Книга - Жизнь после

Жизнь после
Эмили Редлер


В 3027 году общество поделено на три группы: кочевники, радиоходцы и кроты. Разделившая их ядерная война уничтожила оплоты цивилизации и навсегда изменила облик Земли. В новом мире нет места войнам, злобе и жестокости. Общины существуют мирно, стараясь избегать друг друга. Но так ли идеален этот мир? Сэмюэлю предстоит это узнать. Он покинет родную общину, чтобы стать кочевником и исполнить свою мечту. Но в итоге найдёт что-то большее, то о чём и не смел мечтать…





Эмили Редлер

Жизнь после





Глава 1


Поднимая голову к небу, мы видим звёзды, чей свет летит к нам через просторы вселенной, минуя галактики. Возможно, что прямо сейчас погас один из газовых шаров, но его свет продолжит своё странствие по необъятному космосу, и когда последние лучи мелькнут на небосклоне Земли – сменится не одно поколение людей. И только нашим правнукам станет известно, что звезды не стало давным-давно.

Лёжа в густой траве, Сэмюель не мог оторвать взгляда от неба, что было усыпано мелькающими огоньками. Его манили тайны вселенной – он хотел знать всё про неё. Где находятся все эти звёзды? Что представляют собой чёрные дыры? Он мечтал пролететь вдоль млечного пути, чтобы с гордостью заявить: «Я обследовал его от начала и до конца». Но больше всего его манили другие планеты и существа, что могли обитать на них. Насколько они отличались от людей? Были ли у них щупальца вместо рук? А может быть, у них не было головы, и они, подобно косаткам, изучают мир вокруг при помощи эхолокации?

Сэмюель с ранних лет полюбил звёздное небо и истории про него, но на все вопросы: «А что находится за пределами нашей планеты?» – отец отвечал, что ему слишком рано знать об этом. И мальчик терпеливо ждал, когда ему поведают о тайнах мироздания. Но каждый год слова отца повторялись. Не вынеся собственного любопытства, в свой одиннадцатый день рождений, он украл из местной лавки старую, потрёпанную книгу, обложка которой давно износилась и выгорела на солнце. Её углы сточились под влиянием времени и имели скруглённую форму. Её страницы были изрядно помяты и испачканы, местами имелись коричневые круги, что напоминали полумесяцы. Но, не смотря на потрёпанный вид – эта книга стоила целое состояние. А причина была в следующем:

«Тысячу лет назад в 2027 году началась ядерная война, которая уничтожила почти всё население планеты. Правительство Соединённых Штатов Америки не смогло своевременно погасить волну возмущения собственного народа. Ослабленные и измученные пандемией люди, требовали от государства защиты и медицинской помощи, но их мольба не была услышана – пытаясь сохранить своё политическое влияние в мире, американские власти пренебрегли собственным народом. Из-за чего началась гражданская война.

Потратив все свои ресурсы на подавление восстания, Соединенные Штаты Америки утратили своё политическое влияние, а позиция на мировом рынке очень сильно изменилась. Доллар резко обесценился и из-за своей нестабильности перестал являться международной валютой. На его место пришёл юань, благодаря чему, Китайская Народная Республика окончательно закрепила за собой звание «Мировой державы».

Несколько лет Соединённые Штаты Америки пытались вернуть утраченную власть, но, не сумев достигнуть своей цели, они ополчились на весь мир и решили уничтожить его, во что бы то ни стало.

Так в январе 2027 года в небо поднялся десяток бомбардировщиков с ядерными боеголовками на борту. Основной их целью поражения были Европа, Россия и Китай. И если поразить Европу им удалось, то на подлёте к Китаю и России большая часть самолётов была сбита противовоздушными оборонными комплексами. Но находившиеся на их борту боеголовки сдетонировали прямо в небе. Образовавшаяся ударная волна имела такую мощь, что смогла вызвать цунами по побережью Евразии, Северной и Южной Америки. Вода уничтожила всё на своём пути, включая большую часть Австралии и все острова, что находились в Тихом океане.

Образовавшийся электромагнитный импульс, после взрыва ядерной бомбы, обесточил большую часть населения, из-за чего из-под контроля вышла система гарантированного ответного ядерного удара, располагавшаяся на территории Российской Федерации. Выпущенные боеголовки уже никто не смог остановить, и они поразили Северную Америку.

Оставшиеся в живых, попыталась укрыться в бункерах, подземных сооружениях, метро, но уровень радиации был настолько велик, что выжить удалось лишь маленькой горстке людей. Но в скором времени, и их дальнейшее существование стало под угрозой – провизия заканчивалась, а способов восстановления ресурсов фактически не было.

Так и появились в истории знаменитые «Радиоходцы». Эти люди выбирались на поверхность Земли и исследовали окружающий мир, пытались добывать пропитание и воду. Самой главной их задачей было добыть максимальное количество продовольствия, чтобы его хватило на несколько лет. Проблема состояла в том, что здоровье их быстро подводило, и они умирали в короткий срок, испытывая при этом адскую боль.

Добровольцев в борьбе за выживание человечества было мало, поэтому радиоходцами становились по принуждению. День выбора становился самым тяжёлым для общества и для родных того, кому не повезло в этот раз. В канун дня выхода устраивалась прощальная церемония, частью которой было проведение похорон уходящего. У близких была последняя возможность проститься с радиоходцем и произнести надгробную речь.

После того, как человек покидал бункер – пути обратно не было. Он работал на износ, добывая провизию и складируя её между защитными дверьми. А после уходил умирать, как можно дальше от бункера. Но сил на это хватало далеко не всем, поэтому первое, что видел радиоходец, покидая бункер – трупы своих соплеменников.

Были и те, кто не справлялся с поставленной задачей. Тогда спустя месяц выбирали следующего человека, и так до тех пор, пока запасы провизии не пополнятся.

Так человечество выживало около двух сотен лет, пока радиоходцы не перестали погибать на поверхности – уровень радиации значительно снизился и настал период, когда жить на земле стало возможно. Но напуганные общины в бункерах отказывались верить в свершившиеся улучшения и продолжили жить под землей, отправляя людей на поиски продовольствия.

Со временем радиоходцы перестали возвращаться к своим соплеменникам, а отправлять новых стало неразумно – изменившиеся природные условия стали для жителей бункеров тяжелой средой обитания. Так появились «Кроты» – люди, обитающие под землёй. Они развили сеть коммуникаций, полностью отвыкли от солнечного света, из-за чего зрение значительно ухудшилось и ослабло.

А радиоходцы обосновались на поверхности, основав поселения и развивая свою инфраструктуру.

За две сотни лет большая часть знаний была бесследно утеряна. И все попытки их восстановить с треском проваливались. Людям не хватало информации и всё, что у них было – рассказы предков о том, какой была жизнь до ядерной войны.

Среди десятков бункеров по всему миру лишь в двух умению читать обучали растущее поколение. Только в них книги передавались из поколения в поколение, подобно драгоценной реликвии. Только эти две общины смогли в полном составе своевременно покинуть убежища и отправиться на исследование планеты. Они стали кочевниками, что неустанно рыскали в поисках знаний и книг, ища ответы на вопросы человечества. И эта задача оказалась сложнее, чем изначально они себе представляли – цунами и изменившиеся погодные условия после взрыва ядерных боеголовок, уничтожили все оплоты цивилизации.

С тех пор прошло ещё несколько сотен лет, кочевники всё также продолжали странствовать по всему миру, и лишь единицы из них обосновывались в поселениях радиоходцев, стремясь обучить их».

Так и отец Сэмюеля остался жить среди радиоходцев, полюбив Маргариту, мать мальчика.

Именно он научил его читать и поселил в нём необъятную любознательность.

Сэмюель постоянно витал в облаках, мечтал о путешествии по космосу, рисовал в своей голове жителей других планет. И неизменно думал о том, что однажды покинет родительский дом в поисках кочевников. Он желал присоединиться к ним, чтобы странствовать по миру в поисках утерянных артефактов. И найти способ покинуть Землю.

Именно стремление присоединиться к кочевникам сподвигло мальчика украсть книгу. Он хотел стать таким же умным и всезнающим, как они. В его помыслах не было злого проступка – он просто желал прочесть книгу и вернуть её на место. Но очень быстро пропажа была замечена, и первым подозреваемым стал Сэмюель. Он был единственным человеком во всём поселении, кто проявлял огромный интерес к книге. Он мог часами стоять подле лавки и разглядывать её.

И, когда хозяин лавки пришёл в дом Струков, глава семейства не поверил в выдвинутые обвинения, но войдя в комнату сына, нашёл подтверждение. Забрав книгу, он вернул её владельцу.

– Вот, возьми, Александр, – протягивая книгу, проговорил отец Сэмюеля. – Прими мои извинения – такое больше не повториться.

– Бенджамин, у тебя растёт хороший сын: добрый, отзывчивый, трудолюбивый, но слишком любознательный. Он постоянно витает в облаках. Этот мир не для мечтателей. – В глазах Александра отразилось сочувствие и сожаление. Не дожидаясь ответа, он ушёл.

Слова, сказанные владельцем лавки, не предназначались для ушей Сэмюеля, но он их услышал и долгие года вспомнил с возмущением и желанием доказать противоположное. Он верил в свою цель и стремился воплотить её.

Именно об этом он думал, лёжа в густой траве и разглядывая звёзды. Сегодня ему исполнилось пятнадцать лет. Он больше не был ребёнком в глазах общины, но и взрослым его никто не считал до тех пор, пока не исполнится шестнадцать. Этот промежуток времени считался периодом взросления, когда мальчик или девочка должны были выбрать себе ремесло и освоить его. Только тогда они становились в глазах общества зрелыми людьми.

Сэмюель знал: кем хотел быть, но общине не нужны были кочевники. А значит, вариантов было всего два: выбрать другое ремесло и быть полезным обществу или покинуть его навсегда. Долгое время он пытался убедить себя в том, что сможет жить обычной жизнью и заботиться о родителях, но душа неустанно рвалась в путь, навстречу неизведанному миру.

Поднявшись на ноги, Сэмюель направился в сторону дома, думая о том, как рассказать родителям о своём желании, как убедить их в том, что ему действительно это нужно? Ему казалось, что они не одобрят подобное стремление. И если в глазах отца можно было отыскать понимание, то мать восприняла бы это за порыв легкомыслия.

Переступив порог дома, Сэмюель видит горящий на кухне свет, и направляется туда полный решимости поговорить с родителями. Но переступив дверной проём, он замечает присутствие неизвестной ему женщины. У неё каштановые волнистые волосы длиной чуть ниже плеч, зелёные глаза, что с задором и любопытством взирают на него. И странная, непривычная для этих мест, одежда. Темно-коричневая куртка по пояс с множеством карманов, что были различной поношенности и цветов, словно пришивались в разное время. Такие же штаны, что на талии затянуты верёвкой, и сумка, перекинутая через плечо.

– Познакомься, Джульетта, это мой сын Сэмюель, – поднимаясь из-за стола, проговорил Бенджамин.

– И в честь кого он назван? – прищуривая взгляд, интересуется гостья.

– В честь моего дедушки, – отводя глаза в сторону, отзывается Маргарита.

– Как примитивно и безвкусно. – Губы Джульетты искривляются в асимметричной ухмылке.

– Примитивна и безвкусна Ваша одежда, – с вызовом отвечает Сэмюель, стараясь защитить мать.

– Любой уважающий себя кочевник будет стремиться унести с собой как можно больше предметов. Запомни, малыш, если хочешь стать одним из нас: неважно во что ты одет и как при этом выглядишь – твоя задача найти и принести артефакты.

– Сэмюель, это моя сестра и по совместительству твоя тётя – Джульетта. Она заберёт тебя с собой

– Что?

Юноша не мог поверить своим ушам, он несколько раз покрутил головой, смотря то на мать, то на отца, стараясь понять: правильно ли он расслышал.

– Я знаю, о чём ты мечтаешь, сын. Ты не будешь счастлив, если останешься жить с нами. Поэтому я попросил Джульетту забрать тебя с собой и обучить быту кочевников.

– Но как же вы?

– Не переживай за нас, – положив руку на плечо Сэмюеля, проговорил Бенджамин. – Нам с матерью нравится здесь жить – и с нами ничего не случится.

– Завтра утром мы выходим. К этому времени все твои вещи должны быть собраны.

На этом их разговор был окончен. Сэмюель отправился в свою комнату, чтобы собрать всё необходимое, а отец остался на кухне со своей сестрой – они до поздней ночи о чём-то говорили, смеялись и лишь под утро разошлись по своим постелям. Всё это время Сэмюель не мог уснуть и постоянно думал о правильности предстоящего поступка. Его мечта вот-вот должна была исполниться и подарить ему насыщенную и полную красок жизнь. Но переполнявшее его чувство радости омрачалось страхом. Он боялся, что все его грёзы разобьются о реальность и потерпят крушение, подобно кораблю, что попал в бурю и разбился о скалы.

Когда солнце едва показалось за горизонтом, бросая свои первые лучи на холмистую местность, Джульетта уже сидела на кухне, распивая крепкий чай.

– Ты почти не спала, – проговорил Бенджамин, потягиваясь.

– Мне уже не терпится вернуться домой. – На лице женщины мелькнула таинственная улыбка.

– Домой? Разве у кочевников есть дом? – удивлённо поинтересовался Сэмюель.

– И не один. Пятьсот лет назад кочевники действительно странствовали по миру, не имея прибежища, но очень быстро груз накопленных ценностей, вынудил нас основать обитель, где мы бы смогли хранить все найденные нами сокровища и заодно организовать место жительства для тех, кому со временем стало сложно передвигаться. Самый первый и старый – Архном – величественный град, полный загадок и тайн. Об этом месте ходят множество легенд – одна безумнее другой.

– Мы отправимся туда?

– Нет, ближе всего к нам находится Эрмитей – туда и ляжет наш путь.

– А сколько всего поселений у кочевников?

– Мы не называем их поселениями. – Черты лица Джульетты стали серьёзными. – Обитель или град – других вариантов нет. Всего их три: Архном, Эрмитей и Хаусвайт.

Взгляд Сэмюеля переместился на отца.

– И ты всё это знал?

– Он много чего знает, – с ухмылкой на лице, проговорила Джульетта.

– Почему ты мне ничего не рассказал?

Бенджамин поднял голову и встретился взглядом с сыном, на его лице отразилось сожаление, смешанное с чувством долга.

– Мои рассказы только бы усилили твою тягу к знаниям. Я знал, что они много для тебя значат, и не мог себе позволить подарить тебе надежду, а после заставить жить такой скучной жизнью.

– Но ты же попросил свою сестру забрать меня с собой? – На лице Сэмюеля отразилось недоумение.

– Она здесь оказалась случайно.

– Я находилась неподалёку и решила навестить братца. Но теперь нам пора отправиться в путь, – проговорила Джульетта, поднимаясь на ноги.

– Уже? – Всё это время Маргарита стояла в стороне, дрожащими пальцами перебирая край шали. Её лицо в полумраке казалось бледнее обычного, а мешки под глазами за ночь стали ещё больше. – А как же завтрак?

– С полным желудком идти тяжелее.

– Может быть, я вам еды в дорогу приготовлю? Подождите немного.

Маргарита протянула руку в сторону сына, второй прижимая шаль к груди. В её глазах читалась тревога. Ей было сложно поверить в то, что её мальчик покидает родной дом, и что вряд ли она когда-нибудь увидит его снова.

В ответ Бенджамин ласково обнял свою жену, прошептав еле слышное:

– Всё будет хорошо.

– Я буду ждать тебя на улице, – обращаясь к Сэмюелю, проговорила Джульетта, после чего покинула кухню.

– Может быть, ты всё-таки останешься? – На глазах Маргариты проступили слёзы.

– Милая, ему нужно идти, – приобнимая жену за плечи, проговорил Бенджамин.

– Не волнуйся за меня.

Сэмюель коротко обнял мать, посмотрел в глаза отцу и покинул дом, прихватив с собой лишь небольшой рюкзак, набитый одеждой. Когда-то с этим же рюкзаком отец пришёл в поселение радиоходцев и остался здесь навсегда, полюбив мать. А теперь Сэмюель забрал его как единственную память о доме.

Джульетта не отличалась своей сговорчивостью. Она оказалась прямолинейным и целеустремлённым человеком, что тяжело переносил отклонения от намеченного плана. И когда Сэмюель в очередной раз попросил её остановиться, чтобы отдохнуть, она ответила ему с раздражением:

– Кочевник должен быть выносливым – перевала не будет.

– Могла бы проявить понимание, – язвительно отозвался юноша.

Тяжело вздохнув, Джульетта остановилась и пристально посмотрела на племянника.

– У тебя слишком мало времени, чтобы всему научиться. Поэтому придётся осваивать всё быстро и с первого раза. Пойми, дети кочевников с раннего возраста учатся читать, писать, занимаются изучением наук и языков. С двенадцати лет они уже могут принимать участие в походах и к твоим годам являются полноценными членами нашего общества. Если хочешь стать одним из нас – тебе нужно научиться быть целеустремлённым. – Она стала загибать пальцы на руках. – Любознательным. Обучаемым. Иметь своё мнение и отстаивать его. А ещё тебе нужно иметь большое рвение к тому, что мы делаем – больше, чем у тех, кого ты встретишь на своём пути. Тогда ты сможешь стать одним из нас.

– Я справлюсь, – отозвался Сэмюель, приподняв подборок.

– Я ни капли не сомневаюсь.

После этих слов Джульетта достала из кармана старый, металлический компас, стекло которого было лопнуто по центру, и протянула его племяннику.

– Эрмитей находится на северо-западе. Куда ты пойдёшь?

Взгляд Сэмюеля опустился на стрелку, что едва заметно дёргалась.

– Туда, – указывая пальцем, ответил юноша.

– Тогда пошли.

К концу дня Сэмюель чувствовал гудящую боль в ногах, из-за которой немело всё, что находилось ниже пояса. В какой-то момент юноша стал сомневаться в наличии нижних конечностей, ему стало казаться, что их распотрошили и набили сеном. Именно поэтому они отказывались подчиняться ему, когда он пытался ими управлять.

– Я больше не могу идти, – проговорил Сэмюель, спотыкаясь в очередной раз о собственные ноги.

– Нам осталось ещё немного, – не поднимая взгляда, проговорила Джульетта.

Когда стали сгущаться сумерки, на горизонте появились полуразрушенные здания. Сэмюель замер, с жадностью рассматривая картину, представшую перед ним. Он впервые за свою жизнь видел заброшенное поселение, что давно поросло зеленью. Растительность медленно разрушала остатки старого мира. Дома были покрыты лозой, а тропы заросли травой и деревьями.

– Это и есть Эрмитей?

В ответ Джульетта громко рассмеялась.

– Нет, это всего лишь заброшенный город старой цивилизации. А до Эрмитея нам идти ещё двадцать дней.

– Сколько? – Глаза Сэмюеля расширились от удивления.

В ответ на его реакцию, Джульетта лишь ухмыльнулась, после чего продолжила свой путь.

В скором времени они приблизились к старому, покосившему зданию, что отличалось от всех остальных тем, что у него имелась дверь, а оконные проёмы были заколочены досками.

Джульетта навалилась весом всего тела на ручку, из-за чего дверь со скрипом подкосилась вниз и отворилась. Только после того как зажглась лампа, Сэмюель смог рассмотреть интерьер комнаты. Она оказалось довольно большой, но всё пространство занимали кровати, что небрежно были расставлены вдоль стен. Имелось ещё пару столов, ломившихся от непонятного барахла.

– Тут иногда останавливаются кочевники, – бросая на кровать сумку, проговорила Джульетта.

– Очень странное место, – разглядывая потёки и трещины, отозвался Сэмюель.

– В каком смысле?

– Ну, оно не пригодно для проживания. Здесь столько грязи и мусора, потолок и стены осыпаются.

– Это место служит только ночлегом. И оно лучше, чем лес полный диких животных.

– Но разве нельзя было построить нормальный дом?

– Зачем тратить драгоценное время на бесполезные действия?

– Чтобы не спать в мусоре и не дышать затхлостью! – разводя руками в разные стороны, проговорил Сэмюель.

– Тогда возвращайся домой, неженка, – указывая на дверь, жёстким тоном ответила Джульетта. – Жизнь кочевников – это не радость от того, что каждую минуту находишь очередную безделушку, это не странствия по красивым местам. Это тяжелый труд, в пыли, грязи, под дождём и в снег. Это ободранные руки, сальная голова – без возможности помыться ближайшую неделю, и если удача в этом году будет на твоей стороне – ты сможешь найти что-то стоящее.

После такой гневной тирады, Сэмюель затих, обдумывая смысл сказанного. Ему никогда не приходило в голову, что он мог идеализировать жизнь кочевников. В его представлении, они жили мирно и беззаботно, странствовали по всему миру в поисках минувшей цивилизации. Изучали книги, что находили на своём пути, и непременно стремились к тому, чтобы воссоздать машины прошлого, усовершенствовать их для того, чтобы однажды покинуть пределы Земли.

Ему всегда казалось, что у кочевников более продвинутые технологии, чем у радиоходцев. И для путешествий по миру, у них наверняка есть специальные машины, что способны преодолевать сотни километров, неся на себе тонны ценного груза.

Все эти размышления навеяли на него тоску и разочарование, но огромная усталость, свалившаяся на его плечи – не дала ему погрузиться в самобичевание, и в скором времени он уснул.

– Просыпайся, нам пора идти, – пиная ногой кровать Сэмюеля, проговорила Джульетта.

– Уже?

– Дорога не близкая, поэтому выдвигаться нужно рано.

Сэмюель бросил на неё недовольный взгляд:

– А разве нам не нужно поесть? Или кочевники питаются только по праздникам?

– Нет, конечно, – игнорируя колкость племянника, отозвалась Джульетта. – Мы сделаем это по дороге. Но прежде, я хочу тебе кое-что показать.

– И что же это? – с любопытством в голосе, поинтересовался он.

– Скоро узнаешь.

На улице едва начинало светать. Солнце ещё пряталось где-то за горизонтом, тонкими лучами света намекая на своё скоро появление. Но, несмотря на плотный полумрак с примесью тумана, юноша не мог оторвать взора от представшей пред ним картины. Разрушенные строения, которые он видел вчера, оказались лишь малой частью того что находилось здесь.

– Что это такое? – Взгляд Сэмюля был прикован к объекту, что имел металлический каркас, полностью покрытый ржавчиной. Верх этой штуки имел большую вмятину, а со всех сторон находились отверстия, походившие на окна.

– Это автомобиль. Люди их использовали, чтобы передвигаться из одного места в другое.

– Но эта штуковина маленькая, в неё не поместится много людей. Какой смысл?

– Технологии наших предков были настолько развиты, что в каждой семье был автомобиль, а в некоторых семьях их было несколько.

– То есть мы с тобой могли просто сесть в такую штуку и доехать до Эрмития? И сколько бы времени у нас это заняло?

– Предположительно дня три, – прищуривая один глаз, отозвалась Джульетта.

– Невероятно. Они могли передвигаться с такой скоростью?!

– Это ты ещё не слышал про летающие машины, – с улыбкой на лице проговорила тётя.

– Они тоже были в каждой семье?

– Скорее нет, чем да. Чаще нам встречались большие самолёты, и они находились на специальных стоянках, а таких было ограниченное количество.

– И как они выглядели?!

– Однажды ты сам их увидишь, – подмигивая, проговорила Джульетта.

Поднимаясь на холм, Сэмюель несколько раз оборачивался назад, восхищаясь заброшенным городом, что едва выглядывал из тумана. Но когда на горизонте стал появляться силуэт чего-то огромного, его интерес моментально переключился. Всё, что он видел до сегодняшнего дня, меркло по сравнению с этим объектом.

– Что это? – ускоряя шаг, спросил юноша.

– Это памятник. Такие специальные сооружения, которые возводили наши предки в честь каких-то событий или людей, – не отставая от племянника, ответила Джульетта.

Когда они остановились, чтобы лучше разглядеть каменный образ, перед ними предстала женщина в полный рост, чьё платье развивалось невидимым ветром, а рука вздымалась высоко к небу, держа перед собой неизвестный Сэмюелю предмет.

– А что у неё в руках?

– Меч. Это такое примитивное оружие, которое использовалось для боевых действий, когда цивилизация только начинала своё развитие.

– И эта женщина была великим воином?

– Нам это неизвестно. Помимо этого памятника, есть ещё иллюстрации с ней, но ни в одном тексте нет упоминания её имени. Всё что нам удалось найти «Очаг матери» и «Очаг матери зовёт», но что это значит – никто так и не понял. Возможно, что мы неправильно переводим эти словосочетания. Есть предположение, что она как-то связана с призывом к военным действиям.

– Почему вы так думаете?

– Образ этой женщины чаще упоминается в рассказах о второй мировой войне.

– Второй мировой? И много было войн? – Взгляд Сэмюеля лишь на мгновение переметнулся на тётю, после чего вернулся обратно к статуе. Не смотря на отломанную руку, что лежала на земле, зарастая травой – в образе женщины чувствовалось величие.

– Люди часто воевали, – пожимая плечами, отозвалась Джульетта. – Глупые амбиции и ещё более глупые желания.

– И какие желания ими двигали?

– Жажда власти, богатства, славы – ничего того, чем стоило бы гордиться.

– И ради этого они убивали друг друга?

– Да.

– Но какой в этом смысл?

– Мы так и не смогли понять.




Глава 2


Поправляя лямку рюкзака, Сэмюель смотрел в сторону дома, думая о родителях и о том, что оставил их. Он по-прежнему сомневался в себе и в своём желании, но больше всего он боялся, что не получится и его жертва будет напрасной.

– Ещё немного и ты увидишь нечто потрясающее, – Голос Джульетты прервал его размышления.

– И что же это будет?

– Скоро увидишь.

– А мы что-то подобное встречали по дороге сюда?

– Сэмюель Бенджамин Струк, имей терпение – иначе эффекта неожиданности не получится.

– Но ты же сама начала этот разговор, – с наигранным возмущением, проговорил юноша. На его лице мелькнула добродушная улыбка – за эти дни он успел уже привыкнуть к характеру тёти. И если при первой встрече она показалась ему чопорной, высокомерной и несколько строгой, то сейчас он видел перед собой своеобразную женщину, что отличалась переменчивым настроением.

– В такие моменты ты мне напоминаешь своего отца.

– Чем?

– Он тоже постоянно любил подмечать мелочи. Для кочевника – это была прекрасная черта, но вне нашей деятельности – это очень раздражало.

– И каким он был кочевником? – Взгляд Сэмюеля был обращён к Джульетте, он внимательно следил за тем, как менялась мимика на её лице. Чаще она выражала спокойствие и невозмутимость.

– В нём был потенциал, которым обладали далеко немногие. Родители очень гордились им, и безумно расстроились, когда он остался жить в поселении радиоходцев.

– Родители? – Голос юноши дрогнул от удивления. Его отец никогда не упоминал о них, из-за чего Сэмюель решил, что с ними произошло какое-то несчастье, и предпочитал не расстраивать отца расспросами. – А они живы?

– Да, они сейчас находятся в Эрмитее – ждут моего возращения.

– Мне отец ничего про них не рассказывал. Как и про то, что он был кочевником.

– Не удивительно. Он никогда не отличался сговорчивостью, а учитывая твою любознательность – это было и опасно.

– О чём ты?

– Ты смог бы спокойно жить, зная то, что знаешь сейчас? – Джульетта сделала паузу, переводя взгляд на племянника. Его лицо выглядело напряженным и вдумчивым – он явно осмысливал заданный вопрос, но не торопился отвечать. – То, что ты сейчас знаешь – лишь маленькая доля по сравнению с тем, что тебе предстоит узнать. Ты бы не смог спокойно существовать как радиоходец – в тебе живёт душа кочевника.

Оставшаяся дорога проходила в молчании, лишь изредка тишину нарушали звуки, доносившиеся из леса. Где-то вдалеке кричали птицы и животные, был слышен хруст ломающих веток. Иногда это пугало юношу, но едва ему стоило посмотреть на тётю – страх сменялся стыдом. Её невозмутимость казалась удивительной.

– Тебя не пугают животные?

– Нет, а почему должны?

– Они могут напасть и убить тебя – хотя бы по этой причине.

– Во-первых, это относится не ко всем животным. А во-вторых, если ты однажды столкнёшься с таким животным – твои шансы выжить равняются нулю. Так что не стоит переживать на счёт того, что тебе не подвластно.

– Очень ободряюще, – закатывая глаза, отозвался Сэмюель.

– Кстати, мы уже пришли, – вытягиваю руку перед собой, проговорила Джульетта.

Первое что перед собой увидел юноша – это широкую каменную площадку, которая потрескалась и заросла травой, а в некоторых местах вытянулись деревья.

– И что здесь особенного?

– Учись видеть, – приподнимая подбородок Сэмюеля, проговорила женщина, направляя его взгляд в сторону, где лежали металлические каркасы, обрастающие зеленью.

– Что это? – делая несколько шагов вперёд, спросил юноша.

– Это летающие машины – их называли самолётами.

– Ты шутишь?

Не дожидаясь ответа, он направился в их сторону. Ему было сложно представить, как когда-то выглядели эти машины, и каким образом они поднимались в небо. Это казалось настолько фантастическим и невозможным, что не могло уложиться в его голове.

– Ты уверена? – В интонации Сэмюеля слышалось сомнение. – Они просто такие большие, и кажутся невероятными тяжёлыми… Как они вообще работали?

– Этого мы не знаем. Для их создания нужны знания в области физики, инженерии и специальные технологии, чтобы создать необходимые материалы и детали.

– В области чего?

– В области физики и инженерии. Это такие науки, – заметив непонимание на лице племянника, Джульетта попыталась объяснить: – Науки – это область знаний, объединённых по общей сфере деятельности. Например, физика занимается изучением явлений в природе: почему все предметы падают вниз, почему идёт дождь и снег, как возникает радуга и многое другое.

– И много этих наук? Ты их все изучаешь?

– Да, их много. И нет – все их изучить невозможно. Как правило, кочевники делятся на группы и занимаются тем, что им интересно.

– Это выглядит невероятно, – разглядывая каркасы сидений, прошептал юноша.

– А что находилось здесь?

– Это была кабинета пилота – так называли людей, которые управляли самолётами. Для таких больших их требовалось два.

– Откуда ты всё это знаешь? – с восхищением в голосе, поинтересовался Сэмюель.

– Первым, кто рассказал мне про летающие машины – был твой отец. В первый раз он показал мне их на этом самом месте. Это было так давно, что иногда кажется неправдой. Он рассказывал, что они имели специальные колёса, которые помогали набрать скорость и взлететь, – свой рассказ Джульетта сопровождала движением ладони, что плавно скользила по воздуху.

– Мне он ничего такого не рассказывал, – отводя взгляд в сторону от женщины, проговорил юноша.

Особое внимание Сэмюеля привлекла панель управления – он сначала с интересом разглядывал различные рычаги, ручки, дисплеи, а после принялся активно нажимать всё подряд. Заржавевшие, покрытые слоями пыли и грязи, они едва поддавались натиску.

– Наигрался? – На лице Джульетты мелькнула ухмылка.

– Нет.

– И это неправильный ответ. Пойдём, – Она похлопала его по плечу.

Только когда начало темнеть, они стали искать место для ночлега. Они заглядывали в полуразрушенные здания, пытаясь отыскать то, в котором внутреннее состояние было бы более или менее приемлемым. В некоторых зданиях обвалились потолки, в других обрушивались полы и стены, и лишь в немногих условия можно было характеризовать как приемлемые.

– Вот здесь можно остановиться.

– Джульетта, я одного не могу понять: это поселение кажется очень большим. Почему у кочевников тут нет обустроенного места для ночлега?

– Оно есть, и даже ни одно. Но чтобы добраться до ближайшего – нужно потратить половину дня, а потом столько же, чтобы вернуться к нашему курсу. Есть один по пути, но при нашем темпе ходьбы – мы достигнем его ближе к утру.

– Кстати, о нашем темпе ходьбы, – Лицо Сэмюеля выглядело озабоченным – он нервно потёр шею, отводя взгляд в сторону. – Я хотел тебя спросить: сколько нам ещё идти?

– Где-то столько же, может быть чуть меньше.

– То есть нам идти ещё шестнадцать дней?

– Да, мы сейчас прошли половину, – Всё внимание Джульетты было сосредоточено на поиске ночлега, и она не обращала никакого внимания на племянника, что бесцельно плёлся за ней, бурча что-то себе под нос.

– Как считаешь: это место нам подойдёт? – Взгляд женщины переместился на юношу. – Что ты делаешь?

– Ой, извини, – пряча руки в карманы, отозвался он. – Что ты спросила?

– Сэмюель, почему ты отвлекаешься? Я не смогу тебя научить, если ты будешь постоянно витать в облаках.

– Я просто думал о том, что изначально мы должны были дойти до Эрмитея за двадцать один день, но из-за меня ты задерживаешься на одиннадцать дней.

– Есть одна простая истина: пока одни люди зацикливаются на своих поражениях, другие переступают через них и идут дальше к успеху. Кем ты хочешь быть Сэмюель? Тем, кто вечно жалеет себя или тем, кто достигает желаемого? – Джульетта отвернулась, давая понять, что разговор окончен, и пора продолжать работать. Вдвоём они соорудили спальные места из обломков камней.

– А я ведь только сейчас понял – ты же до нашего поселения одна шла, – с изумлением произнёс юноша.

– Да, и что с того?

– Тебе не было страшно или одиноко?

– Мы привыкли вести такой образ жизни. Да, чаще всего мы работает в команде. Вместе исследуем территории, изучаем реликвии, а по вечерам делимся впечатлениями от проделанной работы, но порой случаются такие периоды, когда приходится продолжительное время находиться одному. И это нормально.

– И что это за периоды?

– Например, когда много работы, и она находится в разных местах. Тогда мы разделяемся, чтобы успеть как можно больше.

– Но куда вы торопитесь? – с изумлением, спросил Сэмюель.

– Как правило, мы ограничены временем года, когда становится холодно, а земля начинает промерзать или начинаются постоянные дожди – работать становится тяжело, и нам приходится уходить южнее. К тому же весной и осенью мы ограничены в передвижении – наступает время посева и урожая, и нам приходится бросать все силы на то, чтобы обеспечить себя провизией.

– Подожди, вы тоже тратите на это время? – Лицо юноши перекосило от смятения смешанного с возмущением – он был удивлён тому, что кочевники тратят своё время на подобную работу.

– Ну, да. Еда с неба не сыпется, – непонимающее отозвалась Джульетта, но когда она заметила эмоции на лице племянника, то взорвалась от смеха.

– Неужели ты думал, что мы всё время проводим в поисках ценностей и информации?

– Вообще-то, да, – возмущенно отозвался Сэмюель, от чего женщина расхохоталась ещё больше.

– Мой милый, оставь своё романтическое представление о нашем образе жизни в прошлом – оно не имеет ничего общего с реальностью. Мы много и усердно трудимся. Чаще это тяжелый, физический труд, который помогает нам не только что-то находить, но в первую очередь обеспечивает наше существование. Благодаря ему, у нас есть возможность заниматься тем, что мы действительно любим. Скоро ты и сам это узнаешь.

– Кажется, меня ждёт много удивительного и невероятного, – ворчливо отозвался юноша, пытаясь уснуть. Он уже начал привыкать к тому, что подушка и одеяло в жизни кочевников – это непозволительная роскошь. И смирился с тем, что придётся спать так постоянно. Он даже свыкся с тем, что еда в его жизни теперь будет более скудной. Но привыкнуть к тому, что спать нужно там, где придётся и на чём придётся – он всё ещё не мог. Поутру, после такого сна – у него болело всё. Спина ныла, а шея затекала и отказывалась поворачиваться без боли.

И это утро не стало исключением. Пробуждение Сэмюеля сопровождалось болью во всём теле. Постепенно он начал привыкать к этому состоянию. И если поначалу это мешало, то сейчас он научился игнорировать боль. Она уходила на задний план и становилась фоновой функцией, как умение дышать, пить, есть.

– Доброе утро, – проговорил юноша, обращаясь к Джульетте. Она сидела на полу, расположившись спиной к нему.

– Ты сегодня проснулся сам, – удивлённо отозвалась женщина. – Молодец, делаешь успехи.

– Я надеюсь, что в обителях есть нормальные кровати, или вы и там предпочитаете спать на камнях?

– Сегодня у нас будет насыщенный день, – игнорируя ворчание племянника, проговорила Джульетта. – Поэтому нам стоит хорошо подкрепиться и выдвинуться как можно раньше.

Только сейчас Сэмюель заметил, что комнату заполняла лёгкая дымка, исходившая от костра. Расположившись на полу, тётя что-то варила в металлической ёмкости.

– Что это?

– Это зёрна злаковых культур. При варке они хорошо разбухают, поэтому кочевники предпочитают использовать их для пропитания. К тому же блюда из них получаются очень сытными.

– У тебя всё это время была с собой еда, а ты молчала? – От изумления голос Сэмюеля стал тонким. В такие моменты он окончательно переставал понимать Джульетту. Для него она больше походила на странного зверя, что случайно попал в поселение радиоходцев, и вёл себя диковато.

– Не понимаю твоего удивления, – равнодушно отозвалась она.

– У нас были дни, когда в наш рот не попало и случайной мухи, а ты молча носила с собой еду, вместо того, чтобы её приготовить.

– Во-первых, этой еды у нас было мало и её следовало беречь. А во-вторых, тебе следует привыкать к такому образу жизни.

– Ну, спасибо, – садясь на пол, еле слышно пробурчал Сэмюель. Он молча наблюдал за тем, как плотная жидкость темно-серого цвета бурлила. Как надувались на её поверхности пузыри и лопались.

– А что изменилось? – чуть успокоившись, поинтересовался он.

– Дальше проще будет находить еду. Поселения радиоходцев, с которыми у нас есть договорённости, будут встречаться чаще. Но самая важная причина в том, что скоро мы сможем пополнить запасы еды.

– Почему радиоходцы вам помогают?

– Потому, что мы делимся с ними знаниями, улучшаем их быт.

– Разве это не пустая трата времени?

– Нет, нам это выгодно. Особенно, когда рядом с их поселением у нас проходят работы.

После завтрака, спутники покинули свой ночлег и отправились дальше. По дороге Джульетта рассказывала всё, что знала о старом мире. Оказалось, что прямо сейчас они шли по поселению, которое существовало задолго до ядерной войны и долгое время считалось столицей России. Сэмюель, конечно, знал, что раньше территория Земли делилась на страны, а страны состояли из различных поселений. Но никогда не подозревал, что люди говорили на разных языках, имели свои привычки, традиции и порой очень сильно отличались друг от друга. Оказалось, что изучать старый мир не менее интересно, чем фантазировать о жизни вне Земли.

– Здесь столько много зданий, автомобилей, а какие широкие дороги?! – восхищенно произнёс Сэмюель. – Сложно даже представить какое количество людей проживало в этом поселении.

– Довольно много, – снисходительно улыбнулась женщина. Она могла бы рассказать ему о других местах, где здания значительно выше, а площадь этих поселений превосходит всё то, что он видел ранее. Но она хотела дать ему насладиться настоящим, чтобы он всё познавал со временем и всегда находил то, что сможет впечатлить его.

Когда они вышли на просторную площадь, вымощенную из камня, перед ними предстала стена бледно-красного цвета, что имела башни. На одной из них имелись часы, стрелки которых давно разъело от ржавчины.

– Это место появилось более полутора тысяч лет назад. Изначально здесь образовались торговые точки, а после оно стало центром поселения, где собирались люди, чтобы узнать все новости или отпраздновать значимые события.

– Тогда понятно почему здесь так много свободного пространства.

Около получаса Сэмюель ходил по площади, разглядывая стены. Большая часть из них находилось в хорошем состоянии, но были и те, что полностью осыпались и представляли собой груду камней. Ещё его внимание привлекло необычное здание, что имело множество башен различных размеров и форм, но, к большому сожалению юноши – оно было наполовину разрушено, как и памятник, что стоял подле него.

– Интересно, как оно выглядело раньше? – голос Сэмюеля прозвучал отстранённо, словно вопрос был риторическим.

– Если ты мне напомнишь по прибытию в Эрмитей – я обязательно тебе покажу.

– У вас есть изображения того, каким был мир раньше?

– Да, но найти что-то подобное – это большая редкость. То, что не уничтожила ядерная война – уничтожили стихия и время. С каждым пройденным десятком становится всё сложнее находить что-то ценное. Поэтому в последнее время кочевники всё больше уделяют времени тому, чтобы заниматься науками и различными исследованиями, вместо того, чтобы искать отголоски старой цивилизации.

– Но разве то, что вы находите, не помогает вам развиваться быстрее?

– Очень редко. Чаще мы видим перед собой отрывки информации, которые не всегда удаётся соединить в единую картину. А если отсутствует какой-то её внушительный блок, то это попросту невозможно.

– Мне ваша жизнь представлялась иначе, – подытожил Сэмюель.

Спутники покинули площадь, и следовали в сторону места, которое Джульетта характеризовала, как «невероятно красивое и вдохновляюще». А когда они его достигли, она указала в сторону груды обломков, которая валялась на земле.

– И что? – поднимая руку ладонью вверх, спросил юноша.

– Скоро всё увидишь.

Женщина направилась в сторону объекта восхищения. Сложив руки на груди, Сэмюель провожал её взглядом. Но как только Джульетта начала спускаться вниз, брови на его лице поползли вверх.

– Ты шутишь? Что это такое? – догоняя её, спросил он.

– Один из видов транспорта общего использования.

– Но это какое-то подземное сооружение, – непонимающее отозвался юноша.

– Именно. У наших предков был специальный транспорт, который перемещался под землёй, а чтобы им воспользоваться – они спускались в подобные места. Можно сказать, что это место сбора и ожидания.

– Звучит фантастически.

– А выглядит ещё лучше.

Часть входа была разрушена и завалена камнями и, чем глубже они спускались, тем сложнее было продвигаться. В один момент им даже пришлось ползти через узкий, тёмный коридор. Сэмюель несколько раз получил ботинком по голове, а когда туннель резко закончился – его рука сорвалась вниз, опрокинув камень, что с грохотом покатился вниз.

– Осторожно, – прошептала Джульетта. – Будь здесь и не вздумай двигаться.

Юноша слышал, как женщина медленно отползла в сторону, пытаясь что-то нащупать под ногами. После она замерла, несколько раз чем-то шаркнула о стену, и в её руках задрожал огонь, что тусклым светом осветил пространство.

– Теперь нам нужно осторожно спуститься вниз, – проговорила она, смотря вперёд.

Поднявшись на ноги, Сэмюель глазами проследовал за взглядом тёти, и увидел, что перед ними простилалась каменная река, что широким руслом уходила куда-то вниз во тьму. Что их там ждало? Пропасть, какие-то здания или металлические каркасы с седеньями?

Спускался юноша осторожно, боясь свалиться и кубарем покатиться вниз. Едва ему стоило совершить неосторожный шаг, как под ногой срывался камень и с грохотом летел вниз, цепляя за собой ещё несколько. Именно по этой причине Джульетта предпочитала идти следом за ним, через раз томно вздыхая на тему того «Почему так медленно?». И, когда они всё-таки достигли конечной точки, Сэмюель развалился на полу, тяжело дыша.

– И что мы здесь должны увидеть? – прерывисто спросил он.

Ответом ему послужили отдаляющееся шаги Джульетты и свет, что с промежутками времени становился ярче, бросая прыгающие тени на стены и потолок. Но даже такое тусклое освещение, не могло испортить восторга, который испытал юноша от открывшегося ему вида. Прямо над его головой располагалось изображение всадника на белом коне, что держал в руках копьё, его изображение обрамляла фигурная рамка, а всё пространство вокруг было выкрашено в бледно-жёлтый цвет. В этом месте стены и потолок не имели границ, они плавно перетекали друг в друга, образовывая длинную арку. Чуть дальше от всадника находился огромный металлический подсвечник, что был увенчан спиралями из металла.

– Интересно, как они его зажигали? Он же так высоко висит и столько много свечей нужно для него.

– Это люстра – для неё не нужны свечи. Она работала при помощи электричества и освещала помещения ярче тысячи свечей.

– Звучит фантастически, – приняв положение сидя, отозвался юноша. Его взгляд лихорадочно метался с одного объекта на другой, он даже не сразу заметил, что на протяжении всей комнаты стояли десятки факелов.

В скором времени спутники хаотично передвигались, рассматривая всё, что было изображено на потолке: чаще встречались изображения всадников, что держали знамёна, был среди них и мужчина с лысиной на голове, находившийся в какой-то красной будке. Но больше всего Сэмюелю понравилась женщина, что вздымала руки вверх, держа в них молот и что-то непонятное, больше походившее на длинные и узкие перья.

– Это одно из моих любимых мест, – не глядя на племянника, заговорила Джульетта. – Мне нравится рассматривать эти изображения, пытаться разгадать их посыл. Я даже порой ловлю себя на мысли, что все мои действия направлены на то, чтобы отыскать ту самую информацию, которая смогла бы мне пояснить эти картины. Они вдохновляют. Ещё больше вдохновляет то, в каком состоянии они сохранились до наших дней. Несмотря на многочисленные трещины, отвалившиеся фрагменты – мы можем оценить величие того времени и коснуться его. Только из-за таких мест я не прекращаю свои поиски – они помогают мне верить, что что-то ещё сохранилось, и мы непременно это отыщем.

– Я уверен, что у тебя это получится.

– Спасибо.




Глава 3


Когда Сэмюель и Джульетта достигли заброшенного поселения, где находился Эрмитей, шёл уже тридцать второй день пути. К этому времени, юноша уже не чувствовал своих ног, казалось, что они окончательно огрубели, заросли мозолями и потеряли чувствительность. Его губы обветрились и выглядели сейчас очень сухими, скукоженными, с кровавыми трещинами, что часто лопались и начинали кровоточить. А его одежда настолько сильно пропиталась пылью, что стояла колом.

– Скоро уже будем на месте, – мечтательно отозвалась женщина.

Сэмюель поражался тому, как резко они отличались внешне. Он больше походил на человека, которого бросили где-то в пустыне без воды и еды, и заставили самостоятельно добираться до ближайшего поселения, когда Джульетта выглядела лишь слегка утомлённой.

– Я на это очень надеюсь, – нервно улыбаясь, отозвался Сэмюель. В какой-то момент он начал сомневаться, что Эрмитей действительно существует.

Но когда по дороге им стали попадаться кочевники, что коротко приветствовали Джульетту – юноша начал наполняться предвкушением. Он с любопытством разглядывал людей, постройки, что стали появляться всё чаще и чаще. По большей части, кочевники предпочитали достраивать, имеющие здания, но редко встречались и новые постройки. Жильё кочевников отличалось от домов радиоходцев. Если вторые предпочитали возводить простые, одноэтажные здания, то первые строили чаще в два этажа и реже, в один или три. Ещё они любили расписывать стены яркими красками, чаще это были примитивные рисунки, больше похожие на каракули, но реже встречались и реалистичные картины, что завораживали своей красотой. Также кочевники любили добавлять резные фрагменты в фасады зданий.

– И после этого ты говоришь, что кочевники не любят тратить время на пустые дела? – указывая на расписанную стену дома, возмутился Сэмюель.

– Это не пустая трата времени, – непонимающе отозвалась женщина. – Это достояние, которое останется после нас следующему поколению. К тому же этим занимаются дети, которые ещё не успели найти своё место в обществе.

– То есть ты хочешь сказать, что ту картину, где кочевники что-то раскапывают – нарисовал ребёнок?!

– Да, у каждого имеются предпосылки к определённым видам деятельности, и при огромном усилии и долгой практике можно получить что-то подобное.

– А что у тебя лучше развито?

– Выносливость. Мне легче преодолевать дальние расстояния, чем моим коллегам.

– А у меня? – с любопытством взирая на свою тётю, поинтересовался юноша.

– Это ты мне должен сказать.

На некоторое время Сэмюель замолчал. Его взгляд блуждал по окружающему пространству и людям. Дети суетливо бегали по улицам, собираясь в группы, а взрослых, как и подростков, практически не было видно – они встречались изредка и, как правило, несли в руках какие-то предметы. Растительности в этой области было значительно меньше, чем в других заброшенных поселениях. Здесь росли кусты с ягодами, плодовые деревья, что были усыпаны урожаем. Было видно, что кочевники старательно пытались сохранить отголоски старого мира – они неумело ремонтировали посыпавшиеся здания, возводя вместо каменных стен деревянные. Также Сэмюель обратил внимание на то, что там, где отсутствовали большие куски каменной дороги, была насыпь из небольших камней. Он с восторгом отметил, что поселения кочевников более развиты, словно они шли на несколько шагов вперёд.

– Здесь так необычно, – восхищённо проговорил юноша.

– Я ощущаю себя дома, – на одном дыхании ответила Джульетта. В её голосе слышался восторг, словно она наслаждалась красотой, что предстала перед ней впервые. – Чем дольше я скитаюсь по миру, тем сладостнее миг возвращения. Меня нигде не ждут так, как здесь. Многие кочевники больше любят Архном, но мне ближе Эрмитей. Я чувствую, что в этом месте пахнет свободой, что только из этого места я могу выбрать любой путь. Я не знаю, как тебе объяснить мои чувства, но только здесь я наполняюсь энергией.

На протяжении своей речи, она активно жестикулировала руками, изредка прижимая их к груди. Она выглядела очень вдохновлённой и энергичной, словно не было двух месяцев долгой и изнуряющей дороги. И это поражала Сэмюеля больше всего: как она находила силы? В такие моменты он искренне сомневался в том, что она человек, и ещё больше сомневался в том, что однажды сможет стать таким же.

Когда они вышли на огромную площадь, что имела свободное пространство, перед ними предстало здание бледно-синего цвета. Оно наполовину было когда-то разрушено, но сейчас, благодаря кочевникам, это место было восстановлено при помощи деревянных досок, что были выкрашены в тёмно-синий цвет. А та часть здания, что казалась целой, имела заплатки яркого цвета. Вокруг здания росли зелёные кусты, а на самой площади, располагался большой круг, выложенный из камня и напоминающий кострище.

– Когда солнце садится, и работать при свете огня становится тяжело – все жители поселения стягиваются на эту площадь. Разжигают большой костёр. Мы вместе готовим ужин, делимся своими мыслями и рассказываем о том, что интересного узнали за день. Тебя непременно должен понравиться этот ритуал, – подмигивая, проговорила женщина. – А сейчас подожди меня здесь, – выражение её лица резко сменилось, став серьёзным.

После этих слов Джульетта направилась в сторону здания и скрылась где-то в его глубинах. И время для юноши потянулось мучительно медленно. Сначала он переминался с ноги на ногу, раскачивая руками в разные стороны, а потом принялся ходить по кругу. Чем дольше он оставался в одиночестве, тем больше неприятных мыслей лезло в его голову. Почему она так изменилась в лице? Из-за него? Точно, из-за него – ей нельзя было приводить непонятно кого в Эрмитей, и тем более просить принять его в кочевники. Неужели теперь придётся идти обратно одному?

Сэмюель начинал чувствовать, как его нервы натягиваются, словно верёвка для ловли рыб. Ему захотелось раствориться в воздухе, исчезнуть в неизвестном направлении. Он и сам не понимал, почему так сильно взволнован, возможно причина была в том, что мечта всей его жизни должна была вот-вот исполниться, и он боялся того, что что-то может пойти не так.

Когда же Джульетта появилась на пороге, за ней следовал мужчина преклонного возраста, чьё лицо покрывали множественные морщины, они казались такими глубокими и сухими, словно вот-вот должны были полопаться. Но взгляд его серых глаз казался таким ярким и живым, что невольно складывалось ощущение, что здорового и юного мужчину спрятали в теле старика. Следом за ним шла женщина такого же возраста, её седые волосы были собраны в тугой пучок. Было в ней то, что вызывало уважение и привносило величие в её образ – это стать. Несмотря на свой возврат, у неё была превосходная осанка – она высоко держала подбородок и имела прямую спину.

– Он так похож, – сухим тоном отозвалась женщина.

– Сэмюель, это Карл и Елизавета – мои родители, и твои дедушка с бабушкой.

После этих слов повисло молчание, юноша неловко переминался с ноги на ногу, разглядывая покрывшуюся пылью и грязью обувь, через дыры которой можно было разглядеть запекшуюся кожу. Под пристальным взглядов родителей отца, он ощущал себя хулиганом, которого поймали на месте преступления. Как можно быть близкими родственниками, но совершенно чужими людьми? Что сказать? С чего начать разговор? И стоит ли вообще что-то говорить?

– Как ты говоришь его зовут, Джульетта?

– Мам, он тебя слышит, – возмущенно отозвалась она. – Спроси у него сама.

В ответ Елизавета смерила её строгим взглядом, словно она пыталась отругать дочь за то, что та принуждала её сделать нечто весьма неприятное.

– Как Вас зовут, молодой человек?

– Сэмюель, – еле слышно обронил он. Под этим взглядом он ощутил себя маленьким ребёнком, над душой которого стоял взрослый и отчитывал его.

– В честь какого Сэмюеля?

– В честь дедушки его матери, – торопливо отозвалась женщина, одной рукой обнимая Елизавету, и осторожно разворачивая её в другую сторону. – Мам, мы устали с дороги. Нам нужно отдохнуть и немного восстановить сил к вечеру. Я так соскучилась по вечерним ритуалам. Не могу дождаться встречи, чтобы со всеми поговорить, узнать, что произошло нового. Да, пап?

– А-а, – растерянно отозвался Карл, обращая непонимающий взгляд на дочь. – Да, вам нужно отдохнуть. Пойдёмте, молодой человек, мы проводим Вас к нашему дому.

– Спасибо, – тихо проговорил Сэмюель, натянуто улыбнувшись дедушке, если его вообще можно было так называть.

Он ощущал себя не просто чужаком, а нежелательным лицом номер один. Ему даже сложно было представить, чьё присутствие вызовет большее раздражение со стороны семейства Струк. На таком контрасте Джульетта начинала казаться самым обычным и нормальным человеком. Но возможно это только первое впечатление? И его дедушка с бабушкой окажутся любящей роднёй?

Спрятав руки за спину, юноша молча следовал за ними, предпочитая держаться чуть в стороне. Он с любопытством разглядывал проходящих мимо кочевников, улочки, что пестрили красками и зеленью, он готов был обратить своё внимание даже на булыжники под ногами, лишь бы не сталкиваться взглядом с семейством. И судя по поведению всех остальных – такая позиция оказалась весьма удобной.

Когда же они подошли к старому пятиэтажному зданию, Карл произнёс:

– Вы отдыхайте, а мы дальше пойдём работать.

После этих слов они удалились, оставив его и Джульетту на пороге огромного здания. Сэмюелю было сложно поверить, что оно жилое и функционирует. Старый фасад был практически не тронутым, а в тех местах, где начинали сыпаться стены, имелись заплатки, очень походившие по структуре на материал, из которого изготавливались сами дома. Но больше всего юношу поразило то, что оконные проёмы не были заколочены досками, а просто были открыты, позволяя солнечному свету проникать внутрь. В жилищах радиоходцев не было ничего подобного, и если возникала необходимость выглянуть на улицу, приходилось покидать помещение. Максимум, что представляло собой оконный проём – это небольшие отверстия, в которые могла пролезть только рука. Как правило, их было по одному в каждой комнате, и чаще они затыкались небольшими брусками, и открывались только для того, чтобы запустить свежий воздух в дом или избавить от дыма, что исходил от печи.

– Это здание – большая гордость кочевников, – В голосе женщины слышалось восхищение. – Мы так усердно старались сохранить строения старого мира, что стали изучать строительство. Со временем мы научились не только восстанавливать каркасы при помощи дерева, но и нашли способы утепления жилищ. Сейчас мы делаем специальную смесь из глины, которой обмазываем доски, а чтобы она держалась, приходится делать специальную конструкцию из узеньких дощечек. А ещё мы делаем такие прекрасные вставки для окон… Но скоро ты и сам увидишь.

Схватив Сэмюеля за руку, Джульетта потянула его за собой в дом. Они поднимались по каменной лестнице, которая местами имела сколы и осыпалась. Полностью разрушенные пролёты собирались из дерева и покрывались чем-то очень похожим на камень.

Внутри здание оказалось просторным, но было завалено разными вещами. Разделений на комнаты не было – присутствовали лишь перегородки и множество тканей, что свисали с потолка. Также юноша обратил внимание на то, что вместо кроватей чаще использовали гамаки.

Поднявшись на последний этаж, он спросил у своей тёти:

– А где все?

– Практически все заняты своей работой. Подростки помогают в сборе урожая, а совсем маленькие дети играют на улице. Мы редко проводим время в своих жилищах. А вот и наше место обитания, – отодвигая алую ткань в сторону, проговорила Джульетта.

Перед Сэмюелем предстала небольшая комнатка, в которой висело два гамака, а в углу было подобие кровати. Яркий солнечный свет заполнял всё пространство, он лился из оконного проёма, рядом с которым стояло что-то пёстрое, в деревянной раме и огромной ручкой.

– Что это?

– Это заслонки. Мы ими пользуемся, когда идёт дождь или становится холодно. Для их создания мы вылепляем фигуры из глины, после необходимо их просушить на солнце и в печи. И только после этого наступает этап покраски.

– Выглядит фантастически.

– Согласна, но нам есть к чему стремиться. Ты обратил внимание, что во всех домах старой цивилизации огромные оконные проёмы, а в некоторых зданиях стены вообще отсутствуют? – Сэмюель кивнул. – Раньше использовали какой-то прозрачный материал, который не искажал окружающее пространство. Из него возводили даже целые стены.

– Кстати, я хотел тебя спросить. Почему всех так сильно возмущает тот факт, что меня назвали в честь дедушки?

– Потому, что у кочевников принято называть детей в честь какого-то из старой цивилизации. Например, мою мать назвали в честь последней королевы Англии, а отцу дали имя шведского учёного – Карла Линнея, который занимался изучением окружающего мира.

– А тебя?

– В далёкие времена, где-то полторы тысячи лет назад существовало две семьи Монтекки и Капулетти. Они враждовали друг с другом, но по иронии судьбы их дети влюбились, а так как им нельзя было быть вместе – они убили себя. Мы предполагаем, что эти две семьи были представителями государств, раз о них написали книгу. Получается, что меня назвали в честь принцессы Джульетты, что покончила с собой из-за любви.

– Как-то мрачновато.

– Так и есть. Раньше родители решали всё за детей: кем им быть, с кем заключать брак и жить всю жизнь. Так что в нашей жизни есть и свои плюсы, – с лёгкой улыбкой на лице проговорила женщина.

– А сейчас есть выбор? – возмущенно отозвался Сэмюель. – Мне просто повезло, что ты решила наведаться к отцу, и он попросил тебя забрать меня с собой. Иначе я бы сейчас работал где-нибудь в поле и ненавидел свою жизнь. А сколько радиоходцев мечтают о другой жизни?

– Я видела многих и поверь мне: те, кто хотят менять свою жизнь – делают это. Другие или довольны, или бесконечно причитают об этом. В этом и заключается парадокс: слова не имеют цены, не имеют силы, а значит ими нельзя ничего добиться. Мешок с семена не прорастёт, если ты только будешь говорить о том, что его нужно посадить. А вот если ты его посадишь – ростки обязательно появятся. Понимаешь? И то что ты пришёл сюда – не гарантирует того, что ты станешь кочевником. Ты можешь сколько угодно трепаться о своём желании, но только дело сделает тебя им.

На протяжении всей речи Джульетты, юноша не отводил взгляда от окна. В его душе начинала зарождаться злость от возмущения. Как она могла говорить такое? Неужели она не понимает, что в той жизни не всё так просто? И если ей повезло родиться в общине тех, кто понимал её взгляды и интересы – это совершенно не означало что в судьбе других всё настолько же просто.

Сэмюель пытался подобрать слова, чтобы достойно ответить ей. Но в какой-то момент почувствовал укол совести. А что если неправ он? Почему его так сильно задевают слова, что не имеют к нему никакого отношения? Ведь он уже здесь – в месте, о котором когда-то и мечтать не смел. И перед ним открылся тот самый шанс изменить свою жизнь. Но внутреннее сопротивление пыталось ему помешать. Оно шептало ему, что он неудачник, что он зря тратит на это время. И всё что ему светит – это однажды быть высмеянным и изгнанным.

Подняв взгляд на Джульетту, юноша встретился с ней глазами. Сейчас он видел перед собой целеустремлённого человека, что не боялся преград и вместо долгих терзаний разума – просто брал и делал. Словно от этого не зависело ничего. А зависело ли? Что он сейчас терял? Родительский дом остался далеко позади – этот выбор он совершил чуть больше месяца назад. Да и не было это выбором. Ему не дали времени на размышления, а просто сказали «иди» и он пошёл. А что сейчас? Между чем он выбирал?

– Ты права…

– Я рада, что ты это понимаешь, – Женщина снисходительно улыбнулась, похлопав его по плечу. – А теперь ложись отдыхать. Можешь занять тот дальний гамак.

Бросив рюкзак на пол, Сэмюель впервые за несколько дней снял свою обувь. Ноги выглядели опухшими, покрасневшими, с огромными мозолями, что были покрыты грязью, в некоторых местах раны вновь стали кровоточить. Тяжело вздохнув, юноша забрался в гамак и незаметно для себя уснул.

Проснулся он, когда за окном начали сгущаться сумерки, а из разных сторон стали доносится оживлённые голоса. Открыв глаза, Сэмюель равнодушным взглядом смотрел на ткань, что служила ему спальным местом. Ему совершенно не хотелось вставать. Он чувствовал как бессилие наполнило его тело, казалось, что конечности были набиты пухом и сейчас безвольно обмякли.

– Сэмюель, – Голос Джульетты прозвучал осторожно и в половину силы. – Сэмюель, просыпайся…

– Сейчас встану, – неохотно отозвался юноша. Глубоко вздохнув, он начал медленно подниматься.

– Как ты себя чувствуешь? Выспался?

– Да, спасибо. Я чувствую себя прекрасно, только голова немного болит – ещё не до конца проснулся.

– Ничего. Сейчас помоешься и станет легче.

– Было бы чудесно, а-то от меня пахнет наверно хуже, чем от скота.

– Это уж точно, – подавляя смешок, отозвалась женщина.

– Кто бы говорил, – передразнивая её, отреагировал Сэмюель.

– А я ещё вчера помылась.

– Когда ты успела? Мы же с тобой в последний раз четыре дня назад мылись в реке. И вчера, когда останавливались на ночлег, поблизости не было никаких водоёмов.

– Это было позавчера. А вчера мы с тобой пришли в Эрмитей. Ты проспал чуть больше суток. Я не стала тебя будить – решила, что такая долгая дорога непривычна для тебя. Дала время восстановить силы.

– Неожиданно, – отстранённо ответил он. – И как-то тяжело для восприятия. Где говоришь здесь можно помыться?

– Я тебе сейчас покажу, подожди только немного, – Джульетта достала из ящиков, что стояли на полу, какие-то вещи и протянула их племяннику.

– Я нашла старые вещи твоего отца. Они чистые и должны быть тебе в самую пору, а теперь – пойдём.

– Спасибо.

Спускаясь вниз по лестнице, юноша обратил внимание, что народу значительно прибавилось – кочевники сновали туда-сюда, оживлённо разговаривая друг с другом. Складывалось ощущение, что они к чему-то готовятся.

– А что происходит? – шёпотом спросил он.

– Ничего особенного. Здесь всегда так. Рабочий день подходит к концу, и большинство готовится к вечернему времяпровождению на площади.

Оказавшись на улице, Сэмюель обратил внимание на то, что воздух был тёплым и в нём слышались отголоски дневной жары, помимо этого, витал аромат еды, пахло травами, какой-то ягодой и ещё чем-то, что вызывало жгучий аппетит. От этого запаха желудок стало сводить, а из его недр послышались неприятные звуки.

– Прости, – закрывая рукой живот, проговорил юноша.

– За что? – Взгляд женщины выражал непонимание, но у неё не было желания разбираться в происходящем. И она просто продолжила свой путь. – Вот, пришли.

Перед молодыми людьми стоял ряд маленьких комнат, в каждой из которых мог поместиться лишь один человек. Они были сделаны из дерева, одна сторона закрывалась тканью, а вместо потолка висело ведро, что имело множество мелких дырок. К нему шла конструкция, состоящая из круглых поленьев.

– Смотри, тут есть заслонка, – Джульетта указала на плоскую деревяшку, что торчала из одного поленья. – Её выдвигаешь, и идёт вода, – Она продемонстрировала работу конструкции. После чего рассмеялась, заметив удивлённый взгляд племянника.

– Мы называем это исдож – искусственный дождь.

– Как это работает?

– Я обязательно тебе это расскажу, но не сейчас. А теперь иди мойся. Я хочу попасть на вечернее собрание как можно скорее, – подталкивая юношу в сторону исдожа, проговорила женщина. – Я жду тебя здесь. Быстрее.

Скидывая грязную одежду на пол, Сэмюель почувствовал невероятное облегчение, словно всё это время он таскал на себе мешок, набитый камнями, и только сейчас ему было позволено от него избавиться. Отодвинув заслонку, он с наслаждением наблюдал за тем, как сквозь дыры маленькими струйками сочилась вода, попадая на кожу. Она была чуть холодноватой, но значительно теплее, чем из реки.

– Я жду, – чуть прокашлявшись, напомнила о себе Джульетта.

– Ещё немного, – закатывая глаза, отозвался юноша. Ему понадобилось ещё пара минут, прежде, чем появится на глаза нетерпеливой тёти, что активно расхаживала взад-вперёд.

– Ну наконец-то. Пошли.

Схватив племянника за руку, женщина потащила его в сторону площади, где обычно собирались все кочевники.

– Подожди, а куда мне деть грязную одежду?

– Брось её возле нашего дома.

– Ты шутишь?

– Нет. Кому нужно твоё вонючее рваньё? Утром завтра подберёшь и постираешь.

Глаза Сэмюеля расширились от удивления. Он не мог поверить тому, что сейчас слышал. Как это? Просто взять и бросить? Голос матери зудел в голове, так и повторяя «А что скажут люди?». Но то, что происходило вокруг, говорило: «Здесь это не имеет значения». Он наблюдал за тем, как возле зданий росли кучи всевозможных вещей, что днём прошлого дня отсутствовали. И люди проходили мимо них, не обращая никакого внимания, словно в этом нет ничего плохого.

Чем ближе спутники подходили к площади, тем больше людей они встречали на своём пути, основная масса шла в ту же сторону, что и они, и лишь единицы шли в противоположную.

На площади было очень шумно – гул множества голосов казался Сэмюелю очень необычным. В нём слышался заливистый смех, где-то вдалеке разливался мелодичный голос, что манил своей красотой.

Если вчера ему это место показалось холодным и чужим, то сейчас оно согревало своей приветливостью и дружелюбием. Пустое пространство наполнилось множеством столов, стульев, что не всегда использовались по назначению. Находились кочевники, что забирались на них с ногами и что-то воодушевленно рассказывали, и в разных компаниях была своя атмосфера – кто-то смеялся, кто-то был серьёзен, были и те, что грустно созерцали происходящее.

Только сейчас юноша заметил, что вся площадь была украшена цветными лентами, что развевались на ветру, а ещё с разных углов тянулись вьющиеся растения, что цеплялись за верёвки, на некоторых имелись маленькие цветки. А в воздухе по-прежнему витал аромат еды, что был значительно ярче, чем у исдожа.

Набрав полную грудь воздуха, Джульетта шумно выдохнула.

– Судя по запаху, сегодня на ужин будет ильона.

– Что это?

– Милый, об ильоне не рассказывают – её подают к столу, чтобы позволить путнику насладиться вкусом, – В этот момент лицо женщины выражало наслаждение, что сопровождалось жестикуляцией руки. Она выглядела счастливой и невероятно одушевлённой.

– А кто готовит ужин?

– Все по очереди. У нас существует определённый график, согласно которому все по очереди дежурят.

– То есть однажды наступит моя очередь? – На лице Сэмюеля отразилась взволнованность. Ему было страшно представить этот момент, чтобы он готовил для всех еду. Это же сколько времени нужно потратить? А вдруг не получится?

– Да, но не переживай. Ты будешь не один принимать в этом участие. И в первые разы тебя не заставят делать что-то невероятное. Точнее не доверят, – чуть усмехнувшись, ответила Джульетта, едва заметно подмигнув одним глазом.

Ему было приятно проводить время с тётей, а разговоры с ней придавали сил, уверенности и дарили лёгкость, словно разницы в возрасте не существовало.

– Привет, Джульетта.

Из толпы появился мужчина средних лет, что приветливо махал рукой, подзывая женщину присоединиться к их столу. На его худом лице ярко выражались массивные скулы, а длинные каштановые волосы были небрежно собраны в хвост.

– Привет, Генри. И всем остальным привет.

С разных сторон стола послышались слова приветствия, кто-то поднялся на ноги и стал пожимать ей руку, были и те, кто легонько обнимали за плечи.

– Познакомьтесь. Это Сэмюель. Сэмюель, это Изабелла, – Она указала в сторону белокурой женщины, что отличалась от присутствующих небольшой полнотой. – Это Пётр, – Мужчина с тёмными волосами и шрамом на щеке, протянул руку юноше для рукопожатия – А это Мария, – Миниатюрная женщина лет двадцати трёх, кивнула в ответ.

– Чем ты занималась последние два месяца? Тебя не было видно, – с любопытством в голосе поинтересовалась Изабелла, заёрзав на стуле.

– Я навещала своего брата. Мы не виделись уже восемнадцать лет.

– А это его сын? – указывая в сторону Сэмюеля, шёпотом спросил Генри.

– Я Вас слышу, – также шёпотом отозвался он, чуть поддавшись вперёд, чем вызвал смех присутствующих.

– Извини. Я просто был знаком с Бенджамином, и ты очень похож на него. По крайне мере, в тот период, когда я видел его в последний раз. Как он там живёт?

– У них с мамой всё хорошо. Его очень уважают в нашем поселении – с ним часто советуются, он помогает в совершенствовании методов работы, и часто очень успешно.

– Эх, как жалко, – заметив непонимающий взгляд юноши, мужчина добавил: – Если бы твой отец остался с нами, то смог бы многого достичь. Он был одним из перспективных кочевников.

– А чем вы занимались? – Джульетта постаралась сменить тему разговора – ей и самой было неприятно слушать подобные замечания.

– Мы с Генри экспериментировали в совершенствовании отопительной системы, а Изабелла с Петром пытались отыскать что-нибудь интересное в западной части обители, – Голос Марии звучал спокойно и немного по-детски.

– И как успехи?

– Ты не представляешь, – воодушевленно заговорил Генри. – Сначала мы хотели придумать замену путеводникам, потому, что деревянные очень быстро прогнивают от контакта с водой, а менять их каждые два-три месяца надоедает. И Мария предложила сделать их из глины, точно так же, как мы делаем посуду и заслонки для оконных проёмов. И нам пришла в голову гениальная идея: если в путеводниках будет находиться горячая вода, то они должны будут давать тепло. Осталось придумать, как это реализовать.

– Ты представляешь, сколько воды нужно залить в путеводники, чтобы они отапливали весь дом? И где она должна находиться? – с вызовом, спросил Пётр.

– Подождите. Даже, если вы зальёте горячую воду, она всё равно остынет. А постоянно менять её – проблематично, – скептически отозвалась, Изабелла.

– Нам нужно придумать, как нагревать её, не сливая из путеводников.

– А что такое путеводник? – шёпотом спросил Сэмюель у Джульетты, не сводя взгляда с ругающихся кочевников.

– Помнишь: мы ходили с тобой к исдожам? Над ними были такие деревянные, круглые поленья. Вот они и называются путеводниками – по ним бежит вода из основной бочки, где скапливается дождевая.

– Спасибо. А они всегда так ругаются?

От вопроса юноши, на лице женщины мелькнула улыбка.

– Они не ругаются. Можно сказать, что это научный спор. Как бы это странно не звучало, но именно в такие моменты и рождаются хорошие идеи.

– Неужели мой папа был такой же?

– О-о, ты бы видел, как он отстаивал свою позицию, – со смехом отозвалась Джульетта. – Он настолько громко это делал, что окружающие постепенно начинали прислушиваться к разговору и вступать с ним в диалог.

– И чем это обычно заканчивалось?

– Каждый оставался при своём мнении. Причём тот, чьё мнение оспаривалось, проводил несколько недель в поисках подтверждения своих слов.

– И часто мой отец ошибался?

– Чаще, чем ему хотелось, особенно первое время. Но я помню это смутно, когда ему исполнилось шестнадцать, мне было всего шесть. Поэтому большая часть моих воспоминаний, связанно с более взрослым периодом его жизни.

– Сколько тебе было, когда он ушёл?

– Четырнадцать. Чуть младше, чем ты сейчас.

– А почему ты раньше не приходила?

– Сэмюель, это не так просто сделать. Большую часть времени мы тратим на урожай – сначала посадить, ухаживать за ним, а после собирать. В этот период мы очень привязаны к месту, и все наши работы проходят вблизи обители. А зимой уйти на такие большие расстояния просто невозможно. К тому же, большая часть кочевников покидает это место и уходит южнее.

– Подожди, я немного запутался. Если вы постоянно находитесь здесь, то каким образом проходят ваши экспедиции? – На лице юноши отразилось недоумение. Сейчас он чувствовал, что его где-то обманули, и жизнь кочевников в корне отличалась от той, что он себе представлял.

– Я не сказала, что мы постоянно находимся здесь, – вознеся указательный палец вверх, ответила Джульетта. – Мы работаем поблизости. В этой части континента находится очень много поселений старой цивилизации, что позволяет нам вести работы вблизи обители. А ещё каждый год мы собираем экспедиции в места отдалённые от обителей на пять-восемь месяцев. В этот период те кто остались, следят за урожаем. На следующий год мы меняемся.

Неожиданно поднялся шум, состоящий из криков, визгов и аплодисментов.

– Что случилось? – шёпотом спросил он у тёти, что активно аплодировала.

– Принесли наш ужин.

Юноше такое поведение казалось диким – он не понимал, зачем поднимать такой шум из-за еды? В поселении радиоходцев всё значительно проще – днём они работают, а вечером каждый посвящает время своей семье. Можно сказать, что у них более спокойный и тихий образ жизни, чем у кочевников. И он сам не до конца понимал: нравилось ли ему это? Всё, что касалось происходящего, вызывало в нём смешанные чувства. Возможно, что в нём говорил страх перед новым.

Когда шум затих, люди стали выстраиваться в очередь. Присутствующие поднялись из-за стола и заняли своё место в толпе.

– Ты уже придумала, как будешь его обучать? – кивая в сторону Сэмюеля, поинтересовался Генри.

– Почти, – уклончиво ответила Джульетта.

В ответ мужчина лишь покачал головой.

Сэмюель внимательно рассматривал окружающее его пространство. Место, где происходила раздача еды, находилось в стороне от площади. Здесь стояли длинные столы по обе стороны от огромного котла, один из них был заставлен чистой посудой, а на втором – грязная. Чуть дальше от котла стояла деревянная постройка, служившая кухней.

Когда очередь дошла до юноши, мужчина пожилого возраста протянул ему глубокую чашу, наполненную желто-красной массой. Сэмюель повторял всё, что делала Джульетта, чтобы не показаться растерянным и напуганным. Та взяла ложку со стола с чистой посудой, немного зелени и какие-то странные булочки.

Усевшись за стол, юноша принялся ковыряться в своей тарелке, пытаясь понять – из чего состоит его блюдо, но кроме картофеля ничего узнать не смог.

– Что это вообще такое?

– Это та самая ильона, про которую я тебе рассказывала. Её делают из картофеля, томатов, мяса кролика, добавляют немного кислой ягоды и различные травы, но главная прелесть этого блюда – мягкие брусочки.

– Что это такое?

– Мука, смешанная с водой. Почти то же самое, что и булочки, только не запечённые, а сваренные в жидкости самого блюда, – Заметив отвращение на лице юноши, женщина звонка рассмеялась. – Ешь давай.

Поковырявшись ещё немного в тарелке, он выдохнул и принялся есть то, что ему положили, и на удивление блюдо оказалось очень вкусным. Оно имело небольшую кислинку, но вкус трав делал её едва уловимой.

После того, как все кочевники были накормлены, а посуда перемыта – они ещё долго не покидали площадь. Был разведён огромный костёр, вокруг которого собрались присутствующие и по очереди рассказывали свои истории. Основная часть рассказов имело исторический характер, реже звучали предложения о прошлом, будущем, и совсем редко в ход шла фантазия. Были и те, кто вместо историй предпочитал петь, разбавляя вечер мелодичными голосами.




Глава 4


С момента прибытия Сэмюеля в Эрмитей, прошло чуть больше двух месяцев. За это время он успел начать изучать жизнь кочевников, чем они занимаются и на какие подгруппы делятся. Стал изучать историю, географию, окружающий мир, виды растений и представителей животного мира. Ему пытались дать вводную информацию, чтобы сформировать его представление о различных науках, изучением которых занимались кочевники. От обилия поступающей информации голова юноши разрывалась на части. Усвоить всё с первого раза казалось непосильной задачей, и часто он путался в полученных знаниях, особенно, когда дело касалось истории. Его часто отчитывали за ошибки и напоминали о том, что ему стоит прикладывать больше усердия. Чаще он слышал это от Елизаветы.

Теперь разбитые ноги казались ему лишь маленькой трудностью – песчинкой, что обитала в пустыне, среди множества таких же. А страх перед бурей укреплялся всё сильнее в его душе, не давая покоя беспокойной голове. К счастью, усталость по вечерам валила его с ног раньше, чем страх успевал захватить мысли.

– Выглядишь ужасно, – усмехнувшись, проговорила Джульетта. В последнее время они виделись совсем редко. И происходило это за ужином, на который Сэмюель приходил всё реже и реже, или во время их совместных занятий.

– Благодарю. Ощущаю себя ещё лучше, – На его лице мелькнула бледная улыбка, что выглядела натянутой и добавляла ещё больше усталости. С этими огромными синяками под глазами он начинал походить на безумца.

– Я не понимаю: почему отец не мог меня всему этому научить?

– И ты смог бы жить спокойно со всей этой информацией в поселении радиоходцев?

– Нет. Я бы самостоятельно пришёл к вам.

– Сэмюель, не нужно строить сейчас альтернативную вселенную. Ты не можешь изменить собственное прошлое, так что не трать время на предположения – они только съедают человека изнутри, – Голос женщины прозвучал строго и хлёстко.

Подняв взгляд на неё, юноша понял, что она абсолютно права, как и предыдущие разы.

– Извини. Это, наверное, усталость. Моя голова разрывается от поступающей информации. Мне кажется, что я совершенно не справляюсь, а все мои попытки научиться только выставляют меня ещё более никчёмным. И из-за этого мне хочется злиться, и не только на себя, но на кого-нибудь ещё, чтобы не чувствовать, что я один причастен к этому. Понимаешь?

– Конечно, понимаю, – Джульетта накрыла его руку своей и добродушно улыбнулась. – Мы часто испытываем то же, что и ты. И я не исключение, как и Генри с Марией.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/emili-redler/zhizn-posle-67032888/chitat-onlayn/) на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.