Книга - Все великие о государстве и праве: катехизис юриста

Все великие о государстве и праве: катехизис юриста
Юрий Ильич Скуратов

Игорь Юрьевич Никодимов


В книге рассматриваются ключевые концепции и представления о развитии государства как правового субъекта древних восточных и греческих философов, римских юристов, мыслителей Средневековья, немецких реформаторов, христианских богословов, декабристов, писателей, американских, российских и советских политиков, других авторов.

Для студентов юридических вузов и факультетов, а также для всех заинтересованных в изучении теории и истории государства и права.

В формате PDF A4 сохранен издательский макет.





Юрий Скуратов, Игорь Никодимов

Все великие о государстве и праве: катехизис юриста



© Скуратов Ю. И., Никодимов И. Ю., 2021

© ООО «ИТК «Дашков и К°», 2021




Введение


Данная работа посвящена изучению процесса диалектического развития человеческой мысли о государстве и праве. Следует заметить, что в истории человечества представления о государстве и праве периодически менялись. Это зависело от вида общественно-экономической формации (рабовладение, феодализм, капитализм, социализм), разновидности цивилизации (российская, ближневосточная, индийская, европейская, китайская), религиозного представления о мире (язычество, буддизм, христианство, ислам), от позиции автора концепции и от того, чьи интересы внутри общества он представляет (господствующий класс, средний класс, угнетенный класс), от типа ведения хозяйственной деятельности (морской промысел, торговля, хлебопашество, различные виды хозяйственной деятельности в пустынях, степях, лесах, горах) и т. д. Наиболее интересные взгляды различных авторов в разные периоды развития человеческого общества были отмечены их современниками.

В книге представлены ключевые концепции и представления различных авторов о развитии государства и права.




Махабхарата


Древнеиндийский эпос “Махабха?рата” (или “Великое сказание о потомках Бхараты”) – сложный, но органичный комплекс эпических повествований, новелл, басен, притч, легенд, лирических диалогов, дидактических рассуждений богословского, политического, правового характера, мифов, гимнов, объединенных в единое произведение. Содержит ряд философских, законодательных материалов, моральных принципов, которые веками влияли на мораль, культуру, философию и религию народов Индии.

Одно из первых произведений человечества, которое найдено на данный момент археологами.

Состоит из восемнадцати книг (парв) и содержит более 75 000 двустиший (шлок), что в несколько раз больше Илиады и Одиссеи вместе взятых. Источник многих сюжетов и образов, получивших развитие в литературе народов Южной и Юго-Восточной Азии. В индийской традиции “Махабхарата” считается “пятой Ведой”, одним из немногих произведений мировой литературы, которое само о себе “утверждает”, что в нем есть все на свете.

Авторство поэмы приписывается легендарному мудрецу Кришне-Двайпаяне Вьясе (на санскрите его имя означает “тот, кто упорядочивает”). Сюжет “Махабхараты” – история рождения, воспитания и непримиримой вражды двух ветвей царского рода Бхаратов: Кауравов, 100 сыновей царя Дхритараштры, и пяти их двоюродных братьев Пандавов (сыновей царя Панду). Кауравы воплощают в эпосе темное начало, Пандавы – светлое, божественное. Основная нить сюжета – это соперничество двоюродных братьев Арджуны и Карны за царство и столицу (город Хастинапуру).

В “Махабхарате” страна изображается разбитой на множество враждующих между собой княжеств, связанных с административным центром – городом и окружающими его деревнями, земледельческое население которых находилось в безусловном подчинении князю (радже). Общество было строго разделено на касты, что составляет характерную черту индийского социального строя. Принадлежность к той или иной касте раз и навсегда определялась рождением и особым ритуалом принятия. Никакие личные заслуги не создавали возможности перехода из низшей касты в высшую.








Махабхарата. Арджуна сражается с Карной. Древнеиндийская миниатюра



Различия в положении и обязанностях людей (в качестве брахманов, кшатриев, вайшиев или шудр) были порождены их собственной природой, причем эта “собственная природа” человека, соответствующая его нравственному долгу (дхарме), на самом деле не автономна: она – лишь отражение божественной природы.

Существовали четыре основные касты: высшая – браминов или брахманов (жречество), следующая – кшатриев (правители-воины), третья – вайшьев (купцы, мастеровые). Это свободные касты, но права и обязанности их строго определены.

Четвертая, низшая, полусвободная каста – шудры (слуги). Их обязанности сводились к услужению членам первых трех каст. В рассматриваемую эпоху шудры имели право менять господина только в исключительных случаях.

Отдельно выделялась каста неприкасаемых: такие люди были исключены из всех общественных отношений. Они занимались самыми грязными работами: убирали улицы и туалеты, сжигали мертвых животных, выделывали кожу.

В Древней Индии политико-правовая мысль развивалась под влиянием брахманов, которые на протяжении многих веков занимали ведущее положение в духовной и социально-политической жизни общества. Зачатки брахманизма встречаются уже во втором тысячелетии до н. э.

Брахманизм требует соблюдать и уважать принцип кастовости и особенно высокого положения касты брахманов. Для брахманов характерна терпимость по отношению к другим политическим и теоретическим убеждениям.

Хотя каста брахманов и считалась высшей и наиболее почтенной, жрецы не управляли страной непосредственно и как бы находились в услужении у радж, но фактически в их руках была значительная власть: они были блюстителями непреложных законов племени и неустранимыми посредниками между богами и людьми.

Кшатрии в лице князя хотя юридически и обладали властью, но и шага не могли ступить без одобрения брахманов, в частности своих домашних жрецов – “пурохитов”.

Радже всячески внушалось, что он тем славнее и лучше, чем больше подарков даст жрецам. В традиционных похвальных характеристиках радж обязательно упоминалось о щедрости и больших дарах брахманам. Одной из похвальнейших заслуг князя считалось совершение “жертвоприношения коня” (ашвамедха). Обряд отличался дороговизной и был сопряжен с раздачей брахманам особо ценных и обильных даров. Этот акт имел большое политическое значение, так как выражал претензию князя на суверенное положение среди других, более мелких феодалов.

Уклад индийского общества времен эпоса был патриархальным: общественная жизнь целиком принадлежала мужчинам. Женщины высших каст жили в гинекеоне (гареме) в женской половине жилища и общались с посторонними лишь в редких, исключительных случаях, причем главным образом с брахманами. Через них они плели свои интриги и таким образом косвенно влияли на общество и добивались своего вопреки воле “законных” правителей – мужчин.

Семья строилась по полигамическому принципу. Однако в этом патриархально-феодальном строе еще сохранилось много любопытных черт матриархата. Возможно, что черты эти не индоевропейские, а заимствованные ариями у исконных жителей Индии. Наряду с полигамией “Махабхарата” считает возможной и полиандрию. Правда, эта форма семьи уже окружена всевозможными “табу”, т. е. запрещениями ритуального характера. Пример полиандрии дает центральная семья эпоса: пять сыновей царя Панду имеют одну жену, Драупади, причем как “табу” выдвигается общий уговор братьев не встречаться друг с другом в ее обществе. Драупади имела детей от всех братьев.

Один из ярких пережитков матриархата – это сваямвара, т. е. выбор невестой жениха. В эпоху создания “Махабхараты” обычай этот уже начал исчезать. В поэме “Сказание о Нале” (самостоятельном эпизоде из 3-й книги эпоса “Махабхарата) он описан как само собой разумеющийся способ заключения брака. Отец Дамаянти решает выдать ее замуж. Свое решение он принимает самостоятельно, не советуясь ни с дочерью, ни с ее матерью, что вполне соответствует патриархальным обычаям.

Назначение сваямвары не сопряжено в поэме с какими-либо особыми мотивировками, для этого достаточно воли отца. Сам обряд происходит в чрезвычайно торжественной обстановке при большом скоплении народа. На празднично разукрашенной сцене располагаются претенденты на руку царевны. Все они – раджи, члены той же касты, что и невеста. Для брахмана взять жену из касты кшатриев унизительно, для вайшьев – недоступно. Выбор, как и другие события в жизни раджи, не обходится без непосредственного участия брахманов, которое считается необходимым.

Совсем иначе происходит выбор, совершаемый в еще одной поэме эпоса “Величие супружеской верности” (больше известной в европейской литературе под названием “Савитри”). Он описывается, как нечто не совсем обычное: Ашвапати, побуждая свою дочь Савитри выбрать жениха, объясняет свой совет тем, что ее никто не сватает, и этим создается угроза нарушения закона. Если в “Нале” обычай выбора описан как естественный, необусловленный, то в “Савитри” он обусловлен и представляется необычным способом заключения брака: прибегать к нему разрешается в тех случаях, когда отец не сумел найти дочери жениха и ей предстоит остаться незамужней, что считалось большим грехом. Значит, в эпоху “Величия супружеской верности” сватовство мужчины уже считалось обычным. Однако сам обычай поблек: нет уже пышного съезда женихов, торжественного празднества, которым не пренебрегают даже боги. Невеста сама отправляется на поиски суженого, тайком высматривая его среди встречных на пути. О ее выборе не объявляется, и свиту не ставят в известность о цели путешествия царевны. Выбор Дамаянти безапелляционен: сами боги признают его как неотъемлемое право девушки. Выбор Савитри утверждает отец, что свидетельствует о значительном ослаблении матриархального права и более позднем происхождении поэмы.

В “Величии супружеской верности” еще сильна интересная черта матриархата – признание матери за родоначальницу. В “Нале” этот момент отсутствует.

Итак, эпоха указанных поэм эпоса характеризуется как период закрепления патриархата, политически уже совсем упрочившегося в форме феодального строя, тогда как в семейном праве и быту сохранились еще довольно выраженные черты матриархата. Процесс их разложения можно довольно четко проследить в текстах “Махабхараты”.

Эпос “Махабхарата” представляет собой классическую религиозно-нравственную эпопею, является типичным произведением древнейшего индийского эпоса и содержит рационалистические идеи о государстве и праве. Вместе с тем основы произведения лежат далеко за отражаемым в произведении периоде и выражают воззрения индусов за многие тысячелетия до нашей эры.




Культура Древнего Востока


Рассмотрение культуры Древнего Востока начнем с определения этого понятия. Под термином “Древний Восток” понимают обычно тот период истории, который хронологически и генетически предшествовал эллинству и христианству. Историю древневосточных народов принято начинать изучать с появления первых классовых обществ и государственных образований в долинах Нила и Евфрата во второй половине IV тыс. до н. э. и заканчивать Ближним Востоком 30~20 гг. IV в. до н. э., когда греко-македонские войска под руководством Александра Македонского захватили весь Ближний Восток, Иранское нагорье, южную часть Средней Азии и северо-западную часть Индии. Что касается Средней Азии, Индии и Дальнего Востока, то древняя история этих стран изучается до III–V вв. н. э., т. е. до того времени, когда на смену древнему обществу пришло феодальное. Таким образом, история древневосточных народов насчитывает около трех тысячелетий.

Большая географическая зона, условно называемая Древним Востоком, простирается с запада на восток от современного Туниса, где располагался Карфаген, до современных Китая, Японии и Индонезии, а с юга на север – от современной Эфиопии до Кавказских гор и южных берегов Аральского моря. Здесь в древности существовали многочисленные государства, сыгравшие важную роль в истории Востока.

Искусство в древности носило общественный характер: даже если картину рисовал один человек, то он находился в состоянии экстаза, который создавался сопровождающими процесс творчества песнями и плясками с участием всего племени. В этом синкретическом процессе есть две составляющие противоположной природы: часть информации может передаваться только через человека, от поколения к поколению (песня, танец), и реально существует только в момент творчества, хранясь лишь в человеческой памяти, часть – через предметы вне человека (изображение, постройка, утварь, оружие), продолжая реально существовать после окончания процесса творчества. Литература – мост между этими частями, в ней информация первого типа закрепляется средствами второго типа. Вместе с тем литература постепенно утрачивает синкретическую связь с музыкой, танцем, игрой, и таким образом закладываются основания для дифференциации искусств.

Литература Древнего Востока возникла вместе с письменностью, а письменность – один из признаков становления первых цивилизаций Древнего Востока, которые формируются в конце 4~2 тыс. до н. э. на территории, простирающейся от Египта и государств Междуречья на западе до Китая на востоке. Египетские иероглифы, клинопись Шумера и Вавилонии, значки Хараппы и Мохенджо-Даро (протоиндийская цивилизация), китайские иероглифы, которыми написаны древнейшие тексты, берут начало в первобытном рисунке. Камень, обожженная глина, металл – это первоначальные носители письма, совпадающие с материалами древнейшей архитектуры, скульптуры, живописи и обычно неотделимые от них.

Древнейшие тексты представляют собой счетные записи, надписи на печатях, записи мифов, некоторых исторических событий и т. д. При всей важности мнемонической функции письма большая часть текстов связана с фиксацией моментов, в которых отразилось мифологическое сознание древних народов. Миф – основной способ ориентации в действительности на ранних стадиях развития человечества, всегда повествует о предмете веры. Только через понимание феномена веры можно уяснить природу мифа. Вера – особое состояние, в котором раскрывается канал непосредственной связи с чем-то отличным от обыденного опыта.

Основные памятники. В конце 4 – начале 3 тыс. до н. э. появляются древнейшие из известных текстов. Это документы учета, хозяйственные перечни; записи пословиц и поговорок; списки богов; записи гимнов; некоторые мифы. К концу 3 – началу 2 тыс. до н. э. относится так называемый Ниппурский канон: мифы, молитвы, гимны, эпос, учебные тексты, перечень 87 литературных текстов (без заглавий, приводятся начальные строки произведений); тогда же возникают старовавилонский вариант эпоса о Гильгамеше, сказание о потопе; сказание об Этане (о полете на орле). К концу 2 тыс. до н. э. относится основная литература на аккадском языке, канонические религиозные тексты: гимны, молитвы, заклинания, поэма о сотворении мира. В VII в. до н. э. в Ассирии появляются библиотеки (библиотека царя Ашшурбанапала была раскопана в 1849–1854 гг.). Ашшурбанапал (669–629 гг. до н. э.) лично следил за созданием библиотеки в своей столице Ниневии и сбором материалов со всего Ближнего Востока.

Большой популярностью пользовались эпические произведения, где действительность тесно переплеталась с мифами, к примеру месопотамская эпическая поэма “Сказание о Гильгамеше”. Египетская литература дала нам первое произведение с главной темой – любовью к родине и стране – популярнейшую в Древнем Египте “Повесть о Синухете”. Изгнанник, проведший полжизни на чужбине и достигший там высочайшего социального положения, в конце жизни возвращается на родину, о которой постоянно мечтал, и падает к ногам фараона, от которого некогда бежал. Египетская литература оставила богатое наследие лирических произведений.

В литературе древних стран были популярны и социальные сюжеты. Таково “Речение Ипувера”, повествующее о восстании бедноты в Египте, и многочисленные месопотамские сочинения о трудностях крестьянского труда.

“Сказание о Гильгамеше”. Самый известный памятник, относящийся к этой культуре, – “Сказание о Гильгамеше”. Этот великий аккадский эпос датируется XXII в. до н. э. (некоторые ученые называют более позднюю дату – XVIII в. до н. э.). Ранний вариант дошел до нас лишь в фрагментах. Значительно полнее другая версия поэмы, записанная со слов урукского заклинателя Син-Леке-Уннинни, жившего во 2-й половине 2 тыс. до н. э. Герой поэмы – царь Урука Гильгамеш (историческое лицо) – обладает необычайной силой, но использует ее для угнетения своего народа.

Развитие древневосточной культуры было неразрывно связано со многими сторонами социальных процессов Востока. Культурологический аспект восточной жизни вобрал в себя черты экономикополитического устройства, религиозных и философских представлений, бытовых традиций, правовых и этических норм.

При всем многообразии, а часто и несходстве культур Древнего Востока, можно обнаружить общие элементы в системе функционирования искусства. Древневосточная художественная культура выросла на основе первобытной и сохраняла магическое предназначение, столь характерное для первобытного общества. Так же, как и их древние предки, народы первых восточных цивилизаций считали, что определенные действия, совершаемые над изображением, способствуют их осуществлению и относительно оригинала. Все это предопределило ее особенности. Их изучению и сейчас посвящено множество исследований, коллекций достижений и символов.








Погребальный папирус. Древнеегипетская книга мертвых



Предметы древневосточного искусства в музеях мира вызывают огромный интерес и пользуются популярностью.

“Тексты пирамид”. К памятникам литературы Древнего царства (3 тыс. до н. э.) относятся “Тексты пирамид” – надписи в погребальных помещениях пирамид, адресованные покойному. Эти надписи сообщали ему магические формулы и указывали на те действия, которые он должен совершить в загробном мире. Уже в этих первых текстах выражается главная тема древнеегипетской литературы (и искусства в целом): культ мертвых, борьба со временем, преодоление смерти и достижение вечной жизни. При анализе текстов в них обнаруживаются фольклорные (формульные) художественные средства: повторы, употребление архаизмов, параллелизм, аллитерации – созвучия согласных (об ассонансах – созвучиях гласных – судить невозможно, так как гласные не записывались и их звучание неизвестно).

“Книга мертвых”. Традиция “Текстов пирамид” была продолжена в “Текстах саркофагов” (Среднее царство, XVIII в. до н. э., на среднеегипетском языке) и в “Книге мертвых” (Новое царство, XV в. до н. э., на новоегипетском языке). В последней важное место отводится оправдательным речам умершего перед судом загробного царства во главе с богом Осирисом. Обращаясь к 42 богам – членам суда (по количеству грехов), – умерший утверждает: “О Усех-немтут, являющийся в Гелиополе, я не чинил зла! О Хетеп-седежет, являющийся в Хер-аха, я не крал!” (Далее: не завидовал, не грабил, не убавлял от меры веса, не лицемерил, не святотатствовал, не лгал, не крал съестного, не ворчал попусту, ничего не нарушил, не резал коров и быков, принадлежащих богам, не захватывал хлеб в колосьях, не отбирал печеный хлеб, не подслушивал, не пустословил, не ссорился из-за имущества, не совершал прелюбодеяния, не совершал непристойного, не угрожал и т. д.) Этот ряд – своего рода ключ к реконструкции идеалов и характеристике тезауруса древних египтян. В этой “исповеди отрицания” нет последовательного движения от главного к неглавному, определенной сгруппированности (типологизации) грехов, есть повторы, близкие по смыслу формулы.

В любую эпоху литературные произведения отражали внутренний мир человека, показывали те проблемы, которые его волнуют. Литература древности свидетельствует о множестве моральных проблем, интересовавших людей древности: от любовной лирики до шедевров религиозной литературы. До нас дошла богатейшая религиозная литература. Это не удивительно, если учесть, какое важное место занимала религия в жизни общества, в умах людей. К сборникам гимнов и молитв относятся индийская “Ригведа” и иранская “Авеста”. Египетские “Тексты пирамид” и “Книга мертвых” были сборниками заклинаний и путеводителями умершего в загробном царстве. Месопотамский миф “Энума элиш” (“Когда вверху…” – название дано по начальным словам произведения) повествует о сотворении мира.




Талмуд


Согласно библейским источникам, в 2448 году от сотворения мира (1512 год до н. э.) состоялось Синайское откровение – на горе Синай пророку Моисею (Моше) была дарована Тора – свод религиозных законов иудаизма. В тот знаменательный день весь народ Израиля услышал Десять заповедей (базовых принципов Торы), которые были высечены Всевышним на каменных скрижалях и отданы Моисею.

Тора состоит из двух частей: Писания и Устного Учения (Письменной и Устной Торы). К Письменной Торе относится Пятикнижие Моисея, состоящее из пяти книг: “Бе-решит” (“В начале”), “Шмот” (“Имена”), “Вайикра” (“И воззвал”), “Бе-мидбар” (“В пустыне”) и “Дварим” (“Слова”). Совокупность трех книг – Пятикнижия Моисея, Книги пророков (Невиим) и иудейского Священного Писания (Ктувим) – называется ТАНАХом, или иудейской Библией.

Устное Учение (Устная Тора) почти 1500 лет передавалась устно из поколения в поколение, от учителя к ученику. На рубеже II–III вв. глава палестинской общины таннай Иуда (Иехуда) ха-Наси пришел к выводу, что устные законы необходимо систематизировать и записать. Тем более что своды законов были необходимы, чтобы правильно судить нарушителей устоев и обычаев. И за несколько десятков лет под руководством Иуды ха-Наси был записан свод законов, их толкований и комментариев, который известен в настоящее время как Мишна.

Мишна состоит из шести больших тематических разделов (седеров). В каждый раздел входит несколько небольших трактатов, посвященных различным аспектам обсуждаемой в седере темы. Всего в Мишне 63 трактата.

Дадим характеристику шести тематическим разделам Мишны:

1. “Зраим” (с ивр. ?^?????— посевы). Сохранился (в Вавилонском Талмуде) лишь один трактат, соответствующий этому разделу Мишны, – трактат “Брахот” (“благословения”), который включает в себя галахические дискуссии, касающиеся молитвы Шма, Амида, а также различных благословений и времени молитв. Существует мнение, что в Вавилонии не была создана гемара (комментарий) к этому разделу, поскольку тематика этого раздела – обсуждение законов о земледельческих работах и урожае злаковых культур в пределах Эрец-Исраэля – не была там актуальной. Также возможно, что гемара к трактатам раздела “Зраим” была утеряна.

2. “Моэд” (пер. с ивр. ?????? – праздники) посвящен законам субботы и праздников. В нем формулируются общие законы для всех праздников и специфические законы для некоторых из них.

3. “Нашим” (пер. с ивр. ?????? – женщины) посвящен законам заключения и расторжения брака, родительским обязанностям, воспитанию детей и обучению их ремеслам.

4. “Незикин” (пер. с ивр. ??????? – ущербы) посвящен обсуждению законов о нанесенном материальном ущербе, системе наказаний и штрафов. Здесь же приводятся основные принципы еврейского права. В указанном разделе трактат “Авода Зара” обсуждает проблемы идолопоклонства, трактат “Пиркей авот” содержит главным образом этическое учение законоучителей Талмуда.

5. “Кодашим” (пер. с ивр. ?????? ? – святыни) рассматривает законы жертвоприношений и храмовой службы, законы о пище (Кашрут) и ритуальный убой (Шхита).

6. “Техарот” (пер. с ивр. ??????? – очищения) целиком посвящен теме ритуальной чистоты и нечистоты. В Вавилонском Талмуде есть только трактат Нидда из этого раздела.

В Мишне разъясняются подробности заповедей, подробный анализ и разбор дискуссий между мудрецами, изучавшими Тору в течение многих поколений. Различные трактовки, комментарии, дискуссии и анализы текстов были записаны амораями (еврейскими законоучителями), которые добавили в эти записи галахи (религиозные заповеди, законодательные установления иудаизма и многие дополнения к ним) и аггады (афоризмы и поучения религиозно-этического характера, исторические предания и легенды, предназначенные облегчить применение “кодекса законов”).

Текст Мишны стал каноническим, а дальнейшее толкование ее положений пошло по пути комментирования этого документа и разъяснения истоков. Одним из главных создателей комментариев и пояснений был ученик Иуды ха-Наси, обучавшийся и у других мудрецов, поздних таннаев и ранних амораев, – Иоханан бар Наппаха, известный как “рабби Иоханан”. Именно труды рабби Иоханана позже стали тем, что теперь называется галахой. В итоге появился труд, названный Гемарой. В Мишне законы излагаются, а в Гемаре (и Тосефте – сборнике учений, содержащем развернутые пояснения и дополнения к Мишне), они подробно исследуются и комментируются. Но и на этом творческое осмысление положений Торы не остановилось. В Гемару стали вноситься в зависимости от различных обстоятельств разъяснения и толкования, что и привело к появлению Талмуда.








Вавилонский Талмуд



Талмуд (пер. с ивр. – “учение”) – уникальнейший исторический документ, в котором зафиксирована Устная Тора, сборник правовых и религиозно-этических положений иудаизма, включающий в себя Мишну и Гемару, при этом для каждой статьи Мишны существует статья Гемары, разъясняющая ее. Кроме законодательных текстов (галаха), Талмуд включает большое количество сюжетов, исторических и медицинских текстов.

История создания Талмуда в том виде, в каком он существует в наше время, охватывает более 600 лет.

Так как толкование Мишны происходило в Палестине и Вавилонии, то имеются два Талмуда: Иерусалимский Талмуд (Талмуд Ерушалми) и Вавилонский Талмуд (Талмуд Бавли). Интересная деталь: Вавилонский Талмуд создан именно в Вавилонии, а вот название “иерусалимский” закрепилось, потому что с Иерусалимом ассоциировался весь Эрец-Исраэль (Земля Израильская, Земля обетованная); записи же создавались на северо-востоке Палестины в городе Тверия, поскольку это был главный духовный центр иудеев после изгнания их из Иерусалима.

Разница между Иерусалимским и Вавилонским талмудами очень большая. Главное различие заключается в том, что работы по созданию Иерусалимского Талмуда не были завершены. А за последующие два столетия, уже в Вавилонии, все тексты были еще раз проверены, появились недостающие дополнения и трактовки. Вавилонские учителя полностью завершили редакцию того текста, который теперь называется Вавилонским Талмудом.

Следует отметить, что в Иерусалимском Талмуде есть целые трактаты Мишны, обсуждение которых в Вавилонском Талмуде отсутствует. Это показывает, с каким уважением и трепетом относились учителя в Вавилонии к “словам Торы”, исходившим из Эрец-Исраэля, поэтому и не видели необходимости в том, чтобы составить отдельный трактат там, где их добавления были незначительными (эти добавления разбросаны по другим трактатам Вавилонского Талмуда). В этом кроется причина того, что в обоих талмудах присутствуют различные подходы к определенным законам, разные трактовки и объяснения, разное количество комментариев к различным статьям Мишны и пр. Когда в обоих талмудах содержатся отличающиеся друг от друга версии или трактовки одного понятия или различающиеся решения одной проблемы, принято в качестве основной и окончательной считать версию, трактовку или решение из Вавилонского Талмуда.

В Талмуде явно сохранились представления древних евреев о наличии многих богов, обозначенных именами Элоаха, Яхве, Шаддай и др. Мир, например, сотворил, согласно ветхозаветной книге Бытия, не один бог, а боги (элохим). Законоучители на вопрос, сколько богов (элохим) творили мир, отвечают: “Всюду, где сказано элохим, разумеется судья” (Тосефта Берахот, VII, 1). О наличии многих имен Бога талмудисты отвечают следующим образом: “Ты хочешь знать мое имя: я называюсь по моим делам. Я называюсь то Шаддай, то Саваоф, то Яхве, то Элоах. Когда я произвожу суд над людьми, я называюсь Элоах, когда я веду войну с неверными, я называюсь Саваоф, когда я караю грехи людей, я называюсь Шаддай, когда я милую мир, я называюсь Яхве. Имя Яхве выражает только мою меру милосердия” (Шемот Рабба, III, 6).

Представление Талмуда о Боге является искаженным религиозным представлением о земном единодержавном правителе и его свите. По иерархической лестнице сонм ангелов распределен Талмудом в следующем порядке: 1) херувимы; 2) серафимы;

3) офанимы (огненное колесо); 4) ангелы всех стихий; 5) начальствующие; 6) мессия; 7) первоначальные стихии земли и воды.

Небес, по мнению талмудистов, тоже семь. Расположены они таким образом: 1) велон – занавес, который поднимается и опускается над солнцем; 2) ракиа – место, к которому прикреплено солнце; 3) шехаким – местонахождение кухни для праведников;

4) зебул – небесный храм, где архангел Михаил приносит жертву богу Яхве; 5) меон – место пребывания ангелов; 6) маком – кладовая града и дождя, снега и тумана; 7) аработ – сокровище справедливости, благоволений и росы воскресения. И над всеми этими небесами с их населением, заключает Талмуд, “царит сам великий царь” (Хагига, 116).

Талмуд по большей части написан на различных диалектах арамейского языка с включением большого количества древнееврейских слов и понятий и библейских цитат на древнееврейском языке или из арамейских переводов. В Талмуде встречается около 2500 слов и фраз из классического греческого языка и еще больше греческих слов из различных ближневосточных диалектов. Реже попадаются слова из древнеперсидского и латинского языков.

За небольшим исключением одна страница Талмуда имеет несколько текстов: в центре расположен непосредственно текст Мишны; на внутреннем поле (со стороны переплета) – комментарии к напечатанному тексту средневекового толкователя Талмуда Раши; на внешнем поле – комментарии к этому же тексту средневековых тосафистов (XI–XII вв.) – раввинов Германии и Франции, которые обучали евреев во времена средневековой инквизиции на западе Европы, когда был наложен запрет на хранение книг Талмуда под страхом смертной казни; сбоку от комментариев у самых краев листа могут быть дополнительные комментарии известных толкователей и ссылки на параллельные места в Талмуде; вверху обозначены номер страницы, название трактата, его номер и название главы.

Текст Талмуда изначально не был снабжен знаками препинания, абзацы не отделялись друг от друга, что создавало дополнительную сложность в чтении, поскольку порой трудно определить, где кончается одна дискуссия и начинается другая.

С течением времени наступил момент, когда чтение Талмуда, не говоря уже о его изучении, стало проблематичным, поскольку он (как сказано ранее) был написан без знаков пунктуации и абзацев и на двух языках – иврите и арамейском. Еврейский ученый Раши (1040–1105 гг.) написал комментарии практически ко всем статьям, объяснил значение тех слов, которые вышли из употребления и в некоторых местах разрешил спорные моменты разных толкователей. Эти комментарии используются до сих пор.

В Европу из Месопотамии Талмуд попал примерно в X в. через еврейские общины Испании, находившейся в то время под властью арабов.

Довольно продолжительное время католическая церковь практически ничего не знала о содержании Талмуда. Однако вскоре евреи, перешедшие в христианство, донесли содержание Талмуда до церковных иерархов. Первым и наиболее известным евреем, сменившим религию, был Николай Донин, живший в XIII в. В 1239 г. он направился в Рим и подал римскому папе доклад, состоящий из 35 глав, в которых обвинял Талмуд в поругании христианства, богохульстве, враждебности к христианам и прочем. Доклад содержал переведенные на латинский язык выдержки из Талмуда.

Доклад произвел на папу Григория IX сильное впечатление. Он разослал требования к христианским королям и архиепископам, в которых просил изъять копии Талмуда, передать их францисканцам и доминиканцам для изучения, а в случае подтверждения того, что они содержат антихристианскую информацию и призывы, уничтожить. В своем письме королям и архиепископам Григорий IX, в частности, писал: “Если то, что говорят о евреях Франции и иных земель, является правдой, то никакое наказание не будет достаточно большим и достаточно достойным, принимая во внимание их преступления. Поскольку они, как мы услышали, не удовлетворяются законом, который был передан Богом через Моисея в письменном виде. Они даже полностью игнорируют его и заявляют, что Бог передал другой закон, называемый “Талмудом”, или “Учением”, который был сообщен Моисею устно. Они ложно утверждают, что этот закон был внедрен в их сознание и сохранялся в неписьменной форме до тех пор, пока не появились люди, которых они называют “саги” или “писари”. Опасаясь, что этот закон будет утерян из сознания людей посредством забывания, они привели его в письменном виде в объеме, который намного превышает текст Библии. В нем содержится материал настолько оскорбительный и невыразимо возмутительный, что он навлекает стыд на тех, кто его упоминает, и ужас, на тех, кто его слышит”.

На призывы папы из всех монархов откликнулся лишь французский король Людовик IX. Копии Талмуда были изъяты и переданы монахам францисканского и доминиканского орденов, которые приступили к их изучению, в ходе которого беседовали также с ведущими раввинами Франции. В дальнейшем в присутствии короля состоялся диспут между раввином Ихиелем Парижским и Николаем Донином. Раввин стремился доказать, что Иисус бен Пантира, который поносится в Талмуде, – это другой Иисус, а не тот, что почитается христианами, и что все законы и оскорбления в отношении иноверцев, приведенные в Талмуде, не относятся к христианам. Согласно католической версии, раввин признал, что в Талмуде возводится хула на Иисуса; но указал, что этот Иисус, хотя он и сын Марии, и родился в Назарете, – все же другой Иисус. Однако католики нашли доводы раввина лживыми и неубедительными. Евреи же полагали, что в диспуте выиграли они.

В результате суд постановил сжечь все копии Талмуда. В 1242 г. в Париже было сожжено 24 воза изъятых копий Талмуда.

Отчасти из-за преследований Талмуда приобрела значительную популярность “Эйн-Яаков” (“Источник Яакова”) – сборник выдержек из Талмуда, составленных Яаковом ибн-Хабибом в Салониках в начале XV в.

В дальнейшем, в Средние века, католическая церковь вновь устраивала публичные сжигания Талмуда и других священных книг иудаизма, которые трактовались как источник зла. Так, папа Гонорий IV в 1286 г. писал архиепископу Кентерберийскому об этой “достойной проклятия книге” (liber damnabilis), серьезно предостерегал его и “настоятельно” (vehementer) требовал наблюдать за тем, чтобы никто не читал этой книги, “так как отсюда проистекает всякое другое зло”.

Впоследствии позиция католической церкви по отношению к Талмуду постепенно смягчается. Это произошло в том числе под давлением христианских ученых гуманистов, например Иоганна Рейхлина, который считал, что свобода вероисповедания предполагает свободу использования евреями их религиозной литературы. В 1520 г. римский папа позволил издать Талмуд в Венеции для нужд еврейского населения. Однако текст Талмуда в течение последующих веков подвергался жестокой цензуре, как внешней, так и со стороны евреев, опасающихся навлечь на себя ненависть. Слова “гой” и “мин” (отступник) были заменены на слова “цдуки” (саддукей), “эпикурос” или “кути” (самаритянин), дабы избежать ассоциации законов и высказываний в отношении иноверцев с христианами. Все, что касается Иисуса, также было вырезано из средневековых изданий книги. Однако сожжения Талмуда иногда практиковались и в дальнейшем. Последний случай был зафиксирован в Каменце-Подольском (Речи Посполитой) в 1757 г.

В некоторых современных изданиях Талмуда слова, обозначающие неевреев, а также тексты об Иисусе, вырезанные средневековыми цензорами, были восстановлены.

Талмудическая ученость до сих пор остается живой, а текст Талмуда адаптируется согласно веяниям времени. Периодически выпускаются издания, где приводятся новые редакции из рукописей. Выправкой текста много занимался, например, рабби Элияху из Вильно (прозванный за свою ученость Виленским Гаоном, т. е. гением). Он же написал один из наиболее значительных комментариев к Талмуду в XVIII в. Другие известные комментаторы Талмуда – Раши, Тосафот, Махарша, Ицхак Альфаси (РИФ), Рабейну Нисим (РАН), Рабейну Ашер (РОШ), Рабейну Хананель, Яаков бен Ашер (Арбаа Турим). Новые книги, посвященные Талмуду, продолжают появляться на множестве языков и по сей день. Некоторые авторы составляют комментарий к Мишне: Маймонид (РАМБАМ), рабби Овадья Бертиноро, Тосафот Йом Тов. Большой популярностью пользуется современный комментарий к Мишне, составленный Пинхасом Кехати (Pinchas Kehati).

С 1965 по 2010 г. израильский ученый Адин Штейнзальц проделал титаническую работу по переводу и комментированию Талмуда на современные иврит, английский, русский и другие языки, чтобы сделать его изучение более доступным и понятным. В Талмуде, выполненном под его редакцией, введена пунктуация текста, переведен и объяснен смысл многих устаревших слов и понятий. Некоторые ортодоксальные авторитеты подвергали критике его методы интерпретации и перевода.

Критика Талмуда. Отвергая науку и материалистическую философию, Талмуд, по мнению экспертов, распространяет средневековое идеалистическое миропонимание, проповедует косность, застой и неизменяемость мира, призывая людей мириться с эксплуатацией и гнетом.

Талмудисты проповедуют бедность как добродетель. Турний Руфий спросил однажды рабби Акибу: “Если бог ваш любит бедных, то почему он не доставляет им пропитание?” Рабби Акиба ответил: “Это для того, чтобы милостыней спаслись от адских мук” (Баба Батра, 10а). Рабби Иошуа говорил: “Бедный, принимая подаяние, оказывает своему благодетелю большую услугу, чем последний оказывает бедному” (Вайикра Рабба, 34).

Автор средневековой нравоучительной книги “Орхот цади-ким” (“Пути праведных”), подводя итоги талмудистским поучениям о правилах поведения человека, писал: “Созерцание деяний Божиих и дивных его творений, обнаруживающих беспредельную и всеобъемлющую премудрость в связи с анализом собственной ничтожной, скудоумной и беспомощной особы, вызывает в человеке, с одной стороны, любовь к Богу и страстное желание познать его сущность, а с другой – благоговение и страх перед ним”. Забитый, покорный раб, лишенный чувства достоинства, – вот идеал человека по Талмуду.

Талмуд освящал гнет эксплуататоров. Раввины на основе “священных” книг иудейской религии рьяно защищали “право” сильного грабить трудовые массы. Не случайно Талмуд подвергался критике.

Еще в глубокой древности один из танаев Элиша бен Абуйи, живший во II в. н. э., критиковал Тору и Мишну. Законоучители прозвали его Ахером (Ахер буквально – другой). Эта критика нашла отражение в самом Талмуде. Ахер порицал иудаизм, его проповедь покорности и смирения, его поучения о небесном промысле и возмездии. Увидев собаку, державшую в зубах язык таная, погибшего от руки римлян, Элиша стал порицать божественную справедливость, утверждая: “Нет правды в мире, нет возмездия после смерти” (Хагига, 146).

Видным представителем рационалистической критики иудаизма был Хиви Габалки (IX в.). Он говорил: “Народ, придерживающийся Талмуда, нищ и ничтожен”.

Он написал книгу, в которой содержалось 200 возражений против учения о божественном происхождении Талмуда. Из сохранившихся возражений видно, что вольнодумец IX в., критикуя учение о божественном происхождении Талмуда, указал на наличие в нем противоречий, ложных утверждений и всяких нелепостей.

Хиви понимал абсурдность рассказа о творении, утверждал, что мир существует извечно, оспаривал авторитет Бога. Все то, что в Талмуде выдается за “чудеса”, совершенные Богом, вольнодумец объяснил естественным ходом вещей. Он отрицал бессмертие души.

Хиви имел своих последователей. Его современник, богослов Саадия писал: “Я знал многих безбожников, гордившихся своим неверием”.

Осуждал Талмуд и выдающийся вольнодумец XVII в. Уриэль Акоста убеждал, что сей фундаментальный труд еврейских мудрецов, являющийся упорядоченной записью Устной Торы и передававшийся устно из поколения в поколение, – плод фантазии смертных, а выдавая его за божественную книгу, раввины обманывают народ. Человек свободной мысли, Акоста открыто стал опровергать учение талмудистов. Осенью 1615 г. он начал писать работу “Тезисы против традиции”, в которой доказывал антигуманную природу поучений Мишны.

Акоста опровергал богооткровенность Талмуда. Защитники фанатизма и Средневековья поняли, что в “Тезисах” заложен снаряд, способный взорвать твердыню религиозного учения. Акоста был предан анафеме, а его произведения – огню.

Однако пример Акосты вдохновил Спинозу и передовую интеллигенцию XVIII и XIX в., которые блистательно доказывали, что Талмуд является компилятивным религиозным сборником, с помощью которого иудейские церковники одурманивают народ.

Тем не менее Талмуд, как и священные книги других религий, оказывают значительное влияние на мировоззрение граждан различных государств.

Издания Талмуда. После первого венецианского издания Даниеля Бомберга (1520 г.) установился обычай печатать последующие издания Талмуда с сохранением номеров страниц венецианского издания, даже когда текст был разбит на страницы иначе (как, например, в венском издании). Поэтому в любом издании Талмуда сохраняется нумерация 2947 листов, или 5894 страницы. Таким образом, существует возможность ссылаться на определенный отрывок Талмуда. Ссылка состоит из названия трактата, номера листа и указания его стороны – лицевой или оборотной.

Первое издание Талмуда на территории Российской империи было осуществлено братьями Шапиро в г. Славута в 1801–1806 гг. Перед выпуском знаменитого Виленского издания Талмуда (1880 г.) была проделана большая работа по редакции книги коллективом раввинов литовских йешив и издательством “Вдова и сыновья Ромм”. Это издание положено в основу почти всех последующих.

Приблизительно с середины прошлого века Талмуд много переводится на разные языки, включая даже корейский. Следует особо отметить полные переводы Вавилонского Талмуда на современный иврит (под началом израильского раввина Адина Штейнзальца) и на английский (Сончино и Артскролла).

Издания А. Штейнзальца и Артскролла содержат, помимо самого перевода, полностью согласованный текст Талмуда и подробные комментарии к нему, а издания А. Штейнзальза – еще и многочисленные иллюстрации, поясняющие текст. Некоторые трактаты Талмуда А. Штейнзальца были переведены с современного иврита на английский. Из других изданий на английском языке следует упомянуть “The Talmud of Babylonia” и “Talmud El Am”, а на современном иврите – “Oz veHadar Shas”.

Впервые частичный перевод Талмуда (Мишны, Тосефты, мидрашей и гемары трактата Брахот) на русский язык был сделан в 1897–1911 гг. ориенталистом Наумом (Нехемьей) Абрамовичем Переферковичем.

В 2006–2016 гг. издательская группа “Таргум” выпустила 12 томов Вавилонского Талмуда, переведенного на русский язык. Первые восемь томов воспроизводят издание Н. А. Переферковича, тома 9 и 10 содержат современный перевод гемары трактата “Шаббат”, том 11 – современный перевод гемары трактата “Эрувин”. Дополнительный том включает глоссарий терминов и имен Талмуда, а также работы Н. А. Переферковича о Талмуде. Под эгидой раввина А. Штейнзальца в 1995–2008 гг. был выполнен перевод на русский язык трактата “Таанит” (переводчик Михаил Кравцов), первой главы трактата “Бава Мециа” (переводчик Зеев Мешков), а также издана трехтомная “Антология Аггады” (переводчики Ури Гершович и Аркадий Ковельман). Отдельно д-р Рафаэль Поляков сделал академический перевод трактата Вавилонского Талмуда “Киддушин” на русский язык (вместе с комментариями), фрагменты которого были опубликованы в журнале “Заметки по еврейской истории”. Подробный пересказ на русском языке четырнадцати трактатов Вавилонского Талмуда, выполненный под руководством раввина Элиягу Эссаса, представлен на портале evrey.com.

В 2016 г. Федерация еврейских общин России объявила о том, что готовит перевод и выпуск на русском языке всех трактатов Вавилонского Талмуда. Первый том Вавилонского Талмуда (трактат “Брахот”) в рамках этого проекта выпустило издательство “Книжники” в серии “Библиотека еврейских текстов”. Перевод с иврита и арамейского языков осуществил раввин Реувен Пятигорский. В том же 2016 г. Конгресс еврейских религиозных организаций в России выпустил в свет перевод трактата “Макот” под редакцией главного раввина Москвы Пинхаса Гольдшмидта.




Ветхий Завет – становление государственности


Тема библейского государства на протяжении веков привлекала внимание не только богословов, но и историков и юристов, и не зря, ибо сегодня многие исследователи говорят о том, что в книге указываются многие вещи, присущие сегодняшней мировой системе. Некоторые традиционно искали в истории еврейского народа Ветхого Завета модель идеальной структуры общества. Другие пытались приспособить уникальную историю священников к “прокрустову ложу” своих политических идей. Третьи интерпретировали ее с точки зрения той или иной теории государства. Все эти исследования содержат поразительное разнообразие противоречивых данных и суждений. И кажется, что можно добавить в этот ряд еще сотни результатов скрупулезных поисков и письменных мнений на разных языках и в разное время.








Ветхий Завет является не только исторической книгой и межконфессиональной ценностью, но и имеет политическое и юридическое значение. Его можно назвать трактатом о государстве и власти. В Ветхом Завете можно проследить причины создания государства, способы его формирования, важнейшие характеристики государства. Период государства, царство, основанное на ветхозаветном повествовании, рассчитывается с приходом первого царя Саула. Этот период можно назвать “эрой царей”, потому что царь является важной фигурой в государстве Ветхого Завета, олицетворением еврейского царства. Обратите внимание на следующие аспекты, обосновывающие требования библейских людей иметь во главе государства царя. Первый аспект – это желание людей жить, как все другие народы (“и мы будем, как другие народы” (1 Цар. 8:10). Предположим, что этот древний народ думает, что он будет лучше жить с царем. Это означает, что у них уже была идея, что люди, у которых есть цари, живут по-другому.

Второй аспект заключается в том, что люди хотели видеть в своем царе, во-первых, судью – “наш царь будет судить нас” (1 Цар. 8:20), во-вторых, вождя – “и идти перед нами” (1 Цар. 8:20), в-третьих, полководца, а точнее говоря на современном языке верховного главнокомандующего, – “и ведите наши войны” (1 Цар. 8:20). Следует отметить, что с точки зрения современности библейские люди определили две составляющие государственного лидера. С точки зрения современной России это выглядит так: должность президента страны включает в себя должности главы государства и верховного главнокомандующего государственной армией. Люди ветхозаветного времени, заявив, что необходимо иметь “земного” царя, обратились к пророку Самуилу, чтобы сказать ему: “Теперь возложите на нас царя, чтобы он мог судить нас, как и другие народы”. Во время возникновения такого желания старое израильское общество управлялось самим Богом.

Господь, принимая выбор народа и санкционируя новую форму правления, сожалел о том, что он отказался от божественной силы: “Они отвергли меня, чтобы я не мог господствовать над ними”. Таким образом, земное государство возникло понемногу как явление, стремление народов организовать свою общественную жизнь, навести порядок в обществе с могущественным королем. Примером из Ветхого Завета является случай, когда царь Соломон разрешил спор между двумя женщинами о ребенке. Следовательно, государство – это не просто реальность, установленная Богом, не исторически возникающее явление, это прежде всего свобода воли людей, где появление короля – результат образования государства, где его избрание означает легитимность власти, а источником легитимности является народ.

Обратите внимание, что “назначить” и “выбрать” – это два взаимоисключающих понятия. Люди Ветхого Завета, конечно же, не выбирали конкретного претендента на престол царя. Он просто попросил назвать его. Но общественный запрос был услышан. Это важно, поскольку ветхозаветное общество полагалось на мнение Бога и пророка Самуила при выборе земного правителя, люди доверяли им. И желание, которое слышат люди, имеет огромное значение: на самом деле это символ того, что Бог дает человеку право выбора.

Важной особенностью ветхозаветного общества является то, что оно не молчит и имеет на это право. Израильтяне постоянно выбирали, ошибались и снова выбирали. Народ имеет право выбирать, ошибаться и, самое главное, сравнивать, что в итоге будет лучше. И сам Бог не вмешивался в этот выбор, потому что он относился к своему народу, как к обществу людей.

В Ветхом Завете можно увидеть методы, описанные в первоначальной теории договора государства. Понятие “конвенция” имеет юридическое значение. Союз – это договор, соглашение, заключенное между людьми и Богом. В контексте Ветхого Завета договор воспринимается как благословение: “Господь призывает людей выполнять завет и говорить о пользе для Израиля в случае послушания – соблюдения и исполнения завета”.

Таким образом, здесь действует принцип современного гражданского права – свобода договора, – потому что каждая сторона сама выбирает, вступать ли в определенные договорные отношения или нет с тем или иным лицом. На основе своей воли и воли людей Бог вступает в договорные отношения. Стороны этого договора равны. Таким образом, “человек как равноправная сторона договора имеет абсолютную свободу выбора: Авраам сомневается в реальности Божьих обещаний (Бытие 17:17), и Бог должен доказать реальность его намерений”, убедить человека заключить такой договор. Бог действует как сторона, готовая делать добро. При заключении договора стороны имеют взаимные права и обязанности. Человек разумен и таким воспринимается Богом, поэтому человек хорошо осведомлен о последствиях заключения договора и сознательно рассматривает тот факт, что невыполнение его обязательств будет иметь неблагоприятные последствия для него. Когда Бог наказывает людей Ветхого Завета за непослушание, т. е. за нарушение договорных обязательств, их гнев в этом случае может рассматриваться как наказание за нарушение их договорных обязательств. Такой договор затрагивает всех членов общества и является обязательным для всех.

Ветхозаветные люди желали иметь свое собственное государство, так как оставаясь 400 лет в рабстве в Египте (согласно Ветхому Завету), еврейский народ не только мечтал, но и стремился избавиться от гнета и создать всемогущее еврейское государство. Война была священна. Но война – это историческое явление. И в данных исторических условиях это было естественным способом выжить для народа, проявить его мощь и силу среди других народов и средства для приобретения территории.

Бог сказал иудеям: “И вы будете руководить многие народы, но они не будут господствовать над вами” (Втор. 15:6). Тем не менее этот фрагмент говорит о том, что они быстро забыли, что и сами были когда-то целью уничтожения и унижения. Но те же люди оказались агрессивными и кровавыми. Возможно, в этом случае утверждение о том, что цель оправдывает средства, где целью является собственное состояние, более применимо. Для Священного Писания захват земли и уничтожение народов в целях создания собственного государства рассматриваются как весьма приемлемые. И, конечно же, можно считать несправедливым, что в Ветхом Завете как составной части Священного Писания война является главной темой. Но война, как мы и наблюдаем в Ветхом Завете и мировой истории в целом, – неотъемлемая часть истории любого народа, любого государства. К сожалению, несмотря на рост мировой цивилизации и технического прогресса, война – это обычное явление и в наши дни для урегулирования разногласий социально-политических, идеологических и религиозных. В современном мире с его всеобщим стремлением гуманизировать войну последняя не заменяется другим способом решения проблемы.

Предположим, что библейский народ, пока он был в рабстве, хотел прежде всего защиты. Таким образом, следует отметить, что царь как символ основного защитника имеет важное значение в Ветхом Завете. Когда народ попросил царя присутствовать, сам судья Самуил предсказал израильскому обществу, что каждый будет рабом царя, что является признаком монархии, где все без исключения являются рабами царя, т. е. его подданными. Однако люди настаивали на своем выборе. Самуил определил налоги, власть царя с существованием налоговой системы, ведь налоги – одна из главных особенностей государства. Оказалось, что до власти царей люди платили “налоги” только Богу в форме жертвоприношений; с установлением царской власти налоги будут выплачиваться государю.

Следует отметить, что власть монарха не всегда положительна; история предполагает, что это часто порождает тиранию и другие негативные последствия для общества, но люди Ветхого Завета пренебрегали этими предупреждениями. Они хотели, чтобы государство и земной правитель были символом их защиты и целостности.

Первым царем государства Израиль был Саул. “И сказал Самуил всем: видите ли, кого избрал Господь? Нет ничего подобного во всей нации. Тогда все люди закричали и сказали: “Царь жив” (1 Цар. 10:24). Господь поставил долгожданного Царя, как пожелали люди. Во имя Бога судья Самуил помазал Саула на Царство. Царь занимал особое место в ветхозаветном обществе и, согласно повествованию Ветхого Завета, пользовался безоговорочной властью среди людей. Жители Саула уважали, и когда он запретил им “есть хлеб до вечера”, пока не отомстил врагу, “никто не ел пищу… потому что люди боялись проклятия” своего царя (1 Цар. 14:24, 26).

Ветхий Завет приводит примеры отношения подданных к Саулу. Люди сказали ему: “Делай, что хорошо в твоих глазах” (1 Цар. 14:40). Но Саул ослушался Бога в том, что оставил в живых царя Агага. Саул признал, что он не подчинился Божьему наказу только потому, что “боялся народа и послушал голоса их” (1 Цар. 15:24). Как можно видеть, не только люди считались со своим царем, но и царь хотел угодить своему народу, но не угодил Богу.

После Саула царем стал Давид, который “сделал то, что было правильно пред лицом Господа” (1 Цар. 15:5), “и правил всем Израилем, а Давид создал суд и правду над всем своим народом” (2 Цар. 8:15).

Особенностью еврейского государства являлось то, что нация была разделена и принадлежала к разным территориальным половинкам – Иудее и Израилю. В наше время мы видим такие же примеры, когда нация одна, а территории разные (например, Южная Корея и Северная Корея, в недавнем прошлом ГДР и ФРГ). Но в годы правления царя Давида, талантливого лидера, союз Израиля и Иудеи был разорван на части. Таким образом, из Ветхого Завета следует, что царь Давид правил Иудеей в Хевроне в течение семи с половиной лет, а в Иерусалиме он управлял всем Израилем и Иудейской стороной в течение тридцати трех лет (2 Цар. 5:5). Более того, согласно Ветхому Завету, царь Давид создал очень эффективную армию, которая “не только смогла успешно противостоять филистимлянской армии, но и привела к послушанию все народы небольших государств к востоку от Иордании.

Ветхий Завет и “Псалтирь царя и пророка Давида” описывают Давида как полководца талантливого и богобоязненного. В Псалмах Давид постоянно думает о войне и сражениях и молится Богу за это: “Боже! выйди навстречу им с мечом! Толкни их невидимым плечом! Поставь свои войска на колени!” Для царя война – смысл жизни. Царь Давид выполнил свою главную цель – объединение под своей властью древнего царства Израиль. Он боролся за территориальное и духовное единство библейских людей. Это образ царя, которого люди так долго ждали и который лелеяли.

Ветхий Завет (в частности, “Псалтирь”), описывает библейских воинствующих людей. Скорее всего, их желание иметь царя во главе было также обусловлено тем фактом, что они видели в нем сильный дух и побеждающего полководца, способного объединить их, собрать и защитить. Царь Давид руководил государством 40 лет. После него стал царем его сын Соломон, мудрейший из царей. И люди увидели в нем мудрость от Бога. Царь Соломон был его любимцем, хотя он и нарушал нравственные устои. В частности, следует отметить, что, приняв и исполнив желание людей иметь во главе земного царя, Бог тем не менее признал это желание великим грехом. И народ не раскаялся в том, что предпочел земного владыку Правителю Небес. Таким образом, царь в государстве стал главным по всем канонам царства.

Ветхий Завет говорит о любви народа к царю, его уважении и почитании, но в то же время – по свержении царей этим же народом. Последнее, однако, не отменяло его значимости в древнеизраильском обществе: после смерти первого царя Саула люди “плакали, плакали и постились до вечера о Сауле” (2 Цар. 1:12). Смерть царя была воспринята всеми как личная утрата. Кем бы он ни был, для своего народа он оставался желанным правителем.

Следует заметить, что страдания народа подчеркнули важность царя как олицетворения государства и народа. Царь был символом целостности государства. Люди знали об этом и боялись его потерять. Стандарты Ветхого Завета приравнивают царя к категории “справедливость”. Без царя нет справедливости, потому что нет никого, кто мог бы судить и успокоить “многих людей”, в то время как у Израиля нет царя, поэтому “каждый делал то, что он считается правильным” (Суд. 21:25). Таким образом, Ветхий Завет можно назвать трактатом о государстве и власти, а также элементом светского государства.


* * *

Как всеобщее теократическое общество Израиль во времена “эпохи царей” свидетельствует о светской модели властных отношений государства и священников. Священники были частью бывшего государства Израиль, назначались царями и контролировались ими. Так, например, царь Давид назначал на должности не только командиров (командиров армии), но и священников. Согласно Ветхому Завету, “дом Господень” и институт священства не поглощали власть царя и не сливались с ней, а зависели от царского мнения. В Ветхом Завете “храм Господень”, в соответствии со “светскими канонами”, был самостоятельным социальным институтом, а не государством в государстве. Вековая модель отношений между царской властью и духовенством также прослеживается в Третьей Книге Царств, где Давид просит Садока помазать царя своим сыном Соломоном; указания царя исполняются без вопросов. Поэтому следует обратить внимание на то, что государство и царская власть могут быть усилены путем подчинения всех государственных институтов, а также и священнослужителей (церкви)[1 - Жигулъская Е. Ю. Ветхий Завет и основы государственности ?? Современная наука. 2011. № 4. С. 21–25.].




Былины


Былина (старина) – древнерусская, позже русская народная эпическая песня о героических событиях или примечательных эпизодах национальной истории XI–XVI вв.

Впервые термин “былины” был введен Иваном Сахаровым в сборнике “Песни русского народа” в 1839 г. Он исходил из выражения “по былинам” в “Слове о полку Игореве”, что значило “согласно факту”.








Былины. Вольга.

С рисунками И. Я. Билибина. 1904 г.



Былины как памятник народного литературного творчества длительный исторический период создавались и передавались в устной форме из поколения в поколение, от учителя к ученику.

Основной цикл былин – богатырский, он более-менее систематизирован, так как создавался в наиболее поздний период (12–14 вв.) и включал 400 былин киевского цикла, 130 былин новгородского цикла и более 100 былин общерусского цикла.

В центре множества русских былин стоит фигура киевского князя Владимира, которого иногда отождествляют с Владимиром Святославичем. Илья Муромец упоминается в XIII в. в норвежской “Саге о Тидреке Бернском” и немецкой поэме “Ортнит”. В 1594 г. немецкий путешественник Эрих Лассота видел гробницу Ильи Моровлина в Софийском соборе в Киеве. Алеша Попович служил у ростовских князей, потом перебрался в Киев и погиб в битве на реке Калке. В Новгородской первой летописи рассказывается о том, как Ставр Годинович навлек на себя гнев Владимира Мономаха, и его утопили за то, что он обокрал двух граждан Новгорода; в другом варианте той же летописи говорится, что его сослали. Дунай Иванович часто упоминается в летописях XIII в. в качестве одного из слуг князя Владимира Васильковича, а Сухмана Долмантьевича (Одихмантьевича) отождествляли с псковским князем Домантом (Довмонтом). В вариантах былины

“Богатырское слово” (“Сказание о хождении киевских богатырей в Царьград”), опубликованных в 1860 г. Ф. И. Буслаевым и в 1881 г. Е. В. Барсовым, действие былины происходит не в Киеве, а в Царьграде при правлении царя Константина, который натравливает татар Идола Скоропеевича и Тугарина Змеевича напасть на Владимира Всеславьевича в Киеве.

Происхождение и состав былин объясняются с помощью нескольких теорий:

1. Теория мифологическая видит в былинах рассказы о стихийных явлениях, а в богатырях – олицетворение этих явлений и отождествление их с богами древних славян (О. Ф. Миллер, А. Н. Афанасьев).

2. Теория историческая объясняет былины как след исторических событий, спутанных порой в народной памяти (Л. Н. Майков, Н. Д. Квашнин-Самарин).

3. Теория заимствований указывает на литературное происхождение былин (Т. Бенфей, В. В. Стасов[2 - Стасов В. В. Откуда произошли русские былины. СПб., 1895.], А. Н. Веселовский, И. В. Ягич), причем одни склонны видеть заимствования через влияние Востока (В. В. Стасов, В. Ф. Миллер), другие – Запада (А. Н. Веселовский, И. П. Созонович).

В итоге односторонние теории уступили место смешанной теории, допускающей в былинах присутствие элементов народного быта, истории, литературы, заимствований восточных и западных. Первоначально предполагалось, что былины, которые группируются по месту действия на киевские и новгородские циклы, имеют южнорусское происхождение и только позже перенесены на север; позже высказано мнение о том, что былины – явление местное (М. Г. Халанский). В течение веков былины претерпевали различные изменения, причем постоянно подвергались книжному влиянию и многое заимствовали из средневековой русской литературы, а также устных сказаний Запада и Востока. Приверженцы мифологической теории делили богатырей русского эпоса на старших и младших, пока Халанским не было предложено деление на эпохи: дотатарскую, времен татарщины и послетатарскую.

Широко распространенное употребление в песнях и былинах термина “Дунай” вполне объясняется выявляемым современной археологией широким расселением в Восточной Европе в VIII–X вв. разрозненных групп дунайских славян, принесших в восточнославянскую среду яркий образ и культ Дуная, представления о Дунае как земле изобилия, земле предков, пограничной реке.

Былины написаны тоническим стихом, в котором может быть разное количество слогов, но приблизительно одинаковое количество ударений. Некоторые ударные слоги произносятся со снятым ударением. При этом не обязательно, чтобы во всех стихах одной былины сохранялось равное количество ударений: в одной группе их может быть по четыре, в другой – по три, в третьей – по два. В былинном стихе первое ударение, как правило, попадает на третий слог от начала, а последнее – на третий слог от конца.

Как скакал-то Илья да со добра коня, припадал-то он ко матушке сырой земле: как стучит ведь матушка сыра земля. Да под той же как сторонушкой восточной.

Былины составляют одно из самых замечательных явлений русской народной словесности. По эпическому спокойствию, богатству подробностей, живости колорита, отчетливости характеров изображаемых лиц, разнообразию мифических, исторических и бытовых элементов они не уступают немецкому богатырскому эпосу и эпическим народным произведениям других народов.

Былины – эпические песни о русских богатырях: именно в них мы находим воспроизведение общих свойств и историю их жизни, их подвиги и стремления, чувства и мысли. Каждая из этих песен говорит об одном эпизоде жизни одного богатыря. Таким образом получается ряд песен отрывочного характера, группирующихся вокруг главных представителей русского богатырства. Число песен увеличивается, так как существуют несколько вариантов (более или менее различных) одной и той же былины. Все былины, кроме единства описываемого предмета, характеризуются также единством изложения: они проникнуты элементами чудесного, чувством свободы и, по замечанию Ореста Миллера, духом общины. Миллер не сомневается в том, что независимый дух былинного русского эпоса является отражением старой вечевой свободы, сохраненной вольными казаками и свободными олонецкими крестьянами, не бывшими под властью крепостного права. На взгляд этого же ученого, дух общины, воплощенный в былинах, является внутренней связью, соединяющей русский эпос и историю русского народа.

Кроме внутреннего замечается еще и внешнее единство былин – в стихе, слоге и языке. Стих былины состоит или из хорея с дактилическим окончанием, или из смешанных размеров – сочетаний хорея с дактилем, или из анапеста. Рифм нет совсем, все основано на созвучиях и музыкальности стиха. Тем, что былины сложены стихами, они отличаются от “побывальщин”, в которых уже давно стих разложился в прозаический рассказ. Слог в былинах отличается богатством поэтических оборотов: он изобилует эпитетами, параллелизмами, сравнениями, примерами и другими поэтическими фигурами, не теряя вместе с тем своей ясности и естественности изложения. Былины сохраняют довольно большое количество архаизмов, особенно в типических частях. Славяновед А. Ф. Гильфердинг каждую былину делил на две части: 1) изменяющуюся сообразно воле “сказателя”; 2) типическую, которую рассказчик должен передавать всегда с возможной точностью, не изменяя ни одного слова. Типическая часть заключает все существенное, что говорится про богатыря; остальное представляется только фоном для главного рисунка. По замечанию историка А. Я. Гуревича, характер былинной Вселенной таков, что с богатырем может произойти все, что угодно, а его собственные действия могут быть немотивированными.

Чтобы иметь понятие о количестве былин, отметим их статистику, приведенную в “Истории Русской Словесности” Галахова. Одних былин Киевского цикла собрано: в Московской губернии – 3, Нижегородской – 6, Саратовской – 10, Симбирской – 22, Сибири – 29, Архангельской – 34, Олонецкой – до 300. Всех вместе – около 400, не считая былин новгородского цикла и позднейших (московских и других). Все известные былины принято делить по месту происхождения: на киевские, новгородские и общерусские (более поздние).

Хронологически на первом месте, по Оресту Миллеру, стоят былины, рассказывающие о богатырях-сватах. Потом идут те, которые называют киевскими и новгородскими; по-видимому, они возникли до XIV в. Затем идут былины исторические, относящиеся к московскому периоду Русского государства. И, наконец, былины, относящиеся к событиям более поздних времен.

Последние два разряда былин не представляют особенного интереса и не требуют обширных объяснений, поэтому ими до сих пор мало занимались. Но огромное значение имеют былины так называемого новгородского и особенно киевского циклов. Хотя нельзя смотреть на эти былины как на рассказы о событиях, действительно имевших когда-то место в таком виде, в каком они представлены в песнях: этому противоречит элемент чудесного. Если же былины не представляют собой достоверную историю лиц, действительно живших когда-то на Русской земле, то их содержание надо непременно объяснять иначе.

Ученые – исследователи народного эпоса – прибегали к двум методам: историческому и сравнительному. Так называемый исторический метод в изучении былин состоял в сравнении сюжетов былинных с летописными; а так как сравнительным методом назывался тот, при котором сравнивались сюжеты былин с сюжетами других народных (в основном мифических) или же чужестранных произведений, то выходит, что здесь разница не в самом методе, а в материале сравнений. В сущности, только на сравнительном методе и основаны четыре главные теории происхождения былин: исторически-бытовая, мифологическая, теория заимствований и смешанная теория.

Сюжеты бывают разной степени сложности и схожести. Часто модные сюжеты почти в одно время обрабатываются на всех концах земного шара. Если теперь в двух или нескольких литературных произведениях присутствует общий сюжет, то этому возможны три объяснения: либо в этих нескольких местностях сюжеты выработались самостоятельно, независимо друг от друга и составляют отражение действительной жизни или явлений природы; либо сюжеты этими народами унаследованы от общих предков; либо один народ заимствовал сюжет у другого. Случаи самостоятельного совпадения сюжетов редки, и чем сюжет сложнее, тем он самостоятельнее.

Профессор истории русской литературы Орест Федорович Миллер в своем “Опыте”[3 - Миллер О. Ф. Опыт исторического обозрения русской словесности. 2-е изд. СПб., 1865.] утверждал, что сравнительный метод служит для того, чтобы в сопоставляемых произведениях, принадлежащих различным народам, “тем резче, тем определительное выказались различия”. Историк Владимир Васильевич Стасов прямо высказал мнение, что былины были заимствованы с Востока. В конце концов ученые убедились, что былины составляют весьма сложное явление, в котором перемешаны разнородные элементы: исторически-бытовые, мифические и заимствованные.

Профессор Александр Николаевич Веселовский в ССХХШ номере “Журнала Министерства Народного Просвещения” писал: “Для того чтобы поднять вопрос о перенесении повествовательных сюжетов, необходимо запастись достаточными критериями. Необходимо принять в расчет фактическую возможность влияния и его внешние следы в собственных именах и в остатках чуждого быта, и в совокупности подобных признаков, потому что каждый в отдельности может быть обманчив”.

К этому мнению примкнул русский историк и фольклорист М. Г. Халанский. Главное стремление ученых, исследователей былин было направлено на то, чтобы подвергнуть эти произведения самому тщательному анализу, который окончательно должен указать на то, что в былинах составляет неоспоримую собственность русского народа как символическую картину явления естественного, исторического или бытового и что занято у других народов.

Относительно времени происхождения былин определеннее всех выразился историк русской литературы Л. Н. Майков: “Хотя между сюжетами былин есть и такие, которые можно возвести к эпохе доисторического сродства индоевропейских преданий, тем не менее все содержание былин, а в том числе и эти древнейшие предания, представляется в такой редакции, которая может быть приурочена только к положительно историческому периоду. Содержание былин вырабатывалось в течение X, XI и XII веков, а установилось во вторую половину удельно-вечевого периода в XIII и XIV веках”.

К этому можно прибавить слова М. Г. Халанского: “В XIV веке устраиваются пограничные крепости, острожки, устанавливается пограничная стража; в это время сложился образ богатырей, стоящих на заставе, оберегающих границы Святорусской земли”.

По замечанию Ореста Миллера, большая древность былин доказывается тем обстоятельством, что изображается в них оборонительная, а не наступательная политика.

Что касается места, где возникли былины, то мнения разделились: самая распространенная теория предполагает, что былины имеют южнорусское происхождение, что их первоначальная основа южнорусская. Со временем, вследствие массового переселения народа из Южной Руси на Русский Север, туда же были перенесены и былины, а вот на первоначальной родине их забыли из-за влияния других обстоятельств, вызвавших возникновение казацких дум. По мнению представителя “исторической школы”

В. Ф. Миллера, первообразами былин были древнерусские исторические песни, создававшиеся по горячим следам событий в среднем течении Днепра и его восточных притоков. Былины создавали и исполняли профессиональные певцы, составлявшие особую корпорацию, а “былинная техника” передавалась “из поколения в поколение, учителем ученику”.

Против этой теории выступил Халанский, осуждавший вместе с тем и теорию первоначального общерусского эпоса. Он писал: “Общерусский древний эпос – такая же фикция, как и древний общерусский язык. У каждого племени был свой эпос – новгородский, словенский, киевский, Полянский, ростовский (ср. указания Тверской летописи), черниговский (сказания в Никоновской летописи)”.

С. К. Шамбинаго, как и Халанский, считал, что былины в основном создавались в Московском государстве.

Все знали о Владимире как о реформаторе всей древнерусской жизни, все пели о нем, причем происходил обмен поэтическим материалом между отдельными племенами. В XIV и XV в. Москва стала собирательницей русского эпоса, который в это же время все более и более сосредоточивался в киевский цикл, так как киевские былины произвели на остальные ассимилирующее влияние вследствие песенной традиции, религиозных отношений и т. п.; таким образом, в конце XVI в. было закончено объединение былин в киевский круг (хотя, впрочем, не все былины к нему примкнули; к таким принадлежат весь новгородский цикл и некоторые отдельные былины, например, о Суровце Суздальце и Сауле Леванидовиче). Потом из Московского царства распространились былины на Руси путем обыкновенной передачи, а не эмиграции на север, которой не было. Таковы в общих чертах взгляды Халанского на этот предмет. Майков говорит, что деятельность дружины, выраженная в подвигах ее представителей-богатырей, и есть предмет былин. Как дружина примыкала к князю, так и действия богатырей всегда стоят в связи с одним главным лицом. По мнению этого же автора, былины пели скоморохи и гудошники, приигрывая на звончатых яровчатых гуслях или гудке, слушали же их в основном бояре и дружина.

Орест Миллер, враг теории заимствований, старавшийся везде в былинах найти чисто народный русский характер, говорит: “Если отразилось какое-нибудь восточное влияние на русских былинах, так только на тех, которые и всем своим бытовым складом отличаются от склада старославянского; к таким относятся былины о Соловье Будимировиче и Чуриле Пленковиче”. М. Г. Халанский доказывает, что былина о Соловье Будимировиче находится в самой тесной связи с великорусскими свадебными песнями. То, что Миллер считал совсем чуждым русскому народу (к примеру, самосватание девушки), по Халанскому существует в некоторых местах Южной России.

Приведем в общих чертах более или менее достоверные результаты исследований, полученные русскими учеными. Что былины претерпели сильные перемены, сомневаться нельзя; но точно указать, каковы были эти перемены, в настоящее время крайне трудно. Так как богатырская или героическая природа сама по себе везде отличается одними и теми же качествами – избытком физических сил и неразлучной с подобным избытком грубостью, – русский эпос (по Миллеру) на первых порах своего существования должен был отличаться такой же грубостью. Однако вместе со смягчением народных нравов такое же смягчение можно заметить и в народном эпосе, поэтому этот смягчительный процесс надо непременно допустить в истории русских былин. По мнению Миллера, у былин и сказок одна основа. Если существенное свойство былин – историческое приурочение, то чем оно меньше заметно в былине, тем она ближе подходит к сказке. Таким образом, выясняется второй процесс в развитии былин: приурочение. Но, по Миллеру, есть и такие былины, в которых еще нет исторического приурочения, причем он в “Опыте…” не объясняет, почему такие произведения нельзя считать сказками. Затем, по Миллеру, разница между сказкой и былиной заключается в том, что в первой мифический смысл забыт раньше и она приурочена к земле вообще; во второй же мифический смысл подвергся изменениям, но не забвению.

Л. Н. Майков замечает в былинах стремление сглаживать чудесное. Чудесные представления в сказках составляют главную завязку сюжета, а в былинах они только дополняют содержание, взятое из действительного быта; их назначение – придать более идеальный характер богатырям. По Вольнеру, содержание былин теперь мифическое, а форма – историческая, особенно имена, названия местностей и т. д.; эпитеты соответствуют историческому, а не былинному характеру лиц, к которым они относятся. Но первоначально содержание былин было совсем другое, а именно действительно историческое. Это произошло путем перенесения былин с Юга на Север русскими колонистами. Постепенно колонисты стали забывать их древнее содержание; они увлекались новыми рассказами, которые более приходились им по вкусу. Остались неприкосновенными типические места, а все остальное со временем изменилось.

То же самое говорит и Веселовский: былины представляются материалом, подвергавшимся не только историческому и бытовому применению, но и всем случайностям устного пересказа (“Южнорусские былины”).

Вольнер в былине о Сухмане усматривает даже влияние новейшей сентиментальной литературы XVIII в. Веселовский о былине “Как перевелись богатыри на Руси” говорит следующее: “Две половины былины связаны общим местом весьма подозрительного характера, показывающим…что внешней стороны былины коснулась эстетически исправляющая рука”. Наконец, в содержании отдельных былин нетрудно заметить разновременные наслоения (тип Алеши Поповича), смешение нескольких первоначально самостоятельных былин в одну (Вольга Святославич или Волх Всеславич), т. е. объединение двух сюжетов, заимствования одной былины у другой (по Вольнеру, начало былин о Добрыне взято из былин о Вольге, а конец – из былин об Иване Годиновиче), наращения (былина о Соловье Будимировиче у Кирши), большая или меньшая порча былины (рыбниковская распространенная былина о Берином сыне, по Веселовскому) и т. п.

Остается сказать еще об одной стороне былин, а именно об их теперешней эпизодичности, отрывочности. Об этом обстоятельнее других говорит Орест Миллер, который считал, что первоначально былины составляли целый ряд самостоятельных песен, но со временем народные певцы стали сцеплять эти песни в большие циклы. Словом, происходил процесс, который в Греции, Индии, Иране и Германии привел к созданию целых эпопей, где отдельные народные песни служили только материалом. Миллер признает существование объединенного Владимирова круга, державшегося в памяти певцов, в свое время образовавших тесно сплоченные братчины. Теперь таких братчин нет, певцы разъединены, а при отсутствии взаимности никто не способен хранить в своей памяти все без исключения звенья эпической цепи. Все это очень сомнительно и не основано на исторических данных; благодаря тщательному анализу можно допустить вместе с Веселовским, что “некоторые былины, например Гильфердинга 27 и 127, являются… продуктом выделения былин из киевской связи и вторичной попытки привести их в эту связь после развития на стороне” (“Южнорусские былины”).

Кроме того, следует обратить внимание на то, что сюжеты русских былин пересекаются с сюжетами иранских и индийских сказаний. Например, сюжет сказки о Еруслане Лазаревиче практически один в один перекликается с сюжетом Сказания о Рустаме в Шахнаме Фирдоуси[4 - Пыжиков А. Неожиданный Владимир Стасов. М.: Концептуал, 2019.]. Данный сюжет был создан давно и разошелся по Евразии с миграционными племенными потоками. Славянское главное божество Род Вышний (или Вышень) – это один в один индусский бог Вишну, даже звучит очень похоже. Он же Крон в Древней Греции, что в переводе тоже означает Вышень.

Все это доказывает, что морально-политические воззрения народов евразийского континента складывались одинаково.




Коран


Важнейшим источником понятия государства и права на Ближнем Востоке с эпохи Средних веков считается Коран (от араб, ал-куран – чтение вслух, назидание) – священная книга мусульман, состоящая из притч, молитв и проповедей, произнесенных Мухаммадом между 610 и 632 г. Исследователи находят в Коране положения, заимствованные из более ранних правовых памятников Востока и из обычаев доисламской Аравии.








Коран почитается приверженцами всех мусульманских направлений, школ, течений и сект. В нем изложены основные идеи и принципы вероучения Мухаммада. Коран также является основой мусульманского законодательства, как религиозного, так и гражданского. Согласно мусульманской версии, Коран был передан пророку Мухаммаду самим Аллахом через архангела Джебраила (библейского архангела Гавриила). С того времени Коран, как утверждают мусульманские богословы, существует в неизменном виде. Однако исследователи истории ислама давно подметили тот факт, что несмотря на определенное единство главного содержания Корана, восходящего к проповедям самого Мухаммада, в нем заметны две линии, две группы глав (сур) – мекканская, восходящая к проповедям начинающего свой пророческий путь Мухаммада, и мединская, основанная на уже признанном и почитаемом авторитете великого пророка.

Этот факт свидетельствует о духовной эволюции самого Мухаммада, его мировоззренческой позиции. Подлинный смысл названия “Коран” становится понятным, если принять во внимание, что Мухаммад, не умея читать и писать, приказывал секретарям записывать свои слова и проповеди, и они фиксировали их на клочках бумаги, иногда на костях, пальмовых листьях и т. д. Многие его слова и мысли сохранились лишь в памяти его ближайших соратников. Пока Мухаммад был жив, надобности в Коране не было, ибо на все вопросы отвечал сам пророк. После его смерти возникла потребность именно в жестко фиксированном письменном законе, освященном именем великого пророка.

Уже при первом халифе Абу-Бакре его секретари, в том числе и секретарь самого пророка Зейда ибн-Сабит, собрали все записи и составили сборник, который мало отличается от современной версии Корана. По приказанию халифа Османа (644–656 гг.) под руководством того же Зейда и других знатоков Корана текст священной книги мусульман был окончательно установлен, причем порядку его отдельных отрывков была придана неизменная форма, повсюду использован один и тот же диалект курайшитов. Так появился канонизированный текст священной книги мусульман, который был первоначально размножен лишь в нескольких экземплярах. Все остальные тексты, отличавшиеся от канонизированного текста, уничтожались.

Один из этих экземпляров сводного текста Зейда читал и перечитывал сам Осман. По преданию, чтением именно этого текста он и занимался в час, когда его настигла смерть, так что страницы этой священной книги были залиты кровью убитого толпой халифа. Эта легенда до сих пор остается популярной среди суннитов. До наших дней в качестве реликвий мусульманской истории дошли старинные списки Корана с заляпанными красными пятнами (“кровью Османа”) страницами. Согласно религиозной традиции, Коран был ниспослан на арабском языке, и, несмотря на переводы его на языки разных народов мира, в культовой практике ислама допускается в основном использование арабского текста Корана.

Коран отличается четкой внутренней логикой и изысканным литературным языком (содержание Корана изложено в форме рифмованной прозы). Коран разделен на 114 глав (сур) (от араб, сура – ряд камней в кладке). Исследователи делят суры на две группы: мекканскую и мединскую. Первая группа относится к периоду, когда Мухаммад только начинал свой путь пророка, вторая группа – ко времени, когда пророк получил широкое признание и почитание. Более поздние мединские суры уделяют меньше внимания туманным размышлениям о страшном суде и т. п. и больше концентрируются на формулировании правил поведения, оценке исторических событий и т. п.

Если исключить первую суру Корана “Аль-Фатиха” (“Открывающая книгу”), содержащую основные догматы ислама и представляющую собой небольшую молитву, которую каждый мусульманин обязан читать ежедневно, а также во время всех обрядов жизненного цикла, то все остальные суры расположены не в хронологическом и тематическом порядке, а по мере убывания их объема.

Содержание Корана весьма разнообразно: в нем идет речь об Аллахе – едином Боге, которому следует безропотно поклоняться, – о творении мира и человека, взаимоотношениях человека с миром сверхъестественного, судном дне, воскресении и загробном мире; в Коране мы находим и указания по регламенту торговли, семейно-брачных отношений, изложение моральных норм, обязательных для мусульманина, описание обязанностей верующих по отношению к власти, духовенству и т. д.

Вера в Аллаха – это основной догмат ислама, в котором заключен мусульманский принцип монотеизма. Положение “нет Бога, кроме Аллаха, и Мухаммад – посланник его” является вероисповедной формулой ислама. Исповедание этой формулы, произнесение ее вслух, следование ей как основному принципу жизни – главная обязанность правоверного мусульманина. Вера в Аллаха – это тот стержень, вокруг которого сосредоточены все остальные вероучительные истины ислама. В переводе с арабского “Аллах” означает Бог, однако со временем это слово стало восприниматься верующими как личное имя Бога. Аллах един, всемогущ. Он – создатель мира, земли и небес, всех форм жизни. У него нет ни сына, ни дочери, ибо, как говорится в Коране, “у него нет подруги”. Принцип единобожия в исламе проводится очень последовательно. Христианский догмат триединства Бога решительно отвергается мусульманами.

Первоначально мусульманский Бог был антропоморфен. Согласно Корану, Аллах имеет лицо, руки, глаза, он восседает на престоле (Коран, 20, 4; 40, 15 и др.). Впоследствии многие мусульманские богословы стали критиковать сравнение Аллаха с человеком, выступили против подобного упрощения образа небесного Господина, заявив о невозможности для человека постичь образ Аллаха, и рекомендовали понимать многие выражения Корана об Аллахе как метафоры. По их мнению, Аллах – это “вездесущий дух”, который сотворил все земное и небесное, он “везде и нигде”, он “непознаваем”, “невидим”.

В Средние века мусульманские богословы вели многочисленные схоластические споры о том, какими свойствами обладает Аллах и какие эпитеты достойны имени Аллаха. В перечне “самых прекрасных имен Аллаха” есть сотни определений, среди которых: “единый”, “вечный”, “всезнающий”, “всевидящий”, “всепостигающий”, “владыка судного дня”, “милосердный”, “могущественный”, “карающий”, “сильный” и т. п. Поклонение другим богам, сомнение во всемогуществе Аллаха в исламе считается смертным грехом.

Аллах выступает как творец мира, его верховный владыка и повелитель. Описанию творения в Коране уделено достаточно большое внимание. Мир, согласно Священному Писанию мусульман, был создан из ничего за шесть дней. В это время были созданы небеса (которых насчитывают целых семь), небесные светила (солнце, луна, звезды и ветер), земля. Землю Аллах разостлал как ковер и сделал ее неподвижной, скрепив горами, чтобы она не колебалась. Затем Аллах населил ее сотворенными им тварями, живущими на земле и в морях, а также сотворил ангелов, которых он поместил на небесах. После этого Аллах сотворил воду и всем тварям назначил пищу, после чего по земле потекли реки. В пятый день он сотворил рай, в шестой день был создан первый человек Адам, а из его ребра – Ева.

Первый человек был сотворен из материального вещества (глины, воды, праха, капли крови – в разных местах Корана этот факт излагается по-разному). При этом Аллах придал ему свой облик и вдохнул в него, дабы он ожил, свой дух. Согласно Корану, человек – творение Бога, творение избранное, наместник (халифа) Бога на земле. Но именно как творение он зависим от Бога, зависим прежде всего в силу двойной слабости своей природы: онтологической (человек смертен) и нравственной (человек греховен). На этом уровне описания сходство трех монотеистических религий несомненно. Однако в акцентировках статуса человека перед лицом Бога существуют значительные расхождения.

Ислам включает следующие основные догматы, признание которых за истину и беспрекословное выполнение считается обязательным для всех мусульман:

– вера в Аллаха. Каждая сура Корана (кроме 9-й) начинается с его восхваления: “Во имя Аллаха, милостивого, милосердного…”; Бог сотворил все существующее; он является всемогущим, всеведущим и вездесущим, абсолютным владыкой мира, который управляет природой и обществом. В Коране указывается, что благочестие перед Богом есть покорность. В противовес христианскому учению о божественной Троице ислам утверждает, что Бог един. В исламе принцип монотеизма проведен более последовательно, чем в других религиях;

– вера в ангелов и демонов. В представлении мусульман это бестелесные существа, выполняющие волю Аллаха. К ним относятся Джабраил, Микаил, Исрафил, Азраил. Мусульмане также верят в существование ангелов смерти – Накира и Мункара, стража рая – Ридвана, стража ада – Малика. Согласно исламскому вероучению, каждый мусульманин при жизни имеет двух ангелов, которые фиксируют его добрые и злые (греховные) дела, определяющие его загробную жизнь в раю или аду;

– вера в святость Корана. Он считается словом Божьим, божественным откровением, которое передавал Аллах в форме видений Мухаммаду в течение 22 лет, т. е. до конца его жизни. Поэтому в мусульманском богословии принят догмат о несотворенности, вечности Корана;

– вера в пророков и в посланничество Мухаммада. В Коране встречается множество библейских персонажей от Адама до Иисуса Христа. Приводятся следующие имена пророков: Ибрахим (Авраам), Мусса (Моисей), Иса (Иисус), Нух (Ной) и др. Среди всех пророков предпочтение отдается “посланнику Аллаха”, “печати пророков” Мухаммаду;

– вера в рай и ад. Мусульманам, неукоснительно выполняющим все религиозные предписания и требования, ислам обещает вечное блаженство в раю, а неверным и отклонившимся от принципов вероучения – мучения в аду. Мусульмане представляли рай в виде чудесного места, где все в изобилии: прекрасная еда, чистая прохладная вода, реки из молока, меда и вина, всевозможные наслаждения и т. д. В аду – бесконечные пытки и муки;

– вера в божественное предопределение. Это один из важнейших догматов, согласно которому не существует ничего не зависящего от воли Аллаха. Все в общественной и личной жизни происходит по предначертанию бога;

– вера в бессмертие души, покидающей тело в момент смерти, в воскресение из мертвых в день Страшного суда.

Ислам опирается на пять “столпов веры” (аркан ад-дин), указывающих на важнейшие обязанности мусульманина.

Первая обязанность – исповедание веры, т. е. произнесение шахады (“Нет божества кроме Аллаха, и Мухаммад – посланник Аллаха”) вслух, понимание смысла этой формулы вероучения, искреннее убеждение в ее истинности.

Вторая обязанность – ежедневная пятикратная молитва (с перс. – намаз, с араб. – салят). Намаз сыграл важную роль в закреплении ислама в сознании людей: чем чаще мусульманин выполнял эти предписания, тем глубже становилась его религиозность. Намаз состоит из 11 частей, порядок которых строго регламентирован. Перед каждым намазом мусульманин должен совершить ритуальное омовение. Пятница (яум аль-джума) является днем коллективной молитвы, которая проводится в главных мечетях и сопровождается проповедью.

Третьей ритуальной обязанностью мусульманина является соблюдение поста (с перс. – ураза, с араб. – саум) в месяц рамадан. Тридцать дней в году постящийся мусульманин с рассвета до наступления темноты не имеет права ни пить, ни есть, ни курить. В исламе предусмотрено освобождение от поста больных, глубоких стариков, беременных женщин и др.

Четвертой обязанностью мусульманина является закят – обязательная уплата налога, взимание которого предписано в Коране, а размеры обложения разработаны в шариате. Первоначальный закят был добровольной милостыней во имя Аллаха, затем превратился в обязанность для очищения от грехов. Размеры закята (существует еще садака – добровольное пожертвование) – 1 /40 часть годового дохода.

Пятая обязанность каждого мусульманина (если позволяет физическая и материальная возможность) – паломничество в Мекку (хадж), которое должно совершаться в 12-й месяц мусульманского календаря. Хадж связан с посещением Мекки, прежде всего Каабы, главной святыни ислама, гробницы Мухаммада в Медине, а также других священных мест Хиджаза и с выполнением различных обрядов.

Большая часть положений Корана носит казуальный характер и представляет собой конкретные толкования, данные пророком в связи с частными случаями. Но многие установления имеют весьма неопределенный вид и могут приобретать разный смысл в зависимости от того, какое содержание в них вкладывается. В последующей судебно-богословской практике и в правовой доктрине в результате достаточно свободного толкования они получили свое выражение в противоречивых, а нередко и во взаимоисключающих правовых предписаниях.

Коран и государственность. Доктрина исламского государства была разработана в соответствии с основными понятиями Корана.

В первые века ислама (VII–X вв.) проблемы государственной власти не находились в центре внимания исламско-правовой науки. Возникший как теократическое государство халифат с первых дней своего существования основывался на принципе единства духовной и светской власти в лице главы исламского государства – халифа. Нормативные предписания Корана и Сунны (второго после Корана первоисточника исламской религии) не дают точных указаний относительно форм государственного устройства и механизмов регуляции деятельности исламского государства. Однако толкователи Корана и Сунны достаточно свободно интерпретировали священные тексты и создали специальные труды, отражающие исламскую концепцию государства. Основополагающая идея, которой они руководствовались, выражена в Коране: Аллах – единственный источник власти. При признании верховного суверенитета прерогативой Аллаха за его посланником Пророком Мухаммадом сохранялась функция контроля за точным исполнением на земле его воли.

Исламская концепция государства начала разрабатываться позже, в конце X – начале XI в., т. е. когда власть халифата в последний период правления династии Аббасидов пришла в упадок. В исламском праве идеальное государство проявилось в его теократическом характере. Правоведы считали необходимым соединение в руках исламских правителей светской и духовной властей. В действительности такого государства не существовало со времен основания Омейядского халифата.

Значительным этапом в формировании исламской концепции государства является учение исламского правоведа Абу-ль-Хасана Али ибн Мухаммада аль-Басри аль-Маварди (974-1058 гг.). Согласно доктрине Аль-Маварди, государство опирается на две основы. Первая – это база строя, а вторая – политика (мудрое управление делами). База строя – это религия, сила или богатство. Государство, основанное на религии, наиболее желательно и прочно. В государстве, основанном на силе, если правитель в своих действиях соблюдает принципы справедливости и добродетели, народ добровольно вручает ему бразды правления и идет за ним, в результате чего такое государство будет прочным и стабильным. Однако если правитель пойдет путем тирании и деспотизма, то общество будет подвержено разрушительным тенденциям. Третий вид государства – то, которое основано на богатстве. Оно, согласно Аль-Маварди, самое непрочное и нестабильное. Политика имеет четыре основополагающих принципа: первый – строительство городов, второй – обеспечение безопасности и охраны народа, третий – организация армии и четвертый – управление финансами. По Аль-Маварди, правитель – это центр, а народ – периферия. Добродетель или порочность общества зависят от добродетели или порочности правителя. Правитель не подвластен никому кроме Аллаха, и подчиненный ему народ не имеет права назначать ему обязанности и требовать от него их исполнения.

На протяжении длительного периода в исламской концепции государства доминировали два подхода относительно характера государства, основное различие между которыми состояло в определении их отношений с религией.

Первый подход представил один из видных исламских теоретиков права, сторонник теократической концепции исламского государства Шейх уль-ислам Такиюддин Абуль-Аббас Ахмад ибн Абдулхалим ибн Мадждиддин ибн Абдуссалам ибн Таймия аль-Харрани (1263–1328 гг.). Его позиция была основана на тезисе о неразделимости государства и религии – “иначе в делах людских будут царить разброд и шатания”. В противовес господствовавшему в то время мнению, ибн Таймия считал, что мусульмане не обязаны сохранять единый халифат. Ученый предусматривал одновременное правление нескольких имамов.

Противоположной точки зрения придерживались исламские правоведы, отстаивавшие светскую модель исламского государства. Однако они также не отрицали определяющей роли ислама и исламского права в регулировании всех сфер жизни общества, в том числе публично-правовой.

Представителем данной концепции исламского государства считается египетский ученый Али Абдель Разек (1888–1966 гг.). Отстаивая идею светского государства (концепцию секуляризма) в своем труде “Исламские основы государства”, он утверждал, что ислам не предусматривает концепции халифата в классическом и историческом смыслах. Али Абдель Разек не только выступал за создание светского государства, но и утверждал, что исламское государство было, по сути, с самого начала светским, а не религиозным. Естественным следствием подобного тезиса было признание за современными исламскими обществами права создавать любые системы власти, какие представлялись им подходящими в тогдашних условиях.

В период правления Османской империи в начале XV в. сложилась иная концепция государства, насаждающая древние ближневосточные концепции государственности, поскольку в данный период административный аппарат в основном состоял из выходцев из Ирана и Египта. Необходимо согласиться с теми исследователями, например с Гагилем Иналджиком, который считал, что османская концепция государства была продолжением древних турецких традиций, хотя в основном брала свои истоки с Ближнего Востока и соответствовала основным принципам исламского права и государства.

На рубеже XIX–XX вв. в исламской общественно-политической мысли наблюдался синтез панисламистских элементов османской доктрины и идеи Арабского халифата, выразителем которого стал исламский реформатор Мухаммад Рашид Рида (1865–1935 гг.). Основные положения его концепции были изложены в труде “Халифат, или Великий имамат”. Ученый не отступает от установок средневековых идеологов и правоведов и считает, что ислам создал совершенную форму правления и халиф – тень Аллаха на земле.

В начале XX в. в большинстве исламских государств возобладала светская модель устройства государства. Однако во второй половине XX в. наметилась тенденция к усилению роли ислама в общественной и государственной жизни и влияния исламского права на государственный строй этих стран. Это отчетливо проявилось в кардинальных изменениях, имеющих место в таких исламских государствах, как Пакистан, Иран, Судан и др. Иначе говоря, вопрос об “исламском правлении” – это уже не просто реакция на европейский секуляризм и его культурную экспансию, или выступление в противовес либерально-секуляристским идеологическим направлениям в исламском мире. Ф. И. Хачим подчеркивает, что возрождение ислама сегодня можно считать естественной реакцией на глубокий кризис в политической, экономической и военной сферах. Предлагается формула религиозной легитимации в противовес западному секуляризму и принцип социальной справедливости в противовес экономическому неравенству.

Несмотря на наличие противоположных мнений относительно пересмотра правового и политического наследия ислама и исламского права, будущее секуляризма представляется не столь воспринимаемым в исламском мире, хотя, безусловно, в настоящее время в современной политической жизни мусульман присутствуют мощные недекларируемые секуляристские течения.

В последнее время даже в таких странах, где в процессе исторического развития возобладала модель светского государства, оттеснив сферу действия классического исламского права в сторону личного статуса, все настойчивее проявляются требования о соответствии ему нового законодательства, в том числе и в сфере государственного строительства. Несмотря на это, исламская концепция государства включает небольшое количество заимствований из западного права.

Шариат будет оставаться крайне важным элементом, формирующим взгляды и поведение мусульман, даже если он и не станет публичным правом страны. Пока исламское население продолжает связывать на уровне психологии и в частной жизни свои религиозные верования с историческим шариатом, шариат будет по-прежнему оказывать сильное влияние на характер и политику государства. Маловероятно, что большинство мусульман навсегда примут секуляризацию своей общественной жизни. Представляется более предпочтительным подход, основанный на анализе публичного права шариата и исторического опыта мусульман, исходящий из стандартов, преобладавших в то время, когда шариат создавался и начинал применяться, и поисков возможных путей выработки альтернативных принципов исламского публичного права, которые на деле могут быть применены в современных условиях.

В рамках исламской концепции государства также обнаруживаются два разных направления исламского правопонимания – суннитское и шиитское. Суннитская концепция государства связана с халифатом, где глава государства (халиф) наделяется главными полномочиями. Вместе с тем халиф при решении различных государственных вопросов должен соблюдать принцип совещательности, согласно которому он должен советоваться с религиозной элитой исламского общества. Шиитская концепция понимания исламского государства связана с формированием имамата, где в руках главы государства (имама) сосредоточивается вся полнота религиозной и светской власти.

Итак, несмотря на существующий плюрализм доктрин исламского государства, его можно охарактеризовать как государство, созданное Аллахом для обеспечения условий жизнедеятельности мусульман и для возможности сосуществования с остальными гражданами-немусульманами на основе принципов исламского права. Согласно исламской концепции государства его основное назначение рассматривается в связанности всех его органов исламским правом и ориентации их деятельности на осуществление его предписаний.




Заратустра


Заратустра – основоположник зороастризма (маздеизма), жрец и пророк, которому было дано Откровение Ахура-Мазды в виде Авесты – священного писания зороастризма.

Он появился на свет в Радесе, который относится к числу древнейших городов Ирана. Точная дата рождения Заратустры неизвестна. Считается, что он родился на рубеже VII и первой половины VI в. до н. э. (возможно, в 628–551 гг. до н. э.). Однако анализ Гат (главной части священных текстов зороастрийцев) относит эпоху деятельности пророка к XII~Х вв. до н. э.








Заратустра. Фреска III в.



Национальность Заратустры также вызывает много споров у его биографов. Разные источники относят его к персам, индийцам, грекам, ассирийцам, халдеям и даже евреям.

Некоторые средневековые мусульманские историки (Аль-Бируни, Аль-Балазури, Аль-Казвини, Аль-Хамави и др.), цитируя поздние зороастрийские источники, указывали, что Заратустра родился в Атропатене, на территории нынешнего Иранского Азербайджана. Другие, как Мэри Бойс или Бал Гангадхар Тилак, утверждают, что Заратустра родился на территории нынешней России (в качестве примера Бойс упоминает городище Синташта на территории Челябинской области). В Гатах же сказано, что Заратустра родился на территории туранских племен, откуда бежал, не будучи принятым соотечественниками, на территорию нынешнего Ирана к вождю (кави) Виштаспе, который стал его верным последователем.

Заратустра родился в семье Спитама (это имя древнего священнического рода часто появляется в Гатах). Имя отца Заратустры – Порушаспа, матери – Дугдова. Согласно зороастрийской традиции, он является сыном Оромазда, верховного бога зороастрийцев. Старших братьев его звали Ратуштар и Рангуштар, младших – Нотарига и Ниветиш. По легенде, при рождении младенец Заратустра не заплакал, как все новорожденные, а засмеялся, и смех его убил более 2000 демонов. По полагавшемуся обычаю младенца омыли коровьей мочой и завернули в овечью шкуру. Когда Заратустра был ребенком, совершалось много чудес, что вызывало зависть у темных сил. Много раз они посягали на жизнь Заратустры, но безуспешно – Заратустра был защищен Божественной силой.

Заратустра был женат трижды: один раз на вдове, два других раза на девственницах. Вдова родила Заратустре двух сыновей – Урватат-нару и Хвара-читру. Возмужав, они избрали для себя разные занятия: первый стал скотоводом и земледельцем, второй – воином. От других жен у Заратустры было четверо детей: сын Исад-вастра, который впоследствии стал верховным жрецом зороастрийской религии, и три дочери: Френи, Трити и самая младшая Поручиста.

Гаты (Песнопения, часть Авесты) рисуют нам Заратустру как историческую личность, наделенную всеми человеческими страстями. (“Авеста” – основная книга зороастризма. Она не сохранилась в полном объеме, но основная ее часть дошла до нашего времени.) В этих проповедях-песнях он громогласно бичует своих противников, сторонников старой арийской религии, обожествлявшей силы природы, называя их поименно, и оргиастического культа хаомы. В своей проповеди Заратустра отделил друг от друга добро и зло как две изначально существующие в мире природы, не имеющие между собой ничего общего, призвал следовать добру и отвергать зло.

Реформаторская деятельность Заратустры отразилась в придании иранской религии той абстрактности, которая поражала еще классических писателей. Главные божества зороастрийского пантеона представляют собой олицетворение абстрактных идей, лишенных плоти: Ахурамазда (мудрый господин), Хоурватат (целость), Амертат (бессмертие), Boxy Мана (добрая мысль), Аша Вахишта (лучшая праведность), Спэнта Армати (святое смирение), Сраоша (послушание). Некоторые представители старого арийского пантеона, с которыми боролся Заратустра, поблекли и были отнесены к демонам, к миру зла и мрака, с которыми дуалистическая зороастрийская религия ведет упорную борьбу.

Великая, основополагающая идея учения Заратуштры состоит в том, что Ахурамазда (Верховное божество, Господь Премудрый) может восторжествовать над Ангра-Майнью (главой мира демонов) лишь с помощью чистых, светлых сил и благодаря участию людей, уверовавших в Него. Человек создан быть союзником Бога и трудиться вместе с Ним для достижения победы над злом. Поэтому его внутренняя жизнь не предоставлена только сама себе – человек идет одним путем с божеством, его справедливость действует на него и направляет к своим целям.

Заратустра предлагал своему народу сделать сознательный выбор, принять участие в небесной войне и отречься от верности тем силам, которые не служат добру. Поступая таким образом, каждый человек не только оказывает посильную помощь Ахурамазде, но и предопределяет свою будущую судьбу. Ибо физическая смерть в этом мире не ставит точку человеческому существованию. Заратустра считал, что каждая душа, расстающаяся с телом, будет судима за то, что совершила в течение жизни. Этот суд возглавляет Митра, по обеим сторонам которого с весами правосудия восседают Сраоша и Рашну. На этих весах взвешиваются мысли, слова и дела каждой души: добрые – на одной чаше весов, дурные – на другой. Если добрых дел и мыслей больше, то душа считается достойной рая, куда ее отводит прекрасная девушка – даэна. Если же весы склоняются в сторону зла, то отвратительная ведьма увлекает душу в ад – “Жилище Дурного помысла”, где грешник переживает “долгий век страданий, мрака, дурной пищи и скорбных стонов”.

В конце света и в начале эры “Разделения” произойдет всеобщее воскресение мертвых. Тогда праведники получат “будущее тело”, а земля отдаст кости всех умерших. За всеобщим воскресением будет Последний Суд. Тут Аирйаман, божество дружбы и исцеления, вместе с богом огня Атар расплавит весь металл в горах, и он потечет на землю раскаленной рекой. Все воскресшие люди должны будут пройти сквозь эту реку, причем для праведных она покажется парным молоком, а нечестивым будет казаться, что “они во плоти идут через расплавленный металл”. Все грешники переживут вторую смерть и навсегда исчезнут с лица земли. Демоны-дэвы и силы Тьмы будут уничтожены в последнем великом сражении с божествами-язатами. Река расплавленного металла потечет вниз, в ад, и сожжет остатки зла в этом мире.

Тогда Ахурамазда и шесть Амеша Спента (высших духов) приготовят мистический напиток “белую хаому”, дающий всем блаженным, кто вкусит его, бессмертие. Тогда люди станут такими же, как сами Бессмертные Святые – едиными в мыслях, словах и делах, не стареющими, не знающими болезней и тления, вечно радующимися в царстве Бога на земле. Потому что, согласно Заратустре, именно здесь, в этом знакомом и любимом мире, восстановившем свое первоначальное совершенство, а не в отдаленном и иллюзорном раю, будет достигнуто вечное блаженство[5 - Рыжов К. В., Рыжова Е. В. Сто великих пророков и вероучителей. М.: Вече, 2002. С. 175.].

Учение пророка Заратустры, по сути, было уникальной в своем роде религией. Высокой нравственностью она привлекла более поздние религии, поэтому считается, что зороастризм стал источником иудаизма, христианства и ислама, чему есть много подтверждений. Зороастризм совместно с тенгрианством – первые монотеистические религии, которые проповедуют существование единого Бога, т. е. творца Вселенной. Основой такого вероучения стали пророки, преподносившие народу божественное откровение.

Христианство, иудаизм, а также ислам говорят о приходе Мессии, который спасет всех, направит людей на путь праведности, что соответствует постулатам зороастризма. Именно зороастризм сформировал понятие, согласно которому определяющими для человека должны стать моральные нормы и правила, строго регулирующие его жизнь и поведение. Оттуда появились и учения о праведной жизни человека, загробном мире, о рае и аде, восстании из мертвых и бессмертии после Страшного суда.




Мани


Мани (216–274 гг.) – духовный учитель, выдающийся древнеперсидский художник и поэт, основатель манихейства (вероучения, долгое время бывшего серьезным противником христианства). Родился в Вавилонии, в местечке Мардину, близ Ктесифона. Подлинное его имя было Сураик, сын Фатака. Принятое же им позже священническое прозвание Мани означало “Дух” или “Ум”.








Отцом Мани был парфянский князь аршакидского происхождения по имени Патик, живший в Хамадане, столице Мидии. Мать, Мариам, происходила из армянского княжеского дома Камсараканов. Как многие в ту эпоху, отец Мани был увлечен поисками религиозной истины. Первоначально правоверный зороастриец, он переменил свою религию, пристав к секте крестильников (члены этой секты считали подлинным Христом Иоанна Крестителя, а Иисуса отвергали как обманщика). В их учении первоначально воспитывался и Мани, но еще в отрочестве оставил его, как он писал потом, по прямому указанию явившегося к нему ангела. С детства Мани живо интересовался религиозными вопросами и испытал влияние многих вероучений.

Когда Мани исполнилось 12 лет, ему было даровано первое откровение. “Царь светлого рая” сообщил Мани послание: “Оставь ту общину! Ты не принадлежишь к ее приверженцам. Твое дело – выправить обычаи и обуздать наслаждения. Однако из-за твоих малых лет для тебя еще не пришло время выступать открыто”. С этого момента Мани выступает против отцовской воли и порывает с родителями. Повинуясь приказу Небесного Посланника, Мани пребывает в уединении. Возможно, в этот период он изучал различную религиозную литературу. Наконец Мани получает долгожданный приказ свыше открыто выступить со своим посланием. Согласно Фихристу, в 240/241 г. ему явился ангел, сообщивший, что настало время выступить открыто и громко заявить о своем учении. Следуя указаниям ангела, Мани сообщает откровение своему отцу и обращает в новую веру свою семью.

Суть учения. По учению Мани, изложенному, согласно традиции, им самим в семи сочинениях (написанных по-арамейски), искони существовала некая Высшая Истина. До Мани эта Истина передавалась Посланниками в разных формах, всегда была лишь частичной и, следовательно, ущербной. Среди предшествующих ему Посланников Мани называл Адама, Еноха, Ноя, Авраама и некоторых других библейских пророков. В гораздо более полной форме она была преподана Заратустрой, Буддой и Иисусом Христом. Но их роль проявлялась лишь на ограниченных пространствах: Будда проповедовал на Востоке, Заратустра – в Иране, а Иисус Христос – на Западе. Их задачей было подготовить человечество к полному Откровению, которое как раз и должно открыться через высшее и главное звено в цепи Небесных Посланников – через Мани – апостола всего поколения современных людей.

Сам Мани называл свое учение печатью (т. е. завершением) всех откровений, а себя объявлял Утешителем, которого обещал прислать Христос согласно Евангелию от Иоанна.

В чем же заключалось открытая им Истина? В своем вероучении Мани исходил из того положения, что окружающий нас мир есть арена жестокой борьбы двух начал: добра и зла, или света и тьмы. Мир света он связывал с духовным началом, а мир зла и тьмы – с материальным.

Область света имеет своим первоначалом Отца Света, который мог проявляться в четырех ипостасях: в формах Божества, Света, Силы и Мудрости. Светлый эфир нематериален и является носителем пяти умственных свойств: спокойствия, знания, рассуждения, тайны и понимания. Земля света имеет пять способов бытия: воздух, или благотворное веяние, ветер, или прохлада, свет, вода и согревающий огонь. Созданием и носителем светлых и добрых сил является высшее деятельное существо – Христос, или Небесный Адам.

Напротив, в царстве смерти, тьмы, зла и материи правит Царь Тьмы. Он связан с темной землей, которая также имеет пять способов бытия, противоположных земле света: яд, или зараза, бурный вихрь, мрак, туман и пожирающее пламя. В услужении у Царя Тьмы находятся мириады демонов, причастных к хаосу, смешению, возмущению и вообще крайне агрессивных.

В противовес Христу все элементы темного царства собрались воедино для создания Сатаны – своего рода Адама Тьмы. Сатана устремился за пределы своего царства в область света. Против него выступил Христос. Схватка между ними была чрезвычайно ожесточенной. После долгой борьбы Христос оказался побежден темными силами и на какое-то время увлечен на самое дно ада.

Светлым силам удалось в конце концов освободить его, но светлые элементы, составлявшие его вооружение и одежду, оказались смешанными при этом с элементами темной области и образовали вместе нечто вроде первобытного хаоса. Эти частицы света, взятые в рабство материей, образуют Страждущего Христа. А та часть света, которая была освобождена, образовала Бесстрастного Христа. Своей силой он обитает на Солнце, а своей мудростью – на Луне.

Отец Света поручил Своим ангелам отделить светлые элементы от тьмы. Но из-за противоборства Царя Тьмы сделать это сразу не удалось. В результате сложной борьбы с враждебными демонами и возник окружающий нас мир.

Творениями светлых сил в нем являются Солнце и Луна, которых стали высасывать из этого мира частицы небесного света и отсылать их в высший Райский мир. Сатана, заметив освобождение частиц света, решил собрать все имеющиеся в царстве тьмы частицы Страждущего Христа в одно место и заключить их в материю. Для этого он сотворил первого человека Адама. Частицы света были сосредоточенны в одном месте и составили его разумную душу.

Чтобы душа не узнала о своем духовном происхождении, Сатана запретил человеку вкушать от древа познания. Но Бесстрастный Христос, явившись на землю в образе змея, научил Адама вкусить от древа познания, и человек узнал таким образом о своем происхождении. Тогда Сатана задумал раздробить разумную душу. Из материи и оставшейся еще небольшой части света он сотворил жену Адама Еву, в которой, по незначительности света, имела перевес материя. Ева была создана для того, чтобы совратить Адама к чувственному наслаждению. Несмотря на предупреждения Христа, который заповедовал Адаму воздерживаться от желаний своей плоти, тот уступил обольщению Евы. От брачного союза с нею родились дети, от которых народились новые поколения людей; при этом разумная душа, разделяясь по отдельным личностям, стала дробиться на все более мелкие частицы, которые Сатане было удобно удерживать в материальных телах как в темницах.

На этом сложном мифологическом основании строилась этика манихейства. Мани учил, что человек – это арена борьбы темных и светлых сил. Целью его существования должно стать освобождение плененных плотью светлых элементов его души и воссоединение с Отцом Света. Эти элементы, однако, не могут быть просто “взяты” Отцом Света из этого мира, поскольку им нужно “искупить” свое падение. Человечество, нравственно совершенствуясь, должно постепенно преодолевать в себе грех. Процесс этот долгий и трудный. Оскверненная, грешная душа не может обрести освобождения после смерти и обречена на новые рождения в оковах плоти. Поэтому ей суждено вновь и вновь возрождаться в этом мире страдания и мук. И она будет пленницей этого мира до тех пор, пока ей не откроется Истина о самой себе. Для разъяснения этой Истины как раз и приходили все предшествующие Посланники, наиболее значительным из которых был Иисус.

Вообще, в религии Мани Иисус играл важную роль. Хотя основатель манихейства считал ложной значительную часть евангелических рассказов, он однозначно признавал и высоко чтил их нравственное учение. Что касается взглядов Мани на природу Иисуса, то они были противоречивы. По одним манихейским сочинениям, небесный Бесстрастный Христос действовал через человека Иисуса, но без внутреннего соединения с Ним, и покинул Его при распятии. По другим – человека Иисуса вовсе не было, но был только Небесный Дух (Христос) с призрачной видимостью человека.

С точки зрения Мани важно было устранить идею воплощения или действительного индивидуального сочетания божественной и человеческой природы в Иисусе. (Ведь дух и материя, по его учению, есть порождения разных, враждующих, миров.) Но, как бы то ни было, явление Иисуса знаменовало новую эпоху в человеческой истории. После этого “ветхий” человек превратился в “нового”; спасение приблизилось, но окончательно стало возможно лишь после совершенного откровения Истины в учении Мани. Все усилия человека отныне должны быть направлены на то, чтобы отделить в своей душе элементы света от элементов тьмы и помочь им соединиться с самим светом.

Окончательно процесс освобождения духа от тела, света от тьмы произойдет в последние времена и завершится Страшным судом, после чего землю охватит мировой пожар, который будет продолжаться 1468 лет. Все элементы света вместе с освобожденными душами праведников уйдут на небо, а демоны с темными погибшими душами исчезнут в необъятной бездонной пропасти. Физические тела должны погибнуть в мировом пожаре, в котором уничтожится все материальное. Никакого воскресения мертвых, по учению Мани, не было и не могло быть[6 - Рыжов К. В., Рыжова Е. В. Сто великих пророков и вероучителей. М.: Вече, 2002. С. 177–180.].

Деятельность Мани. Проповедовать Мани первоначально начал в Индии, на дальних восточных окраинах Ирана, смыкавшихся с северо-западной Индией, в которых в то время процветал буддизм. Встреча с этой мировой религией произвела на Мани глубокое впечатление; он перенял некоторые принципы организации общины и методы проповедования своего учения. Деятельность Мани в Индии длилась чуть больше года, после чего он вернулся в провинцию Перейду. Оттуда направился в провинцию Месену (Майшан). Правителем Майшана был брат сасанидского царя Шапура Михршах, злейший враг учения Мани. Пророк явился к Михршаху на пир в саду и явил чудо, от которого Михршах потерял сознание, а придя в себя, признал правоту учения Мани. После этого обращения Мани отправился проповедовать в Вавилонию, затем в Мидию и Парфию.

Мани обратил в свою веру сасанидского принца Пероза – еще одного брата персидского царя Шапура I. В 241 г., в день коронации, он был благосклонно выслушан самим шахиншахом Шапуром и получил разрешение проповедовать свою религию в Иране. Все 30 лет правления Шапура личные симпатии царя были на стороне Мани, а между двумя соперничающими религиями (зороастризмом и манихейством) существовал выверенный баланс.

Примерно к этому времени относится начало процесса смешения иранских жреческих групп и приведения их к единому учению: магов с центром в Шизе (Мидия Атропатена) и гербадов в Персиде (Фарс). Результатом было возникновение настоящей зороастрийской общины и создание канонической литературы – книг “ Апастака” и “Авеста”. Маги занимали ведущее положение и в дальнейшем, на протяжении правления Сасанидской династии, в качестве членов инквизиционного суда с яростью преследовали христиан, манихеев, буддистов и другие религиозные меньшинства. Одним словом, зороастризм в середине III в. консолидировался для отпора манихейству. Это привело к еще большей изобретательности Мани и его единомышленников: они проповедуют на западе и востоке государства и предпринимают миссионерские путешествия в различные части империи.

Один из его учеников, Аддай, проповедовал и основал манихейскую общину даже в Египте. Но особенно успешно шли дела на востоке империи и в Месопотамии, где и 100 лет спустя еще помнили о манихейских проповедях учеников Мани Аддая и Озеоса. Наглядное представление о Мани дают христианские “Деяния Архелая”: Мани появлялся перед людьми в широких развевающихся штанах, окрашенных в желто-зеленый и зеленый цвета, в небесно-голубом плаще и с длинной палкой из черного дерева в руке (такова была традиционная одежда жрецов Митры). Вероятно, существовала связь Мани с религией Митры, хотя в письме он именует себя “Мани, апостол Иисуса Христа”.

В середине апреля 273 г. умер царь Шапур, и трон унаследовал его сын Ормизд I. Однако правил он не более года и скончался в тот момент, когда Мани находился в Вавилонии. Бахрам I, брат Ормизда, унаследовавший трон, отошел от политики веротерпимости, которую проводили его предшественники – отец Шапур I и брат Ормизд I, – и принял сторону фанатичного насаждателя зороастризма верховного жреца Картира. В 276 г. Мани вызвали ко двору и потребовали от пророка подтвердить свою веру каким-нибудь чудом, предложив испытание расплавленным свинцом, – его лили на грудь испытуемому. Мани отказался. Тогда Бахрам обвинил его во лжи и приказал арестовать. По одним источникам, смерть Мани наступила от истощения в темнице, по другим – с него заживо содрали кожу, набили её соломой и выставили у городских ворот.

Однако история манихейства на этом не закончилась. Учение Мани оказалось очень жизнестойким и просуществовало еще около тысячи лет. Изгнанные из Ирана, манихеи рассеялись по всему миру от Европы до Китая. Известно, что в Римской империи это вероучение широко распространилось и на протяжении нескольких десятилетий оставалось опасным конкурентом христианства.

Сторонники данной религии сумели создать достаточно сильную и разветвленную церковную организацию. Все верующие делились на три категории: “слушатели”, “избранные” и “совершенные”. Отдельными областями руководили епископы, а во главе церкви стоял патриарх, местом пребывания которого считался Новый Вавилон.

Все манихеи должны были следовать строгим нравственным предписаниям. Истинный праведник не мог лгать, нарушать клятвы, свидетельствовать за злонравного человека, возводить гонения на невинного, вызывать неприязнь к кому-либо или к чему-либо путем распространения разных басен, заниматься колдовством и волхованием. Ему надлежало поститься определенное количество раз в году и периодически исповедоваться перед главами общин. Таковы были заповеди для мирян. “Избранные”, т. е. священники, помимо этого, должны были воздерживаться от мясной пищи и хранить безбрачие. Им также вменялось в обязанность молиться за мирян (“слушателей”).

Четыре раза в день верующие обращались с молитвой к солнцу и луне, которые не считались богами, но почитались как видимые проявления света. Из обрядов манихеи совершали крещение, причастие и особое таинство “утешения” перед смертью, включавшее отпущение грехов.

Манихейство сохраняло в основе своей идеологии колоссальные знания, почерпнутые из христианства, зороастризма, древнегреческой философии, трудов ученых Древнего Вавилона. Последователи этой религии не приходили на новые земли со словами: “Теперь все должны разделять нашу веру, а кто не согласится, того мы уничтожим”, не разрушали храмов и памятников. Напротив, они вбирали и впитывали в себя все, что было создано различными народами Ближнего Востока за тысячелетия до них, как и то, что родилось и развивалось параллельно с ними, и передавали это наследие дальше из поколения в поколения.




Конфуций


Конфуций (551–479 гг. до н. э.) – древний китайский философ. Происходил из древнего китайского аристократического рода.








Конфуций жил в эпоху заката империи Чжоу. Император постепенно утрачивал власть, отдавая ее на откуп правителям отдельных княжеств. Из-за патриархального устройства государство пришло в упадок. Междоусобные войны привели народ к обнищанию.

В 528 г. до н. э. умерла Янь Чжэнц-зай, мать Конфуция. Следуя традиции траура по родственнику, он ушел в трехлетнюю отставку (до этого работал ответственным за амбары семьи Цзи княжества Лу в восточном Китае). Этот уход позволил философу изучить древние книги и создать философский трактат о правилах взаимоотношений в построении гармоничного государства.

Когда философу шел 44-й год, его назначили правителем резиденции княжества Лу. Некоторое время он служил начальником судебной службы. Используя свое должностное положение, Конфуций призывал власть имущую наказывать народ только в случае неповиновения, а в остальных случаях “объяснять людям их обязанности и учить”.

Конфуций еще некоторое время проработал чиновником нескольких княжеств. Но невозможность смирения с новой политикой государства заставила его подать в отставку. Он начал ездить по Китаю вместе с учениками, проповедуя философское учение.

Только в 60-летнем возрасте Конфуций вернулся в родной Цюйфу и не покидал его до смерти. Остаток своей жизни Конфуций провел с учениками, работая над систематизацией мудрости и книжного наследия Китая: “Книги Песен”, “Книги перемен” и других фолиантов китайской философии. Из классического наследия самого Конфуция достоверно установлена подлинность лишь одной книги – “Весна и Осень”.

В 66-летнем возрасте философ овдовел. На закате жизни он все время посвящал ученикам в своем доме в городе Цюйфу. Умер Конфуций в 479 г. до н. э., ему было 72 года. Перед смертью он впал в семидневный сон.

Историки Китая насчитывают около 3 тыс. учеников философа, однако достоверно известно о 26. Любимым учеником Конфуция считается Янь-Хуэй.

Из высказываний древнего философа его ученики составили книгу изречений “Лунь Юй” (“Беседы и суждения”). Были созданы книги “Дасюэ” (“Великое Учение”) – о пути совершенствования человека, “Чжунюн” (“Учение о середине”) – о пути постижения гармонии.

В этих трактатах постоянно ощущается работа мысли, бьющейся над решением основных вопросов человеческой жизни и отношения к людям, к ним Конфуций подходит вновь и вновь с разных сторон, каждый раз предлагая новый аспект решения. Они сыграли огромную роль в формировании национального характера китайцев.

В эпоху правления династии Хань (II в. до н. э. – III в. н. э.) учение Конфуция возвели в ранг идеологии Поднебесной. В это время конфуцианство стало столпом китайской морали и сформировало образ жизни китайского народа. Оно сыграло решающую роль в формировании облика китайской цивилизации.

Все проблемы, к которым обращался Конфуций, касались человека и человеческих отношений. Он учил, что люди могут осуществить свои высокие стремления, если будут неуклонно следовать Дао – вездесущему Пути.

Это означало, что каждый человек независимо от его происхождения должен стремиться стать благородным мужем, которому дано постичь Дао. А благородный человек обязательно должен быть наделен началом “вэнь”, под которым Конфуций понимал культурность. Но одной культурности недостаточно. Помимо “вэнь” Конфуций вводит в китайскую этику понятие “жэнь” – гуманность, или человеколюбие, которому суждено было стать центральной концепцией его учения. Сущность гуманности проста и сводится к тому, чтобы не делать другим того, чего не желаешь себе.

Усовершенствуя себя, человек должен обуздывать свои страсти и порывы, живя в согласии с принципами Порядка и Середины (чжунюн). Середина – это идеальное состояние общества и его членов. Она достигается умеренностью во всем, обдуманностью поступков, неторопливостью и педантичным исполнением правил.

На основании концепции благородного человека Конфуций строил свою модель общества и человеческих отношений. Чтобы сосуществовать вместе, говорил он, люди должны усвоить общую для всех мораль, которую он обобщил в пять добродетелей: мудрость, гуманность, верность, почитание старших и мужество. К тому же человек должен научиться без всяких наказаний следовать установленным правилам поведения.

Согласно философии, если следовать девяти главным правилам, можно стать успешным человеком:

1. Идите к своей цели, пусть даже медленно, не останавливаясь.

2. Держите свой инструмент остро отточенным: ваша удача зависит от того, насколько хорошо вы подготовились.

3. Не меняйте поставленную цель, не важны только методы ее достижения.

4. Делайте только по-настоящему важное и интересное для вас дело, прикладывая максимальные усилия.

5. Общайтесь только с теми, кто развивается: он поведет вас за собой.

6. Работайте над собой, делайте добро, мир вокруг вас – зеркало вашего внутреннего “я”.

7. Не позволяйте обидам сбить вас с пути, негатив не притягивает к вам позитив.

8. Контролируйте свой гнев: за все придется платить.

9. Наблюдайте за людьми: каждый может вас чему-то научить или предостеречь.

В модели построения общества Конфуция законам не было места. Управление государством, говорил он, будет успешным только тогда, когда оно строится на правилах этикета – “ли”. Каждый человек, по его мнению, обязан был вести себя в строгом соответствии с занимаемым положением.

Конфуций обещал человеку осязаемое земное счастье, но взамен требовал от, чтобы тот добровольно признал себя лишь частью исправного государственного механизма. В таком обществе не могло быть конфликта, ибо каждый исполнял в нем свой долг. Значение “ли” имело сложный и всеобъемлющий характер; в него входили: человеколюбие (жэнь), сыновняя почтительность (сяо), честность и искренность, постоянное стремление к внутреннему самосовершенствованию, вежливость и т. д.

Принцип сыновней почтительности “сяо” выносился Учителем за рамки семьи и вводился в модель государства. Конфуций постоянно подчеркивал, что государство – это та же семья, только большая. Правителю, соблюдающему “ли”, Конфуций обещал легко управляемый народ: “Когда верхи чтят ритуал, никто из простолюдинов не посмеет быть непочтительным. Когда верхи чтят долг, никто из простолюдинов не посмеет быть непокорным. Когда верхи любят доверие, никто из простолюдинов не посмеет быть нечестным”.

Конфуция можно назвать певцом древности, ибо он был первым, кто фактически создал не только культ древности, но и ориентировал свою модель государства в прошлое. По замыслу Конфуция, идеальное прошлое должно играть роль идеального будущего. Он не разрабатывал четкой и подробной схемы управления государством – этим занялись впоследствии легисты. Но ряд принципиальных идей Конфуция стали в дальнейшем фундаментом китайской государственности[7 - Рыжов К. В., Рыжова Е. В. Сто великих пророков и вероучителей. М.: Вече, 2002. С. 32–34.].

В середине XVII в. в Западной Европе возникла мода на все китайское и вообще на восточную экзотику. Эта мода сопровождалась и попытками освоить китайскую философию, о которой часто стали говорить в возвышенных и восхищенных тонах. Так, например, англичанин Роберт Бойль сравнивал китайцев и индусов с греками и римлянами. В 1687 г. вышла в свет латинский перевод “Лунь Юя” Конфуция. Перевод подготовила группа иезуитских ученых. В это время иезуиты имели многочисленные миссии в Китае. Один из публикаторов, Филипп Купле, возвратился в Европу в сопровождении молодого китайца, получившего при крещении имя Мишель. Визит этого гостя из Китая в Версаль в 1684 г. дополнительно придал интерес к китайской культуре в Европе. Один из самых известных иезуитских исследователей Китая, Маттео Риччи, пытался найти концептуальную связь между китайскими духовными учениями и христианством. Возможно, его исследовательская программа страдала европоцентризмом, но исследователь был не готов отказаться от мысли, что Китай мог успешно развиваться вне приобщения к христианским ценностям. При этом Риччи говорил, что “Конфуций является ключом к китайско-христианскому синтезу”. Более того, он считал, что всякая религия должна иметь своего основателя, получившего первое откровение или “пришедшего”, поэтому он назвал Конфуция основателем “конфуцианской религии”.


* * *

В городе Цюйфу (провинция Шаньдун, Восточный Китай) на месте дома древнего мыслителя построили храм. После сооружения примыкающих зданий и пристроек строение выросло до храмового комплекса. Место захоронения Конфуция и учеников – объект паломничества уже 2 тысячи лет. В 1994 г. ЮНЕСКО внесла храмовый комплекс, дом Конфуция и лес вокруг него в Список объектов мирового культурного наследия.

Второе место после храма в Цюйфу занимает Пекинский храм Конфуция. Он открыл двери в 1302 г. Площадь комплекса составляет 20 000 м


. На территории расположены четыре двора, стоящие на оси “север – юг”. В первом дворе – 198 табличек, на камне которых высечены 51 624 имени людей, получивших степень цзиньши (высшая ученая степень императорских государственных экзаменов). В Пекинском храме стоят 189 стел из камня, на которых высечено “Тринадцатикнижие” Конфуция.

Через год после смерти Конфуция в Китае начались торжества памяти великого философа. Памятные мероприятия в Поднебесной возобновились в 1984 г., тогда же был учрежден Международный фестиваль конфуцианской культуры. В Китае проводятся конгрессы на тему конфуцианства. За достижение успехов в образовательной сфере награждают премией имени Конфуция. В 2019 г. Китай праздновал 2570-летие мыслителя.




Мо-цзы


Мо-цзы – великий китайский ученый, специалист в области социальной этики; ярый противник Конфуция. Основной тезис учения Мо-цзы о “всеобщей любви и взаимной выгоде” – попытка своеобразного этического обоснования идеи равенства людей.








Достоверных данных о датах жизни Мо-цзы не сохранилось. Однако все источники сходятся на том, что он жил и творил не позднее V в. до н. э. Если верить утверждению древнекитайского историка Сыма Цяня, что Мо-цзы жил после Конфуция, то исторические рамки активной деятельности мыслителя, вероятно, ограничиваются периодом от 60-х годов V в. до рубежа V–IV вв. до н. э., т. е. примерно 60 годами. Следовательно, можно утверждать, что он прожил долгую жизнь, около 80 лет. Место рождения Мо-цзы также точно не известно. Но большинство авторов считает местом его рождения царство Лу. Мо-цзы происходил из семьи ремесленников, был хорошо образован. Ученики называли его “учителем учителей Мо” (Цзы Мо-цзы), или просто Мо-цзы – “Учитель Мо”. Имя философа – Ди.

Мо-цзы был знаком со всеми достижениями культуры своего времени, знал народные песни и придворные оды, составившие впоследствии “Книгу песен” (“Ши-цзин”), а также содержание исторических анналов “Шаншу”. В книге “Хуай Нань-цзы” говорится, что Мо-цзы был “недоволен учением Конфуция, так как конфуцианцы требовали трехгодичного траура и пышных похорон, что приводило к разорению земледельцев, уничтожало созданные руками ремесленников и землепашцев богатства и делало их нищими”.

Мо-цзы, вышедший из низов, хорошо знал их жизнь. Даже когда мыслитель добился широкой известности и был окружен почетом и уважением сотен учеников, он оставался скромным и требовательным к себе, до конца своих дней учился. Мо-цзы всегда был готов пойти туда, где людям требовалась помощь, его отличала постоянная готовность к самопожертвованию.

Как глава школы моистов он в середине V в. до н. э. приобрел огромную известность и авторитет. Это позволяло ему в беседах с правителями и знатью держаться независимо, с большим достоинством. Он призывал своих последователей постоянно учиться, воспитывал их в духе преданности принципам самоотверженного служения справедливости. Исторические свидетельства рисуют Мо-цзы не только как великого мыслителя, но и как оратора и выдающегося дипломата. Мыслитель умел обращать формулировку противника против него самого, в чем прослеживается сходство с манерой ведения спора Сократом. Другой способ убеждения, применявшийся Мо-цзы, состоял в том, чтобы на конкретных примерах показать недостижимость цели, с которой он не был согласен, опасность и вред ее для того, кто выдвинул ее. Данный способ мы наблюдаем, в частности, в главе “Гун Шу”. Мо-цзы часто использует оба метода.

Наконец, третий метод убеждения – фактически разновидность второго – состоял в том, чтобы показать практическую пользу от осуществления той или иной идеи или предложения. Рассуждения и высказывания Мо-цзы отличаются всесторонностью и глубиной, интересными сравнениями, неожиданными аналогиями и параллелями.

Язык Мо-цзы отличается от языка Конфуция своей простотой. Мо-цзы следил главным образом за строгостью развития мысли и ясностью ее, а не гнался за внешней многозначительностью. Все рассуждения Мо-цзы основываются на вере в правоту тех принципов, которые он отстаивает.

Чтобы более успешно бороться за претворение в жизнь своих принципов, монеты создали организацию со строгой иерархией и железной дисциплиной. Целью их “ордена” была борьба за соблюдение чистоты “учения Мо” и распространение его в Поднебесной. Главным средством достижения своей цели монеты, как и последователи других идейных течений, считали убеждение “сильных мира сего”.

Закон братства и взаимопомощи, вытекающий из принципов “всеобщей любви” и “взаимной выгоды”, был незыблемым для моистов. Взгляды Мо-цзы изложены в “Трактате учителя Мо” (“Мо-цзы”), созданном его учениками. До нас дошли 53 из 71 главы. Мо-цзы провозглашал “всеобщую любовь”, “отрицание нападений”, “почитание единства”, “почитание мудрости”, “экономию в расходах”, “экономию при захоронениях”, “отрицание музыки и увеселений”, “отрицание воли Неба”, “желания неба” и “духо-видение”.

Мо-цзы считал, что в основе происходящих в Поднебесной больших бедствий лежит “взаимное разъединение”, т. е. разделение на родственников и чужих, близких и далеких, их различные интересы. Это неизбежно порождает “взаимную ненависть”.

Как считал Мо-цзы, для того чтобы покончить со свалившимися на Поднебесную бедствиями, нужно “изменить положение с помощью всеобщей взаимной любви и взаимной выгоды”. Под так называемой всеобщей взаимной любовью имеется в виду требование “смотреть на чужие владения, как на свои, смотреть на чужие дома, как на свои, смотреть на других, как на себя”, сделать так, чтобы взаимные интересы были объединены и составляли одно целое. В этом случае “взгляд на других, как на самого себя” должен вызвать взаимную любовь, что в результате приведет к “взаимной выгоде”. Если все люди в Поднебесной будут взаимно любить друг друга, сильный не будет обижать слабого, многочисленные богатые не будут притеснять бедных, знатные кичиться перед незнатными, хитрые обманывать глупых; в общем, если “в Поднебесной царит всеобщая взаимная любовь, то в ней порядок, а если царит взаимная ненависть, то в ней происходят беспорядки”. Таково содержание выдвинутого Мо-цзы понятия “объединение для замены разъединения”.

Обязательной для всех людей в обществе должна быть общая мера взаимной человечности. Все должны печься о взаимной пользе. Теоретические исследования – бесполезная роскошь, прагматическая целесообразность. Заложенная в трудовой деятельности – необходимость.

Ядро моистского учения – 10 основных концептов, соответствующих 10 триадам основного текста “Мо-цзы”. Они делились на пять групп:

1. Содействие достойным и выдвижение умелых. Цель существования государства – установление твёрдого порядка (чжи) путем приведения общества к единой морали (и). Нравственное воспитание общества осуществляется путем выдвижения умелых и достойных, причем государство вознаграждает тех, кто следует образцовым примерам и наказывает тех, кто противится этому. Государством управляет централизованный бюрократический аппарат во главе с добродетельным монархом и иерархией назначаемых им достойных чиновников согласно их компетенции и моральным заслугам. Социальный статус и знатность кандидатов на должность не учитываются.

2. Равная ко всем любовь и осуждение нападений. Основа социального порядка – жэнь (гуманность), в рамках которой люди должны заботиться друг о друге и обо всех остальных людях, семьях и общинах; родственные и дружеские отношения основаны на стремлении к выгоде и пользе. Цель государства – принесение максимальной пользы максимальному большинству людей. Военная агрессия, кражи, грабежи и убийства несут вред людям и бесполезны для Неба, духов и общества в целом.

3. Умеренность в расходах и при погребении. Роскошь и бесполезные расходы должны быть устранены во имя всеобщей пользы и благосостояния. Добродетельный человек не должен проводить дорогостоящие ритуалы, особенно похоронные, соблюдать длительный траур, к которому призывали конфуцианцы.

4. Воля Неба и духовидение. Небо наделено мудростью и чувством морали. Оно вознаграждает тех, кто подчиняется его воле и наказывает тех, кто ее игнорирует; это еще один стимул для людей быть гуманными и праведными. Правитель должен поощрять веру в духов, которые в этой жизни вознаграждают добро и наказывают нечестие.

5. Осуждение музыки и фатализма. Гуманный человек осуждает музыку и другие признаки роскоши правителей и высокопоставленных сановников, поскольку они поглощают ресурсы, которые можно направить на благополучие простых людей. Фатализм противоречит гуманности, так как мешает стремлению к общественному богатству, размножению народа и общественному порядку – тем трем благам, которые гуманный человек желает для общества.

Мо-цзы утверждал: “Попытаться словами других философских школ опровергнуть мои рассуждения это все равно, что яйцом пытаться разбить камень. Если даже перебьют до конца все яйца в Поднебесной, то камень останется таким же, он не разрушится”.

В IV–III вв. до н. э. учение Мо-цзы пользовалось в Китае известной популярностью, затем в конце III в. до н. э. внезапно исчезло со сцены, и когда уже в XIX в. к трактату “Мо-цзы” снова пробудился интерес, моизм оказался не живым учением, а объектом исследования историков философии.

Ученые предлагают различные объяснения уникальному в истории китайской мысли факту внезапной утраты интереса к влиятельному учению. Некоторые говорят о том, что причиной было гонение на гуманитарную культуру при императоре Цинь Шихуанди, другие видят причину в моистском экстремизме, нашедшем выражение как в проповеди всеобщей любви вместо всех остальных человеческих привязанностей, так и в аскетизме и требовании суровой экономии. Некоторые исследователи связывают закат учения Мо-цзы с его мрачным утилитаризмом и полным отсутствием психологической тонкости. Б. Уотсон считал, что существенную роль наряду с другими моментами сыграл и нудный стиль трактата, делающий мучительным его чтение.

Думается, что решающую роль играла противоречивость теории Мо-цзы. Возведение на пьедестал государственной машины, стремление к ее наибольшей эффективности приводили к мысли о манипулировании людьми с помощью наказаний и наград. Говоря в этом контексте о необходимости увеличения окладов чиновников и усиления их власти, Мо-цзы вступал в кричащее противоречие с имеющимися в его же системе эгалитарными тенденциями – борьбой против роскоши ради удовлетворения потребностей народа в еде и в одежде. Низведение человека до роли винтика никак не сочеталось с унаследованными от Конфуция моральными устремлениями. Будучи в течение некоторого времени идеологией воинствующей секты, учение Мо-цзы не могло надолго привлечь ни моралиста, которого отталкивали утилитаризм и механистичность его утопического идеала, ни настоящего поклонника всесильного государства, ощущавшего его эгалитаризм как нечто чуждое.




Сократ


Сократ (470/469 г. до н. э. – 399 г. до н. э.) – древнегреческий философ, учение которого знаменует поворот в философии – от рассмотрения природы и мира к рассмотрению человека и к собственно философской теории. Его деятельность открыла новое русло в развитии античной философии.

Его отец был скульптором, мать – повивальной бабкой. Сначала юный Сократ работал подмастерьем у своего отца; некоторые исследователи считают, что он создал скульптуру “Три грации”, которая украшала Акрополь. Затем его отправили учиться к Анаксагору. Продолжил учебу у философа Архелая.








Вместе с ним Сократ изучал математику, астрономию и учения древних философов. К тому времени философия развивалась уже немногим более столетия.

Чему же конкретно учил Сократ? Одно из наиболее часто приводимых высказываний его таково: “А жизнь без (такого) исследования не есть жизнь для человека”. Сократ считал, что истинной самостью человека является его душа (псюхе). До него философы в свое время утверждали, что душа – это вечное “дыхание жизни” в нас, которое “спит в то время, когда тело действует, но бодрствует, когда тело спит”, – нечто вроде бессмертного подсознания, мало отличающегося от того, о чем пишет в своем учении Юнг. Сократ же рассматривал душу как сознательную личность, как некую сущность, которая может быть умной или глупой, хорошей или плохой, – т. е. как нечто такое, за что мы нравственно в ответе. Он считал, что следует стремиться к тому, чтобы сделать нашу душу как можно лучше, дабы она могла уподобиться Богу. Однако зачем?

Сократ доказывал, что все люди стремятся к счастью. Достигают они этого или не достигают – все зависит от состояния их души. Лишь добрые души достигают состояния счастья. Причина, по которой люди поступают нехорошо, в том, что вещи, к которым их влечет, только кажутся хорошими, но на деле отнюдь не хороши. Если бы люди только знали, что является хорошим, они бы всегда вели себя как подобает. И тогда бы не было конфликтов ни внутри нас самих, ни в обществе. Наверное, лишь философ мог столь простодушно уверовать в это. Легко утверждать, что все мы обладаем неким туманным неисследованным понятием добра. Ведь стоит нам только задуматься о нем, сводя его к частностям реального мира, как мы обнаруживаем, что начинаем расходиться во мнениях – ив личном смысле, и в общественном. Хорошо ли тратить время на размышления о философии?

Представление Сократа о добре, по всей вероятности, можно расценивать как результат стечения его личных обстоятельств, а также влияния его эпохи. Все население Афин тех времен, включая женщин, детей, иноземцев и рабов, составляло около 30 тысяч человек. Но считало ли большинство населения Афин, лишенное прав, что причина всех их несчастий в плохом состоянии их душ, – это уже другой вопрос. Для Сократа знания и поступки, теория и практика едины. Отсюда и его уверенность в том, что истинные знания и подлинная мудрость (философия), доступные человеку, неотделимы от справедливых дел и других проявлений добродетели. С точки зрения Сократа, нельзя назвать философом того, кто обладает знаниями и мудростью, но, судя по его образу жизни, лишен добродетели. В диалоге Платона “Менексен” он утверждает: “И всякое знание, отделенное от справедливости и другой добродетели, представляется плутовством, а не мудростью”.

По мысли Сократа, правильный выбор, благой образ действий возможны лишь на пути познания добра и зла, а также самопознания и определения своего места и назначения в мире. Главную ценность знаний о добре и зле, о хорошем и плохом Сократ видел в их непосредственной действенности и активности, в их прямом воздействии на человека. По словам платоновского Сократа, знание, которое относится к области добродетели, “способно управлять человеком, так что того, кто познал хорошее и плохое, ничто уже не заставит поступать иначе, чем велит знание”.

Предметом философии, ее основной задачей и главной целью Сократ сделал познание “естества” человека, первоисточника его поступков и дел, его образа жизни и мышления. Такое познание он считал возможным лишь на пути самопознания, на пути следования дельфийскому призыву “Познай самого себя”. В осуществлении этого девиза Сократ усматривал свое жизненное назначение и призвание. Исходя из того, что философ – это тот, кто на деле осуществляет свою философию, Сократ стал, как было сказано, испытывать “самого себя и других”. Основным средством “испытания” он избрал диалог, живую беседу, вопросно-ответный метод исследования проблем.

Как и всякая глубокая идея, дельфийская формула мудрости “Познай самого себя” вышла за рамки своего времени. Популярная во времена античности, она стала ведущей идеей на поворотных пунктах истории и неоднократно меняла “весь образ человеческой мысли в Древнем мире и последующие времена”.

Сократ – античный философ-идеалист и рационалист, а не средневековый христианский богослов, для которого человек как творение Бога, как чисто духовное существо был существом “не от мира сего”. Ставя заботу о душе выше заботы о теле и подчеркивая первенство идеального перед материальным, Сократ тем не менее рассматривал бытие человека в тесном единстве с космосом. Отправляясь от этого единства, он считал возможным проводить аналогию между человеком и миром, судить о мире по аналогии с человеком. Так, из наличия у человека тела и души он делал вывод о том, что мир в целом состоит не только из материальных вещей, но также из всеобщего разума-души.

В период своего становления человеческое познание направлено “вовне”, на объективный мир. И впервые греческие философы стремятся сконструировать картину мира, выявить всеобщие основания бытия этого мира. Накопление философией объема знаний, разработка инструментария мышления, изменения в общественной жизни, под влиянием которых формируется человеческая личность, формирование новых общественных потребностей обусловили дальнейший шаг в развитии философской проблематики. Происходит переход от преимущественного изучения природы к рассмотрению человека, его жизни во всех многообразных проявлениях, возникает субъективистско-антропологическая тенденция в философии. Родоначальниками этой тенденции являются софисты и Сократ.

Начало в исследовании проблемы человека положили софисты Протагор (480–410 гг. до н. э.), Горгий (480–380 гг. до н. э.) и др. Слово “софист”, первоначально означавшее “мудрец”, “искусственник”, “изобретатель”, со второй половины IV в. до н. э. становится прозвищем, означавшим особый тип философа, философа-профессионала, учителя философии. Новый тип философа появляется в период расцвета рабовладельческой демократии, благодаря потребности в общем и политическом образовании, порожденной развитием политических и судебных учреждений, научной, философской и художественной культуры. Софисты способствовали развитию логического мышления, гибкости понятий, позволяющих соединить и даже отождествить как будто бы несовместимые вещи. Логическая доказуемость считалась у них основным свойством истины. Доказать – значило убедить, уговорить. Софисты считали, что доказать можно все, что угодно. “Познай самого себя” – этот призыв, помещенный у входа в храм Аполлона в Дельфах, становится у софистов и Сократа ведущим содержанием всех их философских размышлений.

В философии софистов и Сократа человек становится единственным бытием. Человек только в себе самом может найти истину. Эта идея очень четко была сформулирована другим известным софистом Протагором: “Человек есть мера всех вещей существующих, что они существуют, и не существующих, что они не существуют”. Со времени софистов и Сократа проблема человека, человеческой личности становится одной из важнейших проблем философии.

Основополагающая способность человека, по Сократу, – это разум, мышление. Именно разум способен дать высшее, общеобязательное знание. Но это знание нельзя получить в готовом виде! Человек должен затратить значительные усилия, чтобы обрести его. Отсюда вытекает метод Сократа – майевтика (повивальное искусство). Этот метод помогает рождению человеческой мысли, а философ, работающий по этому методу, уподобляется “бабке-повитухе”.

В чем же состоит сущность этого метода, и на какие философские предпосылки он опирается? Исходным началом метода Сократа является ирония. Благодаря ироническому отношению к окружающему, Сократ пробуждал у людей сомнения в общепринятых истинах (“Я знаю, что я ничего не знаю”, – заявлял он) и тем самым приглашал их к рассуждению, к выработке своей собственной позиции, которая основывалась бы на логических аргументах, была бы достаточно обоснованной.

А достигал он этой цели путем точной постановки вопросов. При этом Сократ исходил из установки, что все знания уже имеются у человека. Человек обладает полнотой знания. Сознание черпает из самого себя все понимание истины и лишь оттуда оно должно черпать это понимание. Задача философа помочь человеку родиться к новой жизни, к обретению подлинных и истинных моральных норм. “Я поставил своей жизненной целью оказывать каждому в его индивидуальной духовной жизни посильную помощь, стремясь наметить пути, по которым каждый из вас мог бы стать лучшим и более разумным”, – говорил в “Апологии” Сократ.

Основное содержание сократовских рассуждений посвящено проблемам морали: что такое добро и зло, справедливость и несправедливость. Философия, с точки зрения Сократа, – это и есть способ познания добра и зла. Это познание Сократ осуществляет в процессе бесед. По форме метод Сократа – это беседы, диалоги. В этих беседах Сократ исходит из фактов частной жизни, из конкретных явлений окружающей действительности. Он сравнивает отдельные моральные поступки, выделяет в них общие элементы, анализирует их, чтобы обнаружить предшествующие их объяснению противоречивые моменты и в конечном счете сводит их к высшему единству на основе вычленения каких-то существенных признаков. Таким путем он достигает общего понятия о добре, зле, справедливости, красоте и т. д. Целью критической работы ума, по Сократу, должно стать получение понятия, основанного на строго научном определении предмета.

Сократ учил, что философия – любовь к мудрости, любовь к знанию – может рассматриваться как нравственная деятельность в том случае, если знание само по себе есть добро. И это положение – движущая пружина всей его деятельности. Сократ верил в то, если человек знает, что именно хорошо, а что плохо, то он никогда не поступит дурно. Нравственное зло идет от незнания, значит, знание – это источник нравственного совершенства.

Сократ считал, что руководить должны знающие. Идеал Сократа – аристократия мудрых. Истинное знание нужно получать не от учителя, а путем углубленного самопознания, полагал он. Мнение Сократа о том, что “править должны знающие” относится ко всем политическим формам. Аналогичный политический идеал правления знающих полностью расходился с принципами как демократии, так и аристократии, олигархии и тирании. Особенно резко Сократ критиковал тиранию.

В основе его позиции по отношению к различным формам государства присутствовал выдвинутый им принцип законности. Что касалось формы правления в государстве, то он различал царство и тиранию, аристократию и олигархию, демократию правильную и неправильную. Первая из форм правления в каждой паре – правильная, а вторая – неправильная. Эта классификация впоследствии (в переработке Аристотеля) стала традиционной.

Благоустроенными государствами, управляемыми знающими с помощью хороших законов, Сократ считал аристократические Спарту и Крит, умеренно-олигархические в то время Фивы и Мегары. Негативно Сократ относился к “крайней” демократии в родном полисе, при господстве которой Афины потерпели поражение от Спарты в Пелопонесской войне и потеряли свои ведущие позиции во всей Элладе. Сократ не верил в успешность демократии, в результативность деятельности народного собрания как высшего руководящего государственного органа. Основным негативом в сложившихся в Афинах общественно-политических порядков Сократ считал тягу народа к стяжательству и безграмотность демократического органа правления.

Сократ первым предложил принцип законности, и сам его всегда принципиально придерживался. Законность, по мнению Сократа, состоит в том, чтобы подчиняться законам своего государства. Свобода, по Сократу, – это прекрасное и величественное достояние и для человека, и для государства. Все законы взаимозависимы, так как обусловлены божественным первоисточником. Перед законом все должны быть равны и правители, и подданные.

Делами политическими (полисными) обязаны заниматься только те, кто обладает политической добродетелью. Полисная (политическая) добродетель, по мнению Сократа, не искусство или талант, какой имеет, например, музыкант, а величественное искусство управления делами государства. И обладает данным искусством незначительно число людей. В связи с этим правителями должны быть знающие. Знающий то, в чем находится благо полиса, не будет являться корыстным, не будет применять власть как средство получения удовольствий.

В учениях о законах и законности Сократ делал акцент на единообразии (единомыслии) граждан как фундаменте законности, указывая, что такое единодушие – величайшее благо для полиса. Единомыслие людей в деле подчинения законам также необходимо для самого развития полиса. Отношения личности и государства основываются, по мнению Сократа, на договорных отношениях. Совершеннолетний житель вправе и не принимать гражданство своего государства. Он может уехать в колонию или даже в иной полис. Те же, кто остаются, т. е. приняли гражданство Афин, сами согласны исполнять законы.

Таким образом, единодушие жителей, находящееся в подчинении законам, предусматривает согласие каждого, кто является гражданином этого государства, подчиняться его законам. Гражданские обязанности – итог свободного выбора жителя полиса. В этом понятии Сократа следует усматривать абсолютно новую для того периода политическую мысль – мысль свободных отношений гражданина и государства[8 - Симаев А. В., Биряева А. В. Политико-правовые доктрины Сократа о государстве. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/politiko-pravovye-doktriny-sokrata-o-gosudarstve/viewer (дата обращения: 26.02.2021).].

Сократ пытался найти в сознании, мышлении человека такую прочную и твердую опору, на которой могло бы стоять здание нравственности и всей общественной жизни, в том числе и государства. Но Сократа не поняли и не приняли его сограждане. Он был обвинен в том, что развращает своими рассуждениями молодежь, не признает богов и священных обычаев, и потому был арестован. По приговору суда Сократ выпил смертельный яд. Этим он хотел доказать, что истинный философ должен жить и умереть в согласии со своим учением.

Перед смертью Сократ попросил принести в жертву Асклепию петуха (обычно данный обряд совершался как благодарность за выздоровление), символизируя этим свою смерть как выздоровление, освобождение от земных оков. По мнению Сократа, этому освобождению душа философа не противится, поэтому тот спокоен пред ликом смерти.


* * *

Политико-правовое учение Сократа значительно повлияло на все последующее развитие античной, а затем и европейской мысли в сфере политики, государства и права. Ведь вопрос о том, каким образом создать эффективное государство, определенные виды политических режимов, которые формировали бы людей с высокими нравственными качествами, веками волновал человечество. Сократ считал, что главным направлением преобразований в государстве должно быть стремление воспитать человечность в личности.

Великий древнегреческий философ полагал, что воспитывает людей государство: нравственное государство воспитывает хороших, безнравственное – плохих членов общества. Сократ указывает на зависимость государственных порядков и нравственности граждан. И в настоящее время каждое государство должно стремиться к воспитанию граждан с необходимыми нравственными качествами, создавая для этого специальные структуры.




Платон


На учение Платона большое влияние оказали происхождение, семья, образование, политическая система Эллады. Биографы считают, что родился он в 428 или 427 г. до н. э., а умер в 348 или 347 г. до н. э.

В момент появления Платона на свет в Греции шла война между Афинами и Спартой, которая получила название Пелопоннесской. Причина междоусобной борьбы – установление влияния над всей Элладой и колониями.








Имя Платон было придумано либо учителем борьбы, либо учениками философа в юности, при рождении его назвали Аристоклом. В переводе с древнегреческого языка “Платон” означает широкий или широкоплечий. По одной из версий, Аристокл занимался борьбой, имел крупное и крепкое телосложение, за что учитель и назвал его Платоном. Еще по одной версии прозвище возникло из-за идей и взглядов философа. Есть и третий вариант, согласно которому Платон имел довольно широкий лоб.

Аристокл появился на свет в Афинах. Его семья считалась довольно знатной и аристократической, ведущей родство от царя Кодра. Об отце мальчика практически ничего неизвестно, скорей всего, его звали Аристон. Мать – Периктиона – принимала активное участие в жизни Афин. Среди родственников будущего философа числились выдающийся политический деятель Солон, древнегреческий драматург Критий и оратор Андокид.

Мальчик получил очень хорошее в то время образование, которое состояло из посещения уроков музыки, гимнастики, грамоты, рисования, литературы. В юношеские годы он стал сочинять собственные трагедии, эпиграммы, которые посвящались богам. Увлечения литературой не мешало Платону принимать участие в различных играх, соревнованиях, турнирах по борьбе.

После переезда в Мегару у Платона возникла идея путешествия по миру; он, как и его учитель Сократ, верил, что мудрость передается от других людей. А для этого нужно ездить и общаться.

Историки не до конца установили, куда сначала отправился Платон. Возможно, это был Вавилон или Ассирия. Мудрецы из этих стран дали ему знания о магии и астрономии. Куда затем последовал странствующий грек, биографы только могут предполагать. Среди версий: Финикия, Иудея, Египет, несколько городов Северной Африки, где Платон встретился с величайшими математиками того времени – Феодором и Аристиппом. У первого философ брал уроки математики, стал постепенно сближаться с пифагорейцами. Об их влиянии на философию Платона говорит то, что Платон изучал различные символы Космоса и человеческого бытия. Пифагорейцы помогли сделать учение философа более четким, строгим, стройным, последовательным и всесторонним. Эти принципы он потом использовал для рассмотрения каждого предмета и создания собственных теорий.

На философию Платона огромное влияние оказали:

• его учитель Сократ, перевернувший жизнь и мировоззрение юноши. Именно Сократ подарил Платону уверенность в том, что есть истина и высокие ценности в жизни, которые могут подарить блага, красоту. Получить эти привилегии можно только через тяжелый труд, самопознание и совершенствование;

• учение софистов, утверждавших, что существует социальное неравенство, а мораль – это выдумка слабых, и для Греции лучше всего подходит аристократическая форма правления;

• Евклид, вокруг которого собирались ученики Сократа.

После долгих странствий философ снова оказался в Афинах, где купил дом с садом. Ранее тут находилось языческое святилище, посвященное богине Афине. По легенде, местность была подарена Тесеем герою Академу за особые заслуги. Он приказал высадить тут оливы и обустроить святилище.

Жители Афин довольно быстро стали называть место, где проживал Платон, Академией. Это название охватывало и сады, и гимнасий, и рощи. В 385 г. до н. э. сформировалась философская школа, которая существовала до 5 в. н. э., т. е. до времени окончания античности.

Академия по форме представляла объединение мудрецов, которые служили Аполлону и различным музам. Ее называли Мусейоном, а ее основателя – схолархом. Интересно, что еще при жизни был назначен преемник Платона – его родной племянник.

Над входом в Академию размещалась надпись “Не геометр да не войдет”, которая означала, что вход в школу закрыт всем, кто не уважает математику и геометрию.

Главными предметами в школе были астрономия и математика, занятия проходили по общей и индивидуальной системам. Первый тип занятий подходил для широкой публики, а второй – только для довольно узкого круга людей, которые хотели изучать философию.

Ученики Академии жили в гимнасии, поэтому должны были следовать строгому распорядку дня, установленному самим Платоном. По утрам учеников будил звон будильника, который философ сделал сам. Учащиеся жили довольно аскетично, как проповедовали пифагорейцы, питались все вместе, много времени проводили в тишине, думали, очищали собственные помыслы.

Занятия в Академии вели и Платон, и его ученики, и выпусники философской школы, которые успешно завершали курс обучения. Беседы проходили в саду или роще, доме, где была оборудована специальная экседра.

Ученики платоновской Академии особое внимание уделяли изучению следующих наук:

• философии;

• математике;

• астрономии;

• литературе;

• ботанике;

• праву (в том числе изучали законодательство, устройство государств);

• естествознанию.

Среди учеников Платона были Аристотель, Ликург, Гиперил, Филипп Опунтский, Демосфен.

Когда Платону было больше 60 лет, его снова пригласили в Сиракузы, где правил Дионисий-младший. По заверениям Диона, правитель стремился получать новые знания. Платону удалось убедить тирана о том, что тирания – неэффективная форма правления, и это Дионисий-младший признал довольно быстро.

В отличие от многих античных авторов, чьи произведения дошли до современных читателей во фрагментарном состоянии, работы Платона сохранились полностью. Подлинность некоторых из них ставится биографами под сомнение, в результате чего в историографии возник “платоновский вопрос”. Общий перечень произведений философа составляет:

• 13 писем;

• апологию Сократа;

• 34 диалога.

Именно из-за диалогов исследователи постоянно спорят. Лучшими и известными творениями в диалоговой форме считаются:

• “Федон”;

• “Парменид”;

• “Софист”;

• “Тимей”;

• “Государство”;

• “Федр”;

• “Пир”.

Один из пифагорейцев, Трасилл, который служил астрологом при дворе римского императора Тиберия, собрал и издал сочинения Платона. Философ решил разбить все творения на тетралогии, в результате чего появились “Алкивиад I” и “Алкивиад П”, “Соперники”, “Протагор”, “Горгий”, “Лисид”, “Кратил”, “Апология”, “Критон”, “Минос”, “Законы”, “Послезакония”, “Письма”, “Государство” и др.

Известны диалоги, которые были изданы под именем Платона.

Изучение творчества и произведений Платона началось еще в XVII в. Так называемый корпус текстов Платона стал критически изучаться учеными, которые попробовали разложить сочинения по хронологическому принципу. Тогда же и возникло подозрение в том, что не все сочинения принадлежат перу философа.

Большинство произведений Платона написаны в форме диалога, в котором проводились судебные заседания и разбирательства в Древней Греции. Подобная форма, как верили греки, помогала адекватно и правильно отразить эмоции, живую речь человека. Диалоги лучше всего соответствовали принципам объективного идеализма, концепцию которого разработал Платон. Идеализм основывался на таких принципах, как примат сознания и преобладание идей над бытием.

Платон специально не занимался изучением диалектики, бытия и познания, но его размышления об этих проблемах философии изложены в многочисленных произведениях. Например, в письмах Платона или в “Государстве”.

Бытие философ изучал, основываясь на трех основных субстанциях: душе, уме и едином. При этом он не дал четкого определения этим понятиям, поэтому исследователи установили, что в некоторых местах он противоречит сам себе в определениях. Это проявляется и в том, что Платон пытался дать толкования данным субстанциям с разных точек зрения. То же самое касалось и свойств, которые приписывались понятиям; часто свойства не только противоречили друг другу, но и были взаимоисключаемыми, несовместимыми. Единое Платон трактовал, как основу бытия и действительности, считая субстанцию первоначалом. Никаких признаков у единого нет, как и свойств, что мешает, если верить Платону, найти его сущность. Единое есть единое, без частей, не относится к бытию, поэтому можно отнести его к таким категориям, как “ничто”, “бесконечность”, “многое”. В результате чего сложно понять, что такое единое, его нельзя понимать, ощущать, размышлять о нем и трактовать.

Ум понимался Платоном с точки зрения онтологии и гносеологии. Философ считал, что это одна из первопричин всего, что происходит во Вселенной, на небе или земле. Ум, если верить Платону, должен вносить порядок, понимание Вселенной людьми, которые должны с разумной точки зрения трактовать явления, звезды, небесный свод, небесные тела, живое и неживое. Ум – это рацио, которое живет своей жизнью, имея способность жить.

Душу Платон делил на две части: мировую и индивидуальную. Мировая душа – настоящая субстанция, которая также не понималась Платоном однозначно. Он считал, что субстанция состоит из элементов: вечной и временной сущности. Функциями души является объединение телесного и идей, поэтому возникает только тогда, когда захочет Демиург, т. е. Бог.

Таким образом, онтология Платона строится на соединении трех идеальных субстанций, существующих объективно. Они вообще не связаны с тем, что думает и делает человек.

Познание занимало особое место в философии ученого. Платон считал, что нужно познавать мир через собственное познание, любить идею, поэтому он отвергал чувства. Источником настоящего, т. е. истинного познания могут стать познания, а чувства стимулируют процесс. Познать идеи можно только через разум, ум.

Диалектическая концепция Платона постоянно менялась, что зависело от окружения и взглядов, которые исповедовал грек. Диалектику ученый считал отдельной наукой, на которой основываются другие научные области и методы. Если рассматривать диалектику как метод, то будет происходить разделение единого на отдельные части, которые потом можно свести в целое. Такое понимание единого еще раз доказывает противоречивость онтологического знания Платона.

Путешествие по разным странам оказало особое влияние на формирование социальной философии Платона, который впервые во всей Греции систематически изложил знания о человеческом обществе и государстве. Исследователи считают, что эти понятия философ отождествлял.

Среди основных идей, которые выдвигал Платон касательно государства, стоит отметить следующие.

• Люди создавали страны, поскольку это была естественная потребность объединяться. Целью такой формы организации общества было облегчение условий жизни, существования, хозяйственной деятельности.

• Люди стремились полностью удовлетворить собственные потребности, поэтому и стали привлекать других к решению собственных проблем.

• Желание избавиться от нужды – один из основных инструментов того, почему люди стали создавать государства.

• Между душой человека, государством и Космосом есть невидимая связь, поскольку у них есть единые начала. В государстве можно найти три начала, которые соответствуют началам в человеческой душе. Это разумное, вожделеющее, яростное начала, которые соотносились с совещательным, деловым и защитным. Из делового начала возникли три сословия: философы, которые были правителями, воины, становившиеся защитниками, ремесленники и земледельцы, которые выполняли роль производителей.

• Если каждое из сословий будет правильно выполнять свои функции, тогда государство можно трактовать, как справедливое.

По мнению Платона, в любом государстве необходимо разделение труда, поэтому каждый человек должен заниматься своим делом или ремеслом и не лезть в чужие дела. При этом если человек имеет задатки к земледелию, он не способен воевать и не сможет этому научиться никогда, он будет заниматься земледелием всю свою жизнь.

В соответствии с основными функциями (управление, защита и производство материальных благ) население делится на три сословия: земледельцы-ремесленники, стражи и правители (мудрецы-философы). Справедливое государственное устройство должно обеспечить их гармоничное сосуществование.

В идеальном государстве править должны философы. Они выходят из числа самых умных стражей. Философами становятся путем поэтапного отбора из стражей. Будущим философам дают прекрасное образование, они и в 35 лет занимают государственные должности и правят в течение 15 лет. Посредственность не может быть источником ни великих благ, ни больших зол.

В государстве Платона введена общность имущества, частная собственность запрещена. Даже женщины и дети являются общими, а деторождение регулируется государством в целях выбора лучших. В идеальном государстве запрещены неупорядоченные половые отношения. Здесь все подчинено цели получения здорового потомства. Государство делает так, что лучшие сходятся с лучшими, а худшие с худшими.

Все должны повиноваться лучшим людям. Гражданам этого государства должен быть внушен миф о том, что все они братья, но они не равны. Способ отбора в правители – это экзамены. Неравенство между людьми в идеальном государстве не наследственно. Способные дети могут переходить в высшие сословия через экзаменационный отбор. Платон предложил делать искусственный отбор людей и подбор брачных пар.

Гимнастика нужна для укрепления здоровья и делает бессмысленным врачевание. Кто не способен жить, того не нужно и лечить. Особенно много должны заниматься гимнастикой стражи. Больные должны умирать беспрепятственно.

Платон признавал существование только трех форм правления: демократии, аристократии и монархии. Первую он отбросил, поскольку демократический режим Афин убил Сократа, который был учителем философа. Из-за этого Платон до конца жизни пытался разработать концепцию того, какими должны быть государство и политическая система. Свои размышления он строил в виде диалогов с Сократом, которыми написаны “Законы”. Эти сочинения так и не были закончены Платоном.

Одновременно с этим философ пытался найти образ справедливого человека, который из-за демократии будет иметь извращенные идеи и ум. Избавиться от демократии можно только с помощью философов, которых ученый считал истинными и правильно мыслящими людьми. Поэтому он считал, что философы обязаны занимать только самые высокие должности в государстве, управлять другими.

Рассмотрению вопросов, связанных с государством, устройством страны, развитием политической системы, Платон посвятил свое большое произведение “Государство”. Некоторые идеи можно найти в сочинениях “Политик” и “Горгий”. Там же изложена концепция воспитания настоящего гражданина. Сделать это можно, но только если общество будет сословным, что позволит создать правильную систему распределения материальных благ. О государстве должны заботиться его жители, не занимающиеся коммерцией и не владеющие частной собственностью.

Особое внимание заслуживает космологическое учение Платона, который понимал Космос и Вселенную как шар. Его сотворили, поэтому он является конечным. Создал Космос Демиург, который и навел в мире порядок. Мир имеет собственную душу, так как является живым существом. Интересно расположение души: она находится не внутри мира, а обволакивает его. Мировая душа состоит из таких важных элементов, как воздух, земля, вода и огонь. Эти стихии Платон считал главными в создании мира, в котором присутствуют и гармония, и отношения, выраженные числами. Такая душа имеет собственное познание. Мир, сотворенный создателем, способствует появлению множества кругов – звезд (они не являются неподвижными) и планет.

Платон мыслил структуру мира так:

• на самом верху находился ум, т. е. Демиург;

• под ним располагались мировая душа и мировое тело, которые принято называть Космосом.

Все живое – это творение Бога, который создает людей с душами. Последние после смерти своих владельцев переселяются в новые тела. Душа – нематериальна, бессмертна, а потому будет существовать вечно. Каждая душа создается Демиургом только один раз. Как только она покидает тело, то попадает в так называемый мир идей, куда душу переносит колесница с конями. Один из них – это символ зла, второй – чистоты и незамутненности. Из-за того, что зло тянет колесницу вниз, она падает, и душа снова попадает в физическое тело.

Душа у Платона имеет определенную структуру. В частности, она состоит из вожделения, рассудительности и пыла, что позволяет человеку мыслить, особенно в процессе постижения и познания истины. Как следствие, человек постепенно, через внутренние диалоги, решает собственные проблемы, противоречия, находит истину. Без такой логической связи найти объективность невозможно. Философия Платона говорит о том, что человеческое мышление имеет собственную диалектику, которая позволяет постичь суть вещей.

Идеи древнегреческого философа смогли развить дальше только мыслители XIX в., которые вывели диалектику на новый уровень. Однако ее основы были заложены в Античной Греции.

Идеи и философия Платона развивались и после его смерти, проникнув в средневековую и мусульманскую философские мысли.




Аристотель


Аристотель (384 г. до н. э. – 302 г. до н. э.) – один из самых известных древнегреческих философов, который оставил множество трудов, связанных практически со всеми сферами науки того времени. Этот без сомнения выдающийся человек известен еще и тем, что был воспитателем Александра Македонского. Именно Аристотель внес немалый вклад в то, что Александр Македонский вошел в историю как великий полководец и мудрый правитель.








Согласно историческим данным, он был чистокровным греком и вел свой род от героя произведений Гомера – Махаона, сына Асклепия. Первоначально обучаясь в школе Платона, в 355 г. до н. э. Аристотель основал собственную школу Ликей. Огромная заслуга Аристотеля в том, что он создал учение, охватывающее все стороны развития человечества на современном ему этапе научного познания. Его можно считать основоположником физики, онтологии, социологии, философии, логики, политики. Много сделал Аристотель для развития риторики, логики. В частности, он заложил в своих трактатах первые логические принципы рассуждения. Все последующие поколения ученых опирались на созданные им научные знания. В качестве примера можно привести известного европейского средневекового мыслителя Фому Аквинского, который использовал метафизическое учение Аристотеля. Данное учение было развито схоластическим методом. Упоминал в своих трудах Аристотеля и Карл Маркс, называя его величайшим мыслителем древности.

Все науки Аристотель разделил на три типа: теоретические, практические и творческие. Теоретическими науками были названы математика, физика и философия с теологическим уклоном, или метафизика. Практическими науками Аристотель считал этику и политику.

Аристотель не разделял учение Платона о совершенном государстве. Он подверг критике постулаты Платона о том, что в государстве должны быть общими имущество, жены и дети. Аристотель считал, что это приведет к деградации и разрушению государства. Он придерживался полностью противоположных взглядов на устройство государства, был сторонником моногамной семьи, приверженцем частной собственности и защитником личных прав человека. Кроме того, он был убежденным сторонником рабства. Но и по данному вопросу у него было свое мнение, отличное от общепринятого в то время. Аристотель считал, что рабами должны быть вовсе не военнопленные, а жители, не обладающие рассудком, способные только понимать приказы, но не способные мыслить самостоятельно. При этом рабы должны обладать достаточной физической силой, чтобы выполнять порученную им работу. Вот как Аристотель писал об этом в своем трактате: “Все те, кто в такой сильной степени отличается от других людей, в какой душа отличается от тела, а человек от животного…, те люди по своей природе – рабы;…раб по природе – тот, кто может принадлежать другому (потому он и принадлежит другому) и кто причастен к рассудку в такой мере, что способен понимать его приказания, но сам рассудком не обладает”.

Аристотель считал, что человек может комфортно существовать, развиваться и приносить пользу только в государстве. Человеку по природе свойственно стремление к совместной жизни. Иными словами, человек – существо социальное. По мнению Аристотеля, государство возникает из стремления людей объединиться. Вначале возникает семья, потом род, потом объединение родов и т. п. Но только в государстве человек может полностью реализовать себя и стать счастливым. Аристотель практически отождествлял общество с государством.

Он выделял три социальных слоя: богатых, жителей со средними доходами и неимущих. Аристотель считал, что бедные и богатые “оказываются в государстве элементами, диаметрально противоположными друг другу, что в зависимости от перевеса того или иного из элемента устанавливается и соответствующая форма государственного строя”. Идеальным государством, по мнению Аристотеля, можно считать то, где большинство является средним классом. Не должно быть много чересчур богатых и очень бедных. Когда в государстве много бедных, это приводит к беспорядкам. Но в то же время не должно быть чрезмерного усиления одного человека с предоставлением ему неограниченных прав.

Аристотель выделил науку о государстве – политику – в отдельную науку, так как придавал этому вопросу большое значение, считая, что “человек по природе своей существо политическое”. Целью политики Аристотель считал общественное благо и справедливость. Правитель должен воспитывать граждан своей страны, призывая их бороться с пороками и развивать в себе лучшие качества. Чтобы этого достичь, граждане должны беспрекословно подчиняться властям и соблюдать принятые в государстве законы.

По мнению Аристотеля, государства различаются тем, что имеют правильное или неправильное политическое устройство. Правильным политическим устройством он считал строй, цель которого – всеобщее благо. При этом править таким государством могут как единоличный правитель, так и группа политической элиты. Правильными формами Аристотель считал монархию, аристократию и политию.

Монархия (древнегреч. ???????? означает “единовластие”) – форма государственного правления, при которой вся верховная власть принадлежит одному человеку – монарху.

Аристократия (с древнегреч. ???????????? означает “власть лучших”) – форма государственного правления, при которой верховная власть принадлежит по праву наследования родовой знати. Это власть немногих, как правило, нескольких человек из привилегированного сословия.

Полития (с древнегреч. ???????? означает “государство”) – форма государственного правления, при которой правит большинство представителей среднего класса в интересах всеобщего блага. “Государство, состоящее из средних людей, будет иметь и наилучший государственный строй”. По мнению Аристотеля, это идеальная форма правления, однако она встречается крайне редко и скорее всего, практически неосуществима.

Не обошел вниманием Аристотель и неправильный строй, в котором все подчинялось интересам правителей. К неправильному строю он относит тиранию, олигархию и демократию.

Тирания (с древнегреч. ???????? означает “власть тирана”) – форма государственного правления, построенная на власти одного монарха, который заботится только о собственных интересах и не думает о своих подданных.

Олигархия (с древнегреч. ????????? означает “власть немногих”) – форма государственного правления, при которой власть находится в руках небольшой группы политической элиты и соблюдает их интересы.

Демократия (древнегреч. ?????????? означает “власть народа”) – форма государственного правления, при которой власть сосредоточена в руках большинства — свободных, но неимущих граждан. Эту форму правления Аристотель хоть и относил к неправильному общественному строю, но считал более приемлемой по сравнению с тиранией и олигархией.

“Отклонение от монархии дает тиранию, отклонение от аристократии – олигархию, отклонение от политии – демократию, отклонение от демократии – охлократию”, – писал Аристотель.

Охлократия (с древнегреч. ??????????, ????? – толпа, ?????? – власть) – форма государственного устройства, при которой характерно влияние меняющихся взглядов толпы. Аристотель считал, что это искаженная форма демократии.

Причиной политических и общественных конфликтов, по мнению Аристотеля, является имущественное неравенство. И чем больше это неравенство, тем более нестабильна ситуация в государстве. Именно поэтому Аристотель хотел, чтобы большую часть населения и основу государства составлял средний класс.

Еще одним важным постулатом Аристотеля является его утверждение о том, что каким бы ни был политический строй, правитель или правители не должны обладать абсолютной властью и использовать данную им власть для личного обогащения, не думая о нуждах своих граждан. Он говорил о необходимости контролировать власть, чтобы правитель не стал деспотом: “Не может быть делом закона властвование не только по праву, но и вопреки праву: стремление же к насильственному подчинению, конечно, противоречит идее права”. Надо заметить, что не обо всех гражданах думал Аристотель. По его мнению, большую часть населения должны составлять рабы, они исключались из общественной и политической жизни и призваны были только подчиняться и качественно выполнять свои обязанности.

Создавая свою теорию государства, Аристотель проделал колоссальную работу: провел исследование политического устройства 156 государств.

Удивительно, что спустя тысячелетия многие идеи Аристотеля остаются актуальными. Без сомнения такие люди, как Аристотель, рождаются крайне редко, но навсегда остаются в памяти потомков.




Полибий


Полибий (210–123 гг. до н. э.) – греческий философ, историк, политический деятель эллинистического периода. Родился в городе Мегалополь в Аркадии. Его отец Ликорт был одним из вождей Ахейского союза. Сам Полибий в 170–169 гг. до н. э. служил гиппархом при римском полководце Луции Эмилии Павле, который стоял во главе союзных римско-греческих войск, ведших войну с македонским царем Персеем. После поражения Персея при Пидне в 168 г. до н. э. Полибий в числе 1000 знатных ахейцев был отправлен в Италию по обвинению в недостаточно активной поддержке римлян. В то время как других заложников распределили по разным городам, Полибия оставили в Риме по просьбе Эмилия Павла, сделавшего его наставником своих сыновей. Так будущий историк получил возможность завязать дружеские отношения со многими знатными римлянами, особенно с младшим сыном Эмилия, Публием Сципионом Эмилианом (будущим Сципионом Африканским Младшим).








В 151 г. до н. э. Полибию удалось использовать свое влияние на Сципиона, чтобы добиться освобождения тех ахейцев, которые были еще живы. Полибий вернулся в Грецию, однако через несколько лет, в 147 г. до н. э., во время осады Карфагена Сципион призвал его к себе в качестве советника. Полибий исследовал атлантическое побережье Африки и стал свидетелем пожара и разрушения Карфагена в 146 г. до н. э., после чего в том же году возвратился в Грецию. Здесь он пытался способствовать достижению компромисса между восставшими ахейцами и римлянами и, хотя не сумел предотвратить разрушение Коринфа Луцием Муммием, все же смог спасти некоторые художественные ценности. После ухода римлян на Полибия была возложена задача наладить управление уцелевшими городами. Сограждане-греки видели в Полибии своего благодетеля и возвели в его честь много статуй. Умер Полибий от ран, полученных в результате падения с лошади.

Выдающийся труд Полибия – “Всеобщая история”, которую он задумал, вероятно, еще в Италии, желая объяснить, “каким образом весь цивилизованный мир менее чем за 53 года (т. е. с 220 г. до н. э. до поражения Персея в 168 г. до н. э.) оказался во власти римлян”. Впоследствии Полибий расширил временные рамки своего сочинения, доведя его до разрушения Карфагена в 146 г. до н. э. К сожалению, из первоначальных 40 книг “Всеобщей истории” полностью сохранились только первые пять, остальные дошли в более-менее подробных изложениях. Прочие труды Полибия погибли.

Автор знаменитого труда, где показан путь Рима к господству над всем Средиземноморьем, Полибий попытался целостно охватить разнообразие исторических явлений и событий, основываясь на рационализированном стоиками представлении о “судьбе”, согласно которому именно она – всеобщий мировой закон и разум. По отношению ко “всеобщей истории” “судьба” у Полибия предстает как логика истории, как синоним внутренних закономерностей единого исторического процесса.

Исторический процесс Полибий рассматривает как замкнутый, повторяющийся цикл. По аналогии с живыми организмами общество, согласно Полибию, проходит состояния возрастания, расцвета и упадка. Развитие общества трактуется Полибием, как движение по кругу, в ходе которого осуществляется последовательная смена шести форм государственности: монархия (единоличное проявление вождя или монарха, основанное на разуме) перерождается в тиранию, на смену которой посредством насильственных способов (восстание, переворот, убийство) приходит аристократия (власть немногих, преследующих интересы общего блага), та, в свою очередь, вырождается в олигархию (царство беззакония, стяжательства, интриг мелкой группы против всего народа), народ выступает против олигархов и устанавливается демократия. Ее извращением является охлократия (господство черни, толпы), которая по мысли Полибия является, не только самой наихудшей, но и последней ступенью в смене данных исторических форм. Преодолеть кругооборот государственных форм способен, согласно Полибию, только мудрый правитель-законодатель, который видит недостатки простых форм государства и в состоянии установить новую форму – смешанную. Смешанная форма имеет аналоги в реальной истории: Спарта, Карфаген, Крит. Но наиболее правильно, считает Полибий, идея смешанной государственной формы использована в Риме. Консулат выражает монархию, сенат – аристократию, народное собрание – демократию; правильное сочетание и равновесие этих видов власти и обеспечило Риму могущество. Идеи Полибия о кругообороте государственных форм и о смешанной форме правления широко использовались в различных проектах “идеальных” государств и в утопических теориях.

Анализ смешанной конституции Рима, осуществленный Полибием, поражает своей четкостью и ясностью. Рим в его описании предстает государством с идеальной формой правления.

По мнению Полибия, в основе всякого государства лежат не только законы, но и нравы. Именно поэтому столь большое внимание он уделяет рассмотрению внеконституционных элементов в жизни римского государства. Особенно подробно он останавливается на системе воспитания молодого поколения, системе поощрений и наказаний, религиозных установлениях и, конечно, на военной системе.

Большое преимущество римского государства Полибий видит в его религиозных установках. Римляне положили в основу государственной жизни страх перед богами, который осуждается у других народов. Страх этот, считает Полибий, нужен ради толпы. Такие религиозные установления – проявления рационализма и реализма. Народ исполнен легкомыслия, противозаконных стремлений, бессмысленного гнева и насилия. Удержать его от всего этого можно только таинственным страхом и обрядами. Если бы государство состояло из одних только мудрых мужей, то в подобных средствах не было бы необходимости. Неправильно поступают те люди, которые стремятся изгнать эти представления из государственного устройства, что уже имело место у многих эллинских народов. Римляне, наоборот, бережно сохраняют эти представления, и потому магистраты у них пользуются доверием: ведь страх богов заставляет их соблюдать клятвы[9 - Тыжов А. Я. Полибий и его “Всеобщая история”. URL: http:?/ancien-trome.ru/publik/article.htm?a=1383835844#sel= (дата обращения: 15.02.2021).].

“Всеобщая история” Полибия – это не только последовательное описание политических и военных событий. В своем труде он затрагивает важные политические вопросы: как Рим в сравнительно короткое время стал самым могучим государством во всем обитаемом тогда мире? В чем причины могущества государства и, в частности, Римской республики?

При разработке своего политического учения Полибий опирался на идеи Платона и Аристотеля, а также на учение стоиков о циклическом развитии мира и естественном развитии общества с периодами роста, расцвета и упадка. В своем труде он не только ответил на поставленные вопросы о причинах могущества Рима, но и создал круговую схему смен государственных форм (монархия – тирания – аристократия – олигархия – демократия – охлократия – монархия). Для преодоления постоянного круговорота власти и установления стабильного правительства и нужна была смешанная форма государства.

Яркий представитель интеллигенции в истории Древней Греции, Полибий являлся автором криптографического квадрата, состоявшего из букв и цифр. Его использовали как шифр для подачи световых сигналов на расстояние в условиях форс-мажорных ситуаций или войны.

Научный интерес представляли работы, где Полибий восхищался изобретениями Архимеда (машинами, созданными для защиты Сиракуз от нападения иноземных захватчиков), а также доказывал пользу астрономии при ведении военных действий.




Марк Туллий Цицерон


Марк Туллий Цицерон (106 г. до н. э. – 43 г. до н. э.) – римский политический деятель, оратор, философ, видный идеолог римской аристократии в период республики.








В отличие от греческих авторов он не был философом. Цицерон происходил из всаднического рода (денежная аристократия) и жил в эпоху последнего периода республики Рим, когда та двигалась к закату. Родился он в Риме, в Греции изучал греческую философию. В своих социально-политических воззрениях синтезировал лучшие достижения древнегреческой философской мысли с римской историей и теорией права, став как бы “мостиком” между ними и правовой мыслью Западной Европы.

Был квестором, претором, консулом в 63–64 гг. до н. э. Выступал против проектов земельных реформ (за частную собственность на землю). Считается человеком, раскрывшим заговор Катилины. За подавление этого заговора его назвали Спасителем Отечества.

Цицерон – известный оратор по судебным делам. По политическим ориентирам он был консерватором, отстаивавшим сохранение старых устоев; в Риме в это время была смешанная республика. Цицерон выступал против любой единоличной власти. Финал его жизни трагичен: триумвират включил Цицерона в проскрипционные списки (списки лиц, считавшихся вне закона), ему отсекли голову и правую руку.

Основные социально-политические воззрения Цицерона изложены в его диалогах “О государстве” и “О законах” (54–51 гг. до н. э.), “Об обязанностях” и “О старости” (44 г. до н. э.). Здесь прослеживается аналогия с произведениями Платона “Государство”, “Закон”.

Цицерон вслед за Аристотелем отстаивает идею о естественном божественно-природном происхождении общества и государства. Он утверждает, что человек от рождения наделен тремя, только ему присущими, свойствами: разумом, даром речи и потребностью в общении. Благодаря этим свойствам на определенной стадии развития человечества образуются различные формы совместной жизнедеятельности людей, т. е. возникает общество.

Первичной формой общественного объединения людей признается семья, из которой в дальнейшем формируется государство. Естественные причины возникновения государства Цицерон видел, во-первых, в стремлении людей к осуществлению общего интереса и, во-вторых, в необходимости охраны собственности.

Цицерон первым в античности предложил правовую трактовку сущности государства. По его определению государство (respublica) – дело, достояние народа. Но народ понимается не просто как общность, а как “соединение многих людей, связанных между собой согласием в вопросах права и общностью интересов”. Если для древних греков связь гражданина и государства строилась в первую очередь на этических началах, то для древнеримского мыслителя преимущество в этой связи должно принадлежать юридическим началам. Таким образом, Цицерон стоял у истоков той юридической мысли, которая впоследствии имела много приверженцев, вплоть до современных сторонников идеи “правового государства”.

Цицерон выделял позитивное право и естественное право. Естественное право выступает как вечный закон, обязательный для всех, и вытекает из природы. Он говорил, что постановления сената либо народа не способны освободить людей от естественного закона (“Кто не покоряется этому закону, тот беглец от себя”), который не писан, имеет врожденный характер, устанавливается природой, а не человеческими решениями. Естественное право возникло раньше позитивного и существовало еще до государства.

Позитивное право (человеческое, писаное) должно соответствовать естественному. Соответствие или несоответствие принимаемых в государстве законов естественному праву – критерий их справедливости или несправедливости. Кроме того, законы, принимаемые в том или ином государстве, должны соответствовать установленному в нем строю, традициям и обычаям предков.

Цицерон задает вопрос, что первично: естественное или позитивное право? Ответ для него однозначен – естественное, так как оно существовало до государства.

Под естественным правом он понимал следующее:

– не вредить другим, если не будешь спровоцирован несправедливостью;

– не нарушать чужую собственность. Все должны пользоваться общей собственностью как общей, а частной – как личной.

Цицерон вслед за софистами использовал различие позитивного и естественного права для критики позитивного права с позиции естественного права. Естественное право выступает критерием справедливости. Цицерон приводит ряд законов, которые не соответствуют естественному праву, например, в 82 г. до н. э., когда Луцию Корнелию Сулле представили закон, дающий право жизни и смерти римским гражданам. Такие законы, по мнению Цицерона, заслуживают названия “закона” так же, как и принятие решения шайкой разбойников. Позитивные законы должны соответствовать справедливости.

Вслед за Платоном Цицерон уделяет внимание преамбуле законов, стремлению убеждать, а не принуждать силой и угрозой. Он сформулировал важные правовые принципы: “под действие закона должны попадать все”; “государство – это общий для всех правопорядок”.


* * *

Творческое наследие Цицерона, в том числе и его учение о государстве и праве, оказало большое влияние на всю последующую человеческую культуру. Интерес к его идеям проявляли христианские мыслители, мыслители эпох Возрождения, Реформации и Просвещения, современные авторы.

Следует отметить, что смысл и содержание идеи правового государства у одних политических и общественных деятелей зачастую расходились со смыслом и содержанием его у других мыслителей и государственных деятелей. Если у одних, например, идея такого государства ассоциировалась в конечном счете с частной собственностью, богатством определенных классов и слоев, с использованием в различных формах чужого труда, то у других все выглядело наоборот.

Суровая закономерность свидетельствует о том, что человеческая природа и социальная жизнь все еще далеки от совершенства. Идеального государства не существует. Нужно не думать о полном искоренении зла, а стремиться к его ограничению.




Братья Гракхи


Братья Гракхи – два известных древнеримских реформатора.








Тиберий Семпроний Гракх (ок. 163 г. до н. э. – лето 133 г. до н. э.) – древнеримский политический деятель, старший брат Гая Гракха, народный трибун (в должности с 10 декабря 134 г. до н. э. и до смерти).

Гай Семпроний Гракх (153–121 гг. до н. э.) – древнеримский политический деятель, народный трибун, младший брат Тиберия Гракха.

По матери (Корнелии, дочери Сципиона Африканского) братья Гракхи примыкали к знатному и просвещенному кругу Сципионов, центру греческих идей и образованности, в котором обсуждались вопросы политического, экономического и социального

характера в применении к существующему строю Римской республики. Женитьба обоих братьев на аристократках еще более скрепила их связи с влиятельной в политическом мире средой. Воспитанием своим и высокими стремлениями братья Гракхи обязаны матери, женщине благородной и просвещенной.

Тиберий Семпроний Гракх участвовал в Третьей Пунической войне и осаде Нуманции. Вскоре после вступления в должность народного трибуна в декабре 134 г. до н. э. он выдвинул проект масштабной аграрной реформы, предполагавшей ограничить пользование общественной землей (ager publicus) крупнейшими арендаторами. Излишки земли, возвращенные в государственную собственность, он предложил разделить между беднейшими крестьянами, чтобы поддержать социальную базу римской армии и ограничить люмпенизацию населения. Цель реформы Гракха заключалась не в том, чтобы создать благополучие бедным, но в том, чтобы в лице их получить для государства боеспособную силу. Это была его главная ошибка. Он думал о существенной пользе, которая при достижении его цели могла быть принесена Италии, Гракх не думал о трудности своего предприятия.

Решительными действиями Тиберий преодолел сопротивление многочисленных оппонентов, в начале 133 г. до н. э. добился утверждения закона и организовал комиссию по перераспределению земли, которую и возглавил. Дальнейшие его действия – передача наследства пергамского царя аграрной комиссии и попытка переизбрания на второй срок – были нарушением сложившихся конституционных традиций и, возможно, прямых законодательных запретов, что привело к падению его популярности и усилению оппозиции. Во время выборов трибунов на следующий год группа сенаторов и их сторонников убила Тиберия и множество его соратников.

В 123 г. до н. э., спустя 9 лет после гибели Тиберия Гракха, Гай Гракх был избран трибуном. Важнейшие законы Гая Гракха объединяли против аристократии все остальные классы населения:

1. Хлебный закон (lex frumentaria) о дешевой продаже хлеба бедным гражданам, жившим в Риме.

2. Дорожный закон (lex viaria) о прокладке в Италии новых дорог для облегчения сношений мелких землевладельцев, появившихся благодаря аграрному закону Тиберия Гракха.

3. Судебный закон (lex judiciaria), по которому в списки судей, в которые прежде заносились только сенаторы, включены были также и всадники в равном с сенаторами числе. Вровень с этим законом идет закон товарища Гракха по трибунату Ацилия Глабриона (lex repetundarium), по которому в делах о злоупотреблениях провинциальных правителей и вымогательстве судьями могли быть только всадники, а не сенаторы.

4. Военный закон (lex militaris), который облегчал беднякам военную службу: стоимость военного обмундирования не вычиталась из солдатского жалованья.

5. Закон, по которому было предложено основание новых земледельческих колоний на севере Африки (Юнония).

Все эти законы должны были обеспечить Гаю Гракху прочное большинство в народном собрании, деятельную защиту и помощь со стороны городского пролетариата, сельского населения и всаднического сословия. Еще двумя законами (lex de provinciis consularibus и lex de prov. Asia a censoribus locanda) прямо ограничивался произвол сената в раздаче провинций для управления.

Одним из важнейших источников, освещающим деятельность братьев Гракхов, можно считать труд древнего историка Аппиана “Гражданские войны”. В “Гражданских войнах” Аппиан довольно рельефно обрисовал деятельность Гая Гракха. Он утверждал, что Гай боролся не только за реформы, которые позволили бы ослабить социальное напряжение и выйти из кризиса, как это делал Тиберий, но и уделял серьезное внимание личной борьбе против сената. Аппиан единственный из древних историков, кто говорит об этом и придает данному вопросу большое значение. Ценность “Гражданских войн” как источника очень велика, так как Аппиан при написании пользовался трудами римских историков и передавал события сравнительно точно.

Описание деятельности Гая Гракха мы можем найти и у Плутарха в “Сравнительных жизнеописаниях”. Здесь младший Гракх предстает в совершенно ином свете, чем у Аппиана. “Он, скорее, по необходимости, чем по доброй воле, вмешивается в политические дела”, – говорит Плутарх, который подробно освещает реформы Гая Гракха, при этом не скрывая своей симпатии к нему. Плутарх всячески подчеркивает, что все свои реформы Гай проводит исключительно для блага народа и процветания государства. Так, из “Жизнеописаний” мы узнаем, что Гай был выбран вторично народным трибуном, причем, со слов Плутарха, “единственно из преданности народа, ибо сам об этом не просил и даже не заговаривал”. Плутарху принадлежит очень ценное описание его личности.

Вопросы, связанные с деятельностью Гая Гракха, нашли отражение в трудах Веллея Патеркула “Римская история”, где он достаточно тенденциозно освещает деятельность Гракха, отмечая, что Гракху зачем-то понадобилось лезть во власть, когда и без нее он мог бы жить прекрасно и быть всеми уважаемым мужем, объясняя это желание или местью за брата, или желанием узурпировать власть. Патеркул выражает недовольство деятельностью Гая: “Не оставил ничего в покое и мире, незатронутым, ничто не сохранил в прежнем состоянии”. Более того, он даже считает Гая Гракха нарушителем общественного спокойствия. В то же время Патеркул в чем-то дополняет Аппиана и Плутарха, поэтому значение его произведения как источника по данной теме неоспоримо.

Еще один автор, Павел Орозий, и вовсе обвиняет обоих братьев в мятеже, нисколько не касаясь сути реформ и их возможной пользы. Много внимания деятельности Гракхов уделили отечественная и иностранная историография. Интереснейшие рассуждения содержатся в труде Р. Ю. Виппера “Очерки истории Римской империи”. Виппер оценивает движение Гракхов как революционный фактор римской истории в эпоху, когда народные массы впервые пробуждаются к политической жизни. Исследователь считает, что в Риме существовали три партии: нобилитета, реставраторов крестьянства и всадников. По его мнению, борьба между собой двух последних партий, принадлежащих к “демократической оппозиции”, стала причиной дела Гракхов.

Вопросы деятельности Гая были подняты С. И. Ковалевым. Он приводит свое объяснение расхождений в сведениях Аппиана и Плутарха в важных для нас деталях судебной реформы, проведенной младшим Гракхом после повторного избрания его народным трибуном. Аппиан утверждает, что суд целиком был передан представителям всаднического сословия, тогда как Плутарх упоминает только о частичном введении в судебные коллегии. Ковалев указывает, что Плутарх повествует о первом варианте закона, когда Гай хотел ограничиться умеренной реформой. Когда же Гракх встретил отчаянное противодействие нобилитета, он придал судебному закону более радикальный характер. По закону о правах гражданства Ковалев указывает на двоякую связь этого вопроса с аграрной реформой. С одной стороны, только принадлежность к римским гражданам давала право на получение земельных наделов. С другой стороны, можно было смягчить раздражение италийских союзников реформой, дав им в виде компенсации гражданские права.

Политическая деятельность Тиберия Гракха длилась всего несколько месяцев, но своим реформаторским законопроектом он всколыхнул все римское общество и государство, дал толчок развитию бурных событий, которые Аппиан считал началом периода гражданских войн в римской истории.

После смерти Тиберия Гракха нарушилось сохранявшееся веками гражданское равновесие. Изначально в этом была повинна неуемная алчность богачей, но свою пагубную роль сыграли и противозаконные действия трибуна. Тиберий стал первооткрывателем эпохи беззакония, гражданских конфликтов и насилия в римском обществе.

Его брат Гай Гракх был целеустремленным, волевым, великолепным оратором и человеком действия. Избранный трибуном, Гай целенаправленно наносил удары по сенату, лишая его влияния и власти.

Он создал новую форму государственного управления, инициировал появление единовластия, чем подорвал республиканский строй в Риме. Беспорядки были неминуемы. Сенат так просто не отдавал власть, а у Гая не было могущественных союзников. Его сторонниками были крестьяне и городской плебс, которые отдать жизнь за своего вождя не были готовы.

Сенат при сложившейся ситуации решился на крайний шаг – уничтожить сторонников реформ. Гражданский спор решился пролитием крови.


* * *

Трудная экономическая и политическая ситуация в Римской республике много значила для братьев Гракх, но они умерли при реализации своих реформ. Римляне с благодарностью чтили память братьев Гракхов. Плутарх утверждал: “Народ открыто поставил и торжественно освятил их изображения и благоговейно чтил места, где они были убиты, принося в дар братьям первые плоды, какие рождали каждое из времен года; а многие ходили туда, словно в храмы богов, приносили жертвы и молились”.




Римские юристы


Большой вклад в развитие римской юриспруденции и в разъяснение принципов права внесли римские юристы. Вначале они выступали в роли своеобразных советников, к которым шли жители Рима перед тем, как начать какое-либо важное дело, например купить или продать землю.

Составление таких документов требовало специальных знаний. Право Древнего Рима имело строгий формальный характер. Неправильная форма документа и небольшая ошибка лишали данный акт юридической силы. В таких делах консультация юриста, точность заключаемой сделки имели для клиента большое значение. Ошибки в таком деле могли иметь пагубные и нежелательные последствия для участников сделки.

Римские юристы охотно сочетали теорию и практику, прекрасно знали правовые ситуации и конфликты. Они толковали право по смыслу, исходя из признания римских граждан равноправными по закону и справедливости.

Римская юриспруденция берет начало с практической деятельности юристов республиканского периода. Развитие экономики нуждалось в точной формулировке прав рабовладельцев. Появлялись разногласия между крупными и мелкими землевладельцами. Все это требовало помощи юристов для наилучшего урегулирования возникавших вопросов. В республиканский период их деятельность имела практический характер и выражалась в редактировании формальных актов, руководстве ведением судебных дел, даче советов.

Деятельность старых республиканских юристов выражалась прежде всего в толковании права. Так, путем толкования Законов XII таблиц были выработаны институты эмансипации (освобождения) детей от отцовской власти, наследования по закону и др. Путем толкования развилась большая часть институтов цивильного права.

В Древнем Риме занятие правом первоначально было делом понтификов – одной из коллегий жрецов. Ежегодно один из понтификов сообщал частным лицам позицию коллегии по правовым вопросам. Около 300 г. до н. э. юриспруденция освобождается от понтификов. Начало светской юриспруденции, согласно преданию, связано с именем Гнея Флавия. Будучи вольноотпущенником и писцом видного государственного деятеля Аппия Клавдия Цека, он похитил и опубликовал составленный последним сборник юридических формул, употреблявшихся по закону в процессе. Эта публикация получила название Jus civile Fla vianum (цивильное право Флавия).

В 253 г. до н. э. первый верховный понтифик из плебеев Тиберий Корунканий начал в присутствии учеников разбирать юридические вопросы и открыто высказывать свое мнение, положив тем самым начало публичному обучению юриспруденции.

В начале II в. до н. э. Секст Элий Пет, видный государственный деятель, дополнил сборник Флавия новыми исковыми формулами. Он опубликовал и другую книгу, в которой соединил Законы XII таблиц с комментариями юристов и исковыми формулами.








Марк Юний Брут



В середине II в. до н. э. значительный вклад в развитие юриспруденции, особенно гражданского права, внесли М. Манилий, П. Муций Сцевола и М. Юний Брут. Первый комментарий к преторскому эдикту написал Сервий Сульпиций Руф (консул в 51 г. до н. э.). Его ученик А. Офилий был автором многих книг по гражданскому праву и впервые составил подробный комментарий к преторскому эдикту. О частном и публичном праве писал ученик Офилия Элий Туберон.

Особого расцвета римская юриспруденция достигла в период принципата (I–III вв. н. э.), признаваемого классическим. Именно в это время частное право достигло высшего развития, что обусловливало широкое развитие деятельности юристов. Задачи, стоявшие перед юристами классической эпохи, отличались большой сложностью. Классовые противоречия все больше углублялись и обострялись, восстания рабов приняли такие формы и размеры, что весь рабовладельческий строй оказался в опасности и требовались чрезвычайные меры для обеспечения господства верхушки рабовладельческого класса. Беспрерывно росли и противоречия между различными группировками свободного населения.

Вместе с тем рост государственной территории, расширение торгового оборота, развитие и усложнение всех хозяйственных отношений вызывали необходимость соответствующих изменений правовой надстройки. Нужно было проявить гибкость и разрешать вновь возникающие вопросы в интересах господствующего класса в первую очередь в целях закрепления неограниченного права собственности рабовладельцев на рабов и права собственности на землю.

Классические юристы успешно справились со стоявшими перед ними задачами. Верные своему практическому направлению, они в своих кратких и весьма четких решениях отдельных казусов удовлетворяли новые запросы жизни в соответствии с интересами господствующего класса.

Авл Корнелий Цельз говорил: “Знать законы – это не значит держаться за их слова, но понимать их силу и значение (мощь)”[10 - Римское право: учебник ? под ред. И. Б. Новицкого, И. С. Перетерского. М.: Юристъ, 2004. С. 21.].

Многие выдающиеся юристы, работавшие в период от I в. до середины III в., совмещали теоретические знания и практику. Юрист начала принципата М. А. Лабеон, приверженец республиканских идей и новатор в области права, оказал продолжительное влияние на дальнейшее развитие юриспруденции. Он считается основателем юридической школы прокулианцев (названной по имени его ближайшего ученика Прокула). Политический противник Лабеона Капитон был основателем другой юридической школы – сабиньянской, которая названа по имени его знаменитого ученика Мазурия Сабина. Сабин был величайшим юристом I в. н. э., который комментировал цивильное право. Из школы прокулианцев вышли отец и сын Цельсы.

Юристы, являвшиеся представителями класса рабовладельцев, с успехом решали вопросы, связанные с закреплением прав собственника, составляли договоры.

В процессе толкования права юристы, особенно в сфере имущественных отношений и судопроизводства, дополняли, изменяли, а порой фактически отменяли устаревшие нормы и составляли новые. Творимое юристами право, по сути, было таким же источником, как и обычное право.

Многие ученые-правоведы отмечают высочайший уровень творчества римских юристов; их деятельность без всякого преувеличения можно назвать искусством.

Деятельность юристов по разрешению правовых вопросов включала: 1) respondere – ответы на юридические вопросы частных лиц; 2) cavere – сообщение нужных формул и помощь при заключении сделок; 3) agere – сообщение формул для ведения дела в суде. Причем юристы оформляли свое мнение по делу в виде письменного обращения к судьям или в виде протокола, который содержал запись устной консультации и составлялся при свидетелях. Опираясь на источники действовавшего права (обычное право, Законы XII таблиц, законодательство народных собраний, эдикты магистратов, сенатусконсульты и конституции императоров), юристы при разборе тех или иных дел интерпретировали существовавшие правовые нормы в духе их соответствия требованиям справедливости (aequitas) и в случае коллизий зачастую изменяли старую норму с учетом новых представлений о справедливости и справедливом праве (aequurn jus).

Подобная правопреобразующая (и нередко правообразующая) интерпретация юристов мотивировалась поисками такой формулировки предписания, которую дал бы в изменившихся условиях сам справедливый законодатель. Принятие правовой практикой новой интерпретации (прежде всего в силу ее аргументированности и авторитета ее автора) означало признание ее содержания в качестве новой нормы права, а именно нормы jus civile (цивильного права), которое охватывало также и обычное право, законодательство народных собраний, преторское право. Правопреобразующая деятельность юристов обеспечивала взаимосвязь различных источников римского права и содействовала сочетанию стабильности и гибкости в дальнейшем его развитии и обновлении.

Со второй половины III в. намечается упадок римской юриспруденции, в значительной мере связанный с тем, что приобретение императорами законодательной власти прекратило правотворческую деятельность юристов. Со времени Диоклетиана императоры, получив неограниченную законодательную власть, перестали давать юристам jus respondendi. Правда, положения юристов классического периода сохраняли свой авторитет и в новых условиях.

Из большого числа известных юристов классического периода наиболее выдающимися были Гай (II в.), Папиниан (II–III вв.), Павел (II–III вв.), Ульпиан (II–III вв.) и Модестин (II–III вв.). Специальным законом о цитировании юристов Валентиниана III (426 г.) положениям этих пяти юристов была придана законная сила. При разноречиях между их мнениями спор решался большинством, а если и это было невозможно, то предпочтение отдавалось мнению Эмилия Папиниана. Упомянутый закон признавал значение положений и других юристов, которые цитировались в трудах названных пяти юристов. К таким цитируемым юристам прежде всего относились Сабин, Сцевола, Юлиан и Марцелл.

Сочинения римских юристов стали важной частью кодификации Юстиниана (Corpus juris civilis), которая включала:

1) институции, т. е. освещение основ римского права для начального обучения (для этой части были использованы “Институции” Гая, а также работы Ульпиана, Флорентина и Марциана);

2) Дигесты (или Пандекты), т. е. собрание отрывков из сочинений 38 римских юристов (от I в. до н. э. – по IV в. н. э.), причем извлечения из работ пяти знаменитых юристов составляют более 70 % всего текста Дигестов;

3) Кодекс Юстиниана (собрание императорских конституций). Руководил всей этой большой кодификационной работой, в том числе и составлением Дигестов, выдающийся юрист VI в. Трибониан. Следует иметь в виду, что прежде всего именно собрание текстов римских юристов обеспечило кодификации Юстиниана выдающееся место в истории права.

Деятельность римских юристов была по преимуществу направлена на удовлетворение нужд правовой практики и приспособление действующих норм права к изменяющимся потребностям правового общения. Вместе с тем в своих комментариях и ответах по конкретным делам, а также в сочинениях учебного профиля (институции и т. д.) они разрабатывали и целый ряд общетеоретических положений. Правда, к формулированию общеправовых принципов и определений римские юристы подходили весьма осторожно, отдавая предпочтение детальной и филигранной разработке конкретных правовых вопросов и лишь на этой основе делая те или иные обобщения. Отсюда известное изречение “всякое определение опасно”, восходящее к положению юриста I–II вв. Яволена: “В цивильном праве всякое определение чревато опасностью, ибо мало случаев, когда оно не может быть опрокинуто”.

Такая осторожность в формулировке общих положений (правил, regulae) диктовалась также и тем, что подобные обобщения юристов (правила) приобретали значение общих правоположений (правовых норм, правил и принципов). Иначе говоря, непосредственное правовое значение теоретических формулировок было велико, что требовало большой предусмотрительности от юристов. Характерна в данной связи позиция Павла: “Правило – краткое выражение того, что есть; не из правила выводится право, а из существующего права – правило”.

На ранней стадии развития древнеримской правовой мысли право, согласно господствовавшим религиозным представлениям, выступало как нечто богоданное (теономное) и обозначалось термином jas. В отличие от fas (светское), человеческое право в дальнейшем получило наименование jus, под которым стали понимать право вообще, охватывающее как право естественное (jus naturale), так и все то, что в последующей истории правовых учений (но не в самой римской юриспруденции) начали называть позитивным (или положительным) правом, – обычное право, закон (lex), эдикты магистратов, решения сената (сенатусконсульты), право юристов, установления принцепсов, конституции императоров и т. д.

Признание реальности естественного права, включаемого в право вообще, и в то же время отсутствие в римском правопонимании специального понятия позитивного права (в качестве отрицания естественного права, его своеобразного противопонятия и т. п.) означало, что в трактовке римских юристов естественное право, как и всякое иное признаваемое ими право, относится к действующему праву, является его специфической составной частью (компонентом и свойством права вообще), а не только теоретико-правовой конструкцией и категорией, не только “чистым” понятием, внешним для норм и принципов фактически действующего права.

Это обстоятельство отчетливо проявляется в различных классификациях и определениях права, даваемых римскими юристами. Так, Ульпиан в своем ставшем классическим делении всего права на публичное (право, которое “относится к положению Римского государства”) и частное (право, которое “относится к пользе отдельных лиц”) отмечал, что, в свою очередь, “частное право делится на три части, ибо оно составлено из естественных предписаний, из (предписаний) народов, или (предписаний) цивильных”. Названные “части” – это не изолированные и автономные разделы права, а, скорее, взаимодействующие и взаимовлияющие компоненты и свойства, теоретически выделяемые в структуре реально действующего права в целом.

Взаимопроникновение различных составных моментов (“частей”) права, невозможность их “чистого” выделения из права в целом и резкого обособления подчеркивал и сам Ульпиан. “Цивильное право, – отмечал он, – не отделяется всецело от естественного права или права народов. Итак, если мы добавляем что-либо к общему праву или сокращаем из него, то мы создаем наше собственное право, то есть цивильное. Таким образом, наше право является или писаным, или неписаным, как у греков; из законов одни написаны, другие не написаны”.

Требования и свойства естественного права пронизывают не только цивильное право, но и право народов (jus gentium), которое означало право, общее у всех народов, а также отчасти и право международного общения. “Право народов, – писал Ульпиан, – это то, которым пользуются народы человечества; можно легко понять его отличие от естественного права: последнее является общим для всех живых существ, а первое – только для людей в их отношениях между собой”.

Тем самым право народов у Ульпиана предстает как часть естественного права, причем различие между ними проводится не по существу, не по их свойствам и качествам, а по кругу субъектов, подпадающих под их действие (все живые существа или только люди). Естественному праву, по Ульпиану, “природа научила всех живых существ, ибо это право присуще (не только) человеческому роду, но является общим всем животным, которые рождаются на земле, на море, а также птицам. Сюда относится сочетание мужчины и женщины, которое мы называем браком; сюда же – рождение детей, сюда же – воспитание; мы видим, что и животные, даже дикие, обладают опытом в этом праве”. Отсюда, в частности, ясно, что и в человеческом обществе такие институты, как брак, воспитание детей и т. д., согласно Ульпиану, тоже находятся в сфере действия присущего людям естественного права, что, разумеется, не исключает наличия также и соответствующих, отвечающих требованиям естественного права и конкретизирующих их норм цивильного права о семье, браке, воспитании и т. д.

Так обстоит дело и согласно взглядам юриста Гая. “Все народы, управляемые законами и обычаями, – писал он, – пользуются частью своим собственным, частью правом общим всем людям”. Причем это общее право, называемое им правом народов, в своей основе и по существу является естественным правом – “правом, которое естественный разум установил между всеми людьми”.

Идею взаимосвязи и единства различных составных моментов и свойств, присущих праву вообще, теоретически точней и четче, чем Ульпиан и Гай, выразил юрист Павел. В его трактовке вместо разных “частей” права (которые неизбежно ассоциируются с представлением об их внешнем, механическом обособлении друг от друга) речь идет о различных взаимосвязанных смысловых аспектах и характеристиках единого в целом права (и общего понятия права вообще). “Слово “право”, – пояснял он, – употребляется в нескольких смыслах: во-первых, “право” означает то, что всегда является справедливым и добрым, каково естественное право. В другом смысле “право” – это то, что полезно всем или многим в каком-либо государстве, каково и цивильное право. Не менее правильно в нашем государстве “правом” называется jus honorarium (преторское право)”.

Важно иметь в виду, что все эти различные “смыслы” одновременно присутствуют в общем понятии “право” (jus).

Включение римским юристами естественного права в совокупный объем понятия права вообще со всеми вытекающими отсюда последствиями соответствовало их исходным представлениям о праве как справедливом явлении.

“Изучающему право, – подчеркивает Ульпиан, – надо прежде всего узнать, откуда происходит слово jus (право); оно получило свое название от justitia (правда, справедливость), ибо, как превосходно определяет Цельс, право есть ars (искусство, практически реализуемое знание и умение), boni (добро) и aequi (равенство и справедливость)”.

Понятие aequi (и aequitas) играет существенную роль в правопонимании римских юристов и используется ими, в частности, для противопоставления aequum jus (равного и справедливого права) jus iniquum (праву, не отвечающему требованиям равной справедливости).

Aequitas, будучи конкретизацией и выражением естественноправовой справедливости, служила масштабом для корректировки и оценки действовавшего права, руководящим ориентиром в правотворчестве (юристов, преторов, сената, да и других субъектов правотворчества), максимой при толковании и применении права. Aequitas, этимологически означая равное и равномерное, в своем приложении к правовым явлениям в римской юриспруденции приобрела значение справедливости в специальном смысле (в смысле конкретизации понятия справедливости – justitia) именно потому, что понятие справедливости (justitia) как общий принцип права вообще и естественного права в особенности включает в себя, согласно воззрениям Платона, Аристотеля, Цицерона, стоиков, а под их влиянием также и римских юристов, момент равенства, соразмерности, эквивалентности (от aequi) в человеческих взаимоотношениях.

“Justitia (правда, справедливость), – отмечал Ульпиан, – есть постоянная и непрерывная воля воздавать каждому свое право”. Из такого общего понимания правовой справедливости Ульпиан выводил следующие, более детальные “предписания права”: “жить честно, не чинить вреда другому, каждому предоставлять то, что ему принадлежит”. В соответствии с этим и юриспруденцию он определял как “познание божественных и человеческих дел, знание справедливого и несправедливого”.

Сформулированное здесь требование “воздавать каждому свое право” – основной принцип естественного права в толковании не только римских юристов, но и многочисленных предшествующих и последующих представителей естественноправовой доктрины. Нормы jus aequurn (в их противопоставлении к jus iniquum) как раз и представляют собой реализацию требований justitia (правды и справедливости), конкретно-определенное преломление и выражение принципа естественного права (и в то же время права вообще) применительно к изменчивым обстоятельствам, потребностям и интересам реальной жизни данного народа в соответствующее время.

В целом для правопонимания древнеримских юристов характерно постоянное стремление подчеркнуть не только аксиологические (ценностные) черты права, но и присущие понятию права качества необходимости и долженствования. Причем оба эти аспекта тесно связаны в определенное единство справедливого права.

Показательно в этом отношении, в частности, следующее мнение Павла: “Говорится, что претор высказывает право, даже если он решает несправедливо: это (слово) относится не к тому, что претор сделал, но к тому, что ему надлежало сделать”.

Следовательно, здесь справедливость (и соблюдение ее требований) выступает в качестве необходимой конституирующей черты и свойства права, адекватного своему названию и понятию. Без соответствия справедливости право, в нашем случае преторское, дисквалифицируется в качестве aequum jus и предстает уже как jus iniquum. Данное соответствие выступает, таким образом, как необходимый момент самого понятия права вообще.

Эти требования, согласно воззрениям древнеримских юристов, распространяются на все источники права, в том числе и на закон (lex). Отсюда и характерное для многих определений закона, даваемых римскими юристами, подчеркивание ценностносодержательного, идеально-должного, необходимо-разумного и общезначимого свойства закона (а не просто его формальнопроцедурная дефиниция в качестве принудительного акта определенного органа).

Так, Папиниан дает следующее определение закона: “Закон есть предписание, решение мудрых мужей, обуздание преступлений, совершаемых намеренно или по неведению, общий обет государства”. На более абстрактном языке последующего времени можно сказать, что в приведенном определении закона затрагиваются, в частности, такие его черты, как общеимперативность, разумность, социальность (антикриминальность), общегосударственный характер (и в смысле наделенности закона государственной защитой, и в смысле обязанности соблюдения закона и его святости для самого государства).

Аналогичные характеристики закона содержатся и у Марциана, солидаризирующегося со следующим определением греческого оратора Демосфена: “Закон есть то, чему все люди должны повиноваться в силу разных оснований, но главным образом потому, что всякий закон есть мысль (изобретение) и дар Бога, решение мудрых людей и обуздание преступлений, совершаемых как по воле, так и помимо воли, общее соглашение общины, по которому следует жить находящимся в ней”.

Присущий понятию закона момент долженствования (закон как критерий для различения должного и недолжного, запретного) римские юристы освещали и развивали под заметным влиянием стоиков, в правопонимании которых понятие “долг” (“должное”, “долженствование” и т. п.) играет существенную роль. Кроме того, определенная идеальность концепции закона (закон как должное и разумное), присущая соответствующим формулировкам римских юристов, тоже отражает воздействие на них представлений стоиков, называвших по сути своей идеальное естественное право законом (общемировым, божественным, разумным, естественным и т. п.). Также и во многих суждениях римских юристов понятием “закон” охватываются как характеристики определенного источника права (народного или императорского закона), так и его необходимые (идеально-правовые, ценностно-содержательные, качественные) черты.

Марциан, например, с большой похвалой приводит следующее определение закона, данное стоиком Хрисиппом: “Закон есть царь всех божественных и человеческих дел; нужно, чтобы он стоял во главе как добрых, так и злых дел, был вождем и руководителем живых существ, которые по природе принадлежат к общине, мерилом справедливого и несправедливого; (закон) приказывает делать то, что должно быть совершено, и воспрещает совершать то, что не должно быть совершаемо”.

Отмеченные идеально-правовые качества права и закона подразумеваются и там, где римские юристы заняты юридико-техническим анализом закона и иных источников права. Так, например, когда юрист Модестин пишет, что “действие (сила) права: повелевать, запрещать, наказывать”, то при этом предполагается, что подобные формализации и классификации правовой императивности имеют смысл (и силу) лишь постольку, поскольку речь идет об императивах (велениях) именно права, т. е. справедливого права. Данное принципиальное обстоятельство ясно подчеркивали и сами римские юристы. Так, Павел писал: “То, что воспринято вопреки началам права, не может быть распространено на последствия”. Иначе говоря, то, что противоречит принципам (началам) права, не имеет юридической силы.

Ту же мысль развивал и Юлиан: “Тому, что установлено вопреки смыслу права, мы не можем следовать как юридическому правилу”.

Данные идеи получили свою дальнейшую конкретизацию в детально разрабатывавшихся римскими юристами правилах и приемах толкования норм права, призванных обеспечить адекватное установление смысла толкуемого источника.

Важное достижение римской юридической мысли – деление права на публичное и частное. У Цицерона речь соответственно шла о велениях и запретах, у юриста Квинтилиана – о воздаянии, ограничении, наказании, запрещении и дозволении.

В области публичного права римские юристы разрабатывали правовое положение святынь и жрецов, полномочия государственных органов и должностных лиц, понятия власти (imperium), гражданства и ряд других институтов государственного и административного права.

При переходе от республики к монархии римские юристы приложили немало усилий для правового оформления режима цезаризма и обоснования претензий императоров на законодательную власть. Так, законную силу императорских распоряжений отстаивал Гай. Акты императора являются законом и согласно Ульпиану. Ему принадлежат следующие утверждения: “принцепс свободен от соблюдения законов”; “что угодно принцепсу, то имеет силу закона”. Следует, правда, иметь в виду, что первое из приведенных суждений высказано Ульпианом не в качестве положения общего характера, а в специальном контексте применительно к двум законам о наследственных правах патрона после смерти отпущенника, так что подразумевается, что принцепс свободен от соблюдения именно этих законов (т. е. может как-то изменить круг или права наследников). Во всяком случае рассматриваемая формула для самого Ульпиана никак не означала признания какого-то права (принцепса) на произвол, хотя, вырванная из своего частного контекста, она приобретает более общее и несомненно более опасное звучание.

Многие из юристов были доверенными советниками при императорах и занимали высокие должности в государстве. Некоторые из них, правда, сами становились жертвой произвола властей. Так, Ульпиан, в качестве префекта претория пытавшийся бороться с произволом и распущенностью преторианцев, после ряда покушений был в 228 г. убит ими в присутствии императора Александра Севера. Несколько раньше, в 212 г., при Каракалле был казнен Папиниан, тоже бывший префектом претория. Каракалла, убив своего брата Гету, потребовал от знаменитого юриста оправдания своих действий. Папиниан отказался от этого, сказав: “Оправдание убийства не легче, чем его совершение”.

Основное внимание римские юристы уделяли разработке проблем частного права и прежде всего цивильного права. Юрист Гай трактовал цивильное право, как право, установленное (письменно или устно) у того или иного народа (например, у римлян, греков и т. д.). Эта трактовка дополняется у Папиниана указанием источников цивильного права – законов, плебисцитов, сенатусконсультов, декретов принцепсов, положений ученых юристов. В качестве источника “дополнения и исправления цивильного права” характеризуется преторское право. В этом же духе Марциан называл преторское право “живым голосом цивильного права”.

В области цивильного права римские юристы обстоятельно разработали вопросы собственности, семьи, завещаний, договоров, правовых статусов личности и т. д. Особой тщательностью отличается их освещение имущественных отношений с позиций защиты интересов частного собственника.

Объектом собственности, наряду с животными и другими вещами, являются, согласно римскому праву и учению юристов, также и рабы.

“Важнейшее различие в правовом положении лиц, – писал Гай, – то, что люди или свободные, или рабы. Также из свободных одни – свободно рожденные, другие – отпущенники”. Такое же деление дает Ульпиан, добавляя, что оно возникло по праву народов, так как “по естественному праву все рождаются свободными”.

Право народов, как его понимали римские юристы, включало в себя как правила межгосударственных отношений, так и нормы имущественных и иных договорных отношений римских граждан с не римлянами (перегринами). В своей значительной части это право народов создавалось под влиянием эдиктов магистратов, обладавших правом юрисдикции в отношении Перегринов, а также императорских конституций и правотворческой деятельности юристов. Все это обеспечило взаимодействие и взаимовлияние норм цивильного права и права народов, превращение последнего в такую ветвь римского права, которая защищала политические позиции римского государства и частные интересы римлян в их отношениях с неримскими народами и отдельными лицами.

О круге вопросов, подпадавших под действие права народов, Гермогениан писал: “Этим правом народов введена война, разделение народов, основание царств, разделение имуществ, установление границ, полей, построение зданий, учреждены торговля, купля-продажа, наймы, обязательства, за исключением тех, которые были введены цивильным правом”.

Право народов содержало целый ряд норм международноправового характера (сам термин “международное право” у римлян отсутствует). Согласно праву народов, море является “общим для всех”. Понятие “враги” используется у Гая и Помпония для обозначения лишь тех, кому римляне публично объявили войну или кто сам публично объявил войну римлянам. Противники же в необъявленной войне – это “разбойники или грабители”.

Запрещались все сделки с врагами. Павел подчеркивал, что не дозволяется под страхом смертной казни продавать врагам камни, служащие для точки железа, так же как и железо, зерно и соль. Захваченный римлянами враг терял свою правоспособность и становился рабом. О неприкосновенности послов врага Помпоний писал: “Если кто-нибудь ударит посла врагов, то это действие признается противоречащим праву народов, ибо послы считались святыми. И потому, если у нас были послы какого-либо народа и им была объявлена война, то они остаются свободными, ибо это соответствует праву народов”.


* * *

Творчество римских юристов оказало большое влияние на последующее развитие правовой мысли. Это обусловлено как высокой юридической культурой римской юриспруденции (обстоятельностью и аргументированностью анализа, четкостью формулировок, обширностью разработанных проблем общетеоретического, отраслевого и юридико-технического профиля и т. д.), так и той ролью, которая выпала на долю римского права (процесс его рецепции и т. д.) в дальнейшей истории права.

Творческие достижения римских юристов, разработавших целый ряд фундаментальных положений юриспруденции как самостоятельной научной дисциплины, продолжают привлекать пристальное внимание и современных исследователей. И это вполне закономерно и естественно уже потому, что многие современные понятия, термины и конструкции восходят к римскому праву и римским юристам.

Объектом исследования истории политических и правовых учений выступает теоретически оформленная часть политикоправового сознания различных типов государств, обществ и даже культур. Как и любая другая наука историко-теоретического цикла, история политических и правовых учений рассматривает прежде всего динамику, движение теоретической мысли. Она ищет закономерности возникновения, развития и ухода в прошлое политических и правовых идей, учений и идеалов. Ведь каждая политико-правовая доктрина так или иначе опирается на представление о наилучшем или о лучшем из возможных устройстве жизни общества и государства.




Аврелий Августин Иппонийский (Блаженный)


При периодизации истории Западной Европы новой эры за точку отсчета обычно принимается V в. – век крушения рабовладельческой Римской империи. Отсюда берет свое начало эпоха Средневековья, она продолжается вплоть до XIII–XIV вв. Философия Средневековья – это особое явление духовной жизни того периода. Былые признаки самостоятельности, свойственные философии античного рабовладельческого общества, ею утрачены. Возникла новая парадигма, составляющая самые глубинные основания человеческой жизни. Изменилось отношение человека к самому себе и к другим людям, к власти, государству, истории, знанию. Возникли совершенно новые авторитеты, социальные структуры, на историческую арену вышли новые народы. С приходом и утверждением христианства люди получают равные возможности в смысле духовного бытия: перед единым и единственным Богом были все равны; все, кто веровал в него, могли обращаться к нему лично и рассчитывать на его внимание и благосклонность. В работах первых христианских мыслителей мы видим попытки использования идей античной греческой и римской философии в целях обоснования религиозных догматов и идей. При этом возникает нечто новое по сравнению с философией в ее классическом понимании, а именно – некое подобие синтеза ряда положений философии и богословия исключительно в интересах богословия. Роль философии сводится к служению религии.

Политическое учение христиан базировалось на идеях всеобщего равенства и свободы людей, а также критики сложившегося в Римской империи порядка вещей: частной собственности, обожествления института главы государства, деления людей по состоянию свободы и имущественному критерию. В христианстве получил развитие такой принцип естественного права, как воздаяние равным за равное. Труды патристов, раннехристианских писателей, значительно обогатили интеллектуальное начало в христианстве. Трансформируя отдельные положения древнегреческой и древнеримской философии, они сформировали основы христианской идеологии и богословия, тем самым заложив предпосылки для укрепления духовной власти главы римско-католической церкви – папы римского – в Средневековой Европе. Известными патриотами были Григорий Великий, Амвросий Медиоланский, Василий Великий, Иоанн Златоуст, Григорий Богослов, Фанасий Александрийский и другие прославленные церковью имена. Среди плеяды этих “отцов церкви” особо выделяется фигура гиппонского епископа Августина Аврелия (в православной традиции – Августина Блаженного), с именем которого связан расцвет христианской патристики[11 - Галкин Д. В. Естественное право в христианской интерпретации Августина Аврелия // Молодой ученый. 2020. № 14 (304). С. 155–158. URL: https://moluch.ru/archive/304/68566 (дата обращения: 16.03.2021).].








Аврелий Августин (354–430 гг.), известный как епископ из Иппонии (совр. Алжир), в молодые годы вел беззаботную жизнь обеспеченного человека, но затем приобщился к философскими религиозным идеям и принял решение посвятить себя религии, о чем чистосердечно и подробно рассказывал в своей “Исповеди”, которая может рассматриваться как опыт автобиографии эпохи Средневековья.

Блаженный Августин – одна из самых интересных исторических личностей, которые существовали в Средневековье. Он получил неплохое образование: обучался в Карфагене, Риме и Милане. Под влиянием цицероновского диалога “Hortensius”, с которым он ознакомился в 19 лет, стал изучать философию. По собственному признанию Августина, оно пробудило в нем сознательную любовь к мудрости, сознательную потребность к ее исканию.

На становление личности и убеждений философа сильно повлияла и школа неоплатоников, в частности школа Плотина.

Через манихейство, скептицизм и неоплатонизм он пришёл к христианству; это учение о грехопадении и помиловании произвело на него сильное впечатление. Августин учит о самодостоверности человеческого сознания (основа достоверности есть Бог) и познавательной силе любви. При сотворении мира Бог заложил в материальный мир формы (в зародыше) всех вещей, из которых они затем самостоятельно развиваются.

Августин придавал большое значение христианской основе своей философии. Он осуществил то, что только обозначено у его предшественников: сделал Бога центром философского мышления, его мировоззрение было теоцентрическим. Иными словами, Аврелий Августин считал, что Бог первичен. Это первенство имеет как метафизический, так и гносеологический и этический характер. Бог – высшая сущность, он единственный, существование которого независимо, все остальное существует лишь благодаря Божественной воле. Бог является причиной существования всякого сущего, всех его перемен; он не только сотворил мир, но и постоянно его сохраняет, продолжает его творить. Августин отвергает представление, согласно которому мир, будучи сотворенным однажды, развивается дальше сам.

Идеи Августина получили философское осмысление в его работах “О граде Божьем” и “О свободной воле”. Центральное место в философии Августина занимает концепция условного деления мира на два “града”: града Земного (civitas terrena) и града Божьего (civitas Dei), которая в определенной степени сходна с платоновской концепцией “мира вещей” и “мира идей”. Граждане града Земного, по Аврелию, обречены на вечное наказание с диаволом, тогда как гражданам града Божьего предназначено вечно пребывать с Богом. Два этих мира взаимосвязаны общностью происхождения.

В августиновской концепции естественного права прослеживается влияние идей Цицерона и римских стоиков. Согласно данным учениям, в основе бытия человека и государства лежат естественные законы, источником которых является некий божественный разум, управляющий ими. Естественные законы – выражение универсальной справедливости – возникли раньше “писаных” и являются мерилом и критерием справедливости последних. “Писаное” право должно соответствовать естественному (ius naturale). В противном случае, по выражению Цицерона, позитивные законы “заслуживают названия законов не больше, чем решения, с общего согласия принятые разбойниками”. Таким образом, позитивное право, по мнению школы стоиков и Цицерона, – не что иное, как продолжение естественного, развивающее его качественное изменение.

Опираясь на эти учения, Августин Аврелий интерпретирует естественное право в теологическом аспекте. Естественное право в августиновской перцепции тождественно воли конкретного христианского Бога. Критикуя язычество, Августин указывает, что римляне не получили от своих языческих богов каких-либо установок, правил жизни, которые римский народ вынужден был, по его мнению, заимствовать у других народов. Термин lex (закон) употребляется Августином во всех 22 книгах его главного труда “О граде Божьем” и обозначает закон, конструкция которого состоит из закона божественного и государственного. Божественный закон вечен, государственный же ограничен во времени. Божественный закон регулирует отношения людей и государств между собой, его сущностью является божественная воля (Dei voluntas lex est).

Божественный закон у Аврелия в свою очередь делится на первый закон (Ветхий Завет), данный Господом Моисею на горе Синай, и второй закон (Новый Завет), полученный посредством Иисуса Христа и в иерархии божественного закона стоящий выше первого. Государственный закон – это выражение естественного, божественного закона в земном граде. Письменные акты – это механизм закрепления воли христианского Бога, данной им через посредников сначала евреям, а затем и иным народам. Таким образом, Августин, стоит на тех же началах, что и стоики, и Цицерон, определяя позитивное право как продолжение естественного права в земном сообществе людей.

Развивая положение Цицерона о недопустимости противоречия ius naturale человеческим установлениям, Августин пишет, что при отсутствии справедливости государство – это большая разбойничья шайка; а сами разбойничьи шайки есть не что иное, как государства в миниатюре. Но что же подразумевал под справедливостью Августин? Как христианин, он трактовал ее в библейском направлении: справедливость – это неразрывно связанная с божественным законом добродетель в этико-религиозном смысле, праведность. Сущность справедливости по Августину – воздаяние каждому по заслугам, которое может “перечеркиваться” милосердием Бога. Справедливость реализуется в результате божественного правосудия в соответствии с божественными законами во внеземной сфере, в земном существовании человеку не дано постигнуть справедливость божественного суда.

Но может ли государство быть “праведным”? Государство как творение людей может быть справедливым, если оно следует своему предназначению, которое заключается в служении церкви, направлении земного мира к миру небесному, сохранении и поддержании единства образа человеческих мыслей и желаний. В основе бытия государства лежит разумный принцип умеренности, который удерживает его от “величайшего разбоя”, заключающийся в воздержании от нападения на другие государства и народы (за исключением ведения “справедливой войны”, к причинам которой можно отнести отражение агрессии противника) и концентрации сил на обороне страны. В своей философии Августин разграничивает “справедливую войну” от “несправедливой”, закрепляя принцип недопустимости введения захватнических и грабительских войн, который через 1500 лет будет закреплен в трансформированном виде в международных актах.

Августин Аврелий выделил два метода познания естественного права: разум и веру. К божественной воле человек приходит через познание разумом, используя теологию и философию. Человеческий разум часто бывает оторван от истины, поэтому Аврелий провозглашает приоритет иррационального начала над рациональным, приоритет веры над разумом. Вера – высший источник истины, выражающийся через человеческую волю, которая позволяет человеку стремится к духовному совершенству. Однако, несмотря на несовершенство разума, душа, лишенная его, не способна познать божественную волю. Таким образом, философия Августина устанавливает гармонию разума и веры, но вера при этом независима от разума.

Стоит заметить, что Августин не отождествляет естественное право с Богом, он чужд пантеизма. Божественный закон исходит от Бога, но не равносилен ему. В этом и заключается основное отличие естественно-правового учения Августина. Если стоики и Цицерон требовали от человека жить в соответствии с природой, то августиновское требование – гармония человека с Богом, которой можно достичь путем соблюдения божественного закона.

Категорию свободы человека Аврелий рассматривает, скорее, как теологическую, нежели как естественно-правовую. Человеческая свобода – это свобода выбора между добром и злом. Из этого вытекает, что свободная воля – первопричина зла в земном мире, поскольку человек, воспользовавшись выбором, может примкнуть к злу. Субъективно человек действует свободно, объективно его действия направляются божественной волей. Свобода не противопоставляется благодати, ведущей к спасению.

В контексте философии свободы представляет интерес августиновское восприятие института рабства. С позиции естественного права рабство противоречит свободе человека и поэтому несправедливо, однако оно является естественным вследствие греховности человеческой природы. Рабство справедливо как последствие греха, оно будет существовать столько, сколько существует земное сообщество людей, т. е. до Второго Пришествия Христа, и только в Божьем царстве его не будет. Таким образом, Августин констатирует, что институт рабства – не преходящее, временное явление, а постоянное, оно – неотъемлемая часть человеческого бытия.

Такой взгляд Августина соответствует социально-экономическим условиям того времени, ведь рабство являлось основой общественной жизни Античного мира, относившегося, по терминологии К. Маркса, к рабовладельческой формации. Раннехристианские философы понимали, что уничтожение рабовладения привело бы к разрушению римской экономики и гибели античной цивилизации, поэтому хоть и подвергали его критике, к отмене не призывали. Даже после падения Западной Римской империи, в период Раннего Средневековья рабство играло по-прежнему огромную роль в социально-экономических отношениях, а в Восточной Римской империи оно сохранялось в течение всего периода ее существования[12 - Галкин Д. В. Естественное право в христианской интерпретации Августина Аврелия // Молодой ученый. 2020. № 14 (304). С. 155–158. URL: https://moluch.ru/archive/304/68566 (дата обращения: 16.03.2021).].




Арабские философы


Арабская философия развивалась параллельно ранней схоластике. Однако ее развитие происходило иначе. Вначале арабы перенимали у греков преимущественно идеи Платона и неоплатоников, но постепенно они начали уделять все больше внимания идеям Аристотеля, произведения которого (в частности, метафизические, логические и физические трактаты) внимательно изучались и комментировались. При этом особый упор делался на метафизику и формальную логику.

Аристотелизм здесь не культивировался в чистом виде, он переплетался с элементами неоплатонизма, поскольку платонизм больше, чем идеи Аристотеля, отвечал интересам теологии. Именно благодаря арабам для мировой цивилизации сохранился Платон и Аристотель.

Основным смыслом арабской философии было защитить ислам и его церковные догматы, поэтому в основных чертах и исходных положениях она совпадает со схоластической философией.








Авиценна



У истоков исламской философии стоят два великих мыслителя. Первый из них – арабский приверженец идей Аристотеля Абу Юсуф Якуб ибн Исхак аль-Кинди (801–873 гг.), современник Эриугены, переводчик и комментатор Аристотеля. Впоследствии, однако, он отходит от чистого аристотелизма и переходит к неоплатонизму. Стойким последователем Аристотеля в X в. был Абу Наср ибн Мухаммед аль-Фараби (870–950 гг.), который жил и творил в Багдаде, Алеппо и Дамаске в 900–950 гг. Однако он также начинает интерпретировать систему Аристотеля в духе неоплатоников, взяв от Аристотеля четкое и логическое разделение действительности на отдельные области научных интересов. Картину духовного мира этого периода дают так называемые Трактаты чистых братьев – около 50 сочинений о религии, философии и естественных науках, написанных представителями секты “Братья чистоты и искренности”, которая возникла в X в. и помимо прочего стремилась к соединению ислама с эллинистической философией. Здесь также главенствовала неоплатоновская идея: мир исходит из Бога и возвращается к нему.

По отношению к христианской схоластике важное значение имеет творчество великих аристотеликов арабской философии: на Востоке это был Авиценна, на Западе – Аверроэс.

Авиценна (Ибн Сина, 980-1037 гг.), средневековый персидский философ, врач, происходил из туркестанской Бухары. Имел энциклопедическое образование. Главным философским трудом Авиценны был трактат энциклопедического характера “Книга исцеления”, содержащий основы логики, физики, математики и метафизики; кроме этого он написал комментарии к Аристотелю и много других книг, из которых большое признание приобрел трактат “Канон медицины”.

Философия Авиценны была теоцентрической, однако в ином смысле, чем христианская. Мир он понимал как произведение Божественного разума, но ни в коем случае не Божьей воли. Мир был сотворен из материи, а не из ничего; материя же является вечной. Материальный мир имеет характер конкретной возможности и существует во времени. Как и у Аристотеля, у Авиценны Бог является неподвижным двигателем, формой всех форм, вечным творческим условием. Мир в своей реальной множественности не создан однажды и непосредственно Богом, но возник постепенно. О параллельности развития арабской и христианской философии свидетельствует и понимание универсалий. Авиценна приходит к тем же результатам, что и средневековый французский философ-схоласт Абеляр, но по времени раньше. В согласии с другими арабскими философами он учит, что об универсалиях можно говорить трояким способом:

– они существуют до единичных вещей в Божественном разуме (ante res);

– они существуют в реальных вещах как их воплощенная сущность (in rebus);

– они существуют после вещей в головах людей как образованные ими понятия (post res).

Для философии Авиценны был характерен рационализм с материалистическими тенденциями, которые вытекают из его естественнонаучной ориентации. Он – основатель арабского перипатетизма, его учение соединяет в себе элементы философии Аристотеля с религией ислама.

Исследователи отмечают сравнительно небольшой интерес Авиценны (Ибн-Сины) к социально-политической проблематике и объясняют это конкретными событиями, происходившими в средневековом арабо-исламском мире, демонстрировавшими утопичность мечтаний о создании образцового города.

Однако Ибн Сина вовсе не игнорировал проблемы личности и общества. Он написал ряд произведений, посвященных практической философии (политике). Некоторые из них считаются утраченными: “О счастье”, “О достижении счастья”, “О божественной политике”, а также “Ведение дел, связанных с войском, мемелюками, воинами, их провиантом и взиманием государственных налогов”. Однако общественно-политические взгляды Ибн Сины всё-таки можно реконструировать анализом таких его сочинений, как “Книга исцеления”, “Книга знания”, “Книга спасения”, “Трактат об основании пророчества” и др.

Общественно-политические взгляды Авиценны сформированы в тесной связи с его гуманистическим пониманием места человека на земле. Он считал современное ему феодальное общество в значительной мере консервативным, не стесняющим свободу человека. В противоположность феодальному совершенным Авиценна считал такое государство, в котором процветают науки. Он полагал, что необходима тесная связь между различными народами и государствами.

В “Книге исцеления” Авиценна описывает человека, который должен управлять человеческим объединением. Его представления об идеальном правителе не совсем совпадает с исламским. В “Книге знания” он описывает призванных управлять людьми следующим образом: “Они знают мыслимое без помощи учителя и грамоты, только догадкой и посредством связи с миром ангелов. Они постигают наяву положения тайного мира путем мышления и получают откровение”. Таких людей он называет людьми особого рода, каждый из них как бы един в двух лицах, являясь и философом, и пророком. В качестве примера называет великих греков – Пифагора, Сократа, Платона, Аристотеля. Конечно, их можно считать предводителями человечества. Но они не были правителями. Удел философа – умостроительство “Справедливого Града”[13 - Мухитдинова Ф. А. История политических и правовых учений Узбекистана: учебное пособие. Ташкент: Изд-во ТГЮИ, 2006.].

Если Авиценна был королем арабской философии на Востоке, то королем арабского Запада, существенно повлиявшим на европейскую философию, был Аверроэс (Ибн Рушд, 1126–1196 гг.). Происходил он из испанской Кордовы. Известен как теолог, юрист, врач, математик, но прежде всего философ. Является автором известных комментариев к Аристотелю, которого он считал величайшим из людей, подлинным философом. Аверроэс занимал высокие должности, выполнял важные государственные функции, однако в эпоху правления халифа аль-Мансура был отправлен в изгнание. Его трактаты, которые были отвергнуты исламскими теологами, сохранились благодаря испанским евреям.

По Аверроэсу, материальный мир вечен, бесконечен, но в пространстве ограничен. Бог так же вечен, как и природа, однако он не сотворил мир из ничего, как это провозглашает религия.

Аристотелевское истолкование возникновения природы, согласно которому материя как таковая является не действительностью, а возможностью, что на нее должна воздействовать форма, чтобы природа возникла, Аверроэс интерпретировал так: формы не приходят к материи извне, но в вечной материи все формы потенциально содержатся и постепенно в процессе развития выкристаллизовываются. Концепцию всеобщей градации и иерархии сущего между Богом и человеком он перенял у Авиценны. Такая концепция, естественно, была значительно более удалена от веры в Божественное сотворение природы из ничего, которую проповедовали христианство и иудаизм.

Однако это не единственная проблема, по которой Аверроэс полемизировал с исламской догматикой. Он отрицал и бессмертность индивидуальной души; при этом он исходил из идеи Аристотеля, согласно которой душа соединена с телом, как форма с материей, в каждом конкретном существе. Индивидуальная душа умирает вместе с телом, ибо с гибелью тела распадаются конкретные чувственные представления и память, присущие каждому отдельному человеку.

Аверроэс различал пассивный и активный разум. Пассивный разум связан с индивидуальными чувственными представлениями человека, активный имеет характер всеобщего, единичного интеллекта, который вечен. Только общий разум всего человеческого рода в его историческом развитии является бессмертным. Единичные души (разум индивида) участвуют в нем, содержат его, сам он, однако, является надличностным и по своей сути подобен Божественному разуму. Это всеобщий активный интеллект земной сферы. Таким образом, Аверроэс онтологизировал высшую теоретическую способность человеческого духа.

Религиозное представление о бессмертии индивидуальной души бессмысленно. Высшую нравственную ценность Аверроэс видит в учении, которое воспитывает человека, чтобы он сам творил добро, а не в том, которое обусловливает поведение человека ожиданием вознаграждения или наказания на том свете. Его этика резко контрастирует с учением Мухаммеда, которое, с одной стороны, в живых красках описывает адские муки, с другой – обещает небесные радости и блаженство в виде мягкого ложа, вина и черноволосых девушек с большими глазами, ожидающих верующих.

Отношение между религией и философией Аверроэс понимал следующим образом: высшая и чистая правда, которую познает философ, в религии проявляется в чувственных образах, что может быть полезным для интеллекта простых, необразованных людей. Религиозные же представления в интерпретации философов простые люди понимают иначе, что и является содержанием исходного пункта учения о так называемой двойственной истине, одним из создателей которого был Аверроэс. Однако полная истина лишь одна – это истина философская. Смысл теории “двойственной истины” заключался в стремлении сделать науку и философию самостоятельными, избавить их от церковной опеки.

Неудивительно, что философия Аверроэса (впрочем, как и философия Авиценны) была резко осуждена исламской ортодоксией, а его трактаты было предписано сжечь, что, однако, никоим образом не ослабило их влияния и не воспрепятствовало их дальнейшему воздействию, как происходило и в других подобных случаях.

Развитие арабской философии сравнимо с развитием христианской схоластики: как реакция на интеллектуализирование религии под влиянием аристотелизма здесь тоже образуется мистическое направление. Его представителем был интеллектуальный скептик, последователь суфитского мистицизма и аскетизма аль-Газали (с лат. Альгазель, 1059–1111 гг.), современник Ансельма, на поколение старше Бернара из Клерво, имевшего схожие с аль-Газали взгляды. Главный интерес аль-Газали сосредоточивался на вере, которую он резко противопоставлял науке и философии. Свой скептический подход он демонстрировал в трактате “Опровержение философов”, против которого энергично выступал Аверроэс. В этом трактате аль-Газали показывает вредное для веры влияние аристотелевских воззрений на науку и философию. Он отверг и принцип причинности, проявляющийся в мире естественным образом. Огонь не может быть причиной пожара, ибо является мертвым телом, которое ничего не может сделать; пожар вызвал Бог, а огонь был лишь временным средством, но не причиной. Философия должна способствовать религии. Ориентация на мистику проходит через все его произведения. В познании, согласно его представлениям, позитивным является мистическое слияние с Богом и откровение. Худшими заблуждениями философов он считал отрицание сотворения мира Богом, его всемогущества и справедливости, Божественного провидения.




Фома Аквинский


В XI–XII вв. в Западной Европе пробуждается стремление научно структурировать и объяснить все содержание церковного вероучения, результатом чего стало развитие схоластики. Представители этого направления старались так изложить отдельные пункты вероучения, чтобы одни положения вытекали из других; иными словами, они хотели создать философско-богословскую систему. Отдельные положения богословия переставали быть предметом только веры и возводились в степень знания, а все церковное вероучение обретало ясность, точность и определенность. Среди многих представителей схоластического направления первое место принадлежит выдающемуся богослову и философу XIII в. Фоме Аквинскому (Аквинату).








Фома Аквинский (1225–1277 гг.) – теолог и философ-схоласт, учитель церкви. Изучал свободные науки в Неаполитанском университете. После вступления в доминиканский орден был отправлен в Париж и Кёльн для прохождения новициата и изучения теологии; в этот период его наставником был Альберт Великий. В 1252 г. возвратился в доминиканский монастырь св. Иакова в Париже, а четыре года спустя был назначен на одно из закрепленных за доминиканцами мест преподавателя теологии в Парижском университете.

В 1254–1256 гг. составил комментарий к “Четырем книгам сентенций” Петра Ломбардского и сочинил небольшой трактат “О сущем и сущности” (De ente et essentia). К парижскому периоду относится также его неоконченный комментарий к знаменитому трактату Боэция “О Троице” (De Trinitate). Эта небольшая работа содержит классическое изложение учения Фомы о классификации, взаимоотношении и методологии наук того времени. Кроме того, тогда же им было написано сочинение “Об истине” (De veritate), суммирующее итоги первого из проведенных им в качестве преподавателя теологии цикла диспутов.

Фома возвратился в Италию летом 1259 г. и на протяжении следующих девяти лет жил в Ананьи, Орвието, Риме и Витербо. Большую часть этого времени он провел в должности советника по богословским вопросам и “чтеца” при папской курии.

В Орвието Фома встретился с Гильомом Мёрбике, также доминиканцем. Эта встреча подвигла Гильома на переводы с греческого подлинника сочинений Аристотеля, а самого Фому к созданию ряда комментариев, в которых он старался разъяснить наиболее существенные моменты аристотелевской философии. В этот период он написал свою философскую “сумму” – “Сумму против язычников” (Summa contra gentiles), которая, согласно первоначальному замыслу, должна была стать теоретическим руководством для доминиканских миссионеров. Тогда же он начал писать свое самое зрелое и самое знаменитое сочинение – теологическую “сумму” – “Сумму теологии” (Summa theologiae), которая так и осталась незавершенной (после 6 декабря 1273 г. Фома уже не мог писать). В этом монументальном синтезе христианской мысли Фома осуществил свое намерение “кратко и ясно изложить то, что относится к священному учению “для наставления начинающих”, тщательно рассмотрев вопросы, касающиеся “Бога, пути разумных существ к Богу и Христа, который, по Своему Человечеству, есть наш путь к Богу”. К этому же периоду относится и написанное в жанре quaestiones disputatae (спорных вопросов) сочинение “О могуществе Бога” (De potentia Dei).

В своем учении Фома исходит из посылки о превосходстве веры над разумом. Вера, разумеется, христианская, разум – тоже. Посылка уточняется. Христианская вера – наивысшая ценность, разум христианина должен быть подчинен вере. Вера указывает путь к Богу, и если разум христианина подчинен вере, конечная цель у них должна быть одна и та же. Путей к Богу в принципе может быть два. Первый – Бог сам открывается человеку. Когда, где и какому человеку откроется Бог, никому не ведомо. Об этом знает лишь Бог, для человека это чудо откровения. Можно готовить себя к возможной встрече с Богом на пути откровения – пост, молитва, христианское служение и горячая любовь к Богу резко увеличивают такую возможность, но не дают гарантий.

Второй путь – путь разума. Он начинается с непосредственной данности чувственного опыта; здесь базируются науки, изучающие природу, и науки, отвечающие за некоторые интеллектуальные операции. Науки существуют на двух этажах-уровнях. На первом этаже располагаются геометрия, арифметика, на втором – теория перспективы, теория музыки.

Следовательно, теоретическое знание стоит выше практического и эмпирического, что совершенно понятно, если учитывать средневековую иерархию бытия: выше всего стоит Бог, доступный только умозрению, но никак не чувственному созерцанию. Поэтому и знание умозрительное выше рангом, оно ближе к познанию Бога.

Закон Фома Аквинский определял как “любое повеление разума, которое провозглашается ради общего блага тем, кто печется об общественности”. Вечный закон, с помощью которого божественное провидение управляет миром, не делает лишними другие виды закона, проистекающие от него. К ним относятся естественный закон (его принципом является основной постулат томистской этики – “надлежит стремиться к благу и совершать благое, зло же надлежит избегать”, известный в достаточной мере каждому человеку), и человеческий закон, конкретизирующий постулаты естественного закона (определяя, например, конкретную форму наказания за совершённое зло), который необходим, поскольку совершенство в добродетели зависит от упражнения и удержания от недобродетельных наклонностей, и силу которого Фома ограничивает совестью, противящейся несправедливому закону. Исторически сложившееся позитивное законодательство (продукт человеческих установлений) может быть при определенных условиях изменено. Благо отдельного человека, общества и универсума определяется божественным замыслом, и нарушение человеком божественных законов является действием, направленным против его собственного блага.

Следуя Аристотелю, Аквинат полагал для человека естественной общественную жизнь, требующую управления ради общего блага. Фома выделял шесть форм правления: в зависимости от принадлежности власти (одному, немногим или многим) и в зависимости от того, исполняет ли данная форма правления надлежащую цель – сохранение мира и общего блага – или преследует частные цели правителей, противоречащие общественному благу. Справедливые формы правления – монархия, аристократия и полисная система, несправедливые – тирания, олигархия и демократия.

Наилучшая форма правления – монархия, поскольку движение к общему благу наиболее эффективно осуществляется, направляясь единым источником. Наихудшая форма правления – тирания, поскольку зло, осуществляемое волей одного, больше, чем зло, проистекающее из множества различных воль. Кроме того, демократия лучше тирании тем, что служит благу многих, а не одного. Фома оправдывал борьбу с тиранией, особенно если установления тирана явно противоречат божественным установлениям (например, принуждая к идолопоклонству).

Единовластие справедливого монарха должно учитывать интересы различных групп населения и не исключать элементы аристократии и полисной демократии. Церковную власть Фома ставил выше светской, так как первая направлена на достижение божественного блаженства, а последняя ограничивается преследованием лишь земного блага. Однако для реализации этой задачи необходима помощь высших сил и благодати.


* * *

Учение Фомы Аквинского, несмотря на некоторое противодействие со стороны традиционалистов, оказало большое влияние на католическую теологию и философию, чему способствовали его канонизация в 1323 г. и признание наиболее авторитетным католическим теологом. В 1879 г. папа Лев XIII провозгласил работы Аквината “единственно истинной философией”. Его идеи получили развитие в рамках философского направления, именуемого “томизмом”.

В течение ряда веков философия Фомы Аквинского развивалась в узко-конфессиональных рамках, однако с конца XIX в. его учение снова вызвало широкий интерес и стимулировало актуальные философские исследования. Возник ряд философских направлений, активно использующих философию Фомы, известных по общим наименованием “неотомизм”. Основателем данного направления считается французский философ, теолог, профессор Принстона Жак Маритен.




Марсилий Падуанский


Политико-правовая мысль конца эпохи Средневековья раскрывается также в трудах Марсилия Падуанского – итальянского ученого, политика, врача и богослова. Получив хорошее образование в Падуе и Париже, он занимался наукой и преподаванием. Был некоторое время ректором Парижского университета. Период его жизни выпадает на конец XIII – начало XIV в. (предположительно 1280–1343 гг.). В этот период начинает ослабевать мощь папства, а впоследствии происходит открытый конфликт между католической церковью и светскими правителями. В своей книге “Защитник мира”, написанной в 1324 г., Марсилий резко критикует теократические теории. Притязания церкви и духовенства на светскую власть обосновывались теократическими теориями. Суть этих теорий сводилась к тому, что государство занимает подчиненное по отношению к церкви положение, из чего следует, что светские правители должны быть подчинены церкви не только как простые верующие, но и в ряде отношений по осуществлению политической власти.








Широко распространены были “теория двух мечей”, основанная на произвольном соединении и толковании цитат из Евангелий (император получает свой меч от церкви и поэтому должен служить ей своим мечом), и “теория солнца и луны” (как луна получает свой блеск от солнца, так королевская власть заимствует свой блеск и авторитет от папы). Церковь использовала различные фальшивки, например, “Дарение Константина” (подложная грамота от имени императора Константина I, который будто бы еще в IV в. передал римским папам власть над Западной Римской империей) и “Лжеисидоровы декреталии” (где говорится, что короли и императоры еще с первых веков христианства подчинялись папам как преемникам Христа и апостола Петра). Императоры и короли, в свою очередь, стремились обосновать свою независимость от церкви в светских делах. Защищаясь от притязаний церкви, императоры и короли ссылались на тексты того же писания о богоустановленности власти (“существующие же власти Богом установлены”). Они по-своему толковали “теорию двух мечей”: меч светской власти не зависит от церкви, поскольку Христос говорил: “Царство мое не от мира сего”.

Основная причина войн, смут и возмущений – неверные представления о соотношении церкви и государства, Божественного и человеческого законов. Попытки церкви вмешаться в дела светской власти сеют раздоры и лишают мира европейские государства. В книге автор рассуждает о небесных и земных целях человека, о законах, определяющих пути достижения этих целей; эти рассуждения были изложены в виде толкования модной тогда “Политики” Аристотеля и сопровождались ссылками на свои писания. Однако Падуанский обосновывал ряд идей, далеко опередивших его время. В книге “Защитник мира” он возлагал на церковь ответственность за все беды и несчастия мира. Поэтому церковь должна заниматься исключительно сферой духовной жизни людей. К тому же церковь должна быть отделена от государства и подчинена светской власти, которая является верховной в этом мире.

Марсилий утверждал, что разум и вера взаимосвязаны и доказывают друг друга. Однако в отличие от принятого подхода, например Фомы Аквинского, где требуется взаимосвязь между разумом и верой, Марсилий утверждал, что достаточно одного разума, в то время как вера не опровергает, но и не дополняет выводы, сделанные с помощью разума. Он строил свою мысль, опираясь на мирское предназначение человека. Искажая смысл идей Аристотеля, говорил, что, видимо, человек – не социальное животное. Марсилий заявлял, что невозможно познать религиозное предназначение с помощью разума и доказать бессмертие души с помощью веры. Не рассматривал предназначение человека, используя ступенчатую систему.

Церковь считала, что поступки и деяния в этой жизни окажут непосредственное воздействие на будущую жизнь, в глазах же Марсилия эти сферы отделены, т. е. хотя за грехи действительно будет расплата в следующей жизни, но это не означает, что некий орган может брать на себя полномочия их осуждения в этой жизни. Он утверждал, что возможность отпущения грехов священниками находится под сомнением, и должность священника – чисто символическая, что тот не является посредником между Божественным и земным так же, как не является этим посредником и Римская католическая церковь. Марсилий считал, что народ должен избирать священников, а поскольку король представляет народ, то он и должен был избирать папу римского. По мнению Падуанского, с крещением Константина церковь превратилась в грешную организацию, не исполняющую свои функции в соответствии с Божьим промыслом.

Из-за идей, озвученных в книге “Защитник мира”, и других высказываний Падуанскому пришлось бежать из Парижа в Нюрнберг ко двору Людвига IV Баварского, находившегося в противостоянии с папской курией. В то время двор Людвига IV насчитывал многих врагов римского престола. При дворе Людвига IV Марсилий сумел добиться высокого положения и участвовал в походе Людвига IV на Рим. За его верную службу Людвиг IV назначил Марсилия на пост архиепископа города Милана, хотя тот и являлся светским лицом.

Марсилий Падуанский различает два вида права: Божественный закон и человеческий. Эти виды права различаются по их цели, содержанию и способам обеспечения. Божественный закон печется о духовной жизни человека, определяет его отношение к Богу, пути к вечному блаженству. Цель же человеческого закона – общее благо, прочность и твердость власти; различая правомерное и неправомерное, он устанавливает справедливость; соблюдение человеческого закона обеспечивается принуждением. По мнению Марсилия Падуанского, необходимо строго разграничивать эти два вида законов, так как в них заключены цели и задачи церкви и государства как абсолютно различных, независимых друг от друга институтов.

Весьма своеобразно для своего времени Марсилий Падуанский решает вопрос о человеческом законе. Человеческий закон должен приниматься народом (под народом понимается “совокупность граждан или важнейшая их часть”). Такой порядок принятия и изменения человеческих законов предопределяется их целью: принятые народом законы выражают общее благо; народ лучше повинуется тем законам, которые сам для себя создал; эти законы всем известны; большинству (общества) принадлежит наибольшая сила для принуждения непокорных к соблюдению законов; каждый может заметить упущения и предложить способы их устранения.

Божественный закон указывает пути достижения вечного блаженства, определяет различия между грехами и заслугами перед Богом, а также наказания и награды в потустороннем мире, где судьей является Христос. К ведению церкви относятся только Божественные, но не человеческие законы; служа высшей цели, церковь не должна вмешиваться в “мирские дела” (Христос говорил: “Царство мое не от мира сего”). Духовенство имеет право только учить, проповедовать христианское вероучение, но никак не принуждать; наказывать грешников, нарушителей Божественного закона, может только Бог, а преступников, нарушителей человеческого закона, наказывает государство.

Учение Марсилия Падуанского отрицало правомерность церковного суда, инквизиционных трибуналов (в отличии от Фомы Аквинского), какое бы то ни было принуждение в делах религии. Даже еретик, по учению Падуанского, может быть наказан только Богом на том свете. В земной жизни еретика можно изгнать из государства, если его учение вредно для общежития; но и это (изгнание) может осуществить лишь правитель, но никак не священник (“медик душ”). Марсилий Падуанский подчеркивает, что римский папа не обладает светской властью, а Евангелие – не закон, а религиозное поучение. Отсюда вытекает крайне радикальное для того времени требование свободы совести. Марсилий Падуанский высказывался и за реформу церкви, выборность священников, отмену ряда привилегий пап. Он выдвинул идеи, опередившие его время, – о разделении прерогатив светской и духовной власти, свободе веры для человека и подчиненности правителя законам.

Государство возникает в результате эволюции человеческого общества. Поначалу семья во имя общего блага и общего согласия объединяется в роды, роды в племена, племена в союзы племен, союзы племен в нацию, завершающая стадия – появление государства, которое базируется на общем согласии всех составляющих его лиц и служит общему благу. Марсилий первым в Средние века увидел в государстве разновидность “общественного договора” в целях достижения “общего блага”. Падуанский один из первых стал проводить четкое различие между законодательной и исполнительной властями государства. Законодательные полномочия должны принадлежать народу, т. е. гражданам или их важнейшей части, законы – выражать общее благо, а действия правительства (исполнительной власти) – соответствовать законам.

Падуанский отстаивал тезис о том, что настоящий источник всякой власти – народ. От него исходит власть духовная и светская. Только он – носитель суверенитета и верховный законодатель. Философ считал, что люди – материя государства, формой которого являются законы. Государство (совсем как по Аристотелю) должно стремиться к общественному благу, а вовсе не к процветанию церкви. Однако к народу Падуанский относит далеко не всех граждан, а только так называемые “почетные сословия”. Своеобразно Падуанский решал проблему правительства, приводящего законы в исполнение. Во-первых, выдвигался и обосновывался принцип подзаконности всех действий правительства, которое для того и создано, чтобы исполнять законы, определяющие цели и порядок общежития. Во-вторых, исполнитель законов должен был избираться тем же, кем закон установлен, т. е. народом.

Из всех форм правления Марсилий Падуанский отдавал предпочтение монархии. Он рассматривал два вида монархии – наследственную и избранную – и проводит доказательства того, что избранная монархия более совершенна. Монарх, по его учению, пожизненно избирается народом, он ответственен перед народом за свои действия и правит на основе законов.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=66748178) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.



notes


Примечания





1


Жигулъская Е. Ю. Ветхий Завет и основы государственности ?? Современная наука. 2011. № 4. С. 21–25.




2


Стасов В. В. Откуда произошли русские былины. СПб., 1895.




3


Миллер О. Ф. Опыт исторического обозрения русской словесности. 2-е изд. СПб., 1865.




4


Пыжиков А. Неожиданный Владимир Стасов. М.: Концептуал, 2019.




5


Рыжов К. В., Рыжова Е. В. Сто великих пророков и вероучителей. М.: Вече, 2002. С. 175.




6


Рыжов К. В., Рыжова Е. В. Сто великих пророков и вероучителей. М.: Вече, 2002. С. 177–180.




7


Рыжов К. В., Рыжова Е. В. Сто великих пророков и вероучителей. М.: Вече, 2002. С. 32–34.




8


Симаев А. В., Биряева А. В. Политико-правовые доктрины Сократа о государстве. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/politiko-pravovye-doktriny-sokrata-o-gosudarstve/viewer (дата обращения: 26.02.2021).




9


Тыжов А. Я. Полибий и его “Всеобщая история”. URL: http:?/ancien-trome.ru/publik/article.htm?a=1383835844#sel= (дата обращения: 15.02.2021).




10


Римское право: учебник ? под ред. И. Б. Новицкого, И. С. Перетерского. М.: Юристъ, 2004. С. 21.




11


Галкин Д. В. Естественное право в христианской интерпретации Августина Аврелия // Молодой ученый. 2020. № 14 (304). С. 155–158. URL: https://moluch.ru/archive/304/68566 (дата обращения: 16.03.2021).




12


Галкин Д. В. Естественное право в христианской интерпретации Августина Аврелия // Молодой ученый. 2020. № 14 (304). С. 155–158. URL: https://moluch.ru/archive/304/68566 (дата обращения: 16.03.2021).




13


Мухитдинова Ф. А. История политических и правовых учений Узбекистана: учебное пособие. Ташкент: Изд-во ТГЮИ, 2006.