Книга - Жизнь как роман. Сборник увлекательных историй

Жизнь как роман. Сборник увлекательных историй
Ирина Денисова


Решила собрать в одном месте рассказы, новеллы и сказки, которых набралось у меня неисчислимое множество. В том числе рассказы о путешествиях, истории из жизни, интересные наблюдения.Здесь и про психологов, и про отношения, и про любовь.В моих рассказах главная героиня живет в разных мирах, один реальный и скучный, наш настоящий мир. Другой мир состоит из фантазий и вымысла, и он, безусловно, гораздо интереснее. Но моя героиня – оптимистка, и верит в светлое будущее.Надеюсь, моим читателям понравится знакомство с героями моих произведений.





Ирина Денисова

Жизнь как роман. Сборник увлекательных историй





Дело государственной важности





Новелла


В большое окно просторной «сталинской» квартиры с высокими потолками ворвались ослепляющие, режущие глаза лучи солнечного света. Своим ярким сиянием лучи озарили старые кресла и продавленный диванчик в огромной комнате, неожиданно высветив клубы пыли, вьющейся в воздухе серебряными снежинками.

Марина с огорчением отметила, что яркий свет совершенно некстати выявил невесомые и невидимые пылинки. Ведь они были совершенно незаметными вчера, когда она вылизывала квартиру до блеска. Сегодня пыль вносила в безмятежно приподнятое настроение нотки смутного беспокойства и тревоги.

Тревога объяснялась просто – через полчаса в гости должен заглянуть красавчик Артур с восхитительными черными глазами и такими же черными правильно очерченными бровями, выделяющими его огромные сияющие глаза на смуглом загорелом лице.

Артур как будто сошел с картинки модного мужского журнала, широкоплечий и стройный, как статуя Давида, греческого бога Аполлона, или как симбиоз Алена Делона и Тома Круза в молодости.

Но главным в Артуре было не это – его широкие плечи означали для Марины то, чего ей так не хватало, – защиту и опору.

Она бы никогда не обратила на него внимания – мало ли кругом гламурных красавчиков, влюбленных в собственную картинную внешность, но оказалось, что, кроме неземной красоты, у Артура масса других неоспоримых достоинств.

Он больше молчал, чем говорил, любил внимательно слушать, и в целом, относился к Марине ласково и нежно, любил ее со всеми тараканами и приложением в виде брата-тюремщика.

Он часто напоминал ей отца, так же нежно и внимательно выслушивающего часами все ее детские глупости. Папа всегда слушал, улыбался доброй улыбкой и обнимал ее своими огромными мускулистыми и сильными руками.

С Артуром они встретились дождливым вечером в старом московском скверике рядом с домом Марины, когда она, выйдя в магазин за хлебом, присела на скамейку и задумалась о своей беспросветной жизни. Как это часто случалось, слезы потекли у нее по щекам в такт льющимся струйкам моросящего грибного весеннего дождика, сливаясь с прозрачными ручьями. Дождь давал Марине возможность скрыть от окружающих свои печали и беды.

Но один из безликой массы спешащих по своим делам и вечно занятых прохожих не поверил дождю – он тихо присел рядом с ней на скамейку, поздоровался, и долго ждал, когда она придет в себя и сможет, наконец, ответить на его приветствие. Ожидание было долгим – Марина боялась незнакомых людей, а еще больше она боялась незнакомых красивых мужчин.

Но красавчик дождался – Марина робко улыбнулась и спросила, как зовут незнакомца.

С того самого момента первой встречи Марина доверяла Артуру абсолютно и безусловно, и считала его любовью всей своей жизни.

По ее глубокому убеждению, все люди делились всего на два типа – люди и нелюди.

Ее брат Миша относился к нелюдям, Артура же она сразу определила в лагерь под названием «люди».

Их встреча казалась ей судьбоносной – Артур появился именно тогда, когда ей было совсем плохо, она чувствовала себя несчастной, одинокой и всеми брошенной.

Братец Миша непременно сказал бы по этому поводу: «подобрал в грязи несчастную сиротинушку», и это было бы одним из самых безобидных его высказываний.

Сегодня у них была пара часов свободного времени – братца Мишу вызвали в Кремль, советоваться по важным вопросам. В стране было неспокойно, назревал очередной бунт, а смутьяны, безусловно, за деньги нанятые врагами нашего государства, грозились пройти маршем по всей стране, от дальневосточной до самой западной границы.

Всем было известно, что правители иногда обращаются за помощью не только к финансовым аналитикам, политологам и акулам пера, формирующим общественное мнение. Не брезгуют они и советниками Высших сил – бабкой Вангой, астрологом Павлом Глобой или прорицательницей Джуной.

А Миша, родившийся, как казалось Марине, в результате нелепой ошибки природы и сбоя астрономических вселенских часов, обладал экстрасенсорными способностями высшего порядка. По этой причине его иногда вызывали в Кремль – советоваться по важным вопросам. Чаще всего это случалось, когда возникала угроза безопасности государства, и оракул Миша помогал найти пути решения возникшей проблемы. Миша никогда не ошибался, любое значимое событие он предсказывал за неделю до того, как оно происходило.

Чисто Мессинг, в былые времена в обстановке строгой секретности дававший советы самому Сталину. Марина не верила в переселение душ, но если все же допустить существование души, этой хрупкой и непонятной субстанции, то душа Мессинга не нашла бы себе более надежного убежища, чем тельце уродца Миши.

Когда за Мишей приезжал черный лимузин и двое в штатском заходили в квартиру, он, горделиво подняв вверх ненавистный Марине подбородок и сразу становясь недосягаемым для простых смертных, напыщенно произносил:

– Дело государственной важности.

Конечно, она пробовала расспрашивать Мишу об этих вояжах, но он угрюмо отмалчивался, однажды буркнув:

– Не бабское это дело, в мужские вопросы влезать.

Марину братец никогда не считал за человека, с упоительным пренебрежением цедя сквозь зубы:

– Запомни, дура, миром правят мужчины. А баба – это переходящее красное знамя, и принадлежит всегда тому, кто сильнее.

Миша делил людей на два лагеря: мужчины и глупые бабы-курицы, а сильным мужчиной, конечно же, этот недоносок считал себя.

Вчера они смотрели сюжет по НТВ о митинге и бастующих рабочих. Посмотрев полчаса, Марина сказала:

– И чего они хотят этим добиться? Все равно Зло всегда побеждает Добро!

– Дура-баба! Эксперт диванный! Тебе-то откуда знать?! – вызверился Миша, и нервно добавил:

– БабЫ – есть бабЫ!!! У БАБ мозгов не бывает!

Марина тут же замолчала, и слезы предательски начали капать из ее светло-серых огромных глаз.

Как и все мужчины, Миша быстро забывал плохое и считал себя Пупом Земли. Как и у всех мужчин, память у него была короткая, и из нее совершенно выветрились те жуткие времена, когда они с сестрой остались вдвоем на всем белом свете.

Родители, Царствие им небесное, внезапно скончались, и в этом заключалось их сказочное везение. Они теперь там, в раю, а бедная Маринка осталась в 14 лет одна-одинешенька, с братцем-инвалидом на руках. Крест на себя взвалила, горемычная сиротинушка.

Она часто задумывалась о том, что ее жизнь похожа на страшный кошмар только благодаря братцу Мише.

Такое уж чмо уродилось – не приведи Господи! Коротконогое, лупоглазое, кривоногое, криворукое, два слова поначалу не мог связать, до четырех лет не разговаривал. Если бы не Маринка, из-за него доучившаяся только до восьмого класса, до сих пор бы молчал.

Она самоотверженно возилась с оболтусом, с самого детства покорившим ее своей воле и заставившим ему прислуживать. Она учила его, убирала за ним, гуляла с ним. Даже когда родители были еще живы, эта сволочь жалобно выла и ныла, не желая, чтобы Марина куда-то уходила. Она всегда должна была находиться при нем.

Больше всего на свете мечтала Марина избавиться от этой обузы, от этой немощной тени, обрести, наконец, такую желанную свободу. Но нет – как впившийся намертво клещ, братец свою жертву отпускать не собирался, присосавшейся пиявкой висел у нее на шее и пил кровь.

Марине уже исполнилось 26 лет, и до сих пор кроме тяжелой работы в ее жизни не было абсолютно никакой радости. Она совершенно отчаялась устроить свою личную жизнь и получить хоть какую-то помощь от окружающих.

Она всегда считала себя серой мышкой, отчасти от того, что в этом убеждал ее брат, отчасти из-за своей вынужденной тяжелой работы.

Но годам к восемнадцати Марина неожиданно поняла, что обладает яркой и сводившей мужчин с ума внешностью. Находились и кавалеры, сраженные Маринкиной красотой насмерть, готовые кормить ее, поить и возить на Канары.

Загвоздка была только в брате. Этот цепной пес успешно выполнял свою жизненную миссию. Мало того, что тут же отпугивал всех кавалеров, так еще и оставшимся, особенно стойким, упертым и настойчивым, пророчил какую-нибудь гадость.

Последним был красавец Рамиль, которому Миша предрек страшную смерть в автокатастрофе. Рамиль чем-то не угодил уродцу с короткими ножками, свешивающимися макаронами с сиденья его инвалидной коляски. Конечно же, Марине было понятно, чем именно. Кроме мании величия, у брата была куча комплексов, заставляющая его ненавидеть всех самцов мужского рода, особенно красавчиков, пахнущих дорогим парфюмом.

Рамиль погиб недалеко от их дома – Марина как раз подметала улицу, когда услышала вопли очевидцев на перекрестке. Ей даже ходить туда не нужно было – она и так знала, что произошло, почувствовала в ту же минуту. Рамиль хорошо к ней относился и долго ухаживал, как жаль, что погиб таким молодым.

– Зло всегда побеждает Добро, – горько подумала она, и переложила метлу в другую руку, не давая себе возможности уйти в тяжелые и бессмысленные переживания.

Работать нужно – некогда горевать. Все равно никогда ничего не изменится.

Конечно, Мише было чем гордиться. Еще в 16 лет у этого недоноска проснулись таланты предсказывать будущее, и слух о необычном оракуле моментально прошел по всей Москве. Им тут же им заинтересовались власть предержащие, и Мишу вызвали к Президенту, чтобы предсказал ему срок правления до самой старости.

Видимо, Миша очень хорошо предсказал. Он вернулся довольный собой и важный, как только что назначенный премьер-министр.

А вслед за этим начали происходить невероятные события.

Сначала произошел просто счастливый случай – Марину начальник ЖЭКа, где она работала дворником, послал в райисполком, подписать какие-то бумаги, и она угрюмо побрела, толкая впереди себя коляску с Мишей. Дверь в серое здание была неподъемной, дубовой, и Марина замешкалась, глубоко задумавшись, как бы протолкнуть в дверной проем тяжелую и неповоротливую коляску. Сначала дверь держать – или сначала толкать коляску?

Задача оказалась слишком сложной для ее разума – не зря Миша называет ее глупой и бестолковой. Им помог поднимающийся по лестнице импозантный мужчина в строгом сером пиджаке и при галстуке. Заботливо придержав дверь и пропустив их вовнутрь, в огромный холл, он участливо поинтересовался, глядя на Мишу:

– Что за беда произошла с мальчиком? Что с ножками?

Уж чем-чем, а умением вызвать к себе жалость коротышка-братец всегда отличался от простых и обычных людей, таких, как Марина.

Она отделалась бы ничего не значащей фразой, как всегда это делала, сказав, что торопится. Но сегодня день с утра не задался. Она встала рано, успела подмести улицу, помыть два подъезда, и намеревалась немного отдохнуть, но тут, как назло, пришел начальник и дал ей поручение. Отказаться было невозможно, гастарбайтеры вон в очередь стоят на должность дворника, ей тут же найдут замену.

А сейчас, после произнесенной участливым тоном фразы Пиджака, Марина совсем расклеилась и не смогла сдержать своих настоящих эмоций. Она чувствовала себя измученной, и физически, и морально, особенно после внезапной смерти Рамиля.

Из глаз водопадом хлынули непрошеные слезы, и она сбивчиво рассказала мужчине о том, что после смерти родителей их выбросили на улицу из их старой уютной квартиры, а Марине теперь приходится работать на трех работах, чтобы прокормить себя и брата, и жить в дворницкой. Мужчина не перебивал и внимательно слушал, наклонив голову.

А братец, смирно сидевший до того момента в кресле, возьми да брякни:

– Вам домой надо, Анатолий Леонидович, беда может случиться. Позвоните жене.

Мужчина, как ни странно, послушался. Он взял сотовый телефон и набрал номер. Пока он слушал то, о чем ему говорила трубка, выражение его лица менялось от спокойного к взволнованному, потом к взволнованно-сосредоточенному, а затем и тревожному.

Когда на его холеном лице возникло выражение жуткой паники, он, как ошпаренный, бросился обратно к входной двери, успев протянуть Марине визитную карточку, и второпях бросив:

– Зайдите ко мне завтра.

Назавтра Марина пришла, ее тут же поставили на очередь, как нуждающуюся в улучшении жилищных условий, а через неделю начальник ЖЭКа самолично пришел и отдал ей ключи от комнаты в трехкомнатной квартире.

Потом оказалось, что другие жильцы, отставной полковник и запойный мужичок-алкоголик, начали бояться Мишу как огня, избегая любых разговоров с ним.

К пожилому полковнику изредка заходили вежливые и немногословные гости, оставались ненадолго и тихо обсуждали свои секреты за закрытой дверью.

Полковник, хоть и был сейчас в отставке, раньше занимал высокую должность.

Об этом шепнул Марине по секрету алкоголик Вася, выходивший из своей комнаты только для похода в магазин за очередной бутылочкой «беленькой» и за пачкой папирос.

Однажды Марина, проводив очередного гостя к дверям комнаты полковника, заглянула в ненадолго приоткрывшуюся дверь и увидела на стене коллекцию старинного оружия. Сделать вывод о том, что оружие старинное, а не современное, смог даже ее куриный мозг.

Конечно же, ей хотелось рассмотреть кинжалы и клинки поближе, но полковник, выходя из дома, всегда закрывал свою дверь на ключ.

Не сговариваясь друг с другом, соседи одинаково люто возненавидели брата Мишу, особенно после того, как он предсказал падение самолета с польским правительством.

Марина чувствовала себя виноватой – ведь любой нормальный человек сделал бы хоть что-нибудь, чтобы предотвратить катастрофу, а не просто изложил бы факт, что люди погибнут. Нормальный сделал бы, а Миша – нет. Ведь Мишу нельзя отнести в категорию «люди».

После этого произошли еще несколько предсказанных Мишей катастроф, и это еще больше осложнило его отношения с соседями.

– Не каркай, гнида! – сквозь зубы шипел отставной полковник, так, чтобы Миша не слышал, а потом полковника и вовсе начало трясти от одного Мишиного появления в местах общего пользования.

В конце концов, соседи не выдержали и сбежали от брата и его жутких предсказаний.

И тогда они остались вдвоем в огромной квартире, обласканный властями Миша и бесплатное приложение к нему Марина.

Но чудеса на этом не закончились. Полгода назад произошло событие, перевернувшее всю Маринкину жизнь с ног на голову.

Она познакомилась с красавчиком Артуром, и в ее измученном организме, где-то внутри, возможно, там, где живет душа, проросли робкие лучики надежды на другую, свободную и счастливую жизнь.

В отличие от тех ухажеров, с которыми Миша разделывался в два счета, с Артуром ему пришлось сложнее, отчасти потому, что он пока и не подозревал о самом существовании Артура. И даже не догадывался о страшной угрозе, которая могла нарушить всю их спокойную, вязкую и тягучую, как болото, мирную жизнь.

Марина честно рассказала все Артуру – и о братце-инвалиде, и о том, что он ее никуда не выпускает, и даже о том, что происходит со всеми Мариниными кавалерами.

Умная девушка никогда бы такого не сделала, но Марина себя умной никогда не считала.

К счастью, Артура не испугали ни сложные перипетии Маринкиной жизни, ни братец-урод. Рассказала она и о том, что мечтает избавиться от ненавистного Миши.

Влюбленные даже придумали свой язык, чтобы общаться, встречаясь на улице, да они и без слов отлично понимали друг друга. Артур часто появлялся возле их подъезда, приветливо здоровался с Мишей и украдкой подмигивал Марине. Миша кривился при виде красавчика и зло смотрел на Марину глазками-буравчиками, пронзая ее насквозь.

Они с Артуром мечтали о светлом будущем и ждали, когда произойдет какой-нибудь счастливый случай.

Единственное, о чем Марина умолчала, – о том, что братца периодически вызывают в Кремль, советоваться по важным вопросам.

Маринины воспоминания и глубокие раздумья прервал требовательный заливистый звонок в дверь. Артур влетел, как радостный сумасшедший вихрь, держа в руках букет алых роз и шампанское. Букет Марина сразу выбросила в окно, чтобы случайно не увидел братец, а бутылку с шампанским поставила на тумбочку.

Ей было очень стыдно, что Артур увидит обстановку ее комнаты и ужаснется тому, как она живет. Но Артур оказался не из пугливых, ему было все равно, его интересовала только она сама.

На разговоры времени не оставалось – Артур страстно поцеловал Марину и начал судорожно, но при этом аккуратно, срывать с нее одежду, одновременно гладя ее по пушистым волосам и шепча на ушко милые словечки.

Неведомая до сих пор бушующая страсть стремительно разгоралась в Марине, и заставляла дрожать от предвкушения того, что должно произойти. Запретный плод был так близок, так сладок и так желанен…

Они оба забыли о времени и пространстве.

И именно в этот долгожданный и исторический момент под окном громко хлопнула дверца машины.

Марина похолодела от ужаса. Отстранившись от Артура и отодвинув занавеску, она увидела, как те самые двое в штатском заносят в подъезд кресло с братом. Черный лимузин, как черный ворон из жуткого прошлого столетия, молчаливо и угрожающе стоял поодаль.

Остолбенев и превратившись в мумию, но через секунду придя в себя, она всунула в руки Артуру бутылку с шампанским и приказала:

– Молчи, только ничего не говори!

Коротышка уже въезжал в квартиру на своей инвалидной коляске, и выглядел в точности так, как выглядел бы успешно выполнивший свою благородную миссию верховный жрец на боевом коне где-нибудь в древней Элладе.

– Миша, поздоровайся, это наш новый сосед, зашел познакомиться, – как ни в чем не бывало, представила Марина Артура, пытаясь скрыть дрожь в голосе и в коленках.

– Мы с ним встречались раньше на улице, а теперь оказалось, что он живет по соседству, – мило прощебетала она ласковым и по возможности спокойным тоненьким голоском.

Брат скривился, но ничего не сказал Артуру, тот благополучно покинул квартиру и закрыл за собой дверь.

Даже удивительно, что брат ничего не заподозрил, ведь он отличался особым умением читать все ее мысли. Марина и не ожидала, что Миша проявит бурную радость по отношению к внезапно появившемуся соседу, но, может быть, и бубнить не начнет?

В конце концов, какая ее вина? Что она может поделать, если по соседству вдруг поселился симпатичный юноша и пришел с ними познакомиться?

Спокойствие оказалось преждевременным. После ухода любимого Миша начал с упорством хорошего следователя выяснять подробности. Марина пыталась врать, но этот ублюдок хорошо умел выводить ее из равновесия. Путем несложных и нехитрых манипуляций, с маниакальной настойчивостью пытаясь запутать Марину в мелких деталях, брат быстро узнал правду о ее истинном отношении к Артуру.

– Что, надоело за убогим смотреть?! Двуногого захотелось, на своих ногах чтобы ходил? Защитничка себе нашла? – мерзко вопил он, заставляя Марину закрывать лицо от стыда и душевной боли. Она очень старалась, чтобы брат не увидел горьких слез, стекающих ручейками по щекам.

Через пару часов, устав изрыгать оскорбления и гнусности, то приходя в бешенство, то немного успокаиваясь, Миша подытожил:

– Доля твоя, бабская, – дерьмо убирать за мужиками. Или ты думаешь, что избранник твой на горшок не ходит?

Миша заливисто заржал, довольный собственной шуткой.

– Шлюха! – вопил он. – Стоит только отвернуться, ты тут же ноги растопыриваешь перед любым ублюдком!

Марина чувствовала себя униженной, опозоренной и растоптанной, глубина ее падения казалась ей бесконечным дном, с которого уже не подняться. Миша опошлил все ее высокие отношения с Артуром. Он без всякого труда уничтожил последние остатки ее гордости и самоуважения. После такого унижения она и сама не захочет больше ни с кем встречаться.

– Марш в комнату! – заорал брат. – И чтоб не выходила оттуда, пока не осознаешь! Нет у тебя мозгов, курица тупая! У баб не бывает мозгов!

Марина медленно вошла в одну из опустевших комнат, в которой раньше жил отставной полковник, на дух не переносивший Мишу и съехавший из нехорошей квартиры от греха подальше. Наверное, боялся, что они поубивают друг друга. Конечно, лучше уехать в самую далекую и глухую деревню, чем жить в центре города с таким психопатом.

В двери повернулся ключ и остался торчать в замочной скважине.

Воспоминания нахлынули на Марину сплошным потоком. Как погибли родители, как она осталась совсем одна. Сколько лет ей пришлось упорно и тяжело работать, какой беспросветной была ее жизнь. А сейчас этот проклятый урод отнимает у нее единственный лучик света, хочет растоптать последнюю надежду на счастье.

Мысли бежали по кругу. Где этот добрый Бог, в которого верила она, верили ее родители? Зная те штучки, которые вытворял ее братец, как можно вообще сохранить веру в Бога? Пожалуй, тут скорее поверишь в Дьявола, грозного, вездесущего и убивающего все надежды.

К полуночи Марина немного успокоилась и со всей безысходностью осознала:

– Зло всегда побеждает Добро! Дьявола победить невозможно – жизнь безнадежна….

Ей никогда не вырваться из этой тюрьмы, братец будет пить из нее кровь до самой смерти. И с Артуром расправится так же, как и со всеми остальными.

Можно уже рапортовать Мише о завершившемся процессе самобичевания и прохождении порога самоосознания.

Она бросилась на подушку, не в силах унять непрекращающийся поток слез. Лоб внезапно уперся во что-то твердое. Марина подняла подушку – под ней обнаружился лежащий тихо и мирно небольшой нож, скорее похожий на маленький кинжал. Она легонько провела по лезвию пальцем – тут же показалась капелька крови.

– Острый, – подумала Марина, и постаралась, не включая свет, под ярко светящей луной рассмотреть неожиданную находку. На старинной железной рукоятке ножа едва просматривались непонятные символы.

Полковник либо забыл о лежавшем под подушкой оружии, забрав всю коллекцию, либо оставил маленький кинжальчик на всякий непредвиденный случай.

– Значит, Бог все-таки есть! – радостно подумала Марина. – Не всегда Зло побеждает Добро!

Ближе к четырем часам утра, зная, что брат уснул крепким сном, а спросонья не начнет ее сразу тиранить, она тихонько поскребла в дверь.

– Миша, открой, пожалуйста, я в туалет хочу, – как можно жалобнее произнесла она. – Я все осознала!

Это было чистейшей правдой, хоть на Библии клянись. Ее тоненький голосок звучал абсолютно уверенно, не позволяя Мише заподозрить ее в дурных намерениях.

– Что ты можешь осознать, глупая курица? – беззлобно спросил Миша, открыв нараспашку дверь. Поток желтого неяркого света от тусклой потолочной люстры ослепил его, он прищурил свои поросячьи глазки, хлопая белесыми ресницами.

Времени на раздумья не оставалось. С неизвестно откуда взявшейся, копившейся долгие годы силой Марина вонзила нож в сердце ненавистного тюремщика. Он тут же затих, откинув голову на спинку своего кресла. Она отвернулась в сторону, чтобы не смотреть на кровь, расползающуюся ярким пятном по его белой рубашке, и не упасть случайно в обморок.

– Оказывается, это очень легко – путь к свободе! – пронеслось в мыслях у Марины.

Трясущимися руками она взяла телефон на кухне и позвонила Артуру. Он тут же ответил, как будто бы ждал ее звонка, и пообещал придти через пять минут.

Войдя в квартиру и увидев собственными глазами неподвижно сидящее тело, бывшее совсем недавно Марининым братом, ходившее и говорившее всего несколько минут назад, он невозмутимо сказал:

– Я разберусь. Иди спать.

Началась свободная и счастливая жизнь. Вскоре они с Артуром должны были переселиться в его шикарный особняк, а пока жили в Марининой квартире, похорошевшей, посветлевшей и наполнившейся лучами света и робкими ростками надежды.

Сегодня утром Марина проснулась от яркого солнца и хорошего настроения. Она больше не верила словам своего брата, что нельзя обрести свободу, можно лишь поменять одну тюрьму на другую.

Она выглянула в окно и услышала негромкое, но плавно усиливающееся, урчание мотора. Во двор крадущейся черной кошкой медленно вползал длинный лимузин. Машина отчего-то показалась до боли знакомой. Двое в штатском вышли и не спеша направились к их подъезду.

– Дело государственной важности, – сказал Артур, и открыл входную дверь…




Как я начала изучать английский язык





Рассказ


Произошла эта история в далеком 1999 году. Моему сыну тогда только исполнилось пять лет, и мы с ним вдвоем поехали отдыхать в Турцию, оставив дома папу и еще двоих малышей.

А тогда наши туристы только начинали ездить в Турцию и Египет, мы еще не знали, как там и что.

Знакомый довез нас с ребенком на автомобиле до Варшавы, а из польской столицы мы полетели самолетом в аэропорт Анталья.

В самолете собрались одни поляки, по-русски не с кем словом перемолвиться, спросить о чем-либо, узнать что-то нужное.

На выходе из аэропорта нас встретил автобус с разговорчивым гидом, под музыку довезли до отеля. По дороге узнали много интересного о Турции, вернее, все интересное узнали братья поляки, потому что гид рассказывал на польском языке.

Конечно, в самый первый раз хотелось узнать что-нибудь практическое. Я точно поняла, что нам посоветовали одеваться поскромнее, когда выходим в город. В отеле же можно ходить в чем угодно, хоть голыми.

Через три часа мы доехали до места нашего отдыха городка Алании, вышли из туристического автобуса и пошли заселяться в наш отель.

Получив ключи от номера, мы с сыном оставили вещи и пошли на пляж, купаться.

На пляже почему-то все стройные и загорелые девушки были в купальниках без верха – топлес.

– Европейцы, – подумала я. – Совершенно без комплексов.

– Мама, ты тоже раздевайся, – предложил мне сын.

Но я, конечно, не рискнула настолько европеизироваться.

Отдохнули мы хорошо, конечно, хотя поляки несколько напрягали.

Одна женщина за завтраком все складывала мандарины в большую хозяйственную сумку. Я даже подумала, не сказать ли ей, что так нельзя себя вести, а то все будут думать, что она русская.

Про нас всегда думают, что мы хуже немцев или англичан. Непонятно, почему. Может, потому что по-английски или по-немецки не говорим.

Но все же решила, что спокойнее промолчать. В отеле есть служащие – пусть они пани полячке замечания и делают.

Я решила, что сынулька мой еще совсем маленький, чтобы любоваться на пляже на голых тетек. Приходилось то и дело закрывать ему глаза, когда красотки подходили к нам на пляже слишком близко и трясли своими грудями.

Мелкому, конечно, интересно было, как и всякому любопытному малышу.

И я решила, что у бассейна все же лучше, меньше эротики. Тем более, что дети не любят купаться в море и ходить по пляжу, раня ноги об острые камни.

А в Алании все пляжи в основном каменистые.

Но возле бассейна эротики оказалось не меньше. Кругами по спокойной водной глади плавала парочка влюбленных. Периодически парень садился на бортик, а девушка подплывала к нему, опиралась на его колени, и чуть ли не делала минет на глазах у всех отдыхающих.

Потом-то я уже поняла, что там никому ни до кого нет никакого дела. Лежат все на шезлонгах и наслаждаются солнышком.

Это мы, русские, такие любопытные, нам все интересно.

И вот отдых заканчивается, мы идем на последний завтрак – шведский стол. А в одиннадцать утра за нами должен приехать автобус, чтобы отвезти в аэропорт.

В девять часов утра я собрала чемоданы почти полностью, только на замок не закрыла, оставив пляжные принадлежности и полотенце. И предложила сынульке сходить на пляж, в последний раз. Но сын сказал:

– Мама, иди одна. Я лучше в номере останусь, мультик посмотрю.

– Ну, хорошо, – сказала я. – Только никуда не выходи, я дверь закрою, ты мне потом откроешь.

Я оставила Лешу в номере, надела купальник и пришла на пляж.

Народа было совсем мало, на камнях лежали лишь несколько человек.

– Какое счастье! – подумала я. – Когда еще Турцию увижу?

Я встала на скалах, повернувшись лицом к прекрасному синему морю, раскинула руки, греясь на прекрасном утреннем не раскаленном еще солнышке, и подумала:

– Какое немыслимое счастье жить в Турции – море, солнце. Что еще человеку нужно для полного счастья?

Постояла немного и решила:

– Все равно меня здесь никто не знает, сниму-ка я верхнюю часть своего купальника. А то вспомнить дома нечего будет. За час как раз чуть-чуть подзагорю, чтобы полоска от купальника стала не такая заметная. Муж порадуется!

Так и сделала. И так мне стало хорошо от победы над собой и над своими комплексами, просто немыслимо.

– Вот так и живем, – философски подумала я. – Советского Союза давно нет, а привитые комплексы все еще в нас живут, с тех давних времен.

Впрочем, мозги у меня размякли, думать совсем не хотелось.

И тут поворачиваюсь другим боком к синему морю, и вижу – бежит мой Леша, и кричит на весь пляж:

– Мама, там твой любимый сериал начался, «Цыганка».

А он знает, что я дома каждый день смотрела этот сериал, ни одной серии не пропустила. Решил о маме позаботиться, зайчик мой, солнышко мое.

Все лежавшие на пляже туристы синхронно повернули головы, чтобы посмотреть на Лешу, потом на меня.

– Да, – думаю, – раз в жизни решила отойти от устоев общества, наплевать на любопытные взгляды и мнение большинства, пожить всего лишь один часик свободной жизнью. И вот результат!

И тут меня молнией пронзает мысль. Мысль просто ужасна.

Меня бросает в жар, хотя и так куда уж жарче, потом в холод. Я вкрадчиво так и тихонько спрашиваю:

– Леша, а ты ключ от номера взял?!

Леша отрицательно кивает головой.

– Капец! – кричу я на весь пляж, подрываюсь как есть, без верха, хватаю ребенка за руку и бегу в отель.

Мне уже совершенно все равно, кто там на меня смотрит, и что он там видит.

Пулей вбегаю в двери отеля. За стойкой стоит англоязычная служащая.

Я по-русски говорю девушке:

– Пожалуйста, помогите. Мой сын закрыл номер. Можно мне второй ключ?

И, конечно, как и следовало ожидать согласно закону подлости, девушка говорит:

– I don’t understand!

Я на пальцах пытаюсь объяснить ей – ключ, номер, комната, дверь, ребенок.

Девушка разводит руками совершенно по-русски и снова говорит:

– I don’t understand!

Я в отчаянии. Бегу по лестнице на свой третий этаж, пытаясь найти хоть одну горничную на этаже и там, на месте, объяснить ей, что же мне нужно.

По пути заглядываю в коридоры второго этажа.

Согласно закону подлости и всем существующим законам Мерфи, ни одной горничной ни на втором этаже, ни на нашем третьем, не оказывается.

– Ну, почему, когда мы ложимся спать, они гремят тележками так, как будто бы их тут целый полк? – спрашиваю я Лешу. – Складывается ощущение, что горничных здесь больше, чем отдыхающих!

Ребенок смотрит на меня, пытаясь сказать:

– Мама, да я не знаю, почему так происходит.

Поняв, что я в тихой истерике, он тоже пугается и начинает нервничать.

А у меня Леша в детстве был очень сентиментальный. В глазах у него появляются слезы.

Мы подбегаем к двери нашего номера и стучим. Кому мы стучим, нам самим непонятно.

Но хоть что-нибудь нужно делать, правда?

До приезда автобуса остается все меньше времени. Сын спрашивает:

– Мама, и что теперь будет?

– Леша, ты не переживай, – пытаюсь я его успокоить. – Автобус подъедет, руководитель группы увидит, что нас нет, они подождут еще пять минут, и уедут, чтобы остальные туристы не опоздали на рейс.

У ребенка скатывается по щеке слеза.

Ситуация критическая.

– Леша, ты жди здесь, а я побегу искать хоть кого-нибудь. Не волнуйся только, ладно? – говорю я, и снова бегу по лестницам.

По пути хвалю себя за то, что хоть чемоданы сложила, купальник и пляжное полотенце, которые у меня в руках, сверху как-нибудь брошу. Вспоминаю, положила ли кошелек, и куда я его положила, где наши паспорта.

Паника усиливается. Мыслей все больше, они размножаются, а их клубок мгновенно растет, как снежный ком.

Наконец, после нескольких кругов по лестнице вверх-вниз, вижу женщину славянской наружности. Ну, в смысле, не с карими красивыми турецкими глазами.

– Вы говорите по-русски? – спрашиваю с надеждой.

– Да, пани, разумею по-польски, – говорит женщина, и я понимаю, что нашла спасительницу.

– Ура! – кричу я. – Сейчас объясню Вам, что случилось.

Сбивчиво тараторю про дверь и ключ, она моментально оценивает серьезность проблемы, и мы с ней почти бегом бросаемся вниз, к стойке ресепшен.

Полячка объясняется со служащей на английском языке, мне дают ключ от номера, и я бегу за чемоданами на свой третий этаж.

Вижу в окно наш туристический автобус, беру чемоданы.

И спокойно, с видом победителя, беру Лешу за руку и медленно, не торопясь, мы спускаемся вниз.

– Леша, мы с тобой большие молодцы! Все успели, уложились вовремя, – радостно говорю я ребенку.

– Клянусь тебе, малыш, что как только приедем домой, сразу пойду учить английский язык. А слова «дверь», «ключ», «ребенок» и «закрыто» впечатаются с этого дня в мой лексический запас намертво!




Иностранец в Японии





Рассказ


Когда-то давно, еще в прошлом веке, довелось мне целый год находиться вместе с мужем в Японии. Мы жили в маленьком портовом городке Отару, префектура Хоккайдо. Муж лечился там в местном госпитале, а я находилась с ним рядом.

Чтобы выразить свою благодарность японским друзьям, я написала роман «Расскажи Богу о своих планах», и даже озвучила его. Героиню зовут Оксана, а мужа – Денис.

Вот небольшой рассказ из книги.

На следующий день вечером к ним зашёл Нисикава-сан и поинтересовался, не скучно ли им.

– Почему вы не хотите ездить в отели? – спросил он. – Мы были бы очень рады, если бы вы больше отдыхали.

Чтобы его успокоить, Денис пообещал обязательно в эти субботу и воскресенье отдохнуть в отеле.

– Мне ведь неудобно в коляске по отелям и в такси передвигаться, – сказал он.

– Вот и хорошо, что вы согласны, – обрадовался Нисикава-сан. – А сегодня я заканчиваю рано и могу Вас, Оксана-сан, подвезти до Гранд отеля на своей машине. Покажу Вам недорогой ресторан быстрого питания, Макдоналдс. Потом вместе с мужем как-нибудь сходите, если понравится.

– Оксана, поезжай, конечно, – обрадовался муж. – У нас тут сегодня сабантуйчик с пивом и воблой намечается. А мы на Сахалине никогда ни о каких Макдоналдсах слыхом не слыхивали.

– Нисикава-сан, а Вы когда-нибудь отдыхаете? – спросила Оксана. – Начинаете работу в шесть часов утра и заканчиваете в одиннадцать вечера. Я никогда не видела, чтобы у Вас был выходной.

Денис перевёл то, что она сказала, и Нисикава-сан рассмеялся:

– Мы, японцы, любим работать. Для нас работа – это лучший отдых.

Муж перевёл его слова:

– Нас с работы палками не выгонишь.

– Денис, но он же не это сказал, половину я всё же поняла.

– Сказал, чтобы ты не волновалась, к вам присоединится Сугано-сан. Ты же общаться толком так и не научилась.

Нисикава-сан улыбался. Он, как и многие японские друзья, любил юмор.

В госпитале везде лежали зачитанные до дыр журналы с комиксами, а также эротические журналы.

– Даже сильно эротические, – сказала Оксана, когда Денис предложил ей посмотреть журнальчик перед сном. – А если быть точнее, неприкрытое порно.

Она немного побаивалась оставаться наедине с Нисикавой-саном. Всё же языковой барьер сильно мешает свободному общению, практически между ними стена.

Она спустилась вниз в назначенное время и села в огромный джип, пристегнувшись ремнём безопасности.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/irina-denisova-23505945/zhizn-kak-roman-sbornik-uvlekatelnyh-istoriy/) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.