, дядя! К вам двое гонцов из Асанны. Из окружения вашего брата!

– Хорошо, Джорджи! Скажи, я подойду к ним чуть позже. Отведи в гостиную и угости их чем-нибудь!

– Ладно, дядя, – Джорджи побежал к дому.

«Не дадут и минуты, и минуты», – с горечью думал Мади. Он хотел пойти к реке и покидать в воду камушки. Берег здесь отвесный. Не с песчаным пляжем, как ниже по течению, а с мелкой галькой. Но сейчас у Мади не было времени дойти до реки. Советник присел на резную лавочку. На каждом повороте аллеи стояли мраморные статуи древних героев и мистических животных. Герои минойской войны и войн стихий неподвижно взирали на прохожих из тени деревьев.

Да, много событий, необъяснимых и тревожных, произошло в последнее время, и чем дальше, тем больше Мади чувствовал личную ответственность за все происходящее. А как все радостно началось – с победы над фолийцами при городе Роратон. Победы без боя, когда отряды мертвых, ведомые Торнтоном, остановили и одним своим видом обратили в бегство сорокатысячную армию герцога Брохильда и генерала Вистана. С тех пор в Таталии многое изменилось, и не в лучшую, как казалось Мади, сторону. Начать с того, что Торнтон вслед за почетными наградами получил титул и земли, в которых обосновались приверженцы обессмерчивания, якобы обещанного им нойонами.

Дальше – больше. Полгода назад с посольской миссией в столицу прибыл моргул Дракис. От имени нойонов он обещал обильную компенсацию в обмен на свертывание торговли с Эрафией и Авлией. Консулы приняли этот договор, несмотря на предостережения Мади о том, что этот крайне не дружелюбный шаг по отношению как к конкретным странам, так и косвенно к Арагону может иметь плачевные последствия. Об опасности и вовсе забыли, когда по указанию Дракиса в горных городах минойцев около места, называемого Врата Могул, был найден огромный выходящий пласт, полный золотых жил. Фолерен – валюта Таталии – укрепился в цене, а торговый оборот с Карном, пустынным Хордом, Фолией, Лордароном и Кревландом резко вырос. К тому же многие торговцы дважды наживались на перепродажах, и цены на большинство товаров из стран юга в Эрафии уверенно пошли вверх.

Разумеется, рост торговли с соседями привел к росту морских перевозок. В узком горле залива Драконья Голова, перед главным портом страны Шейхоном, ежедневно на рейде стояли десятки судов с товарами с востока. Они ожидали таможенного контроля в маленьком городке Изольенти. Только после этого, пропустив выходящие корабли, они могли войти в залив и взять курс на Шейхон для разгрузки и торга. Разумеется, это место стало привлекательным для пиратов.

В начале зимы, хотя в этом тропическом поясе никакого особого отличия зимы от осени не было, киликийские морские волки на трех галерах устроили дерзкий налет на Изольенти. Пираты потопили пять кораблей, еще несколько подожгли. Кроме того, киликийцы решились на вылазку в город, где сожгли таможню, захватили приготовленную к вывозу в Асанну выручку, собранную со всего побережья за несколько месяцев. Пропало сто тысяч золотых фолеренов, пятьдесят тысяч карнских сольдо и азахарейских динаров.

Столь удачное нападение наводило на мысль, что у операции был могущественный покровитель в самой Таталии. Все подозрения пали на нового советника по обороне Френсиса Ларго. Ранее он был членом киликийского союза свободных мореплавателей, под красивым названием которого, как говорили в совете, скрывалась банда размером с небольшое государство. Раньше Мади и сам так думал, но поддержка Ларго во время спасения Роратона, его дальнейшая бескорыстная помощь говорили советнику, что бывший пират всерьез намерен завязать с прошлым. Несколько недель назад инициированное советом расследование полностью оправдало Ларго.

И вот полтора месяца спустя после удачного рейда, когда Изольенти только начинал отстраиваться после погрома, пираты вновь решились попытать счастья у таталийских берегов. Несмотря на просьбы шейхонского губернатора, военное усиление не было организовано. В Асанне всех волновал вопрос о том, кто из своих нажился на этом ограблении. Никто не подозревал, что киликийцы рискнут второй раз остричь того же барана.

В этот раз морские волки подготовились основательнее и привели двенадцать кораблей под флагами двух знаменитых пиратских вожаков. За ними следовали небольшие галеры, полные жадных до золота головорезов. Несмотря на многочисленные протесты, поданные дипломатам Карна, который по договору должен была охранять все морские суда до их входа в залив Драконья Голова, моряки островной империи относились к своим обязанностям весьма небрежно. Многие в Асанне полагали, что пираты в сговоре с регентом Карна, что также было сложно доказуемо.

Когда пиратский флот показались на рейде Изольенти, в городе и на пришвартованных кораблях началась паника. Всем была памятна резня и разбой, учиненные корсарами несколько месяцев назад. И тут случилось нечто невероятное.

На ярком голубом небе, среди редких облаков появились два светлых пятна. Грозный рев наполнил воздух, внушая ужас невольным свидетелям на набережной Изольенти. Два огромных серебристо-белых дракона-духа с искрящимися на Солнце костями и трепетавшей на ветру белесой аурой, двигались к городу.

Никто из жителей города, гостей с востока и даже отчаянных морских волков, часто плававших у нойонских берегов, уже долгие столетия не видел этих мистических чудовищ. О них ходили легенды, как и о некогда побеждавших их титанах.

Драконы снизились и шли на бреющем полете на высоте двадцати – тридцати ярдов. Они летели с такой скоростью, что ветер от взмахов крыльев поднимал высокие волны. Неожиданно пираты поняли, что целью монстров был не город и не стоящие у причалов торговые суда, а они сами. Быстроходные галеры, как водомерки на пруду, зашелестели лапками весел. Попытались разойтись, но не успели. Один из драконов завис в нескольких десятках ярдов от флагманского корабля под черным флагом.

Монстр изогнулся, в его черепе, костях и изгибах крыльев полыхнул отблеск багрового пламени. Жуткий треск, под ударом яростных молний, сорвавшихся с когтей на крыльях дракона, – корабль пиратов развалился на три части. Объятое пламенем пиратское знамя затрепетало и полетело вниз вместе с бросавшимися за борт горящими людьми. Второй дракон не только поджигал суда помельче, но зависнув над уцелевшими, хватал галеры огромными костистыми лапами, грозно махал исполинскими крыльями и поднимал корабли из воды. Пираты в ужасе прыгали за борт и плыли к берегу. Вся бойня заняла не более трех минут. Затем с торжествующим клекотом и свистом оба монстра скрылись за горизонтом в черно-пепельных тучах, что закрывали небо над землями нойонов.

На воде оставались перевернутые разбитые корпуса кораблей, горящие доски, рваные паруса и останки человеческих тел, которыми с удовольствием поживились морские хищники. До берега добрались лишь шестеро участников нападения, но и те не нуждались в аресте. Пятеро пиратов выползли из воды совсем седыми, они постарели и осунулись, а один онемел навсегда. Как умалишенные, в грязи и крови они ползали по галечному пляжу. Держались за голову, время от времени вздрагивали и, глядя в небо, издавали нечленораздельное мычание. Заменявшая драконам кожу аура ужаса навсегда поразила их разум. Но на этом удивительные события в жизни городка Изольенти не заканчивались.

Ближе к вечеру на горизонте показались два огромных корабля. Больше ста ярдов длиной, иссиня черные, они напоминали павшие в воду куски ясного ночного неба. Не было видно ни парусов, ни весел, ни даже мачт. На единственном возвышении у кормы стоял флагшток, на нем черный стяг с серебряным кругом и символом «N» посредине.

От кораблей, замерших в полумиле от берега, отделился десантный бот, сделанный из того же черного мерцающего материала, что и суда. Когда он подошел к берегу, на землю сошли шестеро личей, сопровождавшие важного гостя, лишь отдаленно напоминавшего человека. По крайней мере, жители на допросах в секретной службе показали, что шестеро были скелетами в высоких доспехах, с жезлами, на концах которых горел зеленоватый огонь, а их вожак носил доспех темного текучего металла, по рукам его бежали фиолетовые молнии. Предводитель нежити назвался Ритцем и заявил главе города, что является посланником нойонов, и сами истинные велели ему быть здесь. Он сказал, что все побережье Таталии от входа в залив Драконья Голова до Карнской границы и города Бат-Ол отныне будет охраняться мощью нойонов. Мэру пришлось кланяться в ноги и благодарить своих спасителей.

Что же так удивило советника в этой истории, что сейчас, сидя на скамье под вечерней тенью кипарисов и вдыхая влажный южный ветер, он глубоко задумался? Его волновала, пугала и настораживала та нагловатая уверенность, с которой действовали нойоны. А также полное безучастие, бездействие и безразличие со стороны Арагона.

Действительно – уже больше двухсот лет нойоны не проводили военной акции за пределами своего мира, ведь именно это было условием капитуляции в последней войне стихий. Правда, полтора года назад, на глазах Мади, нойон поднял на склоне горы Ферис двадцать тысяч скелетов и личей – они спасли таталийцев от разгрома по пути на город Роратон. Уже тогда советник ожидал сурового возмездия с Севера, но ничего не произошло. И вот всего пару месяцев назад их драконы, мистические носители ауры ужаса, уничтожили флот киликийских пиратов.

Да, оба раза вмешательство нежити принесло выгоду Таталии, но все же Локхед никак не мог понять – почему Арагон до сих пор ничего не предпринимает?! Ведь влияние бессмертных владык на правительства Таталии и Фолии сильно выросло. Их силы вовсю орудуют в Кревланде и Карне. На очереди Эрафия, и туда также проникли их агенты, думал Мади. Когда более года назад, рискуя жизнью, проконсул послал письмо правителям Эрафии и Авлии с предупреждением о растущей силе нойонов, он ожидал какой-то реакции с их стороны, но ничего подобного не произошло. Ни посол Эрафии, ни представитель Авлии не пришли к нему за негласным советом. А ведь они, несомненно, были осведомлены о появлении нежити под Роратоном. Посольства официально ответили жестокой нотой на сворачивание торговых отношений, обещая в ответ запретить вторичную перепродажу их товаров. Дальше таскать каштаны из огня для этих гордецов Мади не собирался. Если нойоны победят и узнают об измене – ему конец. То наивное письмо может слишком дорого ему обойтись, а возможно, его семье и детям.

По спине советника пробежали мурашки. В какую опасную авантюру он ввязался! Вместе с братом они навели тень на всю Таталию. Тут, глядя на черного жука, что торопился до заката попасть в свою норку, проконсул вспомнил, что его самого уже давно ждут дома. Он обещал быть через несколько минут, а сидел на скамье почти полчаса. Огромный красный шар солнца спускался за излучину реки, теплый влажный ветерок обдувал лицо. Мади еще на миг впился взглядом, будто стараясь лучше закрепить в своей памяти эту красоту, и развернувшись, побрел к усадьбе. У самого парадного входа он встретил кучера, что утром привез жену из Асанны, куда она ездила проведать старшего сына.

Кучер ковырялся с какой-то железкой, сидя прямо на парадных ступенях.

– Что делаешь? – тихо спросил Мадивьяр.

– Так, ваше благородие, подковы вот сам справил. Да не очень-то наши кузницы работают, пришлось лордаронские купить. Свои деньги отдал, а там глядите, мягкий металл, сор добавляют! Вот в городе-то все и говорят, металл из Лордарона весь год плохой идет, от плуга до копья. Раньше это железо из Эрафии гнали, и на утварь, и на оружие, все отличное было, теперь с ними не торгуют или все втридорога идет.

Мади развел руками. Хотел было идти дальше, но все же дослушал слугу.

– В Лордароне же известно, они все хорошее теперь проклятым оркам продают, гори они в огне. А нам специально мусор, отбросы шлют, – конюх потряс подковой.

– Ну, ты не расстраивайся, – Мади достал из-за пояса кошель и, узнав, сколько мужик отдал за плохие подковы, дал ему один серебряный фолерен сверху. – Лошади же мои, ты за них свое жалованье получаешь, а я ведь мало за вами за всеми слежу, мало…

– Ну что вы, хозяин?! – кучер не хотел брать деньги, но Локхед настоял на своем. – Проклятые орки берут мечи и копья в две цены против обычной в последнее время. Сами-то делать ничего не умеют, хаидово семя. Вот лордаронцы на нас и сберегают, все хорошее им, зеленокожим тварям, продают. Один меч ведь десятка подков стоит!

– Плохо дело. Не уберегли с братом Таталию, – пробормотал Мади, не глядя на кучера.

– Вы о чем, хозяин?

– Да так, ступай, поздно уже, – и, похлопав слугу по плечу, советник пошел в дом.

Мажордом, а потом и первый лакей предупредили его, что гости ждут в библиотеке. Мади велел подать им свежего апельсинового пунша.

Проконсул вошел в комнату так тихо, что гости сперва даже не заметили его. Один из них, с легкой проседью, сидел в кресле спиной к двери, поэтому Мади не мог сразу его узнать. Второй оказался одним из молодых помощников его брата, человеком сильного рвения и тщеславия. Он стоял у шкафа из красного дерева и рассматривал печать на каком-то древнем манускрипте.

– Я рад вас видеть, друзья! Смотрю, новости из Асанны готовы добраться и в эти тихие, спокойные места, – с этими словами хозяин дома прошел через комнату и сел в глубокое просторное кресло, обитое шкурой белого козла. Слуга, шедший следом, подхватил сброшенный с плеч плащ и прикрыл дверь. Мади наконец разглядел лицо пожилого гостя. На лице проконсула отразилось недоумение.

Это был его старый друг и доверенный человек в Кревланде, Руперт Амброз. Родом из купеческой семьи, он был принят на тайную службу таталийской разведкой. В последние несколько лет задачей Амброза была служба в посольстве Таталии в столице Кревланда. Он был свидетелем первого всплеска недовольства, разрастания военного мятежа, водворения орочьего вождя Крага Хака и начавшейся гражданской войны. Когда прежний король Гирд Смелый покинул Боосс и бежал к эльфийской границе, посланника хотели отозвать. Однако Амброз каким-то чудом быстро нашел общий язык с узурпатором, и Краг Хак, ставший вождем всего Кревланда, не только оставил его в столице, изгнав миссию Эрафии и Авлии, но стал чаще брать в военные походы. Дважды за эти годы дипломат и шпион Амброз покидал страну варваров для отчета перед правителями Асанны, и оба раза после этого в Кревланде происходили крутые перемены.

Мади сразу понял, новости не будут добрыми.

– Как я рад тебя видеть, Руперт! Мой дом всегда тихая гавань для таких яростных и быстрых людей, как ты, мой друг.

Руперт привстал, вскинул обе руки вверх и улыбнулся. Лицо его показалось Мади исхудавшим и осунувшимся. Он также встал и обнял старого знакомого.

– А у вас что? – холодно обратился советник к молодому человеку, так и не предложив тому сесть, хотя в библиотеке было еще несколько кресел. Чуть слышно трещали свечи в массивных канделябрах, за окном быстро темнело. Юноша отрапортовал:

– Его превосходительство консул Артур Локхед велел передать, что хочет видеть вас в Асанне к концу завтрашнего дня. Это дело государственной важности. Также он просил вручить вам это письмо. – Мади, не вставая, протянул руку, молодой человек фыркнул и, согнувшись, а он был высок ростом, протянул советнику запечатанный свиточек. Мади взглянул на печать и, не раскрывая, положил на столик, что стоял между креслами.

– Еще что-нибудь?

– Да, если позволите, сэр, у меня есть предположения…

– И какие? – пристально глядя на него, спросил проконсул.

– Я не хотел бы говорить при посторонних, – юноша покосился на Амброза.

Тот тихо улыбнулся и начал грызть одно из пирожных, недавно принесенных слугой.

– О, Руперт мой старый приятель, у меня, – Локхед кашлянул, – нет от него тайн!

– Но…

– Молодой человек, – осадил его советник, этот выскочка начинал уже раздражать его. – Молодой человек. Позвольте мне, старику, дать вам один совет! Кстати, присядьте! – проконсул указал на стул возле хранилища свитков. – Я в совете больше тридцати лет и пришел туда еще более молодым и гордым, чем вы. Я видел множество людей, делавших себе имя – и тех, кто мечтал о славе, и тех, кто добивался многого. Одни из них были горды и тщеславны, старались всем доказать, на что они способны на самом деле. Думали, что на многое, ждали событий, потрясений, желали поймать свою удачу. Другие шли путем лести, тихо и вкрадчиво входя в доверие к все более и более влиятельным лицам. Они меняли одного покровителя на другого, более могущественного, до тех пор, пока сами не получали в руки власть или не совершали ошибку, отправляясь в почетную или не очень ссылку. Были иногда и выдающиеся личности, – Локхед усмехнулся, – что заканчивали свою жизнь на плахе. Вы близки к первой крайности. Я не говорю, что это плохо, но вызывает некую озабоченность. Вы, возможно, совершите подвиг, сражение какое-нибудь подвернется, и слава придет. Как пришла неожиданно к моему брату. Но понимание того, что вместе с властью возникает ответственность, ощущение доверия и страх за судьбу целого народа – все это приходит к таким баловням судьбы много позже их возвышения. За это время можно совершить такие ошибки, что будут напоминать о себе каждый день, и так до самой смерти… Подумай об этом на досуге, – хозяин дома улыбнулся. – Ну и какие там у тебя соображения?

Молодой человек перестал хмуриться и заговорил:

– В Асанну прибыл посланник нойонов, и это сильно всполошило весь двор, сэр. Вы единственный видный деятель, имевший с ними дела, потому консулы хотят немедленно видеть вас. Надеюсь, в письме более подробно все описано, но я счел должным дать вам знать, сэр!

– Благодарю, мой юный друг, а теперь оставь нас. Тебя ждет отличный ужин, а слуги покажут тебе место для ночлега. Вероятно, завтра утром мы вместе поедем в Асанну, и по дороге ты сможешь мне еще что-нибудь рассказать.

Весьма гордый тем, что расположил к себе могущественного советника, гонец откланялся и вышел.

– Достойный молодой человек, – заметил Амброз. – Правда, место ему не в совете служить мальчиком на побегушках, а офицером в войсках. Он жаждет битв, сражений. Пару раз умоется кровью – и остудится пыл молодой.

– Это верно насчет крови ты подметил, – кивнул Локхед. – Я пошлю парня к Ларго. Морской волк сможет пристроить его куда надо, а мелких сошек у брата и так хватает. Но это дело десятое, почему ты прибыл? – Мади отставил стакан сока и, закинув ногу на ногу, приготовился внимательно слушать.

– У тебя прекрасные сапоги, Мади, наверное, стоят сотню фолеренов. Кожа, позолота… Одолжил бы мне такие?

– Я не против, да только зачем они тебе? Орочьих женщин соблазнять? – засмеялся советник – он не понимал, к чему клонит Амброз.

– Да так… я бы их продал в Кревланде за пару сотен их зари и, может, отдал долги…

– Пару сотен зари – у тебя что, своих денег нет?

– Ну, вот ты уже понимаешь, Мади. Я приехал сюда, истратив все до последнего сантима и загнав по дороге шесть лошадей. Полмесяца в пути по горам, хребтам, перевалам и ущельям, подземным туннелям и нашим прекрасным приморским равнинам…. Стоило проделать этот путь, без денег, рискуя жизнью, чтобы посмотреть на такие сапоги.

– Ладно, хватит шутить, о чем ты? – Мади поджал ноги под кресло и потянулся. – Что стряслось такое? Почему у тебя кончились деньги?

– За сведения надо платить, а в последнее время орочьи шишки берут много больше обычного. Так что нет ничего удивительного, что я приехал к тебе без сантима в кармане. Другое дело, будет действительно странно, если мои новости все еще свежие и никто прежде тебе ни о чем не доложил…

– О чем?

– О том, что Кревланд вот-вот объявит войну Эрафии, – сухо, сжав губы, процедил Амброз, следя за реакцией старого друга.

– Правда, мне до тебя никто не говорил такого, – тихо ответил Мади. – Разве что возница…

– Кто?

– Кучер мой только что говорил, что лордаронцы продают оркам много больше оружия, чем обычно… Этого следовало ожидать, – думал он вслух, – но так скоро… Когда, ты думаешь, это начнется?

– Хочешь подробностей – пожалуйста.

Руперт за полтора часа изложил то, что ему удалось узнать в Кревланде за последний год. В данный момент войска орков были сконцентрированы на границе с Лордароном и, как только Краг Хак договорится с владыкой Тамил-Азота о цене прохода по землям восточного герцогства, он двинется к границе с Эрафией.

– Да… – только и прошептал Мади. Он встал и, обойдя кресло собеседника, подошел к большой карте мира, занимавшей противоположную стену. В массивной раме, выполненная на изящном широком пергаменте, она была любимой игрушкой Мади. В углу значилось имя дарителя: «Сумеречный маг Малькольм» – и место дарения: «о-в Зейлот».

Руперт тоже встал и, грызя печенье, подошел к другу.

– Подсвети-ка, – Мади указал на канделябр, Амброз исполнил его просьбу. Карта будто засветилась изнутри, а изображения рельефа и городов стали еще четче.

– Сумеречные подарили?

– Малькольм. Говорят, он сейчас в Карне, – бубнил себе под нос Мади. – Значит, две армии, по двадцать тысяч каждая… – продолжал размышлять советник.

– Да, здесь и вот здесь, – указал Амброз. – По крайней мере полмесяца назад они были там. Сейчас они могут уже находиться в Лордароне.

– Плохо дело.

– Еще бы, особенно если учесть, что герцог Карл готов помочь им людьми. Лордаронцы недолюбливают энрофских правителей, хотя уже сто лет как свободны от них. К оркам могут присоединиться несколько тысяч солдат людей и тяжелая кавалерия.

– А этот Синкат, о котором ты столько говорил, кто он?

– Не могу доказать это, но мне кажется, что он служит нойонам.

– Очень плохо, – после минутной паузы сказал Мади. – Видишь ли, меня не оставляет впечатление, что орки – это какой-то обходной маневр, блеф. Что-то вроде проверки боеготовности…

– Нойоны? – шепотом спросил Амброз.

– Кажется, да, – так же тихо ответил Мади. – Они хотят знать, до какой степени надо разворотить этот муравейник, чтобы Арагон все-таки вмешался!

– Возможно ли это?

– Ладно, давай спать. Завтра вместе поедем в Асанну, дел будет по горло. Ты же никому из совета прежде не докладывал?

– У меня нет ни лошадей, ни денег, ничего. Меня случайно этот юноша сюда подвез. Надеялся тебя здесь застать. Думаю, лето вот-вот начнется, значит, Мадивьяр скрывается от лишних глаз и ушей в Асанне.

– О да, я первый раз за три года вырвался провести здесь пару месяцев, но чувствую, уже не выйдет. Ты можешь расположиться в покоях моего брата, – пройдя в коридор, советник указал на украшенную искусным ковром помпезную лестницу.

– В покоях консула?

– Да, ты сделал большое дело для всей Таталии, и покои консула меньшее, чем наша республика может тебя отблагодарить, – он похлопал друга по плечу.

Было далеко за полночь, когда Мади, выпив микстуру от кашля, прошел к себе в спальню. Жена давно спала. Во всей огромной комнате горели три маленькие свечки. Под их тусклым трепещущим светом он разломил печать на свитке и стал читать письмо брата Артура. Как оказалось, молодой гонец верно угадал содержание.



«Дорогой брат! Мне искренне жаль лишать тебя отдыха, который ты по праву заслужил и которого ждал с таким нетерпением. Но того требует дело чрезвычайной важности. Сегодня вечером (а письмо было подписано вчерашним числом) в Асанну прибыл посланец нойонов и потребовал аудиенции обоих консулов. Мы смогли поучить его хорошим манерам и заставить ждать несколько часов («Зря, они этого не любят», – подумал Мади), но в итоге мне и Стиллрою пришлось-таки его выслушать. Это был обычный человек, но с ним появилась и настоящая нежить. Я впервые их видел. Они, правда, так же омерзительны, как ты мне и описывал.

В воинах нежити опознали существ, именуемых личами, но посланец был человеком, гордый и напыщенный, зовут его Кальдерон. Если это имя тебе что-либо говорит, постарайся вспомнить. Он сказал, что нойоны хотят (слово «хотят» было подчеркнуто красным), чтобы оба консула прибыли на о-в Красный в Адропском заливе. Это страшная и опасная затея, мне нужно с тобой посоветоваться. Есть у них и требования, которые я не могу изложить иначе как при личной встрече. Кальдерон заявил нам, что его ранг в их иерархии такой же, как у являвшегося прежде Дракиса, что он моргул. Маги двора дали мне ряд советов, которые я буду рад обсудить при встрече. Прошу тебя, не медли, бросай все дела и приезжай в Асанну. Ты нужен мне и Совету.

Любящий брат Артур»



Мади аккуратно задул все свечи. Положив письмо на стол, лег и поджал босые ноги, стараясь не разбудить жену. Взгляд советника упал на незашторенную часть огромного окна, на черное безоблачное небо и звезды. «Теперь точно не отдохну. Вот и дождался пророчества Торнтона». Полтора года назад гость с юга сказал, что время для свершений еще не пришло. Вот оно. Теперь пришло, война начинается…



Авлия, Рейхавен, Пятый путь Лун, 989 год н. э.

Дворец Совета Правды казался пустым. Огромное, почти стадий в высоту, здание, похожее на вырубленную из скал пирамиду, было облицовано зеленоватым мрамором, увито мхом и ползучими плющами разных оттенков. Эльфы очень трепетно относились к своим традициям. Хотя судьба в свое время вывела их из чащ Сингмара на широкие авлийские равнины по берегам Меропонта и озера Тетис, эльфы помнили и любили те густые непроходимые леса с живыми деревьями – энтами.

Рейхавен уже почти восемьсот лет был столицей и оплотом эльфов, которые после создания Империи Солнца покинули живые леса и расселились по обширной территории от западных отрогов Великого Хребта до залива Лоссом, куда впадали полные воды реки Меропонт. Прошли столетия, Империя Солнца канула в Лету, и теперь страна эльфов разделяла земли людей и заснеженные пустыни, скрывавшие цитадели укрывшихся от мира белых магов.

В одном из множества коридоров дворца меж статуями древних героев и богов, на изящной скамье вишневого дерева сидел авлийский разведчик Ивор Итон. За прошедший год он не изменился, только волосы стали чуть темнее, еще более выделяя эльфа среди светловолосых собратьев. Он ждал здесь достаточно долго и рассеянно рассматривал пестрый гобелен. Его учитель Алагар был на приеме у верховного друида, руководителя Совета Правды Эллезара. Видимо, разговор шел напряженно, глава разведки задерживался. Ивор догадывался, зачем его вызвали в столицу, да так срочно. Хотя почти все его дела были завершены, а сам он, как говорят люди, проводил медовый месяц.

Брак с принцессой Эльзой Грифонхат был заключен, хотя официально и не признан в Эрафии. Церковь Велеса наотрез отказывалась от межрасового кровосмешения в древе королевского рода. Но главную победу Эльза одержала прошлым летом на семейном совете – убедив отца в корыстности планов герцога Рууда и своей искренней любви к Ивору. Ей разрешили, в сопровождении тайной стражи, отправиться в Авлию. Эльза покинула дворец и не очень-то тосковала по наполненному интригами и коварством дому. Но работа и призвание ее избранника были весьма специфичны. И вот три дня назад астральный сигнал заставил Ивора покинуть усадьбу на южном берегу озера Тетис, где они с Эльзой планировали поселиться.

«Пока не разрешатся все загадки прошлого года, они меня не отпустят. Пусть я и породнился с Грифонхатами», – думал эльф. Ему вспомнились постоянно мелькающие в окрестностях представители разведки людей. Слуги главы разведки людей Оллина Эй-тоя всегда наблюдали за принцессой, и Ивор уже привык к незатейливой слежке.

А загадок прошедший год породил достаточно. Одним из самых непонятных был случай с архивным делом канцлера Рууда. После разговора с королем Эдриком, на следующий день после схватки с вампирами, Ивор был вынужден покинуть город. В Энрофе, на территории посольства эльф вновь встретился с Эй-тоем и пообещал исполнить свою часть договора. Тем более что помощь главы разведки Эрафии ему уже пригодилась и могла понадобиться в будущем. Никогда прежде ни у одного эльфа не было столь близких отношений с верхушкой государства людей. Эй-той продолжал бескорыстно им помогать. Ивору следовало ответить благодарностью, и осенью он пригласил вельможу в столицу Авлии.

По заранее установленной договоренности, Ивор получил от Алагара право провести разведчика другой страны в святая святых – архив тайной службы и показать кристалл с записями о Лолли Эдгаре Рууде, канцлере Эрафии. Каково же было их удивление, когда оказалось, что эльфийские данные не содержат ничего нового по сравнению с уже известными Эй-тою фактами. Выходило, что новый канцлер все время вел себя идеально, если не считать участия в мятеже генерала Рейнхарда два года назад, который он же сам и предупредил. Все предположения Эй-тоя о неверности канцлера рухнули. Конфуз получился пренеприятнейший, отношения с королевской разведкой сразу охладели.

Напрашивалось два вывода. Или архив не полный и за канцлером Эрафии эльфы толком не следили, или материалы постоянно изымаются. Ивор не мог поверить, что в их хранилище кто-то проникает. Эльф знал, что никто из службы Алагара не мог забрать эти кристаллы и вынести их из хранилища.

Материалы архива были доступны лишь нескольким членам Совета Правды, но тут возникала проблема. Они не оставляли имен, а лишь звания – в результате, выяснить, кто же мог подменять данные о Рууде, оказалось невозможно. У Ивора на руках был один маленький козырь – после холодного расставания с Эй-тоем учитель Алагар обещал взять дело в свои руки и выяснить, кто из членов Совета так сильно интересуется, а возможно, покрывает эрафийского канцлера.

В общем – загадка осталась. А времени на раскрытие было все меньше и меньше. Со времен разгрома Фолийской миссии тогдашний прогноз о неизбежности скорой войны с нойонами больше не подвергался сомнению. Рост влияния бессмертных в Фолии и Таталии, контроль над торговыми путями юга материка – всего этого нойоны больше не скрывали. Вершиной наглости стала навязанная блокада странами юга торговли с Эрафией и Авлией. На первый взгляд обреченная на провал, эта тонкая деструктивная акция неожиданно сработала. Торговая ассоциация Авлии и съезд купеческих гильдий Эрафии были крайне недовольны. Связь с далекой Азахареей со временем восстановилась, но в незначительных объемах. Торговцы великих держав открыто требовали войны. Упирали на религиозные порывы людей и эльфов, указывали на возрастающую силу южной тьмы – на деле высчитывая свои убытки. Результатом стало обращение Совета Правды и короля Эрафии к магам севера с требованием немедленного вмешательства. Вот уже два месяца правители и ведущие торговцы – верхушка обеих стран – ждали ответа…

Неподалеку открылись двери, и волна свежего воздуха пронеслась по коридору, эльф обернулся – из покоев одного из членов Совета вышел Алагар. Он тоже не сильно изменился, стал лишь более грузен. Лысый череп с пучком черных волос был покрыт потом. Маленькие карие глаза смотрели пристально и требовательно. Эльф вытащил платок и устало отер лицо. Однако едва он заметил Ивора, как все внутреннее напряжение тут же спало. Алагар был рад, что верный помощник и ученик добрался сюда целым и невредимым, вновь готовым к испытаниям.

– Ну и жара стоит. Похоже, медового месяца, принятого у людей, друг мой, я обещать тебе не смогу, – заметил Алагар. Они обнялись, и глава разведки предложил пройтись до библиотеки, что находилась на подземном этаже Дворца.

– Встреча с Эллезаром сильно утомляет? – поинтересовался Ивор.

– Конечно, но с ним я еще не встречался. Переговоры с другими членами Совета стоят того же.

Ивор удивленно посмотрел на учителя:

– Ваш секретарь и стража сказали, что вы направились к Эллезару. Что глава Совета срочно вас вызвал…

Алагар кивнул, скривив губы:

– Вызвал, но до сих пор не удосужился меня выслушать. У него совещание с военными, меня пригласят позже.

– Что-то серьезное? – Ивор не любил, когда крупные новости приходили сверху. Обычно это он направлял их туда.

– Ты, полагаю, мог бы быть в курсе, просто пройдясь по улицам. Весь город гудит об этом.

– Что-то связанное с Кревландом?

– Да. Армии орков пересекли границу с Лордароном и движутся со склонов Великого Хребта на тучные равнины Эрафии.

Ивор вздохнул. Было ясно – его ждет долгая и опасная миссия на восток.

– Видимо, подробный отчет узнать мне не грозит, – улыбнулся молодой разведчик.

– Сейчас нет времени на детали. Главное, что ситуация начала меняться, и как ты понимаешь, не в нашу пользу.

– За вторжением орков стоят нойоны?

– Да это почти доказано. Но, видишь ли, меня более пугает не эта начинающаяся война, а ее последствия.

– В смысле?

– Начиная с введения торговой блокады, ситуация стала резко усложняться. Темный Круг провоцирует нас начать боевые действия, чтобы в глазах прочих стран и народов они выглядели защитниками от алчности выращенных под сенью Арагона торговых кланов Авлии и Эрафии. Насколько я понимаю, все идет к этому. Нас не понимают и не хотят понимать в Таталии, Карне, Кревланде, Азахарее, а Фолия вообще их постоянный союзник. Но более всего меня поражает слепота наших членов Совета и окружения эрафийского монарха. Они сами раскачивают лодку, нагнетают ненависть, подготавливают людей к неизбежности конфликта, прикрывают страхом перед нежитью свою алчность. Видишь ли, я не сомневаюсь, что у Эрафии и самой хватит сил разбить две армии орков численностью не больше тридцати тысяч воинов. Суть не в этом. Истерия войны и легкой победы охватывает все больше людей! Купеческие гильдии и наша Торговая ассоциация сделают все, чтобы перенести войну на территорию противника, освободить торговые пути, вот тогда-то нойоны и выступят! Начнется большая война, и самое страшное в том, что, похоже, и Арагон хочет этой войны.

– Разумеется, у них же огромное преимущество, неудивительно, что они уверены в победе. Я полагал, что они выманивают армии нойонов на равнину из-за Пепельного Хребта. Мотивы белых вообще-то понятны, они наверняка хотят закончить эту многовековую вражду одним ударом, – уверенно произнес Ивор. – Меня смущает совсем другое. На что ставят нойоны в этом деле? Чем питается их вера в победу?! Едва ли на вере в силу Карна, Фолии и Таталии, – эльф рассмеялся, – у них есть какой-то туз в рукаве, как говорят люди. И мы должны узнать, что это, если не хотим проиграть!

– Ты драматизируешь, – насупился старый друид. – Арагон – это все-таки истинные маги. Их не так легко обмануть. К тому же они намного осведомленнее нас с тобой. И тем не менее нам важно все знать самим! Как ты, наверное, догадался, тебя ждет экспедиция в отдаленный и самый небезопасный сейчас регион мира. У нас возник ряд вопросов к правительству Лордарона. Ты должен с дипломатическим прикрытием прибыть туда и встретиться с герцогом Карлом из Тамил-Азота. От него зависит многое.

Вероятно, сейчас Эллезар принимает решение, вводить или не вводить в дело нашу армию. Ведь договор с людьми требует, чтобы мы оказали военную помощь. Мы не можем ставить под сомнение слово безвременно ушедшего Корониуса. Он был настоящим героем. Лучший из всех руководителей Совета, кого я знал в последнее время. У людей, как известно, нет многочисленной постоянной армии. На сборы ополчений у рыцарей-феодалов, выдвижение гвардии от Энрофа и с южных границ нужна минимум пара недель, а то и месяцы. Какие разрушения успеет произвести орочья орда за эти дни? Там несколько пограничных крепостей и крупный город Кастелатус – столица провинции. Вокруг него живет почти миллион человек. Все эти земли подвергнутся разорению.

– А причем здесь Карл? Он же очевидно на стороне орочьего короля, ему наверняка обещали добычу!

– Не совсем так. За полмесяца до начала сбора орочьих отрядов на границе с Лордароном он прислал нам письмо тайной дипломатической почтой.

– Такое же, как Мадивьяр Локхед из Таталии год назад?

– Нет, там ни слова прямо о нойонах не говорится, но он предлагает нам сделку. Видишь ли, сам герцог оказался в весьма щекотливом положении. Его власть больше чем правителя какого-либо другого государства зависит от верности его вассалов. Вся страна держится на двенадцати мощных замках, каждый из которых почти неприступен. Потеряй Карл поддержку своих баронов, и ему останутся лишь крошечные окрестности Тамил-Азота, а не страна размером с пятую часть Эрафии, контролирующая самые важные торговые пути через Великий Хребет.

– И чего же хотят его бароны?

– Они хотят войны. Большинство просто сговорились с Крагом Хаком, тот пообещал огромную добычу и абсолютную уверенность в успехе всего дела. Сослался на некоего могущественного союзника, который при случае нанесет удар по Эрафии.

– Это… – прищурился Ивор.

– Да, вероятно, старый орк говорил о них. Большая часть баронов всегда была недовольна Эрафией, полагая, что жители королевства платят слишком маленький подорожный сбор. Кто-то сам давно мечтал о набеге на равнину. За последние полвека лордаронцы поддерживали любые попытки местного дворянства отколоться и уйти из-под крыла Грифонхатов. Впрочем, прежде все их потуги оканчивалось неудачей из-за того, что опорой всех восстаний был простой сельский люд. Когда крестьяне убеждались, что рыцари горных оплотов еще более жестоки и алчны, чем налоговые сборщики из Энрофа, – восстание захлебывалось. В результате в последнее время регион почти полностью усмирен, а вдоль границы отец Эдрика и Катберта король Ричард Грифонхат выстроил ряд мелких крепостей, которые больше назначались для удержания местного населения в повиновении, чем для отражения внешней угрозы. К тому же эрафийские короли все время ведут дипломатические игры с Лордароном, пытаясь так или иначе склонить герцогов Тамил-Азота на альянс. Цель тут очевидна – верни Эрафия себе прочный контроль над горными перевалами и дорогами, они получат в свои руки ключ от всей торговли с восточной частью континента, а порты южных стран будут больше не нужны. Эрафия станет куда лучше защищена от неспокойного Кревланда и вторжения диких орд из пустынь и степей далекого востока. Замки Лордарона считаются самыми неприступными цитаделями, если не считать хрустальные города Арагона. Кто их контролирует, тот контролирует дороги, кто контролирует дороги – тот контролирует торговлю и получит власть, сравнимую с магией.

– Я польщен таким широким экскурсом в историю Восточного герцогства, – улыбнулся Ивор. Они остановились и раскланялись с кем-то из высших чинов Совета. – Но все-таки, что говорилось в письме герцога Карла, что за сделку он нам предлагает?

– Он предлагает рискованную и выгодную только ему вещь. Он хочет, чтобы армии орков прошли по его земле. Недовольные им бароны присоединились к ним, а потом со своими людьми нашли смерть на равнинах Эрафии, под стрелами и мечами армии Грифонхатов. Карл обещает перекрыть все дороги по ходу вторжения. Лишить Крага Хака подкреплений и снабжения из Кревланда, а также открыть пути нашим отрядам с севера, чтобы они как можно скорее зашли в тыл оркам.

– Иными словами, он пытается таскать каштаны из огня чужими руками. С чего же это вдруг он так подобрел к нам? Ранее он не жаловал эльфов!

– Карл, как и мы с тобой, понимает – большая война не за горами. Может даже ближе, чем мы думаем, – тень легла на лицо Алагара, и голос упал до шепота. – В то же время нельзя исключать и ловушки. У нас нет надежных людей в окружении Карла. Мы не можем поверить ему на слово и двинуть армии по горным тропам, где они так легко могут стать жертвой нападения орков или кого-то еще…

Ивор понимающе кивнул.

– И я должен выяснить, не ловушка ли это? Но как-то все слишком сложно, почему бы не послать наши войска сквозь леса Най-тазея к границе с Эрафией? Сделать крюк, но не рисковать.

– Я понимаю, к чему ты клонишь, Ивор, – Алагар тяжело вздохнул и замер у окна. На улице только что прошел дождь. Над эльфийской столицей сияла радуга, с карнизов барабанили крупные капли. – Ты знаешь, у меня складывается впечатление, что здесь, в этой волшебной, как весенний цветок, стране, и вообще в круге Света пророс какой-то червь. Червь внутреннего самодовольства, отвязной безнаказанности и безграничного тщеславия. Боюсь, на него и ставят нойоны. Все чаще я понимаю, что каждый наш шаг, каждое мое слово им известно. Я не успеваю подумать, а уже все срывается…

– Мне казалось то же в минувшем году! – Ивор вспомнил, как вампиры Саллека точно шли за ним по пятам, преследуя свою жертву – юного Гримли Фолкина.

– Племянник Элезара Фарсал Одри, которого мы вычислили в том году, не был главным предателем, – шепотом сказал Алагар. – Здесь в Рейхавене у них есть кто-то еще. Так что твоя миссия имеет еще одну цель. Именно ту, о которой ты догадываешься. Мы вычислим, кто предал круг Света. Пока все указывает на то, что это кто-то из самой верхушки Совета Правды или из Арагона. Но понять, кто именно, невозможно. Я подозреваю четверых и каждому сообщу о твоей миссии.

– Это будет ловля на живца? – Ивор стал мрачнее тучи. – А другого кандидата на это дело не нашлось? Там гном какой-нибудь или человек? Прошлым летом моргул стоял у меня ногой на груди и мог раздавить в любой момент! Даже с вами такого не было, а вы хотите вновь послать меня в заранее расставленную ловушку?!

– Увы, это так. Но, кроме того, твой рейд поможет выяснить искренность намерений герцога Карла, разбить орду Крага Хака, спасти десятки тысяч людей и нанести тьме упреждающий удар до того, как они бросят в бой свои основные силы. Прежде, чем равнины Эрафии обагрятся красным приливом, ты можешь остановить авантюру войны. Возможно, если у Крага Хака ничего не выйдет, они передумают. Отойдут от последней черты, и мы выиграем несколько лет перемирия. Выиграем время, за которое мощь Арагона может резко возрасти, война станет невозможна или маги сами сметут их в море.… Так ты согласен?

Ивор думал. Он вспоминал Эльзу, поместье на берегу озера Тетис, сад, впервые зацветший при новых хозяевах, слуг, приехавших с юга Эрафии вместе с царственной супругой и так изменивших его аскетичный прежде быт. Он мечтал о том, чтобы никогда больше не покидать этот край. Остаться там, чтобы люди, эльфы, орки и гноллы, минойцы – все жили в мире и согласии. Он вновь мог бы увидеть того парня, что спас ему жизнь в схватке с вампирами, отблагодарить его. Ведь год назад Ивор этого не сделал – не было времени! Несмотря на заступничество друзей, король не был благосклонен к нарушителю закона о чародействе и сослал парня в дальнюю крепость. А ведь даже Мантис, верный канцлеру Рууду человек, тогда просил за юношу…

– Кстати, а как дела с магом-человеком, что спас нас в том году? С Гримли Фолкиным? Ответ из Арагона получен? Юноша не может их не интересовать, у него сильнейший дар!

– Да ответ прибыл, – Алагар потупился. – Думаю, они заберут его к себе. Королю Эрафии направлено на этот счет жесткое предписание.

– Но почему только сейчас, чего они ждали почти год?

– Они видят дальше нас с тобой, возможно, не хотели злить Эдрика или считали ситуацию безопасной до сегодняшнего дня.

– А с чего она стала вдруг для него опасной?

– А ты разве не знаешь, куда его сослали после изгнания из Клекстонской академии?

– Куда-то на север, к нам на границу, так рассказывал Эй-той. Он, помнится, тоже очень интересовался юношей. Такой маг нужен любой разведке, он будет расстроен приказом отдать юношу северным владыкам. Ведь тот еще так молод…

– У него все шансы умереть молодым, если ты не согласишься на эту миссию. Эй-той не сказал тебе правды. Гримли в городке Карстольд почти на самой границе с Лордароном!

Улыбчивый прежде Ивор помрачнел. Он представил себе крепость посреди равнины, крошечный гарнизон. Может, парень и правда тот великий чародей, о ком пишут в пророчестве, но и ему не одолеть в одиночку армию в двадцать тысяч орков! С десятками боевых гроссов и осадных орудий.

– Только наши войка могут поспеть к Карстольду раньше людей и остановить их. Для этого нужно согласие Карла и свободная дорога по горным перевалам в Лордароне. Так ты согласен выступить дипломатом и говорить от имени Совета?

– При этом зная, что в самом Совете сидит предатель?!

– Ты молод и силен. Пойми, Ивор, я посылаю тебя не потому, что не нашлось другого кандидата, а потому, что в этой истории есть герой и другого уже не будет! Ты видишь картину целиком. Я бы сам пошел вместо тебя, если бы знал, на кого можно оставить пост, но никто, кроме меня, не сможет вычислить предателя в Совете и указать на него Магам Света. Никто, кроме нас с тобой, Ивор, не остановит эту горящую колесницу! Помимо прочего, у тебя будет напарник из Эрафии, с ним ты встретишься в палате коммерции. Это один из лучших людей Эй-тоя. Так ты пойдешь в эту последнюю битву за мир? За спокойствие и благо Авлии, всего остального мира? Я знаю, что прошу многого, но надеюсь, Эльзе не придется грустить долго. По крайней мере значительно меньше, чем в случае большой войны. Ну, так что? – протянул руку Алагар.

– Я с вами, – решился Ивор, – но все же это задание опаснее, чем все предыдущие. Потому я прошу, позаботьтесь об Эльзе, если я не вернусь или вернусь не скоро. Берегите ее! Она тоскует по отцу и семье, несмотря на всю сложность их отношений. Что же до Гримли Фолкина, то я обязан ему жизнью и не буду спать спокойно, пока не верну ему этот долг. Я согласен ехать к Карлу с этой миссией, если еще не поздно.

Ивор пожал руку Алагара. Карие глаза старого эльфа сверкнули. Они обнялись.

– Поверь, Ивор, я провожаю тебя в нелегкий путь как собственного сына.

Глава разведки рассказал ряд деталей: как получить подорожную грамоту и оружие, информацию о герцоге Карле из Тамил-Азота. Обещал дать время, чтоб Ивор написал письмо Эльзе. «Он сильно ее любит», – думал Алагар, украдкой поглядывая на ученика, который строчил послание в зале канцелярии Совета. Тут к ним подошел рослый крепкий стражник со светлыми волосами, указывающими на его происхождение из мятежного Сингмара.

– Глава Совета ждет вас, атари Алагар!

– Что же, Ивор, пора прощаться! Перед нами тьма и пламя, но надежда в мире еще не умерла! Я еще верю в мир, и когда ты принесешь сюда, в Рейхавен, добрые вести, я буду ждать тебя! – Алагар похлопал молодого рейнджера по плечу и поднялся на пару ступеней по лестнице зала. Ивор отложил перо, свернул свиток трубочкой и пошел вниз. Затем вдруг обернулся, и в тот же миг у самых дверей наверху обернулся Алагар.

«Ты тоже многим рискуешь здесь, в этом городе», – подумал Ивор.

Он вышел на улицу и пошел к зданию библиотеки Совета. Ему казалось, ветер, дувший в лицо, стал влажным и резким, будто осенью. Небо опять помрачнело. Не успел Ивор войти внутрь здания, как небо озарила яркая вспышка и снаружи раздался гром. Пошел сильный, холодный для поздней весны, дождь.



Алагар прошел в покои владыки эльфов, атари Эллезара. Высшего друида и главы Совета Правды. Убранство здесь не поражало роскошью, как было принято на востоке и при Эрафийском дворе. Но небольшая комната казалась пропитанной магией своего хозяина. На столе – устройство для просмотра голограмм, гора свитков, бумаги, недопитый сидр. Под высоким потолком горели негасимые мистические свечи. За окном шел дождь, далекими раскатами гремел гром, а здесь дымился фимиам и раздавались голоса поющих жриц. Благо зал владыки был специально выстроен так, чтобы можно было слушать их хоралы.

Сам хозяин происходил из древнейшего рода, что правил близ города Бафира задолго до столкновения белых магов и нойонов, до основания и скорого распада Империи Солнца и великого противостояния между принявшими смертную жизнь сторонниками Авельда Великого и Сингмаром. На голове друида сиял платиновый венец в форме лавровых листьев, с блестящими золотом магическими рунами и камнями силы, подаренными Арагоном. Нарядом атари служил темно-вишневый хитон без капюшона с вышитым золотой нитью воротом. На поясе виднелась рукоять гладиуса – одного из трех огненных мечей Эльфов. Говорили, что сам Эллезар изменил его свойства и с тех пор во владении этим оружием ему не было равных.

Атари стоял у стола. Чуть вытянутое лицо с красивым высоким лбом и с ровным тонким носом. Его глаза глубоко сидели в глазницах под золотистыми бровями. Тяжело было выдержать этот взгляд. На пальцах виднелся неровный загар. Временами он носил камни талисманы силы, но сегодня не одел их. Владыка был собран и напряжен. Алагар чувствовал, что легкого разговора не получится.

– Твои опасения не напрасны, Алагар, у меня накопилось много вопросов к тебе, к твоей службе, к твоим людям. Но все же я не так зол, как ты думаешь…

Эллезар откинулся в кресле, которое повернулось и поменяло форму по одной мысли хозяина.

– Вы читаете мои мысли? – усмехнулся Алагар, он знал, что это не так. Владыка прочел мысли не в астрале, а по его лицу и глазам.

– Не читаю. Но вы должны знать, я не доволен вашей работой. Впрочем, как и весь Совет.

«Такие человеческие глаза, голубые, как у сингмарца, и в то же время как он их – лесных братьев – ненавидит».

– Но чем же мы провинились? Мы стараемся определить и предугадать развитие мировых дел, открывать тайны наших врагов и союзников. Обратить их слабости в нашу силу. По-моему, мы справляемся, и если не считать трагической смерти лорда Корониуса, величайшего дипломата нашей эпохи, пророка, о котором мы скорбим по сей день…

– А что в Кревланде, все в порядке? – задумчиво спросил Эллезар и совсем по-человечески закинул ногу на ногу.

«Как просто, сразу такой вопрос; значит, будет что-то еще. Что он поставит нам в вину? Что-то важное…» – думал Алагар. Между тем атари изволил хмуриться, и главе разведки пришлось отвечать.

– Удержать престол Кревланда за Гирдом Смелым было невозможно! Голод, засуха, болезни, вторжения всадников с востока – множество бедствий разом обрушились на нашего протеже. И все же корни его краха были другими. Позиция нашей Торговой ассоциации, ее представителя Тойранада – вот что подорвало наше влияние! Он практически заменил собой короля во внешних делах, настроил против себя весь их, если так можно сказать, двор. Слал сюда, в Рейхавен, отчеты о головокружительных успехах, которые на деле обернулись провалами. Наша служба дважды за пять лет подавала требования его отозвать и много раз предупреждала Совет Правды о вреде его деятельности в Кревланде, но всякий раз члены Совета, боясь раздора с Торговой ассоциацией, не принимали решительных мер.

– Тойранад – народный герой, он победил двадцать огров! Вместе с Гирдом они и сейчас удерживают западные отроги. Общество не поймет, если мы начнем выдвигать против него обвинения и отзовем назад. Твои доклады были ценны, но Совет не считал и не считает деятельность ассоциации в Кревланде чрезмерной или опасной. Другое дело, что вы позволили Крагу Хаку набрать вес и такое число сторонников. В результате он за год смог захватить столицу и теперь идет на нас войной, – в речи Эллезара сквозило высокомерие, надменность. «Он раздосадован чем-то другим», – понял Алагар.

– Прошу прощения, атари, но они идут не на нас, а на Эрафию. Мы можем помочь им благодаря договору, подписанному Корониусом с королем Эдриком.

– Не надо полумер, Краг Хак объявляет войну нам и Эрафии одновременно! Это подлый и коварный удар, который вы просмотрели. Я едва успел предупредить эрафийцев, но людям все равно нужно будет время на то, чтобы собрать силы для контрудара. Мы пошлем отряды в восточную Эрафию, это уже решено. Я бы хотел узнать другое: что вы можете сказать о Лордароне? То, что тут написано, я понял, – верховный друид указал на подлинник письма, о котором Алагар недавно рассказывал Ивору. – А теперь скажи лучше, можем ли мы верить им? Ведь Карл опытный правитель, он ничего не сделает ради нас, только ради себя!

– Я не спорю, он изощренный интриган, но все-таки письмо похоже на правду. Карл прижат к стенке. Он теряет власть над страной в случае успеха орочьей авантюры. Ему наплевать, стоят ли за этим нойоны с их далеко идущими планами. Он видит ближайшую опасность. Лордарон уже через год может быть расколот на множество частей!

– Нойонская погань, – заскрипел зубами Эллезар. – Ты уверен, что они стоят за спиной Крага Хака?

– Да, я так считаю владыка, все это было в моем отчете Совету!

– Тогда скажи, если они с самого начала уже три года назад ставили на одного конкретного вождя, то почему же… почему же, во имя Святого Леса, вы тогда его не убили?!

– Мы почти решились, но в секретной переписке посланника Тойранада говорилось, что Крага Хака еще можно склонить на нашу сторону в будущем. Момент был упущен, а потом нойоны приставили к орку надежную охрану, ее глава, сумеречный маг Синкат, хорошо нам известен своей верностью злу. Он опытнейший воин и сильный чародей, будет держать старого генерала живым столько, сколько будет нужно нойонам.

Алагар, конечно, немного недоговаривал. Скрывая свои просчеты, Тойранад напрямую ни о чем не говорил. Проволочку тогда устроил сам Совет и лично его глава, напоминать об этом в его присутствии было не выгодно…

– Если бы не алчность Тойранада и не настойчивость Торговой ассоциации, наших проблем в Кревланде могло бы и не быть вовсе…

– Были бы так и так, – глядя мимо собеседника, обронил атари. – Это просто жребий такой, что нойоны начали с востока. Это война, и, как ты понимаешь, она неизбежна…

– Но, правитель, мы не можем делать таких далеко идущих выводов…

– Нет, Алагар, можем… Война неизбежна, ее хотят обе стороны. И потому мы уже сейчас должны задать себе ряд вопросов. Каким будет исход, что мы получим в случае победы? Стоит знать, ради чего мы, собственно, ввязываемся в схватку, понять самим и объяснить это нашему народу – вот главная задача сейчас!

– Я понимаю, вы приняли какое-то решение и хотите посвятить меня прежде, чем остальных членов Совета. Почему?

– Потому что у меня есть потеря, личная потеря Алагар. Мне очень тяжело ее разделить с Советом, но я могу разделить ее с тобой.

«Фарсал Одри», – сразу вспомнил Алагар и помрачнел более владыки эльфов. Юный Фарсал был одним из лучших… Он попал в плен к нойонам в Фолии два года назад, работая в команде Ивора. Страшно даже представить, каким мучениям его подвергли, прежде чем подсадить индризи – червя, несущего в себе вторую личность. Страшно представить, каково это – умереть разумом, будучи живым телом. Все из-за какой-то мелочи, одного болтливого гнолла. Фарсал был племянником Эллезара, и бездетный глава Совета любил его как родного сына. По возвращении перевербованный разведчик придумал себе изящное алиби, лжесвидетельствовал против своего бывшего друга и командира Ивора Итона, будто именно его, а не Фарсала захватили нойоны.

Но вскоре благодаря расследованию Алагара правда обнаружилась, хотя прежде Ивору пришлось бежать в Эрафию и Лордарон, скрываясь от лживых обвинений Одри. Но к счастью, при помощи мага Солмира им удалось поправить безнадежную ситуацию и вывезти Фарсала в Арагон. Тут разведчикам помог сам Эллезар, он сделал племяннику предложение, от которого тот не смел отказаться. Однако едва юноша заслышал о поездке, как решился на побег, которого и ждал Алагар. Фарсала схватили и силой доставили в Арагон, где на совете белых было выяснено, что с ним случилось. Маг Хрезион от имени Белого Круга пообещал Эллезару сделать все возможное, чтобы спасти жизнь племянника. Ведь память оставалась при нем, только чувства и эмоции были чужие. Душа, изъеденная тварью индризи, пожирателем разума…

«Видимо, юноше стало хуже», – решил Алагар, глядя на мрачное лицо атари.

– Что-то с Фарсалом? – наконец, после паузы, спросил глава разведки.

Эллезар кивнул:

– Он умер, мне сообщили. Вчера прибыл посланник Арагона.

– Я не слышал об этом…

– Не официальный посланник, а преданный мне слуга. Понимаешь, вся их магия, вся сила могучего, – подчеркнул он голосом, – могучего Белого Круга оказалась бесполезна против маленького червяка, которого эти выродки вживили моему мальчику. Практически моему наследнику!

На Эллезара было страшно смотреть, он сгорбился, на лице играли желваки. Он не скрывал горя. Алагар не мог остаться безучастным, он подошел и, обняв друида, что-то зашептал на древнеэльфийском диалекте.

– Это и моя вина. Я недоглядел, отправляя его в Фолию на столь опасное задание. Фарсал всегда хотел быть первым, не хотел, чтобы о нем заботились и выделяли. Он всегда брал пример с вас, Эллезар, и во всем вел себя с разумом и героизмом, как вы!

– Я просил привезти мне его тело, – заметил Эллезар. – Они обещали, но только через несколько месяцев. Им еще нужно изучить индризи! Бедный мой мальчик. Они его изрежут, чтобы изучит эту мерзость! Ну, хватит об этом, у меня есть еще много вопросов, и ответы нужны мне немедленно, если мы хотим сорвать их чудовищные планы.

Эллезар вытер покрасневшие глаза и вновь присел в кресло.

– Вопрос первый, что ты думаешь делать с лордом Карлом? Можно ли считать его письмо руководством к действию и сразу высылать войска навстречу орочьим ордам?

– Сейчас я промолчу, но через несколько дней ответ будет. Я послал туда своего лучшего ученика вместе с агентом разведки Эрафии. Они прибудут в Тамил-Азот и выяснят, лжет ли Карл или мы стали чересчур подозрительными.

– Ты Ивора послал? – поинтересовался атари, вновь мрачнея. Алагар знал, что глава Совета винит Ивора в том, что Фарсал не смог спастись при разгроме фолийской резидентуры.

– Я послал его, атари. Он лучший, я дал ему полную информацию обо всем, что связано с Кревландом, к тому же у него есть и личный интерес. Он хочет спасти жизнь тому парню, о котором я вам рассказывал, Гримли Фолкину. Эдрик сослал его в крошечную крепость Карстольд на самой границе с Лордароном, она одной из первых окажется на пути армий Крага Хака…

– А, это тот парень-маг, который якобы мог испарить вампиров одной силой своего взгляда. Я не очень-то верил всем этим россказням до твоего доклада. О нем позже, но советую тебе припомнить кое-что еще, Алагар. Твой друг Ивор привез тебе что-нибудь стоящее за последнее время кроме принцессы Эльзы Грифонхат? Которую, скорее, можно считать его личным трофеем, чем нашим. Он был с миссиями в Фолии, в Эрафии – где плоды его трудов? Он отбил невесту у канцлера, отнял дочь у короля – создал нам большую дипломатическую проблему. Сам выкрутился живым из всего этого не благодаря своим талантам, а из-за этого мальчика-мага. Почему ты считаешь его лучшим? Может, его стоит отозвать?

– Это невозможно, он уже убыл из Рейхавена, – солгал Алагар. – Чтобы найти нового кандидата и вернуть его, потребуется несколько дней, а сейчас счет идет на часы, вы ведь меня понимаете! Что до его миссии в Фолии, то не стоит забывать, что именно его архив, его с Фарсалом работа, пролили нам свет на приготовления нойонов. На их связь с сумеречными, оборвавшуюся со взрывом острова Зейлот.

– Теперь, когда война на пороге, от таких предсказаний мало проку. Кроме того, есть вопрос, зачем нойоны гнались за ним лично в Эрафии и Фолии год назад. Что такого страшного ему стало известно, что один из истинных, рискуя быть обнаруженным оком Арагона, прибыл сюда и убил Корониуса в Александретте? Что в архиве было такого, что, возможно, узнал наш посол, что стоило таких рисков с их стороны? Мне всегда казалось, ваш Ивор что-то недоговаривает о тех событиях!

– У меня нет повода не доверять ему! Что касается архива, то, – пристально глядя в лицо атари, продолжал Алагар, – работа наших шифровальщиков и чтецов не прекращается ни на один день. Скоро ключ этой загадки будет найден!

– Я хочу узнать об этом первым, Алагар!

Глава разведки тут же вспомнил слова Ивора о том, что козыри нойонов никому не известны, а они точно есть. В этом ни он, ни Ивор не сомневались.

– Значит, Ивор должен ответить, можем ли мы доверять Карлу? Ладно, тебе дается пять дней, потом войска выступят и двинутся через леса Най-тазея. Это не так быстро, но зато безопасно. Надеюсь, Ивор не разочарует нас, как это неоднократно бывало прежде!

Глава разведки хотел вспылить, но сдержался, понимая, какую тяжкую ношу тащит на себе сейчас Эллезар.

– Ну и напоследок сообщу тебе вести из Арагона, которые уже завтра будет обсуждать весь Совет и весь город.

Алагар напрягся, он вспомнил запрос Эдрика и их правительства к Магам Света.

– Они дали ответ на нашу просьбу. Хотят, чтобы трое членов нашего Совета, а также Эдрик и двое его приближенных, прибыли на север. Хотят все обсудить вместе!

– Хотят видеть нас у себя в Валтаре?

– Да, до конца месяца.

– Но это же отвлечет короля людей от сопротивления оркам?

– Видимо, маги не считают нашествие Крага Хака чем-то из ряда вон выходящим. Они видят лишь неизбежность войны с нойонами и сами ее торопят по пока непонятным мне причинам. Сейчас главное, чтобы здесь все четко сработало, и мы, а не люди, были в их глазах основными носителями идей Светлого Круга. Ведь пойми, – Эллезар резко перешел на астральную речь, – для нас лучше всего будет, если Арагон, уничтожив нойонов, сам ослабнет настолько, что не сможет контролировать ситуацию. Светлый Круг будет вынужден руководствоваться нашими интересами. Эльфы вновь наконец займут свое место, утраченное с распадом Империи Солнца и смерти Авельда Великого!

– Я так же думал об этом, – астрально ответил Алагар, – но мы едва ли можем всерьез на это рассчитывать. Арагонцы очень сильны, как только нежить покажется, они прихлопнут их как муху…

– Гордыня всегда обманчива, важнее всего соблюсти меру… – сухо заметил верховный друид.

– Кстати, – полчаса спустя, когда они обсудили все мелкие проблемы разведки, сказал владыка эльфов, – ты вспоминал того парня, Гримли Фолкина, о нем мне тоже кое-что сообщили. Его хотят забрать в Арагон, к Эдрику уже послали весть и гонцов. Королю предложат явиться в Валтару и мальчика привести с собой. Затем сдать его на поруки белым, так что твой Ивор может с ним и не встретиться…

– Только бы в Лордароне все прошло хорошо! Если мы спасем этого юношу, я бы очень хотел, чтобы Гримли работал у нас вместе с Ивором.

– Согласен, – Эллезар отвлекся от магического экрана, по которому уже собрался связаться с одним из членов Совета, – я постараюсь сделать так, чтобы после войны этот парень был нашим. Я выбью у Арагона это право!

– Это будет мудрое решение, атари! – вежливо поклонился Алагар и покинул покои главы Совета Правды.




Глава 2


Восточная Эрафия, приграничная крепость Карстольд, Пятый путь Лун, 989 год н. э.

Всадник, казалось, летел над полем. Утром прошел дождь, и сейчас трава подсыхала, из-за чего над равниной висел туман. Капли сливались между собой, образуя крупные водяные блестки, сверкающие будто брильянты, высыпанные с самого неба чьей-то заботливой и нежной рукой.

Гримли остановил коня и, спешившись, сорвал несколько цветов, которые так трудно было найти вблизи города. Красота пышных алых бутонов делала их добычей мелких торговцев. С дороги за ним наблюдала Аделаида. Бывшая фрейлина принцессы сидела на рыжей кобыле и была одета в простенькое льняное платье и серый плащ. Девушка заплетала в косы собранные прежде полевые цветы, отбирая самые красивые из пестрого вороха, лежащего на коленях. Гримли набрал букет и, подстегнув своего белого в яблоках коня, направился к ней. Конь пошел быстрой рысью, поднимая тучи брызг, искрящихся на солнце всеми цветами радуги.

– Это те, что ты искала?

– Да, любимый! – улыбнувшись, соврала Адель. Она искала другие. Однако им предстояло вернуться в Карстольд до семи вечера. Девушка знала, скажи она «не те», и Гримли объездит здесь все окрестности, но найдет нужные. А тогда они могут опоздать. Аделаида не хотела обманывать и знала, что он не будет читать ее мысли. Он и так все понимает.

– Ах ты, врунишка, – погрозил ей пальцем Гримли, – я же вижу, что не те! – он указал на уже заплетенные ею цветы.

– Нет, правда, сейчас они мне нравятся больше прежних, поехали в город!

– Я помню, когда закрывают ворота!

– Тебя еще просил зайти комендант, – укоризненно посмотрела она.

– Знаю. Ты езжай к берегу реки через поле, туда, – он указал рукой. – Я еще тут поищу и буду через пять минут.

– Но это же огромный крюк. До моста миль десять, мы можем не успеть, – она чуть сдвинула брови, при этом премило улыбнувшись. – Ты хочешь, чтобы мы ночевали на сеновале в деревне, а генерал Венк устроил тебе очередной выговор?

– Да возьмут его нойоны, твоего Венка. Я вкалываю на него по двенадцать часов шесть дней в неделю. Охраняю, стерегу, езжу в разъездах, по месяцу дома не бываю, а он мне еще будет выговаривать за то, что в городе не ночевал! Вот разозлит меня – превращу его в овцу. Будешь знать!

– Не надо в овцу, – она залилась смехом и, подъехав, поцеловала Гримли, – давай лучше в толстого барашка, а я буду его стричь, шерсть будем продавать на рынке и станем очень богатыми.

– Ну, это и без колдовства можно сделать. Да и насчет ночевки это мысль, давай скачи уже к берегу, вон к той иве. Я сейчас только поищу здесь и буду!

Возражать было бессмысленно и, скорчив гримаску, которая так нравилось Гримли, Аделаида направила лошадь к месту, указанному ее рыцарем. Гримли поскакал назад, и на какое-то время туман вновь поглотил его. Аделаида уже начала бояться чего-то, как из-за поворота дороги показался Гримли с венком ее любимых крупных красных цветов. Он быстро подъехал, надел его ей на голову и, склонившись, поцеловал руку, как тогда, год назад, на турнире в честь Дня Солнца в Клекстоне.

– Поехали к реке! Подгоняй посильнее, – ласково сказал Гримли, погладив гриву ее лошади.

– Ты хочешь искупаться? – улыбнулась Адель. – Тогда мы точно не успеем! – ее губки чуть надулись. – Теперь вечер на сеновале неизбежен?

– Посмотрим, – Гримли прищурился и погнал лошадей к берегу. Они двигались все быстрее и быстрее. Аделаида даже испугалась, как бы не выпасть из седла, она сидела традиционной женской посадкой, свесив ноги на правую сторону… Кони одновременно оттолкнулись от берега, и тут произошло нечто неописуемое. У девушки перехватило дыхание. Некая сила подхватила их снизу, кони не проваливались в воду, а летели вперед. Их копыта лишь слегка касались водной глади, вздымая фонтанчики искрящихся брызг.

В один миг кони преодолели те сорок ярдов, которые разделяли берега в этом месте, и загарцевали по зеленом лугу, радостно чувствуя под ногами твердую почву, громко храпели и ржали, тряся гривами. Аделаида не знала, что сказать.

– Ты… как ты это сделал? – в ее глазах был восторг вместе с благоговейным страхом перед колдовством. Страхом, пронизывающим каждого, кто не имел понятия о магии и потоках астрала. Эти чувства делали ее такой уязвимой, что Гримли теперь даже не нравилось то, что он сделал. Ведь он читал о колдунах, что зачаровывали самых красивых женщин мира, и те сожительствовали с ними, даже если за миг до того девушкам были отвратительны их обольстители. «Магия – страшная сила», – подумал Гримли и чуть помрачнел. Аделаида же, наоборот, смеялась как ребенок, спрыгнула с коня и стащила его с седла.

– Какая ты неугомонная хохотушка!

– Ну, уж нет, ты попался, и я не отпущу тебя, пока ты не расскажешь, как ты это сделал!

Она обвила его пояском своего платья, при этом чуть распахнувшегося – Гримли дернулся и, боясь что-то порвать, отшатнулся. Хотя он знал, что тут же может починить любую вещь, но испугался, смешно взмахнул руками, запнулся и упал на траву. Аделаида оседлала его и приставила к горлу стилет, не вынимая его из ножен.

– Все, ты проиграл, непобедимый. Признавайся, рассказывай, как ты это сделал? Или я использую эту штуку по назначению!

– К чему такие угрозы? – рассмеялся юноша.

Ее мысли были перед ним как на ладони. Она была зачарована. Она хотела овладеть им как мужчиной. Он сделал легкое мановение в астрале, и в тот же миг в реальности стилет сам собой вырвался из рук Аделаиды и завис в воздухе.

– Разве ты забыла, что твой будущий муж волшебник? Правда, я пока только учусь!

– Ну и чему ты научился? Давай я взлечу? Я хочу летать, летать без лошади!

– Ну причем тут лошадь? – Гримли рассмеялся над невинной простотой ее просьбы. Юноша сделал пасс, и Аделаида чуть приподнялась над ним. Выпрямилась, шагнула и оперлась на воздух.

– Это сказка, сказка! – засмеялась она и, задыхаясь от слез переполнявшего ее счастья, бросилась на шею Гримли, стала, как безумная, целовать его лицо, шею, губы, глаза…

Он бережно, как бесценную ношу, опустил ее на траву.

– Сколько времени мы выиграли, сократив дорогу? – спросила она.

– Наверное, полчаса, – Гримли не хотел себя сдерживать, ему хотелось плакать от восторга. Весь мир, весь мир сейчас для него сжался в этом крошечном существе, и не было ни опасностей, ни Круга Белых, ни владык тьмы.

– Нам хватит, – зашептала Адель, и их губы встретились вновь. Высоко над головой Гримли луч солнца прорвал белесое облако ярким золотистым потоком ослепительной вспышки. Будто сама природа говорила: «Здесь и сейчас, не медлите!» Они погрузились в поток тепла и света, начав восхождение к этим ласковым лучам. Их души поднимались к самому небу.



В Карстольд они успели за пять минут до закрытия ворот. Город был чем-то взбудоражен. Люди кучками стояли на новой кабацкой площади, разбегались по всему городу, передавая какие-то слухи.

– Что-то случилось, опять, наверно, с повстанцами? – встревожилась Аделаида.

– Ладно, поезжай домой, а я в замок к Венку зайду, надеюсь, он меня больше часа не продержит…

Гримли поцеловал ее в щеку, и Адель шепнула в ответ, что надо будет зачаровать Венка и выпросить себе еще один выходной.

– Да зачаровать-то не сложно. Но тогда я буду отличаться от остальных. От тех, кто так же, как и я, отбывает здесь наказание, от тех, что несут вассальную повинность вместо своих милордов. Меня не поймут те, кого я уважаю. А потерять доверие людей, с которыми мне повезло оказаться здесь, страшнее, чем весь орден Фавела и гнев короля.

– И давно ты это понял? – она улыбнулась милой белозубой улыбкой.

– Недавно, – отчего-то помрачнев, ответил Гримли и посмотрел на багровеющую в лучах заката вершину башни.

Аделаида знала: когда Гримли что-то решил, он не оглядывается, но сейчас так хотелось дождаться этого взгляда…

Напрасно, Гримли ехал только вперед, и у Адель появилось странное ощущение, что прямо сейчас в мире вокруг что-то неисправимо меняется. Что этот непримечательный миг очень дорого будет стоить всем. И тут Гримли все-таки обернулся. Адель показалось, в его глазах полыхнул яркий белый свет – смесь всех цветов, что так нравилась правителям Арагона.

«Иди, я вернусь, я всегда буду к тебе возвращаться!» – услышала она в своих мыслях.

Ворота лязгнули старым ржавым металлом – скобы не меняли со дня основания города. Аделаида взяла себя в руки, направилась в сторону дома, что был предоставлен им королевским указом. По пути девушка расслышала главную новость, что всполошила весь город. Крупнейший за год караван азахарейских купцов не прошел вовремя через восточную дорожную заставу. Говорили, что он подвергся нападению. Все жители в один голос винили повстанцев, которые уже в течение ста лет с переменным успехом вели борьбу за независимость восточной Эрафии от энрофского престола.

Гримли поднялся в сводчатые залы третьего уровня башни. Здесь располагалось военное правление восточной границы – ставка генерала Венка.

Венк Орханси еще два года назад и не подозревал, что станет генералом, и уж тем более не думал, что окажется в Карстольде. Никогда ранее он и не слышал названия этого городка. Когда он и его брат Йонсон чуть не побили вице-канцлера Рууда, в подпитии приняв его за простолюдина, они сильно испугались собственной дерзости. Герцог мог запросто велеть их повесить или сослать на каторгу, но тогда братьям несказанно повезло. Венк хорошо помнил проникновенную речь вице-канцлера о заговоре против короля, и спустя всего несколько дней братья оказались втянуты в круговорот событий в Александрете. В итоге это привело к почти полной смене двора Эдрика Грифонхата и возвышению Рууда до ранга второго человека в государстве. Их новый патрон не забыл своих помощников и, как и обещал, выдал каждому из казны по пять тысяч циллингов – целое состояние, и назначил на крупные посты. Они несколько раз повышались в званиях и спустя два года с подавления мятежа Рейнхарда стали крупнейшими королевскими чиновниками восточной Эрафии.

Старший брат, Йонсон, стал губернатором Кастелатуса, столицы провинции, а сам Венк – генералом и руководителем всех войск восточной границы. В его подчинении было до семи тысяч солдат и гвардейцев. Тщеславный тридцатидвухлетний дворянин раньше не мог и мечтать о таком посте, а сейчас начинал чувствовать скуку и думал о месте в руководстве эрафийской армии. Но к братьям Орханси даже при новом дворе относились как к выскочкам и честолюбцам. Их старались сдерживать, как могли. Самые ярые «доброжелатели» из числа окружения прежнего канцлера Инхама Ростерда доводили до братьев слухи о том, что Рууд перестал им доверять и их назначения не более чем почетная ссылка.

Чем больше проходило времени, тем более Венк убеждался в верности этого утверждения. Вот и сейчас перед ним лежало письмо из канцелярии принца Кристиана, теперь отвечавшего за всю королевскую армию. Слог письма был сух и формален. Венку казалось, что его высочество вообще не держал в руках этого свитка.

В письме молодого Грифонхата значилось, что сообщения о централизованной сети мятежников в провинции приняты к сведению, но в высылке подкреплений решено отказать. Сейчас все силы прикладываются к укреплению южных рубежей страны. А лишних средств и людей в армии нет. К тому же принц ссылался на доклад разведки, где говорилось о том, что регион надежно защищен союзническими действиями Лордарона. «Вы легко можете снять войска с границы и бросить их на подавления мятежа, не опасаясь осложнений», – писал принц. Венк смял свиток и бросил его в дальний угол, на лице играли желваки. В дверь постучали, и гвардеец доложил, что маг Фолкин прибыл по его распоряжению.

Опомнившись, генерал резко поднял бумагу из королевской канцелярии, на ходу расправил ее и убрал в стол. Он не доверял этому сосланному магу, хотя, с другой стороны, в чем-то благоговел перед ним. Слухи о нечеловеческой силе и великих колдовских способностях этого парня дошли сюда много раньше, чем сам Гримли прибыл в крепость под надзором ордена Святого Фавела. Условия короля были жесткими. Гримли должен был провести на поселении три года, а затем лично поступить в распоряжение монарха, при любых обстоятельствах. В случае очередного побега Гримли объявлялся преступником и полностью предавался в руки ордена уже не в качестве странствующего колдуна, а как еретик и опасный клятвопреступник, враг Святой Церкви Велеса. Это был прямой путь на костер. Гримли прекрасно помнил, с какой радостью простые жители столь разных городов подбрасывали хворост и старую мебель в огонь, на котором служители ордена сжигали своих врагов. Церковь повелевала людьми, а король повелевал церковью.

Дверь отворилась, и вошел молодой ссыльный. Он никогда и не думал читать мысли Венка. Во-первых, не имел этого навыка, во-вторых, боялся, что его заметят и сочтут это нарушением условий поселения. Но сейчас Гримли просто-таки почувствовал плохо скрытое недовольство командующего.

Венк был крепким мужчиной относительно невысокого роста, с появившимся в последнее время небольшим жирком. В Карстольде он начал отращивать бороду, но это у генерала не особенно получалось. Небольшая поросль лишь делала его смешным. В карих глазах застыли усталость и раздражение. Венк оперся на край стола и осматривал свой видавший виды доспех. Тот был ремонтирован много раз, но генерал все равно не хотел его менять. В нем он спасал Рууда, в нем он нанес последний удар мятежнику фон Ридле – один арбалетный выстрел, вознесший его на вершину славы.

Венк оперся задом на стол, осмотрел свои латы и кивком предложил Гримли сесть.

– Ну что, уже слышал о караване, Фолкин?

– Да, сэр. Но только отдельные слухи. Никто из встреченных мною офицеров не смог сказать ничего вразумительного.

– Они не в курсе, но самое худшее, что я сам не в курсе…

– Все настолько страшно?

– Да, никто не ушел живым. Известно, что караван пересек границу с Лордароном и исчез. У них было человек пятьдесят охраны – мощных наемников из Кревланда и Хорда. Если их всех убили, то дело стоит того, чтобы поднимать все пограничные войска. Речь идет об организованной повстанческой группе более чем в три сотни человек. Иначе им бы не удалось провернуть такое дело быстро и незаметно.

– Но снять войска из пограничных крепостей – это значит ослабить оборону от внешней угрозы, нам лучше просить помощи у губернатора или из Энрофа.

«Что-то этот парень стал слишком много себе позволять, думает вместо меня», – Венк слез со стола и сел в свое кресло. Гримли понял, что перешел на слишком приятельский тон и пересел на стул напротив генерала, твердо решив впредь блюсти субординацию.

– Так вот, – после паузы продолжил Венк, – я и без тебя знаю, где какие угрозы. Я запросил помощь. Но нас заверяют в том, – взгляд Орханси скользнул по куче свитков, сдвинутых на угол стола, – в том, что Лордарона бояться нечего. Верный человек… – генерал с гримасой указал на портрет Эдрика в полный рост, висевший на стене напротив него, – верный человек, видите ли, говорит, что опасности на границе нет и можно начинать массовую облаву.

– Это странно. Конечно, из столицы виднее, но все, с кем я говорил в городе в течение последнего месяца, говорят, что на границе с Лордароном, наоборот, не спокойно. Отряды многих баронов пересекают наши границы в целях разбоя, а может, и разведки. Говорят, стали часто встречаться большие орочьи отряды. Я бы не сказал, что все настолько спокойно, что можно снимать гарнизон для поиска местных бунтовщиков.

– Я решил так же. Ты мне нравишься, парень. Не прошел и трети курса военной академии, а уже судишь, как бывалый воин.

– Я много читал, генерал.

– Ну, вот и отлично, что ты много читал. О том, что тебе предстоит сделать, в книгах не пишут. Тебе надо будет самому выехать к восточному тракту и все разведать, до самой границы, одному.

Гримли любил, когда ему давали необычные задания и, в принципе, почти ничего не боялся. В свои почти двадцать два года он видел столько, что хватило бы на двадцать других жизней, но все-таки счел это предложение странным.

– Но ведь там целая банда, двести – триста человек. И что я буду с ними делать?

– Говорят, ты испепелил вампира силой взгляда, – Венк усмехнулся, – а по моей просьбе и ложку со стола не подымешь!

Гримли вновь почувствовал желание взять сейчас и сделать ему чудо, да такое, чтобы дня два отходил. Но он сдержался и унял вскипающий гнев. В городе действовал епископ, верный адепт ордена. Он узнает, донесет, и тогда все кончено. В принципе, вместе с Аделаидой он мог бы бежать, но навсегда стать при этом изгнанником. Никогда более не пересекать границы Эрафии. К тому же Гримли не забывал о словах эльфа Ивора, сказанных ему перед расставанием в Клекстоне год назад:

– Они будут искать тебя. Я постараюсь умерить гнев короля, но, скорее всего, только Круг Света сможет решить твою судьбу.

Они… Они – это, конечно, нойоны. Гримли ничего не знал по поводу того, почему нежити нужен именно он, а не любой другой маг. Ведь есть многие сумеречные и бывшие служители ордена, которые наверняка сильнее него. О Белом Круге он вообще слышал только изредка. На картах мира севернее залива Лоссом и до самого Великого Хребта протянулось большое белое пятно. В центре пятна была изображена башня среди холмов и подпись Валтара. Город Света. Город Богов. Пробежавшись взглядом по висевшей на стене карте, Гримли поковырял стол пальцем и наконец поднял глаза и исподлобья посмотрел на генерала Венка.

– Ну, ты же сам говорил, что твои силы нам всем еще пригодятся. Тебя ведь для этого сюда и прислали, так что не отбрыкивайся. Завтра едешь, и все!

– Ладно, – Гримли перевел дух, спорить с генералом было себе дороже. И разве не сможет он выпутаться из какой-то заварушки с обычными бандитами-разбойниками, если справился со страшными вампирами?

– Что я должен делать конкретно?

– Конкретно: отправляйся сейчас в оружейную, выбери, что тебе нужно, и завтра с рассветом отправляйся на восток. Тут всего три селения до границы. Опроси людей, только без запугивания, там и так все всего боятся. Попробуй встретиться с повстанцами, может, они сами захотят с тобой говорить!

– Это вряд ли!

– А ты не упорствуй. Скажи им, что если сдадут ту банду, что вырезала караван, то мы многих простим.

– А мы их простим?

– Какая разница, – усмехнулся Венк, – орден ведь будет судить. Пусть сдадут оружие и главарей, а там кого-нибудь да отпустим. Мы же не варвары…

Орханси развалился в кресле и, дотянувшись до серебристого блюда с холодной телячьей шейкой, принялся ее есть, отламывая куски жирными руками.

– Сроку тебе на всю разведку – два дня. Потом я сниму людей с крепостей и устрою такую зачистку, что мало никому не покажется. Ты же умеешь убеждать. Вот иди и убеди их, что лучше сдаться добровольно сейчас. Ты же колдун, очень жалеешь этих мерзавцев, – глаза Венка сузились, – да не красней. Я знаю, что ты отпускаешь пленных. Не забывай, орден следит за тобой.

– Я не считаю, что государство имеет право вести войну на собственной территории со своим народом.

– Ишь, как заговорил. Книги явно не идут тебе впрок! Это все не твоего ума дело! – Венк помрачнел. – Ты знаешь, что они безжалостно убивают дворян?! Женщин насилуют, детей и стариков как скот продают в Кревланд. Это мятежники, бандиты, и мы уничтожим их всех до одного! Просто у короля руки пока не дошли. Он раньше эльфов боялся, теперь опять о мертвецах древних талдычат там, в Энрофе. Все это далеко и пока не кусается. А эти вши, эти подонки весь наш восток в страхе держат. Но вот увидишь, мы сами покончим с ними безо всякой регулярной армии!

– Я могу заехать домой перед отъездом со столь важным заданием? – спросил Гримли, когда Венк, устало сплевывая хрящи, вытирал руки.

– Нет, не можешь! – жуя, ответил генерал. – Лучше принеси мне воды и полотенце.

«Наглая свинья, – подумал Гримли и пошел за водой и полотенцем. – Сейчас еще доспех попросит надеть».

– Да, и помоги мне надеть доспех, там еще что-то не застегивается, а слуги запропастились. Вон, с утра не выхожу отсюда, – он указал на тарелку, где валялись обглоданные телячьи ребра.

Когда наконец генерал закончил одеваться, он посмотрел на песочные часы.

– Уже ужинать пора, а! Вот проклятые лакеи, их на границу надо сослать рядовыми. В ночной дозор на полгода, чтобы их там всех орки сожрали, а? – Венк громко засмеялся.

Гримли было не до смеха. Он понял, что не увидит Аделаиду целых три дня. Это для него было хуже, чем сразиться с целой сотней бандитов.

– Да, и еще, – прощаясь в коридоре башни, заметил Венк, – когда вернешься, у меня для тебя будет сюрприз. Большой и веселый. Ты же любишь праздники? – он изобразил туповатое веселье. – Вернешься – увидишь. Будем пить целый день. Но только если хорошие вести принесешь! – он погрозил Гримли пальцем.

– Принесу те, что будут. Не торопитесь созывать войска, генерал, – сухо ответил Гримли. Венк его не слышал, он шел по своим делам, сразу забыв о юноше.



Лордарон, вблизи границы с Эрафией, то же время

Орки шли через перевал. Из-за резких перепадов по высоте маршевый шаг сбивался, и они двигались колоннами по три – четыре человека. Эти ручейки текли меж сосен и валунов, обходили крупные скалы и узкие горловины, сбиваясь в большие реки. Впрочем, здесь были не только орки. Огромное количество варваров-людей примкнуло к походу орочьего короля, в погоне за добычей или спасаясь от набиравшего силу в Кревланде голода. Между рядами выделялись тела огромных огров и троллей, иногда мелкой стайкой пробегали низкорослые гоблины. В узких местах, как острова посреди моря кишащих тел, возвышались туши гроссов. Монстры выворачивали и ломали крупные деревья, сталкивали с дороги камни, расширяли путь, нередко насмерть затаптывая своих.

Как и все представители орочьей знати, лорд Брудерлинген не шел пешком, а ехал на кадое – огромной носорогоподобной твари, управляемой погонщиком. Размерами кадои уступали гроссам, у многих на боках были закреплены крупные барабаны, бой которых вызывал у орков в бою особую ярость. Их брали в самые суровые походы. Брудерлинген ехал через становище своего отряда к шатру короля Крага Хака, находившемуся на холме на приличном расстоянии от основного лагеря. Отряд Брудерлингена был одним из самых многочисленных. На предстоящем военном совете он хотел требовать от Крага Хака права руководить одной из двух армий, собиравшихся здесь, на границе Лордарона и Эрафии.

Один из девяти его тысячников подъехал к эскорту на огромном волколаке – жутковатой твари, одновременно похожей на волка и на гиену. Волколак издавал неприятный запах. Огромная гиенья голова была закована в грубый стальной шлем и ошейник с длинными лезвиями, чтобы сбивать и резать всадников противника.

Брудерлинген велел погонщику встать и по сброшенной со спины кадоя лесенке спустился на землю. Тысячник также покинул своего отвратительного скакуна.

– Хозяин, мы идем быстрее, чем собирались, мои воины хотят есть, а повозки с продовольствием отстают из-за людей Лордарона. Вели им отдать нам еду, они ее разворовывают!

Брудерлинген усмехнулся, глядя на огромного урука, трясшего косматой гривой в ожидании разрешения на собственную еду. Раньше тот никого бы не стал ждать, а взял все сам с мечом в руках, но теперь дисциплина и строевая выучка армий Эрафии, Авлии и Таталии, могучих соседей Кревланда, сказались на поведении даже таких бывалых вояк. По совету знакомого некроманта Кип-де-Зула, обретавшего прежде в его землях, в своем отряде Брудерлинген разделил войска на тысячи, сотни и десятки. А их командирам вместо длинных имен дал числовые обозначения. Сейчас перед ним стоял девятый тысячник, как можно было понять по белой руне, коряво выведенной на грубом доспехе.

– А это что? – Брудерлинген ткнул рукой в золотую цепь, висевшую на шее орка.

– Это трофей. Я его выменял у людей барона Футора! Они недавно разграбили какой-то караван, это ценная и красивая вещь, она приносит удачу, – усмехнулся грунт.

– В такой тебя будет видно за милю, ни один эрафийский лучник не промахнется, дай сюда! – вождь выставил руку. Орк не понял.

– Дай! – Брудерлинген так посмотрел на него, что грунт понял: если он не снимет цепь, вождь зарубит его на месте и ничто его не спасет. Огромный, полтора ярда меч за спиной Брудерлингена, в смазанных жиром ножнах, с рукоятью, отделанной костью дракона, был знаком многим. В отряде все знали суровый характер вождя. Девятый фыркнул, стащил с шеи цепь и отдал хозяину, глядя на его телохранителей, в руках которых виднелись арбалеты с отравленными дротами, а за плечами столь же грозные, как у патрона, двуручники.

Брудерлинген взял цепь толщиной в три пальца и, к удивлению столпившихся вокруг людей и орков, разогнул несколько звеньев и ссыпал их в огромную зеленую ладонь. Потом он стащил золотое кольцо с другой руки и взвесил. При этом он зажмурился, подставляя зеленое лицо с резкими чертами приятному закатному солнцу. Здесь, в долине, оно грело, казалось, больше, чем в высоких горах.

– Это не золото, – сказал вождь и, бросив звенья цепи в грязь, отдал змееподобный обрубок тысячнику.

– Но… – орк весь налился кровью.

– Тебя обманули, люди оставили самое ценное у себя, а тебе дали погремушку для щенков, это позолота!

Орк взревел:

– Я вырву их подлые руки из плеч!

– Нет, сперва ты доведешь отряд до становища, а потом делай, что хочешь! На что ты променял на эту безделицу?

– Двух кадоев с маренным деревом, что было для переправы! – глаза вождя сузились, как у змеи перед броском. Если бы это было возможно, орк бы побелел от страха.

– Решай сам, что делать, если к вечеру ты не вернешь их, я тебя убью! – сухо бросил Брудерлинген.

– Но, вождь, это было наше дерево, из моего становища, я думал, этот амулет волшебный и он того стоит, он такой красивый, вождь!

– Я сказал, – ответил ему уже сидя на кадое Брудерлинген. – Это было мое дерево, и если ты его не вернешь, сам будешь здесь искать новое или сдохнешь вечером – в зависимости от моего настроения! Давай! – крикнул вождь погонщику. – Еду подвезут вечером, вели всему отряду терпеть и смотри, чтобы без грызни!

Грунт что-то пробубнил в ответ, прижимая к груди остаток позолоченной цепи.

«Эти людишки совсем обнаглели, – думал Брудерлинген. – Дурят моих уруков. Интересно, что сам барон Футор думает по этому поводу?»

Еще в начале похода вождя удивила та легкость, с какой к их армии стали присоединяться отряды лордаронских баронов. Но потом понял, что прячась за спиной могущественного орочьего короля, бароны занимались откровенным грабежом земель своих соседей, а в случае каких-либо жалоб все валили на варварство и дикость орков. Сами-то действуют как мелкие воришки. Они плохие союзники, от них больше вреда, чем пользы, думал Брудерлинген.

Над их отрядом пронеслись несколько птиц грома и виверн – орки птероптархи, укротители птиц, также спешили на совет к королю. «У нас самая мощная армия варваров за последние сто лет. Если не врут некроманты, а Кип-де-Зул говорил, что Краг Хак рассчитывает на поддержку бессмертных владык юга, то у Эрафии нет шансов защититься от их набега. Мы возьмем самую богатую добычу за всю историю орд», – думал орочий вождь.

Вскоре он прибыл к большому золотому походному шатру Крага Хака. Два кольца охраны из огров и орков тотема короля, его родственников и самой близкой, преданной стражи. На их фоне четверо телохранителей Брудерлингена несколько терялись. К тому же после второго кольца охраны они остались позади, и хозяину Дрегонспира пришлось шествовать в одиночку. Вокруг было полно важных лиц. Поход обещал стать удобной кормушкой, и желающие поживиться со всей округи терлись здесь, в королевском лагере. Собирались делить шкуру неубитого грифона, как говорили в Эрафии.

Вот видные орочьи командиры: Корбак, Креллион, Орис – вождь птероптархов. Бароны Лордарона, представители Фолии. На полу королевского шатра из глины была слеплена модель этой местности. На ней расставлены оловянные фигурки, изображающие отряды орков и варваров Кревланда, заставы, мосты и крепости Эрафии, замки Лордарона. Все гости почтительно расступились перед Крагом Хаком, только Тазар, старый варвар из рода людей, недобро глянул на предводителя похода. Тазар считал себя главным военным умом Кревланда, и быстрое необоснованное возвышение новым вождем своих друзей, в частности Брудерлингена, злило его.

Краг Хак был крупным и грузным орком. Его черные смоляные волосы уже покрылись сединой, он пережил пятьдесят девять зим. На голове короля была кожаная накидка, на углах которой крепились клыки огромного дракона с выбитыми на них золотом защитными рунами. Его глаза были голубого цвета, очень редкого для орка. Широкий нос, широкие плечи, толстые руки и ноги. Доспех вождя казался очень легким, больше похожим на роскошную шубу горного медведя с легкими стальными и посеребренными вставками, исписанными светящимися руническими знаками. Король подошел к Брудерлингену, что был на голову выше, и сжал гостя в могучих объятиях.

– Мой старый друг Брудер! – королю орков не нравилось длинное имя своего вассала. – Наконец-то и ты пожаловал к нашему столу! Будем сегодня пить и гулять, прежде чем принести большую жертву. Боги войны даруют нам победу в грядущей схватке.

Он вновь прижал к себе орка-воина и, развернувшись к остальным гостям, провозгласил:

– Обсудим наши планы, и потом начнется пир!

Брудерлинген осмотрел всех, кто замер у макета в центре шатра. Корбак и Орис смотрели на него с уважением и скрытой завистью. Креллион и Тазар, напротив, были резковаты. И лишь один человек у костяного походного трона был беспристрастно холоден. Его белое бескровное лицо не выдавало эмоций. Тонкий красивый нос, высокий лоб, умный взгляд из-под длинных ресниц, седеющие волосы – он производил приятное впечатление, мог располагать к себе не только благодаря своим уникальным способностям чародея, но и огромному мастерству в дипломатии. Его холодный взгляд не нравился Брудерлингену даже больше, чем открытая неприязнь Креллиона и Тазара. Этот человек был телохранителем и советником короля, магом сумрака. Его звали Синкат.

Брудерлинген знал, что этот чародей связан с нойонами, но он не был единственным их посланцем. В Кревланде действовали с десяток магов-некромантов, самым известным и сильным из которых был Кип-де-Зул. Жаль, что после взрыва и извержения курящейся горы год назад он переехал в Лордарон. Однако некромант и там поддерживал тесную связь со своим патроном в Кревланде, вождем Дрегонспира, то есть с самим Брудерлингеном. Кип-де-Зул никогда не хвалил Синката, о тайнах их отношений орочий вождь мог только догадываться. Он понимал, что в свары среди нойонов ввязываться пока опасно.

Итак, Синкат взял в руки большие щипцы и начал перемещать фигурки. Король присел на небольшой топчан и посмотрел на макет предполагаемого театра военных действий.

– На большое дело идем. Такими силами не располагал ни один предводитель орды! Пускай все старшие вожди расскажут о своих войсках, что прибыли в лагерь и принесли мне присягу.

Креллион, орк-всадник из центрального Кревланда, поправил за поясом огромный ятаган, отделанный серебром, и, приосанившись, заявил:

– Пять тысяч волколаков и три тысячи пеших воинов ждут твоих приказов, король! Кроме того, у нас есть припасы и сотни телег, чтобы перевозить добро и пополнять наши ресурсы. Города Баттлменш, Тутгрен обязуются дать все необходимое.

– Орис! – удовлетворенно хмыкнув, прервал его речь король, он рассчитывал на десять тысяч всадников, но пять – это тоже не мало.

Вождь птероптархов в изящном плаще и украшении из орлиных перьев встал:

– Сто птиц грома и пятьсот виверн в вашем распоряжении, король! Наши лучшие отряды летучего десанта насчитывают три тысячи воинов. В Таталии закуплена разрывная жидкость, а в Азахарее – порошок огня. Прежде грифоновы всадники Эрафии имели перед нами преимущество, теперь его нет. Мы жаждем мести за былые поражения!

Орис был человеком, чей род владел землями, заселенными орками. Говорили, что в Авлии он научился магией приручать птиц, и потому птероптархи выбрали его вождем.

– Спасибо, Орис, ты держишь слово!

Потом выступили бароны Лордарона. Они выставили несколько сотен рыцарей, четыре тысячи пехотинцев и осадные орудия.

– Кроме того, – заявил барон Футор, – мы обеспечиваем неприкосновенность дорог. Ни эльфы, ни люди Эрафии не отрежут ваши армии от снабжения из Кревланда, ваши гонцы будут самыми быстрыми, ваши воздушные силы могут без страха переправляться через наши земли.

– Благодарю, барон, мы ценим верность Лордарона. А почему герцог Карл Тамил-Азотский не смог прибыть? Мы ждали его. Голос главы союзников важен мне сейчас, перед последней частью похода.

– Он занят делами крайней государственной важности, – ответил Футор, ему было страшно от любого намека на недоверие орков. Барон вложил в поход все, что имел, и даже заложил свой замок.

– Видите ли, герцог и так много сделал. Чего стоит одно только удержание посольства Эрафии, благодаря чему Эдрик до сих пор не получил сведения о наших приготовлениях!

– Это и правда важно. Боги хранят нас! – заметил Краг Хак, его взгляд блуждал по модели региона. Все может быть так ненадежно, нужен козырь в рукаве. Он посмотрел на Синката.

В это время Тазар взял слово:

– Пятнадцать тысяч солдат людей восточного и центрального Кревланда ждут твоих приказов, король, мы изготовили детали десятка осадных башен. У нас войска с опытнейшими воинами, закаленными в борьбе за твой трон и схватками с всадниками Хорда!

– А ты, Брудерлинген?

– Десять тысяч орков, сотни огров и диких троллей ждут ваших приказов! Дрегонспир верен королю. Сорок гроссов готовы разрушить укрепления и стены городов Эрафии. Их выращивали полвека, и мы ждем приказа выступать!

Орк выпрямился во весь свой саженный рост. Он был рыцарем и во всем хотел быть первым, из-за чего Краг Хак и приблизил его к себе. Король отлично знал поговорку людей: «Держи друзей рядом, а врагов еще ближе».

– Ну что же, – приподнялся сам Краг Хак, – еще пятнадцать тысяч воинов под моим личным началом будут ядром этой силы. Почти шестьдесят тысяч солдат. Это не больше, чем во всей армии Эрафии, если верить хвастливым заявлениям Эдрика, но их силы распылены по множеству городов и крепостей. А наш кулак собран здесь, и одним ударом по двум направлениям мы разом отнимем у Эрафии всю восточную ее часть.

Синкат подошел к макету и поставил шесть фигурок варварских отрядов к западу от города Уру-Итиль.

– Нам противостоят пять тысяч солдат, разбитых на гарнизоны аванпостов и крепостей, которые разбросаны от склонов гор до самой Таталии. Местность вокруг – болотистые равнины и дремучие леса, так что дороги имеют огромное значение. Здесь всего два крупных тракта, вдоль которых можно продвигаться, и потому удобно будет разделить войска на две части, – заявил король. – Это поможет нам избежать окружения и быстрее реагировать на контратаки людей!

После столь долгой тирады Краг Хак осмотрел присутствующих. Только вождь варваров был настроен высказать недовольство.

– Ты чем-то недоволен, Тазар? – в голосе короля слышался лед. Старый варвар был самым опытным и единственным из присутствующих, кто имел высокое положение при прежней власти короля Гирда Смелого, свергнутого два года назад. Как и большинство варваров, Тазар не любил засилья эльфов при дворе Гирда, но все-таки уважал прежнего короля, хотя бы за то, что тот был человеком.

За Тазаром стояли многочисленные и отлично организованные отряды. Краг Хак не хотел с ним ссориться. Кроме того, Тазар был известным тактиком войн. Он не проиграл ни одной битвы, сражаясь как в Кревланде, так и в других странах. Его хотелось использовать, а не убивать. Так думал Краг Хак, а генерал меж тем решил высказаться:

– Король, разделив войска, мы не увеличим маневренность и подвижность! Наши обозы и осадные машины все равно замедлят продвижение войск. А сопротивление людей будет только расти. В результате будут две малочисленные, обремененные армии, когда нам нужна одна, крепкая и сильная.

– Я уже слышал подобное, что ты предлагаешь?

– Не разделять армию, идти к целям последовательно. Сперва захватить и сжечь Кастелатус, и потом двинуться к Энтибрассу, который, не будучи обнесен стенами, является более легкой добычей. Его можно оставить на потом. Люди будут защищаться там, где удобно. Уверен, они уже знают о нашем появлении, и загадкой для них является лишь численность наших войск!

– Это невозможно, – пытался возразить барон Футор, но король резко всех оборвал:

– Я так не думаю, а ты? – взгляд орка был устремлен на сумеречного мага.

– У нас нет уверенности, что люди знают, но мы захватили несколько человек возле самого лагеря.

– Их шпионы? – уверенность Крага Хака таяла на глазах.

– Нет, под пыткой и на дознании мыслей они показали, что являются членами местного повстанческого движения.

– Какого еще движения?

– Они называют себя сопротивленцами и борются за создание отдельного от Эрафии княжества наподобие Лордарона.

Орочий король скорчил брезгливую гримасу:

– Какой от них толк? Все люди Эрафии – наши враги, убейте их!

– Но, господин, они настроены против Эдрика и его знати. Против их церкви. Они могут оказаться полезными проводниками и разведчиками! С ними будет проще осуществить план, о котором говорил мудрый Тазар!

– Ты многое преувеличиваешь, – король уже пожалел, что дал советнику развить свою мысль. Краг Хак отлично помнил, что причиной краха Гирда Смелого стала его зависимость от фаворита советника эльфа Тойранада. Повторять эту ошибку он не собирался.

– У нас достаточно сил, чтобы самим справиться со всеми королевскими войсками, нам не нужна помощь этого сброда!

– А эти приграничные земли уже отписаны нам! – поддакивал барон Футор.

Все присутствующие вожди были смущены тем, как резко говорил со своим советником Краг Хак. Орк показал независимый и крутой нрав горца, никому не доверяющего до конца.

«Глупец, из-за своей спеси может погубить армию», – подумал Синкат и напомнил:

– Нельзя забывать о силах Авлии, они могут нанести удар нам во фланг!

– Они побоятся!

– Как раз нет, – поддержал Синката Тазар, – у них мобильная кавалерия пегасов. Эльфы двигаются намного быстрее, чем мы. Сам лес дает им новые силы, за день они преодолевают путь, на каторый люди тратят неделю. Именно поэтому, разделившись, мы станем слабее. К тому же авлийцы могут использовать магию слежения. В отличие от людей, они могут быть уже в пути, чтобы оказать помощь своим союзникам!

– Еще недавно они воевали между собой! Их отрядам и командирам нелегко будет встать друг за друга!

– Общий враг объединяет лучше всего! – заметил Синкат.

– Авлийцы могут оказаться у стен Кастелатуса уже через три недели после нашего вторжения! Успеем ли мы двумя разрозненными частями за это время взять все пограничные крепости и дойти до Энтибрасса, как ты хочешь, король? Даже боги не помогут нам! – Тазар указал на макет местности.

– Они точно придут. Договор между Эрафией и Авлией подписан членом Совета Правды. Эльфы всегда держат такие обещания! – склонился к самому уху короля Синкат.

– И нам предстоит сражаться с лучшими в мире стрелками! Сделать это лучше вместе: если мы не потеряем численного превосходства, у нас будет шанс! – уверенно окончил речь Тазар.

– Мы должны выдержать мощный удар до тех пор, пока не произойдут серьезные события, что отвлекут все силы людей и эльфов! – продолжил сумеречный маг, обращаясь к варварским вождям вместо притихшего и задумавшегося Крага Хака.

– И что же должно случиться? – спросил с издевкой Креллион.

– Я не знаю. Но после этого люди будут вынуждены просить мира!

– Насколько быстро это произойдет? Ведь ты точно знаешь! Не шути сейчас с нами, маг! – Тазар говорил резко и решительно.

– Полтора – два месяца!

– Так долго мы не устоим! – начал было Корбак.

– Придется, или вам нечего будет грабить!

– Порази вас огненное ложе, тихо! – вмешался в спор Краг Хак. – Вы оба не правы! Мы и не собираемся грабить! Мы хотим прийти туда, прийти надолго, выгнать или сделать людей рабами. Переселить туда многие роды Кревланда, потому что наша горная страна не может прокормить так много жителей. Нам нужно жизненное пространство!

Все замерли, пораженные мудреной речью орка, лишь выглядевшего неразумным головорезом.

– И раз Лордарон милостиво пропустил нас, то эти два города, Кастелатус и Энтибрасс, должны остаться за нами, что бы ни случилось!

– А нам многого и не надо, – подтвердил Футор.

Кто-то неободрительно зашумел. Синкат же утвердительно покачал головой.

– Все обещанное сбудется, владыка! – заверил колдун.

– Лордарон честно блюдет свои условия, – похвалил Футора орочий король.

– Нет, они и сейчас ничего не соблюдают! – язвительно усмехнулся огромный Брудерлинген.

– Что ты имеешь в виду? – рыцари Лордарона за спиной Футора озлобленно покосились на огромного орка. Тот в ответ выложил им историю о том, как люди барона обобрали его девятый отряд, подложив фальшивую золотую цепь.

– Лордаронцы подлы. Их солдаты на своей земле грабят и жгут деревни, а рассказывают, будто это дело рук орков! Хотя у моих уруков руки чешутся, но никто ничего не тронул. А твой отряд, Футор, перебил и разграбил азахарейский караван, что шел в Кастелатус через Карстольд. Теперь люди наверняка его хватятся и обнаружат наши приготовления!

– Это правда?! – растерянно спросил Краг Хак. Он что-то слышал о разграблении каравана, но пока не принесли его долю, не был уверен, что все это не хвастливая выдумка.

– Да, владыка, люди Футора там всех перебили, никто не ушел живым! – шепнул Синкат.

– Караван… да они шли прямо на мой лагерь! Купцы бы обо всем догадались! У меня много людей, я не мог всех убрать, их надо было остановить, так или иначе! – защищался барон.

– Но не так, теперь люди насторожатся и будут готовиться! – осадил наглеца Брудерлинген.

– Пускай, им осталось только вырыть собственные могилы!

– Хватит! – Краг Хак со злости ударил ладонью по топчану так, что тот чуть не треснул. – Вы оба стоите друг друга! Я уже все решил. Мы выступаем через три дня. Люди ничего не успеют сделать, но ты, барон, пойдешь в первых рядах наступающих! Вам не терпится добраться до добычи, а каково моим воинам смотреть, как вы делите золото, когда я строго запретил грабеж! И если что-то пойдет не так, запомни, что долины Лордарона могут надолго стать безлюдными местами!.. Я соглашусь с Тазаром, – чуть успокоившись, продолжал король. – Двинемся всеми силами на Кастелатус, после его падения будет новый совет. Тогда мы будем знать, как будет сопротивляться Эрафия, как поведут себя эльфы, когда нанесут удар союзники Синката. Все прояснится, и мы будем в выигрыше! Сейчас можете идти. Я жду вас перед жертвенным шатром, и да пребудем в Чертоге Воинов!

– Да пребудем в Чертоге Воинов! – вскричали в ответ.

Командиры орков, варвары и бароны Лордарона потянулись к выходу.

– Останься, Синкат… – Краг Хак встал с топчана, прошелся по шатру и устало опустился на дорожный трон. Глубоко вздохнул. – Они точно ударят?

– Без сомнения, но мне нельзя многого говорить при свидетелях.

– А как колдуны, что ты подготовил?

– Две сотни шаманов ждут. Завтра их начнут распределять по войскам!

– Знаешь, – продолжал король, – твоя идея с мятежниками хороша была, но надо было прежде сказать о ней, не в присутствии моих сорвиголов. Теперь с этим кончено!

– Но, повелитель!

– Не спорь, Синкат, скажи мне лучше, где этот таталийский торговец Руперт Амброз? Куда он исчез? Он должен был выехать сюда из Босса и пропал. Не выступит ли Таталия против нас, когда мы ослабнем в сражениях с людьми?

– Нет, сир, насколько мне известно, у консулов в Асанне нет таких планов. У них новый расцвет, после того как обнаружили невиданную прежде золотую жилу. Растет торговля. Им война ни к чему.

– Надеюсь, – задумался о чем-то своем король орков. Он долго смотрел на глиняную модель, откинутый полог шатра и костер там, снаружи. Ветер раздувал пламя, заносил сюда тепло и запах сырой древесины.

– Они раздувают большой пожар, а мы лишь сырое дерево, плохо горим! – шепотом пробормотал Краг Хак.

– Что? – не расслышал Синкат.

– Ничего, – спохватился орк. – О чем это я? А, о повстанцах, так вот…

Они проговорили еще почти час.

Брудерлинген прибыл в расположение своего отряда. Поговорил с командирами, объяснил, чего ждет король. Рассказал, что завтра к ним пришлют тридцать шаманов магической поддержки, их нужно распределить верным образом, что было затруднительно, так как об их способностях было мало что известно. За здоровьем самого Брудерлингена следил шаман, натренированный Кип-де-Зулом. Орочий вождь мог доверять некроманту, потому что знал некоторые из его тайн.

Наконец покончив с рутиной, вождь вызвал к себе командира девятого отряда, того самого здорового урука, что провинился покупкой поддельной цепи и потерей принадлежавшего вождю леса.

– Нападение Футора дает нам свободу, – потирая руки, заявил Брудерлинген. – Сегодня сам Краг Хак сказал об этом. Ты хочешь отомстить людям Лордарона?

– Да! – грозно зарычал урук.

– У самой границы есть поселения людей. Сегодня ночью, пока мы будем пировать, возьмите их. Все они ваши до утра. Делайте с людьми, что хотите, но десятую часть выручки за рабов отдашь мне!

Грунт усмехнулся и заухал, тряся черной гривой:

– Мы тоже имеем право на добычу!

– Но люди Эрафии совсем близко, если они догадаются о нас?

«Даже мой идиот это понимает, а Футор нет», – поразился орочий вождь.

– Людей уже ничто не спасет. С нами боги войны, а Эрафию ждут огонь и смерть!

– Слава богам войны! – заревел грунт, и сотни голосов, поддержавших его, слились в единый протяжный вой.




Глава 3


Энроф, центральная Эрафия, за две недели до военного совета орков

У Оллина Эй-тоя было тяжело на душе. Обычно глава разведки приезжал во дворец тайной службы к восьми утра, но в тот день пожалел, что не встал в шесть. На него обрушили целый ворох бумаг, который будто специально дожидался этого дня. Доносы, отчеты, записки и рассказы, дошедшие до самого верха чиновничьей горы. Эрафийская государственная машина многолюдна и инертна, именно сейчас десяток дел достигли высшей стадии рассмотрения. Кроме всего прочего, Эй-тою сегодня следовало в пять вечера прибыть к королю с докладом по поводу нойонского кризиса, как его теперь называли.

Доложить толком было нечего. Проверенной информации по важнейшему делу, угрожающему самому существованию страны, не было. И вот сейчас, когда стоило еще раз внимательно все обдумать, ему меньше всего хотелось заниматься этой бюрократической рутиной. Наконец он не выдержал и, вызвав секретаря с двумя помощниками, велел собрать все эти бумаги и выкинуть отсюда, оставив лишь перо и пустые свитки.

Освободившись от обузы мелких дел, разведчик подошел к зеркалу и взял в руки пилку для ногтей. Хотя Эй-той много перемещался по стране, законы двора накладывали целую гору обязательств. Главе разведки приходилось пудриться, выливать на себя целые флаконы духов, его пальцы всегда были унизаны перстнями, а камзолы и легкие доспехи славились изяществом. На самом деле весь этот показушный шик был ему не по душе.

Убираясь, секретарь чуть не уронил мраморную статуэтку в форме королевского замка Энрофа. Эй-тою пришлось сделать ему замечание, и наконец немного успокоившись, он хрустнул костяшками пальцев и сел за стол, раскатав перед собой белоснежный свиток. Обмакнул перо и тут же поставил кляксу, хотел поправить, но в итоге все смял и взял новый.

Быстро начертав: «Его величеству Эдрику III Грифонхату и его святейшеству канцлеру», – он задумался, и плодом его мыслей стало краткое изложение событий последних двух лет, начиная с мятежа генерала Рейнхарда. Эй-той хотел было написать о таинственном исчезновении Рууда между замком Харлхорст и мятежом в Александрете, но решил, что этот аргумент лучше оставить для спора.

В целом выходило, что быть другом герцога Рууда дело сложное и неблагодарное. Все, кто близко сходился с ним или кому он был чем-то обязан, умирали от болезней, погибали или исчезали без следа. Более всего разведчика шокировало отсутствие новых данных в архивах Авлии. Это уже не укладывалось ни в какие рамки. Даже наоборот – подрывало версию того, что канцлер связан с нойонами. Эльфы никогда не пошли бы на сговор со своими смертельными врагами. Значит, Рууд потрясающе замел следы или все обвинения и правда беспочвенны.

Чего стоило одно только исчезновение клекстонского купца первой гильдии Карла Йодля. Он был единственным уцелевшим участником заговора и не показал на Рууда, а ведь мог. Всех сдал, а его забыл. Якобы у них были только деловые, торговые связи. А потом, спустя несколько месяцев, Йодль совершенно неожиданно погиб во время пожара в своем загородном поместье в нарнском урочище под Клекстоном. Многие при дворе говорили, что он готовился дать показания против канцлера. Да, герцог здорово выбелил свое прошлое, а ныне стал вовсе неуязвим. Весь орден Святого Фавела, реорганизованный главой церковного сыска Мартинсоном, работал на него.

Однако домыслам и слухам места на бумаге не было. Из фактов глава разведки отметил рост влияния нойонов на Фолию и Таталию. И если в случае с герцогом Брохильдом все было очевидно – он сам размещал их представительства и всячески препятствовал проникновению в свои болотистые земли проповедников Церкви Велеса, то вот в Таталии все было скрыто.

«Видимо, – скрипел пером Эй-той, – имеет место тайный договор, который не афишируется консулами. Об этом говорилось в письме Мадивьяра Локхеда, советника по внешним делам Таталии. Также было известно, что деятельность нойонов усилилась в Кревланде, где в течение длительного времени шла гражданская война. В результате близкое Эрафии и Авлии правительство Гирда Смелого было изгнано, а трон Боосса захватил Краг Хак, опаснейший ненавистник людей, а в его окружении были замечены участники темных месс нойонов в Фолии. Кроме того, есть еще ряд фактов, указывающих на близость конфликта».

Эй-той перечислил и нападение на корабли киликийских пиратов этой весной, перемещение орд нежити вдоль Пепельного Хребта и, наконец, принятие торговой блокады, организованной Таталией и Фолией. В результате материк был разорван надвое, а Лордарон «получил огромное преимущество страны-перекупщика», – дословно процитировал он слова Лорда Бэдивера.

Далее, уже от себя, глава разведки заметил, что следует провести полную ревизию посольства в Тамил-Азоте, столице Лордарона, на предмет подкупа или магического влияния. Доклады дипломатов изобиловали хвастливыми заявлениями об улучшающихся показателях товарооборота и прекрасных отношениях с местными. На деле восточные районы страны ощущали на себе всю «доброту» баронов, к тому же подозрительно участились поездки орочьих вождей. Однако посол в Тамил-Азоте по-прежнему докладывал, что все обстоит замечательно. Эй-той верил лишь своим людям и подозревал измену.

Далее он кратко сообщил о письме лорда Карла Совету Правды. Там говорилось о вторжении двадцати тысяч орков в восточные пределы Эрафии. А это Кастелатус и его богатые окрестности. Никаких доказательств в письме не прилагалось, и оно больше походило на провокацию. Эй-той провел консультации со своим авлийским коллегой, атари Алагаром, и вместе они выработали единственно правильное решение. Во-первых, надо было оповестить собственные правительства, но так, чтобы это не привело к панике. Торговая ассоциация Авлии, да и все эрафийское купечество только и ждут повода для начала конфликта. Если в отношении Лордарона произойдет ошибка, то несправедливой войны будет не избежать.

Главы разведывательных организаций решили выслать на восток двух лучших своих людей, уже работавших вместе – авлийца Ивора Итона и рыцаря Лазарена. Они должны выяснить, лжет ли герцог Карл, предупреждая Совет Правды, а также навестить королевское посольство в Тамил-Азоте.

При положительном ответе следовало немедленно приступить к мобилизации. Ведь письмо могло быть провокацией, для нойонов это было проще простого. Нельзя позволить торговцам навязать истерию войны, тогда предотвратить неизбежное уже не удастся. Для них торговля и прибыль превыше всего, и уверенные в том, что Арагон может легко отбросить нойонов, купцы и далее будут подстрекать к насилию, независимо от того, как завершится этот кризис. Если только страны юга не снимут блокаду с их товаров.

Поставив точку, Эй-той откинулся в кресле. Ему принесли новый напиток из зерен дерева, росшего в Карнской империи далеко на юге. Их растирали в порошок, разбавляли горячей водой и теплым молоком, получался редкий по вкусу тонизирующий напиток. Даже пили его не из бокалов и кубков, а из маленьких фарфоровых чашек. Теплую пряную жидкость называли когу, и при дворе он уже пользовался большой популярностью. Хотя маленький мешочек тертых зерен стоил десять циллингов – как хороший крепостной.

Выпив две чашечки, он почувствовал себя лучше, усталость и сон постепенно ушли. Он свернул свиток в футляр и вдруг подумал: «Как я один могу остановить то, что так усиленно приближают все остальные?! Разве может один человек остановить историю? Нет, можно лишь попытаться ее немного изменить».

Через пятнадцать минут он въезжал в королевский дворец Грифонхатов – изящное новое здание в самом центре перестроенного внутреннего замка Энрофа. В коридорах было полно людей. Все были возбуждены и часто в суете поминали Велеса.

– Кто сейчас в тронном зале? – поинтересовался разведчик у одного из вельмож.

Тот глянул на Эй-тоя и, поражаясь его неосведомленности, затараторил:

– На приеме его святейшество канцлер и прибывшие посланцы Арагона.

Эй-той был шокирован. Какой-то бездарь из провинции, в чьи обязанности входит только плащом полы мести да передавать дворцовые сплетни, знает больше него.

– А давно они появились? Лорд Катберт здесь?

– Не меньше часу как! А его высочество в своих покоях, – провинциал просиял от того, что смог оказать услугу могущественному главе разведки, и поклонился.

Эй-той покинул центральный холл приемов, где собралась разноцветная толпа пажей, фрейлин и дворян, прошел полдворца и, наконец, оказался в аскетичных покоях бывшего короля. Личная стража не пропускала в эту часть здания никого из двора, кроме Грифонхатов, но к Эй-тою Катберт питал уважение, несмотря на провал разведки в расследовании заговора Рейнхарда. Гвардеец с тонким серебристым мечом на поясе отворил дверь, и разведчик вошел.

– Господин, я тревожу ваш покой, но прошу меня простить, ибо чрезвычайные обстоятельства привели меня к вам сейчас.

Брат государя улыбнулся и отложил свиток. Разведчик, как мог кратко, изложил свое видение внешних проблем и опасность возможного вторжения орков.

– Агентура в Лордароне слаба и дезорганизована. Я послал туда одного из лучших своих людей. Он все выяснит, мы свяжемся с эльфами, но я боюсь не успеть!

– Уже и так слишком поздно, – ответил Катберт, разминая в руке пресную булочку. – Ты слышал о посланцах Арагона?

– Да, господин, но, увы, мои уши стали слишком ленивы. Я не знаю всего и был бы рад, если бы вы меня просветили по этому поводу.

– Я знаю еще меньше, – Катберт откинулся на жестком деревянном стуле, его серые глаза были полны тревоги. Он также поразился, что глава разведки ничего не знал. Это был плохой знак. Сколько уже всего было плохого: и эта торговая блокада, и опасность со стороны варваров, и даже тень нойонской угрозы. Канцлер открыто конфликтовал с частью двора. А его брат терял нити управления страной. Если бы это были совпадения – было бы спокойнее…. Но Катберт был уверен, это невозможно. Все происходящее напоминало ему тщательно продуманный спектакль с мрачной концовкой.

– Полчаса назад они появились в одеждах эльфийской жреческой касты, говорили что-то о Золотом драконе, севшем на юге от города вблизи монастыря Ордена. Но это не эльфы, а маги, и очень сильные, ты сам должен был это почувствовать.

– А не опасно оставлять с ними короля, вдруг они его зачаруют? Гипноз – это их сила.

– А зачем? Религиозный восторг перед Арагоном, тысячу лет насаждаемый церковью – надежная защита. Он давно всех ослепил и ослабил тем самым. Когда кругом один свет, ты не заметишь опасности… Тьма приходит, когда забываешь о ней.

– Я иду к королю, но вы могли бы… поговорить с ним после меня?! Убедить его величество в том, что надо быть настороже, но и не бросаться в конфликт безрассудно! – с какой-то навалившейся усталостью прошептал Эй-той.

Катберт кивнул, ему нравился осторожный тон молодого человека. Поразительно здравый ум для такой должности.

– Я постараюсь поговорить с ним. Эдрик не может не принять тебя, если только сами эти послы не против. Кроме того, ты бы хотел избежать присутствия Рууда, ведь так?

– Именно, господин.

– Возможно, ты прав, нас ждет суровое испытание. Как нам его пережить? Вот о чем я думаю в последнее время. Я помогу тебе, чем только возможно.

– Спасибо, владыка, – по-церковному обратился к старику Эй-той и поцеловал руку.

Глава разведки поклонился и вышел. Слава Велесу, при дворе еще остались благородные люди, а не одни только продажные служки канцлера.

Через пять минут Эй-той уже шел в тронный зал к королю, когда его догнал один из соглядатаев, находящихся при дворе. Он пересказал ему часть того, что он слышал от бывшего короля, но добавил и кое-что еще. Послов было двое, они правда прибыли из-под монастыря, куда прилетели на золотом драконе эльфов. Посланников сопровождали золотые големы, каких никто не видел последние десятилетия.

– Почему мне не сообщили?! В Эрафии не должно быть ничего важного, о чем я не знаю! – сердито бросил Эй-той.

Агент, задрожав как лист, зашептал, что монахи стали работать много лучше, и Эй-тою оставалось только согласиться. Координация адептов ордена и правда возросла с прошлогодних событий в Клекстоне.

Проклятый Мартинсон, как жаль, что после того скандала не удалось упрятать его в тюрьму, а лишь на время отстранить! Не прошло и полугода, как канцлер вернул его под свое крыло, и с тех пор у Эй-тоя при дворе был смертельный враг. Поблагодарив своего человека, Эй-той направился в тронный зал Грифонхатов. По сторонам огромного, пятьдесят ярдов длиной, зала располагались массивные колонны из золотистого мрамора. Между ними в широких нишах, подсвеченные идеальным расположением окон, замерли статуи великих королей прошлого. Над троном склонилась мраморная фигура Эй-джей-Дая – первого короля, сильнейшего мага в Белом Круге. Он пал в страшной схватке с владыкой нойонов Стигиусом почти девятьсот лет назад. Статуя изображала его таким, каким он никогда не был. Мудрым царствующим правителем с короной дубовых листьев на голове. Эй-джей-Дай не успел взойти на трон Империи Солнца. После кровавых вылазок нойонов страна распалась. Однако ядро, широкие равнины по берегам Прады, осталось в руках его потомков. Они основали Эрафию и этот город на благословленном первым королем месте.

В зале находились Эдрик, собиравшийся уходить Рууд, секретари и стража монахов. Посланников Арагона не наблюдалось. Эй-той приветствовал короля, Эдрик кивнул. Задержавшийся было в зале епископ Рочделли, духовник Эдрика и сильнейший чародей, отправился следом за арагонцами, раскланившись с его величеством как раз в момент появления Эй-тоя.

– О, глава разведки, – усмехнулся Рууд. – Маги сами просили оставить вас за дверью, так что не обессудьте. Это не наши интриги.

Герцог выпрямился в полный рост. Он был выше Эй-тоя и шире его в плечах.

– А я и не высказываю претензий вам или вашим людям, – чуть покраснев, ответил Эй-той. За последний год он научился сдерживать гнев.

– Эдгар, зачем устраивать ссоры сейчас? В столь важный день, когда судьба снова нам улыбнулась! – высокопарно заявил король.

– Я прибуду через три часа, – поклонился Рууд. – Если, конечно, отпустит печень, – он потер бок и вышел, сопровождаемый парой монахов.

– Ваше величество, поведение герцога выходит за рамки приличия! – обратился к монарху Эй-той.

– Садись, – Эдрик указал ему на кожаное кресло, отодвинутое от секретарского стола.

– Его люди, орден, специально скрыли приезд послов от нас. Кроме того, герцог необоснованно был тут раньше и знает много больше меня. Это нарушает свод законов Эрафии. Если высшие руководители Эрафии что-то скрывают друг от друга, как будут себя вести подчиненные? Эрафию окружают враги, и действия канцлера окажут пагубное влияние на всех и каждого…

– Врагов и правда много, и они изготовились, – Эдрик взял бокал вина, поданный пажами, и промочил горло.

– Мне кажется, весна какая-то прохладная, а? – бросил он неожиданно и кашлянул.

– Да, ваше величество, холоднее, чем обычно, – еле справляясь с нахлынувшей грустью, ответил Эй-той.

– Тяжелое испытание предстоит нам, – по слогам произнес каждое слово Эдрик.

– Послы принесли дурные вести?

– Да, Арагон подтвердил, – Эдрик тяжело вздохнул. Он, казалось, не верил еще в то, что недавно услышал, – вернее, подтверждает: нойоны готовят вторжение, устрашающее по масштабу и жестокости. Нас просветили лишь по нескольким вопросам. Маги многое скрывают…

– Но ведь мы их опора!

– Да, опора. Видимо, как раз и хотят убедиться в нашей лояльности. С этим связана вторая часть послания.

– Чего же они от нас хотят?

– Видеть нас. Меня и Рууда у себя в Валтаре, а также короля эльфов Эллезара и нескольких членов их Совета. Двух эльфов, двух гномов и двух людей.

– Созывают совет Белого Круга?

– Именно. Опасность велика, больше, чем нам казалось, больше, чем ты писал в своем отчете.

– У меня есть новые вести, здесь доклад об опасной ситуации на нашей восточной границе, повелитель, – склонившись, Эй-той извлек кожаный футляр и оставил на столе. Секретари его величества удалились вслед за канцлером, чему глава разведки был рад – он не очень им доверял, как и всем, кто поднялся после заговора Рейнхарда.

– Восточная граница? Меня только что убеждали, что все опасности придут с юга. И ты сам понимаешь, если бы Арагон что-то знал, они бы нас предупредили.

– Прочтите, это не долго, ваше величество, – подал бумагу королю Эй-той.

Король, желавший продолжить пространную речь об Арагоне, не только взял документ, но и, встав с трона, озадаченно прошелся по залу. Какое-то время Эй-той изучал изящную мозаику на мраморных стенах, его взгляд блуждал по ровным рядам колонн и суровым лицам прежних героев. Наконец король произнес:

– И сколько нам еще ждать?

– Я не могу сказать точно, но через несколько дней нужно объявить о переброске нескольких полков и части гвардии с юга на восточную границу. Кстати говоря, месяц назад управляющий восточной границей Венк запросил помощи у его высочества принца Кристиана. Генерал говорил о повстанцах, а возможно, просто не хотел поднимать паники, ведь нойоны пока только готовят свой удар, а орки уже здесь, у наших границ.

– А что, по-твоему, случилось с нашим послом в Тамил-Азоте?

– Он либо изменил вам, либо просто взят в заложники, а мы получаем письма, написанные под угрозой смерти. Кстати, семье он раньше писал усерднее, а последние полгода идут одни официальные бумаги.

– Но ведь твой человек выяснит все через семь дней, может, нам подождать с отправкой войск?

– А что, военные могут быть против? Они ведь всегда жадны до добычи и славы!

– Не надо банальностей, Эй-той! Мы говорим о серьезнейшей проблеме! Кристиан и генералы не хотят крови. Есть многие другие, заинтересованные куда более, например Бэдивер. Он также говорил мне о странностях с лордаронской миссией и за последний год раз десять просил меня устроить военные экспедиции.

– Торговцы терпят большие убытки и подталкивают нас к войне. Вы знаете, кто лучшие друзья Бэдивера… Этого-то и хотят нойоны! Уверен, эта блокада, нашествие орков – это все что-то вроде проверки. Проверка перед тем, как они бросят в бой свои главные силы!

– Они так же говорили, – король жестом указал на статую подле трона, изображавшую арагонских магов как старших братьев и покровителей людских королей, – в то же время, неделя неопределенности – много. Надо знать наверняка, верят ли сами эльфы этому письму Карла, будет вторжение орков или нет?

– Эльфы полагаются на своих сторонников. При прежнем правительстве Кревланда они имели огромное влияние. Краг Хак уничтожил многих из них, но кое-что они из себя еще представляют. Есть один способ: если прибывшие послы и правда влиятельны, почему бы им не послать в этот район свои зонды. Мы знаем, что арагонская магия в состоянии творить глаза, от которых не спрячешься, пусть скажут нам, что там происходит!

– Но это будет демонстрация слабости, – тихо заметил Эдрик.

– Лучше показать слабость, чем недальновидность! Подумайте, Арагон совсем перестанет нас уважать, не будет ставить нас в равное положение с эльфами, если мы потерпим поражение от какого-то Кревланда. Скопища полуграмотных разбойников и убийц!

Эй-той глотнул из оставленного секретарями серебристого кубка.

– Вы же понимаете, после победы над нойонами сложится новый баланс сил, необходимо раз и навсегда показать Арагону, что мы и есть смысл существования Круга Света. Не вымирающий род эльфов, не гномы, которым нет ни до чего дела! Нам не нужна будет больше обуза в форме ордена Фавела, все эти церковные хомуты. Они должны дать нам магию в полной мере, жить среди нас. И Грифонхаты должны стоять надо всеми! Люди Эрафии должны больше всех выиграть от этой войны!

В глазах короля блеснул радостный огонек – приятно, когда твои мысли разделяют такие своенравные люди, как глава разведки. Он не льстит, а говорит искренне, от души. Он абсолютно верен престолу.

– Ты, конечно, прав, Эй-той, но смотришь слишком далеко вперед. Нежить еще нужно разгромить! Это не получалось ни в одну из войн стихий, почему ты решил, что получится сейчас?

– Арагон силен как никогда!

– А с чего ты взял, что слабы нойоны?

– Мы предполагаем…

– Ничего вы не знаете! И самое страшное, что я понял из речей их послов, Арагон тоже не знает. Может, ты скажешь, что произошло на острове Зейлот?

Глава разведки отрицательно покачал головой.

Король вернулся к трону, сел и утер лицо. Из-за дверей зала доносились звуки лютни и женский смех. Придворные заждались торжественного выхода монарха к обеду.

– Есть еще очень много неясного. Никто не знает, чем они располагают, а Белый совет хочет действовать наверняка и быстро, по не вполне ясным мне причинам. С орками решим так. Я запрошу у магов помощи завтра, а ты жди вестей от своего агента. После ответа снимем десять тысяч солдат из южной армии Оррина и перебросим на восток к Венку – под видом борьбы с мятежом, как ты верно заметил. Это охладит горячие головы при дворе, и мне не придется публично ругаться с Бэдивером и купеческой гильдией. Сам понимаешь, нам понадобятся серьезные средства для будущей кампании. Насилие – не мой путь. Я хочу, чтобы все понимали, ради чего все делается! Ради борьбы с первородной тьмой, а не из-за чьих-то алчных интересов и тщеславия!

Эдрик говорил столь пафосно, будто зал был полон людей. «А ведь сам он верит в то, что говорит», – подумал Эй-той.

– Мы не будем бросаться с места в карьер и на основании непроверенных писем с ходу штурмовать лордаронские твердыни, как бы того ни хотели Бэдивер и другие…

– Десяти тысяч воинов может не хватить, ваше величество: по сведениям атари Алагара, речь идет об огромной армии орков. Может, нам стоит попросить помощи у Авлии?

– Они сами ее окажут. Посол Киррь сказал мне, что Совет Правды готов поставить свои отряды в любой момент, когда мы попросим. Если враг нанесет удар с востока и мы получим первое подтверждение, я запрошу эльфов. После совета назначу послу новую аудиенцию!

– Это мудро, ваше величество!

– А теперь оставь меня, я хотел бы все обдумать в одиночестве.

Раздался стук у главных дверей, и стражник доложил:

– Ваш брат лорд Катберт!

Эй-той собирался покинуть зал через боковые двери, но обернулся и, поклонившись, добавил:

– Ваше величество, у его светлости есть ряд советов по поводу того, как решить внешние проблемы, а также о влиянии канцлера. Герцог каждый день приписывает себе все новые полномочия, он хочет стать фигурой, равной королю!

– В Эрафии нет и не может быть фигуры, равной королю! – раздраженно бросил Эдрик. – Я признаю мудрость моего брата, его смирение и те духовные вериги, что он возложил на себя после авлийской катастрофы тринадцать лет назад. Но, слава Велесу, мудрость восторжествовала, и теперь мы с эльфами в прочном союзе. Я уверен, Рууд не предатель, сколько бы вы ни пытались его очернить! Он спас мне жизнь! Из-за вашей придворной грызни я уже потерял дочь, ныне не желающую слышать о возвращении в родной дом. Сюда, в центр мира! – разведя руки, Эдрик воззрился на великолепие зала, на безмерно высокие потолки, изящно расписанные плафоны, блеск мрамора и ряды колонн. – Заруби себе на носу, Эй-той, не надо дальше сталкивать меня с канцлером! Я не вижу причин подозревать его в чем-то опасном для нашей семьи или для государства, и сам все решу, когда придет время!

«Да не при послах же Арагона показывать, какое разногласие царит у нас», – понял мотив короля Эй-той.

Эдрик махнул рукой страже, и двери открылись. Стало ясно – он примет Катберта.

– Ты можешь идти! – холодно заметил король главе разведки.

Эй-той направился к боковой двери.

– Да, чуть не забыл, – добавил Эдрик расстроенно, – для тебя есть важное поручение. Пошли со своими людьми королевскую волю в городок Карстольд, как раз на восточную границу. Там, как ты помнишь, находится этот парень – сильный маг, что был в этом скандале с эльфами и канцлером прошлым летом. Ну, этот победитель турнира…

– Испепеливший вампиров одним своим взглядом, – заметил Эй-той.

– Именно, я забыл его имя. Так вот, его немедленно надо переправить сюда, я лично повезу мальчишку в Валтару. Белый Круг хочет его видеть.

– Все сделаю, ваше величество, мои люди немедленно отправятся туда.

– Сам понимаешь, он сослан туда по воле церкви, и я не хочу доверять его жизнь и доставку ордену. Парень может не доехать или сбежать…

– Уверен, никто из наших монахов не в силах повредить ему, – заметил Эй-той. – Этот Фолкин – кажется, его так зовут – умеет постоять за себя. Будет исполнено, ваше величество!

Когда Эй-той уже покинул королевский дворец, его посетила неожиданная мысль: «Маги просят немедленно привезти человека с восточной границы, вроде бы для уважительной миссии, вместе с королем отбыть в Валтару… А если они спасают его? Ведь если нашествие орков состоится, то оно сотрет крошечный Карстольд с лица земли! Нужно срочно решаться, срочно! Ах, как далеко сейчас верный Лазарен!»

Уже вечером того же дня несколько всадников покинули Энроф и понеслись по восточному тракту.

Вскоре генерал Венк получил письмо принца с отказом предоставить ему подкрепление для борьбы с повстанцами. Канцелярия принца Кристиана была, как всегда, аккуратна и расторопна.



Авлия, Рейхавен, Пятый путь Лун, 989 год н. э.

Попрощавшись с Алагаром, Ивор накинул на голову капюшон, обошел парк, окружавший Дворец Совета, и вошел в широкие дубовые двери, украшенные изразцами и позолотой. Холл заканчивался лестницей, ведшей вниз, под землю. Там находилась огромная система залов и хранилищ Главной авлийской библиотеки. Темно-зеленый мрамор перемежался с полированной древесиной. Колонны, подпиравшие свод, уходили вниз, спирально закручиваясь, как ступени огромной лестницы. Подземная часть этого комплекса была больше и мощнее наземной, гномы, великие мастера подгорного дела, вырубили здесь анфилады залов и просторные коридоры. В свете негасимых факелов мерцали яшма и бирюза, другие полудрагоценные камни. На огромных деревянных дверях серебром и золотом светились руны.

Ивор прошел в зал, где хранились эрафийские рукописные книги. Все содержимое библиотеки было собственностью Совета, выносить что-либо из хранилища запрещалось, и за особую плату можно было лишь ознакомиться с материалами. Эльфы знали ценность и силу слова, потому толстые пергаменты, грубые свитки, изящная южная бумага и магические информ-кристаллы хранились здесь одинаково бережно.

– Вам что-то нужно? – прищурившись и поправляя усы, спросил гном-привратник.

– Мне нужны сочинения бродячих поэтов-менестрелей, из нового, эрафийского.

– Вам туда, – гном указал вдоль стены, уставленной стеллажами – хранилищами свитков.

Неподалеку за столом сидела молодая эльфийка. «Какой высокородный господин, из службы Совета, а одежды – все полны артефактами и магией, такое стоит тысячи дукатов, да и то не найдешь во всем городе», – подумала она.

– Что-то ищите? – поинтересовалась девушка, и щеки ее зашлись румянцем.

– Да, мне нужны стихи поэтов Северной Эрафии. Но только не приписанные придворному писаке Маллою Рвоту. С подлинными авторами.

– Посмотрите вот тут, – указала она на кожаный переплет массивной рукописной книги. – Это переписано совсем недавно, и явно не энрофскими придворными.

Ивор в ответ лишь поклонился, взял книгу, вернулся к гному, сидевшему за стойкой, и, оплатив прошение, присел за соседний столик. Над головой негромко потрескивал негасимый факел, эльфийка бросала на него из угла косые взгляды.

«Зря они берут на работу хорошеньких, тут важное дело, а мысли все ни о чем!» – подумал разведчик. Он открыл книгу на нужной странице. Перед ним были несколько четверостиший, Ивор прошептал что-то, тихо склонившись к желтоватым листам, и в тот же миг текст ожил, поплыл, буквы расширились и побежали в разные стороны. Через миг перед ним была инструкция Алагара.

Теперь Ивор знал, где его ждут экипировка, деньги и подорожные документы на въезд и выезд из нескольких стран. Все это следовало собрать до заката солнца и еще встретиться с гостем с юга. Он оставил книгу, сделал девушке комплимент, отметил, что по возвращении надо сообщить Алагару, что в библиотеку вновь направляют новичков, и решительно направился наверх.

Спустя два часа Ивор уже в новом доспехе, при деньгах, на прекрасном коне Лиен-нае подъехал к зданию палаты коммерции. Пройдя в зал встреч, он прождал там какое-то время. Кругом сновали эльфы, люди, гномы, все о чем-то болтали, договаривались, решали торговые дела. Это было гнездо Торговой ассоциации, оно всегда не нравилось Ивору, тем более многие здесь знали его в лицо, не догадываясь о подлинном роде деятельности. Им он был известен как Маркус Мерк, правительственный закупщик. Изредка он совершал разные сделки по личному указанию Алагара, но никогда не интересовался их финансовыми последствиями. И вот беседуя с парой гномов, что предлагали выкупить у них горный камень высокой прочности, он заметил знакомого человека. Гость чуть прихрамывал на правую ногу, а от его доспехов исходила столь же серьезная магическая сила, что и у Ивора. Вежливо отказав торговцам подгорного народа, эльф отошел в сторону.

– Вы знаете, как выросли в цене железные латы в Лордароне?

Это был обязательный вопрос, в астрале сильный маг мог подделать все, что угодно, только прямой пароль срабатывал безошибочно.

– Да, – ответил эльф, – цены растут как на дрожжах. Не иначе как на востоке ожидается заварушка.

– Вполне возможно, – Лазарен пожал ему руку и повел вперед, что-то объясняя.

Вскоре два всадника во весь опор неслись по дороге на Фортункип, по южному берегу реки. Спустя день пути сосновые и еловые леса среди скал сменились лиственными на равнине. Блестящая гладь Меропонта была их тропой, вдоль ее берегов бежали дороги, по ней шли красивые и легкие корабли эльфов с серебристыми парусами. Всадники трижды останавливались на привал. Лазарен менял лошадей – те не выдерживали темпа, который задавал Ивор со своим Лиен-наем. «Это сказка, а не конь», – восхищался Лазарен. Рыцарь был бы не против сам завладеть таким, но разведка Эрафии не могла себе этого позволить. В родословной этого жеребца были пегасы и лучшие дикие лордаронские скакуны. Ивор не отвечал на вопрос, может ли Лиен-най летать без крыльев, но видя, как эльф преодолевает завалы и почти идет по воде, Лазарен в этом не сомневался.

Как-то на привале в харчевне, которой владел старый гном и собиралось огромное число гноллов, видимо наемных чернорабочих местных рудников, Ивор, набравшись храбрости, спросил:

– Как твоя нога, Лазарен?

Разведчик помрачнел, потом наклонился и отстегнул стальную латку, ослабил кожаные ремешки, показав неподвижный окованный сапожок.

– Отрезали мне ногу, конечно. А ты разве не знал?

– Прости, я правда не знал! Увидел в астрале, что твоя аура не прочна и очертания не те. Знаешь, это странно говорить, но я тебе сочувствую. Если бы не тот парень, не Гримли Фолкин – мы с тобой оба были бы уже мертвы.

Лазарен одобрительно кивнул и, закончив с магическим протезом, набил трубку таталийского табаку. Она сама собой задымилась после легкого астрального пасса.

– А ногу делали ваши мастера – друиды из Бафира. Вроде пока она меня устраивает, но впереди серьезные испытания… Если хочешь дать совет на этот счет, я буду благодарен!

– Ну, к сожалению, я совсем не владею этой стороной магии. Это живое дерево энт… Но могу сказать одно – тебе надо наложить на нее оберег, чтобы контуры ауры не нарушались и никто не видел твоих слабых мест.

– Спасибо! Полагаю, мы столкнемся в Лордароне с сочувствующими нежити колдунами, дай Велес нам сил.

– Главное, выдержки, – поддержал эльф.

Минул еще один день изнуряющей гонки, и к вечеру на востоке показались вершины Великого Хребта, а следом – расположившийся у скалистых истоков Меропонта город Фортункип, или Цитадель Удачливых. Теперь им предстояло пройти еще восемьсот миль на юг по дорогам среди скал и ущелий. В Фортункипе они заглянули в местное отделение службы Алагара. Лазарен счел это излишней тратой времени.

– У нас есть все, что необходимо, мы в пути уже четыре дня, еще несколько суток без отдыха ехать по Лордарону. Мы тут вряд ли найдем помощь!

– Ты сглазил меня, колдун, – усмехнулся Ивор, выходя из здания.

– Что такое?

– Я был уверен, что Алагар пришлет Золотого Дракона, чтобы мы быстрее добрались до Тамил-Азота…

– Ну и?..

– Сам видишь, хозяева Лордарона против. Запрещают нам любые полеты, думают, что мы поддерживаем бывшего короля Кревланда Гирда Смелого.

– Ведь это правда, – улыбнулся Лазарен.

– Но сейчас она нам некстати, это серьезная задержка. Я думал, что отсюда мы полетим. Орки наступают, я уверен, а время уходит!

– Ничего, там есть, кому постоять за себя. Еще не пришло то время, когда люди склонят гордые знамена Грифонхатов под грязные сапоги орков.

– Я верю в ваших людей, но силы не равны. Ты ведь не считаешь Крага Хака совсем глупым? Он не мог напасть на Эрафию, не подумав о последствиях. Он очень предусмотрителен и, конечно, считает союз с нойонами гарантией победы.

– Если старый орк действительно в это верит, полагаю, он быстро разочаруется, – стоял на своем Лазарен.

Они ехали по южной улице Фортункипа. Кругом все наряжались, готовился какой-то городской праздник. Милые эльфийки подмигивали хорошо одетым господам, так же, как и простые босоногие девчонки из Мельде, Клекстона или любого другого эрафийского города. «Наши народы так близки, и как мы могли прежде воевать между собой?» – думал рыцарь.

– В то же время мы не можем утверждать, что Краг Хак связан с нойонами, – продолжал он вслух. – У нас нет доказательств.

– Вот за этим мы и едем в Лордарон. А ты думал, мы идем менять пеленки испуганному до неприличия Карлу?

Лазарен усмехнулся, ему казалось, что эльф не умеет шутить.

– Главное, спасти наших людей в окрестностях Кастелатуса!

Всадники выехали за городские врата. Дорога разветвлялась, они поехали по той, что вела к горным отрогам, начинавшимся у границы с Лордароном. Пройдя самым узким ущельем Западных склонов, они поднимались все выше и выше по тракту, ведшему сперва к замку Наверт, а затем и долине Тамил-Азота.

В этих краях Великий Хребет был высок. Каменистые склоны, отвесные обрывы и нависающие скалы, яркий блеск снежных шапок на востоке – все это резало взгляд и восхищало людей, большую часть жизни проведших среди равнин, лесов и полей, в больших городах. Здесь чувствовалась вся мощь природы, не сломленная ни упорством людей, ни магией чародеев. То тут, то там у тропы встречались редкие деревца, занесенные сюда неведомым образом. Мох да корявый мелкий кустарник – вот и все, что росло в горах на такой высоте. К концу первого дня они преодолели перевал, почувствовали разреженность воздуха и, наконец, пересекли границу восточного герцогства.

Вечером увидели развилку. Посреди дороги возвышался зажатый огромными валунами деревянный столб с указателями: «Наверт» на восток, «Тамил-А…» – на юг.

– Указателю, наверное, лет десять, – заметил Ивор. Его край сгнил, а вода и ветер изо дня в день усугубляли разрушения.

– Нам на юг, это «А», наверное, «Азот».

Вскоре путникам встретилась группа торговцев. Они подтвердили, что разведчики на верном пути, и предупредили, что на юге странные орочьи разъезды, не подчиняющиеся страже местного барона. Лазарен втянул воздух и медленно протяжно выдохнул, будто надеялся учуять запах кревландских горцев.

– Неужели орков так много, что отдельные банды забрались так далеко на север? Они должны быть у Уру-Итиля, почти на тысячу миль южнее.

– Пока что у нас дипломатическая неприкосновенность, так что ждать нечего, – решил Ивор, и они продолжили путь на юг.

«Тут редко пользуются дорогами», – подумал Лазарен. За все время пути в Лордароне они встретили всего две-три группы людей. Рыцарь был недалек от истины, центром области Наверт был старый отдаленный от главного тракта замок. Его бароны мало общались с южанами, торговля шла в основном с приграничными эльфийскими землями, но отряды в помощь оркам все-таки выслали.

На ночлег разведчики все же остановились на широком плато, на высоте почти двух миль над уровнем моря. Было холодно. Огонь никак не разводился, Лазарену пришлось при помощи магии и разлитого масла наколдовать негасимое пламя. Ивор разделил с ним эльфийский вечный хлеб – булочки, даже маленькой доли которой хватало, чтобы утолить любой голод.

На следующее утро разведчики двинулись дальше. Местность шла вниз, стало заметно теплее. К обеденному времени дорога расширилась и была уложена практически брусчатым камнем. Появились древние каменные перила у отвесных обрывов, а спустя еще полчаса из-за поворота показался мост, за которым открывался впечатляющий вид.

Огромный бурный поток ниспадал с гор. Воздух был пропитан водяным паром, сверкавшим под дневным солнцем, будто рассыпанная брильянтовая пыль. Над мостом сияла радуга. «Какое сказочное, красивое место», – подумал Лазарен. На мосту они встретили первый отряд стражей Лордарона. Это были воины в старых нечищеных доспехах. Укрытием им служила небольшая хибара на другом конце моста, а весь скарб помещался на паре лошадей. Подъехав, гости представились и приветствовали «доблестную гвардию Лордарона, слава о которой летит, обгоняя ветер».

Прежде чем проследовать далее, решили выяснить, не встречались ли этим воякам орки. На что был получен ответ, что ни одного орка стража моста в глаза не видела. Однако десять золотых циллингов развязали им языки. Один из солдат рассказал, что южнее этого места, в горах, и правда рыскает дозорный отряд. Правда, не орков, а варваров, но тоже кревландских. Они показывают бумагу герцога Карла о том, что им всюду разрешен проезд и обещана благосклонность владыки Тамил-Азота.

– А во главе у них, не поверите, женщина-воин! Такая красавица, что ты! А сильна! У ней и спереди, и сзади все в порядке, – усмехнулся усатый вояка.

– Но нрав крутой, с ней один проводник из Наверта, наш лордаронец знатный был. Все шутил с ней, да и зад облапать захотел. Так она ему саблей руку срубила запросто. Раз – и нету! – тряс свою кисть солдат, будто Ивор ему не верил.

– Баба, а мечом владеет лучше многих рыцарей.

– Что же, мы будем рады познакомиться с этой дикой кошкой, – улыбнулся Ивор, и разведчики двинулись дальше.

Они ехали по извилистому пути на склоне высокого кряжа. Там внизу зеленела долина Тамил, затерянная среди гор. Это был оазис цивилизации посреди враждебных скал и холодных ветров, здесь было тепло, а климат на дне был почти такой же, что и во всей восточной Эрафии, только влажнее. С гор туда спадали пять полноводных речек.

И вот, когда они уже думали, что встреча с варварами их миновала, разведчикам открылись первые следы их присутствия. Воронье слеталось и кружило над соседним холмом. Вокруг поднимался легкий дымок. Всадники свернули с дороги на узкую тропку, хотя впереди были две деревни.

– Зачем нам искать этот отряд? – поинтересовался Лазарен.

– У меня есть подозрения насчет того, что они ищут. К тому же мы быстро управимся…

– А… ты о нем? – эльф кивнул.

На холме в нелепых позах валялись незахороненные тела орков и варваров. Все были убиты стрелами. У небольшого каменного откоса валялись пара волколаков с пробитыми и обгорелыми черепами. Стоял едкий противный запах.

Ивор соскочил с коня и стал осматривать место боя. Из тел он брезгливо вытаскивал стрелы, осматривал доспехи и раны. В одном месте земля и камень были взрыты будто огненной вспышкой. Лазарен обошел исковерканные тела волколаков.

– Стреляли из вашего боевого лука, эльфийского!

– Я заметил, – Ивор был очень скрупулезен. Он запоминал, оставлял в памяти все до мелочей. Лазарен встал на самом краю обрыва и смотрел вдаль: за следующим перевалом не гасли огни, хотя небо уже темнело. Там, совсем недалеко, Тамил-Азот.

– Я чувствую сильного мага за перевалом, некроманта, скорее всего, – заявил он через несколько минут.

– Это многое объясняет, гляди, – Ивор указал на скопление огоньков дальше по склону. Кто-то, видимо, начал зажигать факелы, с той стороны также поднимался дым.

– Какой-то заброшенный хутор? У нас времени в обрез, Ивор, здесь можно блуждать неделю!

Эльф вместо слов оказался в седле.

– Подожди меня полчаса, если не рискуешь встретиться с ними!

Лазарен на мгновение замер и затем устремился следом. Ивор не ошибся насчет того, кого именно ищут кревландцы. У края селения на дорогу выводили эльфов и людей с руками, закованными в грубые широкие колодки. Пленных вели здоровенные орки и варвары. Захватчиков отличало наличие красной повязки на рукаве. Красный флаг и изображение горы – знак короля Крага Хака.

– Кто такие? – рявкнул передовой орк, сидевший верхом на огромном волколаке. Он помахал перед Лазареном кривым ятаганом и самодовольно осклабился.

– Не твоего ума дело! Где ваша хозяйка? – бросил рыцарь.

– Сейчас поговоришь мне! Тащите его с коня, они заодно с предателями! – рявкнул орк и указал на пленных, которых строили вдоль дороги. Пятеро огромных мужиков бросились к ним. Лошадь Лазарена встала на дыбы, и тут из загривка волколака ударил сноп искр, зверь завыл и ухнул вперед, и с горящим черепом повалился на землю. Орк выпал из седла, покатился, и через миг у его горла блеснул серебристый изогнутый меч.

– Веди меня к твоей госпоже или умрешь! – Ивор, как всегда, появился вовремя. Варвары остолбенели, у пятерых в руках были арбалеты, но орк замахал руками, и они опустили оружие. Разведчики двинулись в глубь деревни. Лазарен ехал верхом. Ивор шел, приставив меч к шее орочьего командира.

Многие дома вокруг были подожжены и разграблены. Судя по всему, сторонники Гирда Смелого дали последний бой, но силы были не равны. Лазарен заметил несколько десятков пленных и много утыканных черными стрелами тел. Варвары хватали мертвецов за руки и за ноги и стаскивали на край селения. На широком пространстве возле центрального колодца замерла стража с пиками наперевес и, несмотря на вопли орка, отказывалась их пропустить.

Ивор ударил орка под колено, тот согнулся и рухнул на землю, а серебристое лезвие уперлось ему в бок.

– Я посланник Авлии в Лордароне и гость герцога Карла и хочу поговорить с вашей госпожой!

Копейщики расступились, за их спиной послышался храп, цокот копыт – и несколько всадников показались перед ними. Это были варвары и орки на паре волколаков, впереди ехала высокая рыжеволосая женщина, в легком кожаном доспехе. Она была верхом на красивой тонконогой белой кобыле. Сзади подбежали несколько пеших стрелков, вскоре Ивор был на прицеле у десятка арбалетчиков. Воительница выехала вперед и обратилась к внезапным гостям на ломаном восточноэрафийском наречии:

– Кто вы? Назовите себя!

Вопрос был не из простых, и Ивор также перешел на лордаронскую речь, он мог легко говорить и на языке гор, но не хотел, чтобы воительница знала об этом. С чтением мыслей также не все было гладко. И эльф, и Лазарен заметили, что воительница держит на себе мощный оберег, скрывающий от простого прочтения ее астральное тело. Можно было, конечно, попытаться проникнуть в ее мысли силой, но это сложная и опасная манипуляция. Ивор не чувствовал себя настолько уверенно, чтобы решиться на это, а между тем в такой обстановке любая потеря внимания могла стоить жизни. Всаднице было довольно махнуть рукой, и до того, как они смогут что-либо сделать в астрале, их утыкают стрелами, как ежей.

– Я Ивор Итон, посол Авлии и гость герцога Карла, – заявил эльф, гордо глядя прямо в глаза всаднице. Он не считал ее красивой. Резкие черты лица и тела, крупная грудь и широкие бедра, узкая талия, под доспехом даже чувствовался напряженный, как стальная планка, накачанный пресс. Наверное, раньше она была странствующей акробаткой, подумал Ивор.

– А кто он? – указала всадница рукоятью бича.

– Мой телохранитель, я ищу здесь человека по имени Гирд, вы не видели его?

Варвары и орки за спиной воительницы засмеялись – как скромно, ты ищешь нашего короля, да?

Всадница подняла руку, и все смокли.

– Ты что же, не знаешь, что Гирд приговорен к смерти, и любой ему потворствующий и покрывающий тоже? Ты хочешь быть его сообщником?

Сзади опять кто-то прыснул со смеху.

– Заткнулись! – рявкнула она по-кревландски, и больше никто не издал ни звука. Всадница выехала чуть вперед. Лазарен, прежде осматривавший возможный путь отступления на случай схватки, впервые посмотрел на нее, и странное дело, эта женщина-воин со стальными мускулами и резкими чертами лица показалась ему куда симпатичнее, чем утонченные придворные дамы Энрофа.

– Меня зовут Шива, я здесь по приказу Крага Хака, короля Кревланда, и имею разрешение его верного сюзерена герцога Карла из Тамил-Азота арестовать всех мятежников, кого настигну в этих краях!

– Я рад знакомству, – поклонился Ивор и пнул ногой орка, который, подвывая, пополз к своим.

– Гирд, бывший герцог Боосский и король Кревланда, схвачен нами и будет доставлен в Тамил-Азот, – продолжала Шива, – вы же не думаете, что я отдам вам добычу, за которой гонялась полтора года!

– Нет, но прошу вас, госпожа, – эльф припал на одно колено, – смиренно прошу, позвольте мне только поговорить с ним, просто поговорить с ним. Я дипломат, а не воин, вокруг вас десятки солдат, что я могу сделать?

– Не пытайся заарканить меня в сеть своего обмана, эльф, ты силен в магии! Я провела в походах всю жизнь и вижу вас насквозь. Ваши фокусы мне известны. Нет, это мой ответ, а сейчас, если не хотите проблем, уезжайте, откуда пришли. Если вы и правда важные лица, как говорите, то мы скоро встретимся во дворце герцога Карла!

– Но, госпожа…

– Я все сказала! – резко дернула копной волос Шива.

Лазарен просто расплылся в улыбке – в ярости она была еще красивее.

– А ты что смотришь, опусти глаза живо! – бросила рыцарю охотница за головами. – Не смей стоять, когда твой господин склонился передо мной!

– О, конечно, я виноват, – Лазарен отпустил поводья и поклонился, хотя правая нога его сильно подрагивала. – Я преклоняюсь перед вами, хоть я и не слуга!

– А кто ты?

Ивор устало покачал головой и попытался астрально увещевать разведчика.

«Лучше уйдем! Достанем дикую кошку в Тамил-Азоте, у них недавно был бой, видишь, как ярятся. Не стоит, Лазарен!»

«Погоди!» – твердо стоял на своем разведчик. Он припал на одно колено и, улыбаясь, не мигая смотрел на гордую всадницу.

– Я не слуга, а нанятый телохранитель. Дипломат не прибегает к оружию, а потому я его щит и меч!

– Честные слова, наверно, ты хороший воин, – заметила Шива. Ее глаза зеленого цвета по-кошачьи сузились. – Но слишком дерзкий! Видимо, твой господин мало учит тебя хорошим манерам! – говоря так, она вмиг распустила собранный бич, замахнулась и нанесла удар над головой Лазарена, который мог бы отсечь ему часть левого уха. Никто не увидел, как рыцарь успел поднять руку в стальной перчатке. Вспышку заметил только Ивор, не успевший среагировать, задумавшись о судьбе Гирда. Бич с хрустом лопнул, и его тридцатидюймовый кончик как побитая змея сполз по плечу и доспеху Лазарена, упав на землю и не поранив его. Воины вокруг ахнули.

Шива подобрала к рукам бич, укороченный на десятую часть. Осмотрела место обрыва. Оно дымилось, как будто кнут кто-то пережег. Лицо Шивы не выдало удивления, но эффект был произведен. Ивор в этом не сомневался и вышел вперед.

– Если вы не доверяете мне, эльфу, пусть мой телохранитель поговорит с Гирдом и передаст на словах мое послание. Вы можете все слышать, у нас нет никакой тайны! Лишь миссия мира!

– Что ж, пусть идет, но, эльф, если твой страж попытается освободить Гирда – ты умрешь раньше, чем они успеют сделать первые шаги. Грунт! – побитый орк поднялся, и воительница приказала ему сопроводить Лазарена в глубь селения. Разведчик подошел к Ивору, и тот что-то зашептал ему на ухо. Это был обманный маневр, обо всем они уже договорились в астрале.

Вскоре рыцарь вместе с орком скрылись из глаз, а эльфа со всех сторон обступили воины с мечами наизготовку, готовые в любой момент искромсать его на куски. Ивор демонстративно воткнул в землю свое оружие.

– Вы очень недоверчивы, Шива! – заметил он.

– Я не доверяю эльфам, а эльфам, прикидывающимся дипломатами, не верю вдвойне!

Пройдя почти стадий в глубь селения, Лазарен увидел телегу, на которую была взгромождена клетка, в какой торговцы возят диких животных, а орден Фавела – схваченных еретиков. Внутри сидел человек в грязном рубище, со всклоченными сальными волосами. Его руки были цепями прикованы к прутьям решетки, а ноги забиты в кандалы. Видимо, пленник был легко ранен, но все дно клетки, устланное старыми тухлыми кожами, было в следах запекшейся крови, по телу несчастного ползали мухи. Он не мог их смахнуть и подвергался жутким страданиям.

– Это он! – ткнул пальцем в клетку орк и встал в сторонке. Его окружили несколько стражей с арбалетами. Лазарен подошел вплотную к решетке и начал говорить, хотя не был уверен, что собеседник слышит его… Он говорил о стойкости и мужестве, о том, что народ Авлии верит в его силу, что кревландцы не отдадут своего героического правителя на растерзание узурпатору.

На деле разведчик астрально проник в мысли пленника. Гирд, а это и правда оказался он, не сопротивлялся сканированию. Его поверхностные мысли открылись разведчику, и главная мысль была: «Все кончено!» Был страх пыток, страх боли, смерти.

– Нет, друг, еще ничего не кончено! Мы спасем тебя! И король Эрафии и Совет Правды эльфов готовы помочь тебе.

– Они… они готовят вторжение, – с трудом вслух шелестел губами Гирд, варвары не понимали эльфийского. – Хотят напасть на Эрафию и потом ждать помощи от нежити, от но… нойонов! Предупредите других, меня уже не спасти!

– Нет, еще есть шанс на спасение. Вы же знаете, они ищут казну эльфийской Торговой ассоциации.

– Да, это все Тойранад, он спрятал ее, но я не знаю, где…

– Вы не знаете, но и они не знают, что вы не знаете! С Крагом Хаком работают нойонские чародеи, его не провести, но у герцога Карла их нет! Лордаронцы знают, что орки ищут здесь золото.

– Я понял…

– Помните, не просите в Тамил-Азоте встречи с Карлом, он сам придет на вас посмотреть. Тогда скажите, что знаете, где Тойранад спрятал золото, как говорят, там вся внешняя торговля Кревланда за два года, а это миллионы!

– Да, восемь сундуков золота и драгоценностей вывезли мы в ту ночь, когда воины Крага, Тазара и Креллиона ворвались во дворец.

– Ну вот, вся округа знает, что золото было похищено. Все понимают, что его сложно таскать за собой по горам и его просто где-то припрятали. Карл наверняка так думает. Если вы пообещаете ему отдать золото, он оставит вас у себя и не даст Шиве отправить вас на расправу к Крагу Хаку!

– Возможно, но я же не знаю, где оно. Это быстро поймут!

– Не важно, главное – выиграть время. Мы будем торговаться с Карлом, думаю, нам удастся убедить его отпустить вас. Главное вырваться из рук Шивы. Она не отступится от слов, данных орочьему королю. Вскоре наши войска встретятся с его армией, и до того как они дождутся какой-либо поддержки нежити, орков разобьют! Тогда перед угрозой осады Тамил-Азота Карл вас обязательно выпустит.

– Сколько у меня будет времени? – в глазах пленника мелькнула тень надежды.

– Месяц, может дней сорок! В лучшем случае!

Все это было сказано мысленно, но орк все равно решил, что они шепчутся слишком долго.

– А ну, хватит болтать! Этого эльфа твоего сейчас убьют! Пошел, пошел отсюда!

Грунт недавно стоял под мечом Ивора и сейчас явно отыгрывался. Он стоял подле Лазарена, изо рта у него мерзко воняло. «С каким удовольствием я бы срубил сейчас твою поганую башку!» – думал разведчик, но не желая провоцировать бойню, в которой мог случайно погибнуть Гирд, вынужден был сдержаться. Он пожал почерневшую от копоти руку бывшего монарха и сказал вслух:

– Держитесь!

Когда рыцарь вернулся к коням, эльф стоял около Лиен-ная, и к его горлу были прижаты две острые сабли. Мелкий гоблин держал «дипломата» на прицеле арбалета.

– Ты задержался, – резко заметила Шива, подъехав сзади.

Потом обернулась к другому гостю:

– А у тебя отличный конь, эльф. Продай его мне за пять сотен дукатов!

– Нет, госпожа, вы мне льстите, но Лиен-най не продается…

– Увидишь, что будет в Тамил-Азоте! Герцог Карл не пропускает мимо ни одной красивой лошади.

– Посмотрим, – кивнул эльф, приветствуя вернувшегося Лазарена.

– Мы можем ехать! – заявил разведчик и премило улыбнулся воительнице.

– Ладно, я вас отпускаю. Но не думай, что твои манеры и лесть спасут тебя, Лазарен. Еще один такой дерзкий взгляд – и ты умрешь!

– Вы знаете мое имя?

– Твой патрон весьма многословен. Что касается кнута, то купишь мне новый. Вы ведь прибудете в Тамил-Азот раньше меня, вот и займешься. Я не люблю, когда портят любимые вещи!

– А я не люблю, когда мне отрезают уши, – улыбнулся Лазарен и посмотрел на нее так же дерзко, как и раньше.

«Ну что, красавица, не скажешь мне больше ничего?»

– Если бы я хотела отрезать тебе уши, они были бы здесь! – она похлопала по карману. – Так что с тебя кнут! Постарайся не жадничать! Я не люблю скряг еще больше, чем эльфов.

Она взглянула на Ивора, тот был уже в седле.

– Поехали, – эльф посмотрел на Лазарена и подумал, что разведчик зря заигрывает с этой варваркой. Она жестока и груба, как все кревландцы. С нее ничего нельзя получить, только испортить все дело.

Разом хлестнув коней, они развернулись и вскоре выехали на большую дорогу, ведшую в Тамил-Азот. Стали чаще встречаться прохожие, крестьяне из деревень в котловине, ремесленники из городов-замков. Миновав пару селений, всадники поднимались на последний перевал, отделявший их от столицы Лордарона.

– Как думаешь, Гирд сможет убедить герцога в том, что знает, где золото? – спросил Лазарен.

– Надеюсь. Еще очень хотелось бы знать, где наш авлийский герой Тойранад, – холодно заметил Ивор. – Он бросил Гирда, скрылся с золотом, подвел всех вокруг. Я бы хотел услышать его оправдания в Совете.

– У тебя есть какие-то подозрения?

– Да, в последнее время мне кажется, что яд нойонов распространился очень далеко от их логова.

– Все это удручает – кивнул Лазарен и пришпорил коня. Они двинулись по петлявшей по склону дороге, поднимающейся к перевалу.



Асанна, столица Таталии, Пятый путь Лун, 989 год н. э.

Во дворце консулов было как никогда многолюдно. Богатейшие торговцы, крупнейшие деятели Совета, члены правительства – словом, все торопились сюда, чтобы узнать официальное решение по поводу событий, вот уже несколько дней волновавших элиту Таталии. Всех будоражил визит посла нойонов и предстоящий ответ консулов на предложение прибыть на остров Красный для совета с другими правителями стран юга. По городу ходили упорные слухи, что в случае отказа «золотой век», в который вступила страна после открытия полнородной золотой жилы у подземного города Врата Могул, может быстро закончиться.

В зале было шумно и душно. Слуги открыли все ставни, но народу было слишком много. Руперт Амброз с трудом продрался сквозь толкучку, что создавали таталийские вельможи, в тот момент мало отличавшиеся вежливостью от презираемой ими базарной бедноты.

И в то же время в глубине дворца Артур Локхед встречал своего брата, спешно, на перекладных вернувшегося в столицу из северного имения. Они обнялись. По выжатому, осунувшемуся лицу консула Мади понял, что брат недосыпает уже несколько дней.

– Как ты вовремя, они будут меньше чем через час, и мне срочно нужно идти к Стиллрою. Он, как и я, уже посоветовался со всеми своими союзниками в Совете. Но, увы, мой главный, лучший, любимый советник только что прибыл, и я более всего жажду говорить с тобой!

Одетый в изящный золотистый камзол и плащ, первый консул предложил брату сесть.

– Ты знаешь, Артур, я рад, что мое мнение хоть кого-то еще интересует в этом мире, но все-таки я несколько не в курсе ситуации. Из письма было видно, что ты хочешь в чем-то просветить меня, ну вот я здесь и жду!

– Даже не знаю, с чего начать… Они пришли, вызвали меня и Стиллроя. Тон был жестким и недипломатичным. Они не предлагали, а доводили до нашего сведения, что нас ждут там-то и там-то. Кроме того, хотят, чтобы ехали втроем. Этого не достаточно для охраны, даже если мы привлечем с собой сильного мага. Он нас не защитит! Я, конечно, не трус, но мне страшновато ехать неизвестно куда, неизвестно зачем, да еще и на их корабле…

– Не сгущай краски. Остров нам хорошо известен, – Мади постучал по закрепленной на стене карте.

– Но вот зачем?

– Мы не можем дать им утвердительный ответ, пока не знаем, что будет дальше…

– Сам-то как думаешь? – прищурился Мади.

– Да ничего я не думаю, это все какая-то глупость, бред, – яростно бросил Артур и отвернулся.

Мади встал и подошел к столу. Тут царил полный бардак – видимо, Артура затягивает рутина, а он не может от нее отмахнуться, нервничает. Он всегда жалел брата и считал его не готовым к тому, чтобы быть консулом. Сам же Мади к первому посту в стране не стремился, предпочитая действовать в тени.

Почему-то в этот момент Мади вспомнилось их детство. Они с Артуром бегали по лужам в имении, которое он недавно покинул. Был солнечный прекрасный день, они долго шалили, обливали водой няню, что была приставлена поглядывать за ними. У Мади защемило сердце: детство, столь милое сердцу, ушло, ушла бурная юность, влюбленная молодость, и радость первый раз видеть собственных детей тоже где-то потерялась. Сейчас они с братом были одни. Один на один с темными силами ради процветания своего народа. «Это тяжкий выбор, я понимаю, почему брат почти не спит», – думал Мади. Он взял со стола какой-то лист.

– Ты и завещание уже написал? – настороженно спросил он.

– Да, я давно о нем подумал и сейчас решил кое-что исправить! – консул нервно хрустнул костяшками пальцев.

– Нет, ты слишком напуган, Артур, так нельзя, – Мади звякнул колокольчиком и велел принести чашечку когу.

– Тебе нельзя сейчас идти к ним таким, выпей теплого и сладкого!

– Но…

– И помолчи, у тебя нервное расстройство!

– Нет, нет и еще раз нет! – стукнул ладонью по столу Артур. – Мне хорошо. Ты что, не видишь, как мне хорошо? И где ходит этот проклятый Стиллрой?! Он обещал прийти полчаса назад! Не трогай меня, ты видишь, я спокоен!

– Вижу! – Мади взял брата за плечи и силой усадил в кресло. – Ты сейчас посиди, дай мне сказать! Ты хотел моего совета, а сейчас и рта не даешь открыть…

Артур кивнул и прикрыл глаза. Его веки набухли и подрагивали.

– Продолжай…

– Они вызывают на совет вас, консулов Таталии, а также султана Хорда, герцога Фолии и регента Карнской империи. Вряд ли они хотят всех вас убить. Согласись, они могли бы легко это сделать и тут. Тот же Кальдерон – сильный колдун…

– Зачем убивать, они маги сильнейшие. Могут зомбировать меня, использовать как марионетку для своих манипуляций с советом, да мало ли что еще…. – консул небрежно отмахнулся.

– Ну, Артур, не считай их глупее, чем они есть! Они не будут этого делать на публичной встрече, ведь за тобой по возвращении будут пристально следить, такую куклу вмиг раскусят. Таталия – большое и мощное государство. У нас колдуны пользуются свободой, в отличие от Эрафии, Фолии или Кревланда. У нас Совет состоит не из самых глупых людей. Нет, этот номер, если он вообще возможен, здесь бы не прошел. Они хотят, я считаю, – Мади отпил чуть-чуть горячего когу и подул на чашку, – подготовить вас к тому, что задумали, чтобы вы, в свою очередь, подготовили свои народы к тому, что вот-вот случится…

– А что вот-вот случится? – ерзая в кресле, глуповато спросил Артур.

«Притворщик, все ты знаешь», – подумал Мади, вслух же сказал:

– Они начинают большую войну с Арагоном, и мы – их плацдарм в этой войне. Ты должен просто прилюдно повторить то, что сказал нам Торнтон полтора года назад после противостояния под Роратоном. Признать, что ты выбрал сторону – их сторону!

– Возможно, что так. Прямая конфронтация с севером чревата, да и поймет ли нас народ?

Мади встал и прикрыл двери поплотнее.

– Нам явно приходится выбирать из двух зол, и опаснее то зло, что ближе! Понимаешь, о чем я? – консул пристально посмотрел на старшего брата.

«Это ты втянул меня в эту черную паутину, ты, – подумал Артур. – Теперь выручи».

– Да! Но мы все-таки должны решиться, и я решил, что надо ехать. Другое дело, чего именно они от нас потребуют, от нас и от других стран? Только территорию для их омерзительных легионов, или еще чтобы мы рекрутировали солдат в военный поход? Это устроить почти невозможно. Наши люди сыты и довольны. Торговля выросла как никогда. Мы не можем кинуть это все в огонь ненужной войны!

– Но это и цена их помощи, пойми. Во-первых, выброси из своего лексикона слова «омерзительные легионы», «живое трупье»… Все то, что я сейчас там слышал в зале, пока шел сюда. Они чувствуют эмоции, чувствуют уровень доверия. Ты – консул республики, твоя речь всегда идет от имени народа. Никогда не забывай о десяти миллионах людей у тебя за спиной. Они придадут тебе силу и уважение, к себе в первую очередь. Ну и конечно, не стоит лезть на рожон. Больше слушай, чем говори, и следи за другими правителями, а не за нойонами. Я видел одного из них живьем, и как видишь, – он провел по голове рукой, – сильно поседел с тех пор. Не вызывай их подозрения, веди себя раскованно, как будто они – люди.

– Что ты меня учишь банальным вещам? – Артур чуть ожил. В его глазах уже была не паника, а тщеславие и гордость. Консул встал и устало поставил поднос на дорогое кожаное позолоченное кресло, где сидел прежде.

– Я прекрасно это вижу, другое дело, что удар в спину могут нанести и здесь! По этому поводу тебе оставлен ряд инструкций и директив. Там, в столе, бумаги, подписанные на твое имя мной и Стиллроем, обоими консулами. Используй их, если я задержусь более чем на шесть дней. Я постараюсь там, – он взмахнул руками и поднес палец ко рту, – ничего не испортить, но за Стиллроя ручаться не могу. Он может повздорить с фолийцами. Как думаешь, султан Хорда или карнский регент могут объявить нам войну, могут они тайно сговориться с нойонами? Если нас нейтрализуют, скажем, Карн – может ведь осуществить вторжение с моря, и нам будет сложно им противостоять.

– Да, это возможно, но я не верю в подобный сценарий.

– Почему?

– Ни Карн, ни Хорд не могут дать им того, что можем дать мы!

– Что же?

– Драконы, наше старое драконье кладбище Фен Шенуй. В прошлую войну стихий они не смогли им воспользоваться, тогда там еще было много диких драконов. Дракис в своих визитах неоднократно упоминал его. Это их жизненный интерес.

– Ты думаешь, из старых драконьих костей они строят тех монстров, которые потопили пиратские корабли на рейде в Изольенти?

– Уверен, их сила для нас запредельна, но скорее всего, все обстоит именно так, как ты полагаешь! Это – техномагия. Можешь уступить им Фен Шенуй, оно заброшено и неоднократно разграблено. Чтобы там что-то наладить, уйдут годы. А кризис, уверен, разрешится куда быстрее!

– Согласен, – допив теплый когу, Артур сел в свое привычное большое широкое кресло напротив Мади, – намного быстрее… Арагон просто сотрет нас в порошок. Прежняя столица Фолии, Старый Эджвотер, была в другом месте, теперь там болота и руины! Хорошая память о том, чего стоит союз с нойонами. Я не хочу превратить Асанну в кладбище…

– И я не хочу, – Мади всегда чувствовал вину. Когда заходила речь о том, что всегда прежде нойоны терпели поражение, он твердо отдавал себе отчет, что сейчас сам бы желал им поражения, но с трудом представлял, какую цену придется заплатить Таталии за их недальновидный союз. Братья Локхеды упустили из рук будущее Таталии. Упустили в борьбе против слабой и жалкой Фолии, в борьбе за выборы в Совет, за кипящий сплетнями зал приемов, за это блестящее кресло первого консула.

Мади видел, что Артур снова колеблется. Надо было решаться.

– Я уверен, они собирают вас для совместного объявления действий против Светлого Круга, и отказ туда явиться будет воспринят ими как вызов. Тогда нойоны, не раздумывая, ударят по нам в полную силу. А это разрушение и гибель всего, чего мы достигли. Два года назад они помогли нам безо всяких условий и эмоций. Так же расчетливо и холодно они могут превратить наш город в руины.

Артур неподдельно искренне указал на гору бумаг на своем столе, будто напоминая о тяжести властного бремени.

– Что вообще делать после того, как мы объявим о союзе с нежитью? С Церковью Велеса, например? Она очень распространена в северных районах страны. Торговый оборот с Эрафией теперь мал, но сворачивать всякое общение – это совсем плохо. Это повод для того, чтобы Эдрик объявил нам религиозную войну. Тем более у его армии влиятельная поддержка торговцев, у них и так чешутся руки прорвать блокаду. Если здесь начнут истреблять священников, сжигать церкви, Эдрик может ввести армию в наши северные земли. Она у него мобилизована и находится у самых наших границ. Нойоны сильны, я не сомневаюсь, но едва ли они пришлют сюда все свои легионы разом. Они лишь посеют панику, страх и раскол внутри нашей страны, а сами не явятся немедля. Что мы тогда будем делать? Религиозные фанатики могут, в конце концов, покушаться на любого из нас!





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/aleksandr-baurov/groza-na-vostoke/) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.