Книга - Гвоздь-невидимка

Гвоздь-невидимка
Евгений Связов


«Это – литературный (…) артефакт. Для «шедевра» слишком (…) уникально. Сюжет – линейный, но описан от двух десятков первых лиц. Причём написано так, будто книгу писали двадцать разных людей, часть которых гениально владеет языком, а другие (…) на самом деле живут в конце 21 века». «Это ж я в 15 лет! (…) Откуда автор знает, что на самом деле в башке у девок!?» «Такого [главгерой] надо каждой бабе. Жаль, что в реале таких не бывает». «Любопытная, хоть и несколько неуклюжая попытка прогноза развития религиозных технологий и духовных практик к концу 21 века, представленная в художественном образе священника интегрированной религии. (…) Совершенно напрасно данный прогноз совмещён в единый текст с авторскими гипотезами о целях, уровне ответственности и причинах производителей эротики». «Сценарий аниме. Это в них вначале похоже на реал, но с последней трети лютость бреда начинает нарастать до полного отрыва от реальности». «Это – про изменения в людях. В том, что они есть, а не что есть у них».





Евгений Связов

Гвоздь-невидимка



Время – это не то, сколько раз тикнули часы, а то, сколько произошло изменений.


Человечество, далёкое будущее.




Пролог


– Зачем вам это? – генеральный директор «Карко и Марко энтертеймент» откинулся в кресле и бросил через стол бешеный взгляд. Такого взгляда обычно хватало, чтобы отбить у посетителей желание говорить.

Посетитель, поникнув на стуле для посетителей, полез в карман потрёпанной армейской куртки.

– Мистер Карко, – грустно сказал он, доставая трубку и кисет, – А зачем человечеству эротика?

Карко смачно впечатал ладонь в лысину, спустил по лицу, и гулко расхохотался.

– Ну-у-у, господин майор – протянул он сквозь хохот, – я думал, вы знаете.

Собеседник, задумчиво набивая трубку, ответил:

– Ну, один тех, кого считают вашим коллегой, говорил, что оно надо, чтобы стояло. Лично я, правда, не считаю его вашим коллегой.

Майор чиркнул зажигалкой, пыхнул облачком дыма и поднял на Карко взгляд, полный очень холодной ярости. Карко застыл. Майор вылил ярость в тихие слова:

– Я, знаете ли, не считаю, что привязывать к стенке, чтобы мишень не убежала, и всё равно попадать не в то отверстие – возбуждающее зрелище. В чём-то смешное. Но не эротичное. А экранизацию анекдота про обезьяну, проглотившую биллиардный шар, я не считаю даже смешной – несмотря на то, что шары разных форм и расцветок, а обезьян – стадо, даже если не считать тех, кто по другую сторону экрана.

Карко, мрачно потянулся к коробке сигар на столе.

– Я таким не занимаюсь. – тихо прорычал он, и отрубил кончик сигары гильотиной.

– Именно потому я и не считаю вас коллегой того господина. – процедил майор сквозь зубы, стиснутые на трубке. – И именно потому хотел бы услышать ваш, резко иной, ответ на вопрос: зачем человечеству эротика?

Карко закурил, приподнял взгляд к потолку и начал размышлять вслух:

– Ну, я полагаю, что ответ на этот вопрос – в различии эротики и порнографии. Можно сказать, в определениях. Порнография в древних Греции и Риме означала рекламу проститутки. Порно-проститутка, графо… в переводе не нуждается. И суть порнографии ныне не поменялась. Разве что всё стало сложнее и запутанее. Платить приходиться не только деньгами за траффик… ну, вы, наверное, читали отчёт кадровой службы оргсил по оценке косвенного ущерба от порнографии?

– Не весь и не детально. – майор затянулся, щурясь в улыбке и сказал клубами дыма: – Но видел сравнительные характеристики трёх типов подразделений: порнократического, моногендерного с изоляцией от любых порноисточников и гетерогендерного с управляемыми эротическими коммуникациями.

Карко опустил взгляд от потолка на майора и изобразил очень заинтересованное лицо. Майор встретил взгляд кивком:

– Да, я участвовал в создании этого раздела отчёта. И, между нами, профессионалами, скажу: даже не учитывая проблем Корпуса Священников, гетерогендерно-эротический вариант эффективнее минимум раза в два – это если нам нужны люди, чтобы грамотно делать дела, а не рабы, доведённые до готовности лечь под танк на благо хозяина.

– А при чём тут Корпус Священников? – удивлённо воскликнул Карко. – У него-то какие проблемы?

Майор, прицелисто прищурился и заглянул в глаза Карко. Тот спрятался за противной холодной улыбкой.

– А вы как думаете – какие проблемы будут у священника в полку задротов? А в роте, где от длительного воздержания начала меняться ориентация?

Карко растерянно почесал нос и буркнул:

– Да, пожалуй. А что вы обозначили «управляемые эротические коммуникации»?

– Охотно отвечу на ваш вопрос, когда вы… будем считать, о порнографии вы рассказали. А эротика?

Карко помолчал, глядя в потолок.

– Знаете, – начал он, – Эротика – это то, чем занимаюсь я. Так что мой ответ – на баннерах и на странице «моя философия».

– Он там весь? – мгновенно спросил майор – «Пламени в душу вашего праздника», «Я продаю душевный подъём», «Восхищение – это плазма, которая прожигает и очищает каналы истинного общения – того самого общения, которое решает все проблемы» – это всё, что вы можете сказать и художественно процитировать по теме эротики?

– Опа! – радостно воскликнул Карко. – гляжу, вы меня читали.

– Я вам что, душохакер – ходить на переговоры без подготовки? – притворно возмутился майор.

Несколько секунд они смотрели друг на друга. Потом Карко гулко расхохотался, а майор широко улыбнулся.

– Выпьем? – предложил Карко, – «Гамма-балансира» с женьшенем?

– Ого! – коротко ответил майор.

Карко выставил на стол флакон и стаканы. Разлил. Поднял свой. Подержал, пока майор поднимет свой. Стукнул донышком о край стакана майора и опрокинул в себя.

– Ну да, тост вырезан цензурой. – тихо, но отчётливо сказал майор и выпил. Карко замер. С невнятным мычанием продавил в себя выпитое и выплеснул хохот:

– Такого…такого не слышал!

– Так никто не слышал. Он же вырезан – ответил майор с вялой улыбкой. Карко выплеснул вторую волну хохота. Отхохотав, он разлил по второй, откинулся в кресле, и спросил:

– Думаю, Вы, майор – священник.

– Ещё нет. – ответил майор, затянулся и пояснил: – пока что я не поднялся над жизнью настолько, чтобы хладнокровно соблюдать тайну исповеди. Хотя Вы почти угадали – мне поступало уже два приглашения от Корпуса.

– Ого. – уважительно буркнул Карко и замолк, обдумывая сказанное.

Майор поднял взгляд в к потолку, и протянул:

– Второе предложение поступило после того, как я поставил командование перед фактом, что не являюсь прибором, который добывает… личную информацию из узконаправленных каналов, чтобы затем распространять её… широкой публике. То есть напрочь отказался от журналисткой деятельности.

Майор замолк, с прищуром глядя на Карко. Тот улыбнулся и добавил:

– Вы забыли сказать: «так же, как и Вы полностью отказались от сутенёрства, включая получение от своих моделей неустоек за срыв контракта выходом замуж».

Майор кивнул, поднял стакан и сказал:

– За чистое выполнение своего дела.

Карко махнул своим стаканом, выпил, стукнул им об стол и воскликнул:

– Так! Собственно, к делу. Конечно, в моей официальной рекламе изложено не всё, что я думаю про межполовые коммуникации вообще и эротику в частности. Но суть – во фразе «Восхищение – это плазма, которая прожигает и очищает каналы истинного общения – того самого общения, которое решает все проблемы». И в другой, которую…

– Вы высказали один раз в интервью? – подхватил майор – «Человек черпает силы творить будущее из общения с другим полом так же, как организм потребляет воздух, воду и еду. Лишите мужчину общения с женщинами, даже мысленного – и получите существо без будущего»

Карко укусил сигару, скрестил руки и пронзительно уставился на майора. Тот откинулся на стуле и благодарно улыбнулся.

– Знаете, майор, – медленно сказал Карко, – думаю, Вы нечеловечески хорошо подготовились к этой встрече.

Майор поднял руку, выставил указательный палец и резко покачал им.

– Не-е-е-ет. – потянул он. – Вполне человечески. Но очень профессионально и с глубоким интересом. Потому и ловлю влёт мысли, которые вы готовы в меня послать. И выжидаю главной – искреннего, лично мне высказанного мнения: зачем вы делаете человечеству эротику?

Карко стиснул зубы на сигаре и выцедил вопрос:

– А почему вас так интересует именно моё мнение по данному вопросу? Точнее, возвращаясь к началу – почему вы пришли ко мне, зная, что со мной договориться труднее?

– Во-первых, потому и пришли, что начав работать с Вами, мы сразу отсекаем все мелкие неприятности. И нам придётся подключаться только для решения проблем. Прощё говоря, Вы не любите паразитов на себе. И сами никогда не паразитируете на партнёрах. А во-вторых… дело в том, что и как Вы снимаете. Вы – художник, мистер Карко. В где-то-там есть фотографы, есть видеооператоры, ещё там есть команды маркетологов, которые пытаются активно удовлетворить потребности потребителей. Иначе говоря, там есть масса производителей плоского ширпотреба. А все Ваши работы… каждая Ваша работа – это очень текстурная вещь. Наверняка, Вам будет интересно узнать: люди, способные детально описать свои ощущения…

– Младший командный состав, например? – вклинился Карко.

– Точно! – майор выстрелил пальцем в Карко и продолжил: – эти люди рассказывали, что подавляющее большинство Ваших работ помогает видеть глубину души и чувств в окружающем. Они, эти работы, заставляют мечтать и тосковать, они заставляют ценить тех, кто есть, и относиться к ним нежнее. Ваши работы всегда оставляют место для додумывания, и чистых строк в них всегда больше, чем написанного. И потому зрителя тянет… взять умственный карандаш или стило – и заполнить пустоту своими мечтами.

Майор замолк, глядя на реакцию Карко. Тот смотрел в стол. Помедлив несколько секунд, тихо сказал:

– Майор, думаю, вам всё-таки следует войти в Корпус Священников.

– Думаю, пока всё-таки рано. – ответил майор. – Я всё-таки не получил от вас ответ на вопрос – зачем? – и начал выдавать его сам. То есть исповедник из меня плохой.

Карко помолчал. Тяжело вздохнул. Медленно наполнил стаканы, поднял свой и заговорил:

– Мне было тринадцать лет. Мир вокруг начинал приходить в себя после Войн-На Вылет. Сеть никто не регулировал. По сети ходило многое. Как-то раз одноклассник разослал линк на… как он назвал… «пацтульная абасака». Файл был гнусный. Так сказать, актёрша была в предсмертном возрасте. Ну… сценарий – обычный по тем временам, за исключением того, что актёрша по-старушечьи причитала и хваталась за сердце. Не знаю… может, она сыграла. В общем, в том клипе она умерла. Это по тем временам тоже не было чем-то из рук вон.

Карко тяжело вздохнул, собираясь с духом и продолжил:

– Потом я… меня порвало на части – я рыдал от горя, что люди делают такое, и бился в стены от бешенства на других, которые это смотрят и ржут. Горе кончилось. А вот бешенство остыло в острую ярость. Точнее, совсем остыло оно потом, когда мы с другом поймали того урода, что разослал ссылку, нашли загибающуюся от голода древнюю проститутку и сняли… ну, вы, думаю, видели.

– Ага. – мрачно буркнул майор. – А критики-то мучились, откуда в «Как вы любите сынов?» такой накал страстей.

Карко покивал и сказал:

– А дальше вы знаете. Клип попал в волну – как раз шло гашение трансляции военного бешенства новым поколениям… и ещё он ударил по мечтам миллионов тёток, у которых мужья не пришли с войны. А ещё этот урод с дружками меня не дорезал, и попался – и на суде рассказал про «абасаку». В общем, из больницы я вышел «многообещающим мастером острой социальной порнографии».

Карко хмыкнул.

– Знали бы вы, как всполошился автор этого ярлыка, когда в интервью на пороге больницы я ответил, что в моих планах снять клип с ним. Было чем-то приятно, что бояться меня – тринадцатилетнего шкета с парой приятелей и старой раздолбаной голокамерой. Думаю, тогда дело было в том, ярость во мне остыла, но никуда не делась. Та самая ярость, что гнёт окружающих…

Карко помолчал.

– А на том ток-шоу, где нас с ним столкнули лбами, я понял – создание и распространение порнухи остановить никогда не удастся. Вынуждать других людей реагировать, дёргать их за ниточки – это в крови, в сути людей. А секс – это то, на что люди всегда будут согласны реагировать. И всё, что я могу сделать – дать людям резкое, чёткое, безжалостное понимание, где – то, что мы с вами назвали эротикой, а где – деньги за грязь. Этим я и занялся.

Недавно в одном форуме был спор о том, считать ли мои работы частью культурной Магистрали или наоборот. Сошлись на том, что я – в Магистрали, только опережаю её минимум на пару лет.

Карко поднял взгляд и завершил:

– Так что, получается, я сделал то, что хотел.

– Не совсем. – сказал майор. – Вы отлично подготовились к тому, что Вам предстоит. Точнее, нам предстоит.

– Кому – нам? – мрачно буркнул Карко. Взгляд его начал наполняться бешенством.

– Мне и Вам. – с улыбкой сказал майор. – Простите, я не представился полностью.

Майор тщательно положил трубку на стол, помедлил, а потом вскочил, бросая ладонь к виску, и отчеканил:

– Генерал-майор Всеволод Трижилин, заместитель начальника кадровой сети оргсил по особым операциям.

– О. Пань. Ки. – громко прошептал Карко. – Во я…

Потом он спохватился, и махнул рукой на стул. Трижилин сел, подобрал трубку и уставился на Карко.

– Итак, – сказал Трижилин – думаю, мы обсудили всё. Зачем это нужно нам, зачем это нужно вам, почему нам нужно работать именно с вами. Осталось только понять – согласны ли Вы влезть в эту работу?

Карко помедлил, глядя в сторону, потом поднял взгляд собеседнику в глаза и тихо спросил:

– А где мышеловка, господин генерал-майор?

Трижилин криво усмехнулся и сказал:

– Неужели вы думаете, что мы будем спускать на вас готовые сценарии – и просто пользовать вас постановщиком? Не надейтесь, Семён Эмиль Маркесон Карко, не надейтесь. Я просто собираюсь дать вам доступ к кое-каким данным, а кое-другие данные выдавать на обязательное изучение.

– Например, статистику изнасилований, совершённых рядовым и сержантским составом оргсил? – мрачно буркнул Карко.

Трижилин прицелисто прищурился и пыхнул трубкой.

Карко помолчал, и мрачно буркнул:

– Вы ещё скажите, к кому пойдёте, если я откажусь – чтобы на профессиональной ревности поиграть.

– А ни к кому не пойду! – резво ответил Трижилин. – Больше не к кому. Бог не идиот – он не приводит в нужное время в нужное место более одного нужного человека.

Карко поднял на Трижилина мрачный взгляд. Трижилин встретил мрачность спокойной улыбкой. Карко помрачнел ещё больше и спросил:

– А что делает всевышний, если этот, мать его, избранный, сбегает из нужного места или пережидает нужное время?

– Думаю, богу по фигу, а вот этот бедолага проводит остаток жизни в попытках вернуться в это самое время и место. Да только немножко без толку. В нашем случае полагаю, Вы будете пытаться продолжать свою работу, но уже без нашей информационной поддержки. И – особо обращу внимание – будете пытаться яростно и остервенело, что не рекомендуется при создании шедевров.

Карко хмуро помолчал. Рывком выскочил из кресла Подхватив со стола связник, он налепил его на голову и набрал какой-то номер. Трижилин, откинувшись на стуле, с глубоким интересом наблюдал за его действиями.

– Преподобный? – прорычал Карко. – Примите, пожалуйста жалобу… что? Да, Трижилин… ЧТО? ОДОБРЕНО?!.. «Ему – можно»!!? Какого?!..

Карко на несколько секунд застыл, выслушивая собеседника и сдуваясь с каждым услышанным словом. Тихо буркнул невнятное подтверждение и снял связник. Хмуро посмотрел на Трижилина, и буркнул:

– А какого ты…?

– Сказал, что я не – священник? – подхватил Трижилин. – Простите, мне показалось, что вы хотели знать, являюсь ли я сотрудником Корпуса Священников. И я ответил, что нет, не являюсь. И, более того, делегирование Права Проповеди – это ещё не введение в сан.

Карко вернулся в кресло, достал из стола бутылку Бета-Экстремайзера, свинтил пробку и выхлебал её залпом.

– Так! – сказал он и грохнул бутылкой об стол. – Мне нужно всё обдумать!

– В смысле, прописать условия договора? – уточнил Трижилин.

Карко вбил в него бешеный взгляд и холодно процедил:

– Господин генерал-майор, посещение окончено. Я намерен обдумать ваше предложение и настоятельно прошу Вас покинуть мой кабинет.

– Ладно! – Трижилин вскинул ладони и поднялся со стула.

– Вот. – Трижилин выхватил из кармана две папки документов, – думаю, это поможет Вам обдумывать.

Козырнув, Трижилин повернулся и направился к двери кабинета.

Дождавшись, пока за ним закроется дверь, Карко поддёрнул к себе одну из папок и распахнул её. Увидев заголовок первого документа, он замер и начал багроветь. Потом, с тихим яростным рычанием пролистал папку и замер, невидяще глядя на последнюю страницу.

Издав рёв бешеного отчаянья, Карко метнул папку в дверь.

– С ХЕРА ЛЬ?!?! – заорал он в дверь.

Дверь приоткрылась и в щель осторожно заглянул Трижилин.

– А что бы ты стал делать, если б я попытался просто поставить тебя перед этими фактами? – грустно спросил Трижилин – А теперь у нас есть хотя бы пятьдесят на пятьдесят, что ты возьмёшься за эту работу. До свиданья.

Трижилин закрыл дверь.

Карко секунду помедлил и рявкнул:

– МАЙОР!

Трижилин приоткрыл дверь и заглянул внутрь.

– Зайди. – буркнул Карко, мрачно глядя на папку, которая валялась у порога.

Трижилин вошёл и закрыл дверь.

– Подай. – буркнул Карко, кивнув на папку.

Трижилин поднял папку, подошёл к столу и положил папку перед Карко.

– Садись. – буркнул Карко, кивая на стул.

Трижилин сел.

Карко медленно открыл папку на второй странице и упёр взгляд в сенсорное пятно ДНК-подписи. Потом Карко взорвался движением: правая рука выхватила из рукава левой клинок, полоснула по запястью левой и вбила клинок в стол. Мазанув правой рукой по надрезанному запястью, Карко впечатал окровавленную ладонь в сенсорное пятно и поднял яростный взгляд на Трижилина. Тот смотрел на Карко с каменным лицом.

– Вот так у нас в квартале заключали договора насмерть. – прошептал Карко. – И если засеку кидалово – мне до дюзы: реинкарнирую всех, кого успею.

– Верю. – серьёзно сказал Трижилин.

Карко всмотрелся в глаза нанимателя, цыкнул и убрал руку с договора.

Трижилин опустил взгляд на кровавый отпечаток, закрывавший пол-страницы. Карко захлопнул папку и подвинул её Трижилину. Тот помедлил, глядя в глаза Карко, молча взял папку и поднялся со стула.

– Трижилин, – тихо прорычал Карко в спину Трижилину. Тот встал на пороге и повернулся. – Когда начинаем?

Трижилин глянул на старинные часы, висящие на стенке, перевёл взгляд на Карко и сказал: – Сержант связи с терминалом доступа к базе кадровой службы сидит в холле – то есть будет у вас через пять минут. На обновление знакомства с ним – он из вашей школы, только на три года младше – уйдёт минут десять-тридцать… То есть Вы начинаете как захотите. А я уже начал.

Трижилин махнул ладонью к виску и вышел. Карко посмотрел на дверь, перевёл взгляд на свой экземпляр договора и тихо прошептал:

– Во. Я. Попал.




Фаза 1

Установление контакта



Главные концепции фазы 1:



Общий Кармический Индекс: показатель удачливости человека – способности завершать какое-либо дело в кратчайшие сроки с минимальными затратами времени и ресурсов. Учитывается масштаб дела, способность обходить препятствия и т. д.

«Общий» в данном случае сокращение от «общегражданский» – охватывающий всех граждан.

«Кармический» используется в смысле «обусловленный влиянием накопленного позитивного и негативного опыта на способность действовать и побуждать к действию». Интеллектуальный опыт в данное понятие не входит.

«Индекс» – условное обозначение, выражающее в цифрах изменение какого-либо явления или состояния. Условность общего кармического индекса в том, что он отсчитываеться от ноля в плюс и в минус, в то время как по сути идеальным состоянием кармы следует считать ноль (нет незавершённых действий, нет неуправляемого взаимодействия с другими существами), а множественные расхождения от ноля направлены в разные темы – например, неполученные награды+уничижение своих результатов, предательства лидеров+раскол груп, противостояние толпе+блокирование общения близких и т. д. (Подробнее см. «цветовой профиль кармы»)

Наибольшее применение ОКИ имеет в организованных силах, где по нему определяется, на каком уровне командной цепочки может находиться человек:

от 0 до 100 – рядовой

100 – 200 – младший командный состав, до 10 человек предыдущего уровня в подчинении.

200 – 300 – сержанты, младшие офицеры, до 30 человек, включая не менее 5 предыдущего уровня в подчинении. Специалисты малого уровня ответственности.

300 – 400 – офицеры среднего звена, до 100 человек, включая не менее 5 предыдущего уровня в подчинении. Специалисты среднего уровня ответственности.

400 – 500 – офицеры высшего звена. До 1000 человек в подчинении, включая не менее 10 предыдущего уровня в подчинении. Специалисты высокого уровня ответственности.

500 – 600 – генералы третьего уровня подчинённости (командиры дивизий, штабные работники). До 5000 человек, включая не менее 20 предыдущего уровня в подчинении. Уникальные специалисты (начальник снабжения флота, замы начальника кадровой службы и т. д.).

600–800 – генералы второго уровня подчинённости (командиры соединений, штаб организованных сил). Единичные специалисты (начальник кадровой службы, начальник снабжения организованных сил).

800 и более – уровень «просветлённый», автономный выбор должностей и действий.

В организованных силах традиционно сложилась классификация людей с отрицательным ОКИ

От 0 до минус 100 – «проблема» – неудачливый человек, вынужденный прилагать много усилий для того, чтобы успевать вовремя, чинить часто ломающееся оборудование и т. д.

– 100–200 – «неприятность» – человек, присутствие которого в команде может парализовать её активность, если его неудача не перевешивается другим человеком с высоким ОКИ. Критические для команды и лично для человека опоздания, выход оборудования из строя, потери и т. д. Снижение удачливости остальных членов команды.

– 300–400 – «крупная неприятность». То же, что неприятность, но в более крупных масштабах.

– 400–500 – «катастрофа». Эпицентр техногенных катастроф.

В гражданской практике ОКИ имеет аналогичное применение, но в гораздо более мягкой форме. В частности, в гораздо больших масштабах используется компоновка редких специалистов с низким ОКИ с удачливыми администраторами. Как следствие, средний групповой ОКИ гражданской группы ниже подразделения организованных сил.

Определение ОКИ производиться службой священников (одним священником) при рождении и далее изменяется по результатам анализа деятельности человека (преимущественно при проведении исповеди). Как правило, к повышению ОКИ ведёт успешное завершение различных опасных и рискованных действий (негативный отпечаток которых на разум и дух снимается исповедью). Бездействия или нерезультативные действия понижают ОКИ.

Человек имеет право опротестовать назначение ОКИ, запросив сбор комитета из трёх и более человек. В основном комитеты разбирают вопросы взаимовлияния удачливости, а так же вопросы неявного отражения масштабных ситуаций в явных контрдействиях, направленных на отдельного человека (например, в ситуации, когда намеренье/воля руководителя ломает установившуюся халатную практику большой группы, потенциал удачи руководителя направлен на изменение группы, а в быту его удачливость падает).



Организованные силы: включают в себя все структуры с вертикальной схемой подчинения, единым общим уставом функционирования и обязательным минимальным обучением силовым операциям (стрельба, рукопашный бой и т. д.). Объединены едиными кадровой и финансовой службами.

Отдельные подразделения организованных сил в рамках, обозначенных Уставом, могут предоставлять платные услуги. Эффективность данных подразделений как правило, выше средней гражданской организации. Минусом при заключении контрактов с подразделениями ОС является более широкий список форс-мажоров, включающих все ситуации, охватывающие необходимость реагирования на опасную ситуацию.

Организованные силы включают:

– службу координации

– кадровую сеть, включающую центры тестирования, сортировки и первичного обучения, а так же силы внутренних и внешних СО.

– финансовую сеть

– таможенно-санитарную службу

– службу связи, подразделяющуюся на силы межпланетной связи и силы внутриорбитальной связи

– транспортно-космическую службу в составе курьерской службы, пассажирской службы и грузовой службы.

– транспортно-наземную службу в составе курьерской службы, пассажирской службы и грузовой службы

– службу внеорбитального строительства и демонтажа.

– инженерно-строительную службу

– геолого-картографическую службу

– производственную службу, объединяющую все производственные мощности, обеспечивающие потребности ОС в технике, оборудовании, амуниции и вооружении.

– научно-медицинскую службу

– пехоту, которая по типу оснащения, средствам поддержки и дополнительного обучения подразделяется на десантно-штурмовые и охранные подразделения. Основное оборудование и вооружение пехотных подразделений – дроиды различных типов, применимые в широком спектре работ.

Все подразделения оснащёны техникой двойного назначения и более 50 % рабочего времени заняты выполнением невоенных профильных работ, но пребывают в 48-часовой готовности перейти на боевой режим. Например, крейсера сил внеорбитального демонтажа и танки геолого-разведочной подслужбы не имеют права выходить на работы с неисправными генераторами защитных полей и неполным боезапасом неэнегретического вооружения.

К парку техники и оборудования ОС относиться так называемый «резерв месячной готовности» – техника и оборудование, произведённые ОС и сданные в аренду с условием постоянного информирования о локализации единицы и немедленного её возврата на переоборудование в боевую в случае наступления условий, указанных в соответствующих договорах аренды.

Начальники служб со своими Штабами составляют Генеральный Штаб ОС, который параллельно с гражданским советом министров управляет деятельностью человечества.

В ОС входит около 30 % трудоспособного населения.

ОС полностью окупаемы.

Заработная плата служащего ОС в среднем в 2–3 раза выше, чем аналогичного специалиста гражданской организации.



Корпус священников: организация, не принимающая непосредственного участия в работе и управлении деятельностью других организаций, но работающая непосредственно с людьми с целью устранения личностных проблем, препятствующих максимально эффективному исполнению функций поста и долга в личностном понимании каждого человека.

Цели корпуса священников достигаются только за счёт:

1. Исповедей и расследований, выявляющих, кого и по какой проблеме исповедовать. При этом на данные, выявленные в процессе расследований, распространяется принцип тайны исповеди.

2. Обучения основным принципам сосуществования в группах с сохранением личной целостности и чести. При этом обучение предоставляется на основании жестких носителей информации (книги и фильмы), а в устной форме допускаются лишь напоминания об изученном.

3. Проповедей индивидуальной нацеленности в тех случаях, когда исповеди и напоминания об изученном оказывается недостаточно для решения проблемы.

4. В исключительных случаях, принятия мер по изоляции лиц, состояние которых не доступно для изменения исповедью, обучением или проповедью. В подавляющем большинстве данные меры осуществляются на основании собранных священником фактических доказательств, предоставленных в общегражданские или организованные органы правопорядка.

Сотрудники корпуса священников приписаны к определённым группам; могут по собственному желанию встраиваться в производственные схемы групп (как правило – в качестве резерва или усиления на должности специалистов или младших руководителей).

Внетельность: состояние, при котором дух человека находиться вне его тела. Точка, из которой духовное существо смотрит на мир, не фиксирована в голове, а может перемещаться в пространстве по его желанию.



Тойлер денежная единица.

Происхождение: гибридное слово из англ. «dollar», германского «tailer» (из которого произошло «доллар») и английского «toil» – тяжкий труд.

Базовое и неизменное определение тойлера: «на 100 тойлеров человек может прожить неделю, включая нормальные еду, жильё и одежду». Платой в 100 тойлеров оценивается недельный труд неквалифицированного работника.

Любые действия, результатом которых является снижение качества этих еды, жилья и одежды (инфляция), расцениваются как преступление против человечества и регулируются соответственно.

Введена в обращение после кризиса финансовой системы, одновременно с выходом общечеловеческого закона об информации, одним из положений которого является запрет на сокрытие любой коммерческой информации. Следствием принятия закона стало резкое снижение инвестиционных и финансовых махинаций и произвольных торговых наценок.



Мнемокурьер специалист по перевозке данных в банках памяти собственного разума. Как правило, такой перевозке подвергаються особо конфиденциальные данные.



Теб – разговорное сокращение от тебибайт (2 40 = col1¦0¦ байт). 1 терабайт = col1¦1¦ байт.



Амок: приступообразное нарушение сознания, возникающее внезапно или после краткого периода расстройства настроения. Во время приступа человек пускается бежать, бессмысленно уничтожая все встречающееся на пути. По окончании приступа воспоминание о случившемся крайне смутное или вовсе отсутствует.



Магистраль – мейнстрим (основной поток) мышления группы. Являеться суммой векторов согласий и несогласий людей, составляющих группу.



Время – это то, сколько изменений происходит в окружающем.



Магистральное время – количество изменений в общем пространстве, в отношении которого все думают, что скорость полёта стакана на пол – такая-то, скороть сокращения мышц – такая-то и т. д., вследствие чего эти скорости являются постоянными величинами.



Сиг – минимальный временной интервал магистрального времени. 1/30 времени колебания волны цезия, 0,col1¦0¦ или одна тристадвадцатимиллиардная секунды.



Отслоенное время-пространство – зона пространства, в котором находятся частицы, частично выведенные из гравитационного, электромагнитного и иных взаимодействий с частицами, находящимися в магистральном времени. Капсула отслоенного пространства-времени может перемещаться в магистральном пространстве. Потенциальная скорость перемещения прямо пропорциональна уровню снижения взаимодействий (согласования) между частицами в отслоенном времени и частицами в магистральном времени. При полном отслоении возможно перемещение на любое обозримое пространство за один сиг.




Инвинов


Интересно, почему задержка с проверкой моих документов? Уже сорок секунд выше обычного времени.

– Почтеннейший, простите, что отрываю несколько секунд вашего времени…

Человечек в очереди за мной решился-таки высказаться. Это было хорошо. Излучаемое им чувство острой нехватки времени царапало моё ощущение Потока. Теперь у меня есть логичный повод…

Я повернул лицо под бегающие глаза собеседника. Отзеркалил его состояние и чуть оживил полученную маску. Одел. Лицо стало холодно-раздражённым. Внешние эмоции спали до язвительной насмешки. Посмотрев ему в глаза, я чётко подумал и задал вопрос:

– От чего вы пытаетесь оторвать секунды моего времени?

Он открыл рот для социально-автоматического отклика. Потом моё сообщение до него дошло. Он замер, пытаясь сообразить, как от чего-то можно оторвать время.

Коснувшись его разума, я проведал, что ответ, когда он его найдёт, пойдёт ему на пользу. Потом повернул тело обратно к кассирше и переместил внимание на главный сервер космопорта. Сервер заканчивал обмен с каким-то удалённым дружественным банком, обновляя данные моей общегражданской карты. Я скользнул по данным обновления и проведал, что обновление к лучшему, хотя и не полностью справедливое. Ограничил несогласие с несправедливостью. Вынулся из сети, чтобы не внести сбоев в передачу несправедливого сообщения, и стал просто воспринимать окружающее.

Кассовый зал сорок на двадцать шагов. Кресла вдоль длинных стен, комнатка кассирши за бронестеклом в одном торце, и арка входа в другом.

Стены – стандартные надувные перегородки, облеплены дешёвыми мониторами, половина из которых транслирует каналы новостей, вторая – данные по порту «прибыл-убыл-опоздал». В очереди за мной, кроме осваивающего мой вопрос коротыша – двое в парадных формах майора и полковника. Нашивки «Центр управления Главштаба». Майор, нацепив на левую пол-лица офицерский связник, крутит головой, подцепляя аудио ряды с трансляторов мониторов. Полковник сверлит взглядом откинутый капюшон моей линялой десантной курточки.

Кассирша получила на экран мои данные. От неё пыхнуло смесью страха и восторга.

Я сместился ей за плечо, глянул на экран и разделил её удивление. Мой Общий Кармический Индекс вырос на сотню единиц. Без известной мне причины.

Я зацепил вниманием сообщение на экране и отслоился из общего пространства. Поискал время-момент создания сообщения, и подумал вопрос: почему мой ОКИ из 726 стал 832?

Мысль-ответ нашлась почти сразу. Старший Священник, глянув в будущее моей текущей миссии, задвинул мой ОКИ за отметку 800. Любопытно, что в ней потребует статуса «Просветлённый»? Или чем он будет достигнут?

Кассирша огорчилась тем, что позволила себе проявить чувства. Отштамповала мне карту билета. Мило, почти естественно улыбнулась и вложила карточки в лоток шлюза. Нажала кнопку и прощебетала:

– Ваш билет, господин Инвинов.

Тело состроило ей дружелюбную улыбку. Я с энтузиазмом подумал ей, что она – хороший, ловкий человек. Потом, спохватившись, стёр энтузиазм. Плеснул более приемлемым для неё весельем.

Увидев в её глазах озорные огоньки, я повернул тело. Хлопнул по плечу тощего, который медленно продирался к ответу на вопрос и пошёл к выходу.

Полковник пошарил взглядом по рукаву курточки. Не нашёл знаков различия. Разочарованно поджал губы и задумался, не окликнуть ли меня как-нибудь не по званию. Пока он выбирал между необходимостью сделать замечание и необходимостью обратиться по званию, я прошёл арку шлюза.

За аркой, в главном зале Орбитальной Перевалочной Базы -2, более известной как «Вокзал-на-всех», было людно.

Сотни людей коротали время в кафешках у стены-окна напротив стены с арками касс. За окном плыл голубой шар, порезанный терминатором на две равные дольки. Десятки сотен шли сквозь зал к погрузочным зонам.

Я нашёл, где располагается погрузочная зона на мой рейс. Потом проведал пространство зала, и нашёл несколько завихрений Жизни, которые можно было бы сгладить. Пока тело шло к зоне погрузки на мой рейс, я перемещался по залу, просматривая их.

Желание спрятаться. Старлей планетарной транспортной службы с большим ранцем. Ворованные детали. Ворованные со склада для своего полка. Проблема склада.

Ком сильных эмоций. Сочувствие, восхищение, горе. Юноша в полуспортивном-полурабочем. Влюблён, и она не отвечает взаимностью. Не проблема – глупость.

Два слипшихся комка злобы. Двё бабки, мило улыбаясь, щебечут о начальстве. Сильное погружение в Магистраль. Проблема направления Магистрали.

… пустышка… пятно без эмоций, почти потухшая искра Жизни, расчётливый разум без моральных блокираторов. Сухощавый среднего роста мужчина с не запоминающимся лицом в скромной деловом костюме. Мысленно насвистывает мотивчик. Чуть глубже лежит второй слой защиты – вставленный на концепт-уровне разума тревожный механизм, отслеживающий все внешние обращения к менеджеру записей разума.

Сместится в его разум, обойти майнд-менеджера и сбросить на память немного внимания. Сканировать только мыслезаключения, не увязанные с блокиратором. Вот. «Задание».

Я осторожно сместил на его память ещё немного внимания. Направил тело к сухощавому, нацелив взгляд в битый проседью русый висок.

«Задание. Прибыть-убрать-уйти. Оплачено».

На сканирование ушло чуть больше секунды.

Работаю…

…Осторожно выхожу из его разума, чтобы не зацепить данных с маркерами «скрывать».

Сухощавый, почувствовав мой взгляд, подавляет реакцию поёживания. Затем подавляет реакцию обернуться.

Перемещаю на его тело ещё больше внимания. Громко думаю ему, что я его вижу и сейчас буду с ним общаться.

Он замедляет шаг, медленно оборачивается. Его взгляд сталкивается с моим, наливается угрозой. Очень телоидной угрозой, поскольку духа в нём уже слишком мало, чтобы генерировать вообще что-либо.

Я в пяти шагах. На моём лице маска антагонизма. Я давлю на него антагонизмом, и приближаюсь.

Его глаза бегают, щупают взглядом курточку, походку, болтающиеся кисти рук. Он напружинивается, готовясь к драке, и давит страх, что его раскрыли и будут наказывать.

Моё тело тихо – очень тихо – грохочет слова. Я тщательно доношу их смысл до его сознания:

– Не отлучён ли ты, сын мой?

Он на миг замирает. Потом распружинивается.

– Нет… – тянет он. Я расстегиваю молнию на воротнике, показывая крестики в петлицах кителя.

– … преподобный. – заканчивает он. – Я не отлучён.

– А исповедовался ли ты, сын мой, перед тем, как получить последнее задание?

Он вздрагивает. Его мысли несёт ураганом страха «раскрыт, раскрыт, раскрыт». Он в смятении. Он не успевает перехватить свою фразу:

– Какое задание? – выстреливает его разум, пытаясь спрятаться.

Его внимание приковано к лицу моего тела.

Я мысленно громко хохочу над его попытками спрятаться. Тело гулко басит, озвучивая мысль, которую я впечатываю ему в разум:

– Сейчас ты пойдёшь к штатному священнику порта, и попросишь исповеди по форме «Деньги». До окончания исповеди и обнуления вскрывшегося ты не покинешь порта.

– Хо… хорошо, преподобный. – холодно сообщает он.

Его разум начинает строить расчёты, почему он может поступить по другому. И начинает успокаиваться.

Я нахожу его, смотрю на его бытийность и делюсь с этой бытийностью Жизнью. Сменяю антагонизм к нему на весёлое одобрение того, что он есть.

– Сын мой, – тихо, гулко рокочет в него мой голос, – работа по убиению некоторых из наших братьев и сестёр нужна. И в ней самой по себе нет ничего плохого, потому что смерть – это только смерть тела. Тот, кто не избёг пули, яда и взрыва, имел низкий ОКИ. И я хочу, чтобы ты делал свою работу, не страдая от этого, и не задавливая в себе страдания, превращая себя в робота, потому что робот медленнее и ошибабельнее свободного человека.

Сухощавый моргает. Ещё раз моргает. Потом моё послание начинает доходить до его разума.

Он медленно кивает.

Я нахожу арку в комнату священника, и показываю ему рукой. Думаю ему, что ему туда.

Он медленно кивает, и делает первый шаг. Его разум обдумывает моё сообщение. Он проходит мимо меня, и медленно идёт дальше.

Я направляю тело к месту погрузки.

Он, пройдя десяток шагов, останавливается, чтобы повернуться и сказать спасибо. Я, не оборачиваясь, поднимаю руку с пальцами, сложенными в ОК. Он пару секунд задумчиво смотрит мне в спину, излучая слабую благодарность, потом поворачивается и идёт дальше.

Я улыбаюсь. Конец работы.

Потом я переместил внимание на священника порта (небольшой, тёплый дружелюбный очень общительный) и интересуюсь где он.

Дав ему проведать себя – поверхностно, только определить бытийность, – я принимаю ответ, что он на рабочем месте.

Думаю ему про убийцу, направленного на исповедь по теме деньги.

Священник порта находит идущего к нему сухощавого, кидает мне благодарность, что поделился работой, переключает внимание на того, кто идёт к нему исповедоваться, и становиться ещё более дружелюбным.

Я убираю внимание из ситуации и обращаю внимание на регистрацию на рейс. Там, предведаю, будут проблемы.




Луиза


Уф! Успели.

Марко, козёл, с его аппаратурой…

Бежать пришлось через пол-порта, чуть не вспотела. Вот была б я дура-дурой, если бы стояла счас перед таможенником потная. А так – вона, вылупился, и пялится. Ну-ка, как ты на счёт взгляда номер 2, откровенно-завлекающего? Ага, потупился, и глазки на багаж отвёл. Ссыкун.

Я состроила скучающее личико и окинула взглядом Эльвирку, пользуясь тем, что она ко мне попкой. Попка у неё лучше моей, и юбочка на ней шикарная. Зеркал-стрейч, переливается всеми цветами, как маячок. Попочку – в обтяг, а ниже свободно – ножки её толстоватые спрятать.

Но ничего, зато у меня на сиськах майка тоненькая. Всё видно. А сиськи у меня лучше…

Ну чё там Сарон с картами возиться? Как бы без нас не улетели. Контракту тогда хана. А пара килотойлеров – не лишние, никак. Опс. Сзади кто-то. Шаги легкие, как крадётся. Зверюга… Кто там? Обернуться через плечо, и хитро покоситься. И улыбочку средненькую, на всякий случай.

Да ну-у-у…

Мужичок. С меня ростом, если б я без каблуков. А так – на семь сантиметров ниже. В какой-то линялой куртяшке. Куртяшка, правда, стильная, с кучей кармашков и капюшончиком, но всё равно задрипаная, как сам мужичок. Вон, проседелый весь, бедненький. Подошёл, встал.

Оборачиваюсь через другое плечо, и вполоборота, с поворотом головы, чтобы в оба глаза на него. И тот же взгляд номер 2. Клюнет? Ах нет… как глянул. В глаза глянул – как в душу заглянул, аж мурашки. Аж страшно. Глянул – отвернулся к таможеннику. Тоже отвернусь. Какой-то он… не такой. Ну его.

Или не ну его.

Чуть толкаю Эльвирку под ребро, потом наклоняюсь и, куснув за ушко, шепчу:

– Глянь, какой ледун за нами. Так замёрз, что от пола не мог отлипнуть и еле не опоздал.

Эльвирка стреляет через плечо своим оком чорным и хихикает. Я с ней за компанию. Потом почему-то грустно становится. Стихаем.

Ля! Ну долго они там возиться будут? Отморозки. Что, мозги совсем в яйца стекли? Уже фотосессию в душе хочется. Чтобы вода погорячее, и ручки шаловливые попку потёрли, и животик… Так.

Глубокий вздох, а то соски майку прорвут, и таможенники вообще работать перестанут… ну сколько можно наше оборудование перебирать? Ну наконец-то… правда, разложили всё, теперь ещё складывать. Надо…

– Марко, давай скорей! – это Эльвирка. Прямо мою мысль озвучивает. А таможенники за стойкой рукой машут. Типа рот открыть уже в лом, да? Ладно, пропускную раму мы пройдём, но отходить не будем. Наоборот, повернёмся, и пялиться будем. Чтоб им!

Ага. Мужичок. Что он, совсем нищий – с одним рюкзачком-разгрузкой? Хотя куда нищему на лайнер-люкс? Может, он в грузовом полетит? Не, вот билет… даже не первого, а люкс! Ни фига себе… Мы – первым, а оторвыши какие-то – люксом?

Так, мужичёк, а что там у тебя по кармашкам? Таможенник, бедняжка, уже немножко краснеть начал под взглядом… хи-хи…

Ага. Просветку рюкзачок не прошёл. Ну-ка-ну-ка… Что же там? Таможенники аж подпрыгнули, как на экран посмотрели… Ага, начали потрошить. Пачка тряпок… опа. А это что за хреновина. Так… послушаем.

– Откуда у вас это? – это тот, что постарше, и поменьше. А мужичок уже бумажки какие-то тянет. Опс. Как старенький в лице поменялся. А тот, что помоложе, скривился и тихо так шипит:

– Преподобный, сдайте это в багаж. По правилам…

Эк мужичок…

Стоп. «Преподобный».

Он чё, священник что ли? Ну даёт отец… в эдаких тряпочках… Тогда понятно, чё за взгляды… душепродирающие. Вот такие, как он сча на таможенника глянул. Тот аж осёкся. А мужи… преподобный который, через стойку бумагу тянет и говорит:

– Прочтите, пожалуйста, вслух, что там написано в пункте четыре.

Молодой аж покраснел… Но голову наклонил, и прочёл:

– «Разрешается к ношению на всей территории Федерации и колоний без ограничений».

Преподобный эдак вежливо… во засранец… отцедил:

– Спасибо. Надеюсь, выражение «без ограничений» вам понятно, подпись авторизирующего лица вам знакома, и пункт четыре точка шесть правил гражданского флота вам известен?

Ух ты… как раскипешился! Но на таможенника это, похоже, подействовало – чуть не дрожит, бедолага. Но упёрся, упёрся… ссыт признать, что его сделали… Вот, бумажку куда-то запихал…

…что? А…Марко собрал шмотки…

Махнуть рукой – это шоу надо досмотреть, пусть пока тащат до лифта. Эль тоже осталась, ей тоже интересно, чем дело кончиться…

Ага. На бумажке молодой ничего не нашёл… старый так вообще просто отошёл и стоит… а молодого заело.

Крас-с-савчик. Как он возбудился… Бумажку в руках крутит и мямлит:

– Но, согласно правилам гражданского флота, при перелёте пассажиры не имеют права иметь с собой тактическое оборудование класса С и выше…

Мужичонка что-то помрачнел… ага…

Ля! Где он в капюшоне такой большой связник прятал? Крутая штукенция. Так, что-то пощёлкал, нацепил и буркнул:

– Сеть Орбитальная-2. Военному коменданту, священнику, офицеру квалификации персонала. Доклад. Незнание инструкций. Использование инструкций для создания проблем. Подозрение на протекционизм. Антонио Полетти. Адресат, племянник начальника базы, исполняя обязанности таможенного администратора, препятствовал прохождению мною таможенного досмотра, якобы цитируя без точного указания ссылки гражданские правила перевозки тактических приборов, в то время как мною были предъявлены документы, удостоверяющие допуск на провоз, а так же гражданская карта с пометкой войсковой принадлежности. Рекомендую проверку адресата на знание инструкций, в частности, гражданского пассажирского устава, параграфа 18, пункты 1–6, правила перевозки оборудования служащими организованных сил.

Потом он щёлкнул что-то на приборе, и связник убрал. Ба, таможеник, бедняжка, аж побелел весь… А преподобный старшому карту протягивает… Тот помялся-помялся, потом взял, и что-то на ней штампанул.

Преподобный рюкзачок на ленту кинул и в арку просветки…

Оба, как старший напрягся… что ж он там такое увидел – на экране сканера? Блин, почему экран только ему видно?… Может, скажет? Вот уже голову поднял, взгляд такой задумчивый…

– А… преподобный, у вас техосмотр действующий?

…Так… какой, блин, техосмотр? Ничё не поня-я-ямаю.

Что это за грёбаный священник такой, которому техосмотр надо проходить? Что у него, юй с бензозаправкой?…

… А он уже кивнул, и прошёл через арку, и уже мимо меня проходит, разгруз на плечи натягивая… таки прикольный рюкзачок. Весь из карманов…

Так, а что это я стою… И Эль тоже столбиком. Я её по попке слега – щёлк, и в лифт бегом-бегом. Марко с Сароном уже уехали… козлы. Нас бросить, да?! А вдруг кто пристанет?

Так, в лифт заскакиваем перед этим преподобным… чёрт. Он всего на два шага отстал, хотя мы бежали, а он, вроде, нет… Как это он…?

Встал к двери спиной, к нам передом… ага… Эльвирка чуть не в рюкзак к нему лезет… тоже, бедненькую, любопытство распёрло… Так, лифтёр дверки закрыл, уже едем… во счас она…

Эль глазки распахнула, улыбочку надела, вся такая милая-пушистая. Ещё прокашляется скромно… И…

– Простите, отец, а можно полюбопытствовать, что у вас… такого в рюкзачке, что таможня на вас так накинулась?

Во козёл! Тоже мне, святоша, ещё мило улыбаться может… И журчащим голоском говорить… Прямо такой весь душка… Если не знать, как он этого симпатягу-таможенника раскатал. Просто нагнул и поимел без смазки…

…Да, а что он отвечает-то?…

– Сестра моя в Духе, – вот это он брякнул!.. Эльвирке-то… её аж вздрогнуло… и меня тоже. Братец, ля…

– мои вещи – это всего лишь то, что мне надо для исполнения моего долга перед человечеством. И ничего такого в них нету.

Мда… прифигела Эльвирка. В себя упала. А он как будто и не видит. Встал, в воздух уставился и стоит истуканом. Так. Двери открываются… что набычился, Марко?

– Пошли, – бурчит Марко. И тележки покатил.

Так…оборачиваюсь через плечо… преподобный с лифтёром что-то перетирает… ну и юй с ним…

Скорей бы в душ…




Инвинов


Положив тело в каюту, я перестроился в рабочий режим и отправился проверять корабль.

Корабль, брусок бронзы сто на семьсот на три тысячи шагов, уже отделился от станции и запустил генераторы. Заглянул в генераторную, глянул в инженеров. Они были уверены, что генераторы в норме.

Нашёл на мостике капитана и старпома. Исповедь перед влетом прошли оба. ОКИ капитана – в норме. В старпоме осталось какое-то мелкое завихрение Жизни. Его ОКИ был на грани допуска к полёту. Я сделал решение, что через несколько часов я увижу, в чём дело. Переключился на поиск источников неприятностей среди пассажиров.

Вернулся в каюту, стал небольшим шариком. Повесил на его стенки поиск взрывчатки. Начал расширяться.

Топливные баки, по три сигнальных ракеты в дюжине аварийных шатлов и больше ничего.

Вернулся в каюту. Повторил поиск, выискивая оружие.

Мой десантный полиинструмент,

Парализаторы шести сотрудников охраны, один из которых приближается ко мне по коридору.

Древний пистолет в кобуре у капитана.

Шкаф с десятью легкими бластерами в главной рубке.

Шкаф с двумя бластерами в каюте капитана

Непонятные чемоданы с каким-то оружием в каюте.

Два полиинструмета в багаже. В разных чемоданах.

Плазменный резак в багаже.

Лазерный излучатель в багаже.

Древние автоматы без патронов на стенах кают-компании.

Два маломощных лазера. Вшиты в тело.

Четыре противометиоритных турели.

Переместил внимание на автоматы и, посмотрев на них, поймал висящую на них мысль, что они могут стрелять. Глянул, кто автор мысли. Капитан.

Сместился к нему в каюту. Начал поиск патронов. Почти сразу нашёл ящик с патронами в оружейном шкафу.

Потом я услышал громкую мысль о себе. Мысль сдумал сотрудник охраны, подходивший к двери моей каюты. Я поднял тело с кровати и направил к двери. Дождался звонка в дверь и ткнул рукой в кнопку открывания. Дверь отъехала в сторону, явив лысого здоровяка.



Я глянул в него, и увидел, что он – начальник охраны лайнера. Потом одновременно считал его имя из памяти и прочитал с нашивки.

– Здравствуйте, старшина Виктор Глэц. – С умеренным интересом в эмоциях и «Чем обязан?» в мысленном диапазоне.

– И Вы здравствуйте, уважаемый.

Слова он тянул механически, потому что задумался, что же от меня хочет. Я подождал полсекунды, пока он вытащит из памяти картинку сеанса связи с таможенной службой порта, и последовавшее за этим решение зайти проинспектировать пассажира с опасным инструментом. Дождавшись, пока он оформит мысль в слова, я высказал эти слова:

– Вы, по-видимому, получили сигнал из таможни и хотели бы просмотреть мои удостоверения и допуски. – с весельем и «простите, я – телепат».

Он испугался, что я могу читать его мысли и оцепенел в ожидании драки. Я натянул на лицо улыбку, и послал ему спокойствия.

Он улыбнулся в ответ, излучая смесь безумного веселья, профессионального консерватизма и адекватного задабривания.

– Вы – телепат? – осторожно спросил он.

Я протянул ему свои карточки.

– Немножко. Очень, знаете ли, помогает при работе.

Он собрался спросить, кем работаю. Я громко подумал, что ему надо прочитать карточки. Он замолк и начал чтение. Прочитав, он пришёл к выводу, что с допусками у меня всё в порядке. Протянул мне документы и задумался, как бы обсудить вопрос про мультитул, которой был ещё и личным багажом.

Пока я он думал, я уловил чьё-то желание видеть начальника охраны. Начальника желал охранник сейфа. Я глянул на связник старшины. Увидел, что перед разговором со мной он решил, что не хочет, чтобы его беспокоили, и отключился.

– Преподобный, – начал он, задумчиво почёсывая подбородок.

– Старшина, – мягко перебил его я. Он обрадовался паузе. – буду очень рад с вами побеседовать, но давайте прогуляемся. Мне кажется, вас ждут у сейфа.

Я хитро ему улыбнулся, и осторожно нарастил дружелюбие до приемлемого старшиной максимума. Старшина сжал желание расхохотаться до профессиональной улыбки. Открыл дверь и с легким поклоном пригласил меня выйти.

– Однако, преподобный, вы, наверно, не пользуетесь связником. – осторожно сказал он, пропуская меня в коридор уровня люкс. Я услышал его мысль, что он пытается шутить, но опасался меня обидеть. Я стал простым, мысленно громко захохотал и сказал:

– Пользуюсь не меньше вас.

Я подмигнул, старшина гулко захохотал, и включил свой связник. Выслушав сообщение, он посмотрел на меня очень заинтересованно.

– Значит, Вы телепат немножко? – протянул он со смесью испуга и восторга. Я очень аккуратно принял его восхищение. Потом посмотрел, какое у старшины чувство юмора и сочинил ему шутку:

– Ну да, ровно так, как надо, чтобы приносить пользу. Кстати, старшина, вы капельку ошиблись, сочтя меня достаточно важной птицей, чтобы отключать для беседы со мной связник.

Дав ему время задуматься, что он, возможно, был не прав, я добавил:

– Я не птичка – обычно я нем, как рыба.

Я широко улыбнулся. Старшина Глэц осмыслил шутку, и расхохотался.

Я дружески хлопнул его по плечу. Потом пристроил тело идти в ногу с ним. Пару секунд мы молча маршировали по коридору. Старшина испугался, что я буду проверять, как он общается с пассажирами.

Я решил на пару часиков понизить свою общительность. Потом начал говорить то, что стало правдой:

– Старшина, знаете, я хотел бы попросить вашей помощи в одном небольшом деле.

Он удивился. Удивление смыло раздражение.

– Знаете, – неуверенно продолжил я, – я не очень хорошо умею общаться с гражданскими, особенно с важными людьми, которые достаточно богаты, чтобы купить себе билет на это судно. Вы не будете против, если я иногда буду составлять Вам компанию при работе с пассажирами? Особенно при проверках?

Я дал ему самостоятельно оценить мою просьбу, умеренно излучая искренность.

Через несколько секунд до него дошло, что я не шучу. Он кивнул.

– Конечно… прошу.

Мы шагнули в малый пассажирский лифт.

Выждав секунду после герметизации створок, старшина нажал «сейф» и повернулся ко мне. Не скрывая раздражения, сказал.

– Только – уговор: что бы Вы не увидели, пожалуйста, сообщайте об этом МНЕ. – он сделал ударение на последнем слове.

Я растянул лицо в яростную улыбку, и очень громко и внятно подумал вслух:

– Старшина, возможно, Вам следует перечитать основные правила координации и подчинения штатных постов. Если Вы забыли, я Вам напомню, что постоянное выполнение за кого-то его обязанностей приводит к тому, что сотрудник, пост занимающий, разучиться выполнять свою работу сам. Со всеми последствиями. – я чуть улыбнулся – Или Вы думаете, что я хочу Вас уничтожить?

Двери лифта открылись. Старшина помолчал. По-деловому хлопнул меня по плечу и шагнул в коридор.




Мара


Чёрт.

Как болит голова.

Сколько они в меня всунули?

Не меньше ста теб,[1 - Теб – разговорное сокращение от тебибайт  (2


= 1 099 511 627 776 байт).  1 терабайт = 1.000.000.000.000 байт.] которые упорно не хотят уходить в полёт и жутко дербанят разум.

Надо выпить. Надо ещё выпить.

– Официант! Повторить.

Что он копается? Понятно, что с первым заказом пришлось повозиться – «Бета-экстремайзер» смешать сложно. Но во второй раз можно было запомнить!

Наконец-то…

Глоток.

Смесь спирта, бэ-первого, биоце, и биоактивированных солей кальция и магния, приправленная парой витаминов и цитрусовой смесью всасывается, и ломающие боли в темени становятся просто насадным гулом.

Так уже лучше.

Теперь осталось не сорваться в очередной амок…[2 - Амок: приступообразное нарушение сознания, возникающее внезапно или после краткого периода расстройства настроения. Во время приступа человек пускается бежать, бессмысленно уничтожая все встречающееся на пути. По окончании приступа воспоминание о случившемся крайне смутное или вовсе отсутствует.]

А мышцы – все! – уже крутятся в тугие жгуты. Тело готово убивать.

Нельзя. Некого. Здесь – некого.

Здесь только обычные люди. Бармен за синей пластиковой стойкой. Ещё два каких-то толстяка у стойки, хлебают пиво.

А что у нас в зале за спиной?

Осторожно, чтобы не тряхнуть голову, поворачиваюсь к зале.

Два столика из двадцати заняты… всего два. Господа пассажиры пока готовятся к полёту…

Они – живые. Я – нет. Уже нет.

У меня ничего уже нет – ни денег, ни жизни, ни стремления, ни сил попытаться оторвать всё это назад…

Дейв…

Стоп!

Не будем об этом.

Дейв… почему ты не выжил?!

Хорошо, что в голове – груз. Гул, прозывающий разум, разгоняет мысли…

…оставляя только бешеное желание отдаться какому-нибудь толстому уроду, лучше двум, чтобы отымели как последнюю шлюху…

Дейв, почему я тебя не уберегла?

Я никто и ничто. Автомат, который забыли выключить. Ошмётки человека, которые рано или поздно сорвутся в одну из крайностей. И меня не станет совсем. Будет только или боевой робот в режиме атаки или стелющаяся подо всех кукла.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/evgeniy-svyazov-10376628/gvozd-nevidimka/) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.



notes


Примечания





1


Теб – разговорное сокращение от тебибайт  (2


= 1 099 511 627 776 байт).  1 терабайт = 1.000.000.000.000 байт.




2


Амок: приступообразное нарушение сознания, возникающее внезапно или после краткого периода расстройства настроения. Во время приступа человек пускается бежать, бессмысленно уничтожая все встречающееся на пути. По окончании приступа воспоминание о случившемся крайне смутное или вовсе отсутствует.