Книга - Бескрылая птица

Бескрылая птица
Анна Морион


Бескрылая птица #1
Когда графиня Крэнфорд, богатая и знатная хозяйка великолепного Гринхолла, приютила у себя свою юную племянницу, она и понятия не имела о том, что принесет ей ее добросердечность. Кажется, огненноволосая красавица Вивиан добивается лишь одного: женить на себе Энтони Крэнфорда, своего кузена однако леди Крэнфорд желает женить сына на богатой невесте, и интриги племянницы ей совершенно не по душе. Ведь Вивиан, хоть и прекрасна, как ангел на земле, не имеет ни цента приданого, но за ангельской внешностью скрываются уверенность и целеустремленность, и если Вивиан Коуэлл решила добиться своей цели – она готова противостоять всему миру.Первый том дилогии "Бескрылая птица".





Анна Морион

Бескрылая птица





Глава 1


– Скорей, Джейн! Она приехала! – вдруг раздался радостный возглас горничной Эмили, а через секунду в дверях кухни появилась и сама девушка. Ее красивое тонкое лицо сияло, а в серых глазах сверкало предвкушение веселья.

– Как приехала? Уже? Но комната не подготовлена! Ковер не вычищен! Цветов в вазе нет! – воскликнула на это Джейн: именно ей леди Крэнфорд – хозяйка дома, поручила подготовить комнату к приезду неожиданной, но чрезвычайно любопытной особы.

«Джейн, – сказала леди Крэнфорд за завтраком, – подготовь покои для гостей в Северном крыле. Первую комнату справа по коридору. Сегодня приедет моя племянница, и все должно быть в идеальном порядке. Поменяй простыни на шелковые и собери в саду красивый букет, но не трогай мои гладиолусы». Надолго ли она к нам, мэм? Стоит ли мне почистить ковер?» – робко спросила Джейн, желая узнать о гостье как можно больше и распространиться об этой неожиданности всей домовой челяди. Ведь никто в доме даже и не подозревал о том, что у леди есть племянница! Леди никогда о ней не упоминала! «Да, ковер следовало бы выбить и почистить, – равнодушным тоном ответила на это леди Крэнфорд. – Она приедет после обеда».

«И комнату убрать, и ковер выбить да почистить! И все как можно скорее!» – пронеслось в голове у бедной Джейн. Но она лишь сделала книксен и сказала: «Как прикажете, мэм!».

И вот, эта особа, из-за которой хозяйка заставила Джейн так нервничать, была здесь! В Гринхолле! А ведь ковер так и не вычищен! Красивая серебряная ваза пуста! И какой черт дернул ее за язык спросить про ковер? Ах, что же скажет на это леди Крэнфорд?

«Но ведь гостья должна была приехать лишь вечером! Не моя вина в том, что она заявилась после ланча!» – успокоила себя бедная Джейн и, заправляя выбившиеся черные пряди волос обратно под белый рабочий чепец, торопливо оставила свою тарелку горячего супа и почти побежала из кухни, находившейся в дальнем крыле дома, в огромную прихожую, пожертвовав своим ланчем. Что говорить! Порою любопытство заглушает песни голодного живота!

Девушка присоединилась к подругам, собравшимся у одного из дальних окон, и, вытягивая шею, бросила взгляд на широкий каменный двор, по которому осторожно катилась довольно старая черная карета, запряженная парой усталых серых лошадей.

– Племянница леди, а приехала на такой развалюхе! – тихо хмыкнула себе под нос Эмили.

– Да и лошади вон какие старые на вид! – хихикнула одна из кухонных.

– Как вы думаете, она красивая? – спросила Джейн.

– Кто знает! Сейчас посмотрим! – весело ответила ей Эмили, и подружки громко зашептались, упражняясь в остротах.

– Что тут за сборище? – вдруг раздался недовольный окрик дворецкого мистера Брауна: он терпеть не мог сплетен и держал прислугу в страхе одним лишь видом своей высокой худой седовласой персоны.

Горничные тут же покинули свои места у окна и поторопились скрыться на кухне, не желая вызвать недовольства ни мистера Брауна, ни леди Крэнфорд.

– Постой-ка, Джейн! – Властный женский голос заставил несчастную девушку вздрогнуть.

Джейн послушно остановилась, обернулась и присела в книксене: с красивой широкой лестницы спускалась никто иная, как сама хозяйка дома.

Это была немолодая, но все еще красивая женщина пятидесяти двух лет, одетая в строгое черное шелковое платье (она все еще носила траур по супругу, ушедшему в мир иной десять лет назад). Ее тронутые сединой красивые темные волосы были уложены в высокую прическу, которую она обычно носила по будням. Во всей ее все еще стройной фигуре чувствовалась настоящая леди, представительница одной из самых знатных семей Англии. Холодные голубые глаза леди Крэнфорд всегда заставляли и Джейн, и всю челядь поместья цепенеть от страха, а по всегда спокойному, без единой эмоции лицу этой женщины нельзя было прочесть, что у нее на уме: в гневе ли она? Чем-то недовольна? Собирается отчитать или просто дать распоряжения по тому или другому делу?

– Покои готовы? – вновь обратилась леди Крэнфорд к Джейн.

– Увы, мэм, гостья появилась так внезапно, и я не успела… – начала было робко оправдываться та.

Хозяйка остановила ее нетерпеливым взмахом своей белой руки и сказала:

– Что ж, тогда просто смени постельное и принеси цветы. Ковер подождет другого дня. А сейчас пойдем со мной: я представлю тебя моей племяннице. Насколько я понимаю, вы одного возраста. Будешь прислуживать ей.

«Так этой гостье девятнадцать, как и мне!» – подумала Джейн: она была более, чем довольна, тем, что хозяйка освободила ее от обязанности вычистить тяжелый толстый ковер комнаты для гостей. Прислуживать юной мисс? Что ж, это не так утомительно, как натирать полы и каждодневно вытирать пыль с каждой вещицы огромного трехэтажного особняка!

– Я уже постелила новое постельное, мэм. Цветы будут в вазе через минуту, если вы позволите мне отлучиться в сад, – вымолвила горничная, не смея взглянуть в лицо хозяйке.

– Позже. Это потерпит. Иди за мной. – Леди Крэнфорд равнодушно прошла мимо Джейн, и та поспешила за нею во двор.

Карета медленно подъехала к парадному входу.

– Не знал, что мы ожидаем гостей. – Эта фраза принадлежала мистеру Энтони Крэнфорду, младшему сыну леди Крэнфорд. Этот красивый статный мужчина двадцати пяти лет вызывал восхищение всех молоденьких горничных, в том числе и Джейн, поэтому, увидев его, одетого в дорогой охотничий костюм, с ружьем на плече, девушка покрылась румянцем и поспешила перевести взгляд на карету.

Но Энтони Крэнфорд не заметил горничной Джейн, даже несмотря на ее миловидность. Единственной девушкой Гринхолла, которая привлекала его внимание, была Эмили, а та, красивая и острая на язык, не теряла ни малейшей возможности пофлиртовать с хозяйским сыном, естественно, избегая пытливого взгляда его матери.

– Да, ожидаем, – равнодушным тоном ответила сыну леди Крэнфорд. – Это дочь моей глупой сестры.

– Которую твой отец лишил наследства? – уточнил мистер Крэнфорд, вальяжно подходя к матери.

– Да, дочь Кэтрин, – подтвердила его мать. – Моя младшая сестра вышла замуж против воли нашего отца за нищего мелкого дворянина и разбила сердце нашей матери. Глупая!

– И что же ее дочь?

– Будет жить с нами. Кэтрин умерла много лет назад, а перед смертью написала мне с мольбой помочь ее дочери, Вивиан.

– Красивое имя, – усмехнулся на это Энтони. – Значит, ваша нищая родственница будет жить под вашей крышей? Даже после того, что сделала ее мать?

– Ты же знаешь, мой дорогой, какое у меня жалостливое сердце. Я не смогла отказать умирающей сестре.

– Почему же тогда эта Вивиан появилась здесь лишь сегодня?

– Я написала ее отцу, что приму ее в свой дом и под свою опеку лишь после того, как ей исполнится восемнадцать лет. Надеюсь, она красива, и я быстро найду ей партию. Конечно, с ее происхождением, на богатого знатного жениха рассчитывать ей не стоит. – Леди Крэнфорд сузила глаза. – Она выйдет за первого, кто попросит ее руки.

– Матушка, вы само благородство, – сказал ее сын и поцеловал холодную белую ладонь своей матери.

«Стало быть, бедная безродная родственница! – насмешливо улыбнувшись, подумал он. – Видимо, матушка горячо любила свою падшую сестру, раз взвалила на свои хрупкие плечи такую обузу. Что ж, я буду вежлив, но не более. Не хватало еще, чтоб меня и эту безродную девчонку видели вместе!»

Но насмешка сошла с его губ, едва его нищая кузина грациозно спустилась с кареты и предстала перед взором Крэнфордов.

«Какой ужас!» – пронеслось в разуме леди Крэнфорд. Она окинула племянницу с головы до ног бесцеремонным взглядом, и ее красивый рот превратился в тонкую безжизненную линию.

– Всевышний! Вы только гляньте! Видали когда-нибудь такое? – воскликнула на кухне одна из горничных: она стояла на стуле и выглядывала в маленькое окно, расположенное высоко на стене. Как удобно, что из этого окошка открывался вид, хоть и дальний, на двор дома.

– Что там, Мэри? Что там? – тут же раздался гул голосов ее подруг.

– О, вы не поверите! Боже, да разве такое бывает? – вместо ответа вновь воскликнула Мэри. – Не буду говорить! Сами все увидите!

А в это время виновница всеобщего внимания без страха и робости смотрела в лицо своей тетушки.

Зеленые, сияющие смелостью глаза встретились с холодными голубыми.




Глава 2


– Тетушка Беатрис! Я бесконечно благодарна вам за то, что вы позволили мне стать частью вашей прекрасной семьи! – красивым, довольно высоким, но нисколько не резким голосом сказала прибывшая племянница и сделала очаровательный книксен. Затем, взглянув на своего кузена, она вновь присела в книксене и сказала: – Добрый день, сэр!

– День и вправду добрый, – непринужденно ответил Энтони, пристально глядя на девушку с плохо скрытым восхищением.

«Так эта птичка и есть моя дражайшая нищая кузина? Что ж, матушка должна быть довольна: перед зеленоглазой феей не устоит ни один трезвомыслящий холостой мужчина!» – невольно подумал мистер Крэнфорд.

– Добро пожаловать в Гринхолл, дорогая племянница, – прохладным тоном сказала леди Крэнфорд. Однако всякий смышленый человек легко понял бы, что это была всего лишь дань вежливости, ведь нищие родственники – самые нежеланные гости. – Надеюсь, длинная дорога не утомила тебя?

Энтони почувствовал легкую досаду на свою мать: тон ее голоса был таким равнодушным и холодным, что мог легко напугать и огорчить его юную кузину, наверняка, ожидающую более теплого приема.

– О, дорогая тетушка, не беспокойтесь! Всю дорогу я спала и проснулась лишь у ворот Лондона. К тому же Филип, наш кучер, знает, как нужно править каретой, чтобы не утомить меня. Может ли Филип и лошади переночевать в ваших конюшнях? Завтра на заре он отправится обратно в Кэстербридж, – словно не заметив холодности своей тети, с улыбкой ответила Вивиан.

– Безусловно. Я распоряжусь, чтоб твой кучер и твои лошади были накормлены и получили крышу над головой, – ответила та.

«Господь всемогущий! Эта девушка, должно быть, прибыла с самого Рая!» – думала Джейн, внимательно прислушиваясь к разговору своих господ и их гостьи.

До встречи с Вивиан, ни леди Крэнфорд, ни ее сын, ни горничная Джейн даже не подозревали о том, что на грешной Земле можно встретить самого настоящего ангела: так ослепительно красива была Вивиан Коуэлл – дочь падшей сестры хозяйки Гринхолла, бедная родственница и нежеланная гостья.

Первым, что бросалось в глаза, были рыжие волнистые волосы, такие яркие, будто пылали диким пламенем. И несмотря на то, что эти волосы были убраны в высокую скромную прическу, пара локонов выбились из-под шпильки и падали на белоснежное, тонкое, удивительно красивое лицо девушки, словно давая ее собеседникам намек на то, какое огненное великолепие ждет их, когда Вивиан избавиться от прически, сдерживающей его. На удивление, на лице девушки почти не было веснушек, лишь несколько рыжих милых точек покрывали изящную переносицу и молочно-белые, с довольно острыми скулами щеки. Пухлые красные губы улыбались самой обворожительной улыбкой, какую только может представить воображение. В красивой формы ушах мягко сияли маленькие круглые золотые клипсы. Но самым великолепным украшением Вивиан были ее глаза: зеленые, как изумруды, обрамленные длинными рыжими ресницами, они пленили взгляды, а мягко изогнутые густые рыжие брови придавали им таинственности. Несмотря на пыльное, устаревшего фасона зеленое хлопковое платье, довольно поношенные белые шелковые перчатки и туфли, с весьма очевидными сбитыми носками, Вивиан Коуэлл привела в восхищение всех, находившихся в особняке. Всех, кроме леди Крэнфорд.

Энтони не отрывал восхищенного взгляда от своей кузины, и это не на шутку обеспокоило и даже напугало его матушку. А вдруг ее племянница вскружит голову ее сыну? А вдруг он захочет сделать Вивиан своей супругой? Этого не должно произойти! Его ждет партия с одной из богатых наследниц лондонской знати!

Сердце той, которую Вивиан называла «дорогой тетушкой», наполнилось досадой и неприязнью к своей «дорогой племяннице». Как посмела эта особа оказаться такой неслыханно красивой? Для чего ей эта красота? Что она, леди Крэнфорд, будет делать со всеми ухажерами и поклонниками этой красавицы с зелеными, как у ведьмы, глазами?

«Ни капли не похожа на мать! Должно быть, эти ужасные рыжие волосы она унаследовала от своего нищего отца. Ах, Кэтрин, моя глупая сестра! Выйди ты за того, кого выбрал тебе в мужья наш отец, ты и твои дети были б близки мне, но ты решила погнаться за любовью и выбрала изгнание!» – так думала эта женщина, не отрывая от своей красавицы-племянницы пристального взгляда.

Но леди Крэнфорд не зря была леди: она скрыла неприязнь и досаду за фальшивой улыбкой и успокоила себя мыслью о том, что, без сомнений, Вивиан будет сбыта с рук в первый же ее выход в свет, как того и хотела ее тетушка.

Что до простушки Джейн, то едва увидев ту, которой ей посчастливилось прислуживать, она готова была пойти за Вивиан хоть на край света, хоть в огонь, хоть в воду. С того момента, как гостья предстала ее взору, эта ангелоподобная девушка стала ее идолом. Что стало причиной этого преклонения? Красота Вивиан? Ее мелодичный голос? Ее обворожительная улыбка? О, нет! Причина была проста: наметанный глаз Джейн, каждый день видевший представительниц высшего света Лондона и всей Англии, с первого взгляда на гостью определил, что та была бедна. Платье Вивиан было простым, элегантным, но бедным, слишком бедным по лондонским меркам. Сердце Джейн наполнилось сестринской любовью к этой прекрасной, но, увы, бедной родственнице богатой и знатной вдовствующей графини леди Крэнфорд, женщине, подобной ледяной статуе.

– Должно быть, ты голодна, моя дорогая, – сказала леди Крэнфорд племяннице. – К счастью, скоро будет ланч, но, безусловно, ты можешь получить сэндвичи и чай прямо сейчас. в

– Благодарю вас, дорогая тетушка, вы так любезны! Но я предпочла бы разделить трапезу с вами. Не беспокойтесь на мой счет. Не могли бы вы приказать доставить мой багаж в мою комнату? – спокойным тоном ответила ей Вивиан. Ее не пугала холодность тетушки, не обманула нарочитое благородство этой красивой леди, и не тревожила мысль о том, что думают о ней и ее бедном наряде богатые родственники. Она лишь продолжала улыбаться, ведь знала: сильнее красивой улыбки оружия не найти.

От нее не укрылось восхищение в голубых глазах стоящего рядом с тетушкой молодого красивого мужчины: он был высок, подтянут, темноволос. Ошибиться было невозможно: он был сыном леди Крэнфорд. Но каким из них? Благодаря рассказам отца, Вивиан была осведомлена о том, что в Лондоне у нее имелось два кузена. Один – наследник огромного состояния Крэнфордов, тот, кому перешел титул графа, другой – младший сын, тоже получивший свою долю наследства, но не имеющий ни титула, и ни даже четверти того, что досталось в наследство его брату. Вивиан знала горькую истину: ее мать, выйдя замуж по большой любви, лишилась всего. Все родственники словно забыли о ее существовании, а разъяренный непослушанием старшей дочери дед Вивиан переписал завещание, в котором он, пусть и не имея титула, но являющийся одним из богатейших людей королевства, оставлял все, что имел, своей младшей дочери – Беатрис, покорившейся его воле и ставшей женой того, кого он для нее выбрал. А так, как сам граф был несметно богат, брак с Беатрис лишь удвоил его состояние, и после его смерти это состояние перешло его старшему сыну. Леди Крэнфорд же, довольствовалась вдовьей долей, которая, отнюдь, не заставила ее изменить роскошный образ жизни, к которому она привыкла.

– Должно быть, вы мой кузен? – вежливо обратилась Вивиан к Энтони. – В ваших чертах безошибочно читаются черты моей дорогой тетушки.

– Именно, моя милая кузина, – улыбнулся тот и, взяв ее ладонь, облаченную в перчатку, мягко поцеловал ее, отчего шею и щеки Вивиан, против ее воли, залил яркий румянец.

«Какая наглость! Только приехала, а уже флиртует, как искусная распутница… И с кем? С моим сыном! А сам Энтони? Не спускает с нее глаз! – с гневом подумала леди Крэнфорд, наблюдая за тем, как молодые люди улыбаются друг другу. – Этому нужно положить конец!»

– Вивиан, позволь представить тебе моего младшего сына Энтони, – все же, но просто ледяным тоном сказала она племяннице, в этот раз не удосужившись скрыть свои истинные чувства за неискренним «дорогая».

«Младший! Как жаль… Но старший, должно быть, приедет проведать свою матушку, даже если он не живет с ней» – пронеслось в разуме Вивиан, и ее симпатии к молодому кузену тут же поубавилось.

– Мой старший сын Ричард живет отдельным домом. Он и его супруга недавно приобрели поместье на севере, но навещают нас довольно часто. Ричард знает, что я безумно скучаю по моим внукам, – словно прочитав мысли девушки, поведала леди Крэнфорд, нарочно упомянув о том, что ее старший сын женат, имеет детей и живет далеко от Лондона.

– О, я буду рада познакомиться с ним и моими маленькими племянниками и племянницами! – сложив руки на груди в трогательном жесте, воскликнула Вивиан, однако новость о том, что ее кузен граф женат, весьма расстроила ее чувства.

– На моего брата велась самая, что ни есть, настоящая охота. Но теперь он женат на очаровательной девушке и является отцом озорного мальчугана и двух розовощеких дочерей, – пояснил ей Энтони, любуясь прекрасным лицом гостьи. Он мог бы стоять так целый день, позабыв о пище и воде, и просто смотря на свою ангелоподобную зеленоглазую кузину. Но, поймав себя на этой мысли, молодой человек ужаснулся и поспешил отбросить охватившее его наваждение: прекрасно осознавая свое положение младшего сына, он знал, что единственным его способом обрести богатство была женитьба на одной из наследниц хорошего состояния, или же на девушке с богатым приданым. Взамен же он мог предложить себя, свое уважение и свою заботу. Да и все-таки, он был не каким-то мелким дворянином, но сыном графа, что давало ему преимущество перед многими потенциальными женихами.

– Должно быть, они настоящие ангелы, – улыбнулась кузену Вивиан.

«Еще бы на него велась охота! Ведь он – владелец такого огромного состояния!» – подумала она. Однако сказать эту фразу вслух она не решилась – боялась оскорбить чувства своей строгой на вид тети. Да и что о ней подумают эти напыщенные Крэнфорды?

– Так и есть, настоящие ангелы, – подтвердила ее тетя. – Но теперь вернемся к твоему багажу. Энтони, прикажи лакеям поднять чемоданы твоей кузины в ее комнату… – Но, взглянув на карету, в которой приехала Вивиан, и увидев привязанный к крыше один единственный чемодан, с трудом подавив в своем голосе насмешку, она спросила: – Это весь твой багаж, дорогая?

– Да, тетушка. Я не желала везти со мной много вещей: я закажу платья по последней лондонской моде, а также приобрету все, что достойно носить настоящей лондонской моднице. – Вивиан прекрасно поняла намек тетушки на ее бедность, но вновь скрыла свою боль за улыбкой.

Да и что она могла сказать? С трудом собрав средства на дорогу в Лондон, лондонских портных и модные магазины, она прибыла в Гринхолл, к своей богатой тетке, как нищенка, как попрошайка. Вивиан знала, что ей стоило быть благодарной за то, что ей позволили приехать и даже приняли под свою опеку. Она будет жить в этом огромном красивом доме, гулять по этим длинным большим балконам и трапезничать с Крэнфордами в их, должно быть, большой роскошной столовой. Тетушка обещала ее матери вывести Вивиан в свет и дать прием в ее честь (именно так написала Беатрис Крэнфорд своей умирающей сестре), что, вероятно, поможет Вивиан сделать хорошую партию.

Ведь единственной целью, с которой нищая племянница приехала в Лондон и готова была терпеть насмешки и холодность своих родственников, было найти и выйти замуж за богатого жениха.

– Что ж, тогда тебе следует пройтись по магазинам, и как можно скорее, – ответила на это леди Крэнфорд, но ее не оставляла мысль о том, что племянница рассчитывает на щедрость своей тетушки, что было так некстати: терпеть эту нахалку в своем доме? Да, в память о сестре. Но обновлять ей гардероб, да еще и по лондонским ценам? Нет, этому не бывать! – Но я должна предупредить тебя, что лондонские цены очень отличаются от тех, к которым ты привыкла в своем маленьком городе. Будь очень осторожна в том, как тратишь свои средства, – добавила она, чтобы дать племяннице понять, что все издержки по обновлению гардероба та обязана оплатить сама.

– Благодарю вас за заботу, тетушка. Я так и поступлю, – с очередной милой улыбкой, но с гневом в душе, сказала Вивиан: то, что тетушка считала ее нахлебницей и попрошайкой (а это было трудно не заметить), раздражало ее до глубины души. Ведь она и не собиралась выпрашивать у тетки денег на новые платья! У Вивиан есть свои средства! Неужели ее «добрая тетушка» думает, что гордость позволила бы ей, Вивиан, приехать с пустыми руками?

– Ты можешь пройтись по магазинам с Джейн, – с удовлетворением услышав ответ Вивиан, сказала ей леди Крэнфорд. – Джейн тоже девятнадцать, как и тебе. Она будет твоей личной горничной.

Джейн поспешно сделала книксен и улыбнулась Вивиан широкой искренней улыбкой.

– Буда рада служить вам, мисс! – тихо воскликнула она, и ее лицо просияло, как новенький цент.

Вивиан улыбнулась ей в ответ.

– Приятно познакомиться, Джейн. Уверена, мы прекрасно проведем время вместе! – дружественным тоном сказала Вивиан своей горничной.

Та не смогла найти слов в ответ и лишь вновь сделала книксен.

– Джейн, проведи мисс Коуэлл в ее покои. Энтони, распорядись насчет ее багажа. Ланч будет накрыт через час на Южном балконе, – властным тоном раздала приказы хозяйка Гринхолла (который после ее смерти должен быть унаследовать ее старший сын Ричард). – Но будь вовремя, Вивиан. Я не терплю опозданий.

Джейн и Вивиан направились в покои последней, а Энтони хотел было зайти в дом и отдать приказ насчет багажа кузины, как тихий, но властный голос матери остановил его на полпути:

– Не смей даже думать о ней, сын мой.

Энтони обернулся к матери, улыбнулся ей саркастической улыбкой и произнес:

– Матушка, я прекрасно знаю свое положение.

Та довольно усмехнулась.

Энтони продолжил свой путь.

Леди Крэнфорд поспешила в свой рабочий кабинет и заперла дверь на ключ, чтобы еще раз перечитать последнее письмо покойной сестры. Она хотела бы чувствовать к своей племяннице жалость, но, против своей воли, чувствовала к ней лишь неприязнь.




Глава 3


– А вот и ваша комната, мисс! Утром я вымыла ее до блеска. Увы, ковер не выбит… Вы приехали так внезапно, мисс… Но я сделаю это завтра! – прощебетала Джейн, когда довела Вивиан до высоких широких белых дверей.

– Не утруждай себя, Джейн. В этих покоях я буду только спать. Не для того я приехала из самого Кэстербриджа, чтобы проводить время в своих комнатах, – успокоила ее Вивиан: Джейн была безгранично дружелюбна, и гостье показалось, что они могли бы стать подругами. Ведь все подруги Вивиан остались позади, в ее родном городе, а в Лондоне она не знала никого, кроме как тетку и своего кузена. А ей так хотелось иметь рядом добрую душу, на которую можно было бы положиться и с кем посплетничать!

Конечно, Джейн была всего лишь безродной горничной, а Вивиан – дочерью, хоть и мелкого, но дворянина. Однако Вивиан знала: в дружбе нет рангов, есть лишь чувства. Девушки были одного возраста, одного роста и обе любили наблюдать за людьми, а потом хихикать над той или иной персоной по поводу и без повода. Молоденькие, ищущие веселья головушки.

– О, мисс, я уверена, что вы не будете скучать! Скоро начнется сезон! – отозвалась Джейн. – Наша мэм устраивает такие роскошные приемы! Столько гостей!

– Моей тетушке грех не устраивать приемы, имея для этого все необходимое! Этот дом может вместить в себя сотни гостей! – смешливо воскликнула Вивиан. – Но, Джейн, перестань называть меня мисс: зови меня просто Вивиан.

– Ну что вы, мисс, куда это годится: мне прислуге вас звать по имени? – Удивлению Джейн не было границ: эта красавица была так добра! Но все же, она не могла принять ее чрезмерной доброты: ей, простой горничной, дочери сапожника и прачки, не подобает называть эту прекрасную мисс с такой фамильярностью! – Но, если вы желаете, я буду звать вас мисс Вивиан.

– Что ж, все в разы лучше, чем мисс Коуэлл, – со смехом сказала на это Вивиан. – И все же, какой огромный и красивый дом у моей тетушки!

Этот комплимент был искренним: трехэтажный каменный дом представлял собой настоящий средневековый замок, но был полон света. Леди Крэнфорд любила дневной свет, поэтому тяжелые зеленые шторы, сшитые из настоящего бархата, спускались на большие, с чистейшими стеклами окна лишь, когда на город опускался ночной мрак. Полы и лестницы из белого мрамора блестели чистотой (хозяйка дома требовала мыть и начищать их каждый день). Ковры отсутствовали, зато на украшенных скромной, но элегантной лепниной стенах имелись прекрасные картины: оригиналы и копии известных художников. Через каждые двадцать шагов располагались белые мраморные скульптуры – копии работ именитых скульпторов. Леди Крэнфорд любила искусство и тратила на приобретение картин и скульптур огромные средства. После смерти своего супруга, который скончался от чахотки десять лет назад, она преобразила некогда темный и мрачный дом во вместилище света и искусства. Каждая вещица, каждая завитушка на резном потолке, каждая ваза с цветами – все было продумано до мелочей. И все же, этот светлый красивый дом дышал каким-то мертвым холодом и казался нежилым.

Увы, покои для гостей не отличались от других комнат дома и также представляли собой нечто холодное, элегантное, светлое. Однако мраморный пол здесь был покрыт толстым красным ковром, по которому приятно было ступать босыми ногами, что очень обрадовало Вивиан. Большая мягкая кровать с шелковыми простынями, белый комод, белые стены и потолок. Но у одного из окон все же располагались мягкая, обитая алым бархатом софа и два таких же стула, а рядом с другим окном стояли светлый резной туалетный столик и мягкий пуф. В центре этой алой группы стоял строгий на вид светлый столик, на котором красовалась прелестная серебряная, но совершенно пустая ваза.

– Здесь так холодно… И ни одного цветка! – тихо сказала Вивиан, зайдя в свои покои и оглядываясь по сторонам.

Джейн бесшумно шла за гостьей и не спускала с нее глаз.

– О, это моя вина, мисс Коуэлл… – начала было она.

– Мисс Вивиан, – спокойным тоном поправила ее Вивиан.

– Мисс Вивиан, – послушно повторила Джейн и виновато продолжила: – Леди Крэнфорд приказала собрать для вас красивый букет, но я не успела… Я могу сделать это сейчас! Я соберу для вас самый красивый букет в мире!

Джейн была готова сделать что угодно, лишь бы порадовать свою новую мисс: Вивиан выглядела несколько расстроенной и зябко обнимала себя за плечи, хотя за окном стоял солнечный июньский день.

– Здесь есть сад? – приподняла свои изящные брови Вивиан.

– Конечно, мисс! Самый большой и красивый во всем Лондоне! Наша мэм любит цветы и всяческие растения, – улыбнулась ей Джейн.

– Прекрасно! – Мисс Коуэлл широко улыбнулась и хлопнула в ладоши. – Пойдем вместе! Я сама соберу букет, а заодно полюбуюсь стараниями моей тетушки.

Девушки со смехом вышли из холодной белой комнаты и почти бегом направились в сад.

Джейн не преувеличивала, когда сказала, что саду леди Крэнфорд не было равных даже в таком огромном городе, как Лондон: он был прекрасен, богат растениями и цветами, и пах летом. Цветы сияли всеми цветами радуги, а также нежными оттенками каждого из семи, и их разнообразие радовало глаза и сердца любителей даров природы. Толстые смешные шмели летали с одного цветка на другой, иногда прогоняя севшие на широко раскрытые бутоны бабочек. Широкие ухоженные дорожки были вымощены большими плоскими каменными плитами – одно удовольствие шагать по ним и наслаждаться окружающей красотой. Посреди сада синело небольшое озеро с чистой холодной водой. Рядом с ним стоял небольшой деревянный домик, в котором обитало семейство двух белоснежных лебедей с пятью серыми птенцами. Недалеко от озера располагалась красивая деревянная беседка, в которой леди Крэнфорд и ее сын пили утренний чай в погожие теплые дни. Повсюду белели мраморные статуи полуобнаженных дев, а посреди сада звонкими струями играл небольшой круглый каменный фонтан, в котором часто можно было заметить купающихся и пьющих воду птиц.

– Какая красота! – с искренним восторгом воскликнула Вивиан: она никогда в жизни не видела такого количества цветов, а многие из них даже были незнакомы ее скромным познаниям в ботанике.

Джейн широко улыбалась: как приятно было видеть эту красивую мисс счастливой!

– Джейн, вот ты где! – вдруг раздался громкий женский возглас, и, обернувшись девушки увидели приближающуюся к ним молодую горничную.

– Это Эмили, она тоже горничная, – поспешила пояснить Джейн гостье.

– И много у моей тетушки слуг? – поинтересовалась Вивиан.

– Много, мисс Вивиан. Такой большой дом, а еще сад и парк требуют много рабочих рук. – Джейн терпеливо стояла на месте и ждала, когда Эмили, идущая быстрым нервным шагом, дойдет до нее и скажет, что ей понадобилось от нее, Джейн.

– Джейн! Мистер Браун ворчит и ищет тебя повсюду! – слегка запыхавшись, сказала Эмили, а затем присела перед Вивиан в глубоком книксене: – Добрый день, мисс!

– Прекрасный день! – дружелюбно отозвалась Вивиан, чувствуя на себе пристальный, полный любопытства взгляд Эмили. Она прекрасно понимала, какое впечатление производила ее ангельская внешность на окружающих и просто прохожих, и вовсе не чувствовала неловкости от такого настойчивого внимания горничной.

«Пусть восхищается. Прислуга любит красивых господ» – равнодушно подумала гостья и нарочно изогнула свои красные пухлые губы в очаровательной улыбке.

– Как жаль, что ты не можешь составить мне компанию, Джейн, – обратилась она к девушке. – Но, уверена, мистер Браун… Кто такой этот мистер Браун?

– Дворецкий, мисс! – с готовностью ответила Эмили, опередив подругу, уже открывшую рот для ответа.

Джейн бросила на Эмили недовольный взгляд: познакомившись с мисс Вивиан всего пятнадцать минут назад, она уже ревновала ее внимание к другим слугам.

– Не заставляй мистера Брауна ждать. Возвращайся ко мне, как будешь свободна. Я пока прогуляюсь по этому волшебному саду и соберу себе букет, – сказала Вивиан, снимая с рук свои белые перчатки.

Горничные сделали книксен и поспешили в дом, а Вивиан медленным шагом продолжила прогулку по саду своей тетушки. Шагая по каменным дорожкам, в море цветов, Вивиан усердно размышляла.

«Новый граф Крэнфорд уже не свободен! Тетушка Беатрис с таким довольным лицом поведала о его семье! Женат! Трое детей! Пожалуй, нам нужно придумать новый план и найти новую цель. Мой кузен Энтони очень хорош собой, но, увы, он всего лишь младший сын. – Мысли вились в огненоволосой голове девушки со скоростью света. Она машинально, но аккуратно срывала самые красивые, самые яркие цветы и складывала их в букет. – Нужно будет написать им. Они расстроятся… Ничего, Лондон богат женихами, да и сезон только начался… Но, Боже правый, какая жара! Только бы не сгореть на солнце!»

Вивиан смахнула пальцами несколько капель пота, покрывающих ее высокий белый лоб. Она не зря беспокоилась: как и у всех рыжеволосых персон, при малейшем контакте с солнечными лучами, ее нежная кожа краснела, а иногда даже покрывалась волдырями. А ведь ей следовало всегда оставаться ослепительной, потому что девушка знала горькую истину: если ты беден, красота – единственное твое богатство.

– Не забывайте надевать шляпку, милая кузина. В такую жару, на солнце, без шляпки, вам может сделаться дурно. – Вдруг услышала она за спиной голос своего кузена мистера Крэнфорда.

– Увы, моя любимая шляпка пропала: ее сдуло ветром, когда я любовалась видом моря, – с легкой досадой на свою неловкость ответила на это девушка. Она не стала оборачиваться к Энтони: он мало интересовал ее, и как мужчина, и как потенциальный жених. Ей незачем было пускать в ход свои чары.

– Должно быть, это большая утрата. Вы, девушки, всегда принимаете близко к сердцу потерю даже легко заменимых вещей, – улыбнулся Энтони. Он поравнялся с кузиной и теперь мог любоваться профилем ее лица.

– Вы правы, дорогой кузен: мы, девушки, так легкомысленны, – из вежливости, но не от желания поддержать беседу, сказала Вивиан, все так же не удостоив кузена взглядом.

– Какой красивый букет. Это вы составили его? – поинтересовался Энтони: он был слишком проницателен, чтобы не заметить равнодушие к нему своей кузины. Но он принял это за усталость: прекрасная гостья провела в карете много часов, и, естественно, это отразилось на ее самочувствии.

– Верно, дорогой кузен, я сама, – ответила ему Вивиан, наклоняясь к большому красному бутону розы, чтобы сорвать его, но уколола палец об острые шипы и невольно вскрикнула.

– Позвольте мне. – Энтони осторожно сорвал выбранный ею бутон и протянул его кузине. Та с готовностью приняла его.

Их пальцы соприкоснулись, и Вивиан, сама не зная отчего, залилась румянцем.

«Как она мила и скромна» – невольно пронеслось в разуме Энтони.

– Благодарю вас, мистер Крэнфорд, – тихо произнесла Вивиан и добавила розу к своему букету.

– Думаю, я не ошибусь, если предположу, что вы любите цветы, – вдруг широко улыбнулся ее кузен.

«И что с того?» – недовольно подумала девушка, но вслух сказала: – Как можно не любить цветы? Неужели найдется тот, кто совершенно равнодушен к этим прекрасным созданиям?

– Увы, такие особы существуют. Но, как вы смогли убедиться, Гринхолл равнодушием к цветам не отличается. Моя мать сама распланировала этот сад, и каждый цветок растет именно там, куда она приказала его посадить.

– У вашей матушки великолепный вкус.

– Вы сами похожи на цветок, милая кузина. На яркий, пылающий пламенем цветок, – искренне сказал Энтони и с удовольствием увидел, как шея и лицо его кузины вновь заалели.

Вивиан не смогла найти слов: этот красивый молодой мужчина был так галантен! Должно быть, он чрезвычайно романтичен, и лондонские красавицы просто падают к его ногам.

– Дорогой кузен, ваши слова так милы. Но, прошу вас, остерегайтесь говорить их при вашей матушке: она может неверно их истолковать, – все же, серьезно сказала девушка: только и не хватало того, чтобы тетя подумала, будто она, Вивиан, желает завладеть сердцем и душой ее сына!

– В сердце моей матери нет ни капли романтики, – с ироний в голосе успокоил ее Энтони. – И, прошу вас, называйте меня Энтони. Ведь мы довольно близкие родственники.

– Как скажете, Энтони. – Лицо Вивиан осветила широкая искренняя улыбка: оказалось, ее кузен был не так уж и плох! Возможно, они могли бы стать друзьями?

– Но теперь ступайте в дом: вы достаточно провели время на солнце, и вам нужен отдых. К тому же скоро ланч. Позвольте я проведу вас. – Энтони галантно подставил ей свой локоть.

– Вы правы: эта жара утомляет меня. – Вивиан положила свою красивую белоснежную ладонь плечо кузена, и молодые люди медленно, ведя оживленную беседу, направились в спасительную тень Гринхолла.

Едва зайдя в холл, они встретили саму хозяйку дома: она уже успела переодеться в новое, но вновь строгое черное платье и направлялась на кухню, чтобы лично, а не через экономку, отдать приказ купить к завтрашнему утреннему чаепитию шоколадных конфет новой марки, только вчера появившейся на прилавках магазинов. Леди Крэнфорд не ела шоколад и избегала сладостей, желая сохранить стройность фигуры, но Энтони с удовольствием вкушал две или три конфеты каждый день.

Но, едва взгляд хозяйки дома упал на Вивиан, идущую под руку с ее сыном, ее скулы заострились, а увидев разноцветный букет племянницы, она обратилась к ней ледяным, пробирающим до костей тоном:

– Вижу, ты собрала чудесный букет, Вивиан. Особенно красивы эти розовые гладиолусы, трогать которые я запрещаю даже своим любимым внукам.




Глава 4


Вивиан, еще несколько минут назад изнывающая от жары, покрылась крупными мурашками: тетя Беатрис выглядела грозной ледяной статуей, и взгляд ее голубых глаз обжигал племянницу холодом. Девушка судорожно сжала свой букет и, опустив взгляд на цветы, с ужасом поняла, что наделала: она сорвала гладиолусы тети. И даже не один, а (какой ужас!) целых три.

«Но как я могла знать, что они под запретом? Никто и словом об этом не обмолвился! Даже Энтони! А ведь он видел мой букет и эти злосчастные гладиолусы! Господи, ну за что мне это наказание? Она так разгневалась из-за каких-то цветов! Теперь она возненавидит меня!» – с ужасом подумала Вивиан.

Девушку охватила паника. Ее сердце забилось, как птичка в тесной клетке.

– Тетушка, мне очень жаль… – тихо начала оправдываться она.

– Моя кузина Вивиан получила эти гладиолусы от меня, – решительно перебил Энтони: девушку он заметил, как изменилась в лице его прекрасная кузина, и поспешил прийти ей на помощь. И как он не обратил внимания на эти цветы? Должно быть, слишком любовался этой огненоволосой девушкой.

– Но, Энтони, ты ведь прекрасно осведомлен о том, как я дорожу моими гладиолусами. – Лицо леди Крэнфорд тут же смягчилось: разве могла она гневаться на своего сына?

– Я знаю, матушка. Но они подходили букету моей кузины, я и решил, что в этот раз ты сделаешь исключение и позволишь Вивиан украсить этими гладиолусами ее покои. Возможно, я ошибся? В таком случае приношу свои извинения. – Энтони слегка поклонился своей матери.

– Нет, нет, ты поступил как настоящий джентльмен, – отозвалась на это его мать. На ее губах заиграла виноватая улыбка, и она поспешила смягчить ущерб, который принесла Вивиан своим неприветливым холодным тоном. – Прости, моя дорогая, я ошиблась. Эти гладиолусы мне как дети. Пусть же они радуют тебя своими красками.

– Благодарю вас, тетушка, вы так щедры. – Вивиан присела в низком книксене, не смея поднять на тетю взгляд.

«Энтони солгал ей, чтобы защитить меня! Как это мило! Он настоящий герой!» – невольно подумала она, полная благодарности к своему кузену.

– Пустяки, моя дорогая. Но стол уже накрыт, и вам обоим нужно сменить платье. Ты увидишь, почему я так люблю Южный балкон, – приветливо сказала леди Крэнфорд и, зашелестев своим длинным шелковым платьем, продолжила путь на кухню.

Как только хозяйка дома скрылась из виду, Вивиан громко вздохнула и взглянула на Энтони.

– Спасибо! Вы спасли меня! – тихо воскликнула она, положив руку на грудь: ее сердце все никак не желало замедлить свой ход.

– Не стоит благодарности, – улыбнулся ее кузен. – Я и сам позабыл о том, как рьяно моя мать оберегает свои гладиолусы. Но теперь ступайте в свои покои: вам необходимо освежиться. Я увижу вас через двадцать минут, за ланчем. – И, вдруг взяв ладонь девушки в свою, он прикоснулся к ней губами, а затем отпустил ее и направился к лестнице, оставив покрасневшую, как маков цвет, Вивиан удивляться его поступку.

В это время леди Крэнфорд дошла до кухни и, открыв дверь, с неудовольствием обнаружила там почти всю прислугу дома, столпившуюся вокруг стола, за которым обычно трапезничала челядь.

– Что здесь происходит? – спокойным, но властным тоном спросила она. – Разве у вас нет других дел, кроме как сидеть здесь и сплетничать?

– Простите, мэм! – раздался ей в ответ нестройный хор голосов, и прислуга поспешила покинуть кухню.

Как неловко! Ведь хозяйка дома не ошиблась: она застала прислугу за обсуждением новоприбывшей гостьи!

Виной всему была Эмили: нет, о нет! мистер Браун не посылал ее на поиски Джейн! Эмили сама решила найти ее, чтобы та рассказала ей и другим о новой мисс, а Джейн с готовностью поделилась своими впечатлениями и пела мисс Вивиан дифирамбы: она так красива! Она так добра! Лучше ее в мире никого не сыскать!

– Это уж точно: красотка, каких свет не видел! – вставила Эмили. – Пусть теперь эта французская крыса трепещет от ужаса!

«Французской крысой» прислуга Гринхолла называла первую красавицу высшего света Лондона – мадемуазель Люси де Круа. Как смела эта девица приехать в Англию и кружить головы английским аристократам в то время, как ее родная страна и бесстыжий выскочка воюют против английской монархии!

Но леди Крэнфорд пришла и испортила все удовольствие: на кухне остались лишь повариха и Джейн.

– Закупите пару фунтов шоколадных конфет новой марки. Говорят, они имеют просто отменный вкус, – распорядилась леди Крэнфорд. – А ты, Джейн, ступай к мисс Коуэлл: ей нужна твоя помощь.

Джейн молча сделала книксен и поспешила к своей новой мисс.

– Гертруда, ты знаешь, как я ценю твои кулинарные способности, – недовольным тоном сказала хозяйка дома поварихе. – Но, если застану тебя и кого-либо еще за бездельем и сплетнями, – прикажу мистеру Брауну рассчитать эту персону в этот же день. И передай это остальным. Надеюсь, такого больше не повторится.

– Не повторится, мэм! – воскликнула напуганная ледяным тоном хозяйки повариха Гертруда: она совершенно не желала потерять свое теплое насиженное место.

Удовлетворившись ответом, леди Крэнфорд направилась на Южный балкон.

«Возможно, эта Вивиан не так уж и плоха. Ее букет был так скромен… А ведь она могла бы принести в свои покои целую охапку моих цветов, – размышляла она по дороге: последнее письмо покойной сестры, в котором та умоляла Беатрис позаботиться о будущем ее дочери, смягчило ее сердце. Но губы леди тотчас сжались в тонкую линию: – Но Энтони… Его поведение мне не по душе: нужно побеседовать с ним. И с ней. Особенно с ней. Пусть даже не думает влюбить его в себя»

До ланча оставались всего пара минут, но Вивиан уже появилась на Южном балконе, сопровождаемая Джейн. До этого, запершись в покоях Вивиан, девушки поспешили подготовить гостью к ланчу с богатыми родственниками. Багаж Вивиан был доставлен в комнату еще до ее прогулки в саду, и, пока Джейн поспешно искала в чемодане, а затем гладила горячим утюгом с раскаленными углями платье, которое ее мисс желала надеть к случаю, сама Вивиан вымыла в холодной воде лицо, ладони и подмышки, и нанесла на шею каплю сладкого, но не приторно пахнущего парфюма. Затем Джейн помогла девушке надеть свежее платье и убрать в прическу выбившиеся непослушные рыжие локоны.

– Ланч будет иметь место на Южном балконе, – сказала Вивиан своей горничной, любуясь своему отражению в большом, украшенном дубовой резной рамой зеркале.

– Наша мэм любит иметь ланч там, мисс Вивиан, – отозвалась на это Джейн, также любуясь красотой своей новой госпожи.

– Много ли там солнца? Нужно ли мне надеть шляпку?

– Нет, мисс Вивиан: стол для ланча всегда ставится в тени.

– Прекрасно! – Вивиан схватила свои белые перчатки. – Что ж, я готова! Веди меня!

– Но, мисс, на вас нет ни одного украшения! – воскликнула Джейн.

– Это так важно? – поморщилась ее госпожа.

– Конечно, важно! Вы, должно быть, заметили, что леди Крэнфорд носит золотую цепочку с маленьким крестиком?

– О? Нет, должно быть, я упустила это из виду, – равнодушно бросила Вивиан, и это была чистая правда: при каждой встрече с тетушкой, девушка смотрела лишь в ее холодные голубые глаза, чтобы показать свое бесстрашие перед ней. – Но, если ты уверяешь, что это важно… – Не закончив фразы, она достала из чемодана небольшую круглую серебряную шкатулку, прижала ее к груди и тихо сказала Джейн: – Это украшения моей матери. У нее была сложная жизнь.

– О, мисс Вивиан, не сочтите за грубость, но я уже знаю кое-что о вашей матушке, – грустно улыбнулась та.

– Правда? Откуда же? – Вивиан бросила на нее удивленный взгляд.

– Пока ваша карета подъезжала к дому, леди Крэнфорд рассказывала о вашей матушке своему сыну, мистеру Крэнфорду. А я стояла за их спинами и все слышала.

– И что же моя тетушка поведала моему кузену?

– Не так уж много, мисс… Но из ее слов я поняла, что между ней и вашей матушкой были сложные отношения, – деликатно сказала Джейн. – Только умоляю вас, мисс Вивиан, не рассказывайте леди Крэнфорд о том, что я разболтала вам то, что услышала!

– Глупенькая, конечно же, я этого не сделаю, – вынужденно улыбнулась рыжеволосая красавица, польщенная доверием своей горничной, доброй милой Джейн.

«Значит, моя тетка нелестно отозвалась о моей бедной матери! Но стоит ли удивляться? Должно быть, она безумно рада, что поступок моей матери привел к тому, что все наследство моего безумного деда досталось ей одной! Знаю: она презирает мою мать и презирает меня! Но, дорогая тетушка, я – не моя мать и не позволю портить мне жизнь! Презираете меня? Презирайте! Но именно я использую вас и ваше притворное гостеприимство, и именно я одержу победу, а, достигнув своей цели, втопчу ваше имя в грязь!» – с гневом в душе подумала Вивиан. Рассказ Джейн привел ее в бешенство, однако она умела скрывать свои чувства и улыбаться тогда, когда ей хотелось рвать и метать от гнева.

Отныне Вивиан знала: пути назад нет. Она не могла простить тете того, что та оскорбила память ее любимой матушки.

Открыв шкатулку, девушка достала тонкую золотую цепочку с маленькой фигуркой птицы в полете и надела ее на свою красивую белую шею.

«Я не боюсь вас, тетушка. Во мне нет ни капли страха ни перед вашим голосом, ни перед вашим холодным взглядом!» – насмешливо улыбнувшись, подумала мисс Коуэлл, а затем вслух добавила: – Веди меня, Джейн. Моя тетушка не любит опозданий.

Появившись на Южном балконе, где уже заняли за круглым, богато накрытым столом места ее родственники Крэнфорды, Вивиан, в своем нежно-голубом хлопковом платье, еще прекраснее прежнего, произвела на них неизгладимое впечатление: Энтони был ослеплен ею, а его мать с подозрением сузила глаза и с тревогой наблюдала за тем, как ее сын все больше и больше попадал под коварные чары своей бедной родственницы. В этот миг леди Крэнфорд еще больше утвердилась в своем намерении выдать нерадивую племянницу за первого, кто попросит ее руки. Пусть даже это будет больной и беззубый уродливый старик, только бы как можно скорее сбыть Вивиан с рук и защитить от нее наивного, ослепленного ее дьявольской красотой Энтони.

Молодой Крэнфорд поспешил провести кузину к столу и усадить ее на красивый, обитый тканью стул.

– Какое красивое украшение, – бросив взгляд на шею племянницы, слегка дрожащим голосом сказала леди Крэнфорд.

– Благодарю вас, тетушка. Оно досталось мне от моей матери, – очаровательно улыбнулась ей Вивиан.

«Дорогой Господь, неужели она нарочно причиняет мне боль?!» – содрогнулась в душе леди Крэнфорд, но ответила Вивиан спокойной улыбкой, такой неподходящей ее голубым, пронзающим холодом глазам.




Глава 5


Несмотря на безмолвную напряженность, царившую за ланчем и которую невольно ощущали все трое, трапеза прошла в милом обсуждении сегодняшней жары, великолепного сада леди Крэнфорд и последних слухов из королевского дворца. Однако, затем беседа плавно перешла в обсуждение политики и войны, и Вивиан, прибывшая из маленького отдаленного городка, не могла поддержать эту часть разговора, но внимательно ловила каждое слово, сказанное ее тетушкой и кузеном. Лишь через некоторое время Энтони заметил, как молчалива стала его кузина, и понял, что ей просто нечего сказать ни о королевской семье, ни о политике, ни о идущей с Францией войне. Да и откуда провинциальной девушке владеть этими знаниями? Почувствовав досаду, Энтони принял попытку повернуть разговор в другое русло, но его мать упрямо возвращалась к интересовавшим ее темам и пространно разглагольствовала о том или ином событии.

– Матушка, наши разговоры о политике и войне утомляют нашу гостью, – наконец, прямо сказал Энтони своей матери.

– Это правда, моя дорогая? – вскинула брови леди Крэнфорд, хотя прекрасно видела скучающие глаза племянницы, которая, от скуки, перебирала длинными белыми пальцами золотую цепочку на своей шее.

– Увы, тетушка, я не сильна ни в королевских сплетнях, ни в политике, ни в войне, – честно ответила та: ее ужасно раздражала манера тети Беатрис вести длинные монологи о том, что ее, Вивиан, ничуть не интересовало. Направляясь на ланч, девушка предвкушала услышать последние новости о сезоне, высшем свете, моде и танцах, поэтому сейчас изнывала от скуки, небрежно облокотившись на спинку стула (что было вопиющей грубостью, по мнению ее тети). Но, услышав слова Энтони, искренне желающего вновь дать ей возможность принять участие в беседе, Вивиан выровняла спину и благодарно улыбнулась кузену, к большому неудовольствию его матушки.

– Но тогда что же тебя интересует? – нарочно удивленным тоном спросила леди Крэнфорд, словно ее племянница была невежественной дурочкой.

– Меня интересуют более практичные вещи, тетушка, – вежливо, но с напором ответила на это Вивиан.

– Какие, например? – обратился к ней кузен.

– В первую очередь, меня интересует, когда и как вы планируете представить меня свету, – пристально глядя в глаза леди Крэнфорд, сказала девушка.

«Какая цепкая! Только приехала, и вот, уже требует, чтобы я отодвинула все свои дела на задний план и всецело посвятила себя ее дебюту! – с легкой усмешкой подумала ее тетя. – Но это и к лучшему: чем раньше эта девица выйдет в свет, тем быстрее она выйдет замуж, и ее замужество освободит меня от обязанности опекать ее»

– Ты права, дорогая. Но давай обсудим это чуть позже, за вечерним чаем в беседке у озера. К тому же не думаю, что обсуждение твоего дебюта будет занятной беседой для Энтони: молодые люди мало интересуются подобными вещами, – наигранно улыбнулась леди Крэнфорд.

– Вы правы, матушка: меньше всего на свете я желаю слушать о ваших женских штучках. Пусть ваши женские тайны останутся для меня неизведанной Вселенной, – тихо рассмеялся на это Энтони. – Но, если трапеза подошла к концу, прошу простить меня: у меня есть кое-какие планы.

– Конечно, мой дорогой. Мы не будем задерживать тебя, – улыбнулась его мать, в этот раз совершенно искренней улыбкой. – Ты тоже можешь быть свободна, Вивиан: но ровно в семь часов я жду тебя в беседке у озера.

– Благодарю вас, тетушка. Я буду в своей комнате: кажется, я и правда устала с дороги. – Вивиан с готовностью поднялась со стула, сделала книксен и направилась в свою комнату.

– До вечера, матушка. – Энтони поцеловал руку своей матери и тоже исчез с балкона, оставив леди Крэнфорд в одиночестве.

Но та не скучала: ее мысли были где-то далеко, в прошлом. И ее сердце сжималось от боли, а душа была полна щемящей тоски.

Несмотря на то, что Вивиан и Энтони покинули Южный балкон одновременно, они не стали вести долгую беседу, а лишь пожелали друг другу хорошего дня и разошлись по своим покоям. Девушка была раздражена пренебрежением к ней тети, а приказ последней прийти в беседку у озера даже разгневал ее: она, Вивиан, не прислуга, а гостья! Ее тетка не имеет права командовать ею! За прекрасным лицом ангела скрывался вспыльчивый жгучий темперамент.

Дойдя до своих покоев, Вивиан весьма громко хлопнула дверью, а затем в сердцах бросила на красный ковер свои белые перчатки и тихо воскликнула:

– Эта женщина! Злая чопорная старуха! Ненавижу ее! И сколько мне еще придется выносить ее приказы? Хоть бы поскорее выйти замуж!

Девушка подошла к большому окну и вперила взор на каменный двор, куда, собственно, выходили окна ее покоев.

«Нужно написать им. Они должны знать, что я сделаю все от меня зависящее, чтобы воплотить наш план в реальность. Я не подведу их! – Думала она, нахмурив брови и играя пальцами со своей цепочкой. – Поэтому я должна и виду не подавать, что каждое слово и каждый поступок моей бессердечной тетки бьют меня, как пощечины. Эта женщина – сам Дьявол в платье! Я вытерплю все, и, Господь свидетель, не дам ей удовольствия видеть мои слезы!»

Вдруг зоркие зеленые глаза мисс Коуэлл заметили во дворе Энтони Крэнфорда: он шагал к ожидающему его, новенькому на вид открытому экипажу с парой белоснежных лошадей. Словно почувствовав на себе чей-то взгляд, молодой аристократ остановился, обернулся и поднял взгляд на окно, у которого стояла его кузина. Не ожидав этого его поступка, Вивиан не сразу нашлась, что делать, но улыбнулась и слегка помахала ему рукой. В ответ Энтони тоже улыбнулся и коснулся пальцами своей высокой черной шляпы, а затем ловко запрыгнул в экипаж, и тот тотчас повез его к большим железным воротам, ведущим из Гринхолла в центр города.

«Мой кузен так галантен… И как только у моей жестокой тетки родился такой замечательный сын?» – невольно подумала Вивиан, провожая экипаж взглядом.

В двери постучали.

Девушка глубоко вздохнула, пытаясь вернуть себе спокойствие, и вновь спрятала свои истинные чувства за ослепительной улыбкой.

– Войдите! – сказала она.

В покои вошла Джейн.

– Прошу прощения, мисс Вивиан, за беспокойство. Я лишь хотела узнать, нужно ли вам что-нибудь?

– Как хорошо, что ты здесь! – искренне сказала Вивиан: в этом большом мертвом доме горничная Джейн была чуть ли не единственным огоньком тепла, согревающим душу гостьи. – Я не отказалась бы от горячей ванны. Да, и принеси мне пару чистых листов, чернила и перо: мне нужно написать домой.

– Как скажете, мисс Вивиан! – просияла Джейн и выскочила за дверь.

За то время, пока Джейн вместе с Эмили, которую та позвала на помощь, таскали в просторную ванную, стоявшую в покоях Вивиан за красивой переносной ширмой, ведра горячей воды, гостьей было написано пространное письмо, после переданное Джейн кучеру Филипу. Вскоре Вивиан лежала в горячей воде, смешанной с розовым маслом, и старалась не думать о том, что вечером ее ждал тяжелый тет-а-тет с тетей Беатрис.

Но чаепитие в беседке у озера прошло намного дружелюбнее, чем того ожидали и обе дамы, и за час ими были оговорены все детали будущего дебюта «дорогой» племянницы, а также пышного приема в ее честь в Гринхолле. Было решено: первый выход Вивиан в свет должен быть настоящим фурором, и этот фурор был назначен на пятницу: именно в тот день устраивался бал у герцогини Мальборо – самой популярной женщине Лондона и королевства после супруги Его Королевского Величества Принца Регента.

– Надеюсь, скоро мы найдем для тебя хорошего мужа, моя дорогая, – как бы невзначай, сказала леди Крэнфорд, когда чаепитие подошло к концу.

– Я тоже надеюсь на это, дорогая тетушка, – улыбнулась ей Вивиан.

– Этот сезон обещает быть очень удачным и для тебя, и для Энтони: ему нужно найти богатую невесту. – В этот раз хозяйка поместья решила убить все возможные надежды племянницы на брак с ее сыном и прямо заявила, какая судьба ожидала Энтони.

– Ваш сын очень привлекательный мужчина. Я уверена, что и он сделает очень хорошую партию, – совершенно спокойно ответила на это ее племянница. – Но сейчас я желала бы уединиться в своих покоях: этот день был полон событий и впечатлений. Признаться, я очень утомлена и мечтаю об отдыхе.

– Конечно, моя дорогая. Отдыхай, – было ей ответом.

– Благодарю вас, дорогая тетушка. – Вивиан присела в глубоком книксене и покинула беседку.

До волнительного события оставалась всего неделя, но в предвкушении его, Вивиан потеряла сон и аппетит, к тому же, у нее было немало забот, самой незамедлительной из которых было полное обновление гардероба по последней лондонской моде.



К счастью, Энтони Крэнфорду не пришлось обливаться потом, сидя в своем открытом экипаже под жгучим летним солнцем: небо вдруг затянулось тяжелыми серыми облаками, и улицы Лондона наполнились духотой, которая обычно устанавливается перед грозой. Сомнений не было: в скором времени должен был пойти дождь, и молодой аристократ с тоской подумал о том, что поступил неверно, выбрав именно этот экипаж Крэнфордов, купленный всего пять дней назад.

«Хоть бы успеть доехать до «Логова», не промокнув. Чудная погодка, что сказать!» – с усмешкой подумал он, подняв взгляд на затянутое тучами небо.

Словно насмехаясь над надеждой молодого человека, воздух вдруг пронзил громкий раскат грома.

– Томас, добавь-ка скорости! – с легким смехом сказал Энтони своему кучеру.

– Есть, сэр! – отозвался на это кучер и, слегка взвизгнув хлыстом, пришпорил белых лошадей.

Экипаж быстро покатился по вымощенным камнями улицам, едва не сбивая простой люд, перебегающий дорогу. Но вскоре удача изменила Энтони, и его экипаж застрял в пробке. Бог словно решил посмеяться над жителями Лондона: в одно мгновенье хлынул такой ливень, что трудно было разглядеть хоть что-то на расстоянии вытянутой руки.

«Дьявол! Этот костюм был доставлен только вчера! Какое невезение!» – пронеслось в голове у Энтони: он промок до нитки, впрочем, как и все те, кто в это время оказался на открытых улицах и площадях. А ведь этим элегантным темно-голубым костюмом он желал похвастаться своим друзьям. Увы! Костюм и шляпа были безвозвратно испорчены. Не пострадали лишь черные кожаные туфли.

Настроение молодого Крэнфорда сошло на нет, однако этот ливень заставил его отвлечься от странных, совершенно ненужных ему мыслей, которые не давали ему покоя всю дорогу: мысли о том, как прелестна его юная кузина Вивиан. Он видел перед собой ее смущенную улыбку и большие зеленые, как изумруды, глаза. И она была так трогательно беззащитна, эта девушка…

– Приехали, сэр! – вдруг услышал он громкий бас своего кучера.

«Должно быть, я вновь забылся. Только и осталось влюбиться в нищую кузину, насколько бы красивой она ни была!» – с насмешкой над самим собой подумал Энтони.

– Езжай домой и забери меня завтра в шесть, – скомандовал он кучеру: молодой повеса не желал опаздывать на завтрак в Гринхолле, зная, как его отсутствие за столом огорчит его мать. Этот молодой человек очень любил и уважал свою мать несмотря на то, что она с неодобрением относилась к его ночным кутежам с друзьями в «Логове».

«Логовом» назывался небольшой двухэтажный дом, который Энтони и два его друга арендовали почти на окраине Лондона. Предназначением этого места было: распитие крепкого алкоголя, развлечение с продажными женщинами и игра в карты на деньги. Однако, это не было чем-то вопиюще непристойным: почти все молодые аристократы Лондона кутили с таким размахом, словно эти ночи были последними в их жизнях. Что сказать, Энтони Крэнфорд был одним из них, и даже его матушка не могла остановить его от этих пьяных встреч с друзьями! Молодость, что с нее взять? С ее желаниями следует лишь смириться, или смотреть на них сквозь пальцы.

– А! Крэнфорд! – Послышался громкий крик, едва Энтони переступил порог «Логова». – Попал под этот жуткий ливень, приятель? Ну и везунчик же ты!

Навстречу новоприбывшему вышел его лучший друг – единственный сын и наследник богатого банкира Джереми Уингтон. Этот молодой джентльмен не мог похвастаться аристократическим происхождением, но, благодаря миллионам своего отца, Джереми входил в число друзей почти всех молодых аристократов Лондона. С Энтони Крэнфордом его связывала особо крепкая дружба: когда и как познакомились эти двое, а также, как нашли общий язык настолько разные по характеру и мышлению джентльмены, кажется, навсегда останется загадкой. Однако, леди Крэнфорд, которая недолюбливала Джереми из-за его «пагубного влияния на ее сына», подозревала, что Энтони имел несчастье познакомиться с Джереми Уингтоном на одной из студенческих попоек, когда оба учились в Оксфордском университете.

Джереми Уингтон был весельчаком с приятной, даже красивой наружностью: он обладал высоким ростом, длинными до плеч темными волосами и карими глазами, а на его лице никогда нельзя было увидеть даже намека на растительность – он всегда был гладко выбрит. Сын банкира всегда был одет со вкусом, имел талант писать любовные стихи, неплохо танцевал и мог выпить бутылку крепкого виски всего за четверть часа. Джереми любили в свете за веселый характер и будущие миллионы, которые принесут счастье одной из лондонских красавиц-аристократок. Единственной персоной, которой приходилось улыбаться этому бравому джентльмену фальшивой улыбкой, была графиня Крэнфорд.

– Проклятый дождь испортил мой новый костюм! – с легким смехом сказал Энтони, снимая с себя мокрый сюртук и откидывая его в угол небольшой скудно обставленной прихожей. – Как бы не подхватить простуду после того, как небо излило на меня Темзу!

– Ты прав, друг мой, ни слова больше! – Джереми хлопнул в ладони и крикнул куда-то в сторону: – Эдди! Неси-ка сюда стакан бренди, да пополнее! И не смей выпить по пути половину, черт усатый! – Затем он снова обратился к Энтони: – Да ты промок до нитки! Что ж, снимай свое тряпье: высушим его у камина. Все равно одежда нам сегодня не понадобится: наверху нас ждут красотки из борделя миссис Бри!

– Вечер обещает быть насыщенным, – усмехнулся на это Энтони, и вдруг перед его взором возникло прекрасное женское лицо, заставив молодого человека спросить: – Есть рыжие?

– С каких это пор тебе стали нравится рыжие? – хохотнул на это Джереми. – Хотя, молчи! Но тебе повезло: на нашем маленьком собрании присутствуют целых две рыжих девчонки. А Эдди уже положил глаз на двух блондинок.

– Если рыжих две, и блондинок тоже две, сколько же девчонок ты заказал? – рассмеялся Энтони. – Полборделя? Я прав?

– За кого ты меня принимаешь! – горячо воскликнул на это Джереми. – К нашим услугам все девки борделя и не меньше!

В эту ночь Энтони веселился с двумя рыжими продажными работницами борделя миссис Бри, представляя при этом, что в его постели лежит прекрасная огненоволосая кузина Вивиан. Сама же героиня его фантазий спала на шелковых простынях под защитой Гринхолла, но не видела ни одного сна и даже не подозревала о том, что ее кузен уже упал к ее ногам.

Величественный Гринхолл спал, и лишь одна персона не торопилась потушить свечу в своей большой холодной спальне: леди Крэнфорд держала в слегка дрожащих пальцах небольшой портрет, и ее губы двигались в молчаливом бормотании.




Глава 6


– Мисс Вивиан! – нарушил тишину спальни чей-то шепот.

Молчание.

– Мисс Вивиан! – Шепот стал чуть громче и настойчивее.

Вновь молчание.

– Мисс Вивиан! Доброе утро! Пора вставать! – Джейн легонько потрясла спящую девушку за плечо.

Вивиан недовольно заворчала, нахмурилась и спрятала лицо в подушку.

Джейн терпеливо подождала пару минут и вновь принялась будить свою госпожу.

– Мисс Вивиан! Уже утро! Вам пора вставать! – настойчиво сказала она и, подойдя к наглухо закрытым плотным темным шторам, резко открыла их, и комнату тут же наполнил бледный, но бодрый свет июньского лондонского утра.

– Нет, нет, я еще не готова! – тихим протестующим тоном сказала Вивиан: ее голос прозвучал глухо, ведь ее лицо все еще было спрятано в подушке.

– Но леди Крэнфорд приказала! Через полчаса она ждет вас к завтраку в Малой столовой! – Джейн подошла к кровати и решительно отобрала у Вивиан одеяло, отчего та зябко обняла себя за плечи, поджала под себя ноги, но продолжила лежать.

– Господи, снова она! Приказала! – проворчала мисс Коуэлл: – Который сейчас час?

– Половина седьмого, мисс Вивиан.

– Моей тетушке не спится, или, может, ей больше нечем заняться, кроме как завтракать так ужасно рано? – Вивиан поморщилась, но медленно поднялась с постели: увы, она понимала, что у нее не было возможности не появиться к раннему завтраку – она была в полной власти странного распорядка дня своей тети. В разуме девушки мелькнула мысль притвориться больной, но, подумав, что тогда ей нужно будет оставаться в комнате весь день, она отбросила эту мысль: ведь сегодня ее ждали магазины и ателье, в которых она купит и закажет красивые шляпки, платья, туфли, перчатки и зонтики! Нет, этим удовольствием Вивиан не могла пожертвовать даже ради еще пары часов сна!

– Вам нужно вставать так рано каждый день, мисс Вивиан, – тепло улыбнулась Джейн. – Наша мэм встает в пять утра, а ровно в семь, она, ее сын и гости садятся завтракать. И еще: каждое воскресение Крэнфорды посещают мессу.

– О, нет, только не это! – простонала Вивиан: она редко посещала церковь и по воскресеньям предпочитала спать до полудня. – Неужели все в этом доме любят вставать так рано и все так ужасно религиозны?

– В церковь ходят все. Прислуга встает в пять утра, мисс Вивиан. Я тоже встаю в пять. Но бедной Эмили приходиться вставать в четыре, чтобы к пяти подготовить теплую воду для умывания для мэм, одеть мэм и принести ей свежезаваренный чай.

– Бедняжка Эмили! Должно быть, к полудню она валится с ног, – искренне сочувствуя несчастной горничной, сказала мисс Коуэлл. – Но мне следует поторопиться… Как мне запомнить все правила этого дома? Поможешь мне, Джейн?

– Конечно, мисс Вивиан: именно для этого я здесь! Умойте лицо, а затем я найду вам подходящее для завтрака платье.

– Я собиралась надеть вон то желтое. – Вивиан небрежно кивнула на стул, на спинке которого аккуратно висело скромное по фасону, но довольно яркое хлопковое платье.

– Это платье не подходит: леди Крэнфорд не любит за завтраком ярких цветов, – решительно заявила Джейн. Она подошла к открытому, лежащему у стола чемодану, и достала оттуда бледно-зеленое платье. – Вот это в самый раз!

В ответ своей помощнице, Вивиан лишь тряхнула своей огненной гривой и подумала, что она ни за что не успеет привести себя в порядок всего за полчаса. Однако, благодаря Джейн, которой Вивиан была премного благодарна, утро было спасено, и ровно в семь мисс Коуэлл вошла в небольшую, но красивую и дорого обставленную столовую. Джейн даже успела убрать волосы госпожи в простую, но элегантную прическу.

– Какое чудесное утро! – появившись в Малой столовой, в сопровождении Джейн, с наигранной веселостью сказала Вивиан.

Леди Крэнфорд уже сидела за большим овальным столом, одетая в скромное черное муслиновое платье. Она окинула племянницу оценивающим взглядом и, с удовлетворением убедившись в том, что та соблюла установленный в доме этикет, улыбнулась и ответила:

– Ты права, Вивиан, замечательное утро. Какое милое платье. И цвет подходящий для спокойного завтрака. Надеюсь, ты хорошо спала этой ночью?

Вивиан грациозно подошла к столу, и лакей, стоящий у окна, тотчас бросился отодвигать для нее стул.

– Благодарю, – улыбнулась прислуге девушка, а затем обратилась к тете: – Я спала, как младенец! Я рада, что мой наряд вам по душе, дорогая тетушка. Это Джейн помогла мне выбрать его.

– Как любезно с ее стороны. – Леди Крэнфорд бросила на Джейн, оставшуюся стоять в дверях и ожидающую нового приказа хозяйки, равнодушный взгляд. – Джейн, сегодня ты будешь в полном распоряжении мисс Коуэлл. Возьмите мой экипаж и пройдитесь по магазинам.

– О, тетушка, вы так любезны. Я как раз собиралась попросить вас отпустить со мной Джейн: она лучше меня знакома с лондонской модой и будет мне ценной советчицей, – сказала на это Вивиан, слегка удивившись тому, что ее тетя добровольно предложила ей свой экипаж.

«Но стоит ли мне удивляться? – с едва заметной усмешкой на губах подумала девушка. – Все-таки, я ей родная племянница, и, бьюсь об заклад, она просто не желает испортить свою репутацию, ведь совсем скоро все узнают о том, что я нахожусь под ее опекой!»

Вивиан не ошиблась: леди Крэнфорд не могла допустить того, чтобы ее племянницу увидели разгуливающей по Лондону пешком. Что подумали бы ее друзья и другие представители высшего света города? Именно репутация была заботой хозяйки Гринхолла, но никак не комфорт племянницы. К тому же леди Крэнфорд поклялась себе сделать все, чтобы Вивиан как можно скорее нашла себе супруга, а для этого необходимо было окружить девушку заботой и мягко, но решительно подталкивать ее на желаемый «дорогой тетушке» путь. Однако, богатая тетушка не желала тратить на бедную дочь покойной сестры ни цента.

– Прекрасно. Надеюсь, вы проведете время с пользой. Мой совет: опасайся ярких цветов: они признаки плохого вкуса. Выбирай сдержанные цвета и фасоны. Не нужно перьев – они смотрятся отвратительно и дешево. И не забывай надевать шляпку, Вивиан. В Лондоне все особы женского пола должны носить шляпки, – посоветовала леди Крэнфорд и взяла в руки серебряные столовые приборы. – Но завтрак ждет.

Вивиан с готовностью последовала примеру тети, так как была очень голодна: вчера она нарочно пропустила ужин, и теперь ее желудок неумолимо просил пищи.

– Но разве мы не должны дождаться прихода мистера Крэнфорда? – вдруг спросила она, удивившись тому, что ее строгая тетя принялась завтракать без своего сына.

– Если он не появился ровно к семи, значит в Гринхолле его нет, – мрачно изрекла на это леди Крэнфорд: она прекрасно знала причину, по которой ее сын не появился к завтраку, и была крайне недовольна его очередным ночным похождением. Но графиня не посчитала нужным поделиться этим с племянницей, ведь, по мнению хозяйки Гринхолла, все, что касалось ее сыновей, совершенно не касалось Вивиан.

Леди Крэнфорд с недовольством ожидала того, что племянница продолжит расспрашивать ее об Энтони, однако, к ее огромному удивлению, Вивиан лишь пожала плечами, быстро позавтракала, попросила позволения выйти из-за стола, пожелала тете хорошего дня и покинула столовую.

– Альберт, когда мистер Крэнфорд появится дома, передай ему, чтобы он незамедлительно зашел в мой рабочий кабинет, – приказала леди Крэнфорд стоящему у окна лакею.

«А с тобой, сын мой, я проведу серьезную беседу: и насчет Вивиан, и насчет твоих пагубных развлечений» – подумала она и продолжила трапезу в полном одиночестве, обдумывая, когда и как ей устроить прием в честь племянницы, и с неудовольствием осознав, что на него придется хорошо потратиться.



Энтони появился дома лишь к полудню: несмотря на то, что он приказал кучеру забрать его в шесть утра, физическое состояние после долгой ночи, полной алкоголя, утех с проститутками и карточных игр, не позволило ему покинуть «Логово» раньше одиннадцати часов. Голова молодого джентльмена раскалывалась, он едва держался на ногах, но был весьма доволен проведенным с друзьями и работницами борделя миссис Бри временем. Испорченный вчерашним ливнем дорогой костюм теперь не казался ему такой уж большой трагедией, но он знал, что в Гринхолле его ожидал осуждающий взгляд матери, и это знание наводило на Энтони тоску. Однако, он не чувствовал себя «виновным в грехе пьянства и сладострастия», в чем иногда мягко упрекала его мать.

Сидя в экипаже, по пути домой, Энтони не мог отделаться от воспоминаний о прошедшей ночи: в рыжих девчонках борделя он видел Вивиан. Она была его наваждением, и ее образ не давал ему покоя.

«Неужели я влюблен в нее? – с искренним удивлением подумал молодой Крэнфорд. – Но возможно ли полюбить кого-то за такой короткий срок? Я познакомился с ней лишь вчера! Нет, думаю, это ее красота так действует на мой разум. Она самая красивая женщина в Англии и, возможно, в целом мире. Вивиан – моя кузина. Мне не стоит думать о ней… И все же, она не уходит из моих мыслей! Потерян ли я отныне, или смогу прогнать это непрошенное наваждение прочь? Энтони, не теряй голову! Ты знаешь, что почти все наследство отца перешло твоему старшему брату, а твоя судьба – жениться на богатой наследнице. Вивиан, как бы красива ни была, еще беднее тебя. Помни это, помни и не смей влюбляться в нее»

Когда экипаж наконец-то заехал во двор Гринхолла, Энтони поспешил в дом, чтобы добраться до своей комнаты и лечь спать: таким уставшим он был после веселой ночи в «Логове». Однако, едва хозяйский сын переступил порог красивых парадных дверей, как один из лакеев сказал ему: «Добрый день, мистер Крэнфорд. Леди Крэнфорд ожидает вас в своем рабочем кабинете».

– Благодарю, Джон. Я зайду к ней позже, – равнодушно ответил лакею Энтони: ему было совершенно не до бесед с матерью, и единственное, чего он желал в данный момент, было уединиться в покоях, наглухо закрыть темные шторы, снять с себя испорченный костюм, лечь в широкую кровать и спать до самого ужина.

– Леди Крэнфорд желает видеть вас незамедлительно, сэр, – осторожно добавил лакей Джон.

Эта фраза заставила Энтони почувствовать раздражение: значит, матушка все-таки решила показать свою власть и отдала ему, своему сыну, приказ? Ведь это был явный, совершенно не завуалированный приказ, и этот факт заставил молодого человека подумать о том, что не пора было бы ему съехать и тем самым избавиться от настойчивой материнской заботы?

Но Энтони не мог оскорбить свою мать: слишком сильно он уважал ее и высоко ценил все, что она для него делала.

Леди Крэнфорд могла бы просто выгнать своего сына из Гринхолла, ведь он был самостоятельным взрослым мужчиной, но вместо этого она радовалась его постоянному присутствию в доме, а также оплачивала его счета, совсем немаленькие, ведь Энтони любил разного рода развлечения, охоту и дорогие, сшитые по последней моде костюмы и дорогую обувь. К тому же между матерью и сыном с самого его рождения установились теплые нежные отношения. Поэтому в этот раз молодой джентльмен был готов простить матери ее приказ и послушно направился туда, где его ждали.

Кабинет, в котором леди Крэнфорд проводила каждый день по шесть часов, находился на третьем этаже, в конце длинного светлого коридора. Как и весь дом, рабочий кабинет вдовствующей графини был холодным, светлым и украшенным парой мраморных статуй. Здесь хозяйка дома лично занималась экономическими делами, сверяла счета, читала книги и писала письма. Она была умной женщиной и держала бразды правления Гринхоллом лишь в своих руках, не нуждаясь ни в советчиках, ни в секретарях.

– Добрый день, матушка, – без стука войдя в кабинет, бодрым тоном сказал Энтони.

– Добрый день, мой дорогой, – с улыбкой ответила ему леди Крэнфорд. – Присаживайся. Ты неважно выглядишь.

Перед приходом сына графиня подсчитывала деньги, ушедшие на содержание дома за последний месяц, но отложила документы и жестом указала сыну на стоящий у одной из стен стул.

– Вы совершенно правы, матушка, к тому же я очень устал и, возможно, усну прямо здесь, в вашем кабинете, за вашим рабочим столом, – усмехнулся Энтони и, подняв указанный ему стул, поставил его напротив черного лакированного стола матери.

– Тебе нужно выпить воды. Я сейчас же позвоню прислуге… – начала было леди Крэнфорд, чувствуя некоторую вину за то, что не позволяла Энтони отдохнуть после тяжелой ночи. Но в этот раз ее сердце подчинилось разуму: каким бы усталым ни был ее любимый сын, она не собиралась откладывать серьезный разговор о его будущем.

– Благодарю, не стоит, – настойчиво перебил ее Энтони, желая как можно скорее выслушать проповедь или выговор, а затем закрыться в своих покоях и уснуть. – Вы приказали мне прийти, и вот я здесь. Я слушаю вас, матушка.

Холодноватый тон сына не смутил графиню. Она сложила руки на животе, слегка откинулась на спинку стула и сказала:

– Думаю, нам пора прояснить сложившуюся ситуацию, мой дорогой.

– Какую ситуацию? – искренне удивился Энтони.

– Твое будущее зависит только от тебя. Надеюсь, ты помнишь, что выгодный брак…

– …это единственный мой шанс к безбедному будущему, ведь я не пригоден ни для армии, ни для чего-либо еще, – скучающим тоном перебил молодой Крэнфорд свою мать.

«С чего она вновь завела этот разговор?» – едва заметно улыбнувшись, подумал он.

– Я рада, что ты помнишь об этом. – Улыбка на лице леди Крэнфорд померкла. – Но, кажется, ты слишком легкомысленно относишься к своей репутации.

– Моей репутации? – вскинул брови ее сын.

– Именно, мой дорогой. Я прекрасно понимаю твои юные пылкие желания и чувства, однако, тяга к развлечениям подобного рода, и ты знаешь, какие развлечения я имею в виду, может уничтожить всякую надежду на твой брак с богатой девушкой. Ни один отец не желает своей дочери мужа, который проводит время с продажными женщинами и возвращается домой усталым и выглядящим так, словно тот всю ночь выпивал бутылку виски за другой. Поверь мне, я знаю, что говорю.

– Откуда моя милая женушка узнает о моих ночных развлечениях?

– Лондон, дорогой мой, не такой уж большой город. О тебе и твоих друзьях уже идут слухи. И эти слухи мне передал никто иной, как виконт Уилоби.

– Откуда старик Уилоби узнал об этом? – недовольно спросил молодой Крэнфорд: эта новость была, отнюдь, не из приятных.

– Откуда мне знать? Я лишь констатирую факт. Тебе пора повзрослеть, Энтони. Ты должен получить в жену богатую девушку. Богатую девушку, сын мой. – Леди Крэнфорд серьезно смотрела на сына, и на ее лице не было ни тени улыбки. – А теперь признайся мне: ты влюблен в Вивиан?




Глава 7


Услышав из уст матери такой неожиданный вопрос, Энтони саркастически улыбнулся и склонил голову на бок.

– Влюблен ли я в Вивиан? – издав веселый смешок, повторил он.

– Мне нужна правда. Лжи я не потерплю, – с нажимом сказала его мать.

– Моя дорога матушка, что заставило вас увериться в том, что я воспылал любовью к своей кузине? – рассмеялся молодой человек красивым бархатным смехом.

– Я не слепа, дорогой мой, и вижу, с каким восхищением ты смотришь на нее, – тихо промолвила леди Крэнфорд. Смешливая реакция сына на ее вопрос сбила ее с толку: он смеется? Неужели, ее подозрения настолько неуместны, что вызывают у Энтони лишь смех?

– Вивиан красива, матушка, и даже вы не в силах это отрицать. А я, все-таки, мужчина и ценю женскую красоту. Мое восхищение ею – естественная вещь, к тому же я никогда в жизни не встречал таких красавиц. До встречи с ней, французская роза, мадемуазель де Круа, была идеалом всех мужчин и предметом зависти многих женщин в нашем обществе, но, когда Вивиан выйдет в свет, бедной французской красотке придется уступить ей свой пьедестал, – терпеливо объяснил Энтони.

Но как он лукавил! Образ Вивиан преследовал его даже тогда, когда он развлекался с продажными женщинами! Однако молодой Крэнфорд понимал, что сказать правду матери было бы большой ошибкой, которая причинит вред, в первую очередь, самой его ни о чем не подозревающей юной кузине.

«Могла бы Вивиан полюбить меня? Когда я беседую с ней, она смущается, и ее щеки покрываются восхитительным румянцем… Как узнать, какие мысли скрываются в ее огненноволосой голове? Но скоро случится ее дебют, и за ней будут увиваться десятки поклонников. Будет ли она помнить обо мне, если ее внимания и руки будут добиваться…» – невольно подумал Энтони, как вдруг его прервал недовольный голос матери:

– О чем ты задумался, мой дорогой?

Тот взглянул на свою мать: она внимательно смотрела в его лицо, словно пыталась прочитать по нему мысли своего сына.

– Матушка, уверяю вас, вам не стоит беспокоиться. Вивиан красива и мила, но я не желаю прожить свою жизнь в бедности. К тому же я имею к ней лишь братские чувства и чувствую к ней жалость. В скором времени она удачно выйдет замуж, а я так же удачно женюсь, и вы поймете, как несправедливы были ваши слова. – Энтони поднялся на ноги. – И, поверьте, вам не следует вновь заводить со мной беседу на эту тему. Но я ужасно устал и желал бы вздремнуть.

– Конечно, мой дорогой. Ступай. Но пообещай мне, что эта ночь, полная алкоголя и разврата, была последней в твоей жизни. – Графиня тоже поднялась со стула. – Мой мальчик, все, что я делаю, я делаю для тебя.

– Я знаю, матушка. Благодарю вас за то, что вы открыли мне глаза на эту неловкую ситуацию. – Энтони сделал матери легкий поклон, покинул кабинет и поспешил в свои покои.

Шагая по длинному светлому коридору, молодой Крэнфорд слегка посмеивался: неужели его мать и вправду считает, что он готов пожертвовать своим безбедным будущим ради нищей, хоть и прекрасной, как ангел, кузины?

«Нет, я не влюблен в Вивиан. Ни капли. Я лишь восхищен ею. И, если у нее имеются ко мне нежные чувства – я не отвечу на них» – решил Энтони и, запершись в своих покоях, уснул сном мертвеца.



Джейн и Вивиан проводили день в визитах по лучшим ателье и самым дорогим магазинам Лондона. Обе девушки были в полном восторге: они шутили, смеялись, Вивиан примеряла все, что было ей по душе, а Джейн восхищенно ахала.

Красота Вивиан была магнитом для восхищенных взоров окружающих ее мужчин и завистливых взоров женщин. Все гадали: кто эта рыжеволосая красавица? А юные аристократки, посетившие те же магазины и увидевшие эту неизвестную им мисс, теперь не могли отделаться от мысли, что появление «той рыжей» испортит для них всю прелесть сезона.

– Кто та девушка, которая разглядывает ленты? И почему она следит за мной? – тихо спросила Вивиан свою новую подругу Джейн (теперь девушек, действительно, связывали узы дружбы).

Вивиан еще четверть часа назад заметила в магазине тканей и женских аксессуаров юную темноволосую красавицу, которая, стараясь не выдавать свое любопытство, скользила взглядом по фигуре и лицу мисс Коуэлл. Но Вивиан и виду не подавала, что заметила это непрошенное внимание, а лишь тихо поинтересовалась насчет нее у Джейн, которая, возможно, видела эту красавицу ранее, на приемах леди Крэнфорд. Ведь незнакомка была аристократкой, и никаких сомнений в этом быть не могло: ее дорогой наряд бросался в глаза, а ее темные, волнистые волосы, уложенные в высокую прическу, сияли здоровым блеском.

– Это мадемуазель де Круа! – мельком взглянув на темноволосую красавицу, прошептала Джейн на ухо подруге. – Она считается первой красавицей Лондона! Поклонников у нее просто тьма! Но, увидев вас, она, конечно же, поняла, что у нее появилась соперница!

– Соперница? Я не желаю быть чьей-то соперницей! – недовольно нахмурила брови Вивиан: это была сущая правда. Все, на то надеялась девушка, были всеобщие симпатия и благосклонность!

– Увы, мисс Вивиан, вы должны понимать, что теперь вы в Лондоне, в высшем обществе. А там, скажу я вам, бушуют такие страсти! А сколько сплетен появляется каждый день! – поспешила успокоить ее Джейн. – Видите ли, все знают, что отец этой мадмуазель предал своего господина Бонапарте и бежал в Англию. А там, во Франции, у него были конфискованы все его владения! Теперь он не так богат, как прежде, и пытается выдать дочь за кого побогаче. Много мужчин искали ее руки, но она всем отказала: ей подавай графа или герцога! Ха! – Горничная презрительно фыркнула.

– Но что предосудительного в желании выйти замуж за мужчину, который обладает высоким титулом? – шепнула Вивиан.

– Ну что вы, ничего плохого в этом нет! Но богатые герцоги не женятся на невестах, которые беднее их, даже на такой красивой, как мадемуазель де Круа. – Джейн пожала плечами. – Она выбрала дичь, которая ей не по зубам! Так и будет всю жизнь ходить в девках! И поделом ей!

Мисс Коуэлл фальшиво улыбнулась, пряча за улыбкой горечь: если эта красавица-француженка, дочь довольно богатого и знатного человека, имела лишь крохотный шанс на брак с одним из представителей английского высшего общества, то что ждало ее, Вивиан, дочь провинциального бедного джентльмена?

Сама того не осознавая, Джейн нанесла подруге душевную рану, но Вивиан промолчала об этом, ведь та сказала горькую правду: богатые аристократы не женятся на бедных красавицах. Они почти никогда не вступают в брак по любви, а руководятся трезвым рассудком. Богачи женятся на богатых невестах, пусть даже они некрасивы и обладают хрупким здоровьем, или уже больны.

«Ах, ну отчего Энтони – всего лишь второй сын? Я могла бы легко заполучить его! Жаль, что его старший брат уже женат, ведь теперь мне придется бороться за внимание богатых аристократов со многими великосветскими мисс! И, что еще хуже, – я обрела соперницу! Эта француженка явно не настроена на дружбу со мной… Да и разве могли бы мы стать подругами? Слишком похожи наши истории и цели! – с неудовольствием подумала Вивиан. – Напишу сегодня им и расскажу о француженке. Мне нужны новые указания!»

– Что ж, в таком случае, мне жаль эту мадемуазель де Круа. – Вивиан подмигнула Джейн, и та широко улыбнулась.

– Ох, мисс Вивиан, в новых нарядах вы будете еще прекраснее! И тогда эта девица просто умрет от зависти! – с восторгом прошептала Джейн.

– Но, думаю, мне все же следует свести с ней знакомство. Хотя бы ради приличия, – задумчиво протянула мисс Коуэлл и взяла в руки пару длинных белых перчаток. – А эти в моде? Какая прелесть! Таких у меня еще нет!

– Все аристократки их сейчас носят. Возьмите две пары, только белых. Их обычно одевают на всякие балы и приемы. Даже леди Крэнфорд часто носит такие. Но она всегда в черном. Все еще тужит по покойнику-мужу. – Джейн тихо прочистила горло и, едва слышно спросила: – Но, мисс Вивиан, что у вас со средствами? Сегодня вы купили так много и заказали штук пятнадцать новых платьев, а еще с десяток пар туфель…

– Милая Джейн, прошу, не думай об этом, – веселым тоном перебила подругу Вивиан. – У меня имеется достаточно средств, чтобы стать лондонской модницей. Но ты права: мне следует приобрести еще две пары перчаток… Нет, пожалуй, возьму три! И вот эти шелковые ленты… Ах, какая красота! Какие живые цвета! О, Джейн, я уже не могу дождаться своего дебюта! Как волнительно даже думать об этом! – Она мечтательно улыбнулась и прижала ладони к груди. – Я буду танцевать с самыми блестящими джентльменами! Какой из мужчин является самым желанным женихом в Англии?

– Герцог Найтингейл! – не раздумывая ни секунды, ответила Джейн.

– Найтингейл? (в переводе с английского «Соловей») – со смешком переспросила Вивиан. – Его предками были птицы?

– А, по-моему, звучит очень романтично! Идут слухи, что его прабабушка была любовницей одного из королей, и, к тому же, любила петь, а за это король подарил ей титул герцогини Найтингейл.

– Не прими за оскорбление, но, для горничной, ты прекрасно осведомлена и о моде в высшем обществе, и о первых мужчинах королевства! – шутливо сказала Вивиан подруге. – Но это прекрасно! Ты будешь моей советчицей здесь, в Лондоне, а когда я выйду замуж, то заберу тебя в свой дом и увеличу твое жалованье вдвое.

– О, мисс Вивиан, я надеюсь, вы найдете то, что ищете, – искренне ответила на это Джейн. – И я буду рада работать на вас! Леди Крэнфорд хорошо относится к своей прислуге, но, признаюсь вам, я ее боюсь… Когда она обращается ко мне, все внутри меня леденеет.

– Бедняжка Джейн! Как я тебя понимаю! Моя тетя иногда пугает и меня, – улыбнулась мисс Коуэлл. – И все же, откуда ты обладаешь такими обширными знаниями об английской знати?

Лицо Джейн покрылось легким румянцем.

– Я не подслушиваю чужие разговоры, нет! Просто, для знати, прислуги не существует. Аристократы и богачи не принимают нас даже за живых людей, а поэтому открыто обсуждают в нашем присутствии всех и все, что происходит в их кругу. А уж когда прием устраивает сама леди Крэнфорд, мы невольно получаем столько свежих новостей и сплетен, что порой не спим всю ночь, а тоже обсуждаем гостей и все, что от них услышали.

«Как удобно! Джейн станет моими глазами и ушами!» – подумала Вивиан и, взяв подругу за руку, ласковым тоном спросила:

– Дорогая Джейн, могу я попросить тебя об одолжении?

– Конечно, мисс Вивиан! – широко улыбнулась Джейн и крепко сжала руку своего идола.

– Когда услышишь сплетни о моей скромной особе – передай их мне. И, какими бы ужасными ни были эти сплетни, не бойся оскорбить мои чувства или расстроить меня. Мне важно знать все, что говорят обо мне в высшем свете, – вкрадчивым тоном попросила Вивиан.

– Уверена: после вашего дебюта, сплетни не заставят себя ждать. А я буду держать ухо востро. Но будьте готовы к тому, что вас будут поливать грязью завистливые девицы и старые девы!

– О, на этот счет у меня нет никаких сомнений! Но давай оплатим эти перчатки и пойдем выбирать шляпки! – Мисс Коуэлл широко улыбнулась и потянула Джейн за собой.

Быстро пройдя мимо мадемуазель де Круа, которая все никак не переставала глядеть на соперницу, девушки покинули магазин и быстрым шагом направились к экипажу, ожидавшему их за углом. Они были так увлечены обсуждением красавицы француженки, что не замечали ни окружающей суеты, ни карет, ни людей, и вскоре Вивиан нечаянно столкнулась с прохожим, идущим в противоположную сторону. Шляпка слетела с головы девушки, показывая миру роскошь огненных волос, которые, при солнечных лучах, горели ярче обычного.

– О, прошу прощения, сэр! – с раскаянием в голосе воскликнула Вивиан, взглянув на того, с кем столкнула ее невнимательность.

– Это я приношу вам свои извинения, мисс, – галантно ответил на это красивый, высокий, довольно молодой мужчина. Он был одет в серый костюм для верховой езды, а его ноги украшали высокие черные сапоги.

«Он хорош собой! А какие красивые у него волосы: какой поразительно белый цвет!» – невольно подумала Вивиан, смотря на незнакомца, а когда тот улыбнулся, щеки девушки вдруг загорелись, и она поспешила отвести взгляд от его красивого лица в сторону.

Незнакомец слегка поклонился и готов был вновь заговорить с красавицей, так неожиданно попавшейся на его пути, но Вивиан была ужасно сконфужена ситуацией, поэтому поспешила продолжить свой путь. А мужчина, заставивший ее щеки заалеть, с восхищением смотрел ей вслед, и его красивые тонкие губы изгибала легкая улыбка.

– Мисс Вивиан! Вы ни за что не… – восторженно начала Джейн.

– Нет, прошу тебя, Джейн! Молчи! – перебила ее Вивиан. – Боже, какой позор!

Джейн была полна желания что-то сказать, но послушно промолчала. Однако всю дорогу она загадочно улыбалась, заставляя подругу гадать, что стало причиной этой ее улыбки.



Ужин в Гринхолле прошел в гробовом молчании.

Вивиан была полна свежих эмоций и впечатлений, которые получила за этот волнительный день, а Энтони все еще чувствовал себя неважно, но заставил себя появиться на ужине, чтобы не расстраивать свою мать. Сама же хозяйка дома была занята размышлениями о будущем своего сына и расчетами средств, которые ей придется потратить на званый прием в честь племянницы.

Лишь, когда все трое насытились и съели десерт, леди Крэнфорд взглянула на племянницу и совершенно равнодушным тоном спросила:

– Как прошел твой день, моя дорогая? Надеюсь, ты провела его с пользой?

– Этот день прошел просто замечательно, тетушка, – так же равнодушно ответила ей девушка. – Я сделала много покупок и обновила гардероб. Новые наряды будут сшиты так скоро, как только это возможно, и будут доставлены в Гринхолл за несколько дней до моего дебюта.

– Прекрасно. Я рада за тебя.

– Благодарю вас, тетушка.

На этом троица покинула столовую и разошлась по своим покоям.

И лишь перед сном, когда Джейн переодела подругу в ночное платье и расплела ее волосы, Вивиан узнала от нее о том, что прекрасным незнакомцем, с которым она так неловко столкнулась на людной лондонской улице, был никто иной, как самый желанный жених Англии герцог Найтингейл.




Глава 8


– Жаль, что это будет не бал-маскарад, – вздохнула Вивиан, когда за ранним завтраком леди Крэнфорд вручила ей официальное приглашение от самой герцогини Мальборо на тот самый бал, что должен был стать дебютом для «моей дорогой племянницы», как написала в письме герцогине хозяйка Гринхолла. – Я воплотилась бы в лесную нимфу и носила бы с собой небольшую флейту! А вы, кузен? Кем нарядились бы вы?

Энтони тут же представил Вивиан в наряде лесной нимфы, а именно в коротком зеленом платье, с ярким цветочным венком на голове и распущенными длинными рыжими волосами, и этот образ пленил его сознание. А затем эта нимфа села бы ему на колени и сыграла бы на флейте красивую тихую мелодию. И затем он бы мягко забрал у нимфы Вивиан флейту, запустил бы пальцы в ее роскошные волосы и поцеловал бы ее мягкие губы. Да, они, должно быть, очень мягкие, ее губы…

– Энтони? – вдруг, как сквозь туман, услышал он голос той, кого видел в своих грезах. Молодой джентльмен моргнул, прогоняя из воображения сладостную картину, и улыбнулся. – Увы, моя дорогая Вивиан, у меня нет никаких мыслей на этот счет. Но вы получили бы от меня разрешение приказать мне стать тем, кем вам вздумается.

«Какая фамильярность! Называют друг друга по имени!» – нахмурилась леди Крэнфорд, с удивлением слушая диалог сына и племянницы. Именно благодаря ей Вивиан сейчас держала в руках элегантное приглашение от герцогини Мальборо, ведь оно было ответом на вежливую просьбу ее давней подруги – леди Крэнфорд.

– В таком случае, я приказала бы вам нарядиться фавном! Вы бы весь вечер держали в руке золотой кубок, полный вина, но не могли сделать бы ни глотка. Только подумайте, какую веселую пару мы бы с вами представляли! – Вивиан, полная восторга от своей идеи, хлопнула в ладоши и звонко рассмеялась красивым мелодичным смехом.

«Будь я фавном – преследовал бы тебя повсюду, всю вечность, моя милая кузина, – пронеслось в разуме Энтони, и он едва заметно насмешливо усмехнулся от этой своей неловкой мысли. – Что говорит мифология? Какие удовольствия наступают, если фавн поймает нимфу в плен своих объятий? Если бы ты только знала, рыжая прелестница, как жажду я твоих ласк, то не дразнила бы меня образами, которые заставляют меня гореть пламенем вожделения!»

Но ни Вивиан, ни леди Крэнфорд не заметили его усмешки.

– А вы, тетушка? Кем нарядились бы вы? – спросила девушка.

Леди Крэнфорд улыбнулась: теперь, когда она уверилась в том, что Энтони не имеет в кузине романтических чувств, а та – к нему, тень в ее сердце исчезла, и племянница перестала казаться ей неблагодарной авантюристкой.

– Какой занятный вопрос! – с готовностью ответила графиня. – Думаю, я заказала бы себе костюм Артемиды.

– Артемиды? – переспросил Энтони. – Вы не побрезговали бы и колчаном со стрелами?

– Дорогой мой, возможно, ты будешь удивлен, но до замужества я очень любила охоту и часто охотилась в отцовских угодьях, – поведала его мать, и ее голубые глаза засветились мягким светом. – Я почти каждый день велела оседлать для меня моего черного арабского коня – подарок отца на мое пятнадцатилетие. Тень – так звали моего коня, и скакуна резвее и быстрее его невозможно было сыскать во всей Англии.

– Отчего же вы перестали охотиться? – удивился ее сын: то, что его мать была любительницей охоты, было для молодого Крэнфорда настоящим открытием, ведь до этого момента он был уверен в том, что ее сердце – чересчур мягкое, чтобы убивать беззащитных животных. Он не мог припомнить ни одного случая, когда его матушка желала бы поохотиться, поэтому он охотился сперва со старшим братом, а когда тот вступил в брак и уехал из Лондона, Энтони выезжал на охоту один или с друзьями.

– Твой отец запретил мне. Он считал охоту неженским делом, – угрюмо сказала леди Крэнфорд. Свет в ее глазах погас, а губы превратились в тонкую линию.

– Не знал, что отец был так категоричен, – задумчиво произнес Энтони. – Мне всегда казалось, что между вами царили мир, покой и уважение.

– Брак – дело непростое, сын мой. Став супругом хорошенькой девушки, ты поймешь, что брак и семья – это вечные уступки. И, даже если ты чего-то очень сильно желаешь, – не всегда можешь это получить. – Разговор о прошлом был графине не по душе, и она пожелала прервать беседу на эту тему. – Но, Вивиан, поделись с нами о твоих впечатлениях о Лондоне. Мне не терпится услышать, каким ты нашла его.

– О, тетушка, Лондон прекрасен! Я так рада и благодарна вам за то, что вы разрешили мне приехать! Я никогда не забуду вашей доброты, – улыбнулась девушка.

«Надеюсь, ты не забудешь об этом, когда мы найдем тебе подходящего супруга» – подумала ее тетушка, но вслух сказала:

– Не стоит благодарности, моя дорогая. Ты – дочь моей сестры, а разве могла я отказать в помощи собственной крови?

– Матушка, вашей доброте нет границ, – искренне сказал на это Энтони.

– Ты льстишь мне, сын мой.

– Нисколько. Вы согласны со мной, дорогая кузина?

– Ваш сын прав, тетушка: у вас такое доброе сердце! – отозвалась Вивиан, однако эти слова были фальшью, ведь в душе она считала тетю тираном и деспотом. Но не говорить же об этом Крэнфордам? Там, где нужно было лгать во имя достижения цели, мисс Коуэлл готова была лгать и высказывать наигранное восхищение.

Но леди Крэнфорд не дала себя обмануть: интуиция подсказывала ей о том, что Вивиан сказала эти красивые слова лишь под нажимом Энтони. И все же, ей были приятна эта красивая лесть, и она надеялась, что сможет выстроить с племянницей доверительные отношения. К тому же графиня всегда мечтала о дочери, однако Господь подарил ей двух сыновей, которых она любила больше, чем саму себя.

– Дорогая Вивиан, ты подала хорошую идею, – вдруг сказала она.

Вивиан непонимающе улыбнулась.

– Маскарад. Мы обязательно устроим маскарад, – пояснила хозяйка дома.

Эта новость обрадовала и ее племянницу, и ее сына: Вивиан никогда ранее не бывала на таких праздниках, а Энтони был доволен тем, что этот маскарад сумеет избавить его от скуки хоть на один вечер. Ведь теперь, когда молодой Крэнфорд принял решение не посещать «Логово» и тщательно оберегать свою репутацию, у него не имелось так уж много развлечений.

– Ах, тетушка, я и мечтать об этом не могла! – ахнула Вивиан, и в этот раз ее удивление было искренним. – Но когда нам ждать этого события?

– Возможно, осенью. Думаю, сентябрь будет довольно теплым, – ответила графиня.

– Могу я задать вам один, возможно, неловкий вопрос? – вдруг спросила ее племянница.

Леди Крэнфорд слегка прищурила глаза, но грациозно кивнула.

– Вышлите ли вы приглашение на маскарад семейству де Круа?

– Разумеется, моя дорогая, иначе, это было бы дурным тоном. Но откуда тебе известно о семье де Круа? – Вопрос племянницы заставил леди Крэнфорд врасплох: девушка только на днях появилась в городе, а уже была осведомлена о семье первой красавицы Лондона!

– Вчера, в одном из магазинов, я заметила, что одна темноволосая красивая девушка следила за мной, и поинтересовалась у Джейн о том, знает ли она ее, – спокойно объяснила Вивиан, но, не желая говорить всей правды, добавила: – Как вы думаете, тетушка, может ли мадемуазель де Круа стать мне подругой?

Энтони бросил на кузину заинтересованный взгляд: она желает стать подругой той, которая, очевидно, совершенно не рада появлению Вивиан в Лондоне? Наивная добросердечная нимфа! Как бы ей не разбить свое мягкое сердечко о черствость и холодность французской красавицы!

– Но, Вивиан, отчего вы желаете такую подругу, как мадемуазель де Круа? – поинтересовался молодой Крэнфорд и, желая защитить кузину от возможных последствий ее наивной доброты, добавил: – Она красива, но единственное, чего желает эта девушка – заключить выгодный брак.

– Дорогой кузен, в ваших устах это звучит как упрек, – мягко пожурила его Вивиан. – Ведь и я желаю того же.

– Не думаю, что вы пытаетесь поймать птицу не своего полета, дорогая кузина, – парировал ей Энтони. – В Лондоне всем известно о том, что мадемуазель де Круа желает стать супругой герцога Найтингейла и бессовестно флиртует с ним при каждой встрече.

– Вы сравниваете эту девушку с птицей? – со смешком отозвалась на это его кузина.

– А вы считаете такое сравнение недостойным? – усмехнулся тот. – Такие девушки, как она – птицы, но бескрылые. Им не дано летать. Их судьба – находиться там, где они родились, и ходить по земле.

– По вашему мнению, кузен, бескрылой птицей являюсь и я? – Вивиан холодно усмехнулась: каков нахал! Считает, что все, кому не посчастливилось появиться на свет в семье богатых аристократов, не имеют морального права на мечты и стремления!

Мотивы и репутация мадемуазель де Круа были мисс Коуэлл безразличны, но она была глубоко оскорблена: Энтони, не осознавая того, ранил ее, открыто сказав, что «бескрылые птицы», как она, никогда не смогут вырваться из своей бедности, особенно благодаря браку. «Ни один уважающий себя аристократ ранга герцога Найтингейла не жениться на тебе, Вивиан. Оставь свои надежды и мечты: ты – ничто» – именно так трактовала слова кузена рассердившаяся Вивиан. Но она старалась сохранять спокойствие, ведь знала, что эмоциональность сможет предать ее и выдать Крэнфордам ее планы, о которых они никогда не должны узнать.

– Увы, дорогая Вивиан, так оно и есть. Но от мадемуазель де Круа вас отличает трезвый разум: ведь вы, имею на это надежду, не позволяете воображению и гордости лишить вас понимания реальности. Вы стремитесь удачно выйти замуж, но явно не будете гоняться за призрачными надеждами о браке с мужчиной, которому посчастливилось иметь высокий громкий титул, – мягко улыбнулся Энтони.

«Как же вы ошибаетесь, мой жестокий кузен!» – пронеслось в разуме девушки. Саркастически улыбнувшись, Вивиан поднесла к губам фарфоровую чашку ароматного свежезаваренного кофе.

– И все-таки, вы несправедливы по отношению к мадемуазель де Круа, – наконец, мрачно изрекла она. – И я докажу вам это. Мы станем близкими подругами, и, надеюсь, она станет супругой самого герцога Найтингейла.

– Этого никогда не случится. – Энтони отчетливо видел, как вдруг упало настроение его прекрасной кузины, но не желал отступать. – Герцог Найтингейл не женится даже на Афродите, если она будет беднее его самого. К тому же ходят слухи о том, что вскоре он вступит в брак с дочерью адмирала Бэкли, в которой течет королевская кровь. Поэтому, когда вы станете подругой мадемуазель де Круа, постарайтесь раскрыть ей глаза на горькую реальность.

– Вы жестоки, кузен. Неужели у вас нет сердца? – нахмурилась мисс Коуэлл и резко поднялась со стула: ее кровь вскипала от гнева, и она решила покинуть общество кузена и тети до того, как в ней взорвется вулкан. – Прошу простить меня, тетушка: у меня разболелась голова. Меня всегда мучает головная боль, когда небо затянуто такими темными дождливыми тучами.

– Конечно, дорогая, ступай в свои покои и приляг, – мягко сказала ей леди Крэнфорд: она была рада тому, что между ее сыном и племянницей произошло непонимание, ведь это могло привести к прекращению общения между ними. Она имела на это надежду.

– Не могли бы вы направить ко мне Джейн с мокрым полотенцем? – попросила Вивиан.

– Я так и сделаю.

Вивиан сделала глубокий книксен и удалилась в свои покои. Теперь, когда девушка была свободна от внимания и надзора наблюдательных глаз тетушки и теперь такого неприятного ей кузена, ее щеки запылали от бушующего в ней гнева, а сердце было полно возмущения и презрения к Энтони, который считал ее «бескрылой птицей». Вивиан приложила пальцы ко лбу и поморщилась: ее и вправду одолевала головная боль, и она мечтала прилечь.

Крэнфорды продолжили завтрак, но через несколько минут раздался негромкий раскат грома, который заставил их поспешно выпить свой утренний кофе и отправиться по своим делам.

«Я обидел Вивиан, но приносить извинений не буду: правда не всегда бывает сладкой» – мрачно подумал Энтони, направляясь в свои покои, чтобы переодеться в охотничий костюм и отправиться на очередную охоту. Гром нисколько не напугал его – он привык охотиться под дождем, которыми так славится Туманный Альбион.



– Но, мисс Вивиан, зачем вам эта девица де Круа? У вас ведь есть я! – тихо спросила Джейн, сидя у изголовья постели подруги и протирая ее лоб холодным мокрым полотенцем. Она знала о планах Вивиан и боялась того, что ее идол позабудет о ней, Джейн, и променяет ее на «французскую крысу».

– Глупенькая, мне совершенно не нужна ее дружба! – рассмеялась на это рыжеволосая красавица и взяла Джейн за руку. – И я ни за что не оставлю тебя!

– Но тогда зачем вам это? – удивилась сбитая с толку Джейн.

Вивиан иронично улыбнулась и ответила:

– Затем, моя милая Джейн, что когда-то один мудрый человек сказал: «Держи друзей близко к себе, а врагов – еще ближе!».




Глава 9


До приема леди Мальборо, которого, затаив дыхание, ждало высшее общество Лондона, оставался один день, а заказанные Вивиан платья все еще не были готовы. Швеи работали днями и ночами, и все платья были сшиты, но вышивка, которую заказчица пожелала иметь на каждом платье, была сложной и занимала много времени. К счастью, к восторгу Вивиан и Джейн, шляпки, туфли, накидки, жакеты, плащи и перчатки были доставлены еще вчера и примерены в тот же вечер. Однако Вивиан этого было мало: какая польза от всей этой роскоши, если главный элемент ее нового имиджа не был готов? За день до волнительного и чрезвычайно важного события девушка получила записку от ателье, которая гласила, что ее платья будут готовы и доставлены к вечеру, что заставило уже отчаявшуюся красавицу облегченно вздохнуть и улыбнуться. Но, увы! Вивиан напрасно прождала весь вечер, нетерпеливо выглядывая в окно, надеясь увидеть посыльного с ее новенькими платьями.

Прошла ночь, настало утро, а с ним и ранний завтрак, и с каждым часом мисс Коуэлл волновалась все больше: а что, если платья так и не будут доставлены? Это будет настоящей трагедией, ведь прием у леди Мальборо, который должен был круто изменить жизнь Вивиан, будет уже сегодня!

Вечер приближался, но платьев все не было. Во время ланча, полная горя Вивиан уже плохо справлялась со своими эмоциями, и аппетит у нее отсутствовал напрочь.

Состояние племянницы не укрылось от тетушки, и та напрямик спросила, что стало причиной ее нервных отрывистых движений, молчания и грустных глаз.

– Мне очень жаль, что вы заметили мое горе, дорогая тетушка. Платья, которые должны были быть доставлены еще вчера вечером, так и не прибыли, и у меня нет ни одного достойного моего дебюта платья, – честно призналась ей Вивиан, обретя надежду на то, что тетя поможет ей найти выход из этой неприятной ситуации.

– Как жаль. Но, дорогая, твое голубое платье очень тебе к лицу и смотрится довольно элегантно, – попыталась утешить ее леди Крэнфорд.

– Нет, нет, что вы! Как я могу появиться в нем среди гостей, которые будут одеты в великолепные платья и костюмы? Это платье годится для обычных будней… Нет, тетушка, боюсь, если я приеду на прием леди Мальборо в таком виде, надо мной будут насмехаться, и ни один достойный джентльмен даже не посмотрит в мою сторону. – Вивиан печально вздохнула и всплеснула руками: – Ах, тетушка, что мне делать?

Леди Крэнфорд задумалась: возможно, она могла бы одолжить племяннице одно из своих новых платьев, еще ни разу не ношенных?

– У меня есть совершенно новые платья, которые доставили мне пару дней назад, но, боюсь, они тебе не подойдут, так как сшиты на мои фигуру и рост. К тому же, как ты, должно быть, заметила, я все еще не сняла траур по усопшему супругу, и все мои наряды – черного цвета, – сказала она и, желая утешить племянницу, к которой у нее вдруг начали рождаться по-настоящему родственные чувства, взяла ее ладонь в свою. – Но не печалься, моя дорогая, мы что-нибудь придумаем.

Вивиан, совершенно не ожидавшая такого дружественного жеста со стороны своей строгой тети, благодарно улыбнулась ей и крепко сжала ее ладонь.

– А давай отправим в ателье одного из наших лакеев? Вдруг твой заказ уже готов, но был, по каким-то причинам, забыт быть доставленным? – вдруг предложила графиня: она-то хорошо знала, как много заказов имеет каждое обслуживающее семьи высшего общества Лондона ателье. – В каком ателье были заказаны твои платья?

– В ателье миссис Дэвидсон, – с готовностью ответила Вивиан.

– Моя дорогая, ателье миссис Дэвидсон – одно из самых востребованных в Лондоне и обслуживает половину всех знатных семей Лондона, в том числе и нашу. Пару раз случалось, что наши заказы были отправлены не по адресу, а мы получали заказы других семей. Я уверена в том, что твои платья были доставлены по ошибке кому-то другому. – Леди Крэнфорд тут же позвала к себе прислуживающего за завтраком лакея и отдала ему приказ отправиться в ателье миссис Дэвидсон и разузнать о том, какая судьба постигла платья Вивиан. Затем она вновь обратилась к племяннице: – Дорогая моя, не бойся побеспокоить меня, если у тебя возникнут трудности.

– Благодарю вас, тетушка. И как только я смогу отблагодарить вас за вашу заботу? – мягко отозвалась на это Вивиан, однако она была полна удивления: отчего вдруг ее тетя стала такой доброй к ней? Это какая-то игра? Притворство? Стоит ли доверять ей? – О, я лишь сейчас заметила, что завтрак прошел без вашего сына!

– Энтони неважно себя чувствует. – Графиня слегка нахмурила свои красивые брови: вчера вечером, за ужином, ее сын выпил слишком много красного вина, что, естественно, не понравилось его матушке.

«Он слишком много пьет!» – подумала она, но не решилась поделиться своими тревогами с племянницей, ведь они все еще знали друг о друге так ничтожно мало.

С той самой трапезы, за которой Энтони так неловко оскорбил свою кузину, эти двое почти не общались и, обмениваясь вежливым: «Доброе утро», молча проходили мимо друг друга. Но сердце хозяйки Гринхолла лишь радовалось этому обстоятельству.

– Надеюсь, ему скоро полегчает. Вечером мы едем к герцогине Мальборо, и ему нельзя пропускать это событие, ведь этот бал – замечательный шанс обрести новые знакомства и пустить в ход свои чары. В этом сезоне дебютировали много хорошеньких дочерей богатых семей, которые принесут будущему супругу хорошее приданое. Энтони не должен упустить свой шанс, – сказала леди Крэнфорд.

– По вашему мнению, дорогая тетя, на что ему стоит рассчитывать? Ведь вы, должно быть, помните, какую проповедь он прочитал мне насчет мадемуазель де Круа и ее стремлений покорить сердце герцога Найтингейла и выйти за него замуж? – поинтересовалась Вивиан, желая узнать, какие планы на своего сына имела ее тетя.

– Как тебе известно, Энтони – мой младший сын, а это значит, что после смерти своего отца он унаследовал лишь маленькую долю того огромного состояния, который получил мой старший сын Ричард. По завещанию моего усопшего супруга, каждый месяц Энтони получает некоторую, довольно приличную сумму, однако, по сравнению с тем, что получает его собственный брат, эта сумма – ничтожна. Я чувствую вину перед моим мальчиком за то, что не могу оставить ему свои средства… Бессердечные законы Англии запрещают мне завещать все мое состояние ему, поэтому все мои деньги и этот дом перейдет к и без того богатому Ричарду. К счастью, Энтони прекрасно осознает свое положение и готов приложить все усилия, чтобы удачно жениться и обеспечить себе безбедное будущее. Однако, как и ты, он не смеет думать о браке с девушками, выше его по положению и намного богаче его, ведь он – не самый престижный жених Англии. Увы! – Графиня поморщилась и покачала головой.

Только сейчас Виван поняла, как сильно любит тетя Беатрис своего сына, и какое незавидное положение в высшем обществе занимал ее кузен. Девушка задумалась: должно быть, для Энтони его положение младшего сына было намного более тягостным, чем даже ее собственное, дочери провинциального бедного дворянина. Ведь она выросла в скромном особняке с маленьким садом, а Энтони с самого рождения был окружен вопиющей роскошью, от которой ему придется отказаться, ведь его шансы заполучить в свои сети дочь графа или даже виконта, были такими же мизерными, как шансы красавицы француженки на брак с герцогом Найтингейлом.

– Мне так жаль. Энтони – замечательный заботливый мужчина и настоящий джентльмен… Я надеюсь, он женится очень удачно и никогда не будет знать, что такое нужда, – тихо сказала Вивиан тетушке, и та удивленно приподняла брови от таких высоких похвал в адрес ее сына.

«А что, если они – тайные влюбленные, а их ссора – просто игра, затеянная ими, чтобы умертвить мои сомнения, тревоги и верные догадки об их истинных чувствах? Как бы проверить, правда ли это? – вдруг пронеслось в разуме леди Крэнфорд, и в ее душе вновь поднялись ростки недоверия к племяннице. – Или же я глубоко ошибаюсь? Ведь Вивиан явно желает сделать хорошую партию, а мой сын – плохая кандидатура. Да и он понимает, насколько бедна Вивиан. К тому же с возрастом ее красота увянет, а бедность никуда не исчезнет. Нет, нет, мой Энтони – умный мальчик и знает, как важно для него решать головой, а не сердцем»

– Но, дорогая, тебе тоже не следует летать в облаках и ожидать, что тебе сделает предложение титулованный и очень богатый мужчина. Твои шансы на подобный брак, если трезво оценивать ситуацию, даже меньше, чем у Энтони, – вдруг тоном настоятельницы промолвила графиня.

«Ох, тетушка, вы меня совсем не знаете! Вы можете приказывать своему сыну, а я буду добиваться своей цели, и вскоре вы поймете, как недооценивали свою бедную племянницу!» – с насмешкой в душе, подумала про себя Вивиан.

– Вы, конечно же, правы, тетя, – сказала она вслух. – Но не желаете ли пройтись по саду? Я все никак не могу налюбоваться вашими прекрасными цветами.

Леди Крэнфорд не требовалось просить дважды, и, рука об руку, родственницы направились в сад, чтобы насладиться красками лета в этот довольно прохладный, но такой волнительный день.



Энтони Крэнфорд не выходил из своих покоев: вчерашний вечер он провел тоскливо, и, от невыносимой тяжести мыслей, которыми был полон его разум, за ужином выпил на четыре бокала красного вина больше, чем следовало. Вино было крепким, дурманящим, и уже к концу трапезы молодой человек был пьян, однако нашел в себе силы пожелать дамам доброй ночи, сделать им галантный поклон, а затем довольно прямой походкой дойти до своих покоев, закрыть дверь на ключ, лечь в широкую кровать, не снимая костюма, и тут же уснуть.

Что стало причиной такого совершенно несвойственного ему поведения? Ведь, находясь дома, Энтони не позволял себе более двух бокалов вина за ужином и бокала дорогого бренди, когда в нем просыпалось желание к чтению. Сидя в огромной богатой библиотеке Гринхолла, вмещающей в себя тысячи книг на английском, французском, немецком языках и латыни (все Крэнфорды довольно сносно владели этим мертвым языком), молодой человек читал книгу, а заодно медленно, смакуя, выпивал бокал бренди, и это доставляло ему моральное удовольствие.

Вивиан. Именно она была виновницей его вчерашнего опьянения. Эта девушка нарушила покой не только своей тети, но и своего кузена.

Образ рыжеволосой кузины отказывался покидать разум Энтони и, что еще хуже, его воображение рисовало ему полные сладостной близости картины, которые заставляли его мучиться без сна каждую ночь с тех пор, как скромница мисс Коуэлл появилась в Гринхолле. Он считал, что после того, как он назвал кузину «бескрылой птицей», а та явно затаила на него обиду (ведь избегала его и не желала вести с ним беседы), ему станет легче, и он избавится от наваждения, но, увы! Холодность Вивиан лишь сильнее разжигала в нем костер страсти, и молодой Крэнфорд с ужасом начинал понимать, что кузина не только лишила его покоя и сна, но и похитила его сердце. А это было ему совершенно не нужно, так некстати, ведь вскоре он должен был связать себя узами брака с другой, богатой девушкой. Энтони искренне надеялся на то, что Вивиан выйдет замуж как можно скорее, желательно, прямо после своего дебюта, что, возможно, охладит его страсть к ней, ведь чужая жена – всего лишь домашняя кошка, а ему нравились дикие и свободные.

Молодой аристократ покинул постель еще утром, но, одетый в уютный халат, проводил время в тишине своих богато обставленных покоев: леди Крэнфорд дала ему разрешение обставить их по его собственному вкусу, и, благодаря этому обстоятельству, Энтони окружала довольно яркая, но элегантная мебель.

Он сидел на мягкой обтянутой синим бархатом софе, с книгой в руках, но строчки расплывались перед его глазами: Энтони размышлял о том, как бы ему не попасть под власть своих чувств к кузине. Стоит ли ему просто не замечать ее? Избегать? Делать вид, что ее не существует? Что ему делать с этими ненужными чувствами? И ведь ни одна душа не должна знать о его тайне, его падении! И, уж тем более, его матушка.

Раздался стук в дверь

– Войдите, – равнодушно сказал хозяин покоев.

Дверь открылась, и вошла Эмили: она была красива, эта темноволосая горничная.

– Ты? Что тебе понадобилось? – Энтони слегка нахмурился.

– Добрый день, мистер Крэнфорд, – с улыбкой ответила девушка и сделала шаг к софе, но Энтони остановил ее нетерпеливым жестом, отчего та слегка сконфузилась и прижалась спиной к двери. – Я пришла, чтобы узнать, как ваше самочувствие, и не принести ли в ваши покои хотя бы ланч? Вас сегодня не видели за завтраком.

– Я не нуждаюсь в пище. Можешь идти, – равнодушно бросил на это Энтони и вновь устремил взор в книгу.

– Но, позвольте… Вы приказали не приходить к вам прошлой ночью, и я хотела бы узнать, что стало причиной… – твердым, полным сладости тоном, каким она флиртовала с хозяйским сыном, начала было Эмили.

– Запомни на будущее: тот факт, что ты проводишь со мной ночи, не позволяет тебе возомнить себя той, перед кем я должен отчитываться! – Энтони был разозлен: его любовница вдруг решила, что может задавать ему такие вопросы?

Горничная лишь хитро улыбнулась.

– Вы правы, мистер Крэнфорд, кажется, я слегка зазналась. Но приходить ли мне в ваши покои этой ночью?

– Нет. Я буду занят, – отчеканил ее любовник. – Но послезавтра жду тебя в обычное время. А теперь иди и больше не смей беспокоить меня своими глупыми вопросами.

По холодному тону мистера Крэнфорда, девушка поняла, что момент был не самым подходящим для флирта, и она была права: Энтони был не в духе и злился на себя за то, что, вопреки доводам рассудка, влюбился в свою нищую кузину. Эмили покинула покои любовника и направилась гладить платья своей хозяйки. Горничная улыбалась: она была молода, красива, хитра и была любовницей настоящего аристократа, который был хорош в постели и дарил ей дорогие безделушки (которые Эмили тщательно прятала в своем матрасе. Чего еще могла желать простая горничная? Пытаясь не попасться никому на глаза, девушка приходила к любовнику в полночь и уходила в три утра, ведь в четыре ей уже нужно было подготавливаться к пробуждению леди Крэнфорд. Эмили почти не имела времени на стон, но была довольна своей судьбой и, не отличаясь скромностью, желала проводить время в постели с молодым и красивым мистером Крэнфордом. Но об этой тайной связи не было известно никому: любовники ревностно хранили свою тайну.

«Энтони только мой. Он еще не знает этого, но я никому не позволю отобрать его у меня. Даже когда он женится, я останусь его любовницей или содержанкой и рожу ему много детей» – думала эта хитрая девушка, почти бесшумно ступая по мраморному полу




Глава 10


– Все пропало.

Вивиан лежала на кровати и почти немигающим взглядом смотрела в высокий белый потолок. По ее щекам струились редкие, но крупные слезы. Слезы глубокого разочарования и горечи. Но с губ девушки не сорвался ни один стон, ни один крик и ни одно проклятье: к чему все это? Вряд ли стенания могут спасти этот вечер и доставить ее платья хотя бы за час до отъезда на бал. Да и если чудо все-таки случится, и платья будут в Гринхолле прямо в эту минуту, успеет ли Вивиан подготовиться к такому важному событию всего лишь за один час? Час! Шестьдесят минут! Именно через час леди Крэнфорд и Энтони сядут в свою карету и поедут на бал леди Мальборо, а она, безутешная племянница, останется в своей комнате, чтобы все так же безмолвно плакать и чувствовать себя самой несчастной особой в целом мире.

Все пропало. Платья так и не были доставлены. Лакей, посланный тетей Беатрис в ателье миссис Дэвидсон, все еще не вернулся. Вивиан не поедет на долгожданный прием. Ее дебют, конечно, не был отменен, но откладывался на неопределенный срок. Сколько ей теперь ждать нового шанса? Неделю? Две? В высшем свете, во время сезона, когда незамужние девушки ведут охоту на богатых женихов, две недели – это целая вечность. Вечность, за которую все богатые холостяки будут разобраны. И кто достанется ей? Чей-то младший сын, как ее кузен? Нет, этого не должно было случиться: красавице мисс Коуэлл необходимо было стать законной супругой богатого, а еще лучше – очень богатого мужчины, и как можно скорее. Время не терпит. Время убивает. Время всегда пытается отнять самое дорогое, самое ценное.

– О, мисс Вивиан… Прошу вас, не плачьте! Мне так больно смотреть на ваши страдания! – воскликнула верная Джейн.

Голова Вивиан покоилась на коленях подруги, а ее тело было неподвижно, словно все силы оставили его и превратили в одну из статуй, которые так любила ее тетя.

– Увы, Джейн, это выше моих сил. Но я не страдаю, нет. Я полна разочарования.

– Но чем вы так разочарованы?

– Знанием того, что все нужное мне зависит от красивого платья. Но это смешно. Ведь правда, Джейн? Только подумай: я не могу поехать на бал, на свой дебют, из-за какого-то куска ткани! – Вивиан раздраженно вздохнула.

– Да, мисс Вивиан, это очень печально, – отозвалась Джейн и нежно погладила ее волосы. – Но время еще есть! Я уверена: ваши платья будут с минуты на минуту!

– Мне бы твою уверенность! Боюсь, этот вечер я проведу в этих покоях. Дорогая Джейн, я так ценю твою поддержку! – мягко сказала рыжеволосая красавица и, слегка откинув голову, взглянула на подругу: – Ведь ты останешься ночевать со мной?

– Мисс, я бы с радостью, да мне нужно рано вставать, – тут же сконфузилась та. Но ее душу объяла радость: мисс просит ее переночевать в ее покоях! Она нуждается в ней! Как это приятно! И эти мысли заставили Джейн устыдиться своего отказа, поэтому она быстро добавила: – Но я останусь с вами, пусть у вас не будет никаких сомнений!

Вивиан тепло улыбнулась, поднялась с кровати и крепко обняла свою верную Джейн, а та с восторгом ответила ей тем же.

– Милая Джейн! Ну почему Крэнфорды не могут быть такими же хорошими и добрыми, как ты? – прошептала Вивиан. – Я клянусь тебе, что, как только выйду замуж, – ты уедешь со мной! И моя тетка больше не будет пугать тебя своим ледяным взглядом!

– Конечно, вы выйдете замуж, дорогая мисс Вивиан! За очень богатого и знатного мужчину, не меньше! – с искренней верой в свои слова сказала Джейн.

– Я думала, ты презираешь француженку за ее надежду заманить в свои сети знатного богача, а сама надеешься на то же самое, только для меня? – хохотнула Вивиан и отстранилась от нее. – Как же ты противоречива, моя милая подруга!

– Бросьте, мисс Вивиан, «французская крыса» по сравнению с вами – просто засохшая роза! А вы – красавица, каких свет не видел! Не только я так считаю, но и вся прислуга Гринхолла! – широко улыбнулась горничная. – У француженки нет никаких шансов на герцога Найтингейла, а у вас есть!

– Думаешь? – подмигнула ей Вивиан, но затем грустно добавила: – Увы, он недосягаем для меня: зачем ему я, красивая, но почти нищая, если он может жениться на дочери какого-нибудь графа или герцога и удвоить свое состояние?

– Но вы…

– Нет, нет, Джейн, я не могу тратить время в напрасной погоне за недосягаемым женихом. Но не думай, я не умаляю своего обаяния и прекрасно знаю, что порой красота покоряет даже сердца королей и императоров.

– Но кто же тогда у вас на уме? – поинтересовалась Джейн.

– Пока на роль моего будущего супруга у меня нет ни одной кандидатуры, ведь единственный мужчина – представитель высшего общества, которого я знаю, – это мой кузен. В моих планах было найти мою жертву на сегодняшнем балу… – Вивиан вздохнула, и на ее губах появилась болезненная улыбка: – Но, видимо, Бог имеет на меня другие планы… Думаю, таким способом он наказывает меня за то, что я едва не засыпаю в воскресные служения.

Девушки тихо рассмеялись, но вдруг раздался громкий стук в дверь, и, без приглашения, в покои Вивиан зашла леди Крэнфорд. Она уже была готова к скорому отъезду: на ней было прекрасное черное шелковое платье, на руках – длинные черные перчатки, ее волосы были уложены в элегантную прическу и украшены перьями, а на губах ее играла широкая счастливая улыбка.

– Твои платья нашлись, моя дорогая! – воскликнула она.

Джейн тут же вскочила с кровати и поспешила сделать неловкий книксен: ох, только бы хозяйка не подумала, что она возомнила себя подругой ее племянницы!

Но леди Крэнфорд даже не взглянула в ее сторону: она быстро подошла к племяннице и, схватив ее за руки, почти силой усадила за туалетный столик.

– Нельзя терять времени… О, моя милая, ты плакала? Напрасно: твои глаза опухли, а щеки покраснели… Здесь потребуется пудра.

Вивиан совершенно не ожидала такого резкого поворота событий и была обескуражена настойчивым и странным поведением тетушки.

– Платья нашлись? Но где они? – рассеяно спросила она графиню.

– Их принесут через пару минут, – ответила та и стала вынимать из высокой прически племянницы шпильки. – А ты пока займись прической: эта никуда не годится…

– Но, тетушка, я не успею…

– Не забудь: на дебют надень белое платье и белые перчатки выше локтя…

– Тетушка! Времени так мало…

– Не нужно много украшений. Но сними с шеи эту цепочку с птицей – она слишком проста. У тебя ведь есть более дорогие украшения? Если нет – я принесу свои…

– Благодарю вас, но у меня имеются более яркие украшения… Вон в той шкатулке. – Вивиан совсем растерялась: до отъезда на бал оставалось всего пятьдесят минут! Неужели ее тетя не понимает, что за это время совершенно невозможно выбрать и надеть платье, туфли и перчатки, сделать новую прическу и припудрить лицо? Она не поедет на бал!

Леди Крэнфорд открыла шкатулку с украшениями, молча перебрала их и протянула племяннице короткую нитку ослепительно белых жемчужных бус.

– У тебя есть такие же серьги или клипсы? – спросила она Вивиан.

– Увы, тетушка…

– Что ж, сойдет и так. – Графиня направилась к двери. – Я зайду за тобой через сорок минут…

«Сорок? Не пятьдесят?» – ужаснулась ее бедная племянница.

– …Будь готова: нам нельзя опаздывать. А вот и твои платья! Запомни: белое платье и белые перчатки! – Хозяйка Гринхолла покинула покои.

«Сколько всего накупила! И откуда у нее столько средств?» – невольно подумала леди Крэнфорд, провожая взглядом четверых лакеев и троих горничных, которые, увешанные многочисленными длинными чехлами, поспешно вошли в покои ее племянницы.

– Платья здесь, мисс Вивиан! – восторженно вскрикнула Джейн, но, подойдя к подруге, увидела, что та едва сдерживает слезы. – Моя дорогая мисс, ну что вы?!

– Посмотри на меня, Джейн! Посмотри на мои волосы! Как ты успеешь сделать новую прическу? Как я могу быть готова к балу за сорок минут? – всхлипнула Вивиан.

Джейн невольно бросила взгляд на волосы Вивиан: те, лишенные шпилек, лежали на спине девушки густым огненным водопадом, а ведь Джейн причесывала подругу каждое утро и знала, что для того, чтобы уложить эти непослушные упругие локоны в прическу, требовалось немало усилий.

– Все будет хорошо, мисс Вивиан, я уверена, что я…

– Зачем пытаться, если я знаю, что мы ничего не успеем! – нервно перебила ее мисс Коуэлл.

– Успокойтесь же и взгляните на меня! – слегка повысила голос Джейн. К счастью, другая прислуга была слишком занята раскладыванием чехлов и не заметила того, что горничная Джейн посмела прикрикнуть на племянницу самой хозяйки.

Вивиан удивленно приподняла брови, но послушно взглянула на подругу.

– Я успею и одеть вас, и причесать, и припудрить, да еще и помахать вам из окна, – уверенным тоном сказала горничная.

– Ты уверена в этом? За сорок минут? – прошептала Вивиан: ее объяла надежда.

– Никаких сомнений! Но мне нужно, чтобы вы перестали волноваться и доверились мне.

– Но как я смогу выбрать платье, если не успела примерить ни одно из них?

– Оставьте это мне. Я сама выберу вам наряд, достойный вашей красоты и вашего дебюта. И клянусь вам: на этом балу не будет красивее дамы, чем вы.

Вивиан благодарно улыбнулась подруге, и ее глаза вновь наполнились слезами, но в этот раз это были слезы умиления.

– Руководи мною, моя дорогая Джейн! – тихо сказала она и сжала ладонь Джейн в своей.

Та ответила ей спокойной улыбкой и направилась к устилавшим широкую кровать длинным чехлам, в которых ждали своего выхода новенькие, с иголочки, великолепные платья.



– Энтони, дорогой, могу ли я войти? – раздался голос леди Крэнфорд за дверью покоев ее сына.

– Конечно, матушка, войдите, – отозвался тот.

Дверь тотчас открылась, и первым, что увидела графиня, была Эмили, заправляющая кровать мистера Крэнфорда. Окна комнаты были настежь раскрыты, и она была наполнена нежным ароматом цветов, растущих в саду Гринхолла.

– Ты отдыхал, мой дорогой? – подходя к своему сыну, спросила хозяйка дома, окинула его оценивающим взглядом и воскликнула. – Ах, какой ты у меня красавец!

– Трудно не иметь привлекательную внешность, когда моей матерью является такая красавица, как вы, матушка, – галантно ответил на это Энтони, отчего на лице его матери засияла широкая улыбка. – Вы прекрасно выглядите. Бедные молодые девицы, желающие блистать на этом балу: вы затмите своей красотой всех и вся.

– Брось, дорогой мой, дни моего блеска остались позади, и теперь я являюсь пожилой матерью двух взрослых сыновей и бабушкой трех внуков! – Леди Крэнфорд театрально всплеснула руками. – Какой замечательный костюм. Но, Энтони, не мог бы ты выбрать что-то менее темное? Черный цвет на одном из самых долгожданных мероприятий этого года? Ведь у тебя в шкафу так много… Что это на твоем плече? – Она осторожно сняла с сюртука сына длинный темный волос и удивленно взглянула в лицо Энтони. – Женский волос? Как он оказался на твоем сюртуке?

– Должно быть, Эмили обронила его, когда чистила мой сюртук, – пожал плечами молодой человек и, обернувшись к горничной, холодно бросил ей: – В следующий раз, Эмили, следи за своими волосами.

– Прошу прощения, мистер Крэнфорд, – смиренным тоном отозвалась на этот грубый приказ Эмили. – Ваша постель готова. Что еще прикажете?

– Ничего. Ступай. Нет, постой. Принеси мне стакан бренди, – сказал ей Энтони.

– Сию минуту, мистер Крэнфорд. – Эмили сделала быстрый книксен и поторопилась выйти из покоев, дабы строгая хозяйка не заметила ее раскрасневшихся щек и слегка растрепанных волос, которые привели бы леди к мысли о том, что еще десять минут назад ее собственный сын предавался страсти с горничной.

Но Эмили нечего было бояться: мысли леди Крэнфорд были сосредоточены на скором бале, и она не обращала на прислугу внимания. К чему ей присматривать за какой-то горничной, если рядом был ее красавец сын?

– Бренди, мой дорогой? – Нахмурилась графиня. – Карета уже ждет! Через сорок минут мы должны быть в пути к леди Мальборо. Тебе ведь известно, как я не люблю опаздывать.

– Мне нужно взбодриться, – бросил на это Энтони. – При одной лишь мысли о том, что совсем скоро мне придется стать охотником за приданым, все во мне холодеет. Вы ведь знаете, как отвратительна мне эта охота.

Леди Крэнфорд мягко улыбнулась и взяла ладонь сына в свою.

– Дорогой мой мальчик, конечно, тебе отвратительно это положение, ведь ты такой добрый и честный, и твоему благородному сердцу противно притворство. Но ты знаешь, что для того, чтобы очаровать богатую невесту, требуются не только красота и шарм, но и лесть. Мы, женщины, падки на красивые фразы… Если стакан бренди поможет тебе забыть о своих высокопарных принципах, то, пожалуй, я не против. – Леди Крэнфорд погладила сына по плечу. – Но прошу, не опаздывай: через тридцать пять минут я жду тебя в холле, у лестницы.

– Матушка, вы просто чудо. – Энтони притянул ладонь матери к своим губам и поцеловал ее. – А что с Вивиан? Она уже готова к балу?

– Еще нет, но это не ее вина. С заказанными ею платьями приключилась такая неловкость! Их доставили по ошибочному адресу, и в Гринхолле они появились всего пару минут назад.

– Куда же доставили заказ моей кузины?

– О, я, право, не знаю… Но ведь это совсем не важно: платья Вивиан здесь, и, признаюсь, я надеюсь, что ее руки попросят в ближайшие дни после сегодняшнего дебюта. Но и ты, мой мальчик, не тяни с выбором: чем быстрее ты женишься, тем лучше. Но мне нужно идти… Жду тебя в холле!

Графиня покинула сына, а тот, вольготно расположившись на мягкой софе, ожидал бренди, который должна была принести ему любовница. Когда хихикающая Эмили сделала то, что ей велели, она была тут же отослана, а Энтони, наслаждаясь напитком, погрузился в свои мрачные мысли, которые, однако, не помешали ему спуститься в холл к положенному времени.

«Матушка так торопила меня, а сама явно опаздывает. И Вивиан, видимо, тоже. Ох, женщины!» – с насмешливой улыбкой на губах подумал молодой аристократ, но через секунду услышал на лестнице тихие шаги, обернулся и невольно затаил дыхание. Сердце вздрогнуло от переполняющего его восхищения: по лестнице, с осанкой королевы, спускалась его кузина.




Глава 11


Великолепие Вивиан ослепляло.

Девушка медленно спускалась по мраморной лестнице, тихо стуча каблуками своих обтянутых шелком новеньких белых туфель. Ее стройный стан подчеркивало красивое белое шелковое платье, вышитое мелкими цветами и подхваченное под грудью широкой белой лентой. На руках Вивиан были надеты ослепительно белые, длиной выше локтя перчатки, а шею украшали короткие жемчужные бусы. Огненные волосы девушки были уложены в довольно простую, но красивую прическу, и лишь пара завитых локонов обрамляли ее лицо. Однако эта простота придавала Вивиан то, чего так не хватает любительницам перьев и ярких украшений, – элегантности и налета аристократизма.

Образ мисс Коуэлл, племянницы известной вдовствующей графини леди Крэнфорд, был скромен. Очень скромен. Однако этой девушке не требовалось ярких платьев, тяжелых украшений и замысловатых причесок: ее красота была такой завораживающей, что, надень она мужские бриджи и сюртук, то была бы не менее прекрасна. Вся в белом, напоминающая грациозного белоснежного лебедя, Вивиан была готова покорять сердца мужчин и уничтожать соперниц: ей было известно, что мадемуазель де Круа была не единственной охотницей на богачей, ведь с дюжину других девушек, уже дебютировавших в этом сезоне, преследовали ту же цель. Как жаль, что богатых знатных джентльменов так мало, а стремящихся стать их супругами девиц – так много!

«Должно быть, богиня любви и красоты Афродита выглядит именно так, – невольно пронеслось в разуме Энтони, не спускающего с кузины завороженного взгляда. – Разве может смертная женщина быть подобной богине? Господь свидетель: как бы я хотел, чтобы Вивиан сейчас спускалась в мои объятья. Как бы я желал увезти ее прямо сейчас в милую глушь, воспевать в песнях ее неземную красоту и целовать ее руки, щеки, губы… А затем… Эти дурацкие мысли… Прочь из моей головы! Вивиан едет на бал, чтобы найти там путь к роскоши и богатству, а что мог дать ей я? Если Вивиан ответит мне взаимностью и станет моей, нищета поглотит нас обоих. Этого ли я желаю для себя?»

– Добрый вечер, кузен, – приветливо сказала девушка. – Вы прекрасно выглядите: бедные девушки и их матери: пускай берегут свои сердца!

Энтони тихо рассмеялся и, когда его кузина спустилась с последних ступенек, галантно предложил ей свою руку.

– Благодарю вас, – улыбнулась Вивиан. – Но где же тетушка Беатрис?

– Моя мать имеет привычку торопить всех и требовать соблюдать пунктуальность, но сама заставляет всех ждать своего появления. Помню, эта черта ее характера была не по душе моему отцу, – ответил Энтони, пытаясь подавить в себе восхищение и выглядеть равнодушным к облику кузины: таким образом он стремился дать ей понять, что ее красота может пленить любого, но не его.

– О, это так похоже и на меня! – рассмеялась Вивиан. – Уверяю вас, дорогой кузен, это первый раз, когда я не опоздала и даже появилась раньше положенного. Но, Энтони, на балу вы должны находиться рядом со мной и предупреждать меня, если вдруг кто-то черный душой, скряга, любитель карт или крепких напитков будет искать моего внимания.

«В таком случае, моя нимфа, тебе стоит держаться от меня подальше» – мрачно подумал молодой джентльмен, но лишь фальшиво улыбнулся и ответил:

– Боюсь, моя дорогая кузина, я не смогу провести этот вечер рядом с вами, хоть и отчаянно желаю оградить вас от пылких игроков, пьяниц и скряг. Вы, должно быть, понимаете мое положение и то, что с сегодняшнего вечера я обречен на поиски состоятельной супруги.

Девушка грустно улыбнулась.

– Да, я знакома с вашими трудностями. И вы должны знать, что мне очень жаль, и я искренне надеюсь на то, что совсем скоро мы увидим вас в церкви, обручающегося перед Богом с достойной вас девушкой. – Она осторожно вынула свою ладонь из ладони кузена. – Но, прошу простить мое любопытство: у вас уже есть кто-то на примете? Клянусь, что буду хранить это в тайне.

Энтони беспомощно пожал плечами.

– К несчастью, хорошеньких богатых наследниц в этом сезоне совсем мало. По этой причине, я практически лишен выбора. Матушка желает, чтобы я женился, и как можно скорее. Но я согласен с ее нетерпением: женитьба – единственный разумный для меня шаг.

«Именно. Мне жаль вас, кузен, но, увы, такова наша судьба – пытаться продать себя как можно дороже. Звучит ужасно, но это чистая правда: мы, бедные родственницы и младшие сыновья, отличаемся от продажных женщин лишь тем, что продавать наши тела и лица мы будем в законном браке. Энтони – красив и очарователен, но по сравнению со своим братом и другими перворожденными холостяками – он никто, – подумала Вивиан. – Интересно будет наблюдать за его чарами… И как бы мне самой не попасть под них. Ни за что. Этого никогда не случится. Я знаю свое сердце, и знаю, что от меня зависит будущее и не только мое. Скоро я сделаю невероятно успешную партию, и никакие француженки не смогут помешать мне в этом»

– Но не будем огорчать наши сердца раньше времени, – вдруг, неожиданно для самого себя, вымолвил Энтони. – И, если я обидел вас, нечаянно, не желая, то приношу вам мои искренние извинения. Я не знал, что мое мнение насчет мадемуазель де Круа так огорчит вас… Должно быть, вы уже стали подругами?

«Бедный наивный Энтони думает, что я в обиде на него из-за этой француженки? – с иронией подумала девушка и едва сумела подавить насмешливую улыбку. – Нет, глупый мальчик, ты оскорбил меня, когда сравнил меня с бескрылой птицей! Крылья у меня имеются, и еще какие!»

– Увы, после той встречи в магазине, она не разу мне не встречалась, но совсем скоро я увижу ее на балу, и, надеюсь, мы станем подругами. Но оставим обиды позади, дорогой кузен: сегодня нас ждут танцы и веселье! – ответила Вивиан.

– Будьте осторожны: эта девушка не так проста, как кажется. И, если вы не считаете ее одной из соперниц, то она явно считает вас своим злейшим врагом, – предупредил Энтони, совершенно не понимая горячего желания кузины подружиться с той, против кого он открыто предостерегал ее.

– Я ценю ваше беспокойство, но полна уверенности в том, что мадемуазель де Круа – совсем не так зла и опасна, как вы утверждаете, – улыбнулась на это мисс Коуэлл.

«Я буду держать французскую красавицу в своих руках. Пока она будет считать меня подругой – мое будущее в безопасности, и я легко смогу увести у нее из-под носа любого жениха!» – ехидно, про себя добавила она.

Слегка раздраженный упрямством кузины, Энтони промолчал, так как решил оставить девушку с ее собственными радужными надеждами и ошибочными убеждениями. Если Вивиан желала укротить хищную пантеру, с ее чувствительностью и мягким сердцем, она будет глубоко ранена острыми когтями и длинными зубами этого алчного зверя.

– Как хорошо, что вы оба готовы к отъезду. – Вдруг раздался с лестницы голос хозяйки Гринхолла, и вскоре она уже стояла между сыном и племянницей. Взглянув на Вивиан, такую красивую и скромную, она одобрительно улыбнулась: – Прекрасный наряд, Вивиан. И прическа тоже.

– Это все заслуги Джейн, – ответила на это та, в надежде, что тетя поднимет ее подруге жалование или хотя бы скажет ей пару благодарственных слов, что, несомненно ее порадует. – Джейн подсказала мне с выбором платья и…

– Не будем мешкать: нас ждет леди Мальборо, – словно не услышав племянницу, невежливо, как совершенно не подобает леди, перебила ее графиня и, приняв локоть сына, бросила Вивиан: – На балу не пей слишком много пунша, а за ужином ешь, как воробей: мужчины не любят девушек с хорошим аппетитом.

Энтони тихо рассмеялся.

– Увы, это так! – весело сказал он.

– Но разве это не наш женский долг – вывести их из этого заблуждения? – удивилась Вивиан.

– Моя дорогая, когда ты выйдешь замуж, можешь удивить своего супруга правдой, а до тех пор помни, что ты – птичка, и для насыщения тебе нужны лишь пара зернышек, – решительным тоном ответила ей тетя.

«Кажется, этот вечер будет не только волнительным и замечательным, но и голодным – уныло подумала девушка, но уже через миг, когда троица спустилась во двор, где их ожидала покрытая лаком черная карета, двойка черных стройных лошадей и важный на вид кучер, душу Вивиан объял восторг. – Неужели это все-таки свершилось? Мои платья нашлись, и я еду на бал к самой леди Мальборо! Что ожидает меня там? Должно быть, бал в высшем обществе совсем не похож на тот, что устраивают у нас Кэстербридже… Стивенсы, Броуди, Кревенсы… Их приглашения всегда приносили мне радость, а их балы – удовольствие, но они – всего лишь мелкие дворяне, неизвестные никому, кроме жителей нашего маленького городка. Ах, если бы они видели меня сейчас, то были бы так горды мной! Я обязательно напишу им после бала! Все подробности! Они будут рады!»

Когда Крэнфорды и Вивиан расположились на мягких сидениях кареты, графиня Крэнфорд крикнула кучеру: «Трогай!», и резвые лошади тут же потащили карету туда, куда так стремилось сердце мисс Коуэлл – на бал, где, возможно, решится ее судьба.

Особняк герцога и герцогини Мальборо располагался всего в тридцати минутах езды от Гринхолла, но, так как туда направлялись и другие гости, карета Крэнфордов двигалась медленно, что заставляло графиню неодобрительно поджимать губы, ведь она не любила опаздывать. И все же, к особняку Мальборо они приехали с опозданием, а затем еще четверть часа ждали, когда придет их черед подъехать к парадному входу и покинуть карету.

Карета остановилась у невысокой широкой каменной лестницы, и вдруг Вивиан охватило волнение, но она смогла справиться со своими эмоциями. Энтони покинул карету первым и помог спуститься дамам.

– Езжай домой, Томас, но будь здесь в двенадцать, – приказала кучеру леди Крэнфорд.

– Как скажете, мэм! – отозвался тот.

– И так, дети мои: я ожидаю, что вы покажете себя с лучшей стороны. И не переусердствуйте с флиртом, вы ведь не желаете прослыть легкомысленными и ветреными? – обратилась леди Крэнфорд к сыну и племяннице, но, увидев неприкрытое восхищение на лице девушки, ласково сказала ей: – Думаю, дорогая, ранее ты никогда не бывала в таких великолепных домах?

– Никогда! – с чувством прошептала та, разглядывая особняк супругов Мальборо, больше похожий на королевский дворец.

– Это Грейтхолл, – тихо сказал кузине Энтони, слегка посмеиваясь ее почти детскому восхищению каким-то старым каменным домом.

Но для Вивиан, прибывшей из провинции, этот «старый каменный дом» казался волшебством: его тяжелое великолепие глубоко изумило ее неискушенный роскошью разум, ведь по сравнению с Грейтхоллом, особняк ее тети казался обычным маленьким особняком.

– Подходящее название, – улыбнулась Вивиан, но тут же осознав, что ведет себя, как маленькая девочка на рождественской ярмарке, пожала плечами и равнодушно бросила: – Красивый дом, и, должно быть, ему не менее двухсот лет, не так ли?

– Двести пятьдесят один, – отозвалась графиня: поведение племянницы заставило ее почувствовать досаду, но, вспомнив о том, что до этого момента бедная девушка была лишена созерцания подобных особняков, она сделала глубокий вдох, чтобы прогнать это нелестное чувство. – Но не будем мешкать: мы и так приехали с опозданием… Мне следовало бы помнить о том, что на такие приемы нужно выезжать пораньше. Энтони, веди нас!

Молодой человек не заставил себя просить дважды, и вскоре гости из Гринхолла обменивались приветствиями с хозяйкой особняка герцогиней Мальборо. Одетая в украшенное крупной вышивкой зеленое платье, эта женщина выглядела настолько молодо, что Вивиан сперва приняла леди Мальборо за одну из ее двух дочерей.

– Моя дорогая Элизабет, я так рада снова видеть тебя! – с улыбкой сказала леди Крэнфорд протягивая подруге ладонь, которую та с радостью взяла в свою. – Обещай, что никогда больше не будешь уезжать из Лондона более, чем на неделю!

– Ах, моя дорогая Беатрис, ты ведь знаешь, что я желаю того же самого! Но, будучи супругой советника при королевском дворе, я лишена выбора и вынуждена следовать за своим супругом туда, куда его направят, – с милым смешком отозвалась леди Мальборо и, взглянув на Вивиан, приветливо сказала: – А эта красавица, должно быть, и есть твоя племянница!

– Так и есть, Ваша Светлость. – Вивиан слегка покраснела от комплимента из уст самой герцогини и сделала глубокий книксен. – Разрешите выразить вам мою благодарность за честь быть приглашенной на ваш прием. Я так рада быть здесь!

– Не нужно благодарности, милая девочка! Я тоже рада познакомиться с племянницей моей лучшей подруги!

«Лучшей подруги? Не думала, что моя тетя обладает настолько важными связями! Однако, здесь нечего удивляться: тетя Беатрис всего на ступень ниже по рангу герцогини Мальборо!» – с удовлетворением подумала мисс Коуэлл.

«Какая красивая девица! К счастью, Уильям уже женат, иначе, кто знает, возможно он потерял бы голову от ее красоты» – в свою очередь, подумала леди Мальборо, справедливо отметив, что красивее этой скромной рыжеволосой девушки, за все свои сорок восемь лет она девиц не встречала.

Но Вивиан не имела никаких планов на старшего сына и наследника герцога Мальборо: Джейн уже сообщила ей о том, что этой весной тот вступил в брак с дочерью какого-то графа.

– Энтони, ты только посмотри на себя! Какой красивый мужчина, право, я даже жалею о том, что уже замужем! – кокетливо воскликнула леди Мальборо и протянула ему руку для поцелуя.

– Ну что вы, моя прекрасная леди, разве ваш супруг смог бы жить без вас? – деликатно сказал тот и едва прикоснулся губами к ее белой перчатке.

Энтони был галантен и вежлив, но Вивиан с легкостью заметила, что он был явно не в восторге от беседы с герцогиней. Она была права: Энтони не прочь был жениться на одной из дочерей Ее Светлости, ведь, все-таки, его мать была ее лучшей подругой, но леди Мальборо, впрочем, как и ее супруг, зная невыгодное финансовое положение Энтони, не желала выдавать за него своих дочерей и не скрывала этого ни от самого молодого джентльмена, ни от его матери. По этой причине мистер Крэнфорд презирал супругов Мальборо и старался избегать их.

– Но, прошу, пройдемте в зал: все уже собрались, ждут только вас! – энергично воскликнула герцогиня и фамильярно положила ладонь на локоть Энтони, а затем шепнула на ухо подруге: – Я уверена, твою племянницу сегодня ждет грандиозный успех!

Леди Крэнфорд тихо рассмеялась, и все направились к большим красивым дверям, ведущим в огромный бальный зал особняка.

Вдруг Вивиан заметила стоящую у дальнего окна темноволосую девушку и хитро улыбнулась: этой девушкой была никто иная, как мадемуазель де Круа.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/anna-morion/beskrylaya-ptica-67752884/) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.